Сумерки Темного Леса by Anastasia Lady Elberg

«Сумерки темного леса»

«Сумерки темного леса» Слово редактора Летом 2014 года я отправила команду в отпуск и решила, что пришло время поразмышлять о будущем «Творческого горизонта». Теперь можно признаться прямо и честно: я хотела распустить проект. С одной стороны. С другой - естественно, не хотела, и знала, что есть другие пути, нужно их только отыскать. Мы начали поиск этих путей в середине лета, и в августе наша аудитория увидела первые результаты - флешмоб свободного письма, а потом и сборник, собранный из работ участвовавших в этом мероприятии авторов. На этой положительной ноте мы официально вернулись из отпуска, а потом и открыли набор в девятый сборник «Творческого горизонта», осенний. По традиции, он посвящен мистической тематике. Параллельно мы с Анной работали над официальной группой проекта «ВКонтакте», приводили в порядок блог проекта и готовили планы статей и заметок для литературной мастерской. Все шло своим чередом. Сентябрь близился к концу, сентябрь закончился, начался октябрь. Кто бы мог подумать, что за какие-то пару недель все так круто изменится. Нам еще предстоит подвести итоги, но в октябре мы: 1. Основали собственный писательский клуб. 2. Провели недельный писательский марафон. 3. Провели первый писательский практикум - «Искусство диалога», 4. Начали еще один флешмоб, который носит название «Один день из жизни...».

«Сумерки темного леса» 5. Мы объединились с писательским сообществом «Ни дня без строчки», администратором которого является госпожа Елена Клир, и теперь это сообщество официально функционирует в рамках клуба «365», а, соответственно, в рамках «Творческого горизонта». Это долгое предисловие и этот список появились тут не потому, что мне хочется с вами поговорить или похвастаться тем, что мы делаем. С октября 2014 года у проекта «Творческий горизонт» наконец-то появился четкий профиль. Мы знаем, что делаем, знаем, чего хотим достичь (и совсем скоро у нас появится Миссия - держите руку на пульсе и подписывайтесь на новости на сайте), знаем, что мы несем и авторам, и нашим ученикам, и нашей аудитории, и тем, кто вроде как и в стороне, но все же сопереживает. Это еще одна небольшая ступень к осуществлению нашей общей мечты. Многие жалуются на то, что вокруг не с кем поговорить о творчестве, что в наши дни искусство умирает, литературных салонов больше нет, все только и делают, что смотрят телевизор. А мы решили пойти другим путем. Если вокруг вас нет общества, которое вам нравится, то жалобы ничего не изменят. Создайте его! Эта мечта руководила нами в тот момент, когда мы объявили о наборе работ в самый первый сборник проекта, который назывался «Встречи». Что изменилось сегодня? Сегодня у нас есть не просто какое-то неуловимое и неосязаемое видение того, к чему мы стремимся, а очень четкая картинка. Мы работаем для творческих людей. Мы вдохновляем творческих людей, обучаем, мотивируем и помогаем им реализовать свой потенциал. Мы даем им почувствовать себя в своей тарелке, они общаются с коллегами по перу без страха быть униженным или обруганным. Не к этому ли мы стремились? Конечно, мы стремимся к большему, но это - та самая ступень, на которую мы пытались взобраться больше двух лет. И вот мы ее одолели. Что чувствует победитель? Безусловно, он рад, он гордится собой. Но все мы знаем, что успех - это всегда командная работа, мы не достигаем успеха в одиночку. Мы рады. Мы гордимся собой. Но эти радость и гордость ничего не стоили бы, не будь у нас возможности сказать простую фразу: друзья, наша победа принадлежит вам. Она принадлежит всем, кто идет за нами и с нами. Она принадлежит тем, кто еще не знает о нас, но обязательно придет и вольется в веселую компанию. Это не наша победа, друзья. Это ваша победа. Мы делали, делаем и будем делать все это ради вас. И чувство гордости и удовлетворения, которое мы при этом испытываем, не даст никакая, даже самая большая

«Сумерки темного леса» победа. Для меня сборник «Сумерки темного леса» - это своеобразная черта под «старой частью» проекта. Мы подводим небольшой итог и начинаем новый этап. Впереди много работы, размышлений, огромное количество написанных знаков, череда удивительных открытий. Как всегда, в сборнике вы найдете очень разные работы, и по содержанию, и по качеству. На этот раз мы дали шанс многим авторам и искренне верим в то, что это вдохновит их на последующие подвиги. Зимний сборник будет десятым, юбилейным. Уверена: нам будет, что отпраздновать. А пока мне остается пожелать вам приятного чтения. Не бойтесь высказывать свои впечатления о прочитанном - если вы не хотите делать этого открыто (хотя мы были бы рады), то контакты авторов вы сможете найти в конце сборника - но помните о том, что критика должна быть конструктивной. И, конечно же, мы всегда рады новым авторам. Присоединяйтесь к нам, друзья. Подписывайтесь на новости. Вступайте в официальную группу проекта, вступайте в писательский клуб. У нас впереди еще много, много побед.

Вдохновения и творческих успехов всем нам, Анастасия Эльберг Главный редактор проекта «Творческий горизонт»

«Сумерки темного леса»

«Сумерки темного леса» Карнавал

Littayuki

В пышном зале догорают свечи, Нежит слух гитары перезвон. Тайный трепет долгожданной встречи Бьется с пылким сердцем в унисон. Легкий шелк струится водопадом, И тень маски прикрывает свет. Неизвестность увлекает взглядом, Под корсетом пряча свой секрет. Страсти разжигая диким танцем В ритме бьющихся слепых сердец, В мантии, как в утреннем багрянце, Замолкает доблестный певец. Белый пепел покрывает маски, Манят бриллианты юных глаз Губы шепчут сладостные сказки, Не заботясь содержаньем фраз. Веера здесь прикрывают лица, Вновь взволнован этот шумный зал. Конфетти цепляется к ресницам, И кружит безумный карнавал!

«Сумерки темного леса» Кукла Танцуй, танцуй, шарнирная краса! И пусть блестят стеклянные глаза Да развевается твоя коса В небеса! Легко порхай, как мотылек в ночи, Стремясь взлететь у восковой свечи. От кандалов всегда хранят ключи Палачи. Бездушная игрушка приобнять Должна гостей и пылко целовать. Ведь ты обязана всех развлекать Танцевать. Пусть восхищается тобой тиран, Устроивший весь этот балаган. Да пойлом наполняет свой бокал Музыкант. Свободу дарит только стон гитар, Вносящих в ад целебный свой нектар. Но стихнет песня и теряет дар Мир зеркал. Танцовщица падет, не в силах встать, На помощь звать или просто убежать. Нет права выбора собою стать, Рассказать. И только опустеет вин графин Испорченную куклу господин Тотчас небрежно выбросит в камин В пламя льдин.

«Сумерки темного леса»

«Сумерки темного леса» Хэллоуиновское Щепотка горчицы под капелькой слез И крылья ночных хулиганов. След лап, что оставил под соснами пес, И гость подпечных тараканов. Слетаются мыши на песню мою И черные кошки теснятся, А я в котелочек беспечно плюю И хочется мерзко смеяться. Трещат безмятежно в камине дрова, Настойка уже настоялась. Пусть варится-парится чудо-трава, Чтоб слаще похлебка казалась. Кипит, изрыгается варево тьмой, А мыши следят за рецептом. Лишь взвоет волчица под жаркой луной Как духи придут за ответом. Гори и пылай огонек камышей И тыквы пусть гонят виденья. Мы жаждем увидеть чужих малышей Под корочкой сладкой варенья. Тогда нам откроют врата в мир иной, Где царствует только лишь ужас. Мы там порезвимся под ветер ночной, Танцуя по крохотным лужам.

«Сумерки темного леса» Александра Неронова

Эпиграф

F(R) – Как тебе лето? – Да так. Никак. Мутно. Сезон дождей. – Знаешь что, Черный, пошли в овраг, скроемся от людей. Мысленный мой, окаянный мой, поговорим потом, Мы, безусловно, придем домой – если отыщем дом. Где-то за городом поворот, свалки, поля, кусты... – Как ты жила этот страшный год? Кем ты была? – А ты? – Лучше не буду. Молчу. Отбой. Dixi. Никем. Ни дня. Видишь, я снова иду с тобой, не прогоняй меня. Ржавые рельсы, крапива, грязь, плесень, разруха, тлен.... – Эй, не сдавайся! – Почти сдалась. Надо бы встать с колен, Только вот дергаться не хочу, Даже дышу с трудом. – Вырвемся, слышишь?! Я подхвачу. Поговорим потом.

«Сумерки темного леса»

Вот и овраг. Подошли. Стоим. Пустошь. Вороний грай. Крылья бы сильные – нам двоим, чтобы лететь за край. Выстоять, выдержать, осознать, перенести беду. – Знаешь что, Черный? Давай, взлетай! Я и пешком дойду. – Вместе. Иначе никак. Рванись. Крылья твои легки – Слишком заманчиво кануть вниз, в мутную вонь реки, Слишком знакома тебе и мне злоба людского дна, Если мы сгинем на этом дне – грош нам двоим цена. – Я не сумею! Нет, я смогу! Только бы сделать шаг!.. … Сумерки. Озеро. На лугу – клевер и желтый мак. Слышится где-то собачий лай, радостный, озорной... – Черный, а мы прорвались за край! Слышишь? Идем домой! 12.06.2014

«Сумерки темного леса» Конец сказки На сердце моем и легко, и мертво. Мне больше не снится совсем ничего. Где странная сказка кого-то ждала – Пороша метет от угла до угла. Где желтый фонарик светил над рекой – Огромный, слепящий, безбрежный покой. Где скрипка играла и песня жила – Пороша метет от угла до угла. Где шумной таверны горел огонек, Где вился над кузней кудрявый дымок, Где вишня весной у обрыва цвела – Пороша метет от угла до угла. Где старый трамвай в переулках бренчал, Где билась волна о гранитный причал, Где кто-то молился и грезил во сне – Лишь ветер уныло свистит в тишине. Покинутый город, пустые сады, Разбитый колодец без капли воды, Разрухи, беды и вины торжество – Мне больше не снится совсем ничего. 31.12.2013

«Сумерки темного леса» Самайн F(R) Иду по дороге на яростный зов луны, Иду, повторяя слепо твои движенья. У этого зеркала нет второй стороны, У этой задачи потеряны все решенья. За пологом ночи багровый закат угас, Спокойно и пусто под черным высоким сводом. А звезды бледны, как отблески волчьих глаз, И желтый их взгляд все мертвенней год от года. Кого же просить и кому вознести мольбу? Горячий песок осыпается под ногами... Мы слишком привыкли беспечно ломать судьбу, Не зная, что этим равняем себя с богами. Подходит Самайн – И пора подводить итог, Не гнаться в тоске за счастьем и чудесами. А боги забыли, ступая на наш порог, Что были когда-то людьми. И любили сами. 23.09.2013

«Сумерки темного леса» Canto d’Attesa

F(R) Этот город, и холод, и окон пустые рты, Этот день, повторенный в сером глухом чаду Я живу, потому что бродишь по свету ты, Ты живешь потому, что я терпеливо жду. В неотступной , злой, пожирающей душу тьме Сквозь гранитный ветер и синий надзвездный мрак Ты идешь, ты летишь — невесомый – навстречу мне, Я стою, улыбаясь, заслышав твой легкий шаг. Можешь взвиться стрелой, Можешь камнем уйти на дно, Можешь вновь раствориться в глубинах чужого сна – Только я не могу предать тебя все равно, Только я все равно забывать тебя не должна!

