Воспоминания Ветерана войны Юрия Перфильева
«Мальчики, мальчишки…» – эту песню часто пели в послевоенные годы о мальчишках Великой Отечественной войны. О тех, кто «первыми ринулись в бой, страну заслонили собой». Каждый раз, когда слышу эту песню, перед глазами встают знакомые сверстники и, прежде всего, – с моего родного поселка Ирша. С кем вместе я учился, гонял голубей, играл в лапту и городки. Кто прямо со школьной скамьи шагнул в огонь и суровые испытания. Кто не вернулся с фронта, и кому судьбой даровано было дожить до сегодняшнего дня. Война вошла в поселок хлебными карточками, длинными молчаливыми очередями в магазинах. В поселке сразу заметно поубавилось молодых мужчин, на улицах стало меньше парней. В армию были мобилизованы почти все грузовые автомашины, лошади. Очень многим пришлось вывозить картошку с полей на тележках. Двух- и четырехколесные ручные тележки с мешками, подталкиваемые ребятней, потянулись со всех сторон к поселку по размокшим от дождей полевым дорогам. Радио в те годы было не во всех домах. И чтобы послушать последние известия, многие собирались по утрам возле уличных репродукторов. Чаще стали приходить повестки из военкомата. На фронт уезжали отцы семейств, уезжали и их сыновья – вчерашние школьники. В январе 43-го на фронт призвали мужчин 1925 г. р., в том числе и меня. В запасном полку всех разбили по подразделениям, выдали обмундирование: ватные куртки защитного цвета (их почему-то называли бушлатами), суконные шлемы, вязанные шерстяные подшлемники, ботинки с обмотками. Стояли сильные морозы, и каждый старался взять ботинки на один-два размера больше, чтобы побольше накрутить байковых портянок.
Разместили новое воинство в землянках в лесу. И сразу же началась боевая подготовка: изучение оружия, стрельбы, тактические занятия, марши. Почти все командиры взводов, батарей были недавними фронтовиками, оставленными после выписки из госпиталей обучать новичков. Гоняли они нас, за что потом, попав на передовую, мы были им благодарны. В октябре 43-го полк отправили на фронт. Перед отправкой выдали всем шинели, валенки, шапки-ушанки. Полторы тысячи 18-летних мальчишек-солдат погрузились в теплушки, оборудованные двухъярусными нарами, на которых вместо матрасов была настелена солома. Потом были три недели пути с долгими стоянками в тупиках на станциях. Далее – выгрузка из вагонов ночью на каком-то безлюдном полустанке. Сухой паек на несколько суток, 150-тикилометровый ночной марш по разбитой обледеневшей дороге. И, наконец, последняя дневка в лесу и первый налет фашистских самолетов. Они долго полосовали лесок из пулеметов, бросали бомбы. Были первые убитые, раненые. Следующей ночью, пройдя с десяток километров по раскисшему снегу, колонны добрались до передовой. Новое пополнение влилось в дивизию 11-ой Гвардейской армии, уже изрядно выдохшейся в многодневных боях. Но, тем не менее, армия продолжала наступать в районе Витебска… Говорят, у каждого солдата была своя война. И это действительно так. Каждый прошагал своей фронтовой дорогой. У каждого осталось в памяти то, что ему довелось увидеть и пережить. Дорога полутора тысяч красноярских парней, выехавших эшелоном на фронт в октябре 43-го, пролегла по полям и лесам Белоруссии, Литвы, Восточной Пруссии от Витебска и Орши до побережья Балтийского моря (операция «Багратион»). Вместе со многими тысячами своих сверстников из других районов России, из братских республик они освобождали Оршу, Борисов, Минск, с боем брали литовские города, штурмовали Кенигсберг. За плечами каждого из парней – сотни окопных дней и ночей, тысячи верст нелегких, пропитанных кровью и потом фронтовых дорог, переправы через реки под пулеметным и минометным огнем, несчетные кубометры перекопанной земли. Немногие из этих мальчишек вернулись в родные края, к своим семьям. Не вернувшиеся - остались лежать на территории освобожденных ими городов, сел. Они захоронены в братских и в безвестных, стертых временем могилах. Таковые были разбросаны повсюду, где шли бои. Зиму 44-го войска под Витебском простояли в обороне. Летом началось большое наступление в Белоруссии, ставшее одним из крупнейших в Великой Отечественной войне. Запомнилось оно неудержимым натиском и стремительным продвижением наших войск, неожиданными встречными боями, изнурительной июльской жарой. Ошеломила и арт-подготовка предшествующая атаке пехоты и танков. Запомнились оглушительные раскаты сотен орудий, взорвавшие предрассветную тишину. Залпы орудий разных калибров, минометов, «Катюш», взрывы снарядов, мин слились в один сплошной грохот. Земля тяжело содрогалась, все вокруг ухало и ревело. После прорыва обороны противника и освобождения Витебска, Орши, вперед рванулись наши танковые соединения. Пехота не поспевала за танкистами. Вместе с другими стрелковыми частями наш полк маршем двигался то по Минскому шоссе, то сворачивал в стороны. По обочинам валялись разбитые
