О чём молчат солдатские могилы by Lukhkraeved

Муниципальное казѐнное общеобразовательное учреждение «Рябовская основная школа» Лухского района Ивановской области 155273 Ивановская область, Лухский район, С. Рябово, ул. Школьная, д. 21 Тел. 8 (49344)25166, e-mailrajbovo82@rambler.ru

XVI Всероссийский конкурс исторических исследовательских работ «Человек в истории. Россия – ХХ век» ТЕМА КОНКУРСА «ЦЕНА ПОБЕДЫ»

«О чём молчат солдатские могилы?» Осокин Никита Алексеевич Учащийся 7 класса МКОУ «Рябовская основная школа» Домашний адрес: 155273, Ивановская область, Лухский район, С. Рябово, ул. Школьная, д. 8 Дата рождения: 05.04.2002г. Научный руководитель: Учитель истории МКОУ «Рябовская ОШ» Губенко Светлана Дмитриевна 155273, Ивановская область, Лухский район, с. Рябово, ул. Восточная, д. 7 т. 8(49344)25166 e-mail: gybenko-2013@bk.ru. т. 89109895837

2015 год

Содержание проекта Аннотация к проекту «О чѐм молчат солдатские могилы»…………………………………………………………..3 Введение………………………………………………………….5 Результаты проекта «Завещание дважды рождѐнных» 2013г…8 Работа над проектом «О чѐм молчат солдатские могилы?»………………………………………………………… 9 Биографический обзор…………………..................................10 Глава I. Довоенный период «Навстречу судьбе»……………..10 Глава II. Военный период «Ад неволи»……………………......15 Глава III. Послевоенный период «Жизнь налаживается»……………………………………………………26 Списки источников и литература…………………………..34 Приложения……………………………………………….........35

Аннотация к проекту «О чѐм молчат солдатские могилы» Над проектом работали члены отряда «Память» историко-краеведческого кружка учащиеся, 6-9 классов Рябовской основной школы. Выбор данной темы проекта неслучаен. В нашей школе много лет существует добрая традиция ухаживать за местами захоронения участников ВОВ, заброшенными могилами, а так же уход и облагораживание территорий памятников воинам ВОВ, находящихся на территории Рябовского поселения. В ходе акции «Свет в окне» нами было обнаружено заброшенное захоронение на территории соседнего Котовского деревенского кладбища. В ходе поисковой работы мы узнали, что могила принадлежит бывшему узнику концентрационного лагеря Бухенвальд, Муравьѐву Николаю Васильевичу. Родилась идея создания проекта, цель которого: сбор информации о Муравьѐве Николае Васильевиче. Но в ходе поисковой деятельности, мы узнали, что Николай Васильевич много лет сотрудничал с издательством районной газеты «Колхозная правда», на страницах которой была напечатана его повесть «Завещание дважды рождѐнных». Так появилась идея создания книги-повести «Завещание дважды рождѐнных». Цель проекта: 1. Собрать биографический материал о Муравьѐве Н. В. 2. Создать книгу-повесть «Завещание дважды рождѐнных». 3. Узнать, полагается ли Муравьѐву Н. В. памятник Сроки работы над проектом: 2013г. – май 2015г. Схема управления проектом и участники - Координацию деятельности по реализации проекта «О чѐм молчат солдатские могилы…» осуществляет руководитель проекта: Губенко С. Д. – учитель истории и краеведения. Она помогает и направляет участников проекта: создаѐт рабочие группы участников; ставит перед группами задачи; заслушивает информацию о ходе реализации проекта; - обсуждение предложений по проведению мероприятий и сроков их исполнения происходит при участии всех участников проекта и руководителя;

- главными исполнителями исследовательского проекта «Завещание дважды рождѐнных» в 2013 году являются члены историкокраеведческого кружка и члены отряда «Память», учащиеся 9 и 10 классов; - главным исполнителем заключительного этапа исследовательского проекта «О чѐм молчат солдатские могилы» являюсь я, Осокин Никита – лидер отряда «Память». Помощники: учащиеся 6 класса (Беляева Светлана) и 9 класса (Беляев Максим, Скрѐбова Дарья, Пивень Екатерина и Чудакова Надежда)

Первая книга Муравьѐва Н. В. «Завещание дважды рождѐнных»

Введение ЗАВЕЩАНИЕ ПОТОМКАМ

«… Нельзя допускать, не имеем прав перед совестью живых и потомков, чтоб их короткие, как весенний рассвет, жизни, их подвиг канули в забвенье. Их имена, скромные биографии, фотопортреты, документы, письма, которые ещѐ не поздно найти у родственников и близких, нужно вечно хранить в школьных музеях, где они учились, как это сделано во многих школах Союза. В этом огромный нравственный смысл нашей памяти…» Н. В. Муравьѐв Свою работу хочу начать с эпиграфа «Завещание потомкам» из повести Н. В. Муравьѐва «Завещание дважды рождѐнных». Всѐ меньше остаѐтся людей, кто ковал победу на фронте и в тылу. На территории нашего Рябовского поселения в живых уже нет ни одного ветерана Великой Отечественной войны. Вечная им память! 9 мая 2015 года вся страна готовится отмечать великий праздник – 70летие Победы. Время отодвигает от нас войну всѐ дальше и дальше. Но, не должна уйти память о великих и трагических событиях тех лет. И мы – подрастающее поколение – должны знать всю правду о Великой Отечественной войне и помнить героев своей великой Родины. Нельзя допустить повторения трагедии, которую пережили наши прадеды, и тех зверств и жестокости, через которые им довелось пройти. Такого забывать мы просто не имеем права. Я убеждѐн, что в настоящее время тема увековечения памяти о Великой Отечественной войне, о миллионах погибших, и прошедших все муки ада концлагерей в высшей степени актуальна и своевременна. Жизнь продолжается, но останется ли память об этих страшных днях, зависит от нас. Нам, живущим в 21 веке и не видевшим войны, страшно представить себе людей, которые прошли все куги ада. Но самое страшное, что многие из нас даже и не знают, что рядом, в одном 5

селе с нами жил человек, который испытал горькую участь узника фашистского концентрационного лагеря смерти Бухенвальд. Мы, участники краеведческого объединения «Память» провели социальный опрос населения трѐх населѐнных пунктов Рябовского муниципального сельского поселения, с. Рябово, д. Котово и с. Худынское. Опрос проводили по трѐм возрастным категориям: 1. возраст 60-80 лет 2. возраст 30-50 лет 3. школьники и взрослые до 30 лет Вопрос: Знаете ли вы кто такой Муравьѐв Николай Васильевич? (см. Приложения 1) Осенью 2013 года члены отряда «Память» в рамках акции «Свет в окне» нашли заброшенную солдатскую могилу без опознавательных знаков.(см. Приложения 2) От жителей д. Котова узнали, что данная могила принадлежит Муравьѐву Николаю Васильевичу, бывшему узнику концлагеря Бухенвальд. Так родилась идея исследовательского проекта. Срок работы над проектом был рассчитан на 2 года. К большому сожалению, ребятам из отряда «Память» не удалось добиться главной поставленной цели, установке памятника Муравьеву Николаю Васильевичу, хотя огромную помощь в решении этого вопроса им оказала Белоусова Ольга Николаевна, заместитель Главы администрации Лухского района. В ходе работы над этой задачей выяснилось, что родственники получили компенсацию за памятник. Работу над данным проектом начинали учащиеся 9 и 10 классов, но в 2014 году прошла реорганизация нашей школы, школа приняла статус основной, а ребята перешли учиться в Лухскую среднюю школу. Но благодаря учителю истории и краеведения, Губенко С. Д., мы не оставили этот проект и продолжили работу старших товарищей. Поставили перед собой следующие задачи: 1. Продолжить сбор биографического материала и видео материал воспоминания о Муравьѐве Николае Васильевиче. 2. Узнать: - принимал ли Муравьѐв Н. В. участие в организации восстания узников концлагеря Бухенвальд 11 апреля 1945 года; - принимал ли участие в боевых действиях после своего освобождения и имеет ли ордена и медали. 3. Издание альбома-биографии о Муравьѐве Н. В. своими силами. 6

4. Найти издательство, которое смогло бы напечатать книгубиографию о Муравьѐве Н. В. и сборника его статей и рассказов о природе. 5. Уход за местом захоронения Муравьѐва Н. В. Цель нашего проекта: 1. Изготовление и установка памятного креста на месте захоронения Муравьѐва Н. В. своими силами. 2. Издание биографической книги о Муравьѐве Н. В. и сборника статей и рассказов о природе.

