Сквот на олеговской by Igor Konovalov

Сквот на улице

Олеговская (1993 – 2015)

●●●

КИЕВ 2015

УДК 7.071.1: 061.23(477-25) ББК 85.14(4Укр-2К)+85.14л(4Укр-2К) К64

Сквот на улице Олеговская (1993 – 2015) В книге собраны документальные материалы, раскрывающие уникальную для украинского культурного пространства творческую деятельность киевского арт-объединения «Сквот на Олеговской». В текстах и фотографиях (инсталляции, живопись, акции, ландшафтная скульптура), созданных с 1993 по 2015 годы, зафиксировано 22-летнее коллективное творчество объединения, ауротичность которого выросла из маргинальности начала 90-х годов ХХ века и заняла почетное место в истории новейшего украинского искусства. Книга рассчитана на искусствоведов, культурологов, специалистов в области визуальных искусств, а также на широкий круг читателей, заинтересованных в развитии национального актуального искусства.

На обложке – улица Олеговская, фрагмент Фото Игоря Коновалова

ISBN 978-617-696-357-8 2015 © И. Коновалов, А. Варваров

Оглавление

6 Вступление: Коммуникации 10 Сквот на Олеговской: непрочитанная страница

26 32 42 46

68 72 76 80 84 88 92 94

Часть первая: классический сквот «Декабрь» / живопись, инсталляция, графика. «Репетиция» / выставка-акция. «Культурный консенсус» / выставка-акция. «Возвращение блудного сына» / выставка-акция. Часть вторая: фиктивный сквот Арт-проект на киевских холмах «Фиктивная Галерея Экспедиция» как уникальная декларация свободы художественной практики. «Золотая рыбка» / акция «Отплытие» / акция «Остановка» / ландшафтная скульптура «Птицы» / акция «Станция 1» / ландшафтная скульптура «Точка опоры» / ландшафтная скульптура «Семирёнка» / ландшафтная скульптура «Тринити» / ландшафтная скульптура

98 «Окна и Двери» / фотопроект 102 «ОМ» - «АУМ» / ландшафтная скульптура 106 «Независимые» / инсталляция, видео.

110 116 122 132 136 146 152 158 165

Часть третья: институциональный сквот «Flashback» / живопись, инсталляция, видео «LEGALIZATION» / живопись «Звонок» / живопись «Горы золотые» / акция «Сквот на Олеговской» М 17/ живопись, инсталляция, видео «P A U S E» / живопись «Простые люди» / живопись «Траектории сближения» / живопись, архивные материалы (стихи О. Голосия) Фотоархив (1988 – 2015)

Киев, гора Щекавица, ул. Олеговская, радиовышка, 2015 г.

Коммуникации

Заселение помещений в домах на ул. Олеговская было стихийным, студенческим. Миграции художников, желание посмотреть и поговорить, за чаем и покрепче, между домами и мастерскими – так выкристаллизовывались дуэтные и групповые объединения. Одни сходились, другие расходились и появлялись третьи. Накануне распада СССР и образования Украины стали просачиваться первые западные образцы новейшего искусства: журналы, галереи и фонды (Сорос). Выставочных площадок, естественно, не хватало, так же, как и кураторов, критиков и, тем более, рынка. Появилось желание дать о себе знать: «мы есть, здесь и сейчас»; художники искали выход в социуме, поскольку об институциях и речи не было. Внедрение художественных проектов в разные социальные пространства и фиксирование чуть ли не в единственном художественном журнале «Terra incognita» было главной и определяющей возможностью для коммуникации. Выставки пристраивались в мастерских, на холмах и улицах, в театральном институте им. Карпенко-Карого и в Доме культуры «Славутич», где ранее ничего подобного не происходило.

Таким образом, художники были медиумами, кураторами, галеристами, критиками, в основном самоспонсорами и т. д., все в одном лице. Сквоты были определяющим значением в менеджменте новейших течений искусства. Отсюда медиальность художника и завлечение зрителя в коммуникативный процесс. Первый всплеск новизны искусства просуществовал до дефолта 1998 года. В связи с тяжелым экономическим положением художники вынуждены были переходить в другие отрасли. Так появилась «Fiction Gallery Expedition», которая ушла в социальный стол невидимости. Ее «рождение» обозначилось отправкой из конца ХХ века в подводную социальную культуру и «всплытием» в начале 2000 года. Маршрут исследования культурных пробелов давал иные способы коммуникации. Это была связь напрямую с людьми без институционального ассортимента, так называемая тихая культурная интервенция, посредством кирпичнобетонных скульптур и взаимодействия с окружающей средой. Таким образом, вопреки законам, партизанскими методами возник концептуальный сквот FGE, который прививал начальную стадию паблик-арт, что впоследствии имело распространение в различных парковых зонах. Поскольку эти партизанские объекты возводились в панорамных и мало охраняемых зонах со статусом расширенной свободы, то разные дей-

ствия прихожан засвечивались в памяти фото, интернета и обрастали слухами, зачастую вымышленными историями их возникновения и предназначения. Десятилетняя практика существования некоммерческого фиктивного сквота FGE ставит вопросы: искусство это или субкультурное явление, артефакты или факты, и где граница? Хотя публикаций и фиксаций этого явления предостаточно, то решение остается под вопросом времени. С началом нулевых в Киеве стало сравнительно больше появляться арт-площадок, центров, условий, грантов и даже слабый рынок, который все еще на стадии зачатия. Все постепенно институализируется, все «дикие, критические» условно «не коммерческие» деяния приобретают форму культурного обогащения в социальном контексте молодой Украины. В этом контексте теряется смысл любого настоящего, короче все поплыло и смешалось. От прежнего искусства двадцатого века остались одни оперативные названия в рамках культурного аттракциона. «Культуризм» без контекста. В таком балансе функционируют между собой индивидуумы и группы, пропускающие сквозь себя зрителей. Так, из области фиктивного сквота, вытекла марка «арт-коммуна Сквот на Олеговской», которая стартовала выставкой «Flashback» в Галерее РА и большой ретроспективой в галерее М17, где вынырнула подводная лодка в самом зале с

ее двойниками-аватарами. С появлением высоких технологий изменились методы коммуникаций художников и его творческих задач, выставки и общения, из кухонных перешли в мобильные, интернетовские. К примеру, выставка «Звонок» ознаменовала точку сборки по звонку. Творческую деятельность «олеговских художников» тонизирует некая дзенская прошивка безвременья, представленная выставкой «Пауза», следуя более чем двадцатилетнему местному стажу. Характерное равнодушие и свободолюбивый пофигизм к славе и промыслу материально обогатиться за счет искусства (хотя это было не ультиматумом), что имело место показа в галерее 8 bit, проект «Простые люди». Возможно, это и есть основной залог секрета долголетия сквота, предпосылкой которого служило объединение Днепропетровского художественного училища, из одного курса далеких восьмидесятых. С искренней благодарностью лучшим и любимым преподавателям училища Виктору Ивановичу Матяшу и Леониду Афанасьевичу Антонюку. Коновалов Игорь, 2015

Сквот на улице Олеговская: непрочитанная страница І Группа художников-земляков, объединенных учебой в Днепропетровском художественном училище и Национальной Академии искусств (НАОМА) в художественном пространстве Украины начала ХХІ века представляют арт-коммуну «Сквот на Олеговской». История этого объединения, сложившегося в начале 90-х годов, презентует динамичное развитие авторской художественной концепции в контексте национального искусства рубежа веков. Группа прошла творческий путь от первой «тихой» выставки «Декабрь» в 1993 г. до ярких и масштабных публичных проектов начала ХХІ века. Достаточно четко прослеживаются три этапа в формировании и развитии арт-коммуны. Первый (1993–1995) определяется как «классический сквоттерский», поскольку именно в начале 90-х годов студенты Киевского художественного института, проживающие в общежитии на ул. Лукьяновская 69/71 «самозахватом» поселялись на ул. Олеговская на Щека-

Коновалова Ольга

вице (дома № 11, 22, 37-39). На фоне исторических перемен середины 80-х годов постепенно угасал и разрушался быта коренных жителей Олеговской. Миграция в поисках лучшей среды обитания привела к освобождению жилых площадей и заселению их художниками. Для одних это были только мастерские, для других – и жилье и пространство для творчества одновременно. Согласно традиционному определению, сквот – это пустующее помещение, нелегально занятое лицами, не являющимися его арендаторами. Со временем молодые художники вынуждены были перейти на договорную основу – платить мизерную сумму за проживание лицам, представлявшим интересы эмигрировавших хозяев. Сквот на улице Олеговской существовал в одном культурном пространстве со сквотами на ул. Парижская Коммуна и Большая Житомирская. Эти пересечения, заинтересованность новейшими течениями искусства, свидетельствуют об уникальности сквоттерского движения в Киеве, когда термин «сквот» употребляется не в своей социальноправовой полноте, а скорее, как локальный культурный феномен со своей внутренней спецификой и особенностями существования в постсоветской среде.

Сквот на улице Олеговская: непрочитанная страница

Второй этап – с 1996-го по 2006 год связан с появлением и деятельностью группы Фиктивная Галерея Экспедиция (FGЕ). Проект существовал на сайте, в виртуальном пространстве, а постройки и акции воплощались в конкретных земных координатах – на киевских холмах. Так сквот на Олеговской, не имея коммерческой направленности, для публичного выхода в социум сознательно отказался от художественных институций и масс-медийности в пользу абсолютной, не декларируемой свободы. Третьим этапом в жизни творческой группы стал новый вектор движения – активизация выставочной деятельности с 2008 года. Художники провели восемь групповых выставок, значительно расширили зрительскую аудиторию, заинтересовали своим творчеством масс-медийное пространство, галеристов, коллекционеров. Как результат – название «Сквот на Олеговской» стало широко известным художественным явлением за пределами Украины, приобрело статус уникальности и самобытности. Художники, в силу жизненных обстоятельств частично оставившие помещения на Олеговской, но не изменившие своей дружбе, стали именоваться арт-коммуной «Сквот на Олеговской». Это одно из немногих творческих объединений Украины, которое существует в национальном художественном пространстве на протяжении 23 лет.

Коновалова Ольга

ІІ Этапы жизни и творчества арт-коммуны «Сквот на Олеговской» тесным образом связаны с ландшафтным и культурно-историческим феноменом – горой Щекавица, которая, впитав языческое, мусульманское и христианское прошлое, находится центре киевского Подола. Легендарное прошлое этой улицы хранит былину о смерти князя Олега, история свидетельствует о существовании Всесвятской церкви, а православное кладбище соседствует с мечетью и мусульманскими захоронениями. Вековые культурные напластования, создавая современную мифологическую ауру, имели определенное влияние на художников, живущих на Олеговской. Доминирующей группой среди «переселенцев» были студенты художественного института: Анатолий Варваров, Владимир Ершихин, Владимир Заиченко, Игорь Коновалов, Руслан Кутняк, Константин Маслов, Вячеслав Машницкий, Константин Милитинский, Мустафа Халиль, Владимир Падун, Эдуард Потапенков. Следует отметить, что художники не представляли собой устойчивого объединения. Это было достаточно динамичное и нерегламентированное образование, в котором каждый из участников не был связан определенными обязательствами – художники раз-

Сквот на улице Олеговская: непрочитанная страница

бивались на небольшие группы, не имеющие жестких границ. Поэтому начальный период деятельности сквота (1993–1995) ознаменовался рядом выставок и акций трех групп, среди которых только одна имела название – «Холодный ВЭЛ». Выставки 1993–1995 годов не были однородными как по составу участников, характеру презентации, так и по масштабности идей. Художники не стремились выработать единый язык, переходящий из одного выставочного пространства в другое. Они каждый раз раскрывали новые грани восприятия искусства, двигаясь по пути его «раскартинивания» [1, 16]. Выставка-акция «Далекое-близкое» В. Ершихина, В. Маслова, В. Машницкого, Мустафы Халиля весной 1993 года проходила на историческом пространстве горы Щекавица. Сосуществование макетов, прокопанных «траншей», накрытого стола и возможности приблизить киевские пейзажи благодаря подзорным трубам, создавало смещение временных понятий. Продолжая тему киевского прстранства, В. Ершихин и В. Машницкий сняли короткометражный фильм «Огни большого города». Ночной Киев художники непредвзято рассматривали через прибор ночного видения, установленный на тележке, отчего город выглядел нервно дрожащим, в зеленоватом цвете.

