"Потворство реальности" (стихи) by Ilya Zhigunov

И Л Ь Я Ж И Г У Н О В ( Z LY S T R A )

/ПОТВОРСТВО РЕАЛЬНОСТИ/ СТИХИ

И Л Ь Я Ж И Г У Н О В ( Z LY S T R A )

/ПОТВОРСТВО РЕАЛЬНОСТИ/ СТИХИ

ББК УДК Ж

18+

Жигунов, Илья Потворство реальности (стихи)/Илья Жигунов. - Санкт-Петербург: ВИ «Злюстра», 2021.- 142 стр. ISBN

ПОСВЯЩАЕТСЯ ЕВГЕНИЮ ГАЕРУ

Андрей Локиев /В покер на словах/

В покер на словах о стихотворениях Ильи Жигунова Сам я в покер не играю, а вот смотреть по TV всякие чемпионаты по якобы спортивному покеру – просто обожаю. На игроков интересно смотреть, все пытаются скрыть свои переживания – кто хитрые рожи корчит, кто улыбается всё время одной и той же улыбкой, кто каменные лица делает, некоторые в чёрных очках сидят, что на мой взгляд, только прибавляет их физиономиям выразительности. Но то, что меня раздражает – так это быстрый отказ от игры – сброс карт – в случае если игрок считает, что у него «слабая рука». Получил две своих карты, те, что видишь только ты, решил, что они слабые и сбросил. А как же те пять, что на стол будут выложены? Но не азартные люди эти игроки в покер – не гонятся за стрит-флэшами, да и на фулл-хаос не рассчитывают. Только и радуются синицам, а точнее попугаям, в руках, вроде пары королей1. Вот так и с читателями стихов. За исключением того, что эмоции они не скрывают, даже наоборот, часто пытаются изобразить сверх меры, включая и то, что не чувствуют. А вот читают так же – одно-два стихотворения и сброс карт, в смысле закрытие книжки. Так что правильнее отменить самовольный сброс карт чтоб играть приходилось до конца. Итак, карты краплёные, колода подтасована, крупье (это я) в доле – сдаю. И вот тут-то всё и выясняется – карты, сданные, открытые, остаются непонятными… ведь мы играем в покер картами нового таро! 1 Правила

спортивного покера в Техасском Холдеме и Омахе: первые две карты сдаются игрокам, каждый игрок видит только свои, далее на стол выкладывается борд – пять карт, которые лежат на столе в открытую. Борд выкладывается в три захода: флоп – первые три карты, открываемые одновременно, сразу после первого круга торговли, тёрн – четвёртая карта борда (открывается после флопа), ривер – пятая (последняя) карта борда. Выигрывает тот, у кого образуется лучшая комбинация из своих двух карт в совокупности с бордом. Ставки делаются перед сдачей «своих карт», и далее перед тремя сдачами в борд. На каждом круге, если игрок считает свою позицию малоперспективной, он может сбросить карты (две своих), т.е. выйти из игры. Большинство сбрасывает, не получив на руки пару из старших карт, что, по-моему, абсурдно.

//о стихотворениях ильи жигунова//

/// ангел в таксомоторном парке покрывает себя чешуёй леща. каждую пластинку промазывает языком и приклеивает на своё шахматное тельце. ранее солнце рассыпается перхотью над многоэтажками и многоножками, вальсирующими в сторону работы. вроде тревожно. кажется, что должна случиться некая фигня, которая обозначит пределы. ангел, покрытый чешуёй леща, переливается радужными взрывами под рассветной феерией. ангел занят самолюбованием и планом дорожно-транспортной мести. действующие лица кульминации: уже почистили зубы, позавтракали и вышли на финишную прямую. Зачем ангелу зашедшему в таксомоторный парк, приклеивать (причём тщательно!) к себе чешую леща? А шахматный – это в смысле полупавший ангел – чёрно белый? А как можно рассвет, красоту осиянную, сравнивать с россыпью перхоти? Ну дальше правда дело доброе – реабилитирована толпа многоножная, она уже не агрессивная вошь (паразитка), как у Маяковского, а некто целенаправленно вальсирующая на работу, ну а тревожность или даже тоску мы все от этого вида испытывали. Кажется, что случится фигня, обозначающая пределы? – Знающие люди скажут – кажется, крестится надо, жди, не случится. Далее снова про ангела в чешуе… это что «Ангел-А» из фильма Люка Бессона? Хотя скорее ангел-Ы. Ага, кажется я видел эту «ангелэссу» с чешуёй леща (куда там «белило густо»!), только она вагоново-

Андрей Локиев /В покер на словах/

жатой была, из трамвайного парка. Такую в таксомоторный пускать, уж действительно всем на трассе отомстит. Ну а дальше ожидание действия… есть само действие. В нашем случае это ожидание флопа. /// истончённая стадия рук в невозможности в губы льётся персиком сок по отвалам наваристых щёк я люблю тебя трогать пушистым своим ледорубом прощать наизнанку мечтанье и делать прыг-скок центрифуга метели подчистила старые мысли ослик выстригся в клок остался кусочек – иа облизав хризантемные боли оскомины кислой я хочу лицезреть как летает твоя голова по изломанной комнате проросшие стены черникой ты боишься моих поцелуев пропахших травой не умеешь преданно лаять тогда помурлыкай что упал вавилон и карфаген овладеет вдовой я пойму Я вроде бы узнаю эту ритмику, эту звукопись. Знаете, такие загадки, где известные стихи пересказываются цифрами? Но не узнал, то ли только показалось, то ли слишком увлекли неожиданные сочетания образов. Образы не апеллируют к рассудку, наоборот рассудок они ставят в тупик, но уж тут жаловаться грех. У «облака в штанах» тоже поди был свой пушистый ледоруб, который проламывал лёд быта. Образы создают внутренние ощущения: нежности, защищённости, доброты, ласки и т.д. Мы только привыкли иметь жёсткую связку для них от внешних: тактильных, температурных, зрительных (особо навязчивых), а автор предлагает нам внутренне в чистом виде, лишь косвенно связанных, точнее переданных означающими внешнего. Вот так. Если в первой сдаче мы прорывались в лабиринте ломаных смыслов, то во флопе оказались наедине с собой, ведь что-то такое знакомое… и получается этим лабиринтом уже стали мы сами, а автор лишь подсветил фонариком его стены, в которых мы привыкли блуждать.

//о стихотворениях ильи жигунова//

Ну какой тут сброс – ставим на тёрн. /// на туфельках мерцает инфузорий навершие в огнях смещает смысл потерянный покрытый белой корью и воскрешённый чередой ремиссий плывёт под микроскопом осторожность мазутом полируемые стансы на утро было грустно и безбожно проехали упущенные шансы а что не так когда свирель из глины крошит ружьё и предвещает обжиг неужто ляжет тенью журавлиной на сердце черноморский голый ёжик. «То, что вверху, подобно тому, что внизу, во имя совершения чуда единства». Ага, туфелька-инфузория подобна инфузории на лабутенах – это была моя реакция на первые четыре строки стихотворения. А, ёрничай – не ёрничай, деваться некуда. Даже осознавая пустоту ничего не дающих фривольностей и случайных флиртов-романов, мы не отказываемся от них в молодости, а многие прячутся в них от старости. Так что журавлиная тень привлечёт к стервозной красавице в супер-мини купальнике на черноморском (это Илья Жигунов ездит на Чёрное море, я предпочитал разнообразие) пляже. Н-да, вот прорвёшься сквозь баррикады образов, а там… то от чего ты привык прятаться большую часть жизни. В этом и опасность читать подобные стихи. Но всё же: ставим на ривер. /// перекрёсток утренней тяжёлой головы. извилины выбирают пути пахлавы: похвалы сладкой - в отместку горю, пряной бабушки - плывущим в море.

Андрей Локиев /В покер на словах/

носятся перекрёстки, снуют по башке, в череп палочкой стучит юрий башмет: вскрывайся скрипами, исподнее - наружу! с волшебной дурочкой оргазм отужинай. на распутье ж/д крыша лежит ничком. все разъехались, болтаем с белым бычком ножками, хвостом шевелим, копытцем бьём по весёлому посмертному ситцу. Уж выпало, так выпало. Ах, как это легко говорить про стихи Николая Рубцова: всё так знакомо, всё так близко, всё понятно… я правда в таких случаях добавляю – и зачем читал? Ведь ни чего нового! Самое смешное, что про данное стихотворение Ильи Жигунова, я могу сказать тоже самое – всё знакомо (перекрёсток утренней тяжёлой головы – точно знакомо), всё близко, вот только насчёт понятно… Да, рассудочная понятность уходит в сторону. Но то рассудочная. Ведь музыка тоже имеет свой смысл, без всяких слов. И то, что они обозначают что-то конкретное, имеют свой денотат, как будто даже мешает. Чтобы легче шло восприятие, приходится отрешатся от прямых значений в пользу коннотаций. Мои ассоциации останутся при мне – уж больно они интимно… не самые приятные.

Вскрытие: Ю. М. Лотман писал «Поэт не может играть с читателем в поддавки: отношение «поэт - читатель» - всегда напряжение и борьба. Чем напряженнее, конфликт, тем более выигрывает читатель от своего поражения. Читатель, вооруженный комплексом художественных и нехудожественных идей, приступает к чтению стихотворения. Он начинает с ожиданий, вызванных предшествующим художественным и жизненным опытом, именем поэта, названием книги» (Ю. М. Лотман «О «плохой» и «хорошей» поэзии»). Выиграть от поражения! Вот только самое сложное, когда главная информация скрывается в нас, и мы её очень старательно от себя прячем. Вот и поэзия представляемая нам в виде смысловых баррикад,

//о стихотворениях ильи жигунова//

приводит нас к тому знанию, что мы тщательно скрываем от себя. А она намекает этими завалами, подталкивает туда, куда не хочется. А если б баррикад не было, мы издалека бы увидели мерцание чего-то такого и… успели бы отвернуться. Впрочем, интуиция обычно не подводит, и стихи-баррикады не читаем в принципе. И не выигрываем. Сброс перед вскрытием – выиграть слишком страшно. Андрей Локиев

ИЛЬЯ ЖИГУНОВ

/ПОТВОРСТВО РЕАЛЬНОСТИ/

/// интерпретация реальности - декупаж. глазным клеем прилажен на горизонт, салфеткой проглажен. можно - жить. а чего бы и не жить-то! в липких отварах ворочаются рыбьи хвосты, ноги плавают - желатинятся. дома-игуанодоны избыточно населены, но веселы, как из порезов: - салюты икры на волю, салаты на чёрную скатёрку неба. блевонтин и промозглая совесть! члены - частоколом. вагины - волшебными котелками. но можно и процедиться, истечь в подстрочник сверхнового завета. утешаться только не в кого, молчать против шерсти не дозволено, покуда лесным стекломоем не снять декупажную плёнку интерпретаций, не протереть ягелем звенящую пустоту реальности.

zlystra

//эпиграф//

ИЛЬЯ ЖИГУНОВ

/ПОТВОРСТВО РЕАЛЬНОСТИ/

//русские инциденты//

/ПОТВОРСТВО РЕАЛЬНОСТИ/

ИЛЬЯ ЖИГУНОВ

/// хрень какая-то. он не виновен! а если допросить дорофеева - он тоже овен. простолюдинство в степи - не доказывает вину. возможно, его подставили и подложили хну. а хной бабушка же волосы красила в помятом алюминиевом тазу, солила огурцы, капусту квасила, на стол метала, готовила на газу. так и этот идёт вразрез с мотивом! ну, и что, что купил костюм с отливом. на Асфальтовом заводе директор тоже как надышится у окна - лоснится рожа. его же мы не записываем в преступники, и этот не виновен - растворились трупики. подноготную его прокалывать надо. ну, вы даёте! - ведётесь, как стадо. голый в иван-чае носился, с того что ж? вот его алиби и бабский нож. нееее! таким не режут людей и скот, он не виновен, зашейте рот. на поруки его и дело с концом! смотрите, как сияет его Лицо!

