Перекрестки темного времени, второй сезон by Anastasia Lady Elberg

Анастасия Эльберг, Анна Томенчук «Перекрестки темного времени», второй сезон

Если существует Великая Тьма, то существует ли Великий Свет, спросил я? И не получил ответа. Темный трактат 175 год до нашей эры Аравийский полуостров Дит … и был мне сон. Безымянный Герой, далекий предок тех, кого сегодня зовут служителями культа Равновесия, держал путь на восток, навстречу поднимающемуся солнцу. Лицо его, все еще молодое, до сих пор не отмеченное великой печатью Знания, было свежо и прекрасно, темно-синие глаза сияли, как ночные драгоценные камни, волосы цвета воронова крыла развевал ветер. И встретились Безымянному Герою две женщины. Одна – белоснежный ангел, полный света. Вторая – демоница, королева самой темной ночи в двух мирах. Безымянный Герой сказал, что хочет слышать имена женщин. Странницы заспорили, каждая отрицала существование другой, они не могли прийти к согласию. - Мое имя – Тьма, - ответил ангел. - Мое имя – Свет, - ответила демоница. - Но вы лжете мне, - сказал Безымянный Герой. – В той, которая зовется Светом, есть лишь тьма. А в той, которая зовется Тьмой, есть лишь свет. Взошедшее солнце осветило золотыми лучами двух женщин, и на глазах первого Великого они преобразились. Демоница стала ангелом, а ангел – богиней из ночных глубин. - Не верь своим глазам, странник, - сказала одна из женщин. – Каждый день отец испытывает тебя. В любом есть и тьма, и свет. Глаза слепы, истину видит только сердце. *** - Темная луна уже вторую ночь не уходит с небосвода, - сказал мне пастух Артур. – Что скажешь, Сновидец? Добрый ли это знак? Я поднял голову и увидел в небе красную луну, которая сегодня была похожа на зловещий, налитый кровью глаз. Она плыла поверх облаков, за которыми пряталась белое, привычное глазу смертных ночное светило. - Ты веришь в такие приметы, пастух, ждешь песчаной бури, которая погубит твоих овец, но согласился приютить вампира в ночь, когда на небе во второй раз Хроники Темной Змеи © 2014 www.darksnakeworld.com

Анастасия Эльберг, Анна Томенчук «Перекрестки темного времени», второй сезон появилась полная красная луна. Разве это у темных эльфов в здешних местах не считается дурным знаком? Артур повертел в пальцах большой коготь какого-то дикого животного, который носил в качестве украшения на шее. - Я приютил не вампира, а странника, - ответил он. – Да и не похож ты на того, кто приносит беды, Сновидец. Темная луна висела как раз над нашими головами. Скоро она пустится в обратный путь по небосводу. Тишину леса, возле которого пастух расположился на ночлег, нарушали только едва слышные вскрики одиноких птиц да отдаленный плеск воды. - И часто ты коротаешь ночи вот так, возле костра, вдали от деревни и в компании случайных путников? Артур разломил надвое лепешку и протянул мне одну из половинок. - В последнее время все чаще и чаще. Я стар, а раньше резво бегал по здешним барханам. Теперь закат иногда застает меня здесь, а по темноте решится ходить разве что смельчак-воин, у которого есть оружие. Нынче в округе появились вампирыразбойники, они покусали нескольких эльфов за последние месяцы. Уж лучше оставаться на одном месте, пусть и в пустыне, у костра. Когда они видят огонь, то не подходят близко, они дики. Могут напасть разве что на овец, но это вряд ли. Ну, а ты почему странствуешь один, Сновидец? Все думают и гадают, когда же тебе надоест ходить по миру и захочется обзавестись подругой, самой прекрасной женщиной в двух мирах. - Пока что мои боги не даровали мне встречу с самой прекрасной женщиной в двух мирах. Я бессмертен, торопиться некуда. Но, даже если бы мы торопились, все приходит в свой срок. Лучше расскажи-ка мне: кто ждет тебя в деревне? – Я улыбнулся. – Не самая ли прекрасная женщина в двух мирах? Пастух взял глиняный кувшин с водой и вздохнул, обнаружив, что тот пуст. - Темные боги забрали душу моей жены десять лет назад, - сказал он. – Но у меня три дочери, и все они – самые прекрасные женщины в двух мирах. Правда, одну из них не миновала печальная судьба. - Что же с ней произошло? - У нас есть обычай – если в семье рождается вторая девочка, одну из дочерей нужно отдать в ученицы жрицам Луны, тут ее называют Светлой сестрой. В двадцать лет они проходят обряд посвящения и уходят из родительского дома. Моя старшая дочь нашла свою любовь до того, как ей исполнилось восемнадцать – возраст, когда жрицы берут учениц. Средняя упиралась как могла, даже грозилась убежать из дома. На помощь пришла младшая. Ей тогда исполнилось восемь, но она с малых лет

Анастасия Эльберг, Анна Томенчук «Перекрестки темного времени», второй сезон отличалась от остальных девочек, моя жена чувствовала, что с ней что-то не так… Артур опустил глаза и снова вздохнул. – Она проявила упорство, жрица согласилась взять ее в ученицы еще до ритуала инициации, в четырнадцать. В восемнадцать она прошла обряд посвящения, и с тех пор ее сердце отдано Светлой сестре. Конечно, мне бы хотелось, чтобы Диана нашла мужа… Но она вольна выбирать то, что ей по душе. - Ты прав, пастух. Вижу, у тебя закончилась вода. И слышу, что где-то поблизости, в лесу, есть озерцо. Думаю, после трудного дня ты хочешь отдохнуть, а я не устал, и могу тебе помочь. Заодно и разомну ноги. Артур с благодарностью закивал и протянул мне кувшин. - Да будут темные боги милостивы к тебе, Сновидец. Ты прав, озерцо неподалеку – только не заплутай в чаще, как бы не пришлось тебя искать. - Не переживай. Я, как и мои братья и сестры, хорошо вижу в темноте. Я слышу, как меняется воздух. Когда-то он уже менялся. По меркам смертных, очень давно. По нашим меркам – совсем недавно, минуло всего-то несколько веков с тех пор, как… с тех пор, как после тысяч смертей одна-единственная смерть для меня остановила все, и воздух снова стал чистым и прозрачным. Но на этот раз все иначе. Я слышу так много, но не могу разобрать и половины этих звуков... А все потому, что теперь у меня есть глаза. Те самые, о которых я когда-то просил. Мой дар и мое проклятие. Что ждет меня, отец? Я долго бродил по этому миру, нога моя ступала на узкие тропы в горах, на зеленые луга. Я видел много чудес, встречал смертных и бессмертных, которые открывали передо мной двери своих домов и приглашали меня к столу так, будто я – желанный гость. Но еще ни разу Великая Тьма не являла мне свой лик – тот, который мы зовем судьбой. Так что же ты приготовил для меня, отец? Уж не эту ли встречу, которой я так боялся – и которую так ждал с того момента, как сделал первый вдох?.. К тому времени, как я вышел к берегу лесного озера, светлая луна выбралась из-за облаков. У воды я был не один. Легкое белое платье небрежно бросили на траву, поверх него положили плетеный пояс. Сама полуночная купальщица стояла по щиколотку в воде, не решаясь заходить глубже. Незнакомка замерла, повернувшись ко мне спиной, и всю ее фигуру обволакивали пышные и длинные, до пят, каштановые волосы. - Кто бы мог подумать, что мне, простому страннику, явит свой лик сама Хранительница леса? – заговорил я. Девушка испуганно вздрогнула, обернулась и обхватила себя руками, пытаясь спрятаться от чужих глаз. Темная эльфийка, молода – вряд ли больше двадцати.

Анастасия Эльберг, Анна Томенчук «Перекрестки темного времени», второй сезон Молода, нежна и прекрасна, как высокогорный цветок, распускающийся на рассвете. Когда солнце поднимется, он увянет, но пока он радует глаз и почти неслышно поет чистым голосом чудесную песню, которую может слышать только одно существо в двух мирах. Губы девушки дрогнули, на щеках появился румянец, а янтарные глаза удивленно распахнулись. Она смотрела на меня так, будто видела очень давно – может быть, в прошлой жизни – а теперь снова встретила и не верит, что это происходит наяву. И впервые за долгие века обещавшей быть вечной жизни мое сердце, всегда бившееся в медленном, как и у всех бессмертных, ритме, подвело меня, пустившись вскачь – сердце дикого животного, которое убегает от охотника. Глаза, которые видели ясно даже в самую темную ночь, на мгновение заволокло пеленой, воздух стал таким густым, что я не мог сделать ни единого вдоха. Я видел женщин, лицо и тело которых могло принадлежать богиням, но только не земным существам, с некоторыми из них делил постель… А теперь стоял перед этим удивительным созданием и думал, что могу провести так целую ночь, и с рассветом солнце сожжет меня, но я умру счастливым. - Тебе нельзя на меня смотреть! Эльфийка подняла к лицу руку с растопыренными пальцами. Я заметил в ее волосах серебряный обруч, знакомый каждому, кто когда-либо навещал деревни темных эльфов. - Прекраснейшая из жриц. – Я поставил принесенный кувшин на землю, склонился в поклоне и опустил глаза, давая девушке возможность выйти из воды и одеться. – Прошу прощения за то, что нарушил твой уединенный диалог со Светлой сестрой. Надеюсь, вечный странник не прогневал тебя, и на заре ты вознесешь молитву, в которой пожелаешь мне доброго пути. Диана В ужасную ночь второй темной луны никто бы не заставил меня пойти в лес, да еще и в одиночестве, но уж очень мне хотелось искупаться и отдохнуть в тишине. За весь день мы ни разу не присели: занимались последними приготовлениями для предстоящей церемонии посвящения. Через неделю еще несколько девушек присоединятся к большой семье Светлой сестры. Одну из них обучала я, и поэтому впервые буду принимать участие в церемонии на правах жрицы. Я переживаю… и радуюсь за будущих сестер. Многие из них выбрали такую судьбу не по собственной воле, но я знаю, когда-нибудь они поймут, что ступили на правильный путь. Мы дарим себя той, что создала всех нас. Наша кожа никогда не ощущала прикосновения мужских рук, мы ничего не знаем о наслаждении, о котором столько говорят вокруг. Но мы знаем другое: в двух мирах не существует большей радости, чем служение Светлой сестре, и не существует любви чище, чем наша любовь к ней – и ее любовь к нам. А мужчин мы мудро оставляем тем, кто в них больше нуждается.