«Сумерки темного леса»

Ты шагал слишком долго по круглой моей земле, Ты терял себя столько раз, что уже привык... Все проходит, Все возвращается. На столе Та же вечная лампа И россыпи старых книг, Та же скатерть – бордовая, с выцветшей бахромой... ...Даже я измениться давно уже не могу. Так же светит сквозь годы очаг потаенный мой, Так же тянутся где-то следы твои на снегу, Так же время течет сквозь толщи бетонных стен, И теряются в небе два хрупких твоих крыла... Я умею любить, Ничего не прося взамен. Ты не выжил бы, Если б я тебя не ждала. 11.01.2013

«Сумерки темного леса» Анастасия Эльберг Колыбельная лунной птицы

За спиной ее сто верст, сто морей, Города да пепелища костров. Впереди - печаль да сумрак ночей, Радость дней да тишина вечеров. Темно небо - расправляет крыло. Лунной птицы долог путь, и она Притаится, поглядит за стекло. Но никто не ждет ее у окна. Ветерок колышет пламя свечи. Ставни птице ветерок распахнет. Серебром сверкая в темной ночи, Птица песню для луны запоет. Для луны да для прекрасной сестры, Задремавшей у стола при свечах. Вечер долгий, далеко до весны, Лишь печаль - дорожки слез на щеках.

«Сумерки темного леса»

«Госпожа моя, в слезах правды нет. Правды нет в его медовых речах. Пусть приснится тебе ясный рассвет, И не вспомнишь ты о черных ночах. Госпожа моя, пусть холод-зима, Сердце не замерзнет вовек. Ведь страшнее всех - та тюрьма, Где себя закрыл человек. Доставай свой самый лучший наряд, Алый бархат, золотые шелка. Пусть горит, как прежде, твой взгляд, Пусть походка будет легка. Выходи и заводи хоровод, Наливай своим подругам вина. Тот, кто для тебя - он придет. Долгий путь - проводит луна».

«Сумерки темного леса»

Ветер птице вновь окно распахнет: «Вот и все, тебе пора, торопись! Долог путь, тяжел полет, кто-то ждет!» Поведет она крылом - снова ввысь. А сестра ее все спит, и во сне Видит деву, что поет у костра. Та смеется ей - а в ярком огне Разглядит она два лунных пера.

«Сумерки темного леса»

«Сумерки темного леса» Анна Долгарева (Лемерт) Город мертвых

На Городе Мертвых уже проступала осень, когда я приехала. Бледная паутина поблекшего солнца тянулась тонко и длинно по паркам, полным берез и сосен, по узким улицам с домами из прошлого века, каменными, рассчитанными на холодные зимы. На вокзале была толпа. Не было ни одного человека. Я посмотрела на свои руки и увидела, что они прозрачны, что я сама теперь стала неотделима от этих черных мостов и от этих мрачных церквей, в которых ни радости, ни прощения.

«Сумерки темного леса»

Я поселилась в комнате на углу, и ветер все время в щели задувал. И я сначала пыталась бороться, не забывая, какой я была, и как всходит солнце, но были вот эти изогнутые мосты, и худые ветки, и большая река, залитая жидким свинцом, и каналы, из которых смеялось мое лицо, отраженное водами, и там становилось заметно, что мой теплый живот под курткой насквозь пропорот, что в него затекает холод и мертвый город. По Лиговскому проспекту ездили не машины, а живые чудовища, обтянутые гладкой кожей, говорили, ночью им лучше не попадаться: душили и пожирали случайных прохожих. На меня такая, впрочем, набросилась белым днем; вовремя оттащили.

«Сумерки темного леса»

Я прожила здесь год и вряд ли отсюда уеду. Кстати, это неправда, что я тебя позабыла. Просто продираться сквозь память – как идти по тонкому следу через болото, полное ила. Просто когда я пытаюсь вспомнить – лицо, улыбку, не могу пробраться через черные эти мосты, через большую реку. Город Мертвых стоит на кровавых болотах. Зыбко и невозможно здесь жить человеком.

«Сумерки темного леса» Дети

по большой размокшей дороге идут дети, и небо застыло над ними. мох и вода вокруг и еще ветер. каждый из них не помнит свое имя. каждый из них не видит свое лицо в лужах или ручьях, в воде проливной. дети, не нашедшие матерей и отцов, дети, не нашедшие дорогу домой.

«Сумерки темного леса»

красные пальцы у них, драны карманы у них, бледные губы у них. и каждый, каждый из них один на своем пути, один в своей темноте, и долго еще идти? о, долго еще идти! дорога их все мокрей, и листья лежат на ней. и листья лежат везде. *** и листья лежат в дырявых карманах их, и вода в ботинках рыжих худых, и камни и мох растут у них на пути, и в глазах застыло холодное недо йти.

«Сумерки темного леса»

и однажды сойдя на обочину они разводят костер, и огонь его красен и греет мокрые пальцы их, и видят его из домов, что на склонах гор, из домов за стеною лесов густых. кто ты, бродяга, идущий по сумеркам ноября, кто ты, чьи волосы капельки серебрят, кто ты, ступай же, вот наш костер, этой ночью он будет твой, а наутро найди свой дом и ступай домой вот они сидят и поют, и огромно небо, и горы лиловы. песня их без единого звука, единого слова.

«Сумерки темного леса» Самайн

А она была лучше всех на свете - златокудра, улыбчива, весела, и ее любили коты и дети, даже злые тетки - такой была. Вспоминаю - где-то под сердцем тошно, так тягуче позванивает струна... Не ее вина заключалась в том, что не любила меня она. Было тихо в лесу, шершаво и сухо, лунный свет на листья лег, серебря. Я пришел к кошмарной седой старухе в ночь на первое ноября. Я сказал: бери что тебе угодно, я хочу, чтоб стала она моей. Остро пахли листья. Во тьме холодной все мелькали блики теней. Засмеялась старуха, захотелось согреться, за окном закаркало воронье. И сказала ведьма: «Отдай мне сердце. Дай мне сердце - и ты получишь ее». Я ее любил, как ее любил я, не сказать, не спеть и не позабыть. Если б мне тогда предложили крылья, я б от них отказался, чтоб с нею быть. Выходили из ада черти на выгул, в доме серой пах застоялый дым. Я открыл свои ребра и сердце вынул, и стекала кровь по рукам моим. И алела нагревшаяся жаровня, и забулькало сердце в котле сильней. Обещала ведьма, что станет ровно через год возлюбленная моей.

«Сумерки темного леса»

Вот и снова конец октября. Осколок света лунного - дальше тьма. Поднимаются птицы в деревьях голых. Наступает черный Самайн. Наступает время, когда из тени поднимаются духи и мертвецы, наступает время страшных свершений, закрываются двери, горят рубцы. Я иду к тебе, я иду, родная, я сейчас иду за тем, что мое, мне уже никогда не увидеть рая, но ведь есть Самайн - и кричит воронье, возвещая скорую нашу свадьбу, возвещая радость - и я иду, и дойти, дотянуться бы и обнять бы, ну а все остальное - гори в аду. Никакая дверь не станет преградой. Я люблю тебя. Догорает свеча. Я иду, родная моя. Ты рада? Не беги. Не успеешь. Встречай. Встречай.

«Сумерки темного леса» Бродячий огонек Похититель Теней

Развернул свои крыла Похититель Теней. Боязливо в облака луна уползла. Не видать ни проблеска, ни болотных огней... В поздний час над спящим миром властвуют силы зла. Мир притих, он ведает, что давно обречен... Ухнул филин на корявой, кривобокой сосне. Берегись, ведь с Похитителем уже обручен, Если вовремя ты не сумел укрыться во сне.

«Сумерки темного леса»

Беспросветные крыла где-то рядом шуршат, С упоеньем Похититель Тени пьет твою тень. Ах, как сладко, ах, как жутко цепенеет душа! В адской бездне исчезают за ступенью ступень. Что ж, мой друг, тебе сегодня не повезло... На болотах пляшет целый сонм болотных огней. Черен, будто самое древнейшее Зло, Держит путь Владыка Смерти - Похититель Теней.

«Сумерки темного леса» Виктория Штерн Сестры

Под пальцами струится нить, Стучит веретено, Ни отойти, ни закурить – Иначе можно повредить Тугое полотно. - А этот сколько будет жить? - Не все ль тебе равно? Шепнула Младшая сестра: - Мой дар тебе – мечты: Тепло походного костра, Дороги, города, ветра И одиночество с утра, Ведь это тоже – ты... Сказала Средняя – пускай В тебе огонь течет! Рискуй, сражайся и играй, Ты волен сам творить свой рай, Но никогда не забывай, Насколько хрупок лед...

