Двойные стандарты в защите прав человека казус профессора шешеля by Горан

казус профессора Шешеля Двойные стандарты в защите прав человека:

«Казус профессора Шешеля» – это история неравного духовного поединка между неправым и некомпетентным судом и несгибаемой волей идеалиста-интеллектуала, вдохновляемого верой в свой народ и в правильность избранного жизненного кредо. Профессор Шешель – яркая неоднозначная личность на сербском политическом поле. Его бескомпромиссность и личное бесстрашие привели его на скамью подсудимых в Трибунал по бывшей Югославии. Он добровольно прибыл в суд, так как хотел лично и публично опровергнуть все обвинения, выдвинутые против него. В настоящем сборнике впервые публикуется полный текст выступления сербского политика и ученого Воислава Шешеля перед обвинителями Гаагского трибунала по бывшей Югославии. В книгу включены также статьи юристов, политологов, историков разных стран, подробно изучавших материалы процесса над Шешелем и другие дела МТБЮ. Они рассматривают «казус Шешеля» под разными углами, используют разную аргументацию, опираются на международный правовой опыт, но они не находят логики в поведении судей, не находят оснований для содержания под стражей без суда и следствия сербского политического деятеля в течение уже 6 лет.

Двойные стандарты в защите прав человека:

казус профессора Шешеля

Ф о н д и с тор ич е с кой п е р с п е к ти вы

! ! ! ! ! ! ! ! ! !

Двойные стандарты в защите прав человека:

казус профессора Шешеля

Москва 2009

! ! ! ! ! ! ! ! ! !

УДК [341.645+94(497.11)](082.1) ББК 63.3(4ЮгС.Сер)6я43+67.910.822я43 Д17 Двойные стандарты в защите прав человека: казус профессора Шешеля. / Сборник статей. Сост. Филимонова А.И. — М.: «Фонд исторической перспективы», 2009. — 384 с. «Казус профессора Воислава Шешеля» – это история неравного духовного поединка между неправым и некомпетентным судом и несгибаемой волей идеалиста-интеллектуала, вдохновляемого верой в свой народ. В настоящем сборнике публикуется речь Воислава Шешеля перед судьями МТБЮ, а также в книгу включены статьи юристов, политологов, историков разных стран, подробно изучавших материалы процесса над Шешелем и другие дела МТБЮ. Они рассматривают «казус Шешеля» под разными углами, используют разную аргументацию, опираются на международный правовой опыт, но они не находят оснований для содержания под стражей без суда и следствия сербского политического деятеля в течение уже шести лет. На примере Шешеля становится все более очевидным тот факт, что Трибунал по бывшей Югославии превращает защиту прав человека не только в фарс, но и в инструмент глобального управления.

ISBN 978-5-9918-027-3

! ! ! ! ! ! ! ! ! !

Право на правду В декабре 2008 года международное сообщество отметило 60-летний юбилей Всеобщей Декларации о правах человека. В связи с этим публикации и исследования, посвященные деятельности тех международных институтов, которые призваны влиять на стандарты в области соблюдения прав человека, увеличивать поле распространения демократии и правосудия, представляются особенно актуальными. Соблюдение прав человека, определенные обязательства и стандарты в этой сфере стали в современном международном праве необходимым условием для полноценного участия в международных отношениях. Эти обязательства не только закреплены в документах международных организаций, но и введены практически во все конституции мира. Созданы многочисленные демократические институты как государственного, так и надгосударственного характера, а также общественные и неправительственные организации в разных странах, в том числе и в России, работающие над проблемами соблюдения прав человека, вопросами контроля и публичного освещения результатов правозащитных исследований. Для эффективной борьбы с нарушениями прав человека необходимо знание различных философских основ концепций прав человека в разных цивилизациях, учет и анализ всех существующих международных правовых инструментов, а также исследование конкретного опыта различных стран.

Международная практика последних лет породила и ряд новых надгосударственных институтов, в том числе наделенных почти неограниченной судебной и карательной властью. Имеются в виду, прежде всего, международные уголовные трибуналы по Руанде и бывшей Югославии. Деятельность Международного трибунала по бывшей Югославии (далее – МТБЮ), да и сам его правовой статус, неоднократно порождали горячие дискуссии в среде юристов, политологов, правозащитников. В силу ряда причин, в том числе и трагических обстоятельств гибели в стенах тюрьмы трибунала подследственных, многие нормы и процедуры вызывают законный интерес, а в ряде случаев и протест со стороны адвокатов, правозащитников, общественных деятелей. За годы своего существования МТБЮ для многих стал символом небеспристрастного правосудия, руководствующегося в своих решениях двойными стандартами. Деятельность такого рода органа с самого начала изымает подследственного из поля действия национальной юрисдикции и передает его судьбу в руки международной организации, которая судит гражданина суверенной страны за действия, совершенные им в своей стране, не терявшей суверенитета, за действия, которые по законам этой страны не квалифицируются как правонарушение. Уже в этом подходе суверенитет государства и права личности подвергаются эрозии. Тем более важно обратить внимание на спорность продления срока деятельности МТБЮ, которая должна была бы быть завершена к концу 2010 г. (при этом все судебные процессы должны были быть завершены к концу 2008 г.), в условиях, когда на территории бывшей Югославии сложились суверенные государства, суды которых готовы принять к производству материалы о преступлениях, совершенных сторонами конфликта в 90-е годы ХХ века. МТБЮ громоздкая и малоэффективная структура, к тому же весьма дорогостоящая (ежегодный бюджет составляет около 250 миллионов долларов), в которой на 161 об-

виняемого приходится более 1200 человек персонала. По своей воле эта структура не будет ни убыстрять своей работы, ни тем более приближать срок её завершения и роспуска. В подтверждение малой эффективности работы МТБЮ достаточно обратиться хотя бы к материалам книги бывшего главного прокурора трибунала Карлы дель Понте «Охота: я и военные преступники». Автор с избытком делится информацией, которая безусловно заслуживает расследования и суда, но которая не нашла места в повестке деятельности МТБЮ – органа, специально созданного для расследования военных преступлений в годы конфликта в Югославии. Наиболее вопиющим, но отнюдь не единственным является эпизод с захватом и содержанием в неволе гражданских лиц в Косово с целью изъятия у них органов для дальнейшей продажи. По словам председателя «Союза семей косовских сербов, пропавших без вести», Симо Спасича, он несколько раз встречался с Карлой дель Понте и передавал ей доказательства похищения и уничтожения косовских сербов в концлагерях. Однако даже после того, как в 2003 году прокурор лично побывала на месте преступления в местечке Бурел на севере Албании, в доме, где совершались изъятия органов, она не дала делу ход – хотя, по её собственному признанию, там были обнаружены следы крови и медицинское оборудование. Белградская пресса приводит десятки свидетельств: многие сербские организации пытались добиться от МТБЮ расследования преступлений албанцев в Косово, передавали подробные карты захоронений и концлагерей на территории края и на севере Албании, свидетельства жестоких пыток и уничтожения мирных жителей, в том числе детей и беременных женщин. Однако подобные попытки пресекались на корню, ни один факт не был расследован. Сама дель Понте в недавнем интервью итальянской газете La Stampa призналась, что преследование военных преступников в современном мире – дело исключительно

политическое. Если бы о преступлениях албанцев стало известно, ни о какой независимости Косово не могло быть и речи. Не случайно книга дель Понте увидела свет лишь сейчас, уже после провозглашения независимости Приштиной. Кстати, о том, что Администрация ООН в Косово (UNMIK), под юрисдикцией которой в крае многие годы продолжали истреблять сербов и уничтожать православные храмы, препятствовала попыткам призвать албанцев к ответственности, говорит и сама дель Понте, и её пресссекретарь Флоранс Артман. В одном из интервью Артман заявила, что именно функционеры UNMIK не дали «железной Карле» возбудить дело против албанцев в связи с исчезновением людей и торговлей донорскими органами. Статут и Правила процедуры и доказывания МТБЮ – не имеют прецедентов и основаны на отнюдь небезупречной правовой базе. Юристы-международники с 90-х годов высказывали несогласие по многим аспектам, в том числе по порядку учреждения МТБЮ. Как известно, он был образован Советом Безопасности ООН «на основании главы VII Устава ООН». Однако СБ ООН может учреждать вспомогательные органы, но судебных органов он учреждать не правомочен. Любой из подсудимых имеет право, как это сделал первый обвиняемый МТБЮ – серб Д. Тадич, потребовать, чтобы его судил суд, созданный на основании закона, что не может быть отнесено к МТБЮ. Более того, представители МТБЮ публично заявили, что на них не должен распространяться этот общий принцип права, поскольку трибунал создан в соответствии с решениями исполнительного органа международной организации. В своей практике сотрудники трибунала нарушают права обвиняемых на справедливое судебное разбирательство, которое закреплено в Международном пакте о гражданских политических правах 1966 г. и в Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод 1950 г. (имеются в виду выделение обвиняемому меньшего

времени, чем обвинению, навязывание адвокатов, отсутствие надлежащего медицинского обслуживания и пр.). Таким образом, МТБЮ, находящийся в Гааге, в центре Европы, является территорией, на которой не действуют нормы Европейской конвенции о правах человека! Более того, над ним нет и вышестоящего органа, нет никаких механизмов защиты, кроме его собственной апелляционной палаты. Это противоречит основным нормам права, гласящим, что никто не может быть судьей в своем собственном деле. Многие авторитетные исследователи считают юридическим нонсенсом и ситуацию, при которой МТБЮ сам определяет свое процессуальное право на основании Устава, данного СБ ООН, который, как указывалось выше, не имеет к этому правовых оснований. В процессе своей деятельности Трибунал по бывшей Югославии даёт толкование действующего международного права, и юристы разных стран уже воспринимают эту практику в качестве авторитетного толкования международного гуманитарного права. Это безусловно важно иметь ввиду и нашей стране, в свое время и при определенных исторических обстоятельствах давшей согласие на создание МТБЮ, чтобы в дальнейшем вдумчиво и осторожно принимать решения в отношении подобных тенденций в международном праве. Дело МТБЮ против Воислава Шешеля является в определенном смысле показательным, так как именно этот пример явно и недвусмысленно демонстрирует все наиболее слабые и спорные стороны гаагской юриспруденции. 14 февраля 2003 года МТБЮ обнародовал обвинительный акт против лидера Сербской радикальной партии Воислава Шешеля. Уже 24 февраля В. Шешель добровольно прибыл в Гаагу для того, чтобы немедленно опровергнуть все обвинения против себя и против сербского народа. Самостоятельная явка Шешеля в Гаагу отразила его понимание долга перед своим Отечеством – донести до

мировой общественности всю совокупность собственных знаний о событиях на постюгославском пространстве. Ему, как свидетелю и участнику тех трагических событий, лучше, чем кому бы то ни было, известно, как и кем была разрушена Югославия, какие силы подрывали национально-религиозный баланс, чьи интересы стояли за трансформацией локальных конфликтов в широкомасштабные военные действия, и, наконец, кому выгодна формирующаяся на наших глазах система протекторатов над бывшими югославскими республиками. Это стало волевым действием, носящим, безусловно, жертвенный характер. Воислав Шешель заявил о готовности твердо отстаивать свои убеждения. Он решил, что должен не только открыто защитить себя, но и отстоять свое право как политического лидера суверенного государства защищать интересы своего народа. Добровольное прибытие В. Шешеля в трибунал повергло прокуроров МТБЮ в явное замешательство. Несмотря на то, что все доказательства вины Шешеля якобы были собраны, процесс против него не начинался более четырех с половиной лет. Этот беспрецедентно длительный срок подготовки суда был связан с тем, что у прокуратуры на самом деле не было никаких доказательств вины лидера Сербской радикальной партии. Для того чтобы скрыть этот факт, трибунал всячески пытался затормозить начало процесса путем невыполнения своих обязательств (например, непредоставления необходимых документов обвиняемому) и старался изобразить дело так, что вся вина за задержку начала суда лежит на самом Шешеле. В связи с насильственным назначением адвоката и началом судебного процесса без самого обвиняемого, 11 ноября 2006 года В. Шешель объявил голодовку. Только 8 декабря – через 28 дней голодовки – апелляционная палата МТБЮ отменила незаконное решение судебной палаты о назначении адвоката, аннулировала начавшийся процесс и постановила начать его заново. Однако новый процесс вновь откладывался

и откладывался. В лихорадочных попытках представить суду хоть какие-то доказательства вины Шешеля, прокуратура стала, путем угроз и подкупа, готовить ложных свидетелей. Когда несколько десятков свидетелей в судах Сербии дали показания о попытках МТБЮ заставить дать их ложные показания против В. Шешеля, он направил требование о привлечении к ответственности прокурора МТБЮ К. дель Понте. Однако суд отклонил это требование, заявив, что дело будет рассмотрено… после окончания процесса. 7 ноября 2007 года наконец-то судебный процесс начался. Впервые Воиславу Шешелю было предоставлено право выступить перед судом и всей международной общественностью. Речь В. Шешеля была призвана не только доказать его невиновность, но и тот факт, что сам Трибунал по бывшей Югославии является орудием войны. Проходящий в настоящее время судебный процесс ярко показал, что за пять лет прокуратура МТБЮ так и не смогла найти никаких доказательств вины В. Шешеля. Проваливающиеся на перекрёстных допросах один за другим ложные свидетели стали доказательством некомпетентности самого МТБЮ. Однако эта ситуация чрезвычайно опасна: Воислав Шешель все это время находится под смертельной угрозой. Смерть Слободана Милошевича является слишком откровенным предупреждением всем, кто посмел бросить вызов трибуналу. В книге впервые на русском языке публикуется полный вариант стенограммы выступления Воислава Шешеля, сделанного им в первый день судебного процесса. Следует иметь в виду, что у этого текста есть ряд особенностей. Вопервых, это стенограмма публичной речи в суде, во-вторых, она является переводом с сербского языка, в-третьих, в своем выступлении В. Шешель одновременно обращается к различным аудиториям: непосредственно к судьям, к сербскому народу, другим народам стран бывшей Югославии и, наконец, к международной общественности.

Несколько слов о «главном герое» книги. Из речей обвинения создается образ боевого командира. Однако реальный профессор Воислав Шешель – человек сугубо гражданский и брал в руки оружие только в годы службы в армии Югославии. Он – «интеллектуальный бунтарь», самый молодой доктор права, – в 26 лет он защитил докторскую диссертацию. Родился и вырос Воислав в Сараево, там же получил образование на юридическом факультете университета, там же и начал преподавать. Тема его докторской диссертации – «Политическая сущность милитаризма и фашизма: к вопросу об анализе марксистской критики буржуазных форм политической автократии» типична для сферы его интересов, которые находятся на стыке политики, права и истории. Будучи талантливым ученым, преподавателем, полемистом и очень плодовитым автором, Шешель умел увлечь аудиторию, даже не всегда разделявшую его мировоззрение. Известно, что он пользовался любовью студентов, а его выступления во время многочисленных поездок по миру собирали полные залы в Париже, Торонто, Мюнхене. Его критика авторитаризма под любыми масками, его прекрасное знание истории, хитросплетений национальных, этнических, конфессиональных реалий на Балканах делали его лекции действительно ярким событием интеллектуальной жизни. Особую популярность профессор Шешель, уже изгнанный из университета и отсидевший 4 года в югославской тюрьме, получил в среде югославских диаспор, рассеянных по всему свету. Молодому, плодовитому, трудолюбивому профессору было открыто блестящее будущее, он мог расти по линии партийного функционера, поскольку умел и любил работать с людьми, у него складывалась успешная академическая карьера, однако он пошел сложной дорогой интеллектуального диссидентства. Коммунистическая идеология, в том числе и в форме самоуправляющегося социализма Тито, и в чешском варианте «с человеческим лицом», и в виде опыта СССР, где Шешель побывал ещё студентом,

вызывали у него критическое отношение. Поучительным было и его путешествие в США, откуда он вынес убеждение в том, что «общество потребления» надолго застраховано от рецидивов революционных преобразований. Шешель обратился к политической истории Сербии и стал размышлять над трагическими страницами Второй мировой войны. Благодаря своим многочисленным книгам на самые животрепещущие темы в восьмидесятые годы он стал самым известным югославским диссидентом – за три года было подготовлено и издано 14 книг. Это были не только его авторские тексты, но и сборники документов, обличающих режим. Наиболее известны: «Гонение на еретиков», «Очная ставка с самоуправлением», «Право на правду», «Детитоизация общественного сознания». После кризиса 1989–1990 гг. в стране сложилась многопартийная система. В эти годы В. Шешель приступил к разработке сербской национальной идеологии и конституированию политической идеологии радикальной партии, за короткий срок ставшей влиятельнейшей национально-политической организацией. Первые шаги, создавая движение «Сербское народное обновление», он сделал совместно с писателем Вуком Драшковичем. Однако вскоре их пути навсегда разошлись. Шешель возглавил возрожденную Сербскую радикальную партию, в которую вошло движение сербских четников и Народная радикальная партия Велько Губерины. 17 февраля 1991 года на учредительном съезде в городе Крагуевац Шешель заявил, что СРП будет следовать путем своей исторической предшественницы – выступавшей с государственносозидательной программой радикальной партии 1881 года, вождем которой был Никола Пашич. В годы распада СФРЮ, сопровождавшегося кровопролитными столкновениями паранациональных военизированных формирований, когда с территории Хорватии и Боснии и Герцеговины вытеснялось сербское население, Воислав Шешель выступал с программой защиты граж-

данского населения областей, населенных сербами. Это шло вразрез с позицией официального Белграда и вызывало ярость в Загребе. Ещё раз подчеркнем, что в эти годы Шешель оставался политическим деятелем, оратором, и главным его оружием было – перо. Профессор Шешель – яркая неоднозначная личность на сербском политическом поле. Бескомпромиссность и личное бесстрашие привели его на скамью подсудимых в Гаагу, где он пытается публично опровергнуть обвинения, выдвинутые против него. «Казус профессора Воислава Шешеля» – это история неравного духовного поединка между неправым и некомпетентным судом и несгибаемой волей идеалиста-интеллектуала, вдохновляемого верой в свой народ. В настоящий сборник включены статьи юристов, политологов, историков разных стран, подробно изучавших материалы процесса над Шешелем и другие дела МТБЮ. Они рассматривают «казус Шешеля» под разными углами, используют разную аргументацию, опираются на международный правовой опыт, но они не находят логики в поведении судей, они не находят оснований для содержания под стражей без суда и следствия сербского политического деятеля в течение уже шести лет. Зато на примере Шешеля становится все более очевидным тот факт, что Трибунал по бывшей Югославии превращает защиту прав человека не только в фарс, но и в инструмент глобального управления миром.

! ! ! ! ! ! ! ! ! ! Кандидат юридических наук, доцент, заведующий кафедрой международного права Академии управления (г. Казань) Мезяев А.Б.

Международный уголовный трибунал по бывшей Югославии – незаконный, зависимый и пристрастный суд Для того, чтобы верно представлять себе суть любого проходящего в Международном уголовном трибунале по бывшей Югославии процесса, особенно процесса против доктора Воислава Шешеля, необходимо понимать, что представляет собой этот трибунал. Международный трибунал по бывшей Югославии (далее – МТБЮ) был создан 25 мая 1993 г. Советом Безопасности ООН. Совершенно очевидно, что Совет Безопасности вышел за пределы своей компетенции, так как Устав ООН не предусматривает права ни СБ ООН, ни какого-либо другого органа на создание международных уголовных трибуналов. Таким образом, решение о создании МТБЮ является незаконным и не имеющим юридической силы. Надо сказать, что создатели трибунала вполне осознавали его незаконность. В своём докладе Совету Безопасности Генеральный секретарь ООН признавал, что должный путь создания международного трибунала – это заключение международного договора. Однако затем он делает заключение, что создание МТБЮ путём принятия резолюции СБ также допустимо, потому что заключение договора займёт слишком много времени.1 Именно поэтому значительное число 1 Доклад Генерального секретаря ООН // Документ ООН S/25704 от 3 мая 1993 г., §20.

западных авторов стало активно обосновывать его законность. Действительно, если бы данный орган был создан на основе международного договора, никому бы и в голову не пришло исписывать сотни и тысячи страниц с обоснованием законности трибунала.2 Интересно, что первоначальный проект Статута Гаагского трибунала был подготовлен именно как проект международного договора.3 До этого проект Устава Международного трибунала по бывшей Югославии был разработан в рамках Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе (ОБСЕ). Тем не менее, под предлогом, что подписание международного договора займёт слишком много времени, трибунал был создан резолюцией Совета Безопасности ООН. Совершенно естественно, что на первом же судебном процессе трибунала первым вопросом стала проблема законности создания МТБЮ. Защита обвиняемого Д. Тадича подала заявление, в котором оспорила законность создания трибунала. Главными аргументами защиты были: - Международный трибунал может быть создан только в соответствии с международным договором либо после внесения изменений в Устав ООН; - Глава IV Устава ООН не предусматривает создание судебных органов; - Совет Безопасности ООН не может устанавливать личную уголовную ответственность; - Политический орган, которым является СБ ООН, не может учредить независимый и беспристрастный трибунал.4 2 Lescure K., Le Tribunal Penal International pour l’ex-Yougoslavie, Editions Montchrestien, – Париж: 1994, с. 59–87. 3 Draft Convention on an International War Crimes Tribunal for the Former Yugoslavia // The Alleged Transnational Criminal. The Second Biennal Unternational Criminal Law Seminar, ed. Atkins R.D., Martinus Nijhoff, International Bar Association, 1995, с. 30–50 4 Prosecutor v. Tadic, [Appeals Chamber] Decision on the Defence Motion for Interlocutory Appeal on Jurisdiction of 2.10.1995, §27.

Интересно, что в нарушение общих принципов права, трибунал сам рассмотрел вопрос о своей законности. Данным действием МТБЮ нарушил один из самых значимых общих принципов права – «никто не может быть судьёй в своём собственном деле». Следует напомнить, что согласно статье 38 Статута Международного суда общие принципы права являются источниками, подлежащими применению Международным судом ООН, а значит, они обязательны для всех других органов ООН. Решение по этому заявлению защиты Д. Тадича вынесли как судебная, так и апелляционная палаты трибунала. Рассмотрим подробнее аргументацию этих решений. Судебная палата5 отклонила иск на том основании, что Международный трибунал не имеет компетенции рассматривать законность решений Совета Безопасности. Палата заявила, что «этот трибунал не является конституционным судом для проверки деятельности органов ООН… и, таким образом, не обладает компетенцией рассматривать вопрос о законности создания МТБЮ со стороны Совета Безопасности ООН».6 Ряд западных юристов пошли ещё дальше, заявив, что и Международный суд не является конституционным судом ООН, и потому не может проверять законность решений органов Организации, в том числе законность Резолюции 827 (1993 г.). Данный тезис, который, как мы видим, является продолжением тезиса, выдвинутого судебной палатой МТБЮ в деле Д. Тадича, не соответствует действительности.7 На самом деле, ничто в Уставе МеждуВ составе судей: МакДональд (США), Стефана (Австралия) и Вохра (Малайзия). 6 Prosecutor v. Tadic, Decision of Trial Chamber on the Defence Motion on Jurisdiction of 10.08.1995, // ICTY. Judicial Reports. 1994–1995, выпуск №1, UN, 1999, с. 89. 7 Oellers-Frahm K., Comments on the Pre-Trial Proceedings in the Milosevic Case Before the International Criminal Tribunal for the Former Yugoslavia // German Yearbook of International Law, выпуск №45, Duncher & Humblot, – Берлин: 2003, с. 218. 5

народного суда, а также его общий статус (как главного судебного органа ООН) не препятствует проверке законности решений, принятых органами Организации Объединённых Наций. Анализируемое решение по делу Д. Тадича верно в той части, что МТБЮ не может рассматривать вопрос о своей собственной законности согласно вышеупомянутому общему принципу права. Но в этой связи возникает другой вопрос: каковы правовые последствия иска защиты Тадича и установления отсутствия своей компетенции для решения вопроса о законности создания трибунала. Ведь нерешённость этого вопроса ставила под сомнение осуществление права обвиняемого «быть судимым независимым и беспристрастным судом, созданным в соответствии с законом» (норма, установленная Международным пактом о гражданских и политических правах и признанная в Статуте самого МТБЮ). Отклонив иск и не предприняв никаких других действий, судебная палата поставила данное право обвиняемого под угрозу. Установив отсутствие своей компетенции, судебная палата должна была найти иной способ решения проблемы. Одним из таких способов был бы запрос консультативного заключения Международного суда ООН. Являясь главным судебным органом ООН, Международный суд был самым подходящим органом для решения проблемы. Интересно отметить, что бывший Президент Международного суда Ж. Гийом в своём выступлении на Генеральной Ассамблее ООН в 2000 году отмечал, что решение вопроса о законности создания МТБЮ через запрос консультативного заключения Международного суда было бы самым верным. После того, как защита Д. Тадича подала апелляцию, проблема была рассмотрена апелляционной палатой. Вопервых, апелляционная палата8 отменила решение судебной палаты и постановила, что имеет компетенцию рас8 В составе судей Кассезе, председателя (Италия), Ли (Китай), АбиСааб (Марокко), Сидхва (Пакистан) и Дешене (Канада).

сматривать вопрос о законности МТБЮ. Во-вторых, отвергнув все аргументы защиты, судьи, на самом деле, не ответили должным образом ни на один из них. Так, аргумент, что международный трибунал может быть создан только по международному договору либо после соответствующего изменения Устава ООН (но никак не резолюцией Совета Безопасности), суд отверг, сославшись на пример создания Генеральной Ассамблеей ООН Административного трибунала. Это, по утверждению судей, означает, что Совет Безопасности, «имеющий ещё больше полномочий», может создавать юридические органы. Данный аргумент ложен. Во-первых, речь идёт не о Генеральной Ассамблее, а о Совете Безопасности, где, в отличие от первой, представлены не все государства, а только 15 государств. Во-вторых, Административный трибунал является исключительно внутренним органом ООН и имеет компетенцию только в отношении сотрудников этой организации. Не случайно, оценивая данный аргумент МТБЮ, доктор юридических наук Н.Г. Михайлов отмечает, что Гаагский трибунал и Административный трибунал ООН имеют больше различий, нежели сходства, и потому аргумент является неубедительным.9 Право международной организации создавать внутренние органы для своих сотрудников никто не оспаривает. Оспаривается право международной организации принимать решения, выходящие за пределы её полномочий. Согласно Уставу ООН организация не может вторгаться в исключительную компетенцию государств: «Никакие положения настоящего Устава не дают Организации права вмешиваться в дела, составляющие исключительную компетенцию государств-членов».10 Создание Гаагского трибунала нарушило принцип нациоМихайлов Н.Г., Проблемы законности Международного трибунала по бывшей Югославии // Международное право – International Law, 2006, № 2, с. 66–67. 10 Статья 2 Устава ООН. 9

нального суверенитета – не какой-нибудь факультативный, а базовый принцип международного права, да и самой ООН, в частности. Совет Безопасности создал орган, который наделил компетенцией, которой сам не обладает11 – судить физических лиц, граждан государств-членов ООН. Также защита выдвинула тезис о том, что резолюция СБ ООН о создании трибунала нарушает общепризнанные нормы международного права, а именно Международный пакт о гражданских и политических правах. Статья 14 Пакта устанавливает право каждого быть судимым судом, «созданным по закону». Резолюция СБ ООН лишила граждан бывшей Югославии этого права. Апелляционная палата не нашла ничего лучше, чем «разъяснить», что слова «созданным по закону» означают «созданным законно». Это довольно примитивное «разъяснение». Толкование занимает центральное место в правоприменении, но оно должно иметь свои границы. Толкование не должно изменять смысла нормы в угоду конкретным обстоятельствам. Чтобы доказать заведомо ложное разъяснение судебной палатой статьи 14 Пакта о гражданских и политических правах, следует задать себе вопрос: в чём смысл этой статьи? Для чего понадобилось вообще включать такую статью в Пакт? Необходимость данной статьи объясняется необходимостью обеспечить реализацию принципа разделения властей. Иногда власть пытается обойти этот принцип и создаёт «особые», «чрезвычайные» и прочие суды правительственными распоряжениями, декретами чрезвычайных органов и т.д. В этой связи Пакт заставил государства признать, что создание таких судов будет противоречить международному праву, ибо суды могут создаваться только по закону, то есть по решению законодательной власти. Таким образом, «разъЭтим нарушен ещё один общий принцип права: “никто не может передать другому больше прав, чем имеет сам”.

яснение» Гаагского трибунала о том, что «созданным по закону» означает «созданным законно», лишено всякого смысла. Апелляционная палата сослалась на статью 41 Устава ООН, где перечисляются меры, которые СБ ООН может принимать в случаях нарушения мира. Палата отклонила аргумент защиты о том, что в этой статье не упоминается создание юридических органов на том основании, что «указанные перечисления – лишь примеры». Данное разъяснение не достойно юристов столь высокой квалификации. Ведь палата проигнорировала главное: у СБ ООН нет юридических полномочий. Судебным органом ООН является Международный суд. Но даже он выведен за рамки Устава ООН. Хотя формально подчёркивается, что Статут Международного суда является составной частью Устава ООН, это разделение обеспечивает государствам, не являющимся членами ООН, возможность быть участниками Статута Международного суда, а также членам ООН возможность иметь особую позицию по Суду. Этим ещё раз подчёркивается, что СБ ООН как исполнительный орган не имеет юридических полномочий. Международный суд же действует на основе отдельного международного договора – Статута Международного суда. Конечно, апелляционная палата ничего не сказала об этом, да и не могла сказать. Что касается статьи 14 Пакта о гражданских и политических правах, то фразу «созданным по закону» палата «растолковала» как «созданным в духе закона», что, по её мнению, «лучше всего подходит в данном случае».12 Сложность, с которой готовилось данное решение, отражается в том, что оно было вынесено большинством голосов: четыре против одного. Но при этом к нему было приложено четыре особых мнения. Это означает, что при Prosecutor v. Tadic, [Appeals Chamber] Decision on the Defence Motion for Interlocutory Appeal on Jurisdiction of 2.10.1995 // ICTY, Judicial Reports, 1994–1995, UN, 1999, с. 355–509.

согласии в конечном выводе даже голосовавшие за решение судьи не смогли найти согласия в аргументации, которая была положена в основу этого вывода! Главной проблемой аргументации МТБЮ (в обоих случаях – и судебной, и апелляционной палат) является проблема добросовестности толкования. Оценивая ответ апелляционной палаты на аргументы защиты, можно сделать вывод, что: МТБЮ показал, что не является независимым органом и что он не способен (пусть и в критический для себя момент опротестования основ собственного существования) принять юридически безупречное решение. Гаагский трибунал продемонстрировал отсутствие серьёзного и юридически безупречного обоснования своей позиции, отсутствие способности действительно опровергнуть аргументы защиты, игнорирование других существующих аргументов, не представленных защитой. МТБЮ и любой суд вообще не могут быть «вспомогательным» органом. Тем более вспомогательным органом политического органа. Таким образом, Международный трибунал по бывшей Югославии стал политическим судом не случайно. Это было неизбежно именно в силу незаконности его создания. В этой связи стоит отметить, что одним из пунктов обвинительного акта, подготовленного Прокурором Международного общественного трибунала по преступлениям НАТО против Югославии, является: «Создание незаконного международного уголовного трибунала для разрушения и демонизации руководства сербов». Проблема законности трибунала поднималась и на других процессах. На процессе «Прокурор против Слободана Милошевича» также было подано заявление с требованием признать отсутствие юрисдикции трибунала, в том числе в связи незаконностью его создания. С. Милошевич предпринял попытку пересмотреть юридически некорректную аргументацию МТБЮ в деле Д. Тадича. В своём меморандуме

С. Милошевич представил ряд важных правовых аргументов. Он подчеркнул, что толкование Устава ООН, анализ его терминологии, структуры, распределения полномочий и обязанностей не подтверждают, а, напротив, отрицают право Совета Безопасности на создание уголовных судов. Однако судебная палата13 отклонила иск простой ссылкой на предыдущее решение апелляционной палаты по этому вопросу.14 Следует отметить, что ряд российских юристовмеждународников поддерживают идею законности создания МТБЮ. Однако при рассмотрении качественной стороны этой поддержки оказывается, что она не подкреплена никакими серьёзными аргументами. Так, одни авторы утверждают, что «создание МТБЮ не международным договором, а резолюцией СБ свидетельствует о готовности ООН обеспечивать международный мир и безопасность всеми имеющимися средствами». Другие авторы говорят, что наиболее убедительным аргументом является констатация отсутствия другого, нежели резолюция СБ, пути. Третьи авторы соглашаются с вышеуказанными аргументами простой ссылкой на них.15 Насколько убедительны эти аргументы? Боюсь, что неубедительны совсем. Самое интересное, что сами создатели МТБЮ были не уверены в той правовой основе, на которой они создают данное учреждение. Создание международного трибунала ссылкой не на статью, а на главу (IV) является хорошим показателем юридической «обоснованности» принятого В составе Р. Мэя (Британия), П. Робинсона (Ямайка) и М. Фасси Фихри (Египет). 14 Prosecutor v. S.Milosevic, [Trial Chamber] Decision оn Preliminary Motions, 2001, 8 ноября. 15 Марусин И.С., Международный уголовный трибунал по бывшей Югославии и его роль в поддержании мира на Балканах // Международное публичное и частное право: проблемы и перспективы. Liber Amicorum в честь профессора Л.Н. Галенской, под ред. Бахина С.В., – СПб: Издательский дом Санкт-Петербургского университета, 2007, с. 262–264. 13

решения. В этой связи любопытно, что Совет Безопасности ООН не использовал предложенную в докладе Генерального секретаря ООН ссылку на статью 29 Устава ООН. И это, в принципе, верно. Ведь статья 29 связывает право СБ на создание вспомогательных органов «по выполнению своих функций». Совершенно очевидно, что судебное преследование физических лиц в функции СБ ООН не входит. Интересно отметить, что, в конечном итоге, вопрос о том, на основании какой статьи он создан, пришлось обсуждать самому трибуналу! Поиски правовой основы на базе главы IV производят и некоторые западные юристы. Например, профессор Дж. Шестак (США) считает, что глава IV Устава ООН «ясно даёт адекватные правовые основания для создания международного трибунала для преследования военных преступлений» и что, «хотя статья 41 и не указывает прямо на создание международных трибуналов», МТБЮ является «обоснованной силовой мерой по восстановлению и поддержанию мира и безопасности».16 Однако важно отметить не то, что статья 41, на которую так полагается данный автор, «прямо не называет», а то, что она всё-таки предусматривает. А предусматривает она действия, касающиеся государств, а не физических лиц. Известный немецкий юристмеждународник Карл Земанек совершенно справедливо заключает, что «в Уставе ООН нет доказательств того, что меры по поддержанию международного мира и безопасности могут быть приняты против физических лиц, а не государств».17 Shestak J.J., A Review and Critique of the Statute of the International Tribunal, // War crimes in International Law, Ed. by Dinstein Y., Tabory M., Martinus Nijhoff Publishers, The Hague, – Бостон, Лондон: 1999, с. 639–640. 17 Zemanek K., Is It Security Council the Sole Judge of Its Own Legality, // Liber Amicorum Mahammed Bedjaoui, Ed. by Yakpo E., others, Kluwer Law International, The Hague, – Лондон, Бостон: 1999, с. 639–640. 16

Кроме собственно факта незаконности создания трибунала необходимо обратить внимание и на незаконность норм, на основании которых он был создан. Это касается, в первую очередь, принятого СБ ООН Статута МТБЮ и принятых самим трибуналом Правил процедуры и доказывания. Так, трибунал нарушает принцип презумпции невиновности. Это ярко демонстрируется, например, в праве судьи не передавать отдельные документы прокуратуры обвиняемому, есть и другие нарушения (см. правила 50, 53, 60, 66, 69, 70, 75. 79, 89). Трибунал нарушает принцип запрета ретроактивного применения уголовного права. Об этом детально пишет французский юрист Ж. Вержес. «На первый взгляд может показаться, что данный принцип Гаагским трибуналом соблюдён. В компетенцию трибунала входят преступления по уже существующим международным договорам. Кроме того, статья 24 Статута трибунала устанавливает, что не может назначаться наказание более тяжкое, чем лишение свободы, и при этом должно учитываться уголовное законодательство бывшей Югославии. Однако подобный подход иллюзорен. Дело в том, что ни Женевские конвенции, ни Конвенция против геноцида, ни другие международные договоры не устанавливают конкретных видов наказаний. Далеко не всегда имеются соответствующие статьи в уголовных кодексах государств бывшей Югославии».18 Таким образом, трибунал может назначать любые наказания, которые ему захочется. Это грубейшее нарушение принципа законности наказания: любое наказание должно быть чётко закреплено в законе. В качестве обоснования законности создания МТБЮ иногда приводят аргумент о post factum признании данного органа со стороны государств.19 Этот аргумент является верным лишь частично. Далеко не все государства признаVerges J., Un Tribunal Illegal // Gallos P.M., Verges J., L’Aratheid Judiciaire ou Le TPI, Arme de Guerre, L’Age d’Homme, – Лозанна: 2002, с. 33. 19 Малеев Ю.Н., Кого и как судили в Нюрнберге // Международное право – International Law, 2006, № 3, с. 209. 18

ли законность Резолюции 827 (1993 г.). Так, на пятнадцатом году существования МТБЮ его законность продолжают оспаривать целый ряд государств, например, Мексика, Индия и ряд других. Более того, сравнение Статута, Правил процедуры МТБЮ (якобы признанных большинством государств) со Статутом и Правилами процедуры Международного уголовного суда (действительно принятых большинством государств) доказывает, что МТБЮ нарушает все основополагающие принципы уголовного права. Кроме проблемы законности создания МТБЮ, есть и ряд проблем, связанных с юрисдикцией трибунала, которые также имеют определяющее значение для анализа реализации прав обвиняемых. 1) Проблемы материальной юрисдикции. Важнейшей проблемой юрисдикции Международного трибунала по бывшей Югославии является исключение преступлений против мира и безопасности человечества из юрисдикции данного судебного учреждения. Многие авторы ставят МТБЮ и МТР в один ряд с Международными Нюрнбергским и Токийским трибуналами. Однако такое сравнение вряд ли возможно. Юрисдикция Нюрнбергского и Токийского трибуналов в отношении военных преступлений и преступлений против человечности была обоснованной только в случае, если данные трибуналы установили бы главных виновников развязывания агрессивной войны – основного преступления против мира и безопасности человечества. Однако юрисдикция МТБЮ оказалась урезанной в отношении самого главного вопроса: кто создал основания для совершения военных преступлений. Более того, есть основания считать, что данное «урезание» было сделано сознательно. На процессе Слободана Милошевича были представлены убедительные доказательства того, что именно главные вдохновители создания МТБЮ – США и их союзники по НАТО – явились главными организаторами и финансистами развала Югославии. Кроме того, на защитной части процесса были представлены доказатель-

ства того, что эти же страны готовили военное нападение на Югославию за несколько лет до начала бомбардировок в 1999 г. Так бывший начальник международного управления Генерального штаба Вооружённых Сил РФ генералполковник Л.Г. Ивашов и бывший руководитель Службы внешней разведки и премьер-министр РФ Е.М. Примаков подтвердили, что российская разведка обладала сведениями о начале подготовки агрессии США против Югославии ещё в 1997–1998 гг.! Весьма показательно, что прокуратура МТБЮ, деятельность которой должна быть нацелена не на безусловное осуждение обвиняемого, а на установление истины, оказывала яростное сопротивление факту обнародования данных показаний и даже пошла на прямые угрозы российским свидетелям. Данная проблема оказала своё влияние и на деятельность Комиссии экспертов канцелярии прокурора МТБЮ, созданной для рассмотрения вопроса о целесообразности проведения расследования преступлений, совершённых во время агрессии НАТО против Союзной Республики Югославия в 1999 г. Главной методологической проблемой деятельности этой Комиссии стал тот факт, что анализ преступлений, совершённых командованием и солдатами НАТО, проводился как бы в вакууме: оценивалась степень серьёзности тех или иных совершённых во время агрессии конкретных военных преступлений с точки зрения международного гуманитарного права, но сама агрессия не рассматривалась вообще. Комиссия, в конце концов, пришла к «выводу», что ни одно из преступлений НАТО не является «серьёзным нарушением международного гуманитарного права» и, соответственно, не подпадает под юрисдикцию МТБЮ (подробнее решение Комиссии анализируется ниже). Комментируя данное решение, профессор С.В. Бахин назвал эту ситуацию парадоксальной, отметив, что задача трибунала была, таким образом, сведена к установлению вопроса, не вышли ли страны НАТО за пределы до-

пустимого ущерба.20 Но ведь совершенно ясно, что главным преступлением стран НАТО была сама агрессия, и каждое военное нападение, как на гражданские, так и на военные объекты, было международным преступлением. 2) Проблема временной юрисдикции. По мнению югославского юриста М. Вуйина, квалификация МТБЮ в качестве трибунала ad hoc (на случай) является неточной. Статут МТБЮ не установил окончания срока его работы. Таким образом, Гаагский трибунал был создан как постоянный суд для нескольких государств, и является инструментом политического давления на целый ряд государств бывшей Югославии.21 Даже если исходить из того, что СБ ООН имел право создать МТБЮ, он сделал это исключительно для наказания главных виновников военных преступлений, совершённых на территории бывшей Югославии «с 1991 г.», но в отношении событий, происходивших на момент создания трибунала. В этой связи некоторые специалисты привлекают внимание к тому, что природа МТБЮ как трибунала ad hoc (несмотря на отсутствие установленного времени прекращения его деятельности) требует толкования его временной юрисдикции до 1995 г., то есть времени прекращения вооружённого конфликта в последнем государстве бывшей Югославии – Боснии и Герцеговине. Так, например, Н.Г. Михайлов считает, что распространение юрисдикции МТБЮ на события в Косово в 1999 г. является результатом «в лучшем случае ошибочного, а в худшем – пристрастного толкования» судьями Статута трибунала. При беспристрастном толковании Статута возможен Бахин С.В., Итоговое Заключение Комитета экспертов Международного трибунала для бывшей Югославии относительно кампании бомбардировок НАТО // Российский ежегодник международного права. Специальный выпуск–2001, – СПб: 2001, с. 43. 21 Vujin M., NATO Aggression on the FR Yugoslavia and the Hague Tribunal // NATO Aggression against FR Yugoslavia. Proceedings of International Symposium. с. 458. 20

только один вывод: ни о каком конфликте в Косово во время создания МТБЮ не было и речи. Исходя из ad hoc природы трибунала, распространение его юрисдикции на те вооружённые конфликты, которые не существовали на момент его создания, является неправомерным.22 3) Проблемы персональной юрисдикции. Главной проблемой данной области является незаконная передача Советом Безопасности ООН компетенции в отношении физических лиц Гаагскому трибуналу. Осуществление уголовной юрисдикции в отношении физических лиц относится к исключительной компетенции государств, но не Совета Безопасности ООН, который имеет определённые полномочия в отношении государств. Однако есть и другие проблемы. В своём представлении в судебную палату о консультативном заключении Международного суда ООН по подсудности граждан Союзной Республики Югославия (в связи с некоторыми последствиями решения МС по делам «Югославия против стран НАТО»), В. Шешель выдвинул новые аргументы, не выдвигавшиеся ранее лицами, оспаривавшими юрисдикцию МТБЮ. Было заявлено, что имеются сомнения в юрисдикции трибунала ООН в отношении граждан страны, не являвшейся членом этой организации на момент создания трибунала. Судебная палата отклонила запрос. Основаниями отказа были названы два аргумента: отсутствие упоминания на возможность запроса Международного Суда в Статуте МТБЮ и ссылка на решение апелляционной палаты по делу Тадича, в котором трибунал постановил, что решение судебным органом вопроса о своей собственной юрисдикции является необходимым компонентом осуществления судебной функции.23 Михайлов Н.Г., Международный уголовный трибунал по бывшей Югославии, – М.: 2006, с.16. 23 Prosecutor v. Vojislav Seselj, [Trial Chamber’s] Decision on the Accused’s Requests for a Ruling of the International Court of Justice Concerning the Tribunal’s Jurisdiction over Nationals of the Federal republic of Yugoslavia (Submission Number 75), 2005, 21 апреля. 22

Судебная палата МТБЮ при помощи несущественных и даже незаконных (для вынесения решения по данному делу) аргументов отказалась вынести решение по существу требования и вынесла решение, которое не имела права выносить. Ещё одной проблемой является юрисдикция МТБЮ в отношении действующего и бывшего главы государства. Как известно, в мае 1999 г. судья МТБЮ Д. Хант (Австралия) утвердил обвинительный акт против действующего главы государства – президента Союзной Республики Югославия Слободана Милошевича. Одновременно был выписан международный ордер на его арест. Это стало первым прецедентом, когда международное уголовное преследование началось вопреки действию иммунитетов по международному праву.24 Можно сказать, что этот прецедент остается единственным в своем роде.25 Несмотря на то, что обвинительный акт и ордер на арест были подписаны в то время, когда С. Милошевич был действующим главой государства, его передача в МТБЮ и судебный процесс состоялись уже в тот период, когда он прекратил исполнение своих обязанностей. Поэтому нам важно рассмотреть также и вопрос об иммунитете бывших глав государств. Русинова В.Н., Иммунитеты высших должностных лиц и их уголовное преследование за международные преступления // Московский журнал международного права, 2006, №2, с. 121. 25 Последовавшие затем преследования президента Либерии Ч. Тэйлора, судебные процессы против президента Конго Д. Сассу-Нгессо и министра Демократической Республики Конго Е. Ндомбаси существенно отличаются от «дела» С. Милошевича. Преследование Ч. Тэйлора было осуществлено не международным, а интернационализированным национальным судом, процесс против Сассу-Нгессо касается его вызова в суд не в качестве обвиняемого, а в качестве свидетеля, дело Ндомбаси связано не с главой государства, а с министром правительства. То же относится и ко всем остальным прецедентам (С. Хуссейн, А. Норьега, А. Шарон, А. Пиночет, М. Каддафи, М. Милутинович и другие). 24

Наконец, ещё одной проблемой является юрисдикция МТБЮ в отношении лиц, чей арест был произведён с нарушениями правовой процедуры. Следует отметить, что значительное число обвиняемых МТБЮ были арестованы с нарушением закона. Так, например, в декабре 1996 г. Славко Докманович дал представительству МТБЮ в Белграде показания, касающиеся преступлений, совершенных хорватами против сербов. Обвинительный акт против Докмановича находился под секретом, и потому он не знал, что сам является обвиняемым трибунала. Сотрудник прокуратуры МТБЮ заманил Докмановича на территорию, находящуюся под контролем UNTAES (временной администрации ООН в Восточной Славонии), где тот был арестован и перевезён в Гаагу.26 Таким образом было совершено похищение человека. При рассмотрении заявления Докмановича об отсутствии юрисдикции МТБЮ в отношении похищенного лица, судебная палата заявила, что произошедшее не было ни «forcible abduction», ни похищением, и поэтому вообще нет необходимости рассматривать вопрос о юрисдикции МТБЮ в отношении незаконным образом арестованного лица.27 Кстати, данное дело высветило и другую проблему: издание секретных обвинительных актов. Впервые применение этой тактики со стороны МТБЮ было признано в ежегодном докладе МТБЮ Генеральной Ассамблее ООН 1997 г.28 Российская Федерация публично высказывала свою мнение о том, что такая деятельность является незаконной. Представитель России в Совете Безопасности ООН резко критиковал использование секретных обвинений. В ответ на это прокурор К. дель Понте заявила, что «с Prosecutor v. Dokmanovic, ICTY, Preliminary Motions by the Accused Mr. Dokmanovic, 7.07.1997; излагается по документу: [Trial Chamber] Decision on the Motion for Release by the Accused Dokmanovic, 1997, 22 октября, § 6–25. 27 Prosecutor v. Dokmanovic, ICTY, [Trial Chamber] Decision on the Motion for Release by the Accused Dokmanovic, 1997, 22 октября, §78. 28 Документ ООН: А/52/375 – S/1997/729 от 18.09.1997, §60. 26

юридической точки зрения всё в полном порядке и в соответствии как со Статутом, так и с «нашими правилами»».29 Но это нарушает основополагающие принципы права. Конечно, особым прецедентом является похищение Слободана Милошевича. Конституционный суд СРЮ 28 июня 2001 г. распорядился о приостановлении передачи С. Милошевича до разрешения вопроса о её конституционности. Премьер-министр З. Джинджич подписал распоряжение, отменяющее решение Суда и разрешающее министру юстиции Сербии осуществить «передачу» Милошевича в МТБЮ. Некоторые западные юристы, например, К. ОллерсФрам (Германия), пытались (за прозападное правительство СРЮ) обосновать правомерность данных действий Джинджича ссылкой на статьи 16 Конституции СРЮ и 135 пункт 2 Конституции Сербии.30 Статья 16 Конституции СРЮ устанавливает, что «Союзная Республика Югославия добросовестно выполняет обязательства по своим международным договорам». Понимая, что такая аргументация ущербна, ибо резолюция СБ ООН, которой был создан Гаагский трибунал, не является международным договором, данный автор утверждает, что статья 16 применима потому, что соответствующая резолюция СБ была принята на основании толкования международного договора (Устава ООН). Конечно, такое толкование является слишком натянутым. Более того, оно противоречит другому правилу Венской конвенции 1969 г. – о придании терминам обычного их смысла. Утверждение о том, что резолюция СБ «тоже является международным договором, так как она принята Tavernier P., Responsabilite penale? L’Action du tribunal penal international pour l’ex-Yougoslavie // Kosovo and the International Community. A Legal Assessment, ed. by Ch. Tomuschat, Kluwer Law International, The Hague, – Лондон, Нью-Йорк: 2002, с.172–173. 30 Oellers-Frahm K., Comments on the Pre-Trial Proceedings in the Milosevic Case before the International Criminal Tribunal for the Former Yugoslavia // German Yearbook of International Law, выпуск №45, 2000, Duncher & Humblot, – Берлин: 2003, с. 212. 29

в связи с толкованием международного договора» – есть попытка именно придания ясному термину иного смысла. Такой подход не даёт возможности использовать даже расширительное толкование, так как при расширительном толковании все элементы всё-таки входят в общий объём толкуемого термина. Статья 135 пункт 2 Конституции Сербии гласит: «В случае, если органы Федерации или другой республики, в нарушение прав и обязанностей по Конституции СФРЮ, нарушают равенство Республики Сербия или каким-либо образом угрожают её интересам без компенсации, органы Республики [Сербия] должны действовать в интересах Республики [Сербия]». Ссылка на данную статью ещё менее убедительна, ибо никак не доказывает, что выдача С. Милошевича являлась обязанностью. В ответ на требование С. Милошевича признать отсутствие юрисдикции по рассмотрению его дела в связи с незаконным арестом, судебная палата вынесла 8 ноября 2001 г. решение, в котором отклонила это требование. Она сослалась на статью 29 Статута МТБЮ и правило 58 Правил процедуры и доказывания. Палата сослалась также на Венскую конвенцию о праве международных договоров, в которой закреплён запрет ссылаться на своё национальное право для невыполнения обязательств по международному праву. Здесь сразу несколько вопросов. Во-первых, почему Статут МТБЮ толкуют по правилам международного договора, ведь это не международный договор? Во-вторых, насколько обязательны решения международной организации, за принятия которых соответствующее государство не голосовало и даже не было членом этой организации (с оговоркой)? В-третьих, можно ли считать резолюцию, создавшую МТБЮ, «обязательством по международному праву»? Amici curiae (то есть «друзья суда»), назначенные самой судебной палатой в деле С. Милошевича, утверждали, что в условиях незаконного ареста этот процесс является

злоупотреблением правом. Однако судьи никакого злоупотребления не обнаружили. Любой судебный процесс – особенно международный – может быть справедливым, только если он проводится независимым и беспристрастным судом, созданным по закону. Ни один процесс в МТБЮ не является справедливым, так как осуществляется незаконным, зависимым и пристрастным судом. Вопрос о законности Гаагского трибунала мы уже рассмотрели. Теперь рассмотрим вопрос о его независимости и беспристрастности. Вопрос о независимости МТБЮ самым ярким образом раскрывается на примере отказа Гаагского трибунала начать расследование преступлений, совершённых во время агрессии стран НАТО против Югославии в 1999 г. Согласно Статуту МТБЮ трибунал имеет компетенцию осуществлять «уголовное преследование лиц, виновных в нарушении норм международного гуманитарного права на территории бывшей Югославии, совершённых с 1991 г.». Следует обратить внимание на то, что создатели трибунала умышленно не включили в компетенцию МТБЮ преступления против мира и безопасности человечества, поэтому сама агрессия, как бы нелогично и юридически неправомерно это не выглядело, не могла стать предметом рассмотрения в трибунале. В то же время преступления, совершённые во время этой агрессии, полностью подпадают под юрисдикцию МТБЮ. Под давлением международной общественности прокуратура МТБЮ создала Комиссию экспертов, задачей которой было исследование вопроса о возможности и целесообразности начала расследования преступлений, совершённых во время агрессии НАТО против СРЮ. Однако Комиссия сделала вывод об отсутствии оснований для начала такого расследования. Выводом Комиссии было: «…во всех случаях обнаружена либо недостаточная ясность права, либо установлена малая вероятность того, что расследование приведёт к

получению достаточных свидетельств, необходимых для обоснованного обвинения в отношении обвиняемых как высшего, так и низшего уровней». Аргументация, которую привела Комиссия, не выдерживает никакой критики, так как она носит исключительно политический характер и даже использует откровенные манипуляции, как с вопросами фактов, так и с вопросами права. Главные проблемы решения Комитета заключаются в следующем: 1. Несбалансированный подход к источникам, на основании которых Комиссия сделала свои выводы. Комиссия не выезжала в СРЮ, не запрашивала информацию у правительства СРЮ, но запросила у НАТО. Комиссия заявила, что «в значительной степени» полагалась не пресс-релизы НАТО, то есть самого агрессора. При этом соответствующая ссылка на пресс-релизы правительства СРЮ не делается. Комиссия не провела допросов лиц, принимавших участие в планировании и проведении бомбардировок. Комитет провёл своё «исследование» исключительно на основе общедоступных (более того, публичных, то есть сделанных для СМИ!) документов. Был сделан вывод о том, что пресс-релизы НАТО в целом заслуживают доверия, и данные им разъяснения являются искренними и честными. Таким образом, совершенно очевидно, что выбор источников, на основании которых был проведён анализ и, соответственно, были сделаны выводы, является в крайней степени односторонним. При этом не было приведено убедительных причин отказа от использования других источников. Также хорошо известно, что в распоряжении прокуратуры имелись другие источники, в частности, материалы, переданные МТБЮ Комиссией Государственной Думы РФ по сбору информации о преступлениях НАТО в СРЮ. Кроме того, не получила даже упоминания «Белая книга» правительства СРЮ. Согласно представленным в данной книге материалам, наряду с разрушениями промышленных,

сельскохозяйственных, транспортных объектов, бомбардировками культурных объектов и дипломатических миссий, особо выделяются бомбардировки гражданских объектов, повлекшие гибель гражданского населения, в том числе, детей. Лишь одно преступление – бомбардировка гражданского населения в Сурдулице – повлекло гибель 20 человек, включая 12 детей, плюс более ста человек было ранено. Имеются сотни других эпизодов: таких, например, как нападение на лагерь сербских беженцев (10 погибших, включая 6 детей), нападение на колонну албанских беженцев (75 погибших, включая 19 детей) и многие другие.31 Совершенно очевидны мотивы бомбардировок таких объектов, как больницы, школы, общественные здания, культурные и религиозные учреждения. Факты показывают, что эти цели были избраны в качестве главных. Так, например, больницы подверглись бомбардировкам в таких городах, как Белград, Панчево, Нови Сад, Врсак, Кула, Нис, Вальево, Кралиево, Лешковац, Алексинац, Крсимлия, Златибор, Сурдулица, Владычин Хан, Нови Пожар, Приштина, Призрен, Дьяковица, Сува Река и других. Причём, например, в Белграде было разрушено 8 больниц, в Нисе и Вальево – по три, в других городах – по одной, но только потому, что это были единственные больницы. Бомбардировкам подвергались даже гинекологические больницы и родильные дома. Школы бомбили в Белграде, Нисе, Нови Саде и ещё 11 городах. При этом, в Белграде было разрушено 6 школ, в Нови Саде – 4, в Нисе – 3, плюс 5 зданий университета. Бомбардировки электростанций, заводов и фабрик, выпускающих гражданскую продукцию, должны были сделать невозможным выживание гражданского населения. Бомбардировки 23 монастырей и 31 церкви по всей стране, десятков музеев и даже православных кладбищ, конечно же, имели целью культурный геноцид. Petrovic M., In the «White Book» Facts Accuse // Hidden Agenda, с. 335–362.

2. Методологическая «ошибка», в соответствии с которой Комиссия рассматривала только те случаи, которые были связаны с гибелью людей. Комиссия заявила, что «в основном сконцентрируется» (а на самом деле, рассматривала только и исключительно) на случаях, связанных с гибелью гражданского населения, в которых погибло не менее трёх человек. Такой подход абсолютно необоснован. Во-первых, он полностью исключает рассмотрение широкомасштабных разрушений гражданских объектов, включая объекты, необходимые для выживания населения. В условиях, когда бомбардировкам подверглись больницы, школы, жилые дома и т.д., исключение из рассмотрения фактов разрушения этих объектов не имеет под собой правовой основы. Во-вторых, необоснованно были исключены случаи одновременной гибели менее трёх человек. 3. Нанесение ущерба природной среде. Рассматривая применимое право, Комиссия заявила, что Протокол I 1977 г., возможно, отражает обычное международное право. Однако в Консультативном заключении Международного суда ООН по делу о применении ядерного оружия 1996 г. сказано, что обычное международное право отражено в действующих международных договорах. Такое искажение позиции Международного суда ООН, по мнению профессора международного права университета Флоренции П. Бенвенути, является симптомом неадекватного подхода Комиссии к исполнению своей задачи».32 Стоит заметить, что это далеко не первый случай, когда Международный трибунал по бывшей Югославии для достижения своих незаконных целей умышленно изменяет нормы международного права, сформулированные Международным судом ООН. Так в деле «Прокурор против Д. Тадича» МТБЮ сформулировал Benvenuti P., The ICTY Prosecutor and the Review of the NATO Bombing Campaign against Federal Republic of Yugoslavia // European Journal of International Law, выпуск №12. 2001, № 3, с.509.

свои критерии контроля над паравоенными формированиями для целей установления ответственности того или иного государства. Если в деле «Никарагуа против США» Международный суд ООН в 1986 г. сформулировал и обосновал критерий «эффективного контроля»,33 то МТБЮ, ради достижения цели «установления» ответственности СРЮ за действия паравоенных формирований в Боснии и Герцеговине, заявил о применимости критерия «общего контроля».34 Другим случаем искажения норм действующего международного права является утверждение Комиссии о том, что ущерб окружающей среде должен измеряться годами, а не месяцами (к моменту проведения работы Комиссии прошло десять месяцев со дня окончания бомбардировок). Действительно, с одной стороны, Протокол I 1977 года не даёт определения «долгосрочности» при нанесении ущерба окружающей природной среде. Однако Конвенция о запрещении нанесения ущерба природной среде 1976 года чётко устанавливает такое определение, связывая его не с годами (как у Комиссии), а с несколькими «месяцами или, примерно, сезоном». Таким образом, с помощью манипуляций с нормами действующего международного права, произведя двойную подмену норм, Комиссия совершает ещё одно, третье нарушение, и рассматривает вопрос о нанесении ущерба природной среде на основе принципа пропорциональности. Но ведь принцип пропорциональности не может обосновать ни «широкомасштабность», ни «долгосрочность», ни «тяжесть» ущерба природной среде. Этот принцип применяется только в том случае, если один из этих критериев не имеет места.35 Nicaragua v. USA, ICJ, Judgment, 1986. Мезяев А.Б., Дело о геноциде. Решение Международного Суда ООН по делу Босния и Герцеговина против Сербии и Черногории // Казанский журнал международного права, 2007, № 1. 35 Benvenuti P., Op. cit: с. 510. 33 34

4. Использование оружия, наносящего чрезмерный вред и страдания. Комиссия заявила, что в современном международном праве не существует международного договора, прямо запрещающего применение снарядов с обеднённым ураном. Однако наличие или отсутствие прямого запрещения в договорном праве не является единственным критерием оценки правомерности того или иного вида оружия. Так, Комиссия без объяснения причин не проверила вопрос о применении обеднённого урана на предмет выполнения принципа не-необходимых страданий или принципа проведения различия между военным персоналом и гражданским населением. При этом совершенно ясно, что такая забывчивость имеет чёткое объяснение: при таком рассмотрении Комиссия должна была бы с неизбежностью прийти к выводу о незаконности применения этого оружия, так как оно применялось именно против гражданского населения. Более того, была бы установлена прямая связь между этим преступлением и статьёй 3 Статута МТБЮ, в которой юрисдикция трибунала распространяется на «применение заражающего оружия и другого оружия, рассчитанного на то, чтобы привести к чрезмерным страданиям». 5. Конкретные случаи. Мост в Грделице. По мнению Комиссии, мост в Грделице являлся «законной военной целью». Единственным обоснованием этого мнения является упоминание заявления генерала Кларка, утверждавшего, что мост «был частью коммуникаций в Сербии».36 И вновь мы сталкиваемся с манипуляцией источниками информации, ибо, как минимум, прокуратуре МТБЮ было известно о наличии записей переговоров пилота, осуществившего бомбардировку, со своим командо36

Para 59.

ванием, которые содержат прямое доказательство замысла погубить мирное население.37 Описание разговора пилота с командованием, приводимое Комиссией, неполное и неточное. Вообще, проблема манипуляций с записями радиоперехватов в МТБЮ является темой отдельного разговора. Хотя, чтобы доказать отсутствие независимости и беспристрастности, можно привести ряд ярких примеров. Например, прокуратура МТБЮ имеет, но не использует записи радиоперехватов военных НАТО, которые прямо приказывают бомбить гражданские объекты. В то же время, пытаясь найти доказательства «вины» С. Милошевича, та же прокуратура манипулирует перехваченными разговорами президента СРЮ и утверждает, что в них под словом «хлеб» подразумевалось оружие. Нападение на колонну беженцев в Дьяковице. Комиссия заявила, что «считает, что и лётчики, и их командование действовали соразмерно возникшей ситуации и не совершили никаких действий, которые могли бы обосновать их уголовное преследование». Какого-либо обоснования такому выводу не приводится. Более того, весьма любопытно, что первоначально НАТО не признавала факта бомбардировки колонны и была вынуждена признать этот факт только после того, как были представлены неопровержимые доказательства. Этот факт весьма важен как для оценки нападения на колонну беженцев, так и для общего вывода Комиссии о «правдивости пресс-релизов НАТО». Нападение на Телерадиоцентр в Белграде. Комиссия заявила, что «скорее всего, главной целью нападения НАТО на здание телерадиоцентра был вывод из строя системы военного командования и контроля Сербии, которая позволяла Милошевичу удерживать власть», а уничтожение его, как информационно-пропагандистского Мезяев А.Б., Процесс против Слободана Милошевича в Гаагском трибунале. Записки из зала суда – Казань: 2006.

центра, было «факультативной задачей». Признав, что количество жертв могло быть больше из-за невыполнения НАТО требований статьи 57 пункта 2 Протокола I об обязанности предупреждения о нападении, Комиссия попыталась переложить вину на правительство СРЮ. По утверждению Комиссии, «представители западных СМИ были предупреждены о готовящемся нападении. Работодатели заставили их покинуть здание перед атакой. Это могло быть сигналом для некоторых должностных лиц СРЮ о возможной атаке. Хотя осведомленность югославских властей и не снимает с НАТО обязанности предупредить гражданских лиц… тем не менее, югославские власти могут рассматриваться как частично несущие ответственность за гибель гражданских лиц». Данная логическая конструкция является в высшей степени циничной и в такой же высокой степени доказывает предвзятость и зависимость трибунала. Конечно, она ещё и незаконна, так как на её основе делается вывод об «отсутствии оснований для уголовного преследования» НАТО. Следует также отметить, что эта логическая конструкция не только демонстрирует предвзятый подход к оценке одного конкретного эпизода, но, как в капле воды, отражает общий подход Гаагского трибунала к рассмотрению событий в бывшей Югославии и сущность МТБЮ в целом. Нападение на посольство Китайской Народной Республики. Комиссия отметила, что США признали свою вину и уплатили 28 миллионов долларов в качестве компенсации правительству КНР и 4,5 миллиона долларов семьям погибших. Однако, установив вопрос об ответственности государства (юрисдикцией в отношении чего трибунал не обладает), Комиссия не решает вопрос об ответственности физических лиц, то есть по своей прямой юрисдикции. Единственно возможной объективной оценкой по выводам Комиссии может быть следующая: представленное

обоснование этих выводов является недостаточным для исключения ответственности лиц, виновных в совершении преступлений. Если право неясно, это основание для проведения судебного процесса и толкования права, если мало доказательств, это как раз и есть основание для проведения расследования. Именно расследование должно и могло бы ответить на те (даже искусственно созданные) неясности права и ликвидировать недостаточность доказательств. Профессор Котье (Швейцария) подчёркивает, что в других делах МТБЮ именно расследование должно было показывать, имеются ли основания для выдвижения обвинения или нет.38 Несмотря на то, что решение Комиссии носило исключительно рекомендательный характер, прокурор МТБЮ К. дель Понте приняла это решение. 2 июня 2000 г. на заседании Совета Безопасности ООН она сообщила о принятом решении не начинать расследование преступлений НАТО. Хотя прокурор и заявила, что «приняла решение Комиссии», она, тем не менее, пошла намного дальше, чем Комиссия. Дель Понте заявила, что «НАТО совершило некоторые ошибки, но не deliberately targeted гражданское население». Как видим, прокурор не просто согласилась со всеми манипуляциями, подгонами и подтасовками, на которых строится аргументация Комиссии, но пошла дальше: её утверждения выходят далеко за рамки выводов Комиссии о неясности права и достаточности имеющихся доказательств. Ни Арбур, ни дель Понте в качестве прокуроров МТБЮ не выполнили своих обязательств по осуществлению уголовного преследования лиц, несущих главную ответственность за преступления, совершённые против СРЮ. Этими действиями обе (но особенно Арбур во время агрессии) обеспечили существенную поддержку тем, кто совершал Cottier M., Did NATO forces commit war crimes during the Kosovo conflict? // International And National Prosecution of Crimes under International Law, с. 530.

преступления. Как отмечалось в решении МТБЮ, «для оказания помощи не обязательно, чтобы эта помощь была практической; в определённых обстоятельствах достаточно, что была оказана моральная поддержка». Хотя, если быть точными, кроме моральной поддержки в НЕвыдвижении обвинений против преступников НАТО, Арбур, а затем дель Понте предпринимали самые активные действия по выдвижению обвинений против руководства страны, подвергшейся преступной агрессии. Кроме того, что осуществление незаконного уголовного преследования само по себе является преступлением, оно отягощается тем фактом, что это преступление было совершено в координации с другим, более тяжким преступлением. В этой связи стоит отметить, что прокурор является ключевым звеном в достижении МТБЮ поставленной перед ним цели привлечения к ответственности лиц, несущих главную ответственность за совершение международных преступлений на территории бывшей Югославии. Так как именно прокурор, и только он, определяет выбор лиц, в отношении которых будет выдвинуто обвинение. Как отмечает ряд авторов, если бы такой выбор был справедлив и беспристрастен, то цели МТБЮ были бы действительно достигнуты. Но этот выбор осуществляет только один человек. От его личных качеств зависит всё.39 Более того, решение прокурора не привлекать к ответственности не может быть обжаловано или пересмотрено, и прокурор не несёт никакой ответственности за свои ошибки или сознательные манипуляции в таком выборе. Данное положение Статута МТБЮ является неприемлемым. В связи с тем, что Международный трибунал по бывшей Югославии незаконно вывел из-под ответственности лиц, виновных в совершении преступлений НАТО во время Марусин И.С., Международный уголовный трибунал по бывшей Югославии и его роль в поддержании мира на Балканах // Международное публичное и частное право: проблемы и перспективы. Liber amicorun в честь профессора Л.Н. Галенской – СПб: 2007, с. 267.

агрессии 1999 г., следует отметить, что сбой дала вся международная, в том числе международно-правовая система. Так не сработал механизм защиты Совета Безопасности ООН. Не сработал механизм Международного суда ООН. Не сработал механизм Европейского Суда по правам человека. Причём эти механизмы не сработали по одной и той же причине: из-за отсутствия беспристрастности и независимости всех названных международных органов. Пристрастность СБ ООН, который отклонил проект резолюции, осуждающей агрессию НАТО, доказывать нет смысла, она очевидна: проект был отклонён голосами США, Британии и Франции, являвшимися странами-агрессорами. Что касается Международного суда ООН, то он не просто под надуманным предлогом не признал свою юрисдикцию рассматривать (даже рассматривать!) данное дело, но и, в нарушение Устава ООН, отказался вынести распоряжение о прекращении агрессии против Югославии. Аналогичная ситуация сложилась при попытке ряда граждан СРЮ, ставших жертвами бомбардировок НАТО, защитить свои права в Европейском суде по правам человека. В деле «Банкович и другие против Бельгии и других стран НАТО» заявители утверждали, что бомбардировки территории СРЮ, в которых принимали участие Бельгия, Чехия, Дания, Франция, Германия, Греция, Венгрия, Испания, Италия, Исландия, Люксембург, Нидерланды, Польша, Португалия, Норвегия, Турция и Британия, нарушили их право на жизнь согласно статье 2 Европейской Конвенции по правам человека, а также право на эффективную remedy по статье 13. Первым вопросом, который рассмотрел Суд, стал вопрос о юрисдикции, так как СРЮ не являлась членом Совета Европы. Заявители считали, что их жалоба приемлема ratione loci, так как действия указанных стран НАТО были совершены на территории СРЮ, а если и на своей, то их последствия были на территории СРЮ. Этот факт поместил заявителей жалобы под юрисдикцию соответствующих государств НАТО. При этом было отмечено,

что у заявителей нет эффективных средств защиты для их исчерпания. Европейский суд по правам человека, однако, отверг эти аргументы, и постановил, что пределы статьи 1 ЕКПЧ определены пределами обязательств государствучастников.40 Сославшись на travaux preparatoires Европейской конвенции, Суд заявил, что смысл статьи 1 является ясным в его ограничительном объёме.41 Заявители утверждали, что бомбардировки НАТО являются экстратерриториальными действиями, которым может быть придан смысл «юрисдикции» по статье 1 ЕКПЧ. Однако Суд заявил, что терминология статьи 1 не даёт подтверждения тезису о том, что позитивные обязательства в статье 1 по обеспечению прав и свобод участников в разделе I ЕКПЧ могут быть разделены и tailored в соответствии с конкретными обстоятельствами экстра-территориального акта.42 Суд заявил, что ему не было представлено доказательств существования юридической связи между заявителями и соответствующими государствами и, таким образом, признал их жалобу неприемлемой.43 Очевидно, что решение могло быть и иным, но принимали его судьи, являющиеся гражданами государствагрессоров и выдвинутые ими на свои должности этими государствами-агрессорами. Более того, в Суде не было ни одного судьи из Югославии, то есть ситуация была ещё хуже, чем при рассмотрении дел «Югославия против 10 стран НАТО» в Международном суде ООН. Не только само решение Суда, но и выбранная им терминология показывают отсутствие независимости и беспристрастности. Так, агрессия называется «воздушной операцией». Суд Bankovic, Stojanovic, Stoimenovski, Joksimovic and Sukovic v. Belgium, the Czech Republic, Denmark, France, Germany, Greece, Hungary, Iceland, Italy, Luxembourg, the Netherlands, Norway, Poland, Portugal, Spain, Turkey and the United Kingdom; ECHR, [Grand Chamber] Decision as to the Admissibility: 2001, 12 декабря // http://www.echr.coe.int 41 Ibid, §65. 42 Ibid, §65. 43 Ibid, §82. 40

даже попытался оправдать эту агрессию, особо отметив, что «…НАТО [заранее] объявил о проведении воздушной операции на территории СРЮ в случае невыполнения ею требований международного сообщества».44 В отличие от международных судов, в которых бал правит большинство стран-агрессоров и их приспешников, независимая международная общественность, прежде всего, международно-правовая, расценила агрессию против Югославии по-другому. Так, например, в июне 2000 г. в Нью-Йорке был проведён Международный общественный трибунал по преступлениям, совершённым высшими должностными лицами государств-членов НАТО против Союзной Республики Югославия. Обвинительный акт был составлен бывшим генеральным прокурором США Рамсеем Кларком против президента США Клинтона, государственного секретаря Олбрайт, министра обороны Коэна и других высших лиц военного командования США, а также против политических и военных лидеров Британии, Франции, Германии и других стран НАТО, генерального секретаря НАТО Соланы и Верховного Командующего войсками НАТО в Европе, генерала Уэсли Кларка. Среди обвинений выдвинуто: планирование и осуществление разрушения государства Социалистическая Федеративная Республика Югославия; использование организации НАТО для агрессии и оккупации несогласных с политикой блока бедных государств мира; убийства и нанесение ранений беззащитному гражданскому населению Союзной Республики Югославия; планирование и осуществление нападений, направленных на убийство главы государства СРЮ, других руководителей страны и определённых гражданских лиц; разрушение и нанесение ущерба экономической, социальной, культурной, медицинской, дипломатической, религиозной инфраструктуре СРЮ; нападения и разрушения объектов, имеющих значение для выживания населения; нападения на 44

Ibid, §7.

объекты, представляющие опасность; использование бомб с обеднённым ураном, а также кассетных бомб и другого запрещённого оружия; разрушение окружающей природной среды; использование международных средств массовой информации с целью оказания поддержки агрессии и демонизации сербов и славян как геноцидальных убийц. Международный общественный трибунал, состоявший из 16 судей из 11 государств мира, признал указанных военных и политических руководителей стран НАТО виновными в совершении преступлений против мира и безопасности человечества и военных преступлений. Аналогичный общественный судебный процесс был проведён и на региональном уровне. Европейский трибунал по военным преступлениям НАТО против СРЮ состоялся в июне 2000 г. и единогласным решением судей постановил, что высшее политическое и военное руководство стран НАТО виновно в совершении тягчайших международных преступлений. В Российской Федерации была создана Комиссия по международно-правовой оценке событий вокруг Союзной Республики Югославия. В состав Комиссии вошли ведущие юристы-международники России, профессора В.И. Кузнецов, С.В. Черниченко, Ю.М. Колосов, И.П. Блищенко, Л.Н. Галенская, А.Х. Абашидзе, С.В. Бахин, П.А. Лаптев, С.А. Егоров, Ю.А. Решетов, С.А. Малинин, В.С. Котляр и другие. По заключению Санкт-Петербургской сессии Комиссии (4–5 июля 1999 г.) действия НАТО против СРЮ были квалифицированы в качестве агрессии (в соответствии с определением агрессии, принятым резолюцией Генеральной Ассамблеи ООН от 14 декабря 1975 г.). Комиссия заявила, что нарушение норм международного гуманитарного права является основанием для международно-правовой ответственности. Комиссия проанализировала также все аргументы, которые были представлены в качестве попытки оправдать действия НАТО, однако отвергла их. Так, Комиссия от-

метила попытку руководства НАТО оправдать агрессию против СРЮ путём принятия решений на Вашингтонском совещании глав государств-членов блока. Комиссия квалифицировала эту попытку как юридически несостоятельную, так как эти решения «не могут отменять положения Североатлантического договора, ратифицированного государствами-членами в соответствии с установленными в них конституционными процедурами».45 По заключению Белградской сессии (28–30 сентября 1999 г.) Комиссия квалифицировала ряд нарушений норм и принципов международного гуманитарного права, совершённых НАТО против СРЮ в качестве военных преступлений согласно Женевским конвенциям 1949 г. и Протоколу I (статья 85). Была подчёркнута необходимость установления материальной ответственности соответствующих субъектов и уголовной ответственности физических лиц, несущих ответственность за совершение преступлений.46 Наконец, следует отметить решение Белградского окружного суда, рассмотревшего дело против руководителей стран НАТО, организовавших и осуществивших агрессию против СРЮ. Обвинительный акт, подписанный судьёй Н. Мараш, содержит следующие пункты обвинения: - призывы к совершению агрессии, создание общественного мнения о том, что война неизбежна (статья 152 УК СРЮ); - нарушение законов и обычаев войны согласно Женевским конвенциям 1949 г. и Дополнительному Протоколу I к ним 1977 г. (статья 142 УК СРЮ); - отдача приказов в военное время о применении заЗаключение Комиссии по международно-правовой оценке событий вокруг Союзной Республики Югославия по итогам первой (СанктПетербургской) сессии, 5 июля 1999 г. 46 Laptev P., Conclusions of the Commission for International Legal Assessment of the Events Concerning Federal Republic of Yugoslavia // NATO Aggression on the Federal Republic of Yugoslavia’99. Proceedings, International Symposium, Novi Sad: 2000, март, с. 77–82. 45

прещённого оружия: оружие с начинкой уран-238, бомбы aeroportee СВU-87 и AGM-154 (статья 148 УК СРЮ); - покушение на убийство главы государства (статья 122 УК СРЮ).47 21 сентября 2000 г. судебная коллегия Белградского окружного суда под председательством В. Ракетича признала указанных должностных лиц стран НАТО виновными по всем пунктам обвинения и приговорила их к двадцати годам лишения свободы.48 При этом столь незначительные для таких преступлений сроки наказания стали возможны исключительно в связи с положением УК СРЮ о том, что максимальное наказание при совокупности преступлений не может превышать двадцати лет лишения свободы.49 Таким образом, мы видим, что Международный уголовный трибунал по бывшей Югославии не является ни законным, ни независимым, ни беспристрастным учреждением. Целью этого учреждения является не только оправдание международных преступников, но и возложение вины за эти преступления на их жертвы. Это было ясно продемонстрировано на процессе против Слободана Милошевича. Это демонстрируется и на проходящем в настоящее время процессе против Воислава Шешеля. Именно поэтому борьба с данным трибуналом является долгом каждого честного человека. Acte d’Accusation contre Clinton et al. Au Trubunal de District a Belgrade, Republique de Serbie, Ministere public de district. KT-420/99 – Белград: 2000, 20 августа, с. 1–132. 48 Документ Белградского окружного суда: K.бр. 381/2000, с. 1–250. 49 Так, например, Клинтон был приговорён по статье 152 УК к 10 годам лишения свободы, по статье 135 – к 10 годам, по статье 122 – к 20 годам, по статье 142 – к 20 годам и по статье 148 – к 20 годам, то есть всего к 80 годам лишения свободы. Такие же сроки получили другие высшие политические и военные должностные лица США и Британии – стран, принимавших главное участие в подготовке и осуществлении агрессии. Наименьшие сроки получили министры иностранных дел и обороны других стран НАТО – 55 лет лишения свободы. 47

Судебный процесс против профессора Воислава Шешеля в Международном трибунале по бывшей Югославии Дорогой друг! Я не из тех, кто часто показывает свои эмоции. Не принадлежу я и к тем, кто патетическим излиянием чувств показывает, что думает о ком-то. Но твоя смерть искренне и глубоко потрясла меня. Тебя не будет хватать всем нам: и тем, кто с восхищением наблюдал, как ты побеждаешь преступников Гаагского трибунала, и нам, твоим друзьям, с которыми ты разделял дни, месяцы и годы мук и страданий, особенно здесь, в гаагских застенках. Сегодня, дорогой Слобо, не существует никого печальнее меня, потому что у меня нет возможности быть в Белграде и Пожароваце, чтобы отдать последние почести и проводить тебя, великий друг, в последний путь. Мне остаётся лишь написать тебе это письмо, которое никогда не сможет до конца выразить мои чувства, и попытаться оказать тебе то внимание, которое посвящается великим людям – тем, кто всю свою жизнь отдал за Отечество и народ. Последние три года, которые мы вместе провели в чужеземных застенках, сблизили нас больше, чем когда-либо. Я ценил твою дружбу больше всего. Я любил и уважал тебя – как единомышленника и как доброго человека.

