Большое интервью
аются в
Его книги изд овский. ии. и, Болгар Игорь Сахн лии, Серби с нции, Ита ра го Ф , ко и и вс Герман ют Сахно срав-нива о чт , т ки ря ти во ри К го Набоковым, ая тн ло п Флобером и , е хани «легкая, как ды – обычные его проза и ро ге ная». Его . и воздуш ятельствах
х обсто необычны ь дело люди в о писат чт дает, н Он утверж ль ое. и увлекате ное, хотя н ва ко с ри ed vsky creat Igor Sakhno e ag e th at His first poem – first prose is h , x si f in eo published at the ag are being is works H . aria. ty ir th r bia, Bulg afte taly, Ser I , e c n ra novsky Germany, F re Sakh s compa c ti ri c im calling h The literary abokov, N . V d an as t uber – «as light to G. Fla is prose h d an vsky classic a living Mr. Sakhno ry». For ai d an e. lid ating on breath, so t a fascin amble, bu g a is g n writi
Игорь Сахновский Человек, который знает все Интервью: Марина Николайчук
М
Николайчук: Один остроумный человек сказал: «Образованный человек должен решить для себя, что делать: писать или читать? Вы сделали выбор? Игорь Сахновский: Если сравнивать количество прочитанного и написанного, то, конечно, я читатель. Читать легче и безопаснее. Сидеть у окна, поглядывая на улицу, или самому выйти на холод, под дождь – разница примерно такая же. Да и слово «писатель» мне не очень нравится. В этом я солидарен с Пушкиным, который предпочитал называть себя литератором. М.Н.: Но Вы, начиная писать, надеялись стать писателем?
И.С.: Когда мне было шесть лет, я сочинил потрясающее стихотворение: «Возле форточки пахнет свежестью. В сорок лет мало нежности». Я тут же записал его в ученическую тетрадку, а на обложке начертал: «Полное собрание сочинений. Том 1-й». В детстве вместо слова «кекс» я говорил «текст». Эта оговорка стала судьбой и роком. В седьмом (или восьмом?) классе прямо на уроке я сочинил какую-то фантастическую ерунду о космических пиратах, которую совершенно неожиданно напечатали в местной газете. Для провинциального школьника это был ослепительный, грандиозный «позор». Я очень долго писал только стихи, в советское время даже опубликовал две стихотворные книжки. А первую прозу написал, когда мне было уже за 30. Отстукал ее на пишущей машинке и отправил бандеролью не куда-нибудь, а в самый главный литературный журнал страны, «Новый мир». Так «Насущные нужды умерших» увидели свет, были переведены за границей, а в Великобритании даже получил и международную премию. Но и после того успеха у меня было и до сих пор сохраняется ощущение, что литература –мое сугубо частное, домашнее, «кухонное» дело с совершенно непредсказуемым концом. М.Н.: Читателям всегда инте-
арина
40
platinum
Если бы я снимал фильм о любви, я бы попробовал превратить кинокамеры в глаза двух людей ресно, как творит писатель. Ставите ноги в тазик с водой, как это делал Шиллер, или одеваетесь в парадное, как Чехов? И.С.: Пишу на компьютере, дома, в своем углу, в одиночестве. Время суток значения не имеет. Но иногда куски текста, написанные в ночное время, приходится выбрасывать или переделывать: ночью – совсем другая «оптика», менее точная, что
И.С.: Несут ли мои тексты некий моральли. После периода стихов долгое время не ный или воспитательный мотив? По крайней мог понять, как пишется проза. Стихотворемере, я точно не ставлю перед собой таких ние – это словно спринтерская дистанция. задач. Книги, безусловно, способны менять На финише остается только упасть и умесознание людей, перереть. Я знал, что слова ворачивать им душу, в поэзии радиоактивутешать, мучить или ны: оказавшись рядом, осчастливливать. Но они влияют друг на друкогда автор ставит пега, создают новую реред собой цель моральальность. А в прозе…. но повлиять на читателя, Потом я понял, что для перевоспитать его и т.п., прозы надо выбирать это почти всегда гаранособое дыхание. Что тия «прокола», художеее правильно писать ственной неудачи. кусками, периодами… М.Н.: Согласны, Понять-то понял. Но что у каждого пивсе равно пишу непрасателя существувильно – словами. ет «своя» тема, коПолучается безобторая управляет и разно медленно. Не движет его творчеотпускаю от себя фраством? зу до тех пор, пока И.С.: Более того, она меня не удовлетна мой взгляд, хороший ворит. И даже когда писатель не ищет ее, писал роман с жесткиона сама приходит и ми издательскими сровластвует над его мысками, все равно усколями. Есть ли такая тема риться не мог. у меня? Трудно сказать. М.