//русские инциденты//

/// а если это ангелы с тростниковыми флейтами по ночам катаются на ватрушках на детской площадке? канцелярский нож распарывает воздух от левого плеча. молчание спит, ветер скачет на месте на тупой деревянной лошадке. подростки заходят на качели с перезвоном бутылок, лапается мягкотелость и податливость подруг. снеговик оживает и втыкает морковь в мой затылок, меня шатает и аквариум с цихлидами выпадает из обгрызенных рук. циклические рыбы бьются о мёрзлую сыпь песочницы, ангелы вытряхивают из крыльев перхоть и чудеса. спектакль завершается и жить непременно хочется, и хочется слышать каждое полнолуние потусторонние голоса.

zlystra

/// заминированный детский садик. хлюпики чавкают ножками, вадик впереди с куколкой внутри машинки. дяденьки в костюмах разбухшей Квинке. свинка пеппа летит в тридевятом небе такая розовая в туманном пледе, такая никакая - виноватая как будто. вечер убивает неродившееся утро. сучат ножки по снежному мармеладцу, спешат-спешат в бетонные пепелацы, пледики на ветру хрустят, ручки в обнимочку мамочку едят. несётся выводок сквозь торг огней, мордочки дышат справа, лики - левей. бомбочки не найдены, шутихи не обнаружены. от страха грядущего трясётся лужа-лужа-лужа.

/ПОТВОРСТВО РЕАЛЬНОСТИ/

ИЛЬЯ ЖИГУНОВ

/// подсолнух вымахал на четыре с половиной метра в высоту, прямо под балконом,- наглый и обаятельный сразу. я его намылил, надушил - короче - навёл красоту и вместо семечек навтыкал в него розовые стразы. вершилась очередная бессонная ночь без одной ноги, отваливались за обочину огни мерседесов и жигулей. подсолнух загрустил, ему померещилось, что он погиб на гражданской войне в прицеле своих друзей. после очухался - отряхнулся мокрою псиной, проглотил млечный путь, луну и пару комет и поехал на велосипеде до ближайшего оптового магазина купить малиновые гранаты, лимонки и барбарисовый пистолет.

/// чемпионат по самому длинному разговору между подсолнухами и кровавой кашей продолжился у речки, где поэты ловили рыбу, когда им было 4 года, и они посещали детский сад, залитый гарью омлета и пёстрых выдумок. побеждали цветы, отхаркивая ночной сон. побеждала кровавая каша, расцветая плесенью. не молчалось на куске вечера, синие бритвы заката полосовали лицо цветам. сбегались фотографы и мошкара слеталась. мухи тучкой мельтешили между лепестками и разложением. по периметру поля, где ферма им. Струкова, расселись колизеем зрители-подорожники, пальцы гнули вниз, жертву наскребали на ставки. думалось, что вот-вот что-то случится и всё закончится или проснётся, но так вышло - что вовсе и нет.

//русские инциденты//

/// заместитель директора умирала на руках коллектива. рук было много, словно Шива сошёл её принять. скорую не вызвали. это было бы несправедливо для её жизненного кредо: “Работа über alles - на ней и умирать!” треугольный молочай отбрасывал на её лицо блики, договоры и акты летали над телом от сквозняка. она тараторила список клиентов, переходила на крики, чтобы ей предоставили платёжку для какого-то мудака. заместитель директора истекала ботоксом и синевой, цепляла пальцами руки коллектива, взывала к корпоративному духу, потом затихла, посмотрела внутрь и сказала: Бог - мой! я начинаю взлёт к Тебе, я стану Твоим лучшим главбухом. “руки коллектива” опустели, грохнулись вдоль лампас; после - расселись за компьютеры, планшеты и ноутбуки. до конца рабочего дня на потолке отражался её анфас, а дома за чаем никто уже не вспоминал об этой суке.

zlystra

/// клубится, кашеварит офис. цоколки разносят ароматы по этажам. многогрудые гурами-профи выискивают кто кого облажал. науськанные фамильярным озарением тыкают тех, кто ещё не вылупился до конца. анорексички любуются ослепительным ожирением и вылизывают почтение с милого подлеца. начальники при галстуках и голосе, обложившись замами, как подушками, подписывают доки, в чернильном соусе обмакнув толстые пальцы-раскладушки. такой расклад. лишь запах пельмешек вечером струят охранники по заснеженным кабинетам. старые менеджеры умирают от “делать нечего”, новые нарождаются от формально исполненного минета.

/ПОТВОРСТВО РЕАЛЬНОСТИ/

/// приручённая недотрога в размыленном сердце. в грязной изморози Витебского проспекта - тоже ты. избавим боль сыпью переселенцев, надёргаем мурашки из кожи, в дырочках посадим цветы. затюканная недотрога затраханного мозга. в градиенте радуги над Лиговским - возможно, ты. солнце валяется на асфальте жвачкой из целлюлозы, целлюлитные лучи тянут ручки из карбоновой темноты. недотрога до острого и зелёного в бахроме вальса. в честном стоянии на перекрёстке - совсем не ты. в скукоженном времени космос тобой любовался, нас стошнило друг другом от приторной доброты.

ИЛЬЯ ЖИГУНОВ

/// чу-чу-чу-чу! звёздная галантерея! дядька в трусах на крыше танцует свинг. как в барабане цунами закручена лотерея: вытяни ты! счастливый посмертный цинк... в небе цирюльни - волос стоит коромыслом, ласточки бритвами мёртвое напрочь секут. на мыльно-рыльном пространстве так очищаются смыслы, что мысли младенцами мозг материнский сосут.

//русские инциденты//

zlystra

/// умирает за утренними словами набожная герань, бабушка на качелях поминки по ней справляет. внизу под ногами воробушки и золотая пьянь. качели идут на разгон и высоту набирают. бабушка на качелях светится беззубым ртом, смятые в задниках туфли летят в тартарары, одежды сорваны, бабка голая уже верхом! ещё немного и она узреет новые иные миры. щелчок. и наступает невесомая тишина: звёзды вокруг, сердце замерло в космической колыбели. валидольным кружком прячется под язык Луна, но бабушка всё же делает солнышко на качелях.

/ПОТВОРСТВО РЕАЛЬНОСТИ/

/// цикады в январе в Торжке. бультерьеры в голове. всякая фигня перед сном. на тумбочке розовый гном. на потолке персики в плесневелых мехах. юноша - ух! девушка - ах! по-пластунски вон из квартиры, вонь из сортира. шарики за ролики, ночные уборщицы. рот за столиком сплёвывает и морщится. дезертирство из-под ларька, под белы рученьки несёт река. бультерьеры в Торжке поджидают на ужин в чане башки цикадный кружев.

ИЛЬЯ ЖИГУНОВ

/// застёгнутый на капли дождя, а, может, и просто лежит на асфальте, завёрнутый в целлофан мой отросток. проросший на пару дюймов, но уже источает жир,он паразит, он мелкотравчатый пассажир. лезет в уюты, скучает в девушках о деньгах, мылит посуду, смывая всеядный страх. удобрен поклонами, малый - природный спец! сегодня он плачет, на завтра - уже огурец. сторчался в тепличной свободе,- судья ему Бог. теперь он в раю! он - серебристый лох.

//русские инциденты//

/// похмельная мясорубка на утреннем иван-чае. за столом рассажена вся семья, вымершая в 90-х. телевизор “рубин” уже вряд ли их откачает, шумит радиоволна, колышется фамильный остов. горькое сидение вокруг пирога с черникой. ни шороха. ни харона. - никто сюда не придёт. гнилые яблоки опадают с империи многоязыкой, капает с кончика языка облепиховый каменный мёд.

сливовый кисель отставлен на край стола. над синим кружевом скатерти парит зола. птички пепла резвятся на фоне гор. с пряным индусом сидим и разливаем кагор на луга сурепки, шалфея и конопли. помоги мне, мама, я по ходу серьёзно влип: не могу 117 лет выйти из-за стола; ноги-корни въелись в комок из зла, руки чешутся-чешутся,- набухли, как самовар. ноздри пыхают, извергают чугунный пар. только будды пружинками скачут по облакам, вытряхая из этих мешков снежинок ажурный хлам. заметает индуса, меня, сансарную карусель. бьётся вдребезги блюдце, возвращается в сливу кисель.

zlystra

///

Татьяне Шемберовой

ИЛЬЯ ЖИГУНОВ

/ПОТВОРСТВО РЕАЛЬНОСТИ/

//приблизительное существование на границе изморози//

/ПОТВОРСТВО РЕАЛЬНОСТИ/

ИЛЬЯ ЖИГУНОВ

/// по воскресному вывернулись на мартовское солнце с дочерью. она чирикала про кошачье целеполагание; сидела у меня на плечах, закрывая мне глаза моими же волосами. впотьмах я донёс её до детской площадки. разыгрывая качельную космонавтику, мы поняли, что это не интересно. бросив качели на произвол, мы на карачках стали искать осколки льда, обломанные ветки средней величины и камни, размером с каштан. набрав солидную коллекцию этих магических предметов, мы выложили всё найденное кучками на скамейку и ушли. мы знаем, что этот шаманский метод сработает. когда-нибудь обязательно сработает.

//приблизительное существование на границе изморози//

/// ландшафтные изумруды из-под снега усиление глазам яркости. морозный сухой камыш торчит вкривь из полусугроба. шубная женщина вырывает его, чтобы шумно поковыряться в платиновых зубах. солнце елозит по грязным стёклам, продирает склеенные глаза малыша. он царапает навскидку воздух с другой стороны окна. на подоконник плюхается жирный голубь,утро объявляется открытым.

zlystra

/// Слезой лежалой вытечь за порог. И течь по саду точно по лицу: между бровей гноиться, пересекать щеку и сердце сечь зрачка. Над родинкой испариной кружить, тонуть в безлепетной молве, на языке вертеться, прощаться речью солоноватой перелётной из ок в глаза. Желанье рухнуть наказать узором крови, кровоподтёком мессу завершить. Ресницам верить, морщинам потакать, набухнуть плотью,мясной слезой на костылях вернуться в дом. Расплыться лизуном на кружевных оборках и ждать соседей на поминальный ужин о ручье. И не ручаться, не ручиться в январе.

/ПОТВОРСТВО РЕАЛЬНОСТИ/

ИЛЬЯ ЖИГУНОВ

/// зима не случилась. да, и тихо совсем. только брякает банка из-под тушёнки на электрошнуре. в сруб не войти - вода запришла привыкать; прижимать пришедших с той стороны лощины, где мох на звёздах настоян, лежалым медведем прижат. окна пледом (в крупную клетку) затянуты вскользь; луч цедит через ткань ниточки солнца,не то, чтобы греться-согреться, а ради шутки и глаз, как будто посыпанных предпортовой мукой. поскрёбыши снега из погреба - в тёплых ладонях. того и достаточно, так упокоим-помянем.

//приблизительное существование на границе изморози//

///

zlystra

Жене Гаеру жор на сердце. с могильной сырцой - апрельская жатва. друзья, вдетые в облака, измазали небо свечением. так светло!, что самолечение болью становится весточкой от Анубиса. скрипучая шарманка комнаты в пятиэтажной хрущёвке наяривает меня, распродаёт по дешёвке. хрустят потолки, шестерёнки реки перемалывают берега от души к душе, чтобы мы друг другу - мишень. чтобы враг с рогами, инкрустированными жемчугами, в нефтяной хляби взалкал и тебя лягушонка, парящего в потоках потусторонних ветров, покинувшего старуху-шарманку.

/ПОТВОРСТВО РЕАЛЬНОСТИ/

ИЛЬЯ ЖИГУНОВ

/// минус апрель. странные гости в углу надевают на страхи мундир и корону. корчится ночь на приступке окна. приступ избежного в “не” нарастает сумбуром фонарной эстрады для камарильи. дочь расцветает на входе она хризантема в подгузнике вазы. любуюсь. люблю. из лейки капает нежность, похвалы удобрение питает крикливые тени и вдохи. я для неё - супер-кот минус апрель.

/// изломанные кусты чубушника. в них наращивает себя копошащейся жизнью мёртвая кошка. разноцветные мечи проезжающих мимо машин на длинной выдержке глаз. поводок заката на выгуле безнамордных псов утыкается в грязно-сиреневый туман. хочешь крикнуть: кто здесь? но эхо ломается на первом слоге и сворачивает в трубочку губы, как умеет юный папоротник и внучатая племянница. на подошве земля с лаконичной травой, кварцевый песок и расстеленная полоска изумрудного фонарного света.

