Земля планеты Океан by Alexander Volkov

ЗЕМЛЯ ПЛАНЕТЫ ОКЕАН

Мировой лидер деревянного домостроения

ДЛЯ ТЕХ, КТО ЖИВЁТ ПОЛНОЙ ЖИЗНЬЮ, А НЕ ГОТОВИТСЯ К НЕЙ

Автор проекта — Александр Волков Фотографии и текст —Александр Волков Дизайн и вёрстка — Вячеслав Красовский Консультант — Анастасия Фетисова Редактор — Юлия Бурмистрова

Подготовлено к печати ООО «ИН Продакшен» Отпечатано в ООО «ТИПОГРАФИЯ КЕМ» Москва 2011

Александр Волков

ЗЕМЛЯ ПЛАНЕТЫ ОКЕАН

Мир, в котором мы живём, беспредельно велик и одновременно очень мал. Можно годами жить и работать рядом с человеком, но так и не узнать его по-настоящему. А можно за несколько минут изменить своё представление о целом мире. Автор этой книги, Александр Волков, переносит нас из суеты повседневной жизни туда, где, наверное, каждый из нас хотел бы побывать, но нашел массу причин, что бы этого не сделать. Александр не стал ничего придумывать, а просто осуществил свою мечту. Нам очень приятно, что судьба свела нас вместе — Александр является сотрудником нашей компании уже около десяти лет. Его увлечённость путешествиями, и, главное, талант фотографа и рассказчика не оставили нас равнодушными. Компания HONKA стремится максимально сохранить природную среду и важнейшим качеством при строительстве домов считает естественность и органичность, которые мы пытаемся найти во всех проявлениях нашего удивительного мира. Мы постоянно расширяем горизонты восприятия, чтобы отразить совершенство геометрии природы в наших проектах, возрождая изначальную гармонию человека и его окружения. Данная книга — один из способов это ощутить. С уважением, Совет директоров российского представительства компании HONKA.

Нет земли на планете Земля, Есть только выступы дна. В.Платоненко

Они всегда лежали на одном месте. Большой, плотной стопкой. Я подтаскивал стул, снимал листы карт с полки и тащил в свою цитадель. Цитаделью служило пространство под огромным столом из балтийской сосны. Под крышкой висел ночничок, а залезть можно было лишь с одной стороны — всё это, вкупе с чуть уловимым запахом хвойной смолы, создавало ощущение личного дома. Места, где можно быть просто собой. Я доставал из угла найденный на свалке и разбитый вдребезги глобус, отбирал все карты с нужным мне куском суши и принимался искать подходящий масштаб. Найдя, накладывал кальку и начинал рисовать. Контуры берегов, линии рек, изгибы крупных озёр, точки горных вершин. Нет, я не создавал заново макет нашей планеты. Гораздо интересней собрать воедино все крупные острова и континенты и посмотреть на эту землю посреди остальной синевы. И как же, оказывается, мало этой земли: стоит чуть повернуть глобус — и суша целиком исчезает из вида, оставляя лишь пустоту океана. Я смотрел на уходящую землю и думал: как же, всё-таки, мал этот мир. Мал и удивительно разнообразен. От высокогорных пустынь Тибета и Альтиплано до ледников Шпицбергена и зелёных морей Амазонки. От исполинских деревьев-грибов на древней Сокотре до загадочных истуканов-моаи на острове Пасхи. «Когда-нибудь я увижу всё своими глазами» — от этой мысли становилось тепло. Настолько тепло, что рыжий кот Тимофей забирался ко мне в цитадель, покидая привычное место под батареей. «Ему тоже сейчас хорошо» — думал я и наполнялся покоем. Покоем мечты своего детства.

Александр Волков Путешественник, фотограф, специалист по компьютерным сетям. Кандидат биологических наук. Увлечён исследованием высокогорных экосистем и поведением человека в экстремальных условиях окружающей среды. www.wolfgrel.ru

У вас, смотрящих сейчас эту книгу, наверняка тоже были в детстве мечты. Вы помните их, существуя в бешеном ритме сегодняшней жизни? Надеюсь, что да. Потому что тогда у вас есть ещё шанс сохранить этот мир. Не ради абстрактных идей и политических дрязг. Ради наших детей. У них тоже право есть на мечту. И пусть она будет светлой.

Альтиплано — огромное высокогорное плато в Центральных Андах Южной Америки, раскинувшееся на территории четырёх стран современного мира. Средняя высота — 3 750 метров над уровнем моря, чуть меньше чем у Тибетского нагорья. Но, в отличие от Тибета, на Альтиплано активна вулканическая деятельность. Высокогорная равнина и два хребта Анд, вдоль которых она вытянулась, образовались в результате столкновения платформ Тихого океана и Южно-Американского континента. На территории Альтиплано расположены два крупных озера и множество уникальных лагун. Одно из озёр — Титикака — крупнейшее в Южной Америке, высочайшее в мире судоходное озеро. Его площадь 8 300 кв. км., а максимальная глубина более 300 метров. В него впадает более 25 рек, стекающих с ледников, а вытекает только одна — река Десагуадеро, несущая свои воды в бессточное озеро Поопо на территории Боливии. Сток этой реки составляет меньше пяти процентов водного баланса — большая часть воды теряется вследствие испарения из-за сильных ветров и солнечного излучения. Ещё одна известная достопримечательность Альтиплано — Солар де Уюни — огромное высохшее соляное озеро на юге плато. Во время сезона дождей пустыня Уюни покрывается тонким слоем воды и превращается в самое большое зеркало нашей планеты.

АЛЬТИПЛАНО

юда пока ещё не добрался асфальт, и следы от пролетающих самолётов не кромсают ультрамарин неба на части. Здесь трудно дышать из-за большой высоты, но ещё труднее заставить себя думать, что ты всё ещё на Земле.

Восток Боливии, север Чили и прилегающие кусочки Перу и Аргентины. Просто клякса на карте. Но в конце миоцена, около 10,4 миллиона лет назад, филиал Ада, определённо, располагался именно здесь. Пятьдесят тысяч квадратных километров земли было напрочь засыпано игнимбритами — вулканической горной породой, вобравшей в себя стекло, пемзу и кристаллы ещё в расплавленном состоянии. Кубокилометры пепловых потоков плющились в блин и намазывались панцирем по телу планеты. Несмотря на огромную высоту, на Альтиплано нет простых гор — всё оказалось залито стихией. И только сами вулканы остались торчать километровыми «прыщами» над пустыней, скрывая собою удивительные лагуны этого мира. Красная — Колорада, зелёная — Берде, молочно-голубая — Селесте… Оттенков не счесть. И, посреди этого неземного пейзажа, лежит Салар-де-Уюни — величайший солончак на планете. Понятно, что ныне вулканизм чуток поутих. Но только — чуток: многие вершины продолжают коптить и горячие водные реки — не редкость. В дополнение, на Альтиплано расположено два геотермальных поля: одно — Эль-Татио в Чили, а другое — Соль-де-Маньяна в Боливии. Несмотря на то, что эти поля находятся в непосредственной близости, взаимосвязь областей до сих пор не определили. Известно только, что состав термальных вод сходен и, предположительно, боливийское Может поэтому в Боливии гейзеры грязевые, а в Чили — хлещут фонтаны воды.