вражеские машины, орудия, повозки с раздувшимися на солнцепеке трупами гитлеровских солдат, офицеров, а также лошадей. Мы делали в сутки по 50-60 километров. Видели, сколько горя и страданий принесли оккупанты белорусской земле. Когда был освобожден Минск, мы направились на Запад. Офицеры говорили, что восточнее Минска осталась большая группировка противника. В ней было более 100 тысяч человек, и ее окружили пленными. Пленных немцев колоннами оправляли в тыл. Старые солдаты рассказывали, что в 1941 - 1 942 гг. гитлеровцы, даже попав в тыл, держали себя высокомерно и нагло. А захваченные нами на белорусской земле. вели себя значительно смирнее. Многие фашисты улыбались, спешили показать нам семейные фотографии, охотно соглашались со словами: «Гитлер капут!». Стойкость и мужество советского солдата поубавили спесь с гитлеровских молодчиков… Это был уже 44-ый год. После освобождения Белоруссии были еще сотни километров пройденных с боями литовских дорог. И был майский, звенящий тишиной, сверкающим солнцем день. Мы, молодые, ошалевшие от радости солдаты, думали о том, что все кончилось, и мы живы. Мечтали, что скоро вернемся домой. Ходили по чужому разрушенному городу, среди битого кирпича и черепицы, обгорелых, зияющих рваными дырами каменных коробок домов и говорили о том, что эта война была последней, что войн больше никогда на Земле не будет… Я пишу эти строки и вижу лица своих фронтовых товарищей. Молодые, открытые, симпатичные ребята. Какими удивительными они были! Чистые и совестливые, надежные и верные. Верные своему долгу, дому, родной земле. Им, не окончившим даже школу, пришлось держать не предусмотренный школьной программой экзамен. Простые солдаты, сержанты были рядовыми тружениками войны. Многие из них не совершили известного подвига. Как и многие тысячи их сверстников, они без громких слов выполняли свою солдатскую работу. Днем и ночью, в зной, стужу и слякоть. Долгими неделями и месяцами. Работу трудную, изнурительную и всегда опасную, героическую. Героизм в годы Великой Отечественной войны был массовым… А после войны разъехались по домам бывшие однополчане. Не одинаково сложилась их судьба. Но все они прошли по жизни прямыми дорогами. Работали, как и воевали, не ради славы, а ради жизни на Земле, на полном дыхании, не жалея сил. Трудились на скромных, незаметных должностях и на постах высоких. К боевым наградам добавлялись награды за мирный труд. А он в нелегкие послевоенные годы тоже был Великим Отечественным!.. Семнадцатилетними солдатами вступили в жизнь мои ровесники. Солдатами остаются они и сейчас, спустя годы. Время все больше сутулит их плечи. Я же их вижу молодыми, крепкими и быстрыми. С перекинутыми через плечо шинельными скатками они упорно шли вперед по обожженным войной землям. На каждой освобожденной станции, полустанке их встречали цветами и слезами радости. Они возвращались домой в родные края, а на праздник надевали фронтовые гимнастерки, гордо шли в первомайских колоннах и им приветливо улыбались незнакомые девушки. По тогдашней статистике на каждые десять девчонок приходилось не девять ребят (как поется в песне), а в несколько раз меньше…
День Победы отмечается ежегодно. В этот день седовласые ветераны войны (а их осталось совсем немного!) наглаживают праздничные костюмы и надевают ордена, медали, собираются на площадях городов и сел. Они приносят цветы на братские могилы своих боевых товарищей, стоят в скорбном молчании у Вечного огня. Сейчас эту дату называют праздником «с сединой на висках… со слезами на глазах». А в мае 45-го года он таковым еще не был. Тогда он был просто днем окончания войны. Это день был и остается особым. Ну а до 70-летия Дня Победы дожила лишь горстка ветеранов. Люди! Помните их, не забывайте! Они еще живы!