[ПЯТЬ - ПЯТЬ]
P D F Ж У Р Н А Л О К УЛ ЬТ У Р Н Ы Х И С У БК УЛ ЬТ У Р Н Ы Х М А Н И П УЛ Я Ц И Я Х . M O R E S PECIF ICA L LY A B OU T T H E S U B CU LT U R E S T H AT IN F LU E N CE CU LT U R E : F E E D I T, CR I T ICA L LY R E IN T E R P R E T, D E N Y A N D R ECR E AT E I T
Номер про Людей 55 PDF MAGAZINE #2, 2007
> ОТ РЕДАКЦИИ Д Ц
O
вощи в этот номер собрать было не так просто. Но мы сделали, что могли. Все-таки очень заманчиво сказать что-то про людей через призму их овощного существования. Все живые существа, обладающие ассоциативным мышлением, обитают в многослойном пространстве противоположностей, и одна из них как раз «фрукт–овощ». Так ещё один мир из детства, в котором обитали Чипполино и Принцесса Брамбилла, оказался невыдуманным. емнадцать человек из разных мегаполисов описали свое настоящее и будущее в мире фруктов и овощей. Читатели 552 станут даже свидетелями дуэли между Арбузом и Тыквой в 4014 году, законспектированной П.Пепперштейном. Барри, ведущий рубрики 55video, рассказал об авангарде Чарили Кауфмана в голове–тыкве Джона Малковича. 55 также съездил в Берлин и расспросил музыканта Эндрю Пеклера о его концепции овощного бытия. А в Лондоне мы стали свидетелями «апгрейда вечного настоящего» в Королевской Академии Искусств на выставке USA Today. Заодно 55 повидался в Европе с парой братских журнальных проектов и их создателями. Знакомьтесь: PLOTKI—издание о культурной и общественной жизни Центральной и восточной Европы. И МUTE—британский журнал, глубоко погружающийся в культуру и политику современного посткапиталистического общества.
Идея Арт-дирекция Александр Пас
> АВТОРЫ ОВОЩНОГО
НОМЕРА
Редакция Александр Пас Игорь Романов Екатерина Тумина Веб-дизайн Александр Батуев Сергей Попов Перевод Ангелина Волкова
Отдельная Благодарность Massimo Alamandola Steve Aylett Катя Богданович Irana Douer Claire Fahys
Текст Алла Гугель Barry Jenkins Арсений Жиляев Павел Пепперштейн Дмитрий Пименов Иллюстрация Катя Андреева btmn Ольга Землянухина Мария Краснова-Шабаева Татьяна Крупинина Евгения Маслова Victoria Prokopaviciute
Louis Franck Falk Jaehnigen Жу Рома Литвинов Алекс Керви Полина Киселева Toby Mory
Keita Now Andrew Pekler Stephan Pohl Jan Poppenhagen Алия Рослова Timur Tippitti София Терехова
Дмитрий Распопов Протей Темен Андрей Тимофеев Каллиграфия Настя Ухина Фотография Ольга Лоло Александр Пас Ирина Ржевская Обложка Ольга Землянухина
01 1
> СОДЕРЖАНИЕ СОДЕРЖА Д НОМЕРА 2 >> SUMMARY IN ENGLISH
Чтобы не забыть, какой же вы, на самом деле, человек, полезно иногда побыть овощем. 17 персон — поэтов, музыкантов и художников, представителей разных городов и стран всерьез задумались на тему собственной «растительной» жизни. признались в некоторых овощефруктовых фантазиях. заглянули в светлое «овощное» завтра.
033 Время спать в ночных клубах, отращивать длинные волосы и оставаться в постели когда все идут на работу.
047
ВОЙНА ФРУКТОВ И ОВОЩЕЙ
По древней традиции два богатыря выдвинулись каждый из своих рядов, чтобы сразиться на виду у своих армий. Со стороны фруктов вышел Арбуз, со стороны овощей —Тыква. Размеры их были гигантскими, по 100 км в вышину. Столкнулись с диким криком. И оба лопнули...
059
ОВОЩИ
Номер про «людей»
073 ANDREW PEKLER: Живые инструменты я использую как приманку. Чем-то похоже на рыбалку—ты закидываешь удочку с наживкой в воду, потом неожиданно рыба–слушатель оказывается на крючке, потом в воздухе, а потом...
083 Арт-шоу USA Today в лондонской Королевской Академии Искусств демонстрирует upgrade вечного настоящего. Действительно, что же собственно остается? Похоже, желание. Почти то же самое, что и век назад. Желание быть человеком.
091
55 VIDEO Справедливо или нет, но это не авангард—записывать призрачные изображения себя в качестве феминистической критики общественного давления —потому что Майа Дерен уже это сделала. Это метод экспрессии более не опережающий mainstream cinema и не находящийся вне его. Или так только кажется?
× SOUNDTRACK MUSIC FOR THE SECOND SEC ISSUE OF 55 MAGAZINE MAGAZ WAS MADE BY
> WOUTER WOUT VAN VELD HOVEN
> EZEKIEL HONIG
руша упирается шма орковь локтями камень растет полу тобы на голове драгоценен избежать повтора е на своей вощ свеклы а на чужой будто бы и капуста блоко полноценен убегает ныряет в в яму о поплавке вкуснее вощи е всегда для теряя фрукт фруктов звук свой будто стекла
десь закон движенья пользы роявился фактом тут как тут вощи для фруктов будто гильзы
вопросы: Алла Гугель фото: Александр Пас
тобы не забыть, какой же вы, на самом деле, человек, полезно иногда побыть б овощем. 17 7 персон р — поэтов, музыкантов у и художников, у представителей р разных городов и стран
всерьез р задумались у на темуу собственной «растительной р » жизни. Признались р в некоторых р овоще-фруктовых фру ф фантазиях. Заглянули у в светлое «овощное» завтра.
