Мир Байкала
ОХОТА
Д
ля древнего человека промыслы, охота в частности, являлись важнейшей частью мира. Способы и виды охоты менялись в зависимости от климатических условий, вида животных. Так, перемены в климате вызывали изменения в растительном и животном мире: одни звери вымирали из-за холода, другие переселялись в более теплые места. И человек все время вынужден был искать для себя пищу. Для многих поколений байкальских жителей охота занимала существенное место в жизнедеятельности. Сибирь с ее богатыми лесами становилась центром промысловой охоты. Племена и народы, которые населяли лесные территории Прибайкалья, занимались активной охотой: они должны были искать зверя, преследовать его. Там же, где таежная местность сменялась лесостепью или степью, охота шла пассивным способом: с помощью различного вида ловушек, капканов и иных охотничьих выдумок. В некоторых районах охотничий промысел он играл первостепенную роль в хозяйственной жизни, в других второстепенную. К примеру, для Южного
Беркут
160
Прибайкалья охотничий промысел, судя по всему, являлся существенным делом не только для коренных народов, но и для осевшего здесь русского населения вплоть до 50-60 годов ХХ века. Георги, описывая промыслы народов, населяющих байкальские берега, остановился на «зверловствующих Тунгузах». Вот что он писал относительно их охотничьих занятий: «Звериный же промысел производят различно. Они употребляют при том луки, стрелы, рогатины, силки, ловушки, а особливо самострелы и приученных к гоньбе зверей собак… Поелику они ходят на звериной промысел обыкновенно поодиночке и притом смелы, то немало пропадает их от нещастных приключений, падения с гор, увязывания ногами промеж зыблющихся накипей, коими каменистые горы усеяны, также от быстроты рек, от хищных зверей и так далее…
Часть первая
161
Мир Байкала
Упражнявшийся щастливо в звериной или рыбной ловле Тунгуз принимается за содержание оленей; оскудневший же оленный Тунгуз берется за звериный промысел и рыбную ловлю либо разводит собак: но ни тот, ни другой не променяют лесов и гор на чистые степи или звериного и других промыслов на скотоводство»159. Известно, что в прибрежной полосе Байкала добывали и бобра. Бобровые меха ценились очень высоко, и за них нередко отдавали соболей. П.А. Кропоткин, побывавший в этих местах в 1865 г., оставил такую запись: «Плаванье по Байкалу, рыбные промыслы и извоз послужили важным предметом обогащения для прибрежных крестьян, почему прибрежные деревни особенно велики и отличаются зажиточностью»160. Особой статьей охотничьего промысла была добыча пушного зверя. Пушнина веками была средством оплаты ясака, эквивалентом валюты и т.п. Удачный сезон приносил экономическое благосостояние семье. Нужно уточнить, что «если облавная охота на диких копытных животных носила у большинства бурят характер смены образа жизни, приобретая обрядовый культ, то добыча пушных зверей являлась более серьезным видом хозяйственной деятельности… Несмотря на значительную ценность
пушного зверя, в силу огромного влияния буддизма у бурят пушной промысел все же не является основным видом их трудовой деятельности. Поэтому потенциальные запасы пушного сырья не использовались в полной мере вплоть до освоения Забайкалья русским населением»161. По осени собирал охотников делить «подлеморские речки» знаменитый на весь мир баргузинский
159 Байкальская сторона. – Иркутск, 1991. – С. 17. 160 Кропоткин П.А. Письма из восточной Сибири. –
Иркутск, 1983. – С. 97.