Заверяю тебя, мой друг, что буду бороться против гаагских преступников так же твёрдо, как это делал ты, защищая истину и нашу Родину. Я знаю, что наш народ сумеет оценить твою жертву и станет более сплочённым, чем когда-либо, для борьбы за свою судьбу. А тебе, мой дорогой Слободан, пусть Господь подарить райское благословение, и пусть тебе будет пухом святая сербская земля. (Из письма Воислава Шешеля президенту Слободану Милошевичу в день похорон С. Милошевича в Сербии 17 марта 2006 года) После убийства Слободана Милошевича в Гаагском трибунале остался только один человек, который может побороть этот незаконный и преступный орган. Этот человек – профессор Воислав Шешель. Все остальные обвиняемые МТБЮ защищаются с помощью адвокатов и строят исключительно личную защиту. А некоторые, в попытке получить шанс на снижение срока заключения, идут на признание своей вины без суда. Не таким человеком был президент Слободан Милошевич. Стратегия, избранная им в трибунале, была заведомо смертельной. Избрав стратегию личной защиты, он остался бы жив. Его тюремщики берегли бы его как зеницу своего собственного ока – ведь им был нужен осуждённый Милошевич. Но он выбрал не личную защиту, а защиту своей страны. А такая стратегия требовала назвать реальных виновников преступлений, совершённых против народов Югославии. Разгром обвинения против С. Милошевича вскрыл чудовищную кухню фабрикаций в Гаагском трибунале. Позволить Милошевичу жить означало подписать себе смертный приговор. Именно поэтому стратегия Слободана Милошевича была смертельной, но не только для

трибунала, но и для него самого.50 Смертельную стратегию выбрал и Воислав Шешель. Лидер Сербской радикальной партии, доктор права, профессор юридического факультета Белградского университета Воислав Шешель был обвинён Гаагским трибуналом в феврале 2003 г. В обвинительном акте говорится, что В. Шешель совершил преступления против человечности и нарушил законы и обычаи войны. При этом в физическом совершении этих преступлений он обвиняется только по трём эпизодам, основная же часть обвинений связана с его «участием в совместных преступных действиях». Согласно ним, объективная сторона действий В. Шешеля состоит исключительно в призывах к совершению тех или иных преступных действий. Интересно отметить, что обвинительный акт против Шешеля утверждает, что вменяемые ему в вину преступления «находились в рамках целей совместных преступных действий, и Шешель знал о них и желал их достижения». В то же время, обвинительный акт далее утверждает: «альтернативно» эти преступления были «естественными и предвидимыми» для него. Как видим, обвинение не знает, имел ли обвинённый человек умысел нет, и не стесняется прямо сказать об этом в своём «обвинительном» заключении! Кроме призывов к совершению преступлений, В. Шешель также обвинён в призыве добровольцев для помощи сербскому народу в Республике Сербская Краина.51 Через пять дней после публичного объявления о выдвинутых обвинениях против него В. Шешель добровольДоказательства того, что С. Милошевич был умышленно убит: Мезяев А.Б., Убийство Слободана Милошевича в Гаагском трибунале // Российский ежегодник международного права-2006 – СанктПетербург: 2007, с. 83–100. См. также: Мезяев А.Б., Мой Обвинительный акт // Русский венок Слободану Милошевичу, – М.: «Алгоритм», 2007, с. 51–80. 51 Prosecutor v. Vojislav Seselj, Modified Amended Indictment, 2005, 12 июля. 50

но прибыл в трибунал. Однако суд нам ним гаагские прокуроры не могли начать более четырёх с половиной лет. И этому есть веские причины. Главная из них – обвинение против него сфальсифицировано, и прокуратура не имеет никаких реальных доказательств. Дело против Воислава Шешеля в МТБЮ известно в так называемых «мировых СМИ», прежде всего, в связи с необычным поведением обвиняемого в зале суда. В то время, когда все обвиняемые стараются вести себя тихо и смирно (конечно, за исключением С. Милошевича), В. Шешель разговаривает с судьями на равных, а так как интеллектуальный уровень его намного превышает уровень всех его судей, он позволяет себе ставить перед ними такие вопросы, которые они разрешить не способны. Именно это умение В. Шешеля, которое он, кстати, использует далеко не часто, и сделало его известным в СМИ. Однако проблема заключается в том, что СМИ интересует только эта сторона дела. На самом деле, процесс доктора Шешеля – это очень серьёзный процесс, на котором происходит попытка обвинить человека в самых серьёзных преступлениях, но без каких-либо правовых оснований. Реальная причина обвинения В. Шешеля заключается в общей задаче МТБЮ уничтожить не только высшее политическое и военное руководство СРЮ и Сербии 1990-х гг., но также уничтожить и потенциальное руководство Сербии. Всем известно, что партия В. Шешеля является одной из самых сильных политических сил Сербии, а в конце 2006 г. она заняла первое место на парламентских выборах. Важно отметить то, что остаётся за кадром СМИ в деле В. Шешеля, – это представление доказательств участия западных держав в крупнейших международных преступлениях конца XX – начала XXI вв., а также вопрос о незаконной деятельности самого трибунала. Главными международно-правовыми проблемами процесса против доктора В. Шешеля являются:

1. Незаконность Международного трибунала по бывшей Югославии; 2. Нарушение принципа беспристрастности суда; 3. Нарушение принципа справедливого судебного процесса. Каждое из этих нарушений включает в себя ряд других нарушений, что будет показано ниже. 1. Проблема незаконности Международного трибунала по бывшей Югославии. Данная проблема имеет долгую историю обсуждения, однако вопрос до сих пор окончательно не решён. Даже на Западе, где решения МТБЮ признаются в качестве норм международного права, независимыми юристами отмечается, что проблема законности МТБЮ имеет место. Как известно, первоначально вопрос о незаконности создания МТБЮ был поставлен в деле Тадича. Однако затем эта проблема ставилась и на других процессах, в частности, на процессе Слободана Милошевича. В деле В. Шешеля проблема законности МТБЮ и его юрисдикции также ставилась неоднократно. В 2003 и 2004 гг. в своих представлениях в судебную палату В. Шешель оспорил законность создания МТБЮ. Так в представлении о юрисдикции и форме обвинительного заключения он отмечал, что Совет Безопасности ООН (далее – СБ) не обладает судебными полномочиями и, следовательно, не может создавать судебные органы.52 Судебная палата заявила, что решение по данному вопросу уже было вынесено апелляционной палатой, а ratio decidendi её решений обязательно для судебных палат.53 Вторым аргументом судебной палаты был следующий пассаж: «Даже если возражения обвиняемого подпадают под действие Правила 72 (Правил процедуры и доказывания МТБЮ) Objection to the Indictment, 2003, 24 декабря. Decision on the Accused’s Requests for an Advisory Opinion of the International Court of Justice, 2004, 15 декабря. 52 53

они должны быть отклонены в свете установленной практики трибунала».54 В своём представлении в судебную палату о консультативном заключении Международного суда ООН (далее – МС) о подсудности граждан Союзной Республики Югославия в связи с некоторыми последствиями решения МС по делам «Югославия против стран НАТО» В. Шешель отметил, что имеются сомнения в юрисдикции трибунала ООН в отношении граждан страны, не являвшейся членом этой организации на момент создания трибунала. Судебная палата отклонила запрос. Основаниями отказа были названы два аргумента: отсутствие упоминания возможности запроса Международного Суда в Статуте МТБЮ и ссылка на решение апелляционной палаты по делу Тадича, в котором трибунал постановил, что решение судебным органом вопроса о своей собственной юрисдикции является необходимым компонентом осуществления судебной функции.55 Наконец, в 2005 г. В. Шешель сделал новое представление в судебную палату для заслушивания профессиональных аргументов по легитимности МТБЮ, на что судьи просто заявили, что необходимости рассматривать этот вопрос нет.56 Следует отметить, что аргументы, представленные судебной палатой в данных решениях, не выдерживают критики. Во-первых, отсутствие упоминания о каких-либо взаимоотношениях между МТБЮ и МС ещё не решает вопроса. Decision on Motion by Vojislav Seselj Challenging Jurisdiction and Form of Indictment, 2004, 26 мая, §12. 55 Prosecutor v. Vojislav Seselj, [Trial Chamber’s] Decision on the Accused’s Requests for a Ruling of the International Court of Justice Concerning the Tribunal’s Jurisdiction over Nationals of the Federal republic of Yugoslavia (Submission Number 75), 2005, 12 апреля. 56 Prosecutor v. Vojislav Seselj, [Trial Chamber’s] Decision on the Request of the Accused for an Opinion of Trial Chamber II on Professional Arguments Challenging the Legitimacy of the International Tribunal, (Submission Number 87), 2005, 13 мая. 54

Как хорошо известно, Гаагский трибунал совершает немало вещей, не предусмотренных Статутом (например, арест подозреваемых при помощи войск НАТО и многое другое) или создаёт свою собственную «практику». Важно отметить, что президент Международного суда ООН Ж. Гийом не рассматривал отсутствие упоминания «какого-либо» взаимодействия между МТБЮ и МС как препятствие для запроса консультативного заключения Суда. Статут МТБЮ может вообще не быть основанием такого запроса. Достаточно того, что согласно Уставу ООН Международный суд является главным судебным учреждением Организации. Что касается второго аргумента судебной палаты, то совершенно очевидно, что апелляционная палата в решении по делу Тадича нарушила принцип «никто не может быть судьёй в своём собственном деле», который является общим принципом права. Согласно статье 38 Статута МС ООН при решении дела суд применяет общие принципы права как источники международного права. Судебная палата, решая вопрос о требовании В. Шешеля инициировать процесс запроса консультативного заключения МС, не была обязана следовать решению апелляционной палаты. Судебные палаты связаны решениями апелляционной палаты только в случае их законности и соответствия международному праву. В случае если апелляционная палата вынесла решение, противоречащее одному из фундаментальных принципов права, судебная палата не просто может, но обязана вынести решение напрямую на основании источников международного права. Вместо ответа по существу требования, судебная палата сама рассмотрела вопрос о проблеме юрисдикции МТБЮ в отношении граждан государства, не являвшегося членом ООН на момент создания трибунала и постановила, что МТБЮ такой юрисдикцией обладает. Однако это не было тем, что требовал в своём запросе В. Шешель. Он просил решения Международного суда ООН, а не су-

дебной палаты. Кроме того, хорошо известно, что процесс вынесения решений МТБЮ существенным образом отличается от процесса вынесения консультативного заключения МС. Наконец, третий аргумент об «установленной практике» МТБЮ является вообще незаконным. Никакая практика МТБЮ не может противоречить международному праву. В целом деятельность МТБЮ по установлению своей «практики» является подрывом международного права. Действия МТБЮ в «деле» В. Шешеля, безусловно, следует оценивать в контексте его общей деятельности. Основными нарушениями международного права в деятельности Гаагского трибунала следует назвать: 1) отказ применить нормы Женевских конвенций 1949 года при квалификации ситуации в Косово, а также при квалификации ситуации в Воеводине; 2) отказ применить стандарт правовой квалификации, установленной в решении Международного суда ООН, вынесенного по вопросу о контроле государством повстанческих вооружённых сил; 3) отмена основополагающей нормы Конвенции о предупреждении преступления геноцида и наказании за него (отмена необходимости установления специального умысла при осуждении за преступление геноцида); 4) отмена установленного международным правом различия между депортацией и насильственным переселением; 5) введение практики торговли признанием вины взамен за снятие большинства обвинений (формально) и за обязательство дачи (ложных) показаний против других обвиняемых, против которых нет доказательств; 6) отмена квалификационного признака участия представителя государства при определении преступления пыток. Только этих перечислений достаточно для квалификации деятельности МТБЮ как подрывающей основы со-

временного международного права. И это прямо связано с вопросом законности МТБЮ, так как на Западе пытаются рассматривать деятельность МТБЮ как «развитие» международного права. Подводя итог постановке вопроса о незаконности МТБЮ в деле В. Шешеля и инициировании запроса консультативного заключения Международного суда ООН, при наличии существенных аргументов, ставящих под сомнение юрисдикцию МТБЮ не только в отношении граждан страны, не являющейся членом ООН, но в отношении граждан любых государств, судебная палата МТБЮ при помощи несущественных и даже незаконных (для вынесения решения по данному делу) аргументов отказалась вынести решение по существу требования и вынесла решение, которое не имела права выносить. 2. Проблема беспристрастности суда. В деле В. Шешеля следует говорить о нарушении принципа беспристрастности суда не только в конкретном составе судебной палаты, но МТБЮ как учреждения в целом. За 2003–2007 гг. делом В. Шешеля занимались постоянно менявшиеся предварительные судьи и судебные палаты, и ни один из судей не действовал беспристрастным образом. Это судьи Квон, Шомбург, Мумба, Агиус, Антонетти, Паркер, Робинсон, Молото, Хёпфель, Столе и Ори. Во-первых, судья O. Квон, подписавший обвинительное заключение против В. Шешеля, действовал пристрастно, так как даже prima facie (с первого взгляда) обвинение не выдерживает критики. Обвинительный акт не отвечал элементарным требованиям даже юрисдикции трибунала, однако это осталось «незамеченным» судьёй Квоном. Апелляционная палата отменила верное решение судебной палаты об исключении пунктов обвинения, касающихся Воеводины, для оправдания незаконных действий Квона. Составление незаконного обвинительного акта (дель Понте) является преступлением, его утверждение – сле-

дующим преступлением (Квон), как и оправдание этих действий апелляционной палатой (Мерон, Покар, Шахабуддин, Гюней, де Рока). Согласно общему принципу уголовного права, действующему во всех правовых системах мира, совершение преступления для сокрытия другого преступления является обстоятельством, отягчающим ответственность. Судебный процесс (если он состоится) должен показать, что для доказательства ложного обвинительного акта будут представляться ложные свидетели. Прокуратуре и суду предстоит самим (через сам сфальсифицированный процесс!) доказать свои преступления. Но будут они это делать через совершение новых и новых преступлений против доктора Шешеля. Другого выхода у МТБЮ уже нет. Это опаснейшая ситуация, полностью аналогичная ситуации, сложившейся на процессе против Слободана Милошевича. Эта ситуация, когда вину подсудимого доказать не могут, а эти попытки предоставляют всё больше и больше доказательств собственных преступлений Гаагского трибунала. Отсутствие доказательств по обвинительному акту против доктора Шешеля подтверждается и заменой самого акта. Данная незаконная операция была названа «внесением изменений» согласно статье 73-бис Правил процедуры. Однако при ближайшем рассмотрении становится очевидным, что речь идёт о незаконно составленном и, соответственно, незаконно утверждённом обвинительном акте. Так в первоначальном варианте обвинительного акта прокуратура не смогла точно сформулировать основания личной уголовной ответственности обвиняемого ей человека. В своём решении от 26 мая 2004 г. судебная палата указала прокуратуре, что она должна устранить неясность параграфа 11 обвинительного акта, касающегося термина «совершил».57 Понятно, что это ключевое слово для всеProsecutor v. Vojislav Seselj, [Trial Chamber’s] Decision on Motion by Vojislav Seselj Challenging Jurisdiction and Form of Indictment, 2004, 26 мая, §62.

го обвинения, и неясность этого термина означает лишь одно – неясность в умах тех, кто это обвинение составлял. Возникает и другой вопрос, почему эта неясность не была разрешена судьёй, утверждавшим обвинительный акт? Ответ может заключаться либо в некомпетентности судьи, либо в сознательном противоправном действии, что в обоих случаях недопустимо. На первом появлении в суде 26 февраля 2003 г. на вопрос судьи Шомбурга, понимает ли он суть обвинительного акта, выдвинутого против него, В. Шешель заявил: «Я понимаю, что вы хотите приговорить меня, но содержание обвинительного акта мне не ясно».58 Он отметил, что в обвинительном акте содержатся многочисленные неясности, пробелы и ошибки. Шомбург попытался уйти от ответа, заявив, что «здесь не место обсуждать детали», и что «мы все знаем, что правды в этом мире не существует вообще».59 Однако не такого ответа ожидает обвиняемый, которому представляют неясное обвинение. Для того, чтобы спасти репутацию прокуратуры и судьи Квона, а также создать впечатление законности их действий, апелляционная палата отменила верное решение судебной палаты, касавшееся квалификации вооружённого конфликта в автономной области Воеводина. Дело в том, что обвинительный акт против В. Шешеля содержит пункт обвинения, не подпадающий под юрисдикцию МТБЮ: события, произошедшие в Воеводине. Судебная палата была вынуждена согласиться, что это серьёзный изъян и через полтора года после утверждения обвинения распорядилась, чтобы прокуратура доказала существование вооружённого конфликта в этой области Сербии.60 Однако апелляционная палата отменила это распоряжение судебной палаты. Сославшись на расширительное толкование понятия «вооружённый конфликт» в деле Тадича, апелляционСтенограмма первоначальной явки в суд, 2003, 26 февраля, с.45. Там же, с. 45–46. 60 Ibid. 58 59

ная палата постановила, что для осуществления юрисдикции МТБЮ по событиям, произошедшим на территории Воеводины, не требуется установление состояния вооружённого конфликта в самой Сербии или её части. Необходимо только установить взаимосвязь этих событий с конфликтами в Хорватии или Боснии и Герцеговине.61 Данное решение апелляционной палаты основывается не на ясном смысле статьи 5 Статута («преступления, совершённые во время вооружённого конфликта»), а только на своём собственном прецеденте неоправданно расширительного толкования. Так, например, палата сослалась на заявления некоторых государств, сделанные во время заседания Совета Безопасности ООН при принятии Статута МТБЮ. Однако эти заявления никак не доказывают отсутствие необходимости установления состояния вооружённого конфликта на территории, где были совершены предполагаемые преступления. Ссылка же на своё предыдущее решение по делу Тадича никак не связана именно со статьёй 5 Статута МТБЮ. Таким образом, единственным правовым основанием для решения палаты стала ссылка на свою собственную предыдущую практику. Такое обоснование с юридической точки зрения не может считаться убедительным. Общие принципы права предусматривают правило, согласно которому уголовная ответственность устанавливается в ясных формулировках, не требующих их дополнительного толкования. При этом любые сомнения толкуются в пользу обвиняемого. Попытка МТБЮ дать своё собственное расширительное толкование, результатом которого стала возможность трибунала осуществлять свою юрисдикцию в отношении любых действий, совершённых во время вооружённого конфликта «где-то», а не на той территории, где эти действия совершены, никак не основана на нормах права и даже на общих принципах права. Prosecutor v. Vojislav Seselj, [Appeals Chamber’s] Decision on the Interlocutory Appeal Concerning Jurisdiction, 2004, 31 августа. 61

Наконец, следует отметить, что для затягивания начала судебного процесса В. Шешеля стала использоваться ещё одна манипуляция – сокращение обвинительного акта. На этот раз инициатива исходила от судебной палаты.62 Подобные действия, когда обвинительный акт сначала дополняется, а потом сокращается, совершенно неприемлемы, но они являются убедительным доказательством для всего мира, что прокуратура на четвёртом году содержания В. Шешеля в тюрьме не готова начать процесс против него. Эти действия также доказывают, что искусственное затягивание начала процесса поддерживается и судебной палатой. Результатом сокращения обвинительного акта стало исключение из него обвинений №№ 2, 3, 5, 6 и 7, а также свидетельств по пяти регионам Боснии. Вопрос о данном сокращении обвинительного акта рассматривался с августа по ноябрь 2006 г. Если учесть, что необходимо дополнительное время для внесения изменений в «новую редакцию» акта, перевод его на сербский язык, передачу обвиняемому и т.д., на решение этого вопроса было затрачено более трёх месяцев. Возникает вопрос: если бы все исключённые пункты остались в акте, заняло ли рассмотрение их времени больше, чем «сэкономило» бы их исключением? Если учесть, что пункты 2, 3, 5–7 являются кумулятивными, то есть не затрагивают по существу ни одного отдельного пункта обвинения, можно с уверенностью утверждать, что дольше было их снимать, чем доказывать. Именно это и требовалось прокуратуре и, играющей с ней в одной команде, судебной палате. Суть данной игры заключается отнюдь не в экономии времени, а именно в его затягивании. Более того, следует признать, что несмотря на публично высказанное неудовлетворение требованием судебной палаты сократить обвинительный [Trial Chamber’s] Request to the Prosecution to Make Proposal to Reduce the Scope of the Indictment, 2006, 31 августа.

акт,63 данное сокращение пошло на пользу прокуратуре, так как по «сокращённым» территориям у нее, вероятно, меньше всего доказательств, если они вообще имеются. Между прочим, аналогичная игра на публику происходит на других процессах Гаагского трибунала. Так судебная палата сократила количество допущённых для дачи показаний свидетелей во время подготовки процесса против Слободана Милошевича. Прокуратура жестко выразила своё неудовольствие этим решением. Однако потом стало ясно, что это была игра на публику, для того, чтобы произвести впечатление наличия у прокуратуры «огромного количества доказательств». Как показал дальнейший ход процесса, прокуратура представляла свидетелей, которые либо ничего не видели сами лично, либо путались в своих показаниях,64 либо представляли информацию, не относящуюся к делу. Кроме того, стало ясно, что прокуратура использует ложных свидетелей. На этом фоне становится очевидным, что к началу процесса против Слободана Милошевича у прокуратуры вообще не было по-настоящему хороших свидетелей и решение суда о сокращении их числа было явно в её пользу. Применение этой же манипуляции с сокращением обвинительного акта весьма ярко проявилось и на другом процессе МТБЮ в деле «Прокурор против М. Милутиновича и других». Так прокуратура формально для экономии времени и ускорения процесса сократила в обвинительном акте против Милана Милутиновича и других руководителей СРЮ такие пункты, как «события в Рачаке» и «преступления в тюрьме «Дубрава»!65 Тем, кто знаком с В своём представлении в судебную палату прокуратура заявила, что «отвергает» предложение сократить обвинительный акт. (Prosecution’s Response to Trial Chamber’s “Request to the Prosecution to Make Proposal to Reduce the Scope of the Indictment, 2006, 12 сентября). 64 Так, например, один из свидетелей трижды поменял свои показания в течение одной минуты. 65 Prosecutor v. Milan Milutinovic et al., [Trial Chamber’s] Decision on Application of Rule 73 bis of 11 July 2006, §13-a. 63

показаниями, которые по данному пункту обвинения дали свидетели обвинения и свидетели защиты на процессе Слободана Милошевича, ясно, что суд сократил те пункты, которые являются доказательством фальсификации обвинения со стороны прокуратуры.66 То есть прокуратура просто исключила то, что является доказательством совершения преступления самим судом. Как видим, та же тактика применяется и в деле Воислава Шешеля. Следует констатировать, что затягивание начала процесса является умышленным. МТБЮ в полном составе и на всех его уровнях совершает международное преступление: незаконное уголовное преследование человека, в отношении которого нет доказательств вины. Более того, МТБЮ прекрасно знает об этом преступлении и старается скрыть его следы. Следует сказать, что данное преступление (незаконное уголовное преследование невиновного человека) относится не только к В. Шешелю, но и к абсолютному большинству лиц, обвинённых Гаагским трибуналом. Во-вторых, ни один судья, ни одна судебная палата, ни руководство МТБЮ не обеспечили право В. Шешеля на проведение судебного процесса в кратчайшее время и без неоправданных задержек или быть временно освобождённым. Напротив, мы видим, что судебная палата участвует в сокрытии того факта, что на пятом году содержания В. Шешеля в тюрьме трибунала прокуратура не готова начать процесс. Время, проведённое В. Шешелем в так называемом предварительном заключении, составило 4 года и 9 месяцев. Такой срок предварительного заключения является просто немыслимым как для международного права, так и для европейских стандартов прав человека. Практика Европейского суда по правам человека показывает, что соблюдение принципа оправданности срока Подробнее: Мезяев А.Б., Процесс против Слободана Милошевича в Гаагском трибунале. Записки из зала суда. Книга 1 – Обвинительная часть, – Казань: 2006.

досудебного содержания под стражей рассматривается как важнейший элемент справедливости судебного процесса в целом (поскольку статья 5 пункт 3 и статья 6 пункт 1 рассматриваются как взаимодополняющие и взаимозависимые). Европейский суд по правам человека неоднократно устанавливал, что содержание в тюрьме до суда в течение 2–3 лет представляет нарушение Европейской конвенции. Это, например, было установлено в деле Kemmache67 и многих других. В деле Muller Европейский суд по правам человека признал, что содержание в тюрьме в течение 4 лет, что включало также время самого суда, превышает пределы оправданности согласно статье 5 пункту 3 Конвенции.68 Европейский суд по правам человека отметил, что установить точные пределы оправданности срока досудебного содержания под стражей невозможно, и оправданность срока должна определяться на основе анализа обстоятельств каждого конкретного дела.69 Однако сопоставление тех факторов, которые имеются в деле В. Шешеля и которые рассматривались в делах Европейского суда по правам человека, показывают, что Суд не признаёт такие объяснения оправданными. Фактически в отношении В. Шешеля со стороны МТБЮ совершено преступление: незаконное лишение свободы. Совершенно очевидно, что столь долгое досудебное содержание в тюрьме может иметь только одно объяснение: отсутствие доказательств против обвиняемого. Официальные же объяснения причин задержки судебного процесса отсутствием свободных судебных комKemmache v. France, European Court of Human Rights, судебный процесс 27 ноября 1991 г. 68 Muller, European Court of Human Rights, судебный процесс 17 марта 1997 г. 69 Wemhoff v. Germany, European Court of Human Rights, судебный процесс 27 июня 1968 г. Данный подход неоднократно подтверждался в других делах (см. в частности: W. v. Switzerland, судебный процесс 26 января 1993 г.). 67

нат выглядят бессовестными и позорными со стороны МТБЮ. Интересно отметить, что факт отсутствия доказательств у прокуратуры ярко обозначился уже в течение первых месяцев заключения Шешеля. Так, 3 июля 2003 г., во время статусной конференции, прокуратура попыталась снять с себя обязательство представить обвиняемому все имеющиеся в её распоряжении документы, которые были положены в основу доказательства обвинительного акта, подписанного судьёй Квоном. Это было обосновано отсутствием достаточных средств для перевода столь огромного количества документов на язык, который понимает обвиняемый. Зная, что В. Шешель отказывается принимать любые документы, которые составлены на ином, кроме сербского, языке, прокуратура просто пыталась оттянуть время и произвести впечатление, что у неё имеется «огромное количество» доказательств. В нарушение собственных правил МТБЮ судья Шомбург попытался защитить позицию прокуратуры и не обеспечить право обвиняемого на получение всех документов на своём родном языке.70 Шешель сумел отстоять свои интересы только с помощью месячной голодовки! Затем, для затягивания времени начала судебного процесса, прокуратура поставила вопрос об объединении дела В. Шешеля с делами ряда других обвиняемых. Интересно отметить, что судебная палата III при решении вопроса о запросе прокуратуры об объединении дела В. Шешеля с делами М. Мартича и Ф. Симатовича и Й. Станишича (бывшего президента Республики Сербская Краина и бывших руководителей службы безопасности СРЮ, соответственно) прямо заявила, что дело Шешеля «к началу судебного процесса не готово».71 Таким образом, через два Prosecutor v. Vojislav Seselj, Status Conference, транскрипция, 2003, 3 июля, с. 95–97. 71 Prosecutor v. Milan Martic, Prosecutor v. Jovica Stanisic and Franko Simatovic, Prosecutor v. Vojislav Seselj, Decision on Prosecution Motion for Joinder, 2005, 10 ноября), §49. (Судьи: Patrick Robinson, Presiding, Carmel Аgius, Liu Daqun). 70

года и семь месяцев заключения В. Шешеля под стражей МТБЮ, прокуратура не имела всех необходимых доказательств даже для начала суда над ним! В. Шешель отказался от раскрытия ему всех документов со стороны прокуратуры для того, чтобы его судебный процесс начался как можно быстрее. Когда прошёл год его заключения в тюрьме МТБЮ, а судья всё продолжал обсуждать, как «идёт процесс раскрытия документов прокуратуры для обвиняемого» и не собирается ли обвиняемый подать свои письменные представления по поводу этого процесса, В. Шешель заявил: «Я не буду больше писать никаких представлений. Если они раскрыли мне какие-то материалы – хорошо. Если не раскрыли ничего – значит, у них нет денег на их перевод на сербский язык. Или ещё чего-нибудь у них там нет. Неважно. Начинайте мой процесс. Посмотрим по ходу процесса, что у них имеется. И тогда вы увидите, что у них ничего и нет. Именно поэтому мы и находимся в такой ситуации весь этот год».72 Ещё через полгода В. Шешель вновь отказывается от письменного ответа на представление прокуратуры с целью «не налагать на прокуратуру и суд бремя рассматривать его ответ» и, таким образом, не затягивать время и начать судебный процесс как можно раньше.73 Попытки прокуратуры внести изменения в обвинительный акт против В. Шешеля и соответствующее разрешение на это, данное судебной палатой, также нарушают принцип оперативного рассмотрения дела и принцип запрета на чрезмерно длительное досудебное содержание под стражей. Кроме того, решение в деле В. Шешеля нарушает практику, установленную самим трибуналом, на которую так часто любят там ссылаться. Так, в деле «ПроProsecutor v. Vojislav Seselj, Status Conference, 2004, 17 февраля, транскрипция, с. 209–210. 73 Prosecutor v. Vojislav Seselj, Status Conference, 2004, 14 июня, транскрипция, с. 216. 72

курор против Ковачевича» судебная палата не разрешила прокуратуре внести изменения в обвинительный акт, так как это повлекло бы слишком значительную задержку в начале суда, что противоречило бы обязанности трибунала обеспечить быстрое судопроизводство.74 Кроме того, в деле «Прокурор против Квочки», апелляционная палата МТБЮ квалифицировала принцип оперативного рассмотрения дела не только как право обвиняемого, но, прежде всего, как обязанность трибунала.75 Позорность действий прокуратуры была ярко продемонстрирована во время статусной конференции в июне 2004 г. Главный обвинитель процесса Х. Уертц-Ретзлафф заявила, что длительность процесса раскрытия её доказательств вины обвиняемого связана с тем, что имеющиеся в распоряжении прокуратуры доказательства представлены на сербском языке, и требуется огромное время для их перевода на английский язык.76 Обратите внимание: речь идёт не о переводе на сербский язык для Шешеля, а о переводе на рабочий язык трибунала с сербского для самой прокуратуры! Учитывая, что главный прокурор процесса против В. Шешеля не знает сербского языка, остаётся только поражаться её наглости: через полтора года после подписания обвинительного акта против Шешеля, она не знает, что имеется в её документах, но утверждает в суде, что это «доказательства вины обвиняемого»! Понятно, что все попытки объяснений трудностей перевода документов на сербский язык (и, соответственно, длительного процесса их раскрытия обвиняемому), внесение сначала изменений и дополнений в обвинительный Prosecutor v. Kovacevic, [Trial Chamber’s] Decision on prosecutor’s Request to File an Amended Indictment, 1998, 5 марта. 75 Prosecutor v. Kvocka, [Appeals Chamber’s] Decision on Interlocutory Appeal by the Accused Zoran Zigic Against the Decision of Trial Chamber I, 2001, 21 мая. 76 Prosecutor v. Kvocka, [Appeals Chamber’s] Decision on Interlocutory Appeal by the Accused Zoran Zigic Against the Decision of Trial Chamber I, 2001, 21 мая. 74

акт, а затем его сокращение, – преследовали цель объяснить международному сообществу, почему обвиняемый содержится без суда в тюрьме международного трибунала почти 5 лет. Эти попытки имели цель показать, что суд готовится и что делается всё возможное для полной подготовки процесса. Однако следует иметь в виду, что Комитет по правам человека ещё в 1989 г. дал весьма точное толкование основополагающей нормы статьи 9 Международного Пакта о гражданских и политических правах: оправданием чрезмерно длительного досудебного содержания под стражей не может служить даже необходимость полной и должной подготовки судебного процесса.77 В-третьих, трибунал отказал В. Шешелю в рассмотрении его требования о дисквалификации судей и прокурора МТБЮ. В представлении В. Шешеля с требованием о дисквалификации судей Шомбурга, Мумбы и Агиуса им верно отмечалось, что наличие в судебной палате судьи (к тому же председательствующего судьи) из страны-члена НАТО, совершившей незаконную агрессию против страны гражданства обвиняемого, с неизбежностью влечёт предвзятость этого судьи. Действия бюро МТБЮ, отклонившего представление, не могут быть признаны удовлетворительными, ибо оно проигнорировало такой аргумент, как представление кандидатуры судьи со стороны именно государства. При наличии данного обстоятельства утверждения бюро МТБЮ о том, что судья принял присягу с обещанием быть беспристрастным,78 не может быть признано как достаточное и убедительное. В представлении о дисквалификации прокурора дель Понте В. Шешель также поставил вопросы, на которые президент МТБЮ отказался дать Earl Pratt and Ivan Morgan v. Jamaica (210/1986 and 225/1987), Decision of 6 April 1989, // Official records of the General Assembly, 44 session, Supplement # 40, Annex X, section F, §13.4. 78 Prosecutor v. Vojislav Seselj, [The Bureau’s] Decision on Motion for Disqualification, 2003, 10 июня, §§ 3,4. 77

ответы.79 Эти вопросы касались отсутствия необходимой квалификации у дель Понте и её предвзятости – важнейших аспектов обеспечения справедливого судебного процесса. Отказ в рассмотрении представлений В. Шешеля по их существу, сделал возможным постановку вопроса о дисквалификации президента МТБЮ Т. Мерона. Однако бюро вновь, без рассмотрения аргументации по существу, отклонило представление В. Шешеля на том основании, что у Мерона нет никакой вовлечённости в дело. На самом деле бюро утверждает неправду, так как Т. Мерон также представлен на должность судьи государством, организовавшим и осуществившим агрессию против государства, гражданином которого является обвиняемый и, кроме того, он является председателем апелляционной палаты по делу В. Шешеля. Это прямые доказательства его вовлечённости по делу. Кроме того, его обязанности как президента трибунала также ex officio являются фактом вовлечённости во все дела МТБЮ. Суд фактически поддержал предвзятость прокурора, осуществляющего, как верно заявил В. Шешель в своём представлении, избирательное преследование сербов.80 В своём решении по данному представлению, судебная палата утверждала, что не имеет в своём распоряжении доказательств дискриминационной избирательности в деятельности прокурора МТБЮ (в формулировке суда: «что обвинение выдвинуто исключительно на основе его национальности»).81 В деле В. Шешеля эта избирательность видна, возможно, наиболее ярко. Сфабрикованное на основе теории «языка ненависти» «дело Шешеля» выглядит очевидной дискриминацией, если вспомнить о хоProsecutor v. Vojislav Seselj, [The President’s of the ICTY] Decision on Request to Exclude the Prosecutor of the International Tribunal Carla del Ponte, 2004, 2 декабря. 80 Vojislav Seselj’s Objections to the Indictment, 2003, 24 декабря. 81 Prosecutor v. Vojislav Seselj, [Trial Chamber’s] Decision on Motion by V.Seselj Challenging Jurisdiction and Form of Indictment, 2004, 26 мая, §21. 79

рошо известных ещё в начале 1990-х гг. заявлениях хорватских и мусульманских руководителей. Эти заявления содержали открытые призывы к войне, подкреплённые и властными полномочиями призывавших, и реальными приказами, которые они отдавали. Однако главные военные преступники не только не были привлечены к суду МТБЮ, но в отношении них не было даже выдвинуто обвинительных актов.82 Утверждения суда о том, что «практика трибунала ясно демонстрирует, что расследования проводились и проводятся в отношении представителей всех соответствующих национальностей», также являются попыткой скрыть правду, а значит, ложью. В-четвёртых, судьи МТБЮ отказали В. Шешелю в досудебном освобождении из-под стражи. В своём решении от 23 июля 2004 г. судебная палата отклонила просьбу В. Шешеля о временном освобождении. В решении отмечалось, что обвинения, выдвинутые против В. Шешеля, являются серьёзными и могут повлечь, в случае признания его виновным, суровое наказание. Судебная палата, правда, отметила, что данный фактор, «взятый в отдельности, не является определяющим фактором при решении о временном освобождении», однако назвала его существенным. В то же время, эти утверждения не являются аргументом для решения вопроса о временном освобождении обвиняемого в данном деле. Согласно самому мандату МТБЮ, трибунал преследует только тех, кто подозревается в наиболее серьёзных преступлениях. Таким образом, указание на тяжесть обвинений не имеет в данном случае значения. Все обвиняемые МТБЮ в этом Утверждения МТБЮ о том, что прокуратура якобы готовила обвинительные акты против Ф. Туджмана и И. Изетбеговича, выглядят смехотворными. В любом случае, даже если и поверить в правдивость этих «к сожалению неосуществившихся» планов, всё равно получается, что прокуратура действовала избирательно и дискриминационно против сербов: преступления, в которых обвиняют В. Шешеля, произошли позднее, чем преступления, совершённые по призывам и приказаниям руководителей хорватов и мусульман.

отношении находятся в равном положении: они все обвиняются в преступлениях особо тяжкого характера. Европейский суд по правам человека в деле «Clooth v. Belgium» подчеркнул, что «утверждения о том, что лицо обвиняется в преступлении, является условием sine qua non для законности его содержания под стражей, однако после того, как истёк определённы срок его нахождения под стражей, это объяснение уже более не является существенным».83 Судебная палата отказала В. Шешелю во временном освобождении на том основании, что она «не убеждена в том, что если обвиняемый будет освобожден, он вернётся в трибунал, и что он не будет представлять угрозу свидетелям по его делу».84 Однако обоснованием своей неуверенности судебная палата назвала весьма странный факт: обвиняемый не представил доказательств того, что он не будет представлять угрозу жертвам и свидетелям обвинения! Данное «обоснование» является прямым нарушением презумпции невиновности. Решение суда могло быть обосновано только тем, что прокуратура доказала, что, в случае освобождения, В.Шешель будет представлять угрозу жертвам и свидетелям. Однако в судебном решении, кроме ссылок прокуратуры на абстрактную возможность такой угрозы, никаких доказательств не приводится. На фоне подобных действий особо ярко выделяется не просто предвзятое, а даже какое-то подобострастное отношение к главарю албанской террористической организации ОАК Р. Харадинаю. Конечно, для того чтобы откреститься от обвинений в предвзятости, Гаагский трибунал был вынужден в последние годы выдвинуть формальные обClooth v. Belgium, European Court of Human Rights, судебный процесс, 1991, 12 декабря. Данный постулат был разработан Судом много ранее и был лишь подтверждён в цитируемом решении, так же, как и во многих других решениях Европейского Суда по правам человека. 84 Prosecutor v. Vojislav Seselj, [Trial Chamber’s] Decision on Defence Motion for Provisional Release, 2004, 23 июля, §10. 83

винения против нескольких мусульман и албанцев. Формальность этих обвинений доказывается тем, что они выдвинуты либо против лиц демонстративно низкого ранга, либо в отношении демонстративно незначительных (по сравнению с реальными) преступлений. После выдвижения обвинения против Харадиная и его формального ареста, МТБЮ тут же выпустил его на свободу. Не помогли «предупреждения» прокуратуры о том, что свидетели будут поставлены под угрозу. И действительно, после освобождения Харадиная, началась массовая гибель одного свидетеля за другим. Так, 16 февраля 2007 г. свидетель обвинения Кутим Бериша «погиб в автомобильной катастрофе», на него наехал автомобиль. Другой свидетель, Тахир Земай, внезапно умер при странных обстоятельствах. Третий свидетель, Хасан Рустеми, был откровенно убит на рынке. А чтобы не оставалось сомнений (если они у коголибо ещё могли оставаться), была приложена записка, что так будет с каждым, кто выступит против ОАК. Что касается свидетелей, которые стали внезапно менять свои показания, то они исчисляются десятками. Так, первоначально прокуратура МТБЮ полагалась на показания семьи Скендера Кючи, убитого боевиками ОАК. Однако после освобождения Харадиная, прокуратура лишилась этих свидетелей: они стали утверждать, что их родственников убили «сербские силы». Но всё это никак не отразилось на выпущенном на свободу Харадиная. Трибунал просто промолчал! То, что опасность свидетелям обвинения реальна, было ясно ещё во время процесса С. Милошевича более года назад, когда в его защиту выступило несколько косовских албанцев. У одного из свидетелей, решившего дать показания в защиту С. Милошевича, была украдена дочь. Однако судьи запретили свидетелю даже говорить об этом в зале суда, заявив, что это «не относится к делу». Таким образом, совершенно очевидно, что судьи МТБЮ сознательно поставили свидетелей обвинения против Харадиная, контролирующего всё Косово, под угрозу. Как го-

ворится, их mens rea было продемонстрировано в полной мере. Весьма высока вероятность того, что весь спектакль с судом против Харадиная был задуман не только ради снятия обвинений МТБЮ в предвзятости исключительно к сербам, но как готовящееся юридическое оправдание всей деятельности ОАК в качестве борцов за свободу. Возвращаясь к анализу неправомерности решения суда об отказе во временном освобождении В. Шешеля, отметим, что был также проигнорирован важнейший аргумент о том, что судебный процесс начнётся не ранее, чем в начале 2007 г. и, таким образом, столь длительное содержание под стражей до начала суда нарушает международноправовые стандарты в данной области. В своём решении суд упомянул только время, фактически проведённое под стражей. Суд назвал 15 месяцев, хотя, на самом деле, прошло 17, а если считать не в уменьшительных порядках, а так, как это делается обычно, то один год и пять месяцев. Факт занижения судом срока тюремного заключения на два месяца, а также смехотворную попытку «уменьшить» срок использованием уменьшительного порядка в месяцах, весьма показательны для определения mens rea судебной палаты и её реального отношения к обвиняемому. Хорошо известно, что месяцы используются в пределах года, а не для замены исчисления лет. Более того, судьи полностью проигнорировали аргумент о сроках предстоящего Шешелю заключения – ещё почти два с половиной года, что также является доказательством mens rea суда на вынесение необоснованного и несправедливого решения. В деле «Neumeister v. Austria» Европейский суд по правам человека отметил, что нормы Европейской Конвенции по правам человека не должны пониматься как предоставляющие властям право выбора между содержанием обвиняемого в тюрьме в переделах оправданного срока или его временного освобождения. Оправданность срока досудебного содержания под стражей должна оцениваться в силу самого факта содержания обвиняемого в тюрьме. До

вынесения окончательного решения обвиняемый является невиновным, и целью нормы статьи 5 пункта 3 Европейской Конвенции является право обвиняемого на временное освобождение, когда время ожидания суда в тюрьме превышает сроки оправданности.85 12 декабря 2005 г. судебная палата вновь вынесла решение по требованию обвиняемого либо назначить, наконец, дату начала судебного процесса, либо освободить его. В этом решении суд вновь заявил, что ничего не изменилось в вопросе об угрозе жертвам и свидетелям, и отклонил требование. Судебная палата цинично заявила В. Шешелю, что требование освободить его, если процесс не будет назначен до 24 февраля 2006 г., не имеет «правовой логики».86 На самом деле, логика здесь очевидна. Обвиняемый не может содержаться под стражей неограниченное время. Дата 24 февраля 2006 г. является датой трёхлетнего ожидания В. Шешелем начала суда в тюрьме. Если суд не может назначить дату суда в пределах 3 лет, это означает, что у суда нет доказательств, и обвиняемый должен быть освобождён. Отказ суда не только обеспечить право обвиняемого на разумное время ожидания суда под стражей, но и признать наличие «правовой логики» в этом требовании, является доказательством mens rea судей на умышленное нарушение его прав. В этой связи интересно отметить, что В. Шешель пытался прибыть в Гаагский трибунал ещё в 1995 г. В декабре 1995 г. (за 8 лет до составления обвинения против него!) Шешель трижды связывался с прокурором МТБЮ, настаивая на своём приNeumeister v. Austria, European Court of Human Rights, судебный процесс, 1968, 27 июня, §4. 86 Prosecutor v. Vojislav Seselj, [Trial Chamber’s] Decision on Request of the Accused for Trial Chamber II to Issue an Order for the trial to Commence by 24 February 2006 or an Order to Abolish Detention, Dismiss the Indictment and Release Dr. Vojislav Seselj, (Submission Number 116), 2005, 12 декабря. 85

бытии в трибунал.87 Однако прокуратура МТБЮ отказала ему. Более того, в течение полугода после добровольного прибытия В. Шешеля в тюрьму МТБЮ, прокуратура отказывалась от официальной встречи с ним и проведения допросов.88 Весьма любопытно в этой связи обратить внимание на то, что в другом деле Гаагского трибунала – деле бывшего командующего армией Боснии и Герцеговины Р. Делича – вопрос о длительном содержании под стражей до начала судебного процесса был решён совершенно подругому. Во время слушаний по запросу о временном освобождении Делича в апреле 2005 г., судья Робинсон выразил своё «удивление», что прокуратура заявила о своей готовности начать процесс не раньше второй половины 2007 г. Робинсон заявил: «Мне неприятно быть частью системы, в которой может происходить такое!». Тот факт, что обвиняемому предстоит ждать суда два (Робинсон назвал «два с половиной») года, был назван «в высшей степени существенным фактором для вынесения решения об освобождении». Робинсон добавил, что ему известно, когда и другие обвиняемые ожидают суда по два с половиной и более лет, но он «не знал, что об этом было известно заранее». Через 6 дней после слушаний судебная палата вынесла решение о временном освобождении Делича. Именно Робинсон и в целом эта же самая палата, в том же самом составе, решала вопрос о возможности освобождения на два месяца для прохождения срочного лечения С. Милошевича и отказала ему. Именно Робинсон был членом судебной палаты по Prosecutor v. Vojislav Seselj, Status Conference, 2003, 25 марта, транскрипция, с. 78. 88 Во время статусной конференции 3 июля 2003 г. В. Шешель заявил, что прокурор дель Понте отказалась от официального допроса и предложила «частный разговор». После отклонения частной беседы прокуратура вновь встала на позицию игнорирования обвинённого ею В. Шешеля. (Prosecutor v. Vojislav Seselj, Status Conference, 2003, 3 июля, транскрипция, с. 104) 87

делу В. Шешеля, но не испытывал неприятных ощущений от того, что обвиняемый содержится в тюрьме без суда уже четвёртый год. Почему же такая разница в чувствах судьи к разным обвиняемым? Юридических объяснений «чувств» Робинсона нет. Но есть другое. Разница в чувствах имеет чёткое различие по национальному признаку сербы-несербы. Именно поэтому ни у С. Милошевича, ни у В. Шешеля, «не доказавших, что они не будут представлять угрозу свидетелям», шансов выйти на свободу не было. И именно поэтому несербы Делич и Харадинай ждали своего «суда» на свободе, несмотря на то, что при этом свидетели против них «погибали в автомобильных катастрофах». И это является ещё одним доказательством оправданности требований В. Шешеля о дисквалификации руководства трибунала в связи с дискриминацией сербов в МТБЮ. Следует отметить, что ещё в 1999 г. Министерство иностранных дел Российской Федерации выразило протест против «явного антисербского уклона в деятельности МТБЮ». 3. Принцип справедливого судебного процесса. Право защищать себя лично. Право любого обвиняемого защищать себя лично было нарушено со стороны суда в отношении В. Шешеля неоднократно. Ещё во время первой статусной конференции 3 июля 2003 г. судья Шомбург с просто-таки маниакальной настойчивостью, несмотря на неоднократные и недвусмысленные требования В. Шешеля обеспечить его право на защиту лично, продолжал повторять об адвокатах обвиняемого. Чтобы установить причину такого поведения судьи, В. Шешель прямо спросил его: «Я не понимаю, почему вы продолжаете настаивать [на именовании моих советников адвокатами]. У меня складывается впечатление, что вы хотите спровоцировать меня на какой-либо инцидент.

Вы, вероятно, делаете это с целью, чтобы я потерял терпение и совершил то, что я не хотел бы делать… Нет никаких адвокатов. Я единственный адвокат, и это моё решение неизменно. Я могу вам гарантировать это своей жизнью».89 Судья, однако, продолжал настаивать. Сначала В. Шешелю был назначен stand-by («запасной») адвокат. Страсть к назначению адвоката В. Шешелю перешла от судей Шомбурга и Агиуса к новому председателю судебной палаты, голландскому судье Альфонсу Ори. Однако комплекс Ори оказался ещё более сильным, чем у всех предыдущих судей. Здесь, очевидно, сказался тот факт, что в 1994 г. Ори был помощником секретаря МТБЮ по подготовке «Практических указаний по назначению адвокатов». Кроме того, в 1995–1997 гг. Ори сам был… назначенным адвокатом этого трибунала! Этот комплекс не дал ему возможности нормально вести дело, и 21 августа 2006 г. судебная палата во главе с Ори назначила В. Шешелю на этот раз уже не «запасного», a действующего адвоката. 20 октября 2006 г. апелляционная палата отменила это решение. Юрист должен быть особенно осторожным в квалификации тех или иных действий, но я вынужден вновь подтвердить, что выбор термина «маниакальность» в вопросе назначения адвоката, не имеет в данном деле альтернативы. Буквально на следующем же заседании после отмены решения о назначении адвоката, судебная палата вновь назначила В. Шешелю «запасного» адвоката, а 27 ноября, уже во время голодовки Шешеля, объявила этого адвоката действующим. Prosecutor v. Vojislav Seselj, Status Conference, 2003, 3 июля, транскрипция, с. 98. Позднее, на исходе четвёртого года ожидания начала суда в тюрьме, В. Шешель объявит голодовку, не имея других способов реализовать своё право на личную защиту. По заключению врачей, осматривавших В. Шешеля на тридцатый день его голодовки, и с которыми мне довелось встречаться в Белграде, его состояние было критическим: сердце могло остановиться в любой момент.

8 декабря 2006 г. апелляционная палата вновь отменила решение судебной палаты и вернула Шешелю право на защиту себя лично. Формально это послужило причиной прекращения голодовки. Данное решение апелляционной палаты МТБЮ требует особо внимательного изучения. Верные выводы из этого решения являются весьма важными для определения дальнейшего хода процесса. С одной стороны, в данном решении отменяется решение судебной палаты о назначении адвоката, однако юридические аргументы, которые указала при этом апелляционная палата, оставляют дальнейшие возможности к фактическому срыву процесса. Так, отменив решение судебной палаты о назначении адвоката, апелляционная палата отметила, что причиной является всего лишь только тот факт, что В. Шешелю «не было дано реального шанса показать, что, несмотря на его предыдущее поведение, сейчас он понимает, что для разрешения защищаться лично он должен подчиняться Правилам процедуры и доказывания МТБЮ, и что он согласен с этим».90 При этом обращает на себя внимание то, что апелляционная палата фактически поддержала судебную палату, неоднократно подчеркивая, что «решение рассмотреть апелляцию ни в коей мере не может толковаться как свидетельство того, что апелляционная палата пошла на поводу у Шешеля», что «нет никаких сомнений в том, что в свете продемонстрированного Шешелем поведения, судебная палата была вправе назначить ему адвоката» и, наконец, что «апелляционная палата признаёт усилия судебной палаты обеспечить справедливый процесс и оперативное рассмотрение дела».91 Таким образом, Prosecutor v. Vojislav Seselj, [Appeals Chamber] Decision on Appeal Against the Trial Chamber’s Decision (No.2) on Assignment of Counsel, 2006, 8 декабря, §27. 91 Prosecutor v. Vojislav Seselj, [Appeals Chamber] Decision on Appeal Against the Trial Chamber’s Decision (No.2) on Assignment of Counsel, 2006, 8 декабря, §§15, 25, 27 90

решение апелляционной палаты нельзя рассматривать как принципиально иное по сравнению с отменённым ею решением судебной палаты. Юридически, различие решения апелляционной палаты состоит в том, что «… судебная палата ошиблась в интерпретации решения апелляционной палаты», «назначив Шешелю адвоката немедленно, без установления дополнительных фактов его обструкционистского поведения…».92 Апелляционная палата особо отметила, что решающим в данном случае является только предыстория принятия судебной палатой её решения, но не сущность этого решения: «Если бы апелляционная палата не рассмотрела события, предшествующие принятию судебной палатой её решения и применила бы необходимые нормы права, она бы не обнаружила никаких погрешностей в решении судебной палаты по назначению адвоката».93 Апелляционная палата установила особые условия, которые фактически сводят на нет отмену назначения адвоката: «Решение судебной палаты о назначении адвоката отменяется до тех пор, пока Шешель не продемонстрирует вновь обструкционистское поведение, что в полной мере даст судебной палате право для обеспечения справедливого судебного процесса и оперативного рассмотрения дела назначить обвиняемому «запасного» адвоката». Более того, апелляционная палата фактически инструктирует судебную палату о том, что делать в будущем: «В случае, если судебная палата сочтёт, что необходимо назначение адвоката, она должна предоставить обвиняемому список адвокатов, из которого он должен иметь возможность выбрать себе «запасного» адвоката. В случае обструкционистского поведения Шешеля судебная палата имеет право продолжить процесс с назначенным адвокатом».94 Важно отметить, что апелляционная палата сформулиIbid., §27. Ibid., §25. 94 Ibid., §28. 92 93

ровала ряд норм, касающихся юридической квалификации права обвиняемого защищать себя лично. С одной стороны, палата признала, что согласно её собственному Статуту (статья 21 пункт 4) каждый обвиняемый имеет право на минимальные гарантии, включая право защищать себя лично (статья 21 пункт 4.d). Однако, с другой стороны, палата заявила, что применение этой статьи зависит от того толкования, которое дала ей «практика трибунала». Практика МТБЮ в вопросе о праве обвиняемых на защиту себя лично грубо нарушает нормы действующего международного права. Во-первых, данное право обвиняемого закреплено не только в Статуте МТБЮ, но и в ряде международноправовых актов, и потому не может быть подвергаться ограничительному толкованию только «практикой трибунала». Во-вторых, трибунал оставил без толкования термин «минимальная гарантия». Каждый обвиняемый для признания судебного процесса справедливым и, значит, соответствующим нормам международного права, обладает правом защищать себя лично. Данное право входит в группу «минимальных», и это означает, что обвиняемый не может быть лишён этого права. В «практику трибунала» по данному вопросу входит и незаконное решение судебной палаты на процессе против Слободана Милошевича. В данном решении МТБЮ нарушил нормы не только своего собственного Статута, но и нормы Международного пакта о гражданских и политических правах 1966 г. и Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод 1950 г.95 Prosecutor v. Slobodan Milosevic, Reasons for [the Trial Chamber] Decision on Assignment of Defense Counsel of 22.09.2004. Подробнее анализ международной противоправности насильственного назначения адвоката см.: Мезяев А.Б., Назначение адвоката на процессе «Прокурор против Слободана Милошевича» в Гаагском трибунале: Некоторые международно-правовые вопросы // Московский журнал международного права, 2005, № 2, с. 99–119.

МТБЮ сослался на некоторые дела Европейского суда по правам человека, в которых суд постановил, что в некоторых случаях назначение адвоката против воли обвиняемого является допустимым. Это послужило, в частности, обоснованием главного тезиса трибунала о том, что право защищать себя лично «не является абсолютным». Однако следует отметить, что обстоятельства дела, на которое ссылался трибунал, не были ни идентичными, ни даже схожими с делом В.Шешеля. Кроме того, следует обратить внимание на манипуляцию, совершённую Гаагским трибуналом: была произведена подмена понятий правила и исключения из него. Европейский суд по правам человека неоднократно в своих решениях подтверждал разработанный им стандарт толкования статьи 6 пункта 3.d Европейской Конвенции по правам человека. Этот стандарт гласит: «Лицо, обвиняемое в совершении уголовного преступления, которое не желает защищать себя лично, должно иметь возможность для получения правовой помощи по своему собственному выбору».96 Таким образом, толкование указанной статьи Европейским судом совершенно определённо: назначение адвоката связывается только со случаями, когда обвиняемый не желает защищать себя лично. Апелляционная палата, неоднократным цитированием своих решений по делу Слободана Милошевича, вновь подтвердила «законность» юридических аргументов, высказанных в этих решениях. Давая своё собственное и не соответствующее международному толкование праву на личную защиту, апелляционная палата отметила, что данное право «может быть ограничено, если личная защита обвиняемого существенно и постоянно оказывает препятствие для должного и оперативного проведения процесса».97 Pakelli v. Germany, European Court of Human Rights, судебный процесс, 1983, 25 апреля, §31. 97 Prosecutor v. Slobodan Milosevic, [Appeals Chamber] Decision on Interlocutory Appeal of the Trial Chamber’s Decision on the Assignment of Defense Counsel, 2004, 1 ноября, § 9. 96

Следует отметить, что можно совершенно произвольно квалифицировать поведение как «обструкционистское», а характер личной защиты обвиняемого как «существенно и постоянно оказывающий препятствие для должного и оперативного проведения процесса». Так, например, в «деле» Слободана Милошевича таковыми факторами признавались «не относящиеся к делу» вопросы обеспечения его попранных прав и даже состояние здоровья. В «деле» В. Шешеля – по практике, установленной самим трибуналом – судьи квалифицировали как «подрывное» поведение его голодовку,98 а также «превышение количества слов» в его заявлениях в суд.99 Судебный процесс не может быть признан справедливым, если во время него были нарушены права обвиняемого. Более того, основные права. Статья 21 Статута Гаагского трибунала установила, что обвиняемый имеет право, «как минимум», на ряд гарантий, включая право быть судимым: «…в его присутствии и защищать себя лично или через посредство выбранного им самим защитника». Все основные международные документы по правам человека предусматривают право защищать себя лично от уголовного преследования как неотъемлемое и безусловное право. Это предусмотрено в Международном пакте о гражданских и политических правах. Статья 14 пункта 3.d Пакта устанавливает, что каждый обвиняемый имеет право защищать себя лично. После беспрецедентных и грубейших нарушений этого права со стороны МТБЮ в процессах Слободана Милошевича и Воислава Шешеля в научной литературе развернулась дискуссия о правомерности назначения адвоката в делах МТБЮ. Сам факт такой дискуссии показывает, что по[Appeals Chamber] Decision on Appeal Against the Trial Chamber’s Decision (No.2) on Assignment of Counsel, 2006, 8 декабря, § 8. 99 Prosecutor v. Vojislav Seselj [Trial Chamber’s] Decision on Prosecution’s Motion for Order Appointing Counsel to assist Vojislav Seselj with his Defence, 2003, 9 мая, § 23. 98

требовались «научные» объяснения откровенно незаконных действий Гаагского трибунала. Так, небезызвестный М. Скарф (США) попытался обосновать правомерность фактической отмены права обвиняемого на защиту себя лично тем, что его обращение к travaux preparatoires Международного пакта о гражданских и политических правах показало, что «дискуссий по абсолютному праву на личную защиту не было; государства-участники, скорее, были более озабочены обсуждением вопроса о доступе к адвокату».100 Однако эти утверждения ничего не доказывают, и «вывод» Скарфа не соответствует действительности. Дело в том, что обращение к travaux preparatoires вообще не оказывает существенной помощи в разрешении данной проблемы. Действительно, обратившись к стенограммам заседаний Комиссии по правам человека ООН и текстам поправок, которые направляли делегации государств в редакционный комитет, я убедился, что все они связаны с обсуждением иных, кроме права на личную защиту, положений.101 Но можно ли это трактовать как доказательство того, что это право можно ограничить или что его вообще не существует в качестве права обвиняемого, как это делает Скарф? Для подобных выводов есть хорошая квалификация: толкование сделано в нарушение принципа добросовестности. Более убедительным является вывод о том, что государства и Комиссия по правам человека признали право на личную защиту с самого начала и не считали необходимым вносить в неё какие-либо поправки и дополнения. 100 Scharf M., Self-Representation Versus Assignment of Defence Counsel Before International Criminal Tribunals, // Journal of International Criminal Justice, 2006, # 4, p. 34–35. 101 Документы Комиссии по правам человека: E/CN.4/SR.157, E/CN.4/ SR.157, E/CN.4/170, E/CN.4/232, E/CN.4/279, E/CN.4/281, E/CN.4/365, E/CN.4/428 и др. // Bossuyt M., Guide to the Travaux Preparatoires of the International Covenant on Civil and Political Rights, Martinus Nijhoff Publishers, Dordrecht, Boston, Lancaster, 1987, с.298–300.

Однако гораздо более эффективным для целей уяснения сути вопроса является систематическое толкование (кстати, также не отвергающее обращение к travaux preparatoires). Не случайно профессор Манфред Новак отмечал, что систематический анализ всех аутентичных текстов, включая тексты Пакта на французском и испанском языках, приводит к выводу о том, что «все лица, обвиняемые в уголовном преступлении имеют право быть судимыми в их присутствии и право защищать себя лично, каковые не подлежат ограничению…»102 Более того, практика Комитета по правам человека показывает, что право защищать себя лично должно быть обеспечено каждому обвиняемому. Так в деле «Hill v. Spain» Комитет по правам человека постановил, что право обвиняемого на личную защиту было нарушено назначением ему адвоката.103 Европейская Конвенция о защите прав человека и основных свобод в статье 6 устанавливает, что каждый обвиняемый имеет право «защищать себя лично или через адвоката по своему собственному выбору, а если он не имеет достаточных средств для оплаты адвокатской помощи, он имеет право на получение такой помощи бесплатно, когда того требуют интересы правосудия». Как видим, данная норма связывает интересы правосудия исключительно с предоставлением бесплатной помощи адвоката, а не возможностью лишения права защищать себя лично. Обращение к travaux preparatoires Конвенции показывает, что в первоначальном её проекте, при упоминании права на справедливый судебный процесс не содержалось прямого указания на право защищать себя лично. Однако, начиная уже с предложения первых поправок, данное право было детализировано, и в проект текста Конвенции было включено прямое указание на право любого обвиняемого на личную защиту. Данная норма прошла через все тернии Nowak M., U.N. Covenant on Civil and Political Rights. CCPR Commentary, 2nd revised edition, N.P.Engel, 2005, с.339. 103 Human Rights Committee, Decision on Communication # 526/1993. 102

новых поправок и дополнений (на уровне заседаний многочисленных групп экспертов, в комитете министров, на конференции высших должностных лиц, в юридическом комитете, в специальном объединённом ad hoc комитете, вновь в комитете министров, в консультативной ассамблее и, наконец, при окончательном подписании главами государственных делегаций) без каких-либо изменений.104 Кстати, подобная судьба прослеживается фактически только у ещё одной статьи Конвенции – статьи о запрете пыток. Это доказывает, что создатели Европейской Конвенции рассматривали данное право как минимальное, не подлежащее ограничению, и как абсолютно необходимый элемент справедливости судебного процесса. Во Всеобщей Декларации прав человека 1948 г., отражающей нормы обычного международного права, также установлено право любого обвиняемого на справедливое рассмотрение дела (статья 10). Обращение к travaux preparatoires Всеобщей Декларации показывает, что создатели её проекта в понятие «справедливое рассмотрение дела» вкладывали право обвиняемого на защиту себя лично, а также право на рассмотрение дела без неоправданных задержек.105 Исключение прямого упоминания этих прав было вызвано не тем, что делегации государств были с ними не согласны, а тем, что, по их мнению, подробное перечисление компонентов «справедливости» процесса больше подходило для международного договора, а не для декларации.106 Но то, что два указанных права, безусловно, Collected Edition of the Travaux Preparatoires of the European Convention on Human Rights, Martinus Nijhoff, The Hague, выпуск 3 (1976): с. 220- 222, 236, 280, 284, 290, 312–316; выпуск 4 (1977): с. 56–62, 182–186, 218–222, 274–278; выпуск 5 (1979): с. 76–80, 120–126, 144–150; выпуск 6 (1985): с. 198–204, 238–246. 105 Тravaux preparatoires Всеобщей Декларации прав человека, в частности, документы ООН: E/HR/1 (at 4); E/HR/3 (at 6); E/CN.4/95/ Annex A (at 5). 106 Документ ООН: Е/CN.4/SR.54 (at 7–12). 104

подразумевались создателями Всеобщей Декларации прав человека, сомнений не вызывает.107 Во всех документах право обвиняемого защищаться лично сформулировано как основополагающее, минимальное право и не предусматривает никаких оговорок или исключений. Таким образом, Гаагский трибунал лишил В. Шешеля минимального права, установленного целым рядом международно-правовых актов, а также Статутом самого трибунала. В. Шешель сумел добиться уважения своего права на личную защиту только с помощью голодовки. Нарушение права обвиняемого на достаточное время для подготовки своей защиты. Данное право распространяется не только на время подготовки обвиняемым или его адвокатом защитной части процесса, но и до начала обвинительной части процесса, так как защита должна быть готова к перекрёстному допросу свидетелей обвинения. Кроме того, обвиняемый имеет право представлять свою защиту уже во время обвинительной части процесса. В этой связи, всё время заключения обвиняемого в тюрьме МТБЮ является временем подготовки обвинительной части, но только малая часть этого времени может быть реально использована для подготовки защиты. Это связано, в первую очередь, с тем, что прокуратура постепенно и в течение длительного времени «раскрывает» имеющиеся в её распоряжении документы. Таким образом, после получения всех документов прокуратуры у защиты имеется в распоряжении всего несколько месяцев, а в отношении некоторых документов – только несколько недель, для подготовки ответа на них. Что касается раскрытия личности так называемых «защищённых», то есть несколько Weissbrodt D., Hallendorff, Travaux Preparatoires of the Fair Trial Provisions – Articles 8 to 11 – of the Universal Declaration of Human Rights, // Human Rights Quarterly, 1999, выпуск 21, с.1061 – 1096. 107

засекреченных, свидетелей108, то информация о них раскрывается за несколько дней до дачи ими показаний, что порой делает невозможным адекватную подготовку для их перекрёстного допроса. Особую проблему составляли такие свидетели в деле Д. Тадича, где обвиняемому вообще не предоставляли информацию о личности свидетелей, дающих против него показания, и в деле Слободана Милошевича, где прокуратура представляла информацию о личности засекреченных свидетелей с нарушением даже этого, чрезвычайно неблагоприятного графика в несколько дней. Несмотря на постоянные жалобы С. Милошевича, что прокуратура сознательно препятствовала подготовке его защиты во время показаний таких свидетелей, судьи никак не реагировали на них, доказывая, что сознательные препятствия прокуратура создаёт при поддержке суда. Право обвиняемого на достаточное время для подготовки его защиты в деле В. Шешеля суд нарушил, во-первых, тем, что не обеспечил быстрого и полного раскрытия всех документов прокуратуры, а также допущением – через два с половиной года пребывания обвиняемого в заключении – замены основополагающих принципов, лежащих в обвинительном акте против В. Шешеля. Во-вторых, суд прямо нарушил это право, не предоставив назначенным «адвокатам Шешеля» достаточного времени для подготовки его защиты. Назначенным адвокатам было предоставлено всего два месяца для подготовки защиты. При этом обвинение имело для подготовки более четырёх лет. Напомним, что в своих решениях судебная палата неоднократно упоминала о «чрезвычайной сложности дела» и «огромном количестве документов», но только для оправдания задержки процесса со стороны прокуратуры. Подобная дискриминация является убедительным доказательством mens rea судебной палаты по сознательному наProsecutor v. Vojislav Seselj, [Trial Chamber’s] Decision on Prosecution’s Motion for Non-Disclosure of Names and Other Identifying Information, 2005, 27 мая. 108

рушению прав доктора Шешеля и попытке создавать препятствия осуществления им эффективной защиты. Однако справедливости ради, следует отметить и некорректное поведение самих назначенных «адвокатов». Во-первых, они согласились стать насильно назначенными адвокатами. Сам факт такого согласия делает их соучастниками нарушения международных прав В. Шешеля. Во-вторых, назначенные адвокаты не потребовали от суда предоставить им время для подготовки защиты. Так решение о назначении адвокатов было сделано 30 августа, а начало судебного процесса было назначено на 2 ноября 2006 г. Однако до 11 октября 2006 г. адвокаты не заявили о необходимости выделения существенного времени для подготовки защиты. Единственным заявлением адвокатов была просьба о предоставлении «облегчённого» графика судебных заседаний (по два дня в неделю в первый месяц процесса и по три дня во второй)109. Таким образом, адвокаты решили осуществлять защиту «на лету». В условиях отсутствия признания со стороны их «подзащитного», отсутствия его инструкций и при отсутствии достаточного времени для подготовки защиты данные адвокаты физически не могут осуществлять эффективную защиту. Однако, как мы видим, они не особенно этого и желают. Следует отметить позицию так называемого «независимого» адвоката (правда, назначенного на эту должность самим судом)110 ван дер Споеля. Так 27 ноября 2006 г., после назначения Д. Хоппера и А. О’Шеа «адвокатами Шешеля», ван дер Споель был назначен «независимым адвокатом» специально для принятия необходимых мер, связанных с апелляцией. Однако до 4 декабря ван дер Споель не подал никаких апелляций, хотя В. Шешель находился к этому времени на 24 дне голодовки. Только 4 декабря ван дер Prosecutor v. Vojislav Seselj, [Trial Chamber] Decision on Defense Motion for Variation of Trial Scheduling, 2006, 19 октября, § 1–2. 110 Prosecutor v. Vojislav Seselj, [Trial Chamber] Reasons for Decision (No.2) on Assignment of Counsel, 2006, 27 ноября. 109

Споель подал запрос в судебную палату на разрешение подать апелляцию. Однако, получив 5 декабря такое разрешение111, он так и не подал никакой апелляции. Апелляционная палата рассмотрела жалобу самого В. Шешеля. Ограничение права на защиту и умышленное усложнение подготовки защиты. Явным препятствием для полноценной защиты В. Шешеля и других обвиняемых МТБЮ является установленный трибуналом запрет на свободное и полное изложение фактической и юридической аргументации, выразившийся в установлении ограничения на количество слов в направляемых в суд юридических представлениях. Решение МТБЮ об установлении лимита на количество слов в представлениях сторон является грубым нарушением права на защиту. Это правило было установлено самим трибуналом в так называемых «Практических указаниях по объёму представляемых документов».112 Установление лимита слов и разрешительный порядок его превышения является необоснованной привилегией, которую подарил себе трибунал. Данное правило является дискриминационным для обвиняемого, особенно защищающего себя лично, который не имеет права изложить свою позицию полностью, независимо от того, есть ли у судей время и желание читать его документы. В решении апелляционной палаты МТБЮ от 27 сентября 2006 г. прокуратуре разрешается превысить количество слов на 2 тысячи, но устанавливается правило, по которому в будущем все стороны «обязаны соблюдать установленный лимит слов».113 Таким образом, апелляционная палата Prosecutor v. Vojislav Seselj, [Trial Chamber] Decision on Request for Certification to Appeal Decision (No.2) on Assignment of Counsel, 2006, 5 декабря. 112 Practice Direction on the Length of Briefs and Motions, ICTY Document IT/184/Rev.2 (16 сентября 2005 г.). 113 Prosecutor v. V.Seselj, [Appeals Chamber] Decision on Extension of Word Limits of 27 September 2006 Voijslav’s Seselj Objections to the Indictment. 111

фактически запретила дальнейшие запросы на разрешение превысить количество слов, создав прецедент своего собственного решения. Решение МТБЮ по установлению лимита на количество слов в представлениях сторон не имеет никаких правовых оснований. Напротив, такое решение является грубым нарушением принципа законности и принципа справедливости. Если трибунал слишком устал рассматривать дела, он должен принять решение о самороспуске. Во время статусной конференции в июле 2003 г., на заявление судьи Шомбурга о том, что он «устал слушать эти повторяемые аргументы», доктор Шешель верно заметил: «Ваша честь, если вы устали, можно сделать перерыв, но ваша усталость не является аргументом в данном процессе». Как здесь не вспомнить заявление судьи Робинсона о том, что ему «надоело это слушать», когда Слободан Милошевич в очередной раз сказал, что чувствует себя слишком плохо, чтобы продолжать присутствовать в зале суда. Робинсон открыто, не стесняясь, заявил о своей усталости «слушать это» за пять дней до смерти С. Милошевича. Таким образом, правило, установленное трибуналом для самого себя, о некоем лимите на количество слов нарушает принцип полного рассмотрения дела. Что касается умышленных действий по препятствию нормальной подготовки защиты, следует отметить попытки прокуратуры и её поддержку в этом со стороны суда, отказать в предоставлении Воиславу Шешелю судебных документов на родном языке обвиняемого. Прокуратура постоянно настаивала на предоставлении документов на английском языке, ссылаясь на недостаточность ресурсов трибунала для их перевода на сербский язык. Воислав Шешель неоднократно заявлял, что он не знает английского языка. Тем не менее, судебная палата в своём решении по-

становила, что она «имеет основания считать, что обвиняемый знает английский язык». При этом суд полагался не на заявление обвиняемого, а на сообщение информационного агентства Би-Би-Си, согласно которому В. Шешель в течение года преподавал в Мичиганском университете США.114 Сообщение не соответствует действительности.115 Однако это в полной мере проявило факт попытки суда найти искусственные и шаткие аргументы для обоснования отказа обвиняемому в предоставлении необходимых документов на языке, который он понимает. Не менее странная история, не имеющая никакого юридического объяснения, произошла во время назначения В. Шешелю адвоката. В своём первом решении о назначении «запасного» адвоката судебная палата, предписав секретарю трибунала произвести персональное назначение, установила требование, чтобы адвокат свободно владел сербским языком. Абстрагируясь от правомерности навязывания адвоката вообще, данное конкретное положение не только логично, но и необходимо. Как адвокат, который не просто осуществляет защиту своего клиента, но выполняет его инструкции, может без знания языка обвиняемого осуществлять свои обязанности? Тем не менее, далее происходит странное. В прямом нарушении распоряжения судебной палаты, секретарь трибунала назначает В. Шешелю голландского юриста Ван дер Споеля, который по-сербски не только не говорит «свободно», но не говорит вообще. Затем (особо подчеркнём – затем), прокуратура направляет в суд требование снять условие хорошего владения сербским языком, и судебная палата выполняет это требование! Получается, что адвокатом Шешеля должен был стать Ван дер Споель, и только он! Ради этого судебная палата отменила своё собственное решение, к тому же поProsecutor v. V.Seselj, [Trial Chamber’s] Decision on Prosecution’s Motion for Order Appointing Counsel to assist Vojislav Seselj with his Defence, 2003, 9 мая, § 25. 115 Стенограмма статусной конференции 3 июля 2003 г., с. 84–85. 114

сле его грубого нарушения со стороны секретаря, который формально является всего лишь администратором и обязан выполнять все распоряжения суда. В качестве объяснения данного решения судебная палата назвала абстрактные «интересы правосудия» (фраза, которая, как известно из практики Гаагского трибунала, используется для нарушения прав обвиняемых), а также то, что «это является более практичным». Суд также отметил, что проблема языка может быть решена с помощью переводчика.116 Однако лучше бы суд вынес это решение безо всякого объяснения. Ибо всё, что происходило до этого, ясно показывало, что служба переводов трибунала из-за нехватки ресурсов не успевает переводить важнейшие документы. А здесь вдруг оказывается, что служба переводов готова предоставить свободного работника. Таким образом, объяснение судебной палаты прямо противоречит тому, что она говорила до этого. Это лишний раз доказывает, что причины решения о назначении Ван дер Споеля иные, нежели это называется в решении. Нарушение права на законное и обоснованное судебное решение. Следует отметить, что, кроме вынесения решений в противоречии с нормами действующего международного права, решения МТБЮ носят дефектный характер и по причине своей аргументации. Так МТБЮ в качестве обоснования своих решений постоянно использует ссылки на решения апелляционной палаты, на предыдущие решения других судебных палат МТБЮ, на решения других международных и гибридных судов, а также на судебную практику отдельных государств. Подобные ссылки, в отсутствие ссылок на источники международного права, не могут служить обоснованием судебного решения международного трибунала. 116 Prosecutor v. V.Seselj, [Trial Chamber’s] Decision on the Accused’s Motion to Re-Examine the Decision to Assign Standby Counsel.

Апелляционная палата МТБЮ установила принцип stare decisis – принцип судебного прецедента. Однако нельзя забывать, что статья 38 Статута Международного суда ООН устанавливает, что судебные решения являются не источниками права, а вспомогательными средствами толкования источников права. Следовательно, простые ссылки на прецеденты не являются юридическим обоснованием любого решения МТБЮ.117 Решения МТБЮ страдают и другим пороком. Даже там, где ссылка на прецеденты апелляционной палаты или судебных палат являются не единственными, а вспомогательными источниками применимого права (хотя такие случаи большая редкость), суд не решает вопроса применимости данных прецедентов даже для целей вспомогательного толкования. Общие принципы применимости прецедента требуют установления «схожести дела». При этом речь идёт не только об установлении схожести существа дела, но и его обстоятельств, а также – и это, пожалуй, самое важное – идентичности того вопроса, который стоял перед судом. Кстати, это было признано в одном из решений самой апелляционной палатой МТБЮ . Практически никогда судебные палаты не утруждают себя обоснованием применимости прецедентов (как прецедентов МТБЮ, так и прецедентов национальных юрисдикций). Это касается случаев, когда применяется решение с иными обстоятельствами дела или с иными вопросами, стоящими перед судом. Таким образом, не оспаривая возможность ссылки на те или иные прецеденты, если они соответствуют нормам международного права, как на средство толкования других норм международного права, следует отметить, что фактически решения МТБЮ являются необоснованными. Правила применимости прецедента заключаются в том, что: во-первых, обстоятельства дела должны быть схожими и не иметь существенных отличий; во-вторых, суды 117

Ibid., § 110.

должны решать один и тот же правовой вопрос; в-третьих, источники применимого права должны быть идентичными; наконец, в-четвёртых, сама применимость прецедента должна ограничиваться ролью вспомогательного средства для толкования реального источника международного права. Гаагский трибунал в своих решениях постоянно нарушает правила применимости прецедента. Так, например, в решении о навязывании В. Шешелю адвоката судебная палата МТБЮ сослалась на решение Европейского суда по правам человека, вынесенное по делу «Круассан против Германии». Однако применимость данного прецедента не была рассмотрена по всем правилам. И это понятно, так как если бы трибунал рассмотрел вопрос о применимости, стало бы ясно, что прецедент в данном деле неприменим. Обстоятельства дела и вопросы, стоящие перед судом в Круассане, существеннейшим образом отличались от обстоятельств дела В. Шешеля. А именно решался вопрос о назначении адвоката обвиняемому, который не желал и не мог защищать себя лично, и уже имел двух адвокатов. Решение Европейского суда по правам человека состояло в том, что назначение адвоката без согласия обвиняемого в данных обстоятельствах не противоречит статьям 3 и 6 Европейской Конвенции по правам человека. Каким же образом данный прецедент применим в деле Шешеля? Здесь кроме нарушения принципов применимости прецедента просматривается ещё и явная недобросовестность толкования. Отсутствие обоснования (как с точки зрения принятия решения на основании прецедента вместо норм права, так и с точки зрения необоснованности применения прецедента) является отказом в правосудии. Ибо правосудие базируется на обоснованном и правовом решении дела. Оба этих признака в решениях МТБЮ не наблюдаются. В своих решениях МТБЮ имеет ещё один очень важный дефект. Он касается принципа выбора между кон-

фликтующими нормами. Так, например, в ряде решений трибунала утверждалось, что имеется якобы внутреннее противоречие между обязанностью суда обеспечить права обвиняемого, с одной стороны, и обеспечить справедливое и оперативное рассмотрение дела, с другой. Как известно, Гаагский трибунал из двух якобы конфликтующих норм отдал предпочтение обеспечению «оперативного» процесса и неким неопределённым интересам правосудия. В то же время, даже если и предположить, что в данном случае имеется противоречие, то, в соответствии с общими принципами права, вообще, и принципами уголовного права, в частности, коллизия между двумя нормами или принципами в уголовном процессе должна быть разрешена в пользу обвиняемого. Все сомнения разрешаются в пользу именно обвиняемого. Этот принцип является также элементом презумпции невиновности, закреплённой в Статуте самого МТБЮ. Анализ решений МТБЮ, однако, убедительно показывает, что презумпция невиновности систематически и целенаправленно отвергается. Ещё одним дефектом решений МТБЮ является отдача в конфликте (в том числе мнимом) приоритета норме, имеющей более расплывчатое значение, нежели норме, имеющей более точную и определённую формулировку. Так в том же решении МТБЮ о навязывании адвоката суд рассматривал две нормы: одна была сформулирована чётко («минимальное», то есть не подлежащее ограничению, право обвиняемого), а другая указывала на неопределённые понятия («оперативный» и «справедливый» процесс). Не вдаваясь в рассуждения о том, что соблюдение прав обвиняемого, тем более, прав минимальных, само по себе является неотъемлемой частью справедливого процесса, всё же отметим, что суд отдал предпочтение норме, содержащей понятия абстрактные и оценочные, в то время как содержащая точное и определённое понятие норма была отвергнута.

Другим общим дефектом обоснований решений МТБЮ является подмена понятий, а также перемена местами правила и исключения из него. Так при назначении адвоката обвиняемым, которые требуют реализации их права на защиту лично, используется термин «назначение» (assignment) и, как следствие, применяются соответствующие нормы Статута и Правил процедуры МТБЮ, касающиеся именно назначения адвоката. Однако в Статуте МТБЮ при регулировании вопросов, связанных с защитой в статье 21, назначение адвоката связывается исключительно с теми обвиняемыми, которые не желают защищать себя лично. Важно отметить, что положения о праве обвиняемого на защиту лично и положение о назначении адвоката содержатся в одном разделе, начинающемся словами, что каждый «обвиняемый имеет право на следующие минимальные гарантии». Таким образом, назначение адвоката является правом обвиняемого, и, следовательно, относится только к случаям, когда последний не желает воспользоваться правом личной защиты. Более того, вся статья 21, в которой содержатся анализируемые нормы, также называется «Права обвиняемого». Было бы абсурдом предположить, что возможность навязывания адвоката является правом обвиняемого. Таким образом, мы видим совершенно очевидную подмену понятий между назначением (то есть «предоставлением»!) и навязыванием. То, что делает трибунал, является не назначением (assignment) адвоката, а его навязыванием (imposition). Наконец, решения МТБЮ нарушают общий принцип толкования норм международного права: толкование должно проводиться добросовестно. Когда судебная палата в деле В. Шешеля истолковала слово «или» как слово «и» и при этом ещё заявила, что иное толкование было бы ошибкой,118 то вывод однозначен: такое толкование произ118 Prosecutor v. Vojislav Seselj, Decision on Prosecution’s Motion for Order Appointing Counsel to Assist Vojislav Seselj with his Defence, 2003, 9 мая.

ведено недобросовестно. Кстати, кроме этого, данное толкование нарушило ещё один принцип: толкование должно быть произведено в соответствии с обычным смыслом слов. Все эти пороки «решений» МТБЮ являются основанием для их непризнания и пересмотра. 6 ноября 2007 г. наконец-то начался судебный процесс против профессора В. Шешеля. Этот процесс должен стать полным разгромом Гаагского трибунала. Мы публикуем вступительное слово В. Шешеля на открытии процесса. Борьба Шешеля с Гаагским трибуналом за сербский народ вступает в свою новую и самую опасную фазу. Именно сейчас наша поддержка сербского национального героя важна как никогда.

! ! ! ! ! ! ! ! ! ! Кандидат юридических наук, депутат Народной Скупщины Республики Сербии Деян Мирович

«Дело» Воислава Шешеля в контексте Международного трибунала по бывшей Югославии Главный прокурор Международного трибунала по бывшей Югославии (МТБЮ) в Гааге Карла дель Понте 15 января 2003 г. возбудила обвинение против Воислава Шешеля. Суд принял обвинение 14 февраля 2003 г., после чего Воислав Шешель, уверенный в своей невиновности, добровольно передал себя в руки МТБЮ и 24 февраля 2003 года регулярным авиарейсом вылетел в Гаагу. Обвинительный акт рассматривает события, произошедшие во время распада бывшей Социалистической Федеративной Республики Югославии (СФРЮ), точнее охватывает период с 1 августа 1991 г. по сентябрь 1993 г. Возникает логичный вопрос: почему обвинение возбуждено спустя почти 10 лет после событий 90-х гг. прошлого века? Вопрос становится тем интереснее, что Воислав Шешель много раз в 90-е гг. заявлял, что он готов сразу же передать себя МТБЮ, так как уверен в своей невиновности. Он даже публично просил МТБЮ высказаться по поводу того, существует ли против него обвинительный акт, и совершил ли он какое-либо конкретное преступление. Но на этот запрос не последовало ни подтверждения, ни опровержения. В сербских СМИ и публицистике существуют разные версии, объясняющие странное поведение трибунала. Источники прозападного характера вторят прокуратуре МТБЮ, утверждая, что «доказательства» против

Воислава Шешеля собирались годами. Но данный тезис разрушают следующие факты. С одной стороны, после добровольной явки в суд Воислава Шешеля за все то время, когда он находился в предварительном заключении в МТБЮ, обвинительный акт несколько раз подвергался изменениям: первый раз 27 мая 2005 г., затем 15 июля 2005 г., 8 ноября 2005 г. и 29 марта 2007 г. В связи с этим возникает вопрос: возможно ли, чтобы обвинительный акт столько раз менялся, если «доказательства собирались на протяжении 10 лет»? С другой стороны, сербское общественное мнение выдвигает ещё одну версию, согласно которой главный лидер оппозиции, политик, популярность которого только возрастает, убежденный антиглобалист и противник НАТО Воислав Шешель помешал современной власти в Белграде. Последняя, по договорённости с Карлой дель Понте, поспособствовала возбуждению обвинения против главного лидера сербской оппозиции. Анализ результатов выборов в Сербии указывает на то, что данный вывод является верным. Спустя несколько месяцев после свержения президента Союзной Республики Югославии Слободана Милошевича, в декабре 2000 г., Сербская радикальная партия получила 7% голосов на парламентских выборах. Тем не менее, в следующие годы СРП получает всё большую поддержку народа, и на президенских выборах, состоявшихся 29 сентября 2002 г., Воислав Шешель получает 22,5% голосов. Несколько месяцев спустя, на повторных президентских выборах, состоявшихся 8 декабря 2002 г., Воислав Шешель получает уже 36,3% голосов, или голоса 1 068 000 человек. Всего месяц спустя, Карла дель Понте неожиданно подписывает обвинительный акт против него. Кроме того, известно, что между властью в Белграде и прокуратурой МТБЮ и раньше заключались договорённости об отстранении политических оппонентов в Сербии при помощи возбуждения обвинений. Это подтверждает

100

и бывшая советница Карлы дель Понте, и пресс-секретарь прокуратуры МТБЮ Флоренс Артман. В своей книге «Мир и наказание: тайные войны мировой политики и справедливости» («Филип Вишњић», Белград, 2007, с. 36) она указывает, что в 2001 г. Карла дель Понте встретилась заграницей с функционерами режима в Белграде. Они просили Карлу дель Понте помочь им выдать бывшего президента СРЮ Слободана Милошевича в Гаагу, потому что «было необходимо удалить Милошевича, определённо связать ему руки», так как он продолжал «принимать участие в политической жизни страны в качестве лидера своей партии, самой мощной среди новой оппозиции». Таким образом прозападно настроенные политики, объясняет Артман, в лице МТБЮ нашли «способ соединить право с политическим действием». Значит, прокуратура МТБЮ открыто вмешивалась во внутреннюю политику Сербии. Не только по этим причинам МТБЮ является политическим судом. Данный суд, учреждённый в 1993 г. Советом Безопасности ООН, с самого начала основывался на незаконном и сомнительном фундаменте. В юридическом смысле Совет Безопасности как определённый вид «правительства» мирового сообщества не имел права учреждать международный суд. Такое право имела Генеральная Ассамблея ООН. Во время учреждения МТБЮ международная обстановка была весьма невыгодна для создания нейтрального международного суда. В это время, в 1993 г. Запад был на пике своей глобальной мощи. Россия, единственный реальный и исторический противовес Западу, претерпевала серьёзные трудности. Нестабильность в обществе, кульминацией которой стали события, развернувшиеся возле российского Белого дома, переход экономики с социалистических рельс на капиталистические и начало переходного периода в обществе – все это лишило Россию возможности быть гарантом международного права, которым она является и сегодня в вопросе Косово и Метохии.