Коновалова Ольга

Выставка «Декабрь» зимой 1993 г. была достаточно традиционной. На ней демонстрировались работы таких художников, как А. Варваров, И. Коновалов, К. Милитинский, В. Падун, Э. Потапенков. В пространстве галереи размещались картины, фотографии, инсталляция, которые не были объединены определенной идеей, а скорее презентовали каждого участника как самостоятельную творческую единицу. Однако цельность выставки проявилась в экспрессивной манере живописи и метафоричности образов, что было характерно для художественных поисков молодых украинских художников начала 90-х годов. Выставка-акция «Репетиция» А. Варварова и И. Коновалова (с участием Н. Варваровой) в хореографическом классе театрального института (1994) представляла собой синтетическое действо, в котором балерина выполняла традиционную академическую разминку у станка в окружении живописных полотен. Эти картины несли перевернутое изображение классических натюрмортов ХVІІ века, где битая дичь – птицы и кролики превращались в «танцующих» партнеров Балерины. Подобная метаморфоза заставляла зрителей искать точку опоры, угадывая знакомые классические образы в звуках, жестах и живописных формах, поднимая этот синтез на новый уровень восприятия.

Сквот на улице Олеговская: непрочитанная страница

Акция «Культурный консенсус» (1994) вовлекала в свою орбиту сакральный образ Троицы Андрея Рублева. Классическая библейская сцена в виде негативного холста четырехметровой высоты дополнялась ритуальной чашей с красным вином. Эта реальная фарфоровая чаша стояла перед изображением на столе, и присутствующие, вовлекаясь в разомкнутое картинное пространство, создавали определенную многомерность, аннулируя картину как целостный объект. В 1994 году несколько художников сквота на Олеговской сформировали группу «Холодный ВЭЛ», в которую входили В. Падун, Э. Потапенков и Л. Роздобудько-Падун. Первые буквы имен и составили основу названия группы. Просуществовав два года и организовав несколько выставок, художники остановили свою деятельность. Но, несмотря на это, их зрелищные акции были яркой, хотя и кратковременной вспышкой середины 90-х годов [2, 3]. С высоты времени можно говорить о том, насколько деятельность сквота на улице Олеговская была органичной в контексте искусства Украины 90-х годов. Выставки не были резонансными, поскольку не имели рекламы и не создавались с коммерческим прицелом. Но именно эта маргинальность отшлифовывала индивидуальности, расширяла сферу творче-

Коновалова Ольга

ской деятельности и вела к пониманию свободы творчества. 1996 год был завершением начального этапа жизни сквота и появлением кардинально новой деятельности. Именно в этом году И. Коновалов формирует концепцию Фиктивной Галереи Экспедиция (FGE – Fiction Gallery Expedition) и создает первую акцию. Это была лодка с гипсовыми муляжами участников экспедиции – А. Варварова, В. Заиченко, И. Коновалова, С. Корниевского, К. и О. Милитинских, которая выглядела инородным объектом на пересечении улиц Олеговской и Лукьяновской. Появлению лодки предшествовала акция «Золотая рыбка». На видео был зафиксирован сложный процесс создания гипсовых масок художников. В одну из снятых масок наливали воду и опускали рыбку, которую затем выпускали в Днепр. Можно много символов прочитать в этой акции. Но основной сутью жеста, объясняющего идею FGE, стало отсутствие границ и выход за пределы институтов искусства. Причем в контексте FGE индивидуальность художника теряла свое эго, так долго культивируемое сферой искусства. Наполняемый водой гипсовый оттиск личности образует временную емкость и для жидкости, и для краткого пребывания инородного живого организма.

Сквот на улице Олеговская: непрочитанная страница

Автор концепции И. Коновалов решил вывести свой проект из сферы институционального искусства, отказавшись от пространства выставочных залов, услуг арт-критиков и масс-медиа. Местом прописки галереи стал интернет-сайт, а местом «всплытий» (авторское обозначение процесса появления объектов) – киевские холмы. Так неожиданно для киевлян и гостей города стали появляться необычные геометрические формы, которые постепенно стали обрастать слухами и легендами. В 2000 году на горе Щекавица появляется объект «Остановка» – узкая стена из белого кирпича с красными инициалами FGE. Оказавшись непонятным «наростом» для местных жителей, она была очень быстро ими разрушена до последнего кирпича. Следующей акцией в 2001 году стали «Птицы». Окольцованные снегирь, щегол и реполов с метками «F», «G», «E» (Fiction Gallery Expedition) на золотых пластинах были выпущены в пространство, моментально уничтожая представления о всяких границах в искусстве, за которые так держатся современные художники. 2001 год ознаменовался появлением на Замковой горе «Станции-1» – куба метровой высоты, облицованного зеркальными плитками. Но уже через несколько дней плитки были сбиты и «Станцию-1» были

Коновалова Ольга

вынуждены трансформировать в новый объект – «Точку опоры», в котором на побеленных гранях появились изображения, превращающие куб, то в подарок с бантом, то в игральную кость, то в символ любви с розовыми сердцами. Объект «Семирёнка» (2003) предстал также на Замковой горе в виде семи невысоких кубов из кирпича, окружающих круглый постамент с отверстием посередине. Этот объект социумом был приравнен к «алтарям сатаны» [4] и вскоре разрушен, затем реставрирован, однако снова был до основания разрушен. «Тринити» (Троица) на горе Щекавица (2004) уже отливалась из бетона. Объект, состоящий из призмы, цилиндра и куба одинаковой высоты (108 см) объединялся призмой с отверстием в центре. И последним актом всплытия FGE стал «Ом» (2006) на горе Дитинка – две бетонные окружности с цилиндрическим центром. Этой постройкой проект FGE завершил свое существование. В деятельности FGE концентрированно отразилась особенность художественной ситуации рубежа веков. Наряду со стремлением большинства художников завоевать московскую и западную признательность, чтобы влиться в структуру арт-рынка, попутно решая

Сквот на улице Олеговская: непрочитанная страница

коммерческие вопросы, Фиктивная Галерея категорически отказалась от связи с арт-структурами. Отвергнутое пространство музейной экспозиции было заменено на живую бытийственную среду. Главным отличием этой среды стало включение объектов в жизненное пространство – их не запрещалось трогать, фотографировать, записывать стихами, на них сидеть, пить пиво и целоваться. Объекты стали главным выражением основной идеи FGE – подлинной, а не декларируемой свободы. Анонимная деятельность FGE, сознательный отказ от связей с масс-медиа спровоцировал многочисленные толки и пересуды по поводу назначения и символики объектов. Сформировались очаги новой мифологии киевского пространства, которые стали собирать большое количество посетителей, а киевские экскурсоводы стали прокладывать к объектам новые маршруты. Таким образом, Fиктивная Gалерея Eкспедиция своей деятельностью расставила новые акценты во взаимодействии художника и институтов искусств, художника и социума. Коллективное творчество сквота на Олеговской, не разрекламированное на первых порах, и осознанно уходящее от рекламы во время «всплытий» FGE, стало весомой частью художественной ситуации Украины конца ХХ – начала ХХІ века.

Коновалова Ольга

С 2008 года арт-коммуна «Сквот на Олеговской» презентовала семь групповых выставок. Выставка «Flashback» (2008) возвращала в прошлое и создавала некий стоп-кадр, который объяснял нынешние поступки и действия участников. Демонстрируя работы начала 90-х годов, художники маркировали истоки и намечали траекторию будущего. Выставка «Legalization» (2010) –своего рода игра художников в караван артефактов – путешествие с улицы Олеговской в Галерею. Олеговская – свободная местность, мини-культурный оазис в центре урбанистического города, «подъедаемый» новостройками. Вековые культурные напластования, создающие местную поликультурную ауру, спровоцировали собственнолокальные экзотические жесты. Акция «Горы Золотые» в мае 2011 года акцентировала внимание на культурной ценности горы Щекавица. Углубляясь в мифологические пласты со сказочным Змеем Горынычем, в окружении христианских и мусульманских святынь, художники выявили уникальный характер культурного пространства, не имеющий аналогий в европейских столицах. Золото, как эквивалент ценности, в акции имел двойной подтекст. Драгоценный металл определяет значимость горы Щекавица как историко-культурного объекта и материальную «оценку» горы в актуальном процессе битвы за гектары. Пространство холма маркирова-

Сквот на улице Олеговская: непрочитанная страница

лось концентрическими кругами-мишенями, «золотыми» самородками и аватарами участников акции. Уничтожение горы, застройка заповедной зоны коттеджами, спровоцировала художников выразить культурный протест. Выставка «Звонок» (2011) – очередная визуализация бренда «Сквот на Олеговской». На сегодняшний день исторически сложилось так, что художники стали общаться все больше по телефону и интернету, оставив в прошлом шумные и живые ночные тусовки. Однако по звонку происходит объединение таких разных индивидуальностей в единый творческий ансамбль. Выставка «Сквот на Олеговской» в Центре современного искусства М17 (2012) продемонстрировала возрастание интереса к деятельности художников. Выставленные макеты объектов со Щекавицы, лодка с пассажирами-муляжами, живописные полотна – раскрыли масштаб творчества арт-коммуны. На выставка «Pause» (2014) художники предлагали задержаться на время, осмыслить прошлое, помечтать или просто «зависнуть», отодвигаясь от напряженности и неразберихи. Все образы, как земные, так и небесные, старались удержать зрителя в своем поле притяжения, останавливая и напоминая о светлых сторонах бытия. Пауза художественной материи выводила из прошлого и готовила к восприятию будущего.

Коновалова Ольга

В выставочный проект «Простые люди» (2014) вошло более 30 работ художников арт-коммуны «Сквот на Олеговской», часть из которых предоставлена коллекционерами и аукционным домом «Дукат». Сходство живописной манеры художников определяется единым пространством обучения, сформировавшим художественный опыт, и общим культурным контекстом. Ключевая загадка 25-летней совместной деятельности художников с улицы Олеговской находится, возможно, в пребывании на овеянной легендами горе Щекавица. Это уникальное творческое объединение, ауротичность которого выросла из маргинальнсти начала 90-х годов ХХ века и заняла почетное место в истории новейшего украинского искусства.

Литература: 1.

2. 3.

Соловьев А. На путях «раскартинивания» // Художественный журнал. - №1. – 1993. – С. 16. Группа холодный ВЭЛ // Terra incognita. – 1996. – №5. – С. 25. Макашев Т. Холодный ВЭЛ «Сон в летнюю ночь» // Terra incognita. – 1997. – №6. – С. 23.

Сквот на улице Олеговская: непрочитанная страница

Лемыш А. Что за дьявольщина! // Уикенд. – 29. 04. 2004. – №18 (249). – С. 29.

Коновалова Ольга, кандидат искусствоведения, 2015

Часть первая: классический сквот

«Декабрь» / живопись, инсталляция, графика ГИАЗ «Старый Киев». 24.12.1993 г. художники: Варваров А., Коновалов И., Милитинский К., Падун В., Потапенков Э.

Выставка пяти молодых художников: Варварова А., Коновалова И., Милитинского К., Падуна В., Потапенкова Э. - стала одним из последних событий в художественной жизни города в уходящем году. Вероятно, это календарное обстоятельство еще более способствует восприятию выставки как версий по поводу итогов года (или целого периода) в их искусстве и в жизни. Впрочем, это без попыток заставить зрителя погрузиться в напряженное размышление о «кризисности ситуации», об утрате надежд или наоборот, обретение предчувствий новой бодрости и свежести мысли. Выставка «Декабрь» не провоцирует теоретические заключения о «путях развития» киевского современного искусства. Скорее, она выявляет состояние расслабленности - не как безответности по отношению к тому, что делаешь, а как ненужности любого чрезмерного напряжения, любого настойчиво утвер-

ждающего и доказывающего жеста. Именно это ощущение создает органичную среду в экспозиции, объединяющей разных по своим взглядам и творческим подходам авторов. Сами авторы преимущественно мало известны публике. Но они достаточно комфортно сочетаются с кевской средой, восприняв все традиции украинского постмодерна в качестве своих исходных позиций. Далее - обретение собственных методов в общей ситуации бесконечного умирания постмодернизма. Ксения Милитинская, искусствовед, 1993 Журнал «Українска культура», 1994, #3.

В. Падун, А. Варваров, Э. Потапенков , И. Коновалов. 1993 г.

К. Милитинский, «Черная кошка, в темной комнате» Инсталляция, 1993 г.

