Любят.vse by Alex Bard

ЛЮБЯТ.VSE Эта книга не является автобиографией. Все события и герои, описанные в ней, являются плодом моего воображения. Всякие совпадения являются случайностью. Алекс Бард

ПОНЕДЕЛЬНИК If you wanna be rich You’ve got to be a bitch… Пять утра. На тумбочке возле кровати нервно прыгает мобильник, временно (почти в течение года) выполняющий функцию будильника. Рядом с ним хищно поблескивая жидкокристаллическим экраном стоит будильник, временно (в течение того же года) выполняющий функцию сборщика пыли и предмета, регулярно падающего на пол. За окном вязкая ноябрьская тьма, наполовину (как советское разливное пиво водой) разбавленная туманом. Это то, что мои сонные наполовину открытые глаза обнаруживают первым делом. Голым телом я ощущаю, что очевидно зря всегда вовремя плачу за отопление. Первая мысль: «Боже, опять понедельник…». Ёжась и проклиная всё (включая «разлюбимый» институт и «уважаемого» ректора в том числе) я поднимаюсь и иду в ванную. Неловко улыбаюсь своему отражению в зеркало дабы обеспечить день позитивом и успехом (Как говорят психологи, это очень полезно. Что ж, поверим им на слово). Умываюсь, чищу зубы. Иду в спальню и одеваю плавки. Направляюсь на кухню. На голой поверхности плиты стоит одинокий чайник. Поджигаю газ и закуриваю. Потом вспоминаю, что вчера вечером в чайнике не осталось воды, ложу сигарету на пепельницу и наполняю его под завязку. Ставлю его

на плиту и, совершенно забыв о подкуренной сигарете, иду принимать душ. В душевой, заставленной различными тюбиками, баночками и бутылочками (предметы, оставшиеся «в наследство» от моей последней пассии) избавляюсь от нижнего белья и вхожу под приятную струю теплой воды. Решив совместить приятное с полезным, начинаю вспоминать что же мне надо сегодня сделать. Ну, как всегда часовая поездка до института, пять часов словесного дерьма, вечером встреча с друзьями и… Стоп. Нет, сегодня не получится встретиться, ведь в пятницу мне звонила Кристина и сказала, что у меня в понедельник (то есть сегодня!) кастинг. Очевидно, очередные зажравшиеся миллионеры в рамках своих долбанных маркетинговых исследований установили, что продажи их фигового товара пошли на спад и решили развернуть рекламную компанию, как всегда состоящую из десятков молодых обнаженных тел и моря компьютерной графики. По правде говоря, деньги мне сейчас были ой как нужны. Что ж, придется ехать в агентство и представать пред светлы очи кастинг-группы. Выключив воду и вытершись полотенцем, иду на кухню. Моя забытая сигарета уже успела истлеть, очевидно, от одиночества. Разогрев купленные вчера полуфабрикаты и заварив зеленый чай, я ставлю все на поднос и несу в кабинет. На часах пять тридцать две. Компьютер уже успел включиться, и я читаю свежую электронную прессу. Ничего нового не обнаруживается. В мире все как всегда стабильно: теракт, ураган, птичий грипп и неравенство полов.

Решаю проверить почту, тем более что в углу монитора уже пять минут как нервно помигивает нераспечатанный конверт почтовой программы, символизирующий, что я миру еще нужен. В утренней почте обнаруживается письмецо от Даши (Дашки, Дашеньки, Дашули…) – девушки, с которой я познакомился на съемке для одного модного издания. Внешний вид абсолютной стервы (которой она стала благодаря усилиям стилистов-визажистов) скрывал за собой милое создание с душой ангелочка. После той съемки мы с ней еще несколько раз пересекались на всяких тусовках, но ничего такого между нами никогда не было. Так вот, этот ангелочек информирует, что сейчас она находится в Милане и что дома будет не скоро. В конце письма как всегда идут вопросы, отвечать на которые нет необходимости, но которые символизируют, что ты человеку еще не безразличен, хотя уже и не заменяешь ему воздух и воду: Как ты? Соскучился? Когда встретимся?.. Ответы даю тоже стандартные: «У меня все отлично. Очень по тебе скучаю. Поскорее приезжай» Кроме Дашиного письма в ящике обнаруживаются письма от «первых врагов человечества» - спаммеров. Как говорилось в заезженной шутке: «Одиночество – это когда хочется ответить на письма спаммеров». Судя по тому, что у меня такого желания не возникло я не так уж и одинок. Удалив все письма, сворачиваю почтовый клиент и, оставив компьютер включенным, иду на кухню. Поскольку я не привык завтракать в тишине, включаю радио. Здесь тоже все до безобразия

стабильно. Играет что-то клубно-модное-жуткозаезженное бенибенассиподобное. Понимая, что ничего лучшего из FM-эфира я не выловлю, делаю музыку тише и сажусь за стол. Позавтракав, и вспомнив, что вождь мирового пролетариата когда-то завещал нам «Учиться! Учиться! Учиться!» судорожно начинаю собираться в институт. Открыв шкаф, выбираю, то, что одену сегодня. Иду в ванную второй раз чистить зубы. Одеваюсь. Понимаю, что эта одежда мне сегодня не нравится. Раздеваюсь. Выбираю другую. Опять одеваюсь. Бегу на кухню, чтоб быстренько допить оставшийся и окончательно остывший чай. Из-за спешки разливаю чай на одежду. Опять иду переодеваться. И понимаю, что одежда, выбранная мной первоначально не так уж и плоха для сегодняшних приключений. Что ж пора валить. Суматошно бью себя по карманам. Убеждаюсь, что ключи, деньги и зажигалка в кармане. Внезапно вспоминаю, что бросаю курить и решаю выложить зажигалку. Пока завязываю шнурки, передумаю, и ложу ее обратно в карман и вываливаюсь на лестничную площадку. *** Через десять минут обнаруживаю себя уже в автобусе. Он набит настолько, что в ту позу, которую принимает мое тело можно и не каждую порно-актрису то поставить. «Гребанные студенты, - думаю я про себя, - ну не могли бы вы на час раньше или позже уехать в свои институты-университеты! ». Понимая, что злиться бесполезно, я начинаю рассматривать окружающих меня экземпляров. А экземпляры, надо

сказать, подобрались колоритные: по правую руку от меня стоит такой дядька из разряда мы-в-институтахне-кончали, потрепанный жизнью и с изрядно опухшим лицом. Слева от меня стоит девушка, которой я периодически наступаю на ногу. Она также периодически на меня смотрит взглядом, который должен был бы меня уже давно превратить в пепел, но по неведомым причинам почему-то еще не превратил. Я периодически извиняюсь и изображаю виноватую улыбку. За мной (а точнее на моей спине) удобно расположилась женщина, обладающая фигурой «кингсайз». Ну, этакая заведующая какойнибудь бухгалтерией или хозяйственным складом. Недостаток заплывшей жиром шеи отлично восполняется переизбытком попы. Вот так, почти посемейному, иногда перебрасываясь фразами, указывающими кому куда следует пойти, временами прерывающимися различными извинениями, мы славно добираемся до места назначения. Надо сказать, что я на учебу на автобусе езжу довольно редко. Обычно меня подвозит мой старый приятель Никита. Но сегодня он не смог за мной заехать ввиду каких-то там неотложных дел… Всю дорогу я тупо пялюсь в окно, стараясь найти что-нибудь для себя новое в до боли знакомом и до безобразия однообразном мегаполисном пейзаже. Постепенно я растворяюсь в движении деревьев за окном и мыслями отправляюсь в прошлое… Это случилось почти три месяца назад. Был вторник, а может быть четверг или пятница. Точно, это была пятница. Я был с Антоном и Деном. В тот день

нас занесло в «Модерн». «Модерн» считается среди местной молодежи самым гламурный и самым дорогим клубом города и за свои двадцать два года жизни я провел здесь, наверное, больше времени, чем в собственной квартире. Недостаток алкоголя я с успехом компенсировал выкуренной травкой, которую мне любезно предложил Антон. Антоха – парнишка, который живет в моем доме в соседнем подъезде. Это он мне когда-то предложил сделать первую тягу. А теперь он регулярно поставляет траву для моих хаузпати. Так вот, стою я весь такой гламурный с заметно покрасневшими глазками возле туалета (а надо сказать, что в отличии от вторника, в пятницу в коридорчике перед туалетом в «Модерне» собираются грандиозные очереди. Я думаю, что не один дефицит в совковое время не мог собрать чего-нибудь подобного). Стою минут десять и чувствую, что могу и не дождаться свободного толчка. Мгновенно срабатывает инстинкт самосохранения. Лавируя между телами, я вламываюсь в женский туалет. Первое, что открывается моему взору – ЭТО ОНА! БОГИНЯ! Девушка моей мечты стоит перед зеркалом и поправляет макияж, очевидно немного подпорченный перманентными поцелуями с подружками и знакомыми парнями. Я сразу же забываю о том, зачем зашел. Как идиот застываю с полуоткрытым ртом и любуюсь открывшейся моему взору картиной. В это время богиня оборачивается ко мне, и смотрит на меня. Мой внешний вид ей, наверное, о многом сказал. Чувствуя, что я не могу упустить такую возможность, я начинаю что-то

невнятно бормотать. Моя красавица изобразила некое подобие улыбки, захлопнула свою косметичку, положила ее в сумочку и ушла. Словно в состоянии гипнотического транса, справив нужду, я вышел из туалета и на ватных ногах направился в зал… Автобус подъезжает к университету, я выхожу из него и неторопливо направляюсь к зданию альмаматер. Возле крыльца стоит Денис. Гламурный подонок. Как и присуще каждому гламурному подонку у него стильная (а-ля пидор) прическа, сережка в ухе (а может еще где-нибудь), модная курточка Lindberg, джинсы (конечно же Dolce&Gabbana, банально, но девчонки до сих пор ведутся), ботинки баксов за 150 и диджейская сумка через плечо (которая, как бы подчеркивает его «клубящийся» образ). Вечный обитатель модных клубов, Денис – редкий гость в институте. Я как-то в присутствии моих ребят из группы вслух удивился, почему же его еще не выгнали. Когда мне несколько человек сразу же с нескольких сторон выдали: «Ты че, гонишь. У него же отец – ректор» Когда я подхожу к крыльцу, Денис разговаривает по телефону. Жму его протянутую руку в знак приветствия. Отворачиваюсь и закуриваю очередную «последнюю» сигарету. Идти на пары не хочется, и я начинаю размышлять почему людям так трудно бросить курить. Казалось бы, сказал – сделал. Выкурил последнюю сигарету и больше не тянет. Но нет. Проходит некоторое время, и ты готов отдать за

сигарету что угодно. И отдаешь: спокойствие, веру в себя и здоровье. Лично я курю из-за того, что курит мое окружение. Сам вкус сигаретного дыма мне не доставляет никакого удовольствия, но я понимаю, что мое курение становиться как бы знаком для окружающих «Я свой. Я тоже настолько слаб, что не могу бросить курить. Мы с тобой одной крови. Я – курец, и ты - курец». Действительно, чтобы влиться в новую компанию (я не имею в виду компанию «синих чулков», а среднестатистическую нормальную молодую компанию) можно просто встать с новыми знакомыми и закурить. Более того, курение превращается в мощное оружие при знакомстве с девушками. Неважно курит она или нет. Важен сам принцип. Подходишь к понравившейся красавице и говоришь: «Привет, у тебя не будет зажигалки, а то моя не работает (или потерял, или украли…)». Она говорит: «Есть» (или «Нет»). Ну, а дальше, как говорится, дело техники. Или благодаришь свою спасительницу и просишь у нее номер телефона или рассыпаешься в комплиментах, какая она молодчина, что ведет здоровый образ жизни (что ты тоже уже бросаешь) и опять же просишь дать номерок. Вот так я и иду по пути наименьшего сопротивления: просыпаюсь – курю, знакомлюсь – курю, выпиваю и тоже курю. Внезапно поток моих мыслей прерывается до боли знакомым голосом заместителя декана, раздающимся за моей спиной: «А почему это вы не на паре. Перекур себе решили устроить? (Странно, с чего это она взяла?!) На перемене зайдите в деканат».

Неловко извиняюсь, бросаю в урну сигарету. Не попадаю. Поднимаю и выбрасываю ее опять. Улыбаюсь Денису и захожу в корпус… *** Пары тянутся непозволительно долго. Нехотя они перетекают-переливаются из одной в другую, из другой в третью. Серые лица лекторов сменяются розовато-веселыми молодыми лицами семинарских преподов. Я, как всегда устроившись на самой задней парте, погружаюсь в воспоминания… Я опять оказываюсь в той пятнице трехмесячной давности. И вновь и вновь переживаю каждую ее минуту. После того нелепого случая в туалете мое настроение совсем упало и сильно захотелось домой. Я решил не вызывать такси, а добраться до дома пешком. Вышел из клуба и решил закурить. Достал Davidoff слимс и начал шарить по карманам в поисках зажигалки. Потом вспомнил, что забыл ее на столе. Возвращаться не хотелось, и я решил попросить огоньку у кого-нибудь из тех, кто тусовался под клубом. Недалеко, возле забора спиной ко мне сидела девушка, которая в одной руке держала тлеющую сигарету. Другую руку мне не было видно. Обойдя забор, и приблизившись к девушке, я обомлел. Это была та самая девушка из клуба. Посчитав, что развернуться и уйти сейчас будет довольно глупо, я подошел к ней. Она, услышав, что к ней кто-то идет, оторвала глаза от мобильного телефона (а именно он был в ее второй руке, наверное, она набирала эсэмэску своей подруге или парню) и посмотрела на меня. «Привет, извини, у тебя

не будет зажигалки», - спросил я. По ее лицу пробежала тень улыбки. Молча, она достала из своей сумочки стильную металлическую зажигалку и протянула ее мне. Подкурив, и окончательно осмелев, я спросил: «Ты не будешь против, если я присяду рядом, или ты ждешь своего парня?». Она отрицательно покачала головой и улыбнулась. Я воспринял это как разрешение и присел на заборчик недалеко от нее. Так мы сидели молча и курили. Я разглядывал звезды, появившиеся на небе, она смотрела в свой телефон. «Ну, и как тебя зовут», - первой нарушила она тишину. «Люк», - сказал я. «Ничего такое имечко. А я Оля. Приятно с тобой познакомиться…», - ответила она. Так у нас завязался разговор. Я узнал, что она будущий дизайнер и сказал, что тоже работаю в fashion-индустрии. Мы разговаривали обо всем и ни о чем. Я смотрел в ее прекрасные голубые глаза, окруженные бахромой черных ресниц, офигенные каштановые волосы, сложенные в модную прическу и радовался. Как ребенок я радовался тому, что все сложилось именно так. Что мы вот так просто сидим и болтаем. Что (как оказалось) у нее нет парня. Что у меня (уже) нет девушки. По ее лицу я видел, что ей тоже приятно, что мы такие молодые свободные сидим и просто, как старые приятели, встретившиеся после долгой разлуки, болтаем. И я вдруг понял, что мне абсолютно не хочется с ней расставаться. Я понял, что она – это моя вторая половинка, по счастливой случайности, найденная возле модного клуба. Но вот часы на ее мобильном показали два часа ночи и она сказала, что ей нужно домой. Я

