ЛЕОНИД БЕРДИЧЕВСКИЙ «ГРАФИКА ЗВУКОВ» Том 2 (Поэзия; Берлин, 2015 г.) by literaryStudio

Леонид БЕРДИЧЕВСКИЙ

ГРАФИКА ЗВУКОВ Стихотворения 2010 – 2015 годов в двух частях Часть вторая

Леонид Бердичевский

Графика звуков Стихотворения 2010 – 2015 годов в двух частях Часть вторая

Оформление и вёрстка Иосифа Малкиэля

ISBN: 978 – 3 – 926652 – 99 – 4

Берлин, 2015

ВОТ, ТЕНИ… Вот, тени косые домов. Вот, тени, снующих прохожих. Вот, тени несбывшихся снов к дорогам прикованы, лёжа. Вот, мыслей скользящая тень. Вот, криков оборванных тени. Впечатана тенью мигрень. Вот, тени прекрасных мгновений. Вот, тень сгруппированных лиц на грани своих силуэтов. Но веером чёрных ресниц дыханье времён не задето. Лишь юности тени, увы, застыли, не рвутся наружу. Они уж, наверно, мертвы, и я им нисколько не нужен. 03.01.13.

* * *

На грани поражений и побед несу я быт зигзагом и кругами. И этот груз со мной десятки лет, при тишине, при суете и гаме. Зависимая от своей судьбы, – вращает быт часть колеса Фортуны. Молитвы не помогут и мольбы, ни день, ни ночь при освещенье лунном. Не знаю я: мне по дрова иль в лес, как излечить бессонницы неврозы? «Ты не один, – нашёптывает бес, – подобные у всех метаморфозы». 07.01.13.

ГРАФИКА ЗВУКОВ Графика звуков вылилась в строки, их терпеливая сдюжит бумага. Скорость сюжета, его биотоки, тексту во вред они, или на благо. Гласные звуки ритмичны и точны, в слове всегда им отыщется место. Звуки согласные, – жёсткие кочки, вечно о них спотыкаются тексты. Гласные звуки держат удары, – повествованья шальные капризы. Звуки согласные, как Ниагара, мчат врассыпную, вслепую, без визы. Гласные, – это ударные звуки, скромно смягчают текста армаду. Воспринимают словесные трюки, только б дышали согласные рядом. 10.01.13

СКОРОСТЬ ВРЕМЕНИ Время лет и время зим, время осеней и вёсен.– с удовольствием мы носим, хоть сгибаемся под ним. Разрешенье и запрет утром, днём и среди ночи, время нам судьбу пророчит – поражений и побед. Всё рассчитано сполна, все свою находят нишу, – те, кто выше, те, кто ниже, – те, в ком совесть не больна. Всё случится, всё придёт, – торопить не стоит время, не забудь: оно не дремлет на дежурстве у ворот. Много пройдено пути, сколько времени осталось? Господи! Позволь хоть малость света в жизни обрести. 13.01.13.

В ТЕАТРЕ Аншлаг в театре. Ты на авансцене, свой выдыхаешь крепкий монолог. Глаза сверкают горечью измены. слова, – пощёчин звуки, как ожог. Ты держишь паузу. Ты мечешь бисер, стряхнувши на пол тягости оков. Лишь вздрагивает левая кулиса при трепетании колосников. Разбрасываешь обвинений камни, а тексту позавидовать бы мог актёр маститый в ибсеновской драме, и зритель от волненья б изнемог. Театр пуст и занавес опущен, в полёте ты, как бабочка легка. В партере взгляд, упрёками секущий, да эха звук последнего звонка. 18.01.13.

* * *

Ветер молод был и гулок, и безудержно хвастлив, в каждый дом и переулок залетал, как дым и миф. Суетлив и быстроног он, – незадачливый смутьян, с лугом, рощей и дорогой затевая свой роман. Лгал без устали, с размаха, знал приёмы наизусть, обещая, словно знахарь, излечить любую грусть. Восторгались, не заметив, все, кто верил в ветра свист. Но, увы, как всё на свете, ветер вдруг тоской прокис. 21.01.13.

* * *

Я видел во сне молчаливое море, как будто бы в нём похоронено горе, – на дне – корабли. Мой взор застывает всего на мгновенье, куда-то исчезло его откровенье, – возможно, вдали. Вот, птичье крыло, перебитое пулей, в нём воля и жажда полёта уснули, – и их не вернуть. Затихли в душе у меня ураганы, лишь редко являются фата-морганой, – как пройденный путь. Я думаю, близок он, за поворотом: как только приближусь к нему, ускользнёт он, – так неуловим. Вторично его отыскать не сумею, не стоит опять затевать одиссею, – брать новый Олимп. 24.01.13.

* * *

Кто стоит наверху, на страже, чтоб покоя не дать облакам, приказав им вовек бродяжить, – неприкаянным лоскутам? Кто их тащит, слегка баючит, гонит прочь, в голубую даль, разрывает в клочья на тучи, и кому их совсем не жаль? Кто сквозь них пропускает ливень, хлопья снега, грозу и град, торопясь. – кто быстр и активен, чтобы вниз лететь невпопад? Превратив суету в обычай, – нарушает неба чертог, кто насмешлив и так циничен? – Я не верю, что это Бог. 28.01.13.

ДАНЬ ЭКПРЕССИОНИЗМУ Полупогасшая заря. Дремота грезит сновиденьем. Прожил по-черепашьи день я. Всё, что случилось, явно, зря. Сон дрожью соткан из угроз. Запеленал окошко вечер. День скукою был искалечен. Першит в гортани сгусток слёз. Ускоренно несётся ночь. День вспыхнул заревом восхода. Всё повторится мимоходом, как под копирку: всё точь-в-точь… 31.01.13.

«МАНИ-ТАКЕЛ-ФАРЕС» Пословица. Халдеи древней выброс, всегда пригоден, и неоспорим. На нём века остановили выбор, смывая поздних славословий грим. Исчислено: разложено по полкам. Всё взвешено: не стоит проверять. Разделено: разумно, ясно, с толком, как говорится, здесь – «ни дать, ни взять». А годы мчат, но «мани-такел-фарес», потомство сохранило, как наказ. Пословица жива, как вечный парус, удерживая временную связь. 04.02.13.

СОНЕТ БЕЗЫСХОДНОСТИ Как нам с пути поворотить назад, чтоб прежнее возникло в новом свете, не на воображаемом макете?.. Теперь должны вперёд мы вперить взгляд. Мир стал иным: и лица, и наряд, и логика, и безотказный ветер, в раскладе двадцать первого столетья мир неспокоен, явно, хамоват. Увы, нам в нём болтаться суждено, листки календаря срывая, но не слыша чётких слов, лишь общий гомон. Всё это подготовил человек… Причём здесь век? Нет, не виновен век, – в сердцах мы негодуем: «ECCE HOMO» 07.02.13.

УЛИЦЫ Что улицы встречали на веку с каменьями, что сложены в брусчатку, с асфальтом, грубо вздутым или гладким? – Шум суеты и тишины тоску. Дам каблучки и сапоги солдат, темп эстафет и гусеницы танков, вороний грай и щебет спозаранку, – дней танец и погодный перепад. Оркестра гром и горечь похорон, и чествованье нового кумира, и узников в охране конвоиров, под смех толпы и под сочувствий стон. Всё улицы встречали на веку, присущее любому континенту, сопровождая направлений ленту, без предпочтений другу иль врагу. 16.02.13.

В ЗЕРКАЛАХ (опрокинутый сонет) Кто щурится брезгливо в зеркалах, и прячет взгляд в ресницы впопыхах, – кто это чудище, что скалит зубы? Что в оправданье скажет ну и тип? Но вместо слов лишь возникает хрип, – ведь голос у него больной и грубый. О, Боже! Это я в плачевном виде. Что, зеркала, вы сделали со мной? Вы налетели на меня гурьбой. Я возмущён, в большой на вас обиде. Да, увлеклись они своей игрой. И результат не скрыть, – он очевиден. в нём близорук я, жалок и ехиден. Кричу в сердцах: «Прочь, зеркала, долой!» 20.02.13.

ОБРАЗ ЗВУКА Звук на слуху, но как за ним поспеть, чтоб связки не спалить от перегара? Воздушен он и хлёсток, словно плеть, но служит поэтическому дару. Вдохнув его, глотать не торопясь, не исказив при этом ни полслова, чтоб не нарушить звуковую связь, – вступить со звуком в молчаливый сговор. Собрать слова, не уронивши звук, хоть мало-мальски различимый ухом. И помнить, что он точен и упруг, и ладен, и от крика не разбух он. Звук в букву превратился на письме, разжал улыбкой сцепленные губы. В беседе волен, уловим во тьме, когда победу возвещают трубы. 23.02.13.

* * *

Я – странник осени, с рожденья с нею дружен, – её я цветомузыкой взращён. Ни суета ветров, ни дождевые лужи, не вызывают мой сердечный стон. Как только новый день проглянет спозаранку, она в окно глядит во всей красе. Осенний листопад в спокойном ритме танго во всю плывёт по парку и шоссе. Она в мои стихи вторгается без спроса, с достоинством мне дарит свой сюжет. В нём откровенна грусть и наслажденье броско, – то, в чём всегда нуждается поэт. Я – спутник осени, улавливаю слёту, её капризы и нелёгкий нрав. То в ярости она, то падает в дремоту, – здесь собран весь её гремучий сплав. 27.02.13.

* * *

Угомонился шумный день от зноя, явилась ночь с насмешливой луною, и вскоре тьма взяла размах. Но неспокойна туча грозовая, нелёгкий день назавтра предвещая, старается посеять страх. Ложусь в постель, задёргивая шторы, чтобы забыться от дневного вздора, от всей никчёмной суеты. И только кто-то судорожным всхрапом на тишину накладывает лапу, – сверлят нелепые мечты. Пытаюсь тихо наважденье сбросить, в моей судьбе давно лукавит осень, моя весна уж позади. Но надо жить, отбросив прочь соблазны, – усилия мечты, увы, напрасны, жаль, с ними мне не по пути. 01.03.13.

ОБЩАЯ ФИЛОСОФИЯ Ничто не может ладным быть и тихим, – нет розы без шипов. Из нор коварно выползает прихоть, с пощёчинами слов. Ответ состряпать можно очень прочный, и не гасить свой взгляд. Оставить паузы для многоточий – душистый аромат. И воздуха чтоб много было в лёгких, и сделать глубже вдох. Тогда весёлость победит и лёгкость, – умрёт переполох. И испарятся напрочь все невзгоды, что ворожит судьба. Поймём, что мы по жизни, пешеходы, – все разом, вся гурьба. И нет различья в цвете, росте, масти, глупы вы, иль умны. Кто жаждет славы, кто простого счастья, – пред Богом все равны. 04.03.13.

ДВЕ РИФМЫ (Вдохновение) «Куда уносит вдохновенье»

Владислав Ходасевич

Непредсказуемы пути. Невероятно направленье. Возможно, волей провиденья, оно навязывает мненье, о том, что будет впереди. В сон топит, убаюкав ленью, и мысли держит взаперти. То призрачной взовьётся тенью, то рассыпается на звенья, вконец испортив настроенье, как хитрый дьявол во плоти. Погасит чудное мгновенье, готовое сжуёт решенье, но, несмотря на все сомненья, с ним продолжаешь ты грести. Испытывая наслажденье, что рифм вокруг столпотворенье, а это уж совсем везенье. Вдруг, шёпот: «Рифмы не ахти!» (с его серьёзной точки зренья) и тут душа в изнеможенье. Быть хочешь у него в чести, и все подсказки соблюсти, чтоб не сбежало вдохновенье – его, попробуй, вороти! 07.03.13.

* * *

Тоскливый вечер нервно щурится, и облака собрались в тучи. Мгновенно опустели улицы, – в квартирах тёплых много лучше. Над жителями гром куражится: то всхлипнет, то вздохнёт, то крякнет, то плюнет молнией, и кажется, вот-вот он, наконец, иссякнет. Тут ночь нагрянула, и суетно прилипла к окнам серой шторой, уж сновиденьями воркует, но дню прожитому, явно, вторит. Жизнь на секунды разобщается, вращаясь мерным циферблатом, и стрелки деликатно каются, безумством времени объяты. 10.03.13.

КАНОН И ДОГМА (усечённый сонет) Я не желал блюсти канон, забыв, что день дороже злата. Я с нетерпеньем ждал заката, чтоб сразу погрузиться в сон. Сон – откровенье, в нём – расплата за то, что днём не восхищён. Ведь каждый день – хамелеон, и в каждом часе свой глашатай. Канон – он точен, как закон. Кто позабыл, – тому он строго подножки ставит на дорогах, гордыню усмирив и тон. Уж точно, что канон – не догма. Канон – правило, предписание. Догма – истина, строгое мнение.

ТО ВРЕМЯ… То Время! Где теперь оно? Навечно провалилось в Лету. В музейных тешится портретах, иль онемело, как бревно? Как жаль! И вспомнить не дано, по звукам, строчкам и минутам, в какой упрятано закуток рациональности зерно. Одолеваем Время вброд, но к старости пронзает током, при напряжении высоком полузабытый эпизод. Возобновлённый монолог нам мыслью голову закружит, волненье перехватит душу, и хрипом задохнётся вздох. О, Время! Чёрт его дери, нас как марионетку вертит, почти всегда – до самой смерти… Попробуй, Время обдури. 16. 03.13.

* * *

Тишина погасила крик, как в старинной дедовской сказке: всё творилось по высшей указке, чтобы смог отдохнуть язык… На душе отметиной шов, – он судьбою увековечен, как фрагмент недостойной речи из потока брошенных слов. И ответный, хрипящий стон задохнулся, как медь валторны, сник, и стал навсегда покорным, опуская себя в полон. Круглосуточно – тишина, – глупость, вымысел для поэта, аннотация для буклета, как пора для любви – весна. 20.03.13.

* * *

Ветер ищет плечи, лица, где бы смог он притулиться, – где найти ночлег. Возникать, как небылица, надоело ветру виться. – прекратить бы бег. Прежний темп – и свист, и стоны, как ломал он лихо кроны и наотмашь бил. Молодой и шаловливый, вызывал то град, то ливень, – был в расцвете сил. Задыхаться стал, бедняга, то кружить, то по зигзагу, – уж, невмоготу. С каждым часом – тише, тише, где найти надёжней крышу, – подвести черту… Так и я, – подобно ветру, утомлён от километров, не хочу, чтоб безответно мне сказали неприветно: «Цыц, старик, ату!» 23.03.13.

* * *

Замысловатостью загадки и грусти, – на лице кайма, и взгляд потупленный украдкой на строчку пялится письма. И резко изменился облик, – слеза застыла на щеке, и горечь поплыла микробом на округлившемся зрачке. Кто смысл загадки восстановит, тот грусть забудет навсегда, но лунный свет слегка багровит, и вниз фланирует звезда. Давно уж выцвела страница, но память, мучима строкой, ещё не раз готова сниться, держа во власти роковой. 25.03.13.

* * *

«Дни бегут быстрее челнока»*, – нам напоминает Книга Иова, и несёт она издалека, Ветхого Завета мудрость слова. Это не метафоры приём и не скоротечности упрёки, а одна из многих аксиом, – нам их предоставили Пророки… Только Богу благодарен я, что пока ещё могу стремиться вдаль, забыв препоны бытия, и держусь лишь этих я амбиций. 28.03.13. * строчка из Книги Иова (7,6)

ЛЕГЕНДА О, нежная Эхо, – прекрасная нимфа, – легка, как пушинка, прозрачна, как дымка. Но с барышней этой беда приключилась, большое несчастье? Скажите, на милость. Она полюбила красавца Нарцисса, – увы, безнадёжно, – без толка и смысла. Ах, вот наважденье! Влюбиться в Нарцисса, – в самовлюблённого и в эгоиста. За что наказанье такое для Эхо? – и сердце бедняжки разбилось об это. И нимфа бледнеет: иссохла, зачахла, и сделалась, вскоре, старухою дряхлой. Лишь голос от Эхо навеки остался, – в ауканье крика, в кружении вальса. И если вдали прорезается Эхо, всем грустно становится, всем не до смеха. 31.03.13.

* * *

Есть в жизни два пути, ведущих в никуда, – один – навяжет жизнь, в другой – толкнёт судьба, – по сути, – оба слепы. Но, неожиданно ты встретишь по пути заветную мечту, что скажет: «Не ходи, – идти по ним нелепо». Ты остановишься, подумав: был не прав, – пути здесь не причём, во всём виновен нрав, – другие есть дороги. Они настойчиво зовут тебя вперёд, их направление от бед тебя спасёт, – они точны, хоть строги. 04.04.13.

МОЙ ЖРЕБИЙ Я спросонья увидел на утреннем небе караван облаков, уплывающих вдаль, что несли на себе мне обещанный жребий, – эту, детства мою родовую скрижаль. Мне привиделось это, отнюдь, не случайно, – словно кто-то меня приковал у окна, и в душе утвердилась заветная тайна, и настойчиво шепчет об этом она. Жребий мой! Ощущаю тебя постоянно, квартируешь во мне беспокойным жильцом, всё, мне кажется, ты та небесная манна, что просыпалась вниз, не минуя мой дом. Жребий мой! Ты – приказ, чтобы жил я достойно, ничего не творил против воли небес, сторонился участвовать в общей обойме, исчезал словно звук, в потасовке словес. 08.04.13.

ТИШИНА. СКУКА Тишиной обезглавлен шум, серой плёнкой повисла скука. Сшит природе вечерний костюм, – гладок, но безног и безрук он. В листопад наряжен бульвар, даже к скамьям путь неразборчив. Фонаря перпендикуляр, только делает скуку горше. Ворон чёрным пятном сквозит, – бездыханный, как будто, дремлет, неподкупный скуки арбитр, добавляет бульвару темень. Где-то дробный стук костыля глух, с одышкой дальнего эха, да дырявые тополя, словно на тишине прорехи. 11.04.13.

* * *

Постепенно приходит вечер. Солнце скрылось за облака. на деревьев белые плечи опустилась ночи рука. Небо плотно укрыла темень. Только тусклые фонари подсветили ночное время до утра, до вспышки зари. День врывается чуть хвастливо, подарив земле второпях: скуку, солнце, общенье, ливень и мечту, и надежды крах. 15.04.13.

ПАМЯТИ ДРУГА Нынче, увы, мне тебя не догнать, человече, и ни к чему этот, явно бессмысленный, бег. что смогу предложить я даже в этой невстрече: книгу стихов, или водки стакан, и ночлег. Ты всё отвергнешь с улыбкой кривой и змеиной, мол, этот перечень, – пыль, пустота или бред. странный весьма натюрморт из тоскливой картины, что развалился под натиском скорости лет. Был ты всегда дальновидным , мой друг, человече. Наши беседы заочные, – болью в груди. Мне, за прошедшие годы ответить-то нечем, – всё сохраняю на встречу, что ждёт впереди.

* * *

Монохромное небо в манере гризайля*. Облаков не видать. Где таятся они? Только на небе звёзды в пространстве астральном завершают укрытые теменью дни. Может быть, облакам всё хорошее снится, то, что видели за день они с высоты: торопящихся, разнообразные лица, и массивы домов, и леса, и цветы. Чинно катит луна, улыбаясь ехидно, еженощно она повторяет свой путь, оставляя свой след. и во сне его видно, и не хочет от взглядов ничьих увильнуть. А под утро лазурью окрашено небо, и всё заново, – радость или беда, и опять облака, как воздушная небыль, незаметно, как годы, спешат в никуда. 25.04.13. * Гризайль –( франц. gris – серый) – монохромная живопись в сером тоне

ADAGIO Умереннее темп. Не торопиться. Ломать не стоит подношения судьбы. В беспамятстве метаться, словно птица, гореть от суеты и времени гоньбы. Расписано дыханье по минутам: Когда погаснет день, когда нагрянет ночь. И тьма причин или слепая удаль, не смогут ритм судьбы на йоту превозмочь. Не торопиться. В спешке – неудача. Она не принесёт желанные плоды. И самомненье горечью заплачет, и в щепы разнесёт счастливые мечты. 28.04.13.

