Maison Carrée vol. 3 by Maison Carrée

Команда: Редактор: Евгения Мужева Фотографы: Евгения Мужева, Алена Ходор Текст: Мария Есьман, Таисия Мироненко Верстка: Юлия Рашид Стиль: Евгения Мужева, Таисия Мироненко Визажисты: Алиса Панфилова, Наталья Солодовникова Парикмахеры: Екатерина Полынькова, Ольга Козырицкая, Евгения Мужева

Contributors: Editor: Evgenia Muzheva Photographers: Evgenia Muzheva, Alena Khodor Text: Maria Ejesman, Taisia Mironenko Layout: Julia Rashid Stylists: Taisia Mironenko, Evgenia Muzheva Makeup artists: Alisa Panfilova, Natalia Solodovnikova, Hairdressers: Ekaterina Polinkova, Olga Koziritskaia, Evgenia Muzheva

пусть все задуманное сбудется!

fashion book vol. 3, 2016

Беседовала Мария Есьман

Алена Попова – откровенная, красивая, умная женщина; мудрая мама, любящая жена; обожаемый преподаватель; профессионал, которого ценят, и невероятно интересный собеседник!

М: Алена, дайте, пожалуйста, определение понятию «мода»?

М: Алена, вы родились в Таджикистане, из-за папиной работы переехали в Беларусь. Вы никогда не задумывались, что бы было, если бы вы остались там?

А: Не дам, Маш, не знаю я, что это такое сейчас. Если мы говорим о fashion-бизнесе, это одна история, а если говорим о моде, как временном, актуальном явлении, то сегодня «актуальность» соотносится, скорее, с понятием «необходимость». Мода в контексте глобального сектора экономики – важная креативная индустрия, представляющая сегодня довольно сложно работающую систему, которая ко всему прочему стремительно меняется.

А: Не думала об этом. (Улыбается.)

М: А вы модный человек?

М: Там остались друзья детства, или вы переехали совсем ребенком?

А: Не думаю… Вообще, люди, профессионально работающие в бизнесе моды, редко бывают модными. Мы, скорее, грустные фантазеры, люди из музея черных вещей. У нас довольно специфичный вкус, который больше привязан к стилю, чем к моде. С трендами и «модными хитами» мы не дружим, потому что знаем о них задолго до того, как они появляются на подиуме и не испытываем к ним особенной тяги. Внешние спецэффекты больше присущи в нашем бизнесе тем, кто работает в fashion-медиа. Но и эти люди рано или поздно устают от модности и прочего street style.

Между перелётами нам все-таки удалось взять интервью у Алёны и мы рады поделится им с вами!

А: Когда я переехала, мне было почти 8 лет. Понастоящему близкие друзья у меня появились в чуть более позднем возрасте. Я помню свою детскую дворовую компанию, довольно хулиганистую, к слову… Но мы не поддерживали связь после моего переезда. Писем не писали, а Интернет появился много лет спустя. М: Когда вы были на малой родине в последний раз? А: В прошлом веке. (Смеется).

М: Вы носите то, в чем чувствуете себя комфортно. А: Я ношу то, что нравится лично мне. А то, что нравится мне, комфортно по определению – образ жизни вечного путешественника обязывает. У моих вещей прекрасное качество и, последнее время, процентов на 80 они сделаны вручную. Наверное, это возраст… (Смеется.) Например, кашемировое платье, которое сейчас на мне. В индустриальных масштабах произвести такие нереально: настоящий кашемир из подшерстка коз породы Иркус (лат. Сapra Hircus), сложная технология, уникальное лекало. В лучшем случае, тираж модели – 10 единиц. Т.е. подобные вещи делаются в формате небольших дизайнерских студий, у которых есть возможность находить и работать с отменным сырьем и специализированными ателье. М: Вы работаете в индустрии моды уже более 20 лет, а именно в сфере коммерческих коммуникаций. А: Да, но профессионально я выросла не как коммерческий коммуникант, я – продавщица. Ну, хорошо. (Смеется.) Это называется «продавец-консультант». Все началось с того, что я устроилась продавцом в бутик. Довольно быстро я стала и менеджером по продажам, и потом байером этого бутика. В течение последующих 10-ти лет бутик вырос в розничную люксовую сеть, и наш постоянный пул брендов насчитывал их несколько десятков, из которых половина относилась к большим люксовым модным домам. При этом, несмотря на изменяющийся профессиональный статус, я каждый день работала в бутике продавцом, каждый день работала с клиентом. И до сих пор уверена, что это единственно верная схема: если не знаешь своего клиента и не умеешь с ним работать, не разговариваешь с ним, не общаешься, ни разу не продал ему костюм, туфли, сумку и т.п., невозможно быть ни эффективным байером, ни эффективным коммуникантом, ни более-менее заметным профи в fashion-медиа. И особенно в его самом замороченном сегменте – в люксе, клиент которого очень чувствительный, в хорошем смысле слова, и всегда особенный. Такой клиент ждет от вас многого и обращает внимание на, казалось бы, пустые мелочи, но именно эти мелочи определяют его конечный выбор. Желательно, чтобы этот выбор остался с вами, а не в бутике конкурента напротив. (Смеется). А потом… мне очень нравится работать с конечным клиентом. И очень люблю и ценю людей, с которыми сотрудничаю. И не важно – это руководители бизнеса, сумасшедший, но гениальный стилист или начинающая робкая модель. Бизнес моды тем и хорош и привлекателен, по крайней мере, для меня, что в нем бок о бок работают самые разные персонажи. И на результат их совместной работы все еще сильно влияет творческая энергия, которую никто не отменял, несмотря на то, что деньги и стремительно меняющиеся форматы общения с конечным клиентом – важные условия, без которых мода как бизнес не существует.