олар де Уюни. Величайший солончак на планете, белой кляксой отсвечивающий прямо в космос. У живущих здесь с древних времён индейцев аймара существует легенда, согласно которой вулканы Тунупа, Куску и Кусина, что окружают пустыню, когда-то были очень большими людьми. Куску был женат на прекрасной Тунупе, но вскоре после рождения сына сбежал от неё вместе с Кусиной. Боль Тунупы была велика и каждый раз, кормя грудью младенца, она истекала слезами. Солёные слёзы, смешавшись с грудным молоком, затопили окрестные плодородные земли. Затем влага испарилась и возникла пустыня Уюни. Многие местные жители считают Тунупу важным божеством и полагают, что правильней называть пустыню не Салар-де-Уюни, а Салар-де-Тунупа. Геологическая же история пустыни связана с последовательной трансформацией целого ряда озёр региона. Когда-то здесь плескалось огромное пресное море Балливьян. Около 40000 лет назад из него выделилось озеро Минчин. А когда оно пересохло, осталось два существующих и в настоящее время водоёма: Поопо и Уру-Уру, а также два крупных солончака: Салар-деКойпаса и Салар-де-Уюни. Важно попасть сюда в начале сезона дождей. Когда соль уже покроется тонким слоем воды. Когда джип ещё может проехать. Когда исчезает нить горизонта, сливаясь с отражением неба. Когда в голове наcтупает бардак: ты словно висишь посреди неба, но не думаешь падать. Нет привычных осей и зацепок. Это — красиво и чуточку страшно. Это — можно увидеть (только сквозь линзы очков), но нельзя показать. Фотографии — бледная тень безумной гармонии этого мира. Два-три часа езды по солёному небу и появляется остров. Как большая плывущая рыба, тёмной формой застрявшая среди облаков. Ещё полчаса хода, а остров не ближе. Видать, заметил нас и лениво двигает прочь. Мурашки по коже. И на острове — тоже мурашки. Столбами колючих стволов. Тысячи кактусов, коим под тысячу лет. Цветки, словно блюдца, следят прямо за Солнцем. Иголки длиною с ладонь, меж которыми рыщут... колибри. Здесь. На 3 800 метрах высоты. Среди ослепительно-белой пустыни. В горле — застрявший комок. Мне хочется плакать. В такие моменты понятна ценность собственной жизни. Стоит родиться, чтобы такое увидеть.

ейзер. Вроде обычное слово, а в мыслях сразу рисуется красивый фонтан. И думается о нашей долине на далёкой Камчатке. Между тем, хотя гейзерных мест на суше не так уж и много, полуостров Камчатка — не единственный, который может похвастать обилием кипящих струй. Гейзеры Альтиплано, определённо, ночные создания: гудят и плюются ровно до рассвета, затихая с восходом. Потому вставать надо рано. Очень рано. Несмотря на жуткий холод за пределами одеяла. В северном Чили гейзеры парят и фонтанируют, словно оправдывая представления о горячем фонтане. А вот боливийские гейзеры — грязевого типа. Огромное варево гигантской бабы-Яги. Даже «сковородки» разного цвета: от серого до красного и едко-зелёного. Жаль только, с лучами Солнца быстро затухают где-то внутри.

Сокотра — небольшой архипелаг из четырёх островов и двух скал в Индийском океане. Самый большой остров, также называемый Сокотра, составляет около 95% территории архипелага и расположен в 240 километрах к востоку от Африканского рога и в 380 километрах к югу от Аравийского полуострова. Это один из самых изолированных архипелагов континентального происхождения. Его отделение от Африки произошло более шести миллионов лет назад. Столь долгая геологическая и биологическая изоляция островов, а также сильная жара и ураганные ветры с мая по сентябрь создали уникальную эндемичную флору и фауну: 37% видов растений, 90% видов пресмыкающихся и 95% видов моллюсков не встречаются больше нигде в мире. Здесь обитают многочисленные популяции наземных и морских птиц (192 вида птиц, из которых 44 дают потомство на острове, а 85 — постоянно мигрируют), включая ряд вымирающих видов. Подводная жизнь архипелага также чрезвычайно разнообразна — 253 вида рифообразующих кораллов, 730 видов прибрежных рыб и 300 видов крабов, лангустов и креветок. Недаром архипелаг называют Галапагосами Индийского океана. Острова принадлежат Республике Йемен. В 2008 году архипелаг был объявлен объектом всемирного наследия ЮНЕСКО.

СОКОТРА

х, Сокотра, Сокотра. Одно из самых загадочных мест, расположенное вблизи центров возникновения древних цивилизаций. Таинственный остров с реликтовой флорой и тысячелетней пиратской историей. По легенде, именно здесь когда-то жили бессмертная птица Феникс с перьями цвета закатного Солнца и гигантский орёл Рух, несущий яйца размером с храм и могучий настолько, что поднимал в воздух слона. Говорят, что и Синдбад-мореход ступал на этот клочок суши, в поисках драгоценных камней. Будучи в составе древней Гондваны, маленький остров Сокотра оказался единственным клочком суши, который обошли тектонические сдвиги, расколовшие сверхконтинент. Аравия отделилась от Африки, Индия стала огромным островом, уплывающим в сторону Центральной Азии, лишь архипелаг Сокотра остался на месте, храня на себе жизнь древних эпох. Считается, что поверхность Сокотры никогда не уходила под воду, даже во времена высокого стояния океана, когда на планете не было полярных льдов. Возможно, в этом «повинны» горы Хагьер, поднимающиеся над морем на высоту до полутора километров.

тарая индийская легенда гласит, что давным-давно на острове Зокотора за Аравийским морем, жил кровожадный дракон, нападавший на слонов и пьющий их кровь. Дракон обвивался вокруг хобота слона и кусал его за ухом, а потом одним глотком выпивал всю его кровь. Но, однажды, один старый и сильный слон, умирая, упал на дракона и раздавил его. Кровь их смешалась и смочила землю вокруг. На этом месте выросли деревья, названные драценами, что означает «самка дракона». Дерево это растёт крайне медленно, но растёт не только ввысь, но и вширь. Растёт только в горных районах, на высотах от 700 метров над уровнем моря. Простой ствол со временем начинает ветвиться. На ветках растут пучки очень острых листьев. Переплетение серых веток с длинными зелёными листьями образует густую крону, а всё дерево достигает обычно высоты 5-6 метров. Годовых колец нет, потому и возраст, зачастую, определить невозможно. Но считается, что некоторые деревья способны дожить до 6 000 лет. При надрезе ствола выступает красный смолянистый сок, который используют в лечебных целях. Смола дерева ценилась ещё древними греками, римлянами и арабами. Её остатки были обнаружены в доисторических погребальных пещерах, и в то время применялась для бальзамирования. Научное название дерева — драцена киноварнокрасная (Dracaena cinnabari). Остров Сокотра — единственное место произрастания данного вида, хотя другой, близкий вид (также зовущийся драконовым деревом — Dracaena draco) произрастает на Мадейре, Канарских островах и в Морокко. Говорят, что деревья вырастают до 10-ти метровой высоты при ширине ствола до двух метров, но я такого не видел.

