С комсомольской путевкой. Иркутск. 2008 by Сибирская библиотека

УДК 329 (571. 53) ББК 66. 75 (2 Рос–4 Ирк) С 11

С комсомольской путёвкой: документы, воспоминания. Иркутск : Оттиск, 2008. 336 с. с илл. Редакционная коллегия: А. А. Иванов, главный редактор, В. В. Комин, Б. Н. Медведев, А. И. Неудачина, А. И. Орлов, Л. И. Сухаревская, А. И. Харитонов, А. Д. Хотулев, Л. С. Шолохова. Эта книга – сборник воспоминаний и архивных материалов о людях, строивших на территории Иркутской области гидроэлектростанции и линии электропередач, гиганты промышленной индустрии и горнодобывающие предприятия, железные дороги и города. Самые важные объекты становились ударными комсомольскими стройками, школу которых прошли десятки тысяч юношей и девушек, приехавших сюда с комсомольскими путевками со всего Советского Союза, а так же из Болгарии, Венгрии, ГДР, Польши. О них эта книга. Фото Н. М. Бриля, Э. Д. Брюханенко, Б. Н. Медведева, В. Оборина, А. И. Орлова, Ф. Пилюгина, Л. И. Сухаревской, В. Сучкова, М. Г. Халиулина и других; иллюстративные материалы А. Ф. Быкова, Л. А. Выговского, А. И. Неудачиной, К. В. Окладникова, В. А. Швайкина. Редакционная коллегия благодарит за финансовую поддержку в издании книги: ООО «Гостиничный комплекс «Ангара», генеральный директор Островский Валерий Викторович, ООО Социальнопенсионное агентство «Иртас-Сервис», генеральный директор Соколов Валерий Александрович, ООО Фирму «Октябрь», президент Корольков Александр Николаевич, ООО «Трио ИК», генеральный директор Островский Игорь Александрович, ООО «Иркутскгазпром», генеральный директор Татаринов Андрей Олегович, ОАО «Народный холдинг лесопользователей «Планета», генеральный директор Щербина Владимир Семенович.

Отдельная благодарность Музею истории города Иркутска за предоставленные материалы. ISBN 978-5-93219-191-0 © Иркутское регионально общественное движение «Ветераны комсомола», 2008 © Государственный архив новейшей истории Иркутской области, 2008 © Издательство “Оттиск”, 2008

Предисловие

Время, завёрстанное в строки В истории Приангарья одна из самых ярких страниц связана с ударными комсомольскими стройками. Четверть века назад Иркутская область была огромной строительной площадкой. В разных ее местах вдали от обжитых мест, чаще всего в таежной глухомани, поднимались заводские корпуса, возводились плотины, росли молодые города. Здесь мужали, становились подлинными мастерами своего дела сотни молодых энтузиастов, приехавших в наши края по комсомольским путевкам. Это было неповторимое время. Приангарье строилось с сибирским размахом. И столь же масштабно строились человеческие судьбы, ковались характеры, воспитывались лучшие гражданские качества. Комсомольскую закалку прошли тысячи молодых романтиков, доказавших — трудом, творчеством, активной жизненной позицией — своё право быть впереди, там, где вершились большие дела и требовались молодые руки. Посмотрите вокруг… Братск и Усть-Илимск, воспетые в песнях. Железногорск-Илимский, Саянск и Байкальск, поднявшиеся в тайге. Стальная струна БАМа, протянувшаяся в северной глухомани. Помолодевший Иркутск, положивший начало каскаду ангарских гидростанций. Усолье, Тайшет, Зима, Черемхово, Тулун, старинный облик которых дополнили современные черты… Можно и дальше перечислять адреса обновления и созидания, где в полную силу проявила себя молодёжь разных поколений, вписав яркие факты в летопись славных свершений иркутского комсомола. И потому инициатива издания сборника, посвященного ударным комсомольским стройкам Приангарья, получила сразу же общую поддержку и нашла горячих сторонников ее воплощения. Все организационные хлопоты взяли на себя активисты Иркутско-

Виктор Круглов, председатель Законодательного собрания Иркутской области, секретарь Иркутского обкома ВЛКСМ 1983—1987 гг.

С комсомольской путёвкой го регионального общественного движения «Ветераны комсомола», членом которого являюсь и я, а подготовкой материалов и сбором документов занялись сами участники тех памятных событий, которые по меркам сегодняшнего времени можно вполне назвать историческими. Вот почему с волнением перечитывал рукописные заметки, а потом и гранки сборника, готовившегося к печати. Ведь среди авторов заметок — известные, авторитетные люди, многие из них — мои давние и добрые друзья. Елизавета Васильевна Патрушева рассказывает о строительстве Иркутской ГЭС и о сооружении ЛЭП220, благодаря которым родился Братск. Виктор Шерстяникин, возглавлявший комсомолию «палаточного» Братска, вспоминает о рождении Братской ГЭС. А по соседству заметки о возведении Братского ЛПК. Командир отряда болгарских строителей им. Георгия Димитрова Стефан Станев свое письмо прислал из Велико Тырново, поделившись воспоминаниями о сооружении Усть-Илимского ЛПК. Здесь же заметки комсомольских активистов, работавших на сооружении Байкальска, Коршуновского ГОКа, железнодорожных веток «Тайшет — Абакан», «Хребтовая — Усть-Илимск». А разве можно без волнения читать размышления «о времени и о себе» известных «бамовских» бригадиров — Виктора Лакомова, Леонида Казакова, Александра Бондаря… Весьма органично в общее содержание сборника вписались журналистские очерки Владимира Жемчужникова, Бориса Ротенфельда, Любови Сухаревской, Арнольда Харитонова, Виталия Комина, поддерживавшими своими газетными публикация и радиорепортажами первостроителей Всесоюзных ударных комсомольских строек. Наша комсомольская история отражена и в документах, бережно хранящихся в государственном архиве новейшей истории Иркутской области (директор Лидия Сергеевна Шолохова). Сотрудники архива оказали большую помощь в подготовке сборника. Авторы очерков, используя архивные материалы, сумели восстановить многие имена, даты, оживить собственную память и восстановить давние события во всем их первозданном колорите. Ведь фонды областного архива — своеобразная летопись дел иркутского комсомола, начиная с 20-х годов ХХ века. И на этот раз сотрудники архива, как всегда, оказали не только неоценимую помощь в подготовке сборника, но и сами выступили еще и в качестве авторов интересных материалов.

Предисловие Удивительным свойством обладает документальная книга. Ведь в ее страницы заверстаны история, само время — неповторимое и удивительное. Может быть, это было лучшее для нас время. Ведь мы были так молоды, полны сил и энтузиазма. Именно об этом напоминают страницы сборника, старые фотографии, сохранившие молодые и счастливые лица. Одновременно материалы, собранные под одной обложкой, свидетельствуют о том, что история иркутского комсомола — это, прежде всего, судьбы людей, гражданское становление нашего юношества. И это ещё человеческие отношения, когда мы учились азам товарищества, учились понимать друг друга, доверять, нести ответственность. Комсомол ковал характеры, воспитывал патриотов, учил «прежде думать о Родине, а потом о себе». Многие из тех, кто вписывал яркие факты в летопись славных свершений иркутского комсомола, и сегодня трудятся с полной отдачей сил, честно и принципиально, во имя общих целей. И этот сборник — дань уважения и признательности нашим ровесникам, товарищам по комсомолу. Всем, кто щедро «на память города дарил», кого позвала в дорогу таёжная романтика, готовность послужить Отчизне. Уверен, именно комсомольская молодость сделала их по-настоящему счастливыми людьми. Сегодня мы живём в новых реалиях, но энтузиазм, энергия и задор молодёжи по-прежнему остаются востребованными. Ведь наше Приангарье стоит на пороге новых перемен. В областном Законодательном собрании свежее дыхание назревающих перемен, необходимость поворота в экономическом развитии региона чувствуется всё заметнее. В ближайшее время начнётся освоение газоносной Ковыкты, закипит золотоносный Сухой Лог. Найдутся и другие точки приложения сил нынешней молодёжи. Не останутся в стороне от больших дел и представители старших поколений, получившие в свое время крепкую комсомольскую закалку. Нам будет, где приложить совместные силы, использовать накопленный опыт. Надо работать, гореть, не жалеть себя, оставаться в гуще событий. И пусть боевой девиз ударных комсомольских строек «Главное, ребята, сердцем не стареть» по-прежнему зовёт вперёд, к новым делам и свершениям, и, как путеводная звезда, и дальше ведёт нас по жизни.

С комсомольской путёвкой

Всесоюзная ударная комсомольская стройка Анатолий Орлов, первый секретарь Иркутского обкома ВЛКСМ 1975—1982 гг.

Всесоюзная ударная комсомольская стройка — всего четыре слова, а сколько за этими простыми словами смысла. Это одна из многих эффективных форм работы комсомола по патриотическому и трудовому воспитанию молодежи 30-х — 80-х годов, конкретный трудовой вклад юношей и девушек в развитие промышленности, транспорта и сельского хозяйства нашей страны. Всесоюзная ударная — это сотни комсомольских отрядов из разных уголков нашей страны, это тысячи юношей и девушек, по зову сердца добровольно приехавшие осваивать Сибирь. Уже то, что молодежь ехала из обжитых городов и сел европейской части страны в необжитую таежную Сибирь, говорит о патриотизме, стремлении попробовать свои силы, характер и знания на конкретной стройке, в суровых климатических условиях. Летом — жара, гнус, зимой — трескучие морозы и все удобства на улице. А главное на стройке — это молодежный дух! Днем — освоение выбранной профессии, упорный труд. Вечером — активный отдых, гитара у костра. Суббота и воскресенье — туристические слеты, соревнования, конкурсы профессионального мастерства, фестивали, факельные шествия, КВНы и свадьбы... От Магнитки и Комсомольска-на-Амуре, от Днепрогэса и Кузнецка, целины берет начало комсомольское строительство. Иркутская областная комсомольская организация накопила богатый опыт в ударном строительстве. На ее счету такие Всесоюзные и областные ударные стройки, как строительство железных до-

Предисловие рог Абакан-Тайшет, Хребтовая — Усть-Илимская, БАМ, Иркутская, Братская и Усть-Илимская ГЭС, ЛЭП-220 и ЛЭП-500, Иркутский и Братский алюминиевые заводы, Байкальский ЦБК, Братский и Усть-Илимский ЛПК, Коршуновский ГОК, Зиминский химический завод, города — Шелехов, Братск, Саянск и Усть-Илимск, объекты сельского хозяйства. Только в период моей работы в обкоме комсомола в 1973—1982 годы в области было 13 Всесоюзных и областных ударных строек. С одной стороны это была наша гордость — такое количество, да еще каких, было только в нашей Иркутской области. С другой стороны, это была и большая ответственность комсомольских работников перед партией и ЦК ВЛКСМ за дела на стройках, организацию, вместе с хозяйственными руководителями, приема отрядов, обустройство быта, обучение молодежи строительным специальностям, организацию социалистического соревнования, свободного времени... В общем вопросов и задач возникало ежедневно десятки и сотни, от мелких бытовых до серьезных производственных: таких, к примеру, как поставка досрочно пролетов моста через реку Лена из Воронежа в Усть-Кут, грузовых автомобилей на Усть-Илимскую площадку, сборно-разборных щитовых домиков на БАМ, школьных парт в поселок Звездный. Безусловно, большую помощь в решении этих вопросов нам оказывали партийные организации, обком КПСС и, конечно, хозяйственные руководители строек. Я с большой теплотой сегодня вспоминаю Василия Степановича Бондарева — начальника управления строительства «Ангарстрой», Александра Николаевича Семенова — начальника управления строительства «Братскгэсстрой», Сергея Кузьмича Евстигнеева — заместителя начальника управления строительства «Братскгэсстрой», Борзилова Илью Яковлевича — заместителя начальника управления строительства «Ангарстрой», Василия Владимировича Евтушенко — управляющего трестом «ЗапБАМ Строймеханизация», Ивана Даниловича Рассказова — управляющего трестом «Мостострой-9», Ивана Алексеевича Панчукова — первого секретаря Усть-Кутского ГК КПСС, Владимира Павловича Хандыго — первого секретаря Казачинско-Ленского РК КПСС и многих, многих других.

С комсомольской путёвкой Работа аппарата обкома ВЛКСМ в те годы с комсомольцами и молодежью строек шла по нескольким направлениям. Главной целью для нас было — мобилизация комсомольско-молодежных бригад и коллективов на обеспечение высоких темпов строительных и монтажных работ, на максимальное сокращение сроков сдачи объектов в эксплуатацию при высоком качестве выполненных работ и минимальных затратах материальных и трудовых ресурсов. Я считал и придерживался позиции, что в работе с молодежью все отделы обкома равны, секретари и аппарат должны решать те или иные проблемы вместе, единой командой. Отдел комсомольских организаций (заведующие — В. Костылев, Г. Шишлянников и Б. Конанюк) работали по организационному укреплению комсомольских организаций, работе по постановке и снятию с комсомольского учета (ведь ежегодно комсомольская организация области пополнялась на 5 — 10 тысяч членов ВЛКСМ), проведению собраний и конференций, комсомольских мероприятий. Много задач стояло перед отделом рабочей и сельской молодежи (тт. Е. Васильев, А. Корольков, С. Сыровой), сектором ударных строек (В. Швайкин, В. Пашкин, Ю. Борисов, Г. Верхотурцев) прежде всего по мобилизации молодежи на ударный труд, досрочную сдачу объектов. Здесь мы широко применяли различные формы трудового соперничества, конкурсы профессионального мастерства, слеты, соревнование за право быть сфотографированным у знамени Победы и с участниками Великой Отечественной войны, за укладку первого и последнего кубометра бетона, первого и последнего рельсовых звеньев, за право быть почетным пассажиром на отрезках пути Западного участка БАМ... К примеру, на БАМе бюро ОК ВЛКСМ одобрило и поддержало движение «двенадцатитысячников». Его инициаторы — бригадир-наставник Алексей Кубрак и бригадир комсомольско-молодежного коллектива Вячеслав Манахов выступили с призывом перерабатывать экскаваторным комплексом не 11, а 20 тысяч кубометров грунта в месяц. Тогда многие коллективы перекрыли и этот рубеж. Было поддержано и обращение комсомольскомолодежного коллектива Михаила Коваля и Ризвана Назарова из СМП -571 поселка Улькан ко всем

Предисловие молодым рабочим Всесоюзных и областных ударных строек Иркутской области с призывом широко развернуть социалистическое соревнование за право поехать в первом поезде до Байкала. Или обращение комсомольско-молодежного поезда СМП-571 «Юность Сибири» о соревновании между поселками БАМа за право называться «поселком образцового типа». Было соревнование, были у нас и передовики. Мы с гордостью в то время, да и сейчас, называли комсомольскомолодежные бригады Героя Социалистического Труда Виктора Лакомова и будущих Героев — Леонида Казакова, Александра Бондаря; комсомольско-молодежные бригады Геннадия Сивакова, Леонида Сердюка, Игоря Кудрявцева, Николая Андреева из строительно-монтажного поезда №216, Вячеслава Монахова (МК-1321), Николая Гришова и Николая Коробова (СМП-288), Павла Гетмана и Александра Шестакова (МО-51). Ударный труд, высокие темпы работ были характерной чертой всех ударных комсомольских строек области. В те годы мы также чествовали комсомольско-молодежные бригады Николая Корначева, Героя Социалистического Труда М.Васильева, Виктора Азанова, Михаила Барановского (Усть-Илимская ГЭС); комсомольскомолодежные бригады Плачинды, Савастюка, Жернакова (АУС-16); комсомольско-молодежные бригады Нины Шевченко, Валентины Лесковой, Галины Хрушковой (Востоктяжстрой); комсомольскомолодежные бригады Екатерины Лукьяновой, Александра Новикова, Лидии Козельской (Главвостоксибстрой); бригады Бойкова, Трофимчука (Черемховпромстрой); Бригады Моисеева, Казначеева, Плиточкина (Коршуновстрой) и многие другие. Перечислить всех просто невозможно. В то время о них много рассказывалось на страницах газеты ОК ВЛКСМ «Советская молодежь». Для обобщения передового опыта работы комсомольско-молодежных бригад ОК ВЛКСМ один раз в два года традиционно проводил слеты молодых строителей, на которые приглашались вместе с молодежью заслуженные ветераны и руководители строительных организаций. Шел деловой и конструктивный разговор. Меньше говорили об успехах, а больше внимания уделяли недостаткам. Доставалось и работникам обкома

С комсомольской путёвкой комсомола, секретарям горкомов и хозяйственным руководителям. После слета главным для нас было, чтобы ни одно замечание, предложение не «повисло в воздухе». Говоря сегодня об организации социалистического соревнования на БАМе, нельзя не отметить большую помощь обкому и райкомам ВЛКСМ, которую оказывали работники штаба ЦК ВЛКСМ на БАМе. Начальники штаба — Валентин Сущевич, Владимир Щербина и заместители по Западному участку — Юрий Вербицкий, Валентин Куракин, Александр Захаров. Для обкома комсомола все областные и Всесоюзные ударные комсомольские стройки были важные. Но одной из них — строительству УстьИлимского лесопромышленного комплекса — ОК ВЛКСМ, да и ЦК ВЛКСМ уделяли особое внимание. Впервые в истории нашей страны, на строительной площадке трудились молодые посланцы стран СЭВ — Болгарии, Венгрии, Польши, ГДР и Советского Союза. Решением ЦК ВЛКСМ на стройку в течение только 1974 года был направлен отряд комсомольцев в количестве 5000 человек. Задача перед «Братскгэсстроем» стояла сложная — в короткие сроки возвести жильё, создать промышленнобытовые условия, обучить молодых строительным профессиям, обеспечить фронтом работ. Были трудности и с расселением, первый отряд имени Н. Островского прибыл численностью более 1500 человек вместо ожидаемых 1200. Строительство щитовых домиков велось круглые сутки. Буквально еще ночью велись работы, а утром заселялись бойцы отряда и вместе доводили жилье «до ума». В целом с приемом молодежи на строительство ЛПК «Братскгэсстрой» справился. Особая роль в работе с этой Всесоюзной ударной комсомольской стройкой отводилась отделу пропаганды и агитации ОК ВЛКСМ. Вечера интернациональной дружбы, фестивали, множество спортивных мероприятий, туристические слеты, помощь в организации концертов известных в стране поэтов и певцов, встречи с космонавтами, военачальниками, участниками художественной самодеятельности, работа оперативного комсомольского отряда. Вот далеко не полный перечень задач, которые стояли перед отделом и ее работ-

Предисловие никами: Владимиром Поздняковым, Натальей Бурдоновой, Геннадием Вокиным, Сергеем Рублевым, Светланой Сажиной, Владимиром Решетниковым, Верой Сенюта, Ниной Жуковой и Михаилом Поповым, Евгением Першиным. Они по многу дней находились в городе Усть-Илимске, помогая ГК ВЛКСМ, его первому секретарю Леониду Шагину в проведении тех или иных мероприятий. Активное участие в подготовке молодежных мероприятий принимали командиры интернациональных отрядов: Стефан Станев — болгарского, Иштван Ханец — венгерского, Гюнтер Мозлер — ГДР, Павел Костюкевич — польского. Сегодня с большой теплотой вспоминаю работу болгарского отряда. Болгары прекрасно трудились водителями в автоколонне. Они же были инициаторами проведения многих спортивных мероприятий, вечеров дружбы, турслетов на УстьИлимской площадке. Заводилами мероприятий был Стефан Станев — командир, Виктор Простов — заместитель командира, Валентин Петров — секретарь комсомольской организации. Я часто вместе с куратором от ЦК ВЛКСМ Игорем Щелоковым встречался с бойцами болгарского отряда. Внимательные, серьезные в разговоре — на производстве, веселые, добродушные — на вечерних мероприятиях. А главное, между бойцами болгарского отряда и молодежью комсомольских отрядов установились добросердечные отношения. Чувствовалось, что все мы славяне и у нас много общего в истории. Бойцов немецкого отряда отличала высокая дисциплина, хорошее качество отделочных работ. Первый опыт работы интернациональных отрядов на строительстве УстьИлимского ЛПК показал — совместная работа взаимно обогащает молодежь как с точки зрения передачи передового опыта, так и духовно. Лучше мы стали знать традиции и обычаи народов, их историю, знаменательные даты, отношения к тем или иным событиям в мире. Комсомольские стройки были под постоянным вниманием нашей и зарубежной общественности. К примеру, только в 1975 году по линии ОК ВЛКСМ стройки посетила 450 делегаций из различных стран мира, союзных республик СССР. Членов делегации интересовали (в основном из капиталистических стран) не только наши успехи, формы работы с молодежью, но и наши недостат-

С комсомольской путёвкой ки. Комсомольские работники их и не скрывали. Действительно, в первый год работы на стройках от 30 до 40 процентов молодежи уезжало домой, не выдержав трудных бытовых условий, сурового сибирского климата. Были, хотя и немного, вопросы с преступностью. Все объекты Всесоюзных и областных ударных комсомольских строек были сданы досрочно, серьезно приумножая промышленный потенциал области и страны. Выросли сибирские города — Братск, Усть-Илимск, Железногорск, Саянск, Шелехов. И в этом есть доля труда работников аппарата Иркутского обкома ВЛКСМ, порой незаметная. Но это наш вклад в развитие области. И мы — комсомольские работники 70-х — гордимся этим.

АЛЕКСАНДР ГАЙДАЙ

РЕКА-ПЕСНЯ Расступились сумрачные скалы, И потоком дивной чистоты Из глубин таинственных Байкала Вырвалась навстречу солнцу ты. И гордясь отвагою своею, Красотой и силою гордясь, Руку протянула Енисею, В верности навеки поклялась. И такою, полною дерзанья, С плеском волн и с шелестом ветров, Ты вошла в легенды и в сказанья, В жизнь моих суровых земляков. На плотах, на палубах дощатых, У костров, дневной окончив труд, О тебе хорошие ребята Песни задушевные поют. Пароходы вторят им гудками. Тишина... Но где-то сталь звенит. Вдалеке, за рейдом Черный камень, Ярко разгораются огни. Ангара! Хрустальные глубины, Бурных вод стремительный порыв... Скоро, скоро в мощные турбины Хлынешь ты, просторы озарив. Разольешься морем у Иркутска, Свежестью байкальскою дыша. Песни о тебе не зря поются, Ты сама, как песня, хороша!

Иркутск

Иркутская ГЭС и ЛЭП-220 В начале 50-х годов прошлого века молодежь города Иркутска и нашей области, а несколько позже и страны, приступила к строительству первенца Ангарского каскада — Иркутской ГЭС, объявленной ударной комсомольской стройкой. Комсомольская жизнь кипела: разворачивалось соревнование среди бригад, участков, на лучшее общежитие, проводились рейды по их проверке, выпускались боевые листки, «молнии», результаты постоянно освещались в газете «Огни коммунизма». В истории нашего города в мае 1953 года прошло объединение Кировского и Свердловского районов. В те годы я работала первым секретарем Кировского

райкома комсомола. Строительство ГЭС было главным в работе всего района, и работникам аппарата райкома ВЛКСМ приходилось ежедневно бывать на этом объекте. Работа шла очень интенсивно, было много новейшей техники, механизмов. На всю жизнь запечатлелись в памяти многие события тех дней, как будто сегодня вижу: вот вместе с Петром Реутским — сибирским поэтом, оба небольшие ростом, а

Елизавета Васильевна Патрушева, секретарь Иркутского обкома ВЛКСМ 12.1955-01.1962, Почетный гражданин города Иркутска

16 Многие технические усовершенствования впервые были применены на строительстве Иркутской ГЭС: укладка бетона в зимнее время, засыпка плотины гравийнопесочной смесью.

С комсомольской путёвкой Петр еще и хрупкий, мы идем по строительной площадке, а рядом с нами идут огромные МАЗы, колеса которых выше нас. Котлован менялся на глазах. Бетонщицами работали женщины, в основном молодые, среди них Нина Кожемякина (Кузнецова) родом из Куйтунского района. На строительстве ГЭС работала шесть лет (1954—1960) и до сих пор хранит удостоверение члена комитета комсомола строительства, была активной участницей всех рейдов и других мероприятий среди молодежи. Без отрыва от производства окончила энергостроительный техникум, совмещая труд бетонщицы с общественной работой в комитете комсомола. Избиралась членом Свердловского райкома партии и членом ревизионной комиссии, четырнадцать лет была внештатным инспектором комитета народного контроля. Получив хорошую закалку общественницы, она по-прежнему в строю. Будучи ветераном труда, закончила трудовой путь мастером в тресте «Иркутскпромстрой», куда пришла после окончания строительства Иркутской ГЭС. В настоящее время Нина Ивановна Кузнецова — секретарь совета ветерановстроителей Иркутской ГЭС. Многие молодые строители стали достойными гражданами России. Константин Васильевич Балберов — выпускник Московского энергетического института с группой инженеров в составе пяти человек в 1952 году прибыл на строительство Иркутской ГЭС. Его как неутомимого трудоголика знало большинство молодых строителей. Константин работал начальником водоотлива, затем был переведен на завод бетонных изделий, коллектив которого возглавлял много лет. В Иркутске обзавелся семьей, вместе с женой Зинаидой Васильевной вырастив двоих детей — сына и дочь. Галина Ивановна Коваль (Константинова) с 1952 года работала заворгом комитета комсомола строительства ГЭС, секретарем комитета комсомола

Иркутск Центрального телеграфа, заведующей орготделом Кировского райкома комсомола, секретарем комитета комсомола, председателем профкома обувной фирмы «Ангара», председателем областного комитета профсоюзов работников легкой промышленности. Среди первопроходцев Марценичко Геннадий Иванович — механизатор, начальник участка механизации, Вотяков Николай Антонович — машинист шагающего экскаватора, Естефейкина Анна Дмитриевна — бригадир бетонщиков, Иванов Константин — компрессорщик, Полуянов Алексей — электрик шагающего экскаватора, Титов Слава — комсорг управления основных сооружений, Саша Павлова — комсорг управления гражданских сооружений, Петрова Алла, Бобовозова Тамара, Родина Нэля, Федорова Людмила. Попов Константин Иванович — водитель, на строительство прибыл по путевке райкома партии. Инженеры Юрий Ладейщиков и Александр Паньков впоследствии стали управляющими трестом «Иркутскжилстрой». Комсоргами ЦК ВЛКСМ на строительстве Иркутской ГЭС работали Евгений Смолей, Юрий Елисеев, Саша Рыданных, Григорий Долгополов (направлен с авиационного завода), Владимир Сучков. Юрий Елисеев служил в морском флоте, после армии работал председателем районного комитета ДОСААФ, был направлен на строительство Иркутской ГЭС. Он был душой коллектива, ему бы и завершать строительство ГЭС, но случилась беда: Юрий погиб в расцвете сил. Похороны его были всенародными весной 1954 года. Многие технические усовершенствования впервые были применены на строительстве Иркутской ГЭС: укладка бетона в зимнее время, засыпка плотины гравийно-песочной смесью. Замечательно, что сама Ангара поставляла материал для плотины. Выходя из Байкала по большо-

Монтажные работы на первом агрегате

С комсомольской путёвкой му уклону, река вымывала и размывала каменистое ложе, превращала его в песок и гальку и несла за собой. Здесь, в семидесяти километрах от истока, начальные скорости гасли, вода мучилась, ворочала тяжелые камни, выбивалась из сил, и породы осаждались — так возник Кузьминский остров посреди Ангары, который проектом был включен в основание плотины, что давало экономию средств и сил. А каким великолепным праздником для всего города было перекрытие Ангары 6 июля 1956 года! Об этом прекрасно рассказал А. Твардовский. Он облюбовал себе камень у самой воды, сидел и пытливо всматривался во все, что происходило вокруг. Высокую оценку коммунистам и комсомольцам дал Андрей Ефимович Бочкин: «Случится что-нибудь под водой, фронтовик Николай Францевич сразу вспоминает знакомые с военных времен слова «Коммунисты и комсомольцы, за мной!», улыбается и первым лезет в воду. И шли за ним люди независимо от партийной принадлежности, от возраста и ранга. Если надо улицу озеленить, посадить деревья, начинал первым (как правило, это был выходной день), за ним выходили рабочие, инженеры и их семьи». Николай Францевич Салацкий — секретарь парткома строительства Иркутской ГЭС, после сдачи которой в эксплуатацию работал первым секретарем Свердловского и Октябрьского райкомов партии, в 60—70-е годы шестнадцать лет был председателем Иркутского горисполкома. Почетный гражданин города Иркутска. Опытный гидростроитель, талантливый организатор, решительный и смелый Андрей Ефимович Бочкин был назначен начальником строительства Иркутской ГЭС в трудный период и сумел не только поправить, но успешно завершить строительство ГЭС, досрочно и с хорошим качеством сдав ее в эксплуатацию. А.Е. Бочкин — Герой Социалистического Труда построил также Красноярскую ГЭС на Енисее.

Иркутск Ввод Иркутской ГЭС в эксплуатацию позволил обеспечить энергией не только предприятия промышленности города и прилегающих территорий, а главное — строительство Братской и Усть-Илимской ГЭС и последующих станций Ангарского каскада. Вот так вспоминает Андрей Ефимович об Иркутской ГЭС: «Внизу у пульта управления — солнечный свет (это такое мы отстояли у проектировщиков. Они видели здание ГЭС без окон, как блиндажи военных времен), все сверкает вокруг — автоматика, и работают молодые девчата, красивые, все до одной в нарядной форме небесного цвета, выпускницы московских вузов. Вверху на гребне чувствуешь себя прямо под небом, прямо под солнцем, и плещется прямо перед тобой синее море — сам Байкал пришел к Иркутской плотине. Я увидел в этот день все это так, будто впервые сюда приехал. Не верилось, что в действительности все это сделали мы, что это сегодняшний день не в далеком будущем, а сегодня!» В 1955 году началось строительство ЛЭП-220 кВт ИркутскБратск. 14 июля из Иркутска отправилась первая партия рабочих на трассу будущей магистрали, все это парни и девушки с заводов и фабрик. Тесной кучкой устроились машиностроители — слесари Володя Фирсов, Миша Мосняш, мастер Игорь Исполатовский, тут же пристроилась Таня Метляева — первые посланцы завода тяжелого машиностроения имени В.В. Куйбышева. В этой же машине находились работница лесозавода Нурмахаш (Аня) Хананова и работница слюдяной фабрики Саша Хороших. В 1955 году в Восточной и Западной Сибири не было ни одной крупной организации, занимающейся строительством линии электропередач. Поэтому Братскгэсстрой решил создать свою организацию и обеспечить электроэнергией строительство Братской ГЭС. Расчеты показывали, что только

С комсомольской путёвкой

Первый агрегат Иркутской ГЭС

строительство ЛЭП-220 кВт от Иркутской ГЭС решит эту проблему. 3 июля 1955 года Иван Иванович Наймушин, начальник управления строительства Братской ГЭС, подписал приказ о создании СМУ по строительству ЛЭП-220. Управлению поручалось срочно создать два участка работ от Иркутска до станции Тыреть, развернуть широким фронтом строительство линии электропередач на участке Иркутск—Тулун. В приказе подчеркивалось, что ЛЭП-220 кВт является важнейшим объектом, обеспечивающим создание мощной и надежной энергетической базы для развертывания строительства Братской ГЭС. Общая протяженность ЛЭП-220 Иркутск—Братск составляет 628 километров. Начальником СМУ ЛЭП-220 был назначен бывший фронтовик, партийный работник, хороший организатор Александр Степанович Южаков, главным инженером — М.М. Костанович, опытный инженер-строитель, энергетик, умеющий творчески решать инженерные вопросы. Предстояло создать коллектив, нужны были рабочие, механизаторы, автомобилисты, инженернотехнические работники всех специальностей не только общестроительных работ, но и других: рубка просеки и земляные работы на болотах и участках вечной мерзлоты, сборный железобетон и монолит, монтаж металлических опор, промежуточных и на переходах через имеющиеся преграды. Решающую роль в создании коллектива строителей сыграл обком комсомола (первые секретари — Иннокентий Михайлович Мельников и Милентий Иннокентьевич Арбатский, второй секретарь — Александр Владимирович Власов). 17 июня 1955 года состоялся VI пленум Иркутского обкома ВЛКСМ с вопросом «Об участии комсомольских организаций области в строительстве Братской ГЭС», где с докладом выступил А.М. Гиндин — главный инженер управления строительства

Иркутск

Братской ГЭС. Обсуждался вопрос о шефстве комсомола над строительством линии электропередач. Главная мысль доклада: построить ГЭС в срок невозможно без линии Иркутск—Братск, а построить ЛЭП в кратчайшие сроки под силу только комсомольцам, молодежи. Выполняя решение обкома КПСС, обком комсомола объявил ЛЭП-220 Иркутск—Братск ударной комсомольской стройкой, обязался направить на строительство тысячу лучших комсомольцев области. Вскоре прибыли ребята по комсомольским путевкам. К концу 1955 года комсомольская организация СМУ ЛЭП-220 была самой многочисленной на строительстве Братской ГЭС и составляла более тысячи человек. Яркой, незабываемой страницей в истории Братской ГЭС считается этот трудовой подвиг. Строители ЛЭП-220, в подавляющем большинстве комсомольцы и молодежь, преодолевали огромные трудности. Трасса одной из крупнейших в стране электромагистралей прошла через реки, горы, болота и непроходимую тайгу. Рыть котлованы, бетонировать фундаменты, собирать и устанавливать опоры, подвешивать провода и трос приходилось в летний зной, когда не давала дышать и работать мошка, под осенним дождем, в пургу и лютые сибирские морозы, в труднодоступных местах, вдали от населенных пунктов. Для постройки линии требовалось: вырубить и очистить тайгу на площади 4,5 тысячи гектаров, вы-

Электросварщица Любовь Боголюбова

С комсомольской путёвкой нуть 320 тысяч кубических метров земли, уложить 55 тысяч квадратных метров бетона, смонтировать 18 тысяч кубических метров сборного железобетона и 15 тысяч тонн металлоконструкций, поднять и подвесить на опорах 4 тысячи тонн проводов и 900 тонн троса. На это по нормам отводилось четыре года. Начальник управления строительства Братскгэсстроя И.И. Наймушин дал А.С. Южакову, начальнику СМУ ЛЭП-220, только два года. К палаточному городку первых лэповцев подкатил вездеход. Приехали А.С. Южаков и М.И. Арбатский (в то время ещё второй секретарь Иркутского обкома ВЛКСМ). Строители окружили прибывших, которые рассказали о задачах и сроках, трудностях, призвали приготовиться к серьезным испытаниям. Летом 1955 года комсомольцы бригады Александра Краморова из города Черемхово лопатами вырыли первые кубометры земли под фундамент первой опоры. Из Иркутска, Ангарска, Черемхова, Тулуна, Зимы и Тайшета на трассу прибыли более 500 юношей и девушек. А.С. Южаков позднее вспоминал: «Выдержка и хладнокровие зеленых юнцов поражала. Не было жилья, морозы, бездорожье. Натягивали палатки, растапливали полевые кухни, сбивали в кровь ноги в переходах по трассе, девчонки дрожали от страха в тайге, но работали. Комсомольское упорство и задор были силой, которая цементировала коллектив, поддерживала в нем боевой дух, помогала все преодолевать. В первые месяцы не хватало техники, было всего две бетономешалки, не хватало даже простого инструмента — топоров и пил». Трассу разбили на четыре участка — создали опорные пункты с базами: Китой, Зима, Черемхово, Тулун. За Тулуном в сторону Братска — бездорожье, тайга, болото, сопки, реки, мошкара. Одним энтузиазмом задачу не одолеть. Нужны были инженеры, опытные строители. Их приехало по направлению Братскгэс-

Иркутск строя немало. Ф.Ф. Семенов — руководитель первого участка СМУ ЛЭП, прораб Н.Н. Машков, П.И. Поперовкин, В.Н. Дедов и другие. 31 октября 1955 года неподалеку от деревни Биликтуй, в семидесяти километрах от Иркутска, собрались поднять первую опору ЛЭП. Брать ответственную миссию на себя никто не решался. Но на ЛЭП-220 недавно с трассы Куйбышев—Москва приехал мастер И.П. Калинин. Ему, тяжелобольному, пришлось возглавить эти работы и выполнить их. Дело сделано. Мачта скрежетнула по бетонному фундаменту и замерла. Строители кричали «ура!», бросали шапки вверх, старались закинуть их выше опоры, девчонки плакали. Красный флаг на вершине — знак первой победы. Водрузил его тот же Калинин, а после подъема флага упал без чувств и был доставлен в больницу с диагнозом: воспаление легких. Нелегко дались первые опоры. Группа инженеров ЛЭП-220 под руководством М. Костановича предложила новую конструкцию облегченного типа: каждая на две тонны легче старой и на два метра выше. Предложение позволило сэкономить 2,5 тысячи тонн металла и 600 тысяч рублей. В апреле 1956 года бригады мастера И. Торгашина и прораба А. Спиридонова, только что прошедшие курсы монтажников высоковольтных линий, начали натягивать провода. Ярко светило солнце, бурно таял снег, разлившаяся речка преградила дорогу. Нужно было перекинуть провод через ручей. Но как? Провод напоминал толстый корабельный трос. А что, если к нему привязать веревку, а веревку перебросить на другую сторону ручья, где стоял наготове трактор? Но веревки не оказалось. Комсомолец Игорь Исполатовский взял конец троса с прикрепленным к нему клеммовым зажимом и пошел с ним вброд. Местами пришлось плыть в ледяной воде. Ему накинули на плечи полушубок, а очередной доброволец начал раздеваться, чтобы перетащить вто-

Крановщица Ольга Петухова

Главный щит станции

С комсомольской путёвкой рой провес. «Постой, приятель, — остановил паренька Исполатовский, — где раз, там и три. Я уже привык». Трижды Игорь пересекал ручей и возвращался обратно. Вскоре Игоря избрали секретарем комсомольской организации СМУ ЛЭП-220. Работы на трассе продолжались, лэповцы продвигались вперед, строили не только линию на третьем участке, но и детский сад на 50 мест, магазин, спортивную площадку, на трассе не отставали от строительства базовых пунктов. На четвертом участке работали двадцать бригад. Бригада коммуниста И.М. Бердникова прорубила просеку навстречу бригаде Ф.П. Титова, прошли более километра. Однако взятые темпы были недостаточны. В мае 1956 года в Тулуне проведен партийнохозяйственный актив СМУ ЛЭП (секретарь парткома В.Г. Неустроев), с докладом «О состоянии работ на линии» выступил И.И. Наймушин. Обсуждение доклада заняло много времени: выступающих было достаточно. Комсомольцы высказывались по-существу, критикуя недостатки, вносили дельные конкретные предложения. Первый секретарь обкома комсомола Милентий Иннокентьевич Арбатский рассказал о работе обкома ВЛКСМ по руководству стройкой, подчеркнул необходимость усиления контроля за качеством работ, призвал наращивать темпы соревнования. Решение партийно-хозяйственного актива сыграло мобилизующую роль в жизни коллектива СМУ ЛЭП. Положение улучшилось. Бригада А. Мищенко вышла к селу Покосному и пошла дальше на Вихоревку. Ежедневно 60—70 метров просеки. В звене В. Казмирчука (в будущем депутата Верховного Совета СССР) ребята вместо 14 кубометров выдавали по 20—25. Между Зимой и Тулуном ставила опоры бригада Н. Шелковникова. За два месяца комсомольцы собрали более ста опор, за смену выдавали 2—3 нормы. Н. Шелковникова, отличного монтажника, избрали комсоргом четвертого участка.

Иркутск На трассе работали и девушки. Поначалу неопытные, они брали смекалкой и прилежанием, научились прогревать бетон в опорах, круглосуточно дежурили у печей в палатках, натянутых над котлованом будущей опоры. Летом, когда наваливалась мошкара, девушки обвязывали лицо платком, не подозревая, что чем туже, тем хуже. Мошка забивается туда, куда ей закрывают доступ. Лица, затылки, шеи от укусов превращались в сплошной кровоподтек. Позже научились защищаться. Жарким летним утром 1957 года к лагерю, что был в тайге, в районе Вихоревки, вплотную приблизился лесной пожар. Комсомольцы вступили в борьбу — узкая канава преградила путь огню. Пламя лизало одежду, палило волосы. Примечательна история первой на ЛЭП-220 коммунистической бригады. Весной 1956 года с Урала в приангарскую тайгу приехали три друга — бывший секретарь горкома комсомола Евгений Верещагин, секретарь райкома партии Илья Лямин и инструктор Юрий Шерменев. С помощью ЦК партии их отпустили на строительство Братской ГЭС. Друзья потребовали направить их на трассу ЛЭП. Они создали бригаду лесорубов, которую возглавили Лямин и Верещагин. Ударной работой, дисциплиной отличался этот дружный коллектив. Позднее Евгения Верещагина избрали секретарем комитета комсомола, а Лямина — заместителем секретаря парткома. Первые активисты были и лучшими производственниками — Иван Бердин, Лиза Бердина из Черемхова, Иван Бупах, Иван Быргазов, Татьяна Высокос, Клара Захарова и многие другие. Вместе с коммунистами, партийной организацией молодежь преодолевала трудности, а их было немало. Многие из них прошли школу воспитания, настоящего мужества, победив страх и нытье.

Турбинный зал

С комсомольской путёвкой Большую роль в этом сыграла комсомольская организация и лично секретарь комитета комсомола СМУ ЛЭП-220 Игорь Исполатовский. Игорь работал мастером на заводе имени В.В. Куйбышева. После окончания машиностроительного техникума, когда по стране разнесся призыв к молодежи ехать на освоение целинных и залежных земель Казахстана, несмотря на инженерную специальность, веление сердца было настолько сильным, что Исполатовский решил оставить завод. Отец согласился: «Поезжай, я в твои годы уже воевал». Но как уговорить мать? Она даже думать боялась, как Игорю, единственному сыну в семье, придется жить где-то в тайге, может быть, без крова. И у Игоря не хватило духу огорчить мать. И когда снова комсомол обратился к молодежи с призывом ехать на Север, Игорь решительно заявил: «Еду!» Мать горько сетовала: «Лучше бы в степь, чем в тайгу». Пожив несколько дней в Китое, где находилось управление СМУ, выехал на трассу близ селения Стеклянка, сразу же начали рубить лес, прокладывать просеку. Шел 1957 год, работа на линии электропередачи подходила к концу. Осталось пустить подстанцию. Здесь с апреля работали сотни комсомольцев под руководством начальника четвертого участка Ротфорта. Бетонирование фундаментов главного и вспомогательных корпусов прерывать было нельзя, работу вели круглосуточно. Комсомольцы оставались на новую смену, пока их не сменяли отдохнувшие товарищи. Прибыла подмога опытных, закаленных лэповцев — комсомольские бригады А. Костиной, Л. Марова, И. Злобина, И. Лопаткина, Ф. Никитченко, В. Северинова, Г. Куликова, П. Романенко, В. Ульянова, которые сразу же включились в работу. Рано утром в канун Октябрьского праздника на Падунской подстанции наступил решающий момент, которого ждал многотысячный коллектив строи-

Иркутск

телей Братской ГЭС, ЛЭП-220 Иркутск—Братск. Падунская подстанция должна быть подставлена под напряжение от Иркутской ГЭС. В здании блока щита управления бригадиры, мастера, прорабы, наладчики с большим волнением следили за работой оперативного персонала. Прибыли начальник УГЭ Б.Г. Зимин, главный инженер П.М.Глебов, поспешно вошел А.М. Гиндин. В 7 часов 45 минут на панели сигнализации вспыхнули лампочки — стройка получила энергию. Напряженная тишина в щитовой сменилась бурей ликования. ЦК ВЛКСМ направил приветствие комсомольцам и молодежи Братска: «Комсомол гордится тем, что его питомцы вместе с кадровыми рабочими непосредственно принимали участие в сооружении крупнейшей линии электропередачи Советского Союза. Молодые рабочие выполнили ответственное задание Коммунистической партии и Советского правительства». Высоковольтная трасса вступила в постоянную эксплуатацию. Героический труд лэповцев увенчался большой победой. Линию электропередачи соорудили за двадцать семь месяцев, вместо четырех лет, предусмотренных проектом. Строительная площадка Братской ГЭС получила необходимую энергию.

Ветераны стройки

С комсомольской путёвкой

Наша ГЭС на реке электричества Страницы жизни Николая Вотякова, комсомольца-гидростроителя Любовь Сухаревская, член Союза журналистов РФ, член Союза Российских писателей

Говоря о 90-летней истории комсомола, нельзя забывать о знаменитых на всю страну и удивлявших весь мир грандиозных сибирских стройках. Заводыгиганты, молодые города, дороги — все это ценой героических усилий вставало в тайге, в диких и необжитых местах. Создавалась и сибирская энергетика. Одним из первенцев ее была Иркутская ГЭС, и, может быть, именно о ней Александра Пахмутова написала песню, которую мы пели еще школьниками: Веет свежестью ночь сибирская, Собрались друзья у костра, Ты навеки нам стала близкою, Величавая Ангара… И возводили эти гидроэлектростанции, в золотых огнях которых «жила мечта Ильича», простые парни и девушки — как правило, комсомольцы. Наш рассказ — об одном из них. Его зовут Николай Антонович Вотяков. Он и сегодня живет в Иркутске, в двух шагах от управления ГЭС — той самой ГЭС, которую он помнит с самых ее «пеленок». …Начнем с события двухлетней давности. Летом 2006 года в музее истории города Иркутска отмечалось 50-летие начала перекрытия Ангары. Это был решающий этап в строительстве Иркутской гидроэлектростанции, самой крупной стройки своего времени. К нему долго готовились. Еще бы — возводилась первая на этой дикой реке гидроэлектростанция — Иркутская ГЭС. В декабре того же 1956 года были пущены первые два агрегата. Говорят, по плану иркутские гидростроители должны были отрапортовать об этом в Москву, и непременно в 56-м году. Но вот часы пробили полночь, Москва встретила Новый год — а из Иркутска не было ни звука. И все же оказалось, что иркутяне сдержали слово! Просто в столице не учли разницу во времени: москвичи сидели за праздничными столами, а сибиряки совершали свой трудовой подвиг. Агрегаты были пущены в последние часы уходящего 1956-го года!

Иркутск

И вот в музее истории города Иркутска собрались ветераны, участники строительства. Их головы убелены сединами, а тогда они были молодыми, самоотверженными, настоящими героями строительства. Николай Антонович Вотяков был старшим мастером шагающего экскаватора, Петр Иннокентьевич Калашников — механиком бульдозерного парка, шоферами — Константин Алексеевич Иванов и Константин Иванович Попов… Сотрудник музея и ведущий встречи Владимир Березин ставит в видеомагнитофон кассету — копию документального фильма Восточно-Сибирской студии кинохроники. Фильм вернул всех, кто собрался в этот день в музейном зале, в те горячие от напряжения, но порой такие морозные дни — ведь работы велись и летом, и зимой, в самую лютую стужу. Идет закадровый голос Льва Перминова: «Ангару называли рекой электричества, это своенравная, красивая, холодная река…» Да, «река электричества» была полна энергии воды, бурно вытекающей из Байкала, которую можно было преобразовать, заставить работать на благо человека. И за годы промышленного освоения Сибири на Ангаре был построен каскад электростанций — Братская, УстьИлимская; а начиналось все с нашей, Иркутской, которую называют первенцем ангарского каскада. Да, Братская ГЭС грандиознее, выше и на порядок мощнее, но Иркутская все же — первая.

С комсомольской путёвкой

Николай Вотяков

…Сначала с двух сторон строили так называемые забереги, потом, когда для пропуска воды оставались минимальные «ворота», началось непосредственно перекрытие: в воду полетели первые кубометры бетона — мощные пятитонные глыбы. Вода бурлит и бесится, как гигант, которого пытаются укротить. А вот тяжелые самосвалы везут раствор, и бетонщицы заливают основу будущей плотины. Мы видим кадры тех реальных событий. Перекрытие длится много часов подряд, до полной победы над рекой… Кажется, человеку такое просто не под силу! Мы и сегодня, проезжая по плотине Иркутской ГЭС, редко задумываемся о том, какие трудности пришлось преодолеть тем гидростроителям. Но они это сделали! «Энергию Ангары ждали Черембасс и алюминиевые заводы, настоящая и будущая промышленность Иркутска и сам Иркутск, молодой город Ангарск…» Такими словами заканчивается фильм, и с ними трудно не согласиться. …Спустя два года мы сидим в тихой и уютной квартире Николая Антоновича Вотякова. На столе фотографии, грамоты ЦК ВЛКСМ, книги об иркутских гидростроителях. — Иркутская ГЭС стала главной стройкой в вашей судьбе. Давайте вспомним, как и когда вы попали на строительство? — Я приехал в Иркутск в 1950-м году, уже отслужив в армии. У меня мама жила в Иркутске, и я остался здесь. Надо было устраиваться работать… Но куда? И вот иду однажды по улице и вижу объявление — приглашение на работу на строительство Иркутской ГЭС. До армии Николай Антонович два года работал на ремонте Ангаро-Ленского тракта — ведь в войну по нему шли грузы на Север, в том числе и для транспортировки самолетов с Аляски — наши автоколонны везли туда горючее, масла и запчасти. — Дорогу разбивали — нам приходилось ее ремонтировать.

Иркутск А в армии я был танкист, механик-водитель, мастер вождения. И, увидев объявление, я не долго думал. — В отделе кадров меня отправили к главному механику, как я потом выяснил, это был Евгений Никанорович Ботанчук. Главный механик спрашивает: «Какая специальность?» — Я отвечаю: «Танкист, и уж с трактором-то, надеюсь, справлюсь?» А у него как раз планерка, механизаторы, механики сидят. Он заулыбался, потом я узнал — все его механики были танкисты, зампотехи. Офицеры. «Ну что, ребята, берем танкиста?» Те закивали: «Берем». Потом я не раз убеждался: Евгений Никанорович замечательный был человек, специалист высокого класса. И при этом внимателен к людям, все замечал… Меня он спрашивает: «Деньги-то на прожитье есть?» А какие у солдата деньги… Посоветовал он мне заключить договор — год отработать не увольняясь. А я и не собирался увольняться — я сибиряк, меня ничего не страшит, я фактически дома… Подписал договор, получил 500 рублей подъемных — по тем временам это были порядочные деньги, и — за дело. Начал работать с Виктором Ивановичем Шишкиным — на кране 10-тонной грузоподъемности. Шишкин был мой наставник. Потом мы с ним и семьями подружились, у него трое детей уже было… А после его гибели его смену мне поручили. Погиб он по трагической нелепости — разбился на мотоцикле. Похоронили мы Виктора, а его жену взяли работать в свой экипаж экскаватора — как же ей было детейто поднимать? — Женщину — в экипаж экскаватора? Трудно представить… — Конечно, за рычагами она не сидела. То за маслами съездит, то за запчастями, то еще что… По строительству Иркутской ГЭС и, в частности, по этому случаю Арбузов и написал пьесу «Иркутская история», которая прошла во всех театрах Советского Союза. В Иркутске она была поставлена в 1959—60 годах. — Арбузов написал художественное произведение с определенными отступлениями, но в основе лежали реальные события и люди, — вспоминает Николай Антонович. Очень близок к действительности портрет старшего машиниста большого шагающего экскаватора Виктора Николаевича Шишкина. Его судьба и послужила Арбузову основой

С комсомольской путёвкой сюжета. Правда, Шишкин разбился на мотоцикле, а у Арбузова этот герой спасает детей и сам тонет. В пьесе у него остались двое детей, в действительности — трое, а еще жена и старенькая мать. После похорон Виктора Николаевича мы, как я уже говорил, взяли его жену к нам на экскаватор. Мы сами работали в три смены, а она стала работать в первую смену — ребятишек надо было воспитывать, кормить. А еще ей сохранили зарплату мужа. Как в любом художественном произведении, в этой пьесе искать себя трудно, но кто-то угадывается. Вот там есть герой — его все Батей называют, по всей видимости, это наш бригадир, Владимир Александрович Саломатов. Профгруппорг — это Дмитрий Шаманов, по-видимому. Преемник Виктора Николаевича — эта «роль» досталась мне. Некоторые места, конечно, с улыбкой воспринимаешь: например, в пьесе экскаваторщики между собой спорят: кто ковшом поднимет спичечный коробок с земли. А теперь представьте себе: длина стрелы 75 метров, емкость ковша пять кубов, а острие зуба ковша толще, чем этот коробок… То есть манипуляция эта нереальна. Но, наверное, Арбузову для чегото нужна была эта забавная деталь в изображении наших будней. А о том, что с нас писались персонажи «Иркутской истории», я впервые услышал уже на строительстве Вилюйской ГЭС. К нам приезжали артисты Якутского Русского драматического театра, и Евгений Никанорович Ботанчук пригласил на встречу с артистами нас, всех, кто работал в Иркутске на большом шагающем экскаваторе: Леонида Михайловского, Ивана Меринова и меня — нас трое осталось из того экипажа. «Вот, знакомьтесь, это прообразы героев «Иркутской истории»… Попали, так сказать, в историю…» — Трудно было работать на таком строительстве? Что вам еще помнится? — Когда мы работали на строительстве отводящего канала возле ГЭС, где нынешние Теплые озера, — это все наш большой шагающий выкопал, и все эти озера образовались. На плотину гравия не хватало, и мы выбирали этот грунт и грузили в бурты — терриконы. За лето вода уходила, и зимой такой террикон не промерзал. Зато всю зиму на самосвалах этот гравий, нами заготовленный, возили. Так вот, однажды как-то в один день все экскаваторы

Иркутск сломались, один наш работал. Мы целые сутки работали не переставая… — Техника у вас практически не останавливалась, так получается? — Да, мы разбились на четыре смены. И каждая смена по графику работала по 8 часов. Работали субботы и воскресенья. Единственное было послабление — для тех, кто учился в вечерних школах, или, как мы с моим братом Иннокентием, — в техникуме. Мы работали только в первую и третью смены, а вечерами шли на занятия. Зато мы, вечерники, работали без выходных. — Авральная ситуация! Сроки поджимали? — Да, когда мы копали отводящий канал, плотину уже отсыпали. Но вот, помню, приближалось время пуска, а для монтажа агрегатов нужно было сначала смонтировать мостовые краны. Подкрановые пути были готовы, нужно было делать эстакаду, чтобы потом смонтированные внизу мостовые краны по эстакаде закатить наверх. Это примерно полгода ушло бы, не меньше. И что мы придумали? Мы просто переоборудовали экскаватор, встали на место плотины и мостовые краны подняли сами. Мы поднимали их крупными узлами весом тонн по пятьдесят каждый. Это значительно сэкономило время: вместо полугода у нас ушло примерно полмесяца! Андрей Ефимович Бочкин в своей книге «С водой, как с огнем» так и написал: экскаваторщики ускорили ввод ГЭС на полгода. Если бы мы это не сделали, то в 1956-м году два агрегата не запустили бы. Нам это посчитали как рацпредложение и выдали по 200 рублей премии. И потом имена всех членов экипажа — Владимира Саломатова, Николая Кольченко, Ивана Меринова, меня, моего брата Иннокентия и Петра Петрова — занесли в Книгу Почета строителей АнгарГЭСстроя. — Потом к нам домой приехал скульптор и сказал, что будет делать мой бюст как передовика производства. — Неудивительно: вы внешне — типичный герой своего времени… — Ну, не знаю, — отмахивается Николай Антонович и смеется. Сегодня он не знает в точности, где хранится его бюст, зато грамоты — вот они, лежат в домашнем архиве.

С комсомольской путёвкой — Первая грамота ЦК ВЛКСМ у меня была еще в армии, за отличную боевую и политическую подготовку… А эту я уже на стройке получил. Почетная грамота ЦК комсомола: «Крановщику-машинисту отдела главного механика за высокие производственные показатели в соцсоревновании на строительстве Ангарской ГЭС. 26 февраля 1952 года, Москва». Еще — тоже от ЦК: «Наградить монтажника ремонтно-механического завода строительства АнгараГЭС». — Это когда мы монтировали большой шагающий экскаватор, — комментирует Николай Антонович. Еще одна грамота — Москва, 14 ноября 1952 года. И еще, и еще… «Крановщика АнгараГЭСстроя... за систематическое выполнение производственных заданий на 180—190 процентов, за активное участие в общественной работе. 2 ноября 1950 г.» — Это уже Иркутский ОК ВЛКСМ награждает. — Есть и похвальный лист Министерства строительства электростанций СССР — за ввод первых агрегатов на АнгарГЭСстрое — от 16 января 1957 года. Словом, целая папка. — Да, у нас было много замечательных людей. Наш бригадир, Владимир Александрович Саломатов, — Герой Соцтруда… Перебираем документы — и попадается портрет Николая Антоновича с Доски почета за 1956 год. Молодой еще, здесь ему 31 год. — А вот снимок всего коллектива, я сам фотографировал. Это наша смена. Эти снимки есть в музее истории Иркутска, — объясняет Николай Антонович. Он рассказывает о своем младшем брате Иннокентии, который пришел работать сюда же, рядом со старшим, Николаем. — А жену вы нашли на стройке? — Нет, это была настоящая романтическая история. У меня в армии был друг, и когда я демобилизовался и собрался домой, он попросил передать косынку его сестре. Я к ней приезжаю — а у нее две подруги, две Нэли. Одна из них понравилась мне, мы познакомились, потанцевали… Потом договорились сходить в кино… Словом, я стал с ней встречаться, и в 1951-м году мы с ней поженились. Теперь у нас две дочери, внук, внучка и даже правнучка. Жена — воспитатель по дошкольному обучению, работала секретарем поссовета, депутатом избирали…

Иркутск

— Когда комиссия приняла ГЭС в эксплуатацию, наверняка был большой праздник, — что вы помните? — Когда пустили два первых агрегата, особых праздников не было. Митинги были. На кадрах кинохроники видно, сколько народу собралось, когда пустили эти агрегаты, руководителей качали на руках… Начальник управления строительства Андрей Ефимович Бочкин радовался очень… За Иркутскую ГЭС он получил Героя Социалистического труда, а за Красноярскую, куда потом поехал, стал лауреатом Ленинской премии. Интересна и судьба нашего главного механика Евгения Никаноровича Ботанчука. Здесь, на Иркутской ГЭС, все механизаторы его любили, он большим авторитетом пользовался и у своих рабочих, и у руководства — к нему все прислушивались. Его наградили орденом Ленина. Бочкин именно его, Ботанчука, выдвинул начальником строительства Вилюйской ГЭС, и он успешно ее построил. Потом его перевели на КамГЭСэнергострой, тоже начальником строительства. И уже в 1980-х присвоили звание Героя Социалистического Труда. Камскую ГЭС он вытянул на своих плечах… Сейчас его уже нет в живых. — А многие из тех молодых специалистов, которые приходили к нам на стройку, выросли в крупных

Ангарагэсстроевцы на демострации. Ноябрь1957 г. Справо-налево: А.Е. Бочкин, Л.Д. Житник, П.Ф. Московских, Г.Т. Горлов, И.Т. Смертнев, П.Н. Исаев, А.М. Зверев

С комсомольской путёвкой руководителей. Вот, скажем, Плотников Владимир. Он работал на Мамакане прорабом, потом главным инженером. А после Бочкина он был начальником КрасноярскГЭСстроя, работал в Подмосковье, где строилась аккумулирующая гидростанция. — А вы? Ваша судьба как складывалась после сдачи Иркутской ГЭС в эксплуатацию? — Я устроился на эксплуатацию ГЭС в бригаду такелажников, потом в Братске поработал, вернулся в Иркутск, снова на ГЭС, здесь получил вот эту квартиру, и с 1958 года мы здесь живем. И сколько я потом ни ездил — на Вилюйской ГЭС работал, на строительстве Нерюнгринской ГЭС, — а эту квартиру не бросал, бронировал. А вышел на пенсию — вернулся сюда. — Николай Антонович, вот уж сколько лет прошло, что-то, может, позабылось… Но когда вы проезжаете через плотину, мимо здания управления ГЭС, где доска с фамилиями строителей, замирает что-нибудь внутри? — А как же! Иной раз выйдешь на бережок, посмотришь — а ведь этого моря здесь не было… Теперь — вот оно. А на улицах, на пляже столько народа загорает, многие и не знают, как это море появилось. И тепло на душе становится: мы же построили. И на ГЭС посмотреть — красавица какая! Наша ГЭС.

Иркутск

Иркутская ГЭС — наша судьба В 50-70-е годы Сибирь была полигоном крупных строек союзного значения. Это рождения Ангарска, Шелехова, Братска, Саянска, Усть-Илимска. Толково было спланировано освоение богатств нашего края. Основой освоения была энергетика — становой хребет производства алюминия, переработки Коршуновской руды, огромных запасов поваренной соли, нефти Западной Сибири и других богатств. Люди, возводившие эти сибирские гиганты, были неординарны, полны кипучей энергии, романтики. Большая часть из них — молодежь, комсомольцы. Первой моей стройкой стала Иркутская ГЭС — одна из первых крупных строек области, первая гидравлическая станция Ангарского каскада. Она сама по себе уникальна в техническом отношении и примененные методы при её строительстве в тот период были уникальны. Плотина водосливная, а не водосбросная (Братская ГЭС). Здесь впервые бетон укладывался в сооружения ГЭС в больших объёмах в трескучие морозы (всего уложено более 800 тысяч кубических метров), плотина (уложено около 12 млн. кубических метров гравийно-песчаной смеси) укатывалась гружеными МАЗами. Стройка была закрытая, на первом этапе участвовали в строительстве заключенные. После окончания Ковровского техникума МПС в 1953 году стройку я отыскал не сразу, сойдя с поезда в городе Ангарске. Стройка называлась АнгараГЭСстрой. В этот период стройку возглавлял Андрей Ефимович Бочкин, принявший дела у генерала. Дела шли плохо, многие разуверились, что ГЭС будет построена. Андрей Ефимович был самобытным руководителем и сделал всё возможное для пуска первого агрегата 29 декабря 1956 года. Начал он со строительства благоустроенного жилья для постоянных рабочих. Поучительной его чертой было в трудные минуты и ответственные моменты обращаться за советом к специалистам и рабочим. Так машинисты шагающих экскаваторов (я работал их механиком) подсказали способ добычи гравия из Ангары, была

Владимир Сучков, секретарь комитета комсомола строительства Иркутской ГЭС, второй секретарь Иркутского горкома ВЛКСМ 1959-1961 гг., председатель профкома ОАО «Саянскхимпласт»

С комсомольской путёвкой проведена уникальная операция по монтажу крупнотоннажных деталей шагающим экскаватором ЭШ-10/75. Андрей Ефимович нередко брал на себя ответственные решения (случай с перекрытием движения по ВСЖД в районе левобережной части плотины и переносом движения на вновь построенную обводную железную дорогу). Он не любил инженеров в галстуках, сам ходил в спецовке и настоятельно советовал: «Ходите на работу в спецовке, чтобы быть не рядом с делом, а в деле». Для нас молодых был живым примером ответственного отношения к делу, жизненной мудрости, он прошел школу комсомола,

Идет перекрытие Ангары

был инструктором учкома комсомола. У Андрея Ефимовича было правилом обходить рабочие места, когда освобождался от дневной суеты. В одну из ночей я познакомился с «Батей» в будке-обогревалке на берегу Ангары (мы следили за уровнем воды во время январского подъёма воды в Ангаре, чтобы своевременно выгнать шагающие экскаваторы на отсыпанные ими курганы). Подкупала простота общения, не чувствовалось дистанции между молодым 20-летним специалистом и руководителем такого ранга. Я слышал от старших товарищей (жили мы в доме молодых специалистов в Кузьмихе) о его отеческой заботе о молодых рабо-

Иркутск

чих, специалистах. При личной встрече эти теплые отеческие отношения меня поразили. Это проявлялось и в отношении к комсомолу. Хотя в работе он был строг и спрашивал за оплошности, невыполнение заданий. На стройке поражали четкий ритм работ, борьба за выполнение суточных заданий, настрой на работу по 10-12 часов и более, если требовала обстановка. Особым моментом в жизни стройки было первое перекрытие Ангары. Готовились как к бою. Создан штаб перекрытия, спецотряд из многотонных МАЗов во главе с начальником автотранспортного управления Шуликовским С., личностью на стройке неординарной. Вся стройка знала, как он отучил материться шоферов. У жен и родителей непосредственных участников перекрытия спрашивали согласия на выполнение ими небезопасной ответственной операции. Этот исторический момент все три дня наблюдал Твардовский. Он удачно показал все напряжение перекрытия, временами доходившее до драматических моментов, талант Бочкина-бойца. Ангара покорилась человеку 9 июля 1956 года. После пуска Иркутской ГЭС Бочкин А.Е. возглавил строительство Красноярской ГЭС, а затем СаяноШушенского гидроузла. Герой социалистического Труда (за Иркутскую ГЭС), лауреат Ленинской пре-

Семинар комсомольского актива. 1959 г. Справа Сучков Владимир, второй секретарь Иркутского горкома ВЛКСМ, рядом Бычков Юрий, секретарь комитета комсомола завода «Радиоприемник»

С комсомольской путёвкой мии. Похоронен на Ваганьковском кладбище в Москве. Бывая там, мы с друзьями-комсомольцами, строившими ГЭС, возлагаем цветы на его могилу, воздавая должное этому человеку, гидростроителю от бога. Другим кумиром для нас, молодых, был авторитетнейший руководитель, главный механик, начальник управления механизации стройки Батенчук Евгений Никонорович. Он был генератором идей. Мы, молодые механики: Елисеев Владимир, Марцинечко Геннадий, Гуревич Илья, гордились тем, что работали под началом этого человека. Он ненавязчиво направлял деятельность комсомольской организации,

где я был комсоргом. Впоследствии Евгений Никонорович возглавлял строительство КамАЗа, Герой Социалистического Труда. Мы воспитывались в окружении патриархов гидростроительства. Липендина Т. Я., Малиновского С. Л., Михайлова Г. М. (начальника управления строительства плотин), Рудометкина П. М. (начальника бетонного завода). Стройка практически была областной комсомольской. Она черпала кадры специалистов и молодых рабочих-комсомольцев в Иркутске. Помогали

Иркутск

нам комсомольцы Иркутского госуниверситета (секретарь комитета комсомола Мельников Геннадий), Политехнического института (секретарь Николай Мальцев), Медицинского, Театра музыкальной комедии, где впервые была поставлена пьеса Арбузова «Иркутская история». Прототипы героев пьесы — машинист экскаватора ЭШ-10/75 Виктор Вотяков и старший машинист Саломатов Александр Ильич. Он в числе 6 строителей — Герой Социалистического Труда. Комсомол стройки ощущал постоянное внимание Иркутского обкома и горкома комсомола, их секретарей — Мельникова И. М., Арбатского М. И., Власова А. В., Овчинникова Е., Шафирова Л.; секретарей Свердловского райкома комсомола г. Иркутска Иванова Э., Пономарева Е. Это известные в области люди, прошедшие партийную и советскую работу. Они учили нас азам работы с молодежью, подавали примеры человечности, передавали свой богатый опыт. Мы не чувствовали дистанции в общении с ними. Авторитетными вожаками комсомола стройки были Елисеев Юрий (к сожалению, рано ушедший из жизни), Долгополов Григорий (длительное время был комсоргом), истинный вожак молодежи, Маурэ Марина, Рыданых Саша, делегат XII Всесоюзного

Делегация Союза молодежи КНР на строительстве Иркутской ГЭС. 1959 г. Первый ряд: третий слева Шафиров Леонид, первый секретарь Иркутского горкома ВЛКСМ; четвертый справа Иванов Эдуард, первый секретарь Свердловского райкома ВЛКСМ; пятый справа Сучков Владимир, секретарь комитета комсомола строительства Иркутской ГЭС

С комсомольской путёвкой

съезда комсомола и многие другие, обо всех не расскажешь. Направляли нас и помогали нам замечательные люди, истинные партийцы, в разное время возглавлявшие партийную организацию строителей (Салацкий Н. Ф., Московских П. Ф., Зверев А. М.). Мой крестный отец — Московских П.Ф. — убедил меня (с третьего захода) перейти на освобожденную комсомольскую работу. Так не хотелось уходить с производства, я очень любил свою работу механика шагающих экскаваторов, коллектив экскаваторного участка (начальником был Гуревич Илья), друзей по работе, уважал машинистов, работающих на экскаваторах (Рыбина В., Ершова, Малкова В.). Трудно было отвыкать от запаха машинного масла, просторов Ангары, лязга цепей экскаваторов и постоянного шума МАЗов, работающих на отсыпке плотины. Но я не сожалею и до сих пор вспоминаю с благодарностью Петра Федоровича Московских. Он и впоследствии интересовался моими успехами и неудачами, возглавляя идеологический отдел Иркутского обкома партии. Сегодня он Почетный гражданин Иркутской области. В работе с молодежью мне очень помог и Зверев Александр Михайлович.