М: Учитывая сколько лучших лет своей жизни вы отдали fashion-индустрии и как много вы о ней знаете, никогда не возникало желания попробовать себя с непривычной для вас стороны – создать коллекцию одежды? А: Нет. (Смеется.) У меня нет должного образования и нет даже намека на творческий потенциал, я не художник, я – продавец. Меня любят дизайнеры, потому что я хорошо умею продавать. Естественно, я со-участвую в создании коллекции, даю рекомендации, но, пусть каждый занимается своим делом. М: Но если бы вы все-таки сделали коллекцию, то это была бы коллекция с небольшим количеством единиц и очень хорошего качества, я права? А: То, что качество было бы идеальным, абсолютно точно. Опыт рабочий и личный уверили меня в том, что гардероб должен быть небольшим, похожим на конструктор, каждый элемент которого – ваша вещь, сделана по мерке из лучшего сырья, и пусть в нем будут в том числе индустриальные вещи, но сделанные с любовью к гипотетическому вам и к планете. Масс-маркетный треш – это абсолютно безответственное отношение к ресурсам Земли, и никто меня не убедит в ином, потому что я знаю, что такое производство, и в частности – текстильное производство, обувная фабрика и т.д. М: Настолько все плохо? А: Я бы не говорила об этом в категориях «хорошо» или «плохо». Дешевая одежда производится из еще более дешевого сырья. Дешевое сырье – это максимальные издержки и максимальный уровень эксплуатации, в том числе, человеческих ресурсов. Т.е. мало того, что мы ведем себя на Земле, как ее владельцы, а мы всего-то ее арендаторы, главная задача которых передать следующим поколениям приличное место для жизни. Так мы еще умудряемся в 21 веке со всеми существующими технологиями, коллайдером, полетами на Марс и т.п. не гнушаться детским трудом на швейных фабриках или сливать в реки невероятное количество токсичных отходов, производимых текстильной промышленностью, например, в Восточной Азии. М: Расскажите, пожалуйста, о вашем самом интересном проекте, работе, сотрудничестве? А: Все проекты очень интересны. М: Может быть, вас удивил, с хорошей или плохой стороны, дизайнер, с которым вам довелось сотрудничать? А: Меня редко кто удивляет. (Смеется.) Я отвечу так: когда давно работаешь в бизнесе моды, то дизайнеры не удивляют, потому что с ними, с большего, мне все понятно... Индустрия – это система, она стремится к простоте, к униформе. В принци-

fashion book vol. 3, 2016

пе, мы уже пришли к этому, оторвите этикетку от платья, и мало кто определит его автора. Большие Недели меня не вдохновляют вообще. Моя отрада в последнее время – Копенгагенская неделя моды, там можно насмотреть невероятную красоту. Моя вечная любовь – японцы, сказочная мода, сказочная культура, удивительная способность сочетать технологии и философию, и в итоге являть миру чудеса… М: Кого из белорусских дизайнеров вы носите? А: Ношу Самощенко, Цокаленко. Есть уже винтаж от Ванечки Айплатова. С удовольствием сходила бы еще к паре-тройке дизайнеров, но нет времени. И даже был план с моими минскими подруженциями посетить кое-кого, и даже договорились, но… не судьба: заботы, аэропорт и все…не сложилось. М: Ваши слова: «Я не позволю себе публично дать критический комментарий эстетической составляющей коллекции, потому что в этом не разбираюсь». А если я вас спрошу не как fashion-пиарщика, а как обычного потребителя, какая именно эстетическая составляющая вам нравится в одежде от белорусских дизайнерах? А: Машенька, я не обычный потребитель, у меня «прицел» отстроен. (Улыбается). Эстетика, ее восприятие – глубоко субъективная штука. В одежде меня радует вкус и качество. Мои иностранные коллеги сказали бы – class and intelligence. Вкус и качество присутствуют и у многих белорусских дизайнеров.

