Бизнес и культура #5 by bkjournal

бизнес и культура 2

(5)

bkjournal.org

•2013 / тема номера:

волчья жизнь боровинских кому нужен чайковский? нло ирины прохоровой и божественная сила

16+

содержание

120

бизнес и культура 2(5)·2013

мысли редактора

проза | 9.20

интим | БЕС силы и сила БЕССИЛЬЯ

12 концепт | В чем сила, брат? 16

опорный край | Игорь Лагунов. Рабочие Магнитки

опорный край | Челябинские ферросплавы

капитал | Исповедь банкира

история | Волчья жизнь Боровинских

проза | Сила

жизнь людей | Юрий Ермолин. Из цикла «Зона»

лицей | Фрагменты круглого стола

проза | Ненаписанный Чеховым роман

мысли | Слабость печатного слова

лицей | Урок о Щедрине

искусство | HOMO LUDENS — человек играющий — 2

классики | Много, много птичек…

82 классики | Кому нужен Чайковский? 88

музыка | Роковые времена — 3

философия | Основы философии

заповедные места | Антарктида Натальи Беленцовой

108 о чем говорят мужчины | Неправильные глаголы — 4 118 арт-проект | Фотофест-2013 126 проза | День после смерти

64 бизнес и культура 2(5)·2013

ОБЛОЖКА Александр Данилов

НАД НОМЕРОМ РАБОТАЛИ Юрий Шевелев главный редактор Александр Данилов художественный редактор Юрий Ермолин фоторедактор Михаил Шевелев литературный редактор Александр Бытов корректор ТЕКСТЫ Ильдар Абузяров Наталья Беленцова Владимир Богдановский Сергей Борисов Айвар Валеев Сергей Дмитренко Борис Мизрахи Александр Миллер Ольга Катаргина Александр Пастернак Александр Попов Ирина Прохорова Владимир Садырин Гаяз Самигулов Вера Хлебникова Ольга Хрустинская Михаил Шевелев ИЛЛЮСТРАЦИИ Александр Данилов ФОТО Наталья Беленцова Юрий Ермолин Игорь Лагунов Александр Кондратюк Александр Райхштейн Сергей Румянцев Маури Тахвонен Михаил Шевелев

Журнал «БИЗНЕС И КУЛЬТУРА» № 2 (5), 2013 г. Учредитель, издатель, редакция: ООО «Диалог-холдинг» Директор Ю. П. Шевелев 454092, г. Челябинск, ул. К. Либкнехта, 36а shevelev55@mail.ru

РАСПРОСТРАНЕНИЕ Крупные бизнес-структуры и банки: ЧТЗ, ОАО «Мечел», ЧТПЗ, ММК, ЧЭМК, Челябинвестбанк, Челиндбанк, Банк «УРАЛЛИГА», Банк «Снежинский», Банк «Петрокоммерц», МДМ-банк, ВУЗбанк, «Мой банк», «Альфа-банк», Банк «АК-БАРС», Сбербанк, Райффайзенбанк, «Уралпром-банк», Банк «УРАЛСИБ», БИНБАНК, Банк ВТБ 24, Банк Русский Стандарт, Связьбанк, Банк Сосьете Женераль Восток.

Журнал зарегистрирован в Управлении Федеральной службы по надзору в сфере связи, информационных технологий и массовых коммуникаций по Челябинской области. Свидетельство ПИ № ТУ74–00715 от 24.02.2012 г.

Автосалоны: Mazda Автомир, NISSAN, Автоальянс (KIA), Лексус, ПЛАНЕТА АВТО, Тойота Центр Челябинск, Леонар Авто.

Номер подписан в печать 27.09.2013 Заказ № 1541. Тираж 2500 экз. Цена свободная.

Туристические фирмы: Авентура, Вест Тревел, Вокруг Света, Дан, Роза мира+, Спутник, Тез тур, Lete тур, Артемий тур, Пегас-тур, Лягушка-путешественница, Уральские авиалинии, СУСАНИН.

Отпечатано в ЗАО «Типография Автограф» Директор И. Р. Духовный 454091, Челябинск, ул. Постышева, 2

Медицинские центры и стоматологии: Аист, АРТ-Оптика, Белый Кит, Визит, Вэладент, Гименей, Диагноз, ДНК, Добрый доктор, Евродент, Жемчужина, Инвитро, Клиника репродуктивной медицины, ЛИН ЛАЙН, Лотос, Наркомед, Репродуктивное здоровье, Стоматологическая практика, Талисман, Тибет, Фамилиа, Эн Клиник.

Перепечатка текстов, фотографий и иллюстраций допускается только с письменного разрешения редакции. Рекламируемые товары подлежат сертификации, услуги — лицензированию. Цены действительны на момент подписания номера в печать. Ответственность за достоверность рекламных материалов несет рекламодатель. © ООО «Диалог-холдинг», 2013 г.

Коммерческие компании, торгово‑досуговые центры: ТРЦ «Фокус», ТРК «Горки», ТРК «КУБА», Бизнес-дом «Спиридонов», М. Видео, Снежная королева, Ильменский заповедник, СК «Стройкор», Санхоум, Агора, СК «Западный луч», Лесной остров.

Гостиничные комплексы: Алмаз, Гелеопарк Смолино, ГК «Березка», ГК «Лесопарковый», Мериадин отель, Холидэй Ин, Южный Урал, Victoria. Оздоровительные центры и сауны: АВОКАДО, Голден Фиш, Медицинский центр ЧТПЗ, Луси, Учебно-оздоровительный центр ЮУрГУ, Планета Ариант. Спортивные клубы: Айм Стайл, Грин клаб, Манхэттен, Персона, Регинас, PM gym, Тонус-клуб. Кафе, рестораны, развлекательные клубы: Bad Gastein, БаденБаден, Basilio, Вавилон, Ваниль, Джексонс, Дынц-Дынц, Итсу, Кекс, Лас Маргаритас, Малибу, Мистер Икс, Mad flad, Ново Кафе, Нудлс-бар, Peopels, ресторан D’Ore, ресторан Voice, ресторан Замок Атоса, ресторан Одиссей, Ричард, Сицилия, Старая Италия, TITANIC-2000, Wall Street, FOX&GOOSE, Частная Пивоварня Спиридонова, Abyss, Уральские Пельмени. Офисные здания: Славянский БД, Петровский БД, Маркштадт, Офисное здание на ул. Разина, 4, ОЦ «ВИПР». Языковые центры: Челябинская областная универсальная научная библиотека, Yes. ГУ по делам печати и массовой коммуникации. Аэропорт Баландино: VIP-зал. Предприниматель Александр Рейх, тел. 8‑912‑89‑98‑731

мысли | юрий шевелев

Э тот номер — «Сила» — я должен был издать в июне. Но не смог. Не хватило силы. Да я тогда еще и не знал, что такое — Сила? Ну, не успел узнать. Зато теперь знаю. Сила — это жизнь после смерти. На нее способны считанные единицы. Их всего ничего за всю историю человечества. Львиная доля в этом коротком списке — Учителя. Александр Попов умирал тяжело, мучительно… У меня на глазах. Первый удар хватил его 11 апреля, когда к нему в лицей пришли «силовики» и увезли пытать в казенный дом. Второй удар случился 14 июня на допросе у следователя по особо важным делам, кстати, полного тезки. А уже через неделю — 21 июня, как и положено, в пятницу, Попов умер… прямо в зале суда, когда судья огласила свой оправдательный вердикт и замерший зал от неожиданности взорвался аплодисментами. Но было уже поздно — Попов незаметно отошел, не смог пережить Судного дня. И ведь я точно знал, что он не жилец на этом свете. Еще 28 мая мне донесли, что директора 31-го лицея похоронят. Так решили там — «наверху» или «нанизу», что один хрен, по сути. И день распятия там наметили загодя, чтобы разлетающиеся выпускники лицея успели проститься с Учителем и чтобы хорошо запомнили, что с ними будет, если надумают жить по его заветам. Покойник Попов на следующий день после смерти — аккурат в великую субботу — описал в школьной тетрадке в клеточку свои первые впечатления о загробной жизни. А в воскресенье пришел ко мне и на кухне все прочитал ровным и таким родным мне голосом. Я же почти всегда его записывал, наверное, как и те самые силовики в кавычках. Мне, слабому, его голос всегда придавал силу. И, наверное, интуитивно я заботился о том, чтобы этот голос остался со мною даже после смерти Попова. Его голос — моя сила. Теперь я очень сильный и богатый человек. У меня несколько гигабайт живого голоса Учителя. Я помаленьку буду делиться им с людьми. Просто не хочу разом все отдавать. Потому что, когда много-много силы обрушится мгновенно, это — смерть. А мне хочется, чтобы люди еще пожили после Попова. Ну, хотя бы пару тысяч лет. И особенно люди слабые, немощные духом и телом, те самые, что не ведают, что творят.

P. S. Незадолго до смерти Попов проговорился мне о своей мечте — справить нам по костюму… И вместе съездить в Коктебель…

бизнес и культура 2(5)·2013

З А П О В Е Д Н Ы Е М Е С ТА Андрей и Наталья Беленцовы

Издатель ООО «Диалог-холдинг» Челябинск, ул. К. Либкнехта, 36а Заявки принимаются по адресу bkjournal.org bk@bkjournal.org Тел.: 8 (351) 90-60-991

проза

Александр Попов

Мы встречаемся в дни, кратные любви. Их пять в каждом месяце. Этот выпал на пятницу. Я в который раз безуспешно пытался закрыть ее от всего и всех поцелуями. У нас с ней нет слов, нам хватает губ и пальцев. Я ловил ее глаза в свои — у нас игра такая: кто чьи глаза догонит. В этот раз произошло невероятное — она заговорила, осыпала меня словами, поразила их изобилием и смыслом. — Милый, на тебя солнце упало. Прости, мне хотелось разглядеть тебя всего до последней капельки. А оно услышало и свалилось мне на помощь. Не пугайся, лежи и не двигайся, я сейчас сниму его с тебя. Я замер от необычности слов, от бега пальцев на спине, от солнца. А глаза мои ее глаза поймали и тонули в них от счастья. Очнувшись, с восторгом стал уходить от себя, проникая во все ее глубины. Чуть-чуть бы и успел. Мы взорвались. Дрожали окна, с потолка, со стен пошел снег, жесткий, сухой, колючий. Стонали двери, шкафы плакали посудой, заблажил кот, собака волком завыла. За окном машины давились сигналами. Послышались испуганные крики людей. И тут меня прорвало: — Солнышко мое, прости, так сильно, как я тебя люблю, любить нельзя. Видишь, что любовь моя натворила. — Ну и пусть, все пусть. — Нет, нет! Так не должно быть. — Ну что ты такое говоришь, успокойся, обними меня. Это где-то там взорвалась машина или газ, не уходи, не смей думать. — Нет, пойду, кажется, там из-за нас пострадали

Иллюстрация: Александр Данилов

люди. — Я мигом оделся, выскочил на улицу. Она была полна людьми и небом, свалившимся на них. — Что случилось, что? — Самолет взорвался там. — Его ракетой сбили. По низкому небу шел огромный белый шов. Хотелось вернуться к ней, в ее тепло. Дозвониться не смог, сотовая связь пропала. Было страшно и стыдно перед людьми, что наша любовь сотворила такое. Кто-то кричал об инопланетянах, о комете, которой давно грозили. Люди не знали, что это мы с ней осмелились так любить друг друга. Я шел и каялся, а под ногами скрипели выпавшие из окон стекла. Не терпелось хоть кому-то признаться в вине, но слов не находилось, голова была пустой, звонкой от вины и счастья. Неделя минула, а я до сих пор не могу понять, кто, как, откуда в меня сказал: «Места в мире много и времени у него достаточно, да вот только редкие места и нечастое время любовью именуется, а так все люди, люди, люди…» В разных частях тела время по-разному течет, руки и губы из счастья слеплены, а сердце о людях ломит. Простите нас, если сможете, мы с того утра громкость в любви поубавили. Особенное спасибо администрации города и страны, не наказали, не преследуют и окна не за наш счет вставляют. Те, кто догадался, — подходят, благодарят, жить при новых стеклах светлее стало.

бизнес и культура 2(5)·2013

интим

Ольга Хрустинская | БЕС силы и сила БЕССИЛЬЯ Как и в физике, в человеческом ниоткуда, и ничто не уходит в никуда, человек в этом смысле terra incognita. с белокуростью и приятным оттопыриванием пышных форм, творит чудеса катаклизм улыбка ничего не стоит. ¶ Сила авторитета\власти\влияния. слабыми, тщедушными, субтильными, рахитичными существами, в детстве харизму, становились властелинами миров, кланов, рейхов, партий и пр. ¶ Сила человека на нежелании самому отвечать за себя и свою судьбу, на его жажде идущей к общей цели.¶ Сила любви. Судьбоносная сила. Как и все человеческие силы, Самых сильных этого мира превращает в смиренных ягнят. С ее помощью чудо новой жизни. ¶ Так что, с точки зрения физики, человек – существо Налицо нечто сверхматериальное и трансцендентное. Положим, у Ремарка в лагеря, начисто лишенных энергии даже для движения, но полных непобедимой стаи легкокрылых, что, казалось, перезаряжены до краев кипучей энергией и всегда были проблемы. Подозреваю, что сила во мне есть, возможно даже во как в правильных состояниях и при титаническом усилии духа моя сила будущей интроспекции непостижимое. Это я сделала?! Реали? ¶ А вообще не люблю Большей частью сила – избыточная опция для человека. Как только ее права, злоупотребления, корысти, избыточности, превышения полномочий силой. Портится. Лучше ловить силу в волне природы, не нарушая гармонии там непонятная сила сводит иногда две, вроде и вовсе не полярно заряженные касанием? ¶ Как любая, в глубине души мечтала, чтоб меня оседлали, обуздали, мужчины). Представлялось, что эдакий суровый мачо возьмет однажды меня мачо, туповатые и смешные, или успешные и деловые, серьезные и брутальные, женщиной можно управлять вообще без угроз и нажима, просто лаской. И поверила, что способна услышать что-то альтернативное мне в рамках и спорам, к извечному противоборству искореняется одним взглядом и теплым а собственное красноречие и типа мудрость — глупыми и ненужными, когда вдруг счастливой? Я выбираю быть глупой, слабой, смешной и нелепой. И, скажу вам, а не сила, придает нам всем человечности. ¶ И пусть ведет нас сила Весны. 10

бизнес и культура 2(5)·2013

мире — множество видов сил. Однако, если в физике ничто не приходит Вот некоторые силы. ¶ Сила обаяния. Простая улыбка, особенно суммируясь – воротит горы, сталкивает целые миры и корпорации. Зачинательнице этих Парадокс, но, как известно, многие сильные мира сего были в реальности даже униженными и оскорбленными, но… После, усилием воли нарастив нехилую рекламы\идеологии\пропаганды\религии – замена силе воли, ловит слабого сильной руки и большого Брата. Усиливается силой страха и силой толпы, полярна, равно творит добро или зло, в зависимости от того, кто ею управляет. можно управлять потоками денег, уничтожить врага, а можно сотворить алогичное. Законы силы и энергии полностью разбиваются о реальность. «Искре жизни» встречаем людей, выживающих в условиях концентрационного ничем силы жизни. Напротив, в ярких огнях светских тусовок наблюдаем целые активной броуновской движухой, но начисто лишены силы. ¶ У меня с силой вполне неслабом количестве, но вся она зачастую уходит в хаос. Самонаблюдала, концентрируется и выдает что-то нереальное, в других моих состояниях и в силу. Если она не спасительная, конечно, согревающая или освещающая. чуть больше, чем он может вынести, сразу начинаются вопросы и прочих искушений. Ну, не может человек совладать большей частью с мира. Мы же не боги все-таки. ¶Если взять у´же, это насчет М и Ж. Какая уж человеческие молекулы, простым импульсом, взглядом, сигналом, ароматом, усмирили (впрочем, того же жаждут, просто еще более в глубине души, под уздцы, и я посеменю за ним мелкими шажками покорной гейши. Но все эти ну их… Хилые они на поверку. Да и, оказывается, сила тут бесполезна, правильной эта маленькая, почти и не сила буквально творит чудеса. Сама бы никогда не пониженных децибел. Что, казалось бы, моя неискоренимая страсть к битвам заботливым прикосновением. Что сила ума становится лишней и пустой, чувствуешь это тепло. Действительно, что тебе важнее – быть правой или некоторые формы бессилья очень приятны. В конце концов, именно слабость, бизнес и культура 2(5)·2013

концепт

Что такое «сила», «сильный человек» или «небесная сила»? Хорошо ли быть сильным самому, или лучше быть слабым, но чтобы рядом был ктото сильный или кто-то думал о тебе сверху? Прямо или косвенно об этом рассуждают два незаурядных человека, причем полные тезки — Александры Евгеньевичи — и оба в прямом и переносном смысле — Учителя. Учитель математики — Попов — в конце номера, а тренер по дзюдо — Миллер — ответит на вопросы бк непосредственно здесь…

ОБЪЯВЛЕНИЕ Журнал бк безвозмездно, то есть даром, предоставляет свои страницы всем ныне здравствующим Александрам Евгеньевичам для публикации своих глубокомысленных суждений по теме очередного номера бк — «Концепт». Примечание Столь пристрастный выбор обусловлен тем, что инициалы «А» и «Е» красноречиво свидетельствуют о происхождении данного биологического вида непосредственно от прародителей — Адама и Евы, а посему имеют первостатейное, библейское звучание и значение.

бизнес и культура 2(5)·2013

— Александр Евгеньевич, к понятию «сила» можно ведь подойти с разных сторон. — И, наверное, в первую очередь приходит на ум физическая, мышечная сила — но есть и сила духа, и сила мысли, и еще много выражений этого понятия. Для меня самая подкупающая — «сила духа». Всю сознательную жизнь я проработал тренером и точно знаю, что сила духа выше силы мышечной. Сильный характер в 95 случаях из 100 победит силу мышц. Но еще выше — сила интеллекта! В жизни всегда надо опираться на силу духа, силу человеческого стержня, внутренний кодекс своих принципов, мыслей и поведения. — Но и на физическое состояние собственного тела, как священного сосуда жизни. — Очень хорошо, когда духовная сила подкреплена силой мышечной, хотя это чистая механика. Любая физическая сила меркнет без силы воли и интеллекта, что многократно доказывалось особенно в экстремальных ситуациях. А самое главное — сохранить свой стержень. Он как позвоночный столб, хребет судьбы. Он хрупкий, как графит, стоит его поломать — и никогда не восстановишь, не склеишь, по нему уже не потекут нервные импульсы и энергетические потоки. Это, разумеется, — образ. Каждый человек в жизни испытывает состояние кризиса, выбора пути, судьбоносного решения. Что важнее: деньги или совесть, поступок или уход в сторону, конфликт или компромисс… Это все относится к стержневой системе. Человек поступает так, как его воспитали родители, учителя, как он себя (сам себя) внутри построил. Слабые

физически могут быть сильными духом, могут рискнуть жизнью — но дать отпор грубой силе… — Интересна селекция потенциальных атлетов из детей, которых родители приводят в спорт. Вам сразу видно, что ребенок с волевым характером, с внутренней силой, хоть и слабоват тельцем? Или, напротив: от природы малец физически крепкий, а дух слабый. Почему здесь нет прямой корреляции, типа «в здоровом теле — здоровый дух»? — Есть такое выражение: «Бог два раза в один карман не кладет». Физическая одаренность и незаурядные морально-волевые качества вместе бывают крайне редко, это такой выдающийся мазок божий! А в жизни, как правило, одни качества есть, зато не хватает других. Задача тренера, учителя — разглядеть и оценить потенциал атлета по многим параметрам. В этом заключен тренерский дар. Конечно, есть и профессиональная селекция, опирающаяся на массу инструментальных методов диагностики психофизических кондиций атлетов. Но надо ясно понимать перспективу: кому — спорт высших достижений, а кому — спортивные занятия просто помогут заложить хороший фундамент для какой-то иной

профессиональной карьеры. Это очень большая тема. Инструментальными методами можно определить и типы нервной деятельности, и состояние сердечно-сосудистой системы, и массу других характеристик… — Наверное, несложно измерить мышечную силу, протестировать скоростные параметры, реакцию, пределы выносливости, качество мышечных волокон… Но как измерить силу духа? — Есть косвенные моменты, позволяющие ее оценить. Например, простой тест: три глубоких вдоха и выдоха — и задержка дыхания на выдохе. Кто умеет терпеть, может в два раза дольше удерживать дыхание более сильного физически, но зато слабее духом. И я знаю человека в сборной команде России, который способен терпеть до «отключки», пока сам не вырубится, потеряет сознание. Вот какой бывает порог терпения. Сила воли проявляется в умении терпеть боль, безмерную усталость. А еще есть сила характера. Такой атлет входит в квадрат только с одной целью — победить. Слабый духом, несмотря на свою тренированность, часто не способен преодолеть волевого противника, пусть он слабее технически и физически.

Александр Евгеньевич Попов и Александр Евгеньевич Миллер

бизнес и культура 2(5)·2013

концепт

— Известно еще одно наблюдение от древних воинов, спартанцев — тест на стресс, на испуг. Один — бледнеет, а другой — краснеет. — Тот, кто бледнеет, — не годится, у него происходит спазм, и организм резко теряет свой потенциал. Зато у того, кто краснеет, кровь начинает гнать адреналин и все ресурсы человека мгновенно мобилизуются. — А кто предпочтительнее? У одного мгновенная реакция на стресс, даже на грани истерики, но человек сразу предпринимает набор каких-то действий. А у другого — реакция заторможенная, может быть, он пытается просканировать ситуацию, осмыслить ее, прежде чем что-то сделать. Есть такого рода тесты? — Человек, который быстро переходит к действиям, это, как правило, среднесильная или сильная нервная система, — это сангвиник, человек, имеющий опыт противоборств. Он попадает в родную стихию — и начинает моментально действовать, отзываться на внешние раздражители. Второй — меланхолик или флегматик — тот на 100% опоздает. Он не привык постоянно бороться с кем-то, преодолевать себя. Вот два полюса. Но еще есть большой промежуточный коридор, где одни качества переходят в другие. Меланхолики, флегматики — безоружны в стрессе. Сангвиники — всегда готовы к бою, испытаниям… — Интересны люди сильные духом уже после того, как они выходят из активной фазы деятельности, например, спортивной карьеры. Есть ли у вас красноречивые примеры поведения сильных духом людей на «финишной прямой» своей судьбы? Почему сила духа важнее всего? Потому, что она всегда с тобой, пока ты уже совсем не испустил дух?.. – Проблема ухода из большого спорта актуальна всегда и для всех. Как адаптироваться к другой жизни, как изменить поведенческие схемы? Атлет привыкает постоянно вести единоборство, он пытается провести такую модель поведения в жизнь, он борется с окружающей средой, с ближним и дальним, он хочет непременно выйти победителем и за пределом спортивной арены. Поэтому надо много работать над собой, чтобы из спортивной жизни высших достижений перейти в нормальную, человеческую. Могу привести примеры и положительные, и отрицательные. Один пример — последние годы жизни великого борца — Григория Веричева. Мы с ним были близки до конца его дней, друг другу помогали. Веричев был очень сильным в сборной страны, он всегда и со всеми боролся: с соперниками, с родным обществом «Динамо», с тренерами сборной, с судьями. И побеждал много, много раз. Но когда он ушел из спорта — то практически сразу потерял темп, волю к жизни. Это совпало и с тем, что рухнула прежняя формация, развалилась империя, кардинально изменились «общественные отношения» и «производительные силы», если называть все принятыми штампами. Но, например, некоторые атлеты, коллеги по сборной, куда менее именитые, чем Вери14

бизнес и культура 2(5)·2013

чев, сумели адаптироваться к новому режиму, устроили свой бизнес и зажили припеваючи. А с Гришей случилась драма. Думаю, отчасти его сбило с пути то, что он в эти самые переломные годы в самом начале 90-х поехал в Японию, где выступал в кетче — эдаком шоу, боях без правил. Что-то там заработал, но фактически эта замануха сбила его с дороги. Он мог бы здесь, дома, найти свой путь, но потерял темп, время… время жизни. Потом вернулся, а его вчерашние товарищи ушли далеко вперед. И Гриша ослаб. Насколько он был силен в спорте, настолько оказался слабым в жизни. Реальные обстоятельства стали его ломать, он не успевал реагировать на них. Когда атлет был на вершине, ему все были обязаны — и государство, и все-все вокруг должны были его обеспечивать. И Веричев думал, что так будет всю оставшуюся жизнь. Ан нет! Я ему приговаривал: «Гриша, старая слава новую любит, люди Ленина забыли, а тебя, думаешь, будут помнить? Никому ты не нужен — или переходи в другое качество, или останешься на обочине…» Что и произошло. Великий спортсмен стал пить, спиваться… И когда он это осознал, то уже не боялся смерти. Я пытался его вытащить, но он мне прямо сказал: «Я тебе, конечно, признателен, но лучше похороните меня — и все». — Даже если ты — сильный духом спортсмен, это — не гарантия, что справишься со всей оставшейся жизнью… — Да, это не гарантия. А может быть, близкие люди не нашли самых важных слов, аргументов, чтобы его удержать на плаву. Гриша ведь слыл мудрым по жизни человеком. Правда, он был постоянно занят в спорте, но народную природную мудрость у него было не отнять. Он прекрасно чувствовал фальшь, здорово ориентировался в людях, обстоятельствах. Но жизнь сама его направила в другие русла, он не смог эти русла изменить. — Наверное, все усугубилось тем, что мир поменялся… — Да, причем глобально. Он был звездой в советской системе. А тут произошел полный переворот сознания и ценностей. И стало уже наплевать на тех, кто что-то делал для страны. И вообще наплевать на все. Вот такие факторы в комплексе и выбили его из седла. — А есть позитивные примеры, когда сильный спортсмен, достигший мировых вершин, преодолевает уход с Олимпа — и находит смысл и соизмеримые вершины в другом деле? Может, даже не обязательно они внешние. Но внутри себя он находит, обретает себя? — Назову Александра Карелина, который тоже переживал поражение на своей четвертой олимпиаде в Сиднее. Он глубоко страдал, долго. Я думаю, депутатство помешало ему стать четырехкратным олимпийским чемпионом… Но Карелин нашел свою нишу, он ведь всегда самообразовывался, упирался, цеплялся за реальную жизнь. Меня поражает его высокий уровень культуры, его отношение к людям, к тренерам — справедливое, по высшим меркам человеческое отношение. И такой же

был Иван Ярыгин. Как подкупали отношения великого борца со своим тренером Дмитрием Миндиашвили. Редкие отношения в спорте! Ведь большинство тренеров и спортсменов расходятся по судьбе. — Хотелось бы заглянуть внутрь мирового рекордсмена. Человек установил рекорд, в это мгновение он — самый сильный в мире. А в следующее мгновение уже понимает, что этот рекорд он уже никогда не побьет. Его побьют другие. Или, например, в борьбе — вот взял атлет олимпийское золото — и осознает, что больше ничего подобного в жизни он не достигнет. Что у него внутри происходит? — А внутри происходит большое мучение. На вершине ведь трудно сидеть — она острая. И надо сразу спускаться к подножию, опять надевать робу — и начинать пахать, напрочь забыв, что ты — олимпийский чемпион. Не сможешь забыть — уже никем не станешь. Здесь важно грамотно составить программу постепенного выхода на гроссмейстерский уровень. Если ошибешься в алгоритме, то быстро потеряешь себя и в спорте, и даже в жизни. Поэтому когда человек достигает высоких результатов, то со стороны многим кажется, что все у него здорово и хорошо. А на самом деле — чем ты выше забрался, тем в тебе больше сомнений и мук внутри. Вот такой парадокс. – Есть такой уже хрестоматийный вопрос: «В чем сила, брат?» А может, она просто в радостном отношении к жизни. Это не означает какую-то дебильную радость, это радость благодарения… — Радость бытия, что ты вообще родился на белый свет, что ты живешь отмерянный тебе срок… И каким бы этот срок ни был — все равно он бесконечен! Если ты живешь каждым мгновением — то это бесконечность. — И как этой «радости» отдаваться в момент высшего успеха, стоя на олимпийском пьедестале. Ведь умный человек точно знает, что ему надо, словно Сизифу, сразу спускаться за укатившимся вниз камнем и опять тащить его в гору. И… снова радоваться этому процессу. — Если говорить о силе радости, я всегда возвращаюсь в свое советское детство. И понимаю, насколько люди были чище! Пусть нынешняя молодежь воспринимает это как хочет, но тогда, лет пятьдесят назад, мы умели радоваться не только за себя, а за всех, за всю страну. Помню, хоть и был маленьким, как в послевоенные годы люди проводили «Дни здоровья». Да, сейчас атрибутика в десять раз лучше, напитки, закуски, шарики — но они не вызывают тех эмоций. А раньше я видел много радостных взрослых людей, видел, как любой мог прийти друг к другу в гости, как они жили, пели… К сожалению, от этого не осталось и следа. Смена общественно-экономической формации создала нового человека, которому ближе тезис «человек человеку волк». Я наблюдал и то время, и вижу это… Мне в жизни повезло, я многих чемпионов подготовил, много раз я испытывал радость за своих воспитанников… И я понял, что не надо это

идеализировать, будто ты свершил что-то шибко великое. Особенно в последние лет двадцать люди разучились радоваться друг за друга. Ну, выиграл кто-то — ну и ладно, «ему повезло». Я научился не ждать великих, искренних признаний, понимаю, что по-настоящему радоваться могут только люди, которые постигли самую глубину жизни, но процент таких людей очень мал. И поэтому к достижениям я отношусь просто как к летописи своей деятельности и не жду восхищений со стороны, зная психологию человека. Человек по-прежнему не изжил зависть, в лучшем случае он просто промолчит, в худшем случае скажет что-то грязное. Я не идеализирую реальность. А больше всего меня интригует и заводит то, что с 1975 года, когда занялся тренерской деятельностью, я ни одного дня не жил без цели. Это мой главный двигатель. И когда стал олимпийским чемпионом Мансур Исаев, я сразу поставил следующую цель. Какую? Не скажу, но она определена. Если бы ее не было — я бы перестал работать. Лучше цели не озвучивать, недаром говорят: если хочешь рассмешить Всевышнего — расскажи о своих планах. – Выходит, что радость — в пути. Не в моменте достижения цели, а в процессе. Вы увидели талантливого ученика — и у вас глаза загорелись. Предвкушение радости. Что-то начинаешь делать — и получается. Очередная цель достигнута. Да, кто-то завидует, кто-то радуется, а кто-то думает: «Как хорошо Миллер устроился — тренер олимпийского чемпиона, свезло мужику…» — Да, как в том анекдоте: вот в очередной раз поскользнулся на арбузной корке… и так много раз! По большому счету, наше время сформировало хапуг, людей одногодвух хапков. Они ничего не делают долгосрочное, фундаментальное. Это спринтеры-однодневки. А стране нашей надобно заниматься чем-то глубоким, фундаментальным, тем, что даст результат через многие годы. Китайцы, приехавшие в Россию, наверное, думают так: да, мы сейчас еще рабское поколение, но наше четвертое поколение будет хозяевами. — Китай ведь самая мощная цивилизационная конструкция за всю историю человечества. — А у нас сегодня сплошной дефицит: и совести, и любви к родине, и отношения к своему народу. Эти дефициты надо убрать… Конечно, от всех пороков не избавиться, но глобальный-то путь должен быть начертан. А мы сейчас живем и работаем по принципу «бездельников у костра». Сидит курултай у костра, и костровой говорит: «Что будем делать — подбросим или подвинемся?» — Бездельники в ответ: «Подвинемся, а подбрасывать не будем…» Так и мы приближаемся к затухающему костру. Его угли уже не согреют, они остынут — и конец. А чтобы этого не случилось, количество людей, «подбрасывающих полешки», должно постоянно увеличиваться, и тогда огонь костра осветит путь к настоящему возрождению России. бк бизнес и культура 2(5)·2013

опорный край

бизнес и культура 2(5)·2013

игорь лагунов рабочие магнитки

бизнес и культура 2(5)·2013

опорный край

Челябинские ферросплавы 18

бизнес и культура 2(5)·2013

Даже самые доброжелательные читатели бк иногда высказывают упрек, что журнал имеет явный крен в сторону «культуры» и явно недоговаривает о «бизнесе». Упрек справедлив, но отчасти оправдание состоит в том, что о бизнесе в последнее время говорить как-то грустно. «Исповедь банкира» и «Волчья жизнь Боровинских» только усугубляют негативное восприятие деловой жизни. Тем не менее, чтото позитивное и обнадеживающее можно отыскать…

В советское время очень любили сравнивать достижения в экономике (да и во всех прочих ипостасях) с пресловутым предвоенным 1913 годом, когда Россия входила в число первых мировых держав, главным образом за счет мощного по тем временам аграрного сектора, но и благодаря замечательному предпринимательскому рывку в промышленном производстве. Ах, какие великие имена русских промышленников, банкиров и купцов украшают нашу историю — Савва Морозов, Савва Мамонтов, Алексей Путилов, Павел Рябушинский… И кто бы мог тогда представить, что сто лет спустя самым расхожим мотивом в нашей многострадальной экономике зазвучит идея модернизации. При этом даже обыватели не могут не заметить, как в последнее время Россия «подсела» в самых базовых отраслях тяжелой индустрии. Мы отступили по всем ранее завоеванным позициям в ракето-, судо-, авиа-, станко-, машиностроении и т. д. и т. п. Россия, по сути, превращается в сырьевой придаток «стран, населенных белыми людьми». Правда, у нас еще остается так называемый «первый передел», в частности, черная и цветная металлургия, которая по-прежнему дает право почитать Урал опорным краем державы.

7 ноября 1929 года был заложен фундамент первого ферросплавного завода в Советской России. Курс на индустриализацию, который ускоренными темпами проводила страна, в конечном итоге стал залогом победы в самой кровавой войне за всю историю цивилизации. В собрании челябинского областного музея был такой нетривиальный плакат — «Дым труб — дыхание России». Французский поэт Луи Арагон, побывавший на Урале в 1932-м, был восхищен размахом строительства и энтузиазмом, с которым строились заводы, в том числе и Челябинский электрометаллургический комбинат, единственный в стране выплавлявший ферросплавы.

ЧЭМК стал одним из столпов всего отечественного металлургического производства и одним из крупнейших в мире производителей ферросплавов. Комбинат сегодня — это свыше 50 структурных подразделений ферросплавного и электродного производств, которые только за 2012-й год произвели свыше 700 тысяч тонн ферросплавов различных марок и до 45 тысяч тонн электродной продукции. Это то, без чего не могут обойтись ВСЕ металлургические производства России, от крупнейших комбинатов в Магнитогорске и Нижнем Тагиле до небольших литейных цехов в различных российских городах. Фото: Александр Кондратюк

бизнес и культура 2(5)·2013

опорный край

До 20% челябинских ферросплавов поставляется на внутренний рынок, полностью восполняя потребности российской металлургии. Остальное экспортируется в страны дальнего и ближнего зарубежья. О масштабах деятельности комбината говорит примечательная цифра — ЧЭМК потребляет 0,4 процента энергии, вырабатываемой электростанциями всей России!

Но речь даже не о первостепенной, стратегической важности комбината, а именно о «модернизации» современного производства, предметно сфокусированной на экологических аспектах производства. Только в последнее десятилетие на всех печах комбината построены и запущены в эксплуатацию газоочистные сооружения, улавливающие вредные частицы с помощью инновационных зарубежных технологий. Недавняя экспертиза Росприроднадзора утверждает однозначно — производственные выбросы не превышают норм предельно допустимой концентрации. Все твердые отходы отныне не вывозятся на свалку шлакоотвалов, а идут в промышленное производство. Накопленные с 1931 года шлаки постепенно исчезают. Прямые затраты на природоохранные инвестиции составили более 8,5 миллиарда рублей. До 2015 года будет вложено еще 5 миллиардов. Наверняка в 1929 году, закладывая первый камень, никто не думал, что со временем одной из самых актуальных проблем для комбината станет экологическая. Тогда цель была одна: обеспечить страну ферросплавами — стратегическим сырьем для промышленности. Задача была выполнена, завод построен в рекордно короткие сроки. Цеха вводились в эксплуатацию один за другим, поэтому накануне войны в СССР в полном объеме было налажено производство высококачественной стали, необходимой для оборонной промышленности. Лозунг «Все для фронта, все для Победы!» понимался буквально. Кто-то из писателей военного поколения сказал о том, что второй фронт открыли не американцы и англичане, а русские бабы, которые на полях и заводах работали от зари до зари. Это и про челябинский ферросплавный завод, где у печей трудились и мужчины, и женщины. Сегодня, когда героическая история завода затянулась дымкой времени, и надо бы вспомнить эти факты и оценить значимость уникального предприятия.

В наследство Челябинску в ХХI веке досталось металлургическое производство, расположенное практически в черте современного города, что уже по определению отягощено экологическими проблемами. Сегодня необходимы немалые средства для их 20

бизнес и культура 2(5)·2013

разрешения, а борьба за экологию производства — это и есть его модернизация. В 2007 году началась реализация крупномасштабной программы, в которую заложены максимально высокие показатели безопасности для окружающей среды. В качестве деловых партнеров для перевооружения производства ЧЭМК выбрал Норвегию, мирового лидера в строительстве металлургических печей, а также южноафриканскую компанию Gore.

Новая печь в цехе № 8 спроектирована норвежцами. Она уникальна по своей конструкции, эффективности, экологическим показателям. При этом механизм, который вращает эту многотонную громаду, уместился бы в небольшой кейс. И кокс здесь уже не будет использоваться, производство перейдет на более экологичный уголь. Все наши промышленные предприятия только через два года обяжут соблюдать европейские нормы по выбросам в атмосферу, это 5 мг на 1 кубометр воздуха. А пока действуют российские нормы — 20 мг. ЧЭМК уже сегодня по собственной инициативе снизил выбросы твердых частиц до европейских показателей.

Вводится в эксплуатацию уникальный комплекс газоочистки разработки компании Gore. Специальные мембраны в конструкции задерживают молекулы вредных веществ, но при этом пропускают воздух. Эффективность подобной газоочистки — 99,8%. Сооружение состоит из пяти газоочистных блоков, каждый из которых включает в себя обособленный комплекс оборудования — циклоны, охладители, вентиляторы, дымососы. В общей сложности на них установлено 7,2 тысячи тканевых десятиметровых рукавов из мембранной политетрафторэтиленовой ткани.

Сегодня монтируются три новые печи, продумывается реконструкция всех плавильных печей. Предусмотрены инвестиции в реконструкцию цеха по переработке шлаков более 350 млн рублей, а в новый комплекс газоочистки более 1,3 млрд рублей. Одна из наиболее актуальных проблем — эффективная технология переработки накопленных шлакоотвалов, хотя уже несколько лет на отвалы ничего не поступает. Теперь весь шлак перерабатывается в строительные материалы, в качественный бетон. Не исключено, что именно наш челябинский диоксид кремния (один из самых распространенных элементов в земной коре) даст начало строительству в России небоскребов, подобных архитектурным шедеврам в Дубаи. Такие

здания можно строить только из высокопластичного бетона, который можно закачивать на большие высоты, и диоксид кремния придает бетону нужные свойства.

Сегодня на наших глазах на фоне старых, закопченных почти за столетие стен рождается самое современное высокотехнологичное и экологически состоятельное производство. Потрясающие космической красотой огромные гудящие трубы газоочисток, укрощенный огонь печей, серебристые пласты остывающего металла — это самое красноречивое свидетельство того, что уральцы достойно следуют традициям своих великих предков, основоположников отечественной металлургии, которая, по сути, является становым хребтом российской экономики, что надо бы понимать каждому, кто пытается судить об актуальных проблемах современности. бк

7 ноября 1929 года заложен фундамент первого ферросплавного завода в Советской России. 7 ноября 1930 года пущена в работу первая ферросплавная печь, получены первые тонны феррохрома. 25 июля 1931 года официальная дата рождения предприятия — государственная комиссия приняла в эксплуатацию первую очередь Челябинского ферросплавного завода. Во время Великой Отечественной войны завод был единственным поставщиком ферросплавов для оборонных предприятий. С 2007 года южноафриканская компания Gore на ЧЭМК запустила три газоочистки. Точность и качество строительства контролировалось специалистами Gore, которые регулярно приезжают на завод с консультациями. Новые технологичные газооочистки установлены в цехах № 7 и № 8 и рядом с цехом № 2. Газоочистка ЧЭМК — самый крупный инвестиционный экологический проект Челябинской области 2012 года.