101

Глобальную ситуацию США использовали в полной мере. Флоренс Артман так описывает, во что превратился МТБЮ вскоре после своего создания: «Трибунал в конце 1994 г. наконец-то смог начать работу. В тот же момент в Гаагу поспешили прибыть функционеры из Соединённых Штатов. Они приехали с полным комплектом информационного оборудования, необходимого прокуратуре в сопровождении 22 чиновников, прибывших напрямую из Пентагона и ЦРУ, совершенно бесплатно предоставленных в распоряжение трибунала. Юристы, военные аналитики, полицейские всего Содружества наций используют уже создавшийся прецедент,.. прокуратура и суд попадают под англосаксонское влияние,.. принцип удержания контроля над данными учреждениями становится приоритетным для Вашингтона... По мере увеличения бюджета трибунала в Гааге сотни юристов и полицейских, подбадриваемые американской поддержкой, которая даёт правосудию «достоверность», отправляются в Гаагу. Американцы, британцы, австралийцы, южноафриканцы, новозеландцы, канадцы... Некоторые из них с трудом себе представляют, где находятся Балканы. Они осаждают прокуратуру, которая называется «кабинетом главного прокурора» и представляет собой движущую силу суда, судьям которой определена посредственная роль арбитра между защитой и обвинением. Военные аналитики и юристы, специалисты разведки легко растворяются в этой массе, продолжая одновременно выполнять свои прямые и стратегические функции и оставаться на службе у своих правительств на территории трибунала. Принцип политической квоты, которую пропагандирует ООН, чтобы гарантировать культурное разнообразие своих учреждений, не соблюдается должным образом...» (там же, с. 50–55). Такое пристрастие и политическая направленность МТБЮ со временем только растёт. Наример, когда в 1999 г. НАТО агрессивно нападает на Сербию, в противовес решениям ООН, МТБЮ встаёт на сторону агрессора, а не между-

102

народного права. Так, пресс-секретарь НАТО Джейми Шей 17 мая 1999 г., в то время как НАТО безнаказанно убивает гражданское население Сербии, заявляет: «Я уверен в том, что мы должны различать теорию и практику. Главный прокурор Арбур начнёт следствие (о преступлениях в Косово), потому что мы ей дали такую возможность. Не Милошевич ей дал визу, чтобы она смогла поехать в Косово и проводить расследование. Если её судебная группа, как мы того желаем, получит возможность расследования, это произойдёт благодаря НАТО. И поэтому НАТО – друг трибунала. Государства-члены НАТО обепечили финансовые средства, необходимые для установления этого суда. Будьте уверены в том, что мы и трибунал – единое целое, и мы хотим, чтобы военные преступники предстали перед лицом справедливости, и я уверен, что Луиза Арбур, прибыв в Косово, вынесет обвинение только против национальностей Югославии, а не кого-либо другого» (там же, с. 16). Артман в своей книге описывает и встречу дипломатического советника Карлы дель Понте Жан-Жака Мориса и американских дипломатов. Темой разговора был отбор юристов для прокуратуры МТБЮ: «В марте 2001 г. Морис был приглашён в американское посольство в Гааге. «Существует ряд стран, которые исключаются», говорят ему там. «Карла дель Понте не планирует приглашать ни русских, ни китайцев», отвечает Морис, хитро улыбаясь» (там же, с. 72). В данном политическом контексе стоит рассмотреть также скандальную встречу Карлы дель Понте и чеченского террориста Ахмеда Закаева в начале 2002 г. в Гааге. Хотя МТБЮ обладает компетенцией только на территории бывшей Югославии и несмотря на то, что российские государственные органы представили лондонскому суду многочисленные доказательства преступлений, в которых лично участвовал Закаев, Карла дель Понте встретилась с ним и, по словам этого террориста, попросила Закаева «не терять надежду, что виновники трагедии чеченского народа будут наказаны по заслугам» (сайт РИА Новости, выпуск от 12.03.2002 г.).

103

Артман даёт объяснение и тому, как в МТБЮ возбуждаются обвинения без каких-либо доказательств. Например, по её словам, сотрудники Карлы дель Понте, во главе с заместителем Блуитом в 2001 г. известили главного прокурора, что не существует ни малейшего доказательства, которое бы связало Милошевича с осадой Сараева и резнёй в Сребренице. «У нас нет доказательств геноцида», утверждает Блуит. Несмотря на все эти факты, Артман указывает, что «23 ноября 2001 г., после того как досье обвинения рассмотрел судья, который должен был его принять, Милошевич формально был обвинён в геноциде, соучастии в геноциде и преступлениях против человечности из-за своей личной ответственности за преступления, которые сербские силы совершили в Боснии, прежде всего в Сараево и Сребренице». (Ф. Артман «Мир и наказание: тайные войны международной политики и справедливости», «Филип Вишњић» – Белград: 2007, с. 78). В данном контексте неудивительно, что многочисленные мировые интеллектуалы невысокого мнения о МТБЮ. Например, известный американский лингвист Ноам Чомски комментировал процесс против бывшего президента СРЮ Слободана Милошевича следующим образом: «Это нельзя воспринимать серьёзно... Это был фарс» (Д. Мандич. «Политика», 8 мая 2006 г.). Также Харольд Пинтер, британский Нобелевский луареат, сделал следующее заявление о Гаагском суде: «Я считаю, что данный конкретный суд незаконен, и, в сущности, не имеет никакой серьёзной международной правовой основы. На самом деле я думаю, что это суд, который создали американцы. Всё это начала Мадлен Олбрайт, поэтому я уверен, что это действительно пристрастный суд, который не имеет ни какого-либо адекватного юридического основания, ни смысла» («НИН», 20 октября 2005 г.). Петер Хандке, известный австрийский писатель и кандидат в лауреаты Нобелевской премии, считает, что «начало Гаагского трибунала, причина его создания и проис-

104

хождение ложны, остаются ложными, и будут таковыми» (М. Лазански, «Политика», 13 мая 2005 г.). Известный чешский диссидент и уполномоченный министр в бывшем чешском правительстве Петер Ул утверждает, что Гаагский трибунал и США используют «двойные стандарты». Ул особенно критикует продолжительность временного заключения, которая практикуется в Гаагском трибунале. Он считает, что Европейский суд по правам человека в Страсбурге точно бы оценил это как нарушение основного права человека или права на регулярную судебную процедуру. Ул открыто зявляет, что Гаагский трибунал следует закрыть, так как цель данного суда – оправдать бомбардировки НАТО СРЮ в 1999 г. По мнению чешского интеллектуала, судебные дела стоит передать историкам, которые бы анализировали югославский кризис (заявления Ула для чешских СМИ по М. Лазаревичу, «Политика», 15 марта 2006 г.). Обвинение против Воислава Шешеля в рамках политики или права? При анализе вышеуказанных фактов и данных становится все яснее нелогичность и неправильность, содержащаяся в обвинении против Воислава Шешеля. Согласно последней версии обвинения, краткое содержание которого опубликовано в завлении для прессы в июле 2007 г., Воислав Шешель обвиняется в том, что он якобы являлся участником некой преступной организации. В ту преступную организацию якобы входило десять человек (Милошевич, Кадиевич, Аджич, Станишич, Симатович, Стойчич, Мартич, Хаджич, Караджич, Крайишник, Шешель, Плавшич). У них, якобы, существовала совместная цель: создание Великой Сербии. Этот «заговор» сложился в 1991 г. и существовал до 1993 г. Но МТБЮ и прокуратура не представили ни одного доказательства по вышеуказанному обвинению. Не существует ни одного документа, который бы подтверждал данную теорию заговора. Нет ни одного

105

свидетеля, который бы мог подтвердить, что этих десять человек объединяла совместная цель. На то, что данные обвинения совершенно бессмысленны, указывают и следующие факты. Молодой сербский юрист Борис Алексич подчёркивает, что Симатович, один из участников «организации», целью которой было создание Великой Сербии, по национальности хорват! Каким образом было возможно сотрудничество Воислава Шешеля и Желько Ражнятовича Аркана? В Сербии было общеизвестно, что Воислав Шешель публично конфликтовал с Желько Ражнятовичем Арканом. Они даже находились в процессе судебного спора. Похожая ситуация существовала между Воиславом Шешелем и генералами Югославской Народной Армии (ЮНА) Кадиевичем и Аджичем. С некоторыми из «участников преступной организации», например, Симатовичем, Шешель вообще не был знаком. Также и с президентом Сербии Слободаном Милошевичем, с которым он якобы находился в неком заговоре в 1991– 1993 гг., Воислав Шешель первый раз встретился в 1992 г. Немного позднее, в 1993 г., Воислав Шешель и Сербская радикальная партия голосуют в Скупщине против важнейшего закона, закона о бюджете. Разве таким образом сотрудничают заговорщики? В обвинительном акте прокуратура не обвиняет Воислава Шешеля в личном участии в военных преступлениях. Нет ни одного доказательства, что Воислав Шешель лично кого-либо убил, прогнал или замучил. Не существует ни одного письменного или устного доказательства, что Воислав Шешель приказал совершить какое-либо преступление. Такого доказательства и быть не может, потому что Шешель как оппозиционный политик в 1991–1993 гг. не обладал формальной или фактической властью в Сербии или Югославии. Даже в Скупщине у него не было особого влияния. Например, в период с июня 1991 до конца 1992 г. он являлся единственным посланником от СРП в парламенте, который в общей сложности насчитывает 250 мест.

106

Также Шешель не был командиром регулярных или полурегулярных военных формирований, так как Сербская радикальная партия никогда не имела своих собственных вооружённых формирований. Все добровольцы из Сербской радикальной партии находились под командованием созданной на законных основаниях ЮНА, а позднее – региональных армий Республики Сербской Крайны или Республики Сербской. Прокуратура обвиняет Воислава Шешеля за его выступления. Он якобы использовал «язык ненависти», и эти высказывания якобы вызвали преступления в Хорватии, Боснии, Воеводине. Но каким образом кто-то может быть обвинён в совершении военных преступлений в сербской области Воеводине, в которой не было войны? Каким образом возможно, чтобы заявления и речи Шешеля влияли на события в Хорватии или Боснии, в то время как они в основном транслировались местными СМИ в Сербии, которая на несколько сотен километров удалена от места военных действий? Каким образом возможно, чтобы эти речи имели решающее значение в событиях в Боснии и Герцеговине, если сербских СМИ там было не видно и не слышно? Необходимо заметить, что Шешель не обладал заметным влиянием и в сербских СМИ. Например, согласно результатам исследования, которое проводилось при финансировании европейского сообщества в период с ноября по декабрь 1993 г., СРП и Воислав Шешель занимали только четвёртое место по представленности на государственном радио и телевидении Сербии, вслед за правящей Социалистической партией президента Сербии Милошевича и представителями партий Сербского движения обновления Вука Драшковича и Демократической партией Зорана Джинджича. Таким образом, становится понятно, что прокуратура обвиняет Шешеля только за его собственную точку зрения. Призывал ли он к совершению каких-либо преступле-

107

ний, убийству военнопленных, к изгнанию гражданского населения или другим злодеяниям? Ответ на этот вопрос отрицательный, что признал даже первый свидетель обвинения в начале процесса в декабре 2007 г., американский профессор социологии Университета Северная Каролина Антонио Обершал. От обвинения он получил задание проанализировать выступления Шешеля в период с 1990 до 1994 г. На прямой вопрос Шешеля о том, нашёл ли он какое-либо заявление, содержащее призыв к совершению какого-либо преступления, Обершал ответил отрицательно. После этого Шешель спросил у него, считает ли тот, что Шешель использовал «язык ненависти» в своих выступлениях. Обершал не смог подтвердить это. Таким образом, если в выступлениях Шешеля не было призыва к совершению преступлений, то на каком основании можно судить выражаемую им идеологию? Воислав Шешель считал, что настоящими преступниками являются те иностранные силы, которые способствуют уничтожению Югославии, и что патриотизм подразумевает наличие точки зрения, направленной против правительств, занимающихся этим уничтожением. Ещё 80 лет назад великий русский философ, доктор юридических наук Иван Александрович Ильин писал: «Насильник нападает, а тот кто это предотвращает, – защищается» ((И. Ильин. «О сопротивлении злу силой» – Белград: Cepter World Book, Војска, 2001, с. 450). Воислав Шешель считал, что сербы должны защищаться, если на них нападёт НАТО. Что же в этом спорного или незаконного? Может, это Сербия напала на НАТО? Ильин писал также следующее: «Необходимо или нет мешать преступнику – в этом вопросе компетентен только тот, кто видел реальное зло, кто его перенёс и почуствовал...» (там же, с. 49). В данном контексте становится ясно, что не заявления Шешеля пробудили страх у сербов в Боснии и Хорватии, как утверждает прокуратура МТБЮ. Не Шешель своими заявлениями, данными в качестве оппо-

108

зиционного политика, который не имел реальной власти в самой Сербии, заставил сербов в Ховатии и Боснии самоорганизоваться. Самоорганизоваться их заставила память об ужасном опыте со времён Второй мировой войны. Тогда под защитой нацистской Германии было создано проквислинговое государственное образование – Независимое хорватское государство. В нем осуществлялся геноцид сербов, живщих на территории Боснии и Хорватии. Только в концлагерях было уничтожено несколько сотен тысяч гражданского населения. В 1991 г. оставалось много людей, помнящих тот террор и видевших геноцид своми глазами. Но прокуратура МТБЮ не указывает обстоятельства, в которых были сделаны заявления Шешеля. Например, замалчивает то, что хорватские нелегальные военные формирования нападали на казармы ЮНА. По данным, представленным бывшим начальником генералштаба ЮНА Велько Кадиевичем, на регулярные войска Югославии происходило до 20 нападений в день. Поэтому, с юридической точки зрения, позиция Шешеля, заявлявшего, что в сложившихся обстоятельствах ЮНА, как единственное в тот момент законное военное формирование в Югославии, имеет право обороняться и с применением физической силы, является абсолютно законной. В. Ильин указывает, что легко быть «слепым к реальности и работать с абстрактными понятиями» (там же, с. 58). Именно такой подменой тезисов занимается обвинение. Условия реальности, в которых Шешелем были сделаны заявления, кардинально отличались от абстрактной картинки, которую пытается создать прокуратура, обвиняя Шешеля почти во всём, что произошло на территории Боснии и Хорватии. В бывшей Югославии шла суровая и сложная гражданская война. В её начале на территории Хорватии, хорватская сепаратистская власть санкционировала нападения на сербское национальное меньшинство. Затем хорватские паравоенные формирования начали предпри-

109

нимать атаки на ЮНА, пытавшуюся развести две стороны и сохранить суверенитет Югославии. Немногим позже, в Боснии конфликт принял ещё более сложный характер. На её территории воевали сербы против хорватов, сербы против мусульман, авиация НАТО против сербов, 10 000 моджахедов из азиатских и африканских стран против сербов (по данным, которые представил бывший американский министр обороны Вильям Перри, из книги М. Тохоля, «Военные мира и война в Боснии и Герцеговине» – Белград: «Игам», 2001). Воевали и хорваты против мусульман, мусульмане против мусульман (экстремисты во главе с Изетбеговичем против умеренных мусульман под командованием Абдича, который стоял на позиции мирного сосуществования с сербами). Ситуация усложнялась в связи с острым конфликтом между властью в Сербии и руководством боснийских сербов. Следовательно, речь идёт об исключительно сложной гражданской войне, или точнее, об интернациональном конфликте, так как в нём активно участвовала авиация НАТО и моджахеды – террористы со всего мира во главе с Осамой бен Ладеном (британская журналистка Ив Прентис лично видела его в кабинете мусульманского лидера Изетбеговича и дала показания об этом случае во время суда над Слободаном Милошевичем в Гааге). Но прокуратура МТБЮ замалчивает все эти чрезвычайно сложные обстоятельства и утверждает, что в конфликтах в Боснии и Хорватии виноват только один оппозиционный политик из соседней Сербии – Воислав Шешель. Вероятно, для того, чтобы обвинение стало ещё более абсурдным, ему вменяют в «вину» то, что он делал заявления, в которых комментировал события в Хорватии и Боснии. Конечно, можно поставить вопрос, имел ли Шешель право комментировать события в Боснии и Хорватии? Точнее, имел ли он право показывать свой патриотизм и любовь к одной четвертой части сербского народа, которая живёт за пределами Сербии? Иван Ильин ещё 80 лет назад дал ответ на эти вопросы: «Если насильник на-

110

падёт на человека, которого я люблю, а я в этот момент скорее соглашусь, чтобы этот человек был убит (и даже если бы меня убили вместе с ним), чем дам тому насильнику физический отпор, то в этом случае вся моя любовь показывает себя как аффективное сладкоречие. Таким образом я показываю, что моя «любовь» ограничена своей собственной природой, что из-за этих границ она предопределена на своеобразное практическое дезертирство и предательство в самый критический момент, что я, в сущности, не смею любить, забыв о себе, полностью и героически, из боязни не ошибиться, и что моя любовь, в сущности, форма практического равнодушия к указанному предмету любви» (там же, с. 67). Таким образом, словесной поддержкой своего народа Шешель просто отказался быть частью «правового, государственного и патриотического нигилизма», каким его определяет Ильин (там же, с. 72). Но своим участием и патриотической позицией Воислав Шешель отошёл от типа местного посредственного политика, которому отдаётся предпочтение на Западе. Такой тип политика русский мыслитель Александр Зиновьев определяет как «западоида», который «эмоционально бесчуственен» и который является частью класса, который «использует своё положение в корыстных целях» (А. Зиновьев. «Запад», – Белград: «Наш дом», 2002, с. 38, 169). Итак, в «вину» Воиславу Шешелю ставится патриотизм. Философ и мыслитель Ильин также считал, что «только бесстрашный, свободный дух может подойти к проблеме честно, искренне и отважно; он может всё продумать и всё высказать, без трусливой скрытности...» (Ильин И. «О сопротивлении злу силой» – Белград: «Cepter World Book», 2001, с. 7.). Можно ли осуждать Шешеля за то, что он не прятался и не молчал, а открыто называл настоящих виновников распада Югославии? В этом, на самом деле, и состоит тот высший смысл обвинения, выдвинутого против Шешеля. Наверное, юристы прокуратуры МТБЮ не-

111

осознанно стали инструментами одной из сторон в этом вековом конфликте, конфликте православных принципов общности и патриотизма и западных принципов бесчуственности и безоглядного индивидуализма, поддержанного лицемерной ложью. Если быть точнее, это конфликт между двумя противостоящими мировоззрениями: русско-православным и западно-нигилистическим. Сербы всегда естественным образом выбирали первое, а Воислав Шешель – настоящий представитель сербского народа. Необходимо отметить, что прокуратура в обвинительном акте против Шешеля обходит стороной все известные международные правовые источники, регулирующие такие области, как свобода выражения и «язык ненависти». Например, прокуратура МТБЮ в обвинительном акте против Шешеля не упоминает принципы Европейской конвенции прав и свобод человека 1950 г. В статье 10 данной конвенции говорится: «Каждый имеет право на свободу выражения. Данное право включает свободу собственного мнения, принятия и передачи информации неограниченно и без вмешательства власти». Почему же Воислав Шешель не имет права на свободу выражения? Прокуратура также замалчивает, что на 10-й статье базируется многолетняя практика Европейского суда по правам человека. Это делается, наверное, потому, что из многочисленных решений, которые принял данный суд, можно заключить, что заявления Шешеля были не примером «языка ненависти», а вполне легитимной политической позицией оппозиционного политика по вопросам, важным в тот момент для его народа. По той же причине обвинение замалчивает и статью 19 Общей декларации по правам человека ООН 1948 г., которая гласит: «Каждый имеет право на свободу мнения и выражения, не терпя при этом преследования из-за своего мнения, как и право искать, принимать и распространять информацию и идеи неограниченно и любыми средствами». Ради создания отрицательного и ложного образа Шешеля, обвинение замалчивает и его заявления

112

следующего содержания. На пресс-конференции в 1992 г. он заявил: «В этот раз мы призываем всех остальных жителей Боснии и Герцеговины пойти на переговоры с целью мирного разрешения кризиса... Мы выступаем прежде всего за то, чтобы в Боснии и Герцеговине заключили перемирие» ( В. Шешель, «Милан Панич должен пасть» – Белград: «АБЦ Глас», 1994). В интервью, которое Шешель дал известной журналистке Мирьяне Бобич-Мойсилович, опубликованном в 1994 г. он заявил: «Я не поддерживаю арест кого-либо из-за идеи,.. я также не думаю, что возможно обвинить целый народ из-за поведения отдельных индивидуумов, которые принадлежат этому народу... Национализм – это патриотизм. Национализм не шовинизм... Если бы хорваты хотели жить мирно с сербами, мы бы разошлись мирным путём, как чехи и словаки... Я всё сделал и стою на том, чтобы сохранить корректные отношения сербов и мусульман». И это называется «языком ненависти»? Годы в заключении. Борьба за жизнь. Россия. Воислав Шешель почти 5 лет провёл в предварительном заключении МТБЮ, ожидая начала судебного процесса. После нескольких месяцев изоляции, в то время, когда даже семья не могла его посещать, он смог собрать силы и помочь другим сербам, находящимся в Гааге. Воислав Шешель добровольно согласился быть свидетелем защиты в процессе над бывшим президентом СРЮ Слободаном Милошевичем. Хотя он и осознавал, что дача таких свидетельских показаний может только осложнить и без того нелёгкую ситуацию в гаагской тюрьме, Шешель согласился помочь Милошевичу. В сентябре 2005 г. Шешель даёт свидетельские показания в пользу Милошевича перед судом МТБЮ. Бранко Ракич, профессор юридического факультета Белградского университета, следующим образом прокомментировал результат данного свидетельствования: «Шешель был невероятен и во многом способствовал

113

тому, чтобы обвинение, выдвинутое против Милошевича развалилось, как карточный домик. Если обвинение после трёх лет судебного процесса приходит к выводу, что проекта Великой Сербии не существовало, а именно это являлось сутью обвинения, тогда вам всё должно быть понятно» (В. Джуканович, «Великая Сербия», №2163). Милошевич умирает невиновным 12 марта 2006 г. Именно после дачи блестящих показаний в поддержку Милошевича у Шешеля попытались отобрать право на самозащиту. Уже через несколько дней после добровольного прибытия Шешеля в Гаагу (в феврале 2003 г.), обвинение подало запрос о назначении адвоката Воиславу, чему сербский лидер тут же воспротивился. Тем не менее обвинение было твердо в своём намерении, а после дачи показаний в защиту Милошевича давление только увеличивалось. Наконец, в ноябре 2006 г. судебная палата полностью присоединилась к запросу прокуратуры и решила начать судебный процесс с назначенным адвокатом Дэвидом Хупером, которого Шешель никогда в жизни не видел и не имел ранее с ним контакта. Из следующих примеров видно, о каком грубом нарушении прав человека идёт речь. В статье 6 пункте 3 Европейской конвенции по защите прав и свобод человека 1950 г. говорится, что каждый имеет право «на личную защиту или защиту через защитника, которого выбирает сам». В статье 14 пункте 1 Международного соглашения о гражданских политических правах 1966 г. говорится, что каждое лицо, обвинённое в уголовном деянии имеет право «присутствовать на судебном слушании и не только защищаться, но и иметь защитника, которого оно выбрало лично». В статье 8 пункте 2 Американской конвенции по правам человека, принятой в 1969 г. на конференции Организации американских государств в Сан Хосе, говорится, что каждое лицо имеет право на минимальные гарантии, включая «право обвиняемого защищаться лично или с помощью квалифицированного защитника, которого оно само себе выбирает, как и право

114

находиться свободно и наедине со своим защитником». Статья 7 пункт 1 Африканского Устава по правам человека и народа, принятого в 1981 г. на 18 съезде глав государств и правительств африканского сообщества в Найроби, гласит, что каждый отдельный человек имеет право на справедливость, что поздарумевает «право защиты, включая право защиты при помощи выбранного им представителя защиты». Тем не менее, всех глобальных и региональных конвенциий было недостаточно, чтобы предотвратить попытку назначения адвоката МТБЮ. Шешель был вынужден ради защиты своих основных прав начать голодовку. Он перестал употреблять пищу, перестал использовать лекарства от давления и астмы, отказывался от любого вида медицинской помощи и пил только воду. После двадцати пяти дней голодовки Воислав Шешель оказался в состоянии смертельной опасности. Это подтвердили и медицинские заключения врачей Андрея Валерьевича Харкина (Россия), Момчила Бабича (Сербия) и Патрика Баррио (Франция) от 5 декабря 2006 г., посланные председателю МТБЮ Фаусту Покару. Заключения гласили: «Сегодня между 12 и 14 часами мы произвели детальный медицинский осмотр Воислава Шешеля в камере МТБЮ, насколько это предоставлялось возможным в данных обстоятельствах. Мы очень обеспокоены состоянием Воислава Шешеля. Он очень истощён, метаболизм его нарушен, он находится в смертельной опасности, что является результатом 25-дневной голодовки. Сердце Воислава Шешеля находится на грани возможностей, ему угрожает аритмия, развивается коронарный синдром. Ему может грозить и внезапный инфаркт со смертельным исходом». Врачи указали также, что В. Шешель потерял 22 кг. Многие мировые и сербские интеллектуалы поддерживали Шешеля во время этих драматических событий. Среди них и известный Ноам Чомски, которого отдельные американские СМИ считают самым влиятельным

115

из ныне здравствующих интеллектуалов в мире. В Белграде 2 декабря 2006 г. были проведены демонстрации перед зданием американского посольства, на которых собрались 50 000 человек. Воиславу Шешелю нанес визит священник Русской Православной церкви и передал ему послание с поддержкой и благословением Патриарха Московского и Всея Руси Алексия II. Тем не менее, МТБЮ свою позицию менять отказывался. Сербская власть почти не реагировала на эти драматические события, хотя речь шла о гражданине Сербии. Казалось, что судьба Шешеля решена. Осознавая, что происходит, Шешель на 24 день голодовки заявил своим соратникам, что не будет больше принимать никого, кроме священников. Шешель составил завещание, в котором, кроме личных распоряжений, он декларировал свою основную политическую идею антиглобалистскую позицию, которая подразумевает, что Сербии не нужно входить в Евросоюз. Шешель также просил своих соратников «твёрдо стоять на позициях русофильства и стремиться к большей интеграции Сербии с Россией». Между тем, 6 декабря 2006 г. представитель министерства иностранных дел РФ М.Л. Камынин заявил: «Мы обеспокоены ситуацией, возникшей в связи с голодовкой лидера Сербской радикальной партии Воислава Шешеля, который находится в Гааге и чьё судебное дело готовится к слушанию в Международном трибунале по бывшей Югославии уже 4 года. Состояние здоровья обвиняемого резко ухудшилось. Нельзя допустить трагического исхода. Ещё свежа в памяти недавняя смерть в Гааге бывшего президента Югославии С. Милошевича. Уроки случившегося надо учитывать. МИД России... призывает руководство МТБЮ принять все необходимые меры по соблюдению прав В. Шешеля и созданию надлежащих условий для защиты его здоровья и законных интересов. Надеемся, что Гаагский трибунал поймёт всю тяжесть своей ответственности за судьбу Воислава Шешеля».

116

Заявление российского министерства иностранных дел знаменовало собой кардинальный поворот: всего через два дня Гаагский трибунал выполнил все требования В. Шешеля. На пресс-конференции, состоявшейся 9 декабря, заместитель председателя Сербской радикальной партии Гордана Поп-Лазич передала слова благодарности Воислава Шешеля. Он понимал, кто ему спас жизнь. Шешель поблагодарил российское министерство иностранных дел и Президента РФ Владимира Владимировича Путина. Такой исход при поддержке России стал большой личной победой Воислава Шешеля. Его вера в Россию имеет две основы. Первая – большая любовь к братской стране. Другая основа его любви к России – научная. Он, как университетский профессор и научный работник, в полной мере понял ход истории и связи, соединяющие русский и сербский народы. Шешель знает, что и Первое, и Второе сербские восстания были поддержаны русским обществом, что Сербия и Черногория получили независимость благодаря царю Александру II. Он также знает, что в 1914 г. Николай II спас Сербию, а Красная армия освободила Белград от нацистских захватчиков в 1944 г. Шешеля не оттолкнула и политическая слабость России в 90-е годы. Он знал, что Россия всегда поднималась и становилась сильнее после больших столкновений с Западом и его союзниками. Россия оправилась после Крымской войны, он знал, что оправится и после «холодной войны». Поэтому ещё в 1997 г. в своём выступлении на одной из сербских радиостанций он предвидел, что Россия поднимется, и говорил о том, что сербы должны быть терпеливы. Тогда подобное заявление казалось просто невероятным. Сегодняшние события, развернувшиеся возле Косово и Метохии, указывают на истинность его предположений.

! ! ! ! ! ! ! ! ! ! Правозащитник, полковник французской армии, врач, специалист по анестезии и реанимации, основатель Европейского журнала экстренной медицины «Journal Europeen des Urgences» Патрик Баррио

Юридические фикции Международного трибунала по бывшей Югославии (МТБЮ) на фоне реальностей гражданской войны119 Обвинительное заключение в отношении доктора Воислава Шешеля, содержащее многочисленные биографические ошибки, было опубликовано 14 февраля 2003 г., то есть через десять лет после совершения вменяемых ему в вину фактов (август 1991 г. – сентябрь 1993 г.). Отметим при этом, что сам Международный трибунал был учрежден только в 1993 г. Будучи убежденным в своей невиновности, 24 февраля 2003 г., то есть через десять дней после опубликования обвинительного заключения, доктор Воислав Шешель добровольно предстал перед МТБЮ. Ознакомившись с обвинительным актом против доктора Воислава Шешеля, любой человек, имеющий высшее образование, может отметить тот факт, что аргументация прокурора МТБЮ находится в противоречии с элементарными правилами, лежащими в основе научного исследования. Мы называем наукой исследование фактов и установление достоверных причинно-следственных связей между ними. Поэтому научный анализ должен быть объективным, строгим и непредвзятым. К сожалению, ни Статья опубликована на сайте http://www.antiglobalizam. com/?lang=cyr&str=seselj/krsenjeLjudskihPravaSeselja/KrsenjeLjudskihPravaSeselja 119

118

одно из этих определений не подходит для характеристики методов, которые были использованы прокурором. Напротив, обвинительное заключение в отношении доктора Воислава Шешеля отличается догматичностью, поскольку исходит из единственного принципа, а именно: «участия в совместном преступном действии», который устанавливается совершенно произвольно и никоим образом не вытекает из объективного анализа фактов. Данный принцип просто навязывается как истина в последней инстанции, а обвинительный акт предлагается считать аксиомой. При этом он основывается на недоказанном и недоказуемом утверждении о «речах, направленных на возбуждение ненависти». Эта якобы истина противоречит элементарной логике, поскольку она не основана на доказательствах. Но МТБЮ не затрудняет себя поиском доказательств и связей между так называемыми причинами и их гипотетическими следствиями. Обвинительный акт не является ни объективным, ни строгим, ни непредвзятым. Он всего лишь безапелляционен, категоричен и неправомерен, что мы и собираемся доказать. I. Первая юридическая фикция: «участие в совместном преступном действии». В обвинительном акте против доктора Воислава Шешеля говорится: « Настоящий обвинительный акт имеет целью «доказательство» участия Воислава Шешеля в совместном преступном действии ». В том виде, как это определено МТБЮ, в «совместном преступном действии» замешаны Слободан Милошевич, генерал Благое Аджич, полковник Ратко Младич, Йовица Симатович, Радован Стойчич, Милан Мартич, Горан Хаджич, Радован Караджич, Момчило Крайишник, Биляна Плавшич, Желько Ражнятович и (sic!) «другие члены Югославской Народной Армии». Таким образом, все президенты Сербии, Югославии, боснийской Республики Сербской и Республики Сербской Краины оказываются соучастниками этого «совместного

119

преступного действия», в которое включены также президент Югославии Слободан Милошевич и Воислав Шешель в качестве руководителя основной оппозиционной партии. В свою очередь, Югославская Народная Армия, единственная регулярная и законная армия бывшей Югославии, упоминается в достаточно туманной формулировке («и другие члены ЮНА»), что позволяет включить в это преступное действие всех её членов. Следует признать, что формулировка «участие в совместном преступном действии» представляет собой процессуальную уловку, которая не имеет под собой никакой законной основы. В начале 90-х гг. доктор Воислав Шешель был политическим деятелем, возглавлявшим оппозиционную партию и отнюдь не являвшимся полевым командиром. Он не входил в какой-либо орган государственной исполнительной власти и не командовал военными или военизированными формированиями. В то время Сербская радикальная партия ни в коей мере не занималась самостоятельным созданием военизированных формирований: её добровольцы вступали в ряды ЮНА (Югославской Народной Армии), которая была единственной законной силой с точки зрения внутреннего и международного права. Незаконные военизированные формирования, преследовавшие регулярную армию, состояли из лиц, дезертировавших из ЮНА. Выражение «люди Шешеля», которое в обвинительном акте встречается целых 26 раз, следует понимать так, что исполнители указанных преступлений были приняты на службу доктором Воиславом Шешелем и подчинялись его приказам. Однако в обвинительном заключении не содержится никаких точных данных (фамилии, даты, места, обстоятельства), позволяющих установить какие-либо отношения субординации между исполнителями преступлений и доктором Воиславом Шешелем. Обвинительный акт всего лишь подгоняет фальсифицированную биографию В. Шешеля под список преступлений, не устанавливая при этом между ними никакой связи.

120

При внимательном изучении представленного МТБЮ списка лиц, участвовавших в так называемом «совместном преступном действии», получается, что большинство из них не только не скрывало своего враждебного отношения к В. Шешелю, но и открыто противодействовало его инициативам в качестве руководителя оппозиционной партии. Так в 1991 г. генералы Кадиевич и Аджич отдали приказ развернуть подчиненные им войска, чтобы воспрепятствовать демонстрациям сторонников В. Шешеля. А Йовица Станишич даже пытался распустить Сербскую радикальную партию. Воислав Шешель никогда не встречался с Франко Симатовичем, которого он подвергал публичной критике. Он всего два раза в жизни встречался с Ратко Младичем, причем не в Боснии, а в Белграде. Шешель конфликтовал и с Гораном Хаджичем, и с Миланом Мартичем, и с Желько Ражнятовичем. Как же МТБЮ после этого может утверждать, что Воислав Шешель сотрудничал с этими людьми в рамках единой организации? Мы уже подчеркивали тот факт, что в том виде, как это определено МТБЮ, «совместное преступное действие» включает в себя основных сербских политических деятелей (из Югославии, Республики Сербской и Республики Сербской Крайны), а также членов Югославской Народной Армии (ЮНА) – единственной регулярной и законной армии бывшей Югославии. В связи с этим любой гражданин сербской национальности может быть обвинен в том, что в какой-то момент он входил в состав «совместного преступного действия». Фактически МТБЮ занимается тем, что помещает одну юридическую фикцию в другую, как в матрешку. Поэтому «совместное преступное действие» можно сравнить с матрешкой, в которую поместили весь сербский народ. Как следует из обвинительного акта, доктор Воислав Шешель несет уголовную ответственность за преступления, предусмотренные статьями 3 и 5 Устава трибунала. Однако ни в 3, ни в 5 статьях ни словом не упоминается

121

участие в «совместном преступном действии». Более того, положения международного права в части военных преступлений и преступлений против человечества также не содержат понятия «совместное преступное действие». И только в статье 4 Устава говорится о преступном объединении с целью совершения актов геноцида. Однако, с одной стороны, в обвинительном акте не делается ссылки на статью 4 Устава МТБЮ, а с другой стороны, доктору Шешелю не предъявляется обвинение в геноциде. При этом понятие «совместное преступное действие», которое так часто упоминается МТБЮ, в международном праве отсутствует, в то время как преступление против мира, полностью игнорируемое МТБЮ, ещё со времен Нюрнбергского процесса имеет в международном праве свою квалификацию. Понятие «совместного преступного действия», которое специально было придумано МТБЮ, позволяет, таким образом обвинять сербских руководителей в тех преступлениях, которые они не совершали лично. Карла Дель Понте и не утверждает, что Воислав Шешель физически совершил инкриминируемые ему преступления, но сам по себе факт, что он обвиняется в участии в «совместном преступном действии» делает его лично ответственным за все злоупотребления, совершенные или планируемые любым из членов вышеуказанного преступного действия. Таким образом, любой сербский орган государственной власти автоматически входит в число участников «совместного преступного действия» и несет ответственность за все преступления, совершенные в своей зоне ответственности. И напротив, хорватские или мусульманские власти никогда не несут ответственности за преступления, совершенные их союзниками или подчиненными, которые систематически квалифицируются в качестве «неконтролируемых элементов». Практика двойного подхода МТБЮ может быть выражена следующим образом: сербы планируют преступления и направляют руку убийц, а мусульманам и

122

хорватам, несмотря на явное наличие доброй воли, никак не удается предотвратить преступления, совершаемые неконтролируемыми элементами. Обвинительный акт изобилует туманными и двусмысленными фразами. Так Воислав Шешель не совершал никаких преступлений, но «намеревался их совершить». Воислав Шешель не совершил никакого преступления, но «осознавал, что перечисленные преступления могли явиться возможным результатом реализации совместного преступного действия». Воислав Шешель не совершил никакого преступления, но «поддерживал политику, направленную на объединение сербских территорий». Прямо мистика какая-то! Cвязь, которая существует между Воиславом Шешелем и приписываемыми ему преступлениями, существует только в формулировках, изобретенных МТБЮ, вроде «совместного преступного действия» и «людей Шешеля». Мы уже говорили, что «совместное преступное действие» является юридической фикцией, которая включает ещё одну фикцию в виде «людей Шешеля». Речь идет о вымышленных связях, которые существуют только в предвзятом воображении прокурора и представляют собой попытку скрыть полное отсутствие какихлибо причинно-следственных связей. Осудив Шешеля за намерения, прокурор МТБЮ попытался дать квалификацию правонарушению в виде выражения мнения. II. Вторая юридическая фикция: «Выступления, направленные на разжигание ненависти». Само определение выступлений, направленных на разжигание ненависти в том виде, в котором оно дается МТБЮ, является произвольным, тенденциозным и юридически противоречивым. Так, оно противоречит всем декларациям, соглашениям и договорам, защищающим свободу слова. Доктор Воислав Шешель обвиняется в том, что « произносил подстрекательские речи», «опорочивал другие национальные общины, призывая к ненависти»,

123

«агитировал добровольцев путем призывов к дискриминации других национальностей», а также «призывал к их преследованию». На самом же деле в выступлениях В. Шешеля не содержалось никаких призывов к убийствам или насилию в отношении национальных меньшинств. Прокурор вынужден признать, что доктор Шешель не совершил никакого преступления, но, тем не менее, виновен по той причине, что «его заявления оказали влияние на решение тех лиц, которые совершали упомянутые преступления». Запомним же эту формулировку, которая несет угрозу любой свободе выражения политических мнений! Само собой разумеется, что прокурор МТБЮ не в состоянии доказать, что выступления В. Шешеля возбуждали ненависть и определить, каким образом они повлияли на решение преступников, которых, как правило, так и не удается обнаружить. Прокурор МТБЮ приписывает В. Шешелю то, чего он не говорил, и, что не менее опасно, совершенно не упоминает о том, что доктор Шешель говорил на самом деле, когда речь идет о выступлениях, направленных на примирение сторон. Так в 1993 г. во время пресс-конференции доктор Шешель заявил: «Мы не хотим войны… Мы стремимся к миру: это касается как Радикальной партии, так и всего сербского народа. Наша партия стремится к достижению своих целей, соблюдая демократические законы и методы. Убийства мирных жителей, бесчеловечное обращение и насилие в отношении заключенных должны рассматриваться в качестве военных преступлений». Но в документе нигде нет упоминания о призывах доктора Шешеля к миру и спокойствию. Напомним в этой связи, что Сербия была и остается единственным подлинно многонациональным государством бывшей Югославии, в котором даже в разгар войны национальные меньшинства никогда не подвергались опасности. Программа Радикальной партии всегда строилась на защите национальных меньшинств, которые широко представлены в её руководящих органах.

124

Слова, которые приписываются В. Шешелю, зачастую искажены и вырваны из контекста. Так прокурор обвиняет доктора Шешеля в призывах к «выдворению и насильственному перемещению», тогда как на самом деле он призывал в качестве взаимоприемлемого решения к юридически урегулированному обмену собственностью между сербами и хорватами. Да, доктор Шешель призывал к объединению сербов, но в контексте гражданской войны такой призыв относится к действиям, предусмотренным свободой выражения взглядов и политических убеждений. Важно подчеркнуть, что, несмотря на Приложение I, в котором идет речь о «дополнительных исторических и политических фактах», в обвинительном акте не содержится ни малейшего упоминания о преступлениях, совершенных хорватами и мусульманами непосредственно под воздействием заявлений Франьо Туджмана и Алии Изетбеговича, которые, в отличие от В. Шешеля, обладали реальной политической и военной властью. III. Контекст 1990–1993 гг. в Хорватии. В Приложении I обвинительного акта против В. Шешеля, которое озаглавлено «Дополнительные исторические и политические факты», упоминается о положении в Хорватии в начале 90-х гг. (пункты 1–26). При этом ничего не говорится о провокациях и преступлениях хорватов, непосредственно инспирированных Франьо Туджманом и его партией ХДС (1). 1990 г. ознаменовался планированием и подготовкой условий для этнической чистки хорватских сербов. В мае 1990 г. к власти пришел генерал Туджман, ультранационалист, ревизионист, антисемит (он с удовлетворением отмечал, что его жена не является «ни еврейкой, ни сербкой») и автор книги «Попрание Исторической Правды». За год до этого он основал Хорватское демократическое содружество (ХДС) – партию ультранационалистического и фашистского толка, программа которой предусматривала

125

ликвидацию конституционных прав хорватских сербов. В мае 1990 г. начались нарушения основных прав хорватских сербов и их вытеснение из политической, экономической и культурной жизни. ХДС проводила многочисленные символические мероприятия с целью прославления Великой Хорватии времен усташей, которые вызвали панические настроения среди хорватских сербов. Речь шла, в частности, о возвращении в Загреб военных преступников, воздании официальных почестей Анте Павеличу, введении в школьные программы изучения произведений Миле Будака, появлении красно-белой символики на флагах, переименовании улиц и площадей (так Площадь Жертв Фашизма стала Площадью Великих Хорватов, улицы и школы стали носить имя Миле Будака, вместо динара хождение получила куна, а в хорватской армии были восстановлены усташские военные звания).120 Сразу после прихода к власти в 1990 г. президент Франьо Туджман начал прославлять Независимое государство Хорватия как в статьях, так и в выступлениях. Например, в речи, произнесенной 25 февраля 1990 г. в Загребе, он заявил: «Государство Павелича явилось не только результатом перипетий военного времени, но и выражением вековых чаяний хорватского народа!». Подобная конкретная историческая ссылка на государство, где царил геноцид, ясно означала, что с точки зрения Туджмана вековые чаяния хорватского народа направлены на этническую чистку сербского населения. Вскоре после прихода к власти ХДС в результате выборов 1990 г., Министерство внутренних дел Хорватии стало создавать незаконные полицейские формирования, которые должны были проводить террор в отношении сербов в тех районах, откуда их хотела изгнать центральная власть в Загребе. Специальные подразделения МВД Хорватии были созданы в 1990 г. Так первое специальное 120 П. Баррио, Е. Крепен. Народ, который убивают, – Лозанна: L’Age d’Homme, 1995.

126

подразделение МВД под командованием Томислава Мерчепа получило название «Осенний дождь». Миро Байрамович, заместитель Мерчепа, поступил на службу в 1990 г. Затем была создана хорватская национальная гвардия под командованием генерала Антона Туса. Следующим решающим шагом стало изменение конституции. 22 декабря 1990 г. хорватский парламент принял новую Конституцию, которая полностью изменила политический и конституционный статус хорватских сербов, установленный в 1947 г. Отныне Хорватия становилась государством исключительно хорватов. Новая Конституция лишила сербов статуса государствообразующего народа и низвела их до уровня национального меньшинства, граждан второго сорта. Таким образом, были созданы все условия для развязывания гражданской войны. Что же может быть страшнее возбуждения ненависти, если она звучит не только в речах, но и прописана в Конституции? В этой связи Лорд Каррингтон заявил: «Если говорить о первопричинах войны, то спичку к пороховой бочке поднесли именно хорваты, приняв конституцию, не учитывавшую статуса хорватских сербов…». Сразу после этого полицейские формирования, подчиняющиеся МВД Хорватии, напали на сербское население. Гражданская война в Хорватии началась не в Дубровнике и не в Вуковаре агрессией со стороны сербов. Она началась с репрессий 1990 г., развязанных ХДС Франьо Туджмана. Это непреложные факты. Не следует путать первоначальную агрессию и самооборону. Хорватские сербы в одночасье лишились своих конституционных прав и были подвергнуты жестоким нападениям со стороны полицейских формирований. Хорватские сепаратисты одновременно напали на казармы ЮНА и осадили их. Первое специальное подразделение «Осенний дождь» из Загреба при МВД Хорватии несет ответственность за многочисленные массовые убийства осенью 1991 г. Так в сентябре 1991 г. группа под командованием Миро Байрамовича истребила

127

около ста сербов в Госпиче и деревушке Слано в окрестностях Дубровника. В октябре того же года подразделение под командованием Томислава Мерчепа продолжило его дело в Пакрачке Поляне и местечке Марино Село в Западной Славонии.121 В ночь с 11 на 12 декабря 1991 г. части МВД и Национальной гвардии Хорватии захватили, а потом убили 18 сербских крестьян и одного венгра в деревне Паулин Двор, в доме Андрия Буквича (Паулин Двор, дом № 40).122 В декабре того же года головорезы из подразделения Томислава Мерчепа совершили убийство семьи Зеч в Загребе. Имеются два важных свидетеля, которые подтверждают убийства, совершенные этой кровавой осенью. Первый из них – Миро Байрамович, родившийся 30 января 1957 г. в Зенице (Босния и Герцеговина). В 1990 г. Миро Байрамович поступил на службу в МВД и был направлен в первое специальное подразделение в Загребе. Его признания были опубликованы в сентябре 1997 г. в Feral Tribune (Сплит), Libération и Courrier International.123 Вторым важным свидетелем является Милан Левар, который был убит в 2000 г. Надо быть слепым, чтобы не усмотреть причинноследственной связи между речами Франьо Туджмана и этнической чисткой хорватских сербов, но прокурор МТБЮ её не увидел. В соответствии с резолюцией № 743 Совета Безопасности ООН в первой половине 1992 г. были развернуты Лагеря смерти и массовые захоронения в Марино Село и Патрачка Поляна, Информационный центр Парламента Сербии (Srpski Sabor, Šafarikova ulica n° 7, Belgrade), доклад, составленный 20 августа 1993 г. Воином Дабичем, Эммой Милкович, Ксенией Лукич и Деяном Веселиновичем. 122 Преступления, совершенные в 1991 г. против сербского населения в районе Осиека: массовое убийство жителей деревни Павлин Двор, Информационный центр Парламента Сербии (Srpski Sabor, Šafarikova ulica n° 7, Belgrade), доклад, составленный 14 мая 1996 г. Воином Дабичем, Ксенией Лукич и Деяном Веселиновичем. 123 Признания Миро Байрамовича: Feral Tribune, Сплит, 1997, 1 сентября; Libération, 1997, 3 сентября, с. 9; Courrier International, 1997, 11–17 сентября, № 358 с. 18. 121

128

миротворческие силы для разделения хорватов и сербов и созданы демилитаризованные зоны безопасности. Но, несмотря на это, в 1992 и 1993 гг. сербы подвергались неоднократным жестоким нападениям со стороны хорватских сил в южной части зоны, находящейся под защитой ООН. Первое нападение было совершено 21 июня 1992 г. на плато Мильевач (Северная Далмация) в районе Дрниса. Второе имело место 22 января 1993 г. в Равни Котари и Масленице. Третье произошло 9 сентября 1993 г. в анклаве Медак (Лика) в рамках операции «выжженная земля» под командованием генерала Янко Бобетко, начальника Генштаба хорватской армии. В ходе этой операции было убито около ста мирных жителей сербской национальности и стерты с земли деревни Дивосело, Читлук и Почитель. В книге под названием «Все мои битвы» генерал Янко Бобетко уточняет, что решение о проведении операции «выжженная земля» было принято руководством хорватской армии и отмечает успешное завершение операции, в ходе которой было убито около сотни мирных сербов. Французский генерал Кот и канадские солдаты, которые попытались не допустить кровопролития, свидетельствуют о зверствах хорватов. В бойне принимали участие подразделения Национальной гвардии и специальные подразделения МВД. Многие высшие офицеры хорватской армии командовали этими убийствами наряду с Янко Бобетко. В то время в отчетах Форпроню неоднократно отмечались многочисленные нападения, совершенные хорватской армией в демилитаризованной зоне, а также неоднократные нарушения соглашения о прекращении огня, в частности, на южном участке, в районе плато Мильевач. Вот что говорится в Резолюции 802 Совета Безопасности за 1993 г.: «Мы чрезвычайно обеспокоены сообщениями, поступившими 25 января 1993 г. от Генерального секретаря Совета Безопасности, в которых говорится о быстром и резком ухудшении положения в Хорватии в связи с во-

129

енными операциями, проводимыми хорватскими вооруженными силами на участках, находящихся под защитой Форпроню… Мы решительно осуждаем эти нападения, которые привели к человеческим жертвам как среди сил Форпроню, так и гражданского населения». Совет Безопасности упоминает о «военных действиях, развязанных Республикой Хорватия», особенно в районе анклава Медак. Такова была обстановка в Хорватии в период с 1990 по 1993 гг. и заявления доктора Воислава Шешеля должны рассматриваться в этом контексте. IV. Контекст 1990–1993 гг. в Боснии. В Приложении № 1 к обвинительному акту против Воислава Шешеля, озаглавленном «Дополнительные исторические и политические факты», упоминается о положении, которое сложилось в Боснии и Герцеговине к началу 90-х гг. (пункты 27–45). Но там ничего не говорится о провокациях и преступлениях боснийских мусульман, непосредственно инспирированных Алией Изетбеговичем и его партией СДА. В результате первых многопартийных выборов в Боснии, которые состоялись в 1990 г., три партии, набравшие наибольшее количество голосов, заключили конституционное соглашение, основанное на принципе консенсуса, которое позволяло им совместно управлять страной. Но консенсус был резко нарушен без предварительных переговоров в результате провозглашения независимости Боснии и Герцеговины, признание которой началось уже в апреле 1992 г. Многонациональное правительство в Сараево распалось, и власть перешла к СДА, которая вытеснила с политической сцены представителей умеренного ислама (на самом деле легитимным представителем являлся Фикрет Абдич, который получил наибольшее количество голосов). 33% сербов, проживающих в Боснии, не могли согласиться с засильем мусульман, которые составляли 44%

130

населения, тем более, что во главе их стоял радикал Алия Изетбегович. Таким образом, правительство в Сараево перешло в руки исламских фундаменталистов, интересы которых представляла партия СДА, основанная в 1990 г. Алией Изетбеговичем. К тому времени Алия Изетбегович был достаточно известен своими радикально исламистскими взглядами, симпатиями к иранской революции и стремлением к созданию исламской республики в Боснии. Его основной целью была исламизация боснийского общества, и его поддерживали многочисленные страны, такие как Турция, Иран, Саудовская Аравия, Судан и Пакистан. Мы видели, как президент Изетбегович принимал парад мусульманской бригады из Зеницы, которая маршировала под зелеными знаменами, украшенными цитатами из Корана. Программа Изетбеговича была четко изложена в его книге под названием «Исламская декларация», которая была написана ещё в конце 1970-х гг., затем в 1992 г. она была переиздана СДА и широко распространялась в Боснии. В качестве доказательства его яростного фундаментализма можно привести тот факт, что Алия Изетбегович собирался устранить умеренных исламистов Фикрета Абдича точно таким же образом, как и сербов.124 Созданные уже в августе 1991 г. мусульманские полицейские формирования перешли к действиям весной 1992 г. Так 27 марта 1992 г. мусульманские и хорватские полицейские формирования напали на сербское село Сьековач, в результате чего появились первые жертвы среди гражданского населения и было разрушено первое культовое здание, а именно церковь Огнена Мария. Потом наступила очередь Сараево и его окрестностей. В апреле самом центре города было совершено нападение на сербскую свадьбу, а колонны ЮНА, которые покидали Сараево и Тузлу, были трусливо атакованы хорватами и му124 П. Баррио, Е. Крепен. Суд над Милошевичем или обвинение сербского народа – Лозанна: L’Age d’Homme, 2004.

131

сульманами. В конце апреля 1992 г. в центральном парке Сараево были расстреляны сербские резервисты ЮНА. 11 мая 1992 г. было совершено нападение на казарму ЮНА, расположенную в местечке Крупа около г. Тарчина. Это произошло ещё до начала вывода частей, предусмотренного соглашениями между ЮНА и мусульманскими властями. В это же время в стране появилось большое количество мусульманских боевиков из Санджака, а также афганских моджахедов и «иранских стражей исламской революции», которых поддерживали различные исламские государства. Весной 1992 г. Насер Орич был назначен командующим войск территориальной обороны (ТО) в Поточари, а 27 июня 1992 г. Сефер Халилович, начальник штаба армии Боснии и Герцеговины, назначил его на должность командующего войсками территориальной обороны Сребреницы. Генерал Морийон, в свидетельстве которого нельзя усомниться, сказал, что Насер Орич сам сделал признание в ужасных массовых избиениях, в которых он принимал личное участие. Речь идет в частности о бойне в Кравиче (муниципалитет Братунац), которая произошла в январе 1993 г., когда отмечалось православное Рождество. В 1992 и 1993 гг. эскадроны смерти Насера Орича совершали массовые убийства стариков, женщин и детей и насаживали отрубленные головы на пики! Послушаем, что говорит по этому поводу генерал Филипп Морийон: «Насер Орич, который командовал боснийскими вооруженными силами в этом анклаве, сам признает, что был вынужден вести оттуда военные действия, которые привели к массовым убийствам сербского населения окружающих деревень. Он стал для сербов врагом номер один после того, как в священную для православных рождественскую ночь января 1993 г. совершил нападение на сербские деревни и принял участие в массовых убийствах мирного населения… Людям отрубали головы. Подразделения под командованием Насера Орича со-

132

вершили чудовищные преступления во всех окрестных деревнях».125 Примерно в это же время регулярные и нерегулярные силы хорватов проникали в Боснию и Герцеговину и нападали на сербов. В докладах Форпроню отмечается, что «хорватские части форсируют реку Сава и нападают на подразделения боснийских сербов». Форпроню заявляла также, что «в некоторых районах Хорватии хорватская армия мобилизовала и подготовила части, предназначенные для переброски в Боснию и Герцеговину для участия в ведущихся там боях». Такова была обстановка в Боснии и Герцеговине в период с 1990 по 1993 гг. и заявления доктора Воислава Шешеля должны рассматриваться в этом контексте. V. Золотое правило МТБЮ: двойные стандарты. Правило двойных стандартов применяется прежде всего в отношении обвинений. Так всем трем президентам Сербской Краины, а именно: Милану Бабичу, Горану Хаджичу и Милану Мартичу были предъявлены обвинения, в то время как МТБЮ не выдвинул никаких обвинений в отношении ни одного из хорватских государственных деятелей. Не был обвинен ни один из президентов Хорватии и ни один из начальников штаба хорватской армии. Франьо Туджман, Гойко Шушак и Янко Бобетко умерли с сознанием хорошо выполненного дела и были похоронены со всеми положенными почестями. Господин Cтипе Месич, который совершил преступление против мира, после войны стал президентом Хорватии. Агим Чеку, хорватский генерал албанского происхождения, сегодня является премьер-министром Косово. МТБЮ, по всей видимости, не знаком с его «послужным списком» (массовые убийства в анклаве Медак, операция «Буря» в Крайне) и действиями Слушание генерала Филиппа Морийона 25 января 2001 г. // Информационные документы Национального Собрания «Сребреница: доклад о массовых убийствах», том II, слушания, с. 140–154. 125

133

в составе Армии освобождения Косово (УЧК). МТБЮ также не предъявил никаких обвинений ни одному президенту, премьер-министру или начальнику штаба боснийских мусульман. Алия Изетбегович умер с сознанием выполненного долга и положенными почестями. Харис Силайджич, который во время войны занимал пост министра в правительстве Сараево, только что был избран коллегиальным президентом Боснии и Герцеговины и не скрывает своего намерения распустить Республику Сербскую. Правило двойных стандартов применяется и для квалификации преступлений (как следует из редакции обвинительного акта), и для определения наказаний. Мы видим, с одной стороны, доходящий до неприличия обвинительный уклон, если речь идет о преступлениях, приписываемых сербам, и, с другой стороны, явное стремление дать более легкую квалификацию и даже оправдать преступления, если они совершены хорватами или мусульманами. Чтобы в глазах мирового общественного мнения сербы предстали кровожадными чудовищами, нужно снять с их врагов обвинения в ужасных преступлениях и жестоких провокациях, которые они могли совершить. Легко доказать, что та изобретательность, которую демонстрирует МТБЮ, чтобы создать видимость несуществующей ответственности (дело доктора В. Шешеля), может сравниться только с изобретательностью, которую трибунал проявляет, чтобы скрыть настолько же очевидную ответственность. Так Насер Орич недавно был оправдан в связи с «отсутствием доказательств» массовых убийств сербских крестьян в районе Сребреницы, совершенных полицейскими формированиями боснийских мусульман. МТБЮ не дал себе труда собрать доказательства этих преступлений. Насер Орич был признан виновным только в том, что «не смог воспрепятствовать» убийствам и жестокому обращению с сербскими военнопленными, которые содержались в Сребренице. Отметим задним числом, что эта формулировка применяется исключительно к убийцам сербов. Неплохо

134

придумано, чтобы снять ответственность с преступников! Давайте теперь рассмотрим смягчающие обстоятельства в отношении Насера Орича. Итак, с точки зрения МТБЮ, первое смягчающее обстоятельство: Насер Орич, которому во время рассматриваемых событий было 25 лет, не имел «административного и военного опыта». Насер Орич родился в 1967 г. и в 1986 г. закончил службу в ЮНА в чине капрала. Весной 1992 г. он был назначен командиром частей территориальной обороны в Поточари. 27 июня 1992 г. Сефер Халилович, начальник штаба Армии Боснии и Герцеговины (АБГ), назначил Насера Орича командующим частями территориальной обороны в Сребренице. Начиная с января 1994 г. Насер Орич командует «8-й оперативной группой ставки АБГ в Сребренице», которая затем, в начале 1995 г., была переименована в «28-ю дивизию 2-го корпуса» АБГ. Таким образом, с весны 1992 по лето 1995 гг. Насер Орич де юре и де факто командовал боснийскими вооруженными силами. Генерал Морийон подтвердил, что Насер Орич получал приказы от боснийского президента в Сараево. Он был награжден начальником штаба АБГ орденом «За Заслуги» и «Золотой Лилией», то есть высшей воинской наградой. И, наконец, 12 июля 1994 г. Насер Орич был произведен в звание бригадного генерала. Получается, что генерал Насер Орич, который командовал 28-й дивизией 2-го корпуса Армии Боснии и Герцеговины и был награжден исламским правительством в Сараево высшими воинскими наградами, заслуживает снисхождения судей в связи с «отсутствием военного опыта». Он не мог соблюдать законы и обычаи ведения войны, потому что просто не знал их в связи с отсутствием опыта! Второе смягчающее обстоятельство, выдвинутое МТБЮ: Насер Орич командовал «плохо обученными добровольцами, не имеющими опыта военной службы». Интересно, кто же были эти «плохо обученные добро-

135

вольцы», которых следует приравнять к беззащитным гражданским лицам? Может быть, полицейские части, которые сеяли террор в сербских селах в районе Сребреницы, или боснийские солдаты из частей территориальной обороны Серебреницы, получившие наименование «8-я оперативная группа АБГ ставки командования в Сребренице» и затем переименованные в «28-ю дивизию 2-го корпуса АБГ»? Третье смягчающее обстоятельство, приводимое МТБЮ: «Обстановка всеобщего хаоса и бегство представителей всех органов власти, которые спровоцировали общественный коллапс в Сребренице» освобождают Насера Орича от ответственности за совершенные им преступления. На самом же деле бегство представителей властей (читай – бегство самого «генерала» Насера Орича) и возникший в результате этого хаос были составной частью плана, разработанного правительством Сараево, которое сознательно пожертвовало Сребреницей. Таким образом, Насер Орич, который отвечал за оборону города, по приказу президента Алии Изетбеговича сдал его сербским войскам. Это не смягчающее, а скорее отягчающее обстоятельство, поскольку хаос и бегство являлись частью подлинного плана военных действий. Генерал Морийон неоднократно и открыто говорил об этом в беседах, в своих произведениях, а также перед парламентской следственной комиссией: Сребреница была принесена в жертву боснийским мусульманским правительством Сараево. Беззащитный город был сдан сербским войскам, которые горели жаждой мести. Это произошло по приказу президента Алии Изетбеговича и во имя «высших интересов» исламского государства. Вот, что говорит по этому поводу генерал Морийон: «Я убежден, что население Сребреницы пало жертвой государственных интересов, но эпицентр этих интересов находился в Сараево и в Нью-Йорке… Я не боюсь утверждать, что именно Сараево сознательно спровоцировало драму. Ответственность

136

лежит на президенте, на Изетбеговиче, а Насер Орич подчинялся приказам боснийского президента в Сараево». VI. Юридическое вмешательство МТБЮ. Перед Гаагским трибуналом поставлена задача задушить любые проявления патриотических чувств, распространяя понятие коллективной вины сербского народа. С точки зрения МТБЮ, сербский народ якобы совершил неискупимые преступления и должен заплатить огромный коллективный долг, чтобы попытаться заслужить прощения. Что же он должен для этого сделать? Согласиться с роспуском государственных институтов Республики Сербской и предоставить независимость Косово. С самого начала МТБЮ играл ключевую роль в отстранении сербских руководителей, занимавших враждебную позицию в отношении плана «международного сообщества» в балканском регионе, того самого плана, который продолжает осуществляться в ущерб сербскому народу.126 Пэдди Эшдаун, Верховный представитель в Боснии, заявлял, что Республика Сербская должна быть наказана за отказ сотрудничать с МТБЮ, и всем известно, какие манипуляции он произвел с докладом комиссии, созданной в Республике Сербской для расследования драмы в Сребренице. Харис Силайджич, который во время войны в правительстве Сараево занимал должность министра, был избран коллегиальным президентом. Он заявил, что границы Республики Сербской должны быть «упразднены», так как они появились «в результате геноцида». Важно подчеркнуть, что МТБЮ является единственным международным учреждением, которое квалифицировало битву за Сребреницу в качестве геноцида. Подобного заключения невозможно обнаружить ни в одной научной, юридической или исторической работе. Напомним, что американская администрация также использовала аргумент о «геноциде в Косово», чтобы оправдать бомбардировки Сербии. 126 П.-М. Галуа, Ж. Вержес, Судебный апартеид – МТБЮ в качестве орудия войны, – Лозанна: L’Age d’Homme, 2002.

137

И совсем не случайно, что аргумент о коллективной вине, который активно распространяется МТБЮ, был недавно использован господином Марти Ахтисаари в ходе переговоров по будущему статусу Косово. Господин Ахтисаари заявил сербской стороне: «Вы должны взять на себя ответственность за прошлое». При этом господин Марти Ахтисаари, конечно же, основывался на произвольных определениях МТБЮ, вроде «неискупимого преступления», то есть так называемого «геноцида», используя квалификацию, данную исключительно МТБЮ. Гаагский трибунал позволяет таким образом продолжать войну юридическими средствами вплоть до полного расчленения бывшей Югославии. Он вмешивается в политическую жизнь Сербии, оказывая влияние на состав правительственной коалиции, сложившейся в результате последних выборов, исключая из политической жизни председателя Сербской радикальной партии, самой крупной политической партии Сербии. VII. Отказ в праве на защиту. До начала процесса доктор Воислав Шешель провел в заключении более четырех лет. Этот срок является неправовым. Кроме того, МТБЮ отказался выпустить его на свободу до начала процесса, но предоставил такую возможность Рамушу Харадинаю, бывшему командующему УЧК, который обвиняется МТБЮ, позволив ему продолжать политическую деятельность и осуществлять сбор средств для организации своей защиты на суде. Поскольку отсутствуют какие-либо доказательства прямого или даже косвенного участия В. Шешеля в приписываемых ему преступлениях, прокурор МТБЮ через полтора года после явки В. Шешеля в Гаагу изменил обвинительный акт (обвинительный акт с изменениями от 15 июля 2005 г.). К юридической фикции в виде «совместного преступного действия» добавилась новая фикция, а именно: «выступления, направленные на разжигание ненависти».

138

Доктору Шешелю отказано в праве на справедливое судебное разбирательство. Его процесс противоречит Всеобщей декларации прав человека, статья 11 которой гласит, что «каждый человек, обвиняемый в совершении преступления, имеет право считаться невиновным до тех пор, пока его виновность не будет установлена законным порядком путем гласного судебного разбирательства, при котором ему обеспечиваются все возможности для защиты». Он противоречит также статье 6 Европейской Конвенции о защите прав человека (ЕКПЧ), которая устанавливает, что каждый имеет право на справедливое публичное разбирательство дела в разумный срок независимым и беспристрастным судом, «созданным на основании закона». МТБЮ был создан на основании резолюции 808 Совета Безопасности ООН от 22 февраля 1993 г., по которой был учрежден «независимый международный трибунал для предания суду лиц, подозреваемых в совершении серьезных нарушений международного гуманитарного права на территории бывшей Югославии начиная с 1991 г.». Но дело в том, что Устав ООН не позволяет Совету Безопасности учреждать международный уголовный трибунал. Подобное решение может быть принято исключительно Генеральной Ассамблеей ООН в виде договора, который подлежит ратификации всеми государствамичленами. Только в этом случае оно было бы законным. Поэтому МТБЮ в его настоящем виде не может считаться судом, «созданным на основании закона». В статье 6 ЕКПЧ говорится, что каждый обвиняемый должен иметь достаточное время и возможности для подготовки своей защиты. МТБЮ использовал огромные средства, чтобы доказать виновность Воислава Шешеля. Обвиняемый не располагает такими же средствами и у него нет ни времени, ни возможностей для подготовки своей защиты. В статье 6 говорится также, что каждый обвиняемый имеет право защищать себя сам или воспользоваться помощью защитника по своему выбору. Данное

139

право заложено также в Уставе МТБЮ, принятом Советом Безопасности. Так в пункте 4 статьи 21 Устава уточняется, что обвиняемый имеет право защищать себя сам, либо воспользоваться помощью адвоката по своему выбору. Доктор Воислав Шешель неоднократно и ясно выражал желание защищать себя сам. Однако в ноябре 2006 г. МТБЮ попытался изменить процессуальные правила и навязать Доктору Шешелю адвоката. Такая практика противоречит праву. Демократический принцип разделения властей не позволяет судам самим устанавливать процессуальные правила, которые они призваны применять. В статье 6 ЕКПЧ говорится также, что обвиняемый имеет право допрашивать показывающих против него свидетелей или требовать, чтобы эти свидетели были допрошены. Он также имеет право на вызов и допрос свидетельствующих в его пользу на тех же условиях, что и для свидетелей, показывающих против него. В конечном счете, МТБЮ претендует на то, чтобы вести борьбу с «серьезными нарушениями международного гуманитарного права», нарушая при этом права, записанные во Всеобщей декларации прав человека и Европейской конвенции о Защите прав человека и основных свобод. «Интересы правосудия» ни в коей мере не могут служить оправданием подобного игнорирования основных прав обвиняемого. VIII. Забытое преступление: преступление против мира. МТБЮ закрывает глаза на изначальное преступление, преступление преступлений – против мира. 5 декабря 1991 г. хорватский националист и последний президент Югославской Федерации Стипе Месич, человек, близкий к Франьо Туджману, заявил: «Я исполнил свой долг, Югославии больше не существует». 25 декабря 1991 г. Германия и Ватикан первыми признали независимость Словении и Хорватии, после чего к ним присоединились остальные европейские страны. Господин Стипе Месич несет тяже-

140

лый груз ответственности за развязывание насилия. Эту ответственность разделяют также немецкие власти, которые поторопились признать независимость Словении и Хорватии в их административных границах. А ведь нерушимость югославских границ была гарантирована Конституцией Югославии и международными соглашениями. Хочу напомнить в этой связи заявление Лорда Каррингтона: «Если говорить о первопричинах войны, то спичку к пороховой бочке поднесли именно хорваты, приняв Конституцию, не учитывавшую статуса хорватских сербов…». Дипломаты не могли не сознавать, что это неминуемо должно было вызвать цепь кровавых столкновений. Роль МТБЮ заключается в том, чтобы не показывать подлинных виновников развязывания гражданской войны в Югославии, выставляя в качестве таковых исключительно сербских руководителей, которые обвиняются во всех тяжких. План «международного сообщества», которому служит МТБЮ, приобретает конкретные очертания: Дейтонские соглашения были лишь этапом на пути создания унитарного боснийского хорватско-мусульманского государства за счет сербского населения, а резолюция 1244 – этапом на пути провозглашения независимости албанского Косово.

! ! ! ! ! ! ! ! ! ! Доктор права Дэвид К. Серджи и доктор права Сидней Норрис, адвокаты компании Sergi and Associates P.C., Сан-Маркос, Техас

«Язык ненависти»: противоправное поведение суда127 Международные уголовные суды начали сталкиваться с проблемой «языка ненависти» практически с момента возникновения этого понятия в ходе Нюрнбергского процесса, когда трибунал взялся за рассмотрение работ, написанных Юлиусом Штрейхером. Деятельность этого трибунала, как и последующих судов, явно свидетельствует о том, что трибунал зачастую сам оказывается виновен в инкриминируемых подсудимому преступлениях. В ходе Нюрнбергского и последующих судебных процессов трибунал обычно принимал за основу версию «победителей», пренебрегая предусмотренными законом дебатами, которые позволяют установить истинную картину. Таким образом, трибунал соучаствовал в тех самых действиях, спровоцированных «языком ненависти», в которых обвинял проходящих по делу подсудимых. Если, как показано ниже, трибуналы, созданные для того, чтобы вершить «правосудие», сами прибегают к «языку ненависти», тогда идея трибунала теряет всякий моральный авторитет и превращается в очередной инструмент «правосудия победителей». В этой статье демонстрируется, как концепция «языка ненависти» была использована судами против таких люСтатья опубликована на сайте http://www.antiglobalizam. com/?lang=cyr&str=seselj/krsenjeLjudskihPravaSeselja/KrsenjeLjudskihPravaSeselja 127

142

дей, как Нельсон Мандела и Махатма Ганди – деятелей, служивших нравственными ориентирами человечеству. Мы знаем, что имена этих судей давно преданы забвению, а суды, желавшие помешать говорить правду борцам за национальную свободу, были отправлены на свалку истории. Это во многом сходно с тем, как поступают современные трибуналы, в частности, МТБЮ, который стремится подвести политические высказывания Воислава Шешеля под превратно трактуемое понятие – «язык ненависти». В статье показано, что Международный трибунал по бывшей Югославии (МТБЮ) – это незаконнорожденное дитя ложно истолкованного американского общественного мнения и рекламной кампании, скрывающей правду об истинных претензиях врагов Сербии. I. Учреждение Международного трибунала по бывшей Югославии (МТБЮ) и принятие его Статута нарушили принципы и нормы международного права. А) Метод, примененный Советом Безопасности для учреждения МТБЮ, был нелегитимен. В соответствии с Уставом ООН, Совет Безопасности несет «главную ответственность за поддержание международного мира и безопасности».128 В 1993 г. Совет Безопасности воспользовался своими полномочиями, записанными в главе VII, чтобы провести резолюцию 808, согласно которой ситуация в Югославии воспринималась как «угроза международному миру и безопасности», а затем одобрил резолюцию 827, по которой создавался МТБЮ.129 Со ссылкой на свои «особые полномочия», оговоренные в главе VII, Совет Безопасности действовал ultra vires130 и отступил от традиционного, более демократичУстав ООН, статья 24, с. 1. Резолюция Совета Безопасности 808 от 3 мая 1993 г. 130 с превышением полномочий (лат.) 128 129

143

ного метода учреждения международного органа через ратификацию договора Генеральной Ассамблеей ООН131. Все это было сделано вопреки мнению самого Генерального секретаря ООН, который признал, что международный трибунал обычно создается путем заключения многостороннего договора. Глава VII определяет полномочия Совета Безопасности в области международной безопасности, а не в области уголовного права или в иных юридических вопросах. Единственная инстанция, уполномоченная рассматривать международные юридические вопросы, – это Международный суд ООН.132 По мнению Генерального секретаря ООН, причиной такого незаконного подхода к созданию трибунала было отсутствие гарантии, что договор ратифицируют страны (государства), которые «должны» выступить сторонами договора, чтобы он был «поистине действенным».133 Один исследователь заметил, что «Совет Безопасности узурпировал полномочия Генеральной Ассамблеи, не предоставив таким государствам, как бывшая Югославия, права голоса ни в учреждении МТБЮ, ни в определении его полномочий».134 Б) Полномочия Совета Безопасности в интерпретации апелляционной палаты по делу Тадича. Душко Тадич первым предстал перед МТБЮ, и его первым возражением по иску было отсутствие юрисдикции 131 Доклад Генерального Секретаря ООН, представленный во исполнение пункта 2 Резолюции 808 (1993) Совета Безопасности, UN Doc: S/25704, 1993, 3 мая. 132 Hans Koechler, International Progress Organization Memorandum, 1999, 27 мая. 133 Jeffrey W. Davis, Two Wrongs Do Make a Right: The International Criminal Tribunal for the Former Yugoslavia was Established Illegally – but it was the Right Thing to do... So Who Cares?, 28 N.C.J. Int’l L. & Com. Reg. 395, 405, 2002. 134 Michael G. Karnavas, The International Criminal Tribunal, 20-DEC Champion 20, 23, 1996.

144

МТБЮ. Тадич утверждал, что у МТБЮ отсутствуют три юрисдикции.135 Судебная палата не согласилась с тем, что передача права верховной юрисдикции трибуналу не имеет оснований в международном праве, и отвергла обвинение в отсутствии у МТБЮ юридических оснований вести судебное делопроизводство. Одновременно судебная палата признала, что решение вопроса о законности учреждения МТБЮ Совбезом не является её компетенцией.136 Законность формирования трибунала Советом Безопасности была признана решением апелляционной палаты.137 Однако анализ этого документа подтверждает, что МТБЮ, в действительности, был создан противозаконно, а объяснение, использованное апелляционной палатой, выглядит нелогичным. Апелляционная палата отвергла утверждения Тадича о том, что рамки главы VII не предусматривают создание МТБЮ, даже если признать, что формирование трибунала – это замена не вполне ясно очерченных мер воздействия, предусмотренных статьями 41 или 42 указанной главы.138 Палата утверждает, что перечень предусмотренных в статье 41 насильственных мер, которые разрешено использовать для сохранения всеобщего мира и безопасности, не был исчерпывающим, а лишь примерным. Это оспаривает ученый Джеффри В. Дэвис. В своем пространном заключении он утверждает, что, упуская из виду главное правило объективной интерпретации закона – ejusdem generis – и игнорируя правило милосердия, апелляционная палата Prosecutor v. Dusko Tadic, Defense Motion on the Jurisdiction of the Tribunal, ICTY Case No. IT-94-1-AR72, 1995, октябрь, § 2. 136 Deborah L. Ungar, The Tadic War Crimes Trial : The First Criminal Conviction Since Nuremberg Poses the Need for a Permanent War Crimes Tribunal, 20 Whittier L. Rev. 677, 1999. 137 Faiza Patel King, Sensible Security: The Yugoslavia Tribunal’s Development of Limits on the Security Council’s Power Under Chapter VII of the Charter, 10 Emory Int’l L. Rev. 509, 515, 1996. 138 Davis, supra note 5, at 409. 135

145

ошибочно вынесла решение о праве Совета Безопасности на создание МТБЮ.139 Далее Тадич оспаривал создание МТБЮ, поскольку Совет Безопасности, не обладая сам юридическими полномочиями, не мог учреждать вспомогательный орган, наделенный юридическими полномочиями.140 Апелляционная палата же оправдывала создание трибунала Совбезом и утверждала, что оно было просто средством, которое Совет избрал для выполнения своей задачи поддержания международного мира и безопасности. Цитировалась статья 29 Устава ООН, которая позволяла Совету «учреждать такие вспомогательные органы, какие он найдет необходимым для выполнения своих функций».141 Однако палата не обратила внимания на установленные в главе VII пределы этих полномочий, ограничивающие способы осуществления Советом этой функции.142 Как писал в 1999 г. Зоран Кнежевич, ученый и бывший член Скупщины Югославии, МТБЮ «противоречит принципам универсальных и равных прав государств, так как его компетенция распространяется лишь на территорию бывшей Югославии».143 Кнежевич отметил, что Конституция Югославии запрещает экстрадицию своих граждан и не допускает превосходства международного права над законодательством страны.144 Он также напомнил, что «государственные обязательства международного характера исполняются в соответствии со статьей 16 югославской Конституции». Иначе говоря, Югославия обладала правом преследовать Davis, supra note 5, at 412. Prosecutor v. Dusko Tadic, Decision on the Defense Motion for Interlocutory Appeal on Jurisdiction, ICTY No. IT-94-I-T, § 37. 141 Устав ООН. 142 Davis, supra note 5, at 415. 143 Zoran Knezevic, The International Ad Hoc Hague Tribunal – Legal or Political Institution, International Symposium, NATO Aggression On The FR Yugoslavia ‘99 Proceedings, 450, 1999. 144 Knezevic, supra note 14. 139 140

146

совершивших преступления, и не было необходимости вести процесс югославских граждан в незаконно созданном международном трибунале.145 II. «Язык ненависти» не является преступлением согласно Статуту МТБЮ и обычному международному праву. Свобода самовыражения и свобода слова – широко признанные в большинстве западных стран права. Существует «общая международная презумпция» поддержки «свободного обмена идеями и информацией».146 Европейская конвенция о защите прав человека и основных свобод четко гарантирует право на свободу самовыражения.147 Хотя из Конвенции о предупреждении преступлений геноцида и из международной юридической практики очевидным образом следует, что прямое и публичное подстрекательство является нарушением международного права, определение термина было сформулировано так, что исключало «язык ненависти», не влекущий за собой подстрекательство к насилию.148 Авторы этой Конвенции, в частности, не стремились запретить «язык ненависти», который направлен лишь на возбуждение гнева.149 Вопрос, в конечном итоге, сводится к различиям в определении терминов «язык ненависти» и «подстрекательство». «Язык ненависти» имеет целью лишь возбужKnezevic, supra note 14. Alexander C. Dale, Note: Countering the Hate Messages That Lead to Violence: The United Nations’ Chapter VII Authority To Use Radio Jamming to Halt Incendiary Broadcasts, 11 Duke J. Comp. & Int’l L. 109, 122, 2001. 147 Европейская конвенция о защите прав человека и основных свобод, – Рим: 1950, 4 ноября. 148 Ameer F. Gopalani, The International Standard of Direct and Public Incitement to Commit Genocide: An Obstacle to U.S. Ratification of the International Criminal Court Statute?, 32 Cal. W. Int’l L.J. 87, 99, 2001. 149 Diane F. Orentlicher, Symposium: International Criminal Tribunal in the 21st Century: Criminalizing Hate Speech in the Crucible of Trial: Prosecutor v. Nahimana, 21 Am. U. Int’l L. 2006. 145 146

147

дение ненависти, а подстрекательство – это высказывания, направленные на то, чтобы добиться насильственных действий.150 Но и здесь можно спорить, насколько непосредственна связь словесного побуждения к насилию и самого действия. На недавнем, очень важном судебном процессе против Нахимана, имеющем отношение к закону о подстрекательстве, судебная палата Международного трибунала по Руанде (МТР) признала виновными трех подсудимых. Одним из основных пунктов обвинения были их выступления и речи, содержавшие подстрекательство к расовой ненависти, но не призывы к насилию.151 Судебная палата, расширяя границы существующего уголовного международного права, постановила, что «язык ненависти» может служить основой для признания виновности в преступлении против человечности даже при отсутствии призыва к насильственным действиям.152 Это решение противоречит традиционному и обычному международному праву. Чтобы добиться своего решения судебная палата, ошибочно сослалась на два определения Международного военного трибунала в Нюрнберге (МВТ) в качестве прецедента в отношении военных преступников Фритцше и Штрайхера, но умышленно не упомянула обвинительный акт на процессе МТБЮ против Кордича, который пришел к полностью противоположному выводу.153 Трибунал в Нюрнберге оправдал Фритцше, не обнаружив в его речах призыва к преследованию или уничтожению евреев, но осудил Штрайхера, который недвусмысленно выступал за истребление евреев, используя выражения, которые легко можно было бы квалифицировать как публичное подстрекательство к осуществлению Orentlicher, supra note 20, at 557. Orentlicher, supra note 20, at 557. 152 Orentlicher, supra note 20, at 557. 153 Orentlicher, supra note 20, at 581 150 151

148

геноцида.154 Этими двумя решениями МВТ обозначил различие между подстрекательством к насилию и просто «языком ненависти» и счел законным преследовать только по первому пункту. МТБЮ «неоднократно указывал, что преступление против человечности, выразившееся в преследовании на дискриминационных основаниях, требует «явного или четкого отказа от фундаментального права, закрепленного в международном обычном праве при равном уровне правонарушения».155 Судебная палата МТБЮ, применяя вариант этого критерия к делу Кордича, отвергла обвинение в преследовании как преступлении против человечности, совершенном вследствие акта «побуждения и поощрения ненависти по политическим и иным причинам».156 Суд, среди прочего, констатировал: «Это деяние нигде больше не проходит в Статуте [МТБЮ] как преступление, но главное – оно не достигает того же уровня тяжести правонарушения, как другие акты, перечисленные в статье 5 [Статута]. Более того, уголовноправовой запрет, налагаемый на этот акт, возведен до уровня положения международного обычного права. Таким образом, осуждение обвиняемого за подобный акт, квалифицируемый как преступление, означало бы нарушение принципа законности».157 Заключения судебной палаты в отношении Нахимана не могут использоваться в качестве прецедента, так как они незаконны и не основываются на международном праве. Как отметил МТБЮ в процессе над Кордичем, основы законности требуют, чтобы «преступления, за которые [обвиняемый] предан суду, подпадали под действия междунаOffice of U. S. Chief Counsel for Prosecution of Axis Criminality, Nazi Conspiracy and Aggression: Opinion and Judgment (U. S. Gov’t Printing Off 1947). 155 Orentlicher, supra note 20, at 579, citing Prosecutor v. Kupre, Case No. IT-95-16-T, Judgment, P 567 (Jan. 14, 2000). 156 Prosecutor. v. Kordic, IT-95-14/2-T, Judgment, P 195 (Feb. 26, 2001). 157 Orentlicher, supra note 20, at 581. 154

149

родного закона того времени, когда они совершались».158 Ещё и поэтому закон и приговор против Нахимана, вынесенный на его основе, не могут быть использованы в деле Шешеля. Суду скорее следовало бы обратиться к решениям на процессе Кордича. А) В обвинительном заключении по делу Воислава Шешеля ему вменяют в вину выступления с речами, что не равно прямому подстрекательству к насилию. Шешель лишь пользовался своим правом на свободу слова. Обвинительный акт возлагает на Шешеля персональную уголовную ответственность за «непосредственную и публичную клевету национального характера», присутствовавшую в его выступлениях. Обвинитель не возлагает на Шешеля личную вину в физическом совершении всех его преступлений, он скорее ссылается на то, что в своих выступлениях он якобы «подстрекал» к совершению преступлений. Кроме того, в обвинительном акте Шешелю предъявляется обвинение в совместных преступных действиях в виде «подстрекательских речей». Однако там не приводятся какие-либо факты в подтверждение того, что выступления обвиняемого доходили до уровня прямого публичного подстрекательства, как это записано в Конвенции о предупреждении и наказании преступлений геноцида, или того, что Шешель имел умысел сознательного побуждения к совершению этих преступлений. Как указывалось выше, понятие «язык ненависти» установлено при прямом нарушении международного права. Кроме того, судебная палата не имела права опираться на решение суда против Нахимана, так как это было навязыванием закона, который не существовал в то время, когда Шешель произносил свои речи. Признание вины Шешеля в данном преступлении означало бы 158

Kordic, IT-95-14/2, P 192.