//приблизительное существование на границе изморози//

zlystra

/// грязный бархат вечера. стук камнем в желейную дверь. сосед с третьего (в гриме клоуна) втирает мне какую-то херь. я вытираю пот полотенцем с красными петухами, предлагаю ему зайти-уйти; он танцует бумажно и складывается в оригами, а я оказываюсь в своей заперти. шевелю усами, щупальцами и дрызгом губ,выискиваю щели, дыры и пряные междометия. в печальном воздухе летает весёлый труп,он издевается надо мной и рассыпает соцветия лаванды - далёкой, девственной немоты. зеркало в комнате трещит от переизбытка меня, моих выделений, моей уникальной аминокислоты, я взрываюсь в себе, так и не поняв, что это была западня.

/ПОТВОРСТВО РЕАЛЬНОСТИ/

ИЛЬЯ ЖИГУНОВ

/// притворство серым за неимением поправок в луговой ремонт. железобетонный потолок со свисающими алыми птичками оригами; старый ламповый телевизор с серо-белым мельтешащим снегом и закадровыми шипящими сводками с Донбасса; саморезы, вкрученные в стену в шахматном порядке возможность направлять нитку, следуя их шляпкам. игра в потворство серому за неумением переливать радугу из ладони в ладонь.

/// если мысль. если несколько сполохов её в банном просвете, то, пожалуй, что и пора. цинковые вёдра патриаршими колпаками на заборе, храп множественной бабки. храп застывший между бесконечных окон. радуга в рытвине у колодца. вот и отпускаешь себя отъезжать. ну, будь. постой на самом выплеске желания остаться и будь, соответствием не окормленный.

//приблизительное существование на границе изморози//

zlystra

/// навязчивая труха бороды, светоотражающие кости в спецодежде. скелет зимнего города без снега. дворники на велосипедах Кама снуют вдоль стен и выискивают неразрешённые граффити. наткнувшись на трансформаторную будку, где изображён Джон Леннон в очках-таблетках, дворники начинают снимать слой за злоем, чтобы докопаться до кирпичной кладки. Под Джоном Ленноном они обнаруживают надпись: “Странности ядовитого времени”; за надписью проявляется грудь с набухшими сосками; за сосками проступает закрашенный Виктор Цой; за Цоем виднеется надпись ”Ебать Спартак, ебать!”; за за надписью оказывается слой газет 1967 года; на них чёрной эмалью выведено слово: “ХУЙ!”

/ПОТВОРСТВО РЕАЛЬНОСТИ/

/// ламповые духи в парадной. развалы старых собраний сочинений, мерещится синей сеточкой перегар. я на связи. мускулистые зеленоватые стены, кадык лифта до 17-го мгновения, рубленые отпечатки пальцев на ниточках трещин. я на привязи.

ИЛЬЯ ЖИГУНОВ

шафрановая девушка на скейте, истончённая угроза свинообразного соседа, бойня насекомой социализации. я на узи.

/// Странная голова. Летят звуки, мерцают зелёной фатой на искренних простынях. Даётся формула несчастного соединения амальгамы с модой. Истреблением векового обручения на ветках обойное предвкушение.

//приблизительное существование на границе изморози//

zlystra

/// приблизительное существование на всплеске корявой волны. куда вынесет… насколько замоет… мерещатся смены времён года в надёжном ларьке с трёхлитровыми банками белорусского сока, с контрабандными сигаретами и чупа-чупсами. думаешь о том, что не хочешь думать. листаешь старое.., проветриваешь голову никотином и ноотропами. и всё такое зыбкое что сплюнешь и исчезнет. но это не точно.

/ПОТВОРСТВО РЕАЛЬНОСТИ/

ИЛЬЯ ЖИГУНОВ

/// граница изморози на расслоившемся линолеуме. пусть так. одно дышит, другое замирает. со стороны юга - узоры теплее, но беднее. на северном же отроге - кружевное благолепие. свалка вообще место чудес. стопорит время и внутри его начинает кутерьму малого времени . малого времени по своим правилам. необходимо только найти границу изморози в квартале собственноручного проживания.

//приблизительное существование на границе изморози//

/// накармливать воду собой. нацеживать ей (этой вот, как её там..) по капле. пускай подавится. шариком с золотым единорогом, как война, залюбоваться и проспать к завтраку. вечером слегка услышать, что к столу были яйца всмятку и русский сервелат на батоне. немного посожалеть, но совсем не долго, как будто до Индии пару электрических остановок. вспомнить, что вода проголодалась. пойти накармливать её собой вечерним с барахлом прошедшего дня: с запонками, нервозами и перхотью. прозевать ужин. узнать за очередным завтраком, что на ужин был кипяток, что вода сварилась и стала мёртвой.

zlystra

переживать весь день. готовиться вечером идти к водоёму накармливать воду собой.

ИЛЬЯ ЖИГУНОВ

/ПОТВОРСТВО РЕАЛЬНОСТИ/

//крымский гостинец от двоюродной тётушки по материнской линии//

/ПОТВОРСТВО РЕАЛЬНОСТИ/

Маме посвящается

ИЛЬЯ ЖИГУНОВ

/// поцелуйный пупок двоюродной тётушки Алупки по материнской линии пахнет персиками из детства и варениками. в крымской взвеси роются стрекозы-вертихвостки, шмели-самодуры. под ветреным лавром расхаживает павлин с наклеенными глазами на перьях. море сегодня-тогда штормит, идёт низовка,значит сидеть на терракотовой раскалённой крыше и перебирать инжир, выложенный на просушку. признаваться в любви девочке из 38-го дома запиской, спрятанной в придорожной каменной кладке, думать о родстве: троюродные платаны на солнечной поляне, внучатые магнолии при спуске к Рогачку, племянница - Араукария чилийская, бабушка - мой весёлый и строгий Дон Кихот.

//крымский гостинец от двоюродной тётушки по материнской линии//

zlystra

/// из семечек инжира - звёзды-костоправы. навершие Ай-Петри гнёт суставы; и небо, как печенье с ерундой, нас лакомит вечерней пустотой. из пустоты зерна - zеrо платана! в тени творит засосы неустанно. но двое в сумочке дорожки лунной серебряную мелочь для коммуны выгребают. пятится медуза ночи, горит дотла маяк, до тьмы охочий, и лампочки-мурашки по волне свет мечут. мы - гудим на дне, как мальчики на побегушках у Амфитриты.

/ПОТВОРСТВО РЕАЛЬНОСТИ/

ИЛЬЯ ЖИГУНОВ

/// летящая кутерьма детей на детском пляже надувает паруса щёк мужчины. мужчине - 35. золотой зуб, как проблесковый маячок, сигналит окружающим его женщинам: о желании, радости и силе. нагромождения тел, кукурузные перекусы, персики в прохладных солёных руках,отпуск набирает обороты пропорционально махине зноя. солёные ионы моря покрывают изгибы и округлости. возбуждение становится реальнее, жертвы - ощутимее. «бултых в воду бомбочкой» успокаивает на время реализацию задуманного мужчиной. но, слизнув вафельным полотенцем влагу с плеч и живота, вожделение снова переворачивает песочные часы. жажда пляжного романа остаётся неутолимой, двигая при этом отпуск к логическому завершению и неудовлетворённости.

//крымский гостинец от двоюродной тётушки по материнской линии//

/// персики, перетянутые красной резинкой для денег напоминают нежных ялтинских муз. оттягивая резинку, пришпоривая бархатистую кожицу можно от этого щелчка в горячем воздухе выловить параллельную реальность: где ты - молодой кентавр ведёшь танец на горном плато, роняя жемчужины своего семени в благодарную почву деревенской молочницы. и только звёзды в кипарисах над вами! и только остывающий морской воздух в ваших лёгких. и только лунная лента признаний на двоих.

zlystra

/// на рыбачьей пристани, в тени кипариса на горячей земле лежат косточки и хвосты: ставрид, бычков и скорпен. на море - ливан, яхты в соку, арки дельфинов над волнами. я сижу на своём камне и вглядываюсь в купающуюся девушку: она по-собачьи перебирает руками, ловит губами солёные ионы черноморья и просит меня о помощи. я докуриваю свою папиросу и ныряю в освежающую благодать воды навстречу ей. воздух: +33 вода: +25

ИЛЬЯ ЖИГУНОВ

/ПОТВОРСТВО РЕАЛЬНОСТИ/

//споры болезненного присутствия//

/ПОТВОРСТВО РЕАЛЬНОСТИ/

ИЛЬЯ ЖИГУНОВ

/// в воробушках вербы прятал себя, но не точно. мимо лакричных авто - летучемышиная почта хромала на север в масках из ваты и марли. под кайф одиночества стаю встречал город-карлик. он был всё же зол на соседские щи, на равнодушье апреля: почему это вдруг его царские мощи так! устарели? будто не было танцев коронных - зефирных и лёгких… все свихнулись на изъеденных рукокрылыми лёгких. город страдал, смотрел в свою бездну и плакал, а стая крошила на бабушек мякиш заразного злака.

/// чёрные таблетки на краю золотого унитаза: лёгкий ковидный чих и они срываются в фановую тревожную мглу, покрытую по всей поверхности шёлковыми усиками. урчит чёрная тишина, поспевает гордыня на поворотах в неизбежное. несутся чёрные таблетки в спиралевидных судорогах, теряют чёрные таблетки свою оболочку, растворяются чёрные таблетки в норковых мехах бездны. чёрные таблетки не знают о закольцованности фановой тревожной мглы.

//споры болезненного присутствия//

zlystra

/// жвачка луны приклеена и присыпана жёлтой типографской краской. люди-скафандры в замшелых тумбочках надевают маски. в моей же ночной голове разливаются луга и рычат бегемоты, я приглядываю за собой, приручаю и пытаюсь понять: да, кто ты?.. несётся ржавчина моего скептицизма по сусальному ветру, хочет свежести в отношениях, но распыляет погребальную лепру. такие вот не_состыковки, мало созерцания, в общем - всё через жопу, но эти аллюзии заставляют меня подойти к внутреннему микроскопу, чтобы явления рычащих в голове бегемотов разложить на частицы, обнять семью, гиацинт под окном, соседа и обнулиться,обратиться в свет - от звезды, от светлячков, от сломанного светофора и навсегда улететь, унося в кулаке нетронутые болезнью споры.

/ПОТВОРСТВО РЕАЛЬНОСТИ/

ИЛЬЯ ЖИГУНОВ

/// коронавирусная бабка с пакетом на голове стучится ко мне. я подскакиваю с матраса прямиком к дверному глазку. она просовывает мне под дверь список продуктов: хлеб, булка солёные огурцы, пирожное “картошка”, картошка, семечки “бабкины семечки”, мармелад и газировка. изучив список и нашарив в кармане наличность, я надеваю шапку-невидимку и спускаюсь в ближайший магазин. после - вешаю на ручку пакет с заказанными продуктами по списку и чеком. стучусь теперь к ней и удаляюсь. и так - каждые три дня новая серия игры в иную реальность.

//споры болезненного присутствия//

zlystra

/// ковидло из Уханя разжирается на новичках. переносчик Чихатила расхаживает его по пределам, на белых кубиках из льда ставит голубые кресты, а на чёрных - кружки жёлтого яда: помеченным - сыроварную надежду. …………….. померещенным - авоську с яйцами летучих мышей. перекрыты аэропорты, перезалиты антивирусные базы,вымучены за кадык предосторожности. …………….. чахлые дети на краю флейты играют в грязь, наматывают на спирали суглинки и чернозёмы. жатва. покос. подготовительные стадии к самовыпиливанию завершены.

ИЛЬЯ ЖИГУНОВ

/ПОТВОРСТВО РЕАЛЬНОСТИ/

//нерифмованные состояния с точными локациями//

/ПОТВОРСТВО РЕАЛЬНОСТИ/

ИЛЬЯ ЖИГУНОВ

/// в луже монитора захлебнулся. ну, и пусть. а что если за окном - Ай-Петри или Эльбрус?.. да, ну! то - пустое, просто надо вязнуть усердно: пушистые папки заявлений и обращений, замочные скважины на подсосе у любопытных, лобовые на встречке в общественных “М” и “Ж” не забыты. Старательно в голову долбятся офисные стрекозы. Подкаблучные марши на страже. Dior из перехода на Лиговском. Джинсы-клёш из дисконта на Волковской. 8 часов - увольнения скомканных бланков, трапезный вдох на обед, медитация перекуривания. замачивания на ночь себя в ёмкости с формальдегидом. отдых - для завтра.