Н.: Вы как-то То, что я специально ее по – особому устроне выбираю, – это точили свою жизнь? но. Детство, смерть, И.С.: Если поглялюбовь, «физиолодеть со стороны, живу гия чуда» – разве это довольно однообразтемы? Это космос, споно. Отъявленный доДля многих вдохновение – собный вместить сотмосед, на люди выбикрасивое, романтичное ни разных тем. Читараюсь редко, пью тоже понятие, но только не для тель волен определить редко, разврату не профессионалов свою, а не навязанную предаюсь. Сижу дома, автором тему. примус починяю. Когда М.Н.: Иосиф Бродский однажды не работаю, читаю книжки, смотрю фильсказал, что единственные революмы, фотографирую. Не реже двух-трех раз ции, которые его интересуют – это в году улетаю в дальние края. Зимой ищу революции, происходят в душе и в жару где-нибудь на берегу Сиамского зауме человека. лива, осенью люблю Флоренцию. Лучшим И.С.: У него есть и другое замечазанятием считаю путешествия. Вот на что тельное высказывание. О том, что прине жалко тратить время и деньги. Я прирасчина всех несчастий в мире – не социатаю путешествиями. лизм или капитализм, а вульгарность чеМ.Н.: Ощущаете себя «инженером ловеческого сердца. В том-то и дело, что человеческих душ»? platinum
41
Большое интервью между этими вещами существует прямая, но, но чаще – довольно хлопотно. Из недаже причинно-следственная связь – междавних «приятностей» запомнилась люду внутренней жизнью человека и социбезность французского консула и атальной ситуацией в мире. Мне в этих слоташе по культуре, который после выховах видятся высокое да второй моей книжмужество и абсолютки в парижском изданая вменяемость: не тельстве «Галлимар» кивать на плохих по«в знак уважения к авЕсли с чем-то литература литиков, а предъявтору» подарил мне гои может бороться, так лять претензии самодовую Шенгенскую это с вульгарностью му себе. Если с чем-то мультивизу. человеческого сердца литература и может М.Н.: «Человек, кобороться, так это с поторый знал все» экрашлостью и вульгарностью. Мне кажется, низирован. Узнали в нем свою книгу? что вкус важнее всего. Человек, у котороИ.С.: Фильм Владимира Мирзоева го есть вкус, никогда не сделает гнусность. получился ярким и талантливым. Я был Даже не потому, что он такой замечательготов к тому, что это произведение абный, а потому, что вкус не позволит. Вкус солютно другого автора, оперирующего важнее политики. Пристойная политика совсем иным языком искусства, нежели не бывает безвкусной. И наоборот. литература. А если бы я снимал фильм, М.Н.: Много ли в Ваших книгах например, о любви, я бы, возможно, поличного? пробовал превратить кинокамеры в глаИ.С.: Много, если не всё. Меня одна за двух людей: женская «камера-Она» читательница спросила: «Как вы не боисмотрит на Него, а мужская «камератесь писать настолько откровенно?» Но, Он» смотрит на Нее. И таким способом по-моему, выбора нет. Если автор не симупоказать очень подробно всего три дня: лянт и не халтурщик, он в своих текстах почпервый день, когда они впервые увидели ти голый, он страшно подставляется. Но я друг друга, второй – годовую их самый не знаю, как можно писать по-другому. лучший день вдвоём и третий – день разМ.Н.: Что для Вас интереснее – рыва, потери друг друга. выдумать историю или описать М.Н.: Ну и вопрос на грани фола – реальную? Ваши творческий планы? И.С.: Реальность всегда фантастичИ.С.: Я несколько лет не писал раснее, интересней и страшнее, чем все, что сказы, а теперь вот вернулся к ним. Думы можем нафантазировать. У меня нет маю, это будут истории, рассказанные от фантастических текстов. Я лишь иногда попервого лица. Pl зволяю себе сводить в одном месте и времени не связанных между собой людей в придуманных обстоятельствах. Практичеt seems that there is an auски у всех моих персонажей есть прототиthor who was born with penпы, которым я слегка изменяю фамилии. etrating insight, a keen sense К фантастике я не имею никакого отношеof hearing, absolute discretion and, ния. Что я и сказал прилюдно, получая преabove all, a flair for frankness. This мию «Бронзовая улитка» за роман «Человек, is Igor Sakhnovsky – the winner of который знал все», присужденную мне Боmany prestigious literary awards. рисом Стругацким. Вот такие метаморфозы In 2003 he was honoured with the происходят с моими произведениями. «Russky Dekameron » Prize for his М.Н.: Что для Вас значат слава и short story collection «The Happy популярность? and the Mad ». И.С.: Известным быть иногда прият-
I
42
platinum