150

нарушение международного обычного права и основного права Шешеля на самовыражение, гарантированное Европейской конвенцией о защите прав человека и основных свобод. В обвинительном заключении против Воислава Шешеля говорится, что он совершал преступления против человечности, выступая с призывами формирования добровольческих отрядов, которые фактически осуществляли преступные действия. Шешель никогда не был ни военным командиром, ни полувоенным руководителем этих добровольческих соединений. Он лишь возглавлял политическую оппозицию и в своих выступлениях не призывал к убийству и уничтожению людей несербской национальности. Обвинение утверждает, что отряды добровольцев создавал и возглавлял В. Шешель. Однако доказательств, которые бы свидетельствовали, что «добровольческие соединения» действовали согласно призывам его политических речей не существует. В некоторых эпизодах обвинения временной интервал между его речами и совершенными преступлениями составляет несколько месяцев и, таким образом, речи Шешеля никак не могут считаться непосредственным подстрекательством. Например, Шешель обвиняется за речь, произнесенную в марте 1992 г. в селе Мали Зворник, которая якобы спровоцировала преследования лиц несербской национальности. Однако сербские силы атаковали и взяли контроль над этим селом только в апреле 1992 г. Люди, которые физически совершали эти преступления, и военные командиры, которые в действительности отдавали соответствующие приказы, должны за свои действия нести ответственность. Воислав Шешель лишь выступал перед массами сербов, которые верили в свою национальную независимость и боролись за нее.

151

III. МТБЮ – это скорее политический, а не юридический институт, созданный как инструмент для осуществления политических целей США и других центров силы. Этот трибунал представляет собой не что иное, как односторонний и тенденциозный суд «в защиту победителя», который занят преследованием лишь определенных преступников, игнорируя многих других, совершивших точно такие же злодеяния. Это подтверждает тот факт, что среди обвиняемых непропорционально велико количество сербов (около 3/4), в то время как обвиняемых в преступлениях против сербов ничтожно мало. Кроме того, велико число обвиняемых, которые до сих пор не арестованы, в связи с тем, что у трибунала нет полномочий на арест. Их арест и экстрадиция возложены на другие органы, главным образом на национальные правительства. Самое серьезное и значительное доказательство политического характера МТБЮ – это тот факт, что обвинение оказалось полностью неспособным расследовать преступления, совершенные силами НАТО в крае Косово. IV. Воислав Шешель – революционер, его следует поставить в один ряд с Махатмой Ганди и Нельсоном Манделой, которых также преследовали за их выступления. Нельсон Мандела отдал бóльшую часть жизни борьбе за равноправие. Ниже приводится известный отрывок из его речи, произнесенной во время суда в Ривонии в 1964 г. «Я боролся против господства белых, но я боролся и против господства чернокожих. Я лелеял идеал демократического, свободного общества, в котором все люди будут жить в гармонии друг с другом и иметь равные возможности. Это тот идеал, ради которого я живу и который, надеюсь, осуществится. И, клянусь Богом, если это необходимо, я готов умереть за этот идеал».

152

В 1992 г., спустя много лет после освобождения из тюрьмы, Нельсона Манделу запечатлели на кинопленке, когда он вместе с членами Африканского национального конгресса и Коммунистической партии Южной Африки пел воинственную песню о том, как они клялись убивать белых жителей страны. Пение воинственных песен, подбадривающих массы, традиционно для Африки, это считается приемлемым политическим актом. Уже после того, как фильм был завершен, Мандела стал президентом Южной Африки и получил Нобелевскую премию мира. Манделу никогда не судили за эти его высказывания, несмотря на многочисленные убийства белых во время и после произнесения им подобных слов. Мандела боролся за равенство и прекращение политики апартеида. Махатма Ганди – ещё один пример исторического, политического деятеля, которого преследовали за его ненасильственное сопротивление несправедливости. Когда он жил в Индии как представитель «низшей касты» и вел борьбу за гражданские права, его многократно арестовывали. Ганди был также вождем индийского сопротивления против господства Великобритании, за что также не раз подвергался арестам. Впоследствии Ганди посвятил себя искоренению несправедливых социальных и экономических сторон кастовой системы в Индии. Сегодня Ганди признан крупнейшим политическим деятелем Индии и почитаемым духовным лидером во всем мире. Однажды он заявил: «Несправедливый закон сам по себе является видом насилия. Арест за его нарушение – это ещё большее насилие». Ганди вдохновлял и вдохновляет многочисленные движения за ненасильственные методы борьбы во всем мире. Воислав Шешель – другой политический лидер, который подвергается преследованиям за свои ненасильственные действия в защиту справедливости. Шешель был оппозиционным политиком, у него не было реальной власти, он никогда не возглавлял военную группу какого бы то ни

153

было типа. Подобно Манделе и Ганди, Шешель лишь использовал слово, чтобы привлекать людей к движению ради строительства того, что он считал более совершенным сербским государством. Шешель выступал за разоружение, он ратовал за мир. Он искал политического разрешения кризиса в Союзной Республике Югославии и во имя этой цели лишь пользовался своим правом на свободу самовыражения и свободу слова. У него не было ни малейшего намерения призывать к гонениям, экстремизму, убийствам и другим преступлениям против человечности, в которых его обвиняет МТБЮ. Как следует из вышесказанного, учреждение МТБЮ незаконно, а выступления В. Шешеля – не противоречащая закону политическая речь. Если кому-то она кажется неприемлемой, следует вспомнить, что истинным доказательством свободы в обществе является терпимость к инакомыслию. В Америке есть разумные люди, которые толерантно относятся к устным выступлениям и поддерживают проведение дебатов. Эти голоса разума временно заглушили те, кто считает сербов врагами и настойчиво требует по «праву победителей» вынести Воиславу Шешелю обвинительный приговор за его речи, в то время как его выступления носят исключительно политический характер. Как показано в статье, действия, которые вменяются в вину Шешелю как результат его речей, не связаны с ними, а его высказывания представляют собой лишь мнение одного человека, выступающего от имени большого числа сербов. Об этом свидетельствуют итоги недавних выборов, в ходе которых партия Воислава Шешеля снова набрала наибольшее количество голосов. Если бы Великобритания выиграла войну 1776 г., то она бы сделала с Джорджем Вашингтоном практически то же самое, что мир сейчас делает с В. Шешелем.

! ! ! ! ! ! ! ! ! ! Кандидат исторических наук, старший научный сотрудник Института славяноведения РАН Искендеров П.А.

Харадинай – Шешель: двойные стандарты Гаагского трибунала Упорное стремление Международного уголовного трибунала по бывшей Югославии осуществить расправу над председателем Сербской радикальной партии (СРП) Воиславом Шешелем становится ещё более выпуклым, если принять во внимание скандальные особенности процесса по другому громкому делу – по обвинению в военных преступлениях и преступлениях против человечности бывшего полевого командира «Армии освобождения Косово» (АОК) и экс-главы косовского правительства Рамуша Харадиная. Вынесенный ему в апреле 2008 г. оправдательный приговор стал окончательным подтверждением диагнозов, которые уже ранее были поставлены Гаагскому трибуналу беспристрастным мировым общественным мнением. Эти диагнозы называются «сербофобия» и «албанофилия». Тяжесть обвинений, предъявленных Шешелю, не идет ни в какое сравнение с длинным перечнем кровавых преступлений, которые, по данным прокуроров Гаагского трибунала, совершили Рамуш Харадинай и его албанские подельники. Однако экс-премьер Косово уже на свободе, а доктор Шешель продолжает свою многолетнюю борьбу за себя, Сербию и сербство. Стремительное оправдание бывшего косовского премьера выглядит ещё более позорным для Трибунала на фоне продолжающихся неспешных слушаний по делу лидера СРП.

155

Процесс над Рамушем Харадинаем (родился 3 июля 1968 г.) начался в марте 2007 г. и продолжался 113 рабочих дней. Обвинение требовало для него 25 лет тюрьмы. Вместе с ним по одному делу проходили Идриз Балай (родился 23 августа 1971 г.) и Лахи Брахимай (родился 26 января 1970 г.). По данным обвинения, «силы АОК, действовавшие под командованием и контролем Рамуша Харадиная, развернули военную кампанию в целях установления контроля над районом между деревнями Глоджане/Гллоджан (все относящиеся к Косово географические названия в документах Гаагского трибунала даются в сербском и албанском написаниях – Авт.) и Дечаны/Дечан и, в первую очередь, над деревнями Дубрава/Дубраве, Рзнич/Ирзнич, Ратиш/Ратише и Дашиновац/Дашиноц и изгнания сербов из деревень, в которых они проживали».159 Кроме того, силы АОК «также продолжили осуществлять нападения на лагерь беженцев в Бабалоче/Бабаллоч» около Дечан.160 Как подчеркивается в обвинительном заключении, этот лагерь «являлся целью аналогичных атак АОК, начиная с 1997 г.».161 Обвинение утверждало, что Рамуш Харадинай (по прозвищу «Смайл» – «Улыбка») в середине мая 1998 г. создал при штаб-квартире АОК в городке Ябланица центр заключения, в котором заключенных пытали и расстреливали. В Ябланице в нечеловеческих условиях содержались сербы, албанцы, цыгане и представители других этнических групп, которые «не поддерживали «Освободительную армию Косово». «Во время своего пребывания в Ябланице «заключенные получали очень мало еды или воды, они регулярно избивались и подвергались другим формам физического насилия, им также отказывали в предоставлении медицинской помощи по поводу их ранений. Часть заключенных в центре заключения в Ябланице/Яблланице умерhttp://www.un.org/icty/cases-e/cis/haradinaj/cis-haradinajal.pdf http://www.un.org/icty/cases-e/cis/haradinaj/cis-haradinajal.pdf 161 http://www.un.org/icty/cases-e/cis/haradinaj/cis-haradinajal.pdf 159 160

156

ли от ран или были казнены по указанию обвиняемых», – говорится в обвинительном документе.162 Кроме того, по указанию и под контролем Харадиная было создано спецподразделение «Черные орлы», которым командовал Идриз Балай. Это подразделение «преследовало, избивало или иным образом заставляло гражданских лиц из числа сербов, цыган и египтян покидать свои деревни и убивало тех гражданских лиц, которые отставали или отказывались покидать свои дома».163 Более того, «Черные орлы», также как и другие отряды АОК, «продолжали расширять подобные нападения на гражданских лиц из числа сербов, косовских албанцев, косовских цыган и косовских египтян».164 Харадинай в рассматриваемый период занимал пост начальника штаба так называемой «Оперативной зоны «Дукаджин» (так албанцы называют западные районы Косово). Его заместителем являлся единственный осужденный по этому делу Лахи Брахимай (приходящийся Рамушу дядей). В итоге слушаний Рамуш Харадинай и Идриз Балай были оправданы, а Лахи Брахимай получил 6 лет тюрьмы (с зачетом 1109 дней, поведенных в камере предварительного заключения Схевенингенской тюрьмы) вместо 25 лет, на которых настаивало обвинение. Обратимся более подробно к формулировкам обвинительного акта. Поводом к его подготовке послужило обнаружение в сентябре 1998 г. тел 39 человек вблизи родной деревни Харадиная Глоджане в районе канала, ведущего к озеру Радонич и в других местах. На некоторых трупах были обнаружены следы пыток.165 Жертвами оказались местные жители – как сербы, так и албанцы. Этот эпизод http://www.un.org/icty/cases-e/cis/haradinaj/cis-haradinajal.pdf http://www.un.org/icty/cases-e/cis/haradinaj/cis-haradinajal.pdf 164 http://www.un.org/icty/cases-e/cis/haradinaj/cis-haradinajal.pdf 165 http://www.un.org/icty/cases-e/cis/haradinaj/cis-haradinajal.pdf 162 163

157

лег в основу обвинительных документов.166 Затем власти Сербии передали Трибуналу дополнительные данные, из которых следовало, что Рамуш Харадинай отдал своим подручным приказы о совершении порядка 200 убийств, при этом более 60 человек он убил лично. За период с 24 февраля 2005 г. по 16 октября 2007 г. прокуратура Гаагского трибунала обнародовала пять вариантов обвинительного заключения против Рамуша Харадиная. Последний вариант начитывал 42 страницы и охватывал события за период с 1 марта по 30 сентября 1998 г. Как отмечалось в документе, «на протяжении всего времени, относящегося к настоящему обвинению, в Косово существовало состояние вооруженного конфликта между АОК, с одной стороны, и силами Союзной Республики Югославия и Министерства внутренних дел Республики Сербия (сербские силы), с другой. Преступления, о которых говорится в настоящем обвинении согласно статье 3 Статута Трибунала, были тесно связаны с вооруженным конфликтом. Жертвами этих преступлений были лица, не принимавшие активного участия в боевых действиях. Жертвами в основном были сербы, косовские албанцы, косовские цыгане, косовские египтяне или другие гражданские лица. АОК воспринимала большинство из этих гражданских жертв как сотрудничающих с сербскими силами, не поддерживающих АОК или сопротивляющихся АОК невоенными средствами».167 Далее в обвинительном заключении подчеркивалось, что «все действия или бездействие, которые в настоящем обвинении квалифицируются как преступления против человечности, являлись частью широкомасштабных или систематических атак АОК, направленных против части гражданского населения в косовских муниципалитетах Дечаны/Дечан, Печ/Пейя, Джяковица/Дьякова, Исток/Истог и Клина/Клина. Гражданское население, против которого 166 167

http://www.cdhrf.org http://www.un.org/icty/indictment/english/har-amiiii071016.pdf

158

были направлены атаки, состояло из сербского гражданского населения в этих муниципалитетах, а также гражданских лиц, которые, как предполагалось, сотрудничали с сербами или иным образом не поддерживали АОК. Каждый из обвиняемых знал, что его действия, включая убийства, пытки, похищения, насильственные перемещения, преследования, негуманные акты, незаконное задержание и другие насильственные действия в отношении гражданских сербов, косовских албанцев, косовских цыган, косовских египтян и других гражданских лиц, перечисленные в настоящем обвинении, являлись частью нападений».168 Особое место в обвинении принадлежало разделу под названием «Совместное преступное предприятие». В нем говорилось, что Рамуш Харадинай, Идриз Балай и Лахи Брахимай, как члены совместного преступного предприятия, несут уголовную ответственность за преступления, указанные в каждом пункте обвинения. Каждое преступление, перечисленное в обвинении, осуществлялось в рамках совместных преступных целей совместного преступного предприятия, и каждый обвиняемый разделял с другими сообщниками намерение совершить эти преступления. С другой стороны, в той степени, в какой некоторые из перечисленных в обвинении преступлений не попадали в рамки совместного преступного предприятия, они являлись естественными и прогнозируемыми последствиями совместного преступного предприятия, и каждый обвиняемый отдавал себе отчет в том, что эти преступления являлись естественными и прогнозируемыми последствиями осуществления совместного преступного предприятия.169 «Общей преступной целью совместного преступного предприятия, – сообщалось далее в обвинительном заключении, – являлась консолидация тотального контроля АОК над оперативной зоной «Дукаджин» путем незаконного перемещения и преследования серб168 169

http://www.un.org/icty/indictment/english/har-amiiii071016.pdf http://www.un.org/icty/indictment/english/har-amiiii071016.pdf

159

ских гражданских лиц, а также путем преследования гражданских лиц из числа косовских албанцев, цыган, египтян и других гражданских лиц, которые сотрудничали, или предполагалось, что сотрудничали с сербскими силами или иным образом не поддерживали АОК».170 Обвинение представило 81 свидетеля. Обвиняемые не признали себя виновными ни по одному из пунктов. Рамуш Харадинай утверждал, что не совершал преступлений против мирного населения Косово, поскольку его подразделения вели «достойную» войну против сербских сил. Тогдашний Главный прокурор Гаагского трибунала Карла дель Понте заявляла, что «нет сомнений в том, что у самого военачальника, его порученца и его тюремщика руки вымазаны в крови». Как справедливо отмечалось в докладе лондонского Института по проблемам войны и мира от 11 марта 2005 г., «для сербского населения Косово Харадинай является символом насилия и несправедливости. Он считается безжалостным убийцей – киллером, который в 1998–1999 гг. руководил царством террора в западнокосовском районе Дукаджин и оставлял в своем кильватере хвост из тел гражданского населения».171 Фигура Рамуша Харадиная знаковая для Косово. Не случайно в городах края в дни процесса в Гааге процесса проходили массовые демонстрации солидарности с ним под лозунгом «С Рамушем». После развертывания в Косово в июне 1999 г. натовских миротворческих сил и миссии ООН экс-полевой командир формально распущенной по указанию ООН «Армии освобождения Косово» сменил военную форму на цивильный костюм и возглавил партию «Альянс за будущее Косово», быстро ставшую одной из ведущих. Харадиная поддержали молодые албанские радикалы Косово, обвинявшие более зрелых лидеров – вроде покойного президента края Ибрагима Руговы – в политических играх и соглашательстве с Белградом. Не170 171

http://www.un.org/icty/indictment/english/har-amiiii071016.pdf http://www.iwpr.net/?p=tri&s=f&o=235663&apc_state=henitri2005

160

зависимые эксперты видели ещё одну причину его стремительного возвышения. Газета «Берлинер цайтунг» со ссылкой на германские спецслужбы называла Харадиная одним из ключевых «крестных отцов» албанской мафии в Косово. Эпизод, происшедший в 2000 г., как нельзя лучше характеризовал методы Харадиная-политика. Между его отцом и враждовавшим с Харадинаями ещё со времен войны косовско-албанским семейством Мусай произошел конфликт. Семейство потребовало предоставить ему информацию о местонахождении останков нескольких пропавших без вести родственников. Рамуш Харадинай решил разобраться с оппонентами привычными методами и в сопровождении нескольких единомышленников отправился к семейству Мусай на рассвете, ворвался в дом и открыл огонь. В результате завязавшегося сражения Харадинай был ранен и срочно переправлен на американском вертолете на территорию военной базы США в Косово, а затем прошел лечение от осколочных ранений в американском военном госпитале в Германии. Одновременно американские представители в Косово сделали все, чтобы помешать миссии ООН провести всестороннее расследование инцидента.172 К этому времени у Рамуша Харадиная уже установились тесные отношения с представителями американского Белого дома, для которых он стал «ценным военным и разведывательным активом».173 Обвинение было предъявлено Рамушу Харадинаю в тот момент, когда он занимал пост главы временного правительства Косово – на который экс-полевой командир АОК был назначен при поддержке миссии ООН по делам временной администрации в Косово в конце 2004 г. Тогда не только сербы, но и ряд иностранных дипломатов обратились с требованием к главе миссии ООН в Косово Сорену 172 173

http://www.iwpr.net/?p=tri&s=f&o=235663&apc_state=henitri2005 http://www.iwpr.net/?p=tri&s=f&o=235663&apc_state=henitri2005

161

Йессен-Петерсену с требованием воспользоваться имевшимися у него полномочиями и заблокировать кандидатуру Харадиная. Газета «Нью-Йорк Таймс» в передовой статье подвергла это назначение резкой критике, сославшись на зловещую репутацию экс-полевого командира АОК. Однако господин Йессен-Петерсен ответил фразой: «Если бы я сказал «нет» этому назначению – я сказал бы «нет» демократии».174 Три месяца спустя, 8 марта 2005 г., после обнародования обвинительного заключения Гаагского трибунала, – Харадинай подал в отставку, и 9 марта 2005 г. вся троица обвиняемых добровольно прибыла в Гаагу, где заявила о полной невиновности. Западные покровители албанских экстремистов Косово тогда наперебой заговорили о высокой сознательности и приверженности демократическим идеалам экс-полевого командира АОК. Дальше всех пошел, пожалуй, бывший секретарь по иностранным делам Великобритании Робин Кук. В своей статье на страницах британской газеты «Гардиан» от 11 марта 2005 г. он заявил ни много ни мало, что добровольная сдача Харадиная Гаагскому трибуналу позволила предотвратить насилие и гражданское неповиновение в Косово.175 Говоря о не оправдавшихся на сей счет апокалиптических прогнозах, Робин Кук объяснил это в том числе «следствием достойного призыва Харадиная к своему народу признать, что это (его добровольная сдача Гаагскому трибуналу – Авт.) явилось правильным решением в интересах чести их страны».176 «Я имел неоднократные контакты с «Армией освобождения Косово» до и во время вмешательства НАТО в целях прекращения «этнических чисток» против косоваров, – продолжал Робин Кук. – Её бойцы, безусловно, демонстрировали подлинную храбрость, чтобы успешно http://www.iwpr.net/?p=tri&s=f&o=235663&apc_state=henitri2005 «The Guardian», 2005, 11 марта. 176 «The Guardian», 2005, 11 марта. 174 175

162

противостоять превосходной сербской военной машине без артиллерии, брони или поддержки с воздуха. Однако они были настолько же жестоки, насколько это свойственно любым другим повстанцам в истории, и было бы наивно представлять, что в разгар ужасных «этнических чисток», осуществлявшихся Слободаном Милошевичем, они будут проводить аккуратные различия между воюющими сербами и гражданскими сербами. Следовательно, можно считать ещё большим достижением Харадиная то, что он превратился из полевого командира АОК в приверженца терпимости. Парадокс выдвинутого против него обвинения заключается в том, что Косово при нем совершило больший прогресс в плане реализации таких ключевых стандартов, как права меньшинств и создание условий для возвращения сербских беженцев, нежели это было в предшествующие пять лет».177 Как видим, даже такой адвокат албанских террористов, как Робин Кук, не оспаривал преступления, совершавшиеся Рамушем Харадинаем и его подчиненными против гражданского сербского населения Косово, – на которые в результате полностью закрыл глаза Гаагский трибунал! Да и сам Харадинай в своих воспоминаниях не скрывает один из основных движущих мотивов албанских экстремистов, среди которых были и кадровые военнослужащие армии соседний Албании: «вернуть Сербии все прошлые долги».178 Под эту формулировку можно было подвести любые антисербские преступления. Известно и другое не менее показательное высказывание Рамуша Харадиная: «Еще ребенком я осознал, что решение албанского и косовского вопроса возможно только силой... Я убивал сербских полицейских, сербских гражданских лиц, ликвидировал непослушных албанцев».179 «The Guardian», 2005, 11 марта. Hamzaj B. A Narrative about War and Freedom (Dialog with the commander Ramush Haradinaj), Приштина: 2000, с. 16. 179 http://www.fondsk.ru/article.php?id=1338 177 178

163

В лагере самых горячих сторонников Харадиная оказался и влиятельный американский сенатор Джо Байден, приветствовавший его добровольную сдачу Гаагскому трибуналу следующими словами: «Во всем постюгославском контексте, желание г-на Харадиная добровольно сдаться после выдвижения обвинения и оправиться в Гаагу является поразительным. Оно находится в ярком контрасте по сравнению с поведением трех самых позорных лиц, обвиненных Гаагским трибуналом, которые все ещё находятся в бегах, сопротивляясь аресту: бывший генерал боснийских сербов Ратко Младич, бывший лидер боснийских сербов Радован Караджич и бывший хорватский генерал Анте Готовина (генерал Готовина был арестован на Канарских островах и препровожден в Гаагу в конце 2005 г. – Авт.)». Что же касается тогдашнего главы миссии ООН по делам временной администрации в Косово датчанина Сорена Йессен-Петерсена, то этот единомышленник албанских сепаратистов во всеуслышание назвал бывшего полевого командира АОК «другом» и человеком «динамического руководства, твердых убеждений и взглядов». Неудивительно, что, имея таких заступников, Рамуш Харадинай недолго был в камере предварительного заключения Схевенингенской тюрьмы. Несмотря на тяжесть обвинений, судебная палата разрешила 6 июня 2005 г. бывшему косовскому премьеру до начала слушаний вернуться в край при условии отказа от любых публичных появлений и участия в любой другой политической деятельности. Недовольный этими ограничениями, Харадинай обратился в судебную палату с апелляцией, и последняя своим решением от 12 октября 2005 г. разрешила ему «появляться на публике и участвовать в публичной политической деятельности».180 Вслед за этим многие свидетели обвинения внезапно начали отказываться от прежних показаний, а некоторые были найдены мертвыми. Приведем некоторые из наиболее громких случаев. Насер Лика был срочно 180

http://www.un.org/icty/cases-e/cis/haradinaj/cis-haradinajal.pdf

164

помещен в одно из косовских лечебных учреждений с нейродиагнозом как раз на тот период, когда он должен был свидетельствовать в Гаагском трибунале. Шефчет Кабаши сам отказался выступать в качестве свидетеля обвинения, сославшись на отсутствие обещанной Трибуналом защиты. Косовский цыган Куйтим Бериша погиб в результате дорожного инцидента в столице Черногории Подгорице 18 февраля 2007 г., за 8 дней до начала процесса в Гааге. В тот день 67-летний черногорский серб Александар Ристович направил свою машину прямо на Беришу и двух других мужчин. Черногорская газета «Виести» со ссылкой на данные полиции сообщила тогда, что «в момент происшествия Ристович был пьян и вел машину на очень большой скорости...». По данным сербских средств массовой информации, по меньшей мере, десять человек, которые должны были свидетельствовать в Гаагском трибунале против Харадиная, погибли при сомнительных обстоятельствах, но представительница самого Трибунала в Сербии Нерма Йелачич назвала «неправдой» любые попытки заподозрить ликвидацию свидетелей. Руководитель Центра по изучению современного балканского кризиса Института славяноведения РАН Елена Гуськова называет ещё более красноречивые цифры: «Всего было убито около 40 потенциальных свидетелей зверств АОК, поэтому лидеры армии и не боятся суда».181 Кроме того, по её данным, на оплату защиты Рамуша Харадиная в Гаагском трибунале албанская диаспора по всему миру собрала не менее 7 миллионов евро.182 Характерное признание сделал занимавшийся делом Слободана Милошевича прокурор Гаагского трибунала Джеффри Найс. В статье на страницах косовской албаноязычной газеты «Коха диторе» он сообщил, что по крайней мере три «опытных прокурорских советника» советовали Карле дель Понте не выдвигать обвинение против Рамуша Харадиная, поскольку 181 182

«Время новостей», 2008, 11 июля. «Время новостей», 2008, 11 июля.

165

его вину невозможно будет доказать. Вряд ли стоит удивляться подобной «неправовой позиции». Ведь даже сами сотрудники международных организаций в Косово свидетельствуют, пусть и скрываясь за псевдонимами – что «новая реальность, установленная с июня 1999 г. (приход к власти в Косово боевиков АОК – Авт.) под управлением КФОР и ООН, угрожает каждой грани образа жизни сербов в Косово, а, следовательно, и самому существованию сербов на этой территории».183 Никогда не испытывавшая симпатий к сербам Карла дель Понте неоднократно требовала вернуть Рамуша Харадиная в камеру, поскольку, находясь в Косово, он способен оказать влияние на ход процесса и свидетелей обвинения, и обвиняла чиновников косовской миссии ООН в потворстве экс-премьеру. Однако все апелляции были отклонены, и Рамуш Харадинай вернулся в камеру предварительного заключения Гаагского трибунала лишь 26 февраля 2007 г. За несколько дней до этого он провел в Приштине встречи с президентом Косово Фатмиром Сейдиу, премьер-министром Агимом Чеку, главой миссии ООН Йоахимом Рюккером и дипломатическими представителями западных держав. О степени и формах поддержки, которая ему была обещана на этих встречах, можно только догадываться. Сама г-жа дель Понте так прокомментировала скандальное течение процесса над Харадинаем и, в частности, его временное освобождение в интервью германской газете «Франкфуртер альгемайне цайтунг»: «Согласно решению, он является фактором стабильности для Косово. Я никогда этого не понимала. Для меня он является военным преступником».184 В том же самом интервью Карла дель Понте сообщила о трудностях в поиске свидетелей, которые согласились бы выступить перед судом, причем Генри И. Сокрытие геноцида в Косово. Преступление против Бога и человечества, – М.: 2007, с. 13. 184 «Frankfurter Allgemeine Zeitung», 2006, 28 июля. 183

166

эти трудности относились не только к прокурорам, но и самому трибуналу. «Сложность ситуации в Косово заключается в том, что никто нам не помогал, ни администрация ООН, ни НАТО».185 Слушания по делу Рамуша Харадиная начались 5 марта 2007 г. и в итоге уложились менее чем в 1 год и 1 месяц. Защищала подсудимого квалифицированная бригада адвокатов во главе с Беном Эммерсоном, являющимся одним из международных правовых авторитетов в сфере защиты прав человека. Координатором усилий зашиты выступал известный ирландский политических консультант и финансист Майкл О’Рейлли. Обвинение завершило представление своих материалов и свидетелей 26 ноября 2007 г. О том, что «команда» Харадиная не сомневалась в окончательном оправдательном вердикте, свидетельствует тот факт, что она 29 ноября 2007 г. заявила об отказе вызывать свидетелей в свою защиту. Зато сам бывший косовский премьер и его соратники хорошо потрудились в обработке свидетелей обвинения. Причем, несмотря на упорный отказ Гаагского трибунала увидеть криминальную подоплеку в исчезновении свидетелей обвинения, по некоторым особо вопиющим слушателям служители гаагской Фемиды были вынуждены предпринять хоть какие-то меры. Так 25 апреля 2008 г. – уже после завершения процесса – Гаагский трибунал официально открыл делопроизводство в отношении Астрита Харачия и его советника Байруша Морины по обвинению в неуважении к суду. Согласно обвинительному заключению Астрит Харачия в бытность министром по делам культуры, молодежи и спорта в правительстве Косово состоял членом «Комитета защиты Рамуша Харадиная» и оплатил поездку своего советника, тогдашнего редактора одной из ведущих приштинских албаноязычных газет «Бота сот», к одному из находившихся под защитой Трибунала свидетелей обвинения (чье имя 185

«Frankfurter Allgemeine Zeitung», 2006, 28 июля.

167

скрыто за буквами P.W.) с тем, чтобы заставить его отказаться от дачи свидетельских показаний. Здесь самое время добавить, что вышеперечисленными «отлучками» Харадиная из Гааги дело не ограничилось. Ему, а также Лахи Брахимаю было позволено встретить в кругу семьи Рождество 2008 г. – срок временного освобождения соответствовал периоду с 21 декабря 2007 г. по 4 января 2008 г.. И это не считая поездок Рамуша Харадиная в Косово на похороны близких родственников 17–19 апреля 2005 г. и 3–7 октября 2007 г. Впрочем, роль и самой Карлы дель Понте в процессе над Рамушем Харадинаем, Идризом Балаем и Лахи Брахимаем не следует сводить к выдвижению обвинения и неспособности его отстоять. За несколько дней до оглашения приговора стало известно содержание её книги «Охота: я и военные преступники». В ней экс-прокурор, а с 1 января 2008 г. посол Швейцарии в Аргентине обвинила лидеров албанских боевиков Косово в организации тайной сети по торговле человеческими органами, изъятыми у косовских сербов. Она привела шокирующие подробности о том, как около 300 косовских сербов в 1999 г. были вывезены в лагеря на севере Албании. Там они были убиты, а их органы переправлены на западноевропейский «черный рынок». В своей книге Карла дель Понте утверждала, что во главе преступного бизнеса стояли бывший политический руководитель АОК, а ныне премьер-министр самопровозглашенного «независимого» Косово Хашим Тачи и Рамуш Харадинай. Однако в обвинительном заключении против Харадиная торговля органами убитых сербов не фигурировала. В качестве причины г-жа дель Понте назвала препятствия, которые чинили ей в расследовании миссия ООН в Косово (в частности, возглавлявший её в 1999–2001 гг. нынешний министр иностранных дел Франции Бернар Кушнер) и командование миротворческих сил в крае. Утверждения бывшего Главного прокурора Гаагского трибунала оставили странное впечатление. Уже известные

168

факты преступлений албанских экстремистов против мирного неалбанского населения Косово и даже самих албанцев, отказывавшихся поддерживать головорезов из АОК, не позволяют сомневаться в справедливости её «внесудебных» обвинений. Одной из первых Карлу дель Понте поддержала международная правозащитная организация «Международная амнистия», сообщившая, что имеющие у нее данные подтверждают информацию об албанском «бизнесе на крови». Но почему она выступила со своими заявлениями буквально за несколько дней до оглашения приговора против Харадиная и компании? Не потому ли, что тогда на него уже никак нельзя было повлиять? «Откровения Карлы дель Понте можно объяснить целым комплексом причин: взыгравшейся совестью, желанием вновь привлечь внимание мировых СМИ к своей персоне, – считает заведующий отделом истории славянских народов Юго-Восточной Европы в новое время Института славяноведения РАН Александр Карасев. – Ведь после того, как швейцарка в конце 2007 г. оставила пост Главного прокурора Гаагского трибунала, она вдруг оказалась забытой. Важно, что признания Карлы дель Понте прозвучали уже после того, как США и ведущие страны Евросоюза признали независимость Косово. Это означает, что факты тягчайших преступлений против сербов расследованы не будут. Может быть, таким и был расчет г-жи дель Понте: дождаться, когда Косово получит независимость, и возложить ответственность на натовские многонациональные силы и гражданскую администрацию ООН. Карла дель Понте во многом права, утверждая, что если бы данные о торговле человеческими органами в Косово были обнародованы, ни о какой независимости края не могло бы быть и речи. Однако это никоим образом не снимает с нее самой ответственность за сокрытие преступлений».186 Не следует обманываться и относительно истинных причин выдвижения обвинений против Рамуша Харади186

Время новостей, 04.04.2008.

169

ная. Суд над ним должен был «помочь ведомству Карлы дель Понте хоть немного смягчить его явную антисербскую направленность», – свидетельствует Елена Гуськова.187 «Харадинай – самый высокопоставленный представитель косовских албанцев, представший перед Гаагским трибуналом. Однако ключевые фигуры АОК по-прежнему находятся вне сферы его внимания», – отмечала в те дни эксперт.188 Кроме того, «число сербов, привлекаемых к ответственности за события в Косово, намного превосходит число албанцев, хотя именно албанские боевики несут ответственность за «этнические чистки» на территории края. В этом принципиальное отличие происходившего в Косово от войны в Боснии и Герцеговине в 1992–1995 гг. – где преступления совершали представители всех этнических групп», – уверена Елена Гуськова.189 Даже дата начала слушаний – 5 марта 2007 г. – имела ярко выраженную политическую подоплеку. В феврале того же года спецпосланник генсека ООН в Косово экспрезидент Финляндии Мартти Ахтисаари впервые обнародовал свои предложения о предоставлении Косово «поднадзорной независимости» вопреки позиции Белграда. Следовательно, суд над Харадинаем можно было рассматривать как вариант «воздействия на Белград с тем, чтобы склонить его на уступки в вопросе о предоставлении Косово независимости», – отмечает Елена Гуськова.190 Соответственно, когда стало ясно, что Сербия выступает категорически против «плана Ахтисаари», Рамуша Харадиная можно было освобождать. 1 мая 2008 г. прокуратура Гаагского трибунала во главе со сменившим 1 января швейцарку Карлу дель Понте на посту Главного прокурора бельгийцем Сержем Браммерцем официально опротестовала оправдательный вердикт «Время новостей», 2007, 7 марта. «Время новостей», 2007, 7 марта. 189 «Время новостей», 2007, 7 марта. 190 «Время новостей», 2007, 7 марта. 187 188

170

в отношении Рамуша Харадиная – за два дня до истечения месячного срока, установленного для апелляций. Одновременно были опротестованы и приговоры в отношении Идриза Балая и Лахи Брахимая. Однако шансы на то, что Трибунал воздаст по заслугам троим боевикам, выглядят ещё более слабыми, чем это было до начала процесса. Скорее апелляционная палата удовлетворит ходатайство единственного осужденного по данному делу Лахи Брахимая и полностью его оправдает, как это произошло 3 июля 2008 г. с бывшим командующим силами боснийским мусульман Насером Оричем. За свои преступления в районе Сребреницы он в июне 2006 г. получил смехотворный срок в 3 года вместо 18, на которых настаивало обвинение, и с учетом отсидки в камере предварительного заключения сразу же вышел на свободу – а теперь и вовсе признан невиновным в убийствах не только сербских военнопленных, но и не менее 1300 мирных жителей из 156 сербских сел близ Сребреницы. Насколько оперативно, даже не считаясь с качеством работы и отнюдь не стремясь детально и всесторонне рассмотреть все обстоятельства, Гаагский трибунал сработал по «делу Харадиная», настолько же неторопливо развивается процесс над Воиславом Шешелем, которому также ставится в вину «участие в совместном преступном предприятии». Однако расплывчатость формулировок обвинительного заключения и выступлений главного обвинителя на процессе Кристины Даль не идет ни в какое сравнение с жесткими и конкретными констатациями обвинения в адрес Рамуша Харадиная. В своем пространном выступлении на открытии процесса в ноябре 2007 г. г-жа Даль говорила о том, что публичные выступления Воислава Шешеля в начале 1990-х гг. с призывами создания «Великой Сербии», изгнания хорватов, мусульман и других несербов из бывшей Югославии привели к массовым преступлениям против мирного населения. По словам прокурора, Шешель формировал отряды «четников» и «отравлял» их пропа-

171

гандой. Попавшие под влияние Шешеля боснийские сербы разрушали города, сжигали деревни, стремясь уничтожить целые группы населения только потому, что они были другой национальности и исповедовали иную религию. Среди пунктов вынесенного против Воислава Шешеля обвинительного заключения значатся преследования по расовым и религиозным мотивам, изгнание с мест проживания, незаконное помещение в места заключения, пытки и убийства. Утверждается, что находившиеся под контролем Шешеля полувоенные формирования совершили эти преступления в ходе вооруженных конфликтов в 1991–1995 гг. в Хорватии, Боснии и Герцеговине и сербской области Воеводина. В обвинительном заключении говорится, что Шешель входил в совместное преступное предприятие, целью которой было «непрерывное насильственное изгнание, посредством совершения преступлений, предусмотренных Статьями 3 и 5 Статута Трибунала, большинства хорватского, мусульманского и другого несербского населения с приблизительно одной трети территории Республики Хорватия, со значительной части Боснии и Герцеговины и части Воеводины в составе Республики Сербия для того, чтобы сделать эти области частью нового государства, в котором бы доминировали сербы».191 По утверждению обвинения, это совместное преступное предприятие «начало действовать до 1 августа 1991 г. и существовало по крайней мере до декабря 1995 г.», причем наряду с самим Воиславом Шешелем в состав данного «предприятия» входили такие разные фигуры, как Слободан Милошевич, генерал Ратко Младич, Милан Мартич, Милан Бабич, Радован Караджич, Момчило Краишник, Биляна Плавшич, Желько Ражнятович «Аркан».192 О принципах построения обвинения можно судить хотя бы по пункту 20, относящемуся к разделу под громким названием «Убийство». Однако в самом тексте бес191 192

http://www.un.org/icty/indictment/english/seslj3rdind071207e.pdf http://www.un.org/icty/indictment/english/seslj3rdind071207e.pdf

172

полезно искать обоснованные данные о совершении доктором Шешелем этого действительно тягчайшего преступления. Речь идет о том, что «в ноябре 1991 г., в то время как сербские силы вели бои за Вуковар, Воислав Шешель посетил город. 8 ноября 1991 г. или в районе этой даты (одна эта неопределенность свидетельствует об уровне доказательной базы Гаагского трибунала – Авт.), Воислав Шешель публично произнес: «Вскоре весь район будет очищен от усташей». 13 ноября 1991 г. или в районе это даты Воислав Шешель и публично, и частным образом произнес: «Ни один усташ не должен покинуть Вуковар живым». Эти речи означали преследование хорватов и спровоцировали убийство хорватов».193 И далее в этом пункте обвинения в вину Воиславу Шешелю ставится смерть ни много ни мало 264 представителей несербского населения Вуковара, погибших в ноябре 1991 г.194 Примечательно при этом, что даже если заявления лидера СРП о хорватских усташах действительно имели место, с юридической точки зрения они не могут иметь отношения к жителям Вуковара начала 1990-х гг. Понятие «усташи» имеет четкую историческую привязку. Речь идет об организации хорватских националистов, действовавшей в Королевской Югославии и фашистской Хорватии в 1929–1945 гг. Она была основана за пределами Югославии Анте Павеличем и имела основные центры в Италии, Австрии, Венгрии и Бельгии. Наиболее громкой акцией усташей было убийство в 1934 г. югославского короля Александра I Карагеоргиевича, когда одновременно погиб и французский министр иностранных дел Луи Барту. После оккупации в 1941 г. Югославии нацистской Германией усташи создали «Независимое государство Хорватия», проводили антисербские «этнические чистки» и помещали сербов в концлагеря, главным из которых был «Ясеновац». Таким образом, призыв Шешеля к очище193 194

http://www.un.org/icty/indictment/english/seslj3rdind071207e.pdf http://www.un.org/icty/indictment/english/seslj3rdind071207e.pdf

173

нию Вуковара от «усташей» с точки зрения формальных юридических процедур не может рассматриваться в контексте событий в Югославии 1991 г. и тем более служить обоснованием якобы его причастности к гибели двух с лишним сотен человек. Ещё более интересен эпизод, описанный в 21 пункте обвинения. В нем говорится о судьбе приблизительно 2000 гражданских лиц, которые к 19 ноября 1991 года были сосредоточены на объекте «Велепромет» в Вуковаре. Вот как развивались события в дальнейшем в трактовке гаагского обвинения: «ЮНА (Югославская народная армия – Авт.) рассматривала примерно 800 человек из этого числа военнопленными. К вечеру 19 ноября 1991 г. вскоре после того, как ЮНА начала перемещение объявленных военнопленными лиц в свой центр заключения в СремскойМитровице на территории Сербии, сербские силы, включая добровольцев, рекрутированных и/или подстрекаемых Воиславом Шешелем, отделили часть лиц от группы объявленных военнопленными. Они вывели этих отобранных лиц с территории объекта «Велепромет» и убили их».195 Опять-таки ни слова о личной причастности Шешеля к убийствам. Однако псевдологическая цепочка выстроена таким образом, чтобы у слушателя или читателя не осталось и тени сомнения в том, что вуковарская трагедия была организована и исполнена лично обвиняемым. А для особо дотошных в приложении приводятся имена жертв, на костях которых Шешель намеревался строить здание «Великой Сербии». Поневоле приходит на ум бессмертная фраза из знаменитой кинокомедии, главный герой которой воспринял обращенную к нему фразу «…на развалинах мечети» как обвинение в её развале. Однако несмотря на столь громкие и изощренные формулировки, процесс над лидером сербских радикалов в сравнении с максимально оперативным оправданием Ха195

http://www.un.org/icty/indictment/english/seslj3rdind071207e.pdf

174

радиная продвигается черепашьими темпами. Председатель СРП отправился в Гаагу столь же добровольно, как и Рамуш Харадинай, причем на два года раньше экс-полевого командира АОК – в феврале 2003 г. – однако вплоть до настоящего дела слушания по настоящему так и не получили развития. Если в отношении одного из главарей АОК прокуроры успели подготовить пять вариантов обвинительного заключения за два года – с 2005 по 2007-й – то аналогичный процесс, применительно к лидеру сербских радикалов, занял в два раза большее время: четыре варианта за 2003–2007 гг. Окончательный вариант был датирован 7 декабря 2007 г. Иными словами, его подписание и обнародование последовали месяц спустя после начала судебных слушаний, то есть задним числом. Не случайно, выступая на судебном заседании ещё в ноябре 2007 г., Воислав Шешель подчеркнул, что более четырех лет, которые он провел в заключении в Гааге, стали годами систематических нарушений его прав: «Начало судебного процесса затянулось на недопустимое время, и начатый с огромным опозданием процесс не может быть справедливым. Мне дважды запрещали общаться с членами моей семьи, сначала в течение двух, затем в течение четырех месяцев. Мне пытались навязать адвокатов, препятствовали моим контактам с моими советниками, отказывались предоставить документы на бумаге и в переводе на сербский язык». Глава СРП также сообщил, что в Гаагском трибунале существует практика заставлять свидетелей давать ложные показания, обещая им за это возможность получить документы на новое имя, дом, деньги и жизнь под охраной за границей. Лидер сербских радикалов утверждает, что таким образом давались показания и против него. «Теперь, когда в связи с предстоящим закрытием трибунала он не может уже обещать свидетелям деньги и дома, они больше не хотят давать лжепоказания», – отмечал Воислав Шешель.

175

На процессе по делу Воислава Шешеля подсудимый изначально не мог рассчитывать ни на временное освобождение, ни на поддержку ведущих международных представителей, ни на содействие мировых авторитетов в области защиты прав человека. Его слушания поразительно напоминают процесс над ныне покойным президентом Сербии и Югославии Слободаном Милошевичем. Тогда, убедившись в упорном стремлении и способности профессионального юриста сломать заранее разработанный сценарий по демонизации сербских руководителей, руководство трибунала сделало все, чтобы если не осудить Милошевича, то, по крайней мере, не допустить его выхода на свободу. Венцом внесудебного преследования обвиняемого стал отказ Судебной палаты Гаагского трибунала временно освободить его под гарантии правительства России для прохождения медицинского обследования в Москве. Отказ был обнародован за несколько недель до скоропостижной кончины Слободана Милошевича в камере предварительного заключения Схевенингенской тюрьмы 11 марта 2006 г. По горячим следам произошедшего Карла дель Понте выразила свое глубокое разочарование тем, что Милошевич избежал подготовленного ею обвинительного приговора: «Я глубоко сожалею о смерти Слободана Милошевича. Она лишила жертв правосудия, которого они желали, и в котором они нуждались». Однако сам ход процесса заставлял думать, что подобный исход дел был для нее – да и для многих политиков и военных стран-членов НАТО – наилучшим выходом. А если Гаагский трибунал чего-то действительно хочет, он этого, как правило, добивается. Воислав Шешель должен понести наказание как авторитетный сербский патриотический лидер, а Рамуш Харадинай должен был быть оправдан как албанский герой. Эта нехитрая схема полностью объясняет все парадоксы и несуразицы двух процессов – двух лиц Международного уголовного трибунала по бывшей Югославии.

! ! ! ! ! ! ! ! ! ! Доктор исторических наук, ведущий научный сотрудник Института славяноведения РАН, руководитель Центра по изучению современного балканского кризиса Гуськова Е.Ю.

Воислав Шешель: идеология сербского национализма Воислав Шешель – самобытный сербский политик и мыслитель современности, национальная философия которого является антиподом идеологии западной неолиберальной демократии и глобализма, ведущих, по его глубокому убеждению, сербский народ по пути денационализации. Национальное мировоозрение В. Шешеля в наиболее полной мере отражено в его книге «Идеология сербского национализма»196, в которой автор, на основе тщательного анализа обстоятельств и условий развития сербского народа, предложил свое видение ключевых проблем национальной сербской истории и ответы на вызовы воинствующего евроатлантического проекта, угрожающего Сербии потерей национального суверенитета и территориальной целостности. Сербы на протяжении всей своей истории вели тяжелейшую борьбу за существование, но всегда находили выход из, казалось бы, безвыходных положений, становились на ноги после тяжелейших поражений и преодолевали колоссальные препятствия, стоявшие на их историческом пути. Цель исследования В. Шешеля – отстоять национальную назависимость и культуру сербско196 Шешељ В. Идеологија српског национализма: научно и публицистичко дело проф. Др. Лазе М. Костића. – Београд: Велика Србија, 2002, с. 1024.

177

го народа от беспощадных врагов, стремящихся стереть его с лица земли. В. Шешель начинал писать свою книгу в начале 90-х гг., а заканчивал в 2002 г. Автор назвал её «своеобразным учебником сербского национализма». Он воплотил свой замысел: «в одной книге объединить и систематизировать все исторические факты, теоретические выкладки, национальные идеи и политические цели, на которых основан современный сербский национализм». Идеология сербского национализма, по мысли автора, веками развивалась в виде осмысления национального сознания и исторической судьбы сербского народа, практики оборонительных и освободительных войн, демократических и либеральных устремлений. Исконная суть сербства связана с глубоким ощущением принадлежности к высшему виду коллективного сознания и идентификацией с его системой ценностей, «с силой духа, идеей национального единства в рамках всего государственного образования, солидарностью, правдолюбием и толерантностью на основе высших гуманистических идеалов и традиционных принципов доброты и человечности». Исконная сербская национальная идея свободы, солидарности и единства, как полагает автор, лежала в основе государствообразующей политики сербов, а распад государства создавал условия для специфической идеологии воскресения (возрождения) и жертвенности отдельных людей, коллективов и поколений. Трагичность героической судьбы сербского народа была стимулом для передачи из поколения в поколение в качестве источника духовного вдохновения энергии героической активности, терпения, выносливости и умения переносить страдания, чтобы создать условия для возрождения прежнего величия. Завет Святого Саввы, придерживаться единой веры в едином национальном государстве, был для сербов вековым ориентиром, но одновременно и главным раздражающим фактором для врагов. При этом особенностью

178

сербов было то, что они всегда стремились выполнить святосавский завет, могли преодолеть любые искушения, кроме одного – внутренних разногласий, расхождений и неединства. Многие сербские земли сегодня находятся под оккупацией и в рабстве, подчёркивает автор, сербы из них изгнаны. Но современные поколения не должны с этим мириться. «Никто не имеет права от имени сербского народа отторгать сербские территории. Этот вопрос остаётся предметом спора до тех пор, пока спор не будет решён. А он может решиться исключительно освобождением того, что является сербским, и его присоединением к Сербии». Для этого, пишет автор, и необходимы такие книги, которые бы разъяснили суть национального и патриотического сознания, воспитывая любовь к Отчизне и просветляя душу. Для этого автор обращается к истории сербского народа и государства, к его героическим страницам и времени страданий, к основным современным проблемам, имеющим исторические корни. Книга состоит из 15 глав, каждая из которых – из ряда разделов и параграфов. Главы с первой по восьмую посвящены политической истории сербского народа: Сербии в период правления Неманичей (12–14 вв.), истории «Сербской Боснии», «Сербской Черногории», «Сербской Македонии» и других земель, вопросам сербской православной церкви, сербских национальных символов и, как пишет автор, «творческой составляющей сербского национализма» – сербскому литературному языку, литературе, искусству и науке в средние века, новой и новейшей истории. Автор большое внимание обращает на проблему сербско-хорватских противоречий – в области языка, религии, культуры, образа жизни, поскольку часто именно они становились источником сербского патриотизма и укрепляли сербский национализм. Ссылаясь на мнения различных историков, В. Шешель пишет, что в истории у хорватов и сербов никогда не существовало ничего обще-

179

го – они никогда не стремились к совместным действиям, к объединению, различаясь в духовных потребностях, в национальной идеологии, взглядах на будущее. Эти различия переросли в антипатию, а затем и ненависть хорватов к сербам, что особенно отчётливо проявилось в годы Второй мировой войны. Автор приводит много примеров «хорватского варварства», преступлений усташей, шовинизма и расизма. Главы с девятой по пятнадцатую посвящены сербскому национальному сознанию, этническим и территориальным аспектам югославянской государственной идеи, либеральным и демократическим принципам современного правового порядка, а также идеологии сербской государственности. По мнению автора, сербский народ сумел на своём историческом пути сохранить этническую чистоту. Даже во время турецкой оккупации сербы находились в относительной изоляции и любовно оберегали свои этнические особенности, сохраняя свою веру, народность и язык. Сербы смогли сохранить свою общинную автономию, а существование православной церкви позволяло хотя бы минимально оберегать духовную жизнь. В деле сохранения сербского национального сознания большую роль играли семейные традиции, которые крепки были среди крестьян. Именно в крестьянской среде воспитывались сербский демократический дух и свободолюбивая гордость, чувство справедливости, независимости, правового порядка, любви к своей земле, равноправия. Всё это создавало позитивные идеалы сербов: демократию, самоуправление, национальные цели. «Поскольку турецкая оккупация привела к социальной гомогенизации сербского народа и правовому равенству людей, были созданы условия для укрепления единого национального сознания, которому не угрожала классовая дифференциация. Правящий класс принадлежал к какому-то другому народу, чужому, завоевательскому…». В единении церкви, веры и народа автор видит последовательность в поли-

180

тической и национальной жизни, основу для достижения государственности. Из идеологии сербского национализма, которую характеризуют идеи социальной правды, солидарности, демократической модели принятия решений и сильной власти, произрастали, пишет автор, дух демократии, революционный настрой, стремление к справедливости. «Коллективное национальное сознание подразумевает и коллективную ответственность за историческую судьбу. На поучительных примерах из истории воспитываются молодые поколения, и им передается завет, что государство когда-то обязательно обновится во всём своём величии. Поэтому с молоком матери серб впитывает национализм, который нельзя изъять из его общественного бытия и индивидуального сознания. Националистические идеалы и цели требуют общенародного согласия и единства, и они становятся высшей ценностью и незаменимым средством достижения всех исторических целей». В сербах с малых лет всегда воспитывали решительность и постоянство, желание бороться и готовность жертвовать собой. Сербские крестьяне даже в турецкое время, будучи неграмотными, имели ярко выраженное национальное сознание и четкие политические идеалы. Идея сербской государственности была характерна для всех социальных слоёв народа и во всех географических местах его проживания. Во время Первого сербского восстания против турок в 1804 г. сербами руководила идея освобождения всех сербских земель, и весть о восстании быстро распространилась среди сербов как под турецкой, так и под австрийской властью. Сербская национальная идея была настолько сильна в сознании, что сербы готовы были на массовые жертвы в бескомпромиссной кровавой борьбе. Поэтому часто они поднимались на сражения с намного превосходившим их врагом. Постепенно в национальном сознании выкристаллизовывались политический реализм и приверженность к сильной власти. Сербский демократический потенциал

181

проявился в принятии конституций, уже начиная с первой половины 19 в. Для сербов важен 1844 г., когда Илия Гарашанин написал свои «Начертания», первый опубликованный проект сербской государственной политики, основанной на общенациональных, освободительных и государственных идеях. На 70 лет он станет путеводной звездой развития и расширения сербского государства. Появившаяся сербская интеллигенция в дальнейшем возьмёт на себя укрепление национального сознания, моделирование идейных концепций, разработку непосредственных целей и политических действий. «К православно-крестьянской демократической составляющей сербского национализма, которая веками будет оберегать старые государственносозидательные традиции, европейски образованная интеллигенция добавит просветительский жар современной рационалистической мысли… Практически нет других европейских стран, в которых идея народного суверенитета и парламентаризма нашла бы более благоприятную почву, чем в душе сербского народа, которому парламентаризм неодолимо напоминал традиционную соборность и коллективное принятие решений по судьбоносным вопросам». Высшие формы европейской демократии сербский народ воспринимал как исконно свои, поскольку они составляли его историю. Когда возникли политические партии, то одна из них, пишет автор, Сербская радикальная народная партия Николы Пашича, взяла на себя обязательства по созданию и реализации сербской национальной политики. Никола Пашич заимствовал у Илии Гарашанина идею опоры на Россию и западные силы, ненависти к Австрии и узкосербские внешнеполитические задачи: защиту независимости, сотрудничество с другими балканскими народами, объединение сербов, включая Боснию и Герцеговину, Македонию, Черногорию. Для Н. Пашича Сербия была символом всех национальных устремлений, и он не хотел, чтобы это

182

её имя менялось. Югославянство, югослав, Югославия как общие понятия для всех народов на славянском юге Н. Пашичу были чужды и непонятны. Он выступал за унитарное и централизованное государство на основе идей и традиций сербской государственности. «Сербы, очевидно, один из европейских народов, который первым достиг национального самосознания. Но самым важным является то, что сербское национальное сознание подразумевает единство всего народа на всём его пространстве, что не характерно ни для одного другого европейского народа. От сербского народа отпадали только те, кто проявлял историческую и моральную слабость, принимая воззрение и идеологию оккупанта, «потуречивались» или «покатоличивались». Но своим отделением они только укрепляли и закаляли сербское национальное ядро, хотя в количественном отношении его уменьшали». Так, сохранённое и развитое национальное сознание привело к освободительным восстаниям и войнам, к созданию современного сербского государства. Военные традиции, со своей стороны, создавали большой авторитет воинскому призыву. При этом офицеры никогда не становились некой кастой, а, наоборот, выражали сельский народный дух, пестовали стремление к освобождению и объединению. Описывая сербский национальный характер, В. Шешель отмечает такие черты, как гуманность, благородство, идеализм, бескомпромиссность, социальный оптимизм, высокое понимание чести и достоинства, храбрость, героизм, стремление к свободе, солидарность, ответственность за других, жизненную стойкость в бедах и напастях, при этом отсутствие таланта к интригам и пропаганде в свою пользу. Поэтому сербский национализм, подчёркивает автор, никогда не был агрессивным, имел позитивную духовную основу, основывался на традициях православной церкви, модернизированных ассимиляцией демократических идей. Веротерпимость и ответственность за другие наро-

183

ды позволила объединиться хорватам, словенцам и другим народам вокруг Сербии в 1918 г. Однако автор солидарен с теми, кто полагает, что создание Югославии было ошибкой, поскольку сербы отреклись от своего славного имени и взвалили на собственные плечи югославянскую ношу, в результате чего в период после 1918 г. было пролито сербской крови больше, чем во все другие исторические периоды. Собирание всех югославян в одном государстве автор считает неестественным, поскольку такое государство чревато уничтожением сербства. Тезис, что сербы, хорваты и словенцы – один народ, автор считает фикцией, поскольку никогда в истории не существовала идея об их национальном единстве. Они всегда имели различную историческую судьбу, разные устремления, ощущения и сознание. В югославском государстве самыми наивными оказались сербы, поскольку именно они верили в искренность хорватов, словенцев, когда те говорили о братстве и единстве в рамках многонационального государства. Поэтому, делает вывод автор, надо стремиться к созданию национального сербского государства, поскольку сербы «имеют до совершенства выстроенное национальное сознание». Сербский национализм – это стремление к объединению под сербской, а не иноземной властью, отмечает В. Шешель. Сербский национализм только окреп от соседства хорватов, которые всегда, когда имели власть, стремились уничтожить всё сербское – имена, названия, письменность, а в отдельные периоды и систематически выселяли или уничтожали сербов. Такая обстановка гонений и презрения вызывала у сербов не только стремление к свободе, но и к «сербованию»197 – возможности свободно изъясняться как сербы, выставлять и использовать сербские символы, гордиться своим именем и происхождением. 197

Србовати (сербск.) – жить и вести себя как настоящий серб.

184

Функционирование Югославии после 1918 г. В. Шешель называет псевдоисторическим экспериментом, поскольку он явился несчастьем именно для сербского народа. Ссылаясь на историков, В. Шешель отмечает, что в середине 19 в. насчитывалось 5 млн сербов и только 800 тыс. хорватов. «Сербство» проявлялось в полную силу на всех сербских землях, а национальное сознание было выражено и у сербов-католиков, и у сербов-мусульман. Однако вхождение в Югославию привело к серьёзному кризису. Многие сербы-католики стали называть себя хорватами, мусульмане колебались, а среди македонцев «начали дуть разные ветры». Первый удар по сербскому национальному сознанию нанёс 1929 г. эксперимент короля Александра с интегральным югославянством, а геноцид хорватов в годы Второй мировой войны поставил сербов на грань биологического выживания на территории западнее Дрины. После войны коммунисты продолжили убивать своих политических и идеологических противников, а затем отдельные части сербского народа провозглашались самостоятельными нациями. Декретами создавались целые народности и нации198, а сербство становилось жертвой: чтобы создать новые народности, оно должно было совершить национальное самоубийство. И если до войны каждый черногорец был сербом, то сегодня сербов там практически нет. Согласно переписи 1948 г., количество сербов уменьшилось, отмечает автор, во всех республиках: в Боснии и Герцеговине, Македонии, Черногории, Хорватии. Только в Воеводине сербы достигли относительного большинства, и число их продолжало расти. Искусственная «югославская» нация – образование без корней, традиций, истории. Однако сербы оказались привержены югославизму, многие из них при переписи населения записывали себя как югославы, в то время как другие народы продолжали придерживаться 198 В социалистической Югославии были созданы македонская, черногорская и мусульманская народности, югославская нация.

185

своей исконной национальности. По мысли автора, это не могло не сказаться на сербах, ведь «как только сходишь со строгого и прямого национального пути, тогда наступает шатание, бездорожье и дезориентация». И вместо интеграции сербов, словенцев и хорватов через основательную денационализацию получилось, что этот процесс прошли только сербы. Только они искренне верили в будущее югославского государства, в то время как все остальные ему желали смерти. Что могло объединить народы в рамках единой федерации? Отвечая на этот вопрос, В. Шешель полагает, что таким фактором мог стать язык. Но хорваты упорно отделяли свой язык от сербского, словенцы оберегали свой от «чуждого влияния» и не хотели учить сербско-хорватский. Поэтому Югославия имела четыре государственных языка и два алфавита. Так язык не стал объединяющим фактором. Автор обращает внимание ещё на один процесс в социалистической Югославии, который не мог не отразиться на национальном сознании сербов. В 50–80-е гг. наблюдалось вытеснение кириллицы из письменного сербско-хорватского языка. Все государственные бланки печатались на латинице. Решения судов и другие официальные бумаги государственных органов, в том числе паспорта и удостоверения личности также были заполнены на латинице. В стране трудно было найти пишущую машинку на кириллице. В армии все бумаги писались на латинице, а если даже иногда – на кириллице, то порядок букв соблюдался из латиничного алфавита. На почте, телеграфе, телефоне, номерах машин, дорожных указателях трудно было найти кириллицу. Таким образом, делает вывод автор, «с вхождением в Югославию именно сербский народ потерял своё государство как прибежище своей национальной специфичности или как внешнюю границу коллективного сознания. В новом государстве хорваты и словенцы быстро получили то,

186

чего никогда не имели, а сербы систематически теряли ощущение самоидентификации, уверенности в себе и духовной силы». В новейшее время понятие «Великая Сербия» чаще употреблялось оппонентами Сербии, чтобы показать агрессивность её замыслов и стремление политиков к гегемонии. Сегодня в политической элите Сербии только Сербская радикальная партия во главе с В. Шешелем активно использует это понятие и даже выпускает журнал под таким названием. В реферируемой книге автор отводит рассмотрению этого понятия отдельный раздел. В историографии отмечено, что впервые понятие «Великая Сербия» употребил граф Джордже Бранкович в 1683 г. в трудные дни, когда турки осаждали Вену. Тогда Дж. Бранкович, будучи правителем Баната, Срема и Герцеговины, представил австрийскому двору своё сочинение об освобождении и объединении всех сербских земель в Великую Сербию199, чтобы преградить туркам путь в Центральную Европу. Пока грозила опасность, Вена благосклонно относилась к проекту, но как только турки при большой помощи сербов отступили, в Вене возобладали другие идеи. В предложении Дж. Бранковича австрийский двор почувствовал непосредственную опасность и сгноил графа в тюрьме. Именно с этого времени для Австрии само понятие «Великая Сербия» кажется отражением потенциальной восточной экспансии, опасной для существования собственного государства и католичества. Против «великосербской опасности» выступал весь австро-венгерский пропагандистский аппарат на протяжении всего 19 в. Эта идея ещё несколько раз была официально представлена, на этот раз в Петербурге русскому императору в 1803 и 1804 гг. Как пишет автор, после осознания невозможности мирного проживания с хорватами в одном государстве, 199

По-русски правильнее было бы перевести «Большая Сербия».

187

после 1918 г. идея Великой Сербии постепенно возрождается в общественной жизни среди интеллектуалов и политиков. В 1928 г. радикал Пуниша Рачич на заседании Народной Скупщины потребовал переименовать государство в Великую Сербию. А группа сербских интеллектуалов создала Сербский культурный клуб, в котором попыталась реанимировать идею сербской (а не югославской) государственности. Именно здесь были высказаны мысли об ошибке объединения югославянских народов в 1918 г. и об упущенных возможностях «ампутации», чтобы навсегда избавить сербский народ от такого опасного соседства. Сербский культурный клуб развил широкую активность, организуя лекции, выпуская газету, развивая идею сербской государственности, влияя на пробуждение и развитие национального сознания. Позже идею создания Великой Сербии подхватила Сербская радикальная партия. На основании сказанного автор делает вывод, что сербская национальная идея всегда тяготела только к единому сербскому государству и не имела завоевательной составляющей. Оно должно быть суверенным государством с автокефальной церковью, в котором будут доминировать единство политической и этической деятельности, моральная и духовная гармония. Сербы думали об объединении Сербии и Черногории, а позднее и об остальных сербских землях. «Объединить всё сербство под единым государственным кровом было крайней целью всех сербских патриотов во всех странах… Не больше, но и не меньше». В самостоятельном сербском государстве сербы должны составлять убедительное этническое большинство населения, что будет гарантировать защиту национальных интересов, единство государства, стабильность правового порядка. И если бы Сербия была самостоятельной, то её не смогли бы бомбить, унижать, грабить и раздирать на части.

188

В. Шешель своей книгой пытается ответить на вопрос, высохли ли окончательно сербские национальные корни? Как показывает содержание книги, ответ на него – отрицательный. Сербский завет патриотизма по В. Шешелю – это возрождение сербской национальной идеологии, традиций героизма и жертвенности народа, его духовного обновления ради освобождения от всех форм иностранной оккупации с перспективой объединения в едином православном государстве, в котором бережно и тщательно хранились бы и преумножались сербские духовнонациональные традиции. Сербия веками боролась за свою национальную свободу и веру, история сербского народа – это практически непрерывная череда войн, история осажденной крепости. И те испытания, которым подвергается сербская цивилизация сегодня, эта «мрачная тень затмения сербства», должны, считает В.Шешель, привести к внутренней кристаллизации национального сознания сербской души, к обретению единства национальной воли и национальной идеи, всегда формулировавшейся в религиозных категориях. Идея национального единства – единства сербского народа в единой сербской земле – это политическая программа собирания сербских земель, построения гармоничного государства, основанного на вере, культуре, традициях и интересах сербского народа.

! ! ! ! ! ! ! ! ! ! Заявление подсудимого профессора, доктора Воислава Шешеля Гаага, 8 ноября 2007 года Прошу встать. Заседание Международного уголовного суда по бывшей Югославии объявляется открытым. Прошу садиться. Председательствующий судья Жан Клод Антоанетти: Прошу секретаря объявить дело. Секретарь: Добрый день, ваша честь, это – дело № ИТ 03-67 ПТ Обвинитель против Воислава Шешеля. Председательствующий судья Жан Клод Антоанетти: Приветствую всех присутствующих, приветствую госпожу Даль, представляющую Прокуратуру. Приветствую господина Шешеля, секретаря, судебных помощников, а также судебного пристава, переводчиков и охрану, которые нам помогают. Как вам известно, нынешнее заседание будет посвящено заявлению подсудимого в соответствии с правилом 84-бис. Судебная палата предоставила господину Шешелю все утро. Иными словами, в его распоряжении четыре часа для заявления. Прежде чем предоставить слово господину Шешелю, госпожа Даль хочет сделать заявление. Обвинитель Кристин Даль: Да, ваша честь, нам хотелось бы подчеркнуть две вещи. Одна касается охраны, а вторая – заявления господина Шешеля. Вчера, в ходе моего вводного выступления произошел инцидент, который я увидела краем глаза. Он связан с охраной и с лицами, находящимися в зале для публики. Эти лица пытались

190

осуществить какой-то вид контакта с господином Шешелем, и мне хотелось бы предупредить господина Шешеля воздержаться от общения с любыми присутствующими на галерее лицами, касается ли это его друзей, или недругов. Мне не известны подробности данного инцидента, но я увидела, что кто-то из охраны подошел к кому-то из публики. Второе, что меня беспокоит, касается необходимости предупредить господина Шешеля до того, как он выступит со своим заявлением, что если он выскажет что-либо, что может вменяться ему в вину, то при оценке данного дела судебная палата вправе использовать это против него. Конечно, судебная палата учтет доказательную ценность сделанных им заявлений. В случае, если подсудимый защищает себя сам, то, выступая, он определенным образом рискует, поскольку может сделать заявления, которые могут послужить доказательствами его вины. Мне хотелось бы, чтобы его предупредили, что сказанное им может использоваться против него. Председательствующий судья Жан Клод Антоанетти: Хорошо, учитывая, что Вы сейчас сказали, я зачитаю правило 84-бис, чтобы всем было ясен его смысл. Итак, правило 84-бис Правил процедуры и доказывания звучит следующим образом: «Заявление подсудимого. а) После вводных выступлений сторон, или если защита решит отложить свое вводное выступление в соответствии с правилом 84, после возможного вводного выступления обвинителя, подсудимый вправе, если он желает, и если судебная палата так решит, выступить с заявлением под контролем судебной палаты. Подсудимого не будут принуждать давать торжественную клятву и не будут допрашивать в связи с содержанием его заявления. б) Решение относительно возможной доказательной ценности такого заявления принимается судебной палатой». Из этого судебная палата делает вывод, что подсудимый вправе выступить после вводного выступления Про-

191

куратуры с разрешения и под контролем судебной палаты. Подсудимый не обязан давать торжественную клятву и не обязан отвечать на любой вопрос, связанный с тем, что он сказал. А в параграфе а) указано, что решение относительно возможной доказательной ценности такого заявления принимается судебной палатой. Вот что написано в правиле 84-бис. Что же касается имевшего место инцидента, я действительно вчера заметил, что один из сотрудников охраны был несколько взволнован. Не знаю, что произошло на деле. Данный сотрудник охраны, несомненно, представит компетентному органу отчет, а компетентный орган известит судебную палату о том, что произошло. Господин Шешель, вам слово. Проф. д-р Воислав Шешель: Господа судьи, госпожа Даль снова говорит неправду и своим неподобающим вмешательством, похоже, просто стремится отнять у меня время. Она оказалась не в состоянии использовать свои четыре часа, она говорила менее трех часов, и теперь попросту завидует тому, что я в состоянии говорить и четыре часа, и намного больше четырех часов. Вчера не было никакого инцидента. Произошло следующее: один человек из публики уселся прямо напротив меня и все время таращился на меня, что лично я посчитал провокационным, но, возможно, это и не было провокацией. Мне сразу пришло в голову, что нечто подобное в свое время случилось с Корчным в шахматном матче с Карповым, если не ошибаюсь, на Филиппинах.1 Я обратил на это внимание охранника, охранник вмешался, и данного человека переместили в другой ряд. Ничего кроме этого не произошло. Не вижу причины, чтобы делать из мухи слона. Во-вторых, должно быть, вы убедились в том, что когда судебная палата или обвинитель нарушают мои права, я умею бороться и защищать их, тем более здесь. Теперь обвинитель предупреждает меня, чтобы я случайно не ошибся и ничего сам себе не вменил в вину. Я буду говорить о

192

фактах безотносительно того, вменяется ли это мне в вину или нет. У меня вообще нет никаких причин ограничивать себя или опасаться вашего мнения относительно моих позиций, моего поведения или моей деятельности в течение последних 15–20 лет. Это меня не интересует. У меня и сегодня то же мнение и те же позиции, что и 15, и 17 лет назад, я лишь сильнее укрепился в них. Но раз уж вы начали тратить мое драгоценное время по совсем ничтожным поводам, мне хотелось бы сказать вам нечто важное вкратце. Я связался с моими сотрудниками, и они нашли агентство «Матико» в Белграде. Это агентство по переводам на иностранные языки, его адрес улица Пролетерске солидарности 63, телефон 011-334-1335. Оно может перевести две мои главные книги, на чём я настаиваю, и в состоянии сделать это до конца января за 25 000 евро. Эту цену можно снизить на 4000–5000 евро, если Секретариат представит уже переведенные Прокуратурой части книги «Идеология сербского национализма». По моему примерному расчету эти части составляют приблизительно треть данной книги. Так что я выполнил задание, данное мне вами в прошлый раз, и надеюсь, что впредь мне больше не придется заниматься делами Секретариата или Прокуратуры. [На прошлом заседании суд не мог решить вопрос о том, где перевести основные книги В. Шешеля, которые он представил в качестве свидетельства – Ред.] Председательствующий судья Жан Клод Антоанетти: Хорошо, спасибо вам за данное извещение по поводу перевода. А теперь Вам, в соответствии с регламентом, предоставляется слово. Пожалуйста. Проф. д-р Воислав Шешель: Господа судьи, я вовсе не намерен уязвить кого-либо из вас лично, утверждая, что здесь надо мной проводится нелегальный и нелегитимный суд. Я говорю об институте, противоправно созданном Советом Безопасности ООН в 1993 г., что явилось прямым нарушением обычного международного права.2 Совет Без-

193

опасности сделал это под диктатом Соединенных Штатов Америки, которые в те времена являлись неприкосновенной мировой державой, а остальные страны – постоянные члены Совета Безопасности – практически безоговорочно выполняли их требования. Члены Совета Безопасности неправомочно ссылались на главу VII Устава ООН, в которой речь идет о восстановлении и поддержании мира во всем мире и в отдельных регионах.3 Данный суд стал первым в истории человечества судом, созданным как средство достижения и сохранения мира. То есть изначально данный суд преследовал цель установления не справедливости, а определенного мирового порядка, который в политической теории именуется Pax Americana4, по примеру мнимых миротворческих операций римской империи Pax Romana5. Данному суду, наряду с тем, что он неправомерно создан, присуща резко выраженная антисербская ориентация. Доказательство тому – факт, что в этом суде судили невероятно большое число сербов, в сравнении с лицами других национальностей. При этом сербам выносятся несравненно более тяжелые приговоры, чем мусульманам, хорватам, албанцам и так далее. Данный суд получил задание фальсифицировать новую сербскую историю, и в значительном числе приговоров оно выполнено. Яркий пример подобной фальсификации новой сербской истории представляет собой утверждения о том, что имел место геноцид в Сребренице – выдумано, что там казнено 7000 или 8000 мусульманских военнопленных6. Правда, конечно же, совсем иная: найдено всего 2500 тел, хотя всю местность прочесали, перерыли, списки утвердили, организовали кладбище, а дотошными исследователями установлено, что свыше 800 из этих 2500 тел – это лица, погибшие с 1992 по 1995 г. на мусульманской стороне. Необходимо учесть, что значительное число мусульманских солдат погибло в ходе боёв, при этом часть их погибла в столкновениях между самими мусульманами.

194

Согласно сообщению, полученному в свое время голландским парламентом, голландские офицеры на месте констатировали, что действительно имело место преступление. Я не отрицаю факт преступления, но расстреляли 1000 военнопленных. Это преступление ужасно, но данное преступление – не геноцид.7 Здесь сербскому народу умышленно навязали клеймо «геноцидности», чтобы потом Международный суд подобную квалификацию повторил в своем вердикте. Смешно и нелепо выглядит утверждение, что геноцид якобы имел место в отдельном городке, в отдельном небольшом районе. Ведь защищенной группой могут быть только все мусульмане Боснии и Герцеговины, а их число составляло 2 170 000. Не могут быть защищенной группой только мусульмане Сребреницы. Здесь злонамеренно употребили определение «особая защитная зона ООН», чтобы применить в данном случае Конвенцию о геноциде. Эта подмена успешно внедрена в западное общественное сознание, но благодаря таким людям, как я, эти манипуляции никогда не добьются успеха в сербском народе. За что меня здесь судят? За то, что я стал невыносимым для американцев и их союзников в Сербии. Ещё в 2002 г. они почувствовали опасность, что мне и моей политической партии удастся свергнуть марионеточный режим в Сербии, водворенный американцами после 5 октября 2000 г.8 Американцам хочется обезопасить своих ставленников у власти, чтобы добиться и других антисербских целей, чтобы у нас отнять Косово9, а в перспективе и Воеводину10, и, кто его знает, что еще. Почему американцы и их западные союзники настроены против нас, сербов? Потому, что мы маленький, но непокорный народ и потому, что мы близкие к русским и этнически, и союзнически, и культурно, и в любом другом отношении. По сути, мы по происхождению русские, восточные славяне, и нам не стыдно за такое происхождение, в отличие от славян-католиков, отказавшихся от своих корней и даже согласившихся с тем, чтобы их противопоставляли России, чтобы стать врагами Рос-

195

сии. Мы же с этим не согласились, мы союзники. Мы маленькие русские на Балканах. Вот за это-то нас западники ненавидят и пытаются уничтожить. Мне предъявили крайне несерьезное обвинительное заключение. Господин председательствующий, Вы знаете, что я и тогда, когда Вы являлись судьей в предварительном разбирательстве, несколько раз выражал готовность в непосредственном диалоге с Прокуратурой разъяснить разные неточные вопросы данного обвинительного заключения, даже подсказать им, как скорректировать отдельные неточности моих биографических данных. Прокуратура в течение пяти лет как от чумы бежит от такого диалога, а всё потому, что моим условием было, чтобы при этом присутствовали мои сотрудники и чтобы все было записано на видеоплёнку. Обвинительное заключение сшито на скорую руку. Данное обвинительное заключение составили крайне легкомысленные, неумелые люди, юридически некомпетентные, и поэтому оно изобилует многими ошибками, которыми я теперь, конечно же, воспользуюсь для того, чтобы показать крайнюю некомпетентность Гаагской прокуратуры. Уже в первом пункте указано, что я «с 1981 по 1984 гг. преподавал политические науки как ассистент Сараевского университета». Невероятная глупость. Преподают ли в вашей стране ассистенты правовые науки или любой иной предмет? Ассистенты ведут у студентов семинары. Читают лекции профессора или доценты. Я же с 1981 г. являлся доцентом, и даже когда меня изгнали с кафедры, я имел звание «научный сотрудник», что соответствует званию доцента. Далее, в пункте 2 Прокуратура говорит, что я «начал как коммунист». Это неправда, я «начал» как младенец, а коммунистом я стал в подростковом возрасте. Меня приняли в Коммунистическую партию, когда мне было неполных семнадцать лет. Из Коммунистической партии меня с треском выгнали, как только я вышел из подросткового

196

возраста. Это изгнание было большим спектаклем. Почему вообще об этом здесь сказано? Вы же знаете, что мы жили при коммунистическом режиме тоталитарного характера. При диктатуре Тито11 было общепринято принимать молодых людей во все политические организации, которыми руководила Коммунистическая партия, а на пороге зрелости принимать их в Коммунистическую партию. Принимали лучших учеников, лучших студентов, такова была система. Марксизм являлся единственным разрешенным мировоззрением, которое можно было изучать в школах и университетах. Когда я все эти школы закончил и начал думать собственной головой, то я взбунтовался против коммунизма. С учетом того, что я «начал» не как коммунист, а как младенец, надо признать, младенцем я был весьма проблематичным. Прокуратуре следовало намного глубже изучить мое прошлое, чтобы представить и данные о том, что я в бытность свою младенцем делал, что я делал в начальной школе, что я делал, будучи студентом факультета, и так далее. Указано, что я, «становясь критиком коммунистического режима, в начале 80-х гг. вступил в тесную связь с группой сербских националистов». С какой группой сербских националистов? Тогда никакой группы сербских националистов не существовало. А они умышленно пытаются некую группу сербских националистов «поместить» в восьмидесятые годы и провозгласить её причиной всего зла на Балканах. И даже пытаются эту группу отождествить со всей Сербской академией наук и искусств. С кем же я вступил в контакт? С Любомиром Тадичем, отцом нынешнего президента Сербии Бориса Тадича12, и с самим Борисом Тадичем. С тогдашней супругой Бориса Тадича Веселинкой Заставникович меня арестовали на лекции Милована Джиласа13, и вместе с ней выпустили из тюрьмы в 1984 г. Я дружил с Милованом Джиласом, я дружил с нынешними отъявленными сербскими предателями Небойшей Поповым14, Весной Пешич15, наведывался к ней

197

домой, с Вуком Драшковичем16. Я дружил с Добрицей Чосичем17, недавно в одной своей книге написавшим, что он считает себя духовным отцом Зорана Джинджича18, и никогда не позиционировавшим себя как националист. Никто из них никогда не характеризовал и не представлял себя в качестве сербского националиста. Они преимущественно входили в так называемую «праксисовскую» философскую школу. Это группа диссидентов внутри марксистского мировоззрения. А я в те годы представлял себя как сербский националист, и я являюсь единственным представителем сербской интеллигенции, который в восьмидесятые годы публично, откровенно и в любом месте говорил, что являюсь сербским националистом. Поэтому мои книги запрещали, поэтому я не мог устроиться на работу, поэтому мне пришлось вынести разные гонения. Это не значит, что не было других сербских националистов, они были. Миллионы людей и тогда являлись сербскими националистами, но среди сербской интеллигенции не было ни одного, имевшего достаточно мужества, чтобы, выпятив грудь публично сказать: «я – сербский националист!». Также не было и таких, кто про себя мог сказать: «я – антикоммунист». Таких тоже не было. Если они и критиковали коммунистический порядок, то делали это в рамках марксистской идеологии. Я горжусь тем, что все эти годы только я публично называл себя сербским националистом. Почему другие этого не делали? Они боялись репрессий коммунистического режима: националисты подвергались суровым гонениям, чего я не боялся никогда и не боюсь сегодня. Я не боялся ничего земного, для меня всегда существовали лишь два сдерживающих фактора. Как сказал бы Иммануил Кант19, «меня ограничивает нравственный закон во мне и звездное небо надо мной», и ничего более. Ни законы, ни суды, ни сила, ни государство, ни международный институт – ничто не в силах запугать меня, если я считаю, что они поступают безнравственно, несправедливо, противозаконно, и этим я горжусь.

