СЛОВО, ДЕЛО, СУДЬБА
рената –
немонтаЖный алгоритм ФИЛЬМ РЕНАТЫ ЛИТВИНОВОЙ «ПОСЛЕДНЯЯ СКАЗКА РИТЫ» НАДЕЛАЛ МНОГО ШУМА. ЕГО НЕОДНОЗНАЧНАЯ ОЦЕНКА ВОЗБУДИЛА ЗРИТЕЛЬСКИЙ ИНТЕРЕС, А ПОПЫТКИ ЖУРНАЛИСТОВ ДОКОПАТЬСЯ ДО ИСТИНЫ НИ НА ЙОТУ НЕ ПРИБЛИЗИЛИ К ТАЙНЕ ЭТОЙ УДИВИТЕЛЬНОЙ ЖЕНЩИНЫ. ПРЕДЛАГАЕМ ЧИТАТЕЛЯМ ЕЩЕ ОДНО ИНТЕРВЬЮ, КОТОРОЕ ЛИТВИНОВА ДАЛА ЕКАТЕРИНЕ ТИМОФЕЕВОЙ, ЗАПОДОЗРИВ В НЕЙ РОДСТВЕННУЮ ДУШУ.
T
he movie by Renata Lytvinova «The last fairy tale of Rita» was a sensation. The ambiguous reviews of the movie excited the interest of spectators and the attempts of the journalists to find out the essence. However, it did not challenge the mystery of this amazing woman. Here is another interview which Mrs Lytvinova provided to Ekateryna Tymofyeyeva, her soul-mate friend.
64
platinum
Platinum: Рената, каких журналистов Вы предпочитаете — так называемых «желтых собак» или тех, которые льют вам елей в уши? Рената Литвинова: Журналист — это сумасшедшая профессия, поэтому уважение вызывают профессионалы, которые серьезно готовятся к интервью и знают кино. Pl.: Когда у Вас зародилась тема сценария для фильма «Последняя сказка Риты» и как он «материализовался»? Р. Л.: Лет пять назад я совсем не планировала снимать такой фильм, но какието фрагменты этого сценария у меня были написаны, когда я еще училась во ВГИКе, то есть больше двадцати лет назад. Я уже почти поверила, что существует предопределенность некоторых решений, поступков, план которых был набросан десятки лет назад тобой же. Теперь я знаю, что пока этот «тайный список» не переделаю в этой жизни, ничего со мной и не случится. Pl.: При просмотре фильма возникает ошеломляющая мысль: слияние Любви и Смерти подталкивает к выводу, что, любя, можно убить любимого человека? Р. Л.: Бывает и такой вариант. Эти две темы неразрывны друг с другом. Если как-то примитивно определить, что такое любовь, — это временное обладание любимым человеком. Смерть, как небесный редактор, стоит над всеми нами и напоминает о конечности этого обладания, которое надо ценить здесь и сейчас, пока мы топчем грешную землю. А тема убийства своей любви так часто звучала в поэзии, где «любить и убить» превращались в синонимы обладания любимым человеком навсегда! Pl.: В названии фильма его жанр определен как «сказка», а для Вас это?.. Р. Л.: Чтобы не пугать публику, я назвала его сказкой, а для меня это быль. Я верю в высших кураторов над каждым человеком.
Pl.: Достаточно глубоко копнув тему Смерти, можете сказать, что она приходит к людям с разным отношением к ним? Р. Л.: Как часто я слышу определение «достойная смерть», не означает ли это, что бывает и позорная? Pl.: Настолько «подлизавшись» к Смерти, вы теперь надеетесь на ее благосклонность к Вам? Р. Л.: К ней невозможно «подлизаться» в какой-то период жизни, она, как я думаю, оценивает всю ее целиком. В Вашем вопросе я слышу подоплеку, что Смерть выше всех, она вершит, кто чего достоин, и не надо искать ее благосклонности. Мне верится, что Смерть ненавидит равнодушных людей гораздо больше, чем тех, кто вершит зло. Pl.: Авторы классических романов в мировой литературе настолько любят убивать своих героев, что последние страницы таких книг залиты слезами. Не было желания сделать хеппи-энд и подарить Рите жизнь? Р. Л.: Все великие произведения заканчиваются утратой главных героев. Таков закон драматургии! Искусство, конечно, утрирует, форсирует, это в жизни можно прожить монотонно и тихо сгинуть под тиканье часов на диване, так и не пожелав высказаться. А кино или театр подразумевают действие, события, которые должны захватить зрителя. Вот если бы меня попросил какой-нибудь продюсер, от которых я избавилась, финансируя свой фильм сама: «Сделай финал веселым», — то это бы пахнуло гордыней и тщеславием. Снимать фильм про Смерть и при этом указать ей на дверь? В моей версии она такая, которую не надо бояться. Pl.: В какие-то моменты мне показалось, что я увидела Офу из «Трех историй». Это специально задуманная реплика?
