Пророк Небелунгов Мне известно, что контрразведка обратила внимание на дядю Колю, говорилось о заброске его в Германию и работе там, в качестве тапёра в кинотеатре или аккомпаниатора в ресторане. Была даже мысль из умеющих играть на инструментах разведчиков сделать в одном из ресторанов специальную оркестровую группу. Вечером, они должны были играть в ресторане, а днём заниматься разведывательной работой. Дяде Коле отводилась роль радиста, а также художественного и музыкального руководителя группы. Но серьёзным образом на его репутацию повлияла его недисциплинированность. Хотя его вину так и не удалось доказать, но тень на него пала. Именно об этом эта история. Николая попросили выполнить несложное задание: под видом немецкого офицера встретиться на оккупированной территории с нашим человеком, взять информацию и вернуться обратно. Выступали они в составе целой разведгруппы человек двадцать. В их подгруппе было три человека. Первый - наблюдатель, который должен был доложить командованию, насколько профессионально сработал дядя Коля (от этой информации зависела его дальнейшая карьера разведчика). Второй - простой деревенский парень, обладавший большой физической силой и выносливостью, в случаи чего он должен был прикрыть их отход, фактически смертник, но об этом вслух не говорилось. Ну, и сам дядя Коля. Остальные 17 человек, Наверное, в то время, он прейдя линию фронта, разбивались на пятёрки или выглядел так. тройки, и каждая группа выполняла своё задание. В назначенное время все собирались в определённом месте и переходили линию фронта, где их уже ждали. Неприятности начались сразу при переходе линии фронта. В темноте они напоролись на минное поле, где сразу погибло несколько человек. В их подгруппе погиб наблюдатель. Они остались вдвоем. Из общей группы два человека был ранены, но обратно не пошли. Утром их стали преследовать немцы с овчарками. Раненые понимали, что погони им не выдержать, поэтому заняли удобную позицию и остались прикрывать группу. Своими жизнями они заплатили за то, чтобы остальная группа могла оторваться от преследования. В оговоренном месте Николай переоделся в немецкую форму, гладко выбрился и отправился в населённый пункт. Сопровождающий его солдат остался ждать в лесу. Если через несколько часов он не вернётся, то солдат должен был уйти и доложить, что разведчик в назначенное время не вернулся, погиб или схвачен. В одном из дворов на окраине города суетился хозяин, местный полицай. По имени и отчеству его никто не называл, у него было прозвище «кулак». Хозяйство у него было с размахом, тут и коровы, козы, свиньи, куры, кролики. Чего только не было. Жена с детьми с утра до вечера горбатились на этом хозяйстве, а он был всё недоволен и кричал на всю улицу, что они не стараются для Великой Германии. Поскольку рук в хозяйстве не хватало, он договаривался с начальником небольшого лагеря советских военнопленных давать ему солдат, как бесплатную рабочую силу. Немецким солдатам, охранявшим лагерь, он поставлял молоко, яйца, мясо и т.п. Хорошо знал помощника начальника лагеря по хозяйственной части, вместе с ним пили самогонку. Начальник лагеря себе такого не позволял, он с русскими даже есть, за одним столом не мог, он их патологически ненавидел. 1
У начальника лагеря была одна слабость ― фехтование. Сам себя причислял к одной из лучших шпаг Германии. У себя в лагере устраивал фехтовальные турниры с военнопленными, шпаги были настоящие, выигравшему военнопленному обещали свободу. Добровольцы были, а если не было, то наобум вытаскивали из бараков первых попавшихся военнопленных и заставляли фехтовать, но за всё время выигравших не было. У начальника было человек пять немецких офицеров, которых он сам учил фехтованию, и они его боготворили, он для них был воплощением несгибаемой германской воли и бесстрашия. Они были сотрудниками лагеря и обязательными участниками всех турниров. Во время «турниров» (точнее