К. Милитинский, авторская техника, 1993 г.

А. Варваров. «Домой» х. м. 1993 г.

А. Варваров, принт. 1993 г.

И. Коновалов. «Анатом», х. м. 1993 г.

И. Коновалов. «Шахматисты», х. м. 1993 г.

Э. Потапенков. «Ананас», х. м. 1993 г.

В. Падун. «Хиппи», х. м. 1993 г.

«Репетиция» / выставка-акция Репетиционный зал КНУТКиТ (КГИТИ) им. И. К. КарпенкоКарого. 17. 12. 1994 г. художники: И. Коновалов, А. Варваров.

Очевидная цель выставки-акции Игоря Коновалова и Анатолия Варварова - осуществить жест, противоположный художественной апроприации запредельных искусству явлений, традиционной со времен Марселя Дюшана. За последние годы в пространстве галерей и выставочных залов в соответствии с концептуальной потребностью ели, пили, резали поросят и т. д. Делали это с различной успешностью, но в общем подобные практики были актуальны и интересны. Однако кризис элитарных форм искусства ставит вопрос о пересмотре распространенных позиций и тактик. В данном случае искусство (вернее, событие акции) выносится за пределы предназначенной для него территории и становится интегрируемым объектом. Сам по себе выход из привычных экспозиционных условий может не показаться новизной. Важно то, что авторы «Репетиции» моделируют прямой диалог искусства и «неискусства», демонстрируя тем

самым отказ от элитарности и привилегированности. Впрочем, происходит это без напора революционного манифеста - в мягкой форме репетиции и атмосфере не пародированной, а всего лишь интерпретированной классики. Местом акции стал танцкласс. Театрального института, где под постоянно повторяющиеся фрагменты классической музыки репетирует балерина. Ее действия сохраняют серьезность и непоказательность. Здесь же развешаны и расставлены картины, повторяющие натюрморты 17 века, только в перевернутом виде. Зрителю предлагается наблюдать превращение «мертвой натуры» в «танцующую», в гармоничное повторение хореографических экзерсисов. Пространство выставки и пространство учебной репетиции визуально объединяются, синтетически дополняют друг друга. Происходящее приобретает окончательный смысл в присутствии зрителей, поскольку переплетение непрезентабельного и экспонированного может состояться только в момент наблюдения. Ксения Милитинская искусствовед, 1994 Terra incognita – №5. – 1996. – С. 21.

Выставка-акция «Репетиция» при участии Наталии Варваровой. 1994 г.

А. Варваров, «Nature dance», х. м. 1994 г.

И. Коновалов, «Nature dance», х. м. 1994 г.

А. Варваров, «Nature dance», х. м. 1994 г.

И. Коновалов, «Nature dance», х. м. 1994 г.

«Репетиция» / выставка-акция. Репетиционный зал КНУТКиТ (КГИТИ) им. И. К. Карпенко-Карого. 17. 12. 1994 г.

«Культурный консенсус» / выставка-акция 24 марта, 1995, город Киев, мастерская художника Г. Вышеславского (посвящается памяти художника О. Голосия) художники: И. Коновалов, А. Варваров.

Мастерская художника - неслучайно выбранное место для осуществления жеста коммуникации производства с искусством. Это игровое реальнодействующее пространство, где в процессе работы художника обычно происходит общение с друзьями, коллегами. Отличное от традиционного фуршета принятие вина, как центральная часть экспозиции, завершает эстетику в теплоте общения. Искусство вовлекается в мастерскую через «чашу единства» (взятую напрокат у потусторонней, негативной «Троицы» Андрея Рублева), также, как и мастерская в искусство. Это дает повод для согласованной взаимоигры художника-хозяина мастерской-зрителя, для честности общения, тогда как сами авторы исполняют роль лишь в качестве посредников. Небеспричинно желание отклониться от напряженной усталости «белого интеллектричества», что в последнее время замкну-

«Культурный консенсус» / выставка-акция, 24. 03. 1995, г. Киев

лось в перманентных проводах без начала и конца. Нет надежды на «небесного электрика», хотя бы по той же отрефлексированной причине, по-видимому, сама жизненная ситуация требует более реального взаимоотношения с искусством. Хочется «пожелать свершения в маленьком утопическом храме искреннего «культурного консенсуса» без иронии. Ксения Милитинская, искусствовед, 1995 Terra incognita - №6. – 1997. – С. 19.

«Культурный консенсус» / выставка-акция, 24. 03. 1995, г. Киев

«Возвращение блудного сына» / акция 20. 12. 1995 г., г. Киев, ДК «Славутич» (Календарь - 24 принт-листа). художники: Коновалов И., Варваров А.

Цель проекта не состоит в чисто художественном “социумном контексте”, бесполезно интерпретируемом тусовкой. Главная проблема - это реальное внедрение эстетически утилитарной вещи через выставку-акцию. Роль автора здесь - скорее художник-коммуникатор, чем художник-медиатор. Понятие “продукт”, а не “произведение”, дает использовать шире смысл и реальные возможности. В этих расширенных рамках продукт может быть направлен не на мумификацию исторической памяти, тотально текстовых хранилищ или музейного закрепления современного искусства (здесь не существующего), а в жизненную потребность при наличии коммуникативных процессов. Достаточно экономно и универсально фиксировать ма-

териал в техническую память, а не собирать уже никому не нужный хлам для огромных помещений, где необходимы административные затраты. Само экспонирование может иметь временный характер в любом визуальном пространстве. Поэтому феномен “автономного искусства” с его иерархической системой уже в прошлом. “Возвращение блудного сына”, который попал в постмодерное состояние – это, по сути, желание возвратиться на свежую территорию от тавтомании, путем перекодирования прошлых практик из мирового архива. Отсюда условно составленная коллекция выглядит декоративной интерпретацией такого феномена как “элитарное искусство” (от романтизма до поп-арта”) внутри некоей большой “консервной банки” (псевдо-музее) ДК “Славутич», с другой стороны это реальный повод для различных взаимоотношений, в том числе и партнерских по изданию в тираже. Декор негативной версии (“автономного искусства”) рефлексий, шествует в анахронизме по строке 1996 года, выявляя утопическое “возвращение блудного сына” в социум. Возможно - это сомнительно, не важно. Важно, чтобы календарь пригодился Вам в повседневности. Коновалов Игорь, 1995

«Возвращение блудного сына» / акция, 20. 12. 1995 г., г. Киев, ДК «Славутич»

«Возвращение блудного сына» / акция,20. 12. 1995 г., г. Киев, ДК «Славутич», (Календарь - 24 принт-листа).

Часть вторая: фиктивный сквот

АРТ-ПРОЕКТ НА КИЕВСКИХ ХОЛМАХ «ФИКТИВНАЯ ГАЛЕРЕЯ ЭКСПЕДИЦИЯ» КАК УНИКАЛЬНАЯ ДЕКЛАРАЦИЯ СВОБОДЫ ХУДОЖЕСТВЕННОЙ ПРАКТИКИ Введение Тема статьи связана с анализом художественной практики арт-проекта «Фиктивная Галерея Экспедиция» («FGE») на протяжении десяти лет (1996-2006). Автор проекта, Игорь Коновалов, суть деятельности обозначил уже в названии: «фиктивность» предполагала существование вымышленной, воображаемой галереи без конкретного места дислокации, без администрации и персонала. Слово «Экспедиция» демонстрировало характер движения галереи: создание объектов как путешествие по киевскому ландшафту с последующим уходом (исчезновением) и подготовкой нового проявления. Деятельность «FGE» – явление, малоизученное. Художники не вступали в контакт с прессой, демонстрируя сознательный отказ от масс-медиа и институций искусства. Только в отдельных статьях кратко

Коновалова Ольга

подается описание деятельности группы (СидорГибелинда, 1996; Vyšeslavskij, 2006) и попытка обозначить их творчество в контексте европейских художественных практик (Вишеславський, 2004; Вышеславский, 2008). Создавались арт-объекты исключительно на киевских холмах в очень короткие сроки (в течение нескольких часов). Такая стремительность была обусловлена отсутствием разрешения городских властей на строительство в исторической части Киева. При этом важно отметить, что в процессе работы не уничтожался ландшафт – размеры объектов и их размещение выбирались с учетом общей гармонизации пространства. Установленные на холмах с панорамными видами Киева, сооружения стали центром притяжения туристов и отдыхающих горожан. Таким образом, актуальность исследования лежит в плоскости междисциплинарных связей, объединяющих творчество с социумом, в выявлении сложных отношений художника и общества на материале малоизученного явления киевской художественной среды конца ХХ – начала ХХI века. Цель исследования заключается в анализе явления свободы, вытекающего из опыта современной художественной практики и реализуемого в условиях уникального киевского ландшафта.

Арт-проект на Киевских холмах «FGE», как уникальная декларация свободы художественной практики

Методы исследования: анализ истории создания каждого объекта, его формальных и содержательных характеристик необходим для выяснения сущности деятельности «FGE», выявления степени свободы творчества. Наблюдения за дальнейшим существованием объектов в социальной среде, их роль и место в процессе коммуникации на уровнях человек-объект, человек-человек, человек-среда, ведут к констатации многоуровневых отношений, спровоцированных деятельностью «FGE». Объект исследования: художественная практика арт-проекта «Фиктивная Галерея Экспедиция» («FGE»). Предмет исследования: понятие свободы как неотъемлемой части деятельности «FGE» – от замысла, через воплощение, к социальной коммуникации. Гипотеза исследования: в деятельности артпроекта «FGE» выражена идея подлинной свободы – вне галерей и рекламы, за границами законной регламентации, в тесном контакте с социумом и историческим ландшафтом. Предлагается рассматривать арт-проект «FGE» как уникальное явление художественной практики конца ХХ – начала ХХІ века.

Коновалова Ольга

Анализ формальных и содержательных характеристик художественных объектов и акций арт-проекта «Фиктивная Галерея Экспедиция» Акция «Отплытие» на горе Щекавица в июне 1996 г. символизировала начало деятельности «FGE». На борту большой лодки, установленной на перекрестке улиц Лукьяновская и Олеговская, размещались гипсовые фигуры участников акции – Анатолия Варварова, Владимира Заиченко, Игоря Коновалова, Сергея Корниевского, Константина и Оксаны Милитинских. По телевизору, установленному в лодке, демонстрировался фильм-акция «Золотая рыбка», который передавал концепцию проекта. На видео был зафиксирован процесс создания гипсовых масок участников. В одном из снятых слепков плавала рыбка, которую затем выпускали в Днепр. Основная суть проекта была связана с жестом, объясняющим отсутствие границ галереи и выход ее за пределы институций искусства. Причем индивидуальность художника также теряла свое эго: наполняемая водой гипсовая маска образовывала временную емкость и для жидкости, и для пребывания в ней живого организма. В октябре 2000 г. на горе Щекавица была построена «Остановка» – выгнутая стена высотой 250 см из белого кирпича с надписью «FGE». Местные жители разрушили объект до основания. «Остановка» долж-

Арт-проект на Киевских холмах «FGE», как уникальная декларация свободы художественной практики

на была стать точкой пересечения извилистых тропинок, маркирующих уникальный киевский ландшафт и включиться в свободное движение людей по Щекавице. Акция «Птицы» в январе 2001 г. на горе Щекавица продемонстрировала расширение границ «FGE» до высоты птичьего полета, в пространство, не контролируемое человеком. Снегиря, щегла и реполова словили, окольцевали, а затем выпустили. У каждой птицы на золотом кольце было выгравировано по одной букве: «F», «G» и «E». В августе 2001 г. на горе Замковая установлен объект «Станция-1». Это был идеальный бетонный куб со стороной 108 см, выложенный зеркальными плитками. Число 108 – определенная константа в астрономии (средняя скорость вращения Земли по эллиптической орбите вокруг Солнца) и восточных религиях (индуизме, ведических учениях, буддизме, джайнизме). Зеркальные стороны куба создавали эффект прозрачности, отражение неба нивелировало материальность. Уничтожение зеркальных плиток через несколько дней предопределило изменения внешнего вида объекта. Вот основные из них: «игральная кость» с яркими точками на боках; «подарок» с блестящей лентой; куб с красными сердцами на розовом фоне. Однажды оставленные белыми, стороны куба стихийно заполнили анонимные изречения и

Коновалова Ольга

стихи. Объект получил еще одно авторское название – «точка опоры». На Замковой горе, недалеко от «куба», в октябре 2002 г. появилась «Семирёнка» – семь небольших кубов-постаментов, расположенных вокруг цилиндрического отверстия. В основе идеи лежит противопоставление энергий: если шестиренка формирует непрерывную поступательную динамику, то «семирёнка» как нечетная структура создает пульсирующее поле, притягивающее человеческий поток. В мае 2004 г. на горе Щекавица был построен объект «Тринити» (Троица). Над урбанистическим киевским Подолом возвышалась конструкция из цилиндра, призмы и куба, объединенных треугольником. В основу как общей композиции, так и отдельных объемов была заложена космическая цифровая константа, число 108. В результате был смоделирован универсальный знак, выявляющий преемственность с культурами прошлого и незыблемость основ человеческого мышления. Последним объектом «FGE» стал «ОМ» на горе Детинка в мае 2006 года. Бетонный объект представлял собой цилиндр высотой 108 см, окруженный двумя концентрическими кольцами. Лаконичная структура белого цвета резко контрастировала с окружающим пейзажем, однако не вырывалась из

Арт-проект на Киевских холмах «FGE», как уникальная декларация свободы художественной практики

пластики холмов, а поддерживала их природную структуру. Название объекта было выбрано как энергетическая ассоциация: бетонная композиция повторяла очертания холмов и структуру гармонических колебаний.