C каким овощем вы себя б ассоциируете? Какой на ваш взгляд самый овощной вкус или запах жизни? Если бы пришлось посвятить книгу овощу, то какому и о чем? В каких ситуациях вы чувствуете себя овощем? За каким овощем будущее?
1. я—гриб 2. тыквенный 3. о грустных грибах, которые хотели бы стать рыбами звезд 4. в момент грусти и отчужденности 5. будущее—за водорослями и плесенью
1. я—зеленая фасоль 2. запах сельдерея 3. история о прекрасной жизни под солнцем
4. после того как его съем 5. а будущее—за репкой 1. я—брюссельская капуста 2. грибной 3. виноград. о том как тяжело быть всю жизнь на одном месте.
4. когда я чувствую смерть 5. овощи-таблетки. все одинаковые, холодные и со вкусом металла
1. я—фрукт 2. картофельный 3. история о человеке который бы имел
1. я—груша 2. яблочный 3. арбуз. это история про
картофелины вместо глаз
девушку—грубую снаружи, мягкую внутри
4. сейчас 5. за картофелем. поскольку будущее за
4. мне кажется никогда. мне будет
белыми воротничками,
5. виноград. их много и работают
а без крахмала не поставить воротничок
они как команда
обидно если это случится
1. я—незрелое яблочко 2. запах чеснока изо я— большой
рта сближает семью
и спелый помидор
3. брокколи и всем
2. огуречный 3. андеграундное кино
детям,которые их не любят
4. когда лежу на про смерть овоща, диване которого достают из-под и не могу встать, земли чувствую себя
4. в самолете картофельным клубнем
5. чеснок, потому что будущее за вампирами
5. за арбузом! ешь ешь ешь — писаешь не питательно, но свежо
1. я—помидор 2. запах паприки 3. редиска. есть такая поговорка DIE RADIESCHEN VON UNTEN ANSEHEN (это как смотреть на редис с обратной стороны, из-под земли)
4. лёжа в постели 5. китайский рис
1. я—крыжовник 2. запах компота 3. история о путешествиях грибов 4. когда ничего не могу сделать 5. брусника
1. я—огурец 2. как пахнет гумус 3. зелёная морковь. зелёная гниль (Green ROT is coming from UBU king of Pologne, the
surreal theory of the Pata-physics)
4. когда я живу, дышу и играю. Все мы часть природы
5. маленький и хрупкий «пузырик»—земля
1. я—артишок 2. луковый 3. картофель. это история о производства алкоголя 4. when i hang over 5. репка (фр. Naver - shit)
я—маленькая морковка
2. яблочный 3. книга про брокколи, холокосте и древних морских чудовищах.
4. когда получаю удар в голову (я занимаюсь боевыми искусствами) я чувствую себя коричневым пятнистым
1. я—баклажан 2. арбузный 3. это был бы сиквел,
бананом
5. гранат. в противном случае они уничтожат людей своими семенами-пулями
посвященный жизни в эпоху баклажан
4. боязнь секса 5. лимон, из-за сильного вкуса
2. запах греческого салата и много масла
3. грустная история про
овощи которые исчезли
в ходе эволюции
4. когда я смотрю ТВ (томатом если спорт, огурецом если порно)
5. яблоко
ВИДЕО-ХУДОЖНИК, БЕРЛИН
JAN POPPENHAGEN
1. я—яблоко
1. я—брокколи 2. запах кардамона 3. лук порей. одинокий человек, который самого себя не знает и никто вокруг не знает, что с ним делать
4. когда делаю что-то глупое. чувствую как картофель
5. молодой бамбук
1. я—красный редис
3.
2. картофельный. особенно когда ешь сырым и крахмал почти как газированный
редис попадает в город, полный секретов. мэр города съедает редис, а потом задыхается и падает замертво под машину, чем создает серьёзный ДТП, на центральной площади города. 63 человека погибло. история будет называться «Признайтесь сейчас, мистер Президент, пока не стало ещё хуже» когда люди молятся на меня human beings are the vegetables of the future
5.
4.
033
ОВОЩНОЕ СТОСТОЯНИЕ
фото: Ирина Ржевская каллиграфия: Настя Ухина стихи разных авторов
Небесные бананы
текст: Павел Пепперштейн графика: Протей Темен
Война Фруктов Фр р и Овощей фрукты воевали с овощами… с. ануфриев
Можно здесь д вспомнить всем известный анекдот про Путина. у
Ф
ру рукты и овощи щ одинад ково вкусны у и полезны, однако д наблюдается д очевидное д неравенство р между ду этими категориями р плодов. д В русском языке слово «фрукт ру фру » в применении р к человеку, у, означает персонажа р сочного,, интенсивного,, ярко р проявляющего р щ свои необычные и д даже несколько гротескные р свойства,, в то врем р как «овощем щ » называют человека вялого,, «опущенного ущ »,, водянисто-жидкого, без свойств.
П
Н Н з
у
у
Т
И с толкнумлись они с дики к р и ко м
Куда у л е те л и б а б оч к и м с черепо — неведомо.
Куди Куд уд ((соу соус у к рису, суп)
фото и графика: Ольга Землянухина
Олад Оладушки д из риса
сообществ— субкультур.