Анастасия Эльберг, Анна Томенчук «Перекрестки темного времени», второй сезон Я развязала пояс, сняла платье и осторожно опустила ногу в воду озера. Холодная!.. Каким бы жарким ни было лето, здесь она никогда не прогревалась. Совсем как в горных реках и озерах далекого Темного Храма, о котором рассказывал мне отец. Говорят, что над лесом, который окружает гору с этой черной громадиной, темная луна поднимается каждую ночь, и она всегда полная. И не повезет тому, чья нога ступит на тамошнюю землю в час, когда две луны сходятся над головой – если только он не бессмертен. Поежившись от холода, который навевали мысли о Темном лесе – именно так называли те места – я достала из прически ленты и распустила волосы. Девушкам, которым предстояло стать жрицами, запрещалось стричь их с того момента, как начиналось обучение, и мои успели прилично отрасти. Многие жаловались на то, что длинные волосы носить тяжело, а ухаживать за ними – и того хуже, но мне нравилось причесываться каждое утро и каждый вечер. Волосы жрицы – символ ее чистоты. Короткие прически носили только женщины-воины – они сами себя стригли, не жаловали обычные платья, пили наравне с мужчинами, рассказывали неприличные истории и вели себя так, будто и забыли, что Светлая сестра создала их по своему подобию. Впрочем, я не должна их винить – они выбрали свой путь, и теперь защищают нас. Конечно, битвы и клинки – не самая завидная судьба для женщины… так уж повелось, что в крови темных эльфов испокон веков живет непреодолимая тяга к войнам, и не у всех получается заглушить этот голос. Я задумчиво потрепала тяжелые пряди, причесывая их пальцами, и сделала пару шагов за кромку воды. Теперь я стояла в ней по щиколотку и понимала, что еще долго не смогу решиться войти хотя бы по колено. Сегодня озеро было не холодным, а ледяным… Я подняла глаза и посмотрела в небо. Страшная красная луна спряталась за тучи, а серебряная, давно ставшая родной, плыла над лесом, гордая и спокойная в своем величии. Спасибо тебе, Светлая сестра, за то, что ты хранишь меня. Спасибо за то, что не позволяешь мне сойти с верного пути. Спасибо… - Кто бы мог подумать, что мне, простому страннику, явит свой лик сама Хранительница леса? Я обернулась, обхватила себя руками, прячась от чужих глаз, и уже хотела нырнуть с головой, только бы внезапно появившийся незнакомец перестал разглядывать меня… но словно окаменела. Неведомая сила сковала все тело, не давая ни двигаться, ни дышать. Ко мне подкрался не темный эльф, не кто-нибудь из воинов – они любили тайком наблюдать за купающимися жрицами, это все знали – а вампир! Ох, не нужно было идти в лес во вторую ночь красной луны… говорят, что в такие ночи здесь появляется богиня Ночница, она подкарауливает заплутавших путников, уводит их еще дальше от дома, заставляет забыть любимых существ и не отпускает назад… Вампир сделал шаг, замер, а потом подошел к берегу и остановился рядом с брошенным на траву платьем. В свете луны я могла хорошо разглядеть его. Ростом

Анастасия Эльберг, Анна Томенчук «Перекрестки темного времени», второй сезон он не вышел, хотя длинный плащ делал фигуру чуть выше и внушительнее. У него были кудрявые золотые волосы, давно не стриженные, отрасли, светлая, даже чересчур бледная для наших мест кожа и… …глаза. Боги, темные и светлые, все небесные и подземные сестры двух миров, волшебные фиалковые глаза, в которые невозможно смотреть без страха потерять разум – и которые невозможно забыть, если однажды вы в них заглянули. Вампир не собирался подходить ближе, н разглядывал меня. Без вожделения, без любопытства – пытался понять, кто я и как тут оказалась. А потом на его губах появилась легкая, как порыв свежего вечернего ветерка, улыбка. Мне показалось, что земля уходит из-под ног, и я падаю в пропасть, где нет и никогда не будет дна. Запоздало – так, будто все это происходило не со мной, а с кем-то другим – я поняла, что щеки пылают, и я хочу что-то сказать, но кто-то запечатал мои уста, наложил на них заклятие молчания. Боги, темные и светлые, все небесные и подземные сестры. Еще никогда в жизни мое сердце не билось так часто. Я пойду с тобой куда угодно, даже если ты поведешь меня в темные глубины подземелий узников в Темном Храме, я сделаю все, о чем ты попросишь, дам тебе все, что ты захочешь… А поэтому заклинаю тебя именем твоего отца, существа, подарившего тебе вечную жизнь – уходи. Скройся в чаще леса и сделай так, чтобы мы больше никогда не виделись. Сделай так, чтобы я забыла твои глаза, и не называй мне своего имени – а я не назову тебе своего. Или… будет лучше, если ты убьешь меня, потому что я все равно не забуду их, все равно узнаю твое имя и не смогу жить, если ты уйдешь. - Тебе нельзя на меня смотреть! Я подняла к лицу руку с растопыренными пальцами – жест, которому меня в детстве учила няня, оберегающий от дурного глаза. Вампир отступил на шаг и склонил голову. - Прекраснейшая из жриц. Прошу прощения за то, что нарушил твой уединенный диалог со Светлой сестрой. Надеюсь, вечный странник не прогневал тебя, и на заре ты вознесешь молитву, в которой пожелаешь мне доброго пути. Руки не слушались. С платьем я справилась без труда, но пояс завязываться не желал. А вампир все стоял, склонившись. Смотреть на меня он не собирался, как и уходить. Неужели он будет торчать тут целую вечность?! Я умру, если он не уйдет! Я умру, если он повернется и исчезнет среди деревьев… - Я упомяну тебя в своих молитвах, вампир. Что же ты не уходишь? - Твоя чистая красота пленила меня, прекраснейшая из жриц. Мне кажется, когдато я видел твое лицо в чудесном сне. - Лучше бы тебе забыть мое лицо, вампир.

Анастасия Эльберг, Анна Томенчук «Перекрестки темного времени», второй сезон И лучше бы мне забыть твое. Уходи, заклинаю тебя всеми богами, уходи, да поскорее!.. - Я уже увидел его, прекраснейшая из жриц, и не смогу забыть. Но мне станет немного спокойнее, если ты назовешь свое имя. А я назову свое. Думаю, ты упомянешь его в своей молитве, иначе Светлая сестра не поймет, что ты говоришь обо мне. Меня зовут Дит. Родом я из древнего племени шаманов, а поэтому много веков назад мне дали прозвище Сновидец. Щеки горели так, будто к ним приложили раскаленные угли. Я крепко зажмурилась, пытаясь прогнать видение и убедить себя в том, что вижу ужасный – самый прекрасный в двух мирах – сон, сейчас проснусь, оденусь и преклоню колени в храме перед ликом Светлой сестры, а потом примусь умолять ее о прощении. Как я только могла позволить себе… как я могла помыслить о том, чтобы стоять обнаженной, да еще и с распущенными волосами, перед мужчиной!.. И почему я до сих пор стою перед ним теперь, пусть и одетая, но одолеваемая теми же мыслями… - Диана. - Диана. Твое имя – божественная музыка для моих ушей. Не ее ли слышал первый Великий, когда прикоснулся к вечности, заключенной в его душе? Могу ли я спросить, почему ты оказалась в одиночестве в лесной чаще, да еще в такую ночь? - Это тебя не касается, Дит Сновидец, - отрезала я, воюя с поясом. – Не смотри на меня! Я ведь сказала – тебе нельзя смотреть! - Ах, если бы мои глаза могли оторваться от твоего лица хотя бы на миг, душа моя. Но даже… Впервые за время нашего короткого знакомства он запнулся и прижал ладонь к груди. Я наконец-то завязала пояс и решила, что теперь можно уходить с высоко поднятой головой. - Счастливо, Дит Сновидец. Не оставайся тут до рассвета – как бы ты не повстречался с солнцем. Он опустил голову, и золотые кудри упали ему на лоб. Утром, еще до рассвета, он найдет себе убежище в каком-нибудь лесном гроте, положит голову на траву и забудется сном, а его волосы будут мокрыми от росы. Мне хотелось бы посмотреть на него в тот момент. Хотелось бы прилечь рядом и не уходить, провести долгие часы в безмолвии, не прикасаясь и ничем не выдавая своего присутствия… нет. Мне хотелось бы погладить его по волосам, аккуратно уложить их, почувствовать, какие они мягкие. А потом… потом я бы целовала его, целовала, не отрываясь и не замечая, ночь вокруг нас или день, пустыня вокруг нас или темные леса, целовала бы, задыхаясь, умирая и снова возрождаясь, и так – до того момента, пока Великая Тьма не лишит жизни одного из нас, или обоих.