Рисунок 1. Схема размещения арт-объектов и проведения акций на карте г. Киева

Коновалова Ольга

Итог наблюдений за существованием арт-объектов в социальной среде: синтез свободы творчества и свободы коммуникации Необходимо обозначить три фактора, повлиявших на формирование уникальной декларации свободы художественной практики, выявленные в результате наблюдений: 1 – расположение арт-объектов в исторической зоне древних культурних напластований – на киевских холмах; 2 – тесный контакт с людьми; 3 – появление новой мифологии городской среды в результате анонимной деятельности «FGE». Легендарное прошлое горы Щекавица свидетельствует о захоронении князя Олега, история хранит сведения о существовании Всесвятской церкви (178230-е гг. ХХ в.), ныне старообрядческое кладбище соседствует с мусульманскими захоронениями и мечетью Ар-Рахма (построена в 2000 г.). На горе Замковая в 1362 г. литовский князь Владимир Ольгердович построил деревянный замок, который простоял до середины ХVІІ века. В наши дни на горе сохранились остатки кладбища ХІХ в. с разрушенными надгробьями. На горе Детинка существовали поселения зару-

Арт-проект на Киевских холмах «FGE», как уникальная декларация свободы художественной практики

бинецко-корчеватовской культуры (середина 3 в. до н. э. – 1–2 вв. н. э.) и культуры времен Киевской Руси. В наши дни ландшафт Детинки не имеет памятных знаков и представляет собой естественное природное пространство. Расположение построек в местах, имеющих историческое и сакральное прошлое, выводит эти объекты за грань современного материального мира, в область духовных поисков, религиозных, философских и мистических практик. Поэтому путешествующие по киевским холмам сами выбирают для себя приемлемый уровень коммуникации, соответствующий индивидуальным внутренним установкам. Благодаря деятельности «FGE» мы смогли проследить реакцию людей на арт-объекты вне музейного пространства, не обозначенные как произведения искусства. Объекты сразу включались в коммуникацию: их не запрещалось трогать, фотографировать, писать на них стихи и размышления о смысле бытия. Вместе с тем, отдельные объекты подверглись полному разрушению. Можем обозначить несколько причин этому явлению: анонимность, скорость постройки, незаконность действий художников. «Остановка» была разрушена до последнего кирпича. Местные жители увидели в этом незаконный захват земли, а поскольку объект не охранялся и не имел сопроводительных обозначений, разрушение про-

Коновалова Ольга

изошло стремительно. Иной характер имело разрушение зеркальной оболочки объекта «Станция» на горе Замковая. С появлением куба место стало притягивать огромное количество людей, и через неделю зеркальная поверхность была уничтожена. Оказалось, что идеальный в своей геометрии и зеркальной чистоте куб оказался инородным телом в природном ландшафте. Не защищенный институциями искусства, он превратился в контактную зону, свободную от законов, регламентирующих отношение к произведениям искусства. Объект «Семирёнка» также был разрушен до фундамента, но по другой причине: общественность увидела в постройке «алтарь сатанистов» (Лемыш, 2004). Появление непонятных для социума объектов на киевских холмах привело к формированию новой мифологии городской среды. В Киеве стали распространяться слухи о культовых алтарях и «посланиях космосу» (Бунецкий, 2008). Анонимная деятельности «FGE» стала частой темой обсуждений в социальных сетях, поскольку именно молодежь Киева является наиболее частыми посетителями холмов. Объекты стали указываться в туристических маршрутах по Киеву (Интересный Киев). Сайт «FGE» позволяет детально ознакомиться с творческой деятельностью киевских художников (Фиктивная галерея Экспедиция).

Арт-проект на Киевских холмах «FGE», как уникальная декларация свободы художественной практики

Рисунок 2. Размеры объектов

Коновалова Ольга

Выводы

1. Результатом анонимной деятельности «Фиктивной Галереи Экспедиция» стали объекты, оказавшиеся в центре внимания киевлян и гостей столицы. Их возведение на киевских холмах не являлось для группы экстремальной самоцелью. Основная идея арт-проекта – демонстрация свободы творчества от замысла и воплощения до коммуникации в социуме. Место определялось не спонтанно, а путем единства трезвого расчета и интуиции. Благодаря расчету – строительство на видимых с разных точек города холмах; благодаря интуиции – выявление своего рода «мест силы», энергетических точек, имеющих давнюю историю и легендарную магическую ауру. Живая бытийственная середа заменила пространство музейной экспозиции. 2. Сознательный отказ от связей с институциями искусства и масс-медиа привел к многочисленным толкам и пересудам по поводу назначения и символики объектов. Сформировались очаги новой мифологии киевского пространства, а посещение объектов было включено в туристические маршруты столицы.

Арт-проект на Киевских холмах «FGE», как уникальная декларация свободы художественной практики

3. Деятельность «Фиктивной Галереи Экспедиция» расставила новые акценты во взаимодействии художника и социума. Существование построек, их уничтожение и постепенное разрушение предоставило редкий случай наблюдать жизнь объектов искусства в пространстве социума на протяжении десяти лет. Таким образом, «FGE» продолжила радикальное движение той части художественной среды конца ХХ века, которая стремилась демонтировать институты культуры, избежать заказа рынка и государства, уйти от навязанных интерпретаций в область, где еще возможно прямое взаимодействие с реальностью. Объекты стали выражением основной идеи «FGE» – подлинной свободы художественной практики. 4. В данном случае мы наблюдаем уникальный синтез полисемантичности места и концептуальной определенности идеи проекта. Позиция участников, соответствующая реалиям современного художественного пространства и включенная в самобытный культурно-исторический киевский ландшафт, ставит деятельность «Фиктивной Галереи Экспедиция» в ряд уникальных явлений искусства Украины конца ХХ – начала ХХІ века.

Коновалова Ольга

Summary The research result shows that the art project «Fiction Gallery Expedition» highlighted new key points in the interaction between the artist and the society, cardinally expanding the boundaries of understanding artistic creativity freedom. We can state that this innovative approach was driven by three components: the concept, its embodiment and subsequent existence of objects in the communicative space of the unique landscape of Kiev. 1. The outward appearance of art objects, their parameters and symbolic content were conditional on artist's ideas of timeless constants, not related to narratives of everyday life. The calculations of the general composition and of the volume of individual art objects «Station 1», «Trinity» and «Om» were based on the digital space constant, equal to the number 108. It resulted in modelling universal signs which revealed the succession and firmness of human thinking foundations. This level of freedom put the objects out of the material world. 2. Space for the objects was determined not spontaneously, but by the way of unity of sober calculation and intuition. Thanks to calculating, the construction was carried out on the hills visible from different points of the city. The intuition determined some kind of «places of power», energy points with a legendary history since

Арт-проект на Киевских холмах «FGE», как уникальная декларация свободы художественной практики

the pagan times. The objects were built very quickly, within a few hours, regardless of the complexity of the transportation of materials and water. Freedom became the audacious demonstration of ignoring the law of the city authorities about the required permission to build «small architectural form» in the historic center of the capital. 3. The created objects happened to be in the spotlight of Kyiv residents and guests, as they were situated on the hills with a broad panorama of the city. Thus, the living existential environment replaced the rejected space of the museum exhibition. Objects were not forbidden to touch, take pictures, write poems on them sit and stand. However, such freedom of communication led to the destruction some individual art objects as happened to «The Stop», «Semirenka» and the mirror cube. Thus, the analysis of artistic practice of the art project «Fiction Gallery Expedition» allows us to trace the development of ideas of creativity freedom from its design and implementation to its communication in society. The presented study provides an opportunity to speak about the unique declaration of freedom of artistic practice in Kiev cultural space of the late XX - early XXI century.

Коновалова Ольга

Bibliography 1.

2. 3. 4.

7. 8.

Vyšeslavskij Hlib (2006). Vom Nonkonformismus zur Orangen Revolution. Zur aktuellen / zeitgenössischen Kunst der Ukraine. Postorange – beispiele ukrainischer Gegenwartskunst. Katalog. – Hedwig Saxenhuber. Wien, 28; Бунецкий Д. (2008). На горе Детинка закатали в бетон Шиву, Вишну и Брахму. Сегодня, Issue 46 (2882), 11; Вышеславский Г. (2008). Украинскому ленд-арту 36 лет. Галерея, Issue 3/4 (35/36), 9-15; Вишеславський Г. (2004). Деякі складові Нет-арту у практиці інвайронменту. Акції київської мистецької групи „Фіктивна галерея Експедиція”. Сучасне мистецтво. Збірник Інституту проблем сучасного мистецтва Академії мистецтв України, Issue 1, 48 – 50; Гора Детинка. Код доступа: http://www.nedaleko.ua/sight/Гора_Детинка.ru (skatīts 19.02.2014) Интересный Киев. Код доступа:http://www.interesniy.kiev.ua/dost/kievskie-sekrety-itayny/11-progulok-po-kievu/(skatīts 19.02.2014) Лемыш А. (2004). Что за дьявольщина! Уикенд, Issue 12 (249), 29; Сидор-Гибелинда О. (1996). В поисках утраченного текста. Заметки о коллективных выставках истекшего сезона. Art line, 9, 12 – 13; Фиктивная Галерея Экспедиция. Код доступа: http://fge7.narod.ru (skatīts 17.02.2014).

Коновалова О.В. Арт-проект на киевских холмах «Фиктивная Галерея Экспедиция» как уникальная декларация свободы художественной практики / О. В. Коновалова // Society, integration, education: Proceedings of the Internationai Stientifical Conference, May 23 – 24, 2014. Volume ІІ. Rēzekne, 2014.– P. 467-475.

«Золотая

рыбка» / акция

«Рождение» аватаров для акции Отплытие. 22.05.1996 г. г. Киев, улица Олеговская, 37 художники: Варваров А., Заиченко В., Коновалов И., Милитинский К., Милитинская О.

Видео «Золотая рыбка» является ауротичной метафорой современного искусства. На протяжении нескольких минут фильма зритель погружается в процесс создания гипсовых двойников художников. Вначале на их лица и руки наносится защитная жидкость, затем – тонкий слой гипсового раствора. Отделенный от прообраза, гипсовый слепок фиксирует тонкое выражение безграничного спокойствия, - единственно возможное выражение лица под белым слоем быстро застывающего раствора. Заполненная водой, маска превращается в сосуд; так способность художника создавать произведение искусства возникает благодаря художественной среде, где только и могут существовать золотые рыбки идей. Маска в качестве художественной среды, рыбка в качестве художественной идеи, пропускающие воду трещины в маске в качестве кризиса генерации идей в том, что до послед-

них времен считалось источником вдохновения, мысли, - все это вместе объясняет необходимость глобального «Отплытия» в поисках новых пространств, других островов в океане, другой среды, где рыба ли или птица художественной идеи освоится, чтобы никогда больше не оставить своего художника. Именно так, с небольшой катастрофы появления первых трещин в лицах двойников, возникает необходимость поисков утраченной ауры высокого искусства, появляется намерение отправиться в экспедицию. Коновалов Игорь, 1996

«Золотая рыбка» / акция «Рождение» аватаров для акции Отплытие. 22.05.1996. г. Киев, улица Олеговская, 37

«Отплытие» / акция Начало движения Фиктивной Галереи Экспедиция в свободное от институций параллельное пространство 08.06.1996 г. г. Киев, улица Олеговская художники: Варваров А., Заиченко В., Коновалов И., Корниевский С., Милитинский К., Милитинская О.