ALLEGRO Темп тороплив. Он устремлён вперёд. Пусть ритм его всегда и смел, и весел, – преграды на пути крошит и месит, – увы, не вечен он, а эпизод. Разогревает кровь. Терзает мысль. Без паузы на вздох, и без загадки спонтанно мчится вдаль он, без оглядки, в нём нет расчёта, как в порядке чисел. Темп тороплив. Здесь не причём судьба. Ему всё подавай сиюминутно, – неважно: день иль ночь, иль брезжит утро, покой царит, или вокруг пальба. 31.04.13.

АВГУСТОВСКИЙ ЛИВЕНЬ Тучи ливня смиряют прыть, окуная в солнца излучины, к послушанию им, приученный, заточенье он должен длить. Тучам он замышляет месть, не шепчите с улыбкой: «Наивен он», – он в родстве с ураганными ливнями, в нём достаточно прыти есть. Он таит мириады слёз, где-то там, под личиной лешего, но пока он висит, помешанный от жары, он – лучший наркоз. Набирается новых сил, облака окунув в затмение, хоть не надолго, – тем не менее, он подарит всем облегчение… Гром его приход известил. Задыхаясь, свалился вниз, моет город тщательно, дочиста, не спросив ни имени, отчества, – он для всех дорогой сюрприз. 03.05.13.

ПОРТРЕТ В ОФОРТЕ Сутуловат и близорук, и голос хрипотцой отмечен. Не любит он пустой досуг, хоть впечатленье, что беспечен. Его бронхитное нутро толкает к шарфу и берету. Ему б бумагу и перо, и большего желанья нету. Он пьян от тишины глотка, и втайне числится богемой. И, вроде, Господа рука ему поглаживает темя. Он глуховат. Не в этом суть, – он слышит шёпот вдохновенья. Жаль, с каждым годом круче путь, но больше страсти, больше рвенья. Прощенья просит он у тех, с кем не всегда бывает «гибким». Воспринимает свой успех, лишь с иронической улыбкой. 08.05.13.

НАРЕЧИЯ Из ниоткуда в никуда, то прямо, то наискосок, недели, месяцы, года уходят, как вода в песок, не повернуть событий вспять, не раскрутить, как карусель, здесь ясно всё: ни дать, ни взять, не усадить судьбу на мель, не задержать на робкий миг, на пролетевший пулей взгляд, на счастья вздох, на боли крик, на то, что под, на то, что над. Отрада в том, что, вроде, был, и твёрдо топал по земле, и даже что-то совершил, то трезвым, то «навеселе», что мыслью трепетал висок, кружила жизни чехарда, то прямо, то наискосок, из ниоткуда в никуда. 11.05.13.

НЕТ ЛУЧШЕ МУЗЫКИ… Нет глубже музыки, чем тишина, с ней не сравнится Моцарт или Верди, подвластно вдохновенье ей, – поверьте, в мечту ваш разум окунёт она. И в мыслях в неизвестность поведёт, в надуманные сказочные страны, там жизнь проходит честно, без обмана, – ведь тишине не требуется нот. Нет лучше музыки, чем тишина, и мы заслушаимся, ей внимая, и понимаем, – музыка иная целебнее не будет, чем она. 14.05.13.

* * * «Душа обязана трудиться и день, и ночь»

Н. Заболоцкий

Неважно, стихи или прозу, ты снимешь с пера, не спеша, чтоб этим исполнить ту просьбу, когда плодоносит душа, да так, чтоб душа не остыла, и в панике не извелась, надолго была легкокрылой, не гасла в ней к творчеству страсть Но, если споткнётся случайно, дыханье не стоит беречь, тогда вдохновения тайна не даст ей из сердца истечь. Пусть кажется многим, без смысла живёшь. В кошельке ни гроша. Спеши изложить свои мысли, когда плодоносит душа. 16.05.13.

ЧЕРТОВЩИНА Чертовщина такая, – из шалости, с ветром мчусь я вперегонки. Приутих он, ко мне из жалости, – завывает мои стихи. Я в ответ улыбнулся вежливо, то ль от счастья, то ли в бреду. Мысль утешил слабой надеждою, что я с ветром дружбу веду. Показалось, что вышел ветрено словно море из берегов. Удивительный и приветливый, может, из-за моих стихов? Надоело ль ему куражиться, или он сегодня устал? Явно ищет, – мне это кажется, хоть ненадолго, свой причал. 20.05.13.

ГЕРБАРИЙ Осенний я собрал гербарий, лишь завершился листопад. Здесь листья грустные лежат, и каждый ветру благодарен за то, что он на тротуаре не будоражит их покой. Прохожий дерзкою ногой не мнёт их в скоростном угаре. А сверху их родитель-клён стоит стыдливо-обнажённый, но в листья всё равно влюблённый, – он шлёт ветвями им поклон. Я уложил в альбом гербарий, теперь тут новый им приют. Ушедшей осени этюд, – он многоцветен и шикарен. 23.05.13.

* * *

Ах, какая, признаюсь, жалость, что я время совсем не чтил. Оттого моё сердце сжалось, что я многое упустил. И теперь горевать осталось (извините, – несу я вздор). Не вернуть мне оттуда малость, – время вынесло приговор. Помутнел мой глазной хрусталик, в этом явно моя вина. Даже водки вспотевший шкалик вижу жёлтой стопкой вина. А тогда время так мотало, – словно в клетке метался зверь. Жаль, уже не поднять забрала, не открыть мне окна и дверь. Время нынче ползёт вперевалку, охладив до конца мой пыл… Если б знали вы, как мне жалко, что я многое упустил. 27.05.13.

БАЛЛАСТ Во рту клокочет слов балласт, в запасе есть ещё молчанье, – оно не сгубит, не предаст, его используй, паче чаянья. Несдержан бурных слов поток, им, право, захлебнуться можно, – подставь их под сливной бачок, иль, как кинжал, упрячь их в ножны, иль слово языком взболтай, и облегчив дыханье в горле, поймёшь, что слово через край звучит нелепо хоть задорно. От сухости сковало рот, и слово выплеснуть вам нужно, в запасе их невпроворот, – молчанье им сослужит службу. Молчание согреет быт, и обстановка озарится, и размышленье напоит живительною небылицей. 31.05.13.

ПЕРВЫЙ ОСЕННИЙ ДОЖДЬ Дождь ёрничал, стремглав летел, он всем прохожим строил козни, он непременно захотел заставить жить ещё нервозней: то бурю предрекал то град, то нескончаемые ливни, некалендарный листопад, то отдыхал, то мчал активней. Но вдруг рассыпалась лазурь, заполонила небо светом, сняла угрозу шумных бурь, ненадолго вернула лето, и солнце бросило пучки, явило радости волненье, светозащитные очки пришлось надеть, спасая зренье. И, словно бы в себя придя, заполнили весь город люди, как будто не было дождя и никогда его не будет. 03.06.13

ОДА АВГУСТУ Ах, что за август, – он хитёр и безутешен, – то дождь, то солнце, то совсем наоборот, и ветки согнуты под тяжестью скворечен, но лета ощутим стремительный уход. Просторы неба то синеют, то сереют, то тучи мечутся, то их в помине нет, луна плывёт, бледна, то вдруг слегка зардеет, то взгляд её уж вкось направлен на рассвет. Ничем не задержать движенья по орбите, закон его: кружить, – вот день-другой пройдёт, и запах осени, дыханию открытый, напомнит: сентябрю приходит свой черёд. Каким окажется осенний первый месяц, – усилит ли дожди и листья пожелтит, иль время захлестнёт своей осенней спесью, навяжет жизни всей он новый алгоритм? Мы к небу обратим с мольбою взгляды, авось, подарит нам оно бодрее путь, чтоб снять ненадолго осенние наряды, чтоб к августу душой сумели б мы прильнуть. 08.06.13.

* * *

Меняются время и лица, на скорости мчат событья. Мы ищем, что нам пригодится к хлебушку и чаепитью. Всё интересно, но просто, пошевелить лишь мозгами: открыть в голове свой остров, комфортный и без цунами. О то, что считалось точным, тщательно вытереть ноги, – ведь это, – галька с песочком на бездорожной дороге. Ставить на кон по крупному, проигрывать, – только с блеском… Прошлое, – недоступно нам. Будущее, – известно. 12.06.13.

ПРОДОЛЬНО И ПОПЕРЕЧНО… Раньше время текло продольно, а теперь ползёт поперечно, отменяет жизни раздолье, и душе предлагает нечто, что мешает продольно длиться, поперечно плутая ноги, по тропинкам, не по дороге, да и тех, – всего единицы. Если солнце брызнет навстречу, – не желает оно продольно, ливень носится поперечно, и мечты разрубает в колья, ноги с дрожью, и ниже плечи, – я довольствуюсь новой ролью, прекратилось время продольно, и осталось корпеть поперечно. 15.06.13.

НЕ ПО ЭВКЛИДУ Мне внутренний голос твердит, что я не дружу с геометрией, вот, в древности мудрый Эвклид придумал законы симметрии. Ещё доказал умный грек, – нигде параллели не сходятся, и это имело успех, и с этой теорией носятся. Но мне она не по душе, – люблю асимметрии нравы я, всегда от неё в кураже, – считаю игривой забавою. Закон параллелей? Ну, бред! К примеру: сосед мой с соседкою сошлись, и уж тысячу лет, всё вижу их в узенькой клетке я. Возможно, что прав был Эвклид, ведь время тогда длилось строже: Жест точный, скромней алфавит, и мысли, и лица похожи. 19.06.13.

КРУГОВОРОТ В вечности время утонет, как ветер в зелёной кроне. Любовь, что была мне в радость и та превратилась в тягость. Так и вся жизнь людская, – споёт, замолчит, растает. Лишь на мгновенье ранит нас с фотоснимков память. Закономерность природы, – унять скопленье народа. Сотни столетий уходят, есть логика в этом черёде. В вечности время утонет, как боль, задохнувшись в стоне. 22.06.13.

* * *

Слова не просто сочетанье букв, что в голову приходят ниоткуда, выскальзывая из дрожащих губ. – дают толчок для творческой причуды. Глупы, нелепы, куцые азы, условны, бестолковы, безголосы, но содержанье ставят на весы, сопровождая множеством вопросов: Что будет дальше, как пойдёт сюжет, как подыграет он в угоду тексту, какой навяжет автору ответ, чтоб разыскать словам уютней место? С другими рядом встретясь на строке, слова, обычно, вежливы с соседом, прозрачны и, как будто, налегке, им червь сомнений якобы неведом. И в этом тайна слов, и их секрет, несложен он и каждому понятен, в нём ясно всё, и недомолвок нет, в нём не найти зазубрин, даже пятен. 26.06.13.

РАССКАЗ Язвой лести плыл вопрос: в жизни – вместе, в смерти – врозь?.. Мысли выстрел, скупость слов, в россыпь бисер голосов… Солнце, ветер, темень, свет, – тень ответа, – силуэт… Юность, – сеет, старость, – жнёт, хворь сумеет сразу, – влёт… Бред сквозь кашель. стон, слеза. Как бы краше рассказать? 29.06.13.

БУНТ ТИШИНЫ Я – тупой, совсем безмозглый, потому что не пойму тишины мычащий возглас, как в тургеневском «Муму». Оказалось, вот, в чём дело: тишина всему виной, ей, бедняге, надоело прозябанье тишиной. Ищет, с кем ей посудачить, среди шумных трепачей отыскала, на удачу, графоманов-рифмачей, и давай бузить стихами, распоясалась, вовсю, побывала, как цунами, в мыслях, глотке, и в носу. После бурного триумфа, утомилась от турне, и не стало больше шума, он достался тишине. 01.07.13.

АЛЛЕЯ Прохожим поутру пытается аллея поведать о своих волнениях ночных, хоть солнечный восход, танцуя и алея, приносит утра долгожданный миг. Аллея шелестит с кокетливою ленью про нездоровый храп на вымокшей скамье, о шёпотах листвы, о робком птичьем пенье, о переборах трости в полутьме, о ветре, что вдали голодным волком воет, и о дожде, что всех грозится утопить… Ну, словом, обо всём, что не даёт в покое, – аллее задремать, спокойней быть. Так люди, если ночь к ним на порог приходит, оставив позади дневных извивов суть, и в сновиденья окунуться можно, вроде, – увидят тех, кто преграждал им путь. 05.07.13.

* * *

Ловлю лукавый взгляд луны, деревья – в перекрестье теней, и успокоенность мгновений в ночных объятьях тишины. Лишь свет в девятом этаже, средь множества уснувших окон. Мелькает вертикалью кокон, – то профиль дамы в неглиже. Луны замедленный полёт проносит время в кругосветье. Каков финал в ночном сюжете, – что предвещает мне восход? День будет ясен, иль дождлив, пригож иль с злобою упрёка? А, впрочем, всё во власти Бога, – грусть и энергии прилив. 08.07.13.

* * *

Тень, как женщина, непостоянна: то преследуя, то убегая, то она, как лёд на солнце, тает, то посеет семена обмана. Мы с ней рядом днями и ночами, принимаем общее решенье, иль обуреваемы мы ленью, затаимся и лежим, как камень. Я и Тень, – во всём единоверцы, общими привычками и сердцем. Часто ощущаю превращенье, – будто жизнь я закончу Тенью. 12.07.13.

О ТОЙ ВЕСНЕ Есть в жизни каждого одна весна, – весёнки остальные и весинки, – мелькающие блёклые картинки, но та, увы, давно завершена. Как нам забыть черты её лица? Ведь память всем приносит беспокойство, – своё, весьма назойливое свойство, присутствовать до самого конца. А та весна, как на море маяк, среди вокруг бушующей пучины, мелькнёт нежданно ярко, без причины, и свет её в душе развеет мрак. Ни страсти взрыв, ни даже тишина, ни летний зной, ни зимние морозы, не снимут упоительные грёзы, что нам одна оставила весна. 16.07.13.

КАРЛИК Карлик уверен, что он – Великан, болен он комплексом Наполеона, лишь голова не покрыта короной, – он самомненьем и гордостью, пьян. Гневом закован завистливый взгляд. хоть небольшим наделён дарованьем, сдерживать он не умеет дыханья, – реплик поток он несёт невпопад. Всюду старается вырвать успех, пусть он при этом обидит любого, первым из глотки прорвавшимся словом, победоносно взирая на всех. Любит он возле себя суету, знают вокруг: он не очень «подкован». Лезет наружу его «местечковость» – запах её он несёт за версту… Многим, порой, его искренне жаль, – этого карлика-бедолагу. Тяжка отчаянность мелкого шага, жизнь ведь нелёгкая горизонталь. 20.07.13.

ЗАЧИН ОСЕНИ диптих 1. Мелкозернистая фактура, – тумана серая вуаль, и расплываются фигуры прохожих, семенящих вдаль. Надуты голуби на крышах, очерчен тёмный контур туч, но где-то пробивает рыжий, иглою тонкой, робкий луч, в котором теплится надежда на то, что скроется туман, и солнце явится, как прежде, чтоб лету подвести баланс.

2. С утра бормочет ветер бред. Так осень начинает свару, по мостовой, по тротуару, – таков осенний этикет. Вот, золотое конфетти кружит, подхваченное вихрем. Все в восхищении притихли, не в силах реплику внести. А сверху, как по волшебству, сперва замешкавшись немножко, горстями в каждое окошко бросает небо синеву Яснее колокольный звон, вороний грай картавит чище, и распоясался, как хищник, присущий осени жаргон. Так, ежегодно, осень к нам идёт со свистом, с листопадом. Её незыблема рассада: мечта с волненьем пополам. 24.07.13.

* * *

Как непредсказуема, необходима дорога к последней вершине, которой не видно конца. На пике её – откровенье в познании Бога. моё ощущенье великих деяний Творца. Вдруг, мне посчастливится, – я одолею дорогу, – пойму, как достойно окончить отведенный век. Спокойно приду, о соблазн не споткнувшись, к итогу, и тем заслужу предназначенный, вечный ночлег. А значит, – дорога к вершине была не напрасной, возможно, в потомках проявится крошечный след, который поддержит их, и не позволит угаснуть, и будет хоть кто-нибудь им на мгновенье согрет. 27.07.13.

НЕБЕСНЫЙ ПЕЙЗАЖ В раздумье застыли нá небе тучи. Что предпринять, куда держать им путь? Или лететь, сверкая, словно, ртуть, иль отдохнуть, набраться сил им лучше? В раздумье застыли на небе тучи. Вдруг, как-то сразу, потемнело небо, с востока приближался ураган, – надменный, возмутительный смутьян, что только непогоде на потребу, – и как-то сразу потемнело небо, оно заволоклось гигантской тенью, и спрятало, поглубже, стаю туч. А ураган, – коварен и трескуч, наметил землю для себя мишенью, – она ведь тоже вся покрыта тенью. Но в душах слабо теплилась надежда, что всё равно пробьётся солнца луч, вернёт на небо стаю ярких туч, и одолеет ураган мятежный, – согреет души теплотой надежды. 31.107.13.

* * *

Погромыхивал гром, молний ленты взлетали. Стал небесный излом – медным с примесью стали. Дождь нагрянет вот-вот, он рыдает, мяучит. И взъерошенный кот возникает из тучи. Вот, кровавый закат – горизонтом на небе. И ночной аромат гром рассеял, как небыль. Успокоила ночь. – непогоды проклятье. Всех смогла уволочь в сновидений объятья. 03.08.13.

* * *

Кручу своё salto-mortale, как спицу в колесе судьбы. Ни радости и ни печали не снимут этой ворожбы. Ни визг пустого славословья, ни злоба и ни похвальба, не снизят мне давленье крови, морщины не разгладят лба. Я мыслей разгоняю стаю, как ненасытных воробьёв, чтобы моя не стыла кровь, вниз камнем мчусь, но вновь взлетаю. 07.08.13.

ЗАПИСКА Поэту, который перешёл на прозу

Не стоит суету страстей швырять на откуп длинной прозе. И маслянисто, как елей, ждать благодарственные слёзы. Стих апперкотом бьёт под дых, метафор ярких выброс жарок, и лаконичный точный стих душе преподнесён в подарок. И незачем строкой спешить, и гнать страницу за страницей. В стихах нужны и сердца прыть, и дарованья крепкий бицепс. А проза, что? Скулит вдовой, в натянутости диалогов, воспоминаний чередой, иль подведением итогов. Подробностей прямая речь, – прочесть их, не хватает мочи… Бумагу следует беречь, – она – тяжёлый труд рабочих. 10.08.13.

НОЯБРЬСКИЕ ДОЖДИ Ноябрьские дожди, спешите вы куда-то, вас подгоняет свист неистовых ветров, настойчиво носясь, и, часто, виновато, – осенний нрав ваш в ноябре таков. На землю воду льёте тысячами вёдер, чтоб мусор за год смыть, или промыть мозги обилием своим, головомойкой, вроде, с повтором звуков старого брюзги. Кто гонит вас взашей, – то скорости интрига, иль осени полёт, или простая спесь – то длинным шёпотом, то доходя до рыка, нам осени навязывая песнь. Куда ещё судьба коварная вас носит, а может, вам она позволит отдохнуть, чтоб пережить весь год, и возвратившись в осень, вы заново смогли начать свой путь… 13.08.13.

* * *

Осень кутает в тумане недосказанности взгляд. Час придёт, – она нас ранит, поселив сомнений яд. В нём пронзительные стрелы, в нём интриги мучат нас, как удар рукою смелой, в душу, в бровь, вернее, в глаз. Может, каждому готовит с собственной судьбою раздор. Станет добрым иль суровым нам осенний приговор? Как переживём мы осень, зимний встретим с чем рассвет? Мы об этом Бога спросим, – что Он скажет нам в ответ? Воле мы Его покорны, – приговор Его – закон: иль глубокий вздох валторны, или колокольный звон. 17.08.13.

ПРОТИВОРЕЧИЯ Согласиться, – это значит сдача принципов, – неоспоримость слов. Лишь в противоречиях – удача, истина, – основа всех основ. Нам они желание открыли песню до конца свою допеть. Словно мы для них, расправив крылья, от судьбы готовы улететь. Если не войти в противоречья, мысли тут же потеряют суть. Слабым станет диалог при встрече, неувереннее жизни путь. 21.08.13.

* * *

Спешу вперёд, Бог весть, зачем, – за временем своим вдогонку. Вот, только б не попасть в воронку, – мой крепок с временем тандем. А время, словно небылица, разбрасывает слёзы, смех и неудачи, и успех, – куда оно всегда стремится? Нисколько годы не щадит, и только зеркало мне вправе шепнуть, не утаивши правды: «Приятель, не ахти твой вид». Но я стремлюсь при свете дня спешить окольными путями, чтоб не задеть тот плоский камень, который ляжет на меня. 24.08.13.