Результаты исследовательской работы «Завещание дважды рождѐнных» за 2013 год В 2011-2012 годах краеведами нашей школы была проведена огромная работа по сбору материала о Муравьѐве Николае Васильевиче. Работу по поиску и сбору материала вели: через переписку с сыном Николая Васильевича Муравьѐва, Александром Николаевичем и поиску материала в районном архиве, музее и в архиве редакции газеты «Родная нива» посѐлка Лух. В ходе поисковой работы, нашим краеведам удалось собрать большой материал о Николае Васильевиче. Александр Николаевич выслал краткую биографию о своѐм отце (Приложение 3), фотографии орденов и медалей, семейные фотографии, письма и фотографии друзей-узников Бухенвальда, вырезки статей из газет «Колхозная правда», а также рисунки Муравьѐва Николая Васильевича. Директор Лухского отдела культуры Макина Галина Валерьевна, предоставила нам материал из воспоминаний Муравьѐва Николая Васильевича, который оказался копией статьи «Ад неволи» в Книге памяти Ивановской области, на страницах 286-287. Главный редактор газеты «Родная нива», Мошкин Александр Михайлович предоставил нам архивы газет «Колхозная правда» за 1967-1969 годы и рассказал, что Николай Васильевич много лет проработал селькором газеты «Колхозная правда». На страницах газеты за июль 1967 год в № Номерах 73, 74, 75, 76 была найденаи отсканирована повесть «Завещание дважды рождѐнных», рисунки к своей повести Николай Васильевич рисовал собственноручно. В 2013 году в результате пожара в здании издательства Лухской районной газеты «Родная нива» почти полностью сгорел архив газеты «Колхозная правда». Так получилось, что мы стали единственными обладателями повести «Завещание дважды рождѐнных» и дали повести Муравьѐва Н. В. новую жизнь в виде изданной книги. Огромную помощь в работе по сбору материала оказала Мухина Татьяна Алексеевна, учитель Благовещенской школы, которая предоставила нам материал из воспоминаний Муравьѐва о концлагере Бухенвальд, а так же письмо, адресованное учащимся Благовещенской школы. Мы сравнили эти воспоминания с текстом повести «Завещание дважды 8

рождѐнных», оказалось, что данное письмо является рукописным вариантом повести. В ходе изучения собранного материала было решено назвать проект «Завещание дважды рождѐнных», так как одной из главных поставленных целей проекта 2013 года было: издание книгиповести «Завещание дважды рождѐнных». Благодаря сотрудничеству с «Издательским домом Николаевых» города Фурманова, Николаевым Сергеем Шамилевичем были изданы 5 первых книг. (Приложения 4)

Работа над исследовательской работой «О чѐм молчат солдатские могилы» в 2014-2015гг Весной 2014 года в нашей школе состоялась встреча учащихся с сыном Николая Васильевича, Александром Николаевичем и вручена первая книга-повесть «Завещание дважды рождѐнных».Александр Николаевич рассказал нам много интересного о своѐм отце, поделился своими детскими воспоминаниями о нѐм. На встречу с нами он приехал не один, а со своей дочерью Александрой, которая тоже, как и дедушка имеет талант в рисовании. Мы попросили еѐ сделать рисунки для будущего сборника рассказов и статей о природе. В конце встречи, Александр Николаевич отдал нам оставшийся материал об отце, это были вырезки статей Муравьѐва Н. В. из газеты «Родная нива», удостоверения на ордена и медали, семейные фотографии и письмо из Франции из.г. Парижа от Марселя Поля. На прощание он поблагодарил нас за проделанную работу. (Приложения 5) В 2014 году я изучалвесь собранный биографический материал. Изучив собранный материал, решил биографический обзор о Муравьѐве Н. В. разбить на 3 главы: 1. Довоенный период «Навстречу судьбе» 2. Военный период «Ад неволи» 3. Послевоенный период «Жизнь налаживается». Представленный ниже материал является основой будущей книги «Муравьѐв Н. В. Биографический обзор бывшего узника концлагеря Бухенвальд», которая будет издана в мае к 70-летию Победы. Пробный (черновой) сборник-альбом мы выпустили своими силами и предоставили сыну Н. В. Муравьѐва для рецензии. Александр Николаевич одобрил сборник и дал разрешение на издание книги.

Биографический обзор Глава 1.Довоенный период «Навстречу судьбе» Весь биографический обзор составлен на основе материала, присланного сыном Николая Васильевича и биографических статей, написанных Николаем Васильевичем в газете «Колхозная правда», которые мы нашли в архивах данной газеты. Со слов сына Александра Николаевича: «Николай Васильевич родился 5 сентября 1918 года в д. Петелино, где жил его отец. Отец – Муравьѐв Василий Дмитриевич – работал служащим в Юрьевце. Мать – Муравьѐва (Разживина) Надежда Степановна, крестьянка. [1]

Мать – Муравьёва (Разживина) Надежда Степановна

Отца своего он не помнит. Николаю было 6 месяцев, когда умер его отец. Василий Дмитриевич, это видно по сохранившимся фотографиям, был интеллигентным человеком, хотя и был родом из крестьян. В армии он был дважды. В начале 20 века служил в царской армии, в Польше, в лазаретном отделении, унтер-офицером. Вернулся и уехал в Юрьевец, где работал коммивояжером по продаже швейных машинок «Зингер». Был очень доверчив к людям и даже давал им машинки под «честное слово» и расписку, вернуть деньги. Второй раз был призван в армию в 1914-1916 гг. Вернулся домой по ранению. В семье уже были маленькие дети: Михаил, старший, Зоя, средняя и Николай, младший. Семью надо было кормить и, где-то в зиму 1918-19 годов, Василий Дмитриевич,

отправился в Тамбовскую губернию. Там и пропал. Скорее всего, умер от тифа или гриппа-испанки, бушевавших в то время. [1] Окончив школу, Михаил отправился в костромское училище, мечтал стать землемером. Но судьба распорядилась так, что его жизнь была связана с армией. В годы войны командовал батареей, получил ордена Красной Звезды и Красного Знамени. После войны окончил военноинженерную академию и работал в группе военных советников в Китае. Умер в 1987 году.[1]

Брат Михаил

Сестра Зоя отправилась в Вичугу на ткацкую фабрику. Личного счастья она не нашла. Умерла от тяжелой болезни в 40 с небольшим лет.[1] Сестру и мать Николай очень любил. И вся забота о них, спустя годы в дни болезни легла на его плечи. Михаил чем мог, помогал: слал денежные переводы.[1] Некоторое время Надежда Степановна с тремя детьми жили в селе Покровское. В 1926 году семья Муравьѐвых переехала в деревню Малые Лубеньки (сейчас она исчезла), где отец (Николай) и прожил большую часть своей жизни. Мать, Надежда Степановна, была вынуждена одна воспитывать троих детей. Она была очень доброй и ласковой, несмотря на трудную женскую долю. По хозяйству помогал еѐ брат, Александр Степанович Разживин, хотя у него была своя большая семья.»[1] 11