Наконечники стрел. Из раскопок в Ольхонском районе
соболь. На специальных съездах договаривались, кто и где будет соболевать. Соболевщик – профессия трудная и опасная. Застраховаться от всего было невозможно. Охотника подстерегали непогода и снежные лавины, труднопроходимые перевалы и горные дороги, зачастую единственный путь в определенное время года попасть к местам обитания соболя. В частности, пока Байкал не встал, попасть из Подлеморья к Баргузину можно было только через горы. 161 История развития системы охотничьего хозяйства и охраны животных в Бурятии. – http://www.kcmb.ru/
162
Часть первая
Этот переход был очень труден, т.к. идти приходилось по безлюдной местности, перебираясь с гольца на голец. Ветра, обычные в крае в это время года, в горах свирепствует с особенной силой, навевая среди скал огромные массы снега – это т.н. «навивы», «суметы». Насколько тяжел переход в такую пору, можно судить по приведенному ниже рассказу бывалого промышленника, которому случалось совершать столь опасные путешествия. «Шесть раз ходил я через голец, но седьмой раз мог быть смертельным, после чего я заклялся ходить через голец. Было нас трое. Подхожу я к скале – сажень семьдесят вышиной, на которую придется влезать. Не имея веревки, оттуда спущенной, сняли мы лыжи, поддели юкши, на рога паняги одели, на ноги базлыги. В эту пору было видно, что подымается вьюга; я не оробел и товарищ мой Колмаков Савелич тоже не оробел, но Иван Егорыч сделал шаг назад – взяло его круженье; хотя и долго мы его уговаривали, пришлось поднять на вершину горы, но спастись было негде – вьюга усилилась. Я надернул лыжи на
Осогор-Шулон
Барятские ножны
ноги и опустился на гору, но спастись было негде – вьюга усилилась. Я наренул скорее лыжи на ноги и опустился под гору, но тут забыл старые следы. Скатился на озеро со скалы, погода спокою не дала и там; товарищей своих я уже не видал. Подхожу ко второму залавку, в этом месте через Курумкан переходят в большую речку; опускаюсь со второго залавку, откатился не далее как сажен двадцать с помощью крюка-ангуры в руках. В эту пору немного просветило, товарищей моих было не видно, но они могли продолжать за мной дорогу по черточкам моих лыж. Вдруг, как это бывает в гольце, туман раздернуло весь, и я увидал под собой скалу, где не видно дна. Я стою на вершине скалы. Я заробел до бесконечности и едва мог дождаться своих товарищей. «Спасите, бога ради, пропадаю сейчас, – закричал я, – и среди товарищей Колмаков снял лыжи и по зарубинам спустился ко мне, где взял меня за руку. Едва я снял с ног лыжи, он затащил меня наверх. Вьюга спокою нам на равнине не давала; по-старому надвинулся туман, пошла морока. Советоваться было поздно, 163
Мир Байкала
приходилось каждому спасать себя. Я не хотел, чтобы товарищи мои робели – теряли дух, и я кричал «спускайтесь», и все мы скатились в неизвестный ключ, которым мы пошли и увидели те скалы. Верными и неверными путями выбрались на знакомую мне дорогу и попали в правый Курумкан. Есть там одно устрашимое место, где скалой обходят улово, которое имеет упад воды сажен семь; там приходится пробираться узкой тропинкой – в Курумкан второй, по течению правый, по ходьбе левый; это страшное место прошли благополучно. Назавтра в обед были в Курумкане. Услышал знакомый бурят Тарка, что пришел Кожевин с товарищами, притащил четверть вина своего изделия, за которым и забыли все свое горе»162. В газете «Восточное обозрение» в 1885 году неизвестный автор опубликовал стихотворение «Соболь». Оно далеко не только от настоящей поэзии, но и от хорошего примера стихосложения вообще. Но в нем видна публицистическое боль за тех людей, которые проводили в тайге долгие дни и недели в надежде добыть ценного зверька. Как чуден соболь на твоих, Красавица, плечах, Как нежно оттеняет он Огонь в твоих очах. Как он блестит, когда его Посеребрит мороз… Скажи дитя, однако, кто Тебе тот дар принес? Наверно, тая от любви, В дань красоте твоей Поклонник пылкий, молодой Поднес тех соболей? Твой рыцарь знатен и богат, Красив и статен он, И лаской за подарок свой Он щедро награжден. Но вот что мне скажи еще, Кто рыцарь был другой, Что в глубине лесов добыл Твой соболь дорогой? Взгляни в далекую тайгу: Уродливый на вид Там инородец в шалаше, На голом мху лежит. Он безобразен, жалок, дик; В руке убогий лук, И взор слезящийся его, Исполнен горьких мук. Богатства добывает он По дебрям и лесам, Но вечно голоден и нищ Зато бывает сам. 162 Очерки по изучению Прибайкалья. – Иркутск, 1926.– С. 24.
