М. Голованевский 'Незабываемое'

http://evpatoriya-history.info/

http://evpatoriya-history.info/

Марк Голованевский

НЕЗАБЫВАЕМОЕ

http://evpatoriya-history.info/

УДК 2-523.44(=512.143)(477.75) ББК 82-43 Г140

Марк Голованевский Г140 НЕЗАБЫВАЕМОЕ. - Евпатория: издательство «Крымский Афон», 2013 г. - 140 с.

Книга издана при содействии Игоря Валентиновича Масберга.

Редактор Мельников И.Б. Корректор Васильева Н.В. Макетирование, верстка Г.Е.Васильев. Фотографии из личного архива автора.

ISBN 966-8236-06-8-03

© Голованевский М., текст, 2013

http://evpatoriya-history.info/

От автора Предлагаемая читателям книга написана за последнее десятилетие моей жизни в США. Основные её разделы опубликованы в различных изданиях Нью-Йорка и Калифорнии ("Новое Русское Слово", "Панорама", "Пятница-Экспресс" и др.). Часть увидела свет в некоторых газетах Израиля. Собранные под одной обложкой, они, полагаю, в какой-то мере воссоздают картину жизненного пути автора. А путь этот, ох, какой длинный, никогда не был усыпан лепестками роз. Я пережил ужасы войны, неоднократно смотрел смерти в глаза, познал кошмар эвакуации. Испытал голод и холод. Познакомился с массой других жизненных "прелестей". Потерял родителей и близких. Лишился друзей и товарищей. Но все перетерпел, не сломался, не пал духом. Со школьных лет влюбился в литературу, в поэзию, кропал какие-то вирши, писал заметки, информации, нечто вроде рассказов, и рассылал все это в различные детские газеты и журналы, с трепетным волнением ожидал ответа из редакций и тем более публикаций. Конечно, все эти "творения" браковались, но я не отступал, не сдавался. Снова и снова что-то сочинял и опять адресовал различным изданиям. Так продолжалось годами. И, наконец, журналистика стала моей профессией. Сейчас за плечами более полувека работы в печати. Много пройдено дорог, переживаний, радостей и волнений, раздумий и тревог. Судьба подарила мне массу незабываемых встреч. С легендарными, известными и малоизвестными людьми, с рядовыми тружениками города и деревни. Я брал интервью у первого космонавта Земли Юрия Гагарина, неоднократно встречался и фотографировался с его "звездным братом" Павлом Поповичем, дружил с Героем Советского Союза Захаром Сорокиным, повторившим подвиг Маресьева: лишившись в результате воздушных боев с фашистами обеих ног, он взлетал в небо и продолжал громить врага. (Помимо множества советских орденов и медалей, он был удостоен высшей воинской награды королевства Великобритании). http://evpatoriya-history.info/

Я был близко знаком и переписывался с известной советской разведчицей Марией Фортус (прототип героини художественного фильма "Салют, Мария!"). Интервьюировал Леонида Утесова, Яна Френкеля, Махмуда Эсамбаева и многих других звезд эстрады. В далеком, предвоенном, 1940 г., будучи студентом Ленинградского института журналистики им. В. Воровского, встречался с Михаилом Ботвинником, чемпионом страны (а позже - мира) по шахматам, проводившим сеанс одновременной игры с нашими студентами. Присутствовал на семинаре молодых поэтов в Литературном институте им. М. Горького, где познакомился с известным поэтом-песенником Евгением Долматовским. Одно время переписывался, а затем (в 1973 г.) встретился в Крыму с московским писателем Ильей Шнейдером, близким другом прославленной американской танцовщицы Айседоры Дункан и великого русского поэта Сергея Есенина. (Много десятилетий бережно храню книгу писателя, с теплым автографом, о его незабвенных друзьях). Невозможно продолжить перечень славных имен соотечественников, встретившихся мне на долгой жизненной дороге. Скажу только, что каждый из них оставил след в моей душе и памяти. В этой книге я старался (не знаю, насколько мне удалось) рассказать об этих знаменитостях. ...Прошли годы, десятилетия. "Все пролетело... далече... мимо", как писал мой любимый поэт. Дети и внучки неоднократно советовали, теребили меня, заставляя засесть за стол, предаться воспоминаниям и поведать бумаге о прожитом и пережитом. Дескать, есть о чем рассказать людям. Я же все тянул, тянул, откладывал "на потом" и "на завтра". И вот, наконец, в свои преклонные годы взялся за перо и разбудил остатки памяти. Так родилась книга. О времени и о себе. Хочется верить, что она найдет своего читателя. Марк Голованевский.

P.S. Некоторые очерки публикуются впервые. Калифорния, Сан-Диего. 2012 г.

http://evpatoriya-history.info/

Глава первая:

СОРОКОВЫЕ, РОКОВЫЕ...

http://evpatoriya-history.info/

ПОВЕСТЬ О НАСТОЯЩЕМ ЧЕЛОВЕКЕ "Панорама", 8 мая 2002 г. Этот рассказ - о летчике, повторившем подвиг легендарного Алексея Маресьева. На рассвете 22 июня 1941 года Севастополь был разбужен грохотом взрывов. Гитлеровская Германия напала на Советский Союз. Город у Черного моря с беззаветным мужеством встретил врага. Питомцы Ейской летной школы взмывали в небо, чтобы сразиться с фашистскими пиратами. Одним из первых шел в бой рослый, широкоплечий сибиряк, лейтенант Захар Сорокин, удививший товарищей беспримерной храбростью. Через несколько недель Сорокина вместе с другими летчиками-черноморцами перебросили в далекое Заполярье, где разгоралось пламя войны: враг упорно рвался к Мурманску. Севастопольцы попали в эскадрилью "короля воздуха", прославленного аса Бориса Сафонова, первым в годы войны удостоившегося звания дважды Героя Советского Союза.

- Наслышан о ваших подвигах в Крыму, - тепло встретил пополнение Сафонов. - А теперь нещадно бейте врага здесь, на Севере. Сорокин рад был служить под началом такого командира, лично сбившего двадцать пять вражеских самолетов и четырнадцать - в групповых боях. Севастопольцу страстно хотелось походить на него, стать таким же асом. И уже в конце августа он вместе с другом, ведомым Дмитрием Соколовым, сбивает первый вражеский самолет и к концу сентября доводит их счет до пяти. Зима в Заполярье наступает рано. Кольский полуостров занесен снегом. Началась полярная ночь. Тусклое солнце показывается лишь на короткое время и висит низко над горизонтом. Кружится снежная заметь.

25 октября Сорокин и Соколов поднялись в воздух. Внезапно из-за густых облаков появилась четверка "мессеров". http://evpatoriya-history.info/

-- Иду в атаку! - передал Сорокин ведомому. - Прикрой меня! Завязался неравный бой. Сорокин ринулся навстречу одной из вражеских машин. Прошитая пулеметной очередью, она вспыхнула факелом и понеслась вниз. Но в ту же минуту пули хлестнули по кабине самолета Сорокина. Он ощутил тупой удар в правое бедро. "Ястребок" перестал повиноваться, еще миг, и он рухнет на землю. Молниеносно созрело решение: таран! Страшный удар - и еще одна вражеская машина камнем рухнула на скалы. Прилагая неимоверные усилия, Сорокин посадил свой истребитель на покрытое льдом озеро. Вокруг - белое безмолвие. Бескрайние сопки да скалы. Кажется, все... Отлетался. Раненый, обессилевший летчик побрел наугад в надежде добраться до своих... Сколько прошло времени? Пять, десять часов? И вдруг перед ним - сбитый фашистский самолет. Случайно уцелевший после тарана пилот бросился на Сорокина, но тот опередил: меткий выстрел, и враг с криком повалился на снег. Пройдя еще несколько метров, Сорокин наткнулся на второго фашиста.

- Рус, сдавайс! Развернувшись, Сорокин выстрелил. Осечка. Немец бросился на него и ударил ножом в лицо. И когда, обливаясь кровью, летчик рухнул на землю, враг схватил его за горло и начал душить. Собрав последние силы, Сорокин двинул противника коленом в пах, изловчился и вскочил на ноги, с молниеносной быстротой подобрал свой пистолет и разрядил обойму в фашиста. Тишина. Безлюдье. Но что же делать? Как быть? Нужно непременно найти своих, и Сорокин продолжает путь. Снег слепит глаза. С каждым шагом идти становилось все труднее. Болели раны. Минули сутки, вторые. Он брел словно в полусне. Падал, поднимался и снова шел. Безумно мучил голод. Но летчик не в силах был проглотить даже кусочек шоколада: вражеская фин-

http://evpatoriya-history.info/

ка, полоснув по лицу, рассекла губу, выбила зубы. На третьи сутки Сорокин провалился в озеро и оказался по пояс в ледяной воде. Выбравшись, он уже не чувствовал ног. Может, немного передохнуть? Но сознание подсказывало, нет - это равносильно смерти. И он шел, шел вперед... На седьмой день обмороженного, полуживого, его подобрали пограничники. В госпитале констатировали: гангрена. И ампутировали обе ступни.

- Как же я буду управлять самолетом? - закричал Сорокин, придя в сознание.

- Дорогой, - попытался ободрить его хирург Дженалидзе, разве не найдется для тебя другой работы?

- Но я же летчик!

- Забудь о небе, дорогой... Медленно тянулись дни. Раны заживали плохо. Но летчик не сдавался, не падал духом. Твердо решил во что бы то ни стало подняться на ноги, вернуться в строй. Превозмогая неимоверную боль, заново учился ходить. Через долгих девять месяцев, когда медицинская комиссия окончательно решила его демобилизовать, Сорокин обратился к наркому Военно-Морского Флота с просьбой пересмотреть решение и помочь ему вернуться в авиацию. Адмирал Кузнецов пригласил летчика к себе, внимательно выслушал и предложил закончить лечение, а там... видно будет. Беседа обнадежила. Собрав волю в кулак, до крови кусая губы, Сорокин учился ходить на протезах. И вот, наконец, после длительного лечения, после многочисленных обращений в разные инстанции, ему разрешают летать на самолетах с тормозным рычагом на ручке управления. Радостный, окрыленный, Сорокин поспешил в Заполярье к своим однополчанам, которые не поверили глазам, считая его возвратившимся с того света. Они были бесконечно рады видеть летчика снова в строю, хотя втайне и сомневались, что он сможет летать.

http://evpatoriya-history.info/

Только сомнения были напрасны. Он решил не отступать от принятого решения. Учился управлять машиной, удивляя товарищей железной волей и безграничным упорством. Месяц, второй, третий. И снова Сорокин в небе, защищает Кольский полуостров, отстаивает Мурманск, бесстрашно прикрывает английские и американские транспортные суда в Баренцовом море. На фюзеляже его машины появляются новые звезды. Шестая, седьмая, десятая... До конца войны он доводит счет сбитым вражеским машинам до восемнадцати. В августе 1944-го, находясь в полете, гвардии капитан Захар Артемович Сорокин узнал о присвоении ему звания Героя Советского Союза. К трем орденам Красного Знамени прибавилась Золотая Звезда. А вскоре он был удостоен почетной награды Великобретании - креста Виктории высшей степени: за доблесть и отвагу, проявленные при сопровождении английских и американских транспортов. Вручая летчику награду, представитель ВВС союзников передал слова английского короля: "Пока в России есть такие люди, она непобедима". После завершения войны Захар Сорокин возвратился в дорогой его сердцу Крым и поселился в курортной Евпатории. Обилие солнца, теплое море, лечебные грязи, целебный воздух благоприятствовали его здоровью. Он работал директором автобазы "Совхозтранс", руководил типографией... Ветерана избрали депутатом горсовета, он выступал на предприятиях, в санаториях, перед учащимися техникумов и школ, увлеченно рассказывал о боевых товарищах, о сражениях на Черном море и в небе Заполярья, знакомил слушателей с жизнью и подвигами своего геройски погибшего командира и наставника Бориса Сафонова. В свободные часы садился к столу и подолгу работал над воспоминаниями о войне. Писал зарисовки, очерки, приносил их в редакции газет, всегда прислушивался к советам и замечаниям журналистов. Вот тогда-то я и познакомился с Сорокиным, стал часто бывать у него дома. Захар Артемович показывал почту, ежедневно поступавшую к нему из разных концов

http://evpatoriya-history.info/

страны и из-за рубежа, вспоминал боевые эпизоды, делился своими замыслами. Познакомился я и с его супругой, Валентиной Алексеевной, милой, симпатичной женщиной, нежно ухаживавшей за мужем и во всем помогавшей ему. Спустя время, немного поправив здоровье, окрепнув под благодатным крымским небом, Захар Сорокин переехал в Москву. Радушно встретили его известный полярный летчик, участник челюскинской эпопеи Герой Советского Союза Михаил Водопьянов, трижды Герой Советского Союза Иван Кожедуб, Герой Советского Союза Михаил Девятаев, совершивший в годы войны побег из фашистского плена на вражеском самолете, и другие прославленные герои грозного лихолетья. Захар Сорокин познакомился с Алексеем Маресьевым. Два воздушных аса, братья по оружию, люди одной судьбы, они часто встречались и подолгу беседовали. Им было что вспомнить, что рассказать друг другу, чем поделиться с людьми. Вскоре Сорокин стал лектором Всесоюзного общества "Знание" и много ездил по стране. У него была необъятная аудитория. Города и поселки Поволжья, Урала, Сибири, Дальнего Востока... И везде его слушали, затаив дыхание. Его рассказам внимали в Болгарии, Чехословакии, Венгрии и других странах. Он по-прежнему не расставался с пером, одна за другой вышли в издательствах Москвы книги: "Нет, не отлетался!", "Звезды на фюзеляже", "Иду на таран", "На виражах мужества" и другие - всего их было тринадцать. О нем много писали центральные газеты и журналы, его показывали в кадрах кинохроники, Центральное телевидение готовило документальный фильм "Человек из легенды". Но Сорокин не кичился громкой славой, был прост, скромен, общителен. Охотно встречался с фронтовыми друзьями, отвечал на письма, звонил и писал крымчанам, летом приезжал к ним в гости и радовался встрече с Черным морем. Ранней весной 1978 года уже в который раз дали о себе знать старые фронтовые раны. Ветеран был направлен в военный

http://evpatoriya-history.info/

госпиталь имени Бурденко на очередную, девятнадцатую по счету, операцию. Но гангрену остановить не удалось. 19 марта его сердце остановилось... Вскоре в газете "Неделя" напечатали последний очерк Захара Артемовича "Самолет не вернулся". Редакция предварила публикацию такими строками: "Скупо и скромно описывает Сорокин свою фронтовую одиссею, хотя подвиг его достоин романа". Впрочем, о нем написан роман. Называется он "Повесть о настоящем человеке". Пусть прототипом для писателя послужил другой человек, но - та же судьба, та же беспредельная любовь к Родине и несгибаемое мужество советского патриота". К этому следует добавить высказывание Юрия Гагарина. На своей фотографии, подаренной герою, он оставил надпись: "Мы все учились у Захара Сорокина".

http://evpatoriya-history.info/

"ВНИМАНИЕ, ГОВОРИТ МОСКВА!" "Панорама", 10 мая 2005 г. Кто из людей старшего поколения не помнит этого звенящего металлом голоса Юрия Левитана! Кто в грозные минуты военного лихолетья не прислушивался к нему, прильнув с замиранием сердца к черной тарелке репродуктора, чтобы не пропустить ни единого слова... Юрий Левитан родился в 1914 году во Владимире в семье портного. В детские годы активно участвовал в школьной самодеятельности, недурно играл, хорошо пел. После десятилетки закончил радиокурсы, а еще через десятилетия обрел всемирную славу и известность. Мне выпало счастье близко видеть Левитана, слушать его рассказ о себе, о работе во Всесоюзном радиокомитете, о чтении приказов Верховного Главнокомандующего, извещавших страну и весь мир о победах Красной Армии над фашистскими захватчиками. ...Это было немногим более четверти века назад. Я приехал в очередной раз в Ленинград, город своей молодости, и, как всегда, первым делом поспешил на канал Грибоедова, 166, чтобы поклониться своей альма-матер, Институту журналистики. Полный трепетных воспоминаний о студенческих годах, о дорогих товарищах, любимых преподавателях, я направился затем на Фонтанку, 59, повидаться со старым добрым институтским другом Яшей Сухотиным, заместитетелем главного редактора Лениздата, известным в городе журналистом, автором многих интересных книг, в том числе о Светлане Аллилуевой, дочери Сталина, с которой продолжительное время переписывался. Шагая по знакомым улицам любимого города, я даже не мог себе представить, что сегодня меня ждет радостное событие встреча с легендарной личностью, с человеком, потрясавшим недавно миллионы сердец. Яша Сухотин принял меня с распростертыми объятиями. http://evpatoriya-history.info/

После получасового разговора он сказал, что через несколько минут в клубе редакции газеты "Ленинградская правда" состоится выступление Юрия Левитана.

- Понимаешь, - произнес он, - я крайне занят и, к сожалению, никак не смогу поприсутствовать. Пойди ты, а затем вернешься и обо все подробно расскажешь, договорились?

- Что за вопрос! - воскликнул я. - Конечно, договорились. И я поторопился в клуб. Мне повезло занять единственное свободное место в первом ряду. Через считанные минуты клуб заполнился до отказа: журналисты Лениздата, "Ленинградской правды", "Смены" и других изданий, расположенных в этом же здании. И вот, встреченный шквалом аплодисментов, приветливо улыбаясь, появился Юрий Левитан: среднего роста, несколько полноватый, в больших роговых очках. Темно-синий отутюженный костюм, красивый галстук. Сотни взоров жадно устремились на гостя. Юрий Борисович коротко познакомил собравшихся со своей биографией, поведал о первых шагах работы в Радиокомитете - чтении перед микрофоном информации о заготовках сена, надоях молока, ходе скирдования соломы и прочих скучных для него вещах. И вот однажды его вызвал к себе в кабинет председатель Радиокомитета Алексей Лузин и сказал, что диктор, читавший первостепенные материалы, заболел, и предложил Левитану заменить его. После напряженной подготовки, кропотливых занятий он был, наконец, утвержден в новом качестве.

- Быть диктором, - продолжал он, - не просто механически читать кем-то написанный текст. Это - большое искусство, требующее особого мастерства. Необходимо быть артистом, нужно постоянно совершенствовать умение донести каждое слово до слушателя, заинтересовать его, заинтриговать, тронуть сердце, ободрить, заставить улыбаться или, наоборот, загрустить. Именно таким и был для миллионов советских людей и порабощенных Германией народов Европы голос Левитана. Вот почему они так жадно ему внимали, вот почему гитлеровцы в

http://evpatoriya-history.info/

ярости стремились во что бы то ни стало заглушить его, оборвать и покончить с ним раз и навсегда. Вражеская авиация пыталась разрушить Радиокомитет, чтобы убить ненавистного Левитана. Однажды, сказал Юрий Борисович, бомба упала рядом со зданием Радиокомитета, но, к великому счастью, не достигла цели: угодила в канализационный люк и не взорвалась. Читать приказы Сталина, говорил гость, было исключительно ответственным делом. Требовались предельное внимание, высочайшая собранность и сосредоточенность. Перед каждым выходом в эфир диктор неоднократно перечитывал текст, настраивал себя, и все же случались, правда, изредка, промашки. Как-то, вспоминал Левитан, во время чтения приказа при перечислении фамилий командующих фронтами, армиями, дивизиями, полками, особо отличившихся в боях, он случайно пропустил имя одного видного военачальника. Спохватившись, диктор не на шутку разволновался, ожидая мгновенного звонка в студию с разносом от самого Верховного или другого военного начальства за ошибку или грома и молнии со стороны своего руководства. Чтобы исправить допущенное, он тут же повторил чтение приказа. К счастью, все обошлось. Вечером 9 мая 1945 г., вспоминал Юрий Борисович, его и председателя Радиокомитета срочно вызвали в Кремль и вручили пакет с текстом приказа Сталина об окончательном разгроме врага. Необходимо было быстро пересечь Красную площадь, дойти до Радиокомитета, через считанные минуты включить микрофон и оповестить мир о безоговорочной капитуляции фашистской Германии. Красную площадь заливало человеческое море, пробиться через него не было никакой возможности: люди радовались, плакали, шумели, ликовали и не расходились. Между тем время шло, была дорога каждая секунда. С огромным трудом с помощью милиции и солдат Левитану и председателю удалось, наконец, прорваться к радиостанции. Сорвав с пакета сургучные печати и прочтя про себя исторический документ, Юрий Борисович сообщил о нем в открытый

http://evpatoriya-history.info/

эфир. Рассказывая об этом памятном событии, Левитан прочел своим трубным, как в годы войны, голосом несколько строк из этого приказа. Честное слово, никогда не забуду: я вздрогнул, мурашки пробежали по спине. Такое же чувство, думаю, испытали все собравшиеся. Более полутора часов продолжалась эта потрясающая встреча, по окончании её мы проводили Левитана громом аплодисментов. После этого я направился к своему другу и поведал обо всем услышанном. Яков Львович, защитник Ленинграда, потерявший в годы блокады всех родных - мать, отца и сестер, - припомнил, с каким трепетом слушали солдаты голос Левитана, при звуках которого крепла решимость во что бы то ни стало отстоять город и сокрушить врага. Недаром Гитлер заявлял, что, захватив Москву, он первыми вздернет на столбах Юрия Левитана и Илью Эренбурга, двух смертельно ненавистных фюреру евреев. Громоподобный голос одного и пламенное слово другого поднимали людей на борьбу с коричневой чумой. Расставаясь, Сухотин вынул из шкафа толстую, в твердом синем переплете книгу, только что вышедшую в Лениздате, и подарил мне. Это был том Анны Ахматовой. Сделав в книге дарственную надпись, он поставил дату - "26 мая 1977 г., Ленинград". И теперь всякий раз, перечитывая книгу, я вспоминаю город на Неве, Фонтанку, 59 и потрясающую встречу с главным диктором страны, народным артистом Советского Союза Левитаном. Юрий Борисович, человек-легенда, ушел из жизни 21 год назад.

http://evpatoriya-history.info/

НАВЕЧНО В ПАМЯТИ МОЕЙ "Панорама", 19 февраля 2005 г. В эти дни, когда народы России, Соединенных Штатов Америки, Великобритании и других стран антигитлеровской коалиции готовятся к знаменательному событию в жизни человечества - 60-летию Великой Победы над фашистской Германией, перед моими глазами все чаще встают страшные события начала развязанного на Земле нацизмом военного пожара, унесшего миллионы человеческих жизней. В памяти оживают часы и минуты грозного лихолетья. ...В самом начале сентября 1940 года я, начинающий газетчик, только закончивший Ленинградский институт журналистики им.В. Воровского, приехал в город Черновцы - столицу Северной Буковины. Незадолго до этого, 28 июня, согласно пакту Молотова-Риббентропа, этот красивый зеленый прикарпатский край был присоединен к Советской Украине. Я начал работать в редакции областной газеты "Радяньска Буковина" ("Советская Буковина"), еще не полностью укомплектованной сотрудниками. Черновцы - небольшой, чистый уютный город жил тихой размеренной жизнью. Работали предприятия (в основном легкой промышленности), магазины, рестораны, кафе, университет, школы. По узким улицам, позванивая, проворно бегал небольшой трамвай, связывая вокзал с центром столицы. По вечерам открывали свои двери драматический театр, филармония, кинотеатры. В городе, насчитывавшем примерно 150-160 тысяч жителей, третью часть или чуть более составляли евреи. Здесь была старинная синагога, действовал еврейский театр, где ставились спектакли по произведениям Шолом-Алейхема и других классиков еврейской литературы. (Позже тут блистала несравненная Сиди Таль, горячо любимая зрителями, выступали другие звезды). В Черновцах находился корпункт центральной еврейской газеты "Дер Емес" ("Правда"), издававшейся в Москве. http://evpatoriya-history.info/

Возглавлял его молодой, красивый, неизменно улыбчивый Люся Люмкис. Он часто бывал в нашей редакции, дружески общался с коллективом, делился новостями, почерпнутыми им из частых поездок по городам и районам Буковины. (Во время сталинских репрессий против членов Еврейского антифашистского комитета Люмкис был арестован, "Дер Емес" и другая газета, "Эйникайт", - закрыты). В первые осенние недели в жизни области и всей Украины происходили важные культурные события. Предстоял юбилей классика украинской литературы Ольги Кобылянской, современницы Ивана Франко, Леси Украинки и других великих художников слова. В один из дней я получил задание редакции встретиться с ней - последней из могикан могучей плеяды писателей Украины, и подготовить очерк в ближайший номер газеты. Ольга Юлиановна проживала на окраине города, на тихой зеленой улице Одопеску (старое название), дом 3, в семье своей племянницы. Она приняла меня тепло, приветливо. После этого я неоднократно бывал у неё, подолгу задерживался, внимательно слушал её волнующие воспоминания. Однажды она подарила мне своё фото с дарственной надписью. Ольга Юлиановна была запечатлена с внучатыми племянниками Игорем и Олегом (к великому сожалению, эта дорогая для меня реликвия потерялась в годы войны). В конце октября отмечалось 70-летие Кобылянской. Чествование проходило в областном театре. Зал был переполнен представителями Москвы, Ленинграда, Киева, Львова, Минска и других городов. Среди гостей были писатели, литературоведы, критики, преподаватели, корреспонденты многих газет, журналов и радио. Свои стихи читали известные в стране поэты Владимир Сосюра, Андрий Малышко, еврейский поэт Ицик Фефер, впоследствии расстрелянный вместе с другими членами Еврейского антифашистского комитета, и другие. На Буковине, казалось, все было благополучно. Между тем обстановка накалялась. Румыния, выступавшая в тесном союзе с Германией, отказывалась признать потерю Северной Буко-

http://evpatoriya-history.info/

вины. Диктатор страны генерал Антонеску и его окружение открыто заявляли о близкой войне с Советским Союзом и о возвращении утраченной территории. Сотрудник редакции, местный житель Яков Финкельштейн, хорошо знавший несколько иностранных языков, принимая ночами радиоматериалы ТАСС для газеты и в перерывах шаривший по радиоволнам Европы, регулярно информировал нас о событиях в мире. С тревогой рассказывал о концентрации немецких войск вдоль советских границ, о воинственных речах гитлеровских бонз, беспокойных высказываниях в отношении Германии государственных деятелей Америки, Великобритании и других стран, переброске немецких частей в Финляндию и о многом другом. Неспокойно было на границе с Румынией, расположенной всего в 30 километрах от Черновцов. Возвращаясь как-то в два часа ночи домой после дежурства в типографии, я увидел потрясшую меня картину: центральная площадь города возле примарии (местный орган власти) была буквально запружена танкетками, с ближайших улиц подходили грузовики. Вся эта техника держала путь к румынской границе. Над городом сгущались тучи, явно приближалась военная гроза... Я жил на пятом этаже дома N8 по улице Авереску. В ночь на воскресенье 22 июня 1941 года сквозь сон почувствовал, что кто-то настойчиво тормошит меня. Не соображая, в чем дело, я с трудом открыл глаза и увидел Михая Геркула, хозяина квартиры. Он что-то испуганно тараторил, мешая румынские, венгерские и немецкие слова, размахивал руками. Сбросив остатки сна, я вскочил с постели и подбежал к окну, выходившему на улицу. По тротуару торопливо шли несколько человек, у каждого на боку висел противогаз. Я посмотрел на часы: 3:40 утра. Поняв, наконец, что стряслось нечто ужасное, я мгновенно оделся и почти бегом поспешил к своему редакционному другу Александру Ключнику - весельчаку, балагуру, уроженцу Одессы. Около обувной фабрики я увидел группу рабочих, они шумно спорили о чем-то, часто посматривая на небо. На вопрос, что случилось, я не полу-

http://evpatoriya-history.info/

чил ответа. Через несколько минут я стуком в дверь разбудил крепко спящего друга.