« Полоски ржи, овса и льна пахал и сеял нам мамин брат Александр на своей серой кобыле Золке. Он разбил сад, завѐл пчѐл, а зимой портняжил: шил шубы-дублѐнки мужикам и парням. В его избе пахло кислой овчиной, щами и хлебом, а ещѐ махрой, что смолили мужики, приходившие посудачить «про жись», почитать газету, что выписывал дядя. Летом мы знали, когда дядя Александр качал мѐд, и целым взводом мальчишек и девчонок осаждали его дом. «Сейчас стрижата, сейчас пострелята!» Разрезав соты по количеству жадных на лакомство детских ртов, он наделял всех по куску чудесного гостинца. Запомнились его натруженные в мозолях руки, достойные резца и кисти Микеланджело. Короткое земное продолжение этого человека был - его сын Серѐнька. Пограничник Серѐжа Разживин пал смертью храбрых в начале Великой Отечественной войны в Молдавии.»[2] «В 1927 году в возрасте 8 лет я (Николай) пошел учиться в Покровскую сельскую школу, которая была открыта в 1875 году. Первыми учителями моих сверстников были Громовы: Иван Васильевич и Нина Васильевна».[2] «Учиться Николаю очень нравилось, поэтому он старался учиться хорошо, хотя приходилось возвращаться домой уже к вечеру, когда темно. Труднее всего было зимой. Занесенные снегом дороги, и вой волков по сторонам, и ни огонька кругом (какой свет в крестьянских избах) убеждали его, что жизнь штука тяжелая и нужно терпеть и пройти все испытания. Маленький Коля, уже тогда дал себе слово, что пройдет, все эти трудности и испытания и обязательно станет хорошим, достойным человеком.[1] Учился он хорошо, но особенно любил рисование. Талант к рисованию у него проявился в раннем детстве. И не случайно, а благодаря тому, что Николай жил и рос в таких красивых и любимых его сердцу местах. Свою любовь к родному краю и природе он передал в своих детских рисунках. Интересно, что рисунок школы, который он нарисовал в 7 классе, вошел в довоенный сборник работ юных ивановских художников.»[1]

Красоту и любовь к природе родного края он пронѐс сквозь годы в своѐм сердце и, уже, будучи взрослым, Николай напишет о своѐм заветном уголке земли: «У каждого человека есть свой заветный, любимый уголок земли, который открыла ему природа в детстве. Им может быть лесная поляна, наполненная ароматом цветущих фиалок, с россыпями ярко-красных ягод земляники или опушка берѐзовой рощи, с трубным кличем кукушки, навек запавшая в душу и заворожившая человека, а может быть ржаное поле с песней жаворонка из невидимой точки лазурного неба. Таким заветным милым уголком явилось для меня небольшое Антоново поле, врезанное в рамку перелесков. Моѐ босоногое детство прошло в этих местах. С ватагой деревенских ребят делали грибные и ягодные набеги в леса за Антоново поле, возвращаясь с полными корзинами лесных даров. Поле каждую весну молодеет, поднимает тучные колосья хлебов. Купаясь в росах, слушает песню жаворонка. А осенью. Когда поле пустеет и в лучах заходящего солнца пылает его золотая лесная рама, оно гостеприимно принимает усталый клин журавлей на ночлег…»[2] «Умение хорошо рисовать способствовало тому, что даже учитель по фамилии Громов, очень строгий (муха не пролетит) доверил ему проведение уроков рисования в школе.»[1] «В 1930 – 31гг. Наша страна вступила на рельсы индустриализации и коллективизации сельского хозяйства. В деревне шли бурные сходки для агитации. Агитаторы из города в поте лица доказывали преимущество колхозного строя, как для крестьян, так и для государства. В нашей деревне Малые Лубеньки в колхоз вступили все 40 хозяйств… Землеустройство в некоторых колхозах нашего сельсовета проводил выпускник Костромского землеустроительного техникума, мой брат Миша, в будущем командир Красной Армии, участник финской и Великой Отечественной войн…»[2] « В 1933 году в деревне Котово открывается Покровская семилетняя школа, с молодыми учителями, выпускниками педтехникума, а с ними и новые веяния в обучении детей. В район семилетки, кроме Покровской, входили Рябовская, Петельниковская и Малиновская зоны. Нас было так много (до 300 человек), что занятия проводились в две смены, а в Котово не хватало квартир ученикам из дальних деревень. В то время у нас была беззаветная тяга к учѐбе, желание сделать как можно больше для Родины… Заканчивали семилетку 17 – 18 летними юношами и девушками. С напутствием своих воспитателей в светлый путь выпуск 13

1936 года ушѐл в техникумы, рабфак, военные училища, часть осталась в колхозах. Но нашим мирным мечтам не суждено было сбыться, а путь оказался суровым и тернистым. Надвигалась гроза…»[2] «В 1936 году отец (Николай) окончил школу, 7 классов и пошел пешком учиться в только что открытое Палехское художественное училище.

Но учился недолго - пришлось оставить учебу по причине слабого зрения - для тщательной работы с миниатюрой нужно было сильное зрительное восприятие. В 1938 году пришлось учиться в Кинешемской школе фабрично-заводской молодежи. В 1940 году отца призвали в рабоче-крестьянскую Красную Армию. Накануне отправки он успел попрощаться с матерью и сестрой и посадил дерево, липу. Она и сейчас растет в деревне Лубеньки. Служил Николай в Западной Белоруссии. Близ города Лида. Там были расположены лагеря трѐх армий.»[1] «Мы надели солдатские шинели, были с оружием в руках. Своѐ боевое крещение многие получили на Халхин-Голе. Штурмовали линию Маннергейма на Карельском перешейке…»[2] Уходя служить в Красную Армию, Николай не мог даже представить себе, что ждѐт его впереди. Он уходил с лѐгким сердцем, как множество таких же юношей. Был безмерно рад, что ему представилась возможность выполнить свой долг перед Родиной, несмотря на плохое зрение. Он шѐл, шѐл навстречу своей судьбе…

Глава 2.Военный период «Ад неволи» «Служил Николай в Западной Белоруссии. Близ города Лида. Там его и застала война».[1] Из рукописных воспоминаний Муравьѐва Николая Васильевича «Как это случилось»: « Я был рядовым красноармейцем 20 стрелкового полка.

20-й стрелковый полк, в котором я принимал участие в боях с 22 июня по 4 июля 1941 года, входил в состав 37 стрелковой дивизии, 21 стрелкового корпуса третьей армии. Командующим армией был генерал В. И. Кузнецов. 3 армия располагалась в первом оперативном эшелоне войск Западного Белорусского особого военного округа и прикрывала одно из важнейших направлений Гродно – Минск.[3] В первом эшелоне армии находился 4-й стрелковый корпус, в который входили 56, 27, 85 стрелковые дивизии. Во втором эшелоне был 11 мех.корпус генерал-майора танковых войск Д. К. Мостовенко в составе 29 и 33 танковых, 204 моторизированной дивизий. Армейский резерв составили 24 Самаро - Ульяновская железная стрелковая дивизия и 7 отдельная противотанковая бригада, командующим корпусом был генерал-майор В. Б. Борисов. Армии оперативно подчинялась 11 смешанная авиационная дивизия под командованием полковника П. И. Ганичева, которая располагалась на аэродромах в районе города Лиды, восточнее Гродно.[3] В канун военных действий в полосу 3 армии, в резерв округа, передвигался наш 21 стрелковый корпус и 24 стрелковая дивизия К. Н. Галицкого, командира этой легендарной дивизии, 17, нашей 37 и 50 15

