"Никогда не угаснет". Альбина АБСАЛЯМОВА by Alga!

Альбина АБСАЛЯМОВА

Никогда не угаснет

История жизни и творчества писателя Абдурахмана Абсалямова, рассказанная его внучкой

К 100-летию Абдурахмана Абсалямова

Альбина АБСАЛЯМОВА

Никогда не угаснет История жизни и творчества писателя Абдурахмана Абсалямова, рассказанная его внучкой

Казань Татарское книжное издательство 2011

УДК 821.512.145.0 ББК 83.3 (2Рос=Тат) 6 А18

А18

Абсалямова, А. Б. Никогда не угаснет : история жизни и творчества писателя Абдурахмана Абсалямова, рассказанная его внучкой / Альбина Абсалямова. — Казань : Татар. кн. изд-во, 2011. — 175 с. : с ил. ISBN 978-5-298-02164-7

«Изюминку» художественной биографии классика татарской литературы Абдурахмана Абсалямова придаёт то, что написана она его внучкой — и помимо богатого документального материала содержит очень много личного. Автор использует малоизвестные факты, опирается на документы, черновики, рукописи и письма писателя, перемежая их воспоминаниями современников и членов семьи. В книге подробно освещён жизненный путь писателя, дан глубокий психологический портрет Абсалямова, раскрыты истоки его творческого пути. Книга рассчитана на массового читателя. УДК 821.512.145.0 ББК 83.3 (2Рос=Тат) 6 © Татарское книжное издательство, 2011 ISBN 978-5-298-02164-7 © Абсалямова А. Б., 2011

Замечательный подарок к 100-летию Абдурахмана Абсалямова Абдурахман Абсалямов — выдающийся татарский писатель и общественный деятель. Лауреат Государственной премии имени Габдуллы Тукая. Депутат Верховного Совета СССР шестого созыва. Делегат XXII съезда КПСС. Кавалер орденов Ленина, Октябрьской Революции, Трудового Красного Знамени, Красной Звезды. Несколько поколений выросло на произведениях Абсалямова. Он был очень популярным среди читателей, особенно среди молодёжи. Не только в Татарстане, но и во всём Советском Союзе. Его романы «Орлята» («Алтын йолдыз»), «Газинур», «Огонь неугасимый» имели огромную воспитательную силу. А роман «Белые цветы», посвящённый врачам, людям в белых халатах, стал бестселлером и самым любимым произведением медицинских работников. Я познакомился с рукописью документальной книги о писателе. Её автор — Альбина Абсалямова. Талантливая поэтесса и писательница, внучка Абдурахман ага. Книга получилась очень интересной и содержательной. Живой язык, привлекательная форма. Чувствуется доброе и заинтересованное отношение автора к своим истокам, предкам, к творчеству и судьбе своего дедушки, благо сам писатель относился к своему творчеству очень серьёзно и бережно. Об этом говорят архивные документы, письма, переписка, дневники. Альбина очень умело использовала все эти материалы, и получилось интересное, живое, и, самое главное, объективное жизнеописание писателя. Это история не только татарского писателя, но и история нашей литературы, нашей духовной жизни того времени. Думаю, документальная книга Альбины Абсалямовой «Никогда не угаснет» станет явлением в нашей литературе и замечательным подарком к 100-летнему юбилею классика татарской литературы Абдурахмана Абсалямова. Роберт Миннуллин, народный поэт Татарстана, депутат Государственного Совета РТ

Как зарождалось Слово

Мы лежим в траве на берегу Шуструя. Дочка встаёт, убегает, хочет поймать лягушку, забирается в лужу, смеётся... Почти сто лет назад (подумать только!) здесь так же бегал он, её прадедушка, маленький мальчик.

» Улица Абсалямова в селе Старое Аллагулово (Мордовия), 2009 год

» Где-то здесь стоял дом семьи Абсалямовых. Старое Аллагулово. 2009 год

— Вот тут стоял их дом, — рассказывают мне сегодняшние обитатели села Старое Аллагулово, — теперь эта улица носит имя Абсалямова. А вот школа, где он учился. У нас и мемориальная доска есть, только школу в прошлом году закрыли — учеников совсем не осталось... Я в этих краях впервые. Мы еле нашли его, это Старое Аллагулово, мы целый день ехали из Казани. Здесь нет асфальтированной дороги, и зимой сюда, наверное, вообще не добраться. Гостеприимные дедушкины односельчане ведут нас в гости, угощают перемячами, несут мешками яблоки, говорят-говорят... Хлопают крыльями гуси, чья-то бурёнка смотрит на нас — и даже ей становится интересно. Спираль закручивается, время несётся вспять, 2011, 1911 и всё, что между ними, сперва перемешивается, путается, распадается на кусочки, а потом вдруг складывается в прекрасную, законченную картину. Я не застала дедушку живым. Впрочем, мне кажется, что он всегда рядом. Наблюдает за мной с фотопортретов, населяющих его рабочий кабинет. Незримо следит за моими успехами. Поддерживает меня, когда я ленюсь, напоминая, что литература — тяжёлый труд, требующий усидчивости, терпения и самоотдачи. Воскресает в дневниках, рукописях, письмах, в которые я вчитываюсь с замиранием сердца, до краёв наполняясь радостью реставратора, по мельчайшим деталям восстанавливающего потемневшее полотно.

«Родился в семье крестьянина…» «О себе. Родился в 1911 году в селе Старо-Аллагулово Рыбкинского района Мордовской АССР в семье крестьянина. Детей в семье было шестеро — три брата погибли на фронте, сёстры сегодня живут в Москве. В 1923 году переехал в Москву к отцу. До 1929 года учился в средней школе. В 1930 году поступил в заводскую школу

» Абдурахман — слесарь завода «Теплоэлектрик». Москва, зима 1934 года 10

учеником слесаря. С этого момента по 1937 год работал на различных заводах Москвы (завод им. Калинина, завод «Теплоэлектрик», завод №132) слесарем и токарем. Занимался в вечернем индустриальноконструкторском техникуме, который не окончил. В 1936 году поступил в вечерний литературный институт. Со второго курса институт стал дневным, и мне пришлось оставить работу. В 1940 году я окончил институт и был направлен на работу в Казань. С 1941 года — в рядах действующей Красной Армии...» В этой автобиографии, в » Мать писателя Зухра Абсалямова. 1955 год том или ином виде обошедшей все библиографические справочники, долгие годы было пропущено одно звено: «Отец мой, Сафа Абсалямов, до революции был крестьянином-середняком, после революции — кустарёмодиночкой. Имея хозяйство в деревне, уезжал в Москву, где был приказчиком, занимался мелкой торговлей, подгонял меха, скорняжничал. В годы нэпа хозяйство в деревне стало уже кулацким. В 1928 году мать в деревне продала почти всё имущество, кроме дома и надворных построек (которые позже перешли в собственность колхоза), и переехала к отцу. С 1929 года отец работал сортировщиком на меховой фабрике в Москве. В 1933 году он был в первый раз арестован и отправлен на вольные выселки на север. Отбыв свой срок, он снова поступил на работу на ту же должность. В 1937 году был вторично арестован и осуждён по 58 статье на 10 лет без права переписки…» На сайте Московской прокуратуры читаем: «Абсалямов Сафа Умерович. Родился в 1885 г., с. Старое Алогулово

Средне-Волжского края; ф-ка «Мосмехпушнина», сортировщик. Проживал: Москва, Ащеулов пер., 9-14. Арестован 28 октября 1933 г. Приговорён: тройка ПП ОГПУ МО 7 декабря 1933 г., обв.: 58-10 и 58-11. Приговор: высылка на 3 года. Реабилитирован в ноябре 1997 г.» Что сделал этот бедный человек, мой прадедушка? Какую «пропаганду или агитацию, содержавшие призыв к свержению, подрыву или ослаблению Советской власти или к совершению отдельных контрреволюционных преступлений», а также «организационную деятельность, направленную к подготовке или совершению этих преступлений» он вёл? Знала ли его семья, за что он был осуждён? Не сомневалась ли в нём?.. Об этом не принято было говорить. Никогда не рассказывала подробностей о родителях дедушки моя бабушка, Магина Измайловна Чумарина-Абсалямова. Шёпотом, словно боясь, что кто-то подслушает, вспоминала о том, как выгнали её семью из небольшого деревенского дома в селе Татарские Юнки, обвинив в «кулачестве». Родителей сослали на Дальний Восток. Отец погиб в ссылке… Юная Магина с 14 лет одна скиталась по необъятным просторам советской родины, зарабатывая себе на хлеб и овладевая сначала рабочей профессией, позже — профессией учительницы. Отрывок из так и не опубликованной дедушкиной биографии я, спустя четверть века после его смерти, нашла в ящике его письменного стола...

«С детства в душу запал Тукай…» Двенадцать детских лет до переезда в Москву провёл юный Абдурахман в родной деревне. Он любил слушать народные песни, проявлял особое внимание к свадебным обрядам. «С детства в мою душу глубоко запал Тукай. Его стихотворение «Родной язык», наверное, раз сто прочитал вслух. Благодаря

Тукаю впитал множество сказок, песен, баитов своего края. В выборе моего жизненного пути влияние Тукая бесспорно…» — писал Абсалямов. Родной брат матери Абсалямова Ибрагим был пожизненным солдатом. За героизм, проявленный в годы Первой мировой войны, он был награждён Георгиевским крестом. Одним из любимейших занятий маленького Абдурахмана было слушать захватывающие рассказы Ибрагима о дальних боевых походах, о битвах с врагом — не на жизнь, а на смерть, о суровых армейских буднях. Мальчик мысленно переносился в те же окопы, что и солдат Ибрагим, слышал пулемётные очереди, орудийные залпы, шёл вместе с солдатами в атаку. Рассказы эти запали в душу будущего писателя и впоследствии отразились в его творчестве. «Естественно, помимо внешних обстоятельств, в душе каждого человека имеются свои корни творческого таинства. Хотя они и глубоко запрятаны, но в определённых условиях дают обнадёживающие зелёные всходы. На рассказы Ибрагима-солдата я лично смотрю так: вроде бы и следов-то не осталось, но порой мне кажется, что вижу, как он сидит, слышу его голос, иногда оживают отдельные эпизоды того или иного рассказа. Поведанное им слилось воедино с событиями из многочисленных книг, прочитанных в детстве и позднее всплыло на поверхность как какое-то сложное соединение…» С 1918 по 1921 год Абдурахман учился в начальной школе села Старое Аллагулово, той самой, которую совсем недавно закрыли. Я хожу по классам (вернее, по классу — в школе всего две комнаты, класс и «предбанник»), останавливаюсь у географической карты. Абдурахман пройдёт финский и карельский фронт, с победой доберётся до Маньчжурии, его романы переведут на русский, украинский, узбекский, казахский, латышский, чувашский, башкирский, польский, французский, норвежский, шведский, уйгурский, финский, болгарский и другие языки — но маленькое село в мордовской глубинке навсегда останется в нём. Это его основа, родина его корней, его грибница. «Уважаемый Иван Дмитриевич! — писал он в 1976 году редактору книги «Литературные деятели и литературные места

доска в Старо» Мемориальная Аллагуловской начальной школе. 2009 год

» Старо-Аллагуловская муниципальная общеобразовательная начальная школа. 2009 год 14

в Мордовии». — Ваш любезный подарок получил накануне праздника — 6 ноября — и тут же начал читать. Сразу повеяло тёплым ветерком родной сторонки, ожили забытые и полузабытые воспоминания. Но больше было нового, о котором я не знал или знал очень туманно. Ведь сколько раз проезжал мимо станции Зубово-Полянская, а не предполагал, что тут совсем недалеко писательский домик Новикова-Прибоя, что сюда приезжала Лидия Сейфуллина! Как богата литературными именами и местами Мордовия! Какая гордость охватывает тебя за родной край! Спасибо Вам, что открыли для любознательного читателя эти страницы прошлого. Спасибо Вам и за то, что не обошли писателей-татар, уроженцев Мордовии. Книга Ваша нужная и ценная не только для литераторов и краеведов, но и для широкой массы читателей, которые так любят литературу...»

Дом Асадуллаева В 1923 году Абдурахман перебрался в Москву к отцу, где обучался в школе №27 им. Нариманова. Школа эта была непростая, её основателем был известный нефтепромышленник, меценат Ага Шамси Асадуллаев (1840–1913). В районе Татарской слободы в Москве Асадуллаев выкупил два соседних владения — № 333 (Малый Татарский переулок, дом 6) и № 334 (там же, дом 8); первый участок предназначался для строительства большого магазина (в связи со смертью Асадуллаева проект не был реализован), а на земле второго владения было решено выстроить здание для школы. Именно здесь в 1913 году на средства Асадуллаева был построен четырёхэтажный дом, который стал культурным центром московских мусульман. До революции 1917 года подавляющее большинство мусульман в Москве составляли коренные москвичи, среди которых численно доминировали татары, поэтому Дом Асадуллаева

первоначально использовался преимущественно татарской общиной. В доме размещались: мектеб (школа) Московского мусульманского благотворительного общества, его правление и читальня. После Февральской революции 1917 года дом этот стал также одним из общественно-политических центров мусульман России. Роль национально-культурного центра московских мусульман Дом Асадуллаева выполнял вплоть до 1941 года. В 1926 году здесь располагались два мусульманских детских дома (заведующие Тимербулатов и Хабибуллина); школа им. Нариманова № 27 с 210 учениками в семи группах; татарский центральный клуб им. Ямашева; центральная библиотека тюркских народов. Будущему писателю повезло — и в школе, и в Литературном институте родной язык и литературу ему преподавал известный тюрколог-лингвист, кандидат филологических наук Фазыл Исхаков (1901–1959) — впоследствии крупнейший исследователь хакасского языка. Это редкое счастье — долгое время воспитываться под руководством одного и того же преподавателя. Исхаков был человеком тонкого вкуса, хорошо знал свой предмет. Ещё два уважаемых педагога — Нури Юсупов и Джалял Хасанов — проявляли живой интерес к Абдурахману. Нури Юсупов преподавал математику, а Абдурахман её очень любил, она ему легко давалась. Симпатии были обоюдными. Мальчик с почтением, даже с благоговением относился к этим людям. Джалял Хасанов был учителем физики. Это был человек большой эрудиции, широкой натуры. Заметный след в жизни писателя оставили и преподаватель русского языка Мария Константиновна Петропавловская, а также Магинур Файзуллина, выдающийся литературовед, критик, педагог. Именно она обучала в школе им. Нариманова юного Абдурахмана родному языку и литературе. Педагогическая деятельность Магинур Файзуллиной началась в Атбасаре в 1917 году. Впоследствии она окончила Казанский педагогический институт и аспирантуру при кафедре татарской филологии, защитила диссертацию под руководством видного учёного, профессора Галимджана Нигмати. Магинур Гайнулловна защитила первую диссертацию о творчестве

» Татарская школа им. Нариманова в Москве. Первый слева — юный Абдурахман. 1920-е годы

Габдуллы Тукая и написала первую и единственную прижизненную статью о поэзии Мусы Джалиля. С ним она познакомилась в Москве, когда работала учительницей в татарской школе им. Нариманова, а студент Муса Джалиль жил по соседству с ней, на квартире у школьной технички Захиргуль. Рядом со школой располагался клуб татарских рабочих. Магинур Файзуллина была заместителем председателя клуба и отвечала за организацию встреч с деятелями татарской культуры. Частыми гостями в клубе были Муса Джалиль, певица и композитор Сара Садыкова. Всю жизнь Магинур поддерживала добрые дружеские отношения со своим любимым учеником Абдурахманом Абсалямовым. После войны она возглавляла кафедру татарской литературы Елабужского пединститута, вела большую просветительскую работу, постоянно публиковалась в республиканской и местной печати, считалась среди татарского населения лучшим лектором, вечерами обучала желающих арабской письменности. В Елабуге её навещали уже постаревшие друзья — Абдурахман Абсалямов, Кави Наджми, Загида Тинчурина, Фатима Ильская, Наби Даули. В её архиве сохранились десятки писем Абсалямова, в которых писатель делится своими раздумьями, планами. Бывая в Казани, Магинур Гайнулловна часто виделась с Абсалямовым в кругу его семьи. Она пережила своего ученика на четыре года и в этот период (в 1981 году) опубликовала в газете воспоминания о нём. В них она пишет, что Абдурахман Абсалямов был в школе очень активным. Он вырос в Москве, хорошо знал её и возглавлял все походы по городу. Дочь Файзуллиной, Ария Хабибовна Валеева, бережно хранит письма, присланные писателем её матери. Одно из писем Абдурахман Абсалямов прислал в 1966 году, перенеся тяжёлую болезнь. Буквы его ещё не слушались, и почерк был неразборчив. Выручила печатная машинка. В следующем послании он писал: «Вы очень тепло отзываетесь о моей статье про Галимджана Ибрагимова. Я ведь её писал одной рукой на протяжении многих месяцев (правая рука толком не работает) и

теперь тихонько посмеиваюсь над теми, кто думает, что я выздоровел…» Поправившись, он приступил к работе над романом «Зелёный берег». Это произведение об учителях Абдурахман Абсалямов посвятил своим любимым педагогам, среди которых первой названа Магинур Файзуллина. При этом он считает своим долгом принести ей свои извинения: «Я, конечно, виноват в том, что не спросил разрешения о посвящении вам своего романа. Не хотелось говорить об этом раньше времени. Сейчас же прошу у вас прощения…» Вначале «Зелёный берег» » Магинур Файзуллина. 20-е годы XX века был опубликован в сокращённом варианте в одном из журналов, и писатель поспешил сообщить своему учителю о первых отзывах: «Рецензии нет, но есть письма и вести о том, что люди с интересом читают мою книгу. Один говорит, что я пишу именно про его жизнь, а я даже ни разу не видел его. Многие сравнивают себя с Гаухариёй. Удивительно, что люди ищут в литературе ответы на жизненные вопросы. В связи с этим много писали о романе «Белые цветы». Теперь пишут про «Зелёный берег»…» В 1972 году книга вышла отдельным изданием и писатель отослал её Файзуллиной, сопровождая тёплыми строками письма: «Уважаемая Магинур-апа! Уважаемая моя учительница! Когда много раз представляешь в мыслях свой жизненный путь, то ясно видишь, какую роль занимают в жизни человека его учителя. Если мы поднялись на какие-нибудь высоты, если наше общество достигло удивительных успехов, то прежде всего мы

с уважением должны вспомнить своих учителей. В московской школе, где я когда-то учился, было много дорогих мне учителей. Теперь из них только Вы, видимо, живы. Поэтому ту безграничную благодарность, которую я к ним испытываю, я переношу на Вас и в знак её посылаю свою книгу «Зелёный берег». Получив книгу, Магинур Гайнулловна была счастлива и растрогана. А её отзыв на книгу был столь полным и содержательным, что писатель счёл необходимым передать его в Муса Джалиль. 1939 год » печать. Ей первой он сообщил о работе над новым романом — «И грянет гром», который прислал в 1975 году вместе с вышедшим в Москве русским изданием «Зелёного берега». С годами Абдурахман Абсалямов всё более осознаёт роль учителей в своей жизни и в каждом письме так или иначе высказывает слова признательности: «Учителю открываешь секреты творчества без стеснения, потому что ему очень доверяешь». «Они (учителя) потратили много сил, подарили душевную теплоту. Всю жизнь и по сей день я это чувствую. Душевная теплота неисчерпаема». «Если я смог послужить своему народу хоть самую малость, я в долгу перед вами, моими учителями». Какой же авторитет имела Магинур Гайнулловна у своего бывшего ученика, если он, будучи зрелым человеком и признанным писателем, признавался ей в одном из писем: «Я сдаю Вам экзамен по жизни»! ...Замечательное окружение сделало своё дело — будучи учеником четвёртого класса, Абдурахман начал писать стихи. Это не мудрено — многие прозаики начинают пробовать себя

в литературе с рифмования строк. Первое опубликованное стихотворение Абсалямова появилось в журнале «Октябрь баласы» («Октябрёнок»), который редактировал Муса Джалиль. С Мусой Джалилем у юного Абдурахмана сложились тёплые дружеские отношения — и в школьные годы, и позже, когда после рабочего заводского дня посещал Абсалямов литературный кружок при татарской библиотеке под руководством Джалиля. А ироническим стихотворением «Два Абсаляма» Муса откликнулся на первый рассказ Абсалямова, опубликованный в 1937 году в журнале «Совет эдэбияты», — «Магинур». Обаяние Мусы Джалиля оставило в душе писателя глубокий след. За внешней простотой поэта скрывалось необыкновенное, героическое, жившее в нём. «Героическое это, — как писал впоследствии сам Абсалямов, — проявлялось не только в содержании его произведений, но и в том, как поэт их читал». «Это героическое осталось в моей душе», — вспоминал он. Именно Джалиль рекомендовал Абдурахмана Абсалямова, работавшего в то время токарем на московском заводе №123, на учёбу в Литературный институт. Мусе Джалилю посвятил Абсалямов свой последний роман «Плывут облака».

Литературный институт Перебираю дедушкины документы, бережно хранимые все эти годы в домашнем архиве. «Командировочное удостоверение. Комсомольская организация завода №132 командирует тов. Абсалямова А.С. на учёбу в вечерний литературный институт…» К командировочному удостоверению прикреплены диктант и изложение на татарском языке. По всей видимости, они входили в число вступительных испытаний. Разобрать текст на пожелтевших листочках непросто — в конце 30-х годов минувшего века татары писали на латинице. Отметки: диктант — хорошо, изложение — отлично.

Сибгатом Хакимом (справа) и Абдуллой Гумеровым во время учёбы в Литературном » Синституте. Абдурахман Абсалямов — в центре. 1938 год

Заметно, что во время учёбы большую часть времени дедушка уделял творческой работе, а не штудированию научных дисциплин — в дипломе, выданном Абсалямову, встречаются не только высшие баллы. Зато ежегодные творческие отчёты молодого писателя необычайно полны. «Сведения о творчестве студента Абсалямова А.С. III курса руководителю семинара Хаджиевой. Что написано и где опубликовано: рассказ «Магинур» (Казань, 1937, «Советская литература»), рассказ «Первая избирательница» («Советская литература», 1938), рассказ «Из прошлого» («Советская литература», 1938), рассказ «Солнце счастья» («Советская литература», 1939), рассказ «Геройство» («Азат хатын», 1939), пьеса «Будущее наше», вышедшая отдельным изданием, очерки, рецензии, участие в коллективных сборниках — итого 17 наименований». Любопытен документ, адресованный студентом IV курса Абсалямовым в дирекцию Литинститута:

«Летом этого года я был в Татарии, откуда Союзом писателей был послан на Большой Ферганский канал. Там, в связи со сбором необходимых мне материалов, я задержался и опоздал (на три дня). Прошу причину опоздания считать уважительной. Студент Абсалямов». Именно во время этой поездки студент Абсалямов познакомился со своей будущей супругой — моей бабушкой Магиной (Магинур), которая в то время жила в Узбекистане, где преподавала русский язык в узбекской школе. Впоследствии её сестра Роза выйдет замуж

» Студент Литинститута. 1936 год была Магинур, когда её впервые » Такой увидел Абдурахман. Андижан, 1937 год

за известного советского писателя Асхада Мухтара, который возглавит Союз писателей Узбекистана.