198

Взглянув на обвинительное заключение против меня, вы можете увидеть ещё несколько забавных моментов. В пункте 4 указано, что в июне 1990 г. я учредил партию Сербское народное обновление. Невероятная ложь. Я никогда не был членом партии под названием Сербское народное обновление, никогда в жизни. Во-первых, Сербское народное обновление было создано не в июне 1990 г., а 6 января 1990 г. в Нова-Пазове, и организовали его Вук Драшкович и Мирко Йович. Во-вторых, я никогда не был членом данного Сербского народного обновления, и, в-третьих, данное Сербское народное обновление никогда не переименовывали в Сербское четническое движение. Это знает вся Сербия20. Госпоже Даль нет дела до того, что у меня перед всей Сербией есть неопровержимое доказательство того, что Прокуратура лжет, они с этим не считаются. И это не единственная ложь, я вам покажу ещё много примеров подобной лжи. Далее указано: «На выборах в декабре 1990 г. его партия получила почти 100000 голосов». Ложь. Моя партия не участвовала в выборах 1990 г. Вообще не участвовала. Моя партия именовалась Сербское четническое движение, и коммунистический режим, ещё не реформированный, возглавляемый Слободаном Милошевичем, отказался зарегистрировать Сербское четническое движение как политическую партию, так что мы не смогли участвовать в выборах. А лично я тогда, в правление Милошевича, сидел в тюрьме и баллотировался в президенты республики как кандидат группы граждан. Тогда за меня проголосовали 100 000 человек. Это доказательства того несерьезного подхода к составлению обвинительного заключения. Далее указывается: «Вскоре после этого власти СФРЮ запретили Сербское четническое движение». Ложь: никто никогда не запрещал Сербское четническое движение, Министерство юстиции отказало в его регистрации как политической партии в связи с названием. Но движение продолжало свою деятельность, и издавало свою газету

199

«Великая Сербия». Власти СФРЮ никогда в этот вопрос не вмешивались, он входил в компетенцию властей Сербии. Далее в том же 4 пункте обвинительного заключения указано, что после создания Сербской радикальной партии (Сербская радикальная партия создана путем объединения Сербского четнического движения и Народной радикальной партии 23 февраля 1991 г.), я «на ежедневных митингах в ходе предвыборной кампании призывал к единству сербов и к войне против исторических врагов, то есть против населения хорватской, мусульманской и албанской национальностей на территории бывшей Югославии». Абсолютная ложь. Напоминаю вам, что это все относится к февралю 1991 г. Я всегда призывал к единству сербов, и сегодня призываю, но в то время я не призывал к войне, я никогда не призывал к войне, если только речь не шла о защите сербского народа. От кого? От разных врагов, традиционных. Прежде всего, от немцев и от Ватикана, и от их экспонентов на территории Югославии. Ведь в этой войне мы, сербы, в настоящий момент потерпели поражение, и она не была войной, которую мы вели против хорватов и мусульман. Мы сражались против их хозяев: Ватикана, Германии, Америки, Североатлантического альянса и так далее. В заключительной стадии этой войны, когда выдохлись его марионетки, главным противником стал Североатлантический альянс. Поскольку мне невозможно приписать ни одного конкретного преступления, то душераздирающая история, которую мы вчера выслушали, оказалась неуместной. Меня лично она потрясла (если только это правда), про некую мусульманскую мать, у которой якобы убили двоих маленьких детей. Это настоящий пример грязной пропаганды. Где доказательство, что убийство этих двоих детей связано со мной? Каким образом? Хотел ли я войны? Разве я спровоцировал войну, и потом в ходе военных действий было совершено это преступление? Каким образом я свя-

200

зан с этим убийством, если вообще подобное убийство имело место? Наверное, в процессе мы это ещё увидим. Здесь используется конструкция «совместные преступные действия», в которые Прокуратура искусственным образом вплетает меня. Затем произвольно перечисляются имена. При этом недавно список имен был дополнен: включен Радмило Богданович, в конце марта или начале апреля 1991 г. подавший в отставку с должности министра внутренних дел и с тех пор не занимавший значимых государственных должностей, несколько лет после отставки он был депутатом парламента. Затем – Милан Бабич21 и другие, то есть сегодня годится один, завтра появляется кто-то другой. Однако любой сговор, в котором я участвовал бы с указанными людьми, невозможен: с одними я откровенно враждовал, с другими никогда в жизни не встречался, отставки третьих, например, тогдашнего министра обороны Кадиевича, я настойчиво добивался. Не буду утруждать вас исчерпывающими объяснениями того, какими именно были мои отношения с каждым из этих лиц – все это я объяснил, давая свидетельские показания в процессе над Слободаном Милошевичем22. А так как вы недавно приняли решение приобщить весь текст стенограммы моих показаний на этом процессе к моему делу, причем я не возражал, то нет нужды мне повторять это. Я остановлюсь на самой конструкции. Конструкция «участие в совместных преступных действиях» как форма совершения уголовного преступления стала практикой Гаагского трибунала почти во всех процессах над обвиненными сербами, хотя она не имеет никакого правового основания. Статут Международного трибунала по бывшей Югославии попросту не имеет подобного определения. Гаагские судьи явились создателями и инициаторами внедрения этой конструкции с целью введения с её помощью принципа объективной ответственности, от которого уже давно отказались в уголов-

201

ном праве цивилизованного мира. Данная конструкция служит основанием для того, чтобы посредством процесса над зачастую наугад выбранным лицом, осудить всю группу, причём её границы очерчивается произвольно. В том, что состав подобных групп определяется произвольно, вы можете убедиться, просмотрев перечень участников «совместных преступных действий» в моем обвинительном заключении, в разделе, касающемся С. Милошевича, М. Мартича23, М. Бабича, и так далее. Для обоснования существования «группы» провозглашается наличие у нее какой-либо общей цели или сговора, а потом её «преступления» доказываются исключительно последствиями военных разрушений, которые подбираются выборочно и крайне тенденциозно – всегда в ущерб сербам. Таким образом, получается, что только сербы совершали преступления, только сербы разрушали, грабили и уничтожали религиозные объекты и так далее. Да, преступления во время войны совершались. Но преступления совершали лица всех сторон, участвующих в войне. Все совершали преступления всех видов, и здесь возможна не квалификация, а квантификация преступлений. Путем фальсификации исторических фактов и систематической манипуляции лжесвидетелями, этот трибунал от приговора к приговору бессовестно настаивает на тезисе, что главными виновниками войны являются сербы. Здесь провозглашается, что сербы умышленно и планомерно совершали военные преступления ради реализации собственных политических и государственных целей. Эта идея проводится столь грубо и настойчиво, что фактически буквально любой серб, любым образом участвовавший в военных действиях на сербской стороне, запросто может быть назван участником «совместных преступных действий». После этого его можно судить за любое преступление, совершенное сербской стороной, независимо от того, слышал ли он вообще о совершении подобного

202

преступления, знал ли исполнителей и т.д. Значит, вовсе не важно установление организаторов, исполнителей и сообщников конкретных преступных деяний. Важно только, чтобы преступниками являлись участники военных действий с сербской стороны, несмотря на то, что объективно огромный ущерб военные действия причинили именно сербам. Отдельные участники военных действий действительно могли совершить преступление, но в трибунале виновными в нем объявляются и все остальные участники военных действий, вне зависимости от того, что они, например, выступали против их совершения. Вводится уголовная ответственность за чужие действия, к которым подсудимый никакого отношения не имел. До объявления виновным всего сербского народа остается один шаг. Конструкция «совместных преступных действий» не имеет никакой основы ни в международном уголовном праве, ни в национальных законодательствах. В Уставе Гаагского трибунала она также не содержится, в его практику она впервые была введена в приговоре Апелляционной палаты по делу Душко Тадича24, принятом 15 июля 1999 г. При этом было много разногласий при определении сути этой конструкции: идет ли речь о совместной цели, плане, намерении или сговоре, а эти термины не синонимы, хотя гаагские судебные палаты регулярно пытаются представить их в качестве равнозначных. Хотя нормы Устава настаивают исключительно на индивидуальной уголовной ответственности, конструкция «совместных преступных действий» напрямую вводит принцип коллективной ответственности, соответственно, расширяется уставная компетенция трибунала и расширяются рамки ответственности подсудимых. Для применения конструкции о «совместных преступных действиях» даже не нужно доказывать, что мнимые соисполнители имели совместное намерение путем совершения преступления добиться осуществления цели, достаточно лишь предположения, что они предвидели или могли предви-

203

деть преступный результат, а некий участник «группы», осознавая возможность подобных последствий, пошел на такой риск. С учетом того, что возможность установления индивидуальной вины в конкретное время и на конкретном пространстве не обсуждалась, – а в югославском уголовном законодательстве применимо только это, – никто из возможных участников вовсе не мог знать, что совершает какое-нибудь уголовное преступление. Он не осознавал наличие запрещенного действия. Подобной конструкцией нарушается принцип Nullum crimen sine lege25, и подсудимых здесь осуждают совсем безвинно. Таким образом возможности уголовного наказания становятся безграничными и их нереально предусмотреть, а возбуждение уголовного преследования и судебного процесса зависит исключительно от произвольного выбора и политических целей. Подобной конструкцией Гаагский трибунал, вместо верховенства права, продемонстрировал верховенство юристов, мнимых или самозваных «специалистов», в такой степени лишенных нравственных сомнений и угрызений совести, что это позволило им в ходе уголовного процесса создавать правовые нормы, имеющие силу закона. Их своеволие искажает справедливость, превращая её в свою полную противоположность. Правосудие, осуществлённое с опозданием, есть отказ в правосудии, а гаагские процессы длятся невероятно долго как в случае ожидания начала процесса, представления доказательств, так и обжалования. Гаагские судьи по собственной инициативе расширили понятие командной ответственности и собственную компетенцию. Подобные действия они объясняли крайне высокомерно, публично идя наперекор всем критикам, обладающим правовым инструментарием и квалификацией. Для того, чтобы конструкции «совместных преступных действий» придать убедительность, в качестве весомых доказательств принимались очевидные фальсификации,

204

преступления придумывались или преувеличивались, производился их односторонний отбор, для того, чтобы скрыть злодеяния тех, кто совершал преступления против сербов. Недоказуемое намерение мнимых соучастников добиться определенных целей, которым присвоен эпитет «злодейских», суд обычно подтверждает исключительно последующими событиями. С этой целью в гаагских вердиктах преднамеренно и систематически искажаются исторические факты, «истина» формируется в соответствии с желаниями и целями создателей Нового мирового порядка. Исторический контекст балканских военных событий, их причины и последствия на самом деле никого в Гаагском трибунале не интересуют. Гаагские судьи безоговорочно осуществляют американский диктат, ибо им хорошо платят не за то, чтобы задумываться или мучиться этическими проблемами, а чтобы исполнять американские директивы. Все американские преступления, совершаемые в ряде военных интервенций с использованием сверхсовременной авиации и бомб с обедненным ураном, являются «побочным ущербом», «гуманитарной реализацией высшей справедливости», в то время как американские противники являются «генетическими преступниками». Вначале Гаагский трибунал предпринял расследование преступлений, совершенных американской агрессией против Сербии, а потом прекратил его, заявив, что нет состава уголовного преступления. Это и есть гаагская справедливость. Для того, чтобы конструкцию «совместных преступных действий» применить к сербам-участникам войны, систематически производилась подмена причин и следствий военных событий: антисербские предрассудки и стереотипы становились базовым исходным пунктом гаагской судебной политики и вывода о том, что сербы являются основными виновниками всего случившегося. Затем производился соответствующий отбор фактов для подкрепления указанного вывода. Однако в связи с хро-

205

ническим дефицитом нужных трибуналу фактов, он стал прибегать к бессовестной фальсификации. Если реальные исторические факты противоречат… Председательствующий судья Жан Клод Антоанетти: Господин Шешель, не могли бы вы говорить медленнее, так как переводчикам трудно уследить за вами. Проф. д-р Воислав Шешель: Я постараюсь, господин судья. Судья Латтенца: Господин Шешель, прошу вас говорить тише. Я вас понимаю, я понимаю, что вы всегда говорите громко, я и сама так говорю. Но весьма трудно уследить за переводом в наушниках, когда ваш голос перекрывает то, что мы слышим в наушниках. Благодарю вас. Проф. д-р Воислав Шешель: Я постараюсь говорить и медленнее и тише, но вы должны понять меня, госпожа судья, пять лет во мне копился адреналин, и сегодня настал тот день, когда этому адреналину необходимо выйти со всей силой. Я постараюсь, но иногда, возможно, забудусь, так что снова может показаться, что я говорю слишком громко. Если реальные исторические факты противоречат идеологическим концепциям творцов Нового мирового порядка, тем хуже для фактов. Их трактовка не учитывает ни исторической правды, ни этических начал. Волюнтаристский способ создания правил процессов в ходе самих процессов напоминает военные трибуналы и специальные суды. Это является самым впечатляющим показателем тоталитарного образа мышления юристов, доминирующего в деятельности Гаагского трибунала. При этом, хотя бремя доказательства вины должна нести Прокуратура, на практике подсудимому приходится доказывать собственную невиновность. Там, где утверждают, что с сербской стороны имел место «совместный преступный сговор» и что подсудимый является участником данного сговора, уже больше ничего доказывать не нужно.

206

Концепция совместных преступных действий намного превосходит индивидуализацию вины: она устанавливает коллективную ответственность «прокаженной» преступной организации, куда регулярно включаются все сербские государства. Любого гражданина Сербии26, Республики Сербской27 или Республики Сербской Крайны28 можно обвинить и судить как участника «совместных преступных действий», если он каким бы то ни было образом участвовал в военных усилиях собственного народа, если только он не являлся предателем и не служил западным разведывательным агентурам в их подрывной деятельности. Правовая неопределённость для подсудимых сербов является абсолютной, так что они зачастую даже не знают, в чём их обвиняют, соответственно, они оказываются не в состоянии эффективно опровергнуть утверждения обвинительного заключения. Вместо индивидуальной уголовной ответственности, установленной в ходе процесса, базирующейся на полном равноправии сторон, Гаагский трибунал ввел три новых, в современном уголовном праве недопустимых, формы ответственности: «объективную уголовную ответственность», «ответственность по аналогии», и «ответственность на основании предполагаемой вины». Что касается произвольного выбора тех, кого обвинят и будут судить, то основным мотивом при этом являются политические интересы Прокуратуры, то есть их закулисных хозяев, которые любят выставлять себя субъектами поддержания и восстановления мира. Учредители Гаагского трибунала преднамеренно и умышленно исключили из Устава компетенцию в отношении преступлений против мира, совершенных участниками насильственного разрушения Югославии. Хотя именно это являлось крупнейшим и главным преступлением, из которого произошли все остальные. Главным совместным преступным действием могло являться только разрушение югославского государства, границы которого гарантировались Хельсинкским заключительным актом Конфе-

207

ренции по безопасности и сотрудничеству в Европе.29 Без установления ответственности в развязывании гражданской войны и без судебного процесса не только над внутренними исполнителями, но и над иностранными, в первую очередь, немецкими и ватиканскими подстрекателями и пособниками, неуместно судить тех, кто противостоял одностороннему разрушению югославского государства по линиям границ субъектов федерации, проведённых коммунистическим режимом совершенно произвольно и без какого-либо легитимного акта. Гаагские судьи и обвинители во всех процессах до сих пор тщательно и педантично заботились о том, чтобы своими обвинительными заключениями, свидетельскими показаниями, документами и приговорами не нарушить внешнеполитические интересы западных держав или, упаси Боже, не показать их непосредственную причастность к военным преступлениям. Более того, крайне цинично и злонамеренно гипертрофируются преступные поступки групп и отдельных лиц с сербской стороны, чтобы искусственно приписать им спланированный высшими гражданскими и военными властями характер. Такова моя точка зрения на введенную трибуналом конструкцию «совместных преступных действий». Теперь на практических примерах я покажу, насколько неуместным является её применение. Вчера госпожа Даль почти три часа говорила, обвиняя меня в том, что я разве что не главный виновник развязывания войны, так как я выступал с зажигательными речами. Так кто же виновен в развязывании войны: тот, кто попытался разрушить уже почти столетие существующее и международно признанное югославское государство, или тот, кто старался предотвратить одностороннее отделение нескольких субъектов федерации? Кто виноват? Главные совместные преступные действия совершили те, кто стремился разрушить Югославию. Это, прежде всего, Ватикан и Германия. Позднее к ним присоединились Соединенные

208

Штаты Америки. Югославию невозможно было раздробить по границам субъектов федерации. Данные субъекты федерации установлены коммунистическим режимом. В момент принятия этого решения оно не имело правовой легитимности. В современном мире легитимность устанавливается только выборами, голосованием граждан, свободным волеизъявлением, никак иначе. А коммунистическая диктатура данные субъекты федерации установила после Второй мировой войны. Югославия не существовала испокон веков. До Первой мировой войны на Балканах существовали Сербия, Черногория, Австро-Венгрия, на юге – Греция, Албания, на востоке – Болгария и Румыния. До Первой мировой войны не было ни Хорватии, ни Словении, ни Боснии и Герцеговины, ни Косово и Метохии, ни Воеводины. Победоносная Сербия после Первой мировой войны в своем составе имела Македонию, Черногорию и Воеводину, и тогда сербским регентом Александром Карагеоргиевичем30 была принята просьба народного представительства Государства словенцев, хорватов и сербов о присоединении к Королевству Сербия. После развала Австро-Венгрии, в ноябре 1918 г. в Загребе собрались сербские, хорватские и словенские народные представители и провозгласили создание Государства словенцев, хорватов и сербов, которые выступили с просьбой о присоединении к Сербии. Это импровизированное государство никто в мире не признал, и просуществовало оно недолго. Но оно является доказательством того, что Югославия возникла путем объединения, с одной стороны, Сербии, охватывающей Македонию, Воеводину, Черногорию, Косово и Метохию, и, с другой стороны, Государства словенцев, хорватов и сербов. Разделение Югославии не могло происходить по коммунистическим границам, точно также она не могла расколоться снова на довоенную Сербию и Государство словенцев, хорватов и сербов, так как и в этом государстве сербы также являлись одним из государствообразующих

209

народов. Сербы объединялись друг с другом, а вместе с ними также хорваты и словенцы. Первое такое государство провозглашено под названием Королевство сербов, хорватов и словенцев. А потом, в 1929 г., после переворота 6 января король Александр, распустив парламент и политические партии, провозгласил изменение названия государства на Югославия. В состав Югославии входило девять не автономных, а административных областей, потом с хорватами был достигнут определённый компромисс, и накануне войны две области и части нескольких других были объединены в Хорватскую Бановину как административную область, но эта мера не была оформлена конституционно-правовыми нормами. Гитлер совершил агрессию против унитарного югославского государства. Сначала он попытался мирным путем склонить данное государство к присоединению к Тройственному пакту. Тогдашнее коалиционное правительство, в которое входили как сербские, так и хорватские политические представители, подписало акт о присоединении к Тройственному пакту, но сербский народ вышел на улицы и ниспроверг этот режим. Произошел переворот, и Гитлер напал на Югославию. Оккупировав страну, он разделил её почти по нынешним границам, по которым Югославию разделили американцы, расхождения совсем незначительны. Словению разделили между Германией и Италией. На территории нынешней Хорватии, Боснии и Герцеговины и Срема было провозглашено так называемое Независимое государство Хорватия, Сербия находилась под непосредственной немецкой оккупацией, остаток Воеводины был поделен между Венгрией и Германией, Косово и Метохию присоединили к «Великой Албании», а Македонию – к Болгарии. Но границы-то те же: антисербские. Во время войны в сербском народе существовали два антифашистских движения: одно националистическое – Королевская армия, а другое коммунистическое. Запад, торгуясь со Сталиным, поддержал коммунистов, и исклю-

210

чительно благодаря этому последние добились перевеса. А как вели себя хорваты? В 1941 г. они все практически поголовно были на стороне Гитлера. Немецкие офицеры свидетельствуют, что вступление немецкой армии в Загреб было встречено с восторгом, сопоставимым разве что со встречей Гитлера в его родном городе в Австрии. Хорваты вплоть до капитуляции муссолиниевской Италии твердо стояли за Гитлера. Хорватский легион, насчитывающий 10 000 солдат, сражался под Сталинградом, где почти полностью был перебит или попал в плен. Это – истоки нашей сегодняшней войны, наших сегодняшних конфликтов. Коммунисты, следуя традициям Коминтерна, имели, по сути, сугубо антисербский проект. Сначала они измыслили новые нации, чтобы уменьшить численность сербов в общем югославском населении. Подходящую почву они, во-первых, отыскали в Македонии, в которой не было ярко выраженного национального сознания. Македонское население является своеобразным переходом между сербским и болгарским, на западе оно весьма близко к этническим сербам, на востоке Македонии ближе к болгарам, но оформленного национального сознания на территории Македонии не было. Её население говорит на староштокавском языке, который лежит в основе современного сербского языка. С македонцами никогда не было каких-то особых проблем. Во-вторых, коммунисты выдумали черногорскую нацию, и коммунистическое руководство Черногории заставляло народ причислять себя к ней. В-третьих, двадцать лет спустя после Второй мировой войны коммунисты решили создать «мусульманскую нацию» из сербов исламского вероисповедания, то есть из тех сербов, которые во время турецкой оккупации, продлившейся пять столетий, по самым разным причинам перешли в ислам. Их потомки также приняли и полюбили эту религию, да и почему бы её не любить, если она им пришлась по сердцу. Но вера не могла изменить их этническую идентичность – её изменили коммунисты.

211

Во время Второй мировой войны над сербским народом был совершен геноцид: было убито свыше миллиона сербов. Больше всего сербов убили хорватские фашисты, так называемые усташи31 – клерикальные фашисты, которыми руководила Римско-католическая церковь, римско-католические священники. Огромное число римско-католических священников лично, собственными руками, участвовало в резне сербского народа. Имеются бесчисленные свидетельства этого, написаны и опубликованы многие тома. Надеюсь, мне не нужно вам это здесь особо доказывать. После окончания Второй мировой войны коммунисты в условиях тоталитарного режима попытались при помощи политики национального примирения нивелировать все то, что произошло во время войны, и создать государство с внутренним равновесием на основании шести субъектов федерации. Так был создан и хорватский субъект федерации – Народная Республика Хорватия. Но учрежден он был таким образом, что в нем сербский и хорватский народы являются равноправными и государствообразующими. Что в югославской политической теории означает категория народа как государствообразующего субъекта? Она означает, что никто, вне зависимости от численности, не вправе вопреки воле данного народа решать вопросы его статуса без его согласия. Это означает, что хорваты никогда не имели конституционного права на превосходство над сербами при голосовании с целью изменения статуса хорватского субъекта федерации. Возможно, в своей практике до сих пор вы с этим не встречались. Я попытаюсь вам это объяснить. Представьте, что госпожа Кристина Даль и я принадлежим к какому-то социальному сообществу, и что в нем имеется установленный способ поведения, обязательств, прав и так далее – мы это соблюдаем, и сообщество функционирует. В определенный момент возникает нарушающий фактор: кто-то пытается изменить статус группы членов данного

212

сообщества, заявляя, что «при голосовании мы получим численный перевес над вами». Представьте что, скажем, мой вес – 120 килограммов, а госпожи Даль – 90 килограммов, и вот я говорю: на основании 120 килограммов у меня 120 голосов, а у вас при 90 килограммах – 90 голосов. И теперь я с моими 120 голосами получаю численный перевес при голосовании и говорю: ваш статус больше не такой, каким был раньше, теперь он иной, теперь вы меньшинство. Так вот, именно это произошло в Хорватии после прихода Туджмана к власти. Туджман односторонним актом внес изменения в хорватскую Конституцию, и по данной Конституции сербы больше не являлись государствообразующим народом, а стали национальным меньшинством. С этим сербы не могли смириться, и это стало причиной гражданской войны в хорватском субъекте федерации. По Конституции бывшей Югославии ни один из субъектов федерации не вправе был отделяться. Считалось, что правом на самоопределение и отделение воспользовались под конец Второй мировой войны при учреждении федерации и что данный вопрос больше поднимать нельзя. Даже если бы это было возможно, то отделиться от Югославии могла лишь Словения: она не имеет никаких внутренних нерешенных вопросов, свыше 90 процентов её населения являются словенцами. В этом случае ей пришлось бы договариваться с союзными властями по экономическим и финансовым вопросам, возникающим при отделении, и не более того. Но Хорватия не могла выйти из Югославии без согласия хорватов и сербов, то есть изменить свой статус и отделиться от Югославии Хорватия могла лишь при согласии сербов, проживающих на её территории. Без их согласия не могла, ибо так был конституирован хорватский субъект федерации. Республику Хорватию под конец Второй мировой войны создали на таком принципе, и в одностороннем порядке этого никому не изменить.

213

Ещё более яркий пример являет собой Босния и Герцеговина. Поскольку на её территории жили преимущественно сербы, коммунисты сначала посчитали, что она должна войти в состав Сербии. Но затем они решили, что в этом случае у Сербии будет слишком большая территория и лучше будет создать отдельный субъект федерации. Таким образом, Босния и Герцеговина была учреждена как субъект федерации, в котором три народа являются равноправными: сербы, хорваты и мусульмане. Мусульман не считали народом и нацией, но особой этнической группой, поскольку вследствие исламского вероисповедания им была присуща особая форма коллективного сознания – этот факт вне сомнения, я и сегодня его не отрицаю. Данная форма коллективного сознания, базирующаяся на исламской религии, существует. Это не нация, но этническая группа, базирующаяся на определенной религии. Эти три народа в Боснии и Герцеговине являлись государствообразующими, что закреплено и в Конституции. А это означает, что при постановке вопроса относительно статуса численный перевес при голосовании невозможен. Босния и Герцеговина могла отделиться от Югославии лишь при наличии договоренности между политическими представителями сербов, хорватов и мусульман. В правовом отношении невозможно отделение Боснии и Герцеговины от Югославии на основе договора между мусульманами и хорватами и простого численного их перевеса над сербами при голосовании. С правовой точки зрения это являлось совершенно недопустимым. Однако это было проведено противоправно, и сербам пришлось реагировать. Позиция сербской стороны заключалась в следующем: если Босния и Герцеговина отделяется от Югославии, то тогда и сербы отделяются от Боснии и Герцеговины. Почему нет? На каком основании мусульманам и хорватам отделиться от Югославии можно, а сербам, веками живущим в Боснии и Герцеговине, нельзя? Где же тут логика?

214

Далее вмешался иностранный фактор. Ватикан и Германия ещё в январе 1991 г., сразу же после принятия плана Вэнса32 по Сербской Краине, поспешили признать независимость Хорватии. Не мне же учить вас, господа судьи, что в международном публичном праве есть длительное время применяемый принцип, согласно которому при признании независимости новообразованных государств можно признать независимость и суверенность только той территории, которая находится под контролем центрального правительства. Когда признавали независимость Хорватии, данное признание могло касаться лишь территории, в тот момент подконтрольной центральному хорватскому правительству в Загребе. Это не могло касаться других территорий. То же самое и в случае Боснии и Герцеговины: её независимость и суверенность можно было признать, лишь на территории, подконтрольной правительству Изетбеговича33 в Сараево. Организация Объединенных Наций под диктатом Америки попрала международное публичное право, признав государства, которые не могли быть признаны, таким образом была развязана кровавая гражданская война. Эта гражданская война потом закончилась в ущерб сербам, а это не может исторически долго длиться. Таким образом, совместные преступные действия организованы теми, кто разрушил Югославию, но не нами, кто сопротивлялся этому разрушению, кто сопротивлялся одностороннему отделению. Обвинительное заключение изобилует фрагментами относительно моих идей возрождения Великой Сербии, а потом связывает мои теоретические построения с конкретными преступлениями. Это только показывает, что Прокуратура не понимает концепции Великой Сербии. Господа судьи, до сих пор вы могли убедиться в том, что никто из других обвиняемых, кроме меня, здесь не имеет отношения к теории о Великой Сербии. Никто из представителей сербской общественности, кроме Сербской радикальной партии, не выступает за Великую Сербию.

215

Эта идеология подразумевает единство всех сербов. Это – наша партийная идеология. Я современный её создатель. Но она не нова, её формирование проходило в течение последних 300 лет. Вчера госпожа Даль ложно утверждала, что я выступал за однородную Великую Сербию. Это неправда. При этом она преднамеренно, цитируя из нашей программы и моих выступлений перечень земель, входящих в состав Великой Сербии, упустила ту часть, в которой объясняется, что в этой Великой Сербии, которая охватит нынешнюю Сербию, включая Косово и Воеводину, а также Македонию, Боснию, Герцеговину, Дубровник, Далмацию, Лику, Банию, Кордун, Славонию и Баранью, мы установим братское согласие и единство сербов православных, сербов католиков, сербов протестантов и сербов атеистов. Великая Сербия – наша долгосрочная цель. Для её достижения нам никогда и в голову не приходило изгнать миллион, или два, или три миллиона человек. Мы хотим пробудить в них национальное сознание, доказать им что они сербы, и что их заставили ложно самоидентифицироваться. Все мы говорим на одном языке. Вы здесь этот язык неподобающим образом именуете «БХС» (боснийскохорватско-сербский – Ред.). Нет, это исключительно сербский язык. На наших пространствах иного языка, кроме сербского, нет, и этот сербский язык не является языком хорватским. Хорватский язык существовал, его следы и поныне есть, но в лингвистике его именуют чакавским, в то время как сербский язык – штокавский. Это славянская лингвистика. Все мы, штокавцы, являемся сербами по языку, по происхождению. Чакавцы – это хорваты, кайкавцы – это словенцы.34 На Балканы в VII веке пришли лишь два четко идентифицированных славянских народа – сербы и хорваты, третьего нет. Конечно, тут есть и словенцы, но это уже не Балканы. Словенцы когда-то входили в состав Великого моравского государства, существовавшего до разгрома его аварами и последовавшего

216

проникновения венгров в самое его сердце. Это отделило словенцев от чехов с одной стороны и от словаков – с другой. На Балканы пришли только сербы и хорваты. Христианский раскол произошел на сербском этническом пространстве в 1054 г., при этом вплоть до начала XIII века две трети сербов принадлежали к западной католической церкви, и одна треть – к восточной церкви, византийской, то есть Константинопольской патриархии. В начале XIII века сербы создали собственную национальную церковь, Сербскую православную церковь, и она стала равноправной с остальными православными церквами. Тогда большинство сербов католиков также присоединилось к этой сербской национальной церкви, за исключением сербов католиков с побережья и островов, на широком пространстве от северной Албании до Омиша вблизи Сплита. Все эти пространства населяли сербы католики. Сербы подпадали под турецкое иго постепенно. Когда мы потерпели поражение в великой битве на Косовском поле в 1389 г. (там же был убит турецкий султан), Сербия не сразу оказалась оккупированной, сначала она стала вассальным государством в рамках турецкой империи.35 Захват Сербии Турцией происходил более постепенно, нежели в случае турецкого прорыва в Венгрию и другие европейские страны. Сербы остались жить на своем пространстве, получили высокую степень автономии, обладая ею и после оккупации Сербии, так как в мирные периоды турки пытались представлять себя религиозно терпимыми. В гибели сербского государства Римско-католическая церковь усмотрела шанс для своего прорыва на восток, приложив все силы для обращения как можно большего числа сербов в католичество. В этом ей содействовали и Австрия, и Венгрия, и Венецианская республика. Каждым голодным годом в Далмации пользовались, чтобы привезти значительное количество зерна и сказать сербам: обращайтесь в католичество, и ваши дети не будут голодать.

217

Сербская литература изобилует подобными примерами. Иногда сербов насильственно обращали в католичество. Серб мог стать офицером высокого ранга в австрийской армии только при условии обращения в католичество, также было и в Венецианской республике. Вот так веками систематически добивались обращения определенной части сербов в католичество. К началу XIX века хорватского народа вовсе не осталось. Хорватию, с определенной автономией, в Австрии свели к трём жупаниям (административнотерриториальным единицам – Ред.): Загребской, Вараждинской и Крижевацкой. Это окрестности нынешнего Загреба. Но даже это не было настоящей Хорватией. Настоящая Хорватия находилась между рекой Цетиной, горой Гвозд и рекой Савой на севере, как конечным пунктом. Под турками она совсем исчезла. Хорваты переселились в Австрию, где и поныне живут в окрестностях Вены, южнее Вены, в так называемом Градище, а также в Словакию. Нынешний президент Словакии по происхождению хорват. Переселялись они также в Италию, думаю, что все ещё есть две-три деревни, в которых сохранились следы этого хорватского языка и где знают, что там поселились хорваты ещё где-то в XVI или в начале XVII века. Переселялись они и вглубь Европы. Они бежали от турок, поскольку турки 200 лет непрерывно совершали грабительские походы. Территории, которые им не удавалось завоевать, они опустошали, жгли, грабили, уводили людей в рабство. Хорваты исчезли, а хорватское дворянство переселили – Венгрия его переселила в самую западную область Славонии, в окрестности Загреба. Там хорватских дворян навязали местным словенцам. Там народ и сегодня говорит по-кайкавски, а это один из вариантов словенского языка. Эти-то дворяне местным словенцам и навязали хорватское имя. Во времена пробуждения в Европе в XIX веке национального сознания хорватов уже не осталось. В первой по-

218

ловине XIX века возникает не хорватское движение, а иллирийское движение, которое возглавлял немец Людевит Гай36. При помощи венского двора он стремился как можно больше славянских, а на деле, сербских, жителей собрать в единое национальное движение. Но наименование «сербское» для него не подходило из-за восстановленного независимого сербского княжества, и тогда он назвал его иллирийским, хотя у нас, славян, не было точек соприкосновения с древними иллирийцами. Иллирийский народ исчез задолго до начала нашей эры, значит, до Рождества Христова. Это название было внедрено искусственно и не прижилось в народе. Публикации этого первого национального Иллирийского движения были на кайкавском языке, значит – словенском, а движение охватывало Загреб, Вараждин и Крижевцы. Потом возникла новая инициатива – югославизм. По указке австрийского двора её проводником являлся епископ Штросмайер37, также немец по происхождению. Инициатива заключалась в том, чтобы собрать всех сербов, и православных, и католиков, но под югославянским названием, и таким образом провести дифференциацию от сербского княжества (впоследствии Королевства Сербии). У хорватов в XIX веке не было настоящего национального движения. Лишь в конце XIX века началась более интенсивная хорватизация под руководством римскокатолических священников. Основы этого процесса были заложены на первом хорватском католическом конгрессе, состоявшемся в 1900 году в Загребе, провозгласившем, что все те, кто говорит на сербском языке, но по вероисповеданию является католиком, по национальности являются хорватами, т.е. что все католики на Балканах – хорваты. Тогда началась искусственная хорватизация, все это делалось искусственно и положило начало великим проблемам. Все это я объяснил и документально подтвердил в своей книге, представляя доказательства для каждого из тезисов.

219

Следует учитывать, что первый проект объединения сербских земель ещё в 1683 г. был представлен австрийскому царю графом Джордже Бранковичем38. Это было сразу после окончания Великой венской войны, когда была освобождена вся Венгрия, а на южном направлении австрийская армия победоносно дошла до самого Скопье. Австрийский император проект принял и назначил графа Бранковича сербским деспотом. Это связано с византийской традицией: должность деспота была первой после царской, соответствующей вице-королю в западной традиции. Но поскольку Австрии не удалось осуществить все свои амбиции (после смерти генерала Пикколомини ей пришлось отойти севернее Савы и Дуная), то австрийский император изолировал Джордже Бранковича, и он 22 года провел в заточении в городе Хеб в Чехии. Вторым выступившим с проектом Великой Сербии стал Арсений Гагович39, архимандрит Пивского монастыря, представивший в Петербурге в 1803 г. представителям российского правительства план создания единого государства, которое охватит всех сербов на Балканах, и которое он назвал Великой Сербией. Подобный план в 1804 году российскому императору направил и сербский митрополит Стеван Стратимирович40. «Начертание» же Гарашанина41, вопреки усилиям Прокуратуры связать его с проектом Великой Сербии, существенно отличатся о него. «Начертание» хоть и содержит идею объединения сербского народа, но подразумевает исключительно сербские территории, находящиеся под турецкой оккупацией. В то время как в проекте Великой Сербии имеются в виду сербские территории, оказавшиеся и под турецкой, и под австрийской, и под венгерской, и под венецианской оккупацией (пока существовала Венецианская республика). Вот в чем разница. (Переводчики любезно просят господина Шешеля медленнее говорить).

220

Проф. д-р Воислав Шешель: Снова меня просят говорить медленнее. Меня увлекает эта история, но я не стал писать на бумаге все то, что сегодня излагаю, полагая, что таким образом, возможно, вам придется меня более внимательно выслушать, если я это прямо выскажу своими словами. Над проектом Великой Сербии размышляли Светозар Милетич42, позднее – сербские радикалы в Воеводине, Боснии и Герцеговине, Хорватии и Славонии. Стеван и Владислав Качански в восьмидесятые-девяностые годы XIX века издавали газету «Великая Сербия». Потом Драгутин Илич43, брат одного из величайших сербских поэтов Воислава Илича, в 1903 г. издавал ежедневную газету «Великая Сербия». Газета «Великая Сербия» ежедневно выходила в течение трех лет на Салоникском фронте, в 1916, 1917 и 1918 гг. И Сербская партия в Белграде в двадцатые годы издавала «Великую Сербию». Сторонниками Великой Сербии являлась интеллигенция, объединявшаяся вокруг Сербского культурного клуба. И в Равногорском движении44 имелись сторонники Великой Сербии, но это никогда не было официальной политикой движения в целом. Равногорское движение настаивало на восстановлении целостной Югославии, и его лидер, генерал Драголюб Михайлович45 возглавлял не сербскую армию, а Югославскую королевскую армию в отечестве. Эту Югославскую королевскую армию в отечестве в народе называли четниками, так как их военные действия в начале Второй мировой войны базировались на принципах четнической герильи. Итак, концепция Великой Сербии никакой связи не имеет ни со Слободаном Милошевичем, ни с любым иным лицом, именованным в данном обвинительном заключении участником неких совместных преступных действий вместе со мной. Концепция Великой Сербии в 1990 г. была восстановлена нами как в Сербском четническом движении, так и в Сербской радикальной партии, когда мы на-

221

чали издавать журнал «Великая Сербия», который выходит и сейчас. За эти 17 лет вышло почти 3000 номеров, и этот журнал весьма охотно читается. Возможно, одной из причин этого является то, что мы распространяем его бесплатно. Мне вменяют в вину, что почти все свои преступления, или хотя бы большинство из них, я совершил, используя «язык ненависти». Инкриминирование «языка ненависти» – беспрецедентный случай в международном уголовном праве. Прокуратура не в состоянии даже дать определение, что это такое. Совет Европы проблемой «языка ненависти» занимается с 2001 г., приняв несколько рекомендаций. Суть их заключается в том, что необходимо избегать употребления «языка ненависти», прежде всего, в СМИ. При этом настаивается на том, что при борьбе с проявлениями «языка ненависти» ни в коем случае нельзя прибегать к тюремному наказанию, а каким-то иным образом добиться его пресечения. Сама же конструкция понятия «языка ненависти» базируется на отдельных примерах предотвращения распространения расовой ненависти в англосаксонском праве. Когда в Англии пытались концепцию расовой ненависти распространить и на концепцию религиозной ненависти, им это долго не удавалось. Этот законопроект был отклонен и в Палате лордов, ибо считалось, что он слишком ущемляет свободу слова. Прокуратура утверждает, что концепция «языка ненависти» была применена на Международном трибунале по Руанде.46 В нескольких приговорах этого трибунала, действительно, применяется эта конструкция, хотя мне данные приговоры так до сих пор и не передали, несмотря на то, что обязаны это были сделать. В Руанде было установлено наличие геноцида – там было убито около 800 000 человек, почти вся национальная группа тутси была уничтожена. Геноцид от всех прочих военных преступлений отличается тем, что в этом случае необходимо доказывать dolus specialis – то есть специальный умысел. В

222

случае иных преступлений достаточно установление dolus eventualis – простого умысла. При геноциде же обязательно требуется установление и доказательства именно специального умысла: чтобы кого-нибудь обвинить в геноциде, необходимо непосредственно доказать намерение совершить геноцид, безотносительно того, идет ли речь о лицах, непосредственно убивавших, или приказывавших убивать. В Руанде выносились приговоры лицам, по радио призывавшим убивать этническую группу тутси, мэру города, в котором были перебиты все тутси, за его призывы к убийствам и другим представителям властей, призывавшим к ликвидации определенной этнической группы собственных граждан. На Балканах подобного не было. Вообще не было геноцида, а мне невозможно приписать никакого непосредственного призыва к совершению военных преступлений. Никогда, нигде. Призыв должен быть непосредственным, после призыва должно последовать действие, причем не несколько месяцев или несколько лет спустя. И, самое главное: геноцид в Руанде имел место в 1994 г., в этой связи неприменимо ссылаться на практику Международного трибунала по Руанде, судившего за военные преступления, имевшие место после моих мнимых преступлений. Прокуратура должна сослаться на что-то, имевшее место раньше, но Прокуратура не может найти такого примера. Она пытается, ссылаясь на Нюрнбергский процесс. Но на Нюрнбергском процессе судил не международный суд в настоящем смысле слова. Судил военный суд державпобедительниц, причем только четырех держав: Советского Союза, Америки, Франции и Англии. Некоторые государства-участницы антигитлеровской коалиции, в частности, Югославия, требовали, чтобы участвовали и их судьи, но им было отказано. Я теперь, конечно же, говорю, что это не было судом в настоящем смысле слова, так как не было обжалования в высшую инстанцию, а сразу же после оглашения приговоров приступили к их исполнению.

223

Но я согласен с тем, что все осужденные заслужили казнь, с нравственной стороны они действительно обоснованно являлись преступниками. Судили некоего Юлиуса Штрейхера, он был обергруппенфюрером, высоким должностным лицом паравоенного формирования нацистской партии. Его провозглашали гонителем евреев № 1, главным гонителем евреев. Он непрерывно призывал к ликвидации евреев, к холокосту. Он лично участвовал в разрушении синагог. Он плеткой лично избивал арестованных евреев. Потом, он являлся гауляйтером Франконии, лично разрушил синагогу в Нюрнберге и являлся одним из главных организаторов так называемой Хрустальной ночи. Итак, Юлиуса Штрейхера осудили не только за вербальный деликт, его осудили за истребление евреев. Тогда ещё геноцид не учитывался международным уголовным правом, Конвенция о геноциде было принята лишь после Второй мировой войны. Но тогда говорили об истреблении евреев. Как же Прокуратура может сравнивать меня с Юлиусом Штрейхером? Прокуратура умышленно забывает, что там судили ещё Ганса Фриче, одного из главных шефов пропаганды немецкого Рейха, правую руку Геббельса. Ганс Фриче возглавлял отдел радиовещания Министерства пропаганды и напрямую контролировал все газеты, выходившие в Германии при нацистской власти. Ганс Фриче был главным пропагандистом Рейха после Геббельса. И он был освобожден, хотя во всех СМИ он непрерывно пропагандировал политику Рейха: расовую, захватническую, тоталитарную и т.д. Как же тогда приговор Нюрнбергского трибунала может стать опорой Прокуратуры в моём деле? Следует напомнить, что советский судья Международного военного трибунала майор Никитченко предложил другой принцип суждения, выразив несогласие с освобождением Фриче. Интересно было бы посмотреть, какие именно аргументы он указал против его освобождения. Однако американский, французский и английский судьи не согласились с аргументами

224

Никитченко. Боюсь, я не успею сказать обо всём этом подробнее, так как мне ещё о многом нужно рассказать вам. Но если в конце останется время, я тогда к этому вернусь, так как я законспектировал главные аргументы протестного мнения судьи Никитченко, все это составляет примерно три с половиной страницы мелкого текста. Так как вижу, что полтора часа подходят к концу, мне не хотелось бы, чтобы это отняло у меня слишком много времени. Но после перерыва у меня будет ещё кое-что сказать по поводу «языка ненависти». Председательствующий судья Жан Клод Антоанетти: Теперь 10:30. Обычно я объявляю перерыв на 20 минут, но впредь я намерен предоставлять перерывы на 15 минут. Какая продолжительность перерыва вам нужна, так как вы являетесь оратором? Сколько времени вам нужно для отдыха? Проф. д-р Воислав Шешель: Мне хватит и 10 минут, господин судья. Председательствующий судья Жан Клод Антоанетти: Хорошо, объявляю перерыв в 15 минут. Прошу встать. (Перерыв). Прошу садиться. Председательствующий судья Жан Клод Антоанетти: Продолжаем заседание. Господин Шешель, вам слово. Проф. д-р Воислав Шешель: Ещё в нескольких словах, господа судьи, я затрону вопрос инкриминирования «языка ненависти». Наряду с тем, что это является выдуманным, новым уголовным преступлением, никогда раньше не существовавшим в международном обычном праве, также невозможно и физически совершить преступление путем некий слов ненависти. Я приведу вам два случая из практики американского правосудия. Известность приобрело дело «Бранденбург против Огайо». В данном деле Верховный Суд Соединенных Штатов Америки 9 июня 1969 г. постановил, что выступать за противоправное поведение

225

преступлением не является. Преступлением является непосредственное подстрекательство к уголовному преступлению. А в деле «Чаглински против Нью-Гэмпшира», суд постановил, что для признания её слов преступлением противозаконная речь должна напрямую, немедленно и непосредственно вызывать насилие. Пытаясь любым способом обвинить меня в том, что я «языком ненависти» совершил уголовное преступление, представитель обвинения вырывает отдельные цитаты из моих выступлений и текстов, помещая их вне контекста. А мне хотелось бы напомнить вам знаменитое заявление французского кардинала Ришелье, часто цитируемое в литературе: «Дайте мне лишь одно предложение из любого текста, и в нем я отыщу достаточно причин, чтобы отправить автора на гильотину». Я перефразирую, возможно, но смысл такой. Подстрекатель должен знать того, кого он подстрекает. Подстрекательство должно иметь умысел. Нет подстрекательства по неосторожности. Здесь же в обвинительном заключении и в заявлении в предварительном разбирательстве, отсутствует не только определение «языка ненависти», но также отсутствуют указания конкретных уголовных преступлений, совершенных с помощью такого языка. Перечисляются всевозможные уголовные преступления, неизвестно кем совершенные, или не совершенные, но нет ни одного уголовного преступления, совершенного моей речью ненависти, или являющегося непосредственным следствием подстрекательства к совершению уголовного преступления. Также нет ни объективной, ни субъективной связи между сообщниками. Зачастую также нет и известного исполнителя. Наряду с тем, что нет конкретного подстрекательства к индивидуальному определенному уголовному преступлению, также нет и пособничества в его совершении. Нет и организации преступного сговора. Ничего этого нет, тут ничего нет, а ведь уголовное право ни при каких

226

обстоятельствах нельзя толковать в ущерб подсудимому по аналогии. Теперь я остановлюсь на заключительном заявлении Прокуратуры в предварительном разбирательстве, по сути представляющем собой более широкую версию самого обвинительного заключения. Пункт за пунктом я покажу, как крайне неподобающим образом всё это составлено, как всё не соответствует реальным фактам, как это абсолютно беспочвенно. В первом пункте указано, что в соответствующее время я являлся одним из виднейших политиков бывшей Югославии и имел значительное политическое могущество и влияние. Это абсолютная неправда. Моя политическая партия в 1990 г. вообще не была зарегистрирована. В этом самом 1990 г. я трижды попадал в тюрьму из-за демонстраций, ибо эти демонстрации режиму не нравились по разным причинам, но в основном, по политическим. Как же кто-то, не имеющий парламентской политической партии, может иметь значительное политическое могущество и влияние? Сербскую радикальную партию зарегистрировали в 1991 г., но вплоть до июля того же года мы являлись непарламентской партией. На дополнительных выборах от одного белградского избирательного участка в конце июня 1991 г. меня избрали народным депутатом, и в течение данного 1991 г. и всего 1992 г. в парламенте, состоявшем из 250 человек, я являлся единственным депутатом от Сербской радикальной партии. Значит, мое политическое влияние и могущество определяется соотношением 1:250. Это я вам говорю только потому, чтобы показать всю несерьезность заявлений Прокуратуры. Говорят, что я участвовал в разработке, подготовке и проведении совместных преступных действий. Как же я мог участвовать в этой разработке, подготовке и проведении? Наверное, пока Милошевич держал меня в тюрьме. Тогда я планировал разные действия, но ни одного из них я не планировал с ним. Я планировал действия по его

227

свержению. Обвинение утверждает, что целью этих действий было насильственное устранение несербов из ряда областей в Хорватии, Боснии и Герцеговине и СФРЮ. Абсолютная неправда. В ходе 1990, 1991 и 1992 гг. во всех своих политических речах, выступая за Великую Сербию и напоминая, какие территории должна охватить Великая Сербия, я говорил о братском согласии и единстве сербов православных, сербов католиков, сербов мусульман и сербов протестантов. Это я делал не как человек режима, а как человек оппозиции. Вплоть до 1998 г. я никогда не был человеком режима. В пункте 2 вообще содержится обвинение, которое является полным нонсенсом, о том, что под моим и руководством моих соисполнителей гражданские, военные, полицейские и паравоенные органы сотрудничали в целях захвата власти ряда территорий по всей Хорватии и Боснии и Герцеговины. Значит, и ЮНА (Югославская народная армия – Ред.), и армия, и полиция находились под моим руководством. Но если бы мое влияние на армию и полицию было таким сильным, то я бы сразу же в 1991 г. захватил власть. Зачем же мне было ждать? Если бы все это было под моим руководством, мне бы тогда и выборы не потребовались. Обвинение в тайном вооружении сербских гражданских лиц. Кто же этим занимался? Откуда у меня оружие, чтобы тайно вооружать сербских гражданских лиц? Или в провозглашении автономных областей в Хорватии и Боснии и Герцеговине. Это же местное население спонтанно провозглашало. Кто же может такую большую массу народа принудить к определенному политическому поведению, если данный народ сам не чувствует угрозу по всевозможным причинам? Сразу же после прихода Туджмана47 к власти во всей Хорватии восстановили усташскую символику, хорошо известную сербскому народу ещё с времен Второй мировой войны. В хорватском парламенте депутат выходит за трибуну и по-фашистски отдает честь. В хорватском

228

парламенте. Чего же ещё ждать сербам? Они уже однажды смиренно, сложа руки, дождались геноцида в 1941 г., им и во сне не снилось, что римско-католические священники лично возьмут нож в руки и начнут резню. А после такого опыта из Второй мировой войны больше никто из сербов не мог сложа руки ждать повторения исторической трагедии. В этом и заключается ключевая проблема. Говорят о систематической чистке мусульманского, хорватского и прочего несербского населения. Где же совершалась систематическая чистка? Я не исключаю, что совершались уголовные преступления, изгнания на этой почве, но ведь шла гражданская война, гражданская война между сербами православными, сербами католиками и сербами мусульманами. Сам по себе факт возникновения данной войны вызвал значительные перемещения населения. Люди уходили туда, где чувствовали себя в большей безопасности. Как и в любой гражданской войне, имели место преступления, но у любого преступления есть своё имя и фамилия. Нет ни одного преступления, где невозможно узнать имя исполнителя, имена его соисполнителей. Какие же ограничительные меры на данных территориях, ограничительные и дискриминационные, я вводил против несербского населения, и откуда у меня взялась власть делать подобное? Если я не находился у власти, то я не мог отдавать приказы, я мог только говорить. Что же касается конкретных элементов моей ответственности, указано, во-первых, что я совершал военные преступления путем публичного и систематического выступления за насильственное создание единого государства, в котором доминируют сербы, известного как Великая Сербия, западная граница которого пройдет по линии Карлобаг-Карловац-Огулин-Вировитица и охватит значительные части Хорватии и Боснии и Герцеговины. Конечно, если происходит распад Югославии, то она может распадаться только на составные части: сербскую, хорватскую и словенскую. На какие же еще? Почему Югославия

229

должна распадаться по внутренним границам субъектов федерации, которые не оформлены никаким внутренним законом? Они не являются международно-признанными границами. Международно-признанные границы имела только Югославия. Это ей гарантировала Конференция СБСЕ, и это её право было попрано. Нельзя вместо этих международно-признанных границ в одностороннем порядке выдвинуть новые и провозглашать государственными внутренние административные границы. Это абсолютно не соответствует основным принципам международного права. Указано, что я действовал посредством публичного и систематического культивирования страха и ненависти у сербов и идей о том, что несербы, в особенности хорваты и мусульмане, являются их врагами и хотят навредить им. Этими идеями якобы была создана или интенсифицирована атмосфера, приведшая к насилию над мирным несербским населением и подстрекательствам на преступления, указанные в обвинительном заключении. Зачем мне вызывать страх и ненависть, если это уже происходило у всех на глазах. Уже сам факт, что первое хорватское официальное лицо высказало мысль, что Хорватия отделится от Югославии, создал и страх и ненависть. Если бы Туджман не затеял отделение Хорватии, войны бы не было. Туджман и сам заявил, что войны не было бы, если бы хорваты её не хотели. Это его заявление уже много раз цитировалось. Если бы не было хорватского сепаратизма, войны бы не было. Имели бы место крупные политические проблемы внутри государства относительно урегулирования отношений и удовлетворения интересов всех сторон, но это вопрос политического процесса. Тот, кто хотел отделения Хорватии, тот и вызвал войну. Тот, кто хотел отделения Боснии и Герцеговины, тот и вызвал войну. Что же касается указания на сербских врагов, то я говорил лишь об исторических фактах. Это исторический

230

факт, что хорваты являлись покорным средством манипуляции со стороны Римско-католической церкви, что хорваты во Второй мировой войне являлись искренними и лояльными союзниками Гитлера вплоть до 1943 г., что они начали перестраиваться лишь осознав, что Гитлер проиграет войну, и тогда они стали уходить в партизанские отряды. Число хорватов, которые были искренними антифашистами в 1941 г., было весьма незначительным. Восстание против Гитлера и его союзников вспыхнуло только на территориях, населенных православными сербами. Мусульмане во Второй мировой войне стали инструментом хорватов, и в значительной степени участвовали в хорватских преступлениях. Но не все мусульмане. Имелись мусульмане-партизаны, имелись мусульманечетники. Четническим воеводой являлся мусульманин Исмет Пуповац, имевший отряд из 2000 мусульманчетников. Заместителем председателя Национального комитета Равногорского движения Дражи Михайловича являлся мусульманин Мустафа Мулалич. После войны коммунисты его судили вместе с Дражей Михайловичем. Я опираюсь только на историческую истину, а историческую истину нельзя скрывать. Историческую истину необходимо постоянно повторять, объяснять и исследовать дальше, как назидательный пример для будущего. Там, где историческая истина скрывается, народы обречены на повторение истории. Указано также, что я действовал «путем рекрутского набора, организации, финансирования, поддержки, руководства, подбадривания и поощрения…». Действительно, я собирал и организовал сербских добровольцев и, как председатель Сербской радикальной партии, составной частью которой являлось Сербское четническое движение, отправлял их на фронт. Добровольцы участвовали в борьбе. Но здесь следует четко различать разные вещи. Добровольцы Сербской радикальной партии назывались сербскими четниками, но это не единственные

231

сербские четники в данной войне. Враги сербов называли четниками всех сербских солдат. Четниками считались и члены Сербского движения обновления, и Сербской демократической партии, и кто знает какой ещё политической партии. Отождествление сербов с четничеством было повсеместным. Никому и в голову не приходило отождествлять их с другой, увы, победившей стороной во Второй мировой войне, партизанской. Я могу нести нравственную ответственность за действия добровольцев Сербской радикальной партии, которых партия собрала в Белграде и направила на фронт, но этим данная формулировка и должна ограничиться, а не включать всех четников. Везде где кто-то заявлял, что он четник, это почему-то значит, что он шешелевец. И если кто-то говорил, так сам себя называл, обвинение без тени сомнения соглашалось и утверждало, что он действительно является шешелевцем. Что же это значит? После данного процесса вполне возможно, что и судьи, и обвинители, и персонал суда станут шешелевцами. Я постараюсь, чтобы это произошло, но удастся ли это, не знаю. Понимаете ли, что это теперь означает – шешелевцы. Это необходимо разъяснить. Добровольцы Сербской радикальной партии участвовали в войне исключительно в составе Югославской народной армии и позднее – в Сербской армии Республики Сербской Краины и в составе Сербской армии Республики Сербской. Незначительное число их находилось в полиции Республики Сербской Краины и в Республике Сербской. Добровольцы Сербской радикальной партии уходили на фронт, минуя ЮНА, только до июля 1991 г. Я горжусь их великой победой в Борово-село 2 мая 1991 г. над хорватской полицией, внезапно напавшей на село. Со времени вхождения ЮНА в войну, примерно в июле 1991 г., нигде ни один доброволец Сербской радикальной партии не участвовал в войне минуя Югославскую народную армию. Армия выделила одну казарму для доброволь-

232

цев Сербской радикальной партии в Бубань-Потоке в Белграде. Мы собирали добровольцев и направляли их туда, там они проходили основное обучение, там они получали военную форму. Каждому добровольцу Сербской радикальной партии военный стаж вносился в военный билет. Никогда ни одного добровольца Сербской радикальной партии не идентифицировали как совершившего, лично совершившего какое бы то ни было военное преступление. Никогда, ни одного, я это докажу. Никогда и ни одного, повторяю. Указано, что я подстрекал и поощрял группы и отдельных лиц сербских сил: ЮНА (армии Югославии), сербской территориальной обороны, сербской армии Краины, Республики Сербской, территориальной обороны Сербии и Черногории, местных полицейских сил, службы государственной безопасности, полиции Мартича. К чему? Подстрекал и поощрял некоторых из них совершать преступления. Как? Если я и призывал к чему-либо, то только к победе в войне, но никогда и никого – к совершению преступлений. Мои речи и обращения к добровольцам изобилуют примерами того, что на фронте сербский солдат с гражданскими лицами, военнопленными, женщинами и детьми должен вести себя по-рыцарски. И все мои речи есть у Прокуратуры, я их представил ей ещё в 2003 г., в том числе, и в переводе на английский. А им и дела нет до того, что у них есть. Обвинение утверждает что я якобы координировал действия добровольцев и лиц из других сербских подразделений, совершавших преступления. Действительно, Сербская радикальная партия имела свой кризисный штаб, позднее переименованный в военный штаб. Обвинитель постоянно на него ссылается, но какие функции выполнял штаб наглядно видно из его состава: он включал десять-пятнадцать человек, в том числе, четыре-пять женщин, и лишь одного офицера, офицера запаса – это был отставной пилот Зоран Дражилович. Все остальные

233

мужчины с армейским делом были связаны только тем, что в свое время отслужили в армии, при этом никто из них не имел офицерского звания. Что же делал подобный военный штаб? Командовал? Нет. Он организовывал сбор добровольцев со всех концов Сербии, переправлял их в Белград, а затем – в казарму в Бубань-Поток. Штаб занимался доставкой добровольцам сигарет и товаров первой необходимости, решал вопросы, связанные с трудовым стажем, в случае гибели кого-либо из добровольцев он организовывал похороны и помощь семьям и т.д. Если где-то имели место случаи нарушения дисциплины, то штаб вмешивался и мерами организационного и нравственного воздействия старался повлиять на разрешение проблемы. Военный штаб не имел властных полномочий, единственно возможным наказанием было исключение из Сербской радикальной партии; мы исключали и далее никогда не отправляли на фронт к нашим добровольцам тех, кто был замешан в краже, предался пьянству, проявил недисциплинированность и т.д. Однако у нас и не было чрезмерных нарушений дисциплины, нам никогда не приходилось рассматривать случай какого-либо серьезного преступления, и нас никогда официально не извещали о подобных инцидентах. Поскольку у Прокуратуры нет доказательств о наличии подобных преступлений – изгнаний и т.п. – в течение двух первых военных лет, и тогда она, руководствуясь политическими соображениями, вводит в обвинительное заключение случай Хртковцы из Воеводины, указывая, что я якобы публично призывал к изгнанию местных лиц хорватской национальности из Воеводины48. В действительности я публично призывал не к изгнанию хорватов, а обещал их выселение после своего прихода к власти. Речь шла о применении мер реторсии, поскольку с территории Хорватии, находящейся под контролем Туджмана, уже тогда было изгнано свыше 200000 сербов. В ходе избирательной кампании от имени своей партии в

234

качестве одного предвыборного обещания я предложил применить меру реторсии. Но мое предложение было адресовано тогдашнему режиму, как раз отказавшемуся от её реализации – тогда депутаты режима Милошевича в Народной скупщине (парламенте – Ред.) выступили против моего требования. Таким образом Прокуратуре хотелось бы показать, что я непосредственно призывал людей приступить к изгнанию хорватов – вот в чем заключается данная фальсификация. С этой целью из одного моего выступления выбрано место о том, какие территории должна охватывать Великая Сербия, затем опускается следующая фраза о согласии и единстве сербов-православных, сербов-католиков, сербов-мусульман, сербов-протестантов и сербов-атеистов и далее цитируется выражение уже из другой моей речи, произнесенной в конце 1990 г.: «Что касается Хорватии, то мы, сербские четники49, постоянно предупреждаем нового усташского предводителя Франьо Туджмана и новые усташские власти в Хорватии: не шутите с сербским народом, живущим на территории нынешнего импровизированного хорватского государственного сообщества. Это – сербская территория…». Итак, утверждается, что я тем самым совершил уголовное преступление. Когда же это случилось? В конце 1990 г. То есть, я в конце 1990 г. своим выступлением повлиял на то, чтобы кто-то во второй половине 1991, или в 1992, или в 1993 г. совершил военное преступление? Это не укладывается в рамки здравого смысла и правовых категорий. В действительности в 1990 г. я предупреждал Туджмана, что мы не позволим отделить территорию, на которой проживает сербский народ, от своего государства, от Югославии. Своевременно и строго предупреждая Туджмана и даже угрожая ему, я стремился предотвратить войну, заставить его отказаться от своего замысла и не играть с огнем. Далее, мне ставят в вину одно из моих выступлений тех времен: «Главное, чтобы югославскую федерацию не

235

покинули одновременно и словенцы, и хорваты. Сначала должны уйти словенцы, и потом тот, у кого будет власть в Белграде, отделит Хорватию, но по старым сербским границам – по линии Карлобаг-Карловац-Вировитица. Внутри границ сербского государства мы будем жить как братья – сербы-православные, сербы-мусульмане, сербыкатолики и сербы-протестанты». Приведенное высказывание относится к концу 1990 г. Тогда я уже осознавал, что сохранить Югославию не удастся, и предложил, в случае, если словенцы и хорваты захотят выйти из её состава, первыми выделить словенцев, так как между нами нет нерешенных вопросов. Интервенции в Словении50 я воспротивился. Инициаторами вступления армии и ответственными за кровопролитие являются тогдашний министр обороны Велько Кадиевич51 и председатель Союзного правительства хорват Анте Маркович52. Они хотели силой удержать Словению в Югославии. Я был против этого, поскольку как демократ я считал, что если словенский народ хочет отделиться, то ему следует это сделать поскорее. Но западные державы не разрешили, они хотели, чтобы словенцы и хорваты ушли вместе, «в пакете», для того, чтобы осуществить преступную цель Ватикана53 и Германии54: отделить Хорватию в границах, в свое время установленных волюнтаристскими мерами коммунистического режима. Это было недопустимо: если хорваты не хотят жить в Югославии, тогда территорию Хорватии следует разделить. Это не я придумал, идея разделения – не моя: её в 1929 г. предложил король Александр Карагеоргиевич55, полагая что если хорваты не хотят быть в Югославии, то и Югославия может существовать без них, но в этом случае должна быть проведена ампутация хорватских территорий. Почему подобная идея нелегитимна и преступна? Тем более, если она высказана в 1990 г. Далее обвинение в негативном контексте приводит цитату из моей речи, которой я и по сей день горжусь:

236

«Хорваты могут уйти из Югославии когда захотят». Значит, я не заставлял хорватов уходить из Югославии, а указывал, что если они сами захотят отделяться, то нам не следует силой удерживать их в Югославии. Потом я здесь же говорю: «… когда захотят, а мы только открыто доводим до их сведения, что ни пяди сербской территории им не унести, ни клочка земли, на которой находятся сербские села, разрушенные церкви, сербские захоронения, места их казней, сербские лагеря, сербские Ясеновцы56. Ведь если мы это позволим, то станем недостойными своих славных предков, и нам придется стыдиться перед своими потомками. Хорваты могут себе создать новое государство, но только западнее линии КарлобагОгулин-Карловац-Вировитица. Все, что восточнее этой линии, является сербским». Я и сегодня так думаю. К сожалению, у нас не было адекватных политических и военных рычагов для осуществления этого. Слишком мощные темные силы Запада были против нас. А если бы я командовал армией, то я своевременно приказал бы армии отойти с территории Словении, отойти с той территории Хорватии, которую не населяют сербы, и тогда сказал бы хорватам: если хотите оставаться в Югославии, то мы вместе будем строить Югославию как демократическое государство с полным равноправием граждан. Если же хотите отделяться, то вы не можете отделиться с сербской территорией. Что в тот момент могло быть логичнее этого? Проблема заключалась лишь в одном: судьба и история не дали мне вовремя прийти к власти. Вот это единственная проблема. Если бы я вовремя пришел к власти, все было бы иначе. Я даже убеждал словенцев отделиться поскорее. Прокуратура цитирует и это: «Сербия для вас, словенцев, является весьма и весьма серьезной, непреодолимой силой». Словенцы хвастались своей храбростью, мол, они в состоянии победить, они воинственный народ, и так далее. Однако до 1918 г. Словения никогда не имела сво-

237

ей государственности, её территории всегда являлись австрийскими герцогствами, и у словенцев никогда бы не было государства, если бы Сербия не освободила их в Первой мировой войне. «Уходите, пока ещё сербы в хорошем настроении, потом уже не сможете. Потом мы из Югославии создадим Сербославию». Я убеждал словенцев уйти поскорее, имея на то рациональную причину: если они уйдут, то нам легче будет договориться о том, как быть с территориями, оставшимися в Югославии. В восьмидесятые годы именно словенцы – их политическое руководство и их политическая элита – являлись главным деструктивным фактором в Югославии. Им хотелось переустройства, трансформации Югославии, преобразования в конфедерацию, им хотелось и многого другого, что было неприемлемо. Из того же 1990 г. Прокуратура приводит ещё отдельные цитаты якобы о моих угрозах, о призывах к наказаниям и так далее. Все мои так называемые угрозы являются условными, подразумевающими формулу «за действием последует противодействие». Следовательно, они носят предупреждающий, но не побуждающий характер. Однако, по логике Прокуратуры, они побуждали. И это якобы проявилось в событиях, которые произошли через одиндва года после моих выступлений, или через несколько месяцев после них. В выступлении по государственному телевидению в декабре 1990 г. я объясняю, как хорватам следует возместить ущерб за преступления времен Второй мировой войны, если они вновь встанут на путь сепаратизма: «Их следует наказать такой мерой, какая в цивилизованном мире применяется к народам и государствам за преступления, совершенные в военных условиях их режимами, а именно: потерей территорий». В моем выступлении есть ещё многое, но Прокуратура это опустила: «Мы, сербы, рыцарский народ, мы не мстим женщинам и детям. Мы не совершаем геноцид. Мы не убиваем. Наше отмщение будет заключаться в потере нашими врагами и про-

238

тивниками территорий, поскольку мы победим в войне, если нам её навяжут». А мы этой войны не хотели, из сербского народа в 1990 и 1991 гг. никто не хотел войны, ровным счетом никто, войны хотели те, кто хотел отделиться от Югославии. Обвинение утверждает, что я принижал и пренебрежительно относился к хорватскому народу, заявив, что «хорваты вооружаются, новый усташский предводитель Франьо Туджман сегодня имеет 80000 до зубов вооруженных усташских бандформирований. Но они ровно никакого значения для нас, сербов, не имеют». И правильно. Никакого. Сербская Краина и сегодня была бы свободной, если бы американцы не участвовали в агрессии 1995 г.57 И сегодня Косово осталось бы под сербским контролем, если бы не было американского вторжения. И сегодня бы Босния и Герцеговина находилась в составе совместного государства, все равно под каким названием, – Сербия, Великая Сербия или Югославия, – если бы не было вмешательства извне, вмешательства американцев, немцев, Ватикана и им подобных. Я предупреждал и боснийских панисламистов: «Разве боснийским панисламистам воевать с нами, сербами. Мы вас недавно предупреждали: не позволяйте, чтобы большая часть мусульман стала орудием в преступных хорватских руках, как это было в Первой и Второй мировых войнах. Учитывайте опыт и не вмешивайтесь в сербскохорватский конфликт. Если хорваты снова используют вас, то сербская месть будет страшной, вам не остановиться до самой Анатолии». Это предупреждение из 1991 г., когда ещё не было войны в Боснии и Герцеговине. Я своевременно обращался и не к мусульманам в целом, а к боснийским панисламистам что им не остановиться до самой Анатолии. Я стал первым, кто ещё в начале восьмидесятых годов указывал на опасность от панисламистских тенденций в Боснии и Герцеговине. Но вам никогда у меня не отыскать пренебрежительного отношения к исламской религии,

239

как вы это однажды попытались сделать. Я преисполнен уважения к исламской религии, но я являюсь ярым противником любого фундаментализма. В данный момент – преимущественно исламского, так как сегодня он наиболее опасен. Но если где-нибудь проявится и христианский фундаментализм, я также стану ярым его противником. Здесь я говорю о панисламистах, в отдельных местах – о фундаменталистах. Главное, что за год до начала войны в Боснии я предупреждал, что этой войны быть не должно, я выступал как миротворец. Правда, чуть более резкими словами, но, увы, к ним не прислушались потому, что тогда меня пока не считали достаточно серьезным, меня недооценивали, мол, антикоммунистический диссидент, то и дело сидит за решеткой и так далее. Лишь намного позднее я приобрел политический вес и влияние, но тогда я ещё не был таковым, мне ещё только предстояло доказать свою состоятельность. Далее следует более чем ясное мое предупреждение: «Все, у кого совесть нечиста, должны опасаться нас, сербов, людям с нечистой совестью есть чего бояться. Мы, сербы, в истории слишком многое забывали и прощали. Мы доводим до сведения хорватов: если они снова посмеют совершать геноцидные действия против сербского народа, то мы не только отомстим за каждую нынешнюю жертву, но предъявим счет и за жертвы из Первой и Второй мировых войн. Там, где нас нет, где мы не сможем защитить своих, мы будем мстить там, где хорваты слабее всего. Мы попросту говорим языком силы, языком мощи». Это предупреждение. Это не призыв, – давайте, сербы, убивайте хорватов, убивайте женщин, детей, и так далее, – а предупреждение. Были и шуточные предупреждения: однажды я давал интервью какой-то газете и пригрозил тем, что у нас, четников, есть речные подводные лодки, и мы по реке Саве приплывем к Загребу и атакуем его. И такое было. Но все это было в целях предостережения.

240

Опасность нового геноцида над сербами была более чем реальной. Все силы, совершившие геноцид в ходе Второй мировой войны, находились на политической сцене: и Римско-католическая церковь с той же политикой, и усташская идеология, и усташский режим Франьо Туджмана в Загребе. Ведь он, как только пришел к власти, привез в Загреб из эмиграции самых отъявленных усташей. Один из них, Шушак58, лидер усташской эмиграции в Канаде, стал его министром обороны. Да, мои слова были резкими, но их резкость была адекватной определенному историческому контексту. Более мягкое предупреждение в тот момент было невозможным, оно не могло бы иметь соответствующего эффекта. К сожалению, эффекта оно так и не возымело, оказалось, что и оно было тщетным. Далее я снова предупреждаю: «Если вновь попытаются проводить геноцид над сербским народом, то мы отомстим… предъявим счет». Но я неоднократно объяснял, в чем именно будет состоять наша месть и что мы не будем делать то же, что делали усташи с сербами. Или, например: «В случае резни мирного сербского населения четники всеми силами обрушатся на Загреб». Угроза массовой бойни сербов была реальной. Не зря 200 000 сербов сбежало из Хорватии сразу же после прихода к власти Туджмана: там немедленно начались репрессивные меры в отношении сербов – увольнения, гонения, притеснения и издевательства. Впрочем, в данной войне возникает вопрос: кто первым совершил убийства. Первыми хорваты стали убивать сербов. Первыми мусульмане Боснии стали убивать сербов – во время свадьбы перед старой сербской церковью в Сараево один из мусульманских злодеев подошел и убил отца жениха – вот что вызвало конфликт и кровопролитие, и этот преступник остался безнаказанным.59 Его лишь пытались судить пару месяцев назад, может быть, примерно год назад, точно не знаю, я не следил подробно за этим процессом, но не верю, что его осудили. Но каждое действие сербов, политическое

241

или военное, всегда следовало после провокации с другой стороны. Туджман лишил сербов статуса государствообразующего народа60 – в ответ сербы поставили вопрос о предоставлении автономии. Туджман решил отделиться от Югославии – сербы потребовали остаться в её составе или присоединиться к Сербии.61 То же и в Боснии и Герцеговине: по мере того, как сепаратистские акции мусульман и хорватов становились все более откровенными и интенсивными, сербы предпринимали конкретные меры к обретению независимости от такой сепаратистской власти. Я говорил, что Босния бесспорно является сербской, а если кому-то из мусульманских фундаменталистов это не нравится, тому пора паковать чемоданы и выселяться. Я обращался к фундаменталистам, но никогда – к мусульманам. У Прокуратуры имеется мое обращение от 1990 г., адресованное к сербам мусульманского вероисповедания, начинающееся словами «братья сербы», оно опубликовано в «Великой Сербии» и в моих книгах. В нем я с большой любовью и теплотой обращаюсь к мусульманам, привожу великие имена сербов мусульманского вероисповедания, увековеченных в истории, осознававших свою национальную идентичность. Впрочем, и сегодня все бейские, значит – дворянские, семьи среди боснийских мусульман осознают свое сербское происхождение. Даже Алия Изетбегович в пятидесятые-шестидесятые годы, до того, как выдумали мусульманскую нацию, считал себя сербом.62 Его предки – выходцы из Шабаца, расположенного неподалеку от Белграда. Это неоспоримые исторические факты. Азбучные истины доказывать не следует. И не нужно говорить, что наряду с сербским существуют и хорватский, и боснийский языки – это самый обыкновенный нонсенс. Лояльное население всегда имеет все права и свободы человека. Что же тут проблематичного? Но я вновь обра-

242

щаю внимание на то, что сербское население оказалось под угрозой: усташские орды атаковали сербские села. Все это правда. В Осиеке63 убили главу хорватской полиции, Кира, потому, что он противился зверствам усташей над сербскими мирными жителями. И его убили – кто именно там был главным, Главаш или кто-то иной, теперь уже не важно. Атмосфера была пропитана великим страхом и беспокойством. Мои же угрозы все носили предостерегающий характер. Конечно же, я все время выступал за то, чтобы армия своевременно отошла из чисто хорватских или словенских областей, но армия не хотела меня слушать. Все получилось бы лучше, если бы она ушла. Но генералы грезили, что смогут сохранить и Югославию, и свою политическую силу и влияние. Даже учредили с этой целью собственную партию, Союз коммунистов – движение за Югославию, генеральскую партию, все офицеры обязаны были стать её членами. Прокуратура здесь говорит о моих пропагандистских приемах. То, что они говорят, смешно. Здесь уже в декабре предстанет их мнимый эксперт Энтони Обршалл64, и для меня настоящим удовольствием будет перекрестно допросить его, и доказать, что он никакой не эксперт. Говоря о применении национальных стереотипов, указывают, что таковыми являются понятия «усташи» и «боснийские панисламисты». Но это реальность: усташская идеология и по сей день влиятельна, и она будет оставаться таковой до тех пор, пока Римско-католическая церковь проводит интенсивную акцию против сербского народа. Если бы мы, сербы, не поддались и 100 лет назад не согласились бы стать католиками, то сегодня хорватов вообще бы не было. Каких-то 200 или 300 лет назад Римско-католическая церковь направила в Россию Юрая Крижанича65, серба католического вероисповедания, он при русском дворе жил 10–15 лет, пытаясь склонить русский двор к католицизму или, по крайней мере, чтобы рус-

243

ская церковь хотя бы признала верховный авторитет папы и стала униатской, дабы папский престол таким образом завладел всеми славянами. Ватикан даже был готов отказаться от Польши, то есть отдать России всю Польшу, лишь бы русская церковь перешла под него. Это весьма серьёзные факты, и в науке они уже давно подтверждены, и это не является никакими «стереотипами». Усташская идеология действует и сегодня. Она лишь немного более замаскирована, чем в 1990 или 1991 гг., но и сейчас она весьма сильна. Посвятив чуть больше времени этим принципиальным вопросам, мне придется несколько ускориться, чтобы дойти до той конкретики, которая вас, возможно, интересует гораздо больше. Прокуратура утверждает, что в распространении пропаганды мне содействовали СМИ, большинство которых контролировал другой участник «совместного преступного сговора», Слободан Милошевич, президент Сербии66. Что он якобы обеспечил мне доступ к СМИ. В Белграде есть еженедельная газета «Время», которая выходит с 1990 г. Её журналисты являются агентурой американской разведывательной спецслужбы ЦРУ и других западных разведывательных спецслужб. Газета выходит лишь потому, что получает деньги из других стран, от Сороса и подобных антисербских фондов. Указанная газета в конце 1992, или в начале 1993 года, издала книгу под названием «Мониторинг выборов», одним из авторов которой является Ясминка Миливоевич, второго автора не могу даже вспомнить. В ней проводится анализ процентного соотношения политических партий в 1992 г. и их участия в СМИ. В частности, указывается, что из всех действующих политических партий присутствие в СМИ, в особенности, в государственных, со стороны Сербской радикальной партии было минимальным, а в подконтрольных режиму СМИ наименьшим. Это точные факты, данное научное исследование было опубликовано во вражеском издании. А

244

Прокуратура заявляет, что я имел чуть ли не привилегированное место в СМИ. Однако не в этом суть. И для меня, и для моей партии доступ в СМИ был ограниченным, но я эффективнее всех пользовался временем, предоставленным мне. Другие так не умели. Каждого из лидеров прозападных политических партий, каждого представителя режима я регулярно побеждал в дуэли на телевидении, ни разу не потерпев поражения. Оттуда и впечатление: вот, мол, какие чудеса он вытворяет в СМИ. Конечно, я этим горжусь, потому что мои мысли ясные, содержательные, поскольку исторически и научно обоснованы. Я известен тем, что никогда не говорю глупости. Что поделать, если все остальные до меня не дотягивают, – ни Зоран Джинджич, ни Коштуница67, ни этот нынешний Тадич, ни, раньше, Мичунович68, – даже до колена не дотягивает. Но более всего меня блокировали в СМИ режима. И Милошевич меня блокировал, в особенности в те периоды, когда я самым жесточайшим образом на него нападал. А критиковал я его всегда, когда он уступал западным державам, – как только он поддастся американцам, я обрушиваюсь изо всех сил на него, на его партию, на его режим и так далее. Прокуратура заявляет, что я полностью осознавал собственную способность влиять на людей своими выступлениями. Конечно, любой политик старается влиять на людей, успешность политика измеряется его способностью влиять на людей. Чем же я влиял на людей? Тем, что я говорил, но не просто пустые фразы или остроты, люди быстро пресыщаются ими. То, что политик говорит, должно быть жизненно важным, умным, логически хорошо выстроенным и обоснованным – только так можно влиять на людей. Вот госпожа Даль выступила здесь вчера с речью, вовсю напирала на эмоции, рассказывала душещипательные истории, но может ли она влиять на людей? Не может. Она не была убедительной, широким массам она не показалась умной, народ знает, кто говорит правду,

245

а кто – нет. Правда у человека из глаз лучится, по глазам можно понять, когда человек врет, тогда он глаза опускает, ковыряет в носу, всякое вытворяет, есть разные признаки лжи. А здесь получается, что добился влияния и в этом же и виноват. Прокуратура утверждает, что я своим добровольцам велел «убивать усташей или турок». Отыскали какогонибудь кретина среди свидетелей, – я все ещё не знаю о ком тут речь, надеюсь, мы увидим его в этом судебном зале, – того, кто, возможно, подписал заявление, что я мусульман называл турками. Никогда в жизни мусульман из Боснии и Герцеговины и из Сербии я не называл турками, никогда. И не существует ни одного доказательства этому, только лжесвидетельство, которое, возможно, представит Прокуратура. Всегда, когда я только слышал от кого-либо из моей партии слово «турки», а это иногда случалось, я сразу же поправлял его. Только примитивный, ничего не знающий человек может боснийских мусульман называть турками. Они действительно когда-то в истории отождествлялись с турками, когда Турецкая империя владела Боснией.69 Но турецкое иго уже давно закончилось. Мусульмане сохранили сербский язык, турецкий им выучить так и не удалось, его знали лишь немногие, но и те уже давно уехали, их потомки уже давно живут в Турции. Большинство мусульман хранит старые сербские народные песни, сербскую традицию и прочее. Прокуратура упрекает меня за то, что я пользовался не только политическим, но и нравственным авторитетом. Пожалуй, человек должен гордиться этим. Я никогда не поддавался силе и беззаконию, не был вором, никого не обобрал и никогда не совершал ничего безнравственного – именно так приобретается нравственный авторитет, и имитировать его никто не в силах, подобный авторитет завоевывается годами и десятилетиями. Здесь, в Гааге, я многократно повысил свой нравственный авторитет, так что меня за это уважают даже сильнейшие политические

246

противники, и я благодарен гаагским обвинителям за это. Мой нравственный авторитет теперь несокрушим. Прокуратура говорит: «Шешель знал или должен был знать, что его подстрекательские речи и выступления на театре боевых действий толкнут сербских солдат и добровольцев на совершение насильственных поступков». Хитер же обвинитель, но лишь с виду. Насильственные поступки совершаются в любой войне, она сама по себе является насилием. Почему же не написали «совершение преступлений»? Так было бы яснее. Действительно, я подбадривал сербских солдат на всех фронтах, где я бывал, чтобы они сражались геройски, но нет ни одного доказательства того, что я подстрекал на преступления. Зато есть много доказательств того, что я возмущался любым преступлением, что я упрекал солдат других формирований за совершение преступлений. Я не стану сейчас хвастаться, мол, я накинулся на такого-то, потому что тот совершал преступления, сербская общественность изобилует доказательствами того. Я не стану свою вину сваливать на других, обвинять других людей, живых или мертвых, кроме тех, кто является другом Карлы дель Понте в Белграде, наподобие Вука Драшковича. Интересно, что, с одной стороны, Прокуратура мне приписывает его преступления, а с другой, он является лучшим другом Карлы дель Понте. Остановимся подробнее не роли Карлы дель Понте в сокрытии военных преступлений и попытаемся выяснить, почему она замяла все, содеянное Сербской гвардией70, которую на фронт направил Вук Драшкович. Ответ прост: нет тех ужасных преступлений, которые приписываются добровольцам Сербской радикальной партии. А раз нет преступлений наших добровольцев, то мне приписывают чужие, ведь все это – сербские силы. Я несу ответственность за все сербские силы: и Аркана71, и Драшковича, и Маузера, то есть Джинджича, и «Желтых ос», и всех остальных.