стрелковых дивизий, которые должны были сосредоточиться в районе г. Лиды и г. Молодечное, где и вступили в тяжѐлые кровопролитные бои в первые дни войны, с прорвавшимися через Гродненский оборонительный узел фашистскими танковыми моторизированными дивизиями. Наши, 37 и 17 дивизии прикрывали г. Лиду с Западного направления и отбивали непрерывные атаки 19 танковой и 18 моторизированной дивизий врага. Войска 21 стрелкового корпуса, в которые входила и наша 37 дивизия во встречных боях разгромили передовые соединения танковых и моторизированных гитлеровских дивизий генерала Гонта, командовавшего 3-й танковой группой войск врага, рвавшегося к Минску, где в течение 5 дней был остановлен их бронированный клин.[3] Тысячи гитлеровцев, сотни танков и бронемашин, десятки самолѐтов и другой техники фашистских полчищ были разбиты и уничтожены в этих боях первых дней войны. Но силы частей Красной Армии были слишком не равны, а нападение врага было внезапным и кровавым. Истекая кровью, измотанные тяжѐлыми боями без прикрытия с воздуха, обороняясь лишь стрелковым оружием и частью артиллерии, с малым запасом боеприпасов и продовольствия вынуждены были отходить к городу Минску в условиях окружения и непрерывных боѐв с кровавой фашистской ордой. Трагическая участь постигла раненных и обезоруженных бойцов и командиров при прорыве Минского окружения, пленение врагом и гибель в концлагерях смерти…»[3] Эти воспоминания Муравьѐва Н. В. сохранились благодаря учителям Благовещенской основной школы. Николай Васильевич переписывался с ребятами Благовещенской школы. Мухина Татьяна Алексеевна любезно предоставила нам эти воспоминания, а также письмо, адресованное учащимся Благовещенской школы, именно это письмо является рукописным вариантом повести «Завещание дважды рождѐнных».(см. Приложение 6) «…Ослепительная вспышка разрыва авиабомбы перед траншеей, пляска земли и осколков над головой. Всѐ смолкло. Теряю сознание – контужен. Ранение в руку и голову. Это случилось в первых числах июля 1941 года…» [2] «…Вот он звериный оскал фашистских головорезов! С закатанными по локоть рукавами мундиров, немецкие солдаты приканчивали тех, кто не мог встать, со дна траншеи… Дуло автомата упѐрлось мне в лицо. Едва передвигая ноги, от усталости и потери крови, изнемогая от жажды, группа раненых бойцов под конвоем немецких автоматчиков двигалась на запад от г. Минска по Варшавскому шоссе. Конвоирам вздумалось 16

«поразвлекаться» над полуживыми пленниками. Троих, выбившихся из сил, охранники столкнули под гусеницы танков... Пригнали нас в г. Дзержинск во двор разбитого бомбѐжкой завода, загнали в особую клетку для раненых, так называемый «лазарет», в который попал и я. Пить не давали несколько дней, на третий день мы получили по маленькой кружке воды и горсти горелой муки. Потом эту пищу стали давать через 2 дня, иногда через день…»[2] «… 17 июля 1941 года нас угоняют в Польшу, в лагерь № 307 под городом Бяла - Подляска, что стоит в 30 км западнее Бреста.[4] Большое песчаное поле, рассеченное на квадраты колючей проволокой, с пулемѐтными вышками по углам. И ни одного барака, ни одной крыши, ни травинки, лишь сухой сыпучий песок. Этот лагерь гитлеровцы именовали «карантином», из которого выживших вывозили на каторгу в шахты или в лагеря уничтожения, в Германию.[4] 25 сентября 1941 года доведѐнных до крайнего истощения нас увозят в наглухо заколоченных вагонах в Германию. Под палочным градом солдат-конвоиров нас построили в двухтысячную колонну на станции Бяла-Подляска, втиснули более чем по 100 человек в маленькие товарные вагоны…[4] … Транспорт подолгу простаивал на остановках. Десятки костлявых кулаков бьют в стены вагонов. Мольбы о помощи: «Пить! Пить!» В ответ раздаѐтся пулемѐтная очередь по вагону. Рядом человек оседает в лужицу крови. Второй, третий умирают, стоя, плотно зажатые живыми… Мы отсчитывали дни, нѐсшие нас в неизвестность через всю Польшу в Германию. Ехали, задыхаясь от нестерпимого трупного зловония…[4] «… Лагерь № 310, куда нас привезли, находился в Германии под Гамбургом – на болоте. Эти лагеря стали могилами десятков тысяч безвестных советских военнопленных. Голод, холод, зверские побои, инфекционные болезни, разъедаемые червями и вшами раны – всѐ это было явью тех ужасных лет. Часто совершались массовые побеги, ослабевших людей косили пулемѐтные очереди с вышек. Тем, кому удавалось вырваться, не могли далеко уйти от погони гитлеровских автоматчиков с овчарками. Пойманных пленных казнили средневековыми методами. Употребляли дыбу, подвешивали за руки к столбам заграждения и они в адских муках умирали у всех на виду.[4]

Во мне едва теплилась жизнь. Порой не было силы, чтобы подняться с земли, руки и ноги были налиты свинцовой тяжестью от опухоли, рана на руке ныла, разъедалась, грозя гангреной. Дистрофия была крайняя, но организм продолжал бороться со смертью. Но то, что предстояло познать впереди, невозможно передать словами…»[4] «18 октября 1941 года в наглухо закупоренных вагонах нас, русских военнопленных, доставили на станцию города Веймар, что в Тюрингии. Выйдя из вагона и глотнув свежего воздуха, земля зашаталась и поплыла у меня под ногами. Кто-то поддерживает меня. Узнаю, Коля Варегин, мой земляк – костромич…» [2] «Из вагона и живых и мѐртвых выбрасывали как дрова. Просто сбрасывали на платформу. Поддерживая друг друга за руки, мы движемся по улицам города Веймара. Фашистские выродки кидают в нас камнями. Асфальтированное шоссе поднималось на гору Эттесберг. Последний семикилометровый путь узников затенял желтеющий буковый лес. На северном склоне Эттесбургской горы стоял Бухенвальд...»[2] «Вечером 18 октября 1941 года перед нами были открыты ворота Бухенвальда, на арке которых красовалась издевательская надпись: «Каждому – своѐ». Мир ещѐ узнает, что означают эти слова!»[2] (см. рисунок ниже)

«…Нас подвели к крематорию и поместили в особо отгороженную у его забора клетку… Мы тогда понятия не имели, что это за завод, из трубы, которого валил чѐрный дым. Расстрелы и виселицы, пытки и побои мы уже видели и пережили. Но это?[4] День прибытия советских военнопленных вошѐл в историю Бухенвальда как день столкновения узников-антифашистов с бандой палачей. Политзаключѐнные проявили свою высокую интернациональную солидарность, сострадание, оказывали помощь умирающим от голода людям, отдавая нам свой суточный паѐк – 100 граммов эрзац – хлеба пополам с древесными опилками… Многие за это были наказаны, их пороли на «станке» плетями.[4] (см. рисунок ниже)

После первой ночи, полной кошмара, нас повели в так называемую баню лагеря, где после «бухенвальдского омовения» под ледяным душем, нам выдали не полосатую форму, а красноармейское обмундирование, которое сплошь было заштопано и носило следы преступления нацистов, несмотря на тщательную стирку.

После нам стало известно, что мы не первая группа русских военнопленных, что ещѐ в конце сентября 1941 года в Бухенвальде была уничтожена и сожжена в крематории группа военнопленных.[2] На ноги нам дали деревянные, долбленые колодки – это обувь узника Бухенвальда. Поместили нас в специально отгороженные бараки, это был Кригсгефангене лагерь*.[2]Бараки русских военнопленных были изолированы проволочным заграждением в целом и каждый по отдельности, так как эсэсовцы боялись контактов советских людей с заключѐнными. Но подпольщики любыми путями стремились спасти нас от поголовного истребления.[4] ____________________________________

Кригсгефангене лагерь* - «лагерь в лагере»

В основном нас советских военнопленных держали в бараках (блоках) № 1, 7, 13, 19.

Ворота а

Апельплац

Крематорий

Я находился больше в 1 и 13 блоках, «жильцов» часто переселяли из блока в блок. У каждого из нас был свой номер. Я стал обитателем за № 29753. Этот номер – паспорт узника, прикреплѐнный на шнурке к шее. С того дня у нас не было ни имени, ни фамилии. Оно значилось в картотеке лагерной канцелярии – «шрайбштубе». На карточках, заполненных на каждого из нас, было написано с угла на угол: «Возвращению не подлежит»[4] «… Штайнбурк*, «шахткоманда»*, фуркоманда* … «Поющие лошади», так называли садисты впряжѐнных в эту телегу узников, заставляли их петь: «О Бухенвальд, тебя я не забуду…» Теперь эта телега стоит в национальном музее Бухенвальда как наглядный экспонат обесчеловечения людей.[4] (см. фото и рисунок на стр. 22) ______________________________________ Штайнбурк* – каменоломня, убийство каторжным трудом. Шахткоманда* – землекопы, фуркоманда* – 25 человек, впряженных в огромную телегу с дышлом и шлеями, груженую камнями.