164
В 30 верстаз от Иркутска. Фото Г. П. Хороших. 1908 г. ИОКМ ф335-57
р. Переёмная
Увы! Неведомый тебе Бедняк в глуши умрет, А с сладких уст твой поцелуй Иной герой сорвет… А вот еще один реальный рассказ из охотничьей жизни, записанный И.И. Веселовым в 1923 году от Н.Д. Стрекаловского в селе Большое Голоустное. «На белку у нас с Покрова ходить начинают и ходят до самого заговенья, до Митриева дни, как русские, так и буряты, и тунгусы. Это здесь считается первый промысел осенью на белку ходить. А после белковья у нас на ходы поедут – коз караулить. Это уже после Семенова дня бывает, осенью, перед зимой. Сейчас вот нельзя на козу идти, сейчас ненастьев нету, а ненастьев нет, так и снегу в горах нет. Пока снегу горах нет, коза далеко в тайге ходит, а как в тайге упадут снега, козе в снегу трудно ходить, она тонет в нем и выбирается на высокие гривы и подходит к Байкалу, ближе к морю, где снегов мало.
Часть первая
Вот можно и идти бить ее, тогда и мы ходим. Это время для промыслу само подходяще, можно медведя легко добыть в берлоге. Его собаки находят. Хозяин приветит место, потом идет созовет товарищей и идет с ними добывать его. Тут самый раз бить его: и доха у него хорошая, и мясо жирное, как отгуляется за лето. На медведя и летом ходят, по кустарникам, где ягод много. Летом-то ему раздолье, косолапому. Но летом главный промысел на Иванов день начинается, как зверь заревет, это изюбрь-самец. В это время
Охота у села Балей. 1908 г. ИОКМ ф335-57
Тайга у реки Б. Чивыркуй
он без матки, один бродит в лесу, так и называется – ходовой, бык. Он в ту пору как шальной делается, бегает, суетится и ревет без матки в лесу. Вот засядешь в засядке, чтоб не видно было ему, возьмешь трубу и этой трубой подманиваешь его. Труба эта ревет: а-а-а-а-а-а-а, ха-ха-ха-у-у-у. Так вот вытягиваешь ей, а он думает, что это матка ревет, и бежит на тебя. Тут и стреляешь. Вот двадцать пятого марта у нас Благовещенье бывает, после него сразу на нерпу, на море выходи. Это самое время на нее идти. На море лед портиться начинает, в ключах дыры проедает, по этим дырам нерпа выходит на лед с нерпятами. В это время она самый жир имеет, и шкурка у ней хорошая. Подкрадешься к ней на саночках с парусом, она не видит, думает снег, и ты и стреляй ее через парус в дырочку. После выстрела она прыгает в полынью, ныряет, а, как ранена, никуда уйти не может, тут же выплывает, и ее черпаешь из полыньи. Вот летом на камешках бьешь ее, так там ежели уплыла в море – так прощай, пропадет и не достанешь ее. Летом у ней жиру мало, и она как пропадет, на дно падает. Другой раз пойдешь искать ее, а вода-то у нас светлая, смотришь на дно и видишь – лежит на дне, как рукавица. Вот тут берешь кошку, если сумеешь зацепить, поднять можно, не сумеешь – так и пропадет там. Нерпу во всякое время добыть хорошо – пользительный зверь, только знать надо, как бить. Летом в жару она на камешки греться идет в диких местах, 165
Мир Байкала
вот, например, в Песчаной бухте. Другой раз налезет ее там на камни видимо-невидимо, как бакланов, тут и стреляешь, из-за камешков. Но стреляй прямо в голову, в другое место попадешь – уйдет и утонет в глубине. И тут у тебя вся охота пропадет – долго потом не пойдут на берег. А много ее там бывает. Раз я с утеса наблюдал их, на большой колокольне, у маяка, сидели. День был жаркий и тихий, море, как в чаще, лежало. Глядим это на море и вдруг видим: нерпа эта на берег идет. Вынырнет из воды, повертит головой, видит, что никого нет, нырнет снова, проплывет под водой сажень сто и опять уже ближе выныривает, опять вертит головой – нет ли кого. А шло их целое стадо, нерп семьдесят, пожалуй. А мы на утесе сидим, наблюдаем. А сверху на дне лучше видно, вода светлая на мелях кажется – и вот глядим мы и видим: идут под водой нерпы, вдали рыбы матерые. Вот плывет она, надо ей вынырнуть, сейчас на спину перевертывается, а брюхо у ней белое, и гляДеталь упряжи