Анастасия Эльберг, Анна Томенчук «Перекрестки темного времени», второй сезон Я повернулась к нему спиной и прикусила губу. Сейчас я уйду – и все вернется на круги своя. Я уйду – и через мгновение проснусь в своей постели, и это окажется сном. - Прекраснейшая из жриц, постой. Я промолчала, но осталась стоять на месте. - Возле деревни, где я вырос, стоял храм богини, которую называли Охотницей. Ее красота сводила с ума простых смертных, и смотреть в лицо статуе позволялось только жрецам. Мы же, вознося молитвы, могли только преклонять перед ней колени, не поднимая взгляда, и целовать ей ноги. Я так и не увидел ее лица, но знаю, что ты в тысячу раз красивее Охотницы. А поэтому позволь мне, простому страннику, Диту Сновидцу, существу, которое посмело так долго любоваться тобой вопреки твоему желанию, поцеловать твои ноги. Потом наши дороги разойдутся, и мы больше не встретимся. Клянусь кровью своего… - Не клянись. – Я оборвала его чересчур резко, но мысль о том, что он закончит это предложение, меня напугала. Скажи он это – и у него не будет другого выбора, кроме как сдержать свое слово… точно так же я могла бы поклясться именем Светлой сестры. Злая темная луна послала мне тебя, Дит Сновидец. Уж лучше бы я встретила богиню Ночницу… уж лучше бы кто-нибудь из нас повернул время вспять, так, как это делают Великие, жрецы Равновесия, и ты не встречал бы меня на этой поляне… Нет. Уж лучше бы мы встретились снова. А потом – еще раз, и еще раз. И каждый раз я бы встречала тебя, незнакомца, смотрела бы тебе в глаза и понимала, что ради тебя готова умереть и родиться снова. – Целуй. И уходи. Я повернулась к нему и подбоченилась, давая понять, что готова к церемонии. Дит опустился передо мной на колени и легко, почти неощутимо прикоснулся губами к пальцам правой ноги. Я знала, что кожа вампиров холоднее нашей, и ожидала касания ледяной озерной воды. Но его пальцы, которыми он с какой-то неторопливой задумчивостью провел по невидимому следу поцелуя перед тем, как подняться, были теплыми. Нет. Они были горячими. Если мои щеки горели, то его пальцы пылали. Я испуганно вздрогнула и отошла на шаг. Дит встал и виновато улыбнулся. - Прости, прекраснейшая из жриц. Пусть Светлая сестра дарует тебе долгую и счастливую жизнь. Теперь наши дороги… - Не говори так. – Он поднял голову, наши взгляды снова встретились, и мне захотелось отвернуться. Нет. Продолжать смотреть ему в глаза, смотреть и видеть только их, разве нужно мне что-то большее?.. – Не говори так, Дит Сновидец. Этот лес не так велик. Может статься, ты еще подкрадешься ко мне так же внезапно. - Это будет самым дорогим в двух мирах подарком для меня. – Он приложил ладонь к груди и почтительно склонил голову. – Желаю тебе добрых и светлых снов, прекраснейшая из жриц.

Анастасия Эльберг, Анна Томенчук «Перекрестки темного времени», второй сезон Дит - Прекрасна твоя игра, Сновидец. Жаль, что ты уже оставляешь нас. Молодая Юнона сидела на земле в нескольких шагах от меня. Мечтательно склонив голову на бок, она наблюдала за тем, как я прячу лиру в заплечный мешок. - Я не могу присутствовать на вашем празднике полнолуния, душа моя. Ты это знаешь. Твоя почтенная мать не разозлится, узнав, что вас навестил вампир, но если я решу присоединиться к ночной трапезе, на которой могут присутствовать только волки из вашей стаи… Юнона нетерпеливо замахала руками, делая мне знак замолчать. - Ерунда! – отрезала она. – Я совсем скоро займу мамино место, так что уже могу всем распоряжаться. Если ты останешься, то мы накормим тебя привычной для вампиров едой. Уверена, ты голоден: где же в пустыне, найти людей? Я хочу, чтобы ты остался, и остальные хотят. Верно, волчата? Волчата, сидевшие вокруг костра, в большинстве своем были младше Юноны на пару-тройку лет, но они и не подумали обидеться на такое обращение: согласно закивали и дружно заголосили, перебивая друг друга: - Да, оставайся, Дит! - Мы дадим тебе мяса и привычной для вампиров еды! - Тебя никто не гонит, такие уж обычаи в пустыне, и такие уж обычаи в стае: все – наши добрые гости! Юнона поднялась, сложила руки на груди и замерла в позе владычицы. Длинные светлые волосы развевал ветер, золотые глаза довольно блестели. Судьба единственной дочери главной волчицы всегда предопределена: она наследница. С малых лет она привыкла повелевать и не любила, когда кто-то пытался перечить. Отказываться от приглашения законы гостеприимства не позволяли, и я уже подумывал согласиться, но темные боги приняли решение за меня. Кусты зашелестели, и на поляне появилась Вея, сама главная волчица, хозяйка этой части леса и преданная служительница Великой матери – так оборотни называли главное божество их культа, Семирукую богиню. Плечи Веи покрывала волчья шкура, а глаза цвета восходящего солнца заблестели от любопытства, стоило ей учуять мой запах. - Дит Сновидец, - сказала она, подходя ближе. – Вот уж не думала, что ты навестишь нас, да еще в такую ночь! В третий раз на небе поднимается полная темная луна. В честь богини мы устраиваем пир, и я рада была бы пригласить тебя к столу, но, как ты знаешь, на таких трапезах не жалуют чужаков. Ты можешь вернуться завтра. Мы примем тебя как дорогого гостя, и ты расскажешь нам о дальних странах. Мои волки любят слушать твои рассказы.

Анастасия Эльберг, Анна Томенчук «Перекрестки темного времени», второй сезон Юнона поджала губы и отвернулась, напустив на себя обиженно-надменный вид. Я встал и поклонился. - Пусть Великая мать хранит тебя и твоих детей, благороднейшая из волчиц. Больше я не смею нарушать ваш покой. Несмотря на отказ от еды, оборотни снабдили меня парой больших лепешек и кожаным мешочком с засушенными фруктами. Теперь, помимо лиры, я нес с собой и эту нехитрую поклажу, заботливо сложенную в узелок. Завтра после заката нужно будет отдать пищу кому-нибудь из здешних жителей, иначе хлеб пропадет – я мог обходиться без крови много дней, а человеческая еда меня интересовала еще меньше. Хотя втайне я надеялся, что передам лепешки и фрукты прекрасной Диане… если, конечно, встречу ее снова на берегу озера, а направлялся я именно туда. Темная луна не отражалась в воде – точно так же вампиры не видели там своего отражения – а светлая оставляла серебристую дорожку на черной глади. Наверное, так же она отражается от стен Темного Храма. Я так давно не видел их, давно не бывал в тех извилистых коридорах и залах с высокими потолками. Мне кажется, с тех пор прошла не одна тысяча лет. Все изменилось, все изменится еще не раз, но в тот момент, когда моя нога ступит на черные камни главного двора, Храм останется прежним. Если и есть в мире что-то неизменное, так это он. Когда-то и у нас был свой храм. Мы приходили к Охотнице раз в месяц, в полнолуние. Летом нужно было положить рядом со статуей свежие плоды, зимой – тушку убитого животного, а потом поцеловать холодные каменные пальцы ее ног и отходить, пятясь, опустив голову. Храм стоял на берегу реки, и мы с отцом часто смотрели на посеребренную лунным светом воду. - Охотница – госпожа снов, - говорил мне отец. – Нельзя слишком долго стоять тут и смотреть на реку, потому что в такие ночи богиня в ней купается. Если ты задержишься на берегу и увидишь ее выходящей из воды, ни в коем случае не поднимай головы и смотри в землю. Стоит тебе взглянуть ей в глаза – и… Здесь воспоминание обрывается. Что сказал отец? Стоит взглянуть ей в глаза – и я умру, потеряю разум, пойду за ней в темные глубины и больше не вернусь? Память подводит меня – она всегда подводит, когда речь заходит о тех далеких днях, когда я еще не боялся солнца. Но теперь я знаю, что у Охотницы янтарные глаза. У нее длинные, до пят, волосы, и она носит обруч жрицы луны. Ведь именно ты, Охотница, купалась в этом озере прошлой ночью, пусть и назвалась другим именем. И я посмел поднять на тебя глаза… но разве я мог поступить иначе? И с того момента, как мы расстались, я думал только о тебе. Должно быть, это правда, и ты лишаешь разума тех, кто хотя бы раз увидел твой божественный лик. Если так – что же, Великая Тьма видит, я безумен. За деревьями в чаще мне чудится твой силуэт, я слышу твой голос. Даже в часы дневного сна, неглубокого и беспокойного, ты пришла ко мне, одетая только лишь в тяжелые пряди

Анастасия Эльберг, Анна Томенчук «Перекрестки темного времени», второй сезон твоих волос и легла рядом, положив голову на мое плечо. А я не знал, стоит ли проснуться и понять, что ты действительно здесь – или же это обычное видение, и нужно молиться темным и светлым богам, умоляя их даровать нам обоим бесконечно долгий сон. И странное чувство, еще не испытанное, овладело мной в тот момент, когда я открыл глаза. То был голод, но… такой голод, который невозможно утолить известной мне пищей. Утолил бы я его, увидев тебя или прикоснувшись, милая Диана? Утолил бы я его, еще раз взглянув в твои глаза и услышав поступь своей судьбы? Утолил бы я его, позвав тебя с собой, сказав тебе те слова, которые так хочу сказать – и которые так напугают твоего бедного отца?.. Диана - Да что с тобой сегодня, Диана? Никак ты видела во сне Ночницу? – Главная жрица вгляделась в мое лицо. – Судя по всему, ты вообще не спала. Когда ты вернулась с озера? Я стояла, сложив руки за спиной, опустив голову и вперив взгляд в осколки глиняного кувшина с оливковым маслом, который выронила мгновение назад. - Мне не спалось, было так холодно нынче ночью... - Правда? Девушки жаловались на духоту. Так когда ты вернулась? - Под утро, госпожа. У главной жрицы было имя, ее звали Селестина, но нам запрещалось произносить это вслух. - Ты гуляла всю ночь под полной темной луной? - Мне хотелось искупаться… Ночью было так душно… - Так душно или холодно, Диана? Может, я поручу тебе работу потяжелее, чтобы в твоей голове не было лишних мыслей? Щеки мои, наверное, были похожи на самые спелые в двух мирах красные яблоки. - Разрешите мне продолжить прежнюю работу, госпожа. Обещаю, я не уроню больше ни единого кувшина. - Хорошо бы. У нас почти не осталось оливкового масла. Не ровен час, нам придется идти за ним в ближайший вампирский клан. Но ты, думаю, пошла бы – полная темная луна любит смелых девиц. Принимайся за работу, Диана. До полудня мы должны перенести все кувшины. Главная жрица повела плечом, приглашая меня начинать прямо сейчас, и направилась к группке девушек, ожидавших ее поручений. Она была очень доброй, всегда позволяла нам отдохнуть посреди дня, если мы устали, помогала советом и