ВЬЮГА Бродяга-ветер приносит вьюгу, из поднебесья, с далёких гор. Кружится в вальсе она по кругу, внося тревогу во весь простор. Наверно, дьявол вселился в вьюгу, – то свист разбойный, то горький смех. Он зависть б вызвал к такому трюку у циркача, чтоб сорвать успех. Ей безразлично, что непогодой её с испугом все нарекли. Она приносит урок свободы, – царица сказок всея земли. Однако, вскоре устанет, сникнет, кружась спокойней, чем вальс-бостон. А после станет совсем безликой, – напомнив звуком лишь эха стон. 28.08.13.

ЛЕТАРГИЧЕСКИЙ СОН Хватит рваться в окно, но дождю-баламуту надоело плясать на холодном ветру. Об уюте он грезит, всего на минуту задремать, отдыхая в тепле поутру. Молчаливо окно, и задёрнуты шторы, затаила сиротскую скорбь тишина. Что ей дождь? Пусть швыряет немые укоры, он ведь просто озяб за фрамугой окна. Там ему суждено ночевать до рассвета, слёзы-капли с обидой делить пополам. А минута тепла, – это грёзы из бреда, что доступней всего летаргическим снам. 31.08.13.

* * *

Повторами тончайшего изыска, настойчивостью складного рефрена, напоминает мысль, непременно, о том, что вздох финальный где-то близко, и годы измятой стелятся лентой, а время забавляется сюжетом, где каждый час сквозит экспериментом, – то ярким, то туманно-серым цветом. Все под присмотром неотступной тени, – улыбок и удач, сознаньем страха, но время не ползёт, как черепаха, а вынуждает одолеть ступени, иль вдруг, как позабытая артистка, разыгрывать стремится мизансцену с развязностью постылого рефрена, кривляньем надоевшего изыска. 04.09.13.

SPLEEN Походкою неспешной, утлой, не сбросив возраста вериги, прогуливаюсь зимним утром, пейзажем скудным Хиросигэ*. А после, в дымчатой вуали, угадываю призрак ночи, взгляну в заоблачные дали, – они судьбу мою пророчат. Под декабря холодным взглядом, что навевает сновиденья, морозную неся прохладу и неожиданность решенья. А завтра снова зимним утром, не сбросив старости вериги, как будто бы, листая книги, походкой ненадёжной, утлой, пройдусь пейзажем Хиросигэ. 08.09.13 *Андо Хиросигэ (1797–1858) – великий японский живописец и ксилограф, мастер строгого зимнего пейзажа

ЧИТАТЕЛИ СТИХОВ Читатели стихов придирчивы, надменны, и, кажется, Господь им вкус к стихам вселил, как будто стих для них – источник Иппокрены,* чтоб мягко охладить разгорячённый пыл. Внимательны всегда, послушны им Поэты, хоть мненьем веским их не часто дорожа, не забывают о злорадстве их, при этом, что рядом с ними, как на лезвии ножа. Они ведь строже всех читателей случайных, – безоговорочен их приговор и взгляд. Они посвящены в стихосложенья тайны, и потому в стихи их несомненен вклад 12.09.13. *Иппокрена – источник возле горы Геликон, где обитали Музы.

СЕМЕЙНЫЕ КУПЛЕТЫ Что-то кажется нелепым, непонятным и смешным. Любят все раздолье лета, и деревьев сочный грим. Кто-то, при большом морозе, вспоминая дождь и град, ждёт нетерпеливо осень, жёлтый шумный листопад, спозаранку птичье пенье, – то ли соловей, то ль чиж. Я, признаться, к сожаленью, то, когда ты замолчишь, и ещё, когда ты грозно, сдвинув брови, сморщив нос, погружаешь мысли в грёзы, строго-настрого, всерьёз, – я улыбку прячу в ворот, задохнувшись лишь на миг. Жаль, но мастерство актёра я, наверно, не постиг. Ну, а ты, моя подруга, рот открыв, строга, горда, раскричишься, правда, ругань, улетает в никуда. Хохочу я до рассвета, – веселись, моя душа. Ты прекрасна, спору нету, – как ты в гневе хороша! 16.09.13.

* * * Некоторым Поэтам

Пишу вам для того я, чтобы отточены линейным ритмом, в причёсках гладких и завитых, – напомнить дам у ХАРУНОБУ. В глазах чтоб изредка, не таял от Фудзи, серебристой раной, свет пика мощного вулкана, – как на гравюрах ХОКУСАИ. Чтобы пейзажи ХИРОСИГЭ слепили ярким колоритом сиены с сепией размытой, – деревьев покоряли ликом. Напомню вам об УТАМАРО, – о гейшах в кимоно, в сандальях, мужчинах, что их ожидали нетерпеливо в кулуарах. Чтоб показать портрет СЯРАКЭ, – актёра, в напряжённой драме, в умбристо-золотистой гамме, в мундире воина, при шпаге. 20.09.13.

* * *

Свалиться в мгновенье, забыть обо всём. Пусть это паденье – лишь карточный дом. Закружит волненье, желание «быть», чтоб против теченья до края доплыть… А всё остальное – ничто, мишура, намёк о покое, с судьбою игра. Мгновение – шутка, но как хороша, – чтоб эту минутку прожить не спеша. 21.09.13.

* * *

Вот облака прозрачной акварели, – размыты тонкой колонковой кистью, то чинно проплывают, еле-еле, то мчатся в никуда блаженной рысью. Там, наверху, фиксируют их ночью, в небесном отмечая протоколе, заметив: облаков изменчив почерк, так, безусловно, надо жить на воле И люди тоже так непостоянны, – летят, пока не ткнутся в трудный случай, не замечая ссадины и раны, и верят до конца в благополучье. 24.09.13.

* * *

Ведуньей-колдуньей прижалась к окну тишина. Сном сникла молчунья, но, кажется, дунь я, рассыплется мигом она. Внимаю невольно, молчу я, почти не дыша. Захваченный ролью, не знаю, доколь я – прожду, тишину сторожа. Хоть мне не по нраву беззвучный вести монолог, пытаюсь на славу закончить забаву, – достойный увидеть итог. 28.09.13.

ЭЛЕГИЯ Проливными дождями опять оглушила нас осень. Самодержица времени, ох, распоясалась всласть. Ежедневно, с утра, где-то так, приблизительно, в восемь, начинает она проявлять над природою власть. Год всегда не устойчив, и скоро ударят морозы, прогрызая в душе, словно юркие мыши, тоску. Лишь во сне появляются серые призраки-грёзы, в них мечты, как слова, собираются дружно в строку. После будет весна, расцветёт, как невеста, природа, сбросят люди с себя, надоевший, тяжёлый наряд. Мы вольёмся в толпу, суетливо снующую, сходу, и глаза осветит, торжествуя, волнующий взгляд. Я прошу, не грусти: не бывает судьба постоянна, то летит по кольцу, как неистовая карусель, то, как фильм надоевший, проносится с киноэкрана, то ль под воронов грай, то ли под соловьиную трель. 01.10.13.

ПАМЯТИ В.Ф. ХОДАСЕВИЧА То мыслью уходил под лёд, то возносился к поднебесью. Его паденье и полёт воспринимались новой песней. Злорадствовал, иль горевал, но наслаждался терпким словом. Бросал и снова начинал, был в стихотворчестве раскован. И растекался ёмкий стих, и становился знаменитым. Хоть был он, зачастую, тих, – притягивал своим магнитом. Забыли многих, но о нём все помнят больше полувека. Пьянят стихи его вином, дыханием, как страсть разбега. 05.10.13.

* * *

Надуманность, дерзость и прихоть слились воедино. Нервозность и неразбериха в сюжете картины. Затея: прыжки балагана, без просьбы, без спросу. Назойлива дробь барабана, без ритма, хоть броско. Яичной скорлупки не стоит, возня, да и только… Довольно. Оставьте в покое на выдох, на дольку. Надуманность, дерзость и прихоть, – актёрская мина. Петрушка, кривляка, шутиха на тенях картины. 09.10.13.

* * *

Он трещит, как сверчок запечный, в нём энергии, – через край. Он незыблемый, бесконечный, откровенен, – без всяких тайн. Слух тревожит своим мотивом – в нём и шёпот, и вызов, и лесть, то капризен он, то наивен, то игрив он, как детская песнь. Стал нам спутником и привычкой, каждый шаг наш связал и вздох. Понимаем его величье, хоть с издёвкой, – силён подвох. Он с рождения к нам пришпилен, сохраняя вечную власть. Так весом он и так всесилен, что не даст в тишину нам впасть. 14.10.13

РИТМ МЫСЛИ «Хорошая мысль приходит так редко, что её нетрудно запомнить»

Альберт Эйнштеин

Мысль мгновенно сбежала, и её не вернуть, но оставила жало, – в нём надежда на путь. Путь извилистый длинен, – он из кочек и ям, согласуется с ними почерк фарсов и драм. То асфальт, то шлагбаум, неожиданность встреч, то рожденье, то траур, – надо ль это сберечь? А во всём виновата та сбежавшая мысль, что явилась расплатой за истекшую жизнь. Лишь остался на память быстрой мысли толчок, он настойчив, как пламя, пульсом бьётся в висок. 17.10.13.

ИНТУИЦИЯ Над мыслями кружится птицею, бьёт напряженьем в сотни вольт. Подсказка Бога, интуиция, – естественный самоконтроль. И утвердив в душе позицию, чтоб вы не уронили честь, не отвергайте интуицию, в ней логика и смысл есть. Она одно мгновенье длится, и уничтожает вашу спесь. И прекращает интуиция, скоропалительность и месть. 21.10.13.

СТЕНОГРАММА С улыбки – на хохот, полшага, полвзгляда, мгновение вздоха,– какая досада. Насмешка – находкой, лекарством от плача, всего на щепотку подарит удачу. Желанье антракта, вернее, финала, ведь тема иссякла, точнее, сбежала. Улыбка и хохот, полшага – но в прошлом. Хотя и не мало, но несколько тошно 27.10.13.

ДИАЛОГИ С ТЕНЬЮ Тень моя шептала сзади: «Что спешишь, поберегись, оглянись ты, Бога ради, вверх взгляни, вперёд и вниз,– наверху сгустились тучи, пропасть чёрная внизу, впереди, – возможен случай – встретить взгляда бирюзу» Я ответил тени веско: «Ночь стоит, совсем бледна, что торчать у занавески, мысли сеять из окна, не хочу терять я время, – повстречать бы больше дней, увидать желаю землю, хорошо бы, без теней. Мне подсказки и приметы ни к чему, – оставь другим, я для шёпотных советов, видит Бог, неуязвим». 30.10.13.

* * *

Промелькнуло, пробежало лето, словно сказка розовая сна. На финал преподнесло приметы, – явно, завещало их весна. А пока не за горами осень, – по привычке жёлтый листопад. Ветры, воют – хвори нам приносят – и дожди, что сыростью пьянят. Так случилось: осенью далёкой, увеличил я толпу собой. Может быть, вмешались биотоки, всё согласовав с моей судьбой. Та дала мне, от души, поблажку (здесь возможен осени просчёт!), родила в батистовой рубашке, чтоб теплей мне было круглый год. И теплей мне, вроде, и уютней, – не даёт тоска покоя мне. Днём сражаюсь с ней ежеминутно, по ночам колдую в полусне. 03.1.13.

* *

Привычно, пред рассветом звёзды тают, расплылась синь в небесной тишине. Моя звезда последней умирает, подмигивая откровенно мне. Я понимаю знак её привета, – ведь так проходит жизни череда. С надеждой, терпеливо, жду рассвета, что в ночи юная взойдёт звезда. 11.11.13. * * *

Не спеши ни за кем, за собой торопись, много мыслей и тем мчатся кубарем вниз. Хоть одну не забудь, от забвенья спаси, ту, что ярче, чем ртуть, сквозь судьбу пронеси. И спустя много лет, эта старая мысль, станет, как амулет, вознесёт тебя ввысь. 14.11.13.

* * *

Протекал у дороги ручей говорливый, – беззаботно спешил в неизвестную даль. Небо вдруг потемнело. обрушила ливень, и весёлость ручья обернулась в печаль. Расчихался ручей, настороженней стал он, и не понял, глупец, что случилось вокруг, – кто стремительно так, и довольно удало, налетел на него и швырнул в перепуг. Так бывает с людьми: неожиданный случай, в душу смуту внесёт, и изменит судьбу, и в охапку возьмёт он, и хваткой паучьей, отнимает покой, не услышав мольбу. И потом до конца, до последнего вздоха, он повиснет тяжёлым кулём на горбе, будет сердце терзать нескончаемый грохот, что принёс неожиданный случай тебе. 18.11.13.

* * *

Вечер ветер весь выпил, – дал команду: «Замри, чтоб ни свиста, ни всхлипа, до прихода зари!» Тишиной ошарашен, не колышется лист, воздух, вечно на страже, стал прозрачен и чист. Злобный заговор зреет наверху, в небесах: «Как бы сделать больнее,– тишину бросить в крах» Приглашают к участью притаившийся гром, – (в шуме главный он мастер), разбудить каждый дом, чтоб он утренним взрывом испугал тишину, громогласным мотивом, объявил ей войну. Тишина подчинилась грубой силе мужской, лишь росой прослезилась, и ушла на покой. 22.11.13.

* * *

Кресло свои распахнуло объятья, хочет со мною делить настроенье, на ночь оно подсказало занятье: «Скучно бумаге без стихотворения, тем ты своё успокоишь волненье, мы же друг с другом станем, как братья»… Мысли по строфам решил разбросать я, – так побыстрее проходят мгновенья. Благо, бумага, – привычная дама, – выдержит всё, чем её угощу я: дактили это ль, хореи иль ямбы, просто слова, что роятся впустую. Кресло с бумагою в сговоре явном, дружно вопят: «Мы придумали славно!» Так, до утра, время тратится всуе… 24.11.13.

* * *

Не поверите, – ну, и пусть, я на воздух облокочусь, как на дерево или гору. Он обнимет крепко меня, мягкой свежестью опьяня, – не найти надёжней опору. И со всех четырёх сторон собеседником станет он, постоянным, не эфемерным. И дыхание затаив, вникнет в жалоб моих мотив, – утверждаю: всё – достоверно. Я того не найду средь людей, – как их дружбой своей ни грей, – не дождаться от них участья. Он один меня не предаст, не позволит в унынье впасть, – дай-то Бог ему не погаснуть. 28. 11.13.

* * *

Мысли спешат друг за другом, их тормоза неисправны, каждая – хочет быть главной, пренебрегая досугом. Принципом мыслей, – безвластье, подсказки от них спонтанны, – от скоростного ль дурмана, иль от мгновения страсти? Жалости к нам нет ни крохи, амбиций толпится уйма, вспышки болезненно буйны, – слёзы проглотит их хохот. Вечная мыслей атака приняла смену решенья, по своему повеленью… Из мыслей не сладишь фрака. Мы Бога просим, чтоб мысли безропотно не повисли. 01.12.13.

* * *

Упрочить то, что в мыслях шатко, в чём неуверен был вчера, чтоб снять с утра печать загадки, вздохнуть легко, и «с плеч гора». Совсем не сложны, но упрямы судьбы подножки на пути, но невозможно их обрамить, так их шероховат настил. И неудобства все сметая, хоть время просит подождать, нас жмёт от края и до края желанье мыслить и мечтать. 05.12.13.

УТРЕННИЙ МОНОЛОГ Взгляды с мольбою лишь смех вызывали до колик. Споры с судьбою бросали в объятье озноба… Словно мальчишку, обидой, задетого, в школе, время меня превратило, в послушливый робот. А интуиция шепчет на ухо: «Поверь мне, всё очень просто, как всё гениальное, просто, – вылечить можно всё то, что болит в подреберье, и ударяет в затылок, бессовестно, хлёстко, не по сезону душа облачилась в хламиду. То, что случается, прежде считалось: не плохо. Каверза мелкая – не подавай ты и виду, Слёз не глотай, и не делай тяжёлого вздоха. Брось, может, дни отмотавши, начать их сначала, но без ошибок, раскаянья, даже без всхлипа, чтоб возвратиться смелей к родовому причалу, – ведь перебои твои небольшого калибра»…

Нет, не получится, близится точка финала. Рифмы исчерпаны, и приглашают верлибры. 10.12.13.

* *

Я разучился удивляться. Я перестал противоречить. Я залечил души увечья, лишь сохранил словарь наречий, – их звуки мне для дегустаций. Я фразами не стану клацать, безвольно опускаю плечи, и избегаю лишней встречи, но, по секрету, вам замечу, – к себе слугой решил наняться… В германском захолустье некто (он из «зашмеренных»* субъектов), спешит, захлёбываясь матом, нескладно, и аляповато, дыша зловония раскатом, в меня швырнуть набор лохматых слов, – задыхаясь от аффекта… К чему нелепость интонаций? – в тумане растворился некто… Я разучился удивляться, к себе слугой решил наняться. 14.22.13. *по имени одного злобного «литератора»

100

* * *

Хоть сложно кульбитом, но горше в безликой толпе, как по алфавиту, ползти по брусчатой тропе. Я множество рытвин встречал у себя по пути, со сбоями ритмов, с прыжками из солнца в дожди. Экспромтом, без карты, спешил, неизвестно куда, с подсказки азарта туда, где кружит чехарда. Без адреналина, что гонит давление вверх, тумана картина, не сдюжит любви фейерверк. 18.12.13.

101

СТАРЫЙ ШУТ Поэт, философ, клоун, – старый шут. Он диалоги строит, как репризу, от горькой грусти к лёгкому комизму, хоть их длина всего-то пять минут. Одни, которым текст не по зубам, с другими, что поймут, – хохочут разом. Но брызнет шут своим хрустальным глазом, репризы разослав по адресам. Он над собой смеётся. Ну, и что ж, – утрирует и слёзы, и ужимки, как будто появился он с картинки весёлой, – с ней невероятно схож. И если молчалив он, то смешон, отзывчив, добр с открытостью сердечной, и недовольным он ответит нечто, что сам обидчик будет им прощён. Он – знания глубокого сосуд, – наполнен мыслями он до отказа, и нету в нём ни капельки балласта, – таков он, рядом с нами, старый шут 22.12.13.

102

* * *

Помыслы заволокло – в ком прописаны ныне? Мыслей гниёт весло, в вуали из паутины. Простуду буравит бред, хрипом в бронхах и горле. Помыслов больше нет, – хворь их навечно стёрла. И дальнозоркий рассвет просквозил до порога. Тянет, как песни, след, видимо, он от Бога. Вздрогнула тишина, и растворилась скука. Режет глаза блесна, – весна протянула руку. Больше ртуть не ползёт к пику температуры. Загородила ход всяческой авантюре. 27.12.13.

103

БЕСКОНЕЧНОСТЬ Расстоналась бесконечность, – умывается слезой. Содрогнуться может вечность от нелепости такой. И задуматься не лишне, провалившись в крепкий сон… Годы мчатся, словно лыжник, всем событиям в обгон. Захлебнулись мемуары, – жаль, что память коротка… Здесь, как струны у гитары, обрывается строка. Вопли, самосуд, упрёки, – испарились на лету. Где конец и где истоки? – улетели в суету. Будто гномы, стали мысли, – их не разглядеть размер… Календарь листает числа, алфавит ревёт, как зверь. 31.12.13.

104

МОЛЧАНИЕ В молчанье – многословье взгляда, – согласие или протест, улыбок со слезами смесь, – всё, что для монолога надо. В молчанье – будничность природы, и затаённая мечта, и откровенья нагота, – усталость, что приносят годы. Как пережить всё молчаливо, – судьбы удары пригвоздить? Чтоб прекратил на душу лить годами поощрённый, ливень? 02.01.14

105

ОСЕННЯЯ ПОЛУСКАЗКА Показалось, – Пан играет на свирели, пляшут тени перепуганных наяд. Показалось, может быть, на самом деле, снова осень перекрасила наряд. Я ночами сочиняю при коптилке, и сюжеты мне диктует листопад. Я ночами роюсь в памяти копилке, та серьёзно мой на мир меняет взгляд. А под утро сердцу хочется покоя, чтоб вдохнуть осенней ночи аромат. А под утро мне послышалось такое, будто осень изменила звукоряд. Это значит, – ночь кружится каруселью, и меня она отбросила назад. Это значит, – Пан играет на свирели, пляшут тени перепуганных наяд. 05.01.14.

