Skiriu seniesiems Kuršių nerijos žvejams, palikusiems mums unikalų kultūros paveldą vėtrunges. Autorius
UDK 77.04(474.5)(084) Va 275
Fotografijø autorius ir sudarytojas / Author of photos and compiler
Antanas Varanka Dizainas ir kompiuteriniai darbai / Designer and computer work
Laimis Kosevièius Teksto autorius / Text author
Libertas Klimka Skenavimo darbai / Scan
Arvydas Maknys © Antanas Varanka, 2008 © Laimis Kosevièius, 2008 © Libertas Klimka, 2008
ISBN 978-9955-9437-4-7
Leidykla ANVARA Vilnius 2008
Žveju valtys Kuršmarese
Kuršių mariose žvejojantys žmonės nuo seno turėjo tik šiam vandens telkiniui būdingas burines valtis. Didžiosios vadintos kurėnais, mažesnės – kiudelvaltimis, bradininėmis, venterinėmis – pagal tai, kokius tinklus traukdavusios. Visos jos plokščiadugnės, mažos grimzlės, bortai statūs, ąžuolinių lentų. Kaipgi kitaip, – marių bangos piktos! Valčių formą per ilgus šimtmečius jos ir nušlifavo. Tokios valtys minimos jau XIV - XV a. kronikose bei Kryžiuočių ordino valstybės dokumentuose; jų piešinių yra iš XVIII a. Iki pat II pasaulinio karo Kuršmarėse galiojo taisyklė žvejoti tik būrinėmis valtimis, nes buvo itin rūpinamasi vandens švara ir žuvų ištekliais.
Vetrungiu unikalumas ir kilme
Kiekvienas kūrenas marių bangomis išdidžiai nešdavo ant pagrindinio stiebo iškeltą „karūną“ – iš medžio lentelės išpjaustinėtą ir nuspalvintą vėtrungę. Jos paskirtis būdavo ne tiek rodyti vėjo kryptį, kiek identifikuoti burvaltę. Meno požiūriu – tai unikalus Lietuvos tautodailės reiškinys. Nieko panašaus nėra ir kitose Europos žvejų tradicijose. Tiesa, apie šias vėtrunges žinoma tik nuo 1844 metų,
kai buvo priimti Karaliaučiaus valdymo apygardos parengti žvejybos inspekcijos nuostatai. Jais kiekvienam Kuršmarių pakrantės kaimui buvo paskirtas tam tikras žvejybos plotas. Kad lengviau būtų sukontroliuoti, kaip laikomasi tų plotų, žvejybos inspektorius Ernstas Vilhelmas Beerbohmas (1786-1865) nurodė kiekvienai valčiai ant stiebo turėti nustatyto dydžio vėtrungę. Nerijos kaimų vėtrungės buvo dviejų pėdų ilgio ir pėdos pločio; Nemuno deltos kaimų – dvigubai ilgesnės. Jas reikėdavo išdažyti kontrastingomis spalvomis stačiakampiais ar trikampiais, reiškiančiais kiekvieno kaimo ženklą. Nerijos kaimams nustatytos spalvos buvo baltai juoda, rytinės Kuršmarių pakrantės – baltai raudona, pietinės pakrantės – mėlynai geltona. Taigi inspektorius E. V. Beerbohmas, beje, jautrus menui ir grožiui žmogus, standartizavo vėtrungių dydžius, nustatė ženklus kaimams. Žvejų meninei saviraiškai ir senajai tradicijai jis neužkirto kelio.