бизнес и культура 2(5)·2013

капитал

ИСПОВЕДЬ БАНКИРА В сознании обывателя имеет место устойчивое представление о том, что жизнь крупного бизнесмена или банкира буквально усыпана розами и дарами божьими в виде безмерных материальных благ. Ан нет. Жизнь не так проста, как кажется. Она еще проще. И именно в том смысле, что чем круче вершина судьбы, на которую взбирается экономически активный человек, тем труднее его путь и тягостнее его внутреннее состояние. Один из финансовых менеджеров, управляющий филиалом федерального банка откликнулся на предложение главного редактора бк Юрия Шевелева поделиться своими размышлениями на заданную тему о превратностях отечественного предпринимательства в контексте сегодняшнего дня. Имя банкира по некоторым причинам не называется, впрочем, в этом и нет особой нужды, поскольку нарисованная им картина, увы, вполне типическая…

бизнес и культура 2(5)·2013

— еликий немецкий «философ пессимизма» Артур Шопенгауэр в своей статье «О ничтожестве и горестях жизни» заметил, что «взаимные отношения людей отмечены по большей части неправдой, крайнею несправедливостью, жесткостью и жестокостью: только в виде исключения существуют между ними противоположные отношения; вот на чем и зиждется необходимость государства и законодательства…» Он подчеркнул примат животной сущности человека, ведущего нескончаемую борьбу за корм, за самок, за «место под солнцем»… Однако по мере развития цивилизации люди выработали некие базовые институты своего существования, включающие законодательные и исполнительные системы власти, правоохранительные и судебные органы, совокупность традиций, ритуалов, моральных ценностей, отличающих нас от животных. Интересно ваше представление о нынешнем состоянии этих самых «базовых институтов». — Есть целый ряд проблем, которые меня волнуют, требуют значительных усилий, нервов, ума, здоровья… По-крупному могу назвать, например, состояние конкурентной среды, системы налогообложения, судопроизводства, взаимоотношений с властными структурами, уровня потребления и т. д. Попробую в своем анализе оттолкнуться от каких-то красноречивых частных примеров. Может быть, тогда удастся в первом приближении понять общее состояние отечественного предпринимательства. Естественно, я буду рассуждать именно с по-

зиции финансового менеджера коммерческого банка, работающего на региональном уровне. Начну с такого примера: один из клиентов банка надумал расширить свой бизнес и двинулся в сторону «надменного северного соседа» — в Екатеринбург. Его порыв вложиться своими ресурсами и идеями в развитие местной экономики был воспринят холодно: ему просто отозвали лицензию на предполагаемый вид деятельности. Клиент был вынужден много месяцев добывать новую лицензию, платить кому-то какие-то деньги, а когда он таки получил право работать, то уже безвозвратно потерял и время, и деньги, и вообще желание что-нибудь делать. Вот такой характерный случай так называемой «свободной конкуренции». И неважно в принципе, кому он там не понравился — какому-то знатному бизнесмену из местных или функционерам от власти. А можно далеко не ходить за примерами. В Челябинске предписано всем магазинам обустраивать автопарковки. Дело хорошее, нужное. Только по одним улицам ездят эвакуаторы, по другим — нет. Эвакуаторы, как правило, ездят по выходным, когда нет никаких пробок, и там, где через 100 метров начинается сужение дороги. Складывается ощущение, что каким-то избранным субъектам создаются благоприятные условия, зато у других урезают законные возможности. Внешне кажется, что эвакуаторы к конкуренции никакого отношения не имеют, но я однажды себя поймал на мысли, что именно по этой причине не поехал в свой магазин… А вообще бытуют самые разные возможности искусственно создавать и препятствия для ведения бизнеса, и приоритетные условия для избранных. — Наверное, для своих можно придумать и «нужные законы»? — Существует масса способов создавать законодательно особые условия для выведения из игры потенциальных конкурентов. Например, можно узаконить, что в таком-то конкурсе участвуют компании с активом более 100 млн рублей, и автоматически обрезать более мелких конкурентов. Хотя внешне все вроде законно, благопристойно… Или, скажем, можно законодательно установить соотношение показателей внутри баланса на предприятии не ниже 3%. И это тоже выгоднее крупным компаниям. Недавно в прессе выступил эксминистр финансов Алексей Кудрин, который назвал две наши основные проблемы: качество судопроизводства и системная коррупция. Об этом же вслух говорят даже первые лица государства, пытающиеся как-то восстановить доверие к системе. Притом, что «коррупционным грибком» поражены буквально все ветви власти: и исполнительная, и законодательная, и судебная. Статусные должности буквально на всех уровнях продаются и обмениваются. А Кудрин оптимистично заверяет, что есть радикальные методы подавления коррупции

взаимные отношения людей отмечены по большей части неправдой, крайнею несправедливостью, жесткостью и жестокостью: только в виде исключения существуют между ними противоположные отношения; вот на чем и зиждется необходимость государства и законодательства… в кратчайшие сроки! Но… кому это надо? И становится страшно. Ладно, если бы в нашей частной практике коррупционные истории случались эпизодически — раз-два чиновники получили взятку, раз-два создали конкурс с заведомым выигрышем партнерской компании… Но ведь очевидно даже обывателю, что и депутаты и чиновники разных мастей занимаются бизнесом каждый на своем уровне, да еще создают более привлекательные условия для своих близких. А для развития бизнеса естественно нужны ресурсы, деньги, которые воспроизводятся с помощью коррупционных схем, как цепная реакция. И таким образом коррупция выходит на более высокие уровни. И в судебной системе ситуация крайне тяжелая. Судебные процессы, как правило, выигрывают именно те, кто «имеет выходы» на судей, председателей судов… Возникает стойкое ощущение, что суды только и занимаются тем, что сидят и пилят чью-то собственность или деньги. — Мне доводилось судиться в девяностых годах. Однажды раздосадованный проигрышем известному предпринимателю, я его спросил в лоб: «А ты, дорогой, ведь купил судью?» Мой оппонент буквально опешил: «Да ты не представляешь, как это сложно, у нас на весь город только два человека могут занести судье…» И вот недавно один тертый «разводящий» пояснил мне, что сейчас операции по покупке судебных решений — тривиальная повседневность, а подобных «заносящих» пруд пруди. Но от вас хотелось бы услышать позитивную историю, скажем, как ваш клиент сумел так развиться, что ушел кредитоваться в банки федерального масштаба. — Сегодня не создаются бизнесы того уровня, что в девяностых. Действительно, раньше можно было за довольно короткое время вырасти до федерального уровня. А сейчас очевидно: то, что тогда состоялось — то состоялось. Мы часто переманиваем клиентов региональных банков, но случается и сейчас, что клиенты возвращаются в региональные банки. У нас Москва бизнес и культура 2(5)·2013

капитал

может неожиданно предложить клиентам погасить кредиты до срока или отказать в пролонгации. С региональными банками клиентам вести бизнес понятнее, более предсказуемо. А вообще сегодня наиболее актуальна проблема создания новых точек роста, организации новых предприятий, которые можно кредитовать. Становятся очевидными снижение динамики роста валового внутреннего продукта, падение объема грузоперевозок, потеря деловой активности. Кредитные учреждения откликаются на ситуацию, начинают вести себя осторожнее. Если кругом все падает, просто опасно вести себя наперекор рынку. — То есть на психику банкира начинают давить предпринимательские риски? — И деловая активность снижается, и мы уже стараемся кредитовать не новые бизнесы и точки роста, а наших же клиентов, у которых возникают сложные проблемы, например, с необходимостью увеличения оборотных средств. Раз у предпринимателя проблемы, то они возникают и у его кредиторов. Клиент меньше платит банку из-за недостаточности своих оборотных средств. И может получиться так, что в силу ухудшения макроэкономической ситуации начинают усугубляться отдельные сегменты рынка. Рост потребности в «оборотке» влечет дополнительные риски для всех. С одной стороны, падают объемы продаж, а с другой — растет кредитование, что чревато непредсказуемыми экономическими последствиями.

«коррупционным грибком» поражены буквально все ветви власти: и исполнительная, и законодательная, и судебная. Статусные должности буквально на всех уровнях продаются и обмениваются. — Какие направления в бизнесе сегодня можно отнести к наиболее кредитоемким? Говорят, сегодня изменилось соотношение основных секторов в экономике Челябинской области, которая прежде считалась флагманом металлургии и машиностроения? — Металлургические предприятия мы не кредитуем, они слишком крупные для банка. А что касается машиностроения — оно сейчас в тяжелой ситуации, им самим не до кредитов. Правда, в прошлом году был заметен небольшой рост в машиностроении. В принципе любо24

бизнес и культура 2(5)·2013

пытен агропромышленный сектор: крупные животноводческие, птицеводческие предприятия. Понятно значение продовольственной безопасности, что стимулируется господдержкой. Перераспределение удельного веса отраслей региональной экономики объясняется именно федеральными программами их развития, а не рентабельностью конкретной отрасли. Например, принятый Закон № 214 стимулирует ипотеку и кредитование жилищного строительства. Взял кредит — построил дом — продал квартиры. Для банков здесь минимальные риски. А, например, в сельском хозяйстве преимущество у того, кто имеет полную цепочку передела продукции и поддержку федеральными программами. Кстати, и в Европе тоже сельское хозяйство выживает благодаря помощи государства. Если каким-то отраслям даются субсидии хотя бы на погашение банковских процентов, это направление развивается. Например, нашему машиностроению нужна помощь даже на уровне призыва: «Нужно покупать отечественное!» Ну, если не станки, то хотя бы автомобили. Тогда остается шанс сохранить рабочие места и промышленные предприятия. В торговле все понятно: если население тратит деньги, то торговые компании нуждаются в оборотных средствах, подстегивая спрос на кредитование. Если население перестанет деньги тратить, то кредиты для торговли не нужны. В период банковского кризиса были случаи, когда по причине снижения объема продаж автомобилей многие банки закрывали кредитные лимиты на дилеров. Спрашивается: раз машины не продаешь, то скорее гаси кредиты, зачем столько «оборотки» иметь? Точно так же и по любой торговле. В прошлом году ее очень хорошо поддерживал рост потребительского кредитования, и задолженность по потребительским кредитам выросла на 39%. Это в известной степени подстегнуло потребителя и добавило несколько пунктов в росте внутреннего валового продукта. — Вы уже заметили снижение деловой активности, а как финансист вы можете посоветовать клиентупредпринимателю заняться конкретным проектом, скажем, развитием туризма на Южном Урале? — Нет, банк не берет на себя подобные риски и ответственность за чужие проекты. Прерогатива самого клиента — разглядеть точки роста, которые надо искать в цепочке купли-продажи того или иного товара или услуги. Положим, если клиент занимается производством саморезов из какого-то металла, он может организовать еще цех по производству дополнительных изделий или просто оценить, что можно покупать на стороне, а что сделать самому. Если собственное производство заготовки снижает себестоимость всего изделия, то зачем ее покупать на стороне? С другой стороны, может быть выгоднее не продавать оптом свое изделие, а создать собственную дистрибьюторскую сеть и уже непосред-

Перераспределение удельного веса отраслей региональной экономики объясняется именно федеральными программами их развития, а не рентабельностью конкретной отрасли. ственно приблизиться к потребителю. И таким образом наращивать свою купле-продажную цепочку. Это виднее самому клиенту, а кредитор тут не советчик. Возьмем, например, завод, изготавливающий отдельные части труб. Он их не льет, трубы привозят от поставщика, а на заводе гнут по требованиям заказчика. Следующий этап производства — обработка трубы теплоизоляционным материалом. Согнутую трубу просто очень дорого везти на другой завод на обработку, проще у себя сделать эту технологическую цепочку. Так на базе одного производства могут рождаться несколько похожих производств: либо следующего передела, либо движущегося сырья. У тех же металлургических производств основная проблема — сырьевая база. Им нужно иметь под контролем разрезы, шахты, горно-обогатительный комбинат и расширять цепочку по направлению сырья. А с другой стороны, наладив литье чугуна и стали, приходится думать, что с этим делать, может быть, самому производить арматуру или высоколегированную сталь? И таким образом развивается цепочка полноценного цикла — от сырья до потребителя. А когда она полностью выстраивается, можно увидеть живые деньги потребителя, которые раньше могли раствориться и не дойти, например, до поставщика сырья. Если же цепочка где-то прерывается, это чревато тем, что прибыль останется у посредника. Или плохо будут проходить расчеты по всей цепочке, возникнут дополнительные проблемы. У нас нередко случается то, что в Европе невозможно в принципе: вот сидит какой-то посредник и диктует производителям цены. А там, в Европе, если снижается цена на нефть — тут же все заправки снижают цены на бензин, операторам рынка даже в голову не придет мысль урвать сверхприбыль за счет снижения цены от поставщика. Зато у нас непременно воспользуются ситуацией, чтобы заработать. Поэтому имеет глубокий смысл строить полностью интегрированные холдинговые цепочки. Хотя это не всегда правильно. — Наверное, «крутизна» бизнесмена именно в длине цепочки, которую он создает. Если она вытянется от Дальнего Востока до западных границ, то местная власть уже не помеха, процессом могут рулить только федералы. И можно ли выстроить серьезную цепочку вне коррупционных связей с властью? — Тогда надо развивать конкуренцию. Например, по-

купатель каких-то заготовок или сырья должен быть уверен, что у него есть пять поставщиков, которые никогда не будут сговариваться. В таком случае действительно отпадает всякая зависимость от каких-то федеральных или региональных властей. Тогда цепочку нет необходимости делать длинной. Ведь их сложность в том, что на каждом этапе нужно быть профессионалом, а все равно легче быть лучшим в какой-то отдельной области. При высокой конкуренции среди поставщиков-продавцов можно покупать их товар по нормальной, разумной цене. И отпадет необходимость строить дополнительные производства, потому что есть выбор на рынке нужных товаров или услуг. Так что в итоге все опять упирается в развитие конкуренции. При достаточной прозрачности и состязательности естественным образом отпадает необходимость строить длинные цепочки купли-продажи и соответствующие холдинги. А рыночная цена будет ниже при высокой конкуренции, она будет приближена к себестоимости производства, что явится гарантией от получения сверхприбылей. — Есть такая интеллектуальная забава — поносить власть, которая, правда, во многом того заслуживает, но какова ее роль в стимулировании конкуренции? — В формировании конкурентной среды? Для этого достаточно предоставить всем субъектам рынка право работать. И защищать их. Пусть даже не равные права для всех субъектов рынка, а просто — право работать. Повторяю, клиент вышел на рынок в соседний регион, а ему тут же лицензию отозвали. Местной власти сподручнее иметь несколько притертых игроков. Понятно, что должны быть определенные правила по лицензированию отдельных видов деятельности, но они должны упираться в какую-то стратификацию, в требования. И если субъект их соблюдает, он автоматически получает лицензию. А сейчас могут лишить лицензии просто потому, что кому-то покажется, что ты якобы не удовлетворяешь неким требованиям. — А насколько серьезным рычагом государства является таможня? С одной стороны, товарообмен, очевидно, дает импульс к развитию, стимулированию рынка, с другой, наверное, таможня может быть мощным барьером… — Есть понятие «серого импорта» — и при желании его можно легко выключить из обихода. По тем же сотовым телефонам можно создать базу данных номеров, и через два месяца все телефоны, ввезенные на территорию России нелегально, перестали бы работать. Также отпало б желание воровать телефоны, потому что они переставали бы работать при автоматической блокировке кодов. Тема серого импорта решается на уровне государства — кто-то кому-то что-то разрешает бизнес и культура 2(5)·2013

капитал

ввозить. Ну а с точки зрения стимулирования деловой активности — таможня очень важный инструмент управления экспортом и импортом. Государство может прилично зарабатывать как на экспортной пошлине, так и на импортной. По-моему, это вторая после НДС статья дохода в госбюджете. Важный таможенный инструмент — квотирование импортных товаров для защиты отечественного производителя. Например, чтобы защитить отечественное животноводство и птицеводство, вводится ограничение на ввоз мяса из Бразилии или «ножек Буша» от американских фермеров. Это особенно актуально в связи с вступлением России в ВТО. Теперь особенно важно находить какой-то компромисс между тем, чтобы максимально интегрироваться в мировой рынок, и чтобы не повредить местному производителю. Иначе — ослабнут отечественные производства, уменьшится число рабочих мест, поступлений налогов в бюджет и т. д. — Но чтобы найти компромисс — нужно иметь приличную голову. — А это уже проблема тех, кто решения принимает. Но проблема не столько в головах, а в наличии определенных интересов. Кто-то захотел дернуть цены на рынке — дернули квоты — цены попрыгали, потом успокоились. А кто-то даже умер от таких потрясений. И пока существует таможня, экспорт-импорт — так будет всегда. Таможня дает добро — заходи! Таможня не дает добро — не входи! Про сам по себе экспорт тоже можно было бы сказать: вывозите, сколько хотите, деньги же в страну заходят. Но не нужно забывать, что реальное сырье, полезные ископаемые вывозятся в обмен на бумажки. Поэтому если уж вывозишь что-то ценное, то в обмен желательно тоже получать ценности, а не просто деньги. Сам по себе экспорт бессмыслен. Желательно, чтобы он равнялся импорту, выдерживался определенный баланс с точки зрения ввоза-вывоза реальных ценностей. Деньги — всего лишь деньги. Большой экспорт принято оценивать положительно, но на самом деле мы теряем силу, когда вывозим больше, чем ввозим. — Еще один философский вопрос по стимулированию потребительского спроса населения. Должно быть, для экономики важно показать человеку новые возможности потребления. Он, к примеру, раньше не ел киви, тут попробовал, у него улучшилась перистальтика, ну и запал клиент на новый фрукт. — Люди себе сами создают проблемы с потреблением. Иметь движимое или недвижимое имущество — это ведь ответственность. Человек вынужден решать самые разные вопросы: чистить снег, чтобы выбраться из коттеджа, или вовремя колеса поменять на машине… Спрашивается: «Зачем все эти хлопоты?!» В странах с более или менее сбалансированными доходами у населения 26

бизнес и культура 2(5)·2013

При достаточной прозрачности и состязательности естественным образом отпадает необходимость строить длинные цепочки куплипродажи и соответствующие холдинги. вполне разумное потребление. А у нас, в России, у богатых одни причуды: как максимально потратить, хотя особенно не на что, ну а бедным просто нечего тратить. Устойчивому росту ВВП способствует платежеспособный спрос на уровне потребления среднего класса. Принятая у нас плоская шкала подоходного налога — это правильное решение. Но сейчас проблема именно в диспропорции в части доходов богатых и бедных, что мешает дальнейшему росту платежеспособного спроса. Если бы доходы богатых и бедных отличались не более чем в 10 раз, это создавало бы условия для роста суммарных трат на потребление. Но выходит, что и бедные, и богатые, которых у нас примерно по 20% от всего населения, в совокупности тратят недостаточно для стимулирования экономики. В более развитых странах кривая доходов ровнее, поэтому если мы сумеем эту кривую немножко выпрямить, это даст больший эффект. И логика вполне понятная — налогами облагать богатых, а эти деньги отдавать бедным. Вот пенсионерам подбросили к пенсии по 500 рублей, и это правильно с точки зрения мотивации потребления. Деньги бедных будут однозначно потрачены, то есть придут на рынок. Зато крупные деньги у богатого могут просто лежать без движения и не стимулировать потребление. Возникает следующий вопрос: как сделать, чтобы богатые спокойно платили налоги и побольше? А они должны понимать, что их деньги не пойдут куда-то в коррупционную прорву, а хотя бы дороги в городе будут нормальными. И тогда можно спокойно относиться к уплате налогов как к гражданскому долгу. Может, основной проблемой и является проблема доверия, создания такой системы налогообложения, которая бы выравнивала кривую потребления, мотивировала бы спрос, и одновременно — создавала условия для формирования гражданского общества. Была бы полная прозрачность в этом смысле — и думаю, количество нормальных налогоплательщиков заметно возросло бы. Опять история упирается в пресловутое: «Где деньги, Зин?» Если эти деньги в бюджете, как они потрачены, как победить коррупцию? Одно без другого не решить. Как только предлагаются правильные решения по налогообложению — богатые напрягаются: «А чего это вдруг? Я и так плачу намного больше, чем бедный!» А проблема в том, что не формируется платежеспособный спрос, экономика не растет. Во многих странах шкала подоходного налога достигает 50%, в США в одно время был налог в 14%, а сверх определенной суммы — 28%.

И все, больше никакой шкалы. Средний класс и богатые автоматически платят больше. И для страны — это правильно. Но законы принимают депутаты, а они ведь тоже люди и заинтересованы платить собственных налогов меньше. В этом и есть вся сложность — прежде интересы страны, а не забота о своем кармане. Но как сделать, чтобы система заработала, чтобы люди заплатили налоги и понимали, что не зря? Полгода назад министр финансов заявил, что нужно брать налоги 13% с банковских вкладов свыше миллиона рублей (это не тот «кипрский налог», который решили со всех счетов сдернуть). Но потом эту идею обсудили с министрами и решили не делать. Хотя в принципе идея правильная: богатые вроде бы должны платить больше. Однако если вклад размещен под 6% годовых, а инфляция тоже 6%, то почему с этих 6% еще надо платить подоходный налог? Вопросы остаются. Сейчас заговорили о налоге на роскошь, но такой налог от общей суммы — копеечный. Даже если его введут на дорогие иномарки, коттеджи, предметы искусства — в целом это немного в масштабе страны. Гораздо больше можно собрать, если увеличить ставку подоходного налога до 13,1%. Тогда за счет 0,1% от всего населения соберется огромная сумма. А налог на роскошь трудно администрировать… Проблема: как создать систему, чтобы все спокойно расставались с деньгами. Ведь хорошо видно, как обогащаются те, кто не создает прибавочную стоимость, доход, а занимается только распределением средств. Это могут быть и коррумпированные чиновники, и даже судьи, которые начинают распоряжаться чужой собственностью по своей воле, а не по закону. Да-да, иногда очень хочется посудить судей, уж очень непонятные решения случаются. Например, мы сейчас пытаемся обжаловать решение Арбитражного суда, основанное на договоре, заключенном задним числом. В нем фигурирует сумма, которая появится только через полгода по решению суда, то есть она не могла быть известна раньше. Но суд договор рассматривает как действительный. Для того чтобы эту сумму прописать в договоре, нужно иметь машину времени: слетать на полгода вперед узнать эту сумму — и прописать ее в договоре. Затея прокатывает. И получается, что сумма иска возрастает… Подобные истории очень напрягают, просто убивают доверие к суду. Он должен быть абсолютно независим от прочих «ветвей власти» или отдельных особей. В нормальных странах категорически запрещено даже «звонить судье», а у нас нередко ответчик и истец выходят из зала и начинают общаться с судьей, мол, «как к вам подойти, что нужно сделать»… Так повсеместно. Вот недавно было судебное решение по конкурсным делам. Суть в том, что если банк кредитует честно, то никак нельзя отбирать его деньги, а их отбирают по конкурсному производству — и перераспределяют между всеми кредиторами.

— Мы имеете в виду институт банкротства? — Там буквально все делается на грани фола, настолько все криво… — Но банкротство помогает оздоровлению предпринимательской среды? — Да нет никакого оздоровления вообще! Подобные процедуры только уничтожают бизнес. В реальной практике вообще нет ни одного примера оздоровления предприятия. Сам закон о банкротстве написан не для реанимации предприятия, а для его умерщвления

Опять история упирается в пресловутое: «Где деньги, Зин?» Если эти деньги в бюджете, как они потрачены, как победить коррупцию? и распределения оставшегося имущества. Для всяких стервятников — это просто золотая жила. Они приходят, оценивают имущество, как угодно, продают по заниженным ценам своим лицам, пользуясь тесными связями с судебными приставами, УВД… Система, закон работают только для своих управляющих, как повыгоднее перераспределить собственности умирающих предприятий. С таким законом невозможно вылечить предприятие. Чтобы кредиторы собрались, вложили деньги в предприятие для его спасения? Да такого в жизни никогда не будет! А с точки зрения влияния института банкротства на экономику, его практически нет. Если предприятие мертвое, его просто похоронят и все. А еще случается искусственное банкротство, в котором могут участвовать сами конкурсные управляющие. Оно проводится быстро, вдруг появляются левые кредиторы, потом опротестовываются все требования, погашенные ранее в части преимущественного обеспечения требований кредиторов, все последние погашения долгов возвращаются в конкурсную массу. И потом делятся между всеми конкурсными кредиторами, среди которых могут быть просто левые. То есть обворовывается добросовестный кредитор, и все перераспределяется каким-то волкам или стервятникам, называйте, как хотите… бк

бизнес и культура 2(5)·2013

рубрика история

Челябинск семья Боровинских перебралась в 1740-х годах, когда он был уже не просто крепостью, а городом и центром провинции. Глава семьи, Андрей Максимович Боровинский, перебрался сюда из ведомства Рафайлова монастыря, на Исети, и записался в посадские, то есть в купечество. Все городские сословия тогда делились на посадских или купцов и цеховых, то есть ремесленников. О жизни основателя династии мало что известно. Был одним из первых старост посадских и цеховых Челябинска. Сумел развернуться с торговлей и принадлежал к так называемым «первостатейным» купцам, то есть самым зажиточным, оборотистым. В те времена зажиточные купцы приносили своим землякам вполне реальную пользу, не только за счет развития торговли и экономики города, но и просто принимая на себя часть тягот своих менее удачливых сограждан. Очень часто возникала необходимость собрать деньги на решение каких-либо про-

предъявил в челябинском городовом магистрате «данный ему на капитанский чин патент» и направление для устройства на службу в Сибирский корпус. Дальнейшая его судьба не известна1. Семен Боровинский в начале 1760-х годов был ратманом городской ратуши (условно эту должность можно определить как «заместитель бургомистра»). В 1763 году избирается бургомистром. На этом посту он был с небольшими перерывами до 1783 года. Бургомистр в городах России середины XVIII века — глава местного самоуправления, выборный чиновник, фактически глава города. В 1766 г. в городах вводится должность городского головы — реальных полномочий он не имел и должен был организовывать процесс выборов представителей в Комиссию для составления нового уложения, которую собирала Екатерина II. Комиссия должна была создать основу для нового «Уложения», или Свода законов. По окончании работы Уложенной комиссии 1

ОГАЧО. Ф. И-6. Оп. 1. Д. 20. Л. 141.

Волчья жизнь Боровинских Эту историю я уже излагал, но в другом формате и частями. Сейчас есть возможность рассказать пусть вкратце, но одни «куском», без разбивки на фрагменты…

блем — на постройку нового моста, покупку дома для размещения городского самоуправления и прочее. Государство «мудро» устранялось от решения таких проблем, просто обязав население поддерживать в порядке дороги, мосты… Имелось еще много других «повинностей». Так вот, в этих ситуациях сумму раскладывали на жителей города «по душам и по пожиткам», то есть по количеству членов семьи мужского пола и по зажиточности. И три-четыре зажиточные семьи вполне могли оплачивать до половины общих расходов. Боровинские, наряду с Аргаусовыми и Битюковыми, относились как раз к таким семьям. А. М. Боровинский оказывал большую помощь в строительстве Христорождественского собора (1748–1766 годы), и после смерти, в признание заслуг, был похоронен в его ограде. При этом его жена придерживалась старообрядческих традиций, по крайней мере, в 1785 г. их сын, Семен Боровинский, сообщал в городовой магистрат, что ежегодно вносит за свою мать, Наталью Боровинскую, двойную подушную подать, как за раскольницу. У Андрея Максимовича было три сына — Семен, Иван и Андрей. Об Андрее можно сказать коротко — будучи младшим из сыновей, он решил пойти по военной стезе. В апреле 1787 года он

бизнес и культура 2(5)·2013

должность городского головы была оставлена в городах для посредничества между их населением и администрацией. В этой должности Семен Андреевич пробыл до преобразования Челябинска в уездный город (1781 г.). В 1771 г. Главный магистрат, располагавшийся в Москве, распорядился — Боровинского, в силу многолетней службы бургомистром, больше в ратушу не избирать, а на его место выбрать кого-нибудь из «первостатейных» купцов. Однако горожане год за годом вновь избирали бургомистром Семена Андреевича. Объясняли они это тем, что «Как де они, посадские и цеховые всеми ево, бургомистра Боровинского распоряжениями и в делах [указами?] довольны, то потому ныне и впредь быть ему [бургомистром] желают. О чем ево прилежно и просили. И он для общества на один год согласился». И так, видимо, повторялось десять лет подряд. Помимо бургомистерской своей деятельности на благо города (и самого себя, о чем несколько позже), Семен Андреевич был довольно состоятельным купцом. Вообще, семья Боровинских относилась к так называемым «нераздельным», то есть вроде как и дом у каждого свой был и прочая недвижимость по документам числилась, скажем, на Иване Андреевиче, но в реаль-

Фрагмент плана Челябы 1784 года, красным на острове показан дом Боровинского ности старшим в делах и главным собственником (после смерти отца) считался Семен. Сложно сказать, он ли, или еще Боровинский-старший, стал брать на откуп поставку соли из казенных складов в Тобольске в крепости и слободы Исетской провинции. Государство платило оговоренную сумму, а откупщик поставлял соль на склады в крепости и слободы в пределах Исетской провинции, в оговоренных же количествах. Сколько заработал на этом — его. Боровинские построили промежуточные склады недалеко от Исетского острога (сегодня село Исетское Тюменской области) — поставки соли стали их постоянным бизнесом. Помимо того, они имели лавки в городе, занимались торговлей лошадьми и т. д. и т. п. Руководителем Семен Андреевич был властным, хватким. Об этом можно судить по некоторым документам, которые описывают ситуации, выходящие за рамки рутины городского управления. Когда река подмыла общественные мясные лавки, то было быстро решено поставить их не на берегу, как раньше, а на участке все того же второго брата Боровинского — Ивана. Но одна из самых интересных инициатив (возможно, не являвшаяся местным ноу-хау, но все же весьма интересная) — своеобразная «программа поддержки бизнеса». В 1779 году Семен Андреевич подписал приказ городскому старосте Максиму Чебыкину, в котором отмечалось, что собрана с горожан на различные

нужды сумма в 500 рублей, а расход предполагается не более 200 руб. Из остальной суммы бургомистр предписывал выдавать желающим горожанам ссуды под процент. Поскольку банков в ту пору в наших краях не было (и не будет еще долго), то ратуша, а позже городская дума, выступали как кредиторы. Ежегодно различные купцы обращались в городские органы власти за займами, под гарантии поручителей, либо залог недвижимости. Эта практика существовала вплоть до открытия Челябинского общественного банка в 1867 году. Так что Семена Андреевича Боровинского можно считать зачинателем централизованной кредитной системы в Челябинске. В период пугачевщины Семен Андреевич пытается организовать оборону города, организует население на ремонт оборонительной стены. Осенью 1773 года Боровинские были, очевидно, в числе тех купцов, которые вооружили на свои деньги некоторое количество дворовых людей для защиты города в случае нападения пугачевцев. После подавления казачьего бунта, вспыхнувшего 5 января 1774 года, участвовал в работе «судейской коллегии», куда входили капитаны армейских команд фон Сизинг и Сумароков и заместитель воеводы Исетской провинции Свербеев. За действия в период восстания Пугачева С. А. Боровинский удостоен шпаги от Екатерины II. Генерал-лейтенант А. Бибиков, главнокомандующий войсками, направленными

бизнес и культура 2(5)·2013

рубрика история

на подавление восстания, писал Екатерине II 2 марта 1774 г.: «Всемилостивейше пожалованные шпаги… в Кунгур купцу Хлебникову и в Челябинск, бургомистру и городскому голове Семену Боровинскому при первом случае отправлю». Семен Боровинский — единственный известный (по крайней мере, пока) «именитый гражданин» в Челябинске конца XVIII в. Эта группа людей была освобождена от телесных наказаний, имела право ездить в каретах, запряженных парой, содержать фабрики и заводы и т. д. Сословная группа именитых граждан была создана после выхода городового положения 1785 г. В 1788 году Семена Андреевича ссылают… в губернский город Пермь. За что именно его сослали — неизвестно. О пермском периоде его жизни мы также практически ничего не знаем. Умер он 29 сентября (по старому стилю) 1806 года. Завершает его земную биографию весьма примечательный факт: он был похоронен на созданном незадолго до этого архиерейском кладбище Перми, где хоронили людей из «первой обоймы» города. В частности, на этом кладбище похоронены губернатор и вице-губернатор Пермской губернии, старшие чиновники и представители духовного ведомства. Будучи просто пермским мещанином, С. А. Боровинский был похоронен на самом престижном кладбище Перми. Возможно, со временем мы получим объяснение этому факту. Приведу надпись, которая была помещена на надгробном камне Семена Боровинского: «Помяни, Господи, душу усопшего раба твоего Симеона и сотвори ему, Господи, вечную память. Под сею доскою погребено тело бывшего челябинского купца Боровинского потом пострадавшего и по переселении пермского мещанина, который родился в 1733 году августа 25 дня, а помер 1806 года сентября 29. Жития его 73 года 1 месяц и 4 дня. А в сей богоспасаемой обители тело сие положено с благословения его Высокопреосвященства архиепископа Пермского и Екатеринбургского Иустина. Память же его, Боровинского, совершать в 1 число сентября». Иван Андреевич Боровинский, средний сын основателя династии, Андрея Максимовича, которому выпало продолжить семейное дело в Челябинске после отъезда братьев. И на примере истории его самого и его семьи можно отчетливо увидеть, как мало меняются люди и система общественных отношений, невзирая на прошедшие века. Поскольку документов относительно дел Ивана Боровинского и последующего их развития сохранилось немало, мы имеем возможность проследить и удары «судьбы», и способы смягчения последствий этих ударов, которые использовал клан Боровинских… Родился Иван Андреевич предположительно в 1751 г. (в 1753 г. ему было два года). Как и старший брат Семен, занимался торговлей. В 1773 г. воевода Исетской провинции удовлетворяет прошение купца Ивана Андреевича Боровинского и отводит ему в вечное и потомственное владение участок земли: «в здешнем городе Челябинске по течению реки Мияса по левой руке в мысу между тою рекою и старицею, а за Мияс реку едучи спускаясь с мосту на правой стороне от самой той дороги на восток до то место, где оныя река и старица соединились…

бизнес и культура 2(5)·2013

просимое тобою место им Исаковым (землемером. — Г.С.) свидетельствовано и меряно, по которой оказалось от моста до плотины (курсив мой. — Г.С.) длиною 86 сажен; реки Мияса и по проточине вниз до соединения оной проточины с Миясом рекою по 100, по 50 сажен, да между оными рекою и проточиною в соединении 20-ть сажен». На фрагменте плана города 1784 года показана ситуация — посреди реки Миасс в ту пору существовал остров, большую часть которого и отдали Ивану Боровинскому. На этом месте он строит один из первых в Челябинске каменных двухэтажных домов. Этот дом простоял до 1970-х годов. В апреле 1779 года та же провинциальная канцелярия отводит Ивану Боровинскому участок в одной версте от города под постройку пильной и мукомольной мельниц. Что такое мукомольная мельница, все, наверное, знают, а пильной называли лесопилку, которая приводилась в действие силой падающей воды (то есть строилась плотина, и вода, падающая сверху, вращала колесо, которое приводило в движение механизм пилорамы). Это было первое механизированное промышленное предприятие в городе. Характер у него был, очевидно, довольно непростой, нравом он отличался довольно независимым. Один из характерных эпизодов: в 1786 г. губернские власти затребовали у челябинского магистрата взыскать накопившиеся за Иваном долги общей суммой 104 руб. 12 коп. Видимо, Иван Боровинский был не совсем согласен с решением властей и долг он отдал, только деньги в магистрат привез медной монетой. Сто рублей медными «деньгами» и копейками того времени — это изрядная тяжесть. Губерния отказывалась принимать медь и требовала обменять мелочь на ассигнации. Банка в Челябинске не было. Частные лица брали большой процент, причем сначала надо было обменять медные монеты на серебряные, а затем серебро на ассигнации, и за каждую обменную операцию добрые купцы, соглашавшиеся за это взяться, требовали уплатить по 2,5 процента от суммы… Предполагалось, что проценты уплатит Иван Андреевич, а он считал, что долг вернул сполна и тратиться на решение проблем властей предержащих не должен. Переписка между магистратом и губернским казначейством о том, как бы обменять мелочь на ассигнации, продолжалась полгода, пока старший брат Семен, приехав в магистрат, не внес требующуюся сумму бумажными деньгами. Иван Андреевич Боровинский в 1797–1799 гг. занимал должность городского головы г. Челябинска, был и на других выборных должностях. В «Обывательской книге» на 1795 год указано, что он женат на дочери тобольского купца Абрама Шевырина, Дарье, но детей у них еще не было. В 1811 году у Ивана и Дарьи Боровинских трое детей: старшему, Семену, было 14 лет, Ивану — 9 и дочери, Парасковье — 13 лет. Младшему из братьев, Ивану, предстояло унаследовать имущество отца и проблемы, с ним связанные. Поле деятельности Ивана Боровинского было довольно широко — он занимался розничной торговлей, содержал мучную и пильную мельницы, брал подряды на поставки соли. На соляных поставках он и погорел. Его напарник из Томска, которому

Мост на р. Миасс, справа двор Боровинских и белый двухэтажный дом Боровинский доверил обоз с солью, не довел его до точки назначения. Трудно сказать, что конкретно случилось, но соль была потеряна. После разбирательства, проходившего как на местном уровне, так и в столице, вышел указ Правительствующего Сената от 10 сентября 1801 г., предписывавший взять с челябинского купца «за растраченную соль» 8750 рублей и проценты «в пользу приказа общественного призрения» — 7860 рублей. Иван Боровинский предъявил поручительство на 6 000 рублей и долг на заводчиках Лугининых в 4 000 рублей для погашения основной суммы. Примерно в это же время (1800 год) городская дума предъявляет И. Боровинскому претензии по поводу мельниц. Дело в том, что где-то в 1798 году Челябинску была определена граница выгонных земель, то есть земель для нужд города. Мельницы оказались в границах городского выгона. Дума потребовала, чтобы Боровинский заплатил за пользование мельницей за весь срок с начала действия Городового положения (1785 год) 200 рублей и впоследствии платил ежегодно по 30 рублей. Тот аргумент, что земля под постройку мельниц была отведена до выхода Городового положения, не подействовал. Рассчитавшись по основному долгу, назначенные к выплате проценты Иван Андреевич выплачивать не спешил, решением Московского суда на его имущество был наложен секвестр, попросту говоря, его конфисковали. Затем продали с торгов всякую мелочь: одежду, посуду, мебель, бытовую утварь. Здесь власти наткнулись на первый камень — последовало заявление Дарьи Боровинской о том, что среди вещей, проданных как имущество мужа, было немало ее приданого и прочих предметов, собственницей которых является она, Дарья, а вовсе не Иван.