Анастасия Эльберг, Анна Томенчук «Перекрестки темного времени», второй сезон всячески поддерживала. Но вместе с тем все знали, что лучше ее не злить. И уж тем более не разбивать кувшинов с оливковым маслом, которое доставалось нам с большим трудом. Хорошо еще, что этот был наполовину пуст… Я убрала осколки и снова принялась за перетаскивание кувшинов. Работала я всегда с удовольствием, мы с другими девушками переговаривались и смеялись, но сегодня все были до странного молчаливы – не иначе как полная темная луна испортила всем настроение. А мне больше всего хотелось бросить это глупое оливковое масло и укрыться где-нибудь в тени. Подремать хотя бы несколько минут… и еще раз увидеть во сне его. С чего это главной жрице вздумалось спрашивать меня, где я была ночью?.. Девушки каждый вечер ходят на озеро, иногда и после полуночи, эка невидаль, работа иногда затягивается допоздна. Уж не подсматривал ли кто-нибудь за мной? Что за глупости. Она просто волнуется, и она права – виданое ли дело, ходить в лес на полную темную луну. Там можно встретить и оборотней, и лишившихся разума жриц Диониса, и кого-нибудь похуже. И все же вот была бы история, увидь кто-нибудь, как вампир целует мне ноги. Нет. Увидь сама главная жрица, как я стою перед ним, обнаженная и с распущенными волосами… я представила ее лицо и тихонько хихикнула, а потом испуганно прикрыла рот ладонью. Что же в этом смешного? Да меня высекли бы плетьми! Или вовсе забрали бы обруч жрицы, а потом обрезали волосы почти под самый корень и отправили в изгнание до конца моих дней… И я бы пошла, пошла с удовольствием. Глупые кувшины, глупое масло! Мы только и делаем, что таскаем их целыми днями, не замечаем, что происходит вокруг, никто из нас ни разу не был за пределами деревни, разве если только в лесу. Еще вчера я так любила эту работу, а теперь она кажется мне отвратительной и скучной. Разве женщины должны таскать кувшины с маслом? Да еще в то время, когда воины спят – а солнце уже давно встало! – после очередных двадцати кружек финикового вина и даже ухом не ведут, хотя могли бы нам помочь? Я с трудом удержалась от того, чтобы бросить на землю очередной кувшин – на этот раз, пустой, который уносила из храма. Мы похожи на птенцов, которых родители так и не выпустили из гнезда. Мы живем и думаем, что вот он, мир, и, помимо этих мест, больше ничего не существует, а все, что рассказывают нам – сказки! Ах, Светлая сестра. Не испытываешь ли ты меня? Не ты ли послала мне этот сон? В нем я снова оказалась на той поляне возле озера, но на этот раз не ушла – ведь и тогда мои ноги хотели повернуть назад. Мы лежали в высокой траве, обнявшись, и смотрели на луну, а она все не желала уходить. И, когда небо уже начало светлеть, из воды вышла женщина. Ее волосы были чернее, чем у богини Ночницы, глаза – фиолетовыми, как и у Дита, а стан ее обволакивала легкая и прозрачная ткань цвета луны. Женщина остановилась на берегу, посмотрела на нас и сказала нам что-то… да, ее губы шевельнулись, и она сказала… она сказала «помни, Дит: только правду». - Эй, жрица! Чего это ты встала посреди дороги? Поздно встала и вспомнила, что еще не помолилась? Проходи, не мешай. Хроники Темной Змеи © 2014 www.darksnakeworld.com

Анастасия Эльберг, Анна Томенчук «Перекрестки темного времени», второй сезон Говорившую женщину я почти не знала, но помнила, как ее зовут. Бесса. Больше подошло бы вакханке, а не темной эльфийке, и уж тем более не той, кого причисляют к первым воинами. Бесса поправила на плече лук и отвернулась, а ее спутник – его я видела впервые – подмигнул мне и улыбнулся. Я возмущенно выдохнула, снова взяв в руки кувшин, направилась к чанам с оливковым маслом. Ох уж эти воины. Лучше бы они половину дня тренировались, а оставшуюся половину дня пили себе гденибудь подальше отсюда, и приходили в деревню только для того, чтобы отоспаться. Кем была эта женщина с черными волосами и фиолетовыми глазами? Говорят, в ночи полной темной луны снятся вещие сны… только они, эти сны, никогда не обещают ничего хорошего. Может, это правда, Дит, и мы встретились на беду?.. Не нужно нам было заговаривать, я должна была уйти, не произнеся ни слова, уйти и не позволять тебе спрашивать моего имени, не разрешать целовать моих ног. А теперь я мысленно повторяю твое имя с тех самых пор, как мы расстались, повторяю и, кажется, задохнусь, если этот голос во мне замолчит. И мне так хочется увидеть тебя, хотя бы издали, хотя бы один раз… нет. Мне хочется смотреть на тебя вблизи, смотреть так долго, чтобы я смогла запомнить каждую черточку твоего лица и хранить его в памяти, когда ты уйдешь… Нет. Я не должна думать об этом. Я думаю о мужчине… и не о старшем сыне главного воина, на которого положили глаз все молодые девушки, я о вампире! Светлая сестра, сжалься надо мной, зачем же ты послала мне его? Если мы и правда встретились на беду, сделай так, чтобы я забыла обо всем, и моя жизнь стала прежней. А если мы встретились на беду, но это – моя судьба, та самая, десница Великой Тьмы, перед которой преклоняют колени даже жрецы Равновесия, десница их бога, не рожденного и вечного, отца всех наших богов, то дай мне знак. Или… не давай знака. Позволь мне хотя бы один раз в жизни решить, прислушавшись к голосу своего сердца. *** Я покинула деревню поздним вечером, дождавшись, когда все жрицы улягутся спать, а воины угомонятся и перестанут горланить свои неприличные песни. Ужин с отцом длился целую вечность – кажется, он еще никогда не жевал лепешку так медленно, и никогда не вел таких пространных рассказов о том, как он провел день. Бедный отец… страшно подумать, что он скажет, узнав… будет ли он любить меня так, как прежде?.. Когда-нибудь мне придется ему рассказать. Когда-нибудь! Я говорю как бессмертная… ах, если бы я была такой же, как ты, Дит! И встретиться бы нам не на поляне в лесу, а где-нибудь на большом пиру у одного из глав вампирских кланов. И я была бы одной из младших его дочерей, самой красивой, руки которой просил уже весь свет… но я бы отвергла все предложения и ушла с тобой. Конечно, в кланах девушки не могут так свободно распоряжаться своей судьбой, особенно если они – дочери главного вампира, их, скорее, выдадут замуж за кого-нибудь из чужих, чтобы обеспечить мир между соседями. Но, думаю, мой отец понял бы меня. По крайней мере, его сердце не разорвалось бы при мысли о том, что Хроники Темной Змеи © 2014 www.darksnakeworld.com

Анастасия Эльберг, Анна Томенчук «Перекрестки темного времени», второй сезон его дочь, темная эльфийка, жрица луны, давшая обет безбрачия и свято хранившая чистоту, крадется по ночному лесу на свидание с вампиром. Сначала я услышала пение лиры – и только потом увидела Дита. Он сидел на берегу озера, опустив ноги в воду, и играл какую-то незатейливую мелодию. В нем ничего не изменилось – все тот же серый плащ, знакомый мне заплечный мешок, брошенный на траву. Да и что в нем могло измениться? Хотя кое-что все же… волосы. Они были влажными – наверное, он решил поплавать в озере, и вот теперь сидел, глядя на луну. Я знала, что многих вампиров отучивают от боязни воды, а древние и вовсе ее не боятся. Дит был из их числа. Я вспомнила, как представляла его спящим, с мокрыми от росы волосами – и лицо снова обдало жаром, а сердце пустилось в пляс. - Прекрасная Диана. – Дит отложил лиру и повернулся ко мне, но через мгновение отвернулся. – Не смею смотреть на тебя. И уйду через минуту. - Нет, нет, не уходи! И… сыграй мне, пожалуйста, сыграй еще раз. Я подбежала к нему, уже хотевшему подняться, и положила руку на плечо, а потом присела рядом. Дит снова взял лиру и тронул струны. Какая светлая и нежная у него кожа… и какие удивительно тонкие пальцы. Такие превратят и обычную тетиву лука в музыкальный инструмент с божественным голосом. Так я себя сейчас и чувствовала – луковой тетивой. Казалось, что если он прикоснется ко мне, даже случайно, я начну петь – безмолвно и чисто, так, чтобы услышал только он один. - Что я могу сыграть тебе, душа моя? - Сыграй мне… что ты играл сейчас? - Ах, это. – Он еще раз пробежал пальцами по струнам, и они отозвались стройным мелодичным звоном. – Это – колыбельная, которую мне в далеком детстве пела няня. Я пытаюсь вспомнить ее, но получается у меня плохо. Я должен исполнить что-то, достойное твоих божественных ушей, прекрасная Диана. Пожалуй, я спою тебе балладу о могущественной воительнице, которая полюбила простого юношу. Надеюсь, это тронет твое сердце. - Если ты хочешь тронуть мое сердце, не нужно ничего петь. Оно принадлежит тебе. Послушай. Я взяла руку Дита и приложила к своей груди. На мгновение мне показалось, что кожа его холоднее льда – так, как оно и должно быть у вампиров, так как нам всем и рассказывали – но нет, она была горячей, даже горячее моей, я чувствовала это через тонкую ткань платья. - Смею ли я думать, что все это происходит не в прекрасном сне, а наяву, душа моя?