проф фесиональных
в узких кругах различных
суб в культуру большую, культуру масс. Речь идёт об информации, которая не навязывается СМИ, а наоборот р ождается и существует
временем перетекаю т из
явлениям, которые со
посвящен субкультурам и тем процессам, вещам, пред метам,
Ж УРНАЛ
55 ЗВУК ANDREW PEKLER: «СТАТЬ ОВОЩЕМ- ОСНОВНАЯ ЦЕЛЬ ЧЕЛОВЕКА»
В НАЧАЛЕ БУДУЩЕГО ГОДА ВЫЙДЕТ В СВЕТ НОВЫЙ АЛЬБОМ SAD ROCKETS. ANDREW PEKLER—ЧЕЛОВЕК ЗАПУСКАЮЩИЙ «ПЕЧАЛЬНЫЕ РАКЕТЫ»—НЕ ИСПОЛЬЗОВАЛ ЭТОТ ПСЕВДОНИМ ПОЧТИ 7 ЛЕТ. ЗА ЭТО ВРЕМЯ ОН УСПЕЛ СМЕНИТЬ МЕСТО ЖИТЕЛЬСТВА, ВЫБРАВ БЕРЛИН СВОЕЙ НОВОЙ РЕЗИДЕНЦИЕЙ, ВЫПУСТИТЬ ТРИ АЛЬБОМА ПОД СВОИМ НЕВЫДУМАННЫМ ИМЕНЕМ, А ТАКЖЕ СТАТЬ УЧАСТНИКОМ ТРИО KOSMISCHER PITCH (ДВОЕ ДРУГИХ УЧАСТНИКОВ —JAN JELINEK И HANNO LEICHTMANN). 55 НАВЕСТИЛ ANDREW В ГЕРМАНИИ И ВЗЯЛ ЭКСКЛЮЗИВНОЕ ИНТЕРВЬЮ. ЗАПИСАЛ АЛЕКСАНДР ПАС
55: Что такое для тебя субкультура и какое место, по-твоему, она занимает в глобалистском обществе? Andrew Pekler: Для меня не существует чёткого понятия «субкультуры» как такового. Всё это часть масс-культуры, продукт пост-капиталистического общества. Можно сказать, что все существующие субкультуры уже интегрированы в общую систему. Каждый раз, когда в системе возникает «вирус» —новое образование-субкультура,—спустя непродолжительное время ее поглощает масс-культура. Бывают и исключения. Например, «Аль-Каеда», которая отстаивает свой собственный взгляд на жизнь и смерть, наиболее близка к тому, что можно назвать субкультурой. Или кибуцы в Израиле. Они достаточно ограничены от внешних влияний.
основная цель человека, занимающимся любым созидательным, творческим процессом. Дойти до такого состояния—когда тебе уже больше ничего не нужно. Для меня это и означает стать овощем. Вот к примеру самый толстый человек в мире,—он уже овощ. Всё, что ему нужно, это есть, спать, ходить в туалет. Чего ещё можно хотеть от жизни? Когда доходишь до такого состояния—значит, ты уже все сделал, что мог, тебе больше ничего не надо. С другой стороны, состояние овоща, это когда перед тобой всегда висит морковка—недостижимая желанная цель, но ты никогда её не сможешь достать, потому что она двигается вместе с тобой. В таком понимании овощ—это необходимая и в тоже время недостигаемая цель любого творчества. В идеале овощ—это смерть…
55: Номер 552 посвящен овощам, а само понятие «овощ» определяется как состояние творческого катарсиса, пустоты, стагнации, полнейшего бездействия…
55: Пару дней назад я попал на выступление нью-йорксого трио HASSEL HOUND в «ZENTRALE RANDLAGE». Несмотря на то, что музыканты использовали живые гитары, скрипку, детские музыкальные инструменты и энное количество псевдомузыкальных объектов, создавалось впечатление, что музыка направлена на самих музыкантов. Она пассивна, интравертна и по-своему наивна. Проводя параллель с
«ОВОЩ — ЭТО НЕОБХОДИМАЯ И В ТОЖЕ ВРЕМЯ НЕДОСТИГАЕМАЯ ЦЕЛЬ ЛЮБОГО ТВОРЧЕСТВА»
Что ты об этом думаешь? AP: Транзит—овощи. Интересно… Я считаю, что стать овощем
55: Как так получилось, что твоя музыка образца 2002 года сильно напоминает STEFAN BETKE (POLE) 2006-го? AP: Сложно сказать. Вообще-то мы со Стефаном хорошо знакомы… Наверное, все дело в том, что в 2002 году я не знал, что делаю, а Стефан не знает, что делает в 2006-м.
В НАЧАЛЕ СЛЕДУЮЩЕГО ГОДА ВЫЙДЕТ НОВЫЙ РЕЛИЗ SAD ROCKETS. И ОН БУДЕТ СИЛЬНО ОТЛИЧАТЬСЯ ОТ ТОГО, ЧТО Я ПИСАЛ РАНЬШЕ темой номера—я бы сказал, что их выступление очень овощеобразно. Практически не нуждается в зрителе как таковом… AP: Да я тоже был там. Не могу сказать, что их музыка меня цепляет. Но звучит все мило и приятно. Я считаю, что сейчас музыкальное выступление не нуждается в перфомансе, представлении, разыгрываемом перед зрителем. Много раз я был на концертах так называемой лэптоп-музыки. Зритель привык, что на концерте в клуб его будут развлекать, заряжать драйвом… Сейчас ситуация немного меняется. Теперь публика должна работать сама. Думать, анализировать… 55: Что касается лэптоп- и вообще экспериментальной электронной музыки, в чем ее функция, на твой взгляд? В чем смысл? AP: Музыка должна быть трансцендентной. Она должна входить в общение с чем-то надличностным, деперсонализированным. Минуя логические интерпретации и анализ. Это та самая функция, которая заложена в нее ещё с древних времен: выход из обыденности в другое состояние, в трансперсональное переживание. 55: Постой, разве не этим зани-
маются адепты транса? AP: Именно этим. Мне нравится идея транса, но совсем не нравится музыка. 55: Возвращаясь к твоему творчеству. Какие способы ухода в трансцендентальное предлагаешь ты сам? AP: Я часто использую звучание традиционных живых инструментов, например, гитар и ударных. Но каждый раз эксперимент со звуком уводит достаточно далеко от их первоначального звучания. Живые инструменты я использую как своего рода приманку для зрителя. Чем-то похоже на рыбалку—ты закидываешь удочку с наживкой в воду, потом неожиданно рыбаслушатель оказывается на крючке, потом в воздухе, а потом …Никто не знает, что будет дальше, куда уведёт музыка… Мне нравится, как создает свою музыку FENNESZ. Никогда не догадаешься, где у него звучит гитара. Ведь у каждого в голове есть «архив» устоявшихся представлений о том, как должны звучать гитара, скрипка, ударные. Я активно его использую, но стараюсь увести слушателя немного дальше, в новое для него пространства—безличностное и нестереотипное…
55: Что насчет твоего проекта SAD ROCKETS, ты все ещё продолжаешь над ним работу? AP: О да. В начале следующего года выйдет новый релиз SAD ROCKETS. И он будет сильно отличаться от того, что я писал раньше. Композиции более структурированные, звук более живой. Можно сказать, что это эксперимент с поп-звучанием. 55: Что еще нового? AP: Сейчас мы работаем с KOSMISCHER PITCH, тоже очень интересный проект. Мы используем барабаны, гитару и немного электроники. Чем-то похоже на австрийский RADIAN. Все гитарные партии записываю я сам. Посмотрим, что из этого получится. 55: А ты занимаешься чемто ещё, кроме музыки? AP: (Эндрю улыбается) Нет. Больше ничем.