Vetrungiu puošyba
Kuršių nerijos kaimelių – Pilkopos, Nidos, Purvynės, Pervalkos ir Preilos – žvejai savąsias vėtrunges aprėmindavo medžiu ir papuošdavo kiauraraščiais pjaustiniais. Tai tikriausiai kilo iš jų pomėgio puošti trobesius – ornamentuoti vėjalentes, prie kraigo tvirtinti sudėtingus lėkius, žirgelius. O droždavo tas laivo puošmenas plaukdami ramiu oru iš žūklės ar kokios kitos tolimos kelionės metu. Tolimesnę vėtrungės meninę raidą neabejotinai skatino vasarotojų dėmesys, noras
įsigyti kaip originalų suvenyrą. Taip vėtrungėse ėmė rastis įvairesnių spalvų bei „kurortinių“ motyvų – inkarų, žuvėdrų, švyturių, briedžių. Deja, prarandant senosios mitologijos ženklus...
Mitologine vetrunges prasme
Žvejo likimas pernelyg dažnai priklauso nuo stichijų valios. Kokia didelė bebūtų jo patirtis, kaip gerai bepažintų bangų ir vėjų įnorius, galimybė atsitiktinumui, netikėtumui, skaudžiai nelaimei išlieka. Marių platybėse žmogus yra silpnas ir pažeidžiamas, tad privalo ieškoti dvasinio ryšio su stichijomis. Iš čia daug žvejiškų tikėjimų, sėkmės burtų ir prietarų... Stiebas – simbolinė jungtis tarp vandens ir dangiškojo pasaulių. Ženklai vėtrungėje pabrėžia šį ryšį; jų kompozicija apskritai yra tarsi žmogaus kreipinys į vandenų, vėjo, dangaus stichijų galias, siekiant santarvės, globos ir saugumo jausmo. Sąsajas su gamtos jėgomis galbūt atspindi ir žvejų posakis „išbėgti aukšton jūron“ – plaukti toli nuo gimtojo kranto.
Ka pasakoja ženklai
Struktūriškai burvaltės puošmenoje galima išskirti tris dalis: viršūnę, priešvėjinę ir pavėjinę. Viršūnės ornamentikoje dažniausiai vaizduojama segmentinė žvaigždė arba apskritimas su kryžiumi – saulės simbolis. Įdomu pastebėti, kad vėlesnėse vėtrungėse šis hierarchinis ženklas pakeičiamas valstybės herbu arba širdimi, kuri yra vilties ar maldos simbolis. Nereta, kad saulės ženklas apriečiamas juosta, primenančia pasakos žaltį Žilviną, vandenų valdovą. Tuo tarsi išsakoma priešprieša tarp dangaus ir vandenų. Ši dalis etnografams primena tradicines verpimo ratelio prieverpstes. Priešvėjinėje pusėje dažni rombai – žemės, sausumos ženklai. Arčiau stiebo esančios žvaigždės šeši spinduliai vaizduoja metų ratą, padalytą į sezonus pagal saulės kraštinius tekos ir laidos azimutus (saulėgrįžų ir lygiadienių metu).Virš šio pasaulio struktūros simbolio paprastai išdrožiamas namo siluetas, – tik žvejas žino, kokius pavojus tenka įveikti grįžtant į gimtąjį krantą, į laukiančius namus... Pavėjinės dalies simbolius galima priskirti kasdienei buičiai. Galimas dalykas, kad čia žvejai stengdavosi pavaizduoti savo gyvenimo pilnatvę: ūkio trobesius, šeimos gausą, turimų valčių skaičių ir kitką. Kiekviena Kuršmarių vėtrungė – tarsi pasakojimas apie kurėno savininką ir jo viltingą gyvenimą „po saule“.
Profesorius Libertas Klimka
Fishermen’s boats in the Curonian Lagoon
The people fishing in the Curonian Lagoon had long had the boats specific only to this water body. The biggest boats were called kurenai, while the smaller ones received the names of kiudelboats, dragnet boats, hoop-net boats depending on the net they were drawing. All of them had a flat bottom, small draught, oaken hull and steep boards. How can it be the other way: the lagoon waves are wicked! It is they that have been smoothing the boat shape over the centuries. Such boats were first mentioned in the 14-15th century chronicles and state documents of the Order of the Crusaders; their pictures may be traced back to the 18th century. The rule effective till the very World War II allowed fishing only by sailing boats as special focus was given to clean water and fish resources.