Анастасия Эльберг, Анна Томенчук «Перекрестки темного времени», второй сезон Вместо ответа я обхватила его руку ладонями, поднесла к губам и поцеловала. Дит прикрыл глаза, снова открыл их – и мне почудилось, что на один краткий миг они из фиолетовых стали темно-синими и еще более глубокими. Но… не все ли равно, если я уже утонула в них? - Ты не боишься, прекрасная Диана? Я – древний вампир, враг твоих братьев и сестер. - Боюсь, - призналась я и продолжила, не давая ему перебить меня. – Боюсь, что завтра приду сюда – а ты уже уйдешь. Если такое случится, я лягу и умру… Ладонь Дита легла на мою щеку, и я замолчала. Он нежно погладил кожу, взял меня за подбородок и прикоснулся к моим губам. Сначала легко, будто целовал лепестки цветка, а потом по-настоящему, так, как мужчина целует женщину, в которую влюблен. И мое сердце, которое билось так часто, что, казалось, принадлежит не мне, а кому-то другому, вдруг замерло, молчало долгое, бесконечно долгое мгновение, а потом забилось снова. Но теперь оно не стучало привычным мерным боем в груди, а пело. Пело такую чарующую песню, что если бы ухо смертного или бессмертного услышало ее, он заплакал бы от счастья. Этот мотив был древним, старше всех нас, боги, слушая его, создавали оба мира, и сейчас мое сердце радовалось так же, как радовались они, созерцая свое великое творение. И теперь мне все стало ясно – так, будто я знала это всю жизнь. Нет ни темных богов, ни светлых богов, ни лунных, ни солнечных, ни тех, которые даруют воинам удачу. Нет двух миров. У меня есть только один мир – это ты. И для того, чтобы познать его, мне не хватит и тысячи вечных жизней. - Я знаю, кто ты. Дит смотрел на меня, улыбаясь, а я гладила его по волосам. Они почти высохли, и теперь я чувствовала, какие они мягкие, похожи на шелк, золотой шелк. Я буду расчесывать их каждый вечер, на восходе луны, и каждое утро, до того, как взойдет солнце, и ему нужно будет искать место для ночлега. - Так кто я? - Ты – Великий Свет. Я сложила руки на коленях и посмотрела на воду. - Великий Свет? - Когда первые боги создали Первый мир, они разделили его надвое, а потом создали Великую Тьму и Великий Свет. Два мира никогда не соединятся, а Великая Тьма и Великий Свет когда-нибудь станут единым целым. Священная книга жрецов Равновесия, единственного из оставшихся потомков первых богов, гласит, что каждый из нас соединяет в себе и свет, и тьму. Но я нашел свой свет в тебе.

Анастасия Эльберг, Анна Томенчук «Перекрестки темного времени», второй сезон Я склонила голову к его плечу, и мы замолчали. Дит перебирал струны лиры, рассказывая мне обещанную балладу о воительнице и простом юноше, а я безмолвно молилась о том, чтобы луна медленнее катилась по небу. Эта ночь не может быть такой короткой… - Тебе пора идти, душа моя. Главная жрица будет недовольна, узнав, что ты провела на озере целую ночь. Он повернул голову ко мне, и я улыбнулась. - Ты будешь ждать меня здесь завтра? Дит опустил глаза. - Завтра я отправляюсь в путь, прекрасная Диана. И я бы хотел, чтобы Великая Тьма запечатала мои уста и не позволила мне сказать этих слов, но нам придется расстаться. У тебя есть теплый дом, а у меня – холодный ветер и пыльные дороги. Я взяла его за руку. - Если я – твой свет, то ты – моя тьма, правильно? Ты не можешь уйти без меня, куда бы ты ни шел. А я хочу пойти с тобой. И я пойду с тобой. Дай мне только один день. - Подумай о своем отце, душа моя. Он будет горевать, узнав о твоем решении. - Не будет. Он поймет, что я нашла существо, которое полюбила, и порадуется за меня. Дит сжал мои пальцы. - Вряд ли твоему отцу понравится известие о том, что твой избранник – вампир, прекраснейшая из жриц. Я вскинула подбородок. - Пусть так. Я двадцать пять лет сидела на привязи. Что бы нам ни приготовили темные боги, я буду просыпаться каждый день и благодарить их за то, что встретила тебя. Даже если мне придется пережить самую страшную боль в двух мирах, даже если мне придется голодать или ходить босиком. - Скорее, я буду голодать и ходить босиком, душа моя – но не позволю, чтобы это случилось с тобой. Дит взял мое лицо в руки, наклонился ко мне и снова поцеловал. На прощание… какое страшное слово! Даже если мы расстаемся всего лишь на день… - Я буду ждать тебя завтра возле леса на восходе луны, - сказал он. – Но пообещай мне, что еще раз подумаешь перед тем, как что-то решить.

Анастасия Эльберг, Анна Томенчук «Перекрестки темного времени», второй сезон - Обещаю. Хотя я все уже решила. - Смею ли я сказать тебе, что уже живу мыслями о нашей следующей встрече, прекраснейшая из жриц? Дит Пустынная кошка, сидевшая на расстоянии вытянутой руки от меня, слушала звуки лиры и шевелила ушами с небольшими кисточками на концах. - Тебе-то твоя матушка точно не пела колыбельных, - сказал я ей. Кошка поднялась, выгнула спину, потягиваясь, и ушла в известном только ей направлении, бросив на меня прощальный взгляд ярко-желтых глаз. Я отложил лиру, вытянулся на траве и посмотрел в небо. Полная темная луна превратилась в тонкий кроваво-красный серп – существо, которое боги не одарили острым зрением, ее бы и не заметило. Похоже, в здешних местах она любила подшутить над теми, кто следит за циклами. Раньше жрецы подолгу наблюдали за темной луной до того, как дать добро на основание поселения. Она должна была проходить полный путь от тонкого месяца до полного лика и обратно. Если дела обстояли иначе, эльфы отправлялись искать другое место, потому что такие земли считались нечистыми. А вот вампиры наоборот любят селиться на таких. И… Темный Храм, конечно же. Он тоже построен на подобном месте, и над ним полноликая темная луна может висеть месяцами. Я закрыл глаза и прислушался к тишине. Как всегда, она не была абсолютной: едва уловимые шаги диких животных, шелест листвы и шум воды, доносившиеся из далекого леса. Ах, милая Диана. Мне хотелось бы слышать только ночные звуки и биение твоего сердца. Как жаль, что отец мой наградил меня чересчур чуткими ушами, и я слышу много чего еще. Как жаль, что я не могу взять тебя за руку и повести по своей тропе – когда-нибудь ты ступишь на собственный путь, и должна будешь пройти его до конца, хотя это будет непросто. И как жаль, милая Диана, что я не могу рассказать тебе об этом. Когда-нибудь мы заплатим за все, мой Великий Свет – в том числе, и за счастье. Но смертные, которым суждено топтать эту землю всего лишь несколько десятков лет, научили меня, древнего вампира, ценить то, что я имею. Чем бы мы ни обладали, рано или поздно мы это потеряем. Но… это будет потом. Диана Я тихонько ступала босыми ногами по полу нашего маленького храма – камень был еще теплым от согревавших его днем солнечных лучей. Никого нет. Воины как раз вернулись из похода, и даже жрицы отправились посидеть у общего костра, хотя обычно их общество терпеть не могли. Тишина и одиночество, царившие в храме, были мне на руку. Я опустила на пол дорожную сумку и преклонила колени перед алтарем – так, как делала во время церемонии посвящения. Глаза вырезанной в камне женщины с длинными развевающимися волосами смотрели в небо, на луну. Лицо

Анастасия Эльберг, Анна Томенчук «Перекрестки темного времени», второй сезон опоясывала лента слов: часть из них – молитвы на ранних эльфийских наречиях, часть – заклинания, написанные символами. Смысла этих заклинаний никто не знал, но некоторые из старых эльфов говорили, что это – первая форма самого древнего языка, темного, на котором написана Великая книга жрецов Равновесия. Светлая сестра знала, что это за заклинания Не об этом ли говорила легкая улыбка, запечатленная на ее тонких губах? Я протянула руку и тронула каменное лицо – оно тоже сохранило тепло солнечных лучей. Ранним утром, когда мы прикасались к нему лбом во время молитв, оно было холодным, так, как и подобает лику ночной богини. Глубоко вдохнув, я запустила пальцы в щель между изваянием и стеной и извлекла оттуда ритуальный кинжал. Лезвие слабо блеснуло в лунном свете, и на нем появилась голубая полоса. На мгновение мне показалось, что резная рукоять из кости какого-то животного ответила на мое прикосновение теплом, и я с трудом подавила испуганный вскрик. Отложив кинжал на невысокую каменную ступеньку перед ликом богини, я открыла дорожную сумку и достала оттуда единственную вещь, которую взяла с собой – белоснежное платье. Свадебный наряд, который каждая девочка получала на пятнадцатилетие. Подарили такое и мне. Тогда мама еще была уверена, что я передумаю и решу не посвящать себя культу. Не так давно я хотела отдать платье одной из дочерей старшей сестры, но передумала. Теперь оно мне пригодится. Я несколько мгновений сидела без движения, а потом зарылась лицом в мягкую ткань. Будь мама жива, у нее бы остановилось сердце, узнай она, для кого я надену это. Она хотела, чтобы в день моей свадьбы меня нарядили бы в него прекрасные юные эльфийки. Они бы украсили мои волосы цветами, возложили мне на голову серебряную тиару и в последний раз заплели мою косу. К храму меня бы вел под руку самый очаровательный в двух мирах эльф, а над нашими головами в чистом, без единого облачка небе, ярко светило солнце. А ночью, когда взойдет луна, нас проводили бы в свадебный шатер, где он расплетет мои волосы – и я получу право носить их распущенными. Ах, мама. Никогда у меня не будет свадьбы под яркими лучами солнца, никогда мой муж не оденет мне на палец кольцо со странными буквами-значками темного языка. Теперь мое время – это ночь, а мой мужчина – порождение этой ночи, его братья и сестры считают нас слугами. Но я люблю его, мама, люблю всем сердцем, так, как – и я это знаю – никогда и никого не полюблю. И пусть даже Великая Тьма создала нас такими разными – разве это означает, что мы не должны быть вместе? Я сложила платье, спрятала его в сумку и снова взяла кинжал. Он и сейчас ответил на мое прикосновение, но я не удивилась, вспомнив истории о храмовом серебре. Хочется верить, что они говорят правду и о его остроте… Я достала из прически ленты, привычным движением головы разметала волосы по плечам, сжала в пальцах одну из прядей – она показалась мне странно чужой – зажмурила глаза и отрезала ее.