вызвался ее проводить, но она сказала, что не нужно ее провожать, что она доберется домой на такси. Тогда я попросил ее дать свой номер телефона. Она назвала одиннадцать заветных цифр, и я внес их в память своего телефона. Потом вызвала такси, и мы сидели и ждали когда приедет машина. Прошло десять минут, пятнадцать, двадцать и, наконец, машина с шашечками на крыше подъехала к крыльцу «Модерна». Мы подошли к ней. Она поцеловала меня в щеку села в машину и захлопнула дверь. Завелся мотор. Такси уехало, а я обалдевший, от нахлынувших на меня чувств, в полной растерянности стоял и смотрел ей в след. Я уже знал, что непременно ей позвоню и что мы обязательно еще встретимся… Час за часом, лекция за лекцией, семинар за семинаром и учебный день закончился. На часах половина второго и я стою и жду такси, которое отвезет меня в агентство. Округлые золотистые двери лифта, похожие на ноги экзотической красавицы, медленно и очень эротично открываются, пропуская меня в самое лоно. Я нажимаю кнопку с заветной цифрой семь и наблюдаю, как в самом верху стеклянной кабины на циферблате жидкокристаллические цифры сменяют друг друга. Наконец двери открываются, и я оказываюсь в Мекке современной fashion-индустрии. В коридорчике стоят несколько моделей обоего пола. Некоторые общаются между собой, другие заметно нервничают и, молча, сидят на корточках, старательно изображая, что полностью захвачены сюжетом книг, которые они держат в руках. Я прохожу мимо них походкой генерала, который проводит смотр,

и захожу в кабинет Кристины. Уже закрывая за собой дверь, я оборачиваюсь и вижу взгляды зависти и некоего недоумения направленные на меня. Да, такой наглости никто из них себе позволить не смог бы. Я могу. У меня с Кристиной особые отношения. Кристина – мой менеджер, с которым я сотрудничаю с первых дней работы в модельном бизнесе. Именно она помогла мне сделать мои первые шаги, подсказывала с кем как лучше говорить и кому как надо улыбаться. Предполагалось, что спать нужно будет только с ней. В кабинете никого нет. Я занимаю кресло, стоящее возле стола и принимаюсь рассматривать комнату. Нового здесь ничего нет. Я все это уже видел десятки (если не сотни) раз до сегодня. На стенах висят фотографии наиболее успешных моделей, в шкафах возле стен стоят ящики набитые портфолио. Ради интереса я подхожу и вытаскиваю одно. Открываю первую страницу. Это портфолио одной моей знакомой. Когда-то мы с ней участвовали в показе джинсовой одежды известной марки. Насколько я знаю, эта девочка уже успела сделать себе довольно хорошую карьеру, и теперь является лицом известной польской торговой марки. Пролистав альбом до конца, я ставлю его на место и опять сажусь в кресло. Проходит несколько минут. Я слышу, как сзади открывается дверь. Оборачиваюсь. В комнату входит Кристина. Она подходит ко мне, улыбается и целует в щеку. Затем садится за стол. Задает мне пару вопросов из вежливости, интересуясь как у меня дела и что нового, и переходит к делу. «Знаешь, я думаю, что мое сегодняшнее предложение тебя очень заинтересует. Как ты смотришь на то, чтоб

поработать с одним известным французом. Его фотографии должны появиться в нескольких ведущих изданиях за границей», - говорит она и вопросительно смотрит на меня. Я изображаю на лице некое подобие удивления и, не торопясь, немного растягивая слова говорю: «Ну, попробовать можно. А сколько платит?». Кристина называет мне приличную сумму и я понимаю, что если откажусь, буду полным придурком, но все-таки делаю вид, что это предложения для меня является одним из многих таких же, которые поступают мне чуть ли не каждый день. «Знаешь, говорю я ей, - я бы, конечно хотел поработать с ним, но у меня сейчас некоторые проблемы с учебой. Хотя, конечно я могу решить их и приступить к работе» Кристина смотрит на меня с легкой растерянностью и, выдержав некоторую паузу, и не приняв правила моей игры, еще раз спрашивает: «Ну, так ты согласен?». Я утвердительно киваю головой и продолжаю смотреть на нее. Она как всегда выглядит безупречно. Дневной макияж очень выгодно подчеркивает ее черты лица, а брючный костюм делает ее похожей на одну из тех офисных стерв, которые обычно дослуживаются до поста вице-президента компании. Ну, в общем-то, по сути своей она и есть стерва… - Что делаешь сегодня вечером? - спрашивает она - Думал подготовить семинары на завтра и встретиться с друзьями… - Брось, я же ведь знаю, что никакие семинары ты не будешь готовить на завтра, а друзья подождут. У меня есть к тебе предложение. Давай сходим в «Black and White». Я угощаю.

- Предложение, конечно заманчивое. Знаешь, но я, наверное… соглашусь Кристина, пораженная речевым пассажем, который только что вырвался из меня, улыбается и говорит: «Ну, тогда давай ты меня подождешь. Через полчасика я освобожусь, и мы заедем ко мне, а потом поедем в клуб». Я соглашаюсь. Кристина уходит на кастинг, и я опять остаюсь в комнате один. Конечно же, я знаю чем это закончится. Как всегда мы поедем к ней, и как всегда все закончится перепихоном, а потом она отвезет меня домой. Что ж, я не против. Сейчас я один и полностью свободен. Но на душе у меня скребутся кошки. Я вспоминаю ту, которая была со мной еще совсем недавно. Начинаю ее сравнивать с Кристиной и понимаю, что Кристина проигрывает ей во многом. Хотя, что сделано, то сделано… Через полчаса Кристина опять появляется в кабинете. Не спеша она собирает свои вещи, накидывает курточку, и мы идем вниз. Садимся в ее черный Mercedes. Машины на парковке бизнес-центра стоят довольно близко друг к другу, но моя спутница с легкостью совершает тройку маневров и вот мы уже выезжаем со стоянки. Всю дорогу я молчу. Задав пару вопросов, и получив довольно невразумительные ответы, она решает оставить меня покое. И вот мы у нее. Я прохожу в зал. А она идет в спальню переодеваться. От нечего делать я включаю телевизор и начинаю переключать каналы. Выключаю телевизор и смотрю в окно. Зачем я сюда приехал? Ведь я уже тысячу раз был с ней и ни разу мы даже не

сказали, что нравимся друг другу. Был только секс, секс, секс. Секс на пьяную голову, трезвый секс, секс по будням и секс по выходным. Раньше я как-то не очень по этому поводу переживал. Хотя было немного противно, что я изменяю своей девушке. И, казалось бы, сегодня ведь я уже свободен, но именно сегодня меня тянет к Кристине меньше всего. «Кристин», кричу я через всю квартиру. «Кристин, я не смогу поехать с тобой в «Black and White». Кристина выходит из спальни и смотрит на меня. И я вижу в ее глазах непонимание и немой вопрос «Почему?». «Извини, - говорю я ей, - мы больше не будем продолжать наши отношения. Ведь у нас же никаких отношений и не было. Давай будем встречаться только в агентстве. Отвези меня, пожалуйста, домой» Она все уже поняла, но все таки, вопрос срывается с ее губ: «Почему?». - Дело не в тебе, - говорю я ей, - дело во мне. Я просто начал по-новому переосмысливать то, что делаю. Дело в том, что в последнее время в моей жизни все стало так сложно. Меня бросила девушка, которую я любил. Я ее действительно любил… Да, я сволочь. Говорил, что люблю ее, а трахался с другими… Прости меня, пожалуйста, ты наверное изза меня отменила все сегодняшние встречи. - Да брось ты. Не было у меня сегодня никаких встреч. Хотя, знаешь, я с тобой согласна. Наши отношения исчерпали себя… Что ж, поехали Мы мчимся по ночному городу. Кристина смотрит прямо перед собой. Она всегда ездит быстро и во всем рубит с плеча. Что ж, наверное, именно эта

ее напористость позволила ей достичь высот в модельном менеджменте. Мы подъезжаем к моему подъезду. Я хочу ее поцеловать на прощание, но она отстраняется. Произносит сухое «Увидимся» и отворачивается. Выйдя из машины, я, не оглядываясь, захожу в подъезд и поднимаюсь на третий этаж. Дома я решаю никуда не идти и просто побыть одному. В тишине. Послонявшись по квартире, я беру мобильный и звоню Антону. - О, привет. Ты где? - Антон. Я еще в агентстве. Сегодня гулять не буду. Заходите завтра с пацанами ко мне. Организуй травку, с меня выпивка. - OK. Без проблем. Тогда до завтра. - Адьос! На часах всего лишь десятый час, но я решаю лечь спать. Завтра опять вставать в шесть. Нужно хорошенько выспаться. А в час ночи я звоню Кристине. Через час она заезжает за мной, и мы едем к ней. Все заканчивается бурным сексом. Это был первый раз, когда выбрасывая презерватив после секса с Кристиной меня не мучали угрызения совести. Спокойной ночи!

ВТОРНИК Шесть часов. Я открываю глаза. Рядом со мной лежит Кристина. У нее красивая спина. Я бы даже сказал идеальная. Состоявшаяся карьера модели сделала свое дело. И не смотря на то, что поток выгодных предложений постепенно уменьшался, а со временем совсем прекратился, страсть к красивой жизни у этой девушки осталась… Завтракать я не стал, ограничившись бокалом Беллини и молочным шоколадом. Удобно устроившись с ногами на стуле возле барной стойки, я смешиваю шампанское и персиковый сок. Кристина стоит, облокотившись о дверной проход, и неодобрительно смотрит на меня: - Я бы все-таки на твоем месте позавтракала. А то пить на голодный желудок, да еще потом и целый день не есть… - и она многозначительно качает головой. - Будешь на моем месте, позавтракаешь, огрызаюсь я. – Хочу пить и есть шоколад – буду пить и есть шоколад. Ты мне не мама. Лучше присоединяйся. Перегнувшись через стойку, я достаю второй бокал и наливаю шампанское и ей. Она заходит за стойку и садится на стул. - Только учти, мой дорогой, что больше в этой квартире ты пить шампанское не будешь… - Так давай тогда за это и выпьем… Мы соединяем наши бокалы и хищно улыбаемся друг другу. Как будто бы мы не бывшие любовники, а доны воинствующих кланов. Прикончив, таким

образом, две бутылки шампанского, мы обнявшись выходим из квартиры. Пока она замыкает квартиру, я спускаюсь на улицу. Выхожу из подъезда и, облокотившись об капот ее машины, прикуриваю. Через несколько минут из подъезда выходит Кристина… Я удобно устраиваюсь на сиденье рядом с водительским. Кристина везет меня в университет. Наблюдаю за тем, как в городе только что очнувшемся после сна открываются магазины, полусонные люди спешат на свои рабочие места. У меня возникает чувство сожаления. Мне жалко их. Ведь они идут по улицам замучанные, невыспавшиеся и ежатся от холода, а я еду навеселе в тепле, с красоткой за рулем и беззаботно наблюдаю за рождением нового дня. Нет, я не добрый. И я не злой. Я просто такой, какой я есть. И я рад, что я такой. Я, конечно, стараюсь совершать добрые поступки, но не всегда это выходит. Иногда я обсуждаю с друзьями и знакомыми других своих друзей и знакомых. И хотя я не люблю, в принципе, обсуждать других людей, иногда это доставляет огромное удовольствие. Особенно, когда те люди, которых я обсуждаю успешнее, чем я. Наверное, это такое проявление зависти. Нет, не наверное. Это точно зависть. Я не знаю что такое белая зависть. И мне кажется, что ее просто не существует. Можно или завидовать или относиться равнодушно к чему-нибудь, но никак не с белой завистью… Я смотрю, как робкие лучики света, словно провинившиеся дети перед родителями, медленно

выходят из-за туч. И на сердце становиться легко и хорошо. Я понимаю, что секс с Кристиной у нас был в последний раз (точнее, хотелось бы в это верить). Так сказать секс на прощание. И мне вспоминается фраза из одной американской молодежной комедии «если есть секс при знакомстве, то почему же нет секса на прощание». Ну, почему же нет. Вот у меня он был. И это было чертовски кайфово! Понимать, что ты уже ничего не должен этой девушке. Просто трахать ее до потери пульса, а потом просто бросить «спасибо», сходить в душ, покурить, поцеловать ее перед сном, отвернуться и заснуть крепким сном праведника (хотя, наверное, праведники не трахают до потери пульса). Я прошу Кристину остановить на остановке, целую ее на прощание и сажусь в подъехавший автобус, который везет меня к институту. Я рад, что догадался ночью взять с собой необходимые вещи. Просто не хочется рассказывать своим друзьям, как и с кем я провел ночь. Как говорят, в каждой женщине должна быть загадка, тогда она будет интересна мужчинам. Я полностью согласен с этим, только еще добавлю, что и в каждом мужчине должна быть загадка, чтобы быть интереснее женщинам. Желательно только, чтоб эта загадка была небольшой и все же разгадывалась, а то кому бы хотелось целоваться и обниматься с человекомребусом? Я не люблю (и никогда не любил) рассказывать о своей личной жизни. С кем спал, с кем целовался, кому занял денег. Мне кажется, что это никому не интересно. Все настолько заняты собой, что даже такие чувства как сочувствие и сострадание мы не

проявляем искренне, а играем. Играем, как актерыаматоры. Хотя, я, конечно, могу и ошибаться… Отсидев одну пару, я решаю побыть в одиночестве. Прощаюсь с одногруппниками и выхожу из учебного корпуса. Домой идти не хочется, и я иду в парк. Этим холодным ноябрьским утром в парке нет никого. Я не сажусь на лавочки (они мокрые от недавно прошедшего дождя) и прогуливаюсь вдоль серых почти идеально ровных аллей. По обоим сторонам дорожки листья кустарников окрасились в красно-желто-зелено-коричневый цвет. Закуриваю. Как всегда Davidoff. И как всегда слимс. Да, надо бросать курить. Все. Это будет последняя. Мимо меня проходят люди, и до меня доносится обрывок фразы «нет, ну ты представляешь». Конечно же, представляю. В этом мире нет почти ничего чего бы я ни представлял… *** … Почти три месяца назад, когда я пригласил ее на первое свидание, небо было почти таким же. Сероголубым с молочно белыми переливами. Вроде бы пасмурное, но как будто бы собирающееся подарить всему миру солнце именно сейчас, именно в эту минуту. Я в джинсах сидел и курил на лавочке. Она немного опаздывала. Вообще у меня такой принцип, что если человек опаздывает и не предупреждает меня, то я просто разворачиваюсь и ухожу. Но в тот день я сидел и ждал. Ждал пять минут, десять, пятнадцать… Чуть больше чем через полчаса я увидел ее фигуру. Она направлялась в парк. На ней была голубая кофточка, одетая в тон таким же голубым джинсам, рванным на коленках. Всю эту