Залив Шида
Глухарь
дит через воду, нет ли кого, а как поглядела, уже выныривает. Вынырнула – опять по сторонам смотрит, и как убедится, что нет никого, тут же на камешки лезет. Страсть какие хитрые. Ни за что не вылезет, не поглядевши. А слышат, как лучшие собаки. Товарищу моему из-за багульника плохо было видно, стал он перебираться на другой камешек, да что-то затарахтел – мигом услыхали все, вожак с камня в воду бухнул, а за ним и все попадали. Страсть остроумный и хитрый зверь эта нерпа! 166
При охоте за нерпой утонуть можно. Непривычному человеку лучше не ходить, но для нас и тут нет большой опаски. Опаска бывает после промыслу, когда пойдет погода и лед под тобой начнет ломать. Перед промыслом только у берега плохой лед, а в море он крепкий до самой последней поры стоит: поезжай на тройке – никак не провалишься. Вот осенью верховиком лед гонит с Ангарска. Напрет его на море видимо-невидимо. В море-то он плотиком идет, а у берега об мысы ломается, тороса городит, бьется в клинья и делает прохолызины. Прохолызины начинают замерзать сами по себе. Который лед сам у нас мерзнет, снег на нем не держится – сдувает погодой, а осенец толстый и снежный. Прозрачный, светлый лед солнце весной скорее прожигает, он и пропадает скоро, а осенец, как под одеялом, лежит под снегом, и от этого он долго не пропадает и держится до самого последу. Третьего году на таком льду меня с товарищами два раза под-
Часть первая нимало на льдине от Песчаников в Голоустное, а из Голоустного – в Песчаники. На крепкую льдину попал – говори: дома. А вот если к берегу идешь, а погода под тобой разнесла лед и прет тебя на сыпучих худых льдинах в море, вот тут-то и вправду страшно. Попробуй во время погоды перебежать по жердочке с льдинки на льдинку и доберись до берега»163. Охота в здешних местах не прекращалась фактически весь год. В традиционные периоды промышляли в близлежащей тайге, зимой на Байкале, используя любую возможность. С. Максимов в «Живописной России» писал: «За 8 верст до озера виднеется длинный, более версты, остров, справед-
ливо называемый Сосновым, и затем Шаманская скала, на которой некогда приносились жертвы шаманствовавшими бурятами. На нее то и дело летят бешеным порывом воды истока до того быстрые, что льда здесь никогда не бывает. На открытой воде и в январскую морозную зиму эта строгая величественная местность оживляется стадами уток, которые вьются взад и вперед и ныряют. Прибрежные жители Лиственничного селения, зная, что птица любит отлучаться для отдыха с громадных и неугомонных быстрин на места, где сила падения воды не так велика, как в середине, придумали против сторожливых нырков хитрость. Они строят так называемые «засадки» из тонких льдин и, окружившись ими с трех сторон, в этой стеклянной засаде ждут вкусную птицу и подстреливают ее через небольшие отверстия в льдинах»164. Как следует из материалов Государственного
Шаман Хормун Номхоноев из Хужирского улуса с сыном. 1902 г. ИОКМ ф741-154
Охота на нерпу ИОКМ ф335-63
архива Иркутской области. когда губернское начальство пыталось образовать в Лиственничном общественное управление, важным аргументом в их полемике с местным населением была возможность предложить жителям этой местности «не в пример другим в пользование государственные лесные и рыбные угодья в большем размере, а именно: одно место лесное в пространстве примерно до 39 000 десятин от Байкала по правому берегу Ангары вниз
163 Русский фольклор Прибайкалья. – Улан-Удэ, 1968. – С. 103-105. 164 Живописная Россия. – М., С.-Птб., 1895. – Т. 12. – С. 165.