Анастасия Эльберг, Анна Томенчук «Перекрестки темного времени», второй сезон Кинжал действительно оказался острым: его никто не точил, но храмовое серебро в таком трепетном обращении не нуждается. Я с мгновение смотрела на волосы, которые держала в руке, а потом небрежно бросила их на камни пола и продолжила непростое дело. Времени у меня было мало, следовало поторопиться. К тому времени, как я отрезала последнюю прядь, луна успела вскарабкаться по небу чуть выше. Теперь холодный свет падал на лоб статуи. Раньше по ночам мне казалось, что она светится изнутри, но теперь я видела, что камень мертв, хотя веками жрицы видят в нем земное подобие богини. Голова, лишенная привычного веса длинных волос, была невыносимо легкой. Я рассеянно потрепала пальцами то, что осталось от прически. Для жрицы только мысль о том, чтобы срезать хотя бы прядь, казалась святотатством – ведь мы так тщательно их растили. А вот женщинывоины делали это регулярно. Перед большими походами они приходили в храм, облачившись в ритуальный белый и совершив очистительное омовение в реке, становились на колени перед статуей Светлой сестры, и главная жрица остригала их волосы, сопровождая церемонию долгими протяжными молитвами. Говорят, этот обычай пришел от обращенных существ, но воины утверждают, что так делали поколения темных эльфов задолго до них – ведь они уверены, что Великая Тьма даровала нам жизнь для того, чтобы мы держали в руках оружие. Собранные волосы лежали на полу передо мной, на чистой тряпице, которую я принесла специально для этого случая. Я в последний раз взглянула на каштановые пряди, когда-то принадлежавшие мне, свернула тряпицу в узелок, вздохнула и поднялась. Вот и все. Осталось сделать последнее дело… самое сложное. У костра собралась почти вся деревня. Главная жрица сидела в компании девушек, рядом с ней разместился отец и двое эльфов, его помощники. Воины устроились напротив. Бесса вытянула босые ноги, грея их у огня. Приблизившись, я узнала и эльфа, обнимавшего ее за плечи – я уже видела их вместе. У самого костра полулежал старший сын главного воина, по которому тайно вздыхали даже некоторые девушки-жрицы. Я помнила, что у него было очень красивое, мужественное лицо, но сейчас он походил на мальчика – прищурившись, смотрел на кого-то из братьев и звонко смеялся над историей, которую тот рассказывал. Но стоило мне подойти еще ближе, как смех стих. Сын главного воина обернулся и замер, изучая меня. Отец резко поднялся, плошка, стоявшая на его коленях, упала в траву, ярко-алые лесные ягоды рассыпались. Главная жрица, не меняя расслабленной позы и не расцепляя пальцев рук, следила за тем, как я подхожу к костру и бросаю туда принесенный узелок. Несколько секунд все в безмолвном изумлении наблюдали за языками пламени, пожиравшими его содержимое. Наконец, отец нашел в себе силы подойти ко мне. Он нерешительно поднял руку и тронул мои волосы. - Диана… что это?

Анастасия Эльберг, Анна Томенчук «Перекрестки темного времени», второй сезон Я не узнала его голос. Он никогда не говорил так, даже в тот день, когда умерла мама. Сестры, сидевшие тут же, у костра, смотрели на меня во все глаза. - Отец, мне жаль, но… - Я беспомощно оглядела присутствующих – теперь даже сонные воины проснулись. – Я ухожу. Он снова погладил меня по волосам. Взгляд у него был такой, будто он уверен – это все дурной сон, и скоро он закончится. - Куда ты уходишь, милая? - Я… я встретила существо… мужчину… Кто-то из сидевших у костра насмешливо хмыкнул, а кто-то даже тихонько захихикал. - Мужчину? – переспросил отец таким тоном, будто сейчас продолжит и примется умолять меня не объяснять более ничего. – Кто это? - Какой позор, Диана, - не выдержала главная жрица. Девушки, сидевшие рядом с ней, согласно закивали. – Ты посмела самостоятельно остричь волосы, появилась перед всей деревней в одежде воина – прямо скажем, в мужской одежде. На твоем месте я бы умерла от стыда. Ты – не обращенная вертихвостка, которая ложится в постель с каждым встречным, ты – жрица, которая дала обет безбрачия, светлое и чистое существо. Ты разочаровываешь меня. Кровь прилила к лицу, к глазам подступили слезы. Я сначала шагнула в направлении главной жрицы, но потом передумала и повернулась к отцу. - Ты хочешь знать, кто это? Я скажу. И пусть все услышат, даже те, кого Великая Тьма с самого рождения лишила слуха! Это вампир! На мгновение, которое длилось дольше вечности, воцарилась такая тишина, что, казалось, даже дрова в костре перестали трещать, а потом отец ударил меня по лицу. В детстве он всегда говорил «нет», когда мама хотела дать мне наказание за серьезный проступок, а позже уж точно не поднимал руки. Я ахнула, прижала ладонь к щеке и уставилась на него через пелену застилавших глаза слез. Отец снял с мизинца тонкое серебряное кольцо – эльфы-мужчины надевали такие в день рождения очередного ребенка, и теперь у него осталось только два – и бросил его в костер. - Ужасный позор, Диана, - проговорила главная жрица. Никогда еще она не казалась мне такой глупой. – Достойная дочь подумала бы о своем… - Вам не стоит волноваться, моя госпожа, - закончил отец, легко поклонившись ей. – У меня больше нет дочери.

Анастасия Эльберг, Анна Томенчук «Перекрестки темного времени», второй сезон Девушки-жрицы взволнованно зашумели, и я уже хотела уйти, но тут поднялся старший сын главного воина. Он жестом попросил меня повременить, а потом повернулся к остальным. - Что это с вами? – Он сделал паузу, дожидаясь ответа, но не получил его. – Вам только волю дай – и вот вы уже готовы освистать существо, сделавшее такой выбор, который вам не по нраву? А кто из вас, мои дамы, - он обратился к девушкамжрицам, сопроводив эти слова легкой улыбкой, - сам выбрал свою судьбу? А даже если вы и выбрали ее сами, это не мешает вам поглядывать на воинов, хотя ваша Светлая сестра это запрещает, не так ли? Что именно вам не понравилось – может, то, что одна из вас нашла в себе мужество прямо заявить о своих чувствах, а не прячет глаза, так, как это делаете вы? Какие вы смелые, когда сидите здесь. Что бы вы сказали, оказавшись в ее башмаках? - Слава Светлой сестре, я хорошо воспитала моих девушек, - холодно обронила главная жрица. - Пожалуй, даже чересчур, моя госпожа. Но не смею больше отнимать у вас время. С этими словами старший сын главного воина поклонился – не легко, как отец, а чуть ли не сложившись пополам – и занял свое место у костра. Главная жрица недовольно дернула щекой, но не ответила. А я решила, что пришло время уходить. Воин-стражник, открывший мне ворота, не узнал меня – я предусмотрительно накинула на голову капюшон дорожного плаща, а он, в свою очередь, был утомлен. Я бросила последний взгляд на деревню и уже зашагала в направлении холмов, за которыми начинался лес, но за моей спиной раздался тонкий свист. - Я не задержу тебя надолго, жрица… Диана. Черные глаза Бессы – луну закрывали облачка, и я не могла различить их взгляд, но знала, что он был холодным и цепким, как и у всех воинов – даже не разглядывали, а ощупывали мое лицо, я почти физически это ощущала. - Я слушаю тебя. - У меня есть брат. Жрицы бы сказали, что мы – от одного лика Светлой сестры, наша мать родила нас с разницей в несколько минут. Мой брат был воином, как и я. Мы росли вместе, тренировались вместе, сражались плечом к плечу. И однажды мой брат полюбил обращенную женщину. Он часто и подолгу бродил в одиночестве под луной, много размышлял, и встретил ее случайно во время одной из таких прогулок. Десница Великой Тьмы, сказали бы жрецы Равновесия. – Губы Бессы тронула едва заметная усмешка. – Она была прекрасна как первые солнечные дни ранней весны: золотые волосы и голубые глаза. До этого брат ненавидел вампиров, но после этой встречи темные боги лишили его разума: он думал только о ней, говорил о ней, она снилась ему во сне. Как-то раз он встретил ее еще раз и принялся умолять ее взять