247

Далее, Прокуратура представила свидетелей, утверждающих, что на митинге в Суботице я выступал за то, чтобы истребить всех детей из смешанных браков. От этого обвинения я вообще не стану защищаться. Мне бы хотелось, чтобы вы меня осудили за это, чтобы в одном из главных пунктов вердикта было бы указано, что меня осудили за призыв перебить всех детей из смешанных браков. На данном митинге в Суботице присутствовало пять тысяч человек, и все они знают, что подобного не было, вся Сербия знает, что это неправда. Вы не можете оказать мне большей услуги, чем осудить меня за то, чего я не говорил. Вся Сербия знает, что этого я не произносил и не мог произнести. Призываю вас осудить меня за это. Этим вы окажете мне неоценимую историческую услугу. Далее утверждается, что «многие добровольцы Сербской радикальной партии и Сербского четнического движения были известными преступниками». И следует пометка, примечание в сноске: шифр свидетеля. Почему же вы не перечислили этих известных преступников среди добровольцев Сербской радикальной партии? Укажите хоть одного: этот отъявленный преступник сидел в тюрьме за такое-то уголовное преступление, а потом стал добровольцем Сербской радикальной партии. В действительности никто не проводил отбор лучше Сербской радикальной партии: только у нас добровольцем мог стать исключительно тот, кто отслужил регулярный срок в армии, за исключением женщин, так как среди добровольцев было и значительное число женщин. Только у нас проверяли, не является ли кто-то алкоголиком, наркоманом, лицом преступного поведения и так далее. И вдруг наши добровольцы огульно зачисляются в «известные преступники». Но кто именно из них известен как преступник, укажите хоть одно имя, ведь известные преступники именно тем и отличаются, что общественность знает их имена. Для Прокуратуры представляет проблему то, что я присутствовал на соборе сербского народа в Србе 25 июля

248

1990 г.72, в работе которого принимали участие и лидеры Сербской демократической партии. Я невероятно горжусь тем, что там находился. Здесь мне приписывают образование всех сербских автономных областей. Я поддерживал образование этих сербских автономных областей, и этим я горжусь. А сейчас я, чтобы избежать цейтнота, предпочту заняться тем, что мне конкретно инкриминируют. Конечно, я могу ещё многое сказать о данных принципиальных вопросах, о структуре Сербской радикальной партии, и так далее, но времени на это наверняка не будет, так что я пройдусь по тому, что мне инкриминируют. Вуковар, ноябрь 1991 г.73 Добровольцы Сербской радикальной партии сражались в Вуковаре, это неоспоримый факт. Сербская радикальная партия и сегодня гордится их военной ролью. Но сначала добровольцы СРП сражались в Борово-селе74, прокуратура порицает меня и за это. В то время, в ходе переговоров с местными хорватскими властями было достигнуто соглашение, и возведенные на дорогах баррикады были убраны. Добровольцы остались в Борово-селе, они сербское гражданское население. Напряженность была снята, и именно тогда хорваты на автобусах с многочисленными полицейскими ворвались в село и сразу же открыли огонь. Это не на хорватов напали в Борово-селе, а они напали. Первым погибшим, первой жертвой стал Воислав Милич из окрестностей Валево. Он являлся добровольцем, единственным добровольцем от Сербского народного обновления – подразделения под названием «Душан Сильный», позднее переименованного в «Белых орлов». Добровольцев от Сербской радикальной партии было 16 человек. В. Милича застали перед зданием, в котором без оружия в руках спали добровольцы, и убили. Остальные услышали стрельбу, взялись за оружие и победили хорватских полицейских. Они, 16 человек, одолели 100 или более полицейских, они герои, и я горжусь ими.

249

Утверждается, что 12 ноября или приблизительно этого числа, я приехал в Вуковар, чтобы поднять боевой дух добровольцев, и что в тот же вечер состоялась встреча в доме по адресу улица Новая 81, в котором находился командный пункт ЮНА и территориальной обороны местных сербов. На встрече якобы присутствовали я и другие лидеры из Сербской радикальной партии, офицеры ЮНА, эти офицеры перечисляются, среди них указаны Веселин Шливанчанин75, капитан Мирослав Радич и другие лица. Этой встречи в действительности никогда не было. Командный пункт Первой гвардейской бригады находился в палатке за Вуковаром, и там, когда я приехал в Вуковар, её командир, тогдашний полковник Миле Мркшич, пригласил меня на ужин, на котором присутствовали его лучшие офицеры. Подполковник Панич, начальник штаба Первой гвардейской бригады, подарил мне свою каску, так как я прибыл с очень маленькой, то есть это не каска была маленькой, а у меня голова большая, так что она нехорошо сидела на моей голове, и подполковник Панич мне подарил свою. На ужине было много офицеров, но указанная встреча выдумана совсем. Нашелся один лжец, работающий на американскую агентуру, утверждающий, что слышал наш разговор из-за якобы приоткрытой двери и ему удалось кое-что из подслушанного записать в свой блокнот, включая такую ложь, как якобы сказанную мной фразу «Ни один усташ не должен живым выйти из Вуковара». На подобных лжецах зиждется обвинительное заключение. Обвинитель заставляет определенных свидетелей заявить, что я выступил с речью перед солдатами. Но во время посещения Вуковара я не выступал ни с какой речью, там не было никаких митингов, ибо это было невозможно. Любое сосредоточение более двух-трех человек запрещалось, так как хорваты вели непрерывный обстрел из минометов. Не было встреч, не было митинга, не было выступления. Я не защищаюсь от данного заявления – усташи не должны были уйти живыми, это равносильно выражению «смерть

250

нацистам», равным образом можно сказать и «смерть усташам». Может быть, когда-то я и говорил «смерть усташам», не отрицаю этой возможности, да почему бы мне не сказать подобное? Это ведь не одно и то же, что приказать расстреливать военнопленных. В обвинении утверждается, что добровольцы Сербской радикальной партии участвовали в ликвидации военнопленных в Овчаре и здании «Велепромет». У меня есть заявления шести водителей автобусов, свидетельствующих, что они лично отвезли добровольцев Сербской радикальной партии в Сербию сразу же после освобождения Вуковара. Люди спешили домой помыться, переодеться, отдохнуть и так далее. Может быть, кто-то и остался в Вуковаре, но если и остался, то по своей инициативе. В Белграде идет большой процесс над мнимыми исполнителями преступления на Овчаре. Среди них лишь один доброволец Сербской радикальной партии, Слободан Катич, и именно его вердиктом первой инстанции освободили, посмотрите вердикт Специального суда в Белграде. Прокуратура заявляет: осужден Милан Ланчужанин Камени, четнический воевода. Действительно, он осужден. Но он стал первой жертвой процесса надо мной здесь. Прозападный предательский режим в Белграде выполняет указание гаагской Прокуратуры любой ценой осудить Милана Ланчужанина Каменого, хотя он не совершал никакого преступления. Мне неизвестно, кто из остальных подсудимых совершал, и кто не совершал преступление, я даже не хочу вникать в это. Я утверждаю, что ни один доброволец Сербской радикальной партии не участвовал в Овчаре и «Велепромете». Я утверждаю, что и Камени не участвовал в этом преступлении. Когда я его об этом спросил несколько лет спустя после Овчары, чем только он мне не клялся, что он в этом не участвовал, и я ему верю. Милан Ланчужанин Камени – весьма порядочный человек. Но он не являлся добровольцем Сербской радикальной партии, направленным из Сербии в Вуковар. Он – уроже-

251

нец Вуковара. Он был командиром отряда территориальной обороны в Вуковаре, «Лева Суподерица», как капитан запаса первого ранга ЮНА. И там он командовал своими согражданами вплоть до письменного приказа командира Гвардейской бригады о том, чтобы добровольцев Сербской радикальной партии из казармы Бубань-Поток в Белграде, прибывших в Вуковар, направлять в данный отряд, так как он перешел под командование командира Первой гвардейской бригады. Вот тогда Милан Ланчужанин Камени, увидев наших добровольцев, познакомившись с ними, и вступил в Сербскую радикальную партию. Я провозгласил его четническим воеводой, так как он отличался геройством. В резолюции о провозглашении нет преступлений, перечисляются только его геройские поступки. Но он не является человеком, которого я из Сербии отправил на фронт, так что неуместно говорить о нем. Чтобы я мог нести хотя бы нравственную ответственность за преступление в Овчаре, вам следует доказать, что его действительно совершили добровольцы Сербской радикальной партии. Если они в Сербию вернулись до того, как преступление имело место, то тогда я не несу и нравственной ответственности. О самом преступлении я узнал через год с лишним после того, как оно произошло, может быть, и через два года. Во время совершения преступления я о нем не знал. Здесь упоминается, что какой-то Топола участвовал в этих преступлениях. Я этого Тополу не знаю. Я не исключаю, что кто-то с таким прозвищем находился среди добровольцев, но если он остался в Вуковаре после его освобождения, то он мог остаться только под свою ответственность. Я же ему не нянька, чтобы ходить за ним и следить за его дальнейшим поведением в жизни после того, как он выполнил определенную задачу в организации Сербской радикальной партии. Прокуратура утверждает, что этого Тополу я снова отправил на войну в Боснии и Герцеговине. Это неправда. Любого, кто определенным

252

образом проявил недисциплинированность в Славонии, мы исключали из Сербской радикальной партии и больше никуда не отправляли. Так например, Воина Вучковича Жучу мы никуда больше не отправляли, так как он в Славонии нарушил дисциплину. Там же в ноябре 1991 г. его исключили из партии, хотя он говорит, как указывается в его заявлении, переданном мне от вас, что причиной было его неприятие политики. Выискал отговорку: политика ему не нравится. Дело не в политике. Что же касается Вочина76, то там никаких преступлений со стороны добровольцев Сербской радикальной партии не было. Там только одно правильно указано, что их командиром был Радован Новачич, порядочный человек, хороший боец, в войне он потерял ногу. В то время, когда происходили мнимые преступления, добровольцы Сербской радикальной партии защищали Машичка-Шаговину. Это был последний путь отступления для сербских сил перед хорватским наступлением. За один день в МашичкаШаговине у нас погибло 11 добровольцев. Нескольких раненых взяли в плен, среди них была и одна девушка, Душица Николич. Их увели в хорватскую тюрьму, там их месяцами подвергали разнообразным мучениям – изощренно истязали в полном смысле слова. Но шесть месяцев спустя всех выпустили, никого не судили. Конечно же, имели место отдельные преступления в Западной Славонии, имело место преступление в Вуковаре, на Овчаре, в «Велепромете». Здесь судили группу офицеров, так называемую вуковарскую тройку. Осудили командира Гвардейской бригады Миле Мркшича, а его вина не доказана. Мирослава Радича освободили, а полковника Шливанчанина осудили за какую-то значительно более легкую вину, значит не за это преступление в Овчаре, а за жестокое обращение с пленными. Я этот вердикт не видел и точной формулировки не знаю, но на процессе не был найден ответ на главный вопрос: кто приказал передать пленных из вуковарской

253

больницы гражданским властям Автономной области Славония, Бараня и западный Срем. Такой приказ не мог отдать командир Гвардейской бригады. Также не мог и командир Крагуевацкой бригады, принявший его функции после освобождения Вуковара. Суд вообще не удосужился расследовать этот факт. А я вам сейчас раскрою одну великую тайну: преступления в Западной Славонии в период падения и преступления в Вуковаре взаимосвязаны. Генерал Александр Василевич, глава военной службы безопасности ЮНА, лично приехал, чтобы организовать эти преступления. Зачем? Затем, что верхушка ЮНА тогда ещё полагала возможным американское вмешательство в Югославии по примеру доверительных отношений американцев к коммунистическому диктатору Тито, таким образом, что ЮНА поручается наведение порядка с последующим устранением и сербских, и хорватских националистов для создания нового порядка наподобие титовской Югославии. Военная верхушка в 1990 г. создала свою политическую партию, Союз коммунистов – движение за Югославию. Её возглавил отставной адмирал Бранко Мамула, ключевыми фигурами в партии являлись Велько Кадиевич, Благое Аджич77, Александр Василевич78, Стеван Миркович, формально являвшийся председателем партии в 1991 г. Армейской верхушке и военной службе безопасности необходимы были преступления и с сербской, и с хорватской стороны, чтобы они стали основанием для их собственного вмешательства и параллельного свержения Слободана Милошевича в Белграде и Франьо Туджмана в Загребе. Военная служба безопасности одновременно организовывала «хорватские» и «сербские» злодеяния: взрыв в здании еврейской общины в Загребе и минирование еврейского кладбища в Загребе, – для того, чтобы мировая общественность отвернулась от Туджмана; провоцирование определенных преступлений на сербской стороне, чтобы на этом основании расправиться с сербскими на-

254

ционалистами. Александр Василевич лично доставил «Белых орлов»79 в Западную Славонию80, причем минуя официальный канал, по которому направлялись добровольцы Сербской радикальной партии: казарма Бубань-Поток – официальные служебные автобусы ЮНА – командир территориальной обороны Западной Славонии кадровый полковник Йован Трбоевич. А у Василевича имелся свой собственный канал. Он, кроме прочего, из вуковарского банка вынес несколько миллионов немецких марок. Если это была военная добыча, то он обязан был передать её в так называемый военный сервис Народного банка Югославии. Но он этого не сделал, денег и след простыл. Александр Василевич являлся свидетелем обвинения в процессе против Слободана Милошевича как открытый свидетель – часть его показаний была закрытой, но преимущественно он давал показания открыто. В процессе над вуковарской тройкой обвинитель вообще не пригласил его выступить со свидетельскими показаниями. Почему? И по какой причине обвинение не просит его принять участие в моем процессе? Вот это интересно. Но ответ прост: обвинение не интересует истина, у него имеется политическое задание – преследование по политическим мотивам, ему и дела нет до того, кто организовал преступления в Овчаре и Западной Славонии. Вплоть до мая 1992 г. существовала весьма серьезная опасность военного путча. Это подтвердил и Велько Кадиевич, представляя свою книгу в Москве, и Борисав Йович81 и другие люди. В 1991 г. Милошевич опасался военного переворота, в этой связи его режим не усердствовал в мобилизации граждан, и мобилизация в Сербии была провалена. Милошевич предпочитал, чтобы в ЮНА шли только добровольцы, так как знал, что военная верхушка не сможет использовать их при подготовке путча. В Сербии на мобилизацию откликнулось лишь несколько процентов, а в Черногории – свыше 100 процентов. Так произошло не потому, что жители Сербии являются тру-

255

сами, а потому, что режиму в Сербии не хотелось, чтобы мобилизация прошла успешно. К тому же и политические партии по разным соображениям выступали против нее. Затем, когда опасность военного переворота миновала, в 1998 г., накануне агрессии НАТО на мобилизацию в Сербии откликнулось свыше 100 процентов. Сербы – героический народ, жаждущий сразиться с агрессором. Они не были трусами и в 1991 г., как их тщится представить Прокуратура. Тогда, напоминаю, существовала вероятность военного переворота. Роль генерала Александра Василевича так никто расследовать и не захотел. Его судили в Белграде за пресловутые загребские аферы «Опера» и «Лабрадор», но приговор был мягким, дело фактически замяли. Тот, кто знает военную службу безопасности ЮНА, знает, что она всегда была опаснее тайной полиции, гражданской полиции и службы государственной безопасности. Бьелина82. В Бьелине вообще не было добровольцев Сербской радикальной партии. В конфликте между сербами и мусульманами в Бьелине примерно в апреле, или в конце марта 1992 г., участвовали местные члены Сербской радикальной партии. Например, Мирко Благоевич, он из Бьелины и принимал участие в этом конфликте, но ни одного преступления не совершил. А содеяное аркановцами и маузеровцами не надо приписывать мне. Ни одного добровольца Сербской радикальной партии не отправили из Сербии в Бьелину, ни одного единственного, и поэтому вообще нет нужды мне говорить о событиях в Бьелине. То же самое относится к Брчко83. В боях за Брчко не было добровольцев Сербской радикальной партии. Вот, что особенно интересно: там, где было много добровольцев СРП, там вы вообще не нашли, что нам инкриминировать. Например, в Скелане и так далее. Там, где у нас были крупнейшие сосредоточения добровольцев, нет ни одного обвинения. Мне же вы приписываете события из

256

тех мест, где добровольцев Сербской радикальной партии не было. Кроме того, в обвинении указано: «добровольцы Шешеля и «Тигры» Аркана». Как бы не так. Координации действий между нашими добровольцами и «Тиграми» Аркана не было никогда, у добровольцев СРП была строгая инструкция никаким образом не взаимодействовать ни с аркановцами, ни с «Желтыми осами», ни с маузеровцами, ни с «Белыми орлами», ни с Сербской гвардией, ни с каким бы то ни было подразделениями «красных беретов». На то у нас имелись серьезные причины, но я о них не хочу говорить, я не обязан. Я говорю об инкриминированиях, которые вы приписываете мне. Имели ли место факты совершения преступлений со стороны других формирований – выясняйте сами. В Босански-Шамаце84 было несколько человек-членов Сербской радикальной партии, в том числе, действительно, был такой Сречко Радованович, по прозвищу Дебели. Председательствующий судья Жан Клод Антоанетти: Господин Шешель, пришло время перерыва. Мне сообщили что, к сожалению, перерыв не может длиться менее 20 минут, так как это время необходимо для замены лент. Теперь 12.20, мы продолжим работу в 12.40, так что в вашем распоряжении до конца заседания будут все четыре часа. Итак, до конца заседания у вас останется немногим больше часа. Прошу перерыв в 20 минут. Судья Латтенца: Мне хотелось бы попросить господина Шешеля быть любезным и закончить минут на десять или пятнадцать раньше, так как двое судий после этого продолжают работу в другом процессе. Я буду вам весьма благодарна, если бы вы смогли закончить в 13.30. Председательствующий судья Жан Клод Антоанетти: Хорошо, мы снова встретимся через 20 минут. Прошу встать. (Перерыв). Прошу садиться.

257

Председательствующий судья Жан Клод Антоанетти: Продолжаем заседание. Господин Шешель, вам слово. Проф. д-р Воислав Шешель: Мне можно продолжать? Я закончу свое заявление подсудимого к 13 часам 30 минутам, чтобы пойти навстречу потребностям госпожи Латтенцы, но при этом надеюсь, что в другой раз, когда мне будет особо важно на 20 минут продлить перекрестный допрос кого-нибудь, вы тоже пойдете навстречу мне. Спасибо. Я начал говорить о событиях в Босански-Шамаце. Там действительно находилось несколько человек, ранее являвшихся добровольцами Сербской радикальной партии. Среди них был и Сречко Радованович Дебели, это было его прозвище. Он являлся до того способным бойцом, что даже стал командиром бригады, или заместителем командира Второй семберийской бригады, не могу сейчас точно вспомнить. Как они оказались там? После освобождения Вуковара Сречко Радованович стал добровольцем в Славонии. Затем армия отобрала несколько самых способных добровольцев и предложила им пройти особое обучение, не могу точно вспомнить, где находился этот лагерь. Сречко Радованович обратился ко мне и спросил, что я об этом думаю. Я согласился с тем, что это обучение ему следует пройти, и он туда отправился. После обучения всю группу, в которой не все являлись членами Сербской радикальной партии, направили на вертолетах ЮНА в Шамац. Значит в составе ЮНА. Я не знаю, имели ли место в Шамаце преступления или нет, но точно знаю, что Сречко Радованович никогда не совершал ни одного военного преступления. Хотя мы с ним впоследствии столкнулись в Сербской радикальной партии по ряду причин, и ему пришлось покинуть партию, но он точно не является военным преступником. А кто такие Драган Джорджевич, по прозвищу Црни, и ещё некоторые, я вообще не знаю. Упоминается также Слободан Милькович, по прозвищу Лугар, из ГБ Сербии. Мне это неизвестно. Я знаю, что он в

258

определенный момент вступил в Сербскую радикальную партию в Крагуеваце, но из партии его вскоре выгнали. Позднее в столкновении с каким-то членом государственной безопасности он был убит. Всякое тут происходило, мне это действительно неизвестно, и меня в данном случае это и не интересует. Что же касается Зворника85, то, во-первых, Прокуратура упоминает какое-то собрание в Мали-Зворнике в марте 1992 г., на котором я якобы выступил с речью и сказал: «Дорогие братья четники, в особенности те, что с другой стороны реки Дрины, вы храбрее всех. Мы очистим Боснию от безбожников, и покажем им путь на восток, где им место». А в обвинительном заключении не упоминается фраза «от безбожников», а говорится «от язычников». Вопервых, и я надеюсь, что мне удалось убедить вас в том, что я не в состоянии так примитивно выражаться. Мои речи являются горячими, могут быть и воинственными, но они не могут быть такими глупыми и примитивными. Даже будучи учеником начальной школы, я не мог так примитивно выражаться, то есть сказать «от безбожников» или «от язычников». Во-вторых, я никогда мусульман не считал ни безбожниками, ни язычниками. Моего образования достаточно, чтобы знать, что это невозможно. Ислам – религия, напрямую продолжающая иудаизм и христианство, признающая Ветхий и Новый завет, и Христа хоть и не считает богом, но признает его божьим посланником. Даже Мухаммед в Коране пишет, что Иса, сын Мейремы, придет в судный день, чтобы судить и живых, и мертвых. Только примитивный человек мог вложить подобное в мои уста – обвинитель, не обладающий даже начальным уровнем образования и представления не имеющий о религиях. Панисламистов и фундаменталистов я мог назвать не язычниками (по-сербски: пагани – Ред.) а «погаными». Вот здесь-то возникает новая проблема, связанная с вашими переводчиками: с момента создания данного трибуна-

259

ла в нем работает чрезмерно много хорватов. Когда речь идет о работниках с территории бывшей Югославии, то число хорватов несоразмерно велико, их намного больше, чем сербов, мусульман, албанцев и македонцев вместе взятых. Это политика трибунала. Конечно же, трибунал антисербский, и меня это не удивляет, но возникает проблема с переводами. Хорваты по Венскому соглашению 1850 г.86, заключенному на встрече видных сербских и хорватских интеллектуалов, приняли сербский в качестве своего литературного языка, так как их язык оказался заброшенным: интеллигенция говорила или по-латыни, или по-венгерски, или по-немецки, настоящей литературы на своем языке они не имели. Приняв сербский язык, они тут же стали коверкать его искусственными выражениями. Они и сейчас создают новые слова, и человеку иногда приходится прилагать огромные усилия, чтобы понять смысл этих новейших слов. У вас здесь в заключении есть хорваты, которые, выйдя через несколько лет из Гаагского трибунала, не смогут говорить на этом свежеиспеченном хорватском. В сербском языке есть четкая разница между «погаными» и «паганами» (по-русски: язычниками – Ред.). Паганы – это сторонники многобожия, а «поган» означает «мерзость», чтобы не применять более резких выражений. Это весьма существенная разница. Такую путаницу могли сделать только ваши переводчики. Я мог когда-то сказать «фундаменталистская погань», но я не настолько глуп, чтобы сказать «язычники». Я, вроде, не кретин. Это невозможно. А для обвинителя это возможно, а также для подобных переводчиков, исковеркавших сербский язык и ежедневно выдумывающих новые слова. Зворник был захвачен мусульманскими паравоенными формированиями. В марте и апреле 1992 г. все, что не являлось ЮНА, являлось паравоенными формированиями. Сербам пришлось Зворник покинуть. В начале апреля 1992 г. добровольцы Сербской радикальной партии под командованием ЮНА участвовали в его освобождении. В

260

ходе контрнаступления Зворник был отбит. Существовали две группы добровольцев: одна направлена из Белграда, из нашего военного штаба, вторую группу создал наш районный комитет в Лознице. Обе группы находились в Зворнике с 8 апреля и вплоть до захвата Тврджаве-града. Это весьма хорошо укрепленный пункт над Зворником, он был захвачен 23 апреля. Затем добровольцы вернулись, осталась лишь небольшая группа для охраны линии фронта в направлении Тузлы, но и эта группа возвратилась в первой половине мая. После того, как 19 мая Югославская народная армия покинула Боснию и Герцеговину, больше в Зворнике добровольцы Сербской радикальной партии не находились вообще. Наши добровольцы участвовали исключительно в боях и нигде, ни в Зворнике, ни в других местах, не создавали лагерей для узников, не удерживали пленных, никого не арестовывали и так далее. Абсолютно нигде. А здесь указано «сербские силы, включая добровольцев». Они не могут идентифицировать добровольцев Сербской радикальной партии как исполнителей преступлений, поэтому применяют более широкое понятие – «сербские силы», а среди таковых были и добровольцы. Такая конструкция просто смешна. Добровольцами Сербской радикальной партии, направленными из Белграда, командовал Мирослав Вукович Челе. В мае он покинул Зворник, в конце мая 1992 г. он со мной находился в Подгорице, и при покушении на меня его ранили. В меня бросили гранату. Один из находившихся поблизости добровольцев, охранявших митинг, сохранил присутствие духа и ударом ноги отправил гранату под автомобиль. Мирослав Вукович утверждал, что это сделал он, хотя по этому поводу возникли споры: кто-то из Панчево утверждал, что гранату отбросил именно он, но в результате мы это признали за Мирославом Вуковичем. Мирослав Вукович получил ранения от большого числа осколков от наступательной ручной гранаты. И я получил ранение, но только одним осколком, а его ранило

261

в ноги и нижнюю часть живота. Вот вам доказательство того, что во второй половине мая он не находился в Зворнике. В действительности нет смысла обременять меня тем, что там потом происходило. В борьбе за Зворник мы победили. Если кто-то впоследствии нарушал законы, тогда его следует судить. В стратегическом смысле Зворник был весьма важным для Республики Сербской. Поэтому нам пришлось его освобождать, отбить его у мусульман, у мусульманских паравоенных формирований. За то, что было потом, ответственность несет тот, кто совершал преступления. Имели ли они место или не имели – это устанавливать вам. Мне только интересно, как вы эти преступления свяжете со мной. На основании вашей концепции совместного преступного сговора это не получится. Окрестности Сараево87 – в основном, три пункта, связанные с тремя лицами. Сначала скажу про Илияш88 и далее я потихоньку стану все сокращать, высказывая лишь основные моменты, а потом будет возможность рассмотреть все это подробно во время показаний свидетелей обвинения. Василий Видович Васке в 1991 г. являлся добровольцем Сербской радикальной партии в Бенковаце, в Далмации. Он сражался героически. Когда по плану Вэнса война закончилась89, он вернулся в свой родной городок, в Илияш. Сербская радикальная партия туда его не отправляла. В начале войны в Илияше было создано подразделение, которым он командовал, однако в это подразделение Сербская радикальная партия никогда не отправляла добровольцев из Белграда. Во время войны я действительно дважды посетил Илияш, в том числе и его подразделение. Я настолько безгранично доверяю Василию Видовичу, что, когда сербам после заключения Дейтонского соглашения90 пришлось покинуть Илияш, я привез его в Белград и назначил главой своей личной охраны. Вот таким высоконравственным человеком он был для меня. Я не верю, что он совершил хоть одно преступление, а если даже и совершил, то какую связь это может иметь со мной?

262

Вы говорите, что на автомобиле у него был череп. А вы установили, настоящий ли это череп или же пластмассовый? Ибо, если он настоящий, то какого времени этот череп? Где его отыскали? Вы тщитесь сказать, что это череп какого-то мусульманина. Тогда на этом черепе на капоте должна была находиться мусульманская каска. Об этом нет ни слова. На черепе находилась каска УНПРОФОР, голубая каска Объединенных наций. Даже если Васко Видович кого-то и хотел пугать этим черепом, то тогда речь шла не о мусульманах, их даже у него поблизости и не было, это были войска Объединенных наций. Если запугивание войск Объединенных наций тоже является военным преступлением, то вы тогда введите и такое уголовное преступление. То, что он совершал преступления над гражданскими лицами или пленными, действительно неуместно и комментировать. Это несусветные небылицы. В начале войны в окрестностях Сараево добровольцы Сербской радикальной партии имелись на Грбавице. Они прибыли туда под командованием Бранислава Гавриловича Брне. Лично он прилетел на вертолете ЮНА. Добровольцы сражались за Грбавицу с мусульманскими паравоенными формированиями, одну группу добровольцев даже взяли в плен в области Храсно – это продолжение Грбавицы. Грозила большая опасность, что их перебьют, и тогда Гаврилович позвонил мне в Белград, чтобы я похлопотал в Пале и попросил помощь, что я и сделал. У вас есть запись перехваченных телефонных разговоров. Когда в Грбавице укрепились сербские позиции, добровольцы вернулись в Белград, в Сербию, а Бранислав Гаврилович, так как он уроженец Сараево, остался в своем родном городе. Потом он перешел на Илиджу и находился в составе Илиджанской бригады Армии Республики Сербской. Вы утверждаете, что он там истязал четверых военнопленных, одного убил, причем серба в мусульманской армии. Но мне нет смысла говорить об этом. Я верю, что он этого не делал, но если даже и сделал, то зачем в это

263

вникать мне? Может быть, у него на это имелись какието личные причины, ещё довоенные, кто знает, в чем было дело. Вы все приписываете мне, все валите на меня, подтасовываете те или иные сведения, заставляя меня выяснять, что произошло в действительности. Да ничего, что касается меня, не произошло, так как он тогда не являлся добровольцем Сербской радикальной партии. Славко Алексич в начале войны являлся членом Сербской радикальной партии и её должностным лицом в районе Новое Сараево. Когда грянула война, он оказался героем, командиром. Вскоре он стал офицером Республики Сербской. Он находился в самом уязвимом пункте сараевского фронта, на так называемом еврейском кладбище, где ежедневно происходили тяжелые бои. Сербская радикальная партия гордится его геройством. Но он являлся не добровольцем, направленным нами из Белграда на фронт, а человеком из Сараево. Он стал членом Сербской радикальной партии в 1992 г. В его подразделении не было добровольцев Сербской радикальной партии, направленных нами из Сербии. У него были добровольцы, но из разных стран. Там были русские, болгары, румыны, греки, даже один японец. С этим японцем я лично познакомился. Все преступления, которые вы приписываете Славко Алексичу, являются выдуманными и ложными. Хотя сейчас у меня нет причин защищать его, ибо, когда Биляна Плавшич предала Републику Сербскую91, он пошел за Биляной Плавшич, и тогда прекратились все мои контакты с ним. Он меня в политическом плане разочаровал, но в войне он был непревзойденным бойцом. Мостар92. Во-первых, для прояснения ситуации следует уточнить, что в Герцеговине были две группы добровольцев. Первая в Мостаре – с 1991 г., под командованием Оливера Дениса Барета, албанца по национальности. Его настоящее имя – Муйо Буняку. Не я заставлял его менять имя, я его высоко ценил и уважал как порядочного человека, а он сам почему-то поменял имя на Оливер Де-

264

нис Барет, по примеру главного героя романа «Любовная история». Вы, наверное, помните, в шестидесятые годы по этому роману сняли один очень популярный фильм. В Мостаре он находился до мая 1992 г. В мае 1992 г. он находился со мной на митинге в Подгорице. Когда в меня бросили гранату, и его тяжело ранило. В него попало большое число осколков, в ноги и живот. Он вернулся в Белград. Командиром добровольцев в Герцеговине стал Бранислав Вакич. Но ни одно преступление там вы не приписываете ни Оливеру Денису Барету, ни Браниславу Вакичу. Преступления вы приписываете людям, которые никакой связи не имели с Сербской радикальной партией, и потом говорите, что это мои люди. Вы мне приписываете какого-то Арсена Граховаца, про которого говорите, что он распространял идеологию сербского четничества, Сербского четнического движения, содержал кафе «Равна-гора», куда заходили сторонники Сербской радикальной партии. С этим Арсеном Граховацем я никогда в жизни не был знаком, но мои сотрудники исследовали всю его биографию. Арсен Граховац являлся членом Сербского движения обновления и районным депутатом в Невесине от Сербского движения обновления, он погиб в 1993 г. В Невесине находился мощный опорный пункт Сербского движения обновления. Число районных депутатов от Сербского движения обновления трижды превышало число депутатов от Сербской демократической партии. Вы ему здесь приписываете какие-то преступления, но я вообще не знаю, совершал ли он эти преступления. Но, когда речь идет об Убораке и Сутине, местах совершения преступления, сама Прокуратура мне представила документы кантонального суда из Мостара, из которых видно, что процесс за преступление в Убораке и Сутине был возбужден против 30 сербов, все они из Мостара, Невесиня или окрестных сел. Но нет ни одного из Сербии. Кроме того, применительно к 1991 или 1992 гг. указывается какой-то придуманный митинг с моим участием в

265

Невесине, которого никогда не было. Никогда я там не выступал на митинге. Потом упоминается какой-то Здравко Кандич, командовавший добровольцами Сербской радикальной партии и Сербского четнического движения. Никогда я с этим человеком не был знаком. Он же местный человек, и он не являлся добровольцем из Сербии. Вы его допрашивали. Вчера мне попытались передать четыре компакт-диска с допросами подозреваемых. Среди них находился и Здравко Кандич. Прокуратуре известно, что он не из Сербии. Прокуратуре известно, что я его как добровольца не отправлял. Что же тогда у меня общего с ним? То же касается Телеча-Ластвы, это никакой связи не имеет с добровольцами Сербской радикальной партии. Я уже не вникаю в то, имели ли вообще преступления место, или нет. Липовача. Какую связь это имеет с добровольцами Сербской радикальной партии? Вы мне приписываете добровольцев из партии Драшковича. Почему? Потому что, похоже, там убили нескольких младенцев, и вам выгодно, чтобы я стал этим злодеем, добровольцы которого убивали младенцев. Вот насколько Прокуратура коварна в своих стремлениях. До того, как мне расширили обвинительное заключение, я никогда не слышал, что там имели место преступления. И, наконец, займемся Хртковцами. Так как у меня есть ещё кое-что сказать, то я быстро закончу с этим. Здесь только одно верно сказано. В первой половине 1992 г. я в Сербии публично выступал в рамках предвыборной кампании за реторсию. Спасаясь от режима Туджмана, 200 000 беженцев хлынуло в Сербию. Сербия находилась в ужасном состоянии, беженцы без крыши над головой, без хлеба. Мне это казалось рациональным решением, и я выступил с инициативой, чтобы она стала программной позицией Сербской радикальной партии в предвыборной кампании в мае 1992 г. накануне союзных выборов. 6 мая

266

я выступил с речью в Хртковцах. У нас есть запись этой речи. Её содержание дважды было опубликовано в моих книгах: впервые – несколько лет назад, во второй раз – в книге «Подмастерье дьявола – преступный римский папа Иоанн Павел Второй». Видно, что это программная речь. Неправда, что я читал списки имен. Это один из наших активистов читал список имен хорватов, уже давно покинувших Хртковцы и записавшихся в Хорватии в сбор национальной гвардии Туджмана. Речь об этом списке. В Воеводине никогда не было нападений на мирное население. Спорадично имели место инциденты и до этого митинга, и после него, но полиция тщательно расследовала эти случаи. Случилось одно убийство, но оно никак с этим не связано. Чтобы за что-то судить на данном трибунале, во-первых, данное уголовное преступление должно совершиться в рамках вооруженного конфликта. Во-вторых, должно существовать нападение, широкомасштабное и систематическое. Здесь же не было никаких нападений. Инцидентов на улицах и в других общественных местах при огромном числе беженцев из Хорватии – сербов, изгнанных режимом Туджмана – избежать было невозможно. Да и какую связь это может иметь со мной? Я вам представил доклад на 400 страниц, подготовленный моими сотрудниками как приложение к «Возражению на обвинительное заключение». Вы можете это рассматривать, но не обязательно. Вскоре выйдет сборник документации, подготовленный нами по данной теме. Тут важнее всего один момент: ни одного хорвата не депортировали из Сербии, ни одного не изгнали, ни у одного не отняли имущество. Сербию покинули лишь хорваты, обменявшие свое имущество с изгнанными сербами. Посредником в этом всегда выступала Римско-католическая церковь. И ни один контракт не был заключен, прежде чем Римскокатолическая церковь из Воеводины по своим каналам не проверит целостность покинутого сербом имущества в Хорватии. И лишь после того, как устанавливалась цен-

267

ность и состав имущества, производился обмен. В подобных обменах всегда дело кончалось несравненно лучше для хорватов, чем для сербов. Я уже сказал, что думаю по поводу обвинений в том, что я якобы призывал убивать детей из смешанных браков. Тут же упоминается и пресловутая «ржавая ложка для обуви», а это смешно. Это случилось в передаче знаменитого сербского юмориста Минимакса, в «Минимаксовизии». Из-за коммунистических предрассудков часть общественности считала, что сербские четники традиционно занимаются резней. Это коммунисты во время Второй мировой войны представляли их таковыми. Минимакс в юмористической передаче спросил меня: «Что, четники, вы по-прежнему режете людей?». А я ему тут же выпалил: «Конечно же, режем, только мы видоизменили методы: применяем не ножи, а ложки для обуви, причем ржавые ложки для обуви, чтобы неизвестно было, от чего жертва скончалась – от удара или от столбняка». Именно этими словами. Черный юмор. Может быть, черный юмор вам не нравится. Я люблю черный юмор. Эту передачу снова передавали и два года назад, когда умер Минимакс, на телеканале «Политика». Я её в целости опубликовал в своей книге. А теперь Прокуратура отыскала лжесвидетеля, утверждающего, что на митинге в Суботице я сказал: «Будем хорватам вынимать глаза ржавыми ложками для обуви». Когда я упоминал ржавые ложки, я хорватов не упоминал вообще. Господа судьи, мне хотелось бы ещё кое-что сказать за эти оставшиеся 22 минуты. Четырехлетнее предварительное заключение являлось систематическим нарушением моих прав, настолько очевидным, что оно нанесло ущерб самому вашему трибуналу, даже если бы он и был легальным, и легитимным. Подобные нарушения поставили под сомнение право данного суда судить меня как подсудимого. Налицо очевидное злоупотребление правом, которое, в принципе, не оспаривает

268

компетенцию трибунала, но обязывает судебную коллегию осуществить свое полномочие, отклонить обвинительный акт,и отказаться судить подсудимого, если произошло столь грубое нарушение его прав. После задержки почти в пять лет невозможно обеспечить справедливый процесс. Любые попытки судить меня требуют от вас, как от судебной коллегии, нарушения собственного чувства справедливости и корректности. Нарушения моих процессуальных прав настолько серьезны и тяжелы, что вам не сохранить собственную неприкосновенность иным образом, кроме как используя ваше дискреционное право снятия обвинений. Меня в течение этих почти пяти лет подвергали здесь систематической пытке. В чем же она заключалась? Продолжительность предварительного заключения уже давно превысила разумные сроки. Нет ни одного юриста в мире, который не подтвердит, что разумные сроки превышены, причем давно. Меня также терзали и тем, что дважды запрещали мне все контакты с семьей: первый раз – семь месяцев, второй раз – два месяца. И разговоры по телефону, и посещения – все. Четыре года пытались навязать мне защитника. Это, вопервых, причиняло мне большие психические страдания. Чтобы избавиться от него, потребовались мои громадные усилия, вплоть до возбуждения в голландской и английской адвокатских палатах дисциплинарного процесса против лиц, согласившихся быть мне навязанными. В течение целых четырех лет мне регулярно запрещали любую коммуникацию с моими правовыми советниками. Вначале отказывались представлять мне документы на сербском языке и на бумаге. Четыре года длилась волокита, чтобы заставить меня получать их в электронной форме. Мне противоправно инструкцией председателя суда, превысившего свои полномочия, ограничивали объем

269

заявлений. Однако его инструкция не может являться общеобязательным правовым актом, а может быть лишь рекомендацией. Его инструкция не имеет правовой силы, равной уставу или регламенту. В случае упоминания имен определенных членов секретариата и их преступных действий меня лишали слова, мне запрещали говорить или же редактировали транскрипты, что также является противоправным действием. Ни один из членов секретариата не может быть огражден от суда общественности. В июне 2005 г. меня известили, что против меня возбуждена инициатива по установлению неуважения к суду, и что эта инициатива отклонена, а мне и по сей день неизвестно, из-за чего она возбуждалась. Значит, весь процесс прошел тайно. Понятия не имею, почему обвинитель это возбуждал. В конце 2005 г. судебной коллегией было выдано предписание конфисковать отдельные документы, предварительно представленные мне самой Прокуратурой. По сей день мне неизвестно, что содержится в этих документах. Я даже не успел прочитать все эти документы, как ко мне в камеру ворвались с предписанием, конфисковали, и теперь это якобы хранится в секретариате. Мне эти документы до сих пор не представлены. Мне неизвестно, что в них содержится. Мне почти что совсем не представлены материалы по правилу 68 (1), так называемые потенциально оправдывающие материалы93. То, что мне представлено, ничтожно в сравнении с тем, что имеется в распоряжении Прокуратуры. Все эти пять лет я вынужденно являлся свидетелем систематических и ужасающих нажимов на других гаагских обвиняемых, чтобы они согласились сотрудничать с Прокуратурой и лжесвидетельствовать против своих боевых товарищей. Поэтому случались самоубийства, и намного чаще – лжесвидетельства. Самый очевидный пример: не-

270

сколько дней назад на процессе против группы офицеров, обвиненных в преступлении в Сребренице, заставили выступать подполковника Драгана Йокича, хотя его приговор уже вступил в силу. Это – первый подобный случай, чтобы уже осужденного, приговор которого уже вступил в силу, принуждали давать свидетельские показания, причем он до этого не заключал сделку с Прокуратурой. И так как он отказывался давать свидетельские показания, а на него в течение года нажимали, то против него возбудили дело за неуважение к суду. Свидетелей Прокуратуры подвергали ужасающему давлению, угрозам и запугиваниям. Их шантажировали тем, что они якобы являются подозреваемыми и что против них выдвинут обвинение. Некоторые из них в этом смысле поддались, согласились лжесвидетельствовать против меня и теперь, когда Гаагский трибунал больше не может возбудить дело против них, теперь отказываются лжесвидетельствовать. Другим гаагская Прокуратура обещала, что если они будут лжесвидетельствовать против меня, то всю их семью перевезут заграницу, они получат дом, квартиру, работу, деньги и так далее. И они соглашались, продавали душу дьяволу, а потом оказывалось, что гаагская Прокуратура их обманула. Ничего из этого они не получили, и теперь они не хотят давать свидетельские показания. Вопреки принципиальному решению, принятому вами, господин Антоанетти, в качестве судьи в предварительном разбирательстве, все ещё не решен вопрос финансирования защиты. Далее, одной из форм пытки и притеснения, которым меня подвергают, является решение коллегии в предварительном разбирательстве пролонгировать решение по моему уголовному обвинению за неуважение к суду, проявленное по отношению к тогдашнему обвинителю и его помощникам. Сказано, что это последует по окончании моего процесса. Тогда это станет совсем бессмысленным. А этот вопрос следовало решать срочно.

271

Административным путем мне вернули обратно значительное число моих жалоб, якобы из-за оскорбительного содержания. Во время моей кампании по освобождению от навязанного защитника (готовили Ван дер Спуля) я нарочно дал указание моим сотрудникам писать оскорбительные жалобы. Но оскорбительную жалобу нельзя возвращать по административному решению: чтобы просто какой-либо служащий секретариата сказал «это оскорбительно» и вернул мне. Это должна сделать судебная коллегия и в своем решении указать: жалоба отклоняется, так как содержит такие-то оскорбительные выражения. А здесь получается, что секретариат берет на себя компетенцию судебной коллегии. Мне на статусных конференциях запрещали упоминать любые имена под предлогом, что, возможно, речь идет о защищенных свидетелях. Это нонсенс. Слишком большое число свидетелей с защитными мерами. Это немыслимо для регулярного судебного процесса. Противоправным является отсрочка оглашения имен свидетелей за 30 дней до начала судебного процесса, причем трактуется, что началом судебного процесса является допрос первого свидетеля94. Судебный процесс начался вчера. Полностью противоправным является решение оглашать мне имена отдельных свидетелей за 30 дней до начала их показаний. Оснований для этого вообще нет в регламенте. Обвинительное заключение против меня сокращали, не сокращая. Это когда обвинительное заключение вроде бы сократили, исключив западную Славонию, Шамац, Бьелину, Брчко, но число свидетелей и состав преступлений Прокуратура не сократила, и намерена представлять доказательства по базе преступления, так что я не знаю: то ли от этого защищаться, то ли не защищаться. Данный судебный процесс начался, а при этом ещё не выполнены все процессуальные предпосылки для его начала. Из вчерашнего выступления представителя обвине-

272

ния очевидно было, что меня судят, что против меня возбудили дело из-за моей националистической идеологии и что все сводится к ней и речам, с которыми я выступал, распространяя ее. И я горжусь этим. Прокуратура данным ложным обвинительным заключением помогла мне усовершенствовать мою идеологию сербского национализма и использовать эти пять лет на её дальнейшую теоретическую разработку. В особенности я благодарен Прокуратуре за возможность пострадать за свои идеи, и после процесса мою идеологию уже невозможно будет отнять у сербского народа, она станет частью его души. Моя жизнь более не имеет значения. Идеология жива, и она будет жить и столетиями после моей смерти. Чтобы идеология стала такой мощной, её создатель должен проявить готовность принять за нее страдания, и я благодарен Гаагскому трибуналу за предоставленную мне возможность претерпеть страдания ради нее. Я весьма сожалею, что составлявшие устав Гаагского трибунала не предусмотрели смертной казни, чтобы я, подобно моему другу Саддаму Хусейну, смог гордо, с достоинством и мужеством, такой казнью, такой смертью подвести финальную черту и увековечить идеологию сербского национализма. Она стала бы бессмертной. Так как подобной возможности у меня нет, то мне остается призвать вас постараться, чтобы ваш вердикт содержал как можно более тяжелое наказание. Чем жестче оно будет, тем сильнее станет моя идеология. Я вдоволь пожил на этом свете, но хочу сделать бессмертной свою идеологию. Она уже бессмертна, поскольку является логической, твердой и прочно базируется на исторических фактах. Я являюсь открытым противником глобализма, всемирной гегемонии и доминирования Соединенных Штатов Америки. Я – непримиримый противник Евросоюза и враг Североатлантического пакта. Поэтому меня судят, и хорошо, чтобы меня осудили.

273

В конце своего выступления я напомню вам одно из величайших произведений всемирной литературы, роман «Война и мир» Льва Толстого, который в одном фрагменте описывает, как солдаты Наполеона вошли в Москву, как Москва горела и как солдаты Наполеона арестовали группу русских и повели их на расстрел. Среди арестованных находился и граф Пьер Безухов. Со связанными руками он направляется на казнь и в какой-то момент начинает громко смеяться, изо всех сил, из глубины души, граф Безухов смеется и говорит: «Они ведь думают, что связали меня, что могут связать мою бессмертную душу, ха-ха-ха». Эта гаагская Прокуратура и весь Гаагский трибунал думают, что могут осудить меня. Что могут осудить мою националистическую идеологию. И мне приходится хохотать, ха-ха-ха… Вы ничего не сможете сделать с моей бессмертной душой, вы ничего не сможете сделать с моей националистической идеологией. Возможно, я вскоре и умру, но если я умру, то вероятнее всего, лопнув от смеха из-за смешного обвинительного заключения, смешного трибунала и смешных Соединенных Штатов Америки и других западных держав, стоящих за этим антисербским трибуналом. Спасибо за терпение выслушать меня. Председательствующий судья Жан Клод Антоанетти: Хорошо. Господин Шешель, значит, вы закончили свое выступление в соответствии с правилом 84-бис. Проф. д-р Воислав Шешель: Я не получаю перевод. Председательствующий судья Жан Клод Антоанетти: Я начну сначала. Я только что сказал, что вы закончили свое выступление в соответствии с правилом 84-бис. Спасибо за любезность говорить несколько короче выделенного вам времени. Конечно, когда вам необходимо будет дополнительное время, то мы вам данное время и предоставим. Не могу это заседание закончить тем выводом, которым вы закончили свое выступление. Учитывайте, что данный суд вас освободит или осудит не в зависимости от

274

идеологии, а в зависимости от представленных Прокуратурой доказательств, которые должны быть подкреплены, вне всякого сомнения. В таком случае ваша вина будет установлена исключительно на основании доказательств по завершении судебного процесса, в ходе которого и вы будете представлять доказательства, впрочем, как вы и делали в определенных пунктах, содержащихся в заявлении в предварительном разбирательстве. Имейте в виду, что касается меня, – думаю, однако, что говорю и от имени своих коллег, – перед вами находятся трое полностью независимых судий, которые будут судить исключительно на основании документов дела. Вот что я хотел вам сообщить. Одно дело – то, что происходило до начала данного судебного процесса, но данный судебный процесс будет иным. Как вам известно, мы снова увидимся 11 декабря, так как предусмотрено, что один свидетель будет давать показания в течение трех дней, речь идет о свидетеле Обршалле. В данный момент мы решаем, когда точно начнется заседание. Если не ошибаюсь, это будет утром, значит, во вторник, среду и четверг утром. Но в связи с тем, что трое судий, находящихся перед вами, также участвуют и в другом судебном процессе, не исключена необходимость перерыва как минимум в один час между двумя делами. В таком случае нам, возможно, придется начать заседание в 8.30, но мы вам об этом дополнительно сообщим, потому что предварительно мы должны это решить. Госпожа Даль, пожалуйста, вам слово. Обвинитель Кристин Даль: Да, мы направили извещение, что в третий день в распоряжении будет свидетель по базе преступления, в случае, если показания свидетеля Обршалла закончатся в течение двух дней. Мне думается, что по мере продвижения судебного процесса у нас наладится ритм, и нам легче будет предвидеть, сколько времени на что потребуется. Но с учетом того, что в нашем распоряжении не слишком много времени в судебном зале,

275

мы хотим быть уверенными, что у нас уже кто-то имеется в готовности на случай, если дела пойдут быстрее, чем мы ожидали. Председательствующий судья Жан Клод Антоанетти: Хорошо. Так как у меня осталась ещё одна минута, мне хотелось бы напомнить вам, госпожа Даль, что я требую, – это не пожелание, а требование, – когда придет первый свидетель, чтобы вы предоставили в распоряжение судебной коллегии одну папку с документами. И господин Шешель должен иметь собственное досье, так как система электронного судебного зала является слишком сложной для того, кто защищается сам. Он не сможет одновременно нажимать разные кнопки, что необходимо, для поиска документов, значит, надо, чтобы все документы были в одной папке. Что же касается меня лично, то я работаю на основании печатных документов. Приветствую вас, увидимся 11 декабря. Прошу встать.

Примечания В 1978 г. в филиппинском городе Багио состоялся матч за мировую шахматную корону между действующим чемпионом мира Анатолием Карповым и претендентом Виктором Корчным. В упорной борьбе победу со счетом 6:5 одержал Карпов. За два года до этого – летом 1976 года – Корчной, будучи тогда одним из ведущих советских гроссмейстеров, находясь на международном турнире в Амстердаме, отказался вернуться в Советский Союз. Он объяснил это трудностями с выездом за рубеж и невозможностью реализовать свой шахматный потенциал. Сам Корчной говорил, что основной причиной такого решения было желание продолжать играть в шахматы и бороться за титул чемпиона мира, в то время как Шахматная федерация СССР предпочла делать ставку на более молодых гроссмейстеров, и возможности Корчного участвовать в международных соревнованиях высокого ранга становились всё меньше. Матч в Багио с самого начала приобрел скандальный характер и сопровождался многочисленными протестами со стороны делегаций обоих участников. Советская сторона была возмущена присутствием в команде Корчного двух членов террористической организации «Ананда Марга», причастных к убийству индийского дипломата. Виктор Корчной протестовал против того, чтобы его сопернику во время партии приносили стакан кефира, настаивая на том, что время его подачи и цвет напитка могут означать подсказку (в советских средствах массовой информации эта история получила название «Буря в стакане кефира»). Кроме того, делегация Корчного подавала протесты против присутствия в зале входившего в состав команды Анатолия Карпова известного советского психотерапевта профессора Владимира Зухаря, который, по словам претендента, в течение всей партии пытался его гипнотизировать. Апелляционное жюри определило место, которое может занимать во время партии 1

277

доктор Зухарь, однако протесты и спекуляции вокруг его фигуры не прекращались. 2 Имеется в виду резолюция Совета Безопасности ООН № 808 от 22 февраля 1993 года, принятая единогласно и озаглавленная «Учреждение международного трибунала для судебного преследования лиц, ответственных за серьезные нарушения международного гуманитарного права, совершенные на территории бывшей Югославии». В документе говорилось: «Совет Безопасности, вновь подтверждая свою резолюцию 713 (1991) от 25 сентября 1991 года и все последующие соответствующие резолюции, ссылаясь на пункт 10 своей резолюции 764 (1992) от 13 июля 1992 года, в котором он вновь подтвердил, что все стороны должны соблюдать обязательства по международному гуманитарному праву, в частности, Женевским конвенциям от 12 августа 1949 года, и что лица, которые нарушают или отдают приказ о грубом нарушении этих конвенций, несут личную ответственность за такие нарушения, ссылаясь также на свою резолюцию 771 (1992) от 13 августа 1992 года, в которой, в частности, он потребовал, чтобы все стороны и другие, кого это касается, в бывшей Югославии и все вооруженные силы в Боснии и Герцеговине немедленно прекратили любые нарушения международного гуманитарного права и воздерживались от их совершения, ссылаясь далее на свою резолюцию 780 (1992) от 6 октября 1992 года, в которой он просил Генерального секретаря в срочном порядке создать беспристрастную комиссию экспертов для рассмотрения и изучения информации, представляемой во исполнение резолюций 771 (1992) и 780 (1992), наряду с такой дополнительной информацией, которую эта комиссия, возможно, получит с целью представления Генеральному секретарю своих выводов в отношении фактов серьезных нарушений Женевских конвенций и других нарушений международного гуманитарного права, совершаемых на территории бывшей Югославии,

278

рассмотрев промежуточный доклад Комиссии экспертов, созданной во исполнение резолюции 780 (1992), в котором Комиссия отметила, что принятие решения об учреждении специального международного трибунала в связи с событиями на территории бывшей Югославии соответствовало бы направленности её работы, вновь выражая свою серьезную тревогу по поводу непрерывно поступающих сообщений о широкомасштабных нарушениях положений международного гуманитарного права, которые имеют место на территории бывшей Югославии, в том числе сообщений о массовых убийствах и продолжении практики «этнической чистки», определяя, что эта ситуация представляет собой угрозу для международного мира и безопасности, будучи преисполнен решимости положить конец таким преступлениям и принять эффективные меры в целях предания суду лиц, ответственных за эти преступления, будучи убежден в том, что в конкретных условиях бывшей Югославии учреждение международного трибунала позволило бы достичь этой цели и способствовало бы восстановлению и поддержанию мира, отмечая в связи с этим рекомендацию сопредседателей Координационного комитета Международной конференции по бывшей Югославии в отношении учреждения такого трибунала, отмечая с глубоким беспокойством доклад миссии Европейского сообщества по расследованию обращения с мусульманскими женщинами в бывшей Югославии, отмечая доклад комитета юристов, представленный Францией, доклад комиссии юристов, представленный Италией, и доклад, препровожденный Постоянным представителем Швеции от имени действующего Председателя Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе, 1. постановляет, что должен быть учрежден международный трибунал для судебного преследования лиц, ответственных за серьезные нарушения международного гуманитарно-

279

го права, совершенные на территории бывшей Югославии с 1991 года; 2. просит Генерального секретаря представить Совету на рассмотрение по возможности в самые короткие сроки – и если это возможно, не позднее чем через 60 дней после принятия настоящей резолюции – доклад по всем аспектам этого вопроса, включая конкретные предложения и, когда это необходимо, варианты в целях эффективного и оперативного осуществления решения, содержащегося в пункте 1 выше, с учетом предложений, внесенных в связи с этим государствами-членами; 3. постановляет продолжать активное рассмотрение этого вопроса. 3 Статья 39 главы VII Устава ООН гласит, что «Совет Безопасности определяет существование любой угрозы миру, любого нарушения мира или акта агрессии и делает рекомендации или решает о том, какие меры следует предпринять в соответствии со статьями 41 и 42 для поддержания или восстановления международного мира и безопасности». 4 Pax Americana – мировой порядок, при котором ведущую военно-политическую роль играют США, присвоившие себе право вооруженного вмешательства в любой точке мира для установления собственных государственных и общественно– политических моделей. 5 Pax Romana – геополитическая система античного мира периода расцвета Римской империи. 6 Во время этно-гражданской войны в Боснии и Герцеговине 1992–1995 годов город Сребреница несколько раз переходил из рук в руки. В первый период войны он находился под контролем боснийских мусульман. 19 апреля 1992 года город перешел под контроль Республики Сербской. В мае того же года Сребреница вновь была взята боснийцами, оставалась под их контролем до 1995 года и была превращена ими в базу, откуда совершались вылазки против армии Республики Сербской и терроризировалось население окрестных сербских сёл. В ответ на эти действия армия Республики

280

Сербской в 1993 году осуществило успешную операцию против дислоцированных в районе Сребреницы боснийских войск. По требованию Сараево и стран Запада и с молчаливого согласия тогдашней России Совет безопасности ООН своей резолюцией № 824 от 6 мая 1993 года объявил Сребреницу одной из шести демилитаризованных зон под защитой ООН. Пользуясь этим, командующий армии боснийских мусульман в данном районе Насер Орич совместно с другими мусульманскими соединениями развернул боевые действия и репрессии против мирного сербского населения, повлекшие за собой многочисленные жертвы. В ответ в июле 1995 года войска боснийских сербов после кровопролитных боев овладели Сребреницей, договорившись с находившимися в зоне безопасности миротворцами из Нидерландов о том, что те не будут применять оружие. Они обосновали операцию тем, что боснийские мусульмане под прикрытием ООН создали в анклаве опорную базу, снабжавшуюся по воздуху оружием и боеприпасами. После окончания войны власти Боснии и Герцеговины обвинили боснийских сербов во главе с генералом Ратко Младичем и Радованом Караджичем в массовом убийстве мужского населения Сребреницы. По утверждениям Сараево и Международного уголовного трибунала для бывшей Югославии, число жертв составило порядка 8000 человек, а само убийство подпадает под определение геноцида. Это число и сам факт массовых убийств оспаривается сербской стороной, поскольку в конце войны, когда вопрос о разграничении Боснии и Герцеговины и судьбе боснийской Республики Сербской был передан на решение дипломатам, боснийским сербам была невыгодны подобные преступления. Существует мнение, что это была срежиссированная антисербская провокация. Как отмечает директор Института славяноведения РАН К.В. Никифоров, который по линии российских властей непосредственно занимался решением боснийских проблем, Запад «сделал из Сребреницы общемировой символ сербского злодейства, хотя в этой проблеме все ещё много темного». По-прежнему реально не

281

подтверждено число погибших – 8 тысяч человек: «В ходе всех эксгумаций удалось обнаружить и идентифицировать лишь около тысячи тел». При этом, по его словам, игнорируется тот факт, что мусульмане в 1994–1995 годах превратили «зоны безопасности» ООН в прикрытие для своих военных операций. «Все происходило по одной схеме: мусульмане нападали на сербов с территории «зон безопасности», а когда сербы отвечали, убегали обратно в эти анклавы. После этого авиация НАТО начинала бомбить сербские позиции под предлогом обеспечения выполнения решений ООН» – вспоминает К.В. Никифоров. По его мнению, уничтожение мусульман Сребреницы было невыгодно боснийским сербам, поскольку война заканчивалась, а их лидеры уже участвовали в переговорном процессе с Западом. «Это могла быть месть мусульманам со стороны жителей окрестных сербских деревень, которых терроризировали в предыдущие годы отряды Насера Орича. Однако эта версия не объясняет масштабы происшедшего. Несомненно одно – случившееся в Сребренице было выгодно тем силам, которые хотели политически похоронить Караджича и Младича и интересы которых ныне обслуживает Гаагский трибунал», считает К.В. Никифоров – Время новостей, 22.08.2006. 7 «Конвенция о предупреждении преступления геноцида и наказания за него» была принята 9 декабря 1948 года Генеральной Ассамблеей ООН и вступила в силу 12 января 1961 года. Статья I гласила, что «Договаривающиеся стороны подтверждают, что геноцид независимо от того, совершается ли он в мирное иди военное время, является преступлением, которое нарушает нормы международного права и против которого они обязуются принимать меры предупреждения и карать за его совершение». В статье II говорилось что «в настоящей Конвенции под геноцидом понимаются следующие действия, совершаемые с намерением уничтожить, полностью или частично, какую-либо национальную, этническую, расовую или религиозную группу как таковую: а) убийство членов такой группы;

282

b) причинение серьезных телесных повреждений или умственного расстройства членам такой группы; с) предумышленное создание для какой-либо группы таких жизненных условий, которые рассчитаны на полное или частичное физическое уничтожение ее; d) меры, рассчитанные на предотвращение деторождения в среде такой группы; e) насильственная передача детей из одной человеческой группы в другую». Согласно статье III, «наказуемы следующие деяния: а) геноцид; b) заговор с целью совершения геноцида; с) прямое и публичное подстрекательство к совершению геноцида; d) покушение на совершение геноцида; е) соучастие в геноциде». 8 В октябре 2000 года в Сербии в результате массовых антиправительственных демонстраций, лидеры которых обвинили власти в фальсификации президентских выборов, был свергнут президент Югославии Слободан Милошевич, и власть взяла в свои руки «Демократическая оппозиция Сербии» во главе с Воиславом Коштуницей и Зораном Джинджичем. Согласно официальным данным, в ходе первого тура голосования 24 сентября Воислав Коштуница опередил Слободана Милошевича, однако не набрал требуемых для победы более 50% голосов. Финансируемый США Центр за свободные выборы и демократию, а также другие неправительственные организации объявили о победе Коштуницы уже в первом туре. Первыми забастовки и другие акции протеста начали шахтеры Колубарского угольного бассейна, а к 5 октября массовые протесты охватили Белград – куда из провинции прибыли несколько сот тысяч человек. Несмотря на то, что Слободан Милошевич первоначально заявлял, что покинет свой пост по истечении мандата в июне 2001 года, уже 7 октября он объявил о своей отставке. События в Белграде 5 октября 2000 года получили название «бульдозерная революция»: в

283

тот день водитель бульдозера Любисав Джокич по прозвищу «Джо» использовал свою машину для штурма здания Радио и телевидения Сербии. Однако позднее свержение Слободана Милошевича стали именовать первой из серий «цветных» революций в Восточной Европе, проведенных по сценариям и на деньги западных стран. 9 Косово – согласно конституции Сербии – Автономный край Косово и Метохия в составе Сербии, согласно Декларации независимости, принятой албанскими депутатами парламента Косово 17 февраля 2008 года – Республика Косово. После военной операции НАТО против Югославии в мартеиюне 1999 года Косово управляется Миссией ООН по делам временной администрации, и на территории края развернуты многонациональные миротворческие силы КФОР, командование которыми осуществляет НАТО. В настоящее время статус Косово можно определить как автономный край Сербии, в одностороннем порядке заявивший о своей независимости, признанный некоторыми странами самостоятельным государством и получающий военную поддержку войсками НАТО. 18 февраля 2008 года первым независимость Косово признал Афганистан. К настоящему времени одностороннее провозглашенную независимость Косово признали более 40 стран, в том числе США, Франция, Германия, Великобритания и Италия. Против признания независимости края выступают Россия, Китай, Испания, Кипр, Греция, Словакия, Румыния. В качестве ответной меры на объявление независимости Скупщина (парламент) Сербии 18 февраля 2008 года единогласно приняла решение об аннулировании решения краевого парламента Косово. За день до этого аналогичное решение приняло сербское правительство. Оно базировалось на положении преамбулы конституции Сербии, в которой Косово и Метохия определены как «составная часть территории Сербии», а также нормах международного права об уважении территориальной целостности государств. 28 июня 2008 года в сербской части города Косовска-Митровица прошло учредительное заседание Скупщины сербских общин Косово

284

и Метохии. Этот акт приветствовала Россия, в то время как албанские власти Приштины, США и руководство Европейского союза объявили его нелегитимным. 10 Воеводина – автономный край Сербии с населением более 2 млн человек, расположенный севернее Дуная в пределах южной части Среднедунайской низменности. В VI веке на этой территории поселились славяне, но уже в конце IX века она была заселена венграми и позднее вошла в состав Венгерского королевства, вместе с которым находилась в 1526–1918 годах под властью монархии Габсбургов. Во время революции 1848–1849 годов в Венгрии на территории Воеводины происходили антифеодальные выступления сербских крестьян. В мае 1848 года Народная скупщина ряда районов Южной Венгрии, населённых сербами, провозгласила автономию Воеводины, однако венгерское революционное правительство отказалось её признать. В середине XIX века в результате объединения Срема, Баната и Бачки было создано особое герцогство (отсюда название Воеводины – сербское Bojводина, немецкое Herzogtum – герцогство), существовавшее до 1860 года. В 1918 году территория Воеводины вошла в состав Королевства сербов, хорватов и словенцев, а после переименования его в Югославию по новому административнотерриториальному делению из земель Воеводины была сформирована Дунайская бановина с центром в городе Нови-Сад. После капитуляции Югославии в 1941 году и оккупации страны войсками фашистской Германии и её сателлитов большая часть Воеводины была поделена между Венгрией и фашистской Хорватией. В октябре 1944 года советские войска освободили территорию Воеводины, а 31 июля в Нови-Саде скупщина Воеводины провозгласила создание Автономного края Воеводина в составе Народной Республики Сербия. В 1963 году послевоенная Федеративная Народная Республика Югославия была переименована в Социалистическую Федеративную Республику Югославия, а Автономный край Воеводина – в Автономный Социалистический край Воеводина, позднее – Автономный край Воеводина. После односторон-

285

него провозглашения независимости Косово в феврале 2008 года Воеводина осталась единственной автономией, контролируемой Сербией. 65% её населения составляют сербы, кроме того, в Воеводине проживают венгры (14%), словаки (3%), хорваты (3%), «югославы» (3%), черногорцы (2%), румыны (1,5%), цыгане (1,5%), русины (1%), македонцы (0,5%) и другие этнические группы. По переписи 2002 года 69% верующих исповедуют православие, 19% – католицизм, 3,5% – протестантизм. 11 Иосип Броз Тито (25 мая 1892 года, Кумровец, Хорватия – 4 мая 1980 года, Любляна, Словения) – основатель и руководитель социалистической Югославии (1945 – 1980 годы). С 1943 года – маршал. «Тито» сначала являлось партийным псевдонимом, затем в югославской партийногосударственной традиции произошло соединение псевдонима с фамилией. Тито принимал участие в первой мировой войне и событиях Октябрьской революции в России. В 1920 году он вступил в Коммунистическую партию Югославии (КПЮ), а с 1934 году вошел в её руководство. В 1935–1936 Иосип Броз Тито работал в Москве по линии Коминтерна, а после возвращения в Югославию в декабре 1937 года возглавил КПЮ. После нападения гитлеровской Германии на Югославию в апреле 1941 года и оккупации страны державами фашистского блока коммунисты под руководством Тито одними из первых организовали сопротивление. Партизанские отряды были объединены в Народно-освободительную армию Югославии (НОАЮ), во главе которой с 4 июля 1941 года встал Тито. Вскоре НОАЮ под руководством маршала Тито освободили большую часть страны от фашистов и их местных пособников. 5 апреля 1945 Тито подписал соглашение со Сталиным о временном вводе советских войск на территорию Югославии. Совместно с частями Красной Армии, НОАЮ завершала освобождение страны. За свою роль в победе над гитлеровской Германией и её сателлитами маршал Тито осенью 1945 был удостоен высшего советского ордена времен войны – ордена «Победа». На освобожденной терри-

286

тории была провозглашена Демократическая Федеративная Республика Югославия, и Тито стал её премьер-министром и министром иностранных дел. В 1948 году произошел разрыв между Югославией и СССР, вину за который во многом несли Тито и Сталин, разошедшиеся в вопросах о принципах социалистического строительства и взаимоотношениях братских коммунистических партий. По ставшим известными позднее данным, советские спецслужбы готовили покушение на Тито, однако оно не состоялось в том числе из-за надежной охраны югославского лидера. Несмотря на восстановление советско-югославских отношений при Никите Хрущёве, посетившем Югославию в 1955 году, КПЮ во главе с Тито по-прежнему занимала во многом самостоятельную позицию в рядах мировой социалистической системы, выдвинув собственную модель построения социалистического общества на основе развития политического и экономического самоуправления. Тито одобрил ввод советских войск в Венгрию в 1956 году, но осудил аналогичные действия сил Организации Варшавского договора в отношении Чехословакии в 1968 году. При нем Югославия стала одним из лидеров Движения неприсоединении – стремившегося выработать «третий путь» в условиях противостояния двух ведущих мировых общественно-экономических систем и военно-политических блоков – Варшавского договора во главе с СССР и НАТО во главе с США. Во внутренней политике Тито объявил главной угрозой для единства страны «сербский национализм» и последовательно проводил политику укрепления позиции партийно-государственных элит в национальных республиках при одновременном подавлении сербского национального самосознания. В Косово при Тито происходило укрепление местных албанских структур за счет перераспределения бюджетных средств, производившихся в наиболее развитых республиках – Словении и Хорватии. Кроме того, Тито поощрял развитие культурно-национальных связей Косово с соседней Албанией при одновременно запрете возвращаться на косовскую землю тем сербам, которые покинули её в годы

287

Второй мировой войны, когда Косово являлось частью фашистской Албании. 12 Борис Тадич – сербский политик, президент Сербии, председатель Демократической партии. Родился 15 января 1958 года в Сараево. Начальную и среднюю школу окончил в Белграде. Изучал социальную психологию в Белградском университете. Был профессором психологии в Первой белградской гимназии. Основатель и первый директор Центра по развитию демократии. Член Демократической партии с 1990 года. Председателем партии избран в 2004 году – через год после убийства её бывшего лидера премьер-министра Сербии Зорана Джинджича. В должности министра телекоммуникаций входил в состав правительства Югославии. Также выполнял функции министра обороны в Совете министров Сербии и Черногории. Является сторонником европейской интеграции; один из ключевых пунктов его президентской программы – скорейшая интеграция Сербии в Евросоюз, ради которой считает необходимым развивать сотрудничество с Брюсселем вне зависимости от того, что большинство стран-членов ЕС и руководство исполнительных органов этой организации поддержали независимость сербского края Косово, провозглашенную в феврале 2008 года. Борис Тадич пришел к власти в Сербии в 2004 году по результатам второго тура президентских выборов, на которых он получил 53,97% голосов и опередил кандидата от Сербской радикальной партии Томислава Николича (46,03%; в первом туре победил Николич – 30,6% против 27,37%). В должности президента Сербии Борис Тадич сменил Предрага Марковича. В 2008 году в первом туре Тадич проиграл Николичу (35,39% против 39,99%), однако вновь одержал победу во втором туре (51,19% против 48,81%), став президентом во второй раз. 13 Милован Джилас (12 июня 1911 года, село Подбишче в Черногории – 20 апреля 1995 года, Белград) – югославский политический деятель и литератор, известен как популяризатор концепции «нового класса» – партийной номенклатуры, правящей в коммунистических странах. Джилас изучал

288

литературу и право в Белградском университете, в 1932 году вступил в Коммунистическую партию Югославии (КПЮ). В 1932–35 годах находился в заключении. В 1937 году Милован Джилас стал членом Центрального комитета (ЦК) КПЮ, а с конца 1943 года – членом президиума Антифашистского вече народного освобождения Югославии. В годы второй мировой войны он являлся одним из организаторов партизанского движения в Югославии, получил воинское звание генераллейтенанта. 5 сентября 1944 года был награжден советским орденом Кутузова. После окончания войны в 1945 года Милован Джилас стал членом Временной народной скупщины и министром по делам Черногории. С 1948 года он занимал пост секретаря Исполнительного бюро ЦК КПЮ, а с 1953 года – одного из вице-президентов Югославии. Позднее стал председателем Союзной народной скупщины. В октябре 1953 года – январе 1954 года Джилас выступил в печати с резкой критикой «сталинских методов» и однопартийной системы и с требованием обеспечения независимости правосудия. В ответ на критику в 1954 году он был смещен со всех партийных и правительственных постов, исключён из КПЮ, а в 1955 приговорён к условному тюремному заключению. В 1956 в отношении Милована Джилача был вынесен новый приговор – 3 года тюремного заключения, а после публикации за рубежом написанной в тюрьме книги «Новый класс» (1957 год), содержавшей критику тоталитаризма и переродившейся партийно-бюрократической элиты был приговорен к 7 годам заключения. Джилас находимлся в тюрьме с небольшим перерывом до конца 1966 года (амнистирован без возвращения гражданских прав и боевых наград). В тюрьме занимался литературным творчеством и переводами (перевёл на сербохорватский «Потерянный рай» Дж. Милтона). В 1969 году написал книгу «Несовершенное общество. Теоретическая критика современного социализма», в которой также подверг критике тоталитарный строй. В конце 1960-х годов Джилас выезжал за границу, где выступал с лекциями и публиковался, однако с 1970 года становится «невыездным» (до 1986 года).

289

Несмотря на резкую критику практики реального коммунизма, Джилас до конца жизни продолжал считать себя коммунистом по убеждениям. 14 Небойша Попов – сербский писатель, автор «Сербской драмы» – произведения, в котором на основе исторического анализа показано, как в балканских условиях понятия патриотизма, этнической идентичности и верности своим корням легко могут превратиться в свою противоположность и стать оправданием жесткости и преступлений. 15 Весна Пешич (родилась 6 мая 1940 года в сербском городке Гроцка) – сербский политик, принимавший активное участии в свержении Слободана Милошевича в 2000 году. Она начала активно участвовать в политической борьбе в начале 1970-х годов, когда в качестве члена Движения в защиту гражданских прав и свобод выступала за соблюдение прав человека в тогдашней СФРЮ. Это движение сербских интеллектуалов получило неофициальное название «белградская оппозиция». В 1982 году Пешич была арестована и посажена в тюрьму за организацию протестов против преследования группы оппозиционных студентов Белградского университета. В 1985 году она стала одним из основателей югославского отделения Хельсинкского комитета, а в 1989 году приняла участие в организации Югославской демократической инициативы. В 1991 году Весна Пешич основала Югославское европейское движение, и в том же году – Центр антивоенных действий. В 1992–1999 годах Пешич занимала пост председателя Гражданского союза Сербии, а с 1993 по 1997 годы являлась одним из лидеров коалиции «Вместе», возглавившей борьбу против президента Слободана Милошевича в союзе с Сербским движением обновления Вука Драшковича и Демократической партией Зорана Джинджича. После свержения Слободана Милошевича и прихода к власти в Сербии демократических сил Весна Пешич была отправлена подальше от эпицентра политической жизни Сербии в качестве посла в Мексике – где она на протяжении 2001–2003 годов представляла Союзную Республику Югославия, а в 2003–2005 годах –

290

возникшее на её основе госсообщество Сербия и Черногория. В 2007 году Гражданский союз Сербии был преобразован в Либерально-демократическую партию, занявшую среди сербских политических сил наиболее прозападную позицию. В частности, ЛДП настаивает на скорейшем признании Сербией независимости Косово в качестве необходимого условия вступления страны в Европейский союз. Весна Пешич заняла в ЛДП пост председателя Политического совета. 16 Вук Драшкович (29 ноября 1946 года в Житиште, Сербия) – лидер Сербского движения обновления, бывший министр иностранных дел Сербии. В 1968 году окончил юридический факультет Белградского университета. С 1969 по 1980 годы работал в югославском официальном информационном агентстве Танюг в качестве журналиста, являлся членом Союза коммунистов Югославии. В 1990-х года стал убежденным антикоммунистом и одним из самых харизматичных лидеров оппозиции, принимавшим активное участие в свержении Слободана Милошевича в октябре 2000 года. 17 Добрица Чосич (родился 29 декабря 1921 года в селе Велика Дренова (Крушевацкий край, центральная Сербия). После окончания основной школы в родном селе учился в сельскохозяйственной средней школе города Неготин, закончить которую не позволила немецкая оккупация. Принадлежал к революционному движению. Участвовал в народно-освободительной борьбе 1941–1945 годов. После освобождения страны занимался работой по восстановлению институтов культуры (газет, журналов, театра, кинематографа); дважды избирался депутатом парламента Югославии. В 1951 году опубликовал свой первый роман («Солнце далеко»), встреченный читателями и критикой с необычайным интересом из-за критического и антидогматического отражения партизанской борьбы в Сербии. Роман «Солнце далеко» и до сих пор является самой тиражной книгой на сербском языке, он также переведен на два десятка иностранных языков (в том числе на русский в 1956 году с тиражом издания в 1 миллион 600 тысяч экземпляров). Второй роман Добрицы

291

Чосича («Корни»), изданный в 1954 году, был удостоен премии НИН-а – самой престижной награды как лучший югославский роман. Аналогичная награда ожидала следующий роман-трилогию Чосича – «Разделы» – увидевший свет в 1962 году. С 1951 года, после выхода в свет первой книги, профессионально посвятивший себя литературе Добрица Чосич написал романы «Сказка» (1965), «Время смерти» (1972–1979), «Грешник» (1985), тетралогию «Отступник» (1986), «Верный» (1990), «Время власти» (1-я книга, 1991). Помимо романов Добрица Чосич издал несколько книг публицистическоэссеистического характера и «Заметки писателя» (1951–1993) в 4 томах. Последний том «Заметок писателя» является дневником, относящимся к тому времени, когда автор занимал пост президента Союзной Республики Югославия. Находясь в оппозиции режиму Тито, Чосич на два десятилетия был лишен возможности заниматься какой бы то ни было общественной деятельностью и жил под присмотром полиции. Были запрещены две его публицистические книги – «Сила и опасения» (1972) и «Реальное и возможное» (1981) – они тайно перепечатывались и распространялись как «самиздат». В 1980 году Добрица Чосич начал издавать реформистский журнал «Общественность», который после выхода первого же номера был запрещен. В 1984 году совместно с представителями оппозиционно настроенной интеллектуальной элиты Сербии Чосич основал Комитет по защите свободы мысли и слова – первый такого рода Комитет в Югославии и Восточной Европе, – действовавший вплоть до восстановления многопартийной системы в Югославии в 1991 году. В 1992 году – когда Югославия оказалась в состоянии распада и подверглась жесткому международному давлению и всеобъемлющим санкциям – Добрица Чосич был призван в большую политику и сразу же избран Президентом Союзной Республики Югославии. Эту функцию он, по своим собственным словам, принял на себя исключительно из соображений нравственно-политической ответственности под большим давлением демократической общественности. Исполняя

292

обязанности президента страны, он боролся за радикальные преобразования и демократизацию титоистской системы и за установление мира в Хорватии и Боснии и Герцеговине. Он придерживался принципа исторического компромисса в государственной, национальной и внутренней политике, добивался взаимодействия власти и оппозиции. Из-за своей политической концепции он вступил в жесткий конфликт с режимом Слободана Милошевича и его сторонников, вследствие чего в июне 1993 года Союзная Скупщина сместила его с должности президента. После этого Добрица Чосич вернулся к литературной работе. Он опубликовал роман «Время власти» (1-я часть, 1996), публицистическую книгу «Косово» (2004) и сборник эссе «Друзья» (2005). В 2004–2005 годах белградское издательство «Филип Вишнић» выпустило «Избранные сочинения» Добрицы Чосича в 25 томах. Он является действительным членом Сербской Академии наук и искусств и считается самым читаемым и влиятельным сербским писателем второй половины ХХ века. 18 Зоран Джинджич (1 августа 1952 года, Босански-Шамац на севере Боснии и Герцеговины – 12 марта 2003 года, Белград) – сербский политик, мэр Белграда, премьер-министр Сербии в 2001–2003 годах. По образованию – философ. Родился в семье военного. В 1974 окончил философский факультет Белградского университета. В 1970–80-х годах учился в Германии, продолжая изучать философию под руководством представителя Франкфуртской школы Юргена Хабермаса. Преподавая философию в университете города Нови-Сад, Джинджич одновременно занимался коммерцией. В 1989 году он окончательно вернулся в Союзную Республику Югославия, где по своим убеждениям стал диссидентом. Вместе с будущим президентом Югославии и премьер-министром Сербии Воиславом Коштуницей создал Демократическую партию Сербии. В 1996 году Джинджич одержал победу на выборах мэра Белграда. Однако его правление оказалось недолгим: «семимесячный опыт демократического управления отдельно взятым городом в авторитарной стране себя не оправдал.