«Сумерки темного леса»

- А что за дар ты дашь ему, О, Старшая, ответь? Я дам ему благую тьму. Когда, не нужный никому, Устанет он гореть, Ему я руку протяну – Он сможет глубоко уснуть, И легкой будет смерть. Под пальцами струится нить, Стучит веретено, Ни позабыть, ни отменить, Как землю не остановить – Уж так заведено... - А эта сколько будет жить? - Не все ль тебе равно? 09.10.2014

«Сумерки темного леса» Владислав Селедцов В центре Вселенной

Кто-то что-то сказал, Кто-то вышел вперед, Тихо с неба упала звезда. Снова ветер напал, И незримый полет Оставляет лишь след в облаках. В этот праздник ночной Слились стрелки часов, Где созвездия небес – циферблат. И царит над землей Повелитель всех снов, В честь которого звездный парад. Здесь кругом темнота – Мироздания кольцо, И бездонная глубь пустоты. Только хаос и мгла, Правят мраком давно, Между звезд протянувши мосты.

«Сумерки темного леса»

В сердце темных планет, В ледяной тишине Ярко светит одно лишь окно. Словно мудрости свет Откровение извне, Суть вселенной вмещает оно. Там родится мечта, И мечте нет границ: Вся вселенная в этом окне. Из него в небеса С ярким блеском зарниц В новый путь Солнце всходит в огне.

«Сумерки темного леса» Вопросы

Ответь мне, что такое любовь? В ответ – холодный ветер и стужа, Любовные терзания вновь Мне сердце, словно вьюга, закружат. Скажи мне, для чего жизнь дана? Смеешься? – да, все очень забавно, Тот, кто сумел пройти до конца, Напомни мне три слова о главном. Открой мне то, что я так искал, Что скрыто от меня не случайно, Верни мне то, что я потерял, Ту, что во тьме повенчана с тайной.

«Сумерки темного леса» Песня

Этой ночью я пою песню, Но никто не слышит ее, Только ветер полуночный вестник Унесет песню в ночь далеко. Есть слова, но нет в песне звуков, Эта песня лишь для двоих, Это песня священных духов, Эта песня – души моей стих. В этой песне мой крик одинокий, Безысходная горькая боль, Как бездонный колодец глубокий, Как забытая грустная роль.

«Сумерки темного леса»

Эта песня – надежда, признание, Я пою ее только тебе, В ней бездомного ветра страданье, Стон упавшей звезды на заре. Лейся песня! Несись словно птица, Мое сердце и чувства храня, Пусть тебе моя песня приснится, Может быть, ты услышишь меня?…

«Сумерки темного леса» Елена Мачульская Песня

Капля за каплей падают в чашу.... Небо колышется, небо все ближе. Вновь день сегодняшний станет вчерашним. Птицы летают все выше и выше... Ветер сильнее и звезды все ярче. Кто-то пытается жить, кто-то - выжить... Небо в ладонях случайным подарком. Видишь, что дальше? Я тоже не вижу... Что до того, впрочем, вольному ветру, Свету зари и пожару заката? Ясно одно - за весной будет лето, Ну а о прочем и думать не надо..

«Сумерки темного леса»

Капля за каплей - как слово за словом В сказке, которую с кем-то ты пишешь... Бывшее - было, и сбудется снова, В пламя костра, в звездный свет обратившись. Меч и корона, щит, лютня и знамя... Ну а другие искали покоя... Капля за каплей - словами, делами Мы продолжаем вечную повесть.

«Сумерки темного леса» Холодная осень

Серебряным ветром разбросаны стяги По синему шелку небес И здесь не у каждого хватит отваги Достойно принять свой удел Но сказано все, мчатся быстрые кони За сумеречный окоем Холодная осень заходит спокойно В чужой опустевший чертог И птицы кружатся над шпилями башен, И флейта куда-то зовет И больше не вспомнит никто день вчерашний У арки последних ворот И падают листья опавшие снова Звеня под копыта коней И неотвратимое сказано слово И тучи летят все быстрей

«Сумерки темного леса»

И песни звенят об холодное небо, И листья плывут по реке И то, что всегда называли надеждой Уже не удержишь в руке. И падают листья, клинки и короны И пляшет огонь над травой И каждый из тех, кто сегодня уходит Других позовет за собой. В краю, где до времени дремлют легенды, Взовьется огонь трепеща Холодная осень кого-то заденет Серебряным краем плаща…

«Сумерки темного леса» Вампир

Катрин Полночь

В мягком мраке осеннего зноя Ступит он на ночную тропу, Легкий отзвук далекого грома Городскую собьет пустоту... Он пройдет по тропинке аллеи, Где листва захрустит под ногой, Где деревьев зловещие тени Его лик тронут темной рукой. В алом блеске минуты рассвета В тени улиц незримо замрет, И от жгучего яркого света В свое логово тихо скользнет. В окна дома, где он утаился, Будет долго смотреть, вспоминать Почему он когда-то решился День на мрачность ночи обменять.

«Сумерки темного леса» Разговор с душой

Сказала душа мне однажды: «Прощай, Только пойми это горькое слово. Не могу я с тобою быть больше, но знай Не найдешь ты во тьме себе место иного. Твой путь будет сложен и очень тяжел, Окрашенный кровью невинных созданий, Теперь ты часть ночи - жесток и хитер, Но ты не сбежишь от безумных страданий. Ты будешь скрываться во мраке теней, Не буду винить тебя - сам это выбрал, Но тысячи, тысячи темных ночей Ты будешь один. Что от смерти ты выиграл?» Я смотрел на нее - она тихо стояла, Бесплотная, словно полночная тень, И все бесполезно душа повторяла: «Зачем ты на тьму променял светлый день?»

«Сумерки темного леса»

«Ты так хочешь знать? Хорошо, я сознаюсь, Мне стал ненавистен сей проклятый мир. Уходишь? Иди! Мне не жалко, не каюсь! Теперь я безжалостный злобный вампир. Я буду страдать? Да, я сам это знаю! Надо мною весьма позабавился свет, Теперь я, учти, ничего не теряю. Ну что? Уходи! Я оставил ответ!» «Мне жаль тебя» - тихо душа прошептала. Я лишь улыбнулся, теперь - все равно, Что мне говорила, и что убеждала, Свой выбор полночный я сделал давно. Тяжка судьба - словно шея на плахе, Со мною на веки кладбищенский тын. Душа растворилась в чарующем марке И я, наконец-то, остался один...

«Сумерки темного леса» Черно-белая душа

Ночь. Качается луна За окошком колыбелью, Тихо мягко замерла Одинокой темной тенью Черно-белая душа У ограды из мечтаний, Хрипло сдавленно дыша В плен попав своих страданий. То, что было, заросло Паутиной дней забытых, Ей подняться не дано Из могил во тьму открытых. Ее сердце под плитой, У крапивы, тьмой закрыто, Ей осталась только боль Неба, что грозой разбито. Словно слезы упадет Кровь за бледные запястья И душа опять уйдет В храм осеннего ненастья.

«Сумерки темного леса»

Катрин Форал

Девушка в алом платье

Декабрьский день. Ты стоишь на балконе, Глядишь сквозь стекло, как бушует зима, Играешь ей блюз на своем саксофоне И ждешь, что исчезнут в сугробах дома. Внизу, во дворе, ледяные скульптуры, Их вьюга одела в пушистый наряд. И вот среди них – вдруг! – живая фигура Танцует легко – то вперед, то назад. Девчонка, одетая в алое платье, Как пламя в метели, как кровь на снегу. Звенят бубенцы у нее на запястье, Вплетаясь изящно и нежно в пургу.

«Сумерки темного леса»

Ты напрочь забыл про замерзшие пальцы И, не выпуская мундштук изо рта, Следил, замерев, за неистовым танцем, Пока не прикрыла его темнота. Вернулся домой и, вздыхая устало, Подумал: «Бывает такое порой». Из тьмы появилась вдруг девушка в алом И тихо шепнула на ухо: «Ты мой». …Метель затихала, хотя было хмуро. Под дЕвичий смех и бубенчиков звон Внизу ледяная возникла скульптура – Парнишка, держащий в руках саксофон.

«Сумерки темного леса»

Маринапа Влюченка Зимние астры

«И если ты долго смотришь в бездну, то бездна тоже смотрит в тебя» Ф. Ницше На окне разгораются зимние астры огнем леденящим, Мне молить это пламя о капле тепла бесполезно. Лишь тенями и пылью останется тот, кто не будет навязчив, Ты же будешь дарить старомодно-сухую любезность. Я не ведала льда холодней, чем твое непреклонное сердце — Равнодушно сияющий и неземной камень лунный. Стоит только коснуться его — и душе уж вовек не согреться, Так и будет скитаться покинутым призраком-шхуной. Скоро снова зима: все длинней беспросветные мерзлые ночи. Я склонилась над скованным дымкою озером стылым, И мне кажется, прямо из бездны глядят твои синие очи... Или это та шхуна на дне покрывается илом? Октябрь 2012 г.

«Сумерки темного леса» Мираж неба Берлина

За окном — мираж неба Берлина, Даже купол и шпиль телебашни. Путь мой будет, конечно же, длинным, В бесконечность — из будней вчерашних, В неизвестность — от пыли и тлена, Словно в замок — сквозь когти Шварцвальда. Так бегут те, кто жаждали плена, Кто во снах слышал пение скальдов. Мои губы белы и бескровны, Помраченье рассудка — тотально. Этот взгляд, морем северным полный, Вековых ледников кроет тайны. Это ль чувство владело Пандорой? Тот мираж ли мне снился ночами? Но подарок запретный мне впору, И в руках моих — связка с ключами... 25.03.2013 г.

«Сумерки темного леса»

«Сумерки темного леса» Littayuki

Банши

В квартире царил полный беспорядок, словно тут недавно пронесся торнадо. Все фотографии и рамки, вазы и кубки, некогда аккуратно расположенные на камине, были хаотично разбросаны и разбиты. Мебель - перевернута, а содержимое подушек большими хлопьями разметалось по всему периметру квартиры. Глиняные горшки разноцветными осколками красовались среди кучек земли, смешанной с зеленью декоративных растений. Стены пестрили царапинами, которые мог оставить только дикий зверь, вырвавшийся на свободу из капкана. Всюду валялись ошметки обоев, и кое-где ужасающе горели кровавые пятна. При мерцающем свете небрежно разбитых ламп обстановка казалась почти что мистической.