Uniqueness and origin of weathervanes
Each kurenas would proudly carry a “crown” – a coloured weathervane carved of wood – fixed on its main mast. The purpose of a weathervane was not so much to show the direction of the wind, but to identify the vessel. From the creative point of view, it is a unique phenomenon in Lithuanian folk art. Nothing similar is found in the fishing
traditions of other European lands. It is true, however, that the knowledge about these weathervanes comes only from the year 1844 marking the adoption of the regulations of the fishing inspectorate set forth by KĂśnigsberg administrative unit. The regulations allocated a defined fishing area for each village on the Curonian coastline. Aiming at a more efficient control of observing the boundaries of these areas, Ernst Wilhelm Beerbohm, chief fishery inspector (1786-1865), ordered each boat to have a weathervane of the established size fixed on its mast. The weathervanes of villages located on the Curonian Spit were two feet long and a foot wide, while the weathervanes of villages in the Nemunas delta were twice as big. They had to be painted in rectangles or triangles of contrasting colours indicating the emblem of each village. The villages located on the Spit were assigned white and black colours, the eastern coast of the Curonian Lagoon white and red, and the southern coast blue and yellow. Thus, inspector Ernst Wilhelm Beerbohm, the person having a delicate feeling for art and beauty, standardised the sizes of weathervanes and established the village emblems. He did not prevent the artistic self-expression of fishermen and the ancient tradition.
Decoration of weathervanes
The fishermen from small Curonian villages of Pilkopa, Nida, Purvyne, Pervalka and Preila used to put their weathervanes into a wooden frame and decorate them with openwork carvings. This probably originated from their liking to adorn their buildings – to decorate weather planks and fasten intricate embellishments in the shape of horses
or other objects on the roof ridge. And they would carve these vessel decorations during a quiet sail home or during some other long voyage. The further artistic development of weathervanes was undoubtedly encouraged by the holiday-makers’ attention and wish to acquire an original souvenir. This way the weathervanes started representing an increasing variety of colours and resort attributes – anchors, seagulls, lighthouses, or moose, but, unfortunately, loosing the symbols of the ancient mythology...
Mythological meaning of a weathervane
The fisherman’s fate too often depends on the will of natural forces. No matter how wide his experience is, turns and twists and disasters always remain probable. A man is weak and vulnerable in the vastness of the Lagoon; for that reason he must look for a spiritual tie with the elements. Hence lots of believes, spells for success and superstitions come to being… The mast represents a symbolic link between the water and the celestial world. The signs in a weathervane highlight this link; their overall composition stands as if a human appeal to the forces of water, winds and skies aiming at developing the feeling of unity, care and safety. The links with natural forces may be also illustrated by the fishermen’s phrase “to run to the high sea” – to sail far away from the native shores.
What are the signs telling
Structurally it is possible to point out three parts in the decorations of a sailing boat: the top, the windward side and the lee side. The top decorations most often picture the hexagonal star or a circle with a cross – the symbol of the sun. It is interesting to note that in the later weathervanes, this sign of hierarchy is replaced by the state emblem or the heart, which is the symbol of hope and prayer. It is quite common that the symbol of the sun is encircled by the ribbon reminding of the grass-snake Žilvinas, ruler of waters, from a fairy-tale. The antithesis is thus made between the sky and the waters. This part reminds the ethnographers of the traditional distaffs of a spinning wheel. The windward side often includes rhombuses – the symbols of land. Six rays of the star placed closer to the mast represent the yearly cycle divided into seasons following the outside bearings of sunrise and sunset (during solstices and equinoxes). Usually a silhouette of a house is carved above this world structure: only a fisherman knows the dangers to be coped with on the way back to the native shore and his missing home ... The lee side pictures the symbols, which may be attributable to daily household activities. It might be that this way fishermen tried to depict the plenitude of their life: farm buildings, large family, number of boats owned, etc. Each Curonian weathervane is sort of the story about the owner of a kurenas and his hopeful life “under the sun”.