/// вышел в 17:32 из дома. на улице встретила меня бабка в синих шароварах и в пуховике с журавлями. попросила, чтобы я отнёс её на плечах в магазин Дикси. я согласился. бабка забралась на меня и мы так шли минут 15-17, не разговаривая. потом я устал и ссадил её на ступеньках Сбербанка. бабка поблагодарила меня и дала мне из пыльного кармана красное яблоко.

//нерифмованные состояния с точными локациями//

/// в промежности Витебской Сортировочной метель и луковая шелуха. преддверие крохотной Пасхи. слева - железнодорожные скиты, ржавые развалы космических конструкций; справа - пузо бомбоубежища с синим домиком и ощетинившийся городской шиповник. находясь в тисках этой провинциальной улицы, я всегда хочу выпить массандровского портвейна и посидеть под кроной пыльного клёна, разглядывая центробежные фуры - “туда” и мультипликационные грузовики - “обратно”. но всегда забываю, проскакиваю эту улицу быстро-быстро и вдыхаю уже на просторах Воздухоплавательного парка. тогда мне уже ничего не нужно, я словно сбрасываю старую ночную пижамную кожу и начинаю новую суету.

zlystra

/// я стоял таял и не думал... дрыгал ногой, курил Честер; подглядывал в окна первых этажей. лепилась композиция из пережёванных речью мужей; жён, несущихся на сковородках над Белградской. вечер вытекал из ушей симфонией Ленинградской. пеплом от сигареты я рисовал третий глаз, подмерзал, ёрзал до ближайшего ларька… после - закинул в рюкзак свой телесный балласт и вынырнул из своих бетонированных сорока.

/ПОТВОРСТВО РЕАЛЬНОСТИ/

/// вещество радости раствори-раствори. будет сок стекать по ржавости-ржавости. хмель-висок сединой покрыт на углу Лиговки и Обводного. а намедни как - коромысло голову растопырило в ширь к горизонту левому. стоят подлые по бокам - насмехаются, радость пьют цистернами и экстернами. жабами на грудине топчутся и подмахивают фрилансерам и эстетам в полях заколоченных, что сурепкой истощились в августе прошлого. позапрошлого - замшелого скатёркой с цветочками.

ИЛЬЯ ЖИГУНОВ

руки нитками перевязаны, на клопах настой. дроны в волосах смерть выискивают и стучат-стучат. нет открытия, нет и вдохов-выдохов. есть забор, собор и пространство в пахоте.

//нерифмованные состояния с точными локациями//

/// Напиханная в карманы земля с футбольного поля у Митрополичьего сада, настиранный хлястик с халата девушки, живущей на 4 этаже надо мной и румяные щёки заката. Так коротается вечер. Повизгивают шустрые перебежки ворон, колёса разгибаются в дорогу и пьяный друг говорит: «Как же я люблю тебя, сволочь!» Мы сворачиваем за огрызок жёлтого здания на Обводном и проходим сквозь друг друга.

zlystra

/// во дворе на Лиговке свет фонарной мочи дворник Ильхон слюнявит и перелистывает... вроде пора заходить внутрь, но что-то недочитано внутри, и рыбы плескаются в проезжающем автобусе N3. на голову осыпаются сушёные шкурки петуний, затяжка честером снимает на время головную боль. всё вокруг так умиротворённо захлёбывается, захлопывается без какого-либо сопротивления.

/ПОТВОРСТВО РЕАЛЬНОСТИ/

ИЛЬЯ ЖИГУНОВ

/// небо такое такое, как если поварить 5 минут непромытый рис. да, и воздух такой такой. белёсые ангелы, хромоватые бесы, подслеповатые уборщицы, жидковатые бизнесмены. при движении в сторону Воронежской окружают меня самосужающимся забором. я растворяюсь в знак-вопроса без вопроса. - просто вопросительная деталь от машинки и ничего личного.

//нерифмованные состояния с точными локациями//

/// .неземное окрасилось до зелёного. это было на пустыре, где пушистая плесень загораживала Луну. свет её откликался от жестяных банок из-под пива и обёрток от конфет фабрики им. Н.К. Крупской. Сверкали ножи в недостроенной многоэтажке, ревела сирена, как будто из нарочного сделали обязательное. я вроде стоял там, а потом растаял. а помню вот ещё, что мне втыкали морковь в голову, ветки в бока... но это всё было ещё до начала апреля.

zlystra

/// сегодня солнце . - полубледная раскисшая амёба. её также прямо сейчас видно над Варанаси. но там она не тянется во все стороны, там она плывёт и булькает пузырями наружу. я смотрю из-за стеклопакетного офиса,разъедаю газами метров 50-60 пространства, чтобы притормозить прищуром на полосатой трубе тэц, из которой извергается бесконечное облако. ветер прибивает облако к земле, облако окутывает психоневрологический диспансер на углу Обводника и Подъездного. Прелесть какая!

/ПОТВОРСТВО РЕАЛЬНОСТИ/

ИЛЬЯ ЖИГУНОВ

/// кропотливое, бездарное, рукомойное,очень смахивающее на повседневность. но это слишком просто, приходится усложнять до расторопного, намоленного и конъюнктурного. и всё это - происходящее в парадной на Марата, застыло лет 7 назад в бронзовелой невидимости: невидимые перекуры, невидимые велосипеды, невидимая трава в Беломоре. но стоит вдохнуть невидимое явится окаменелостями в лестнице, заполированной ногами соседей.

//нерифмованные состояния с точными локациями//

zlystra

/// лаковые стаи летят-гудят: ууууууууу усталость подёргивает картаво тело наречиями и упрощением междометиями. пригодится сегодня в Дикси, когда очередь с телевизорами на головах будет поторапливать с мелочью по карманам. с пакетом пожитков полечу в сторону квартиры, роняя из целлофана чупики для дочки, капусту квашенную для щей, тортик для жены. полечу-полечу, а потом и остановлюсь - зависну в воздухе, как башмаки на электрических проводах. буду на лаковые стаи смотреть, как возвращаются, и тоже пытаться делать, как они: ууууууууу

ИЛЬЯ ЖИГУНОВ

/ПОТВОРСТВО РЕАЛЬНОСТИ/

//в час серого какаду//

/ПОТВОРСТВО РЕАЛЬНОСТИ/

ИЛЬЯ ЖИГУНОВ

/// утро издаёт звуки серой слизи. звуки заострёнными палочками ковыряют слипшиеся глаза. можно, конечно, выпить крепкий чай, после - по пути в метро энергетика, но звуки серой слизи лишь поменяют свой цвет. к обеду они скорее всего станут светло-фиолетовыми, но и палочки их уже слегка затупятся и смотреть через дождь на стекле будет уже не так больно. даже - наоборот: в теле возникнет лёгкий тремор, восторг будет покусывать изнутри и гортань будет стараться поймать тональность утреннего звука, хотя он уже трансформировался и исчез.

/// сырые боги ржавых конструкций сгрудились у выхода сталелитейного завода. они просят зарплаты, просят обустроенных рабочих мест. просят человечности по отношению к себе.

//в час серого какаду//

zlystra

/// зыбкое палево. утро после снотворного. зеваешь на толщину кайнозоя, растягиваешь пальцы в турбулентную морось. за спиной в рясе поп на Пост исходится, поторапливает, перебирая щупальцами. моря отрываются от земли и единой амёбообразной каплей покидают Планету. шуршит в исходниках неуютность, ворочается сусликом язык при объяснении в любви. надвигаются членистоногие жалюзи, дабы провести световой день в иллюзии сумрака.

/ПОТВОРСТВО РЕАЛЬНОСТИ/

Прекрасному Андрею Локиеву!

///

ИЛЬЯ ЖИГУНОВ

каждое утро - в час контральто я захожу в железную гусеницу метро. следы ангелов на отшлифованном базальте формируют карту эдемских троп. трясучка, поручни, замкнувшие цепь, перегарные смаки и разделочные тележки. люди в бахилах и масках расхаживают во дворце, высмаркивая в рукав радости и насмешки. прозрачные динозавры на пересадках направляют сквозь пустоту заблудших, ныкающих в пустотах записки и закладки. в надежде, что следующее утро будет получше; что исполнятся торжественности сыны подземелья, что под пальто обнаружат храмы голых телес. и карта метро - волшебное ожерелье – выведет нас из темноты в отремонтированный лес. /// метро - барыга! оно же чёрный сельдяной король, ворочает в кишках чиновничков и граждан, суетящих бытность. коленками, ботинками, плащами из жаберных дверей рыгает в холод. икру безмолвности собою расточает, по лицам шлёпая полупрокисшем сном. и волосы шевелятся в трахеях короля: недопричёсаны, не выражены лаком. мерцает глаз вчерашнего поэта трясётся, отрывается, летит в железном пузыре вагона, потом яичницей стекает с потолка на связь с мозгами короля и молит о пощаде. но хватка мягкой стали мышц высасывает сок, смакуя радости, печали и аборты. король крепчает и дно уходит, по опоздавшим чешуёю полоснув, как скальпелем добра.

/// сладковатая изнанка политики полизывается пользователями твиттера и фейсбука. душеполезные комментарии нахрюченных поэтов как бы намекают о своей элитарности между ниточек прохудившейся подкладки. науськанные до состояния вылавливания сачком героические худосочные женщины разлагают себя на желание смерти оппонентам на оголтелые подвиги внутри своей квартиры. сладковатая изнанка политики потыкивается носиками запощенных котиков, что сразу возбуждает самопровозглашённых философов высказать своё мнение по любому вопросу. хотя скорее здесь возникает игнор. лижи-лижи да полизывай! что тебе до неба, как шахматная доска: днём дебелое, ночью - чёрненькое. наваливай навальных в наволочки цинизма; надкусывай под подушкой страну со всех концов чтобы неприглядно; чтобы разновекторно - лги и люби, предавай и возносись над лесом, ненавидь и посасывай мамкину титьку, когда никто не видит и ты блюёшь от себя в дикую беззвёздную ночь.

zlystra

//в час серого какаду//

/ПОТВОРСТВО РЕАЛЬНОСТИ/

ИЛЬЯ ЖИГУНОВ

/// смерть поднимается на эскалаторе в куртке с синими, как кровь, ирисами. такой херни не было даже при губернаторе, барыжившим псилоцибиновыми примесями. смерть в жёлтых кроссовках, похоже, на нервах: выкидывает коленки, грозит кружевным зонтом школьникам, переработанным в пресервы, поедаемые вечером учительским ртом. ирисы смерти срываются с куртки на пассажиров, тычинками лезут в глаза, пестиками - в носы. на станции Автово, как с конвейера, по ранжиру, выскакивают гробы, выведенные из колбасы. чёрная клоака тоннеля ластится добрым утром, уточками судьбы проглатывает на ходу меня, тебя, тётю Лиду и присыпает пудрой оптимизма. мы садимся на ирисы послушными какаду.

//в час серого какаду//

zlystra

/// купчино - геометрическая жаба с пупырышками. нахлобучена любовью гопников, как авоськи: багетами, водкой, зелёным лучком. жаба летом зеленеет, преображает свои бородавки липовыми и тополиными заменителями. в коже прячет детские карусели и качели: детишки снуют из дырочки в дырочку. визг стоит, жабу мутит. на каменную жару разматывает жаба язык, баланс тепловой нащупывает рецепторами, испарину ловит. ночь на жабу ложится джинсовыми парочками по скамейкам, узбекскими забавами с метлой, пьяными хитами и рыдающими хохотами. жаба рыжеет, проветривает окошками себя, протягивает по векторам улиц сквознячок. снятся ей леса, гати да мокрые опушки. отдыхает жаба: попёрдывает, да посапывает. сладких снов!

