Из
ум
р уд
ны
й пр
ос
пе
кт
Юлия Али
КОПИПАСТ стихи
ББК 84(2Рос-Рус)6 А229
Али Ю.
А229 Копипаст. Стихи / Юлия Али. – Екатеринбург : Изумрудный проспект, 2012. – 27 с.
В сборник вошли избранные стихотворения Юлии Али (псевдоним Натальи Фокиной).
ББК 84(2Рос-Рус)6 © Али Ю. © Изумрудный проспект, 2012
Джаз если альбом в обратную пролистать, если раскручивать временный завиток, станет ясно — глаза всегда открывались смотреть на восток, сердце стучало в северных ритмах джаз, тормоза срабатывали, визжа, пальцы складывались отцовское табельное держать, когда протягивали ладонь те, кто шёл напрямик, миновали всегда кордон, приходили нежданные, обещали миры, но пока заоконный мрак разбавлял неон, на экране мелькал Леон, всё откладывалось до поры потому что стучало сердце не в такт вообще, а здороваться нужно было, как все /привет/ потому что утка в яйце и в утке — Кащей, и нормальных при джазе нет
3
4
Автор рисунков - Саша Быков
Английское У меня беспредложное чувство — нечего предложить. Песня вьётся Чижом в наушниках, baby, change it. Над измятыми лентами улиц снежная пыль кружит, надо б выйти загнать машину, вот только лень же. Бродит где-то на стороне альтер-эго, номадская моя суть. Всё сама по себе, никого не трогает, что-то пишет на склонах гор. И однажды встретится с путником странным в дальнем глухом лесу, разведёт костёр. И сожжет в том костре Фемидовы все весы, но вначале ещё подумает, покачается на весах. Путник останется у костра. Он осмелился попросить то, что отдать нельзя. А она пойдёт себе дальше любопытным, крутым маклаем, как синица на сало, в мою сторону целить клюв. Мы давно с ней по разные, обе прекрасно знаем — мы никого встречаем, я никого люблю.
5
6
Сказочка во дворе поют фонари песню света и режут снег на полоски. он падает — чисто, как человек. выйдешь в город. народ ликует, на балконах висит бельё. и тогда увидишь её вот она идёт по проспекту. вся сама себе алкоголь. и ведёт себя за тобой. говорят, что она — любовь. ты берёшь её аккуратно, ты — лучший друг, и надкусываешь ей горло, как спелый фрукт а она перекошенным ртом говорит на всех языках, ничего не смыслит ни в клеймах, ни в ярлыках во дворе сгущаются тени, стонет призрак на чердаке. погадай-ка пришедшей красотке на милого по руке. успокой идиотку, скажи, мол, всё будет единственно хорошо, умолчи, что в итоге боль станет непомерно большой и всё чаще смотрится в зеркало, видится под сотню колоколов, что ты входишь в комнату без углов, обитую мягким, и в воздухе только смех, что ты входишь в комнату без источников света и других досадных помех где она сидит в луже крови, платье коротко, как фитиль, и хрипит тебе: отпусти... 7
8
Джимми Здравствуй, Джимми, писать становится всё сложней. Здесь дожди, кончается виски, болят виски, удлиняются ночью тени от фонарей, еженощно буквально... Становятся так близки, что хоть на’ стену лезь, как в фильме про Фредди Крю... Я опять, Джимми, слушай, не то совсем говорю... Но вот сам, нет, судить не надо. Возьми-ка в толк, это место закрыто для света сто дней в году. У меня появился красивый, домашний волк, я его берегу, я однажды за ним уйду. Мы пойдём с ним туда, на восход, где лежит туман, где в закусочных соч... Знаешь, Джимми, я очень пьян. Так что лучше не приезжай — у меня тоска, местных женщин хватает ровно на два броска, они пахнут, как сено лежалое через двор в тёмной кузнице. Был — кузнец, оказалось — вор. И теперь вот, мой друг, околоток — без кузнеца.. Мне плевать на всех прочих, но дочка сошла с лица. Напиши мне, хоть птичьей речью, дурной мечтой. Я, ты знаешь, весьма беспечен, но помню, что к нам уже не вернутся ушедшие корабли и тебя зовут вовсе не Джимми, а Мэри Ли. 9
10
Автор рисунков - Сапай Ким
vital force Во льду застыла каменная гавань, на пристани печалится конвой По улицам бредёт барон Мюнхгау с нечёсаной пробитой головой Он мировой небрежностью отмечен И не тяжёл, чего уж, этот гнёт Не снимет головы с сутулых плеч он, перебинтует мастерски её Он поминает без имён, но всуе, и, жаждою катарсиса томим, Барон, как мир, почти неописуем и, как любовь, уже неистребим
11
12
Сиюминутка Герой серьёзно пилит вены, пия коктейльчик с куантро. Шныряют сущности по стенам и гулко охает метро. Закрыты входы и дороги, закрыта лавка на обед. Апофеозом тонконогим идёт по телеку балет. Герой грустит, обняв коленки. Ополоумен, но спасён — летит, летит сердечко в стенку, не разбивается. И всё.