Боровинскому выдают опись его имущества, по которой производились торги, в которой он ставит пометки напротив наименования вещей. Часть имущества он записал как приданое своей жены. Но кроме всего прочего, всплывает имя его старшего брата, сосланного на поселение в 1788 г., — напротив некоторых вещей Иван Андреевич записал: «брата моего, пермского мещанина Семена Боровинского». Вещи, принадлежавшие жене и брату Боровинского, что были изъяты и проданы с чрезмерной поспешностью, были возвращены людьми, купившими их. Часть тех, кто купил с торгов неправильно конфискованное добро, возвратили его еще до составления упомянутой описи. Далее пришел черед имущества недвижимого. Поразмыслив, городские власти решили не продавать секвестированный каменный дом, а оставить его для городских нужд. Понять их можно — в распоряжении города в ту пору имелся один из каменных двухэтажных домов, купленный в 1790 г. у купца Ефима Сапожникова. В этом здании размещались магистрат и городская дума. На все городские и уездные структуры места не хватало, и под их размещение арендовали частные дома. Упустить такой лакомый кусок городские власти не могли. Поэтому каменный двухэтажный дом был оставлен в распоряжении города, а вся прочая недвижимость в октябре 1808 года продана с торгов и куплена Семеном Ивановичем Поповым: «за иск казенной у челябинскаго мещанина Ивана Боровинскаго недвижимого имения в городе Челябинске при деревянном доме пять лавок крытые ветхие, за сто три рубля, два анбара крытые ветхие за сто пять рублей, три лавки крытые ветхие за сто за тритцать рублей, позади Гостинаго двора у ворот две лавки крытые драньем за петдесят рублей, прикаменном доме

бизнес и культура 2(5)·2013

история

Мост через реку Миасс, первый за мостом справа — дом Боровинских (во флигеле деревянной дом о четырех жилых покоях под ним кладовой анбар и два анбара, да вверху два кладовых анбара на дворе изба черная ссеньми баня одна конюшень две, все сие крыто тесом а дом обнесен заплотом зболшими воротами) за четыре ста за девять рублей, в гостином дворе лавка деревянная одна за восемдесят за пять рублей, вне города при мельнице дом двуетажной крыт тесом о шести покоях и три хлебныя анбара завозня одна, изба одна, все кроме избы крыто тесом за двести семь рублей, а всего на тысячу восемдесят восемь рублей, кое число денег от покупщика мещанина Попова принято сполна чего для ему Попову ко владению вышеозначенным имением данной сей указ». В дальнейшем Иван Боровинский выступает как лицо неимущее, собственности на нем не числится, никаких сделок он не заключает. Ему и нельзя, поскольку находится под секвестром и проценты «в пользу приказа общественного призрения» все еще не выплачены. Поэтому Иван Андреевич официально сидит на иждивении жены и взять с него на погашение этих самых процентов буквально нечего. В дело вступает (уже не в первый раз) его жена, Дарья Боровинская, или как записана во многих документах — «Боровинскова». Первым делом решается вопрос о проданной с торгов земле. Как свидетельствовал впоследствии купец Семен Попов: «В про-

бизнес и культура 2(5)·2013

шлом 1808 году куплен мною был с аукцыону в числе протчего строения описаннаго у … мещанина Ивана Боровинскаго … в следствие ж оной во флигеле дом и все протчее строение значущееся в том указе продал я (в котором году не помню) мещанке Дарье Боровинсковой»2. Таким образом, практически вся земля, кроме той, что была под каменным домом, вернулась семье, но формально к Дарье Боровинской, а не к ее мужу. В последующие годы в «Обывательских книгах» хозяйкой значится именно Дарья, а Иван проходит как ее, хозяйки, муж. В 1817 г. Дарья Абрамовна Боровинская так же записана хозяйкой, но уже вдовой. Наверное, стоит сообщить, что купец 3-й гильдии Семен Попов, так удачно купивший землю и продавший ее жене бывшего хозяина, — был двоюродным братом Ивана Андреевича Боровинского, а в момент продажи имущества с торгов — городским головой Челябинска… Таким же образом вернулись к Боровинским 11 лошадей, проданных с торгов в 1805 году3. Вроде бы потихоньку ситуация выправляется. Оренбургское губернское правление ходатайствует о снятии выплат процентов в пользу Приказа общественного призрения. Возникает надежда на то, что каменный дом будет возвращен семье Боровинских. Здесь опять происходит совершенно непонятный кульбит. 2 3

ОГАЧО. Ф. И-14. Оп. 1. Д. 217. Л. 22. ОГАЧО. Ф. И-15. Оп. 1. Д. 208. Л. 250–250 об.

Капитан Лугинин, один из владельцев Златоустовских заводов, еще в конце XVIII века занял у И. Боровинского 10 000 рублей, которые по предъявленным документам и были Ивану Андреевичу выплачены. Однако заемщиков у Лугининых оказалось много, и часть из них, очевидно, при чинах — разбирательство дела о долгах Лугинина дошло до Сената. В итоге в 1822 году 1-й департамент Сената решил, что Боровинскому вернули слишком много денег, и он должен вернуть 7855 рублей 76 копеек. Возможно, решение Сената было продиктовано стремлением удовлетворить всех заемщиков хоть в части их требований, то есть дать всем по чуть-чуть, а Боровинский успел получить свой долг сполна. Как бы то ни было, через Московский уездный суд Челябинскому городничему было передано требование взыскать с Ивана Андреевича Боровинского той самой суммы 7855 рублей. Но И. А. Боровинский давно скончался, его наследник, то есть сын, Иван Иванович Боровинский был нищ и гол, поскольку отец ему ничего не оставил — просто не мог ничего завещать, так как находился под секвестром. А имущество вдовы, Дарьи Боровинской, опять-таки получено не от мужа, а в качестве приданого и впоследствии куплено у разных людей, в том числе у Семена Попова… Каменный дом снова становится своего рода гарантом взыскания денег тем или иным образом. То есть, если не с Боровинских, то за счет сдачи дома в аренду. При этом обе-

спечением получения прибыли никто особо не озадачивался. Затем происходит совершенно замечательная история. Большинство учреждений в Челябинске того времени (как и позже) размещались в домах, арендованных у частных лиц. В том числе и самые главные учреждения: городническое правление, уездный суд, уездное казначейство. Специальных зданий для их размещения в городе не было. Наконец, в 1825 году купец Юдин взялся построить кирпичный корпус для размещения «присутственных мест» (то есть учреждений). Корпус он построил, и его пытались использовать, но решили, что здание построено плохо и скоро просто рухнет. В общем, в конце 1820-х годов каменный дом Боровинских оказался забит под завязку. Как писала позже Дарья Боровинская: «заняли квартированием, как припомнится мне, с 10 апреля 1828 года, Челябинские: уездный и земский суды, оное городническое правление; уездное казначейство, гоубвахта, тюремной замок, арестантская, батальонная и инвалидная команды, две кладовыя с денежною казною стояли на постое каждая в особых комнатах два года и два месяца». Боровинская насчитала стоимость постоя, исходя из существовавших в городе расценок, 6200 рублей. Причем она подразумевала, что деньги должны быть заплачены Боровинским (дом-то их). Но это был шанс практически полностью погасить мифическую задолженность в связи с лугининскими делами — никаких

Фото 1960-х гг., новый мост и дом Боровинского с перестроенным (бревенчатым) вторым этажом бизнес и культура 2(5)·2013

история

денег никто никому не заплатил. Когда здание позже передали в ведение Сиротского суда, и он попытался выяснить официально, какие учреждения квартировали в доме, то не смог добиться ничего. В конце концов запросили справку у архивариуса Евтюгина, что «рапортом донес, что сколько времяни занимаем был присудственными местами, тюремным замком и Гаубвахтою дом (Л. 55) Боровинскаго и был ли заключен с мещанкой Боровинсковой контракт о произведении ей за постой платы, того по журналам с 1828 года не видно». Попутно пытались решить вопрос с взысканием денег непосредственно с Боровинских. Очевидно, судебные органы рассчитывали, что после смерти Дарьи Боровинской, когда в права владения вступит ее сын Иван Иванович Боровинский, то все взыщут с него, так как он же являлся и наследником Ивана Андреевича Боровинского. Но в 1830 году Сиротскому суду была предъявлена бумага следующего содержания: «Лета тысяча восемь сот тридцатого сентября в первый день вдова челябинскя мещанская жена Дарья Абрамова дочь по муже Боровинскаго Оренбургской губернии в Челябинском уездном суде от крепостных дел выдала сию купчую крепость мещанской жене Екатерине Васильевой дочери по муже Боровинсковой же в том, что продала я Боровинскова ей, Екатерине собственный свой дом…» То есть Дарья Боровинская продала усадьбу своей снохе Катерине, формально оставив своего сына нищим. И взыскать с него ничего не могли, поскольку он имущества не имел и дел не вел… Буквально бедствовал. В 1845 году выяснилось, что Боровинские никому ничего не должны. Проблемы как-то рассосались (правда, для этого пришлось приложить немало усилий). В 1848 году дом был возвращен Ивану Ивановичу Боровинскому. Чтобы вы могли представить себе, в каком состоянии пребывало здание, приведу его описание, сделанное в 1833 году: «В первом этаже к западной стороне два жилых покоя, в коих 8-м окон с ветхими и весма поломанными окончинами, чрез сени к востоку две комнаты: в 1-й содержались арестанты, а во второй хранилась денежная казна, в них двои двери на крючьях и петлях железных, у одной комнаты железная полоса для запору дверей, четыре окна с железными решетками и весма ветхими и поломанными окончинами, одна кирпичная печь, полы ветхие, из сеней во вторый этаж ход. Во втором этаже семь жилых покоев, один чулан и одни сени, во оных десять дверей столярной работы поломаны на шалнерах, четыре печи и один камин кирпичные, но по ветхости следует оные вновь зделать, осьмнадцать окон с окончинами в коих стекла все выбиты, потолки от течи погнили и начинают валится, к полуденной стороне балкон на деревянных столбах покрыт тесом, но крыша ветхая…» В середине XIX века начинается новая эпопея усадьбы Боровинских. В 1838 г. Николай I утвердил проектный план на город Челябинск. По этому плану на том месте, где располагался двор Боровинских, была запроектирована площадь для продажи сена и дров. Боровинские начали отстаивать право на земли, получен-

бизнес и культура 2(5)·2013

ные Иваном Андреевичем в 1773 г. в «вечное и потомственное владение». Эстафету борьбы за неприкосновенность унаследованной собственности принимает внук Ивана Андреевича — Николай Иванович. Три срока — с 1866 по 1872 год — Николай Иванович Боровинский занимал должность городского головы Челябинска, то есть был руководителем городского самоуправления. При его первом избрании приключилась занятная история: поскольку вся собственность в семье традиционно числилась за женщинами (чтобы чего не случилось), а избрать человека на должность можно было только в том случае, если он самостоятелен и имеет собственность, то пришлось ему брать справку о том, что на самом деле он в торгово-экономических делах семьи участвует. В 1873 г. внук Ивана Боровинского выносит на общий сход жителей Челябинска вопрос о своей усадьбе. Собрание домо владельцев Челябинска решило по заявлению купеческого сына Николая Ивановича Боровинского показанную на существующем проектном плане Челябинска площадь для продажи сена и дров перенести туда, где в момент составления общественного приговора и происходила торговля сеном, хлебом и дровами (т. е. на левый берег р. Миасс), поскольку участок, на котором предполагалось по плану разместить указанную торговую площадь, указом Исетской провинциальной канцелярии от 14 апреля 1773 года за № 1661 был передан в вечное и потомственное владение деду заявителя Ивану Боровинскому и он реально находится в частной собственности и застроен частными постройками. Итак, спустя 100 лет после отвода Исетской канцелярией участка в вечное и потомственное владение Ивану Боровинскому, пережив секвестр имущества, вернув себе, пусть не сразу, всю усадьбу, его семья добилась подтверждения своего права на земли, полученные дедом. Боровинские проявили незаурядное упорство, живучесть, изворотливость. А дом стоял до начала 1980-х годов, правда, в 1920-е, после пожара, второй этаж был вновь отстроен уже бревенчатым. Но на снимке 1960-х, после постройки нового моста, он вполне узнаваем… Это, разумеется, «однобокий» рассказ. Можно было написать о том, как сильно отличалась мебель в доме Боровинского от той, которая была в домах других челябинцев. Или о том, что у него на стене висели китайские картинки и портреты императоров, а также картины на олове… А также о том, что Иван Андреевич обвинялся (и очевидно, не беспочвенно) в жестоком обращении с дворовым человеком, то есть прислугой, и в приставании к жене поручика, будучи в Тобольске. Но это все же статья, а не книжка — на все места не хватит. А здесь я постарался отобразить, насколько узнаваемы события далекого, казалось бы, прошлого. И не те, которые связаны с вечными чувствами, а «приземленные» отношения человека и системы. Если угодно, богатого человека и системы. И насколько давние традиции у «современных» способов спасения бизнеса. Или хотя бы самих себя.

проза Владимир Садырин Сила — это не то, что вы представили. Сила — это старинное русское имя. Про Силу мне много раз рассказывал дед Петр Иванович. Итак, жил-был Сила в деревне Гуси, что в Вятской губернии. Он полностью оправдывал свое имя. Был огромного, двухметрового роста и немереной, медвежьей силы. И как всякий русский силач, он был немереной доброты. В 20-е годы прошлого века работал он возчиком в сельпо. Возил всякие товары за сорок километров с железнодорожной станции Шабалино в родную деревню Гуси. Дорога в тайге ухабистая, вязкая. Болотистая. Пустую телегу лошадь тащила еще нормально. А вот груженная ящиками и мешками телега тянулась тяжеленько. И когда где-нибудь в самой большой глинистой болотине телега застревала намертво и лошадь не могла ее вытащить, Сила громко и смачно ругался, снимал сапоги, разматывал портянки, босиком лез в вязкую глину, распрягал лошадь, выводил ее на пригорок, привязывал к дереву, возвращался в болото, впрягался в оглобли вместо лошади, говорил: «Смотри, рыжая-бесстыжая, как это делается» — и… вытаскивал телегу на пригорок. Лошадь снова запрягалась и неспешно продолжала везти товар в деревню. Если же зимой снега выпадало довольно много, а весна и лето были очень дождливые, то все лесные низинки превращались в огромные грязные ложи-болотинки. Тогда проделывать операцию «распрягание — сам за лошадь — запрягание» Силе приходилось за долгую дорогу неоднократно. Зато в лавке сельпо товары всегда были в большом ассортименте, в отличие от других окрестных деревень. Можно вспомнить множество других историй про силу Силы, но, пожалуй, самая потрясающая вот эта. Я хотел даже ее отправить Никите Михалкову, чтоб он использовал ее в каком-нибудь своем фильме. История фантастическая, невероятная. Дело крестьянское — трудоемкое. Работали весь световой день, от зари до зари. Пить самогон не было ни времени, ни охоты, да и, самое главное, денег не было! Но когда приходил божественный праздник — веселье людей было невероятное: искреннее, неподдельное, безудержное, долгожданное. Дело было ранним летом, в Троицу. Вся родня (считай — вся деревня, потому что девять из десяти жителей в Гусях носили фамилию Садырины) собиралась в самой просторной избе. Накрывались столы. На стол выставлялась, как положено, четверть самогона. Начиналось застолье. Все деревенские пацаны бегали и играли недалеко в ожидании главного действа. Взрослые выпивали. Хорошо закусывали. Вели разговоры, беседы, обсуждали виды на предстоящий урожай и другие новости-проблемы деревенской жизни. Все было чинно-ладно — и вдруг раздавался звонкий мальчишеский крик: «Пацаны, Сила плясать собирается!» Все деревенские ребятишки тут же прибегали, облепляли окна. Гармонист степенно брал в руки гармонь, и лились первые знакомые звуки барыни. Сила вытирал рукавом усы, хлопал для куража еще стопочку самогона и направлялся в центр круга. Сделав несколько грациозных движений, Сила подходил к жене, вставал на колени и протягивал руку. Та садилась на ладонь. И дальше было самое потрясающее зрелище. Сила вставал с колен и с вытянутой рукой, на которой сидела жена, шел по кругу, а затем начинал плясать барыню вприсядку. Вы можете такое представить? Пацаны визжали от восторга: такое и в цирке не увидишь! Мужики смотрели, покашливали да помалкивали. Повторить такое никто и близко не решался. Не знаю, смог бы Никита Михалков не то что снять такой эпизод в своем фильме, а просто в наше время найти мужика, который бы на своей вытянутой руке попробовал хотя бы несколько секунд продержать свою любимую жену??? бизнес и культура 2(5)·2013

жизнь людей

бизнес и культура 2(5)·2013

Юрий Ермолин Из цикла «Зона»

бизнес и культура 2(5)·2013

жизнь людей

бизнес и культура 2(5)·2013

жизнь людей

бизнес и культура 2(5)·2013

Строительство кирпичных крупнопанельных зданий Общестроительные работы (монтаж, кладка, отделка) Внутренние электромонтажные и сантехнические работы Благоустройство территории

Отдел продаж: 261-22-50 e-mail: strcor@yandex.ru

лицей

Круглый стол с участием столичных филологов Ирины Прохоровой и Сергея Дмитренко, состоявшийся в Овальном зале физико-математического лицея № 31, начался с обсуждения диалектической связи литературы и бизнеса…

Прохорова. Если мы говорим о культуре в современном мире — а ему, слава богу, несколько столетий, — то, например, изобретение Гуттенбергом печатной машины можно считать символом неразрывности литературы и бизнеса. Уже сама литература стала профессией: появились профессиональные литераторы, живущие на деньги от своих трудов. Не все и не всегда, но это возможно в принципе. Современная литература тесно связана с рынком. Правда, в Советском Союзе книжный рынок был отравлен идеологией. Печатались миллионные тиражи книг, которые сразу ставились на полки, — и ни одна живая душа не разрезала их страницы. Противоестественное явление. Или вспомним Союз советских писателей — эдакую кормушку, к которой алчущие “литераторы” пробивались всякими неблаговидными способами, что никак не способствовало развитию литературы. Сложность и привлекательность жизни в литературе объясняется существованием издательств, живущих по законам рынка, что, кстати, не отменяет духовности. Издатель, по сути, является первым критиком авторского произведения, он делает выбор и выстраивает стратегию своего бизнеса, а наличие большого числа других издателей уже с собственными установками позволяет структурировать самые разнообразные рыночные ниши. Что же касается исторических оценок современных писателей, это предугадать невозможно. Время покажет величие того или другого. А история часто бывает несправедлива, как и современный мир. Шекспира забыли и вспомнили через двести лет. Пушкина тоже поначалу забыли, а в 80-х годах XIX века заговорили как о нашем всем. Работа издателя, с одной стороны, — получение дохода “здесь и сейчас”, чем точнее попадаешь в рынок, тем увереннее твоя экспансия. С другой стороны, это инверсия: изданные книжки могут долго стоять в углу, а через несколько лет, десятилетий или столетий 44

бизнес и культура 2(5)·2013

“выстрелить”. Потомки вдруг обнаруживают, что “этот текст” существует! И он становится востребованным! Что касается российского бизнеса в общем плане, можно констатировать некую фрагментацию в понимании происходящего в стране. Например, становление благотворительных фондов (я сама руковожу фондом девять лет) в новейшей России началось на рубеже веков, когда это было узаконено. Но и раньше люди, заработавшие свои первые капиталы, старались помогать школам, больницам, детским садам. И если когда-нибудь будет написана подлинная история “лихих девяностых”, мы увидим, что многие общественные учреждения выжили с помощью частной благотворительности. Что касается литературного процесса, бытует миф, что “раньше все было великим и замечательным, а в девяностые все пропало”. Мой опыт издателя показывает обратное. С конца 1980-х появились независимые издательства, стало возможным печатать любую литературу, цензура сгинула и наступил расцвет книгоиздания. Вспомним, какой был дефицит популярной литературы в советское время, как люди стояли в очереди за каким-нибудь детективом или Солженицыным. А то, что сейчас расцвела “попса” — ничего страшного. Зато возможно производство каких-то сложных, новаторских идей. Никак не обеляя ситуацию, скажу, что все не так мрачно… Дмитренко. Кстати, наше издательство “Первое сентября” было образовано в 1993-м частным лицом. Его учредил педагог-журналист Сима Соловейчик, он стал издавать собственную педагогическую газету. Люди заволновались: “Сима, ты провалишься — твой “Дневник писателя” никому не нужен”. А сегодня мы видим, как необходимы предметные приложения, поскольку вся советская система рухнула и методическую литературу надо восстанавливать. Соловейчик учредил 10 приложений: “Литература”, “Русский язык”, “Математика”, “Физика” и так далее. Сейчас их 22. Он умер в 1996 году, дело

продолжает сын. Со многими трудностями, дикостями — но дело развивается. Издание стало цветным, нас даже упрекают: “гламура уже больше, чем литературы»… Прохорова. Ну что вы? Красоту никто не отменял, а многим привычнее наша прежняя эстетика безобразия! Духовность у нас часто ассоциируется с бедностью, уродством. Глупости! Дмитренко. Когда вы издали книгу “Ароматы и запахи в культуре” и представили ее в гламурном виде, это выглядело приятнее… Прохорова. Что вы подразумеваете под гламуром? Все то, что красиво? Но не всегда так. Гламуром часто считается и некрасивое. Дмитренко. Мне проще сверстать простую страничку, с картинками — сложнее. Прохорова. Иллюстрации — очень важное приобретение для издания. Это ложное понимание, что надобно вырасти из детского возраста, мол, книжки с картинками — это неприлично. Не бойтесь красивости, если она изящна. Дмитренко. Мы боимся, что пособие в 200 рублей для учителя неподъемно. Правда, у нас есть электронная версия ценою в 200 рублей на полгода. Представить подобное при советской власти невозможно. Прохорова. До сих пор выдавалось бы спецразрешение на пользование компьютером. Дмитренко. Помню, в молодости я купил первую пишущую машинку, образцы шрифта сдавал в отделение милиции. Прохорова. Что-то мы затянули песни про античных героев. Вернемся в сегодняшний день. Хочу подчеркнуть, что мировая периодика уходит в Интернет. Теперь все в открытом доступе, каждый получает что хочет и что нереально перелопатить, сидя в библиотеках. Современные базы данных периодики — колоссальный интеллектуальный прорыв! Но пока нет структурирования литера-

турной, художественной жизни. Вообще любая новая технология одновременно и обожествляется и демонизируется. Пуристы считают, что читать книжку в бумажном виде — духовно, а “всякие новые штучки” — от лукавого. Но здесь дело привычки, даже люди в возрасте могут привязаться к сети. Проблема в другом. Литературный журнал или издательство — это система оптимизации материалов, а Интернет пока — абсолютно не структурированная огромная помойка. И у начинающих авторов нередки иллюзии, мол, выставлю свои опусы в сети, и весь мир их прочтет. Но это все равно, что напечатать и положить в стол. Самостийные литературные сайты, где выложены тысячи или миллионы текстов, — братская могила сродни складам рукописей в издательствах. Сегодня актуальны сайты другого уровня организации в гиперпространстве. А нынешние сайты, по сути, калька с бумажной культуры, которая не выстраивает логику восприятия. У Роберта Даля, замечательного историка и культурного антрополога, был целый цикл статей о проектах в гиперпространстве. По его мнению, Интернет — новая эпоха для научных исследователей с иной логикой представления материалов. По Далю, тотальная история есть верхний слой информации, которая бесконечно разветвляется и развивается. В этом пространстве можно свободно выкладывать материалы любого размера, поскольку они не требуют представления на бумаге. Однако это требует определенного изменения сознания, другого принципа структурирования. Кстати, здесь возникает и проблема авторских прав, поскольку писатели страдают больше, чем издатели. Если налицо свободный доступ к информации, ее потребитель не понимает, зачем платить за контент. А каково жить автору? Фактически он перестает владеть интеллектуальной собственностью, его можно скачать без проблем. Видимо, придется пройти какой-то круг и вернуться-таки к идее оплаты авторских прав, а общество надлежит бизнес и культура 2(5)·2013

лицей

воспитывать, что труд художественных людей должен вознаграждаться. Вспомним, что до Пушкина литературные писания не оплачивались, именно он считается в России первым профессиональным литератором, который жил на гонорары со своего труда. До него позволить себе писать могли только патроны или джентльмены с достатком. В этом смысле XIX век оказался прорывом для свободного творчества. И вот сейчас, как ни странно, мы возвращаемся к давним временам, когда автору необходим какой-либо патронаж или свободные средства для того, чтобы заниматься “изящным рукоделием”. Я чуть огрубляю ситуацию, но это серьезная проблема. Дмитренко. Согласен. Правда, в советское время, когда писатель поступал на службу к государству, оно его содержало сравнительно прилично, а в итоге мы имели извращенную литературу… писатель всегда должен быть бедным, голодным… Прохорова. А еще он может быть успешным… Дмитренко. Да, вспомним Льва Николаевича Толстого. Когда он женился, ему нужно было добывать что-то на жизнь, уже прошла крестьянская реформа. И он ведь сумел организовать свой литературный труд и получение от него дохода очень грамотно. Вот только Толстой один, а писателей много. Прохорова. Мы знаем и Достоевского, который писал бесконечные продолжения своих произведений, он путал имена, его подгоняли издатели, но то был профессиональный труд. Цензура, конечно, существовала, но тем не менее, это чрезвычайно интересная ситуация слома традиционного мира, который в момент своего совершенствования вдруг воспринимает новые технологии… И, кстати, о профессии издателя. Книга не становится книгой, пока она не попала на полки магазинов или к читателям в руки. Ее еще надо продать. Просто посылать книги в библиотеку — не вариант. Библиотеки 46

бизнес и культура 2(5)·2013

ненавидят, когда им дарят книги, которые они сами не заказывают, они не знают, что с ними делать. Книга из рукописи, из некоторого приятного времяпрепровождения становится общественным фактом только тогда, когда она проходит все жернова рынка. Она рецензируется, ее читают, она становится объектом обсуждений! А иначе это просто любительство. Дмитренко. Но вообще, само “писание” — счастье! Человек должен быть благодарен себе и богу за то, что написал. Ну а дальше начинаются некие процессы. Вспомним, как у Даниэля Дефо рукопись его романа “Робинзон Крузо” взял в производство девятнадцатый лондонский издатель, а восемнадцать его не поняли и отвергли. Прохорова. Через два века история повторилась с Гарри Поттером. Там тоже десяток издателей отказался… Но так случается во все времена. Дмитренко. Рукопись должна пройти что-то, должна заявить о себе чем-то. Помню, к нам пришел в институт Юрий Казаков и сказал: “Волка ноги кормят!” Сделал табличку, записал названия своих рассказов в одной колонке, а названия периодических изданий — в другой. Приходил в журнал и сдавал им свой рассказ. Ставил дату. Шел в следующий. Редактор отказывался брать рассказ, пытался что-то объяснить. А он в ответ: “Мне ничего не нужно объяснять! Вот вам следующий рассказ”. И вот таким образом, работая по четко спланированному графику, он стал известным русским писателем, новеллистом, рассказчиком. Это нормальная работа. Счастье писания и счастье издания. Сплошное удовольствие. Прохорова. Издатель может говорить о проблемах сколько угодно, это внутрицеховые проблемы. Важно, что выбирается, что неожиданно публика находит. Самое интересное в издательском деле — поиск. Каждый издатель мечтает найти свою книгу. Я была знакома с изда-

телем, опубликовавшим Дельвига. Какой замечательный человек! Он признался: “Ну вот, не зря жизнь прожил”. А ведь можно издать массу чудесных книжек, но так и не попасть в “больную точку” общества, что вызывает культурный взрыв. Иногда же книжка долго лежит на полке, а потом “прорастает”. Я до сего дня стараюсь — хоть это практически невозможно — просматривать все, что приходит самотеком. Один процент может оказаться шедевром. Остальная вулканическая лава безумия сразу отсеивается. В самом начале издательской деятельности мне по почте пришла статья Александра Гольштейна. Мой ровесник, до 1990-го жил в Баку. Когда там начались погромы, он уехал в Тель-Авив. Статья меня поразила, напечатали ее в НЛО. Потом издали его эссе. В 1996 году эта книжка — “Расставание с нарциссом” — получила Малого Букера. То была сенсация в литературно-интеллектуальных кругах. И мы ее несколько раз переиздавали. Это поразительная находка. Он в начале 90-х все так описал, как мы сейчас понимаем себя и наше время. Это крушение цивилизационного строя, разрывы, новые связи и возможности… И каким блистательным языком написано! Подобные откровения и заставляют заниматься издательским делом, а все остальное просто технологический процесс. Самое увлекательное — поиск и находки. Первый читатель. Наверное, раньше из-за разного рода запретов было труднее предложить литературный текст, роман, повесть. И они тщательнее прорабатывались. Прохорова. Прошу прощения, но это придумано палачами, губителями словесности. Армия цензоров или кромсала хорошее произведение, или доводила до ума какую-то идеологическую хрень “про работу любимого завода”. Мне приходилось делать подобное, работая в журнале. Приносили опус какого-то противного начальника от литературы, и мы, бедные, сидели и переписывали ее. Зато что-то яркое и сильное никак не впи-

Совсем молодой человек пишет так, будто он живет в 1975 году, будто он пролежал замороженным тридцать лет и ничего не усвоил из нового опыта. Я входила в жюри Букера, все читала — грустное зрелище. А какие раньше яркие тексты выходили в самиздатах, но они тогда не были прочитаны обществом. сывалось в привычное болото. Сегодня — свободный издательский рынок, при всех его издержках. Пусть вы не нашли понимания у одного, идите к другому. Вас никто кромсать не будет. Прежняя цензура ни к чему хорошему не привела. Всех гребли под одну гребенку. Историю отечества заставляли по десять раз переписывать, чтобы сделать один среднесоветский текст. А еще это была кузница дурного вкуса. Как-то Мандельштам сказал, что у плохих стихов есть своя традиция. Это точно. Воспроизводство штампов. Нам только так кажется, что все ушло и не вернется. Я вижу современную литературу и понимаю, как та, еще советская литература страшно влияет на молодых авторов: сюжетные ходы, герои, коллизии… Невозможно понять, когда это написано. Совсем молодой человек пишет так, будто он живет в 1975 году, будто он пролежал замороженным тридцать лет и ничего не усвоил из нового опыта. Я входила в жюри Букера, все читала — грустное зрелище. А какие раньше яркие тексты выходили в самиздатах, но они тогда не были прочитаны обществом. Второй читатель. Но ведь государственный патронаж так или иначе подталкивает авторов к самоцензуре, это достаточно сильно проявляется в разных средах… Прохорова. Все зависит от типа государства. В Швейцарии существует фонд Гуттенберга, который помогает творческим людям. Государство вкладывает в него львиную долю средств, но не может влиять на идеологию и политику фонда. бизнес и культура 2(5)·2013

лицей

Дмитренко. Есть еще важный нюанс. Раньше писатель писал ручкой, печатал на машинке или передавал машинистке, потом правил много раз, то есть как-то работал с текстом. Сейчас человек набрал на компьютере и по емэйлу переслал в редакцию… Прохорова. Вы, наверное, “за гладкопись”, а современная проза часто строится на специально ломаном языке, порою с введением жестких оборотов. Это не всегда плохое письмо, просто другой тип письма. Насколько на него влияют новые технологии — непонятно. С чего вы считаете, что человек, стучащий на машинке, больше думал о стиле? Пишущему человеку всегда тяжело, и совсем необязательно устраивать ему казни и пытки, калечить его произведения. Реализовать талант — сверхсложная задача, борьба живого организма с требованиями среды. Это драма. Невозможно подсчитать, сколько талантов погибло. Талант — существо хрупкое. Это не кайлом бить по рельсам. Но я не говорю, что нужно создавать резервацию, где бабочки летают, просто надо ясно понимать главное: составить себе репутацию и имя — это жизненный подвиг. К чему дополнительные сложности? Третий читатель. Рукописи не горят! Прохорова. Еще как горят! И огромное количество! Такие размышления, по сути — оправдание общественно-политических режимов. Извините, какое количество шедевров было создано в советское время в литературе? Только давайте Ахматову и Пастернака не брать. Они сформировались и расцвели раньше, а дожили до 60-х годов и сошли со сцены. А вот действительно советских шедевров немного, может быть, хватит пальцев на двух руках. И стоило ли столько крови проливать? Огромное количество авторов спилось и погибло, а те, что уехали, только потому и сохранились. Почему так сложно писать историю русской литературы? Нет преемственности, традиции, в отличие от западной. Там, скажем, был 48

бизнес и культура 2(5)·2013

модернизм, потом постмодернизм… А у нас все обрублено. И модернизм не развился, его пресекли, он ушел в сторону. Начался постмодернизм — самиздатский, нонконформистский, но он непонятен, не изучен. Это уже не древо жизни, а какие-то торчащие сучки. И все потому, что литературе не давали развиваться нормально, она всегда была идеологической служанкой. Сегодня мы ее похвалим, завтра — посадим. И бедные писатели бегали, пытались найти какой-то угол. В этом вся трагедия. Мы не можем собрать их воедино, не сводятся концы с концами. Первый читатель. Но вроде кто-то пытается. В последние месяцы обсуждается пресловутый список писателей, рекомендованных к прочтению в школе. Прохорова. Сама идея “ста книг” порочна. Какие могут быть здесь ограничения? Ну, прочитал человек все по списку, галочку поставили, а дальше можно лежать на диване? И ведь в этот список понапихают черт знает что. Потом будет дикое количество крови, споров… Это дань тотальному планированию, что было в советское время: дети должны прочитать столько-то книг и усвоить столько-то материала. Количества было много, но его осмысление не предполагалось. И вместо того, чтобы привить детям любовь к интересному тексту, в них будут впихивать придуманную кем-то “сотню книг”, большей частью сомнительных. Сейчас детям дадут мертворожденные тексты, а потом будут удивляться, что они не хотят читать. Второй читатель. Я работаю в вузе и вижу, что молодые люди хотят читать, но затрудняются в выборе литературы. Прохорова. Ну, это кредо преподавателя — ориентировать! Второй читатель. Пытаемся, ориентируем. Помню, еще в 1970-е одну статью про то, что литературная критика не востребована читателями, поскольку критики говорят

на другом языке и не о том, что читателя реально волнует. В ответ критики сетовали, что их вытесняют с печатных площадей, оставляя какие-то закутки в газетах. Но в те же 80-е мы читали Сергея Аверинцева, Льва Аннинского, Игоря Золотусского, а сейчас совсем непонятно, на кого ориентироваться. Поэтому читатель занимается саморегуляцией. Непрофессиональная рекомендация, безыскусный пересказ им более значим, чем статья критика, скажем, Льва Данилкина или Дмитрия Быкова. Молодые спрашивают друг у друга, что читать. Прохорова. И мы в университете делали то же самое, хотя учились на филфаке, читали всю историю литературы. Но если кто-то продвинутый в группе рекомендовал нам что-то, мы немедленно читали. Это очень эффективный способ, я вас уверяю. Сарафанное радио — древний способ передачи качественной информации. Второй читатель. Сарафанное радио — это хорошо. Недавно на конференции в Крыму состоялась дискуссия с детьми. На вопрос: “Чье мнение вас интересует — друга, учителя или библиотекаря?”, они ответили замечательно: “Того, кто умнее, кто знает больше, чем я”. Поэтому рекомендация нужна. И сама идея сотни книг не так уж абсурдна, она стимулирует разговор о селекции литературного потока. Прохорова. Понимаю и попробую объяснить. Проблема есть, ведь читатель как читал, так и читает, его интерес к новому сохраняется, но что у нас с литературной критикой? Раньше она отталкивалась от советской эстетики. Худо-бедно критерии были разработаны, и критик мог объяснить, почему одна книга хороша, а другая плоха. Тогда сложился консенсус в профессиональном сообществе: условная система координат, не включающая массу подробностей в связи с идеологической доктриной. После 1991 года модель перестала работать. Перед критиками, литературоведами, вообще всеми гуманитариями возникла необходимость перечитать всю

историю отечественной и мировой литературы, чтобы основательно переосмыслить прежние градации, пантеоны классиков, построенные в течение двухсот лет, особенно в советский период. То кого-то выбрасывали, то кого-то с кровью включали в новую табель о рангах. В 90-е во многих периодических изданиях был большой раздел рецензий, в московских газетах доставалось даже нашему журналу “Новое литературное обозрение”. Но встал вопрос: а где наш новый Белинский, который смог бы сформировать литературный процесс и выстроить общепризнанную систему координат? Казалось бы — какой невероятный простор открылся! Теперь можно смело собирать разные художественные тексты — и создавать свою картину мира. Подобных Белинских должно было быть несколько. И они должны объяснить, почему, например, Захар Прилепин отличный или плохой писатель. Ведь недостаточно просто написать, мол, я терпеть не могу этот роман, ну а вот эта повесть бесспорно хит сезона. Так ничего и никому не объяснишь. Система сравнений не работает! От того, что вам навяжут какие-то “100 книг”, легче не будет. Непонятно как их выбирать, от каких критериев отталкиваться… Второй читатель. Важно, что список будет обсуждаться, начнется разговор о книгах, от чего нужно отталкиваться, какая селекция должна быть. Прохорова. А вы сами не можете для себя выстроить “сотню” или “двадцатку” книг — и обсудить с детьми, не ожидая, когда список спустят сверху? Дмитренко. В прошлом году мы разослали в 300 адресов письмо с просьбой назвать двенадцать произведений, написанных после смерти Сталина, которые можно считать значительными. Получили 154 списка, по рейтингу на первом месте оказалась повесть “Москва — Петушки»! Когда я передал результаты Ирине Дмитриевне и предупредил, что “Архипелаг ГУЛАГ” не на первом бизнес и культура 2(5)·2013

лицей

месте, а только на втором, она ответила: “Ну, тогда на первом месте, разумеется, “Москва — Петушки”. Иного быть не может”. Прохорова. Кстати, какого возраста были ваши эксперты? Дмитренко. Это наши критики — от Павла Басинского до Евгения Сидорова. Прохорова. Так они и росли на этом культовом произведении нашей молодости. Классная книга, бессмертная! Дмитренко. Сейчас у нас новый проект на сайте — “Современное живое”. Мы просим назвать 12 лучших произведений после 1985 года. Кто-то называет два-три, ктото хвалится, что может назвать пятьдесят. Хотелось бы собрать самые субъективные мнения — и посмотреть, что из этого выйдет общее, что совпадет… Прохорова. Интересны мнения молодых читателей, а не только известных критиков и литераторов. Ведь очевиден огромный водораздел между ними. Мы в свое время читали примерно одну доступную всем литературу. Более того, раньше чтение было фактором некоторого единения или разъединения. По тому, что читали или цитировали, можно было понять, кто свой или чужой. Вспомним, как в 80-е годы молодые интеллектуалы стали отращивать бороды, по таким косвенным признакам различали либералов и консерваторов. Сейчас все не так. С конца девяностых чтение как бы приватизировалось: стали читать много, но разное. А объединяются молодые люди по другим поводам, но не на основе литературы, хотя это не значит, что они не читают. И встает вопрос: а нужно ли их снова загонять в одинаковое чтение? Или не мешать им находить свои каналы коммуникации? Я думаю, каждый молодой сегодня может назвать свой уникальный список из 12 книг. Дмитренко. Эта анкета открыта для всех, но молодые более инертны… Прохорова. А что мы хотим получить от чтения? Да, сама идея приобщения к чтению — замечательная: чтение 50

бизнес и культура 2(5)·2013

развивает ум, обогащает внутренний мир и т. п. Но сие есть занятие индивидуальное. Вам или нам всем зачем это анкетирование? Дмитренко. Мы посчитали важным установить какие-то общие интересы, имеющие значение в определенный период. Анкета открыта и для учителей, и для учеников, и вообще для всех, стоит только зайти на сайт “Первое сентября.ру”. Наверное, найдется множество причин, по которым ответить трудно. Нам же это интересно не потому, чтобы составить какие-то рекомендательные списки, а представить спектр и объем читательских мнений и предпочтений. Покажи книжку, которую ты читаешь — может, и мне она будет интересной. Четвертый читатель. Я представляю Комитет родительского сопротивления. Прохорова. О, боже! Четвертый читатель. У меня серьезный вопрос. Он касается всех, у кого есть дети, внуки… Ирина Дмитриевна, мне интересно: что вы и ваш фонд несете людям? Я видел ваш ролик с Никитой Михалковым, вы очень хорошо говорили о культуре, о ее значимости. И у вас внятно прозвучало, что вы несете европейскую культуру… Прохорова. А у нас есть какая-то другая? Четвертый читатель. Я и хотел поделиться болью именно по этому поводу. Я уже взрослым переживал годы перестройки, теперь у меня дети выросли — одному 30 лет, другой 26. Понимаете — не хотят жениться, не хотят иметь детей… Прохорова. Я виновата в этом? Четвертый читатель. Я поясню свою драму. На чем воспитывались мои дети? Они воспитывались на европейской культуре, смотрели западные мультики… Прохорова. И поэтому перестали рожать детей? Мы с дочерью тоже смотрели мультики — и ничего, родили двух. Какая связь? Четвертый читатель. Дочь у меня креативная, культурная,

но она публично заявляет: “Не хочу замуж, не хочу детей”. Прохорова. Можно подумать, в 26 лет это последний шанс. Дети у вас совсем молодые. Четвертый читатель. Дело не в том. Посмотрим на Европу… Михалков сказал, что она нас затмевает — но нет, она вымирает! В Англии девушек меньше, чем черных! Прохорова. Можно мы не будем продолжать разговор на такие темы… Четвертый читатель. Это проблема! Прохорова. Не вижу здесь никакой проблемы. Наверное, молодые теперь вступают в брак чуть позже, чем раньше. В наше время было модным выскакивать замуж в 18 лет. Что плохо! Люди незрелые, они совершенно не знали себя. Разводов было немыслимое количество. Давайте мы не будем идеализировать свою молодость. Нам кажется, что мы были умнее, духовнее — ерунда это, иллюзия! Дмитренко. Позвольте, уважаемый, вы говорите, что у вас двое детей, которые не хотят себя связывать матримониальными узами. Но ведь это ваши проблемы! Если бы вы им отбирали нужные мультики и книжки… Четвертый читатель. Я работал, зарабатывал деньги на рынке, мне было некогда… Прохорова. Помилуйте, действительно не все потеряно для ваших детей, они могут завтра же заявить: папа, мы женимся/выходим замуж! Вы что хотите устроить своим детям: жестко направлять, как считаете нужным? Но они получатся инфантильными, без опыта собственного выбора. И правильно, что дети живут для себя. А для кого они должны жить? И причем здесь европейская культура? Вы им какую жизнь хотите? Чтобы они опять узкоколейку рыли? Четвертый читатель. Я не знаю, я просто вам вопрос задаю… Прохорова. Мы почему-то всегда сваливаем вину на

детей. Но если мы их родители — то несем ответственность за их воспитание. Может, вы слишком строгий отец и никогда не одобряли их выбор? Они уже боятся… Четвертый читатель. Это вы их увлекли культурой западной… Прохорова. Хорошо, вы хотите китайскую культуру? Какую культуру хотите? Может, изобрести свою? Четвертый читатель. Надо свои коды изобретать. Прохорова. Ну, давайте из пальца изобретать какие-то коды. То, что вы изобретете — я вам скажу сразу — будет мракобесием как раз европейского образца. Если мы под литературу будем подводить все христианские ценности, понятные очень превратно, то уйдем далеко. Ведь христианские ценности можно понять как угодно. Можно сказать: мы бьем и вырезаем всех неверных, а можно говорить о гуманизме, толерантности — и это тоже будут христианские ценности. Библию читали в разные века по-разному. Инквизиция тоже на якобы христианских ценностях основана, а пытали и сжигали людей, плодами научных открытий которых мы сейчас пользуемся. Я бы не спешила искать коды, изобретать какую-то защиту. Набожные люди (а я не верю в напускную набожность) взяли сказку Пушкина “О попе и работнике его Балде” — и поскольку еще Жуковский предложил императору версию, где “поп” был заменен на “купца” — так теперь эту версию везде проталкивают. Это что — большая духовность? А может, людям объяснить систему нравственных понятий? Чему, кстати, европейская культура никак не противодействует. Идея собственного пути… Но у каждой страны свой путь. Те же Англия и Германия не похожи друг на друга, они совсем по-разному развивались, но таки являются субъектами общей европейской культуры. И у нас свои корни… Да, и почему вы считаете, что ваши дети чем-то не тем занимаются? А чем им нужно заниматься? Вы знаете?.. бк бизнес и культура 2(5)·2013

проза

Ильдар Абузяров

Дом с мезонином Шесть всадников. Всего лишь шесть всадников выехали погарцевать перед двухтысячным войском врага. И чего это вдруг, что их угораздило? Спросить бы? Порезвились, порубили несколько солдат и ушли. Отбились легко, непринуждённо, с улыбкой на устах. Скрылись за стенами крепости. Спросить бы, да не у кого. Город взяли штурмом, сгрудили камни и тела, превратили в окрошку с квасом: архитектуру, дом с мезонином, улыбки всадников. Масло в огонь, огонь в закат.