прелесть опоясывал широчайший черный пояс. Он был как горизонт, который делит море и небо в ясную солнечную погоду, когда вода на море спокойна, а на небе нет ни облачка. Она подошла ко мне. Поздоровалась и поцеловала. Мне было чертовски приятно видеть ее. Прошло всего несколько дней с тех пор, как я с ней познакомился, и я уже успел соскучиться. Причем так соскучиться, как ни за кем не скучал. Мы ходили по парку, говорили всякие легкомысленные вещи, типа, «а вот я хочу уехать в Париж и прожить там свою молодость». Мы говорили это с такой серьезностью, что если бы с нами шел третий человек, он бы воспринял все за чистую монету. Расстались мы с условием, что встретимся завтра в такое же время и пойдем ко мне домой. У меня намечалась небольшая вечеринка… Погруженный в свои мысли я бреду дальше по парку. Нет, нужно идти домой, а то я точно замерзну, простыну, придется брать больничный и сидеть дома. А у меня еще курсовая не готова. Блин, как всегда проблемы с подобными работами. Ну, не можем мы с моими одногруппниками сделать все по-человечески. Как всегда у нас все получается в самый последний момент. Но, надо сказать, весьма неплохо получается. Я иду в сторону дома, а в голову лезут всякие глупости. Я рассуждаю о превратности жизни. Почему человек, любящий другого человека, не может быть с ним. Не может быть рядом, целовать, обнимать, говорить всякие любовные глупости. Почему мы так часто проходим мимо девушки, которая нам

улыбнулась, даже не посмотрев в ее сторону. Почему обычно у людей, которые встречаются или живут вместе, есть тот, кто любит и тот, который позволяет себя любить (в лучшем случае). А иногда бывает так, что любви в паре уже нет, но осталось какое-то чувство привычки. Вредной привычки. Такой же, как курение. И вроде ты уже начинаешь ненавидеть этого человека, но никак не решаешься сказать ему, что все, ваш роман дописан, и пора бы начат писать новую книгу. Новую книгу с новым человеком. Очень часто мне не отвечают взаимностью. И только один Бог знает, сколько раз хотелось заплакать, но слез не было. Они ушли куда-то туда, куда уходит детство, бывшие девушки, дворовые друзья и первая любовь. Иногда смотришь на человека и думаешь, ну, почему бы нам не быть вместе. Зачем эти страдания. Они не стоят и гроша ломаного (хотя, некоторые получают особенный кайф от страданий душевного плана. Именно ради этого они расстаются со своими дорогими сердцу людьми). Почему бы просто ни подойти, не познакомиться. Но нет, проще изобразить видимость полного безразличия и лишь изредка смотреть в ту сторону, где бьется сердце, с которым бы ты хотел, чтоб твое сердце билось в унисон… *** Вечером у меня дома собралось прилично народа: мои хорошие знакомые и приятели (другом я бы здесь никого не рискнуть назвать), подруги приятелей, подруги подруг приятелей и т.д. и т.п. Громко играет музыка. Кто-то балуется марихуаной на

балконе, кто-то пьет водку, кому-то делают минет. Здесь все свои все друг к другу уже давно привыкли. Я сижу с Антоном на кухне. Опять курю. Молчим. Антон решает, что разговор все-таки стоит начать ему и говорит: - Люк, до сих пор по ней скучаешь? - Нет. – зачем-то вру я. - Да брось ты. Я вижу, что ты скучаешь. Я тебя таким никогда не видел. - А это я записался в кружок юного актера. – невпопад шучу я и улыбаюсь. - Ага. Ты б еще на балет ходить начал. - Кстати, насчет балета. Ты не хочешь со мной съездить на фотосессию к одному очень известному дядьке. Мне туда нужно будет добираться почти через весь город, а Кристинку просить не хочу. Там… ну, в общем, свои замуты… - Да ладно, не проблема. Когда? - В четверг. - ОК. Только ты мне позвони заранее, чтоб я не забыл… - Ага. - Подожди, я за пивком в кабинет схожу, говорит Антон и выходит из кухни. Пока я жду Антона с пивом, рассматриваю все то, что находится у меня на кухне. Все эти вещи напоминают мне об Оле. Ведь меньше чем три месяца назад я вот так же сидел и разговаривал с ней. Здесь же. Она сидела на том месте, где сейчас сядет Антон. Правда, разговор был куда веселее. Мы шутили. Смеялись. Я предложил ей в тот вечер остаться у меня. Немного поколебавшись,

она согласилась. Мы встречали с ней почти неделю, и у нас еще не было секса. Но в ту ночь он все-таки случился. Она позвонила к себе домой и сказала маме, что останется ночевать у Катьки (или Машки, или Светки). Мама дала добро. Разогнав всех друзей, мы уединились в спальне. Сначала игрались с ней, пытались столкнуть друг друга с кровати. И в один прекрасный момент, сцепившись, упали вместе. Мы слились в едином порыве. Я начал снимать с нее одежду. Она раздевала меня. Это был первый секс, от которого я получил такой кайф. С каждой фрикцией я становился все счастливее и счастливее… Я сидел один. За окном было темно. Антон не возвращался. Наверное, решил сделать пару тяг… Из этой темноты резко выделялась спортивная площадка, которая была стразу за моим окном. Большая современная спортивная площадка, покрытая искусственной травой и со всех сторон освещенная мощными прожекторами. Я никогда не любил футбол. Никогда не понимал, зачем они бегают, зачем забивают голы. Хотя, я прекрасно мог понять тех людей, которые делали бизнес на лохах. Киньте им мячик. Поставьте ворота. И сотни тысяч людей займут свой мозг созерцанием мячекогоняния. Я не понимаю какой кайф от этого?! И не могу понять (скорее всего, никогда и не пойму) почему болельщики так радуются забитому мячу. Деньги за гол получат не они, а тот счастливец, который находится там, внизу, на поле. Командный дух? Какой, нахрен, командный дух в гниющем обществе эгоистов и проституток.

Я услышал, как за моей спиной открылась дверь на кухню, обернулся и увидел Ирку, девушку Дениса. Она подошла ко мне, потрепала по волосам и сказала: «Мы пойдем, не будем тебе мешать. Тебе же ведь завтра на пары». Я прекрасно понимал, что не из-за моих пар они сейчас уходят. Скорее всего, что Антон сказал всем, что им лучше уйти и оставить меня в покое. Честно говоря, я даже обрадовался. Я думал, что эта вечеринка как-то развеет меня, но она лишь принесла мне грустные воспоминания и легкий осадок зависти. Я завидовал этим людям, которые расслаблялись и веселились в моем доме. «Пацаны там уже поубирали. Мы заберем бутылки с собой. По дороге выбросим», - закончила свою речь Ира. Я только кивнул ей. Дверь за ребятами закрылась. Я услышал, как они шумно спускались в подъезде. Опять завтра соседки будут маме рассказывать о том, что ее сын «приводит домой каких-то шалав и сомнительных друзей». Будут что-нибудь советовать. Люди! Решайте свои проблемы и живите своей жизнью, а в мою жизнь не лезьте! Я ложусь и начинаю медленно проваливаться в сон. Перед моими глазами проносится сегодняшний день: Кристина, институт, Оля, парк, Оля, моя квартира, мои друзья, Антон, Оля, Ира и, почему-то, лицо преподавательницы, которая у меня вела английский на втором курсе. Странный микс из фантазий, сбывшихся и не сбывшихся желаний у меня в голове расползается, как вишневое желе на блюде и я медленно погружаюсь в сон. Самый

глубокий и приторный, наполненный неправдоподобно яркими цветами…

СРЕДА Просыпаюсь абсолютно разбитым. У меня такое ощущение, что меня подняли на высоту девятого этажа и бросили на асфальт. Мозг в голове как будто покрыли слоем свинца. Тело слабое и вялое. Я выключаю будильник на мобильном. Лежу. Нет. Сегодня я не поеду в институт. Надо будет взять справку. Так, провалявшись почти час, я встаю. Нехотя принимаю душ. Пересилив себя, стараюсь что-нибудь съесть. У меня возникает рвотный позыв, и я иду блевать в туалет. Все, больше не пить! Я же ведь никогда не умел пить. Водка никогда мне не приносит никакого удовольствия. Но почему-то эти мысли ко мне всегда приходят на утро после попойки. Лучше бы я вчера пил только пиво. Завернувшись в плед, я сажусь за компьютер. Проверяю почту. Ничего стоящего. Чтобы как-то себя развеять я начинаю уборку в квартире. Недавно я заметил, что уборка положительно действует на мою нервную систему. Мне всегда доставляет удовольствие что-нибудь выбросить или что-нибудь постирать. Даже всегда нелюбимая мною мойка посуды в последнее время стала мне приносить некоторое подобие удовлетворения (что-то вроде мазохистского кайфа, наверное). Я открываю шкафчик, в котором стоит коробка, доверху набитая всякими мелочами типа старых игрушек, разной дешевой бижутерии и прочего. Сегодня наконец-то я решусь все это выбросить. Я уверен. Я начинаю перебирать старые вещи и

перекладывать их в мусорный пакет. И тут мне на глаза попадает пара маленьких белых голубков, которые сидят на сердце с надписью LOVE и покрыты блестками. Этих голубей она подарила мне в тот день, когда переехала ко мне жить. Она вручила их мне со словами: «Люк, прими этих голубей в знак нашей любви. Я хочу, чтоб мы с тобой никогда не расставались. Так же, как и они». Я откладываю голубей в сторонку. Пересыпаю все содержимое ящика в мусорный пакет. Одеваюсь и выношу его на помойку. Вернувшись домой, я ставлю голубков на свой рабочий стол. Не знаю зачем. Она бы тоже вот так поставила бы их на стол, села бы мне на колени, обвила шею и начала целовать… В три часа дня в квартире раздается звонок мобильного. С минуту я его безуспешно ищу. Нашел. На экране высвечивается фотография Тани – моей близкой подруги, с которой мы знакомы уже много лет. Я нажимаю на зеленую кнопку. - Привет, - говорю я - Привет, котик, - начинает мило щебетать Таня. – Я только что приехала из универа. Думаю, позвоню тебе. Чем занимаешься? - Думаю… Думаю куда бы пойти. Есть идеи? - Ну, ты же знаешь, что у меня всегда миллионы идей. Как ты смотришь на то, чтоб минут через десять мы встретились в детском городке и покурили. А потом можно будет зайти в «Клетку» и выпить по коктейлю. Почему бы нет. Это уж точно получше, чем убивать себя такими солеными мыслями. Может и

настроение поднимется. С Таней мы классные друзья. Я бы даже сказал лучшие друзья! Вместе мы можем обсудить то, что не решились бы обсуждать с кем-нибудь другим, даже с любимыми людьми. Как то раз, после одной уж очень сильной попойки, мы переспали, и после этого несколько недель не общались. Было как-то неловко. Наверное такое чувство испытывали герои всяких там любовных книг после того, как трахались с соственными сестрами. А потом как-то встретились на вечеринке у общей знакомой и поставили все точки над «i». Теперь мы с ней, как и прежде, отличные друзья. Она даже завела себе парня, ну, чтоб у меня не было соблазна. Сашка (ее бой-френд) Таню ко мне ревнует и всячески старается оградить ее от общения со мной. Я за это на него не в обиде. Была бы она моей девушкой, я бы ее вообще одел бы в паранджу и никуда из дома не выпускал. Да, вот такой я эгоист. Хотя она говорит, что это не эгоизм, а идиотизм. И в этом я с ней тоже согласен. С ней я себя чувствую очень легко. Она для меня самый настоящий соулмейт. Может быть, в прошлой жизни мы с ней были братом и сестрой или мужем и женой? Хотя, скорее всего, все-таки братом и сестрой. В конце концов, с Таней мы договорились встретиться в половину пятого возле «Клетки». Хотя, зная ее, я могу приходить туда к пяти. Точно не опоздаю. Я даже иногда называю ее француженкой. Не только из-за того, что она смуглая, стройная и очень стильно одевается, а еще из-за того, что только настоящая француженка может, опоздав на час,

просто подойти, поцеловать в щеку и сказать «Ой, извини, дорогой, я просто загулялась по бутикам». Значит, у меня есть еще немного времени в запасе. Не буду вызывать такси, а пройдусь пешком. От меня до «Клетки» добрых полчаса хотьбы, но быстрым шагом я умудряюсь дойти туда за пятнадцать минут. Не сильно ломая голову над гардеробом, я одеваюсь а-ля лондонский денди. Последним штрихом становятся высоченные сапоги, в которые я вправляю дизелевские зауженные джинсы. И в уже немного приподнятом настроении выхожу из дома. Проходя мимо спортивной площадки, удивляюсь царящей там тишине. Обычно от малышей, желающих погонять там мяч отбоя нет. Ну, а сегодня, наверное, погода не летная. Приостанавливаюсь, поворачиваю голову и смотрю на местами покрытое снегом вечнозеленое искусственное покрытие поля. И тут мой взгляд привлекает одинокая фигура мальчишки с мячом, который, прислонившись спиной к столбику, поддерживающему забор поля, присел и держит в руках мяч. Лицо его с задумчивым видом смотрит в сторону поля. Не знаю, что со мной происходит, но я решаю подойти к нему. Подходя все ближе, я замечаю, что его огромные голубые глаза светятся какой-то непонятной мне мудростью, которую не так часто приходилось мне видеть в глазах детей: - Привет. Что такой грустный? – говорю я, подойдя к нему

Он поднимает на меня глаза и смотрит с нескрываемым удивлением и недоверием, но все же отвечает: - Да, так. Дома проблемы. - Слушай, ну какие в твоем возрасте могут быть проблемы. - А я и не говорю, что у меня… Ну… и у меня тоже… Мои родители разводятся. - Почему ты решил, что они разводятся, может они просто поругались. – говорю я, и наблюдаю за ним. Он молчит. Тогда я у него спрашиваю, - Твой папа что, плохо поступает с мамой? - Нет, папа у меня хороший, он маму и пальцем никогда не тронул. Просто так получилось. - Ну, ладно, не хочешь рассказывать, не надо. А почему один-то сидишь, че друзей не позвал? - А у меня здесь пока нет друзей. Мы на прошлой неделе переехали из другого города сюда. Здесь мамын новый муж живет. А папа не захотел меня оставлять с ней и решил тоже переехать. У него работа хорошая. Он может жить где угодно, а деньги получает везде. Размышляя над полученной порцией информации и пытаясь мысленно угадать, что же это за работа такая, что можешь ездить, где хочешь, а деньги все равно получишь, я вспоминаю что не знаю, как его зовут. - Кстати, я Люк. Зовут меня так. – представляюсь я. - А я Дима. Дмитрий Александрович. – отвечает он.