13
14
Музыка Кажется, всё прошло восемь часов назад. Реки текли в асфальт, лайнер пошёл на взлёт. Бабочки по цветам влажно и важно спят. Ливень белёсый жив восемь часов подряд. Не остужая снов, в воду уходят сек., мин., и силён часов стрёкот на подоко... Класть бы с прибором на музыку и побег времени и воды. Ливень.. Дышать легко. Терпкий глотая смех, рушатся все табу, где-то совсем внизу кто-то кричит такси. Окна бедны на вид (вытрите кто-нибудь), мальчик хорош собой и донельзя спесив. Мальчик уходит вспять, мальчик — уже вода. Холодно. Жди пока. Аэропорт закрыт. Жди на своём цветке, это не навсегда. Реки текут своё, лайнер идёт в зенит. Мимо скользнув стены, фары прочертят ромб, вишня ли ты сама, сакура в темноте? Вечер играет в ночь, ветер мурлычет рок, бабочкам, спящим вне, хочется улететь.
15
16
Кризис среднего лидера У дирижёра грустно на душе, оркестр лажает, не несут букетов, в башке горит соцветие куплетов про то, куда кого ещё уже. У дирижёра фрак весьма помят, супруга — дура... /всё б начать сначала/ Она консерваторий не кончала и не способна /в принципе/ понять. За дирижёрским пультом — пустота и занавесы все давно упали, а он сидит в неосвещённом зале и начинает с чистого листа.
17
18
Автор рисунков - Егор Шамаль
Северное сияние День вышел игрушечным. Северная прострация (от слова «пространство») отпустит твои грехи. Выходишь на улицу, словно бы в декорации. И нет ни людей, ни уличной чепухи. Выходишь на улицу, чувствуешь: истерически настроенный воздух ворует твоё тепло. И так хорошо, что не нужен ни секс тантрический, ни те, с кем однажды чудовищно повезло. В наушниках вечный Бэллами, кто был до него — не помнит ни мама, ни папа, ни кто бы ни. Но ветер… Ты чуешь присутствие постороннего. Он хочет пробраться под нежность твоей брони. День вышел игрушечным. Сплины эти балтийские взволнуют тебя. Покажи, малыш, где болит… И ночь будет яркой, как панорама токийская, как кровь его, вытекающая навзрыд.
19
20
Многоэтажки личному апокалипсису — ура снаружи не видно рухнувших лабиринтов девочка-память товарища Бродского тиснет на майку принт и будет разгадывать надписи во вчера раненым минотаврам — всегда салют слёзы их терпкие, как беда, которая не стряслась девочка-память ломает в который раз свой карандашик сделав, как я велю город внутри — почти уже завершён в смысле, разрушен, то есть — пора свалить. будь нецензурен и — господи, данке шон — больше не прозорлив взгляд зеленеющий скрыв предрассветной мутью кутаешь шею в мокрый от крови шарф с многоэтажек падают люди катастрофически не дыша
21
22
Автор рисунка - Тревор Ли
Фанатичное Лёд раскололся на два, кто не успел — катись!.. Партия сыграна — ты отдала ферзя. Медленно уходи, торквемадовский импульс в крови гася, если хочешь спастись. Там у него роскошная дребедень... будят его с утра шлюхи шёлковый бок + мелодия из к/ф с Джулией Робертс. За ним придут доктора, пока ты сидишь в кафе. И у тебя теперь ледяной закат, а у тебя во рту мёрзлые иглы проткнули немой язык. Ты забиваешь на Джойса, Толстого, Набокова, Лао Цзы, чувствуя пустоту. Там у него идёт /если б слепить в одно/ вниз по реке скопление белых плит. Медленно подходи /торквемадовский импульс в крови гудит/ медленно, медлен но...
23
Этюд Как до ушей, заглушенных водой, чуть долетают звуки из надводья, так шаг звучит по старой мостовой — едва-едва…. И буйной головой покачивая, прошлое уходит. Как лампа, освещающая круг, скрывает по углам чужие лица, так пишет жизнь — загадкой, как Памук /турецкий гений, нобелевский друг/. Звучит Вивальди. Хочется напиться. Чего-нибудь подейственней, чем чай /не признаны эффекты оолонга/. …Обученная взглядам — не речам, умеющая греть и привечать, под дверь кафе усядется болонка.
24
Феврали Это февраль. Для него в порядке наступать без спросу и без молитв. С февраля, говорят, гладки взятки, горят тетрадки и не болит. И соседка Алёнка приносит горькую шоколадку, давай по кофею, — говорит. Это февраль. С какой стороны не глянешь — всё белым крыто и далеко. Ты разбавляешь водою ваниш — выходит мутное молоко. Очень хочется сбросить вниз звонаря, но нельзя же в плане того, что неясно ещё — по ком. Это зима. Под сугробами хмель и солод спрятаны в белые бутыли. У неё вампирский дремучий голод, который некому утолить. От её высоких ледовых полок отходят сумеречные корабли. И она закрывает за ними искристый полог, звенящий холод и выпускает на нас бескрайние феврали.
25
Копипаст Осень капает с потолка, подоконника /не из глаз/. Чёрт-те что по венам течёт. Через окна приходит он, виночерпий ли, звездочёт, сомелье, кузнец, свинопас — всё не так. Зола в сердечном мешке, да ещё — тик-так — беспринципное, главенствующее Всегда. Осень кривит карминный рот, подаёт непонятный знак. У тебя слетает винда, а остывший эспрессо — такая муть... Проза будней, где нет резона мне разгадывать знаки. И хочется расстегнуть молнию горизонта.
26
Художники:
Саша Быков (Вельск)
Сапай Ким (Москва)
Егор Шамаль (Минск)
Тревор Ли (Хельсинки)
Автор рисунка - Саша Быков
27
Литературно-художественное издание
Али Юлия
Копипаст Стихи
Издатель и куратор серии – Ю. С. Подлубнова Тех. редактор – И. Ю. Багарякова
Некоммерческий проект «Изумрудный проспект», Екатеринбург, http://www.litural.ru/izumrud
28