» С этой карточкой бабушка не расставалась. 1940 год В молодом писателе оказались заинтересованы в Казани. Вскоре после окончания института его ждали в столице Татарии. Свидетельство тому — договор, заключённый 15 июня 1939 года между Татгосиздатом и студентом III курса Литературного института Союза советских писателей Абдурахманом Абсалямовым. «1. Татгосиздат принял на себя обязанности выплачивать Абсалямову стипендию в размере сто пятьдесят рублей ежемесячно начиная с 1 июля 1939 года по день окончания или оставления Абсалямовым Литературного института ССП, но не далее 1 августа 1941 года. 2. Абсалямов обязуется в месячный срок по окончании или оставлении им Литературного института ССП явиться в Казань

в распоряжение Управления Татгосиздата и приступить к работе в Татгосиздате по своей специальности в должности, указанной Управляющим. 3. Абсалямов обязуется проработать в Татгосиздате без перерыва не менее трёх лет. 4. В случае нарушения Абсалямовым в какой-либо части ст. второй или третьей настоящего договора Абсалямов обязан в месячный срок внести в кассу Татгосиздата все денежные суммы, полученные им от Татгосиздата на основании ст. первой сего договора. <...> 6. Вопросы, не предусмотренные настоящим договором, регулируются действуюс сестрой Розой. Андижан. » Магинур щим законодательством о труде 1940 год с тем ограничением, что предоставлять Абсалямову жилплощадь Татгосиздат не обязан. 7. Настоящий договор составлен в трёх экземплярах, из которых один хранится в делах Татгосиздата, другой выдаётся на руки Абсалямову, а третий направляется Татгосиздатом Дирекции Литературного института ССП для сведения и учёта при распределении молодых специалистов». Увы, полностью исполнить договор не удалось. По окончании института, когда за спиной уже были первые публикации, высокая оценка литературного наставника — Мусы Джалиля, изданный сборник рассказов «Солнце счастья», и дедушка был направлен на работу в Казань, война спутала все карты — не успев проработать и года в должности ответственного секретаря журнала «Совет эдэбияты», в августе 1941 года Абсалямов был призван на фронт.

Долгие белые ночи

...Несколько дней до Девятого мая. Татарское кладбище. Папа подкрашивает ограду. Мама сажает цветы — обычно это флоксы из цветочного магазина у Чёрного озера. Я внимательно вглядываюсь в бронзовый барельеф моего дедушки. «Ну почему, почему ты умер? — в который раз спрашиваю его я. — Мне так хочется услышать тебя. Хочется поговорить с тобой, хочется всёвсё о тебе узнать…» Кажется, дедушка чуть улыбается. Но ничего не говорит. Нам не хватило двух лет, чтобы встретиться.

Дома я пытаю бабушку. Она не любит рассказывать о войне. Не соглашается выступить перед моими одноклассниками. Зато соглашается папа… Делится воспоминаниями о том, как дедушка работал над фронтовыми романами. Я тороплю его — папа, ты должен отвезти меня на концерт! И он заканчивает выступление. Это весна 1995-го, пятидесятилетие Победы. Мы, участники театральной студии Дома пионеров им. Алиша, исполняем литературные «монтажи» на встречах с ветеранами. Я читаю стихи собственного сочинения: «в этот день, погожий, ясный, я приду с гвоздикой красной, поклониться воинам павшим…» И действительно, иду с гвоздикой к вечному огню. А накануне, 8 мая, мы с папой долго бродим по Татарскому кладбищу. Я мысленно беседую с Сайдашевым и Тукаем. И с дедушкой, конечно. Потом салют. Крики «ура». Мы с мамой, папой и двухлетним братишкой Тимуром. Тепло. А через пять дней — снова Татарское кладбище. Папа… Как освободиться от них, как расшифровать их — оборванные на полуслове папины слова, никогда не услышанные — дедушкины, немногочисленные — бабушкины? Как спастись от невыносимого груза недосказанности?…

Война — не время для литературы Во время войны Абдурахман Абсалямов был командиром миномётного расчёта морской бригады, разведчиком, затем — полевым корреспондентом, воевал на Карельском фронте, прошёл японскую войну. ...Поначалу суровые реалии войны заставили писателя забыть о литературе. О каком писательстве могла идти речь, когда главной задачей каждого бойца была борьба с врагом? Такими раздумьями, не раз терзавшими молодого литератора, и поделился дедушка с Ильёй Эренбургом. В потрёпанном

» Мнением Ильи Эренбурга Абсалямов очень дорожил. 1944 год военном дневнике нахожу старательно переписанный карандашом ответ Эренбурга от 10 ноября 1942 года: «Дорогой товарищ Абсалямов! Большое спасибо за Ваше хорошее дружеское письмо. Я рад, что моя статья о героических татарах понравилась Вам — татарину и писателю (судья с двойной компетенцией). Вы правильно пишете: придёт время и для литературы. Будет победа — будет народ, а будет народ, будет и литература. Сейчас самое важное — уничтожить фрицев. Посылаю Вам на память сборник моих статей, передайте сердечный привет вашим боевым друзьям. От души желаю сил и удачи. Илья Эренбург». Однако вскоре Абдурахман Абсалямов был назначен военным корреспондентом — с 1942 года согласно решению

Главного политического управления Советской Армии фронтовые газеты стали издаваться и на национальных языках. За годы войны дедушка работал в редакциях газет «Слово бойца», «Сталинский воин», «В бой за Родину». Был и переводчиком, и редактором, и ответственным секретарём... С трепетом в душе перебираю я пожелтевшие страницы военных газет, вглядываюсь в лица бойцов… Вот как выглядел план работы над одним из номеров газеты «Слово бойца», бережно храЛейтенант Абдурахман Абсалямов. » Карельский фронт. 1942 год нимый дедушкой в специальной папке — «военные вырезки». «План работы отдела боевой подготовки редакции газеты «Слово бойца» в связи с приказом товарища Сталина №8. Передовые статьи: 1. Бдительно охранять мирный труд советского народа — Халоп 2. Овладеть мастерством обучения и воспитания воинов — Соловьёв 3. Опыт войны — в основу обучения войск — Абсалямов 4. Двигать вперёд военную науку — Михалёв 5. Изучать и беречь боевую технику — Поляков 6. Командиры — организаторы порядка и дисциплины — Микшун 7. Не кичиться заслугами, трудиться не покладая рук — Михалёв Статьи, подборки, полосы: Даются под рубрикой «Товарищ Сталин приказал» с выдержками из приказа Наркома.

1. Священная обязанность советского воина — статья генерал-майора Александрова (готовит Михалёв) 2. Выполняем требования Наркома — подборка писем офицеров об обучении и воспитании подчинённых (готовит Поляков) 3. Золото боевого опыта — полоса, статьи и заметки сержантов и бывалых воинов о внедрении опыта войны в обучение (готовит Абсалямов) 4. Достижения современной науки — достояние всех офицеров. Статьи преподавателей танкового училища (готовит Микшун) 5. Боевая техника — основа мощи Красной Армии — подборка писем красноармейцев, курсантов, сержантов об изучении и сбережении техники и оружия (готовит Поляков) 6. От дисциплины и порядка зависит успех боевой подготовки (готовит Микшун)» Сохранились фотоиллюстрации ко многим фронтовым текстам — на обороте старых фотографий красуются штампы: «Газ. Кзыл Татарстан. Лётчик-татарин гвардии капитан Н.Х. Хикматуллин. Совершил более 25 боевых вылетов на штурмовку врага и награждён орденом Красной Звезды», «Красноармеец Гимадеев и автоматчик-ефрейтор Васильев, уничтожившие более 20 финнов — разверстать на две колонки…» Многие фотографии подретушированы чернилами — наверное, тогда так было принято… Здесь же хранятся публикации тех лет как самого Абсалямова, так и его боевых товарищей.

Слово к бойцам-татарам Когда я мучительно долго перебираю дедушкины военные дневники, еле живые, почти истлевшие письма, присланные с бог весть какой полевой почты, вырезки из фронтовых газет, издававшихся от Карелии до Маньчжурии, подретушированные

фотографии бойцов-героев публикаций, меня не покидает ощущение, что я не чувствую чего-то главного. Мне кажется, что ещё чуть-чуть, ещё немного, ещё несколько папок из не разобранного почти дедушкиного архива, и я найду то, названия чему ещё сама не знаю — то, что поможет мне почувствовать то, что чувствовалось тогда им. То, благодаря чему появились позже «Белые ночи» и «Газинур», «Орлята» и «Вечный человек», то, благодаря чему дождалась любимого с фронта моя бабушка Магинур, то, благодаря чему была жизнь после войны. Чувство Родины, с которым воевал мой дедушка, с которым шли в бой его однополчане. Не только его соотечественники, конечно. Наверное, почти все бойцы. И вот после долгих поисков я нахожу «Слово к бойцам-татарам». Оно лежит в потрёпанной папочке в ящике серванта, в той самой, в которой моя бабушка хранила самые ценные документы. «История человечества знает много жестоких, кровопролитных войн. Изучая прошлое, мы поражаемся холодной жестокости Дария, Цезаря, Чингиз-хана, Тамерлана. Но чудовищные зверства немецких фашистов не имеют себе равных. Сожжённые дотла деревни, сотни расстрелянных женщин, детей, стариков, изуродованные трупы попавших в плен красноармейцев… Разве можно это забыть?! Разве можно это простить?! Никогда! На моих глазах, как чудесный цветник, расцвела орденоносная Татария. Как после первого дождя обновляется природа, так обновлялось и сверкало искусство, культура и литература татарского народа. С кипучей энергией готовились мы, татары, к своей декаде, которая должна была состояться осенью 1941 года в Москве. Уже готовы были чудесная опера композитора Жиганова «Алтынчеч», музыкальная комедия Наки Исанбета «Ходжа Насретдин» и драма Тази Гиззата «Ташкыннар» («Поток»). В журнале «Совет эдэбияты» была впервые опубликована замечательная легенда татарского народа «Идегей». На татарский язык были переведены лучшие произведения русской и иностранной литературы. Исполнилась мечта Пушкина жить во всём народе российском.

Наш народ не хотел войны. Но когда война была нам навязана, когда гитлеровские орды вероломно вторглись, чтобы разрушить нашу жизнь, нашу культуру, — весь народ поднялся на защиту Родины. Вместе с другими я ушёл на фронт, сменив профессию писателя на профессию миномётчика. Мы шли — татары, украинцы, русские — чтобы отстоять своё счастье, на которое посягали гитлеровцы. Татар, башкир, узбеков немецкие фашисты даже за людей не считают. Наша история, культура, литература, наши традиции, наша любовь для них ничто. А для нас это жизнь. Мы будем драться за жизнь до последней капли крови. Я знаю, как сражаются татары на фронте. Они не дают пощады врагу. Всем известен снайпер татарин Сахабидин Садардинов. Он истребил 80 фашистов. Красноармеец татарин Ахметов первым шёл в атаку и в рукопашном бою истребил четырёх гитлеровцев. Недавно я получил письмо от Ильи Эренбурга. Он пишет: «Сейчас самое важное — уничтожить фрицев». У меня есть личный счёт истреблённых мною фрицев. Пока бьётся моё сердце, пока мои руки держат винтовку и глаза видят врага, я буду истреблять фашистов, как бешеных собак. Татары! Немецкие фашисты хотят отнять у нас Родину, отнять жизнь. Рука об руку со всеми советскими народами будем бить врага. Если ты сегодня убил фашиста, Родина скажет тебе спасибо. За Советскую Родину, за любимую семью, бей фашистов!» На мой взгляд, эти строки из «Слова к бойцам-татарам», опубликованного татарским писателем, сержантом А. Абсалямовым в январе 1943 года в газете «Красноармейский ударник», и есть ключевые. В них — и боль, и сила, и ненависть… Они настоящие.

«На творческое будущее смотрю увереннее…» Вскоре дедушка перестал сомневаться, что война — не время для литературы. «В лесах Карелии, — писал он позже, — я, кажется, нашёл то, чего недоставало моему творчеству.

Правда, война ещё не окончилась. Но я уже на своё творческое будущее смотрю более уверенно, знаю, о чём нужно писать. Трудный, тернистый путь писателя меня не пугает, несмотря ни на что, я встану на этот путь. В действительности же я давно стал на этот путь, для обретения крыльев мне недоставало знания жизни и людей. Если так можно выразиться, в лесах Карелии я прошёл школу жизни, держал испытание на профессию писателя. Миллионы людей, которые до этого были заняты мирным трудом, взяв в руки оружие, встали на защиту отечества, побеждали смерть — об этом, естественно, много думалось на полях сражений, в окопах. Но нужно было об этом ещё раз задуматься, вникнуть во внутренний смысл этого. Одно дело, когда думаешь как рядовой участник этих событий, другое дело, когда оцениваешь это с позиции писателя, обобщая. Естественно, для этого нужны время и возможность. К счастью, такая возможность мне представилась. Я стал работать в газете «В бой за Родину». Здесь для меня открылся новый горизонт. Если я раньше знал свой взвод, свою роту, свой батальон, то теперь передо мной весь фронт, солдаты и офицеры, судьбы людей. Теперь я почувствовал нерушимое единство фронта и тыла. Если раньше Татарстан казался далёким, то теперь еженедельно оттуда приходят самые разнообразные вести… Хотя я в своё время, работая в многотиражке, в журнале «Совет эдэбияты», приобрёл определённый навык в журналистике, но настоящую школу журналистики прошёл во фронтовых газетах. Специфика газеты научила меня работать быстро и смело. Я думаю, тому, кто не прошёл школу газеты, трудно быть писателем. Ведь дело, по существу, не только в умении быстро писать, сколько в умении быстро ориентироваться…» Как писал сам Абсалямов, хотя до войны и был опубликован сборник его рассказов «Солнце счастья», но настоящая его литературная деятельность началась со сборника рассказов о войне «Северное сияние». «До этого у меня были поиски, какие-то всходы появлялись в глубине души, пускали слабые ростки, но основной линии, которую можно было назвать своей, не было. В огне боёв, оказывается, нашёл я это главное зерно — романтику родной

страны. Естественно, это не готовая находка, для того, чтобы она увиделась крупно, надо было многое видеть, работать, писать». Немалое влияние оказало на военное творчество дедушки литературное наследие Горького: «Я очень люблю произведения Алексея Максимовича, — отмечал он в автобиографическом очерке, — особенно его романтические рассказы раннего периода. В дни Великой Отечественной войны я вновь перечитывал многие произведения Горького, и они помогли мне ещё глубже взглянуть в душу человека. Есть у меня рассказ «Сильнее смерти». Начал я его писать в 1942 году в боевом охранении, в 50 метрах от финнов, закончил уже в госпитале. Молодой моряк Искандер, всей душой влюблённый в море, но вынужденный воевать на суше, отвлекая финнов от своих товарищей-разведчиков, поднимается на высокую скалу, прозванную карельскими охотниками «Скалой смерти». Он отстреливается до последнего патрона, потом пускает в ход камни. Он смертельно ранен, но не сдаётся врагу. Последним патроном, который берёг для себя, Искандер убивает ещё одного фашиста и подползает к самому краю обрыва. И когда на него бросается фашист, Искандер увлекает врага за собой в пропасть. Этот рассказ мною написан под непосредственным влиянием горьковского рассказа. И в других моих рассказах, в романе «Золотая звезда» («Орлята») творческое влияние Горького очень велико. Оно выражается, прежде всего, в стремлении показать людей сильных, волевых, не знающих страха в борьбе с врагами, людей с большой душой и светлыми мечтами».

«В Татарстане не бывает белых ночей…» Повлияла на писателя и необычная природа Карельского края: «В Татарстане, где я жил и живу, никогда не бывает северного сияния, а я написал книгу военных рассказов под названием «Северное сияние». В Татарии никогда не бывает белых ночей,

» Писатели-фронтовики. Абсалямов — крайний слева. 1945 год

даже понятия такого не существует, ибо ночь здесь всегда темна, а я написал повесть о разведчиках-минёрах — «Белые ночи». На нашей земле нет скал, а моя третья книга называется «Голубая скала». Перебираю архивные документы дальше. Вот характеристика на переводчика газеты «Сталинский воин» Приморского военного округа на татарском языке лейтенанта Абсалямова А.С. «Лейтенант Абсалямов, мобилизованный в ряды РККА в 1941 году, окончил полковую школу и по апрель 1942 года находился в составе морской стрелковой бригады на Карельском фронте в качестве младшего командира. В одном из боёв тов. Абсалямов был ранен. После излечения в госпитале возвратился в ту же часть и продолжал службу в той же должности. В мае 1943 года тов. Абсалямов из миномётного подразделения был отозван в редакцию татарской газеты «В бой за Родину» Карельского фронта в должность переводчика. С мая 1945 года состоит на должности переводчика татарской газеты «Сталинский воин» 1-го Дальневосточного фронта. Один из талантливых писателей Советской Татарии, тов. Абсалямов одновременно способный и инициативный журналист. На страницах газеты он печатал много высокохудожественных очерков и рассказов, отражающих героизм воинов-татар. Тов. Абсалямов неоднократно находился в передовых наступающих подразделениях как на Карельском, так и на 1-м Дальневосточном фронте, проявив при исполнении своих обязанностей бесстрашие, храбрость и умение, за что отмечен орденом Красной Звезды, медалями «За боевые заслуги», «За оборону Советского Заполярья», «За победу над Германией», «За победу над Японией». Тов. Абсалямов — примерный, дисциплинированный офицер. Он систематически работает над повышением своих политических и военных знаний. Ответственный редактор газеты «Сталинский воин» Приморского военного округа полковник Б. Павлов». Безусловно, пережитое в годы войны сказалось на творчестве Абсалямова, причём не косвенно, не опосредованно, а прямо.

» Абдурахман Абсалямов на Карельском фронте. 1942 год 39

Десятки очерков и рассказов — «Потомок орла», «Смелость разрубает и камень», «Четыре героя», «Сержант Ильясов», «На короткой волне» и др. вышли в военные годы из-под пера Абсалямова, дав почву для будущих крупных произведений, громом прозвучавших по всему СССР — «Газинур», «Орлята» («Золотая Звезда»), «Вечный человек». Именно впечатления и материалы, многие из которых были собраны в военные годы, легли в основу этих произведений. «В жизни людей моего поколения Великая Отечественная война заняла большое место, — писал Абсалямов позже. — В эти годы мы прошли через Трофейная фотография японской девушки. большие испытания, возмужа- » 2 августа 1945 года ли, научились распознавать истинное лицо фашизма. Мы узнали, какой большой силы, героизма, преданности требует от каждого любовь к Родине не на словах, а на деле. Тысячи людей в едином порыве со словами: «За Родину!» врывались в огонь, столкнувшись с врагом лицом к лицу, и из самых трудных столкновений выходили победителями. Изучать жизнь народа, быть вместе с народом, когда вопрос о жизни и смерти решается в боях, пронести в своём сердце его горе и радость, активно участвовать в борьбе, — всё это даёт писателю пищу, вдохновение. Лишь вдохновение, черпаемое из глубины народной жизни, способно дать силу писателю на создание больших и хороших произведений. Литература невидимыми нитями связана с жизнью народа и берёт у него жизненную силу. Не было бы народа, не было бы и литературы, не было бы в ней надобности.

» Карта Маньчжурии, вместе с дедушкой вернувшаяся с фронта 41

Если бы я сам не был участником войны, сам не пережил бы близость смерти, я бы никогда не смог написать свои произведения...»

Дружеские письма В огне боёв писатель не забывал и своих собратьев по перу. Тёплая переписка связывала его с писателями Афзалом Шамовым, Фатихом Каримом, Аделем Кутуем, Сибгатом Хакимом и другими. Дочь писателя Афзала Шамова Альфия апа поделилась со мной письмами, хранящимися в архиве её отца. Три из них написаны на татарском языке и адресованы Афзалу Шамову — военному корреспонденту татарской газеты «Вперёд на врага!» Калининского и Первого Прибалтийского фронтов (с февраля 1943 по июнь 1945), ответственному секретарю татарской газеты «Суворовский натиск» Забайкальского фронта (с августа по ноябрь 1945), ответственному секретарю той же газеты Байкало-Амурского военного округа (с декабря 1945 по май 1946). В них дедушка делится со старшим товарищем по перу новостями своей редакции, интересуется судьбой других писателей, находящихся на фронтах ВОВ. Другие четыре письма написаны на русском языке. Они носят сугубо личный характер. Дедушка интересуется прежде всего здоровьем и домашними новостями близких ему людей. Вот письма, адресованные писателю Афзалу Шамову. «№1. Дорогой Афзал абый! Получил Ваши газеты и потом Ваше письмо. Большое спасибо, что Вы пишете мне как другу. Я всё время в редакции. Оставили в штате. Кроме меня в редакции работают Бари Курбанов, Мухамметша Сабельев и Каюм Иманкулов. Каюм — корректор. Должно быть Гимадеев хорошо знает Сабельева.

дружба с Афзалом Шамовым сохранилась на всю жизнь. Прогулка в саду Эрмитаж. » Тёплая 1960 год

» Дружеская переписка с собратьями по перу, завязавшаяся ещё до начала войны,

продолжалась до конца жизни. Письма Афзала Шамова, Наби Даули, Гази Кашшафа

» Абдурахман Абсалямов (первый слева во втором ряду). 1943 год 46

Видите, штат у нас полный, но не помешало бы его немножко изменить. Вопрос о приглашении Ф. Карима поставили перед политуправлением. Думаем, вначале пригласить его в командировку. Политуправление пока ещё не ответило. Ждём, что скоро ответит. Давно не получал писем из Казани. Наверно, все разъехались. Не могу наладить связь с товарищами, которые на фронте. Газеты Ярикея приходят. Сейчас эту газету подписывает Р.Ишмурат. Ярикей что ли перешёл в другое место? Передайте привет товарищам Гимадееву, Маннуру и Абдулле (Ахмету). В нашей газете поместили одно стихотворение Маннура. За то, что без разрешения автора сократили его и изменили название, извиняюсь. От стариков письмо не получал. Сам написал несколько раз. Бари Курбанов, приложив руку к груди, всем передаёт привет. Желая успехов в вашей работе, А. Абсалям. 4/VII–43». «№ 2. Дорогой Афзал абый! Ваше письмо получил. Большое спасибо, что Вы пишете мне как другу. Ваши газеты давно не приходят. Незаметно проходят дни. Закончились белые ночи. Ещё через 15–20 дней у нас начнётся самая настоящая осень. Потом пойдут ночи, длящиеся почти целые сутки. Думаю провести ещё одну зиму на Севере, что будет потом, будем живы — увидим. Никто из казанских товарищей не пишет — наверное, все в деревнях. Недавно получил письма от Адиля апа и Миннура абый. Все живы-здоровы. В вашей редакции оказывается вышел сборник «Новые рассказы». Авторские экземпляры взяла Адиля апа. В письме она просила написать мой адрес, по которому пошлёт мне книги, потому что в последнее время мой адрес всё время менялся.

корреспондент Абсалямов. » Военный 1943 год

С Расихом переписываемся. Он где-то в Тульской области, был в командировке в Казани. О Казани пишет в приподнятом настроении. Я всё ещё в чине сержанта и не надеюсь быстро получить другой. Потому что это связано с начальниками, а они не спешат проявить заботу. Политуправление всё тянет с конкретным ответом о вызове Ф.Карима. А в редакцию нужен человек. Курбанов всем вам посылает привет. А.Ахмету от меня бесконечно большой, как леса Карелии, привет. С горячим приветом, Абсалям. 5/VШ–43».