асушливый климат заставляет растения искать неординарные способы сохранения влаги. Будь то иголки у кактусов, мясистые листья у солянок или непомерно большой ствол, как у сокотранской розы пустыни. Это растение напоминает подсохшую гигантскую тыкву, покрывающуюся в период цветения ярко-розовыми лепестками. Сюрреализм от природы. Роза пустыни является важной составляющей зоны суккулентных кустарников, которые растут на крутых склонах и известняковых откосах, гранитных горах и холмах из известняка, а также в ущельях. Обладая мощной, хорошо развитой корневой системой, она способна расти в отсутствии источников влаги. Роза пустыни широко распространена в Африке и на Аравийском полуострове, однако её местный подвид распространён лишь на Сокотре. Один из секретов выживания вида - яд, накапливающийся в плотной коре, что делает её совершенно несъедобной для людей и — главное — коз. Во время суровых засух, когда ощущается острая нехватка в корме для скота, местные жители рубят эти деревья, снимают кору и используют мякоть ствола для прокорма животных. Подобная практика резко снизила численность розы пустыни.

Тибет, «Крыша мира» — самое большое и высокое нагорье планеты. Расположено в Центральной Азии к северу от Гималайских гор, главным образом на территории Китайской народной республики. Его площадь составляет около двух с половиной миллионов квадратных километров, а средняя высота 4 700 метров над уровнем моря. Для Тибетского плато характерна большая разница в климате различных районов. Воздух разрежен и давление снижено за счёт высоты. Содержание кислорода – лишь половина от нормы. Чистая атмосфера обладает высокой проницаемостью для радиации и солнечных лучей. Интенсивность ультрафиолетового облучения сильнее в два раза, чем на равнине. Поэтому здесь почти нет болезнетворных бактерий и у местных жителей практически не бывает кожных заболеваний и заражений при травмах». Вопрос образования плато до сих пор вызывает огромный интерес учёных всего мира. Считается, что примерно 84 миллиона лет назад Индийская плита начала быстрый дрейф на север и около 55 миллионов лет назад столкнулась с Азиатской плитой. Так зародились Гималаи и поднялся Тибет. Впрочем, горы растут до сих пор, прибавляя по нескольку миллиметров за год. Поднятие Тибета повлекло за собой огромные изменения на всём Земном шаре. С эпохи неолита, около 10 тысяч лет назад, до наших времён климат нагорья от влажного и тёплого постепенно превратился в холодный и сухой. Многие озёра нагорья уменьшились или исчезли совсем. Шесть величайших рек Юго-Восточной Азии и Индостана зарождаются на Тибетском плато. Инд и Брахмапутра, Салуин и Меконг, Янцзы и Хуанхэ. Сложно представить, но почти половина всего человечества живёт за счёт воды, стекающей с «Крыши мира».

ТИБЕТ

уровы и бесплодны земли Тибетского плато. В одиночестве человеку не прожить на высоте в пять тысяч метров. Не потому ли так приветлив здесь живущий народ? Нет, тибетцы не сжимают тебя в объятьях до потери пульса. И не мнут руку в тисках ладоней, заглядывая в глаза. Они просто приветствуют. Голосом. Жестом. На дороге и в стороне. У ворот и дверей. Везде. Да, они тебя видят впервые и, наверняка, не увидят вновь. Но это не важно: ты — человек, а значит, достоин приветствия. «Таши делег» — пожилой тибетец выходит из ворот очередного караван-сарая при нашем приближении. Широкий жест приглашения, растянутый последний слог «ле». И тебе — «здравствуй», житель крыши мира. И больше нет никаких вопросов, сомнений и беспокойства. Первым делом тебя зовут на кухню и ставят термос кипятка. Вода здесь — ценность. Горячая вода вдвойне. Но ты с дороги и тебе нужно напиться. За это не берут денег. Пока ты пьёшь, блаженно ощущая губами вожделенную воду, они будут стоять в стороне, подходя лишь затем, чтобы долить тебе снова. И так до тех пор, пока жестом не скажешь «достаточно», просто накрыв ладонью пиалу. И только теперь можно поговорить. Но не о том, кто ты и откуда — нехорошо спрашивать имя и место. Можно узнать лишь, как к тебе обращаться. Они спросят, как ты и куда. «Ко’ра, Кайлас, Дарчен» — одного из этих слов достаточно, чтобы всё стало на свои места. Значит ты — идёшь Ко’ру, значит ты — себя ищешь. Что может быть ценнее? «Таши делег» — вы услышите и вслед. Только слог покороче. Доброго здравия, путник...

аконец-то показался монастырь. Усталость даёт о себе знать. Хочется пить и есть. Последнее — удивляет. Мысленно переживаю прошедший путь: остановились только однажды, у кочевой палатки, попить тибетского чаю. От мысли о чае мышцы зашевелились бодрее. Монастырь за рекой. Но сейчас там не поешь: время — ближе к семи, а монахи едят в десять ночи. Где-то должен быть мост, но он, похоже, не нужен: всё во льду, что куполом накрывает долину. Осторожно ступаю. Низкий гул раскатами бьётся под каждым движеньем. Цель всё ближе и ближе... Вот и ступени. Гора Кайлас дышит в спину. Пять тысяч метров. Каждый шаг — шумом крови в ушах. Я — у ворот. Стучу кольцом о пластину. Окрик внутри, шум, открывается дверь. Монах, лет двенадцати. Как же ты оказался здесь, пацанёнок? Не иначе как чья-то важная реинкарнация: монастырь почитаем и попасть сюда очень непросто. «Таши делег!» — приглашающий жест, улыбка не сходит с лица. Делаю полупоклон, складывая руки в приветствии. Монах невидимой ниткой тянет меня через зал для молитв, мимо святой пещеры... Ну конечно! — На кухню! Устало сажусь на топчан. В руке оказалась пиала, как будто сама. Впрочем, может я отключился? Горячая влага. Мне хорошо, но поесть, действительно, нет. Значит правда — ужин лишь в десять. Как же беден мой тибетский язык! Я его просто не знаю. А жаль. Правда, есть одно заветное слово. «Тсампа!» — произношу и смотрю на монаха. Тот оживился, улыбнувшись от уха до уха. Что интересно, у них всегда хорошие зубы. Появилась большая пиала, ковш а-ля «борщовый половник» и термос с водой. «Тсампа» — произносит пацан и показывает в угол кладовки. Поднимаюсь, молча иду, монах жестами предлагает помочь. Нет, тсампу надо делать самому. Наливаю воды, из мешка, что в углу, ковшом кладу три горки муки. Грубой ячменной муки. Рядом туесок с маслом яка — кладу тоже кусочек. Немного сахара, соли. Сажусь, опускаю пальцы в муку и начинаю мешать. Интересный процесс. Мысли — не здесь, а пальцы делают тсампу. Где-то внутри часть меня знает, как это делать. Готово. Осторожно цепляю кусочек на зуб. Какой детский вкус! Счастье, как в малолетстве, когда купив хлеба в пекарне, срываешь горбушку и запускаешь пальцы в горячий мякиш буханки. Жуёшь неспеша, перед глазами — светлые лики и как будто слышишь шёпот мамы на ухо: «Я люблю тебя, сын». Новое детство. Спасибо, Кайлас...

Амазония — самая большая низменность планеты площадью более пяти миллионов квадратных километров. Расположена в Южной Америке, в бассейне самой полноводной реки мира Амазонки, захватывая территории Бразилии, Перу, Боливии, Эквадора, Колумбии, Гайаны и Венесуэлы. Получая питание от рек, текущих в двух полушариях, Амазонка имеет не один, а два сезона дождей. Это, плюс крайне слабый наклон (на всём протяжении — не более 100 метров по высоте) приводят к тому, что река превращается в огромное пресное море, поросшее сельвой. Сельвой, что по праву считается лёгкими нашей планеты. Большая часть лесов — не исследована. Считается, что в бассейне реки Амазонки живёт и произрастает треть всех живых организмов Земли. Среди геологов общепринята теория, по которой Амазония первоначально образовалась из залива, имевшего выход в Тихий океан. При разделении суперконтинента Пангеи около 130 миллионов лет назад произошло смещение южноамериканской плиты. Так появилась цепь горных Анд, перекрывшая речным водам выход на восток предположительно около 65 миллионов лет назад. Низменность, по сути, превратилась в огромное пресноводное море, заполняемое осадочными породами. Со временем сформировался сток в сторону Атлантического океана, породив величайшую реку нашей планеты.