- Ты чего приперся в такую рань? - удивился он, протирая глаза. - Разбойник, поспать не даёшь.

- Сейчас все узнаем, - ответил я. Мы включили радиоприемник, настроились на "Немецкую волну", поймали Берлин. Диктор с пафосом зачитывал обращение Гитлера к немецкому народу. Фюрер обвинял СССР в бесконечном нарушении заключенных договоренностей, частом пересечении немецких границ советскими самолетами, угрозе большевизации Европы и во многих других тяжких грехах. Обращение зачитывалось непрерывно, после каждого раза гремели бравурные марши. На всю жизнь запомнились мне последние слова заявления диктатора: "Немецкий народ един от Нарвика (город в Норвегии - М.Г.) до Пелопоннеса (греческий город - М.Г.) Вперед на Москву и Киев! С нами Бог! 22 июня 1941 года. Адольф Гитлер". Стрелки часов показывали 4 утра. Таким образом, задолго до выступления Молотова по Московскому радио мы уже знали о начале войны. Потрясенные ужасной вестью, мы сразу же направились на центральную площадь города. По ней одна за другой, замаскированные зелеными ветками, двигались из приграничных районов колонны грузовиков. В машинах, тесно прижавшись друг к другу, сидели раненые. Одни с перевязанными головами, другие - с забинтованными руками, третьи - с окровавленными повязками вокруг шеи. Больно сжималось сердце, когда мы смотрели на них. Несмотря на столь ранний час, возле закрытых магазинов уже выстроились огромные очереди: горожане успели прослушать передачи Би-би-си и другие зарубежные радиоголоса. Внезапно на площади появились мальчишки-продавцы утренних газет, мгновенно оказавшиеся в плену у многочисленных покупателей. Люди наивно полагали, что сейчас узнают подробности происходящего, но "Радянська Бу-

http://evpatoriya-history.info/

ковина" и "Адеверул большевик" ("Большевистская правда") были сданы в набор накануне, еще до войны. Взволнованные увиденным, мы с Сашей поспешили к нашей редакции, на улицу Мирча Вода, 16. Было 4:30 утра. Подойдя ближе, мы услышали душераздирающие крики. Мужчины, сотрудники газеты, провожали своих матерей, жен, сестер, детей в эвакуацию вглубь страны. Стенания сотрясали воздух. Прощаясь, многие чувствовали, что, возможно, больше уже никогда не увидятся... Ровно в девять утра прозвучал первый сигнал воздушной тревоги. В светло-голубом небе появились немецкие самолеты. Они летели настолько низко, что можно было отчетливо рассмотреть черные кресты на фюзеляжах. Они держали путь к окраине города - к аэродрому, нефтехранилищам, военным базам. Через несколько минут Черновцы потрясли страшные взрывы. В этот день я уже не вернулся домой, впрочем, я больше не заглядывал туда вообще, ночевал у Саши. На другой день, с рассветом, мы поспешили в редакцию. Редактор Олекса Носенко призвал коллектив сохранять спокойствие, не паниковать, работать как никогда дружно, соблюдать строгую дисциплину и предельную бдительность. В связи с введением в городе чрезвычайного положения нам предписывалось не отлучаться домой на ночлег. Олекса заявил, что установлен комендантский час и мы должны оборудовать себе жилье в подвале пятиэтажного дома, расположенного во дворе редакции, и что сегодня же все сотрудники получат специальные пропуска для хождения по городу в любое время суток. Начался новый этап в жизни коллектива. Военный. Напряженный. Ответственный. С каждым днем редел аппарат газетчиков: журналисты уходили на фронт. Остались считанные работники, освобожденные от военной службы по состоянию здоровья. Мы трудились, не ведая усталости, с утра до поздней ночи, работали за себя и за ушедших друзей. Мотались "ради нескольких строчек в газете" по заводам, фабрикам, транспортным коллективам, различным организациям, призывая их на

http://evpatoriya-history.info/

страницах газеты к самоотверженным усилиям во имя Родины, её целостности и независимости. Усталые, но довольные исполненной работой, итогами дня, душевно стойкие и патриотически настроенные, уходили поздно вечером в свой подвал на ночлег. Установили в нем телефон, организовали посменное дежурство. Каждый час связывались с обкомом, получая последние сведения о ситуации в области. Сообщения не радовали: с минуты на минуту можно было ожидать врага на пороге. Мы жили, словно на пороховой бочке. Однажды заполночь мы услышали адской силы взрыв. Стены качнулись, как при землетрясении. На мгновение показалось, что сейчас обрушится дом и заживо похоронит нас. Все бросились во двор, но вокруг стояла тишина. Вернувшись в свои "хоромы", мы уже не могли спать. Часа через два узнали: советские зенитчики сбили вражеский самолет, напичканный боеприпасами. Ни свет ни заря мы бросились к месту его падения. Душа разрывалась на части от увиденного. Нацистская машина, падая, врезалась в трехэтажный дом, унеся десятки жизней. Трупов уже не было - их успели убрать, но там и тут валялись обгоревшие обломки мебели, клочья одежды, обуви, подушек, много изуродованных детских колясок, кроваток, игрушек. И везде - кровь... Мы сжимали кулаки, нас душила ненависть к врагу. Рассматривая остатки сожженного самолета, мы не поверили своим глазам: на толстенных колесах красовалась производственная марка - "Ярославский шинный завод". Вот так. Оказывается, СССР поставлял в Германию стратегически важные материалы, которые затем противник использовал против нас же. (Много позже нам стало известно, что Советский Союз, выполняя свои торговые обязательства, бесперебойно поставлял в Германию различные грузы. Последний состав прибыл за два часа до начала войны). Долог, как известно, июньский день. Числа 25-го в половине седьмого вечера мы с Сашей вышли пройтись. Солнце еще

http://evpatoriya-history.info/

не зашло, но вокруг царила тишина: комендантский час начинался в шесть вечера и заканчивался в шесть утра. На одной из улиц нас задержал патруль. Мы предъявили редакционные удостоверения и пропуска. Посмотрев, молодой боец заулыбался. То ли мы ему чем-то понравились, то ли он соскучился в этой тишине по человеческому общению. Он разоткровенничался с нами и по "большому секрету" сообщил одну крайне важную "государственную тайну": сегодня утром издан приказ наркома обороны Тимошенко - выбить врага с захваченных им территорий, Красной Армии широким фронтом немедленно перейти в контрнаступление и в течение семи дней разгромить противника и захватить Берлин. Развесив уши, мы с радостным волнением слушали этот бред, веря каждому слову. Впрочем, в этом не было ничего мудреного: долгое время советская пропаганда настойчиво вдалбливала в наше сознание уверенность в непобедимости Красной Армии, в том, что на удар врага она ответит двойным ударом, будет вести войну малой кровью, перенесет сражения на территорию противника и сокрушит его. А залихватские песни, распеваемые "от Москвы до самых до окраин"? Помните: "если завтра… в поход, будь сегодня к походу готов" или "когда нас в бой пошлет товарищ Сталин, и первый Маршал в бой нас поведет"? Или... Да сколько их было, подобных песен! Разумеется, услышанная от патрульного "государственная тайна" была нами немедленно рассекречена: передана нашим товарищам. А как же иначе? Радость на всех одна. Между тем, война разгоралась. Яша Финкельштейн, по-прежнему принимая ночами радиоматериалы, по утрам регулярно информировал о положении на фронтах. Мы ужасались: "нацисты захватили Ригу", "враг вторгся в Минск", "фашистские полчища, неся тяжелые потери в живой силе и технике, с боями продвигаются вперед"... А в Черновцах обстановка обострялась до предела. В летнем небе хозяйничали самолеты противника, завывали сирены воздушной тревоги, с городских окраин доносилось

http://evpatoriya-history.info/

эхо взрывов. Мы ломали голову, куда же делась наша авиация? Почему её не видно? Ведь совсем недавно, в день Первомая, над праздничными колоннами демонстрантов волна за волной шли краснозвездные машины. Им не было конца. В чем же дело? Почему сейчас, в грозное время, не видно ни одной из них? Откуда нам было знать, что в первые же часы войны гитлеровская авиация уничтожила на аэродромах нашей области, как и во многих других пограничных районах страны, тысячи боевых машин. В лихорадке будней, в напряжении всех нервов, под дикое завывание воздушных сирен проходили минуты, часы, дни. Наступило утро 1 июля - яркое, солнечное, жаркое. В 8 часов нас срочно вызвал в свой кабинет заместитель редактора (редактор ушел на фронт) Леонид Бабенко. Он был бледен, взволнован, лаконичен. "Товаришi! Ворог бiля ворiт мiста. Оголошується евакуація. З цієї хвилини ми не несемо за вас нiякої вiдповiдальностi. Зараз же, негайно поспiшайте на станцiю Садагури, бо чернiвецький вокзал вже разбитий. Там вас чекатимуть ешелони для вiдправки в тил країни. Все, товаришi. До побачення!" (Товарищи! Враг у порога. Объявляется эвакуация города. С этой минуты мы не несем за вас никакой ответственности. Сейчас же, немедленно отправляйтесь на станцию Садагуры, поскольку черновицкий вокзал уже разбит. Там вас будут ждать эшелоны для отправки в тыл страны. Все, до свидания!) С последними словами он покинул кабинет. Мы же в чем были, в летней одежде, в парусиновых туфлях, стоптанных сандалетах, отправились в дальнюю неведомую дорогу. Без денег (зарплата ожидалась в тот день в три часа пополудни), без вещей, документов, без каких-либо продуктов. Пятикилометровый путь до станции напоминал неоглядное человеческое море. Десятки тысяч детей, женщин, стариков, инвалидов заполнили все улицы и переулки. Кто на своих двоих, кто на телеге, кто на велосипеде, кто на костылях... На путях стояли эшелоны. Товарные вагоны были переполнены до невозможно

http://evpatoriya-history.info/

сти - ни сесть, ни прилечь, ни, порой, пошевельнуться. Не стану распространяться обо всех трудностях пути. Эшелон, растянувшийся, казалось, до бесконечности, то и дело подвергался пулеметному обстрелу немецких самолетов. Спасаясь, прятались в лесополосах, степи, порой ночевали среди высоких хлебных колосьев (в тот год созрел богатый урожай). Мы углублялись на восток, чтобы своим трудом участвовать в борьбе с врагом и приближать победу. ...Четыре с лишним года бушевала война. 1418 дней и ночей народы СССР, Соединенных Штатов, Великобритании, Канады и других стран вели невиданную в истории битву, ни минуту не сомневаясь в победе. И она, радостная Великая Победа, пришла к нам в солнечные майские дни 45-го.

http://evpatoriya-history.info/

ХУЛИТА-МАРИЯ "Панорама", 16 апреля 2003 г. Героическая судьба Марии Александровны Фортус легла в основу известных фильмов "Салют, Мария!", "Альба Регия"... Вы помните двухсерийный художественный фильм "Салют, Мария!", поставленный известным кинорежиссером, народным артистом Советского Союза Иосифом Хейфицем по сценарию Григория Бакланова? Припоминаете героиню картины - молодую, красивую, беззаветно отважную и дерзкую?.. Вспоминаете её среди иностранных моряков на юге Украины в 1919 году?.. В кругу французов? На земле Испании, охваченной пожаром гражданской войны в 1936 г.?.. В боях с немецко-фашистскими захватчиками?.. Героический образ, созданный актрисой Киевского академического театра, народной артисткой Союза Адой Роговцевой, глубоко взволновал миллионы кинозрителей. Фильм имел колоссальный успех. ...Прототипом героини картины послужила Мария Александровна Фортус, человек яркой, необыкновенной судьбы. Я встретился с ней за несколько лет до выхода фильма в свет. Это было в конце 60-х годов прошлого столетия. Мария Фортус приехала на отдых в Крым и остановилась в одной из здравниц Евпатории. Однажды в летний солнечный день она пришла в редакцию газеты, в которой я тогда работал. Рассказала, что в городе проживает её боевая подруга, отважная разведчица Лидия Безенькова, и посоветовала журналистам написать о ней. Естественно, мы заинтересовались этим и в свою очередь попросили гостью поведать о себе. В последующие годы Фортус приезжала вновь и вновь и неизменно навещала редакцию. Солнечный Крым с его ослепительно синим морем и светло-голубым небом полюбился коренной москвичке, тем более, что здесь обитала её близкая фронтовая подруга.

http://evpatoriya-history.info/

"Это слишком длинная история..." Вот тогда я ближе познакомился с Марией Александровной и подружился с ней. Она бывала у меня дома, встречалась с супругой, детьми, подчас засиживалась, рассказывая захватывающие истории. Я часто навещал её в здравнице, где она отдыхала. Вечерами прохаживались вдоль моря, вдыхали запахи цветов и слушали музыку. Как-то сидели мы на многолюдной, оживленной набережной, мимо нас неторопливо прогуливались толпы отдыхающих, проходили молодые влюбленные пары, звонко смеясь и радостно улыбаясь.

- Счастливые, - с какой-то грустью произнесла Мария Александровна. - Моя молодость была совсем иной...

- Расскажите, пожалуйста, о себе, - обратился я к ней, хотя и не думал, что в эти минуты ей захочется ворошить память, предаваться далеким воспоминаниям.

- О, это слишком длинная история, - она немного помолчала и затем продолжила: - Я родилась в 1900 году в Херсоне, в бедной еврейской семье. Отец был фармацевтом, мать - домохозяйка. Нас было трое в семье, я - старшая, сестра Адолина и брат Миша. Случилось так, что отец покинул нас, и я, чтобы помочь маме, вынуждена была оставить гимназию и пойти работать на швейную фабрику. Рядом со мной трудились другие девушки-еврейки. Мы все рано примкнули к революционному движению. Когда в 1919 году интервенты захватили черноморские порты, а также мой родной Херсон, я с подружками распространяла среди моряков большевистские листовки. На одном из кораблей познакомилась с французским матросом, испанцем по национальности. Его звали Раймон Касенеляс Люк. Он был механиком ремонтного судна. Красивый, молодой, смуглолицый парень. Мы по-дружились и полюбили друг друга. Вскоре иностранцы покинули город. Уехал и мой Раймон, а я осталась с его сыном, маленьким Раймоном, названным именем моего любимого. Через несколько лет, когда я училась в Москве, в институте

http://evpatoriya-history.info/

народов Востока, мы, студенты, принимали делегатов одного из конгрессов Коминтерна. В зале было оживленно, шумно, слышался многоязычный говор. И вдруг ко мне подошел один из гостей и на ломаном русском языке спросил: - Вы Мария? Меня узнаете?..

- Раймон! - вскрикнула я.

- Мария! - раздалось в ответ. - Я ищу тебя по всей стране, давно ищу...

- Больше мы уже не расставались, - продолжила Мария свой рассказ. - Раймон остался в Москве. Несколько лет учился здесь, закончил авиашколу, стал первоклассным летчиком. В 1931 году мы уехали в Испанию, в провинцию Каталония. Раймон возглавил там партийную организацию, боролся с фашизмом. Вскоре его избрали Генеральным секретарем ЦК компартии Каталонии, я делила с ним все трудности жизни и борьбы. Жила нелегально. И все же фашистам удалось расправиться с Раймоном, подстроив автокатастрофу. Вскоре я вернулась в Москву, к своему Раймону-младшему, учившемуся в ремесленной школе при автозаводе. Когда в 1936 году в Испании вспыхнула гражданская война, началась кровопролитная битва с фашизмом, я снова поехала туда. Но не одна, а со своим сыном, удивительно похожим на отца. Раймон стал летчиком, отважно сражался с врагом и погиб в неравном бою. Там, на далекой испанской земле, остались две навеки дорогие мне могилы...

- Мария Александровна, скажите, пожалуйста, чем вы занимались в Испании?

- Я была переводчиком, и не только им, у советского генерала по имени "Малино" - будущего Маршала Советского Союза Родиона Яковлевича Малиновского, те же функции выполняла у генерала "Петровича"- Кирилла Афанасьевича Мерецкова, будущего Маршала Советского Союза. Хулита-Мария - под этим именем я жила в Испании, сопровождала военачальников в их поездках на передовые позиции, на встречах с воинами-республиканцами. Была, как сами по-

http://evpatoriya-history.info/

нимаете, не только переводчицей. Познакомилась с Михаилом Кольцовым, Ильей Эренбургом, с известным венгерским писателем-евреем Матэ Залкой, который под именем "генерал Лукач" командовал интернациональной бригадой, героически сражался с фашистами. Знала многих писателей, корреспондентов иностранных газет, видных советских военачальников, например, "генерала Дугласа"- Якова Смушкевича, главного советника республиканской авиации. Для всех я была ХулитаМария. А в годы второй мировой... ...С учащенно бьющимся сердцем слушал я волнующую повесть удивительной женщины.

- Скажите, пожалуйста, чем занимались Вы в годы войны с гитлеровской Германией? - снова обратился к своей собеседнице.

- К тому времени я успела закончить военную академию имени Фрунзе и была направлена начальником штаба женского авиационного полка в соединение известной летчицы Марины Расковой. Через некоторое время меня перебросили в отряд знаменитого разведчика Дмитрия Медведева, действовавшего в Украине. Я стала его заместителем по войсковой разведке, фактически выполняла обязанности комиссара этого крупного партизанского соединения, участвовала в формировании боевых групп для организации диверсий, терактов, скрытых походов по глубоким тылам фашистов. Словом, воевала рядом с легендарным разведчиком Николаем Кузнецовым. В одном из боев была ранена, контужена и самолетом отправлена на Большую землю в госпиталь. После лечения меня откомандировали на 3-й Украинский фронт. Воевала в Болгарии, Венгрии, Австрии. День Победы встретила в Вене... Ну, что еще могу рассказать? Награждена двумя орденами Ленина, тремя - Красного Знамени, орденом Красной Звезды, многими медалями. Среди наград - несколько иностранных. Избрана Почетным гражданином города Секешфехервар, а также ряда http://evpatoriya-history.info/

городов Болгарии и Чехословакии. Вся её жизнь - легенда. Маршал Советского Союза бывший министр обороны Р.Я. Малиновский в своих мемуарах "Вихри Испании" писал: "На одном участке республиканцы дрогнули и начали отступать. Находившаяся здесь Мария Фортус решает остановить бойцов, поддавшихся панике... Бойцы вместе с Марией возвращаются назад и вступают в схватку с врагом. Смелый поступок Марии Фортус восстановил положение на этом участке фронта". Тепло говорил о ней в своей книге и Маршал К.А. Мерецков. А дважды Герой Советского Союза генералполковник Александр Родимцев так вспоминал о Хулите-Марии: "Она бросилась навстречу анархистам: "Стой!" Такой запомнилась на всю жизнь Мария - стремительная, решительная, непоколебимая". Так характеризовали эту мужественную женщину и многие другие её соратники и товарищи по совместной борьбе с фашизмом. В книге бывшего коменданта советского гарнизона в Будапеште генерала И. Т. Замерцева "Через годы и расстояния" можно прочесть: "...Лишь немногие знали, какой трудный путь прошла эта умная, высокообразованная женщина, сколько подвигов совершила за свою жизнь". Ведь это она подготовила на венгерской земле военную операцию, которая легла в основу широко известного художественного фильма "Альба Регия", занявшего на Международном кинофестивале в Москве в 1960 г. второе место и завоевавшего серебряную медаль. ...Там в январе 1945 г., в грозную годину смертельной битвы с гитлеровскими войсками, Фортус, в суматохе событий, сумела разыскать в городе Секешфехервар венгерских патриотов и убедить их принять на своей квартире советскую разведчицурадистку для передачи важных сведений своему командованию. За эту и другие смелые операции Мария Фортус, одна из первых иностранных женщин, была награждена венгерским правительством орденом Красной Звезды. Кинорежиссер Иосиф Хейфиц, снимавший на студии "Ленфильм" картину "Салют, Мария!", в большой статье в газете

http://evpatoriya-history.info/

"Ленинградская правда" писал: "Даже пятисерийной ленты было бы недостаточно, чтобы рассказать о жизни Хулиты-Марии..." Последняя Встреча ...В последний раз мы виделись с ней осенью 1969 г., когда Фортус снова приехала в Крым. В конце октября, закончив пребывание в санатории, она спешила в Херсон, куда была приглашена на торжественное заседание по случаю присвоения ей звания Почетного гражданина города. Перед отьездом фотокорреспондент местной газеты Виталий Меренбах (живет ныне в Израиле) фотографировал нас на набережной. В последние минуты Мария Александровна подарила мне свой фотоснимок с надписью: "На добрую память Марку Абрамовичу Голованевскому, другу и соавтору, в ознаменование наших крымских встреч, надеюсь, не последних. Евпатория, 7.Х.1969 г. М. А. Фортус." К сожалению, больше мы не виделись. Тепло простились, однако наша дружба не прерывалась. Мы регулярно переписывались, обменивались открытками, письмами, поздравлениями, газетными публикациями. Фортус рассказывала о своих творческих замыслах, присылала свои произведения. Как-то получил от неё небольшую книжечку "Разведчик Николай Кузнецов", вышедшую в Уральском издательстве, после этого она прислала литературно-художественный журнал "Волга", где была опубликована её документальная повесть "Операция Альба Регия" (так в старину назывался город Секешфехервар), затем адресовала мне украинский журнал "Вiтчизна" ("Отчизна") с её воспоминаниями о французском Сопротивлении. У меня оказалось также её произведение "Операция Балатон", опубликованное в крымском издательстве "Таврия". ...До конца своих дней (она скончалась в 1980 г.) Мария Фортус оставалась деятельной, энергичной, боевой и несгибаемой.

http://evpatoriya-history.info/

НЕ СКЛОНИВШИЕ ГОЛОВЫ "Панорама", 9 мая 2006 г. Ах, война, что ж ты, подлая, сделала! Вместо свадеб - разлуки и дым. Наши девочки платьица белые Раздарили сестренкам своим. Булат Окуджава. Вряд ли найдется на земле человек, который бы не слыхал о Майданике, Освенциме, Дахау и других фабриках смерти, созданных гитлеровской Германией в оккупированных странах. Вряд ли у кого не содрогнется сердце при упоминании об этих ужасных местах уничтожения ни в чем не повинных людей. В одном ряду с этими страшными лагерями, навеки проклятыми людьми и Богом, находился также концлагерь для женщин Равенсбрюк, где томились тысячи узниц из Советского Союза, Польши, Франции, Голландии, Югославии, Бельгии и других государств, - представительницы 23 национальностей Европы. Среди них было бессчетное множество девушек - молодых, красивых, которым исполнилось всего лишь 17-19 лет. Им бы только любить и быть любимыми, радоваться жизни, играть свадьбы в белых платьицах, создавать счастливые семьи. Увы... Вскоре после разгрома фашизма в Москве вышла книга "Они победили смерть", посвященная Равенсбрюку. Каждой своей страницей, строкой и словом она потрясает душу и леденит кровь. Её авторы взволнованно повествуют о чудовищных страданиях, пережитых ими в этом аду. Узниц травили собаками, избивали палками и хлыстами, бросали в карцер, морили голодом, пытались убить в них все человеческое. Врачи-садисты Трейт, Розенталь, Оберхаузер и другие испытывали на женщинах смертоносные яды, зубной врач Герме вырывал у несчастных золотые зубы и коронки. Немыслимые издевательства, каторжный труд не прекращались ни на минуту. http://evpatoriya-history.info/

