Бессмертный полк _____________________________________
Письма с фронта Васи Елизарова
Наша редакция постоянно ищет и находит ветеранов Великой Отечественной войны, блокадников, узников концлагерей и еврейских гетто, чтобы на страницах журнала прозвучали живые истории тех, кто прошел через пекло тех огненных лет. Но вот случайная встреча в библиотеке Sunny Isles Beach с Мишей Елизаровым, как он просил его называть (для него Михаил остался в бывшем СССР), сделала крутой поворот в нашем сценарии и подарила поистине уникальную живую историю, воспоминания, пришедшие из военных солдатских писем его отца. Мы ничего не хотим добавлять от себя, а даем слово сыну Мише в качестве комментатора и его отцу – солдату Васе. Чтобы передать всю атмосферу фронтовых писем, их орфография, пунктуация и авторский стиль сохранены. Из письма № 5/1942: «Если бы я не писал или писал бы редко, то вы постепенно отвыкли бы от меня, и в случае моей гибели вам легче было бы перенести ее». Зная это, зачем же Вася писал? Миша Елизаров: Я читал некоторые из этих писем в детстве. Для этого тайком забирался в нижний ящик шкафа, доставал из-под белья связку писем, с трудом развязывал шнурок и второпях читал, вспоминая то, что было совсем недавно, еще незабытое… Взрослые никогда не объясняли мне мое еврейское происхождение, никогда не говорили о том, что мой отец, Вася, был в тюрьме, когда я родился. Спустя много лет я понял, что это умолчание было борьбой за выживание, в частности, за мою жизнь. В моем свидетельстве о рождении 1937 года мама сделала себе и мне русскую фамилию Васи, а графу отец оставила пустой, мол, нету никакого врага народа Васи! Это было в городе Ростове-на-Дону.
На фото: Вася с женой Эйгой (Ольгой), домработницей Груней и детьми: Мишей, Лилль, Шурой (Александром), 1940 г.
После двух лет тюрьмы Васю реабилитировали, восстановили в партии, дали работу. Прошло всего три года, и его снова забрали: мобилизовали в Красную Армию на третий день войны 24 июня 1941 года. Васе было тогда неполных 40 лет. Возвратился из армии он к лету 1946, то есть почти пять лет спустя. Мерзавцы, зная все про трудности его семьи, держали его в армии и после войны, длившейся всего 3 гцода и 11 месяцев. Они явно мстили ему за еврейство жены, за его судимость, за отказ пьянствовать с ними.
Эти письма не предназначались для столь долгого хранения. Для этой цели Вася на фронте писал дневник, но его выкрали. Он начал второй дневник, который также исчез. На фронте официально была цензура писем. Я уверен, что неофициально обыскивали вещи фронтовиков. Для инквизиторов каждый дневник был хорошей уликой против его автора. Вася не мог понять, почему на фронте иногда вдруг портилось отношение к нему. Из писем видно, что это случалось как раз после исчезновения его дневников... Зачем мама сохранила эти письма? Ведь это было очень, очень непросто. Она заболела туберкулезом, когда Вася был в тюрьме, и я, третий ребенок, еще не родился. Так как ее состояние ухудшалось, пришлось отправить старших детей – девятилетнего Шурика и двенадцатилетнюю Лилль – к родственникам Васи в Воронеж, чтобы маме самой с младшим, трехлетним Мишей, поехать лечиться на юг, в Тиберду. Как раз перед ее отъездом Васю забрали в армию, и пошли от него вот эти самые почтовые карточки–открытки и письма в конвертах. Возвратившись в Ростов после короткого лечения, мама продолжала работать, готова была пойти на фронт, пошла на курсы медсестер, получила партбилет, а с приближением фашистов эвакуировалась в город Дзержинск Горьковской области, где жила ее сестра Эмма. В Дзержинске был химический завод, производивший иприт – сильнейшее отравляющее вещество на случай, если фашисты применят свое химическое оружие. Лева, муж Эммы, отвечал за безопасность этого производства, был заместителем директора завода и не раз получал отравление сам. Эта семья приютила нас на короткое время, пока мама подыскала работу агрономом в деревне. Тогда родственники Васи возвра-
тили ей Лилль и Шурика... Мама была очень любима крестьянами: не каждому колхозу повезло иметь дипломированного агронома, а мама еще имела опыт экономиста – организатора работы колхозов! По окончании войны мама с детьми возвратилась в Ростов и жила в подвале вместе с семьей дворника, так как наша квартира была занята другими людьми, чьи дома разрушили фашисты... Мама совсем потеряла здоровье, тяжело болела. Через три года после демобилизации Васи она умерла, а Васины письма с фронта сохранила. Зачем? Для детей и внуков, для истории семьи? Может быть, как охранную грамоту, как документ, способный защитить семью фронтовика от репрессий государства? Может быть, не хотела расставаться с большим куском жизни, украденным войной и коммунистическим государством из ее очень короткой, всего 43 года, жизни? Много лет спустя Вася нашел хорошее применение этим письмам, позволив школьному музею в г. Ростове-на-Дону показывать и читать их на уроках патриотизма. Через 50 лет после войны Вася сам рассказывал школьникам о своей фронтовой жизни. После его смерти письма переслали мне. Я прочитал их с большим волнением, перечитывал, плакал, вспоминал, обдумывал... Решил перепечатать письма, чтобы и вы смогли их прочесть. При этом решил сохранить текст писем буквально, как есть, а между письмами вставить свои комментарии. Желаю вам, дорогие мои, интересного чтения. И еще. В трудные минуты вашей жизни не поддавайтесь отчаянию, а почитайте письма Васи. Это даст вам силы, вы легче найдете решение ваших тяжелых проблем.