О любви

Три главы чеховского романа — как три главы дракона

Иллюстрация: Александр Данилов 52

бизнес и культура 2(5)·2013

Доктор истории Рице, прочитав очередную страничку рукописи из архива, снял очки, протёр лицо руками и призадумался, почему столь искусная кавалерия приняла бой в осажденной крепости, а не в чистом поле. Рице изучал культуру кочевого народа. Он посмотрел на большие круглые часы на стене, сдал книги, попрощался с обслуживающим персоналом и вышел на осеннюю улицу. В студенческом сквере у фонтана было назначено свидание. Бьянка уже ждала. Он поцеловал ее в щеку и пригласил прогуляться. Когда они слегка утомились, Рице предложил ей отдохнуть на скамейке под кроной старого дуба. — Поздняя осень… Птицы давно покинули бездонное небо, и только тучи, скользящие, словно коровы на лугу-льду, напоминали Рице лето с его теплым дождем. Он представил заплаканные глаза жены, холодный поцелуй ее губ (на лбу нелюбимого мужа) — стало жутковато. Время от времени резкие порывы ветра передергивали худые плечи-ветви дуба, как затвор двустволки. – Как твоя диссертация, Бьянка? – Отлично. – Ты уже определилась с темой? – Да, я хочу исследовать желание Чехова написать роман, мне кажется, это будет безумно интересно. Рице приобнял Бьянку за плечи. – У нас с тобой, дорогая, тяга к ненаписанному. Я исследую кочевой народ, у которого не было даже письменности. Ты — Чехова, который променял свой роман на «Степь». Они пошли в кафе, что при гостинице, пить черный кофе, затем поднялись в номер. Когда она разбирала постель, от оставленной чашки кофе (там, внизу), клубясь, поднимался дым. – Бьянка, а где твой муж? – В командировке… на юге… собирает материал по своей теме.

бизнес и культура 1(4)·2013

проза

Рице сел на постель спиной к окну (ещё в рубашке). – Бьянка, ты помнишь рассказ «Палата № 6»? – Да, конечно. – Там цифра 6 никак не оговаривается? – Никак. Рице скинул туфли. – Бьянка, надень, пожалуйста, халат медсестры… Это была его любимая игра. Короткий белый халат, открывающий белые бедра, а снизу черные чулки, как чашка с чёрным кофе, сверху сливки — одно недопитое удовольствие на другое. Пока Бьянка кричала, Рице не покидала мысль, что шесть частей ее тела никак не оговаривались в чеховском рассказе: груди, которые стирал в своих ладонях; ноги, захлестнувшие его бедра, и губы (там, вверху) как первая расстегнутая пуговица. Когда ночные страсти сушились, развешанные под первыми лучами солнца, Рице курил. – Знаешь, в этих меблированных комнатах с зеркалами витает дух Чехова, сейчас он смотрит и видит двух сумасшедших: один доктор истории пришёл поговорить с единственным в городе понимающим его человеком. Безумство. Спустя полчаса Рице сказал, что опаздывает на работу (будто бы), оделся, поцеловал Бьянку в губы и вышел под осеннее небо.

Дом с мезонином

В этом доме располагался архив. Рице хотелось думать, что это здание сохранилось с кочевого периода. Полнейший бред: оно построено в ХIХ веке. В этом городе есть только два человека, способных хорошенько поработать с источниками, разгадать тайну шестерых всадников. Это я и муж Бьянки. Если нас сравнить, то шансы примерно равны: я опустошён, но имею определённый опыт, он молод и талантлив. Рице попросил разрешения перебраться в мезонин. В одиночестве ему легче работалось. «Предположим, — рассуждал он, — шесть всадников воспевали весну. Все кочевые народы поют о птицах, о солнце, воспевают сегодняшний день. И это не примитивно. Ибо завтра может выгореть вся трава, лошади останутся без корма, начнется падеж. А когда придет зима, люди будут подыхать от голода, корчиться в холодной луже. Или наступил сабантуй. И наездники соревновались в мастерстве. А женщины со стен города выбирали самых сильных и быстрых. Опять же ничуть не примитивно: семье нужен кормилец». Из окон мезонина был виден почти весь город. Рице без труда нашел гостиницу. Ему было интересно, как долго Бьянка сможет просидеть без дела. Двери гостиницы распахнулись, и кто-то в красном (может, она) двинулся в сторону оживленной улицы. 54

бизнес и культура 2(5)·2013

Вот женщины! В наше время им не нужны кормильцы. Но от хороших наездников они не откажутся. Взять хотя бы студенток, что трутся своими коленками о преклонённые (за столом, перед книгами) колени талантливых аспирантов. Разве их мышление менее примитивно? Красное пятно плаща (пальто) на осенней улице вызвало у Рице смутное ощущение приближающего конца. В какую-то секунду ему показалось, что его адюльтер будет иметь кровавую развязку. Он представил шестерых всадников, рубивших острыми ятаганами солдат, сравнивал их с шестью частями бьянкиного тела. А потом они скрылись за крепостными стенами, и неведомые силы удерживали нас в меблированных комнатах. Замуровали. Волны удушья и беспричинного страха захлестнули Рице.

Крыжовник Збигнев Крыжовник, как и Папа Римский, сделал головокружительную карьеру в чужой стране. В свои тридцать лет он защищался на звание доктора истории, умудрившись собрать все предания о трехглавом змее, изображенном на гербе разрушенного города степняков. Великое открытие ждало мир. Трехглавый змей был ничем иным, как символом адюльтера (любовного треугольника). Большинство преданий свидетельствовали об этом. Храбрые кочевники пуще засухи, зимы и гнилых яблок боялись чудища, требовавшего в жертву прекраснейших девушек и юношей (адюльтер). Предчувствуя свое сенсационное выступление, Збигнев сравнивал себя с матёрым партизаном, подложившим бомбу под рельсы исторической науки, взорвавшим существующие концепции архаического общества. Прежде всего, это касалось теории матриархата (патриархата), а также библейской притчи о соблазнении Евой Адама (не Мицкевича). Как в аквариуме, за толстыми стеклами окон и его очков тянулась степь. После двухнедельной экспедиции Збигнев возвращался в город в комфортабельном автобусе той же модели, что и у любимой футбольной команды. Ни одного ворона не было во всей степи, и некому было пинать мяч-солнце (с черными пятнами) и падать. Унылое однообразие усыпляло, убаюкивало Збигнева. Раньше, по рассказам старожилов, здесь обитал толстый, как бревно, змей. Он-то и пожирал всю дичь, пока мужики не обложили его соломой и хворостом и не подожгли. По другой версии змея уничтожил один богатырь, а змей, в свою очередь, у оврага Алтыхутор разорвал богатыря-истребителя на шесть частей. Закат, словно длинное бревно, обложенное хворостом и соломой, разгорался над горизонтом. Бабка-ночь собиралась печь змеиные пирожки. Смакуя грядущий триумф, Збигнев как будто подходил к тарелке, на которой

кислыми ягодами лежали доказательства его теории, или представлял себе первые полосы газет и толстых научных журналов, где как крыжовник между листьями то и дело мелькало его имя. Единственное, что беспокоило Збигнева, это злые языки зевак из ученой братии. Прицепятся к какой-нибудь мелочи, к совершенно постороннему, ну, хотя бы к его жене (ведь всем в университете хорошо известно о ее романе с доктором Рице), — и начнут пинать. Это у нас умеют. Скажут, что молодой ученый вместо того, чтобы заниматься историей, полез в смежную науку, открыл ещё один человеческий (фрейдовский) комплекс. Збигнев любил жену, ее пышные русые волосы, русые бедра, и не желал с ней расстаться. Надеялся, что Рице когда-нибудь отступится (разлюбит), и останутся в степи его жена и он, оба Крыжовники (сад). Степь можно сравнить с небом, с солнцем (потому что оно желтое) и другими светилами. Все они: небо, солнце, луна… — как три головы дракона сжигают (опустошают) степь, и среди них одна голова — голова его жены (скорее всего, луна) — выжигает своими глазами душу. Еще степь можно сравнить со сном. Разве можно иначе, чем через призму сна или слезы увидеть дракона? Видимо, Збигнев спал и плакал во сне. Снилась ему степь и неверная жена.

О любви Бьянка выстукивала каблуками по осенней мостовой. Она прошаталась по городу весь день, и теперь поздняя ночь, и звук собственных шагов, и листья, и молодой дворник, подметавший мостовую, — все это сжимало ей сердце. Она попыталась пройти как можно ближе к молодому человеку, чтобы заглянуть в его глаза, но тут метла хлестнула ее по бедру, разодрала чулок. На мужа она набросилась, как только захлопнула входную дверь и повесила ключи на ресницы оленя, загнутые, как и рога, к подвесному потолку. После нежных поцелуев и сюсюканий они пили кофе со сливками, которые, по словам Рице, портили вкус кофе (но не женщин). Збигнев рассказывал о попутчиках-рассказчиках. Чуть они напились вдоволь, Бьянка, дыхнув на мужа так, что у него запотели глаза, и покачиваясь, словно собачка-манекенщица, ранеными бедрами, двинулась через просторный холл в спальню. Мизинцем она качнула связку ключей, свисающих с загнутых кверху ресниц, так что те заляцкали, дыхнула в глаза оленю и снова двинулась. Збигнев, не знавший женщин две недели, допил свой кофе, доел бутерброд и отправился в ванную — привести себя в порядок. А в это время Бьянка, уже скинув с раненых бедер юбку и почувствовав прохладу пусто-

вавшего дома, съежилась, присела на корточки перед камином, пытаясь развести огонь. Спустя две минуты совершенно голый, побрившийся и колючий Крыжовник коснулся острыми коленками бедер жены и поцеловал ее в шею, пока она чиркала спичкой. – Помнишь, — сказал он, — Чехов писал, что когда любишь, то в своих рассуждениях об этой любви нужно исходить от высшего, от более важного, чем счастье или несчастье мужа, грех или добродетель жены в их ходячем смысле, или не нужно рассуждать вовсе. Так почему же ты не оставишь меня и не уйдёшь к Рице? Бьянка вздрогнула: – Ты кого-нибудь встретил? – Нет, никого. – Тогда что тебя подтолкнуло? Я думала, ты смирился. – Да, ты права, одно время я решил было выждать, но сегодня я увидел, как перед нашим домом ты встретилась глазами с новым дворником. Само по себе то, что он полоснул тебя саблей-метлой, ещё ничего не значит, но он нацелил на тебя двустволку глаз — это уже страшно. Збигнев говорил, как говорят жертвы, как говорят оленьи головы с запотевшими глазами. Его отсеченное тело перестало дрожать (сотрясать вселенную). Львы сотрясают вселенную, охотясь, олени — спасаясь. И то, что нежные округлости жены так заманчиво сверкали в двух сантиметрах от больших пальцев его ног (стоило ему встать на пятки), еще ничего не значило. Хищником здесь была жена, и после бурной любви ее голова, как средняя голова дракона, с русыми волосами и зажженной сигаретой в губах будет возвышаться над его страданиями (ревность). – Как ты представляешь себе раздел имущества? – Никак. Я все оставлю тебе… пожалуй, кроме одной вещи… – К чему такие жертвы, возьми, что пожелаешь. Збигнев быстро оделся, поцеловал жену в последний раз — встал на пятки. – Ты правда ни о чем не хочешь меня попросить? – Да, кое о чем хочу. Это деликатная ситуация… — Збигневу было ужасно стыдно за то, что он сделает в следующую секунду. — В общем, я хотел бы знать, над чем сейчас работает доктор Рице. – О, он исследует феномен шестерых всадников, которые дали бой двухтысячному войску. Збигнев вышел в ночной город, держа в одной руке кожаный чемодан с необходимыми вещами, а в другой — голову оленя. Ключи он снял и положил в карман брюк, и теперь те не позвякивали уже на ресницах — рогах — шее, зазывая Збигнева покинуть город ради степной музыки. Это желание было обратной стороной желания вернуться к любимой. Через несколько минут Збигнев решился, присел на корточки у первого канализационного люка и начал бизнес и культура 2(5)·2013

проза

усердно проталкивать связку ключей сквозь узкую решётку. В двух шагах дворник лязгал лужами и листьями.

Дом с мезонином Страх прошел сам собою, стоило в мезонине появиться мужчине с аккуратно подстриженной бородкой и удивительно мягкими глазами. На голове у него была вязаная белая шапочка, а рукава рубашки были засучены до локтей, и на предплечьях виднелись капли воды. Рице с удовольствием наблюдал за четкостью и размеренностью движений успокоившего его человека, за тем, как он отодвинул стул, как рассучил рукава, уселся за чтение. – Позвольте полюбопытствовать, — решил завязать знакомство Рице, — какую книгу вы читаете? В суперобложке. Должно быть, редкий, хорошо сохранившийся экземпляр. – Да, я читаю Коран. – Ага, значит, вы пришли в архив, чтобы почитать Коран. Но почему в архив? – Дело в том, что это здание когда-то было мечетью, ее построили в ХIХ веке, и это, безусловно, памятник степной архитектуры, – А мезонин — это… – Да, минарет. Своим доброжелательным взглядом мужчина вызывал к себе расположение. Рице было приятно разговаривать с незнакомцем. – Раз вы знакомы с восточной культурой, может быть, дадите объяснение феномену шестерых всадников? И почему искусная кавалерия степняков приняла бой в крепости, а не в чистом поле, что для них легче и привычнее? – Да, я тоже думал над этим вопросом и пришел к определенным выводам. Как вы знаете, осаждавшие в первую очередь разрушили систему водоснабжения. – Так… – На одеждах защитников оставались кровавые следы… – Так… – Кровь нарушает чистоту, в такой одежде запрещено молиться. – Так… – Следовательно, ее нужно выстирать. А вода отсутствует. Но, слава Аллаху, в своё время великий имам Абу Ханифа вынес решение, что солнечные лучи и ветер очищают одежду, — это касается новых тканей, которые при стирке расползаются, но я думаю, что в случае защитников города этот закон остаётся в силе. – Значит, всадники выезжали в поле не для того, чтобы показать свою удаль, а для совершения ритуального очищения перед молитвой… – Думаю, так. 56

бизнес и культура 2(5)·2013

Рице вспомнил, как после их с Бьянкой безумной ночи ее глаза, словно простыни на бровях-веревках, очищались под солнечными лучами и ветром… – А почему всадников было шестеро? – Это языческий обряд. Степняки верили, что только шесть частей мира способны одолеть змея-адюльтера… Рице вздрогнул. – К тому же, существует аспект четырёх свидетелей. По мусульманскому праву, нужны четыре свидетеля, чтобы измена была признана де-юре. Удивительно, право не противоречит поверью. – Значит, степняки даже под угрозой разрушения города, под угрозой надругательства над женами и детьми продолжали пуще всего бояться змея-адюльтера. – Да, предпочтение менее тяжелого. – Но две тысячи здоровых мужиков! Солдат. Насильников. Что может быть страшней? – Ну и что? – Две тысячи мужиков? – Да. – Невероятно! Рице, шокированный, сам не свой, с ватными ногами, зашаркал к гардеробу — телефону-автомату.

О любви Бьянка уже опилась валерьянки, когда ее телефон затрещал, словно мартовский кот. – Алло (о любви)… Это звонил Рице, чтобы сказать, что он уходит. Навсегда. Это так смешно, когда мужчины один за другим уходят от тебя. Когда они говорят «я ухожу» — и всё это в один день. Бьянка хохотала. Какие они очаровашки, какие обаяшки, когда принимают решения. У них тут же появляется умный, серьёзный вид и твёрдый голос — голос на грани женской истерики. А в это время в двух шагах от дома, от дворника и Бьянкиной истерики смешно уходил Збигнев Крыжовник. Он всё ещё пытался пропихнуть ключи в канализационный сток, когда из-за поворота вылетел двухтысячный мерседес-бенц. В свете фар Збигнева осенила одна простая, но яркая мысль: Страх пройдет сам собою, как только появится человек с аккуратно подстриженной бородкой и удивительно мягкими глазами (человек — Адам — Антон).

мысли

айвар валеев слабость печатного слова Я еще застал то время, когда свои заметки для газеты писал от руки. И хорошо помню переход на компьютерный набор. Почерк мой всегда был неважным, оттого и текст мне казался каким-то необязательным, что ли, подчеркивающим затянувшееся ученичество. Прогресс же дарил четкие, красивые буквы в Times New Roman, а про запас были еще десятки элегантных шрифтов. Казалось, что сам синтаксис испрямляется, делается убедительнее… Усилие, с каким слово входило в мир в гуттенберговские времена, создавало ему известный ценз. И эта эпоха продолжалась несколько веков. Я помню сияющие глаза весьма почтенных, в том числе и по возрасту, людей, впервые видевших свои заметки напечатанными. Любой редакционный литсотрудник мог отправить в корзину текст, не обладавший обязательными, как тогда казалось, признаками газетного материала. Вердикт обжалованию не подлежал. Нужно, чтобы текст содержал мысль, суждение, был логичен — это минимально. И совсем хорошо, если бы и написан был «красиво». При этом автор терпел — опять же без права голоса — любую редакторскую правку. И ему даже казалось, что да, да, вот этот абзац, конечно, лишний, а вот здесь, разумеется, утомительные прилагательные, сбивающие ритм… И вдруг все это литературное криптоискусство, тайное редакторское знание стало неактуальным. Появились социальные сети, и печатное слово, причем с возможностью неограниченной дистрибьюции, стало доступно любому школьнику, едва

освоившему азы грамотности, а иногда даже и без того. Теперь слово газетное, профессиональное, в какомто смысле сакральное практически уравнялось со словом профанным. Люди пишут тексты так, как им взбрендит, по любому поводу, любого размера, изящества и смысла! По гамбургскому счету, в этом больше пользы. Блоги уже официально называют «народной журналистикой», и среди этих «народных» появляются не только хорошие журналисты, но даже и писатели. Каждый день они существуют в мощном конкурентном поле, их задача теперь не сказать что-то первым, не напи-

сандрович" я написал уже с большим трудом». Варламов предполагает, что спустя 5–10 лет люди забудут, как писать ручкой. Клавиатура, а значит шрифт, победит окончательно. Сетевая общественность живо откликнулась на эту новость. Кто-то обратил внимание, что писание правой (ну чаще всего) рукой — это продукт деятельности левого полушария, отвечающего за логику. Так или иначе, «правописание» было тренировкой левого полушария. Мы часто замечаем, что абсурда в нашей жизни стало больше, а этой самой логики — меньше. И никто ведь не может сказать точно, почему?..

Я знаю одного толкового блогера, который, честно заслужив доверие читателей, решил писать на заказ для некой «администрации». И сразу же был разоблачен и осмеян бывшими своими поклонниками. сать нечто выдающееся, но удержать читательское внимание. Я знаю блогеров, которые возникали внезапно, ниоткуда, очаровывали массы читателей, искрились и блистали. А потом внезапно исчезали бесследно… Мне немного жаль, что так происходит. В иное время их безусловные способности вполне могли претендовать на твердые переплеты и, возможно, места на книжных полках в шкафах резного дерева, за стеклянными створками. Легкая потертость этих книг была бы лучшей благодарностью за талант и мудрость. Но — сила печатного слова, какой мы ее знали, видимо, в прошлом. Само печатное слово стало другим, пусть не выхолощенным вовсе, но обезжиренным… На днях московский блогер Илья Варламов заметил: «Сегодня окончательно понял, что больше не владею техникой ручного письма. Мне надо было заполнить какую-то анкету для банка, поставить подпись и написать расшифровку. Если с фамилией еще как-то справился, то отчество "Алек-

А что теперь? Человека теперь не удивить шрифтом. Его вообще трудно чем-либо удивить. Самое смешное и самое страшное уже рассказано. Все, что можно было показать, описано в самых бесстыдных деталях. Все большие тайны раскрыты. Люди даже научились различать пропаганду, как бы она ни мимикрировала под истину. Причем, различение происходит не на уровне логики. Я знаю одного толкового блогера, который, честно заслужив доверие читателей, решил писать на заказ для некой «администрации». И сразу же был разоблачен и осмеян бывшими своими поклонниками. А его «покупатели» в следующую же минуту оказались в роли наивных инвесторов на рухнувшей бирже. Этот достойный блогер исправно продавал им печатное слово, столь же синтаксически безупречное. Но без доверия читателей оно стало всего лишь оболочкой, высохшей безжизненной личинкой…

бизнес и культура 2(5)·2013

лицей

бизнес и культура 2(5)·2013

Сегодня речь пойдет о Михаиле Евграфовиче СалтыковеЩедрине, о котором все слышали, произведения которого — «Историю одного города», сказки — многие читали, но вопросы остались. Чувствуется, что написано интересно, но для кого это написано? Мой ответ: написано для всех нас. В этом постараюсь вас убедить. А прежде чем начать читать книги, написанные давным-давно, не худо кое-что узнать об авторе.

«Зачем школьники приходят на уроки русского языка или литературы? Для того чтобы научиться выразить себя, чтобы объяснить себя… Только редкие выпускники школы станут филологами — но между тем, если вы в детстве полюбили чтение, то на всю жизнь обеспечили себя радостью неповторимого свойства. Любую книгу можно сделать интересной — если поискать ключи к ней…» С такого краткого вступления начал свой урок в физикоматематическом лицее № 31 филолог, шеф-редактор журнала «Литература» Издательского дома «Первое сентября» Сергей Дмитренко.

Михаил Евграфович Салтыков родился в январе 1826 года — то есть через месяц после путча декабристов, события вам известного. Декабристы хотели быстренько, путем военного переворота, избавиться от императорской власти, хотя ни один из них не дал вольную своим крепостным крестьянам. А Салтыков с малых лет был человеком умным и милосердным. Он понимал, что любая революция ничего, кроме горя, разрушений и крови, народу и стране не принесет. Поэтому после окончания Царскосельского-Александровского лицея (того самого, где учился Пушкин со своими друзьями) этот молодой человек поступил на службу, чтобы внести свою лепту в улучшение российской жизни. Уже тогда Салтыков увлекался литературой настолько, что за поэтические успехи однокурсники провозгласили его «Пушкиным 13-го выпуска». (В лицее шел общий, от пушкинского, счет выпусков.) Но, разумеется, Салтыков стремился узнать и о том, как обстоит дело обеспечения народного блага в других странах, и потому — дело случилось в тогдашней российской столице, в Петербурге — оказался среди так называемых «петрашевцев». Была такая группа молодых людей, изучавшая предлагаемые учеными варианты государственного и экономического устройства. И очень скоро Салтыков обнаружил, что глава кружка, Михаил Васильевич Петрашевский, чересчур увлечен утопическими (нежизнеспособными) формами государственного устройства. И при этом слишком мало интересуется экономикой. Салтыков стал просить петрашевцев, чтобы они на собираемые со всех кружковцев деньги прекратили скупать политическую литературу — в надежде на то, что мир в одночасье может стать идеальным и социально удобным для всех. Следует искать реально возможные решения экономических проблем, покупать книги по экономике. На что Петрашевский отвечал, что вначале надобно создать идеальное общество, а экономика наладится сама на этих лучезарных основаниях… Это кое-что нам напоминает, не так ли?! В итоге петрашевцы дочитались до известного процесса, где обвиняемым проходил и молодой Федор Михайлович Достоевский… А Салтыков отделался относительно легко — за петрашевские и литературные прегрешения его «всего-навсего» из Петербурга отправили в сопровождении жандармского офицера на служение в российскую глубинку, в город Вятку (ныне город носит советское название — Киров). В Вятке он провел несколько лет, вплоть до кончины Николая I. Маленькая, но важная деталь, которая стояла за этим решением властей — Россия большая страна, но чиновники хотели бизнес и культура 2(5)·2013

лицей

«Во глубине России»

Вятские жители за работой

быть столичными штучками, как Хлестаков… Кому же служить «во глубине России»?! Поэтому начальство строго следило за своими подчиненными: оступился, напечатал что-то без спросу, прочитал какие-то подозрительные сочинения — поезжай-ка, дорогой, в Вятку и хорошенько там послужи. Подобное ранее произошло с «солнцем нашей поэзии» — молодым Пушкиным, которого отправили чиновником в так называемую «южную ссылку». Ей мы обязаны многими шедеврами Пушкина, да и он сам — жил не тужил, изучал Божий мир, влюблялся и вновь влюблялся! Конечно, тогда в Крыму не было тусовки на Казантипе и санаториев ЦК КПСС, но тоже было неплохо — и там, и в Одессе… О своих «ссылках» (в том числе и в Вятку) тепло вспоминал и Александр Иванович Герцен, гений русской мемуаристики. Окончательно запутавшись в семейных и любовных отношениях, он вдруг стал писать книгу о судьбах русской революции. Блистательная книга, благодаря которой можно многое понять о русской истории.

а поехал по месту постоянной прописки»… И Ланской обратился к своему кузену, который по совершенной случайности был министром внутренних дел — и через некоторое время император Александр II дает разрешение Салтыкову «проживать и служить, где пожелает». На что Салтыков, не задумываясь, отправляется в Москву, повторно просит руки у родителей Лизы Болтиной… и теперь он — женатый человек. Получив огромный опыт чиновничей службы, решает вернуться в литературу — пишет «Губернские очерки», где появляется его псевдоним «Н. Щедрин», который потом сольется с его родовой фамилией. «Очерки…» стали событием в русской литературе середины 1850-х годов. «Чудесное явление», назвал их Чернышевский.

А наш Михаил Евграфович служит в Вятской губернии, и, как полагается активному молодому человеку, мечтает оттуда вырваться. Да еще у него возникает некий матримониальный интерес: он влюбляется в одну из дочек вятского вице-губернатора Аполлона Ивановича Болтина, Елизавету, и просит ее руки. На что высокопоставленный родитель реагирует непреклонно: «Ей 15 лет-то всего! Дождись совершеннолетия!» Но Салтыков не унывал — стал Лизе и ее сестре-двойняшке Ане давать уроки истории, географии, само собой, словесности, так он готовил себе образованную жену. А через несколько лет как-то все сходится: умирает Николай I, Лиза достигает тогдашнего брачного совершеннолетия, и на инспекцию в связи с Восточной войной в Вятку приезжает генерал Петр Ланской (тот самый, что женился на вдове А. С. Пушкина Наталье Николаевне). В честь гостей устраивается бал — и там их знакомят с Салтыковым: «Знаете, у нас томится Пушкин 13-го выпуска. Помогите ему, чтобы он здесь больше не мучился, 60

бизнес и культура 2(5)·2013

Эта книга не только сатирическая, но и философская, и социально-политическая; книга, в которой очень много того, что впоследствии мы будем называть «Щедрин» — неповторимое сочетание сатиры и глубокого психологизма. Это произведение стало одним из первых в той «новой литературе», которая связана с реформами императора Александра II. Здесь надо подчеркнуть, что Вятка (ныне — город Киров)

Издание Салтыкова-Щедрина «История одного города». Издательство «ВИТА НОВА» < Салтыков-Щедрин

реформ Александр Николаевич провел много, и все, кроме одной, очень удачно. Например, судебная реформа в России по демократичности вывела нашу страну на первые места в мире — правда, эта демократичность потом и способствовала развитию революционной чумы. А неудачная реформа оказалась самой роковой — это крестьянская, аграрная реформа. Она пошла наперекосяк, и нас не должно утешать то, что этот вопрос до сих пор не решен — даже в современной России, в которой вроде бы и есть собственность на землю, но какая-то миражная, никто в нее не верит. Салтыкову нужно кормить семью. Одной литературой тут не обойдешься — и он вновь отправляется на службу, идея реформ в России его вдохновляет. Однако служит он, не предусматривая получения взяток, что очень усложняет его жизнь — чиновники вокруг взятки берут, и белая ворона в лице честного писателя им не нужна. На протяжении всей служебной биографии Салтыкова ему никак не могли подобрать подходящую губернию — всюду он воевал с губернаторами и лихоимцами. Вплоть до отставки в 1868 году Салтыкову приходилось переезжать из одной губернии в другую — Рязань, Тверь, Пенза, Тула… Постоянные конфликты с чиновничьей братией по поводу вечной темы «откатить и попилить» тому причиной. Напротив — император был Салтыковым доволен как редким невороватым чиновником. Но выразительный факт: наверное, Салтыков был единственным действительным статским советником в России (повоенному, генерал-майором), не имевшим при беспорочной службе ни одного ордена. После отставки Салтыков полностью погрузился в литературу. Как раз в 1868 году Николай Алексеевич Не-

красов взял в аренду журнал «Отечественные записки» и пригласил Салтыкова заведовать беллетристическим, то есть прозаическим разделом. И не ошибся: Михаил Евграфович был не только гениальным писателем — он обладал и великим редакторским даром. Хотя порой его неисчерпаемая художественная энергия давала экзотические результаты. Например, до сих пор у филологов и текстологов есть большая литературная проблема: в «Отечественных записках» было напечатано довольно много всяких произведений, которые самолично Салтыков, если они ему казались интересными, но художественно «недотянутыми», без лишних сомнений дописывал или переписывал. И установить абсолютное авторство некоторых таких произведений достаточно сложно. Именно в «Записках» Щедрин стал публиковать свои произведения, которые теперь считаются вершинами его творчества. «История одного города», роман о семейной жизни «Господа Головлевы», роман «Современная идиллия», лучшие сказки, очерковые циклы… И писал он отнюдь не о самодержавии и проклятых помещиках-чиновниках, как многие годы утверждали его комментаторы-конъюнктурщики. Я настаиваю на том, что поначалу Салтыкова-Щедрина нужно читать без комментариев! Ведь в большинстве из них пишут что-то вроде «в основе сатиры Щедрина лежит его отрицательное отношение к системе российского государства… в лице градоначальников изображены русские высшие чиновники и императоры…» и так далее. Читатель от этого сразу увядает, как растение в жаркую погоду: зачем сейчас читать про восприятие императоров одним из авторов XIX века? бизнес и культура 2(5)·2013

лицей

Грустилов. Художник А. Яковлев. 1907 г. Пфейфер. Художник А. Юнгер. 1907 Майор Иван Пантелеевич Прыщ. Художник Ре-ми. 1907 г.

А ведь Салтыков-Щедрин пишет не о каких-то шаржированных российских чиновниках и императорах, а об Истории Одного Города — о всем знакомом месте, где живут люди, где они умирают — о любом городе, о человеке и власти, о народе и власти… О том, что есть и будет всегда… Автор исходил из того, что пишет не историческую сатиру, но сатиру, посвященную вообще человеческим взаимоотношениям. Хотя, конечно, мы сразу замечаем, что она связана с какими-то реальными событиями — тут упоминаются и Потемкин, и Екатерина, и Александр… Это нужно именно потому, что без подробностей скучно, но подробности могут меняться — и меняются, а вот суть, модели жизни повторяются таинственным образом. «Опись градоначальникам…», которой открывается «История одного города», невероятно смешна, но главное — она сразу вводит читателя в фантастический мир общественных чудес, при этом мир совершенно реальный. Так, летописец старательно отмечает причины смертей градоначальников. Они обычно нелепы, но за этой нелепицей стоят сложные смыслы. Например, майор Прыщ Иван Пантелеевич оказался с фаршированной головой, в чем и уличен местным представителем дворянства. И, как вы помните, предводитель эту голову съел. Казалось бы — какой-то «предводитель дворянства», какой-то «прыщ» — все такое далекое от нас, непонятное. Но когда мы начинаем читать, то видим принципы правления Прыща — очень простые, естественные: «Люди живут, живут по своим законам, выгодным им, причем всем им, а не одному кому-то…» То есть такое самоуправление, саморегуляция общества, что не надо никуда вторгаться, не нужно ничего ломать и перестраивать. Пусть люди живут, как живут — и все будет хорошо. Но правление Прыща, во время которого город Глупов процветал, закончилось очень печально. Прыща съедает предводитель дворянства, обнаружив его фаршированную голову. 62

бизнес и культура 2(5)·2013

Какая яркая и точная метафора! Когда пишется сатира — постоянно идет игра между телесным и духовным, между верхом и низом, между разными частями человеческого существования. Фаршированная голова — голова, наполненная какими-то знаниями, пищей духовной. А предводитель дворянства — человек, представляющий дирижирующее, управляющее сословие, за которым стоит только одно — необходимость получения средств к существованию. Не забывайте, что еще в 1762 году был принят указ о вольностях дворянства, когда дворяне были фактически освобождены от главной своей обязанности, которая вменялась им Петром I, — от службы отечеству, государству. Поэтому волей-неволей развивалось паразитирование людей на своих правах — и тот «предводитель дворянства» думал только об одном: как больше получить и поменьше отдать. А когда вскочил Прыщ, который был уверен, что власть нужно отдавать, что она, в общем, не нужна, народ сам себе ничего плохого не сделает, проживая в одном социуме, — он стал неприемлем… Съесть его! Ведь есть в русском языке такое выражение: «съесть человека»… Не обязательно буквально, а у Щедрина и буквально. И грустно и смешно… И все — правда. Это только один пример глубокой сатиры СалтыковаЩедрина, когда за какими-то внешними конкретными социальными и историческими подробностями мы видим происходящее при любой власти. Я намеренно не хочу проводить никаких параллелей между Салтыковым-Щедриным и тем, что вы сейчас видите и читаете в СМИ, — потому что когда вы откроете любую его книгу — у вас все эти ассоциации возникнут сами собой. Почему это происходит? Что, он был таким провидцем и пророком? О чем он писал — о XIX веке или XXI веке? Ответ достаточно простой: Салтыков-Щедрин писал об обыкновенных, всегдашних моделях человеческого поведения и сознания. Есть интересы частного человека и власть предержащих — и они не зависят от того, как называется власть: самодержавная, коммунистическая, или «Единой России», или «ЛДПР». Приди к власти кто угодно — все равно эти модели будут воспроизводиться. Вот поэтому я обращаю внимание на то, что Салтыков-

А.И. Негодяев. Художник А. Яковлев 1907 г.

Щедрин в своих литературных писаниях исходил не от конкретного государственного устройства, которое тогда было в России. А из того осознания, что человек един в своих поведенческих началах, в каком бы социальном пространстве он бы ни находился. Михаил Евграфович пишет «Историю одного города» — и завершается она тем, что «Оно пришло… История прекратила течение свое…» Что же такое «оно»? У щедриноведов существует около двухсот объяснений того, что обрушилось на город Глупов. А может, это был метеорит, который не так давно залетел к вам? Я ведь приехал в Челябинск не только лекции прочитать, но и с задачей: выяснить, что прилетело к вам с неба — что это было за оно? Я услышал как минимум пять разных версий. Но все версии я в итоге сведу, конечно, к двум: «это был метеорит» или «это был не метеорит». Так у щедриноведов получается и с Оно. Двести версий сводятся к двум. В город Глупов пришла реакция, репрессия окончательная — или на город Глупов пришла революция, очистительная и замечательная. В то время градоначальником был Угрюм-Бурчеев — собственно, по созвучию узнается «Аракчеев». А почему бы и нет? Почему не вызвать ряд ассоциаций с Аракчеевым? Но Угрюм-Бурчеев, когда мы начинаем про него читать — видим, что он скорее сравнивается с нивелляторами. И у Щедрина даже проскакивает слово «коммунисты»… А потом опять обращаемся к описи — и видим, что после Угрюм-Бурчеева история не прекратилась, поскольку появился Перехват-Залихватский, который въехал в Глупов на белом коне, сжег гимназии и упразднил науки. И тогда мы начинаем вспоминать русскую историю и вообще русскую жизнь. Хорошо, допустим, это была реакция. Пришел Перехват-Залихватский и сжег лицей № 31 в городе Челябинске. С другой стороны — случилась революция: пришел Перехват-Залихватский, сжег лицей № 31 и упразднил науки. Куда ни кинь — всегда сжигается. А если посмотрим на реальную русскую историю — в 1917 году пришел Перехват-Залихватский, сжег гимназии, но лицей № 31 он, правда, впоследствии построил… Так просто, как с метеоритом, в объяснениях человеческой жизни не получается. Салтыков говорит о катаклизме человеческом, государственном, который все равно

Угрюм-Бурчеев. Художник Н. Ремизов. 1907 г.

Маркиз де Санглот. Художник Н. Ремизов. 1907 г.