Но изощренные пытки, избиения, надругательства не смогли сломить дух пленниц, подавить их волю, превратить в послушных рабынь. Они не сдались. Не склонили головы. Сопротивлялись, как только могли, своим палачам. Создали подпольную группу "Антифашистское кольцо", которое со временем объединило многих женщин различных национальностей. Её возглавила Иванка Клем, сербка, бывшая учительница из Одессы. Отважная, бесстрашная, инициативная, хорошо знавшая немецкий, французский, польский и другие языки, Иванка вступала в разговор с надзирательницами и узнавала от них последние новости с фронтов, о чем рассказывала своим верным подругам. Каким-то чудом ей удалось раздобыть карту Европы (и это под носом у эсесовцев и надзирательниц!). Ежедневно рискуя жизнью, наносила она на ней пути передвижения войск антигитлеровской коалиции. С трепетно бьющимся сердцем, со слезами на глазах женщины внимали словам Иванки, жадно рассматривали карту, а по ночам тихо, беззвучно, одними губами, пели свои национальные песни. Среди многочисленных узниц было немало защитниц легендарного Севастополя - снайперы, связистки, врачи, медицинские сестры, фельдшеры. Мужественно делили они с героическими воинами тяготы войны и ужасы фашистского плена после захвата города врагом. Мне довелось не раз встречаться со многими из них и слушать страшные рассказы. И хотя после войны и плена прошли десятилетия, бывшие узницы с волнением вспоминали о Равенсбрюке. "Я работала медицинской сестрой в детском санатории "Орленок", - рассказывала Татьяна Гордина. - Мне было менее двадцати лет. В первые же дни войны - в июне 1941 года - меня призвали в армию, я стала фельдшером. В ноябре, уже в звании лейтенанта медицинской службы, была направлена в Севастополь в санитарную часть гаубичного полка 25-й Чапаевской дивизии Приморской армии и в ее рядах участвовала в героической обороне города. Во время одного из ожесточенных боев четвертого июля 42-го - тот день мне никогда не забыть! -

http://evpatoriya-history.info/

была контужена, ранена и попала в лапы фашистов. Как и многих других, меня бросили в симферопольскую тюрьму, а после всего, в трижды проклятый Равенсбрюк. Однажды, - продолжала моя собеседница, - надзиратель лагеря Биндер спросил меня: "Откуда ты? Где воевала?" - "Я из Крыма, воевала в Севастополе". Услыхав название города, Биндер пришел в ужаснейшую ярость, ведь под Севастополем были перемолоты отборнейшие фашистские части, сорван план блицкрига, развеяна легенда о непобедимости нацистской армии. И вот Биндер вырвал из моих рук куртку и начал хлестать меня ею по лицу, голове, по плечам... Бил зло, долго. Железные пуговицы куртки больно стегали и оставляли кровоподтеки. А Биндер не унимался. Я потеряла сознание и упала. Бросали меня и в карцер. Не передать словами весь ужас лагерной жизни, садизм палачей". По словам Татьяны, в переполненном бараке находилось немало еврейских женщин, согнанных из европейских стран. Подруги по несчастью чем могли помогали им выжить, спастись, не сгореть в пламени печей: скрывали их подлинные имена, отчества, национальность. Так, Вера Исааковна Симкина, защитница Севастополя, стала для всех Верой Ивановной Семеновой; Ида Михайловна Аронова превратилась в Лиду Алешину; Мария Лазаревна Левитина - в Марию Леонидовну Ловкину... Благодаря этому удалось сохранить жизнь многим из них. Ведь женщины-еврейки становились первыми жертвами палачей, первыми использовались врачами-садистами для чудовищных экспериментов, на них прежде всего ставили смертоносные опыты. Страшный рассказ Татьяны продолжила Лидия Безногова, активная участница "Антифашистского кольца", сподвижница Иванки Клем: "Мы жили за колючей проволокой, по которой был пропущен ток высокого напряжения. Когда войска Красной Армии, Соединенных Штатов Америки и Великобритании продвинулись далеко вглубь Германии, изверги Равенсбрюка стали особенно злобствовать и лютовать. Занервничали, опа-

http://evpatoriya-history.info/

сались за свои шкуры. Задумали даже взорвать лагерь, а всех нас вывести в окрестные леса и расстрелять. Однажды ранним утром повели нас на смерть. Медленно брела колонна женщин по своей последней жизненной дороге. Надзиратели все время орали, злились, дергались, торопили нас: "Шнель! Шнель!" Потом вдруг стихли, стали озираться по сторонам, а при появлении в воздухе советских самолетов бросились в канаву. Наших убийц словно ветром сдуло. Когда же мы приблизились к лесу, никого из них уже не было. Тут мы услышали рокот танков и бросились им навстречу. Радости нашей не было предела, мы кричали изо всех сил: "Свобода! Свобода!" Обнимали и целовали танкистов, целовали броню и гусеницы их машин... Это произошло 30 апреля 1945 года. Так мы уцелели. Среди спасенных было немало евреек. Ежегодно в день освобождения мы посылаем друг другу телеграммы, поздравляем себя с днем рождения, ведь тогда мы словно народились вторично". Среди узниц Равенсбрюка, в блоке N31, находилась жена вождя немецких коммунистов Эрнста Тельмана - Роза Тельман. Гитлеровцы охраняли её особенно тщательно, никого к ней не допускали. И все же русским узницам нет-нет да удавалось переговорить с ней, а во время болезни Розы неведомыми путями добывать для неё лекарства. Ухитрялись также видеться с дочерью Тельмана - Ирмой, изредка получавшей свидания с матерью. Содержались в этом и в других блоках также и немецкие женщины. (В скобках отметим, что по личному приказу Гитлера за колючую проволоку лагеря бросили Елену-Констанцу - супругу фельдмаршала Паулюса, захваченного в плен под Сталинградом зимой 1943 г. и обьявленного разъяренным фюрером предателем, изменником рейха, врагом Германии). В один из памятных апрельских дней в Севастополе состоялась встреча женщин-узниц. Организовала её Мария Карповна Байда, Герой Советского Союза, бывшая пулеметчица, гордость Крыма. В гости к ней приехали Лидия Назарова, москвичка Нина Харламова, ростовчанка Ксения Бритвина, одесситка Рита

http://evpatoriya-history.info/

Глозман, Лидия Безногова - из Феодосии, Татьяна Гордина из Евпатории... На встрече вспоминали Равенсбрюк, своих подружек - русских, полек, француженок, югославок, бельгиек, погибших в лагере, вспоминали танкистов-освободителей и не скрывали слез. Затем на какую-то минуту воцарилась тишина. Тягостная, раздумчивая.

- Милые, дорогие мои подружки, - нарушила молчание Лидия Безногова. - Почему не спрашиваете меня о сыне? Неужели забыли его, маленького. Посмотрите, вот же он. Узнаете? В сторонке сидел красивый худощавый парень с гладко зачесанными назад русыми волосами. Он внимательно прислушивался к разговорам женщин, но все время молчал. Словно и не было его в комнате. И вот все собравшиеся мгновенно повернулись в его сторону и увидели перед собой того самого мальчика, которого много лет назад Лида спасла от неминуемой смерти. ...Ужасной была его судьба. В 1943 г. каратели ворвались в одну из белорусских деревень, сожгли её и расстреляли почти всех жителей. Их обвинили с связях с партизанами. Среди уничтоженных были отец и мать Лени, а его, пятилетнего ребенка, вывезли на каторгу в Германию. Через какое-то время он оказался в Равенсбрюке. Здесь Лида приметила, приласкала сироту и, несмотря на сопротивление надзирателя, усыновила.

- Леня, - в один голос обратились к нему женщины. - Скажи, ты помнишь Равенсбрюк? Помнишь свой лагерный номер?

- Конечно! Он всегда со мной, на всю жизнь. Леня закатал рукав, и все увидели ниже локтя выжженный железом номер 1815971. Так фашистские изверги каленым металлом выжигали клейма даже на хрупких детских телах. Час за часом продолжалась очередная встреча бывших узниц. Никак не могли наговориться, наглядеться друг на друга и наплакаться. Перед тем, как сфотографироваться на память, они поднялись с места и повторили клятву, произнесенную когдато у печей Равенсбрюка:

http://evpatoriya-history.info/

Именем многих тысяч жертв заключенных, Именем матерей и сестер, Превращенных в пепел, Именем всех жертв фашизма Клянемся! Никогда не забывать черную ночь Равенсбрюка! Детям детей рассказывать обо всем, До конца своих дней дружбу крепить, Мир и единство! Уничтожить фашизм! Клянемся! Они не забыли ни единого слова!

http://evpatoriya-history.info/

ГАВРОШ СТАЛИНГРАДА "Новое Русское Слово". Нью-Йорк, 1999 г. В тот мирный летний вечер в брестской квартире Константина Михайлова было людно. Поутру зенитная часть, которой он командовал, отправлялась на учения под Минск, - это событие и решили отметить однополчане и соседи. Хозяйка Вера радостно накрывала стол. В соседней комнате сладко посапывали годовалые близнецы Олежка и Юрик, крепко спал их старший братик Игорек. Гости строили планы на лето, говорили о предстоящих отпусках. - Приезжайте к нам на Волгу, в Саратов, - приглашала всех Александра, жена офицера Виктора Трошина, ближайшего друга Михайлова. - Покупаетесь, порыбачите, подзагорите. И дети прекрасно отдохнут.

- Принимается, - ответил за всех Константин. - Жди гостей, дорогая Шура. Утром зенитно-артиллерийский дивизион снялся с места. Учения шли успешно. Час за часом, до позднего вечера отрабатывалась тактика боя, пока еще учебного. Но 22 июня над Минском появились фашистские самолеты, и дрогнула от взрывов белорусская земля. Артиллеристы получили приказ немедленно возвращаться в Брест. С тяжелыми боями, теряя товарищей, дивизион пытался пробиться в свой пограничный город, чтобы соединиться с гарнизоном, который сковывал продвижение на восток целой пехотной дивизии. Увы, дорога отрезана, и дивизион Михайлова вынужден был отходить, чтобы сохранить боеспособность. Как-то в лесу, во время короткого привала, Константин вырвал из блокнота листок и написал адрес московской родственницы.

- Спрячь, Виктор... На всякий пожарный... Может, пригодится... После ожесточенного ночного боя дивизион пробился к Орше. Михайлов получил приказ прибыть в Москву, откуда его http://evpatoriya-history.info/

перевели в Сталинград. Поезд мчался на юго-восток. На полустанках его обгоняли эшелоны, составы с боевой техникой. Стоя у окна, Михайлов вспоминал в лицах последний вечер перед выездом на стрельбища, приглашение позагорать на Волге... Тревожимый каким-то предчувствием, он сошел в Саратове и направился разыскивать дом Александры Трошиной. Вот и улица Первомайская. Михайлов позвонил и увидел перед собой... Трошину.

- Ой, Костя, дорогой! Откуда? Какими судьбами?! А где же Вера? Олежка? Юрик?! Михайлов не успел ответить, как увидел сидящего на подоконнике Игорька...

- Сыночек, родной ты мой! А где же мама? Где Олежка, Юрик? Потрясенная Александра не сразу пришла в себя: - Это я, Костя, вывезла Игорька... А Вера с малышами, наверное, остались в Бресте... Зенитно-артиллерийский дивизион Константина Михайлова самоотверженно отражал яростные налеты на Сталинград фашистской авиации. Каждый день зенитчики "снимали" с неба гитлеровских стервятников. Рядом с отцом "служил" восьмилетний Игорь. Носил солдатам пищу, подавал патроны, доставлял газеты. Сын полка научился распознавать вражеские самолеты, однажды даже попросился на наблюдательный пункт, где стал пропадать постоянно. Как-то рядом убило солдата, а в телефонной трубке кто-то кричал, требовал доложить...

- Я тут один остался, - объяснил Игорь.

- Ты видишь самолеты?

- Вижу, это "Юнкерсы"... Высота? Не знаю...

- Продолжай наблюдение! Игорь оставался на посту весь день. Когда стемнело, вернулся в часть, где его уже ждал комиссар: - Спасибо за службу, боец Михайлов! Когда на Сталинградском фронте воцарилась тишина, Ми-

http://evpatoriya-history.info/

хайлов отправил сына к тетке в Москву. А в 1944 году в газете "Пионерская правда" появилась заметка "Герой Сталинграда". В ней говорилось: "Медаль за оборону Сталинграда" недавно вручена Игорю Михайлову. Во время обороны этого города Игорь находился на батарее своего отца Константина Михайлова. Вместе с бойцами Игорь стойко и храбро переносил опасности и лишения. Как мог, помогал бойцам, приносил им письма, газеты, воду, собирал и передавал командованию немецкие листовки... Когда немцы были разбиты под Сталинградом, Игорь прилетел к родным в Москву, где сейчас учится в первом классе 95-й школы". Заметку о "сталинградском Гавроше" передало московское радио на всю страну. Артиллерийский дивизион Константина Михайлова с боями уходил на запад. Пройдя тысячи огненных верст, он вступил в Яссы. Здесь Михайлова вызвали в штаб: вам письмо... Дрожащими от волнения руками он взял конверт и почувствовал, как гулко заколотилось сердце, перед глазами поплыли круги.

- Что с вами, товарищ майор?

- От жены... Три с половиной года я ждал его... "...Я переживаю сейчас счастливые минуты, - писала Вера. Думаю, что не меньше счастлив и ты. Ведь, признайся, ты полагал, что я погибла вместе с нашими малышами. А я жива, дорогой мой, живы и здоровы наши сыновья. Пишу тебе из Москвы, куда приехала, чтобы повидать Игорька, которого, было, оплакала. Ведь я ничего не знала о нем, пока не услышала по радио сообщение о маленьком герое, участнике Сталинградской битвы. Сперва даже не могла поверить, что речь идет о нашем сыне. Я потеряла его в первый день войны... Спасаясь от фашистов, мы выехали из Бреста. По дороге немцы обстреляли нас, в машину попал снаряд, меня ранило в ногу и контузило. Очнулась я в деревне Лука, в 85 километрах от Бреста... Крестьяне подняли меня на дороге и укрыли у себя..." Продолжая волнующее повествование, Вера Михайлова со-

http://evpatoriya-history.info/

общала, что, поправившись, перебралась с детьми в партизанский отряд, а теперь работает директором детского дома, в котором "много детей партизан..." Прошли годы. Игорь успешно окончил Горьковский институт водного транспорта, работал в Омске на судоремонтном заводе, затем стал заместителем начальника Иртышского бассейнового управления. Здесь и нашла его съемочная группа студии "Беларусьфильм". И вот на экраны вышел документальный фильм "Необыкновенные встречи", посвященный сыновьям полков и партизанских отрядов. Его поставила кинорежиссер Арша Ованесова, лауреат международной премии мира. А спустя несколько лет Центральное телевидение показало многосерийную историкопублицистическую киноэпопею "Всего дороже", героем которой ("Как Феникс из пепла") стал Игорь - Гаврош Сталинграда... Прожита многотрудная жизнь. У Игоря Михайлова растут внуки. Часто, глядя на них, вспоминает он опаленное пожаром войны детство и, атеист поневоле, осеняет ребят крестным знамением...

http://evpatoriya-history.info/

ТЕБЕРДИНСКАЯ ТРАГЕДИЯ "Панорама", 2 ноября 1999 г. Крым - удивительный природный феномен, край жаркого солнца, теплого, ласкового, "самого синего в мире" Черного моря, - в числе первых в СССР подвергся удару гитлеровской военной машины. Уже на рассвете 22 июня 1941 г. фашистские пираты обрушили бомбы на мирно спящий Севастополь. В небе завязались ожесточенные воздушные бои. Заполыхала крымская земля... В то лето здравницы полуострова были переполнены. Сотни тысяч людей со всех концов страны набирались сил и здоровья в санаториях и пионерлагерях Ялты, Алушты, Евпатории, Феодосии, Сак. Но... пришла страшная война. Началась спешная эвакуация. Снялись с места и двинулись в глубь России отдыхающие евпаторийских здравниц "Южный", "Пролетарий", им. Н.К. Крупской, им. Крымских партизан и других. Кроме них покидали родные дома врачи, медсестры, педагоги, воспитатели и другие работники курортов. Трудным оказался путь к спасению. На станции Джанкой эшелоны подверглись атакам фашистских стервятников. Сменив маршрут, поезда двинулись в сторону Керчи, но немцы бомбили керченскую переправу. Один за другим уходили на дно переполненные людьми суда. Воды пролива обагрились кровью. Далеко вокруг раздавались крики и вопли многочисленных раненых. Оставшихся в живых доставляли на автомашинах в Новороссийск, оттуда - на Северный Кавказ, в далекую Теберду, отрезанную десятками километров от железной дороги. Край высоких гор и лесов тепло принял эвакуированных. Вскоре сюда прибыли больные из ялтинского санатория им. Боброва, ростовского - "Ромашка" и многих других, из разных городов страны. Здесь в теплую осень, удивительно похожую на крымскую, http://evpatoriya-history.info/

детей лечили чуткие, заботливые люди, которые делали все, чтобы заменить ребятам родителей, облегчить горечь разлуки. Местный санаторий "Домбай" стал для них родным домом. Между тем, фронт приближался к Кавказу. В середине августа 1942 г. гитлеровцы ворвались в Теберду. Они разграбили все склады, забрали продукты, медикаменты, перевязочные материалы. Обитатели санатория были обречены на голодную, мучительную смерть. Началась отчаянная борьба за выживание. Все, кто мог передвигаться, двинулись в леса в поисках ягод, грибов, кореньев, диких фруктов. Дети рылись на заброшенных огородах, пытаясь найти что-то съестное - картошку, свеклу, морковь... В один из холодных зимних дней гестаповцы потребовали от врачей списки детей офицеров Красной Армии и евреев. Сознавая, чем это грозит, медики скрывали национальность, возраст и другие данные. Однажды к одному из корпусов санатория "Домбай" подъехала закрытая машина, названная в народе "душегубкой". Фашисты бросились в палаты и, словно дикие звери, хватали детей из кроваток. Многим ребятишкам было по пять-шесть лет, некоторые были перебинтованы. Несмотря на слезы и мольбы медиков не трогать, пощадить детей, злодеи побросали их в "душегубку". Машина рванулась с места и скрылась с территории здравницы. В тот страшный день на окраине Теберды нашли свою смерть 48 детей. Гитлеровцы не унимались, жаждали новых жертв и крови. После расправы с несчастными малышами последовало приказание большой группе евреев-медиков: взять с собой ценные вещи, принести их в одно из помещений и подготовиться к переезду в другое место, якобы для работы на шахте. Собрав более 50 человек и разместив их на подводах, оккупанты увезли медиков к подножию горы Лысой и всех расстреляли. Когда коллеги погибших разыскали место захоронения, они увидели ужаснейшую, не поддающуюся описанию, картину: кое-где земля еще "дышала"... Не выдержав этого, некоторые сошли с ума.

http://evpatoriya-history.info/

Не желая стать жертвой палачей, ушла в лес и покончила с собой специалист в области легочного туберкулеза 36-летняя Фрида Эммануиловна Белкина. Её примеру последовала бухгалтер тубдиспансера София Соломоновна Фарбер, так погибли и некоторые другие медики. Террор не затихал. Со дня на день ждали своей участи остальные. Лишь стремительное наступление Красной Армии спасло от смерти сотни людей. В середине января 1943 г. бойцы отряда под командованием майора Марченко и лейтенанта Симонова совершили подвиг: в лютую стужу, по бездорожью они спустились с гор, добрались до санатория и освободили обреченных. Перед красноармейцами предстали люди-тени. Вскоре после изгнания гитлеровцев с Северного Кавказа был составлен акт о чудовищных злодеяниях оккупантов. Среди подписавших этот страшный документ был Мирон Зиновьевич Квицель, чудом оставшийся в живых врач санаториев. Мне довелось после войны встречаться с ним в Евпатории, где Мирон Зиновьевич возглавлял один из детских санаториев. С болью в сердце, с содроганием вспоминал он тебердинскую трагедию. Но вернемся к акту о зверствах захватчиков. Вот некоторые выдержки из него: "...В конце первой декады декабря 1942 г. по приказу начальника гестапо города Микоян-Шахар обер-лейтенанта Отто Вебера было организовано неслыханное по своей жестокости варварское умерщвление больных костным туберкулезом советских детей, находящихся на излечении в Теберде Карачаевской области Ставропольского края. В 16:00 по московскому времени к подъездам санаториев "Пролетарий" и имени Н.К. Крупской подъехала немецкая машина, имевшая высокий металлический кузов с герметически закрывающейся входной дверью. Семь немецких солдат под командованием ефрейтора (фамилия не установлена), угрожая расстрелом, приказали сотрудникам санатория укладывать в машину больных, прикованных к постели... После этого фашисты захлопнули дверь машины, пустили внутрь кузова заранее заготовленный газ и http://evpatoriya-history.info/

выехали со двора. Через час машина вернулась пустой. Все эти несчастные были умерщвлены и сброшены в Тебердинское ущелье, вблизи Гоначкира. Вскоре гитлеровцы силой согнали в один из неотапливаемых корпусов 287 человек, в том числе 100 детей, начиная с грудного возраста. Несчастным обреченным не давали ни есть, ни пить, никуда не выпускали. По истечении двух суток людей под сильным конвоем погнали в сторону Микоян-Шахара. В полутора километрах от Теберды, у подножия горы Лысой, палачи приказали своим жертвам положить в стороне от дороги личные вещи, снять обувь и верхнюю одежду. Затем всех выстроили у свежевырытой ямы длиной в 10 метров и шириной в 2 метра. Грудных и маленьких детей женщины держали на руках. Фашистские изверги выводили из строя по 18-20 человек, ставили их у края ямы на глазах у всех и расстреливали в затылок из автоматических пистолетов. Три с половиной часа продолжалась эта бойня. Три с половиной часа палачи и оберлейтенант Отто Вебер упивались кровью невинных людей". Каждая строка, каждое слово этого леденящего кровь документа сжимают сердце. Но продолжим чтение акта, приведем еще несколько строк. "...В этот день жертвами фашистов стали: крупный специалист в области легочного лечения доктор Абрам Львович Фрейкман, 46 лет, его жена Ася Самойловна Резник, 42 лет, и дочь Изабелла, 20 лет; доктор Елизавета Наумовна Старобельская, 44 лет, её дочь Адель, 20 лет; доктор Елизавета Ильинична Шейман, 39 лет; доктор Сарра Мойсеевна Калишко, 61 год; врач Цецилия Григорьевна Домбровская, 55 лет, её мать Вера Григорьевна, 81 год; Юдас Махитовна Герберт, 29 лет, её дочь Полина 11 месяцев, племянники Наум, 6 лет, Миша, десяти месяцев и многие, многие другие..." Длинен, бесконечно длинен перечень людей, ставших жертвами Холокоста. ...Спустя многие годы начальник Управления санаториями Теберды, заслуженный врач РСФСР, кандидат медицинских

http://evpatoriya-history.info/

наук Г.А. Адамян написал волнующую книгу о кровавых злодеяниях гитлеровцев на Северном Кавказе. В ней приводится отрывок из этого акта. По словам Гарика Акоповича, этот документ фигурировал на Нюрнбергском процессе. Копия акта хранится сейчас в одной из крымских здравниц, чьи питомцы испытали ужасы войны. ...Сейчас, когда в России, в Соединенных Штатах и в ряде других стран поднимают голову фашистские элементы, раздаются погромные речи, усиливается антисемитизм, поджигаются синагоги, совершаются террористические акты против евреев, очень важно, чтобы все люди, и особенно молодое поколение, знали, что такое фашизм и шовинизм. И помнили о кровавых уроках истории. И противостояли тем, кто проповедует ненависть к другим нациям и сеет вражду между народами.

http://evpatoriya-history.info/

АЛЬБА РЕГИЯ "Панорама", 13 мая 2003 г. Это было в холодные зимние дни 1945 года. На земле Венгрии шли ожесточенные, кровопролитные бои. Сокрушая яростное сопротивление фашистов, Красная Армия шаг за шагом продвигалась вперед, на запад. Освобождены многие города и селения, взят Секешфехервар, крупный узел железных и шоссейных дорог. Но гитлеровцы не смирились с потерей этого важного в стратегическом отношении города. Собрав мощный бронированный кулак, они создали угрозу его захвата. Стремясь избежать лишних потерь в борьбе с превосходящими силами фашистов, советское командование решило временно покинуть город, чтобы перегруппироваться, подтянуть резервы и затем обрушить сокрушительный удар по врагу. Таков был стратегический замысел. Но для более успешного его осуществления, наряду с другими важными мерами, необходимо было оставить в тылу своих разведчиков, чтобы получать от них необходимые донесения. В эти январские дни в одной из больниц Секешфехервара появилась немолодая, но стройная женщина в штатском. Она разыскала среди медиков врача Кароя Хорнянски и, уединившись с ним в его кабинете, повела разговор на французском языке, которым они хорошо владели. Женщину звали Мария Фортус. Гостья была майором 3-го Украинского фронта, человеком удивительной судьбы. Участница гражданской войны, она оставила о себе незабываемые воспоминания и на испанской земле, где в тридцатых годах шла жестокая битва с фашизмом. Там, на жарких Пиренеях, Мария Фортус была переводчицей у советских генералов, там потеряла своего мужа Раймона Каселянеса и единственного сына - Раймона-младшего. Маршалы Советского Союза Малиновский и Мерецков в своих воспоминаниях об Испании с большой теплотой отзывались http://evpatoriya-history.info/

об этой смелой и отважной женщине. И вот новый фронт борьбы с фашизмом, новые грозные испытания. ...Оставшись наедине с Кароем Хорнянски, Фортус исподволь подводит беседу к положению вокруг Секешфехервара. Она уже знает, что врач - горячий патриот своей страны, что всем сердцем ненавидит фашистов и что с ним можно говорить начистоту. И она обращается к нему с просьбой принять в своей квартире советскую радистку и, по мере возможности, помогать ей. После долгих раздумий - ведь у него жена и двое маленьких детей - он все же соглашается. Он примет гостью, она будет исполнять обязанности санитарки и ухаживать за его ребятишками. Ведь у него столько дел в больнице, да и дома обширная клиентура, следовательно, необходим помощник. И вскоре в его доме по улице Надя Шандора, 15, под видом беженки из Ужгорода появилась молодая украинка, уроженка Павлограда Лидия Мартыщенко. Доктор любезно встретил её. Познакомил с супругой Шари, детишками - четырехлетним Кароем-младшим, полуторагодичной Каты, проводил Лидию в отдельную комнату. А на рассвете советские войска оставили Секешфехервар. В свободное от работы время Хорнянски неторопливо проходил по улицам, присматривался к передвигавшимся гитлеровским войскам, номерам автомашин, встречался со знакомыми, которые нет-нет да и сообщали ему о нахождении отдельных вражеских частей, поведении гитлеровцев. Прислушивался ко всему, зорко присматривался и передавал Лидии. В условленное время она извлекала из аппарата диатермии спрятанную в нем рацию, доставала из кресла батареи питания, разворачивала антенну и выходила в эфир. "Я - Альба Регия, я - Альба Регия!" - улетали в морозный воздух позывные. Порой Лидия и сама направлялась в город то поиграть с детишками, то за покупками. И пристально присматривалась ко всему, запоминая увиденное. Однажды кто-то из семьи забыл закрыть дверь на ключ, и

http://evpatoriya-history.info/

тут внезапно, без звонка, ввалился в квартиру квартальный староста, верно прислуживавший фашистам. Увидев Лидию, он сразу же обратился к врачу: - Кто эта женщина?