106

МОЯ МЕЧТА «Мечта, голубушка, окстись, меня швыряя вверх и вниз, – прошу тебя угомониться. Я сам запутался в себе, я проиграл своей судьбе, – она кружится хищной птицей. Мечта! Не надрывай мне грудь, придумай проще что-нибудь, – прошу тебя угомониться. Но ты настойчива, мечта, стегаешь с посвистом хлыста и неотступна, как блудница…» Но мне не верьте, – я не прав, люблю мечты свободный нрав, она души моей частица. И без неё я ни на шаг, хоть предлагает тот зигзаг, чтоб я не смог угомониться. 09.01.14.

107

* * *

Аплодисменты рам оконных от ветра, воющего стоном, – к молитве губ о тишине. В сознанье поселился сонном рассвет с волшебным перезвоном, от кирхи, реющей в окне. Спасеньем расплескалось утро, распорядясь легко, но мудро, – лучом, ударив по глазам. Небрежно, как мазком этюдным, мне Некто прохрипел простудно, не устыдившись ни на грамм: «От дня не ждите громких песен, он будет суетлив и тесен, – вы зря остановили сон. Не ждите никаких агрессий, и вдохновенья от словесен, – день, как вошёл, так выйдет вон». Я подтвердил: «Да, – это правда, однообразие досадно, что предпринять, ведь жизнь, – есть жизнь? Она течёт всегда наглядно, захлёбываясь в чувстве стадном, в котором смех и драматизм». 13.01.14

108

* * *

Недосмотренный сон, как прогнившая нить Ариадны. Поперхнувшийся стон будоражит. И – это досадно. Если б сон мог дожить, дотянуть до финала сюжета, Ариаднина нить пробежала б по белому свету. Минотавра надуть? Мысли б не было о лабиринте. Пригласил новый путь без задоринки нас, без заминки. Но, увы, до конца не распутано то, что вначале, как во взгляде слепца, лишь на ощупь, но всё-таки жалит. Память – серый провал, не случайно, а так, мимоходом, кто-то нить оборвал, нам пенять оставляя на годы.. 16.01.14.

109

* * *

В туман закутан утренний рассвет. Восход приходит медленно, но чётко. И ускользает ночи силуэт вальяжной и ленивою походкой. Прохожие – сплошная вертикаль, их лица, как с портретов Модильяни, иль это снов беспамятных старанье, – все кажутся прозрачней, чем хрусталь. Пред взором – в осень выкрашенный парк. На ветках утомлённые синицы, и в арабесках листьев тротуар, переплетённые как будто спицы. Я среди всех, едва ли различим, остановился скорбным изваяньем, – здесь, парку безобразным наказаньем, – шатающийся праздно пилигрим. Рассвет, прохладой тишину храня, собой тактично ублажает осень. Лишь редкий приступ ветра листья носит, и никому нет дела до меня. 20.01.14

110

* * *

Я брожу по белу свету, слушаю дыханье слов. Мне от них покоя нету, часто скромен мой улов. Суетливость слов и стуков, бесприютных и лихих, перессорившихся звуков, – рвутся в мой задорный стих. Разыскать словам отраду, им пристанище найти, – превратить слова в шарады, не споткнуться по пути… Не найти от слов покоя, – такова моя судьба. Жить для этого мне стоит, – звуком воздух теребя. 23.01.14.

111

САМО ИРОНИЗМЫ Ах, как я смеюсь, порой, над собою. – от этого грусть полушки не стоит. Я весело, вспять, спешу за собою, – судьбу забавлять отрадно, – не скрою. Прошу, чтобы сон снял тяжести путы, – до боли влюблён я в эти минуты. Гляжусь в зеркалах от жизни обмылком,– нет, вовсе не крах, кривая ухмылка. Вот, так и живу с надеждой о рае, – пусть не наяву, но всё же, мечтаю. 28.01.14.

112

ПАМЯТИ ПОЭТА Петляет улица сутулою тропой, домишки прижимаются друг к другу. Неловко проходить широкою стопой по улице, где места нету вьюге. И только изредка там тешится сквозняк, на прочность здесь проверены заборы. И фонари едва глотают серый мрак, – никто не знает час сейчас который… Живёт на улице седеющий поэт, – улыбчив он и напевает песни. Так жизнь его течёт, хотя домишко ветх, – нет места в мире для него чудесней. Когда бессонница, – он ночи напролёт стихи слагает, сам их вслух читая, во мраке видит он пылающий восход, он слышит в тишине девичий хоровод, кентавров с девами, несущихся вразброд, – и вдохновение его не тает. Свою он гасит жажду молодым вином, заплесневелым заедая сыром. Бумаги чистый лист, и карандаш при нём, – они его друзья и конвоиры. В секреты счастья посвящён он до утра, и в радостях, – до старости глубокой. Он твёрдо верит в то, что жизнь к нему щедра, и смерть не постучится раньше срока.

113

P. S. С тех пор умчалось прочь не так уж много лет, но многие событья за бортами Поэта нет теперь, и улицы той нет, однако, часто беспокоит память. 31.01.14. * * *

Деревья на дома отбрасывают тени, и ветер приумолк, – забылся в полусне. И кажется, вот-вот закончится мгновенье, и подойдёт черёд блаженной тишине. А вечер слеповат – опустится он скоро, погасят фонари, и только лишь потом задёрнет окна мрак, заснёт уставший город, ночь будет до утра распоряжаться сном. И снова суета взорвётся спозаранку, и огласит собой душевный непокой. И постучит судьба продрогшей куртизанкой, желанья побегут весёлою гурьбой. 04.02.14.

114

НАСИЛИЕ ЧТЕНИЕМ Слог раскован. Спешит сюжет. Взгляд глотает страниц распятье. Ничего любопытней нет, книгу смог бы всю ночь читать я. Не споткнуться. Не возразить. Ладно соткана ткань фактуры. Содержанья прямая нить – чёрно-белая, как гравюра. Только утром тяжесть в груди, и зрачки утонули в ресницах. Я прошу: «Господь, остуди ты меня от такой небылицы». 08.02.14.

115

* * *

Совесть дрожит, как осиновый лист. Воздух прозрачен, безжизненно чист, словно шампунем он выстиран в ванне… Что я просрочил? Что не доглядел? И потому мне назначен удел, – капать струёй в незакрученном кране. Быть наплаву я с рожденья мечтал, то торопился, то брал интервал, то спотыкался я часто об это. Думал, – дыханье согреет мороз, не замечал даже общий хаос. – это в душе закаляло Поэта. Так пролетала зима, а весна билась настойчиво в стёкла окна, – мне подавала сигнал: поразмыслить. Жизнь, – ежедневных случайностей риск… Совесть дрожит, как осиновый лист, жаль, – бесшабашно листаются числа. 11.02.14.

116

ЭТЮД НОЧИ Ночь в окна глядит немигающим взглядом, – пугает молчаньем. Из прошлого что-то напомнить ей надо, – гримасой отчаянья. Во всём её облике снадобья горечь, – причудой бессонья. Стон рвётся вперёд клокотанием в горле, – коварным бесёнком. Но как разрубить этот Гордиев узел, чтоб ночь успокоить? О прошлом чтоб не возникало иллюзий, – держаться б, как стоик. Но ночь ненасытна, и взгляд её меток, на мушке прицела. А темень ночная в пылу горицвета, – возникшая смело. Надежда, что скоро проклюнется утро, и в окнах, рассветом, рассыплется день несмолкающей лютней, – смешливым приветом. 16.02.14.

117

ТОСКА ХИТРА… Тоска хитра, как тень смущенья, потупит молчаливо взор, но ищет путь к стихотворенью, бесшумно, как карманный вор. Её известны ухищренья, поэтому, исподтишка, она вползёт в стихотворенье, – строфой зацепит полстишка, а после, словно мухой сонной, себе окольный ищет путь, и как бы нехотя, со стоном, сумеет рифмою блеснуть. Пред ней пасует вдохновенье, – где уж поэту устоять, – она войдёт в стихотворенье, внесёт в него и жар, и хладь. 19.02.13. * * *

Проходят месяцы и годы, и на пороге – юных всходы, но приближается тот час, когда вы сможете признаться, что среди множества оваций, хлопок стал различим для вас. 23.02.14.

118

ОДА ПОГОДЕ «Ах, какой бесшабашный, насмешливый Мастер!» – это мы произносим о ней, о погоде. Насторожены мы от улыбок, напастей, что нам дарит она на торжественной ноте. Часто шёпотом мы говорим в просторечье: «Фу, шалава, дурёха, фу, сукина дочка!». И потом добавляем: «Хоть изредка лечит, песней, сказкой, романсом, и нежною строчкой». Ей плевать на приметы, на метеосводки, – словно женщина, – как ей в мгновенье угодно. Напрягает в азарте лужённую глотку, иль погладит насмешливо и благородно. 28.02.14.

119

* * *

Настороженность от звука, – крика, шёпота и стука. Если только звук не в духе, все вокруг него в испуге. Звук задорен, заунывен, переменчив, словно ливень. Эха звук слегка приглушен, но в загадку бросит душу. Звук вблизи и в отдаленье, – поощренье в нём и мщенье. То свистит, то ворожит он, подчиняясь алфавиту. Звуков вой под напряженьем в сотни ватт его круженье. Словом, всё собралось в звуке: смех сквозь слёзы, горечь муки. 04.03.14.

120

ЭТЮД ДНЯ День подходил к концу. Морщинясь и темнея, проваливался в ночь, чтоб там найти ночлег. И только парковая, стройная аллея, желала, чтобы день по ней продолжил бег. Светили фонари. Мешали дню угаснуть. Скамьи молили день: «Ещё хоть час побудь!» Но день не слышал их. Призывы их напрасны. День от себя хотел немного отдохнуть. 07.03.14.

121

* * *

Всё принимать вошло в привычку, не удивляться ничему. Ничто не явится добычей ленивому моему уму. Ну, ливень, град, ну, птичье пенье, шум, утонувший в тишине. Ну, взгляд с доступною мишенью, – всё стало безразлично мне. Лишь тот, что в зеркале, смущает, – кто там торчит, какой балбес, в стекло зеркальное залез, в упор глядит, и не растает? 09.03.14.

122

ЭТЮД НАСТОЕНИЯ Туман был тёмно-сероват, морщил пространство зябкой дрожью. Но вот пробившийся закат поплыл стремглав по бездорожью. Он длился несколько минут, но даль окрасил ярким цветом. Настойчив и широкогруд, – велел рассеяться соседу. Услышал он людей мольбу, улучшил многим настроенье. Он изменил саму судьбу, и возвратился вдохновеньем. 12.03.14.

123

ЭТЮД ВЫБОРА Сюжет стихотворения – формат, он меньше пьесы, прозы и поэмы, в нём автора преобладает взгляд при выборе ему желанной темы. Размеры, ритмы: ямб, хорей, сонет, анапест, ода, триолет, верлибр, иль иронический автопортрет, – поэту здесь не ограничен выбор. Бежит от многоточий, запятых, вопросов, восклицательных восторгов, без сбоя ритма, – был бы ярче стих, как в нотном стане музыка аккордов. 14.03.14.

124

* * *

Канделябры каштанов тяжелеют свечами, влились бело-багряным в облаков панораму. И от ветра вздыхая, свечи жмутся друг к другу. Из листвы вылетая веселятся пичуги. Из небесной стихии, словно бы по прицелу, при большой аритмии мечут жёлтые стрелы. Вдруг из туч, ненароком, без угрозы, шутливо, появился с востока незадачливый ливень. С переплясом по кронам лижет влагою свечи, и с раскатистым звоном, рвётся ночи навстречу. 17.03.14.

125

ПЫЛЬ Порыжела пыль от злобы, – причинить желает вред. Вы за ней следите в оба, и её стирайте след. Хочет в вас войти без спроса, в бронхах, накрепко, осесть… Не пустить её не просто, – ведь она повсюду есть. Но никто, нигде не сможет распознать, – откуда пыль, какова у пыли рожа? Только знают, – это быль. Нет, избавиться от пыли не дано нам, – хоть кричи. Всюду пыльное засилье,– к ней не подобрать ключи… Бросить ей покрепче слово, накалив до жара пыл? Пыль скукожится, и снова всем покажет: пыль есть пыль. 20.03.14.

126

СКРИПИЧНАЯ ФЕЕРИЯ Зал полон народа. Все выглядят чинно. На сцену впивается каждого взгляд. Всем, вроде бы, влили молчанья вакцину, и люстры над залом хрустально горят. Но вот, из-за плюшевой левой кулисы на сцену выходит подросток-скрипач. Он отдал поклон и взволнованно, быстро, смычок заплясал, как заправский циркач. И скрипка трепещет, и струны, как вены, напружены. Слышно, как дышит скрипач. Он словно парит над огромной вселенной, и звуки швыряет в раскатистый плач. Кружит метеором по меридианам, летит, ошалело, по материкам, по тёплым и льдами закованным странам, и трепетно в зал возвращается к нам. И зал захлебнулся от рукоплесканий, как будто скрипач ноту счастья зажёг, в которой веков разгорелось посланье, – и каждого, лично, приветствует Бог. 23.03.14.

127

АВТОГРАФЫ Я автографами жизни изувечен, все они в моём анализе крови. То рядятся в шкуру волчью, то в овечью. – все автографы подножек и любви. И избавиться от них мне не под силу, – я давно надел личину их раба. Как забыться от того, куда носила, злополучного меня моя судьба? А автографы кровоточат, как ранки, как награды за извилистый мой путь. Как отвлечься сразу, прямо спозаранку, чтоб не думать и свободнее вздохнуть? 26.03.14.

128

ПЕРЕБОРЫ (двухрядка рифм) Сосёт под ложечкой? – Чуть-чуть, немножечко, но жизнь – песня. Мне белой сажицей минуты кажутся в любви и лести. Весна ехидная, вдвойне обидно мне – некстати боли. Пройтись аллеями авось сумею я – рискнуть бы, что ли? День морщит рожицы, – сосёт под ложечкой? – Неважно, баста. Ух, годы-шалости, вконец заврались вы. Жизнь-песня, здравствуй! 30.03.14.

129

* * *

Я не желаю вновь стремиться в никуда, ведь мой конечный путь уже за поворотом. За облака ушла надежд моих звезда, – я вряд ли новое увижу что-то. Я знаю, что судьбы не изменить маршрут, её незыблемо о нашей жизни мненье. Увы, в её руках не дрогнет гибкий кнут, – ударит им без вздоха сожаленья. Я буду продолжать, пока не грянул срок, пока ещё весна дарует солнце щедро. В запасе у меня ещё немало строк, – и в каждой, мной предложенное кредо. 03.04.14..

130

* * *

Некто носится по улицам, – он расхристан и разут. От него деревья щурятся, – предлагают свой приют. Он вокруг несёт распутицу, – и повсюду сеет свист. То кудахчет в ритме курицы, то отплясывает твист. Подражает волчьей стае он, – прощелыга и шельмец. Басом рявкнет и залает он, – что ж он хочет, наконец? Шляпу унесёт с прохожего, залетит за воротник. Он всегда с весёлой рожею, – непогоды черновик. 07.04.14.

131

АНАПЕСТ Убегут ваши мысли в бескрайнюю даль, разлетятся на клочья. Самый малый клочок возвратит вам печаль, в стужу зимнюю, ночью. Он укутает ночь в покрывало из грёз, как в сюжете романа. Завернёт вас в мечту нестерпимый мороз, словно в саван тумана… Слог ударный – один, безударные – два в стихотворном размере. Так в анапесте надо расставить слова, – в этом Фет был уверен. 10.04.14.

132

АМИНЬ Беда со зрением? Не так уж важно… я вижу зелень, вижу неба синь. Познанья мира я, как прежде, жажду. АМИНЬ! Видна мне зыбкость сизого тумана и ветра остановленного стынь. По цвету карты различаю страны. АМИНЬ! Я вижу в праздничных нарядах танец, – по телу разливается теплынь. В восходе солнца вижу я багрянец. АМИНЬ! Я вижу в мире всё, не хуже зрячих, я бегло представляю «ян» и «инь». Живу, как все: то радуюсь, то плачу. АМИНЬ! 13.04.14.

133

ДЖОКЕР Хитрец, шутник пройдоха Джокер играет на одной струне. И собственные биотоки, внутри колеблет и извне. Он плавал в Ноевом ковчеге, и знает: жизнь – западня. Гостит он в каждом человеке, и входит, изредка, в меня. Идёт по проволоке важно, старается держать баланс. Его игрок уважит каждый раскладывающий пасьянс. Он шут гороховый! Ах, нет уж, но легкомыслен? Дудки, нет. Всё носится по белу свету, в свои сто двадцать тысяч лет. Таков он – Джокер. Незаметно давление поднимет всем. И даже с тем, чья песня спета, вступает в дружеский тандем. 17.04.14.

134

ЕЩЁ О ЗЕРКАЛАХ Близоруким

Чушь пустая: кривизна зеркал, – издевательское искаженье, правда, я себя едва узнал, в них своё увидев отраженье. Зеркалам, конечно, нипочём грусть моя, гримаса удивленья, вслух кляну их часто, – день за днём, применяя все местоименья. Долго не могу сдержать обид. Зеркала во лжи не видят смысла. Виноват во всём мой жалкий вид, – изгоняю прочь иные мысли. Надо бы завесить зеркала, – в них глядеться избежать соблазна, чтоб обида душу не сожгла, – я не укорял бы их напрасно. 20.04.14.

135

ПЕРЕБОИ ТЕКСТА Раскатистый органа вздох тяжёлый. Дрогнула планета… Где завершение сюжета, чтоб вызвать дня переполох? Разорванные облака остановились виновато… Диезы баховской токкаты, – как эха взрыв издалека. Лишь охлаждает валидол, он горькой мятой горло вяжет… Пугаемся органной блажи, а воздух стал надрывен, зол. 23.04.14.

136

ФАКЕЛЫ ГЛАЗ Я думаю: они по воле Бога заполнены надеждой, и мольбой, и гордостью, но совершенно строго ведут безмолвный диалог со мной. В них дышит скорбь еврейского народа, – побед и поражений долгий путь, два факела – их не погасят годы, – устав они не жаждут отдохнуть. Они то загораются от счастья, в них неприкрыто закипает страсть и слабость подчиненья этой власти, то вдруг себя хотят они проклясть, то вдруг панически, объяты страхом, но он не искажает милый лик… Готов за них я голову на плаху сложить, не сомневаясь ни на миг. 27.04.14.

137

* * *

Все в доме спят. Всё в тишине блаженной. Царит покой. Святая благодать. Спят стол и стулья, потолок и стены и только сердце не желает спать. Оно готово вновь устроить диспут, Вступить с судьбою в давний, жаркий спор. Но шёпот заглушает звонким свистом, – и крик души влетает в разговор. Претензий много накопило время, – неся их прямо, вдоль и поперёк, напоминая, что оно не дремлет, чтоб в неизвестность совершить бросок. События ясны, – как на ладони, они плясали прямо на глазах, не соблюдая ритмов и гармоний, но судорожно бился липкий страх. Ну, словом, всё летело шумно, броско, всё плавало, юлило впопыхах, выкручивало жизнь, как вертихвостка, с гримасою улыбки на устах… Все в доме спят, и никому нет дела, что сердце ни за что не хочет спать. Бессонница до боли надоела, и жёсткой стала мягкая кровать. Царит покой. Святая благодать.... 30.04.14.

138

* * *

Вот снег очищенья, – укутал он саваном крыши. И ветер стихает, – он тише и тише, и тише. Уже фолианты для всех сновидений открыты, – в них текстов не много, зато иллюстраций сюиты. И их предлагает механик ночного кино. Ночь мчится стремительно, словно огромная птица, искомкала кадры, которые могут присниться, и птица собой заслонила в гостиной окно. Но вздрогнули веки, им трудно подняться мгновенно, здесь нет вариантов,– вбирают глаза постепенно дыхание утра, дневного кино торжество. Глаза пробегают по тем, кто проснулся в квартире. А что за окном, что на улице, в городе, в мире? Но прежде, чем там утонуть в повседневном угаре, мы знаем: Орфей не сыграет для нас на кифаре. А всё остальное, – всё так. как, живёт большинство. 03.05.14.