ИЛЬЯ ЖИГУНОВ

/ПОТВОРСТВО РЕАЛЬНОСТИ/

//болезненные умолчания петербурга//

/ПОТВОРСТВО РЕАЛЬНОСТИ/

ИЛЬЯ ЖИГУНОВ

/// кровохлёбка за окном. чёрный пёс император слякотей и смыслов в червоточинах на ветках берёз источает зимний пар углекислый. ворошится комочек в стене под надувом финляндского ветра он за пазуху лезет ко мне направляя свой розовый вектор, выдирая звонко все волоски из подмышки намыленной потом,здесь теперь он растит васильки удобряя их бергамотом.

/// вёслами от многоэтажки в сторону Охты гребёт император на наши льготы на наши опарыши странных желаний в красном жабо бесполезных знаний император с любовницей тонут-всплывают в кроватке Летнего подозревают младенца с молотом младенца с серпом в перевороте тела страны горбом горбом на спину чтоб дрыгать ярко сучить бородкой доить доярку ржаных созвездий медовость неба для харчеванья для ширпотреба чтоб не издохли паскуды братья себя прижучив над благодатью.

//болезненные умолчания петербурга//

zlystra

/// испарина на раковых предместьях Петербурга снижает ветреность болотного хирурга. он скальпелями выворотней режет небес недозревающую свежесть. ведь некому за ушком теребить секреты кротов на облаках о том, что лето зашкварилось на ливнях в окоёме отдельно-взятой головы в проломе. отсюда - умолчание дачное болезни. болезни ждать, когда же всё исчезнет.

ИЛЬЯ ЖИГУНОВ

/ПОТВОРСТВО РЕАЛЬНОСТИ/

//4 истории, приключившиеся одновременно в разных местах//

/ПОТВОРСТВО РЕАЛЬНОСТИ/

ИЛЬЯ ЖИГУНОВ

/// монстры разбросанных детских игрушек ночью ухмыляются под ногами и покусывают. натравили плюшевого щенка на девочку Люшу, она кричит маму, а приходит соседка с папиросой во рту, наклоняется над цветами и стряхивает пепел за диван. асфальт за окном подёрнулся алмазной корочкой, мечется в метре от земли ашановский пакет. соседка чешет Люшу за ухом, как своего любимого йорка, плачет, просит стакан воды и сотрясается смехотворным чудом над юлой, заведённой ещё в начале августа, когда на газоне повылазили шампиньоны.

//4 истории, приключившиеся одновременно в разных местах//

///

Дарье Буюн

zlystra

это случилось в сливовую метель. с Лица отколупнулась фраза. улетела на бумажных крыльях. упала на козырёк перед входом в парадную. Лицо с дырой осталось лежать на письменном столе. бабушкин сквозняк колыхал страницы словаря по ядерным взрывам; месячную пыльцу сестры набивало в дыру Лица; за острые её края цеплялись бессловесные ниточки, парашютики одуванчиков, сладкий запах шарлотки. в комнату вошла внучатая племянница из Архангельска, поцеловала в нос Лицо. дыра затянулась очень быстро, как это происходит в голливудских фильмах. всем стало так весело: сестра, Лицо, бабушка и племянница пускали мыльные пузыри и летали по комнате до самого вечера незаходящего Солнца.

/ПОТВОРСТВО РЕАЛЬНОСТИ/

///

Виталию Зимакову

ИЛЬЯ ЖИГУНОВ

на линялом извозе сквозь мучную пыль взращиваем в голове кабинеты с приёмными а распухшая важность на до-родных полях летом и стрёмами обещает лучшее смеётся капля мазута на щеке тракторный роман в сурепке в замшелых оазисах на обед лук и сало паника на объездных дорогах очередь за солярой и гранулированный чай жаркая страда кипит кипишует масляное небо в облачном грунте всходы электрических коряг надо поспеть поспеть лиловым и оранжевым терракотовым и мятным мозоль тык иголочкой и липкая водичка солона вкус загар вдоль морщинок убегает кинуть кепку в пыль кепку в пыль забыть заскрипеть кирзой по делам восвояси

//4 истории, приключившиеся одновременно в разных местах//

///

Андрею Ноябрю

zlystra

Грудь русского мальчика становится огненным колесом. Ослы с обожженной шерстью обступают его капельками озноба. Мальчик наяривает кожаную флейту и представляет ели вокруг себя готическими иголками. Теперь будет вечер... Но вечер не придумает его. Теперь будет день... Он истоскует его на капельки изношенных монет. ............. Рычит серая туча и чёрной слизью омывает пространство под собой. Мальчик скатывает с горы свою грудь и поджаривает лёгкий мох, который прикрыл мертворожденную принцессу вчера в 19:53.

ИЛЬЯ ЖИГУНОВ

/ПОТВОРСТВО РЕАЛЬНОСТИ/

//cобор неполной семьи около болотного осириона//

/ПОТВОРСТВО РЕАЛЬНОСТИ/

ИЛЬЯ ЖИГУНОВ

/// утро - чистое горло. пахнет упруго мякотью лаваша. дворник в пижаме скребёт по асфальту снежинки. это будильник второй мировой, но если точнее - третьей-четвёртой-пятой. ничто не кончалось, лишь тростники заплетались в косички, когда мы собирались семьёй на болото за клюквой.

//собор неполной семьи около болотного осириона//

///

Моему другу Евгению Гаеру

человек проснулся в лесу. лес заколочен крест-на-крест. нет грибников. перед входом на дубе листок А4, что проход запрещён и замшел. человек в утробе дыхательной фляги раскурочен на ароматные взрывы, на звуки исхлестан вуалевым пеньем. он хочет выразить словом восторг, воссиявши внутри. но не знает имён ни лишайников, ни травы погорелой. он сочиняет. он даёт имена. убивая, даёт имена:

человек не проснулся в лесу. весь забытый отместкой с пометкою “умер”. лес простит человека. лес простит.

zlystra

смЕльная кОпла лохмотьями лижет пределы глазами махает уклюжая бочка мерЕжи кУч обуЯн и подзовным рыданьем запЕлы морось на сливы изгиб присыпает калЕжик тУчится рвАнька постой до умОрой подумай на бабском сколько налётного дали и кустик ресниц наугад марево звЕни истёрто в лохани январской кривится пастырь на рот пастушонком нарАд хвёлая дАнка да что там мекрЫнь да утЁки лЕжным его укрывай да пощёлкай избУдой нЕлик придёт отбаюкает Ипрем по самые Оки и разменётся страстная утЕрва глазищами Юда.

/ПОТВОРСТВО РЕАЛЬНОСТИ/

ИЛЬЯ ЖИГУНОВ

/// красный лес с белыми берёзами. подтёки ржавчины по стволам. на опушке женщина из запорожья под семидесятисантиметровой чагой восседает, сало нарезает ножиком из ашана. комариная шпана злится от красного, пикирует атрофированную руку женщины. женщина не из запорожья всё таки, из пушкара она. не сало режет, но манго чавкает, что сладость её капает на травы красные, на кончики веточек красные, на капельки зародышей, развешанных по красным паутинкам. а берёзы столбиками пограничными белеют и не пускают внутрь.

/// боль и отёки - слагаемые осени. канава с шарами дождевиков - вдоль, вырубка и пролётками паутины - вдоль. а в ельничке, где красных тьма, выхаживает белый носорог: ельничек-то - поперёк. мох заплатами на лицо - маска октября. муравьи в очереди за хрусткой субстанцией. рыжие усы из дупла. радужные тельца переливаются в них. упасть и не вернуться. чтобы далее - вдоль, вдоль.

//собор неполной семьи около болотного осириона//

zlystra

/// мятный лес. перекладины, чёрточки и кружки веток. рыжий ток мха. чунь-чунь! и вышло в облако. истончилось скелетом на ольховой листве, как будто не мерещилось в клочке земли инородное, подёрнутое усилием грибника. лиловый ком паутины древней маской на лике Сестры. воры-муравьи несут в семейное крошево вздохи еловых лап, грызётся солнце по ухабам и нырк - в соты выворотня. лежит небо в гнезде голубики, вращая по орбите свои серебряные планеты-ягоды.

/ПОТВОРСТВО РЕАЛЬНОСТИ/

ИЛЬЯ ЖИГУНОВ

/// выструга семизначных столетий, выволока кипячёного неба. тревога - до пурпурного сигнала опасности. так лежу кварцитовым камнем на замшелом пне где-то в глубине леса под Слудицами, куда не доходят ягодники и грибники. я-камень, лежащий на пне окаймлён частоколом небрежных берёз и тростником преступной непроходимости. мне не сдвинуться. природные появления не обладают силой, способной столкнуть и ослабить меня: сдуть, слить, сгнить. меня не находят. я-камень лежу на замшелом пне, сам покрываясь лишайником. я - деревенею. пень - каменеет. нас не найдут.

/// в пристальной поросли лесной герани сверкнули хрусталики. ветер вздыбил загривки елей,предчувствие ощетинилось. приближение к вырубке на южных холмах вызывало ломоту и першение,значит уже рядом. значит пора сбрасывать с себя кожу, разноцветную лишайниками и изразцовую узорами короедов. .зажатое дыхание. зажатое между Онзой и Болотным Осирионом, сложенным из мегалитов окаменевших сосен. на вырубке, сбрызнутой брусничным кровотоком, под мхами перемолотых столетий волей изнутри искать части расчленённого Осириса. становясь прозрачным, просачиваясь туманной изморозью в поры земли чуять окоём Его глазниц, стекать спелой водой с Его обледеневших губ. голову, величиной с гром-камень, обнимать талыми ядами, возникать тёплым дыханием из ничего, срастать ладони Его с руками, лелеять в открытых лёгких намёки бездонных озёр. и так год за годом, пока плоть Его не восстанет на вырубке, зажатой между Онзой и Болотным Осирионом.

zlystra

//собор неполной семьи около болотного осириона//

/ПОТВОРСТВО РЕАЛЬНОСТИ/

ИЛЬЯ ЖИГУНОВ

/// что дать тебе? резон сухого ветра не оправдает. отец не скинет из карманов ключи, дорогу, землянику и жуков. придёт - завалится на холм из одеяла. что спеть тебе? угрюмая вода из крана не отпоёт. размочит мать! на нежность свои мечты и лифчик скинет на горбатый стул, где мхи преобладают. что снять тебе? где боль накрашена - там боли не видать и сразу много боли. придёт не человек, но ангел с рюкзаком: бинты достанет, лакмусы, жгуты. складные крылья упакует в чемодан, приляжет в изголовье пучком лаванды и погрузит тебя, меня, отца и мать в молочное созвездие Дремоты. кем стать тебе? ………………….

//собор неполной семьи около болотного осириона//

/// сладкие травы для евнуха,не полынь - звёздные крошечки. и врата железобетонные, как предсказания старых часов без клуши-кукуши, открываются срамом на запад. видит пядь-во-лбу семь жрецов. кто мудрей - истекает из женщины алой слизью на тимьяне настоянной. сладки травы - унылы и приторны. головная боль излетает к солнцестоянию. будет день - будет тысяча яств без прожора прозренья и дикой обиды на руки, что лелеяли травы на сладких нитратах вселенной.

zlystra

/// из старого маразматического сукна на тебе! - юдоль передавленной пижмы: на пижаму и жимолость на зрачке. домашнюю прачку износа не примыливать на ходу вед твоих, дорог твоих и сливовой зависти твоей, что мешками синими висит да гниёт под глазами. по меркам пенсионным - всё исподволь, да, и пусть. но мерилом монументальным - всё внутрь. внутрь, чтобы треск стоял столбом вавилонским, чтобы чугунный снег - легче пёрышка. вези! до орды из старого маразматического сукна, из доносов солнца на прелые росы твоя, на трилобитную гордость в окоёме нежности твоя, на капельки семени, юркнувшие в солёные пересохшие земли твоя.

/ПОТВОРСТВО РЕАЛЬНОСТИ/

ИЛЬЯ ЖИГУНОВ

/// сахарная вата тумана скользит над рентгеновской рекой. звёздный чай мельтешит в кипятке на дне жестяной дедовской кружки. костёр - мал!, да велик. изобилие искр при ударе еловой палкой по головешке. ещё удар. после - писк боли сгоревшего дерева, несущийся звуковой змеёй между стеблей рогоза . надо снять с себя всё металлическое, необходимо зайти голым в рентгеновское течение реки и просветить себя, насквозь, без обиняков и коросты совести. просто просветить. и стать святым или прозрачным.