- Ну, что, Дмитрий Александрович, а компьютер дома у тебя есть? - Ага. - Хочешь, я тебе новую игрушку дам. Самому недавно привезли, еще не играл даже, но друзья говорят, что она очень прикольная. Замечаю, что в глазах мальчишки появляется те самые чертики, которые обычно бывают у его ровесников в моменты искренней заинтересованности, и неуверенным голосом он говорит: - Ты серьезно? - Еще бы! Серьезнее не бывает! Сейчас только домой схожу. Я вот в этом доме живу и принесу. Только никуда не уходи. Я бегу домой, провожаемый растерянным взглядом ребенка. Вернувшись через несколько минут, я торжественно, со словами «Дарю» вручаю Димке диск. Все еще не веря своему счастью, он с радостью рассматривает подарок. По выражению его лица я понимаю, что он хоть сейчас уже сорвался бы с места и побежал домой, чтобы открыть диск и вставить его в компьютер, но понимаю, что его сдерживает чувство благодарности. И тут я вспоминаю про Таню. Смотрю на часы и понимаю, что безнадежно опаздываю. Такси вызывать уже поздно, проще так добежать. - Ладно, Димка, мне нужно бежать. Еще какнибудь увидимся. Тебе удачи. Все у тебя будет хорошо! Он прощается со мной, срывается с места и бежит в соседний дом. Когда-то и мои вопросы и

проблемы решались вот так же просто. Болею, плачу. Купит мама какую-нибудь игрушку, и я уже рад. Так и выздоравливал быстрей. Стремглав мчусь в сторону «Клетки». Начинает моросить дождь. Решаю Тане не звонить - на месте разберемся, что да как. Даже если она уже на месте, она мне не позвонит. Гордость не позволяет. Будет стоять и мокнуть, ведь как всегда же, наверное, не догадалась взять зонт. А потом, когда мы встретимся, скажет, что только подошла… А, ладно, сам хорош, все зонты порастерял. Теперь самому приходится мокнуть. *** Как я и ожидал, она была уже на месте. В сгущающихся сумерках она стояла под моросящим противным позднеосенним дождем и нервно курила. Несмотря на то, что ее вьющиеся каштановые волосы уже насквозь промокли, она не предпринимала никакой попытки защититься от дождя, зайдя под навес близлежащего супермаркета. Я подбегаю к ней и со словами «Танюш, привет, извини, что опоздал» целую в щеку. Она смотрит на меня, а потом свойственным ей абсолютно ровным голосом произносит: «Ну, ты и придурок!..» и затягивается сигаретным дымом. Выясняется, что она ждет меня уже целых 7 (!) минут, а в «Клетку» не заходит по той причине, что та закрыта. И тут я вспоминаю, что сегодня же среда, а по средам (не знаю, почему так) это «прекрасное» заведение не работает. От нечего делать, я приглашаю насквозь промокшую и продрогшую подругу к себе. Хорошо, что рядом, возле бордюра, примостились несколько такси и нам не

приходится ловить машину. Десять минут поездки в теплом такси, в котором стоит смешанный легкий запах бензина и ароматизированной «елочки», и мы оказываемся у меня дома. *** Мы сидим на моей кухне. Я в старых джинсах и сухой футболке. Она в моей старой рубашке, надетой на голое тело. Пьем кофе без сахара и курим. Курим и молчим. Молчим и как бы ведем разговор. Мысленный. Где-то там, на ментальном уровне. Наверное, так разговаривают звезды между собой в летнюю ночь или огромные скалы в часы отлива. Мои глаза у нее спрашивают «Ты счастлива с ним?». Ее мне неуверенно лгут «Да…». Я продолжаю «А могла бы ты остаться со мной? На всю жизнь?..». Она, почувствовав, что не сможет мне соврать, отводит глаза. Мы молчим. Я смотрю в окно. Она рассматривает магниты у меня на холодильнике. И не то, чтобы нам было интересно делать то, что мы делаем. Нет. Просто нам не о чем разговаривать. Мы знаем друг о друге все. Но это всезнание не отталкивает нас друг от друга, а наоборот притягивает. Склеивает. Теперь мы одно целое. Мы превзошли любовь, мы научились чувству, которое сильнее и необъяснимее любви. Хорошо, когда есть человек, с которым есть о чем поговорить, но гораздо лучше, когда есть человек, с которым можно вот так сидеть и молчать. На часах половина двенадцатого. Таня поднимает глаза на меня. И неуверенно говорит: «Ну, я пошла». Она, наверное, ждет, что я пойду ее провожать. Но мне этого абсолютно не хочется. Я

говорю, что сейчас вызову ей такси. Она говорит, что сама дойдет. Я понимаю, что у нее не осталось денег и говорю, что дам ей деньги на такси. Она замолкает и, молча, наблюдает как я общаюсь с оператором такси по телефону. Звонит мой телефон. Девушка-диспетчер говорит, что машина уже возле дома. Мы подходим к двери. Она зашнуровывает свои ботфорты «а-ля бич» и поворачивается ко мне. Целую ее в щеку. И закрываю за ней дверь. Выключаю везде свет и иду на кухню. В окно светит фонарь. Я смотрю, как Таня садится в машину. Зажигаются красные огоньки и гаснут, машина увозит ее в ночь. Подкуриваю и на ощупь ищу на столе чашку с остывшим кофе. В темноте цепляю чашку рукой и переворачиваю ее. Но я не включаю свет и не поднимаю чашку. Затягиваюсь и выпускаю дым. Я представляю, как с каждой затяжкой плохие мысли и неприятности покидают мое тело. А на улице уже не идет дождь. Под светом дорожных фонарей асфальт блестит как покрытый глазурью торт. Только торт хочется откусить и насладиться каждой крошкой, а эта улица – это другое. Это как торт на чужом празднике. Когда тебе его очень хочется съесть, но ты понимаешь, что это не твое. Я чувствую, что эта улица – это не мое. Это чтото абстрактное, придуманное другими людьми. Я как будто бы в чужом сне. Во сне, где я ничем не управляю. Так и не включая свет, я иду в спальню. Снимаю с себя всю одежду и укладываю себя под еще пока чуждое моему телу холодное одеяло. Ничего… Скоро

они станут одним целым. Тело и постель. Они будут делиться теплом. Они будут…

ЧЕТВЕРГ В четверг утром просыпаюсь от звонка мобильного телефона. Звонит Антон: - Привет, старик. Надеюсь, не разбудил. Сегодня едем? - Ну, как тебе сказать. Я, конечно, уже почти не спал. Будет неплохо, если ты часика через два заедешь за мной. А еще лучше, если немного пораньше. - Нет проблем. Через час сорок восемь минут и тридцать четыре с половиной секунды буду у тебя. - Время пошло, - смеюсь я, - Только попробуй опоздать. - Йес, сер. – бойко произносит Антон и отключается. Как всегда перед фотосессией утро я провожу очень активно. Вечером накануне я стараюсь лечь спать пораньше, чтоб круги под глазами не были так заметны. Утром, сразу после пробуждения, отправляюсь на кухню. Заливаю мюсли йогуртом, хотя логичнее бы это было сделать накануне вечером, чтоб они успели пропитаться и сделаться мягкими. Делаю что-то вроде утренней зарядки, принимаю душ и выкуриваю первую за этот день сигарету (хотя в день съемки я стараюсь курить как можно меньше). Потом я завтракаю, еще раз курю, но уже с заметно большим удовольствием. Антон действительно не обманул и заезжает за мной через полтора часа. До съемки еще есть время, и я провожу его на кухню.

- Люк, а кофе есть? – спрашивает он, и похозяйски лезет в банку с нарисованными кофейными зернами, в которой я обычно храню молотый кофе. - Чувак, да я смотрю, что в этом доме не хватает женщины. Вот и кофе закончилось. Я показываю ему фак и опять закуриваю. Он выгребает остатки кофе чайной ложкой и засыпает их в кофеварку, включает ее и по кухне разносится аромат кофе, смешанный с сигаретным дымом. - Да, чувак, кто как не я тебе скажет это! – продолжает он. – Слушай, а, может, я к тебе перееду? Станем этакой современной семьей. – смеется он. Я ухмыляюсь и тушу сигарету. Мы еще немного сидим и болтаем о всяком разном. Когда, посмотрев на часы, понимаю, что еще немножко и мы начнем опаздывать, мы выходим из дома, садимся в серебристый BMW Антона и едем в студию. *** Моим сегодняшним визажистом оказывается Виктория. Победа, как я ее называю. Она начинает колдовать над моим лицом сразу же после того, как Серж – стилист по прическам – создает шедевр на моей голове. Лицо Победы имеет выражение «знаешь, если ты не бросишь курить, у тебя пожелтеет кожа». Каждый раз она требует от меня, чтоб я бросил курить, хотя сама Виктория выкуривает за день столько, сколько я выкуриваю за неделю. Но ведь всегда так приятно воспитывать тех, кто находится в беспомощном положении. А в кресле визажиста чувствуешь себя примерно так же, как на операционном столе у пластического хирурга – одно

движение – и ты выглядишь как Калеб Лейн, другое движение – и ты двойник Майкла Джексона. Поэтому я всегда стараюсь вести себя довольно скромно и по большей части молчу. Отсутствие ответов с моей стороны вовсе не означает, что Вика разговаривает меньше. Наоборот, это ее заводит и она начинает болтать без умолку. Я не люблю слишком разговорчивых людей. Но ее голос действует на меня успокаивающе, а ее болтовня не лишена юмора и капли цинизма, что мне всегда было так близко, так что я волей-неволей начинаю внимательно вслушиваться в каждое слово. Она рассказывает про своих детей и мужа. Мне же остается только изображать бурное восхищение талантами малышей Вики и поддерживать ее негодование по отношению к мужу, который «хоть бы палец об палец ударил, когда приходит с работы домой, а то только валяется перед телевизором, спит и ест». Я хотел спросить у Вики, а занимаются ли они до сих пор сексом или это у них осталось в прошлом, но она, брызнув мне на волосы какой-то сильно пахнущей гадостью сказала, что теперь я готов. «Всегда готов», - ответил я, подмигнул ей и направился в студию. Фотографа, с которым я сегодня работаю, зовут Антуан. Типичный представитель богемного Парижа. Глядя на него, в голове возникает мысль, что он, очевидно, всю свою жизнь провел в Ле Маре. Антуан русского не знает, поэтому мы общаемся на смеси английского с французским. Большую часть того, о чем он говорит, я понимаю, ну, а если чего-нибудь не понимаю, то просто не подаю вида.

Съемка проходит в обалденных декорациях. Комната выстроена в духе будуара какой-нибудь французской мадемуазель. Везде преобладает золотой и насыщенно бордовый цвета. Я располагаюсь на удобном низеньком диванчике, который с виду кажется не очень комфортным, но на самом деле сев в него вставать уже и не хочется. Пока француз готовит камеру, я внимательно его рассматриваю. На голове у него творческий беспорядок (но я уж знаю, что он утром, наверное, около получаса тщательно все укладывал, чтобы казалось, что все естественно). Вот вам и парадокс – хочешь выглядеть естественно – больше над собой работай. Антуан одет в одежду в стиле «богатая бедность». Я рассматриваю то, что мне сегодня нужно будет одеть. В общей сложности насчитываю полных семь комплектов, состоящих из дорогих вещей различных известных брендов. Я облачаюсь в костюм, на который мне указывает стилист Юля, и направляюсь на съемочную площадку. *** Будуарность заполняет мою душу, и я полностью отдаюсь камере. Я практически занимаюсь с ней сексом. Полное погружение. Вспышка. Полное погружение. Блик. Фрикция за фрикцией, движение за движением… это невозможно передать словами. Вот почему обычно фотомодели, которые уже вышли из возраста, пригодного для позирования перед камерой, не уходят из этого бизнеса. Это единство с камерой, холодным блеском объектива становится наркотиком. Он медленно поражает мозг и тело, и отражается в нездоровом блеске глаз. В том блеске,

который вы можете заметить у дорогих моделей в дорогих фотосессиях. Я абсолютно забываю, что за камерой находится абсолютно чужой человек, который подглядывает за мной и практически вторгается в мою личную жизнь. Не смотря на то, что Антуан почти не владел русским языком, а говорил на ломанном английском, периодически переходя на свой родной французский, я понимал его с полуслова. Я чувствовал его. Нет, я занимался сексом не с камерой, не с объективом. Я занимался сексом с ним. Это была наша страсть, разделенная на двоих. Камера лишь выступала посредником в этом непростом процессе мужской дружбы или даже мужской… любви. Фрикция за фрикцией, кадр за кадром я оголял свое тело и душу, пока не остался перед камерой обнаженным. Я не стеснялся и не чувствовал себя неудобно. Я понимал, что это не какая-нибудь порнуха. Это искусство, это шедевр, соавтором которого становлюсь и я. Я становлюсь не только соавтором, но и сюжетом и инструментом для реализации плана Бога через этого смешного француза, который бегает вокруг меня, стараясь ухватить удачный ракурс, сделать «вкусный» кадр. За свою недолгую, но наполненную яркими событиями жизнь мне иногда приходилось даже заниматься сексом перед камерой. За это я получал хорошие деньги. Но я занимался этим не ради денег, а потому, что мне это нравилось. Для меня это было искусство. Я полностью отдавался делу. Кстати, всегда наблюдал у себя склонность к

эксгибиционизму. Мне нравится, когда за мной смотрят во время секса… …Когда Оля переехала ко мне, в первую ночь я предложил ей сыграть в ролевую игру. Я и она – герои порнофильма. Нет, не медсестра и сантехник, а простые парень и девушка, которые получают удовольствие от секса. Мы были любовниками, а не партнерами по сексу. Мне не нравится понятие сексуальный партнер. Это звучит почти как в футболе или хоккее. Партнерство в сексе – это то, за что должны давать медаль. А мы были любовниками – людьми, для которых секс еще не перерос в рутину. За несколько дней до ее переезда я попросил у друга видеокамеру. Свою спальню задекорировал мехом, золотом и кожей. На постели было чистое шелковое постельное белье цвета фуксии, которое при свете свечей начинало таинственно отсвечивать. Я ничего ей не говорил, о том, что нам предстоит. Я просто предложил пройти в спальню. Она всегда знала, что от меня можно ожидать чего угодно. Она зашла и обомлела. Я обнял ее и начал медленно раздевать. Она осталась в одних колготах и трусиках. Зубами и руками я разорвал колготы и стянул с нее трусики. К этому времени я уже был голый. Новый шелк приятно холодил спину. В полумраке приятно играла Zimpala. Я сознательно отказался от банальной Энигмы… Я перевернул ее на живот и подложил под него подушку, а сам лег ей на спину. Стал ласкать ее смоченным в слюне пальцем. Она еще немножко приподнялась, и я осторожно снизу стал вставлять свой член во влагалище. Она немного приподняла

свой зад ему на встречу. Я склонился над ней и, оперевшись на локти, начал нежные, мягкие, гибкие движения поясницей. Одновременно я ласкал ее шею. Ее влагалище было увлажнено, и мой член двигался все легче и легче… *** Фотосессия закончилась и я начал переодеваться. Домой ехать не хотелось, и я решил пойти в мой любимый парк. Погода была солнечной. Непривычно за последние несколько дней было видеть неприкрытое, голое солнце. Оно красиво освещало влажные стволы деревьев, отражалось в грязных лужах и ласкало только-только немного подсохший асфальт. Мимо меня прошла группа панков. Ребята, по внешности которых сложно определить принадлежность к какому-то определенному полу или возрастной группе. Меня всегда прельщала слава скандальных панк-рок-звезд. Я любил запускать видео с моим хоум-видео когда у меня дома проходили вечеринки, приходил в ночной клуб без трусов в рваных джинсах, еле держащихся на бедрах. Один раз, когда я был очень пьян, я сделал кунилингус одной из моих подружек прямо в кабинке ночного клуба после того, как она у меня при всех отсосала. Но теперь это осталось в прошлом. Хоть сейчас я и не веду пуританский образ жизни, но плейбоем меня сейчас также вряд ли можно назвать. Раньше, когда я был с ней, я мог совершать разные сумасшедшие поступки. Я жил, не задумываясь о том, что будет завтра, что скажут обо

мне люди или, что я буду делать, когда закончатся деньги. Потом она устала от вечного праздника жизни. Она практически не видела меня трезвым. Утром я занимался с ней сексом, а после этого ехал трахать ее подругу. Позже я ехал к друзьям или они приезжали ко мне и мы устраивали пьянки, которые заканчивались рано утром. Меня раздражало, что из девушкизагадки, из той, с которой я хотел бы прожить всю жизнь, она превратилась в банальную «еще одну» из долгой истории моей жизни. Скандалы между нами происходили все чаще и становились все сильнее и сильнее. Она обижалась и уходила к родителям. Протрезвев, я звонил ей и извинялся, ехал за ней и забирал назад. *** Зазвонивший телефон отвлек меня от мыслей. Это была Кристина. - Привет, Люк. Чем занимаешься? - Привет. Наблюдаю за работой Вселенной. Почему звонишь, ведь вроде бы недавно виделись? Пропустив мой вопрос мимо ушей, она продолжает: - А меня сегодня друзья пригласили в новый клуб. Не хочешь составить мне компанию? - Ты же психолог, и знаешь, что вопрос надо ставить не так. По всем правилам, ты должна была бы мне сказать «хочешь составить мне компанию» или что-то в этом роде. Задолбал со всеми этими своими психологическими штучками. Скажи прямо, пойдешь со мной?..