сказать резни) наряжались Небелунгами, воинами Зигфрида, гладиаторами, спартанцами. Расписывался сценарий, готовились декорации, устраивались удобные места для публики, готовился список приглашённых. Последнее мероприятие было очень важным, надо было пригласить всех нужных людей. Остальная публика были солдаты местного гарнизона, у которых «спектакли» пользовались большим успехом. Они долго обсуждали батальные сцены и постоянные победы немецких офицеров. Это поднимало их боевой дух и вселяло веру в непобедимость немецких офицеров. Кровавые спектакли выполняли ещё и функцию устрашения. С этой целью приглашалось местное население, и переводчики подчёркивали, что русские, имея оружие, не могут защитить себя, поэтому победа Германии над Россией, дело времени. Для большего впечатления, после кровавой бойни они на арену выпускали голодных овчарок, которые добивали раненных военнопленных, копошились в их внутренностях, питались тёплым человеческим мясом. Все, что оставалась, отвозили на свинарник и скармливали свиньям. Осенью свиней кололи и кормили ими военнопленных. В лагере случались побеги, тогда выпускали свору овчарок, они нагоняли несчастных и обратно возвращались сытыми, а на месте, где они настигали сбежавших, оставались обглоданные человеческие кости. Если они наедались не досыта, то бегали по округе и нападали на местное население, и только насытившись, возвращались в лагерь. Эти собаки были гордостью начальника лагеря, настоящие людоеды. По одной из самых крайних улиц оккупированного городка шёл молодой немецкий офицер, брезгливо обходя коровьи лепёшки и закрывая нос белоснежным носовым платком. Сразу было видно ― штабной. В середине улицы он свернул во двор, где жил полицай, снабжавший продуктами немцев. Немецкие солдаты часто заходили к нему, покупали выпивку, самогон или настойки. Немецкие офицеры бывали редко и в основном те, кто занимался снабжением концлагеря. Этого офицера полицай видел впервые. «Уж больно лощёный ― подумал полицай ― и руки, не как у работяги, явно тяжелее ручки ничего не держит, сапоги начищены, нос платком затыкает ― «крыса конторская», сынок чей-то из начальства, пристроили в штаб, подальше от фронта. Странно, что ему понадобилось у меня». Офицер что-то стал говорить ему на немецком языке, полицай ничего не понимал, но когда тот показал ему на четверть молока стоящую на крыльце и сказал: - Русиш водка, водка. - Полицай понял. ― А господин хороший, самогоночки захотели, так мы это мигом изладим. Жестом пригласил немца домой и зашёл за ним сам. У него стояли уже несколько приготовленных бутылок для продажи. Он взял одну и, держа в руке вторую, протянул за деньгами. В это время немец на чисто русском языке произнёс: «А нельзя ли купить у вас свинины по сходной цене». Это был пароль. Он знал, что на этой неделе к нему должен прийти связной, но перед ним был немец до корней волос, рисковать ценными документами он не мог. Наступила пауза. Николай понял, ему не доверяют. ― Дмитрий Степанович, сотрудники из городского горкома партии за линией фронта охарактеризовали Вас, как самого осторожного человека. То, что Вы так 2
осторожны, это правильно. Видимо, мне так хорошо удалось замаскироваться, что Вы не верите. Я за документами из Берлина. ― Действительно замаскировались, что трудно поверить. ― Дмитрий Степанович, Вы не сказали отзыв. ― А, да. Свинины нет, есть свежая телятина. ― Ну, вот совсем другое дело ― сказал Николай. Дмитрий Степанович ― кадровый партийный работник, был оставлен в оккупированном городе для ведения подпольной работы. Работая у немцев полицаем, торговал продуктами питания, благодаря этому имел много знакомых. Получал большое количество информации. Часть получаемых продуктов переправлял партизанам. Дмитрий Степанович быстро вышел во двор за спрятанными документами и так же быстро вернулся, передав Николаю свёрток. В это время к дому подъехал грузовик и из него стали выпрыгивать