//собор неполной семьи около болотного осириона//

///

Белле Гусаровой

флейта человека на румяном восходе изливает признания в любви, в убийстве по неосторожности, в краже истоптанных башмаков. звуки этой флейты тяжёлая вода на полустанке мыслей, где трогается состав одноразового разума.

флейта неба на переливе из голубого в чёрное говорит тишиной о беспредельной птице, о растворённых в колодце душах, о бумажном самолётике. звуки этой флейты треск радиационной бесконечности на краешке цветка лотоса.

zlystra

флейта земли на покосе золотого колоса трелит волю постигнуть недра скорбящего, вывернуть наизнанку галактику верхней мантии, спрятать секретик шестилетней Марии. звуки этой флейты нефтяная испарина забвения империй и поэтов, где давление мощей вздыбливает высь.

ИЛЬЯ ЖИГУНОВ

/ПОТВОРСТВО РЕАЛЬНОСТИ/

//неприятность прозрачных любовников//

/ПОТВОРСТВО РЕАЛЬНОСТИ/

/// начало дружбы было с привкусом купороса летели друг в друга яблоки слышались потусторонние бабочки взаимовыручались прямо на ходу смеялись скрипам полиэтилена в ногах от обмана закладывало в ушах замиралось внутри в районе пупка и обман трансформировался в промышленные пейзажи они и сейчас стоят за спиной но повернуться нет сил и нет тел взгляд сквозь в пустоту через прозрачность 86% такая жирность и у дружбы в начале её завершения

ИЛЬЯ ЖИГУНОВ

пока не скисло но уже и не свежо прикопано

/// пруд, зажатый между железными дорогами. двое любовников у него. они стоят около пруда уже 47 часов. постепенно любовники стираются из памяти и истончаются. прозрачность пары возрастает с каждым часом. …………………………………………….. он положил на её плечо свою руку, она же теребит шерстяную перчатку. их совместное колыхание становится невесомым и незначительным. любовники ожидают замерзание пруда с облезлым карпом. февраль. +7.

//неприятность прозрачных любовников//

/// кожистая фактура и взлёт комара. радости-прелести в овалах седых монстер. девушку в нижние губы вылизывает жара, плавится струйками субтропический интерьер. груды опалов чокаются из синих глаз, лапками дымчатыми скребётся в окно сирень. девушка, став водой, исполняет на бис оргазм, поправляя соски, надетые набекрень. суетливые ветки, засосы плющей и трав. колокольчики-писки в устах уставшего дня. девушку крепко обнимает юный удав,она растворяется в нём, утихает внутренняя возня.

zlystra

/// сырые хлопья в малиновом туманном вагоне падают вверх без чувства стыда и агонии. на последних местах силуэты прозрачных влюблённых хлюпают поцелуем французским слегка удлинённо, чтобы настырностью носа кондукторы не изменили подсветку цветомузыки зимней в крапинку прошлого лета. остановочный тубус - предвестник на выход кого-то из двух или трёх перламутровых гопников-ботов. красные лайки слева внизу у окна оставляют дыханье; сексом натопленный воздух даёт прорастание в поручни-сочни, в валидатор волшебной измены. в трамвайной коробочке собраны с пола все лишние гены. они офигенны!

/ПОТВОРСТВО РЕАЛЬНОСТИ/

/// кромка рассвета рыжеет - и это правда, паук стекает с окна - и это правда. правда и то, что солнце болтается в чае. только неправда, что я по тебе не скучаю. я не скучаю, но всё таки очень жалко, что море бьёт по башке меня селфи-палкой. жалко - не жалко - но будь любезен на выход,ведь правда твоя - это жалост-и-неразбериха.

ИЛЬЯ ЖИГУНОВ

/// истончённая стадия рук в невозможности в губы льётся персиком сок по отвалам наваристых щёк я люблю тебя трогать пушистым своим ледорубом прощать наизнанку мечтанье и делать прыг-скок центрифуга метели подчистила старые мысли ослик выстригся в клок остался кусочек - иа облизав хризантемные боли оскомины кислой я хочу лицезреть как летает твоя голова по изломанной комнате проросшие стены черникой ты боишься моих поцелуев пропахших травой не умеешь преданно лаять тогда помурлыкай что упал вавилон и карфаген овладеет вдовой я пойму

//неприятность прозрачных любовников//

/// реснички липнут к розовым удавам,ты умер в восемнадцать лет. теперь в монстерах нежишь свою похоть, сдираешь на обойный смысл джунгли. и чунга-чанга верная твоя взахлёб вылизывает ноги, что мангровой корягой раздвинули пол неба. другая половина - противление: небесный хохот, изрыганье пепла на изумрудах, на больных настоях. ты умер в девяносто два, реснички также няшно липли к розам… не возмужалость - бантики и стразы! на окоёме губ - медовый прыщик. и ты - текуч! в пространственные кущи навеянных смертей. и пахнет беспризорной земляникой.

zlystra

/// сдувая чуть выше семена виолы искажая руки в начертаниях марта липкий росток сопровождает в школу хрустящий ветер ломает парты чернильные земли черны не очень клейким листочком трогаю рану боль это смех о чём-то прочем потустороннем в тебе предстану в тебе открою в Пушкар калитку на гхатах сердца вздремнуть прилягу опять засею переизбытком твоей любви себя бродягу.

/ПОТВОРСТВО РЕАЛЬНОСТИ/

/// перескажи мне птиц - и всё разрушь… не будет облачных слонов и лошадей; забудутся качели, трели, прятки. перескажи мне птиц - и всех убей. перескажи мне сон - и всё захлопни: пусть стулом снова станет стон, и лапы рыб свернутся в плавники, как прежде. перескажи мне сон - и всё заклей. перескажи мне смех - и всё забудь: рояль урочища, жестокий детский пранк на волосах немыслимых идей. перескажи мне смех - и всех замри.

ИЛЬЯ ЖИГУНОВ

перескажи себя - солги мне, милый друг. и я поверю, распахнусь навстречу, и ноги расцелую, попрощаюсь, пересказав себя самоубийством.

//неприятность прозрачных любовников//

zlystra

/// Слабая, пульсирующая,немножко тыкает, немножко в бок. Несётся, наворачивается, накручивая, перемешивая: становится отверстием с чёрными ободками. Молится, похрюкивает, навешивает; потом подзатыльником обеспечивает вероятность, возможность, нарывчитость. А избежать невозможно.

ИЛЬЯ ЖИГУНОВ

/ПОТВОРСТВО РЕАЛЬНОСТИ/

//на поверхности непритязаний//

/ПОТВОРСТВО РЕАЛЬНОСТИ/

ИЛЬЯ ЖИГУНОВ

/// не говори мне когда я умру. люди-столбики тоже узнают. я сегодня фланелевый труп, в обороте своих мирозданий. рассекается бровь на закат и весёлые резкие птицы извлекают двоюродный клад, в пустоте чтоб моей убедиться. ягель лечит. холодные уши прислонились подслушать цветы, а цветы обсуждают свой ужин из телесной моей суеты. на бутонах кромешная сладость в мёд эльфийский её соберу. и моя расчленённая радость мне расскажет, когда я умру.

//на поверхности непритязаний//

zlystra

/// селёдка - в глубине своей души! а я - не так. я - на поверхности своих непритязаний. ломаю пальцы на карандаши; и прячусь в сундуке от новых знаний. аквамарин морских пучин течёт в замок, из скважин - пена пузырит подсказки. во тьме барахтается маменькин сынок, поверхностью и глубиной обласкан.

/ПОТВОРСТВО РЕАЛЬНОСТИ/

ИЛЬЯ ЖИГУНОВ

/// замусолен хризантемный раёк. .окна сучьи, тревожная падаль. изловил социальный паёк мир извечного в красной прохладе. набегали жуки на свирель, песня дрыгала ручками губы. и мурашки рассыпчатых стрельб распрямляли кожу на убыль. в дёсны май - поцелуй и кастет, только больно не бейте - не надо. на кресте отдыхает атлет, у весны принимая парады.

100

//на поверхности непритязаний//

101

zlystra

/// ноздрей торжественных пропилеи кубарем мокро и царственно на свету стая белых пернатых евреев излетает из недр в пустоту над потёртой джинсой небосвода колумбарий опрысканных глаз превозносит совесть завода запуская в камеру газ чуть весёлый с малиновой ноткой но убойный что в хлам на бровях улетает стая на лодке из трубы на еврейских парах

/ПОТВОРСТВО РЕАЛЬНОСТИ/

Анастасии Чариной

///

ИЛЬЯ ЖИГУНОВ

на туфельках мерцает инфузорий навершие в огнях смещает смысл потерянный покрытый белой корью и воскрешённый чередой ремиссий плывёт под микроскопом осторожность мазутом полируемые стансы на утро было грустно и безбожно проехали упущенные шансы а что не так когда свирель из глины крошит ружьё и предвещает обжиг неужто ляжет тенью журавлиной на сердце черноморский голый ёжик.

102

//на поверхности непритязаний//

103

zlystra

/// оверлок-осень-оверлок запаяй меня в янтарный брелок усиками поверчу-поверчу лапками внутри закричу закрывай меня на все времена осень невозможна нежна хочу только с ней без любви, без радости, без огней.

/ПОТВОРСТВО РЕАЛЬНОСТИ/

ИЛЬЯ ЖИГУНОВ

/// влекомо лаковым несчастье уйми травой своё гнездо не гравируй на пенопласте печаль и радость заодно намыль верёвочным исходом круженье всепогодных строк горб раны присоли и йодом залей все входы от дорог чтоб не прошли не прошмыгнули все музы пришлые твои а сам лети верхом на пуле сквозь атмосферные слои воздушно-свадебного торта рассыпанного чувством в прах лиловый смех твоей аорты развесь рябиной на кустах.

104

//на поверхности непритязаний//

105

zlystra

/// соски апрельские на водосточный бриз опухший намертво но несказанно светлый плыви меня в нью-дели интурист на смазанных вареньем ржавых петлях бывать тебе что несказанно рад и на облатках мхи живут угрозой наплачу в блюдце непосильный вклад и пропитанье спрячу в целлюлозу мы будем нежиться на грядках черемши фискально пальцы обрывать со стебля в блокнот апрельской лужи запиши мы проживали здесь себя не медля мы ускоряли родинки на корм для дискусов любви и расставаний нас убеждали что всё “ок” и “норм” укладывая спать в существованье

ИЛЬЯ ЖИГУНОВ

/ПОТВОРСТВО РЕАЛЬНОСТИ/

//пространственные аномалии на белой бумаге//

107

/ПОТВОРСТВО РЕАЛЬНОСТИ/

ИЛЬЯ ЖИГУНОВ

/// тревожный и живородящий ящик стоит на перекрёстке двух сосков. да, что ты, что ты! кричат из него шпроты. и нега вечера ложится в лапы повитухи. натягивая нефть на пальцы, она на сортировке,в контейнеры раскидывает вновь прибывших из чрева жестяного. они ж попискивают, как лютики, как гости, чуть дышат мышками и лапками чуть-чуть. на ящике от злости хрустит сургуч, сношаются стрекозы, вальсируют друзья убитой. но нет вины признания, содеянное тоже растопили и через воронку влили в ящик. во имя цикла нового рожденья, отрывки фиолетовых лобелий посыпав с головой.

108

//пространственные аномалии на белой бумаге//

/// голова - переноска для рыб. расстёгиваешь по пробору скальп, вкладываешь 9 барбусов и три таракатума, прыскаешь удобрение и валишь под костяным фарфором снежинок к стеклянному дому. пока идёшь в зрачках резвятся суматранцы, в белках режутся жабры. со стороны похож на дурачка, а изнутри - на природного повелителя. после - лопаешься от важности, голова разлетается на миллион весёлых кусков, освобождённые рыбы дружно плюхаются в сугробы, покидая место происшествия потаённой подснежной тропой.

109

zlystra

/// извращения солнца на белой бумаге перекручены лучами и квантами. кажется, что свет выделяет яд, яд накручивается на спирали галактик. дешёвый вечер между одинаковых домов превращает меня в космонавта, летящего на забитой папиросе в закат.