Пару дней спустя Эндрю пригласил меня посетить открытие театрального кафе на Schumann Strasse, где состояось дебютное выступление его жены, Киви. Она играла добротный, некоммерческий олд-скульный фанк, который немного смущал богемно-театральную, неразогретую алкоголем берлинскую публику. Отчего неуютно было и самой Киви. Позже мы разговорились, и я был приятно удивлен тем, что Киви пишет диссертацию по социологии на тему подделок (fakes) в поп-музыке. И в связи с этим они с Эндрю, вероятно, переедут на время в Лондон. Я поинтересовался, что связывает Эндрю сейчас с Россией и почему бы ему не приехать уже. Он рассмешил меня тем, что немного побаивается русских скинхедов на улицах, так как в нем есть немного и армянской крови. Да и на русского он не похож. «Однако все мы живем в своих стереотипах»,— заверил я его. Как оказалось, родственники Эндрю занимаются книжным бизнесом и владеют одним из крупнейших московских издательств. «The New Russians», как весьма скептически отозвался о них Эндрю. Вскоре мы попрощались, договорившись обязательно встретиться снова—на этот раз в Москве.
Пирог из кабачков Кабачок, морковь, латук, нутовая мука, специи (зира, кукрма, черный перец, лист шамбалы), соль, сода Перемешать всё. Поставить в духовку.
55 ИСК-ВО
СВЕТ СКОРОСТИ ТЕКСТ: АРСЕНИЙ ЖИЛЯЕВ
10 МИНУТ ПОСЛЕ ИСЧЕЗНОВЕНИЯ ГРАВИТАЦИИ. ЧТО ЕСТЬ ЧЕЛОВЕК ПОСЛЕ СМЕРТИ БОГА? ПОСЛЕ СМЕРТИ ЧЕЛОВЕКА? ДЛЯ НАЧАЛА 21 ВЕКА ВОПРОСЫ ОТНЮДЬ НЕПРАЗДНЫЕ. ОТВЕЧАЮТ ЧАСТО ПАРАДОКСАЛЬНО. ЧЕЛОВЕК С УСПЕХОМ ОБУЧИВШИЙСЯ ИСКУССТВУ УМИРАНИЯ МОЖЕТ СЧИТАТЬСЯ БОГОМ.
И
все же
Если существует усталость, значит, мое я существует. Значит, искусственность искусства может быть поставлена под сомнение. Граница между fiction / non fiction вновь становится ощутимой и виной тому уже не подростковые 90е с их страстью к реальному. Оказывается «после постмодернизма остается» не только орать... Арт-шоу USA Today в лондонской Королевской Академии Искусств демонстрирует upgrade вечного настоящего. Действительно, что же собственно остается? Похоже желание. Почти то же самое, что и век назад. Желание быть человеком.
Din Don
Большинство из представленных молодых художников уже завоевали себе признание. Сам факт наличия их работ в коллекции Саатчи, говорит о многом. Однако при всей яркости,
1
2 спектакулярности экспозиции ее вряд ли можно охарактеризовать младенческим «Увау!» Дигитальное зеркало настоящего явно дало трещины. Цветовая дикость теперь вне непробиваемой
гламурной эйфории и скорее указывает на невыносимость истины, чем старается спрятать ее. Опыт телесности находит себе новые пластические решения. И здесь одинаково остро материальны
3
как геометрически выверено разбитая техника из пластикового льда в инсталляции Banks Violette, так и почти рельефные акриловые пятна гоночных трасс в живописи Kristin Baker ти в последнем случае, как известно из физики, ведет к исчезновению массы. Но как мы теперь достоверно видим рождению света и цвета. Свет скорости – новый виток истины о мире на пределе. По работам Mark Grotjahn можно диагностировать метаморфозы претерпеваемые художественной мыслью в поисках оснований. И вновь вспомнить один из актуальных вопросов последних лет «Is the modernity our antiquity?» А в промежутках между - почти программное – ментальная картография, fuck the police или бессубъектное Rama Lama Din Don. Новое продолжение старой игры в верю / не верю.
4
месяц Вышел из тумана…
С середины прошлого века именно американское искусство стало, наверное, заслуженно претендовать на безусловную общемировую значимость. Переезд многих ведущих европейских творцов превратил некогда про-
винциальный в культурном плане NY в кузницу художественных откровений… Сегодня, впечатляясь шоу молодых американцев в Лондоне, все-таки приходится задуматься о тягостности вечного возвращения, несмотря на то, что возвращается всегда различное.