№ 1 3.VII.1941 г. (ПОЧТОВАЯ КАРТОЧКА CARTE POSTALE с маркой за 10 коп. и гербом СССР из 15 республик. Написано карандашом, торопливым и бодрым почерком. Васю везут на фронт. Идет 13-й день войны. Почтовый штамп Ростова-наДону – 5 июля. Обратного адреса нет!) Ростов-на-Дону, Пушкинская, № 111/113, кв. 24 Елизаровой Э. С.
Дорогая Эйгочка!! Горячий привет!! С неведомого пути. Крепко целую всех. 3/7-41 г. Вася № 2 5.VII.1941 г. (такая же ПОЧТОВАЯ КАРТОЧКА, но наклеена дополнительная марка 10 коп. Штамп почты: Ростов-на-Дону – 8 июля 1941 г. Написано карандашом. Обратного адреса нет!) Ростов-на-Дону, Пушкинская, №111/113, кв. 24. Елизаровой Ольге Соломоновне
Здраствуй, Дорогая Эйгушка!! Стремительно продвигаемся на встречу фашистской орде. Настроение всех товарищей изумительно. По дороге нам бросают цветы и письма с пожеланиями победы. На остановках рвём цветы. Хлеба в курской области обильные. Всем привет... Крепко целую – всех. Мишеньку, тебя. Пиши детям Твой Вася 5/VII – 41. Комментарий Миши: Бодрый ровный почерк. Агроном заботится о хлебах и сообщает секретную весть, что едут через Курскую область. Фашисты уже приближаются к этим местам – уже две недели идет война. Вася это понимает и просит хотя бы писать детям – Шурику и Лилль, которые в Воронеже гостят. Настроение изумительно, а что изумляет? Беспечность едущих на смерть? «Всем привет» – это прощание готового погибнуть.
стерской. Вот все мои новости. Надеюсь ты уже выехала в Тиберду. А ты передай привет всем всем. Крепко целую. Твой Вася. На стоянках слушаем новости и передаем их красноармейцам. По всему видно, что наше командование сосредотачивает крупные силы для контратаки – которую начнем в скором времени. Вчера летали над нами чьи-то самолёты. На пустой части листа написан адрес:
Ростов-на-Дону, Пушкинская, № 111/113, кв. 24, Елизаровой Ольге Соломоновне Комментарий Миши: Это деловое письмо. Вася честно и предприимчиво готовит технику и солдат к войне: он забесплатно достал запчасти для своих тракторов. Знал бы он, что и сюда придут фашисты, так забрал бы у сельхозснаба весь инструмент, а не только на 1,7 тысяч рублей... Настроение «известное» или сами знаете, какое: это 16-й день войны, «движение наше замедлилось», значит, фашисты наступают, наши отступают. «Чьи-то самолеты» над нами – явно фашистские. Привет всем-всем – это прощание там, под городом Брянском. Первое слово следующего письма – «ЖИВ». № 4 11.VII.1941 г. (Такая же открытка, с двумя марками по 10 коп., написано чернилами на 20-й день войны.)