солдаты. ― За картошкой из концлагеря приехали. Некстати. Вас здесь видеть не должны, быстро уходите через задний двор. Через калитку заднего двора и огород Николай вышел на соседнюю улицу и упёрся в каменное здание, в котором находилась немецкая столовая. Кулинарные запахи вызывали жгучий голод, последние два дня питался только сухарями. Весь их паёк погиб на минном поле. Муки голода подтолкнули к дерзкому плану. Придя в лес, он оторвал от портянки кусок и повязал товарищу на рукав. Полицаи ходили в гражданской одежде и носили на правом рукаве белую повязку. Объяснил товарищу, что сейчас они сходят в офицерскую столовую поедят и до комендантского часа должны убраться из города, обговорили, как будут вести себя в столовой. Многие офицеры городка обедали в столовой, здесь не было солдат и гражданских, было чисто, и вполне прилично готовили. Все свои. Здесь проводили вечера, отмечали праздники и победы на фронте. Это был своего рода дом офицеров. В самый пик обеденного времени в столовую вошёл офицер арийской внешности и с ним полицейский, вероятно, его охрана. Посмотрев на вешалку заполненную плащами и не найдя, видимо, свободного крючка на ней, он скинул плащ и небрежно бросил его полицаю. Оглядел зал и, найдя взглядом свободное место, проследовал к нему. Полицейский остался стоять у двери, держа в одной руке плащ в другой фуражку офицера. Быстро подбежал официант с меню написанном от руки на немецком языке. Также быстро ему принесли заказанные блюда. Он с удовольствием съел первое, но когда стал резать большой кусок мяса, второго блюда, брезгливо понюхал его и подозвал официанта. Официант подошёл с переводчиком. — С каких это пор вы кормите немецких офицеров дохлятиной? — Никак нет-с. Мясо свежайшее, но если Вам не нравится, извольте, мы заменим сию секунду. — Да замените, а это отдайте собакам, хотя постойте ваши собаки сдохнут от такого деликатеса, накормите этим мою вешалку — и указал в сторону полицейского стоящего у двери — такой отвратительной пищей надо кормить только русских. Когда официант подошёл к полицейскому, произошла заминка, в одной руке полицейского была фуражка в другой плащ, и тарелку взять не мог. Николай, находясь в образе, отреагировал мгновенно: «Что встал, как истукан, поставь тарелку на пол. Животное, должно есть, как животное». Эти реплики не остались незамеченными офицером, сидящим за соседним столиком. Он повернулся к Николаю и сказал: «Абсолютно с Вами согласен и поддерживаю Вас! Разрешите представиться Отто Краус, начальник лагеря военнопленных. Я вижу, вы из штаба, и ещё не знаете, где развлечься. Вот Вам контрамарка, в ней всё написано, приходите, мы ставим «Пророк Небелунгов». Вам понравится. — Спасибо, рад принять предложение, обязательно приду. А что за сюжет? 3
— Это такая сказочная история с фехтованием и батальными сценами. Роль варваров выполняют русские военнопленные, которых в конце спектакля мы закалываем, всех до одного. — Что, по-настоящему? — Конечно, как быков на корриде, это же животные. — Отто, Вы подвергаете себя опасности, сейчас на фронте офицер вашего ранга очень ценен. Среди ваших военнопленных могут оказаться спортсмены умеющие фехтовать, и всё может окончиться трагедией. К тому же, русские могут долго терпеть, потом обрушивают всю свою мощь, и крушат всё до основания. — Господин офицер, да вы трус, вы не верите в победу Рейха! Это было оскорбление молодого офицера, которого никто не знал. В столовой все замерли и только полицай с белой повязкой на рукаве, продолжал быстро жевать большой кусок мяса, держа его грязными руками. — Я вызываю Вас на дуэль, вы своей трусостью оскорбили миллионы солдат Германии, которые бесстрашно дерутся и погибают за нашего фюрера. Последнюю фразу начальник лагеря произнёс в театральной позе и говорил, не глядя в глаза противнику, а как в театре на опард.1 Отто Краус слыл задирой и забиякой, особенно, когда сильно напивался, вызывал кого-нибудь на