-Пойду. Не ради тебя. Ради себя пойду. Хочу развлечься. То, что я иду с тобой, ведь ничего не значит, правда? - Хорошо. Я за тобой заеду к восьми. Будь готов, а то я тебя знаю. - Ты меня абсолютно не знаешь. До вечера!.. Не дожидаясь ее ответа, я сбрасываю. Меня не волнует, обиделась она или нет. Я знаю, что она любит смаковать свои чувства, а особенно чувство обиды. Поэтому, своими грубыми ответами я, скорее всего, даже доставил ей удовольствие. Ну, что нужно ехать домой, выспаться и быть готовым к пати. Сегодня я оттянусь по полной. Я свободен. И ничто не мешает мне делать, что я хочу и с кем хочу. Позвонил Антону, чтоб он забрал меня. Через несколько минут к входу парка подъехала его машина. Удобно устроившись на сиденье рядом с водительским, я рассказал о недавнем звонке и спросил его не хотел бы он поучаствовать в этом безобразии. Антон немного смутился: - Ну, знаешь, я бы с радостью, но я обещал Нику, что сегодня с ним схожу в наш клуб. - Так бери его с собой. - Люк, но, ведь это же неудобно. Ты же не договаривался с Кристиной насчет нас. - Пусть это тебя не волнует. Ради того, чтоб я поехал с ней, она согласна, чтоб я пригласил с собой полгорода. - Ну, тогда без проблем. - Договорились… ***

Я проснулся в половину седьмого от настырного звонка мобильного телефона. Это был Антон, который интересовался, не передумал ли я и сообщал, что Никита согласился поехать с нами. Я ответил, что наш уговор остался в силе и поблагодарил его за то, что разбудил меня, а то бы проспал. За окном уже было темно. Я не стал включать свет в квартире. Покурил и принял душ. После этого я стал выбирать, что же одеть. Остановил свой выбор на джинсах и розовой футболке с надписью «Arrivederci». Честно говоря, я одел ее не столько из-за того, что она мне очень нравилась, а больше из-за того, что она не нравилась Кристине. Дожидаясь, пока за мной заедут ребята, я сидел в кабинете и курил. Зазвонил мобильный. Это снова был Антон. Через несколько минут они с Никитой уже были у меня в квартире. Перед тем, как ехать в клуб, мы решили покурить травку. Вообще я не любитель такого курения, но поскольку фен я вообще не переношу, сегодня я решил все-таки сделать несколько тяг. Позже, смеясь и толкая друг друга, мы вывалились из квартиры и спустились на улицу, где загрузились в BMW и поехали в клуб. *** «Так, ди-джею больше не наливать», - подумал я. И понял, что мне наливать тоже уже не стоит. Ритм проходил через меня, пульсировал в теле дивана и отдавал громким эхом в моих опьяневших мозгах. Мое тело, ставшее суперчувствительным, действует отдельно от моего разума. Я приобнимаю девушку, которая сидит рядом со мной. Это Маша, знакомая

Кристины, с которой я познакомился, когда приехал в клуб. Милая стерва с волосами цвета вороньего крыла и дерзким готическим макияжем. Тонкое, хрупкое тело облачено в маленькое черное платье и очень удачно подчеркивает каждый его изгиб. «Наверное, она вампир», - думаю я, и на моем лице появляется пьяная ухмылка. Еще бы всего тридцать минут назад я думал, что она достанет до моего желудка языком. Мы целовались жарко, страстно, не думая о том, что может быть потом, ведь вокруг нас постоянно крутились Кристина и Машин экс-бойфренд Дима. Как она сказала, с Димой расставание прошло нелегко, и теперь он постоянно преследовал ее, как бы невзначай оказываясь на тех вечеринках, куда она приходила со своими подругами. Он яростно продолжал охранять то, что ему уже больше не принадлежало. Поэтому она специально цепляла разных парней для того, чтобы развлечься. Я думаю, что ей хотелось от него какого-то шага, какого-то действия. Но, он из-за внутренней сдержанности и интеллигентности оставался просто тенью, преследующей Машу по всем клубам города. На вид ему было года двадцать четыре. Хотя, скорее всего ему было меньше. А солидности и ощущения старшести ему придавала крепкая фигура и открытое мужественное лицо. Я наблюдал, как он частенько проходил возле нас, как бы невзначай бросая взгляд на Машу. По его внешнему виду можно было сказать: стопроцентный натурал, скорее всего имеющий престижную работу и часто посещающий спортивный зал.

Я обвел взглядом зал. В пульсации стробоскопа под Роджера Санчеса с двумя свежеподцепленными подругами зажигали Антон и Ник. За барной стойкой, попивая что-то из конусоподобного стакана, сидела платиновая блондинка и томно через трубочку потягивала жидкость. При этом она иногда поворачивалась и что-то рассказывала подсевшему к ней Диме. Хотя ему, судя по выражению лица, было не сильно интересно. Он постоянно поворачивался и смотрел на нас. «Вот дурак, ну зачем ты себя так изводишь. Зацепи эту дурочку и сотвори с ней свои самые потаенные фантазии», - подумал я. «Вот дурак, постоянно следит за мной. Лучше б сделал чтонибудь», - сказала Маша. «Пошли в лаундж, а то меня эта музыка уже парит». Я отрицательно покачал головой и прокричал, что уже собираюсь домой. «Ну, тогда пока. Еще увидимся. Напиши мне свой номер телефона». Я написал свой номер телефона на салфетке, которая лежала под моим бокалом. Что-то часто в последнее время меня просят написать свой телефонный номер на салфетке. Я поинтересовался у очередной своей подружки, а почему она просит записать мой номер на салфетке, а не занесет его сразу в телефон. Улыбнувшись, она сказала мне, что пусть студентки сразу заносят номера в телефон, а для серьезных девушек вроде нее это недопустимо, и продолжила: «Понимаешь, это как психологический тест. Ты просишь телефон и просишь записать его на салфетке. Эту просьбу выполнят только те самцы, которые действительно на тебя запали. То есть, тебе

не придется бегать за ним, а он будет бегать за тобой». Неужели всем всегда хочется управлять? Да, партнерство – это для слабаков, а в мире сильных людей действуют только управление и подчинение. Пользуйся другими, чтоб они не воспользовались тобой. Управляй, чтоб не быть управляемым. Ври, чтоб не быть обманутым. Вот таковы законы выживания. Многие могли бы меня упрекнуть в пессимистичности, и были бы правы. Жизнь идеальна именно в своих недостатках. Так же, как мы любим другого человека не столько за его достоинства, сколько за недостатки, так и в жизни. Часто то, что еще недавно тебе казалось неудачным поворотом судьбы, вдруг оказывается счастливым случаем, и наоборот, когда ты думаешь, что тебе безумно повезло, то оказывается, что результаты на самом деле не оправдывают твоих ожиданий. Жизнь сложна в своей простоте и одновременно проста в своей сложности. Оплатив счет, я сказал Антону и Нику, что еду домой, и направился к выходу из клуба. Еще немного задержался возле гардероба и, попрощавшись с охранниками, вышел на улицу. Возле выхода из клуба стоял Дима. И нервно шарил по карманам. Увидев меня, он перестал производить суетливые движения и спросил: «Зажигалки не найдется». Утвердительно кивнув головой, я достаю из кармана подаренную Кристиной золотистую зажигалку и протягиваю ему. Подкурив, со словами «Благодарю!» он вернул мне зажигалку. Не

знаю почему, но я тоже достал сигарету и подкурил ее. Мы молча стояли. Он первым нарушил тишину: - Ты с ней встречаешься? - Нет, мы только сегодня познакомились. - Как я понимаю, она рассказывала обо мне. - Да Минутная пауза. Я первым нарушаю ее. - Ты же знаешь, что она тебя любит, но ждет от тебя хоть какого-то действия. Ей не нужно бесхребетное пресмыкающееся. Ей нужен самец. Повелитель. Почему ты постоянно ходишь за ней и не предпринимаешь никаких действий? Ну, набил бы кому-нибудь из ее ухажеров лицо. Укатал бы по полной программе. Ну, вот мне, например. Впервые на его лице пробегает некое подобие то ли улыбки, то ли ухмылки. - А это идея. Только тебя я бить не буду. Я сам заваливал ее это все прекрасно понимаю… Я подарками, возил отдыхать на самые дорогие курорты. Все без толку!.. Она мне изменяла и не скрывала этого. Однажды я даже смотрел видео, где она развлекалась с одним из моих друзей. -Ха! И после этого ты не перестаешь поклоняться ей. Да забей. Покажи ей, что ты самодостаточен и уверен в себе. Даже если она к тебе не вернется, то пару другую новых подруг ты, несомненно, подцепишь. И еще раз подумай, нужна ли она тебе. После того, что ты рассказал, я начинаю понимать, что она настоящая сука, которой всегда всего будет мало. Стоит ее поманить пальцем чуваку побогаче, и она уже, подняв хвост, бежит за ним. А когда она ему надоест, то он просто ее кинет. Но ей же

и грустить не нужно, ведь у нее всегда есть запасной вариант – ты! - Хм, по-моему, ты ошибаешься. Хотя я всегда понимал, что я для нее всего игрушка. Я понимаю, что стоит ей остаться без очередного богатого покровителя, и она позвонит мне. И, что самое противное, я всегда прибегаю по первому ее требованию. Я никогда ни с кем ей не изменял. Даже сейчас, когда мы не вместе, я не хочу никого другого. - А зря. Попробуй поступить так, как не поступал никогда раньше. Разорви этот порочный круг. Живи в кайф себе и не будь тряпкой. - Ты не поверишь, я никогда не рассказывал то, что сейчас рассказал тебе… Даже своим самым близким друзьям… Хотя и друзей то у меня, по большому счету нет. Спасибо, что выслушал меня… - Да ладно. Если что, обращайся. Постараюсь помочь, чем смогу. Моя сигарета уже была докурена, и я выбросил ее на асфальт. - Я, кстати, Люк! – протянул я ему руку - Очень приятно. Дима… - Дим, я уже пойду. - Подожди… Ты в субботу ничем не занят. Ты хороший собеседник. - Ну, если не льстишь, то большое спасибо. - Да ты что, какая лесть. Я вообще не люблю врать. Люк, так как на счет послезавтра? - Ну, знаешь, льстить, это еще не значит врать. Это, скорее всего, чего-то не договаривать, или что-то преувеличивать или просто немного искривлять какую-

нибудь информацию. А на субботу я пока еще ничего не планировал. А что? - Да здесь в субботу будет прикольная тусня. Презентация какого-то дизайнера и все такое. Будет целая куча моделей и звезд. Вот я и думаю когонибудь подцепить. Не поможешь? Немного подумав, я соглашаюсь и мы обмениваемся номерами телефонов. Прощаемся и пожимаем друг другу руки. Вот так вот странно, что мой потенциальный враг стал, ну, если не другом, то приятелем. Я позвонил, вызвал такси и поехал домой. В половину второго я доехал до дома. Дорога от клуба до моего жилища заняла почти полчаса. Вспоминаю, что забыл попрощаться с Кристиной, и одновременно радуюсь. Может хоть это заставит ее возненавидеть меня и перестать преследовать. Захожу домой. Прохожу на кухню попить водички и замечаю на холодильнике прикрепленную записку от мамы: «Люк, мне сегодня звонила Лиана и просила, чтоб ты ей срочно перезвонил. Она что-то говорила о поездке в Италию. Обязательно покушай. Целую». Прочитав записку, и решив, что звонить уже поздно, я откладываю все телефонные разговоры на завтра и прохожу в спальню. Раздеваюсь и ложусь в кровать. В ушах до сих пор шум. Как же завтра утром мне будет хреново. Хотя нет, неправильно. Как там, в позитивном мышлении принято?.. Нужно думать, что мне завтра будет хорошо. Мне будет хорошо. Все будет хо-ро-шо…

ПЯТНИЦА Один телефонный звонок и ты уже не одинок… «Массква» Утром просыпаюсь от звонка будильника. В голове крутятся строчки из песенки: «Все будет офигенно. Непременно все будет офигенно». Да, так часто бывает, что спросонья где-то внутри меня звучит какая-нибудь песня. Встаю с кровати и иду в ванную умываться. В голове тяжесть, виски как будто сжали тисками. Сушит. Пью сок и понимаю, что как бы я себя хреново не чувствовал, а в институт ехать по любому придется. И так там уже два дня не появлялся, а на носу зачеты и сессия с экзаменами. Сегодня люди в автобусе раздражают меня больше чем когда-либо до этого. Занимаю место возле окна. Ко мне подсаживается девушка. Я не обращаю на нее внимания, а рассматриваю проплывающие за окном однотипные пейзажи. Ну, почему бы не разукрасить все дома в разные цвета или, например, можно их разрисовать граффити, как в одном из российских городов. Я в новостях видел… Пары тянутся дольше обычного. Сидеть невмоготу. Пытаюсь изобразить на лице хоть какое-то выражение интеллектуальных процессов, которые якобы сейчас должны происходить в моем мозгу. Силюсь, делаю вид, что то-то вспоминаю и поддакиваю. Вконец утомленный своей игрой, выхожу из аудитории и спускаюсь в столовую. Там пусто.

Удивительно. Хотя ничего необычного, ведь это же первая пара. Мало кто приходит в институт в такую рань. Я включаю MP3 плеер. Начинает играть песня Массквы. Один телефонный звонок и ты уже не одинок Мой телефон стоит 1000 евро, но я не хочу звонить тебе первой… Мне же нужно позвонить Лиане. Она перезванивать сама не будет. Уж это точно. В телефонной книге нахожу запись «Лиана» и нажимаю кнопку вызова. Гудок. Еще гудок. - Алло, - слышу сонный голос Лианы. Наверное, я ее разбудил. Эта девушка ведет абсолютно богемный образ жизни и привыкла ложиться ближе к утру и просыпаться после полудня. - Привет, - говорю я. И сразу же продолжаю. – Мне мама сказала, что ты хотела со мной поговорить. Вчера не смог перезвонить. Надеюсь, это было не сильно срочное дело?.. - Ну, здесь все зависит от тебя. Хотя все же это срочно. Давай, я сразу перейду к делу. Люк, если все получится и от тебя будет положительный ответ, то в понедельник ты должен будешь улететь в Милан. Я хочу, чтоб ты поехал в качестве моего помощника в Италию. Для меня этот контракт очень важен, а для тебя это будет классная стажировка. Ты сможешь познакомиться с очень известными людьми, которые тебе помогут в дальнейшем развитии твоей карьеры. - Что требуется от меня?