- Моя санитарка, - спокойно ответил Хорнянски.

- Почему я не встречал её раньше? А прописана ли она?

- Не беспокойтесь, господин староста. За этим дело не станет.

- Но вы нарушаете приказ об обязательной регистрации всех беженцев.

- Знаю. Хорошо. Не беспокойтесь, все будет сделано по правилам, - как всегда, ровным голосом, невозмутимо произнес Карой. Создалась тревожная ситуация. Вдруг этот немецкий холуй донесет о незнакомке своим хозяевам? Приведет на квартиру гестаповцев? Что тогда?.. Хорнянски решил пойти к немецкому гебитскомиссару и заявить о своем согласии принять ранее переданное им предложение работать в немецком госпитале. Встретившись с гитлеровцем, пригласил к себе в гости поужинать, поболтать, покоротать вечерок. Гебитскомиссар не заставил себя долго ждать. В тот же вечер пришел и за бутылкой крепкого венгерского коньяка завязалась оживленная беседа. Когда же гость оказался изрядно пьян, доктор попросил его прописать свою "санитарку" без личной её явки в комендатуру. Просьба радушного хозяина была удовлетворена, и на следующий день паспорт был прописан. К нему выдали и пропуск на беспрепятственное хождение по городу. Лидия почувствовала себя несколько спокойней. Вскоре, притворно улыбаясь, снова, как и в первый раз, без звонка в дверь, заявился квартальный староста.

- Все в порядке, - встретил его доктор, показывая прописку и преподнося гостю бокал вина. - Можете не беспокоиться. Помимо работы в госпитале, Хорнянски, известный в городе врач-венеролог, вел прием немцев на дому. Среди пациен-

http://evpatoriya-history.info/

тов попадались ему и офицеры. Во время лечения некоторые из них откровенничали с врачом, выбалтывая, конечно, "по строгому секрету", последние новости, - накапливались свежие данные для разведчицы. И все же на душе у Лидии было тревожно: в городе часто проходили облавы, гестаповцы рыскали по домам в поисках венгерских патриотов. Как-то глубокой морозной ночью, плотно задернув окно, радистка развернула рацию и приготовилась к выходу в эфир. Внезапно за домом раздались выстрелы. Со звоном разлетелось оконное стекло в комнате разведчицы. Лидия закрыла телом рацию и обмерла. Гулко заколотилось сердце, на улице продолжалась стрельба, слышались отдельные немецкие голоса. В комнату вбежал Хорнянски.

- Наверное, облава, - прошептал он. - Прячьте все. Лидия поспешно спрятала рацию, придвинула плотно к стене кресло, в котором хранились батареи питания: "Неужели засекли? Неужели все? Конец?.." Всю ночь не смыкала глаз. Прислушивалась, нервничала... Утром примчался из госпиталя Карой. Рассказал, что ночью, неподалеку от дома, высадился десант советских парашютистов, и немцы прочесывали город, вели стрельбу. Лидия, Карой и Шари облегченно вздохнули. Можно снова приниматься за работу. Миновал январь. Прошел февраль. Промчались первые недели марта. Наступил семьдесят третий день пребывания разведчицы за линией фронта. Каждый час, каждый день казались ей вечностью. Но она делала свое дело и с нетерпением ждала прихода Красной Армии. На рассвете 22 марта в квартире раздался продолжительный звонок. Карой Хорнянски вскочил с постели, осторожно открыл дверь и обрадованно вскрикнул: на пороге стояла Мария Фортус. Счастливо улыбаясь, порывисто, горячо обняла Кароя, расцеловала Шари и крепко прижала к сердцу Лидию. Радости не было предела. На следующий день Фортус явилась снова. Привезла письменную благодарность супругам Хорнян-

http://evpatoriya-history.info/

ски от командования, подарки и удостоверение, освобождающее его квартиру от постоя военных и предписывающее всем оказывать этой семье помощь. Расставшись с добрыми хозяевами, Лидия Мартыщенко и Мария Фортус, еврейка, уроженка Херсона, оставили квартиру и двинулись дальше. Их путь лежал в сторону Австрии. Праздник Великой Победы они встретили в Вене. Подвиг венгерских патриотов был высоко оценен советским правительством, Карой и Шари Хорнянски были награждены орденами Отечественной войны. Правительство Венгрии отметило героизм Лидии Мартыщенко и Марии Фортус своими наградами. Они стали первыми иностранными женщинами, удостоившимися ордена Красной Звезды. А спустя несколько лет их изберут почетными гражданами Секешфехервара. На торжественном собрании, посвященном этому событию, мэр города, доктор Иштван Тирлингер, пригласит их на сцену празднично убранного театра и под шквал аплодисментов вручит женщинам грамоты, преподнесет золотые перстни и передаст символический ключ от города. После войны Лидия Мартыщенко вернулась в родной Павлоград, вышла замуж за фронтовика и вместе с ним переехала на работу в Крым. Владимир Петрович - человек самой мирной на земле профессии, повар, - стал шефом столовой в одной из здравниц Евпатории, а Лидия Сергеевна устроилась здесь же медиком. Тем временем в Венгрии на киностудии "Гуния" был создан фильм "Альба Регия" ("Белый город" - так в старину назывался Секешфехервар.) Картина посвящалась подвигу советской разведчицы и её верным друзьям и помощникам - семье Хорнянски. Весной 1960 г. Лидию Сергеевну пригласили в Венгрию на премьеру фильма. Тепло и сердечно принимали здесь бывшую разведчицу. Знаменательными оказались встречи с известной советской киноактрисой Татьяной Самойловой, сыгравшей ее в картине. Познакомилась Лидия Сергеевна с Табором Микло-

http://evpatoriya-history.info/

шем, создателем образа доктора Кароя Хорнянски, и другими венгерскими актерами. Кинолента имела громадный успех. На Международном кинофестивале в Москве она была удостоена серебряной медали. Картина демонстрировалась более чем в 50-ти с лишним странах, её посмотрели миллионы кинозрителей. ...Много весен прошумело с той поры, много воды утекло в голубом Дунае. Ушли из жизни супруги Хорнянски, умерла Мария Фортус, кавалер многих боевых наград, прототип героини широко известного художественного фильма "Салют, Мария!", поставленного на киностудии "Ленфильм" выдающимся советским кинорежиссером Иосифом Хейфицем, ушла на заслуженный отдых ветеран войны и труда Лидия Мартыщенко-Безенькова. Она по-прежнему живет в Крыму. Часто вспоминает грозовые годы, яростные бои на венгерской земле, Секешфехервар и своих боевых друзей, верных помощников в годину лихолетья, и неизменно мечтает только лишь об одном - видеть над собой голубое небо.

http://evpatoriya-history.info/

СЕДЬМАЯ СИМФОНИЯ "Панорама", 4 декабря 2001 г. В Крыму вышла "Книга светлой памяти", посвященная евреям, погибшим во время войны. Автор книги - Ада Эренгросс, член правления еврейского общества "Алеф" в Евпатории, на протяжении десятилетий по крупицам собирала сведения о своих героях. Ветеран войны и труда, бывший педагог, она скупо, лаконично, с большим волнением повествует о них. Изданная скромно, небольшим тиражом, книга поистине "томов премногих тяжелей". Ее презентация состоялась в присутствии представителей Любавической общины в Нью-Йорке Егуды Тейлбома и Якова Холцберга на месте массовых расстрелов евреев в годы Холокоста. В книге десятки персонажей. Но мы расскажем лишь об одном из них, Яше Бабушкине, воспитаннике местной школы, в которой в предреволюционные годы учился известный советский поэт Илья Сельвинский. (Сейчас это гимназия, она носит имя поэта). Окончив с отличием десятилетку, Яша в 1932 г. переехал в Ленинград и поступил в университет на отделение истории, философии и литературы. С первых же дней он снискал уважение товарищей. Веселый, жизнерадостный, общительный и бесконечно добрый, он стал душой студенческого коллектива, заводилой многих интересных начинаний. Учился старательно, вдумчиво, многими часами просиживал над книгой и тогда же взялся за перо, стал писать очерки и рассказы. Они были окрашены лирическими воспоминаниями о милом его сердцу Крыме, лазурном море, о друзьях детства, с которыми встречал на берегу солнечные восходы. После учебы в университете Бабушкина пригласили на работу в радиокомитет завотделом литературно-драматического вещания. Он с радостью согласился. Когда разразилась война, Яша понял необходимость менять содержание передач, смещать http://evpatoriya-history.info/

акценты в сторону подачи живых, ярких информаций, чтобы каждая "стреляла", обжигала душу, звала к стойкости, мужеству, вселяла веру в победу. Так родилась ежедневная "Радиохроника", первый номер которой вышел в эфир первого июля. К этой боевой, напряженной работе привлекались известные в стране писатели, поэты, композиторы, публицисты. Среди авторов были Михаил Зощенко, Борис Лавренев, Евгений Шварц, Ольга Берггольц, Вера Инбер и другие. Бабушкин, молодой, энергичный, стал мозговым центром радиокомитета. Между тем война разгоралась. Фашистские полчища все ближе приближались к городу. Восьмого сентября 41-го года он оказался во вражеском кольце. Началась блокада, продолжавшаяся девятьсот дней. На долю ленинградцев выпали нечеловеческие испытания. Они особенно усугубились с наступлением суровой зимы. Лютые морозы, холод в домах, артобстрелы, бомбежки, хлебная пайка в "сто двадцать пять блокадных грамм с огнем и кровью пополам" пожинали страшную жатву. Наравне со всеми горе и страдания переносил и многочисленный коллектив Дома радио. "Здесь умирали, стряпали и ели, а те, кто мог еще вставать с постелей, пораньше утром растемнив окно, в кружок усевшись, перьями скрипели", - писала Ольга Берггольц, известная поэтесса, сотрудница радиокомитета. Но люди не падали духом, не сломились, не опустили рук. День за днем

http://evpatoriya-history.info/

вещали в эфир, передавали землякам, стране, всему миру, как живет, работает и сражается непоколебимый город на Неве. Однажды сотрудники узнали о том, что в Куйбышеве, а затем и в Москве, состоялось исполнение Седьмой симфонии Шостаковича, над которой он начинал работать еще будучи в Ленинграде, до своей эвакуации. Известие об этом событии потрясло коллектив радио. Бабушкин буквально загорелся желанием во что бы то ни стало представить землякам героическое произведение. Не мешкая, написал композитору, попросил его прислать партитуру. Дмитрий Дмитриевич не заставил себя ждать. И вскоре военный самолет, пробившись сквозь блокадное небо, доставил в Ленинград фронтовой груз особой важности - бессмертное творение Шостаковича. Однако подготовить произведение к передаче в эфир оказалось делом неимоверно трудным. Одни музыканты были на фронте, вторые умерли от голода, третьи - истощены, обессилены и едва передвигались. Яша Бабушкин, сам худой и изможденный, однако, не отступил, не потерял решимости довести до конца свой замысел. С большими усилиями разыскал оставшихся в живых музыкантов, способных еще играть, и вдохновил их на работу. Нашел и дирижера симфонического оркестра Карла Элиасберга, выразившего согласие приняться за исторически важное дело. Александр Фадеев в своей книге "Ленинград в дни блокады. Из дневника" вспоминает, как все это было. Он передает свой разговор с Бабушкиным: - Яша, расскажи, как ты организовал симфонический оркестр.

- Чего уж тут рассказывать, - засмущался он.

- Нет, ты расскажи.

- Ну, вот, можешь себе представить, - обратился он ко мне, обледеневший город, немец под городом. Ежедневно обстрел, трамвай не ходит, время суровое, - мы думали, что музыка неуместна в такие дни. И все агитировали с утра до вечера. Ну, и агитаторов тоже не хватало. Выпадали целые часы молчания,

http://evpatoriya-history.info/

когда только один метроном стучал: тук-тук-тук-тук... Представляешь себе? Эдак всю ночь, да еще днем. Вдруг нам говорят: "Что это вы такое уныние разводите? Хоть бы сыграли что-нибудь". Тут я и стал искать по городу музыкантов - не все они могли найти себе применение и изрядно голодали. Боже, до чего многие из них отощали! Это было трогательное до слез зрелище, когда они извлекали свои концертные фраки, свои скрипки, виолончели, флейты, фаготы и здесь, под обледеневшими сводами радиокомитета, начали репетиции симфоний Бетховена, Чайковского. Мы могли их организовать и платить деньги, но не могли их накормить, потому что у нас самих ничего не было. Тогда мы пошли в Комитет по делам искусств, у которых была своя столовая. Мы сказали: "У нас есть оркестр, он может выступать не только по радио, но и в зале филармонии. Давайте так: наш оркестр, каша - ваша, и он будет выступать под совместной маркой". Так начались в филармонии концерты..." Писатель продолжает: "Я присутствовал при том самом разговоре, когда возникла мысль о возвращении Седьмой симфонии Шостаковича на её родину, в Ленинград.

- А сейчас что вы готовите? - спросил я у Яши.

- Сейчас, назло фашистам, мы готовим мировой джаз. Джаз будет - во!" Как видим, даже в ужасной военной обстановке Бабушкин не терял оптимизма, бодрости духа, готовности языком музыки вести смертельный бой с фашизмом. Девятого августа 1942 года ни один вражеский самолет не сумел прорваться в город. В семь часов вечера в зале филармонии, до отказа заполненном горожанами и военными, зазвучала героическая симфония. Она устремилась в эфир, как гимн торжествующей жизни, неминуемой победы над гитлеризмом, над всеми черными силами зла. Величественные звуки музыки вдохновляли блокадников, вселяли в них веру в светлое завтра, поднимали дух воинов, героических защитников Ленинграда. Жизнеутверждающее произведение слушала вся страна, весть

http://evpatoriya-history.info/

о передаче облетела земной шар. Вскоре после прорыва блокады в январе 1943 г. Бабушкин, без всякого предупреждения и объяснения причин, неожиданно для себя и всего коллектива был уволен с работы. Теперь, когда угроза городу была отодвинута и черные для него дни остались позади, он оказался ненужным, и городское начальство его попросту вышвырнуло. Яков Львович сменил перо на автомат. Чтобы продолжать начатое дело. Чтобы по-прежнему сражаться с ненавистным врагом. В коротеньком письме сестрам в далекую Сибирь сообщил: "Ленинград перестал быть фронтом. Я ухожу на фронт". Это была первая и, к сожалению, последняя от него весточка. "Яша Бабушкин погиб. Мы боялись, что он не выдержит тягот блокады, умрет от голода. Но он выстоял, выжил, голоду не удалось сломить его. Он погиб как солдат под Нарвой в боях за окончательную ликвидацию блокады в феврале 1944 года", - писала Ольга Берггольц. Все близко знавшие Яшу отзывались о нем как о честном, мужественном, добром и талантливом человеке, подлинном патриоте своей страны. Георгий Фриндлендер, академик Российской Академии наук, доктор филологических наук, лауреат Государственной премии, вспоминал: "В студенческие годы мне удалось заразить энтузиазмом к Достоевскому самого своего близкого университетского товарища Я.Л. Бабушкина, сыгравшего впоследствии в качестве духовного руководителя Ленинградского радиокомитета громадную роль в культурной жизни Ленинграда в суровые и героические дни блокады нашего города немецко-фашистскими захватчиками". С волнением, душевной теплотой высказывались о нем писатель Илья Меттер, поэтесса Елена Вечтомова - соратница Яши по блокадному Дому радио, дирижер Карл Элиасберг и многие другие. Позволю себе снова обратиться к воспоминаниям самой близкой подруги Яши, прекрасной поэтессы Ольги Берггольц: "Его необычный талант организатора был основан на самоотверженной доброте, вере в людей, любви к ним, на непреклон-

http://evpatoriya-history.info/

ной, последовательной воле, на полной самостоятельности характера. Он стоял в ряду тех людей, для которых понятия Гордость и Скромность соединены знаком равенства. Оркестр радиокомитета, "Театр у микрофона", идея книги "Говорит Ленинград" и многие спасенные им жизни (физически и духовно!) - все это далеко не полный его "счет". Бабушкин работал, невзирая на лица и обстоятельства. Соратников это наполняло верой, чиновников - раздражало. Он был внезапно, без всяких оснований и мотивировок уволен из радиокомитета". В произведении поэтессы "Пьесы и сценарии" среди действующих лиц первым значится имя Бабушкина. Моя старая, добрая приятельница, сестра Яши, Елизавета Львовна Серман, проживающая ныне в Израиле, бережно хранит многие документы о нем. Часть из них она переслала мне, сопроводив волнующими воспоминаниями о его юношеских годах. В письме оказались также ксерокопии афиши о первом исполнении произведения Дмитрия Дмитриевича в блокадном городе, отрывка из статьи композитора, строки из рецензии Алексея Толстого в газете "Правда" о первом исполнении симфонии, отрывка из предисловия Ольги Берггольц к книге "Говорит Ленинград" и другие интересные материалы. В другом письме Елизавета Львовна сообщала, что о Бабушкине неоднократно рассказывало израильское радио, ему посвящались трогательные статьи в некоторых газетах. Он мечтал о мире, о жизни без страха, страданий, крови и войн, о таком мире, где всем будет править только Разум. Во имя этого он не щадил себя. Во имя этого сложил свою молодую голову.

http://evpatoriya-history.info/

Глава вторая:

БЕРЕГ МУЗ

http://evpatoriya-history.info/

КРЫМСКИЙ БАЙРОН "Панорама", 4 января 2005 г. В конце октября 1899 г. в старом двухэтажном домике в Бондарном переулке Симферополя в многодетной семье скорняка Льва Сельвинского произошло радостное, чудесное событие. После рождения шести дочерей появился, наконец, на свет долгожданный мальчик. Новорожденному дали имя Илья. Единственный в семье малыш стал всеобщим любимцем. Родители и сестренки не чаяли в нем души, всячески баловали и нежили. Окруженный вниманием и заботой, Илья рос здоровым, был всегда весел и добр. Только счастливое детство кончилось рано. Когда сыну исполнилось пять лет, отец разорился, и семья вынуждена была покинуть родной город, подавшись на юг, в Евпаторию, где, как тогда казалось, легче прожить. Здесь Илья окончил начальное училище и поступил в мужскую гимназию, единственную в городе. Но жилось бедно, и ему приходилось наравне с учебой постоянно работать, помогать отцу. В автобиографии, написанной много лет спустя, Сельвинский вспоминал: "Будучи гимназистом, часто уходил на рыбную ловлю под деревню Караджу и Тарханкутский маяк, плавал юнгой вдоль Крымско-Кавказского побережья на парусной шхуне "Святой апостол Павел"..." Гимназия была расположена у самого моря. Синее, ослепительно озаренное ярким солнцем, оно бескрайне расстилалось перед зданием и, казалось, дышало во все окна. Отсюда хорошо виднелись рыбацкие шхуны, легкокрылые яхты, парившие в синеве неба веселые чайки. Море пленяло гимназиста, будило его воображение. Вот здесь и начали слагаться его первые поэтические строки. В январе 1915 г. в одном из номеров местной газеты было опубликовано Илюшино стихотворение "Бой". Оно понравилось читателям, было восторженно встречено гимназистами и http://evpatoriya-history.info/

преподавателями. Никому не известный до сих пор Илья Сельвинский сразу же стал городской знаменитостью. Пятнадцатилетнего юношу нарекли "крымским Байроном". А вскоре в газете появилось еще одно его стихотворение "Кондор", затем другие. Молодой автор все громче заявлял о себе. "Евпаторийский берег - берег муз, здесь занялась моя любовь и песня", - вспоминал он позже. В 1918 г. Сельвинский прерывает учебу. К Таврии устремились войска кайзеровской Германии, и он уходит защищать родной Крым. Боец пулеметной тачанки красногвардейского отряда, он отважно сражается под Перекопом, но в одном из тяжелых боев получает ранение и контузию. Затем, поправившись, возвращается в свой город, в гимназию, чтобы наверстать упущенное. Закончив учебу с золотой медалью, Сельвинский переезжает в Севастополь, а оттуда в Симферополь, где поступает на медицинский факультет Таврического университета. Опять учится и работает, берется за любое дело. Он и натурщик в художественной студии города, и репортер уголовной хроники в местной газете, и актер бродячего театра "Гротеск", и борец на арене цирка под таинственным именем "Лурих III - сын Луриха I" (не зря постигал тайны классической борьбы легендарного Ивана Поддубного, с кем подружился в юные годы в Евпатории, куда тот приезжал на лечение), и рабочий на консервной фабрике "Таврида", инструктор по плаванию... Чем только ни доводилось заниматься бедному студенту! И в то же время он не расстается с пером. Накануне переезда в Москву, чтобы продолжить учебу в столичном университете, он задается вопросом: "Что ждет меня? Забвенье или пир?" В Москве Сельвинский полностью отдается литературному творчеству. Пишет поэму "Улялаевщина", получившую признание в писательских кругах, создает свою первую пьесу в стихах "Командарм", поставленную Мейерхольдом в театре и имевшую огромный успех. В 1929 г. сочиняет роман в стихах "Пушторг", который критики называют великой книгой. Казалось,

http://evpatoriya-history.info/

все идет благополучно, поэт счастлив. И вдруг в центральной печати "Пушторг" подвергают разгромной критике. Автор потрясен. "С этого момента, - напишет он позже в автобиографии, - мое существование в литературе стало невыносимым". Но Сельвинский уверен в себе. Он молод, полон сил, его нелегко сломить. В 1933 г. он отправляется в качестве корреспондента газеты в ледовую экспедицию на пароходе "Челюскин", возглавляемую Отто Шмидтом, и пишет там пьесу в стихах "Умка - белый медведь". Поставленная в театрах Москвы, Ленинграда и других городов, пьеса имела шумный успех, получила блестящую оценку критики и многочисленных зрителей. Спектакль повсеместно хвалили. И опять, словно гром среди ясного неба, - специальное постановление ЦК ВКП/б/ об этой пьесе: "Снять с репертуара как антихудожественную и политически недостойную советского театра". Так были "казнены" лучшие творения писателя - "Пушторг" и "Умка - белый медведь". Сельвинский в 1937 г. в письме к своему близкому товарищу признавался: "Две раны горят в моей душе и никогда не затянутся". С первых дней войны с гитлеровской Германией Илья Сельвинский уходит на фронт. В августе 1941 г. он снова в Крыму, работает военным корреспондентом газеты 51-й армии "Сын Отечества". "Я опять в Крыму. Как и в 1918 г. мне снова судьба защищать все то же от тех же немцев". Он пишет пламенные стихи, волнующие рассказы и очерки о героических воинах, призывает солдат к подвигам в борьбе с ненавистным врагом.