«№ 3. Уважаемый Афзал абый! Очень давно собирался написать Вам письмо, но всё никак не мог. Путешествуя по свету, наконец, доехал до Казани. С Дальнего Востока нас перевели в Казанский военный округ. До нас здесь расположилась редакция Курбанова. Поэтому не зная, куда нас деть, кого-то отправили в резерв, а кого-то послали в редакцию. Хабиб в резерве, с ним ещё двое товарищей. Меня сунули в русскую окружную газету. Сначала Курбанов хотел взять к себе, но почему-то не взял. «Ты по-русски хорошо пишешь, русские тебя возьмут с боем», — говорит. Газета Курбанова ещё не выходит. Думают, что скоро начнёт выходить. Таким образом, Казань встретила не очень хорошо. В Союзе народ как-то «закрыт». Ни один не спросит:

» Писатели и журналисты-фронтовики. Двадцать пять лет Победе. 4 мая 1970 года

«Что пишешь? Над чем работаешь? Как жизнь?» Ерикей, став депутатом, не находит времени с нами поговорить. В журнале работают Иделле, Камал, Урайский. На этих днях выходит одиннадцатый номер. Говорят, готовится двенадцатый. В секторе бегает очкастый Гумер. План на этот год ещё не утверждён. Говорят, план очень маленький. На этих днях видел, что Гумер писал Вам письмо, наверное, уже послал. Еженедельно проводят литературные пятницы. Мы, собравшись, ходим на пятничный «намаз». Иногда проходит удачно. Иногда эти пятницы превращают в обычные собрания. Народу собирается много. Бывает 50–60 человек. Из писателей, демобилизовавшись, возвратились Маннур, Ахмед Исхак. Г.Галиев был на отдыхе. Сейчас снова уехал в Берлин. Расих возвратился насовсем. В театре идут «Каюм Насыри», «Золотоволосая», «Чайки», «Шурале», «Находчивый юноша» (пьеса–сказка Аппаковой), «Минлекамал». Есть анонс «Варвары» Горького. Институт готовится к тукаевским дням. Газета «Кызыл Татарстан» начала выходить на четырёх страницах. Ищут людей. У них людей не хватает. Поговаривают, что скоро начнёт выходить молодёжная газета (как прежде «Молодой сталинец»). Сказав «Молодой сталинец», вспомнил, что вернулся Наби Даули. Он, оказывается, долго был в плену. Я сейчас живу у Джалиля апы. Немного «черкаю». В этом году думаю выпустить сборник. Как ещё будет. В Казани погода разная: то очень сильно холодает, то вдруг совсем тепло. Афзал абый, если у Вас есть какая-то просьба, пишите, выполню не затрудняясь. От меня передайте привет товарищу Гимадееву, Ахмету. Напишите письмо о своём житье и о делах. С уважением, Абсалям. 21/I–46». А эти письма были адресованы тестю Афзала Шамова Миннуру Насырову (1877–1943), стрелочнику Казанской железной

дороги и его второй жене Джазиле апа, у которых на улице Коротченко в Казани Абсалямов квартировал до и после войны. «20/II–42 Карелия. Здравствуйте, дорогие Миннур абый и апа. Шлю Вам горячий фронтовой привет. Я жив и здоров, нахожусь на Карельском фронте. До этого я Вам послал несколько писем, возможно, получили, но от Вас пока никакого ответа нет. Как найдёте свободное время, напишите парочку строк о Вашем житие–бытие. Буду очень рад. У нас не очень холодно и на питание обижаться не приходится. Мы сыты, кроме того очень часто получаем посылки от трудящихся наших городов и колхозов. Пока всего хорошего, желаю Вам здоровья и долгой спокойной жизни. Привет Афзал абый и Адиля апа. Ваш Абдурахман». «Здравствуйте, дорогие Миннур абый и Джазиля апа! Шлю Вам свой горячий привет и желаю вам здоровья, долгую спокойную жизнь. Большое спасибо за письмо, которое написал Афзал абый. Простите, что не смог ответить своевременно, потому что всё время были в боях. Сейчас я лежу в госпитале. 26 апреля ранило осколком мины в левое бедро. Рана не очень большая, теперь она быстро заживает. Скоро выпишусь из госпиталя и вновь вернусь на передовую. Попаду ли в свою прежнюю часть, не знаю, поэтому ждите моё следующее письмо с постоянным адресом. Передайте мой горячий привет Афзал абый и Адиля апай (супруге Афзала Шамова). 8/V–42. Ваш Абдурахман». «Здравствуйте, мои дорогие старики: Миннур абый и Джазиля апа! Горячий привет Вам с фронта. Большое спасибо за письмо, большое спасибо за то, что не забываете меня. В минуты затишья я часто вспоминаю вас, наш скромный садик

и беседку. Эх, как хочется хоть на часок забежать туда, посидеть, отдохнуть! В моей жизни изменений пока нет. Сильно перетомился и, когда портится погода, болит рана. В шутку я её называю «барометром» и смеюсь. Изредка получаю письма из дома, от матери. Они остались только вдвоём с сестрой, а все братья на фронте. Они тоже пишут, и я радуюсь, что они живы. Вчера получил письмо от Афзал абый, написанное 22 июля. Оно шло исключительно долго. Обычно письма, написанные на русском языке, идут 10–12 дней. Передайте, пожалуйста, мой горячий привет Афзал абый и Адиля апа. Я очень и очень благодарен им, что они отвечают на мои письма. Из моих казанских друзей, кроме Афзал абый, никто не пишет. Видимо, очень заняты. Желаю Вам, мои дорогие старики, здоровья и спокойствия. Живите долго. 30/VIII–42. Ваш Абдурахман». «Здравствуйте, мои любимые старики — Миннур абый и Джазиля апа! Шлю Вам горячий привет и желаю крепкого здоровья. Я Вам послал несколько писем, но ответа почему-то не получил. Сегодня снова вспомнил про вас и решил написать парочку строк. Надеюсь, что вы живы и здоровы. Я также жив и здоров. Служу на прежнем месте. Изредка переписываемся с Афзалом. Передайте мой горячий привет Адиле апай и всем её детям. Она мне обещала прислать книгу, но почему-то не шлёт. У нас в этом году погода мягкая, совсем не северная. Что будет дальше, увидим. Надеемся, что в этом году мы уже увидимся. Очень жду от Вас письмецо. 18/I–44. С уважением, Ваш Абдурахман».

«Храбростью и силой стань моей…» Перечитываю военные дневники. «6.01.43. Сегодня отправил письмо Магинур. В письме процитировал ей строки Симонова — «Жди меня». Это прекрасное стихотворение я зачитал вслух бойцам нашего взвода… У нас во взводе есть мордвин Логвинов Максим. Как потешно он говорит по-русски: — Ай-яй-яй, уж мы немцам жару дали! Будут у нас ай-яй! А Макаров и Григорьян поют такую песню: Посеяли огурчики близко над водою, Расти, расти огурчик, Во четыре листочка. Не бачила милёночка Четыре годочка. Страничка дневника с упоминанием имени бабушки — Магинур, которая ждала любимого в Андижане, заложена потрёпанной газетной вырезкой. На ней — стихотворение А. Коваленкова: Милый друг. В далёкой стороне Ты сегодня вспомни обо мне. Вспомни и любимым назови, Но к себе, родная, не зови… * * * В этот день, когда, ломая лёд, Мы идём по ржавчине болот, По дорогам, залитым водой, По тропам Карелии лесной, В этот день, когда от взрывов мин

Дымом застилает синь лощин, И снарядов ропщущий полёт Грохотом берёзы обдаёт, В этот час, когда земля в огне, Будь со мной, лети душой ко мне. Чтобы я любил тебя сильней, Храбростью и силой стань моей... Интересно, сколько боёв, сколько дорог прошёл этот дневник в кармане дедушкиной шинели? «Дорогая Магинур! Давно собираюсь написать Вам письмо, но, к великому сожалению, до сих пор не смогла привести в исполнение своё заветное желание. Вот сегодня решила уже написать, хотя мы друг друга не знаем. Поздравляю Вас с Новым годом и желаю всего наилучшего на свете. Милая Магинур! Увидев Вашу увеличенную фотографию, я влюбилась в Вас. Вы очень понравились мне. Молодая, красивая, скромная девушка. Какое счастье! Абдурахман не зря любит Вас. Как он скучал по Вам, когда жил в Казани!.. Он мечтал и с нетерпением ждал отпуск, собирался поехать за Вами. Но, к сожалению, мечта пока не сбылась… Будем надеяться, что в скором будущем всё будет так, как мы хотели. И на нашей улице будет праздник. Теперь немножко напишу о своей жизни. Моя старшая дочь Ляля тоже находитЮная Магина Чумарина. 1940 год ся с 17 ноября в рядах нашей » 54

Красной Армии, т.е. на курсах зенитчиков. Будут их обучать 6,5 месяцев в городе Рязани. Розочка учится в ФЗО. В той комнате, где жил наш Абдурахман, теперь живут эвакуированные москвичи-татары (семья). Живём дружно. Есть у них мальчик 5 лет. Такой хорошенький. Очень любит меня. Я ему даю журналы, книжки и др. Часто вспоминаем Абдурахмана. Думаем, что когда-нибудь встретимся и отпразднуем торжество победы над врагом. Как хочется мне видеть Вас, иметь таких близких друзей. Я ведь одна теперь. Лялечки нет, а Роза ещё молодая, ей только 15 лет. Родных у меня здесь нет. А мужа я потеряла 2,5 года тому назад. Мне хочется дружить с Вами. Думаю, что это Вам не покажется «нахальством» с моей стороны. Так, Магинур, если Вам не покажется противным, напишите мне письмо. Я думаю, что я не такой уж плохой человек. У меня настроение и здоровье в данный момент очень плохое. Я страдаю катаром желудка, и, кроме того, я безработная. Пока не устроюсь куда-нибудь, я чувствую себя дармоедом. Но мне необходимо переменить специальность. У меня находят общее отравление организма. Работать химиком больше нельзя. Я хочу ещё жить, быть полезным человеком нашей Родине. Так, милая, пишите. С приветом, Мадина. Думаю, что получили «Совет эдэбияты» № 7. Я их отправила 12/XII–42 г. Прошу прощение за моё сумбурное письмо». Это письмо, написанное квартирной хозяйкой Абдурахмана, Магинур перечитывала » Сестра Магины — Роза Чумарина. 1941 год 55

не раз. Письма от любимого доходили плохо — военный корреспондент Абсалямов не сидел на месте, ежедневно перемещаясь с одного участка фронта на другой. Как жила Магинур? Много и самоотверженно работала в тылу, в Андижане. Ждала с фронта Абдурахмана, его братьев — Энвера, Ахмеда, Мубарака, любимого родного брата Ахмеда. Никого, кроме дедушки, не дождалась. «Ещё Некрасов показал тип русской женщины, показал её храбрость, находчивость и любовь к труду. Он говорит: В игре её конный не сломит. В беде не сробеет — спасёт. Коня на скаку остановит, В горящую избу войдёт. С тех пор прошло уже много времени. Изменилось и лицо нашей страны: из отсталой царской России она превратилась в могущественное советское государство. Таких женщин, о которых когда-то писал Некрасов, у нас множество. Особенно — в настоящий момент, в период Отечественной войны, роль женщины в нашей стране огромна. Тысячи женщин и девушек овладевают мужскими профессиями, чтобы в трудный момент заменить своих отцов, мужей и братьев, ушедших на фронт. Они показывают себя не только в тылу, но и на фронте. В борьбе с врагом они проявляют отвагу, мужество, стойкость характера. Множество женщин находится сейчас на фронте в качестве врачей, медсестёр и дружинниц. Заботливо ухаживают они за ранеными. Но работать им приходится в трудных условиях. Часто под огнём они пробираются на передовые позиции, чтобы и там вовремя оказать помощь раненым бойцам. Нередки случаи, когда они захватывают вражеские орудия и берут в плен немцев. Такие женщины могли вырасти только в нашем свободном социалистическом государстве, где они имеют права на труд, образование и на свободу. Да здравствует советская женщина!»

» Магина — учительница русского языка в узбекской школе (второй ряд, третья справа). Андижан, 1942 год

Не думаю, что эти строки придуманы бабушкой. Но этот текст, переписанный ею откуда-то размашистым почерком, она не выбрасывала до самой смерти. С бабушкой заочно познакомился однополчанин Абсалямова, Сергей Урановский. Между ними завязалась переписка. «Здравствуйте, многоуважаемая мной Магина! Шлю я вам свой тёплый, боевой, товарищеский привет и желаю вам массу наилучших пожеланий и успехов в вашей жизни. В первых строках моего письма я извещаю вас, что ваше письмо, написанное вами 31 января, я получил вчера, принёс мне его ваш близкий товарищ и мой друг по оружию, Абсалямов. Он уже, конечно, узнал по почерку, что письмо это вашей руки. Для меня ваше письмо — это большое счастье. Вы, конечно, знаете, что значит получить здесь неожиданно письмо от незнакомой мне до сего времени девушки. Теперь я пишу немного о себе. Как вам уже известно, мы находимся вместе с вашим близким товарищем Абсалямовым — вместе учимся, вместе спим, вместе кушаем. Живём хорошо. В свободное время т. Абсалямов пишет статьи в нашу армейскую газету. На 28-е число у него есть пригласительный билет от редакции газеты «Красноармейский удар» с приглашением на вечер писателей нашей газеты, и вот на 28-е он, наверное, поедет. Ну, милая Магина, что касается меня, то я человек действительно молодой, 1920 года рождения, русский, комсомолец, и являюсь наводчиком такого грозного орудия, как миномёт. Могу владеть этим оружием отлично и готов выполнить любую боевую задачу. И мы надеемся, что в скором времени выпадет нам счастье помочь нашим братьям гнать остатки фрицев и очищать нашу родину от фашистских гадов, чтобы близить час нашей победы, для того, чтобы опять все наши народы зажили счастливой жизнью. Теперь, милая Магина, я очень рад, что я могу быть знакомым с вами, с любимой девушкой моего друга по оружию т. Абсалямова. Ну, милая Магина, вы просите писать о его здоровье, и я пишу — чувствуем себя прекрасно и готовы в любую минуту бить

» Письмо Сергея Урановского. 1943 год 59

врага. В общем, я прошу вас особенно не расстраиваться, ибо это только будет отзываться на вашем здоровье, а это самое главное у человека, ведь жизнь даётся ему один раз. На этом, милая Магина, я первое письмо своё заканчиваю. Пишите мне, что Вас ещё интересует. Я желаю иметь с вами переписку и ближе с вами познакомиться. Я надеюсь, что вы мне в этой просьбе не откажете. С тёплым товарищеским приветом, известный вам Серёжа. 20.01.43». Я не знаю, дошёл ли этот Серёжа до конца войны. Я никогда ничего не слышала о нём. Только письма, которые достались мне по наследству — уже после смерти бабушки. Из одного треугольника вылетела нарисованная роза… «Здравствуйте, многоуважаемая мной Магина! Шлю я вам привет от всех — нашего взвода, а также от вашего супруга, и большой привет от себя и массу наилучших пожеланий в вашей жизни и работе. Милая Магина, спешу Вам сообщить, что письмо ваше, вернее, ответ на наше общее письмо мы получили вчера, за которое очень и очень вас благодарим. Теперь я сообщаю, что мы все живы и здоровы, живём хорошо, имеем счастье выполнять боевую задачу. Мы её выполнили. Взяли в плен двух немцев и много убили. Сейчас мы отдохнули и готовы снова идти уничтожать гадов до полного уничтожения их и близить час нашей победы. Ваши тёплые и ласковые, родные для всех слова подымают нас на новые подвиги, и мы заверяем вас, что мы не дрогнем в бою и не пощадим молодой жизни для родины, для счастья нашего народа. На этом я кончаю. Прошу всех передать тёплый привет тем девушкам, которым вы дали наш адрес, пусть они пишут. Остаёмся живы и здоровы, того и вам желаем. Пишите, ответ жду с нетерпением. Известный вам Сергей. 2.03.43». Переписка обрывается на этом письме: «Милая Магина, хотя мы не видали друг друга, но в вас я чувствую самого близкого и родимого человека, с которым можно в самые трудные минуты разделить наши чувства.

Милая Магина, я должен признаться Вам, что Вы для меня — самый близкий человек. Милая, я очень и очень прошу Вас, если Вас это, конечно, не затруднит, и Вы не будете против этого, то, пожалуйста, если можно, пришлите мне своё фото, которое будет внушать мне самую большую ненависть к врагу и чувство тёплой и близкой любви к Вам. Ваше фото будет всегда у моего молодого, ещё никогда так не любившего сердца, и пока в нём есть жизнь, оно всегда будет хранить чувства моей любви…» На войне как на войне...

Братья, ушедшие навсегда На фронт ушли и три дедушкиных брата, вернуться которым не было суждено — Энвер, Ахмет, Мубарак. Один брат погиб под Ленинградом, второй — в Смоленских лесах, третий — под Ригой. А ведь ещё в начале 1941-го братьев связывала вполне беспечная переписка!.. Жизнь текла своим чередом, подрастали дети. «Добрый день, дорогой брат! Первым делом шлю тебе от себя, от родных-близких сердечный привет и большое спасибо за телеграмму и письмо. Поздравительную телеграмму мы получили 31 декабря, а письмо 6 января. Всё, что пишешь, прочитали и очень рады, что здоровье твоё улучшилось. Дома пока всё благополучно, все здоровы и никаких изменений пока нет. Сообщаю и поздравляю тебя с новым племянником. Айша сейчас в больнице, 13–14 выпишется. Напиши ей поздравления. Тебе отдельный привет от Рината, он растёт с каждым днём и стал куда разговорчив и большой шалун. Ответное письмо, написанное тобой Ахмету, он не получал, и поэтому он немного в обиде. Напиши ему обязательно письмо. Когда будешь писать письмо Магинур, напиши от меня

и от родных привет. Насчёт фотокарточек — пришлём в ближайшее время. Напиши о работе, какого она характера, что нового. Спасибо за карточку! Пока, с приветом Мубарак. 13.01.41». Ах, Мубарак Абсалямов... Наивный Мубарак, не верящий, что любые братья могут погибнуть, до последнего уверенный в том, что на войне бывают ошибки! «Здравствуй, любезная Магина! Шлю вам свой горячий красноармейский привет и тысячу наилучших пожеланий в вашей жизни. Передайте также мой горячий привет и наилучшие пожелания вашей матери, сестре Розе, брату и всем родным и знакомым, которые знают нас. Магина, письмо ваше, написанное 7 июля, я получил в конце июля, а также письмо Розы, написанное 1 июля, — 29 июля. Примите, а также передайте Розе мою сердечную благодарность за письмо и ещё за то, что вы не забываете меня в суровые и тяжёлые дни. Уважаемая Магина, я прочёл письмо ваше несколько раз, и тронут до глубины души его содержанием и вашими советами. Верно сказал вам брат, что у нас с вами есть что-то общее в характере. Но мне приходится его менять, учитывая обстановку. Всё-таки я сделаю всё возможное, чтобы передать вам лично мою благодарность за вашу любовь к брату, за нашу семью, лично за меня. 31 июля я получил письмо от брата, написанное 18 июля. Сегодня я ему послал ответ. Я ему написал, что вы его ждали долго и будете ждать, как никого другого. И дальше — если будем живы, и если после войны будут судить людей по тому, что он сделал для победы над врагом, мы сможем сказать, что мы сделали и что сделала наша семья. Мы уже отдали за Родину жизни двух любимых братьев, и ещё не знаем, что готовит нам судьба. В конце письма я пожелал ему больших успехов в художественном слове и остроты пера. Я думаю, что он поймёт всё и найдёт душевное успокоение, которое он потерял после гибели братьев, в той великолепной работе, к которой он призван судьбой.

» Писатель с сёстрами во время отпуска в Москве. 1941 год 63

Недавно получил письмо из Москвы. Пишут, что заходил к нам товарищ Энвера, который был вместе с ним и даже хоронил его. Я раньше ещё не верил, думал, что на войне бывает много ошибок… Теперь нет сомнений — погибли наши любимцы. Тяжело в душе, тяжело в голове. Иногда в сердце ощущаешь такую пустоту, как будто там нет ничего. Если не иметь ни родных, ни близких, с кем же вместе радоваться окончательной победе над извергами человечества? Какому же чёрту нужен ты, твоя радость, твоё веселье и горе?.. Любезная Магина! Я буду ждать от вас письмо с большим нетерпением. Не знаю только, где оно меня застанет, на передовой или ещё здесь. А может быть, это «моё последнее сказанье, и летопись окончена моя»?…Пишите обо всём. Мне всё интересно… Ещё раз передавайте всем мой горячий привет, Мубарак. 1 августа 1943 года». Вот ещё одно его письмо, присланное бабушке из тбилисского госпиталя. «Здравствуйте, любезная Магина! Шлю вам свой горячий привет и наилучшие пожелания в вашем здоровье и работе. Передайте также горячий привет и добрые пожелания Розе и маме. Любезная Магина! Письмо ваше от 31 мая получил я 20 июня. Большое спасибо за письмо. Я его ждал очень долго и всё же дождался. Дождался и не рад. Дорогая Магина! Я хорошо знаю, как тяжело вам, маме, Розе потерять единственного брата, сына, любимца семьи. Мне кажется, я потерял третьего брата. Я его чуть-чуть помню, и было моим большим желанием увидеть его, поговорить с ним, встретить в далёком Андижане. Утешать вас не буду. Вы прекрасно знаете, что в этих случаях слова есть только слова. Бывают очень часто ошибки с этими извещениями, желаю только одного — дай бог, чтобы это было ошибкой. Любезная Магина! Пожалейте своё здоровье! Оно у вас и так расшатано. На днях получил письмо от брата. Он пишет, что у вас здоровье слишком слабое. Тяжело, но нужно выдержать.

» Брат писателя — Ахмет Абсалямов. 24 мая 1941 года Остаётся немного, облик дней тепла уже виден. А вы пишете — «не доживу!» Вы бросьте даже думать об этом! Я вас должен обязательно увидеть, и увижу! О себе писать нечего. Рана зажила, жду комиссию... Не знаю, почему вы стали редко получать письма от брата. Вероятно, он занят, или, вероятнее всего, письма не доходят. А чтобы были другие причины — их нет, и никогда не будет. Дни здесь жаркие. Народу по городу гуляет много. Ещё очень многие дома. Лежать надоело. Очень скучно. Книг мало, в город не пускают. Скорее бы переменить пластинку. Но ничего, всё пройдёт, всё изменится, и на нашей улице будет праздник. Ответа на это письмо не пишите, когда будет новый адрес, напишу ещё письмо. С горячим приветом, Мубарак. 28 июня 1944 года».

Больше писем от Мубарака нет… Где он, в какой братской могиле?.. «Тов. Абсалямов! Прежде всего просим у вас извинения за беспокойство. К вам обращается группа работников завода №356, где работал ваш брат Ахмет. После призыва его в армию у нас была переписка с ним из г. Выборг. Война прервала эту переписку и о дальнейшей его судьбе нам ничего не известно. Очень просим вас сообщить нам о нём, где он и что с ним. Коллектив будет благодарен. Это дело поручено мне, поскольку переписка была в мой адрес. И сейчас просим ответ присылать туда же... Ещё раз просим извинения и не теряем надежд на сообщение. С приветом от коллектива работников, Т.П. Тимохова, 18.04.50». Ахмет Абсалямов навсегда остался где-то у Ладожского озера.

Там, на берегу Днестра Бабушкиного брата тоже звали Ахмедом. В 19 лет он погиб при форсировании Днестра. Как любила его бабуля! Берегла его школьные тетради. Перечитывала сочинения. Плакала. Вот о чём писал пятнадцатилетний Ахмед дедушке, с которым он познакомился и подружился в Андижане незадолго до войны: «Здравствуйте, уважаемый Абдурахман-абы! Шлю свой привет и желаю Вам всего хорошего в Вашей жизни. Письма Ваши мы получили, за которые большое спасибо. Сегодня сходил в фотографию и взял карточки, по-моему они не очень хорошо вышли, но всё же решил их отправить и Вам. В этих карточках с глазами вышло что-то необыкновенное. Фотограф объяснил, что это, оказывается, по вине света. Абдурахман-абы! Как Ваше здоровье, как Вы доехали?