Я прошѐл все круги ада, был на страшных в вышеназванных каторжных командах. Десятки раз зверски избивался и попадал в седьмой санитарный блок (барак). А однажды зимой 1943 года был наказан 25 ударами плетью-палкой на «станке» и облит ледяной водой из шланга. Я потерял сознание и был брошен в мертвецкую седьмого блока, откуда одна дорога – только в крематорий. Но в седьмом блоке работал врачом политзаключѐнный чех, КвестославИннеман*. Этому патриоту обязаны жизнью десятки советских военнопленных. У меня ещѐ прослушивался пульс, и Квестослав распорядился внести меня в палату на нары. Я был чудом спасѐн, через месяц встал в строй живых, но очень долго откашливался кровью…»[4] «Как только не издевались фашистские звери над нами, узниками Бухенвальда, на что только не изощрялись, чтобы перемолоть нас в страшных жерновах Бухенвальда… Проверка наличия заключѐнных проводилась эсэсовским начальством лагеря утром и вечером. Нас выводили на треклятую площадь «Апель плац», площадь, щедро пропитанную слезами и кровью тысяч ни в чѐм не повинных людей. Если счѐт мѐртвых за день не удовлетворял коменданта, он приказывал продлить проверку и стоять всем узникам на «Апельплац» под проливным дождѐм осенью, в лютые морозы зимой, КвестославИннеман* - профессор, коммунист-чех.

далеко за полночь, пока по «милости» коменданта в рупорах на воротах прозвучит: «Разойтись». Площадь пустела. На еѐ камнях оставались лежать те, кто уже не услышал последнего слова в рупоре. Они дополняли собой нужный коменданту счѐт.[2] «…Презревшие смерть мужественные патриоты возглавили и повели за собой узников Интернационального лагеря. Был создан «ИЛК» подпольный Интернациональный лагерный комитет, во главе которого стоял коммунист-тельмановецВартельБартель. В состав ИЛК входили уже знакомые мне: чех, профессор КвестославИннеман и француз, Марсель Поль, с которым я вѐл переписку после войны. Со стороны русских тоже был создан «Русский комитет», во главе которого стояли, Симаков Николай, Степан Бакланов, Михаил Левшенков и многие другие. Цель данных комитетов заключалась в борьбе за спасение жизней узников от истребления и идеологическая работа по подготовке узников к борьбе против фашизма.[2] В 7 блоке среди русских выпускалась подпольная газета «Правда пленных». В ней писалось о положении на фронтах, патриотические статьи. Вскоре мы узнали о победе советских воинов в Сталинградской битве. Злости эсэсэсовцев не было придела. Ночью, раздетых, нас опять вывели на апельплац, где продержали до утра. И опять было много умерших. Я опять попал в 7 санитарный блок, где чешский врач, ВенцельКвестославИннеман, и русский санитар, Гена Цветков*, валились с ног, отдавая все сои силы и способности для спасения людей от неминуемого крематория. Чуть окрепнув, я встал на ноги. Гена Цветков принѐс мне листок бумаги и карандаш и попросил меня нарисовать нашего советского воина, атакующего врага, а ещѐ на фоне пятиконечной звезды профиль Ленина».[2] «Всѐ чаще стали появляться в газете «Правда пленных» статьи о победах наших солдат в боях. Мы чувствовали приближение победы, и это придавало нам силы. Но взбешѐнные «плохими» известиями фашисты стали ещѐ более беспощадно глумиться над узниками…[2]Однажды, в конце лета 1944 года, нас, заключѐнных Бухенвальда, спешно загнали в бараки. В раскрытые ворота лагеря эсэсовский конвой гнал большую толпу измученных женщин. Многие уже не могли идти, их били плетями и прикладами автоматов…Гнев и ненависть к палачам – насильникам полнили наши сердца, кулаки сжимались в бессильной злобе. Их гнали Гена Цветков⃰ умер в 7-м блоке от ТБЦ лѐгких

к лагерной «бане», остригли наголо и голыми заставили идти в склад одежды узников. Затем их загнали в огороженный колючей проволокой барак и не давали есть несколько дней. На другой день мы узнали, что это советские женщины с Украины, многие были с детьми. Палачи отняли детей у матерей, сказав, что их «отправят в детский лагерь». Они и не подозревали, какая судьба ждала их детей. Немецкие антифашисты-тельмановцы, в частности, Бруно Апиц, писатель, известный нашей стране по его книге «В волчьей пасти» и члены советской группы подпольщиков, руководимой Николаем Симаковым, сделали всѐ возможное, чтобы заменить лохмотья женщин на более добротную одежду, что связано было с риском смерти. Узники толпились возле ограды женского барака, и один из них с Украины узнал свою мать. Встреча матери с сыном, обречѐнных на смерть. Это был крик двух родных сердец. В Бухенвальде мы знали только одну женщину, жену коменданта Эльзу Кох, ведьму в чѐрных очках с огромным псом на поводке. Это по еѐ прихоти была организована мастерская по изготовлению чудовищных «сувениров» из человеческой кожи: абажуров, сумочек, которые она дарила ярым нацистам и палачам. Для этой цели узников убивали ядом. Через несколько дней женщин отправили в лагерь смерти Равенсбрюк.»[5] «…9 апреля 1945 года комендант приказал выйти к воротам 700 советским военнопленным и 2000 евреям… «Всем быть наготове!» - сказали наши командиры-подпольщики, которые уже заручились оружием. В случае обыска было решено принять бой, безнадѐжный, но героический, что должно было послужить сигналом к восстанию лагеря. Если обыска не последует, то в пути обезоружить и перебить конвой и группами уходить в леса к чехословацкой границе. При выходе обыска не произошло. Эсэсовцы спешили. Но осуществить нападение на конвой в пути от Бухенвальда до Веймара не удалось. По всему пути стояли войска вермахта в обороне. На станции Веймар сходу нас погрузили в вагоны. Было решено бросить нас в другой лагерь смерти, Дахау под Мюнхеном, и там расстрелять.[2] Эшелон тронулся в ночь на 10 апреля. В первую ночь на ходу эшелона из вагона прыгнули 50 человек. Дорога на Мюнхен в Дахау отрезана, поезд петляет по глухим станциям. Николай Симаков и Сергей Бакланов руководят побегами с эшелона, который на одной из станций Судетах попал под бомбѐжку. Гибнут 15 наших товарищей, под пулями уходят в горы десятки смельчаков. 24

Станция Хиши, у границы северной Чехии, снова налѐт авиации на город. Воспользовавшись паникой охраны, совершаем массовый побег. Собрав остатки сил, прыгаю из вагона в бурю огня и дыма. Станция Хиши примыкала к склону сопки, покрытой валунами и лесом. За ней – Чехословакия. Ползу за валун, пули густо ложатся рядом. Впереди небольшое открытое поле, которое нужно пробежать, пока немцы, прижатые бомбѐжкой, не преследуют беглецов. Группами ползѐм к спасительному лесу. Отдышавшись, преодолеваем горный перевал, ещѐ не зная, что это земля наших братьев – Чехословакия. «Свобода!»… Какое познание смысла этого слова для узника лагеря смерти, обретшего еѐ путѐм случайного чуда! Судьбе было угодно сохранить нас, свидетелей злодеяния фашизма…[2] В маленькой чешской деревушке близ, города Краловице, крестьяне накормили и укрыли нас. Слѐзы радости и благодарности текли по впалым щекам. Во мне вряд ли было более 40 килограммов веса при росте 1метр 72 сантиметра. Приняв настоящую пищу, я чуть не лишился жизни, так как от голода желудок совсем ссохся. Окрепнув и отдохнув, мы влились в поток партизанского движения, охватившего всю Чехословакию. После взятия Берлина краснозвѐздные танки генерала Рыбалко и войска первого Украинского фронта шли на освобождение Праги. Четверо бывших узников Бухенвальда, в числе которых был я, с оружием в руках сидели на танке, несущемся, чтобы освободить Прагу. Мы снова шли в бой…[2] 9 мая 1945 года героический штурм и освобождение Праги. Победа! Незабываемый торжествующий час! …»[2] Муравьѐв Николай Васильевичимеет 2 награды - медали: За освобождение Праги и За победу над Германией. 11 марта 1985 года Указом президиума Верховного Совета СССР награждѐн орденом Отечественной войны Icтепени. Николай Васильевич имеет множество орденов и медалей, которые он получил уже после войны. (см. Приложение7) «В годы войны мне пришлось испытать горькую участь узника фашистского концентрационного лагеря смерти Бухенвальд и пережить нечто большее, чем сама смерть...»[4]