АМАЗОНИЯ

мазонская низменность - зелёное море, прибоем ползущее в Анды. Реки вьются как змеи, за меандрой меандра, впиваясь в бока одной главной реки.

Здесь по Солнцу ложатся и раньше Солнца встают. Цивилизация коснулась племён только внешне. Как и раньше, люди строят платформы на сваях. Из пальмовых листьев конструируют крышу. И всё. Стены тут не нужны. Лезут дружной толпой под москитную сетку и… кто спать, а кто — делать новых детей. В нормальной семье их 12-17. Половина погибнет, не дожив и до семи лет. Протоки рек — как шоссе. Впору лепить светофоры: лодок много — все спешат по делам. Целыми семьями и со скарбом нехитрым. Тут же, в дороге, стирают и сушат вещи на крыше. Бывает, едут неделями — кроме реки других путей нет. Из одного городишки в другой две недели пути на джонке. Есть и пароход, идёт четверо суток, но многим индейцам не по карману. Да и лодка родней. В ней можно и спать: гамаки лепят к крыше, а с боков ставят сетку — москиты с заразой никому не нужны. Из ремёсел — натуральные ткани да гончарное дело. Вышивают вручную, горшки лепят в форме людей. Очень натурально — с гениталиями, где и положено. Бусы и серьги — из семян да из глины. Обтачивают зубами пираний. Дети великой реки.

н стоял под навесом и, что-то лопоча, протягивал руку. «Манани приветствует тебя на земле аурани» — перевёл индеец-кечуа. На самом деле его зовут не Манани, но правильно произнести имя я не сумел: щебетать по-птичьи в детстве не научили. Очень мелодичный язык, хотя, говорят, слов в нём не более сотни. Впрочем, слова нам были почти не нужны — жесты куда как понятней. Разве что одно слово так и врезалось в память — «гуа’пони», глобальный смысл которого — всё положительное, согласие, радость. Так что пусть будет «Манани». Эдакий «полковник в отставке», бывший охотник за головами семидесяти лет от роду. А по виду так и не скажешь. «Манани поведёт смотреть гнездо большого орла. Орла — пожирателя обезьян». Да, это будет, определённо, удачей: увидеть орла-гарпию очень непросто. Эта птичка способна утащить пятнадцатикилограммовую обезьяну в одной своей лапе. Схватив своё трёхметровое духовое ружьё, «полковник» двинулся в лес: «Манани покажет, как охотятся аурани и как делают сумку». Вообще, интересная манера говорить о себе в третьем лице и отожествлять себя с названием целого племени. Поневоле создаётся ощущение, что все аурани — один организм. Жаль, что таких осталось совсем мало. Два часа ходу: я насквозь мокрый, аурани как будто только вышел размяться. На каждом углу полно всяких тварей, но они его как будто не видят. «Это дерево — от болей в животе. Это — когда болит голова. Из этой лианы мы делаем яд. А этих муравьёв можно быстренько съесть: попробуй!» «А пауков не едят?» — спросил я. «Нет, мы не едим. Но есть те, кто едят», — засмеялся он. Надо же, в чувстве юмора ему не откажешь. — Хорошее дерево, — сказал аурани и, попросив мачете у кечуа, взялся рубить толстый ствол. — Зачем ему это дерево и к чему его отсюда переть? Разве нет таких деревьев поближе? Индеец-кечуа засмеялся: — Эти чудики где что увидят — оттуда и тащат. Расстояние их не волнует. Сейчас он не возьмёт его, дерево должно подсохнуть. Потом пришлёт сыновей. Дети леса. — А сыновья как найдут? — Эти — найдут. Почему-то я в это сразу поверил.

едленно входим в канал. Мед-лен-но. И осторожно, чтобы лишним всплеском не выдать себя. Лучами света от фонарей рыщем по ближайшим кустам в надежде поймать красный отклик. Отражение от глаза каймана. О, есть! Метров десять до цели. На радостях чуть резче опускаю весло, и красная точка мгновенно исчезла. Рептилии очень чутки, ведь цена, как правило — жизнь. Кайманова кожа и мясо у индейцев в почёте, а охотник на крокодилов весьма уважаем в общине. Опасное дело: хвост этой зверюги — один сплошной острый гребень, а удар такой силы, что легко перерезает руку. Напрочь. Прецеденты бывали. Вдали загорелась ещё одна красная точка. Определённо — удача. Пускаем лодку на самотёк и, буквально, не дышим. Главное, не увести пучок света от глаза каймана. Свет его ослепляет и можно подобраться вплотную. Собственно, так их и ловят: неподвижностью до ломоты в мышцах и адским терпением. А подобравшись вплотную — вбивают гарпун сверху под череп и резко падают в лодку: хвост крокодила и без участия мозга способен ударить охотника. Гарпун — на верёвке и если удар был достаточно точен, то сила рептилии быстро иссякнет и охотник дождётся добычи. «Наш» кайман, определённо, не видит: до него не более метра. Навожу внешнюю вспышку и делаю кадр. Рептилия даже не дёрнулась: над водой торчит только часть головы и, кажется, что крокодил очень мал. Делаем ещё несколько кадров и, спрятавшись в лодку, пугаем каймана. Вода взлетает фонтаном, лодка получает удар — «кайманчик» оказался аж за два метра. Впрочем, индейцам попадаются и по четыре.

ечер обещал быть спокойным. Ровно до рокота вертолёта, который летел прямо на нас. Индейцы заметно напряглись и попросили пересесть поближе к деревьям. — Зачем? — хотел спросить я, но взрывное «та-та-та» мгновенно испарило вопросы. С вертолёта стреляли. Те, кто хоть раз слышал стрельбу с пулемёта, вряд ли с чем спутают этот звук. В голове, почему-то, возникла идиотская фраза из песни: «А пули летят, пули. Большие летят и не очень». Пути разума неисповедимы. Старина Гилбер — мой индеец-проводник — выдал витиеватую фразу, из которой я понял только «кохонес» и «карамба». Впрочем, перевод здесь был, определённо, не нужен. — Это кто такие? — спросил я по-русски, показывая наверх. — Полицейские. Кокаинщиков гоняют. — Но вокруг озера не растёт кока! — Не растёт. Но им-то какая разница? Дали наводку — летят пострелять. Местные жители их очень не любят: часто страдают невинные люди. Потому в отдел по борьбе с наркотрафиком и набирают людей с других регионов. Свои в своих же здесь не стреляют. Вертолёт пролетел, но, явно, заложил второй круг. — Улетят? — Нет. Солнце ещё не село. Сделают пару кругов. И точно, вернулись. И снова — стрельба. Индейцы с философским молчанием под деревьями занялись разделкой рыбы. — Горелку включим, когда улетят. Так надёжней. У меня, конечно же, нет возражений. — Но есть и хорошая новость, — Гилбер ловко резал картофель, — Своей пальбой они немало зверья распугали. Может, с утра, увидим следы ягуара. Я знаю, он здесь точно живёт. Вот только осторожен неимоверно: так, ни разу, его и не видел. Солнце село нажатием выключателя. Вертолётный гул замирал где-то на юго-западе. Вечер стал, теперь уже точно, спокойным. Утром, за 15 минут до восхода, два человека сосредоточенно лазали в вязкой грязи в надежде поставить штатив и, при этом, не испачкать его по самые «уши». По мягкой глине отчётливо шла цепочка следов ягуара…