направо: Роза и Ахмед Чумарины, неизвестная, Магина и Абдурахман. » Слева Андижан, 1939 год

Мы живём по-прежнему. По-прежнему веселимся. Спим ещё на улице, но скоро думаем перекочевать домой. Мы часто вспоминаем Вас, в особенности мама. Если Вам позволит время, то при возможности напишите мне ответ. С приветом, Ахмед. 15.09.39». Не могу спокойно читать фразу «по-прежнему веселимся». Всё сжимается внутри, а перед глазами — бабушка, скорбно склонившаяся над фотографией брата. На обратной стороне фотокарточки Ахмеда читаю: «Брат Ахмед уехал в Армию 24.08.42. Милый Ахмед! Прошли счастливые дни нашей юности... Сестра твоя Роза». Ахмед нежно любил свою мать и сестёр и при первой же возможности писал им письма. «Привет с фронта войны с немецкими оккупантами, вероломно напавшими на нашу Родину. Во-первых, сообщаю, что я пока жив и здоров, чего от всей души желаю и вам.

» Камиль и Роза Чумарины с матерью Гюльсум. Андижан, 1930 год Сейчас сижу в окопе и, пользуясь минутной тишиной, решил вам черкнуть пару строк. Вот опять началась музыка пуль и снарядов. Фрицы от нас в 100 метрах... Ну, если всё писать, то не хватит бумаги... Если бы вы увидели меня, то, уверяю вас, не узнали бы... Мне все дают 30 лет. Да, здесь человек меняется. Идёт — раз, и попадает в такой переплёт, что даже чертям страшно. Ну, пока, до свидания. Желаю вам всего наилучшего в настоящей жизни и светлых дней в будущем. Жив останусь — увидимся, а погибну — не поминайте лихом... С гвардейским приветом, Ахмет. 22.1.44». «Здравствуйте, дорогие мама, тётя, Магина и Роза! Во-первых, разрешите поздравить вас с новым годом, с новым счастьем и годом окончательного разгрома фашистских оккупантов. Я пока жив и здоров и от всей души желаю вам того же. Я не знаю, получаете ли вы мои письма, но не думайте, что я вам не пишу. Это, наверное, уже десятое письмо, но от вас не получил ни одного... Выслал вам 700 рублей денег, тоже не знаю, получили или нет.

» Магина и Роза. 1940 год 69

Вчера видел плохой сон... Не знаю, как вы — живы, здоровы или нет? Как самочувствие дорогой мамочки? Как живёт тетя? Как вы себя чувствуете, дорогие и любимые сёстры? Ну, вот пока и всё, я своё коротенькое письмо кончаю. Целуйте нашу дорогую мамочку за меня... С фронтовым приветом, ваш Ахмед. Привет Асхату. 2.1.44». «Добрый день, дорогие мама, тётя, Магина и Роза! Я пока жив и здоров, так что за меня не волнуйтесь. Письма ваши все получил, ответил и на последнее. Выслал аттестат, так что заходите почаще в военкомат. Ну, пока до свидания. С гвардейским приветом, Ваш Ахмед. 6.04.1944». Это письмо — последнее. Через неделю Ахмеда не стало... «Родная моя Магиночка, жалки и скучны мои слова, чтобы выразить всё горе об Ахмеде... Вот и сейчас я пишу Вам, а сама невольно плачу, и руки дрожат...» — так писала в начале 45-го бабулина подруга Ася. «Привет от Ахмедова товарища Коли. Ваш брат Ахмед погиб геройски в бою с немецко-фашистскими захватчиками при форсировании реки Днестр под городом Варница в Бессарабии. На Чумарина Ахмеда подано на присвоение посмертно звания героя Советского Союза. Ахмед свой долг оправдал с честью. Не грустите, мы за него отомстим...» Вот выписка из наградного листа на присвоение гвардии лейтенанту Чумарину Ахмеду звания Героя Советского Союза (посмертно): «В бою при форсировании реки Днестр в районе села Парканы Молдавской ССР в ночь на 13-е апреля 1944 года товарищ Чумарин в составе группы из 12 человек на подсобном материале переправился на левый берег реки, где попал под интенсивный огонь противника. Не успела группа и окопаться, как противник до 80 человек пошёл в контратаку, намереваясь смять смельчаков, высадившихся на левый берег, одновременно артминомётным огнём отрезал основную часть пехоты от этой группы. Тов. Чумарин, взяв с собою двух автоматчиков, выдвинулся вперёд и, подпустив противника на тридцать метров,

» Абдурахман Абсалямов и Ахмед Чумарин. Андижан. 1939 год огнём автоматов расстреливал приближающегося противника. Умело меняя позиции, тов. Чумарин четыре раза делал засады наступающему противнику. В течение 12 часов группа отбивала контратаки противника до подхода основной части подразделения.

» Ахмед Чумарин. 1942 год

Ахмеда Чумарина в селе Варница » Могила в Молдавии. 1964 год

» Возложение цветов на могилу Ахмеда. Варница. 1964 год 72

» Магина Чумарина–Абсалямова у могилы брата. Варница. 1964 год 73

» Вечная слава герою! Варница. 1964 год 74

В этом бою тов. Чумарин был убит вражеской пулей, причём лично уничтожил 35 гитлеровцев. Тов. Чумарин заслуживает присвоения звания Героя Советского Союза посмертно. Командир (начальник) 178 Гвардейского Стрелкового полка гвардии майор Анисьин»... Через многие годы бабуля нашла могилу брата. «Дирекция Варницкой 8-й школы Тираспольского района МССР сообщает, что действительно на территории села в 1944 году стояла передовая линия фронта: с апреля по август. Велись ожесточённые бои, атаки и контратаки с обеих сторон, в которых погибло очень много солдат и офицеров. Среди них был и лейтенант Чумарин Ахмед Измайлович, который погиб на берегу Днестра, в районе памятника Карла XII, и там же он был и похоронен. Но в 1949 г. всех погибших на территории Варницы перенесли в одну братскую могилу, которая и сейчас находится возле сельсовета. На этой могиле водрузили памятник погибшим воинам. Возле него посажены деревья, цветы. Многие родители погибших воинов приезжают сюда. Привозят с собой венки, фотографии своих сыновей... 8.05.64». «В Союз писателей Молдавской ССР Правление Союза писателей Татарии просит Вас оказать необходимую помощь и содействие жене известного писателя, заместителя Председателя Правления СП ТАССР, депутата Верховного Совета СССР Абсалямова А.С. — Чумариной М.И., которая выезжает на могилу брата, погибшего в боях за Молдавию. Ответ. секретарь Союза писателей Татарии Р. Мустафин. 22.10.64». С поездкой в Варницу связана интересная история — один из местных жителей попросил бабушку передать в Казань вафельный торт — женщине, с которой он познакомился на курорте. Бабуля пришла по указанному адресу. Дверь открыл мужчина. Дабы не компрометировать даму, бабушка извинилась — мол, ошиблась дверью. А торт решила отвезти обратно. Но не сложилось… Тяжело заболел дедушка, бабуле оказалось не до торта. Вот уже больше сорока лет торт лежит у нас дома. Как новенький…

» Тот самый торт. 2011 год После поездки в Варницу бабуля нашла однополчанина Ахмеда, Николая Хлунина, свидетеля подвига и гибели её брата. «Добрый день! Здравствуйте, уважаемая Магина Измайловна! Получил ваше письмо, писанное 16 апреля, за которое сердечно благодарю. Это письмо я получил как будто от Михаила (на фронте боевые товарищи называли Ахмеда Мишей. — А.А.) Измайловича, в честь двадцатилетия разгрома хвалёной гитлеровской армии. Представляю сегодня, что это письмо пришло с далёкого от нас Днестра, где мы с ним удерживали плацдарм на правом берегу Днестра в районе села Парканы и стояли насмерть против врага. Как видите, Мише суждено было погибнуть, но обратно врага не пропустили. Многим товарищам пришлось умереть смертью храбрых, но ныне советская земля чиста от гитлеровских стервятников.

Магина Измайловна! Последнее ваше письмо я получил, и вы собирались ехать в Молдавию, на могилу Михаила. Пришлите мне фото, где лежит Михаил. Приглашаю вас, пожалуйста, приезжайте и к нам. Расскажем друг другу обо всём. Желательно бы 9-го мая, но сейчас к нам трудно добраться, дороги закрыты во время весенней распутицы. С уважением, Николай Хлунин. 28.04.65». Переписывался с ней и одноклассник Ахмеда: «Дорогая Магина! Я очень благодарен вам за то, что вы помните обо мне. Я живу по-прежнему в Андижане, работаю в облфинотделе, жена работает в Горсобесе. У нас двое детей, старшей уже 17 лет, почти столько, сколько было нам с Ахмедом, когда мы с ним расстались. Я часто, даже очень часто вспоминаю Ахмеда. Вспоминается ваша скромная квартира в переулочке, ваша добрая милая мама, простая отзывчивая женщина. Мы жили в то время бедно, но ведь это были лучшие годы, годы, которые не забываются, годы мечтаний... Нам не пришлось вкусить прелестных дней юности. Я, как и Ахмед, в 18 лет уже был на фронте. И когда я вспоминаю эти далёкие незабываемые годы, передо мной всегда возникает образ друга, образ Ахмеда, образец честности, скромности и правдивости. Часто он снится мне во сне, потому что такого друга, как Ахмед, у меня больше никогда не будет. Я давно понял, что друзья детства и юности — самые верные бескорыстные друзья. Я скорблю о его преждевременной смерти, но и горжусь его подвигом. Он отдал за родину самое дорогое — свою молодую жизнь. Я очень рад, что вы нашли могилу Ахмеда. У меня было много трудных моментов в жизни, и в эти моменты я вспоминал Ахмеда, который как бы сквозь преграды небытия помогал мне в трудные минуты жизни. Вы меня извините, но ведь мне некому было ранее высказать эти мысли, долгое время волновавшие меня. С уважением, Василий Миронов, 20.04.65».

Только труд всему основа...

Когда я была совсем маленькой, на частые вопросы взрослых, мол, на кого я похожа, полагалось отвечать так: «На бабулю Магину. Лицом и умом». Не знаю, насколько это соответствовало действительности. Но бабушке было приятно.

Девять лет назад её не стало. Магина Измайловна Чумарина-Абсалямова — муза Абдурахмана Абсалямова. Она пережила мужа на двадцать три года. И любила рассказывать о том, как уже после смерти деда ей предлагали руку и сердце. «Золото на медь не меняю», — был суровый ответ бабули. «Только труд всему основа, честный труд людской», «Дело, имевшее плохое начало, непременно будет иметь плохой конец», «Не расспрашивай людей — не заставляй их врать» — каждая её фраза была чёткой и очень ёмкой. Сейчас так мало кто говорит — у неё это было оттуда, «из тех времён». ...Когда я уходила по каким-нибудь делам, бабуля говорила, что без меня она в «огненном платье». Теперь она навсегда со мной.

Железная Магина В апреле 1946 года дедушка был демобилизован. Вернулся в Казань, привёз с собой Магину, дожидавшуюся любимого в узбекском тылу. На жизнь этой хрупкой женщины выпало немало испытаний. Магина родилась в 1917 году (по другим данным — в 1916-м, а как было на самом деле, она и сама не помнила) в селе Татарские Юнки (ныне в Мордовии). Татарские Юнки и Старое Аллагулово расположены в пятнадцати километрах друг от друга, но познакомиться Абдурахману и Магине было суждено за тысячи километров оттуда, в далёком Узбекистане. Как же так вышло? Татарские Юнки — село зажиточное. Зажиточным крестьянином был и отец Магины, Чумарин Исмаил Ибрагимович, 1881 года рождения. Жену его, мою прабабушку, звали Гульсюм Изятулловна, она родилась в 1888 году. В крепком хозяйстве были коровы, лошади, птица... Магина была старшей дочерью, после неё родилась сестра Роза (1922), братья Ахмед (1924) и Камиль (умер в детстве).

Коллективизация нарушила привычный ритм жизни. Семью раскулачили, сослали на Дальний Восток. До сих пор неизвестна судьба отца Магины— то ли он погиб в ссылке, то ли был расстрелян... Я не знаю, как так получилось, что юная Магина осталась одна и не отправилась в ссылку с семьёй. Сама она рассказывала о годах скитаний нехотя, шёпотом, опуская подробности, как бы до сих пор внутренне вздрагивая и переживая... Было очень трудно расспрашивать её — так невыносимо грустно ей становилось... Но благодаря бабушкиной бережливости, в её архиве сохранились документы, тетрадки, фотографии тех тяжёлых лет. Итак, сперва она оказалась у тёти в Пензе, потом — в Алма-Ате. В 1933 году ей было выдано свидетельство об окончании средней школы №19 города Алма-Аты, где она «проявила серьёзное отношение к учёбе и склонность к химии и литературе». В совершенстве овладела казахским языком. После школы поступила в Павлодарский техникум молочно-масляной промышленности, работала на маслосырзаводе. Помню, как рассказывала мне в детстве о том, как по кругу бегали лошади и взбивали масло... Сохранился своеобразный девичий альбом тех лет — тетрадь, куда юная девушка Магина записывала цитаты из романтических стихотворений и отзывы подруг. Я рассматриваю пожелтевшие бумаги. Вот, например, эта, за 1934 год: «Справка, дана настоящая Чумариной Маге в том, что она действительно проявила активное участие в массово-разъяснительной работе среди доярок на молочной товарной ферме при колхозе «Ударник», что помогло улучшению гигиенического состояния доярок». Иногда она представлялась Магой... После павлодарского техникума бабуля оказалась в Андижане, куда после дальневосточной ссылки перебралась к родственникам её семья — мать, сестра Роза, юный брат Ахмед. В Андижане Магинур закончила пединститут, преподавала русский язык и литературу в узбекской школе, проводила ликбез.

На строительстве Ферганского канала они познакомились с дедушкой — он приезжал туда в качестве корреспондента. Подружился дедушка и с Ахмедом, с которым завязалась переписка. Собирался забрать Магинур с собой в Казань — но тут началась война. Дедушка ушёл на фронт. А бабушка... В военные годы она работала в тылу — и инспектором госдоходов, и учительницей... И вот — Победа! В семейном архиве сохранились подшивки военных газет на татарском и русском языках: «Сталинский воин», «В бой за родину», «Суворовцы» и др. А ещё газета «Правда» от 10 мая 1945 года, с первополосным обращением Сталина к советскому народу, народу-победителю. Эту газету тоже невозможно листать без слёз... И гордость, огромная гордость! «Свершилось! Она перед нами, не слово, не мрамор, горячая, живая, в гимнастёрке, полинявшая от солнца и дождей, седая от пыли походов, с ленточками ранений на груди, самая прекрасная и самая любимая наша Победа! Отгремели последние залпы, и после долгих лет Европа обрела великий дар — тишину. Впервые матери могут спокойно ласкать своих детей — на колыбели больше не ложится тень смерти. Расцветают цветы, прорастают зёрна, подымаются нивы, их не растопчут гусеницы танков. И в необычной тишине этого утра салютуют победе миллионы взволнованных сердец». Это отрывок из статьи Ильи Эренбурга «Утро мира», того самого Эренбурга, чьё письмо, присланное дедушке в 1942 году, вдохновляло писателя на суровую битву с врагом. «Туркестанское пулемётное училище Красной Армии. Отпускной лист. Предъявитель сего Чумарина Магина Измайловна уволена в краткосрочный отпуск с правом выезда в г. Москва с заездом в Казань сроком на 25 дней с 1 по 25 февраля 1946 года». В 1946 году бабушка навсегда покинула Андижан и вместе с дедушкой осела в Казани. Её сестра Роза осталась жить в Узбекистане, вышла замуж за известного поэта Асхата Мухтарова. Мама умерла... «После долгих мучений от горловой болезни в 6-30 утра 6 мая 1947 года покинула нас наша дорогая мама.

» С женой Магиной на отдыхе в Новом Афоне. 1953 год Розик схоронила её в 11 часов седьмого...» — написала тогда бабушка в своём дневнике. Вскоре у счастливой пары появились дети — сын Булат (мой отец) и дочь Ляля. Дедушка обожал детей, проводил с ними всё свободное время: ходил в кино и на каток, катал на санках, читал книжки. Где бы он ни был (писатель часто бывал в «творческих командировках» в Домах творчества в Переделкино, Малеевке, Коктебеле и др.), он непременно слал детям письма и открытки, скучал по ним, старался как можно чаще бывать с ними. Моя тётя Ляля вспоминает, как много рассказывал он им о пережитом на войне, как следил за их успехами в учёбе, старался порадовать их гостинцами, привозимыми из каждой поездки. А разве забудешь отдых всей семьёй на даче сперва на Лебяжьем озере, потом в Боровом Матюшино, выезды в Коктебель, Сочи, Пицунду и Новый Афон, посиделки в тёплом семейном кругу

» На отдыхе в Новом Афоне. 1953 год 84

» С Сибгатом Хакимом на отдыхе на Лебяжьем озере. 1954 год 85

» С Наки Исанбетом во время теплоходной экскурсии в Болгары. 1956 год с дедушкиными друзьями — Афзалом Шамовым, Сибгатом Хакимом, Хасаном Туфаном, Газизом Иделле, Гази Кашшафом, Наки Исанбетом, Булатом Гиззатуллиным, их жёнами и детьми!.. Ляля Абсалямова — выпускница Казанского педагогического института, она — преподаватель английского языка. Ляля Абдурахмановна живёт в Москве, но очень часто бывает на родине в Казани. Её супруг — легендарный джазовый саксофонист и композитор Алексей Козлов, основатель и бессменный руководитель ансамбля «Арсенал», народный артист России. Булат Абсалямов окончил Казанский финансово-экономический институт, защитил кандидатскую диссертацию. Он был душой компании, талантливым учёным и педагогом, на его лекциях яблоку было негде упасть, а конспекты с записями лекций до сих пор передаются из рук в руки. Когда ему предложили возглавить Министерство труда, он отказался в пользу преподавательской деятельности. Его не стало в мае 1995 года, в возрасте

» С женой Магиной. 1960 год

» С детьми и племянницей Асей на отдыхе на Лебяжьем озере. 1954 год 87

» Лебяжье озеро. 1954 год

» С детьми Лялей и Булатом. 1955 год 88

» Вся семья в сборе. 1952 год 89

» Папина дочка. 1954 год

» Магина и Ляля. 1960 год 90

сорока восьми лет. Мне и моему братишке Тимуру, студенту второго курса КГФЭИ, очень не хватает папы... Тимур пишет стихи и прозу, прекрасно поёт и играет на гитаре. Я, Альбина Абсалямова, окончила КГФЭИ, защитила кандидатскую диссертацию, но дедушкины гены, наверное, сильнее. Моя первая поэтическая публикация состоялась в газете «Пионерская правда» в 1995 году. В 2001 году я стала лауреатом премии «Триумф» и самым молодым членом Союза писателей Татарстана. ...Вернувшись в Казань после войны, Абдурахман Абсалямов вновь занял должность ответственного секретаря в журнале «Совет эдэбияты», параллельно занимаясь литературной деятельностью. Единственное, чего не хватало, — это собственного жилья. Нетрудно представить, как непросто было работать писателю в коммунальных квартирах, которые, помимо всего прочего, приходилось частенько менять! Передо мной документ, свидетельствующий о том, что жилплощадь размером в 20 кв.м

» Сын Сибгата Хакима Рафаэль (слева), Ляля и Булат Абсалямовы. Лебяжье озеро. 1954 год на улице Первой Малой, в которой проживают четыре человека, двое из которых — маленькие дети, а третий — профессиональный писатель, признана удовлетворительной и увеличению не подлежит! «Исполком Свердловского райсовета депутатов трудящихся сообщает, что гр. Абсалямов А.С. проживает по ул. Калинина дом 39 кв. 2 на жилплощади 20, 4 кв. метров с семьёй в составе 4-х человек в удовлетворительных жил. условиях.

и дети: Абдурахман Абсалямов, Габдрахман Минский, Мустафа Ногман, » Отцы Булат Гиззатуллин с детьми. Первомай. 1954 год

» С Лялей и Булатом. Площадь Свободы, 1 мая 1960 года 92

» На отдыхе в Сочи. 1959 год 93

» Ляля Абсалямова с племянницей Альбиной. 1983 год 94

» Булат Абсалямов с женой Светланой. 1982 год 95

Ввиду особо затруднительного положения с жилфондом в районе, увеличить жилплощадь гр. Абсалямову не представляется возможным. Председатель Исполкома Свердловского райсовета депутатов трудящихся Ваизов 12.03.51». Шесть коммунальных квартир в течение десяти лет пришлось сменить писательской семье, прежде чем была, наконец, получена просторная квартира на улице Маяковского, где, помимо Абсалямова, проживали семьи Башировых, Амировых, Шамовых, Журав» Внук писателя Тимур. 2010 год лёвых, Туфановых... А в тенистом саду Эрмитаж, расположенном прямо за домом, дедушка очень любил гулять. Абсалямовы всегда были готовы принять и угостить гостей, в их доме постоянно устраивались тёплые дружеские посиделки в кругу друзей — татарской творческой интеллигенции. Вот текст поздравительной телеграммы, присланной семье писателя от его московских родственников в связи с новосельем: «Дорогие от души рады вашей радости пусть эти стены будут хлебосольными как предыдущие пусть они будут свидетелями счастья радости бодрости здоровья обитателей целуем Разия Асия Шамсия 12.1.59». Бабушка делилась секретами уюта — мол, специально старалась выбрать квартиру «на солнечной стороне», создавая дедушке максимально комфортные условия труда. Магинур Абсалямова была настоящей дедушкиной «каменной стеной», ведь сам он был скромнейшим, стеснительным человеком, никогда и ни о чём не просившим для себя.

» Ляля Абсалямова с мужем — композитором Алексеем Козловым. 2000 год 97

«Спросите у его ровесников, спросите у нас, поколения, идущего вслед за ними, спросите, наконец, у наших младших собратьев: каким он был в жизни, Абдурахман-абый? Любой ответит, не задумываясь: удивительный человек! Несказанно мягкий по отношению к своим товарищам, всегда готовый помочь в беде и в любой напасти, необыкновенно щедрый к молодым, одарённым, но в то же время твёрдый в жизненных устоях, принципиальный в вопросах истинного искусства», — писал о нём Гариф Ахунов. После сорока лет Абдурахман Абсалямов перенёс два инфаркта и три паралича. Один из них был особенно тяжёлым: в 1964 году писателю стало плохо прямо на выступлении в Перми, и бабушке пришлось вертолётом забирать его оттуда. Инсульт надолго приковал дедушку к больничной койке. Отнялась вся правая сторона, писать удавалось лишь одной (левой!) рукой... Бабушка перелопатила горы медицинской литературы и поставила его на ноги. Прошла курсы машинописи — сама набирала дедушкины произведения. За ней была и первая редакторская правка. Все хлопоты по строительству дачи в Боровом Матюшино тоже легли на хрупкие плечи бабушки (она была миниатюрного телосложения). Двадцать три берёзы, посаженные ею по периметру участка, вот уже сорок лет тянутся ввысь. Дедушка любил работать на даче. Вот что рассказывает Галина Филиппова, одноклассница и близкая подруга Ляли Абсалямовой, ныне — учительница биологии в казанской школе №15, часто гостившая на писательской даче: «Я рано потеряла маму, и Магина Измайловна заботилась обо мне, как о родной дочери. Я очень любила бывать у них дома и на даче, общаться с Абдурахманом Сафиевичем. Хорошо помню, как был построен его день: он рано просыпался, завтракал и садился за работу. До обеда он не выходил из комнаты. Никто из домашних не отвлекал его. Пообедав, знакомился с периодикой, обязательно слушал радио (нужно было быть в курсе всех происходивших событий!), отвечал на письма. Потом — снова за печатную машинку.