5
1 JOSEPHINE MECKSEPER 2 KRISTIN BAKER 3 WANGECHI MUTU 4 DANA SCHULTZ 5 MATEW CERLETTY
55 VIDEO
НОВЫЙ АВАНГАРД УВИДЕННЫЙ СКВОЗЬ ОТВЕРСТИЕ В ГОЛОВЕ ЧАРЛИ КАУФМАНА ТЕКСТ: BARRY JENKINS
П
оцарапанная эмульсия… наложение… двойная экспозиция…
Это всего лишь несколько знаков авангардного кино, клише неконвенционального кинопроизводства. Понятие синоним экспериментальности… Сегодня использование этих, некогда главных элементов творчества Брекеджа и Дерен, в качестве ссылки на современный авангард – значит представлять их устаревшими. По определению – продвинутая группа в любой сфере, особенно в изобразительном, литературном, или музыкальном искусстве, чьи работы характеризуют в основном неортодоксальные и экспериментальные методы – авангард является рефлексом, ответвлением доминирующей эстетики популярного кино, представленного в сегодняшних мультиплексах, в одночасовых драмах, подкастах и интернет сериалах. Были бы поцарапанная эмульсия и двойная экспозиция нормами в Голливудских фильмах, то они прекратили бы быть авангардом. Правда eсли «Пила», «Рассвет Мертвецов» (2004), «Lost», музыкальные видео Nine Inch Nails и Tool могут служить каким-либо индикатором, можно сказать, что эти «продвинутые» методы Дерен, Брекеджа и иже с ними были абсорбированы в упаковку. Пленка инфантильна. Всего лишь одно столетие люди записывают изображения, объединяют их
монтажом, создают, разрушают… Во имя Искусства, во имя Развлечения. В подобной обстановке, скорость открытий опережает скорость условностей. Авангард вначале был понятен в своём эстетическом сопоставлении к мэинстриму кино. Пока нарративные фильмы строились на основе ограниченного количества аудио-технических аспектов кинематографа – то есть монтаж изображения по звуку – такие художники, как Виен, Дерен, а потом и Брекедж были л вне своих современников, опеережали их, исследуя края эстее тических принципов в попыткее озвучить идеи, несовместимыхх с традиционными методами.
В
не своих современников, опережая их. В сегодняшнем глобальном cinema практически невозможно быть вне и впереди своих современников. Само понятиее «вне» - пустой идеал в сегодняшнем мире. У каждого есть камера и все знают, как с ней обращаться. Дерзость ранних авангардных исследований
была низвергнута путём присвоения их открытий в лексикон «cool». Справедливо или нет, но это не авангард – записывать призрачные изображения себя в качестве феминистической критики общественного давления – потому что Майа Дерен уже это сделала. Это метод экспрессии более не опережающий mainstream cinema и не находящийся вне его. Однако намного более провокационно по отношению к влиянию Дерен и Брекеджа заключить что: делая клише из эстетических исследований ранних филммэйкеров-авангардистов, современную инкарнацию авангарда значительно легче увидеть в художниках, работающих в рамках mainstream cinema. И поскольку эта тема была затронута, можно сказать, что есть два, может три, имени, моментально выходящих на передний план. Вместо того чтобы спорить об этих людях, можно просто поставить перед ними человека, который их объединяет: Чарли Кауфман. Чарли Кауфман замечательный автор, изобретательный до грани безумия; абсолютный создатель жанра. Tакие фильмы, как «Адаптация», «Вечное Сияние Чистого исто Разума» и «Быть Джоном Малковичем» е характеризуются высокой сте-
пенью эксперементальности… в области манипуляции нарративными материалами. Даже больше, голос господина Кауфмана столь стремителен, что он проникает сквозь многочисленных режиссёров, его работы порождают высоко стилизованное визуальное изображение и радикальный уход от норм и условностей актуальных в данное время. В руках Мишэля Гондри, Спайка Джоунза и, возможно в меньшей степени, даже Джорджа Клуни, его сценарии создали одни из наиболее сюрреалистических повествований в современном кинематографе, не порывая целиком с условностями. И какая это деформированная действительность! Рассмотрим, для примера, «Адаптация», «Вечное Сияние Чистого Разума» и «Быть Джоном Малковичем», специфичность нарративных основ этих фильмов неопровержима: действующие лица завладевают телом актера, играющего самого себя, проникнув в него через офисный вентиляционный канал; человек полагается на науку, чтобы навсегда стереть память об отвергнутом любовнике; господин Кауфман пишет выдуманный рассказ о себе и своём вымышленном брате близнеце, проектирующих сценарий о фактической книге по раскопкам орхидей. Несмотря на наивность, миры, персонажи и исследуемые эмоции всё это происходит под видом абсолютной реальности. Таким образом, функции авангардных поисков господина Кауфмана оказываются выше просто интеллектуальных – большая часть целей Дерен, Бракеджа
ГЛОРИЯ Л. ФЛОРЕН
«АВАНГАРД» ЭТО ФРАНЦУЗСКОЕ СЛОВО ОЗНАЧАЮЩЕЕ "ВПЕРЕ ДИ ТОЛПЫ" ¶ АВАНГАРДНЫЕ ФИЛММЭЙКЕРЫ ХОТЯТ ЭКСПЕРИМЕНТИРОВАТЬ С НОВЫМИ И ДЕЯМИ, ФОРМАМИ МЕТОДАМИ − И КАК ДОВОЛЬНО ЧАСТО ГОВОРИТСЯ «ОПЕРЕЖАЮТ СВОЁ ВРЕМЯ» ¶ АВАНГАРДНЫЕ ФИЛЬМЫ ХАРАКТЕРИЗУЮТСЯ ВЫСОКОЙ СТЕПЕНЬЮ