произошел. И мы вспоминаем еще одну книгу, которая была написана чуть раньше — роман очень тонкого и точного литературного критика Николая Гавриловича Чернышевского, который называется «Что делать?». Книга замечательна, особенно если знаешь, зачем ее читать. Это действительно роман об идеальном устройстве земного общества. И при этом роман, который никакого отношения к земному обществу не имеет. История «Что делать?» в действительности не была связана с реальными проблемами жизни, а с надмирными фантазиями. Сострадая Чернышевскому как человеку, по недоказанному обвинению угодившему в многолетнюю ссылку, Салтыков, создавая «Историю одного города», никак не мог согласиться с Чернышевским как с писателем, и его антиутопическая направленность, в том числе и против «Что делать?» — в «Истории…» присутствует. Но секрет и тайна литературы в том, что писатель пишет, имея в виду одно — а получается у него образ, охватывающий многое-многое другое. Исходя из конкретных посылов, по которым писалась «История одного города», Михаил Евграфович вывел универсальную книгу о вечном мироустройстве, о человеке, о роли власти в жизни. И поэтому она будет оставаться одной из центральных и главных книг в нашей реальности и литературном мире. Читать культурно-исторические комментарии к любым произведениям, тем более к книгам Салтыкова-Щедрина, очень интересно, вы узнаете подробности создания книг, которые переживают свое время. Но ведь, например, роман «Три мушкетера» вам интересен не потому, что это история каких-то там Людовиков и Ришелье, а потому что он рассказывает о вечных проблемах любого человека — о чести и подлости, о любви и смерти… Так и у Салтыкова. Как только вы поймете, что этот писатель был не обличителем самодержавия, а мастером, который умел писать о том, что есть всегда в душе и сердце человеке, — любое его произведение раскроется вам всем богатством своего юмора, сатиры и просто живой жизни. бк бизнес и культура 2(5)·2013

искусство

фото С. Румянцева, М. Тахвонена и А. Райхштейна

< «Личная жизнь». Скульптурная инсталляция (металл, камень)

бк продолжает публикацию разговора двух художников — Александра Райхштейна и Александра Данилова, начатого в предыдущем номере…

Александр Данилов: Мы еще не говорили с тобой о «книге художника» — тема мне близкая, интересная… Александр Райхштейн: Но я мало ею занимаюсь, есть только то, что сделано сто лет назад, — нового ничего не прибавилось. А.Д.: Все равно это очень любопытно. «Книг художника» у тебя немного, но интересные. Как ты вообще видишь этот жанр, его перспективы, какие возможности он открывает? А.Р.: Думаю, что он перспективнее в сравнении с книгой печатной, с которой еще неизвестно что произойдет под давлением электронных средств. Книга сама многие свои функции передает всяким суррогатам… А.Д.: А мне кажется, что «книга художника» скорее такой музейный артефакт… А.Р.: Да, и она на фоне кардинальных изменений нисколько не теряет. Наоборот, выигрывает, потому что обладает конкретной материальностью, тем, чем виртуальное искусство (пока!) не обладает, поэтому она-то останется и будет жить. Другое дело, что на такую книгу спрос ограниченный, любителей и знатоков мало. А.Д.: Что производителей-художников мало заботит, они делают книги, совершенно не интересуясь — будет ли там продвижение какое-то или нет… А.Р.: Конечно, но, с другой стороны, в тех странах, где люди интересуются таким искусством, собирают библиотеки, ходят на выставки, — там и художников больше. А в России заниматься «книгой художника» профессионально, то есть так, чтобы она приносила доход, могут примерно три человека, которые занимаются этим все время, вкладывая в проекты свои деньги и извлекая из них доходы… А.Д.: Скорее три человека продюсируют проекты, а такто их побольше. А.Р.: Но не намного. А в какой-нибудь Германии или Франции больше любителей таких книг, но все равно мало в сравнении с другими жанрами искусства. «Книга художника» требует индивидуального рассмотрения и прочтения, то есть ты не можешь апеллировать к публике, к толпе… Даже картину в музее могут рассматривать одновременно 20 человек, а «книгу художника» — только один, в лучшем случае два-три. бизнес и культура 2(5)·2013

искусство

«Cкучная книга» (A boring book). Книга художника

бизнес и культура 2(5)·2013

А.Д.: Даже в музее ее никто не посмотрит, если только она не из одного разворота. А.Р.: Можно считать, что «книга художника» работает только в том случае, если ее книжность — то есть листаемость, разворачиваемость — можно ощутить. Предположим, в идеале, нам открыли музейную витрину, выдали белые перчатки — и все равно мы ее смотрим в одиночестве, потому что это такой деликатный объект для личного общения. А.Д.: Ну, может быть, «книгой художника» могут заниматься самые разные люди, которые с обычной книгой не имели никакого соприкосновения. Книжный художник представляет себе, что такое переплет, блок, что такое текст, набор, бумага. Для него это сакральные знания, и, делая проект, он все равно представляет себе: вот это — титул, фронтиспис, шмуцтитул… Быть книжным дизайнером — все равно что быть архитектором, знать законы архитектуры. Не просто взять картонку и на ней рисовать «книгу художника». А.Р.: Интересные образцы «книги художника» — это когда играют с самой книжной формой, знают ее традиции и обыгрывают ее так, как в обычной книге не обыграешь, тебе не дадут: технологи не позволят, редакции не позволят, а тут сам делаешь это каким-то совершенно уникальным способом. Я видел в Финляндии, как некоторые учителя изобразительного искусства в школе использовали «книгу художника» как тему для работы с детьми. И дети там в каком-нибудь пятом классе делают авторские книги — и у них получаются «книги художника». Они не знают эту традицию, но получаются вполне симпатичные объекты — очень необычные, очень личные. С одной стороны, элитарный вид искусства, а с другой — совершенно демократический. А.Д.: Абсолютно с тобой согласен. А.Р.: Очень мило выглядит, когда дети это делают: такая непосредственность, иногда корявая, но бывают интересные находки. Я делаю «книгу художника», когда нужна именно книжная форма по какой-то причине и она никак не может быть осуществлена издательским способом, то есть совершенно «из ряда вон». И тут она идеальна, не надо ни с кем согласовывать и утверждать. А.Д.: Сродни маленькой инсталляции, в которой можно воплотить любые идеи, можно использовать различные материалы, сделать необычный объем, пространство… А.Р.: Да, сродни вообще всему, что происходит с книгой сейчас, — ведь очень много издательских книг с дырками, с вложенными дисками, бывают книги треугольной формы, из них что-то выскакивает… Такого тоже много, но «книга художника» идет в этом на шаг впереди. А.Д.: Актуально и то, что такие работы легко пересылаемы — на любые выставки, посылкой. Это же не большая картина, поэтому широк диапазон выставок, на которых они обычно представлены, и такие выставки легко осуществлять. Я замечаю, что, например, мастера экс-

Holiday reading (Книга художника)

либрисов или гравюр участвуют в невероятных количествах выставок, намного больше, чем художники книги. Кажется, что выставок книжного искусства очень мало, но в то же время достаточно, если посмотреть по всему миру. Если их отслеживать, то это очень эффективный способ участия в выставках. А.Р.: Тем более авторская книга все-таки зачастую тиражный продукт, который можно одновременно разослать по всему миру. А.Д.: Но некоторые делают их лишь в одном экземпляре. А.Р.: Да, мои книги как раз очень трудоемкие, но я из соображений, что один экземпляр поедет на выставку, а другой останется дома, стараюсь делать хотя бы по два экземпляра каждой. Например, к одной моей книге как раз подходит то, что ты сказал, — это инсталляция, она выходит за пределы книжной формы и разворачивается именно в пространстве. Это книга под названием «Holiday Reading», то есть «Отпускное чтение» — то, что люди читают в отпуске, на берегу моря. Мы были с семьей на Канарах несколько лет назад, что-то я там читал на берегу моря — не помню, все у меня из головы вылетело, ничего не осталось. Поэтому в книге «Холидей ридинг» текста нет вообще, она пустая. Хотя в ней засаленные грязные страницы, видно, что ее много «читали». На обложку, видно, чашку с чаем ставили, углы книги все закруглились, стерлись — книгу не берегли и так зачитали, что текст вообще исчез, и его забыли. Зато невозможно забыть то лето! Между страницами книги попадаются засушенные листья экзотических растений, и на них проступают образы счастливого времени… Моя дочка говорила, что Канары — рай на земле, и вот ее счастливая рожица проступает на поверхности листа. А вот она учится плавать, вот зарылась в песок, или идет по пустыне, или сидит под драконовым деревом. И все это возникает прямо из прожилок листа, из самой его ткани. А.Д.: А как удалось этого добиться? А.Р.: Много людей видели эту книжку на выставках или прямо держали в руках. Когда я ее показываю, я достаю оттуда листочки засушенные и раздаю, чтобы их можно было потрогать. А на выставках листочки из бизнес и культура 2(5)·2013

искусство

книжки торчат, висят над книгой в воздухе, люди вертят их в руках и не догадываются, что это не настоящие листья. Конечно, это принт, потому что на настоящих листьях изобразить что-то невозможно. Это — отсканированные с двух сторон подлинные листья, в которые вмонтирована в фотошопе фотография моей дочки и канарского пейзажа. Напечатано на бумаге с обеих сторон и обрезано по контуру, результат выглядит, как засушенный лист. Народ ловится абсолютно, особенно несведущие в наших технологиях. Единственное, что вы-

бизнес и культура 2(5)·2013

зывает сомнение, — что черенок листа не обламывается. У обычного листа он бы обломился, а здесь, сколько его ни вертишь, он не обламывается, там между слоями бумаги заклеена полоска ткани, так что сломать этот черенок невозможно. Гнется, да не ломается. (Смеется.) В общем, жутко кропотливая работа, где на каждый элемент книги затрачено много часов, а элементов очень много. Но зато получается такая сентиментальная вещь, где запечатлены воспоминания. А.Д.: Что-то очень личное?

Метаморфозы. Инсталляция в парке (металл, оцинковка) < Серия Fusing — Слияние (металл, оцинковка)

А.Р.: Да, конечно. Но я мог бы сделать подобную книгу для кого угодно, если бы были заказчики. Ведь листики засушенные у многих ассоциируются с какими-то личными воспоминаниями. Немножко старомодно, немножко сентиментально, а в целом продукт современных технологий. А.Д.: Что можешь еще назвать из своих работ, относящихся к таким вещам — интимным, личным? А.Р.: Если из скульптур, инсталляций, то это выставка «Личная жизнь». А.Д.: Это такая проволочная скульптура? А.Р.: Да, совсем маленькие проволочные фигурки, каждая из которых — словно на острове. Эти острова сделаны из натуральных финских камней, которые распилены пополам. Их можно разложить на столе или на полу, и тогда эта поверхность стола или пола как будто превращается в море. На каждом острове стоит, сидит, лежит один человечек, который делает что-нибудь такое, что можно делать в одиночестве: читает, рисует, играет на музыкальном инструменте, ловит рыбу… Словом, это бесконечное множество вещей, которые можно делать в своем собственном пространстве. Такой образ: каждый человек — остров. Роман Хемингуэя «Острова в океане», в котором имеются в виду люди, — про это и написан. И таких островов у меня без малого сто. Это большая инсталляция, огромный архипелаг, который можно раскладывать. Там люди разного возраста — совсем маленькие дети, и взрослые, и совсем старики, и инвалиды… А.Д.: Понятно. Ты в Финляндии живешь уже 22 года. Как себя ощущаешь: эмигрантом или живущим в Финляндии русским художником? Она тебе стала родиной? А.Р.: Здесь я ощущаю себя свободно, давно живу, знаю, как общество устроено, говорю на финском, здесь мой дом и семья, но эта страна родиной мне все равно не стала. Родина — где ты родился. Родное — это ведь не обязательно хорошее, просто — родное. А здесь жизнь устроена гораздо удобнее. Но это все равно не дает ответа на главные вопросы, они же не сводятся к удобству. Я часто думаю о том, правильно ли, что я уехал и так надолго остался, и не надо ли все опять изменить? А.Д.: До сих пор думаешь? бизнес и культура 2(5)·2013

искусство

А.Р.: Да, иногда. Не уверен, что я в состоянии опять кудато переселиться, потому что моя сфера работы такая материальная: мастерская, инструменты, материалы… В этом смысле поэту, конечно, легче переехать, чем скульптору, — у меня все такое тяжеловесное… Но иногда хочется уехать — все бросить и уехать, тем более что в маленькой стране ты в каких-то сферах уже наталкиваешься на… стену. Пути какие-то пройдены, и возможности исчерпаны. Может быть, это ложное впечатление, но иногда кажется, что тесно. С другой стороны, ничто не мешает, как говорится, весь мир открыть, и можно общаться со всем миром. Единственная сложность — объемность моих проектов. В среднем один проект при транспортировке занимает одну фуру — 30 кубометров. И чтобы это отвезти куда-то и выставить — либо дорого, либо — как в случае с Россией — не всегда просто из-за таможни, это целая история. Как раз наоборот тому, что мы говорили про выставки «книги художника». Мои проекты трудно транспортируемые, поэтому моя так называемая бизнес-модель довольно-таки сомнительная, 70

бизнес и культура 2(5)·2013

странная. Я в течение длительного времени пытаюсь существовать так, что произвожу выставочные проекты принципиально не коммерческие — их почти невозможно продать. А музей, который их хочет выставить, должен арендовать, то есть заплатить автору. Плюс нести транспортные и прочие расходы. А.Д.: Я читал, ты получал какие-то награды, медали от Финляндии за издания, за проекты. Тебя наградили Государственной премией Финляндии, ты получаешь заказы, то есть тебя ценят, ты считаешься финским художником. А.Р.: Да, финнам иногда приятно подчеркнуть, что я иностранец, а они не ксенофобы. Но страна маленькая, и финская премия — это совсем не то, что Государственная премия в России. Желающих получить мою выставку намного больше тех, кто может это реально осилить. Я мог бы больше делать, но мои возможности не используются в полной мере. Я пытаюсь поддерживать связь со многими странами. Вот сейчас у меня прошла выставка в Петербурге. Пока не знаю, как сложится дальнейшая судьба этого нового проекта.

Волшебная карусель. Кинетическая интерактивная инсталляция (смешанная техника)

А.Д.: Ты был во многих странах Европы — где тебе больше понравилось? А.Р.: Гораздо легче в стране, где знаешь ее язык. В немецкоязычных странах для меня нет проблем — все понимаю, но нравится больше в Италии. Однако я не представляю себе, как бы жил в этой стране, хотя понимаю, почему художники стремились побывать там. А.Д.: В Италии, наверное, есть какая-то перенасыщенность, усталость от культуры? А.Р.: Да. У нас все время хочется бороться с хаосом, что-то облагородить, украсить, а там все уже прекрасно. Есть только две страны в мире — Италия и Голландия, где великолепного классического искусства столько, что люди им пресытились и предпочитают искусство современное, модернизм. А.Д.: Ну что ж, хорошо мы поговорили… А.Р.: Хотелось бы, чтобы какой-нибудь бизнесмен подумал: надо пригласить этого художника с выставкой в Челябинск, раз все это так легко разбирается и перевозится.

А.Д.: А какой бы проект ты мог выставить в Челябинске? А.Р.: Я думаю, это «Мутатис Мутандис» (Mutatis Mutandis), который выставлялся в декабре 2011 года в Эрмитаже, а в декабре 2012-го — в Хельсинки. Проект можно показать практически в любом помещении, где есть 50–100 квадратных метров ровного пола. И в этой выставке участвует публика. Я убедился — ездил на Венецианскую биеннале, на другие выставки — и подтверждаю: публика хочет участвовать во всем, потратить силы, испачкать руки. Никто уже не хочет просто смотреть со стороны, и там, где участие возможно, просто толпы народа. Одно дело — когда тебе показывают готовое, но чужое, и совсем другое дело — когда ты сам создаешь, участвуешь. бк

бизнес и культура 2(5)·2013

классики

Много, много птичек… Вера Хлебникова

бк открывает новую рубрику «Классики» с рассказа Веры Хлебниковой — художницы, внучатой племянницы поэта и мыслителя Велимира Хлебникова, внучки художников Петра Митурича и Веры Хлебниковой, дочери художника Мая Митурича. Это рассказ о… птицах. И о том, как в семье Хлебниковых и Митуричей любовь к природе, интерес к птицам наследовались и передавались из поколения в поколение.

Вертишейка «Много, много птичек запекли в пирог» — так начинается стихотворение Самуила Маршака. Много, много птичек нарисовал Май Митурич1, мой отец. Вот на картинке: «семьдесят синичек, сорок семь сорок». И синички и сороки в пироге не усидели и разлетелись по другим книгам с иллюстрациями Мая. «К нам, на пестрые страницы, прилетели две синицы» — это уже книга Агнии Барто «У нас под крылом». Сорока в книге Барто печальная: «Вам не нужна сорока, сорока без крыла?» А еще на страницах этой книги — скворец, голуби, воробьи, ласточки, грач, ворона, петухи и куры, гуси и лебеди, утки и индюк. Еще один индюк — грозный Брундуляк враждует с Бибигоном в книге К. Чуковского. Не раз нарисованы Маем и сорок четыре веселых чижа. В книжках с иллюстрациями Мая Митурича есть филин и сова, зяблик, щегол, снегирь и иволга, чайка. А на рисунках Мая к сказкам Виталия Бианки можно видеть более замысловатых птиц: выпь и удода, сокола-чеглока и чомгу, мухоловку и вертишейку. Сказка «Первая охота» Бианки — о приключениях щенка — была первой книжкой для детей, иллюстрации к коМай Петрович Митурич-Хлебников (1924–2008). Иллюстратор, график и живописец, Автор росписи в Московском Музее палеонтологии. Заслуженный художник, действительный член Академии Художеств.

Петр Митурич. Птица на ветке. Графический мотив на темы поэзии В. Хлебникова. 1918–1922. ГТГ

бизнес и культура 2(5)·2013

торой сделали родители Мая, художники Петр Митурич2 и Вера Хлебникова3. Эта сказка включена и в книгу В. Бианки «Красная Горка», иллюстрированную Маем Митуричем. В книге Эльмиры Котляр «А как бежал олень» — о заповеднике «Аскания-Нова» — Май Митурич использовал наброски и зарисовки с натуры. Рисовал павлинов, фламинго, страусов в заповеднике, где когда-то побывал и его дядя Виктор (будущий поэт Велимир Хлебников4).

Петр Митурич и Вера Хлебникова. «Первая охота» В. Бианки (Удод)

Пигалица Вере Хлебниковой и ее братьям — Виктору и Александру5 — передал интерес к орнитологии отец, Владимир Алексеевич6 — ученый, орнитолог, лесовед, охотник — «…поклонник Дарвина и Толстого, большой знаток царства птиц, изучавший их целую жизнь…»7 Владимир Алексеевич Хлебников родом из Астрахани. Петр Васильевич Митурич, художник-график, живописец и изобретатель. (1887–1956) 3 Вера Владимировна Хлебникова, художник, живописец и график (1890–1941). 4 Велимир (Виктор Владимирович) Хлебников, поэт и прозаик, один из основоположников футуризма, исследователь законов времени (1885–1922). 5 Александр Владимирович Хлебников, студент отделения естественных наук Казанского, затем Новороссийского и Московского университетов, увлеченный научными исследованиями, изобретатель. Не доучившись в университете, добровольцем ушел на Первую мировую войну. Мобилизованный в Красную армию, пропал без вести на польском фронте во время Гражданской войны (1887–1918). 6 Владимир Алексеевич Хлебников, ученый-орнитолог и лесовед, основатель первого в России государственного заповедника в дельте Волги (1857–1935). 7 Велимир Хлебников. Ответы на анкету С. Венгерова, 5 августа 1914. 2

Май Митурич. «Веселые чижи» С. Маршак, Д. Хармс (сорок четыре веселых чижа) < Май Митурич. «Петушок» Р. Кудашева (гусь, сорока, синица, воробей, снегирь, курица и петушок)

Учился в Санкт-Петербурге. Окончив университет (отделение биологии естественного факультета) и по лучив степень кандидата естественных наук, женился на Екатерине Николаевне Вербицкой8. Поступив на службу — по ведомству Министерства земледелия и государственного имущества, — вернулся в родные места, на должность «попечителя улуса управления калмыцким народом», в ставке Малодербетовского улуса9 Черноярского уезда Астраханской губернии. Там, в Малых ДерЕ. Н. Вербицкая (1850–1936), училась в Смольном институте (не окончила). В детском приюте обучала сирот русскому языку, арифметике, географии, естественной истории. В 1877–1878 годах, во время русско-турецкой войны, окончила курсы сестер милосердия и ухаживала за ранеными солдатами в лазарете. 9 Улус был административно-территориальной единицей в Калмыкии. 8

бизнес и культура 2(5)·2013

классики

Май Митурич. 1970-е годы

учились набивать и завели маленькую коллекцию чучел и рисунков не существующих ракушек, для чего ходим в Каменный овраг где их очень много».

Кедровки

Май Митурич. «Журавлиные перья», японские сказки (журавли)

бетах, у Хлебниковых родилось пятеро детей10. Семья не раз переезжала вслед за Владимиром Алексеевичем, когда его переводили на новое место службы. Дети часто гостили у петербургской родни Екатерины Николаевны («Сведи непременно Витю в Эрмитаж и всех <…> в Зоологический сад и Зоологический музей Академии наук», — писал жене Владимир Алексеевич). Но в городе Виктор, Александр и Вера томились по той воле, что была у них в калмыцкой степи, в селах Волынской, Симбирской губерний. Сохранилось детское Верино письмо петербургской бабушке: «У нас много растайла на дваре. У нас уже прилетели скворцы и жаворныки. Мы первый рас нашли маладилу первый цветок это было цвет от мать мачехи. Мы видили <…> три нагасытницы одну нагасытницу нашол Шура а другую Витя а третию Я. Папа когда ездил в чилим11 слыхал как пиглица12 кричала мама их очень любит. <…> Любищия тибя Вера». Вот строчки из письма Вити времен жизни в селе Помаево: «Папа часто берет нас в лес. Я, Шура и Катя наСтаршая — Катя (1883–1924), затем погодки Борис (1884– 1908) и Виктор, Александр, Вера. 11 Чилим — село Волынской губернии (в селе Помаево жила тогда семья Хлебниковых), туда в 1987 году ездил с инспекцией В. А. Хлебников. Вероятно, в это время написано письмо. 12 Пигалица появляется в стихотворении Велимира начала 1916 года: «За мною, как серая пигалица, Тоскует Москвы простыня».

Чтобы дети могли получить образование, Хлебниковы переехали в Казань. Весной 1905 года на заседании совета Казанского Общества естествоиспытателей решается вопрос об ассигновании 100 рублей студенту Казанского университета (отделения естественных наук) Виктору Хлебникову для проведения орнитологических сборов в Павдинском заводе13, на Урале. Профессор-зоолог А. Остроумов в просьбе об ассигновании денег на экспедицию пишет о Хлебникове: «он обладает навыком к наблюдениям за жизнью птиц и к коллекционированию, и мог бы составить интересную коллекцию гнезд, яиц и птичьих шкурок». В мае Виктор уезжает на Урал. Вскоре Александр Хлебников — гимназист — присоединяется к брату. Около пяти месяцев братья вели наблюдения за фауной Северного Урала, собирали орнитологическую коллекцию. Павдинская дача, Павдинский завод — северная часть Среднего Урала. Название осталось от времен, когда на этом месте существовал чугунолитейный и металлургический завод.

бизнес и культура 2(5)·2013

Май Митурич. «Лесные домишки», В. Бианки (выпь)

Сохранились письма Александра к родителям с описаниями обстоятельств жизни на Павдинском заводе. Александр — В. А. и Е. Н. Хлебниковым. Казань Павдинский Завод. Май 1905 г. Папа и мама, извиняюсь за долгое молчание да кстати за ошибки и почерк. Буду описывать свое путешествие по порядку. До Перми доехал я в третьем классе довольно благополучно. В пути со мной было только два маленьких происшествия: ночью кто-то утащил у меня около 60 копеек да я чуть не остался в Чистополе. Последнее событие заслуживает ближайшего рассмотрения. Я сошел на берег погулять, дело было вечером, да на беду вообразил, что пароход будет стоять долго, подумал, подумал, услышал в роще рокот соловьиный и решил на манер серенького козлика в лес погулять. Едва отошел несколько шагов, как слышу вдруг — пароход дает тревожные свистки. Я побежал вперед тихо, но дорогой заботливые извозчики так напугали меня своими советами, что я помчался как заяц, прыгая по лестнице через 3 ступеньки. Еще немного, и я бы опоз

Сидят (слева направо): Вера, Екатерина Николаевна, Владимир Алексеевич. Стоит Виктор. 1901

Приехавши в Пермь, я прождал с полчаса и увидел Витю; как оказалось потом, он ежедневно по нескольку раз в день ходил справляться на пристань, что ему, судя по рожице, порядком надоело. В Перми мы пробыли несколько часов, но закупок не удалось сделать, так как по случаю воскресенья магазины были все заперты. От Перми до Кушвы мы проехали по железной дороге. От Кушвы до Павдинского Завода на лошадях. Дорогой Витя страшно экономничал и даже хотел отучиться и меня отучить от скверной привычки есть ежедневно, но, к сожалению, безуспешно. Перед приездом на Павдинский Завод в знак своей кровожадности он съел кусок сырого мяса из груди дрозда и сварил неочищенную

Вера Хлебникова Ласточка в руке. 1922

дал — уже сняли мостик и чалки, но я сделал гигантский прыжок и очутился на пароходе. В таких случаях матросы дают шлепок, но меня спасла форма реалиста. Дорогой, в общем, я не скучал, слушал разговоры торговцев и рассказы раненого солдата, кроме того, почти все время проводил на палубе, любуясь камскими видами. Кама хотя и уже Волги, но от этого только выигрывает, так как ее обрывистые, покрытые темно-зелеными пушистыми елями берега, видны вблизи и потому производят больше впечатления.

Май Митурич «Стихи для детей», С. Маршак (петушок)

бизнес и культура 2(5)·2013

классики

овсянку. На Павдинском Заводе мы устроились недурно: наняли комнату за 2 р. 50 к. и, к нашему счастью, хозяева оказались людьми хорошими и заботливыми. Подробности жизни нашей на Павдинском Заводе я напишу в другом письме. Так как я успел немного соскучиться, то прошу писать подробнее, что делает Вера, как идет ее рисование, каковы Катины дела; здоровы ли все и как думаете проводить лето. <…> (Чучел у нас 22 шт., денег 22 р. 46 к.) Адрес: Пермская губерния, Верхотурский уезд, Павдинский 3авод. Студенту В. В. Хлебникову (до востребования).

Александр — В. А. и Е. Н. Хлебниковым, в Казань Павдинский Завод. 20 июня 1905 года Папа и мама, вот уже прошло 2 недели, как я собираюсь, по русской привычке, написать 2-е письмо. В этом письме я опишу наше житье на Павдинском 3аводе. В общем, окрестности Павдинского Завода нас немного разочаровали. Во-первых, огромный Павдинский пруд был спущен и высох за 30 лет до нашего приезда. Во-вторых, рыбных озер, о которых я мечтал, здесь тоже нет — ближайшее озеро так заросло мхом и засыпалось тиной, что в нем нет места глубже 15 аршин и рыбы — кроме мелких окуней. Единственное утешение — это порожистые,

Петр Митурич. Портрет В. А. Хлебникова за столом. 1926

Петр Митурич. Май и Вера. 1926

Петр Митурич. Крым, Судак. Тихое море. 1937

бизнес и культура 2(5)·2013

маленькие речки Ляля и Павда, протекающие через Павдинский 3авод, да кроме того река Лагва, отстоящая от нас на 30 верст. В последней, говорят, много хариусов и тайменей, но я на ней не был. Павдинский 3авод на расстоянии сотен верст окружен тайгой, но тайга здесь не состоит из больших деревьев, как я предполагал; деревья здесь небольшие; не они производят впечатление, но бесконечность тайги: сколько ни иди — все новые и новые места. Густые, поросшие мхом ели сменяются то сосной, то кедрами, то лиственницами, то смешанным лесом, и так бесконечно. И все эти деревья растут в страшном беспорядке, во многих местах грудами сваленные каким-нибудь шальным ветром. Это, должно быть, и составляет всю прелесть тайги. Одна беда, сколько ни ходи в тайге, но кроме мелких птиц да ореховок ничего не встретишь: птица сидит на яйцах или выбита, а зверя без собаки не увидишь; следов, правда, мы видали

много, но зверя ни одного. Раз только я нашел гнездо горностая, но я был без ружья, да кроме того горностаиха так ловко действовала, что я едва успел захватить одного, да и тот умер через 4 дня. Павдинцы живут здесь очень зажиточно, заработки у них хорошие — летом и зимой они работают на приисках, а осенью лесуют. Для лесования здесь употребляются 2 породы лаек. Одна остроухая, другая порода борзоватого склада, с полуповисшими ушами, волчьей шерстью и с черной мордой. Лайки первой породы употребляются больше на зверя — сохатого, медведя, рысь. Второй породы больше идут на мелочь: на куницу, глухаря, тетерева и белку. Цена обучения хорошей лайки доходит до 40 р. На Павдинском мы живем уже второй месяц. Так как мы редко появляемся на улицах, то проницательные павдинцы долго принимали нас за японских шпионов; при встречах мальчишки по нескольку раз забегали вперед, посмотреть на

Петр Митурич. Вера Хлебникова, 1924

Вера Хлебникова. Девушка с лебедем. 1917–1924

японца, и кричали смотря по воинственности: японец, япоша, японская харя. Другие видели в нас «студентов», желающих устроить смуту. Один пьяный лавочник долго и в сильных выражениях объяснял мне опасность наших тайных занятий и даже для наглядности показал, как он раздавит нас в кулаке, если выследит, но все

это было не страшно, так как в промежутках своей грозной речи он объяснял мне устрой ство рябчикового пищика. В наше пребывание на Павдинском Заводе мы дважды были на Павдинском Камне. В первый раз мы не нашли дороги и в продолжение 3 дней проплутали по болотам от сопки к сопке, да и то дошли только до меньшей вершины Павдинского Камня. Второе наше пу тешествие продолжалось 7 дней, дорогой мы уставали страшно, так как каждому приходилось нести около 30 фунтов. Под конец как первого, так и второго путеВера Хлебникова. Каравайки. Начало 1900-х шествия мы сильно голодали, приходилось довольствоваться одним кофеем. В первом путешествии Витя даже нашел особую прелесть в угольках из-под каши, а во втором собирался есть мох, но от этого нас спасли случайно налетевшие кедровки. <…> Ужасно предательская вещь костер: чуть не доглядишь, что-нибудь загорится. Так я сжег сапоги, бродни и рукав куртки, а Витя фуражку, носки и (вуальку). бизнес и культура 2(5)·2013

классики

Кукушка

Александр Хлебников

Александр Хлебников. Малая водяная курочка

Витя ко мне относился довольно хорошо, но все старался поставить меня в зависимое положение и иногда изрыгал такое количество советов, замечаний и упреков, что мне становилось тошно. До сих пор мы жили с ним дружно, дружно, и вдруг такой случай: я взялся набивать 21 шт. в день, но иногда набивал меньше; Витя хотел, чтобы я ненабитых птиц набивал на следующий день кроме порции, я отказался. Тогда Витя перестал совсем мне давать птиц для набивки. Вот уже прошла неделя, как мы, по его словам, «живем на одни деньги и пьем вместе чай». Не знаю, уладятся ли дела с Витей, но, кроме того, я побаиваюсь 6-го класса и потому хочу приехать, как только пришлете деньги. Писем ваших я не получал. Пишите подробнее. Адрес наш: Пермская губерния, Верхотурский уезд, Павдинский 3авод. Студенту Виктору Владимировичу Хлебникову (до востребования).

Май Митурич. Воробьи, щеглы, синицы

бизнес и культура 2(5)·2013

Часть собранной братьями коллекции птиц в чучелах, в шкурах и в спирту в количестве 106 экземпляров поступила в Зоологический музей Казанского университета, студентом естественного отделения физико-математического факультета которого был Виктор. Это был заметный вклад, так как вся коллекция птиц Зоологического музея, собиравшаяся почти столетие, содержала 2839 экземпляров. Еще шесть лет после экспедиции, до публикации статьи о результатах наблюдений, в переписке братьев возникают соображения насчет чучел, шкурок и приведения в порядок записей, сделанных в экспедиции. Совместная статья А. В. и В. В. Хлебниковых «Орнитологические наблюдения на Павдинском Заводе» была опубликована в Московском журнале «Природа и охота», 1911, № 12. Впечатления от этого путешествия отразились в некоторых произведениях Хлебникова. В поэме «Зверинец» (1909) — о павлине: «Где синий красивейшина роняет долу хвост, подобный видимой с Павдинского камня Сибири, когда по золоту пала и зелени леса брошена синяя сеть от облаков и все это разнообразно оттенено от неровностей почвы». Особенно поразил Хлебникова павдинский охотник Попов: «По плечо борода, богатырское тело… Я с восхищением смотрел на него…» Поэма «Змей поезда» (1910): «Посвящается охотнику за лосями павдинцу Попову; конный он напоминал Добрыню. Псы бежали за ним как ручные волки. Шаг его — два шага простых людей». Летом 1906 года Виктор продолжил орнитологические наблюдения, и осенью сделал доклад на собрании Общества естествоиспытателей об открытии нового вида кукушки. Текст доклада был опубликован в протоколах заседания общества. Это была первая публикация В. В. Хлебникова14. Виктор записывал на бумаге, как поет та или иная птица. Звуки птичьего языка — буквами, которыми обозначают звуки человеческой речи. Собрания сочинений Велимира Хлебникова начинаются со стихотворения «Птичка в клетке», написанного поэтом в 12 лет. Но только в этом, детском стихотворении поэта, говорится о «птичке» вообще. В поэзии Хлебникова птица — частый образ. И у каждой есть и название, и свой голос. Строка одного из самых известных стихотворений Хлебникова — «Кузнечик» — ««Пинь, пинь, пинь!» — тарарахнул зинзивер» — становится понятной, 14 «О нахождении кукушки, близкой к cuculus intermedius vachl. в Казанском у<езде> Каз<анской> губ<ернии>».

если знаешь, что «слово зинзивер встречается в русских говорах и обозначает синицу»15.

Водяная курочка Много лет Владимир Алексеевич вел наблюдения за птицами Астраханского края. В этой работе участвовали и сыновья. Владимир Алексеевич собрал коллекцию чучел птиц Астраханской губернии, за что получил Большую серебряную медаль на Казанской промышленной выставке в 1890 году. Он написал книгу «Список птиц Астраханской губернии» (не издана). Наблюдения за птицами велись долгие годы, не прерывались и в тревожном 1918 году, когда разъехавшиеся было дети собрались на время в родительском доме — в Астрахани. В специальную тетрадь заносились пометки о том, где и когда была замечена та или иная птица. Виктор Владимирович также участвовал в наблюдениях. Владимир Алексеевич был одним из основателей и первым директором Астраханского государственного заповедника. Заповедник бережет гнездовья птиц по берегам бесчисленных проток, рукавов и ериков дельты Волги. В доме Хлебниковых, кроме охотничьих собак, всегда жило разнообразное зверье. Вера в детстве возилась то с лосенком, то с лисятами, то с волчатами. Однажды ее любимый заяц выпрыгнул с балкона второго этажа, сломал ногу. Ветеринар сказал, что зайцу бедро невозможно срастить, но Вера зайца выходила. Сама бинтовала, и лапа, хоть и криво, срослась. Был у нее и красивый охотничий сокол. В Москве жильем Веры, Петра и Мая была 30-метровая комната-студия, отгороженная стеной от коммунальной квартиры. Несколько лет, до конца жизни, там провели старики Хлебниковы. И, несмотря на тесноту и неудобство жилища, там поселялись ушастый еж, и белая крыса, и ручной крымский заяц. В один из летних выездов в деревню заводится «…существо Тутик, так его окрестила Вера. Молодая водяная курочка с лапками в форме лепестков-плавников. Ходить не может, но ловко ловит мух. На это существо изливается обилие чувств доброты и нежности» (воспоминания Петра Митурича). Вера передала любовь к животным сыну Маю, а дедушка научил его узнавать и различать птиц.

15 С. Старкина. «О Велимире Хлебникове, его поэзии и эпохе».

Май Митурич. «Рассказы для детей». Г. Снегирев (птичий базар)

Май Митурич. «Бибигон». К. Чуковский

бизнес и культура 2(5)·2013

В торговых комплексах

«Никитинский» «Синегорье» «КС» продаются торговые секции для организации собственного бизнеса или сдачи в аренду уже работающим на этих площадях арендаторам. Продаваемые площади составляют не более 20% от общего объема площадей торговых комплексов. Этот бизнес надежнее и выгоднее любых банковских депозитов или сдачи в аренду жилых помещений. Этот бизнес окупается максимум в течение 5–7 лет.