Вечерами любил выйти на берег Волги, часто сидел на берегу, погружённый в только ему ведомые думы. Самому ему здоровье уже не позволяло купаться в речке, но нас с Лялей частенько приглашал окунуться. Особым удовольствием было беседовать с ним за вечерним чаем. Забыть это время невозможно...» Чтобы создать на даче уют, бабушка привозила туда необходимые вещи. Вот один из её списков: «привезти из дома — палку и верёвку для камышовых штор, посуду для яб- » Галина Филиппова. 2010 год лочного варенья, ложечку с маленькими дырочками, вишнечистку, бокальчики, Абдурахману — белые штаны, пальто, шляпу и шарфик, вазу, мыло, чёрные и белые нитки, олифу, зубной эликсир». Заки Нури называл бабушку «железной Магиной», а врачи спецбольницы (и даже сам главный врач и её основатель Николай Иванович Чугунов, близкий дедушкин друг и сосед по даче) консультировались с ней по профессиональным вопросам. Она сама признавала, что у неё непростой характер — годы скитаний и лишений закалили её так, как нынешнему поколению и не снилось. Она не стеснялась говорить правду. За это её многие не любили, но уж точно уважали. Дедушка много болел — она сама работала с переводчиками, отвозила рукописи в Москву. Её знала вся московская литературная элита. На отдыхе в Переделкино и Коктебеле она была законодательницей мод — Магина Абсалямова одевалась исключительно в ателье на Кузнецком мосту. Любопытна тетрадочка с записями о том, какие предметы гардероба были куплены в Москве: «Абдурахману — макинтош, шляпа, безрукавка, брюки, пальто, две рубашки, очки;

себе — платье, туфли, чулки, часы, фуфайка, бусы, косыночка; Ляле — ботинки, туфли, платье, пальто; Булату — костюм». Заботилась бабушка не только о своей семье, она привозила подарки всем подругам и родственникам: «Клавдии Степановне — перчатки вышитые, чулки китайские, косыночку; Елене Александровне — шерстяные носки, три пары, летние перчаточки; Ольге Александровне — платок; Гале — туфли, платье, шторы, бельё; Айше — туфли...» Среди её друзей были и уборщицы, и дворники, и профессора, и секретари обкома ТАССР Фикрят Табеев и Мурзагит Валеев. Десять лет возглавляла она родительский комитет школы №3, где её запомнили как защитницу сирот и борца за дисциплину и общественный порядок. После смерти деда бабуля принимала активное участие в увековечивании его памяти. В год девяностолетия со дня рождения писателя написала письмо первому Президенту Татарстана Минтимеру Шариповичу Шаймиеву с напоминанием о принятом двадцать лет назад решении о присвоении улице города его имени — в результате на карте Казани появилась улица Абдурахмана Абсалямова. В последние годы жизни, уже будучи совсем больной, она проделала огромную работу по поиску, сбору и предоставлению архивных материалов для юбилейной выставки, вечера памяти дедушки. Магина Измайловна пережила супруга на двадцать три года. 18 декабря 2002 года её похоронили рядом с могилой мужа.

Взлёт «Орлят» С началом мирной жизни началась и напряжённая работа. В первую очередь над такими произведениями о военных годах, как повесть «Белые ночи» — о Карельском фронте, «Орлята» —

100

постановка «Орлят». Мунира — Роза Уральская, » Театрализованная Ляля — Марзия Миннибаева, Пётр Ильич — Фуад Халитов. 1950-е годы

101

о героической молодёжи, «Вечный человек» — об узниках Бухенвальда, «Газинур» — о нашем соотечественнике, повторившем подвиг Александра Матросова. «Здравствуйте, многоуважаемый товарищ Абсалямов! Прочла Вашу книгу «Золотая Звезда». Очень понравилась. Много размышляла над судьбой героев… Хотелось бы иметь такую книгу себе, и тогда я смогла бы её отдать и другим хорошим людям почитать. У нас в магазине она была, но буквально на второй день разобрали. Помогите мне достать эту книгу… С искренним приветом, Абназова Роза, Омск-20». Начиная с 1949 года мешки писем от читателей приходили Абсалямову ежедневно. Даже почтовый ящик пришлось сделать новый, вмещающий в себя в два раза больше корреспонденции, чем стандартные фабричные ящики. На каждом конверте писательской рукой обязательно начертана дата — «ответил тогда-то». Внушительный почтовый ящик вмещал в себя и немало периодики — вот, например, квитанции на годовую подписку на 1955 год: «Правда», «Совет Татарстаны», «Советская Татария», «Пионерская правда», «Новый мир», «Коммунист», «Огонёк», «Чаян», «Литературная газета», «Мурзилка»... Все эти издания дедушка читал с большим интересом, делал вырезки и пометки на полях. Роман «Алтын йолдыз» (в русском переводе — «Орлята»), задуманный ещё в годы войны, был завершён в 1948 году. Через год он был напечатан в журнале «Совет эдэбияты», чуть позже выпущен Таткнигоиздатом в качестве самостоятельного издания пробным тиражом в пять тысяч экземпляров. Читательский интерес к роману оказался настолько велик, что в 1952–1953 годах книга выдержала шесть переизданий на русском и татарском языках! Помимо русского, роман был переведён на польский, украинский, узбекский и уйгурский языки. Как писал сам автор, «в романе «Орлята», который на татарском языке называется «Золотая звезда», я хотел показать

102

характерную мечту советских юношей и девушек о Золотой Звезде, то есть о высшем служении Родине. Замысел определил построение романа. В первой части я показал мечту десятиклассников, чистую, немного наивную, а в последующих частях — претворение этой мечты в жизнь». Роман вызвал огромный резонанс — по всей стране проводились диспуты, конференции, встречи автора с читателями… Вот одно из приглашений на подобную встречу: «Уважаемый товарищ! Республиканская библиотека ТАССР имени В. И. Ленина приглашает Вас на читательскую конференцию по роману Г. Абсалямова «Алтын йолдыз», проводимую с участием автора. Конференция состоится 10 декабря 1949 года в 6 часов вечера. Повестка дня: 1. Доклад о романе «Алтын йолдыз». 2. Выступление читателей. 3. Выступление автора». Вскоре роман был переведён на русский язык. Автором подстрочного перевода была легендарная Диляра Тумашева, выдающийся татарский учёный-филолог. Вот выдержки из писем москвича Марка Чечановского, переводчика «Орлят»: «Дорогой Абдурахман! Вчера получили 32 страницы второй части, и 148 страниц первой части дошли благополучно до нас. Спасибо и за книги. Задержались мы несколько с ответом — весь май болеет Мария Гавриловна (М.Г. Демидова — соавтор перевода, супруга Чечановского. — А.А.), очень плохо с сердцем. Только сейчас начала поправляться. Новьё по первой части прочли с карандашом. Предварительно — до личной встречи — могу сказать, что работа идёт у Вас в должном направлении (углубление характеров, конкретизация предысторий героев, большая компактность повествования, усиление народности в психологии и языке). Это то, что нужно, но это, конечно, не значит, что теперь всё на своём месте.

103

Ещё придётся Вас получить в Москве. Когда встретимся? Хорошо бы вам приехать 10–15 июня для совместной работы. С 1-го июля я возьму отпуск. Надеюсь, что и здоровье Марии Гавриловны уже не подведёт нас. Жму руку, М. Чечановский. Сердечный привет от Марии Гавриловны. 25.05.50». «Дорогой Абдурахман! Не ответил сразу, потому что Мария Гавриловна только-только начинает становиться на ноги. Положение прояснилось на этих днях. Врачи предписали ещё подлечиться в санатории. Как видите, Абдурахман, врачи упорно не благоприятствуют нашей творческой работе. И только сейчас едем в Малеевку. С 8 декабря издательство предоставило мне отпуск, чтобы без отвлечений целиком сосредоточиться над переводом «Золотой звезды». Кстати, насчёт названия романа. Нам пока приходит в голову: «Большие чувства», «Пути-дороги», «Зрелость», «Наша юность», «Дружба», «Дружной семьёй», «Верность». Мне ближе всего, пожалуй, «Большие чувства». С сожалением должен сказать, что пока у нас ещё остаётся некоторое время поразмышлять в поисках удачного названия. Весь декабрь, январь, а то и кусок февраля прихватим, чтобы уже поднять всю работу. Я, кажется, достаточно остро чувствую и на расстоянии Москва—Казань, как эта вынужденная оттяжка огорчает авторское сердце. Что поделаешь, расплачиваемся за летние увлечения в переделках и дописываниях. Тут и болезнь моей сопереводчицы, и недоделанные работы и т.д. Как, дорогой, жизнь складывается у вас? В журнал ещё не тащат? Роман колхозный продвигается? Ваши рассказы для сборника переводит Никитин. М.Г. очень, очень сожалеет, что так подвела всех нас. Ну, желаем здоровья и творческих успехов. Сердечный привет от нас. Пишите, Ваш М. Чечановский. 1 декабря 1950 года».

104

105

» Выступление перед учащимися казанской школы №34. Декабрь 1954 года

А это письмо написано уже после выхода русского перевода книги в свет. «Вчера участвовали с Марией Гавриловной в читательской конференции. Собралось человек двести текстильщиц большого комбината имени Щербакова. Выступали совсем юные ткачихи — парни оказались куда более робкими. Все они довольно темпераментно говорили о своём добром чувстве к Мунире, Хаджар, Ляле, Галиму, Верещагину и просили передать благодарность автору романа. Не обошлось и без курьёза: одна из ваших почитательниц попросила меня ответить, кто из её любимых героев жив сейчас и в какой области трудится. Пришлось поговорить о законах творчества, о писательском воображении… Как мне показалось, это слегка разочаровало молодёжь. Не успели ещё прочитать, но видели большую рецензию о «Газинуре» в №5 «Дружбы народов». Рецензия как будто положительная. Итак, первая ласточка появилась. Что дальше?» В романе «Орлята» Абсалямов описал нелёгкий путь становления своих современников, ребят, полных романтических надежд, планы которых оборвала война. Именно на войне со всей яркостью проявились их личностные качества: «Путь порывистого и неуравновешенного комсомольца, школьника Галима Урманова к почётному званию Героя изображён в романе правдиво и убедительно. Многогранный, живой образ Галима — одна из самых ощутимых творческих удач писателя», — отмечал в 1953 году писатель и критик Иван Арамилев на страницах журнала «Новый мир» в рецензии на произведение под названием «Орлята становятся орлами». «Дорогое издательство! Я прочитал книгу Абсалямова «Золотая Звезда», которая очень мне понравилась. Теперь одним из любимых моих героев считается Галим Урманов. «Золотая звезда» учит любить Родину и ненавидеть врагов. Сердце наполняется гневом, когда читаешь про Кашифа. Хочется узнать, выдуманные или настоящие персонажи этой книги. Если настоящие, то я хотел бы познакомиться с Галимом Урмановым. Это очень хорошая

106

книга для нашего юношества, и эту книгу нужно сделать доступной для всех, т.е. эту книгу нужно перевести на русский язык и желательно в короткий срок. Цену книги нужно несколько снизить. Ещё хочется узнать о дальнейшей судьбе её героев. Было бы очень хорошо, если бы автор написал продолжение своего романа. Прошу Вас ответить на моё письмо и, если можно, исполнить мою просьбу. Этого хотят многие. Аклаев Равиль, г. Октябрьский Башкирской АССР. 4.03.50». «Привет из Германии! Когда здесь, за рубежом нашей родины, мы случайно нашли книгу на национальном языке «Алтын йолдыз» писателя Абсалямова и когда прочитали её, в наших сердцах появилось столько благодарности ему за то, что он так ярко описывает черты героев Великой Отечественной войны, сыновей нашего татарского народа! И мы, прочитав эту книгу, идём на выполнение заданий, порученных нам командирами, с новым подъёмом, с новым воодушевлением. И мы хотим горячо поблагодарить наших писателей за то, что они неустанно работают на своих постах. А мы, товарищи, обещаем вам в рядах вооружённых сил Советского Союза за рубежом родной страны учиться только на отлично по боевой и политической подготовке. Бойцы военно-воздушных сил Советского Союза, солдаты Загидуллин, Ибрагимов. 7.2.50». А это пронзительное письмо бабушка получила уже после смерти деда: «Не смог я сразу написать Вам, дорогая Магина Измайловна, кроме сочувственной, горестной телеграммы, когда узнал (я был в Переделкино), что мы, вся советская литература потеряла незабвенного большого писателя Абдурахмана Сафиевича. Вы не одиноки в этом тяжком горе. Я не стесняюсь сказать Вам, что «Орлята» Абдурахмана — наша первая любовь, первое значительное произведение, которое родилось после войны в совместном упорном труде.

107

Никогда не забуду, сколько огня, сколько жаркого воодушевления и фантазии отдал Абдурахман своим «Орлятам», и «Орлята» стали одной из самых родных книг для тысяч и тысяч юных читателей. Марк Чечановский, 30.06.1979».

Всепобеждающий луч Ещё работая над «Орлятами», Абсалямов приступил к сбору материалов для будущего романа «Газинур». «Приказ №664 по аппарату Правления Союза советских писателей СССР от 19.08.49: Предоставить тов. Абсалямову Абдурахману Сафиевичу творческую командировку в Бугульму для работы над повестью о Герое Советского Союза Газинуре Гафиатуллине. Срок командировки — 60 дней…» Вот что писал сам Абсалямов о работе над книгой: «О «Газинуре» я стал думать ещё в годы войны, когда прочёл Указ о посмертном присвоении Газинуру Гафиатуллину звания Героя Советского Союза. Гази — победитель, нур — луч. Всепобеждающий луч. Закрыл грудью амбразуру, погиб, а в то же время — «всепобеждающий луч». Имя роману дал сразу. Так и хранились в памяти имя и замысел. Работая над «Орлятами», не расставался и с романом «Газинур». Но приступить к нему можно было только после поездки на родину прототипа, и я пока только собирал материалы о нём. В промежутке между работой над романами «Орлята» и «Газинур» писал рассказы, но «Газинур» постоянно стоял перед глазами. Газинура я не видел, поэтому трудно было писать. «Орлята» писались легче, там всё самим пережитое. Для полного сбора материалов о Газинуре поехал в колхоз, где живут его родные, откуда он ушёл в армию. Там его все знают, но почему-то не хотят верить, что он герой. Зашёл в школу. В школе есть уголок, где на стенах — портреты Героев Советского Союза, но портрета Газинура нет.

108

Советского Союза » Герой Газинур Гафиатуллин. 1942 год

Мударис Гафиатуллин, » Солдат сын легендарного Газинура. 1956 год

Письма Газинура не сохранились. Нашёл лишь одну выгоревшую фотографию. Помог мне его сводный брат. Оказывается, он работал в том же госпитале, где лежал я после ранения. Это тоже помогло. Отец Газинура — бывший крепостной. Отец говорит, что Газинур много вертелся около него, так и рос. Самый тяжёлый разговор был с женой Газинура — матерью троих детей. Я познакомился с её подругами, каждую просил пристально понаблюдать за Миннури: что та расскажет, когда улыбнётся, когда покраснеет. Закончив роман, я снова поехал к Миннури с рукописью, прочитал ей. Во время чтения она то плакала, то смеялась. Я спросил: «Правда всё это?». «Правда», — ответила она». А это отрывок из другой статьи Абсалямова: «Часто спрашивают меня: откуда вы берёте материал для своих произведений? Отвечаю: народная жизнь — единственный

109

вечный родник, откуда щедро черпает писатель материал для своих литературных произведений. Не было бы её, не существовали бы художественные произведения. Чем глубже удаётся писателю поднимать пласт жизни, тем богаче, ярче его книга, цельнее и самобытнее герои. Жизнь татарского народа, так же как жизнь других народов, полна прекрасными страницами борьбы и труда. Лучшие сыны и дочери его своим бесстрашием в бою против общих врагов, своим изумительным трудолюбием и честностью снискали горячую любовь у всех народов. Татарстан, равный среди равных, сияет, как утренняя звезда, в большом созвездии братства. Меня, писателя с определённым уклоном, прежде всего интересовала героическая сторона жизни моего народа. Поэтому я больше обращался к материалам Великой Отечественной войны, где эти героические черты народа раскрылись наиболее полно и ярко. Человек познаётся в лихие годы, говорит татарская народная пословица. В Отечественной войне духовные и физические силы советского человека испытались, как говорится, с огнём и железом. Одним из тех, кто прошёл это суровое испытание, не запятнав чести, был Газинур Гафиятуллин, герой моего романа «Газинур». По-разному рождается замысел книги. Иногда какой-нибудь случай из жизни, вспыхнув как молния, захватывает писателя, возбуждает в нём бездну мыслей и является первым толчком для написания книги. Помню, ещё на фронте, где-то в непроходимых карельских лесах, перелистывая газету, я прочёл среди списка тех, кому было присвоено за героический подвиг высшее воинское отличие — звание Героя Советского Союза — имя Газинура Гафиятуллина, бывшего колхозника артели «Красногвардеец» Бугульминского района». С этой газетой — «Суворовчы» (красноармейская газета «Суворовец» на татарском языке) от 10 июня 1944 года дедушка не расставался до конца войны. Вот что писал он дальше:

110

» Абдурахман Абсалямов и отец Газинура Гафиатулла бабай. 1956 год «В имени Газинура — мужественном и прекрасном — мне сразу почудилось что-то особенное, поэтическое. «Да, это, кажется, на самом деле победный луч», — так рассуждал я, мысленно переводя смысл имени моего будущего героя на современный язык. Я знал, что Газинура никогда не увижу, он погиб, как Александр Матросов, грудью закрыв амбразуру вражеского дзота. Но рядом со смертью сверкал победный луч, — это была, как говорят писатели, такая поэтическая находка, которая потом стала основным лейтмотивом всей книги. Чем больше я собирал о нём материал, чем больше я разговаривал с людьми, близко знавшими Газинура, — друзьями его юности, сверстниками, однополчанами и односельчанами, родственниками и женой Газинура, тем ярче становился перед моими глазами его светлый образ, как подлинного сына своего народа.

111

Я узнал, что он был исключительно трудолюбив, отважен. Он любил жизнь, любил детей, песни. Острый и ясный ум, неунывающий характер были его отличительными чертами. С другой стороны, меня особенно привлекло в Газинуре то, что он, если можно так выразиться, поднялся как бы из самых низов народа, вобрав в себя самые лучшие его качества, как капля воды вбирает в себя всё солнце. Тяжёлое и безрадостное детство. Рано умерла мать, отец всю жизнь был пастухом. С восьми лет Газинур тоже пошёл по стопам отца. Ему даже не удалось в своё время учиться в школе. Грамоте он выучился уже взрослым, когда работал в леспромхозе. Интересно было проследить, как в советской действительности этот шустрый и любознательный парень рос изо дня в день, поражая многих своих современников. На фронте он сам попросился в разведчики и быстро отличился. Суровая солдатская служба ещё больше закалила его. Он стал агитатором, вступил в ряды Коммунистической партии. Затем его послали учиться в полковую школу. Он стал командиром отделения и в жарком бою у древнего русского села Овсище Калининской области совершил свой бессмертный подвиг. Я с большим увлечением работал над книгой о Газинуре. В работе, кроме всего прочего, мне помог ещё один счастливый случай, о котором стоит коротко рассказать. Разговаривая со сводным братом Газинура Мифтахом (в романе Мисбах), мы установили, что я, оказывается, лежал раненым в том самом госпитале, где санитарами работали Газинур, Мифтах и Газзан. Это открытие сразу же оживило в памяти знакомую госпитальную жизнь, да и сами герои стали как-то роднее и понятнее. Очень помогло и то, что мне самому пришлось повоевать там, где воевали Газинур и его брат. Неоценимую услугу оказали боевые товарищи Газинура, его односельчане и родные. Рассказывая о Газинуре всё, что знали, они выполнили свой долг перед героем. Но бывает и иное. Как-то мои читатели с возмущением сообщили, что кто-то в Бугульме сказал, будто Газинура выдумал писатель, на самом деле Газинур якобы был очень забитым человеком.

112

Этот человек, возможно, когда-нибудь видел живого Газинура: он возил в Бугульму на элеватор колхозный хлеб, да и так бывал часто. Но он не увидел его души. Об этом, пожалуй, не стоило бы писать, нелепость не опровергают. Короткая, но прекрасная жизнь батыра, его подвиг, поражающий любого честного человека своим величием, говорят сами за себя. И всё же учтя многочисленные просьбы читателей, хочу опубликовать некоторые малодоступные широкому читателю материалы о Газинуре. Во фронтовой газете «Во славу Родины» (август 1944 г.) в большой статье П. Мартынова о Газинуре писалось следующее: «Большой путь воина прошёл сержант Гафиятуллин за время Отечественной войны. Вместе с русскими, украинцами, узбеками и сыновьями других народов СССР стойко защищал от нашествия гитлеровских варваров Отчизну. Он был рядовым бойцом–пехотинцем, потом стал пулемётчиком, a затем его послали учиться. В звании сержанта пришёл Гафиятуллин в подразделение, где прославил себя своим геройским подвигом. С первого дня он стал командовать отделением разведчиков. Бойцы любили этого коренастого и широкоплечего человека с добрым горячим сердцем. Он часто собирал бойцов-татар и вместе с ними распевал родные песни. Глубоко любил он песни, прославляющие народ, свободу и труд. Послушать задушевные речи агитатора Гафиятуллина на родном языке приходили бойцы из других подразделений. В то же время Гафиятуллин — требовательный, инициативный и не знающий страха командир. В бою сержант всегда шёл впереди своих бойцов и воодушевлял их личным примером и правдивым словом агитатора-большевика. Незабываемый подвиг, за который присвоено ему звание Героя Советского Союза, он совершил в одном из наступательных боёв. Подразделение получило задачу — выбить немцев из населённого пункта, который они превратили в сильный узел сопротивления. Бойцы пошли в наступление, пробираясь сквозь

113

частый кустарник. За этим кустарником до самых немецких траншей тянулась открытая ровная площадка. Когда первые бойцы достигли её, немцы открыли сильный пулемётный огонь из дзота, который до сих пор молчал. Плотный и сильный огонь этого пулемёта прижал подразделения к земле. Сержант Гафиятуллин оценил, какая большая опасность грозила всему подразделению, прижатому к земле на открытой и гладкой площадке. Немецкий пулемётчик мог покосить всех бойцов ещё до того, как они успеют окопаться. Недолго думая, отважный сын татарского народа решил один на один расправиться с фашистами и заставить замолчать вражеский пулемёт. Пробраться к дзоту по открытой местности было задачей не лёгкой, но это не остановило советского воина. Плотно прижавшись к земле, он пополз вперёд. На каждом шагу ему грозила смерть от немецких пуль и осколков. Но не о смерти думал он в те минуты. В траншее Гафиятуллин заметил немцев и бросил туда несколько гранат, а затем сам прыгнул в неё. Он не стал считать, сколько убил гранатами немцев. Надо было спешить к дзоту, до которого оставалось несколько метров. Пулемёт не прекращал своей стрельбы, а гранат у сержанта больше не было. Надо было как-то обойтись без гранат. Вот тут и вспомнил Гафиятуллин о подвиге Александра Матросова. О нём он недавно рассказывал бойцам. Вместе с этим на секунду вспомнились дети, жена, родной дом... С возгласом «За Родину!» бросился он к дзоту, схватился за пулемёт руками и своим телом закрыл амбразуру. Фашистский пулемёт захлебнулся, подразделение дружно атаковало, населённый пункт был занят». Корреспонденция гвардии капитана В. Ермакова, напечатанная в районной газете «Колхозник», начинается словами М. Горького: «Пускай ты умер... Но в Песне смелых и сильных духом всегда ты будешь живым примером, призывом гордым к свободе, к свету!» О последних минутах Газинура гвардии капитан пишет: «Враг упорно цеплялся за каждый холмик. То и дело оживали

114

» Первое издание «Газинура». 1953 год его огневые точки. Вот на левом фланге в полуразрушенном дзоте затрещал пулемёт. Косой прицельный огонь снова заставил залечь наших пехотинцев. Вот разгребая снег, Гафиятуллин в белом халате, с автоматом и гранатами выполз вперёд. Он полз быстро, оставляя за собой глубокий и извилистый след. И, когда до дзота оставалось

115

» Книжка с автографом. Село Барда. 1965 год 116

не более 15 метров, поднялся во весь рост и метнул одну за другой три гранаты. На мгновение пулемёт замолчал, но не успел герой махнуть товарищам, как он снова заклокотал… – Вперёд, товарищи, за мной! — прозвучал его звонкий голос. С этими словами советский воин, сделав бросок вперёд грудью, упал на амбразуру не унимающейся огневой точки. Рота дружно поднялась в атаку и с криком «ура!» ворвалась в населённый пункт. Кто-то из товарищей поднял на руки богатыря, истекающего кровью. На теле погибшего героя, любимца части сержанта Газинура Гафиятуллина было свыше 28-ми ран...» Вот копия Грамоты, которая хранится в семье героя: «Герою Советского Союза тов. ГАФИЯТУЛЛИНУ Газинуру Гафиятовичу. За геройский подвиг, совершённый при выполнении боевых заданий командования на фронте борьбы с немецкими захватчиками, Президиум Верховного Совета СССР Указом от 4 июня 1944 г. присвоил Вам звание Героя Советского Союза. Председатель Президиума Верховного Совета СССР Н. Шверник. Секретарь Президиума Верховного Совета СССР А. Горкин. Москва, Кремль, 2 октября 1948 года, № 5781». Вместе с этой Грамотой тов. Шверник прислал жене Газинура следующее письмо: «Президиум Верховного Совета СССР, Москва, Кремль, 30 октября 1948 г. ГАФИЯТУЛЛИНОЙ Гильмуре Кашаповне. Уважаемая Гильмура Кашаповна! По сообщению военного командования ваш муж сержант ГАФИЯТУЛЛИН Газинур Гафиятович в боях за советскую Родину погиб смертью храбрых. За героический подвиг, совершённый Гафиятуллиным Газинуром Гафиятовичем в борьбе с немецкими захватчиками, Президиум Верховного Совета СССР Указом от 4 июля 1944 г. присвоил ему высшую степень отличия — звание Героя Советского Союза.