http://evpatoriya-history.info/

Вместе с фронтовиками дважды высаживается на керченский берег, чтобы штурмовать вражеские укрепления. Одним из первых Сельвинский узнает о страшной трагедии самоотверженных защитников Аджимушкайских каменоломен в Керчи, которые предпочли медленную и мучительную смерть гитлеровскому плену, и рассказывает об этом стране и миру в потрясающих стихах "Аджимушкай". В начале февраля 1944 г. подполковник Илья Львович Сельвинский переводится на Второй Прибалтийский фронт. И здесь его перо разит врага, вдохновляет воинов Красной Армии на ратные подвиги. Но неожиданно поэта-фронтовика вызывают в Москву... на заседание Политбюро, где начался разбор его стихов. Учинили допрос с пристрастием: кого автор имел в виду в таких-то строках? На кого намекал? Что означал тот или иной образ? Поэт Лев Озеров в одной из статей о Сельвинском приводит строки из его дневника о жутком судилище над ним. Главными судьями выступали Сталин и Маленков. Как же все это вынес Илья Львович?! Вероятно, лишь постоянные воспоминания о любимом Крыме, о Черном море, о древней таврической земле, где родился и где началось его восхождение к литературному Олимпу, несколько смягчали боль несправедливых нападок, ударов, как-то облегчали душевные раны: И если захочется счастья, Мы с вами поедем в Крым... В 1966 г. вышел его роман "О, юность моя!", волнующие воспоминания о времени и о себе. Роман стал лебединой песней поэта. Каждая строка, каждое слово дышат возвышенной поэзией, заставляют учащенно биться сердце читателя. Вот лишь небольшой отрывок: "Море кормило всех: и хозяев маленьких шхун, и полуголых боцманов, пропившихся до креста, и "разовых матросов", нанимавшихся на один рейс, - классических

http://evpatoriya-history.info/

одесских босяков. Кормило и владельцев отелей, гостиниц, мебелирашек, водолечебниц, санаториев с их собственными пляжами и целой армией врачей, сестер милосердия, санитаров, швейцаров, комиссионеров. Хуже всех море кормило рыбаков... Море - самое основное, ежеминутное, непреходящее событие города. Если говорить о градостроительстве, то море - главная площадь Евпатории, как Пляс де-ля Конкорд в Париже или Трафальгарская в Лондоне. Огромная, как бы асфальтированная голубо-сизым блеском, начиналась она небольшим сравнительно собором, но завершалась на горизонте колоссальным зданием Чатырдага, который вписывался в город, как небоскреб "Эмпайр" в Нью Йорке". Роман был тепло принят читателями, получил высокую оценку критики и давно стал библиографической редкостью. Двенадцать лет назад евпаторийской гимназии, где учился Сельвинский, вернули ее прежний статус и присвоили имя поэта. Создали в гимназии литературный музей, частый гость которого - дочь Ильи Сельвинского, Цецилия Воскресенская. Она передала в дар музею книги отца, любительский кинофильм о его жизни в Переделкино, магнитофонную пленку с записью голоса поэта, читающего свои стихи, фотокопию аттестата зрелости, датированную 1919 годом; снимки разных лет, редчайшую фотографию, запечатлевшую Сельвинского рядом с Отто Шмидтом на льдине, после гибели "Челюскина"; многочисленные вырезки из газет, песни, написанные на его стихи композитором Матвеем Блантером, и другие материалы, представляющие значительный интерес. Благодарные тавричане никогда не забывают своего "крымского Байрона". Именем поэта названы улицы солнечного полуострова, библиотеки, литературные объединения, музеи. Голубые просторы Черного моря бороздит белокрылый лайнер, на борту которого выведены два слова: "Илья Сельвинский".

http://evpatoriya-history.info/

ВОЛШЕБНАЯ СИЛА ИСКУССТВА "Панорама", 3 августа 2004 г. Как только его не величали: и поэтом танца, и королем эстрады, и магом, и чародеем! О нем снимались киноленты, ему посвящались восторженные статьи. Газеты разных стран и континентов единодушно признавали, что он исполняет колумбийскую "Бамуку", бразильскую "Макумбу", индийского "Золотого бога", греческие, венгерские, русские, украинские, молдавские, грузинские и другие национальные танцы лучше, чем признанные мастера этих государств. Я познакомился с ним в 80-е годы, когда на древней земле Тавриды проходил очередной Всесоюзный фестиваль песни и танца "Крымские зори". Свое высокое искусство горожанам и многим тысячам курортников демонстрировали Людмила Зыкина, Иосиф Кобзон, Ян Френкель, София Ротару, Анатолий Соловьяненко, Мария Биешу, Махмуд Эсамбаев, хоры Пятницкого, Веревки и другие коллективы и артисты. В один из очередных приездов этих звезд в Евпаторию я позвонил в гостиницу "Украина", где обычно останавливался Махмуд Эсамбаев, и попросил его о встрече.

- Хорошо, - последовал ответ. - Приходите сегодня в двенадцать часов в театр, я буду репетировать, после чего и поговорим. В назначенное время я уже сидел в партере и неотрывно смотрел на сцену, где под аккомпанемент рояля Эсамбаев разучивал новый танец. Занятие вела худощавая красивая пианистка, которая то и дело прерывала своего "ученика".

- Нет, нет! - громко произносила она. - Не так. Давайте сначала. Через минуту опять звучал её голос: - Неправильно. Начните заново. Повторялось это непрерывно. И Эсамбаев, точно школьник, покорно подчинялся. http://evpatoriya-history.info/

Я неоднократно посматривал на часы и невольно думал, когда же закончится эта пытка. Устав наблюдать одну и ту же сцену, я хотел выйти, но тут пианистка закрыла крышку рояля.

- Ну, все. На сегодня хватит. Эсамбаев остановился и кивком головы поманил меня следовать за ним. Мы вошли в гримерную. Артист тяжело дышал, пот градом катился по его лицу.

- Махмуд Алисултанович, - не сдержался я, - скажите, пожалуйста, неужели надо так мучительно долго репетировать один и тот же номер, отдавать ему столько сил и времени?

- Да, только так, - не раздумывая, ответил он. - Лишь такими усилиями готовится каждый новый танец. Вот прикоснитесь к моей рубахе... Я дотронулся до его спины и мгновенно отдернул руку: рубаха была совершенно мокрой, хоть выкручивай.

- И так каждый день, - продолжал Эсамбаев, увидев моё изумление. - Иначе считай, что ты уже не артист.

- А кто же эта столь строгая и неумолимая учительница?

- Она испанка. Живет в Ленинграде, замечательный педагог. Я специально пригласил её приехать сюда, чтобы разучить танец басков.

- Вы исколесили почти весь мир, ваше искусство знакомо миллионам зрителей. Расскажите, хотя бы коротко, о себе.

- Я родился в 1924 году в Чечне, в Аргунском районе, и с малых лет любил танцевать, выступал на свадьбах, праздниках, всячески совершенствовал свои движения, постепенно осваивал новые танцы. Весной 1944 г. по приказу Сталина весь наш народ депортировали в Среднюю Азию. Я оказался в Киргизии, в городе Фрунзе. Мы жили очень бедно, впроголодь, я был страшно худой. Отец еще дома женился вторым браком на чудесной женщине, звали её Софья Михайловна. Она заменила мне покойную мать. Была крайне внимательной, душевной, заботливой, делала все, чтобы я поправился. Сама иногда не ела, лишний кусочек отдавая мне. Я на всю жизнь сохранил в своем сердце огромную любовь и нежную память об этой пре-

http://evpatoriya-history.info/

красной женщине. Там же, во Фрунзе, со временем я стал артистом Киргизского театра оперы и балета. А потом уже пошли гастроли по стране и за рубежом.

- Вы объездили планету. Что особенного запомнилось вам во время зарубежных гастролей?

- Знаете, было очень много разного, интересного. Но вот, пожалуй, одним из особенно запоминающихся стало выступление в Бразилии. Я приехал в эту страну и попал в один из городов, где имелся старинный храм. Раз в год тут проходил традиционный праздник ритуальных танцев. Ради меня, гостя из далекой, неведомой им северной страны, решили устроить праздник во второй раз. Собралось множество народа. Жрец протянул мне колокольчик, приглашая к исполнению знаменитого здесь и во всем мире танца "Макумба". Забили барабаны. Танцоры взмахнули шкурами диких зверей... И пошло. Начался праздник вечером, а закончился с восходом солнца. И тогда жрец назвал меня лучшим исполнителем этого танца, что вызвало бурю аплодисментов. Они долго продолжались, мне, конечно, было приятно услышать такую оценку, увидеть реакцию зрителей.

- А каковы наиболее яркие впечатления от поездок по нашей стране?

- Признаюсь, очень трудно ответить на этот вопрос. Во многих городах и республиках были удивительные истории. Вот, например, одна из них. Это происходило в 1964 году на Украине. Я выступал в Херсоне перед учащимися профтехучилища. Зал был переполнен. Во время концерта один парнишка внезапно соскочил с места и закричал: "Махмуд! Голос!" - и тут же упал, потеряв сознание. Когда же его привели в чувство, выяснилось, что несколько лет назад он попал в автокатастрофу и из-за сильного потрясения потерял дарречи. И вот сейчас внезапно заговорил. Невропатологи объяснили мне: страх вызвал у парня невроз, а яркое художественное впечатление вернуло голос, исцелило его.

- Вы помните его имя?

http://evpatoriya-history.info/

- Конечно, Анатолий Барыгин. Сейчас он заслуженный артист Украины, живет в городе Нежине. Анатолий руководит народным ансамблем. Я переписываюсь с ним. Он называет меня своим отцом.

- В вашем богатом репертуаре я неоднократно видел прекрасный еврейский танец "А шнайдер". Кто же вас научил исполнять его?

- Моя вторая мама, Софья Михайловна. Она знала много еврейских песен и танцев. Например, научила меня петь "Варнечкес", свою любимую песню. Она же обучила и танцу, о котором вы спрашиваете. Тогда же я прочитал Шолом- Алейхема и сделал танец "А юнгер шнайдер", что значит "юный портной". Он сразу же понравился зрителям. Софья Михайловна была моим первым педагогом и критиком, я очень ей за все благодарен. Долго продолжалась наша беседа, в конце артист пригласил меня на вечерний концерт. И хотя я уже неоднократно бывал на его изумительных по красоте и непревзойденных по художественной технике выступлениях на крымской сцене, с благодарностью принял приглашение... Народный артист Советского Союза, Герой Социалистического Труда Махмуд Эсамбаев прожил счастливую творческую жизнь. Даже в свои пожилые годы (умер в начале 2000-го) был необычайно строен, подвижен, мог в любой момент выдать на сцене удивительные па. Охотно делился он с молодежью секретами своего мастерства, был почетным президентом Международной академии танца. Его имя навечно запечатлено на площади звезд в Москве. Великая балерина Галина Уланова сказала о нем: "Такие люди, как Махмуд Эсамбаев, встречаются раз даже не знаю во сколько лет..."

http://evpatoriya-history.info/

КОЛУМБ ВСЕЛЕННОЙ "Панорама", 11 апреля 2001 г. Сорок лет назад - 12 апреля 1961 года - планету облетела ошеломляющая весть: человек в космосе. Им был гражданин Советского Союза Юрий Гагарин. Сто восемь минут продолжался его полет. Всего один виток вокруг Земли. В тот великий день осуществилась вековая мечта человечества - распахнуть дверь во Вселенную. На долю Гагарина выпала эта историческая миссия. Сын сельского плотника, ставший первоклассным летчиком, он первым оторвался от земного притяжения и устремился ввысь, в неведомые просторы. Он готовился к этому неслыханному подвигу долго, упорно и настойчиво. Выдающийся конструктор ракетно-космических систем Сергей Королев так сказал о нем: "Юрий - олицетворение вечной молодости русского народа... В нем счастливо сочетается природное мужество, аналитический ум, исключительное трудолюбие..." Облетев на корабле "Восток" планету, Гагарин затем ее всю объехал, побывал как желанный гость в десятках стран. Его принимали восторженно, сердечно, благодарили за свершенное и осыпали цветами. Именем Гагарина называли детей, города, селения, улицы, школы, корабли, предприятия и научные учреждения. Его нарекли Колумбом Вселенной. Мне выпало счастье неоднократно беседовать с ним и фотографироваться. ...Это было в 1965 г. в Крыму. В один из жарких августовских дней по курортной Евпатории разнеслась весть о приезде первопроходца Вселенной. В пансионат-пионерлагерь им. Гагарина, где остановился гость, устремились толпы людей: прибыли руководители городских и областных организаций, примчались отдыхающие из соседних здравниц и жители близлежащих деревень, прилетели офицеры Одесского военного округа... Милиция была не в силах сдержать этот поток. http://evpatoriya-history.info/

Просторную территорию пансионата затопило людское море. В дальнем углу здравницы, на огромной площадке, в четком строю застыли шеренги пионеров в ожидании встречи с гостем. Предъявив блюстителям порядка редакционное удостоверение, я со своим другом, фотокорреспондентом местной газеты Виталием Меренбахом (он живет сейчас в Израиле), задержался возле одного из корпусов, в котором остановился Юрий Алексеевич. Мы нетерпеливо ждали его появления. Поглядывали на часы. Волновались. Ровно в полдень он вышел из здания и направился по длинной аллее к детворе. Был он в белоснежном костюме, шел легко, пружинистым шагом, его молодое красивое лицо озаряла улыбка. Когда Гагарин поравнялся с нами, я шагнул к нему, чтобы взять небольшое интервью. Дело в том, что в городе находился (и находится сейчас) Центр дальней космической связи (ЦДКС), совершенно засекреченный. О нем было строжайше запрещено даже упоминать в печати. Чтобы, как нам твердили в те годы, не приведи Господь, не узнали зарубежные, и в первую очередь американские, разведслужбы. А приезд Гагарина мог быть истолкован ими как наличие здесь важного стратегического объекта. Поэтому было крайне необходимо иметь разрешение от космонавта на информацию в печати о его приезде. С этим вопросом я и обратился к нему.

- Юрий Алексеевич, скажите, пожалуйста, а можно ли сообщить в газеты о вашем пребывании в городе?

- Пожалуйста, пишите, - с улыбкой ответил он. Затем я спросил, где в Крыму он отдыхает, как долго пробудет в нашем городе, что намерен повидать? Отвечал он на ходу. Рассказал, что отдыхает в Гурзуфе, в военном санатории. Отсюда снова вернется на Южный берег продолжать отпуск. Сообщил, что прибыл по приглашению пионеров, хочет познакомиться с их жизнью, побывать на линейке. Получив желанное добро, я поблагодарил Гагарина и вместе с фотокорреспондентом поспешил на дальний край аллеи,

http://evpatoriya-history.info/

запруженной народом. Сюда и держал путь космонавт. Восторженными приветствиями, горячими рукоплесканиями, букетами ярких цветов встретили собравшиеся дорогого гостя. Он подошел к ребятам и на секунду остановился. Отдал салют. К нему устремилась красивая, стройная, загоревшая под южным солнцем Таня Гольфанд из Днепропетровска, председатель совета пионерской дружины. Звонким голосом отрапортовала Юрию Алексеевичу, горячо поприветствовала от имени 1200 пионеров и доложила, что он принят в почетные пионеры. Под дружные аплодисменты Таня повязала гостю красный галстук. Затем выступил Гагарин. Рассказал коротко о своем полете, о том, как красива Земля из космоса, как идет освоение звездных трасс, над чем работают сейчас ученые и инженеры. Я был в двух шагах от космонавта и торопливо заносил в блокнот его слова.

- Я знаю, - продолжал он, - что многие из вас мечтают стать космонавтами. Об этом мне и моим товарищам пишут сотни ребят из разных городов страны. Мы с удовольствием читаем эти письма, радуемся за вас. Это очень хорошо, что вы думаете о своём будущем, желаете прийти на смену. Но только одного желания мало. Запомните, чтобы добиться этого, надо много и настойчиво учиться, отлично работать. И еще - космос покоряется лишь смелым и мужественным, здоровым и сильным. Никогда не забывайте этого. А пока, милые мои друзья, желаю каждому из вас всего, всего хорошего! Больших вам успехов в учебе и счастья в жизни! Затаив дыхание, слушала площадь Юрия Алексеевича. Когда же он закончил, разразился шквал аплодисментов. Казалось, им не будет конца. А потом началось нечто удивительное. Один за другим отряды стали преподносить гостю свои подарки. Вышла вперед миловидная, смуглолицая Света Максимова, москвичка. Её глаза горели, она радостно улыбалась. Света протянула Гагарину небольшую картонную коробку с ребячьими поделками.

http://evpatoriya-history.info/

- Это для вас, дорогой Юрий Алексеевич!

- А вот это для вашей семьи, - слегка смущаясь, произнесла другая пионерка, Ира Сахненко, киевлянка. Из строя вышла малышка лет шести с пышным бантом на белокурой головке. Это была Машенька Сергеева из Ленинграда. Твердо шагнула к гостю.

- Очень прошу вот эту куклу передать вашей дочери, - произнесла кроха. Раздался дружный хохот. Юрий Алексеевич смеялся вместе со всеми. Затем подошел к Машеньке, высоко поднял её, опустил, расцеловал... В эти минуты, казалось, Юрий Алексеевич был на седьмом небе. Улыбка не cходила с его лица. Он горячо пожимал руки детворе и сердечно благодарил за чудные подарки. Долго продолжалась волнующая встреча. Было нестерпимо

http://evpatoriya-history.info/

жарко, но никто и не думал уходить. Всех переполняло желание продлить незабываемые минуты, навсегда запомнить образ первопроходца Вселенной и непременно сфотографироваться с ним. Юрий Алексеевич никому не отказывал, то и дело усаживался в кругу детей и снимался с ними. ...Второй раз я увидел Гагарина следующим летом, когда он приехал отдыхать в санаторий "Ударник". Юрий Алексеевич был в превосходном настроении, держался непринужденно. Жаркое августовское солнце, ослепительная синева моря, пышные кусты роз вдоль набережной имени Горького, целительный воздух бодрили его, радовали. Он подолгу беседовал с врачами, медсестрами, отдыхающими, охотно фотографировался, давал автографы. В начале весны 1968 года он снова приехал на крымскую землю. Восьмого марта вместе со своими "звездными братьями" - Поповичем, Леоновым, Быковским - он посетил Центр дальней космической связи. Сотрудники Центра радушно встретили его, приняли как старого друга, ведь он уже неоднократно приезжал к ним. Да и Гагарин был крайне доволен, живо интересовался работой коллектива, во все вникал, делился своими планами. На следующий день он отметил в Евпатории свою тридцать четвертую весну. Руководство города устроило по этому поводу банкет в новом кафе "Юбилейное". В просторном зале собралось немало гостей. Звучали тосты в честь именинника. Павел Попович, Алексей Леонов, Валерий Быковский с большой теплотой говорили о своём друге. Было шумно, оживленно. Юрий Алексеевич заразительно смеялся, шутил, благодарил за оказанную ему честь, за добрые слова и пожелания, за красочный торт, изготовленный лучшим кондитером города Наумом Эпельбаумом. Двухкилограммовый торт напоминал раскрытую книгу, а на "обложке" было начертано: "Дневник космонавта". Сидели долго. Веселились, вспоминали забавные истории, рассказывали анекдоты, пели песни. Вечер был на редкость http://evpatoriya-history.info/

славный. И никто из гостей не мог и предположить, что видит Гагарина в последний раз. В полдень он улетел в Москву, а в конце того же месяца его не стало... ...Прошли десятилетия. Многое изменилось на планете. Но в истории навсегда останется имя Юрия Гагарина, открывшего путь к звездам.

http://evpatoriya-history.info/

ЧАЙКА "Еврейский мир", 22 ноября 2006 г. Ах, если бы эти стены умели говорить!.. Если бы эти небольшие, уютные комнаты, обращенные к морю и озаренные ярким солнцем, обрели дар речи, как много интересного, захватывающего поведали бы они, как взволновали бы и порадовали наши сердца... Если бы... Но предоставим слово живой свидетельнице тех далеких лет. Послушаем Народную артистку Советского Союза, художественного руководителя детского музыкального театра в Москве Наталию Ильиничну Сац. В своих мемуарах "Новеллы моей жизни" она рассказывает: "Весной 1915 года неутомимый Леопольд Антонович Сулержицкий загорелся идеей устроить большую артистическую коммуну на пустыре около маяка в городе Евпатория.

- Солнце и море! Понимаете, море!!! - повторял Сулержицкий маме, забегая к нам на Пресню. Летом двинулись в Евпаторию". В письме к жене Константин Сергеевич Станиславский так описывает жизнь на пустыре у маяка: "Ходят все там (мужчины) в одних штанишках. Женщины босые. Все делают сами, то есть и уборка, и стройка. Сложили из камней стены, сами покрыли бетоном, в окнах - вместо рам - полотно; и там в таких шалашах и живут, премило устроились, уютно. Болеславский с Ефремовой - в одной комнате, Тезаровский с художником Либаковым - в другой, Сулержицкий с семьей, Соловьева и Бирман живут рядом на очень приличной даче". Наталия Ильинична продолжает: "Константин Сергеевич прежде жил в отеле "Дюльбер", потом переехал на "Виллу Роз". А мы, пока негде было устроиться на новостройке, жили на даче Черногорского. Наши материальные дела были в это время весьма неважными, и мама сняла комнату, которую дачевhttp://evpatoriya-history.info/

ладелец переделал из кладовки, но зато мы договорились с ним о праве каждый день заниматься на рояле в его комнате. Это для меня было самым важным. И вот в одно из первых занятий на рояле, когда после заданного в школе я стала играть папин вальс "Мисерере", вдруг тихо открывается дверь, и входит... Евгений Багратионович. Оказывается, Вахтанговы живут на этой же даче. Летом окна настежь, он услышал знакомую музыку, спросил, кто играет, и пришел.

- Мы с тобой старые знакомые, - сказал он, - а я не знал, что ты на рояле играешь, думал, только поешь". Далее автор вспоминает о постановке спектакля "Царевичлягушка", написанного сестрой Ниной. "Публики у нас было немного. Но какая публика... К.С. Станиславский, Л.А. Сулержицкий, С.Г. Бирман, Н. Г. Подгорный, Р.В. Болеславский, В.В. Тезаровский... Евгений Багратионович вместо матроски, в которой всегда ходил в Евпатории, надел черный костюм новый и соломенную шляпу - канотье, "чтобы было, как на настоящей премьере". Константин Сергеевич тоже пришел в пиджаке, в белой рубашке, в галстуке бабочкой. Так воспитывали они у нас, детей, уважение к искусству и веру в свои силы". В это время представители города встретились с Вахтанговым и попросили МХАТовцев дать благотворительный концерт в пользу солдат, сражавшихся на фронте. "Евгений Багратионович горячо взялся за дело, ставил не только сцены, но и танцы, и очень скоро артисты "загорелись", стали охотно репетировать всюду, даже на пляже... Концерт удался на славу. В нем было много живого юмора, смеха, веселых сценок. Публика получила огромное удовлетворение". ...С тех пор прошло чуть более 90 лет. Но время сохранило память о пребывании в Крыму, в западном уголке Евпатории, великих корифеев сцены. Этот район давно называется Чайкой. Он застроен многими санаториями для детей, школами, клубами, кинотеатрами, спортивными площадками, на пятачке возле маяка, облюбованного некогда МХАТовцами, выросли жилые здания, шумят вечнозеленые деревья, раскинулись,

http://evpatoriya-history.info/

радуя глаз, яркие клумбы роз. Одна из старинных здравниц в память о бессмертных москвичах именуется "Чайка". Тут оздоравливаются дети и их родители из многих городов Украины, России, Белоруссии и других стран СНГ. "Чайка" приобрела широкую известность и добрую славу. Много лет её возглавлял Александр Матвеевич Гофельд, прекрасный врач, энергичный и инициативный работник, замечательный человек, известный всему Крыму. Когда после чернобыльской трагедии сюда стали приезжать дети с родителями, пострадавшие от взрыва, Гофельд установил тесную связь с профессорами Крымского мединститута и другими специалистами бывшего Союза, которые помогали в организации наиболее эффективного лечения, ездил в Израиль изучать опыт медиков, и все лучшее стали применять в "Чайке". Будучи корреспондентом газеты, я часто бывал в этом санатории, подолгу беседовал с главным врачом. "Чайка" возводила новые лечебные и спальные корпуса, лаборатории, благоустраивала аллеи, закладывала новые цветники и розарии, расширяла набережную, пополняла новыми судами свою лодочную станцию. Часто при наших встречах возникал разговор о МХАТовцах, о событиях давно минувших лет.

- Мы помним о великих артистах, о пионерах освоения этого некогда глухого, безжизненного уголка Крыма. Мы с гордостью носим имя "Чайка", - рассказывал Александр Матвеевич.

- Неизменно знакомим ребят с историей здравницы, всегда с любовью и благодарностью произносим дорогие всем нам имена великих артистов, которые ходили вот здесь, дышали этим воздухом, купались в теплом и ласковом море. Но это не все. Мы планируем реставрировать здание, в котором некогда проживали москвичи. Хотим придать ему первоначальный вид. Для этого связались с музеем МХАТа, чтобы получить некоторые материалы о пребывании здесь великих корифеев сцены. Ведь они, по сути, были первооткрывателями "Чайки", её Колумбами, и память о них священна для нас.