139

ГРУЗ СТРАХА К нам исподволь вползает в душу страх, – он, как змея, и шёпотен, и ловок. Глаза мгновенно застилает мрак, – его прогонишь, он возникнет снова. И на досуге мысль мелькнёт о том, – возможно, страх – за прошлое расплата. Клокочет он, и горло давит ком. – настигнет страх на уровне диктата. Пытаешься забыться крепким сном, – Отвлечься, – может сон его разрушит. Но страх напоминает о былом, и вносит вновь сомненье в вашу душу. Вползёт поглубже и добавит грусть, и рухнет даже слабая надежда, и страха тяжкий, неподъёмный груз у вас в душе останется, как прежде. 06.05.14.

140

ГОРИЗОНТ Вот горизонт. Он тешится закатом – искусство цвета предъявляет он. Да, колорист, бесспорно одарённый, – он явно любит тёплые тона. Он деликатен, и желает только, чтоб зрителям собой не портить зренье при вспышке зарева, и постепенно, приходит ночь и убывает день. Вот гаснет горизонт, и покрывало из серой ткани затянуло небо. Ночь прочно поселилась до рассвета. Таков закон вращения планет. Лишь утренний восход на горизонте темп жизни наполняет свежей силой, со страстью встреч и горем расставаний, с восторгами, но жаль, что не всегда. 10.05.14.

141

* * *

Ветер мчится, – независим от трагедий и потехи, он несёт обрывки писем, – звук их возвращает эхо. Их в пути коснулось тленье, не сложить слова их в строчки, – разлетелись, к сожаленью, все они поодиночке. Прежде, дружно жили в письмах, там кипели страсть и слёзы, вереницы разных мыслей, – всё теперь разбилось оземь. Минуло, Бог знает, сколько, где их нынче адресаты? Не обрывки, а осколки судеб серые заплаты. 14.05.14.

142

ПОСВЯЩЕНИЕ ВРЕМЕНИ Сожалеть? О чём сожалеть.– такова, видно, воля свыше. В сумасшедшем цокоте лет развело нас по разным нишам. Позабыть. Зачеркнуть. Нет сил. Сожалеть, – это бред сквозь слёзы. Жаль, – я вправду пересолил, принимая всерьёз прогнозы. Так случилось. Случилось. Пусть. Время быстро пришло в «сегодня». проглотить бы радость и грусть. – такова уж воля Господня. 17.05.14.

143

* * *

Мы все уйдём, когда наступит время, и Некто, добродушною рукой, проникнет в душу и погладит темя, иль спросит: «Заждались? Пошли со мной». Ему не станем мы противоречить, пойдём послушно, не поднявши глаз, да, собственно, и возразить-то нечем тому, кто так любезен в этот час. Что после нас? До боли всё знакомо: цветы дурманят, и шуршит листва, и шум вокруг, не никнет птичий гомон, волшебна так же неба синева. 20.05.14.

144

* * *

Я с мыслями всегда стремился в ногу идти туда, куда ведут они, не глядя на тяжёлую дорогу, и на туманно-слякотные дни. Ни разу мысли не сбивали с толку, просчитывая дни, как шагомер, без перебоя пульса, втихомолку, чтоб никому не нанести ущерб. Когда-нибудь они меня оставят, забудут обо мне, и я пойму: закончен путь, пора идти мне в гавань последнюю, – там мысли ни к чему. 24.05.14.

145

* * *

Бронхитное дыханье ветра, врываясь в утренний покой, распоряжаясь тишиной, глотает сотни километров. Арену уступает лето, почувствовав: пришёл каюк. И осень занялась вокруг, – ей срок пришёл, по всем приметам. Так, задыхаясь, впопыхах, приходит старость в тело, в мысли, чтобы свою вакцину впрыснуть, и этим подтверждая факт. 27.05.14.

146

НАПАСТЬ Я киплю от возмущенья, я мечтаю об одном: как расправиться мне с тенью, что маячит за окном, и туманит свет в квартире, засыпать мешает мне, расплываясь шире, шире в полуночной тишине. Я свернулся на постели, под защитой одеял, я дышу там еле-еле. Кто мне ночью тень послал, да к тому, ещё с угрозой– какова моя вина, кто ночами строит козни, разрушает тайну сна? Или плод галлюцинаций, – не могу понять никак. Ясно, тень в плаще паяца, затевает кавардак. Отдых скомкан. Нету мочи. Шторы плотно я закрыл, погрузился в рамки ночи, истощив остаток сил. Может, тень пришла из сказки, новой гостьей назвалась, сорвала обманов маску, превратила жизнь в напасть? Такова её гримаска, Такова у тени власть. 30.05.14.

147

* * * «Nulla diec cine linia»*

Мне вовсе не наскучило, – пишу я ночь и день. И никакому случаю меня не бросить в лень. Не брал я обязательства жить без строки ни дня. Об этом злопыхательство не оскорбит меня. В тетради и в компьютере спешу я за строкой. Она, в сюжет обутая, тревожит мой покой. Меня винят в строптивости и в спешке. Ну, и пусть. Я стихотворной лихостью выплёскиваю грусть. 02.06.14. *Ни дня без строчки

148

* * *

Заблудившийся сюжет отыскался в старом хламе. Пролежал в нём много лет, затвердел, как плоский камень. Не упомнить, что хотел я тогда поведать людям. Навалилось много дел, – кто теперь меня осудит? Помню ясно свист и стук, – изменилась панорама. Осень появилась вдруг за стеклом оконной рамы. Да, ещё погода та: листья на глазах желтеют, и напротив два кота выясняют, кто сильнее. Сразу вылинял восход, всё вокруг в осенней гамме… Жаль, сюжету не везёт. – заблудился в старом хламе. 05.06.14.

149

* * *

Стрелки спешат, обгоняя друг друга, нет им покоя, бегут без досуга, – время не ждёт. Жаль упустить– драгоценна минута, ночь позади и за окнами утро, – вот и восход. Будут сюрпризы, потери, находки, день приласкает, иль схватит за глотку, – щурясь, смеясь. Чтоб на себя не остаться в обиде, хочется многое сделать, увидеть. – день – это страсть. Чтоб без ошибок в подсчёте баланса день разложить по закону пасьянса, – не наугад. Глубже вдохнуть бы мне дня ароматы, стрелки спешат по кольцу циферблата. – вот и закат. 08.06.14.

150

* * *

Шепчу я письма устные, шутливые и грустные, – себе их адресую. Укоры в них и горести, задиристы, забористы, мной брошенные, всуе. Себя я ими радую, тем весел до упаду я, – как я находчив, право. Но если встал не с той ноги, не ладится, вокруг враги, погода не по нраву. Вокруг всё надоело, я ошибки в письмах делаю, мой синтаксис страдает. Ведь кошельку в угоду я, почтовыми расходами его не разоряю. 11.06.14.

151

ЭНЕРГИЯ СТИХА. ТЕМПЕРАТУРА СЛОВА Энергия стиха с дыханием в тандеме ведёт читателя по призрачной тропе, готова подчинить его заветной теме: и приобщить его к своей судьбе. Температура слов – вот раздражитель пульса, в ней ртуть настороже, чтоб отменить покой, летит без промаха, как снайперская пуля, но не нарушит цели смысловой. Но в климате стиха мы замечаем сбои, иль ритм подкачал, или ударный звук, и заново поэт, как настоящий стоик, добьётся, чтобы текст стал точен и упруг. Энергия стиха, температура слова, – они Поэта смысл, они Поэта суть, и в творчестве его их улеглись основы, они его судьбе прокладывают путь. 16.06.14

152

* * *

Ветер словно сошёл с ума, он стремителен и неистов. Наказала ему судьба быть в своём пути вокалистом: просвистеть, вспугнуть, удивить, пронестись, как шальные кони, всем дыхание участить. От него не сбежать, – догонит. У него огромный заряд, – энергичен во всём и меток. Прыть? Он в этом не виноват, – он такой же точно, как предок. 20.06.14..

153

БЫЛЬ Свеча сникает. Ниже, ниже, и парафин подсвечник лижет, свечную жизнь укоротив… Уже хозяйничает осень, как лисий хвост, повсюду носит свой переменчивый мотив… В окне, как призрак, птичья стая в клин собралась, и улетает на юг, пока на небе штиль… На стенах покрывало мрака, оно скукожилось со страха, ведь догорел свечной фитиль… Постель настойчивым уютом зовёт к себе. А что же утром? – Продлю вчерашний водевиль… И снова день под сенью крова, а к вечеру свеча готова свой труд нести. Всё это быль. 25.06.14.

154

СТРОКИ ПРОЩЕНЬЯ. СТРОКИ ПРОЩАНЬЯ. К памяти робко прикосновенье, в ритме волненья, вызвало трепет. А обонянье и осязанье взглядом, гортанью, – собраны в цепи. Мысли тиранят воспоминанья, как наказанье за эпизоды. И подчиняется вдохновенье сердцебиенью, долгие годы. Скажете: «Это самовнушенье, нервов скольженье, вакуум чувства» Нет, – это только лишь завещанье, строки прощанья, строки прощенья, шёпотно-устны. 28.06.14.

155

* * *

Мчится непоседа-ветер, всё задел он, всех заметил. Воздух взволновал бездонный, разбудил деревьев кроны, растрепал причёски дамам, и понёсся вдаль упрямо. Кашлянул и свистнул лихо, только к вечеру притих он. Ветру тоже отдых нужен, чтоб с утра быть свежим, дюжим.. Стало скучно почему-то, медленней текут минуты, ночь прикрыла жизнь беззвучно, всем без ветра стало скучно. 30.06.14.

156

НА ИСХОДЕ ЛЕТА Календарь по скверам носит, по задворкам, по углам, приглашение на осень, что спешит прорваться к нам. Хоть ещё воркует лето, и цветенья аромат, жаль, но лета песня спета, время не вернуть назад. Придержать немного б лето, сбить в душе осенний пыл, успокоить нервный ветер, чтоб он бед не натворил. Август – осени глашатай, он улыбчив, но строптив, всех придумок генератор, вяжет осени мотив. Он стучится в сердце, в темя, рвётся в дверь, стучит в окно: «Лето, сникни! Наше время, осень будет всё равно!» 02.07.14.

157

ОЗЁРНЫЙ МОТИВ Трепетна озера гладь, в ней, словно в зеркале, небо, ветвь и камышовый стебель взгляду легко распознать. Лёгонький, шёпотный всплеск, то шаловлив он, то нежен. Воздух сквозь марлю процежен, и молчалив хвойный лес. Солнца докучливый зной гасится в водной прохладе. Уточки в пёстром наряде ошеломляют красой. И тишина, просквозив воду, загадками манит. Блики сознание ранят, скомкав озёрный мотив. 11.07.14.

158

ОЩУЩЕНИЯ Время тащится, как положено, катит по небу жёлтый фонарь, по домам разбрелись прохожие – в общем, всё, как заведено встарь. По Всевышнему повелению поглотила простор тишина, город спит уже, тем не менее, свет зелёный плывёт из окна. Там страдает Поэт бессонницей, полулёжа он в кресле сидит, губы шепчут, – он, вроде, молится, собирая струи флюид. Взгляд наполнен слезою жалости, – он оставлен из прошлого дня, в голове суетится малость их, но зовут, в неизвестность маня. Не заметив, что ночь уже властвует, – вдохновенье набрало размах, перебои сердечные, частые, – день вчерашний кружится в глазах. 14.07.14.

159

* * *

Я за временем не поспеваю, чуть приближусь, оно рванёт. С перепугу ль оно ускользает, но мне с временем не везёт. Лишь возьмусь за серьёзное дело, в суть начну я вникать, но вдруг время сразу же, ошалело, улетит, как случайный звук. Как его приструнить, урезонить, успокоить, найти подход, чтоб оно, как резвый бесёнок, безоглядно не шло вперёд. Вслед ему посылаю я звонко нецензурных слов камнепад, чтоб оно прекратило гонку, хоть на шаг возвратясь назад. 18.07.14.

160

ФЛАЖОЛЕТ* Свистит задорно флажолет, – усиливает эхо звуки, задействованы губы, руки и равнодушных явно нет. Прохожих манит флажолет. С гримасой музыканта горькой, растёт в дырявой шляпе горка из мелких и больших монет. Экспромты связаны в букет, и кажется что без обмана, летят они в фойе S-bahna, – но как насмешлив флажолет! А музыкант умён, хитёр, он сыплет звуками остроты, фальшивит, изувечив ноты, и лжёт, как опытный актёр. 20.07.14. *Flageolet (франц) – свирель с наконечником в виде свистка.

161

* * *

Лечу, срываясь камнем с гор, без звука лишнего. Выносит время приговор рукой Всевышнего. Вослед кривляется судьба вороньим карканьем. И слов рифмованных пальба со свистом шаркает. Глотая перед текстом страх, по крайней мере, я оказываю им в стихах своё доверие. За ними я всегда готов катиться с лестницы. Мои стихи цветут из слов, в сюжеты лепятся. Мне сердце лечат, словно бром, мрачнее демона. Растут их стопы с каждым днём, в угоду времени. 24.07.14.

162

НОЧНОЙ КАРНАВАЛ Кружит, хохочет карнавал во сне. По потолку, по стенам – собранье масок. Откровенны в любви признанья и измены, – ну, словом, разных чувств накал. Рассвет зовёт окна дыра, не даст поспать ещё немного, и день хлопочет у порога, и ночи подведёт итог он… Увы, вставать уже пора. Вставать пора, как ни тужу, что расстаюсь я с карнавалом, – чтоб днём поднять судьбы забрало, ночь в праздник лишь завербовал он, – я в скуку улиц выхожу. 28.07.14.

163

ЖАРА Жарой измученные лица спешат, чтоб обрести покой. Заклеил мысли и ресницы июльский зной. Закрыты окна, сжаты шторы, притихла даже детвора. День напролёт, – уже который, царит жара. Кипит вода в реке, в каналах, и сникла улиц суета. Растерянность с тоской смешала, всем духота. В аллеях не найти прохлады, от зелени исходит пар. С дыханьем никакого сладу, в глазах угар. Что только с небом сотворили? Лучей горячих мчится тьма, – там солнце в рок-энд-ролльном стиле, сошло с ума. Но скоро август, он добрее, он лета взмах, – его венец. С жарою справиться ль сумеет он, наконец? 31.07.14.

164

ЛУЧ (сонет) С утра в глаза ворвался солнца луч, заставив сразу же поднять ресницы. Мне показалось, будто это снится, но луч настойчив был и даже жгуч. Искусно растопил он сна сургуч, прокалывал сознание, как спицей, Мозг воспалял от самой роговицы, – он целый день был крепок и живуч. Он погасил мой сон своим напором, не отступил перед моим укором, не дал мне досмотреть концовку сна. Сон мне другую обещал дорогу, в которой проще с жизнью диалоги, – за это всё на нём лежит вина 03.08.14.

165

ДВОЙНИК Из зеркала глядит насмешливо двойник, – он на меня похож, но что-то в нём иное. Неясно лишь одно, – откуда он возник, я сходством поражён, и этого не скрою. Улыбка широка и взгляд его упрям, заносчив несколько, но и слегка растерян. И мысль его скользит по сомкнутым губам, хочу к нему войти, но он в зеркальной двери. К тому ж, не знаю как мне сделать первый шаг, дыханье затаив, я напрягаю зренье. Мне кажется, в упор глядит мой злейший враг, не позволяя мне своё принять решенье 04.08.14.

166

ЗНОЙ (сонет) Под бурчание хриплое грома не дрожит и не гаснет жара, ей давно уже сгинуть пора, – раствориться в небесных хоромах, ведь она облаками влекома, и её подгоняют ветра, – зной она выдаёт на-гора для бульваров и каждого дома. Гром устал. Оборвал свою ругань. Дождь молчит. Не желает идти, или просто жарою напуган, и луна, видно, сбилась с маршрута, хоть со зноем ей не по пути, – пьёт жару, как настойку цикуты. 07.08.14.

167

СУЕТА И если суета зарядит спозаранку, и смоет грим тоски с уставшего лица, предложит, между тем, любовь, как куртизанка, навяжет лёгкий ритм веселья до конца считай начало дня неслыханной удачей, как будто ты вернул невозвратимый вздох, и жизнь в суете пойдёт тогда иначе, и не застигнет уж она тебя врасплох. Ты этот вздох введёшь в желаний вереницу, исчезнут навсегда сомненья и боязнь, и то, что прежде лишь тебе могло присниться, увидишь наяву, и ты войдёшь в экстаз. И сколько не ершись, противиться не стоит, был прав Экклезиаст: «Всё суета сует», чтоб ты не задремал, придумает такое, что тишина сбежит, на много сотен лет. 10.08.14.

168

* * *

Пройти по утопической дороге решаюсь я, сомнения лишь в том, откажут вдруг разборчивые ноги, не пожелают рваться напролом. Сперва я посоветуюсь с судьбою, она твердит: «Не жди конца пути, свалиться можешь, рисковать не стоит, не проще ли дорогу обойти. Конец всегда один, я знаю точно, и незачем в душе надежду вить, да вот, когда он будет, – днём иль ночью, но непременно он обязан быть». 14.08.14. * * *

Поэты молятся стихами, – в них покаяние в грехах, затишье порождает страх, но вдохновенье пьют глотками. Поэты молятся стихами, – в них безнадёга на успех, сарказма взрыв и горький смех, упорство, твёрдое как камень. И так проводят жизнь веками. Когда сюжет берёт размах, их мысль несётся второпях, – поэты молятся стихами. 17.08.14.

169

ПРОСРОЧЕННОЕ ВРЕМЯ В небесной синеве просроченное время – доносится ко мне его далёкий смех, оно давно ушло, в душе посеяв семя, лишь тормошит меня повизгиванье эх. Хочу его догнать, вернуть хоть на мгновенье, чтобы его прожить, и ощутить опять, но всё спешит, плывёт просроченное время, а мысли о былом уже приходят, вспять. Я в зеркало гляжу, чтоб уловить во взгляде ту птицу синюю, что некогда была, хоть я уверен в том, она вернётся вряд ли, в небесной синеве она не знает зла. 20.08.14.

170

БЕЗМОЛВИЕ Безмолвие невысказанных фраз насквозь пронзает, словно биотоком, согласие таившим, и отказ, и неизбежность подчиненья року. Безмолвие, – союзник тишины, что подкупает глубиною мысли, оно молчит, но все слова ясны, вниманье акцентируя на смысле. Безмолвие, – провал и пустота, но в памяти хранится амулетом, и предлагает с чистого листа загадку, что не требует ответа. Безмолвия подтекст не так уж сложен, он, как кинжал, что не желает ножен. 24.08.14

171

МОЯ ТОСКА Тоска в моей душе определила пристань. Вгнездилась прочно там, и удалила страх. С тех пор на всё гляжу я сквозь унынья призму, и след моей тоски, запечатлён в глазах. Я сжился ней давно, мне стало жить комфортней, Лишь недовольны все, что я всегда грущу. Тоску ношу в груди, хоть тяжко, – ею горд я, И лучше ноши нет, – да я и не ищу. Кому-то суета и развлеченья в радость, – Они кружатся в них все ночи до зари. Мне суета всегда казалась сущим адом, Который, как костёр, без устали горит. Мне надо, чтоб никто мне не тревожил душу, Чтоб не мешал никто общению с тоской, Чтоб с нею мы смогли ритм жизни не нарушить. С ней связан дружбой я и общею судьбой. 27.08.14.

172

* * *

Вот полумрак, нарушенный свечой, рисующей тенями арабески, что пляшут одиночно и грядой, – ожившую напоминают фреску. Но догорела длинная свеча, и всё вокруг утоплено во мраке, всё в состоянии паралича, весь интерьер – как будто в чёрном фраке. Бессонница, – но ей ли мысль пресечь? Отчётливо ещё биенье пульса. Чтоб не прервалась внутренняя речь, дежурит интуиция у пульта. 30.08.14.