Так появилась на одной из киевских гор (а именно, на Щекавице) на улице Олеговской, где находились художественные мастерские, большая лодка с табличкой «на борту». В лодке сидели, отправляясь в межпространственное странствие, дубликаты участников проекта - сделанные точно «по образу и подобию» манекены, своего рода бестелесные копии тел. И лодка, и манекены - визуальная метафора сущности FGE, ее «плывущего» (т.е. нигде не укорененного, не закрепленного положения), бесконечного следования маршрутом самоидентификации, утверждения собственной жизни в любых социокультурных контекстах и пространствах. Декорации из античных колонн позволяли проинтерпретировать на тему мифологических прообразов - что-то вроде утерянной Ат-

лантиды, Одиссеи или похода аргонавтов за золотым Руном. Возможно, мифология здесь уместна в качестве начального состояния культурной памяти, гармоничного, не расчлененного различными дискурсами и не перегруженного знаковыми структурами. Впрочем, античные мифы вытеснялись собственными мифами FGE - видеофильмом, документирующим тайны рождения «вторых тел» художников. В жанре хроники был показан процесс снятия гипсовых масок для манекенов. Именно «рождение» было лейтмотивом всего происходящего. «Рождение» антропологической по сути галереи-произведения, отличной от произведения-артефакта, поскольку вместо некой зафиксированной формы она имеет длительность во времени и пространстве, сходную с человеческой жизнью. Поэтому «отплытие» лодки следует рассматривать не как отдельную форму (или акцию), а как начало пути FGE для осуществления самой себя. Ксения Милитинская, искусствовед, 1996

«Отплытие» / акция, 08.06.1996, г. Киев, улица Олеговская

«Остановка» / ландшафтная скульптура «Всплытие» невидимой галереи на киевских холмах. 18.10. 2000 г. г. Киев, гора Щекавица художники: Заиченко В., Коновалов И.

«Всплытие» открытой остановки FGE в открытом пространстве не является реакцией на какую-либо актуальную тему. Она не означает остановку буквально, более того, остановку сакрального, игнорируя свое географическое расположение (мусульманское и православное кладбище, а также возводимую неподалеку мечеть). Остановка не-транспорта, невремени и даже не ради самой экспозиции, как презентации современного искусства. Остановка просто самой себя FGE - явление в очередной раз в своей собственной жизни или некой судьбе. Таким образом, выявляется не телесность, а фрагмент границы невидимой архитектуры, самоутверждая строительство маршрута в межпространственном пустом поле хаоса слов. Удобное место «всплытия» оказывается отстраненным от цивилизованного мира и инфра-

структуры, а также существующей системы искусства. FGE - не альтернатива, а параллель, живущая в себе и для себя. Удивительное место в центре столицы, находится на культурном слое не отрываясь от самой культуры, одновременно является возможным местом отдыха в открытом пространстве, где на лавочке остановки можно посидеть с друзьями, разжечь костер, и т.д. Остановка похожа на памятник самому себе, несущий в себе провокацию разрушить, появившееся вдруг сооружение, строительство которого не санкционировано властями. «Время собирать камни и время разбирать» - вечная библейская истина. Таким образом, любой построившийся памятник служит кому-то провокацией разломать, а для кого-то строить новый, либо восстанавливать заново, как у нас повелось (Михайловский Златоверхий, Успенский собор, Золотые ворота и т.д). Смысл любого строительства в разрушении, т.е. «дело» + «тело», приводит к живому процессу возникновения и самораспада. Но нет смысла в постройке остановки как разрушении кирпичей. Для FGE вообще не существуют подобные смыслы, тем более понятие дискурса. Остановка не имеет никакой цели. Еще раз хочется обратить внимание, что это не столько отчуждение, отстранение, альтернатива, или абстрактное мышление запредельного. Это лишь своеобразное видение себя

в полилогическом пространстве, как интеллектуальный опыт в культуре и жизни. Коновалов Игорь, 2000

«Остановка» / ландшафтная скульптура, 18.10. 2000, г. Киев, гора Щекавица

«Птицы» / акция «Обручение» FGE с естественной средой путем окольцовывания птиц. 21.01. 2001 г. г. Киев, гора Щекавица художники: Коновалов И., Заиченко В.

«Обручение» собственный термин FGE, наряду с другими: «рождение», «всплытие», «посещение». Данное «обручение» состоит из трех частей. 

 

Изъятие птиц из природной среды, но не автоматическое (как ready made), а посредством промысла, где не обойтись без определенных знаний и искусства. Окольцовывание птиц трех разных пород буквами «F» - щегол, «G» - реполов, «E» -снегирь. Окольцованные птицы снова выпускаются на волю.

Обрученные птицы уже не принадлежат ни стае птиц, ни природе в чистом виде, (т.к. они избраны людьми) и уже не человеку, который обручил ее. Они связаны со знаками аббревиатуры FGE с одной стороны, с другой - они носители и посредники, они живые гра-

ницы невидимой структуры, адаптированные к природе. Мы не будем прослеживать пути и ее трансформацию единства, триангуляцию границ FGE. Мы не ставим задачи найти единственный смысл, ни даже один из возможных смыслов этого треугольника. Наша цель - помыслить, вообразить, пережить бестелесную множественность, без конца меняющихся треугольников, открытость процесса взаимоотношений: homo faber (человек дела, изобретающий) - FGE, FGE - птицы обрученные, обрученные птицы - природа, природа - homo faber. Перемещаясь, переплетаясь между собой, неся точечные границы FGE, которые невозможно проследить ни физически ни семиотические. Концептуально можно представить, что живые маркированные объекты создают некое живое представление, неуловимое бесформенно-целое. Но реально мы знаем, что такая миграционная форма FGE может существовать, в неизвестную длину жизни птиц (10 - 12 лет). Это еще один пример отсутствия экспозиционности в ее существующей невидимости и самостоятельности в рамках природы, где отсутствует какая-либо критика, мышление и калькуляция. Таким образом, FGE, продолжает свое существование - экспедицию в неизвестном направлении. Коновалов Игорь, 2001

Ловля птиц. В. Заиченко, И. Коновалов

Окольцовывание. В. Заиченко, И. Коновалов

Золотые пластинки с выгравированными литерами FGE для окольцовывания птиц

Перед выпуском: снегирь, щегол, реполов

«Станция 1» / ландшафтная скульптура Создание физической станции FGE. 22.09. 2001 г. г. Киев, гора Замковая художники: Коновалов И., Заиченко В.

В сентябре - ноябре 2001 года были открыты «Станция - 1» (объект на горе Замковая) и «Станция - 2» (сайт в интернете). Обе структуры, находясь в разных пространственных измерениях, связаны между собой посредством сути FGE, будучи очередными временными формами ее проявления. Станция-1 - установленная и функционирующая точка FGE, смысл которой в утверждении (или самоутверждении) самобытности ее существования в живом столкновении с окружающей действительностью. Самобытность, т.е. сохранение своей идентичности независимо от перемен и воздействий из вне, при этом - свобода и открытость диалогу на все шесть сторон - и есть основа структуры станции, квинтэссенция ее значения. Ее одинокий зеркальный куб инороден внешней среде, поскольку создан по законам собственных, чуждых ей целесообразностей. Тем более, не привязан он к символическому ряду текстового содержания. Но он не изолирован, не альтернативен и не агрессивен по

отношению к окружающему. Он пребывает в состоянии энергетического обмена с природным и социокультурным ландшафтом, отражая бесконечный хаотизированный поток жизненных и стихийных явлений, подвергаясь напору различных смысловых интерпретаций. Существование Станции-1 до брутальности физично. По сути, это исключительно вещественный, лишенный символически-эстетического флера объект, занимающий свое место в непосредственном неотрефлектированном потоке Бытия. В этом открываются новые широкие возможности для коммуникативного процесса, не ограниченные рамками арт-репрезентации. Коммуникативность произведения искусства (артефакта или музейного экспоната) в наборе авторско-зрительских интерпретаций, который, в свою очередь, ограничен полем семиотических возможностей. Но Бытие не вмещается даже в самый тотальный текст - оно, скорее, проблема онтологическая. Однако, всякое произведение искусства связано со, всей полнотой Бытия многими и весьма сложными взаимосвязями. Вернее, всякое произведение искусства есть следствие понимания авторомтворцом явления Бытия, избранной им интерпретации. Замыкается круг противоречий, обостряемых динамикой знаковых систем, нестабильностью ценностных нормативов. Объект подобный Станции-1, принадлежащий ряду вещественно-материальных

явлений (факт, а не артефакт), можно сколько угодно осваивать на семиотическом уровне, находя множество прочтений, а можно просто дотронуться, заглянуть, даже разломать и этим вступить в прямой адекватный статусу коммуникативный процесс. Ксения Милитинская, искусствовед, 2001 «Фиктивная Галерея Экспедиция» // Terra incognita – № 9. – 2001. – C. 118 – 119. Материалы по теме: art+ construction #2 -3 ' 2011, стр.184-187

«Станция 1» / ландшафтная скульптура, 22.09. 2001, г. Киев, гора Замковая

«Станция 1»/ ландшафтная скульптура, 22.09. 2001, г. Киев, гора Замковая

«Точка опоры» / ландшафтная скульптура История одного куба или «чип памяти». 2002 - текущий проект г. Киев, гора Замковая Сайт kub-x: http://kub-x.narod.ru/

Однажды, в сентябре 2001 года возник куб на горе Замковая, и он был зеркальным. Но, поскольку он стал свободным достоянием людей, то он перестал быть зеркальным. Затем куб продолжил свое существование в красочно разных ипостасях. Можно себе представить, чего тут только не делалось и не говорилось. Но это можно отнести к небесной памяти, а все что удалось зафиксировать – в дигитальную. Таким образом, куб стал не только точкой опоры действий, но и земным e-mail. Коновалов Игорь, 2001

«Точка опоры» / ландшафтная скульптура, 2002 г. текущий проект, г. Киев, гора Замковая

«Семирёнка» / ландшафтная скульптура Объект турбулентных антропологических потоков. 25.09.2003 г. г. Киев, гора Замковая художник Коновалов И.

Объект выступает как маленькая альтернатива любой городской постройке своей непосредственностью и самобытностью, выскакивающей из общего заказа планирования. Сочетание брутальной формы содержания, как живого притока людей, вместе образуют иную коммуникацию, характерную отрывом из городской перегруженной символикой среды. Взамен на онтологический статус искусства предлагается коммуникативный процесс не во времени искусства, а во времени коммуникации. Панорама Киева всегда внушает эстетику величия города усыпанная разноцветными куполами. И вообще открытость пространства дает воздух свободы, поэтому здесь зачастую происходят «живые перформансы» до износа «семирёнки» и документируются в домашние альбомы. Коновалов Игорь, 2003

«Семирёнка» / ландшафтная скульптура, 25.09.2003 г.г. Киев, гора Замковая

«Тринити» /ландшафтная скульптура Утверждение FGE в трех пространствах: Абсолюта, арт-институций и социума. 24.05. 2004 г. г. Киев, гора Щекавица художник Коновалов И.