«Чтобы не пугать публику, я назвала фильм сказкой, а для меня эта история — быль»
СЛОВО, ДЕЛО, СУДЬБА
«Смерть выше всех, она вершит, кто чего достоин, и не надо искать ее благосклонности»
Премьерный показ фильма «Последняя сказка Риты». Актриса, режиссер и сценарист Рената Литвинова, вице-президент компании Crystal Group Ukraine Екатерина Тимофеева
«Этот фильм забрал два года моей жизни. Снят он был на свои деньги, и я признаю, что такая «рамка» полезна для творчества»
66
platinum
Р. Л.: Конечно, я часто «оборачиваюсь» на полях своих текстов, ролей, словно передаю приветы от одних персонажей другим — короче, проступаю аллюзиями то тут, то там. Автор-то один! Pl.: Ваша оценка «больного общества» в фильме понятна, но извечный вопрос русской интеллигенции — «Что делать?». Как Вы считаете, только ли Любовь способна вылечить его? Р. Л.: Любящий человек более близок к добру, чем нелюбящий и нелюбимый. Может, больное общество, как Вы выражаетесь, и обречено умереть, потому что не хочет лечиться, но это его выбор. Pl.: Согласитесь ли Вы, что внимательный зритель почувствует в Вашей картине «тень Киры Муратовой»? Р. Л.: Киру когда-то винили во влиянии на нее Параджанова и Хамдамова, я многому у нее научилась, но, прежде всего, быть такой «самой по себе», склеивающей несклеивающееся, немонтажное, некоммерческое, превращая страсти маленьких людей в волшебные киноистории. Pl.: Вас трудно обвинить в «бекмамбетовщине», Вы явно делаете фильмы для себя. Чьи любовь и признание для Вас важнее всего?
Р. Л.: Все-таки всегда снимаешь, чтобы тебя похвалили любимые люди, а не СМИ, к которым, увы, нет уважения — пишут что продается: слухи, сплетни, даже оскорбления… А те, кого ты любишь, кто любит тебя, дают эту силу вообще встать против всего мира и быть, в конце концов, правой. Pl.: Говоря о курировании каждого человека некой божественной силой, можете описать своего куратора? Р. Л.: Вообще, это такая тема не «на воздух», это как рассказывать о своей любви — очень наказуемо. Знаете, словно у восточной красавицы сорвать паранджу. Последствия непредсказуемые, но наиважнейший куратор — ты сам себе. В себе можно найти ту силу, волю, защиту, которой подчас нет объяснений, настолько она сверхъестественная. Pl.: Как Вам удалось уговорить оператора снимать фотокамерой? Р. Л.: Я никогда никого не уговариваю — людям либо интересно работать со мной, либо нет. Съемка фотоаппаратом в режиме «видео» чревата техническими проблемами, например, невозможно полностью контролировать резкость на важном объекте в кадре, есть проблемы с цветопередачей и другие. Съемка на пленку была мне не по карману. С другой стороны, такое малобюджетное кино делается гораздо быстрее и дает возможность многим неизвестным талантам реализовать себя. Pl.: Эстетика Ваших фильмов неповторима, Ваш почерк угадывается в каждом кадре. У Вас есть планы не дать угаснуть этому чуду, воспитать учеников? Р. Л.: Профессия режиссера на семьдесят процентов организаторская, остальное — творчество. Я убеждена, что режиссерскому «ремеслу» можно научиться. Если бы можно было научить творчеству, то по миру сейчас бы бегали маленькие «леонардики», «врубели» и «эйзенштейники» — ужас какой! Преподавание — это для мэтров с угасающими силами, хорошее времяпрепровождение на пенсии. Я выбрала другой путь для своего «дряхлого периода» — буду писать книги. Pl.: Рената, и последний вопрос, который просто вертится на языке — что за змею Вы пригрели на своей груди во время презентации фильма в Киеве? Р. Л.: Ах, Вы об этом! Да, о таком «пресмыкающемся» может мечтать каждая женщина, а я обожаю украшения единственные и неповторимые. Перед колье «Змей» я замерла, как кролик перед удавом, меня пронзил талант ювелира Tabbah, который приблизился к пониманию женской сущности и первозданной Красоты. Pl