Город Славное было время. Мы работали не от звонка да звонка, не увлекались дачами, не думали о доходах. Смена работы была нашим отдыхом. Привычными были субботники и воскресники по оказанию помощи селу, строили пионерский лагерь «Энергетик», стадион «Строитель» (у третьего поселка), помогали строить Политехнический институт, дежурили ночами по сохранности сданного в монтаж оборудования (по просьбе Бочкина А.Е.). Большинство из нас учились в вечерней школе, кто-то — заочно в институтах. Установили связь с Московским инженерно-строительным институтом. Первыми со стройки были направлены Илья Комаров и Маша Разоренова (прораб по отсыпке плотины). У комсомольцев стройки были связи с молодыми рабочими КНР, которые проходили практику и стажировались на рабочих местах стройки. Дружили с моряками Тихоокеанского флота, которые приезжали работать к нам после срочной службы. На стройке многие из нас нашли свою судьбу. Моей женой стала Маргарита Зайцева, молодой специалист из Ленинграда. Познакомились мы на катке, сыграли комсомольскую свадьбу. Там родились две дочери — Ирина и Виктория. Комсомол умел и отдыхать. Не забыть походов на морских ялах вниз по Ангаре с песнями под баян, спартакиады, массовые катания на коньках, занятия спортом. Этому способствовали встречи с членами сборной СССР по конькобежному спорту Евгением Гришиным, Тамарой Тузовой (иркутянкой) и другими. Они приезжали на тренировки в Иркутск, занимались на естественном льду в нижнем бьефе ГЭС. Будучи комсоргом стройки и членом бюро Иркутского горкома, мне часто приходилось бывать в обкоме комсомола. Запомнились доброта и помощь Патрушевой Е. (Машуковой), Турышевой К., Богословской Э. и других. Дружно мы работали в Иркутском горкоме комсомола под руководством Шафирова Л, а затем Иванова Э., вместе с Брызгаловой Л., Львовой, Мальцевым Н., Зиной Семечевой, Ниной Зарубиной и Юрием Бархатовым, Закоблуковской. Нельзя забыть секретарей комитета комсомола завода «Радиоприемник» Юру Бычкова, Василия Болышанина, авиазавода — Роберта Захарова, секретаря Ленинского райкома комсомола Заикина. Всех не

С комсомольской путёвкой перечислишь. Много было деловых, умных, скромных ребят и девчат. Комсомольская закваска на всю жизнь! В 60-е годы, работая заместителем парторга завода «Радиоприемник», организовывали вместе с комсомолом массовые восхождения на пик Черского (в горах Хамар-Дабана). В 80-е годы совместно с комсомолом ОАО «Саянскхимпром» (секретарь Ирина Романенко) организовывали субботники и воскресники на строительстве профилактория «Кедр» и ДК «Юность», городской больницы и других объектах города Саянска. Через комсомол прошли многие, многие тысячи руководителей хозяйственных организаций, партийных и советских органов. Звучит банально, но комсомол был кузницей кадров. Взять наш завод. Директор Круглов В.К. вышел из комсомола, заместитель Лазуткин Н.С. — бывший комсомольский активист, Романенко И.Л. — начальник отдела социального развития. Можно долго перечислять руководителей, бывших комсомольцев. Жаль, очень жаль, что комсомол и лучшие его наработки и традиции не сохранились. Это большая потеря для государства. Наш долг, ветеранов, — помочь нынешней молодежи возродить массовое молодежное движение, взять все лучшее у комсомола.

Иркутск

С комсомольской путёвкой

Семен Михайлович Буденный на строительстве Иркутской ГЭС

Иркутск

С комсомольской путёвкой

ЕСЛИ СЕРДЦЕМ МОЛОД Слова А. Дементьева и Д. Усманова Музыка Е. Мартынова А на карте города нет пока, Вместо крыши – белые облака. Если сердцем молод, Значит, новый город Будет наверняка. Припев: Я сегодня там, где метет пурга Я сегодня там, где поет тайга, Я сегодня там, где друзья близки, Нет причины для тоски. В честь любимых улицы назовем, На прощанье песни свои споем, Следом за мечтою Нам идти с тобою Вновь таежным путем. Припев: А дорога выбрана навсегда: Будем строить новые города Лишь бы нас любили, Лишь бы не забыли, Все осилим тогда. Припев:

Шелехов

Шелехов строили оптимисты Год за годом прибавляет в «возрасте» ХХI век. А первостроители молодого сибирского города Шелехова по-прежнему мысленно возвращаются в век минувший. В 2005 году отметили 50-летие орденоносного треста «Иркутскалюминстрой». В июне 2006-го снова памятная дата — полвека назад в этот, тогда еще почти необжитый, уголок приехали орловские комсомольцы-добровольцы, чтобы вместе с посланцами комсомола со всей страны строить алюминиевый завод и будущий город металлургов. Несколько лет спустя строительство ИркАЗа было объявлено Всесоюзной ударной комсомольской стройкой. Ударная комсомольская. Для тысяч молодых энтузиастов она стала точкой притяжения, школой жиз-

Эдуард Ластовский, член Союза журналистов России, комсомольский активист 50-60-х годов

ни, испытанием на твердость духа, определила дальнейшую судьбу. Ударники труда, ударные темпы, ударные стройки. Эти понятия вошли в наш лексикон в послевоенные годы. Наверное, они были навеяны Великой Отечественной войной. Сколько ответных ударов по врагу нанес наш народ, его армия, прежде чем были изгнаны и добиты в собственном логове фашисты, а затем сломан хребет угрожавшего нам восточного

Так начинался город Шелехов

С комсомольской путёвкой соседа, готового, словно опасный зверь, к коварному прыжку. Выстояв в самой кровопролитной, тяжелейшей войне и победив, страна приступила к восстановлению разрушенных врагом городов и деревень, фабрик и заводов. Надо было не только восстанавливать старые, но и строить новые предприятия, электростанции, железные дороги. Стране нужны были и сталь, и чугун, и металл двадцатого века — алюминий. В 1947 году в Иркутске состоялась выездная конференция Академии наук СССР по развитию производительных сил Восточной Сибири. По наметкам ученых предстояло в короткие сроки построить гидроэлектростанции, предприятия металлургической, химической, лесоперерабатывающей промышленности. В 1950 году началось строительство первенца Ангарского каскада гидростанций — Иркутской ГЭС. Потребовались годы упорного, самоотверженного труда тысяч строителей, прежде чем была перекрыта плотиной Ангара и получены первые киловатты дешевой сибирской электроэнергии. Одновременно шла подготовительная работа к возведению другого первенца в Восточной Сибири — Иркутского алюминиевого завода, для которого и строилась Иркутская ГЭС. Строительная площадка под ИркАЗ была выбрана не сразу. Обсуждались разные варианты. В июле 1951 года Иркутским облисполкомом была создана комиссия, которая в конечном итоге порекомендовала разместить промышленную площадку в 20 километрах от областного центра, в долине между реками Олха и Иркут. А весной того же года сюда пришли первые строители. 11 мая 1953 года министр строительства предприятий металлургической и химической промышленности издал приказ об организации строительно-монтажного управления № 4 треста «Востоктяжстрой». Приказом по тресту начальником СМУ-4 был назначен Георгий Иванович Зоткин, главным инженером, его заместителем — Михаил Вениаминович Стрижевский. Оба профессионалыстроители с большим опытом работы. С чувством ответственности, стремлением как можно лучше и в сжатые сроки выполнить поставленную перед ними задачу, они взялись за организацию производства почти на голом месте. Небольшой плацдарм, правда, был — отделение совхоза завода тяжелого машиностроения имени В.В. Куйбышева. Многие его рабочие

Шелехов

в дальнейшем и стали строителями. В их числе были братья Алексей и Никифор Мирошниковы, Петр Ловлев, Елизавета Чайкина и другие. Немного позже профессию строителя начали осваивать Василий Данилович Чувашов, до этого 20 лет выращивающий овощи в здешнем совхозе, и Иван Алексеевич Ракин, вчерашний солдат. Впоследствии оба стали знаменитыми бригадирами Всесоюзной ударной комсомольской стройки. За два года — с мая 1953-го по июль 1955-го, несмотря на всякого рода трудности, строители сделали немало. Были построены бетонно-растворный,

Триумфальные ворота

лесопильный, столярный цеха, механическая мастерская, котельная, склад угля, гараж на 10 автомобилей и другие объекты так называемой Малой базы. Строители проложили дорогу к гравийному карьеру в районе села Баклаши. Словом, была создана хорошая стартовая площадка для дальнейшего строительства завода и города. А трудностей хватало. Не было постоянного электроснабжения (пользовались дизельной установкой), телефонной связи, даже с водой была проблема — ее привозили в бочках из совхозного колодца.

С комсомольской путёвкой

Первенец в Восточной Сибири — алюминиевый завод

Многие рабочие из числа принятых по оргнабору, не выдержав испытаний, со стройки сбегали. Но тех, кто сюда приехал по зову сердца, а не в погоне за большими деньгами, эти трудности не пугали. В октябре 1954 года на стройку прибыли первые комсомольцы: Николай Андреев, Виктор Григорьев, Нина Митрофанова, Виктор Бычков, Мария Косарева, Людмила Ямщикова, Анна Куницина, Александр Перевалов, Валентина Уханова. Вскоре они объединились в комсомольскую организацию. Секретарем избрали молодого коммуниста Матвея Крапивина. На первых своих собраниях комсомольцы поставили перед собой самые насущные задачи: поиск единомышленников среди молодежи и пополнение организации, овладение строительными специальностями, надо было думать и о досуге, о приобщении парней и девчат к физкультуре и спорту. 9 июля 1955 года министр строительства предприятий металлургической и химической промышленности Д. Разер подписал приказ об организации треста «Иркутскалюминстрой». Управляющим трестом был назначен Петр Федотович Красильников, главным инженером — Михаил Вениаминович Стрижевский. О Петре Федотовиче Красильникове написано немало газетных очерков, в книгах о Шелехове ему посвящено много страниц. Добрая память об этом неординарном человеке, ставшем в дальнейшем Героем Социалистического Труда, жива, его

Шелехов помнят первостроители, металлурги, все, чьи судьбы соприкасались с его деятельностью. Надо было наращивать темпы строительства ИркАЗа, а рабочих рук на стройке по-прежнему не хватало. Центральный комитет комсомола обратился к молодежи страны с призывом ехать на новостройки Сибири. Первыми активно откликнулись комсомольцы Орловщины. Девятого июня 1956 года из Орла в Иркутск отправился поезд с молодыми, веселыми пассажирами. Но многие и задумывались: что ждет их в далекой Сибири? А в Шелехове, тогда уже рабочем поселке, как писал в местной газете «Рассвет коммунизма» Анатолий Андреевич Леднев, позже ставший ее редактором, а еще летописцем города, его почетным гражданином, к этому времени в кварталах 1, 2, 4, 4-а, 5 уже было 58 двухэтажных деревянных домов общей площадью13514 квадратных метров, клуб на 187 мест, средняя школа на 400 мест, баня. А история присвоения географического названия еще недавно безымянному поселку (официальным адресом считалась станция Гончарово) такова. В конце 1955 года на заседании исполкома Иркутского областного Совета депутатов обсуждался вопрос о названии будущего города металлургов. Присутствующие на нем представители поселка от имени его жителей попросили дать ему имя известного мореплавателя, основателя Российско-Американской компании Григория Шелихова. Председатель исполкома облсовета П.П. Силинский поддержал инициативу строителей. В 1956 году населенный пункт при строящемся алюминиевом заводе получил статус рабочего поселка и Указом Президиума Верховного Совета РСФСР от 25 января того же года ему было присвоено название Шелехов. К приезду орловцев на просторной поляне между поселком и промышленной площадкой соорудили большой палаточный городок. Вот как описывал позже свои впечатления орловский комсомолец Орест Верочкин: «Не ожидали мы такой встречи, какую нам преподнесли иркутяне… Привокзальная площадь была залита ярким светом десятков прожекторов. Над головами встречающих море сибирских цветов. На душе было приятно и тепло. Сибирь уже не пугала. Сибирь с первых минут обрадовала своим радушием» («Рассвет коммунизма». 14 июля 1974 г.).

С комсомольской путёвкой Посланцев Орла действительно встречала вся молодежь поселка. Были приветственные речи, крепкие рукопожатия, улыбки, первые знакомства. Потом все на автобусах поехали в Шелехов. В тот день, точнее, в ночь с 16 на 17 июня пятьдесят шестого года, на стройку прибыло свыше 300 комсомольцев из Орловской области во главе с Леонидом Куликом. В том же году ряды строителей пополнили еще около 700 посланцев комсомола со всей страны. Работа на строительстве алюминиевого завода и города требовала от первостроителей не только полной отдачи физических сил, но и творческого подхода к делу. Стройка собрала немало мыслящих, творческих людей. И не случайно Шелехов стал родиной нового строительного материала — вспученного перлита. Позже был построен завод по производству этого строительного материала. А на заводе железобетонных изделий освоили выпуск перлитовых панелей, которые в три раза легче железобетонных. За разработку технологии и производство вспученного перлита трест «Иркутскжилстрой» был удостоен диплома первой степени Выставки достижений народного хозяйства (ВДНХ) СССР, а 11 инженеров и рабочих наградили золотыми, серебряными и бронзовыми медалями. В марте 1960 года Центральный комитет комсомола объявил строительство Иркутского алюминиевого завода Всесоюзной ударной комсомольской стройкой. К тому времени уже было 100 таких особо важных строек. И до этого на шелеховской строительной площадке жизнь била ключом, а теперь забурлила еще сильнее. Страна с нетерпением ждала сибирский алюминий. Шестнадцатого апреля состоялось собрание комсомольского актива треста и всех его субподрядных организаций. Были приняты обязательства по скорейшему вводу в эксплуатацию пусковых объектов. Для более оперативного решения всех возникающих вопросов избрали штаб Всесоюзной ударной стройки. Его возглавил инженер строительно-монтажного управления «Промстрой» комсомолец Николай Перевалов (позже штаб стройки в разные годы возглавляли Василий Семенов, Валерий Шишов, Владимир Кайков, Виталий Зубков). Активно в работу включились Леонид Кулик, Владимир Коврижкин, Светлана Теплякова, Лидия Кожелюк. Штаб взял на себя роль общественного координатора. Тем руководителям, по вине которых проис-

Шелехов ходили задержки, срывы сроков выполнения работ, доставалось крепко. Критиковали публично, как говорится, не взирая на лица. Когда срывались сроки поставок оборудования для строящихся корпусов ИркАЗа, руководители треста говорили штабистам: «Ребята, отправьте-ка телеграмму от имени штаба стройки. Нет времени ждать, пока поставщики раскачаются». И на такой-то завод летела тревожная телеграмма. Глядишь, вскоре стройка получала то, что требовалось. Срабатывал авторитет Всесоюзной ударной. Комсомольским активистам было у кого учиться деловитости, принципиальности, ответственности за порученное дело. Всегда рядом были старшие товарищи, люди, прошедшие суровые испытания на фронтах Великой Отечественной войны: Петр Федотович Красильников, Иван Ильич Морозов, Иван Георгиевич Сизых, Лука Федорович Глазунов, Сергей Александрович Прохоров, Анатолий Александрович Воронов… Они охотно делились жизненным опытом с нами, тогда молодыми, иногда слишком самоуверенными, поддерживали добрым словом, помогали дельным советом. Напряженный труд тысяч строителей, монтажников, механизаторов, водителей, работников предприятия созданной к тому времени Большой базы давал свои плоды. 30 декабря 1960 года произошло историческое событие — первая плавка в электротермическом цехе ИркАЗа. Металлурги бригады Павла Тихонова смены мастера Юрия Белова выдали первый сибирский металл — силумин (сплав кремния и алюминия). На строительстве электротермического цеха по-ударному трудились комсомольско-молодежные бригады Николая Варфоломеева, Игоря Соткина, Сергея Хомочкина, Константина Струговцева, комплексная бригада Василия Чувашова и другие.

Шелеховский алюминий

С комсомольской путёвкой А через два года, 10 февраля 1962-го, в только что построенном электролизном корпусе № 4, самом первом по счету, из электролизера № 15 были вылиты первые сотни килограммов шелеховского алюминия. Люди поздравляли друг друга с историческим событием. На состоявшемся митинге слова благодарности прозвучали в адрес бригад Василия Бондаря, Николая Михайлова, Кузьмы Курохтина, Ивана Ракина, всех, кто вложил свой труд в строительство корпуса. С каждым годом Иркутский алюминиевый завод наращивал производственные мощности, увеличивал выпуск «крылатого металла». Первым директором ИркАЗа в январе 1954 года был назначен Тимофей Федорович Панжин, специалист-алюминщик высокого класса, лауреат Государственной премии. На его плечи легла вся тяжесть проблем, связанных со строительством завода, формированием коллектива предприятия. В разные годы руководили многотысячным коллективом металлургов Михаил Павлович Авдеев, Иван Иванович Соболь. И вот уже около двадцати лет у руля первенца алюминиевой промышленности в Восточной Сибири стоит Игорь Самсонович Гринберг, прошедший трудовой путь от анодчика (есть такая специальность на заводе) до генерального директора, доктор технических наук, депутат областного Законодательного собрания. Так уж совпало, что через сорок пять лет, прошедших с того дня, когда строительство завода было объявлено Всесоюзной ударной комсомольской стройкой, ИркАЗ — снова стройка. Пусть не Всесоюзная, не комсомольская, но что ударная, это точно. В 2005 году начато строительство 5-й серии электролиза — девятого и десятого корпусов. И темпы их возведения действительно ударные, работы ведутся круглосуточно и без выходных — по скользящему графику. И технология строительства самая что ни на есть современная. А

Шелехов главное то, что и технология производства в новых корпусах будет современная. И, наверное, символично, что в рядах сегодняшних строителей можно увидеть ветеранов Всесоюзной ударной комсомольской стройки. «Я словно в молодость вернулся, — улыбается Владислав Викторович Поздняк. — В 1961 году начинал мастером на строительстве алюминиевого завода и вот снова работаю на стройке — на пятой серии электролиза». Трудовая биография Владислава Поздняка — наглядный пример того, как, пройдя хорошую школу на ударной комсомольской, люди росли профессионально, становились руководителями высокого уровня. Секретарь комитета комсомола стройки, первый секретарь горкома ВЛКСМ, заведующий отделом обкома комсомола, в течение 12 лет мэр города Шелехова, заместитель губернатора Иркутской области — такие ступеньки профессионального роста прошел Владислав Викторович, ныне заместитель директора строительной службы ИркАЗа, Почетный гражданин города, возведенного со своими соратниками, приехавшими сюда по зову сердца. Трудится на возведении новых корпусов алюминиевого завода и Константин Иванович Струговцев, выросший в те годы с должности бригадира комсомольско-молодежной бригады до поста начальника СМУ «Промстрой». Опыт первостроителя востребован и в наши дни. На стройплощадке пятой серии ИркАЗа сегодня можно встретить с неизменным теодолитом в руках и Валентину Барышникову, приехавшую на шелеховскую стройку полвека назад по комсомольской путевке. В далеком 1961 году она вместе с Николаем Переваловым была участницей Всесоюзного совещания молодых строителей в Москве и даже сидела в президиуме. Такую честь оказывали наиболее отличившимся. А теперь, снова возвращаясь к тем далеким временам, надо сказать о тех, кто горел сам и зажигал других, кто вел за собой молодежь. Матвей Крапивин. Первый комсорг шелеховской стройки. Матвей Павлович и сегодня активно участвует в работе совета первостроителей, встречается со школьниками, рассказывает о друзьях-товарищах, о тех, кому судьба отвела роль быть первыми. Четыре года назад супруги Матвей и Мария Крапивины сыграли золотую свадьбу.

С комсомольской путёвкой

Первостроители с писателем В.Г. Распутиным (третий слева)

Леонид Кулик. Личность почти легендарная. После окончания Киевского технологического института легкой промышленности стал работать на одном из заводов Орла. Вскоре молодого энергичного инженера комсомольцы избрали своим лидером. Когда на всю страну прозвучал призыв к молодежи ехать на сибирские стройки, Кулик с первым орловским «десантом» приехал в Иркутск. На строительстве алюминиевого завода было дел невпроворот, и Леонид окунулся в них с головой. На состоявшейся в июле 1956 года первой комсомольской конференции стройки Леонида Кулика избрали секретарем комитета комсомола. Позже он так же энергично, как на стройке, работал на заводе ЖБИ, ИркАЗе. Яркой звездой промелькнул он на шелеховском небосклоне. «Сгорел» в возрасте 31 года. Его именем названа одна из улиц города Шелехова. Владимир Королев. Деятельный, неравнодушный человек. Это при нем на стройке родилось физкультурное движение «Один плюс два», когда один спортсмен обязывался привлечь к занятиям физкультурой и спортом двух своих товарищей. Этот почин подхватила вся страна. В разные годы комсомольскую организацию стройки возглавляли Рауль Губайдуллин, Павел Смирнов, Анатолий Богачук, написавший книгу «Мы оптимисты» о друзьях — комсомольцахпервостроителях, Василий Семенов, Владимир Королев, Владимир Парфентьев, Николай Перевалов,

Шелехов Любовь Семичева, Владислав Поздняк, Василий Гончаров, Виктор Воронов и другие. Остались позади годы напряженного труда тысяч строителей. Построили Иркутский алюминиевый завод, ныне это филиал Сибирско-Уральской алюминиевой компании (СУАЛ), ставшей крупнейшим в мире производителем алюминия, глинозема, кремния. Рядом с ИркАЗом выросли цеха кабельного завода, входящего в пятерку самых крупных российских предприятий, выпускающих кабельную продукцию. Построили город — зеленый, красивый, современный. Город, в котором есть где трудиться, достойно жить. Шелехов без преувеличения можно назвать уникальным городом. Уникальным уже потому, что, взяв имя Григория Шелихова, он стал олицетворять связь времен. Мы, жители молодого сибирского города, по праву можем считать себя продолжателями дела первооткрывателя новых русских земель, человека, верой и усердием служившего своему Отечеству. Построив в сибирской глубинке предприятие всероссийского масштаба, построив новый город, мы тоже прирастили могущество родной страны. В нашем городе создан уникальный музей, тоже носящий имя Колумба Российского. В августе 1991 года был заключен договор о побратимских отношениях между Шелеховом и городом Рыльском — родиной именитого купца, мореплавателя. Уникален Шелехов и потому, что более 15 раз ему присуждалось первое место с награждением переходящим Красным знаменем Совета Министров СССР и ВЦСПС и денежной премией в соревновании за лучшее благоустройство и санитарное состояние среди городов России с населением до 100 тысяч жителей. В этом большая заслуга М.С. Архиповой, руководившей городом в 60—70-е годы. Заложенные первостроителями и Маиной Степановной традиции поддержал и продолжил Владислав Викторович Поздняк. Не случайно во Всероссийском конкурсе на звание «Самый благоустроенный город России» Шелехов дважды был отмечен призами Госстроя Российской Федерации, а мэру в 1999 году присвоено звание «Почетный работник жилищно-коммунального хозяйства России». Далеко не каждый провинциальный город может похвастать своими международными связями. У Шелехова они давние и прочные. В 1976 году был подписан договор о побратимских связях с японским

С комсомольской путёвкой городом Неагари. С тех пор наши города ежегодно обмениваются делегациями, делятся опытом развития образования, культуры, социальной сферы. Благодаря этим связям в марте 2001 года в Шелехове побывал Президент Владимир Путин. Вместе с премьер-министром Японии Иосиро Мори они посетили городское кладбище, где захоронена часть праха его отца, бывшего мэра города-побратима. Шелехов. Здесь обрели свою малую родину сыновья и внуки комсомольцев-первостроителей. Они могут гордиться делами своих дедов, отцов, матерей. Пусть помнят тех, кто подарил им этот город.

Шелехов

Шелехов — юность моя! С гордостью смотрю на памятную медаль общегородского фестиваля «Шелехов — юность моя!» в честь двадцатилетия приезда Орловских комсомольцев на строительство Иркутского алюминиевого завода и города Шелехова. Она сделана комсомольцами построенного в короткий срок первенца алюминиевой промышленности в Восточной Сибири — ИркАЗа, из металла, выплавленного в его цехах. И, как мне помнится, мы её вручали всем участникам торжественного вечера в недавно пущенном в эксплуатацию Дворце культуры «Металлург» при входе в зал, в субботу вечером, накануне Дня советской молодежи, в июне 1976 года. Этот фестиваль наш горком комсомола готовил и проводил совместно с горкомом партии и горисполкомом. Оргкомитет возглавляла секретарь Шелеховского горкома партии Галина Семеновна Ланкина. Заключительные мероприятия мы сознательно несколько сместили с «исторической» даты — 17 июня — ко Дню советской молодежи. Конечно, нам — молодым, двадцать лет казались огромным периодом, а самим непосредственным участникам событий 1956 года — начала стройки, как теперь я думаю, все было как будто «вчера». Помогали и участвовали в подготовке и проведении большого числа культурных и спортивных мероприятий фестиваля все — руководители предприятий и организаций, секретари парткомов, председатели постройкомов и профкомов и, конечно, весь комсомольский актив города. Все делалось с энтузиазмом и вдохновением. Именно тогда здорово отремонтировали стелу на Комсомольской площади, поставили шесть колонн с орденами комсомола и с обоих концов Комсомольского бульвара установили стелы с его названием. Привели в порядок памятную бетонную палатку на месте палаточного городка, сделали стационарные флагштоки с разноцветными металлическими флажками. И именно сюда после завершения торжественного вечера двинулись все его участники вместе с гостями из города Орла, обкома и ЦК комсомола, неся

Виктор Воронов, директор международной школы управления «Интенсив» Российской академии государственной службы при Президенте Российской Федерации, заместитель председателя правления Иркутского землячества «Байкал» (г. Москва), секретарь комитета ВЛКСМ треста «Иркутск алюминстрой», первый секретарь Шелеховского горкома ВЛКСМ, второй секретарь обкома ВЛКСМ 1973—1979 гг.

С комсомольской путёвкой

зажженные факелы по улицам любимого города, как символ преемственности и неугасаемой молодости. На подходе к памятной палатке факельное шествие встретил праздничный салют, организованный комсомольцами подшефной воинской части из поселка Чистые Ключи. И в этот же момент вспыхнул огромный не «пионерский», а, скорее, «комсомольский» костер. И долго еще все танцевали и пели под звуки оркестра у этого костра на площадке бывшего палаточного городка… Сейчас, конечно, и в Шелехове, да и по всей стране организуются большие праздничные фейерверки и различные «шоу». Но чаще всего это теперь бывает за деньги и за немалые деньги всяких «спонсоров», за которые поют под фонограмму артисты и суетятся организаторы. А мне помнится, что всё, или почти всё, мы организовывали на энтузиазме, прося принять участие и сделать свой посильный вклад в любой какой-либо форме каждого участника наших мероприятий. А когда каждый вносит хоть частицу чего-то своего, то и ему интересно, и другим. Так, например, новогодние «голубые огоньки» мы проводили как бы «в складчину», как будто вечеринки, то есть каждый, получая приглашение (от желающих не было «отбоя»), вносил взнос. Он, в основном, расходовался на «накрытие столиков» — легкую закуску, конфеты, шампанское и вино. Руководство Дома культуры «Строитель» помогало аппаратурой,

Шелехов микрофонами, организовывало поздравления Деда Мороза и Снегурочки, оркестр и музыку. Немного «выкраивали» денег на шуточные призы. А порой и сами участники их приносили. Так, член комитета комсомола стройки Олег Рупасов, привез из деревни красивого петуха в корзине. Его долго скрывали, а затем за «огненную» пляску я вручил его одному комсомольцу-плясуну. Но, как и было задумано, он вырвался и затем весь зал с хохотом его ловил и вручал награжденному, который, сидя с ним за новогодним столиком, долго не знал, что с ним делать, пока ему не отдали в придачу к призу и корзинку… Но, прежде всего, большинство шелеховчан и комсомольцев добросовестно трудились на стройках, на заводах и в других организациях и на предприятиях города. Проводились соревнования комсомольскомолодежных бригад за право быть сфотографированным у Знамени Победы и в Кремле, выпускались «Молнии» и листки «Комсомольского прожектора», хорошо освещались городские события в местной газете «Рассвет коммунизма», организовывались спортивные состязания, туристические походы, восхождения в Саянские горы, даже был выпущен свой кинофильм об ударной комсомольской стройке. Теперь, разумеется, это не в «диковинку» — у многих свои видеофильмы на разные случаи жизни, а тогда, когда киноаппаратура была лишь у некоторых, — это было явление. Да, и вообще, телевидение тогда еще не взяло людей в свой плен, не заключило их в губительные «сладкие объятия», не оторвало их друг от друга, и они тянулись еще к общению, к разговору по душам, к чему-то своему шелеховскому — «строительному», «ирказовскому», «кабельному» или чему-то еще такому по названию своего предприятия и по-хорошему гордились принадлежностью к нему. Этот порыв особенно чувствовался, когда по решению парткома, руководства, постройкома и комитета комсомола нашего треста «Иркутскалюминстрой» мы начали проводить так называемые «творческие отчеты» всех подразделений стройки. Конечно, в основе идеи секретаря парткома Ивана Георгиевича Сизых были смотры художественной самодеятельности. Но не только! На рассмотрение заранее утвержденного жюри, которое поручено было возглавить мне — секретарю комитета комсомола, в ходе вечеров представлялись, в первую очередь, итоги производственно-

С комсомольской путёвкой хозяйственной деятельности подразделения (строительно-монтажного управления и т. п.), а также выставки картин, вышивок и другого самодеятельного и художественного творчества. Но главным, конечно, были выступления агитбригад, команд КВН, номера художественной самодеятельности — форма была произвольная и ничем не регламентировалась. Выступали за один вечер в ДК «Строитель» по два коллектива подразделений. Была разработана специальная бальная шкала оценок, конечно, не совсем совершенная, как и любая бальная система, но все-таки позволявшая оценить достоинства обоих коллективов. Затем, после проведения всех творческих отчетов и вечеров, подводились общие итоги к 1 мая, объявлялись и награждались коллективыпобедители. Творчество масс не знало предела! Таланты открывались везде и порою неожиданно. Люди узнавали друг о друге много нового, становились добрее и теплее по отношению к окружающим. Целых два зимне-весенних периода 1974 и 1975 годов зал ДК «Строитель» был переполнен и постоянно взрывался аплодисментами и смехом! Весь город только и обсуждал ход наших творческих отчетов… А еще память выхватывает, как в конце января 1974 года мне посчастливилось выступать на расширенной коллегии Министерства промышленного строительства СССР в г. Москве по итогам работы за 1973-й — решающий год очередной пятилетки. Конечно, мой громкий комсомольский голос и юный вид несколько взбодрили «патриархальную тишину» этого уважаемого высокого заседания. Но выступать от имени молодых строителей Шелехова, да и всей Сибири было не только очень почетно, но и ответственно. Мы с нашим управляющим трестом Владимиром Филипповичем Зубрилиным в номере, ныне зачем-то непонятно снесенной, гостиницы «Россия» долго «шлифовали» текст моего выступления, тщательно взвешивали, как рассказать о досрочном пуске восьмого корпуса ИркАЗа, какие проблемы необходимо «заострить» и в чем попросить помочь министра Токарева и его коллег. И все это ради нашей стройки, ради нашего города и наших людей. Я и теперь, уже умудренный жизненным опытом и сам многому кого-то научивший, с благодарностью вспоминаю жизненные уроки и помощь, которые нам — молодым комсомольским работникам и активистам на практике и личном примере «преподава-

Шелехов ли» и оказывали наши старшие товарищи — хозяйственные руководители, партийные, профсоюзные и советские лидеры, а также вышестоящие комсомольские работники — В.Ф. Зубрилин, И.Г. Сизых, В.И. Потапов, В.И. Зубков, И.И. Морозов, А.Ф. Анисимов, Н.К. Чернов, М.С. Архипова, А.И. Корнилов, Р.П. Ефремова А.А. Леднев, А.Х. Ломоватский, К.И. Струговцев, И.С. Белоусов, Л.А. Лозовой, Н.М. Таранов, Ю.Ф. Бутаков, К.Ф. Шишкин, А.К. Кашапов, Г.И. Зоткин, В.П. Гончаров, М.П. Авдеев, В.Д. Ухин, Ю.Е. Глумов, В.В. Поздняк, В.В. Игнатов, А.И. Орлов, А.Е. Лавыгин, И.З. Джавелидзе и многие, многие другие. Всем, всем им низкий поклон! А особо, с позволения читателя, мне с радостью припоминается, что все эти «шелеховские годы» со мной рядом были мои друзья-комсомольцы — Василий Басюк, Василий Коцюрубский, Сергей Квитко, Сергей Татиевский, Валентина и Валерий Сафелкины, Надежда Копосова, Наталья Фень, Виктор Митов, Татьяна Веключ, Наталья Крупицкая, Валерий Куприн, Светлана Большакова, Виктор Тимофеев, Игорь Ельконин, Валентина Соловьева, Эдуард Трещинский, Левон Гагнидзе, Эдуард Ластовский, Владимир Тракай, Георгий Жарников, Вера Морозова и многие-многие, с кем вместе мы провели эти прекрасные годы нашей юности и юности нашего вечно молодого душой города Шелехова!

С комсомольской путёвкой

Песня об Ангарске Слова С. Гребенникова, Н. Добронравова Музыка А. Пахмутовой Здесь зимой летает Белая пурга, А в кварталах города Прячется тайга. По-весеннему звонко и молодо С каждым днём хорошеть и расти Нашему славному городу С комсомольским значком на груди! Здесь простор ребятам, Новых школ не счесть, Ангарчата-школьники Старожилы здесь. По-весеннему звонко и молодо, Как ребятам, расти и расти Нашему славному городу С комсомольским значком на груди! Улицей Влюблённых В городе своём Самую красивую Улицу зовём! По-весеннему звонко и молодо И влюбляться, и петь, и цвести Нашему славному городу С комсомольским значком на груди! И мечту, и счастье Каждый здесь нашёл, Здесь поэму юности Пишет комсомол. По-весеннему звонко и молодо В ногу с веком великим идти Нашему славному городу С комсомольским значком на груди!

Ангарск

Юность комсомольская моя

— я с тобою всегда, комсомол Нашему поколению 50-х годов ХХ века выпало большое счастье, что у нас была такая интересная организация, которая дала нам всем путевку в жизнь. Недаром говорили: «Если тебе комсомолец имя — имя крепи делами своими». А дел в то время было много, и дела все были интересные. Мы хотели жить при коммунизме, строить и создавать коммунистическое общество.

Мне выпала большая честь быть активным участником в создании «города, рожденного победой». Это прекрасный город Ангарск, где я была в числе первых молодых специалистов — химиков-аналитиков, технологов, механиков, которые в августе 1952 года после окончания техникума искусственного жидкого топлива пришли на пуск первых цехов на комбинате №16 (ныне это Ангарская химическая компа-

Надежда Юрьевна Гаврилова, второй секретарь Ангарского горкома ВЛКСМ 1956—1958 гг., секретарь парткома завода полукоксования комбината № 16

С комсомольской путёвкой ния), который строился на немецком оборудовании, вывезенном из Германии после окончания Великой Отечественной войны. Главными энтузиастами на стройках и пусках первых цехов были комсомольцыдобровольцы. Это были герои нашего времени. Мы горели и кипели, летали, как на крыльях, не считаясь со временем, творили это чудо, которое сегодня славится на всю страну. Это создавался гигант, я бы даже сказала — гигантище. В те годы на комбинате № 16 работало более 30 тысяч человек. 60 процентов из них была молодежь, комсомольцы, которые ехали на освоение Сибири со всей страны. Я по профессии химиканалитик, но по этой специальности пришлось поработать всего пять месяцев. Комсомольский задор и энтузиазм превзошли все ожидания, и через три месяца меня избрали комсоргом завода, где в то время пускалось 17 цехов и более 500 человек были комсомольцами. Это было самое трудное и ответственное время. Приходилось работать круглосуточно. Проводили массу субботников. Работали не за честь, а за совесть. Так хотелось, чтобы гигант химии в Сибири заработал. Кроме того, мы активно занимались спортом, придумывали много интересных мероприятий для отдыха молодежи. Но в то время в Ангарске, кроме юрт и палаток, ничего не было.

Так начинался Ангарск Тем не менее, вечерами мы собирались у строящегося ДК «Нефтехимик», на площади сооружали эстраду, танцевали, проводили различные конкурсы, спортивные состязания. Особенно все любили отплясывать «Барыню». Об этом даже писала «Комсомольская правда» в статье «Молодежь танцует на площадях». Так начинался Ангарск — город моей комсомольской юности. Мне пришлось в самое трудное время на заводе № 14 (катализаторное производство) возглавлять ком-

Ангарск сомольское движение. Но я считаю, что для нас — молодых энтузиастов — это было самое счастливое время. Я часто приходила в комитет комсомола комбината № 16, который в то время возглавлял Жила Ювиналий Андреевич, или в ГК ВЛКСМ, которым руководил Логунов Виктор Петрович — посланец ЦК ВЛКСМ. Я говорила им, что очень трудно приходится моим товарищам, в ответ я слышала: «Это вам воздастся сторицей. Так что ваш энтузиазм и порыв будут замечены и получите вы только добрые слова». И на самом деле — спустя два года, в 1954 году, я была избрана делегатом на областную комсомольскую конференцию, где собрались комсомольцы со всей области. Везде шло активное строительство. Строилась Иркутская ГЭС, начиналось строительство Братской ГЭС и города Братска, воздвигался Шелехов и другие города. Комсомолу отдали дань глубочайшего уважения, благодарили за энтузиазм и порыв и готовились избрать делегатов на XII съезд ВЛКСМ, который должен был проходить в Москве. Когда я услышала, что в числе делегатов названа моя фамилия, я очень растерялась и разволновалась. Меня попросили подняться на сцену и рассказать о делах нашей комсомольской организации. А рассказать действительно было о чем: о том энтузиазме и порыве, а я бы сказала героизме, с которым трудилась молодежь. Во время той поездки 14 марта 1954 года в дороге мне исполнилось 20 лет. Не забыть те поздравления в поезде от всей делегации Иркутской области, прозвучавшие в мой адрес. Приехав в Москву и оказавшись в Кремле, где проходил XII съезд комсомола, руководитель нашей делегации Мельников Иннокентий Михайлович, бывший в то время первым секретарем Иркутского ОК ВЛКСМ, попросил меня доложить Семену Михайловичу Буденному о том, как идет освоение Сибири, как строится комбинат № 16 и город Ангарск. Для меня это была большая честь. Волнение переполня-

Делегаты XII съезда комсомола (слева направо: Елизова Надежда, Макаров Александр, Кожедуб Александр, Мельников Иннокентий, Метенова Раиса, Степутенко Надежда и др.)

Первые комсомольские руководители г. Ангарска (1952—1958): во втором ряду третий слева Виктор Петрович Логунов — первый секретарь Ангарского ГК ВЛКСМ, посланец ЦК ВЛКСМ; второй справа Владимир Григорьевич Масалов — первый секретарь Ангарского ГК ВЛКСМ (1957—1960); в первом ряду первый справа Николай Елин — первый секретарь ГК ВЛКСМ (1955—1957); в первом ряду в центре Иван Герасимович Мальцев — секретарь комитета ВЛКСМ комбината № 16. Женскую половину представляют Надежда Степутенко (первый ряд, вторая слева), Анна Бронникова (первый ряд, вторая справа), Элла Богословская (второй ряд, вторая слева), Мария Пересыпкина (второй ряд, третья справа).

С комсомольской путёвкой

ло меня. До сегодняшнего дня в памяти сохранились те счастливые минуты, которые я пережила. После беседы с известным героем нашей страны я испыпала неловкость. Иннокентий Михайлович Мельников меня спросил: «Почему ты сидишь склонив голову?». На что я ответила: «Мне стыдно за то, что я иногда ныла и стонала: ой, как трудно. Даю слово, что больше никогда не буду ныть и стонать, как бы трудно не было». И с этим девизом я продолжаю трудиться вот уже более 50 лет. Так нас воспитал комсомол. В то трудное, но интересное время комсомол воспитывал многих, ставших большими руководителями не только в Ангарске и Иркутской области, но и в стране. Этот период был кузницей кадров. Вот только некоторые из них. Это бывший первый секретарь Ангарского ГК ВЛКСМ Владимир Григорьевич Масалов, долгие годы руководивший комсомольским движением в Ангарске и области. Боровский Виктор Митрофанович был членом бюро Ангарского ГК ВЛКСМ, затем возглавлял ТЭЦ № 6, был генеральным директором ОАО «Иркутскэнерго» в Иркутске. Мальцев Иван Герасимович был секретарем комитета ВЛКСМ комбината № 16, затем директором завода № 4 комбината № 15 и заведующим отделом химии в Иркутском ОК КПСС. Денисов Владимир Иванович был комсоргом комбината № 16, затем несколько лет был директором Зиминского химического завода. Мне также комсомол дал путевку в жизнь. Несколько лет я проработала в Ангарском ГК ВЛКСМ завотделом пропаганды, затем вторым секретарем ГК ВЛКСМ. После окончания в 1962 году Высшей партийной школы при ЦК КПСС в Хабаровске я вернулась через 10 лет на тот же завод, где была комсор-

Ангарск гом, но уже на освобожденную должность секретаря парткома завода полукоксования. А через два года была избрана заместителем секретаря парткома комбината № 16, но судьба распорядилась так, что комсомольский задор и энтузиазм позвали на новую стройку — город Саянск и Зиминский химический завод, где я работаю уже более 30 лет. В разное время мне пришлось занимать разные должности — от помощника директора по кадрам, быту и транспорту до заместителя генерального директора по общим вопросам. Проработав в этой должности пятнадцать лет, нужно было уходить на заслуженный отдых, но еще десять лет я отдала Центру досуга, работая его директором под девизом: «Обслуживать — значит служить народу». А последние пять лет возглавляю Музей трудовой славы ОАО «Саянскхимпласт» — предприятия, которое более тридцати лет назад было замешено на комсомольском энтузиазме и порыве, с которым трудно расстаться и по сей день. В музее ведется нужная и важная работа с подрастающим поколением. За время моей работы здесь побывало более 29 тысяч посетителей. Но особенно хочу поклониться комсомольскому поколению города Ангарска и представить несколько фотографий. Чтобы все помнили, чтобы все знали — они создавали гиганты в Сибири. Несмотря на нашу большую занятость, мы возглавляли комсомольские стройки. Строили стадион «Ангара», ДК «Нефтехимик», проводили субботники по озеленению и благоустройству города, активно занимались спортом и здоровым отдыхом. Комсомольская организация Ангарска начала свое официальное существование в 1951 году, когда был организован первый ГК ВЛКСМ, возглавил который Юрий Сергеевич Наумов, внесший огромный вклад в создание боевых комсомольских отрядов на всех объектах города, в том числе на комбинате № 16, ТЭЦ № 1, в школах и детских садах. Вторым

Работники горкома на отдыхе (В. Масалов, В. Юрченко, Н. Степутенко)

80 лет ВЛКСМ На сцене ведущая — заслуженный работник культуры Татьяна Бачина. Слева направо: А.П. Хромов — второй секретарь первого созыва ГК ВЛКСМ; Юрий Сергеевич Наумов — легендарная личность, первый секретарь ГК ВЛКСМ первого созыва; Анна Бронникова, выступает Василий Стош; Лидия Коновалова, рядом с ней Борис Матушкин — прославленный комсомольский лидер, почетный и уважаемый человек в Ангарске; Надежда СтепутенкоГаврилова.

С комсомольской путёвкой

секретарем ГК ВЛКСМ в те годы был Александр Хромов. Об активной деятельности комсомола города Ангарска можно написать много книг. Я поделилась лишь своими воспоминаниями, которые хочется закончить стихами активной комсомолки 50-х годов Валентины Андреевны Поповой. Комсомол! Сегодня прощаюсь с тобой! Расстаться настало нам время, Но как люблю я душой Твое комсомольское племя! Это ты воспитал меня, Заменил мне отца и мать, Спасибо тебе, комсомол, Должна я сегодня сказать! Ну что же, пусть прошла Комсомольской жизни пора, Но который бы год мне ни шел, Я с тобою всегда, комсомол!

ПРОЩАНИЕ С БРАТСКОМ Слова С. Гребенникова, Н. Добронравова Музыка А. Пахмутовой Я в таежном смолистом краю Встретил лучшую песню свою. До сих пор я тебя, мой палаточный Братск, Самой первой любовью люблю. Так уж вышло, что наша мечта На плакат из палаток взята, С нас почти исторический пишут портрет, Только это друзья, суета. Это все суета, Ведь не вся еще жизнь прожита. Заблестят на груди ордена, Заблестит на висках седина, И пошлют на далекие стройки других, Только в этом не наша вина. Будем мудро и правильно жить, Будем верно и нежно любить, Нам еще говорят, что вся жизнь впереди, — Только юность нельзя повторить. Только вновь не пройти В этой жизни начало пути. Я еще допою, допою Комсомольскую песню свою. Только кто мне придумает новый Тайшет, Кто другую найдет Ангару?

Братск

Братская ГЭС и ЛЭП-500 23 сентября 1954 года постановлением Совета Министров СССР и ЦК КПСС было создано управление строительства «Нижнеангаргэсстрой», которое в 1956 году становится территориальной строительной организацией, осуществляющей все вопросы строительства, и получило статус «специализированное управление строительства «Братскгэсстрой», которому поручалось освоение целого энергопромышленного района. 18 октября 1954 года в Братск приехала первая группа строителей во главе с Иваном Ивановичем Наймушиным — начальником Братскгэсстроя. В декабре приехал главный инженер Арон Маркович Гиндин, затем стали приезжать специалисты, опытные строители, а так же вчерашние выпускники школ, вузов, комсомольцы из различных райо-

нов Иркутской области, из городов СССР: Москвы, Ленинграда, Киева, Минска, Ростова, Баку, Тбилиси, чтобы отдать этому суровому краю умение и тепло своих сердец. Первыми из них были комсомольцы из городов и районов Иркутской области: В.А. Дорожко, В.И. Мак-

Виктор Шерстеникин, заведующий сектором ударных комсомольских строек Иркутского обкома ВЛКСМ, первый секретарь Братского горкома ВЛКСМ 1963—1967 гг.

С комсомольской путёвкой

Выпускники института им. Баумана. Всем курсом на ГЭС!

симов, В.А. Лапшин, Г.Ф. Пакельчук, Н.М. Чивилев и другие. 5—6 апреля 1956 года V пленум ЦК ВЛКСМ объявил шефство комсомола над строительством Братской ГЭС и приступил к отбору комсомольцев и молодежи, желающих участвовать в строительстве. 19 мая 1956 года ЦК КПСС и Совет Министров СССР обратились к молодежи и комсомольцам с призывом выделить 400—500 тысяч юношей и девушек на строительство предприятий Сибири. 5 июня 1956 года строители встречали отряд посланцев комсомола из Москвы в количестве 150 человек. Всего школу комсомола Всесоюзных ударных комсомольских строек Братска прошли более 25 тысяч посланцев разных регионов страны. Среди них будущие комсомольские лидеры и легендарные люди Братска: А.Ф. Морозов (впоследствии — замначальника Братскгэсстроя), Ф.Л. Каган (впоследствии главный инженер Братскгэсстроя), С.У. Губайдулин, Г.В. Брюханов (заместитель главного инженера Братскгэсстроя, Т.П. и К.П. Новиковы, Г.М. и С.С. Мазановы, А.Н. Марчук (главный инженер строительства Усть-Илимской ГЭС, герой песни А.Н. Пахмутовой), Ф.П. Юсфин (Почетный гражданин города Братска) и другие. 15 октября 1955 года состоялась первая конференция строителей, где был избран комитет ВЛКСМ во главе с Аркадием Морозовым. Секретарями горкома ВЛКСМ стали Илья Брянский и Евгений Крыжановский. Уже к концу 1956 года в Братске работало

Братск более двух тысяч посланцев комсомола. Основным содержанием работы комсомольской организации намечались вопросы воспитания молодежи в труде через организацию соревнования комсомольскомолодежных бригад, организацию быта, через деятельность института политвоспитателей и неуставных комсомольских организаций. Вспоминает Т. Новикова — политвоспитатель общежитий в палатках Зеленого городка: «Шла вторая половина 1955 года. Молодежь прибывала ежедневно десятками. Прибывающих строителей всегда ждали, заранее готовили палатки для жилья. В каждом общежитии избирались бытовые советы из числа самых передовых и сознательных юношей и девушек. Каждый член совета возглавлял одну из секций — санитарную, бытовую, спортивную, культурномассовую и т. п. Два раза в месяц совет проводил свои заседания, где решал текущие дела. Проводились смотры на лучшую палатку, регулярно выпускалась стенная газета, организовывались воскресники». Из личного архива Г.В. Брюханова: «В любых делах комсомольцы были застрельщиками. Так, производственный сектор поставил целью создание комсомольско-молодежных бригад на строительстве ЛЭП-220, Промбазе, Окинском ЛДК, бетонном заводе, которые выполняли производственные задания на 200 %. Был построен спортивный зал, создавались спортивные секции по волейболу, баскетболу, гимнастике. Комсомольцы были самыми активными участниками художественной самодеятельности, организаторами фестивалей и их участниками». Самой многочисленной комсомольской организацией в комитете строительства была «лэповская». Секретарем комитета ВЛКСМ СМУ ЛЭП-220 был избран Игорь Исполатовский. Из воспоминаний начальника СМУ ЛЭП-220 Братск—Иркутск Александра Степановича Южакова: «...комсомольцы расчищали просеки, рыли фундаменты, бетонировали и устанавливали опоры, навешивали провода. Известны своими трудовыми подвигами КМК Петра Шестакова, Александра Гетманова, Александра Краморова, Татьяны Высокос и других. Между Зимой и Тулуном ставила опоры бригада Н. Шелковникова. За смену комсомольцы выдавали 2—3 нормы. Николай Шелковников — местный тулунский парень. На строительство ЛЭП приехал по комсомольской путевке в 1955 году. Был бетонщи-

С комсомольской путёвкой

И.И. Наймушин с журналистами

ком, бригадиром, затем освобожденным комсоргом на участке. На строительстве работали девушки-комсомолки. Так, бригаду Анны Костиной называли «добровольческой девичьей гвардией». Закон у девушек был такой: «Не выполнив норму, с участка не уходить». 8 декабря 1957 года в 22 часа 45 минут линия электропередач Иркутск—Братск протяженностью 646 километров вступила в строй на 2 года раньше срока. Многие из строителей были награждены правительственными наградами. Но больше всего они гордятся маленьким скромным значком «Строитель ЛЭП-220 Иркутск—Братск». Традиции строителей ЛЭП220 были продолжены молодежью на строительстве ЛЭП-500 Братск—Тайшет протяженностью более 800 километров. Одним из лидеров комсомола был Василий Синица. Он приехал на стройку из села Галайбино Черниговской области по комсомольской путевке после окончания службы в армии и попросил в отделе кадров СМУ ЛЭП направить его на самый трудный участок. Так он стал бригадиром электромонтажников. В апреле 1959 года ЦК ВЛКСМ объявил стройку Всесоюзной ударной комсомольской. Секретарем комсомольской организации избрали Виктора Скурковина, впоследствии работавшего заместителем генерального директора АО «Сантехмонтаж». Уже в декабре в районе Тулуна была установлена первая опора ЛЭП-500 кВт. Это сделали: Анатолий Сутормин, Николай Шелковников, Вячеслав Кизияров, Николай Ефремов под руководством прораба Знаменского. Конец 50-х годов — это ответственный период строительства Братской ГЭС: перекрытие Ангары, закладка первых кубометров бетона в плотину и здание ГЭС, прием и обучение сотен и сотен молодых людей, прибывших по комсомольским путевкам.

Братск

Так, 15 августа 1958 года — первый рабочий день десятиклассников из поселка Черемшаны (Татария). 27 человек, весь класс вместе с учителем литературы Е.С. Клебановым решили отправиться на строительство Братской ГЭС. Они обратились с письмом к ХIII съезду ВЛКСМ: «Мы долго думали о выборе профессии. Каждый из нас должен найти себе путь в жизни. Но мы не хотим искать легких дорог. Вместе бороться и искать легче. Поэтому мы решили коллективом, со всеми друзьями и товарищами отправиться на одну из строек нашей страны. Коллектив у нас крепкий, комсомольский. Ребята и девушки работы не боятся. Просим ЦК комсомола направить весь наш коллектив на самую важную и нужную стройку страны». Пятеро ребят, закончивших курсы шоферов, были взяты на работу в автоуправление. Остальные стали бетонщиками. Вместе с ними работал и их учитель. В августе 1983 года, через 25 лет, они встретились в Музее трудовой славы Братскгэсстроя. Их было четверо: Дмитрий Миронов, бригадир формовщиков ЗЖБИ-1, кавалер ордена «Знак Почета», Галина Кулакова (Дуглава), учитель школы № 13, Елена Маниленко (Матвейчева), инженер ПРО ТЭЦ-7, Александра Калмыкова (Помощникова), контролер ОТК ЗЖБИ-1. Из Иркутска приехал и Ефим Соломонович Клебанов — доцент ИГПУ. Вспомнили многое. Например, как в красном уголке общежития в Падуне по вечерам звучал баян, играл Дима Казачков, тихо звучала песня: Здесь мы жили, мужали, влюблялись,

Первая ЛЭП из Иркутска в Братск

С комсомольской путёвкой

Хвойный ветер вдыхали до слез. Здесь тропинки в тайге пробивали В сумасшедший сибирский мороз... На строительстве Братской ГЭС в 1964 году работали 51 первичная комсомольская организация, 68 цеховых и 292 комсомольские группы. Одна из комсомольских групп из числа молодых, во главе которой был Алексей Марчук, выдвинула идею перекрытия реки Ангары с железобетонного моста, тем самым сэкономив для Родины 2 миллиона рублей. На бурильно-скальных работах прославился КМК Бориса Гайнулина. Борис Гайнулин прибыл на строительство после службы на Тихоокеанском флоте. Шесть месяцев изо дня в день он спускался на скальное дно Ангары, закладывал в крепчайшем диабазе круглые скважины для взрывчатки. Через полгода комсомольцу Гайнулину предложили возглавить самую отстающую бригаду. В июле 1958 года бригада заняла первое место в соревновании, которое широко развернулось в эти напряженные дни. Бригада получила переходящий вымпел ЦК ВЛКСМ. А в январе 1959 года стала первой на стройке бригадой коммунистического труда. В это время бригада перешла на бетонные работы. Укладка бетона и установка опалубки требовали большого умения и сноровки. Бригада справлялась с этой работой. Она насчитывала уже 100 человек и встала в один ряд

Братск с прославленными ветеранами стройки — бригадами Ревтова и Юргенсона. Но в один из весенних майских дней несчастный случай вывел из строя бригадира. Упав с 12-метровой высоты прямо на острые камни, Борис повредил позвоночник. Два с половиной года он сражался со своим недугом, перед которым медицина того времени оказалась бессильной. Его бригада ежедневно выполняла норму Бориса. Дом Бориса — на правом берегу по бывшей улице Амурской (ныне имени Гайнулина) — стал неофициальным штабом бригады. В гостях у него были партийные, государственные и комсомольские деятели, писатели и поэты, композиторы и выдающиеся исполнители. В 1964 году приехал в Братск Фидель Кастро. Услышав о Гайнулине, перед началом митинга он спустился с трибуны к его машине и сказал теплые и дружеские слова, назвав его Корчагиным 60-х годов. Борис Гайнулин награжден орденом Трудового Красного Знамени. Мировые рекорды по укладке бетона в основные сооружения Братской ГЭС принадлежат комсомольско-молодежным экипажам крановщиков управления механизации основных сооружений (УМОС). Так, экипаж машиниста Юрия Лангады, начав со 100—120, достиг скорости укладки 560 кубометров бетона в смену. В августе 1961 года Юрий Лангада выполнил за смену четыре сменные нормы, уложив 640 кубометров бетона. За период «большого бетона» УМОС обучил около 300 крановщиков. Наставниками были: Сергей Немасев — Герой Социалистического Труда, Киприян Архипович Бутаков, Анатолий Зарубин и другие. В 1960 году КМК Героя Социалистического Труда Владимира Ивановича Ревтова 9 месяцев держал переходящее Красное знамя управления русловых плотин. Именно в этой бригаде родилась система поточной укладки бетона. Работали непрерывно, в том числе и в выходные. За первый месяц такой работы

С комсомольской путёвкой

Братская ГЭС. Дежурные инженеры турбинного цеха

бригада уложила 3 тысячи кубометров бетона, лидировало звено П. Гайды. Второго такого специалиста, как он, не было на стройке. В 1964 году право уложить последний кубометр бетона в плотину было предоставлено лучшей на стройке бригаде В.И. Ревтова. Пуск первых агрегатов Братской ГЭС — это начало строительства крупнейших промышленных предприятий: Братского алюминиевого завода, Братского и Усть-Илимского лесопромышленных комплексов, Коршуновского горно-обогатительного комбината и многих других объектов Братско—Усть-Илимского территориально-производственного комплекса. И на всех этих Всесоюзных ударных комсомольских стройках использовались формы и методы работы комсомольской организации строительства Братской ГЭС и Братской городской комсомольской организации, которая в 1966 году Указом Президиума Верховного Совета СССР награждена орденом Трудового Красного Знамени за большие заслуги в деле мобилизации комсомольцев и молодежи на успешное строительство Братской ГЭС и города Братска и за самоотверженный труд молодых строителей.

Братск

Строительство Братского алюминиевого завода Комсомол — это рано вставать, Комсомол — это поздно ложиться, Это радость всех дел и забот, Это радость в труде и спорте. Комсомол, значит, рядом друг, Комсомол — значит, ты еще молод!

Ввод пусковых комплексов был главным итогом деятельности коллектива строителей БрАЗа в 1966 году.

По результатам работы во втором полугодии решением ЦК ВЛКСМ коллективу Всесоюзной ударной комсомольской стройки присуждено второе место в соревновании коллективов комсомольских строек черной и цветной металлургии страны.