- Знаете, - продолжал главврач, - к нам ежегодно приезжают

http://evpatoriya-history.info/

из разных уголков страны писатели, поэты, артисты, художественные коллективы, показывает свои спектакли Крымский кукольный театр, частым гостем бывает известный и за рубежом детский театр "Золотой ключик" и другие. И каждый из них живо интересуется историей здравницы. Был с концертом Иосиф Кобзон. Состоялись встречи с Николаем Олялиным и другими гостями. ...Всякий раз, когда проходишь вдоль зеленых аллей "Чайки", озаренных жарким крымским солнцем, кажется, будто здесь незримо присутствуют великие чародеи сцены. Когда готовился этот материал, стало известно, что Александр Гофельд выехал на жительство в Израиль.

http://evpatoriya-history.info/

МЕЧТАТЕЛЬ ИЗ ГЕЛЬ-ГЬЮ "Панорама" Вечерами, когда над древней Феодосией вспыхивает россыпь электрических огней, здесь, возле небольшого одноэтажного дома на углу улиц Галерной и Свердлова, загорается стилизованный под старинную керосиновою лампу фонарь. Его мягкий свет ложится на торец здания, украшенного барельефом бригантины на фоне синего моря. Чудится, что вот-вот ударит расположенный рядом колокол, загремит стоящий здесь массивный якорь, и парусник уплывет в бескрайнюю водную даль. В какую гавань направит он свой путь? Где причалит? В Зурбагане? В Гель-Гью? Или в другом сказочном порту?.. В этом доме жил всемирно известный писатель, автор многих прекрасных произведений Александр Степанович Грин (настоящая фамилия - Гриневский). Он приехал в Таврию в 1923 г., пробыл некоторое время в Севастополе, потом перебрался в Балаклаву, затем в Ялту и, наконец, весной следующего года остановился в небольшом тихом приморском городе Феодосия, где некогда жил и творил великий русский художник Айвазовский. Писатель снял малоприметный дом на улице Галерной, берущей свое начало возле самого моря. Александр Грин страстно влюбился в этот восточный уголок Крымского полуострова. Бездонное голубое небо, жаркое южное солнце, ласковое, приветливое море, яркая зелень лесов, солнечные дни http://evpatoriya-history.info/

пленили писателя. Он называл Феодосию "городом акварельных красок". После всего пережитого он, наконец, обрел долгожданную тихую пристань. Здесь ему свободно дышалось, легко писалось. Его неуемная фантазия, казалось, не ведала предела. Он работал увлеченно, самозабвенно, здесь была создана почти половина его прекрасных творений - четыре романа, многие повести и рассказы, принесшие ему мировую известность. Официальные советские органы долгое время не признавали его творчество. Писателя третировали, объявили автором бульварных романов, космополитом. Грина не издавали, но он стойко переносил незаслуженные нападки, продолжал работать и создал свой неповторимый мир, воспевая дружбу и любовь, честность и верность, красоту и добро. "Грин, - сказал известный писатель Даниил Гранин, - один из немногих, кого следует иметь в походной аптечке против ожирения сердца и усталости. С ним можно ехать в Арктику и на целину и идти на свидание. Он поэтичен, он мужественен". В Феодосии Александр Грин прожил пять лет, затем по состоянию здоровья перебрался в небольшой курортный городок Старый Крым, широко известный своим лечебным микроклиматом. Все эти годы рядом с писателем была его верная жена, друг и помощница Нина Николаевна, женщина несравненной красоты и большой души. Они горячо и нежно любили друг друга. Супруге Грин посвятил свою бессмертную повесть-феерию "Алые паруса": пленительная Ассоль навеяна писателю образом Нины Николаевны. "...Грин круглый год ходил в одном и том же черном драповом пальто. Однажды он пришел в греческую кофейню и продал его, после чего купил корзину белых роз, нанял извозчика и с цветами подъехал к дому. В этот день у его жены был день рождения", - так рассказывал об их любви писатель Марк Кабаков. "Если бы Грин умер, оставив нам только одну свою поэму в прозе "Алые паруса", - писал Константин Паустовский, - то и

http://evpatoriya-history.info/

этого было бы достаточно, чтобы поставить его в ряд писателей, тревожащих человеческое сердце призывом к совершенству". В Старом Крыму Грин продолжал творить. Выдумщик, неиссякаемый фантазер, он был полон новых планов, в голове его рождались удивительные замыслы. К сожалению, он не успел их осуществить. В июле 1932 г. тяжело больной писатель скончался. После его смерти Нина Николаевна взвалила на свои плечи заботы по сохранению памяти о супруге, домика в Феодосии. В начале 70-х на улице Галерной в доме Грина был открыт литературно-мемориальный музей. И тогда же к "волшебнику из ГельГью", как любовно называли Грина его почитатели, устремился нескончаемый человеческий поток. Давайте и мы заглянем сюда. Пройдемся неторопливо по небольшим комнатам, внимательно присмотримся ко всему, что окружало романтика странствий и моря. В глаза бросается большая географическая карта, на которой изображены острова, широкие заливы, бухты, просторные гавани и загадочные порты. Удивительны их названия: Гель-Гью, Зурбаган, Гертон, Лисс... Названия, созданные богатой фантазией писателя. Это неведомая страна, ее нет ни на одной карте. Почитатели романтика любовно нарекли её "Гринландия". Красивая, озаренная ярким солнцем, омываемая морями и океанами, обдуваемая всеми ветрами... Здесь все осталось так, как было при жизни мечтателя. Вот его рабочий кабинет: стол с гнутыми ножками, настольная лампа, кресло, стулья, диван. На стенах картины, изображающие бушующее море, плывущие низко облака, горы, скалы - все, что так любил и живописал Грин. Тут были созданы романы "Бегущая по волнам", "Недотрога", другие произведения. Здесь же часть его морской библиотеки, макеты кораблей, рукописные страницы, первое издание повести-феерии "Алые паруса". Простая, скромная на вид обложка. Внизу - место публикации и дата: Петроград, 1923 г. Рядом - прекрасное миниатюрное крымское издание 1970 года, книги последующих лет... В других ком-

http://evpatoriya-history.info/

натах фотографии Грина, многочисленные иллюстрации к его книгам, созданные разными художниками. Увидите и старинный корабельный фонарь, и керосиновую лампу, и макеты судов... И вы будете не в силах оторвать взгляд от всего, что окружало романтика. А как сложилась судьба его вдовы? После смерти писателя Нина Николаевна осталась в Старом Крыму, работала медицинской сестрой в солнцелечебнице. В первые же месяцы войны фашистские полчища вторглись на полуостров и в самом начале ноября 1941 г. захватили Старый Крым. Вдова писателя не успела эвакуироваться и осталась со старой, больной матерью. Положение оказалось трагическим и безвыходным. По распоряжению немецкого коменданта Нина Николаевна вынуждена была открыть типографию, в которой печатался официальный бюллетень. Нина Николаевна не была его редактором, не опубликовала в нем ни строки, но эта вынужденная работа на оккупантов впоследствии была ей поставлена в вину. После смерти матери в 1944 г. она направилась к друзьям в Одессу, но вместе с другими пассажирами парохода была схвачена немцами и отправлена в Германию. Ее бросили в концлагерь неподалеку от Бреславля и ежедневно гоняли на каторжные работы. Затем переправили в другой лагерь, а спустя несколько месяцев погрузили в эшелон для отправки в Берлин. По пути, во время бомбежки состава, она убежала, притаилась за высокой кучей мусора у железной дороги, а после двинулась пешком в сторону Любека. Первого мая 1945 г. этот район был занят англо-американскими войсками, а через несколько дней закончилась война. Не мешкая, Нина Николаевна разыскала комиссию по регистрации советских граждан и в начале октября того же года вернулась в Старый Крым. Она сразу же явилась в НКВД и обстоятельно рассказала о своей одиссее. Увы, следователей не тронула горестная исповедь. Ее обвинили в антисоветской деятельности, измене Родине и осудили к десяти годам.

http://evpatoriya-history.info/

Так она оказалась в советском ГУЛАГе, где отбыла полный срок. Еще десять лет потратила она на доказательство своей невиновности, добиваясь полной реабилитации. Обращалась в судебные инстанции, в советские и другие органы, писала Генеральному прокурору, настаивая на пересмотре своего дела. В защиту несчастной выступила писательская организация Крыма. Особую активность проявлял поэт-фронтовик Борис Серман, живший позже в Израиле и написавший волнующий рассказ о трагической судьбе вдовы писателя. Нина Николаевна скончалась на 71-м году жизни и похоронена рядом с мужем. ...А страна Гринландия по-прежнему существует и манит людей. Ежегодно в ней бывают сотни тысяч отдыхающих, туристы, школьники. Многие дарят музею свои картины, рисунки, стихи, книги о писателе, иллюстрации к его произведениям. Кто-то из москвичей привез сюда небольшое, изготовленное из гипса, панно гавани Зурбаган, прекрасней которой, по словам писателя, нет и не бывало... Кто-то подарил его портрет, выполненный в дереве... Летчик-космонавт, дважды Герой Советского Союза Л. Попов по поручению своего экипажа преподнес книгу писателя "Блистающий мир": она была с космонавтом в полете. Советско-индийский экипаж подарил свой снимок, сопроводив его надписью: "Мечты и фантазии Грина зовут романтиков в море, в небо, в космос - и это навсегда". Не перечесть этих даров. Не сосчитать паломников Гринландии.

http://evpatoriya-history.info/

ЖУРАВЛИ "Панорама", 26 марта 2003 г. В голубые летние дни 1970-80-х годов на древней земле Тавриды триумфально шагал Всесоюзный фестиваль современной песни и танца. Долгих десять дней Севастополь, Симферополь, Ялта, Алушта, Феодосия и другие города и приморские районы были во власти большого, шумного, радостного праздника. Повсюду - в театрах, на сценических площадках зеленых парков, в клубах санаториев и пансионатов звенели песни, и не смолкала музыка. Свое высокое искусство дарили жителям солнечного полуострова и многочисленным курортникам прославленные артисты России, Украины, Белоруссии, Армении, Казахстана и других республик страны. В солнечной Евпатории, принимавшей в послевоенные годы прославленных артистов Малого театра во главе с Евгением Весником, известного актера театра имени Моссовета Льва Свердлина, в городе, где звучали голоса Михаила Александровича, Леонида Утесова, Нехамы Лифшицайте и других, фестиваль стартовал обычно на красочно убранной Театральной площади, что в двух шагах от моря. В один из вечеров... Под вечер, когда солнце склонялось к горизонту и спадала жара, сооружалась импровизированная сцена. На ней устанавливали рояль. Вокруг воцарялась необычная тишина. Прекращали свой бег автобусы и легковые машины. Останавливались трамваи. Начинался праздник, яркий, звонкий, незабываемый. В один из таких августовских вечеров 1983 года на эту сцену поднялся Народный артист России, лауреат Государственной премии композитор Ян Френкель. Он сел за рояль, и через какую-то минуту мощные громкоговорители разнесли далеко вокруг никому не знакомую чарующую мелодию. Впервые зазву-

http://evpatoriya-history.info/

чала "Песня о Евпатории", написанная на стихи известной московской поэтессы и прозаика Инны Гоф. Ян Френкель пел вдохновенно, с огромным чувством, и многолюдная площадь, и прилегающие к ней улицы и переулки жадно внимали ему. Потом он пел еще и еще, и неоглядный театр под открытым небом долго и горячо аплодировал исполнителю. На следующий день Ян Френкель встречался с отдыхающими в одной из здравниц курорта. Я решил непременно встретиться с ним и пришел в санаторий минут за сорок до начала концерта. Артист сидел у раскрытого окна кабинета завклубом и беседовал со своей супругой, элегантной и симпатичной женщиной. Мы познакомились Красивый, широкоплечий, улыбчивый, с густыми черными усами, он сразу располагал к себе. Казалось, мы давно знакомы, хотя увиделись впервые. Я сердечно поблагодарил его за чудесный концерт на Театральной площади и попросил ответить на ряд вопросов.

- Ян Абрамович, скажите, пожалуйста, с кем из поэтов вы охотней всего сотрудничаете?

- С увлечением работаю с Инной Гоф. Вместе с ней мы создали песню "Русское поле", "Август" и другие. Перед открытием фестиваля в Крыму написали "Песню о Евпатории", прозвучавшую вчера на вашей площади. Между прочим, - светло заулыбался артист, - знаете ли вы, что Инна Гоф, так сказать, ваша землячка? Здесь прошло её детство. Отец будущей поэтессы работал некогда врачом в одном из местных санаториев, и она каждое лето приезжала к нему. Инна навсегда пленилась морем, и вот эта песня - своего рода признание в неизменной любви к приморскому городу. Произведения Инны Гоф, кроме меня, исполняют Иосиф Кобзон, Людмила Зыкина, их пел покойный Юрий Гуляев. "Песня о Евпатории" издана отдельной пластинкой в Болгарии и сейчас пользуется там успехом.

- А помимо Инны Гоф, с кем еще сотрудничаете? http://evpatoriya-history.info/

- С поэтом Константином Ваншенкиным, супругом Инны. Мы написали с ним песни "Солдаты", "Тополя", "Я спешу, извините меня" и другие. Их поют популярные в стране артисты, их нередко можно услышать по радио и в телепередачах.

- Ян Абрамович, вы автор многих замечательных произведений, известных всей стране. Кроме уже названных, вам принадлежат "Калина красная", "Как тебе служится?", "Я спешу на свидание", "Вальс расставания", великолепные песни в кинофильмах. Наконец, вы создали щемящую, задушевную песню "Журавли". Это подлинный музыкальный шедевр, одно из самых трогательных, волнующих произведений об Отечественной войне. Скажите, пожалуйста, как родилась эта песня? Мой собеседник оживился, его глаза заискрились. Минуту он молчал, видимо, припоминая историю "Журавлей".

- Знаете, - он, наконец, заговорил снова, - это стихотворение написал замечательный поэт Расул Гамзатов, автор многих произведений, переложенных на музыку. Когда я прочел "Журавли", то был потрясен. Тогда же и решил, что нужно написать песню. Работал увлеченно, с душевным подъемом. Мне хотелось выразить в ней величие народа в борьбе с фашистскими захватчиками, его мужество, волю и решимость отстоять свою землю. Когда же, наконец, песня была закончена, я предложил её своему другу, непревзойденному исполнителю Марку Бернесу. Первая строка стихотворения Бернесу не понравилась. Может быть, вы знаете, у Расула Гамзатова она начиналась так: "Мне кажется порою, что джигиты..."

- Какие джигиты? - воскликнул Бернес. - Ведь это сужает понятие всенародной войны, её грандиозность и трагизм. Эту строку следует переделать. Поэт согласился с артистом. Переводчик "Журавлей" на русский язык, поэт-песенник Наум Гребнев, отлично справился с новой задачей. Вместо слова "джигиты" появилось "солдаты", а далее уже шли прежние строки - "...с кровавых не пришедшие полей, не в землю нашу полегли когда-то, а превратились в белых журавлей".

http://evpatoriya-history.info/

Эта редакция устроила Марка Бернеса, и он начал работать над песней. Я бы сказал, что он отдал ей все сердце. Песня в его исполнении получилась, она была принята народом и сразу же полетела над страной.

- Ян Абрамович, а вы помните, когда она впервые прозвучала? Композитор не сразу ответил. Призадумался. А затем обратился с этим вопросом к супруге.

- Наталия, может быть, ты помнишь, когда это было?

- Хорошо помню, - произнесла она. - Шестнадцать лет назад. Впервые песня была исполнена в Москве, в клубе Горбунова.

- Неужели уже 16 лет прошло? - удивился композитор, покачивая головой. Шестнадцать лет... Как быстро летит время... Марк Бернес - Пожалуйста, - попросил я артиста, - расскажите хотя бы коротко о Бернесе. Вы хорошо знали его? Дружили с ним?

- Да, конечно. Знал и его супругу, Лилию Михайловну. Марк Бернес был великолепный артист, несравненный певец. Он снимался во многих кинофильмах. Миллионы зрителей помнят его по картинам "Истребители", "Два бойца", "Человек с ружьем" и другим. Его песни "Темная ночь", "Тучи над городом встали", "В далекий край товарищ улетает", "Журавли" - все не перечесть - распевала страна.

- Ян Абрамович, а каким он был в жизни?

- Марк Наумович был красив, обаятелен, улыбчив. Имел, я бы сказал, несколько взрывной характер, но быстро отходил. Был общителен, прост, нисколько не кичился славой, популярностью.

- А это правда, что одно время его травили в печати, запрещали исполнять некоторые песни?

- К сожалению, правда. Было такое во времена Хрущева. В начале 60-х годов в ряде центральных газет внезапно появились резкие статьи против Бернеса. В чем его только не обвиняли! И тогда артиста перестали приглашать на концерты, на киносъемки. Он стал невыездным. Всем было ясно, что за этим http://evpatoriya-history.info/

стоял Никита Хрущев. Ведь известно его отношение к творческой интеллигенции. Конечно же, Марк Наумович мучительно переживал эту травлю, все необоснованные нападки на него. К тому же, в это время он был серьезно болен. Все эти неприятности лишь усугубляли состояние его здоровья. Марк Бернес ушел из жизни в августе 1969 года, ему было всего 58 лет. Вы представляете, как много он мог бы еще сделать. ...Я внимал каждому его слову. Казалось, композитор без конца мог говорить о своем друге. Пора было заканчивать нашу увлекательную беседу, просторный зал клуба санатория уже заполняли курортники, нетерпеливо ждавшие встречи с композитором. ...И вот на сцене Ян Френкель Широко улыбающийся, радушно встреченный собравшимися. Вслед за ним неожиданно вышел представитель морского порта. Он выразил артисту огромную благодарность за чудесные песни, за произведения о море и пригласил поутру совершить морскую прогулку. Ян Френкель был явно растроган, поблагодарил за добрые слова и, улыбаясь, сказал, что охотно принимает приглашение... Начался концерт. А когда зазвучали "Журавли", на глазах у многих были слезы. Долго продолжалась волнующая встреча с композитором, долго отвечал он на многочисленные вопросы. На следующее утро Яна Френкеля и его супругу ожидала на берегу белоснежная яхта. Многокилометровые золотистые пляжи, заполненные отдыхающими, бескрайняя морская синева, плывущие мимо пассажирские суда, крикливые чайки над ними потрясли композитора. Очарованный дивной картиной, он стал тихо напевать свою песню о городе, пообещал написать новые песни о море, о солнечном Крыме, гостеприимной Евпатории. К сожалению, исполнить обещанное не успел...

http://evpatoriya-history.info/

БЕРЕГ СОЛНЕЧНЫЙ, СВЕТ ЖЕМЧУЖНЫЙ "Панорама", 2 мая 2000 г. На географической карте Украины этот город обозначен незначительным кружком. Мало кто знает, что за этим скрывается один из древнейших городов мира, отметивший знаменательную дату - 2500 лет со дня основания. Он широко известен и называется Евпатория. Расположенный в юго-западной части Крыма, на берегу "самого синего в мире" Черного моря, этот город знаменит своей историей, написанной огнем и кровью многих поколений. Некогда здесь обитали скифы, готы, хазары, половцы и другие племена. "Отец истории" Геродот писал, что в VI-V вв. до н.э. на месте современной Евпатории располагалась древнегреческая Керкинитида, которая вела оживленную торговлю со средиземноморскими странами. В XIII веке на Крымский полуостров вторглись татарские орды, а два века спустя эта земля оказалась под пятой султанской Турции. Город именовался Гезлев, по-русски Козлов. В середине XV века Евпатория стала одним из крупнейших центров работорговли, откуда тысячи и тысячи пленников угонялись на галеры в турецкую неволю. Страшное иго продолжалось несколько веков. В 1783 г. Крым вошел в состав России, и указом Екатерины II Гезлев был переименован в Евпаторию, в честь греческого полководца Евпатора Митридата. С того времени началось быстрое экономическое развитие Крыма и Евпатории, прерванное, однако, событиями войны 185356 гг., когда на полуостров вторглись объединенные войска Англии, Франции и Турции. В один из дней на евпаторийском рейде высадился десант, захвативший город. Крымская война причинила ему многочисленные разрушения, принесла немалые страдания населению. Но неизмеримо более страшными в его истории оказались годы немецко-фашистской оккупации. Гитлеровские захватчики http://evpatoriya-history.info/

превратили в развалины десятки первоклассных санаториев, гостиниц, школ, предприятий, жилых зданий, портовых сооружений. Над городом опустилась черная ночь. От рук фашистских палачей погибли многие тысячи мирных жителей, в первую очередь евреев. Уже через неделю после захвата Евпатории - 6 ноября 1941 г. - по приказу немецкой комендатуры все евреи обязаны были пройти регистрацию и носить на спине шестиконечные звезды, а в конце того же месяца все зарегистрированные были расстреляны. Погибли тысячи женщин, стариков, детей - массовые убийства продолжались до самого освобождения города в апреле 1944 г. Ущерб, нанесенный оккупантами, исчислялся многими десятками миллионов рублей. Потребовались годы неимоверных усилий и колоссальные затраты для восстановления города-курорта. Евпатория издавна привлекала к себе массы людей. Щедрое южное солнце, ласковое, ослепительно синее море, золотистые пляжи, протянувшиеся на 25 километров, освежающие морские бризы снискали городу огромную популярность. В доперестроечное время Евпатория славилась как всесоюзная кузница здоровья. Вдоль её многокилометрового побережья бесконечной цепочкой протянулись белокаменные здания здравниц "Орленок", "Золотой берег", "Днепр", "Лучистый", "Прометей" и другие. Всего в городе насчитывалось около 100 санаторно-курортных и оздоровительных учреждений на 38 тысяч мест. При населении в 120 тысяч город ежегодно принимал полтора миллиона отдыхающих. В чем же особое его очарование? Метко определил это уроженец Крыма, известный поэт Илья Сельвинский: "Море. Самое основное, ежеминутное, непреходящее его событие. Море - главная площадь Евпатории". Но не только этим исчерпывается очарование города. К сказанному поэтом непременно следует добавить солнце, обилие тепла. В самом деле, 270 дней в году в безоблачно голубом небе сияет яркое солнце. (Прошлым летом оно было особенно

http://evpatoriya-history.info/

щедрым, "работало" изо всех сил. В отдельные дни июля и августа ртутный столбик поднимался до 35 градусов по Цельсию, а температура воды в море достигала 27 градусов). Евпатория известна и как бальнеологический курорт. Этим она обязана прежде всего своим знаменитым лечебным грязям. Еще в конце прошлого века многие горожане заметили их исключительные целебные свойства. Тогда же местные врачи Гилелович и другие - построили небольшие лечебницы, где больным артритом накладывали лепешки из грязи. Результаты превзошли все ожидания. На курорт устремились тысячи людей из самых отдаленных уголков страны. Спустя десятилетия на базе древнего озера Мойнаки была сооружена специальная клиника. Помимо кислородных, шалфейных, жемчужных, термальных процедур здесь главным образом лечили грязями. Они избавляли от множества недугов, в том числе от бесплодия. В архивах этой, как и других здравниц города, хранятся трогательные письма от женщин, которые благодаря лечению обрели радость материнства. Прав был Маяковский, когда писал, что "все болезни выжмут горячие грязи евпаторячьи". Известен такой факт: вскоре после окончания войны в Евпаторию приехал шах Ирана Мухаммед Реза Пехлеви, направлявшийся с официальным визитом в Москву. Вместе с супругой шахиней Ашрафи и многочисленной свитой Реза Пехлеви проследовал по улицам города, запруженным толпами людей, и двинулся в сторону курорта. Возле грязелечебницы "Мойнаки" кортеж машин остановился, шах вышел из автомобиля и низко поклонился здравнице. И после этого покинул город. Своим появлением в Крыму, как гласит молва, шах выполнил завещание матери-шахини, которая в дореволюционные годы приезжала в "Мойнаки", исцелилась от бесплодия и родила наследника, будущего шаха. Неподалеку от города расположен Сакский курорт, являющийся продолжением евпаторийского. Вот уже который год оттуда лечебная грязь экспортируется за границу, в том числе в

http://evpatoriya-history.info/

Соединенные Штаты, в оздоровительный центр Нью-Йорка. Американские врачи прошли подготовку на базе Сакского курорта и теперь успешно лечат своих пациентов. Древнейший город бывшего Союза известен своими историческими и архитектурными памятниками. Великолепен, например, театр имени Пушкина, построенный в 1910 г. и вмещающий более 800 зрителей. В нем звучали голоса Собинова, Неждановой, Обуховой, Козловского и других корифеев сцены. В 1970-80 гг. здесь проходили всесоюзные фестивали "Крымские зори", в которых принимали участие Людмила Зыкина, Иосиф Кобзон, София Ротару, Анатолий Соловьяненко, Виктор Вуячич... Тут выступали известные театральные коллективы Москвы, Киева, Львова, Днепропетровска, Симферополя. Прекрасна и городская библиотека, также носящая имя великого поэта. Величественен православный собор, увенчанный огромным куполом с позолоченным крестом. Привлекают внимание старинная синагога, татарская мечеть Джума-Джами, воздвигнутая в XVI веке по проекту турецкого архитектора Синана, красивая караимская кинаса, греческая церковь. На одном из проспектов высится величественный монумент Славы в честь жителей Евпатории, погибших в годы гражданской и Отечественной войн. Многочисленные курортники, туристы охотно посещают музей под открытым небом - древнейшее городище, обнаруженное несколько десятилетий назад археологической экспедицией Московского государственного университета. Городище относится к IV-II вв. до н.э. В ходе его раскопок извлечено множество уникальных предметов, представляющих интерес для ученых. В частности, были найдены бронзовая статуэтка амазонки, авторство которой, по мнению специалистов, принадлежит замечательному ваятелю древней Греции - Лисиппу, известковый рельеф Геракла (он демонстрировался на международной археологической выставке в Голландии), терракотовая статуэтка богини плодородия Табеллы и множество других предметов. Евпатория связана прямым железнодорожным сообщением с Москвой, Киевом, Минском и другими городами бывшего http://evpatoriya-history.info/

