1
Валентина Григорьевна Юшканцева (1923 – 2006) (фото 1947 г.)
2
Д
етство моё прошло, в Белоруссии, в Могилёве, куда мы с мамой после смерти отца перебрались с Алтая. В декабре 1939 года в возрасте 16 лет я стала работать в бухгалтерии отделения Могилёвской железной дороги. Летом 1941 года мама лечилась в больнице. 22 июня днём я пошла на рынок. Там в 12 часов из выступления Молотова по радио я узнала о нападении фашистской Германии на Советский Союз. Рынок мгновенно опустел, всех людей словно ветром смело. День 25 июня мне запомнился тем, что Могилёв обМария Ивановна Жига- стреливали из пулемётов фаГригорий Фёдорович лова (Филиппова) Жигалов - отец шистские самолёты. Один мать В.Г. Юшканцевой краснозвёздный ястребок В.Г. Юшканцевой охранял железнодорожный район Могилёва, где находились вокзал, пакгаузы, склады, нефтебаза. Он вступил в бой с фашистским самолётом, подбил его, но и сам вспыхнул. Оба самолёта упали за городом. 27 июня – первая бомбёжка Могилёва. Сохранилось в памяти, что на нефтебазу были сброшены 7 бомб, но они не взорвались. Лишь одна, падая, задела двухэтажный дом и повредила его. Но это было счастливым исключением. Фашисты уничтожали город и его жителей. В этот день от прямого попадания фашистской бомбы в больницу, погибла моя мама. В эти же дни началась паническая эвакуация населения из Могилёва. Бомбёжки продолжались постоянно. Четвёртого июля на работе нам объявили о последнем эшелоне, который должен был отправиться в 16 часов и отпустили с работы. Я эвакуировалась со своей тётей Анной и её семьёй. Проехали Чаусы, Калугу, Куйбышев (Самару)… Нам, эвакуируемым, было неизвестно, куда нас везут. После Куйбышева поезд довёз нас до ст. Богатая, на которой наш путь в эвакуацию закончился. В деревне Беловка, куда нас занесла судьба, мы встретили земляков из Могилёва. В Беловке я работала в колхозе на уборке хлеба, овощей, работала на молочной ферме, обслуживала телят. В декабре 1941 г. мы с родными переселились в село Виловатое, где я устроилась на работу в эвакуированный из Ленинградской области детский дом воспитательницей младшей группы девочек. Здесь проработала весь 1942-ой год. 6 января 1943 года моё заявление о призыве на действительную военную службу, поданное ещё в 1941 году было, наконец-то, удовлетворено. Уже 7 января 1943 года я с двумя подругами, Евгенией Озявой и Ниной Тихоновой,
3
тоже воспитательницами детского дома, оказалась на станции Безымянка, в Поволжье, в расположении 861-го зенитно-артиллерийского полка, 2-го дивизиона, 6-й батареи. После карантина меня и Женю Озяву направили на батарею. Я попала в отделение связистов, но через месяц была переведена в отделение прибористов на прибор ПУАЗО-3 (прибор управления артиллерийско-зенитным орудием), с помощью которого корректировался огонь зениток. Жили мы с подругами в сырой землянке. Весной 1943 года это сказалось на состоянии здоровья: я заболела малярией. Летом того же года наша батарея была включена в состав 1862-го зенитно-артиллерийского полка, находившегося на формировании. После окончания формирования полк был направлен на на 4-й Украинский фронт, в район Донецка. В этот период я была переведена в штаб полка на должность писаря. Только здесь нас, «малярийных», начали лечить. После второго укола я получила такой абсцесс, что меня отправили в госпиталь, где оперировали, а затем отправили в специализированный женский госпиталь. В январе 1944 г. я была выписана в часть и с группой военнослужащих пошла пешком (не было никакой возможности найти попутный транспорт) по железнодорожной насыпи, с которой фашисты сняли рельсы, к месту назначения. В дорогу были выданы талоны на пропитание, поесть на которые было негде. Шестого января дошли до какой-то станции, где удалось перекусить. Потом нашли попутный пыхтящий паровоз с тремя разбитыми, продуваемыми насквозь вагонами, в последнем из которых находилось прессованное сено. Мы с подругами, измождённые тяжёлой дорогой, замёрзшие, забрались в этот вагон и забылись в тяжёлом сне. Дальнейший путь проходил под стук колёс… … С приступом малярии в бессознательном состоянии я была снята с поезда и снова попала в госпиталь… Выздоравливающих привлекали к работам в госпитале. После улучшения состояния и я оказывала посильную помощь в страшной и многотрудной работе медицинского персонала. Госпиталь передислоцировался на 1-й Белорусский фронт, под г. Ковель. Вместе с госпиталем «передислоцировалась» и я. Разместились в лесу, в землянках бывшей школы сержантов, которые после обучения были брошены на передовую. Землянки эти были надёжными, сухими. Как в песне поётся, «в три наката». Позже, на фронте, довелось мне ютиться во фронтовых землянках, где по земляным стенам струились ручейки воды. Ярким и ужасным воспоминанием того периода остался фашистский концентрационный лагерь под Люблином - «Треблинка», на территории которого какое-то время стояли два госпиталя, в том числе и наш. Из госпиталя я была переведена в 35-ую инженерно-сапёрную бригаду 69-ой армии в отдел контрразведки СМЕРШ на должность делопроизводителя-машинистки. Мне было присвоено воинское звание младший лейтенант.