ЭКСПЕРИМЕНТАЛЬНОСТИ − ЗАКЛЮЧАЕТСЯ ЛИ ОНА В МАНИПУЛЯЦ ИИ НАРРАТИВНЫМИ МАТЕРИАЛАМИ В ВЫСОКО СТИЛИЗОВАННОМ ВИЗУАЛЬНОМ ПРЕ ДСТАВЛЕНИИ ИЛИ В РА ДИКАЛЬНОМ У ХОДЕ ОТ НОРМЫ ИЛИ УСЛОВНОСТЕЙ АКТУАЛЬНЫХ В ДАННОЕ ВРЕМЯ ¶ АВАНГАРДНЫЙ ФИЛЬМ ВСЕГДА ЯВЛЯЕТСЯ СРЕ ДСТВОМ ЭКСПРЕССИИ ФИЛММЭЙКЕРА ФИЛММЭЙКЕР
и прочих этим ограничиваются – и берут на себя строгий дуализм интеллектуального и чувственного веса. Отсюда и произрастают сцены с сорока мужчинами в комнате, принимающими позы Джона Малковича – немного авангардных образов в Уорхоловском стиле, как комментарий на тему ужасной одержимости знаменитостями – эмоционально глубокие в свете реального глобального одиночества персонажей, населяющих миры господина Кауфмана. Действительно Авангард. Чарли Кауфман набивал руку как автор комедий положений, прежде чем объединился с режиссёром Спайком Джоунзом для создания истории подавленного кукольника Крейга Швартца и портала, который он обнаруживает в разуме и теле Джона Малковича. «Быть Джоном Малковичем» не похож ни на один фильм до, или после него. John Cusack играет Швартца, человека, обнаруживающего портал на 7,5 этаже тусклого офисного здания, в котором он работает чтобы не умереть с голоду. Разочарованный мешком дерьма, в который превратилась его жизнь, он использует этот портал сначала для того чтобы привлечь внимание своей сексуальной коллеги и, неизбежно, как шанс оказаться в фантастичной жизни, которую он не заработал. Ядром фильма является портал в Джона Малковича. Вентиляционный канал по форме и ощущениям напоминающий влажный пищевод - Кауфман и
Джоунз отрицают клише ловких способов телепортации, демонстрируемых в кино – трансформация, распад, скольжение по лазерам etc. - и вместо этого создают физическую, визуальную метафору, коренящуюся в области чувств, где человек буквально вынужден вползать внутрь Малковича. Идея одновременно проста и сложна. Поскольку весь фильм зависит от правдоподобности бытия героев Джоном Малковичем, вместо того, чтобы создать логику, объясняющую, как действующие лица реалистично становятся Джоном Малковичем, фильм демонстрирует, как они становятся Джоном Малковичом … хм … через влажный пищевод. Седьмой с половиной этаж Lester Corp. – великолепный ход. Спотыкаясь на каждом шагу, упираясь плечами в потолок, действующие лица перемещаются в фильме всегда с трудностями перед входом в портал. Мифология созданная господином Кауфманом поддерживает внедрение подобного архитектурного искажения, хотя тематическая ассоциация, восходящая от этого эстетического воздействия, в лучшем случае неуловима. То же самое можно сказать о виде изнутри головы Малковича, овулярное окно, немного расходящееся с истинным видением. К тому времени когда действующие лица пробрались через заниженный потолок, проскользнули через влажный пищевод, наблюдали мир через окно в голове Малковича и были буквально выплюнуты около Магистрали Нью-Джерси, несовместимость этих элементов
непосредственно формируют их в гармоничную логику, которая находится одновременно вне и впереди типичных комедий в современном кино. И все же, более явными аргументами в пользу провозглашения «Быть Джоном Малковичем» авангардом, являются два наиболее само-рефлексивных момента фильма: поездка самого Малковича через дверь в собственное сознание, и погоня жен Крэйга (Лотте и Максин) через подавляемые эпизоды детства Малковича ( из которой очень много можно понять относительно психологического смысла "поездки" Малковича). Ясная демонстрация сознания, вышедшего из под контроля, первая названная сцена включает в себя ресторан, где патроны и служащие
буквально являются Джоном Малковичем и всё общение происходит фразой «Малкович». Как активный участник его собственной неконтролируемой личности, реальный Малкович тогда становится своим собственным эго. Когда портал выплёвывает его рядом с магистралью к ждущему Крэйгу Швартцу, реакция Малковича абсолютно соответствует отношению эго к личности: "Эта дверь моя и должна быть запечатана навсегда. " Погоня Лотте и Максин менее опрометчива. Ряд дисфункциональных моментов юности Малковича – его родители занимающиеся сексом, Джон нюхающий трусики своей сестры etc. – сцены существуют в двух планах. На заднем плане молодой Малкович проходит через своё прошлое, в то время, как на переднем плане Лотте и Максин гоняются друг за другом. Когда Лотте находит дверь, чтобы убежать из комнаты по которой они пробегали, изображение буквально вращается подобно калейдоскопу перескакивающему к следующемуу воспоминанию. Переход плавный й, чудесно гладкий, напоминающий манеру, в которой воспоминания действительно смешиваются и переплетаются друг с другом.
Считать «Быть Джоном Малковичем» авангардом отнюдь не ошибочно. Возьмём определение Флорен, или любое другое из расширенных словарей как основу, границы термина расширяется вне путей, которые мы обычно ассоциируем с авангардом, создавая достаточно пространства для включения менее очевидных работ. Первое сочинение господина Кауфмана более чем соответствует.