117

» Выступление на литературном вечере при обсуждении романа «Газинур». 1960 год 118

Посылаю Грамоту Президиума Верховного Совета СССР о присвоении вашему мужу звания Героя Советского Союза для хранения как память о муже-герое, подвиг которого никогда не забудется нашим народом. Председатель Президиума Верховного Совета СССР. Н. Шверник». А вот отрывок из письма жены Газинура, напечатанного во фронтовой газете: «Тяжело навеки расстаться с любимым мужем, но после получения Вашего письма я уже не стала такой несчастной, так как узнала, что смерть моего мужа не была напрасной. Благодаря его подвигу наша Отчизна на шаг вперёд приблизилась к победе над ненавистным врагом. Кроме того, его смерть сохранила жизнь многим отцам и сыновьям. Я горжусь своим мужем-другом Газинуром и светлую память о нём пронесу через всю свою жизнь. Наших детей я воспитываю такими же бесстрашными и доблестными защитниками своей Великой Родины, каким был их отец. Работая в колхозе, я не жалею сил для того, чтобы помочь нашим доблестным воинам, нашей славной Красной Армии быстрее добить фашистского зверя. Гафиятуллина Гильмура». В заключение добавлю, что основные действующие лица в романе «Газинур» названы своими собственными именами, остальные в целях обобщения слегка изменены. Например, настоящее имя жены Газинура не Миннури, как в романе, a Гильмура, брата не Мисбах, а Мифтах и т. д. Наряду с героями, взятыми из жизни, есть и вымышленные и полувымышленные. Катя Бушуева, Владимир Бушуев, например, имеют по несколько прообразов, т.е. в их лице объединены разные люди, с которыми сталкивался Газинур в жизни. Брат Газинура Мифтах несколько лет назад умер. Умер и дед Галяк. Дети Газинура сейчас уже большие. Дочь Самига работает в Бугульме бухгалтером, сын Мударис служит в армии, Энвер, младший сын, учится в средней школе. Вот, пожалуй, всё, что хотелось мне сообщить читателям о своих героях».

119

120

» Встреча с ребятами в Азнакаевском районном Доме пионеров. 7 ноября 1964 года

После выхода в свет романа в 1950 году именем Газинура Гафиятуллина, татарского солдата, повторившего подвиг Александра Матросова, грудью закрывшего амбразуру, были названы школы, колхозы, пионерские дружины.

Гори, огонь неугасимый! На время отойдя от военной тематики, дедушка затеял роман о людях рабочих профессий. «Войти в тему» ему оказалось несложно — в юности писатель несколько лет работал на московских заводах. «В романе, над которым я сейчас работаю («Огонь неугасимый»), я стремлюсь глубже раскрыть богатый душевный мир наших славных современников — представителей рабочего класса. Одной из центральных тем романа является дружба народов с её чистыми истоками и светлыми перспективами», — писал Абсалямов. «В романе «Огонь неугасимый», — отмечал критик Хасан Хайри, — освещается труд, борьба советских рабочих и интеллигенции в условиях мирной жизни, но духом своим, развитием образов он крепко связан с предыдущими произведениями Абсалямова. Это новый творческий успех, очередной шаг писателя». Роман о непростых взаимоотношениях представителей рабочего класса имел широкую читательскую аудиторию — общий тираж изданий «Огня неугасимого» приближался к миллиону экземпляров! «Едва роман вышел из печати, Республиканская библиотека имени Ленина закупила, как обычно, десять экземпляров книги. Но спрос на роман оказался столь большим, что, в нарушение всех норм и инструкций, библиотека была вынуждена приобрести ещё двадцать шесть экземпляров, — и всё-таки долго ещё читатели записывались в очередь, чтобы получить эту книгу», — писал Рафаэль Мустафин в сборнике «Литературные портреты». В газете «Совет Татарстаны» от 4 апреля 1959 года были опубликованы материалы городской читательской конференции,

121

122

писателями Сибгатом Хакимовым (второй справа), Гумером Башировым (третий справа) и другими. Возлагают цветы » кС памятнику Тукая. 1959 год

» Писатели Ерикей (справа), Исхак, Ухсай, Абсалямов, Мударис. Чебоксары. 1959 год проведённой Центральной библиотекой имени Ленина г. Казани. Из выступления рабочего Ф. Нуруллина: «У нашей молодёжи есть один хороший обычай — выйдет в свет какое-нибудь стихотворение или же роман из жизни молодёжи, тут же она торопится их прочитать. Также и роман Абсалямова, написанный на материале жизни заводских рабочих, повествующий о судьбе двух поколений, проникнутый высоким гражданским пафосом, мы встретили с большим интересом и любовью. Мысль о взаимном сотрудничестве старого и молодого поколения рабочих красной нитью пронизывает весь роман. Большая удача автора — образ Назирова. Осуществляя проект перевода на поточное производство механического цеха, он поступает по велению своей совести. Любовь его к Гульчире чиста». Из выступления рабочей Первой швейной фабрики Гатиятовой: «Роман Абдурахмана Абсалямова написан ярким, современным татарским языком. В нём отсутствуют устарелые

123

арабизмы, не свойственные татарскому языку словосочетания. Мастерски выражены чувства, мечты, радости и печали человека. В ярких, живых картинах рисуется в романе семья Сулеймана. О них также хочется повторить слова: «Да, у нас есть такие семьи, они живут, борются вместе с нами». Гариф Ахунов писал: «Читая роман «Огонь неугасимый», перечитывая многочисленные рассказы из сборника «Инженеры» и книгу очерков о строителях Казанского речного порта, мы не можем не поражаться столь доскональному знанию рабочего человека, и вслед за этим — всей атмосферы сплочённого трудового коллектива. И поневоле станешь задаваться по-хорошему, по-белому завистливыми вопросами: откуда у него столько подробнейших деталей производственного процесса, откуда у него такое точное знание быта и жизни рабочего люда? Ответы на эти вопросы удивительно просты: с малых лет, почти что подростком, влился Абдурахман в среду рабочих, и все реалии знакомы ему совсем не понаслышке. Всё это он пережил, всё испытал непосредственно на себе, и лишь потом, после долгих лет, легло это испытание на бумагу, закалившись в огне горячего, искреннего чувства». Вслед за Абсалямовым «рабочую» тему в своих произведениях подняли Гариф Ахунов, Мирсай Амир, Гумер Баширов, Мусагит Хабибуллин… Режиссёрская постановка Ширияздана Сарымсакова «Счастливого пути» также заняла достойное место на сцене национального театра, вобрав в себя смелость и яркость образов, созданных писателем в романе «Огонь неугасимый». Основополагающие открытия спектакля «Счастливого пути» заключаются в диапазоне постижения различных характеров и способов их взаимоотношений. Режиссёр сохранил узловой конфликт романа и сумел выстроить событийную канву вокруг образа главного героя способом перестановки различных эпизодов и изменения функциональной нагрузки персонажей. За роман «Огонь неугасимый» Абсалямову была присуждена Госпремия им. Тукая (1959).

124

Вечный человек В 1960 году вышел в свет роман «Вечный человек». «Эта книга посвящается тем, кто, пройдя сквозь тысячи смертей, не покорился врагу, пережил все ужасы Бухенвальда, вёл бесстрашную борьбу в тёмном царстве фашизма за свои светлые идеалы и вышел победителем», — писал автор в предисловии к произведению. «Если кто будет перелистывать подшивки газеты «В бой за Родину», то обратит внимание на мои статьи о зверствах врага. О концлагерях в Карелии у меня есть отдельная статья. Естественно, статья, переданная по телеграфу, по объёму небольшая. Но я долго ходил по лагерю, огороженному железной

с полковником Баки Назировым, прообразом главного героя романа » Писатель «Вечный человек». 1959 год

125

проволокой, принимал участие в раскопке могил возле лагеря. Это было потрясающе. И раньше в газете у меня были статьи на эту тему. Я хочу сказать, что об этом я уже в те годы серьёзно задумывался. Толчком для написания романа «Вечный человек» явилось знакомство с главным героем романа Баки Назировым, перенёсшим все ужасы концлагеря в Бухенвальде, активным борцом с гитлеровцами (в романе он зовётся Баки Назимовым). Но если бы не было собственных наблюдений, переживаний, раздумий в годы войны, я бы не смог взяться за эту тему». В романе рассказывается о деятельности интернациональной организации коммунистов, поднявшей восстание узников Бухенвальда в тот день, когда лагерь смерти по приказу из ставки Гитлера должны были стереть с лица земли. Вскоре после выхода книги Баки Назиров написал автору: «Ваш роман мне очень понравился. Это произведение можно бы назвать не романом, а документальной повестью: всё, что в нём рассказано, полностью соответствует действительности». Письма с просьбами помочь в приобретении книги приходили писателю едва ли не ежедневно (и он никому не отказывал!). Вот одно из них, написанное сослуживцем главного героя романа: «Уважаемый Абдурахман Абсалямов! Убедительно прошу Вас — помогите мне достать книгу «Вечный человек», автором которой являетесь Вы. В ней описан мой дорогой фронтовой друг, с которым я был тесно связан и дружил с июля сорок первого до окружения нашей дивизии в местечке Приютино Копцы, Мясной Бор в мае сорок второго. В мае семьдесят второго я был у него в гостях, и так долго и подробно мы беседовали о своих друзьях и товарищах! У Баки Гатаулловича Назирова имеется лишь один экземпляр Вашей книги, поэтому он не мог мне ничем помочь. Обращались в букинистические магазины, но ничего не нашёл. Буду очень признателен, если Вы мне подарите из своего фонда...» Дедушка тоже встречался с боевыми товарищами и через много лет после окончания войны. Им было о чём вспомнить...

126

Дневник депутата Не отвлекаясь от литературной деятельности, Абдурахман Абсалямов был депутатом Верховного Совета СССР шестого созыва, членом пленума Казанского горкома СССР, делегатом XXII съезда КПСС, работал в республиканском Комитете защиты мира. «Приветствую и поздравляю с высоким званием депутата Верховного Совета СССР и доверием своего народа. Шлю привет пятидесятилетнему боевому миномётчику от семидесятилетнего артиллериста, которого вы так тепло приветствовали, за что большое спасибо», — писал ему из Москвы в марте 1962 года генерал Якуб Чанышев, которому дедушка помог отредактировать его «Фотоальбом ТАССР». Поражает воображение «Дневник депутатской работы», начатый дедушкой 27 марта 1962 года. Как свидетельствует запись на первой странице, в этот день он получил мандат. В дневнике дедушка отмечал, кто и с каким вопросом обратился к нему за депутатской поддержкой. Многие просьбы были приняты к рассмотрению ещё до выборов. В графе «результат» читаю: «просьба удовлетворена, выдана комната; для ремонта сельского клуба выдано шесть тысяч рублей; выделена машина для детского дома...» Всего в блокноте — более сотни записей. Каждое дело рассмотрено подробно — тут и наказ избирателей совхоза «Карноуховский» с просьбой провести в село электричество, и просьба учительницы-пенсионерки о трудоустройстве... Все случаи рассматривались с большой скрупулёзностью, перепроверялись факты, добивалась справедливость. Именно благодаря деятельности депутата Абсалямова удовлетворили свои жилищные условия многие молодые татарстанские писатели. Конечно, кое-какие просьбы приходилось отклонять — например, после консультации в прокуратуре было отказано в ходатайстве о пересмотре приговора некоему Рашиду Р., осуждённому на 12 лет за изнасилование несовершеннолетней девочки.

127

128

129

» Проводы на XXII Съезд у писателя дома. 3 октября 1961 года

» XXII съезд. Москва, октябрь 1961 года

Верховного Совета ТАССР Салях Низамов вручает писателю орден » Председатель Трудового Красного Знамени. 1957 год

130

В дневник вложен номер газеты «Советская Татария» от 13 декабря 1963 года, на первой полосе которой опубликован обширный репортаж с пленума Центрального Комитета КПСС... Вообще, эпоха давала о себе знать — тема партии и её влияния на жизнь советского человека красной линией сквозила в большинстве произведений Абсалямова. Однако, на мой взгляд, несмотря на то, что идеология полностью поменялась, произведения Абсалямова не утратили актуальности и по сей день — стержневыми темами в них являются вопросы человеческой нравственности. В связи с Декадой татарского искусства и литературы в Москве в 1957 года за заслуги в развитии татарской литературы Абдурахман Абсалямов был награждён орденом Трудового Красного Знамени. Вернувшись из Москвы, Абсалямов писал: «На декаде мы глубже почувствовали традиции своей литературы. Яснее раскрылись её традиции. Эти замечательные традиции в том, чтобы всегда, во все времена быть вместе с народом, жить его судьбой, его мыслями и стремлениями». И дальше: «Теперь мы уже не имеем права ограничить себя и сказать: я пишу только для татар или, скажем, для чувашей. Работая для своего народа, мы одновременно работаем для многонациональной читательской массы. Только такая широта даёт нам возможность правильно освещать жизнь, подчёркивать всё хорошее, что ведёт к сближению наций...» В другой статье, как бы продолжая эту же мысль, Абсалямов подчёркивает: «Если нам, национальным писателям, удастся в своих произведениях по-настоящему, мастерски отразить духовный облик строителя нового мира, то наш герой будет одинаково понятен читателям всех народов». Дружбе народов посвящена и повесть «Любовь моей подруги», в которой писатель рассказывает историю любви китайской девушки и русского парня. Абдурахман Сафиевич был членом редколлегии журнала «Дружба народов», а также многих журналов, издававшихся в ТАССР.

131

татарского искусства в Москве. Абдурахман Абсалямов, Афзал Шамов, » Декада Гали Халит, Нур Гиззатуллин. 6 июня 1957 года

татарского искусства в Москве. Абдурахман Абсалямов (слева), Нури Арсланов, » Декада Газиз Иделле, Раиса Ишмуратова, дочь Мусы Джалиля Чулпан, Хамит Ярми, Хатип Госман. Май-июнь 1957 года

132

133

» На майской демонстрации. 1952 год

134

» Приезд казахских писателей. Сабантуй. Июль 1963 года

» Встреча с работницами швейной фабрики им. Гагарина. Алма-Ата. 26 октября 1962 года

» В мастерской скульптора Баки Урманче накануне дня рождения Тукая. 1964 год 135

136

» Встреча с генералом Гани Сафиуллиным. 9 мая 1959 года

С 1963 года Абсалямов занимал должность заместителя председателя Союза писателей ТАССР. По несколько раз в неделю встречался с читателями, отвечал на письма, помогал молодым авторам. С каждой читательской конференции приносил гору записок: «Тов. Абсалямов, правда или нет, что саркофаг Сталина просила китайская делегация передать в Китай?» «Ответьте, пожалуйста, на мой вопрос — живы ли сейчас герои вашего романа? Вымышлены они или нет?» «Баки Н. — символ негибнущего, или всё-таки возможны такие чудеса в жизни?» «Над какой книгой вы работаете в настоящее время? О чём она расскажет читателю?» Писатель занимался и литературным переводом — перевёл на татарский язык «Молодую гвардию» Фадеева, «Весну на Одере» Казакевича, «Тимура и его команду» Гайдара, «Героический корабль» Новикова-Прибоя, повести Гайдара, Лескова, рассказы Чехова, Пришвина, Короленко, Мамина-Сибиряка, Джека Лондона, Ги де Мопассана, публицистику Белинского, Эренбурга, Алексея Толстого. По просьбе прославленного полководца, генерала Гани Сафиуллина отредактировал его уникальные воспоминания о годах войны. В 1967 году за литературную деятельность он был награждён орденом Ленина.

Больничная койка, новая тетрадь... Даже когда тяжёлая болезнь приковала дедушку к больничной койке, он не переставал работать. Хотя работать ему было строго-настрого запрещено! Однако несмотря на то, что врачи тщательно следили за тем, чтобы Абсалямов не смел и пальцем прикасаться к бумаге и ручке, из больницы он вынес несколько

137

толстых исписанных тетрадей. А то, что написать не удалось, многократно прокручивал в голове, мысленно представляя себе диалоги из будущего романа. В больнице Абсалямов познакомился с профессором Терегуловым, послужившим прототипом замечательного хирурга, профессора Абузяра Гиреевича Тагирова в «Белых цветах». «Белые цветы» по своей популярности побили, пожалуй, все другие, также весьма и весьма популярные произведения писателя. До сих пор, несмотря на то, что книгу не переиздавали уже почти двадцать лет, её спрашивают в книжных магазинах. Почти каждый представитель татарского народа знает историю светлой, всепобеждающей любви Гульшагиды и Мансура… В 2008 году Министерством здравоохранения Республики Татарстан была учреждена премия «Врач года — Ак чэчэклер»,

» Вручение премии «Врач года». Казань, 2011 год 138

получившая своё имя в честь лучшего произведения татарского писателя о врачах. За право стать её лауреатом борются лучшие татарстанские доктора. Шквал писем обрушился на писателя после выхода романа в свет. «Впервые я с Вами заочно познакомилась в 1970 году, когда получила «Роман-газету», где напечатан был Ваш роман «Белые цветы». Я была в восхищении не столько от глубокого содержания, сколько от яркого, выразительного, музыкального языка. Язык ваш богат, чудесен. Так редко кто пишет. Так писали Тургенев, Толстой. Но вы — их ученик, но не подражатель, вы — самостоятельная умница. Ваш язык — это музыка в словах русского и татарского языка. С глубоким уважением, ваша поклонница Зоя Алексеевна Сазонова, муж которой был татарином и погиб в Отечественную войну. 25.01.74, Николаевск-на-Амуре». По всей стране проходили многочисленные читательские конференции. Вот история одной из них. «Уважаемый Абдурахман Сафиевич! 30 марта мы провели конференцию по Вашему роману «Белые цветы», напечатанному в «Роман-газете». Выбор пал на роман «Белые цветы» именно потому, что работники наших сельских библиотек отзывались положительно об этом произведении, а также и у массового читателя эта книга пользовалась успехом, нравилась. К конференции готовились два месяца. Работники Боровической районной библиотеки разработали восемь основных вопросов по произведению. Эти вопросы были художественно оформлены в плакат, где был помещён и Ваш портрет со страницы «Роман-газеты». Другой плакат, тоже с Вашим портретом, был вывешен в библиотеке, на нём были написаны основные даты жизни, награды, участие в Отечественной войне, годы, когда выпущены основные Ваши произведения. К ведению конференции была привлечена одна из старейших работников сети библиотек — Карпова Анна Михайловна.

139

Она проработала в Егольской сельской библиотеке 20 лет, а до библиотеки работала 12 лет учителем в школе. Учитель всегда находчив в ведении массовых обсуждений, конференции. Он знает, как и кому поставить дополнительный вопрос, как повернуть ход обсуждения, дать нужную окраску обсуждению, обобщить выступления. С сообщением Вашей биографии выступила работник Плавковской сельской библиотеки Иванова Галина — тоже учитель по образованию. Из 40 присутствующих работников библиотек района выступили по ходу конференции 22 человека. Суждения о любви Гульшагиды и Мансура вызвали горячие выступления. Возникли новые вопросы: Есть ли первая любовь? Что такое вообще «любовь»? А если бы у Мансура не погибла жена при случайной аварии, то как бы сложилась личная жизнь Гульшагиды? Возник вопрос и о характере мужа Гульшагиды. Нужно ли так ждать именно той любви и того человека, которого любишь? Тут уже конференция превратилась в диспут, в спор. Пришлось помогать ведущей... Говорили о браке по расчёту, материальной базе и о «связях», на которые довольно легко идут молодые люди... Конференция, суждения, выступления прошли живо, интересно. Перед началом конференции было зачитано Ваше ответное письмо на наше приглашение. Письмо оформлено на карточке, под целлофаном, как материал к конференции. Конечно, Ваш приезд к нам был бы праздником для работников культуры нашего района. Приглашаем!!! Свою работу по проведению конференции по роману «Белые цветы» мы посвящаем юбилейной дате — 50–летию СССР. Будьте здоровы! Напишите нам о себе. Зав. райбиблиотекой И. Прокопович». Письма летели со всего Союза: «Г. Никополь, педучилище. Здравствуйте, уважаемый Абдурахман Сафиевич! Пишут Вам учащиеся 32 группы Никопольского медучилища. От всей души благодарим Вас за тёплое сердечное письмо.