4
Несмотря на то, что в боях на передовой мне участвовать не пришлось, смерть постоянно была рядом. Однажды, это было в Польше, мы, безумно уставшие от длительного перехода, остановились на ночлег в доме, который стоял на перекрёстке дорог. Передовая была совсем близко. На фоне ночного неба горизонт светился от вспышек. Грохот отдалённых разрывов сливался в сплошную канонаду. Как только начало светать, мы двинулись дальше. Внезапно начался артобстрел. Это фашисты перенесли огонь в тыл наступающим советским войскам. И на наших глазах дом, недавнее наше пристанище, был уничтожен. На этот раз судьба нас сберегла.
Берлин. Район Шмёквиц. 1945 г.
Запомнился ещё один случай. После пересечения Польско-Германской границы из-за отсутствия горючего мы вынуждены были остановиться в первом же немецком населённом пункте. Здесь скопилось много советских войск: пехота, артиллеристы, танкисты. Неделю, пока мы ждали доставку горючего, фашисты нас не беспокоили.
Но когда горючее поступило, и мы стали готовиться к дальнейшему маршу, налетели немецкие бомбардировщики и стали сыпать на нас зажигательные бомбы. Впрочем, войскам они вреда особого не нанесли, а вот постройки, в которых размещалось местное население, занялись огнём. И тут красноармейцы бросились на помощь немецким женщинам, старикам, стали выводить их, перепуганных, из полуразрушенных, горящих строений, на руках выносить из огня детей.
Кенигфюстерхаузен. 1945 г.
И снова в путь, на смену частям, ведущим бои. Наша бригада с боями прошла Польшу, Германию и закончила боевые действия в Берлине. На стене Рейхстага осталась и моя подпись. В Германии я нашла свою судьбу. Моим мужем стал офицер нашей части Юшканцев Яков Григорьевич.
5
Бригада была расформирована в августе 1946 года. Сотрудники нашего отдела были переведены во 2-ю Гвардейскую зенитную артиллерийскую
Я.Г. Юшканцев и В.Г. Юшканцева (в центре). Берлин. 2 мая 1945 г.
дивизию, дислоцировавшуюся в г. Потсдам. Там я служила до середины апреля 1948 года. С воинской службы я уволилась «по семейным обстоятельствам» 5 августа 1948 года в звании Гвардии младший лейтенант. Мужа вызвали в Москву для получения назначения в другую воинскую часть. Поэтому мы с двумя дочерьми выехали в Советский Союз. Далее были сплошные переезды: Москва – Ташкент, снова Москва - Краснодар – Нижний Тагил и, наконец, в 1953-ем году осели в Свердловске-44 (Новоуральске). После смерти мужа, я в 1990 году переехала в Зеленогорск, по месту жительства младшей дочери. Сентябрь 2004 г.
В.Г. Юшканцева
6
«Моя война». Очерк. Автор – Валентина Григорьевна Юшканцева Редакция 2015 г. Записал и обработал – А.Ф. Базун Дизайн и печать – А.Ф. Базун Фото из архива В.Г. Юшканцевой
7