293

Едва ли не единственным достижением мэра Белграда Зорана Джинджича оказался демонтаж пятиконечной железной звезды, венчавшей шпиль здания городского парламента. Звезду, маленькую зеленую копию кремлевской, Джинджич победно держал «вниз головой», демонстрируя телекамерам и толпе зевак: с коммунизмом покончено! Но он ошибался» – Шарый А., Куге А. Молитва за Сербию. Прага, 2005. С. 35–36. После провала «белградского эксперимента» коалиция разношерстных демократических сил «Вместе» развалилась, а сам он, заявив о готовящемся на него спецслужбами покушении, скрылся в Черногории. Но уже после свергнувшей Милошевича «бульдозерной революции» 2000 года Зоран Джинджич стал премьер-министром Сербии и стал проводить откровенно прозападную политику. Он сыграл ключевую роль в выдаче Слободана Милошевича Гаагскому трибуналу летом 2001 года. Считалось, что преемник Милошевича на посту президента Югославии Воислав Коштуница гарантировал предшественнику неприкосновенность в обмен на добровольный отказ от власти. 12 марта 2003 Зоран Джинджич был застрелен у входа в свою канцелярию в Доме правительства Сербии. 23 мая 2007 года Специальный суд Белграда приговорил 12 обвиняемых по делу об убийстве Джинджича к различным срокам лишения свободы. Милорад Улемек по прозвищу Легионер и Звездан Йованович получили по 40 лет – максимально возможное в Сербии наказание. В приговоре говорится, что Улемек был организатором покушения, а Йованович – исполнителем. Оба отвергли все обвинения в свой адрес. Десять других подсудимых получили от восьми до 35 лет тюрьмы, причем пятеро из них – заочно. Главные фигуранты дела давно работали в одной упряжке. Легионер (в прошлом член французского Иностранного легиона – отсюда и прозвище) командовал элитным спецподразделением сербской полиции «Красные береты». Оно подчинялось экспрезиденту Сербии и Югославии Слободану Милошевичу и в 1990-х годах воевало в Хорватии, Боснии и Герцеговине и Косово. Йованович замещал Легионера. Обвинение с самого

294

начала в качестве главной версии рассматривало политическое убийство. В деле фигурировало признание Йовановича, что «покушение на Джинджича имело политическую мотивацию» и должно было предотвратить выдачу Гаагскому трибуналу новых подозреваемых. Позднее Йованович заявил, что признательные показания были сделаны им под давлением полиции. Тем не менее суд квалифицировал убийство эксглавы сербского правительства как политическое. «Это не было обычное убийство, это было политическое убийство, преследовавшее целью дестабилизировать государство» – заявила при оглашении приговора судья Ната Месаревич. Но несмотря на суровый приговор, многие в Сербии сочли завершившийся процесс фарсом и утверждали, что подлинные заказчики преступления вышли сухими из воды. 19 Иммануил Кант (1724–1804), родоначальник немецкой классической философии; профессор университета в Кёнигсберге, в 1794 году стал иностранным почетным членом Петербургской Академии Наук. В 1747–55 годах он разработал космогоническую гипотезу происхождения Солнечной системы из первоначальной туманности («Всеобщая естественная история и теория неба», 1755 год). В развитой им с 1770 года «критической философии» («Критика чистого разума», 1781 год; «Критика практического разума», 1788 год; «Критика способности суждения», 1790 год) Кант выступил против догматизма умозрительной метафизики и скептицизма с дуалистическим учением о непознаваемых «вещах в себе» (объективном источнике ощущений) и познаваемых явлениях, образующих сферу бесконечного возможного опыта. Условие познания – общезначимые априорные формы, упорядочивающие хаос ощущений. Идеи Бога, свободы, бессмертия, недоказуемые теоретически, являются, однако, постулатами «практического разума», необходимой предпосылкой нравственности. Центральный принцип этики Канта, основанной на понятии долга, – категорический императив, представляющий собой безусловное общеобязательное формальное правило поведения всех людей. Требует поступать всегда в

295

соответствии с принципом, который в любое время мог бы стать всеобщим нравственным законом, и относиться ко всякому человеку как к цели, а не как к средству. 20 Речь идет о сложном процессе создания современной Сербской радикальной партии. Формально её датой рождения следует считать 6 января 1990 год. В тот день в Белграде был принят Учредительный манифест Сербского освободительного движения (СОД). Учредительный съезд СОД прошел 23 января того же года в Батайнице, и позднее получил статус первого съезда СРП. Параллельно в Сербии формировалась другая оппозиционная политическая сила – Сербское движение обновления (СДО). 14 марта 1990 года оно было конституировано на основе декларации об объединении СОД и Сербского народного обновления. Вскоре в СДО произошел раскол, и из него выделилось Движение сербских четников. 18 июня 1990 года Центральное управление СДО приняло решение о том, что вся партия радикалов будет именоваться Движением сербских четников. Организационное оформление СРП в целом было завершено 23 февраля 1991 года на её втором съезде – представлявшем собой совместное заседание скупщины Движения сербских четников и большинства местных комитетов Народной радикальной партии. Участники съезда приняли решение о своем объединении в СРП. 21 Милан Бабич (26 февраля 1956 года, Кукар (Хорватия) – 5 марта 2006 года, Гаага) – президент (в 1991–1992 годах), глава правительства и министр иностранных дел самопровозглашенной Республики Сербская Краина в Хорватии. В июне 2004 года Гаагский трибунал признал его виновным в преследовании людей по национальным и религиозным мотивам и приговорил к 13 годам лишения свободы. 5 марта 2006 года он был найден мертвым в камере Трибунала. Внутреннее расследование пришло к выводу, что «причиной смерти стало самоубийство». После смерти Бабича генеральный секретарь Сербской радикальной партии (СРП) Александр Вучич сообщил, что тот оставил предсмертное письмо. По его словам, «содержание письма стало известно также содержащемуся в

296

тюрьме Международного уголовного трибунала для бывшей Югославии председателю СРП Воиславу Шешелю, который немедленно сообщил об этом своим соратникам в Белграде». В этом документе Милан Бабич обвинил Гаагский трибунал «в принуждении его к самоубийству с целью скрыть дачу им ложных показаний на процессах против бывшего югославского лидера Слободана Милошевича и других сербских обвиняемых». Милан Бабич также объявил, что все данные им показания «не являлись соответствующими действительности и были даны под жестким физическим и психологическим воздействием Трибунала. 28 января 2004 года одна из судебных палат Гаагского трибунала согласилась признать Милана Бабича виновным в совершении преступлений против человечности по политическим, расовым и религиозным мотивам. Это решение является результатом соглашения между обвиняемым и офисом прокурора о признании подсудимым своей вины. По данному соглашению Бабич признал себя виновным в совершении одного из преступлений, указанных в обвинительном заключении, а прокурор снял остальную часть обвинения и предложил прекратить дальнейшее рассмотрение дела в суде, назначив ему меру наказания в виде лишения свободы сроком не более 11 лет. Первоначальное обвинительное заключение инкриминировало Милану Бабичу совершение преступлений против человечности в период с августа 1991 года по июнь 1992 года. Как следовало из документа, он совершал массовые убийства несербского населения в самопровозглашенной республике Сербская Краина, разрушал села, образовательные и религиозные центры. Он также обвинялся в нарушении законов и обычаев ведения войны. 22 Слободан Милошевич (20 августа 1941 года, Пожаревац, Сербия – 11 марта 2006 года, Гаага) – сербский и югославский государственный деятель, президент Союзной Республики Югославия в 1997–2000 годах, президент входившей в СРЮ Республики Сербия в 1990–1997 годах. Милошевич считается ключевой фигурой конфликтов, связанных с распадом Югославии в 1990-х годах. Отношение к нему в Сербии и в

297

мире крайне неоднозначное – его считают как главным виновником балканских трагедий, так и жертвой сценария США и Западной Европы по насильственной ликвидации Югославии и Сербии. Слободан Милошевич родился в бедной семье. В 1959 году он вступил в Коммунистическую партию Югославии. Государственно-политическая карьера Милошевича пошла резко вверх после смерти в 1980 году Иосипа Броз Тито. В 1986 он стал председателем Союза коммунистов Югославии занимал этот пост до 1989 года. В 1989 году Слободан Милошевич был избран президентом республики Сербия. Оппозиция обвиняла его в создании тоталитарной системы, массовых нарушениях прав человека и ликвидации политических противников. После того, как в 1991 году Словения и Хорватия объявили о независимости, в качестве главы Сербии направил туда части Югославской народной армии для защиты конституционного строя и местного сербского населения. В 1992 году аналогичные действия были предприняты в отношении провозгласившей независимость Боснии и Герцеговины. В 1999 году Милошевич отказался выполнить требования НАТО о выводе частей югославской армии и сербской полиции из Косово, вследствие чего Югославия была подвергнута 78-дневным бомбардировкам натовской авиации, а на территорию Косовского края были введены преимущественно натовские миротворческие силы и Миссия ООН. В 1999 году Гаагский трибунал обвинил Слободана Милошевича в совершении военных преступлений и геноциде. В октябре 2000 года Милошевич был отстранен от власти в результате массовых антиправительственных демонстраций, организованных и поддержанных по сценарию Запада. В июне 2001 года он был тайно передан Международному уголовному трибуналу для бывшей Югославии в Гааге. На процессе Милошевич самостоятельно осуществлял свою защиту, не признавая легитимность Трибунала и обвиняя Запад в насильственном уничтожении Югославии. 11 марта 2006 года он был найден мертвым в камере предварительного заключения Схевенингенской тюрьмы Гаагского трибунала. Судебные медики констатиро-

298

вали скоропостижную смерть от сердечной недостаточности. За несколько недель до этого Милошевич ходатайствовал о лечении в России, заявив, что врачебные меры, предпринятые по месту заключения, результата не возымели и носили исключительно поверхностный характер. Трибунал отказал ему, мотивировав отказ тем, что ссылка на болезнь является предоставила государственные гарантии его возвращения на скамью подсудимых. Правительство Сербии и Черногории (государственное сообщество Сербия и Черногория было образовано в 2003 году после роспуска Союзной Республики Югославия) отказалось хоронить бывшего президента с государственными почестями. Как заявил тогдашний министр иностранных дел Сербии и Черногории Вук Драшкович по этому поводу: «Превращение серийного убийцы в национального героя было бы позором Сербии, делая из неё страну, в которой преступление является высшей доблестью». Председатель Главного комитета Социалистической партии Сербии Ивица Дачич заявил, что смерть Милошевича означала завершение процесса его систематического уничтожения в Гаагском трибунале. По его словам, Слободану Милошевичу удалось защитить сербский народ от обвинений в геноциде и этнической чистке, что имеет жизненное значение для будущего Сербии. Сербская радикальная партия констатировала, что Гаагский трибунал убил Милошевича, подчеркивая, что прокуратура и ложные судьи трибунала несут величайшую ответственность за его смерть. Заместитель председателя СРП Томислав Николич заявил, что должна быть прекращена ликвидация сербов в Гаагском трибунале. Председатель Социал-демократической партии Небойша Чович заявил, что смерть Милошевича ложится большим позором на Гаагский трибунал, основанный ООН в целях правды, примирения и демократичности. В прощальной панихиде в Белграде приняли участие 500 тысяч человек. 50 тысяч человек участвовало в похоронах Милошевича в его родном городе Пожаревац. 23 Милан Мартич (родился 18 ноября 1954 года под Книном (Хорватия) – последний президент Республики Сербская

299

Краина (РСК), провозглашенной на территории Хорватии в 1991 году. Он занимал этот пост с 25 января 1994 по август 1995 года. До этого являлся министром обороны и министром внутренних дел РСК. В июне 2007 года Гаагский трибунал приговорил его к 35 годам тюремного заключения по обвинению в совершении военных преступлений, в частности, в том, что он в 1995 году отдал приказ о ракетном обстреле хорватской столицы Загреба, в результате которого погибли 7 гражданских лиц. В обвинительном заключении утверждается, что Мартич участвовал в преступных деяниях, целью которых было изгнание несербского населения из Сербской Краины. Милан Мартич заявил, что невиновен по всем предъявленным ему обвинениям. Он добровольно сдался Гаагскому трибуналу, и 15 мая 2002 года был доставлен из Белграда в Гаагу. Впервые он предстал перед судьями 21 мая того же года и сразу же отказался признать себя виновным в совершении военных преступлений. Судебный процесс по его делу начался в Гааге 13 декабря 2005 года. Помимо бомбардировки Загреба, Трибунал признал Мартича виновным в соучастии в пытках и массовых убийствах, разрушении домов и изгнании местных жителей. Одновременно он был оправдан по статье «геноцид». 24 43-летний Душко Тадич был приговорен в январе 2006 года Гаагским трибуналом к 20 годам тюремного заключения за нарушения Женевской конвенции, законов и обычаев войны и преступления против человечности в Боснии и Герцеговине. Он стал первым заключенным Гаагского трибунала после того, как в 1994 году его арестовала в Мюнхене немецкая полиция. По данным обвинения, с 23 мая 1992 года по приблизительно 31 декабря 1992 года Душко Тадич (бывший владелец бара и инструктор по рукопашному бою) в составе сербских сил принимал участие в нападениях на районы проживания боснийских мусульман и хорватов, сопровождавшихся разрушением и разграблением их домов и массовыми арестами гражданских лиц, которые затем помещались в лагеря в Омарске (надзирателем которого он являлся), Кератер-

300

ме и Трнополе, где содержались в бесчеловечных условиях. Кроме того, в вину Душко Тадичу ставилась насильственная депортация мусульманского и хорватского населения общины Приедор. Первоначальный срок наказания был определен в 25 лет, однако Тадич подал апелляцию, и Трибунал, приняв во внимание тот факт, что Тадич находился в заключении с 1994 года, сократил срок на пять лет. Дело Тадича, слушания по которому начались 7 мая 1996 года, стало первым и самым длинным делом Гаагского трибунала. 25 Nullum crimen sine lege – Нет наказания, если оно не предусмотрено законом (лат.) 26 Сербия – государство в центральной части Балканского полуострова, известно в истории с IX века. После поражения сербских отрядов в 1389 году в битве с турками на Косовом поле Сербия попала под османское иго, продолжавшееся до 1878 года. По решению Берлинского конгресса 1878 года Сербия получила государственную независимость. По итогам первой мировой войны в 1918 году стала частью единого югославянского государства Королевство сербов, хорватов и словенцев, позднее переименованного в Королевство Югославия. После второй мировой войны на правах республики вошла в состав сначала Федеративной Народной Республики Югославия, а затем – Социалистической Федеративной Республики Югославия. После распада СФРЮ в 1991–1992 годах стала членом Союзной Республики Югославия. В 2003– 2006 годах входила в состав государственного сообщества Сербия и Черногория, а после провозглашения независимости Черногории в июне 2006 года стала независимым государством Республика Сербия. 27 Республика Сербская – государственное образование на территории бывшей югославской республики Босния и Герцеговина, нынешний статус которой определен на основе Дейтонского мирного соглашения 1995 года. Площадь Республики Сербской составляет 25 053 кв. км. Её территория состоит из двух частей, названных по пограничным рекам: Посавина на севере и Подринье на востоке. Большая часть республики

301

лежит в пределах исторической области Босния, меньшая – в Герцеговине. Граница между Боснией и Герцеговиной примерно совпадает с дунайско-адриатическим водоразделом; Босния лежит к северу и северо-востоку от этой границы, Герцеговина – к юго-западу. После начала процесса распада СФРЮ в начале 1990-х годов в центрально-западной Боснии (Посавской Боснийской Краине) в апреле 1991 провозглашена Сербская Автономная Область Боснийская Краина со столицей в городе Баня-Лука. В июне 1991 года было провозглашено, но из-за политических разногласий и давления руководства Сербии не реализовано, объединение в Демократическую Республику Краина Сербской Автономной Области Боснийская Краина и Сербской Автономной Области Краина (в Хорватской Краине). В восточной (Подринской) Боснии в сентябре 1991 г. были провозглашены Сербская Автономная Область Романия (Пале и восточнее), Сербская Автономная Область Семберия и Майевица (восточная граница с Сербией), а также Сербская Автономная Область Восточная Герцеговина (Требинье). В ноябре 1991 года была образована Сербская Автономная Область Северная Босния (округа Добоя), в январе 1992 года – Сербская Автономная Область Бирач (округа Власеницы). В ответ на принятую 15 октября 1991 года босняками и хорватами вопреки возражениям сербов декларацию о суверенитете Боснии и Герцеговины, 24 октября 1991 года была образована Боснийская Сербская Ассамблея всех пяти сербских автономных областей восточной Боснии и Герцеговины. На референдуме 9–10 ноября 1991 года сербы Боснии проголосовали за то, чтобы остаться в составе Югославии. В начале 1992 года глава Президиума Боснии и Герцеговины босниец Алия Изетбегович потребовал от властей Белграда признать независимость Боснии и Герцеговины. К этому времени депутаты, представлявшие боснийских сербов, покинули республиканский парламент и 9 января 1992 года провозгласили создание Республики Сербского народа Боснии и Герцеговины из Боснийской Краины и восточной Боснии. Тогда же боснийские хорваты объявили о

302

создании в западной Герцеговине и центральной Боснии государства Хорватское Содружество Герцег-Босна. 28 февраля 1992 года была принята Конституция Сербской Республики Боснии и Герцеговины как части Югославии. Боснийские сербы бойкотировали референдум о независимости Боснии и Герцеговины 29 февраля – 2 марта 1992 года, не признали её провозглашение в марте 1992 года и 7 апреля объявили независимость Сербской Республики Боснии и Герцеговины. 12 августа 1992 года название было изменено на «Республика Сербская». В июне 1995 года из-за сильного международного давления руководство Сербии вынудило Пале и Книн отменить запланированное объединение в Западно-Сербскую Федерацию Республики Сербской и Республики Сербская Краина. Республика Сербская принимала ключевое участие в кровопролитной боснийской войне и оставалась самопровозглашённой и непризнанной до конца 1995 года, когда Республика Сербская и Мусульмано-хорватская федерация (ныне – Федерация Боснии и Герцеговины) образовали Боснию и Герцеговину – государство трех государствообразующих народов – мусульман, сербов и хорватов. 8 сентября 1995 года международное сообщество, занимавшееся боснийским урегулированием, обнародовало Основные согласованные принципы, которые предполагали сохранение Республики Сербской в составе Боснии и Герцеговины. 26 сентября эти принципы были подтверждены и затем вошли в Дейтонское мирное соглашение, достигнутое в ноябре на авиабазе США в Дейтоне (штат Огайо) и окончательно подписанное в Париже 14 декабря 1995 года. Согласно этому документу, Республика Сербская объявлялась одним из двух энтитетов, составляющих Боснию и Герцеговину. В настоящее время Республика Сербская состоит из двух частей, которые соединяются районом Брчко, находящемся под управлением ООН (согласно соглашениям в Дейтоне этот район примерно поровну разделен между Республикой Сербской (северная часть) и Мусульманохорватской федерацией). В то же время Республика Сербская является звеном, отделяющим Федерацию Босния и Герце-

303

говина от двух хорватских районов, и обязана обеспечивать беспрепятственный проход по специальному коридору, проходящему по её территории. Согласно конституции Республики Сербской, её столицей по-прежнему является Сараево, однако де-факто эти функции исполняет город Баня-Лука. В принятой 22 февраля 2008 года резолюции парламента Республики Сербской говорится, что боснийские сербы могут выйти из состава Боснии и Герцеговины, если большинство стран-членов ООН и государств Евросоюза признает независимость Косово. 28 Республика Сербская Краина – бывшее непризнанное сербское государство на территории Республики Хорватии в Хорватской (Книнской) Краине (у границы с западной Боснией), в Славонской (Западно-Славонской) Краине (у границы с северной Боснией) и Подунайской (Восточно-Славонской и Баранской) Краине (у границы с сербской Воеводиной). В августе 1990 года в Книнской Краине был проведён референдум о суверенитете и автономии, на котором 99,7% его участников высказались «за». На основании этого всенародного вердикта 30 сентября 1990 года была провозглашена Сербская Автономная Область Книнская Краина (САОКК), которая c 21 декабря 1990 стала называться Сербской Автономной Областью Краина (САОК). В феврале 1991 САОК объединилась с территориями Северной Далмации и Лики, где большинство населения составляли сербы, и 1 апреля 1991 года объявила о переходе из состава Хорватии в состав Югославии. С августа 1991 года в Краине происходили боевые действия между армиями Югославии и Хорватии. В июне 1991 года, было провозглашено, но из-за политических разногласий и давления руководства Сербии не реализовано, объединение в Демократическую Республику Краина САОК и Сербской Автономной Области Боснийская Краина (в центрально-западной Посавской Боснии). В июне 1991 года в Западно-Славонской Краине была провозглашена Сербская Автономная Область Западная Славония (САОЗС), в Подунайская Краине – Сербская Автономная Область Восточная Славония, Баранья и

304

Западный Срем (САОВСБЗС). 19 декабря 1991 года САОК, САОВСБЗС, САОЗС образовали Республику Сербская Краина (РСК) c территорией 17 028 кв. км и населением 480 тысяч человек, из которых 91% составляли сербы и 7% – хорваты. Столицей РСК был объявлен город Книн, а валютой – динар РСК. В январе 1992 года после международного вмешательства боевые действия в РСК были остановлены, и на её территории были размещены многонациональные миротворческие силы ООН (UNPROFOR). 26 февраля 1992 года РСК объявила независимость от Хорватии, которая не была признана другими государствами. 30 декабря 1992 руководство Хорватии предложило создать в Краине 2 автономных региона, что было отвергнуто правительством РСК. В июне 1995 года из-за сильного международного давления руководства Сербии не состоялось запланированное ранее объединение в Западно-Сербскую Федерацию РСК и Республики Сербской (в Боснии и Герцеговине). РСК была ликвидирована в мае (Западная Славония) и августе (основная часть) 1995 года в результате военных операций регулярной хорватской армии под кодовыми названиями «Блеск» и «Буря». С территории РСК бежало 150–200 тысяч сербов. Обстоятельства операции «Буря» в августе 1995 года легли в основу обвинительного заключения от 2001 года против одной из самых одиозных фигур балканского кризиса 1990-х годов – хорватского генерала Анте Готовины. В документе на генерала (арестованного на Канарских островах в конце 2005 года) возлагается ответственность за гибель более 150 мирных сербов. Остатки РСК (Область Срема и Бараньи с 1995 года и Область Срема, Бараньи и Восточной Славонии с 1996 года) просуществовали в виде автономий под управлением ООН до мирного включения в состав Хорватии в начале 1998 года. В настоящее время существует правительство Краины в изгнании, которое изменило название области на «Республика Сербо-Краина». 29 В июле 1975 года в Хельсинки собрались лидеры европейских государств, США и Канады, чтобы договориться об основных принципах современного мироустройства, обеспе-

305

чения безопасности на континенте и поддержания всеобщего мира. Эти принципы были зафиксированы в Заключительном акте Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе (СБСЕ), единогласно принятом 1 августа. В его преамбуле говорилось, что «вдохновляемые политической волей, в интересах народов, к улучшению и активизации их отношений, содействию в Европе миру, безопасности, справедливости и сотрудничеству, сближению между ними, а также с другими государствами мира», участники СБСЕ заявили о своей приверженности «суверенному равенству» и «уважению прав, присущих суверенитету». В этих целях страны, подписавшие Хельсинский акт, подтвердили, что «будут уважать суверенное равенство и своеобразие друг друга, а также все права, присущие их суверенитету и охватываемые им, в число которых входит, в частности, право каждого государства на юридическое равенство, на территориальную целостность, на свободу и политическую независимость. Они будут также уважать право друг друга свободно выбирать и развивать свои политические, социальные, экономические и культурные системы, равно как и право устанавливать свои законы и административные правила». 30 Александр I Карагеоргиевич (16 декабря 1888 года – 9 октября 1934 года) – король Югославии (17 июля 1921 года – 1934 год). Воевода. Сын Петра I Карагеоргиевича. В 1904 году Александр окончил Пажеский корпус в Санкт-Петербурге. Во время первой Балканской войны 1912–1913 годов и второй Балканской войны 1913 года он командовал 1-й сербской армией. В 1913 году Александр Карагеоргиевич был награжден орденом Святого апостола Андрея Первозванного. 8 июля 1914 года в связи с болезнью короля Петра I Карагеоргиевича стал принцем-регентом Сербского королевства. Во время первой мировой войны Александр занимал пост верховного главнокомандующего сербской армии и в 1915 году был награждён российским императорским орденом Святого Георгия III класса. С декабря 1918 года Александр – принцрегент Королевства сербов, хорватов и словенцев, с 17 июля

306

1921 года – король Королевства сербов, хорватов и словенцев, с октября 1929 года – король Югославии. С 1929 года установил военно-монархическую диктатуру, основанную на принципах корпоративизма и сербского национализма. Во внешней политике ориентировался на Францию. Был покровителем русской белой эмиграции. 9 октября 1934 года Александр I Карагеоргиевич и находившийся с ним в одной автомашине французский министр иностранных дел Луи Барту были застрелены в Марселе Величко Димитровым, боевиком болгарско-македонской экстремистской организации, связанной с хорватскими террористами-усташами. 31 Усташи (от сербск. ustaša – повстанцы) – 1) участники восстаний в XVI-XVII вв. против османского ига в югославянских землях. 2) члены хорватской террористической, ультра националистической фашистской организации «Хрватски домобран», созданной в конце 20-х гг. XX в. одним из лидеров Хорватской партии права А. Павеличем, в целях маскировки и обмана присвоившим себе наименование прежних патриотов – усташи. Организация имела свои базы в Италии, Венгрии, Австрии, Бельгии и др. странах. Усташи выполняли подрывные террористические акты против Югославии. В октябре 1934 г. они были исполнителями организованного гитлеровцами убийства югославского короля Александра I Карагеоргиевича и французского министра иностранных дел Л. Барту в Марселе. В годы Второй мировой войны усташи находились на службе у германских и итальянских оккупантов и при их поддержке создали на территории Хорватии, Боснии и Герцеговины марионеточное т. н. Независимое государство Хорватия (НГХ, 1941–1945) во главе с А. Павеличем. В НГХ вошли территории, традиционно населённые православными сербами – Краина (бывшая Военная Граница), Босния и Срем. Из 6,5 млн человек, оказавшихся на территории НГХ, 1/3 были сербами. Павелич провозгласил программу создания «чистого пространства для жизни хорватов». Министр по делам религии и образования в правительстве Павелича, М. Будак, конкретизировал её положения в отноше-

307

нии сербов: «треть сербов мы уничтожим, треть – изгоним из страны, треть – обратим в римо-католицизм». Усташское правительство выпустило серию законов, приказов и правил, по которым фашистские методы террора и этнического геноцида становились легальными (Правило о незаконности кириллического алфавита, Правило о гражданстве, Правило о переходе из одной веры в другую и т.д.). Сербы были обязаны носить голубую повязку с буквой «Р» (pravoslavac, православный), по которой сербов было очень удобно распознавать во время погромов. Использование кириллицы было запрещено даже на надгробных памятниках. Вторая половина 1941 г. вошла в историю как массовые убийства сербов усташами. Вырезались целые деревни, не щадились ни старики, ни женщины, ни дети. Их убивали и сжигали в собственных домах и церквах, к мужчинам и священникам применяли самые мучительные пытки. Появилось большое число так называемых «диких усташей» – отрядов карателеймародёров, не подчинявшихся никакой центральной власти и организовывавшихся на местах. Летом 1941 г. их было уже 25–30 тысяч, и глава НГХ Павелич, под давлением немцев, обоснованно считавших, что геноцид сербов вызывает их вооружённое восстание, был вынужден издать специальный приказ 9 августа 1941 г. о роспуске этих формирований. Но отряды распущены не были, а просто влились в состав официальных усташских формирований, тем самым, легализовав свою деятельность. Известны негативные отзывы офицеров СС, они, профессиональные каратели, ужасались усташским злодеяниям. В результате террора усташей погибли сотни тысяч югославских патриотов. На протяжении войны примерно 255 000 сербов было насильно обращено в католичество, причем в ряде случаев сербов сначала переводили в католицизм, а затем убивали. Усташами было сожжено или взорвано 450 православных церквей. Эта политика была невозможна без непосредственного участия католической церкви и ответственность за неё ложится на хорватскую епархию и, прежде всего, на Загребского архиепископа

308

Алоиза Степинаца. Не сумев до конца уничтожить православное население в НГХ и потеряв возможность делать это в таких размерах, как в первые три месяца, усташи стали искать обходные пути и искоренять сербов другими методами: была создана сеть концентрационных лагерей смерти, самый печально известный из которых – Ясеновац. Если до начала войны на территориях, позднее вошедших в НГХ, проживало от 1,8 до 2,2 млн сербов, то к концу войны их оставалось менее полумиллиона. В ходе освободительной войны народов Югославии против фашизма организация усташей была разгромлена. После освобождения Югославии в 1945 г. от фашистских оккупантов многие члены организации усташей были приговорены к смертной казни. Однако А. Павелич, один из самых одиозных преступников времен Второй мировой войны, и ещё 500 человек бежали из Хорватии «крысиными тропами» в Рим, где в зданиях Ватикана ему было предоставлено первое убежище. Павелич в 1947 г. прибыл в Аргентину и прожил до конца 1950-х в Буэнос-Айресе, где служил советником по безопасности аргентинского диктатора Хуана Перрона. Умер Павелич 26 декабря 1959 г. в Мадриде, приняв причастие и личное благословение папы. И большая часть усташского руководства также смогла избежать наказания. Несколько сотен усташей перебрались в Италию, откуда эмигрировали на кораблях в Аргентину, США, Канаду и др. страны. Её остатки в эмиграции объявили себя «хорватским освободительным движением» и продолжили заниматься террором. Они планировали и осуществили покушения на югославских политиков и массовые теракты. Самыми значимыми акциями было убийство югославского посла В. Роловича в Стокгольме (1971), похищение пассажирского самолёта компании SAS и взрыв на борту самолёта югославской авиакомпании JAT (1972). (Гуськова Е.Ю. История югославского кризиса (1990–2000), М., 2001. С. 130–131.; Горячев И. Усташи против четников // HYPERLINK «http://religion. ng.ru/style/2001-08-22/8_ustashi.html» http://religion.ng.ru/ style/2001-08-22/8_ustashi.html).

309

Сайрус Вэнс (27 марта 1917 года – 12 января 2002 года) – американский государственный деятель. В 1977 году был назначен президентом Джимми Картером государственным секретарем. Считался либералом и сторонником разрешения конфликтов путем переговоров, заслужил уважение за своё умение вести переговоры и сохранять спокойствие в тяжелых ситуациях. Среди достижений Вэнса – подписание договора ОСВ-II с СССР, договорённости 1977 года о передаче Панаме Зоны панамского канала к 2000 году (Договоры ТоррихосКартер), заключение Кэмп-Дэвидских соглашений между Израилем и Египтом. При его активном участии был разработан план урегулирования ситуации в Хорватии, известный как «План Зет-4». В его разработке участвовали представители США, России и «единой Европы» в лице Франции и Германии, объединившиеся в «загребскую четверку», известную также как «мини-Контактная группа». План предусматривал реинтеграцию в состав Хорватии Сербской Краины на основе предоставления ей расширенной автономии. Кроме того, документ предусматривал возвращение в Хорватию всех беженцев, продолжение мандата миротворческих сил ООН в Хорватии и внесение изменений в хорватскую конституцию, гарантирующих права сербонаселенных районов страны. Параметры расширенной автономии Сербской Краины определялись следующим образом: полная валютная независимость, включая самостоятельную налоговую политику и обращение собственной валюты; получение статуса свободной торговой зоны с отменой торговых тарифов в целях её экономического развития; введение ряда атрибутов государственности, включая собственные военную форму, флаг, гимн и полицейские подразделения. Территория Сербской Краины подлежала демилитаризации, хорватская армия получала право вступить на её территорию лишь в случае соответствующей просьбы президента Краины. Восточная Славония, Западный Срем и Баранья не включались в состав автономной Сербской Краины, но на них распространялся собственный процесс постепенной реинтеграции, рассчитанный на пятилетнее присут32

310

ствие международных миротворческих сил. По прошествии 5 лет Хорватия получала контроль над этими районами при условии их демилитаризации за исключением пятикилометровой зоны вдоль государственной границы и реки Дунай. 11 муниципалитетов, в которых сербское население согласно переписи 1981 года составляло большинство, должны были получить специальный статус и сохранить свое неофициальное название «Сербская Краина» со своим президентом. Что же касается конституционного наименования этих муниципалитетов, то они должны были стать Краинским и Глинским округами. На их территории должны были действовать конституция и законы Республики Хорватия, однако они были быть одобрены и введены в действие местными органами власти. Европейский союз передал вышеуказанный план властям Хорватии и Сербской Краины в январе 1995 года. Загреб принял его в качестве основы для дальнейших переговоров, однако счел многие положения документа неприемлемыми. Среди оппозиции мнения разделились. Ряд партий поддержали «План Зет-4», однако хорватские националисты призвали к его немедленному отклонению. Они увидели в плане шаг к федерализации и даже к конфедерализации унитарной Хорватии. Кроме того, власти заявили, что выступают против продления мандата миротворческих сил ООН на период после 31 марта 1995 года. Власти Загреба согласились с процедурой установления своего суверенитета над районами с сербским населением, планом возвращения беженцев и введением самоуправления для сербских районов. Однако они отвергли введение мер по обеспечению прав сербов, которые выходили за рамки существующей конституции и международных соглашений по защите прав национальных меньшинств. Реакция Сербской Краины оказалась более жесткой. Власти непризнанной республики отказались даже рассматривать план, поскольку он предусматривал её реинтеграцию в состав Хорватии. Однако официально они заявили, что замораживают переговоры с Загребом до тех пор, пока хорватские власти не изменят своего отношения к Сербской

311

Краине. Отношение властей Югославии к «Плану Зет-4» оказалось двойственным. Белград соглашался принять план лишь в случае отмены международных санкций против СРЮ. Сербский лидер Слободан Милошевич дал понять, что поддерживает план, но заявил, что принять или отвергнуть его могут лишь сами власти Сербской Краины. Власти Белграда в то время рассматривали вопрос о дипломатическом признании Загреба, однако такое признание могло состояться лишь в том случае, если бы хорватское правительство урегулировало свои отношения с Краиной. Кроме того, сербские власти опасались, что если Хорватия примет план в его первоначальном виде, это вынудит их предоставить аналогичный статус Косово, Воеводине и Санджаку. Среди ведущих сербских политических партий однозначно в поддержку «Плана Зет4» высказалось лишь Сербское движение обновления Вука Драшковича. Лидер Сербской радикальной партии Воислав Шешель заявил, что самопровозглашенные сербские государства в Хорватии и Боснии и Герцеговине – Сербская Краина и Республика Сербская должны заключить союз. Кроме того, в Сербии звучали голоса в пользу официального признания Белградом Сербской Краины, как это ранее сделала Турция в отношении Турецкой Республики Северного Кипра. 2 августа 1995 года в Женеве при посредничестве США начались переговоры о заключении политического соглашения меду Краиной и властями Загреба на основе модифицированной версии «Плана Зет-4» (уравнивавшей в правах восточную и западную части Краины). В тот же день глава Краинского правительства Милан Бабич публично заявил о принятии плана. В ответ хорватские власти заявили, что отказываются обсуждать заявление Бабича до тех пор, пока власти Краины не выполнят ряд предварительных условий, в том числе не откажутся от провозглашения своего суверенитета. В ночь на 3 августа американские посредники заявили, что краинские сербы пошли на многочисленные уступки хорватской стороне, за исключением своей безусловной капитуляции. Однако это уже не имело значения, поскольку власти Хорватии уже

312

запланировали на следующий день начало операции «Буря» по военной ликвидации Сербской Краины. 33 Алия Изетбегович (8 августа 1925, Босански Шамац – 19 октября 2003, Сараево) – первый президент Боснии и Герцеговины (1990–1996 годы), в 1996–2000 годах входил в состав Президиума Боснии и Герцеговины, философ, исламский радикал, сторонник воссоздания мусульманского Халифата, о чем он писал ещё во времена единой СФРЮ в произведении под названием «Исламская декларация». По некоторым данным в годы второй мировой войны Изетбегович служил в рядах германской армии в составе печально известной дивизии СС «Ханджар». В феврале 1992 года Изетбегович распорядился о проведении в Боснии и Герцеговине референдума о независимости вопреки предупреждениям лидеров боснийских сербов о том, что подобный шаг заставит сербское население Боснии и Герцеговины заявить о своем отделении и сохранении своего статуса в составе единой Югославии. Сербы бойкотировали референдум, в котором в итоге приняли участие 67% избирателей, из которых 99,4% высказались за независимость. 19 февраля боснийский парламент в отсутствие сербских депутатов проголосовал за независимость Боснии и Герцеговины, после чего 3 марта 1992 года Алия Изетбегович подписал и провозгласил соответствующий государственный акт. 7 апреля независимость Боснии и Герцеговины была признана Европейскими Сообществами и США. К этому времени на территории Боснии и Герцеговины уже проходили вооруженные столкновения между сербскими подразделениями и правительственными войсками. Поводом для них послужил расстрел боснийскими экстремистами сербской свадьбы в Сараево в день референдума. После признания Боснии и Герцеговины со стороны Запада этно-гражданская война на территории этой бывшей югославской республики разгорелась с полной силой. В ней помимо правительственных войск и отрядов боснийских сербов и хорватов принимали участие подразделения Югославской народной армии и армии Хорватии, а также до 10 тысяч исламских наемников и добровольцев,

313

прибывших по призыву Алии Изетбеговича из стран мусульманского мира. Особой жестокостью среди них отличалось прибывшее в Боснию и Герцеговину в августе 1993 года подразделение исламских наемников «Аль-Моджахед». Его боевики печально знамениты тем, что отрезали убитым и захваченным сербам головы и носили летом 1995 года по деревням, показывая их ученикам школ и западным корреспондентам. По некоторым данным, жертвами этно-гражданской войны в Боснии и Герцеговине 1992–1995 годов стали порядка 200 тысяч человек. В конце 1990-х годов ставился вопрос о привлечении Алии Изетбеговича к ответственности перед Гаагским трибуналом за массовые преступления, совершавшиеся боснийскими мусульманами против сербов и хорватов, однако обвинение предъявлено не было. Алия Изетбегович скончался от заболевания сердца и похоронен на кладбище «Ковачи». 34 Сербохорватский язык имеет три диалекта: штокавский, чакавский и кайкавский, названия которых происходят от огласовки местоимения «что». Расхождения между этими диалектами возникли ещё в дописьменную эпоху славянской истории. В штокавском диалекте обособляются юговосточные говоры, типологически сблизившиеся с болгарским и македонским языками. 35 Битва на Косовом поле произошла 28 июня 1389 года. Войскам Оттоманской империи, осуществлявшим завоевание Балкан и готовившимся к вторжению в пределы Центральной Европы противостоял сербский альянс, в который кроме сербов входило войско, посланные правителем Боснии Твртко I, а также албанские отряды (албанцы сражались и на стороне турок). Сербскими войсками командовал князь Лазарь, турецкими – султан Мурад I. Количество воинов точно неизвестно, и разброс оценок очень велик. По одним данным, в распоряжении султана находилось 30 тысяч человек, а на стороне сербов выступили 15–20 тысяч, по другим сведениям, на Косовом поле сошлись 300 тысяч турок и 80 тысяч сербов. Известно только, что войска султана превосходили

314

сербские силы в 1,5–3 раза. В начале боя Мурад I был убит. Серб Милош Обилич, выдав себя за перебежчика, проник в султанский шатер и заколол его кинжалом. После этого турецкое войско возглавил сын Мурада I Баязид. Армия сербов нанесла туркам значительный урон. Западноевропейские хронисты даже поспешили записать, что «христиане одержали победу». В Архиве Флоренции хранится черновик письма, которое было написано общиной Флоренции 20 октября 1389 года на имя короля Боснии Стефана Твртко с поздравлениями под поводу «великой победы». «Блаженно поле такой битвы, ибо и спустя много веков оно будет хранить прах погибших как память победы. Блаженно и Королевство Боснийское, которому выпало биться в таком славном бою и одержать такую великую победу по милости Божией» – говорилось, в частности, в документе – Signori. Cartiggio. Missive. Registri. I Cancell. vol. 22. f. 137. Тем не менее, согласно общепризнанной исторической теории, сербы все-таки потерпели поражение на Косовом поле. Князь Лазарь схвачен и казнен, а его дочь Оливера отправлена в гарем султана. После битвы на Косовом поле Сербия стала вассалом Оттоманской империи, а в 1459 году была включена в её состав. Битва на Косовом поле считается в сербской традиции ярчайшим событием, проявлением героизма и жертвенности сербского народа, а подвиг причисленного позднее к лику святых Милоша Обилича овеян многочисленными легендами сербского эпоса. 36 Людевит Гай (1809–72), представитель либерального течения иллиризма в Хорватии, поэт. Выступал за сближение южных славян и автономию Хорватии в составе Венгерского королевства. Один из создателей сербохорватского литературного языка. 37 Йосип Штросмайер (1815–1905) – один из руководителей хорватской Национально-либеральной партии (1860–73). Выступал за федерализацию Габсбургской империи, предоставление автономии хорватским землям и создание «югославянского комплекса», включающегося в себя хорватские, словенские и сербские земли, в составе монархии Габсбургов,

315

а также за культурное и политическое сближение славянских народов. Являлся одним из организаторов в 1867 году Югославянской академии наук и искусств в Загребе. 38 Джордже Бранкович (1645–1711) – сербский историк, выдвинувший в 1683–1699 годах план создания «Иллирийского королевства» – славянского государств от Чёрного моря до Адриатического моря. Автор труда «Славяносербская хроника», излагавшего историю Сербии и соседних балканских стран и областей с древнейших времен. 39 В 1803 году проигумен монастыря Хиландар, архимандрит монастыря Пивы хаджи Арсений Гагович отправился в Россию к русскому царю с просьбой о предоставлении помощи сербскому народу из Австрии, Сербии, Черногории и Герцеговины для осуществления новой идеи освобождения Славяно-сербского царства, во главе которого стал бы один из русских великих князей. Он три раза ездил в Россию по вопросам основания Славяно-сербского царства и помощи книгами и деньгами для основания школы в Старой Герцеговине – в области Пива. Архимандрит Арсений Гагович серьёзно готовился к совместному антитурецкому восстанию сербов из Сербии, Черногории и Герцеговины в 1812 году и в этих целях не раз встречался с лидером Первого сербского восстания 1804–1813 годов Карагеоргием, с которым у него завязалась оживлённая переписка. 40 Стефан Стратимирович – сербский православный митрополит Карловацкий (1790–1837). В 1805 году подготовил дипломатическую записку – Меморандум о воскресении сербского государства под покровительством России – содержавшую план создания славяно-сербского государства под эгидой Российской империи. Документ начинался с описания расселения сербов от Венгрии до Албании и пожелания, как прямо выразился митрополит Карловацкий, «часть сего народа, под игом и утеснением турецким стонающего, в самобытное политическое состояние привести». Сделать это, по его мнению, должна была Российская империя. Россия, согласно плану митрополита, добровольно отказывалась

316

от завоеваний в азиатской части Турции и всячески содействовала расширению Османской империи на Востоке. Турков взамен вынуждали «отпустить весь сербами обитаемый предел». Данный «предел» трактовался Стефаном Стратимировичем весьма широко: он включал в себя и территории, находившиеся под властью Австрийской империи – Боку Которскую, Далмацию и Воеводину – и междуречье Саввы и Дуная. Поэтому русскому императору предлагалось уговорить императора австрийского отдать эти земли будущей Великой Сербии, а территориальное удовлетворение получить за счет все той же Турции. Возникший после исчезновения Османской империи из системы европейского равновесия политический вакуум должна была, по мысли митрополита, занять новая сербская держава: «Следовало бы Турецкой державы унижение, возрастала бы новая Сербская держава и награждала бессилием Турецкой империи приключенную потерю в общем равновесии Европы». Проблема заключалась лишь в одном: как заставить русского императора войти в такие хлопоты по полному территориальному переделу на Балканах? И здесь Стефан Стратимирович предлагал нестандартный вариант: «Итак, если бы можно было упомянутым образом предел оный в самостоятельную область привести, то для большего безопасия и вечного утверждения таковой державы не недостойно быти видится, дабы российский императорский дом от своих великих князей единого определили государем таковыя державы... А кроме сего имел бы таковой новый обладатель привести несколько русского войска, и если бы не хотел сам туда прийти, то посредством наместников своих с тремя или четырьмя тысячами войска можно бы было все управлять и в благоустройство привести». Стратимирович отстаивал идею, что для России неуместно восстановлять Греческое царство с престолом в Царьграде (Константинополе), и вместо этого предлагал создание Славяно-сербского царства. Более конкретно Стратимирович предлагал, чтобы главой этого царства стал брат русского царя Александра I или его зять – немец. В Меморандуме упоминалось, что греки

317

никогда не могут быть так преданы России как сербский народ. Учитывая, что в 1804 году вспыхнуло Первое сербское восстание против Османской империи, план Стефана Стратимировича можно рассматривать и как способ вовлечь Россию в сербо-турецкую войну. 41 В 1844 году министр внутренних дел Сербии Илия Гарашанин в работе «Начертания» сформулировал внешнеполитическую доктрину Княжества, предусматривавшую создание военным путём на развалинах Османской империи Сербского государства. 42 Светозар Милетич (22 февраля 1826 года, Мошорин – 4 февраля 1901 года, Вршац), сербский политический и общественный деятель. Учился на юридическом факультете Будапештского университета. В 1848 году Милетич принял участие в деятельности политического движения сербской буржуазии в Воеводине, примкнув к его радикальному крылу. С 1860 года он являлся сотрудником газеты «Српски дневник». В 1864 году впервые был избран депутатом Сербского церковно-народного собора, а в 1865 году – депутатом в венгерский и хорватской сеймы. В 1866 году Светозар Милетич основал газету «Застава» («Знамя»), ставшую основным органом Либеральной партии Воеводины, созданной им же в 1869 году. За выступления против национального угнетения сербов в Австро-Венгрии Милетич неоднократно подвергался репрессиям со стороны венгерских властей. В 1880-е годы отошёл от политической деятельности – Подробнее см.: Петровиħ Н. Светозар Милетиħ. Београд, 1958. 43 Драгутин Илич (14 февраля 1858 года – 1 марта 1926 года) – сербский и югославский писатель и драматург. Окончил юридический факультет Белградского университета. Писал пьесы (чаще всего в стихах): трагедии «Вукашин» (1878 год) из истории Сербии XVIII века и «Королева Яквинта» (1883 год), драмы «За веру и правду» (1890 год), «Прибислав и Божана» (1897 год), библейскую драму «Саул» (издана в 1903 году), аллегорию «Видение Караджорджу» (1903 год), либретто оперы «Женитьба Милоша Обилича». Пьесы Драгутина

318

Илича ставились в Народном театре в Белграде. Он считается последним представитель литературного поколения, продолжавшего традиции сербского романтизма. 44 Равногорское движение – См. комментарий к Драголюбу Михайловичу. 45 Драголюб (Дража) Михайлович (27 апреля 1893 года, Иваница (Сербия) – 17 июля 1946 года, Белград) – сербский военный деятель, участник Балканских войн и первой мировой войны, командующий националистическим партизанским движением четников во время Второй мировой войны. Драголюб Михайлович родился в семье школьного учителя. В 1895 года от туберкулеза умер его отец Михаил, пять лет спустя – мать Смиляна. После этого Драголюб и две его сестры переехали в Белград к своему дяде, где он окончил начальную школу и мужскую гимназию. В 1910 году Драголюб поступил в младшую школу Военной Академии в Белграде. После полугода обучения 1 марта 1911 года он получил чин капрала, а ещё через полтора года 1 сентября 1912 года – чин подпоручика. Вскоре началась первая Балканская война и Михайлович был отправлен на фронт. Он получил должность адъютанта в 1 батальон IV полка Дринской дивизии, позже – Дунайской дивизии. В её составе Драголюб участвовал в знаменитом Кумановском сражении, после которого был награждён золотой медалью за храбрость. Летом 1913 года Михайлович участвовал во второй Балканской войне против Болгарии, во время которой 18 июля произведён в офицерский чин подпоручика. После окончания войны Драголюб участвовал в операциях против вооруженных албанских отрядов в Старой Сербии (Косово и Метохия) и спустя несколько месяцев возвратился в Белград для продолжения военного образования. После начала первой мировой войны Друголюб Михайлович вступил в должность командира взвода 3-й роты 1-го батальона 3-го пехотного полка Дринской дивизии. В сентябре был назначен командиром 2-й роты 3-го батальона. После Колубарской битвы был награждён золотым медальоном за храбрость. Через год назначен командиром 4-й роты

319

того же батальона. В октябре 1915 года из-за больших потерь 3-й батальон был расформирован, и Драголюб был прикомандирован к полковому пулемётному взводу. В составе пулемётного взвода он принял участие в отступлении сербской армии через горы Албании на греческий остров Корфу. В феврале 1916 года Михайлович был причислен в состав пулемётного взвода 2-го батальона 23-го пехотного полка Вардарской дивизии, и в апреле прибывает на Салоникский фронт. В битве у села Неокази 11 сентября он был ранен, после чего врачебная комиссия признала его негодным к строевой службе. Но Дража отказался от тыловой должности и после поправки в апреле 1917 года вернулся в свою часть. В начале следующего года Михайлович со своим пулемётным взводом был переведен в только что созданный 1-й Югославянский полк Югославянской дивизии. В составе этой дивизии участвовал в прорыве Салоникского фронта. Тогда же он получил чин поручика и был награждён Орденом Белого орла с мечами V степени, а также английским Военным крестом. После окончания первой мировой войны в Косово и Метохии вновь вспыхнул албанский мятеж, и Михайлович был направлен на его подавление. Там он пребывал с конца сентября 1918 года и до конца зимы 1919. После этого Драголюб служит в 38-м пехотном полку в Скопье. Осенью 1919 года, как лучший офицер в полку поручик Михайлович переводится в Королевскую Гвардию в Белград и назначается взводным 3-й роты 1-го батальона пехотного полка. Но уже в январе 1920 года возвращён обратно в 38-й полк. В апреле 1920 года Дража был награждён ещё одной золотым медальоном за храбрость, а в мае того же года получил должность командира пулемётного взвода в 3-й подофицерской школе в Скопье. Чин капитана II класса был присвоен Драголюбу в октябре, а в декабре последовало новое награждение – орден Белого Орла IV степени. С июля по сентябрь Михайлович являлся преподавателем во 2-й подофицерской школе в Сараево. После этого Драголюб продолжил своё образование, поступив слушателем в старшую школу Военной Академии, которую успешно закон-

320

чил через два года, получив чин капитана I класса. Некоторое время он занимал военно-административные должности в Белграде. В марте 1926 года, уже будучи майором, был назначен помощником начальника штаба Дунайской дивизии. В январе 1927 года Михайлович возвращается в Королевскую Гвардию, где занимает должности помощника начальника штаба, исполняющего обязанности начальника штаба и, наконец, начальника штаба Королевской Гвардии. В начале 1928 года он был награжден Орденом Святого Саввы IV степени. Своих лучших офицеров Югославия направляла для продолжения образования во Францию, и Драголюб отправился в Париж в 1930 году, где получил чин подполковника. В конце 1933 года он был награжден Орденом Югославской короны IV степени. С февраля по май 1935 года Михайлович был прикомандирован к организационному отделу Генерального штаба министерства армии и флота, после чего был снова отправлен заграницу, но уже в должности военного атташе: сначала в Болгарию, а затем в Чехословакию. От болгарского царя Бориса III он получил Орден Александра Невского III степени и Орден креста Св. Александра, а от президента Чехословакии – Орден Белого Льва III степени. Тогда же Михайлович стал полковником. По возвращении на родину, в мае 1937 года, Драголюб был назначен начальником штаба Дравской дивизионной области в Любляне. Затем он занимал должности командира 39-го пехотного полка, начальника штаба укрепления в той же области и был награжден Орденом Югославской короны III степени. В августе 1939 года Михайлович переводится на преподавательскую работу в Военную Академию, а через год назначается помощником начальника штаба Приморской армейской области в Мостаре. В этой должности он находился до вступления Югославии в войну в 1941 году. После нападения фашистской Германии на Югославию 6 апреля 1941 полковник Михайлович был направлен в район Сараево начальником оперативного отдела 2-й армии. Ещё в мирное время Драголюб предлагал высшему командованию в случае войны отвести армию от границ в

321

горы и перейти к партизанским действиям, чтобы германская армия не смогла воспользоваться своим техническим преимуществом. Но в югославском руководстве решили не отдавать без боя врагу ни пяди своей земли, и предложение Михайловича было отвергнуто. Под ударами немецких, итальянских и венгерских войск на фронте и хорватских вооружённых отрядов в тылу югославская армия отступала и за несколько дней была полностью разгромлена. 17 апреля 1941 года военное командование подписало капитуляцию. Во время капитуляции отряд Михайловича находился в Боснии. Узнав о капитуляции правительства, Драголюб призвал солдат и офицеров отказаться её принять. После этого отряд направился в Сербию. 11 мая он прибыли на Равну-Гору. Этот день считается началом движения четников, или Равногорского движения. Через некоторое время на Равну-Гору потянулись офицеры и солдаты разбитой Югославской армии, а также те, кто не захотел смириться с оккупацией родины. Большинство пришедших Михайлович отправлял в их родные края для организации партизанского движения по всей стране. Он считал, что силы неравны, и в открытое столкновение с противником вступать преждевременно. Согласно его доктрине, необходимо было проводить акции саботажа и диверсий, вести разведывательную и подрывную деятельность, защищать гражданское население и готовить народ к всеобщему восстанию, когда для этого создадутся подходящие условия. В это время вспыхнуло восстание сербов в созданном оккупантами «Независимом государстве Хорватия» против режима усташей, проводившего политику геноцида сербов. Для защиты сербов, а также для организации восставших Драголюб направил туда своих представителей. Германское командование, готовясь к нападению на СССР и не желая у себя в тылу иметь вооружённое сопротивление, решило заключить с Михайловичем перемирие и склонить его к коллаборационизму. Но на встрече с немецкими представителями Драголюб заявил, что если немцы хотят мира, то германские отряды должны покинуть страну: «А пока хоть один

322

вражеский солдат находится на нашей земле, мы будем продолжать борьбу». Летом 1941 года в Югославии активизировалось коммунистическое движение. Лидер Комм уни стической Партии Югославии Иосип Броз Тито создал вооружённые отряды, позже преобразовавшиеся в НародноОсвободительную Армию Югославии. В августе 1941 года армейский генерал Недич сформировал правительство народного спасения, которое взяло курс на сотрудничество с немцами. Поначалу четники и коммунистические партизаны пытались сотрудничать в борьбе против оккупантов. Однако в ноябре начались столкновения, вскоре переросшие в гражданскую войну. Четники вели борьбу с коммунистами, с оккупантами и с усташами, однако с отрядами Недича пытались сотрудничать. Четники добились больших успехов и в 1942 году контролировали значительные районы страны. Югославское правительство в эмиграции установило контакт с Михайловичом и признало его командующим югославской армии, в декабре присвоив ему чин бригадного генерала, в январе 1942 года – дивизионного генерала, а в июле 1942 – армейского генерала. Немецкое командование предприняло несколько крупных операций для уничтожения равногорского движения и его руководства. Но эти операции потерпели неудачу. В июле 1943 оккупанты назначили за голову Михайловича 100 тысяч золотых марок. В феврале 1943 лидер французского Движения Сопротивления генерал Шарль де Голль наградил Михайловича Военным крестом. Югославские коммунисты, видя в Михайловиче серьёзного противника, попытались лишить его помощи союзников по антигитлеровской коалиции, обвиняя его в сотрудничестве с оккупантами. Эти попытки увенчались успехом, и в 1944 году союзники, в том числе югославское эмигрантское правительство, окончательно переориентировались на Тито. Однако Михайлович не сдавался и, в связи с поражениями немцев на фронте, 1 сентября 1944 года объявил о всеобщей мобилизации. После того, как почти вся территория страны оказалась под контролем НОАЮ, большая часть четников отошла на север страны, где

323

они вместе с частями словенского домобранства и остатками Сербского добровольческого корпуса СС попытались оказать сопротивление НОАЮ в Словении. Но силы были неравны, и большая часть четников отступила в Италию и Австрию. Сам Михайлович отказался покидать страну и призвал четников не складывать оружия и продолжать борьбу. В марте 1946 года отряд Михайловича был разгромлен и сам он попал в плен. Суд над ним проходил с 10 июня по 15 июля 1946 года. Участь Драголюба была предопределена заранее. Суд отказался принять показания американских офицеров находившихся при Михайловиче во время войны, а также англоамериканских летчиков, сбитых над территорией Югославии и спасённых четниками (во время войны было спасено более 500 пилотов). 15 июля Михайлович был приговорён к смертной казни и 17 июля расстрелян. Его место захоронения осталось неизвестно. В марте 1948 года президент США Гарри Трумэн посмертно наградил Драголюба Михайловича американской медалью Легион почёта. В 2001 году награда была вручена его дочери. 46 Международный уголовный трибунал для Руанды был учрежден резолюцией Совета Безопасности ООН № 955 от 8 ноября 1994 года на основе Главы VII Устава ООН для уголовного преследования лиц, виновных в совершении геноцида и серьезных нарушениях международного гуманитарного права», совершенных на территории Руанды с 1 января по 31 декабря 1994 года. Резолюция Совета Безопасности ООН № 977 от 22 февраля 1995 года определила местом нахождения Трибунала танзанийский город Аруша. Официальная версия геноцида в Руанде 1994 года состоит в том, что в 1994 году, якобы произошла кампанию массовых убийств народности тутси и умеренных представителей народности хуту, начатую в апреле и осуществлявшуюся военизированными формированиями экстремистов хуту «Интерахамве» и «Импузамугамби» в Руанде при активной поддержке сочувствующих из числа рядовых граждан с ведома и по указанию властей страны. Поводом послужил инцидент, происшедший

324

6 апреля 1994 года, когда на подлете к Кигали был сбит зенитной ракетой самолёт, на котором летели президент Руанды Жювеналь Хабьяримана и президент Бурунди Сиприен Нтариамира. Существуют разные версии о происхождении и мотивах заказчиков, ни одна из которых в данный момент не считается всесторонне аргументированной; однако в момент катастрофы местные средства массовой информации активно муссировали предположение, что заказчиками были представители народности тутси, а исполнителями – французские наемники. Это нарушило хрупкое равновесие между общинами. Военные тутси взяли власть в свои руки. Число убитых за 100 дней превысило 800 тысяч человек, из них примерно 10% составили хуту. Скорость убийств в Руанде в пять раз превышала скорость убийств в немецких концлагерях в годы второй мировой войны. Конец террору положило наступление Руандийского патриотического фронта и приход к власти в стране народности тутси. Отряды Фронта вошли в столицу Руанды Кигали 4 июля 1994 года. После этого 2 миллиона хуту, опасаясь мести и расплаты за геноцид, покинули страну. Международный уголовный трибунал для Руанды приступил к работе в ноябре 1994 года. Среди обвиняемых оказались в основном бывшие чиновники правящего режима. В частности, был приговорен к пожизненному заключению бывший премьер-министр Жан Камбанда за преступления против человечества. В декабре 1999 года был приговорен к пожизненному заключению Джордж Рутаганде, в 1994 году возглавлявший отряды «Интерахамве» («молодежного крыла» правящей тогда партии «Республиканское национальное движение за развитие демократии»). Однако официальная версия геноцида тутси не нашла своего убедительного подтверждения во время судебных процессов в трибунале по Руанде. Несмотря на то, что трибунал поддержал эту официальную версию, но сделал это путём принятия показаний ложных свидетелей и сделок с обвиняемыми. Исходя из представленных суду доказательств, наиболее вероятной версией событий в Руанде 1994 года является то,

325

что произошёл геноцид не в отношении тутси, а в отношении хуту. Однако, по аналогии с деятельностью трибунала по бывшей Югославии, был создан трибунал по Руанде, призванный скрыть не только захват власти тутси в Руанде, но и решающую роль США в этих событиях. 47 Франьо Туджман (1922–1999). Родился Ф. Туджман в 1922 г. в городке Велико-Трговиште северо-западнее Загреба, закончил с отличием гимназию в Загребе. Его отец был фермером и предпринимателем, одним из участников Хорватской крестьянской партии. В 1941 г. отец присоединился к партизанам, но после войны выступил с критикой югославского режима и был убит весной 1946 г. Брат Стиепан также был партизаном и погиб в 1943 г. Франьо Туджман с 1941 г. некоторое время служил в армии усташей, но затем в этом же году вступил в Коммунистическую партию Хорватии и присоединился к партизанам Тито. В 1945 г. он представлял Хорватию в Генеральном штабе Югославской армии. В 1955– 1957 гг. Туджман учился в Высшей военной академии в Белграде, а в 1960 г. он стал самым молодым генералом армии. Однако в следующем году он порвал с военной карьерой и стал заниматься историей. В 1967 г. его исключили из партии за ультронационалистические взгляды и отправили на пенсию. В 1972 г. он был судим за участие в хорватском националистическом движении и приговорён к двум годам лишения свободы. Вторую судимость Туджман получил уже в начале 80-х годов за участие в диссидентском движении. После этого он стал в глазах сторонников хорватского сепаратизма борцом за независимую Хорватию, символом сопротивления югославизму, или, как считали хорваты, «великосербскому гегемонизму». Как отмечал посол США в Югославии У. Циммерман, «Ф. Туджман был обуян хорватским национализмом. Его преданность Хорватии была самого примитивного типа, и он никогда и не показывал понимания или интереса к демократическим ценностям». Американский посол подчеркивал, что Туджман казался «смешным, опереточным типом», «но это впечатление находилось в противоречии с той немило-

326

сердностью, с какой он осуществлял хорватские интересы, как он их понимал». С началом формирования в СФРЮ в 1990 г. многопартийной системы во главе партии Хорватское демократическое содружество (ХДС) Ф. Туджман пришел к власти и был президентом Хорватии в период с 1990 по 1999 г. На первом съезде своей партии в конце февраля 1990 г. Туджман выступил с заявлением, в котором утверждал, что Независимое Государство Хорватия в 1941–1945 гг. не было лишь фашистским образованием, а отвечало устремлениям хорватского народа иметь своё независимое государство. На выборах в начале мая 1990 г. в парламент республики, ХДС одержало полную победу. 20 июня 1990 г. Президиум Социалистической Республики Хорватии изменил государственные символы и название Республики, убрав из него слово «социалистическая». Символика в виде шахматного чередования белых и красных клеток (шаховница) заменяла звезду на флаге и повторяла усташескую символику времён Второй мировой войны. 22 декабря 1990 г. была провозглашена Конституция Хорватии, где сербское население республики признавалось национальным меньшинством. Формулировка прежней Конституции, по которой Хорватия являлась государством хорватского и сербского народов, была отменена. В новом проекте было записано, что Хорватия становится национальным государством хорватского народа. 20 февраля 1991 г. Сабор Хорватии принял Резолюцию о «раздружении» РХ и СФРЮ. Шовинистическая активность представителей ХДС усиливала страх и ожидания повторения геноцида усташей и их зверств в отношении мирного сербского населения. Расистское отношение Франьо Туджмана к сербам отмечалось многими политическими деятелями, в том числе и иностранными. В республике Хорватии был проведён ряд мероприятий, рассчитанных на усиление психологического давления на сербов. Сербо-хорватский язык был изменён на хорватский, в служебной переписке было запрещено кириллическое письмо. Также сербам запрещалось иметь свои радио- и телепередачи (хотя таковые имели словенцы, венгры, албанцы), газеты

327

и журналы на кириллице. Происходило очищение школьных программ от сербской истории, сербских писателей и поэтов. Переименовывались названия населённых пунктов, улиц, общественных зданий, где был хоть какой-нибудь намёк на сербство. Проводилась политика по вытравливанию всего сербского из общественной жизни РХ. По отношению к представителям сербской национальности в республике начала проводиться политика национальной нетерпимости. Из МВД были уволены все сербы – начиная с мая 1990 г., прихода ХДС к власти. Начался процесс снятия сербов с руководящих постов в промышленности, органах масс-медиа. В РХ были фактически реабилитированы усташеские традиции – повторение символики НГХ на национальном флаге, формирование общества «Хорватские домобраны» (название регулярного войска в НГХ), реабилитированы многие преступники Второй мировой войны, осквернялись памятники жертвам фашизма, могилы партизан. Во многих казармах и общественных местах были вывешены портреты Анте Павелича, появлялись кафе и рестораны с названием «У» (усташи). Сербов выгоняли с работы, заставляли подписывать бумаги об их лояльности хорватской власти, нападали на их дома и имущество (3 мая 1991 г. в Задаре было уничтожено 350 сербских домов и магазинов – это была так называемая «хрустальная ночь»). Также начались гонения на православную церковь – избиения священников, осквернения храмов. По мере увеличения предпринятого ХДС состава сил полиции, стало возрастать число незаконных арестов, убийств сербов в Хорватии. Сербские дома, торговые палатки, парикмахерские, автомобили минировались и взлетали на воздух – это являлось особым видом запугивания со стороны хорватских националистов. (Гуськова Е.Ю. История югославского кризиса (1990–2000). М., С. 134–152). 48 Обвинение утверждает, что В.Шешель и его люди подвергали преследованиям хорватов, мусульман и других гражданских лиц несербской национальности в западной и восточной Славонии (Хорватия), на части территории Бос-

328

нии и в Воеводине – автономном крае Сербии. Относительно последней обвинение говорит, что Шешель, якобы, «начал антихорватскую кампанию в мае 1992 г. с этнических чисток, имевших место в деревнях Хртковцы и Нови Сланкамен». 49 Четники (сербск. четници, četnici – повстанцы, партизаны; «чета» – отряд) являлись участниками сербского партизанского движения, развернувшегося в период национальноосвободительной борьбы сербского народа против османского ига в XIX – ХХ вв. После создания в 1918 г. нового государства – Королевства сербов, хорватов и словенцев, четницкие ветераны в 1921 г. учредили «Объединение четников за свободу и честь Отечества» с основной целью культивирования четницких боевых традиций и развития патриотизма. Боец четницкого подразделения должен был окончить особый курс партизанской войны, но особенно большое значение придавалось развитию национальных чувств на лучших примерах национальной истории, народной литературы и традиции. Возрождение движения было связано с именем генерала Драголюба (Дражи) Михайловича. Четницкое знамя с лозунгами «С верой в Бога – свобода или смерть», «За крест честной и свободу золотую – С верой в Бога, за Короля и Отечество» стало символом сплочения всех сербских патриотических сил. Однако после окончания Второй мировой войны в коммунистической Югославии начали внедряться идеи «братства-единства и национального примирения» (в том числе усташеского геноцида сербского народа). Четники, не только во Второй мировой войне, но четницкое движение в целом, включая и сербское национальное движение XIX – начала ХХ вв., были очернены на основании стереотипа о великосербском гегемонизме. 50 Социалистическая Республика Словения являлась самой западной республикой в составе СФРЮ, имея границы с Италией, Австрией и Венгрией. На протяжении истории словенские земли принадлежали австрийцам или немцам, а в состав Королевства СХС вошли только после Первой мировой войны, до того являясь частью Австро-Венгерской

329

монархии. После захвата Югославии войсками гитлеровской Германии, Словения была включена в состав Третьего Рейха, то есть непосредственно была объявлена территорией нацистского государства. В 1945 г. словенская земля была очищена от немцев войсками Тито. Стоит отметить, что тогда в состав территории нынешней республики не входила часть земель, отвоёванных позже в это время у Италии, которые, по словам самих словенцев, несправедливо были отобраны у них после Первой мировой войны. Таким образом, Словения в 1945 г. вошла в состав ФНРЮ на правах республики, имея в своих границах территории, наличию которых в своём составе она была обязана Югославской народной армии (ЮНА) и Тито. Словения была самой высокоразвитой в экономическом отношении республикой в составе СФРЮ, что позволяло словенцам идентифицировать себя скорее с западноевропейской цивилизацией, нежели со своими балканскими соседями. Процесс разложения социалистической системы, кризис всех ветвей федеральной власти, общее состояние государственных органов, близкое к параличу, лишь ускорили давнюю мечту словенцев об отделении от СФРЮ. Численность населения Словении на 1991 г. составляла 1 млн 970 тыс. человек. В том числе 90% – словенцы, 2,2% – сербы, остальные – представители других национальностей. Таким образом, можно увидеть отсутствие перспектив для разжигания противостояния на этнической почве. В 1990–1991 гг. Словения совершила ряд акций, направленных на достижение большей самостоятельности. 2 июля 1990 г. парламент Словении проголосовал за Декларацию независимости. 23 декабря 1990 г. на общереспубликанском плебисците 88,5% населения высказалось за отделение от Югославии. 31 января 1991 г. была принята Декларация об отделении. 20 февраля Словения приняла поправку к Конституции, согласно которой республика становилась самостоятельным государством. В сентябре 1990 г. Словения не отправила в ЮНА новобранцев и не перечислила в союзный бюджет налог на армию, который составлял

330

300 млн динаров. Эти средства пошли на закупку оружия для сил территориальной обороны (ТО). Далее были разработаны оперативные планы на случай вторжения ЮНА. В руководстве федеральной армии среди высших офицеров были люди, информировавшие Любляну обо всех самых важных решениях в генштабе ЮНА. К моменту конфликта словенские силы ТО насчитывали около 36 тыс. человек. Полицейские силы насчитывали около 7 тыс. человек. Вооружённый конфликт в Словении условно можно разделить на два этапа: первый – с 26 июня по 1 июля, второй – со 2 по 4 июля 1991 г. По своему содержанию он вылился в конфликт между союзным Центром и непосредственно республикой. Кратковременность боевых действий объясняется несогласованность в рядах Федерального командования, невысокой боевой готовностью частей ЮНА, посланных в Словению, а также откровенным предательством в среде высших офицеров армии Союзной Югославии. 25 июня 1991 г., в день провозглашения независимости, словенское руководство, в соответствии с планом взяло под свой контроль границы республики и воздушное пространство, таможенные пункты, посты. Союзный парламент признал акт отделения односторонним и осудил его. В тот же день премьер-министр СФРЮ А.Маркович на основании решения Союзного исполнительного веча о незаконности действий Словении, дал указание командованию ЮНА использовать её войска с целью взятия под контроль таможенных и пропускных пунктов на государственной границе СФРЮ с Италией и Австрией, овладеть важными стратегическими аэродромами, взять под контроль обстановку в Любляне. 27 июня 1991 г. стало ясно, что военная операция развивается неудачно. По некоторым данным, словенцы получили заранее информацию о том, когда и где будет намечено движение колонн ЮНА, и, использовав данные о планах федерального генштаба подготовились к эффективной обороне своей территории. Особенно неудачно происходило продвижение федеральных танковых колонн к границам Австрии, где на всём пути следования частей ЮНА строились

331

баррикады, применялось блокирование мест постоянной дислокации югославских войск, минирование подъездных путей, от армейских городков отключали электроэнергию и воду. Словенские руководители развернули широкую дипломатическую деятельность, обратившись за помощью к ряду европейских государств. ЕС приняло решение заморозить всякую экономическую помощь Югославии. В результате прихода к власти С.Месича (ставшего председателем Президиума СФРЮ), в федеральных органах определились круги, которые стали отходить от линии союзного Центра по недопустимости выхода Словении из состава СФРЮ и использования в этих целях военной силы. По этому поводу появились противоречия между югославским руководством и командованием ЮНА. В общей обстановке осуждения действий ЮНА общественно-политическими силами в самой Югославии, требований международных наблюдателей прекратить кровопролитие перспектива дальнейшей эскалации вооружённого конфликта в федеральных органах не получила поддержки. К исходу 3 июля 1991 г. был отдан приказ об отводе войск в места их постоянной дислокации, а 4 июля активные боевые действия в Словении были прекращены. 18 июля на своём заседании Президиум принял решение о выводе частей ЮНА из Словении в течение трёх месяцев. 29 июля это решение начало осуществляться. Федеральными властями де-факто был признан выход Словении из состава СФРЮ. В ходе вооружённого конфликта погиб 61 человек. Среди них 39 человек – военнослужащие ЮНА. Общее число раненых достигло 315 человек, в том числе 163 солдата и офицера ЮНА. 51 Кадиевич Велько, родился 21 ноября 1925 г. в селе Главина Имотского района Хорватии (СФРЮ). Во время Второй мировой войны Велько Кадиевич был активным участником народно-освободительного движения Югославии. В январе 1941 г. в Белграде он вступил в Союз коммунистической молодежи Югославии (СКОЮ), в феврале 1943 г. добровольцем ушел в 4-ую Далматинскую бригаду Народного освободи-

332

тельного войска (НОВ), а в мае 1943 г. вступил в Коммунистическую партию Югославии (КПЮ). Конец Второй мировой войны встретил в борьбе за освобождение Триеста (Италия) и Юлийского края. После Второй мировой войны, находясь на службе в ЮНА, он последовательно занимал различные высокие должности. С мая 1988 г. по январь 1992 г. являлся министром обороны СФРЮ в чине генерала армии. По поводу создания армий Хорватии, Словении и паравоенных поразделений В. Кадиевич заявлял, что «эти армии формировались по территориальным военным округам из резервистов и из местной полиции. Мы контролировали поставки оружия им с югославских военных заводов или складов, но зарубежные поставки мы контролировать не могли, так как пограничные части и таможня были под началом республиканских сил. Оружие они везли самолетами. Что-то мы арестовывали, но не всё. Ватикан потратил на вооружение Хорватии баснословные суммы. Из Венгрии шло советское оружие... У меня было предложение, как решить эту проблему. Нужен был указ Президиума, чтобы армия вступила в действие. Но приказа не было. Мы не могли выступать силой против политических проявлений национализма, но мы могли бы контролировать все нелегальные военные формирования, торговлю оружием. Это можно и нужно было прекратить силой... Когда уже было понятно, что Словения и Хорватия ушли, когда был выполнен так называемый «план Венса» и обеспечен специальный статус сербов в Хорватии, я предлагал создать государство сербов. Маленькую Югославию. Из сербов Боснии, Хорватии, из черногорцев и всех, кто хотел бы войти в неё добровольно. Предлагал провести референдум. Я гарантировал, что 90% военной техники останется под контролем ЮНА. Мы на тот момент оставались самой большой военной силой на Балканах и могли спокойно обороняться от американцев или кого бы то ни было. Формально Милошевич принял моё предложение на заседании Президиума, но на практике ничего не произошло. Я решил уйти. Мне делали предложения, чтобы я стал Премьером, и

333

предлагали возглавить и провести военный переворот, но я также отказался. 7 ноября 1991 года я подал в отставку, а 6 января ушёл официально… Сербской армии больше нет, нынешние политики в Сербии пляшут под дудку Запада. Всё ещё нестабильно. Ещё может развалиться и Сербия, может отколоться Воеводина, Санджак. Вирус распада ещё не закончил свою программу. К нашим территориям есть интересы транснациональных компаний. Во время бомбардировки ни один промышленный объект, важный для транснациональных компаний, не был тронут. Сейчас западные войска стоят там, где эти интересы сохраняются. Новая война будет. Нынешние границы не останутся долго таковыми. Сербы, например, не смирятся с границами современной Хорватии. Как они могут с ними смириться, когда они жили там ещё за 400 лет до Туджмана? Границы прописываются кровью народа. Границы, проведенные политиками, недолговечны…» (Плеханов И. Интервью с Велько Кадиевичем // Альманах «Искусство войны». №4 (5). 2007. HYPERLINK «http://www. navoine.ru/authors/plekhanov-ilya» http://www.navoine.ru/ authors/plekhanov-ilya). 52 Анте Маркович занимал пост премьер-министра Социалистической Федеративной Республики Югославии (СФРЮ) с марта 1989 г. по декабрь 1991 г. В начале своей карьеры работал инженером-электриком и стал политиком в 1982 г., когда добился успеха в бизнесе. В течение 24 лет он руководил одной из крупнейших югославских компаний «Раде Кончар». Маркович занимал руководящий пост в Югославском Банке Экономического Сотрудничества, а потом был председателем правительства союзной республики Хорватия. В 1989 г. его избрали премьер-министром СФРЮ. Тогда экономика страны была отягощена долгом в размере 21 миллиарда долларов и инфляцией, достигавшей трех тысяч процентов. В 1990 г. Маркович создал собственную политическую партию – Союз реформаторских сил Югославии. В конце 1989 г. он предложил проект реформ по оздоровлению экономики: деноминацию динара, широкое внедрение

334

рыночных отношений, свободное формирование цен, массовая приватизация. В результате 1 января 1990 г. курс динара был привязан к немецкой марке, экспорт увеличился на 25%, а импорт – на 40%, внешний долг снизился с 21 до 16 млрд долларов США. Сам Маркович отмечал, что некоторые лица в частных разговорах выражали свое недовольство тем, что его политика «обогащает наиболее богатые регионы страны и делает ещё более нищими отсталые части Югославии». Он был в фаворе у Запада, и ему посвящены многие страницы в мемуарах американского посла в Белграде Уоррена Циммермана. По словам последнего Маркович был «человеком с огромным самомнением и считал себя кем-то вроде мессии для Югославии». Маркович однажды заявил Циммерману, что ему необходима открытая поддержка со стороны американской администрации Джорджа Буша-старшего и «более всего – деньги. Сколько? «Ну, – сказал он с заразительной улыбкой, – я играю по крупному, и тут нужны крупные суммы. Думаю, для начала хватит 4 миллиардов долларов, чтобы поддержать самую радикальную реформу в Восточной Европе». Югославские реформы действительно зашли дальше, чем в других странах Восточной Европы – в деле разрушения государственной экономики и реставрации капитализма. В течение всего нескольких месяцев была закрыта половина промышленных предприятий, и два миллиона трудящихся лишились работы. Было приватизировано около 65 тысяч компаний. Деньги, причитавшиеся союзным республикам, теперь предназначались для выплаты долга страны международным кредиторам. После того, как его программа реформ привела к «борьбе всех против всех», Маркович ушел со своего поста и в декабре 1991 г. бежал в Австрию. В своей речи по случаю отставки он жаловался, что его Союзное Исполнительное Вече (правительство) оказалось «совершенно неспособным предотвратить экономическую катастрофу, приведшую к увеличению гиперинфляции и к потере работы миллионами людей – граждан страны, которые совершенно не повинны в случившемся, и это неизбежно ведет к социаль-

335

ному взрыву невиданных масштабов». (Гуськова Е.Ю. История югославского кризиса. М., 2001. С. 78.; Митчелл П. Суд над Милошевичем – последний премьер-министр Югославии заговорил после 12 лет молчания // HYPERLINK «http:// www.wsws.org/ru/2003/nov2003/mark-n19.shtml» www.wsws. org/ru/2003/nov2003/mark-n19.shtml, 19 ноября 2003 г.) 53 История Югославии с момента создания Королевства СХС в 1918 г. и на протяжении всего периода функционирования государства вплоть до начала балканского кризиса в конце 90-х гг. ХХ в. показала активное стремление Св. Престола участвовать и влиять на общественно-политические процессы югославянских территорий. Но наиболее отчетливо наличие собственной стратегии и тактики Ватикана в отношении юга Балканского полуострова проявлялось при изменениях геополитической карты Европы – крушении Австро-Венгерской империи и образовании новых государств в начале века, формировании профашистских режимов во время Второй мировой войны и при распаде Югославии на закате столетия. После создания Королевства СХС (с 1929 г. – Королевства Югославии) деятельность римско-католических политических кругов была направлена на формирование единых хорватских государственно-национальных программ с курсом на отделение Хорватии и Словении от югославянского государства. В Независимом Государстве Хорватия идеология усташей и клерикализма соединились. 10 апреля 1941 г. НГХ установило тесный контакт между римско-католической иерархией и усташским руководством. Анте Павелич направил Пию XII письмо, в котром заявил, что именно папе принадлежит честь создания НГХ (Жутић Н. Римокатоличка црква и хрватство од илирске идеје до великохрватске реализације 1453–1941. Београд, 1997. С. 221). С момента начала кризиса 90-х г. ХХ в. на территории бывшей Югославии активно заявили о себе многочисленные католические организации, охватывающие как широкие народные массы, так и элитарная организация «Опус Деи» («Дело Божье»), проводник католического фундаментализма. С началом балканского кризиса

336

позиция Ватикана заключалась в намерении привести страну к распаду и обеспечить получение независимости католическими республиками – Словенией и Хорватией. На внеочередном совещании СБСЕ в Праге 1991 г. делегат от Св. Престола выразил позицию Ватикана относительно возможных геополитических изменений в Европе, заключающуюся в том, что внутренние границы между югославскими республиками, «не являются исключительно административными, но и историческими, международно признанными и гарантированными действующей Конституцией» (Цит. по: Аврамов С. Опус Деи. Нови крсташки рат Ватикана. Ветерник, 2000. С. 181). После провозглашения независимости Словении и Хорватии Св. Престол развернул беспрецедентную дипломатическую активность с целью получения широкого международного признания отделившихся республик. В период разрастания конфликта и его перерастания в широкомасштабную этногражданскую войну Ватикан 13 января 1992 г. первым признал Хорватию и Словению. 54 В условиях европейской интеграции Германия поддерживала сепаратистские движения на Балканах и в Восточной Европе, она провела весьма тонкую игру вокруг Хорватии и Словении, задействованы были все средства: деньги, пропаганда, связи, экономическая мощь с целью включения католической Хорватии и Словении в зону германского геополитического и экономического влияния. (Т.В. (Билл) Карр. Германское и американское присутствие на Балканах: основательное сходство национальных политик? // Доклад на конференции в Российской академии наук (Москва, 16–17 января 1996). Рукопись). 55 Схватка сербства с национализмом населявших страну народов была характерна для всего периода существования королевской Югославии. Идеологи сербства видели задачу создания единого цивилизованного пространства различных традиций и культур только через сильную государственную власть. Был провозглашен курс «на Европу» с «отрицанием» каких-либо сепаратистских устремлений, вызванных этно-

337

конфессиональными различиями, политическими играми и культурной принадлежностью к тому или иному миру. Больше всего хлопот сербам и их королю доставляла Хорватия с её настойчивыми требованиями большей независимости. В сущности, вся политическая жизнь Королевства СХС так или иначе была связана с национальным вопросом, в частности, с сербско-хорватскими противоречиями в этой сфере. Борьба с переменным успехом шла по многим направлениям. Для сербства «мир по-хорватски» означал очередную ступень, ведущую их родину к границам Белградского пашалыка. В этой связи король Александр Карагеоргиевич и пугал «ампутацией» Хорватии, связями сербов со словенскими и мусульманскими верхами, хорватскими диссидентами или усилением полицейского режима. В 1924 г. Н.Пашич, лидер сербской Радикальной партии, также выдвинул идею отделения Хорватии, но без Далмации и Славонии, которые оставались бы за Сербией. (Косик В.И. Страна, которой не было: Сербия в 1918–1941 гг.//Русский архипелаг http:// www.archipelag.ru/geopolitics/piryadok/balkany/knot/332/). В 1929 г. 33 административно-территориальных округа, на которые была разделена территория КСХС по Видовданской Конституции 1921 г., были ликвидированы, а вместо них в качестве более крупных административных единиц было создано 9 бановин. Формирование бановин происходило, в определенной степени, с учётом национального и исторического факторов. 56 Концентрационные лагеря на оккупированной территории Югославии появились в Независимом Государстве Хорватия, в котором была принята нацистская расистская теория, на основе которой усташи осуществляли политику геноцида над сербским, еврейским и цыганским народами посредством концентрационных лагерей, «лагерей смерти». Система усташских концентрационных лагерей охватывала всю территорию НГХ, включая Боснию и Герцеговину и Срем (около 102 000 кв. км.). В августе 1941 г. был основан лагерь Ясеновац, в структуру которого входило пять лагерей (Крапье,

338

Брочице, Кожара, Циглана и Стара Градишка). Ясеновац был системой усташских «лагерей смерти», в которых не было ни одного немецкого нацистского палача, виновного в геноциде и холокосте. Выжившие узники Ясеновца свидетельствовали о поистине людоедских наклонностях усташских палачей: при проведении массовых казней они старались не прибегать к помощи огнестрельного оружия, отказывались и от отравляющих веществ, применявшихся «функциональными» нацистами-немцами, используя вместо этого специальные «ножи-сербосеки» и колья. На всей территории оккупированной Европы единственно в усташском НГХ существовали детские концлагеря, в которых в течение Второй мировой войны было застрелено, заколото и уничтожено иными средствами более 50 000 детей, из них только в концлагере Ясеновац – более 10 000. Число жертв геноцида достоверно не установлено и по сей день. Хорватская комиссия по расследованию преступлений усташей в 1945 г. отмечала, что за четыре года существования этой бойни для людей, в НГХ было убито около 1 400 000 человек. В военной энциклопедии Югославии на основе свидетельств выживших в лагере и доступной документации говорится о 700 000 убитых в Ясеновце. По поводу Ясеновца возникает ряд вопросов, увеличивающих и без того мрачные тайны Второй мировой войны. В частности, до сих пор неизвестно, почему Народно-освободительная армия Югославии в ходе войны ни разу не попыталась освободить Ясеновац, план освобождения Ясеновца составили сами бойцы армии, члены семей которых являлись его узниками, но его отклонил секретарь КП Хорватии Владимир Бакарич. В итоге Белград, столица Югославии, был освобожден 20 октября 1944 г., а фабрика смерти в Ясеновце работала полным ходом вплоть 22 апреля 1945 г., до того момента, когда усташские преступники перед своим бегством стали уничтожать следы своих преступлений, а оставшаяся тысяча заключенных, так и не дождавшись освободителей, бросилась на прорыв, в котором выжило 87 человек. Двадцать первая сербская дивизия вошла уже в опустошенный лагерь. Решением

339

АВНОЮ (Антифашистское Вече народного освобождения Югославии) 30 ноября 1943 г. была основана Государственная комиссия по расследованию преступлений оккупантов и их подручных. Основано 6 республиканских комиссий по расследованию преступлений. К середине 1946 г. действовало 65 окружных, 299 районных, 1210 общинных комиссий. Комиссия собрала 900 000 заявлений о военных преступлениях и военных преступниках. Было опрошено 550 000 свидетелей. Обнаружено 20 000 оригинальных немецких и хорватских документов. Комиссия пришла к выводу, что только в лагере Ясеновац убито от 500 000 до 1 400 000 человек. Такая разница вызвана тем, что тела множества жертв были уничтожены (сожжены, утоплены и т.д.). Однако в конце 1946 г. были ликвидированы все окружные и общинные комиссии, в конце 1947 г. – республиканские комиссии, а 12 марта 1948 г. распущена и Госкомиссия. С тех пор началось систематическое сокрытие доказательств хорватских преступлений. Тито заявил: «Что было, то было. Этого уже не поправишь. Сейчас мы не можем об этом говорить ради мира в доме». Расследование Госкомиссии до её роспуска охватывало только 56–59% жертв войны. Преследованиям подвергался всякий, кто пытался писать или говорить о преступлениях хорватов. (Milan Bulajic «Jasenovac – Jewish Serbian Holocaust (The Role of the Vatican) in Nazi-Ustasha Croatia (1941–1945)», Belgrade, 2002; Поробич М. Ясеновац: по другую сторону разума // HYPERLINK «http://www.rusk.ru/st.php?idar=13988» http://www.rusk.ru/ st.php?idar=13988). 57 В мае и августе 1995 г. Хорватской армией были проведены две военные операции («Блеск» и «Буря») по присоединению территорий РСК к Хорватии. В ходе этих крупномасштабных акций агрессии массово уничтожалось мирное сербское население, что привело к уходу практически всех жителей Сербской Краины с территории своего исконного проживания. В результате весь мир стал свидетелем бегства 250 тыс. сербов, которых цинично уничтожали с воздуха самолёты ВВС Хорватии. После первой операции мировое сообщество сделало

340

вид, что ничего не заметило. Достаточно спокойной на события в Западной Славонии оказалась и реакция Белграда. РФ также сделала вид, как будто ничего не произошло. В Москву на торжества, посвящённые 50-летию победы над фашизмом был приглашён, помимо прочих высокопоставленных гостей, также Франьо Туджман, который ещё 3 мая назвал операцию «Блеск» великой победой над «сербочетниками» и «югокоммунистами». По этому поводу 5 мая 1995 г. сделал заявление Священный Архиерейский Синод Сербской Православной Церкви, в котором указывалось следующее: «1 и 2 мая было убито более 1500 человек, из которых большинство составляли женщины и дети. Новые колонны несчастных беженцев наполнили Босанску Градишку, Нову Тополу, Александровац, Лакташе, Лиевче Поле, они двигались по дорогам в направлении Баня Луки и дальше в Сербию. В окрестностях Пакраца, на Гравнице и Омановце, в Пакленице в полном окружении хорватской армии осталось не менее 6000 человек, среди которых около 1000 детей и около 1500 военнослужащих, подвергшихся полному истреблению... До 4 мая 1995 года гуманитарным международным организациям не был разрешен въезд в Окучаны и Пакрац, якобы ради безопасности, а на самом деле для сокрытия следов преступлений и ради беспрепятственного завершения этого кровавого пира над невинным населением в окрестностях Пакраца, а тем самым и во всей Западной Славонии, ранее подвергшейся этнической чистке… В 1991 году полностью уничтожено и изгнано сербское население из 280 сел так называемой Малой Рашки… При всем этом необходимо иметь ввиду, что Западная Славония соблюдала все международные договоры, начиная с плана Венса и последующие и ожидала мирного решения своих проблем. Народ поверил в справедливость международного сообщества, в защиту УН ПРОФОР-а, в защиту Югославии, которая своим подписанием плана Венса гарантировала его (народа) безопасность. К сожалению, доподлинно известно, что накануне, 30 апреля 1995 года, уже в 21 час, силы УН ПРОФОРА были извещены о готовящемся нападении хорватской армии. Они

341

укрылись, уступили свои позиции нападавшим и тем самым стали соучастником этого ужасного убийства невинного населения… Убийство продолжается дальше. Последние известия, полученные сегодня около 10 часов, говорят о том, что около Пакраца совершается безжалостное убийство мужчин, трупы которых сжигают. Женщин и детей уводят в неизвестном направлении. Доступ на эти территории запрещен, даже для господина Ясуши Акаши. Во время бомбардировки Босанской Градишки разрушен центр города, уничтожено большое количество домов, в которых, в основном, были размещены беженцы, ранее прибывшие из Зеницы и других мест… Вот так страны победительницы, и побежденные празднуют победу над фашизмом… Ясеновацкая резня продолжается спустя пятьдесят лет на глазах у всего мира. Очевидно, что происходящее сегодня с Западной Славонией – это только первый акт того, что уготовано народу Республики Сербская Краина и Республике Сербской, в присутствии (и соучастии) УНПРОФОР и НАТО, демократической Европы и Америки и других гуманных и гуманитарных факторов международного сообщества». (Заявление Священного Архиерейского Синода Сербской Православной Церкви. Белград, 5 мая 1995. // HYPERLINK «http://www.pravoslavie.ru/cgi-bin/sykon/client/ display.pl?sid=418&did=728» http://www.pravoslavie.ru/cgi-bin/ sykon/client/display.pl?sid=418&did=728). 17 мая СБ принял резолюцию №994, которая призывала сербскую (у сербов в регионе не осталось ни одного живого солдата) и хорватскую стороны сотрудничать с миротворческими силами и отвести свои войска от линии разделения. В августе 1995 г., воодушевлённая прекрасными для себя итогами операции «Блеск», а также молчанием мирового сообщества, Хорватская армия провела новое наступление на территорию РСК. Вооружёнными силами Хорватии были атакованы территории Северной Далмации, Лики, Бараньи и Кордуна. Операция под кодовым названием «Олуя» («Буря») была проведена в рекордно короткие сроки. 4 августа 1995 года Хорватская армия начала обстрел территории РСК в направлении Книна из артилле-

342

рийских орудий. Краину защищала 40-тысячная группировка сербских солдат. На вооружении сербов находилось 200 танков, 400 пушек и 100 БТР. Им противостояла 200-тысячная профессиональная армия Хорватии (включая достаточно большое количество иностранных наёмников) с 350 танками, 250 артиллерийскими орудиями. Сразу после артподготовки хорваты вторглись в РСК одновременно на всех участках 630-километровой линии фронта. Сербские части были рассеяны и в беспорядке отступали. Мирное сербское население, побросав дома, в спешке стремилось уйти из районов, атакованных хорватами. На дорогах образовались многокилометровые толпы беженцев, по которым вёлся прицельный огонь с самолётов, из артиллерийского и автоматического оружия солдат ВС Хорватии. Хорватская армия сметала всё на своём пути, захватывая пункты наблюдателей ООН. Ими были убиты и ранены несколько миротворцев из Дании, Чехии, Непала. Силы НАТО не вступились даже за «голубых касок». Натовскими самолётами были уничтожены радарные системы сил ПВО РСК, а также проведена разведка сербских укреплений, результаты которой были переданы хорватскому командованию. Армия РСК начала сопротивление хорватской агрессии, но в результате, судя по всему, предательства командования, получила приказ отступать. Около 300 тыс. мирных жителей под бомбёжками и обстрелом двинулось в сторону Баня-Луки, а затем в Югославию. Колонны беженцев обстреливались по дороге хорватскими и мусульманскими войсками. За четыре дня эвакуации погибло 8 тыс. сербских стариков, женщин и детей. Около 12 тыс. сербов пропали без вести. СМИ практически не запечатлели трагическое бегство сербов из РСК. Даже в Белграде только через несколько дней после окончания операции «Олуя» были показаны лишь небольшие сюжеты о случившемся. Власти Югославии пытались скрыть истинные масштабы трагедии, боясь допустить журналистские расследования причин катастрофы, поиск виновных в ней. 6 августа хорваты захватили большую часть территории РСК. Потери хорватской стороны, по уточнённым данным, со-

343

ставили 150 человек убитыми и более 1 тыс. ранеными. По предварительным данным, сербы оставили 120 тыс. домов и квартир. На территории, занятой хорватами, осталось 950 памятников сербской культуры, 80 народных библиотек, 122 школы, 85 детских садов, 67 кинотеатров. Оставлены были плодороднейшие нивы и луга. Югославия приняла беженцев на свою территорию. 12 тыс. человек были отправлены в Косово, 60 тыс. в Воеводину. Остальные 180 тыс. осели собственно в Сербии. В итоге хорватского наступления количество сербов в Хорватии сократилось на 90,7%. Республика Сербская Краина формально перестала существовать. 12 ноября 1995 г. был подписан и одобрен Советом Безопасности договор о мирной интеграции Восточной Славонии в Республику Хорватия. Оставшиеся в Восточной Славонии сербы, в настоящее время, приспосабливаются к новым условиям существования в рамках Хорватии. 58 В Хорватию после прихода к власти Ф. Туджмана и ХДС из эмиграции возвратились многие оставшиеся в живых усташские руководители времен Павелича, в том числе Гойко Шушак, ставший позднее министром обороны независимой Хорватии. 59 1 марта, в день проведения референдума в БиГ, на сербской свадьбе в центре города перед сербской церковью мусульманами был убит отец жениха Никола Гардович и ранен священник. Сербы восприняли это событие как начало антисербских действий. 60 Конституция 1974 г. гласила: «Социалистическая Республика Хорватия является национальным государством хорватского народа, государством сербского народа в Хорватии и государством народностей, которые в ней живут». 22 декабря 1990 г. в Хорватии была принята новая Конституция, по которой сербское население Хорватии признавалось национальным меньшинством, а Хорватия «становится национальным государством хорватского народа». (Цит. По: Гуськова Е.Ю. История югославского кризиса (1990–2000). М., 2001. С. 143).