Здраствуй Дорогая!! Жив и здоров!! Продвигаемся все дальше и дальше. Здесь очень красивые места, все лес да лес. Вспоминаю отъезд из Ростова. Уехали мы в 4 ч. дня. Я был доволен, что ты не приходила и лишний раз не расстраивалась. Посмотрел на фото Мишеньки такой хорошенький – поцелуй его за меня. Надеюсь ты на курорте. Эйгочка главное береги здоровье. Помни, что у тебя трое малышей. Крепко целую. Твой Вася.
№ 3 7.VII.1941 г. (письмо написано чернилами, ровные строчки на нелинованной грубой бумаге, угол письма залит водой.)
№ 5. 14.VII.41 г. (Карандашом на одной
Здраствуй Дорогая!! Пишу в 5 ч. утра 7/VII - Находимся на одной из станций под Брянском. Движение наше замедлилось. Используя время я занимаюсь со взводом по изучению нашей системы. Подготовляем трактора – машины. Многие эшелоны нас обгоняют. Куда едем еще никто не знает. Настроение всех известное. За эти дни я уже многое вспомнил. На одной из станций для дивизиона достал на 1.7 т. р. инструмента чрез с/х снаб. (сельхозснаб. – Прим. ред.) без денег - инструмент был необходим для походной ма-
Здраствуй дорогая Эйгушка!! Пишу вечером в лесу. Комары не дают покоя. Пишу и отмахиваюсь. Темно. Писать много нечего. Сообщаю, что здоров. Много занимаемся – навёрстываем. Кое-что уже освоили. Видимо на днях поедем на ФРОНТ. Куда поедем где буду ещё не знаю. Здесь место хорошее - купаемся в неглубокой речке. Много думаю о Вас – о твоём здоровье. Передай детям привет - пусть будут умниками. Вот всё. Темно. Чувствую себя хорошо.
стороне линованного листа бумаги на 23-й день войны.)
Люди вокруг меня хорошие. Привет Всем Всем. Особенно Шуре, Эмме, Лёве, Саше Арону Отцу Крепко целую – твой Вася. 14.VII.41 г. Комментарий Миши: Всю нежность к жене Вася уместил в одном личном слове Эйгушка, остальное – все по делу… Как могла военная цензура не заметить такого: «Кое-что уже освоили» и «поедем на фронт»? Это же жалоба на неподготовленность, нельзя так ехать на фронт. Я уверен, что Вася боролся и требовал от начальства подготовить, а не слать на фронт. «Много думаю о вас» – что он думал, что он мог сделать для нас – сражаться, погибнуть или выжить. Что думает солдат о нас? № 6 17.VII.1941 г. (Вася пишет брату, у
которого гостят дети. Карандашом; на линованной бумаге; линии выцвели от времени, совсем не видны; а на одной четвертинке листа карандаш стерся, так как таскали свернутое письмо в кармане.)
Здраствуй Дорогой Шура!! Давно собирался написать, но всё не было времени. Используя остановку на одной из ж.д. станций выбрал время написать тебе. Как тебе стало известно, меня мобилизовали на второй день объявления войны. Нахожусь в артиллерийском полку. Видимо не в далёком времени выедем на фронт. Боевое крещение получили 17/VII - один из фашистских стервятников бомбардировал наш эшелон. Но будучи видимо большим трусом, бомбил с большой высоты, и ни одна бомба нас не задела. Я совершенно его не боялся. Со своим взводом выйдя из вагона ждал когда он снизится, чтобы обстрелять его, но он сбросив три бомбы скрылся. Жаль, что уезжая на фронт я не виделся со своими старшими детьми. А так хотелось их повидать!! Пишу, а сам не знаю, может быть и ты уже мобилизован. Шура детей привези в Ростов. Одних теперь их уже пускать нельзя. Без них Ольге Соломоновне не обойтись. Она страшно скучает о детях. Шура, скажи Шурику и Лилль чтобы они теперь дружнее жили между собой - и по прежнему учились бы только на отлично. Шура, если ты не сможешь отвезти детей в Ростов, то попроси Мишу (старшего брата). Он сделает это для меня. Если будет нужно, вы другим образом сможете помочь Ольге Соломоновне. Где сейчас стоим, куда едем не пишу по понятным тебе причинам. Сердечный привет Мише, Клаше (сестре), Отцу, Гале, ребяткам. Крепко целую Шурика и Лилль, и всех Вас.
Ваш Вася. № 7 19.VII.41 г. (Карандашом на выцветшей
линованной бумаге из ученической тетради.)