Заявки принимаются в течение 3-х месяцев по адресу:

Челябинск, ул. Советская, 34 Тел.: 8 (351) 266-29-59, 900-98-73 Е-mail: rut_mo@mail.ru

Синегорье

КС

Никитинский

классики

Кому нужен

Чайковский? Музыкальный редактор челябинского издательства MPI Ольга Катаргина рассказывает бк об издании многотомного наследия великого русского композитора, которое еще никто и никогда не решился довести до логического конца…

нициатором издания Полного академического собрания сочинений П. И. Чайковского явился главный дирижер и художественный руководитель Большого симфонического оркестра имени Чайковского, народный артист СССР Владимир Федосеев. Его поддержали Музей Чайковского в Клину, Музей музыкальной культуры имени Глинки и Институт искусствознания. Издательство MPI пригласили принять участие в проекте, и мы рады такой работе. Основания у нас есть, мы давно и плодотворно сотрудничаем со многими деятелями российской музыкальной культуры, длительное время работали в составе международной издательской группы. В каталоге издательства — ноты для фортепиано и других инструментов, оркестровые партитуры, клавиры опер и балетов, книги. Недавно стартовал проект «Русская серия Шотт» — результат сотрудничества с известным немецким издательством Schott из Майнца, с которым в свое время работали Людвиг Ван Бетховен, Вольфганг Амадей Моцарт и Рихард Вагнер. В рамках «Русской серии Шотт» в MPI изданы двадцать произведений Родиона Щедрина, созданные композитором в этом веке, но еще никогда не печатавшиеся в России. Теперь российские музыканты получили возможность их исполнять, правда, библиотеки не торопятся приобретать эти шедевры… Работа с наследием Чайковского началась в MPI с издания его переписки с баронессой фон Мекк. Мало кому из близких Чайковскому людей было известно о его необычной дружбе с Надеждой Филаретовной фон Мекк, совершенно незаурядной натурой, тонким ценителем искусств. Она не только была страстной поклонницей музыки Чайковского, но и, владея большим состоянием, предложила ему материальную помощь, благодаря которой он мог уже не служить, а заниматься только творчеством. 82

бизнес и культура 2(5)·2013

Чайковский в период работы над постановкой оперы «Опричник» в Мариинском театре. Январь или апрель 1874 г., Санкт-Петербург

Сегодня уже опубликованы три из пяти томов переписки, длившейся на протяжении 14 лет. В итоге — будет представлено без купюр более 1200 писем, в каком бы виде эти тексты ни сохранились: в подлинниках, копиях или в более ранних публикациях. Кто-то приносил письма специалистам дома-музея, их находили в архивах — и, в конце концов, было собрано наиболее полное собрание этих документов, расшифровка которых заняла десять лет! Сложность работы не поддается описанию: нужно учитывать и возраст писем, и особый стиль «высокого общения» между Мекк и Чайковским. «Переписка» — уникальный документ, раскрывающий внутренний мир композитора, по сути своей являющийся диалогом художника со слушателями, современниками, эпохой. Поэтому она дается в форме общения, а не публикации писем одного и другого корреспондента по отдельности. Так объективнее, точнее понимаются и интерпретируются все внутренние смыслы. Тон и тематику переписки задавала Надежда фон Мекк. Это понимал сам композитор, это понимал и его брат и первый биограф Модест Ильич Чайковский, который писал, что письма: «…сами по себе, помимо их биографического значения, […] могут представить глубокий интерес для отдельного издания». Безусловно, у Чайковского были другие значительные и глубокие по своему содержанию переписки — например, с учеником, другом и коллегой С. И. Танеевым или с Великим князем Константином Константиновичем. Но переписка с Мекк, одной из самых глубоких и душевно заинтересованных его музыкой слушательниц, человеком высокой культуры и обширных знаний, имеет совершенно особое содержание. Эпистолярное знакомство Чайковского с Надеждой фон Мекк началось с того, что его ученик по Московской консерватории скрипач Иосиф Котек поступил на службу к Мекк для игры в ансамбле. Вскоре Котек передал Чайковскому просьбу Надежды Филаретовны сделать переложение для скрипки и фортепиано нескольких произведений. 18/30 декабря 1876 года фон Мекк письмом поблагодарила композитора за готовность выполнить просьбу. «Говорить Вам, в какой восторг меня приводят Ваши сочинения, я считаю неуместным, потому что Вы привыкли и не к таким похвалам, и поклонение такого ничтожного существа в музыке, как я, может показаться Вам только смешным, а мне так дорого мое наслаждение, что я не хочу, чтобы над ним смеялись, поэтому скажу только и прошу верить этому буквально, что с Вашею музыкою живется легче и приятнее…» Содержание переписки весьма разнообразно. Чайковский рассказывал, как и над чем он работает, они обсуждали современную литературу (русскую и европейскую), музыку, искусство, политические события… Несомненно, если бы не Мекк, то многих произведений Петра Ильича мы бы никогда не услышали, он их просто

Н. Ф. фон Мекк

не успел бы написать. Надежда Филаретовна разглядела в нем великий талант — и, имея обширный опыт владения и управления гигантским состоянием, умела очень ненавязчиво и мягко предложить материальную помощь Чайковскому, который из-за невеликого капитала был вынужден подрабатывать в московских газетах и вести преподавательскую деятельность в консерватории. А благодаря ей, он смог полностью отдаться творчеству, имел возможность путешествовать, отдыхать… Но отдыхать только от преподавания. Как композитор он каждый день садился за рояль и усердно трудился. Необычную форму общения двух корреспондентов описал впоследствии брат Чайковского: «…главная особенность тесной и трогательной дружбы Надежды Филаретовны и Петра Ильича заключалась в том, чтобы они не виделись иначе как в толпе, и, встречаясь случайно в концертной зале, на улице, не обменивались ни единым взглядом присутствия, сохраняя вид людей совершенно чуждых. Они сообщались только письменно, и оба умерли, никогда не слыхав голоса друг друга…» бизнес и культура 2(5)·2013

классики

Портрет П. И. Чайковского работы Н. Д. Кузнецова

Их диалог прекратился в 1890 году по инициативе Надежды Филаретовны, которая в последние годы жила в Ницце и сильно болела. Переписка перешла к общению через секретаря Мекк и одновременно ее зятя Владислава Пахульского и потеряла для Чайковского необходимый для него характер личностного, интимного и почти исповедального общения. Сохранившиеся сотни писем стали еще и своеобразным памятником русского быта XIX века: типы почтовой бумаги, различные виды почтовых карточек, в ряде случаев и конвертов. К сожалению, как бы бережно ни относились к корреспонденции главные герои переписки, что-то все-таки было утеряно безвозвратно. Ведь эти письма писались в конце XIX века, через некоторое время грянули войны и революции. И большая благодарность потомкам фон Мекк за то, что они сумели сохранить сундуки с письмами Чайковского и впоследствии передали часть переписки своей матери в дар дому-музею. В свою очередь, Петр Ильич всегда очень аккуратно 84

бизнес и культура 2(5)·2013

и педантично относился к своей корреспонденции — и все письма, чеки, записи и тетради старался возить с собой, что было, без сомнения, не так просто — Чайковский часто ездил по России и Европе. И только в последние годы жизни, обретя дом в Клину, стал оставлять часть архива там. Многие оригиналы писем переписки так и остались после смерти композитора в его доме. Особый вопрос — лексика XIX и первой половины XX веков, которая характерна как для Чайковского и Мекк, так и для авторов документов, которые публикуются в первом томе настоящего издания Переписки. В некоторых случаях встречается употребление слов и словосочетаний в непривычных для современной речи падежах и родах — и они сохранены в авторской версии как специфические обороты своего времени. В текст также были внедрены факсимиле, целые строчки с нотами — Чайковский часто записывал мелодии непосредственно в письмах к своей собеседнице и покровительнице. Во время работы над Перепиской к нам пришло письмо от Полины Вайдман, доктора искусствоведения, ведущего научного сотрудника Государственного дома-музея П. И. Чайковского, хранителя архива: «Фактически издательство MPI — единственное в стране, которое желает, может и стремится поставить нотоиздательское дело на современный, с учетом всех мировых традиций уровень». Высокая оценка нашего труда, видимо, и сыграла весомую роль в том, что нас пригласили участвовать в таком интересном и ответственном перед временем и Отечеством проекте, как издание полного собрания сочинений великого композитора. Есть такая притча… Молодой монах принял постриг, и в монастыре первым его заданием было помогать переписывать церковные законы. Поработав не-

делю, монах обратил внимание, что все переписывают эти материалы с предыдущей копии, а не с оригинала. Удивившись в этом, он обратился к отцу-настоятелю: — Падре, ведь если кто-то допустил ошибку, она будет повторяться вечно, и ее никак не исправить, ибо не с чем сравнить! — Вообще-то мы так делали столетиями, — ответил отец-настоятель, — но, в принципе, в твоих рассуждениях что-то есть! И с этими словами он спустился в подземелье, где хранились первоисточники, столетиями не открывавшиеся. Когда прошли сутки, обеспокоенный монах спустился в те же подвалы на поиски. Он нашел его сразу. Тот сидел перед громадным раскрытым томом из телячьей кожи, бился головой об острые камни и что-то мычал. — Что с вами, святой отец? — вскричал потрясенный юноша. — Что случилось? – Celebrate, — простонал отец-настоятель, — слово было: «celebrate»! В отношении русской музыкальной классики существует убеждение, что все давно изучено. Огромная ошибка! Эталонного издания, с авторскими версиями и редакциями на сегодняшний день нет ни у одного из русских композиторов, даже у Чайковского, самого исполняемого композитора. Его играют все и всюду, но как? «Точных канонов нет. Вы представьте, если Пушкина "У Лукоморья дуб зеленый…" школьники читают по-разному, другими словами. Здесь то же самое! Это позор для нас, позор и несчастье», — уверяет художественный руководитель Большого симфонического оркестра имени П. И. Чайковского. По словам Владимира Федосеева, ноты Чайковского после смерти композитора дирижеры часто «редактировали», и порой музыканты и не догадываются, как было в оригинале. Полное академическое собрание сочинений Чайковского, из которого однозначно бы следовало — так написал Чайковский, обязательно должно быть издано в России. Первое собрание сочинений было начато до войны, в 1940 году — в столетнюю годовщину со дня рождения композитора. 24 ноября 1941 года Дом-музей П. И. Чайковского был уже занят немецкими войсками. В соответствии с приказом генерала фон Рейхенау, гласившим, что «культурные и художественные ценности на Востоке не имеют никакого значения», оккупанты подвергли поруганию и разгрому усадьбу композитора. Счастье, что вовремя удалось эвакуировать архив композитора. Работа надо собранием была продолжена и завершилась лишь в 1971 году. Недостатки первого издания имеют в первую очередь идеологическую природу. Доктор искусствоведения Полина Вайдман поясняет: «Вместо "Торжественная на освящение Храма Христа Спасителя" получилась увертюра "1812 год". Но даже с таким названием увертюра

после революции долгое время не звучала, т. к. в ней Чайковский цитировал гимн "Боже, царя храни". Фактически увертюру спасли Шебалин и Голованов, которые решили вместо "Боже, царя храни" поставить "Славься" Глинки…» Одно из первых исполнений новой версии — 1945 год, концерт в Большом зале консерватории для участников Поместного Собора РПЦ. Торжественную увертюру впервые без купюр исполнил Владимир Федосеев в 1980-м году. Его тогда вызвали «на ковер». Невелика цена за то, чтобы слушатели узнали подлинного Чайковского, считает маэстро, и говорит, что сделает все, чтобы вернуть в репертуар все сочинения классика. В Клину Чайковский написал Шестую симфонию. В спальне усадьбы и сейчас лежит на столе ее рукопись. В первозданном виде произведение было исполнено один раз — в октябре 1893 года. Дирижировал сам Чайковский. Тогда же он попросил не издавать симфонию до тех пор, пока не внесет в партитуру свои коррективы. Но внести их он не успел — через девять дней композитора не стало. Под Шестую — «Патетическую» — симфонию провожали в последний путь советских вождей, только вместо Andante lamentoso — «медленно печально», как было у Чайковского — исполняли еще более трагичное Adagio. Владимир Федосеев возмущается: «Они думали, что это похоронная музыка, и выжимали слезу. А у Чайковского нет слезы, нет крови. Он и смерть представляет по-другому — жизнь после смерти. Когда умер Андропов, его дочка попросила сыграть первую часть, говорила, что папа любил первую часть. Я сыграл первую часть вместо последней, меня вызвали и как следует пропесочили…» Попытка издать новое ПСС Чайковского была предпринята немецким издательством Schott в 1993 году к 100-летию со дня смерти Чайковского. Произошли исторические изменения, которые сделали возможным международное сотрудничество ученых двух стран, но как признался нам доктор Райнер Морс, руководивший проектом, «видимо, мы поспешили, ваша страна была еще не готова к работе…» Партнером с русской стороны было издательство «Музыка», в то время еще государственное предприятие. Работа, не успев начаться, быстро закончилась. Деньги, перечисленные русской стороне, растворились. Вышло лишь четыре тома. Подписчики во всем мире до сих пор ждут продолжения. В 2010 году министр культуры Александр Авдеев поддержал идею издания Полного академического собрания сочинений П. И. Чайковского, а в декабре 2011 года на совещании у советника президента по культуре Юрия Лаптева было решено начать работу. Как признается один из инициаторов проекта, директор Государственного института искусствознания Дмитрий Трубочкин, «Полное собрание сочинений — проект на многие годы. бизнес и культура 2(5)·2013

классики

Нужно его затеять, и затеять смело, без того, чтобы рапортовать, что через 10 лет мы издадим 100 томов. Это настоящее кропотливое выражение научного труда, которое и представляет собой настоящее почитание памяти композитора». Однако через год, 11 декабря 2012 года, на расширенном заседании Ученого совета института искусствознания с нынешним министром культуры Владимиром Мединским министр сказал, что не обязан отвечать за своих предшественников, и попросил обращаться к нему лично. А за несколько дней до этого статссекретарь министра господин Ивлиев заявил о нерентабельности и дороговизне данного проекта, то есть фактически прозвучало: «Кому нужен Чайковский?» Из открытого письма Владимира Федосеева и Полины Вайдман министру культуры РФ Владимиру Мединскому («Известия», 13 дек. 2012 г.): «Чайковский, как Пушкин, Толстой, как памятники Пскова и Новгорода, полотна Левитана и Репина — лицо России. Они не должны быть исправленными, подкрашенными или перестроенными. Поэтому издание Полного собрания сочинений П. И. Чайковского без купюр и искажений, как нам представляется, — проект государственного и общенационального значения, направленный на сохранение экологии культурного достояния страны. Все источники текстов композитора, его рукописи, прижизненные издания — собственность Российской Федерации. Поэтому именно на России лежит ответственность перед миром, чтобы великие творения русского гения были доступны во всем мире в их подлинном виде…» 11 октября 2012 года президентом России В. В. Путиным издан указ о праздновании в 2015 году 175-летия со дня рождения Чайковского, учитывая его выдающийся вклад в отечественную и мировую музыкальную культуру. Прошло семь месяцев, однако до сих пор не создан оргкомитет по празднованию юбилея, нет программы мероприятий, нет решения о Полном академическом собрании сочинений. Ощущение, что никому ничего не надо. Неужели страна опять не готова? Несмотря на все эти странные события, мы продолжаем работу над первыми томами Полного академического собрания сочинений композитора, опираясь на необъятную работу сотрудников дома-музея в Клину и его главного хранителя — Полины Вайдман. Откроет собрание сочинений «Первый концерт для фортепиано с оркестром» — один из самых известных в концертном жанре музыкальных шедевров 34-летнего композитора. Особенно часто он звучит в дни Конкурса имени Чайковского в Москве. В 2015 году пройдет юбилейный XV Конкурс и у музыкантов появится возможность впервые исполнить знаменитый концерт именно так, как задумывал его автор. Текст 86

бизнес и культура 2(5)·2013

не издавался в полной авторской версии после 1893 года и до сих пор исполнялся по третьей редакции. Первая авторская редакция концерта в России вообще никогда не издавалась, и можно понять радость участников проекта, когда неожиданный подарок преподнесла Государственная библиотека Берлина, выславшая копию рукописи первой редакции концерта с посвящением Г. фон Бюлову, которая считалась утерянной. Карл Клиндворт, пианист и коллега Чайковского по Московской консерватории, рекомендовал Г. фон Бюлова в качестве исполнителя, в то время как Чайковский сначала имел в виду поручить первое исполнение концерта своему ученику Танееву, только что окончившему консерваторию. Клиндворт передал Бюлову рукописную партитуру фортепианного концерта с посвящением ему. Пианист этому особенно обрадовался. Бюлов в письме к Чайковскому от 13 июня 1875 года поблагодарил и выразил свое восхищение новым произведением композитора. Он также сообщил, что будет играть этот фортепианный концерт во время своего турне по Америке осенью 1875 года. Бюлов тщательно готовился к первому исполнению концерта:

Страница партитуры Концерта № 1 для фортепиано с оркестром. Берлинская копия

«Я испытал удовольствие, овладевая концертом Чайковского, посвященного мне. Он требует очень больших усилий, но стоит их». 25 октября 1875 года состоялось исполнение концерта в первый раз в Бостоне с американским дирижером Б. Лангом. Бюлов сообщал Клиндворту: «Исполнение под управлением американца Ланга, которого я нашел и сразу сделал знаменитым, было вполне приличным, а вчера при повторении было принято с восторгом <…>. Критика пока несколько тяжеловесна и неуверенна, но она еще больше обратит внимание на Чайковского, как только успех будет подтвержден в Нью-Йорке и Филадельфии. Сообщи о прилагаемых рецензиях твоему, нашему другу, он, конечно, будет благодарен тебе, ведь это ты впервые вызвал мой интерес к нему». О концерте в Нью-Йорке Бюлов писал: «Концерт под управлением Дамроша прошел здесь еще лучше, чем в Бостоне, решительно завоевал всех, и в субботу будет исполняться еще раз. Чайковский сделался популярным в Новом Свете». Чайковский благодарил Бюлова в письме 1 декабря 1875 года и написал, что очень хотел бы присутствовать на

концертах в Америке, чтобы познакомиться с интерпретацией Бюлова, поскольку он недоволен премьерой своего концерта 1 ноября 1875 года в Петербурге под руководством Э. Ф. Направника с солистом Г. Кроссом. Чайковский также сообщил, что надеется на успех второго исполнения, которое состоится через два дня в Москве, с солистом С. И. Танеевым и дирижером Н. Г. Рубинштейном. Рубинштейн, очевидно, пересмотрел свое прежде отрицательное мнение о концерте и, может быть, благодаря интересу Бюлова к этому произведению, сам решил сначала продирижировать его в Петербурге и Москве, а потом впервые сыграть его. Впоследствии концерт занял в репертуаре Рубинштейна прочное место. Во время гастролей Чайковского по Америке в 1891 году неоднократно звучал Первый концерт. Играли его под управлением композитора и при открытии зала «Карнеги-холл» в Нью-Йорке. Примечательно, что в последнем своем выступлении 16 октября 1893 года, когда состоялась премьера Шестой симфонии, Чайковский также исполнил свой Первый концерт. Его играла пианистка Аус дер Оэ, участница американских гастролей Чайковского. Таким образом, Чайковский простился со своими современниками музыкой Шестой симфонии и Первого концерта для фортепиано с оркестром… Академическое издание почитается за абсолют, оно будет тем каноном, о котором мечтает Владимир Федосеев. Великое счастье взяться за такой труд. бк

2 октября 2013 года на заседании Совета по культуре и искусству в Кремле президент России Владимир Путин сказал буквально следующее: «… Нужно серьезно заняться продвижением и поддержкой фундаментального искусства. Это как и в науке: фундаментальные исследования затратны и не имеют сиюминутной отдачи, но без них научная мысль и прогресс просто остановятся… Переломить ставшее привычным отношение к культуре как к развлечению трудно, может быть, очень трудно, но, безусловно, необходимо… Лишь в этом случае мы сбережем Россию такой, какой мы ее получили от наших предков, — многонациональной и единой, открытой и самобытной, и обеспечим то самое качество жизни, к которому так стремимся…» бизнес и культура 2(5)·2013

музыка | экскурс длиной в 52 года

Еще в 1976-м, проезжая в английском метро, я замечал на стенах накарябaнные неровным почерком надписи «Clapton is god» — англичане уже понимали, какова будет роль этого музыканта! Клэптон присутствовал везде — его приглашали и как сессионного музыканта, несмотря на то, что у него была своя репертуарная история. Потом мы узнали, что While My Guitar Gently Weeps играл вовсе не Джордж Харрисон, а именно Эрик — « битл» просто не справлялся с искусным соло. Чувствовалось, что «медленная рука» — великий мастер, который еще скажет свое суперслово… бк продолжает публикацию воспоминаний Бориса Мизрахи о роке в его жизни.

бизнесПатрик и культура 2(5)·2013 Эрик Клэптон

Текст: Михаил Шевелев

вскоре завоевала свое «место под солнцем». Музыканты с переменным успехом пытались чем-то привлечь аудиторию, предугадать ее желания или же создать собственный стиль. К примеру, много шума наделала Бритни Спирс, девочка с чисто «американским характером». После Спирс пошла мода на образ школьницы-подростка. Ее успех я объясняю умелым сочетанием «проекта» и «личности». Появилась и совсем уж нестандартная певица — Шинейд О’Коннор. Умная, эксцентричная ирландка воспринималась как «символ поколения». Она обрила голову наголо, но сумела сохранить нежный, красивый и глубокомысленный образ. Ее композиция Nothing Compares 2 U твердо обосновалась в хитпарадах. Тогда же наметился ренессанс джаза, но более «приглаженного», салонного. Вспомним Джорджа Бэнсона — прекрасного гитариста и мелодиста. Моим кумиром тогда стал Стив Рэй Вон. Его считали наследником Джимми Хендрикса — настолько высоко оценивали гитарное мастерство. Он погиб в авиакатастрофе А меня лично потряс взрыв популярности русского рока, как мощ- в 90-м году. Целое созвездие матерых музыкантов ный энергетический импульс. Группы Аквариум, Машина времени, в 90-е стали еще более популярными. Воскресенье, Алиса, Кино, Чайф, Наутилус Помпилиус, ДДТ, На- Среди них, безусловно — Стинг. Работая стя Полева, петербургская и свердловская рок-тусовка — так рож- в Polis, он не был столь яркой фигурой, зато потом… Также из распавшейся далась отечественная музыкальная галактика! Eagles вышел Дон Хенли, вокалист, покоривший публику своими лирическими балладами. Меня лично потрясла группа Aerosmith. Многое сформировалось благодаря находкам группы Стивен Тайлер, обладатель незаурядной внешности, не Pink Floyd, гремевшей в 1970-е. После выхода альботолько исполнял прекрасные песни, но и снимал непрема The Dark Side Of The Moon, а потом Wish You Were взойденные клипы. Here — они окончательно кристаллизовали свой стиль, В то же время набирала обороты Мэрайя Кэри, взлена основе которого целый ряд музыкантов получили свои «15 минут славы». Эта эпохальная группа — и твор- тевшая с композицией Without You. Я начал всюду искать ее видеозапись. Наконец, во время командировки чество Гилмора, Уотерса — будет жить в сердцах мелов Чехию поздним вечером увидел ее в витрине магазиманов очень долго. на, и едва дождался утра, чтобы купить вожделенную В 1990-е зарождался стиль гранж, его наиболее яркий представитель — группа Nirvana и ее лидер Курт Кобейн, кассету. Канал MTV, эта своеобразная субкультура, заполонила мир. Я даже сформулировал для себя формулу внешне — спокойный и задумчивый, а на сцене — надпри посещении разных стран: если в отеле телевизор рывно яростный. Nirvana, неожиданно ворвавшаяся на показывает MTV — то страна цивилизованная. музыкальный олимп с альбомом Nevermind и синглом *** Smells Like Teen Spirit, мигом обзавелась миллионной Но вернемся домой. В 1990-м в Челябинске случился армией фанатов, но, к сожалению, рано прекратила свое табачно-алкогольный бунт. То было крайне сложное, существование — 5 апреля 1994 года в сиетловском тяжкое время, полки в магазинах пустовали, а табак, доме Кобейна прозвучал ружейный выстрел… алкоголь являлись индикаторами социальной напряженДиско-музыка, танцевальные композиции стали отности. Когда не хватало этих «товаров первой необхоходить на второй план. Хотя как тут забыть неподражадимости», значительная часть населения «вставала на емого MC Hammer, довольно комичного парня, танцудыбы». Вообще на стыке 80–90-х великое множество ющего в безразмерных шароварах — и его заводную событий наслаивалось друг на друга. Пожалуй, наиболее композицию U Can’t Touch This. Наряду с появлением заметным явился I Съезд народных депутатов России поп-исполнителей даже рок зазвучал в каком-то ином в 89-м, потом, спустя год, в июне 90-го РСФСР объявила формате. Зато расцвел хип-хоп! Истинно негритянская о своем суверенитете, а Ельцин стал ее формальным манера петь речитативом под четко выраженный ритм и фактическим лидером. Далее случился августовский поначалу сложно принималась белым населением, но 1990 год затянул всех в ревущий водоворот событий — и политических, и культурных. В декабре 89-го умер Андрей Сахаров — с ним я, как и многие, связывал надежды на перемены. Наметился крах социализма в Европе. Спокойнее других смену социальных парадигм пережила Венгрия — хуже всего, вероятно, Румыния, где ее лидер Чаушеску был казнен вместе с женой. Напротив, в Чехословакии случилась цивилизованная «бархатная революция». Думаю, благодаря именно Вацлаву Гавелу, писателю и диссиденту, человеку высочайшей культуры. Гавел стал последним президентом уходящей Чехословакии (1989–1992) и первым президентом Чехии (1993–2003). Кстати, он слыл ярым поклонником The Rolling Stones. Однажды он обычным рейсом летел с официальным визитом в Австралию и его спутниками оказались «роллинги»… после приземления официальная делегация, встречающая главу Чехии, полчаса ждала, пока Вацлав не наговорится с Миком Джаггером. В целом окончание ХХ века оказалось насыщенным.

бизнес и культура 2(5)·2013

музыка | экскурс длиной в 52 года

путч, и девяностые годы развернулись во всей своей нетривиальности… Общественно-политические катаклизмы породили и кардинальные экономические реформы. Митинги и демонстрации разворачивались, например, на фоне первой в Союзе закусочной McDonald’s на Пушкинской площади в Москве… А меня лично потряс взрыв популярности русского рока, как мощный энергетический импульс. Группы Аквариум, Машина времени, Воскресенье, Алиса, Кино, Чайф, Наутилус Помпилиус, ДДТ, Настя Полева, петербургская и свердловская рок-тусовка — так рождалась отечественная музыкальная галактика! Григорий Явлинский готовит экономическую программу «500 дней», отменяется 6 статья Конституции о диктате компартии, а ритмы ламбады захватывают мир… В 1991-м — «Буря в пустыне», первая война в Персидском заливе. В моей памяти гимн победы — клип американских музыкантов во главе с Майклом Болтоном. В телеэфире — Guns N Roses и Oasis. Братья Галлахеры представляют новое поколение английской новой волны, завоевывают признание, хотя Грэмми достается Metallica. Конец ноября стал черным — умирает 45-летний Фредди Меркьюри. Он мужественно принял смерть, работал буквально до последних дней… Эту страшную потерю я переживал чуть ли не больнее убийства Леннона. С середины 1990-го я стал работать в городском совете нардепов, был первым помощником председателя горсовета Вадима Соловьева. Август 1991 года стал для меня серьезным испытанием. В дни путча, 72 часа, мы практически не были дома, ночевали в рабочих кабинетах. Когда путч провалился — Вадим Павлович доверил мне ответственное дело: я залез на крышу горсовета и прикрепил самодельный триколор на флагшток вместе с Анатолием Гращенковым. В моей голове тогда звучало что-то между Марсельезой и Битлз. А может, и Revolution — во всех западных журналах победу Ельцина называли The Second Russian Revolution. «Он просто выпал из окна небоскреба, это была случайность, оплошность служанки». Эрика Клэптона постигает невероятный удар — погибает его пятилетний сын. Следующие девять месяцев он будет хранить молчание. «Просто не мог говорить. Вообще». И на первом выступлении на MTV после долгого перерыва он исполняет песню, посвященную сыну, — Tears in Heaven. 90-е стали для многих музыкантов мощным толчком. Рокеры первого ряда обрели порою необъяснимую популярность. Вот пел поначалу Джордж Майкл в дуэте с Эндрю Риджли — Wham. Но вдруг его востребованность стала космической! А может, он просто повзрослел и стал писать другую музыку? Или вспомним группу Dire Straits Марка Нопфлера. Его блюз-роковая манера стала элементом подражания для многих — в том числе для нашей группы Воскресенье… 90

бизнес и культура 2(5)·2013

«Песни протеста» куда-то ушли, музыканты, которые пели сугубо политические песни, стали малоинтересны. Изменился мир, изменилось и отношение к нему. В Европе и Америке становились популярными музыканты, обладающие тонким мелодизмом и исполняющие осмысленные тексты. Правда, в России еще доминировала рок-музыка, отражающая острые социальные эмоции и протест. Но тут и у нас, как бы вслед за либерализацией общественно-экономического уклада, появилась группа На-На. Подобные проекты поднимались на личностях продюсеров, подобных Бари Алибасову. Так народилось племя музыкантов-проектов, до сих пор забивающих телеэфиры своим «творчеством». Появляются группы, поклонником которых я не являюсь, но припомнить могу: Radiohead, Jamiroquai… Памятное мировое турне совершает группа Depeche Mode… Умирает Фрэнк Винсент Заппа — один из столпов музыки прошлых лет… Нежданно-негаданно объединяются Стинг, Брайан Адамс и Род Стюарт для записи песни All For Love, посвященной Трем мушкетерам. Замечательное пение трех в разной степени хрипящих людей (больше всех — Стюарт, в меньшей степени — Стинг) приглянулось и слушателям, и профессионалам бизнеса. Звезды начали смелей объединяться и петь небольшими коллективами. Эрос Рамазотти записывался и с Тиной Тернер, и с Шер. Это было продиктовано скорее желанием поэкспериментировать и, наверное, бизнесинтересами, в отличие от Клэптона, который много раз безвозмездно помогал другим музыкальным группам в гитарных партиях. Например, он выступил в поддержку больных детей в Монтре вместе с Филом Коллинзом и группой Dire Straits. В 1993 году — памятный расстрел Белого дома с засевшим там Верховным советом во главе с Хасбулатовым и Руцким, а 12 декабря была принята Конституция новой России. В этот период мы слушали ирландскую The Cranberries с певицей Долорес О’Риордан, следили за первыми шагами по мировой сцене Шерил Кроу, познакомились с творчеством Green Day… Но больше всего мне, как ветерану-меломану, запомнились совместные концерты Джимми Пейджа и Роберта Планта. «Цепеллинов» осталось всего двое, но в их активе уже было несколько серьезных выступлений на фестивалях. Им так хотелось вместе делать музыку, но собрать коллектив не получалось — Джон Пол Джонс отказывался, а Джон Бонэм с десяток лет уже был на том свете. Сейчас Led Zeppelin вновь объединилась — подрос сын Бонэма Джейсон и занял свое законное место в одной из величайших рок-групп всех времен. В 1995 году к моей большой радости состоялось возвращение на сцену Eagles. Я по сей день не могу наслушаться их Hotel California, New Kid In Town, Desperado… Они собрались все вместе и записали потрясающий по своей технике альбом: просто стали старше, отточили

Я чувствую необходимость в новом «глотке воздуха». Многое из того, что происходит сейчас, как-то ненароком напоминает мне прошлое… Годы, когда молодые люди искренне хотели и могли создавать что-то новое, свежее вокал, и вообще стали ощущаться опыт и музыкальная и душевно чистое… Хочется жить в свободной, красивой стране, о которой мудрость. Из «базовых» вемы, ребята в забавных штанах и шитых-перешитых рубашках и пиджачках, щей в жизни меломана стоит отметить выход Антологии мечтали в 60-х. The Beatles. Она выпускалась давно закончили выступать, но объективно заслуживали в нескольких форматах: и как награды. Памятные статуэтки за вклад в мировую роккнига, и как собрание дисков. Конечно, все битломаны музыку, поп-музыку — получили The Beatles и другие. мечтали обладать наиболее полной коллекцией записей. Это было как нанесение звезд на асфальте. Думаю, до сих пор люди не понимают, как это проВосстановление потрясенной российской экономики изошло — но факт остается фактом: Великобританию после дефолта 1998 года проходило под зажигательные «взрывают» Spice Girls. Девушки ничем не блистали — ритмы Рики Мартина: Living La Vida Loca. Именно тогда думаю, просто сказалось большое количество мужских Карлос Сантана записался с Робом Томасом. Молодогрупп на сцене, возникла банальная потребность в девиму исполнителю такой союз преподал серьезный опыт, чьем коллективе. А может, их менеджеры были опытныа Сантана получил стимул, вновь ожил и стал очень поми и удачно, «точечно» раскручивали группу. Интересно пулярным. Появились группы Destiny’s Child, Черномырбыло наблюдать за дальнейшими судьбами «острых дина сменил Примаков, а его уже сменил Степашин… девчонок»: Виктория вышла замуж за Дэвида Бэкхема На этом фоне взошла звезда — Земфира. Невероятно и стала тусовочной дамой; Мелани Браун, родив ребенталантливая певица, лучшая среди отечественных иска, вообще ушла из шоу-бизнеса, а другие вроде бы полнительниц. И вот уже наступает новое тысячелетие. сделали сольные проекты и продолжали петь… в меру В народе говорят о «проблеме Миллениума», ждут, своих скромных способностей. В тот период певица Тони что случится на нашем веку. Ушел Ельцин. Он устал. Брэкстон произвела сильное впечатление. Она была И власть постепенно переходит к Путину. очень симпатичной, исполняла мелодичные, душещипаВ начале ХХІ века тон задают Дженнифер Лопес, Джательные песни типа Unbreak My Heart, в ней чувствовастин Тимберлейк и Эминем, появляется певица Dido. лась хорошая негритянская «геновая подготовка», хотя U2 с композицией Beautiful Day всерьез решают лишить со временем диски Брэкстон стали терять первоначаль«роллингов» звания «группы № 1», но опытные британно качество. цы стойко выдержали удар. Смерть Фрэнка Синатры муА на наших главных каналах звучали «Старые песни зыкальный мир ощутил остро. Это выразилось в попыто главном». Многие музыканты поучаствовали в этом ках многих музыкантов «вернуться к истокам». Сначала эксперименте, пели какие-то песни из прошлого. Кто-то Робби Уильямс сделал программу, записал на CD и DVD, и вправду удачно исполнял ремейки, а кого-то слушать стилизовав себя полностью под Синатру. И как бы выможно было только через силу… Тем временем у нас ступал с Фрэнком дуэтом. Великолепную серию пластинародились олигархи, главные архитекторы девяностых. нок издал Род Стюарт, она называлась «Грейт американ Довольно быстро отечественный потребительский рынок сонг бук», в его репертуар вошли и Фрэнк Синатра, насытился импортной продукцией, российские СМИ заи Перри Комо, и Дин Мартин — люди, олицетворяющие дышали свободнее — на главном телеканале в реальном собой конец 50-х. Дело дошло до того, что совершенно времени показали решительный разговор премьера Чер- чуждая по стилю мальчуковая группа Westlife тоже запиномырдина с террористом Басаевым и подписание генесала CD с песнями Фрэнка Синатры, отдавая дань велиралом Лебедем мирового соглашения в Хасавюрте. Уже кому американцу… тогда я почувствовал, а спустя время глубоко осознал Я сейчас чувствую необходимость в новом «глотке мудрость Виктора Степановича. воздуха». Многое из того, что происходит сейчас, как-то В 1997 году в связи с выходом киношедевра «Титаник» ненароком напоминает мне прошлое… Годы, когда мостала популярной Селин Дион. Грэмми присудили Клэплодые люди искренне хотели и могли создавать что-то тону. The Beatles тоже получили премию за песню, коновое, свежее и душевно чистое… Хочется жить в своторая была издана спустя много-много лет — была найбодной, красивой стране, о которой мы, ребята в забавдена фонограмма Free as a Bird. Композиция действиных штанах и шитых-перешитых рубашках и пиджачках, тельно красивая, на нее сняли клип. Грэмми получили мечтали в 60-х. И музыка дает надежду. Живой, трепеU2, воссоединилась группа Fleetwood Mac. А Элтон Джон щущий звук, душевная теплота, естественность и проспел Candle in the wind на похоронах принцессы Дианы. стота… И вновь рождается осознание того, что пришла Появление музыкальных премий стало признаком того, пора перемен. бк что настало время выстраивать рейтинги не только по журналам типа Billboard и New Musical Express, а как-то «физически» отмечать заслуги музыкантов, которые бизнес и культура 2(5)·2013

философия

В 2009 году Институту философии Российской Академии наук исполнилось 80 лет. В честь юбилея в Москве совместно с ЮНЕСКО был проведен Международный день философии, который запомнился не столько докладами знаменитых философов, сколько случившейся дракой в фойе Дома ученых, что нашло особенно живой отклик в прессе. Другим важным итогом явилось объявление конкурса на учебное пособие «Основы философии» для российских вузов с рядом требований, как то: сочетание оригинального авторского взгляда на философию с объективным изложением ее научного содержания; сочетание глубины и профессиональной точности анализа с ясностью и доступностью изложения; связь фундаментальных философских проблем с острыми мировоззренческими и смысложизненными вопросами, волнующими современную молодежь и являющимися предметом широкой общественной полемики; ориентация на новейшие методы и технологии обучения и т. д., и. т.п. Видимо, в целях повышенной объективности и непредвзятости оценок рукописи принимались под девизами; имя автора хранилось в запечатанном конверте, который вскрывался после подведения итогов. В состав жюри, наряду с руководителями и зав. отделами Института философии, были приглашены студенты из нескольких вузов. 25 июня 2009 года тайным голосованием членов Ученого совета ИФ РАН были утверждены результаты конкурса. Как выяснилось, на конкурс поступило 47 работ. Чтобы гарантировать анонимность, работы были зашифрованы еще раз и далее фигурировали под номерами. Авторитетные эксперты все изучили и отобрали 7 работ во второй тур. Жюри принимало окончательное решение, которое утверждалось Ученым советом ИФ. В итоге победу одержал доцент Челябинского государственного педагогического университета Сергей Борисов. А уже в 2010 году в московском издательстве «Флинта-Наука» вышла в свет его книга «Основы философии». Что же особенного в учебнике Борисова, в чем его уникальность? Сергей Валентинович любезно согласился объяснить…

бизнес и культура 2(5)·2013

О философии сказано много, и большей частью много лишнего, не имеющего отношения к сути ее предмета. Представленный текст не «о философии», это сама философия. Если мы любим жизнь, если мы любим мудрость, если мы ценим разумное и доброе человеческое общение, если мы заботимся о себе, значит, мы настоящие философы. Философия всегда где-то рядом, философия живет в нас, следовательно, искать ничего не нужно, достаточно внимательно приглядеться и прислушаться к тому, что уже есть, познать огромный и неповторимый мир нашего Я. Перед вами философский диалог — самый лучший способ философствования. Разговор ведут: Ignorant (профан), Doctor (ученый) и Мыслители прошлого и современности, оставившие наиболее заметный след в философии. Уникальность учебника в том, что он действительно учит философствованию. Написанный в форме диалога, он позволяет изучать философию «изнутри» (коммуникативно), а не «извне» (информативно), что способствует лучшему пониманию предмета философии, приобретению навыков философствования и, как следствие, более глубокому проникновению в суть философской проблематики. Для удобства восприятия материала текст сопровожден маргиналиями с пояснениями специальных философских терминов и понятий, а также схемами и рисунками. В конце каждой главы представлены наиболее острые и дискуссионные вопросы по изучаемым темам, а также список литературы для дальнейшего более глубокого проникновения в философскую проблематику. Здесь все предельно просто, а о том, как это работает, судить читателю. Ведь самым главным философом для человека является он сам, все дело в том, хороший он для себя философ или плохой, умеет ли он пользоваться

своей философией для улучшения качества собственной жизни или философия для него просто набор застывших догм и обветшалых фраз, используемых от случая к случаю.

Специфика философского мировоззрения (по материалам первой главы) Doctor: Скажи, любезный, считаешь ли ты, что можно хоть в чем-то быть абсолютно уверенным? Ignorant: А почему ты спрашиваешь? А-а, знаю. Ты хочешь опять выставить меня профаном, не так ли? Но у тебя ничего не получится. Да поможет мне его величество здравый смысл! Например, я абсолютно уверен (да и ты тоже), что завтра опять взойдет Солнце. Doctor: А на чем основывается твое утверждение? Ignorant: На простом ежедневном наблюдении. Изо дня в день, примерно в одно и то же время происходит одно и то же событие — восход Солнца. Природа единообразна. Doctor: Однако из того, что раньше было так, логически не следует, что потом все повторится. В том, что Солнце завтра не взойдет, нет логического противоречия. Ignorant: Я не понимаю тебя. Что ты хочешь этим сказать? Doctor: Только то, что восход Солнца нельзя обосновать дедуктивно, а только индуктивно. Однако индукция всегда опирается на неоправданное допущение. Ignorant: Почему же мое допущение о том, что «так было и будет всегда, ибо природа единообразна», неоправданное? Doctor: Потому что данное допущение о единообразии природы ты можешь полагать только независимо от опыта, так как ты ведь не можешь наблюдать всю природу в ее прошлом и будущем. Однако, пытаясь оправдать предположение

о единообразии природы, ты опять будешь ссылаться на свой опыт, а потом опять будешь утверждать, что так было везде и всегда. Ты попадаешь в порочный круг. Например, барон Мюнхгаузен рассказывал небылицы, а в подтверждение своих слов приводил «аргумент», что всегда говорит только правду. Ignorant: Значит, ты хочешь сказать, что моя уверенность в восходе Солнца столь же неоправданна, как уверенность барона Мюнхгаузена в том, что он поднял себя за волосы?

Дэвид Юм (шотландский философ XVIII века): Наше мышление устроено таким образом, что, когда нам удается обнаружить некоторую регулярность, мы вынуждены верить в то, что эта регулярность сохранится в будущем. Каузально (индуктивно) эту веру обосновать невозможно, она у нас просто есть.

Иммануил Кант (немецкий философ XVIII века): Да, нельзя не признать скандалом для философии бизнес и культура 2(5)·2013

философия

и общечеловеческого разума необходимость принимать лишь на веру существование вещей вне нас и невозможность противопоставить какое бы то ни было удовлетворительное доказательство этого существования, если бы кто-нибудь вздумал подвергнуть его сомнению. Ignorant: Нет, господа философы, вы меня нисколько не убедили, и я продолжаю настаивать на том, что могу быть уверенным в восходе Солнца! А что ты делаешь? Doctor: Бросаю монету. Орел или решка? Ignorant: Орел. Doctor: Так и есть. Означает ли это, что ты знал, какой стороной упадет монета? Ignorant: Нет, я просто угадал. Doctor: Но ты же верил в это, и твоя вера оказалась истинной. Ignorant: Да, но этого мало. Doctor: А что еще требуется для знания? Ignorant: Нужно хотя бы какое-то объяснение, обоснование. А вот обоснованная истинная вера и будет знанием. Doctor: Однако обоснованность бывает разной степени. Например, я вижу своего приятеля в дорогом костюме за рулем шикарного автомобиля. На основе этого я делаю вывод, что он обзавелся деньгами. Когда же он мне говорит, что у него есть еще вертолет и дом в Майами, мои основания подтверждаются. Однако проблема в том, что мой приятель солгал. Костюм и автомобиль он одолжил, чтобы произвести впечатление на свою знакомую, а вертолет и дом он просто приплел для большего эффекта. Ignorant: Значит, наши основания нуждаются в проверке. Doctor: Но тут мы сталкиваемся с проблемой регресса оснований. Ignorant: Я тебя не понимаю, опять ты хочешь меня запутать?! Doctor: Вовсе нет, я только хочу внести ясность. Смотри, моя вера базируется на определенных основаниях, эти основания явились 94

бизнес и культура 2(5)·2013

следствием другой веры, которую тоже нужно обосновать, и так до бесконечности. Ignorant: Вот именно! Поэтому должны существовать хотя бы некоторые утверждения, которые можно принять на веру и считать знанием без обоснования. Иначе все можно подвергнуть сомнению, в том числе и то, что для нас свято — наши принципы, ценности, убеждения. Это недопустимо! Doctor: А ты считаешь, что мировоззрение человека и общества не подвержено изменениям и не нуждается в обосновании? Человек всегда создает себя, собирает по крупицам. Поэтому он всегда будет задумываться над вопросом: зачем все это? Зачем этот мир и я в нем? Что происходит вокруг нас? Что делают эти люди, которые нас окружают? Куда они бегут? О чем они разговаривают? О чем думают? Куда бегу я вслед за ними? Чего я хочу от жизни, что я могу знать, на что я смею надеяться, что я должен делать? Ignorant: Стоп, хватит! Уверен, вопросов будет больше, чем ответов. Такие рефлексивные остановки небезопасны. Ведь как знать, ответов на большинство этих вопросов у нас может так и не появиться. Doctor: А что тогда? Бежать дальше? А зачем?

Хосе Ортега-и-Гассет (испанский философ ХХ века): Все мы представители массового общества, а значит, у нас не должно быть подобных

вопросов. Но они возникают, и никуда от них не деться. Это говорит о том, что у нас нет определенного духовного стержня, а, следовательно, в современном массовом обществе растет степень отчужденности человека. Из творца общественных отношений человек превращается в массового потребителя. Главным состоянием человека становится «праздность души».