Лев Пахомов, секретарь комитета ВЛКСМ БРАЗа

С комсомольской путёвкой Пусковой год. Их будет много у строителей БрАЗа. Сплошные пуски на предстоящие 10 лет. Но год пуска первых комплексов для строителей будет памятным по-особому. Как первенец, как год первой большой победы — получен первый металл, которого так ждали, который вот уже есть, его можно потрогать, увидеть глазами, провести рукой по гладкой поверхности отлитых чушек. Ощущение сбывшейся мечты, осуществление планов, над выполнением которых ты работал, осознание того, что и твоя частица есть в этом большом деле, вызывает гордость и удовлетворение. Ведь стоит чуть-чуть оглянуться вокруг, и ты увидишь вдруг, сразу, в целом, все то, что создано за 3-4 года. И всегда вместе со старшим поколением был комсомол! Большую работу по мобилизации молодежи на выполнение принятых обязательств провел комитет ВЛКСМ стройки. На стройке росло число комсомольскомолодежных бригад. В апреле их стало уже 17. Во всех комсомольско-мо лодежных бригадах строителей прошли собрания с повесткой: «С чем я иду к 50-летию Советской власти?». 12 комсомольско-молодежных бригад взяли обязательства отработать на ударных объектах по 7 часов во внеурочное время, проводились субботники по сбору металлолома, озеленению города. Молодые рационализаторы вносили предложения по удешевлению строительства. Бригада каменщиков В.М. Юровского, встав на трудовую вахту в честь 50-летия ВЛКСМ, обратилась с письмом ко всем молодым строителям Иркутской области. В обращении бригада писала: «Коммунистическая партия и советский народ доверили важнейшие стройки пятилетки комсомолу и молодежи. Работая в Братске, мы горды, что находимся на переднем крае трудовой битвы за ком-

Братск мунизм. Наша главная задача — как можно быстрее и качественнее сооружать корпуса завода, которые дают Родине крылатый металл». Далее в обращении говорилось: «…мы решили продолжить соревнование за досрочное выполнение задания пятилетки под девизом «Рожденные бурей — ударники будней». Члены бригады брали на себя обязательства выполнять производственные задания и нормы выработки не ниже 135 процентов, сдавать работы с хорошим качеством, с первого предъявления, перейти на хозрасчет, повышать свой политический и общеобразовательный уровень. Комитет ВЛКСМ строительства БрАЗа одобрил патриотическое начинание молодых каменщиков и утвердил условия соревнования комсомольскомолодежных коллективов, в которых, в частности, говорилось: «Строитель! Ровесник славных дел! Слушай! Включаясь в соревнование «Рожденные бурей — ударники будней», ты снова идешь в революцию». Инициативу бригады В.М. Юровского поддержали комсомольско-молодежные бригады А. Акимова, В. Грицко, А. Тюменцева и других. Наконец, накануне праздника Великого Октября Государственная комиссия подписала акт о вводе в эксплуатацию второго пускового комплекса. Количество крылатого металла, поступающего с Братского алюминиевого завода, отныне увеличилось вдвое. Решением ЦК ВЛКСМ коллективу Всесоюзной ударной комсомольской стройки по итогам соревнования среди других строек черной и цветной металлургии страны было присуждено второе место. Комсомольская организация Всесоюзной ударной комсомольской стройки постановлением ЦК ВЛКСМ была занесена в Книгу летописи трудовой славы Ленинского комсомола. Очередной пусковой комплекс по производству алюминия был принят в эксплуатацию Государственной комиссией 29 июня 1967 года в сроки, обозначенные по его сдаче в социалистических обязательствах. Следующий рубеж был взят накануне 50-летия Советской власти. Строители с радостью рапортовали об этом Родине. Первый пусковой комплекс, как и намечалось государственным планом, был введен в апреле; накануне 50-летия Ленинского комсомола, 23 октября, пущен второй; через неделю, 29 октября, — третий;

С комсомольской путёвкой четвертый пусковой комплекс был завершен в декабре. В начале строительства на монтаж корпуса электролиза уходило 11 месяцев, теперь эта работа занимала менее полугода. Таких темпов ввода мощностей мировая практика строительства объектов алюминиевой промышленности еще не знала. Это был своеобразный рекорд Братскгэсстроя. Отмечал эту победу по-своему и коллектив молодежной бригады В.П. Грицко. Включившись в 1967 году в соревнование «Рожденные бурей — ударники будней», потом, приняв эстафету к юбилею комсомола «Подарки молодых», эта бригада все время шла в рядах правофланговых. 1500 тонн металлоконструкций обязалась смонтировать бригада. Фактически смонтировала 2025 тонн. Десять раз в году ей присуждались призовые места в социалистическом соревновании молодежных коллективов. И вот при подведении итогов перед 50летием ВЛКСМ члены бригады с радостью узнали — коллективу бригады решением Иркутского обкома ВЛКСМ присвоено звание «Бригада имени 50-летия ВЛКСМ». Бригадир В.П. Грицко, комсорг А.Ф. Крайнов, члены коллектива: Г.И. Кучин, Д.Н. Холод, М.Ф. Николаев, Н.И. Худяков, Н.Н. Овчинников, И.Ф. Макогон, И.И. Андреев, И.А. Старчиков, Н.И. Базан, В.М. Панков, получают персональные удостоверения о принадлежности к бригаде имени 50-летия Ленинского комсомола. Вместе с этим бригада получила право поездки в Москву для участия в демонстрации, посвященной 51-й годовщине Великого Октября. Бывший бригадир этой бригады вспоминает: «Радостное это было событие. Радостное от того, что вышли победителями, и радостно, что весь коллектив летит в Москву. В столицу мы прибыли 6 ноября. 7-го в составе колонны ЦК ВЛКСМ шагали по Красной площади. Незабываемое, волнующее событие для каждого из нас. Этого никогда не забудешь. В последующие дни, — продолжает Грицко, — с бригадой беседовал второй секретарь ЦК ВЛКСМ и ответственные работники аппарата ЦК комсомола. Всех нас принял начальник Главвостокгидроэнергостроя, интересовался тем, как мы работаем, как живем, какие нужды испытываем. Одним словом, поездка была интересной, памятной, она воодуше-

Братск вила весь наш коллектив, прибавила новых сил для выполнения новых заданий». В этот год за самоотверженный труд в честь 50летия ВЛКСМ более ста человек удостоены высоких наград: почетных грамот ЦК ВЛКСМ, обкома и горкома комсомола, многие были награждены значками «Молодому передовику производства», ценными подарками. Электросварщику Александру Крайнову и плиточнице Анне Басовой от имени министра энергетики и электрификации СССР П.О. Непорожнего были вручены именные часы с надписью: «Победителю эстафеты «Юбилею комсомола — трудовые подарки». По окончании пуска 2-го электролизного цеха и при подготовке к пуску новых объектов электролизного цеха № 1 потребовались дополнительные кадры. Партийный, профсоюзный и комсомольский комитеты предложили администрации обратиться в Вооруженные силы страны, ЦК ВЛКСМ о направлении лучших комсомольцев, отслуживших в рядах армии и флота, на строительство и пуск 2-й очереди БрАЗа по комсомольским путевкам. Так, на БрАЗ прибыли такие прекрасные ребята, как бывшие североморцы В. Поляков, Х. Рахматуллин и многие другие посланцы бывших республик Союза. Но с прибытием молодежи на завод встал вопрос о ее образовательном уровне, который в то время составлял 8 классов, а у некоторых, не было даже восьмилетнего образования, что тормозило их профессиональный рост. Партком обязал комитет комсомола завода взять под свой контроль учебу молодежи в вечерних школах. Этот документ нашел поддержку во всех коллективах завода и среди молодежи в том числе. Так базовой школой БрАЗа стала ШРМ № 9, недалеко от общежития БрАЗа. Вечерами, придя с работы, пообедав в столовой общежития, молодежь бежала в школу! Учеба была главным направлением в работе комсомольской организации завода. Секретарем комитета комсомола в этот период был прекрасный специалист, инженер-металлург Михаил Горохов, который на отчетно-выборной конференции завода, отчитавшись о проделанной работе, перешел на пуск 5-го корпуса электролиза. Комсомольцы избрали своим вожаком Володю Сгибнева, инженера-металлурга, спортсмена. Именно об этом периоде времени, когда строился и пускался электролизный цех № 1, мне хотелось бы

С комсомольской путёвкой рассказать подробнее, так как я был не только свидетелем грандиозной стройки, но и непосредственно принимал участие в этом. Так, в первых числах августа 1969 года, после демобилизации из рядов СА, я, молодой парень, ехал в Братск. Проехав потухший вулкан, гору Моргудон, увидел 8 огромных труб, из которых валил сизый дымок, были видны стрелы башенных кранов и длинные корпуса зданий, обвешанные плитами и металлоконструкциями. Это было что-то грандиозное, большое и сразу же поразившее мое воображение! Сосед по купе, работающий строителем, сказал мне, что это и есть алюминиевый завод, который будет самым большим в мире. Хоть я и работал до армии на Урале, на Богословском алюминиевом заводе, эта стройка и сам молодой город меня потрясли, хотя я многое уже знал о Братске и о строительстве завода по рассказам старшего брата Геннадия, который неоднократно приезжал в Москву, обязательно заезжал ко мне в воинскую часть и рассказывал солдатамракетчикам о Братске. В душе появилась какая-то гордость, что я тоже начинаю свою трудовую биографию с листа. В течение нескольких дней мой старший брат свозил меня на БЛПК, БрАЗ, Братскую ГЭС, показал город Братск. Да, такой огромной строительной площадки я нигде не видел. Повсюду котлованы, бульдозеры, башенные и гусеничные краны, тяжелые самосвалы — все это поражало своей грандиозностью, величием стройки! Да и где я, молодой деревенский паренек, мог это все видеть. Школа в селе, 3 года учебы в ГПТУ на Урале, 3 года службы в армии. Все, что я знал о Братске и БрАЗе по рассказам старшего брата Геннадия, было перечеркнуто, так как увиденным я был сражен окончательно. ГПТУ я заканчивал по специальности «электромонтер по ремонту электрического оборудования», поэтому у меня был широкий выбор, куда пойти, где работать. Придя в отдел кадров БрАЗа, я сразу же сказал, что хочу в 1-й электролизный, который строился и пока не работал. Инженер ОК направил меня электриком в литейно-прокатное отделение (далее ЛПО). Начинать, так начинать с нуля. Так, 20 августа 1969 года стал для меня первым рабочим днем, днем моей трудовой «бразовской» биографии. Монтаж миксеров, подстанций литейнопрокатного отделения, электрооборудования прокатных станов, конвейеров — все было так интерес-

Братск но и ново, что я забыл о сомнениях, каких-то личных маленьких трагедиях, произошедших в 22 года. А монтажники все торопились, работали сутками, так как сроки ввода в строй первенца 1-го электролизного цеха — корпуса № 5 и ЛПО были жестко поставлены, все работы велись строго по графику. Когда я пришел в заводской комитет ВЛКСМ вставать на учет, меня встретил обаятельной улыбкой секретарь комитета Володя Сгибнев. Он быстро расположил меня к откровенной беседе. Я рассказал ему о себе, о своей пока короткой биографии, отдал армейскую характеристику. Прочитав ее, он сказал, что заводу нужны такие парни, и задал мне вопрос о моих планах и перспективах. Узнав, что у меня 1-й разряд по конькобежному спорту, лыжам, хоккею с мячом, Володя сказал, что он является чемпионом завода по конькам. Что ж, есть с кем соревноваться. Я ему заметил, что мне нужно учиться в вечерней школе, так как хочу поступать в институт. На это Володя ответил, что спорт и общественная жизнь не повредят моей учебе, а, наоборот, сделают еще более сильным. «Ну, а в делах комсомольской организации службы, цеха и всего завода думаешь принимать участие?» — спросил секретарь. Я ответил, что если ребята доверят и дадут какое-либо поручение, то буду его выполнять со всей ответственностью. С первых дней работы в электрослужбе я познакомился со всеми молодыми ребятами, так же как и я пришедшими из рядов Советской Армии, да и просто приехавшими на пуск из других городов и заводов. Некоторые из них были в Чехословакии, принимали участие в боевых операциях, получив ранения. Сразу же после пуска пришло время проводить комсомольское собрание. На этом собрании комсомольцев электрослужбы присутствовал Володя Сгибнев. Он предложил ребятам избрать меня секретарем комсомольской организации, заранее предупредив меня об этом. Я, конечно, волновался, но ребята единогласно проголосовали за меня. Так началась моя комсомольская беспокойная жизнь, которая в дальнейшем мне только помогала… Николая Куклева избрали в «Комсомольский прожектор», за учебу комсомольцев отвечали Людмила (жаль, фамилию забыл) и Уваров Виктор. В то время обязанности секретаря комсомольской организации, до организационного собрания, было поручено выполнять Эдуарду Лосенко, молодому специа-

С комсомольской путёвкой листу, члену заводского комитета ВЛКСМ, который впоследствии стал секретарем комитета ВЛКСМ завода. Быстро все встало на свои места: и общественная жизнь, и с 1 сентября учеба в школе рабочей молодежи № 9. Жить было интересно — работа, учеба, общественная жизнь, спорт и, конечно же, развлечения — вечера отдыха и т. д. Сейчас только удивляешься: как все успевали?! На комсомольском собрании цеха мою кандидатуру предложили в состав комитета ВЛКСМ цеха, в который вошли уже проверенные делом ребята — Чупин Юра от механослужбы, Лисицына Люда от ЛПО, от корпуса № 5 — Николай Вознюк-Ковальчук. Возглавил комитет комсомола Иван Урин, бывший учитель русского языка. Комитет комсомола завода, да и мы тоже, считали, что если у человека высшее педагогическое образование, он потянет такую нагрузку и станет настоящим лидером молодежи. Но стать таковым Иван не смог. Мы пытались ему помочь, подсказывали на собрании и при встречах, но …все же не каждому дано заниматься таким живым, интересным делом, как комсомол. У человека должен быть огонек, контактность, инициатива, а также умение поддержать инициативу других, вовлечь в интересное дело, а иногда и строго спросить. На очередном заседании комитета комсомола цеха Эдуард предложил вместо Ивана Урина мою кандидатуру. Я высказал свои сомнения: учеба в школе, тем более скоро экзамены, ведь выпускной класс! Но присутствующие на заседании комитета комсомола Федор Константинович Тепляков, секретарь парткома цеха Олег Андреевич Коршунов, да и ребята, члены комитета, рассеяли все мои сомнения, сказали, что помогут мне справиться. Так я стал секретарем комитета комсомола 1-го электролизного цеха. Вот тогда я и почувствовал большую ответственность не только за себя, но и за все дела в жизни комсомольской организации, которую мне доверили. Энтузиазма было много, идей было через край, иногда секретарь парткома охлаждал наш горячий пыл. Главной задачей, поставленной перед нами, было то, чтобы во всех службах, корпусах электролиза, сменах была прослойка молодежи и комсомольцев. Когда в смене, на участке, корпусе сплав опыта и молодости — это великая сила, сила познания, передачи опыта молодым от ветеранов, это закалка духа, интересные дела, энтузиазм. Самое тяжелое — это подбор кадров, кандидатур для избрания в состав комсомольского актива

Братск корпусов и смен. Ведь в каждой смене старались создать ячейку. Есть три человека молодых комсомольцев — это уже группа, ячейка. Необходимо избрать группкомсорга, но такого, чтобы был лидером, уважаемым, инициативным парнем. А цех все рос, создавались новые корпуса, новые участки, службы. В коллектив приходили демобилизованные ребята, инициативные, горячие, жаждущие освоить специальность металлурга, литейщика. Вот на них-то и было направлено все внимание членов комитета комсомола цеха. А были и такие, которые не хотели вставать на комсомольский учет. На то у каждого были свои причины, и с каждым приходилось беседовать, убеждать, а некоторых просто исключать из комсомола. Да, трудное это дело быть комсоргом цеха! Многие изъявляли желание получить образование. Приходилось просить администрацию, а иногда и требовать через партком, чтобы молодого парня направить работать в другую смену, т.к. там необходимо переизбрать комсорга. Немаловажную роль в становлении комсомольской организации цеха № 1 сыграла наша дружба с комсомольской организацией стройки, с ее штабом во главе с В. Халиловым, который потом перешел работать электролизником. Да и многие ребята, которые строили наш завод, впоследствии стали прекрасными специалистами, металлургами, литейщиками, электриками. Так создавался интересный, дружный актив комсомольцев и молодежи электролизного цеха № 1, про который я и сейчас вспоминаю с гордостью. Было приятно работать с такими людьми, как Виктор Репин — мастер комсомольско-молодежной смены корпуса № 5, Виктор Егоров — комсорг корпуса № 6, Юра Молчанов — мастер комсомольскомолодежной смены корпуса № 6, Константин Парфентьевич Марченко — коммунист, которому поручили возглавить одну из КМС ЛПО. Валера Евтющенко, секретарь комсомольской организации ЛПО, был вообще идеалом чести и порядочности. С его инициативы и установления внутрисоюзной дисциплины начался подъем комсомольской организации ЛПО, в которой в дальнейшем выросли в руководителей многие комсомольцы. Например, Анатолий Смирнов, впоследствии ставший старшим мастером ЛПО, затем начальником управления сбыта, начальником литейного цеха; Володя Каркушко, ставший заместителем директора завода по внешне-

С комсомольской путёвкой экономическим связям; Виктор Эсауленко, Анатолий Саенко, ставший старшим мастером корпуса № 8, старшим инженером производственного отдела завода. Валянский В. — мастер комсомольскомолодежной смены 2-го электролизного цеха, затем старший мастер корпуса, начальник цеха, а сегодня он заместитель директора БрАЗа. Виктор Савчук — механик, старший механик, главный механик завода, заместитель генерального директора БрАЗа. Эдуард Лосенко — мастер смены, старший мастер корпуса, начальник цеха, заместитель директора завода. Он и сегодня трудится на БрАЗе, занимается анодным узлом. В дальнейшем комсомольская организация литейно-прокатного отделения благодаря нам стала лидером не только в цехе, но и на заводе, в городе. Слава Остапчук возглавил комсомольскую организацию ВСГС, Анатолий Слабодянин — механической службы, Лухнев Валерий сейчас возглавляет Братский городской народный суд. Комсомольцы крановой службы вообще блистали идеями, так по их инициативе был организован в цехе и на заводе первый комсомольско-молодежный экипаж крана, на кабине которого красовался комсомольский значок. Ведь сначала боялись доверять молодежи очень ответственную работу по замене анодных штырей, а вот такие ребята, как Саша Кочнев, Лухнев Валера, доказали, что молодежи можно доверять и более серьезные дела. После этого эксперимента впервые всю молодежь перевели в одну смену. Старшее поколение нам здорово помогало и доверяло. Особенно хочется отметить Олега Андреевича Коршунова — старшего мастера корпуса № 5, который впоследствии возглавил партком цеха, В.И. Косова, ставшего начальником 1-го электролизного цеха, а затем заместителем директора по производству. Вот это был настоящий человек и руководитель, коммунист с большой буквы, которого я считаю своим учителем. Не могу не вспомнить других замечательных руководителей своих подразделений, таких как: Тепляков Ф.К. — старший мастер корпуса № 5, заместитель начальника цеха, а ныне заместитель генерального директора завода; Люлькин Г.Н. — старший мастер крановой службы, ныне на заслуженном отдыхе;

Братск Садовников Л.Н. — старший мастер корпуса № 7, заместитель начальника цеха; Кузнецов С.Ф. — старший матер корпуса № 6, начальник электролизного цеха № 2; Лосенко Э.П. — старший мастер корпуса, заместитель начальника цеха, заместитель директора завода; Зырянов В.А. — старший мастер корпуса № 8; Пахомов Г.А. — старший мастер ЛПО цеха, заместитель начальника цеха, заместитель главного металлурга завода; Орлов А.А. — старший мастер корпуса № 4, секретарь парткома цеха; Сахаров Г.Г. — мастер анодного хозяйства корпуса № 7, заместитель секретаря парткома цеха. У этих людей вся жизнь связана с воспитанием молодежи, их умение увидеть в каждом какую-то изюминку и определяло успех коллектива электролизного цеха № 1, комсомольская организация которого стала лидером во всех делах на производстве и в общественной жизни. Именно им я благодарен за поддержку, своевременный совет. Посменная работа, длинные выходные комсомольцев затрудняли нам собираться всем составом на собрания, субботники и другие мероприятия. Комсорг смены отдыхает, а ему необходимо снова на какой-то час приехать на завод, встретиться с комсомольцами другой смены, поучаствовать в субботнике. Так возникла инициатива комитета комсомола о создании сквозного комсомольскомолодежного потока цеха. С этим предложением мы вышли на цеховой партком, который нас поддержал. Все зависело от начальника цеха и старших мастеров корпусов, которые не все верили в эту затею. Но, благодаря самому деятельному участию и поддержке начальника цеха В.И. Косова, поток был создан. Распоряжением по цеху и постановлением комитета комсомола были определены кандидатуры мастеров, которые будут возглавлять смены. Пришлось многих комсомольцев из других смен переводить в другой поток, процесс этот был болезненным, так как коллективы смен уже сдружились, сработались. Таким образом, впервые в алюминиевой промышленности страны, да и в металлургии в целом, был создан КМ поток, который не только плавил металл и производил готовую продукцию, но и отгружал ее потребителям.

С комсомольской путёвкой Вот этот период в жизни комсомольской организации цеха я никогда не забуду. Все мероприятия, будь то работа с подшефными классами, спорт, субботники и воскресники, дежурство в микрорайонах цехового комсомольского оперативного отряда, — проходили интересно. Дежурство возглавил Володя Озонов — крановщик, интереснейший человек, душа комсомольского актива цеха и завода, любитель позаниматься с детьми. И семья у него комсомольско-молодежная, дружная, с которой, встречаясь, вспоминаешь только хорошее. Познакомился я с ней на совместных рейдах. В то время в составе комитета комсомола цеха были такие молодые и деятельные ребята, как Володя Минин, Иван Чупин, Шуба Виталий, ставший впоследствии директором школы, не один раз избирался депутатом Госдумы, а также Слободянин Анатолий — замначальника электроцеха № 3, Зверев Юра — начальник ОЭ цеха, Солынин Петр — ставший впоследствии секретарем парткома цеха и завода. Комсомольцы цеха проявили инициативу в пуске корпуса № 8. Выпуск боевых листков, плакатов, выполнение самой черновой и тяжелой работы для нас было делом чести. Единственными соперниками КМК 1-го цеха в соревновании комсомольско-молодежных смен завода и города были прекрасные КМК Валеева Р.Г., Валянского В.В., Чаликова В.К. из электролизного цеха № 2. Как же много зависит от руководителей, возглавивших тот или иной коллектив! Поэтому подбор кадров, подготовка резерва на выдвижение были первостепенными в совместной работе администрации цехов и отдела кадров завода, профсоюзного комитета, партийной и комсомольской организации. Приятно вспомнить, как комсомольцы и молодежь цеха и завода участвовали в пуске корпусов № 4, 3, 2, 1, где проводили субботники и воскресники по уборке территории нулевой отметки. С каким энтузиазмом выходили в личное время на посадку деревьев в микрорайонах, на территории завода. Строили горнолыжную и санную трассы. Помогали строить ДК «Металлург», оздоровительный комплекс «Крылатый». Все комсомольско-молодежные смены достойно несли звание «Коллектив коммунистического труда». Молодежные смены электролизного цеха № 1 были всегда в лидерах заводского и городского соревнования, все добились звания «Коллектив комму-

Братск нистического труда и быта». Руководили этими сменами: 1 корпус — Валерий Канищев; 2 корпус — Леонид Безъязыков; 3 корпус — Юрий Зверев; 4 корпус — Юрий Мальцев; 5 корпус — Виктор Репин; 6 корпус — Юрий Молчанов; 7 корпус — Юрий Кечин, победитель во всесоюзном соревновании КМК, организованном ЦК ВЛКСМ и ВЦСПС; 8 корпус — Николай Шишкин; Литейное отделение — Марченко К.П., Саенко А.; Крановая служба — Тилькунов Н.Т.; Участок электриков ППР — Солынин П.Д.; Участок мех. службы — Слободянин А.А.; Участок электриков корпусов — Сизых Л.А. Комсорг корпуса № 7 Макаров Володя был делегатом IX съезда ВЛКСМ в Москве, а впоследствии избирался секретарем парткома и заведующим отделом ГК КПСС. Сколько было переделано замечательных дел, — добрых, необходимых людям нашего города и завода. Это посадка деревьев в микрорайонах, шефство над трудными подростками, классами в подшефных школах № 24, 31, 35, 5. А какой парк был выращен в районе 24-й школы! Молодежь и комсомольцы потока не только могли работать, но и отдыхать. На заработанные на субботниках деньги, за собранный и отгруженный металлолом были приобретены катер «Прогресс» с лодочным мотором и подарок смене № 1 Канищева В. — победителю соревнования по итогам года. Участку токарного отделения комитет комсомола подарил бильярд. Лучшим комсомольцам вручались часы, радиоприемники, ценные подарки. Тем, кто призывался в ряды Советской Армии и Флота, вручались ценные подарки. Большинство молодых парней после армии возвращались вновь на родной завод, в родной коллектив. Виктор Шевцов, которого мы приняли в комсомол и проводили в армию, стал впоследствии руководителем и лидером профсоюзной организации завода. Незаметно пробежало время учебы в ШРМ, которую я окончил в 1971 году, и сразу же попросил дать мне характеристику для поступления в вуз. Эта характеристика до сих пор у меня, ведь подписал ее

100

С комсомольской путёвкой мне Тепляков Ф.К., которого я и сейчас уважаю как старшего товарища, наставника молодежи. В 1971 году комсомольцы завода на своей конференции избрали меня в состав заводского комитета ВЛКСМ и делегатом на городскую комсомольскую конференцию, где я был избран членом пленума ГК ВЛКСМ и представлен к награждению орденом Трудового Красного Знамени. Я был горд таким доверием и понял, что нужно засучить рукава и несмотря на то, что учеба в вузе занимает много времени и энергии, с еще большей отдачей работать и работать. В 1972 году, когда Эдуард Лосенко уходил на основное производство на руководящую работу, он предложил мою кандидатуру на должность секретаря комитета ВЛКСМ завода. Состоялась беседа с секретарем парткома завода, членом парткома был и наш директор Иван Макеевич Шулепов. Помню, он с улыбкой спросил, не боюсь ли я брать на себя такую нагрузку. Ведь учеба в институте, спорт, молодая семья, ребенок, — времени будет не хватать. Я тогда ответил, что сил у меня хватит, но для этого необходима помощь администрации, парткома и завкома БрАЗа в выполнении программы, которую мы, члены комитета комсомола завода, уже разработали. Все, кто сидел на заседании парткома, дали согласие и выразили готовность помочь нам. Вкратце я рассказал, в чем она состоит. Это — прием на работу молодежи до 25 лет только после собеседования в комитете комсомола. Выделение молодежи — передовикам производства, победителям социалистического соревнования, лучшим спортсменам комнат в малосемейном общежитии и однокомнатных квартир для молодоженов. Дать возможность отгружать металлолом для выполнения плана заводом по отгрузке металлолома нам, комсомольцам и молодежи, и часть заработанных средств перечислять на наш счет. Вот так я стал секретарем заводского комитета ВЛКСМ, организации, которая решением ЦК ВЛКСМ была наделена правами райкома. Эстафету наших дел подхватили вновь избранные в состав комитета ВЛКСМ завода Александр Марчук, Владимир Дорошенко, Владимир Петрищев, Тамара Каткова, Любовь Окулик, Володя Пегашев — секретарь комитета ВЛКСМ 2-го электролизного цеха. В составе комитета комсомола были инициативные и интересные молодые девчата и парни. За

Братск КП завода отвечал Юра Зверев, за производственный сектор Лосенко Эдуард. Бобкова Юру избрали заместителем секретаря комитета комсомола завода. Катюша Ситникова стала завсектором учета. Членами комитета комсомола завода были избраны инициативные парни и девчата. Борис Ганин, затем Володя Пегашев — во 2-м электролизном цехе, в 3-м цехе комсомольскую организацию возглавил Слава Ситников. Сейчас он заместитель управляющего Сбербанком России. Люба Окулик — секретарь комсомольской организации ЦЗЛ и ОТК впоследствии стала замначальника цеха. Саша Марчук — комсорг цеха ППФ возглавил комитет ВЛКСМ завода, затем стал секретарем ГК КПСС, завотделом промышленности обкома партии. Лида Потемкина — комсорг ремонтностроительного цеха. На нашем заводе прекрасно работал совет молодых специалистов, который возглавил Миша Горохов, он когда-то тоже был секретарем комитета ВЛКСМ завода, прекрасный специалист, порядочный и добрый человек. Жаль, ушел рано из жизни! Председателем совета ДСО «Труд» был Володя Башкирцев, у которого был богатый опыт спортивно-массовой работы на Урале, а затем ДСО «Труд» возглавил Борис Цирлинчук. Комитет комсомола постоянно проводил конкурсы профессионального мастерства среди электролизников, литейщиков, слесарей, электриков, токарей. Победителей награждали ценными подарками и вручали ленту победителя. По представлению комитета комсомола завода администрация повышала победителям соревнования разряды, профсоюзный комитет, который в то время возглавлял Н.В. Глушнев, выделял для молодых передовиков производства и победителей соревнования комнаты в малосемейном общежитии, однокомнатные квартиры. Комитетом комсомола решались многие проблемы, возникающие у молодежи. Сюда шли за советом, за помощью. А не это ли главный показатель работы! Приятно, когда сейчас идешь по какому-нибудь цеху, а тебя приветствуют убеленные сединами коллеги со словами: «Привет, комсорг!» Не забываются те дни, когда мы провожали молодежь завода в ряды Советской Армии. Вручали ценные подарки, чемоданы, пачку конвертов и т. д. И, действительно, многие снова возвращались на завод.

101

102

С комсомольской путёвкой Вернулся Володя Макаров, Виктор Шевцов, который сейчас лидер профсоюзного движения на заводе. На очередной комсомольской конференции мы, члены комитета, передали эстафету своих дел в надежные руки, тщательно подобрав всех, кто нас заменит. Саша Марчук — мастер КМК в цехе ППФ, секретарь комсомольской организации. Его жена, Света, заменила его на должности мастера КМК ППФ, они же вместе заканчивали институт. Заместителем я уговорил идти на наш завод своего старого друга, который работал когда-то в организационном отделе ГК ВЛКСМ, а затем его призвали в армию. Подошло время демобилизации, и, приехав к Володе в часть, кстати, над которой мы шефствовали, я рассказал ему о нашем с парткомом завода предложении. Володя Дорошенко дал согласие, и я рад, что выбор сделан правильный. Это ведь «мотор», его энергичность, инициативность удивляли. Молодец! В состав комитета также были избраны многие ребята и девчата из прежнего состава. Актив подобрался очень сильный: Володя Петрищев — спортсмен, футболист, тренер детской команды. Тамара Каткова — идеологический сектор и учеба. А какие ребята вошли из прежнего состава! Володя Пегашев, Слава Ситников, Люба Окулик, Люба Хорошилова, Лида Потемкина, да и меня еще оставили в составе комитета. Приятно вспомнить все, что мы когда-то делали. Я горжусь, что сейчас работаю рядом с такими прекрасными людьми, бывшими комсомольцами и руководителями комсомольско-молодежных коллективов: Леонидом Безъязыковым, В. Валянским, Смирновым Анатолием, Виктором Савчуком, Александром Березовским и многими, многими другими, чей комсомольский задор и энергия и сейчас помогают. Есть такое выражение: «Я бы с этими ребятами и девчатами пошел в разведку». Это о моих товарищах. Жаль, что не можем сейчас мы собираться. Посмотреть бы друг на друга, поделиться воспоминаниями. Благодаря комсомольской организации мы интересно жили, трудились, отдыхали, занимались спортом. Вот это было нужнои и нашей стране! Хочу перечислить секретарей комитета ВЛКСМ БрАЗа: Горохов Михаил Сгибнев Владимир

Братск Лосенко Эдуард Пахомов Лев Марчук Александр Сафронов Анатолий Чаликов Василий Березовский Александр Жаль, что развалилось такое нужное стране движение молодежи, как комсомол!

103

104

С комсомольской путёвкой

Братский ЛПК

Юрий Попов, работник социального отдела ОАО «Центральный картонный комбинат», второй, первый секретарь Черемховского горкома ВЛКСМ 1963—1966гг.

Александр Зырянов, заместитель генерального директора по персоналу и организационному развитию ОАО «Целлюлознокартонный комбинат» (БЛПК) 1997-2006 гг., заведующий сектором ударных комсомольских строек, секретарь Иркутского обкома ВЛКСМ 1984—1989 гг.

Видное место в городе Братске среди гигантов индустрии занимает Братский ЛПК. В мире нет подобного сосредоточения на одной промышленной площадке взаимосвязанных, различных по профилю предприятий химической и лесохимической переработки древесины с полным и рациональным ее использованием. В июле 1958 года Совет Министров СССР принимает постановление о строительстве Братского лесопромышленного комплекса. Работы по сооружению БЛПК были возложены на Братскгэсстрой Министерства электростанций. 15 сентября 1958 года — начало подготовительных работ по строительству комплекса. В этот день на Пьяновскую площадку гусеничный трактор доставил деревянную будку, и в ней разместилось вновь созданное управление строительства Братского ЛПК. Через месяц на стройку приехал первый отряд молодых добровольцев, в их числе в основном комсомольцы из Новороссийска, затем прибыли более 100 комсомольцев из Башкирии, а в декабре — 30 солдат, демобилизованных из рядов Советской Армии. Эти ребята были костяком будущего многотысячного коллектива строителей комплекса. 18 декабря 1958 года состоялось первое собрание комсомольцев вновь созданного управления строительства БЛПК. В марте 1959 года к исполнению обязанностей директора строящегося предприятия приступил Е.А. Кузнецов. Проектным заданием первой очереди комплекса предусматривалось сооружение предприятий по переработке четырех миллионов кубометров древесины в год. Комсомол горячо откликнулся на призыв строителей и эксплуатационников приехать на строительство гиганта целлюлозной промышленности в городе Братске. В республиках, краях и областях началось формирование отрядов комсомольцев на строительство ЛПК. 1 октября 1960 года ЦК ВЛКСМ объявил стройку Всесоюзной ударной комсомольской, а 20 ноября

Братск

решением комитета ВЛКСМ Братскгэсстроя создан штаб. Его возглавил А.Е. Львов. За первый год работы штаб ударной стройки на каждом крупном объекте создал комсомольский пост, проведено 23 комсомольско-молодежных рейда. Участники рейдов пресекли бесхозяйственное обращение со строительными материалами на ряде объектов, бюрократическое отношение руководителей отдельных участков к своим обязанностям. За неудовлетворительную работу были сняты с работы два начальника участка. Члены комсомольского штаба регулярно посещали строительные участки, контролировали работу бригад. Такая работа продолжалась до завершения строительства комплекса. В это время в коллективе ударной комсомольской стройки трудилось около трех тысяч человек, а через год число работающих утроилось. Восемь комсомольцев, состоящих на учете в дирекции строящегося комплекса, 23 июня 1961 года собрались на первое комсомольское собрание. Секретарем комсомольской организации была избрана Инга Жернова.

105

106

С комсомольской путёвкой На строительной площадке только начался монтаж первых варочных котлов, закладывались фундаменты будущих заводов, а молодежь обсуждала планы своей работы. Комсомольцы говорили: «Если химия — ударный фронт, то и работать мы должны по-ударному». И они подтверждали свои слова конкретными делами. В августе 1962 года был создан штаб «Комсомольского прожектора». Одновременно комсомольская организация проводит работу по привлечению молодежи в ШРМ, техникумы на подготовительные курсы для поступления в институты. 1965-й — год пуска в эксплуатацию первой очереди комплекса. Пусковой комплекс включал 192 объекта. На всех участках комплекса — от лесного порта до склада готовой продукции целлюлозного завода — усилилось напряжение. Многие рабочие и специалисты, комсомольцы сутками не покидали своих рабочих мест. Задачи комсомольской организации были созвучны с задачами всего коллектива комплекса. Секретарь комитета ВЛКСМ того периода И. Невмержицкий говорит о работе комсомольской организации следующее: «Главное, чего добилась комсомольская организация, — это организационное укрепление и приобщение к общественной работе большого круга молодежи». Все с огромным интересом ждали, когда же будет сварена первая братская целлюлоза. 5 сентября 1965 года включается минимальное количество основного оборудования технологической цепочки и на нем производится первая варка целлюлозы. До конца пускового года было сварено 180 варок и произведено 1253 тонны товарной целлюлозы. В последний день 1965 года Государственная комиссия приняла в эксплуатацию первый технологический поток по выпуску 125 тысяч тонн небеленой целлюлозы в год. День 31 декабря 1965 года стал днем рождения БЛПК. У пульта управления и аппаратов полноправными хозяевами стали эксплуатационники, которые плечом к плечу с монтажниками участвовали в монтаже, наладке и комплексном опробовании уникального оборудования. Начался период освоения принятых в эксплуатацию промышленных мощностей.

Братск В выполнение этих задач комсомольцы комплекса вложили немало самоотверженного труда. Формируются комсомольско-молодежные смены, бригады, разворачивается соревнование между ними. Посланцы комплекса заслуженно принимают участие в слете молодых строителей ударных комсомольских строек страны. «В труде, как в бою!» — под таким девизом трудились комсомольцы и молодежь эксплуатационников и строителей Всесоюзной ударной комсомольской стройки. Первыми подхватили этот девиз юноши и девушки из комсомольско-молодежной смены Николая Безобразова, работающей в древесноподготовительном цехе № 2 лесного порта. Вскоре все 25 комсомольско-молодежных смен комплекса несли трудовую вахту и делами подтверждали действенность боевого девиза. В ноябре 1973 года одна из лучших комсомольско-молодежных смен окорочного цеха лесного порта, которую возглавлял молодой коммунист П.А. Вовканич, выступила с инициативой: достойно встретить XVII съезд ВЛКСМ. В соревновании смен на БЛПК в третьем году девятой пятилетки смена четыре раза занимала первые места по комплексу. Призыв этой смены «XVII съезду ВЛКСМ — 17 ударных трудовых недель» нашел последователей не только в Братске, но и в других городах Иркутской области. В числе лучших комсомольских смен-бригад была смена старшего варщика В.Ю. Циколина. 30 декабря 1974 года был принят в эксплуатацию поток по производству 285 тысяч тонн в год беленой целлюлозы. Строительство основного производства было завершено, хотя ежегодно после этого в строй действующих еще входили отдельные объекты. В стройке участвовало более 40 крупных специализированных строительных организаций, в которых было занято в среднем четыре тысячи человек. С начала строительства было освоено около миллиарда рублей капитальных вложений, выполнен 51 миллион кубометров земляных работ, уложено 1 миллион 260 тысяч кубометров монолитного бетона и железобетона. Родина достой-

107

108

С комсомольской путёвкой но оценила самоотверженный труд строителей и эксплуатационников по вводу в строй гиганта лесохимии. 40 лет Братский лесопрмышленный комплекс работает успешно. За это время сварено 23,4 миллионов тонн целлюлозы. По общему выпуску товарной продукции комбинат занимает 4-е место среди предприятий целлюлозно-бумажной промышленности России.

110

С комсомольской путёвкой

НАША БИОГРАФИЯ Слова О. Писаржевской и А. Монастырева Музыка А. Мажукова Мокрый ветер в лицо хлестал На исходе октябрьской ночи, Новый день на рассвете встал Над землею светло и прочно. Припев: Мне не думать об этом нельзя, И не помнить об этом не вправе я, Это наша с тобою земля, Это наша с тобой биография. Новый день над землею встал, Под копытами пыль клубится, Где-то всадник с коня упал, Где-то красная конница мчится. Припев: Ураганной эпохи шквал Нас сегодня зовет за собою, Новый день над землею встал, Но трубач не расстался с трубою. Припев:

Саянск

111

Кто связа л свою судьбу с Саянском... У каждого, кто связал свою судьбу с Саянском, есть свои памятные даты, свои радости и отметины, что оставил город в их жизни. Первый десант строителей, состоящий из двадцати человек, ведет свой отсчет от пшеничного поля августа 1968 года. Только-только прошел дождь, земля парила под горячим солнцем, от легкого ветерка качались тяжелые колосья. — Тут и придется строить... — начальник строительства Юрий Яковлевич Васин провел рукой от края до края стоявшей стеной пшеницы. Какое поле! Но тогда и оставалось, что дождаться и снять с него

последний урожай хлеба. Под ним, как показали геологические исследования, был расположен мощный пласт каменной соли — сырье для нового химического производства. В начале мая 1968-го было опубликовано постановление ЦК КПСС и Совета министров СССР «О создании крупных установок по производству

Ольга Артемьева, начальник отдела по связям с общественностью ОАО «Саянскхимпласт»

112

С комсомольской путёвкой важнейших полимерных материалов и полупродуктов из них». И уже 16 мая вышло постановление № 383 о строительстве Зиминского химического комплекса. Генеральным застройщиком было назначено Министерство химической промышленности, возглавляемое Л.А. Констандовым. Генеральным подрядчиком выступало Министерство среднего машиностроения, у руля которого стоял Е.П. Славский. На него возлагалась ответственность за строительство химического комбината, жилых домов, объектов культурного и бытового назначения, коммунального хозяйства. Министерство транспортного хозяйства отвечало за сооружение моста через реку Ока, связавшего завод с новым городом, и подъездных путей к химкомбинату; Министерство газовой промышленности — за прокладку этиленопровода Ангарск — Зима с пропускной способностью до 150 тысяч тонн газа в год. Спустя несколько месяцев сам завод и новый город для химиков приобрели первые «наброски» в виде треста «Зимахимстрой» в системе Ангарского управления строительства и дирекции 3X3, расположив шейся в Зиме. История сохранила имя человека, который забил первый колышек на площадке, где впоследствии встали главные корпуса химзавода. Это геодезист Владимир Сергеевич Маторин. А трудности становления молодого предприятия пришлись на долю первого директора завода Николая Павловича Ворожейкина, первого парторга Германа Ивановича Романенко, первого профорга Виктора Борисовича Лемешенка. Администрация возводимого предприятия размещалась в Зиме. Началось проектирование и строительство необходимых для жизнедеятельности завода объектов и коммуникаций. Завод, пуск которого намечался на начало 80-х годов, решал важнейшую государственную задачу — обеспечение промышленности Советского Союза поливинилхлоридом — синтетическим полимером, применяемым при изготовлении труб, деталей химической аппаратуры, изоляции, получении жестких и мягких пластмасс и др. Кроме того, как побочный продукт, он будет вырабатывать жидкий хлор и каустическую соду, востребованные народнохозяйственным комплексом страны.

Саянск К октябрю 1968 года были сформированы все подразделения треста — строителей, механизаторов, автомобилистов, снабжения, жилищно-коммунальное. Началась прокладка дорог, создавались объекты собственной базы стройматериалов. Первую очередь химического комплекса должны были эксплуатировать около десяти тысяч специалистов. Поэтому практически одновременно с заводом, в пятнадцати километрах от него, началось строительство нового города. Апрельским утром 1970 года в честь 100-летнего юбилея со дня рождения В.И. Ленина бригада заслуженного строителя Павла Федоровича Дворовкина заложила фундамент первого дома. У нового поселения еще не было названия. Свое имя Саянск, тогда еще рабочий поселок, получил позже, 25 января 1975 года. А статус города ему был присвоен в 1985 году. Саянск стал последним городом в Сибири, который был объявлен комсомольской ударной стройкой, последним чудом народного энтузиазма, последним подвигом, на который успели решиться партийные и советские власти. «А как еще назвать то действо, — пишет известный журналист Станислав Гольдфарб, — когда на пустом месте, в голой тайге вырастает город, который при обычной жизни может появиться и формироваться и сто, и двести, и более лет». Саянск — самый молодой город Сибири. Он, как и завод, ради которого был выстроен, поднимался волей местных специалистов и тех людей, которые ехали сюда в первую очередь за романтикой. «Мы были молоды, горячи. Всего теперь не перечесть. Не может в жизни все иначе... Всегда мы были, будем, есть!» Эти строчки из стихотворения первостроителя Валерия Фролова подчеркивают особый вклад, который внесла молодежь 70-х в строительство нового города и химического завода.

113

114

С комсомольской путёвкой Отсчетом комсомольской биографии Саянска может послужить август 1969 года, когда состоялось первое организационное собрание комсомольцев треста «Зимахимстрой». Секретарем первичной комсомольской организации избрали Николая Шеина, военнослужащего-строителя. С этого времени организация, вошедшая в состав Зиминского ГК ВЛКСМ, начала свою деятельность как передовой отряд молодых строителей. Молодежь прибывала на строительную площадку со всех уголков станы. Она строила и училась, отдыхала, влюблялась и создавала семьи. И все это в условиях, приближенных к «полевым». В тресте был сформирован новый специализированный участок отделочников. Его возглавил бывший секретарь комсомольского комитета Ангарского управления строительства Александр Корбух. Естественно, что строители — штукатуры, маляры, в основном молодежь. Первыми бригадирами являлись боевые комсомолки — Анна Непомнящих и Валентина Редутова. А костяком этих коллективов были 30 девушек, выпускниц ГПТУ-10 Ангарска. Среди них Тамара Сигитова, Вера Тушина, Любовь Мавлютова, Раиса и Екатерина Кислиденко. В марте 1969 года молодежь треста отпраздновала первую комсомольскую свадьбу. Первый брачный союз в новом большом коллективе строителей заключили электромонтеры энергоучастка Людмила Кожурова и Виктор Головатенко. На торжественном вечере их горячо поздравили представители Зиминского горсовета, начальник треста Юрий Васин. Секретарь горкома ВЛКСМ Зимы Николай Крюков вручил молодоженам ключ от новой квартиры. В 1974 году Иркутский обком комсомола объявил строительство Зиминского химического завода областной ударной стройкой. В июне Зиминский ГК ВЛКСМ направил на строительство нового города и химкомбината ударный комсомольский отряд. Этот год был ознаменован и созданием на 3X3 ком-

Саянск сомольской организации, возглавила которую Людмила Репина. Начался период зарождения многих традиций. Трудовые почины, социалистическое соревнование, профессиональные конкурсы приобрели необычайный размах. Энтузиазм молодых позволил форсировать работы на строительстве города и комбината. Заводские корпуса еще не были сданы в работу, а технологические линии уже выстраивались на стройплощадке, готовые к монтажу. Надо заметить, что оборудование на площадку поставлялось из Германии и являлось на то время самым совершенным. На его установку и дальнейшую эксплуатацию со всех концов страны прибывали специалисты. Многие из тех, кто связал свою судьбу с новым заводом, стали впоследствии известными руководителями, общественными и политическими деятелями. Среди них: Виктор Кузьмич Круглов — председатель Законодательного собрания Иркутской области. Его трудовая биография началась в 1977 году на 3X3. Он был первым секретарем Зиминского ГК ВЛКСМ, секретарем областного комитета комсомола. В апреле 1997 года В.К. Круглов избран генеральным директором ОАО «Саянскхимпласт». Его целеустремленность, умение работать в команде, предвидеть перспективу обеспечили предприятию стабильность и лидирующие позиции в химической отрасли России. С его именем связано и второе рождение Саянска, новые перспективы города. Николай Семенович Лазуткин — член политсовета Иркутского регионального отделения политической партии «Единая Россия», заместитель генерального директора ОАО «Саянскхимпласт» по управлению персоналом. Рифгат Гусманович Мубараков — главный инженер ОАО «Саянскхимпласт», действительный член российской Инженерной академии (РИА). Василий Алексеевич Митрофанов — председатель Контрольно-счетной палаты Иркутской области. В 1985-91 годах он был председателем Саянского городского совета народных депутатов. В ночь со второго на третье ноября 1979 года свершилось долгожданное событие: под нагрузку были поставлены первые электролизеры одного из крупнейших предприятий России Зиминского химического завода. Пуском руководил главный инженер, впоследствии директор предприятия Николай Иванович Захарченко. Готовая продукция, необходимая народно-хозяйственному комплексу страны, — жидкий хлор и каустическая сода — пошла желез-

115

116

С комсомольской путёвкой нодорожными составами в разные уголки огромной державы. Самые первые тонны продукции ушли в Братск. Роль комсомольской организации в пуске велика. Она составляла костяк трудовых коллективов стройки и завода. Молодежь активно участвовала в многочисленных субботниках, организованных на производстве. В то же время создавались комсомольско-молодежные коллективы (КМК), которые стали застрельщиками нового и передового. Хорошей традицией стало проведение конкурсов профессионального мастерства. Причем, эффект от них был огромен. К примеру, на заводе не хватало токарей, фрезеровщиков. По инициативе комсомола на производстве запчастей и оборудования проводились конкурсы среди представителей этих специальностей. Рос престиж этой профессии, молодые ребята начинали ее осваивать в профтехлицее. Больших успехов добивалась комсомольскомолодежная бригада Г. Бухарова. В ней трудились мастера своего дела. Члены бригады были непременными победителями городских, областных конкурсов профессионального мастерства, а сам бригадир — токарь шестого разряда — стал участником Всесоюзного конкурса токарей. В то же время комсомольская организация, возглавлял ее в то время Р. Писарев, инициировала социалистическое соревнование среди низовых звеньев — цеховых организаций, которое повысило энтузиазм и творческую самоотдачу молодых химиков. В 1979 году состоялся XVIII съезд ВЛКСМ, делегатом от зиминской городской организации была избрана аппаратчица химзавода Нина КозловаБондаренко. 28 марта 1982 года состоялось еще одно памятное для химического предприятия событие. В этот день в резервуар производства «Винилхлорид» поступил дихлорэтан — мономер, необходимый для производства основного продукта — поливинилхлоридной смолы. А спустя еще несколько месяцев, 22 октября, аппаратчики А. Смоленцев и В. Луковников начали розжиг 128 горелок печи пиролиза. И, наконец, 6 июня 1983 года были получены первые тонны поливинилхлорида! Параллельно со сдачей объектов градообразующего предприятия вводится Ново-Зиминская ТЭЦ. На этом важнейшем участке жизнеобеспечения работало СМУ-4. Здесь было установлено немало трудовых рекордов, но один из

Саянск

них достоин книги Гиннесса: за три дня в основание дымовой трубы комсомольско-молодежная бригада Владимира Сидорова заложила 3,5 тысяч кубических метров бетона. Стремительно строился и Саянск. Что ни месяц — то новые дома, объекты социальной сферы. В тресте «Зимахимстрой» в 1974—1976 годах работало 67 комсомольско-молодежных коллективов, они поддержали многие передовые почины тех лет, в том числе и московский, выдвинутый к 30-летию Великой Победы: «Работать за себя и за того парня». И, действительно, темпы строительства были ударные. Объемы строймонтажа достигали до 60 тыс. кв. метров в год. А самый известный успех тех лет выпал на долю штукатуров-маляров бригады Галины Костенко из СМУ-9, которые план 1979 года выполнили к первому июля. Или еще один пример. 90-квартирный дом в первом микрорайоне нового города был возведен и сдан в эксплуатацию за два месяца и 29 дней. От первого ковша земли, вынутого экскаватором, до новоселья чуть меньше трех месяцев вместо девяти по нормативам! Имена героев: В. Чернигов, В. Ружникова, В. Емельянцева, В. Крильборцер, Г. Калашников, С. Краснощеков ... Сколько их — монтажников, отделочников, крановщиков, сантехников, о которых не писали в газетах, но которые оставили в память о себе дома, дворцы культуры, детские сады, улицы, парки!

117

118

С комсомольской путёвкой

В сентябре 1981 года в Саянске прошел Всесоюзный конкурс среди штукатуров-маляров на звание «Мастер — золотые руки». Из восьми родственных предприятий страны приехали отделочники на зиминскую площадку. Нашу стройку представляли девчата из КМК Галины Костенко и Валентины Антонцевой: Валентина Ружникова, Людмила Стрелова, Нина Склярова, Татьяна Калашникова, Мария Красонцева и Галина Пащенко. Они стали первыми в этом конкурсе. В связи с присвоением Саянску статуса города, был создан Саянский ГК ВЛКСМ. Организовать его работу доверили Людмиле Лоховой. На учете в организации состояло 10000 человек. «Трудно передать словами то чувство ответственности, которое лежало на освобожденных комсомольских работниках, — вспоминает Людмила Николаевна. — Ведь комсомол отвечал за все направления жизни молодежи. К примеру, мы шефствовали над совхозами «Зиминский» и «Глинкинский». Встречались с комсомольско-молодежными экипажами на полях во время уборочной. Бывало, что на МТФ коровы не доились по 2—3 дня, не хватало доярок. ГК ВЛКСМ направлял девчат с завода, выпускников школ, чтобы исправить это положение». Свою работу горком строил так, чтобы сохранить традиции старшего поколения и поддержать новые инициативы. Костяк организации составляли комитеты ВЛКСМ стройки и химзавода, возглавляли которые секретари Владимир Петрашек и Ирина Рома-

Саянск ненко. 28 января 1987 года была срублена первая сосна на площадке будущего молодежно-жилищного комплекса. В Саянске, по инициативе ГК ВЛКСМ и его секретаря Владимира Баранова, было начато строительство пятисотквартирного жилого дома для молодых семей города. Первый отряд эмжэковцев насчитывал 120 человек. Возглавил новую стройку Виктор Миллер. Через полтора года в эксплуатацию сдадут первый блок комплекса. Автором знаменитой эмблемы на доме, ставшей своеобразным символом не только молодежно-комсомольского движения, но и всего города, стал художник Владимир Баранцев. Движение МЖК стало мощным стимулом для дальнейших инициатив комсомольцев. Позже была освоена еще одна очередь МЖК. Сложными для Саянска и его градообразующего предприятия стал конец прошлого столетия. Спад производства середины 90-х годов затронул и химический комплекс. Прекратилось финансирование второй очереди комбината. Было заморожено и строительство города. Саянское предприятие (Зиминский химический в 1988 году был переименован в СПО «Химпром», с 2003 г. — ОАО «Саянскхимпласт») было остановлено на несколько месяцев. «Саянский вариант разорения предприятия следовало бы вписать во все учебники по экономике, как пример характеристики дикого перехода от социалистической собственности к рынку, — пишет в одной из своих книг С. Гольдфарб. — Лишь один штрих. Огромные деньги задолжали химики за пар. Комбинат и город строили как одно целое. Как одно целое строили и ТЭЦ, и многое другое. ТЭЦ может работать только в том случае, если «Саянскхимпрому» поступает технологический пар. Чтобы не заморозить город, химики должны были принимать пар и... стравливать его в воздух же. А долг рос...» Новой команде менеджеров, возглавил которую Виктор Круглов, удалось вывести завод из системного кризиса, восстановить утраченные позиции. Нужно отметить огромную роль в этом бывшего губернатора Иркутской области Бориса Говорина. В октябре 1998 года областная администрация приняла постановление «О мерах по стабилизации и развитию экономики Саянска». С этого момента начинается новая жизнь Саянска и его градообразующего предприятия. «Химпласт» устремился вперед. На несколько лет он снова превратился в строительную площадку. Здесь началась модерни-

119

120

С комсомольской путёвкой зация производственных мощностей. За вводом нового современнейшего мембранного производства хлора и каустика — первого в России — внимательно следили и в стране, и за рубежом. Специалисты «Саянскхимпласта», среди которых немало тех, кто участвовал в первом пуске, также круглосуточно не покидали производство, чтобы намеченный пуск мембраны прошел в срок и без осложнений. Петру Андреевичу Зыкову, запустившему в 1979 году хлорное производство ртутным методом, спустя 27 лет будет доверено остановить его. И через два месяца — в августе 2007 года — на «Саянскхимпласте» будет введено самое первое в России производство хлора и каустика мембранным методом. Управлять им через современнейшие автоматические системы доверено молодежи XXI века. Саянск за тридцать пять лет своего существования стал одним из культурных центров Иркутской области. В нем открылись картинная галерея, библиотеки, Дворец культуры, музеи. Творческие коллективы — участники и победители многих областных и российских конкурсов и фестивалей. Большие возможности предоставлены любителям физкультуры и спорта. В числе спортивных объектов горнолыжная база, спортзалы, стрелковые тиры, бассейны. Саянские спортсмены неоднократно побеждали и становились призерами чемпионатов России, Европы и мира. Сегодня по инициативе председателя Законодательного собрания Виктора Круглова началось строительство современного стадиона с утепленным искусственным покрытием. Образовательная инфраструктура позволяет населению получать различные уровни образования. В городе имеются 10 детских дошкольных учреждений, 7 средних школ, межшкольный учебный комбинат, 2 музыкальные школы, художественная школа, центры детского и технического творчества, медицинское училище, техникум, колледжи, филиалы высших учебных заведений городов Иркутска, Томска, Кемерова, Москвы. Взрослеет город, растет его авторитет. В конкурсе «Лучшее муниципальное образование Иркутской области» он шесть раз становился призером, а в 2004 и 2005 годах был назван победителем. У Саянска — большой потенциал, и есть все предпосылки для его развития и процветания.

ЯРОСТНЫЙ СТРОЙОТРЯД Слова Н. Добронравова Музыка А. Пахмутовой Я – свежий ветер, огонь крылатый, И наше время на циферблатах! Пусть повезет нам в большом пути От равнодушья себя спасти! Припев: Радостный строй гитар, Яростный стройотряд. Словно степной пожар, Песен костры горят. Нет струн у сердца неопалимых, И жажда счастья неутолима. Я обращаюсь к своей любви: Меня на подвиг благослови! Припев: На перекрестках путей и мнений Рождались звезды и вдохновенье. И одержимость всегда права, Когда находит свои слова. Мы сильные духом. Мы дети земли. Мы смелые... Смели... И нас не смели. Припев: А стройотряды уходят дальше. А строй гитары не терпит фальши… И наш словесный максимализм Проверит время, проверит жизнь. Припев:

Коршуниха

123

Коршуновский ГОК ХХ съезд КПСС (1956 г.) принял решение о создании третьей металлургической базы на востоке страны. В числе других было намечено построить Коршуновский железный рудник в Восточной Сибири. Год 1957-й. В тайге расчищается площадка для строительства жилья. В феврале в коллективе было 200 человек. Август. В Коршуниху приехал первый отряд строителей из Братска. Октябрь. Состоялось первое комсомольское собрание Коршуновского ГОКа. Присутствовали все девять комсомольцев. 23 января 1958 года. При 50-градусном морозе бригада Николая Трифонова заложила две каркаснозасыпные палатки в южном городке. Февраль. В комсомольской организации стройки 35 юношей и девушек. Созданы первые комсомольско-молодежные бригады. В их числе

бригада Николая Трифонова. К концу года на стройке было 90 комсомольцев. Февраль 1959 года. Бюро Иркутского обкома ВЛКСМ объявило сооружение Коршуновского горно-обогатительного комбината ударным объектом семилетки. В Коршуниху приехали первые посланцы иркутского комсомола.

Виктор Шипицин, первый секретарь Нижне-Илимского райкома ВЛКСМ 1979—1984 гг.

124

С комсомольской путёвкой Закончили Черемховский горный техникум 40 ребят и, когда до них дошла весть о Коршуновской новостройке, решили поехать на нее всем выпуском. 1 июля 1959 года по решению ЦК ВЛКСМ строительство Коршуновского ГОКа объявлено Всесоюзной ударной комсомольской стройкой. Со всех концов страны идут в Коршуниху письма: «Вместе с семьей изъявляю желание перейти на работу по строительству комбината и быть участником его стройки от начала и до конца», «Хочу работать на строительстве, а к трудностям мне не привыкать». Беглого взгляда на почтовые штемпели — «Запорожье», «Чебоксары», «Волгоград», «Владивосток» — достаточно, чтобы понять: стройкой интересуется вся страна. Четыре брата — Василий, Александр, Федор и Петр Прокловы — в одно время приехали на стройку и отлично трудились в комсомольско-молодежной бригаде плотников, которую возглавил старший из братьев — коммунист Василий Тимофеевич. Большой отряд комсомольцев прибывает с Тихоокеанского флота и Группы советских войск из Германии. В их составе будущие руководители Коршуновстроя: А. Гребенкин, В. Бураков, А. Русанов, Г. Ленчевский. Комитет комсомола (секретарь П. Трегубов) проводит большую работу по созданию комсомольскомолодежных бригад, звеньев и экипажей. В числе лучших бригады: Ц. Багуты, А. Гончаренко, Н. Слободчикова, Н. Худорбы, А. Дворовенко, Л. Сафонкиной. Их руками в кратчайшие сроки построены: бетонный завод, хлебозавод, холодильник, котельные, жилье, школы, детские сады, обогатительная фабрика, где трудятся молодые специалисты: А. Закопырин, В. Викулов (будущие руководители Братскгэсстроя), В. Киналь, В. Бишлер, А. Рыжко. В конце 1959 года директором строящегося Коршуновского ГОКа был назначен Виталий Васильевич Беломоин — впоследствии Герой Социалистического Труда, бессменный директор комбината. В марте 1961 года стройку возглавил Матвей Исаакович Тест — опытный строитель, прошедший школу десятков строек. Позднее многие называли 1961-й год годом «Великого перелома» в судьбе Железногорска.

Коршуниха В 1962 году на объектах стройки работали 83 комсомольско-молодежные бригады, 16 экипажей водителей, бульдозеристов, экскаваторщиков. При комитете комсомола был создан штаб «Комсомольского прожектора», который возглавил комсомолец, молодой специалист А. Веревкин. По итогам проверок выпускается газета, а по местному радио — сатирический журнал «Бульдозер». Из воспоминаний секретаря Всесоюзной ударной комсомольской стройки Петра Александровича Трегубова: «Для строителей ударной комсомольской стройки самыми напряженными были 1963—65 годы. Все основные силы стройки были брошены на строительство «фабрики»: очистку площадки от леса, разбивку цехов первой стадии, 3—4 стадии дробления, главного корпуса обогащения, сушки, погрузки готового концентрата. Было сформировано 18 комсомольскомолодежных бригад, бригадирами назначены лучшие из рабочих, такие как Иван Жадан, Михаил Ванин, Геннадий Муромцев, Вениамин Скворцов, Николай Ярошенко, Каренин и др.; начальниками участков — Владимир Киналь, Александр Рыжко, Петр Байдалов, Вальдемар Бишлер, Владимир Викулов; мастером — Нина Горохводатская. По решению комитета комсомола провели работу по радиофикации основных объектов под руководством начальника штаба Александра Веревкина. Организовано круглосуточное дежурство комсомольского актива, который следил за работой на объектах и поставкой строительных материалов. Дежурство осуществляли комсомольцы и секретари первичных организаций — Нэля Куроедова, Клавдия Кириченко, Николай Родионов, Иван Сорокин, Галя Арбузова, Валентина Кисленко, Артур Семенов, Геннадий Шевцов и другие. Дежурный штаба собирал сведения, кто хорошо сработал, кто хуже, штаб определял — кто впереди, кто отстает. Через громкоговоритель передавалась

125

А. Мясников с помощником машиниста В. Кожевниковым

126

С комсомольской путёвкой сводка на объекты. Выявлялись прогульщики и пьяницы. С ними разбирались в бригаде, если они не были комсомольцами, с комсомольцами — первичная комсомольская организация СМУ-2. Оно создано для строительства фабрики. Начальником был Анатолий Николаевич Закопырин. Когда же его назначили главным инженером стройки, возглавил СМУ Василий Федорович Шевченко — первостроитель Комсомольска-на-Амуре, участник Великой Отечественной войны. Фотограф Саша Гуптовский снимал передовиков и халтурщиков, затем оформлялась фотогазета. Фабрика — это небольшой пятачок, и из конторы СМУ, где располагался штаб стройки, просматривались все объекты. Сибтехмонтаж, Востокэнергомонтаж по мере возведения одного или другого цеха, вели монтаж оборудования. Штаб комитета ВЛКСМ регулярно выпускал «молнии» о передовиках и отстающих. Штабисты звонили любому руководителю, если по каким-либо причинам организация срывала работу. О всех недостатках докладывалось руководству стройки, парткому. Самое напряженное время настало в конце 1964-го и в начале 1965 года. Было принято решение дать концентрат в первом квартале 1965 года, но для этого необходимо форсировать работы по строительству цехов и монтажу оборудования. В работу строителей вмешалась природа. В 1964 году с первого по двадцать второе февраля стояли сильные морозы, до -55° С. В таких условиях работать было невозможно. Стройка стояла, узлы, которыми надо было производить сварку, приходилось закрывать брезентом, ставить обогреватели. Только после этого сварщик мог работать, а так металл ломался, как бумага. Для координации всех организаций, занятых на стройке фабрики, вновь утвержден штаб, в который вошли: Матвей Исаакович Тест — глава стройки, Ви-

Коршуниха

талий Васильевич Беломоин — директор комбината, Петр Александрович Трегубов — секретарь комитета комсомола, секретарь парткома, председатель профкома, главный инженер Сибтехмонтажа и начальники ГЭМ и ВЭМ. В конце 1964 года штаб перевели на казарменное положение. Жили все в гостинице при организованном питании и связи. На ежедневных совещаниях решались злободневные вопросы, вносились корректировки в строительство, наказывали виновных в срыве работы на пусковом объекте. Штаб работал до пуска первой очереди и внес ощутимый вклад в ход строительства и монтажа оборудования. В это время на пусковом объекте работало 567 комсомольцев. И вот, как итог напряженной работы коллектива, строителей, монтажников, штаба, комитета комсомола, комсомольцев, в феврале 1965 года был получен первый концентрат. Его получили в два часа ночи. Присутствовавшие при этом на корпусе сушки прямо с барабанов сушки брали на память эти дорогие частички. Они до сих пор хранятся у большинства, кто принимал участие в строительстве фабрики и всего комплекса комбината. А в апреле 1965 года на погрузочном сооружении прошел митинг, собрались все, кто был причастен к пуску первой очереди комбината. Уже стоял груженый эшелон с концентратом, который ушел на Зап-

127

Семья Касаткиных на фоне Железногорска

128

С комсомольской путёвкой сиб с лозунгом: «Получай, Родина, коршуновский концентрат». Эшелон сопровождали Иван Александрович Минаев, секретарь парткома, от комсомола — Анна Литвинова. По итогам строительства Коршуновского ГОКа 1159 строителям, монтажникам и эксплуатационникам были вручены высокие государственные награды. В августе 1965 года комсомольская организация Коршуновстроя награждена грамотой ЦК ВЛКСМ, как занявшая второе место во Всесоюзном соревновании ударных строек и за ввод действующей первой очереди ГОКа. Грамота ЦК ВЛКСМ вручена также комсомольской организации СМП-289, добившейся второго места во Всесоюзном соревновании строительномонтажных поездов.

Коршуниха

129

Когда от счастья перехватывает горло Автор этих записок-воспоминаний — известный иркутский журналист Виталий Васильевич Комин. С ним мне довелось познакомиться в 1972 году, когда я работал в Иркутском обкоме комсомола. До сих пор мы поддерживаем добрые, теплые отношения, вспоминаем о прошедших годах — годах нашей комсомольской юности, о том, как много полезного было сделано при участии комсомольцев и молодежи на благо советского народа. В этом году Виталию Васильевичу исполняется 70 лет. Возраст не стал для него помехой, он, как и прежде, с энтузиазмом трудится на Иркутском областном радио. Он родился в селе Карымск Куйтунского района 5 декабря 1938 года — это записано в его паспорте. А «появился на свет» в больнице села Кимильтей Зиминского района. Поэтому оба этих района считает родными. После окончания средней школы в Зиме в 1955 году поступил учиться на филологическое отделение историкофилологического факультета Иркутского государственного университета и оказался однокурсником Александра Вампилова. Тогда в университете еще не готовили журналистов, а потребность в них была в газетах, на радио, телевидении, издательстве. Поэтому пишущих со студенческих лет юношей-филологов, а это были Валентин Распутин, Сергей Иоффе, Евгений Корякин, Анатолий Преловский, Игорь Петров, Виталий Зоркин, Борис Кислов, Александр Вампилов и другие, охотно привечали в редакциях, особенно в «Советской молодежи». Для них даже была организована вечерняя «школа юнкоров» — беседы о мастерстве опытных журналистов «Молодежки» с новичками. По словам Виталия Комина, такая форма общения «без лекций и нотаций» создавала доверительную атмосферу в редакции, новичков слушали, редактировали их материалы, приглядывались для предложения работать «в штате». Не случайно школу «молодежки» прошли многие иркутские писатели — Евгений Суворов, Альберт Гурулев, Станислав Китайский, Юрий Скоп. О Распутине и Вампилове уже можно и не говорить. Их первые серьезные журналистские материалы появились после командировок по области с удостоверением «Советской молодежи». А Виталий Комин начал штатную работу в зиминской районной газете. В ней он печатался еще в студенческие годы. — Районка помогла мне — книжному юноше лучше узнать жизнь, — рассказывает он. — Зима — это и железнодорожная станция, и лесохимия, и сельское хозяйство, и строительство. За три года многое удалось потрогать руками. Например, поработать на вздымке огибающим хаком… Тогда ведь был принцип: хочешь написать хорошо — на время смени профессию или постарайся сжиться с героями своих очерков так, чтобы написать точно. А еще я, да и не только я, — подражая Василию Пескову, не расставался с фотоаппаратом. Но вот однажды в Зиму — родные пенаты районного журналиста — приехал Саша Вампилов, тогда еще журналист «Молодежки», писавший первую пьесу. Вместе они поехали в дальнюю деревню Зиминского района написать о молодой доярке-депутате

Борис Медведев, ведущий специалист Государственного архива новейшей истории Иркутской области, инструктор отдела пропаганды и культурно-массовой работы Иркутского обкома ВЛКСМ 1972—1973 гг.