- От тебя требуется только согласия. У тебя же Шенген открыт. Просто скажи, что ты согласен. - Лиана, а на сколько мы уезжаем? У меня же учеба… - Да ничего не случится с твоей учебой. Я поспособствую. А эта командировка планируется на полгода, но может затянуться дольше. В общем, как я поняла, ты не возражаешь, и я могу готовить все для нашей поездки. - Ну, умеешь же ты уговорить, - смеюсь я. – Хорошо, я согласен уехать в понедельник. Я даже согласен уехать прямо сейчас, потому что мне здесь все осточертело… - Ну, тогда собирай вещи, а обо всем остальном я позабочусь. Ариведерчи… - И тебе тоже пока! Разговор был завершен. Я стоял как громом пораженный. Вот так вот один только телефонный звонок может перевернуть всю жизнь. Уже через два дня я буду в Италии. В стране, которую я люблю всем сердцем. Опять включаю эмпитришник, и как саундтрек к моему настоящему звучит: Зачем все так нормально. Сходить с ума не актуально… Абсолютно не актуально. Да и куда же уже дальше сходить с ума в нашей до предела сумасшедшей жизни. Все хорошо, а будет еще лучше!.. ***

Когда я возвращался в аудиторию, я был готов расцеловать каждого, кто в ней находился. Даже ненавистную мне Вику. И это не смотря на то, что целоваться я терпеть не могу. Я предпочитаю иные виды петтинга. Для меня нет ничего более отвратительного, чем французский поцелуй. Я не получаю от этого кайфа, а я привык получать кайф от всего, что делаю. Сразу вспомнилась шутка о том, что целуясь, мы получаем миллион микробов, но в свою же очередь от такого же количества микробов мы избавляемся. Я предпочитаю оставаться со своими микробами один на один. Хотя фотографии целующихся людей мне очень даже и нравятся. Я вообще люблю красивые фотографии. Неважно кто на них изображен мужчина, женщина или дерево. Мне иногда говорят: «ты что, тебе нравится этот мужик на фотографии, ты что пидор?» Ха-ха. Мне нравится не этот мужик на фотографии, а сама фотография, сам образ, который там выражен, то настроение, которое она передает. Я понимаю, почему известные фотографы получаю тысячи евро за фотосессию. Для того, чтоб то, что ты фотографируешь, получилось настоящим, передающим задумку автора, нужно выложиться целиком и полностью, что называется вложить душу. Даже одна неудачная фотография в рекламной компании бренда может навсегда у меня отбить охоту покупать то, что он предлагает. Ведь, если товар представляется таким хреновым образом, то очевидно, что создатели уделили своей продукции не более внимания, чем подбору фотографа или модели.

Если создатели экономят на создании внешнего образа, то вполне очевидно, что внутри упаковки может оказаться полное дерьмо. Недавно видел рекламный плакат какой-то туалетной воды от Джил Сендер. Фотография там была настолько неудачной, что это отбило у меня желание покупать хоть какойнибудь товар, выпускаемый под маркой Джил Сендер. А ведь за несколько дней до того, как я увидел эту фотографию, я собирался попробовать какой-нибудь парфюм этой торговой марки. Кому-то нравится сам товар, а кто-то предпочитает приобретать что-то только из-за того, что он якобы позволит ему создать какой-то свой образ. Маркетологи и имиджмейкеры – вот те люди, которые помогают тому или иному бренду производить с нами душевную пенетрацию, это те люди, которые трахают наш мозг всевозможными красивыми слоганами и стильными упаковками. Но как может доставлять удовольствие то, что ты приобрел латентно насильственным путем. Это же ведь все равно, что снимать проститутку и проникать в нее без презерватива если она перед вашим контактом тебе сказала, что ты у нее первый. Хотя, все мы проститутки. Каждый день мы продаемся за деньги, а иногда отдаемся просто так. Мы льстим и лицемерим ради того, чтоб получить чтонибудь. Нам лицемерят и обманывают, ради того, чтоб тоже получить что-то. И этим нас покупают. Да, это не деньги в их общепринятом значении, но это еще хуже. Мы говорим, что мы такие, какие мы есть, мы принимаем себя такими, какими мы есть и требуем, чтоб окружающие принимали нас такими, какие мы

есть, и в то же время мы с трудом можем воспринимать окружающих со всеми их недостатками, комплексами и фобиями. Мы улыбаемся им в глаза, сально шутим, чтоб удовлетворить их чувство собственного достоинства, но когда этот человек исчезает с глаз долой и перед нами появляется более совершенный человек, мы готовы принести в жертву все те слова, которые были сказаны всего несколько минут назад и начинаем обливать помоями того человека, которому только что улыбались. И после этого мы хотим, чтоб нас принимали такими, какие мы есть? Кто принимал? Тот первый или второй? А может, чтобы они оба? Но зачем же нам тогда вообще нужно их мнение, ведь мы же такие классные. Мы самые офигенные. Мне понравилось, как сказала Ксюша Собчак : «Я заметила, что у всех охуенных есть одна особенность – они сами на себя дрочат. Женщина им не нужна» В последнее время искренность – это хорошо отрепетированная наигранность. Улыбаемся. Врем. Врем и улыбаемся. То есть, продолжаем жить. *** После пар мои одногруппники остались пить пиво и отмечать конец недели, а я еду к Маше. В автобусе меня клонит в сон. Головная боль вроде бы прошла, но слабость осталась. Ехать мне нужно почти через весь город, то есть около часа… То есть я могу поспать. Я ложу голову на спинку сиденья и закрываю глаза… … Все шло к разрыву. И он произошел. Произошло все глупо и банально, как в американских

мелодрамах. Однажды, когда Оля сказала, что на весь день уезжает к родителям и приедет только через день, я пригласил ее подругу Лену к себе домой. Мы сидели у меня, и пили вермут, потом начали целоваться и плавно перешли в спальню на кровать. В самый разгар секса я услышал, как открывается дверь квартиры. Она вошла в спальню и увидела нас, так сказать, в процессе. Извиняться или объяснять было глупо. Глупо и невозможно. За час она собрала вещи и уехала. Она ничего не говорила, не устраивала скандала, не оскорбляла меня. Оля, молча сложила свои вещи в сумки и пакеты, вызвала такси, попрощалась со мной и уехала. После этого я пытался ей звонить, но она не брала трубку, на мои электронные сообщения она также не отвечала… *** Подхожу к дому и поднимаюсь на пятый этаж. Здесь живут Маша и Кирилл. Машу я знаю уже много лет, а вот с ее мужем Кириллом мы познакомились не так давно. Помню, я даже не общался с ней, когда она сказала, что выходит замуж за Кирилла. Уже тогда априори я решил, что мы с ним будем, ну, если не врагами, то уж точно не приятелями. Но в реальности вышло все совсем наоборот. Теперь, я даже приезжаю в гости в первую очередь не к Маше, а к ее мужу. С ним мы ходим вместе по клубам и по барам. Несмотря на свой молодой возраст (он старше меня всего на какую-то пару лет) у него уже есть свой, весьма успешный, бизнес. Кир занимается продажей автомобилей. Хотя многое, чего он достиг в жизни, он сделал с помощью отца – бывшего мера города.

В последнее время мы с Кириллом стали ловко угадывать настроение друг друга. И чаще всего если я хочу выйти с ним и Машей куда-нибудь в свет, то и он этого хочет, если он хочет посидеть в тихой кафешке в обществе наших общих знакомых, то этого хочу и я. И периоды взаимного отдыха друг от друга приходят тоже по нашему общему согласию. Мы чувствем друг друга как самые близкие друзья, хотя такими никогда и не были. Мы даже знакомы то не так давно, чтоб говорить, что мы лучшие друзья. В нашем общении нам не только приятно говорить на разные темы, мы можем сидеть втроем и просто молчать. И никого это не напрягает. Это происходит естественно. Это происходит так, как будто бы общаются не наши физические воплощения, а наши души. Вот так и сегодня я ехал к ним в гости и уже предчувствовал, что будет горячо. Непременно мы пойдем в клуб, и, конечно же, обязательно напьемся. *** Так оно и случилось. После того, как я зашел в квартиру, Кирилл заявил, что сегодня он собирается со своей любимой женой и мной обмыть свою недавнюю успешную сделку. То, как Кирилл обмывает свои сделки, вспоминаем потом не только мы, а еще и половина посетителей клубов города. Я надеюсь, что они хотя бы приносят прибыли больше, чем вот такие вот «обмывания» приносят убытков. В клубе, куда мы сегодня поехали людей не очень много. Оно и понятно – самый элитный клуб города, посетить который себе могут позволить не многие жители нашего города.

Кирилл заказал диванчик, который был очень удачно расположен – прямо возле окна. Как я и люблю. Из него открывается замечательная панорама на ночной город и на шумную трассу за окном. Окна сильно тонированы, поэтому огоньки за окном кажутся мутноватыми, а силуэты машин движутся как в замедленном кино. Классно, что мы можем видеть то, что происходит за окном, а те несчастные, что куда-то мчатся этой прохладной ночью на с не видят. Пьем. Разговариваем. Пьем. Танцуем. Вроде бы все как всегда, но что-то не так. Маша как то себя ведет не так. Она сегодня задумчива и почти не прикасается к спиртному. Интересно, может у нее какие-то проблемы. Может спросить? Хотя не стоит. Захочет – сама расскажет. У нас с ней так всегда бывало, что если что-то случится, то мы охотнее расскажем все сами, когда придет время, чем, если нас будут расспрашивать и просить поделиться наболевшим. Вот так и сегодня. Она задумчиво смотрит в окно. Я смотрю не нее и делаю вид, что внимательно слушаю Кирилла. А он мне продолжает рассказывать о том, что ему чертовски повезло, что это самая удачная сделка, которую ему когда-либо удавалось заключить и все в таком роде. Несмотря на то, что я люблю и уважаю его сегодня, я бы его с охотой послал. Ну, не люблю я, когда люди часами рассказывают о себе, о своих проблемах и радостях, а ты вроде бы как для мебели присутствуешь. Казалось бы, а почему бы тебе не перебить его, не перевести разговор на обсуждение своих проблем. А потом понимаешь, что это все незачем. Просто некоторые

люди абсолютно не умеют слушать. У них есть только их эго и ничего кроме него. Нет, Кирилла я не отношу к эгоцентрикам. Я его оправдываю только тем, что сегодня он говорит исключительно о своей сделке из-за того, что она и правда была ОЧЕНЬ успешной. *** Мы с Киром уже порядочно опьянели и захотели танцевать. Поднимаемся из-за столиков и идем на танцпол. Он старается потянуть за собой Машку, но она упирается и говорит, что сегодня у нее нет настроения. Интересно, что с ней? Ну, да ладно. Мне то какая разница. Я сегодня отдыхаю! Я танцую. Смотрю, Кирилл тоже особенно близко настроение жены к сердцу принимать не стал и тоже отрывается по полной. Изрядно вспотев, мы возвращаемся за столик. Маши нет. Кирилл начинает ей названивать на мобильный и через некоторое время она возвращается за столик. Ее лицо заплакано. Нет, ну, с этим нужно что-то делать. «Маша, что-то не так?» громко спрашиваю я. – «Скажи нам, пожалуйста. Ведь здесь с тобой твой муж и друг. От нас то ты ведь можешь ничего не скрывать! Правда?» Она смотрит на меня своими умными красивыми карими глазами. Потом переводит взгляд на Кирилла и говорит: «Кирилл, я беременна» Всего-то делов! Я уже думал, что случилось чтото действительно страшное. Да, все же представительницы женского пола весьма и весьма

непредсказуемы. Ну, скажите, что здесь такого, что у тебя будет ребенок от любимого человека. От твоего мужа. С такими мыслями я сидел и смотрел, как Кирилл со слезами счастья на глазах целует Машу. Он давно хотел этого ребенка, а Машка говорила, что она не готова заводить детей, что она еще хочет сделать карьеру. Кирилл психовал, но ему оставалось лишь смириться. Теперь он радовался как ребенок. Я уже даже догадываюсь, кого они возьмут в крестные. Несмотря на то, что я испытывал легкое безразличие к тому, что происходило, я все же старательно улыбался и изображал как я за них рад, не понимая, зачем я это делаю. Просто момент был соответствующий. Все должны радоваться и улыбаться. Вот я и улыбался. Кто я? Сентиментальный циник или романтичный прагматик? Почему я редко когда могу быть искренним и почти не умею завидовать. Со временем я стал понимать, что зависть – это ответная реакция на хвастовство. Когда перед тобой кто-то кичится чем-нибудь, ты или начинаешь завидовать или просто раздражаешься. Ты не можешь остаться равнодушным. Хотя нет, еще если ты хочешь от этого человека чего-то получить, то ты можешь изобразить «искреннюю» радость. Но ведь что есть искренность? Хорошо отрепетированная наигранность. Игра, доведенная до совершенства. Обратил внимание, что в последнее время я не живу, а играю в жизнь. Я встречаюсь с людьми, говорю по заранее определенному сценарию, отвечаю на их вопросы. Причем мои ответы заранее

можно предугадать. Они вытекают из самих вопросов. Но я же ведь не хочу кайфовать от игры. Я хочу кайфовать от жизни! От жизни такой, какая она есть. *** Около двух часов ночи мы вышли из клуба и сели в машину. Кирилл с Машей подвезли меня домой и уехали. Хотел их пригласить к себе, а потом подумал, что им сейчас есть о чем поговорить наедине, пожал Кириллу руку, чмокнул в щеку Машку и стал подниматься по лестнице. Наконец-то эта пятница в стиле экшн подошла к концу, и я могу лечь спать…

СУББОТА Сегодня проснулся в абсолютно смешанных чувствах. Ночью я прошел все стадии человеческой жизни. Мне снилось, что я дряхлый старец, обитающий где-то в Гималаях, то я был ребенком, доверчиво смотрящим туда, вверх – на мир взрослых людей. Тех, людей, которые должны меня защищать. Я не знаю почему, но я чувствовал себя уверенно. Сегодня я впервые задумался о возрасте. Мне уже аж двадцать два года. Что я успел сделать? Что я смог оставить после себя? Мне всего двадцать два. Что я еще смогу сделать? Смогу ли я достигнуть всех своих поставленных целей и достигнуть нирваны от того, что все, что я задумал, сбылось. На мгновение мне стало страшно, а что если вдруг все то, над чем я сейчас работаю, к чему стремлюсь, в конечном результате не доставит удовольствия. Что, если люди, с которыми я сейчас общаюсь и которых считаю своими друзьями, на самом деле окажутся всего лишь одними из тех тысяч людей, которых мне еще предстоит встретить на своем жизненном пути? Но потом я успокоился. Я понял, что даже если это и не то, что мне надо, не то, к чему на самом деле мне стоит стремиться, я пойму это раньше, чем прийдет суицидальное отчаяние. Хотя, если бы я был уверен, что любимые мною люди печалились бы обо мне, я бы покончил свою жизнь самоубийством уже сейчас… Почему-то я всегда боялся быть банальным. Не то, чтобы быть, а показаться таким. Я всегда выбирал