/ПОТВОРСТВО РЕАЛЬНОСТИ/

ИЛЬЯ ЖИГУНОВ

/// чёрная, как дыра, лужа вскрыла пространство асфальта. резиновые китайские сапоги пересекли горизонт событий, подтягивая меня к неизбежному. но я умудрился выскользнуть из сапог, используя стальную палку, как рычаг. трясущимися руками я закурил тонкую сигарету. стоя босиком на асфальте, я смотрел на свои резиновые сапоги болотного цвета, которые удлинённо размазывались и поглощались лужей. рядом ходили туристы, которые улыбались. я тоже улыбался им в ответ. кто-то предлагал помощь, кто-то грозился вызвать полицию. но я стоял до полного исчезновения сапог. не знаю сколько прошло времени, но когда сапоги исчезли, я был полностью засыпан осенней куркумой.

110

//пространственные аномалии на белой бумаге//

/// ад обшитый ламинатом; товарная скорость на слизывание акций; рубикон судного дня и мускат белый красного камня в окаменевшем протезе руки, чтобы отметить день падения. розы накаливания растут из потолка; баночки с анализом янтаря жмутся одна к другой; дышит мухомор над печью крематория и сладкий сырный сон заставляет стонать спящую женщину ближе и старательней, дабы отметить день отмирания. грубость рук на изводе кофемолки; зёрна, терпящие бедствие и бедность; взаимное непроникновение в игольные уши друг друга и купание в луже над стайкой цикад, натирающих спину трещотками звуков, чтобы закончить день звёздочкой безумия

111

zlystra

и спастись.

/ПОТВОРСТВО РЕАЛЬНОСТИ/

ИЛЬЯ ЖИГУНОВ

/// руки Рильке встревоженное тесто мозга на подходе синих людей к оранжевым полям. руки Рильке измышления в ретро стиле в тоннеле внутри радуги, ведущей под кожу любовных прикосновений. руки Рильке история с весёлым концом мастера по уходу за петуниями и лобелиями, выросшими на лысине мироздания.

/// на широкой диафрагме рта мир держится: матерные трели перекатываются из стакана в рюмку; кабанчики, несущиеся по языку, почёсывают загривки о верхние зубы; а если и салюты праздничные извергаются из недр,так тому и быть. блевонтин - понимаешь ли. несётся мир на широкой диафрагме: горизонты размыты - ни черта не понять; в р_е_з_к_о_с_т_и - лишь движения к ближнему своему. и никак не засветить плёнку на январском солнце.

112

//пространственные аномалии на белой бумаге//

/// голоса из храма, намотанные на шпульку, строчат просьбы наверх в условиях кризиса. воздух рассасывается во рту глицином, чтобы угомонить стыд до каления. мимо идущие - ветрам вторят и кланяются. кто-то подтыкает страх в трещину старого дома, кто-то наковыривает на себя наговоры. избежать - сладкая, как стевия, иллюзия; как её соцветия - история про украденные часы. а в целом - похож вечер и колокола его на чашку разбитую в условиях кризиса. пусть.

113

zlystra

/// дружба из пластика; навязчивые чемоданы, красноречиво затянутые на болты; эргономичные швабры, возомнившие о себе; ароматные узбечки в светоотражающих жилетках; пустотелый визг семимесячных малышей, полиэтиленовая колючая проволока-обволока. глаза - в глаза на стойке регистрации. вылет в трубу.

/ПОТВОРСТВО РЕАЛЬНОСТИ/

ИЛЬЯ ЖИГУНОВ

/// окно - это райская война. смотрю в войну. самоизолировался над схваткой. вдовствую, но как-то исподтишка, как бы с ухмылочкой. железные ангелы обмётывают по краям русское небо. жирок капает со ставень на подоконник. кормёжка эта так себе - скорей подлизывание, скорей выманивание на васильковую блажь в парадной копоти, на пижмовые страдания внутри девушки лунной. но хитро прищуриться - не запрещено. сделал глаза и включил дурачка. по радио новости о себе слушаю, мол, потеряно в битве 37 задорных плевочков-солнышек, мол, батистово и раскатисто в садах с яблоневыми пнями. пледик с огурцами под вечер налез на меня, греет-баюкает, выдать солдатам хочет, дежурящим меня на входе сна. спящим бы притвориться, да врата широки. бодрствую-дозорю у окна: авось живое проползёт мимо меня.

114

//пространственные аномалии на белой бумаге//

115

zlystra

/ПОТВОРСТВО РЕАЛЬНОСТИ/

ИЛЬЯ ЖИГУНОВ

/// паклю золотистого сна из рта комьями-комьями! валятся-валятся комья те на абрикосовый перелив утреннего неба. утро - как чай скупердяя: жидкий да по башке. а на разливе дороги до ларька глазоокая грязь с хризоцитами: лизни - и богат в упор. ну, то - такое. сидишь блаженен в избе - галактики с бетельгейзе, за окном мошна дождевая позвякивает, мокрой смородиной пахнет. а ты - царь Такой. но из ушей песочек серебряный сыпется по шкатулкам да сундукам. всё впрок. пригодится. нищебродная такая весна что все в лохмотья переплевались. дыры лезут из памяти, растирки из кожи выделяют долги, кудрявятся мёртвые волосы. мокрый и голый сидишь под кустом дурачком улыбаешься и так правильно на душе.

116

//пространственные аномалии на белой бумаге//

117

zlystra

/// томится в печи пространственная аномалия. река с прожилками молока в левом углу печи образует водоворот; невесомый пепел журнала мурзилка кружит на переднем фоне; по боковым стеночкам печи стоят солдатиками облака с бетонной фактурой. в центре печи - царь-пирог на трёх огнеупорных жабах кружится вокруг своей оси. в пироге - похоронка.

ИЛЬЯ ЖИГУНОВ

/ПОТВОРСТВО РЕАЛЬНОСТИ/

//стихотворные измышления прикопанного грибника//

119

/ПОТВОРСТВО РЕАЛЬНОСТИ/

/// дочь попросила не стричься, чтоб в тине моих волос феи в рыбьем обличье могли укрыться в мороз. дочь попросила не мыться, чтобы для гадов грязь стала возможностью рыльца тыкать в пушок, смеясь.

ИЛЬЯ ЖИГУНОВ

дочь попросила не бриться, чтоб сосны в моей бороде стали приютом птицам и в радости и в нужде.

120

//стихотворные измышления прикопанного грибника//

/// войти в мухомор и выдавиться, как из тюбика! обнаружить вместо мха яростное человеколюбие. прореживать доклад снегиря храпом под кустом брусники. наверное август, наверное полдень… поспи-ка! норы под корягами - благовестно остыли в сияние. дрожь мурашками колошматит еловые подаяния. между пластинок - грибное великодушие. ответ с прохладцей, если вопросы душные.

121

zlystra

мира течёт по лишайнику радостным штормом, корни под травами раздают себя на валторны. шляпки красная хмарь покрывает глянец мышленья, чтобы не думалось, не посягалось на обман воскресенья.

/ПОТВОРСТВО РЕАЛЬНОСТИ/

ИЛЬЯ ЖИГУНОВ

/// в нектарном смысле даже в некоторых его отголосках на стыках разветвлений травы и ветвей филигранное безумство нарезает сны на полоски тянем баржами вести выпавшие из голубей на болотах стагнации притеснение застывшего тела в оборках лягушек в изумрудных узорах икры малосольных традиций приказ поверить и сделать после вписать этот подвиг орнаментом на ковры в лесных левитациях воздух как ожиренье подушки залечь и лениться напялить на бошку туман кормиться лишайником осторожничать на прослушке муравейных частот где наглой весны чистоган.

122

//стихотворные измышления прикопанного грибника//

123

zlystra

/// излил напрасно в трудные воды ручья. на леске красной змеилась явь. целуй меня, торфом болот укрой; окрест звеня апрельской ржой. выверни на изворот, стань стынью лета. спор тополиных пот, прощанье света.

/ПОТВОРСТВО РЕАЛЬНОСТИ/

ИЛЬЯ ЖИГУНОВ

/// ветер, свойственный признакам чугуна, лохматит настырные кустики черники и льна. в лесной пробоине выворотень - вертухай, тычет пальцы в свежие мозоли из мха. прикопанный грибник в свадебном парике пахнет изумрудным, скользит по реке вазелиновым искусством всё разрешать, надеяться на смерть, потом воскрешать. корыто небесное - чёрная дыра в дупле транслируется очередная мура про завитушки папоротника и жабий «ух!» гонит по тропинке ягоды кирзовый пастух. тяжёл ветер, как лёгкие в янтарной смоле измазанные вусмерть по ртутной шкале. возвращаясь с карманами наизнанку - навеселе, я поедаю лес, речку и всех людей на земле.

124

//стихотворные измышления прикопанного грибника//

125

zlystra

/// нарви-нарви! цветами тыкаться в лесное. и эхо ублажать над изможденьем. лежание во мху штрафное меня продлило с дня рожденья до умиранья дня. продлило в девушку с кувшином молока, прокисшего и прошлогоднего надоя. я жабою барахтался пока свободу натворожил для покоя. на запаха ухмылках оклемал себя и похороненных во мне. в гробу чужое место занимал с кувшинной девушкой наедине.

ИЛЬЯ ЖИГУНОВ

/ПОТВОРСТВО РЕАЛЬНОСТИ/

//рефлексия глухонемого петуха//

127

/ПОТВОРСТВО РЕАЛЬНОСТИ/

ИЛЬЯ ЖИГУНОВ

/// натворили такого, что выше крыши. гордыни запонки, чёрт никудышный, да ещё и по мелочи - всяка всячина в у-прощённое воскресение вся утрачена. хмырь на небе сидит, устрицы трескает, трубу шатает аргументами вескими, а по спинке шёрстка дыбом мурашится, во рту жернова мелют золотистую кашицу. хмарь над Купчино, соседи на работы спешат: одни хвосты чесать, другие в клоаки шахт. утро первое - как сон из детства малиновый, где качели на радуге, где матери воздаётся сыново, а иным - иноки крошат мякиш пшеничный, идёт пар изо рта молитвой ново-язычной. рассыпался мир на обособленные молекулы,натворили такого, что дальше некуда.

128

//рефлексия глухонемого петуха//

129

zlystra

/// на животном страхе, на отрубях, на маслице и дрожжах выплывает из платья мясо, корчится на ножах. языком столетий подлизывает страх престарелых стран, из коридора желудка проводит в сводчатый ресторан. на торшерах обрывки смыслов, лапки куриные, потроха. шторы из гусиной кожи прикрывают стыд. девственная уха дымится, щучкой на полкило исполняет твои мечты. что ты хочешь сегодня? хочу накрошить кресты в салатную жижу, как врагов покосить на плацу. принести эту снедь смирением отъявленному Отцу. разложить на кострах двуперстий кровавый лёд, сесть на тушу электората, превратить её в самолёт. отпустить на четыре, на сто семнадцать, на трын-траву! сладко станет во рту изгнавшим словесную пахлаву. похвалит кишка деревни и бицепсы городов всех ушедших на фронт собак и живущих внутри котов. постоим и мы, позырим, как там у мясоедов проходит Пост, если надо,- накроем ажурной скатертью сей погост.

/ПОТВОРСТВО РЕАЛЬНОСТИ/

/// умеешь красиво гулять - на! тряси бубенчиком смысла, набивай оскоминой туго мешки под глазами. эта прогулка - тысячелетие нефти и выслуг рабов плодородных с приклеенными на мазут усами. сами трясучкой зашлись! бетонно и тонко внутри черепахи уездного города (за подмосковьем). бег переходит на шёпот. шёпот - на розовый крик. так променад утыкается в больничное изголовье.

/// альбиносы с красными белками глаз за строящимся впотьмах роддомом откапывают новый доисторический пласт и находят в нём пластмассовых гномов. а как им раньше дышалось! и пелось, носилось в небе бумажными змеями, а теперь их душа - простая одеревенелость, покрытая чернозёмными мавзолеями.

ИЛЬЯ ЖИГУНОВ

пусть и так, если всё покрыто сланцем и копотью, нахлобученные вязанные шапки историков… корни пронзают их насквозь долгим шёпотом, и хоронят в питательной ажурной риторике.