дуэль, обычно, кого не знал. Фехтовали, как правило, на учебных фехтовальных шпагах без масок и предохранительных жилетов. Он так безжалостно отхлестывал свою жертву стальным железным прутом, как будто перед ним русский военнопленный. Его фехтовальная техника была так высока, что даже в стельку пьяный, он не получал ни царапины. Необычность данной ситуации была в том, что начальник лагеря был абсолютно трезв, и происходило это ни вечером, когда посетителей не столь много, а в обеденное время в переполненном зале. Многие в зале уже с сожалением и сочувствием смотрели на молодого офицера, они знали, что с ним будет через несколько минут. Были и такие, которые высказывались за то, чтобы остановить дуэль, но подойти и в открытую остановить дуэлянтов не решались, боялись шпаги Отто Крауса. За заступничество за труса и паникёра пришлось бы ответить. Николай не знал всего этого, поэтому чувствовал себя совершенно спокойно, и принимал всё за фарс. Он даже не представлял, в какую историю он попал, и с какими последствиями. — Внесите шпаги, – демонстративно произнёс Отто Клаус. Один из офицеров, определённо его подчинённый, быстро прошёл на кухню, там хранились запасные учебные фехтовальные шпаги их любимого начальника, для забавы и дебошей. — Конечно, я не такой боевой офицер, как Вы, и имею только дело с бумагой и пером, но хочу вам предречь, как пророк Небелунгов, что если я выиграю эту схватку, то Германия проиграет войну, если выиграете Вы — Германия победит. Это фразой он отвернул от себя даже сочувствующих ему. Все невольно стали сторонниками начальника лагеря, ибо все хотели победы Германии. Принесли шпаги, Отто сразу принял классическую фехтовальную стойку, зал в знак одобрения и восторга захлопал, молодой офицер только повернулся боком, было видно, что в фехтовании он «лапоть». — Вы посмотрите – сказал Отто - этот штабной выскочка хочет тягаться со мной. Я стоял на одной фехтовальной дорожке с лучшими шпагами Германии. — Проучи его Отто! Всыпь ему! — кричали в зале.
1
Говорить на опард — говорить в публику, произносить монолог в зал, как бы временно выключаясь из диалога с театральным партнёром.
4
Вдруг молодой офицер концом шпаги указал на Отто и низким голосом произнес: «Как пророк Небелунгов говорю Вам, одумайтесь, если вы сейчас проиграете — Германия падёт». Не знал Отто, кто перед ним. Николай с шести лет работал в цирке и знал многое из актёрского мастерства и в том числе, как можно словами воздействовать на публику. Слова, произнесённые в низком регистре, звучали, как голос из преисподней и в случае его проигрыша, за неудачи на фронтах, в шутку и серьёз, будут корить его. Это была своеобразная бомба замедленного действия. Сам Отто предложение одуматься принял за трусость, и это ещё больше подхлестнуло к схватке. Отто пошел на пролом, видя, что перед ним дилетант. Главное для него в это время было показать красивое фехтование и понравиться публике. Он использовал театральное фехтование, которое красиво смотрится, но совершенно не применимо в настоящем бою. Отто буквально загонял молодого офицера, а тот уворачивался, как мог. О, майн гот (О мой бог), думал Отто, он даже не может противостоять театральному фехтованию. Он сражается даже хуже, чем военнопленные. Сейчас подгоню его к барной стойке и красиво приколю, а потом отхлещу, как никогда, за каждого солдата Германии, и сорву аплодисменты, ведь он Отто, любимец публики. Он даже представил, как это будет выглядеть со стороны. «Я всегда думал - вспоминал позднее дядя Коля - кого мне напоминает начальник лагеря? В нем было что-то неуловимо знакомое, что я уже знал, где-то встречал, о чём уже слышал и читал. Через какое-то время я понял, что это смесь древнеримского императора Калигулы и Нерона». Когда выскочка был прижат к стойке и Отто был готов нанести решающий укол, его противник закрыл глаза от страха (во всяком случае, ему так показалась) сжался и присел. Как-то так