У входа в квартиру стоял бледный, как полотно, до смерти перепуганный молодой человек. Кто мог сотворить такое? Наружный замок не был взломан. Дверь не исцарапана и закрыта, как и полагается. Через окно пробраться мог только самоубийца, потому что квартира располагалась на предпоследнем этаже высотного дома. Из окон огоньки города казались небольшими точечками.

В воздухе смешались запахи гари и крови, пыли и ужаса...

Человек не мог вымолвить ни слова. Мышцы окоченели, а язык словно прирос к небу. Все тело трясло как в лихорадке, а сердце и вовсе пыталось сбежать в пятки. Девушка с опасной грациозностью медленно приближалась, наслаждаясь страхом, отражающимся на его перекошенном лице.

Все окна были открыты, порванные занавески колыхались от сквозняка, заглядывающего во все комнаты этой квартиры, а за ними виднелся ни о чем не подозревающий ночной город...

Виновник, а, вернее сказать, виновница этого хаоса, медленно приближалась к ошеломленному увиденным хозяину квартиры. Она угрожающе указывала на него тощей, бледной, практически прозрачной рукой. Длинные черные, нет, не ногти, а самые настоящие когти были устрашающе остры.

«Сумерки темного леса»

- Ты! - медленно протянула она охрипшим голосом и остановилась на расстоянии вытянутой руки, победно глядя на него сверху вниз. Длинные волосы были спутаны и торчали во все стороны. Сперва создавалось такое впечатление, будто эти патлы обесцвечены перекисью, однако сейчас, при свете полной луны, он увидел, что ошибался. Они были седыми. Глаза непрошеной гостьи были сильно воспалены, скорее всего, от слез, так как по мертвенно бледным щекам черными дорожками растеклись потеки от туши и краски до самых уголков губ. Её взгляд горел ненавистью и торжеством. - Что вы от меня хотите? - поразившись своему голосу, проскулил юноша, по-прежнему пытаясь быть подальше от ночной гостьи.

- И неудивительно, - криво усмехнулась девушка. Взгляд, с которым она посмотрела на свои длинные когти, показался ему зловещим. - У тебя всегда была девичья память. - Кто ты такая? - Тссс... - она прижала палец левой руки к губам, заставив его замолчать, а правую вытянула, сжав пальцы в кулак. И тут юноша почувствовал нарастающую панику. Невидимые путы сжимали его горло, душа и лишая возможности пошевельнуться. Он судорожно пытался наполнить легкие необходимой дозой кислорода. Тщетно. Если этот кошмар только снится – хотелось бы поскорее проснуться.

- Ха! - хмыкнула она, и он увидел ее острые, как бритва, зубы.

- Здесь я решаю, кто говорит, - предупредила она, разбив призрачную иллюзию о нереальности всего происходящего.

- Неужели ты не узнаешь меня, любимый? - в голосе по-прежнему слышались нотки агрессии, а в конце, и вовсе охрипнув, она шумно выдохнула.

Легкое движение указательного пальца и юношу приподняло в воздухе. Ноги, потерявшие опору, запаниковали и передали этот импульс всему телу. Но не успел он дойти до головного мозга, как та же сила, что и удерживала парня над паркетом, швырнула его в сторону.

- Н-нет, - медленно проговорил он.

«Сумерки темного леса»

Удар затылком об угол оказался слишком сильным. Жертва застонала, распластавшись на полу и ловя губами воздух. - Посмотри на меня! – приказала гостья, одним рывком оказавшись рядом. - Неужели ты не узнаешь меня? - она придвинулась еще ближе, обеспечивая возможность рассмотреть ее лицо вплотную. - Неужели у тебя настолько короткая память, котик?

паркет. Изабель выгнула спину, словно все это приносило ей невероятное наслаждение, и облизнула губы. - А ты помнишь, как я просила пощадить меня, любимый? – неестественное шипение с примесью звука скрежета металла, хрипа и боли. - Не называй меня так, ты... – порыв наброситься на это создание не остановили даже открытые кровоточащие раны. Но она была ловчее и пресекла все его жалкие потуги. Юноша корчился от боли, захлебываясь собственной кровью.

- Изабель... - один короткий выдох. Но сколько в нем прозвучало ужаса и страха. Девушка довольно оскалилась и отвернулась. Он не верил своим глазам. - Но как? – он вжался спиной в стенку в попытке отодвинуться от призрака его прошлой жизни. - Ты же... - Умерла? – подсказала девушка. – Или, если быть точной, убита. И все твоими стараниями, не так ли, муженек? она ударила ногой абажур от лампы, и тот покатился по квартире, издавая неприятный шаркающий звук. - Нет, нет, ты не...- голос его дрогнул. Руки начало сводить судорогой. Кровь с неистовой скоростью начала циркулировать по набухшим венам. Еще секунда и... алая жидкость порвется сквозь тонкую плоть. Крик ужаса раздался в квартире. Кровь заливала

- Ты всегда любил издеваться над слабыми и неспособными дать сдачи. Но сейчас чаша весов не на твоей стороне. Ведь жертва - это ты! Свыкнись с мыслью, что сегодня моя очередь играть с тобой, - черные глаза засветились в предвкушении. - Да что ты... - снова попытка ударить, но кровь потекла по виску, словно по коже провели скальпелем. - Мне тоже было больно, - зашипела она. - Пожалуйста, - его голос дрогнул, - не...

«Сумерки темного леса»

- Ай-яй-яй, - Изабель нависла над своим мужем, схватила за разбитый подбородок, приподнимая его. - Я все готова была для тебя сделать, отдать даже свою жизнь. Что же ты не любил, неужели трудно было? - А разве тебя было за что любить? – слова прозвучали будто плевок. - Ты же всегда была ненормальной! - Наконец-то долгожданная правда, - усмехнулась она и отступила. Шанс на миллион. Молодой человек, собрав всю свою силу воли, схватил стул и изо всех сил ударил жену, а затем бросился в сторону двери. Не успел он ее открыть, как ударился о невидимый барьер, вернувший его назад. - Куда-а-а! - Изабель хотела было прокричать еще что-то, но не могла удержать в себе всю боль, которая тисками сжимала горло. В неистовом вопле все ее чувства вырвались наружу. Голос ей уже не повиновался, мощь крика все нарастала. Изабель нависала над мужем, передавая ему все перенесенные страдания, боль, сожаление и... злость. Открытые окна с шумом захлопнулись. Повылетали стекла, вдребезги разбиваясь об пол. Все лампы в квартире полопались, выбив свет в доме. Когда жуткий звук затих, призрак растворился в пространстве, словно его здесь никогда и не было. Вечером следующего дня в морге этого района в карточке молодого человека, поступившего к ним, резюмировали смерть от сердечного приступа... “Какой еще молодой парень, - мотали головой медсестры, на каталке увозя тело в комнату опознания. - Если б только не эти седые волосы...”

«Сумерки темного леса» Алена Чилима

Ласточки

Сценарий, над которым Антон бился месяц, раскритиковали и отвергли. Еще бы, режиссер давно спит с этой рыжей Софочкой, поэтому ее писанина на порядок лучше. Ей и аванс сразу дали. А его выстраданное почеркали красной ручкой и сказали «в следующий раз старайтесь лучше». В темной прихожей пахло подгоревшей выпечкой. Антон споткнулся о разбросанные у тумбочки ботинки и громко выругался. Лизке повезло, что ее нет дома, а то ей бы досталось. Поганое настроение, хочется крушить мебель и топтать каблуками ненавистные лица. А тут еще и жена опять нахимичила на кухне, похоже, ужинать придется простоквашей из холодильника. В маленькой прихожей слишком тесно, поэтому Антон расшнуровал ботинки, нашарил губку, тщательно протер их и поставил на полку. Разделся уже на кухне и включил свет, поморщился при виде горелых пирожков на блюде.

- Чертова дура безрукая, чтоб тебя. – Капустная начинка оказалась полусырой. – Вот приедет мамуля на днях в гости, наготовит нормальной еды. За три года брака жена так и не научилась ни убираться толком, ни готовить. Антон вспомнил, как родители отозвали его в сторонку в тот вечер, когда приехали знакомиться с будущей невесткой. - Сына, возьми жену из наших, краснодарских. И сыт будешь, и доволен – не убежит никуда, в рот будет заглядывать за то, что в столицу ее привез. – Мама старалась говорить потише, но Антону казалось, что ее учительский голос слышен по всей квартире. – Эта столичная штучка явно зарится на твои деньги и все королеву из себя строит. Вряд ли она будет хорошей матерью, да и грязью зарастете. Подумай как следует. Отец молчал, но на Лизку поглядывал с явным неодобрением – слишком худая, груди почти нет, одевается как нищенка на па-

«Сумерки темного леса» перти, а смотрит при этом дерзко. И арфа эта полкомнаты занимает – колыбельку некуда будет поставить для внучка. Антон тогда не прислушался к мнению родителей, а зря – ведь они не ошиблись. Хозяйка она никудышная, и идеальной жены из нее тоже не вышло. Вся в своей музыке и стихах, куда-то рвется из дома подальше… на концерты, к подружкам, на поэтические вечера. Тьфу. Свадебный подарок отца тоже не помог – фамильная плетка, которую Антону вручили в кожаном чехле с пожеланием «воспитать себе достойную женщину», лишь пару раз прошлась по белой Лизкиной коже. После первой порки она убежала из дома и неделю жила у подруги. Унизительно было возвращать ее домой, о бе щ ат ь , что это больше не повторится. Пришлось даже изобразить раскаяние, чтобы в зеленых глазах жены снова появилась надежда на доверие. В холодильнике не оказалось простокваши. Антон чертыхнулся и стал одеваться – дурища вряд ли вернется до позднего вечера, а кушать хочется, придется дойти до магазина самому. Вчерашняя порка за сбежавший суп, видать, слабо подействовала. В холодильнике пусто, в квартире не прибрано, никто не ждет и не раскаивается, опять сбежала жаловаться подружкам. - Ну ничего. Вернется – кости переломаю