173

* * *

Я утомился собственною ленью, нет ни раскаянья, ни сожаленья, – не знаю я, который час и день. На потолке глаза поймали точку, её я рассмотрел глубокой ночью, и думать о другом мне, право, лень, и лень прихлопнуть надоеду-муху. Я весь в себе, не утруждаю слуха, наверно, угодил в небытиё. Ни звуки фортепьяно за стеною, ни пёс, что взаперти протяжно воет, – безделие не возмутят моё. Вдруг раздразнила мой зрачок ресница, я догадался, – мне всё это снится, я просыпаюсь в ледяном поту. К окну прилип листочек жёлтый клёна, и ветер тишину довёл до стона, сняв напряженье, будто я в бреду. 03.09.14.

174

ТЕЧЕНИЕ ДНЯ (элегия) Как прежде, календарная смена времён, всё, как прежде… Но, увы, притомилась надежда. нет, она провалилась в дурманящий сон, так, как прежде. Так же лето несёт утомительный зной, так же лето… И дыхание им перегрето, награждая сознанье его духотой, также, летом. Так же осень швыряет в лицо листопад, так же осень… И усталость почти на износе, и слова устремляются, как водопад, также, в осень. И как прежде, зима холодами грозит, всё. как прежде… И на улицах скользко и снежно, и одышка со свистом от прошлых обид так, как прежде. И как прежде, улыбки заманят весну, всё, как прежде… Впечатленье, что раньше и не жил, ведь для счастья весна круглый год всем нужна, так, как прежде. Но всё ново, как вдаль приоткрытая дверь, так же ново. Все желают комфортного крова, чтоб по-новому дверь открывалась теперь, чтоб всё ново. 08.09.14

175

ЛИРИЧЕСКИЙ ЭТЮД А.П.

Твоё прекрасное лицо склонилось над узором ткани. На пальце дрогнуло кольцо, и увело в воспоминанье. Затем ты подняла глаза, как будто за советом к Богу. Он словно, что-то подсказал, ты усмехнулась диалогу. Нахмурен лоб, принявший мысль, о чём, – кто догадаться сможет?.. А вечер плыл, надменен, мглист, казалось, прямо в душу вхож он. 12.09.14

176

* * *

В ночь погляди. Луна плывёт лукаво, определились звёзды на постой, и захлебнулась дождевая лава – всё дышит долгожданной тишиной День позади. Он скучен был. неярок, и в памяти оставил слабый штрих, без восклицаний, даже без помарок, – он, как покойник, навсегда затих. Так, много лет, день в ожиданье ночи проводим мы. Рассудок наш привык: из жизни улетел ещё денёчек, нас лишь бодрит луны лукавый лик. 15.09.14.

177

ИЗ ОКНА (упражнение в рифмах) Поток созвучий, как дождь из тучи, летит скандал. Как в сеть паучью, он всё окучил, но не устал. Он вырос в драку, набравши смаку, до хрипоты. Но вот, обмяк он с перенапрягу до немоты. Но всех прохожих крик, визг дебоша, разволновал. И каждый дожил, – ведь все скулёжи имеют, всё же, всегда финал. 19.09.14.

178

* * *

Расплескалась душа, пуще прежнего, раздирает горло волнение, – то работу творит, или брежу я, торопливое вдохновение. Может быть, так ему и положено колдовать, вызывая смятение, по указу негласному, Божьему, – в этом миссия вдохновения. Маюсь рифмами и сюжетами – восхитительным наваждением. непреклонен пред авторитетами, – так, как требует вдохновение. Тороплюсь, как при богослужении, хоть за мною время не гонится, благодарен за всё вдохновению и немного – своей бессоннице. 22.09.14.

179

НАСТРОЕНИЕ 1.УЕДИНЕНЬЕ Люблю когда, вечерней схвачен ленью, я изгоняю мысли и слова, и погружён в своё уединенье, свободно отдыхает голова. И потолок надут, как белый парус, и я несусь на призрачной волне, и тонет вся накопленная ярость, – купаюсь в упоительном я сне. И мыслей нет, слов никаких не надо, вокруг разгул неведомых страстей, без реплик, без завистливого взгляда, и осознанье, – будто я ничей. Ночь кончилась. Во власти сновиденья, я днём ищу то, что приснилось мне, но не найти нигде уединенья, лишь тень его мелькает в тишине. 25.09.14

180

2.УНЫНЬЕ Как разыскать при нынешнем унынье, прошедших дней беспечность суеты, вернуть мне честолюбье и гордыню, хоть малый след несбывшейся мечты. Как воскресить фантазий намеренье, сердечность тех, кто скрылся вдалеке, и вновь забраться мне на те ступени, чтоб не тонуть в унынье и тоске. Как мне законччить после долгих пауз, свой монолог, что не был завершён, чтоб не считать, что мой окончен раунд, и подавить в груди глубокий стон. Не в радость мне зима, весна и лето, и только осень с проливным дождём, мне листопадом ночью шлёт приветы туманом и унылым серым днём. 28.09.14

181

* * *

Как прекрасно, согласитесь, в полночь прогуляться парком (россыпь звёзд сверкает в небе, птицы спят клубком свернувшись), и не думать ни о чём. Как прекрасно, согласитесь, видеть осени явленье, как она, почти воздушно, кроны лижет жёлтым цветом, и не царствует ещё. Как прекрасно, согласитесь, с чувством слабого озноба, возвратиться в дом свой тёплый, и невзгоды дня отринув, стопку выпить перед сном. Как прекрасно, согласитесь, лечь, включить ночник зелёный, и открыв заветный томик, строчек магию постигнуть, и не думать ни о ком. 01.10.14.

182

БАЛЛАДА ЗВУКОВ Вокализа дробь бойка, с каблука и каблучка. Представляю, как пролог: топ-топ-топ и цок-цок-цок. Поступь острого клинка у большого каблука, шаг широкий ритму в такт, крепкий, точный, как рычаг. Рядом скачет, сбившись с ног, задыхаясь, каблучок. Вот, они слились в комок, топ-топ-топ и цок-цок-цок. Звук всех тянет на измор: то мольба в нём, то укор, хоть дыханье напряги, еле капают шаги. Прекратили диалог топ-топ-топ и цок-цок-цок. Вмиг повисла тишина, улица во власти сна. Посылка: Видно, их оставил Бог, предложив такой итог. 05.10.14.

183

СТАНСЫ МГНОВЕНИЙ Я тороплюсь на званый пир полуистёршихся мгновений. Они – волшебный эликсир, блеснувший искрой вдохновенья. И так достаточно минут, потерянных на размышленья, на самоедство, самосуд, на вздохи до сердцебиенья. Довольно, времени в обрез искать безделью мне причины, пенять трусливо на седины, и ждать: авось наступит всплеск, ловить азартно каждый день, не забывать мгновенья скорость, ведь могут отказать рессоры, они ведь тоже не кремень. А вдохновения каприз? Всё может быть, всё может статься, по жизни кончится круиз, мгновений распылив богатство. 09.10.14

184

TEMPUS FUGIT* Торопится время. Куда-то несётся. Унять бы его, но ему всё неймётся. Не хочет отстать, чтоб поведать кому-то о многих, проваленных в бездну, минутах, в которых мгновения разные были, – и грёзы в мечтах, и тоскливые были. А может быть, времени вдруг оглянуться, вздохнуть и, нечаянно, как бы споткнуться? Увидеть ему, что лежит под ногами, – фиалки в росе, преткновения камень. Отвлечься от бега, подумать немного, – а толком плывёт ли прямая дорога? Не лучше ль в обход, иль левее податься, иль вправо, где запах аллеи акаций? Пусть время торопится. Что нам за дело? Нам главное , чтобы решенье созрело. Прочесть бы, что в книге записано судеб, – Всё нас по чести там поймёт и рассудит… А время вальсирует по циферблату, – Уходит в песок, как вода, без возврата. 10.10.14. *Тempus, fugit (лат.) – Бег времени

185

* * *

Виденья призраков лукавых вползают змеями в судьбу. Экспромтом правят жизни славой, тревогу вносят и волшбу. И запросто, без декораций, разыгрывают маскарад. Они привыкли появляться, – иронизируют и льстят. И я склоняюсь пред напором, их неожиданных затей. Всё принимаю я без спора, от призраков любых мастей. Я ими скован и испуган, но их трудом заворожён. Дыханье их приносит вьюгу и мысли собирает в стон. 14.10.14.

186

ИНТЕРМЕЦЦО* Между небом и землёю. Между смертью и рожденьем. Между хохотом и плачем раздаётся, беспокоя, молотом сердцебиенья и нисколько не иначе, чтоб дыханию согреться, – интермеццо… Между выдохом и вдохом. Между звуком и словами. Между правды, между ложью раздаётся жизни грохот, застревая меж губами, откровеньем осторожным, чтоб в душе запечатлеться, – интермеццо. Нам всегда необходимо: после солнца быстрый ливень, чтоб душа собрала бисер в паузу, для слитка мысли. 18.10.14. *Intermezzo (итал.) – посредине, пауза.

187

ПРИ ТВОРЧЕСКОМ ЗАТИШЬЕ Сбежало вдохновенье. Не вернуть его мольбой, улыбкой и слезами. Оно прочнее, чем металл и камень, иль думает вступить на новый путь? Ну, не беда. Проваливает пусть. Найдёт ли взрыв страстей и нервных вздохов, и ритмов строй для творчества сполохов, находок в радость и томленья грусть? Поймёт оплошность. Возвратится вновь. Проникнет, извинившись, прямо в душу, шепнёт: «Позвольте ваш покой нарушить, и возбудить дыхание и кровь». 21.10.14.

188

* * *

Недалёк наш маршрут: до метро и назад, – ежедневный обряд… Нам не нужен никто. Слава Богу, вдвоём, – скрыты мы под зонтом… В близоруких глазах непроглядная тьма, – не сойти бы с ума… Мысли заняты тем, чтоб вернуться домой, – остальное, – на кой… Дома книги, компьютер и синий экран, – балагур-графоман… Явно, маятник сломан на наших часах, – холодеющий страх. 25.10.14.

189

* * *

Обязуется ночь принести долгожданный покой, одарить сновиденьем, и счастьем наполнив утробу, в тот ковчег поместить, что построил мифический Ной, чтобы жизнь сохранить от всемирного горя – потопа. Лжива ночь, и меня возвращает к заботе дневной, и я вновь задыхаюсь в плену у людского потопа, нет надежды, что где-то появится праведник Ной, – всюду толпы кишат, ими даже заполнены тропы. Так случилось, увы, или дал указание Бог, чтобы покой не пришёл и скучать не пришлось человеку, чтоб не встретить пустых городов, деревень и дорог, – беспокойна судьба у людей двадцать первого века. 27.10.14.

190

* * * Памяти М.К.

Он был смущён, и торопливой речью хотел успеть все мысли изложить, как будто лишь в минуту человечью вмещалась всех его мгновений нить. Слились вопросы и ответы вместе, казалось, он вот-вот лишится сил, и на полслове оборвётся песня стихов, в которые он мысль свою вложил, комок в гортани прекратит дыханье, и задохнётся исповеди вздох. Я чувствовал, что многое он мог, ещё добавить к устному сказанью. Я видел, как он захлебнулся словом, умолк и сморщил побледневший лоб, и мысленно стихи он вместе сгрёб с гримасою синдрома болевого. Узнал я: он из жизни добровольно ушёл, не напечатав ни строки… Как будто в сердце, битою бейсбольной, ударили в запале игроки. 30.10.14.

191

* * *

Конец тому, что предрекла судьба, предполагает новое начало, и то, что прежде льстило, часто лгало, – осталась без начинки скорлупа. Умерить надо б шаркающий шаг, улыбкой вспомнить прежние соблазны, и смело оглянутся, без боязни, – всё в Лету кануло, – ждёт вечный мрак. Вчерашний день сорвался в никуда, а новый нам несёт свои расклады с иронией язвительного взгляда. Привычка – чушь, одна белиберда. Утешиться, б что видишь белый свет и цирковые фокусы природы, и надышаться вволю кислородом, коль вдруг слеза, то в собственный жилет. 02.11.14.

192

* * *

Мой страх внутри, с душою рядом, в дороге денно и в ночи. Меня он спаивает ядом, хоть и молчит. Преследует незримой тенью, во мне причал себе нашёл. То возбуждённей, то смиренней, он – мой глагол. Нет снадобья, чтоб излечиться, ни в бурной страсти, ни в вине. В его карающей деснице, я в западне. Его отчётливо я слышу, он – боль груди, он – тихий крик. Шипит змеёй, иль юркнет мышью, всегда велик. Он постоянен, он со мною, – мой горький стон, мой зябкий страх. Мне сущностью своей немою готовит крах. 07.11.14.

193

* * *

Я в комнатном квадрате тишины, при ночника мерцании, сплетаю метафор вязь – разнообразных стаю, – они нашёптывают мне, как вещуны. И для меня нет радостней минут, при окруженьи тишины нет блаже, и мысли тонут в призрачном мираже, – я забываю, что часы бегут. Ночь на исходе. Скоро грянет шум, и скомкав тишину, – мою отраду, в окошко бросит суеты снаряды, – конкретно ни в кого, так, – наобум. 11.11.14.

194

* * *

Осень снова явилась, дожди зарядили вслепую, мысли кашей в мозгах, на глазах, поволокой, туман. Всю округу дожди никого не щадя атакуют, и никто не рискнёт перекрыть этой прихоти кран. Правда, изредка, ливень решит отдохнуть от погони, но затем подчеркнёт, кто сегодня хозяин земли. Скорость резко поднимет, и станет намного взбешённей, чтоб растерянно люди, понуро домой побрели. Листопад и дожди, – это осени жёлтой приметы, как с цепи сорвались и пошли в неуёмный разгул. Расплясались по осени спаренным, дружным дуэтом словно адову силу им кто-то в сознанье вдохнул. 14.11.14.

195

* * *

Судили мы отчаянно кто прав, кто виноват, то Авеля, то Каина шпыняли наугад. Забыли: так положено, как повелел Господь, чтоб чувствовалось кожею, хотя бы на щепоть. Простите нас, пожалуйста, за юности задор, за то, что так безжалостно, свершали приговор. Бывали дни наивными раздельно и гуртом, плясали солнце с ливнями, порою кувырком. Теперь душа в сумятице и в мыслях, и в делах, бог весть, куда попятится, швырнёт в озноб и страх. И коль с утра до вечера свой выполним маршрут, без крепкого наречия нас правильно поймут. 18.11.14.

196

* * *

Он идёт, и ему неведом предстоящий сегодня путь, но парят, как Ангелы, следом мысли, чтобы его встряхнуть. Он дошёл до первой развилки, достаёт из кармана лист, – пишет, хлопнувши по затылку, вспомнив что-то, и смотрит вниз, словно ждёт он там подтвержденья, от коряг и колючих трав, своим мыслям благословенья, их советы в стихи вобрав. Как у древних греков когда-то был в почёте Кастальский ключ*, для фантазии небогат он для него он стал – света луч. Дома быстро к столу садится, проверяет шёпотом ритм, чтобы в строчках не заблудиться,, – ими он бумагу бомбит. Предлагает стихов напевность, – благо, рифм невпроворот, и с утра в свою ежедневность, к вдохновенью снова идёт. 21.11.14. *У подножья горы Парнас Кастальский ключ, – источник, из которого поэты черпали себе вдохновенье

197

* * *

Уж вечер. День сполна не дожит, и недосказанность томит, а в окнах серой ночи рожа смешала в мыслях алфавит. Быть может, предстоящей ночью во сне проявится сюжет, и будет явственней и чётче брать, как собака, точный след. Не проще ль отложить на завтра то, что тревожило с утра, и с пробудившимся ландшафтом, в день новый проходить пора. А что сейчас? Жаль, день не дожит, настойчив вечер за окном, невольно надо день итожить, хоть плыл он пополам с грехом. 24.11.14.

198

* * *

Дождь суетится за окном, – размашистой и хлёсткой плёткой в виски стучит прямой наводкой, то тихим темпом, то бегом. Как дятел, он окно долбит, с цепи сорвался он небесной скороговоркой бессловесной. Моё окно – надёжный щит. И спотыкаясь о стекло, он возмущён своим бессильем, в тандеме с ветром он кадрилью стремится сделать мне назло. Устал он и ему впотьмах всё тяжелей, – он начал слепнуть, и перешёл на жалкий лепет с одышкою на виражах. 28.11.14.

199

МОЛЬБЕРТ Мольберт в пыли и паутине, он сморщен, сух и хромоног. Он был необходим картине, но здесь, в углу, он одинок. Бывало, к вечеру, с утра ли, в нём жажда творчества жила. И на пленэре привлекали его олифа и масла. Увы, палитра пересохла, она не чищена давно. И кобальт, умбра, даже охра, лежат, как грязное пятно. Он стар, как друг его, художник, – балласт, нелепость, просто хлам, успеха прежнего заложник, и память лишь, – его бальзам.. 01.12.14.

200

* * *

Затеян новый спор неслаженным дуэтом, с надрывной хрипотцой, как спринтер, длинноног. Назойливый скандал между дождём и ветром, – им наплевать на тех, кто там, внизу, продрог. Кто лидер среди них, кто позади немного, кто должен уступить, амбиции унять? А каждый прёт вперёд, болтливым демагогом, не хочет сократить движений быстрых кладь. Уже который день ведутся эти споры, кто сможет подсказать, как истины достичь? Кто их перекричит, двух шумных бузотёров, чтоб их ударил вмиг молчанья паралич? Все улицы пусты, и ставни скрыли окна, и теменью грозит закутать город ночь. Но спор ещё кипит, Господь их видно проклял, – упрямства своего не могут превозмочь. 04.12.14.

201

* * *

По прямой, где-то на повороте, вверх взлетаем, иль катимся вниз. Нет сомнения ни на йоту, – всё дарует нам жизнь. То с одышкой, то с серой тоскою, все задумки – набросок, эскиз. Но поспешность грозит западнёю, – всё дарует нам жизнь. Мчат галопом мгновенья и годы, не сказать нам судьбе: «Отвяжись!» Не подыщем иного исхода, – всё дарует нам жизнь. Принимаем мы всё без раздумий, неуместны слеза и каприз. Прожужжит наш настойчивый зуммер: «Всё дарует вам жизнь!» 07.12.14.

202

ДРИАДЫ* Живут пугливые дриады, – в листве их постоянный кров. Подальше от людского взгляда, от птиц и ветра – их врагов. Но меж собой, как дамы, вздорны, – им листья создают уют, пока сильны деревьев корни, а после – с корнями умрут… Так мысль моя всегда пугливо пульсирует, пока я жив. И даже времени извивы её не бросят вкось и вкривь. Боюсь лишь, – мысль вдруг наружу швырнёт невысказанность фраз, и загрохочет, и завьюжит, и жизнь моя войдёт в экстаз. Не лучше ль доживать дриадой, и затаиться в полусне. Пока, из скромного наряда, нагрянет тишина ко мне. 12.12.14. * Дриада (латин driadis) – дерево.

203

БУРИМЕ Ветер шутит с волной в воде. Ветер сеет тоску в душе. Как покой отыскать мне, где? На каком поймать вираже. Говорят, – он во всём, везде, – В сновидении, в кураже, В ласке солнца, даже в дожде, Лик свой кутает в паранже. В дружбе верной и во вражде, В спящем тигре, или в уже, – Он сидит в любом типаже Словом, в разной он ерунде. И в безделье он, и в труде, В книгу селится, в стеллаже, Но в какой бы ни был среде, Он, тихоня, настороже. Знаю точно, что ты не святой. Душу мне свою приоткрой, И тогда я узнаю, как Сделать свой решительный шаг. 16.12.14.

204

* * *

Стоит под солнцем деревцо и дарит робкую прохладу, здесь диалог «лицом в лицо», на перекрестье хмурых взглядов. Не из приятных, разговор, в нём выясненье разногласий. Улыбка, слёзы и укор накала страсти не погасят. Взглянули б: осень на дворе, спешит дыханье листопада, и листья в жёлтом янтаре, – увы финал почти угадан. К концу плывёт сентябрьский день, ночь облегченье не приносит, а разговор ушёл в «трень-брень»… А осень что? Смеётся осень. 20.12.14.

205

СЕРЕБРО Серебристое облако взгляд приковало, разрезает лазурь его робкая прыть. И по небу его расплывается жало, словно хочет оно его рассеребрить. Но в пути своём встретилось с мрачною тучей, преградившей дорогу свинцовым бельмом. Знает облако: туча ему не попутчик, и, к тому же, грозится пролиться дождём. В небо облако тихо себя схоронило, чтобы там переждать разухабистый гром. Отдохнуть, и затем уж, со свежею силой, наградить грациозно меня серебром. 23.12.14.