Professor Libertas Klimka
Рыбацкие
лодки Куршского залива Люди, занимающиеся рыболовством в Куршском заливе, издревле использовали парусные лодки, характерные только для этой акватории. Большие лодки назывались «куренас», несколько меньшие – «кюдель-лодки», были также лодки с бреднем, вентерем – в зависимости от того, какая сеть использовалась. Все лодки были плоскодонные, небольшой осадки, с прямыми бортами и строились из дубовых досок. А как же иначе, - волны-то в заливе злые! За долгие столетия именно они и отшлифовали форму куршских лодок. Они упоминаются уже в хрониках XIV - XV вв. и государственных документах Ордена крестоносцев; их рисунки известны по памятникам XVIII в. И вплоть до начала II-ой мировой войны в Куршском заливе действовало правило: рыбачить только на мачтовых (парусных) лодках, так как местные рыбаки особо заботились о чистоте воды и запасах рыбы.
Уникальность
и происхождение флюгеров Каждый куршский парусник-куренас нес по волнам залива на своей главной мачте высоко и гордо поднятую «корону» - вырезанный из дерева и раскрашенный флюгер. Его предназначением было не столько указывать направление ветра, сколько идентифицировать само парусное судно. С точки зрения искусства – это уникальное
явление литовского народного творчества. Ничего подобного нет в рыбацких традициях других стран Европы. Правда, о куршских флюгерах стало известно лишь в 1844 году, когда инспекцией по рыболовству прусского Караляучюса (ныне – Калининградская область России) были введены специальные положения, согласно которым, каждому прибрежному селу Куршского залива была отведена определенная площадь для ловли рыбы. С целью облегчения контроля над тем, как соблюдаются границы промысла, инспектор по рыболовству Эрнст Вильгельм Беербом (E. V. Beerbohm, 1786-1865) указал, чтобы у каждой лодки на мачте был установлен флюгер определенного размера. Флюгеры деревень Куршской косы имели две пяди в длину и одну в ширину; а деревень дельты Немана – в два раза длиннее. Красить их следовало только в контрастные цвета, разрисовывать прямоугольниками или треугольниками, по которым и определялось каждое село. Для деревень Куршской косы были установлены белый и черный цвета, для восточной части побережья Куршского залива – белый и красный, для южной – синий и желтый. Таким образом, инспектор Э. В. Беербом, кстати, человек, понимающий красоту и искусство, стандартизировал размеры флюгеров и определил отличительные знаки деревень. К тому же он не препятствовал художественному самовыражению самих рыбаков и сохранению их древних традиций.
Украшение
флюгеров Рыбаки деревень Куршской косы – Пилкопы, Ниды, Пурвине, Пярвалки и Прейлы – свои флюгера обрамляли в деревянные рамки и украшали резьбой. Вероятно,
это было продолжением их стремления украшать свои дома – вырезать орнаменты на досках, защищающих крышу от ветра, прикреплять наверху сложные пролеты, коньки. А флюгера рыбаки вырезали для своих кораблей, когда возвращались с рыбалки домой или во время затишья в дальнем плавании. На дальнейшее художественное развитие куршских флюгеров, несомненно, повлиял интерес к ним со стороны отдыхающих, их желание приобрести на память оригинальный сувенир. Под этим влиянием на флюгерах стали появляться разнообразные цвета и «курортные» мотивы – якоря, чайки, маяки, лоси. А знаки древней мифологии, к сожалению, постепенно утрачивались...