и запру на неделю на хлебе и воде в кладовке, раз и битье не помогает, - пробурчал себе под нос гневливый супруг и захлопнул за собой дверь. *** Вечером Лиза проснулась от осторожного стука в окно. Маленькая птица то лапками, то клювом осторожно прикасалась к окну, заглядывала внутрь. Сон мгновенно улетучился, когда Лиза пригляделась и поняла, что ее гостья – ласточка. Откуда в городе эта деревенская птичка, да еще в ноябре? Эх, опоздала. Стоило приблизиться к окну, и там уже никого нет – может быть, это был сон? Н е т, все-таки не сон – повязка на спине натянулась, и шрамы напомн и л и о себе ж же нием. Увы, в двадцать первом веке по-прежнему царят средневековые нравы. Лизу передернуло при мысли о том, что Антон вчера снова избил ее этой ужасной плеткой. Кто же знал, что такой красивый парень окажется зверем? Да, про него ходили странные слухи, но Лиза отказывалась им верить… Зря поспешила выйти за него через три месяца после знакомства. Высокий светловолосый Антон так красиво за ней ухаживал – читал стихи, дарил цветы, водил на концерты. Другие поклонники казались бледными и скучными по

«Сумерки темного леса» сравнению с ним. О совместном будущем она задумывалась мало – казалось, что так будет всегда: нежные поцелуи, преданный взгляд серых глаз с золотистыми крапинками, прогулки по паркам и много смеха. После свадьбы мужа как подменили. Лиза поняла, что совсем не знала его, когда от нее начали требовать покорности и соблюдения определенных правил. Для нее стало настоящим шоком, что ее новые обязанности важнее ее желаний, и о карьере арфистки пришлось забыть. Муж отметил первую годовщину свадьбы тем, что изрубил Лизину арфу топором и выкинул из окна все ноты, которые смог найти. В наказание за то, что салат не был похож по вкусу на тот, который готовила для Антона мама. Кстати, о еде – девушка вспомнила, что в холодильнике шаром покати, и стала нехотя собираться в магазин. Еще одна взбучка от мужа – и она не вытерпит, что-нибудь точно с собой сделает. За три года «дрессировки» жизнерадостная заводила и душа компании превратилась в дерганую, боязливую тень. Единственный способ выжить в таких условиях – не вызывать раздражения, но и это не всегда удается… *** После магазина ноги сами понесли Лизу в парк. Уже стемнело, и зажглись мутно-жел-

тые фонари, а кусты и деревья затаились в зловещей темноте. Мало кто хочет гулять холодным ноябрьским вечером – разве что мамочки с колясками, неприкаянные влюбленные и люди, которым некуда идти. А ведь и ей тоже возвращаться некуда. Не хватит сил выгнать жестокого мужа из квартиры, доставшейся ей от бабушки, не хватит смелости обратиться в общество защиты женщин – жертв домашнего насилия. Подруга Верка на этом уже третий год настаивает, но у Лизы нет ни сил, ни смелости – побои сломили ее, обескровили, убили надежду на счастье. Что-то мокрое коснулось лица - пошел снег. Ажурные снежинки ложились на серую шерсть митенок и не спешили таять. Интересно, если просидеть довольно долго, соберется ли в ладонях целая пригоршня снега? Нужно ли для этого замерзнуть насмерть, накапливая свою горечь, прах не с бывшихся надежд? Нужно ли отпустить эту бессмысленную и беспощадную судьбу на волю? Где сильная воля, там и свобода. Где позвать свою птицу в городе? Нужно высокое и открытое место, чтобы земля была как на ладони. Новый район, много высоких домов. Подняться на крышу, с которой видно воду и лес – почему именно так, девушка не

«Сумерки темного леса» смогла бы объяснить. План сложился в голове сам собой, и она поспешила прочь из парка. На скамейке остался забытый пакет с продуктами. Попасть на крышу не удалось – в новых домах всюду камеры слежения в подъездах и замки на дверях на чердак. Зато и балконы открытые. Лиза вышла через лестничный отсек на такой балкон на 25 этаже и судорожно выдохнула – земля далеко внизу завертелась и заплясала, как бешеная. Так. Нужно сосредоточиться и не бояться… Ведь самое страшное уже позади, осталось дома, где ломает в ярости мебель это дикое животное, за которое ей посчастливилось выйти замуж. Ус и л и е м воли девушка прогнала образ мужа и постаралась представить свою птицу, позвать ее. Вскарабкалась на кирпичный бортик и обхватила руками подпорку, на которой держался балкон. Почему-то вспомнилась птичка на подоконнике, быстрая и находчивая ласточка. Лиза посмотрела ей в глаза и попросила о самом важном – о свободе от постылой жизни. За спиной хлопнула дверь на лестницу. От неожиданности Лиза оступилась, пальцы царапнули по бетону подпорки, и девушка полетела вниз. Удивительная легкость и пустота в голове – она падала, пути назад нет. Никакого «немого кино» из эпизодов прожитой жизни. Только ветер в ушах и ощущение покоя – больше никто и пальцем к ней не прикоснется.

Ольга Ильинична с четвертого этажа не поверила своим глазам. Только что за окном была только вечерняя темнота, и вдруг сверху упал человек. Длинные темные волосы, развевающаяся юбка и что-то вроде шарфа. Неужели кто-то из окна выбросился? Старушка приникла к окну в надежде разглядеть труп на площадке перед подъездом, но увидела странную и пугающую картину. Девушка падала лицом вниз, почти у самой земли она замерла, засветилась, как елочная гирлянда, и вспыхнула. Когда невольная свидетельница проморгалась, то увидела только большую стаю птиц, безмолвно взмывающую в небо. Ни трупа, ни шарфика, ничего на земле не было. Пришлось перекреститься и идти за ко р ва л о лом, все равно никто не поверил бы этой истории. *** А н т о н шел домой из магазина. На автобусной остановке галдела пьяная компания, их не разогнал даже холод. Пожалуй, стоит перейти дорогу поближе к дому, а то привяжутся еще, будут клянчить сигареты. Нет настроения общаться с пьяным быдлом. Дома ждет нерадивая жена и можно отвести душу на ней. Антон закурил Camel и подошел к краю тротуара. Машин не было видно, и парень почти перешел дорогу, как вдруг закружилась голова и стало тяжело дышать. Перед глазами зарябило, вокруг замельтешили перья, клювы, раздвоенные хвосты. Антону показалось, что он попал в плотное облако

«Сумерки темного леса» из ласточек. Со всех сторон пищали тысячи крошечных глоток, птицы клевали и щипали, не давали идти вперед. От неожиданности он попятился и попал ногой в яму на дороге, повалился навзничь. Последнее, что Антон увидел в своей жизни – яркий свет фар стремительно приближающейся машины. А затем - только противный хруст, нестерпимая боль и пустота.

«Сумерки темного леса» Алена Ястреб-Митен

Ночные гости Она с детства не любила темноту. Как только свет выключался, ее охватывало ощущение панического липкого ужаса. Животный страх, неподвластный голосу разума, заставлял ее вскакивать с кровати и наощупь, натыкаясь на предметы, расставленные в комнате, мчаться к выключателю. Они жили вместе,сосуществуя бок о бок долгие годы - она и ее страх. Никто из них не знал, когда и почему все началось и, с годами становилось ясно, что навряд ли это когда-либо закончится. Поначалу она боролась. Начитавшись умной литературы, наполненной советами из компетентных источников, стоически пробовала игнорировать, искать логическое обьяснение происходящему, договориться с собой. Но ни уговоры, ни силовые методы военного самовоздействия не помогали . Посещения психологапредложили спокойней взглянуть на происходящее, но не принесли долгожданных ответов. Да и кто может дать нам готовые ответы, на вопросы, которые мы не можем сформулировать? Днем она была обычным человеком, а по ночам старалась не оставаться одна, только это и работало. Спать при электрическом свете у нее не получалось. А в темноте , разве что если рядом присутствовала живая душа, разгоняя своим теплым дыханием не-

прошенных демонов ночи. Часто ее мучили кошмары. Выучив наизусть множество молитв, она шептала их , иногда даже во сне. Однажды ей приснилось , что ее сьел людоед и развесил на дереве косточки... А в другой раз, она видела себя, парящей од потолком, вне собственного тела. Часто ее душило что- то или кто- то непонятный и злой. Пауки и змеи, извивающиеся и копошащиеся в кровати, казались настоящими. Просыпалась, дрожа, в холодном поту, от собственного крика. Со временем она просто приняла все, как есть. Ни разу в жизни не смотрела она фильмов ужасов, не читала страшных книг. Панический страх преследовал ее годами, когда она оставалась одна в темном помещении, и покончить с этим было не в ее силах. Наиболее пугающим наваждением была дама в черном плаще, чье присутствие она ощущала как ожог , на уровне животного истинкта. Фантазия, если можно так назвать происходящее, на тему в человеческий рост птицы с женской головой, заглядывающей в окно, так же преследовала ее долгие годы. А однажды она просто открыла ночью глаза и увидела существо, похожее на ангела, с застывшим, словно восковым лицом,

«Сумерки темного леса» парящее над кроватью. Перебудив всех соседей своим криком, oна осознала, что это был сон. Но каким же до безумия правдоподобным оказывался очередной кошмар! И вот, лежа и размышляя о том, как могла бы сложиться ее жизнь, и сколько упущенных возможностей повернулись бы иначе , она не заметила наступающей темноты. Засыпая, она вспомнила о своем наваждении. И ей впервые в жизни пришла в голову идея поговорить с пугающими образами в своем сне. Девушка спросила: -Что же такое важное вы хотите мне сказать? Почему преследуете так неотступно? Если бы вашей целью было навредить мне, вы бы давно это сделали. Ответ был ошеломляющим: - Oтчего ты бежишь и просыпаешься по ночам? От кого ты прячешься? От нас? Уверена? А может, от себя? Мы - это та настоящая часть тебя, от которой ты скрываешься. Та, которая пугает тебя. Мощь, сметающая преграды на своем пути- сила, власть, мудрость и интуиция. Твое предназначение, которого ты так старательно избегаешь. Не используешь то, что дано тебе при рождении, прячешься от себя, подстраиваясь под кажущийся тебе правильным стиль жизни. Окружаешь себя не теми занятиями и людьми, принимаешь удобные для прикрытия своего бездействия слабости и оправдывешься жалостью. Но ты не сможешь обманывать себя вечно. Проснись, мы пришли разбудить тебя...