140

» Встреча с авторами Татарского книжного издательства в Алма-Ате. 1962 год 141

В феврале мы провели теоретическую конференцию по Вашему роману «Белые цветы». Мы, будущие фельдшеры, с интересом прочитали это произведение. Вместе с героями мы радовались их удачам и переживали, когда им было трудно. Из поступков героев Вашего романа мы взяли много положительного. Герои Ваши будут для нас образцом честности и гуманности советского медика. Абдурахман Сафиевич, у нас к Вам есть один вопрос — правильно ли мы поняли, что под образом писателя Зиннурова вы имеете в виду самого себя? Напишите нам, Абдурахман Сафиевич, над чем вы сейчас работаете, каковы Ваши дальнейшие творческие планы. От всего сердца желаем Вам больших творческих успехов! Пишите больше произведений о медицинских работниках. Мы всегда будем с интересом и большим вниманием следить за Вашей работой и с нетерпением ждать выхода в свет ваших новых произведений. С уважением к Вам, учащиеся 32 группы. 5.04.72». Украинским читателям творчество писателя особенно полюбилось: «Уважаемый Абдурахман Абсалямов, здравствуйте! С большой радостью и ожиданием получили Ваше письмо и книги, за которые Вам очень благодарны. Ваше письмо мы прочитали и обговорили на очередном заседании нашего клуба. Ваши книги также читаются нашими интернационалистами, у которых к книгам народов СССР повышенный интерес. Из Вашего письма мы больше узнали о написанных Вами книгах, а также о Ваших планах на будущее. Мы очень гордимся тем, что название нашего клуба понравилось Вам. Будем стараться быть достойными этого названия. Желаем Вам, дорогой Абдурахман Абсалямов, больших творческих успехов на поприще литературной работы, долгих лет жизни и крепкого здоровья. Надеемся, что роман «Грянет гром» мы также вскоре прочтём. Наши отзывы о подаренных нам книгах мы пришлём после литературной школьной конференции. Ещё раз благодарим Вас за проявленное к нам внимание.

142

143

» Читательская конференция по роману «Белые цветы» в библиотеке ЦПКиО им. Горького в Казани. 16 июля 1965 года

Велике Вам украинске спасибе. С дружеским интернациональным приветом, член клуба «Прометей» Керницкий Владимир. 18 апреля 1972 года, с. Педосы». А вот что писал о работе над романом сам автор: «Год назад, сдавая роман «Белые цветы» в редакцию, я очень беспокоился, как встретят его читатели. Теперь почти в каждом журнале появляются хорошие произведения, и потому меня мучили сомнения — а не затеряется ли мой роман среди них, заметит ли его читатель. Был ещё один момент — жизнь врачей... Я ведь сам не врач... Не запутаюсь ли среди медицинских проблем, не опозорюсь ли... Сомнениям не было конца. Я неоднократно давал читать роман врачам, но душа не успокаивалась. Внутри копошилась мысль, что с медицинской точки зрения осталось много недостатков. Так оно и оказалось. Как только первый номер журнала попал в руки читателей, пришло письмо от врача из Агрыза — товарища М. Шаммасова. Он нашёл ошибки в медицинской терминологии. Я отправил товарищу Шаммасову благодарственное письмо, где сообщил, что исправлю допущенные ошибки. И... стал ждать от других врачей ещё более резких писем. К счастью, таких больше не было. А недостатки, на которые указал товарищ Шаммасов, я устранил, когда готовил роман к изданию отдельной книгой. Их оказалось не очень много, иногда это были просто орфографические ошибки. И всё же я счёл нужным ещё раз дать почитать роман специалисту и сделал это. Казанские врачи своим мужественным и благородным трудом, жизнью не только дали мне материал для романа, но и оказали огромную помощь консультациями. Я бесконечно признателен им и, пользуясь случаем, ещё раз благодарю их за это. В письмах читателей очень много тёплых слов в адрес романа. Поскольку кое-что из читательской почты опубликовано в газете «Социалистик Татарстан» (29 августа, 1965 г.) и журнале «Казан утлары» (№ 9, 1965 г.), моя задача значительно облегчается. Поэтому, опустив те фрагменты из писем, где даётся непосредственная оценка роману (ими могут заняться, если захотят,

144

критики и литературоведы), я думаю остановиться прежде всего на общих вопросах. Их тоже достаточно и даже больше, чем может вместить одна статья. При чтении писем меня больше всего поразили широта души, культура, знания читателей, их искренняя приверженность литературе, уважение к писательскому труду, готовность помочь. В письме Икрама Файзуллина, работающего мастером на Волжском фанерно-мебельном комбинате, есть такие строки: «В газете «Известия» я прочитал одну статью. Там были приведены слова великого восточного медика Авиценны: «Врач должен обладать глазами ястреба, руками девушки, мудростью змеи и сердцем льва». Если вы поставите эти слова эпиграфом к новому изданию романа, по-моему, будет хорошо». Загида ханум Саубанова, из Казани, обращаясь к прежнему редактору журнала «Казан утлары», пишет так (письмо было получено ещё до окончания публикации романа): «У меня личная просьба: пожалуйста, пусть автор соединит Мансура и Гульшагиду. И пусть хоть немного покажет нам их совместную жизнь. Если бы писатель знал, в каком я была состоянии, когда Мансур делал предложение Диляфруз, ладно ещё у меня нет «инфаркта», как у Хайдар-абый. Если бы я была на месте Гульшагиды, сердце моё разорвалось бы». Загида ханум читает журнал не одна. Она читает его вслух родственникам и сослуживцам. Отвечая на её письмо, я поблагодарил её за святое дело и назвал её «агитатором». После этого она прислала в редакцию длинное письмо (целую тетрадь!). Мы с большим интересом прочитали это письмо. Оно оказалось очень поучительным. «...Вы ошиблись, назвав меня прекрасным агитатором. За всю жизнь мне ни разу не предлагали эту почётную работу, — пишет Загида ханум. – Даже если бы предложили, я бы не справилась с этим. Кое-как я окончила пять классов, да и то это было 35 лет назад... Я работаю кассиром-гардеробщицей в маленькой парикмахерской. Когда нет людей, я читаю книги, особенно в вечерние смены. Клиенты иногда тоже слушают. Бреются и слушают. Среди них бывают и русские. Им я читаю татарские книги

145

146

Докладчик — Гариф Ахунов. 1970 год

» Читательская конференция по роману «Белые цветы» в ДК им. Ласточкиной (Всесоюзное общество глухих).

в переводах на русский язык. А когда нет переводов, я пересказываю своими словами. Не знаю, может, потому, что дружно живём, сослуживцы понимают меня (хотя я по-русски не очень хорошо говорю), любят, когда я им читаю... Среди клиентов бывают разные люди. Многие слушают с интересом, уходя, благодарят. Спрашивают название книги, имя автора, чтобы потом найти и дочитать. А иногда попадаются и такие... Однажды один такой, увидев у меня в руках журнал, поинтересовался, что я читаю. Не успела я ответить, как он сам перевернул его и сморщился: — А-а, татарская литература... Там и читать нечего. Кровь ударила мне в лицо, стало больно, будто мне вырвали сердце и растоптали. А тут ещё он добавил: «У вас среди татарских писателей классиков нет и не будет». Хоть и стыдно признаваться, но я расплакалась. А потом сказала ему: — Я считала себя невежественной, но, оказывается, есть ещё более невежественный человек. И не просто невежда, а дурак! Хоть и сказала я это не очень громко, но наши услышали все, рассмеялись и в один голос сказали: «Дураков мы не стрижём и не бреем! Пусть ходят длинноволосые, как попы». Потом этот человек подошёл ко мне и сказал: — 4:2 в вашу пользу. Вы, хоть и плохой вратарь, но хороший болельщик. Извините, беру свои слова обратно. Вижу, читаете хорошую вещь. Я так и не поняла, зачем он это сказал, — то ли от чистого сердца, то ли чтобы не ходить, как поп. Целый день мне было грустно и обидно (а вы говорите — агитатор!). А ещё было вот что: как-то в выходной по радио передавали концерт. Зашёл какой-то парень и выключил радио. — Татары поют, к дождю, наверное, — засмеялся он. Хорошо, что из 15–20 мужчин, сидевших в очереди, оказался только один трус, иначе остались бы мы без концерта. Когда другие заворчали, парень притих. А расплачиваясь за стрижку, он сказал мне по-татарски: — Спасибо, апа, вы помогли мне в первый раз послушать татарский концерт. По-настоящему я и не слушал наши песни. Сам татарин, а как себя ведёт!..»

147

Как видит читатель, я нисколько не ошибся, — Загида ханум настоящий агитатор. Иногда, назначая агитаторов по каким-то формальным показателям, мы делаем ошибку и приносим вред, передавая большое, нужное дело в руки людей холодных, с потухшим сердцем. В работе агитатора бесстрастность особенно опасна. А таких скромных, обладающих горячим сердцем людей, как Загида ханум, у нас много, нужно только уметь их увидеть и поверить в них. Учительница одной из казанских школ Закия ханум ставит в связи с романом «Белые цветы» другие очень важные проблемы. Она пишет о поведении казанцев, об их отношении друг к другу, о том, что, по невежеству или незнанию, многие нарушают элементарные правила вежливости, о чистоте города и т. п. Она пишет о беспорядках, творящихся в казанской поликлинике № 11 Ленинского района. Вообще, о врачах (хороших и плохих) пишут много. Я даже подумываю, не поговорить ли об этом специально в министерстве здравоохранения. Многие больные дают почитать роман своим лечащим врачам: «Посмотрите, тут и о вас написано». Если роман поможет избавиться от некоторых недостатков в наших больницах, я буду очень рад. Очень интересны письма Тазкиры Гумеровой, живущей в деревне Нижняя Кеня Балтасинского района. Вот какого она мнения о литературе: «...Люди, которые не читают литературу и относятся к ней как к выдумке, фантазии писателя, мечте, помоему, какую бы высокую должность они ни занимали, лишены этого особого, нового мира, мира счастья, красоты, — это просто убогие люди. Может быть, это и не так, и только моя огромная любовь к литературе заставляет меня так думать». Нет, это очень правильные мысли. Тазкира Гумерова совершенно справедливо считает книгу особым миром, миром счастья и красоты, что книга помогает понять жизнь, даёт силу на большие дела. Это свидетельствует о том, что уровень культуры наших читателей очень вырос. В прежние годы почти во всех письмах содержались вопросы вроде «соединились ли герои в будущем», «есть ли у них дети». То есть, не задумываясь над смыслом, интересовались внешними деталями. Теперь совсем по-другому.

148

конференция по роману «Белые цветы» в ДК им. Ласточкиной (Всесоюзное » Читательская общество глухих). Докладчик — Рафаэль Мустафин. 1970 год

149

«Жду с нетерпением каждый номер журнала. Прочитав очередной номер, представляю себе продолжение романа, развивая по-своему жизнь героев...» — пишет из Белебейского педучилища Альфия Фазлыахметова. И это интересно! Читатель включается в творческий процесс, начинает творить сам. На это способен лишь подготовленный читатель. Альфия Фазлыахметова, видимо, человек с музыкальной душой, она просит дать мелодию песни Гульшагиды. Вообще, похоже, что музыка прочно входит в жизнь наших людей; очень многие просили ноты песни Гульшагиды. Теперь мы можем сообщить, что эта просьба читателей удовлетворена. Композитор Джаудат Файзи написал очень удачную мелодию. Эта песня уже звучала в радиопередачах. Да, наш читатель читает книгу с глубокими внутренними переживаниями и большим интересом. Это — факт. Даже такая мелкая деталь, как, например, дверная рогожа, если она не соответствует действительности, не уходит из поля зрения читателя. В «Белых цветах» упоминается, что дверь в доме Асии была обита рогожей. Читатель пишет по этому поводу: «Рогожи теперь нет и в деревнях. В деревенских домах прежних дверей, обитых рогожей, уже не увидишь. Их обивают холстом либо клеёнкой...» Или вот ещё одна характерная деталь. Гульшагида несёт на руках ребёнка. Читатель пишет в этой связи: «По-моему, если рядом идёт муж, городская женщина не будет нести ребёнка сама. Сейчас и в деревне образованные мужчины сами носят детей... Так более естественно для нашего времени и более правдоподобно. В следующих романах учтите это...» Дело не только в правдивости или ошибочности этих деталей, а в умении читателя увидеть их, в его чувстве нового, в желании его увидеть это новое и хорошее не только в жизни, но и в литературе, иными словами, дело в росте эстетического вкуса читателя. Это особенно радостное явление. Или ещё одна деталь: «В нашей районной больнице на днях застрелился главный врач, — сколько знаний он унёс в могилу. Так вроде был человечный. Сначала, конечно, мне было жалко. А потом я подумала, что если бы он почитал «Белые цветы», он бы не совершил этой

150

глупости. Не совершил бы, а вынес бы урок, жаль, что не прочитал...» Видите, сколько веры в книгу. А что можно сказать о враче, наложившем на себя руки? У древних римлян была одна пословица. Они считали, что о мёртвых нужно говорить либо хорошо, либо ничего. В данном случае последнее предпочтительнее... И всё-таки, могут ли быть обстоятельства, оправдывающие самоубийц? Даже в лагерях смерти, в нечеловеческих условиях, даже когда смерть была протестом, настоящие патриоты не оправдывали такую смерть и не считали этот путь формой борьбы. Каждое письмо — о какой-то стороне жизни — светлой или тёмной, человеческой радости или глубокой тоске, трагедии или надежде. Вместе с этим письма несут и сердечные тайны. «После прочтения романа я нашёл в себе силы жить, у меня появилась надежда выздороветь...» Такие строки принадлежат тем, кто многие годы страдает от разных болезней. Для меня они очень дороги. Зажечь в человеке искру надежды — это ведь очень благородное дело. Одна из центральных проблем романа «Белые цветы» — проблема любви. Поэтому и в письмах тема любви занимает большое место, они полны тайн и сердечных драм. Люди рассказывают о своей любви и трагедиях, просят совета. Если я скажу, что такие письма очень дороги для писателя, я не ошибусь. Это ведь частички настоящей жизни, это людские судьбы, многие из которых — как горячие угли — обжигают руку. Читатель доверяет свои самые сокровенные тайны писателю, потому что знает, что тот никогда не будет сплетничать и не раскроет тайну. Поэтому тайной останутся имена тех, кто прислал такие письма. Эта тайна, которая останется между двоими. «В кинофильмах, спектаклях, — пишет одна девушка, — показывают настоящую любовь, о ней пишут в книгах. Я тоже верю, что она есть, хотя мне не приходилось пока сгорать в огне любви. Я тоже хочу, как сказала Диляфруз, любить и быть любимой...» Девушка пишет о своих душевных переживаниях, о горестях, о далёком друге, спрашивает — ждать его или нет. Потому что он не говорит «люблю», но «не люблю» не говорит тоже. А ещё она спрашивает — когда приходит любовь и не пройдёт ли она мимо?

151

В других письмах — похожие вопросы. Ещё на одну вещь я обратил внимание: письма о любви пишут только женщины. Видимо, женская душа тоньше и понимает любовь глубже, переживает глубже. Многие, завидуя мужчинам, пишут, что им «легче, так как они могут сказать о своей любви, а женщина, даже страшно мучаясь, не может этого сделать». Никто, даже те, кто всю жизнь занимается проблемами любви, не смогут дать конкретный совет, как следует поступать в тех или иных случаях, когда дело касается самого тонкого, прекрасного, сложного чувства — любви. А если бы такой советчик нашёлся, его сразу отправили бы в сумасшедший дом. Писатель посредством образов изображает любовь того или иного героя, описывает её, одну любовь он защищает, другую отвергает, заставляет читателя задуматься. Писатель учит читателя ценить любовь, убеждает его, что это большое, прекрасное чувство, что оно несёт красоту и счастье, но писатель никому не даёт рецептов, да и не может дать. Потому что, как сказал Такташ, любовь — старая штука, но каждое сердце обновляет её. И не только обновляет, каждое сердце любит по-своему, оно не подчиняется никаким законам и календарям. Поэтому каждый только сам может сказать, когда придёт любовь и не пройдет ли она мимо. «Почему вы, товарищи писатели, делаете упор на физической красоте человека? Невольно думаешь: значит, некрасивые люди не способны на великие дела», — пишет автор одного письма. Иначе говоря, поставлена проблема прекрасного и безобразного в искусстве. Этой проблеме тысячи лет. Об этом много было сказано и написано в истории русского и мирового искусства и литературы. Что касается истории татарской эстетической мысли, то здесь, если не ошибаюсь, нет подобных научных трудов, а если есть, то мало. Вопрос, как видите, волнует людей. Мы вообще мало заботились о душе читателя, особенно о его литературном и эстетическом воспитании, обычно ограничиваясь статьями, полными общих слов и не дающими пищи ни уму, ни сердцу. Пора избавиться от этого. Я думаю, наши критики и специалисты ещё выступят отдельно по этому вопросу. Я же остановился на этом лишь коротко.

152

Считать, что писатели обращают преимущественное внимание на внешнюю красоту человека, не совсем правильно. Теперь писателей больше интересует душа человека, его внутренняя красота. Но противопоставлять внутреннюю и внешнюю красоту тоже неверно. Наш идеал: человек и душой и телом должен быть красив. Особенно в искусстве. Потому что долг искусства — воспитать в людях чувство прекрасного. Скажем, если на сцену выходит певец, он должен быть внимателен к своему внешнему виду. Если кто-то, безвкусно одетый, выходит на сцену и поёт о любви, то, даже если голос его прекрасен, ясно, что наслаждение слушателя не будет полным. Я очень люблю самодеятельных артистов, среди них есть удивительно талантливые певцы и танцоры. Порою и внешность, и фигура у них хороши, но из-за пренебрежения к одежде, к поведению на сцене они сами портят созданный ими мир прекрасного. Нельзя забывать одну истину: искусство должно воздействовать на все чувства человека одновременно, только тогда сила его будет максимальной. Нужно помнить ещё одно: у истинного искусства, истинной литературы нет ничего общего с натурализмом. В жизни, конечно, встречаются физически уродливые люди и много просто некрасивых. Натуралисты, претендуя на правдивое отображение действительности, пытаются нарисовать каких-то ужасных людей, похожих на чудовищ. Но люди не приняли этих чучел, так как в литературе и искусстве они прежде всего хотели видеть человека, а сущность человека всегда прекрасна. Наконец, непрерывное улучшение условий жизни, медицинского обслуживания и, как следствие, исчезновение многих болезней, которые прежде калечили людей, возрастающее день ото дня внимание к физическому воспитанию, приводят к тому, что люди внешне становятся красивыми. Говоря в целом, в мире много удивительно красивых вещей — и живых и неживых, — но нет ничего прекраснее человека. Раз так, то почему бы не сделать в литературе упор на его красоту? Возраст читателей романа «Белые цветы» разный — это тоже видно из писем. Это радостное явление, так как в прежние годы критики считали моим недостатком то, что мои произведения читала преимущественно молодёжь.

153

«Я уже старая, но ваши романы читаю с интересом», — пишет Сабира Зиганшина из Актанышского района. Восьмидесятилетняя Магишараф Юсупова из Оренбурга пишет, что она прочитала все пять моих романов, — она ровесница Тукая. А уважаемый Шакир абзый Мухаммедьяров из Ташкента ещё старше. Он, как говорят узбеки, видел тысячу лун (84 х 12 — 1008 лун). Он «учился в учительской школе, когда хоронили хазрета Каюма Насыри»! Мне очень дорого мнение этого уважаемого аксакала, воспитанного на высоких литературных образцах — произведениях Тукая, Фатиха Амирхана, Галимджана Ибрагимова и общавшегося с ними. В его мыслях — вековой жизненный опыт. В письмах молодых особенно бросается в глаза радость жизни, в их вопросах порой чувствуется озорство, характерное для молодости. Есть и те, что вызывают улыбку. Роман ещё не был опубликован до конца, когда группа молодёжи из деревни Айбуляк из Башкортостана обратилась к редактору журнала: «Поскорее хочется узнать о судьбе главного героя романа Абузара Тагирова. Поскольку ждать до конца нет сил, решили написать вам письмо...» Десятиклассница Роза Ганиева из Старого Казанчи из Башкортостана пишет: «Я хотела бы лечить и тело, и душу людей». Роза просит раздобыть для неё адреса героев романа. Видимо, хочет посоветоваться с ними о своей будущей профессии. Гараева, Мухамметова, Мингазова из деревни Туймазы тоже просят адрес Гульшагиды. Вообще, таких вопросов много. «Нам очень хотелось бы спросить вот о чём: настоящие ли у врачей в романе имена и работают ли они и теперь в этой больнице?» — пишет Наиля Шигапова из деревни Ямашурма Высокогорского района. «Обычно писатели выдумывают своих героев. Неужели и Гульшагида тоже выдумана? Сейчас она, конечно, профессор или кандидат медицинских наук в какой-нибудь из казанских клиник. Иначе нельзя придумать такие тонкости в психологии Гульшагиды! Писатель, видимо, и сам очень любил Гульшагиду, иначе он не смог бы так нарисовать этот образ... Автор довольно подробно описал жизнь медиков. Думаю, что писателю пришлось прикинуться больным и лечь на больничную койку...»