Шпицберген — огромный полярный архипелаг, хотя на картах этого не замечаешь. Шесть больших и множество мелких островов, общей площадью 64 200 кв. км. Сверху он кажется бесплодным и ледяным, но на уровне земли — богат и полон жизни. Расположенный на середине пути от материковой Европы к Северному полюсу нашей планеты архипелаг покрыт мощным ледниковым покровом и выделяется глубоко вдающимися в сушу фьордами. Самый крупный из них почти разрезает остров Западный Шпицберген на две части. Уникальность архипелага в том, что он расположен на стыке трёх тектонических плит, обладает интересным геологическим строением и умудрился «пройти» всю планету от южного полюса к северному. 12 000 километров за последние 600 миллионов лет. Климат — арктический. Однако, большое влияние на район оказывает тёплое течение Гольфстрим. Одно его ответвление подходит к западному побережью острова Шпицберген, другое вливается в Баренцево море и обтекает архипелаг с юга. Благодаря этому, климат здесь существенно мягче, чем мог бы быть на такой широте. Шпицберген принадлежит королевству Норвегия, однако и Российская Федерация также ведёт хозяйственную деятельность на архипелаге. Около половины территории охраняется законодательством. На архипелаге три национальных парка, два природоохранных и пятнадцать птичьих заповедников.

ШПИЦБЕРГЕН

вальбард — именно так зовут его хозяева здешних земель, пытаясь укрепить сомнительную версию о том, что первыми на архипелаг ступили предки норвежцев. Остальной мир предпочитает название, вырвавшееся из уст Виллема Баренца в далёком 1596 году: Шпицберген или Острые горы. Или Грумант – как с незапамятных времён его звали наши поморы. Ехать сюда лучше арктическим летом, в короткое время с июня по август, когда чуть приплюснутый солнечный диск круглые сутки висит в низком небе, лишая окрестные фьорды самого понятия «ночь». Шпицберген пережил немало климатических эпох и геологических потрясений, неся на себе отпечатки жизни всей нашей планеты и открывая потихоньку секреты среди отступающих ледников. В стране, где грибы растут выше деревьев — на всех хватит чудес. Король животного мира Шпицбергена, конечно же, белый медведь — визитная карточка Арктики и эмблема архипелага. Ещё бы: медведей здесь живёт больше, чем людей! Летом, правда, их сложно увидеть — белый медведь предпочитает жить на кромке арктических льдов, которые в это время года отступают к северной оконечности архипелага. Да оно и к лучшему: этот зверь непредсказуем и столкновения с человеком часто заканчиваются трагически для homo sapiens. А потому каждый приезжающий на архипелаг обязан изучить правила поведения на случай встречи с медведем. Первая строчка правил гласит: «Если вам удалось заметить медведя прежде, чем он заметил вас…» — далее можно не продолжать, потому как шанс заметить вас первым у медведя значительно выше. Раз эдак в сто. Но не всё так мрачно. Помимо медведей, на островах немало оленей, песцов, а в окрестной воде — моржей, тюленей и даже китов. И тысячи, тысячи птиц, прилетающих сюда на гнездовье. Зимовать здесь остаются лишь куропатки да полярные совы.

пицберген долгое время считался нейтральной землёй, хотя право Российской империи на острова признавалось де-факто. С открытием запасов каменного угля в начале XX века архипелаг стал стратегической зоной для горнодобывающих компаний и, понятно, что проблему «ничейности» этой земли надо было как-то решать. А тут ещё Норвегия в 1905 году обрела независимость и занялась укреплением своих территориальных границ, предъявив права на Шпицберген. Европейцы создали комиссию, куда входили и представители России, но два года прений ни к чему, толком, не привели. Политический статус Шпицбергена был закреплён лишь в 1920 году, когда нашей стране было не до арктических суровых земель. В Париже подписали «Шпицбергенский трактат», по которому архипелаг становился неотъемлемой частью Норвегии, но наделялся особым статусом. Любое государство, подписавшее договор, получало право заниматься на этой земле хозяйственной деятельностью. Острова были объявлены демилитаризированной и безвизовой зоной и гражданин любой страны-подписанта, может приехать сюда жить и работать, имея равные права и обязанности с гражданами Норвегии. На сегодняшний день таких государств более пятидесяти, включая, конечно, Россию. По сути, всеми возможностями трактата удалось воспользоваться только Советскому Союзу, который официально подписал соглашение в 1935 году, уполномочив созданный пятью годами ранее государственный трест «Арктикуголь» представлять интересы страны на архипелаге. Союза давно уже нет, но трест до сих пор заведует российским сегментом Шпицбергена, с трудом удерживая наши позиции на этой земле. Сегодня на архипелаге находятся три российских посёлка: функционирующий Баренцбург, законсервированный – Пирамида, и давно заброшенный Грумант.

пицберген расположен на стыке трёх тектонических плит. И хребет Vårmlandryggen, тянущийся вдоль бухты Trygghamna — наглядная иллюстрация движения этих плит. Хребет растёт потихонечку вверх, обнажая новые свидетельства старой жизни архипелага. Само название «Trygghamna» происходит от староголландского «Behouden haven» и английского «Save harbour», что переводится как «безопасная гавань». Действительно, бухта была и остаётся идеальной гаванью для кораблей с глубокой посадкой, хорошо защищённая от ветра и непогоды с трёх сторон. И, понятно, что такое место высоко ценилось исследователями архипелага. А расположение бухты на входе в Исфьорд очень быстро сделало её прибежищем китоловов во время промысла. Сегодня в Trygghamna можно обнаружить культурные отголоски Западноевропейского китобойного промысла в виде разрушенных, сильно заросших небольших насыпей чуть выше линии прилива — остатки печей для топки китового жира и приготовления из него масла. Море и лёд разрушили их, и сегодня очертания печей едва заметны. Кое-где ещё сохранились захоронения рядом с бывшими сооружениями. Европейские китобои использовали гавань вплоть до 1650-х годов, после чего промысел пришёл в упадок. Китов, попросту, истребили. Спустя некоторое время на эти земли пришли поморы. Остатки их поселений легко отыскать по зелёным пятнам растительности на берегах бухты. Но эти избы — совершенно другие, чем у китоловов. Поморы строили здания по принципу «русской избы»: сруб с легко узнаваемой большой печью из красного кирпича внутри. Дерево для изб частично привозили с собой, частично — собирали тут же по окрестным берегам: к Шпицбергену прибивает немало стволов с материка. Норвежцы обосновались в Trygghamna лишь в конце 19-го века, построив несколько торфяных хижин. Разумеется, используя материал со старых строений. Принцип «используй всё, что у тебя есть» — основа домостроения на Шпицбергене. Здания строили из того, что оказывалось под рукой: кораблей, сплавного леса, ящиков, торфа. Можете представить, что за «конструктор» получался в итоге. Вообще, удивительно, как люди умудрялись переживать здесь зимы.