Здраствуй Дорогой Сынок!! и Дочка!! Вот уже под’езжаем к фронту. Скоро фашистов начнем громить по настоящему. На днях на нас налетел фашистский стервятник – и бросил на нас бомбы, но все они угодили в болото и в лес. Боясь наших пулемётов, он летел очень высоко, поэтому не попал в нас. Затем поднялся нашь истребитель, и фашист едва успел удрать. Без меня живите между собой дружно. Помогайте Маме во всем. Помните, что мама больная и ее надо беречь. Учитесь так-же отлично, как учились раньше. Если вы ещё не скоро поедите домой, то напишите Маме, что получили от меня письмо – что я жив и здоров. Лилль и Шурик, передайте мой привет тёте Гале, Эммочке. Будьте умники. Попросите дядю Шуру, чтобы он вас отправил домой, а то Мама о Вас сильно скучает. Привет тете Клаше и Алику. Ну досвидания. Крепко Целую Вас Ваш Папа. 19.VII.41.г. ВЕ (подпись Васи Елизарова) Комментарий Миши: Это и каждое последующее письмо с действующего фронта могло с большой вероятностью стать последним. Слова «без меня» еще будут в других письмах. Вася как бы прощался навсегда. Шурику тогда было 9 лет, Лилль – 12 лет, маме, туберкулезной больной, было 36 лет, а мне, Мише, было 3 с половиной года. № 8 11.VIII.41 г. (карандашом, но обстоятельно писал, это ясно: смерть временно осталась в стороне, послали на подготовку в Гороховецкие лагеря, а не на фронт.) Здраствуй Родная Эйгушка!! Наконец-то мы остановились на определённом месте – и можем написать Вам письма и ждать ответ. Открытку с адресом я уже отправил тебе двумя днями раньше. Теперь выбрал свободный час и пишу подробнее. Приехали сюда под’учится. На какой срок не знаем. Предупредили о готовности в любое время выехать. Работаем очень много, некогда написать письма. Находимся в 35 км от места, где живет Эмма. Хорошо бы с’ездить к ним на денёк, но выходных унас нет. Напишу ей письмо. Плохо, что в 12 км от ж.-д. станции- а то бы она с Левой проведали меня. Я мечтаю получить письмо от тебя, Лилль,
10
Florida & Us
Шурика. Хочется знать как поживаете, как здоровье всех? Как с продуктами. Сахару в этом году видно будет очень мало, так как Украина - в зоне войны. Как-то читали в Известиях о жизни города Ростова – радовались, что пока живёте хорошо. Как идут институтские дела? Я боюсь, как-бы не закрыли институт. Как мои статьи? Успели ли они появится в печати? Прислали ли деньги за журнальную статью, посылаю на всякий случай доверенность. Если статьи были, то пришли мне посмотреть их. Взяли ли Лунькина, Дедова? Передай им привет. Получала ли деньги в военкомате? Пиши по подробнее. Как Мишенька поживает? Груня? Как работаешь. Отдохнула-ли хоть немного. Как хотелось бы увидеть тебя!! О себе много писать нечего. Кругом лес и песок. Пишу сидя в окопе по щиколотки в песке. Живу в деревянном домике, в котором гуляет ветер. Завтра куплю себе одеяло, чтобы теплее спать. Проездом был в Москве. На площади против Большого Театра лежат 2 фашистских самолётов. Москву не узнаешь. Замоскировалась. На улицах мешки с песком. (от пожаров) Дома закрашены в темные цвета. Магазины завешены – полутёмные. Люди сосредоточенные. Ночью спят в метро и подвалах. В метро пускают только с детьми. Две ночи видел как стервятники налетали на Москву. Зенитки отгоняют их, а они как мухи лезут. Налетает их немного, по 20 - 30 самолётов. В Москве разрушений очень мало. Проехал до центра от Лефортова я видел разрушенной только одну трамвайную остановку. Хотел зайти к Хаи , но небыло времени. Вот всё. Жду письмо от тебя и детей. Горячий привет всем всем. Крепко целую тебя моя дорогая и наших ребяток 11/VIII 41 г Твой Вася. Вот адрес: Ивановская область, Гороховецкий район, п/о Мулино, п/я 11/22. Лейтенанту и мне. Комментарий Миши: Хорошо написал: «Взяли ли Лунькина». Это его бывшие начальники, их не призвали сразу, и позже они открутились от армии также. Слово «взяли» ассоциируется с арестом, а в армию мобилизуют, призывают. Вася впервые упоминает свое звание – лейтенант, офицер. Слово «ж.д.» значит «железнодорожная». Груня – домработница, жившая в нашей семье.
Продолжение следует...