себе увлечения, которые не разделяли окружающие меня люди. Если моим друзьям нравятся машины, то я увлекаюсь модой, если они в восторге от пива, то я пью «Мартини», если они хотят показать себя более мужественными, то я стремлюсь к созданию образа «не от мира сего» с легкими воздушными движениями и иногда истеричным поведением. Я не хочу быть как все. Я никогда не был и не буду как все. Я не хочу быть одним элементом из миллионов элементов этой серой массы. Кому-то хочется трахнуть близлежащую блондинку, а мне хочется вершить судьбами этого мира… Люди всегда боятся и не признают тех, кто не такой как они. И эти «не такие» в конце концов, становятся либо гениями, либо мучениками. "Ты можешь быть успешным - у тебя будет много врагов. Можешь быть неудачником - будет много друзей!" – было сказано в American Gangster. Как ни просто звучит, но это так. Вообще все гениальное просто. Просто до безумия. Ты хочешь что-нибудь продать, так размести на своем рекламном плакате пару-тройку обнаженных тел и все будет ОК. Все, что связано с сексом хорошо продается. Да и сам секс тоже продается весьма неплохо. Sex sells… От размышлений отвлекает мобильный телефон. Приходит сообщение с незнакомого номера: «Привет, дорогой. Давай встретимся сегодня в «Military». Я буду с Лианой. Кристина». Замечательно. Все просто замечательно. Лиана и Кристина. Пишу ответное сообщение: «Хорошо. Подъеду к 12. Может быть, немного опоздаю». Звоню Антону:

- Привет. Не занят? Лиана и Кристина приглашали нас сегодня на бранч в Милитари к 12. Заедешь к половине? ОК. Тогда до встречи… Ну, да немного соврал. Ну, не приглашали они нас вдвоем, а приглашали только меня. Но, что поделать – это законы большого бизнеса: желательно, чтоб количественный и качественный состав твоей команды был такой же, как и у команды соперников и выдавай желательное за действительное. По дороге до "Милитари" я придумывал, какой блендинг можно сделать из имен Лиана и Кристина. Получилось два варианта – Листина и Криана. - Чувак, как ты думаешь с ними лучше поздороваться: «Привет, Листина» или «Хеллоу, Криана», а? Антон явно не понимает моей шутки, и продолжает молча вести машину. Мне кажется, что он все-таки заподозрил, что его не приглашали, и что мне просто понадобилось воспользоваться его машиной. Надо будет угостить его кофе, чтоб загладить вину. *** В «Милитари» немного людей. Видимо, субботним ноябрьским утром большинство предпочитает оставаться под теплым одеялом, чем идти куда-нибудь пусть даже и ради безумно вкусной еды. Мы сидим вчетвером за столом и старательно изображаем деловую беседу. Лиана уже рассказала, что будет входить в мои обязанности в Милане. Я киваю в знак согласия, и она продолжает рассказывать о том, когда мы вылетаем. В Милан мы полетим на самолете авиакомпании «Люфтганза» через

Франкфурт. И уже вечером в понедельник будем в месте назначения. Для меня была забронирована отдельная квартира практически в центре города. В общем, все должно быть просто замечательно. Около часа дня мы прощаемся с девушками и садимся в машину. - Люк, ты правда решил улететь на полгода? – спрашивает Антон, повернув ко мне голову, как только мы отъехали. - Теперь уже придется, раз я пообещал. Лиана на меня рассчитывает. Больше вопросов Антон не задает. Едем в тишине. Я не выдерживаю и включаю музыку. Его вопрос заставляет меня задуматься о том, а действительно хочу ли я сейчас бросить все и уехать на довольно большой срок за тысячи километров? А хотя, что бросать? Ведь за свою жизнь я не успел сделать здесь что-нибудь такое, что заставило бы меня сейчас держаться за это… И чему же я научился за прожитые двадцать два года? Пошло затягиваться сигаретой? Или трахать девушек? Или втихаря дрочить по причине отсутствия последних? Или пить пиво и водку? Что же из всего этого благородного багажа я смогу передать своим благословенным наследникам? Да ничего. Будет ли мне за мгновение до смерти стыдно за бесцельно прожитую жизнь? Наверное, нет. Хотя не берусь утверждать это со стопроцентной уверенностью, но все же, нет. Чего стыдиться. Стыдиться себя? Стыдиться того, что делает общество, в котором я воспитывался и жил? Незачем. Незачем жалеть ни о чем.

Наверняка знаю, что навсегда останусь благодарен людям, которых встретил на своем пути – друзьям или тех, которых я таковыми считал. Я буду благодарен им за то, что они научили меня любить друзей не за внешнюю красоту, а за внутреннюю, за то, что открывали для меня законы жизни. Те законы и правила, которые я постоянно пытался сломать. Иногда мне это удавалось, иногда нет. Иногда я бунтовал потому, что чувствовал, что здесь нужен бунт, а иногда просто так, от безделья. Я всегда буду благодарен тем, кто бунтовал вместе со мной… *** Звонит мобильный телефон. Я открываю глаза. Сколько же я проспал? Прошло два часа после того, как я приехал после встречи с Кристиной и Лианой. Войдя домой я лег на диван и продолжил читать книгу Энди Уорхола, но мысли шли вразнобой с написанным, потому что я пытался анализировать то, что происходило сейчас в моей жизни. Так постепенно за размышлениями я и не заметил, как заснул, сбросив книгу на пол. Сонными глазами я прочитал имя, написанное на экране телефона – Дима. Какой Дима? Начал соображать я. Все еще немного растерянный я нажал зеленую кнопку и поднес телефон к уху: - Алло! – произнес я - Привет, а чего голос такой грустный? – произнес знакомый голос и я его тут же узнал. Это был тот Дима, с которым я познакомился в четверг в клубе. Бывший бой-френд Кристининой подруги Маши. - Привет, чувак! Я спал… - Извини, я тебя, наверное, разбудил?..

- Да ничего страшного. Это все равно был незапланированный сон. Читал и уснул… - Тогда все ОК. Мое предложение все еще остается в силе. Ты помнишь, я предлагал тебе сходить в клуб. У тебя не изменились планы на сегодняшний вечер? Я задумался, не обещал ли я кому-нибудь чтонибудь сегодня вечером и после короткой паузы ответил: - Да, конечно, давай сходим. - Тогда я предлагаю сегодня пойти в «Токио». Там будет сегодня супергламурная презентация, а Глеб, фотограф, который будет снимать все это действо, мой хороший знакомый, так что проведет в клуб без проблем. Нам даже за вход не придется платить, и выпивку он нам организует… - А во сколько пойдем? - Вообще презентация начинается в десять, но ты можешь приехать ко мне в восемь, чтоб мы не шли в клуб неподготовленными… - ОК. Как же можно идти в клуб неподготовленным, - засмеялся я, понимая, что намечается грандиозная пьянка. Тогда в восемь я буду у тебя. А где ты живешь? Дима назвал адрес, и я прикинул, что до него мне добираться не более получаса, так что у меня оставалось еще достаточно времени для того, чтобы привести себя в порядок. Поотжимавшись от пола, я пошел в душ. После душа я сделал себе чашку кофе и оставил его остывать, а сам пошел выбирать одежду. Выбрав одежду, я опять направился на кухню, выпил кофе и

выкурил две сигареты. Потом я почистил зубы и оделся. Осмотрев себя в зеркале, я остался доволен тем, как сегодня выгляжу. После этого я вышел из квартиры и замкнул ее. Спустившись, вышел из подъезда и поздоровался с сидящими на лавочке бабушками. Они как всегда оценивающе осмотрели меня и слишком уж приветливо поздоровались в ответ. Уже через несколько минут я был на остановке, дождался автобус и сел в него. Я был прав за двадцать минут я доехал почти до той остановки, которую мне назвал Дима. Выйдя на остановке, я решил, что являться к человеку в гости с пустыми руками как-то некрасиво и взял в магазине возле остановки бутылку Martini Bianco. Димин дом я нашел довольно быстро, он был недалеко от остановки. Зайдя во второй подъезд, воспользовавшись лифтом, поднялся на шестой этаж. Выйдя из лифта, я пошел к блоку квартир, который располагался справа. По номеру на двери я предположил, что он живет в этой квартире и остановился перед дверью. После полуминутной отсрочки, я все же протянул руку и нажал на кнопку звонка. Дверь квартиры открылась, и на пороге квартиры я увидел стоящего в одних джинсах улыбающегося Димку. - Привет, Люк, не заблудился, пока нашел мою квартиру? - Нет. Благодаря такому штурману, как ты, я б и на Аляску сплавал. – засмеялся я, и, поставив на пол в прихожей бутылку Мартини, начал снимать туфли.

Дима в это время уже пошел в другую комнату, жестом показав, чтоб я следовал за ним. - Готовь бокалы, - крикнул я ему вслед. Он повернулся и я, подняв с пола бутылку, помахал ею. Он улыбнулся и пошел в сторону комнаты, которая, как я предположил, была кухней. Я пошел за ним следом и понял, что в который раз оказался прав. Это была действительно кухня. Ее интерьер был выполнен в стиле хай-тек в черно-серо-белых цветах. Огромным ярким пятном был только бардовый холодильник, который стоял в дальнем углу комнаты. А еще на стене висела яркая картина – репродукция «Подсолнухов» Ван Гога, которая смотрелась весьма подходяще в данном интерьере. Достав бокалы, Дима повел меня в зал. При первом взгляде на комнату по телу проходило ощущение тепла и света. В комнате было мало мебели, и много разнообразной подсветки. Посреди зала стоял большой диван цвета слоновой кости, на котором мы с моим новым другом и устроились. Мы пили Мартини и разговаривали друг с другом как старые приятели. Обсуждали, кто как провел время с нашей первой встречи, и что собираемся делать в ближайшее время. Я рассказал, что в понедельник улетаю в Италию, на что Дима отреагировал очень бурно. - Люк, тогда сегодняшнюю вечеринку я посвящаю тебе. Это событие непременно нужно отметить с размахом, ведь ты улетаешь далеко и надолго… Он замолчал. Потом он посмотрел на меня и сказал:

- Хотя мне жалко, что ты улетаешь, ведь мы с тобой только познакомились, и мне редко когда вообще было так легко общаться раньше. А так получается, что мы с тобой больше не будем видеться… - Ну, почему не будем видеться? Рано или поздно, я все равно вернусь домой. Да и по Скайпу сможем общаться!.. У тебя есть Интернет и Скайп? - Есть… Но… Понимаешь, это все равно не то… Хотя, все, раз ты решил, то решил. Знай одно, что я за тебя рад. Мы пили Мартини и обсуждали предстоящий вечер. Мартини закончилось, и мы стали пить коньяк, который Дима извлек из бара. В начале десятого Дима пошел в душ, потом, выйдя из душа он оделся и около половины десятого мы вышли из дома. Мартини и коньяк помогли нашим телам проще относиться к закону гравитации, и мы практически летели. К «Токио» мы подошли без десяти десять. Возле клуба нас уже ждал фотограф Глеб, которому Дима позвонил, когда мы подходили к клубу. Он провел нас через фейс-контроль и, пройдя через весь зал мы оказались у барной стойки. Глеб дал сигнал бармену – татуированному крепышу с короткой стрижкой – чтоб он нам налил спиртного. Пока бармен лихо размахивал бутылками и бокалами, смешивая для нас какой-то футуристического вида коктейль, я краем глаза наблюдал за публикой, которая постепенно наполняла зал клуба. Это были люди, которых вы никогда не увидите на какой-нибудь молодежной дискотеке, что определенно свидетельствовало, что вечеринка

действительно намечалась «статусная». То там, то здесь появлялись известные политики, музыканты и телеведущие. Несколько операторов перемещались по всему залу, стараясь запечатлеть то, как известные люди приветствуют друг друга и то, как они выпивают спиртные напитки. Когда все приглашенные ВИПы собрались, на сцене, расположенной в середине зала началась презентация новой коллекции молодого, но весьма перспективного (по словам Кристины) дизайнера. О нем мне когда-то Крис рассказывала, когда мы лежали после секса в ее постели и курили. После показа всех операторов попросили удалиться из зала, и из людей с объективом в зале остался только Глеб. Дима объяснил мне, что Глеб уже не первый год работает фотографом на данных мероприятиях, и знает, кого можно снимать, а кого нет, поэтому он единственный, кому обычно разрешаю снимать после того, как прессу просят покинуть зал. На подиум, по которому еще несколько минут назад шествовали модели, поставили диджейские вертушки, и за ними появился ди-джей. Заиграла хаус музыка, и атмосфера фееричного праздника только усилилась. По крайней мере, у меня. Мне стало наплевать на то, что происходило в моей жизни в последнее время – на то, что моя личная жизнь катилась под откос… Дэнс, бейби, дэнс! Бешеные танцы. Мы с Димоном оказались на подиуме. Рядом с нами припарковались блондинки и брюнетки, и несколько других парней. Party all the time… Мы танцевали как

сумасшедшие. Складывалось впечатление, что от того, как интенсивно мы двигаемся, зависела наша жизнь. Так в танцах и перерывах на спиртное мы проводили время в «Токио». Когда время на часах перевалило за 2 часа, мы решили, что пора ехать домой. Не смотря на то, что идти до Диминого дома было недолго, он решил вызвать такси, чему я был несказанно рад. Приехавшая машина с шашечками доставила нас под знакомое парадное. Мы поблагодарили водителя, пожелали ему приятной смены и вышли из машины. Зашли в подъезд и на лифте поднялись на шестой этаж. Дима достал ключи и начал открывать двери. Это давалось ему нелегко, поэтому, я устроился на ступеньках и стал ждать, когда же он справится с замком. Через несколько минут сложной борьбы мой друг одержал победу и гостеприимно распахнул дверь, пропуская меня вперед. Мы прошли в зал. Дима достал из бара бутылку сухого белого вина. Мы взяли бокалы, вино и вышли на балкон. Город, расположившийся внизу, блистал огнями сквозь ночной ноябрьский туман. Дима приоткрыл створки рамы, и ворвавшийся ночной воздух растрепал наши волосы и пропустил по телу дрожь. Достав две сигареты, я протянул одну Диме. Мы курили и обсуждали сегодняшний вечер, временами мы поднимали бокалы, и говорили разные тосты. Мы смеялись и пили. Пили и курили… И вдруг Димино лицо оказалось прямо перед моим. Я не знаю, что произошло, но мне захотелось

его поцеловать. Видимо, ему захотелось того же, потому что мы потянулись друг к другу и впились в губы. Мы целовались, а холодный ветер трепал наши волосы. Оторвавшись от меня, Дима потянул меня в квартиру. Мы зашли и продолжили целоваться. Мы целовались и постепенно оказались на полу. Это была страсть в чистейшем виде, разбавленная новизной, ведь до этого у меня не было каких-либо интимных отношений с парнями. Мы с Димой выбрались из словесного гетто. Мы перешли на более высокий этап общения человеческих душ. Мы общались языком тела, языком взгляда, языком мыслей. Поцелуй за поцелуем мы покрывали кожу друг друга ковром из несказанных слов. Но это было гораздо красноречивее любых слов. Это было объединение душ. Слившись воедино, мы двое были гораздо больше, чем эта Вселенная, которая так хотела нас разделить. Мы лежали в объятия друг друга, понимая, что это неправильно, и ничего не могли поделать. Страсть охватила нас. Она полностью завладеле нами. Мне вдруг захотелось ласкать его тело, владеть им и позволять ему владеть мной. Я запустил ему руки под футболку и начал массировать спину. Он прильнул ко мне поближе и стал поцелуями орошать мою шею. Медленно я стал снимать с него футболку, избавляя его прекрасное молодое тело от ее плена. Он тоже снял с меня майку. Я лег на спину, а он на меня. Я почувствовал тепло его тела и его соски на своей груди. У него было хорошее спортивное, в меру накачанное тело.