получилась, шпага Отто прошла под его руку и согнулась о барную стойку, а шпага его противника прошла поверх плеча и ещё бы миллиметр, попала бы ему в горло. Николай открыл глаза и виновато заулыбался, нечаянно мол. В зале стояла тишина. — Ничего бывает, - сказал Отто - продолжим. Выскочка продолжал махать шпагой, как шашкой, как будто отбивался от назойливых мух. Отто наседал, пренебрегая всякой осторожностью, неуловимое движение и шпага вылетела из рук Отто. Его противник с недоумением смотрел на конец шпаги, морща лоб, соображая, как у него это получилось. Отто быстро поднял выбитую шпагу и продолжил дуэль. В зале никто ничего не мог понять, выскочке повезло второй раз. Только Отто понял всё, перед ним сильный противник, он просто притворяется, играет под дурачка. Сейчас он это проверит, он сменил тактику и перешёл с театрального фехтования на утилитарное2, его противник, тоже сменил тактику. Сомнений не было, передним мастер. Когда начальник лагеря перешёл с театрального фехтования на утилитарное, Николай понял, что его раскусили, он раскрыт и стал действовать. Вся эта чехарда и беготня была нужна, чтобы определить слабые и сильные стороны противника. Несомненно, его противник хорошо держал дистанцию, и в этом было его преимущество, но в техники проведения приёмов он был слабее его, и самое сложное было для него, защищаться в ближнем бою. На приёмах ближнего боя, он попадался сразу. Это было на руку Николаю, потому, что в тесном зале столовой, заставленной столами и стульями, не было возможности развернуться, и он получал преимущество, так, как великолепно владел приёмами ближнего боя. 2
Утилитарное фехтование — боевое фехтование. Приёмы утилитарного фехтования абсолютно не зрелещьны, но очень эффективны, и экономят силы фехтовальщика. Раньше на Руси бились с раннего утра, до позднего вечера. Используя театральное фехтование с его размашистыми приёмами, можно выдохнутся за пол часа.
5
Отто пытался атаковать, но еле уловимым движением Николай вторично выбил шпагу из его рук, а его клинок был приставлен к шее Отто. Смотря на Николая ненавидящим взглядом, он зло и резко отшвырнул рукой клинок Николая от своей шее, побежал, схватил шпагу и наотмашь со всей силы стал пытаться прорубиться через защиту Николая. Было понятно, он хочет сломать свой клинок и этим оправдать поражение. Николай сменил тактику, стал увёртываться и гасить сильные удары. Начальник был в глупейшем положении, так, как это уже больше напоминало клоунаду в цирке, чем фехтование. Он спотыкался, падал на столы из-за подножек противника, тот увёртывался, а он летел через стул или натыкался на барную стойку. Противник издевался над ним, что приводило его в ярость и бешенство, и как он только бросался на него сразу получал укол прямо в сердце. Зал переживал — Германия проигрывала. Отто пытались подбодрить из зала возгласами, и он снова бросался на противника. Вот который раз он пытался пробиться к ненавистному противнику, уколы и рубящие удары сыпались на него градом, а не уязвимый противник стоял, как скала. Хоть бы один укол или удар, думал Отто, хоть както оправдать себя. Теперь уже в зале ни у кого не было сомнения, дуэль начисто проиграна. Николаю надо было как-то остановить озверевшего немца, он в очередной раз ему выбил шпагу, и она упала далеко за его спиной. Начальник лагеря стоял, тяжело дыша, и смотрел на него исподлобья, не желая признавать, что он проиграл и опозорил Германию. Уж лучше бы это было настоящее оружье, легче умереть, чем пережить такой позор. В столовой стоял недовольный ропот. Николай опустил шпагу и спокойно произнёс: — Кто-нибудь есть, кто умеет фехтовать? Сразу встали пять учеников Отто. — Возьмите шпаги – попросил Николай. — Теперь я один против вас шестерых. Молодые офицеры, как львы бросились на защиту своего учителя и сразу стали биться не по правилам. В этой тесноте все они не были страшны ему, они больше мешали друг другу. Вот