130

С комсомольской путёвкой Иркутского областного Совета народных депутатов. День провели на ферме, а когда наступили быстрые зимние сумерки, пришли переночевать в совхозную контору (автобус в Зиму был только утром). — Всю ночь мы кочегарили печку в бухгалтерии, немного вздремнули на голых столах, а в основном говорили и говорили. Тогда-то мне Саша и сказал: «Три года ты в районке — хватит! Иркутская область большая и интересная. В «Молодежке», поверь, тебе будет интереснее». Виталий Комин оказался легким на подъем. Весной 1963 года он работал уже в Иркутске, в редакции газеты «Советская молодежь», а в 1965 году был приглашен на работу в орган Иркутского облисполкома — комитет по радиовещанию и телевидению и опять-таки в молодежную редакцию радио. Именно радио сделало его известным. А еще книга «Он пришел в 21 век. Творческий путь Евгения Евтушенко», написанная им в соавторстве с другом Валерием Прищепой. Он вел репортажи со всех ударных комсомольских строек области, подготовил не одну сотню радиопередач о жизни и проблемах молодежи.

Мерзлотная, Коршуниха, Татьянка Виталий Комин, старший редактор Иркутского областного радио ГТРК «Иркутск»

В первые месяцы моей работы в новом коллективе «Молодежки» я не рвался в командировки. Надо было вжиться в ритм редакции: готовил дежурные материалы, собирал информацию, хронику комсомольской жизни области и т. д. Бывать на ударных комсомольских стройках и писать о них мне тогда казалось «высшим пилотажем». Однажды я прочитал в газете материал собственного корреспондента газеты Альберта Гурулева «Как ты встречаешь, Мерзлотная?» В корреспонденции речь шла о комсомольцах, которые приехали в Сибирь строить Коршуновский горно-обогатительный комбинат в Нижнеилимском районе. Их размещали на ближайшей к Коршунихе станции Мерзлотной — там было чуть получше с жильем, хотя, понятно, оно везде тогда было неблагоустроенное, а кое-где палатки были обычным «пейзажем» ударной комсомольской стройки. Не знаю почему, но мне самому захотелось увидеть и эту самую Мерзлотную, и тех, кто живет в палатках, у кого не сходили с уст (я это узнал из газеты) слова Татьянка — так называлась гора, где была скрыта желез-

Коршуниха ная руда, Коршуниха — речка, давшая название будущему комбинату. Журналисты «Молодежки» до моего появления в редакции уже по нескольку раз побывали на новой стройке. Поэтому их взгляд был не поверхностным, а содержание не познавательным, — они видели и описывали проблемные ситуации, чтобы в штабе стройки и в первичных комсомольских организациях о них знали и «ломали головы», как исправить. Я пока чувствовал себя дилетантом, но — «рвался в бой, презирая асфальт». Когда я уже совсем был готов к отъезду в командировку на поезде, в редакции появился Леня Ермолинский — неторопливый, обстоятельный, уравновешенный в любых ситуациях, и даже на летучках в редакции, товарищ. Он был в ржавых от пыли кирзовых сапогах, как оказалось, только с самолета из Братска. Леня сразу приехал на такси в редакцию, на Киевскую, 1, чтобы сесть и написать о чем-то срочно в номер. — А ты почему собрался ехать в туфлях? — немного загадочно спросил он меня. — Хочешь оставить их под Татьянкой и ходить по стройке босиком? Я понял свою опрометчивость в экипировке. Ведь не зря же в редакции, где-нибудь в скрытном углу, можно было увидеть либо меховые унты, либо видавшие виды сапоги. Как же я мог об этом забыть? Ведь асфальт — он ведь только в Иркутске асфальт, а не на визирной тропе. Плохо помню дорогу на поезде до Коршунихи. За окном вагона — тайга. Речки и речушки. Одна из станций на подъезде к Коршунихе так и называется — Речушка. Увидел я, наконец, и Мерзлотную — добротные сибирские дома аборигенов, прозванные комсомольцами «бурундуками», и тут же дома барачного типа и палатки совсем недавних новоселов, тех, кто приехал «за мечтами и за запахом тайги». Но никто из моих собеседников не собирался «повернуть назад». Другое дело — требовали от штаба сделать все, что в его силах. Еще в редакции Олег Волович сказал: — Старик, постарайся увидеть стакан. Заодно узнай, как там идут дела? Вникни, что там в графике работ зависит от самих молодых ребят? Я уже знал по рассказам в редакции, что «стакан» — это сердце будущей горно-обогатительной фабрики, сооружение, где руда будет перемалываться страшной силой механизмов, а затем подаваться на обогащение.

131

132

С комсомольской путёвкой Но то, что я увидел на месте, поразило даже мое подготовленное как будто воображение. «Стакан», облицованный бетоном, уходил вниз монолитной скалы и мог скрыть в себе дом из 16 этажей… От одного только взгляда в 70-метровую глубину кружилась голова. Подумалось: это все делают бетонщики, опалубщики, парни и девчата в потрепанных испачканных спецовках. Ничего героического в их лицах нет. Но на плакатах они будут выглядеть достойными своего важного дела да так, что им захочется подражать. Значит, и мне о них написать надо так же — без громких слов, пусть даже чуть плакатно. Ведь это они, греясь у костра, пели себе и мне, что «дым костра создает уют». Песни отражали время, в котором они рождались. И этим песням подпевать тогда хотелось многим! Зато сегодня я с восхищением узнаю, что Коршуновский горно-обогатительный комбинат вышел на проектную мощность и добывает в год по 5 миллионов тонн железорудного концентрата. На территории рудоуправления возвышается памятник рабочему. Он сжимает кулаки в решительной схватке не допустить рейдерского захвата своего предприятия. Эти события происходили уже в начале XXI века. Ну, а будь моя воля, я бы установил еще и памятник взрывникам, работу которых мне пришлось наблюдать много раз. В невероятно сложных горных условиях, карабкаясь по тропам, они закладывали по 500— 600 шпуров. Потом замирало все в округе, раздавался взрыв… Оседала пыль. Карьер снова наполнялся грохотом бульдозеров, «Кразов» и «Мазов». Продолжалась привычная работа, в которой, равняясь на старших, мужала молодежь. Эта человеческая эстафета и сегодня жива.

«Говорит правый берег!» Нет слова привычнее для журналиста, чем «командировка». К августу 1969 года, за 9 лет разъездной работы корреспондентом, я это успел почувствовать хорошо. Поэтому нисколько не удивился, когда зам. председателя комитета по радиовещанию Георгий Килессо сказал мне: — Зайдите… Обговорим командировку в УстьИлимск. В его кабинете оказался мой коллега — старший по возрасту и стажу работы на радио Роберт Лютиков.

Коршуниха Я хотел было дождаться, когда они закончат разговор, но зам. пред., увидев меня следом в дверях, сказал: — Проходите. Разговор будет для двоих. А когда я сел, продолжил: — Грандиозное событие ожидается на Ангаре. В третий раз реку перекроют. Вы оба знаете об этом, бывали. Но — порознь. А сейчас полетите вместе. Лютиков — репортер опытный, всегда поможет, подскажет. — Когда вылетаем в Невон? — Послезавтра. Возьмите свои «Репортеры». А днем раньше на Усть-Илим пойдет наша звукопередвижка… За рулем Василий Парамонов. Видимо, упреждая мои и Лютикова вопросы, Килессо закончил так: — Не часто Ангару перекрывают… так что лучше перестраховаться. Если что — звукопередвижка всегда выручит. Да и кабель у нее длинный. Предполагается митинг — до трибуны его пробросите… За сутки до перекрытия мы уже были в аэропорту Невон, приехали в Усть-Илимск устраиваться в гостиницу. Вот тут-то мы и увидели, что, кроме нас, в УстьИлимск прилетели и приехали корреспонденты со всего Советского Союза. Кто-то из администраторов гостиницы будто бы в шутку заметил: «Надо же — даже из «Мурзилки» прислали корреспондента. Из «Пионерской правды», знаю точно, была Наташа Бромлей, обаятельная, улыбчивая женщина, которой, кажется, только и не хватало на шее алого галстука… Местные власти встречали гостей приветливо. Хозяином положения был секретарь парткома строительства новой ГЭС Николай Мальцев. Его загоревшее за лето на стройке лицо как будто напоминало, что он — совсем не кабинетный парторг. Журналистам «со всего света» хотелось заранее узнать, что и как будет завтра, в главный для строительства день — перекрытия Ангары. После прессконференции в горкоме партии решили привезти всех на левый берег реки, показать временный штаб стройки, который уже переместился сюда. Начальник строительства Владимир Герасименко, высокий, внушительного телосложения человек, как-то по-детски чертил прутиком на песке схему перемычек, чтобы всем стало ясно, что произойдет завтра. Эту «наглядную лекцию» все присутствующие слушали очень внимательно, а затем, как и положено, задавали много вопросов: Не было вопросов почему-то только у двоих наших коллег из Москвы, из редакции Всесоюзной радиостан-

133

134

С комсомольской путёвкой ции «Маяк»: коренастого, уже в годах, крепыша Константина Ретинского и высокого молодого красавца, этакого рубахи-парня Михаила Лещинского. Кстати, много позже я не раз видел уже по телевидению его репортажи из Афганистана и других «горячих точек». Эту московскую пару из «Маяка» встречали и опекали местные власти с особым почтением. И было за что. К. Ретинский и М. Лещинский привезли с собою специальную установку «Эфир» и двух инженеров. О своем необычном задании они известили руководство города и стройки еще из Москвы: с помощью этой установки им предстояло впервые из Сибири провести прямой репортаж о перекрытии Ангары на всю страну. Местная газета эту сногсшибательную новость опубликовала. Московские радиожурналисты добросовестно переписали себе в блокноты весь сценарий перекрытия, расписанный по минутам. Была строго обозначена и минута взрыва низовой перемычки, после которого «в бой» вступала мощная автомобильная техника с диабазовыми глыбами в кузовах. … И вот на следующий день эта минута наступила. Многие усть-илимцы пришли на берег посмотреть хотя бы издалека это грандиозное событие. А для полноты впечатления, вместо биноклей, повесили на шее портативные приемнички, предварительно настроив их на волну «Маяка». Время «Ч» наступило. Установка «Эфир» перекрыла все вещание в стране. Но ожидаемого всеми взрыва не последовало… Как позже стало известно, кто-то из взрывников замешкался в котловане, а потому сигнал опасности не был снят… Но по «Маяку» все усть-илимцы услышали голос не растерявшегося в этой ситуации московского корреспондента: «Только что в котловане строительства Усть-Илимской ГЭС прогремел мощный взрыв». И далее Ретинский и Лещинский излагали все по сценарию, но на самом деле это произошло позже, когда взрыв низовой перемычки, как сигнал атаки всетаки прогремел… Я и Роберт держали свои «Репортеры» включенными и, конечно, записали документально точно звук взрыва. А потом — как пошла колонна водителейкомсомольцев во главе с Володей Ульковским. Его кепка чудом держалась на затылке, когда он опрокидывал свой бетонный монолит в ревущий проран Ангары.

Коршуниха Перекрытие шло несколько часов. И работа эта носила однообразный характер: «Кразы» и «Мазы» сбрасывали диабазовые глыбы и монолиты, возвращались на один из островов группы «Лосята», снова брали груз и устремлялись к ревущему потоку Ангары. Мы видели перекрытие с одной только точки, с левого берега Ангары. А что происходило на другом, правом? Мы заметили, как теле- и кинооператоры стали менять точку съемок, чтобы лучше запечатлеть панораму событий. То же самое сделали и мы с Робертом — разделились. «Будем мы с тобой, — пошутил он, — как поется в песне «два берега у одной реки». И в самом деле: в радиорепортаже с перекрытия звучали мы оба. Только каждый рассказывал об увиденном собственными глазами. Вот почему звучали голоса то с правого, то с левого берега. … Сейчас я прослушиваю этот репортаж (он хранится в звуковом фонде областного радио) и местами не узнаю свой голос. Потому что сильно волновался тогда. А, может, еще и потому, что свежий ветер над Ангарой относил в сторону мой трепещущий от необычных впечатлений рассказ, ставший событием в эфире. … Через несколько дней нас снова вызвал Георгий Тимофеевич Килессо: — Звонили из Всесоюзного радио, просят прислать вашу передачу с Усть-Илима. Я отвечаю, мол, рядом с вами корреспонденты «Маяка», они там тоже были, возьмите их репортажи. Они мне: «Маяк» засыпан письмами, усть-илимцы на них в обиде за неточность. А ваша передача, кажется, 43 минуты? Сократите и отправьте. Роберт сказал мне, беря как старший ответственность на себя: — Просят, значит, хотят иметь нашу передачу. Если надо — сократят сами. Пускай попробуют убрать хоть один берег — смажут правду репортажа. И в самом деле: в назначенный программой ВГТРК час — зазвучали позывные Иркутского радио и следом наша радиокомпозиция с длинным названием «И третье электрическое солнце взойдет над Ангарой». Однако ни длинное название, ни общий объем звучания не пострадали. А мы с Робертом (светлая ему память!) в этот день ходили именинниками и принимали поздравления. В том числе и ребят из отдела ударных комсомольских строек обкома комсомола.

135

136

С комсомольской путёвкой

Что такое надвижка? Однажды я задался целью вспомнить и написать имена тех знаменитостей, говоря по-современному, звезд кино, эстрады и театра, которых пришлось увидеть за время строительства Байкало-Амурской магистрали. Остановился на второй сотне имен. Это я лишь к тому, как велико было желание творческих коллективов и выдающихся личностей побывать на стройке, поговорить с «таежными застрельщиками», поддержать тех, кто жил и работал в нелегких условиях. Тогда единственным надежным средством передвижения по трассе были «Магирусы», названные мною в одном из репортажей «легковыми такси БАМа». Правда, особо уважаемые VIP-персоны имели возможность перемещаться по трассе БАМа на вертолетах, благо горючее в то время стоило баснословно дешево… Ну, а мы, журналисты разного ранга, передвигались уж как придется. А радиожурналисты тех лет были изрядно похожими на перегруженных лошадок, ведь, помимо самого магнитофона, нужно было везти с собою в командировку запасные батареи, круглые катушки (позже кассеты) с пленкой. Зато газетчики с легкими блокнотами в руках, завидовали нам, когда мы писали «вживую» космонавтов Алексея Леонова — в первом поезде до Звездного, Бориса Волынова, Евгения Тя-

Коршуниха жельникова, первого секретаря ЦК ВЛКСМ, тоже побывавшего на БАМе… К чести тогдашнего первого секретаря Иркутского обкома комсомола Валерия Игнатова скажу, что он был чрезвычайно внимательным к журналистам, устраивал нас в самолет или вертолет в самых бесперспективных ситуациях, если слышал, что «надо попасть» на какоето событие или важную встречу. Его дружеское расположение к журналистам, а не только ко мне, он знал всех в лицо, проявлялось круглосуточно. Однажды изза нелетной погоды я застрял в Казачинском. Там же и по той же причине в гостинице оказался Валерий Игнатов с товарищами. Узнав о том, что мои командировочные деньги кончились, он не отпускал меня от затянувшегося в гостинице дружеского застолья, чтобы я не унывал и был ненавязчиво сыт. И это продолжалось до появления летной погоды. Никогда не забыть Феликса Ходаковского. Герой Социалистического Труда, молодой, обаятельный блондин, он не мнил из себя героя, а был со всеми дружелюбен и приветлив. Однажды он сказал мне при встрече: «Ты видел, как рождается мост?» Я переспросил: «На ватмане?» Он засмеялся: «Нет, не в проектах, а над рекой. Если завтра утром рано встанешь, то увидишь надвижку». Герой моего будущего репортажа сам «семафорил» — давал команды строителям мостопоезда, которые по сантиметрам продвигали вперед мостовой пролет, пока он не встал к соседнему пролету «встык». Это и была «надвижка». Через несколько дней я увидел еще один мост на БАМе во всей его красоте, так как он был вписан в не менее красивый таежный пейзаж. И тогда я вспомнил стихи о людях-творцах своих судеб и нашего благополучия, которые работают, не всегда думая об этом: «Мы несем наши папки, пакеты. Но подумайте — это ведь мы в небеса запускаем ракеты, потрясаем сердца и умы. По Садовым, Лебяжьим и Трубным — Каждый вроде отдельным путем Мы, не узнанные друг другом, Задевая друг друга, идем». Это — Евгений Евтушенко, ныне уже кандидат на Нобелевскую премию 2009 года. А когда-то, в мае 1964 года, он прилетел в Братск, чтобы еще по рукописи прочитать строителям свою поэму «Братская ГЭС», начатую на этих берегах Ангары годом раньше. Но это

137

138

С комсомольской путёвкой уже следующая главка моих воспоминаний, которую мне приятно назвать так же, как я назвал свою информацию на странице газеты «Советская молодежь» в памятном 1964 году, 5 мая.

«Подснежники — поэту» Не помню точно, в какой день апреля 1964 года в редакцию «Молодежки» зашел Марк Сергеев и обрадовал новостью: — Мы в Союзе спланировали несколько встреч Евгения Евтушенко с читателями. Первая будет в Братске и, наверное, самая интересная. Ведь он будет читать еще неопубликованную поэму «Братская ГЭС». Кому лететь в Братск, на устный журнал «Глобус» — клуб интересных встреч? Его задумал и успешно проводил диспетчер стройки Фред Юсфин. Выбор пал на меня. Я был знаком с поэтом лично. В 1963 году, когда его «разносила» комсомольская печать за опубликованную «Автобиографию» — статью во французском еженедельнике «Экспресс», Евгений Евтушенко в нелегкие для него дни критики и откровенной травли приехал в Зиму. С родственниками поэта, двумя дядями Дубиниными Андреем и Володей — я был хорошо знаком, всегда привечаем, а уж когда пожаловал в Зиму именитый племянник, мне было разрешено даже ночевать в доме у Дубининых. Тогда мы по-настоящему сдружились. Может быть, потому, что я как филолог отмечал в стихах удачные неологизмы. А, может, потому, что в застольных беседах цитировал наизусть написанные поэтом стихи в дни прежних приездов. Например: «Ослаб я для сибирских блюд могучих И на обилье их взирал в тоске. А тётя мне: «Возьми еще огурчик — и чем вы там питаетесь в Москве?! Совсем не ешь… Ну, просто неприлично, Возьми пельменей! Хочешь кабачка? А дядя: «Что, привык, небось, к «Столичной», А ну-ка дернем нашего сучка!...» Евтушенко хохотал: — Виталий, твою правку принимаю, она более эмоциональная…

Коршуниха «Дернем» — это я добавил от себя. У него было просто — «выпьем». А еще я показывал в редакции автограф Евтушенко, сделанный на книге стихов «Взмах руки»: «Виталию Комину — другу моих поэм, набившему оскомину своим Евтушенко всем». Таких автографов ни у кого из сотрудников не было. Так что мне пришлось лететь в Братск на «Глобус». Я поселился в деревянной тогда гостинице в поселке Падун. Она была квартирного типа. В одной комнате — мой земляк, в другой я. Женя передал мне многостраничную рукопись, точнее — машинопись глав поэмы «Братская ГЭС». — Постарайся прочитать быстро. Мне важно знать твое мнение. Я стал читать. Уже одолел «Молитву перед поэмой» — был восхищен! Одну за другой перекладывал на кровати страницы глав: «Казнь Степана Разина», «Радищев», «Ярмарка в Симбирске», «Петрашевцы», «Чернышевский», «Насосная станция», «Не умирай, Иван Степаныч»… — Прочитал? Ну и как? — спросил откуда-то вернувшийся Евтушенко. — Исторические главы сами по себе хороши. Но при чем здесь «Братская ГЭС»? Она затерялась где-то в веках, среди людей и египетских пирамид. — Завтра я, пожалуй, начну встречу с ответа на твой вопрос. И, в самом деле, 4 мая, когда братчане должны были пойти с работы домой, их остановила афиша «Глобуса» «Поэт Евгений Евтушенко читает по рукописи новую поэму «Братская ГЭС». В зале деревянного ДК «Энергетик» яблоку негде было упасть. Юные мамы-братчанки, забрав детей из ясель и детсадов, пришли вместе с детьми слушать поэму. Но Евгений Евтушенко начал не со стихов. Я дословно записал его вступительное слово: «Мне говорят: «Поэма названа «Братская ГЭС…» А при чем тут Степан Разин и другие исторические персонажи? Моя поэма… Вы не ищите в ней очерковой достоверности. Это как бы взгляд в прошлое России, которая своей историей выстрадала свет «Братской ГЭС». Взгляд с вершины плотины ГЭС». После этих слов стал понятен экскурс поэта в историю, тонкости его замысла провести параллели между египетской пирамидой и «Братской ГЭС». А в каждой главе присутствие характерной афористичности, дающей пищу для размышления. Например.

139

140

С комсомольской путёвкой «Не будет в душах света — Нам не помогут никакие ГЭС!» Не забуду, как во время чтения главы «Нюшки» на весь зал заплакал на руках у мамаши ребенок. Поэт прервал чтение. Прекрасно улыбнулся залу. Сказал: — Пусть поплачет. Это он от имени мамы выражает одобрение моим стихам. Поэт стал читать дальше. Три часа длилось знакомство братчан с поэмой. Потом были вопросы-ответы автора. Фред Юсфин уже готов был увести поэта на отдых за кулисы, но на сцену поднялась молодая женщина и протянула Евгению Евтушенко три голубых подснежника на коротких еще мохнатых стебельках. — Это первые цветы в Братске. Я сорвала их перед тем, как прийти на встречу с вами. Спасибо за «Братскую ГЭС». А я передал в редакцию информацию об этой встрече. Уже в Иркутске дал прочитать газету Евтушенко. — Это лучший заголовок обо мне в советской прессе! — сказал поэт. Не знаю, так ли, но мне тогда почему-то было приятно. Поэма «Братская ГЭС» была напечатана впервые в журнале «Юность». Даже после «тщательного» редактирования Ярославом Смеляковым и явного вмешательства цензуры она сохранила первозданный авторский аромат замысла и многих «вкусных» строф: «И стыдны строчки — ложные, пустые, когда везде — и у костров таких, стихи читает чуть не вся Россия И чуть не пол-России пишет их». Поэму тоже читали у костров, в больших и малых залах. По ней был поставлен театральный спектакль. Она выдвигалась журналом «Юность» на соискание Ленинской премии. Выдвижение поддерживали миллионы читателей. Однако «румяный комсомольский вождь» прислал в Братск шустрых молодых ребят с письмом, в котором от имени первого в Братске бригадира бригады коммунистического труда Бориса Гайнулина было возражение: — Борис, ты был первым, но Евтушенко даже не упомянул тебя в поэме, а претендует на премию. Авторитетный Гайнулин подписал это письмо. У иркутского комсомола были, к сожалению, и такие истории.

ЛЭП-500 Слова С. Гребенникова, Н. Добронравова Музыка А. Пахмутовой Седина в проводах от инея… ЛЭП-500 — не простая линия, И ведём мы её с ребятами По таёжным дебрям глухим. По ночам у села Покосного Хороводят берёзки с соснами, И с мужскою усмешкой горькою На них мы глядим. Сквозь таёжные зори мглистые Тянем к людям мы солнце чистое, И встают зори над опорами Под моей озябшей рукой. Повернув выключатель в комнате, Вы о нашем зимовье вспомните! …Если б жёлтый глазок вольфрамовый Мог пахнуть тайгой! Нет невест у ребят отчаянных, Только в песне порой встречаем их. Проводов голубыми пальцами Мы, девчата, тянемся к вам… …А в тайге горизонты синие, ЛЭП-500 — не простая линия… Но пускай тот, кто не был в ЛЭПии, Завидует нам!

Дорога Абакан—Тайшет

143

Строительство дороги А бакан— Тайшет Саянская героическая Репортаж с трассы Дождь идет. По всей трассе дождь идет. Мокнут рельсы, еще не отшлифованные поездами, мокнут шпалы, еще не державшие на своих плечах тяжести товарников. Мокнут семафоры, наклонив головы, будто выглядывают из-за широких спин столпившихся у полотна кедров и вслушиваются: не стучит ли на дальних стыках состав. …В прошлом 1962 году в этот день мы с кинооператором Юрием Самохиным снимали проходчиков

в Козинском тоннеле (это было на 130-м километре от Абакана). Сейчас я пишу в гостинице станции Саранчет (это в 80 километрах от Тайшета). Снова среди тех, кто творит героическую Саянскую симфонию. Дождь идет третий день. И размокают, разбухают, расползаются дороги — самое страшное для строи-

Владимир Жемчужников, зам. редактора газеты «Советская молодежь» в 60-е годы, член Союза писателей России

144

С комсомольской путёвкой телей. Июль был дождливым. Август начался с вёдра. И вот не успели еще просохнуть зеленые заплесневевшие лужи — снова дождь. Но идут работы. Я только что приехал с трассы. По всему 50-километровому участку СМП-299 идут работы. Надо, потому что в этом году два отряда строителей железной дороги — восточный и западный — должны встретиться. Вчера утром Москва передала, что ко Дню строителя были подведены итоги социалистического соревнования и второе место среди строительных организаций страны присуждено тресту «Мостострой-2», который возводит мосты и виадуки на новых железных дорогах Восточной Сибири. «Недавно в Саянах на трассе Тайшет-Абакан мостостроители закончили сооружение самого мощного в стране виадука — высотой в 60 метров», — сказал диктор. И я снова вспомнил август прошлого года. …Козинская петля. Коза — называли ее ребята. На всем восточном участке не было второго такого крепкого орешка, как эта Коза. Чтобы поезда смогли осилить перевал, там почти один за другим строились три тоннеля, виадук, несколько искусственных сооружений; трасса, как маршрут альпинистов, выгибалась замысловатой петлей. Виадук тогда только начинали: закладывали фундаменты для опор, монтировали у краев глубокого распадка кабель-кран. Там я встретился с земляками — молодыми специалистами, выпускниками Иркутского техникума транспортного строительства. Я забыл ваши фамилии, ребята (с тех пор было много командировок, много встреч), но я поздравляю вас с первым трудовым экзаменом. Выдержали вы его, отгрохали эту громадину. Гордитесь: самый большой виадук в Союзе! Я знаю, когда прозвучат последние аккорды Саянской героической, вы непременно проедете по новой трассе.

Дорога Абакан—Тайшет В десять минут пронзит поезд темноту Козинского тоннеля, круто свернет вправо, потом сделает большой плавный левый поворот, и вдруг — первые пассажиры, конечно, вздрогнут от неожиданности — покажется, что вагоны взмывают над вершинами елей. Тонкой ниткой сверкнет глубоко внизу речка Джебь. — Ух, ты! Красотища! — будут восклицать пассажиры. — Виадук, — будете небрежно объяснять вы. И при этом перемигнетесь друг с другом: «Наша работа». Это будет завтра. А сегодня — дождь идет. Нудно, усыпляюще. Но закрываю глаза и слышу, как не спит, не спит трасса. Лязг экскаваторов и скрежет бульдозеров, натруженный гул МАЗов и глухая дробь перфораторов, тугое эхо далекого массового взрыва и звон вонзающегося в шпалу костыля…Звуки сливаются в могучую симфонию труда. Конечно, это очень конкретная музыка. Но это — музыка! И творцы ее — строители. Я вижу, как идут они в дождь через болота и буреломы, как разламывают в куски скалы, как валят столетние кедры, как засыпают гнилые овраги, как бросают на полотно стальные звонкие рельсы. И — расступаются Саяны. И вот я вижу, как заждавшийся семафор вытягивает красную шею, услышав задиристый крик первого паровоза; улыбаются строители, смущенно и радостно, как мать улыбается первому крику новорожденного. Но это будет завтра.

145

146

С комсомольской путёвкой Вместо послесловия Стальная магистраль Абакан-Тайшет одной из первых (в 1958 году) была объявлена Всесоюзной ударной комсомольской стройкой. Трасса протяженностью 647 километров прокладывалась в неимоверно трудных условиях горнотаежной глухомани. Сквозь тайгу, болота, горы 35 тысяч посланцев комсомола из 32 областей, краев и республик прокладывали железнодорожные пути. «Абсурд — такая дорога невозможна в инженерном отношении, русские не построят ее», — утверждали зарубежные газеты. Однако же…1 февраля 1965 года в Тайшет пришел из Абакана первый рабочий поезд. В этот день посланцы комсомола вписали «трассу мужества» в историю освоения Сибири. Родина высоко оценила героизм комсомольцев и молодежи, многие из них были награждены орденами и медалями. За мужество и трудолюбие, проявленное на сооружении трассы мужества, комсомолец Николай Горбачев был удостоен ордена Ленина, а Феликс Ходаковский высшей награды — звания Героя Социалистического Труда. Постановлением бюро ЦК ВЛКСМ в честь большой победы — открытия сквозного движения рабочих поездов по железной дороге Абакан-Тайшет были награждены Почетной грамотой лучшие строители дороги, в их числе и комсомольские активисты: — Соколов Вячеслав Иванович — начальник штаба Всесоюзной ударной комсомольской стройки на строительстве Восточного участка железной дороги Абакан-Тайшет; — Сиянович Галина Николаевна — секретарь комсомольской организации СМП-299; — Барановская Нина Ивановна — секретарь комсомольской организации Тайшетского завода дорожно-строительных машин, в дальнейшем первый секретарь горкома комсомола.

Дорога Абакан—Тайшет

Почетными грамотами Иркутского обкома ВЛКСМ были награждены студенты Московского высшего технического училища им. Баумана и Университета дружбы народов им. Патриса Лумумбы, работавшие в интернациональных строительных студенческих отрядах. На этой стройке прошли первую рабочую закалку будущие строители Всесоюзных ударных комсомольских строек — железной дороги Хребтовая — Усть-Илимская и Байкало—Амурской магистрали. Сотни молодых, но уже опытных строителей возглавили бригады, участки, строительно-монтажные поезда, управления строительства, но никогда не забывали о своей первой стройке. Эстафета «трассы мужества» продолжала свою героическую биографию.

147

148

С комсомольской путёвкой

ЛЮБОВЬ, КОМСОМОЛ И ВЕСНА Слова Н. Добронравова Музыка А. Пахмутовой Звени, отваги колокол! В дороге все, кто молоды. Нам карта побед вручена. Отчизне в дар останутся Рабочей славы станции. Запомните их имена: Любовь, комсомол и весна. Дорога, вдаль идущая, – Наш первый шаг в грядущее. И звезд, и земли целина… Мечты края безбрежные, Твоя улыбка нежная… В душе, что отвагой полна, – Любовь, комсомол и весна. Мы сами – ритмы Времени, И нам с тобой доверены И песни, и ночи без сна… И снова вьюги кружатся, И песня учит мужеству, И с нами на все времена – Любовь, комсомол и весна.

Байкальский ЦБК

151

Строительство Байка льского ЦЗ Этапы большого пути. 50—70-е годы. Богатства России действительно стали прирастать Сибирью. Построены и строятся грандиозные, не знающие мировых аналогов, сооружения на красавице-реке Ангаре: гидроэлектростанции (ГЭС) Иркутская, Братская и Усть-Илимская, давшие немыслимо высокий рост производительных сил не только нашего региона — Иркутской области, но и Восточной Сибири и Забайкалья. Это дало возможность развивать такие энергоемкие производства, как алюминиевая и горнодобывающая промышленность, создавался крупнейший центр нефтепереработки, строились предприятия химической промышленности, машиностроения, стройиндустрии. Развитие промышленности неизбежно вело к возникновению новых и росту существующих городов и поселков городского типа в нашем регионе вокруг Байкала. Экономический район Прибайкалья имел наибольшие предпосылки для развития лесопромышленного комплекса, что и предопределило появление в бассейне Байкала двух предприятий целлюлознобумажной промышленности, в том числе Байкальского ЦБК (целлюлозно-бумажного комбината). При этом руководством страны ставилась важная задача: обеспечение сохранности озера Байкал и прилегающих к нему районов. В начале 50-х годов, с развитием реактивной авиации, возникла необходимость получения высококачественных сортов целлюлозы типа «супер» для производства сверхпрочного авиационного корда. Для производства требовалась вода особого качества, чему полностью соответствовала вода озера Байкал. Поэтому 3 апреля 1959 года Совмин СССР утвердил Байкальскую площадку в 35 километрах от станции Слюдянка, а Совет Министров РСФСР постановлением от 3 июня 1959 года утвердил проектное задание на строительство Байкальского целлюлозного завода мощностью 120 тысяч тонн кордной целлюлозы в год. Иркутский Совнархоз своим распоряжением от 10 февраля 1960 года организовал дирекцию строящегося завода. И уже в ноябре 1960 года Всероссий-

Александр Кусов, секретарь комсомольской организации БЦБК 1966—1968 гг.

Василий Швайкин, секретарь комитета комсомола треста «Байкальскстрой», заведующий сектором ударных комсомольских строек обкома ВЛКСМ, первый секретарь Падунского райкома ВЛКСМ 1967—1975 гг.

152

С комсомольской путёвкой

ский Совнархоз отнес по предложению ЦК ВЛКСМ строительство Байкальского целлюлозного завода к категории Всесоюзной комсомольской стройки. Так в 1960 году на карте страны, на берегу славного сибирского моря — седого озера Байкал, появилась новая точка, началось строительство уникального по своей технологии и выпускаемой в будущем продукции Байкальского целлюлозного завода. В апреле 1960 года было сформировано Байкальское строительномонтажное управление треста «Иркутскпромстрой». 12 апреля 1960 года на Солзанскую площадку прибыли первые строители. Их было 8 человек: Николай Тихонович Супруненко — главный инженер, Антон Антонович Куликаускас — начальник строительства БЦЗ треста «Иркутскпромстрой», рабочие Степан Максимович и Нина Гавриловна Врубель, Валентина Митрофановна Кириченко и другие. На станцию Утулик начали поступать грузы для строителей, приезжали и сами строители, которые селились в вагончиках, в палаточном лагере у реки Солзан, а также в домах жителей поселков Утулик и Солзан. 19 мая 1960 года в поселке Утулик, в здании путевого околотка состоялось первое организационное комсомольское собрание. Комсомольцы обсудили стоящие перед ними задачи, избрали бюро комсомольской организации, секретарем был избран Леонард Козлов.

Байкальский ЦБК С объявлением стройки Всесоюзной комсомольской ЦК ВЛКСМ, областные комитеты комсомола, а также Забайкальский и Дальневосточный военные округа стали формировать из комсомольцев и молодежи отряды добровольцев для их отправки на Байкал на строительство завода. Уже на 1 декабря 1960 года на стройке трудилось 1015 человек. Секретарем комитета комсомола Байкальского СМУ был избран Георгий Иваненко, был создан штаб КП («комсомольского прожектора») стройки во главе с мастером Козловым Леонардом. Первоочередное внимание руководство стройки, партийный, комсомольский комитеты уделили строительству промбазы, на территории которой разместились площадки по выгрузке стройматериалов, склады, пилорамы, растворно-бетонный узел, склад ГСМ и база по ремонту автотранспорта, по подготовке дорог к зимнему периоду, но главное внимание уделялось строительству жилья. Комитетом комсомола создавались на строительстве важных объектов комсомольскомолодежные бригады, среди которых организовывалось социалистическое соревнование. Первыми комсомольско-молодежными бригадами на стройке, задающими темп в работе, были бригады плотников Степана Врубеля, штукатуров-маляров Светланы Родичевой, бетонщиков на бетоннорастворном участке (БРУ) Лиды Зубковой и многие другие. Они являлись примером на стройке, это с их непосредственным участием при ударном темпе работ за два года были возведены объекты жилого комплекса строителей со всем набором социально-культурных и торговых учреждений, а также промбаза — «сердце» строительства завода. Для развертывания работ по строительству завода нужны были люди, а для них соответственно — жилье, объекты соцкультбыта, общественного питания и торговли, школы, библиотеки. В числе первых

153

Очистные сооружения

С комсомольской путёвкой

154

В целлюлозном цехе

в поселке на берегу озера Байкал был построен клуб «Строитель». Постепенно стройка набирала темпы. О ней узнала вся страна. Сюда приезжали не только организованные отряды молодежи, многие ехали семьями, расселялись в близлежащих поселках и в общежитиях строителей. Так, в начале строительства на стройку приехала целая династия Швайкиных, состоявшая из 4 семей: Антон Лазаревич и Агафья Трофимовна с двумя младшими детьми-школьниками, которые поселились в поселке Мурино, что в 18 километрах от Байкальска, и трое их старших сыновей с семьями. Сам отец устроился работать на Байкальский рыбозавод, в Мурино был склад для рыбы, которую он принимал от рыболовецких бригад. Знаменитым байкальским омулем обеспечивались строители завода и поселка. Старший сын Александр с женой и двумя детьми детсадовского возраста проживали в общежитии в поселке Байкальск. Он был одним из организаторов обеспечения строителей общественным питанием и другими жизненно необходимыми товарами для строителей. Другой сын, Федор, с женой и двумя детьми снимал жилье в поселке Утулик. Он был одним из первых водителей общественного транспорта (в то время было выделено два автобуса ПАЗ-692), а затем стал организатором пассажирской автобусной колонны в Байкальске, которая обеспе-

Байкальский ЦБК чивала связь строителей со всеми близлежащими поселками и районным центром — городом Слюдянкой. Многие годы он был депутатом поссовета, Байкальского горсовета. За свой труд награжден орденом Трудового Красного Знамени. Третий сын, Николай, вместе с женой и маленьким сыном проживал в общежитии строителей. По специальности киномеханик, автомобилист, он сразу не мог устроиться по своей профессии, его направили в бригаду землекопов-бетонщиков, где он и работал, пока на стройку по разнарядке не подошли автосамосвалы. Работая на автомобиле, он был одним из участников закладки фундаментов многих объектов завода и города, возил бетон и грунт. В 1962 году четвертый сын, Василий, окончил Ангарский политехнический техникум и был призван в ряды Советской Армии, куда его проводили из Байкальска отец с матерью и родственники — строители. В 1965 году, демобилизовавшись, Василий возвратился на ударную комсомольскую стройку в Байкальск. Ранее в составе стройотрядов он уже принимал участие в строительстве знаменитых строек страны ЛЭП-500 и Братской ГЭС. Работая в СМУ-14 треста «Байкальскстрой» мастером, инженером-геодезистом, он вскоре был избран секретарем комитета комсомола стройки, а в 1968 году его пригласили на работу в Иркутский обком комсомола в качестве заведующего сектором ударных комсомольских строек. Дети и внуки Антона Лазаревича, окончив среднюю школу, также остались и работали в Байкальске, призывались оттуда же на воинскую службу и возвращались. Кстати, сын Федора Валерий явился инициатором строительства в Байкальске горнолыжной трассы: вымерял и прорубал вручную вековую тайгу с такими же энтузиастами. Под руководством старшего товарища Валерия Алексеевича Зверева они на общественных началах и закладывали трассу. Сегод-

155

Дробильный цех

156

С комсомольской путёвкой

ня она является одной из популярных горнолыжных трасс в России. И таких семей было много. Многие из тех, кто приехал на стройку в 1961 году, навсегда связали свою судьбу с городом и заводом. В их числе Н.А. Богачев — замначальника ПТО, Н.В. Голубев — мастер СМУ-10, А.В. Мирошниченко — начальник СМУ-10, А.В. Косинова — старший инженер БЦЗ, С.М. Врубель — плотник, Б.И. Веселов — плотник, А.П. Климова — электросварщик и многие другие. Но вернемся к началу строительства. Водитель Виктор Болонев вспоминал: «Трудно было, очень трудно. Дорог не было. Часто после дождей на проторенных участках дежурил трактор, чтобы вытаскивать машины из наиболее уязвимых мест. Работать приходилось по 10 часов, а иногда и больше. Стройка торопила…» Между тем на стройке создавалась неблагополучная ситуация. Острая нехватка строительных материалов, техники, неразбериха с проектной документацией (в связи с уточненной сейсмичностью — до 10 баллов, проектировщики уже в процессе строительства приняли и выдали решение о переносе главного корпуса на 200 метров от предыдущего проектного решения), путаница со снабжением затягивала темпы строительства.

Байкальский ЦБК В этот период особую роль в упорядочении строительства, в искоренении существующих недостатков сыграли комитет комсомола и штаб «КП» стройки. Выявлялись недостатки в работе бригад. Так, бригада штукатуров-маляров Белучиной простояла изза отсутствия раствора 19 сентября 1962 года — три часа, 20 сентября 1962 года — 2 часа, комсомольское звено Истоминой — 3 часа и ряд других. Все это штабом «КП» доводилось до руководства соответствующих служб, руководства стройки, в результате чего причины простоев устранялись, наращивался темп строительства. Комитетом комсомола было объявлено соцсоревнование среди комсомольско-молодежных коллективов: — за экономию цемента и других стройматериалов (металла, кирпича, пиломатериалов); — по сбору металлолома; — за досрочный ввод особо важных объектов; — за высокую культуру производства; — за коммунистический быт в общежитиях. Партийным комитетом по предложению комитета комсомола была одобрена инициатива экскаваторщиков и бульдозеристов о развертывании социалистического соревнования «тысячников». Было организовано 5 механизированных колонн, в каждую из которых вошли экскаваторщики, бульдозеристы, шоферы. Необходимо было вынуть из котлована под главный корпус завода полтора миллиона кубометров грунта. Парткомом и комитетом комсомола была назначена комиссия, которая еженедельно подводила итоги соцсоревнования. Победителям вручался переходящий вымпел и денежная премия. Соревнование позволило ускорить темпы подготовки котлована под строительство главного корпуса. Главным объектом строительства в этот период стал бетонный завод. Его сооружение началось в

157

158

С комсомольской путёвкой марте 1962 года комсомольско-молодежной бригадой под руководством старшего прораба, коммуниста Константина Ивановича Усольцева. Комсомольцы взяли обязательство закончить строительство завода в декабре 1962 года, которое они выполнили с честью, сдав завод в эксплуатацию уже в ноябре. Комитет комсомола совместно со штабом «КП» и руководителями строительных подразделений регулярно подводили итоги социалистического соревнования среди всех комсомольско-молодежных коллективов. По согласованию с руководством и профсоюзным комитетом стройки комитет комсомола победителям вручал переходящий вымпел, талоны на мотоциклы, холодильники, а по итогам года — ключи от квартир. Кроме морального стимула, когда почти каждый строитель БЦЗ с чувством гордости ощущал свою непосредственную причастность к строительству уникального завода, был стимул материальный, который помогал решать их бытовые проблемы, особенно для молодежи. Все это положительно сказывалось на повышении производительности труда, качестве строительства. В 1964—1965 годах на юго-восточном берегу Байкала поднялись корпуса нового гиганта лесохимии. Это были годы форсированного строительства цехов и монтажа технологического оборудования первой очереди завода. В январе 1964 года были уложены первые кубометры бетона в очистные сооружения, начат монтаж металлоконструкций каркаса ТЭЦ. Уже в 1965 году строители смонтировали корпуса основных цехов: древесно-подготовительного, варочного, выпарного, отбельного, сушильного. Одновременно шло строительство и монтаж котельного оборудования ТЭЦ. В этом же году сданы в эксплуатацию школа на 520 мест, 26 жилых домов, детсад на 140 мест, стадион, Дворец пионеров, комплекс железнодорожной станции Солзан. 6 июня 1965 года на БЦЗ в экспериментальном цехе была проведена первая варка целлюлозы. 7 июля 1965 года получена первая партия небеленой целлюлозы. 22 декабря 1966 года Государственная комиссия приняла в эксплуатацию мощности по производству 121 тысячи тонн небеленой целлюлозы в год, включая в первую очередь очистные сооружения и энергетический комплекс. Уже в 1965 году в Байкальске жили и работали на строительстве свыше 11 тысяч человек. 20 декабря 1966 года указом Президиума Верховного Совета

Байкальский ЦБК РСФСР рабочий поселок Байкальск преобразован в город районного подчинения. В этот период с новой силой развернулась дискуссия вокруг Байкала. Летом 1966 года полемика приняла характер беспрецедентной ревизии постановлений правительства о строительстве завода. Это отрицательно сказалось на пополнении коллектива строителей, тем более, что увеличилась текучесть кадров на стройке, в то время как в Сибири, в отличие от западных районов страны, строительные специальности были востребованы и устроиться на другую стройку не представляло большого труда. Вот тогда по инициативе партийного, профсоюзного, комсомольского комитетов стройки были созданы общественные отделы кадров, деятельность которых была направлена на то, чтобы своевременно изучать и устранять причины, порождающие текучесть кадров, добиваться улучшения труда и быта строителей. Боролись за каждого человека. Знали, что у строителей впереди ответственный период — окончание строительства второй очереди БЦЗ по выпуску кордной целлюлозы. Проблемам байкальской стройки, охраны окружающей среды, взаимоотношению человека и природы посвятил свой фильм «У озера» известный кинорежиссер С.А. Герасимов, а сибирский писатель Лев Кукуев — роман «Море в ладонях». Несмотря на все трудности, основной костяк строителей работал на будущее завода и для его эксплуатационников. Уже в 1968 году были опробованы мощности завода по отбелке целлюлозы; были сданы в эксплуатацию первая очередь дрожжевого цеха, скипидарный цех и цех талового масла. За 5 лет (до 1972 года) в городе Байкальске был построен молокозавод, хлебозавод, швейная фабрика, 76 жилых домов, средняя школа на 965 мест, Дом культуры целлюлозников, торговый центр, комбинат бытового обслуживания, две столовые, му-

159

160

С комсомольской путёвкой зыкальная школа, станция юных техников и другие объекты. В декабре 1971 года закончен монтаж и введена в действие вторая очередь завода мощностью 121 тысяча тонн целлюлозы в год. В марте 1972 года получена первая партия целлюлозы супер-супер — 97 % (самый высокий показатель вязкости в мире). С 1972 года Байкальский целлюлозный завод стал работать на полную мощность по установленной технологической схеме с плановой выработкой 200 тысяч тонн целлюлозы в год. На Байкальском заводе удалось создать лучшие в мире очистные сооружения. Он является лучшим в отрасли по экологической приемлемости целлюлозного производства. Канадский специалист Дж. Томлинсон, побывавший в Байкальске, дал такую оценку: «Это пример того, как должны решаться вопросы охраны среды». Но наряду с трудовыми успехами комсомольцев и молодежи на строительстве завода и города Байкальска нельзя не остановиться на проведении ими своего досуга в свободное от работы время. Комитет комсомола, его культурно-бытовой и спортивный секторы постоянно проводили работу в общежитиях молодых строителей, увлекая и привлекая их в художественную самодеятельность в клубе «Строитель», на спортивные мероприятия, проводимые как на спортплощадках у общежитий, так и на стадионе. Проводились летние и зимние спартакиады между строительными подразделениями треста, спортсмены активно участвовали в проводимых обкомом комсомола спартакиадах ударных комсомольских строек, где байкальчане неоднократно занимали призовые места в разных видах спорта: по легкой атлетике, лыжам, боксу, футболу. При подведении итогов соцсоревнования участие в общественной жизни, в спортивных мероприятиях стройки учитывалось наряду с трудовыми успехами. И не случайно комсомольско-молодежная бригада штукатуров-маляров Галины Рачинской стала ведущей на стройке по всем показателям, была победителем социалистического соревнования. Вместе с комсоргом Людмилой Дерун девчата стремились быть там, где это необходимо, в том числе и в школе, где они шефствовали над начальным классом. Самым же любимым увлечением был футбол, который культивировался среди молодежи разного

Байкальский ЦБК возраста. Уже в середине 60-х годов команда байкальских строителей была призером областных соревнований. Выезжали в выходные дни на Аршан — знаменитый своими лечебными водами, там же ходили в туристические походы по тропам у подножия Саянских гор. Все это позволяло молодежи вести здоровый образ жизни и в трудовые будни отдавать себя работе без остатка. Во всех начинаниях комитета комсомола, комсомольцев и молодежи стройки ощущалась огромная поддержка старших товарищей: руководителей стройки, партийного и профсоюзного комитетов. Большую роль в становлении коллектива строителей, в организации строительства объектов БЦЗ и города Байкальска сыграли руководители треста «Байкальскстрой» Н.И. Плаксин, Н.А. Бабенко, А.Г. Исаченко, К.И. Усольцев и, конечно же, директор строящегося завода — Николай Ильич Черепанов, который ранее работал на Сахалине, в Приморье, на Урале, и куда бы его ни направляли, он везде проявлял себя как незаурядный организатор, большой специалист. Люди к нему тянулись, доверяли ему, а когда он вышел на заслуженную республиканского значения пенсию, население города избрало его председателем Байкальского горисполкома. И таких людей было большинство, было на кого равняться, было у кого учиться. Это они построили Байкальский целлюлознобумажный комбинат и расположенный на берегу Байкала, у горного хребта Хамар-Дабан красивый город Байкальск.

161

г. Байкальск, первые дома

162

С комсомольской путёвкой

Что такое ЛЭП Слова С. Гребенникова, Н. Добронравова Музыка А. Пахмутовой ЛЭП — это просека в дикой тайге, Где люди шагают навстречу пурге, Где делим мы поровну песню и хлеб, — Вот что такое ЛЭП! Припев: А песня идёт за нами, Слышишь слова-шаги: «Солнце своими руками Над Родиной зажги!» Сосны стальные могучих опор Вступали с таёжными соснами в спор, Чтоб линия шла от угла до угла Ровная, как стрела. Припев. Спряталось солнце в стальных проводах — Оно запылает в больших городах, А мы с тобой новую трассу тянуть В дальний уходим путь. Припев.

Письмо на Усть-Илим Слова С. Гребенникова, Н. Добронравова Музыка А. Пахмутовой Над Москвой незнакомые ветры поют, Над Москвой облака, словно письма, плывут… Я по карте слежу за маршрутом твоим, Это странное слово ищу — Усть-Илим. Усть-Илим на далекой таёжной реке, Усть-Илим от огней городских вдалеке, Пахнут хвоей зелёные звёзды тайги, И вполголоса сосны читают стихи. Позови — я пройду сквозь глухую тайгу, Позови — я приду сквозь метель и пургу, Оглянись — неприметной таёжной сосной Уж давно я стою за твоею спиной. Усть-Илим, над Москвой твои ветры поют, Усть-Илим, твои ветры в дорогу зовут, Усть-Илим… две зелёных звезды в небесах… И костёр… и тоска в его рыжих глазах…

Усть-Илимск

165

Болгарский

молодежный отряд им.

Георгия Димитрова в Усть-Илимске

Уже давно подведены итоги 4-летней деятельности Болгарского молодежного отряда им. Георгия Димитрова, принявшего участие в 3-х Всесоюзных ударных комсомольских стройках: ЛПК, ГЭС и город Стефан Станев, Усть-Илимск. В истории остались такие трудовые по- командир Болгарского казатели, как объем перевозок, количество рейсов и отряда наезженных километров, а в наших сердцах остались навсегда воспоминания о смотрах художественной самодеятельности, спортивных мероприятиях, выставках и встречах, сыгранных свадьбах. Вот почему

оценка сущности и глубины этих важных и счастливых моментов нашей жизни всегда самая высокая и имеет свое название — братская дружба. Как все это началось… В холодный февральский день 1976 года сто посланцев Димитровского комсомола приехали в город молодости, в город будущей интернациональ-

С комсомольской путёвкой

166

Члены болгарского стройотряда

ной дружбы и стали первопроходцами уникального эксперимента строительства модели образа жизни молодежи социалистических стран. Усть-Илимск не случайно назвали уникальным городом. Он уникален по масштабам строительства, по своей интернациональной сущности, по традициям, которые рождались и утверждались в совместной деятельности советских, болгарских, венгерских, немецких и польских строителей. Мы испытали радость этого сотрудничества и увезли с собой приобретенный за те годы богатый профессиональный и житейский опыт. Мы стали свидетелями многих знаменательных событий в жизни советского народа. И на каждое из них болгарские водители ответили ударным трудом и перевыполнением производственной программы. Самые большие трудности отряд испытал на начальном этапе, когда приходилось одновременно создавать коллектив и налаживать производственную структуру. И если сегодня можно сказать, что наш отряд за одну неделю закончил оформление отряда в стажировку, принял технику и начал самостоятельную работу, то это стало возможным благодаря полной мобилизации коллектива, правильному пониманию целей и задач, высокому моральному духу отряда. Решающее значение в этом сложном процессе имела помощь и поддержка наших советских коллег, водителей и специалистов. Лучшие советские водители стажировали наших ребят. Их бережное

Усть-Илимск отношение к нам, профессиональное мастерство и чувство такта производили на нас большое впечатление. И сегодня мы с сердечной благодарностью произносим имена прекрасных специалистов АТУ10: Василия Рамуся, Владимира Ульковского, Ивана Мясниковича, Виктора Мисюка, Юрия Филимонова, Анатолия Сорокина, Павла Якименко, Николая Шушкевича, Романа Шварца, Ивана Демьяника, Игоря Пашкова, которые дали нам первые профессиональные уроки по сибирской программе. Они, строители Братской и Усть-Илимской ГЭС, дорог мужества Братск — Усть-Илимск и БАМа, продолжатели славных трудовых традиций Магнитки и Днепрогэса, традиций освоения целины, были нашими коллегами, нашими руководителями. На начальном этапе производственной деятельности члены отряда перевезли около семи с половиной миллионов тонн различных грузов, а 23 ноября 1979 года отряд досрочно выполнил свою производственную программу и обязательства. Успех, который является результатом усилий всех членов отряда, это успех, достигнутый в братском сотрудничестве с советскими руководителями, специалистами и водителями. После усвоения технологии производственного процесса и адаптации в северных условиях работы мы поставили перед собой цель — улучшить использование фонда рабочего времени и повысить производительность и эффективность нашего труда. Сейчас можно сказать, что все это было успешно выполнено. Высокое чувство ответственности болгарских водителей в сочетании с хорошей технической готовностью автопарка определило автоколонну болгарского отряда как производственное звено, на которое всегда можно положиться при выполнении сложных транспортных задач. Мы принимали непосредственное участие в строительстве дорог до острова Нижний и нового города, в строительстве золоотвала, илошлаконакопителя и очистных сооружений, в оформлении территории целлюлозного завода и Усть-Илимской ГЭС. Отлично трудились наши лучшие водители — передовики социалистического соревнования: Илия Петров, Красимир Иванов, Петр Великов, Илия Димов, Борис Петров, Цено Трифонов, Димитр Станчев, Тимчо Тимов, Генчо Ботев, Арсен Михайлов, Сашко Свиленов и многие, многие другие. Мы благодарны руководителям УАТ и АТУ-10 за предоставленные возможности повысить

167

168

С комсомольской путёвкой нашу квалификацию и образование. Ежегодно работали курсы повышения профессионального мастерства. Сегодня абсолютно все болгарские водители имеют высшую классность. 24 члена отряда успешно сочетали свою трудовую деятельность с обучением в советских вузах. Георги Пешунов, Славчо Хаджиев, Стефан Стефанов, Тодор Делчев, Георги Георгиев и другие были не только хорошими производственниками, но и отличными студентами. Все четыре года в отряде велось социалистическое соревнование под девизом «Два съезда — одна цель». Было проведено одинадцать ударных недель в честь ХІ Всемирного фестиваля молодежи и студентов в Гаване, 60 дней трудовых рекордов в честь 60-летия ВЛКСМ, а в честь 35-й годовщины победы социалистической революции в Болгарии провели 35 недель ударного труда, творчества и дерзновения молодежи. Несмотря на то, что это были инициативы болгарского отряда, в них включались и активно участвовали и советские комсомольцы. Совместно подводили итоги, совместными были и стимулы соревнования. Все это имело не только экономическое, но и огромное моральное и воспитательное значение. Деятельность бригад-побратимов и экипажей «Дружба» стала яркой демонстрацией единства молодежи социалистических стран. Молодые болгарские водители тепло встретили членов советского отряда им. XVIII съезда ВЛКСМ. В срок и с чувством большой ответственности и профессионализма они провели обязательную недельную стажировку для 120 из них. За прошедшие 4 года члены Болгарского молодежного отряда приняли участие в десяти субботниках, а заработанные средства перевели в фонд для строительства памятника Георгию Димитрову в Усть-Илимске. Под благотворным воздействием необыкновенной окружающей среды и условий труда члены нашего коллектива становились людьми другого склада, других масштабов. Сегодня те годы определяют как годы застоя. Но тогда на нас оказывали огромное воздействие сибирские просторы, сила природы этого таежного края, гигантский размах строительства. Мы стали свидетелями как творческие идеи проектантов, мечты и желания претворялись в жизнь за месяцы. Разве это годы застоя?

Усть-Илимск

Приобретенные новые качества характера болгарские парни применили потом в родной Болгарии. Виктор Простов, Валентин Петров, Стефан Костурков, Стефан Караиванов, Тодор Делчев, Красимир Иванов, Цено Трифонов и другие стали руководителями крупных транспортных предприятий и показали себя как профессионалы и руководители высокого ранга. Усвоенные на берегах Ангары новые знания, умения и опыт в области бригадной организации труда, в применении агрегатно-узлового способа ремонта и новой документации, в сокращении ручного труда при ремонте автомобилей и другое наши парни успешно внедрили на своих рабочих местах по возвращении в Болгарию. Наша дружба росла и крепла не по дням, а по часам, она развивалась и углублялась во время общих праздников наших братских народов и союзов молодежи, во время конкурсов профессионального мастерства и художественной самодеятельности, многочисленных спортивных соревнований и туристических слетов в прекрасной сибирской тайге, на берегах красавицы Ангары. В Усть-Илимске и Иркутске члены отряда познакомились с прекрасными образцами русской и советской культуры — литературой, музыкой, театром и кино. Незабываемыми для нас остались встречи с поэтами Н. Добронравовым и В. Вишневским, писателями А. Воробьевым и А. Приставкиным, ансам-

169

Русские и болгарские водители

170

С комсомольской путёвкой блями «Багульник» и «Песняры», с композитором М. Таривердиевым, с прославленными спортсменами А. Хомичем и И. Нетто. Совместно пройденный четырехлетний путь не всегда был легким. Но болгарская молодежь, сердечно принятая в братскую семью советских людей, доказала, что не боится сибирских морозов и вьюг, трудностей и невзгод. Вместе с корпусами УстьИлимского лесопромышленного комплеска выросли и мы. Ударный высокопроизводительный труд немыслим без активного отдыха, участия в художественной самодеятельности, занятия спортом. Молодые болгары в 1978—1979 годах стали победителями городских смотров художественной самодеятельности, лауреатами городских и областных фестивалей интернациональной дружбы. Бойцы отряда активно участвовали и в спортивной жизни Усть-Илимска. В 1977 году заняли третье общекомандное место среди 28 коллективов управления «Братскгэсстрой» по сдаче норм ГТО. Все четыре года успешно выступали на первенствах города и в турнирах на кубок области по футболу. Успехи болгарского молодежного отряда им. Георгия Димитрова являются результатом личного успеха каждого из членов коллектива. Они были и отличными водителями, и артистами, и певцами, и поэтами, инструменталистами и танцорами, пламенными патриотами, отличными спортсменами, которые в далеком сибирском городе достойно защищали честь болгарской молодежи и славные традиции болгарского народа. Усть-Илимск стал для них местом трудового героизма, местом профессионального развития, местом проверки их преданности Родине. И они прошли эту проверку достойно. Велико Тырново, 2007 г.

Усть-Илимск

171

Всесоюзная ударная комсомольская

— город Усть-И лимск стройка

В 1971 году страны-члены Совета Экономической Взаимопомощи приняли Программу социалистической экономической интеграции. 14 июля 1972 года в ее рамках правительства шести стран (СССР, Болгария, Венгрия, Польша, ГДР, Румыния) подписали Генеральное соглашение о сотрудничестве в строительстве Усть-Илимского целлюлозного завода. Целью соглашения являлось увеличить поставки цел-

люлозы из Советского Союза в пять вышеназванных государств. 28 декабря 1973 года состоялось заседание Бюро ЦК ВЛКСМ. В повестке дня стоял вопрос об участии комсомольских организаций в проектировании и строительстве Усть-Илимского лесопромышленного комплекса и города Усть-Илимска. Бюро отмети-

Павел Ступин, доцент Иркутского государственного педагогического университета, секретарь УстьИлимского райкома ВЛКСМ 1969—1972 гг.