Союза. Широкие асфальтированные магистрали ведут во все уголки полуострова. Автобусы за два-три часа доставят экскурсантов в легендарный Севастополь, Ялту, Бахчисарай, Феодосию и другие города, связанные с именами Пушкина, Толстого, Чехова, Горького и других великих писателей, деятелей искусства и культуры. Проложены морские трассы в причерноморские города, в частности, в Турцию. Внимание отпускников привлечет не только современная Евпатория, многоэтажные белокаменные здания, прямые, как стрела, улицы, устремленные к морю, широкие проспекты, зелень парков и садов, но и её старая часть - средневековые улочки, извилистые переулки-лабиринты, приземистые домики с крохотными окнами... Эти места некогда охотно посещали Адам Мицкевич, Леся Украинка, Алексей Толстой, Борис Лавренев и другие писатели, поэты, художники, артисты, приезжавшие на отдых и лечение к морю. Да и сегодня с ними с большим интересом знакомятся гости Крыма. Здесь, в извилистых переулках, на глухих пустырях с чахлыми растениями снимались кинофильмы "Хождение по мукам" по роману Алексея Толстого, "Закат" по произведениям Исаака Бабеля, "До свидания, мальчики!" по книге Бориса Балтера и другие киноленты. Множество прекрасных эпитетов присвоено удивительному городу. Инна Гоф, московская писательница и поэтесса, автор популярных песен "Русское поле", "Август", воспела Евпаторию в стихах "Берег солнечный, свет жемчужный". Евпаторию называют также "солнечный край", "благодатный край", "Всеукраинская детская здравница". И это не преувеличение. Богатые природные и климатические факторы, сочетание морского и степного воздуха, лечебные грязи, лиманы, термальные источники - дарят силу, энергию, заряд бодрости. Двадцать пять столетий... На пальцах одной руки можно перечислить города столь почтенного возраста. Но, несмотря на седую старину, на бури и грозы, пронесшиеся над Евпаторией, она осталась навечно молодой. Недаром ей посвящено множе-

http://evpatoriya-history.info/

ство проникновенных поэтических строк. Недаром Владимир Маяковский в своем, ставшем хрестоматийным, стихотворении сказал: Очень жаль мне тех, которые Не бывали в Евпатории...

http://evpatoriya-history.info/

СТРАНА ГОЛУБЫХ ВЕРШИН "Панорама", 25 июля 2006 г. В столице Таврии - Симферополе - вышла книга Игоря Левича и Алексея Тимиргазина "Коктебель и Старый Крым". Книга читается на одном дыхании. Она знакомит с дивной природой солнечного полуострова, таинственными карстовыми пещерами, средневековыми мечетями, затерянными в лесах христианскими храмами; приводит к мертвому городу потухшего вулкана Кара-Даг, застывшего более десяти миллионов лет назад и увенчанного массой конических скал наподобие сахарной головы. Величественная панорама горного массива "Кара-Даг" (с тюркского - "Черная гора"), с его Золотыми воротами, давно стала визитной карточкой Коктебеля. Коктебель... Что означает это название? Наиболее верное его толкование дал известный лингвист, профессор В.И. Филоненко. Слово Коктебель, считал он, состоит из трех тюркских слов: кок/гек - синий, голубой небесный цвет; тебе/тепе - вершина, верхушка, холм, курган, крыша; эль - край, страна, племя, семья. А все вместе - страна голубых вершин, край синих холмов. Коктебель теснейшим образом связан с именем Максимилиана Волошина, замечательного поэта и художника, певца Кара-Дага, певца Страны Киммерии. Шестнадцатилетним юношей после смерти отца он переехал сюда из Киева вместе с матерью Е.О. Кириенко-Волошиной. Затем учился за границей, в частности, в Париже, но вернулся в Крым и на всю жизнь обосновался в Коктебеле, в этом чудо-уголке полуострова. Просторная усадьба матери, дача, флигель и другие строения стали местом паломничества передовой интеллигенции России, её элиты. Дверь отперта. Переступи порог. Мой дом открыт для всех дорог. http://evpatoriya-history.info/

Эту надпись сделал на дверях своего дома поэт. Кто только не побывал в Доме Поэта! - так, с прописной буквы, именуется в литературе его пристанище. У доброго, приветливого, радушного хозяина гостили М. Цветаева и Н. Гумилев, В.Брюсов и В. Вересаев, А. Толстой и М. Пришвин, О. Мандельштам и А. Белый, М. Булгаков и В. Ходасевич, И. Эренбург и К. Паустовский, композитор А. Спендиаров, художник К. Петров-Водкин и многие-многие другие. Недаром в Коктебеле раз в два года проходят международные Волошинские чтения с участием ведущих специалистов Крыма, Украины, России, стран Западной и Восточной Европы, Соединенных Штатов Америки. В 1932 г., перед своей смертью, Волошин завещал двухэтажный каменный дом Дому творчества писателей Советского Союза. Вскоре состоялся и первый заезд. С тех пор здесь побывали тысячи деятелей литературы и искусства. Отдыхали здесь Н. Асеев, Б. Житков, М. Зощенко, Б. Корнилов, М. Шагинян, А. Мариенгоф, Е. Шварц, Ю. Нагибин, - бесконечен этот перечень имён. Гости Коктебеля с чувством трепетного волнения знакомятся с его увлекательной историей, а также с достопримечательностями Феодосии, "города акварельных красок", как образно назвал его Александр Грин. Особенно привлекает всех картинная галерея великого мариниста Ивана Айвазовского, подаренная им своему родному городу. Потрясают его великолепные полотна - он создал свыше шести тысяч больших и малых произведений, многие из которых украшают лучшие музеи мира. Жемчужина феодосийской коллекции - автопортрет художника, написанный им в последние годы жизни. Айвазовский изобразил себя во весь рост: стройный, с горделивой осанкой, в красивой адмиральской форме (за неизменное служение морю он был удостоен царем высшего военно-морского звания - адмирал флота). С таким же захватывающим и неослабевающим интересом гости курорта посещают литературно-мемориальный музей замечательного писателя-фантаста Александра Грина, автора пле-

http://evpatoriya-history.info/

нительной поэтической феерии "Алые паруса" и других прекрасных произведений. В курортный городок Старый Крым, по совету врачей, Грин приехал, будучи больным, в 1929 г. Жил поначалу в приземистой хатенке с земляным полом без электричества. Писал у открытого окна, куда заглядывали ветви раскидистой алычи. Шутил, что напишет столько книг, сколько алычи на этом дереве. Экскурсанты узнают, что в 1932 году, перед смертью, почтальон доставил "Грину 500 рублей - гонорар за вышедшие в Москве "Автобиографические повести", и 25 экземпляров этой книги, которые больной успел раздать лечившим его медикам. Отдыхающие и многочисленные туристы узнают также, что на старокрымской земле, неподалеку от могилы писателя, нашла свой последний приют его супруга Нина Александровна, что тут похоронены Алексей Каплер, известный писатель и кинодраматург, и его жена Юлия Друнина, талантливая поэтесса, фронтовичка, оставившая нам пронзительные стихи о войне. Со старокрымской землей связаны интересные, удивительные, порой даже детективные истории. Одна из них повествует, что здесь провела остаток своих дней знаменитая авантюристка француженка Жанна де ла Мотт, которая скрывалась в России под именем графини де Гаше. Наиболее ярким эпизодом её биографии оказалось дело о похищении ожерелья, предназначенного королеве Марии Антуанетте. Судьба Жанны де ла Мотт послужила сюжетом многих литературных произведений, среди них наиболее известен роман Александра Дюма "Ожерелье королевы". Писали о Жанне также Стефан Цвейг, Фридрих Шиллер и другие знаменитые авторы. После смерти француженки была проведена тщательная опись её вещей, которой живо интересовались высшие чиновники России, не исключая самого императора Николая I и шефа жандармов Бенкендорфа. Особенно занимали их шкатулки графини. Ее похоронили в Старом Крыму. Одно время я часто отдыхал в Феодосии. Однажды, проха-

http://evpatoriya-history.info/

живаясь по широкой, залитой солнцем, людной набережной, я неожиданно встретил своего доброго друга, фронтовика, журналиста, бывшего редактора местной газеты "Победа" Владимира Климова. Очень обрадовались друг другу, разговорились. К тому времени, изгнанный горкомом из редакторского кресла, Владимир успел поработать несколько лет директором Дома творчества в Коктебеле и уже находился на заслуженном отдыхе. Мы часто виделись на его квартире, и я жадно слушал увлекательные рассказы Владимира, связанные с последними годами занятости, - Однажды, - как-то начал свои воспоминания Климов, - меня срочно вызвали в горком. Едва я переступил порог кабинета первого секретаря, как он обрушился на меня с криком: "Куда ты смотришь? Чем, черт возьми, ты занимаешься на работе? Ты директор или нет?" Я опешил, не мог сообразить, в чем дело? "Сейчас ты поймешь", - кипятился секретарь и швырнул мне небольшой листок бумаги. Я стал читать, и у меня глаза на лоб полезли: "Москва, Кремль, Брежневу" - увидел я написанный крупным шрифтом адрес. А ниже шел текст. Говорилось, что советские писатели решительно протестуют против ввода войск Советской Армии в Чехословакию. Внизу стояла подпись: Евгений Евтушенко. "Ну, теперь понял?" - со злостью бросил секретарь. "А при чем здесь я? Евтушенко - известный в мире поэт, и он вовсе не нуждался в моём совете: писать или не писать Брежневу. Кто он, а кто я?" "Ты директор Дома творчества и обязан знать, чем занимаются твои подопечные". После такой тирады секретарь швырнул мне другую бумажку, лежавшую перед ним. Она также была адресована в Москву, но в чехословацкое посольство. В ней выражалось сочувствие братскому народу по поводу оккупации их страны. Подпись была прежней - Евгений Евтушенко. "Так вот, - горячился секретарь, - разберись, что там у тебя происходит, иначе горком сам разберется," - угрожающе закончил он. Оказалось, что обе телеграммы Евтушенко, отправленные из Коктебеля, были придержаны на местном телеграфе, с них

http://evpatoriya-history.info/

были сделаны копии и переданы в горком. Это было в конце августа 1968 года... Часами слушал я воспоминания Владимира. Например, о встречах с Ольгой Берггольц - ее рассказах о работе на радио в блокадном Ленинграде, о том, как была организована работа радиокомитета в тех нечеловеческих условиях, о том, чем питались сотрудники, как готовили свои материалы, сколько хлеба получали горожане: "сто двадцать пять блокадных грамм с огнем и кровью пополам"; о первом муже Берггольц - Борисе Корнилове, талантливом поэте, погибшем в сталинской мясорубке в 1937 г., и о втором её муже, убитом на фронте. Запомнились мне эпизоды из разговоров моего друга с Юлианом Семеновым, Сергеем Михалковым, Евгением Долматовским и многими другими известными людьми. ...Коктебель. Тут каждый клочок земли, каждый камень полон романтики. Тут хорошо отдыхается, работается, тут, под голубым крымским небом, хорошо пишется. Не зря с любовью этот дивный край воспет Волошиным, Цветаевой, Мандельштамом, Гумилевым... Вот почему, кто хоть раз здесь побывал, непременно захочет вновь и вновь вернуться сюда, в Страну Голубых Вершин.

http://evpatoriya-history.info/

...И ИМЯ БРОНЗОЙ ПРОЗВЕНИТ "Панорама", 5 сентября 2000 г. Можно безошибочно утверждать, что вряд ли найдется в России любящий литературу человек, который бы не восхищался стихами Сергея Есенина, не читал и не перечитывал их, не знал на память многие его прекрасные, берущие за душу, песенные строки. Даже в годы сталинских репрессий, когда Есенина объявили "кулацким поэтом", певцом богемы, и творчество его было под запретом, почитателей его было не запугать. Стихи тайком переписывали, заучивали, передавали друг другу. Чародей слова, один из величайших лириков мира, Есенин оказал огромное влияние на развитие русской поэзии, овладел сердцами миллионов людей. Его произведения выходят колоссальными тиражами и не залеживаются в магазинах. Я - один из тех, кто с юных лет пленился его стихами. Вообще в моей семье был культ Есенина. Старшие братья и сестры бредили им. Я всю жизнь собирал его книги, воспоминания о нем, газетные и журнальные статьи, рецензии. Со временем накопилась неплохая библиотека. Мой близкий приятель, поэтпереводчик, сотрудник московского издательства "Советский писатель" Юрий Саенко, узнав, что я "болен" Есениным, прислал мне однажды небольшую посылку, в которой была книга известного исследователя творчества поэта С.Кошечкина "Раздумья о Есенине" (с предисловием Константина Симонова), увидевшая свет в 1977 году в Тбилиси, другие книги, а также уникальный миниатюрный - высотой чуть более 10 сантиметров - горельеф Есенина, изготовленный первоклассными мастерами Рязанщины. Поэт изображен на фоне раскрытой белоснежной книги, его удивительно красивое лицо увито лаврами. Так формировалась коллекция материалов о поэте. Увидев как-то в журнале "Новый мир" заметку о том, что в издательстве "Московский рабочий" вышла книга писателя http://evpatoriya-history.info/

Ильи Шнейдера "Встречи с Есениным. Воспоминания", я обратился к автору с письмом, просил выслать мне её. Миновали недели, месяцы, но ответа не было. Не нашел я книгу и в магазинах. Но спустя полгода мне повезло: на одной из полок книжного магазина увидел "Воспоминания" Ильи Шнейдера. На радостях забрал все имеющиеся экземпляры - 10 штук: парочку для себя, остальные для друзей. Месяцев через восемь нежданно-негаданно прибыло письмо от Шнейдера. Извинившись в начале за задержку с ответом, он далее писал "...В издательстве "Советская Россия" готовится другая моя книга - "Записки старого москвича," а в АПН - для заграницы "Айседора Дункан". Много выступаю с воспоминаниями о Есенине и Дункан... Сейчас готовится второе издание моей книги о Есенине. Еще сто тысяч. Постараюсь вам выслать, когда книга выйдет... Москва, 20 августа 1966 г". А через несколько лет мы увиделись с ним в Крыму. В один из летних дней в зале евпаторийской организации общества "Знание" состоялась встреча с писателем. Я пришел задолго до её начала и последовал в кабинет ответственного секретаря общества, где за большим столом сидел москвич и что-то читал. Я присел рядом и после знакомства протянул его давнишнее письмо ко мне.

- Илья Ильич, - шутя спросил я, - знаком ли вам этот почерк?

http://evpatoriya-history.info/

Он развернул письмо и, широко улыбаясь, произнес: - Знаком, знаком... Зал был переполнен, сотни людей собрались послушать писателя. Всем хотелось увидеть человека, близко знавшего Есенина, ежедневно встречавшегося с ним, свидетеля его радостей и переживаний. Свои воспоминания Шнейдер начал с рассказа об Айседоре Дункан, всемирно известной американской танцовщице, приехавшей в 1921 г. в Москву со своей приемной дочерью Ирмой. Молодой тогда писатель Илья Шнейдер познакомился с ними, а впоследствии женился на Ирме. Шнейдер стал организатором школы-студии художественнофизического воспитания детей, преобразованной вскоре в балетный театр Дункан. В качестве администратора, руководителя, продюсера и директора театра он устраивал выступления танцовщицы в Москве, сопровождал её в поездках по стране, знакомил с деятелями искусства и литературы. Вечера прославленной американки проходили триумфально, собирали цвет столичной интеллигенции. На одном из таких вечеров, проходившем в студии известного в ту пору театрального художника Якулова, появился Сергей Есенин. Как зачарованный, глядел он на Дункан. Потом приходил еще и еще. Поэт был пленен искусством артистки. Однажды, не сдержав своих эмоций, вскочил с места, поднялся на сцену и мелком начертал на огромном зеркале два слова: "Люблю Дункан". И поставил три восклицательных знака. Артистка была крайне удивлена столь необычным проявлением восторга. Их познакомили, между ними словно вспыхнула искра. Илья Шнейдер был свидетелем их пламенной любви, бурного романа. А в начале мая 1922 г. он сопровождал 27-летнего поэта и 43-летнюю артистку в один из районных московских ЗАГСов и присутствовал при регистрации их брака. Вскоре вместе с маленькими питомцами студии-театра сопровождал молодоженов в зарубежную поездку. Есенин и Дункан вылетели самолетом в Кенигсберг, оттуда

http://evpatoriya-history.info/

направились в другие города Германии, потом побывали во Франции, Бельгии, Италии, а в октябре того же года на огромном пароходе "Париж" отплыли в Америку. Но в США весьма негостеприимно их встретили. В нью-йоркском порту даже не разрешили сойти на берег, заставили ночевать в каюте. Утром гостям предложили проследовать в иммиграционную службу, где им учинили допрос. От поэта потребовали расписку, что он поведет себя достойно, а Дункан принудили дать слово, что она не будет вести революционной пропаганды. Все это крайне возмутило супругов. Сергея Есенина обижало и другое: американская печать, восторженно описывая выступления Дункан, о нем, известном русском поэте, упоминает лишь вскользь, причем, только как о муже танцовщицы. Около полутора лет Есенин не был дома, и все это время тосковал по Родине. Наконец, в первых числах августа 1923 года он вернулся в Москву. Илья Шнейдер вместе с другими друзьями встречал поэта. Есенин был несказанно рад, готов был целовать родную землю. Илья Ильич припоминал, что поэт начал разъезжать по стране, жадно присматривался ко всему, знакомился с переменами в жизни России. В начале августа следующего года направился на Кавказ, побывал в Тбилиси, Батуми, Баку, выступал с чтением стихов, писал новые, приобретал друзей. Есенин мечтал побывать в Персии, где некогда жили и творили великие лирики Фирдоуси, Омар Хайям и другие, которых поэт боготворил. В Баку, продолжал Шнейдер, гость из Москвы познакомился с руководителями Азербайджана, в частности, с Кировым, бывшим тогда секретарем ЦК Компартии этой республики. Узнав о намерении поэта направиться в Персию, Киров предложил местным писателям сделать все возможное, чтобы удержать гостя в Баку. Сергей Миронович хорошо помнил, что чуть более ста лет назад в той стране погиб другой великий русский литератор - Грибоедов. По совету руководства республики Есенину создали в Баку

http://evpatoriya-history.info/

некую иллюзию Персии. Его поместили в старинном ханском дворце. И Есенин погрузился в чтение персидских классиков. Он много работал, вдохновенно писал. В Баку создал бессмертный цикл стихов - "Персидские мотивы", в которых с особой силой выразил свою любовь к отчей земле: Шаганэ ты моя, Шаганэ! Потому что я с севера, что ли, Я готов рассказать тебе поле, Про волнистую рожь при луне, Шаганэ ты моя, Шаганэ! .......................................... Как бы ни был красив Шираз, Он не лучше рязанских раздолий. Кавказский период был наиболее плодотворным в жизни Есенина. За пять месяцев он создал 33 произведения, в том числе "Анну Снегину", "Русь Советскую", "Русь уходящую", "Письмо к женщине" и другие. Эти творения резко отличались от всего ранее написанного, они выдвинули Есенина в разряд первых поэтов страны. С огромной любовью вспоминал Шнейдер своего приятеля и друга. Говорил о его нежности, мягкости, доброте, горячей привязанности к матери, которой посвятил немало пронзительных стихов, о любви к младшим сестрам, Екатерине и Александре, также воспетых им в стихах. ...По окончании рассказа начался показ слайдов о жизни поэта с комментариями Ильи Ильича. Вот село Константиново Рязанской области, где родился Сергей Александрович... Вот дом, где он увидел свет... Вот поэт с матерью за чтением ей своих стихов... Литературно-мемориальный комплекс в Константиново... Есенин с сестрой Катей... Вместе со своим другом, поэтом Николаем Клюевым... Сергей Есенин, Айседора Дункан и Ирма в Нью-Йорке в 1922 г... Есенин на пляже в Неаполе… С писателем Леонидом Леоновым в Москве в 1924 г...

http://evpatoriya-history.info/

Похороны поэта. После демонстрации слайдов на писателя обрушился шквал вопросов: "Кому посвящено стихотворение "Письмо к женщине?", "Почему в Москве нет памятника поэту?", "Как относились друг к другу Есенин и Маяковский?", "Как погиб поэт?" Илья Ильич отвечал, но не на все вопросы. О чем же он умолчал? ...После разрыва с поэтом Дункан вместе с приемной дочерью в 1923 г. покинула Россию, которую любила, и уехала в Париж. Здесь она основала свою студию и отдалась любимому делу - воспитанию юных дарований. В середине сентября 1927 г. Айседора Дункан трагически погибла, пережив Есенина всего лишь на два неполных года. Ирма осталась во Франции, переписывалась с супругом, проживавшим в Москве. Через несколько лет написала книгу воспоминаний о своей матери, подробно поведала о её жизни, взаимоотношениях с поэтом. Книга вышла за границей на английском языке и имела огромный успех. Ирма не забывала о Шнейдере. Получив гонорар за книгу, часть денег перевела ему. Этого было достаточно, чтобы в 1937 г. обвинить его в шпионаже и осудить на семь лет. В заключении, вспоминая и переживая всю свою жизнь, он задумал книгу о Есенине и Дункан. Там же родился и замысел написать "Записки старого москвича". После смерти тирана Илья Ильич был реабилитирован. А книги, написанные им и изданные огромными тиражами в Советском Союзе и за рубежом, обрели миллионы благодарных читателей. О страшных страницах в жизни Ильи Шнейдера подробно рассказывал мне в конце 60-х годов знакомый крымчанин Иван Синеокий, обладатель уникальнейшей "есенианы". Будучи на отдыхе в Ялте, Шнейдер познакомился с ним, с его богатой коллекцией. Собранные азартным коллекционером книги поэта, изданные при его жизни и после смерти на многих языках, пожелтевшие от времени газетные статьи о Есенине, его фотоснимки, редчайшие открытки, всевозможные значки и многое другое

http://evpatoriya-history.info/

привлекли внимание Шнейдера, и он часами беседовал с Иваном Андреевичем. (Я тоже с огромным восхищением знакомился с коллекцией, будучи в гостях у Синеокого). ...Однако мы отвлеклись. Вернемся в лекционный зал и дослушаем гостя. Он рассказывал о любви Есенина к Пушкину. В последние годы жизни он и внешне стремился походить на своего кумира: носил цилиндр, крылатку, ходил с тростью. В стихотворении "Пушкину" мечтал о том, чтобы и его, есенинское пенье "сумело бронзой прозвенеть". (Сбылись эти мечты: в 1995 г., к столетию со дня рождения поэта, ему был воздвигнут памятник в Москве - М.Г.) ...В многолюдном зале было тихо. Москвич читал стихи Есенина.

http://evpatoriya-history.info/

ДВЕ ВСТРЕЧИ "Панорама", 13 августа 2002 г. Крым, 1957 год. Август. Пик курортного сезона. Все здравницы солнечного полуострова переполнены. Ялта, Алушта, Феодосия и другие города приморского района не в силах принять у себя армии "дикарей", приехавших без путевок. Население выросло в два с лишним раза. В эту пору сюда приезжает со своим джазом Леонид Утесов. Но о его прибытии - молчок. Нигде ни афиши. Не обмолвилась ни словом областная печать, воздержалось от информации крымское радио. Свои гастроли Леонид Утесов начинал в курортной Евпатории, в старинном великолепном театре им. Пушкина, где некогда звучали голоса Собинова, Неждановой, Обуховой, Козловского и других корифеев сцены, где вскоре после окончания войны выступал коллектив Малого театра с участием Евгения Весника и других выдающихся артистов. Но и в этом городе ничего не сообщалось о приезде Леонида Утесова и его прославленного джаза. Я узнал о предстоящих гастролях совершенно случайно от главного администратора театра Александра Минакера. Александр был частым гостем редакции городской газеты, в которой я тогда работал, дружил со многими газетчиками, публиковал временами небольшие заметки, рассказывал о предстоящих выступлениях того или иного театрального коллектива, просто http://evpatoriya-history.info/

приходил поболтать или поделиться свежим анекдотом. И вдруг совершенно неожиданно узнаем от него потрясающую новость: приехал Леонид Утесов, и завтра состоится его первый концерт.

- Саша, неужели это правда, или ты нас разыгрываешь? удивились мы. - Почему же в таком случае об этом не знают в городе? Почему ты не извещаешь через газету, через местное радио? Почему такая тайна?

- А что вы хотите? - ответил вопросом на вопрос Минакер. Чтобы у билетных касс возникло вавилонское столпотворение? Чтобы к нам со всего Крыма устремились тысячи людей, желающих послушать Утесова? Чтобы они разнесли театр? По указанию горкома партии решено билеты распространить по предприятиям, здравницам, учреждениям, и лишь малую часть оставить в распоряжении администрации. Свое объяснение Минакер заключил так: - Леонид Утесов не нуждается в рекламе. Я попросил Александра помочь мне организовать встречу с артистом, ведь вряд ли когда-нибудь еще предоставится шанс взять у него интервью, поговорить с глазу на глаз. Минакер пообещал выполнить мою просьбу и вскоре сообщил, что Леонид Осипович согласен принять меня для беседы.