206

* * *

Удивляюсь мыслям, несуразным снам, мельтешащим числам, пролетевшим дням. Канувшее время охладило пыл, может, память дремлет, или свет не мил… Удивляют мысли в яви и во сне, жаль, они повисли на моей весне. Даже сердце глуше, топотом стучит, часто в зной и стужу, с дрожью и навзрыд… Шёпоты я Богу приношу в ночи, верному итогу, чтоб он научил. 26.12.14.

207

* * *

Осень плавает парком каравеллами листьев, ослепительно ярких, удивительно быстрых. Обнимаясь с ветрами, как блаженные кружат, и устав, парусами, отдыхают на лужах. Их судьба в листопаде, но не в том их причуда, осень пристальным взглядом поощряет их удаль. Скорбно ветви склонились, им без листьев тоскливо, беспощадны к ним ливни, тяжело им, – бескрылым. 30.12.14.

208

ГОРОД Город, как чернорабочий, устал, день допоздна пробивался к успеху, день оказался для Города мал, – мало ему было шума и смеха, мало скандалов и стонов, и слёз, воя сирен, колокольного звона, и незамечен был общий хаос в звуках сопрано, басов, баритонов. К вечеру Город желал отдохнуть, – вдруг сновиденья подскажут чего-то, он оклемается к утру чуть-чуть, силы появятся к новому взлёту. Нет, не надейся, повторится вновь то, что веками накапливал Город, – как не мечтай, не проси, не злословь, не изменить его суетный норов. 03.01.15.

209

ДЕНЬ И НОЧЬ Топит ночь дневные страсти, – мысли, планы и надежды. Щегольнуть стремится властью в сновидении безбрежном. Ночи пляски дня негожи – и находки и потери. Не к чему ей их итожить, у неё есть свой критерий. Планы мыслей, радость встречи и мечты из хрупких кружев, и скандалы в просторечье, – всё дыханьем ночь разрушит. Что же утром? Свежесть утра распылит проделки ночи. Разорвав ночные путы, окунёт судьбу в денёчек. 04.01.15.

210

ФРЕСКА Плывёт из мрака лик Гекаты,* при чародействе сновиденья. Мысль, сокращаясь от волненья, шагреневою кожей сжата. Плоть мечется из жара в холод, теряя смысл воображенья. Но час ночной на грани тленья, и воздух свежестью расколот. Всё в ожидании рассвета, лениво началось движенье. И голову саднят решенья, забыв законы этикета. А с потолка автограф мысли татуированным мерцаньем настраивает на желанье, не окончательно, – эскизно. Сжевали будни спешно, дерзко всё чародейство сновиденья. Но навевает вдохновенье восходом солнца в небо, фреска. 08.01.15. *Геката – богиня мрака.

211

ДЫХАНЬЕ КРОН… Дыханье крон, взволнованных от страсти, при натиске настойчивого ветра, который шёпот расточает щедро, и листопадом обещает счастье… Им не мешают шум толпы и птицы, и солнце их обходит стороною, ночами им комфортно под луною, не просят у дождя они напиться. Для счастья людям безразличен ветер, не нужен шёпот им для обольщенья, лишь учащённое сердцебиенье, да взгляды, полные любви отметин. 09.01.15.

212

* * *

О, как тревожен мне температуры минус! Напоминает он, что осень позади. За стёклами окон летит простуды вирус. Вот-вот сорвутся вниз беспечные дожди. Я поднял воротник, ушёл в берет поглубже. К брусчатке пригвоздил ногой осенний лист. Куда ни брошу взгляд, везде сверкают лужи. И не найти тепла, а ветер норовист. Обратный к дому путь мне преграждает осень Несмелой суетой и ветра болтовнёй, Сумятицу в мозги и в рассужденья вносит, Незримо целый день руководит тоской. А ртутный столб судьбы ползёт всё ниже, ниже, И тащит переход из осени к зиме. Погодой он столь откровенно движет, Хоть знает, что она всегда в своём уме. 14.01.15..

213

* * *

Тень по ветру игриво пляшет в ночном просторе. По всем углам она бродяжит, гипнотизёрит. Две ивы шепчутся об этом, как две подруги. А тень рисует силуэтом прыжки и трюки. Душой преодолев волненье, нахмурив брови, стараюсь победить сомненье, стать с тенью вровень. Хочу заполучить совет я у хитрой тени. Она в ответ: «Спеши за ветром, в нём вдохновенье, и не старайся снизить скорость, скостить дорогу. Вся жизнь – спектакль, все – актёры, до некролога»». 17.01.15.

214

ЗА ГРАНЬЮ За гранью, у края забвенья, поплыл круглосуточный сон. Внушение, наважденье, в которое вздох погружён. Провал. Пустота. Заклинанье тоски. Ни улыбок, ни слёз. Прощание. Шорох гортани, – сознанье погасло. Наркоз. Забвение. Сердцебиенье. бессмысленно просьбу нести. Туман. Силуэты. Моленье. Дыханье не перевести. Слова разлетелись по фразам, до боли правдивы они. Они не подвержены казням, как годы, мгновенья и дни. 20.01.15.

215

* * *

Воскресенье. Сонный город. Осень. Пасмурно. Дождит. По аллее ходит ворон, он добычу сторожит. Отдыхает даже ветер. Он устал летать и выть. Он в осеннем желтоцвете растерял дыханья прыть. Никого во всей округе. Завершился листопад. Только малые пичуги на ветвях спокойно спят. Ворон требует признанья. Чтоб напомнить о себе, каркнет нервно заклинанье, в подтвержденье похвальбе. Вечно голоден, но важен. Лужу клюнет, глаз прикрыв. Вот в таком хронометраже длится осени мотив. 24.01.15.

216

* * *

Сероватого тумана копоть заслонила лучезарье неба. Тишина не пропускает ропот, – шёпоты признанья, шорох стебля. Только где-то, на краю чащобы, крошечной пичуги слабый щебет… Жизнь отдыхает от галопа, но не исключает мыслей трепет. 26.01.15.

217

КРЫЛАТЫЙ ВЕТЕР Крылатый ветер уносит пыль, блаженно мчится и не утихнет. Того, кто лёгок, введёт в кадриль, то осторожно, то слишком лихо. Он собирает обрывки фраз и всхлипы стонов, и звуки жалоб. Находит с ними прямую связь, одних голубит, других – ужалит. Срывает шляпы он на ходу, и бойко треплет всем шевелюры. Он словно в вечном плывёт бреду, но бедокурит уж чересчур он. Так ненасытен всегда, во всём, что может тяжесть швырнуть в дыханье. Он в тесной дружбе со сквозняком, дарить простуду, – его призванье. Как зачастую незваный гость, – глубоким тайнам немой свидетель. Быстрее птицы глотает кросс, – наш вечный спутник, крылатый ветер. 30.01.15.

218

* * *

Сжевала суета ночную тишину, и погасила сказку сновиденья, свою всем навязала точку зренья, – все оказались у неё в плену. В другую сущность всех забросила судьба по суеты пугливому настрою – от похвалы до крика с мордобоем, с три короба соврав, хоть ложь груба. Пронзило током всех мечтанье об одном: скорей бы ночь со сказочным сюжетом, ночь ярче дня, – пусть тот ликует светом, – погасит тишина дневной содом. 03.02.15.

219

* * *

Всех охватывает трепет: время мчит, Бог весть, куда. И друг к дружке ловко лепит сутки, месяцы, года. И порой потешно воет, – не поймаешь, хоть умри. Но не хочет, и не стоит заглянуть в календари. Падают листки там стаей, – влево, вправо. – невпопад. Молодость в тиски сжимают, старость хворями частят. «Почему, скажи мне, время, ты срываешься с цепи? Плавно опустись на землю, не беснуйся, не вопи». «Не могу, – в ответ, оскалясь, признаётся мне оно, – хоть и много мне осталось, всё ж я время, – не бревно. Многое хочу увидеть, многое постичь хочу, не смогу всего я, сидя, и поэтому лечу». Так что, беспокойства трепет не мешает превозмочь. Пусть оно судьбу зацепит, и меняет день на ночь. 05.02.15.

220

* * *

Дождь пробежал рысцой, как жеребёнок, и легче стало думать и дышать. Рассветный луч был быстр, лёгок, тонок, началом дня, – его явил он стать. И возбудив дремавшую бумагу, мгновенно с губ вспорхнул воздушный стих. Самодовольно, просто, без напрягу, – он точен был, ясней поэм иных. С игривым скрипом там, – непринуждённо, как дождь, рысцой неслось моё перо. Не жеребёнком, а упряжкой конной, под музыку Равеля в «Болеро». 08.02.15.

221

* * *

Не любят пауз мысли-непоседы, ответ желают выплеснуть в словах. Летят предположений самоцветы, без ухищрений, сразу, второпях. Им невтерпёж. Их гонит мозг рутинный, и вот они в горячечном бреду швыряют обвиненья беспричинно, короткой фразой, резко, на лету. А после что? Им это знать не надо, – последствий боль и отношений крах, и дрожь ресниц потупленного взгляда, кристалл слезы, как рана, на губах. 11.02.15.

222

* * *

Захлёстывает пик печали, когда удача невозможна, и призрак финиша ночами свои натягивает вожжи. С печалью мы плетёмся в ногу, хоть спотыкаясь о напасти, чтоб только выйти на дорогу, где, мнится, повстречаем счастье. Не стоит ёрничать, кривиться, – печаль, мол, старости диагноз, она меняет мысли, лица, но никогда не будет в тягость. Случалось многое похуже: от обмороков к бездыханью, и чувство, что ты ниже лужи, иль площадной заплёван бранью. 14.02.15.

223

* * *

Печаль обычно молчалива, и не поддержит слабый вздох, но прячет жало, как огниво, и может высекать сполох. Хитро, уверено, спесиво в душе своей таит подвох, и возбуждается ретиво, – что колокол при ней оглох. Она настроена пытливо, но самый крошечный намёк сумеет накрепко, как ливень, внести в молчанье монолог. Расчётливо, но бережливо шлифует тайну между строк, дожить желает, – может, вывод молчанью сделает сам Бог. 18.02.15.

224

* * *

Я душе приказываю: трогай, – ты прошла ещё не всю дорогу. Ожидай, хоть изредка, удачу, помни, что она порой циркачит. Мозаичной кладкой, по кусочкам, выстроит душе судьбу, по строчкам. Но чтоб не нарушилось дыханье, Будь, душа, точна, как завещанье. А пока приказываю: трогай до конца, до точки эпилога. 24.02.15.

225

* * *

Доигрались. Рассыпались ноты, беспорядочны звуки, нашей общей судьбы обороты поубавили трюки. От трезвучий минорного лада нет следа и в помине. Затаённость открытого взгляда затуманена сплином. Но мажорная субдоминанта, раз в неделю – не чаще, неожиданнейшим бриллиантом засверкает щемяще. Доигрались. Ничто ведь не вечно, всё нам нынче не кстати, – ни молитва и ни семисвечник не откроют объятий. 37.02.15.

226

ОБЛАКА Лениво облака плывут сквозь синь небесного пространства. Ведь их изменчивый маршрут не переносит постоянства. Плывут грядою или врозь, обходят стороною тучи, а ночью даже россыпь звёзд, днём не зацепят тонкий лучик. Они всегда горды собой, в своём величье серебристом. И не меняют свой настрой, – бросать на землю кобальт чистый. Для всех. – спокойствия пример, – им не страшны раскаты грома. Они над миром держат верх, и нет нисколько в том апломба. 02.03.15.

227

ЛУЖА Лужу морщит неразборчивый ветер, луже приятно, что кто-то заметил, как ей тоскливо. Вздрогнула лужа, водой заплескала, может быть это романа начало, – явится ливень? Свежую воду, подарит он луже, и разогреет в осеннюю стужу, – пусть на мгновенье. Озером лужа себя возомнила, мысли придали ей новую силу, жаль, только тенью… Вырос откуда-то дворник с метлою лужу размазал. – бывает такое, – это обычно. Так и со счастьем. – появится ветер, чаще во сне, улетит на рассвете искрой от спички. 04.03.15.

228

ВЕДУТСЯ ДНЕВНИКИ… Ведутся дневники, чтоб сохранить слова, – конкретность разных встреч, движенье мысли, чтобы мгновения косые жернова не перемалывали дни и числа. Ведь солнце золотом, швыряя вниз лучи, не сможет там их удержать навечно, а тонкий фитилёк, задумчивой свечи рассчитан только, на интимный вечер. Мы к дневникам затем вернёмся невзначай, перелистаем прошлого минуты, напомнят нам они то радость, то печаль, где сказкой ночь была, но былью – утро. 07.03.15.

229

* * *

Гнездятся в воздухе слова, но мысль не хочет притаиться. Она желает на страницу рассыпать зёрна волшебства. Пульсирует, трещит в висках, и обессилено, в истоме, уже, почти что на изломе, овладевает ею страх. Ведь знает: в мозговых штормах её ничто не восстановит, – она погаснет второпях, и лишь поэт насупит брови, и горько скажет «Я – болван, не выполнил её желанья, забыл, что мысль – не бумеранг». И сам себя придавит бранью. 11.03.15.

230

* * * На скорости летящих дней, когда вокруг столпотворенье, и каждый миг меняет мненье, не знаешь, – чьё из них верней. В сумбуре мыслей, второпях, неверное придёт решенье, – подскажет шёпот вдохновенья, как укротить судьбы замах. Сон отступает, и рассвет откроет дню свои объятья, но не могу никак понять я, – всё наяву иль ночи бред? День, не имея тормозов, швыряет в новые волненья, доводит до сердцебиенья, заполнив сутки до краёв. 15.03.15.

231

МЕЖДУ СТРОЧЕК Не старайтесь между строчек, баттерфляем или кролем, плыть по волнам дня и ночи, стать весьма самодовольным. Обмануть мечты и грёзы, укротить воображенье, получить заряда дозу музыкой сердцебиенья. Многолетняя сноровка выпорхнет из мысли сразу, запоёт подтекстом ловко мудрою латинской фразой: «Inter verbum», – между строчек, на мгновенье озадачит. прогрохочет пульс височный: «Чепуха всё, чушь собачья!» 18.03.15.

232

* * *

Мне часто кажется, покой подобен умиротворенью, как куст под слёзною росой, как соловей, устав от пенья. Мне часто кажется, что ночь не хочет с днём найти созвучье, чтоб мрачной тишине помочь тоску на душу нахлобучить. Покой на то и есть покой, чтоб исключить желанье крика, чтоб смочь наедине с собой в непозволительное вникнуть. Но не всегда покой мне в масть, с догадками немого тона, его навязчивая власть не снимет боль и привкус стона. 22.03.15.

233

* * *

Мысль всегда опережает слово. Мысль редактирует язык, хоть слова сорваться с уст готовы, закрепиться шанс их невелик. Мысли мчат настойчиво и хлёстко, разогнав сомненья по пути, как актёр, что в зал спешит с подмостков ярче роль свою преподнести. Продолжается работа мыслей долго, но рассеянный склероз, вдруг спонтанно, в мозг чего-то впрыснет, мысли в жидкий превратив навоз. 25.03.15.

234

* * *

Мы круглосуточно пьём воздух, когда он чист, иль загрязнён. Он напряжён, коль виртуозно с ним ветер свой несёт жаргон. Но и тогда, весьма беспечен, необходим, как хлеб и соль. Он нами весь очеловечен, над ним не властвует контроль. И если мы дышать не в силах, он сокращает свой круиз. Увидев, – смерть уж заклеймила, и в вакууме тает жизнь. 28.03.15.

235

* * *

Метрический размер стиха, как флаг он реет над сюжетом, и слов случайных шелуха не возмутит его при этом. В стихе мистический туман, мысль просочится незаметно, она. как чистый бриллиант, текст очарует ярким светом. И понеслось. Рука летит вдоль по бумаге, без антракта, и, задыхаясь, алфавит смешает ямб, хорей и дактиль. Ни звук на слух, ни глазомер не сдержат текстовой фактуры. Стиха метрический размер рассыплется, как от абсурда. 31.03.15.

236

* * *

Мой сон, мой поводырь то в Рай, то в Ад, в Чистилище позволил передышку. Я жду в нём сновидения интрижку, – накал любви иль шумный маскарад. Вергилий рядом и угрюмый Дант идут, – их путь в десятки километров. Тишь царствует, – ни шороха, ни ветра, лишь мерный храп уставших горожан. Тут распростёрся шумный город Лимб. Заснули даже барды и бродяги, а на земле, объедки снеди, фляги, – всё усыпили песни нежных нимф. Но, вот уж утро. Колокольный звон, и суета вчерашняя всё та же… Ночь позади. Какие персонажи! Их всех мне подарил прекрасный сон. 03.04.15.

237

* * *

Агонизирует строка, – зависла мысль на полуслове, а прежде ведь была легка, был диалог в её основе. Ритмический и дерзкий слог, и в воздухе парили звуки, – бокалов звон или гудок, при шутке, даже при испуге. Не паралич, всего лишь грипп, агонизирует, бедняга, и издаёт протяжный хрип, но он не соблазнит бумагу. 06.04.15.

238

ТРЁХМЕРНОСТЬ. (РАЙ, ЧИСТИЛИЩЕ, АД)

Paradiso. Purgaterio. Inferno, – перепадами на жизненном пути. Хоть они между собой не соразмерны, ни один из них не обойти. Paradiso, – это призрачное счастье, в сновидение ворвалось, как мечта, как букет улыбок, пышных и цветастых, как неподведённая черта. Purgaterio избавит от напастей, чтобы к жизни не утратить интерес, и от пагубной оберегает страсти, и чтоб занимало всё окрест. А Inferno напоследок скажет: «Баста!» и отправит в обиталище грехов, там навстречу выйдет ядовитый аспид, средь убийц, ублюдков и воров. Paradiso. Purgaterio. Inferno, – в них ступени человеческой судьбы, измерения и здесь, увы, трёхмерны, в мире лжи и злобы, и пальбы. 10.04.15.

239

* * *

Когда по вечерам затихнут ветра трели, и в небе поплывёт настойчиво луна, и ждут мужчин уже согретые постели, и долгожданная повиснет тишина, тогда, как вихрь, всех закружит сновиденье, смягчит оно накал забот и суеты, и в новом ритме запоёт сердцебиенье, тогда преграды дня покажутся просты. И лишь седой поэт поймёт, – настало время, пока царит покой, пока ещё он жив, рукою поспешить и с мыслями в тандеме душою завершить свой творческий порыв. И строки-рысаки несутся прямо к цели, чтоб сразу ж изложить ворвавшийся сюжет, они, невидимые, множатся доселе, – столбцы ритмичных строф, спеша за мыслью вслед. 15.04.15.

240

* * *

Природа каждый день меняет цвет и запах, – вчера был воздух сух, сегодня – влажен, свеж. Вчера был тих Восток, сегодня – шумен Запад, на неба пелене дождю открылась брешь. Природы перепад, как время, неизменен, неважно – мир царит, или гремит война. Возникнет перепад, и тут же набекрень он, природу повернёт, – она воспалена. Но и тогда мы с ней, до мелочей, согласны, и не страшат скачки её метаморфоз. А перепады – лишь игривые гримасы, мгновенья аллерген, иль слабый токсикоз. 18.04.15.

241

* * *

Я в недрах памяти храню несметный клад, – лежит он в ней в углу, – недвижим он и пылен, но я уверен, – он живуч и многокрылен, лишь стоит на него мне обратить свой взгляд. Таится в нём клубок неразрешимых тем, всегда на стрёме он, и вот он встрепенётся, чтоб выплеснуть в судьбу свой водопад эмоций, напомнить о себе, что жив он, хоть и нем. Но я его страшусь. – он держит верный след того, что было мне и кстати, и некстати, – тогда был мысли взлёт, и времени расцвет, – они то радуют теперь, то лихорадят. 21.04.15.