172

С комсомольской путёвкой ло, что ЦК КПСС и Совет Министров СССР приняли постановление об ускорении проектирования, ввода в действие в 1974—1980 годах мощностей УстьИлимского ЛПК по производству 500 тыс. тонн целлюлозы в год и завершении строительства города Усть-Илимска. Незадолго до заседания Бюро ЦК, 17 декабря 1973 года, Указом Президиума Верховного Совета РСФСР Усть-Илимск из поселка городского типа был преобразован в город областного подчинения. Бюро ЦК комсомола обязывало Ленинградский и Иркутский обкомы, комитет ВЛКСМ Братскгэсстроя обратить особое внимание на необходимость комплексного подхода к решению всех вопросов строительства производственных объектов, жилого фонда, культурнобытовых учреждений, направить работу на обеспечение сооружений Усть-Илимского ЛПК на высоком техническом уровне. Строительство города УстьИлимска объявлялось Всесоюзной ударной комсомольской стройкой, что являлось прямым выполнением решений ХVI съезда ВЛКСМ, который, определяя место комсомола в осуществлении планов развития народного хозяйства, объявил ударными наиболее крупные объекты индустрии и транспорта. «Ударное строительство, — подчеркивалось в Отчете ЦК съезду, — и впредь будет предметом особой заботы комсомола». Теперь на Усть-Илиме действовали три Всесоюзные ударные стройки — ГЭС, ЛПК, город. За 5—7 лет здесь предстояло «горы свернуть», чтобы средь тайги выросли мощное промышленное предприятие и город, в значительной степени разнящийся от того поселка, что возник при возведении гидростанции. Приказом по Братскгэсстрою от 4 января 1974 года, во исполнение приказа Министерства энергетики и электрификации СССР от 26 декабря 1973 года, в составе Специализированного управле-

Усть-Илимск ния появились две новые структурные единицы — Управление строительства Усть-Илимского ЛПК (УСУИ ЛПК) и Управление строительства города Усть-Илимска (УСГУИ). Создание нового города потребовало увеличения строительного коллектива. И вот здесь-то потребовались новые усилия комсомольцев и молодежи. На заседании Бюро ЦК ВЛКСМ 28 декабря 1973 года перед отделом рабочей молодежи ЦК, крайкомами и обкомами ВЛКСМ, ЦК ЛКСМ союзных республик была поставлена задача скомплектовать и направить на строительство Усть-Илимского ЛПК и города Усть-Илимска Всесоюзный ударный комсомольский отряд численностью 1000 человек. «Чистый» общественный призыв молодежи, характерный для 1950—1960-х годов, уступал место отрядной форме пополнения трудовых коллективов. На Усть-Илиме для размещения отрядов дополнительно организовали 22 общежития на 5292 места, в том числе 3870 мест в полностью благоустроенных крупнопанельных домах, из которых, собственно, и состояла тогда основная часть города. Комитеты комсомола УСУИЛПК и УСГУИ совместно со всеми заинтересованными организациями разработали план мероприятий по подготовке к встрече первого отряда им. Николая Островского. 26 июня 1974 года они с радушием встретили его. Всего в отряде насчитывалось 1048 человек. Вскоре прибыла первая группа интернационального отряда в количестве 882 человек. Если учесть все кадровые изменения после образования УСГУИ, то в 1974 году удельный вес прибывшей в составе отрядов молодежи равнялся 48,7 процента принятых на работу в Управление строительства. А всего в УстьИлимск на строительство города и ЛПК в 1974—1978 годах прибыл 10 961 молодой рабочий. На упоминаемой выше первой комсомольской конференции строительства города особо отме-

173

174

С комсомольской путёвкой чалось, что этот отряд себя оправдал как реальная трудовая сила комсомолии. Среди прибывших выделялась бригада маляров Екатерины Скрипченко, в составе которой из числа бойцов отряда находились девушки, прибывшие из Белоруссии. Были названы имена Надежды Козлович, Светланы Бараевской, Лидии Шевченко, Галины Сайфулиной, да и бригадира тоже. Девчата не только задорно работали, но были первыми во всем — и в учебе, и в спорте. Численность комсомольской организации Управления строительства города изменялась: от 774 членов ВЛКСМ в 1975-м до 1261 в 1978 годах. В последующие годы ее численный состав не увеличивался. Среди новых городов, появившихся на карте Восточной Сибири во второй половине ХХ века и ставших живой легендой, памятником гражданскому и трудовому подвигу советской молодежи, УстьИлимск занимает свое почетное место. Однако на пути к будущим победам было много и много работы, подчас не всегда эффективно осуществленной, но обязательно с положительным результатом. Масштабы предстоящего строители узнали 15 августа 1975 года, когда проходило собрание хозяйственного актива, рассмотревшего вопрос о выполнении постановления ЦК КПСС и Совета Министров СССР от 16 июля 1975 года «О мерах по обеспечению строительства Усть-Илимского лесопромышленного комплекса и города Усть-Илимска». Начальник Братскгэсстроя А.Н. Семенов сообщил присутствующим, что на Усть-Илимском комплексе стоимость строительно-монтажных работ определена в 1694,2 миллиона рублей, из которых на долю города приходилось 327,2 миллиона. Специалисты сразу поняли без преувеличения грандиозность задуманного. В общем строю видели себя комсомольцы и молодежь, все градостроители Управления строительства города Усть-Илимска. Именно такая мысль прошла красной нитью 16 ноября 1974 года через работу первой отчетно-выборной комсомольской конференции строительства города и в докладе секретаря комитета ВЛКСМ Трошкова, и в развернувшихся прениях. К этому времени заканчивалась застройка левобережной части города. Наступал торжественный момент переброски основных сил градостроителей

Усть-Илимск

на правый берег, тем более что 8 октября 1974 года Совет Министров СССР принял отдельное постановление по городу Усть-Илимску. К 1980 году Управлению строительства Усть-Илимска предстояло возвести 930 тысяч квадратных метров жилья, построить шесть средних школ, 15 детских комплексов, сотни объектов культурно-бытового назначения. И вот 10 декабря 1974 года был заложен Усть-Илимск правобережный. Торжественно вынули первый кубометр земли. А затем, как и положено, началась будничная, но отнюдь не нудная, работа. Буквально на глазах появлялись новые микрорайоны. Важнейшей задачей комитета ВЛКСМ являлась деятельность по трудовому воспитанию молодежи. Комитет умело использовал наработанные формы работы, постепенно накапливая и свои специфичные. Одно из первых его постановлений направляло комсомольскую организацию в целом, комсомольскомолодежные коллективы (КМК) в частности, на выполнение народно-хозяйственного плана 1974 года под девизом «Пятилетке — ударный труд, мастерство и поиск молодых». В этой связи на том же заседании комитета утвердили Положение о социалистическом соревновании комсомольских организаций и КМК. По его условиям победителем должны были стать комсомольская организация и комсомольско-

175

176

С комсомольской путёвкой

молодежный коллектив, которые широко привлекали комсомольцев и молодежь к безусловному и качественному выполнению производственных планов, участию в Ленинском зачете «Решения ХХIV съезда КПСС — в жизнь». Непременными условиями являлось соблюдение образцовой трудовой и производственной дисциплины, повышение общеобразовательного и профессионального уровня, улучшение спортивно-массовой работы. В настоящее время о соревновании чаще всего говорят как о продукте тоталитарной системы, как о каком-то искусственном образовании. Это далеко не так, хотя и следует отделить зерна от плевел. На ударной комсомольской стройке, строительстве города Усть-Илимска соревнование не считалось каким-то пережитком прошлого и, мало сказать, было весьма популярным. Соперничество ровесников оказалось прекрасным стимулом для определения места каждого молодого человека в общем строю. Молодежь все более осознавала постоянность и важность проводимых мероприятий, ведь ставкой в конечном счете являлось укрепление экономических возможностей страны, которое невозможно осуществить без кропотливой, подчас черновой работы. Пониманию важности решаемых задач во многом способствовали собрания бригад, на которых при обсуждении ее проблем все имели равные права. Это были уроки

Усть-Илимск коллективизма, основа для обдумывания вопроса о своем вкладе в общее дело. То же самое относится и к комсомольским собраниям, хотя по разным причинам и нерегулярно созываемым. И в том, и в другом случае комсомольцы собирались для того, чтобы сообща, в коллективе, решать вопросы своего бытия. Так, 24 августа 1978 года на комсомольском собрании в СМУ-1 в докладе секретарь бюро ВЛКСМ Р.А. Злотникова, отмечая производственные успехи строительномонтажного управления, сообщила, что большая заслуга в их достижении принадлежит молодежи, ведь она составляет 60 процентов всего коллектива. 40 комсомольцев в ходе Ленинского зачета взяли на себя обязательства бороться за присвоение им звания «Ударник коммунистического труда». Правда, заявила секретарь, есть члены ВЛКСМ, стремящиеся к этому званию не первый год, но по разным причинам его не получившие. В докладе прозвучала просьба к построечному комитету профсоюза обратить на данный вопрос безотлагательное внимание. При подведении итогов первого этапа Ленинского зачета, прозвучало в докладе, значком «Ленинский зачет» были награждены маляры бригады Федяевой, Котайкина, Гуторова, Лодыгина, плиточницы бригады Манойленко, Филлипова и Иванова. Одновременно говорилось и о комсомольцах, с прохладцей относящихся к выполнению комсомольских поручений, о необходимости постоянного контроля за ходом зачета. В СМУ-1 с особой гордостью подчеркивали вклад в выполнение намеченных планов комсомольско-молодежных бригад Туровской и Манойленко. Комсомольско-молодежные коллективы были предметом постоянного внимания не только со стороны первичных организаций, но и комитета ВЛКСМ. Плиточники В.Ф. Манойленко, штукатурымаляры Л.И. Туровской и Г.Ф. Кучумовой, слесарисантехники А.А. Беликова стабильно задавали тон как в соревновании между КМК, так и в СМУ-1. Можно отметить, что в свое время в документах ЦК ВЛКСМ не раз звучали предостережения, чтобы первичные комсомольские организации не увлекались созданием многочисленных КМК, тем более не создавали бы их искусственно. На Усть-Илиме, конечно, огрехи встречались, однако определенный баланс соблюдался, а сами КМК создавались действительно на ударных участках. На 1 сентября 1978 года в подраз-

177

178

С комсомольской путёвкой

делениях УСГУИ насчитывалось 22 комсомольскомолодежных коллектива (всех бригад по Управлению насчитывалось до 60). Присвоение бригадам звания «комсомольскомолодежная» являлось делом не формальным. К претендентам предъявлялись достаточно строгие требования. Так, комитет комсомола 15 марта 1977 года рассматривал вопрос о присвоении этого звания бригаде А.Д. Терехина. В бригаде работало 32 человека, из них 22 члена ВЛКСМ, 2 члена КПСС. Только один член бригады не имел среднего образования, но он учился в школе рабочей молодежи. В представленной справке отмечалось, что все члены ВЛКСМ имеют комсомольские поручения, а за звание «Ударник коммунистического труда» борются все 32 человека. Трое имели II разряд, остальные — от III до V. В коллективе отсутствовали нарушения трудовой и производственной дисциплины. Приведенные выше данные стали основанием для комитета утвердить бригаду плотников-столяров А.Д. Терехина как «Комсомольско-молодежный коллектив». На упоминаемом комсомольском собрании СМУ-1 УСГУИ 24 августа 1978 года с сожалением говорилось о снятии с бригады Чебыкина звания «комсомольско-молодежной» из-за того, что в ее состав включили 13 рабочих, которые являлись услов-

Усть-Илимск ноосвобожденными (имелась такая категория рабочих среди строителей Усть-Илима). Включили, хотя в положении о КМК имелся пункт, согласно которому комсомольско-молодежные бригады не могли пополняться новыми работниками без ведома комсомольской организации. В данном случае начальнику СМУ т. Линькову без обиняков указали на его ошибку. Хочется отметить, что в молодежных коллективах Усть-Илима не только жила идея наставничества, характерная для атмосферы экономической и общественнополитической жизни СССР 1970-х годов, но и получила конкретное воплощение. Действительно, бригадирами КМК часто становились опытные, в значительной степени умудренные жизнью строители. Такой была Любовь Игнатьевна Туровская. Она являлась членом КПСС, хорошо известным на Усть-Илиме мастером своего дела. Девушки под ее руководством творили действительно чудеса. Пожалуй, не было ни одного комсомольского мероприятия, где бы добрым словом не упоминались дела комсомольско-молодежной бригады Любови Туровской. Среди бригадиров-наставников видное место занимал и Александр Дмитриевич Голощапов. Коренной сибиряк, родился он в 1938 году в селе Элита Емельяновского района Красноярского края. В 1955 году Александр окончил школу фабрично-заводского обучения и получил специальность каменщика. После службы в Советской Армии по комсомольской

179

Свежие новости

180

С комсомольской путёвкой

путевке приехал в Братск и начал работать в Управлении строительства промышленных сооружений каменщиком III, а вскоре IV разряда. Как и у многих строителей, работавших в начале 1960-х годов в Братске, судьба А.Д. Голощапова оказалось связана с Усть-Илимом. При сооружении автодороги Братск—Усть-Илим каменщик-печник Голощапов делил с товарищами радости и горести, терпел холод и зной, сибирский гнус. После обеспечения постоянного круглогодичного проезда от Братска до Усть-Илима (1966) большая часть создателей трассы начала работать на строительстве ГЭС, а Александр Голощапов строил город в качестве бригадира. Началось строительство Усть-Илимска правобережного. Александр Дмитриевич создал бригаду из выпускников профтехучилищ и начал преподавать им уроки мастерства по каменному делу. В Правобережье теперь есть гостиница, магазины на улице Мира, высотные дома на улице Мечтателей и в микрорайоне «Молодежный», где приложила свои руки бригада Голощапова. Все, кто с ним работал, отмечали, что руки Александра Дмитриевича — это руки талантливого умельца. Его движения скупы, но расчетливы. Ученики буквально копировали своего учителя, однако учитель

Усть-Илимск неизменно повторял, что нужны не только умелые руки, но и светлая голова, душевная щедрость. Неутомимый пропагандист всего нового, передового, А.Д. Голощапов сразу оценил преимущества метода Н.А. Злобина, бригадный подряд стал делом и его жизни. А бригада на протяжении длительного времени постоянно добивалась хороших результатов. В середине 70-х годов на строительство УстьИлимского целлюлозного завода приехали молодые рабочие из нескольких стран-членов СЭВ. Среди них находились и венгерские строители. Бригада Голощапова первой вступила с ними в трудовое соперничество, а затем была инициатором создания бригад-побратимов и включила в свой состав рабочих-посланцев из Венгрии. На отчетно-выборном партийном собрании строительства города Усть-Илимска 25 октября 1980 года секретарь парткома Т.А. Жданова с гордостью докладывала, что за Х пятилетку на правом берегу Ангары создан современный красивый город с населением 35 тысяч человек. Градостроители ввели для жителей Усть-Илимска 580 тысяч квадратных метров жилой площади, 2 общественно-торговых центра, 3 школы и т. д. И это с таежного нуля! Что же было все-таки новым? Первое — это то, что все здесь было не по-казенному. И подход к делу, и сама работа. Сразу полностью и на перспективу были решены все вопросы инженерных сетей, энерго- и теплоснабжения. Автострада и скоростной трамвай, мощная теплотрасса от ТЭЦ, водовод, промышленная, лечебная и учебная зоны осваивались одновременно. Были выбраны места для профилактория и пионерлагеря, отведены участки для садоводств. Возникла идея собрать несколько общежитий в молодежный микрорайон. Все осуществлялось последовательно, с приличным темпом и хорошим настроением. В Усть-Илимске оставили тайгу в городе. Крупные деревья выжили не все, а подлесок со всей корневой системой остался. Мороки, правда, было много. Тайгу огораживали, пожары тушили, штрафовали за порубки. Затем наступило равновесие между людьми и природой. Потревоженная тайга выжила. В каждом микрорайоне имелись почти все социальные объекты: школы, детские сады — многие с плавательными бассейнами, торговые центры, отдельные магазины, кафе.

181

182

С комсомольской путёвкой Конечно, большое строительство трудно представить без множества все время появляющихся проблем. Диктовались они чаще всего самими темпами сооружаемых предприятий и новых городов. Нельзя обойти вниманием и «потребительское» отношение государства к молодежи, при котором хозяйственные органы, уверенные, что им пришлют столько молодых рабочих, сколько они попросятпотребуют, все же недостаточно четко работали над тем, чтобы молодежь в новых местах закреплялась, а не уезжала с крупных строек с чувством горечи. И все же теперь, с высоты прошедших лет, в начале ХХI века, следует отдать должное сделанному руками молодых. Усть-Илимск построен в первую очередь романтиками, о чем ныне напоминают улицы и проспекты города, среди которых памятниками комсомольцам и молодежи 70-х являются улицы Романтиков и Мечтателей.

Усть-Илимск

183

184

С комсомольской путёвкой

Усть-Илимск

185

Усть-Илимский лесопромышленный комплекс Усть-Илимский лесопромышленный комплекс — один из гигантов отечественной индустрии — входит в ряд самых крупных лесохимических предприятий в мире. Но для создания лесопромышленного комплекса в этом регионе требовались колоссальные средства, материальные и людские ресурсы, принципиально новые технологические, эколого-экономические и социальные решения. Для этого нужно было не только мобилизовать внутренние резервы, но и вовлечь в эту огромную работу определенный потенциал развитых стран мира и, разумеется, действовавшего

в этот период экономического объединения стран Восточной Европы — СЭВ. Впервые обсуждение этой проблемы на межправительственном уровне состоялось в Москве в июле 1972 года. И тогда же, 12 июля, было подписано генеральное соглашение заинтересованных стран о совместном создании и первоочередном строитель-

Леонид Шагин, первый секретарь Усть-Илимского горкома ВЛКСМ 1972—1979 гг.

186

С комсомольской путёвкой

стве целлюлозного завода лесопромышленного комплекса в Усть-Илимском регионе. Эту дату по праву можно считать днем рождения Усть-Илимского ЛПК. С самого начала строительство Усть-Илимского лесопромышленного комплекса характеризовалось невиданным ранее в нашей стране размахом международного сотрудничества. Были заключены межправительственные двухсторонние соглашения с Болгарией, Венгрией, Польшей, Румынией о поставке на стройку необходимых металлоконструкций, вентиляционного оборудования, других изделий и товаров, а также контракты с передовыми зарубежными фирмами Швеции, Франции, Финляндии, Японии, США и других стран на поставку оборудования для целлюлозного и лесопильно-деревообрабатывающего заводов и завода древесностружечных плит. Возведение Усть-Илимского лесопромышленного комплекса было объявлено Всесоюзной ударной комсомольской стройкой, а строительство целлюлозного завода — стройкой СЭВ. Заказчиком сооружения УИ ЛПК был определен Минбумпром, генеральным подрядчиком — Минэнерго СССР, непосредственным исполнителем — орденов Ленина и Октябрьской Революции специализированное управление Братскгэсстрой.

Усть-Илимск В общей сложности строительство было намечено осуществить за восемь лет и сдать комплекс в эксплуатацию в 1982 году. Чтобы выполнить задачи такой необычайной сложности, да еще и в столь сжатые сроки, нужны были высококвалифицированные кадры. И первоочередной целью стало создание коллектива, способного решать столь масштабные проблемы. К концу 1974 года он должен был насчитывать 3000 человек. Первыми на строительство Усть-Илимского ЛПК приехали бригадиры-братчане: А. Алексеев, А. Панарин, В. Заика, А. Сафаралиев, Н. Бессонов. В 1973 году ЦК ВЛКСМ объявил строительство ЛПК и города Усть-Илимска Всесоюзными ударными комсомольскими стройками, и летом 1974 года коллектив строителей пополнили 1500 юношей и девушек — бойцы первого комсомольского отряда имени Николая Островского. И почти все они впоследствии остались в Усть-Илимске. Весной 1975 года прибыли еще два ударных комсомольских отряда численностью две с половиной тысячи человек. Все ребята приехали на стройку добровольно, по зову души. И еще одним неординарным событием запомнился усть-илимцам 1976 год. В январе город встречал молодежный строительный отряд имени Георгия Димитрова из Болгарии, а в августе прибыл отряд молодых венгерских строителей имени Бела Куна. Строители из ГДР приехали в Усть-Илимск в марте 1977 года. Еще одна из стран СЭВ — Румыния — имела на стройке своих представителей. Интернациональные отряды входили в строительно-монтажные управления ЛПК на правах отдельных подразделений. Болгарские шоферы составили самостоятельную колонну автотранспортного управления. На кабинах 85 новеньких КрАЗов появились красочные надписи: «Младежки отряд им. Георги Димитров». Болгарский отряд работал на целлюлозном заводе, ТЭЦ, в карьерах. В память о первых посланцах стран СЭВ, в знак большого уважения и признательности за их ударный труд одна из улиц нашего города носит название Георгия Димитрова. Венгерский молодежный отряд, самый многочисленный — в его составе было 292 строителя, работал

187

188

С комсомольской путёвкой на объектах ЛПК, ГЭС и города около трех лет. Объекты, которые поручили восьми венгерским бригадам, были пусковыми: автобаза на 1000 машин, столовая на 300 мест, административный корпус, базы, 9-этажное общежитие в городе. Вскоре в венгерском отряде появились первые передовики. Бригада Ласло Одора в конце 1977 года перевыполнила месячное задание уже в пять раз, а сам бригадир неоднократно награждался грамотами ЦК ВЛКСМ, Иркутского обкома и Усть-Илимского горкома комсомола, трижды становился победителем городского конкурса «Мастер — золотые руки» среди штукатуров. За время пребывания на строительстве венгерским отрядом было освоено более 10 миллионов рублей капитальных вложений. Этот показатель значительно превышает тот объем работ, который был запланирован, а ведь венгерские строители занимались, в основном, отделкой зданий и помещений, где не так-то просто освоить миллионные капвложения. Немалую долю своего труда вложили в международную стройку и два других отряда — посланцы ГДР и Польши. Очистные сооружения лесопромышленного комплекса — это мощный защитный барьер между чистыми водами Ангары и заводами ЛПК — дело рук немецких строителей. Они начали здесь основные и бетонные работы, возводили стены огромных отстойников и делали это с завидным упорством и мастерством. Немецкие специалисты выполнили на очистных сооружениях все работы от фундамента до крыши. Отряд не раз становился победителем в трудовых соревнованиях среди бригад СМУ-2 и всей стройки. Итоги работы посланцев из ГДР оказались весьма внушительными — было уложено 4000 кубических метров монолитного бетона, 542 кубических метра кирпичной кладки, проведена штукатурка, монтаж сборных конструкций. Накануне своего отъезда на Родину отряд подготовил пусковую нитку очистных сооружений к вводу в эксплуатацию. Разумеется, интеротряды постоянно обновлялись. Отработав положенный срок, некоторые строители уезжали домой. Вместо них прибывали новые специалисты. Каждое лето в Усть-Илимск приезжали иностранные студенты в составе стройотряда «Дружба». На усть-илимских улицах можно было встретить представителей Вьетнама и Кубы, африканцев и латиноамериканцев. Для многих из них Сибирь была экзотикой, а усть-илимским строителям приходи-

Усть-Илимск

лось обучать молодых людей и, что греха таить, зачастую переделывать многие работы после окончания студенческих каникул. И всей этой огромной армией молодежи нужно было руководить. Не было у нас тогда никакого опыта работы с интернациональными отрядами. Мы сами все придумывали. Проводили различные соревнования. Создали советы командиров и комиссаров отрядов, которые координировали совместную работу, решали оперативные и бытовые проблемы, занимались организацией досуга. Рядовые комсомольцы Усть-Илима тоже не оставались в стороне — сдружились с интернационалистами. Брали их с собой на рыбалку, на охоту, по грибы и ягоды, учили премудростям таежной жизни. У Игоря Кушлина, секретаря комитета комсомола Всесоюзной ударной комсомольской стройки строительства города, тогда появилась гениальная идея — проводить туристические слеты. Все загорелись этой идеей. Энтузиастов ничто не останавливало — ни трудности, ни плохая погода. Учились ставить палатки, готовить в походных условиях, устраивались бардовские концерты. Потом это стало на УстьИлиме доброй традицией. Наверное, время было такое — удачное на всякие идеи. Было принято и мое предложение — проводить интернациональные фестивали. Мы разрабо-

189

С комсомольской путёвкой

190

Визитная карточка

тали положение, которое одобрили и утвердили в обкоме комсомола, ЦК ВЛКСМ. В рамках этого фестиваля организовывали базары солидарности — ребята-венгры нам подсказали. Все поделки сдавались в общий котел. Такой товар раскупался сразу: ведь было здорово заиметь на память вещь, сделанную венгерским парнем или болгарином. Вырученные средства, как положено, отчисляли в Фонд солидарности, Детский фонд. Но самым незабываемым моментом фестиваля было, конечно, факельное шествие на Толстый мыс. Готовились к нему очень тщательно. Каждый комитет комсомола выполнял конкретное поручение: один отвечал за паклю, другой — за банки, третий — за горючее… Сейчас около бани в левобережье стоит железный факел — вот оттуда и начиналось ночное шествие. Картина, конечно, была грандиозная, потрясающая. Огненные ручейки сливались в одну колонну, двигающуюся к Толстому мысу. Песни на всех языках звучали на всю окрестную тайгу… Но после ЧП на ГЭС это «пожароопасное» мероприятие

Усть-Илимск запретили. А жаль! Здорово было! Ни один молодежный фестиваль, слет, конференция в стране не обходились без комсомольцев Усть-Илима. Гремели за пределами стройки имена водителей Василия Рамуся, комсорга Володи Гордымова, члена ЦК комсомола Володи Линейцева, строителей ЛПК братьев Алексеевых, строителя города Александра Голощапова. В Центральном комитете комсомола я бывал чаще, чем в Иркутске. Ехал всегда с кучей проблем. К примеру, в ДК «Гренада» организовали ансамбль — просил инструменты, футбольную, волейбольную команды — спортивную форму. Никогда комсомольцам Усть-Илима не отказывали. Я с благодарностью всегда вспоминаю Игоря Щелокова — заведующего отделом, ответственного от ЦК ВЛКСМ, за его большую, бескорыстную помощь в решении проблем наших строек в Усть-Илимске. А сколько в эти годы у нас игралось свадеб! И много интернациональных. Самая первая была болгарская. Помню, отмечалась она в «Лосятах». А невеста наша, русская девчонка, работала в музыкальной школе. Не сказать, что красавица, но было в ней что-то такое притягательное, душевное. Наверное, этим и покорила она болгарина. Каждый строящийся на УстьИлиме дом был событием, потому что сдавался как малосемейка. После смены возле каждого подъезда рядками стояла рабочая обувь, ведь вокруг была такая непролазная грязь. А колясок было сколько! И никогда ничего не пропадало. 16 лет я проработал в этом легендарном городе. И когда уезжал, в горле стоял ком. А когда начинают говорить, что это было время застоя, не верю этим людям. Не было никакого застоя! А чтобы знать это, надо было жить и работать в эти годы на Усть-Илиме.

191

192

С комсомольской путёвкой

Строительство Усть-Илимской ГЭС Валерий Лукин, секретарь комитета ВЛКСМ Всесоюзной ударной комсомольской стройки строительства Усть-Илимской ГЭС имени Ленинского комсомола

Усть-Илим… Слово из песни Александры Пахмутовой, которая звучала во всех уголках нашей страны в начале 60-х. Оно будоражило сердца вчерашних школьников и звало в дорогу. Не успел Братск отпраздновать свое «совершеннолетие», как по призыву Ленинского комсомола первые отряды юношей и девушек приступили к строительству Усть-Илимской ГЭС — третьей гидроэлектростанции Ангарского каскада. В марте 1966 года Центральный комитет ВЛКСМ объявил строительство Усть-Илимской ГЭС Всесоюзной ударной комсомольской стройкой.

В начале апреля 1966 года в Усть-Илимске прошла первая комсомольская конференция, на которой избрали комитет ВЛКСМ с правами райкома во главе с Леонидом Амосовым. Комитет стал действенной организацией с большими полномочиями. Без беседы в комитете комсомола не могли принять на работу. Начальник управления строительства Василий Александрович Герасименко, его заместитель по кадрам

Усть-Илимск и быту Петр Сергеевич Кучеренко были добрыми опекунами молодежи. В комитет комсомола ежедневно приходило множество писем со всех уголков нашей необъятной тогда Родины с одним желанием — приехать на УстьИлим и принять участие в строительстве гидроэлектростанции. В мае того же года областная газета «Советская молодежь» на первой странице крупным шрифтом напечатала обращение: «Иркутский горком ВЛКСМ собирает ударный отряд в помощь активу комсомольцев Усть-Илима». Желающих было много. На комсомольских собраниях предприятий Иркутска и Ангарска отбирали лучших. И вот 11 июня 1966 года на Невонском аэродроме с интервалом в два часа приземлились маленькие АН-2, первый ударный комсомольский отряд, 21 человек, из них 6 парней и 15 девушек, средний возраст — 19 лет. Среди них — Тамара Луковникова, Галина Олейникова, Зоя Герасимова, Антонина Яцких, Алла Лукаш, Геннадий Тюкавкин, Тамара Шушкевич, Вера Чижова, Надежда Марьясова, Владимир Корнин. За время строительства ГЭС отрядов было много, но они были первыми. Встреча была без оркестров и торжественных речей, но очень теплая и сердечная. Проблема с жильем была в то время приострейшей, и поэтому первую ночь комсомольцы провели в недостроенном еще общежитии на Верхней Речке. А на другой день им выдали пять солдатских палаток. В районе озера, в 1,5 километрах от поселка (сейчас остановка «Лодочная»), они поставили в ряд эти палатки и назвали улицей Пионеров. Так начиналась Всесоюзная ударная комсомольская стройка. 24 октября 1968 года министр энергетики и электрификации СССР П. Непорожний издал приказ № 227, в котором говорилось: « …В ознаменование 50-летия Всесоюзного Ленинского Коммунистического Союза Молодежи и отмечая его заслуги в коммунистическом строительстве СССР, а также в целях дальнейшего воспитания молодежи на традициях комсомола, присвоить имя Ленинского комсомола строящейся Усть-Илимской ГЭС и после ее ввода в эксплуатацию — «Усть-Илимская ГЭС имени Ленинского комсомола». Семидесятые годы… для тогдашнего Усть-Илима — это время необыкновенного подъема энтузиазма, романтики, созидания. Наверное, не было в стране

193

194

С комсомольской путёвкой тогда более юного города, чем наш. Молодежь на строительстве составляла более 60 процентов. А это значит, что задора, энергии хоть отбавляй. А у комитета комсомола было столько же работы. Приходилось заниматься трудовым и нравственным воспитанием, организацией досуга. Именно в эти годы зародилась замечательная традиция проведения турслетов, конкурсов молодежной песни, чуть позднее, когда погиб первый начальник Братскгэсстроя, наставник молодежи, Герой Социалистического Труда Иван Иванович Наймушин, в память о нем стали проводить ежегодные легкоатлетические пробеги УстьИлимск—Братск. Заводилой и любимцем молодежи был неугомонный Василий Печковский. У комсомольцев строительства ГЭС были добрые старшие товарищи — наставники-гидростроители Братска: Василий Воропай, Юрий Федотов, Виктор Ванеев, Евгений Крит, Петр Асташев, Алексей Зубарев и многие другие. Они в первые годы оказывали нашим комсомольцам большую помощь в продолжении традиций, заложенных при строительстве Братской ГЭС. В подтверждение преемственности поколений в комитете комсомола рядом со знаменем нашей комсомольской организации стояло Знамя комсомольской организации строительства Братской ГЭС, переданное усть-илимцам по эстафете. Комсомольцы на стройке всегда занимали передовые рубежи. Пожалуй, не было на строительстве участка, где бы ни трудились комсомольскомолодежные коллективы. Руководили ими опытные, умелые люди. Имена бригадиров Михайлова, Барановского, Малахова, Карначева, Караченкова, Глухова, Евсюкова, Калинкина и других гремели тогда в городе. Среди комсомольско-молодежных бригад велось непрерывное социалистическое соревнование. Работать комсомольцы-гидростроители умели. Не случайно наши молодежные бригады были неоднократно победителями областных и всероссийских соревнований, многие из них были награждены дипломами ЦК ВЛКСМ. Усть-Илимцев тогда в стране знали по трудовым достижениям. Молодые люди полностью отдавались строительству крупнейшей гидроэлектростанции и, без преувеличения, ежедневно совершали трудовые подвиги. Усть-Илимскую ГЭС строила вся страна. Комитет комсомола установил постоянные связи с комсо-

Усть-Илимск мольскими организациями Ленинградского металлического завода, Электросилы, Уралэлектротяжмаша, Запорожтрансдизмотора и другими, которые держали под контролем своевременность выполнения наших заказов. Делегатами ХVI и ХVII съездов ВЛКСМ были представители нашей комсомольской организации. ЦК ВЛКСМ и Иркутский областной комитет комсомола пристально следили за ходом строительства, всегда оказывали нам практическую помощь. Нередко к нам приезжали космонавты, известные деятели культуры — артисты, писатели, художники. Строительство ГЭС — сложный процесс, сопровождающийся подчас и немалыми проблемами. Решать их приходилось и комсомольскому штабу стройки, который возглавлял сначала Евгений Дергаусов, а затем Владимир Кормелицин. Постоянно работал «Комсомольский прожектор», возглавляла который Наталья Бахмат, впоследствии награжденная орденом «Знак Почета». В предпусковой период комсомольцы организовали в котловане круглосуточное дежурство. Начальник строительства П.К. Яковлев отводил комсомольскому штабу роль арбитра. На ежедневных производственных планерках члены комсомольского штаба обязательно удостаивались слова. А оно порой было решающим в спорных ситуациях. 28 декабря 1974 года в 21 час 02 минуты первые три агрегата Усть-Илимской ГЭС были поставлены под нагрузку. Сбылась мечта многих юношей и девушек, прибывших в Усть-Илим по комсомольским путевкам, чтобы на конкретном деле доказать верность традициям Ленинского комсомола, взявшим шефство над строительством гидроэлектростанции в нашей стране. В адрес комитета комсомола в то время приходило очень много поздравительных телеграмм, в том числе и от Почетного гражданина города Усть-Илимска

195

196

С комсомольской путёвкой

Александры Пахмутовой, Николая Добронравова, следующего содержания: «Дорогие друзья! Сердечно поздравляем с великим торжеством. Всегда помним своей приезд к вам, Лосят, одну-единственную улицу Усть-Илимска, душевную теплоту первопроходцев. Радуемся добытому вами свету. Пусть Новый год станет от него теплее и радостней. Вся наша любовь и все наши песни с вами, дорогие друзья устьилимцы». Ввод 15 агрегатов был завершен к ноябрю 1977 года. В первом квартале 1979 года за счет экономии, достигнутой в ходе строительства, был введен агрегат № 16, а в декабре 1980 года Государственная комиссия приняла в эксплуатацию Усть-Илимскую ГЭС мощностью 3840 мВт с оценкой «отлично». Мы перевернули еще одну страницу славных дел Ленинского комсомола. Для каждого из нас — участников строительства — это незабываемые годы нашей молодости. Нам не стыдно за прожитые годы. Наше поколение оставило заметный след в летописи ударных дел Ленинского комсомола.

Усть-Илимск

197

Х ребтоваяУсть-Илимская 3 декабря 1973 года сдана в постоянную эксплуатацию Всесоюзная ударная комсомольская стройка — железнодорожная магистраль Хребтовая — УстьИлимская, протяженностью 214,5 километра. Эта трасса позволила преобразить север Иркутской области, построить город Усть-Илимск, ГЭС, крупнейший в стране лесоперерабатывающий комплекс. Днем позже по комсомольской трассе прошел праздничный поезд. Его пассажиры — участники ударной комсомольской стройки. Праздник начался на станции Хребтовая. Здесь же ровно восемь лет назад начиналась и дорога, в строительстве которой мне посчастливилось принять участие. В ночь на 14 октября шестьдесят пятого в Хребтовую приехали первые строители — механик Ф. Хайрисламов, бульдозеристы А. Шутилов и В. Полуянов. С ними было четыре вагончика и два бульдозера. Так называемые квартирьеры. А 4 января в 70 километрах от Хребтовой, у зимовья Пушмино, высадился комсомольско-молодежный десант СМП-266 из 30 человек. Во главе него прораб Алексей Пещеров, мастера Анатолий Суховей и Василий Томашенко. Поселились в зимовье, пекарню и магазин открыли в палатках. Сразу же в январе начали рубить просеку — с того и пошла дорога. 4 февраля 1966 года по решению ЦК ВЛКСМ строительство трассы Хребтовая — Усть-Илимская было объявлено Всесоюзной ударной комсомольской стройкой. Иркутский обком ВЛКСМ закреплен главным шефом. Каждая городская, районная комсомольские организации области имели свои задания. Уже в первые дни десятки юношей и девушек получили комсомольские путевки в рабочие коллективы. Многие опытные, профессиональные строители стали наставниками молодежи. Это было по велению сердца. Помню бригадира мостоотряда № 441 по фамилии Сачек. Своя бригада, работа, заботы. Но он постоянно был рядом с приехавшей молодежью, учил работать, жить на стройке. Его отношение к работе для меня, как и для сотен других, до сих пор является примером. 17 мая комсомольский штаб стройки рапортовал XV съезду ВЛКСМ: «Вырублены первые шесть киломе-

Александр Корольков, президент фирмы «Октябрь», инструктор, заведующий отделом рабочей и сельской молодежи Иркутского обкома ВЛКСМ 1975—1982 гг.

198

С комсомольской путёвкой

тров просеки, построены три дома, магазин, амбулатория. Готовим десант на Баларихту и Рудногорск». К 25 декабря комсомольско-молодежные бригады Талипова, Тужика, Пузанова уложили первые километры стальной трассы. Сделаны первые шаги к УстьИлиму… В следующем, шестьдесят седьмом, движение вперед продолжалось. Пятнадцатого февраля на Тушаму пробился отряд из тридцати человек во главе с Феликсом Ходаковским, Героем Социалистического Труда. Через две недели десант пробил зимник. Как говорят ребята: «Ничего не видели в эти дни, кроме бульдозера и стоявшей впереди тайги…» По решению Иркутского обкома ВЛКСМ на стройку ежегодно отправляются десятки студенческих строительных отрядов. Вспоминаю, как в тридцатиградусную жару, стоя по колено в ледяной воде и долбя бетоноломом вечномерзлую глину, мы копали котлованы под опоры железнодорожных мостов, ладошками выбрасывая глину, так как лопатой эти ледяные кусочки захватить в воде было невозможно. А потом круглосуточно вручную лили бетон в опоры будущих мостов. С тех пор никогда не видел таких туч комаров и мошки, которые, нападая на нас, буквально заслоняли солнце и небо. Но мы были молоды, счастливы и горди-

Усть-Илимск лись принадлежностью к важнейшей комсомольской стройке. Год шестьдесят восьмой. Рапорт молодежного СМП-266: «В глухой илимской тайге нами выстроен поселок Новая Игирма, прорублено 326 гектаров просеки, уложено 27 километров рельсов. Выполнены все обязательства, взятые молодежью в честь 50-летия Ленинского комсомола». Тридцатого марта шестьдесят восьмого машинист Александр Пеленкин привел первый поезд на станцию Игирма. Потом, это было уже 25 декабря шестьдесят девятого года, первый поезд пришел в Тушаму. И, наконец, 27 декабря 1970 года машинист Борис Фролов провел поезд по всему пути от Хребтовой до УстьИлимской. Для меня, как и многих других юношей и девушек, стройка стала настоящей трудовой школой, дала хороший старт в жизни. Вся страна узнала тогда комсомольско-молодежную бригаду Виктора Лакомова. В сорокоградусные морозы днем и ночью ребята укладывали рельсы, ломая старые представления о темпах работы. За строительство железной дороги Хребтовая—Усть-Илимская В.И. Лакомову — будущему герою БАМа — присвоено звание Героя Социалистического Труда. Комсомольская трасса начала работать. Но, чтобы сдать её в постоянную эксплуатацию, предстояло еще немало сделать. Надо было построить вокзалы, депо, новые подъездные пути, поселки для железнодорожников — благоустроенные городские дома, клубы, школы, магазины, больницы, ясли... И вот наконец все готово, и тот, действительно долгожданный, день наступил. Праздник начался в Хребтовой, оттуда в восемь утра отошел наш поезд. Не было митинга, не было салютов и речей, но было светлое зимнее утро и жизнь вокруг, жизнь, которой раньше здесь не было — на белом снегу лежал стальной путь, по нему, громыхая, шли составы, гудели тепловозы, сверкали красные, зеленые, желтые огни. Станция за станцией… Наконец-то — был уже полдень — праздничный поезд проплыл над красивейшим Карапчанским ущельем и медленно остановился у перрона станции Усть-Илимская. Председатель Государственной комиссии начальник ВСЖД Г.И. Тетерский доложил, что комиссия тщательно и ответственно все обсудив, находит, что железнодорожная линия Хребтовая — Усть-Илимская готова к сдаче в постоян-

199

200

С комсомольской путёвкой

ную эксплуатацию, и ставит строителям оценку «отлично». Потом на белой заснеженной площади был митинг. Вокруг красной трибуны стояли те, кто привел сюда 214 стальных километров, кто строил мосты — двадцать два крупных и средних моста появилось на комсомольской трассе, кто строил станции и поселки. Были в этот час слова благодарности, приветствия и пожелания. «Большое вам спасибо, — завершил выступление начальник управления строительства «Ангарстрой» В.С. Бондарев, — и вперед, на новые дела!» Вряд ли тогда кто предполагал, что вскоре среди «новых дел» у тех комсомольцев появится еще одно, грандиозное, — БАМ! Но все понимали, что их работа дала начало новым стройкам в Усть-Илимске, ради которых и строилась трасса, и которые в дальнейшем также назовут Всесоюзными ударными комсомольскими.

БАМОВСКИЙ ВАЛЬС Слова М. Пляцковского Музыка С. Туликова Парень взял аккордеон, От души играет, Так берет аккорды он — Сердце замирает. Припев: Пусть плывет смолистый дым Сквозь густые ветки. Будет самым молодым Этот вальс навеки! Не беда, что сапоги Выглядят не модно. Но зато среди тайги Танцевать в них можно. Припев: Искры пляшут на ветру, Вьются над палаткой. Танцплощадка поутру Станет стройплощадкой. Припев:

Байкало-Амурская магистраль

203

От первого колышка до «золотого звена» Летопись-хроника поселка Магистральный и Западного участка Байкало-Амурской магистрали из личных записей и периодической /местной/ печати.

1974 год. 15 марта. 3145 километров — такова протяженность трассы века — Байкало-Амурской магистрали, о начале которой мир узнал из речи Генерального секретаря ЦК КПСС Л.И. Брежнева на торжественном собрании в Алма-Ате, посвященном 20-летию освоения целины. 9 мая. На Таюру из Усть-Кута на вертолетах прибыл десант Всесоюзного ударного комсомольского

отряда имени XVII съезда ВЛКСМ, приехавший на стройку века из Москвы. Комсомольцев гостеприимно встретили первопроходцы из Игирмы, пробившие сюда сквозь таежные дебри 64-километровый автозимник. 15 мая. Бюро Иркутского ОК ВЛКСМ приняло постановление «О комплектовании ударного комсо-

Михаил Халиулин, член Иркутского областного комсомольского ударного отряда им. XVII съезда ВЛКСМ

204

С комсомольской путёвкой

мольского строительного отряда Иркутской области». В постановлении, в частности, говорится: «Учитывая большое народно-хозяйственное значение Байкало-Амурской железнодорожной магистрали в развитии восточных районов страны, поддержать инициативу Иркутского горкома ВЛКСМ о комплектовании ударного комсомольского строительного отряда в составе 200 человек. Отряд отправится на строительство Западного участка БАМа. Дислокация намечена в районе с. Казачинское 31 мая этого года. Комсомольским организациям Иркутска, Братска, Ангарска, Шелехова, Черемхова, Усолья-Сибирского направить в отряд по комсомольским путевкам лучших комсомольцев и молодых коммунистовактивистов, производственников…» 16 мая. В районе деревни Седанкино приземлился вертолет. Это прибыли Герой Социалистического Труда, заместитель начальника управления строительства «Ангарстрой» Феликс Викентьевич Ходаковский и начальник будущего строительно-монтажного поезда № 391 Анатолий Алексеевич Коротнев. Они провели первую рекогносцировку места временной дислокации комсомольского десанта и площади для будущего жилого поселка. 24 мая. В полдень в районе урочища Седанкино из вертолетов высадился первый отряд строителей из

Байкало-Амурская магистраль 26 человек, 16 из которых — демобилизованные из рядов Советской Армии. Отряд возглавляет Геннадий Комаристов. 26 мая. Бригада квартирьеров, поставившая палатку на берегу стремительной сибирской реки, под руководством начальника поезда А.А. Коротнева приступила к сооружению палаточного городка в километре от Киренги — в живописной долине таежной речки Окукихты. Тягловая сила — лошадь, предоставленная строителям дирекцией Казачинского коопзверопромхоза. 30 мая. В конференц-зале областного Дома Советов состоялся сбор бойцов областного отряда — посланцев горкомов и райкомов комсомола области на БАМ. В торжественной обстановке первый секретарь ОК ВЛКСМ В.В. Игнатов вручил каждому комсомольскую путевку. Командиром отряда избрали ангарчанина Василия Сердюка, комиссаром — братчанина Владимира Цветкова. 31 мая. Сегодня проходил очередной пленум ОК ВЛКСМ. После его окончания в зал пригласили юношей и девушек, одетых в бамовские форменки. Как только смолкли теплые приветственные речи участников пленума в адрес комсомольцев, отряду было вручено Красное Знамя обкома комсомола. Общественность областного центра подарила сотни книг и спортивный инвентарь. Ненастная погода в районе дислокации отряда — Казачинско-Ленском — сорвала план доставки молодых строителей на место воздушным транспортом. Поэтому было решено воспользоваться железнодорожным. В 10 часов 45 минут местного времени после митинга на вокзале Иркутск-пассажирский от перрона тронулся в путь по маршруту Иркутск–Тайшет–Лена скорый поезд с пассажирами в форменках защитного цвета. 2 июня. Поезд с отрядом прибыл на станцию Лена. В честь прибытия бамовцев у здания вокзала состоялся митинг. В нем приняли участие руководители партийных, хозяйственных и других организаций города, передовики производства, пионеры, представители обкома КПСС и ВЛКСМ. После митинга отрядовцы в автобусах отбыли в Усть-Кутский аэропорт.

205

206

С комсомольской путёвкой Первый вертолет с первопроходцами БАМа приземлился на берегу речки Окукихты в 13 часов 50 минут. Здесь отрядовцев встретили квартирьеры из бригады Геннадия Комаристова, руководители УС «Ангарстрой», представители Казачинско-Ленского РК КПСС, райисполкома, РК ВЛКСМ, пионеры, жители Казачинска и Ключей… 1975 год. 2 января. Статистики СМП-391 подсчитали, что за минувшие семь месяцев прошлого года план строительно-монтажных работ выполнен на 1344 тысяч рублей, т. е. на 158%. За это время введены в эксплуатацию 6 общежитий, 20 жилых домов, столовая, клуб, частично построена промышленная база, склады ОРСа и многое другое. Кроме того, вырублено около 50 километров просеки под автозимник, 15,6 км — под железнодорожную магистраль. Начаты работы на прокладке основной автодороги. 7 января. В поселке создан лесхоз «Магистральный». Бригады лесорубов В. Громова и Н. Кнышева передислоцировались за Окукихту. Им дано задание: пробивать просеку под железную дорогу в восточном направлении — в сторону Улькана. Готовятся к перебазировке на данный участок и бригады В. Павлова и А. Нараева. Еще одно общежитие для малосемейных приняло новоселов в свои двадцать комнат. 10 января. В Улькан с грузом прибыла по новому автозимнику первая колонна из 25 машин. 25 января. В честь знаменательной даты — 30летия Победы над фашистской Германией бригады Виктора Павлова и Героя Социалистического Труда Николая Михайловича Михайлова недавно выступили с инициативой работать под девизом «За себя и за того парня». Сегодня все бригады поселка подхватили этот трудовой почин, включив в свои ряды легендарных героев-панфиловцев. Их было 28, и бригад в Магистральном — 28. 30 января. Двести посланцев Иркутской областной партийной организации прибыли на стройку века. Более четверти из них, 55 человек, стали членами трудовых коллективов Магистрального. Остальные влились в коллективы строителей Якурима, Звездного, Улькана, Кунермы.

Байкало-Амурская магистраль Среди тех, кто прибыл в Магистральный, Владимир Ломов, Анатолий Автушко, Виктор Теплинский, Юрий Власевский, Александр Еловский, Виктор Березин, Надежда Веялко, супруги Мансур и Галина Габидулины, Анатолий Хлебников, Николай Дроздов, Владимир Николаевич Хмелинин, Василий Бездольный, Михаил Матухин, Геннадий Тесленко, Николай Винников, Илья Радченко и другие коммунисты. 6 февраля. В Магистральном открыли промтоварный магазин. Это вторая торговая точка в поселке после продуктового. В нем есть отделы: одежды, обуви, тканей, парфюмерии и галантереи, хозтоваров и школьных принадлежностей. 9 февраля. В клубе прошла интересная встреча с писателем из Братска Геннадием Павловичем Михасенко. После его творческого выступления перед бамовцами демонстрировали фильм «Пятая четверть», поставленный по мотивам его повести. 21 февраля. По улице Корчагинской в Магистральном вырос первый двухэтажный брусовой дом на 12 семей, построенный бригадой Героя Соцтруда Н.М. Михайлова. 2 марта. Улькан сегодня встретил ударный строительный отряд «Комсомолец Украины». 300 юношей и девушек из братской республики по комсомольским путевкам приехали строить БайкалоАмурскую магистраль. 6 марта. В Магистральном — гости. Большая группа представителей газет, журналов, радио и телевидения ГДР, Болгарии, Польши, Чехословакии, Венгрии, Югославии, Дании, США, Италии прибыли сюда, чтобы своими глазами посмотреть на международную стройку века и на свершения ее созидателей, и запечатлеть о том в периодической печати и телерадиорепортажах. Вечером состоялась пресс-конференция зарубежных гостей со строителями магистрали.

207

208

С комсомольской путёвкой

10 марта. Поэт Альберт Кравцов из Москвы, прибывший на БАМ почти вслед за отрядом и работавший здесь в бригаде плотников, организовал в поселке Магистральный литературное обозрение «Магистраль». Его членами стали десять начинающих поэтов и прозаиков. Среди них тракторист Бахтияр Кучаров, учитель Иван Пахно, мостостроитель Виктор Усов, лесоруб Владимир Бородулин, плотник Александр Филатов, каменщик Алексей Митин и другие. 26 марта. В Магистральный и Звездный возвратились из Москвы участники 6-го Всесоюзного совещания молодых писателей: лесоруб Михаил Халиулин и слесарь СМП-266 Геннадий Романов. Они возили на суд авторитетной аудитории свои стихи, написанные на БАМе о БАМе. Всего из Иркутской области в совещании приняли участие семеро молодых талантов в жанре прозы и поэзии… 1976 год. 12 января. На двенадцатый километр к западу от Магистрального направлена бригада лесорубов СМК-2 СМП-391 М. Халиулина на подготовку промежуточной площадки между Нией и Магистральным для обустройства телепункта и монтажа телевышки. 14 января. В помещении временного клуба Магистрального прошло общее собрание коллектива

Байкало-Амурская магистраль МО-45, на котором с докладом выступил начальник В.Д. Майданов. В комитет комсомола СМП-391 пришло письмо из Москвы, в котором сообщается, что пожелание строителей встретиться со сборной Советского Союза по волейболу будет удовлетворено. В конце марта вторая сборная СССР вылетит в Магистральный и проведет серию товарищеских матчей с местными спортсменами. 15 января. К строительству искусственных сооружений на автодороге Улькан — Кунерма приступила бригада Г. Войтова из СМП-571. В СМП-571 среди рабочих коллективов широко развернулось соревнование за право называться комсомольско-молодежными. Оно проходит под лозунгом «Старту пятилетки — ударный труд, высокое качество и общественная активность молодежи!» Десяти бригадам Улькана уже присвоено это высокое звание. Бригады плотников из СМП-571 «Юность Сибири», которые возглавляют Михаил Коваль, Ризван Назаров, обратились ко всей молодежи ударных строек Иркутской области с призывом развернуть социалистическое соревнование за право проезда почетным пассажиром в первом поезде до Байкала. В Улькане сданы в эксплуатацию новые здания почты, книжного магазина, на очереди — открытие комбината бытового обслуживания. 28 января. В Благовещенске Амурской области прошел первый партийно-хозяйственный актив строителей Байкало-Амурской магистрали. Около двадцати посланцев из Казачинско-Ленского района присутствовали на активе. Представители коллективов Западного, Центрального и Восточного участков обсудили итоги работы прошлого года и наметили новые задачи на нынешний, которые были отражены в повышенных социалистических обязательствах: в 1976 году они уложат более 200 км. пути. План первых двух месяцев намечено выполнить к открытию ХХV съезда КПСС. С воодушевлением собравшиеся направили приветственное письмо Центральному Комитету КПСС, Генеральному секретарю товарищу Леониду Ильичу Брежневу…

209

210

С комсомольской путёвкой 1977 год. В гостях у строителей БАМа были составитель сборника известный иркутский писатель Виктор Киселев, старейший ангарский поэт Иннокентий Новокрещенных и журналистка Любовь Сухаревская. В обсуждении сборника приняли участие члены литобъединения «Рассветы магистрали», строители, преподаватели, учащиеся старших классов. 10 февраля. За достигнутые успехи во Всесоюзном социалистическом соревновании в 1976 году тресту «ЗапБАМстроймеханизация» присуждено Переходящее Красное Знамя ЦК КПСС, Совета Министров СССР, ВЦСПС и ЦК ВЛКСМ. Этому знаменательному событию был посвящен торжественный митинг коллектива мехколонны №131. 2 марта. Мостостроители МО-45 закончили монтаж второго 66-метрового пролета моста через Киренгу. Приступила к сборке металлических гофрированных труб бригада монтажников ИССО Г. Войтова из СМП-571. Три гофрированных и одну бригаде железобетонную трубы предстоит смонтировать в теле земполотна железной дороги от Киренги до Улькана. 5 марта. «Работать за себя и за бойцов революции» — под таким девизом проходило комсомольское собрание в Магистральном. Комсомольцы одного из первых подразделений поселка — автоколонны № 10 — единодушно решили принять в свои ряды коммунара из Карама Григория Михайловича Алексеева, зверски убитого бандитами в 1921 году. 18 марта. Исполнился год со дня прибытия первых девяти посланцев Ростовской области в Магистральный. По этому поводу в СМП-Донской прошло сегодня торжественное собрание. 22 марта. В Улькане состоялись торжества по случаю второй годовщины со дня прибытия на строительство БАМа отряда «Комсомолец Азербайджана». 31 марта. Коллектив участка «Гидронамыв» СУ483 треста «Трансгидромеханизация» во главе с прорабом Анатолием Терентьевым завершил заготовку гравия для балластировки железнодорожного полотна до Улькана. 16 апреля. Сегодня в Ленинском коммунистическом субботнике приняло участие около семи тысяч рабочих и служащих района. Из них две трети — строители Байкало-Амурской магистрали.

Байкало-Амурская магистраль

По предварительным данным, строители БАМа выполнили объем работ на 52 тысячи рублей. Хороших успехов на Всесоюзной стройке достигли члены бригады Анатолия Автушко из СМП-391 на укладке бетона на ИССО. За день этим коллективом было выполнено две сменные нормы. Бригада лесорубов из СМП-571 А.И. Романюка выполнила почти полторы нормы. Из СМП-582 отличилась бригада Юрия Томашевского, выполнившая задание на 134 процента. 17 апреля. В Магистральнинском клубе шефы из Октябрьского района г. Иркутска и агитбригада института иностранных языков им. Хо Ши Мина провели вечер солидарности с демократической молодежью, борющейся за освобождение от капиталистического ига своих стран. 23 апреля. В Магистральный прибыли шефы — представители комсомола областного центра во главе с секретарем Иркутского ГК ВЛКСМ Ю. Костеневым. Они совместно с комитетом комсомола СМП-391 наметили план мероприятий по достойной встрече 60-летнего юбилея Великого Октября, а также обсудили актуальные вопросы организации соревнования между комсомольско-молодежными бригадами предприятий Иркутска и Магистрального.

211

212

Митинг на железнодорожном вокзале. Проводы Иркутского строительного отряда на БАМ в КазачинскоЛенский район. Июнь 1974 г. На фото у микрофона первый секретарь обкома ВЛКСМ Валерий Игнатов, слева секретарь обкома комсомола Галина Высоких, справа секретари обкома комсомола Анатолий Орлов, за ним Анатолий Лавыгин

С комсомольской путёвкой

Первый договор на трудовое соперничество заключили между собой комсомольско-молодежная бригада Л. Башариной из цеха сборки завода радиоприемников им. 50-летия СССР и комсомольскомолодежная бригада им. ХХV съезда КПСС А. Ковальчука из СМП-391. 25 апреля. На 208 километре магистрали бригада Владимира Масленникова из СМП-571 ведет заготовку опор для линии связи, которая встанет вдоль железной дороги, обеспечит работу переговорных пунктов и АТС в поселках БАМа. 10 мая. В Магистральном успешно прошел профессиональный конкурс «Мастер — золотые руки» среди поваров столовых №1 и №4. Победителями стали повар Любовь Татаринова и кондитер Людмила Золотухина. 15 мая. Ульканцы первыми на ЗапБАМе начали смотреть телевизионные передачи из Москвы в цветном изображении, транслируемые через специальный спутник. 16 мая. В ШРМ Магистрального начались экзамены для 52 выпускников — одиннадцатиклассников. Сегодня они писали сочинение по литературе. 17 мая. У подножия Давана появились просечники из СМП-571 и 582. Их задача — за короткий срок

Байкало-Амурская магистраль возвести вахтовый поселок тоннельщиков западного портала Байкальского тоннеля. 20 мая. Сегодняшний день войдет очередным знаменательным событием в историю строительства Западного участка БАМа — впервые за сотни лет существования Киренги человек соединил ее берега железнодорожным мостом длиной 348 метров. Это второй по величине мост на ЗапБАМе после Ленского, длина которого — около 417 метров. По случаю завершения строительства моста здесь прошел торжественный митинг… 1979 год. Февраль. В Улькане идет подготовка к принятию первого пассажирского поезда, который начнет регулярно курсировать в текущем месяце. Плотники СМУ-АзБАМстрой соорудили из бруса временный вокзал с залом ожидания. К нему подведено тепло от центральной котельной. В зале заканчиваются отделочные работы. Оборудован перрон. При СМП-391 создан общественный отдел кадров. Председателем его избран ст. инженер по технике безопасности В.А. Тильтин, заместителем — О.И. Краус, секретарем — Г.В. Боброва. Комиссия призвана оказывать помощь администрации поезда в закреплении трудовых кадров на участках. Коллектив магазина №1 ОРСа СМП-391 выступил с инициативой отработать один день в фонд мира, и в честь Международного года ребенка провести субботник по благоустройству детского сада. Патриотические начинания работников торговли одобрены парткомом СМП-391. С 14 февраля на ст. Улькан начал курсировать пассажирский поезд со станции Лена–Восточная. Улькан — пятая станция на Западном участке БАМа, которая может принимать не только грузы, но и пассажиров. На станции построен временный вокзал с залом ожидания, кассой, служебными помещениями. Апрель. Комсомольско-молодежная бригада коммуниста Евгения Баленко из МО-45 справила своеобразный юбилей. На 297 километре (перегон Даван-Гоуджекит) она начала строить свой тридцатый мост. Комсомольско-молодежные коллективы лесорубов СМП-391 А. Хлебникова, А. Ковальчука, И. Косова закончили вырубку просеки под железнодорожную ветку к станции Окунайской.

213

214

С комсомольской путёвкой Май. Успешно трудятся на строительстве ст. Улькан комсомольско-молодежные бригады СМП-571. Они закончили прокладку раствора под здание пожарного депо и ведут заливку железобетонной плиты под ремонтно-эксплуатационную базу. Свыше 800 кубометров бетона предстоит уложить бригадам в сооружение. В самой восточной точке Иркутского участка БАМа — поселке Гранитный — живут и трудятся горно-проходчики Байкальского тоннеля. К Первомаю со стороны западного портала было пройдено ими около 900 погонных метров основного тоннеля и более 1350 метров — транспортно-дренажной штольни. Ко дню рождения В.И. Ленина бригада проходчиков, которой руководит Л.И. Базалий, завершила выполнение месячного задания. Ежедневно тоннельщики проходят свыше двух метров. В канун Первомая в клубе СМП391 собрались члены Иркутского областного комсомольского отряда им. XVII съезда ВЛКСМ. На собрании подведен итог работы отряда за пять лет и намечены мероприятия по празднованию юбилея поселка Магистральный. В гостях у жителей НииГрузинской побывали самодеятельные артисты Магистрального. Они привезли строителям Грузии интересную и многожанровую программу. Были показаны фрагменты из праздничного представления «Памяти павших будьте достойны», посвященного Дню Победы. Участники детского хореографического коллектива подарили зрителям свою новую работу — танец «Тарантелла», а взрослый танцевальный кружок — танец «Ужимочки»…

Байкало-Амурская магистраль

215

Государственный архив новейшей истории Иркутской области (ГАНИИО) ф. 185, оп. 26, ед. хр. 30, л. 23

216

С комсомольской путёвкой

ГАНИИО, ф. 185, оп. 34, ед. хр. 2, л. 33

Байкало-Амурская магистраль

217

Запа дный участок Байка ло-А мурской железнодорожной магистра ли Байкало-Амурская магистраль… Она стоит особняком среди Всесоюзных ударных комсомольских строек. Во-первых, по масштабу — ее протяженность 2114 километров, такой дороги после Транссиба в России не строили. Во-вторых, по своему воздействию на молодежь — ее можно сравнить разве что только с первыми стройками социализма — Днепрогэсом, Магниткой, Комсомольскомна-Амуре. Тысячи и тысячи молодых людей оставляли родные места и отправлялись в Сибирь. И не длинный рубль искать, не за автомобилями и квартирами — они создавали свои судьбы. Недаром на трассе был популярен лозунг: «Мы строим БАМ, БАМ строит нас». Многие ребята и девушки, приехав на стройку совсем юными, приобрели профессии, стали отличными специалистами, техниками, инженерами. Сотни, тысячи молодых строителей награждены орденами и медалями, многие стали лауреатами премии Ленинского комсомола, Героями Социалистического Труда. Еще один лозунг, продиктованный самой жизнью: «БАМ строит вся страна». В этом не было никакого преувеличения. Потому что в ударные комсомольские отряды входили ребята из всех республик и областей Советского Союза. Но еще и потому, что бамовские станции строили шефы со всех концов нашей тогда единой страны. Вот как это было только на нашем, западном участке: город Усть-Кут — строили шефы из Краснодара; станция Таюра в поселке Звездном — сооружали строители из Армении; станция Ния — трудились грузинские мастера; станция Киренга в поселке Магистральном — ее возводил Ростов; станция Улькан — потрудились умельцы из Азербайджана; станция Кунерма — на ней дружно ра-

Арнольд Харитонов, член Союза Российских писателей, Заслуженный работник культуры РФ, первый секретарь Усольского горкома ВЛКСМ 1965—1968 гг.