344

После того, как 20 февраля 1991 г. Сабор (парламент) Хорватии принял резолюцию «о раздружении» РХ и СФРЮ, Сербское национальное вече и Исполнительное вече САО Краины 28 февраля приняли резолюцию о «раздружении» с Республикой Хорватией, в которой, помимо прочего, указывалось об отказе признавать Резолюцию сабора Хорватии об отделении от СФРЮ и намерении САОК «остаться в едином государстве с Республикой Сербией и Черногорией». 14 мая 1991 г. сербы Краины провели референдум с одним вопросом: «Вы за присоединение САО Краины к Республике Сербии, а потому за то, чтобы остаться в Югославии с Сербией, Черногорией и другими, кто захочет сохранить Югославию?». Голосовали 62% тех сербов, кто был занесен в списки, из них 99, 85% ответили на вопрос утвердительно. (Гуськова Е.Ю. История югославского кризиса (1990–2000). М., 2001. С. 143–145). 62 Во время переписей населения в социалистической Югославии Алия Изетбегович изъяснялся как серб, но затем отрекся от этого и определился как мусульманин. 63 В Восточной Славонии в течение весны-лета 1991 г. во всех сербских районах возводились баррикады (там, где их не было, жизнь сербов подвергалась опасности). Обстановка была крайне напряженной. Измотаные постоянными дежурствами на дорогах, слухами о пролитой крови и столкновениях, сербские крестьяне постоянно ожидали нападений со стороны хорватской полиции. Поледняя контролировала все главные дороги, ограничивая передвижение по ним. Постоянно возникали стычки и перестрелки. 9 апреля между сербской и хорватской стороной начались переговоры по вопросу соблюдения прав человека и организации совместной жизни. С сербской стороны в переговорах участвовал Горан Хаджич, с хорватской – начальник полиции Осиека Иосип Реихл-Кир. В результате удалось достичь договоренности о ликвидации баррикад к 14 апрелю, а полиция, со своей стороны, гарантировала сербам безопасность. При этом РеихлКир обещал, что проведет чистку в полиции, и там останутся 61

345

только достойные люди. 1 июля Иосип Реихл-Кир вместе с градоначальником Осиека выехал на продолжение переговоров в Осиек. Делегация (в составе которой были ещё два серба) была остановлена хорватскими полицейскими во главе с Антуном Гуделем, которые открыли по машинам огонь. Трое из четверых, в том числе Реихл-Кир, были убиты. Смерть начальника полиции помогла экстремистам объединиться вокруг губернатора Бранимира Главаша, настроенного силой задушить восстание сербов. 64 Прокуратура трибунала долгое время отказывалась от полного и точного цитирования выступлений В. Шешеля, хотя «язык ненависти» – одно из главных обвинений, звучащих в адрес В. Шешеля. Спустя почти пять лет, когда процесс, наконец, возобновился (6 ноября 2007 г.), первый эксперт обвинения, американский профессор социологии Энтони Обршалл, анализировавший выступления Шешеля на предмет выявления т.н. «языка ненависти» в его высказываниях, признал, что он не обнаружил в них ни одного заявления, призывавшего к совершению преступления. За такой провал Обрашалл был дисквалифицирован как эксперт и на процессе выступал как обычный свидетель. 65 Ю. Крижанич (1618–1683) теолог, философ, историк, экономист. По национальности хорват. В 1642 г. защитил докторскую диссертацию в Риме, стал католическим священником. Активно занимался миссионерской деятельностью. В 1659 г. он прибыл в Москву, пропагандировал идею славянского единства, выступал за присоединение Украины к России. В 1661 г. был обвинен в поддержке униатов и отправлен в ссылку в Тобольск, где провел 16 лет, где написал свои основные труды («Политика», «О божественном провидении» и др.). Крижанич полагал, что славяне являются единым народом, который должен объединиться под мирской властью московского царя и духовным руководством римского папы. В России, приведенной к унии, он видел центр борьбы за политическое освобождение славян. После освобождения (1676) жил в Польше, Литве, путешествовал

346

по Европе. Крижанич погиб под Веной в сражении с турками 12 сентября 1683 г. 66 С. Милошевич был президентом Республики Сербии с 1990 по 1997 гг., избирался в декабре 1990 и декабре 1993 г. 67 Воислав Коштуница родился 24 марта 1944 года в Белграде, где закончил гимназию и затем в 1966 году Юридический факультет Белграда. Здесь же четыре года спустя защитил кандидатскую диссертацию по теме «Политическая теория и практика Конституционного суда в Югославии» и в 1976 году – докторскую диссертацию по теме «Оппозиция в политической системе капитализма». В 1970 году был избран на должность ассистента Юридического факультета Белграда. В 1974 году вместе с группой профессоров и ассистентов был уволен из факультета за то, что подписал петицию с требованием освободить из тюрьмы профессора Михаила Джурича. Пятнадцать лет спустя отказался от предложения Слободана Милошевича вернуться на профессорскую должность на факультет, из которого был уволен. Коштуница был членом редакций и главным редактором нескольких авторитетных юридических и философских журналов. Автор нескольких книг. В восьмидесятых годах занимался проблемами защиты прав человека. В коммунистической партии не состоял. Коштуница был одним из основателей Демократической партии, из которой вышел после её раскола в начале 1992 года. В том же году основал новую партию под названием Демократическая партия Сербии (ДПС) и с тех пор является её председателем. В 1990 и 1993 годах избирался в Скупщину (парламент) Сербии. Выдвинул свою кандидатуру на пост президента Югославии как кандидат от многопартийного демократического блока, противостоявшего Социалистической партии Слободана Милошевича. Пришел к власти в результате «цветной» («бульдозерной революции», октябрь 2000 г.). В. Коштуница был президентом Югославии в 2000–2003. Во время его пребывания на посту президента Слободан Милошевич был выдан Гаагскому трибуналу. Пост президента Югославии покинул в феврале 2003 года в связи с решением о прекращении

347

существования Югославии и формировании содружества Сербии и Черногории. Премьер-министр Сербии 2004–2008. В марте 2008 года Воислав Коштуница предложил распустить правительство и провести внеочередные выборы в связи разногласиями в коалиции по косовскому вопросу (Коштуница настаивал на отказе от сближения с Евросоюзом, если тот поддержит независимость Косова, тогда как большинство членов правительства продолжали занимать проевропейскую позицию). 68 Драголюб Мичунович (род. 14 июля 1930 г. в с. Мердаре, на юге Сербии) – один из основателей сербской демократической оппозиции. Во время студенческих волнений в 1968 г. он был одним из руководителей акций неповиновения, критиковал коммунистическую идеологию и режим Тито, за что был изгнан из университета. Только в 1989 г. Мичуновичу позволили вернуться преподавать в университет – по требованию Международной организации труда. Все эти годы Мичунович был одним из лидеров правозащитного движения в Югославии. В 1989 г. он вместе с З. Джинджичем и В. Коштуницей основал первую тогда в Югославии оппозиционную партию – Демократическую – и стал её первым председателем. В 90-е годы Мичунович неоднократно избирался в парламенты Сербии и Югославии. В 72 года, после трехлетнего пребывания на посту спикера Веча (палаты) граждан Скупщины Югославии, он был избран председателем Скупщины нового государственного сообщества Сербия и Черногория. В 1993 г. между Мичуновичем и Джинджичем возник конфликт, в результате которого Джинжич в 1994 г. сменил его на посту председателя Демократической партии. После «бульдозерной революции» и прихода к власти Демократическая оппозиция Сербии (ДОС) вошла в состояние перманентного политического кризиса. Курс, взятый ДОС, вызвал резкую критику Д. Мичуновича, неоднократно заявлявшего о том, что в республике не произошло изменений, которых ожидал народ, политические реформы «топчутся на месте», а госучреждения и органы не изменились. Сам Ми-

348

чунович имел неплохие шансы стать своего рода объединителем демократических кругов Сербии, однако так им и не стал. Он был самым видным из кандидатов в президенты на ноябрьских выборах 2003 г. президента, но тогда демократы потерпели свое самое сокрушительное поражение: лишь недостаточная явка избирателей (38,5% вместо 50% плюс один голос) не позволила заместителю председателя Сербской радикальной партии, Т. Николичу (набравшему наибольшее число голосов – 46,3%), стать президентом. За Д. Мичуновича, представителя правящей коалиции Демократическая оппозиция Сербии, считавшегося фаворитом президентской гонки, высказались 35,4% избирателей. В итоге ДОС потерял парламентское большинство, её ряды покинул В. Коштуница и М. Лабус, имеющие наивысший рейтинг. На внеочередных парламентских выборах важным итогом стало то, что ДОС не получила поддержки избирателей. Из 18 партий, входивших ранее в ДОС, в парламент вошла только одна – Демократическая партия, лидером которой после убийства премьера З. Джинджича стал молодой министр обороны Борис Тадич. В настоящее время Д. Мичунович является депутатом от Демократической партии. 69 Турция владела Боснией с 1453 по 1908 г., когда Босния и Герцеговина была аннексирована Австро-Венгрией. 70 «Српска гарда» («Сербская гвардия») – военизированное формирование, отстаивающее идеи восстановления конституционной монархии, связанное с Сербским движением обновления Вука Драшковича. 71 Желько Ражнятович (Аркан) – командир добровольческого корпуса «Тигров». Ж. Ражнятович родился 17 апреля 1952 г. в словенском городке Брезичи, где служил его отец Велько Ражнятович – полковник ВВС ЮНА. Вскоре семья переехала в Белград, но через некоторое время отца уволили из армии, и жизнь в семье не заладилась. В 9 лет Желько впервые убегает из дома, в 14 лет становится карманником, а в 17 получает свой первый срок – 3 года тюрьмы. Ещё две судимости, и в 1972 г. он покидает родину и уезжает в ФРГ,

349

где связывает свою жизнь с криминалом. Его разыскивали Интерпол и полиции 12 европейских стран. При этом Ражнятовичу неоднократно удавалось совершить побеги из тюрем Бельгии и Голландии, правда, не без помощи югославских спецслужб. Есть предположения, что такая «везучесть» – результат контактов Ражнятовича с СДБ СФРЮ (Служба Државне Безбедности, Государственной безопасности). Сам Желько Ражнятович свою связь с СДБ полностью отрицал. В конце 1982 г. Ражнятович вернулся в Югославию, где занялся легальным бизнесом, однако связей с криминальным миром он не утратил. С началом развала Югославии, в августе 1990 г. генерал Югославской народной армии М. Негованович подписал приказ о формировании под командованием Аркана Сербской добровольческой гвардии – СДГ, получившей известность под названием «Тигры Аркана». Их командиру было присвоено звание генерала. Администрация Восточной Славонии предложила Аркану и его бойцам использовать по своему усмотрению оставшиеся от частей ЮНА казармы в городе Эрдуте. Предложение было принято, и вскоре там начал работать Учебный Центр СДГ, ставший символом сопротивления сербов Славонии, Бараньи и Срема режиму «новых усташей». К концу 1993 г. Арканова СДГ, насчитывавшая уже 7000 отлично обученных и экипированных бойцов, стала одним из самых боеспособных подразделений. На счету «гардистов» было множество успешных операций – освобождение городов Биелина, Зворник и Брчко, успешные бои в северной Далмации, антитеррористические операции в Славонии и т.д. За защиту границ Республики Сербской Командант СДГ Желько Ражнятович Аркан получил высшую награду РС – Звезду Карагеоргия, которую вручил ему президент РС Радован Караджич. В это время Ж. Ражнатович монополизировал всю виноторговлю в Восточной Славонии (единственный винзавод был недалеко от базы СДГ в Эрдуте), и за счет продажи спиртного покрывал часть расходов на содержание своей армии. Параллельно с этим Желько Ражнятович не гнушался торговать нефтью, оружием и про-

350

довольствием – заработать на этих товарах можно на любой войне. С августа 1991 г. по ноябрь 1995 г. части СДГ потеряли убитыми – 51 человека, ранеными – 393 человека. Категории «пропавшие без вести» в СДГ не существовало: каждый «гардист» знал, что оставлять на поле боя раненых и убитых нельзя. В конце 1995 г. Желько Ражнятович распустил добровольцев по домам, предупредив, что в случае, если сербскому народу опять будут угрожать война, СДГ будет отмобилизована. Но когда в 1998 г. в Автономном Крае Косово начались бои между частями армии и МВД с одной стороны и албанскими повстанцами с другой, мобилизация СДГ не состоялась. В 1992 г. Ж. Ражнятович стал делегатом Народной Скупщины Сербии, представляя там население автономного края Косово и Метохия. Его предвыборная агитация была лаконична: закрыть границу с Албанией, силой подавить очаги албанского сепаратизма в крае, провести всеобщую перепись населения, после чего всех тех, кто не сумеет доказать свое югославское гражданство, депортировать в Албанию. Косовским албанцам предлагалось вспомнить о налогах и оплачивать наравне с сербами коммунальные расходы – отопление, газ, свет и проч. Лояльным албанцам, выполняющим все эти требования, Аркан гарантировал защиту и безопасность. Агитация, длившаяся всего 6 дней, дала Группе граждан Желько Ражнятовича 5 мест в парламенте. В октябре 1993 г. Ражнятович создал свою партию под названием Партия сербского единства (Странка Српског Jединства), 21 октября она была зарегистрирована в Минюстиции, а через десять дней она уже имела 58 филиалов по всей Сербии – от края Косово до Воеводины. Аркан поддерживал связи и с видными оппозиционерами: например, с лидером Сербского движения обновления Вуком Драшковичем или главой сербских демократов Зораном Джинджичем. Выборы в декабре 1993 г. стали первой в жизни серьезной неудачей Желько Ражнятовича. Получив 41 299 голосов, Партия сербского единства не прошла в парламент, а победа досталась социалистам С. Милошевича. Вернуться в парламент Аркан смог только в 1996 г.,

351

получив для своей партии на очередных выборах 8 мандатов. Его публичная работа заключалась в благотворительных проектах для косовских городов и сел, улучшении условий жизни ветеранов последних балканских войн и заботе о положительном демографическом балансе – под крылом его партии был создан фонд «Третий ребенок», поощряющий многодетные сербские семьи. Желько Ражнятовича обвиняли в «преступлениях против человечества», нарушении Женевских конвенций, в геноциде хорватов, боснийских мусульман и албанцев. В 1997 г. Гаагский трибунал выписал ордер на его арест. В 2000 г. Желько Ражнятович Аркан погиб от рук наемных убийц, имена заказчиков так и не были названы. (Попов А. Командант Сербской Добровольческой Гвардии Желько Ражнатович «Аркан»// «Русский образ». HYPERLINK «http:// www.vojnik.org/serbia/wars/16» http://www.vojnik.org/serbia/ wars/16; Филин В. Аркан // HYPERLINK «http://forum.msk. ru/material/fpolitic/9210.html» http://forum.msk.ru/material/ fpolitic/9210.html) 72 25 июля 1990 г. в местечке Срб в Лике (Хорватия) состоялся общесербский съезд. Им руководили лидеры Сербской демократической партии, в том числе председатель Йован Рашкович, представители СДП в саборе Хорватии Йован Опачич, Душан Зеленбаба, Радослав Таньга, председатели сербских общин: Книна – Милан Бабич, Донег-Лапаца – Давид Растович, Оброваца – Сергей Веселинович. В присутствии 150 тысяч человек был сформирован законодательный орган – Сербский сабор, а также исполнительный орган – Сербское национальное вече как единственный легитимный орган сербов в Хорватии, принята Декларация о суверенитете и автономии сербского народа в Хорватии. В августе среди сербского населения был проведен референдум об автономии сербов в Хорватии. 21 декабря 1990 г., днем раньше перед принятием хорватской Конституции (22 декабря), в которой сербское население Хорватии провозглашалось национальным меньшинством, в Книне сербы провозгласили создание Сербской автономной области Краины (САОК) и приняли

352

Устав. 29 мая 1991 года было избрано первое правительство Республики Сербская Краина, премьер-министром стал Милан Бабич, а министром внутренних дел – Милан Мартич. 73 Город Вуковар расположен в Восточной Славонии (Хорватия). С национальной точки зрения Вуковар являлся смешанным городом. На территории общины всегда жили и сербы, и хорваты, и другие народы. Но сербы преобладали. По данным 1931 г., в Вуковарском срезе из 46 100 населявших его людей 19 300 (41,9%) составляли сербы, 12 200 (26,5%) – хорваты, 7 500 (16,3%) – немцы. Уменьшение сербского населения произошло во время Второй мировой войны в результате ликвидации сербского населения хорватскими усташами. Согласно союзной статистике, в 1981 г. сербы в городе Вуковаре составляли 24,3%, хорваты – 37,9%. Причём в общине сербы преобладали, а в самом городе их с хорватами было поровну. В этих местах ХДС не удалось победить, более того, 17 июля 1990 г. Скупщина Вуковара отказалась принимать поправки к Конституции Хорватии, в которых, по мнению большинства, ущемлялись права сербского народа. Загреб принял ответные меры. В город стало завозиться оружие, которым вооружали милицию и активистов ХДС. Решение об этнических чистках общины Вуковар было принято в феврале 1991 г. хорватскими парламентариями В. Шексом, И. Векичем, Б. Главашем и Т. Мерчепом (13 августа 1991 г. Мерчеп был освободен от занимаемой должности в Вуковаре и переведен в Загреб на должностьь помощника министра внутренних дел Республики Хорватии). Они планировали сначала смещать сербов с руководящих постов в общине, затем запугиваниями склонять их к отъезду, а в итоге, приступить к физической ликвидации. 31 марта были арестованы лидеры Сербской демократической партии (СДП) в Вуковаре Г. Хаджич и Б. Славич, арест которых, в провокационных целях, был снят на плёнку и показан по загребскому телевидению. Сербы начали готовиться к обороне, возводя баррикады и ставя стражу в сёлах. В июле-августе по общине прокатилась волна убийств сербского населения.

353

Специальные группы вооружённых хорватских боевиков под руководством Мерчепа, Главаша, Дудаковича, Капулара, Мильковича и др. уводили людей из домов, пытали, а затем самым изуверским образом убивали. За пять месяцев было уничтожено около 4 000 человек. В самом городе обстреливались сербские дома, людей будили ночными звонками с угрозами, заставляли бежать из города. Взрывались сербские рестораны и общественные здания. Полицейские врывались в дома, устраивали погромы в поисках оружия. Многие люди были арестованы прямо на улице, их мучили в застенках импровизированных тюрем. Чтобы не оставлять следов, убитых сербов бросали в Дунай. Летом 1991 г. почти всё сербское население, около 14 000 человек, покинуло Вуковар. ХДС-овцы спешно эвакуировали из города и хорватов – стариков, женщин и детей. В июне Т. Мерчеп начал формировать оборону города, вооружая полицию и добровольцев, вводя пропускную систему, контроль за въездом и выездом из города. В это же время в Вуковар вошли части хорватской армии. 25 августа хорватами были блокированы казармы ЮНА, начался их обстрел. Блокада продолжалась фактически до 18 ноября 1991 г. 14 сентября руководство Хорватии приняло решение предпринять одновременное нападение на казармы ЮНА по всей Хорватии. Командование ЮНА в Белграде приступило к освобождению блокированных казарм в Вуковаре, Осиеке и Винковцах (они остались последними, кто держался) силами, которые в десять раз превосходили силы хорватов. Армия начала наступление на Вуковар в 20-х числах августа. С 25 августа город находился в окружении, параллельно начался артобстрел. Численность ЮНА, осаждавшей город, составила около 40 тыс. человек. Вуковар защищали 6–8 тыс. хорватских бойцов. Военные брали город с трудом. Каждая крупная атака приносила много жертв. Хорватские гвардейцы отчаянно сражались за каждый дом, улицы Вуковара превратились в поля сражений. Упорство оборонявшихся и настойчивость атаковавших превратили и без того разрушенный город в

354

груду бетона, камней и человеческого мяса. Действия наступавших солдат ЮНА осложняло то, что хорваты использовали подземные коммуникации, которые были вырыты под канализацию, как бункеры и ходы сообщения. Тогда командованием югославской армии было решено их забетонировать. Город брали улица за улицей, действия осложняли хорватские снайперы, из-за действий которых гибло много солдат и добровольцев. Хорватские солдаты ушли из города 16–18 ноября 1991 г., пробиваясь на хорватскую территорию. Кровавая бойня за этот город длилась 86 дней. Вошедшая в Вуковар армия предложила жителям, вышедшим из подвалов, право выбора: ехать или в Сербию, или в Хорватию. Самое страшное открылось и солдатам, освобождавшим город, и зарубежным журналистам, сразу после окончания боевых действий. При отступлении хорватские военные оставили трупы зверски убитых мирных жителей сербской национальности. В частности, итальянская журналистка Милена Иоле Гобанели, вошедшая в город вместе с югославскими солдатами, во время выступления по итальянскому телевидению, рассказала, что видела бандитски убитых сорок малышей в одном из детских садов пригорода Вуковара. Журналисты агентства «Рейтер» засвидетельствовали 189 случаев зверских убийств сербов, которых уничтожали целыми семьями. Также российские журналисты, А. Кондрашова и М. Овчаренко, видели трупы изуверски замученных людей во дворе городской больницы, на телах которых явно виднелись следы мученической казни. Стоит отметить, что, поддавшись реваншистским настроениям, и не выдержав картин расправы над своими соплеменниками, сербские солдаты также совершили ряд тяжких преступлений в отношении мирного хорватского населения Вуковара. Впоследствии, военные обвиняли в расправах над хорватами нерегулярные военизированные сербские формирования, в частности, отряд «Тигры» Аркана. Точные данные о погибших в Вуковаре найти проблематично, но если использовать сербские данные, то можно констатировать, что за

355

время блокады города с 25 сентября по 18 ноября 1991 г., в нём погибли 1 тыс. хорватских гвардейцев и 1800 сербских солдат и офицеров. Руководство Югославии было уверено, что с падением Вуковара, падёт и Хорватия. Но Белград получил совершенно разрушенный город, а Хорватия смогла выстоять. Более того, весь мир поддержал Хорватию и осудил Югославию. Отдав в жертву Вуковар, Загреб смог получить время, чтобы собраться с силами, а также заручиться поддержкой западных государств. (Гуськова Е.Ю. История югославского кризиса (1990–2000). //http://www.coldwar.ru/ conflicts/yugoslaviya/croatia-1991.php). 74 На новый виток сербо-хорватские столкновения вышли после событий в Борово-Селе (Восточная Славония) 2 мая 1991 г. Они стали причиной перехода сербов к сплочённой самообороне не только в Восточной Славонии, но и во всех сербских землях Краины. В тот день в село вошли части хорватского МУП (МВД) и полицейские из Винковцев и Осиека. Они убили мирного жителя на центральной площади, после чего завязалась перестрелка, переросшая в кровавое столкновение. По сообщениям хорватских средств массовой информации, 12 полицейских было убито. В Хорватии эти события были преподнесены как преступление сербов в целях разжигания межнациональной розни, а смерть полицейских – как акт сербского вандализма. Сербы же утверждали, что в село на автобусах въехало около 600 вооружённых человек в полицейской форме, которые открыли огонь. Хорватов спасли только появившиеся части ЮНА, которые разъединили конфликтующих, а затем эвакуировали уцелевших и раненых полицейских. Как бы то ни было, власти Хорватии воспользовались событиями в Борово-Село для начала усиленного давления на сербов, в первую очередь в общинах с хорватским большинством, а также в крупных городах, где началась травля лиц сербской национальности. В свою очередь, сербы поняли, что могут самостоятельно, без расчёта на помощь ЮНА, противостоять хорватской агрессии на свои исконные земли. В течение мая столкновения приняли

356

организованную форму. Теперь хорватские власти вооружали не только членов ХДС, но и всех желающих сражаться против сербов в Восточной Славонии. В Борово-Село, которое сербы считали самым безопасным местом в области, потянулись беженцы из мест, где не удалось организовать отпор хорватам. (Гуськова Е.Ю. История югославского кризиса (1990–2000). // http://www.coldwar.ru/conflicts/yugoslaviya/ croatia-1991.php). 75 Веселин Шливанчанин – майор Югославской народной армии, офицер безопасности Первой гвардейской мотострелковой бригады и Оперативной группы Юг, командовал батальоном военной полиции, подчиненном Первой гвардейской мотострелковой бригады. После падения Вуковара получил звание подполковника и был назначен командиром бригады в Подгорице (Черногория). Шливанчанин был арестован сербскими властями по требованию Гаагского трибунала 13 июня 2003 г. В. Шливанчанин, М. Радич (офицер Югославской народной армии, командир спецподразделения Гвардейской бригады, которая заняла Вуковар), М. Мркшич (полковник Югославской народной армии в годы войны он был командиром Первой гвардейской мотострелковой бригады ЮНА и оперативной группы Юг, после взятия Вуковара ему было присвоено звание генерала ЮНА, он стал командиром Восьмой оперативной группы ЮНА на территории Кордуна; оба добровольно сдались трибуналу) – «Вуковарская тройка» – обвинялись Гаагским трибуналом в убийстве 194 пленных и раненых несербской национальности в местечке Овчара рядом с городом Вуковар осенью 1991 г. Примечательно, что обвинение против сербских офицеров Гаага выдвинула только осенью 1995 г., т.е. через четыре года после самих событий. В итоге 27 сентября 2007 г. трем офицерам Югославской Народной Армии был вынесен приговор: М. Мкршич был осужден на 20 лет тюремного заключения, В. Шливанчанин – на пять, М. Радич был признан невиновным. (Власти Сербии арестовали героя войны для выдачи Гаагскому трибуналу//http:// Русская линия. 17.06.2003. www.rusk.ru/st.php?idar=101152).

357

Село Вочин находится в Западной Славонии. 31 декабря 1991 г. генерал Велько Кадиевич был снят с поста министра обороны СФРЮ «по состоянию здоровья» и этот пост занял бывший начальник Генштаба, генералполковник Благое Аджич. 78 Александр Василевич – офицер военной разведки ЮНА, ставший затем её руководителем, он был самым высокопоставленным свидетелем на процессе против С. Милошевича. 79 «Белые орлы» – сербское военизированное подразделение, командиром которого был Драгослав Бокан. «Белым Орлам» близка по духу позиция лидера партии Сербского народного обновления (СНО) Мирко Йовича, выступающего за сaмобытный путь развития Сербии. На процессе МТБЮ против С. Милошевича бывший руководитель полиции в хорватском городе Слатина Джуро Матовина выступил в трибунале, обвинив С. Милошевича в финансировании и вооружении добровольческих сербских отрядов, участвовавших в убийствах мирных граждан. 80 Сербы в Хорватии компактно проживали в трех районах: Книнской области (т.е. Западная часть РСК, она включает в себя такие области, как Северная Далмация, Лика, Кордун, Бания), Западной Славонии и Восточной Славонии (Восточная Славония, Баранья и Западный Срем). В Западной Славонии также была создана Сербская область, которая охватывала общины Пакрац, Дарувар, Грубишно-Поле, Подравска-Слатина, а также ряд сербских сел из других общин. Самые трагические события развернулись в Западной Славонии. По переписи 1981 г. в 9 общинах Западной Славонии существовал 251 населенный пункт с абсолютным и 32 с относительным большинством сербского населения. Эти цифры были бы больше, если бы многие сербы не записывались как «югославы». С первых месяцев 1991 г. началось систематическое изгнание сербов с их исконных земель. Этническая чистка началась во всех городах Западной Славонии приблизительно в одно и то же время, что позволяет думать, что она проводилась на основании единого плана. Везде сначала проявлялась непри76 77

358

язнь, затем следовали угрозы, нападения, избиения, грабежи, увольнения с работы, отключения электричества, минировались сербские дома, составлялись списки сербов, подлежащих аресту. Заканчивались антисербские акции резней мирного населения. На села с большинством сербского населния весной 1991 г. начались налеты крупных групп вооруженных активистов ХДС. Поводом, как правило, служила установка новых хорватских флагов («шаховниц», флагов усташей времен НГХ) на зданиях общин. За партийными отрядами следовали полицейские. Они встречали сопротивление плохо вооруженных сельчан. «Война флагов» чаще приносила победу полицейским. Первое серьезное столкновение произошло 2 марта 1991 г. в Пакраце, где сербы взяли под контроль полицейский участок и здание общины и объявили о присоединении к Автономной области Краина. Территориальную оборону Западной Славонии в сентябре 1991 г. составляли 7 800 плохо вооруженных бойцов. Действия ЮНА в Западной Славонии отличались крайней пассивностью. После сдачи казарм ЮНА в Вировитице и Беловаре, а также нападений на склады в Даруваре и Вараждине хорваты получили большое количество оружия и смогли дополнительно вооружить своих солдат, а военные ЮНА покинули территорию Западной Славонии. Дальнейшее сопротивление хорватским войскам оказывали только местные отряды территориальной обороны. Продолжалось выселение сербского населения при применении самого грубого насилия – уничтожении имущества и физической ликвидации. Сербам «предоставлялась» возможность поселиться или в селах, где большинство составляли хорваты, или в сборных центрах – лагерях, огороженных колючей проволокой. Тех, кто не уходил, убивали, а дома грабились, сжигались или равнялись с землей. В треугольнике Беловар – Подравска-Слатина – Грубишно-Поле произошло массовое насильственное изгнание сербского населения, сопровождавшееся поистине зверскими расправами с сербами. Сегодня существует большое количество документов о преступлениях хорватов в Западной Славонии – «Меморандум

359

о нарушении прав человека и этнических чистках со стороны властей Республики Хорватии» правительства Югославии, направленный в ООН в ноябре 1993 г. и ставший официальным документом ООН, также, как и подготовленный в октябре 1992 г. Сербским сабором «Доклад об изгнании сербского народа и этнических чистках в Западной Славонии со стороны Республики Хорватии». 9 мая 1994 г. в ООН был распространен Доклад правительства СФРЮ на 242 страницах о преступлениях против сербов. Гуманитарная организация «Хельсинки вотч» также подготовила доклад о нарушениях прав человека в Хорватии. Сразу после перемирия, подписанного в Женеве 23 ноября 1991 г., хорваты предприняли широкое наступление в Западной Славонии по всем линиям фронта. Мирное население и бойцы территориальной обороны, всего 70 тыс. человек, отступали к югу. Согласно данным югославского правительства, к марту 1992 г. в Западной Славонии было сожжено 129 сел, разрушено 4118 дома, 27 православных храмов, погибли 185 членов территориальной обороны и 141 мирный житель, ранены 334 человека. Число беженцев в Сербию в октябре 1991 г. составило 125730 человек. (Гуськова Е.Ю. История югославского кризиса (1990–2000). М., 2001. С. 160–162; 185–186). 81 Борисав Йович был председателем президиума СРЮ с 1990 по 1991 гг. В 1990–1995 годах он занимал пост заместителя председателя Социалистической партии Сербии, председателем которой был С. Милошевич. В конце 1995 г. он был освобожден ото всех партийных должностей из-за серьезных разногласий с Милошевичем. 82 Биелина – город на северо-востоке Боснии, в северовосточном углу боснийского Подринья, в 15 километрах от границы Сербии. Перед войной его население составляло 36 000 человек – сербов и мусульман. В самом городе преобладали мусульмане, а в окрестных селах – сербы. Установление полного контроля над городом, находящимся на перекрестке двух важных дорог, стало ключевой задачей как для сербской САО Семберия и Маевица, так и для вооруженных

360

формирований мусульманской радикальной исламской Партии демократического действия. В течение 1991 и в начале 1992 гг. обе стороны прилагали усилия по установлению контроля над Биелиной. Но для сербов эта задача оказалась намного труднее: в городе, помимо влиятельных среди мусульман функционеров ПДД, находились и хорошо вооруженные, многочисленные члены «Патриотической Лиги» и боевики из числа «Зеленых Беретов», кроме этих сил и мусульманских сотрудников в Биелине исламистами формировалась т.н. «Ханджар Дивизия», названная в честь одноименной дивизии СС, сформированной гитлеровцами из боснийских мусульман в годы Второй мировой войны. В конце марта 1992 г., вооруженные активисты ПДД предприняли попытку взять под свой полный контроль Биелину. На помощь сербам двинулся отряд Сербской добровольческой гвардии (СДГ) – «Тигры» Желько Ражнатовича (Аркана) и добровольцы Сербской радикальной партии. 3 апреля СДГ Аркана вступили в бой с отрядами мусульман и хорватов в Биелине, в результате которого город перешел под контроль САО Семберия и Маевица. Примечательно, что 8 ноября 2006 г. судьи МТБЮ приняли решение снять 5 из 14 пунктов обвинения против лидера Воислава Шешеля, в том числе по эпизодам, связанным с Брчко, Босански Шамац и Биелина. 83 Брчко – город, соединяющий западную и восточную части РС в Боснии и Герцеговине, главный город Посавины (север Боснии). Перед войной большинство населения составляли сербы. После того, как мусульмано-хорватское большинство в парламенте и правительстве взяло курс на независимость республики, боснийские сербы последовали примеру сербов из Краины в Хорватии и в сентябре 1991 г. провозгласили собственные автономии в областях БиГ: САО Восточная и Старая Герцеговина (12 сентября), САО (Боснийская) Краина (16 сентября), САО Романия (17 сентября) и САО Северо-Восточная Босния (19 сентября). Эти четыре самопровозглашенные автономии охватывали треть боснийских общин, 20% населения БиГ. Боснийские сербы составляли

361

в них около 45%. Сербские Автономные Области создавались как неотъемлемая часть СФРЮ, и в случае провозглашения Боснией независимости, отделялись от республики, оставаясь в составе федерации. Главной задачей в начавшемся этноконфессиональном конфликте на территории БиГ для сербов было установление контроля над всеми границами и территориями, на которые претендовала Республика Сербская. В результате проведения ряда военных операций РС удалось создать коридор в Посавине, проходивший через город Брчко и соединяющий западную Боснию с восточной и с Сербией. Без «Посавинского коридора» сербская республика была бы обречена. Однако «коридор жизни», соединяющий запад и восток РС БиГ в районе Брчко составил всего три километра и в течение войны оставался одним из самых уязвимых мест Республики Сербской. В Дейтоне не была урегулирована лишь проблема Брчко, по которой несколько лет проходил международный арбитраж. В результате арбитража в составе довоенной общины Брчко был создан особый район, формально поставленный под совместное управление Федерации БиГ и Республики Сербской, а фактически полностью контролируемый международным наблюдателем. Линия разграничения между РС и ФБиГ осталась неизменной. 84 Босански Шамац – город на севере Боснии, во время войны в БиГ являющийся ещё одним весьма уязвимым местом в обороне сербов. Перешеек в районе населенных пунктов Дервента – Босански Брод – Босански Шамац соединял западную и восточную части Республики Сербской. Мусульмано-хорватские войска ранней весной 1992 г. установили контроль над большей частью этого района, с самого начала войны серьезно затруднив транспортное сообщение между западной и восточной частями РС БиГ. Части мусульманской территориальной обороны и члены исламистской «Патриотической Лиги» напали на выводимый из Тузлы полк ЮНА, солдаты и офицеры которого не имели боевого оружия и не могли оказать нападавшим никакого сопротивления. После этого происшествия дорога была закрыта,

362

и полтора миллиона сербов, живущих в западных районах РС БиГ и РСК, оказались в полной блокаде. Руководство двух сербских государств, оказавшись в тяжелейшем положении, приняло решение о восстановлении контроля над перешейком Дервента – Босански Брод – Босански Шамац силами двух корпусов Войска Республики Сербской (ВРС), помогать которым должны были части ТО РСК, тамошний милицейский спецназ и отряды добровольцев. Операция получила наименование «Коридор-1992». Однако противник узнал о готовящемся наступлении сербской армии. Для того, чтобы предотвратить прорыв, мусульмане и хорваты стянули в район предстоящих боев 5 моторизованных и 11 легких пехотных бригад. Все моторизованные бригады являлись частями регулярной армии соседней Хорватии, до сих пор отрицающей участие своих войск в войне на территории соседнего государства. Кроме того, в боевых действиях принимали участие спецназ МВД Хорватии и отдельные подразделения бригад хорватской армии, дислоцированных в Беловаре, Риеке и Вараждине. Численность группировки, призванной штыками загнать сербов с левого берега Дрины в гетто, в ходе последующих боев колебалась от 40 до 60 000 человек. Общая численность сербской группировки составляла примерно 30 000 штыков, 2/3 которых находились в окружении. 12 июня 1992 г. операция началась. Несмотря на ожесточенное сопротивление противника, превосходившего части ВРС и МВД РСК по численности и оснащению, поставленная задача была выполнена. Блокада сербских территорий, длившаяся 42 дня, была прорвана, а дорога на Сербию была свободна. В течение последующих трех лет войны мусульмано-хорватские части не раз пытались перерезать коридор, желая снова запереть сербов в гетто. Однако сделать это им не удалось – «дорога жизни», несмотря на постоянные обстрелы и рейды диверсионных групп противника, работала бесперебойно, снабжая население сербских территорий всем необходимым. (Поморцев А. Операция «Коридор-1992»//Русский образ).

363

Зворник – город в Республике Сербской, находится на северо-востоке Боснии, на реке Дрина недалеко от границы с Сербией, к югу от Биелины. На противоположном берегу, в Сербии лежит ещё меньший городок Мали Зворник. Два городка и две страны соединяет большой автомобильный мост. К началу апреля 1992 г. население Зворника составляло примерно 15 000 человек (60 процентов из них – мусульмане). Ситуация в общине Зворник накалилась 2 марта 1992 г., после объявления результатов референдума. Двумя неделями спустя местные сербы провозгласили создание «Сербского Муниципалитета. К концу марта местная полиция разделилась по этническому признаку на два враждебных отряда. Война в Зворнике началась 8 апреля. 9 апреля 1992 г. «аркановцы» и «шешелевцы» предъявили ультиматум «мусульманской части Зворника сдать оружие. Бои между сербами и мусульманами вспыхнули в самом городе и в его окрестностях. В битве за Зворник сербская сторона явно превосходила мусульман численно и качественно и включала в себя отряды местной ТО, местных сербских полицейских, отряд Сербской добровольческой гвардии Аркана, четников из Радикальной партии Воислава Шешеля и др. С территории Сербии эти силы были поддержаны артиллерией ЮНА. В марте 1992 г., В. Шешель выступил на митинге в Малом Зворнике, на котором заявил: «Дорогие братья четники! Особенно обращаюсь к вам, кто родом с другой стороны Дрины, кто всегда были настоящими юнаками! Очистим Боснию от поганых, укажем им путь на восток, где им и место!», – говорил лидер СРП. С утра 8 апреля артиллерия ЮНА начала обстрел Зворника, когда там завязались перестрелки. Вечером прибыл Аркан, выдвинувший мусульманам ультиматум: к следующему утру сложить оружие или Зворнику «придется разделить судьбу Биелины». В результате штурма сербские силы взяли Зворник под свой контроль. (Ионов А.А. Очерки военной истории конфликта в Югославии (1991–1995)). 86 Сербские говоры имеют штокавскую основу; словенские – кайкавскую; хорватские – чакавскую и кайкавскую (не85

364

которые исследователи склонны видеть в загребском кайкавском просторечии словенское влияние). Диалектологическая карта Балкан показывает, что территория, занимаемая чакавским и кайкавским наречием, ничтожно мала по сравнению с областью распространения штокавского наречия. Территория штокавского диалекта – Сербия, Воеводина, Черногория, Босния, Герцеговина, Славония, Далмация, северная Македония, включая Скопле. В середине XVIII в. в хорватской литературе наметились важные сдвиги. Фактически исчез из общественной жизни и литературы чакавский диалект, некогда первым проявивший себя в хорватской письменности. Кайкавский и штокавский диалекты выступили на путь кодификации. Штокавский диалект, охватывая сербов и занимая большую территорию у хорватов, постепенно оттеснил кайкавский на периферию. 28 марта 1850 г. в Вене известные хорватские и сербские ученые-лингвисты (В. Караджич, Ф. Миклошич, Дж. Даничич, И. Мажуранич и др.) заключили договор о создании единого сербскохорватского литературного языка на основе штокавского диалекта в соответствии с лингвистическими принципами реформатора сербского языка Вука Стефановича Караджича. 87 До войны население Сараево составляло около 300 000 человек, из них около 200 000 – сербов. Половину из них война застала в самом городе, а другая половина жила в пригородах. 9 общин Сараево с преимущественно сербским населением контролировали сербы, эти общины вошли в состав Республики Сербской. К этим общинам относились Илиджа, Илияш, Хаджичи, Райловац, Вогошча, Стари-Град, Центар, Ново-Сараево и Тырново. В этой части города, которая называлась «Сербское Сараево», по данным сербских властей, проживало 120 000 человек. Сараево для сербов было символом государственности, Конституция РС своей столицей указывала Сараево. К 1994 г. в мусульманской части города оставалось около 30 000 сербов. В городе с началом войны начались преследования, издевательства и убийства сербов. Хорваты также находись в тяжелом положении и покидали го-

365

род при первой возможности. В ходе военных действий была установлена двойная блокада Сараево: по внешнему кольцу – сербская (чтобы не дать мусульманам истребить сербское население, задержать за сербами ряд пригородов Сараево, не отдать мусульманам огромный промышленный потенциал Сараево и заставить мировое сообщество разделить город между сербами и мусульманами) и по внутреннему – мусульманская (преследовавшая цель не выпустить гражданское, особенно сербское, население из города и склонить на свою сторону мировое общественное мнение). Сербские обстрелы Сараево продолжались с весны 1992 по февраль 1994 г. Генерал Ф. Морийон, командующий ССОНО в 1992–1993 гг. писал, что А.Изетбегович «искусственно поддерживал осаду Сараева», т.к. в его «интересах было продлить эту несчастную ситуацию в Сараеве как можно дольше»… Блокаду Сараева А. Изетбегович хорошо использовал…». (Гуськова Е.Ю. История югославского кризиса (1990–2000). М., 2001. С. 256, 263, 270). 88 Илияш – сербская община в Сараево (около 5 000 человек). 89 С осени 1991 г. работу Международной конференции по бывшей Югославии (МКБЮ) возглавлял личный представитель Генерального секретаря Сайрус Вэнс, позже его сменил Ясуши Акаши. 26 ноября 1991 г. правительство Югославии в письме на имя Председателя Совета Безопасности обратилось с просьбой о проведении в стране операции по поддержанию мира. Резолюция № 721 (27 ноября 1991 г.) обязала руководство ООН незамедлительно рассмотреть возможность такой операции. Резолюция 727 от 8 января 1992 г. ООН направила в Югославию группу офицеров связи численностью до 50 человек в целях содействия прекращению огня. В декабре 1991 г. Сайрус Вэнс разработал специальный план миротворческих операций ООН в Югославии, который включал в себя наиболее общие принципы использования «голубых касок» на территории Хорватии для обеспечения защиты местного населения от угрозы вооруженного нападения. Для

366

этого Сайрус Вэнс предлагал определить в Хорватии «районы, защищаемые ООН», которые будут демилитаризированы и в которых населению будет обеспечена защита от угрозы вооруженного нападения. Прежде всего, это должны быть территории с большинством сербского населения, где шли ожесточенные бои. Сайрус Вэнс определил три таких района – Восточную Славонию, Западную Славонию и Краину. Миротворческая операция должна была иметь временный мандат только для того, чтобы создать «условия для мира и обеспечить безопасность, необходимую для переговоров о всеохватывающем решении югославского кризиса». Этот план был принят ООН 31 декабря 1991 г. С. Милошевич сумел добиться также поддержки плана ООН со стороны сербов Республики Сербской Краины (РСК). Препятствий приходу голубых касок не было. Б. Бутрос-Гали начал готовить миротворческую миссию, названную «Силы ООН по охране» (UNPROFOR или по-русски СООНО), что было закреплено Резолюциями № 743 от 21 февраля 1992 г. и 749 от 7 апреля 1992 г. Первый мандат был выдан миссии сроком на 12 месяцев. Все последующие резолюции СБ расширяли и уточняли полномочия и функции голубых касок. Размещение сил СООНО в Хорватии началось в апреле 1992 г. По состоянию на 24 апреля 1992 г. численность СООНО составляла 8332 человека, в том числе 7 975 военнослужащих. Штаб первоначально находился в Сараеве, венный персонал которого составлял 350 человек. Тогда ещё город рассматривался в качестве нейтрального места, не затронутого войной. Существовала также надежда на то, что присутствие СООНО в Боснии и Герцеговине окажется стабилизирующим фактором в условиях роста напряженности в стране. В связи с началом военных действий в БиГ, в связи с тем, что въезд и выезд из города был затруднены, не функционировал регулярно аэропорт, перестрелки подвергали опасности персонал СООНО, штаб-квартира Сил была переведена сначала в Белград, а затем в Загреб. Всего в 1994 г. на территории бывшей Югославии было размещено 43 тысячи «голубых касок», включая военный и гражданский персо-

367

нал. 31 марта 1995 г. Совет Безопасности принял резолюции № 981 (по Хорватии), 982 (по Боснии) и 983 (по Македонии), которые продлевали мандат миротворческих сил на 8 месяцев и осуществляли реструктуризацию СООНО, заменив их тремя отдельными, но взаимосвязанными операциями по поддержанию мира. Под защитой «голубых касок» РСК находилась с весны 1992 по весну 1995 г. (Гуськова Е.Ю. Политика ООН и военные действия НАТО на территории бывшей Югославии в 90-е годы XX в.). 90 История Дейтонского соглашения – это история включения НАТО в события на Балканах. Оно началось реально в феврале 1993 г. с воздушных бомбардировок сербских позиций военно-воздушными силами НАТО. Готовность этого блока к бомбовым ударам противоречила миротворческой деятельности ООН, а также заверениям политических деятелей самих стран НАТО о стремлении к мирному урегулированию конфликта, однако уже с 1994 г. все планы применения силы на территории Боснии и Герцеговины стали разрабатываться совместно командованием «голубых касок» и представителями НАТО. Параллельно НАТО стало планировать свои собственные операции. Зима 1994–1995 гг. ушла на преодоление разногласий между союзниками по НАТО, решался также вопрос о соотношении военных усилий НАТО и ООН. Возник открытый конфликт с командующим силами ООН в Боснии генералом М. Роузом, выражавшим несогласие с односторонней антисербской позицией руководства НАТО и представителей Вашингтона. В результате 24 января 1995 г. Роуз был удален со своего поста и заменен британским генералом Р. Смитом, имевшим хорошие контакты с натовским командованием. Началась эскалация военных действий против сербов: 1 мая 1995 г. истек срок четырехмесячного перемирия, достигнутого после визита Джимми Картера на югославскую землю. Через несколько дней хорватская армия предприняла «молниеносную войну» против Сербской Крайны – операцию «Блеск», а затем – «Буря» (август 1995 г.). Военных действий такого мас-

368

штаба не было за всю историю югославского кризиса. Они сопровождались также самой массовой «этнической чисткой». Попытка российской дипломатии поставить вопрос о введении санкций против Хорватии за геноцид сербского населения (всего за время кризиса из Хорватии было изгнано более 600 тыс. сербов) была заблокирована в Совете Безопасности ООН усилиями американской дипломатии. В июне 1995 г. под прикрытием «зон безопасности», охраняемых «голубыми касками», развернулось наступление мусульман против боснийских сербов в районе Сараево. Помимо перевооруженных современным оружием мусульманских войск, здесь действовали многочисленные наемники из стран Востока (более 6 тыс. чел.). Попытки сербов предпринять контрмеры были встречены ударами военно-воздушных сил НАТО. Одновременно происходила передача полномочий ООН в руки НАТО. Созданные в НАТО силы быстрого реагирования заменяли «голубые каски». Организованная мусульманской стороной провокация – взрыв на базарной площади в Сараево 28 августа 1995 г. – послужила поводом для широкомасштабных действий. 30 августа 1995 г. на рассвете военная авиация НАТО стала наносить непрерывные удары по позициям и тылам боснийских сербов. Было совершено около трех тысяч самолетовылетов. Под прикрытием авиации и артиллерии НАТО началось новое наступление мусульманско-хорватских сил на позиции боснийских сербов. Это была самая крупномасштабная операция НАТО за все время существования этого альянса. Она превратила НАТО в прямого участника этногражданского конфликта на территории бывшей Югославии на стороне Мусульманско-Хорватской Федерации, созданной усилиями американской дипломатии ещё весной 1994 г. Военные действия продолжались до 12 октября 1996 г. За это время боснийские сербы потеряли значительную часть контролируемой ими территории, причем часть её уступили практически без боев и преимущественно хорватам. Потеря территорий сопровождалась новой волной сербских беженцев и фактами «этнических чисток». Такова была ситуация ко

369

времени переговоров, увенчавшихся Дейтонским соглашением. Заключительный этап переговоров о мире в Боснии и Герцеговине проходил под сильнейшим нажимом американской дипломатии. Разыгравшиеся аппетиты хорватской и мусульманской сторон, представленных соответственно Ф. Туджманом и А. Изетбеговичем, не раз заводили их в тупик. Боснийских сербов представлял президент Сербии С. Милошевич, у которого возникли крупные разногласия с их руководством. Три недели «выкручивания рук» завершились подписанием 21 ноября 1995 г. соглашения, которое отразило новую расстановку сил в мире, в Европе и на Балканах. В принципе это был «мирный» диктат, навязанный силой НАТО. Соглашение, состоящее из общей части и одиннадцати приложений, в которых излагается суть достигнутых договоренностей, можно условно разделить на две части: блок военных проблем и проблемы гражданского урегулирования. Для поддержания военного перемирия на территорию Боснии вводился крупный контингент натовских сил – 60 000 солдат, почти половина из которых – американцы. На силы НАТО возлагалась обязанность контроля за разведением конфликтующих сторон, соблюдения границ их разъединения. Силам НАТО предоставлялись все полномочия по контролю за выполнением соглашения. Среди гражданских проблем выделялось по своей значимости положение, предусматривавшее номинальное сохранение единства Боснии и Герцеговины. Намечались контуры её будущей конституции. Это государственное образование должно состоять из двух частей – МусульманскоХорватской Федерации и Республики Сербской. Провозглашалось намерение возвратить беженцев в места их прежнего проживания, соблюдать права человека и провести выборы в общие органы Боснии и Герцеговины. Внимательное изучение Дейтонского соглашения обнаруживало много внутренних противоречий в его положениях. Босния и Герцеговина никогда в прошлом не существовала как единое независимое государство, а всегда была только провинцией в рамках других государств – Турецкой империи, Австро-Венгрии и Югос-

370

лавии. Поставив целью сохранить её единство, соглашение дало на деле мощный толчок дальнейшему её этническому расслоению, причем не на две, а на три части. Постановка заведомо невыполнимой цели свидетельствует скорее о наличии тайных замыслов, которые породили и другие парадоксы и противоречия соглашения. Они ясно проявились за период, истекший со времени его подписания. За прошедшее время проведены в жизнь военные положения соглашения. Войска НАТО размещены в Боснии. Конфликтующие стороны разведены. Там теперь больше не стреляют. Но мира на этой территории не наступило. Дейтонское мирное урегулирование на деле устанавливало протекторат НАТО на всей территории Боснии и Герцеговины, территориальное единство которой с того времени искусственно поддерживается расположенными там войсками альянса. (Волков В.К. История дейтонского соглашения // Обозреватель-Observer, 1997, № 5–6 (88–89) // HYPERLINK «http://www.rau.su/observer/N5-6_97/5-6_07. htm» http://www.rau.su/observer/N5-6_97/5-6_07.htm; Волков В.К. «Новый мировой порядок» и балканский кризис 90-х годов // Новая и новейшая история. №2. 2002). 91 После того, как в 1996 г. Р. Караджич под давлением Запада ушел в отставку, Б. Плавшич сменила его на посту президента РС БиГ. Однако политическая линия Б. Плавшич в 1998 г. потерпела поражение (под давлением Запада она начала сдавать позиции), а лидерство в стране вновь заняла партия Р. Караджича. Плавшич добровольно сдалась в Гаагский трибунал, где была приговорена к 11 годам заключения. В трибунале она свидетельствовала против Караджича и генерала Младича. 92 Мостар – город на западе Герцеговины. Условно город состоит из двух частей, населенных разными этнорелигиозными общинами – боснийской мусульманской и хорватской католической, разделенных рекой Неретва. В Мостаре накануне войны мусульмане составляли 35% населения, хорваты – 34% и сербы – 19%. Ещё во время Второй мировой войны Мостар был оплотом усташей, и в 1991 г.

371

вновь быстро стал местом средоточения самых крайних хорватских националистов, надеявшихся превратить его в столицу собственного мини-государства Герцег-Босна (о создании которого было объявлено 5 июля 1992 г.). С апреля 1992 г. на территорию БиГ стали перебрасываться части регулярной армии Хорватии. В это время начались массовые убийства сербского населения хорватскими диверсионнотеррористическими группами. Хорватские силы главной своей задачей ставили изоляцию Западной Герцеговины, территории с большинством хорватского населения, или Боснийскую Краину, от сербских районов в Восточной Боснии. Вместе с тем на начальной стадии уже находился мусульмано-хорватский союз. На территории Хорватии в военных центрах наряду с хорватами из БиГ проходили обучение и мусульмане. Начался геноцид над сербским народом в Мостаре, а также в городах Босански Брод, Купрес, Бугойно. Сербы, понимая стратегическое значение города, стремились удержать его при любом развитии событий в составе Югославии, для чего в Мостар были направлены части резервистов. 10–11 июня 1992 г. хорваты, поддерживая мусульман, перешли в наступление в западной Герцеговине, вынудив сербов к середине июня покинуть Мостар, вскоре, однако, вновь отбитый. Несмотря на подписанный договор о дружбе и сотрудничестве, в начале 1993 г. между хорватами и мусульманами начались ожесточенные столкновения в Центральной Боснии. Каждая из сторон стремилась установить свой контроль над как можно большей частью территории. К весне 1993 г. в руках сербов находилось около 70% территории БиГ. У мусульман осталось не более 10% территории, у хорватов – 20%. Решительный перелом в соотношении сил наступил после того, как США заставили мусульман и хорватов пойти на перемирие, а затем – на создание МусульманоХорватской Федерации. 93 В Правиле 68.1 Правил процедуры и доказывания МТБЮ предписывается, что прокуратура должна передать обвиняемому находящиеся в её распоряжении как мате-

372

риалы, доказывающие вину обвиняемого, так и материалы, оправдывающие его. Хотя, и с дополнением «потенциально», то есть – «потенциально оправдывающие виновного». Шешель говорит о том, что прокуратура не представила ему такие материалы, хотя, по его сведениям, у них эти материалы имеются. 94 Согласно Правилам процедуры и доказывания МТБЮ, прокуратура обязана предоставлять обвиняемому имена т.н. «защищённых» свидетелей за 30 дней до начала судебного процесса. Процесс начался 20 октября. В этот день выступил с вводным словом прокурор. Однако первый свидетель дал показания только 20 декабря. Прокуратура заявила, что сообщит В. Шешелю имена защищённых свидетелей за 30 дней до начала показания первого свидетеля. Суд поддержал прокуратуру. Однако Шешель заявил, что это – нарушение Правил процедуры, так как там сказано «за 30 дней ДО НАЧАЛА СУДА», а не за 30 дней до начала показаний свидетелей. Шешель говорит, что «НАЧАЛО СУДА» – это первый день процесса, когда прокуратура выступает с вводным словом.

! ! ! ! ! ! ! ! ! ! Профессор, доктор Сретен Сокич

Вместо послесловия Глобалистские амбиции и геостратегический авантюризм определяют особенности суда над профессором Воиславом Шешелем в Гаагском трибунале. Его работа проходит с грубыми нарушениями международных хартий и других актов о судебных правах, устава и регламента судопроизводства и доказательств трибунала. Этот судебный процесс действительно превратился в «казус», подобный тому, что описывал Кафка. Глубокие перемены охватили сегодня развитые общества на их неудержимом пути к будущему. Конец эпохи социализма и разделения мира на блоки открыл пути новым геополитическим процессам и серьезному переделу на мировой арене – от глобализации до молниеносных попыток добиться доминирования в Европе и на планете в целом. Новые государства, появившиеся после распада социалистического блока, как и многие страны «третьего мира» стали поприщем для столкновения политических амбиций и экспериментов так называемых международных экспертов, то есть разного рода реформаторов. На деле мы сталкиваемся с опасным манипулированием в сфере современной экономики и общественных отношений. Совершаются попытки радикального изменения обществ путем грубого воздействия на объективные процессы при помощи политтехнологий, с использованием полуправды и откровенной лжи. Все это навязывается и преподносится как цивилизационное благо. В современном мире локальные и ограниченные войны стали фактически повседневным явлением, а блокада

374

стран и «наказание непослушных» посредством военной агрессии превратились в глобальный инструмент доминирования и принуждения. Новые формы международного влияния (пока не имеющего границ) широко используют стратегии создания кризисов с тем, чтобы затем ими управлять. На мировой арене наблюдается целый ряд подобных коллизий – неоправданных, жестких, почти невозможных насильственных перемен. Перекраивание карты мира, начиная с целых стран и вплоть до областей и регионов, приобрело массовый характер. Оно приносит улучшение жизни для одних и целый ряд противоестественных изменений для других. Характер этих явлений далёк от демократических процессов. Человек, как общественное и индивидуальное создание, оказывается в каком-то неконтролируемом ни им, ни обществом мире. Отдельные люди, семьи, сообщества на местном и региональном уровнях, да и шире, вынуждены сводить свою жизненную миссию к примитивному личному выживанию. В научном осмыслении происходящего преобладает убеждение, что эти явления не вызваны объективным историческим развитием человечества. Существуют два разных процесса: объективный – формирования нации и полностью подверженный субъектистскому влиянию вопрос государственного суверенитета. Френсис Фукуяма в данном вопросе, к сожалению, определился таким образом: «Сегодня дебаты в международном сообществе ведутся вокруг того, кто решает, чей суверенитет может быть нарушен, и на основании чего. До какой степени это прерогатива суверенных государств-наций, и в какой мере эти решения должны соответствовать международным законам и нормам? Эти вопросы уводят нас в плоскость другой группы вопросов, связанных с демократической легитимностью, сконцентрированной не на отдельных государствах, а на международной системе».1 1 Френсис Фукуяма. Строительство государства. Белград, Филип Вишнич, 2007.

375

Эти глобалистские «научные изыскания» стали основой для осуществления на практике универсальных бюрократических приёмов и политических экспериментов по искусственному созданию государств с чуждой по отношению к своим национальным интересам правящей элитой. Международные стратеги глобализации сыграли здесь решающую роль, а успех их политических «импровизаций» основан на заранее полученном согласии определённых кругов в подопытных странах. В этом контексте и с учётом широкого спектра способов влияния «центров силы» становится понятно, откуда взялся Гаагский трибунал, каковы его цели и каковы крайние последствия практических шагов. Здесь приобретает большое значение вопрос, почему же многочисленные критики глобалистских тенденций на Балканах и в Сербии, как и все внутренние силы, приостановили сопротивление подобным экспериментам и проекту, который изначально обречён? Почему многочисленные антиглобалисты или, если точнее, все те, кто понимают, что события на Балканах никак не связаны с неизбежными процессами глобализации капитала, технологий, денег, труда, информации и пр., – почему все они остались немыми наблюдателями? Почему не реагируют на всё более многочисленные случаи навязывания частных или региональных интересов, представленных как глобальные интересы будущего? Современные стратегии, созданные этим «лобби зла», вызвали эффект домино не только на Балканах. Они распространяются по всему миру. И конечной их целью является экономическое и политическое доминирование, перекраивание всего в своих интересах. В этом более чем трагическом процессе ударной стратегией является навязывание и использование экономической, военной и политической силы в интересах «нового миропорядка». При стремительно растущем обилии геополитических стратегий доминирования и влияния общественные

376

науки остаются в стадии начального изучения опыта и практики применения военной и иной силы в международных отношениях периода новейшей истории. Однако уже накоплено и проанализировано множество фактов, связанных с событиями в СР Югославии, Хорватии, Боснии и Герцеговине, Ираке, Афганистане, Таджикистане, Туркмении, Узбекистане, Палестине, сербском Косово и Метохии, Грузии и других странах и регионах. Все они неумолимо свидетельствуют о том, что речь в наименьшей степени идёт о спонтанных столкновениях. Особенно если говорить о «проектах свержения режимов» и политике двойных стандартов, которые жизненно важны и функциональны только с позиции интересов США и развитого Запада. Анализ преобладающих тенденций в глобализации приводит к научным выводам о том, что они далеки и от процессов глобального перемещения капитала, и от широкой экономической интернационализации. Всё больше проявлений указывают на то, что нас ожидает глобальная эпоха, превращающаяся в полосу кризисов. На примере недавних событий на Балканах и в Сербии, на Кавказе, в странах акватории Чёрного и Каспийского морей мы видим, что глобализационный процесс всё больше разворачивается в сторону локальных столкновений, интервенций и оккупации. Вполне оправдано задать вопрос, существует ли связь между сегодняшним Гаагским трибуналом и справедливостью, моралью, правом и другими основами современной цивилизации? Уже никого не удивляет, что в ходе суда над профессором Воиславом Шешелем постоянно возникают ситуации, которые грубо нарушают его гарантированные и защищённые законом права. Находящийся по ту сторону легальности и законности, трибунал давно превратился в «антисуд», в котором не соблюдаются права обвиняемого, а сам судебный процесс, с соответствующей подготовкой и ролью защиты, обращён в фарс. Этим и объясняется та роковая роль, которую Гааг-

377

ский трибунал играет в политических столкновениях вокруг Сербии и Балкан. Тяжела судьба почти всех сербов, оказавшихся в Гаагском каземате. Нам остается постоянно их подбадривать, быть рядом с теми, для кого борьба за истину, сербский народ и Сербию стали причиной почти невыносимой жизни. Напомним, что в Гаагской тюрьме умерло уже 11 сербов. Существует ли возможность, учитывая масштабы деформации, вновь призвать трибунал к соблюдению прав человека и вернуть его к первоначальному назначению? Общественность Сербии опирается на непосредственную помощь России, которая в последнее время сама почувствовала угрожающую силу антиправовых тенденций. Последние события указывают на изменение модели однополярного мира. Вновь стала проявляться сила и авторитет России. Она была вынуждена перейти к активным действиям из-за западной политики двойных стандартов. «Грузия – это кладбище американского однополярного мира». Такое утверждение – признание начала реального антиглобалистского процесса. «Прошло время, когда одна страна могла оседлать всю планету и навязывать свою волю на всех континентах, не имея иных противников, кроме народных движений, борющихся за национальную независимость, и изолированных государств-изгоев. В наши дни мы становимся свидетелями формирования другого полюса в мире, с которым Западу, хочет он того или нет, придется считаться» (Левон Мелик-Шахназарян).2 «Стали очевидны истинные цели проводимой Западом глобальной стратегии окружения России, которую надо сократить до её европейских территорий, приемлемых стратегически, экономически, демографически (для США. – Прим. автора). Окружение не сводится только к приёму бывших советских сателлитов в ЕС и НАТО, как это было до сих пор. Не ограничивается оно и установлением своего режима в Афганистане и строительством военных баз в 2

Гардиан, 27 августа 2008.

378

бывших советских республиках для контроля над «шёлковым путем». Цель – окончательно и бесповоротно отнять Сибирь и всю азиатскую часть России».3 Россия разоблачила эту стратегию и успешно ей противостоит. Этому способствует очевидный экономический подъём в стране и преодоление тяжёлого переходного периода. На мировой сцене Россия продемонстрировала свое экономическое, политическое, энергетическое и институциональное возвращение. А в ходе событий вокруг Южной Осетии и Абхазии «показала институциональную стабильность и единство в определении порога своей терпимости по отношению к экспансионизму Америки и НАТО». Естественно, эти события разбудили надежду у Сербии на то, что появляется возможность обуздать своеволие трибунала и проводимую им антиправовую стратегию. Случай с профессором Воиславом Шешелем, который, напомним ещё раз, добровольно пошёл на «исповедь» в Гаагу, особый. Особый ещё и потому, что опыт его почти шестилетней борьбы стал самым убедительным публичным доказательством злокачественного перерождения Гаагского трибунала, несостоятельности его исторически обречённых на поражение амбиций. Мучительные годы изоляции этого незаурядного, мужественного человека проходят без единого ясного указания на его какую-либо реальную вину. Ему пытаются инкриминировать какую-то общую ответственность, потому что он был политическим проповедником организации самообороны сербского народа во время натовской агрессии против Югославии. Но никак не удаётся вменить Воиславу Шешелю ни одного конкретного преступления. Существуют лишь обвинения за участие в собраниях, за предвыборную кампанию, за какие-то слова, проповеди и мысли. 3 См. более подробно в книге: Др. Воислав Шешель, Ощипанная гаагская индейка, Кристина Дал, Белград, СРС, 2008.

379

Действительно, настало время задаться вопросом: какое будущее, какая цивилизация нам готовится, когда за высказанное мнение и вызванные этим мнением действия других людей приходится отвечать в трибунале? Сербский народ воспринял идеи и общественные рассуждения доктора Воислава Шешеля как призыв к созиданию лучшей, более прогрессивной Сербии. Он особенно актуален сейчас, когда наша страна никак не найдёт выхода из ситуации системного хаоса и отсутствия человеческих перспектив, все ещё не оправится от разорения и уничтожения. Народу необходимо объяснение настоящих путей его цивилизационного движения, экономических и культурных реформ, необходима опора на прогрессивную демократию. Профессор, доктор Воислав Шешель мог бы быть полезен Сербии именно сейчас, когда общественное мнение разворачивается в сторону защиты интересов сербского государства, современных человеческих и гражданских устремлений, в сторону трезвых оценок общественных реформ в политике и, особенно, в экономике. То обстоятельство, что граждане Сербии выражают широкую поддержку Сербской радикальной партии на выборах, лишь подчёркивает, насколько важно добиться освобождения Воислава Шешеля из Гааги, хотя бы временно, до тех пор пока не подойдёт очередь рассмотрения его так называемой вины. Но именно его авторитет и популярность в народе являются той причиной, по которой Гаагский трибунал пытается отдалить В. Шешеля от политической сцены. Его отсутствие наносит непоправимый ущерб стране, её гражданам, её политической жизни, развитию демократических процессов и реформ. Многие граждане Сербии ещё не потеряли надежды на реализацию основ человеческого и гражданского права, согласно которому у каждого есть право защищаться самостоятельно и самостоятельно опрашивать свидетелей. Когда на Гаагском трибунале разрабатывалась стратегия защиты Слободана Милошевича, с этой позицией согла-

380

сились многие ведущие специалисты по международному праву. Как теперь объяснить, юридически обосновать и нас в Сербии убедить, что в случае с Шешелем можно мерить на другой аршин? Отказывая Воиславу Шешелю в праве на самостоятельную защиту, трибунал грубо нарушает основы права и положения собственного Устава. Не признаются и общие принципы международного права, согласно которым преподаватели юридических факультетов обладают в суде правами адвокатов. Ни для кого не секрет, что причины, по которым прокуратура постоянно пытается исключить самостоятельную защиту Шешеля – это страх перед блестяще аргументированными выступлениями профессора. Недавно прокуратура предприняла целый ряд скоординированных действий, чтобы вновь навязать В. Шешелю адвоката и таким образом направить течение процесса в нужное ей русло и «доказать» ключевые пункты обвинения профессора. Судья Серж Брамерц в своём представлении судебному совету от 28 июня 2008 года выдвинул следующее требование: «Надо назначить адвоката для защиты потому, что обвиняемый серьёзно и постоянно блокирует процесс, как внутри суда, так и вне его». Это новое требование прокуратуры, – назначить защитника В. Шешелю, – несёт в себе особую угрозу. Доктор Шешель никогда, ни под каким предлогом не пойдёт на то, чтобы у него отняли право на самостоятельную защиту. После требования Брамерца cудебный процесс был прекращён до момента принятия решения относительно адвоката. Однако стараниями мировой общественности его всё-таки удалось возобновить. Среди материалов этого сборника есть стенограмма одного из выступлений профессора Шешеля на Гаагском трибунале, в котором он даёт оценку содержанию предъявленных ему обвинений и приводит множество фактов, доводов и доказательств, напора которых эти обвинения явно не выдерживают. Его речь, произнесённая в самом

381

начале процесса, кроме того, представляет собой образец глубокого исторического понимания и анализа всех явлений, геостратегических тенденций, цивилизационных сдвигов и других факторов, определивших судьбу Балкан в последнее десятилетие ХХ века. Он, в частности, привёл обилие конкретных доказательств того, как на протяжении долгих лет геостратегические и геополитические интересы Запада уничтожали в зачатке все самостоятельные, национальные демократические процессы в СФРЮ и СРЮ. А затем, с целью установления демократии западного образца, создавались экономические, политические, международные условия для насильственного перекраивания Балкан и политических переворотов во многих регионах Юго-Восточной Европы. Особенно важно то, что Шешель показал, до какой критической точки доходят те страны, где проводятся подобные политические эксперименты. Актуальный балканский пример ярко продемонстрировал все неприглядные стороны «менеджмента глобализации». Почему же многочисленные критики глобальных обсерваций хранят молчание, когда речь заходит о балканском эксперименте? Неужели их могла убедить политически ангажированная теория, говорящая о том, что всё это является нормальным следствием новейших исторических процессов? Многие знатоки идеологии и практики глобализации склоняются к тому, что здесь, и совсем не случайно, были поспешно и непродуманно применены её насильственные формы. Доказательством этому служат многие факты: бесчисленное количество болевых точек, сецессионный метод «освобождения», несовместимая с нашим временем военная жестокость, поспешные санкции международного сообщества, необъяснимые разрушения в ходе бесчеловечной агрессии НАТО. Однако, как утверждает Шешель, для сил, несущих глобализацию, существует и обратная сторона медали. Вовлечённые в единое пространство чужие территории экономически и социально не соответствуют уровню наиболее

382

развитых стран мира. Так появляются очаги недовольства, несогласия и сопротивления тем ценностям и тому миропорядку, которые несут ведущие западные державы. От этих и массы других неопровержимых фактов, изложенных профессором, доктором Воиславом Шешелем, Гаагскому трибуналу уже не удастся отвернуться. Его юридическая подготовка и глубокое понимание всех политических хитросплетений на Балканах, различных внешних и внутренних влияний, скрытых интересов и амбиций различных партий и альянсов, а также владение подлинными фактами, документами и доказательствами, позволяют представить перед судом истинное положение дел в стране, истинных организаторов её развала и реальных виновников в преступлениях против человечности.

Содержание Право на правду..........................................................................................5 Мезяев А.Б. Международный уголовный трибунал по бывшей Югославии – незаконный, зависимый и пристрастный суд.......................................................... 15 Мезяев А.Б. Судебный процесс против профессора Воислава Шешеля в Международном трибунале по бывшей Югославии...................................................... 50 Мирович Д. «Дело» Воислава Шешеля в контексте Международного трибунала по бывшей Югославии...................................................... 99 Баррио П. Юридические фикции Международного трибунала по бывшей Югославии (МТБЮ) на фоне реальностей гражданской войны .................................... 118 Серджи Д.К., Норрис С. «Язык ненависти»: противоправное поведение суда ...................................................... 142 Искендеров П.А. Харадинай – Шешель: двойные стандарты Гаагского трибунала....................................... 155 Гуськова Е.Ю. Воислав Шешель: идеология сербского национализма................................................ 177 Заявление подсудимого профессора, доктора Воислава Шешеля.............................................................. 190 Примечания....................................................................................... 277 Сокич С. Вместо послесловия........................................................... 374 Двойные стандарты в защите прав человека: казус профессора Шешеля

Сборник статей Директор общественных и издательских программ Фонда исторической перспективы Е.А. Бондарева Составитель А.И. Филимонова, кандидат исторических наук Редактор О.Д. Антонова Фонд исторической перспективы Москва ул. Трубная 21/11 Подписано в печать 26.12.2008 Формат 60x90/16. Бумага офсетная. Гарнитура Warnock Pro. Печать офсетная. Усл. печ. л. 24,0. Тираж 1000 экз. Заказ № ........ Отпечатано в ОАО «Можайский полиграфический комбинат» 143200 г. Можайск, ул. Мира, 93.