Мифологическое
значение флюгера Судьба рыбака слишком часто зависит от воли стихий. Каким бы богатым опытом он ни обладал, как бы хорошо ни знал капризы волн и ветров, всегда остается опасность роковой случайности или неожиданного несчастья. На просторах морского залива человек слаб и уязвим, поэтому он интуитивно пытается устанавить духовную связь со стихиями. Так возникло множество местных поверий, примет, сулящих успех или предупреждающих о неудачах, других рыбацких предрассудков... Мачта – словно символическая связь между водой и небесным миром. А знаки на флюгере подчеркивают эту связь; их композиция – как обращение человека к силам воды, ветра, небесных стихий, чтобы достичь согласия с ними, заручиться поддержкой и чувством безопасности. Взаимосвязь с силами природы, возможно, отражает и рыбацкое выражение «побежать в высокое море» - что означает «плыть далеко от родного берега».
О
чем говорят знаки Структурно в главном украшении мачты судна – флюгере - можно выделить три части: верх, часть против ветра и часть, попутную ветру. В орнаментике верхушки чаще всего преобладает сегментная звезда или круг с крестом – символ солнца. Интересно отметить, что на флюгерах более позднего периода этот иерархический знак заменен государственным гербом или сердцем, которое является символом надежды или молитвы. Нередко знак солнца еще опоясывается лентой, напоминающей сказочного ужа из литовских преданий Жильвинаса, властителя водного царства. Таким образом словно выражается противостояние неба и воды. Эта часть нередко напоминает этнографам и традиционное веретено домашнего прядильного станка. На стороне, направленной против ветра, часто рисовались ромбы – знаки земли, суши. Шесть лучей звезды, находящейся ближе к мачте, символизируют круговорот года, разделенный на сезоны по границам азимутов восхода и захода солнца (во время солнцестояния и равноденствия). Над этим символом структуры мира обычно вырезался из дерева силуэт дома, - только рыбак знает, какие опасности приходится преодолеть на пути домой, к родному берегу, где его ждут... Символы подветренной стороны можно отнести к повседневному быту. Возможно, здесь рыбаки пытались изобразить полноту своей жизни: хозяйственные постройки, благосостояние семьи, количество имеющихся лодок и прочее. В общем, каждый флюгер Куршской косы можно «читать», как рассказ о конкретном владельце куренаса и его надеждах на лучшую жизнь «под солнцем».
Профессор Либяртас Климка
NIDA
ŠARKUVA ЛЕСНОЕ
Kuršių nerijos žvejų vėtrungių privalomi unikalūs ženklai 1844 m. patvirtinti Karaliaučiaus žvejybos inspektoriaus Ernsto Vilhelmo Beerbohmo.
RASYTE
РЫБАЧИЙ
PILKOPA МОРСКОЕ
NIDA
Unique signs compulsory for the weathervanes of the Curonian fishermen, approved by Königsberg’s fishery inspector Ernst Wilhelm Beerbohm in 1844.
PURVYNE PREILA PERVALKA JUODKRANTE
Обязательные уникальные знаки на рыбацких флюгерах Куршской косы утверждены в 1844 году инспектором по рыболовству Караляучюса Эрнстом Вильгельмом Беербомом.