М: А если человек суперпрофессионал, но со скверным характером? А: Мой опыт показывает, что суперпрофессионалы редко страдают скверным характером. Сложным – да. Если же так случилось, то суперпрофессионалу придется хорошо поработать, в итоге он получит гонорар и сможет заняться чем-нибудь другим, если не справится с внутренними противоречиями. Бизнес моды хорош тем, что двери его открыты всем, кто хочет в нем поучаствовать. Просто правила, условия и форматы участия разные. Например, можно думать, что ты работаешь в fashionбизнесе. А на самом деле, быть просто неплохим ателье. Можно потратить много денег на продвижение, а в итоге добиться тех же финансовых результатов, которых добивается прямой конкурент, у которого даже инстаграмма нет. С одной стороны, наш бизнес красив и обаятелен, а с другой – это всего лишь бизнес. Это уже всего лишь бизнес. М: Вас волнует, что о вас говорят окружающие? А: Мне интересно, как ко мне относятся близкие люди. Мнение остальных людей мне интересно, если это влияет на мою зарплату. (Смеется.) М: Ну вот, вы говорите, что в fashion-индустрии работают интриганы и сплетники. Вы как человек из fashion-бизнеса, наверняка, слышали о себе какуюнибудь гадость, вас она расстроила?

М: Алена, представим ситуацию: к вам приходит дизайнер со своей коллекцией одежды. Коллекция оставляет желать лучшего, но вы понимаете, что у человека есть потенциал, и либо он начнет развиваться, либо останется на месте. Вы бы взялись за раскрутку такого сомнительного бренда, это всетаки ваша репутация?

А: Машенька, я занимаюсь естественной, т.е. человеческой коммуникацией. Занимаюсь ею давно. Каждый день ей учусь. Я знаю природу словесных гадостей. И не только словесных. Расстраиваться им – участвовать в них. У меня нет на это времени. (Улыбается). Расстраиваюсь я по другим поводам, и они не имеют отношения к тому, что обо мне говорят. А индустрия наша…ну да, эмоций много, поводов поболтать о том о сем – еще больше. В эмоциональной болтовне много всякого говорится.

А: Откровенно говоря, у меня не было таких ситуаций, чтобы ко мне подходил дизайнер и ставил передо мной подобные задачи. И более того, я сама лично не занимаюсь раскруткой, это коллективная работа. То есть все мои истории успеха, это всегда проектная командная работа.

М: Хочу задать вам вопрос как девочка девочке, «… в те моменты, когда вы стоите перед зеркалом в красивом наряде и вам нравится отражение, вы делитесь со Вселенной энергией радости», – это ваши слова. Так какая одежда побуждает вас делиться энергией радости?

М: Хорошо, позвали бы вас в такой проект, вы бы приняли приглашение? Или тут уже все зависит, кто в команде?

А: Красивая. Любимая.

А: Зависит от того, кто в этом проекте будет рядом со мной. На самом деле от дизайнера тоже зависит многое, но не все. Как только дизайнер выходит из мастерской с коллекцией и с желанием ее и показать, и продать, он становится частью командных бизнес решений, несмотря на талант и личное обаяние. И вот уже сегодня, признаюсь, я и на дизайнера посмотрела бы… Много их стало последнее время.

А: Как девочка девочке, я вам скажу так, особенно любимые есть. (Смеется.) Но это не наряды, а ощущения красоты. Мне понравилось, как мой сын это определил, он сказал, что когда мамочка наряжается и стоит перед зеркалом, ее нельзя трогать, потому что в этот момент она находится в мире моды.

М: А у вас есть наряд, который вы особенно любите?