154

Это пишет Хадия Ямалетдинова из деревни Караидель, также мечтающая стать врачом. А вот другие мысли: «Я не спрашиваю, существуют ли Абузар абый, Гульшагида, Мансур, Магира Хабировна, Диляфруз, Юматша и больница в Акъяре. Они есть — в моей душе они будут всегда» (Гумерова Т.). «Читая роман, я представляла себе ясно не только события, происходившие в больнице, но и себя саму. Асия — это я. Разница только в одном: у неё было больное сердце, а у меня болела правая нога... Мне сказали, что нужна ампутация. Для 17–18летней девушки остаться без ноги равносильно смерти» (3.С.). Девушка по имени Сююмбике (Казань) пишет о схожести своей судьбы с судьбой Асии: «Я очень порадовалась выздоровлению Асии. Может быть, и мне повезёт. Я тоже люблю рисовать, играть на гармони, купила аккордеон, мечтаю поступить в музыкальную школу...» Видите, ещё одна Асия. Среди корреспондентов есть и те, кто сравнивает себя с Гульшагидой, с Диляфруз. А ведь я этих людей даже не видел. Если бы после опубликования романа они не написали письма, я бы даже не знал об их существовании. Таким образом, мы добрались до одной из самых сложных проблем в творчестве — к проблеме создания литературных образов. Считаю необходимым хотя бы вкратце дать пояснения по этому вопросу. (Вообще, это очень интересная тема и ждёт исследования критиков. В татарской литературе для этого достаточно материала.) Некоторые писатели хотят уйти от решения этого вопроса, объясняя возникновение его непониманием особенностей художественной литературы. Но проблема гораздо серьёзнее. Вот, например, в одном журнале почти одновременно публикуются два романа: «Белые цветы» и «Муса». И то и другое названо романом. То, что Муса Джалиль — реальное лицо, знает весь мир. Многие другие герои романа также реальные люди. Добавьте к этому известные произведения — роман «Молодая гвардия», «Повесть о настоящем человеке», «Лиза Чайкина», «Александр Матросов», «Газинур», «Вечный человек». Добавьте к ним сотни других книг, где героями стали реальные люди. А раз так, то почему бы и героям

155

таких произведений, как «Два холостяка», «Жизнь не даётся дважды», «Душа ребёнка в степи», «Белые цветы», не быть реальными людьми? Для читателя, не очень опытного и не обладающего достаточными знаниями, вопрос этот не праздный. К тому же часто те, кто спрашивает, имеют в виду прообразы героев. Это одна сторона вопроса. А главное в том, как рождаются литературные образы, как, по словам Л. Толстого, находится «один из миллиона»? А это уже попытка войти в творческую лабораторию писателя. Сами писатели об этом не любят рассказывать, я тоже постараюсь не заходить слишком глубоко. Потому что здесь немало сложных моментов. Желание написать то или иное произведение не приходит внезапно. Образы не встают перед глазами сразу, полнокровными и живыми. Всё рождается медленно, долго и, так же как и всё в мире, рождается в муках. До войны я не болел и не знал, что такое болезнь. Первый раз в руки врачей я попал на фронте, после ранения, и тогда же я впервые почувствовал тягу к людям этой профессии. Эта симпатия оказалась, видимо, довольно сильной, и я в первом же своём романе попытался создать образ врача. Это была военврач Мунира в «Золотой звезде». Образ Муниры, хотя и недоработанный с точки зрения литературной, — один из моих любимых образов. Можно сказать, что это — родная сестра Гульшагиды. Когда я писал роман «Газинур», я снова попытался создать образ врача, — это была Катя Бушуева. Но, видимо, мою мечту о враче не удовлетворили эти два образа. В 1955 году я отправился в Агрыз, чтобы написать очерк о моём односельчанине и близком друге, известном хирурге Ахмете Айдарове, который работал в Агрызской железнодорожной больнице. Довольно долгое время я провёл у него в гостях, ходил в его больницу, присутствовал на его операциях, проводил дни в разговорах с десятками больных. Но очерка я так и не смог написать. После возвращения из Агрыза желание написать о врачах что-нибудь более капитальное укрепилось. Но тогда я увлёкся «Огнём неугасимым» и этот «огонь» мне дорого обошёлся. Как писала Хадия, не нарочно, а совсем по-настоящему я заболел и попал в больницу. Там я почувствовал себя в «творческой

156

командировке», — именно так я и написал в письме, отправленном из больницы в адрес IV съезда писателей Татарстана. Когда я покидал больницу, в кармане у меня лежала толстая тетрадь, полная больничных наблюдений и зарисовок. Через несколько лет сердце снова дало о себе знать. В результате — снова больничная койка и снова толстая тетрадь с заметками. Будущие герои уже более отчётливо встали перед глазами. Когда я попал в больницу в третий раз, «Белые цветы» уже были написаны. Диляра ханум Хаджаева, работавшая в этой больнице, прочла роман, затем его прочла терапевт Зумара ханум Зарипова, работавшая в другой больнице. Но моим главным консультантом и помощником стал Ахмет Айдаров. Среди тех врачей, кто читал роман, был и его сын — молодой хирург Марат Айдаров. С профессором Абубакиром Терегуловым мы лежали в одной палате и... подружились. Но я тогда не сказал ему о своём желании написать роман. Если бы он знал, то ничего не рассказал бы. Всё, о чём он говорил, я незаметно записывал. Все три раза, что я лежал в больнице, одновременно со мной лечился и известный артист Николай Иванович Якушенко... Короче говоря, казанцы и те, кто немного знаком с медицинскими работниками, более или менее угадывают прообразы героев. Об этом мне даже говорили, останавливая на улице, некоторые называли даже тех, кого я вообще не имел в виду. Но самое трудное в творчестве — дорога от прообраза к образу. Это сложный путь, ухабистый и настолько изменчивый, что иногда от прообразов ничего не остаётся. Объяснить это очень трудно, так как происходит само собой, я бы сказал — иногда даже подсознательно... Чтобы пояснить свою мысль, приведу один пример. На землю упали капли дождя. Затем они испарились, воздушные потоки собрали эти частицы вместе, изменили их температуру, качество, ветры отнесли их куда-то. А потом снова проливается дождь. В творчестве происходит что-то похожее на это. Творчество даже более сложно и таинственно. Ты нашёл прообраз своего героя, но это ещё не образ. Чтобы он стал образом, нужны особенности и качества десятков, сотен прообразов. Будто тебе для создания образа дали в руки кусок мрамора. Чтобы передать облик

157

конкретного прообраза, от этого куска достаточно отсечь всё лишнее. Но для создания образа необходим огромный труд, так как он обладает уже несколько другими качествами, в нём появляются другие, новые черты. Как это делается? Это можно узнать, только внимательно изучив бесконечные и многочисленные черновики писателя. У нас же, к сожалению, наброски не сохраняются, мы их рвём и бросаем в корзину. Таким образом, тайна рождения многих образов навеки оказывается потерянной (повторяю, писатель позже не может рассказать о всех тонкостях, так как в процессе творчества он их не записывает). Тайны теряются среди зачёркнутых слов и фраз, среди вставленных и вновь вычеркнутых мест. При раскрытии тайны рождения образа нужно восстановить все эти зачёркнутые слова и строки, подробно их изучить, сопоставить, выбросить случайное и только после этого тяжёлого труда можно увидеть, как рождался тот или иной образ. В русской литературе тому есть примеры. Интересующиеся могут прочитать, например, о том, как создавался образ Анны Карениной. Пушкин как-то сказал, что Татьяна удивила его, неожиданно выйдя замуж. Что это, шутка великого поэта? Нет, это один из самых главных законов творческого процесса — логика характера. Поскольку читатели просили, чтобы Гульшагида и Мансур соединились, считаю нужным немного остановиться на этом. Когда я обдумывал роман «Белые цветы», я вовсе не собирался поженить Мансура и Ильмиру и не предполагал, что Мансур женится на Диляфруз, но я беспокоился, что у Диляфруз не хватит сил отвергнуть его предложение. До самого конца романа я боялся, что Гульшагида выйдет замуж за Янгуру. А некоторые читатели полагают, что писатель может поступать со своими героями как ему заблагорассудится. Увы, если не нарушать безжалостно художественную правду, писатель не может полностью распоряжаться своими героями, так как они не рабы его, они свободные, живые люди, они подчиняются своим законам развития, у них своя судьба, своя логика характера. Сулейман абзый из «Огня неугасимого», появившись в романе, разрушил все мои планы, так как они были слишком тесны для него.

158

До сих пор я переживаю, что в «Золотой звезде» умерла обаятельная Хазяр, а когда я писал о смерти Абузара абый, на глазах моих стояли слёзы. Это случилось несмотря на то, что прообраз Абузара был жив! Сейчас многие, особенно те, кто знаком с прообразом этого героя, ругают меня за это. Но у меня не было другого выхода, раз художественная правда требовала того. Выражаясь яснее, дело обстоит так: в литературе вечен лишь правдивый художественный образ. Создавая образ Абузара, я старался, чтобы он надолго остался в нашей литературе. И наконец, почему так взволновал меня образ Гульшагиды? Читатели верно почувствовали, я очень люблю эту героиню, а любимый человек, хоть он и просто литературный образ, заставляет сильнее волноваться. Для ясности нужно сначала сказать несколько слов о Мансуре и Янгуре. Потому что судьбы этих троих тесно переплелись, и конфликт между ними рождается из их характеров. Мансур, говоря упрощённо, человек ума и долга, Янгура — человек голого расчёта, Гульшагида — человек чувства. После известных событий на Федосеевской дамбе, в один из прелестных летних вечеров что-то всколыхнулось в душе Мансура, и он обнял и поцеловал Гульшагиду. А потом он испугался, так как его чувства не были столь полноводны, как у Гульшагиды (ведь не всегда любовь вспыхивает у двоих одновременно, даже одинаковые деревья порой цветут в разное время). Воспитанный в интеллигентной семье, на принципах уважения к женщине, на принципах чести, Мансур Тагиров не хочет обманывать девушку, которую глубоко уважает, так как он много читал и слышал, что при отсутствии взаимной любви не бывает хорошей, счастливой семьи. Поэтому он, молодой и неопытный, сам до конца не разобравшийся в своих чувствах, не находит ничего лучшего, чем «освободить» Гульшагиду и уехать на север (сказать ей прямо он не может, т. к. в душе его есть нечто, непонятное даже ему самому, и он не хочет гасить ту искру, оставляя всё на суд времени), но там он не смог забыть Гульшагиду, она была и близкой и далёкой, как сон. После предупреждения матери Мансур избегает Ильмиру. Но Ильмира не из тех,

159

«Белых цветов». Мансур — Азгар Шакиров, » Телепостановка Гульшагида — Нажиба Ихсанова. Конец 60-х годов XX века

160

кто вешается на шею, она не просто ищет мужа, как некоторые пустые женщины. Этой своей честностью она со временем добивается глубокого уважения Мансура. Наконец, на севере им приходится вместе поехать спасать больного. Они попали в аварию, и Ильмира оказалась раненой: Мансур оперировал её и потом, когда сидел у её постели, он коснулся рукой её лба. Ильмира прижала его ладонь к своей щеке... Но и после женитьбы на Ильмире Мансур не смог забыть Гульшагиду, она будто отодвинулась дальше, но стоило туману рассеяться, как образ её снова встал перед глазами. Если бы Ильмира не погибла, Мансур никогда не изменил бы ей, так как его совесть не позволила бы ему обманывать. Гульшагида осталась бы в его мечтах до смерти. Но жизнь ставит перед ним новые испытания. Когда после смерти Ильмиры Мансур вернулся в Казань, на его пути встала Ильхамия. Но рядом с ней чувства Мансура к Гульшагиде всколыхнулись по-настоящему, прояснились. Впрочем, всё это происходило внутри него, незаметно чужому глазу. Именно поэтому читатели справедливо удивляются, почему Мансур так холоден к женщинам. Между тем, дело не в холодности, а в характере Мансура. А Янгур, как мы уже говорили, человек голого расчёта, он ни в грош не ставит любовь, и характер его отношения к женщине полностью зависит от его эгоизма. Ко всему этому он ещё довольно хитёр и двуличен. Вот почему я боялся, что Гульшагида, с её открытым сердцем, после любовной неудачи, не почувствует западни и сама попадёт в раскинутые сети. Сердце сегодня говорит одно, а завтра другое. Какому закону оно подчиняется? Если Татьяна, не спросив согласия Пушкина, вышла замуж, почему и Гульшагида не может сделать то же самое... ...Заговаривая на эту тему, я не мог начать, теперь же мне трудно завершить разговор. Видимо, о многом нужно поговорить, опыта бесед пока не хватает, потому отвлекаешься то в одну, то в другую сторону, так что начинает казаться, что говоришь путано и неясно. И всё же лучше сделать этот первый шаг. Надо почаще садиться за круглый стол. По мере того как усложняются задачи, стоящие перед народом, строящим коммунизм,

161

162

» Телепостановка «Белых цветов». Азгар Шакиров, Г. Хусаинов, Равиль Шарафеев. Конец 60-х годов XX века

«Белых цветов». Мансур — Азгар Шакиров, Диляфруз — Дания Нуруллина. » Телепостановка Конец 60-х годов XX века

усложняются и задачи литературы и искусства. Самой большой необходимостью дня становится воспитание народа в духе коммунистической идейности и в духе понимания прекрасного. А эту задачу можно решить только вместе, взявшись за руки». В 60–80-е годы прошлого столетия «Белые цветы» пользовались огромной народной любовью. Кондитерская фабрика «Заря» выпускала одноимённый торт, на радио звучала песня Гульшагиды, а по местному телевидению с большим успехом прошёл многосерийный спектакль, главные роли в котором исполнили легендарные артисты Камаловского театра Шаукат Биктимиров, Азгар Шакиров, Нажиба Ихсанова, Дания Нуруллина, Равиль Шарафеев. Всесоюзная популярность писателя радовала не каждого собрата по перу. В конце 60-х годов при выдвижении на Госпремию роман Абсалямова «Белые цветы» был забракован. Группа писателей обвинила писателя в «прорусскости» и отсутствии в романе национальной идеи...

163

164

Мадина ханум — Г.Булатова, Фатихаттай — А. Хайруллина. Конец 60-х годов XX века

» Телепостановка «Белых цветов». Мансур — Азгар Шакиров, профессор Терегулов — Шаукат Биктимиров,

Сразу же после этого по результатам опроса-конкурса украинской «Рабочей газеты» роман Абсалямова был признан самым читаемым в стране переводным произведением. Читатели назвали имена 117 писателей, чьи произведения они читают, и наибольшее число голосов получило произведение Абдурахмана Абсалямова. И ладно тогда — и сегодня в Интернете молодые люди (молодые люди, а не их бабушки и дедушки!) со всех уголков мира тепло отзываются о книге «Белые цветы», которая не издавалась уже почти двадцать лет, и настоятельно рекомендуют её прочитать! Помечают её в качестве любимой книги на страничках в социальных сетях, скачивают с сайтов онлайн-библиотек, читают в электронном виде. Стоит ввести в поисковых системах запрос «Абдурахман Абсалямов Белые цветы», как тут же открываются сотни ссылок, пройдя по которым можно прочесть немало тёплых слов о романе. Значит, он до сих пор живёт, до сих пор нужен! Не это ли высшее писательское счастье?..

» Книги Абсалямова любимы читателями и по сей день 165

Он, как сказочный богатырь...

6 февраля 1979 года дедушка, как обычно, сидел за письменным столом, редактировал новую книгу. Его последними работами были романы «Плывут облака» о Мусе Джалиле и исторический «Грянет гром».

167

А 7 февраля его не стало. Опустел его рабочий кабинет, осиротела многонациональная литература. А мне не хватило всего двух лет, чтобы встретиться с ним... ...Пасмурно. Дождь. Во дворе — толпа народа. Все оживлены, все что-то говорят... Мне четыре года. Устанавливают мемориальную доску: Абдурахман Абсалямов, советский татарский писатель. Начало мая. Татарское кладбище. Огромная гранитная книга: Абдурахман Абсалямов, 1911–1979. Мама сажает длинные флоксы, купленные в цветочном магазине у Чёрного озера, папа приносит воду. Я держу в руке монетки, которые предстоит раздать тем, кто сидит у оград и читает за нас молитвы. Бронзовый дедушка смотрит на меня и, кажется, немножко улыбается. На кладбище не страшно. Правда, бабушка говорит, что где-то там водится шайтан. Но у меня дома, под подушкой, есть зашитая в мешочек старинная молитва, и я знаю, что никакой шайтан меня не тронет. Ещё на кладбище есть дедушкины друзья. Некоторых из них я помню живыми. Дом актёра. Я сижу с родителями в зале. Это вечер памяти. В 1986 году дедушке исполнилось бы семьдесят пять. Он старше меня на семьдесят лет... Я слушаю докладчиков и именно тогда начинаю понимать, что мой дедушка — нечто гораздо большее, чем просто мемориальная доска во дворе (я очень обижаюсь на мальчишек, которые, играя в снежки, выбирают её в качестве мишени...). К нам домой приходят дедушкины друзья и коллеги. Это тоже писатели, но я ещё слишком маленькая, и для меня не очень-то важно, кто они. Неожиданно моё внимание привлекает обаятельный мужчина с лучезарной улыбкой. У него прекрасная речь, и я заворожённо слушаю его воспоминания. Это — Гариф Ахунов. А потом я начинаю рифмовать строчки. Родители записывают их в самодельные книжечки, которые до сих пор лежат в шкафу в маминой комнате. И все сразу же понимают, что я «пошла в дедушку». Хотя бабуля и убеждает меня, что я похожа на неё «лицом и умом».

168

169

» Похороны писателя. 9 февраля 1979 года

» Татарское кладбище: здесь покоятся Абдурахман Абсалямов, его сын Булат и жена Магина И я обожаю придумывать свои крошечные смешные книжечки... А ещё — смотреть фотографии. У нас их очень много. Бабушка называет их «архивом» и иногда показывает мне. Вот дедушка на войне, вот на встрече с читателями, вот они на отдыхе в Крыму... А вот мой совсем ещё молодой папа и его сестра Ляля. Больше никого я не узнаю, но бабуля подробно комментирует каждую карточку. Однажды мы с мамой гуляем около Кремля, и я впервые обращаю внимание на памятник Мусе Джалилю. Оказывается, он был старшим товарищем и наставником моего деда — тогда, когда Абдурахман Абсалямов учился в Москве и посещал литературный кружок Мусы Джалиля. Рядом с памятником Джалилю — Национальный музей. Там есть бивни мамонта, старинный автомобиль, дедушкины ручка, пилотка, шинель и ещё много вещей из домашнего архива, переданных в музей бабушкой.

170

В ящике папиного письменного стола лежат дедушкины ордена и рабочие дневники. Залезать туда мне не запрещают, но ясно дают понять, что это не игрушки. Иногда я всётаки достаю заветный ключик и, когда никого нет дома, открываю этот ящик. В старых дедушкиных блокнотах живут ещё не очень понятные мне письменные буквы, фиолетовые чернила и тонкие закладки. Ещё в столе лежат очки. Правда, ни на одной фотографии я не видела дедушку в очках. Но откуда-то же они взялись... А ещё часы. Они навсегда замерли в день его » Саима Ибрагимова. 1975 год смерти... В конце 70-х годов замечательный журналист Саима Ибрагимова, в то время ответственный секретарь газеты «Яшь ленинчы», обратилась с просьбой к писателю Кузьме Горбунову, переводившему на русский язык «Белые цветы» и «Зелёный берег», рассказать юным читателям газеты о жизни и творчестве Абдурахмана Абсалямова. Увы, материалу не было суждено выйти — тяжело заболел Кузьма Яковлевич, а дедушки вскоре не стало. Саима Ибрагимовна много лет бережно хранила письма Кузьмы Яковлевича, а не так давно преподнесла мне этот поистине бесценный дар. Вот отрывок из одного письма Горбунова: «Уважаемая Саима Ибрагимовна! Благодарю сердечно за добрые слова в мой адрес, сказанные в вашем письме, за доверие и высокую честь. Я несколько задержался с ответом, надеюсь, по доброте вашей, мне будет прощена эта задержка.

171

» Мемориальная доска на доме №23а по ул. Маяковского, где жил писатель Газета «Яшь ленинчы» делает хорошее дело, рассказывая своим юным читателям о героях татарского народа, героях фронтовых и трудовых. И разумеется, Абдурахман Сафиевич Абсалямов — талантливый сын своего народа — заслуживает того, чтобы о его жизни и труде знали не только взрослые, но и детвора. Выдающийся талант Абдурахмана не подлежит сомнению, — примечательно, что дарование его прежде всего человеческое и пропагандирует художественным словом передовые, гуманистические идеи нашего времени. Не подлежит также сомнению, что он — подвижник труда. Но и это не всё. Разумеется, всякий целенаправленный труд требует усилий, затраты энергии, преодолений косности, которая ещё содержится в человеке. А вот Абсалямов ведёт уже многолетнюю борьбу со своим физическим тяжким недугом, с болью, с изнуряющими страданиями. И при этом не перестаёт вдохновенно работать. На такой подвиг способен истинный богатырь духа. В наше время мы не знаем в литературе второго подобного богатыря.

172

И при всём том — необыкновенная скромность украшает этого выдающегося человека. Как видите, я сказал о многом. Но ещё не сказал главного, — до сих пор не нашёл слова, имени тому, что поддерживает внутренне неугасимое горение Абдурахмана. Рискну высказать нечто очень смелое, хоть самонадеянность чужда, враждебна мне. Думается иногда, что наука и искусство ещё не знают всех возможностей натуры человека. Есть в организме, в духовной структуре Абдурахмана вот это нечто, ещё неоткрытое. Мы уже давненько не встречались. Но помню отлично, — при встречах меня всегда тянуло смотреть в глаза ему, излучающие особый свет, неяркий, но притягивающий и как бы обогревающий собеседника. Оговорюсь, — есть писатели более сильного, более глубокого, объёмного таланта. Талант Абдурахмана способен проявить себя в преодолении величайших страданий. И в этом смысле он редкостный, подвижнический, героический талант». Богатырь... Такое сравнение пришло в голову не только Кузьме Яковлевичу Горбунову. «Абсалямов, как некий сказочный богатырь, в те годы, когда татарский роман в целом как-то захирел и стушевался, один сумел быть в поле воином, один удержал возле своих книг татарского читателя, не дал ему отвыкнуть от чтения больших, мощных, многоплановых произведений на одном языке», — сказал о дедушке его друг Хасан Туфан. Гариф Ахунов продолжил: «Сегодня с нами нет наших учителей: Кави Наджми, Аделя Кутуя, Хади Такташа, Мусы Джалиля, Фатиха Карима, Мирсая Амира, Ибрагима Гази, Шайхи Маннура, Гази Кашшафа. Ушёл из жизни и сын великой Отчизны, пламенный патриот Абдурахман Абсалямов. Они, народные, советские писатели, были нашей честью и совестью, солью нашей земли, правдой её и откровением — они, истинные сыны татарского народа. Их душевная красота, их непоколебимая верность своей Родине оказали огромное, благотворное влияние на последующие поколения наших писателей, они являлись носителями высочайшей нравственности. Нравственная сила, заключённая в них,

173

всегда находила своё отражение и утверждение в созданных ими образах. И если мы, сегодняшние писатели, стремимся к тому, чтобы эта высокая нравственная сила не оскудела в потомках, если мы хотим, чтобы прекрасные качества, переполнявшие наших учителей, воплотились во всей нашей молодёжи, нашей священной обязанностью должна стать неустанная пропаганда их творчества, чтобы и потомки наших потомков ясно слышали их одухотворённое слово. И только тогда мы сможем » Альбина Абсалямова. 2011 год с чистой совестью утверждать, что с честью и любовью выполнили свой долг перед нашими старшими братьями, перед славными сыновьями Отчизны, перед её верными солдатами». Ах, дедушка, дедушка!.. Как же мне тебя не хватает! Как хочется показать тебе эту рукопись, как много хочется обсудить! Прошло уже столько лет, но, знаешь, я верю — огонь, зажжённый тобой, никогда не угаснет.

174

Содержание

Замечательный подарок к 100-летию Абдурахмана Абсалямова. Роберт Миннуллин

7 9 12 15 21

Как зарождалось Слово «Родился в семье крестьянина...» «С детства в душу запал Тукай...» Дом Асадуллаева Литературный институт

27 28 31 34 36 42 53 61 66

Долгие белые ночи Война — не время для литературы Слово к бойцам-татарам «На творческое будущее смотрю увереннее...» «В Татарстане не бывает белых ночей...» Дружеские письма «Храбростью и силой стань моей...» Братья, ушедшие навсегда Там, на берегу Днестра

79 80 100 108 121 125 127 137 167

Только труд всему основа... Железная Магина Взлёт «Орлят» Всепобеждающий луч Гори, огонь неугасимый! Вечный человек Дневник депутата Больничная койка, новая тетрадь... «Он, как сказочный богатырь...»

Литературно-художественное издание Абсалямова Альбина Булатовна

Никогда не угаснет Казань. Татарское книжное издательство. 2011 Редактор Ф.Х. Макарова Художественный редактор С.А. Васильев-Ботвинов Техническое редактирование и компьютерная вёрстка С.А. Васильев-Ботвинов при поддержке Творческой группы «Алга!» alga-alga.ru Корректор А.Р. Шайдуллина Оригинал-макет подписан в печать 15.11.2011. Формат 70х100 1/16. Усл. печ. л. 14,3. Тираж 1000 экз. Заказ Р–1765 ГУП «Татарское книжное издательство». 420111, Казань, ул. Баумана, 19. Телефон, факс — (843) 519–45–22. http://tatkniga.ru e-mail: tki@tatkniga.ru Филиал ОАО «Татмедиа» полиграфическо-издательский комплекс «Идел-Пресс» 420066. Казань, ул. Декабристов, 2.

Альбина АБСАЛЯМОВА, член Союза писателей РТ и Союза российских писателей, лауреат премии «Триумф»

Я не застала дедушку живым — мы разминулись на два года. Впрочем, мне кажется, что он всегда рядом. Наблюдает за мной с больших фотопортретов, населяющих его рабочий кабинет. Незримо следит за моими успехами. Поддерживает меня, когда я ленюсь, напоминая, что литература — тяжёлый труд, требующий усидчивости, терпения и самоотдачи. Воскресает в дневниках, рукописях, письмах, в которые я вчитываюсь с замиранием сердца, до краёв наполняясь радостью реставратора, по мельчайшим деталям восстанавливающего потемневшее полотно. ...Ах, дедушка, дедушка! Как же мне тебя не хватает! Как хочется подарить тебе эту книгу, как много хочется обсудить! Прошло уже столько лет, но, знаешь, я верю — огонь, зажжённый тобой, никогда не угаснет.

Никогда не угаснет