167
Мир Байкала
ее до речки Большой, далее по речке Большой до вершины ее, отсюда прямо на вершину речки Сенной и Кадильной и по оной до Байкала и, наконец, по берегу Байкала до р. Ангары, и др. место рыболовное в Байкале от мыса Кадильного до Ангары и по Ангаре до устья р. Большой. В местностях этих
гда же она исчезает совсем – это «черт проиграл ее в карты другому», говорят в таком случае некоторые «белковщики»165. В 1873 году на территории Тункинской волости было добыто166:
Зверь
Количество (шт.)
Сумма (руб.)
Соболь
187
1870
Горностай
34
3. 40 коп.
Горностай черный
687
109.92
Горностай подпальный
1025
102.50
Хорек
100
50
Медведь
2
10
Кабан
4
12
Изюбрь
6
18
Коза дикая
165
165
Лисица
13
26
Волк
9
13.50
165 Очерки по изучению Прибайкалья. – Иркутск, 1926.– С. 21. 166 ГАИО. – Ф. 90. – Оп. 4, д. 518. – Л. 225.
Заготовительная контора. 30-е годы
будущее общество крестьян селений Лиственничное и Никольское может заниматься если не хлебопашеством, которого там по климатическим условиям существовать не может, то исключительно промыслами лесным и рыбным…» Отметим, что изначально Лиственничное в силу удобного местоположения стало естественной и главной гаванью на западном берегу. Сюда причаливали суда и лодки с уловом, здесь сдавали морскую добычу. С 1 октября, на Покров день, начинали белковать. Охоту на белку вели в верховьях Турки, по побережью Святого Носа, Крубулика. «Забрав с собой пуда 2,5 хлеба на месяц, сушеной рыбы для собаки, мяса, масла и сушеного творогу-«арушня», отправляется охотник в тайгу. Сложив в «балаган» всю провизию, бродит промышленник по лесу с собакой, постукивая иногда по стволам деревьев топором или палкой, выпугивая зверков из гнезда. «Годом трафляется» – охота бывает удачной – белки много; ино168
В лесах Ангары
Часть первая
Особенным успехом в конце 90-х годов XIX века в районе Подлеморья считалась добыча пушнины на 200-300 рублей. Зимние и весенние промыслы были сопряжены с опасностями разного рода, в частности ледовыми промоинами, истончением льда и т.п. Нередко даже опытные промысловики попадали в неприятные истории. У местных жителей даже была отработанная технология спасения провалившихся под лед животных и грузов. Вот что рассказывает О.К. Гусев: «Особенно опасными считаются участки набухшего синего льда. На таком льду лошадь проваливается мгновенно, и на поверхности остается только ее голова. Потопление лошадей весной наблюдается сплошь и рядом почти ежегодно. Местные жители знают несколько простых способов спасения лошадей. Провалившееся несчастное животное моментально распрягают, на шею ему привязывают канат, которым слегка душат его, чтобы тело вздулось и всплыло как можно выше. Сани приподнимают и ставят «на попа». За верхний вяз прикрепляют канат.