Глава III. Послевоенный период «Жизнь налаживается» Со слов Александра Николаевича Муравьѐва: «Вернулся Николай Васильевич домой в декабре 1945 года. Вернулся на Родину, целуя землю. Мать, уже потерявшая надежду увидеть сына, только и воскликнула: «Коля, это ты? Живой…»[1] После войны отцу пришлось многое испытать: презрение и недоверие многих земляков и местных властей. Проблемы с поступлением на работу из-за того, что попал в плен. Частые допросы и письменные объяснения в военном комиссариате. Отцу пришлось уехать… Работал в клубе в Ярославской области, больше никуда не принимали.Женился, но семейная жизнь не сложилась. Отца сильно тянуло в родные края, но на Родину он смог вернуться только в конце 50-х годов. Там познакомился со своей второй женой (с первой развелся после 3 лет брака), Надеждой Всеволодовной.[1]Жизнь налаживалась.

Николай Васильевич с женой Надеждой Всеволодовной и сыном Александром

В период Хрущѐвской «оттепели»отца пригласили работать в Покровскую восьмилетнюю школу, преподавал рисование и физкультуру, вел большую воспитательную работу со школьниками. Часто просили выступать перед учениками школ и молодѐжью района, рассказать о страшных годах неволи, проведѐнных в концлагере Бухенвальд.В школе проработал недолго, а затем перешел в клуб. Работал в клубах деревень Петелино и Вадищево. В 60-х годах и до 1974 года был заведующим Покровским (Котовским) клубом, в котором 26

проработал почти 20 лет. Клуб размещался в небольшом деревянном здании, напротив школы. Клуба, как и школы на старом месте уже давно нет.[1] В конце 60-х годов в Котово открылся новый Дом культуры. В последние 2 года (перед пенсией) работы пришлось испытать новые хлопоты. В деревне Котово открывали уже не клуб, а Дом Культуры.

Николай Васильевич вывешивает афишу

Большое просторное здание, оборудованное новым киноаппаратом, проигрывателями и магнитофоном, которые были гордостью колхоза. Кинооператор Королев Анатолий 2 раза в день показывал кинофильмы. А еще в этом здании появилась новая библиотека. А радушная библиотекарь Агриппина Медведева готовила для читателей выставки новых книг и газет.[1] Николай Васильевич очень любил свою работу. Часто приходилось работать далеко за полночь. Он рисовал агитационные материалы, писал афиши, которые надо было раздать в каждую деревню. Иначе люди опоздают в клуб на кино. Работы в клубе было много. Приходилось быть аккуратным и образцовым во всем. И еще надо было выступать с беседами по линии общества «Знание». Кроме основной работы надо было исполнять обязанности народного депутата Рябовского сельсовета, так как Николай Васильевич с 1971 года являлся народным депутатом.[1] Каждый вечер зал клуба был битком набит молодежью. Многие приходили поиграть в бильярд или просто поговорить. Николай Васильевич всегда держал двери клуба открытыми.[1] О Покровском сельском клубе знают во многих уголках района. От добрых дел, конечно, пришла такая известность. И связаны эти дела, прежде всего, с именем Н. В. Муравьѐва, который уже 13 лет заведует клубом. Неугомонный искатель новых, интересных форм общения с населением и, прежде всего, с тружениками колхоза «Дружба». 27

Николай Васильевич сумел увлечь самодеятельным искусством людей разных возрастов и профессий. Благодаря ему, сцену полюбили доярки, механизаторы и трактористы. Николаем Васильевичем была создана агитационно-художественная бригада, которая во время уборочной страды выезжала на колхозные поля и дала 13 концертов. Покровскими учителями был поставлен спектакль «Пусть плачут журавли». Николай Васильевич оказал помощь в его постановке. За год в клубе было проведено 23 лекции, 200 бесед на различные темы. Полным ходом идѐт подготовка клуба к районному смотру хорового искусства.[6] В 1966 годуПокровский сельский клуб был удостоен Почѐтного звания среди учреждений культуры Лухского района, руководителем которого является Муравьѐв Н.В. [7] 21 января 1969 года Муравьѐв Николай Васильевич награждѐн Лухским райкомом КПСС почѐтной грамотой за активную агитационномассовую работу в колхозе «Дружба»[7] Хор Покровского клуба был известен в районе. На районном смотре хоровых коллективов хор Покровского клуба, руководителем которого являлся Муравьѐв Н. В., исполнил песню «Бухенвальдский набат» Вано Мурадели. Зрители слушали ее со слезами на глазах. Люди мира, на минуту встаньте! Слушайте, слушайте: Гудит со всех сторон – Это раздаѐтся в Бухенвальде Колокольный звон, Колокольный звон. Это возродилась и окрепла В медном гуле праведная кровь. Это жертвы ожили из пепла И восстали вновь, После исполнения песни хоровой коллектив Покровского клуба был награждѐн Почѐтной грамотой.[1] Николай Васильевич очень любил природу и рисование. А ещѐ он любил писать, благодаря этому таланту, на протяжении многих лет, Николай Васильевич был селькором в газете «Колхозная правда». Много он написал статей в газете «Колхозная правда» (ныне «Родная Нива») на тему сохранения нашего духовного и природного наследия. С любовью писал о братьях наших меньших, зверях и птицах, а также переживал о гибели от рук человеческих лесов и рек.[1] Написанные им, статьи он аккуратно вырезал и вклеивал в альбом для рисования, в 28

итоге получилась своего рода книга. Николай Васильевич даже и не подозревал, каким бесценным окажется этот материал для нас. В марте 1974 года Н. Новикова, пенсионерка-учительница, написала в газете «Колхозная правда» статью «С теплотой к людям» о Муравьѐве Н. В. следующее: «Статьи Николая Васильевича имеют большое воспитательное значение. Пусть он почаще их пишет…»[8] И он писал, несмотря на плохое зрение и болезнь. Листая пожелтевшие страницы газеты «Колхозная Правда», мы нашли огромное количество статей о природе, о зверях и птицах, о проблемах сохранения природного богатства и многом другом. Мы выписали все найденные нами в газете «Колхозная Правда» статьи о природе, многие нам выслал сын Николая Васильевича, Александр Николаевич. «Отец был очень доброжелателен. С каждым мог поговорить. Я помню, когда мы ездили с отцом в п. Лух, мне было тогда 7-8 лет, отца останавливали на каждом шагу. Многим нравились его статьи в газете. Многие просили у него совета.»[1] 5 мая 1974 года награждѐн почѐтной грамотой за активное участие в районной газете «Колхозная Правда» и в честь празднования дня печати. Читая статьи или рассказы Муравьѐва Н. В., будь то о природе или о «пичужках», «квакушах», или «зверушках», убеждаешься снова и снова, сколько в этом человеке тепла и доброты. Пройдя через такой ужас, человек не только не очерствел душой, а, кажется, стал самым добрым и человечным на Земле. Николай Васильевич как ангел-хранитель готов защитить и прикрыть собой все беззащитные существа. На протяжении многих лет он был членом общества охраны природыЛухского района. Николай Васильевич был добрым и мягким человеком. Часто он встречался со школьниками Лухского и Палехского районов. Николай Васильевич не оставлял без внимания ни одно письмо, хотя у него были большие проблемы со зрением, отвечал на письма ребят из школ Москвы, Калуги, городов Украины.[1] Также он вѐл переписку с ребятами Благовещенской основной школы. В 1974 году Николай Васильевич ушѐл на пенсию по инвалидности. Будучи ещѐ не на пенсии, он вел обширную переписку со своими старыми друзьями по плену: Железновым Владимиром, Рябченковым Михаилом, вдовой лагерного подпольщика Николая Симакова, Ниной Симаковой (Зуевой) и многими другими.[1] (см. Приложение 8) Со слов Коровкиной Веры Васильевны, мы узнали, что в 60 – 70 годы, когда она работала в Котовской школе, был собран огромный материал о Н. В. Муравьѐве. В своѐ время Николай Васильевич отдал в школу 29