Абиссинское нагорье — горная система на северо-востоке Африки в Эфиопии, Эритрее и на севере Сомали. Средняя высота — от двух до трёх тысяч метров над уровнем моря. Наивысшая точка — гора Рас-Дашен (4 533 м), четвёртая по высоте на континенте. Нагорье иногда называют «Крышей Африки», из-за его высоты и большой площади. Образовавшись около 75 миллионов лет назад, нагорье до сих пор является активной сейсмической зоной. С северо-востока на югозапад через него проходит Великая рифтовая долина, разделяющая весь африканский континент. Через 50 миллионов лет здесь зародится новый океан. Интенсивная многолетняя эрозия привела к рождению здесь одного из самых потрясающих ландшафтов на Земле — гор Симиена, поражающими зазубренными вершинами, глубокими ущельями и гигантскими отвесными обрывами высотой до 1 500 метров. Здесь обитают редкие виды животных, например, обезьяна гелада, эфиопский шакал, а также абиссинский горный козёл, сохранившийся только в этих горах. В 1996 году национальному парку гор Симиена был присвоен статус объекта всемирного наследия ЮНЕСКО. Несмотря на то, что нагорье расположено недалеко от экватора, высота гор смягчает климат до умеренного. Именно наличие достаточно высоких гор способствует осаждению здесь муссонных дождей, идущих со стороны Индийского океана с июня до середины сентября. Дожди питают истоки Голубого Нила, берущего начало из озера Тана, что иногда приводит к летнему наводнению. Этот факт, в своё время, крепко озадачивал древних греков. Абиссинское нагорье — родина кофейного дерева, ряда сортов пшеницы и ржи, а также эндемичных видов растений и животных.

АБИССИНИЯ

биссинское нагорье. «Крыша Африки» и колыбельчеловечества. Ещё не так давно здесь бегали австралопитеки и первые люди. Медленно поднимаюсь из речного каньона Текезе и вглядываюсь в силуэты на юге — башни гор Симиена. Будто грозные боги тысячи лет назад играли в шахматы, слепив из лавы доску высотою в два километра. Вон стоит боевой слон, а вот башня ладьи подёрнута рубином заката. Там, где лес подбирается к скалам, застыл поверженный конь. И вдали — королева, окружённая охраной из пешек. Лишь когда люди открыли язык, и шум от речей дошёл до поднебесья – боги оставили партию, сменив игру на оборону против человечьих затей. А фигуры так и стоят в ожидании безмолвия мира, когда боги снова вернутся и поставят на кон одну-две звезды. Нагорье — массив-бастион, с крутыми труднодоступными склонами и глубокими долинами рек, что обособляют отдельные вулканические вершины. Всюду — сплошные разломы зарождающегося океана. Пока лишь он зреет цепочками озёр в котловинах, часть из которых лежит ниже уровня моря. Цивилизация здесь зародилась давно, и государств за это время было немало. От колонии Сабейского царства и страны Агази до империи Аксум и династии царя Соломона. Именно в горах Абиссинского плато зародилась Эфиопия — старейшая христианская страна и одно из древнейших государств современного мира.

ациональный парк гор Симиена. Позади – тридцать километров пешеходной тропы на высоте трех тысяч метров. Солнце быстро садится, но уже показались хижины егерей. Меня ожидают. Не удивительно: вести здесь разносятся быстро. Сижу гостем в семье егерей. — Сколько тебе лет, доктор? — старшой дед присел рядом, небрежно бросив автомат на колени. — Скоро 36. — Да ты сын мне! — Пусть будет так. — А дети есть? — Есть. Двое. Девочки. Достаю ксерокопию паспорта — показать фотографии детей. Старик берёт, чтобы рассмотреть чуть поближе, и целует бумагу: «Красивые дети. Хорошо». И, окликая жену: «Сделай нам кофе — мы выпьем за внуков». Народ садится в кружок. Аромат кофе ощущается кожей. — За твоих детей. Я добавляю: «За наших детей». — Аммасигенале. Правильно говоришь. Пробую кофе. Божественный вкус. Остаётся глоток и что-то внутри меня знает, как надо делать: ладонь опускается вниз и струйка кофе льётся на землю. Эфиопы согласно кивают. — Да, — дед сжимает моё плечо. «Это — очень хорошо». И я, почему-то, вспомнил Тибет.

ебре Дамо. Монастырь, основанный ещё в шестом веке нашей эры За-Микаэлем Арегави на вершине горы-останца, размер которой — 1 000 на 400 метров и высотой над уровнем моря 2 216 метров. Единственный путь наверх — 25-ти метровая стена.

По легенде к Арегави во сне явился сам Господь и указал на место будущего монастыря, сказав, что даст в помощь огромного змея, чтобы монах поднялся наверх. Сам архангел Гавриил стоял на страже с мечом, дабы змей не передумал исполнять божью волю. Змей, однако, оказался правильный и, обернувшись вокруг За-Микаэля, поднял его на верхний уступок, где монах вытесал крест на скале. Дебре Дамо уникален и незабываем, но женщинам в него вход запрещён — монастырь исключительно мужской. У всех монахов, а их тут более 600, обет безбрачия. Даже животные — только мужского пола. Исключение составляют кошки, ибо они, подобно монахам, могут лезть по скале. И — курицы, потому как — птицы. А птицам, как известно, границы неведомы. Женщины могут лишь подойти к подножью скалы. Считается, что именно труднодоступность монастыря позволила оставить в целостности все его сокровища на протяжении более чем 1 400 лет шумной истории. Толстый канат, подобный змию, сплетённый из шкур и жил животных, свисает до самого низа. Есть ещё две ленты из того же материала, — с их помощью поднимают грузы и страхуют желающих подняться. Высоко, но монахи очень быстро преодолевают этот подъём — сказывается многолетняя практика. Специально вызванный мужчина старой камерой Leica фотографирует пожилого монаха в уважительном, жёлтом одеянии. На мой вопрос «Зачем?» последовал ответ одного из служителей: «Нашему брату — 120 лет и он готовится встретиться с Богом. Мы хотим сохранить его фотографию на память для всех наших братьев». Стодвадцатилетний брат, в знак согласия, кивнул головой и поднялся как тридцатилетний. Я, стараясь закрыть рот от изумления, быстро спросил: «А сколько самому старшему?» Сто тридцать четыре. Ну что тут скажешь?

аинственное озеро Тана — один из легендарных источников Нила — долгое время скрывалось от взоров европейских географов.

Расположившись в тектонической впадине к юго-западу от гор Симиена на высоте свыше 1 800 метров над уровнем моря, озеро служит резервуаром для Голубого Нила, ниспадающего водопадом в узкий каньон окружающих гор. Через 70 километров нависающие уступы настолько смыкаютущелье, что реки уже просто не видно. Быть может поэтому так долго белый человек не мог дойти до истока? Тис Ысат, или «Дым от огня» — так называется небольшая деревня в низине водопадов Голубого Нила, так же зовутся и сами водопады. Поток воды шириной 400 метров падает с высоты 45 метров, а брызги разлетаются на километр. Царство туманов и радуг. Добраться туда можно благодаря португальцам, построившим в XVII веке большой каменный мост. Массивное сооружение в стиле средневековых замков несколько выбивается из остальной архитектуры. Наверняка строительство потребовало много времени, но романтичные португальцы не пожалели сил и ресурсов лишь для того, чтобы любоваться красотами водопадов. Такое мышление на века поражает не меньше, чем великолепие окружающей природы. Столетиями к озеру стекались мистики и пророки, ищущие покоя на берегах и островах пресноводного озера. Христианство проникло в эти края уже к пятому веку. И теперь, что ни остров — то монастырь. Одни — закрыты от мира, другие — смотрящие в мир.