Мыс Кедровый
Санями действуют как рычагом. Предварительно пешней скалывается лед перед лошадью и вырубаются две ямки для закрепления саней. Легкую ло-
С добытой ондатрой. 1949 г. ИОКМ ф335-36
169
Мир Байкала
шадь при некотором напряжении может вытащить и один человек, но тяжелые, рослые кони часто замерзают прежде, чем их удается спасти, в чем я убедился на собственном опыте. Зная это, опытные нерповщики возят с собой нехитрое приспособление, напоминающее ворот, а также обязательно топор и пешню. Принцип действия ворота состоит в следующем. Во льду пешней вырубается глубокое отверстие, в него вставляется кол, на который сверху надевается отрезок дуплистого дерева. Канат обматывается вокруг «ворота», и под него продевается пешня, служащая рычагом. Охотник ходит вокруг и постепенно выматывает канат. Этот способ дает возможность одному человеку вытащить на лед самую тяжелую лошадь»167. Многие охотники были известными промысловиками не только в своей среде, но и среди научного люда, путешественников, чиновников, которые нередко приглашали их в качестве проводников в своих экспедиции и поездки. О некоторых охотниках из Култука оставил свои воспоминания байкаловед Б. Дыбовский: «Он [В. Коссовский – С.Г.] заключил договор с хорошими стрелками – местными крестьянами Григорием и Каврилой, у которых было нарезное оружие, и они прекрасно знали окрестности Култука, на охоту ходили до села Лиственничного с одной стороны и до Посольска с другой. Из местных
охотников только они и ходили и каждый год добывали по несколько шкур. Григорий хорошо знал монгольские языки, «докаменных» и «каменных» бурят, «уранков» и «дарахатов». Это был бесценный проводник, к тому же человек честный… Шалапугин – славный охотник, постоянный спутник и вожатый Александра Лаврентьевича Чекановского по гольцам Хамар-Дабана, неисчерпаемый в выдумках торжественных поводов и игр, «кум всех баб и сват всех девиц»… Самоучка механик и
167 Гусев О.К. От Баргузинского заповедника до Ушканьих островов. – Иркутск, 1960. – С.20-21. За выделкой шкуры. Улус Могой Тункинского района. ИОКМ ф471-232
строгий критик мостов Шаца. …Григорий Кобелев был проводником А.Л. Чекановского… Был проводником у Радде во время его путешествия вокруг Байкала. Вместе с ним он ездил в верховья долины Иркутска до графитовых шахт Алиберта (Алибера), известных всему западу, так как все карандаши в Англии и Франции, к тому же лучшего качества, вырабатывались из этого графита. Он сопровождал его на озеро Косогол, на гору Мунку-Сардык. Будучи спутником Радде, он нес барометр и указывал ему дорогу. Никто из местных жителей-«урянхов» не осмеливается подниматься на эту гору (3449 м), опасаясь смерти. Он один не боялся, и если бы не он, Радде бы туда не попал»168. После революции 1917 года охотничий промысел оставался важнейшей статьей экспортной торговли Иркутской губернии. Пушнина, как и прежде, занимала первое место. Н.К. Десницкий писал: «По мнению знатоков пушного дела, Иркутский округ может без ущерба для пушного хозяйства ежегодно давать около 400 000 беличьих единиц при среднем урожае. В действительности, заготовки последних лет превысили указанный предел. Отчасти это объясняется хорошими урожаями пушного зверя, отча168 Мозаика Иркутской губернии. – Иркутск, 2007. – С.
261.
170
Часть первая
сти торговым значением Иркутска, куда подвозится для продажи пушнина из соседних охотничьих округов и областей. Основной частью округа, поставляющего пушнину, является Прибайкалье, откуда поступает около 50% всей пушнины, заготовляемой в округе…
Подо льдом промоины для нерпы
Прибайкальская тайга
Пушные заголовки в Иркутском округе почти полностью имеют экспортное значение. В переработку на меховых фабриках СССР идет преимущественно пушнина низкого качества или такие меха, которые не имеют сбыта на внешних рынках»169. Как знаменательный факт отмечал Н.К. Десницкий то, что все заготовки в округе ведут специализированные организации: Ирохотсоюз, Ирсельсоюз, Ирсоюз, Сибкрайгосторг. «Уместно заметить, что заготовительное дело на пушном рынке в последние годы упорядочено весьма значительно. Достаточно сказать, что лет 6-7 тому назад в пушных заготовках по Сибири участвовало 40 различных организаций, среди которых работу вели даже такие организации, как «Сибсвеча», «Госмолоко», «Ленинградский союз прачек», общество «Крымское виноделие» и т.д.»170. В советское время на Байкале близ поселка Большие Коты был создан питомник пушных зверей. Он принадлежал Сибкрайгосторгу, и разводили здесь лисиц, песцов, соболей, енотовых собак. Кроме того, Ирохотсоюз имел собственный питомник белок. Чем быстрее шло освоение прибайкальских земель, тем сложнее становились взаимоотношения 169 Известия ВСОРГО. – Иркутск, 1929. – т. LV. – С. 6. 170 Там же. – С. 7.