Николай резко уходит в сторону от рубящего удара и стальной клинок боковой гранью разрубает ухо сидящему за столиком офицеру. Ещё одна хитрая уловка и шпага противника со всего маху рубит лысину сидящего унтер офицера. Николай был доволен. Увидев происходящее все сидящие за столами бросились к стенам, что бы им тоже не попало в горячке боя. Для молодых обозлённых офицеров в данной ситуации не было правил, долга и офицерской совести и чести. Было только одно желание - победа любой ценой. Вот один из нападавших схватил стул и, прикрываясь им, как щитом, пошёл на Николая, тот не растерялся, сдёрнул скатерть со стола и отбил ей шпагу противника, наступил на ногу наступающего, ударил гардой в стул и тот упал на спину, сильно ударившись затылком. Орудуя скатертью, как плащом, он преподнёс им урок, насколько может быть эффективно подобное фехтование. Надо заметить, что он особенно был силён в фехтовании шпага с плащом, хотя хорошо знал и шпагу с кинжалом. Я как-то раз задал ему вопрос, почему он особенно интересовался этим направлением в фехтовании. Он мне ответил, что даже в обычной жизни достаточно взять палку, и тебя не возьмут несколько человек, но если сбросить с себя пиджак и действовать им как плащом, то ты будешь, для них, недосягаем. Я понял, что его всегда больше интересовало фехтование, которое можно применить не только в боевых действиях, но и в обычной жизни. Всем находящимся в столовой было уже давно ясно, что молодой офицер спокойно стоит один против шестерых и если сейчас можно выиграть у него, то только нечестным путём, что и стало происходить. Один из его противников схватил нож со стола, второй вилку. Дело, явно, должно было, закончиться кровопролитием. Это понимал и Николай, надо было прекращать этот цирк и как-то выкручиваться из ситуации. 6
Он встал к стене, они обступили его со всех сторон. В момент, когда вся свора была готова бросится на него, он взял шпагу подмышку и захлопал в ладоши. — Браво господа, теперь никто не усомниться, что самые сильные в фехтовании это германские офицеры. Он подошёл приобнял одного из нападавших офицеров и сказал: - Не хочу умолять ваших заслуг, но вам ещё многому надо учиться у него, - и он кивнул в сторону Отто. — Сейчас, по-моему, самое время выпить за самую сильную в мире германскую школу фехтования. У Вас есть, что выпить? – офицеры переглянулись. Они не были готовы к такому повороту дела, внутри всё кипело. — Хорошо, я понял, что нет. Эй ты – он посмотрел в сторону полицая – принеси саквояж из машины. Солдат продолжал стоять, не понимая, что ему говорят. — Постоянно забываю, что эта русская скотина не знает немецкого языка. Он подошёл, отдал шпагу опешившему Отто и сказал заговорческим тоном ему на ухо: «Организуйте стол, я сейчас, у меня великолепный французский коньяк». Он быстро вышел из столовой, за ним поковылял полицай. Отто приказал сдвинуть два стола и постелить чистую скатерть. Из столовой никто не уходил, все ждали возвращения молодого офицера, было интересно, чем всё это закончится. Отто сидел и ждал молча, а молодые офицеры всё о чем-то спорили. Прошло двадцать минут, но никто не появлялся, ещё через двадцать минут Отто послал двух своих офицеров посмотреть, не нужна ли какая помощь при этом поймал себя на мысли, что не знает, как даже зовут молодого офицера, и к кому приехал. Они вернулись и доложили, что никаких машин по близости нет, и никто не видел, в какую сторону отправился неизвестный молодой офицер. В это время Николай и солдат уже шли по лесу всё дальше, и дальше уходя от города, они спешили к месту встречи групп. Не дождавшись незнакомца, Отто отправился в штаб гарнизона узнать к кому и зачем приехал офицер и где остановился. Там он узнал, что офицеров по его описанию не приезжало. Страшная догадка родилась у Отто, неужели ему пришлось лицом, к лицу встретится с русским разведчиком. Он обратился со своей догадкой в разведку, там очень заинтересовались