М: Как сказал-то красиво.

fashion book vol. 3, 2016

А: Мужчины тоже, скажу я вам, те еще кокетки, и перед зеркалом покрутиться непрочь, уж поверьте. Надевают красивый костюм, не оторвать их от зеркала, все им сразу становится интересно – и мода, и стиль, а если еще похвалить… (Улыбается). Ощущения, которые вызывает надетая на вас одежда, это сугубо личное, интимное. Именно поэтому, в какой-то момент, я прекратила озвучивать, как я вижу ту или иную мою знакомую, даже если меня настойчиво об это просят. Мне кажется, если моей знакомой захотелось поносить перья, сверху обсыпанные блестками, встать на платформу и еще неким образом поистерить, то пусть она это делает, у человека такое внутреннее состояние. Другой вопрос, что образ может быть неприятен, с эстетической точки зрения, лично мне. Но в моем близком окружении таких фантазерш нет. А все остальные…да бог с ними. Если же мне нужно работать с кем-то, то по его или ее внешнему виду я могу, с точностью до 99 процентов, сказать сработаемся мы или нет. Одежда, сочетание цветов, нюансы, детали образа – для меня красноречивы. Говорят же, что эффект первого впечатления чаще складывается еще до того, как человек начинает общаться вербально. Образ для меня – гораздо более сильное выразительное средство проявления личности. М: Было такое, что вы кому-нибудь из белорусских дизайнеров посоветовали продвигать его коллекцию за границей, потом что здесь она не востребована, а за границей такую одежду покупали бы, и очень хорошо? А: Я стараюсь отвечать только на те вопросы, которые мне задают. Обычно в Беларуси дизайнеры хотят моего совета, когда у них заканчиваются деньги, терпение, творческий задор. До этого момента они все прекрасно знают сами. Вам это подтвердят многие белорусские дизайнеры. Если меня приглашают в шоу-рум, я приезжаю, мы общаемся. Если просят, даю рекомендации, что можно или желательно сделать, для того чтобы коллекция стала продаваемой, что нужно сделать, чтобы улучшить коммуникацию, на чем сконцентрироваться и так далее. Многие слушают. Реализуют услышанное. Я вижу потом результаты, либо мне пишут, присылают ссылки. Мне кажется, это нормальный рабочий процесс. М: То есть, сейчас любой дизайнер, который прочитает это интервью, узнает, что может совершенно спокойно, вам позвонить или написать и вы ему ответите, и более того, даже дадите полезные советы? А: Пусть лучше сначала напишут. Я всем отвечаю. Всегда. Хотя вокруг меня только в Минске создался очень смешной образ цап-царапыча. И способствуют этому люди, которые якобы со мной знакомы, рассказывая друг другу странные истории о событиях, в которых я не могла физически принимать

fashion book vol. 3, 2016

участие – я редко бываю в Беларуси и общаюсь здесь в общей сложности с двумя десятками персоналий, с которыми знакома по двадцать и более лет. А, может быть, барышня с лопоухими ушами и в очках это как-то, да… (Смеется). Не знаю… И потом мы же говорим о дизайнерах, это люди творческие, как правило, стеснительные, замороченные. А у нас все-таки развит именно сегмент авторской моды, где дизайнеры как художники, и в этом случае, дизайнеру показать свою одежду – то же самое что показать художнику свою картину, что всегда волнительно. М: Они боятся, что их коллекции раскритикуют? А: Вероятно. Я полагаю, они привыкли, что ими все и всегда недовольны. Многие, я знаю, кто всетаки решился на общение, поначалу боялись, что у меня может не быть времени, и вдруг они меня обидят, а сколько надо заплатить, но ведь я это делаю, потому что ко мне обратились за помощью. (Улыбается). И белорусские дизайнеры моды, даже самые успешные….они все находятся приблизительно в равных рыночных условиях. И я, как правило, через общение помогаю им осознать их деятельность в этих условиях, увидеть возможную перспективу, сформулировать цель всей этой бурной деятельности. М: И все-таки, очень здорово, что вы помогаете, ведь часто бывает так, что когда человек чего-то достиг, он обычно жалуется на нехватку времени, и выходит так, что человек много знает, но ни с кем не делится ни опытом, ни знаниями. И ты толком не понимаешь, у него действительно нет времени или… А: Машенька, чаще у таких людей действительно нет времени. У меня, когда я приезжаю в Минск, так называемого свободного времени становится еще меньше. Но я знаю, что в Беларуси – сильнейшая художественная школа. Поэтому дизайнеры здесь интересны и самобытны. И я неустанно об этом говорю. Но художественность и самобытность должны поддерживаться не менее важными составляющими, главными из которых является производство и традиции ремесла. А вот этого нет. Поэтому яркий, талантливый дизайнер здесь находится в постоянной борьбе за выживание. Продать 1-2 коллекции – это не успех. Быть любимцем местных селебрити, мелькать в прессе, даже закончить важнецкое профильное учебное заведение в Италии или Англии – это не успех. Это – всего лишь начало пути. Дизайнер моды должен быть интегрирован в бизнес, должен понимать как он устроен и как он работает, если не хочет понимать сам, то найти тех, кто понимает. Иначе это все похоже на сознательный мазохизм. Кроме всего прочего, «наш дизайнер» постоянно сталкивается с «нашим клиентом», который очень часто недоволен соотношением цена-качество, и не всегда это просто клиентские капризы, и прочее. Я уверена, что все наладится. Это дело времени. Конечно, хо-