Готфрид Вильгельм Лейбниц (немецкий философ XVII–XVIII веков): Однако дело не только в том, чтобы ясно мыслить и всегда совершать рациональный выбор; дело в том, что для такого выбора нужна энергия воли, а ее-то и может перебивать беспокойство повседневных желаний. В зазоры нашего мышления мгновенно внедряется мощный поток иррациональных мотивов и желаний, и мы подчиняемся ему, засыпая наяву и уносясь на крыльях грез. Внимание рассеивается, воля сменяется слепым желанием. Мы не хотим мыслить. Так обнаруживается «ленивый разум». Ignorant: А что такое «ленивый разум» и каковы его проявления? Готфрид Вильгельм Лейбниц: Вопервых, это наше нежелание мыслить. Во-вторых, это наше притворство (ведь мы осознаем, что спим наяву). В-третьих, это наша привычка не мыслить, мы не в состоянии побороть собственную лень.

Doctor: Но как бороться с «ленивым разумом»? Готфрид Вильгельм Лейбниц: Нужно мыслить до конца. Если мы мыслим до конца, мы получаем особое наслаждение от процесса мышления, которое сохраняется в памяти. Поэтому, помня об этой радости, мы вновь обращаемся к мышлению. Эта радость позволяет преодолевать естественный сон интеллекта, просыпаться в своем повседневном существовании, преодолевать зазоры, в которые вклиниваются наши повседневные иррациональные желания, и сохранять непрерывность существования. Именно память о том, как душа радовалась, когда мыслила, и склоняет нашу волю в пользу интеллекта, а не спонтанных желаний. Ignorant: Хорошо, господа философы, все это верно, но современная культура не может в равной степени поддерживать все стороны человеческой жизни, в своих построениях она ищет более надежные опоры, чем «отвлеченные» конструкции философской мысли.

Николай Александрович Бердяев (русский философ XIX–XX веков): Да, друзья, положение философа в современном мире поистине трагично, философа почти никто не любит. На протяжении всей истории культуры обнаруживается вражда к философии, и притом с самых разнообразных сторон. Поэтому

философия есть самая незащищенная сторона культуры. Постоянно подвергается сомнениям сама возможность философии, и каждый философ принужден начинать свое дело с защиты философии и оправдания ее возможности и плодотворности. Doctor: Чего же не могут простить философам? Николай Александрович Бердяев: Прежде всего, того, что философия кажется людям ненужной, неоправданной, существующей лишь для немногих, пустой игрой мысли. Doctor: Но все-таки непонятно, почему «ненужная» и «неоправданная» игра мысли самой незначительной кучки людей вызывает такое недоброжелательство и почти негодование? Ignorant: Дело в том, что современный человек относится к философии как к самой неопределенной и отвлеченной области знания, наиболее удаленной от повседневной жизни. Doctor: Но это же заблуждение! Во-первых, каждый из нас, отдаем ли мы себе в этом отчет или нет, имеет какие-то философские воззрения. А во‑вторых, даже в обыденной речи современные люди активно пользуются такими терминами, как «философия», «философски», «философствовать» и т. п. Может быть, все-таки причина непонимания заключается в нас самих, а за философию мы зачастую принимаем совсем не то, чем она является на самом деле? Философия, в переводе с древнегреческого, означает «любовь к мудрости». Но в том-то и дело, что любви нельзя научить, как и нельзя заставить любить. Любовь — это чувство, которое возникает однажды. Это чувство нужно в себе развивать, о нем нужно заботиться. Ignorant: Так кто же это — «философ»? Doctor: Характерный для философа вид связи с миром и манера познания вновь и вновь прояв-

ляются во все времена и у всех философски одаренных людей. Философ — это тип человека, стремящегося к окончательной, всеобъемлющей ясности и истинности. Поэтому занятие философией предстает, как правило, не как необходимость, а как то, что надлежит реализовать с помощью нашей собственной деятельности. По отношению к нашей свободе философия выступает в качестве задачи, которую предстоит решить, но не потому, что есть такое принуждение или необходимость, а потому, что философия может считаться за благо. Конечно же, можно жить не философствуя. Но жизнь, не знающая радости и свободы мышления, жизнь, когда человек не стремится стать хозяином своей судьбы — такая жизнь не является хорошей жизнью. Если для жизни, как таковой, философия есть излишество, то для подлинно человеческой жизни она как нельзя более необходима. Ignorant: В чем же тогда заключается специфика философского мировоззрения? Doctor: Философия как тип мировоззрения характеризуется в первую очередь традиционной приверженностью Логосу, то есть понятию, мысли, разуму, идее. Философское мировоззрение рационально в самой своей основе. Философские знания представляют собой определенную целостную систему и отличаются иерархией, высокой степенью упорядоченности основных теоретических обобщений и выводов. Ignorant: В таком случае для большинства людей подлинная философия недоступна, это дело избранных. Научить философии невозможно! Doctor: Может ты и прав, однако учти, что философию легче понять и объяснить, непосредственно занимаясь ею, то есть философствуя, нежели описывая ее со стороны. Например, существует сравнение бизнес и культура 2(5)·2013

философия

обучения философии с обучением танго. Действительно, что будет эффективнее: или прослушать лекцию по теории и истории танго, о достижениях выдающихся танцоров, или обучать приемам танго в процессе танца, когда наставник сам показывает, корректирует движения ученика и потом ученик схватывает саму суть танца и вносит в танец свою индивидуальную манеру исполнения? Ответ ясен.

Мераб Константинович Мамардашвили (советский философ): Мы философствуем в той мере, в какой пытаемся выяснить условия, при которых мысль может состояться как состояние живого сознания. Ignorant: Чересчур мудрено, я не понимаю! Мераб Константинович Мамардашвили: Например, есть какаято мысль Платона или Канта, но главное не то, что она просто есть, а мыслима ли она как возможность моего собственного мышления, то есть, иными словами, могу ли я ее помыслить как реально выполненную, не как вербально существующую, а как реально выполненное состояние моего мышления? Мысль существует только в момент и внутри своего собственного вновьисполнения. Так же, как, скажем, симфония, нотная запись которой, конечно же, еще не является музыкой. Чтобы была музыка, ее надо исполнить. Бытие симфонии, как 96

бизнес и культура 2(5)·2013

и бытие книги, — это бытие смысла внутри существ, способных выполнить смысл. Doctor: Таким образом, философия — это форма духовной деятельности, направленная на постановку, анализ и решение конкретных мировоззренческих вопросов, связанных с выработкой целостного взгляда на мир и место в нем человека. Ignorant: А что философия может дать мне, простому, не искушенному в учености человеку? Карл Ясперс (немецкий философ ХХ века): Уникальность философского познания связана с проявлением личностно-экзистенциального характера решения философских проблем, поэтому познание в форме философствования — это всегда обретение действительности в ситуации, в которой в тот или иной момент оказывается человек. В процессе философствования человек определяет себя посредством своего осуществления. Философствование — это то, посредством чего человек становится самим собой, в то время как он становится сопричастным действительности. Ignorant: Однако если философия доступна каждому, если это просто способ самовыражения, самореализации, «осуществления», значит, ее нельзя назвать наукой. Doctor: Правильно. Философия — это не наука в строгом смысле этого слова, а духовно-практическая форма освоения действительности. По своему «мировому» значению это духовное явление гораздо масштабнее науки. В отличие от науки философия не «раздирает» мир на части, а наоборот, собирает его в единое целое. Да и цели философии гораздо достойнее сиюминутных научных целей. Было бы ошибочно искать в философии по аналогии с наукой ее особый специфический предмет. Всякий раз нужно проникаться самим философским мышлением, философствованием. Но сумеем ли мы постичь эту

полноту, сумеем ли преодолеть поверхностность своего мышления? Ответом на эти вопросы и является наше философствование. Ignorant: Но у меня возникает другой вопрос: когда же все-таки философия становится необходима, актуальна для человека? Когда у человека появляется потребность философствовать? Какие «реальности» (и внешние, и внутренние) формируют эту потребность? Doctor: Философия становится востребованной в условиях так называемых «пограничных ситуаций», когда наши чувства и разум сталкиваются с неразрешимыми проблемами, парадоксами, противоречиями, побуждающими нас к размышлению. Ignorant: А что такое «пограничные ситуации»?

Карл Ясперс (немецкий философ ХХ века): Это смерть, борьба, страдание, вина. В переживании пограничных ситуаций для меня очевидно, что лежащая на поверхности опора на внешние условия может обрушиться, и я окажусь радикально отброшен назад, к себе самому. Сильнее всего это проявляется в осознании смерти: то, что остается нерушимым перед лицом смерти, относится к подлинному бытию, а то, что теряет силу, есть

простое наличное бытие. Смерть — это самая высшая мера качества человеческой жизни, это «момент истины», требующий абсолютной честности перед самим собой. Ignorant: Я, кажется, понимаю. Речь идет о «безвыходных» ситуациях, когда внешне ничего изменить нельзя. Это судьба. Единственное, что может сделать человек в этих ситуациях, — это измениться сам, изменить свое отношение к происходящему. Здесь зафилософствуешь поневоле! И не хотел бы думать, голову ломать, а приходится. Doctor: Лучше и не скажешь. Ты все понял. Ignorant: Я заметил одну удивительную закономерность: наше философствование начинается с удивления, затем мы проверяем свои доводы на состоятельность и подвергаем их сомнению, и когда, казалось бы, заходим в тупик, сразу же находится неожиданное, но очень продуктивное решение проблемы. Doctor: Ты сделал верное наблюдение. Ведь недаром древнегреческий философ Сократ утверждал, что для того, чтобы обрести истину или хотя бы приблизиться к ней, нужно твердо усвоить один-единственный постулат: «Я знаю, что я ничего не знаю». Ignorant: Ты меня опять удивляешь, док. Как же данный постулат может помочь в поиске истины? Doctor: Это утверждение как бы подсказывает нам: доверяй своей интуиции; все, что вызывает сомнение, должно быть подвергнуто сомнению; только так любое знание может быть проверено на состоятельность, ведь любое знание нуждается в тщательном и всестороннем рассмотрении. Ignorant: Расскажи мне о Сократе. Меня заинтересовал его метод. Doctor: Центральным пунктом философии Сократа был вопрос о благе и добродетели. Как утверждает Сократ в «Апологии» Платона,

стимулом для этого послужила надпись на оракуле в Дельфах: «Познай самого себя». Ignorant: Познай самого себя… Этим мы, по сути, и занимаемся, когда философствуем. Doctor: Сократ толкует это как требование испытывать человеческое знание и определять, какое благо подобает человеку. Чтобы появилось представление о благе или какое-либо знание вообще, человеческая душа должна быть достаточно подготовлена. В беседах с согражданами Сократ убеждается в том, что хотя все верят, будто уважают благо и добродетели, но для подтверждения этого выдвигают ложные мнения, не выдерживающие проверки разумом в ходе диа-

Сократ

лога. Испытующими вопросами Сократ расшатывает ложное мнение собеседника, пока тот не начинает признавать, что не знает того, в чем еще недавно был уверен. Такая безвыходность (апория) — поворотная точка, с которой в диалоге могут начаться поиски истинного понимания. Сократ понимает свою философию как майевтику (повивальное искусство), ибо хочет быть лишь помощником в достижении понимания и самопознания, которые каждому надлежит изыскать

Платон в себе самому, поскольку они не могут быть усвоены извне. Ignorant: В таком случае наше незнание помогает нам в поиске истины. Никогда бы не подумал, что такое возможно! А можно, объединив всю философскую мудрость, сформулировать самые главные проблемы философии, к которым, как ручейки к реке, стекаются все остальные? Doctor: Думаю, можно. Например, Платон выразил это в своей знаменитой триаде «Истина — Добро (Благо) — Красота». Когда достигаешь одного, сразу же понимаешь смысл второго и третьего, ибо, как основы бытия, они неразрывно связаны между собой. Немецкий философ Иммануил Кант свел все многообразие философских проблем к четырем главным вопросам: что я могу знать? (метафизика); что я должен делать? (этика); на что я смею надеяться? (религия); что есть человек? (антропология). При этом последняя проблема, по Канту, включает в себя все другие…

бизнес и культура 2(5)·2013

заповедные места

Антарктида

Натальи Беленцовой

Наше путешествие началось с двухсуточного перелета в Аргентину. Когда, наконец, мы приземлились в небольшом городке Ушуая, я c упоением вдохнула густой, насыщенный привкусом океана воздух. И снова захотелось жить. Забросив вещи в отель, мы тут же окунулись в атмосферу уютного города-порта, окруженного множеством величественных остроконечных гор, нетронутых лесов и чистейших ледников. Текст и фото автора.

бизнес и культура 2(5)·2013

заповедные места

100

олное ощущение края света… Оно возникло сразу. Ушуаю зачастую так и называют «краем света». Это самый южный город на планете Земля. Он совсем маленький, люди, как и везде, но почему-то все мои чувства обострились. Вдруг я ощутила себя очень далекой от семьи, друзей, внутрь проникло щемящее ощущение родины, тоски по дому, и одновременно я наполнилась любовью вообще ко всему сущему. Удивительное состояние. И это благостное настроение сохранилось до конца путешествия. Город Ушуая возник необычно — здесь построили тюрьму. Что-то сродни знаменитой Алькатрас, сбежать из которой невозможно. В 1896 году тюрьма Ушуая приняла в свои объятия первых особо опасных преступников. Так что основатели города и потомки коренных жителей — тюремщики и зеки! Правда, узнали мы все позже, а поначалу не могли понять, почему люди на улицах ходят в одеждах, похожих на тюремные, отчего здание почты расписано изображением людей в полосатых одеждах? Мы подумали, что это странная униформа местных почтальонов. Но потом узнали, что таким образом жители выражают гордость своей историей. А нас ждал «Академик Иоффе» — кораблькрасавец! И вот все в сборе: русский экипаж — 50 человек и 99 пассажиров из 13 стран. В основном англичане и австралийцы, еще

бизнес и культура 2(5)·2013

канадцы, американцы, японцы, немцы. Русских трое, мы и Владимир из Москвы. В день отплытия все пребывали в полном восторге, бегали по кораблю, ощущая себя детьми, дорвавшимся до приключений. А за бортом в сгущающихся сумерках резвились дельфины. Они так смело проплывали в каком-нибудь метре от огромного стального носа, что мне было страшновато за них. Завораживающее зрелище! Капитан пояснил, что дельфины так провожают корабли в добрый путь. Океан… Безбрежный, безграничный, бездонный, беспредельный, необозримый и необъятный! Воздух абсолютно прозрачный, у всех органов чувств будто открылись новые возможности: зрение, слух, обоняние, осязание словно обрели свою первозданность. Воздух, как насыщенный кислородный коктейль, сводящий с ума от наслаждения. Его вкус, его чистота и прозрачность — нереальные, тишина и звуки — неземные. Абсолютно неповторимая эманация счастья, необъятной свободы, ощущение собственной малости перед безбрежными просторами и величия человеческого духа, познающего их, полного доверия к стихии и растворения в ней. Океан баюкает корабль, словно маленького ребенка, покачивая его на волнах, как на руках. Мы просто плыли, пытаясь слиться с океаном, почувствовать его, все глубже и глубже погружаясь в рассказы бывалых… «Академик Иоффе» — действующее научное судно РАН. Правда, академия выделяет лишь около 20% бюджета на его содержание, остальное зарабатывается на туристах, как нам объяснил океанолог Сергей, который совместно с тремя товарищами был занят исследовательской программой. Средств хватает на изучение клю-

чевых районов мирового океана, формирующих погоду, включая, в частности, пролив Дрейка. Мы узнали, что первоначально на «Академике Иоффе» вместо кормовой пассажирской надстройки судна были установлены электронные паруса, под которыми корабль мог ходить без двигателя, когда требовалось полностью исключить всякие шумы. Мощная гидроакустическая аппаратура могла передать сигнал на другой конец океана, «прозванивая» его. Например, «Академик Вавилов» мог услышать «Академика Иоффе» на другом конце Атлантики. Подобные исследования выполнялись преимущественно для нужд ВМФ, однако в 1990-е годы они стали не востребованы. Электронные паруса демонтировали, в освободившемся помещении теперь хранятся комбинезоны для высадки туристов, а научный потенциал корабля используется процентов на 30. Однако океанологи рады и этому. Из всего советского научного флота только Институт океанографии сохранил 6 судов, которые занимаются изучением океана. От команды корабля веяло сдержанным достоинством. Я почувствовала, что такое моряк. Он — всегда офицер, даже на гражданском судне. А еще штурман пролил свет

на мучивший меня вопрос. Ведь большинство путешественников — люди, скажем так, немолодые. Но в активном, почти экстремальном, круизе! А оказалось, что мы попали практически в молодежную компанию. Раньше в антарктические рейсы ходили только те, кому за 90. Весь мир увидел, осталось побывать на Антарктиде и — умереть! Буквально так. В одном круизе отметили 100-летний юбилей! Остается позавидовать бодрости

бизнес и культура 2(5)·2013

101

заповедные места

западных старичков! Правда, сейчас и молодежь начала приобщаться. Однажды на борту свадьбу сыграли, «Свидетельство о браке» подписывал капитан. Но русских туристов мало, экипаж их помнит по именам. Первые появились лет десять назад… Старший бортпроводник Лариса ходит в туристические круизы с первого рейса. В 90-е самому Институту океанографии нужно было как-то остаться на плаву. Корабли — «Академик Иоффе» и его близнец «Академик Вавилов» — были только построены. В 1993-м «Академик Иоффе» совершил первый рейс в Антарктику с пассажирами. Еще были живы устои научного флота, когда корабль был вторым домом для экипажа. Сейчас традиции утеряны, экипажи часто меняются по контракту. Главное — заработать. Идея, что «экипаж — одна семья», в прошлом. Из тех, кто начинал двадцать лет назад, осталось 2–3 человека. С морем связывают судьбу только романтики. Лариса одна из них. Антарктида притянула ее накрепко. Приключение затянулось на долгие годы… С таких вот откровений и началось наше путешествие. После двухдневного хода мы высадились в ПортСтенли, столице Фолклендов. В окрестности порта до сих таблички «Мины!», оставшиеся после известной войны. Что, кстати, помогло сохранить уникальную природу от вмешательства человека. Прекрасный пляж, но только для пингвинов! Людям — нельзя! Радикальный способ борьбы за экологию — все заминировать! Забавно, как на таком расстоянии от метрополии англичане создали маленькую Британию. На улочках красные английские телефонные будки, а лэндроверов больше, чем в самой Англии. Правда, увидеть «коренных 102

бизнес и культура 2(5)·2013

островитян», за исключением продавцов в магазинах, не удалось. Впечатление такое, что на Фолклендах одни путешественники… Испытание штормами уготовано всем, нам тоже досталось, хотя штурман и заметил, что это просто крупная зыбь. Рулевой же поведал о страшной буре в прошлогоднем круизе, когда волны под 18 метров захлестывали капитанскую рубку. Тут я сразу смекнула, для чего нужны пристяжные ремни у кроватей в каюте. Морская болезнь со всеми вытекающими последствиями — малая толика приключений. Шторм — неиссякаемый источник нового опыта и умений. От ходьбы с постоянным поиском точки опоры до выработки навыка быстрого реагирования на летающие предметы. Веселый случай произошел на обеде. Нас изрядно качало. Но обед не отменили. «О-о-о…» — слышалось со всех сторон, люди с интересом наблюдали, как суп в тарелке перекатывается с одной стороны на другую, но при этом

еще не выплескивается. Вдруг медленное и тягучее «о-о-о…» внезапно перешло в быстрое и стремительное «а-а-а!» Стол сильно накренился, все приборы поехали вниз, вдоль стола. А вместе с ними и все сидящие. Я сидела у самого края стола и проявила чудеса ловкости: ухватилась за торец стола и непринужденно сдвинулась в сторону, элегантно пропустив мимо себя едущих вниз едоков, которые с грохотом врезались в стену, а за ними следом и посуда! Потом все шутили и смеялись, но к ужину стулья крепко привязали к полу. А потом еще случилось купание в кратере живого вулкана на мысе Десепшн. Он затоплен водой, но в ХХ веке пару раз просыпался. Гиды сообщили, что водичка там подогревается, но… она оказалась ледяная, как в проруби. Драма заключалась и в том, что из-за мелкоты пришлось долго заходить. Мы с мужем, твердо веря, что «русские не сдаются», медленно и достойно зашли в воду и искупались. С десяток интуристов решились последовать нашему примеру, но через пару шагов с истошными криками выбежали из воды. Потом они долго называли нас crazy-русскими. Мы в очередной раз доказали силу русского духа! Кстати, о духе. Дух приключений витал над нами все путешествие. Однажды, вблизи Антарктиды, проснувшись утром, мы увидели, что наш корабль в ледяных тисках. Корпус корабля дрожал и вибрировал, натыкаясь на очередную льдину. Я ощутила реальную перспективу быть затертой… И небезосновательно. «Да-да… — меланхолично сказал рулевой. — За семь рейсов в сезоне такое первый раз». Его поддержал океанолог Сергей: «Да что за сезон! Я за десять лет впервые вижу такую ледовую обстановку». Довершил все механик: «Помню, в 2005 году мы так же застряли и три дня ждали ледокола. И капитан тот же самый был…» А вот мы, русские туристы, готовы были застрять! Зрелище было настолько уникальным, завораживающим! Красота неописуемая! Ледовые поля и океан образуют волшебное сочетание! На льдинах вокруг корабля то и дело живописно проплывают пингвины и котики, морские

леопарды. Из воды выпрыгивают маленькие пингвинчики, взмывая над поверхностью, точно летучие рыбы… Финальным аккордом стало появление величественных айсбергов. Это — одна из самых удивительных картин, которые я видела в жизни. Айсберги — очень, очень красивые и разные, белые, прозрачные, бирюзовые, маленькие и огромные, некоторые даже в разы больше корабля. Их формы от самых простых до самых причудливых. Словно огромные скалы, неведомо как плавающие в океане. И вот, наконец, долгожданная земля — Антарктида! Первозданная, неземная красота, чистейшая пресная вода, огромные неосвоенные территории с колоссальными залежами полезных ископаемых делают этот континент особенно привлекательным для многих. Однако пока не урегулированы отношения между разными странами о сотрудничестве в ее освоении. Поэтому наложен мораторий на капитальное строительство, бизнес и культура 2(5)·2013

103

заповедные места

промышленные разработки ископаемых и обозначение границ территорий принадлежности. Исключение — наука и туризм. Но каждый круиз получает специальное разрешение, где во всех деталях утверждается маршрут. Здесь все очень непросто. Ведущие государства планеты пытаются поделить то, что никому не принадлежит и не принадлежало никогда. Антарктида ведь для всех. Тут нет местного населения, которое бы отстаивало свои права. Но сильные мира сего не могут позволить, чтобы на планете была ничейная территория. Наверное, рано или поздно и этот лакомый кусочек обретет своих хозяев. Но сегодня здесь размещены только «научные станции». Кроме исследований, их функция — застолбить

104

бизнес и культура 2(5)·2013

место. Кстати, здесь работают пять российских станций и одна украинская. Становится грустно, когда задумываешься над вечным стремлением людей все захватить или поделить. Если на планете не останется уголка, где можно раствориться в первозданной природе, очиститься от всякого негатива, алчности, гордыни, эгоизма, то человек выродится. Антарктида — чистая, здесь неоткуда взяться негативной ауре. Особый дух. Другая планета. Совсем другая. У людей сразу начинают сиять глаза, открываются сердца, добрые улыбки освещают их лица. Люди начинают понимать друг друга без слов. За этим светом и очищением сюда и едут. Я не услышала ни одного ругательства, недовольного возгласа. Только улыбки, благодарность природе и людям вокруг. Подобного путешествия у меня не было. Объясняю это невинностью и безупречностью природы. Поэтому особенно больно смотреть на заброшенные китобойные станции. Ржавые, искореженные, страшные… Дикий контраст между божественной природой и делом рук человеческих. Вот пришел человек, взял, что смог унести, остальное бросил. «Царь природы»… Слава Богу, что пока в Антарктиде больше пингвинов, чем людей. Пингвинов несчетное количество. Причем, самых разных, с уникальными характерами и повадками. Говорят, что пингвины — птицы, но для меня это маленькие неуклюжие человечки, очень смышленые и доверчивые…

Пингвины генту (экипаж называл их «генками») — добродушные простодыры, которые при виде человека испытывают искреннюю радость. Они бегут навстречу, растопырив крылья в разные стороны, словно открывая свою душу. Мчатся так, слово увидели дорогого друга, с которым долго не виделись и безмерно соскучились. И невольно хочется тоже «растопырить крылья» и бежать к ним навстречу. Другое дело королевские пингвины. Они, словно дипломаты или политические деятели, ходят важно, с достоинством. Несмотря на свой метровый рост, смотрят на тебя свысока. Им не хватает дорогого портфеля для пущей важности. Королевский пингвин не побежит, растопырив от счастья крылья, а важно подойдет к человеку, осмотрит, осведомится: «А чем это вы тут, собственно, занимаетесь?» Магеллановы пингвины — добродушные увальни. Живут они в норах, в которые прячутся при опасности. Они потешно поворачивают голову набок, повторяя движения человека, наблюдающего за ними. Я соревновалась, насколько сильнее могу вывернуть голову, но пингвины выиграли: 180 градусов для них не предел.

Пингвины Макарони оправдывают свое прозвище, они похожи на итальянских мафиози или наглых русских «братков». Как-то нахально они следят за снимающими их людьми, а при попытке приблизиться хорохорятся и могут напасть. Хотя они очень маленькие, но дерзкие и задиристые. Пингвины Чинстрап. Их еще советские моряки назвали «ментами» за черную полосу поперек горла, словно ремешок от фуражки. Но мне они показались совсем добродушными, с открытой светлой улыбкой. Неизгладимое впечатление оставила Южная Джоржия. Самую большую колонию пингвинов нам увидеть не удалось, просто не смогли высадиться на берег из-за плохой погоды. Но увидели вторую по величине колонию, находящуюся в Золотой бухте. Десятки тысяч королевских пингвинов стояли на пляже плечом к плечу. Среди них бегали котики, валялись огромные туши морских слонов… Фантастическое зрелище! В бухте Джейсон мы застали громадное лежбище морских котиков и слонов. Абсолютно непуганые животные. Я поняла, почему морских котиков зовут морскими собаками — они рычат, скулят и лают как собаки. У молодых бизнес и культура 2(5)·2013

105

заповедные места

котиков абсолютно щенячьи повадки. Они подбегают с явным намерением поиграть. Но это понимаешь не сразу. Просто пугаешься, когда подбегает такой милый котик с огромной пастью и острыми зубищами, и автоматически отпрыгиваешь назад. Любое резкое движение сразу привлекает внимание остальных, а при попытке убежать можно увлечь за собой всю стаю. Когда я бросилась от них наутек, за мной помчалась огромная стая. Со страху я не поняла, почему мои коллеги спокойно стояли и снимали нас. А оказалось, что котики воспринимали все как игру в догонялки. Стоило мне остановиться, они тут же тормозили рядом. И стало совсем не страшно, они оказались вроде расшалившихся любопытных щенят. Морские слоны — отдельная история. Огромные туши лежат на берегу. Они даже кажутся дохлыми. На первый взгляд, они, мягко говоря, не очень симпатичные, в них совсем нет трогательности и грациозности. Однако не-

106

бизнес и культура 2(5)·2013

привлекательная внешность совсем не означает внутреннюю несимпатичность. Слоны медленно поднимают голову, внимательно и беззлобно смотрят на тебя… У них добрые и очень умные глаза, хоть и ленивые. Этакие добродушные флегматики. Интересны бои этих туш, когда половина тела поднимается вертикально, и они начинают своим весом долбить друг друга. Что это: любовные игры или бои за первенство? — понять сложно. Все это проделывается так спокойно, не спеша, словно пребывая в медитации. Киты и дельфины… Много слышала о их разумности. Но сейчас прочувствовала сама. Дельфины сопровождали нас. От их присутствия становилось радостно. Киты проходили чуть поодаль от корабля, мы их наблюдали по многочисленным фонтанам. Но, уже плавая на резиновых лодках («зодиаках») у берега, киты засвидетельствовали нам личное почтение. Мы плавали с группой из шести китов полосатиков. А киты-горбачи подарили нам шикарный финальный аккорд. Китиха с китенком явно искали контакт. Мне было очень страшно, двенадцатиметровые туши плавали совсем рядом, один взмах хвоста, и наша лодка ушла бы под воду. Но они этого не делали. Почему?! Почему они плавали около нас, когда вокруг безбрежный океан? Более того, было ощущение, что они всем видом пытались показать свое дружелюбие. Они подныривали под лодками, но совсем не задевали и не причиняли ни малейшего вреда. Один кит подплыл мордой на расстояние метра, а потом спокойно и грациозно нырнул под лодку. Мы в испуге замерли, но лодка не шелохнулась. Я была так растеряна и, честно сказать, напугана, что даже не сняла все на камеру. Просто непривычно, когда кит смотрит тебе прямо в глаза. А вот пассажирам другой лодки кит дал себя потрогать,

он высунул хвост на расстоянии вытянутой руки. Теперь я точно знаю, что киты разумные существа. Быть может, даже разумнее нас. И вот наше путешествие, которое казалось бесконечным, подошло к концу… Хотелось домой, и одновременно стало грустно, что восемнадцать дней приключений миновали. Необыкновенные, загадочные, сказочные. Исчезло мое прежнее представление об Антарктиде как о бесконечной ледяной пустыне. Она — живая, дышащая, звенящая. И хочется, чтобы оставалась такой как можно дольше. Я поняла, почему антарктическое путешествие называют «путешествием всей жизни». Оно никогда не забудется. А еще про Антарктику говорят — «Возвращайтесь измененными». И я возвращаюсь, наполненная еще одной любовью, любовью к Антарктиде.

бизнес и культура 2(5)·2013

107

о чем говорят мужчины

Александр Попов и Юрий Шевелев нашли себе очередного собеседника — Александра Пастернака II, который украсил бк4 вместе с Мехмедом II Завоевателем. «Соображали на троих» опять в кабинете директора 31-го лицея, с тем же чайком и карамельками, без излишеств (правда, потом-таки загрузились в кабак). Пикантность в том, что разговор случился в субботу после пятницы 15.02.13, а посему имеет непреходящее историческое и естественно-научное значение…

Иллюстрации: Александр Данилов 108

бизнес и культура 2(5)·2013

Шевелев. Думаю, Александр Иванович (Пастернак — Примеч. ред.), что я вас подряжу… Пастернак. Юрий Петрович, как-то надо определиться: «ты/вы». Мне это вот тут сидит! Попов. Петрович любит Гагарина, поэтому зови его «дядя Юра», но обращайся на «ты». Шевелев. А поскольку ты, Александр Иванович, обладаешь многими талантами, я тебя подряжу в журнал дистрибьютером. Пастернак. Ты всерьез? Шевелев. А кому же тираж растаскивать? Пастернак. Ребята, вы что? С ума посходили? Попов. Тебе должность дали, неблагодарный! Пастернак. Мне как самому никчемному человеку?! Попов. Петрович тебе и сумку даст… Шевелев. У моего сына возьмешь рюкзачок. Будешь

ходить, раздавать нужным людям. Я подскажу, куда и кому. А вы, Александр Евгеньевич, подрядите его мерчендайзером. В школьном киоске журналы хреново продаются, без мерчендайзера не обойтись… Пастернак. Да пошли вы! До чего любят издеваться над стариком! Кипяточку лучше плесни. Шевелев. Ладно, успокойся. А ты хоть знаешь, какие проблески гениальности случаются у Попова? Вот намедни, за пару дней до болида, захожу в лицей, а Евгеньич с порога: «Ну скажи, что такое божественная сила?» Я растерялся, а он поясняет, мол, это — божественная масса, умноженная на божественное ускорение! Попов предвосхитил болид. А какие у тебя, Саша, ощущения от вчерашнего катаклизма? Пастернак. Никакие. На звук не среагировал, света не видел. Единственное — разбилась форточка, мог пора-

ниться. Ударную волну воспринял как привычное дело. Под боком танковое училище — реакция притупилась. Ни эмоционально, ни философски меня сие событие не задело. Что в нем особенного? Разбитые стекла? Шевелев. Полторы тысячи травмированных, убытки на миллиард насчитали… Пастернак. Насчитать можно сколь хочешь. Необычность события только в географии, а, к примеру, в Петропавловске-Камчатском природные катаклизмы обыденны. Шевелев. В СМИ вспомнили, как в 1941-м жахнул Катавский болид! Метеорит — сила небесная, божественная, это тебе не вулкан, изрыгающий дьявольский огонь из преисподней! Пастернак. Какая разница-то? Понятия «бога» или «дьявола» мне не даны. Я ближе к восточным идолам, история с болидом как-то мимо меня… бизнес и культура 2(5)·2013

109

о чем говорят мужчины

Шевелев. Ты — ценный кадр для препарирования. Пастернак. А вчера я столкнулся с истерикой, вначале женщины заголосили, они и мужиков заразили. Их реакции меня потрясли! Скажем, копейского главы или полуистерические отмены занятий в школах — бабские выходки, понимаешь! Шевелев. А если озоновая дыра реальная? Пастернак. Это другое. Верхоянская дыра, 35 лет висящая над нами, — реальная угроза. Шевелев. А эффект двадцати «Малышей», которые на Хиросиму сбросили. Воздушный взрыв захватил огромное пространство. Событие уникальное, почти как Тунгусский метеорит. Да еще сам взрыв над густонаселенным районом. Кроме материальных потерь, какие психические издержки! А какой научный интерес! Пастернак. Все эти психи объясняются внутренним апокалипсическим состоянием общества. На моем веку — это третий «конец света». Кстати, кинематограф мощно истоптал тему апокалипсиса и полную неспособность человечества оценить «эпоху резонанса», когда радикальные изменения в социуме и технологическом укладе за жизнь поколения происходят неоднократно. Человек все время противопоставляется миру, его реакция на «новое» — всегда негативная. У нас все, что ни случается, — к худшему, вопреки классической поговорке. Шевелев. Но как ни крути, у всех впереди одно и то же — страдания и смерть. Пастернак. И унылое сознание стало нормальным для нас, бытовым. Беда в другом. Все это давно надо ввести в матрицу обыденной жизни, провести соответствующую промывку мозгов, что всякого рода катаклизмы — не так страшны, их можно предугадать, есть специалисты по чрезвычайным ситуациям. В конце девяностых в США вышел фантастический фильм Эммериха «День независимости» про прилет пришельцев, которые атаковали главные города планеты… Американцы восприняли фильм как руководство к действию, для них внештатная ситуация — нормальное состояние. Там болид не произвел бы впечатления, о подобном слышат с детства. У нас же бешеное, психически неадекватное восприятие. А произойди такое в 1941 — никто бы и ухом не повел. Шевелев. Кстати, Катавский болид случился незадолго до начала войны. Может быть, как предвестие большой беды? Пастернак. Уральские болиды не сравнимы с Тунгусским или со взрывом вулкана Кракатау в Индонезии 1883 года, хотя и они не сказались на развитии цивилизации. А то, что случилось вчера, не играет никакой роли. Шевелев. Не знаю. Во времена Тунгусского или СихотэАлинского метеорита 1947-го был другой информационный фон. Сейчас Интернет взорвался в считанные минуты. Сын побежал фотографировать, а я пока сооб110

бизнес и культура 2(5)·2013

разил, что лучше бы его остановить, мобильную связь отрубило. Но инет работал. В первый час на городском сайте — полторы тысячи откликов. Дальше — лавина информации! Добавил эмоций наш милый премьер на тусовке в Красноярске, подхлестнул конфронтацию с населением. Люди же видят, как ведет себя власть. В натуре человек проявляется именно в стрессе? Один, как ты, рукой махнул, мол, я уже привык, а другой впал в истерику. Пастернак. Пожары в 2010-м — более значимая история, но никаких социальных последствий. Через три дня о болиде не вспомнят. Локальное событие… Шевелев. Ты что! Мировой феномен! Вон и НАСА в шоке. Еще посмотрим, как у нас все повернется. Вот начнут восстанавливать порушенное, люди наплачутся. Губер через сутки заявил, что «миллиардик надо». А может, и больше. Мужиков — мало, сам говоришь — реакция истерическая! Я сам не выдержал, пошел в город и вижу: людям-то непросто, стекла, травмы, детки порезанные! И невольно задумаешься о величии «божественной силы» и чем кончается мир — взрывом или всхлипом?! Я ведь лежал на полу, качал пресс… Вдруг все осветилось… А ровно за 20 минут до взрыва в новостях на «Эхе» повторили, что астероид летит и если саданет, может город снести. Тут и жахнуло, правда, не тот астероид, а так, молекула по космическим меркам, но куда круче «Малыша», который грохнул Хиросиму. Пастернак. Просто местная реакция. Ни о чем это все. Шевелев. Спорно, хотя, может, ты и прав. Грусть-то моя с чем связана? Все у нас эклектично и неосмысленно. Мало кто глубоко задумается об этом знаке. Скоро все будет выхолощено новыми впечатлениями. А куда Попов делся? Попов. Да тут я по хозяйству мечусь после вчерашнего. Шевелев. Я думал, сегодня в лицее отменят занятия, был же приказ. Попов. Мы учимся, и вчера учились. Вот что мой Вовка написал в дневнике: 15.02.2013, «Произошла бомбардировка Восточного полюса мира. Юг с Севером заскучали. Слово за Западом». 16.02.2013, «Событие сравнимо с выборами — на них тоже на два дня учебу в школе отменили». 17.02.2013, «Благодаря небесному телу, мой город прославился на весь мир. Придется соорудить памятник. Правда, есть одно "но". Если жители осколки вернут». Кстати, и у нас была острая реакция. Работа директора — объяснить учителям, как вести уроки, а не паниковать. Валом пошли родители. Каждого успокаивал, чтобы не мешали работать и уходили. Думал, язык отвалится. Один твердил: в бегущей строке администрация запрещает учиться, я ему отвечал: если хотите учиться у администрации, вылетите из лицея. Шевелев. Нам надо тему номера раскрыть. В чем, скажем, «мужская сила»? Жил-был физик Лев Ландау, любезный моему сердцу. Обожаете ли вы Ландау, как обожаю его я?