Патагония — часть Южной Америки, лежащая к югу от сороковой параллели. Иногда к Патагонии причисляют и архипелаг Огненная земля. Название «Патагония» происходит от слова patagón, используемое Магелланом для описания местных аборигенов. Природный профиль этого региона — степные равнины и относительно низкие Анды. Чилийская часть Патагонии характеризуется влажным, прохладным климатом. Аргентинская часть весьма засушлива, поскольку большинство осадков, идущих с запада, останавливаются горами. Патагонская погода вдоль хребта Анд по справедливости считается самой отвратительной в мире. Штормовые ветра, обильные снегопады, невероятные ливни с редкими просветами в течение одного дня в году — это лишь малый перечень местных погодных красот. Но, может быть, именно это способствовало формированию совершенно уникальных экосистем, где нет хвойных лесов, но растут древние араукарии. Где глубоководные фьорды соседствуют с полупустыней пампасов. Где на фоне ледника можно увидеть попугая. До 1881 года Патагония не принадлежала какому-либо государству. Ранее эту территорию населяли индейцы теуэльче, но из-за тяжёлых природных условий они существенно отстали в развитии не только от европейцев, но и от других индейцев Америки. В течение XVI-XVIII веков коренное население было покорено арауканами. К настоящему времени коренных племен в Патагонии практически не осталось.

ПАТАГОНИЯ

емля ледников, озёр, крохотных и больших островов, каналов, фьордов, горных рек, девственных тысячелетних лесов и засушливой пампы, всё это — Патагония — единственный участок суши на планете, полностью открытый циркополярному движению воздушных масс. Холодные ветра с Антарктического купола, сталкиваясь с воздушными потоками от экваториальных зон, создают особую зону «ревущих сороковых». Ураганные ветры беспрепятственно огибают Землю, не встречая на своём пути никаких препятствий кроме этой узкой полоски суши. И даже горные пики патагонских Анд не могут остановить натиск воздушной стихии. Стихии, что создаёт уникальный ландшафт этих мест. Возможно, поэтому пейзажи Патагонии незабываемы по своей красоте и колоритности.От региона Айсен к массиву Торресдель-Пайне, от пика Фицрой и ледника Перито-Морено до островов Огненной Земли. «Сидя в одиночестве в тепле и спокойствии своего дома, я окунаюсь в воспоминания далёких событий и приключений — и перед глазами появляются пейзажи Патагонии. Такие нереальные, такие восхитительно яркие, что кажутся какой-то безумной фантазией» — эти слова принадлежат Лионелю Террею. Первому человеку, побывавшему на вершине Фицроя.

Здесь, на узкой оконечности южноамериканского континента, Анды низки и раздроблены. Западный берег южнее 42-й широты превращается в тысячи гористых островов Чилийского архипелага. Патагонские Анды редко имеют высоту более трёх километров, а на крайнем юге — не достигают и двух. В побережье врезается множество фьордов, продолженьем которых часто служит целая система ледниковых озёр. Добавим к этой картине ледники, вечный ветер и четыре природные зоны (патагонскую степь, зону андского криволесья, лиственный лес и, конечно, кусочек полупустыни) — мы получим национальный парк Торес-дель-Пайне. Парк был основан в 1959 году вокруг массива дель Пайне, чьи знаменитые скальные гребни венчают окрестный ландшафт. Образованный около двенадцати миллионов лет назад гранитный массив существенно моложе окружающих Анд. Последний ледниковый период лишь слегка обточил эти скалы и сейчас они являются чудом природной архитектуры, мимо которого никак невозможно пройти.

атагонский ледниковый щит — самый древний на планете, возрастом в 30 000 лет. К западу и востоку расходятся мощные долинные ледники, концы которых лежат значительно ниже снеговой границы, иногда у самого океана. Некоторые ледниковые языки восточного склона заканчиваются в крупных озёрах. Как, например, знаменитый ПеритоМорено, семидесятиметровой стеной синего льда запирающий воды озера Архентино. Когда-то патагонские льды занимали полконтинента, а ныне лежат, затаившись в Андах, разбитые на два неравнозначных куска. Но даже сейчас они составляют самый большой континентальный щит нашей планеты. Не считая Антарктиды, конечно. Только южный кусок в десять раз больше зоны оледенения Кавказских гор. Считается, что если растает щит Патагонии — процесс потепления уже не остановить. Ни льдами Антарктики, ни льдами Гренландии. 356 ледников — за год не объездишь. Впрочем, достаточно и одного, чтобы понять: это стоит увидеть.

рай земли. Конец мира. Terra del Fuego. Последний пункт в долгом пути расселения человечества по планете, где ныне расположен самый южный город Земли. До Антарктиды каких-то шестьсот километров.

Надо сказать, до поездки в этот край света, Огненная земля представлялась мне эдакой хмурой заснеженной местностью, с редкими деревьями и сердитыми гребнями скалистых гор. Где сидят суровые дядьки огнеземельцы и жгут костры из того, что осталось. Действительность же оказалась, как обычно, несколько иной. Если не брать в расчёт побережье с его вездесущими пингвинами и котиками, Огненная земля — ну прямо наша северная тайга. Разве что вместо ёлок и кривеньких сосен растут мелколистные буки. С торфяными болотами, плотным лесом с многочисленным сухостоем и, конечно же, бобрами. Обыкновенными канадскими бобрами, которых — не иначе как не подумав — завезли сюда через два континента. Бобры удачно вписались в экосистему, принялись плодиться и размножаются, воздвигая плотины и вызывая тотальное заболачивание долин. А местные аборигены лезут в болота и занимаются торфоразработкой, вызывая осушение этих самых болот. На осушенных землях вырастает лес и в него снова приходят бобры. Вот такой огнеземельский круговорот.

Рапа-Нуи, он же — остров Пасхи — уникальная территория Океании в юго-восточной части Тихого океана, являющаяся самым удалённым от суши населённым островом в мире. Расположен в 3 703 км от побережья ближайшего материка на востоке (Южной Америки) и удалён от ближайших населённых островов на западе (остров Питкэрн) на 1 819 км. Остров — вулканического происхождения. Климат тёплый, субтропический, но жара случается редко. Это связано с близостью холодного течения Гумбольдта и отсутствием какой-либо земли между островом и Антарктидой. Основной источник пресной воды на острове — озёра, образовавшиеся в кратерах местных вулканов. На Рапа-Нуи отсутствуют реки, а дождевая вода легко просачивается через почву, в результате образуя подземные воды, текущие в сторону океана. Рапа-Нуи является свидетельством уникального культурного феномена. Сообщество полинезийского происхождения проживает здесь с IV века, создав мощную, богатую образами традицию монументальной скульптуры и архитектуры, свободную от каких-либо внешних влияний. В период X-XVI веков жители острова построили святилища и воздвигли огромные каменные статуи, известные как «моаи», формирующие неповторимый культурный ландшафт, который продолжает поражать людей со всего мира. В 1888 году остров аннексирован государством Чили. В 1995 году национальный парк «Рапа-Нуи» стал объектом Всемирного наследия ЮНЕСКО.