чется, чтобы при этом и дизайнеры еще живы были к тому времени. (Смеется). М: Алена, вы очень много работаете, вам хватает времени на такие банальные вещи, как приготовить блины на завтрак ребенку, помочь с уроками? А: Хватает. Когда я дома, то готовлю. При этом от меня никто не требует сложных блюд и изысканной сервировки стола. (Улыбается). У сына я уроки не проверяю. В этом нет необходимости. Если он хочет, то советуется. М: Здорово, обычно мальчиков надо заставлять учиться. А: Нет, это не тот вариант. (Улыбается). Он все делает сам, правда, в школу вообще не собирался идти. Когда ему исполнилось шесть с половиной, то мы предложили ему пойти в первый класс. Человек ответил, что все, что ему нужно, он уже знает, и купился только на внешний вид директора школы – длинноногую красавицу. Так было принято решение: «Хорошо, в эту школу я пойду». (Смеется). А сейчас учится в физико-математической школе, в которую решил пойти сам, проучившись шесть лет в лингвистической гимназии. Занимается музыкой, спортом, рисует. Обычно говорят, что если ребенок сильно занят – учеба, кружки, спорт – то у него нет детства. Я думаю, те, кто это говорят, изрядно лукавят. Мне кажется, важно говорить об этом с детьми. Услышать их желания. Предложить им, посоветовать. И в том числе услышать их, если они все-таки устают. И тогда не нужно будет заставлять. Ну, если только совсем немножко. (Улыбается). М: Настоящий мужчина. Вы сказали, что он занимается музыкой? А: Да, у него прекрасный педагог по классу фортепиано. Наконец-то, разыгрался, почувствовал вкус, мы получаем удовольствие от его исполнения. То же самое было и со мной, я закончила музыкальную школу по классу скрипки. М: Я тоже скрипачка. А: Тогда вы меня поймете, когда до 4-го класса я извела всех – себя, учителей, соседей. (Смеется). А потом начало получаться, меня начали хвалить, и после выпускного предложили продолжить серьезное музыкальное образование. Но я пошла в Инз. (Смеется). М: Какую вы музыку слушаете? А: Хорошую. М: Значит точно слушаете классику? А: Да, но я люблю и современную музыку.

М: Например? Какая ваша любимая группа? А: Любимых у меня много. Конкретно сейчас я слушаю London Grammar и Them Crooked Vultures. М: А кто нравится из классиков? А: Сейчас у меня период «Ш» – Шуберт, Шопен, Шёнберг. В хорошем исполнении. (Улыбается). М: Алена, когда вы последний раз ходили в кино, со своей семьей? А: Я недавно в Италии с крестной ходила на фильм с Томом Хэнксом «Шпионский мост» (англ. Bridge of Spies). Я часто хожу в кино, с удовольствием смотрю фильмы, которые выбирает сын. Ему, как и всем мальчишкам в его возрасте нравятся анимационные, героические ленты. Хотя я заметила, что такие фильмы нравятся мальчишкам в любом возрасте. М: Ваша любимая книга? А: Ой! Я много читаю. Мы вообще дома очень читающие. Кроме всего прочего я читаю в большом количестве научно-исследовательскую литературу. Каждый день читаю много текстов на разных языках. В основном на русском и английском. На итальянском и французском тоже довольно часто. М: А что бы вы посоветовали почитать, что вас впечатлило? А: Лев Лосев «Меандр. Мемуарная проза». Это потрясающая книга, которую я сейчас читаю с большим удовольствием. В ней собраны воспоминания автора о Бродском, незаконченная автобиография, портреты ключевых ее участников… Читаю и радуюсь языку, которым она написана, авторской иронии, его мрачноватому юмору… Лосев – потрясающий лирик. Я думаю, эта книга понравится тем, кто скучает по породистой русской речи. М: Как вы считаете книга лучше чем фильм? А: Это разные форматы. (Улыбается). Порой бывает, что визуальный формат, для меня, становится более выразительным и красноречивым, нежели классический текст из букв. Бывает наоборот. А случается, что буквы ярче звучат на фоне гармонично подобранных видео или художественной иллюстрации. М: Что такое счастье для хрупкой женщины Алены Поповой? А: Счастье – это когда ты любишь, и тебя очень любят. Мне кажется, что это непременное условие для любого человека, не только для хрупкой женщины.