Леонид Выговский, Заслуженный учитель РФ, заведующий отделом учащейся молодежи и пионеров Иркутского обкома ВЛКСМ в 70-е годы

218

С комсомольской путёвкой ботали строители республик Северного Кавказа: Северной Осетии, Дагестана, Чечено-Ингушетии. Каждая станция несет национальный колорит, и потому БАМ можно рассматривать как громадный памятник Советскому Союзу. Первый десант на БАМ Он отправился со станции Лена до Таюры 9 января 1974 года. Задача стояла пробить зимник, чтобы по нему забрасывать на первый опорный пункт БАМа технику и строительные материалы. За месяц предстояло пройти 64 километра, да не просто пройти, а проложить в непроходимой тайге надежную зимнюю дорогу. Их было восемнадцать. Руководил десантом начальник СМП-266 Петр Сахно. Легендарный Сахно — так его звали на БАМе. С ним шли — его заместитель Александр Бурасов, инженер Виталий Корхов, строительный мастер Станислав Иванов, бульдозеристы Алексей Почежерцев, Яков Вебер, Николай Никонов, Николай Шапелич, мотористы Александр Кутепов и Семен Снежный, вальщики леса Анатолий Филиппов и Ярослав Люлькив, сварщик Валерий Бердин, шофер Василий Еремеев, тракторист-механик Алексей Шинкарев, повара Татьяна Алферова и Галина Нефедьева. Был и девятнадцатый (вроде вне конкурса) — корреспондент Иркутской областной комсомольской газеты «Советская молодежь» Николай Кривомазов. Техника — четыре бульдозера, трактор, два вагончика, автомашина-вахтовка. В день их старта мороз чуть отпустил — минус 36. Прежде чем отправиться в путь, Петр Петрович Сахно сложил руки рупором и объявил на манер дежурного по станции: «Граждане пассажиры! Поезд на океан отправляется через восемь лет. Отъезжающих просим занять свои вагоны». Он ошибся всего на два с половиной года. Дорога от Байкала до Амура — с востока и запада — соединилась 29 сентября 1984 года. При том немыслимом объеме работы, который предстоял, такая ошибка вполне допустима. Они сделали этот первый бросок. Кроме трудной работы — крутые перевалы, таежные чащи, трескающийся под гусеницами лед — им противостоял мороз, который зашкаливал за минус пятьдесят. Резина становилась ломкой, бензин — гу-

Байкало-Амурская магистраль

стым, кололся, как стекло, не выдерживал металл. Люди выдержали. Через месяц они пришли на речку Таюра. Туда, где в мае 1974 года должен был высадиться Всесоюзный ударный комсомольский отряд имени XVII съезда комсомола. Где вскоре вырастет первенец строительства Байкало-Амурской магистрали — поселок Звездный. Виктор Лакомов В биографии этого удивительного человека — сплошные стройки, по которым можно изучать этапы освоения Сибири в послевоенные годы. На БАМ Виктор Лакомов приехал во главе отряда ХVII съезда комсомола Героем Социалистического Труда. А до этого молодому пареньку из города Ельца пришлось работать на строительстве трассы Абакан—Тайшет, служить в армии, строить лесопромышленный комплекс в Братске. Узнав о начале строительства дороги Хребтовая—УстьИлимск, поехал туда. Надо было строить «свою» дорогу. Восемь лет шел Виктор от станции Хребтовая до станции Усть-Илимская, эти трудные северные 214 километров. Их он измерил своими кирзовыми сапогами. Почти с первого дня стал бригадиром. Авторитет пришел не сразу, в бригаде работали крепкие ребята, знавшие цену себе и умевшие работать. Он всегда исходил из того, что бригадир — тот же рабочий, такой же член

219

Первый десант

220

С комсомольской путёвкой

коллектива, как и другие. Только ответственности больше, да и работать он должен лучше и больше других. Так всегда и действовал. Начинал работу первым, никого не подгонял и не приглашал. Просто шел к рабочему месту и начинал работать, не оглядываясь на других, при этом точно зная, что за ним идут остальные. Уходил с работы последним. Если у кого-то не получалось, а работа на укладке полотна требует не только большой физической силы, но и сноровки, молча подходил и показывал, как надо делать. Благодаря такой «простой» педагогике в бригаде получила постоянную прописку спокойная рабочая обстановка. Бригада всегда опережала план и вниманием не была обделена. Вымпелы и премии приходили из разных инстанций, от райкома до Министерства транспортного строительства. Но работали не ради славы и наград, а на совесть. Этому их учил бригадир, который верил в своих ребят, а они доверяли ему свои судьбы, преклонялись перед его упорством, твердостью и добротой. Костяком бамовской бригады Виктора Лакомова стали его верные друзья по Хребтовой — Усть-Илимской — Николай Чернов и Василий Шиман, комсорг бригады, вместе с которым они были награждены орденами Трудового Красного Знамени. Перед поездкой на БАМ пришлось выдержать экзамен международного уровня — участвовать в

Байкало-Амурская магистраль строительстве железной дороги в Чили. Там тоже пришлось нести бригадирские обязанности. Пятнадцать молодых советских парней вместе с чилийскими добровольцами за 38 дней построили километровую дорогу. Дорогу закончили, а через несколько дней после их отъезда правительство Сальвадора Альенде, по приглашению которого они приехали, было свергнуто военной хунтой. Вернулся бригадир в родной СМП-266, продолжил работы на укладке подъездных путей к УстьИлимскому лесоперерабатывающему комбинату. В феврале 1974 года вышел Указ Президиума Верховного Совета СССР, согласно которому за самоотверженный труд бригадиру Ангарстроя Виктору Ивановичу Лакомову присвоено высокое звание Героя Социалистического Труда. В апреле он, самый молодой Герой транспортных строителей, прямо с ХVII съезда ВЛКСМ отправился во главе отряда на строительство БайкалоАмурской железнодорожной магистрали. О том, что Виктор Лакомов был депутатом Верховного Совета РСФСР, известно всем, но о том, что его в октябре 1974 года единодушно избрали депутатом Звезднинского поселкового Совета депутатов трудящихся, мало кто знает. Редко бывая в поселке, в основном по выходным, он успевал не только прийти в школу к подшефному классу, но решить массу дел, с которыми обращались избиратели — жители поселка. Вопросы всегда были непростые: от электроснабжения поселка, обеспечения водой до организации торговли и бытового обслуживания. Все требовало внимания и депутатского участия. И на все он умел найти время. Строительство БАМа начиналось с нуля, с прокладки просеки, до укладки жележнодорожных путей было еще далеко, нужно было подготовить просеку, и транспортные строители переквалифицировались в лесорубов. Выполнение плановых заданий в бригаде было не ниже 180 процентов при высоком качестве вырубки. Бригада редко кому уступала первенство в соревновании. По технологии строительного процесса приближалась укладка пути, и «в верхах» было решено создать новую, показательную бригаду для этих целей. Лакомову предложили возглавить ее. Ему, конечно же, хотелось побыстрее уйти на укладку, да и положение особой бригады сулило не только хорошую производственную поддержку, но повы-

221

222

С комсомольской путёвкой шенное внимание. К тому же он ведь не лесоруб, привык не к «Дружбе» и топору, а к шпалам и рельсам. Но на почетное и заманчивое предложение ответил: «Нет. На укладку я пойду только со своей бригадой». Так оно потом и было. Бригада Виктора Лакомова уложила рельсы на всем западном участке более чем на год раньше плановых сроков. На границе с Бурятией эстафету по укладке он передал бригаде Александра Бондаря, который не посрамил передавшего эстафету и довел укладку до стыковки, до «золотого» звена. А Лакомов за Байкал не пошел, уступил дорогу молодым, остался в своем строительном поезде. Будучи простым в обращении и внимательным к людям, он всегда притягивал к себе людей скромностью и спокойным, уравновешенным характером. Как лучшему бригадиру, депутату, человеку государственному, ему, несмотря на нехватку жилья, выделили отдельную комнату в общежитии. Однако через несколько дней после вселения он отдал ее товарищу по бригаде, у которого образовалась семья и родился ребенок. А сам снова занял койку в комнате по-соседству. За свои личностные качества был избран депутатом Верховного Совета РСФСР почти от 100 тысяч избирателей. Он прошел не только дороги, которые строил, еще он достойно прошел по жизни многих молодых строителей как наставник и мастер. Звезду Героя он до сих пор надевает редко — по праздникам или когда надо идти пробивать для кого-нибудь непробиваемый вопрос «у власть предержащих». За такими парнями и закрепилась точное и простое определение: «Они были первыми». Он всегда остается первым. Геннадий Сиваков Первая просека Геннадия Сивакова начиналась с моста через Таюру. Тогда они, воронежцы, приехавшие в Звездный бойцами отряда имени ХVII съезда комсомола, с опаской поглядывали на тайгу — кто ее знает, столько о ней понаслышались, а тут вот она, рядом, да еще нужно работать, валить эти деревья, такие огромные. Правда, парни собрались рабочие, бывалые. Сам Геннадий окончил профтехучилище, хотя специальность далекая от леса — сварщик. Но кто держал в руках огонь, того пилой «Дружба» не испугаешь. Служба в погранвойсках тоже на пользу пошла: научила собранно-

Байкало-Амурская магистраль

сти, умению ориентироваться в сложных обстоятельствах, принимать решения. На БАМе все это, конечно, пригодилось. Ведь пришлось осваивать, по- существу, в считанные дни такую нелегкую специальность — вальщик леса. И не только вальщика, но и весь комплекс специальностей лесоруба. Поначалу казалось — как тут работать, когда кругом рушатся огромные деревья, ревут трактора, сверху падают сучья? Но постепенно привыкли. Кое-кто даже стал на это дело лихо посматривать — необходимое расстояние от вальщика до вальщика выдерживать вроде бы не обязательно, каску надевать — жарко. Но тайга быстро показала, что с ней шутки плохи. Геннадий почувствовал это одним из первых в бригаде, стал работать не только быстро, но и осмотрительно, с умом, с подходом. В общем, пришло то, что называется хорошим, но почти забытым словом — «сноровка». Это был первый бамовский год. Звездный только начинался, впереди была первая суровая зима. В конце октября простились с последней палаткой. Воронежцы не только вели просеку. Когда стало ясно, что нет ничего важнее поселка, пришлось заняться теплотрассой: копали канавы, ставили

223

Митинг встречи отряда XVII съезда ВЛКСМ на станции Лена (крупным планом П.П. Сахно — начальник СМП-266, крайний справа — Иван Машков, крайний слева — Стас Юдалевич)

С комсомольской путёвкой

224

Лесное кафе

столбы — да мало ли еще дел находилось? И все равно знали, что просека — их главное дело. И вот снова вернулось время пробивать трудные километры. Начали от Звездного в сторону Нии. Дело зимнее, значит, нужно было обживаться капитально. Поставили зимовье, утеплили как следует, печку сделали, повариху завели — обедали тут же, прямо на просеке, хотя до Звездного было еще недалеко. К тому времени Сиваков стал в бригаде авторитетом — и дело усвоил побыстрее других, и постарше был, поопытнее. Поэтому, когда бригадира перевели в другой коллектив, особых сомнений насчет бригадирства не было — кто, если не Сиваков? Просеки, просеки… Сколько их было? Какая самая трудная? Кто сейчас скажет? Наверное, самая первая, от Таюрского моста, когда тайга казалась загадочной и неприступной, когда каждое дерево было как новый рубеж. А может, нийская, под ЛЭП… Бригада у Сивакова была крепкая, надежная. Народ все умелый. Вот Саша Ермолаев — любое дело из рук не выронит: шофер, сварщик, лесоруб… Иван Анпилогов, из воронежцев, способен работать за четверых. Да и все парни подобрались такие, ни на кого бригадир не обижался. Сложилась бамовская судьба у Геннадия Сивакова. Стал опытным бригадиром. Получил звание лауреата премии Ленинского комсомола (считал, что это ему аванс), приобрел все профессии, нужные стройке — лесоруб, плотник, монтер, сварщик. Семью создал, двоих детей вырастил. …Ниточка просеки рассекла тайгу. Идут по ней поезда. Сверху она еле видна — темная бороздка на суровом лике тайги. Геннадий Сиваков знает, как они даются, эти борозды.

Байкало-Амурская магистраль

Александр Бондарь Было время, когда это имя знала вся страна. Репортажи из бригады Бондаря телевидение показывало несколько раз в день: ребята шли к «золотому звену», которое легло на станции Куанда. Но до этого дня путь был нелегкий. Саша Бондарь начинал свою биографию в Иркутской области дважды. Когда-то, окончив железнодорожный техникум под Киевом, в легендарной Боярке (помните, Павел Корчагин строил там узкоколейку?), по распределению приехал работать в Нижнеудинск. Вместе со своим дружком Иваном Нечипоренко. Да недолго трудились хлопцы — в армию призвали. В армии Бондарь пережил первое в жизни большое горе — трагически погиб Иван. Демобилизовался Саша, вернулся на Украину. А тут на всю страну загремел БАМ. Бондарь сразу понял — он должен там быть. Лучше бы — с Иваном. Но раз так случилось — надо поехать, поработать за себя и за Нечипоренко. В украинский отряд его, конечно, взяли, не могли не взять — такой у Александра настырный характер: если решил — своего добьется. Так в мае 1974 года он оказался в Звездном, к тому же — командиром той части отряда имени XVII съезда комсомола, которая направилась на западный участок БАМа. Командиром всего отряда был легендарный

225

Первое комсомольское собрание бамовцев в п. Звездный.

226

С комсомольской путёвкой Виктор Лакомов, который на всю жизнь стал для Саши примером, учителем. Бригада сложилась не сразу. Сначала пришел Александр Рапопорт, Иван Мошков, потом подобрались другие. Рубили деревянные мосты на притрассовой дороге, монтировали искусственные сооружения. Окончательно объединил их театр. Народный театр «Молодая гвардия», детище режиссера Анатолия Байкова, который, как и Бондарь, неудержимо рвался на БАМ из маленького города Чухломы. Так получилось, что бригада Бондаря стала основой театра. А первый спектакль — «Молодая гвардия» — дал название театру. Бригада подобралась крепкая, умелая, веселая. Братья Графовы, Володя Снеговой, Анатолий Симонов, Слава Огороднийчук, Володя Заботин, Тоня Галянова — можно перечислять всех. И была у них общая мечта — стать монтерами пути, вести укладку верхнего строения, рельсошпальной решетки. Однако тут конкурентов Лакомову не было и быть не могло. Но когда дорога шагнула за Даван, а Лакомов дальше не пошел, пришел час Бондаря. Это только сказать легко, а сделать… Бригаду не хотели отпускать из Ангарстроя. Но они готовы были пойти на все, вплоть до увольнения, только бы получить укладку. Хорошо, выслушал и понял начальник ГлавБАМстроя Константин Вениаминович Мохортов. Бригада полным составом переехала на бурятский участок, в Кичеру. Поселились на улице Театральной, построенной своими руками. А Театральной улица стала зваться потому, что вместе с ними переехал и театр «Молодая гвардия». Во главе с Анатолием Байковым. И когда они создали свой бронепоезд — два спальных вагона, баня, столовая — и двигались на нем вместе с укладкой, там нашлось место и вагону-клубу, на котором красовалась надпись: «Народный театр «Молодая гвардия». Все эти годы вел бригаду Александр Бондарь. Инженер — окончил Иркутский институт инженеров железнодорожного транспорта. Настоящий командир, непререкаемый авторитет. Это был нелегкий путь. В стужу и в зной, в дожди и снег вели они вперед укладку. Впереди их ждала неведомая, неизвестная Куанда, где должно было

Байкало-Амурская магистраль

лечь «золотое звено». Впрочем, про Куанду тогда даже не знали — заветный рубеж намечался по Витиму. Бригадный поэт писал: И знаем все, чего хотим мы, И это нам важней всего — Хотим дойти мы до Витима, Не потеряв ни одного. Не получилось — «не потеряв ни одного»… Высоцкий не зря сказал: «Смерть самых лучших выбирает…» Страшная, стремительная болезнь сразила Анатолия Байкова. Видимо, так Бондарю на роду написано — терять самых близких. Они пришли к своему «золотому звену». Вся страна видела, как плакал богатырь Бондарь. И никто не осудил его — бывает в жизни миг, когда плачет сильный мужчина. Ребята получили свои награды. Бондарь стал Героем Социалистического Труда. Кончился БАМ. Они долго пытались держаться вместе, поселившись в одном доме города Северобайкальска. Но жизнь все равно разметала — кого в Харьков, кого в Мукачево, а кого и в дальнюю заграницу. Но душой они все равно вместе. Потому что не было у них в жизни времени лучше этого. Бамовский поэт Владимир Гузий сказал: «Лучшую дорогу в нашей жизни мы с тобою вовремя нашли…» Добавить к этому нечего. А Бондарь и сегодня в строю. Хотя перевалило за пятьдесят, и здоровья БАМ не прибавил — он нашел еще одну стройку, в которой отозвалась, от-

227

228

С комсомольской путёвкой кликнулась бамовская молодость — строит дорогу на Якутск. Михаил Калашников Миша приехал на БАМ с крымским отрядом. Выглядел он тогда по моде тех лет — волосы до плеч, серьга в ухе, широкие кримпленовые штаны. Это не мешало ему быть идейным комсомольцем, он даже своего первенца назвал Павлом в честь Корчагина. Жил и работал Калашников на Улькане, в бригаде Ивана Лиходеда. Бригада была дружная, работала на строительстве искусственных сооружений. Беда случилась, когда ребята монтировали трубу недалеко от Нии. Погиб, сгорел в вагончике Шальми Пинхасов, Шурик-Дагестанец, как его звали на трассе. Красавец, искренний, честный парень, он к тому же прекрасно пел под гитару — магнитофонные записи его песен ходили по всему западному участку.

Ребята из бригады поставили памятник на месте гибели друга. Написали на нем как клятву: «Мы дойдем до Амура, Шурик». Все это задумал и исполнил Калашников, и с тех пор им владела одна идея — ни за что не покидать стройку, пока рельсы не лягут от Байкала до Амура. Если кто-то из подписавших бригадную клятву уезжал, Миша считал его предателем.

Город

Сам же он придумал еще один ритуал — у него долгое время хранилось знамя Крымского отряда, и несколько оставшихся на трассе крымчан условились — хранителем знамени будет тот, кто всех дальше уйдет на восток. Дальше Калашникова никто не уходил, и потому оно всегда было с ним — в вагончике, в балке, в сборно-щитовом общежитии. Из Улькана он добрался до Янчукана, там был освобожденным комсоргом. Когда загорел вагончик, в котором он спал и хранил свой невеликий скарб, Миша спас знамя — все остальное сгорело. Во время стыковки в Куанде он стоял во главе маленькой кучки земляков, сжимая в руках древко знамени. После Калашников передал реликвию в музей города Симферополя. БАМ построен. Многие разъехались. Не стало и комсомола. Миша живет в Северобайкальске. Потомственный кубанский казак, он стал атаманом Нижнеангарской станицы. И работает ради претворения казачьей идеи так же неистово, как когда-то — ради комсомольской. Такой у него

229

Делегация строителей западного участка БАМа у знамени Победы в Москве

230

С комсомольской путёвкой характер: берется только за то, во что верит, а уж если берется — идет до конца. БАМ построен, он работает. Создана не просто хорошая дорога — это уникальный комплекс инженерных сооружений — насыпь под два пути, искусственные сооружения, мосты, тоннели, — равного которому вряд ли можно найти на планете. Дорога пережила все — и хвалу, и хулу. Ее называли трассой мужества — и самым большим памятником периоду застоя, о ней пели в песне как о лучшей дороге в нашей жизни — и клеймили как дорогу в никуда. Но Байкало-Амурская магистраль, несмотря ни на что, пролегла от Байкала до Тихого океана. Дорога строится не на года — на века. И если сегодня она не работает на полную мощь, это не значит, что так будет всегда. Россия обязательно поднимется с колен, возродит свою экономику — и тогда все узнают, что у нас есть отличная железная дорога, которая соединяет не только регионы, но и судьбы. И скажут спасибо ребятам-комсомольцам, которые ее строили.

Байкало-Амурская магистраль

231

ГАНИИО, ф. 185, оп. 26, ед. хр. 18, л. 13

232

С комсомольской путёвкой

ГАНИИО, ф. 185, оп. 26, ед. хр. 18, л. 54

Байкало-Амурская магистраль

233

Главная дорога нашей жизни… Когда говорят о всевозможных социальных болезнях, о здоровье или нездоровье общества, часто аргумент сводится к упрощенному: «Видно, время сейчас такое…» Время — да. Оно может быть временем самоотверженности большинства людей или временем накопительства, временем романтики или временем прагматизма. «Время разбрасывать камни и время собирать камни…» Оно и сейчас для многих — нелегкое, требующее для выживания немалой внутренней силы, выносливости, терпения. Но вот — давно ли? — страна переживала долгий период застоя, и многие думают, что и люди были с эдакой не то гнильцой, не то плесенью — «время такое!» А если приглядеться? Не тогда ли, в середине века и позднее, весь мир поражали своим размахом сибир-

ские стройки — возводились плотины ГЭС, заводыгиганты и целые города. Тридцать лет назад на весь Советский Союз прогремела Всесоюзная ударная комсомольская стройка — БАМ. Главный отряд отправился из Москвы, прямо из зала Кремлевского Дворца, где проходил

Любовь Сухаревская, член Союза журналистов РФ, работала в УстьКутской районной газете «Ленский коммунист» заведующей отделом строительства БАМа на западном участке 1975—1977 гг.

234

С комсомольской путёвкой XVII съезд комсомола. 300 бойцов отряда имени XVII съезда, одетые в защитные штормовки, расселись в автобусы, их провезли почетным кругом по улицам столицы (некоторые в Москве и были-то впервые), и — прямиком на Ярославский вокзал, где под оркестр и торжественные речи раздался клич «По вагонам!..». Возглавлял отряд Герой Социалистического Труда (свое звание он заработал еще на строительстве трассы Хребтовая — Усть-Илимская) Виктор Лакомов. Символический ключ от будущей дороги доверили везти и хранить бойцу отряда Григорию Верхотурцеву — с этой реликвией в руках он вместе с отрядом высадился в поселке Звездный и был запечатлен кем-то из репортеров. Фотография его, идущего от вертолета с поднятой над головой реликвией плечом к плечу с товарищами, обошла все газеты, вошла в кинолетопись стройки. БАМ стал важнейшим делом, конечно, не только для этих трехсот ребят, но и для многих сотен и тысяч других строителей. БАМ в каком-то смысле, действительно, строила вся страна. И помимо прогнозируемого экономического интереса государства (стратегическая дорога, выход к Тихому океану, создание десяти территориальнопромышленных комплексов, развитие инфраструктуры огромного региона, добыча ископаемых богатств) был в этом и огромный социальный смысл. На строительство «северного Транссиба» были переброшены сотни и тысячи профессиональных транспортных строителей. От всех пятнадцати республик были сформированы отряды из лучших молодых строителей и комсомольцев, которые почетными посланцами уезжали в Сибирь и на Восток, в тайгу, строить эту самую Байкало-Амурскую магистраль. Тысячи девчат и парней отрывались от мам и пап, уезжали из дома, из обжитых мест, от асфальта городов — в тайгу, где комары и мошка, палатки и временные домики-вагончики, болотные сапоги и бытовые неудобства, и самые настоящие производственные трудности, и работа до седьмого пота, зимой — морозы под минус пятьдесят, летом — жара под сорок… Страшно ли было родителям тех молодых людей? Может быть, и страшно, но зато они знали: их сыновья и дочери испытывают себя не войной (слава Богу, тогда о горячих точках не слыхивали), не наркотиками (эта напасть была где-то там, в сытом, «загнивающем» капитализме) — они испытывали себя

Байкало-Амурская магистраль работой и трудностями самостоятельной взрослой жизни. И даже спиртное из этой жизни исключалось — на стройках, как правило, царил «сухой закон». И беспрекословно, между прочим, исполнялся! Что же касается криминала, преступности — то участковому поселка Звездный, например, делать было нечего. Как очевидец, могу сказать, что не помню ни одного случая не только тяжких преступлений, посягательств на чью-то жизнь, государственное имущество или частную собственность, — я не помню даже «разборок», драк среди парней. И это — при том, что люди съехались со всех концов страны, в возрасте от 18 до 30 лет, а жили и работали они в тайге, за десятки километров от городов и поселков. Мне самой не раз приходилось идти пешком по тайге с журналистским блокнотом и диктофоном, за три-пять километров в сторону от притрассовой дороги, по лежневке или просто ответвлению (такую дорогу шоферы называли «ус»), приходилось и «голосовать», и добираться на попутках… Единственной опасностью была сама тайга, в которой, в конце концов, водились и звери, и гнус, были и чащобы, и болота. А еще — нещадная жара летом и лютые морозы зимой. А во всем прочем бамовцы жили открыто, не запирая своих домиков-вагончиков ни на какие замки, доверяя друг другу и не обманывая этого доверия. Иной раз подумаешь — из другого теста люди были, что ли? Вроде бы нет…И все же — откуда бралась эта самоотверженность, эта честность, и куда девался принцип «своя рубашка ближе к телу»? Наверное, сама обстановка в целом исключала не то что дурные поступки — но и дурные помыслы, и люди проявлялись лучшими своими качествами. Многие представления о товариществе, дружбе и взаимовыручке шли, я думаю, от кадровых транспортных строителей, прошедших до БАМа другие стройки: Абакан—Тайшет, Хребтовая—Усть-Илимская. Ктото строил мосты, кто-то — полотно дороги, кто-то дома, но и те и другие строили еще и самих себя. Вот для примера несколько судеб. Управляющий трестом «ЗапБАМстроймеханизация» Василий Владимирович Евтушенко — человек многоопытный и с зарядом энергии, которого хватило бы еще на один БАМ. При этом, по его собственному признанию, он — жесткий и бескомпромиссный руководитель.

235

236

С комсомольской путёвкой

— Если встречаю у себя в тресте подвыпившего работника или узнаю, что кто-то берет взятки, — увольняю без объяснений. Мои люди об этом знают. Таким образом я наладил исключительную дисциплину. А БАМ в моей жизни — самая значительная веха. Я по этой дороге сотни раз прошел и проехал, знаю наизусть каждый километр. Какая была радость, когда на Куанде досрочно сдавали отрезок полотна под укладку последних звеньев! Но завершилось строительство — мы и попраздновать не успели, нас тут же отправили на новый объект — в Кодарский тоннель… Василий Владимирович — руководитель, прошедший не только огромную школу практической работы, но и широко образованный человек. Работал в Африке, учился в Союзе и в США, там и там получил диплом с отличием. Он был, как сейчас говорят, продвинутым руководителем и продвинутым профессионалом. Тогда, в первые годы работы на западном участке БАМа, многое делал на свой страх и риск, и все же риск в большинстве случаев был оправдан, трест за огромную работу был награжден орденом Трудового Красного Знамени, а он, его управляющий, получил звания Заслуженный строитель России, Заслуженный железнодорожник России — и преждевременный инфаркт… Одно из крупнейших подразделений — трест «Мостострой-9» — возглавлял еще один человек, которого знали, пожалуй, все на БАМе. Иван Данилович

Байкало-Амурская магистраль Рассказов. Сегодня он — доктор технических наук, лауреат Государственной премии, ведущий научный сотрудник НИИ транспортного строительства в Москве. И, конечно, ветеран БАМа. Это он, по собственному желанию приехав на стройку в самом ее начале, формировал мостоотряды и подбирал себе надежных и грамотных сотрудников в трест. Это его подразделения строили знаменитые первые мосты на западном участке — мост через Таюру и, конечно, второй по величине на всей магистрали мост через Лену, его любимый мост, работы на котором велись круглосуточно. И надо было видеть это зрелище, особенно эффектное ночью, — кружевные пролеты, зависшие над рекой, освещенные прожекторами и голубыми вспышками сварки. Здесь отрабатывались новейшие технологии укладки бетона в опоры, сборки пролетных строений — и, как оказалось, выверялись и отрабатывались важнейшие законы жизни — взаимовыручки, выносливости. Законы настоящих мужчин. Уже упомянутый мною Герой Соцтруда Виктор Лакомов внешне был вполне обыкновенным и уж никак не походил ни на киношных, ни на песенных героев. Невысок ростом, неширок в плечах, ни солидности, ни командного голоса (он, кстати, и сегодня таков — ничуть не заматерел, только голова поседела). Но биография! Но характер! Казалось, он был весь из жил и упрямства, никогда не устающий и не унывающий. Но что еще более удивительно — людям, работавшим рядом, не было с ним дискомфортно. Его уважали и слушались беспрекословно — он был бригадиром одной из самых громких бригад на всей магистрали, лидером соревнования за право укладки «золотого звена». Он был хорошим товарищем и скромным по натуре человеком. Надо было видеть, как он избегал докучливых газетчиков — буквально прятался от журналистов. Зато с каким огоньком в глазах вспоминает смены, когда работы велись и днем и ночью: — Мы укладывали по два километра пути в сутки. Наступали на пятки мостовикам, механизаторам, которые отсыпали земляное полотно. Один начальник мехколонны сказал как-то: «Вы — тот, кто не дает мне спать спокойно». Самое яркое, незабываемое событие первых лет — это приход первого поезда в поселок Звездный, затем, через год, на станцию НияГрузинская…

237

238

С комсомольской путёвкой А потом была укладка «золотого звена» — событие, которого ждали десять лет. Рельсы БАМа сомкнулись на разъезде Балбухта, недалеко от Куанды, и шедшие навстречу друг другу бригады Александра Бондаря и Ивана Варшавского кричали «ура!» и обнимались. И сколько еще имен можно было вспомнить — Героями труда стали Леонид Казаков, Вячеслав Аксенов, для которых Звездный стал главным поселком на магистрали. Многие помнят бойца отряда и режиссера народного театра в Звездном Толю Байкова, повариху Тоню Галянову, строителей Витю Ионова, Ивана Машкова, мостовика Гиви Читанава, еще одного Героя — Славу Огороднийчука… И сегодня, когда с высадки отряда в Звездном и Тынде прошло три с лишним десятка лет, что вспоминается тем, кто соприкоснулся со стройкой века? Каждый помнит, наверное, что-то свое — свою речку, свой поселок, свою палатку, свою песню. Для кого-то нет ближе и роднее места на земле, чем Ния или Улькан, Магистральный или Кунерма, как нет праздника слаще, чем пропуск первого поезда по новому участку трассы. А для кого-то, даже когда прокладка самой магистрали завершилась, БАМ затянулся еще на полтора десятилетия — потому что пятнадцать лет продолжалось строительство самого сложного горнотехнического сооружения в мире — Северо-Муйского тоннеля. Этот гигант — более 40 километров горных выработок, 15-километровая штольня. Рядом с героическими трудовыми буднями тоннельщиков, преодолевавших глубоко под землей обвалы пород, выбросы плывуна, когда случались тяжелые и трагические аварии с гибелью товарищей, — рядом с этим бледнеют многие «достижения» из обычной рядовой жизни в более обжитом мире… Не хочется принижать ничей труд — ни труд дилера, ни труд менеджера, — хочется думать, что и сегодня полно достойных людей и хороших работ-

Байкало-Амурская магистраль ников. Но…когда видишь толпы молодых людей, которые с банкой пива в руке в будни и выходные тусуются где-нибудь на набережной или в скверике у театра, через слово матерясь и поминутно сплевывая, когда видишь валяющиеся в подъездах шприцы наркоманов и роющихся в мусорных баках еще не старых мужиков или теток, — невольно думаешь, что эти люди чем-то обделены. Может быть, этим: у них нет своего БАМа.

239

240

С комсомольской путёвкой

«ЧЕЙ ГЛУБЖЕ СЛЕД... »* Борис Ротенфельд, специальный корреспондент газеты «Советская молодежь» 1967—1998 гг., президент Иркутского отделения Союза Российских писателей 2005-2007 гг.

За тысячи километров от магистрали, в старом городе Ижевске, во втором «б» классе 59-й школы шел урок. Андрей Струков сидел на второй парте в среднем ряду. Урок был последний, классный час, очень хотелось домой. Андрей смотрел в окно и слушал учительницу, так, еле-еле. Потом он перестал смотреть в окно и только слушал учительницу. Учительница рассказывала о необыкновенной дороге, которую строят в Сибири. Дорога называется БАМ, потому что идет от Байкала до Амура. Это самая большая в мире дорога, другой такой нигде не строят. Она идет через горы, реки, черную тайгу. Зимой там так холодно, что деревья лопаются. Ствол прямо так лопается, будто по нему топором

ударили. И железо становится хрупким, как стекло. А летом открываются болота, вспухают реки, налетают комары, мошка... Бывают и землетрясения, очень сильные. Один раз было такое землетрясе* Материал перепечатан с согласия автора из книги: «Звездный час: Рассказы о героях БАМа». — Иркутск: Вост.—Сиб. книжное изд-во, 1985.

Байкало-Амурская магистраль ние, что земля провалилась, туда хлынула вода, и образовалось озеро. Нет, не Байкал, небольшое озеро, но тоже очень глубокое. Такая трудная дорога. Но ее все равно построят. Там, на стройке, есть замечательные люди. Такие, например, как Виктор Лакомов и его товарищи. И учительница начала рассказывать про Виктора Лакомова. Про то, где он родился, где учился, какие дороги строил; одну даже в Южной Америке, в Чили... Андрей Струков сидел не шелохнувшись и даже, незаметно для себя, открыл рот. Ему очень понравился Виктор Лакомов. Нет, не потому, что у него было много орденов. Почему — он бы сразу сказать не мог. Просто ему стало радостнее, веселее, и он подумал про Виктора Лакомова: «Наверное, он человек хороший...» Прозвенел звонок, учительница не успела все рассказать. Так всегда бывает: интересно — урока не хватает, неинтересно— урок длинный, как целый день. Все заорали, похватали портфели, кинулись из класса. Андрей тоже взял портфель и пошел домой. Он шел и думал о Викторе Лакомове. Ему хотелось поговорить с ним, сказать что-то важное... Что — он и сам не знал. Ну, может... Может, просто о том, что вот он, Андрей Струков, живет и учится во втором «б» классе и троек у него нет... Дома он еле дождался, пока мама ушла в магазин. Она бы обязательно сказала: «Надо все обдумать, взвесить...» Как только за мамой захлопнулась дверь, Андрей вырвал из тетради лист и начал писать. «Виктор Лакомов,— писал он.— Я учусь в 59-й школе, во втором «б» классе. Нам учительница сказала, что у вас там в Сибири непроходимые леса. Вот я и решил написать вам. Меня зовут Андрей. Я эту четверть закончил на «4» и «5». Он подумалподумал и закончил: «Я даже не знаю, о чем написать вам». Быстро, словно боясь, что кто-то ему помешает, не даст поговорить с Виктором Лакомовым, Андрей схватил конверт, написал адрес, сбежал вниз и бросил письмо в синий почтовый ящик у соседнего дома. Вечером, уже засыпая, он снова вспомнил рассказ учительницы и свое письмо. И радостное, веселое волнение снова охватило его. И он заснул с улыбкой.

241

242

С комсомольской путёвкой Я читал письмо мальчика Андрея Струкова в Звездном, первом поселке Западного БАМа, в комнате четвертого общежития, где жил тогда Лакомов. Я спросил разрешения и вынул из конверта сложенный вдвое листок из ученической тетради в клетку. Из него выпала фотокарточка. Маленькая, с белым уголком, какую обычно делают на документы. С карточки глядело круглое мальчишеское лицо с широко открытыми доверчивыми глазами. «Здравствуйте, Виктор Лакомов, — словно говорили эти глаза. — Я очень рад с вами познакомиться». «Много писем?» — спросил я. «Да есть», — ответил Лакомов. Шел 75-й год, начало стройки; Лакомов был первым и пока единственным Героем на всей трассе. «Отвечаешь?»—спросил я. Мы давно знакомы и говорим на «ты». «Да не успеваю,— признался он.— Работа, а тут еще по округу ездить надо было...» Недавно прошли выборы — в Верховный Совет республики. Округ Лакомова (это я потом подсчитал) был больше Бельгии, Голландии, Дании, Швейцарии, Австрии и Португалии вместе взятых. В клубах еще трепетали белые листочки с фото и биографией кандидата. Виктор Иванович Лакомов родился в селе Нижне-Большое, недалеко от Ельца. Это в Липецкой области, в самом юго-западном ее углу. После места рождения полагается сказать о семье. Но семьи не было. Отец ушел на фронт, когда Виктору не было и года. Мать умерла, когда ему не было и четырех; ее он тоже не помнит. Потом, когда в сельсовете надо было заполнять метрику, он сам назвал время рождения; ошибся на год... Немцы минули их деревню, обосновались в райцентре. Но бомбежки были сильные — Курская дуга. От бомбежек убереглись, от голода — нет. Что такое четверо одиноких детей в послевоенной российской деревне — это нетрудно себе представить. Варили крапиву, лебеду, картофельные очистки; собирали колоски по полям, но за это гоняли, приходилось ночью; самым великим лакомством был жмых — тогда он казался вкуснее, чем нынешний первосортный шоколад... Конечно, помогали добрые люди, знавшие отца и мать. Но много ли они могли — у самих ничего не было. Попадались и недобрые, те косились, а то и вовсе гнали, словно дети хотели отнять у них что-то. Он

Байкало-Амурская магистраль этого не помнит. Сестра (она живет в Москве, хорошо живет) уже нынче рассказывала. После четвертого класса тетка, сестра отца (у нее самой двое было) повезла его в Курск, в суворовское училище. Экзамены он сдал, все решил, все написал. Но не приняли. Может, не так аккуратно, не так чисто все было. Пришлось вернуться домой. В школу теперь надо было ходить далеко, в другую деревню — за семь километров. По холоду, по снегу, по дождю. Хуже всего весной и осенью было — дороги развезет, ни пройти, ни проехать. Утром, когда подмерзало, в дырявых валенках несладко, днем, когда тепло, течет, они насквозь промокали. Дома отогреться тоже особой надежды не было. Дров негде взять, леса вокруг нет — голо. Кто мог, доставал на станции уголь. Они не могли. Топили кизяком, палками сухого подсолнуха, кукурузы: да много ли этим натопишь — все равно что солома. Детство имеет на каждого из нас сильное влияние, часто определяет всю будущую жизнь. Из неприютного детства выходят разные люди. Одни озлобляются на весь мир, готовы укусить всякого, словно всякий виноват в их злой доле. Другие, пережив нужду, становятся необычайно бережливыми, копят и копят, словно боясь, как бы снова все не вернулось. Третьи живут, как жили, обыкновенно, не разбрасываясь нажитым, но и не копя особенно, при необходимости делясь с другими — понимают, как другим может быть голодно, холодно, неприютно, они сами были в этой нужде. В сказках обыкновенно добрые бедняки становятся принцами или миллионерами. Лакомов не стал ни принцем, ни миллионером. Он стал выше — человеком. Впервые он увидел железную дорогу в одиннадцать лет — в тот самый раз, когда тетка возила его в суворовское училище. Нельзя сказать, чтобы железная дорога произвела на него какое-нибудь особенное, решающее впечатление. В железнодорожное — уже после десятого класса — он попал довольно случайно. В этом училище, в Ельце, были ребята из их деревни, они рассказывали, про другие училища он и не знал. Вот и поступил. Правда, увлекаемый юношеским воображением, хотел стать машинистом— чтобы, рассекая ветер, мчаться и мчаться вперед на могучем тепловозе... Но приняли на другое отделение. И в свидетельстве

243

244

С комсомольской путёвкой об окончании записали: «Мастер по эксплуатации железных дорог». Так бы он и остался «мастером по эксплуатации», если бы не предпринял следующий, уже не случайный, обдуманный— все-таки восемнадцать лет — и действительно решающий шаг. Шаг к своему пути, к своему делу. Надо сказать, что и последующие его шаги были обдуманными, имели свое направление и в конце концов привели к той цели, к которой он стремился. Первый шаг, по нынешним понятиям, был несложным, рядовым. Но не надо забывать, что все происходило почти тридцать лет назад. И был Лакомов не сегодняшним всезнающим и отважным комсомольцем, а деревенским парнем, который дальше околицы, дальше Ельца не заглядывал, нигде не был, не путешествовал. А тут надо было отправляться в путешествие—-за тридевять земель, в Сибирь. Правда, ничто в родных местах особенно его не держало, некому было держать. Вместе с товарищами пошел он в горком комсомола — просить путевку на Абакан—Тайшет, на строительство железной дороги, оно только начиналось. Про это они читали в газетах. Путевку сразу не дали, тут было затруднение: после училища полагалось два года отработать по направлению. Отработаешь — а там куда хочешь. Но в конце концов все уладилось, не на курорт же просились, не в Сочи. Получили они путевки, сложили пожитки — складывать-то особенно нечего было — и покатили... Прибыли в Ачинск, определились в общежитие, в бригаду, вышли на работу. А работа —ямы под столбы копать. Это теперь Виктор Иванович с бригадой любую работу на трассе делает, какая понадобится — хоть ямы под опоры копать, хоть просеку рубить, хоть надворные постройки в поселке ставить. А тогда не захотел: не землекопы мы, а путейцы! Заскочили с дружком в поезд, «зайцами», конечно, откуда деньги — и в Тайшет. Там добились в путейскую бригаду, начали рельсы укладывать... Это было в сентябре пятьдесят восьмого года — вот когда Виктор Иванович Лакомов уложил свои первые рельсы... Но тут же, через месяц, движение его по рельсам остановилось. На целых восемь лет. Нет, ничего не случилось. Просто призвали в армию. Тогда служили три года. Это была первая

Байкало-Амурская магистраль остановка. Вторая была после армии, в Братске. Тут он выбирал сам. Ехали «дембиля» целой толпой из Владивостока. По дороге сходили: кто домой, кто заодно с товарищем, кто на новую стройку. Он тоже сошел с товарищем в Ангарске, посмотрел. Сошел в Усолье, посмотрел. Нет, не то. Давно строят, полно народу. На Абакан—Тайшет тоже незачем возвращаться — все заканчивается, поспеешь к шапочному разбору, к чужому празднику. Других дорог не начинали, не слышал. Значит, в Братск. Там только начинается. Не ГЭС, а другое — ЛПК, лесопромышленный комплекс. Он читал, слышал. В Братске он сошел один. На площадке ЛПК стояли палатки. Теплые, чистые — не то что потом в Хребтовой... Через пять лет, когда он уезжал, первые цеха ЛПК уже давали продукцию. Охота к перемене мест нынче почитается благом. «А я еду, а я еду за туманом, за мечтами и за запахом тайги...» Но это — из легонькой песенки. А вот ученая книга «Население СССР» также одобрительно отмечает: «Заметно повысились уровни миграционной мобильности различных национальностей. В 1970 году высокой мобильностью отличались русские, народы Советской Прибалтики, белорусы, украинцы, казахи... Однако в 1970—1978 годах она более всего возросла именно у тех национальностей, у которых была особенно низкой — у народов Средней Азии и Закавказья... Киргизы по уровню подвижности приблизились к украинцам. Огромный скачок в мобильности совершили казахи, которые вместе с литовцами представляют сейчас наиболее мобильные нации страны...» Объясняя причины этой «подвижности», в той же книге говорится: «Миграция населения... связана в основном с профессиональным передвижением, учебой, желанием переменить место жительства, повысить свое благосостояние, романтикой жизни и работы в трудных условиях...» Из всех этих причин к Лакомову имеет отношение самая первая — «профессиональное передвижение». Он двинулся не за романтикой и благосостоянием. Он двинулся за своим делом. В середине октября шестьдесят шестого в Хребтовой высадился десант Ангарстроя. Начиналась новая железная дорога — Хребтовая—Усть-

245

246

С комсомольской путёвкой Илимская. С Абакан—Тайшетом не получилось. Эта дорога теперь от него не уйдет. В конце октября Лакомов был в Хребтовой. Уже не мальчишка из «ремеслухи», а опытный строитель — за пять лет на ЛПК всего перепробовал: и землю копал, и плотничал, и бетонщиком был, и монтажником, не один раз бригадира замещал... Правда, здесь была другая работа, другой профиль, надо было начинать как бы все сначала. Но этот «другой профиль» был как раз его профилем, его первой профессией, к которой он так хотел возвратиться... Лакомов начал так, что прораб Куменок предложил ему стать бригадиром: старый загулял, надо было менять. Лакомов отказался. Он был новеньким, его не знали еще, могли подумать, что подсидел старого. А у того жена, дети, им сорок рублей бригадирских не лишние. А ему ни к чему. Но многоопытный и многомудрый Куменок не отставал и придумал выход. Разделил бригаду на две, в первой оставил старого бригадира, во вторую назначил Лакомова. Это, в общем, всех устроило, а сбоев стало меньше. Лакомов со своей бригадой работал на звеносборке. Сразу поясню, что такое звенья и звеносборка, эти слова будут встречаться и дальше, на протяжении всего очерка, да и в других очерках могут встретиться тоже. Тут будет немного технологии, но что поделаешь. Железную дорогу в тайге ведут следующим образом (самая общая, детская схема). Сначала вырубают просеку— обыкновенно метров сто шириной. Где ручьи— укладывают бетонные водопропускные трубы, где реки — перебрасывают стальные мосты. Затем отсыпают насыпь. На эту насыпь ложатся шпалы и рельсы. Не по одному — звеньями. Звено — это два рельса (длина стандартная — 25 метров) с полусотней приживленных к ним шпал. Такие звенья готовят, или, как говорят строители, «шьют» на звеносборке, большой площадке с кранами и другим оборудованием. Ясно, что «шить» звенья — это совсем не то, что шить платья. Каждый рельс весит больше тонны. Каждая шпала — от полуцентнера и выше (смотря из какого леса, из лиственницы — самая тяжелая, как железная). Шпалы пропитаны креозотом (чтоб дольше служили); креозот испаряется, сочится, особенно летом, жжет глаза, лицо, руки,

Байкало-Амурская магистраль пропитывает одежду. Инструмент — и механический, и простой: ломики, «лапы», кувалды — тоже не похож на иголки и ножницы. В общем, работа на звеносборке, как ее ни совершенствуют, тяжкая. К тому же — почти постоянная гонка: всегда должен быть запас звеньев, они могут понадобиться на трассе в любую минуту, хоть днем, хоть ночью, как снаряды на фронте. Однажды Лакомов поднял ночью почти всю бригаду. Срочно требовалось отправить сто метров, всего четыре звена, но ведь это не спички и даже не бревна, один не погрузишь... Внешне эта работа — и звеносборка, и укладка звеньев на трассе — выглядит очень простой. Но есть масса тонкостей, и специалист сразу отличит мастера от новичка или неумехи. Особенно сложно «шить» стрелочные переводы, по которым поезда должны переходить с одного пути на другой,— это работа высшего класса. Ну вот, с технологией закончили. Вернемся к Лакомову. Впрочем, мы от него и не уходили — технология записана с его слов... Хребтовая—Усть-Илимская — это 214 километров главного пути. Почти все эти 214 километров, восемь с половиной тысяч звеньев, «зашила» бригада Лакомова (и еще укладывала стрелочные переводы и последние километры рельсов перед последней станцией — Усть-Илимской). По нынешним, бамовским меркам это совсем немного. Но тогда составляло сорок процентов новых дорог страны... Лакомов не знал про сорок процентов, его вообще проценты не очень волнуют. Но он хорошо помнит всю ту работу. Это была первая большая работа в его путейской биографии. Имело значение и другое. Он видел, что дорога, рельсы, которые они «зашивали» и вели, были нужны. Не в каком-нибудь будущем, а сейчас, сегодня. Только бросили тупиковую ветку в Начальном —утром по ней погнали вагоны с лесом. Только дошли до Игирмы — то же самое. И так везде. А в конце, все знали это, ждала ГЭС. Туда все гнали машинами. Да разве машинами такую громадину накормишь! Вот придет «железка»... ...После того, как по дороге Хребтовая—УстьИлимская прошел первый грузовой поезд, Лакомова Виктора Ивановича, бригадира монтеров пути СМП-219, наградили орденом Трудового Красно-

247

248

С комсомольской путёвкой го Знамени. Любого человека, самого скромного и сдержанного, награда радует. Лакомов тоже был рад, но и чувствовал себя неловко. Работали все, вся бригада, а наградили его одного. Обычная в таких случаях мысль — что всех наградить просто не могут — не казалась ему убедительной, не успокаивала. Долго еще он чувствовал себя словно виноватым перед ребятами, столько лет делившими с ним и хлеб, и работу. А работы оставалось немало. Одно дело — уложить путь, пропустить грузовой поезд. Другое — довести этот путь до кондиции, сдать дорогу полностью: с вокзалами, станциями, поселками, всем необходимым хозяйством. Это уже действительное, настоящее окончание, на него тоже не один год уходит. Но Лакомова ждала и третья, совершенно неожиданная работа...

Виктор Иванович Лакомов, Хребтовая—Усть-Илимская

Весной семьдесят третьего, в один из самых обыкновенных дней, Лакомова вызвали в контору. Он и не думал, зачем. Наверное, по работе. Зачем еще может быть? Но, оказалось, не по работе. Вернее, по работе, но не здесь, в Усть-Илимской. И даже вообще не в нашей стране... Работа была далеко, на самом краю земли, в Чили. Собирали строительный отряд. Надо было провести там железную дорогу, небольшую. Об этом просило новое правительство, правительство Народного единства. Разговор был подробный и обстоятельный, были и другие разговоры, но суть была такова. Надо было подумать. С ходу такие дела не решаются. Зачем едут за границу, в чужие страны? По разным соображениям. Посмотреть эти страны, чужую жизнь. Поработать и заработать. Набраться знаний, опыта. Опыта ему и здесь доставало, не слышал, чтобы где-нибудь железные дороги по-

Байкало-Амурская магистраль другому строили. Заработков тоже хватало, за машинами не гонялся. Чужую страну посмотреть, конечно, интересно, столько про Чили пишут, теперь увидеть можно. Но, главное,— просят помощи. Здесь дело сделано, скоро всю дорогу сдавать будут. Семьи у него нет, за полы никто не держит. Можно ехать. Про то, что они увидели в Чили, как там работали, можно написать целую повесть. Но цель у нас иная. И потом многое уже написано. Так что ограничимся самым главным, самым необходимым. Работа была на юге, в ста восьмидесяти километрах от Сантьяго. От железной дороги, от главного пути надо было отвести ветку к медеплавильному комбинату. Чуть больше километра. По нашим меркам — на неделю работы, ну, на две, самое большее. Но это по нашим меркам, а тут поиному. Пока не доставили багаж с нашими инструментами, все пришлось делать вручную. И рельсы таскать, и шпалы, и балласт грузить-разгружать, тележки толкать. Уматывались так, что проспали землетрясение. Коля Чернов потом говорил, что слышал, как вагончик закачало. Но не обратил внимания. Думал, это Основин зашел, у него масса приличная... Работа была, конечно, первобытная. При такой работе дома давно бы зашумели, загудели. А тут настроение было самое высокое: делали доброе дело, помогали людям из неустройства, из бедности выбираться. Кто-то даже стихи сочинил, на плакате написали: «На работу ходим строем, как на праздничный парад, путь к Энами мы построим, Манзатула будет рад!» Энами — это было название медеплавильного комбината. А экзотическую фамилию Манзатула носил инструктор ЦК комсомола, который был руководителем отряда. Доброжелательный, спокойный, всегда бодрый, деятельный, он понравился Виктору; потом часто встречались в Москве. Про классовую борьбу и классовую солидарность Лакомов читал в учебниках и в газетах. Теперь он увидел ее. Чиновники в министерстве транспорта встретили недоверчиво. А вот с добровольцами, которые помогали отряду, с рабочими Энами быстро сошлись, хотя и языка не знали. Когда забастовали врачи (правительство хотело национализировать частные клиники), Володя Шинкаренко, врач отряда, отправился по окрест-

249

250

С комсомольской путёвкой ным деревням — принимал больных, оставлял лекарства, маленькие походные аптечки. Один крестьянин сказал ему: «Мне семьдесят лет, я второй раз вижу врача. И в первый раз такого, который лечит бесплатно...» Со всей округи сходились смотреть на необыкновенных русских. Одна семья отмахала для этого восемьсот километров. Как-то пришел мальчик лет восьми всего, принес подарок — чеканку по меди: портрет Ленина и герб Советского Союза... Но было и другое. Владельцы грузовиков, у которых государственная железная дорога, что строили ребята, отнимала барыши, грозили из кабин кулаками. Газета «Меркурио» писала: «Прибыли 25 советских диверсантов, прошедших выучку партизанской войны в условиях Сибири. Следом за ними ждите советские танки...» От такой «агитации» все могло быть. Ночами чилийские добровольцы выставляли вокруг лагеря охрану. В такой обстановке работали и даже песни пели, праздники устраивали, расцвечивали весь лагерь гирляндами, словно в Новый год. Работа была главным агитатором и разоблачителем разных небылиц — ее все видели. Видели и результаты. Частные компании брались сделать дорогу за полгода. Наш отряд — всего 15 человек, меньше обычной бригады, — сделал за 38 дней. Недоверчивые чиновники из министерства теперь улыбались, жали руки, благодарили. Лакомов, другие ребята получили дипломы. 21 августа они улетели. На аэродроме провожали новые друзья — чилийские комсомольцы. Вслед ребятам, в Усть-Илимскую, полетели письма. Последнее было отправлено 8 сентября. Через три дня произошел фашистский переворот. ...Обо всем этом — о Хребтовой—УстьИлимской, о работе в Чили — Виктор Лакомов, самый молодой Герой среди транспортных строителей страны, рассказал на XVII съезде комсомола. Потом сказал: «Закончив одну дорогу, мы стремимся начать другую... Мои товарищи, ребята нашей комсомольско-молодежной бригады, провожая меня на съезд, наказывали: «Ты будешь выступать, обязательно скажи: мы просим послать нас всех на Байкало-Амурскую магистраль, мы готовы отправиться туда в любую минуту...»

Байкало-Амурская магистраль

Съезд проходил в конце апреля. Через месяц, в начале июня, Лакомов был в Звездном, первом плацдарме Западного БАМа. Им обещали: как только будет насыпь, пойдете на укладку. Но насыпи не было и не могло еще быть, все только начиналось. И они пошли рубить просеку. 11 июня (отмечаю точно день, потому что он считается днем рождения бригады) погрузили на лодку все имущество и отправились вниз по Таюре на свой 52-й километр. Первое, начальное время на «магистрали века» было временем восторгов, громких слов и космических рекордов. Ни того, ни другого Лакомов не жаловал. Надо дело делать, а не говорить. А настоящее дело быстро не делается. Отправляя Мишу Дубровина в поселок закрывать наряды, он наказывал: «Много не надо». Закрытие нарядов, особенно на стройке, — мучительное, порой драматическое дело. Бригадиры норовят взять, записать побольше, мастера, прорабы, естественно, стараются прижать, дать поменьше, сэкономить фонд зарплаты. (За перерасход им по шее, за экономию — премия.) У Лакомова никаких криков, обид, тем более драм при закрытии нарядов не было. Он писал только то, что сделали, иногда даже поменьше — чтобы был задел на следующий месяц. А против этого как возражать мастеру или прорабу. «Против правды

251

Комсомольское собрание в поселке Звездный, июль 1974 г. Выступает первый секретарь Иркутского обкома ВЛКСМ В.В. Игнатов. На этом месте позднее построили клуб

252

С комсомольской путёвкой

не попрешь»,— так однажды объяснил мне преимущества лакомовской бригады прораб Уласик — преимущества во всех делах, не только при закрытии нарядов. Как-то на участке появился новый нормировщик, немолодой, опытный. Видно, хорошо знал стройку и повадку некоторых «передовых» бригадиров. Он сказал: «Я вашего «героя» прижму, он у меня повертится...» Но прижимать было нечего и некого, «герой» даже и не приходил закрывать наряды, присылал зама. Потом, перечисляя то, что сделала бригада Лакомова, этот нормировщик, Николай Васильевич Нестеров, сказал мне: «Такой объем не провернула бы ни одна бригада...» Но дело было не только в объеме. «На их просеку смотреть приятно, — сказал мне тот же прораб Уласик. — Чисто, как на бульваре...» Один журналист, видно, желая поговорить с Лакомовым на модную тему, спросил, как встречают они пятилетку качества. «А никак, — неожиданно ответил Лакомов. — У нас с качеством всегда нормально было и сейчас тоже. — И добавил, с некоторым даже вызовом: — За нами никто не переделывал...» Стремительно возникавшие «звезды» (иногда по 300— 400 процентов давали) столь же стремительно пропадали. Бригада Лакомова шла вперед неспешно и уверенно, без рывков и срывов — так работают настоящие профессионалы. Сделали

Байкало-Амурская магистраль свой «кусок» просеки (и еще один, на Молчане), поработали в самом поселке и перешли наконец на укладку. В ночь с 23 на 24 декабря «зашили» звенья на Таюрском мосту, утром были у самого Звездного, уложили последние рельсы. А днем, в час пятьдесят, пришел первый поезд с почетными пассажирами... Так или почти так было потом на Нии, на Небеле, в Магистральном, Улькане, Кунерме. От поселка к поселку тянули они две нити рельсов. О них писали в газетах и журналах, говорили по радио, показывали по телевидению, снимали фильмы. Однако жилось бригаде нелегко И непросто. Настоящим знаменитостям вообще живется намного труднее, чем нам, рядовым смертным. Каждый оглядывает, оценивает, всегда надо быть в форме, на уровне; что простится обыкновенному человеку, то не простится знаменитому. А тут еще в каждом поселке ревновали. Содействовало тому одно обстоятельство. Укладка рельсов—дело на вид несложное («всякий сможет!»), но выгодное и почетное: оно вершит всю работу. Бригада любого СМП с радостью взялась бы за нее. Но отдавали Лакомову: отдавали потому, что бригада много лет вела укладку и была здесь самой квалифицированной и надежной. Местные строители, однако, роптали, считая, что их обходят, что Лакомов снимает «сливки». Такой ропот слышал я на Улькане. Потом слышал другое: «Мастера!»— так говорили, когда видели, как работают ребята. А дальше произошло нечто совершенно необыкновенное. Когда рельсы подошли к столовой (она у самой трассы), на насыпи появилась целая процессия. Процессию составляли повара столовой и продавцы ближнего магазина — все в белоснежных халатах (на серой насыпи, среди черных шпал и рельсов это выглядело очень ярко, по-майски). Торжественно, на подносах с белыми салфетками несли они навстречу ребятам редкое для монтеров пути угощение — шампанское, громадный торт, горку винограда... Ни разу, ни до, ни после, не приходилось мне видеть, чтобы так встречали путейскую бригаду. Обычно так встречают зарубежные делегации или других высоких гостей... Лакомову было чем гордиться. Но мысли его были вовсе не о доблести и славе. Скоро они дойдут до Давана, до границы своего Иркутского участка,

253

254

С комсомольской путёвкой до границы Иркутской области. Что делать, как быть дальше? Идти дальше или не идти? Вопрос этот был существенным и для него самого, и для ребят, и для многих других лиц и организаций. Для каждого — по своим причинам. Бригаду навестил даже начальник главка, заместитель министра... Агитировал идти дальше. Совсем, конечно, не потому, что кроме Лакомова некому было укладывать рельсы. Строителей было уже почти сто тысяч, и среди них бы нашлись монтеры пути, достаточно квалифицированные. Но не в одной квалификации было дело. Лакомов и его бригада, самая известная на стройке, была уже знаменем БАМа. А знамя всегда должно быть впереди. Поэтому в бытовку на путях и приезжал замминистра. Виктор Иванович понимал его доводы, они были серьезными. Понимал и то, как хотели сами ребята идти дальше. Не каждому в жизни выпадает такое — замкнуть путь в три тысячи километров, путь до самого океана... Все это он понимал. Но думал и о другом. Родом он из Ельца, но вырос в этой области. Почти двадцать лет здесь строил. Здесь стал Героем и, как говорят, знаменем. Здесь его выбрали в Верховный Совет, тысячи людей за него голосовали, все районы он тогда объездил, обещал служить верно, выполнить все наказы... А теперь уйдет. Как-то в одной высокой организации ему сказали, что, если пойдет дальше, то, вполне возможно, вторую Звезду получит... Он усмехнулся: «Я от одной седым стал...» В общем, бригаде Лакомов сказал: «Вы как хотите, а я остаюсь... Из этой области я не могу уйти...» Он понимал, конечно, что демократические слова «как хотите» сказаны для формы — никуда они без него не пойдут. Но он действительно решал только за себя и позволял каждому сделать то же. И они сделали — остались. Некоторое значение имело тут и одно житейское обстоятельство, может, не самое главное, но существенное. Идти дальше, за хребет — значит переводить туда семьи. Один раз уже переводили — из Звездного в Магистральный. Теперь снова... Говорят, два переезда равняются одному пожару... Но это ладно. Переводить — а куда? На старом участке с жильем не ахти, а на новом?.. Управляющий обещал, но, как говорится, обещанного три года ждут... Да и не все от него зависит.

Байкало-Амурская магистраль

...28 октября они привели рельсы на перевал Даван, на границу Иркутской области и Бурятии. Немалая за ними осталась нитка — почти триста километров рельсов. Ни одна, наверное, бригада в стране до этого не укладывала столько на одной дороге. Правда, и дорог таких не было... Потом бригады Бондаря и Варшавского превзошли этот результат, но это было потом. Ранним утром, еще только рассветало, они зашили на перевале последние звенья. А днем пришел первый поезд. На митинге Виктор Иванович передал путейский молоток представителю соседнего треста. Они сделали свое дело, сделали как надо, пять лет жизни ему отдали. Можно было радоваться — финиш. Но и грустно было. Все время они впереди шли. Теперь пойдут другие...

255

256

С комсомольской путёвкой

Куда уходят романтики* Леонид Капелюшный, собственный корреспондент газеты «Известия» по Иркутской области

Шли Казаковы по Дубраве напрямик: через хаты и сараи, через бани, гумна, дворы, через палисадники с кручеными панычами, через стежки, по которым бегали на первые свидания, — шли по негустой ржи. Где-то здесь и была дорога, по которой они уходили каждый в свой черед в люди. Уходили, оглядываясь на околице на свою тихую, небогатую, тесную для молодой горячей крови Дубраву. Прощались легко, потому что сюда, в затерявшуюся среди Руси деревеньку, можно было вернуться всегда. Вилы с отполированным руками не одного поколения держаком, рассветный крик петухов, осенние болота — все это

могло и подождать. Иное дело там, за синими далями... Там «собрались друзья у костра, чтобы здесь, в тайге, встали фабрики, встали новые города...»

* Материал перепечатан с согласия автора из книги: «Звездный час: Рассказы о героях БАМа». — Иркутск : Вост.-Сиб. книжное изд-во, 1985.

Байкало-Амурская магистраль Какие города будут ждать, пока вытащит обе ноги из долгов дубравский колхоз? Всем родом они его вытаскивали, по-бурлацки низко клонясь к земле. Судьба. Такая была судьба — пахать, сеять, пасти коров. Так что уходили без сожаления. А вышло вот все не так, все наоборот вышло — стройкам и неосвоенным территориям нет концакрая, а Дубрава исчезла, перепахали брянскую деревушку, где петухи будили сразу три Руси — Большую, Малую, Белую. Неперспективной оказалась Дубрава, не одни Казаковы ушли из нее. У Давыда Казакова было пятеро сыновей и дочка. Орава, которую на трудодни ни накормить, ни одеть. Крепко битый войной, немецким пленом, жестоко тертый жизнью, он детям про святой долг перед землей байки не рассказывал. С трудовым воспитанием тоже проблем не возникало — дал бог новый день, дал и работу. Кто постарше — в колхоз, коней в жатке гонять, снопы возить, на прицепку. Кто послабее, тому дома хлопот хватит. Младшенького, Лешку, отец брал с собой пастушить. Малому-то в забаву скотину завернуть, а ему помощь. И радость тоже — в детских почемучках находят взрослые пояснение прожитой жизни... Шли братья Казаковы по усатой, побелевшей в спелости ржи, и только от погоста, печальным островом плывшего в хлебном море, пахло чабрецом-травой, разомлевшей полынью и молочаем, привычными запахами пастушеского детства, а поле никаких воспоминаний не вызывало. Не стоило бы упоминать, как слетались летом восемьдесят четвертого братья Казаковы к захворавшей матери, не стоило бы упоминать Дубраву и несладкие годы их отрочества, если бы не было сказано: все мы родом из детства. Идя по взрезанным дорогам своих предковхлеборобов, Леонид Давыдович Казаков думал, что оборвалась важная нить, единившая его с отчей землей. Одна у него теперь осталась родина — Сибирь. И мужики здесь тоже были другими, без селянской стеснительности и покладистости — что думают, то и говорят. А в работе лютые, за такими угнаться не просто. Казаков-старший, Василий, выпорхнувший из родного гнезда давным-давно, когда Ленька еще возле скота бегал, захвативший еще послевоенную Сибирь, учившийся ремеслу транспортного строителя

257

258

С комсомольской путёвкой на Абакан—Тайшете, взял и младшего под свое крыло. Однако не сразу — восемнадцати не было. — Значит, ящики в орсе таскать несовершеннолетним можно, а в бригаде — нельзя? — изумлялся Леня. — На твой век в Сибири дорог хватит, не спеши... — А куда ее дальше, железку? Дойдем до УстьИлимска, там и станция «вылезай». Всегда по молодости лет кажется, что ты опоздал к самому главному и важному. А тут даже не казалось — видел Леонид своими глазами и легендарные гидростанции на Ангаре, и юные города. Хребтовая— Усть-Илимская была последней звонкой нотой в патетической сонате освоения новых территорий. Переживал? Да упаси бог! Чего переживать, если кроме сверкающих, как два клинка, рельсов — пустыня? Никакой жизни, казалось, не хватит, чтобы обжить ее, обогреть, обласкать. Через полгода Василий Давыдович забрал Леньку к себе в бригаду. Рослый, крепкий в руках, хваткий в деле, Казаков вписался в коллектив. Дорогу строить — не шкатулки из красного дерева мастерить, там нужна сила и сметка. У младшего она была. Топором махать, бетон класть, лес валить — получалось. Ну и грамота ему не лишней была — с десятилеткой Леня в Сибирь приехал. Между делом, когда брат садился, тяжело вздыхая, за наряды, Леня мог играючи свести концы с концами в мудреных задачках с нормами, кубометрами и рублями. Через много лет в школе, на встрече, его спросят бамовские дети — те, которые на БАМе родились, а не которых привезли сюда родители,— с какой мечтой он ехал в Сибирь? Сложный был вопрос. Сотни глаз сверкали в зале, вытягивали шеи, чтобы лучше увидеть не столько высокого Казакова, сколько Золотую Звезду. Хоть сними ее да пусти по рукам, чтобы потрогали и успокоились. — Мечта, ребята, была. Мечта была такая — работать так, чтобы самому нравилось свое дело и людям. Он сказал неправду, ни о чем таком он не мечтал. Он мечтал о вещах земных, и, к слову, когда в бригаде мужики задали вопрос, зачем прикатил на стройку, ответил не лукавя: «Чеботы с первой получки куплю и ружье...» Это к тому, что хитрости в Казакове не было ни на грош, а жизнь может человека научить осторожности, ловкачеству, праздности. Хитрость дается природой изначально.

Байкало-Амурская магистраль Сказав детишкам правильные, книжные, слова, он почувствовал, что они — горох о стенку. И, не заботясь больше о педагогичности своего поведения, рассказал и про давний разговор в бригаде, и про свое детское стремление к пограничной службе или покорению вот таких, как за окном, огромных пространств, и про самое любимое и доступное лакомство детства — посыпанный сахаром хлеб. ...Идя с братьями по ржаному полю, Леонид Давыдовыч впервые подумал: что было бы с его судьбой, останься он в селе? Вспомнил одноклассников, сверстников, осевших и укоренившихся, с неожиданными специальностями и должностями. Смеялись, не верили, когда он говорил им о своем заработке — столько-то и здесь можно получить. Не верили, что не только «Волгу», даже «Жигули» не купил, что нет нормальной благоустроенной квартиры даже там, в Сибири, а про «материк» и говорить нечего. И обнимали его после этого крепче, и юность вспоминали охотнее, и хлебосольничали напропалую — что завидовать казаковской жизни, если у него этой жизни, можно сказать, нет. Одна работа. Что ж, не по вине тех, кто подался на стройки, засеяно село рожью, а потому, что оставшиеся заботились о нем не с тем рвением, с каким они, несибиряки, строили заводы, города и Великую Магистраль. — Рановато ты, Ленька, седеть стал, — сказал Василь, когда уже в машину садились. И окидывая прощальным взглядом неровную рожь, приобнял. Лет пятнадцать назад, едва-едва Леня прижился в бригаде, старший брат засобирался в отпуск, но перед младшим не лукавил — пора сниматься, прощаться с Хребтовой. Жаль — слов нет, но и о себе подумать надо. Жена, дети растут, а над головой крыша вагончика, щитовой домик во временном поселке. А там, на западе, обещают жилье. Квартиру. Работа, конечно, не та. Скучная работа. Но ведь всегда нужно чем-то жертвовать? Самое интересное, что бригада вместо Казаковастаршего захотела в бригадиры Казакова-младшего. Хребтовая—Усть-Илимская строилась неторопко, основательно, без недоделок. Рельсы собирал Виктор Иванович Лакомов, невысокий, но жилистый человек. Они иногда шли впереди него —

259

260

С комсомольской путёвкой строили водопропускные трубы, но чаще за ним — приводили в порядок откосы, балластировали путь, где нужно — плотничали, где требовалось — бетонировали. Длинноногий, как жердь, худой, чубатый и. о. бригадира, несмотря на кажущуюся наивность и восторженность, хватал все на лету: и как не попасть впросак с заработком, и как не дать слабину горлохватам, были в бригаде и такие, как не позволить наступать начальницкому сапогу на хвост себе. Но если честно — не очень ему нравилось бригадирство. Все ребята перед армейской службой гуляют — дым коромыслом, а он по вечерам справочники читает... Но уже и тогда, быть может, неосознанно, поюношески, любил он синие, пахнущие свободой просторы. Любил сойти на трассе с желтой насыпи, переступить кромку просеки и оказаться в чаще, молодой подрост пробивался сквозь истлевшие стволы своей смертью умерших деревьев, дурашливый хариус серебряной молнией взлетал над речной волной — то ли мошкой лакомился, то ли от избытка сил. И не было слаще мгновений, как прикосновение к не потревоженной человеком тишине таежных углов. Неожиданно для самого Леонида Казакова после армейской службы его избрали комсоргом строительно-монтажного поезда. Освобожденным. Со всеми вытекающими последствиями — кабинет, присутствие на совещаниях у руководства, ежемесячные отчеты перед райкомом о росте рядов и «мертвых душах», то есть убывших, но не снявшихся с учета, уплата членских взносов. За план отчитывался начальник поезда и парторг... А тут — БАМ. Виктор Иванович Лакомов исчез на пару недель с горизонта, а потом объявился в Москве на XVII съезде ВЛКСМ перед телекамерами всего Союза, увел строить магистраль первый Всесоюзный отряд. Начальник поезда Петро Петрович Сахно, встречавший посланцев страны приветственной речью, разволновался, сбился и, махнув рукой на этикет, попросил у ребят разрешения стать в их строй. И стал начальником СМП-266 в легендарном Звездном. Как Казаков пожалел тогда, что пропустил первый десант, тот, что вел Сахно в январе семьдесят чет-

Байкало-Амурская магистраль

вертого от Половины до Таюры по водораздельным хребтам! Галя не то чтобы была против, нет. Маленького Максимку соглашалась взять иркутская бабушка, комнатенка в щитовом доме была такая, что зимой не согреешься, сказанное шепотом слово через три стенки слышно. Ну и начальственная должность была Лене явно в тягость. Только с какой радости — пешком? Водитель догнавшего их грузовика смотрел на пару молодых с веселым снисхождением. Он, конечно, подвезет, машина железная и не жаль, но кто их ждет в Звездном? Вот каждый рейс он догоняет среди тайги и подвозит таких горячих и непоседливых, а потом они льют слезы перед товарищем Сахно, но бесплатно. Мест нет и неизвестно, как говорят в Одессе. Вот девушка, к примеру... — Это не девушка. Это моя жена, — сказал Казаков. — А с Петром Петровичем мы встретимся без слез. Парень был ничего, сибиряк, и в долгой ухабистой дороге до поселка они нашли немало общих знакомых, и немало общего оказалось в их судьбах. Как было начальнику СМП-266 Сахно не взять Казакова? Даже если бы и явился он без предварительной договоренности! Не юнец с рюкзаком восторгов за плечами, строитель приехал. Орден «Знак Почета» имеет за Хребтовую—Усть-Илимскую. Таких тут среди добровольцев днем с огнем искать надо.