Объект «Trinity» на горе Щекавица заложен 30 мая 2004 г., в праздник св. Троицы, на восходе солнца. Он представляет собой треугольник, квадрат и круг, соединенные в одну треугольную структуру. Это троичное визуальное послание обращено к высшей трансцендентной силе, к современным ритуальным институциям социокультурной элиты и к коллективному потенциальному потребителю-народу. Его экзистенциальная установка - прорвать слой позиционированных знаков образов-симулякров, имиджей, заменявших «мир идей» и вытесняющих реальность вещей в «ничто», в небытие. В мире, где образы и символы заменяют реальность, освобождение от символического перепроизводства может быть осуществлено при помощи того, что эти образы вместить не могут что выходит за пределы любых символических контекстов, или способно сохранять в них базовую идентичность

Троичность, триединое начало занимает ключевое место в языке как культурных, так и докультурных архетипичных символов. Речь идет не о теософской доктрине, а о базовой идентичности символа Троицы /триединства/, означающего модель взаимокорреспондирования, схождения-расхождения импульсных векторов между границами различных уровней реальности. С одной стороны, именно существование этой модели и идентифицируется в нашем сознании как феномен Чудесного т.е. явления /или события/, происходящего при пересечении «нашей» реальности, мира осязаемых вещей и некой «иной» сверхъестественной реальности, мира духа, именуемого по Платону «миром идей и трансцендентных сущностей». С другой стороны - эта модель порождает институцию догматики закона, ритуала. /В христианской традиции Троица - Богоявление, за которым последовало появление институции Апостолов/. Модель Троицы предстает перед нами не охватываемой ни «наше», ни «иной» реальностью, она запредельна по отношению к ним обеим или попросту говоря, она не вмещается в них целиком, поскольку стремиться их связать своим проявлением, обозначением своего существования. Таким образом, она несет в себе прорыв к запредельному, несуществующему и несбыточному, импульс к глобальной альтернативности обыденному, «Волю к Чуду». Этот прорыв

конкретизируется в виде готовой доктрины. Чудо спускается с небес на землю, превращаясь в догмат, ритуал, но оно при этом сохраняет сущность «Чудесного как такового». Итак, сверхъестественное-ритуалреальность рассматривается в виде триединства, связанные неразрывными исходными импульсами. Эта умозрительная модель насквозь пронизывает наше сознание и наш язык. /Одна из первоначальных ее форм к примеру, /дух-разум-тело/. Если обратиться к структурному анализу, то можно заметить, что троичное высказывание базируется на действительной соединенности. В этом его отличие от двоичного, которое всегда либо антиномия, либо оксюморон т.е. всегда таит интригу взаимонапряжения противоположностей. Вероятно, эта особенность троичных структур обменяется тем, что они сохраняют генетическое родство с изначальным прообразом. Ксения Милитинская, искусствовед, 2004

«Тринити» / ландшафтная скульптура, 24.05. 2004 г. г. Киев, гора Щекавица

«Окна и Двери» /фотопроект Интервенция FGE в городскую среду. 2005, г. Киев художник Коновалов И.

На первый взгляд, проект «Окна и Двери» FGE маркирует точки в пространстве, обозначающие отсутствие чего бы то ни было, кроме воспоминаний об утративших актуальность входах, выходах, источниках света некогда жилых зданий. Дело в том, что, обозначая свободу в качестве выставочного пространства во всех своих предыдущих проектах, Фиктивная Галерея и в этом проекте также аккуратно архивирует точки отсчета этой свободы. И если выпущенные в реку золотые рыбы обозначают пространство FGE в артерии рек; окольцованные FGE птицы определяют потолок несуществующей галереи, - небо над городом; зеркальный «Куб», колесо «Семирёнки», подсвечник «АУМ», «Остановка» на пустынном холме указывают схему пристаней лодки FGE, остановок, зависящих от цели и назначения вечного плавания в поисках новых пространств искусства, то этот проект указывает места на теле города, остановиться у которых лодка Fиктивной Gалереи смогла ненадолго, -

чтобы затем, немного позже, возможно, вернуться сюда снова. Раскрывая концепцию фотопроекта «Окна и двери», его следует описать. Итак, набор фотографий слепых окон и застроенных дверей, обозначенных подписью FGE, документирует точки в жилом пространстве, которые некогда были средствами коммуникации, а теперь ими не являются. Рамы слепых окон, глухие проемы застроенных дверей равны натянутому, еще не загрунтованному холсту. Трактовка «холста» двояка: интуитивно понятно, что в этой рамке некогда была живая картинка общечеловеческого медиа-проекта «Повседневность», проекта, на участие в котором обречены мы все до тех пор, пока способность производить и иллюстрировать глаголы не закончится нелепым словом «смерть». Но искусство FGE избегает императивов; и здесь, чтобы не слишком пугать восприимчивого зрителя, Фиктивная Галерея указывает на смену экспозиции, возвращение от трехмерного искусства медиа к незагрунтованной плоскости кирпичной стены, на которой уже или пока - ничего нет. Трехмерность изображения конечна, утверждает FGE, обращая внимание прохожих на слепые прямоугольники, и прохожим уже не так скучно идти мимо, мысленно раскрашивая пустые рамки чем богаты, - львами и единорогами, лодками и птицами, рыбами и пейзажами, граффити-

100

лозунгами уличных художников, эмоциональными всплесками стрит-арта, пульсирующими на неустроенных пустых поверхностях беспокойного мегаполиса. Фотографии «слепых» окон, обозначенных табличкой с надписью «FGE» в центре, все эти бельма застроенных дверей, прямоугольные шрамы входов и выходов в здания, населенные – или некогда населенные – возможными зрителями выставок и перформансов FGE, являются также своего рода памятником, точкой, где пересекаются прошлое и будущее. Наличие арт-объекта, отягощенного функциями мемориала, подтверждает наличие рамы, наличие подписи галереи, а также резкий контраст фактуры и цвета материала, выделяющий его из контекста окружающей среды, будь то стена дома или кулиса развалины. Функции будущности FGE обозначает собственным своим присутствием, своей подписью, своей манерой обращать внимание на точки, обозначающие пункты на поверхности объективной действительности, точки, где мысль о свободе, о времени, о новом ракурсе художественного потенциала объекта, наконец, о красоте вероятного будущего, возможной только за счет ничем не ограниченной свободы развития художественной идеи, особенно уместна. Богдана Пинчевская, искусствовед, 2005

101

«Окна и Двери» / фотопроект, 2005, г. Киев

«ОМ» - «АУМ» / ландшафтная скульптура Последний объект, который растворяет FGE в космическом звуке. 24.05.2006 г. г. Киев, гора Дитинка художник Коновалов И.

«ОМ» - «АУМ» - «FGE» Еще один зал Fиктивной Gалереи Eкспедиция расположен на вершине Дитинки, - небольшого холма неподалеку от Замковой горы. Провокативная лаконичность этого филиала FGE создает привычную для актуального искусства иллюзию, согласно которой объект «ОМ» мог бы создать школьник, присвой ему статус художника и возможность распоряжаться собственными эскизами, временем, а также относительно небольшим количеством бетона по своему усмотрению. Впрочем, нужно заметить: провокативность FGE никогда не опускалась до банального эпатажа, и жизнеспособность аматорской иллюзии ограничена трудоемкостью исполнения монументального объекта. «ОМ» - это три бетонных концентрических круга, заключенных друг в друге. Форма объекта деликатно располагает к существенному творческому пере-

103

осмыслению пространства вершины киевского холма. С высоты птичьего полета «ОМ» может быть растолкован в качестве мишени; колеса; мандалы; подсвечника; солярного знака; фундамента круглого храма; схематического изображения земного шара в перспективном сокращении, или, скажем, ограды раскопок небольшого мегалитического сооружения. Толкования архаичной символики неисчерпаемы, отчего вышеперечисленное неполно. Исключительно неполно - но верно, как верно все то, что о проекте «ОМ» мог бы сказать любой прохожий: ведь правило, согласно которому произведением искусства является все, что названо художником произведением искусства, распространяется также и на комментарии к последнему. Именно поэтому художники FGE уважительно относятся к высказываниям прохожих. Скажем, палимпсесты, оставленные прохожими на стенках «Kubzona» (kub-x.narod.ru), бережно хранятся в виртуальной библиотеке другого филиала Fиктивной Gалереи Eкспедиция. В процессе создания «ОМ» высокая осмысленность случайности палимпсестов мегаполиса стала причиной актуального названия объекта. История его такова: рабочее название было словоммолитвой, и слово это было «ОМ». Затем рукой неведомого, но творчески мыслящего прохожего на стенке сооружения появился знак «АУМ», каковой и был

104

присвоен объекту в качестве названия окончательного. «АУМ» в качестве составляющей contemporary art, является объектом коммуникации между произведением искусства и зрителем, будучи максимально открытым для диалога с последним самим фактом расположения на вершине открытого холма. В сущности, этот проект FGE является тонкой репликой contemporary аналитическим поискам скульпторов начала ХХ века: если «Граждане Калэ» Родена впервые обозначили легитимность памятника без пьедестала, монументальной скульптуры, максимально приближенной к зрителю, то «АУМ» является памятником, который при известном уровне искусствоведческого дискурса сам по себе является пьедесталом для посетителя. Таким образом, выставочное пространство Фиктивной Галереи аккуратно исполняет обязанности подлинного экспозиционного зала: «АУМ» преображает не только пространство, но и зрителя, наделяя их дополнительным художественным смыслом. Богдана Пинчевская, искусствовед, 2006

105

«ОМ» - «АУМ» / ландшафтная скульптура, 24.05.2006, г. Киев, гора Дитинка

«Независимые» /выставка В «Независимых» приняли участие около 125 авторов. (1991 – 2011) 23 августа – 11 сентября 2011, г. Киев, Мистецький Арсенал

«НЕЗАВИСИМЫЕ» - это первая в Украине попытка масштабно обозначить феномен украинского современного искусства, которое родилось вместе с новой страной. Проект «Независимые» поставил серьезный вопрос о неосуществленной за 20 лет независимости музеефикации украинского современного искусства и, возможно, поспособствовал созданию полноценной коллекции. Экспозиция основывалась на определенных блоках, каждый из которых характеризовал сквозные явления украинского современного искусства, появившиеся в процессе поиска украинскими художниками нового визуального языка, проблематики и идентичности в течение двух десятилетий. http://artarsenal.in.ua/rus/event21.html

107

«FGE», инсталляция, «Независимые» /выставка, г. Киев, Мистецький Арсенал, 2011

Часть третья: институциональный сквот

«Flashback» / живопись, видео, документы Назад в будущее. Живопись девяностых с улицы Олеговской 6-19.06.2008 г. Киев, Галерея РА художники: А. Варваров, В. Заиченко, И. Коновалов, С. Корниевский, В. Падун, Э. Потапенков

Cквот с подольской улицы Олеговской, по сравнению с Парижской Коммуной и БЖ, - настоящая terra incognita. А ведь эта страница уже истории украинского искусства была ничуть не менее яркой. Кроме студенческих капустников и арт-солянок, художники с Олеговской делали и более великие дела. Первый блин - группа Холодный ВЭЛ (В. Падун, Э. Потапенков, Л. Роздобудько-Падун) - оказался немного комом, потому что, несмотря на три неплохие выставки в 1994-95 г., они скоропостижно прекратили свою групповую деятельность. А вот второму начинанию была суждена счастливая звезда и 10 лет партизанских творческих действий: проект Фиктивная галерея Экспедиция (И. Коновалов, А.Варваров, В. Заиченко) впервые всплыл на по-

111

верхность киевских холмов в 1996-м и финишировал только в 2006. По замыслу художников-экспедиторов, галерея не должна была быть привязана к юридическому адресу: их зыбкой пропиской стал веб-сайт, а выставочным пространством - укромные городские закоулки, в основном Подол и киевские горы. Действуя в сознательной оппозиции к законам артрынка (хотя это понятие к 90-м и относится с большой долей условности), они воплощали настоящую свободу искусства - анонимного, вросшего в окружающее пространство, предоставленного не только зрению, но и рукам своего зрителя. Галерея РА решила заняться ликбезом украинских поклонников отечественного арта и устроить выставку-флэшбек художников Олеговского сквота: ранние работы Варварова, Заиченко, Коновалова, Потапенкова и других. Флэшбек нужен не просто, чтобы вспомнить и знать, но главным образом для того, чтобы в момент, когда вспышка прошлого осветит настоящее, немного подсмотреть будущее. Александра Кравченко, 2008 «Афиша» №23. Стр. 95

112

В. Заиченко. «Машенька, на поезд опоздаешь» х.м. 1994 г.

Выставка «Flashback», 6-19.06.2008, г. Киев, Галерея РА

113

А. Варваров, «Давай дружить» х.м. 1993 г.

А. Варваров. «Нежный полюс» х.м. 1993 г.

114

И. Коновалов, «Яичница» х.м. 2008 г.

И. Коновалов «ул. Олеговская» х. м. 1992.г.