fashion book vol. 3, 2016

КЕННИ

/ перевод

«Я очень горжусь собой, потому что гонюсь за опытом и профессионализмом, а не только за деньгами и успехом». Кенни – профессиональный визажист, который начала заниматься этим, когда, шутки ради, он накрасил свою подругу и ей понравилось... На протяжении 10 лет пытался получить иммиграционную визу в Америку, но отказ, послужил созданию своей империи красоты – Makeup Workshop & Academy. Сейчас Кенни востребованный визажист, работы которого можно увидеть на обложках журналов, модных показах, частных вечерах. Мария: “Когда жизнь преподносит тебе лимон... Приготовь из него имбирный лимонад и наслаждайся им до последней капли!” – Кенни, это твои слова. Так когда же жизнь преподнесла тебе лимон последний раз, и насколько хорош был вкус имбирного лимонада? Кенни: Отличный вопрос. (Улыбается). “Последним лимоном” был отказ американского посольства, когда я хотел уехать в Америку, но “вкус” имбирного лимонада длится до сих пор: это мой собственный бизнес – Makeup Miracle Workshop & Academy. М: Почему ты хотел уехать в США? К: Дело в том, что вся моя семья обращалась за иммиграционной визой в Америку на протяжении 10 лет, и я хотел уехать вместе с ними. Кроме того, два года я уже работал в Америке, потом вернулся в Малайзию, ожидал ответа от иммиграционной службы, но, как ты уже знаешь, получил отказ. Сказать по правде, это было тяжелое время: мне не было ещё 21 года, я потратил все деньги, которые заработал в Штатах, и я задумался... М: «Что же мне делать»? К: Именно! Я помню, как я смотрел на свою маму в Американском посольстве в Малайзии, слезы катились по щекам... Моя жизнь испорчена... Что же будет дальше?

лишь к тому, что всё, что происходит в нашей жизни, – это судьба. М: Я читала, что, когда тебе было 18 лет, ты работал официантом в США. К: Да, после окончания средней школы я улетел в Бостон. М: А потом каким-то образом ты стал визажистом – фрилансером. К: Мне исполнилось 18 лет, и я вернулся из Америки. Времени у меня было меньше года, чтобы дождаться ответа от иммиграционной службы. И мне нужно было чем-то заниматься. М: И как же парень, который работал официантом, вдруг понял, что ему нужно попробовать себя в индустрии красоты? К: На самом деле, это была не моя идея. (Улыбается). Однажды у моей подруги была с собой косметика, и я предложил сделать ей макияж. Предложил я ей это ради веселья, хотелось попробовать “нарисовать произведение искусства”. Когда я закончил, она увидела результат и сказала: “Ты должен попробовать этим заниматься. Пойди на какие-нибудь курсы”. И я на самом деле пошёл на курсы, закончил их, начал работать консультантом по косметике в Малайзии, а после - фрилансером. М: Сложно было работать фрилансером, находить клиентов, интересную работу? К: Было очень, очень сложно! Я переехал из моего родного города в Куала-Лумпур, у меня было мало знакомых. Кроме этого, я все ещё был молод, растерян, не знал, где искать работу, не знал даже, как общаться с клиентами. А ещё я хочу выразить огромную благодарность моим родителям. Они настояли на том, чтобы я работал в Куала-Лумпур, они поддерживали меня деньгами, словами, так что я не мог подвести ни их, ни себя. У меня было золотое правило: я соглашаюсь на любую работу! Так что вначале я занимался просто обслуживанием, потом стал консультантом и продавал косметику.

М: Но это был для тебя толчок взять себя в руки, не так ли?

Так я получил все необходимые знания в сфере обслуживания, научился разбираться в косметике и так далее. Это было очень полезно.