261

262

С комсомольской путёвкой Романтизм — героика, подъем, близость к идеалу в самой жизни. Мироощущение, проникнутое идеализацией действительности, мечтательность. Романтика — то, что содержит идеи и чувства, возвышающие человека. Романтик — романтически настроенный человек, склонный к мечтательности. А еще говорят, что словари знают все... Галя сидела на рюкзаках с нехитрым скарбом молодой семьи, Казаков бегал по Звездному, искал угол. Худо было с жильем. Молодежи-холостежи еще куда ни шло, а семейному человеку... Мужики пустили их в свою комнату в бараке, отгородили угол простыней, брошенная комнатешка из этого угла раем казалась. Из песни слов не выкинешь — начинался Звездный, как говорит Сибирь, «не по уму». Изводили лес на склоне, готовили площадку под поселок, а рядом преотличнейшая долина была, хоть город ставь. После первого дождя перемесила техника дороги, болото такое, что без бродней утонешь. Кроме энтузиазма и задора нужно было Сибири понимание, уважить нужно было ее норовистый и строгий характер. Сахно осунулся, охрип, обозлился — ему до сентября школу сдать кровь из носу, до морозов убрать палатки, людей в теплые дома переселить, ему каждый день докладывать, сколько просеки прорублено, а у ребят ни умения, ни опыта. Пытливым взглядом оценивал Казаков начало. Не как наблюдатель, нет. И болото месил, и мошка ела его на лесоповале, и макароны с тушенкой застревали в горле у таежного костра. Независимо от директив, целевых задач и плана производства работ ребята сбивались в стайки — по личным симпатиям, по общности интересов, по умению и старанию работать. И когда Сахно завел с Казаковым речь о создании бригады, он уже знал, кто в ней будет. — Леня, имей в виду, я по парткомам ходить жаловаться не буду, я к маме с Максимкой не побегу, если что — здесь останусь! — кричала Галя, шепотом, за ситцевой занавеской, чтобы не будить хозяев барака.— Это что за дела такие, что за подвиги трудовые — неделями на трассе сидеть? Понабрал, понимаешь, полбригады красавиц...

Байкало-Амурская магистраль — Четыре, Галка, четыре девчонки на восемнадцать парней! Куда же им деваться в Звездном? У тебя педучилище, у них у всех педучилище, а детсадик всего один, школа одна...— отчаянно, и тоже шепотом, кричал Леня. Определил начальник поезда бригаду Казакова в трубачи. Не зарю играть — трубы строить, чтобы по ним с одной стороны насыпи на другую сторону пропустить ручьи, малые речки, талые воды. Основа, фундамент полотна — вот что такое эти трубы. Укладывают их загодя, чтобы насыпь уже по ним шла. Так что иногда Казаков обгонял лесорубов, иногда они его, это в зависимости от сложности работы. На себе, на плечах затаскивала бригада и стройматериалы, и инструмент, и все то, что вчерашний десантник Андрей Доскач называл «системой жизнеобеспечения»—палатка, продукты, кухонная утварь. Даже человеку, далекому от транспортного строительства, ясно, что водопропускные сооружения строятся в низинах, в болотах. Вода — по колени. Если повезет. А чаще по грудь, по пояс. Некрасивая работа. Ручная. Тяжелая. Не вписывающаяся, так сказать, в облик оснащенной самой модерновой техникой стройки. Может, потому, что время отбирало добровольцев строго, может, потому, что давно схлынувший энтузиазм перекрытий Ангары, Енисея и других рек, энтузиазм первоцелинников в последние годы как-то стих и не находил себе выхода, БАМ тянул к себе магнитом. И как магнит, не брал ничего, что не было железно. ...С зимовьем им повезло, какие-никакие, а не палаточные стены. А натянули сверху палатку — совсем красота. Пока обживали площадку, девчонки навели порядок, отгородили себе угол, а уж про нары придется мужикам самим позаботиться. Прав был Сахно, когда кричал новичкам: «Вы думаете БАМ тут, в Звездном? Где кино каждый день, танцы до утра и столовка лучше любого ресторана? Нет, братцы, впереди!» — и делал широкий жест на обе стороны от поселка, и хоть показывал он одновременно на запад и на восток, в стороны разные, все равно показывал вперед. Где работали лесорубы, механизаторы, путейцы и строители-трубачи. От зимовья до Звездного было 16 километров. Тянул к огню руки Рахим Умаров, самый старый в

263

С комсомольской путёвкой

264

Поезд Тында-Москва

бригаде — двадцать четыре. Посмеивался над девчонками, особливо Надю донимал, самый опытный сибиряк Андрей Доскач. В шестнадцать он сбежал из дому, вскружили ему голову радиоповести о тюменских нефтяных королях. Потом армия, голубой берет вместо пилотки, тельник под гимнастеркой. Как живой упрек всем кутающимся с головой в одеяло поутру, он и в тайге поднимается на сто минут раньше, бегает кросс, чтобы «поставить правильное дыхание до самой вечерней кружки чая». Как было Казакову не взять в бригаду такого парня? Тем более, что на входе в его палатку был прекрасный призыв — «Проснись и пой!». Зубоскалят Петро Еремеев, Володя Кошелев, Толя Савельев, Сашка Сысоев — не киснуть, главное, не пищать. Это умудренный опытом двадцатитрехлетний бригадир (по сравнению со всеми остальными, от восемнадцати до девятнадцати!) знает точно. И еще знает — бригада должна жить семьей. Коммуной. Не записано — каждым себе на носу зарублено, что при девчонках ни одного грубого слова. Ни при каких обстоятельствах. Что каждый делает столько, сколько может — но не меньше. И что нет на трассе слова «не хочу». За самую тяжелую работу хватается бригадир, последним старается бросить лопату, когда звучит команда греть души чаем. Так и брат учил — если бригадир работает, последнему лодырю совесть не позволит... Иногда позволяет. Был паренечек, послали за пилой — три часа ходил. Тип известный. Сделать меньше, получить больше — такому Сибирь нечто вроде кормушки. Зашибить на кооператив, на машину, нахапать коврово-дубленочного дефицита. ...Какие люди были в 158-м поезде на Хребтовой, как бы они сейчас пришлись впору стройке! Но кто

Байкало-Амурская магистраль в одно время с братом уехал на запад, кто позже. Но все по той же причине — жилье... Казаков и в мыслях не допускает, что когда-нибудь и они сядут с карандашом в руках считать выгодуневыгоду, будут тянуться к любой работе за квартиру. Он еще не знает, что социологи своей бесстрастной цифирью вывели формулу текучести строительных кадров сибирских строек— острый дефицит жилья стоит в ней на первом месте. Но уже сейчас, у истоков магистрали, Леонид Казаков знает — осваивать Сибирь временными руками нельзя. Позже будет точно подсчитано: бригада Казакова прошла от 38-го до 281-го километра. Прошла — не образ, потому что редкий километр трассы не требовал водопропускных труб. И если следовать формуле Сахно, для которого БАМ был не в Звездном, то были они самыми настоящими бамовцами. И долго-долго будут помнить трубачи зимовье недалеко от поселка, потому что больше им так не везло. В лучшем случае — вагончик, если была возможность его забросить. А в основном — палатка. Но пока еще яростно стреляют в печке сырые дрова, багровые блики пламени пляшут на стенах, на потолке, отходит прокаленный морозами сруб, и к горьковатому дымному примешивается тонкий запах смолы. Самое время песни петь под гитару, мечтательные разговоры разговаривать, но не только семиструнная из рук валится — сил нет ложку держать. И поспать завтра всласть бригадир тоже не даст, вслед за Доскачем, но иным способом, пойдет «ставить дыхание» — проверять, как справился дежурный с непростыми своими обязанностями. Топить печку в зимовье — забава. К утру, до завтрака, должен он подготовить, то есть разогреть песок, воду для раствора. Пошвыркав чайку, пока сгоношится завтрак, трубачи будут мешать раствор, готовить подушку под блоки, на «раз-два — взяли!» будут тащить эти блоки по каменно-мерзлой земле... С той поры войдет в железное правило — дежурный должен быть всегда. Даже если бригада уезжает ночевать домой. Чтобы утром не терять ни секунды времени на раскачку. Трубы были простые, знакомые по Хребтовой, были нового типа — гофрированные, были сечения большого и малого. Но у каждой наблюдался свой норов, и за «индивидуальность» Леня как раз и любил трубы. На каждом новом месте иначе журчала вода, иначе строились подходы, насыпалась подушка...

265

266

С комсомольской путёвкой Что же это за работа, если день за днем однообразие! Это ведь тоска! Если двенадцать человек постоянно впереди всех, оторваны от всех, если они глаз в глаз днем на стройплощадке, а ночью бок о бок в палатке, должны возникать проблемы психологической совместимости. Не возникало. За работой было не до несовместимости. Но не скажем, что казаковская бригада некое подобие робота. И вдоль по просеке гуляния имели место и рыбалка, бригадирская тайная страсть, процветала, и книжки под подушками лежали. Причем не только художественная литература, как-то незаметно сам Казаков и многие ребята пошли «в науку», стали заочниками вузов и техникумов. Однажды в неурочное время заурчал на притрассовой мотор и затих на подходе к стану. Зарделась, невпопад взялась за хозяйство Люба Кафанова. Затрещал валежник в тайге под уверенным сапогом. — Здоровеньки булы! Как тут у вас с трудовым энтузиазмом? — приласкал пальцем казацкий ус Вася Тузенко. — Ходят слухи, что вы определенно дичаете. Э-э, Любо-голубо, кто же казаку с дороги предлагает чай? Казаку с дороги полагается чарка горилки, кильце ковбаски... «Предполагается свадьба», — думал бригадир и не огорчался: Тузенко ему нравился селянской основательностью, умением работать и стремлением завести на магистрали домашние винницкие порядки. «Это ж какой варвар распорядился лес жечь? Это ж я если домой напишу, нас всех затюкают за такую безмозглость!» — кричал он на просеке, когда запылал первый костер. Не один Тузенко, почти все ребята всколыхнулись — разве допустимо такое? И Казаков был среди тех, кто особенно рьяно доискивался истины. Уж кто-кто, а он своими глазами видел, как едва Лакомов бросал рельсы, так по ним тихо начинали постукивать на запад тяжеловесные вагоны с сибирским лесом. Что же мешает так поступать на магистрали века? Неловко, неприкаянно чувствовали себя лесорубы, бригада посланцев Грузии. По 400 процентов писали они в графе дневной выработки, кровавыми мозолями закипала слава передовиков на их ладонях. А теперь без вины виноваты, хоть бери растаскивай эти огромные курганы специально для бы-

Байкало-Амурская магистраль строго сжигания сложенных деревьев. Растащили бы — начальник поезда клянется, что нет у него права хоть одно бревно реализовать, нет копейки денег на обработку и штабелирование древесины. И пока выясняли, кто посчитал нерентабельным вывозить бамовский лес, заурчали на просеку бензовозы с соляром. Не хотел этот лес гореть только от спички. ...В печальных отблесках костров виделся Леониду Казакову некий чиновный человек, восседающий за начальственным столом, хорошо одетый и с неглупым взглядом, знающий нечто о Сибири такое, чего не знал он сам, бригадир Казаков, и принимающий строго обоснованные решения — как ему, Казакову, жить и строить Сибирь. Знание этого человека было абстрактно книжным, для сибиряков неприемлемым, даже вредным — если положить руку на сердце, но он руководствовался соображениями якобы «высшего» порядка. ...Грязь летела из-под гусениц, как из водомета, и скоро вce были похожи на лешаков. Ну это дело привычное. Худо только, что в перекур за папиросами в карман не залезешь, приходилось идти по болоту выше, где вода еще была не перебаламученой, мыть руки. Пыхали синим дымом в синий весенний день без спешки — некуда теперь спешить, пятый трелевочник сидел в болоте по кабину. Нужно было думать, как спасать технику — раз, как в этой топи проложить две трубы, самим не утонув, — два. В стороне, по невидимой за редколесьем автодороге, выли грузовики — из Звездного на Нию, где высадился поезд грузинских строителей, потоком шли грузы. — Будем лежневку рубить. Гать. Другого выхода не вижу,— погасил папиросу Казаков. И что ему было возразить? В студеной, до ломоты в костях, болотной жиже разгребали болото бульдозером, лопатами до твердого основания. Чтобы не залило, не затопило жижей, сыпали без перекуров, без перерывов подушку из песка. Тащили бетонные тяжелые детали для трубы, обрывали руки носилками с бетоном. Вечерами, когда тайгу окутывала тишина, слышно было, как позади ревут моторы — это их догоняла отсыпка. А может, казалось, что слышно работу машин, потому что больше всего они боялись, как бы не замерло по трассе продвижение по их, трубачей, вине. В студеных болотах на подходе к Нии такая опасность была реальной.

267

268

С комсомольской путёвкой Впрочем, реальной она была и на пикете 519, где бригаде нужно было уложиться в немыслимо короткие сроки —за месяц построить стометровую трубу (сметная стоимость 500 тысяч рублей). Ну, труба — только название. А если всерьез, это был тоннель, квадратное, три на три метра, бетонное жерло. На него скоро, через десяток дней после окончания работы, должна была лечь двадцатиметровая насыпь — около миллиона кубов грунта. Миллер (тогда начальником СПМ-266 уже был Миллер) не приказывал, не просил. Он нашел слова, чтобы предельно просто изложить ситуацию. Механизаторы, едва укладывавшиеся в график, жаловавшиеся на нехватку экскаваторного парка и самосвалов, начали сыпать 20 тысяч кубов в месяц на комплекс вместо 11. Полотно полетело вперед стрелой. И вместо трех месяцев на сооружение трубы они не имеют и месяца. Если промедлить, поезд к Новому году в Звездный не придет. Может, это был единственный объект за все десять бамовских лет, когда по просьбе бригады все доставляли, когда не было простоя по причине плохого снабжения. Бетонные блоки были разъемными, по технологии сначала установили так называемые башмаки — основание. Тяжелая, хлопотная работа, но с ней Казаков управился за несколько дней. Демонтировал детали за ночь... Было дело, сплошала бригада и допустила на стометровой длине кривизну. Кого винить? Тогда рев бульдозеров им не казался — они его слышали, к ним поглядеть на диковинную трубу приходили механизаторы, и не было визита без вопроса напоследок: успеет ли Казаков? Или можно не торопиться на отсыпке? ...Когда под Новый, 1976 год из Усть-Кута в Звездный шел первый поезд, первый по первому перегону, Леонид Казаков стоял у окна, жадно вбирал глазами развороченную по кромке просеки тайгу, неуклюжие гребни грунта рядом с насыпью, брошенные вагончики — следы большой работы, следы спешки, и не верил своим глазам: «Это все мы наворочали?!» С тех пор, как он с женой шагал в Звездный по старому еще зимнику, у него не было возможности посмотреть, что происходит на трассе, каков плод совместных усилий тысяч и тысяч молодых ребят, во имя чего они спят в палатках, бывая дома раз в неделю...

Байкало-Амурская магистраль

Поезд шел по узкому стометровому коридору, пробитому в вековой тайге, заснеженные и голубые от небесной синевы сопки уходили к горизонту, но это в детстве нам кажется, что за линией окоема конец земли и ведомым пределам. Теперь Казаков знал, что за горизонтом лежит другой горизонт и что все это — Сибирь. И, быть может, впервые осознал — построить БАМ дело нелегкое, но далеко не главное. Есть проблемы, которые решаются в последовательном течении жизни сами по себе. Был у Казакова угол за занавесочкой в чужом бараке — купил у делового мужика сруб, два метра на три, зажили своим «домом». Потом перевезли с Хребтовой старые щитовые домики, выделили передовому бригадиру квартиру. С удивлением обнаружил при переезде — раньше все имущество в чемодан и рюкзак помещалось, теперь пришлось машину брать. Уходили в прошлое неурядицы и просчеты пионерного периода, теперь не только Леониду казалось дикостью, что жгли деловой лес. Привыкли, смирились молодые жены молодых первопроходцев с вечными командировками. У кого вырастали, шли в школу дети, тому уже не интересно было, как движется очередь в детсад, кто прощался с БАМом, уезжая в старые обжитые районы, начинал искренне разделять официальную точку зрения о

269

Сегодня бывшая станция Таюра носит название Звездная

270

С комсомольской путёвкой целесообразности «укороченной» специальной инфраструктуры в притрассовых поселениях. Словом, создавался определенный бамовский уклад жизни и определялся круг особо привязанных к новым, обживаемым районам людей. До определенной поры человека как бы несет жизнь по волнам — от причала к причалу. Школа, институт, армия, марш Мендельсона... Кому на этом пути удача оказывает внимание больше, кому меньше. Кто приберегает молодецкие силы для будущих побед за место под солнцем, кто живет, как умеет, не помышляя о возможных послезавтрашних сложностях. Но вот что любопытно: хоть брел Казаков далеко впереди всех по болотам, хоть появлялся в поселке редко, хоть работа его с особым тщанием пряталась под насыпью и глаз никому не беспокоила — заметила его судьба, обласкала. Лауреат премии Ленинского комсомола — вопервых. Трубачи своим бригадиром гордились, награду дали за высокую производительность труда, значит, за всеобщие старания, холодные ночи, слякотные дни. Делегат XXV съезда КПСС. Робеющий от важности дела, в котором ему поручено участвовать. От внимания журналистов — их пока привлекает еще не личность, о личности можно только догадываться, а человек с БАМа, романтической стройки с громкой славой. У журналистов возникают сложности — улыбчивый, острый на язык, не менее острый в суждениях о проблемах стройки молодой делегат как-то не так говорит о работе. Никакого, знаете, романтизма. Болото, трубы с неудобоваримым прилагательным — водопропускные, обычная такая тяжелая работа, преимущественно ручная. Никто никого не спасает, никто не тонет, не входит в горящую избу, мир и благодать в коллективе, где никого не перевоспитывают. ...Еще в Иркутске Леониду Давыдовичу сказали: возможно, придется выступать, готовься. Заранее составленная речь благополучно лежала в чемодане. Оглядевшись в зале заседаний Дворца съездов, Казаков подумал, что извлекать речь вряд ли придется — сверкали ордена, Звезды Героев, депутатские значки. Куда ему-то впереди них? В том зале, нетрудно догадаться, и впрямь мало кому и мало что говорила фамилия Казаков. Но ког-

Байкало-Амурская магистраль да председательствующий предоставил ему слово, загремели аплодисменты. Леонид Казаков понял их правильно — рукоплещут не ему, а БАМу. Пока он шел к трибуне, пока поднимался, у телевизора не дыша сидели Галя с Максимом, добрая половина казаковской бригады. Переживали, чтобы не запнулся. Смущенно улыбались, когда Леня говорил о трудностях. Посмеивались — пятый раз чай прихлебывает, соскучился, поди, по таежной своей кружке. Могли ль они поверить, что никогда не теряющийся их бригадир, вернувшись накануне вечером в гостиницу со встречи с земляками, так и не уснул —в двери была записка, что он выступает на утреннем заседании. Предварительно составленная речь казалась не такой складной, как прежде. Попытался читать вслух — застревали в горле слова. Словом, ничего нового с Казаковым не происходило, и не он первый шел к трибуне ватными, непослушными ногами. Возле зеленого, облупленного вагона с вывеской станции нос в нос столкнулись с Александром Васильевичем Куменком, старшим прорабом. Большой, внешне неуклюжий, Куменок был на Хребтовой всеобщим любимцем, получил — редкий случай для прорабского сословия!— орден Ленина, на трассу укатил одним из первых. В два счета навели справки «про наших», не забывалась Хребтовая, не затмила ее великая магистраль. В заежке, куда его привел Куменок, свободная койка нашлась, компания за столом сдвинулась, освободила место, предложила столовский несъедобный на вид омлет и не лучший салат, не огорчилась отказу, продолжила прерванный разговор. — Железку мы сделаем, дело не космической сложности, — говорил молодой, с чугунным темным лицом, мужчина.— Рельсы бросим, поезд пустим, недоделки по акту устраним — дело привычное. Ты мне скажи, что потом будет? Ты мне не из книжки, я книжки читаю, ты мне своими словами... Казаков знал этого парня, прораба Петра Николаевича, который наседал на поездного парторга Володю Селиванова. У прораба была манера «срезать» собеседника неожиданными вопросами про количество генералиссимусов, великих князей и русских

271

272

Стыковка золотого звена Западного и Восточного участков

С комсомольской путёвкой царей, но тут он был серьезен, он искал для себя истину. — Дефицитами нас тут накормили? Накормили. С целевыми вкладами на «Жигули» ажур? Замечательно. Рельсы к Давану привели? Факт завтрашнего дня, митинг дружбы и передача эстафеты. А что дальше, Селиванов? Что нам с тобой делать? Сложные вопросы задавал напористый прораб, не очень убедительно отвечал ему Селиванов — сам толком не знал, не ведал, как оно будет завтра. За четыре с половиной года строительства так и остались на бумаге ТПК, леспромхозы и комбинаты вдоль БАМа. Опала романтическая кисея с притрассовых селений, стало видно и очевидно, что вбухали в них денег куда больше, чем следовало. Рядом с каждым постоянным каменным поселком стоял временный, неудобный и сиротски неуютный — щитовые, сборные дома, рассчитанные на десять лет эксплуатации. Каждое подразделение само себе городило — контору, котельную, столовую, клуб и прочая, и прочая. За пять лет появились на трассе не только станции и поселки — проблемы тоже; закончим стройку, куда деваться семьей — а почти все молодые неженатые стали главами семей? На большой земле за эти годы уже обзавелись бы и квартирами, и дачами, а тут ведь — экстремальные условия, особая работа... Ясное дело, опыт и ошибки Западного БАМа учитывались. В Кичере, куда предполагалась высадка десанта имени XVII съезда комсомола, лесорубы Славы Аксенова отказались жечь лес на просеке. «Не будем мы так делать»,— заявил бригадир и начал лес складывать в штабеля. Пришлось по крутой лесенке бамовской иерархии карабкаться вверх, вносить поправки на хозяйственную сметку рядовых рабочих. Дерево это, кстати, потом пригодилось. Из него ребята самостроем отличные дома себе поставили. Это, к слову, тоже был опыт Западного крыла. Пер-

Байкало-Амурская магистраль вым нашел применение лесу с просеки Анзор Двалишвили, начальник ГрузБАМстроя. Он не поставил на Нии ни одного щитового дома. Из бруса — дома, общежития, магазин и школа, столовая. Ни одной печки — центральное отопление. Все удобства в квартирах... — Больно нежные вы, по морозцу боитесь пробежать к тому самому месту, куда и короли ножками бегают...— гремели на Двалишвили в вышестоящих строительных инстанциях. — Так мы ведь не о себе, мы о государственной копейке заботимся...— говорил, прикидываясь ягненком, Анзор Варламович. — С удобствами да из бруса — дешевле получается. Начинали разбираться, начинали считать и пересчитывать, чесать затылки — в самом деле ведь дешевле. Ну и хитрец этот Двалишвили! А как назвать тех, кто дорогие неудобства проектировал? По какой статье списать законный перерасход государственных, народных сотен тысяч? Странно, но молодой бригадир все больше обнаруживал печальную восприимчивость БАМа к недостаткам всех предшествующих строек. Романтик превращался в прагматика. Он считал, приводил примеры, задавал вопросы — это был несколько незнакомый Леонид Казаков. Незнакомый для тех, кто не ночевал с ним на просеке, не строил трубы. Тут подоспело время принимать решение и самому — западный участок готовился к празднику первого поезда от Лены до Байкала. Впереди, за перевалом Даван, ждали строителей просека, трубы, таежный костер у палатки. Здесь, на западном, оставалась черновая, лишенная романтического ореола работа. Крепить откосы, строить тяговые подстанции, станционные здания, ремонтировать ветшавшее жилье, благоустраивать поселки, балластировать путь. Заработки ниже, славы и почестей тоже меньше. Казаков и вся его бригада решили остаться. Глупо спорить, что важнее было для магистрали — уйти или остаться? Уходили ведь не на прогулку, а в тяжкую работу. И оставались не на сладкий хлеб. Важными были причины, которые звали вперед, привязывали к прошлому. Многие уходили и многие оставались, но почему (и вдруг ли?) слава приласкала Леонида Давыдовича, Леню Казакова? Делегат XXV съезда и член Центральной ревизионной комиссии КПСС, делегат XXVI съезда, член Центрального комитета, Герой

273

274

С комсомольской путёвкой Социалистического Труда — один из первых среди строителей Байкало-Амурской магистрали... Просьбы рассказать о работе бригады, о своей работе всегда ставили Казакова в положение затруднительное. Иное дело показать — трубы, подстанции, откосы... Взять бы да и пройти пешочком по трассе лет за пяток. С остановками, с ночевками. А так что рассказывать? Работали — и точка. Без лозунгов, без пафоса, без громких починов. Но всегда успевая чуть раньше срока, чуть раньше нового уплотненного срока. У членов Центрального комитета партии нет приемных дней, поэтому посетители, если говорить протокольно, и сотоварищи по стройке — по существу, шли к Леониду Давыдовичу и рано поутру, и поздно вечером. Находили его в гостях, находили на рыбалке. И казалось им, прошедшим плечо к плечу с Казаковым многотрудными бамовскими перегонами, что стоит Лене вмешаться в эту чехарду с жильем, с временными и постоянными поселками, с тесным и неудобным аэропортом в Усть-Куте, с растранжированием леса на лесосеках самозаготовителей, с неразумной политикой временной рабочей силы в строительно-монтажных поездах и еще тысячей и одним наболевшим и злободневным вопросом, стоит Лене вмешаться во все это — тут все и решится. Советовали: «Ты, Лень, к ним в кабинеты не ходи. Там ты хоть и член ЦК, и со Звездой, а все равно как проситель, ходок из Сибири. Ты их в перекур на Пленуме...» Ходил Леонид Давыдович и по кабинетам, и во время перерывов подходил к руководителям высокого ранга, и поскольку не о себе ведь речь, не для себя просил — болел душой о деле, в большинстве понимание находил. А бывало, и не находил, но так горячо и искренне ему обещали... Неправдой было бы сказать, что все в его жизни (тридцать три исполнилось Казакову!) было гладко, что не знал горечи, разочарований. Но что они по сравнению с тем, что от Лены-реки до Амура пролегла магистраль? И что по-прежнему в воскресенье постучат в дверь ребята, возьмут казан для чая, снедь и уже с женами и ребятишками потянутся на островок у слияния Нии и Таюры, где под треск смолистого сушняка будут перебирать, как путник четки, дни прошлые и мечтать о будущем.

Байкало-Амурская магистраль

275

Делегат съезда партии, лауреат премии Ленинского комсомола Л. Казаков (в центре) с членами своей бригады

276

С комсомольской путёвкой

Байкало-Амурская магистраль

277

278

С комсомольской путёвкой

Медаль «За строительство Байкало-Амурской магистрали»

Байкало-Амурская магистраль

279

ДО ОТПРАВЛЕНИЯ ПОЕЗДА Музыка А. Пахмутовой Слова Н. Добронравова Судьба моя, мечта моя — далекие пути, Да вечное движение, да ветры впереди. Глаза пристанционные зеленые сверкнут,— До отправления поезда осталось пять минут. Припев: Старый мотив железных дорог, Вечная молодость рельсовых строк... Кажется, будто вся жизнь впереди. Не ошибись, выбирая пути. За окнами вагонными гитары говорят, Как будто вся страна моя — строительный отряд. Друзья мои надежные с дороги не свернут. До отправления поезда осталось пять минут. Припев: И пусть уже раскована космическая даль Идет-грядет великая земная Магистраль. Проложим за Байкалом мы невиданный маршрут. До отправления поезда осталось пять минут. Припев:

ГАНИИО, ф. 185, оп. 26, ед.хр. 9, л. 54

280

С комсомольской путёвкой

«В ЧИСТОМ ПОЛЕ ВО РАЗДОЛЬИЦЕ...»* Борис Ротенфельд, специальный корреспондент газеты «Советская молодежь» 1967— 1998 гг., президент Иркутского отделения Союза российских писателей 2005-2007 гг.

Откуда же хорошее, высшее, как не из дела, не из напряжения себя... Андрей Платонов

Старинные богатыри занимались в основном двумя делами: пахали землю и обороняли народ от разных напастей— от Соловья-разбойника, ЗмеяГорыныча, чудовищ заморских, полчищ поганых. Особенно лихо расправлялись они с полчищами погаными. Махнут налево палицей — переулочек, махнут направо — улица, так всех поганых и положат. За то их и славили — кубки медовые подносили, песни величальные пели.

Аксенов Вячеслав Иванович, хотя родом из былинных муромских краев, совсем не богатырь — метр * Материал перепечатан с согласия автора из книги: «Звездный час: Рассказы о героях БАМа». — Иркутск : Вост.-Сиб. книжное изд-во, 1985.

Байкало-Амурская магистраль семьдесят, землю «сошкой кленовою» он не пахал, с погаными не бился, но письма величальные идут к нему со всей страны — из Москвы и Кулебак, Ленинграда и Тутаева, Вильнюса и Караганды, Владимира и Нальчика, Горького и Сходни, Краснодара и Суворова Тульской области... Одни просто поздравляют, другие надеются найти в нем некогда пропавшего родственника (сходны и фамилия, и инициалы), третьи взывают о помощи, а суздальский историко-архитектурный и художественный музей-заповедник «убедительно просит выделить для музея фотодокументальный и вещевой материал о производственной и общественной работе — знаки, удостоверения, почетные грамоты и дипломы, мандаты делегата съездов партии и комсомола, рабочий инструмент и т. д.». Судя по этому перечню, Аксенов глубокий ветеран — почти как «старыя казак Илья Муромец». На самом же деле он молод — как Алеша Попович, чуть постарше, и знакомые зовут его просто — Слава... Между тем молодой Слава отмечен так, как ни один из строителей «магистрали века». А строителей ни много ни мало — сто семьдесят тысяч. По-разному, с разными целями стремились люди к заветному бамовскому берегу. Кому-то наскучила домашняя жизнь и снились неведомые дальние края, кто-то надеялся на щедрые сибирские заработки, кто-то, юный романтик, хотел «оставить свой скромный след в жизни». В общем, все как в той нехитрой песенке: Люди посланы делами, Люди едут за деньгами. Убегают от обиды, от тоски, А я еду, а я еду за туманом, За мечтами и за запахом тайги... Аксенова никто не обижал, и юным романтиком он не был — двадцать четыре года. Но жизнь и работа в родных местах его не устраивали. Окончив техникум, работал он в древнем Муроме на радиозаводе — мастером ОТК, отдела технического контроля. Проверял очень серьезные приборы с восьми утра и до пяти вечера. В пять шел домой — сначала на квартиру, которую снимал вместе с товарищем, потом в общежитие, где дали койку. Ну а там — немного почитаешь, в кино сходишь, еще куда — и все. И так повторялось изо дня в день. Все по одному, замкнутому кругу. Все одним, тихим, неслышным ходом. Только

281

282

С комсомольской путёвкой по стрелкам часов да по календарю видно было — идет время, течет, утекает. Но куда, зачем? Хотелось порвать этот заколдованный круг. Хотелось простора, иной жизни, иной работы — «чтобы чувствовалась она, чтобы уставать, чтобы руки ныли...». Так, немного смущенно, глядя в сторону (не привык к высоким словам), объяснил мне Слава в нашу первую встречу, в июне семьдесят четвертого. Иногда ему удавалось вырваться на такую работу, которая «чувствовалась». В родной Владимирской области, в Покровском районе, строил с товарищами ферму и амбулаторию — сам вел кирпичную кладку, подымал стены. Потом, уже на казахстанской целине, в Актюбинской области, тоже строил — деревенские дома, тоже подымал стены, вел кирпичную кладку; кирпич только был другой, особенный — саман, крупный, тяжелый, серый, грубо сформованный из глины, песка и рубленой соломы. Но все это были кратковременные, студенческие, стройки, к осени они заканчивались, и надо было возвращаться домой. Опять аудитория, опять лекции, потом — чистенький, как больница, цех, белый халат, невесомая женская служба, главные орудия производства — ручка и бумага, дефектная ведомость... Я спросил, — а почему не пошел он на местную, городскую, стройку. Ведь наверняка строили и в Муроме, и в Кулебаках (большой промышленный райцентр в двадцати километрах от родной деревни). «Понимаешь...— он помедлил, как бы сказать поточнее и покороче.— Там заводов много, на них почти все и работали. Кого не брали, шел на стройку... Понятно, кто... Пили там, все такое... И молодых не видно, все постарше. А мне хотелось — где молодежи больше, интереснее, веселее...» Слушая Славу, я вспомнил свои дальниепредальние школьные годы. Тогда нам говорили: «Будешь плохо учиться — пойдешь на стройку...» В том, что репутация стройки с тех пор изменилась — тоже великая заслуга Абакан—Тайшета, Братска, Усть-Илима, БАМа. Конечно, и там попадался народ разного разбора, но все-таки. В одном из «величальных писем», о которых я уже упоминал и которые идут к Аксенову со всех концов страны, я прочитал: «Очень прошу — возьмите меня в свою бамовскую семью. Может, у вас я исправлюсь...» История о том, как Слава попал в первый Всесоюзный ударный отряд, посланный на «магистраль

Байкало-Амурская магистраль века», рассказана уже тысячу раз. Но что делать — придется рассказывать в тысячу первый. Вот изложение этой истории в моем старом блокноте: «О том, что собирается на БАМ отряд, Аксенов узнал поздно — только 24 апреля сказали. Когда прибежал в комитет, там за одну путевку сражались уже два десятка желающих. Но здесь ему повезло... На следующий день махнул в Москву, не успев ничего сказать родителям. Но, как ни спешил, как ни торопился, все-таки опоздал — отряд уже был сформирован, даже с избытком. Переночевав на Курском вокзале, Слава утром отправился на «штурм» ЦК комсомола — отступать он не мог. «Ничего нельзя сделать,— сказали в ЦК,— отряд готов, билеты куплены, лишних нет...»—«Хорошо,— ответил Слава,— я поеду на свои деньги, только разрешите...» Вдохновенное его упорство пришлось по душе инструкторам ЦК, и они повели переговоры с гостиницей «Алтай», где находился штаб Всесоюзного ударного. Ладно, наконец уступили в штабе, пусть едет, но без формы и на третьей полке. Слава чуть не подпрыгнул от радости — он готов был ехать хоть на десятой... Потом, правда, жертв не потребовалось — нашлась и форма, и самая комфортабельная первая полка...». Изложение, как видим, возвышенное — в духе возвышенного 74-го года. И все в нем верно, кроме одной, небольшой, но существенной детали. Слава не сражался за путевку. Ему ее так отдали — путевка «горела», а у него уже были готовы все документы, которые надо было приложить к ней. Документы готовились, правда, не для БАМа, а для Тюмени, для Надыма— с Надымом он списался раньше и уже получил оттуда вызов. Деталь существенная. Аксенов не ждал случая, не ждал великого БАМа или какого-нибудь другого необыкновенного дела. Он сам искал его, сам к нему стремился. Виктор Иванович Волков, агроном в родной деревне, узнав о Славином отъезде на дальнюю стройку, сказал: «Ну, этот будет Героем!» То же, прощаясь, сказал и Витя Федосеев, однокашник по техникуму. Слава принял это за шутку. О наградах не думал, не за этим ехал — ехал на простор, на большую работу... Теперь смеется: «Напророчили!..» Вертолет сделал круг, замедлил ход, завис, подрагивая. Слава глянул в иллюминатор. Внизу лежала темная тайга, из нее выползали белые языки снега. Лента реки, даже на вид холодной, неласковой, ле-

283

284

С комсомольской путёвкой дяные забереги. Всю страну проехали — весна, трава полезла, а здесь — забереги. Не Сочи — Сибирь... Сколько он здесь будет, Слава не знал. Может, год. Может, два или три. Чего гадать? Как получится, как жизнь пойдет, как пойдет работа. Жизнь пошла хорошая. Говорили — край света, тайга, глушь. А в палатках, что для них приготовили, лампочки сияют, новенькие тумбочки стоят, на кроватях — белые простыни. Как в заводском общежитии, даже лучше, интереснее. У каждой палатки чтонибудь соорудили из березового тонкого кругляка; на каждой названия делегаций: «Воронеж», «Ленинград», «Литва», «Мордовия»; на одной еще надпись: «Добро пожаловать!», на другой — «Да будет счастлив тот, кто не зайдет сюда»... Работа тоже чувствовалась. Очищали от леса площадку для Звездного, рубили просеку. За день топором намахаешься — спишь крепко; тайга только снится, и деревья валятся, валятся... «Как вторая смена»,— шутили ребята. Аксенов был главным у своих, владимирских. Многие — шоферы, крановщики, бульдозеристы. У него никакой строительной специальности. Вот окончат просеку — они уйдут в мехколонны, им уже обещали. Он куда? В один из редких выходных на просеку, которую они уже заканчивали, пришел прораб Уласик. Так вроде — гулял и зашел. Потом Слава понял — не случайно, конечно, зашел хитроумный Уласик, хотел поговорить, порасспросить его, узнать побольше, чтобы решить, как с ним быть, куда определить. В конце прогулки спросил: «Пойдешь к Лакомову?» Слава пожал плечами: «Да, пойду, наверное... Если возьмут...» — «Ладно,— сказал Уласик,— я там поговорю...» Лакомов Славе сразу понравился. Знаменитый человек, Герой, командир отряда, в Чили был, на съезде выступал, а такой простой, обыкновенный. И ребята понравились— Коля Чернов, Вася Шиман, Миша Дубровин, Володя Педаш. Другие, помоложе, тоже новенькие, подначивали, подкалывали, а эти — нет, помогали, ободряли. И сразу согласились на предложение Лакомова — всем, и новичкам, и «старичкам», работать по одному разряду. «Если радость на всех одна, на всех и беда одна»,— прокомментировал Коля Чернов. «Может, это не всегда правильно,— говорит сейчас Аксенов,— но тогда нам очень помогло...» Тогда — это в самом начале стройки, когда мало кто что умел; чтобы научиться, нужны были добрые отношения, дружба, единство; без этого везде плохо,

Байкало-Амурская магистраль

а в тайге особенно — нет другой стройки, другого завода, уйти некуда. Да и в лесу работа хотя и тяжелая, но простая. Любой мог быстро научиться — кто хотел. Слава хотел. А иначе зачем ехать было? Немного походил за Мишей Дубровиным с «вилкой» — длинным шестом, на конце которого был приделан железный двузубец. Дубровин подпиливал дерево, Слава нажимал «вилкой»— чтобы легло оно в ту сторону, какую нужно. Потом и сам научился владеть «Дружбой». И порою Лакомов, уезжая, оставлял Славу за себя. Аксенов был ровный, спокойный, не баламут; это спокойствие передавалось бригаде, а работать они и так умели — каждый знал, что делать, словно всю жизнь этой просекой занимался. Не спешили, за процентами не гнались, главное — чтобы все чисто, по совести было. «За нами еще никто не переделывал», — однажды обронил Лакомов; Слава это запомнил. С просеки перешли на укладку. Вообще-то бригада Лакомова была бригадой монтеров пути, в лесу они были временно, по необходимости. Слава попросил Виктора Ивановича больше не оставлять его за себя — на пути, на укладке он вовсе ничего не знал, в первый раз это дело видел. «Да что ты! — улыбнулся Лакомов. — Раньше мужики неграмотные рельсы укладывали, а ты с образованием. Научишься!»

285

Станция Небель

286

С комсомольской путёвкой Утром 24 декабря они перешли Таюрский мост и уложили рельсы у самого Звездного. А в час пришел первый пассажирский поезд. «Это был самый радостный день»,— сказал потом Слава. Поезд до Таюры был первым не только на западном, Иркутском, участке стройки. Он был первым на всем БАМе. Тут, пожалуй, самое время сделать одно лирическое отступление. Конечно, Аксенову повезло, что он попал к Виктору Ивановичу; Слава сам об этом говорит: «Таких, как я, тогда сотни были, а меня вот направили...» Четыре года с Лакомовым, в его бригаде — хорошая школа; однако из каждой школы, как бы она ни старалась, выходят разные ученики. У Виктора Ивановича, знаю, есть ребята — да какие ребята, мужики уже! — которых он и бригада не один год воспитывают, а они никак не воспитываются; неладный, злой корень — ничего не поделаешь. Не все, кто работал с Лакомовым, стали Героями, Аксеновыми; это не значит, что они хуже — просто другие, другие характеры, другие склонности, другие стремления. Лакомов и Аксенов удивительно сошлись характерами — неторопливые, немногословные, прямодушные. И отношение к регалиям, к наградам одинаковое — чаще всего в чемоданах держат, в шкафах. Но слово Виктора Ивановича для Аксенова много и теперь значит. «Он для меня как старший брат»,— сказал мне Слава. Он бы и не ушел от «старшего брата», если бы... Аксенова вызвали в Усть-Кут, в штаб ЦК комсомола. Потом в Иркутск, в обком. Потом опять в обком. Он отбивался изо всех сил. Ну какой он командир? Никогда никем не командовал, ну замещал иногда Виктора Ивановича, так это-ж на бригаде... Его и убеждали, и уговаривали, и нажимали, и прельщали... Он — никак: мне и в бригаде хорошо. «Что, — спросил в Иркутске секретарь обкома,— за спиной хочешь отсидеться?» Отсидеться он не хотел, никогда ни за кого не прятался, просто хотел работать сам по себе. «А это одно и то же»,— сказал секретарь обкома. Деваться было некуда — согласился. Аню с Натальей, которой два месяца было, переправил через всю страну в деревню, к маме: пока привезет отряд,

Байкало-Амурская магистраль устроится на новом месте, жилье будет. Аня, конечно, от всего этого радости не испытывала. И бригада Виктора Ивановича ей нравилась — недавно еще поваром там работала — и квартиру только в Магистральном получили — теперь сниматься... Но он что — просился в командиры, что ли? А раз взялся, надо все по-настоящему делать. И на съезде, с которого провожали отряд и где Аксенов рапортовал и принимал рапорты, и в долгом пути от Москвы до Улан-Удэ, с митингами, выступлениями, приветствиями, все было в порядке. Оказалось, это не самое трудное. Самое трудное было впереди. Новое время — новые песни. Второй Всесоюзный ударный отряд, отправленный на БАМ четыре года спустя после первого, не был на этот первый похож. Не то чтобы там подобрались ребята похуже — они просто были несколько иными. Были, что ли, более подготовленными, более информированными. В первом отряде толком не знали, не могли знать, еще и постановления по БАМу не было,— где этот БАМ находится, что будут там делать, что будут за это получать. Знали: большая стройка в Сибири, такой еще в мире не было, и все. За четыре года об этой стройке все сообщили, все рассказали. И устно, и письменно. Теперь знали все — не только про десанты и работу, трудовой героизм, но и про коэффициенты, ковры, машины. У кого были квартиры, забронировали их; у кого не было — забронировали, оставив за собой очередь; заключили со стройкой договоры — на три года. В общем, ничего плохого в этом не было, правильно делали... но все равно что-то не то, больно уж как-то аккуратно, осмотрительно — как воду ногой пробовали, холодная ли, нет... На первый воскресник, который объявил Аксенов для своей бригады (на месте, в Кичере, отряд разбили на бригады), он пришел к восьми — как на работу; кто-то подтянулся к девяти, к десяти; кто-то и вовсе не пришел. На следующий день Аксенов спросил: почему? «А у нас законный выходной», — ответили... Слава ничего не сказал, не стал убеждать, агитировать. Взрослые люди — чего агитировать. Дома же ставили, жилье, которого не хватает. И для себя ставили, не для кого-нибудь, не для дяди. Слава молчал, только яростнее работал. Один бы ладно, но всех учить еще надо — тайги в глаза не видели. Показывал, подсказывал, расставлял, прохлаж-

287

288

С комсомольской путёвкой

даться не давал — колесо крутилось. Соседние по просеке бригады косились — вроде так же работают, а получают чуть ли не вдвое больше. Что-то химичит этот знаменитый Аксенов, что-то приписывает... Тишком глянули наряды, сверили объемы. Ничего не химичит, не приписывает. Больше делают — больше и получают. Вкалывают, а не сигаретки смолят... Собственная бригада покряхтывала, постанывала; некоторые хмуро думали: больше всех ему надо, еще отличиться хочет... Они и ушли. Остальные втянулись, а как втянулись — все легко, свободно стало, повеселели; весело и в получку было... Мало кто знает, чего стоило это Аксенову и Ане. Как-то зашла Аня в магазин. Подходит к ней женщина, говорит: «Скажи своему Аксенову — пусть моего мужика домой пришлет, у меня ребенок болеет»,— да так грубо, неприветливо сказала. Аня все-таки отвечает: «У меня двое, тоже болеют...» А та: «Ты — Аксенова, ты привыкла»,— да опять так грубо, зло, сердце защемило. Приехал Слава с трассы, рассказала. Он ничего не ответил, потемнел только. На следующий день уехал,

Байкало-Амурская магистраль прислал того мужика. А сам неделю в поселке не показывался. Он был на пределе. Сдерживаясь на работе, иногда срывался дома. Аня в сердцах грозилась: «Виктору Ивановичу пожалуюсь...» Лакомов и его жена Тоня были у них высшей инстанцией — вроде совестного суда. Бригада же шла впереди других. И в лесу научилась работать, и на путях, и принималась за котельную — громадную, как целый завод, несколько миллионов стоила. В 1981 году Аксенов получил второй орден — орден Ленина. Первый—«Знак Почета»—он получил, еще работая у Лакомова. Не все достижения можно оценить процентами, рублями, грамотами. Антонина Николаевна Максимова, начальник СМП-608 (кстати, единственная на БАМе женщина — начальник СМП), сказала мне: «Есть люди, которых уважают, но не любят. Славу любят все. Даже те, кому он говорил неприятные, резкие вещи...» — «Почему?» — «Подумают — поймут: правду сказал — и не обижаются...» Девчата на местной почте, которые доставляли поздравления героям, ревниво следили: кому будет больше — «нашему», Аксенову, или другому, из соседнего СМП. В конце подсчитывали и бурно радовались, словно собственному счастью: нашему больше! В бригаде сказали коротко: «Слава — человек!» Может, это и есть наивысшее его достижение? А остальные все — производные? Когда принялись за котельную», снова пришлось учиться — не только ребятам, но и самому Аксенову. Там и монолит был, и сборный железобетон, и металлические конструкции, и кирпичная кладка — чего только не было. Ездили на курсы, вечерами, после работы, ходили на занятия в СМП. Пробовали, переделывали, научились. Посредине этой работы-учебы бросили их на совершенно невиданный объект — песцовую ферму в подшефном совхозе. Аксенов отбивался от этой фермы как мог,— на котельной у них был подряд, нельзя было его прерывать, бросать дело. Но Максимова настояла, убедила; знала, что никакая другая бригада этот «долгострой» не вытянет. Аксенов с ребятами вытянул, достроил, сдал. Каждый год вытягивала бригада и... сенокос. Строительно-

289

290

С комсомольской путёвкой монтажному поезду поручали заготовить 60 тонн сена. Одна аксеновская бригада заготавливала восемьдесят пять. По полтора-два месяца жили прямо там, на лугах. В пять утра бригадир командовал: «Подъем!» Днем, в самую жару, отдыхали. К вечеру опять принимались за дело. А другие в это время уже шабашили, с удочками на берегу сидели... Недавно Аксенов был дома, в Муроме, на своем радиозаводе. Спросили: за что получил столько наград. Он ответил: «Ни от какой работы не отказывался...» Не надо, однако, думать, что работа была его единственным направлением, единственной заботой. Аксенов добывал для бригады не только строительные материалы, краны, бульдозеры, но и места в яслях, квартиры, поддерживал тех, кому приходилось туго, давал рекомендации, когда другие опасались это сделать. «Пусть ошибусь, — сказал он мне, — пусть накажут... А оттолкнем человека — куда он пойдет?» На днях из мест «не столь отдаленных», из Хабаровского края, пришло письмо. «Вячеслав Иванович!— было сказано в нем. — Я читал про ваш поселок, про вашу бригадную «семью». Возьмите к себе! Я осознал свой поступок...» Слава пошел к Максимовой, посоветоваться. Подумали-погадали, решили принять. Может, и вправду исправится, двадцать лет всего человеку... Вот за это, наверное, его не только уважают — любят. Любовь и трудовые победы стоят недешево. На самый главный бамовский праздник — стыковку — он не поехал. Хотел, и приглашали, но не смог — свалил радикулит. Жестокий, изматывающий — и лежать сил не было. С великими осторожностями повезли в Тынду — на вручение Звезды. По дороге поддерживали уколами. А на обратном пути, в Улан-Удэ, слег в больницу. Только через два месяца поставили на ноги. «Не берегся,— сказал мне один Славин товарищ.— Десять лет на ветру, на холоде...» — «Берегся — это бы не Аксенов был, — сказал другой.— И ничего бы он не сделал, никакой Звезды не получил...» В 83-м СМП не выполнил план, бригада Аксенова — выполнила. В 84-м тоже выполнила — и план, и обязательства — и была первой. С начала нынешнего, восемьдесят пятого, хотя бригадир в отпуске — а бамовский отпуск длинный,— опять впереди всех.

Байкало-Амурская магистраль Телеграмма: «От души поздравляем присвоением звания Героя Социалистического Труда. Желаем крепкого здоровья, личного счастья, успехов труде на благо Родины. Никогда не забывай, где встал на ноги. Коллектив СМП-266». Эта телеграмма с намеком — из Звездного. Где Слава начинал и пробыл почти три года. Письмо из Мурома, с радиозавода: «Когда узнали о вашем награждении, у проходной тут же вывесили большой плакат. Каждый останавливался, читал. Конечно, все мы горды вашей наградой. Надеемся, что вы непременно возвратитесь на родной завод...» Письмо из города Суворова Тульской области: «Сама жила на БАМе семь лет (Звездный, Уоян, Холодная) и теперь без слез не могу смотреть передачи про БАМ. Уехала из-за детей, в вагончиках с ними тоскливо. А теперь жалею. Все-таки здорово чувствовать свою причастность к большому делу...» Другое письмо из Мурома, с радиозавода: «Недавно прочитали в «Смене», что у тебя трое детей. И подумали, что там ошибка. Напиши, так ли это? Если так, то молодец! Славик! Стройка закончилась, что же ты не приезжаешь к нам. Тебе ведь, наверное, дадут квартиру в любом городе...» Письмо матери. Его привожу полностью. «Добрый день, дети и внуки! Что-то от вас нет ничего, или уже с наградами зазнались... Да шучу. Я ездила к Вере — она родила дочку, так там и Муром, и Владимир говорят о своем посланце, Герое Труда, а в заводе портрет вывесили, к Вере бегут — дай адрес. И ко мне приходил пред. сельсовета за адресом, но это еще было до награды. Мне из Нижнего Тагила срочную телеграмму прислали — от Ларионовой Вали, поздравили с наградой сына. Были и еще. Приятно, а вот в понедельник, 29/Х, собрались на почте (это чтоб на зиму бычка держать), а мне сразу, как вошла, Беляков В.В. говорит: вот, полюбуйся

291

Вячеслав Аксенов, лауреат премии Ленинского комсомола,

292

От станции к станции

С комсомольской путёвкой

на сына — и дает газету «Комсомольская правда». Ну и пошли разговоры о тебе, Федосья Павловна Карнаева и предложила: давайте дадим ему телеграмму. Губанихин: а ему уже послана одна. А все — это мать, а это мы, и все сразу — послать, и все тут. Подписались Сперанский Федор, Губанихины, Беляковы, Абашины, Клюева, ты, наверное, получил. И в «Кулебакском металлисте» было о тебе малость. Так вот, уж теперь и быть тебе там до конца жизни, а я-то думала — будешь поближе. Живите. А Фаина Степановна говорит — проси в Серебрянке квартиру, могут дать. Разболталась я. Как вы там, у Анны, наверное, много хлопот, у вас уже зима. Как чувствуют себя Наташа, Ваня и Дима? Вот сколько у меня внуков —12. А наш поселок редеет, схоронили Ивана Вольнова. Вот так и живем, по одной в доме, или совсем пустые стоят. До свидания. Жду. Целую внуков. Мама, баба». Вот какое письмо, простое и трогательное. Письмо из дома, который вырастил Аксенова таким, какой он есть.

Байкало-Амурская магистраль Трудно достичь вершины, но еще труднее удержаться на ней. Когда летели к стыковке, забыли обо всем. Потом, отпраздновав и вздохнув, словно свалили тяжелую ношу, «считать мы стали раны, товарищей считать». Все устали. Кто-то собрался домой; не потому, что не выдержал, а просто назначил себе такой срок: сделаем — и поехал. Кто-то, передохнув, просил другого назначения — более высокого и спокойного. Кто-то, посчитав, что его обошли вниманием и регалиями, капризничал. Кто-то болел, а кто-то рванул в отпуск — сразу за последних два-три года. В общем, открывалось новое положение — сложное, запутанное, нервное. А между тем, хотя рельсы лежали, главное было сделано, оставалась еще тьма работы — сорок процентов, как прикинули экономисты, на миллиарды рублей. Работы менее объемной, менее видной, но тонкой, квалифицированной, хитрой, без которой рельсы не могли стать железной дорогой — требовались еще вокзалы и станции, котельные и депо, сигнализация и связь, много всего прочего, не перечтешь. Слава отболел, ушел в отпуск, съездил в командировку, домой, в муромские края, в снежную и пустеющую деревеньку Пушлей, повидал мать, сестер, товарищей. Потом пришлось ехать в столицу, на встречу в министерстве, на пресс-конференцию, но к Восьмому — поздравить Аню и Наташку — в Кичеру он успел. Выходной, идем по поселку. Со всех сторон: «Привет, привет!» Некоторые останавливаются, со значением спрашивают: «На новую должность перешел?»— «Нет,— Слава машет рукой, как на пустое, улыбается. — Я отказался». (После болезни ему предложили на выбор две почетные должности; весть об этом, конечно, мигом облетела Кичеру.) А дома говорит мне строго, даже с вызовом: «Меня рано списывать. Я еще поработаю!»

293

294

С комсомольской путёвкой

ЛИНИЯ ЖИЗНИ* Леонид Капелюшный, собственный корреспондент газеты «Известия» по Иркутской области

Места эти были Панчукову знакомы по осенним охотам, когда вместо суетных поездок на юг он на отпуск забирался в тайгу. Об этой страсти Панчукова поговаривал весь район, но только охотившиеся с ним в одной бригаде знали, что Иван Алексеевич освоил промысловое дело не хуже коренного таежника, не чурается никакой работы, а отсюда уже перекидывали мостик толковому руководству горкома партии охотничьей Анатолий Друзенко, отраслью, одной из главных в районе. корреспондент газеты Впрочем, какая отрасль не главная? «Известия» Вертолет шел над речной долиной, над привольными сенокосами, где каждый июль ложились под звонкой сталью литовок душистые таежные травы. Отличное сено, да возить далеко, отсюда одна дорога к обжитым местам — по рекам. Панчуков смотрел в иллюминатор, смотрел на крутые сопки и черную тайгу, на мертвое от горизонта до горизонта пространство и старался не думать, сколько люда и машин потребуется, чтобы легла здесь дорога. Второй пилот выглянул в дверь, позвал Панчукова кивком головы, и когда Иван Алексеевич влез в кабину, увидел в лобовое стекло знакомый мыс — устье Нии. Машина снизилась, пошла эллипсом над долиной, где сиротливой точкой чернело зимовье. По мнению Панчукова, это и было самое удачное место для высадки первого десанта... Лопасти вертолета гнали снежную пыль — к Таюре. Низкое солнце тусклым пятаком катилось по хребту. Крошился под ногами крепкий, январскими морозами схваченный наст. Деловые хозяйственники прикинули где ставить палатки, где строить склады; летали фразы: «Этот массив вырубим», «эту горку срежем», «по этому склону пустим тракторы»... Проектировщики, тыча варежками в крутосклон, рассказывали, как террасами разместится поселок: — Так долина, хоть яйцо кати! Куда в гору-то переться?— не выдержал Конотопец.— Склон нарушите, он потом с ливнями и талыми водами в два счета облысеет. — А если долину эти самые ливневые да талые затопят? Если паводок, который перекроет все уровни? — возразил проектировщик. * Материал перепечатан с согласия автора из книги: «Звездный час: Рассказы о героях БАМа». — Иркутск : Вост.-Сиб. книжное изд-во, 1985.

Байкало-Амурская магистраль

Панчуков махнул Александру Григорьевичу рукой — молчи, нечем нам крыть, даром время на споры тратить. Первый секретарь горкома партии и председатель исполкома горсовета к спору, к доказательному спору с хозяйственниками, с представителями бамовских подразделений, и впрямь не были готовы. Еще не звенело в телевизионных и радиопередачах слово «БАМ», еще ничью душу не бередили мечты о таежных глухих углах и никому не был известен Усть-Кут, как ворота будущей магистрали. Еще никому и в снах не являлась зеленая вода таежных рек, а Панчуков уже писал на фанерке «Таюра», приколачивал ее к лесине. Они стоят и смеются. За этой самодельной вывеской будущей станции Таюра, мужчины в расцвете лет, которым не нужно было ехать на БАМ — они готовили ему здесь встречу. Слово «БАМ» в Усть-Кут привез Жданов, главный инженер проекта Байкало-Амурской магистрали. Виктор Валентинович явился со свитой, сразу бравшей быка за рога — они уточняли, вносили поправки, меняли первоначальные решения, с превосходством профессионалов просвещали местное руководство, как пойдет до-

295

Руководители СМП-582 Б.П. Варфоломеев, В.А. Швайкин, Е.С. Шунько, в комсомольскомолодежной бригаде монтеров пути А.М. Томашева на перегоне западного участка БАМ Улькан-Кунерма

С комсомольской путёвкой

296

Иван Панчуков

рога, чем придется жертвовать, во имя чего жертвовать, насколько выгодна магистраль Усть-Куту и пр. Панчуков, только-только освоившийся в роли первого секретаря горкома партии, слушал уверенные пояснения, согласно кивал головой. Напряженная работа мысли не отражалась на смуглом лице, но ум аналитика просчитал версию быстрее, чем она была изложена представителем Томгипротранса. — Если вы пустите БАМ через город, это будет ошибочное решение, — сказал он. Облегченно вдохнул Конотопец, железнодорожник по специальности, зримо представлявший, что значит для тупиковой и так задыхающейся от грузопотока Лены бамовский транзит. — Мы постараемся доказать, что разумнее здесь, в центре, перевести магистраль на правый берег, — сказал Иван Алексеевич. — Это тридцать миллионов,— возразил представитель Томгипротранса. Там, куда вы собираетесь жаловаться, деньги считать умеют. Вы создадите о себе неблагоприятное впечатление. Это была не угроза, а совет знающего человека, владевшего тайнами проекта и конъюнктуры дня. После совещания Панчуков с Конотопцем пошли к берегу, где волна пыталась оторвать привязанные цепями лодки, где старые ленские лоцманы грели на жарком солнце неизбывный ревматизм, а мальчишки блеснили

Байкало-Амурская магистраль щуку. В огородах, спускавшихся к реке, цвела картошка. Едва уловимо пахло свежей краской — от крыш, заборов и наличников. Далеко впереди, за излучиной, над ленским берегом стояло рыжее облако. От пыли. Вчера еще эта пыль была для обоих главной заботой, и Александр Григорьевич, собираясь в отпуск, просил Панчукова взять строительство дороги под личный контроль. А теперь и пыли меньше не стало, и половину старого города сносить собираются, и новому, который построят, обещают круглосуточный шум и грохот поездов под окнами. Старики узнавали руководство, уважительно здоровались, заводили разговоры про мелкую воду, лесные пожары, расспрашивали про нефть. Откровенничали — лучше бы ее не нашли, попрет сюда техника, люд всякий перекатипольный, пропадет зверь и рыба. Панчуков возражал — все от нас зависит. Не позволим — не погубят! Про изыскателей, про БАМ старики не расспрашивали. Считай, с начала века тут проектанты толкутся. То на золотую Лену, на Бодайбо прицеливаются дорогу тянуть, то до Байкала, то до Амура-батюшки. Пусть себе тешатся, не жаль. Ближе, как рубашка к телу, была та самая, пыльная, дорога от Осетрово до устья Куты, тридцать пыльных километров, которые по инициативе Конотопца одевали сейчас в бетон. Чтобы на сто лет вперед хватило! Старики расспрашивали, во что обходится километр, умножали сумму на расстояние, чесали затылки — какой убыток государству! Подшучивали над председателем — он под первый куб бетона рубль бросил, так лучше бы внес на счет строительства, все же помощь казне. «Это нам копейка ничто, а в казне копейка — капитал!» — смеялись деды. Панчуков с тоской подумал, что мудрая правда старых лоцманов про копейку в казне вяжет крылья надежде — не шуточная сумма десятки миллионов, могут и не внять резонам горкома и исполкома. Через много лет Иван Алексеевич понял главную свою ошибку — нужно было отстаивать свою точку зрения с расчетами в руках. А он — шашку наголо, вперед — с эмоциями. Шум? А разве есть города с железной дорогой, где нет шума? В Москву со всех четырех сторон света рельсы бегут, так что прикажете делать? Тесна станция? Так развивайте, пользуйтесь случаем. Большой снос? Радуйтесь большому сносу, радуйтесь. Вместо деревни построите современные дома.