115

Выставка «Flashback», группа «Холодный ВЭЛ», 6-19.06.2008, г. Киев, Галерея РА

«LEGALIZATION» / живопись 19.02-04.03.2010 г. Киев, Галерея РА художники: А. Варваров, В. Заиченко, И. Коновалов, С. Корниевский, В. Падун, Э. Потапенков

Это своего рода игра художников в караван артефактов - с улицы Олеговской в Галерею РА. Олеговская свободная местность, мини-культурный оазис в центре урбанистического города, ныне известен как культурный слой, подъедаемый новыми постройками. Гора Щекавица, впитав языческое, мусульманское и христианское прошлое, находится в самом центре Подола. Вековые культурные напластования создают местную поликультурную ауру и провоцируют собственно-локальные экзотические жесты. „Свобода эстетической воли художественного вкуса оказывается тем самым лишь одним из многих выражений свободы современного индивидуума. При этом признается равноправие всех индивидуальных вкусов, отчего в искусстве, как и якобы в современной демократии, сегодня все приемлемо” (Б. Гройс). Увеличение потока информации, с одной стороны, дает разнообразие, но с другой – сложность удержаться, не соскользнув, на выборе, чтобы разрешить

117

свой внутренний вопрос: насколько и что тревожит. Иногда сам не знаешь, почему тебе понравилось и волнует - это, а не то или другое. Легализация случайно-неслучайного выбора проистекает из безграничного диапазона – от первобытного искусства до компьютерных файлов. Выдвигая холсты или видео, порой кажется не существенным, что на них запечатлено. И как бы не интерпретировали, важным является то, что происходило с художником раньше, до фиксации. Такие отчеты побуждают художника узаконить свои памятные жесты в ряду других, чтобы легализировать следующие. Караван прибыл и подан, просим - любить и жаловать. Ольга Коновалова, кандидат искусствоведения, 2010

С. Корниевский, А. Варваров, В. Падун, В Каширский, Э. Потапенков, И. Коновалов

118

В. Заиченко, «leopards», х. м. 2009 г.

В. Падун, «Гибель Титаника», 2009 г.

119

И. Коновалов, «Орел», «Крыло», х. м. 2009 г.

И. Коновалов, «Буратинки», «Грифы», х. м. 2009 г.

120

А. Варваров, «Танец синего зайца», х.м. 1994 г.

А. Варваров, «Родные и близкие», х.м. 2009 г.

121

. Корниевский, «В далеком аббатстве», х. м. 2009 г.

Э. Потапенков, «Kiss», х. м. 1993 г.

«Звонок» / живопись 25.02-10.03.2011 г. Киев, Галерея РА художники: А. Варваров, В. Заиченко, И. Коновалов, С. Корниевский, В. Падун, Э. Потапенков, А. Краснощеков

ВЕЩИЕ – С ОЛЕГОВСКОЙ Больше, чем сквот – но есть в Киеве и такой сквот, был и будет, «и другому такому не быти». Больше, чем стиль – а, впрочем, как раз в стиле здесь не откажешь: свежем, бьющем через край, своеобычном, неповторимом… Больше, чем объединение, больше чем творческая достопримечательность, чем веха в истории… (Так история-то не кончается). Больше, чем просто бренд!!… который, при том, «всем брендам бренд». А если – без эмоций? «Художники с Олеговской» неопровержимая данность украинской художественной жизни «рубежа веков» - данность, густо пропитанная значимостью и маркированная упрямой долговечностью (в отдельно взятой точке земного шара). В самом деле, еще годик-второй – и можно будет отмечать их двадцатилетний юбилей, писать мемуары –

123

корни тянутся вообще с начала 80-х… И ведь это – еще не вечер. Тогда, в бурные девяностые сразу заявили о себе несколько выпускников Киевского художественного, земляков с Екатеринославщины, встретившихся на живописном клочке пространства, между Лукьяновкой и Подолом, где резной оберег встречается с эклектичным кирпичом, а все покрывает густая девственная зелень. Встретившихся, поселившихся, образовавших здесь веселый оазис творчества, где не стихали споры, чередуемые вакханалиями – но также инсталляциями и перформансами. Зеленый холмы бросали вызов молодым художникам – и получали ответ, во много раз превосходящий запрос. А ведь художники искушены были прежде всего в живописном ремесле, в нем создавали свои шероховатые шедевры. (Отдельный поклон днепропетровским педагогам, в училище привившим своим ученикам более, чем необходимые навыки творчества – так, что уже «в институте было неинтересно», вспоминает сегодня один из авторов). Но не могли оставаться равнодушными к зову времени, властно потребовавшему «переступать границы, перепрыгивать рвы», как гласил один из первых манифестов западного постмодерна, опубликованный… в журнале «Playboy».

124

Кстати – и безо всякой связи с предыдущим: все, выходящее из-под их рук, было исполнено подлинного, нутряного эротизма. То бишь, питалось не лихими забавами, наивно-перверсивными экзерсисами – но потенцией активного жизнеустройства, пересоздания, перезагрузки (матрицы?) среды – или всего, что в ней оказывалось. Отсюда – феномен хил-арта, взыскующего erection-ного вектора. Отсюда – практика FGE, «фиктивной экспериментальной галереи», неоднократно прибегающей к возле-телесным окказиям в виде манекенов на днище старой лодки. И отсюда – экспансия не только наружу, но и вовнутрь, за грань энигмы, в 1996-м обернувшаяся изящной «рентгенографией классики», к чему прибегли двое из «олеговских» в интересной и, увы, до сих пор недооцененной (как и весь их коллектив!) акции «Возвращение блудного сына» - необъявленным апогеем постмодернистской всеядности. Как и «Репетиция» (случившаяся двумя годами ранее; состав участников аналогичен), виртуозно совместившая танцевальное действие с картинной статикой – ко взаимному обогащению обеих арт-стихий. «Вещие» - сказано не всуе. После краткого перерыва – лучше сказать, «антракта», - «олеговские» возвращаются; маргиналы становятся культурными героями. И наступают, изумляя: ретроспекцией «Флешбека»; мозаикой «Легализации» - и, наконец,

125

пророчествами «Звонка», который, оказывается, звонит, как минимум, трижды – «между прошлым и будущим» (название одной из картин выставки, предполагающей категорию «настоящего», сиречь – «теперешнего»). Триада экспозиционных вспышек – флешей, далее уже обращенных в будущее – предвещует не только возвращение традиционноживописных ценностей, культуры меткого мазка и верного глаза, но и оригинальнейшую версию «новой искренности», пришедшей на смену постмодернистскому вычуру… чтобы не сказать – беспределу! Искренности – на грани с воспаленной чувствительностью, пост-чувственностью, не перешедшей в «скорбное бесчувствие», но соединенное с чувством, мерой и вкусом, столь редкими в наше хаотическое, издерганное время. «Нервы, что ли, обожжены», вырвалось как-то у поэта еще в 80-е. Мир, отображаемый нашими авторами (уместно ли здесь заметить, что их полку неустанно пребывает, но общий состав остается неизменным?), настолько зашлакован стереотипами, что ему настоятельно требуется встряска – криком цвета, парадоксом негатива, живящей пощечиной крупного плана… И эротика никуда не испарилась, даже вышла наружу. Меняется Киев-город и мир, но нетронутыми, только похорошевшими осенней красотой позднего цветения остается улица Олеговская с ее неугомон-

126

ными обитателями, потихоньку подвигающимися к порогу творческой зрелости – и меняющими жилье, впрочем, не слишком радикально: в пределах Города. Одно магическое место притягивается другим, не менее магическим, сквот – галереей, улей идей – узлом возможностей. Не впервые «олеговские» выставляются в «РА» (баловала нас она и фотоизысками, и выступлениями зарубежных мастеров…), своеобразным экспозиционным долгожителем столицы – и пионером украинского contemporary art”а – классикой которого, как мы понимаем сегодя, является и группа из шести авторов; остановимся наконец на этой дефиниции. Не бывает случайных слов. Не бывает случайных названий. “Звонок”-“звоночек” прозвенел для нас, чтобы мы его услышали – по уши погрязшие в других, профанических звонках, мессиджах, и-мэйлах, и прочем копошении в виртуале. Так забудем о нем хотя бы на вечер, дабы вкусить меда подлинного искусства… озаренного “РА”-Гелиосом. Олег Сидор-Гибелинда, искусствовед, 2011

127

А. Варваров, «Миг», х. м. 2010 г.

А. Варваров, «Между облаками», х. м. 2010 г.

128

И. Коновалов, «Ананас», х.м. 2010 г.

И. Коновалов, «Рингтон», х. м. 2010 г.

129

Э. Потапенков, «Миссия», х. м. 2011 г.

С. Корниевский, «Синдром - аутизма», х. м. 2011 г.

130

В. Падун, «Як пани почивали», х. м. 2010 г.

А. Краснощеков, «Виолончелистка», х. м. 2010 г.

131

Выставка «Звонок», 25.02-10.03.2011, г. Киев, галерея РА

«Горы золотые» / акция 19.05.2011 г. Киев, гора Щекавица художники: Варваров А., Заиченко В., Коновалов И., Краснощеков А., Падун В., Потапенков Э., Гамольский И.

Уничтожение горы, застройка заповедной зоны коттеджами, провоцирует неизбежность социального конфликта и вынуждает художников выразить культурный протест. Художники, с конца 80-х годов работающие в мастерских на горе Щекавица, стали известны благодаря возникновению сквота на улице Олеговской: художественной практике групп «Холодный ВЭЛ» и «Фиктивной Галереи Экспедиция» (FGE). Впоследствии художники неоднократно демонстрировали свои живописные проекты в киевской галерее «РА». Художественный проект «Золотые горы» акцентирует внимание на культурной ценности горы Щекавица в киевском ландшафте. Углубляясь в мифологические пласты со сказочным Змеем Горынычем в окружении христианских и мусульманских святынь, проявляется оригинальный и самобытный характер культурного пространства, не имеющий аналогий в европейских

133

столицах. Акции, неоднократно проводимые художниками ул. Олеговской на киевских холмах, позволяют говорить о своеобразном ответвлении лэнд-арта – хилл-арте (hill-art). Золото в названии акции, как эквивалент ценности, имеет двойной подтекст. Драгоценный металл определяет значимость горы Щекавица как историко-культурного объекта и материальную «оценку» горы в актуальном процессе битвы за гектары. Выявляя самобытность киевского ландшафта, художники маркируют пространство холма концентрическими кругами-мишенью, «золотыми» самородками и аватарами участников акции (Коновалов И., Варваров А., Заиченко В., Краснощеков А., Падун В., Потапенков Э., Гамольский И.). Силуэт Змея Горыныча вводит в атмосферу легендарных времен, круги определяют точку схода, видимую с птичьего полета, аватары-хранители призваны удерживать непреходящую ценность горы Щекавица. Уничтожение горы, застройка заповедной зоны коттеджами, провоцирует неизбежность социального конфликта и вынуждает художников выразить культурный протест. Коновалова Ольга, кандидат искусствоведения, 2011

134

«Горы золотые» / акция, 19.05.2011, г. Киев, гора Щекавица

135

«Горы золотые» / акция, 19.05.2011, г. Киев, гора Щекавица

136

«Сквот на Олеговской» / живопись, инсталляция, видео, документы 09.10.2012 г. г. Киев, ЦСИ М17 художники: Варваров А., Заиченко В., Коновалов И., Корниевский С., Падун В., Потапенков Э.