этим обстоятельством и просили, как можно подробнее описать офицера. По городу поползли слухи, но что самое неприятное - все они сводились к тому, что начальник лагеря со своими подопечными в чистую проиграл одному человеку и вероятно это был русский разведчик. Отто Краус решил себя реабилитировать и устроить грандиозное представление, где должен был показаться во все своей красе. Но как назло, солдаты, работавшие у полицая, который поставлял продукты в лагерь, невзначай услышали громкий разговор его с сыном, что намедни3 проверяли весь их участок, искали какого-то полицая, который сопровождал переодетого русского разведчика, который в пух и прах отходил начальника лагеря и всех его учеников. Один солдат подошел под видом, что просит закурить и попытался больше расспросить об этом случае, но тот его отругал на чём свет стоит, хотя закурить дал, но, видимо, разволновался и вместо табака дал пачку табачной пыли. Склерозник, видимо, что с него возьмешь. Новость о поражении начальника, которого считали непобедимым, быстро передавалась в концлагере из барака в барак, лагерь забродил. Вечером на представлении несколько военнопленных сговорившись, разом бросились на лучшего ученика Отто и убили его. Остальные встали сплочённой группой, а не как раньше, каждый сам за себя. Отто понял, сейчас будут потери, и велел выпустить 3
Совсем недавно, на днях.
7
собак, предполагал таким образом разбить группу и потом перебить. Военнопленные не дрогнули и перебили половину собак. Нервы Отто не выдержали, ему стало страшно, он велел автоматчикам открыть огонь. Это была первая непобеждённая группа. Всё это видели многочисленные гости, что усугубляло ситуации. В эту же ночь группа военнопленных совершила побег, пущенные за ними собаки добежали до леса, но дальше не могли взять след, так как лесная тропинка была посыпана табачной пылью. Через две недели бежала ещё большая группа военнопленных, следы вели к речке, где на берегу были хорошо видны следы от лодок. Побег был хорошо спланирован и организован. Отто запил, в пьяном угаре выводил военнопленных из бараков и рубил и колол направо и налево. Слух о его бесчинствах дошёл до штаба армии, куда его вызвали и немного пожурили, пояснив, что международные организации могут быть недовольны и вручили ему награду «железный крест». Приехав из штаба, Отто приостыл, но тут в лагере случилась эпидемия, которая скосила половину военнопленных, а через неделю вторая волна унесла жизни оставшейся половины. В городе болтали, что это не эпидемия, людей просто отравили. Ещё через неделю, лагерь опять был полон до отказа. За упущения в работе с военнопленными за систематические их побеги Отто всётаки наказали и послали на фронт, здесь он ещё раз познал горечь поражения в настоящем бою, сбывалось пророчество. Вот на этой победной ноте обычно дома заканчивали этот рассказ. Но здесь скрывалась полуправда и необъективное освещение событий. Однажды, когда дядя Коля был сильно пьян и не контролировал, что говорил, я узнал правду. Во-первых, он не имел права идти в столовую и не то, что есть, даже показываться там. Любая проверка документов и ….. провал. Он вдобавок потащил за собой солдата под видом полицая. В маленьком городе все полицаи знают друг друга в лицо. Любой полицейский патруль обязательно заинтересуется полицейским, которого никто не знает. Во-вторых, при нём были ценнейшие документы, попади которые в руки немецкой разведки, то там бы быстро вычислили от кого они попали, поэтому целая группа наших разведчиков могла быть уничтожена. В-третьих, в этом районе работало несколько разведчиков под видом немецких офицеров, их срочно пришлось отзывать, так, как немцы, в этом районе, усиленно искали молодого офицера. Не надо сбрасывать со счетов и то, что пьяный начальник лагеря из-за уязвлённого самолюбия изрубил и заколол много наших военнопленных, а сколько потом отравлено. Если бы не было этой схватки в столовой, они