Пастернак. Возразил бы, но одна его фраза, растиражированная Стругацкими, до сих пор пробивает: «Не мешайте мне сидеть, тупо глядя перед собой». Шевелев. А я запомнил: «У меня не телосложение, у меня теловычитание». Попов. Это Ландау повторил за Михаилом Светловым. Пастернак. Он вообще много кого цитировал! И невероятно много знал о Лихтенберге, перед которым я преклоняюсь, и Попов, надеюсь, тоже. Это — математик средневековый. Благодаря Ландау, и мы узнали его невероятные высказывания. Шевелев. Говорят, Ландау очень любил женщин, и они его боготворили… Попов. В записной книжке Ландау нашли список женщин и пытались разгадать (зная, как Ландау любит закономерности), по какому ранжиру их фамилии выстроены: вес, рост, возраст, научное влияние… Не срабатывало. Кто-то догадался: все дамы записаны в порядке красоты. Пастернак. Так возникла «Классификация красоты по Ландау». Ее на бытовом уровне использовали «шестидесятники», мол, это моя классификация красоты, а не Ландау. Шевелев. Понимаю, что он женщин любил, но почему они его так любили? Пастернак. Это основной вопрос в среде физиков второй половины ХХ века. Однако этого никто и никогда не узнает. Попов. Ландау был меченым. Пастернак. Судьба всех гениев — женщины перед ними либо преклоняются, либо ненавидят. Другого отношения быть не может. Шевелев. Я не случайно начал с «теловычитания» — с физической точки зрения он совсем «не гренадер»… Попов. Но Лев был очень элегантный! Пастернак. Есть такой Юрий Селиверстов, один из учеников Ландау, который не взял его в аспиранты, потому что в его вещах не было книжки стихов. И Селиверстов после своего фиаско много рассуждал (он, кстати, потом влюбился в поэзию) и сказал важную фразу: «Аристократизму и элегантности учился я у него — поэтому мой платочек в кармане вызывает у вас очень большую эмоцию, но эта эмоция вызвана не мной, а моим учителем». Ландау был невзрачен внешне, но при этом — невероятно привлекателен! Шевелев. Это эманация внутренней красоты? Пастернак. Он нигде и ни в чем не позволял себе грязи, а чистота всегда привлекает женщин. Ну, и внешняя необычность всегда привлекает женщину. Все мы в принципе одинаковы, но Ландау не мог себе позволить искривленный галстук. С женщинами никогда не выглядел неряшливым. Шевелев. Они вечно крутились вокруг Ландау и льстили: «Вы — гений-гений!» А он, говорят, обыкновенно

отвечал: «Нет, не гений, я просто очень талантливый». Может, вся сила человека в таланте? Попов. У Ландау была своя высшая каста: Альберт Эйнштейн, Леонардо да Винчи… Был первый ряд ученых, живописцев, поэтов, потом — второй. Себя он размещал между первым и вторым: я — талантливый. Пастернак. К примеру, альпинист видит гору и поднимается на высоту, которую видит, — это талант. Гений восходит на высоту, которую не видит. Помню еще одно внушение Ландау что личность есть понятие гораздо большее, чем понятие земное, и возможно, существует высшая сила, затем — пророки, потом учителя, и только потом мы — ученые, и гений всегда ниже учителя. Гениальность Ландау противоречила определению другого гения — Эйнштейна. Альберт, бывало, утверждал: каждый гений точно знает, что он гений. Ландау не знал, что он гений, не чувствовал и не хотел. Я его сравниваю с Блоком… Попов. И становился еще более привлекательным. Пастернак. Блок вообще не догадывался о своей гениальности. Он ее воспринимал как болезненное состояние, которое ему мешало. Он стеснялся, не понимая, что это его высшая позиция. Он вынужден был считать себя поэтом. И Ландау лишь мирился с тем, что ему дано другое. Он старался быть в первую очередь не ученым, а учителем. И первый сказал: «Учитель не может ничему научить». Шевелев. Вообще-то это евангельская идея. Пастернак. Именно он ее вознес на Руси. «Надо учиться, а не учить» — Ландау ввел это в абсолют, и у него все учились. Именно в этом он был гений, в чем никто и не сомневался при его жизни! Кроме него самого! Шевелев. Но Лившиц-то помог запечатлеть его в вечности… Попов. Просто вместе книжки писали. Шевелев. Лившиц служил ему… Пастернак. Сам Лившиц — личность высочайшего полета, а вместе они рождали чудеса! К примеру, мы с Поповым сколько лет вместе, а абсолютно разные! Шевелев. Ну, тоже гениальная парочка… Попов. Понимаешь, я же театрал, каждый день в театре, на выставках, а с Пастернаком познакомился в школьном туалете! Шевелев. А я в туалете познакомился с Юлием Харитоном, отцом атомной бомбы. Осень 1981 года, я тогда работал в знаменитом ракетном концерне, но туалеты там были обыкновенные, советские. Как-то стою, чтото себе думаю о судьбе Европы, тут заходит какой-то старичок, рядом пристраивается, вижу — три звезды Героя Соцтруда. Это на 70-летний юбилей основателя КБ «Южное» уже покойного академика Михаила Янгеля много корифеев приехало… Ну да ладно, туалетная тема — бесконечная. Может, посвятим ей другой номер бк. Я кручинюсь, что тезис «Знание — сила» становится небизнес и культура 2(5)·2013

111

о чем говорят мужчины

очевидным. И все больше страдаю от отсутствия фундаментального исторического образования. Когда узнал, что Пастернак знает двести тысяч исторических дат, меня это сильно завело. Хотелось бы с точки зрения иллюстрации «силы» осветить нашу эру крупными вехами. Скажем, в образах великих исторических фигур. А потом опять подведем к этому, блин, болиду — потому как что бы люди сами ни создавали, все равно космос круче! Кстати, вчера звонит мне друг: «Петрович, это — торсионное оружие!» Я аж взвился: Витя, я морфолог, бывший инженер — ты чо мне сказки рассказываешь! Я при Советах защитил сов. секретную диссертацию про поражающие факторы воздушного ядерного взрыва. Какое торсионное? Кто сделал? Покажи! Я — атеист, и верю в то, что Бога нет. Но есть космос! И очевидно, это штука неуютная — сам прочувствовал, когда услышал грохот болида, будто сам там побывал! Но пока не хочу, а тут реально представил: упал бы камешек на балкон — и все, здравствуй, космос! Ощущение сродни впечатлениям первых квазиразумных существ, что замирали во время молнии… Да и на сетевых форумах народ дремучий — не изменился за миллион лет! Один пишет: «Чота непонятно, ведь когда гроза, мы сначала гром слышим, а потом молнию!» Во какой умный! Наш современник! Пастернак. К сожалению, обычное дело. Знание — это сила, которой у него нет. Попов. Нет, формула «знание — сила» неверна. Знание — скалярная величина, а сила — векторная. Пастернак. Скажем так: знание — статика, а сила — динамика. Попов. У знания нет направления, а у силы есть. Пастернак. То самое «–» отражает все богатство русского языка, и это переход из статики в динамику, чего Попов не желает видеть. Формула показывает, знание может быть силой, а может и не быть. Родоначальник клана Рокфеллеров Джон однажды сказал: «Я, наверное, буду первый в истории, кто тормозит развитие науки, потому что некоторые ее направления безнравственны именно сегодня. Человечество с ними не знакомо, и знание в данном случае — страшная сила против человечества». Я добавлю, главное в знании — его нравственность, тогда оно становится настоящей силой. Это доказал Оппенгеймер, после изобретения и применения атомной бомбы он ввел абсолют совести в обиход. Это высший пример нравственности. Шевелев. А Ферми ты как ставишь? Пастернак. Сложно сказать, его позиция не была одиозной, а достаточно широкой. Его предшественники не понимали последствий, но он-то понимал. А в новейшей истории, когда знание становится страшной силой, важна позиция именно Оппенгеймера, который, совершив преступление, потом его осознал. Попов. Покаялся… Пастернак. Не знаю, было ли это покаянием? Сложная фигура. Глубокая личность. Очень. Это страшное явление. Шевелев.Из той плеяды покаялся только Сахаров. Пастернак. Да, а те еще не были готовы к покаянию. Тем более основоположники из ХIХ века, типа парочки Кюри и Рентгена. Они вообще были глубоко безнравственны. Для них наука была в отрыве от морали. И, как ни странно, не ученые, а миллиардер Рокфеллер (вроде, скотина нравственная) первый пришел к мысли, что наука и знание могут привести к безнравственности. Попов. Понимаешь, Сашок, у тех ученых не было времени думать, они 112

бизнес и культура 2(5)·2013

Александр Пастернак

были страстно увлечены работой, а у Рокфеллера — богатого человека — появилось свободное время. Пастернак. Интересная мысль… Шевелев. Ну бабло тоже может иметь значение. Попов. Не-не-не, просто у Джона появилось время свободное. Пастернак. Не только время, а и потребность вкладывать деньги, что ведет человека к ответственности. Ведь куда он вкладывал? В науку, исследования, в школы. Кстати, одному из ученых, который случайно спас его племянника в кенийской экспедиции, он сказал походя: «Я выделяю вас не за то, что вы спасли какого-то бесполезного для человечества шалопая, а что вы первый напечатали статьи о сущности нравственного и безнравственного в гениальности». Попов. У русских первым был Миклухо-Маклай. Открыл новые острова типа Гвинея и понял, придут белые и уничтожат цивилизацию папуасов. Ученый всегда дорожит публикацией открытия, но Миклухо-Маклай все порвал.

Шевелев. Гигантский поступок. Попов. И многим ученым показал, что значит нравственность в науке. Шевелев.Тогда я объясню, чему учусь у Попова. Мне стало западло тратить на себя заработанные деньги. Кайф — вложить их в мастеров, которые делают что-то хорошее. Попов. Понимаешь, Юр, тратить деньги надо уметь. Надо научиться перстни носить, галстуки, машины менять… Пастернак. У нас с Поповым был учитель огромный — наш друг Сереженко Евгений Дмитриевич. Его интеллект был настолько высок, что мы были не способны его осознать. Зато нравственность — на уровне плинтуса. Все сводилось к материальному потреблению. Так отталкивало! Другое дело — покойный Александр Корытов, педагог 31-го лицея. Как он красиво тратил на себя! Как восхищался, расцветал при приобретении вещи! Попов. Он был поэтом в приобретении необыкновенно красивых вещей. Первым в лицее учил покупать руль бизнес и культура 2(5)·2013

113

о чем говорят мужчины

и сиденье с подогревом. Яйцеварку, которая может сварить яйцо всмяточку по заданной программе. Ножи, что в миллиметр режут колбасу, сыр, доказал, это совершенно другой вкус. Шевелев. Эстет! Попов. Он учил покупать правильные фотоаппараты, цветные принтеры… Пастернак. Поклонниками «МегаФона» или «Билайна» мы становились только благодаря ему. Удивительно умел находить копеечную выгоду, получая чрезвычайное удовлетворение. Я его понимал, это не вызывало отторжения, как Сереженко, который никогда ни на кого ничего не тратил. А Корытов показывал, что и где покупать, учил потреблять красиво, с наслаждением и, можно сказать, с нравственным обоснованием. Думаю, и разбойник Робин Гуд притягателен в силу своеобразной морали, и Ленин, как интереснейший феномен ХХ века. Шевелев. Ленин-то чем? Пастернак. Воплотил в жизнь идею Архимеда: дайте мне точку опоры, и я переверну мир. Кроме него никто ж не переворачивал. Равных фигур нет. Первых большевиков-ленинцев я оцениваю как самых высоконравственных людей на земле — для себя точно ничего не хотели. Цурюпа, нарком продовольствия, падал в голодный обморок. Попов. А коммунисты в осажденном Ленинграде торты и мясо жрали, какао запивали, а люди умирали с голода. Большевики этого не позволили бы. Пастернак. Они были святыми, совершили революцию, и ее результатами воспользовались подонки. Но сейчас и нравственность Ленина подвергается сомнению, а я его всегда с Поповым сравниваю: ничего для себя, нигде и никак… Шевелев. В отличие от Попова Ленин был иждивенцем и жил на матушкины деньги. Пастернак. Тогда получается, все большевики были иждивенцами-паразитами — жили на партийные деньги. Но они сделали свое дело! Можно по-всякому оценивать! Но мой взгляд на это абсолютно точный! Шевелев. Учение Маркса всесильно, потому что оно верно? Пастернак. Вспомним Мехмеда II, истинного государственника, как мы можем оценить его в рамках нравственности? Это не наш уровень! Умение резать по живому — следствие высокой исторической ответственности! Возьмем Попова… Попов. Хватит меня брать! Шевелев.Вырежем потом. Пастернак. Его позиция безнравственна по одной простой причине: он умеет выгнать из школы ребенка, учителя. Это плохо… Шевелев. Да уж, не побоялся выгнать птенца одного из соколов Жириновского. Пастернак. Он может и без этого. Но тогда не будет ди114

бизнес и культура 2(5)·2013

ректором, и заведение не будет существовать. И Ленин опирался на Макиавелли: нравственно все, что приводит к цели! Что, конечно, вызывает серьезные споры. Шевелев. Значит, для результата всегда нужен диктатор? Пастернак. Я вообще сторонник жесткой руки. Шевелев. Как диктатура пролетариата в эпоху военного коммунизма? Пастернак. Пролетариата? Была диктатура конкретной личности — Ленина. Он опирался на исполнителей, действовавших очень четко. Команду можно назвать многоголовой диктатурой конкретной группы — Ленина, Троцкого и иже с ними. Нельзя было иначе в чудовищные годы Гражданской войны. Шевелев. Ты сформулируй точку опоры Ленина. Пастернак. Это любовь масс. Возможность оттолкнуться от них. Шевелев. Стоп, стоп, стоп. В августе 1917-го Ленина знали единицы. Как и когда он сумел возбудить любовь? Пастернак. Ленин — это не 25 октября 1917 года. Ленин — это политика государства после переворота. Это — «Декрет о Земле». Попов. А еще короче — слово «справедливость». Тоже мощнейший толчок. Шевелев. Получается, он оперся на слова и лозунги, за которыми ничего не было. Попов. Ленин показал, что мир устроен несправедливо. Пастернак. И перевернул его. Оперся на слова, которые объяснили массам ситуацию в стране. Ну и на марксизм. А марксизм — это наука. Шевелев. Ну, в любовь масс я не верю, не пойму, откуда она взялась и как он, никому неизвестный, на нее оперся. А организация масс и переворот — дело рук Троцкого. Пастернак. Хорошо, объясни, Юра, почему признали его? Они-то по уму не меньше были. Шевелев. Потому что Ленин — одержимый. Упоротый. Реально. Это видно из его анамнеза, в котором можно все до молекул просчитать. Пастернак. По истории болезни любого гения можно смешать с грязью. Попов. Мы судим ситуацию по итогу. Перевернул мир Ленин, а не, скажем, Семашко… Шевелев. Я хочу понять про любовь масс. В принципе, я верю в любовь — как бы внезапную. Другой она, может, и не бывает. Но бывает, что я начинаю любить кого-то вначале за пальчик, за локоток, а потом за все остальное… Пастернак. С Лениным так и случилось. Попробуй изречь идею, которую он выдал 26 октября на II съезде Советов. Мощнейшая идея — декрет о земле. Причем чужая идея. Шевелев. И ничем не подкрепленный лозунг для части населения. Пастернак. Нет, большевики стали землю давать сразу же.

Шевелев. Ой, не знаю насчет земли, кто и кому что успел дать. Кстати, известный наш историк Игорь Нарский одной статьей дал мне понять, что такое историческая наука. Пастернак. А такой науки и нет. Шевелев. Есть! И я тебя опрокину насчет точки опоры. Нарский, специалист по Первой мировой войне, подробно рассказал в научной статье о событиях на фронте к 1917. Со ссылками, документами, фактами, как требует подлинная наука. И в конце работы подвел к откровению. Ведь наука и есть откровение, пусть не божественное, что зиждется на вере, а человеческое, опирающееся на твердое знание. И история в том, как порванные Первой мировой войной фронтовики, голодные, холодные, злые донельзя, шли домой. Огромные массы вооруженных людей физически и морально обескровленных возвращались в родные места и находили их в ужасном состоянии. Вместо родного очага — клоака. Вся Россия превратилась в клоаку. И у людей возникает сильное, неконтролируемое возмущение. А воины — это активные люди, с оружием и со стрессом внутри — они и стали точкой опоры для большевистских бесов. На этом сыграл Ленин. Точно направил дикую силу и перевернул мир. Пастернак. Согласен, опорой переворота было именно это. Но мы о том, что сделал Ленин после. Шевелев. И каков алгоритм, что привел к психозу, безмерной любви к большевистскому идолу? Пастернак. Игра на главном понятии, которое до него никто никогда не использовал: «Не я за вас сделаю, а вы сделаете за меня». И еще: «Вы главнее, чем я, и вы будете творить. А я не буду». Психологически в точку… Попов. В современном мире ни в Европе, ни в Африке, ни у арабов нет лидера планетарного масштаба. Но есть места, где уж если родится лидер, начнется такое! Пастернак. Времена Ганди и Черчилля миновали. Подобного масштаба личностей нет. Безвременье. А эффект Ленина в том, что он привел мир к абсолютно другому состоянию. Мы оцениваем его по последствиям. Шевелев. Горбачев тоже наворотил… Пастернак. Да ничего он не совершил, ничего! Шевелев. Мир же стал абсолютно другим? Пастернак. Неправда. Попов. Не весь мир. А после Ленина весь мир стал другим. Шевелев. Стоп, после ухода Горбачева все рухнуло… Пастернак. Ну, развалилась империя. Шевелев. Был утрачен смысл жизни. Это кардинальные перемены. Мы были одним из геополитических полюсов мира с ясной оборонной доктриной, с очевидным врагом, на кого нацелен ракетно-ядерный потенциал. И было понятно, как строить оборонную отрасль, всю экономику и сознание людей. Пастернак. Кому ясно?

Шевелев. Политбюро и всем нам, советским людям! А теперь фигня! Смотри. Оборонной доктрины нет, кто враг — неизвестно. Пастернак. Юрий Петрович, а причем тут Ленин? Шевелев. Я тебе показываю: хоть Ленин, хоть Горбачев. Эффект один — мир перевернулся. После Горбачева — другое сознание. Возьми нынешних руководителей. Стратегические ракеты какие-то еще ржавые остались, но куда их наводить? На Штаты, на Европу? Но там их детки, виллы и бабки! Пастернак. С Лениным как сравнивать? Как изменилась позиция американцев? Да никак. Переориентировались на другого врага и все. Психология та же. Все то же… Шевелев. Да не то же!.. Американцы нас теперь в … не ставят! Вот что изменилось. А раньше ставили! Потому что была империя. Ленин изменил мир и Горбачев изменил. Вот она — роль личности: что тот был больной, что этот слабый… Пастернак. Не будем переходить на личности. Ты просил меня оценку Ленину дать. Я от нее не откажусь. Не будем спорить. После Ленина мир изменился, а после Горбачева как бы переориентировался… Попов. А я предложу другую формулу: Ленин — герой, Горбачев — предатель. Ни мир, ни соотечественники героя не хотят признавать. А предателя за бугром признали, наградили, дали жить. Вот в чем мир изменился. Героя не славят, а предателя славят. Шевелев. Но герой ваш славно лежит на Красной площади. Попов. Его же хотят оттуда вытащить. Шевелев. Народ не дает, народ-то его признает. Попов. Все равно вытащат. Шевелев. Когда нас уже не будет. И не народ вытащит. Пастернак. Причина в том, что марксизм-ленинизм сегодня в упадке. Не те фигуры его олицетворяют, вроде несимпатичного Зюганова. Нет живых идеологов в партии. Но это не говорит о бедности идеи. Попов. Может, завтра в Индии, Заире или Венесуэле родится хороший марксист, и за ним пойдут массы, потому что идея классная. Шевелев. Да это все евангельские перепевы, моральный кодекс коммуниста и пр. Пастернак. Вот опять! Что евангельские перепевы? Что ты этим хочешь сказать? И Евангелие — это тоже перепевы. Попов. А что, не перепевы? Пока человечество живет, одни и те же смыслы. Шевелев. Вернемся к болиду. Я вроде бы образованный человек, работал на ракетных и ядерных полигонах, что-то видел, включая старты космических ракет, кстати, дико страшное зрелище! И вчера первая мысль: под окном взрываются машины, одна за другой. Потом подумал про взрыв газа, а когда стало доходить про привет из космоса, внутри сильно защемило, сродни ужасу первобытного человека. Прожили не одно тысячелетие, бизнес и культура 2(5)·2013

115

о чем говорят мужчины

опираемся на какие-то знания, а страх реликтовый. За всю историю цивилизации человек не стал сильнее, а напротив, все слабее и слабее! Цивилизация идет не по восходящей, а по нисходящей. Пастернак. Мысль интересная, но неоригинальная. Цивилизация — вообще бессмыслица. Она развивается не из внутренней сущности человека или социума, а просто прирастает внешними изобретениями, улучшениями бытового характера. Мы не лечим, а придумываем протезы, изобрели самолет и лишили себя возможности летать самим. И первое преступление — изобретение палки-копалки. Шевелев. Получается, знание — не сила, а слабость? Пастернак. Знание — понятие более широкое. Мои учителя — шаманы в Якутске, от которых я слов никогда не слышал, учили тому, что я видел. Шаманы в понятие «знание» включают не образование, а то, что нашли в самом себе. Если в тебе уже все есть, зачем получать что-то извне? Такая логика. Знание гораздо шире сознания. По восточной трактовке, знание — сила или может стать силой. А с точки зрения науки, знание — вряд ли сила, скорее, это бедность. Техника и вообще прогресс обедняют человека. А Интернет приводит мир к тяжелому, болезненному состоянию. Информационное общество ввергает человека в панику, психологический коллапс. Шевелев.И может ли образованный человек подготовиться к явлениям, которые, условно говоря, имеют божественную природу? Пастернак. Необходимо манипулирование сознанием. Почаще предупреждать, что неровен час, грохнет с неба кулак божий в виде метеорита. Приучить к мысли об обыденности, тривиальности небесного явления. Как, например, для живущих в сейсмически активных местах, которые привычны к землетрясениям. Шевелев. Все ведь загодя знали про летящий астероид. Но это знание силы не придавало. От невежества было б лучше. Пастернак. Тебе и страшно было от невежества. Кабы точно знал, что это событие ничего не значит, то и не переживал бы. Интересно, если бы болид пролетел 21 декабря, как раз в «конец света»… Шевелев. Сама рефлексия по поводу этих бредней племени майя к чему? Пастернак. В истории существовало 363 даты конца света. Зачем? Элементарное развлечение. Игры психологии. И вчерашнее — тоже психологическая игра, когда не сам себе, а тебе «сделали интересно». Синдром дискотеки, когда девочка подходит к диджею и просит: «Поставь что-нибудь хорошее». Я один из первых диджеев в стране эту фразу слышал десятки тысяч раз, она не имеет смысла. Так и здесь — ничто не имеет смыслового значения. Что значит «интересное»? Это понятие для оценки интеллекта человека, скучно — значит, интел116

бизнес и культура 2(5)·2013

лект низкий. Умному скучно не будет, он найдет, чем заняться. Шевелев. А девочке и вообще низкому интеллекту надо «хорошее». Пастернак. То есть, чтоб ей «дали». Не сама взяла. Чем гениален Попов, наш с тобой учитель? Он меня, холеного красавца-студента, с ранней юности научил элементарному: интересное и неинтересное — это понятие мое личностное, которое я могу изменить в одну секунду. И показывал, как неинтересное можно сделать интересным. Так и здесь. Событие с болидом стало интересным, поскольку навязано массам. Мне оно неинтересно, потому что не дает пищи для моего ума. Шевелев. Красиво вывернулся, достойно Пастернака II. Пастернак. Не надо меня сравнивать с Борисом Леонидовичем. Вряд ли он был философ и много рассуждал. Скорее всего, он был тупица. Гений — да. Но с мозгамито мало дружил. А я вряд ли столь безнравственен и труслив, как он. Его биография меня не вдохновила. Мне очень не хочется быть Пастернаком II. Шевелев. Ну, терпи, блин. Зато я весь 2006 год посвятил Пастернаку: от начала до конца его читал и все о нем. И пришел к выводу, что он — это я. Со всей его внутренней проблематикой, со всеми терзаниями… Пастернак. Когда я начал заниматься Пастернаком, у меня подобная мысль не возникала. В 70-е годы его не знал никто. Фамилию не знали, как писать. Могу сказать, это точно не я. А еще не понимаю и не ценю Пушкина. Шевелев. А для меня Пушкин — бог. Пастернак. Для меня бог — Лермонтов. И нам, его поклонникам, кажется, что Пушкин ниже. Но это не мешает мне рыдать, когда читаю: «Печаль моя светла…» Я от этих трех слов схожу с ума. Перестаю существовать. Или у Пастернака: «Мело, мело по всей земле./Во все пределы./Свеча горела на столе,/Свеча горела». Все. Больше можно ничего не писать. Уже гений. А самое короткое стихотворение про него написал Вознесенский: «Несли не хоронить, /Несли короновать». Шевелев. И Ахматова позавидовала Пастернаку: всегда был везунчик, и умер-то красиво — как подгадал, в начале лета, когда цветов много. Могила утонула в цветах. Пастернак. И Высоцкий — самый счастливый человек — жертвой воспринимается. А он достиг высшего счастья поэта. Шевелев. Пока Евтушенко с Вознесенским выясняли, кто первый, — Высоцкий спокойно это место занял. Пастернак. Конечно, у него были внутренние переборки, но он достиг высшего счастья творца. Поэтому «люблю — не люблю» — для меня абстрактная характеристика. Скажем, не люблю «Зенит», но в восторге от Романа Широкова. Мой любимый футболист играет за самую нелюбимую команду. Шевелев. Притом, что он темный, и даже не знал, где Исландия находится.

Пастернак. Ну и что? Он многого не знает. А почему я должен оценивать Широкова по тому, как он мыслит? У меня, например, Месси тошноту вызывает. Терпеть его не могу, противный, с моей точки зрения. Шевелев. А я его обожаю, веселый такой. Какой бы гол ни забил — одна и та же рожа… Пастернак. Мне смотреть на него противно, а на Широкова приятно. Это вкусовщина, оценочное суждение, а существует понятие — «объективная характеристика». Шевелев. Неужели есть? Пастернак. У меня за жизнь накопилось 173 ученика. Огромное число. Ученик — это понятие вечное, он учится у меня, пока я жив. И это способность прийти вместе к объективному взгляду на жизнь. Он очень простой: все, что мне нравится, это плохо, все, что мне не нравится, — это хорошо. Когда приходишь к этой мысли — появляется условная, но объективность. Это моя формула. У других может быть другая. Шевелев. Скажем, Попов подкармливает ресторанными котлетками 24 ученика, которые готовятся к олимпиадам, а народ недоволен. И он пришел к формуле: когда я что-то делаю, а все считают, это — плохо, значит, я делаю хорошее дело. Пастернак. Мы вместе к этой мысли пришли. Любое понимание добра по кому-то бьет злом. А добро для всех оборачивается злом для конкретных людей. Попов. Приглашаю вас пойти поесть. Шевелев. Есть не хочу, но могу квасу попить. Попов. Кваса там нет, есть сок. Пастернак. Там — это где? Попов. Ой, мужики, вам скажи где — начнете это обсуждать. Пастернак. Я всегда, как болванчик, киваю головой и иду за тобой. бк

бизнес и культура 2(5)·2013

117

арт-проект

ФОТОФЕСТ-2013 Выставка агентства Reuters. «Наш мир сейчас» стала лейтмотивом IV фестиваля фотографии «Фотофест-2013» в Челябинском государственном краеведческом музее. Более ста снимков, сделанных в 2001—2012 годы фотокорреспондентами ведущего мирового информационного агентства, представил Григорий Дукор — шеф-редактор фотослужбы Рейтер в России и странах СНГ. Фронтмен челябинского фотографического сообщества Владимир Богдановский делится своими мыслями о значимости репортажной фотографии…

118

бизнес и культура 2(5)·2013

БАШНИ-БЛИЗНЕЦЫВ НЬЮ-ЙОРКЕ 11 сентября 2001 г. Автор: Рэй Стабблбайн Оставшаяся башня Всемирного торгового центра в Нью-Йорке исчезает в облаке пыли и мусора через полчаса после обрушения первой башни-близнеца. Усама бен Ладен и Аль-Каида были признаны ответственными за эти атаки, предшествовавшие началу военных действий США в Афганистане

Наметившийся сегодня крен именно к репортажной фотосъемке не случаен. Фотография не может развиваться только в направлении создания «художественных образов». Я долго ждал: кто придаст новый импульс репортажной фотожурналистике, которая еще недавно занимала у нас главенствующее положение. Все-таки прелесть репортажа именно в его искренности, в отражении «правды жизни», а не столько в изысканных фантазиях на тему каких-то там предметов или событий. К сожалению, в последние годы мы наблюдали потерю интереса к фотографии как к «документу», как к «срезу истории», вообще к реальной жизни… С высоты своего возраста я наблюдаю, как поколения фотографов сменяют друг друга, но на выставках челябинского фотоклуба «Каменный пояс» представлена преимущественно художественная фотография, причем многие работы наших мастеров достойны европейских салонов. Мы неоднократно получали призы на конкурсах Пресс-фото, Интерпрессфото, где участвуют тысячи авторов. Недавно клубная коллекция «Каменного пояса» была удостоена золотой медали на престижном конкурсе в Австрии, равновеликом «Олимпийским играм в художественной фотографии». Здесь мы чувствуем себя вполне уверенно, достойно, но существенно не

дорабатываем в репортажной фотосъемке. Даже самые интересные челябинские авторы, фотокорры этого не показывают. Нет площадки, нет аудитории, нет среды. Я все ждал, когда появится что-то подобное, и в итоге сам инициировал затею представить в Челябинске выставку фотокорреспондентов мирового информационного агентства Reuters. Меня крепко поддержали мэтры челябинской фотожурналистики — Евгений Ткаченко, Сергей Васильев и Борис Каулин, что, конечно, очень стимулирует и обнадеживает. Многие авторы понимают, что снимать реальную жизнь чрезвычайно интересно. Это значит находиться внутри происходящего, самому войти в историю, причем не только создавать некие художественные образы, но быть непосредственным участником событий. Поэтому

ПРОТИВОСТОЯНИЕ ПАКИСТАНА И НАТО 7 октября 2010 г. Автор: Андре Латиф Школьник с рюкзаком идет мимо горящих бензовозов на автомагистрали в Новшера (провинция Хайбер-Пахтунхава, Пакистан) По сообщению полиции, в среду пакистанские боевики обстреляли 40 транспортных грузовиков войск НАТО

бизнес и культура 2(5)·2013

119

арт-проект

НАВОДНЕНИЕ В ПАКИСТАНЕ 7 августа 2010 г. Автор: Андре Латиф Окруженные водой люди пытаются спастись от наводнения на вертолете, который привез продовольствие в район Музаффагар провинции Пенджаб в Пакистане. В результате наводнения в Пакистане погибло более 1600 и пострадало 12 миллионов человек

ПОЕЗД В БАНГЛАДЕШ 20 сентября 2009 г. Автор: Эндрю Бирай Женщина сидит на сцепке между вагонами поезда, следующего из Дакки в Мименсинг

120

я очень надеюсь на возрождение второго мощного направления в челябинской фотографии — репортажной съемки. Нынешний «Фотофест-2013», где представлено более сотни потрясающих работ от агентства Reuters, наверное, более всего важен именно специалистам и фотографам, как импульс к пониманию, куда двигаться, как развиваться. Но несомненно и то, что у всех любителей фотографии уникальные работы мировых лидеров репортажной фотосъемки оставят самые неизгладимые впечатления… бк

ДЕМОНСТРАЦИЯ В ИСПАНИИ 29 сентября 2012 г., Севилья Автор: Марсело дель Позо Фотограф перепрыгивает через дымовую шашку во время демонстрации пожарных, охранников и военнослужащих против решения правительства Испании о сокращении заработной платы

МОЛИТВА 31 августа 2008 г. Автор: Сигит Памунгкас Мусульмане на молитве в канун первого дня рамадана, месяца поста в исламе, в мечети Сурабая, Восточная Ява, Индонезия. Мусульмане всего мира собираются на особую молитву таравих во время исламского месяца поста — рамадана

бизнес и культура 2(5)·2013

121

арт-проект

КАРНАВАЛ В БРАЗИЛИИ 11 февраля 2013 г. Автор: Пилар Оливарес Королева Камила Сильва из школы самбы Mocidade Independente танцует на открытии ежегодного карнавального парада на самбодроме в Рио-де-Жанейро

КОРРИДА В ИСПАНИИ 22 августа 2010 г. Автор: Джон Наска Испанский бандерильеро Педро Мигуэль на рогах у быка во время корриды на арене Ла Малагуета в Малаге Бандерильеро — это помощники тореадора, задачей которых является ослабить мускулы массивной шеи и плеч быка при помощи бандерилий — пик с острыми наконечниками (маленьких флажков). Как сообщил агент Мигуэля Игнасио Гонсалес журналу Мундоторо, бандерильеро получил удар рогом в правое бедро, и рана несерьезная

122

бизнес и культура 2(5)·2013

ОТДЫХ 13 июля 2012 г. Автор: Сергей Карпухин Вечерний отдых жителей южноуральского города Магнитогорска. На заднем плане Магнитогорский металлургический комбинат

КАНЦЛЕР ГЕРМАНИИ АНГЕЛА МЕРКЕЛЬ 23 ноября 2012 г. Автор: Франсуа Ленуар Ангела Меркель едет в штабквартиру Совета Европы на саммит лидеров Евросоюза в Брюсселе для обсуждения долгосрочного бюджета Перспективы достижения соглашения по долгосрочному бюджету Евросоюза стали менее оптимистичными после того, как был предложен новый компромисс с уступками Франции и Польше, игнорирующий требования Британии и Германии об ограничении расходов

бизнес и культура 2(5)·2013

123

арт-проект

СХВАТКА СУМОИСТОВ 7 апреля 2007 г. Автор: Люси Николсон Дэн Кальбфляйш готовится к схватке с соперником на открытом чемпионате США по сумо в Лос-Анжелесе

ЗОЛОТОДОБЫЧА В КОНГО 23 февраля 2009 г. Автор: Финбарр О’Рейли Старатель вычерпывает глину из золотоносного шурфа на руднике Чудия концессии Киломото у деревни Кобу, в 100 км от города Буниа в Северо-Восточном Конго Вооруженный конфликт в Конго — это жестокая борьба за контроль над богатыми природными ресурсами, золотом, алмазами и лесом, длящаяся уже более десяти лет. Большинство богатств страны добывается с применением тяжелого ручного труда

124

бизнес и культура 2(5)·2013

ВЗРЫВ В ЛИВАНЕ 14 февраля 2005 г. Автор: Мухамед Азакир Ливанец призывает помочь раненому недалеко от места взрыва заминированного автомобиля в Бейруте По свидетельствам очевидцев и источников из силовых структур, в результате мощного взрыва на набережной Бейрута погиб бывший премьер-министр Ливана Рафик Харири. Погибло еще как минимум восемь человек, в том числе телохранители

ПЕРЕСТРЕЛКА В ИРАКЕ 19 сентября 2005 г. Автор: Атеф Хассан Британский солдат выпрыгивает из танка, подожженного во время перестрелки в городе Басра на юге Ирака В понедельник в Басре возмущенная толпа с камнями и бутылками с зажигательной смесью набросилась на британский танк, после того как иракские власти сообщили о задержании в городе двух британских секретных агентов, стрелявших в полицейских. В результате стычки были убиты два иракца, заявил министр внутренних дел

бизнес и культура 2(5)·2013

125

проза

Иллюстрация: Александр Данилов 126

бизнес и культура 2(5)·2013

В жизни он из себя ничего не представлял. Служил. Получал жалованье, однажды даже женился. Сам себе был безразличен. Нестерпимо жгло одно, что будет после? Далеко заглядывать не отваживался. Первое утро, день, вечер после смерти… Какие они? Его интересовало поведение людей, с которыми он контактировал при жизни. Как они отнесутся к его смерти? Как будут продолжать жить, когда его уже не будет с ними? Скорее всего, так бы и помер, ничего не узнав о собственной кончине. Но дуракам везет, повезло и ему. Попался ни за что ни про что. Пришли с понятыми и забрали. Не били. Допрашивали крепко — треть суток на это ушло. Дело завели. Все это его мало трогало, разве что жизнь стала разнообразнее. Кто-то искренне радовался происходящему с ним, кто-то также огорчился. Так он и дожил до дня суда. На суд добирался с одним из адвокатов — сам в жизни за рулем не сидел, как и за удочкой, за книгой, за гитарой… Все сидели или сидят, а ему не довелось. Ехал, по сторонам глядел. Адвокат учил уму-разуму, что, как и где говорить следует. Вдруг в голове, в руках, в ногах, главное, в животе что-то произошло не то. Он остро почувствовал, что его уже в жизни нет и не будет никогда. Странное такое чувство, щекотливое очень. Вход в здание суда обликом смахивал на городской морг. Толпились родственники, знакомые, и просто люди от любопытства терлись. Странным выглядело отсутствие цветов в их руках. Пришли вроде все, кого он тут видеть желал, но с абсолютно пустыми руками. Это неприятно настораживало. Ко всем на похороны цветы, венки несут, а ему все дружно в этом отказали. В судебном зале, как и положено, господствовал траур. Царил везде: на полу, на лицах, на скамьях, особенно на столах. В общем, мебель не подвела, не подкачала. Если не на гробы, то на крышки от них походила на все сто. Два не в меру упитанных пристава торжественно указывали всем на свои места. Он прикинул, что с близкими ему не по чину сидеть, и пристроился к адвокатам. Но, как оказалось, для его тела другое место предназначено. Приставы под руки подхватили, усадили на законное место. При этом проинструктировали, когда вставать положено, что отвечать следует по ритуалу. Сидя, он увидел перед собой два ряда певчих. Один хор состоял из хмурых обвинителей, другой из адвокатов. За спиной шушукались знакомые и родственники. О чем шла речь, разобрать было невозможно, мешал шум машин из открытых настежь окон. Ну вот, вековое и сбылось. На собственные похороны при уме и памяти попал. Дальше еще лучше, пошло-поехало и крепко покатило. — Встать, суд идет! Судья оказалась симпатичной молодой женщиной с узкой полоской губ, в мантии. Все встали, и ему велели

подняться. Судья многозначительно исполнила свое соло. Затем перстом указала на хор обвинителей, и те в ритме марша торжественно заголосили. Он был почти счастлив, святость момента потрясла. Об одном жалел, рассказать никому не придется. За хором обвинителей вступил в свои права хор адвокатов. Эти пели еще слаще и проникновеннее. После песнопений судья предоставила слово ему. В жизни слова ему не давали, в президиумы не звали. А тут повезло, так повезло, после смерти дали возможность на публике поговорить и при этом еще и себя заслушать. Беда, что сказать особенно нечего. Виноват, да. Виноват во всем, что родился, виноват, что жил не так, виноват, может даже, что и помер, виноват. Слушали все внимательно, с почтением. Немного обидело, что прервали слишком рано и резко. — Встать, суд удаляется на совещание! Долго совещались, на каком кладбище его хоронить. Так долго, что он успел проголодаться и даже в туалет по малой нужде сбегать, чем несказанно приставов удивил. Курить не позволили — покойникам курить возбраняется. Родственники его утешали, что все мы, мол, смертны, у каждого свой черед. Ему их слова по ушам не били, он свое удовольствие получил сполна и даже больше. Жаль, поведать об этом было не совсем удобно. Так все в покойники запросятся, что несправедливо — жить-то кому-то надо. Под конец анекдотами забавлялись, помирать, как говорится, так с музыкой. Даже он успел один ввернуть. Кругом вода, а посередине закон. Что это такое? Живые не догадались, а он им подсказал, что это судья в море слов купается. Ха-ха. — Встать, суд идет! Огласили приговор, зал дружно захлопал. Он, правда, так и не разобрал, к какому кладбищу его приписали, но раз хлопают, значит, местом не обойдут, дадут, что надо. Стали подсовывать всякие бумаги, где он обязан был расписаться, что не возражает. Он не возражал. Судя по лицам знакомых и родственников, с новым адресом ему подфартило. Вышел из зала суда, на небе ни тучки, солнышко сияет. Птички щебечут. Люди интересоваться им перестали, все между собой судачили. Он с удовольствием закурил долгожданную сигарету и стал тихо своей смерти радоваться. После второй затяжки даже петь захотелось, но перетерпел. Потом его к себе подозвал адвокат и повез в следственный отдел на допрос. Оказывается, что после смерти полагается покойников допрашивать. Родственники со знакомыми к этому времени всей гурьбой отправились на его поминки. В кабинете следователя было темно и прохладно, как в могиле. Вопрос озадачил, если бы он не был покойником, можно сказать, убил. Поинтересовались, был ли он при жизни за границей или не был? По их оперативным данным — был, а по бумагам — не был. Что тут ответить? Скажешь «был», хоронить откажутся. И куда

тогда прикажете тело пристраивать? Если ответить, что «не был», похоронят тут. А вдруг он потеряет возможность лежать за бугром. Места там на кладбищах ладные, аккуратные, с тропинками между могил. Глянул на адвоката, тот в рот воды набрал. Пришлось выкручиваться, что то, что было при жизни, после смерти из памяти начисто выветрилось. По окончании допроса опять пришлось кучу бумаг подписывать. Что там было наворочено, прочитать уже не смог, глаза слипались, то ли от усталости, то ли уже так по статусу положено. — Ладно, идите. Усадил его адвокат в свой катафалк, всучил бумагу для предъявления на кладбище и повез в последний путь. Город жил своей обычной жизнью. Какое ему дело до того, что одному из бывших жильцов повезло на собственных похоронах побывать! Еще и не такое случается. Справку о смерти на кладбище со всех сторон осмотрели, на подлинность проверили, подкололи к другим справкам и предложили следовать к месту пребывания. Короче, на вечность короновали. Он еще раз расписался, что не возражает, и отправился к собственной могиле. Долго плутал между памятников, а ямы под себя и не обнаружил. Украли яму. Вспомнил, что давно есть сильно хочется, зашел в первую попавшую столовую, так, кроме курицы с вермишелью, ничего не было. При жизни он курей не жаловал, после смерти она ему показалась даже ничего. Дальше куда следовать? Покойников знакомых у него еще не было. Возвращаться к живым как-то не с руки. Не по-людски получается, похоронили, можно сказать, нормально, не обидели, удовлетворили по полной. И что? Всё, что ли? Где прикажете девяти дней дожидаться? Дело к ночи, темно, жутко и одиноко. День закончился, о втором он и не мечтал. Выпить смерть как захотелось. При жизни не пил, а тут потянуло. Живым водку до одиннадцати продают, до остальных дела никому нет. Если бы позволили остаканиться, он бы последнее слово… Такое, такое завернул… А какое оно, последнее слово? Первое — «мама», а последнее лучше не произносить совсем — с ним на тот свет не пускают. На девять дней не пригласили, поели, попили и спать легли. Где он? А вы где?

бизнес и культура 2(5)·2013

127