171
Мир Байкала
человека и природы. Наряду со строгим соблюдением природных законов повсеместно ощущалось их нарушение. Промысловых животных становилось все меньше. До начала ХХ века охотничьи законы в целом по Сибири соблюдались плохо. Охота на обитателей тайги Байкала и его притоков шла круглый год, зачастую самыми варварскими способами. Не случайно к концу XIX века ситуация с пушным зверем, соболем в частности, приняла катастрофический характер. Первые две недели июля официально разрешалась охота на изюбря. В Прибайкалье на изюбря охотились с собакой, на солонцах, природных выходах соли, и с трубой. К примеру, в Баргузинском районе охотились при помощи специальной трубы, сработанной из сосны. Кроме мяса в дело шли панты, которые чрезвычайно ценились в Китае, кожа после специальной выделки использовалась для пошива одежды. Процесс выделки кож описала М. Бородкина, которая проводила исследования в прибайкальских селениях. «Выделка кож происходит следующим образом: в кислый отстой отрубей, называемый «бурдуком», шкура кладется дня на 2, на 3. Затем тупой литовкой соскабливается волос («выделывается лицо»), после этого шкуру густо намыливают мылом и опять кла-
Промысел нерпы ИОКМ ф433-75
Чивыркуйский залив
Бурят-охотник ИОКМ ф471-100
172
дут дня на 2, на 3 в воду. Некоторые предпочитают класть кожу в густую пену из мыла, считая, что так она от него не портится. Дав немного подсохнуть, из шкурки шьют желаемые вещи»171. Веками шел промысел и на нерпу. Археологи утверждают, что он на Байкале относится еще к донеолитическому времени.
Охотились практически и летом, и осенью, а в эпоху неолита, когда появились такие грозные орудия охоты, как гарпун, и зимой, ольхонские буряты, кроме традиционных орудий промысла, применяли при охоте на нерпу сети из конского волоса. С годами этот способ охоты был усовершенствован. Н.П. Левин описывал его, изучая рыболовство и охоту на Ольхоне: «Охота еще проще и доступна всякому, даже не промышленнику-специалисту. Сеть… плетется из конского волоса… Для сетевого промысла нужна еще опытная собака, роль которой у ольхонцев исполняют обыкновенные улусные собаки. Промысел 171 Там же. – С. 25.
Часть первая
основан на том, что нерпа, дышащая легкими, нуждается в свежем воздухе. На промысловых собаках лежит обязанность… отыскать нерпичьи отдушины и пронзительным лаем дать знать хозяину. Придя на зов своего помощника к отдушине, охотник вбивает около нее деревянный кол, за который привязывает сеть. И сеть опускается в воду через небольшую отдушину, «хунге», таким образом, чтобы подошедший зверь непременно в ней запутался…»172 Именно бурятские охотники внедрили в практику охоты санки с парусом, лодки. При раскопках древних стоянок археологи находили свидетельства активной охоты. Издревле занимались охотой на нерпу и жители южнобайкальских поселений. Вот что рассказывал в одном из своих очерков В. Демин: «Охотников-нерповщиков в Култуке было много. К этой охоте готовились заблаговременно, подбирали легких коней, ковали их и под каждого готовили кошевки. Для коней, которые на протяжении всей охоты находились на льду, шили теплые попоны, которыми их укрывали в холодные, ветреные ночи. Нерпу обычно стреляли с колена, иногда лежа, для чего вязали из конского волоса подколенники и подлокотники. Каждый охотник сам изготавливал себе 172 Левин Н.П. Рыболовство и рыбопромышленность на Ольхоне // Известия ВСОРГО. – 1898. – № 1. – Т. 28.