130

//рефлексия глухонемого петуха//

/// в оголтелом трансе навязчивые Ля и До переваривают эстрадную сюиту в анекдот. иди от себя - далеко... и пытайся петь, замешивая под один знаменатель четверть и треть. выше бери! подсекай ненавистного петуха. говори, что рок-н-ролл мёртв, будет из него уха с солирующим Борисом вместо фальшивящего Христа. закрывая уши, не забывай доскулить до ста. в тишине не лежи, ибо принесёт она тебе - шиш. перестанешь всем нравиться, станешь для всех Плохиш,закорючки на линиях будешь кидать в блокнот. сначала умрёшь, после проснёшься от ядовитых нот. все причастные станут стонать псалмы. будь кремень,- притворяйся глухонемым.

131

zlystra

/// перекрёсток утренней тяжёлой головы. извилины выбирают пути пахлавы: похвалы сладкой - в отместку горю, пряной бабушки - плывущим в море. носятся перекрёстки, снуют по башке, в череп палочкой стучит юрий башмет: вскрывайся скрипами, исподнее - наружу! с волшебной дурочкой оргазм отужинай. на распутье ж/д крыша лежит ничком. все разъехались, болтаем с белым бычком ножками, хвостом шевелим, копытцем бьём по весёлому посмертному ситцу.

/ПОТВОРСТВО РЕАЛЬНОСТИ/

/// натекла на голову девушка в красном. копошила лысину кролем и брассом. отмыла родинки добела, дала понюхать - как её дела. кучерявился вечер: стаканчики, фонари. догорели в прелестях возбуждённые снегири. в красном девушка была да сплыла, отвалилась в сумерки натёкшая голова.

ИЛЬЯ ЖИГУНОВ

/// подворотня - как у бабушки запазухой: острый привкус, темень с переливами и пот трудового человека - смолянистый многоразовый и жирный очень рыжий одноглазый кот. двери скрипят на первом. страшная штука: мёрзнешь, елозишь на горячей батарее, из соседских щелей тянет жареным луком, и тут приходит понимание, что ты стареешь. на глазах у голубых стен с телефонными номерами, на глазах у почтовых ящиков, облапанных адресатами. через пол часа стоишь уже голый в этом коммунальном храме сходишь с ума и чувствуешь себя пиздато.

132

//рефлексия глухонемого петуха//

133

zlystra

/// смяты лиловые задники твоей души. тебя зовут слепой пень, ты хохломой расшит. вечерами ты смотришь на небесных торчков. мир кажется сетью, с попавшими в неё сверчков. ты новичок в этом (у ТЮЗа) парке, где коляски с младенцами сами по себе гоняют на перегонки, падают под землю с тарзанки, ломая ручки и ножки своей судьбе. слепой пень - в круглых, как у Леннона, очках катает шарики из грязи, поёт в пустоту. но по четвергам чёрные дыры в его зрачках пожирают петербургскую морось и невскую кислоту.

/ПОТВОРСТВО РЕАЛЬНОСТИ/

/// беспокойное одеяло шевелится и копошится. так сладко теперь вспоминать, как любовь твоя шелушится; как ёрзает в теле твоя незаконнорожденная птица. плюнуть - на асфальт, бычок - в плотную пустоту: та - не та была, какая разница - смерть разноцветна в быту, вытирай капюшонкой ванильные сопли и розовую тщету. неслись санки с горы, дребезжал слева моторчик; а теперь лишь поминальные за чаем зефирные корчи и терпение труда, и мозоли мысли и никак не кончить.

ИЛЬЯ ЖИГУНОВ

не продрать глаза на журавлиный рассвет без марева кокаина, цепляться за костыли тростника, лезть на горбатые спины. засыпать сладко-сладко с обглоданной косточкой украины.

134

//рефлексия глухонемого петуха//

135

zlystra

/// сладкую кожу познаёт чернозёмный язык,лижет поры, сбивает со всех панталык. из фолликул на всходах является череда,батальоном встаёт, обещает весне холода. на комбайнах летящих - флаги и фонари боевой перегнойной ячейки. не говори никому, что будет посев, как террор, что нежность удобрит азот, аммиак и хлор. невесты взойдут на приданном, как на дрожжах, на палках, как пугал, их выставят на рубежах. а мы пососедствуем с горем, возьмём его в обмолот, скормим невест скорбящим в этот голодный год.

ИЛЬЯ ЖИГУНОВ

/ПОТВОРСТВО РЕАЛЬНОСТИ/

СОДЕРЖАНИЕ Предисловие Андрея Локиева /В покер на словах/ 4 //Эпиграф// /// (интерпретация реальности - декупаж.) 11 //Русские инциденты// /// (хрень какая-то. он не виновен!) 14 /// (заминированный детский садик.) 15 /// (а если это ангелы с тростниковыми флейтами по ночам…) 15 /// (подсолнух вымахал на четыре с половиной метра в высоту…) 16 /// (чемпионат по самому длинному разговору…) 16 /// (клубится, кашеварит офис.) 17 /// (заместитель директора умирала на руках коллектива.) 17 /// (приручённая недотрога в размыленном сердце.) 18 /// (чу-чу-чу-чу! звёздная галантерея!) 18 /// (умирает за утренними словами набожная герань…) 19 /// (цикады в январе в Торжке.) 20 /// (застёгнутый на капли дождя, а, может, и просто…) 20 /// (похмельная мясорубка на утреннем иван-чае.) 21 /// (сливовый кисель отставлен на край стола.) 21 //Приблизительное существование на границе изморози// /// (по воскресному вывернулись…) 24 /// (Слезой лежалой вытечь за порог.) 25 /// (ландшафтные изумруды из-под снега…) 25 /// (зима не случилась. да, и тихо совсем.) 26 /// (жор на сердце.) 27 /// (минус апрель.) 28 /// (изломанные кусты чубушника.) 28 /// (грязный бархат вечера.) 29 /// (притворство серым…) 30 /// (если мысль.) 30 /// (навязчивая труха бороды…) 31 /// (ламповые духи в парадной.) 32 /// (Странная голова.) 32 /// (приблизительное существование…) 33 /// (граница изморози на расслоившемся линолеуме.) 34 /// (накармливать воду собой.) 35

137

/ПОТВОРСТВО РЕАЛЬНОСТИ/

//Крымский гостинец от двоюродной тётушки по материнской линии// /// (поцелуйный пупок…) 38 /// (из семечек инжира - звёзды-костоправы.) 39 /// (летящая кутерьма детей на детском пляже…) 40 /// (на рыбачьей пристани…) 41 /// (персики, перетянутые красной резинкой для денег…) 41 //Споры болезненного присутствия// /// (в воробушках вербы прятал себя, но не точно.) 44 /// (чёрные таблетки на краю золотого унитаза…) 44 /// (жвачка луны приклеена и присыпана жёлтой типографской краской.) 45 /// (коронавирусная бабка с пакетом на голове стучится ко мне.) 46 /// (коронавирус из Уханя разжирается на новичках.) 47 //Нерифмованные состояния с точными локациями// /// (в луже монитора захлебнулся. ну, и пусть.) 50 /// (вышел в 17:32 из дома.) 50 /// (я стоял таял и не думал...) 51 /// (в промежности Витебской Сортировочной…) 51 /// (вещество радости раствори-раствори.) 52 /// (Напиханная в карманы земля…) 53 /// (во дворе на Лиговке свет фонарной мочи…) 53 /// (небо такое такое.) 54 /// (сегодня…) 55 /// (.неземное окрасилось до зелёного.) 55 /// (кропотливое, бездарное, рукомойное…) 56 /// (лаковые стаи летят-гудят…) 57 //В час серого какаду// /// (утро издаёт звуки серой слизи.) 60 /// (сырые боги…) 60 /// (зыбкое палево. утро после снотворного.) 61 /// (каждое утро - в час контральто…) 62 /// (метро - барыга!) 62 /// (сладковатая изнанка политики…) 63 /// (смерть поднимается на эскалаторе…) 64 /// (купчино - геометрическая жаба с пупырышками.) 65

138

СОДЕРЖАНИЕ

//Болезненные умолчания Петербурга// /// (кровохлёбка за окном. чёрный пёс…) 68 /// (вёслами от многоэтажки в сторону Охты…) 68 /// (испарина на раковых предместьях Петербурга…) 69 //4 истории, приключившиеся одновременно в разных местах// /// (монстры разбросанных детских игрушек…) 72 /// (это случилось в сливовую метель.) 73 /// (на линялом извозе сквозь мучную пыль…) 74 /// (Грудь русского мальчика…) 75 //Собор неполной семьи около Болотного Осириона// /// (утро - чистое горло.) 78 /// (человек проснулся в лесу.) 79 /// (красный лес с белыми берёзами.) 80 /// (боль и отёки - слагаемые осени.) 80 /// (мятный лес.) 81 /// (выструга семизначных столетий…) 82 /// (в пристальной поросли лесной герани…) 83 /// (что дать тебе?) 84 /// (из старого маразматического сукна…) 85 /// (сладкие травы для евнуха…) 85 /// (сахарная вата тумана скользит…) 86 /// (флейта человека…) 87 //Неприятность прозрачных любовников// /// (начало дружбы было с привкусом купороса…) 90 /// (пруд, зажатый между железными дорогами.) 90 /// (сырые хлопья в малиновом туманном вагоне…) 91 /// (кожистая фактура и взлёт комара.) 91 /// (кромка рассвета рыжеет - и это правда…) 92 /// (истончённая стадия рук в невозможности в губы…) 92 /// (сдувая чуть выше семена виолы…) 93 /// (реснички липнут к розовым удавам…) 93 /// (перескажи мне птиц - и всё разрушь…) 94 /// (Слабая…) 95

139

/ПОТВОРСТВО РЕАЛЬНОСТИ/

//На поверхности непритязаний// /// (не говори мне когда я умру.) 98 /// (селёдка - в глубине своей души!) 99 /// (замусолен хризантемный раёк…) 100 /// (ноздрей торжественных пропилеи…) 101 /// (на туфельках мерцает инфузорий…) 102 /// (оверлок-осень-оверлок…) 103 /// (влекомо лаковым несчастье…) 104 /// (соски апрельские на водосточный бриз…) 105 //Пространственные аномалии на белой бумаге// /// (тревожный и живородящий…) 108 /// (голова - переноска для рыб.) 109 /// (извращения солнца на белой бумаге…) 109 /// (чёрная, как дыра, лужа вскрыла пространство асфальта…) 110 /// (ад обшитый ламинатом…) 111 /// (руки Рильке…) 112 /// (на широкой диафрагме рта мир держится…) 112 /// (дружба из пластика…) 113 /// (голоса из храма, намотанные на шпульку…) 113 /// (окно - это райская война.) 114 /// (ангел в таксомоторном парке…) 115 /// (паклю золотистого сна…) 116 /// (томится в печи пространственная аномалия.) 117 //Стихотворные измышления прикопанного грибника// /// (дочь попросила не стричься…) 120 /// (войти в мухомор и выдавиться, как из тюбика!) 121 /// (в нектарном смысле даже в некоторых его отголосках…) 122 /// (излил напрасно…) 123 /// (ветер, свойственный признакам чугуна…) 124 /// (нарви-нарви!) 125

140

СОДЕРЖАНИЕ

//Рефлексия глухонемого петуха// /// (натворили такого, что выше крыши.) 128 /// (на животном страхе, на отрубях, на маслице и дрожжах…) 129 /// (умеешь красиво гулять - на! тряси бубенчиком смысла…) 130 /// (альбиносы с красными белками глаз…) 130 /// (в оголтелом трансе навязчивые Ля и До…) 131 /// (перекрёсток утренней тяжёлой головы.) 131 /// (натекла на голову девушка в красном.) 132 /// (подворотня - как у бабушки запазухой…) 132 /// (смяты лиловые задники твоей души.) 133 /// (беспокойное одеяло шевелится и копошится.) 134 /// (сладкую кожу познаёт чернозёмный язык…) 135

141

Илья Жигунов (zlystra) «ПОТВОРСТВО РЕАЛЬНОСТИ» (стихи)

Стихи: Илья Жигунов Дизайн, вёрстка: Илья Жигунов Векторная графика: ТОДИО «Лунные люди» (Любовь Жигунова, Илья Жигунов) Предисловие: Андрей Локиев Блог Ильи Жигунова: zlystra.blogspot.com

Санкт-Петербург Слудицы Алупка 2020-2021