Анастасия Эльберг, Анна Томенчук «Перекрестки темного времени», второй сезон его с собой. Вампирша сказала, что мужчина ей не нужен, зато нужен слуга. И брат ушел. Главный воин рвал и метал. Главная жрица наложила запрет на упоминание имени моего брата. И несколько десятилетий назад я встретила и вампиршу, и ее слугу. Но теперь он не слуга. Она подарила ему бессмертие и носит на пальце кольцо, которое он подарил ей в ночь венчания. Вот такими странными путями порой ходит счастье, Диана. Я верю, ты ступила на нужный путь. Бесса протянула мне руку, и я уже хотела благодарно сжать ее пальцы, но не успела. Она обхватила мое предплечье и, подержав несколько мгновений, отпустила: жест, которым пользовались только воины, уж слишком… грубоватым он был. - В груди многих мужчин этой деревни, которые носят двойные клинки, сердце трусливого зайца, - сказала Бесса. – У тебя сердце воина. Ты отважная девочка. Пусть Великая Тьма хранит тебя, куда бы ты ни повернула. *** Я нашла Дита на одной из лесных полянок – как и в прошлый раз, он перебирал струны лиры, упорно пытаясь вспомнить старую колыбельную. Мы решили не задерживаться на одном месте и проделать хотя бы часть пути, остановившись на… ночлег?... на другом берегу знакомого нам обоим озерца. Дальше начинался густой лес, и Дит мог бы укрыться там от солнечных лучей. Он выслушал мой рассказ молча, ни разу не перебив. Когда мы подошли к озеру, я поняла, что еще ни разу в жизни не говорила так много. Все слезы были выплаканы, и боль, и горе испарились – остались где-то позади, вместе с отцом, родным домом, деревней и знакомыми лицами. Я чувствовала себя и обновленной, и опустошенной. Я чувствовала себя так, будто… моя жизнь подходит к концу. Эта мысль напугала меня, и я подняла глаза на Дита, сидевшего рядом. - Что тревожит тебя, душа моя? – спросил он. - Мне кажется… мне кажется, я умираю, - ответила я. - Ты убьешь меня? Дит улыбнулся и прислонился спиной к стволу дерева. - Ты хочешь спросить, собираюсь ли я подарить тебе бессмертие, прекрасная Диана? Я прикоснулась к руке – кожа до сих пор помнила прикосновение Бессы. Но он больше не слуга, она подарила ему бессмертие и носит на пальце его кольцо… - А ты хотел бы сделать меня бессмертной? - Даже если и так, душа моя, я не могу этого сделать.

Анастасия Эльберг, Анна Томенчук «Перекрестки темного времени», второй сезон - Но почему? - У меня нет ответа на твой вопрос. Я положила голову ему на плечо. - Главная жрица сказала слова, которые обидели меня. Дит вежливо отстранился, взял меня за подбородок и заставил поднять голову. - Сейчас я кое-что скажу тебе. Послушай внимательно, и пусть эти слова вспомнятся тогда, когда наступит срок. Ни одно существо в двух мирах не будет искать в тебе порок, если душа его чиста. Если в душе его живет свет, то вокруг оно будет видеть только свет. А если в его душе живет тьма, то вокруг оно будет видеть только тьму. Я взяла его руку и прижала к груди. - А что живет в моей душе? - В твоей душе живет чудесный сад с удивительными плодами и сладкоголосыми птицами, и я буду каждый день благодарить Великую Тьму за то, что она позволила мне ступить на его дорожки. Он перевел взгляд на заплечный мешок, который принес с собой. - Думаю, ты голодна, душа моя. Я принес тебе немного свежих фруктов и ягод. Ну, а завтра вечером я поймаю в лесу какое-нибудь небольшое животное, и ты сможешь сытно поужинать. - А… как же ты? - Пища требуется мне очень редко, скоро ты это поймешь. Я задумчиво пожевала губами, глядя на то, как Дит очищает от кожуры небольшие темно-синие ягоды – наверное, они росли в глубокой чаще, потому что на наших столах в деревне не появлялись. Я была голодна, с удовольствием съела бы не только горстку ягод и пару фруктов, но и зажаренную ножку свежего кролика… и только сейчас вспомнила о том, что на мне ужасная воинская одежда. - Мне нужно искупаться… освежиться. Я очень устала. Я ненадолго. - Конечно, душа моя. С этими словами он снова взял лиру и, подняв голову, принялся изучать луну. *** Я с наслаждением окунулась в прохладную воду и неспешно переплыла озеро на несколько раз, смывая остатки усталости, а потом выбралась на берег и, улегшись на

Анастасия Эльберг, Анна Томенчук «Перекрестки темного времени», второй сезон спину, прикрыла глаза. Обычно после ночного купания я тщательно растирала себя в попытке согреться, но теперь мне нравилось ощущение прикосновения легкого ветерка к влажной коже. Еще никогда я не чувствовала себя такой чистой… Недаром девушки до свадьбы проходят обряд омовения – и только после этого облачаются в белоснежные одежды. Если я и была благодарна за что-то Светлой сестре, так это за то, что она позволила мне сохранить чистоту. Моя старшая сестра говорила – мужчина любит, когда женщина принадлежит только ему одному, и до первой брачной ночи ее тело не знало чужих прикосновений. Когда я помогала ей нанизывать жемчуг на нити – традиционное свадебное украшение – она сказала, что с нетерпением дожидается этой минуты, ведь она будет принадлежать своему мужу целиком. Думаю, он был рад: прекрасный благородный эльф, он получил такой дорогой подарок. И я тоже хочу принадлежать Диту целиком. Может быть, если бы не мой обет безбрачия, мы бы и не встретились… - Что это ты тут делаешь, девочка, совсем одна? Я приподнялась и повернулась на звук чужого голоса. Говорившая женщина приблизилась и присела рядом. На ней было странное одеяние – большой лоскут почти прозрачной материи, перевязанный тонким плетеным поясом, а в волосах красовалась диадема в виде грозди винограда. Вакханку я признала бы в ней и без последней – по улыбке. Должно быть, возвращается с очередного пира. - Скромная жрица Диониса напугала тебя? – спросила вакханка, устраиваясь поудобнее. Вела она себя так, будто мы были давними подругами. – Да не прикрывайся ты. Позволь Великому Богу любоваться тобой! Он любит красивых женщин. В подтверждение своих слов вакханка погладила меня по бедру. Она придирчиво осмотрела мои вещи, и взгляд ее упал на платье, которое я достала из сумки еще перед купанием. - Свадебный наряд. – В ее голосе появились разочарованные нотки, но продолжила она совсем другим тоном. – Нет, не свадебный. Ты не похожа на эльфийку, которая вот-вот впервые ляжет в постель со своим мужем. – Вакханка наклонилась и заглянула мне в глаза. Несколько прядей густых темных волос упали ей на лоб. – Но на эльфийку, которая вот-вот впервые ляжет в постель с кем бы то ни было, ты вполне потянешь… Вкус у тебя получше, чем у твоих невинных подружек. Ты выбрала бессмертного. Или, может быть… ты остановила свой выбор на ком-то из Великих? - Нет, - ответила я, благодаря всех богов за то, что на поляне не так уж и светло – иначе вакханку бы повеселили мои раскрасневшиеся щеки. – Не на ком-то из Великих. - Тот, кого выбрала такая красавица, может считать себя Великим, - уведомила меня вакханка. – Думаю, твой мужчина подождет. Я иду на праздник, это недалеко.

Анастасия Эльберг, Анна Томенчук «Перекрестки темного времени», второй сезон Если ты присоединишься, то сможешь станцевать с нами, и главная жрица благословит тебя. Я смущенно опустила глаза и покачала головой. - Хорошо, - вздохнула вакханка. – Тогда, может, ты позволишь скромной жрице Диониса дать тебе напутствие? Не дождавшись ответа, она взяла меня за руку и нежно погладила ладонь. - Когда-то ты была жрицей, и зажигала ритуальные свечи левой рукой, не так ли, прекрасная незнакомка? - Да, - кивнула я. Догадливость и проницательность вакханок никого не удивляла, некоторые даже уверяли, что они читают мысли. К примеру, о Дите она могла узнать по запаху, но откуда ей известно, что я со всем управляюсь именно левой рукой?.. Моя новая знакомая бросила короткий взгляд на линии ладони, а потом подняла глаза к звездам. На ее лице отразилась задумчивость. - Диана, - наконец заговорила она, и я невольно вздрогнула, услышав свое имя. – Когда-то эти пальцы держали храмовый факел, но придет время – и они возьмут оружие, а ты станешь воином. - Я не стану воином, - возмутилась я. – У меня есть Дит, он может меня защитить! - Ты станешь воином, - упрямо повторила вакханка. – Придет время – и рядом с тобой не будет ни одного мужчины и ни одной женщины, которых ты бы ни превзошла в своем искусстве, будь то смертные или бессмертные. И только один враг будет преследовать тебя многие десятилетия – одиночество. У тебя не будет дома, не будет друзей. Тебе придется повоевать за свое счастье, Диана Охотница. И, если ты не опустишь головы, то победишь. - Но как я могу стать… - Мой голос сорвался, и я закусила губу, понимая, что веду себя как маленькая девочка. – Я не хочу быть воином! - Это все, что велит мне сказать тебе Великий Бог. Вакханка поднялась, отряхивая платье. - Постой-ка. – Я остановила ее жестом. – Наверное, мне нужно чем-то заплатить тебе? Прости, у меня нет ни денег, ни еды… зато есть вот это. Я сняла с шеи медальон, который отец подарил мне в день моей инициации, на пятнадцатый день рождения. Вакханка придирчиво осмотрела украшение. - Спасибо, - поблагодарила она. – Мне плата не нужна, но моя подруга Галла обрадуется медальону. Она любит красивые вещицы. Прощай, Диана Охотница. –

Анастасия Эльберг, Анна Томенчук «Перекрестки темного времени», второй сезон Вакханка послала мне воздушный поцелуй. – Кем бы ни был твой бессмертный, вряд ли он понимает, как ему повезло. *** К платью прилагался отрез ткани, покрывающий шею и плечи – без него наряд выглядел слишком откровенным. Белоснежный лоскут приносили из храма за сутки до начала последних приготовлений к свадьбе, так что им я не располагала, и теперь думала, могу ли появиться перед Дитом в таком виде. Но ведь когда-то я стояла перед ним почти обнаженная, если не считать мокрых волос? Но ведь тогда мы еще не были знакомы… - А я уже подумал, что ты ушла на праздник в компании жрицы Диониса, душа моя. - Откуда ты знаешь, что я встретила вакханку? - Во всем виноват мой хороший слух. Не думай, что я следил за тобой, прекрасная Диана. Дит наконец оторвался от изучения ночного неба, отложил лиру и посмотрел на меня. Как назло, луна именно в этот момент выглянула из-за туч и осветила поляну почти так же ярко, как солнце днем… хотя он разглядел бы все и без этого. - Госпожа моего сердца, говорят Великие женщинам, с которыми они разделяют вечную жизнь. – Он поднялся, подошел ко мне и взял за руку. – Смею ли я, простой странник, позволить себе мысль о том, что вижу на тебе свадебный наряд, символ преданности и чистоты? - Да. - Смею ли я верить в то, что ты надела его для меня? Дит терпеливо дожидался ответа, внимательно глядя на меня. Пожалуй, даже чересчур внимательно. Но ведь он бессмертен, он может читать мысли, подумалось мне. А если так, почему же он их не читает? Или читает, но просто не подает вида? Поступила бы я на его месте так же?.. Да, наверное. Только вряд ли сейчас ктонибудь мог бы прочитать мои мысли, даже если бы рядом находился кто-то из Великих – уж слишком запутанными они были, и слишком быстро носились по кругу. Я почувствовала, что дрожу, и крепко зажмурилась, пытаясь убедить себя в том, что все это происходит на самом деле. Уже несколько дней я была уверена, что это прекрасный сон, а я живу на грани грез и яви, не решаясь перешагнуть эту границу. - Я надела его для тебя, - ответила я – точнее, услышала собственный голос. – Я… я… хочу принадлежать только тебе одному. Я хочу принадлежать тебе целиком.