242

* * *

Тороплюсь, как всегда поутру в заоконную осень. Мне мелодию плавно несёт нотный стан проводов. Вместе с шумом листвы, это яркое звонкоголосье, мне приносит незримым смычком повелитель ветров. В них в одно собрались и мечты, и надежды, и страсти. Слов нельзя уловить, – перелив «а капелло» звучит. И я весь подчинён заоконной бушующей власти, чта зовёт за собой, притянувши меня, как магнит. Я застыл у окна, никуда торопиться не надо. Осень держит в тисках, – я надолго к окну пригвождён, к тем аккордам её, – к высоте музыкального лада. Здесь судьбу я свою с удовольствием ставлю на кон. 24.04.15

243

НЕМАЯ ФРАЗА Смеркается. Заря ушла за тучу, и небосвод на город бросил темь. Мне не найти нигде покоя лучше, чтоб отдохнуть от переклички тем. Но в памяти висит немая фраза, скребёт гортань и застилает взор. Несёт упрёк, – в нём горечь и сарказм, всё это чепуха, – нелепый вздор. Немую фразу отложу на завтра, а там начну я с чистого листа. Он принесёт значительную правку, и новым станет жизнь налита. Забуду фразу, но она нагрянет без спроса, чтоб остаться насовсем. Настойчивостью душу мне изранит, и так же, как она, я стану нем. 27.04.15.

244

* * *

Дня толчею хоронит тишина, ночь обещает утолить усталость, и раскрывает мне объятья сна, на время, что для отдыха осталось. День сразу же из памяти уплыл, и мысли подчинились сновиденью, оно покоем охладило пыл, своей обволокло блаженной ленью. Но карандаш на столике ночном, заставил записать ночные страсти, – я знал всегда, что был он языкастым, – желаний тайных стал проводником. А поутру, читая этот бред, догадываюсь, – ночь была нелепа, хотя в душе ещё остался трепет, – не нахожу я на него ответ. И всё-таки, я ожидаю ночь, – её волшебное прикосновенье, чтобы она сумела уволочь меня опять в такое сновиденье. 30.04.15.

245

* * *

Природа! Может быть, ты потеряла разум, – явления свои ты не берёшь в расчёт. Ты хочешь, чтобы каждый, был всерьёз наказан, кто напролом идёт стремительно вперёд. С тобою никому тягаться не под силу, – ты в дружбе с солнцем, ты способна на жару. Потом взбредёт тебе послать вдогонку ливень, и мир вовлечь в свою безумную игру. И только ветра бег способен взбудоражить, и изменить твоих замашек календарь. Тебе в партнёры он легко себя навяжет, – предложит свой апрель, и упразднит январь. И робко сникнешь ты, как раб пред властелином, безропотно сдержав свой непокорный нрав. И это на века, и стало уж инстинктом, или тебе судьба определила штраф. 02.05.15.

246

ЗАРИСОВКА Мраком хвойный лес застыл. Впереди берёзок стая, ослепительно блистают, – их стволы в мазках белил. Листья треплет робкий бриз. Хвое недоступен ветер, вот и осень в желтоцвете, – дождь на облаке повис. В лес дорога заперта. Так со мной бывает вечно, что погода бессердечно, гасит чистый цвет холста. 07.05.15.

247

ДИАЛОГИ С ВЕТРОМ Наши с ветром диалоги постоянно интересны. На скамье и по дороге то серьёзны, то бурлескны. Возмущенье, свист и шёпот нам понятны, с полузвука. Текст порой бросает в штопор, и смолкает с перепуга. Но дыхание наладив, продолжаем диалоги. Все, без сбоя, в звукоряде, с выводами в эпилоге. Насыщаемся друг другом, – собеседники, – что надо. Воздаём всем по заслугам, с вкусом терпким аромата. Не летят слова на ветер, – остаются в подсознанье. В нашем суетном дуэте, композиция в ответе скреплена волнений тканью. 10.05.15.

248

ДИАЛОГИ С СОБОЙ Мгновенья, звуки и слова я вспоминаю по крупицам, волшебно, как перо жар-птицы, без разночтений, плутовства, пусть закружится голова, – всё в диалоге пригодится. Себя пытаю: «Помнишь, То, иль может, Это – если строго, ведь было всяких всячин много, запомни: память – решето, не обязательна, на сто, отринув близость эпилога. Опомнись! Хоть и путь тернист, ведь нынешней весне раздолье, встречай её ты хлебом-солью, прозрачен воздух, как батист, к тому же жизнь имеет смысл, – забудь о старости и боли. О смерти, попросту, грешно и думать может даже рано, твори из жизни балагана своё весёлое кино, и не валяйся, как бревно. А смерть сама придёт, нежданно». 13.05.15.

249

ГЕРАНЬ На подоконнике вазон кичится киновари блеском. Не может ночь за занавеской угомонить его разгон. Творит геранью чудеса с издёвкой хитрою, упрямо. Его излученности гамма вползает в душу и в глаза. Не замечаю: ночь ли, день, зима на улице иль осень, хоть цвет герани стал несносен, запомнил, – я её мишень, и более – одна герань есть, – остальное, между прочим. Она способна, коль захочет, переступить любую грань. 17.05.15.

250

АПРЕЛЬ, 15-го ГОДА Что апрель? Целый месяц сюрпризит, дождь врывается в солнце и снег. Безвозмездно эту коллизию, окунает во времени бег. Он весну тормозит за облаком, – ох. совсем неудобно ей там, ведь она всем нутром и обликом рвётся в парки, к лесам и лугам. Ожидают весну с нетерпеньем, в мыслях нить к ней хотят протянуть, напрягая свой слух и зрение, – жаждут выпить глотками весну. Для меня время года неважно, только б встретить побольше дорог, их осилить, запомнив каждую, и чтоб это позволил мне Бог. 29.05.15

251

ЛОГИКА ПАРАЛЛЕЛЕЙ Пусть логика архаична, и даже пусть алогична, будто в сумбуре слов. Вертит её так и этак, но путь параллелей меток, как на чашах весов. Всегда параллелей пара бежит от перпендикуляра – это как «дважды два». Шаткое их равновесье, где-то меж лестью и местью. – чушь, словно «трын-трава». Вопль «ау» и кончина, слиты судьбой воедино, сколько ни восставай. Взлёты, прыжки и паденья ритмами сердцебиенья, – бьют, порой, через край. Вздохи, свиданья, разлуки, пляски под солнцем и вьюги, нам придётся пройти. Завтрак, обеды и ужин, будут то лучше, то хуже. – точно, как ассорти. Замри, не дыши, иль трогай, ты под контролем у Бога, – это не забывай! Без всяческой канители, по логике параллелей, отправит он в Ад иль в Рай. 01.06.15.

252

УДАЧА Удача! Ты ко мне приходишь крайне редко, и чтоб твоя совсем не оборвалась нить, я сразу взял тебя в компьютер, на заметку, чтоб память не смогла тебя искоренить. Порою, я ворчу, что мне ты непотребна, – ты вздох нелепости, что вдруг сорвался с уст, но всё же для меня была ты так целебна, пусть даже лживою, или забавной пусть. Сомненье пролетит. всё возвратив на место, дыханье чистое уравновесит быт, но после никогда ни возгласом, ни жестом, удача, твой приход, меня не восхитит. 05.06.15.

253

ВРЕМЯ Смешало Время в винегрет мгновенья, реплики и числа, и мчится, прошлому вослед, меняя взгляд, ломая мысли. И приняв роль поводыря, с рождения до самой смерти, от января до декабря, судьбою нашей смело вертит. Когда усталость валит с ног, событья гаснут, тонут темы, оборван важный диалог, без остановки мчится Время. И не осмелится никто ему перебежать дорогу, просеять Время в решето, все помнят: Время длинноного. 08.06.15.

254

* * *

Я пытаюсь научиться жить спокойно, мир устроить между телом и душой, погасить в мозгах бессмысленную бойню, что годами отнимает мой покой. Я признаюсь, – удаётся мне не часто завершить с успехом этот нудный труд, к сожаленью, над мозгами я не властен, вереницы мыслей в голову плывут. Нескончаема их дерзкая обойма, безотказен и вместителен ковчег… Никогда мне не придётся жить спокойно, уж такой я невезучий человек. 11.06.15.

255

НОЧЬ Над тишиною улиц ночь распростёрла крылья. Фонарь лишь раздражает мигающим бельмом. Аккорды фортепьяно звучат вполне умильно. Дыханье ветра робко бытует за окном. Вот запоздалый путник асфальт скребёт подошвой. Он. явно, заблудился средь мыслей суеты. Свой день в корзину жизни им безвозвратно брошен. Он в воротник упрятал бессмысленность тщеты. А ночь плывёт наощупь по перспективе улиц. Ей путника тревоги в раздумьях нипочём. При крупных неудачах она б не встрепенулась. Она обычным темпом сухим плывёт ручьём. 14.06.15.

256

КАПЛИ ДОЖДЯ А капли дождя затевают бессмысленный спор: Куда угодить, где найти им уютную пристань? Когда облака снаряжали на землю, с тех пор Их спор возникал, становился в дороге, неистов. Окончен маршрут. Тут их ждут и асфальт, и сады, Их головы ждут, в суете закруживших, прохожих. И капли летят, позабыв о причинах вражды. Пора им вздохнуть. и полёт, наконец, подытожить. Но капля одна умудрилась присесть на очки Мечтателю, что восхищённо воззрился на небо. Он в капле увидел прозрачных цветов лепестки, Что облако людям послало любви на потребу. 17.06.15

257

ОСЕНЬ, ТОЛЬКО ОНА… Осень, только её, подарите мне жёлтую осень, чтобы в золоте вся от верхушек была до корней. Чтоб она восхищала обилием солнечных блёсен, самоцветом, сверкающим в каплях осенних дождей. Осень, только она вдохновенье несёт и отраду, и поэтому жду, я её с нетерпеньем приход. Жду присущего ей, удивительного маскарада, – я её распишу, чтобы дни не летели вразброд. Осень, только она пусть порою. шалит непогода, – ливень шумом вспугнёт, или ветер шмыгнёт под пальто, или тучи погасят на миг полотно небосвода. – я от осени не отрекусь никогда, ни за что. Осень, только её, – не желаю иного подарка, всё другое окажется ниже пустой чепухи. Я люблю в тишине, набело, без единой помарки, об увиденном сразу сочинять вечерами стихи. 20.06.15.

258

* * *

Бумаги лист на тумбе прикроватной, – он терпелив, вниманья ждёт к себе, он убеждён: всё в жизни вероятно, в судьбе Поэта и в его судьбе. Уже сюжет владеет головою, – как изложить, чтоб был доволен лист, и доказать, что он чего-то стоит, и под пером, в тоске бы не раскис? Как ритм, впопыхах бы, не нарушить, чтоб строфика годилась для стиха, читатель ощутил Поэта душу, в слова б не просочилась чепуха? Созвучья рифм уж мысленно готовы. – напористы, почти точны всегда, они стиху подспорье и основа, лишь подготовлена была б среда. 24.06.15.

259

* * *

Заблудился в трёх соснах, – вот, ещё незадача. Здесь нашёл я свой остров, и свободу, впридачу. Неразгаданный ребус… Растопырив ладони, вижу ясное небо, слышу грай я вороний. Ни врага, и ни друга, мыслей – ровно на щепоть. Состоянью досуга подчиняюсь я слепо. Мне мгновения вдосталь, – перерыв от хаоса… Заблудиться в трёх соснах удивительно просто. 27.06.15.

260

* * *

Ах, ветер! Что-то приутих, – грустит, бедняга, в поднебесье, и ждёт, понадобится если, распляшется и станет лих. Тогда вовсю покажет прыть, – он засвистит, завоет волком, всё выполняя с чувством, с толком, отринув всякую бесстыдь. Величье ясно подчеркнёт своей растрёпанною прядью, и с очевидной вероятью, вам мысли разнесёт вразброд. Как, без него? Сожмёт тоска. – душою будет верховодить, в неё впорхнёт без спросу, вроде, и задохнётся у виска. 30.06.15.

261

ЯЗЫК В помощь мыслям, между прочим, чтоб озвучить их тайник, есть всегда, без многоточий, замечательный язык. И свободно, без натуги, языку благодаря, мы вращаем жизни флюгер с января до декабря. Содержательный и ёмкий наш безудержный язык. то он стелется позёмкой, то остёр он. словно штык, то одышка у бедняги, то летит он, невесом, то он лает, как дворняги, то несётся напролом. Или вдруг такое скажет, что вокруг переполох, распоясается в раже. – хочется, чтоб он отсох. Властно отдаёт приказы, наболтает чепухи, и войдя в конец, в экстаз он, заплетается в стихи. Пробуждает среди ночи, но и здесь необходим. Хоть порою, нам невмочь он, но мы водим дружбу с ним.. 03.07.15.

262

* * *

«Пути Господни неисповедимы!» Они ведут вслепую в неизвестность,. По ним идти загадочно и лестно. увы, они порой проносят мимо. «Пути Господни неисповедимы!» напоминают, что на троне Вечность. Но время торопливо. Быстротечно Несётся, и всегда неисправимо. «Пути Господни неисповедимы!» Молчат, – что на «сегодня», «завтра», «после»? Кем нам сюрприз нежданный будет послан? Как сделать измененья коренными? Что солнце, гром и молния, и ливни. – Что по пути судьба нам изваяла, Ведь, всё равно, достигнуто так мало. «Пути Господни неисповедимы!» 06.07.15.

263

* * *

Луна глядит с ехидцей и прищуром, интриг полна, затеять видно хочет шуры-муры, со мной она. Свою мне излагает небылицу, при рандеву, и убеждает, – это мне не снится, всё наяву. Из облака не прошенным курьером, слегка пьяня, ныряет в сновидения пещеру, с собой маня: «Давай по небу еженощно шляться, вниз сеять бред, приму я образ феи, ты – паяца, за мною вслед». По небу с нею шляться? Вот так дело, с моей луной. Здесь. на земле, безумно надоело, – да и на кой… 10.07.15.

264

* * *

Слова расплёсканы по полю листа бумаги. Колдовство. И наигравшись рифмой вволю, всем огрызнулись: «Каково!» Подобные кордебалету, их не остановить пером, помчались строчки по сюжету. Поэт здесь, явно, не причём, он теребит бумагу нервно, она ж с издёвкой суеты играет со стиха размером, тщету рифмуя и мечты. 14.07.15.

265

ОСАННА Дню, что пришёл и канул в ночь без сожаления, без вздоха, как надоевшая эпоха, – он, как вчерашний был, точь-в-точь, блаженно отойдя в нирвану осанна! Ночам. что мирно протекли, без откровений, без надежды, без помыслов, сквозь сон мятежный, как догорают фитили, закончив жизнь бездыханно, осанна! Потерям и находкам дня, по неудавшимся дорогам, по не возникшим диалогам, пытаясь соблазнить меня, несостоявшимся романам, осанна! Всему, что послано судьбой тем, кто шагает с нею в ногу, до выдоха. до эпилога идя дорогою прямой, без хитростей и без обмана,… осанна! 18.07.15.

266

ОГЛАВЛЕНИЕ Вот тени косые домов… На грани поражений… Графика звуков Скорость времени В театре Ветер молод был и гулок… Я видел во сне… Кто стоит наверху… Дань экспрессионизму «Мани-такел-фарес» Сонет безысходности Улицы В зеркалах Образ звука Я – странник осени… Угомонился шумный день… Общая философия Две рифмы Тоскливый вечер нервно… Канон и догма То время… Тишина погасила крик… Ветер ищет плечи, лица… Замысловатостью загадки… Дни бегут быстрее челнока… Легенда Есть в жизни два пути… Мой жребий Тишина. Скука… Постепенно приходит… Памяти друга Монохромное небо… Adagio Allegro

267

4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37

Августовский ливень Портрет в офорте Наречия Нет лучше музыки… Неважно, стихи или прозу… Чертовщина Гербарий Ах, какая, признаюсь… Балласт Первый осенний дождь

Ода августу Меняются время и лица… Продольно и поперечно Не по Эвклиду Круговорот Слова. не просто сочетанья… Рассказ Бунт тишины Аллея Ловлю лукавый взгляд луны… Тень, как женщина… О той весне Карлик Зачин осени диптих Как непредсказуема… Небесный пейзаж Погромыхивал гром… Кручу своё «salto-mortale» Записка Ноябрьские дожди Осень кутает в тумане… Противоречия Спешу вперёд. Бог весть… Вьюга Летаргический сон Повторами тончайшего изыска… Spleen Читатели стихов… Семейные куплеты Пишу вам. чтобы… Свалиться в мгновенье…

268

38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79

Вот облака... Ведуньей-колдуньей… Элегия Памяти Ходасевича Надуманность, дерзость… Он трещит как сверчок Ритм мыслей Интуиция Стенограмма Диалоги с тенью Промелькнуло, пробежало… Привычно пред рассветом… Не спеши ни за кем… Протекал у дороги… Вечер ветер весь выпил… Кресло свои распахнуло… Не поверите, ну, и пусть… Мысли спешат друг за другом… Упрочить то, что… Утренний монолог Я разучился удивляться Хоть сложно кульбитом… Старый шут Помыслы заволокло… Бесконечность Молчание Осенняя полусказка Моя мечта Аплодисменты рам оконных… Недосмотренный сон В туман закутан… Я брожу по белу свету… Самоиронизмы Памяти поэта Деревья на дома… Насилие чтением Совесть дрожит… Этюд ночи. Тоска хитра.. Проходят месяцы и годы… Ода погоде Настороженность от звука…

269

80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 91 92 93 94 95 96 97 98 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 118 119 120

Этюд дня Всё принимать… Этюд настроения Этюд выбора Канделябры каштанов… Пыль Скрипичная феерия Автографы Переборы Я не желаю вновь… Некто носится по улицам… Анапест Аминь! Джокер Ещё о зеркалах Перебои текста Факелы глаз Все в доме спят… Вот снег очищенья… Груз страха Горизонт Ветер мчится… Посвящение времени Мы все уйдём… Я с мыслями всегда… Бронхитное дыханье ветра… Напасть Мне вовсе не наскучило… Заблудившийся сюжет Стрелки спешат… Шепчу я письма устные… Энергия стиха Ветер словно сошёл с ума… Быль Строки прощания… Мчится непоседа-ветер… На исходе лета Озёрный мотив Ощущения Я за временем не поспеваю… Флажолет Лечу. Срываюсь камнем…

270

121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162

Ночной карнавал Жара Луч Двойник Зной Суета Пройти по утопической дороге… Поэты молятся стихами… Просроченное время Безмолвие Моя тоска Вот, полумрак… Я утомился ленью… Течение дня (элегия) Лирический этюд В ночь погляди… Из окна Расплескалась душа… Настроение Как прекрасно, согласитесь… Баллада звуков Стансы мгновений Tempus fugit Виденья призраков лукавых… Интермеццо При творческом затишье Недалёк наш маршрут… Обязуется ночь принести… Он был смущён… Конец тому… Мой страх внутри… Я в комнатном квадрате… Осень снова явилась… Судили мы отчаянно… Он идёт и ему неведом… Уж вечер. День сполна не дожит… Дождь суетится за окном… Мольберт Затеян новый спор… По прямой… Дриады Буриме

271

163 164 165 166 167 168 169 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204

Стоит под солнцем деревцо… Серебро Удивляюсь мыслям… Осень плавает парком… Город День и ночь Фреска Дыханье крон… О, как тревожен мне… Тень по ветру… За гранью Воскресенье. Сонный город… Сероватого тумана… Крылатый ветер Сжевала суета… Всех охватывает трепет… Дождь пробежал рысцой… Не любят пауз… Захлёстывает пик печали… Печаль обычно молчалива… Я душе приказываю… Доигрались… Облака Лужа Ведутся дневники… Гнездятся в воздухе слова… На скорости летящих дней… Между строк Мне часто кажется, покой… Мысль всегда опережает… Мы круглосуточно… Метрический размер стиха… Мой сон. мой поводырь… Агонизирует строка… Трёхмерность Когда по вечерам… Природа каждый день.. Я в недрах памяти… Тороплюсь, как всегда… Немая фраза Дня толчею хоронит… Природа! Может быть…

272

205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246

Зарисовка Диалоги с ветром Диалоги с собой Герань Апрель, 15-го года. Логика параллелей Удача Время Я пытаюсь… Ночь Капли дождя Осень, только она… Бумаги лист на тумбе… Заблудился в трёх соснах… Ах, ветер! Что-то приутих… Язык Пути Господни неисповедимы… Луна глядит с ехидцей… Слова расплескались по полю… Осанна

273

247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266

274