остались бы живы. Поэтому, заканчивая свой рассказ, я хочу, чтобы мои дети и дети моих детей, прежде чем, что-либо делали, думали - какими будут последствия и цена поступка. P.S. При переходе линии фронта разведчик, который шёл с ним, погиб. Свидетеля не стало. При допросах в НКВД дядя Коля, конечно, всё отрицал, говорил, что выполнял всё строго по инструкции. Об инциденте в столовой им доподлинно было известно, ведь именно он послужил усиленной работе соответствующих немецких органов по обнаружению русского разведчика. Пытались дознаться, умеет ли он фехтовать — он отрицал. Вероятно, ему поверили, говорить он умел и очень убедительно, язык у него был подвешен. Видимо, следствием этого было то, что в начале 1945 года с ним говорили о заброске в Германию и о длительной службе на «вражеской территории». Скорее всего, так, наверное, и было бы, и служил бы он еще лет 20-25, но произошёл случай, когда он сломался, как человек, и превратился в пьяницу, но об этом уже будет другой рассказ. P.S. Однажды, сын задал мне вопрос, откуда дядя Коля так хорошо знает немецкий язык. Я не мог ответить на этот вопрос, а вот где и почему он стал изучать фехтование, я знаю. 8
В юности он увлекался боксом, и когда чему-то научился, по стечению обстоятельств, был втянут в уличную драку. Пришлось применить полученные знания на практике. После чего сделал вывод, что одному, даже владея боксом, трудно устоять против нескольких человек и даже против одного, если у него большой вес, он физически силён и держит удар. После длительных раздумий и познакомившись ещё с различными видами спорта, он остановился на фехтовании. Дядя Коля рассказывал, что у него была трость с небольшим костяным набалдашником под руку, с которой он ходил по вечерам, когда уже немного научился фехтовать. Тросточка в его руках была страшным оружием достаточно набалдашником ударить по ключице - она ломается или по чашечке коленного сустава, когда тебя пытаются пихнуть. Даже если нападают несколько человек, то вывести их из строя - дело времени. К нему однажды подошли с палками ребята, которые хотели снять с него пиджак. Они, конечно, не представляли, что драться в строю это искусство. Встретили они его в проходном дворе между сараями, где расстояние от стенки до стенки было полтора метра. Тросточка с набалдашником была с ним, поэтому стычка закончилась ничьей, они разошлись, а дядя Коля сделал для себя вывод, что он не владеет приёмами ближнего боя и в ограниченном пространстве. Именно после этого случая, он стал последовательно изучать и интересоваться приёмами ближнего боя. Фехтованию он учился у Муко, который работал балетмейстером в Большом театре. Он обучил его классической французской школе фехтования. Муко был французом, жил то ли в Марселе, то ли в Леоне. Приехал в Россию, но зачем, не знаю. Дядя Коля занимался фехтованием серьёзно, практически ежедневно по два три часа, иногда и два раза в день. Не делал себе поблажек и в воскресные дни. Говорил, что фехтование давалось очень легко, в семье в этом знали толк, понимали и приветствовали его увлечение. Это фамильное. Может быть, какие-то вещи были закреплены генетически. Так он видел, с каким трудом некоторым даётся наука держать дистанцию, многие овладевали этим через год. Он свободно держал дистанцию через неделю. Он всегда чувствовал, когда противник будет атаковать и какую защиту надо поставить. Он бы и дальше занимался фехтованием, но вынужден был уйти от Муко. Дело в том, что Муко был голубым, дяде Коле надоели его приставания, и он перестал к нему ходить, но тренировки не прекратил. Практически, сколько я с ним не пробовал фехтовать, за всю жизнь я у него так никогда и не выиграл. Когда он ходил на рыбалку, то часто рыбачил на дамбе, там нередко были группы подвыпившей молодёжи. Я ему как-то сказал: «Там рыбачить опасно, ты для защиты хоть что-нибудь бери….». «Зачем – сказал он – у меня есть удочки». Игорь Ширкин
9