Сквот на Олеговской В истории новейшего украинского искусства белых пятен пока больше, чем заполненных страниц. Выставка, представляющая одно из самых интересных, но и самых неизученных явлений девяностыхнулевых – творчество художников с улицы Олеговской, открылась в центре М17. На выставке можно увидеть живопись последних шести лет ключевых фигур олеговского сквота – Игоря Коновалова, Анатолия Варварова, Владимира Падуна, Эдуарда Потапенкова, Владимира Заиченко и Сергея Корниевского, а также документацию нескольких их совместных акций. В

формировании

украинского

художественного

137

ландшафта в девяностые годы сквоты сыграли не просто большую, а, возможно, основополагающую роль. Молодым и непризнанным художникам нечего было рассчитывать на получение официальных мастерских от Союза Художников, а некоторым из них банально негде было жить. Поэтому проблему приходилось решать партизанскими методами, занимая пустующие старые дома (хотя, справедливости ради надо отметить, что сквоттерское движение в Украине всегда зиждилось скорее на договорной основе, чем на стратегии захвата и социального противостояния). Именно на территории таких стихийных творческих анклавов возникали самые интересные художественные феномены и формировались целые культурные течения. В отличие от «раскрученных брендов» «Паркоммуны» или «БЖ-арта», несколько ветхих домиков на заповедной киевской улице Олеговской, облюбованные в начале 90-х группой студентов Киевского Государственного Художественного Института, местом тусовки столичного бомонда и паломничества иностранных кураторов не стали. Хотя в этих готовых в любую минуту развалиться на доски и бревна мастерских постоянно кипела творческая жизнь, ее результаты, как правило, так и оставались достоянием самих авторов и не слишком большого круга при-

138

ближенных. Ни известности, ни особого коммерческого успеха, ни стабильной выставочной деятельности здешние художники так и не снискали, на долгие годы законсервировавшись в своем глубоком и осознанном подполье. Возможно именно из-за того, что картины олеговских художников, стилистически и идейно очень близкие к произведениями их более успешных собратьев с Паркоммуны, не были востребованы рынком и кураторами, уже в середине 90-х они занялись нераспространенными в те времена художественными практиками, находившимися на пересечении акционизма, стрит-арта, ленд-арта и даже совершенно никому не известной и не модной тогда психогеографии. Отстраненность от финансовых потоков вдохновила художников на создание фиктивной галереи «Экспедиция», виртуальное существование которой время от времени проявлялось то в полускульптурных полуархитектурных загадочных объектах на горе Щекавица, то в Интернете, то в сюрреалистических акциях, в ходе одной из которых художники галереи отправляли в мистическое плавание собственные гипсовые муляжи. В последние годы интерес к деятельности художников с Олеговской заметно вырос, и выставка в М17 –

139

очередное тому подтверждение. К сожалению, в этом интересе видны пока только коммерческие, а не исследовательские нотки – ведь качественную живопись с историей, выдержанную как хорошее вино, всегда можно продать, но куда сложнее осмыслить контекст и смысл ее возникновения. Художники попытались хотя бы намекнуть в экспозиции на свою акционную деятельность, выставив макеты объектов с Щекавицы и полноразмерную копию лодки-галереи с пассажирами-муляжами. Они даже попробовали передать атмосферу самой Олеговской, перенеся в экспозицию аутентичные двери и пригласив поиграть на открытие друзей-музыкантов. Попытка, к сожалению, вышла не очень убедительная, и вряд ли можно винить в этом самих художников. Большинство отечественных художественных институций предпочитают видеть в своих стенах выставки, которые представляют «товар лицом», и у них нет ни желания, ни опыта, ни элементарных навыков, чтобы выйти за рамки этого рыночного мышления. Даже имея такой благодатный и богатый материал, как двадцатилетняя, насыщенная разнообразными идеями, жанрами и техниками, событиями, и самое главное – полноценной мифологией, деятельность целой группы художников, среднестатистическая украинская институция предпочтет пойти по пути

140

наименьшего сопротивления и развесить по стенам красивые картинки. Когда летом прошлого года в Национальном художественном музее открылся проект «Cadavre Exquis» - мудрый, многогранный и в хорошем смысле этого слова мультимедийный рассказ о жизни и смерти Александра Гнилицкого, многие отмечали, что создан своего рода прецедент. Создан образец того, как можно делать выставки о новейшей истории нашего искусства, и как выставка может стать орудием осмысления и документации этой самой истории. Прошедший год показал, что этот опыт пока не востребован и, похоже, даже не замечен, так что, при всей внушительности комплекса представленных в М17 живописных работ, выставка оставляет горькое чувство упущенных возможностей и недосказанных историй. Екатерина Стукалова, искусствовед, 2012

141

Выставка «Сквот на Олеговской», 09.10.2012, г. Киев, ЦСИ М17

142

Выставка «Сквот на Олеговской», 09.10.2012, г. Киев, ЦСИ М17

143

Выставка «Сквот на Олеговской», 09.10.2012, г. Киев, ЦСИ М17

144

Выставка «Сквот на Олеговской», 09.10.2012, г. Киев, ЦСИ М17

145

Выставка «Сквот на Олеговской», 09.10.2012, г. Киев, ЦСИ М17

«Pause» / живопись 25.04 – 15.05.2014 г. г. Киев, Галерея РА художники: А. Варваров, И. Коновалов, С. Корниевский, В. Падун, Э. Потапенков.

Художники из мастерских на улице Олеговская, более известные как «Сквот на Олеговской», решили ввести зрителя в состояние «паузы». Пауза (с греческого – прекращение, перерыв) – знак молчания, внезапная остановка. В художественном сознании возникла острая необходимость социокультурного перерыва, попытки вдохнуть позитив от усталости восприятия СМИ. Масс-медийное сознание провоцирует переворачивать страничку без остановки, накапливая мегабайты электронного треша. Мерцание картинки, острота сюжета вынуждают индивида укорачивать зрение и память, ориентируясь исключительно на «здесь и сейчас». Одно только появление «зеленых человечков» воспаляет воображение.

147

Стоп-картинка позволит запомнить кадр, впечатление, состояние – задержаться на время, осмыслить прошлое, помечтать или просто зависнуть, отодвигаясь от напряженности и неразберихи. «Пауза» художников Олеговской вылавливает мотивы и образы, отчасти нами позабытые или, на первый взгляд, несущественные, как купание воробьев (А.Варваров), цветение мальвы (С. Корниевский), отдыхающую собаку (В. Падун); а улыбки Э. Потапенкова и вездесущие информационные зайцы И. Коновалова поражают своей массой и количеством. Но все эти образы, как земные, так и небесные, стараются удержать зрителя в своем поле притяжения, останавливая и напоминая о светлых сторонах бытия. Пауза художественной материи выводит зрителя из прошлого и готовит к восприятию будущего. Коновалова Ольга, кандидат искусствоведения, 2014

148

Выставка «Pause», 25.04.2014, г. Киев, галерея РА

В. Падун, «НЛО», х.м. 2013 г.

149

А. Варваров, «Эпоха радости», х. м. 2014 г.

А. Варваров, «Купальщикиворобьи», х. м. 2014 г.

150

И. Коновалов, «Relax», х. м. 2014 г.

И. Коновалов, «Ещё», х. м. 2014 г.

151

Э. Потапенков, «Smile», х. м. 2013 г.

С. Корниевский, «Майский день», х. м. 2013 г.

«Простые люди» / живопись 17.12.2014 г. г. Киев, галерея 8 bit художники: А. Варваров, И. Коновалов, С. Корниевский, В. Падун, Л. Роздобудько-Падун, Э. Потапенков.

О «Сквоте на Олеговской», в который входят художники Игорь Коновалов, Анатолий Варваров, Эдуард Потапенков, Владимир и Людмила Падун, Сергей Корниевский и Владимир Заиченко, как о забытом сквоттерском движении 90-х, вновь заговорили после большого обзорного проекта, посвященного двадцатилетию этого творческого объединения. В отличие от той же «Парижской коммуны», большинство авторов которой сейчас представляют из себя довольно успешных и коммерчески состоявшихся художников, коммуна с улицы Олеговской долгое время намеренно абстрагировалась от агрессивных маркетинговых схем и предпочла скромный статус андерграундной группы артистов. От работы с живописью художники переходили к акционизму, стрит-арту, ленд-арту – к тем направлениям искусства, которые не представляли никакого коммерческого или коллекционного ин-

153

тереса для публики. Эта история продолжалась бы и по сей день, если бы не формирование молодого украинского арт-рынка, где на среднее поколение художников возник интерес и на работы группы в частности. Сегодня художники «Сквота на Олеговской» активные участники арт-рынка: их работы принимают участие на ведущих аукционах, авторов приглашают на западные арт-форумы, их живопись собирают, а андерграундная коммуна вполне заслуженно занимает почетное место в истории украинского современного искусства. В выставочный проект «Простые люди» вошло больше 30 работ художников «Сквота на Олеговской», над которыми художники работали последние несколько лет, часть из которых предоставлена коллекционерами и аукционным домом «Дукат». 8bit Gallery

154

С. Корниевский, «В ванной», х.м. 2014 г.

Э. Потапенков, «Спящий Лев», 2014 г.

155

А. Варваров, «Дождь в дорогу...», х. м. 2014 г.

А. Варваров, «В облаках», х. м. 2014 г.

156

И. Коновалов, «Балаклава», х. м. 2014 г.

И. Коновалов, «I love plumbing», х. м. 2014 г.

157

В. Падун, «Агент 007», х. м. 2013 г.

Л. Падун, «Ибисы», х. м. 2014 г.

«Траектории сближения» / живопись, архивные материалы (стихи О. Голосия) (посвящается памяти Олега Голосия, в честь 50-ти летнего юбилея)

31.05.2015 г. г. Киев, Галерея РА художники: А. Варваров, И. Коновалов, В. Падун, Э. Потапенков.

В мае этого года Олегу Голосию исполнилось бы 50 лет. Он был выпускником днепропетровского художественного училища: учеба сплотила целую команду молодых дарований, солидарность которых усилилась в Киевском художественном институте. И вот, спустя 22 года после трагического ухода Олега Голосия, те, кто его знал, кто делился с ним красками, чаем и сигаретами, собираются вместе, чтобы еще раз обозначить траекторию сближения, траекторию, которая по всем физическим законам не имеет пересечения в этом мире. Но картины друзей Олега Голосия, игнорируя все физические законы, напоминают о культурном пространстве конца 80-х – начала 90-х годов ХХ века, в котором сформировалось новое поколение молодых украинских художников.

159

Арт-коммуна «Сквот на Олеговской» представляет свое творчество 90-х годов. Культурное пространство конца ХХ века было наполнено поисками нового языка, эмоционального и символического. Поэтому работы Игоря Коновалова, Анатолия Варварова, Эдуарда Потапенкова и Владимира Падуна так масштабны своей энергетикой и ассоциативнообразным языком. Именно в таком напряженном творческом поле создавал свои полотна Олег Голосий, навсегда оставшийся в памяти друзей открытым, светлым, незащищенным и 28-летним. Ольга Коновалова, кандидат искусствоведения, 2015

160

Выставка «Траектории сближения», архивные материалы (стихи О. Голосия), 31.05.2015, г. Киев, Галерея РА

161

А. Варваров, И. Коновалов, Э. Потапенков, «Солнышко», х. м. 1994 г.

Выставка «Траектории сближения», экспозиция, 31.05.2015, г. Киев, Галерея РА

162

А.Варваров, И.Коновалов, Э.Потапенков, «Алхимик», х. м. 1994 г.

163

Выставка «Траектории сближения», 31.05.2015, г. Киев, Галерея РА

164

Фотоархив (1988 – 2015)

166

ул. Олеговская, гора Щекавица, 2015 г.

ул. Олеговская, 1988 г.

167

ул. Олеговская, дом 39-г., 1989 г.

ул. Олеговская, дом 37, 1990 г.

168

В. Заиченко, Л. Роздобудько-Падун, В. Падун, 1990 г.

Э. Потапенков, В. Падун, И. Коновалов, А. Варваров, 1993 г.

169

Группа «Холодный ВЭЛ», 1994 г.

Л. Роздобудько-Падун, Н. Герасименко, 1994 г.

170

В. Падун, А. Варваров, 1993 г.

Ксения Милитинская, 1995 г.

171

Ольга Коновалова, 1995 г.

Э. Потапенков, 1995 г.

172

И. Коновалов, С. Корниевский, А. Варваров, 1991 г.

Л. Рябчук, С. Корниевский, А. Варваров, Э. Потапенков, Н. Варварова, В. Падун, О. Милитинская, 1995 г.

173

В. Заиченко, И. Коновалов, 1995 г.

В. Заиченко, И. Коновалов, 2006 г.

174

ул. Олеговская, дом 37, 2003 г., кот Марк

ул. Олеговская, дом 37-Б, 2005 г.

175

ул. Олеговская, дом 37, 2007 г.

176

ул. Олеговская, дом 37, 2008 г.

А. Варваров, И. Коновалов, С. Корниевский, Э. Потапенков, В. Падун. 2014 г.

177

Киев, ул. Олеговская, 2014 г.

178

Сквот на улице Олеговская (1993 – 2015) Составители: И. Коновалов, А. Варваров

Видавець: ТОВ "НВП "Інтерсервіс", м. Київ, вул. Бориспільська, 9. Свідоцтво: серія ДК № 3534 від 24.07.2009 р. Підписано до друку 01.07.2015 р. Формат 60Х84/16. Папір офсетний. Ум.-друк. арк. 11.63. Наклад 200 прим. Зам. № 0207/15. Виготовлювач: СПД Андрієвська Л.В. м. Київ, вул. Бориспільська, 9. Свідоцтво: серія В03 № 919546 від 19.09.2004 р.