К: Да, что-то типа того... Ты будешь удивлена, но я учился делать макияж ради забавы, я не думал заниматься этим всерьёз, и посмотри! Я основатель Makeup Workshop & Academy. Веду

М: Ты постепенно набирался опыта, работая консультантом в магазине косметики. И как же ты основал свой личный бизнес - Makeup Miracle Workshop & Academy?

fashion book vol. 3, 2016

К: После того как я уволился с должности консультанта, я стал фрилансером. К тому времени большое количество визажистов публиковали свои работы в социальных сетях, и я начал делать то же самое, публиковать свои проекты. Я очень упорно работал и продолжал это делать, пока бизнес не стал стабильным, а потом наступил момент, когда я вынужден был придумать имя для своей страницы в социальной сети. Слово “miracle” (в переводе с англ.– “чудо”) внезапно возникло в моей голове, мне понравилось, и я его оставил. Однако на то время моя компания еще не была зарегистрирована официально. Прошло еще несколько долгих лет до того, как я зарегистрировал свою компанию, собрал свою команду. После того как у меня появилось имя, зарегистрированная компания, собрана команда, - у меня все ещё не было студии, но я продолжал работать, я приходил домой к своим клиентам, проводил общие и индивидуальные занятия. Как видишь, это были очень хлопотные и интересные годы, пока я не основал свой Makeup Miracle. (Улыбается). М: По тебе очень заметно, что ты получаешь удовольствие от своей работы. К: Это так очевидно? (Смеётся). М: Опиши мне свои трудовые будни на твоей «чудо»-работе, пожалуйста. К: (Улыбается). У меня сумасшедший рабочий день. Мне все ещё много чему нужно научиться, так что я соглашаюсь на любую работу, даже низкооплачиваемую. Откровенно говоря, я очень горжусь собой, потому что гонюсь за опытом и профессионализмом, а не только за деньгами и успехом. И да, я очень счастливый человек, потому что занимаюсь тем, что я люблю. М: Ты делаешь обложки журналов, модные показы, частные вечера. Что из вышеперечисленного тебе нравится делать больше всего? К: Мне нравится контролировать, администрировать весь процесс шоу. После того как я все спланировал с клиентами, я начинаю подготовку со своей командой, устанавливаю время начала подготовки к шоу и так далее. М: Ты сейчас говоришь об организационных вещах, а как насчёт творческого процесса, создания образа? К: Мне нравится делать макияж для невест и персональный визаж, потому что ты преображаешь человека, при этом не меняя его до

неузнаваемости. Ты просто делаешь человека красивым, подчеркиваешь его достоинства, прячешь недостатки, но человек остаётся самим собой. Я не люблю красить невесту, как королеву высокой моды. (Улыбается). М: Тебе больше нравится натуральный макияж, более спокойный. Представь ситуацию: ты идёшь по улице и видишь женщину, у которой на лице слишком много косметики, и это её портит. Что ты будешь делать? Подойдёшь к ней и предложишь свою помощь? К: Когда я провожу время со своими друзьями, иногда мне приходится слышать от них что-то вроде: “Кенни, посмотри на её ужасные брови!” Но я считаю, что макияж не может быть правильным или неправильным, даже если у девушки странные брови: кто знает, может, через 10 лет это будет трендом, а она в тренде сейчас! (Улыбается). Могу сказать одно: слишком много макияжа – это неправильно, выглядит грязно. М: Кенни, в настоящее время мужчины уделяют много внимания своему внешнему виду, пользуются услугами салонов красоты: делают маникюр, педикюр, уход за лицом, иногда даже используют макияж и так далее. Что ты скажешь по этому поводу? К: Два года назад я был в Японии, и там мне объяснили, что макияж и остальные вещи по уходу за внешностью для мужчин - это нормально, потому что таким образом человек показывает уважение к окружающим его людям тем, что он хорошо выглядит. М: А каково твоё личное мнение: это нормально, когда мужчины красятся? К: Я думаю, это нормально. Я не говорю о таком макияже, когда мужчина выглядит как кукла, если только он не участвует в каком-либо шоу. (Улыбается). Но когда мужчина наносит на лицо какой-нибудь BB крем, чтобы кожа выглядела лучше, - это хорошо. В любом случае, мужчины должны следить за собой. М: Как насчёт тебя? Ты много внимания уделяешь своему внешнему виду? Можешь сказать про себя, что ты метросексуал? К: Скорее нет. Самое главное, это следить за собой: волосы, ногти должны быть всегда чистыми и ухоженными. М: Кенни, что было самым безумным из того, что ты когда-либо делал на работе?