«Сумерки темного леса» Марита

Красный колпак Речь в рассказе идет про фейри-пикси, чьей отличительной особенностью является умение перекидываться в ежей и в таком виде бродить среди смертных. В обычном обличье своем они бывают ростом от одной пяди до нормального человеческого, носят ярко-красный островерхий колпак и зеленую куртку, а любимая забава их – сбивать с дороги путников. Как и все фейри, имеют во внешности своей некое отличительное уродство – копыта вместо ступней, перепончатые ладони, клыки, торчащие изо рта и т.п. Эйлин резала лук и порезала палец. Ах, какая неловкость! Нож клацнул «Крак!» железным ведьминым зубом, надгрыз мясисто-розовое и сочнохрусткое белое, вишнево-ягодными каплями украсил пирог. Когда режешь лук, принято плакать. …У гостя был луковично-острый колпак, красный, как созревшая вишенка, иголь-

но-острые зубы торчали над нижней губой, точно у лесного хорька. Эйлин подумала – он пришел, потому что она вкусно готовит. Фейри всегда слетаются на запах ее пирога. – День добфый, хозяюфка! – бельчачье-рыжим хвостом колпак махнул по столешнице, красно-алою лужицей растекся под ногами его, едва не запачкав башмаки. – Пфемного добфра тфоему дому, добфа муфу и детям малым, добфа тебе фамой. Не уделиф ли и нам, добфому нафодцу… Эйлин смотрела, как он ест – разевая непомерно большой, лягушачье широкий рот, заталкивает за губу куски пирога один за другим, вишнево-красной улыбкой щерится ей в лицо. Как крошки разбегаются по столу рыжими резвоногими мурашами. Как ноет укушенный палец. Как красное пятно на переднике темнеет, подсыхая, словно притушенный костер на ветру. – Убить лягушонка! Отрезать дурацкие

«Сумерки темного леса» лягушечьи ноги! Мам, это он тебя обидел! – только Кэйвен умеет так громко кричать. Только у Кэйвена есть злая, дальнобьющая рогатка. Кэйвен хотел заступиться за нее, он выскочил из-за дверей, выхватил из-за пазухи камень, прицелился… Бум-мс! – Ах ты мефский мальцифка! Это тебе так не фойдет! – неловко, как подраненный лягушонок, гость прыгал по столу на одной ноге, обеими руками держась за другую, и темно-зеленые бриджи его, цвета сочной болотной ряски, горели потеками красного, точно пламя переметнулось с передника на них, пал пущен по траве, камыш занимается ярко-рыжим огнем. – Мы еще пфидем! Мы тебе устфоим! …Остатки пирога горчили луковично-острым и были черны по краям, точно догоревшие уголья. Она не решилась есть их сама или кормить семью, и выкинула пирог за ограду, и стала ждать. А три луны спустя… *** А три луны спустя они все-таки пришли.

остроухие колпаки прятались в непролазной траве, дразнили с самых высоких веток, грибами прорастали в древесной коре. Фейри смеялись, фейри зубоскалили ей, с ежиным шорохом терлись об юбки, кололи сквозь башмаки длинно-острыми иглами. – Эйлин, иди к на-ам! Нет, к на-ам! Эйли-ин! – тропинки сматывались под ногами в большой, путано-рваный клубок, колкой шерстистою нитью петляли влево и вправо, назад и вперед, пот на губах был солено-горьким, точно ножом рассеченные л у ко в и ч ные внутренности. – Эйлин, куда-а? … Ко гд а под ногами хлюпнула липко-болотная жижа, а камыши наклонились к лицу ее, щекоча волосы пухово-нежным, она едва не рассмеялась от облегчения. Пусть будет так. Мягкие руки трясины, тянущие за щиколотки вниз. Ряска, зеленой рыбьей чешуей облепившая грудь и шею. Захлестывающие ноздри и рот луковично-горькие волны. Смех фейри над головою. Темнота… Пять лун спустя Кэйвен, играя с мальчишками в камышах, нашел ее перепачканный в иле браслет и полуистлевший лоскут от платья, и очень горько плакал.

Не за Кэйвеном – за нею, и это было вполне справедливо – плоха та мать, что не научила своего ребенка законам вежливости и гостеприимства, и вся вина за случившееся лежит на ней. Красные, как мухоморовы шляпки, их

«Сумерки темного леса» Мария Гольская-Диас

Цена моего мира

Это был мой мир. Я много труда положил на то, чтобы сделать его таким, чтобы все, от дома до последнего дерева в саду было именно таким, как мне мечталось с самого детства. Да, я видел этот дом и сад в деталях задолго до того, как накопил достаточно денег, задолго до того, как повесил первую полку и переделал первую клумбу. На различные переделки, доделки, доведение до совершенства понадобился год, и вот этот год позади. Это был мой мир. Мир моей мечты, мир полного благополучия, не омраченный ничем. Я сидел в кресле перед искусственным камином, от которого нет ни гари, ни дыма, а есть только тепло и красноватый свет. В камине мягко тлели игрушечные угольки, пахло духами моей жены, она сидела рядом в темно-зеленом кресле, копии моего, и листала модный журнал. Она была часть это-

го дома, одной из лучших его частей, хотя разница в качественном отношении была в моем доме невелика. Моя жена была светловолоса, спокойна и довольно молода. Впрочем, мне не хочется много о ней говорить. Единственным своим творением, которым я гордился больше, чем домом, был мой сын. Это был послушный и тихий ребенок, больше похожий на меня, и очень ко мне привязанный. Его любимыми играми были конструкторы, но больше он увлекался цветоводством. Что касается меня, я к цветам равнодушен, но мне нравилась целеустремленность и практичность моего мальчика. Но именно он послужил всему причиной. — Пап, посмотри! — Ганс прибежал из детской с книгой и с восторгом показал мне картинку. — Я такую очень хочу. На фотографии был изображен цветок,

«Сумерки темного леса» одна из разновидностей фиалок, но, судя по тому, как эмоционально отнесся к нему мой сын (такое с ним редко случается), это был какой-то особенный вид. Ганс забрался ко мне на колени и стал объяснять мне все про цветок: и его латинское название, и период цветения, и оптимальный состав почвы. Люблю фундаментальные знания. — Хорошо, — сказал я наконец. — Завтра я куплю тебе это растение. Увидев в магазине цветов нужный, я обрадовался — нежно-желтый цвет л е п е с т ко в подойдет к шторам в детской. Ганс выбрал на редкость удачно, я сам бы не нашел ничего более подходящего. Цветок, его форма, цвет и даже запах очень подходили к нашему дому. Цветок этого вида был последним, и мне его продали с витрины. Удачно (как думал я тогда) горшок оказался цветку под стать: неброский, но элитного стиля, не затмевающий растение, а дополняющий его. Ганс обрадовался, он тут же полил цветок и вознамерился взрыхлить почву, как было написано в его книге, это было обязательно для этого вида. Цветок радовал глаз, горшок округлой формы сам просился в руки. Я попросил его у Ганса, стал рыхлить почву стеклянной палочкой и почти тут же заподозрил неладное. Где-то на сантиметре глубины палочка нат-

кнулась на что-то твердое. Сначала я решил, что это камешек, потом — корень, я стал рыхлить в другом месте — тот же результат, та же преграда на той же глубине. — Погоди, дай я разберусь, — сказал я Гансу, с силой нажимая на палочку. Преграда поддалась, палочка провалилась до половины. Когда я ее вытащил, земля устремилась в отверстие, похоже, под твердым слоем было пустое пространство. — Ганс, тебе пора спать, — сказала Эльза. — Но мой цветок… — Я позабочусь о нем, — сказал я. Ганс поцеловал в щеку меня и свою мать и пошел спать. Я, недолго думая, о сторожно вытащил цветок вместе с корнями из горшка, отложил в сторону, и занялся странным явлением. Тонкая, но достаточно прочная перегородка, проходила где-то в сантиметре от начала слоя почвы. Я взломал перегородку, при этом часть земли просыпалась внутрь, и потому сначала я ничего не увидел, только землю на дне горшка и странные белые камешки в ней. Подцепив один из «камешков» пинцетом, я поднял его к газам. И похолодел. Это был череп. Вне всякого сомнения, не человеческий, потому что у человеческих черепов не бывает носов. У этого был, и

«Сумерки темного леса» из-за этого череп походил на отрубленную голову маленькой куклы. Именно это мне и пришло сначала в голову — нелепая шутка, сломанная игрушка… Тем более, то у следующего черепа были и глаза. Голубые, задумчивые. — Что это? — Эльза с ужасом смотрела, как я выкладывал на стол все новые и новые черепа и головы. — Это не настоящее?

была помощь, я это чувствовал. А Эльза — нет. — Что с нами будет? — спросила она. — Нас будут опрашивать, может быть, исследовать. Влезут в нашу жизнь, в наш дом. Я кивнул. Мне этого не хотелось. Но разве можно было сделать иначе? — Можно уничтожить это, — сказала Эльза, брезгливо глядя на головы.

Я взял лупу, осмотрел один из черепов. — Похоже, настоящее. Эти существа, они явно не с Земли.

— Но… Но они живые.

— Инопланетяне в цветочном горшке? Абсурд.

— Может быть, были живые. Но сейчас они мертвы!

— Но как-то же они сюда попали! И это явно черепа животного происхождения. Вот на этом видно позвонок.

— Люди на их месте были бы мертвы. Но, раз это не человеческая раса, может быть, еще возможно им помочь.

— Убери это, — Эльза отодвинулась. Мне вполне понятна была ее брезгливость, я и сам не касался находок руками.

Стабильности.

— Кто бы нам помог! Это же конец всего, понимаешь? С п о ко й с т в и я . Благополучия.

— Надо сообщить об этом, — сказал я. — Не знаю, куда, но надо. Это, конечно, инопланетяне. Может быть, им нужна помощь.

— Я должен сообщить о находке.

Это странно звучало, ввиду того, что на столе лежала кучка черепов, но я был уверен, что правильно все понял. Им нужна

— У меня есть совесть!