много фотографий, переписку с друзьями-узниками Бухенвальда и множество рисунков, на которых изображены воспоминания о годах пребывания в концлагере. С закрытием школы весь этот материал безвозвратно исчез. Какая беспечность! О какой памяти может идти речь? В октябре 1971 года Николаю Васильевичу пришло письмо от Марселя Поля из Франции. О Марселе Поле он упоминает в своей повести «Завещание дважды рождѐнных». Мы перевели это письмо. (см. Приложение 9) Осенью этого же года, Николай Васильевич ездил в Минводы (возможно, в санаторий, по состоянию здоровья, в статье не указано), вот, что он пишет в своей статье «Встреча» об этой поездке: «Осенью прошлого года мне довелось побывать в далѐком степном селе Новосилецком Ставропольского края. Я не мог проехать мимо порога своего старого товарища по судьбе военных лет Владимира Железнова – бывшего работника секции агитации и пропаганды подпольной антифашистской организации Бухенвальда. Со станции Минводы автобус нѐс меня по бескрайней степи. Два часа езды – и я в Новосилецком.[9] Не узнать этого человека, невозможно ни через какие годы. Он стоял, опѐршись на клюшку. Человек-великан, закоренелый степняк, в прошлом лейтенант-артиллерист, а сейчас полупарализованный от ран инвалид войны. Увидел меня, шагнул навстречу: «Николай!» «Владимир!» Мы обнялись…»[9] (см. Приложения 10) Николай Васильевич писал очень много и чаще всего по вечерам. Много внимания он уделил своим воспоминаниям о пережитом, которые впервые увидели свет в Лухской районной газете «Колхозная правда». Думал ли он написать книгу? Не знаю.[1] 11 апреля 1977 года Николай Васильевич ездил на встречу бывших узников Бухенвальда, которая состоялась в Московской средней школе № 752. (см. Приложение 11) Умер Николай Васильевич 26 сентября 1991 года. Ушѐл человек, не просто человек, а ЧЕЛОВЕК с большой буквы: Солдат,Учитель, Писатель, Художник, который преподал нам урок нравственности и оставил это завещание:

ЗАВЕЩАНИЕ «… Нельзя допускать, не имеем прав перед совестью живых и потомков, чтоб их короткие, как весенний рассвет, жизни, их подвиг канули в забвенье. Их имена, скромные биографии, фотопортреты, документы, письма, которые ещѐ не поздно найти у родственников и близких, нужно вечно хранить в школьных музеях, где они учились, как это сделано во многих школах Союза. В этом огромный нравственный смысл нашей памяти…»[2] Н. В. Муравьѐв Изучив весь собранный материал, а потом, читая свидетельское подтверждение, бывшего узника концлагеря Бухенвальд, офицера запаса, Бакланова Степана Михайловича, я заметил, что Муравьѐв Николай Васильевич нигде не упоминает, что он входил в состав подпольной антифашистской организации. Мне стало интересно узнать, какую роль он сыграл в организации восстания 11 апреля 1945года. Из Свидетельского подтверждения бывшего узника концлагеря Бухенвальд, офицера запаса, Бакланова Степана Михайловича от 3 марта 1970 года следует, что Муравьѐв Николай Васильевич был не просто узником концлагеря Бухенвальд, а входил в состав членов подпольной антифашистской организации, был еѐ активным бойцом, честно и добросовестно выполнявшим все еѐ поручения. Далее, из свидетельского подтверждения следует. Что 9 апреля, Муравьѐв вместе c другими Советскими военнопленными был эвакуирован из Бухенвальда, но при транспортировке с железнодорожного транспорта смерти в районе чешских Судет бежал и достиг частей 1-го Украинского фронта (см. Приложения 12). На сайте «Молодая гвардия» в разделе «Казематами смерти» я нашѐл статью «Бухенвальд борется» - воспоминания бывших узников Бухенвальда, С. Е. Богданова и Н. М. Дегтярѐва: «…Первые 12 немецких карабинов появились у советских подпольщиков и были спрятаны в блоке № 7 летом 1944 г. Их добыли немецкие товарищи, возглавляемые смелым подпольщиком Гельмутом Тиеманном. Большую роль в добыче частей оружия, переноске его в лагерь, и сборке, сыграли советские подпольщики Н. В. Муравьев, Б. Н. 31

Сироткин, Л. Я. Иосем, С. С. Карпов, П. Чеберяков, Л. Б. Драпкин, Д. Рогачев, И. И. Романенко, Ю. Федоров, Ф. А. Девкин и др. В результате четкой организованности и мужества подпольщиков международной организации к моменту вооруженного восстания удалось заготовить: 91винтовку и 2500 патронов к ним; 1 ручной пулемет и 2 тыс. патронов к нему; 16 ручных гранат (немецких) заводского производства; 107 гранат собственного изготовления; 200 бутылок с горючей, самовозгорающейся жидкостью; более 150 штук холодного оружия; более 100 пистолетов и др. Значительная часть этого оружия хранилась у наших подпольщиков в блоке № 7» 1 В своей повести Николай Васильевич упоминает Блок № 7, это блок в котором его прятали друзья-подпольщики после неудачного побега.(см. Приложения 13) Из письма Муравьѐва Н. В. учащимся Благовещенской школы я узнал: «…После побега мы влились в широкий поток партизанской борьбы и помогали чехам в изгнании фашистов с их земли. В первых числах мая 1945 года героическая Советская армия, войска 1 Украинского фронта шли на освобождение Праги. И я был полностью освобождѐн танкистами генерала Рыбалко. После освобождения служил в Советской Армии. Осенью 1945 года был демобилизован по физическому состоянию. В декабре 1945 года вернулся домой…» Почему же этот скромный, талантливый человек никогда и ни кому не рассказывал фактов того, что входил в состав подпольной антифашистской организации и то, что после эвакуации из Бухенвальда, принималучастиев освобождении Праги и получил медаль «За освобождение Праги»? _______________________________________________ 1 С. Е. Богданов, Н. М. Дегтярев. Бухенвальд борется http://www.molodguard.ru/heroes3819.htm

Работу над выпуском биографического сборника вели в течение 2014 учебного года. Пока выпустили пробный материал сборника, своими силами. Но к маю 2015 года мы планируем издать сразу две книги Муравьѐва Н. В.: 1 книга. «Биографический обзор Муравьѐва Н. В., бывшего узника концлагеря Бухенвальд» 2 книга. Сборник статей и рассказов о природе. В издании этих книг нам согласился помочь редактор типографии ОГБОУ СПО Ивановского энергетического колледжа, Михеев Сергей Евгеньевич. Книги мы планируем распространить по школам Лухского района, а также в районный музей п. Лух, в библиотеку с. Рябово и отдел культуры Лухского района. Также у нас есть приятная новость и гордость за то, что в сентябре этого года в г. Иваново вышла книга известного Ивановского издателя Игоря Антонова « Их подвиг прекрасен и свят». Альбом, посвящѐн 70-летию Победы. Материал для статьи «Ад неволи» на странице 180-181 был предоставлен нами по просьбе Игоря Антонова, автора этой книги. Экземпляр данной книги находится в каждой школе Лухского района.(см. Приложения 14) Заключительным этапом нашего проекта будет установка памятного креста, и цветочницы на месте захоронения Муравьѐва Н. В. Помощь в выполнении сварочных работ при изготовлении креста оказали родители учащихся. Заготовки деталей креста были сделаны детьми, под руководством учителя технологии Челышева Ю. Ф. (см. Приложения 15). Памятный крест будет торжественно установлен к 9 мая 2015 года, по согласованию с сыном Николая Васильевича Муравьѐва. Уход за местом захоронения мы проводим дважды в год, осенью и весной. Надеюсь, данная работа для кого-то послужит поводом для глубоких размышлений и сострадания, источником новых знаний. Но, несомненно, вызовет чувство глубочайшего протеста против тех, кто сегодня развязывает локальные войны, кто забывает, что дети всей Земли хотят жить в мире.