«Ч
еловек полагается на науку, чтобы навсегда стереть память об отвергнутом любовнике.» Перформанс-художник Пьерр Бисмут является истинным импульсом породившем «Вечное Сияние Чистого Разума». В качестве эксперимента, господин Бисмут отправил нескольким друзьям письма (подобные тем, что фигурировали в фильме) в которых говорилось что он стер их из своей памяти. Будучи провокатором от природы, Пьерр хотел увидеть какова будет реакция его друзей. Одним из этих друзей был режиссёр Мишэль Гондри. Фильм является путешествием сквозь разум нелинейный рассказ, порождённый трюком господина Бисмута. Джоэл, роль которого играет Джим Керри, необъяснимо прерывае свой путь на работу и импульсивно садится
на поезд в Монтаук. Прогуливаясь по ветренному берегу Лонг Айленда, он замечает Клементину (Кейт Уинслет), нищую с виду женщину, капризную, параноидальную, неопрятную и всё же красивую. На обратном пути они неловко знакомятся, перекидываются парой слов и влюбляются друг в друга. Или так только кажется. Вскоре выясняется что Джоэл и Клементина жили жизнью любовников и оба решили стереть память о своём партнёре (Клементина от опрометчивой ярости, Джоэл в ответ на ее действия). Пока Джоэл продолжает процедуру, скользя в своё подсознание, чтобы отметить моменты, которые должны быть стерты, он обнару-
живает невероятную близость. Боль, порождённая страхом навсегда утратить эти воспоминания, преодолевает грусть от потерянной близости с Клементиной. Господин Кауфман восхищается борьбой Джоэла за сохранение своей памяти. Фильм имеет много общего с «Быть Джоном Малковичем». Также, как и в первом фильме Чарли Кауфмана, «Вечное Сияние Страсти» сконцентрирован на опыте жизни, происходящей внутри чьей-то головы. Память Джоэла является главной установкой фильма и когда Lacuna Inc., забирают её, происходящее вокруг персонажей растворяется в одинаково прямолинейном и ирреальном щем: автомобили падают с ы растворяются в темноте, артир, в то время как фон Господин Гондри делает мыслимым для наблюдения с переводит ощущения Джоэла в звук и изображение. Эстетически, его сознание, как человека активно участвующего в формировании собственной памяти, даёт волю богатству визуальных возможностей, которые украшают головокружительно-затруднительное положения героя.
Господин Кауфман тиран. Только спустя 2/3 продолжительности фильма, зрителю удаётся собрать достаточно информации, чтобы окончательно осознать случившееся, что происходит в реальности и что является вымыслом. Воздействие, оказываемое этим эффектом, несомненно преднамеренное. Понятие памяти, исследованное в фильме, не является авангардом само по себе, а скорее становится им благодаря манере в которой й Чарли Кауфман его преподносит. Подобно пищеводу, в «Быть Джоном Малковичем», процедура хирургического стирания памяти предоставляет действующим лицам «Вечного Сияния» право действовать так, будто они находятся в реальном мире, а не причудливой фантазии. Джоэл узнаёт о процедуре Клементины, когда друг вручает ему карту, ставящую его перед фактом, и когда он спрашивается о побочных явлениях операции, главный врач Lacuna Inc. отвечает, что "Технически и говоря, операция является повреждением мозга." Это шаг вперёд для измученного и банального mainstream cinema, фильм памяти. За исключением культовых работ вроде «Прошлый Год в Мариенбаде» Резнэ, драматическое наполнение фильмов этого поджанра ограничивалось научной фантастикой или (хуже) получением главным героем травмы, влекущей за собой амнезию. Чарли Кауфману удаётся избежать этих ограничений – он позволяет режиссёру Мишэлю Гондри создать изображение памяти, близкое к дейс-
твительным ощущениям как в эмоциональной, так и физической области. «Вечное Сияние Чистого Разума» неоспоримо оригинален.
Г
осподин Кауфман пишет выдуманный рассказ о себе и своём вымышленном брате близнеце, проектирующих сценарий о фактической книге по раскопкам орхидей.
Когда эхо шума вокруг «Быть Джоном Малковичем» только начинало утихать, Кауфман был нанят для создания сценария на основе документального романа о браконьерстве в области редких орхидей, журналистки Сьюзен Орлин, пишущей для журнал New Yorker. Недовольный званием "причудливого" сценариста, закрепившимся за ним после успеха «Быть Джоном Малковичем», Чарли Кауфман решил написать сценарий в линейном, или иначе говоря, обычном стиле. «Адаптация» - это рассаз Кауфмана о попытке адаптации романа госпожи Орлин, «Вор Орхидей» . В фильме, как и в реальной жизни, он встречается с голливудскими агентами и продюсерами, бьётся в агонии из за несовместимости автора, темы и экранизации, так и не принимаясь за действительную адаптацию для которой он
был нанят. В фильме, но не как в реальной жизни, сквозь процесс написания сценария Кауфмана приследует присутствие его фиктивного брата, Дональда. Автор со своими собственными амбициями, Дональд не претендует ни на какие художественные достоинства его конвенциональных попыток в стиле action. Когда экранный Чарли уступает популистскому стилю Дональда, он делает «Адаптацию», превращая её в то, что Кауфман бичует сильнее всего. Фильм не был предназначен для того чтобы его воспринимали всерьёз. Удручённый своей неспособностью адаптировать роман Орлин, Кауфман написал сценарий фильма от тоски, упражнение по написанию сценария о неудавшемся процессе написания сценария. В добавок к этому он создал образ, формирующий повествование сильнее всего: физическое воплощение своей подавленной личности в образе фиктивного близнеца, Дональда Кауфмана. Николас
Кейдж сыграл обоих персонажей, артистичного Чарльза, и в то же время менее талантливого, менее оригинального Дональда, то есть того, в кого Чарльз так боиться превратиться. Если угодно, Кейдж сыграл двойстенность реального Кауфмана. Это и является ядром повествования. Фильм, который находится в процессе написания в то время, когда вы его смотрите. Всё зависит от того, какой из двух персонажей является доминирующим от сцены к сцене. Предпоследний момент фильма происходит в его середине. Чарли расстроен, он не имеет ни малейшего понятия, как адаптировать роман госпожи Орлин, и отдает проект Дональду, чтобы тот делал с ним что пожелает. Абсолютно уверенный в своем таланте, Дональд трансформирует интеллектуальную абстрактную историю, которую создавал Чарли, в рассказ о мести, убийстве, наркотиках, оружие и сексе. В зависимости от того, как от руки Дональда меняется фильм внутри фильма, меняется и история Кауфмана и его брата/альтер эго по написанию сценария фильма. Чарли Кауфман под воздействием неврозности своего собственного процесса, заставлен "адаптироваться" к прихотям его другого сознания, втиснутого в форму брата близнеца. В конечном итоге, Чарли оказывается обогащен той стороной себя, которую он рассматривал как лишенную художественной ценности.