— Ты должен думать о своей семье. — У тебя есть сын! Хочешь, чтобы он это

«Сумерки темного леса» видел? Я посмотрел на головы. Эльза еще очень долго убеждала меня. Она, как красивая часть моего дома говорила мне о своей ценности, остальной дом тоже убеждал меня в том, что он достоин того, чтобы о нем позаботились, чтобы его поставили выше незнакомой и не обязательно доброй расы. И я поверил. Нет. Согласился, но не поверил. Я зажег во дворе костер, обычный, с дымом и пеплом. Собрал со стола черепа прямо в руку, мне теперь было все равно, и отнес к костру. Потом я высыпал их в костер, загадку, оставленную без ответа, призыв о помощи, которому я не внял. Потом я долго смотрел в огонь. — Ты сделал правильно, — сказала Эльза, подходя. Она хотела взять меня за руку, но я отстранился. — Ты сохранил свой мир. Пошли в дом? Мы вошли. Было поздно, но я все же потратил несколько минут, чтобы набрать земли в опустевший горшок и посадить цветок. Внезапно я понял, что все изменилось. Дом остался прежним, идеальным, но он больше не радовал меня. Эльза была неотразима, но я больше ее не любил. Все потеряло цвет, запах, вкус, как во время болезни. И я понял, что я ненавижу свою жену и что дом мне опостылел. И еще я никогда до конца не поверю, что те головы были мертвыми. Я сохранил свой мир — ценой их мира. И потому я больше никогда не буду счастливым.

«Сумерки темного леса» Татьяна Клищенко

Трудно быть баньши

Это утро не предвещало ничего необычного. Я приехала в больницу и заступила на смену. Дальше пошла рутина, отработанная за долгие годы до автоматизма. Обход палат с медсестрой, отстоявшей свою смену, приветствие старым знакомым, знакомство с новыми страдальцами, выдернутыми из жизни травмой. Потом обход с врачом, процедуры, перевязки. В общем, жизнь в отделении шла своим чередом. А к вечеру поступила новая больная. Старушка – божий одуванчик – хотела котейку достать со шкафа. Да вот подлая табуретка в самый неподходящий момент коварно вывернулась из-под ног и бабушка рухнула на пол под завывания застрявшего на шкафу трусливого кота. Хорошо, на крики страдалицы зашла соседка, которая и вызвала скорую. Результат кратковременного полета ужасал: перелом бедра (хорошо, хоть закрытый), гипертонический криз (тонометр просто зашкалило, когда я попыталась измерить страдалице давление), жутковатые ге-

матомы, буквально на глазах наливающиеся нездоровой синью. Ко всем прочим несчастьям выяснилось, что у бабушки сахарный диабет ― и сахар в крови подпрыгнул до критических отметок. Несмотря на поздний вечер, над бабушкой собрался целый консилиум. Из терапии вызвали дежурного врача, за эндокринологом пришлось высылать скорую. Травматолог и реаниматор перебирали снимки и анализы, что-то в полголоса обсуждая. А я металась между врачами, сыпавшими указаниями, и бабулей, состояние которой вызывало все большую тревогу. Беда в том, что лечение всех этих состояний было взаимоисключающим. Давление – капать нельзя! Перелом бедра, а значит и потеря крови – капать нужно обязательно. А тут еще и сахар сбить не получается. К слову сказать, врачи смотрели на пострадавшую котоспасительницу, как на безнадежную. Еще бы, такой «букет» и более молодых надолго из строя вывел бы. А тут

«Сумерки темного леса» еще и лет хорошо за восемьдесят. Однако постепенно врачи пришли к единому мнению и выдали мне развернутое назначение. Взглянув на пачку листов, исписанных пресловутым «разборчивым» подчерком, я тяжело вздохнула. Бессонная ночь обеспечена не только бабушке. Консилиум сейчас разойдется по своим делам, и останусь я один на один со спящим отделением и бабушкой, стоя щ е й одной ногой в могиле. Но все оказалось н а м н о го сложнее. Бабушке для выправл е н и я сломанной бедренной кости пришлось делать сложное вытяжение, поэтому положили ее в отдельную палату. Обычно ее держат для «блатных», а тут оказалось, что подходящее место для аппаратуры есть только в этой палате. «Повезло» старушке. А так как бабушка была в очень тяжелом состоянии, то я от нее практически не отходила, разве что в процедурку, за новыми флаконами для капельницы. В очередной раз, возвращаясь с новым флаконом в палату любительницы котиков, я неожиданно услышала чей-то голос. Решив, что это бабушка очнулась, я толкнула дверь и с надеждой глянула на кровать. Но старушка так и лежала без сознания.

Голос смолк – и лишь холодом мазнуло по щекам, будто сквозняком потянуло. Я невольно передернула плечами. В душе зародилась какая-то непонятная тревога. Что происходить? Усталость дает о себе знать? Все-таки уже двенадцатый час ночи, а я с утра как заведенная, не присела ни разу. П р о верила в очередной раз давление и пульс. Од н а ко ул у ч ш е ния особого не наст ало. Я взглянула в лицо старушке и сердце болезн е н н о сжалось. Нос заострился, глаза ввалились, появилась неприятная восковая желтизна. Классическая предсмертная маска ― «лицо Гиппократа». Неужели так и не удастся вытащить бабулю с того света? Почему-то эта мысль стала очень неприятна. С одной стороны, проработав долгие годы в таком непростом отделении, как травматология, начинаешь к вопросам жизни и смерти относиться философски. А с другой, каждая встреча с Леди в Белом рвет сердце на части. В очередной раз, выходя из палаты за лекарством, я вдруг услышала за спиной тихий детский смех. Так могла бы смеяться маленькая девчушка, спрятавшись от мамы за занавеской и с интересом наблюдающей

«Сумерки темного леса» за «тщетными» попытками ее найти. Я невольно остановилась. Откуда ребенок? Ведь точно знаю, кто сейчас находится в отделении. На данный момент у меня числятся только взрослые. Вернулась в палату. Разумеется, никакого смеющегося ребенка там не было. Только бабуля, надсадно дыша, повернула голову в другую сторону. Я осторожно протерла пересохшие губы влажной салфеткой. Почему казалось, что, стоит отойти от кровати, случится что-то плохое. Но если не продолжу лечение, то плохое случится еще скорее…

часы на телефоне возвестили о наступлении полночи. Я устало потерла глаза, в которые будто кто-то песка насыпал. В голове мелькнула мысль, что нужно бы поставить чайник и выпить кофейку. Все равно прилечь сегодня не грозит. И тут началось… Сначала послышались шаги. Будто кто-то идет по отделению в туфлях на каблуках, но при этом старается соблюдать тишину. Лишь изредка каблучок цепляется за бетонный пол, издавая весьма неприятный звук. Я насторожилась. Кто бы это мог быть? Посторонних здесь не может быть. Я лично запирала отделение на ночь. А даже если вдруг в суматохе и забыла, то стука входной двери я все равно не слышала. А может, это кто-то из женской палаты собрался на «свидание» в мужскую? Но на тапочках каблуков не бывает…

Переборов тревогу, все-таки вышла из палаты. Отделение спит, завернутое в одеяло из тишины. На мгновение показалось, что на меня кто-то смотрит. Борясь с желанием обернуться, я поспешила в процедурку, прислушиваясь к каждому шороху. Вернувшись в палату, зябко поежилась. Что-то прохладно стало. Очередной флакон в капельнице наполнился жемчужной цепочкой пузырьков воздуха, и прозрачная жидкость вновь медленно закапала в вену старушки. Осторожно поправив одеяло, я хотела поставить флакон и присесть, но тут из кармана донесся пронзительный писк, неприятно громкий в ночной тишине. От неожиданности я вздрогнула и чуть не выронила пустой флакон. Но тут же одернула сама себя. Успокойся, дорогая. Это просто

А потом дверь сама собой медленно распахнулась. Невероятно противный скрип резанул по натянутым нервам. Я удивилась ― отродясь у нас в отделении двери так не скрипели. Надо будет попросить кого-то, чтобы смазали, а то так мне эти двери всех больных перебудят. Подойдя к двери, я выглянула в коридор, чтобы отправить нарушительницу режима назад, в свою палату. Однако коридор встретил меня гулкой пустотой. А шаги все бли-

«Сумерки темного леса» же. Да что ж такое? Я столько лет проработала в этом отделении, я знаю тут каждый угол. Я по шагам могу определить, кто идет, больной, врач или медсестра из соседнего отделения. А тут шаги есть ― а их источника нет. Шаги резко стихли. Сзади послышался стон, и я, плотно прикрыв дверь, вернулась в палату, тщательно гоня от себя мысль о тот, что нужно срочно записаться на прием к психиатру.

даже если просто спит. А тут такое тяжелое состояние. Вдруг бабуля открыла глаза и посмотрела на меня. Я опешила – настолько ясным и чистым был этот взгляд. ― Деточка, воды, ― прошептала она. Я осторожно намочила салфетку и протерла губы, покрывшиеся спекшейся коркой.

Ст р е л ка манометра опять упрямо добралась по красной черты. Как еще сосуды у бабульки не полопались? Люди и с меньшим давлением и н с ул ьт ы да инфаркты получают.

― Хорошая моя, н е л ь з я пока воды. Потерпи, ― тихо сказала я, ч у в с т вуя , как от сострадания сжимается сердце. До того мне эта старушка беззащитной и хрупкой показалась. Казалось, тронь ее, и она рассыплется, как пу-

Дверь за спиной с громким стуком вновь распахнулась. Что за ночь сегодня сумасшедшая такая? Сквозняк по отделению гуляет, что ли? Неужели где-то окно не закрыли после проветривания?

шистый одуванчик.

И опять шаги. Но теперь совсем другие. Будто босоногий ребенок топочет по деревянному полу. Деревянному? У нас везде бетонный пол…

― Я сейчас приду. Лекарство нужно принести, ― сказала я, погладив покрытую морщинами руку, похожую на лапку какой-то экзотической птички. ― Я быстро, вы не переживайте.

Я выглянула в коридор. И снова пустота укоризненно поведала, что шаги мне померещились. Решительно захлопнув дверь, я решила просто не обращать внимания на все эти странности. Не до них. Бабуле все хуже. Близятся три часа ночи. Не люблю эту часть ночи. Именно в это время человек любой человек как никогда близок к смерти,

В капельнице закончился очередной флакон.