РАПА-НУИ

апа Нуи — маленький треугольник земли в забытой Богом части величайшего океана планеты. Пять часов перелёта на новеньком «боинге» от ближайшего континента — Южной Америки, и вот я спускаюсь по трапу на остров-легенду. Остров десятка имён. Остров, что ныне зовём именем Пасхи. Прошло уже почти триста лет с той поры, как он предстал перед ликом европейской цивилизации. Написаны тонны трудов, напечатаны сотни статей. Но остров хранит свои тайны, и многих ответов нет до сих пор, хотя все исследователи едины в одном: Рапа-Нуи — синоним слов «единственный» и «самый-самый». Самый удалённый от крупной суши обитаемый остров на этой планете с собственным рапануйским языком. С самыми загадочными истуканами моаи, что, по легенде, сами «шли» к своим постаментам. Единственное место в Тихом океане, где люди создали письменность ронго-ронго. И ныне — единственно возможное место посадки для самолётов, летящих из Южной Америки вслед за Солнцем. Недаром же аэропорт на Рапа-Нуи является резервным местом приземления космических шаттлов! Ну и, безусловно, остров — единственное основание, по которому на картах государства Чили воды от Пасхи до континента зовутся морем Чилийским. Хорошенькое такое море… в одну шестую часть Тихого океана. Местная легенда о возникновении этого удивительного клочка суши посреди безбрежного океана связана с полинезийским мифом о боге-великане Уоке, который посохом создавал и разрушал острова. Когда-то давно Уоке разрушил большую страну, от которой остался лишь Рапа-Нуи. Потому одно из названий острова звучит как Те-Пито-те-Хенуа — «Пуп Земли». Вроде как самой земли уже давно нет, а пуп от неё остался. На самом деле, как утверждает современная геологическая наука, Рапа-Нуи — вулканического происхождения и никогда не являлся частью какого бы то ни было материка. По сути, он — вершина вулкана, крутыми склонами идущего под водой вниз. Потому пологих берегов здесь не найти и до райского уголка — утехи любителей пляжного отдыха, несмотря на субтропический климат, ему далеко. Не то что другим островам Океании. Но сюда едут не ради пляжей. А ради исполинских моаи: знаменитых каменных истуканов острова Пасхи, которых заново открыл миру знаменитый путешественник Тур Хейердал.

ало кто знает, но люди острова Пасхи одними истуканами не ограничились. Когда развозить многотонных моаи по острову стало невозможно из-за напрочь сведённого леса, матато’а, местные воины, учредили новый культ — культ бога Маке-маке (человека-птицы), который, согласно рапануйской мифологии, некогда сотворил всех людей. Культ родился в конце XVI века. Надо же было занять чем-то людские головы. К великанаммоаи и их постаментам-аху при этом он не имел ни малейшего отношения. Кстати, в 2008 году именем Маке-маке была названа карликовая планета в поясе Койпера, за пределами орбиты Плутона.

У юго-западной оконечности Рапа-Нуи есть два маленьких островка: Моту-Нуи и Моту-Ити, где гнездятся чёрные крачки, или манутара. Вот народ и повадился каждую весну отбирать лучших представителей племён для соревнования по доставке яиц крачки на Большую землю. Ради этого на краю кратера Рано Кау отгрохали каменную деревушку Оронго из 54 домов, где и готовились к церемонии. Тот, кто доплывёт до острова (акул много, однако), стащит яйцо и первым вернётся назад (не все, ох, не все возвращались!), станет тангата-ману, то бишь человеком-птицей и главой острова по совместительству. Ровно на один год. Года, видимо, было достаточно, чтобы обогатить своё племя, перераспределяя скудные запасы острова в нужном направлении. Последний раз церемония проводилась менее 150 лет назад — в 1867 году. И на сегодняшний день культ Маке-Маке — единственный задокументированный факт из древней культуры рапануйцев.

озяйка кемпинга Mihinoa обречённо глядела в экран монитора.

— Ола, Марта! Интернет есть? — Ола, Алекс. Есть. Но компьютер работает медленно. Очень. — Давай посмотрю. В далёкой Москве компьютеры — моя основная работа. В Windows явно завёлся зверёк, а старенький антивирус Касперского уже давно никого не ловил и лишь тормозил безбожно систему. Ничего, поработаем ручками. — Скажи Марта, я смотрю — вы здесь, на острове, вполне самостоятельны. До метрополии — пять часов лёту. Неужели нет людей, желающих отделиться? В Океании полно островных государств. — На этой земле люди уже были одни, — отвечает Марта. — Хорошо, нашлись мудрецы — придумали делать моаи. Иначе бы все давно передушили друг друга, и европейцы никого б не застали. Сейчас монументы никто делать не будет. Возникнут проблемы — все тупо устроят пальбу. Время другое. Островных государств немало, но они всё же не так далеки от соседей, как мы. Нам не важно, какой флаг будет висеть над казармой, – важно, чтобы мы не оставались одни. Прожив на острове несколько дней, я понял одно: да, сюда стоило прилететь. Через половину земного шара. Каких-то 20 000 километров. Самый удалённый остров планеты. Ультрамарин океана и молчаливые моаи, держащие на плечах спокойствие этого мира. Я не буду гадать, кто они и что делают здесь: они пашут. Как невольники, когда-то, в трюме галеры. Как пирамиды в Египте, как Мачу Пикчу в Перу. Их народы исчезли, их цель канула в лету. Но они продолжают поддерживать жизнь тех, кто всё ещё рядом. Отдавая туристами дань былых вознесений. Боги умирают. Но и после смерти они продолжают работать.

Финская компания HONKA — мировой лидер деревянного домостроения, крупнейший в мире производитель деревянных домов, оптимально сочетающий вековые традиции и новейшие технологии.

Мировой лидер деревянного домостроения WWW.HONKA.RU

Компания основана в 1958 году. История HONKA — это история семейного бизнеса, выросшего до промышленного производства мирового масштаба, но сохранившего душевный, семейный подход к каждому покупателю. Сегодня HONKA — это международный концерн, представительства которого работают в 30 странах мира, а дома HONKA поставляются более чем в 50 стран. Компания первой получила право использовать на своей продукции марку СЕ, обозначающую соответствие европейским стандартам качества. В России концерн занимает первое место по импорту финских деревянных

Санкт-Петербург

домов и единственный в своем сегменте предоставляет действительно

ул. Миллионная, д. 11, офис 114

полный комплекс строительных услуг и сервиса. С 1995 года эксклюзивным

Тел./факс: + 7 (812) 320 50 60

дистрибьютором

honka@honka-spb.ru

HONKA

является

компания

«Росса

Ракенне

СПб»,

построившая за годы работы более 1 500 объектов в разных регионах страны. В портфолио компании «Росса Ракенне СПб» уникальные, с точки зрения

Москва

архитектурного исполнения и масштабов, объекты: самый большой в Европе

ул. Минская, дом 1Б,

деревянный ресторан «Пристань (более 1,5 тыс. кв. м) и четырехэтажная гости-

ЖК «Золотые ключи»

ница в Сочи (более 4,5 тыс. кв. м). Особое место в своей деятельности мы отводим

Тел./факс: +7 (495) 921 30 01

строительству и развитию коттеджных поселков.

honka@honka-moscow.ru

Кроме того, компания принимает активное участие в отраслевых выставках и

Пермь

конференциях, поддерживает разнообразные культурные, спортивные и бла-

ул. Ленина, д. 92, офис 205

готворительные мероприятия. HONKA — генеральный партнер и организа-

БЦ «Славяновский PLAZA»

тор общероссийской премии за лучшее архитектурное сооружение из дерева

Тел.: +7 (342) 215 07 77

АРХИWOOD.

honka@honka-perm.ru