Берег близ Улан-Хана
Скребок для выделки шкур
экипировку из сукна, удобную и теплую. Бригада из пяти нерповщиков выезжала на двух кошевках, брали все необходимое для себя и коней. В прошлые века палаток не было – брали с собой дранье, из которого сколачивали балаган и выстилали пол, затем из лиственничных чурок рубили опечек, сбивали его снегом, а вверху выкладывали из плитняка каменку, на которой готовили пищу. Место охоты находилось напротив Толстого мыса, в 30 км. от Култука. Существовала примета удачной охоты: чем теплее и ярче весеннее солнце, тем больше нерпичьих лежбищ на льду. В это время появляются нерпята, которые тоже вылазят на лед через продушины, но их не стреляли, как и самок, которые всегда находились при них. Но самым потрясающим зрелищем всегда был выезд охотников на берег. В молодости мне не раз приходилось наблюдать, как это происходило. Никогда не забуду тех трагических минут (а повто173
Мир Байкала
рялись они почти каждую весну), когда на глазах у всей деревни Горная ветер (сродни Сарме) уносил лед от берегов Култука вместе с нерповщиками, ожидавшими в километре от Култука утренних заморозков, чтобы выезжать на берег с богатой и тяжелой добычей. Днем не выезжали: у берега лед не держал коней... По традиции, когда нерповщики свежевали нерпу, то в каждом дворе охотника на тагане висел котел, в котором с утра до вечера варилась нерпятина: на сало его топили. Мясо на вкус, особенно ласты, превосходно. Отведать морской свеженины заходили все кому не лень. Лакомством были также заварные калачи на нерпичьем сале. Очень полезным считали употреблять сало сырым, сдабривая его перцем, солью и чесноком»173. Байкал был уникален во всем, и нет ничего странного, что просвещенные люди старались сохранить его природу. В мае 1900 года Министр земледелия и государственных имуществ действительный тайный советник Ермолов сообщал статссекретарю А.Н. Куломзину дословно следующее: «В отношении своем, от 22 февраля сего года за № 719, Ваше Высокопревосходительство изволили сообщить мне Высочайшую Его Императорского Величества отметку «К министру земледелия» по поводу 173 Демин В. Родовое гнездо. – Восточно-Сибирская правда, 1997. – 16 августа.
174
На кочевке в степи. 1931 г. ИОКМ ф478-70а
Сарма
указания во всеподданейшем отчете о состоянии Забайкальской области за 1898 г. на беспорядочную и бесконтрольную охоту на водящийся в Байкале особый род тюленя (нерпа), не имеющую никакой пользы государству. В помянутом отчете указано вместе с тем предположение, что изучение природы нерпы и установление особых правил охоты на нее могли бы дать доход казне и предупредить исчезновение Байкальского тюленя». Трудно, конечно, представить себе, что император живо интересовался судь-
Часть первая
бой нерпы, но это именно так. Эта заинтересованность Николая II позволяла ему поставить вопрос о специальной зоологической экспедиции на Байкал. И действительно, в 1901 году из средств фонда вспомогательных предприятий Сибирской железной дороги зоологическая экспедиция под руководством профессора университета Святого Владимира Коротнева отправилась на Байкал. Занимались добычей нерпы и в советское время. Например, в Слюдянском районе. Здесь тоже существовал план: так, в 1942 году ее предполагалось добыть 500 штук (норма составляла 17 штук на охотника). В городе и селах насчитывалось около 500 человек, являющихся членами добровольного общества охотников. По всему району шла слава об удачливых охотниках братьях Деминых, которые в один из сезонов в свободное от работы время добыли много соболей, убили 13 медведей. А этот факт можно было бы отнести к разряду курьезных, старые охотники другого такого случая припомнить не могли. «Восточно-Сибирская правда» писала: «В августе 1956 года рыболовецкая
За мысом – Онгурен
бригада колхоза «Коминтерн» Слюдянского района осматривала сети, выставленные на Байкале в 5 километрах от берега. Рыбаки далеко на воде заметили черную точку, которая быстро приближалась к лодке. Вскоре оказалось, что это плывет большой бурый медведь. Когда рыбаки приблизились к зверю, он с ревом набросился на борт. Кобелев и моторист Сизых вступили в борьбу с медведем. Им удалось его убить. Туша зверя достигала в длину двух с лишним метров и весила около 250 килограммов»174. Охотников-профессионалов объединяла Слюдянская районная контора «Заготживсырье», у нее тоже был план пушнозаготовок. Нередко в газетах можно было прочесть информацию такого рода: «Задание 1952 года по пушнине выполнено на 165,8%. В числе передовиков-охотников Г.А. Демин, который в 3 раза перевыполнил взятое социалистическое обязательство по отстрелу пушнины»175.
174 Восточно-Сибирская правда, 1956. – 30 августа. 175 Восточно-Сибирская правда. – 1953. – 27 января.
175