Список источников и литературы 1.

Муравьѐв А. Н. Письмо-биография.

Муравьѐв Н. В. Моѐ поколение//Колхозная правда. 28 мая. 1983.

Муравьѐв Н. В. Моѐ поколение//Колхозная правда. 4 июня. 1983.

Муравьѐв Н. В. Моѐ поколение//Колхозная правда. 11 июня. 1983.

Муравьѐв Н. В. Завещание дважды рождѐнных//Колхозная правда.

№ 73 – 79. 1983. 6.

Муравьѐв Н. В. Ад неволи// Книга памяти Ивановской области.

1995. С.

286 – 289.

Муравьѐв Н. В. Встреча//Колхозная правда1972. 9 мая. №56.

С.

Е.

Богданов,

Н.

М.

Дегтярев.

Бухенвальд

борется.http://www.molodguard.ru/heroes3819.htm

ПРИЛОЖЕНИЯ 1

Социологический опрос провели д. Котово и с. Рябово, среди жителей трѐх возрастных категорий: от 60 лет и старше, 30 – 50 лет, 12-30 лет Вопросы социологического опроса: 1. Помните (знаете) ли вы, кто такой Муравьѐв Николай Васильевич? 2. Кто должен передавать память о жизни таких людей молодому поколению? 3. Как вы считаете, кто должен устанавливать памятник бывшим узникам Бухенвальда? Результаты социологического опроса:

ПРИЛОЖЕНИЯ 2

До…

После…

ПРИЛОЖЕНИЯ 3 От кого:Муравьѐв Александр<muravyaleksandr@yandex.ru> Кому:

Светлана Губенко<svyatan@rambler.ru>

Дата:

Mon, 06 Dec 2010 19:18:18 +0300

Биография Муравьева Н.В. Родился в д. Покровское в 1918 г. Мать - Муравьева Надежда Степановна-крестьянка, отец Муравьев Василий Дмитриевич служащий в Юрьевце, умер в 1919 г. Как - нибудь я отсканирую вам еще фото - они интересны. Это отдельная история. Учился в Покровской школе – почитайте, там есть сканер его статьи хорошо написано. 2 курса проучился в рабфаке в Кинешме и Палехском худ.училище. Работал оформителем в Кинешме. В 1940 г. призван в декабре в армию. Дальше Вы знаете. В последний месяц войны освобождал Прагу. Демобилизован в 1945 г. Награды-Медали: « За освобождение Праги» и«За победу над Германией». Далее работал в клубах Ярославской обл., вел рисование и физкультуру в Покровской школе, работал в клубах Петелино, Вадищево. В шестидесятые и до 1974 был завед. Покровским (Котовским ) клубом,он не сохранился, т.к. был деревянным и разобран. Был депутатом Рябовского сельсовета, вел большую воспит. работу со школьниками рассказывал о войне. Хор Покровского клуба был известен в районе. С 1974 г. на пенсии по инвалидности. Умер в сент.1991 г. Имел благодарности и грамоты. Статьи в «Колхозной правде». Вел активную переписку с участниками Бухенвальдского сопротивления. Любил природу и рисование. Был добрым, мягким человеком. Пожалуй, все. Удачи вам в выступлении. 38

ПРИЛОЖЕНИЯ 4

Презентация книги-повести Муравьѐва Н. В. «Завещание дважды рождѐнных»

Главный редактор «Издательского дома Николаевых» г. Фурманова, Николаев Сергей Шамилевич. Вручение первых книг руководителю краеведческого объединения «Память», Губенко С. Д. 39

ПРИЛОЖЕНИЯ 5 Встреча учащихся с Александром Николаевичем Муравьѐвым

Александр Николаевич с дочерью Александрой

На встречу Александр Николаевич привёз материал об отце На прощание мы вручили Александру Николаевичу книгу его отца

ПРИЛОЖЕНИЯ 6 ПИСЬМО МУРАВЬЁВА Н. В. УЧАЩИМСЯ БЛАГОВЕЩЕНСКОЙ ШКОЛЫ

ПИСЬМО НАПИСАННО НА 12 СТРАНИЦАХ. В ПРИЛОЖЕНИЯ МЫ ВЫЛОЖИЛИ ТОЛЬКО ПЕРВУЮ СТРАНИЦУ

ПРИЛОЖЕНИЯ 7

Медаль

«За освобождение Праги»

«За Победу над Германией»

Орден Отечественной войны Iстепени

ПРИЛОЖЕНИЯ 8 ДРУЗЬЯ ПО ПЛЕНУ

Железнов Владимир Васильевич Рябченков Михаил 43

ПРИЛОЖЕНИЯ 9 Письмо из Франции г. Парижа от Марселя Поля

ПЕРЕВОД ПИСЬМА Париж, 12 октября 1971г. Н.В. Муравьёв 155324 Ивановский департамент Мушки областьКотово А. Лубянки

Дорогой товарищ, Мне принесли в клинику перевод дружественного обращения, который вы для меня приготовили. Я горд и растроган чувствами, выраженными такими смелыми боевыми братьями, какими были советские военнопленные, как в Бухенвальде, так и в других лагерях. Для нас, бойцов Сопротивления из других стран, вы были доблестной армией, которая сломала хребет фашистскому зверю, и мы с гордостью сражались рядом с вами ради всего Человечества против нацистского варварства. Французские товарищи, освобождённые из Бухенвальда, так же как и я, часто думают о вас, своих советских братьях. Что касается моего здоровья, оно улучшается, я скоро возобновлю часть своей деятельности, так что не беспокойтесь. Большое спасибо всем вам, бывшим советским заключённым из Бухенвальда, за сердечный привет. Марсель Поль

ПРИЛОЖЕНИЯ 10 ВСТРЕЧА С ДРУГОМ ПО ПЛЕНУ ЖЕЛЕЗНОВЫМ ВЛАДИМИРОМ

ПРИЛОЖЕНИЯ 11 Встреча бывших узников Бухенвальда 11 апреля 1977г.

ПРИЛОЖЕНИЯ 12 Свидетельское подтверждение

ПРИЛОЖЕНИЯ 13 Книга, в которой есть доказательства того, что Муравьѐв Н. В. входил в состав подпольной антифашистской организации и принимал участие в сборе оружия для восстания 11 апреля 1945 г.

Москва. «Мысль» 1996г. Глава 3 «Воспоминания и очерки бывших узников Бухенвальда» «Бухенвальд борется» - воспоминания бывших узников Бухенвальда, С. Е. Богданова и Н. М. Дегтярѐва

ПРИЛОЖЕНИЯ 14

В СЕНТЯБРЕ 2014 ГОДА ВЫШЛА КНИГА-АЛЬБОМ ИГОРЯ АНТОНОВА, МЫ ПРЕДОСТАВИЛИ ПО ЕГО ПРОСЬБЕ МАТЕРИАЛ О МУРАВЬЁВЕ Н.В. на стр. 180-181 Книга посвящена 70-летию Победы 50

ПРИЛОЖЕНИЯ 15 Изготовление и подготовка памятного креста для места захоронения Муравьѐва Н. В.

Подготовка деталей для памятного креста

Покраска-обработка памятного креста, чтобы не ржавел