Анастасия Эльберг, Анна Томенчук «Перекрестки темного времени», второй сезон Дит улыбнулся и легко сжал мои пальцы. - Это самый дорогой подарок, который я получал за всю свою долгую жизнь, душа моя. И Великая Тьма видит – до того момента, как мои боги заберут меня к себе, не получу более дорогого. Мы стояли так близко, что, казалось, вокруг нас вообще нет воздуха, нет пространства – только бесконечно долгие мгновения, тяжелое текучее время. Я снова взглянула ему в глаза, и, как и во время нашей прошлой встречи, мне почудилось, что на мгновение они из фиалковых превратились в темно-синие. Нет. Теперь мне не почудилось, я видела это. Прекрасные темно-синие глаза, как драгоценные камни или ночное небо. Темно-синие, как мантии обреченных на вечную жизнь в подземельях Храма бледных женщин, хранительниц Огня. Темно-синие, как бархатные плащи тридцати шести мужчин и женщин-всадников, стражей Равновесия, свиты первого Великого, сопровождающих его на охоте. Темно-синие, как глаза самого первого Великого, мудрого, благородного и мужественного. Я протянула руку и прикоснулась к губам Дита. - Ты не можешь быть обычным вампиром. Я знаю, кто ты. - И кто же я, душа моя? - Ты – первый Великий. Я знаю, он был таким же красивым, как и ты. Дит рассмеялся. - Нет, милая Диана. К счастью или к сожалению, такое существо, как я, не было достойно даже поправить плащ для верховой езды на его плечах. Но, будь он с нами, подтвердил бы – твоя красота не сравнилась бы с красотой его подруги. - У него была подруга? – Я затаила дыхание. - Да. И она была прекрасна, как первые весенние цветы. Я покажу тебе ее. Но это будет чуть позже. Когда Дит прикоснулся к моим плечам для того, чтобы снять платье, мое сердце снова зашлось в беге – совсем как тогда, когда я впервые взглянула ему в глаза. Только… теперь я слышала, как бьется и его сердце. Я чувствовала, как оно бьется, и мне даже не нужно было прижиматься к его груди. Ах, правда ли это?.. - Правда, моя госпожа. Хотя это кажется мне сном. Я чувствовала, что нужно что-то сказать или даже спросить, но пальцы Дита сначала коснулись моих губ, а потом и век, и я, подчиняясь невысказанной просьбе, закрыла глаза.

Анастасия Эльберг, Анна Томенчук «Перекрестки темного времени», второй сезон - Нам не нужны ни слова, ни глаза, - сказал он. – Слушай, душа моя. Я научу тебя слышать то, что не слышал еще ни один смертный или бессмертный. Слова лгут, глаза показывают нам только то, что мы хотим увидеть. Истину же можно только услышать. Что ты слышишь, прекрасная Диана? Постояв еще пару мгновений, я села на траву, а потом легла и протянула ему руки. Еще несколько дней назад я бы умерла от стыда, вообразив такую сцену, а приснись мне она во сне – провела бы целый день в храме, вымаливая прощения у Светлой сестры. Но сейчас я хотела только одного – чтобы он обнял меня так крепко, как только можно, и никогда больше не отпускал. Мне хотелось стать его частью, быть с ним везде и повсюду, делить с ним все, и радость, и боль, и победы, и поражения. Но еще больше мне хотелось, чтобы он наконец прикоснулся ко мне, но не так неуверенно, как это сделал бы юный эльф – а так, как прикасается к струнам своей лиры. Чтобы он заставил мое тело петь. И я бы смеялась, плакала и кричала, а потом снова начинала смеяться, и так – до тех пор, пока вечность не расколется надвое. Мне казалось, что я умру, задохнусь, если он не сделает этого сейчас же. - Я слышу поступь моей судьбы. *** - Скоро начнется новый день, душа моя. Мне пора искать убежище в спасительной тени деревьев. - Ах, нет… еще так рано… Дит погладил меня по волосам, и я прижалась к нему. Мое сердце до сих пор гулко стучало, лицо и шея горели, а глаза были влажными от слез. Плакала ли я когда-нибудь от счастья?.. Даже если и плакала, то еще никогда не была настолько счастлива. Целый мир… бесконечный мир, который я хочу узнать так подробно, как смогу, разведать каждый крохотный уголок. Какими далекими, какими чужими теперь казались мне годы, проведенные в деревне!.. Ах, отец. Простил бы ты меня, расскажи я о том, какое счастье испытываю, только лишь прикасаясь к этому существу?.. - Ты можешь пойти со мной, моя госпожа. Но мне нужно отдохнуть. Надеюсь, я не напугаю тебя… дело в том, что обращенные существа в моменты сна довольно странно ведут себя. Они не дышат, и ты можешь подумать, что твой покорный слуга… - Умер? – Я улыбнулась. – Но бессмертные не умирают – они уходят искать, а потом обращаются в серебряную пыль. - Что бы они ни искали, а мой поиск завершен. Он поцеловал меня в лоб, и я спрятала лицо у него на груди. И мой поиск тоже завершен. Я это знаю.

Анастасия Эльберг, Анна Томенчук «Перекрестки темного времени», второй сезон - Ах, душа моя. Я обещал тебе кое-что и забыл об этом. – Дит взял мою руку. – Сейчас ты увидишь… думай о том, что это сон. Закрой глаза. Я послушно смежила веки, ожидая увидеть знакомую тьму, и вздрогнула, потому что передо мной появилась ясная и четкая картина. Большой зал, на стенах которого ярко горели факелы. Посреди зала, у возвышения из черного мрамора, стояла пара. Мужчина был облачен в белоснежную мантию, такую длинную, что ее придерживало четверо молодых, почти мальчиков, темных эльфов. Угольно-черные волосы ровными прядями лежали на мягком бархате. Правую руку, мизинец которой украшал знакомый мне перстень – такие носили Великие – мужчина подал стоявшей рядом с ним женщине, невысокой, едва доходившей ему до плеча. И женщина действительно была прекрасна, как весенний цветок: длинные, почти до колен, завитые в тяжелые крупные локоны волосы, такие же черные, как и у ее спутника, хрупкая фигурка, затянутая в ярко-алый шелк, белая, как самый чистый в двух мирах мрамор, кожа. Через мгновение я заметила, что мужчина и женщина в зале не одни – напротив них стояла фигура, которую разглядеть я не могла, но видела, что она держит в руках большую книгу. Обладатель книги обратился к мужчине, тот легко кивнул и повернулся к черноволосой красавице. Губы его шевельнулись, женщина почтительно склонила голову и что-то ответила. И только теперь я поняла, что это за церемония. Обряд предназначения. «Согласна ли ты разделить со мной вечную жизнь» - вот что говорит мужчина женщине, и она отвечает ему «да, мой господин», так было принято в давние времена. А фигура с книгой – это господин Великий Магистр Авиэль. Женщина, будто поняв, что за ними кто-то наблюдает, повернулась в мою сторону и наградила меня улыбкой. Через мгновение обернулся и мужчина. У обоих были темно-синие глаза. - Ах, - выдохнула я. – Это… свадьба! - Именно так, душа моя. - Как жаль, что мы никогда не сможем разделить друг с другом вечную жизнь… ведь я смертна. - Никто не знает, что будет завтра, прекрасная Диана. Я подняла голову и посмотрела ему в глаза. - Почему ты не можешь подарить мне бессмертие? Или… ты не любишь меня? - Я люблю тебя, душа моя. Но не могу сделать тебя бессмертной. - Это сделает кто-то другой?

Анастасия Эльберг, Анна Томенчук «Перекрестки темного времени», второй сезон - У меня нет ответа на твой вопрос. Заметив, что я отворачиваюсь, Дит знакомым мне жестом погладил меня по щеке. - Почему ты не спросишь, хочу ли я расстаться ради тебя с бессмертием, моя госпожа? - Расстаться с бессмертием?! Разве это возможно?.. - Ты готова стать такой, как я, но не спрашиваешь, готов ли я стать таким, как ты. Вот здесь-то и заключается главное различие между смертными и бессмертными, душа моя. Вы без раздумий примете такой подарок, если любимое вами существо бессмертно, хотя даже не подозреваете, что вас ждет. А мы редко встречаем того, кому можно сказать «ради тебя я готов стать смертным». Ты знаешь, что любовь Великих настолько сильна, что они могут согласиться и на обычную человеческую жизнь? - Да, знаю. Мне рассказывали об этом. - Они живут очень долго, делают очень много на всеобщее благо, но именно любовь дарует им истинное величие. Любовь учит их жить ради другого, она учит их, бессмертных, ценить каждую минуту. Великие узнают, что счастья не было, его не будет – оно существует только сейчас. Пусть это будет нам уроком, прекрасная Диана. И для смертных, и для бессмертных счастье одинаково.