К: Я красил модель для съемки в журнале и выпил 6 огромных кружек кофе. И работал с утра до ночи, только ради 6 журнальных снимков. М: Ты хоть был удовлетворён результатом? К: Да, мне понравилось. М: Кем ты себя видишь через несколько лет? Ты все ещё будешь работать в индустрии красоты? К: Возможно, я все ещё буду визажистом, но однозначно я попробую заняться чем-то новым. Я даю себе ещё пару лет, пока мне не исполнится 30, а после – это возможность начать новую главу моей жизни. М: Например? К: Возможно, я перееду в другую страну, со своим бизнесом или как фрилансер, или попробую заняться чем-нибудь другим. М: Кенни, а ты о чем-нибудь сожалеешь в своей жизни? К: Конечно. Я думаю, это нормально для каждого человека. Когда я был молод, то есть... Я все ещё молод... (Улыбается). Когда я только начинал работать визажистом, может, потому что боялся, что у меня мало опыта, не знал, что хорошо, что плохо, как выстраиваются отношения в этой индустрии, – я был слишком груб к людям, которые меня тогда окружали. Четыре года назад у меня были сложности в отношениях с одним из стилистов, но несколько лет назад судьба свела нас по работе над одним проектом, и я попросил прощения. Сейчас мы вернулись к хорошим отношениям. Так что я сожалею о содеянных вещах, но мне нравится такого рода прогресс... Все в твоих руках... М: Сейчас ты счастливый человек, у тебя есть все, что нужно? К: Нет. Мне все ещё нужно двигаться дальше, развиваться. М: Когда я зашла в студию, тут играла музыка. Это обычное дело для людей, которые работают в индустрии моды. Но когда работаешь ты, обязательно должна звучать музыка? Она помогает тебе творить? К: Музыка определенно очень важна для меня. Я бы чувствовал себя очень странно, если бы проводил занятия без музыки.

fashion book vol. 3, 2016

М: Какую музыку ты предпочитаешь? Или это зависит от того, какую работу ты выполняешь? К: Именно, это зависит от клиента и от того, что я делаю. Например, для модного показа я предпочитаю более интенсивную музыку, как на вечеринке; для свадьбы – что-нибудь романтическое. М: Кенни, я читала, что ты много путешествуешь, какую страну ты избрал бы для переезда? К: Японию. М: Почему? К: Их культура, люди, работа, атмосфера. Но я бы точно никогда не переехал в Париж. М: Почему определенно не Париж? К: Ты знаешь, что-то не очень хорошее случилось со мной там в прошлом, было много проблем, у меня украли кошелёк, да и другие беспокойства, - это просто “застряло” у меня в голове, но я не хочу портить такую приятную беседу жалобами. М: Ой, так мило с твоей стороны. Я поняла, что у тебя остались не очень приятные воспоминания о Париже... К: О Париже да, но мне нравится Европа в целом. М: В восточной Европе расположена страна Беларусь, ты что-нибудь знаешь о ней? К: Нет, но я хотел бы узнать. Расскажи мне чтонибудь. М: Ты возложил на меня огромную ответственность описать мою страну. Но хорошо. Это очень красивый и чистый край с большим количеством зелёных лесов, озёр и заповедников, где ты можешь встретить нашего национального зверя – зубра, похожего на американского бизона. И... Кенни, ты любишь сладкое? К: Да. М: Тогда тебе точно понравится Беларусь, наши кондитерские фабрики производят очень вкусные сладости. Но я не могу все описать, тебе надо приехать и увидеть самому. К: Маша! Я с удовольствием посетил бы Беларусь! (Улыбается).

fashion book vol. 3, 2016

Алёна Ходор родилась в Беларуси, и по сей день живёт здесь. В 2016 году поступила в институт изобразительных искусств (Австрия, Вена). В 2005 году поступила в государственных колледж искусств имени И.О. Ахремчика, в 2014 году успешно его закончила. На данный момент занимается монументально-декоративным искусством. Фотографирует. Участвовала в молодежной выставке “Under 35”.

100

fashion book vol. 3, 2016

101

102

fashion book vol. 3, 2016

103

104

fashion book vol. 3, 2016

105

106

fashion book vol. 3, 2016

107

108

fashion book vol. 3, 2016

109

110

fashion book vol. 3, 2016

111

112

fashion book vol. 3, 2016

113

114

fashion book vol. 3, 2016

115

116

fashion book vol. 3, 2016

117

120

fashion book vol. 3, 2016

121

122

fashion book vol. 3, 2016

123

124

fashion book vol. 3, 2016

125

126

fashion book vol. 3, 2016

127

128

fashion book vol. 3, 2016

129

130

fashion book vol. 3, 2016

131