«Адаптация» вращается вокруг Чарли Кауфмана, писателя, застрявшего в креативной колее. Подобно «Быть Джоном Малковичем» до него, и «Вечное Сияние Чистого Разума», который будет снят после, этот фильм строится вокруг одной идеи Кауфмана: возможность физического обладания подсознанием и изменения его, как физического объекта. В то время, как в других фильмах Чарли Кауфмана эта идея воплощена в форму одного человека, перенесёного в сознание другого (Джон Малкович и разрушающиеся воспоминания Джоэла), в «Адаптации», она принимает более полную форму, являющуюся персонификацией подсознания другого. Этим господин Кауфман наносит очередной обманный нарративный удар чтобы выразить невыразимое, и, в свою очередь, строит еще одно повествование, противостоящее прецедентам, сравнениям или сходствам. Это, еще один пример превосходства его работ над условными границами повествования.
A
вангардный фильм всегда является средством экспрессии филммэйкера.
Cinema Чарли Кауфмана, прежде всего, странное. Но также чертовски забавное, оригинальное, романтичное и грустное; всё это, несомнен-
но, разработка той философской головоломки, которой поглощён господин Кауфман. Вместо того чтобы создавать прямолинейные истории, он создает истории находящееся вне области научных возможностей и играет ими открыто, предлагая реальный мир, где исследование запутавшихся эмоций сделано возможным через фантастику, как правдоподобное средство. Этим он не отличается от Майи Дерен и её коллег, чьи работы развивались от повествовательных - а не эстетических - нужд. Перемотка и ре-экспозиции негатива - это были способы выражения ранее невыразимого, манипуляции и ухода от привычных ключей к определению авангарда. Создание портала в теле актёра Джона Малковича, научная рационализация возможности выборочного стирания памяти, исследование ненависти по отношению к самому себе и одиночества через изображение своей нефиктивной личности, и физического фиктивного воплощения своего неглубокого подсознания; это всё способы выражения невыразимого по Кауфману. Из всех фильмов прошлого не найти и трёх, затронувших тот масштаб эмоций, который создаёт он. Его работы буквально переполнены "новыми идеями, формами, методами - и как довольно часто говориться, "опережают своё время". Если рассматривать фильмы Кауфмана в правильном контексте, они несомненно являются авангардом.
иллюстрация: Евгения Маслова
иллюстрация: Татьяна Крупинина
553. THE BLUE ISSUE √
553. ГРУСТНЫЙ НОМЕР
>> SUMMARY IN ENGLISH
P S
>> SUMMARY IN ENGLISH
01 1 In order not to forget what kind of a person you truly are, it is good sometimes to be a vegetable. 17 individuals - intellectuals, poets, musicians and painters, representatives of different continents, seriously pondered on the topic of their personal growth life, and confessed some of their vegie-fruit fantasies and peeked into the bright, vegetable tomorrow.
033 It's time to sleep inside nightclubs, grow long hair and stay in bed when everyone goes tothe office.
047
THE WAR OF FRUIT AND VEGETABLES //PAVEL PEPPERSHTEIN
Soon, the two armies stood facing each other on the shores of the river Juice. According to the ancient tradition, two knights came forth from their ranks to face off in front of their armies. From the side of the fruit Watermelon stepped forward, from the side of the vegetables – Pumpkin. Their sizes were huge, 100 km in height. They collided with a wild shout. Both bursted – from the Watermelon came out White Fire that shone in height, having formed the Eternal String. From Pumpkin flew out a flock of white butterflies that had swarmed over a big human skull. Where to the butterflies flew away with the skull is unknown. Soon peace had been made.
>> SUMMARY IN ENGLISH
059
VEGETABLES
«People»
091
55 VIDEO / ETERNAL SUNSHINE: GLIMPSING THE NEW AVANT-GARDE THROUGH THE HOLE IN CHARLIE KAUFMAN’S HEAD //BARRY JENKINS Film is infantile. Barely a century man has recorded images, melded them with montage, layered them, created,
073
//
ALEXANDER PAS I use live tools as bait. Somewhat similar to fishing – you cast a line with the bait into the water, then unexpectedly the fishlistener appears on the hook, then in air, and then … Nobody knows, what will happen then, where the music will lead … After all, everyone has in his head an “archive” of imprinted impressions of how a guitar should sound, a violin, the drums. I actively use it, but I try to lead the listener a little bit further, into new dimensions – without characteristics and not stereotypic
destroyed and projected them for the sake of art, of entertainment. In such a setting, the rate of discovery outpaces the rate of convention. The avant-garde, at its outset, was clear in its aesthetic juxtaposition to mainstream cinema. Whilst narrative films were housed on the foundations of the few sound technical aspects of filmmaking—i.e. replicating an image and sound equitable to the human eye and ear—artists like Wiene, Deren and later Brakhage found themselves outside and in advance of their contemporaries, exploring the fringes of the aesthetic principles in an effort to voice narratives incompatible with conventional means.
083 //
ARSENII ZHILYAEV The USA Today art show at the London Royal Academy of Arts demonstrates the upgrade of the eternal present. Really, what else is there left? Seemingly, desire. Almost the same as a century ago. The desire to be a human. The majority of the young artists presented have already won recognition. Regardless of the bright, spectaculaity of the exposition, it can hardly be called infantile wow! The digital mirror of the present clearly produced cracks.
55 PDF MAGAZINE #2 VEGETABLES, 2007