297

298

Член Центральной ревизионной комиссии КПСС, бригадир бамовских строителей, Герой Социолистического Труда Леонид Казаков (справа) на встрече со вторым секретарем обкома КПСС Владимиром Федоровичем Маловым (в центре)

С комсомольской путёвкой

Ну про Якурим и вовсе слушать не хотели. Ну старинная деревня, ямщицкая, хозяйственная, жаль, конечно, но ведь кроме сентиментальных сожалений существует и государственный интерес. Тридцать миллионов — это деньги! Вся беда была в том, что от станции Лена до реки Лены уже была проложена дорога. Двенадцать километров... Потом Панчуков до копейки подсчитает, во что обошелся снос жилья, снос Якурима, развитие станции, на которой все равно тесно, подсчитает и докажет правоту. Запоздалую? Как сказать. Как и положено городу на перекрестке веков и эпох, Усть-Кут никогда не знал покоя: от той поры, когда шли вниз по Лене государевы служивые люди открывать заполярные студеные земли,— и по сей день. Правда, между великими событиями случались и великие перерывы, когда непоседливые, буйные норовом ленцы смирели, начинали со скуки поправлять осевшие на венец-другой дома, перебирать бани и латать повети, незаметно втягивались в домашнюю работу и отяжелевали на ногу, на скорые удалые походы. В эти годы затишья Усть-Кут обновлялся, появлялись новые улицы с палисадниками, не засиживались в невестах девчонки... В такую пору, после того как пришла в Осетрово, главный порт на Верхней Лене, железная дорога, и при-

Байкало-Амурская магистраль был учить детей физике Панчуков Иван Алексеевич, выпускник Иркутского пединститута. С женой Верочкой, однокурсницей, учительницей математики. Старые лоцманы с любопытством поглядывали на здоровенные чемоданы и куль с вещами — кто такие, зачем приехали? Измученная долгой дорогой, жарой, неизвестностью, Вера сидела на пожитках, безразличная к Лене, к могучей тайге за окраинными домами, к высокому и непривычно синему небу. ...Она потом долго виделась ему такой — одиноко сидящей на чемодане среди пыльной площади, усталой, в ожидании материнства, много лет он не мог простить себе, что оставил ее на улице. И все годы, которые были им отпущены судьбой, Панчуков оберегал жену от одиночества, как мог. Когда на XVII съезде комсомола делегаты и гости рукоплескали первому бамовскому отряду, Иван Алексеевич уже успокоился — база готова, лозунги написаны, сценарий встречи продуман и составлен, неожиданности предусмотрены: командиру усть-кутских летчиков Игорю Спиченко было строго приказано ни одного человека без вызова, без путевки на трассу не везти. Иного пути, не по воздуху, к устью Нии не было. Иными словами, Иван Алексеевич предусматривал появление «неорганизованных» добровольцев. Но что их будет столько... Ехали поездами, плыли пароходами, летели самолетами. И, добравшись до Усть-Кута, не оглядываясь по сторонам, шли прямо в горком, будто это не партийный комитет, а какое-то бюро по трудоустройству. И проще простого было в те первые суматошные дни отгородиться, не принимать и не вникать, но стоило подумать и так: разве плохо, что, начиная свою жизнь на стройке, люди шли советоваться, просить, требовать в горком партии. Благодатнейшая возможность познакомиться с настроениями, с чаяниями добровольцев! Пройдет не так много времени. Стараниями репортеров таежный Звездный будет описан до последнего метра, портреты бойцов ударного отряда обойдут газеты и журналы (дотошные самодеятельные статистики утверждают, что не был обойден ни один человек, кроме местных, доморощенных, бамовцев, которые первыми били в страшные морозы зимник, ставили палатки, строили склады, завозили горючее, запчасти, пилы и топоры, спецодежду, продукты). На околице, стыдливо

299

300

С комсомольской путёвкой не замечаемая фотомастерами и операторами, прозаически жила свиноферма — три десятка хрюшек. Пройдет не так много времени, и на БАМе будут знать приземистого, коренастого первого секретаря Усть-Кутского горкома партии, появлявшегося неожиданно на трассе в самый нужный, напряженный момент — когда на пределе силы, а обещанной техники все нет, когда надоедливая мошка заела, а смена опаздывает, когда нетерпение иссякло ждать спецодежду, когда разлезаются после двух дней новые валенки, а босиком тайгу рубить несподручно, когда все не так и начинает точить душу червь сомнения... Да, начинает точить душу червь сомнения— стоит ли гробить на этой всеми начальниками забытой трассе свои золотые годы? И тогда появлялся Панчуков, похожий на путешественника, — в простой куртке, в сапогах. Он и летал, и ездил на УАЗе, и добирался большегрузными машинами, вездеходами, как правило, с хозяйственными руководителями, командирами управлений, но в ситуациях критических почему-то появлялся один и не подъезжал, а подходил. Правило у Панчукова было такое (и весь горком он учил ему следовать) — не только выслушать, а принять меры, разобраться. «Помните — мы для строителей не первая инстанция, а последняя. Мы обязаны сделать все, чтобы они остались довольны!» — его требования и стиль работы. Один из руководителей треста Ангарстрой, главной подрядной организации на западном участке, из себя выходил — это для строителей плохие условия? Ни одну зиму в палатках не жили! Столовая — как терем расписана. Прежде чем первый километр насыпи отсыпали, начали строить жилье, клуб, школу, магазины! В бамовских магазинах только птичьего молока и не хватает. А им все еще плохо? У них все еще претензии? И в качестве доказательства приводил Хребтовую— Усть-Илимск, вчерашнего дня стройку. В каких там условиях жили? — В плохих условиях, — соглашался Панчуков. — Но кто же нам позволил на вчерашний день равняться? Здесь и время другое, и люди другие, и дорога другая. Из киногазетной биографии БАМа, так уж получилось, почти выпала страница жизни его служб обеспечения. Рядом с лесорубами, трубачами, монтерами пути, рядом со строителями станционных поселков меркла фигура девчонки у котла со щами, за прилавком, в детском садике. Но это была справедливая несправедливость — никто и ничто не могло сравниться с работой

Байкало-Амурская магистраль на трассе. Без четкой разграничительной линии, но все же был на БАМе свой фронт, свой тыл. Быть может, самая большая сложность партийного руководства и заключалась в том, чтобы держать, как говорится, руку на пульсе стройки вообще, а не ее отдельных отрядов. Возвращаясь летом с трассы, Панчуков знал, что в горкоме его ждут не менее важные дела, и не только бамовские. Через Осетрово шли грузы на север, и объем их с каждым годом возрастал, требовало внимание сельское хозяйство, нельзя было дать захиреть промысловой охоте, геологи вели разведку непского свода на кембрийскую нефть, сидели в приемной с верительными грамотами своих областей и республик деловитые самозаготовители, готовые хоть сейчас рубить и вывозить бамовскую тайгу, вдобавок к этому надо было напоить-накормить, дать кров над головой тысячам жданых и нежданных гостей бамовцев. Из этих тысяч запомнились немногие, но самые беспокойные. Однажды ночью, закончив дела в горкоме, Иван Алексеевич вышел на площадь, озаренную желтыми бликами костра. Вокруг огня, на рюкзаках и чемоданах, сидели ребята. Панчуков узнал в них дневных посетителей, доказывавших, что нет такого права у местного руководства — не пускать на трассу «неорганизованных». Они, мол, приехали строить БАМ и будут его строить... Напрасны были доводы, что в палатках каждое место на счету, что зимнее жилье строится с точным расчетом потребностей в рабочей силе, что еще не развернулся фронт работ, что есть в конце концов не только романтика, но и экономика! Тогда, в кабинете, собственные аргументы казались Панчукову не только логичными, но и по-житейски мудрыми, убедительными. Но сейчас, глядя на жавшихся к теплу мальчишек, он честно сознался себе, что отказывать всем незваным кандидатам в строители — не самое мудрое решение. А выход — где?

301

302

С комсомольской путёвкой Это был, кажется, один из тех вопросов, которые комиссары задают сами себе. Он вспомнил, как следом за съездовским комсомольским отрядом буквально ворвались к нему энергичные красноярцы-молодцы. Услышали про БАМ, сколотили бригаду, рассчитались и, уверенные, что их встретят с распростертыми объятиями, явились в Усть-Кут. Ребята были, как на подбор — сибиряки, строители высоких разрядов, с богатым опытом. Что он должен был ответить им? Что они, сибиряки, не нужны на сибирской стройке? Что их квалификация не нужна БАМу? Он тоже говорил им о трудностях с жильем, он объяснял, что если даст указание отправить вертолетом, то должен обеспечить свое указание местами в палатке, фронтом работ, спецодеждой, инструментом и пр. Красноярцы были народ понятливый. Не капризный. Не кисейный. Они попрощались и... пошли в Звездный пешком. Он знал, что они пойдут. И понимал, что значит идти сквозь майскую тайгу, через болота, по рыхлому снегу и раскисающему зимнику 64-го километра. «Осторожнее, ребята, и берегите себя...» — сказал Панчуков. Потом об этой истории рассказывали, как о легенде, с легкой руки красноярцев пошли в Звездный пешеходы, чему уже никто не дивился. Костерок горел на площади перед райкомом, и мальчишки, жавшиеся к теплу, уже непохожие на горластых и самонадеянных, вполголоса обсуждали тупиковую свою ситуацию— таежные пешеходные версты были не по их характеру. Потом заметили его, замолчали, и бог весть как поступил бы Панчуков — то ли прошел бы мимо, то ли еще раз пожурил бы за опрометчивый поступок, но кто-то из ребят подвинулся, как бы освобождая место у огня, круг зашевелился, и Иван Алексеевич шагнул к ним. Позже, анализируя ситуацию, он неожиданный этот свой шаг пояснил просто — нельзя же было пренебречь искренним желанием мальчишек поделиться теплом. Но помнил, что смутно мелькнула у него мысль — было уже так, был и костер, и ребята. Только — где? Когда? Он искал след полузабытого, стершегося в памяти огня в нелегком, полуголодном своем детстве, в таежных блужданиях на осенних охотах. И не находил. Не находил, пока в Подымахино, где бамовцы строили животноводческий комплекс, не повстречался тракторист, бывший ученик, ни имени ни фамилии которого

Байкало-Амурская магистраль он не вспомнил. Да, может, и его не вспомнил бы, механизатор сказал: «А помните, Иван Алексеевич, как зимой дрова для школы возили? Ну я еще всех опередил, первым к штабелям прибежал...» И заплясало перед глазами пламя, и черненькая фигурка человечка у огня среди глухой, заснеженной тайги — верстах в двадцати от Марково. Он тогда был в Марково директором школы и однажды, приехав с совещания, застал педколлектив в тревоге: дрова кончаются. А колхоз обещал-обещал завезти, да так и не завез. Минуя дом, Панчуков побежал ругаться к председателю, но, переступив порог, понял — нет смысла ругаться, не потому председатель не помог, что не хочет. Обещал председатель лошадей, сани, а вот с людьми— нет людей. Все человечество можно условно разделить на две половины — на подчиняющихся в безвыходных ситуациях обстоятельствам и на бунтующих против обстоятельств. И будь Панчуков из первых, он должен был школу закрыть— морозы трещали ниже 40, сообщить об этом в районо. Будьте уверены, что председатель нашел бы и людей, и время. Но председатель-то знал, что Панчуков школу не закроет... И впрямь, через день обоз в 30 саней уходил в тайгу. Только старшеклассники. Только добровольцы. Поначалу— в первом списке — только ребята. Чему Панчуков никогда не был обучен, это переть напролом против логики и здравого смысла. И когда девчонки-старшеклассницы попросили ему объяснить, за что их в разряд барышень списали — развел руками. Ну, в самом деле, что они лошадь запрягать не умеют, дрова дома не таскают, не складывают их в поленницу, не в морозном краю выросли? А один-одинешенек пятиклассник, пошмыгав носом на твердый отказ, поступил по-своему — прикатил на лесосеку раньше всех. Эти два костерка невесть почему вязались в восприятии Панчукова в одно звено. Может, потому, что по первородной, учительской, своей профессии он должен был понять ребят, признать их правоту или свою ошибку. Признавать ошибки — самая сложная из наук. И тогда, присев у костерка перед горкомом, Иван Алексеевич начал рассказывать мальчишкам о тысячном отряде шоферов, который несколько дней назад прибыл в городишко, где и на десять мест гостиницы нет, и что их

303

304

С комсомольской путёвкой нужно разместить, накормить, напоить, создать условия для техобслуживания... Это, нужно сказать, была сложнейшая ситуация. И не только для Усть-Кута — для всей Иркутской области. Существует мнение, что с первого дня на БАМе была тьма самой современной техники. Между тем ее не хватало. И в первое лето, когда нужно было по трассе развезти стройматериалы для водопропускных труб, обеспечить Звездный материалами под расширяющийся фронт работ, оказалось, что возить-то не на чем. По решению партийных и советских органов области был сформирован сводный автомобильный отряд — 500 машин, по два шофера на каждую. Этому добровольческому отряду предстояло закрыть брешь... И вот когда, присев у огня, Иван Алексеевич рассказывал ребятам, что значит разместить 1000 человек, что заняты под заежки спортзалы, красные уголки, конторы, один из них обронил: «Тысячу мужиков, свалившихся, как вы сами говорите, снегом на голову, разместить смогли, потому что захотели. А нас семеро всего...» И что было ему возразить? Самая большая сложность партийной работы состоит в том, что она охватывает все сферы жизни. Но значит ли, что городской комитет КПСС должен вмешиваться и подменять назначенных на должность руководителей этих сфер? Мы не случайно подчеркиваем — по профессии Иван Алексеевич учитель. Между школьным учебником физики и реальным производством — пропасть. А тут не просто предприятие, тут строительномонтажные поезда, механизированные колонны и мостоотряды, тонкости транспортного строительства, тонкости жилищного строительства, тонкости стратегии освоения новых территорий. Добро, если все эти звенья бамовского механизма работают четко и слаженно. А если нет? Был такой случай. В первые месяцы строительства Иван Алексеевич сопровождал в поездке — вернее в полете — по трассе одного из руководителей Министерства транспортного строительства СССР. Тогда еще высаживались десанты первопроходцев, и они решили посмотреть, как обживаются на Киренге иркутяне. С одного взгляда Панчуков определил — плохо обживаются. Ходят поникшие, усталые. Жалоб, однако, никаких не было, разве что девчонка в толстом свитере и штормовке обронила — морозы рановато ударили, но на то и Сибирь, чтобы в августе морозы в дверь стучались. Панчукова осенило, он пошел по палаткам, и точно — ни одной печки.

Байкало-Амурская магистраль

Извинившись перед гостем, Иван Алексеевич улетел в Усть-Кут. По тревоге — а уж поздний вечер был — собрали полтора десятка печек с дач, с ближних зимовий охотников, нашли теплые одеяла вместо «летних», невесть каким мудрецом сунутых в комплекты. И утром, как добрый кудесник, выгружал Панчуков в будущем Магистральном гостинцы. Вернувшись, он узнал, что звонили из обкома партии. Там, на далеком конце провода, секретарь поинтересовался— что на трассе нового, как работа, жизнь? Панчуков отвечал кратко, обстоятельно. Упомянул и про печки. — Вот-вот, пока не научитесь руководить хозяйственниками через партийные организации, так и будете печки да запчасти возить,— взорвался секретарь. Что было ему возразить? Разве что одно — в чужой район возил он эти печки, свои десанты в Усть-Куте проверяли, как перед боем. Нет, не обязательно партийному руководителю было знать тонкости технологий, секреты ремесел. Для этого стояли во главе подразделений специалисты. А если — плохие специалисты? Как их учителю физики научить? Против правды грешить нечего, далеко не всегда поначалу бамовские подразделения возглавляли талантливые люди. В одной только 135-й мехколонне в первый год пришлось трех начальников менять. Да-да,

305

Интеротряд

306

С комсомольской путёвкой в 135-й, которую потом начали величать гвардейской и которая заслужила этот неофициальный титул. Но это — при Буйнове. Сказать честно, когда управляющий ЗапБАМстроймеханизацией И. Евтушенко представил первому секретарю горкома нового, третьего начальника колонны, Панчуков с трудом подавил тяжкий вздох. Дело прошлое, но ведь бывает — не глянулся. Больно спокойный, а обстановка такая складывалась, что нужно не то что кипеть — плавиться на глазах. Буйновская колонна начинала сыпать полотно с 20го километра и «засыпалась». Одно дело, что техника старая, что ее не хватало. Но в придачу к объективным причинам было еще и серое, безрадостное настроение в коллективе. Стоявшие на берегу Лены вагончики тонули в грязи, обросли мусором, да и по виду можно было определить механизаторов 135-й, такие все были чумазые, промазученные. — Взять бы где еще одного Волкова, то-то было бы славно,— вздохнул Панчуков. Очень нравился ему Волков горячностью, стремлением сделать из своей 142-й «фирму». И ведь сделал! Казалось бы, мелочь, эмблемку придумали и навесили на кабину, а вся трасса знает — машины Волкова. И знает, что машины эти работают честно, до седьмого пота. Что мог ответить Евтушенко первому? О двух предшественниках Буйнова он оды слагал, а на поверку... Не так много времени прошло, перестали упоминать 135-ю в связи с невыполнением плана отсыпки. Заглянув в поселочек, Панчуков не узнал его — чисто, светло, уютно. Самого Буйнова он нашел на полпути к Звездному. Начальник мехколонны, чего от него в общем-то не требовалось, возвращался к острию отсыпки из просеки. Это у него стиль такой был — пешочком протопать там, где потом техника будет работать. В те дни Иван Алексеевич не случайно чаще всего навещал механизаторов. С цифрами в руках специалисты доказывали, что отсыпать полотно в установленные сроки никак невозможно. Нужно было еще как минимум две-три колонны, да и то... Эти две колонны Минтрансстрой обещал, но не сегодня, не завтра. Не было этих двух колонн. Была, правда, в расчетах специалистов слабинка. Арифметику свою они строили исходя из книжных норм — комплекс (экскаватор, бульдозер и самосвалы) отсыпает за месяц 11,5 тысячи кубометров грунта. Но ведь были такие мастера, что сыпали и 15 тысяч, и даже 20. Объезжая механизаторов, Иван Алексеевич ин-

Байкало-Амурская магистраль тересовался, что нужно, чтобы поднять производительность труда. По его подсчетам, в районе набиралось более десяти комплексов, способных выйти на рубеж 20 тысяч. Примерно столько же по уровню мастерства, по настроению могли вступить в соревнование за достижение 20-тысячного рубежа. Словом, нетрудно догадаться, что первый секретарь горкома искал резервы. Нужен был надежный запас прочности, чтобы объявить движение за достижение 20-тысячной выработки, нужна была уверенность, что громкий призыв не лопнет мыльным пузырем. В каждом почине, разумеется, делается ставка на энтузиазм и творчество масс, но он должен быть точно рассчитан. Что проку в рекорде, который посилен единицам? Два комплекса, В. Монахова и А. Кубрака, бросили клич «Даешь 20 тысяч кубометров!». Через месяц двадцатитысячников было семь! Еще через месяц — двадцать пять! Движение стало не только массовым, но и... модным. В него, внося поправочные коэффициенты, включались механизаторы других служб, строители и даже... работники сферы обслуживания. Должен ли был секретарь горкома радоваться этому? Увы, Панчуков гневался. Обычно сдержанный, он резко отчитал «инициаторов» от общепита — к чему этот формализм? Какие могут быть «двадцатитысячники» в столовой? Придумывайте свое, поставьте во главу угла главное для вас, чтобы люди соревновались не по моде, а по существу. Нужно сказать, что дух соревновательства на БАМе был развит чрезвычайно. С самых первых дней, когда съездовский отряд высадился в Звездном, посланцы союзных республик, краев и областей старались не ударить друг перед дружкой лицом в грязь — хоть в работе, хоть в спортивных состязаниях, хоть в быту. И как партийный работник, Панчуков понимал, что эту искру соревновательности нужно умело раздувать до жаркого огня. Но — умело! Хозяйственные руководители западного участка не однажды поражались: когда заходила речь об организации соревнования, Панчуков проявлял завидное знание возможностей каждого подразделения. Не по техническим мощностям, нет — по людям. У него было чутье на лидеров, на ребят, которые могли нарушить спокойное течение событий, всколыхнуть и повести за собой массу. ...Готовилась к встрече первого сквозного поезда по магистрали и чествованию строителей, новообъявлен-

307

308

С комсомольской путёвкой ных Героев и орденоносцев бамовская столица Тында. В новой девятиэтажке, отведенной под гостиницу, еще стояла тишина, поезда с почетными пассажирами еще шли по магистрали, но виновников торжества, таков был замысел организаторов праздника, домчали в Тынду не поезда по ими построенной магистрали, а лайнеры местных воздушных линий. Панчуков сидел в комнате, остро пахнущей свежей мебелью, клеем, краской, сидел в потемках и смотрел на огни большого ночного города. Бывшее село Тындинское — глухомань даже перед старым Усть-Кутом — сейчас вон что наворочали! Он не то чтобы подводил итог этим десяти годам, но когда человек узнает, что подписан Указ о награждении его Золотой Звездой, экскурсы в прошлое объяснимы... Он думал, как бы радовалась Вера, как настаивала бы созвать гостей, отметить награду, она всегда радовалась его наградам, пожалуй, больше, чем он сам. Но Веры уже не было, не дожила жена до светлого бамовского праздника. И мать не дожила. Когда его избрали первым секретарем горкома, мать посмеивалась: «Это благодаря моей колхозной науке, ты это имей в виду. А как персональные дела будешь решать, про снопы помни...» Весело смеялась мать, вспоминая снопы. А тогда — плакала. Хотя это теперь совершенно очевидно, не только через снопы. В военные годы мать была председателем колхоза. Председателем над женщинами, стариками, детьми. Ему всего ничего было — десять годочков, а и лошадей в лобогрейке гонял, и сеял, и пахал, и сено косил. Теперь такую работу к десятилетним ребятам и примерять страшно... Что же касается снопов, то было дело так. В жатву пошли дожди, и, чтобы копны проветрились быстрее, бригадирша велела снопы растаскивать, раскладывать на стерне. Для пацаненка и сухой сноп тяжел, а уж мокрый! Ну вот они с товарищем таскали-таскали эти снопы, а потом взяли да и сбежали. День был — запомнилось!— субботний, мать дома баньку топила. Сама была невеликой охотницей париться, но Ванюшка — мужик в доме, его уважить хотела. Утром пришла бригадирша, разбудила. Она всегда ребят в селе будила, материнской воли иногда на это не хватало. Вставай, говорит, Ванюшка, твои друзья уже давно тебя ждут. И смеется. Обычно, когда будила, слезы на глазах, а тут — смеется. Поедете, сказала, жерди возить, со снопами мы уж как-нибудь сами... Выключив верхний яркий свет, Иван Алексеевич сидел у окна, стараясь не думать о завтрашнем событии,

Байкало-Амурская магистраль

о вручении наград, и помышлял уж теперь-то выбраться куда-нибудь в нетоптанную пришлым людом тайгу, пособолевать, постеречь на солонцах сохатого. Тында сверкала праздничными иллюминациями, несмотря на мороз,— гуляла. Панчуков даже рассмеялся, увидев компанию с гармошкой. Прямо как в деревне. Как в Марково когда-то — без гармошки праздник считался не праздником. В веселье находили гармониста, и начиналось дивное для него, степняка, зрелище — пляска. Кадриль танцевали, не виданный ни ранее, ни потом танец. Правда, все больше взрослые, молодежь уже и тогда с горем пополам в вальсе кружилась, а к кадрили приобщались и вовсе робко. Ушла, с быстрой ленской водой уплыла красивая и прочная старая жизнь с кадрилями, с домами без запоров, со строгой своей моралью. Он точно запомнил, что на этом месте — на размышлениях об ушедших, уплывших в небытие старых традициях — зашумела в коридоре густыми басами толпа, ввалилась в комнату, зажгла свет. Сказать, что именно этих людей ему не хватало в тихом своем одиночестве, сказать, что он их ждал, что без них неполным было ощущение великого праздника — неправда. Но это был подарок судьбы — да-да, судьбы! — который все ставил на свои места.

309

310

Стыковка западного и восточного участков в Тынде

С комсомольской путёвкой

Казаков, Лакомов, Бондарь, Варшавский, Аксенов, Бочаров, Ивойлов... Что ни имя — звезда на БАМе, одни уже со Звездами на груди, другие только завтра, как и Панчуков, их получат. Он отдавал себе отчет, что вне списка награжденных за ударный труд при строительстве магистрали остались сотни, да что сотни — тысячи людей, которые не щадили себя в работе. Поэтому к удостоверению о награде важно иметь вот такие рукопожатия, и такую чужую радость, и такую искреннюю признательность. Звенели на кухне стаканами, застилали стол газетами, напоминали первому секретарю о давно забытых событиях, эпизодах. «Что сказать, думал Панчуков, десять лет не прибавили нам всем ни здоровья, ни красоты, ни стремительности». Седым, грузным мужиком сидит Саша Бондарь, покряхтывает от радикулита Вячеслав Аксенов (на грязи бы его в Усть-Кут...), заматерел Казаков Леня, в неполные тридцать три седеть начал, еще суше стал Виктор Иванович Лакомов. За исключением Виктора Ивановича все они, Герои, пришли на БАМ с маршальскими жезлами в пустых солдатских ранцах, пришли молодыми, неопытными если не в ремесле, то житейских лоциях. И если бы даже он, Панчуков, сумел заметить этих не рядового характера, крепкой хватки ребят, только и сумел поддержать их в пору становления, поддержать не тепличными услови-

Байкало-Амурская магистраль ями, а доверием, точной нагрузкой, точно дозированными похвалами и головомойками, если бы только это он и сумел сделать, и тогда можно было бы говорить о его профессионализме! — А ведь вы, Иван Алексеевич, меня не отпускали!— кричал через стол Бондарь.— С партийного учета велели не снимать. Было? В Звездном хотели оставить. Было? — А нашей бригаде за политучебу! Тоня до сих пор обижается, она пропагандистом была, за разнос. Представляете— тайга, просека, мы от зари до зари вкалываем, можно сказать, чудеса трудового героизма показываем, а Иван Алексеевич приходит и спрашивает: «Когда последнее занятие было?» — А нас за коллективный подряд — при всех! Лучшую бригаду консерваторами назвал! И что интересно, начал после этого коллективный подряд получаться, как ворожея пошептала ему! И было в том шумном, в том радостном, в том семейном душевном разговоре всего одно мгновение, когда Панчуков отсутствовал. Неведомо почему, необъяснимо почему бросило его в прошлое, в далекое и никогда не вспоминавшееся прошлое, в весну сорок пятого, когда сломя голову бежали они из классов во двор школы, и все село — к школе, все зареванные и счастливые, а кто-то скакал на коняге в степь, махал платком и орал: «Побе-е-еда!», будто работавшие в степи люди могли его услышать. — Ну, за победу, так за победу! — сказал Панчуков и встал. Жизнь, если ее хорошо знаешь, не только задает вопросы, но и подсказывает пути их решения. Великая стройка была великой не только по масштабам, по объемам работ или сложностям. Она еще и возвеличивала людей, и этот фактор нужно было, как говорится, «держать в уме» при точных арифметических расчетах. Быть может, самой сложной, этапной, требовавшей предельного напряжения физических и нравственных сил, была работа мостостроителей на Лене. Все здесь сошлось — и первый мост на Лене, и первый поезд собственно на бамовскую территорию, начинавшуюся на правобережье, и жгучий интерес к работе мостовиков не только на трассе, но и у охотников, селян, геологов, оленеводов. Тогда на высоченных мачтах через все пролеты горели четыре звезды—по количеству бригад. Если дневное обязательство не выполнялось — звезду не зажигали. Первую мостовую панель строители со-

311

312

С комсомольской путёвкой брали и установили за 42 часа, на последнем этапе на эту работу затрачивали уже только 18. В итоге мост через Лену построили за 18 месяцев вместо 36! Вдвое уплотнили сроки! У Ивана Алексеевича в раздевалке была своя каска, своя спецодежда, и не потому, что он мог дать мудрый совет, а чтобы знать, что говорят, думают мостостроители, он карабкался на высшие отметки. Оттуда видны были далекие излучины, всхолмья трассы, игрушечными казались суда на портовском рейде. Опасаясь ненароком помешать монтажникам, он со стороны наблюдал за их ловкой работой, вслушивался в разговоры — о работе, о жизни, о БАМе. И глядишь, разнообразнее становилось меню. Появлялись рукавицы-верхонки, значившиеся в дефиците. Возник календарь «До сдачи моста осталось... дней». Помогать не мешая — тонкое искусство. Монтажники его ценили. И подгадывали свои «перекуры», когда к ним забирался Панчуков. Он знал, что пройдет не так много лет, забудутся и накал страстей, и мелочные накладки, как абстракция будут восприниматься примеры о героических бросках через реки, через хребты. Вон, кажется, вчера еще на крутом склоне, на первых километрах бамовской просеки, он был потрясен упорством, одержимостью бригады лесорубов. Тогда в июльскую жару они с заместителем управляющего Ангарстроя В. Блохиным поднялись к ребятам и... сели. Сердце из груди выскакивало... — Водички холодненькой нет? — спросил Блохин. — Еще нет, но скоро будет... И впрямь скоро по той же тропинке, где они поднимались, показались с термосами за плечами водоносы. Такой это был участок, что воду приходилось носить за несколько километров. Ни трактором, ни машиной, ни вертолетом нельзя было доставить воду. И для еды, для питья, для всех нужд воду таскали на себе. — Давайте оставим этот участок до зимы! — предложил Блохин.— Зимой и трактор сюда поднимется, и снег топить можно. Чего зря жилы рвать? Ребята посматривали на синевшую вдалеке вершину горы. До нее было километров пять-шесть. Ребята молчали. Панчуков ждал, что ответят. — Так ведь места дальше такие, что им ни зимой, ни летом не угодишь. Уж лучше мы подналяжем, чтобы быстрее к воде прийти,— ответил за всех бригадир. Вот так. Просто и без лозунгов. Но очень точно. Панчуков вздохнул, и они пошли по тайге дальше, и впереди

Байкало-Амурская магистраль

были многие километры с болотами, реками, с перевалами, впереди был БАМ, на котором однажды встретится и чубатый бригадир, обучавший девчонок валить деревья «Дружбой», очень обстоятельный бригадир, хотя и молодой — Казаков. И встретится эмоциональный, удивительно романтичный и расчетливый строитель поселка Ния Анзор Двалишвили и сотни других людей, встреча с которыми была праздником. ...Это все было давно, в добамовские годы, когда нельзя было купить билет на пассажирский поезд до СевероБайкальска. Теперь у Ивана Алексеевича новые заботы. Например, — нефть, первый фонтан которой на его глазах ударил еще в Марково. Например,— продолжение БАМа на север, к нефтегазоносным провинциям и золотым ленским лесам, например,— развитие города, которому БАМ задал сто задач со многими неизвестными. Словом, обычные хлопоты, обычная жизнь, линия которой тянется от горизонта до горизонта, от нуля — до бесконечности. Как железная дорога.

313

1984 г., ноябрь. Открыто сквозное движение поездов на БАМе. Вокзал г. Тында. Верхний ряд второй слева – первый секретарь Иркутского ОК ВЛКСМ П. Уханов

314

С комсомольской путёвкой

Байкало-Амурская магистраль БАМ (Байкало-Амурская магистраль) Музыка О. Фельцмана Слова Р. Рождественского Солнце в небе светит мудро, Молодеет древний край. От Байкала до Амура Мы проложим магистраль. Встретим зябкие рассветы. Встретим долгую пургу. В биографию планеты Впишем мы свою строку. Припев: Слышишь, время гудит — БАМ. На просторах крутых.—БАМ. И большая тайга покоряется нам. Слышишь, время гудит — БАМ. На просторах крутых— БАМ,— Это колокол наших сердец молодых! Будет нам порою трудно, Но земле любимой в дар Лягут рельсы, будто струны Наших песенных гитар. Солнце в небе светит мудро, Молодеет древний край, От Байкала до Амура Мы проложим магистраль. Припев: Слышишь, время гудит — БАМ. На просторах крутых — БАМ. И большая тайга покоряется нам. Слышишь, время гудит — БАМ. На просторах крутых — БАМ,— Это колокол наших сердец молодых!

315

С комсомольской путёвкой

316

ГДЕ-ТО БАГУЛЬНИК НА СОПКАХ ЦВЕТЕТ... Музыка В. Шаинского Стихи И. Морозова Где-то багульник на сопках цветет, Кедры вонзаются в небо... Кажется, будто давно меня ждет Край, где ни разу я не был. Кажется, будто давно меня ждет Край, где ни разу я не был. Возле палатки закружится дым, Вспыхнет костер над рекою... Вот бы прожить мне всю жизнь молодым, Чтоб не хотелось покоя. Вот бы прожить мне всю жизнь молодым, Чтоб не хотелось покоя. Знаю, что будут, наверно, не раз Грозы, мороз и тревога... Трудное счастье — находка для нас, К подвигам — наша дорога. Трудное счастье — находка для нас, К подвигам — наша дорога. Где-то багульник на сопках цветет, Кедры вонзаются в небо... Кажется, будто давно меня ждет Край, где ни разу я не был. Кажется, будто давно меня ждет Край, где ни разу я не был.

Байкало-Амурская магистраль

317

Эшелон арбузов для бамовцев, или как вся страна участвова ла в сибирских стройках Когда мы слышали фразы «БАМ (или Братск, или Усть-Илимск) строит вся страна», мы понимали, что преувеличения в этом нет. Действительно, в паспортах бамовцев, гидростроителей, лесорубов можно было увидеть самые разные города прописки. Но кто же руководил этим мощным потоком? О роли ЦК комсомола мы не будем рассуждать официально или высокопарно. Вспомним об этом, так сказать, по-человечески. Из разговора журналиста с бывшим лидером областной комсомольской организации Анатолием Орловым многое становится ясно… — Анатолий Иванович, сегодня вы — заместитель генерального директора компании «Сибменеджмент». А в какие годы вы возглавляли областной комсомол? — С 1973 по 1975 год я был вторым секретарем ОК ВЛКСМ, а затем, с 75-го по 82-й годы — первым. Это было время крупнейших сибирских строек. — Начнем с конкретики. Весной 1974 года Всесоюзный ударный комсомольский отряд имени XVII съезда комсомола прямо из Кремлевского дворца съездов отправился на БАМ, в Иркутскую область. И так было не только с БАМом — огромный поток молодых людей, строителей-добровольцев, направлялся к нам по комсомольским путевкам, ведь так? — Роль Центрального комитета комсомола во Всесоюзных ударных стройках была, безусловно, велика. Взаимодействуя с соответствующими министерствами и хозяйственными руководителями региона, в том числе наших «Братскгэсстроя», «Ангарстроя» и других, базировавшихся на территории Иркутской области, ЦК ВЛКСМ получал представление, сколько и на каком участке, на какой территории необходимо людей, каков предстоит фронт работ. Понимая, как формировалась стратегия и тактика строек, Центральный комитет строил и свою политику работы с молодежью.

Любовь Сухаревская, член Союза журналистов РФ, член Союза Российских писателей

318

С комсомольской путёвкой Да, первый Всесоюзный отряд имени XVII съезда отправился на БАМ прямо из Москвы. Формировал его ЦК, как и все Всесоюзные отряды. Бюро ЦК принимало решение, и каждая область получала своего рода разнарядку — набрать определенное число добровольцев. Молодые парни и девчата приезжали в Москву в назначенное время, их там одевали-обували, кормили, напутствовали и торжественно отправляли из Москвы, в нашем случае — на БАМ. Аналогично отправлялись отряды из столиц союзных республик, ведь работали на западном участке и армянский отряд, и азербайджанский, были ребята из Мордовии, из Прибалтийских республик… Здесь уже мы их встречали, обустраивали на жительство. Старались, чтобы палаток было как можно меньше, все-таки Сибирь суровая, зимой холодно. И потому селили чаще в сборнощитовых домах, в вагончиках. Мало того, нередко предложение превышало спрос. Украинский отряд имени Николая Островского, прибывший на Усть-Илимский лесопромышленный комплекс, должен был состоять из 1200 человек — а прибыло за 1500. Добровольцы! И их брали. А вспомните, как на БАМ рвались ребята-«нелегалы»? Их не пускают, а они едут. И тех, кто из Усть-Кута доходил пешком до Звездного, на работу принимали без возражений. Сложился такой неписаный закон. Ведь что значило пройти 70 километров по тайге, по бездорожью? Это уже — экзамен. И ведь шли! И не только парни — девчонки шли! — Возможно, это значило, что, несмотря на все трудности, молодежь стремилась сюда, потому что был создан, как сейчас бы сказали, положительный имидж сибирских строек. — Конечно, и в этом тоже сказывалась и идеологическая, и организационная работа ЦК комсомола. Тогда первым секретарем был Евгений Михайлович Тяжельников. И когда в 1974 году начался БАМ, Евгений Михайлович с делегацией приезжал сюда, лично знакомился, смотрел, как расселили ребят, как они обеспечены работой, в каких условиях живут. Есть ли претензии. Ведь не все было однозначно — не все молодые люди выдерживали эти трудности, были и те, кто уезжал отсюда, и это можно понять. Помню такой случай в Звездном. Одному парню дали в руки бензопилу, объяснили, как пользоваться, и пошел он пилить наш кедрач на просеке. А парень был — не сибиряк, из европейской России, таких лесов сроду не видел. И вот он с этой бензопилой

Байкало-Амурская магистраль танцевал-танцевал вокруг могучего кедра, а потом махнул рукой и сказал: «Не я это дерево сажал, не я и пилить буду!» — Пожалел? — Может, и пожалел, а кроме того — дерево громадное, навыка нет, начнешь пилить — в какую сторону упадет? Он, скорее всего, оробел. — Я его понимаю! — Но, к счастью, таких случаев было не так много. И, повторяю, и обком, и Центральный комитет постоянно следили за жизнью стройки. Схема была такова: Всесоюзные ударные комсомольские курировались отделами ЦК, и прежде всего отделом рабочей молодежи; а за такой ударной интернациональной стройкой, как Усть-Илимский лесопромышленный комплекс, а ведь это была стройка СЭВ, отвечал отдел ЦК ВЛКСМ по вопросам связи с соцстранами, возглавлял который Игорь Николаевич Щелоков. По БАМу отдел рабочей молодежи работал через штабы ЦК ВЛКСМ на всей трассе. У нас на западном участке был Юра Вербицкий, а Валентин Сущевич, который тоже часто у нас бывал, возглавлял весь штаб ЦК. И вся работа шла через штабы и через обкомы комсомола тех областей, на территории которых шло строительство. Проводились совместные фестивали, организация соцсоревнования между комсомольско-молодежными бригадами. Помните, было движение «Я хозяин стройки», «За поселок образцового типа», «Заслужи билет до Байкала», за сдачу Байкало-Амурской магистрали на год раньше срока? А вот стройка СЭВ (Усть-Илимский ЛПК) — здесь была постоянная связь с ЦК. И это понятно: впервые на территории Советского Союза для такой огромной работы были собраны наши отряды, отряды ГДР, Польши, Болгарии и Венгрии. — И надо заметить — никаких серьезных конфликтов мы не помним. Или все-таки были? — Конфликтов серьезных не было, и мы старались, чтобы атмосфера была нормальной. И обком, где у нас был отдел ударных строек, и горком, возглавляемый тогда Леонидом Шагиным, — все мы старались проводить крупные совместные акции, чтобы как можно больше ребят из всех отрядов принимали в них участие. Много было всего — фестивалей, конкурсов, спортивных соревнований, художественную самодеятельность развивали… По-разному бойцы отрядов воспринимали наши инициативы, кто-то более охотно, кто-то менее, но самыми легкими на подъем

319

320

С комсомольской путёвкой были ребята из болгарского и венгерского отрядов. Я и сейчас помню Стефана Станева, командира болгарского отряда, Виктора Простова, комиссара, Иштвана Ханца — командира венгерского отряда — непоседа, заводной парень! Активными были и польские ребята — их 300 человек было, большой отряд. Отряд из ГДР — поменьше, но очень квалифицированные парни. А из болгар-водителей, которыми тоже все восхищались, часть осталась у нас — девушки наши их оставили. А те члены отряда, которые все же уехали на родину, и сейчас каждые три-четыре года приезжают в Усть-Илимск. Все-таки есть у Сибири такая тяга. К тому же, когда своими руками построили город — хочется, наверное, посмотреть, как он живет сегодня. И здесь роль ЦК, лично Игоря Щелокова, который часто сюда приезжал, трудно переоценить. Он приезжал не как свадебный генерал — а когда возникал какой-то конкретный вопрос: то ли машин не хватает, то ли техника не подошла, оборудование не поставили… Да и не только он сюда приезжал — нередко мы сами звонили, обращались с просьбами помочь сдвинуть с места какую-то проблему. Он подключался и решал. Вообще за период с 74-го по 82-й год, когда я работал вторым, а затем первым секретарем обкома, практически все секретари ЦК ВЛКСМ побывали на стройках, и не по одному разу. Были и Евгений Михайлович Тяжельников, и сменивший его Борис Николаевич Пастухов, затем Виктор Максимович Мишин… Мишин, кстати, приезжал на БАМ еще будучи заведующим отделом рабочей молодежи. И только-только начался БАМ в 74-м году — он приезжал, делал облет всей будущей трассы, а затем уже прилетал сюда как первый секретарь Центрального комитета ВЛКСМ. Каждый приезд секретаря для обкома комсомола был, конечно, стрессом! Ревизия всего, что сделали, чего не сделали… Потому что легче отчитаться, образно говоря, по бумагам где-нибудь на бюро, перед секретариатом, а здесь… Мы прекрасно знали, что первый секретарь, приехав на стройку, непременно пойдет в бригады, там будет разговор, как люди работают, что нравится, что не нравится. Бывают ли на участках секретари, интересуются ли работой. А парни в бригадах все выдавали! Все наши огрехи — все было на виду. — И что были потом оргвыводы? — Да нет, просто серьезных жалоб вообще-то не было. Многие ребята при всем том понимали, что

Город могут быть временные трудности. Ведь, скажем, был такой клич: сдадим западный участок на год раньше срока. Допустим, бамовцы так решили, а заводы, которые нам поставляли рельсы, шпалы, металлоконструкции и так далее, — они-то могли не иметь такого резерва. Поэтому все понимали ситуацию, и чаще «наверх» поступали не жалобы как таковые, а просьбы поторопить наших поставщиков. Поначалу были и такие пожелания от бамовцев: побольше знаменитых людей, артистов хотелось видеть чаще… Но был период с 75-го по 76-й год, когда наш обком, наоборот, обращался в ЦК ВЛКСМ, чтобы каким-то образом этот поток регламентировали. Потому что такое количество делегаций трудно было переварить! За 75-й год, например, на западном БАМе побывало 454 делегации! Нас, секретарей, просто не хватало для одного только сопровождения! Ведь уровень каждой делегации такого сопровождения требовал. К нам ехали маршалы Советского Союза, космонавты, известные люди, артисты, иностранные делегации, в том числе из капиталистических стран… Всем хотелось посмотреть, как это строится, что делается, что такое — Всесоюзная ударная комсомольская стройка, как живут ребята. — А Дин Рид, помните, приезжал, на крыше вагончика пел? — Да, он и не только на вагончике пел, он и на мотоцикле катался в Усть-Илимске, и в Байкале купался, и здесь, в Иркутске, хороший концерт был… И таких гостей было много — все они, в основном, прибывали сюда через Центральный комитет ВЛКСМ, а люди культуры, писатели, артисты — через отдел культурномассовой работы ЦК комсомола. И какие были фестивали! Летом на БАМе — «Огни магистрали» — грандиозно! Творческие группы сменяли одна другую. — А так называемые поезда Дружбы в страны социалистического содружества? Помните? — А как же! А еще был агитпоезд «Комсомольской правды» — он же постоянно работал, круглогодично. Это была работа отдела пропаганды и агитации ЦК ВЛКСМ. Каждые два месяца творческий состав поезда менялся, и — снова к нам. По всем бамовским станциям — остановка, концерты, встречи, лекции, выставки, выезды в бригады… Самое интересное — и нам было приятно принимать их, и они, приезжающие, гордились потом тем, что побывали на такой стройке. Был такой агитпоезд и у Иркутского обкома комсомола — театральные группы, поэты, прозаики, художники

321

322

С комсомольской путёвкой выезжали на западный участок. Мы их направляли, финансирование было. А о поездах Дружбы что можно сказать? Мы понимали, что ребятам надо отдохнуть. Комплектовали состав поезда по линии БММТ «Спутник», человек триста за один раз вывозили. Это была поощрительная поездка, для передовиков, и очень большой популярностью пользовался маршрут в Болгарию, в Венгрию — на море, на Балатон. Ребята отдыхали там с удовольствием! Был также поезд в ГДР. Разными были формы и методы работы. О строителях снимали фильмы кинохроники, передачи на телевидении, потом по своим каналам показывали. Думаю, родителям где-нибудь в Тбилиси или Киеве было и интересно, и приятно увидеть своего сына или дочь на экране, понять, как живется им на стройке, как работается. По комсомольской линии направляли и делегации в союзные республики, в Грузию, например, а в ответ — они к нам… Эдуард Шеварднадзе тогда был первым секретарем ЦК партии, а Жиули Калистратович — первым секретарем ЦК ВЛКСМ Грузии, и делегацию они привезли — 60 человек! Директора крупных предприятий, партийные и советские деятели, и даже хор! Солидная делегация, не два-три человека. Союзные республики посылали свои отряды на сибирские стройки, потому и старались поддерживать каждая свой отряд. Украина, которая строила поселок Улькан, Армения, Азербайджан, работавшие в Звездном, Грузия, создавшая поселок и станцию Ния-Грузинская… Связь со своими отрядами республики держали через ЦК, их представители нередко приезжали, смотрели, как работают отряды на БАМе, в Братске, Усть-Илимске… Наш обком комсомола поддерживал хорошую связь с Узбекистаном — и однажды оттуда прислали нам целый эшелон арбузов и винограда! Шестьдесят вагонов! Это был подарок комсомольцев Каршинской области и ее первого секретаря обкома ВЛКСМ — моего друга Абдухакара. Мы поделили этот царский подарок по-честному: половину вагонов на западный участок магистрали, половину — на центральный. Всем хватило! — Одним словом, вспомнить есть что. И, я думаю, такой опыт надо хранить — еще неизвестно, может, когда и пригодится…

Байкало-Амурская магистраль

323

Культура и ударные комсомольские стройки ЦК ВЛКСМ и Министерство культуры РСФСР с первых дней начала строительства БАМ составили план культурного обслуживания строителей магистрали. На БАМ приезжали актеры, писатели, режиссеры и драматурги. В числе первых исполнителей, когда еще не было ни клубов, ни музыкальных инструментов на БАМе в Звездный приехала Валентина Толкунова и для ее концерта из Усть-Кута вертолетом доставили в Звездный рояль. Но пока его везли, Толкунова пела под баян у костра для строителей. А

потом из Москвы приезжали киноактер Александр Кавалеров, актеры театра сатиры, режиссер театра «Современник» Олег Николаевич Ефремов с драматургом Михаилом Шатровым, Лев Лещенко. В начале строительства приезжали по одному, группами, а позже уже через областную филармонию были организованы фестивали искусств, открытие которых

Вера Сенюта, инструктор отдела пропаганды и культурно-массовой работы Иркутского обкома ВЛКСМ 1975—1980 гг.

324

С комсомольской путёвкой

проходило в г. Братске, а затем творческие группы разъезжались по всей трассе В Большом театре в Москве ставился балет «Ангара» по пьесе А. Арбузова «Иркутская история». Главный балетмейстер Большого театра Юрий Николаевич Григорович приехал в Иркутск, чтобы посмотреть гигантские гидроэлектростанции на Ангаре. За три дня пребывания в области он посетил Иркутскую ГЭС, побывал на Байкале. На Усть-Илимской ГЭС его провели не только в машинный зал, но и подошли близко к ротору, где вода падает на лопасти турбины. Потом он прошелся по плотине Братской ГЭС. Побывал в Усть-Куте и в Звездном, а поздно вечером вернулся в Иркутск и, не заезжая даже в гостиницу и в обком КПСС, где его поджидали, улетел в Москву, торопился успеть утром на репетицию в театр. В сентябре 1976 года в Москве в Большом театре состоялась премьера балета «Ангара». Кроме того, Иркутский обком ВЛКСМ составил свой план по организации культурного шефства над ударными комсомольскими стройками. Совместно с Дорпрофсожем ежегодно в Братске проходил смотр художественной самодеятельности всех поселков западного участка БАМа. В поселке Звездный был создан самодеятельный театральный коллектив «Молодая гвардия», руководил которым выпускник режиссерского отделения института культуры Анатолий Байков. В последствии этот коллектив получил звание «народного». Первый спектакль, который

Байкало-Амурская магистраль они поставили, был «Город на заре». Спектакль удался. Следующим спектаклем стала «Молодая гвардия» по роману Александра Фадеева. Но, прежде чем поставить этот спектакль, ребята очень много изучали своих героев, они вели переписку с матерями Олега Кошевого и Ивана Земнухова, выезжали непосредственно в Краснодон, встречались с очевидцами и родственниками молодогвардейцев. Репетировали по ночам, после смены. А всего за месяц до премьеры Анатолия освободили от обязанностей заведующего клубом и перевели на третий прорабский участок лесорубом. Много тут было разных причин, но факт остается фактом — режиссер спектакля переехал из клуба в таежное зимовье. В тайге на 82-м километре трассы он работал вместе с друзьями из бригады Александра Бондаря. Отдельные сцены стали отрабатывать в зимовье — ведь почти вся бригада участвовала в спектакле. Саша Бондарь, бригадир, исполнял роль подпольщика Валько, директора шахты. Общий любимец и весельчак Ваня Машков — Сергея Тюленина, невозмутимый и подтянутый Слава Огородничук — немецкого офицера. Спектакль вышел накануне дня Победы, и за три дня сыграли пять раз. В поселке Звездный секретарем комитета комсомола работал Григорий Верхотурцев, он приезжал в Иркутск, познакомился с членом обкома ВЛКСМ Галиной Солуяновой, актрисой театра юного зрителя, и через нее заполучил костюмы для своего театра безвозмездно. Галя ездила несколько раз для оказания практической помощи театру в Звездный. Через очень короткий промежуток времени Галина и Григорий поженились и по сей день живут в любви и согласии, вырастили сына Анатолия, а теперь радуются внукам. В БАМовских поселках были созданы кружки драматические, хореографические, хоровые, работали во всех поселках агитбригады. В поселке Магистральный секретарем комитета комсомола работал выпускник Иркутского областного училища культуры по специальности — хореограф, Василий Тур, приехавший в составе Иркутского областного ударного отряда. Конечно, он был самым активным организатором культурно-массовых мероприятий не только у себя в поселке, но и на всем Западном участке трассы. Обком ВЛКСМ для оказания методической и практической помощи командировал на БАМ профессиональных режиссеров, актеров, специалистов по хореографии и руководителей хоровых коллективов.

325

326

С комсомольской путёвкой Частыми гостями на трассе были молодые художники: Александр Муравьев, Валерий Чивелев, Александр Шелтунов и многие другие. Они создавали портреты молодых строителей, по итогам их поездок в Иркутске проводились выставки выполненных работ. В Усть-Илимск, город трех Всесоюзных ударных строек, несколько раз в год выезжали актеры областного драматического театра им. Н.П.Охлопкова со спектаклями, которые игрались на основной сцене, несмотря на то, что было достаточно сложно организовать такой выезд, не нарушая репертуар театра. Актеры выезжали в свой выходной день — понедельник, а уже во вторник играли в Иркутске. Очень активно работали на ударных стройках молодые поэты и писатели. Особенно в ходе подготовки конференции «Молодость, творчество, современность». Владимир Скиф, Анатолий Кобенков, Анатолий Шастин проводили не только творческие встречи на стройках, но и организовывали семинары, учебу начинающих самодеятельных поэтов и писателей на местах. В 1979 году на БАМ приехал Дин Рид с ансамблем «Верассы» и с оператором, который должен был снимать фильм о Дине в Сибири. В обкоме комсомола было принято решение: использовать такую возможность и организовать концерты в Иркутске, Усть-Илимске и на БАМе. В Иркутске было организовано 4 концерта во Дворце спорта, и на всех концертах был аншлаг. В Усть-Илимске, в День строителя на центральном стадионе прошел концерт, а затем поездка на поезде по всей трассе БАМ до Тынды. На обратном пути Дин Рид посетил Байкал и даже искупался. А потом на центральном телевидении вышел фильм о посещении Дин Ридом БАМа. С 1976 года в город трех Всесоюзных ударных комсомольских строек стали приезжать интернациональные строительные молодежные отряды. В 1977 году было принято постановление бюро обкома ВЛКСМ о проведении в Усть-Илимске фестиваля интернациональной дружбы «Слава труду». Потом такие фестивали стали традицией. В программе фестиваля предусматривались конкурсы профессионального мастерства: каменщиков, штукатуров, укладчиков бетона, водителей КрАЗов, плотников, парикмахеров и, конечно, выступление самодеятельных коллективов, спортивные соревнования. Для участия в гала-концерте в Усть-Илимск приехали директор Дворца культуры нефтехимиков г. Ангар-

Байкало-Амурская магистраль

ска Валерий Яковлевич Фридман, художественный руководитель этого Дворца Михаил Филиппович Бачин и руководитель хореографического «народного» коллектива «Багульник» Иннокентий Филларетович Толстихин со своим коллективом — 40 человек. Валерий Яковлевич на общественных началах совместно с Бачиным режиссировали гала-концерт, притом многие номера, особенно которые исполняли представители молодежных интернациональных отрядов, включали в концерт без предварительного просмотра. Комиссар немецкого отряда Вольфганг Пильц, аккомпанируя себе на гитаре, исполнил песню тельмановских комсомольцев. Венгерские маляры Янош Каркуш и Тибор Дарабан привезли с собой любимый народный инструмент — цитеры. На их звонкое шестнадцатиструнное пение пришел весь город, А народные танцы болгар, просто выливались в большой хоровод. Танцевальный ансамбль «Багульник» за 4 дня дал более 20 концертов. Танцевальной площадкой для них была строительная площадка, прямо на стеновых панелях они исполняли народные танцы. Концерты проходили во время обеденных перерывов, в пересменки. Кроме «Багульника» в фестивале принимали участие оркестр народных

327

На фестивале в Москве. Июль 1985 г. Слева направо В. Щербина, В. Аксенов, Л. Казаков, В. Лакомов

328

С комсомольской путёвкой инструментов из Москвы и танцевальный ансамбль из Молдавии «Жок». В июне в Усть-Илимске стоят белые ночи, поэтому все гуляния заканчивались далеко за полночь, но молодежь не торопилась расходиться по домам, и на центральной площади, где была временно построена небольшая сцена, проходили импровизированные концерты. Целую неделю город жил весело и шумно, а рано утром ребята спешили на свои рабочие места. И несмотря на то, что в городе было организовано много массовых мероприятий, правонарушений практически не было зарегистрировано. В Усть –Илимске в Доме культуры «Гренада» работал очень интересный самодеятельный театральный коллектив под руководством Василия Гусева. Ребята ставили интересные спектакли нравственного характера, сценарным материалом им служили публикации в газете «Комсомольская правда». Значительно позже участники основного состава театрального коллектива поступили в Иркутское театральное училище и получили специальные знания. Также в ДК работал хоровой коллектив, который был известен в области своим мастерством и численностью. В хоре занимались более 60 человек. В конце 70-х годов в город приехала чета Орловых. Они организовали балетную студию «Солнечные блики», которую посещали дети от 5 до 15 лети, их было 120 человек. На всех стройках области молодые строители не только работали, но еще и участвовали в коллективах художественной самодеятельности, организовывали читательские конференции в библиотеках, проводили диспуты, сами писали стихи, рисовали картины, влюблялись, женились, рожали детей.

Сухой Лог

329

Сухой Лог и не только… В начале 1984 года я получил предложение областного комитета комсомола о переводе на работу в аппарат обкома ВЛКСМ. Сразу не решился, т.к. работа в Зиминском горкоме была интересной, а занимаясь внутрисоюзной работой, городской орготдел всё равно решал все вопросы по направлениям отдела рабочей и сельской молодёжи. И только после беседы с секретарями обкома комсомола Павлом Ухановым и Виктором Кругловым, рассказавшими об особом внимании к ударным комсомольским стройкам, я перешёл на работу в Иркутский обком. С самого первого дня работа в отделе рабочей и сельской молодёжи увлекла. Интересный и творческий коллектив, возглавляемый Александром Зуевым, успешно решал все задачи. К октябрю 1984 года, на год раньше установленного срока, готовилась укладка главного железнодорожного пути и открытие рабочего движения поездов на всём протяжении БАМа. Поэтому вся наша работа была сосредоточена на подготовке к этой дате. Много написано (и не буду повторяться) об укладке «золотого звена», о замечательном трудовом подвиге нашего народа, о вкладе комсомольцев в решение сложнейшей народнохозяйственной задачи. Организация соцсоревнования комсомольскомолодёжных коллективов, трудовые вахты, приём добровольцев на стройку, конкурсы профмастерства, слёты молодых строителей, юбилейные мероприятия — всем этим мы и занимались. Помню тот небывалый подъём и настроение, с которым мы с делегацией нашего Западного участка прилетели на праздник в Тынду. Наши знаменитые Виктор Лакомов и Лёня Казаков всегда были в центре внимания, а ребята из Звёздного, Нии, Магистрального, Улькана и Кунермы стали настоящими героями стройки. В 1985 году ЦК ВЛКСМ пересмотрел статусы ударных комсомольских строек. В разряд областных были переведены стройки Усть-Илимска, удалось удержать в ранге ударной строительство Зиминского химического завода, Братской птицефабрики.

330

С комсомольской путёвкой На карте области появляется следующая после БАМа большая стройка — Сухой Лог. Непростая история освоения этой территории в Бодайбинском районе. Богатейшие россыпи золота были открыты здесь в середине XIX века, в 1901– 1902 годах даже существовал прииск Сухой Лог, где добываемое золото не только покрывало все расходы, но и приносило собственникам предприятия миллионные прибыли. К концу XIX века семь золотопромышленных компаний под общим названием «Лензолото» давали около одной трети добываемого в золота России. Когда рельсы БАМа сомкнулись в Куанде, а город Бодайбо впервые в истории получил выход на Транссиб, показалось, что основная задача на БАМе была решена, и многотысячный коллектив транспортных строителей можно повернуть без всякой подготовки на Сухой Лог. И стройка была объявлена Всесоюзной ударной комсомольской. Лейтмотив заголовков тогдашних газет «Вчера — БАМ, сегодня — Сухой Лог!». В июле 1985 г. вышло Постановление ЦК КПСС и Совета Министров СССР «О промышленном освоении месторождения Сухой Лог Иркутской области и создании на его базе Ленского золоторудного комбината». Строительство производственных мощностей комбината и дороги к нему от Таксимо поручалось Главбамстрою с вводом мощностей в 1992 году. Но за семь лет организации, не имеющей ничего для объёмного и сложного дела, такую задачу решить было невозможно. Стройку мог бы осилить Братскгэсстрой, но ему поручалось строительство только энергетических объектов и Тельмамской ГЭС, всё жилищное, социально-бытовое и коммунальное строительство поручалось Главвостоксибстрою. Когда руководители Главбамстроя и Минтранстроя разобрались в масштабах стройки, то поняли, что их первоочередная задача — строительство железной дороги Тында–Беркакит–Алдан–Якутск, и от своей затеи промышленного строительства Сухого Лога им надо отказываться. Осенью 1986 года областной комитет партии во главе с первым секретарём В.И. Ситниковым собрал группу партийных, советских, хозяйственных работников, причастных к новой стройке, и на спецрейсе доставил их в Бодайбо для изучения дел на месте. В этой группе был и секретарь обкома комсомола Виктор Круглов. Принимали этот десант на месте первый секретарь Бодайбинского горкома партии Бу-

Сухой Лог таков Юрий Ильич, Владимир Данилович Макаров — генеральный директор объединения «Лензолото», Унжаков Владимир Михайлович — начальник ПМК131 треста «Иркутскалюминстрой» Главвостоксибстроя. Участники встречи обсуждали возможность передачи стройки имеющему подобный опыт Минсредмашу, ведь генподрядчик всего строительства так и не был обозначен. В феврале 1987 года в Бодайбо вновь собралось высокое собрание — ответработники ЦК КПСС, обкома, представители отраслевых министерств, руководители области — но опять кардинальных решений по стройке принято не было. Ну а на обком комсомола была возложена трудная задача — обеспечение стройки рабочими руками. Но требования к добровольцам изменилось — нужны были квалифицированные специалисты с профессиональными навыками. Романтика, которая была у бамовцев, усть-илимчан и братчан приветствовалась, но была не востребована. Первым большим по численности отрядом, прибывшим в Бодайбо в 1986 г. в трест «Витимжилстрой» (управляющий трестом — Сафронов Геннадий Андреевич), был десант из Эстонии. Затем были направлены два отряда из Иркутской области, ещё один отряд из Эстонии. Многие добровольцы направлялись по линии Главвостоксибстроя и индивидуально. Проблемой отправки в Бодайбо, в первую очередь, конечно, был транспорт. Сюда добраться можно только небольшим самолётом, да и то не каждый день. Количество мест на самолёте всегда было ограничено, порой даже руководители не могли вылететь в Иркутск. Проблемой было и то, что посланцы с комсомольскими путёвками выдвигали на первый план вопросы только материальные. Начальнику штаба стройки Сергею Безику, работавшему ранее в областном штабе стройотрядов, приходилось решать такие задачи, которые раньше на других стройках и не поднимались — недовольство получаемой зарплатой, бытовые условия (а все добровольцы были обеспечены благоустроенным жильем), первые случаи наркомании, нарушение «сухого закона» и др. Получил начальник штаба стройки выговор и за то, что на партхозактиве высказал своё мнение по организации работ, очередности строительства объектов. А технический проект по Сухому Логу появился только в 1996 году. Через десять лет он пошёл толь-

331

332

С комсомольской путёвкой ко на круг согласований, когда Россия перешла уже в другое экономическое пространство, и строительство Сухого Лога практически остановилось совсем. Чуть-чуть не построили. А ведь могли бы!.. Чтобы проследить дальнейшую судьбу Сухого Лога, вспомним, что, если большие стройки Братска и Усть-Илимска были образцом подготовки как их начала, так и процесса строительства, то строители Ленского золоторудного комбината не использовали государственные капитальные вложения и весь имеющийся опыт, достаточную концентрацию рабочих, которые через три года с момента выхода Постановления о строительстве Сухого Лога ушли со стройки практически совсем. История Сухого Лога по этим причинам в то время закончилась, только начавшись, и приходится горько об этом сожалеть. Но события продолжились и идут снова по долгому пути.

Последней ударной комсомольской стройкой областного масштаба в советскую эпоху стало сооружение Тыретского солерудника (Заларинский район). Стройку-долгострой решено было срочно заканчивать ресурсами треста «Черемховпромстрой» и молодыми добровольцами. На встречах с управляющим трестом Владимиром Ксенофонтовичем Облизановым мы решили, что лучше на стройку подбирать семейные пары —

Сухой Лог всё-таки Тыреть — это посёлок, привлечь сюда можно, только обеспечив семьи жильём. И для будущих строителей были оставлены два подъезда в новом жилом 5-этажном доме. Отряд молодых строителей мы с Ангарским горкомом комсомола (первый секретарь Александр Попов) сформировали в течение месяца. И сейчас, проезжая по федеральной трассе М-53, всегда смотрю на сооружения рудника — высокое колесо спуска в шахту, вспомогательный ствол, жилой посёлок. Не знаю, сколько наших посланцев по комсомольским путёвкам сейчас работает на этой промплощадке, но думаю, что ныне Тыретский солерудник — успешно работающее в своей отрасли предприятие. Убежден, что в Иркутской области еще будут новые крупные стройки, а наш опыт организации молодежи будет востребован. Успешных вам новостроек, будьте счастливы!

333

334

С комсомольской путёвкой

Содержание

Виктор Круглов Время, завёрстанное в строки. . . . . . . . . . . . . . . . . . 3 Анатолий Орлов Всесоюзная ударная комсомольская стройка. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 6 Елизавета Патрушева Иркутская ГЭС и ЛЭП-220. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 15 Любовь Сухаревская Наша ГЭС на реке электричества. . . . . . . . . . . . . . 28 Владимир Сучков Иркутская ГЭС — наша судьба . . . . . . . . . . . . . . . . . 37 Эдуард Ластовский Шелехов строили оптимисты. . . . . . . . . . . . . . . . 51 Виктор Воронов Шелехов — юность моя! . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 63 Надежда Гаврилова Юность комсомольская моя — я с тобою всегда, комсомол. . . . . . . . . . . . . . . . . . . 71 Виктор Шерстеникин Братская ГЭС и ЛЭП-500. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 79 Лев Пахомов Строительство Братского алюминиевого завода. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 87 Юрий Попов, Александр Зырянов Братский ЛПК . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 104 Лев Пахомов Кто связал свою судьбу с Саянском.... . . . . 111 Виктор Шипицин Коршуновский ГОК. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 123 Борис Медведев Когда от счастья перехватывает горло. . . . 129 Виталий Комин Мерзлотная, Коршуниха, Татьянка. . . . . . . . 130 Владимир Жемчужников Строительство дороги Абакан—Тайшет . . . . 143 Александр Кусов, Василий Швайкин Строительство Байкальского ЦЗ . . . . . . . . . . . 151

Содержание Стефан Станев Болгарский молодежный отряд им. Георгия Димитрова в Усть-Илимске. . . . . . . . 165 Павел Ступин Всесоюзная ударная комсомольская стройка — город Усть-Илимск. . . . . . . . . . . . . . . 171 Леонид Шагин Усть-Илимский лесопромышленный комплекс. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 185 Валерий Лукин Строительство Усть-Илимской ГЭС. . . . . . . . 192 Александр Корольков Хребтовая-Усть-Илимская. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 197 Михаил Халиулин От первого колышка до «золотого звена». . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 203 Арнольд Харитонов, Леонид Выговский Западный участок Байкало-Амурской железнодорожной магистрали. . . . . . . . . . . . . 217 Любовь Сухаревская Главная дорога нашей жизни…. . . . . . . . . . . . . . . 233 Борис Ротенфельд «ЧЕЙ ГЛУБЖЕ СЛЕД... » . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 240 Леонид Капелюшный Куда уходят романтики. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 256 Борис Ротенфельд «В ЧИСТОМ ПОЛЕ ВО РАЗДОЛЬИЦЕ...». . . . . . . . . . . . 280 Леонид Капелюшный, Анатолий Друзенко ЛИНИЯ ЖИЗНИ. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 294 Любовь Сухаревская Эшелон арбузов для бамовцев, или как вся страна участвовала в сибирских стройках. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 317 Вера Сенюта Культура и ударные комсомольские стройки. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 323 Александр Зырянов Сухой Лог и не только… . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 329

335

С комсомольской путёвкой

Вёрстка: И. Кравцов Корректор: Ю. Огнева

Подписано в печать 15.10.2008 Формат 62х94 1/8 Гарнитура Garamond. Печать офсетная. Бумага мелованная. Тираж 1000 экз. Заказ № 368 Отпечатано в типографии «Оттиск» 664025, г. Иркутск, ул. 5-й Армии, 26. Тел./ факс: (3952) 34-32-34