Возвращаясь из процедурного кабинета, я услышала в палате детский смех. Почему-то больно кольнуло сердце. В очередной раз списав свои галлюцинации на усталость, от которой позвоночник уже гудит, как провод высоковольтной линии, я толкнула дверь, вошла в палату… и застыла на месте.

«Сумерки темного леса» На кровати, в ногах у бабушки, сидела девчушка. Малышка с озорными косичками могла бы показаться очаровательной крохой, если бы не одно «но». Глаза ребенка были абсолютно черными. Словно вместо глаз ей вставили обсидианы. «Инопланетянка?» ― мелькнуло в моей голове. Ребенок не обратил на меня ни малейшего внимания, будто я пустое место. Я машинально закрыла зажим капельницы – раствор во флаконе почти закончился – и взглянула на храбрую спасительницу котов. Она тоже видит это странное создание или мне действительно пора к психиатру? Лицо старушки, и так не блиставшее здоровым румянцем, стало белее подушки, на которой покоилась ее голова, увенчанная седым пушком волос, заплетенных в тонкую косичку. Она внимательно смотрела на девочку, которая возилась со странными игрушками: складывала белые и черные шарики на разные чаши крошечных весов. Пока что весы пребывали в идеальном равновесии, лишь изредка склоняясь в ту или другую сторону. Осознав, что не я одна виду странную девочку, я вспомнила, что в данный момент должна обеспечить покой для больной и удалить всех посторонних из палаты. ― Ребенок, ты чей? Где твои родители? ― поинтересовалась я. Взгляд обсидиановых глаз прочитать было трудно, однако мне удалось каким-то образом понять, что заинтересовала девочку.

― Ты меня видишь? ― заинтересованно прозвучал звонкий, до боли в барабанных перепонках, детский голосок. ― Ну, конечно же, вижу, ― преувеличенно бодро сказала я, чувствуя, как сердце холодеет от ужаса, а ноги ватно подкашиваются. ― А давай мы с тобой пойдем и поищем твоих родителей. Брови девочки изумленно взметнулись вверх. Глаза, и так казавшиеся огромными, превратились в черные озера, подернутые прозрачной пленкой слез. ― Нет! ― плачуще сказала девочка. ― Ты не должна меня видеть! Я не к тебе пришла. Я пришла к ней. Я ее вестница. Я застыла на месте, глядя на расс т р о е н н о го ребенка. В памяти что-то шевельнулось. Я судорожно пыталась понять, как в закрытое отделение попала эта странная девочка. А потом меня осенило… ― Вестница? Девочка кивнула. И все встало на свои места. Вспомнились рассказы старой санитарки, которая проработала в этом отделении более сорока лет. Она рассказывала, что иногда, к особым людям, перед смертью приходит Банши. Вестница является в разном обличии, хотя чаще всего ее видят в виде красивой женщины в развевающихся одеяниях. Как правило, слышит, и, тем более, видит ее только тот, кому предназначается печальная весть.

«Сумерки темного леса» Почему же я вижу девочку? Или мой срок тоже подошел? Девочку так расстроило то, что я ее вижу, что прозрачные слезинки побежали по щекам, темными пятнышками расплываясь на подоле нарядного платьица с оборочками.

Было уже шесть утра, когда я, сидя в палате спасительницы котов-верхолазов, допивала пятую кружку чая, наблюдая, как на тарелке одна за другой истаивают шоколадные конфеты. После того, как исчезла последняя из них, опять подул теплый ветерок. Теперь к запаху лаванды примешался шоколад.

― Ну, успокойся, маленькая, ― сказала я, пытаясь взять ребенка за руку. ― Не расстраивайся. Ты же видишь, бабушке нужно отдохнуть. Ей поправляться нужно, ее дома котик ждет. Я сейчас флакон поменяю, и мы с тобой пойдем чай пить, с конфетами…

― Прощайте, ― прошелестел детский голосок.

«Что я несу?» ― мелькнуло в моей голове. ― «Какой чай? Какие конфеты? Ты собралась его пить с этим потусторонним существом?»

― С возвращением вас. Как самочувствие?

К моему огромному удивлению, девчушка послушно ухватила меня за руку и спрыгнула с кровати.

Банши я больше не видела. А вот шоколад, с тех пор, есть совсем перестала. Но всякий раз, наливая себе чаю, я кладу конфетку на тарелочку.

― А какие у тебя конфеты? ― простодушно спросила она. ― Я люблю шоколадные. Только я так давно не ела конфет, ― и такая откровенная грусть прозвучала в голосе ребенка, что сердце сжалось от сострадания. Может, это и потусторонняя сущность, но сейчас я вижу перед собой просто очень расстроенного ребенка.

И в этот же момент открыла глаза моя подопечная, бабушка-одуванчик. Я улыбнулась ей и поприветствовала:

***

Мало ли кто в гости зайдет…

― Ну, конечно, шоколадные, какие же еще, ― улыбнулась я, уже практически не замечая антрацитной пустоты глаз девочки. ― Сейчас я тебя ими угощу. Девочка кивнула и вышла в коридор. Подошла к старушке, я поняла, что она заснула. И это был не болезненный обморок, с которым я боролась столько времени, а спокойный здоровый сон. Выглянув в коридор, девочку я не обнаружила. Обойдя отделение, я ее так и не нашла, зато убедилась, что все спокойно отдыхают. И я уже почти убедила себя, что ребенок мне привиделся, когда на меня пахнуло теплым ветром, пахнущим лавандой. И тихий, едва уловимый голос прошелестел: «Пойдем пить чай с конфетами…»

«Сумерки темного леса»

Контакты авторов: Littayuki

Электронная почта: littayuki@yandex.ru

Елена Ястреб- Митен

Электронная почта: Helenhawk Mit@gmail.com Живой Журнал: http://helen-hawk.livejournal.com/ Стихира: http://www.stihi.ru/avtor/helenhawk Проза.Ру: http://www.proza.ru/avtor/helenhawk

Анастасия Эльберг

Электронная почта: почта: anastasia.elberg@gmail.com Живой Журнал: www.stacie-elberg.livejournal.com Проект «Хроники Темной Змеи»: www.darksnakeworld.com Творческая страница на Facebook: www.facebook.com/elberganastasia

Анна Долгарева

Творческая страница ВКонтакте: http://vk.com/lemert

Бродячий Огонек

Блог на Дайри: http://pihoe.diary.ru/ Страница на Самиздате: http://samlib.ru/b/beljakowa_k_a/

«Сумерки темного леса» Владислав Селедцов

Электронная почта: vseledcov@yandex.ru Живой Журнал: http://dvernaya-moda.livejournal.com/ Личная страница ВКонтакте: http://vk.com/id49776408 Личная страница на Facebook: https://www.facebook.com/vseledcov Личная страница на «Одноклассниках»: http://www.odnoklassniki.ru/profile/667082196

Елена Мачульская (Aelirenn): Электронная почта: aeliren33@gmail.com

Живой Журнал: http://aeliren-elirena.livejournal.com/ Страница ВКонтакте: https://vk.com/id16161083

Катрин Полночь

Электронная почта: dejoule@mail.ru Сайт «Изба-читальня»: http://www.chitalnya.ru/users/aion69/ Проза.Ру: http://www.proza.ru/avtor/die69 Блог на Дайри: http://chaossanctuary.diary.ru/

Катрин Форал

Электронная почта: katrin-foral@yandex.ru Страница ВКонтакте: https://vk.com/katrinforal Живой Журнал: http://freneza-bon.livejournal.com/

Александра Неронова

Живой Журнал: http://elsa-alma.livejournal.com Стихира: http://stihi.ru/avtor/almamahler Рисунки ВКонтакте: https://vk.com/album2447567_163068769

«Сумерки темного леса» Алена Чилима

Живой Журнал: http://acidica69.livejournal.com/

Виктория Штерн

Живой Журнал: Блог: http://northern-dreams.livejournal.com Страница на Самиздате: http://samlib.ru/s/shtern_w/ Страница ВКонтакте: http://vk.com/northern_dreams

Маринапа Влюченка Электронная почта: walkure@mndp.ru

Живой Журнал: http://ich-bin-walkure.livejournal.com Паблик ВКонтакте: http://vk.com/club53551241 Стихира: http://www.stihi.ru/avtor/valkiria2004 Страница на сайте «Написано Пером»: http://napisanoperom.ru/KpTYOl9u5IpqhmbmfZF1pweb/ Творческая страница: http://litcult.ru/user/73786

Марита

Электронная почта: inndev@yandex.ru Блог на Дайри: http://www.diary.ru/member/?1718317

Мария Гольская-Диас Живой Журнал: http://filita.livejournal.com/

Татьяна Клищенко Skype: yanasobol1

Электронная почта: yanasobol9@gmail.com Персональный сайт: http://faktor-schastya.ru/

«Сумерки темного леса» Авторские иллюстрации Маринапа Влюченка

«Сквозь когти Шварцвальда» - страница 35 «Уходи в свою вечность» - страница 53 «W» - страница 54

Марита

«Добрый народец» - страница 34

Александра Неронова

Аркан 12 «Повешенный»(из цикла «Теневое Таро») - страница 8 Аркан 13 «Смерть» (из цикла «Теневое Таро») - страница 9 Сольвейг (из цикла «Звездная повесть») - страница 20 Пер Гюнт (из цикла «Звездная повесть») - страница 21

Виктория Штерн

«Волшебный лес» - страница 46 «Мавка» - страница 47 «Лесное колдовство» - страницы 56, 57, 58

Алена Чилима

«Засыпающий лес» - страница 59

«Сумерки темного леса»

Над сборником работали: Главный редактор:

Анастасия Эльберг (anastasia.elberg@gmail.com)

Выпускающий редактор:

Анна Томенчук (madamepamira@gmail.com)

Дизайнер

Наталья Шаманаева (shamanaeva@gmail.com)

Рецензент:

Владислав Селедцов (vseledcov@yandex.ru)

«Сумерки темного леса» Контакты проекта «Творческий горизонт» Электронная почта: sbornik.art@gmail.com

Страница на Facebook: https://www.facebook.com/arsoart

Официальная группа ВКонтакте: http://vk.com/clubnps

Twitter: @art_so_art

Писательский клуб «365»: http://artsoart.ru/365club/

«Сумерки темного леса»