SMILTYNE KOPGALIS KLAIPEDA
S
Ðarkuva ЛЕСНОЕ
К
У
Р
C
U
Ш
С
B
K R К
O А
N
I
Я
A К
U
N О
R
Š
B
Ų N
S С
I
P
А
I
T
E
R
I
J
A L T I C
A L T I J O S
S
E A
/
Б
N
J Ū R A
А Л Т И Й С К О Е
М О Р Е
A
Rasytė
РЫБАЧИЙ
Pilkopa
МОРСКОЕ
C
K U R O N I A N
Nida
Purvynė Preila U R Š I Ų M A R I O S Pervalka LAG O O N / К УРШСК ИЙ ЗАЛ И
Kopgalis В
Juodkrantė
Smiltynė
Klaipėda
Weathervanes of the Sailing Boats on the Curonian Spit Kurėnai and other sailing boats started disappearing on the Curonian Spit after the Second World War. They were replaced by motorboats. The weathervanes sank into oblivion as well. The idea to build new kurėnai and to recreate the weathervanes came to the mind of the Curonian Spit’s researcher and artist Eduardas Jonušas, who moved to Nida in 1970. In 1972, he produced a composition including three oak sails with weathervanes even today welcoming Neringa’s guests on the left side of the road behind the second ferry harbour in Smiltynė. In the mid-1975s, Eduardas Jonušas together with graphics artist Rimantas Dichavičius compiled the album of weathervanes for printing. Unfortunately, the Soviet censorship found the weathervane elements (churches, crosses, or eagles) posing “danger” to its ideology and banned the publication. When renovating the quay of the Curonian Lagoon, the idea emerged to set up a weathervane exposition in Nida. The Ričardas and Rolanda Krištapavičiai, brother and sister architects from Nida, conceived the project of the open-air exposition of weathervanes. Following the drawings of Eduardas Jonušas stored in the History Museum based in Nida, the weathervanes and their masts were produced and erected by Vaidotas Bliūdžius, the weathervane master from Švėkšna, together with his wife Virginija. In 2004, the first weathervanes fixed on the masts of natural size were erected on the quay in Nida. Proceeding with the project of the Ričardas and Rolanda Krištapavičiai in 2005–2007, 60 different weathervanes were set up in groups on the Lagoon’s shores stretching from the Fisherman’s Ethnographic Homestead to the former hotel of Helmut Blode. Small compositions of weathervanes have been created in Preila and Juodkrantė.
Antanas Varanka
ФЛЮГЕРЫ РЫБАЦКИХ ПАРУСНЫХ ЛОДОК КУРШСКОГО ЗАЛИВА Традиционные лодки рыбаков Куршского залива – куренасы – и другие здешние парусные суда начали исчезать после Второй мировой войны - их сменили моторные лодки. Вслед за традиционными парусниками в небытие отправились и уникальные флюгеры. Однако идея строительства новых куренасов и восстановления флюгеров возникла в 1970 году у переехавшего в Ниду исследователя и художника Эдуардаса Йонушаса. В 1972 году он создал композицию из трех дубовых мачт c флюгерами, которые и по сей день встречают гостей Неринги справа от дороги, за второй паромной переправой в Смильтине. В середине 80-х годов прошлого века Э. Йонушас и график Римантас Дихавичюс подготовили к печати целый альбом с уникальными куршскими флюгерами. Но увы, советская цензура нашла в них «опасные» для своей идеологии элементы - храмы, кресты, орлы - и запретила издание. В 1998 году, при оборудовании набережной Куршского залива, возникла идея создания в Ниде экспозиции флюгеров. Нидские архитекторы, брат и сестра, Ричардас и Роланда Криштапавичюсы, подготовили ее проект под открытым небом. Флюгеры и их мачты на основе рисунков Э. Йонушаса, хранящихся в историческом музее Ниды, изготовили и поставили мастера из Швекшны – Вайдотас Блюджюс с женой Виргинией. В 2004 году на набережной Ниды были поставлены первые флюгеры на мачтах натуральной величины. В продолжение проекта Криштопавичюсов в 2005-2007 годах от этнографической «Усадьбы рыбака» Морского музея Литвы до бывшей гостиницы Гельмута Блоде на набережной залива группами было установлено около 60 различных флюгеров. Небольшие композиции из флюгеров созданы также в Прейле и Юодкранте.
Антанас Варанка
UDK 77.04(474.5)(084)
Va 275
Kurðiø nerijos þvejø burvalèiø vëtrungës
A. Varankos leidykla ANVARA
Tel. 8~5 215 3166, Mob. 8~699 47 530 El. p. anvara@takas.lt www.anvara.lt Spausdino UAB “Sapnø sala” S. Moniuškos g. 21, 08121 Vilnius El. p. info@sapnusala.lt www.sapnusala.lt
METRIKA 2008
ISBN 978-9955-9437-4-7