Чем же секс с парнем отличается от секса с девушкой, подумал я. Здесь та же страсть, те же ласки. Даже больше. Похоть накрывала меня с головой. Мне вдруг захотелось стянуть с него джинсы. И я это сделал. Потом я залез под одеяло и почувствовал всю прохладу кровати. Протянул руку и выключил свет. Он до этого сидел возле кровати и внимательно наблюдал за моими действиями. В темноте я не видел выражения его лица, но почему-то мне казалось, что он улыбался. Он тоже залез под одеяло, взял меня за живот и плечо и повернул спиной к себе. Он обхватил меня обоими руками и крепко прижал к себе. Я чувствовал, как бешенно колотилось мое сердце. Оно как-будто бы собиралось выскочить из груди, но оставалось там только из-за надежной ловушки грудной клетки. Кровь прилила к моему лицу. Мне стало жарко. Очень жарко. Несколько секунд мы лежали не двигаясь. Эти несколько секунд показались мне целой вечностью. А потом он стал целовать мою спину, медленно опускаясь вниз. Потом он перешел на мои ягодицы. Он облизывал и целовал их. Он ласкал их руками. И вдруг он вылез из-под одеяла и перевернул меня на живот. Подо мной бешенно пульсировал возбужденный член. Он лег сверху на меня. И я почувствовал, как его член входит между моими ягодицами. Он старался войти как можно нежнее и все же я почувствовал боль. И тогда я вспомнил фразу одной моей подруги, с которой мы проводили эксперименты с анальным сексом: "Здесь самое главно не сопротивляться. Постарайся расслабиться и получить удовольствие". Я

последовал ее совету. Я расслабился, и боль потихоньку ушла. Он вышел из меня и, лежа на животе, неловко протянув назад руку начал дрочить его член. Он весь был в смазке. "Выделения из Куперовых желез" вспомнил я фразу из прочитанного еще в школе пособия по сексу. Он убрал мою руку. И опять вошел в меня. На этот раз я не почувствовал боли, хотя в этот раз он действовал не так нежно, как в прошлый. Неторопливо он начал производить фрикции, постепенно понемногу наращивая темп. Я чувствовал, как его член ходит внутри меня как какойнибудь поршень в автомобиле. Он трахал меня, лаская мои плечи. Он массировал их, производя круговые движения. Если бы не член в заднице, то я мог бы представить себе, что нахожусь на сеансе тайского массажа. И чувствовал, что сейчас кончу. Мне хотелось закричать, но это был немой крик. Крик души. И вдруг его дело дернулось, и он обмяк, навалившись всем телом на меня. Движение прекратилось. Я почувствовал, что оргазм накрыл и его и меня. Он лег рядом со мной на спину. Я тоже перевернулся. Теперь мы лежали в темноте, каждый погруженный в свои мысли. У меня не было никакого чувства сожаления. И я понял, что если бы я не сделал это сегодня с ним, это следовало бы сделать с кем-нибудь другим. Возможно, я никогда больше не займусь сексом с парнем, но этот дикий страстный, полный кайфа секс я запомню до конца своей жизни. Потом он поднялся, не включая свет, пошарил в карманах своих джинсов, и что-то достал… Сигареты и зажигалку?.. Я не видел, что он достал, но я понял, что

это сигареты и зажигалка после того, как он закурил. Я тоже достал сигарету и подкурил. В комнате возле кровати стояла пепельница, и нам не нужно было включать свет и идти искать ее где-нибудь в квартире. Вот так мы и курили голые сидя на полу. Ни мне, ни ему сейчас не хотелось включать свет. Нам не хотелось портить момент вот-такой вот странной романтичности. "Ты останешься у меня?", - его бархатный голос впервые за последние полчаса нарушил тишину. "А ты этого хочешь?", - спросил я, поднимая глаза и пытаясь обнаружить его силуэт в той стороне, с которой раздался голос. "Да", - просто и коротко ответил он. "Да", - подумал я и вслух сказал: "Останусь...". Дым разъедал глаза, и они заслезились. Слезы. Как давно я не плакал. Когда ты безраличен к обществу, когда ты чувствуешь себя сильным и всемогущим ты перестаешь плакать. И эта иллюзия абсолютного совершенства и благополучия остается с тобой до тех пор, пока ты не начинаешь задумываться, а что же ты сделал в своей жизни и, самое главное, зачем?.. Если финал всем известен, и, вроде бы известно, что тебе не откроется на смертном одре ничего нового. Мы продолжаем стремиться вперед (хотя, в этой жизни, где вперед, а где назад еще спорный вопрос). Мы идем напролом. Рушим, ломаем, строим и опять ломаем… Его голос вывел меня из состояния задумчивости. "Ты хочешь поесть?" "Нет", - ответил я и не соврал. Мне действительно не хотелось есть. Мне хотелось погрузиться в забытие.

"Тогда давай спать" Я, молча согласился с ним, и залез под одеяло. Постель уже успела остыть после того, как наши тела перестали бороться в сексуальном сражении. Он тоже залез под одеяло. "Только, пожалуйста, не поворачивайся ко мне спиной, обними меня", крутилось у меня в голове. И он обнял. Он прижал меня к себе. Очень скоро он уснул. А я продолжал думать и боялся пошевелиться, чтоб не разбудить его и чтоб он не отвернулся от меня. Скоро мысли у меня начали путаться и сопровождаться яркими визуальными вспышками. Я и сам не заметил, как уснул.

ВОСКРЕСЕНЬЕ Я проснулся от холода. Ночью Дима перетянул одеяло на себя. Протянул руку и взял с пола мобильный телефон. Половина восьмого. Хорошо, что я не лег к стенке, а то пришлось бы побеспокоить Димку. Голова раскалывалась, и я некоторое время сидел, держа правую руку на сонной артерии и ощущая учащенное сердцебиение. Потом я быстро натянул джинсы, футболку и куртку. Посидел немного, раздумывая, стоит ли мне разбудить его, перед тем, как я уйду. Но, потом я решил, что хватит и записки. Я вышел на кухню. Взял с полки лист бумаги и ручку и написал: «Спасибо тебе. Я ни о чем не жалею. Надеюсь, ты тоже не жалеешь. Если это так, то, пожалуйста, позвони мне. Если ты мне не позвонишь, не переживай. Я все пойму». Эту записку я отнес в спальню и оставил на столике возле кровати. Потом я прошмыгнул в прихожую, обулся и покинул квартиру. За мной замкнулся английский замок, и я побежал по ступеням вниз. Дойдя до остановки, я зашел в магазин, в котором вчера покупал «Мартини», купил банку пива и сел в автобус. Когда я уже доехал домой, пиво взяло свое, и головная боль стала меньше, а когда я зашел домой, то понял, что голова больше не болит. В квартире было прохладно. Пройдя в спальню, обнаружил раскиданную одежду, которую я не успел развесить после того, как вчера собирался в клуб. Кажется, что после того вечера прошел не десяток

часов, а десяток лет. Все было как в тумане. Я прошел в душ, разделся и долго стоял под струей воды. Обе мои руки были на рукоятках крана, которыми я регулировал температуру воды. Контрастный душ привел меня в чувства. Я вспомнил, что завтра улетаю в Италию. А маме я так и не сказал. Я взял мобильный и набрал мамин номер. Трубку она взяла после первого гуда. Наверное, она ждала звонка от меня. Я не стал ей говорить, что сегодня не ночевал дома. Только сказал, что завтра улетаю, и что сегодня буду собираться. Мама сказала, что сегодня у нее нет времени мне помогать, так что мне придется собираться одному. Она не волновалась, что я могу что-нибудь забыть, ведь во все свои последние долгие путешествия я собирался самостоятельно, потому что у мамы были какиенибудь дела. Я попрощался с ней, заверив, что все будет отлично. Нажав на красную кнопку, я почувствовал облегчение, что мама не придет мне помогать. Я не хотел сегодня никого видеть, и ни с кем разговаривать. Сев в кресло в зале я начал составлять список того, что мне нужно будет взять с собой. Ну, даже если чтонибудь забуду, то можно будет купить это в Италии, подумал я, и отложил составленный список и ручку в сторону. Где же чемодан? По-моему я поставил его в шкаф в коридоре после того, как месяц назад прилетел из Лондона, куда я летал на каникулы к друзьям и заодно знакомился с реалиями английского модельного бизнеса. Тогда я еще серьезно задумывался о том, чтоб остаться в Лондоне подольше, чтоб забыть об Ольге,

и найти замену. Но, потом я вспомнил, что дома меня ждут друзья, по которым я немного скучал. Нет, у меня не было чувства привязанности к ним и я не чувствовал острой необходимости вот прямо здесь и сейчас собрать вещи и прыгнуть в самолет. И вообще я рад, что научился не привязываться ни к чему в жизни. С одной стороны это хорошо, но с другой, я не научился ценить вещи. Я не умею любить. Любить искренне до умопомрачения. Любить так, как об этом пишут в книгах или показывают в кино. Не умею делать красивые поступки. Те безумные поступки, которые любовники совершают ради своей второй половины. Я не умею любить. Могу испытывать влюбленность, страсть, похоть, но не любовь. Иногда мне даже кажется, что любовь – это как рекламный продукт: о нем столько говорят, а на самом деле все оказывается пустышкой. Для кого-то любовь – это просто химия. Для кого-то – бенгальский огонь: когда горит – красиво, но все равно в конце остается только обгоревшая черная «ножка». Я вернулся в кабинет. На столе нервно жужжал мобильный (Вчера вечером я забыл отключить вибро). Номер, высветившийся на экране, оказался незнакомым. Раздумывая снимать трубку или нет, я вспомнил, как иногда просил своих друзей названивать ей с других номеров и предлагать встретиться. Я считал, что так я смогу проверить ее верность. Подстраховаться от неожиданных сюрпризов. И сам себя же обманул.

Все-таки, я решил, что мне стоит поговорить с неизвестным абонентом, который пытался до меня дозвониться и нажал на зеленую кнопку. - Алло! - Привет, - ответил мне такой родной и одновременно такой далекий голос. У меня закружилась голова. От неожиданности я сел и не мог произнести ни слова. - Эй, ты меня слышишь, ты меня узнал… это я… Оля. С тобой все в порядке? - Да, а зачем ты мне позвонила? Она что-то хотела мне сказать, но я перебил ее. - Хотя это не важно. Я изменил тебе. Нет, я не имею в виду измену с Леной. Я изменил тебе с парнем. А вот теперь ты можешь говорить все, что тебе угодно. Ты можешь рассказать об этом всем нашим общим знакомым, своим подругам. Кому угодно… Для меня это неважно. Я это сделал и сейчас ни о чем не жалею. И вообще я завтра улетаю… далеко и надолго… - Ну, ты и дурак. Да какая мне разница с кем ты мне изменил. Ты думаешь, что после этого я буду относиться к тебе хуже? Да мне все равно. И не думай, пожалуйста, что я тебя презираю. Я тебя всегда любила и сейчас тоже люблю. Тогда, когда я увидела тебя с Леной, я была в шоке. Нет, это был шок не от того, что я застала в постели своего парня со своей лучшей подругой. Это был шок от того, что я увидела в кровати двух своих самых любимых людей. Да, я любила Лену. Я любила ее больше, чем подругу. Даже сейчас, когда мы с ней не общаемся, я очень сильно ее люблю. Тебя я тоже очень сильно люблю.

Ну, если хочешь, давай мы будем жить вчетвером – я, ты, Лена и тот парень… - Но я же ведь, завтра должен улететь. Я же не могу подвести Лиану… Она засмеялась. - Ты не можешь подвести Лиану?! Странно, и почему обычно после того, как ты произносишь эту фразу, ты обычно ее подводишь? Я улыбнулся: - Ну, ты преувеличиваешь, но однажды ее лимит терпения будет исчерпан, и она скажет мне «Адьос». Причем навсегда. - Ну и ладно. Это жизнь… - Ты ставишь меня перед выбором? - Да, - дерзко ответила она. - Ну, дорогая моя, ты же знаешь, что я не люблю, когда меня заставляют выбирать… - А я не заставляю. Я предлагаю. И от того, что ты выберешь, зависит вся твоя остальная жизнь. Я засмеялся: - Знаешь, я, наверное, дурак, но я все же рискну… Я рискну, и пусть будет что будет. – Я слышал, как она затаила дыхание, ожидая, что я скажу, и я продолжил. - Да, пусть я в сто первый раз подведу Лиану, пусть она мне больше никогда не позвонит и не будет здороваться, когда мы будем встречаться, но я останусь здесь… Нет, не ради тебя!.. Ради нас! Она молчала и я спросил: - Что ты на это скажешь? - Хочешь, я к тебе сегодня приеду? - Да. Я очень этого хочу!

Мы попрощались, и я положил телефон на ручку кресла. Я сидел и думал, правильно ли поступил сейчас? А может быть не стоит отменять полет в Италию? Нет, я сделал все абсолютно правильно. Теперь только остается позвонить Лиане и извиниться. Я опять в руки телефон и только собирался открыть телефонную книгу для того, чтоб набрать Лианин номер, как телефон зажужжал. Я смотрел на экран и не верил своим глазам. Это был Дима. Некоторое время я не решался нажать на зеленую кнопку, но потом, пересилив свой страх, я нажал: - Привет… - произнес я. - Привет, - услышал я его голос. – Извини, что не позвонил раньше… Я только хотел тебе сказать, что ни о чем не жалею. Все вышло так, потому что так и должно было выйти. - Я рад, что ты так думаешь. Я тоже в этом уверен. Так мы друзья?.. - Конечно друзья! А еще мне сегодня позвонила Маша и извинилась за то, что оставила меня. В общем, мы решили все начать с начала… Жалко только, что ты завтра улетаешь, я так хотел, чтоб мы все вместе встретились… Он много еще чего говорил. А я молчал. Молчал и улыбался… Я посмотрел за окно, а там шел снег. Первый белый снег… Да, действительно. Право любить и быть любимыми дано всем. Любят все… So far away Come on I'll take you far away Let's get away Come on let's make a get away

Once you have loved someone this much you doubt it could fade despite how much you'd like it to God how you'd like it you'd like it to fade Let's fade together Let's fade forever Let's fade together Let's fade forever Let's fade together

Franz Ferdinand “Fade Together”

10 ноября 2007 – 4 октября 2009