- Вот что, приходи завтра в 10 утра в театр, когда Утесов будет репетировать... Стоит ли говорить, что точно в назначенное время я был на месте! В партере никого из посторонних не было. Леонид Осипович сидел в первом ряду и дирижировал оркестром. Встретил меня приветливо, пожал руку и предложил сесть. Я устроился во втором ряду, за спиной маэстро, чтобы лучше его слышать и не мешать работать.

- Мы только на днях возвратились из отпуска, - начал беседу он, - и это наша первая репетиция перед сегодняшним концертом. Мы ждем встречи с горожанами и отдыхающими. Знаем, что сейчас у вас необычайно оживленно, что приехало множество гостей со всех концов страны. Нам будет приятно высту-

http://evpatoriya-history.info/

пать перед ними. Ведь это как бы увидеться в целом с Советским Союзом.

- Леонид Осипович, скажите, пожалуйста, сколько вы дадите концертов в нашем городе?

- Только два.

- А затем?

- После Евпатории направимся в Ялту. Там также будем выступать два вечера. После чего поедем в Севастополь встретиться с моряками... Несмотря на только что закончившийся отпуск, Утесов выглядел, как мне показалось, несколько усталым. Одутловатое лицо, мешки под глазами... Однако держался бодро, энергично вел репетицию, был беспощадно требователен к артистам.

- Забудьте об отпускной лени, - строго прерывал он то одного, то другого. - Вы уже на работе, запомните это. Через несколько минут, снова уловив какую-то неточность, резко обрывал джазиста: - Я повторяю, отпуск закончился! - повышал он голос. - Начните с начала. Ни одна мало-мальски неверная нота, ни один неправильный, по его мнению, звук не ускользали от внимания взыскательного маэстро. Руководя репетицией, он охотно отвечал на вопросы. В такие мгновения лицо его менялось, он улыбался.

- Леонид Осипович, сегодня у вас первый концерт после летнего отдыха. Скажите, пожалуйста, лично вы много теперь поете?

- Нет, не много. Ведь мне уже шестьдесят два года... В этих словах я уловил грусть. Да, он, многолетний кумир миллионов слушателей, великий артист, волновавший сердца своим неповторимым голосом, вынужден был теперь ограничивать себя, наступать, как сказал поэт, на горло собственной песне.

- Да, шестьдесят два года, - тихо повторил он. С первых минут встречи я обратил внимание, что на сцене

http://evpatoriya-history.info/

нет его дочери Эдит, которая неизменно на протяжении многих лет выступала с отцом, гастролировала с ним по всей стране и всегда тепло принималась публикой. Она была красивой, артистичной, отлично вписывалась в коллектив, и вот почемуто её не было на репетиции. Мне очень хотелось спросить Леонида Осиповича о дочери, но я счел это бестактным и с трудом сдержал себя. Мало ли что могло случиться - может, больна, возможно, другая причина... И лишь спустя многие годы узнал, в чем тут дело. Оказалось, Утесову порекомендовали "сверху" отстранить Эдит от работы в джазе. Видите ли, комуто она не понравилась... После завершения репетиции мы остались на несколько минут вдвоем. Утесов рассказал о проведенном отпуске, вспомнил свою родную Одессу, коротко поведал о ближайших творческих планах оркестра. Держался просто, раскованно, без всякой позы и рисовки. Было крайне приятно его слушать.

- Леонид Осипович, после гастролей в Крыму куда пролягут ваши пути-дороги?

- Вернемся в Москву, поработаем там, а потом снова начнем поездки по стране. У нас расписаны выступления на месяцы вперед. Направимся сначала в Сибирь, затем на Дальний Восток.

- Счастливого пути, Леонид Осипович! И спасибо за беседу.

- Вы будете сегодня на концерте? - спросил он в конце интервью.

- Непременно, - радостно ответил я. Театр был переполнен. Зрители сидели и на приставных стульях, стояли вдоль стен. Шквалом аплодисментов, букетами ярких крымских цветов встретил зал появление Утесова. Он вышел в легком белоснежном костюме, жизнерадостный, улыбающийся, и с первых же минут покорил публику. "Раскинулось море широко", "Ты одессит, Мишка!", "Спасибо, сердце" - одна за другой звучали песни, берущие за душу. В эти незабываемые минуты никто не мог сказать, что на сцене уже далеко не молодой человек. Его голос был таким же

http://evpatoriya-history.info/

завораживающим, трогательным, подкупающим, как всегда, как и много лет назад. Зал слушал, затаив дыхание. По окончании концерта снова разразилась буря аплодисментов. Леонид Осипович неоднократно выходил из-за кулис, горячо благодарил за восторженный прием и светло улыбался. Никто не торопился уходить. Несмотря на духоту, все оставались на своих местах и стоя требовали выхода на сцену своего кумира. Так продолжалось долго. Казалось, этому не будет конца. На следующий день рано утром я с другом, фотокорреспондентом Виталием Меренбахом (он живет сейчас в Израиле), занял позицию напротив гостиницы "Крым", в которой остановился Утесов. Мы интуитивно чувствовали, что Леонид Осипович непременно выйдет на набережную подышать утренней прохладой - ведь он, как одессит, страстно любил море и всю жизнь вдохновенно пел о нем. Мы не обманулись: вскоре из дверей "Крыма" вышел Утесов. Многие узнавали его, смотрели ему вслед, пока он переходил дорогу к набережной. Виталий Меренбах, не теряя ни секунды, непрерывно щелкал фотоаппаратом. Заметив это, Леонид Осипович направился к нам.

- Кто вам разрешил фотографировать меня? - возмущенно спросил он. - Немедленно прекратите съемку! Мы были буквально ошарашены, никак не ожидая такой встречи. Продолжая выговаривать нам, Утесов властно потребовал: - Сейчас же засветите пленку!

- Леонид Осипович, - взмолился я, - разрешите нам оставить её на память! Мне казалось, что ради, так сказать, "старого" знакомого ведь только вчера мы так хорошо разговаривали, мило расстались, - Утесов удовлетворит мою просьбу, но тщетно. Он оставался неумолим.

- Уничтожьте пленку! Слишком многие без моего согласия делают снимки и затем спекулируют ими. Это возмутительно!

- Поверьте, - пытался доказать я, - мы вовсе не думаем спекулировать. Мы хотим сохранить снимки лишь для себя.

http://evpatoriya-history.info/

- Немедленно засветите пленку! Нам не оставалось ничего другого, как подчиниться. Постояв еще несколько секунд и убедившись, что его требование исполнено, Утесов неторопливо зашагал к морю. Признаться, крайне жалко было расставаться с пленкой, потерять столько драгоценных кадров. Но что было делать... Так неожиданно для меня закончилась вторая встреча с Утесовым. Вечером состоялся заключительный концерт артиста. Снова, как и накануне, театр был забит до отказа. И снова звучал чарующий голос маэстро, и зал опять потрясали аплодисменты. Это был единственный на моей памяти приезд Утесова в Крым... Он ушел из жизни в марте 1982 года в возрасте 87 лет, на три месяца пережив свою любимую дочь Эдит.

http://evpatoriya-history.info/

Глава третья:

ПАМЯТЬ СЕРДЦА

http://evpatoriya-history.info/

ВЕСНИК Давным-давно, в годы первой пятилетки, в Кривом Роге началось строительство металлургического комбината. В глухой безжизненной степи, на северной окраине города закладывали доменные печи, другие промышленные объекты, возводились жилые дома, школы, больницы, культурно-бытовые учреждения, прокладывались улицы, разбивались сады и парки. Для доставки многих тысяч людей на стройку в самом городе, на одной из центральных его магистралей, развернулась прокладка трамвайной линии. Она протянулась по всей улице Ленина, свернула в район Черногорки, устремилась далеко в степь и подошла к крупному железнодорожному узлу Долгинцево, что в семи километрах от города. Начальником строительства был назначен москвич Яков Ильич Весник. В те годы я учился в единственной в городе русской школесемилетке, расположенной на тихой, малолюдной улице имени Глинки. В один из теплых осенних дней в школе появился маленький красивый хлопчик. Его звали Женя. Учился прилежно, любил, как и его сверстники, пошалить, попроказничать. Мы, старшеклассники, тоже знали этого шустрого паренька. Не знали только, что, спустя десятилетия, приобретет он всенародную известность, любовь и славу, станет народным артистом Советского Союза. Да он и сам, безусловно, не ведал, что станет знаменитостью. Закончив в 1932 году семилетку, я сразу же поступил в только что открытое ФЗУ (фабрично заводское училище), призванное растить кадры для будущего металлургического завода токарей, фрезеровщиков, слесарей. Занятия велись в старых, подслеповатых помещениях барачного типа, продолжались шесть часов в день. Два из них отводились для теоретических уроков, остальные - для практического обучения. Зима. Занимались, не снимая верхней одежды. Поскольку мы причислялись к рабочему классу, то, помимо крошечной стипендии, получали хлебную карточку высшей катеhttp://evpatoriya-history.info/

гории - по два фунта (800 граммов) в день, что в то страшное голодное время было огромным счастьем. (Для сравнения: служащим выдавали по 400 граммов, детям и иждивенцам - по 200). Я был в группе подготовки токарей. В холодном, неуютном цехе находились допотопные станки, приводимые в движение малосильным паровым движком, который, пыхтя, кряхтя, напрягаясь изо всех сил, едва крутил трансмиссию. Наш мастер, студент последнего курса горного института, всегда улыбчивый, старательно обучал нас всем премудростям токарного искусства. Часто вместо практических занятий нас направляли на стройку комбината, точнее, на сооружение жилья, - относить в сторону землю, или подавать каменщикам кирпичи для кладки стен. Как сейчас помню, в хмурый осенний день к нам в сопровождении небольшой свиты подошел невысокий, ладно сбитый человек. В руках была массивная трость с серебристым набалдашником. Был он в темном плаще, под которым виднелся пиджак. На лацканах поблескивали два ромба. Я крайне удивился, увидев эти знаки высокого воинского звания. В те годы два ромба носили только крупные военачальники. Короче, перед нами был сам Яков Весник. Много позже, уже работая в газете, я узнал, что он участвовал в гражданской войне, был то ли командиром, то ли комиссаром какого-то соединения и, видимо, по старой памяти продолжал носить эти воинские знаки. Узнал также, что он был другом Серго Орджоникидзе еще со времен гражданской войны. Весник остановился возле нас, о чем-то расспрашивал, чтото говорил, затем перешел ко второй, третьей группе ребят и тоже задержался возле них. Через несколько дней мы увидели его снова. Чувствовалось, что он глубоко интересуется делами на строительной площадке, вникает во все детали работ, является подлинным хозяином производства, для которого не существует мелочей. Таким он представлялся мне в то время. Проучившись в ремесленном училище более года, я покинул его и ушел работать токарем на небольшой полукустарный за-

http://evpatoriya-history.info/

вод "Металлист", а спустя несколько месяцев меня, юношу, влюбленного в поэзию, баловавшегося стихами, пригласили на работу в редакцию городской газеты "Червоний гiрник" ("Красный горняк"). В ней был занят большой и довольно сильный творческий коллектив, отсюда вышли некоторые украинские писатели. Тут, например, начинал свой путь в литературу Леонид Юхвид, драматург, автор широко известной оперетты "Свадьба в Малиновке". Но это к слову. Для "Червоного гiрника" были приоритетными две темы: работа многочисленной армии шахтеров Кривбасса (он давал 60 процентов высококачественной железной руды) и ход строительства металлургического комбината. Здесь постоянно находился корпункт газеты, обеспечивающий ее оперативной информацией. Но это далеко не все. Каждое утро на стройку "с лейкой и блокнотом" направлялись литсотрудники промышленного и других отделов. Они засыпали редакцию статьями, очерками, рассказами и фотоснимками. Газета, выходившая ежедневно большим форматом, отводила им целые полосы. Часто старшие товарищи по перу брали и меня с собой. Вместе с ними я готовил некоторые материалы для печати. Радостно было мне видеть лица строителей, их созидательный труд, рождение промышленных объектов, поднимавшийся ввысь молодой город металлургов. Все виденное так и просилось на бумагу. Жизнь била ключом. Поступала новая, более современная техника, в ряды строителей вливались новые отряды рабочих. В те напряженные дни тут можно было видеть много корреспондентов газет, журналов, радио из Москвы, Ленинграда, Киева, Минска и других городов, торопившихся рассказать своим читателям и радиослушателям о стройке, о преображении глухой степи. Летом 1935 года здесь появился известный журналист и писатель Михаил Кольцов. Он пробыл здесь несколько дней и затем опубликовал в центральной печати серию замечательных очерков. Приезжали неоднократно первый нарком тяжелой промышленности страны Серго Орджоникидзе и дру-

http://evpatoriya-history.info/

гие видные государственные деятели. Вся страна пристально следила за ходом работ. Мы, газетчики, гордились тем, что в сооружении индустриального гиганта есть, пусть и небольшая, крохотная, доля нашего труда. В те горячие часы созидания, в той "буче боевой, кипучей", говоря словами Маяковского, каждый горожанин стремился внести и свою лепту, найти какое-то место в рабочем строю. Например, жены командного состава и инженерно-технических работников комбината занимались обустройством быта общежитий, проверяли работу столовых, следили за качеством приготовления пищи, проводили рейды на предприятиях торговли, участвовали в озеленении улиц, организовывали различные кружки - кройки и шитья, художественной самодеятельности и другие, проводили в кругу молодых строителей лекции, беседы, концерты... Словом, жили жизнью стройки, не сидели, сложа руки. Инициатором этих и других начинаний выступала весьма энергичная, деятельная супруга Весника - Евгения Эммануиловна. Патриотические дела криворожан нашли широкий отклик и поддержку по всей стране, вылились в массовое движение советских женщин. Центральная печать и радио уделяли ему огромное внимание. А весной 1936 года в Москве открылось всесоюзное совещание женского актива, в нем приняли участие сотни делегаток. Хорошо помню, на первых страницах центральных газет был помещен большой фотоснимок членов президиума этого форума. Между Сталиным и Орджоникидзе сидела Евгения Весник, тут же были Молотов, Калинин, Ворошилов. Выступавший с речью "отец народов" говорил о важности патриотического начинания женщин, выразил уверенность, что это движение будет расти и шириться. В конце выступления, прерываемого бурными аплодисментами, Сталин заявил, что решено отметить государственными наградами наиболее отличившихся активисток. Среди удостоенных ордена Трудового Красного Знамени была и Евгения Эммануиловна. Ее речь на совещании также печаталась всеми газетами.

http://evpatoriya-history.info/

Она вернулась в свой город триумфатором, ее встречали букетами цветов. На следующий день после ее возвращения из Москвы я по заданию редакции поехал к ней домой взять интервью. Она встретила меня приветливо, пригласила в квартиру и охотно ответила на все вопросы. Интервью было напечатано в газете. Через какое-то время я снова виделся с ней. Это было на городской площади, где состоялся многолюдный митинг, посвященный так называемому "звездному пробегу". Представительницы слабого пола важно восседали на лошадях, чтобы отсюда направиться на рудники, в близлежащие районы, колхозы и совхозы. Цель пробега... донести массам какое-то очередное постановление правительства. Одна из показух, которых было немало в советское время. В 1937 году я уехал на учебу в Ленинград, но не оторвался от жизни Криворожья. Редакция регулярно присылала мне в институт газету, и я находился в курсе всех событий, происходивших в родном городе. Однажды мне бросился в глаза высокий полуподвал на первой полосе. Он был опубликован под крупным, броско набранным заголовком: "О ВЕСНИКЕ". Стал читать, и меня буквально бросило в дрожь. Заколотилось сердце, отказывался верить глазам своим. Публикация обвиняла Весника в целом ряде смертных грехов. Дескать, потерял бдительность, безответственно подбирал кадры руководящих работников, сделал своим замом по хозяйственной части матерого троцкиста Драйцера, в прошлом начальника охраны Троцкого. В тот страшный год такие обвинения не сулили ничего хорошего. И действительно, вскоре газета сообщила об исключении Я.Весника из партии и снятии с работы, а спустя месяцы я узнал, что он репрессирован, как враг народа, и погиб в сталинских застенках. Страшная участь постигла и его супругу. Без суда и следствия она была арестована и провела девять лет в далеком Казахстане, в Акмолинском ГУЛАГе, а затем столько же лет в ссылке. Ее четырнадцатилетний сын Женя в одночасье осиротел.

http://evpatoriya-history.info/

Одновременно отмечу, что сталинский каток террора не обошел стороной и коллектив газеты. Были репрессированы Василий Чечель, редактор, заведующие отделами, некоторые литсотрудники. Война причинила колоссальный урон Кривбассу, его промышленным объектам. Фашистские захватчики взорвали многие шахты, разрушили горняцкие поселки, сравняли с землей сотни жилых и других строений, превратили в руины большое трехэтажное здание редакции и типографии. Ущерб, нанесенный городу оккупантами, исчислялся сотнями миллионов рублей. После изгнания захватчиков зимой 1944 года криворожане при активном содействии трудящихся других городов и колоссальной помощи государства сумели в короткий срок залечить тяжелые раны войны. Был возрожден к жизни металлургический комбинат, другие промышленные предприятия. Через некоторое время поднялись доменные печи, крупнейшие в Европе, а в 1974 году вступила в строй самая большая в мире домна объемом 5 тысяч кубических метров. Вот уже которое десятилетие, день за днем, пылают мощные горны. Идет высококачественный металл. ...Горожане чтят память первого начальника строительства индустриального гиганта - Криворожстали. Именем Весника названа одна из красивейших улиц города. А на здании заводоуправления укреплена мемориальная доска в честь одного из выдающихся командиров тяжелой промышленности Советского Союза.

P.S. Сын Весника, Евгений Яковлевич Весник, москвич, Народный артист Советского Союза, ветеран войны, писатель, автор многих книг, в послевоенные годы неоднократно приезжал в Кривой Рог. Встречался с металлургами, интеллигенцией. Принимали его повсеместно исключительно радушно, как дорогого гостя, чье детство прошло здесь, и кто через всю свою жизнь пронес трогательную любовь к этому городу.

http://evpatoriya-history.info/

АПЛОДИСМЕНТЫ ЗЕМЛИ Памяти Олимпийской чемпионки Марии Гороховской "Еврейский мир", 22 октября 2003 г. В конце 90-х годов прошлого столетия уроженка Крыма Олимпийская чемпионка Мария Гороховская уезжала из Крыма. Незадолго до отъезда, в теплый августовский вечер, мы встретились с ней на евпаторийской набережной, шумной, оживленной, залитой огнями, и Мария неторопливо рассказывала мне о своей жизни, о тернистом пути в большой спорт. Я жадно слушал её увлекательную повeсть, стремясь запомнить каждое слово. Тем более, что это была наша последняя встреча после многих лет приятельских отношений.

- Знаете, - говорила она, - вот здесь, на этой набережной, прошли мои незабываемые годы. Тут я подолгу проводила время со своими подругами, затем вместе уходили на пляж и часами купались... Как же давно все это было, - задумчиво произнесла она, покачивая головой... Она страстно любила море. Родившись в приморском городе, Мария на всю жизнь осталась неравнодушна к воде, сохранила к ней привязанность, нежность и благодарность, ведь отсюда, от морского простора, начинался её путь к высотам спортивного мастерства. По утрам вскакивала с постели, мчалась на берег и с радостью бросалась в объятия синих волн, плавала долго, увлеченно, владея всеми стилями, и мало кто из её подруг мог тягаться с Марией в скорости. Ей пророчили стать первоклассной пловчихой. Но совершенно неожиданно для всех она отдала предпочтение гимнастике, в которой неразрывно слиты сложность и четкость, элегантность и красота. После занятий в школе спешила в спортивный клуб, старательно, неустанно работала на гимнастических снарядах, упорно овладевала элементами спортивной техники. После окончания школы поступила в техникум физической http://evpatoriya-history.info/

культуры в Феодосии, а затем, по настойчивой рекомендации тренеров, разглядевших в ней бесспорный талант, поехала в Ленинград и стала там студенткой всемирно известного института физической культуры им. Лесгафта. Училась увлеченно, азартно, успешно участвовала в городских, областных и всесоюзных соревнованиях. В грозные годы войны, когда фашистские полчища подошли к городу и взяли его в блокаду, Мария вместе со всеми студентами и преподавателями смело несла дежурство на крышах зданий, гасила зажигательные бомбы. После разгрома врага снова вернулась к занятиям и отлично выступала на ответственных состязаниях, завоевывая высокие награды. Тренеры и педагоги сулили ей большое будущее и нисколько не ошиблись. Звездный час Марии наступил на ХV Олимпийских Играх в Хельсинки. Студентка заставила заговорить о себе весь спортивный мир.

- Никогда не забуду тех радостных, счастливых дней, - продолжала она свой рассказ. - Помню, 19 июля 1952 г., в столице Финляндии, в переполненном зале Дворца "Массухали" открылась Олимпиада. В этих больших международных соревнованиях впервые в истории участвовали и советские спортсмены. На помосте рядом со мной были подруги - Галина Урбанович, Медея Джугели, Екатерина Калинчук, Нина Бочарова, Полина Данилова. Конечно, в первые минуты очень волновались. Шутка ли, где и перед кем выступать!.. Но вскоре сумели взять себя в руки и превосходно выступить. В исключительно трудной борьбе с именитыми гимнастами мира мне удалось завоевать две золотые и четыре серебряные медали и звание абсолютной Олимпийской чемпионки. А через несколько дней услыхала радостную весть из Москвы: мне присвоили звание Заслуженного мастера спорта. Через пять лет я была награждена орденом Трудового Красного Знамени. Хочу сказать, что вся советская команда блестяще выступила в Хельсинки. Она добилась многих золотых, серебряных и бронзовых медалей и в общем зачете набрала почти столько же очков, что и американцы, счи-

http://evpatoriya-history.info/

тавшиеся лучшими в мире, фаворитами Олимпиады. ...После триумфального выступления на ХV Играх Гороховская продолжала одерживать все новые и новые победы. В 1954 г. стала чемпионкой мира в командном первенстве, серебряным призером в командных упражнениях с предметом, блестяще выступала на международных фестивалях молодежи и студентов. Ей аплодировали в Софии и Варшаве, Праге и Берлине, Бухаресте и Белграде, в Париже и Риме, ей рукоплескали в Стокгольме и Осло. Осенью 1957 г. вместе с первыми олимпийцами она приезжает в Индию. Многомиллионные города страны - Дели, Мадрас, Калькутта и другие - горячо принимают прославленных гимнасток. Два месяца продолжаются их показательные выступления, два месяца собирают они переполненные огромные залы. Их радушно приветствуют, им бурно рукоплещут, преподносят цветы. Особый успех выпадает на долю абсолютной Олимпийской чемпионки. Вскоре после небывалого успеха в Индии Мария Гороховская в качестве судьи международного класса улетает в далекую Японию, на ХVIII Олимпийские игры. Жители Токио узнают её на улицах, тепло приветствуют, радушно улыбаются. Её появление в зале вызывает гром аплодисментов. Строго, взыскательно оценивает она выступление "звезд" мира, в душе восторгается замечательным мастерством своих соотечественников - Ларисы Латыниной, Полины Астаховой, Юрия Титова, Бориса Шахлина и других, завоевавших высокие олимпийские титулы. ...Увы, время, годы берут свое... Оставив большой спорт, Мария Гороховская, обладательница 12 золотых, многих серебряных медалей, всевозможных кубков, грамот и других наград, переезжает в Харьков и посвящает себя воспитанию молодых гимнастов. Ведет занятия в детской школе гороно, ДСО "Авангард", приобщает к спорту свою дочь, Галину, закончившую затем Киевский институт физической культуры и ставшую со

http://evpatoriya-history.info/

временем мастером спорта. Но везде, где бы она ни жила, где бы ни выступала, волнуя и радуя сердца многих тысяч болельщиков, она мысленно возвращалась к солнечному Крыму, к родной Евпатории, ставшей, по сути, её стартовой площадкой. Олимпийка переезжает в этот город и почти десять лет работает тренером-воспитателем в детской спортивной школе гороно и одновременно ведет начальную подготовку группы девочек-гимнасток. Она, как всегда, активна, деятельна, жизнерадостна, охотно судит городские, областные и республиканские соревнования учащихся. ...До позднего вечера ходили мы вдоль набережной. Мария Гороховская вспоминала прожитое, милых, дорогих её сердцу подруг-гимнасток, многочисленных своих воспитанников, достигших немалых высот в спорте, прощалась с родным Крымом перед отъездом в Израиль. В страну обетованную она приехала с дочерью Галиной и зятем Юрием Берковичем. Спортивная общественность с большой теплотой встретила олимпийку, средства массовой информации посвятили ей статьи, очерки, зарисовки, публиковали фотоснимки, интервью, желали здоровья и всяческих успехов на новой земле. Гороховская охотно встречалась с физкультурниками, рассказывала о своем пути к Олимпу, призывала юношей и девушек неустанно заниматься спортом, не пасовать перед трудностями и помнить, что путь к звездам лежит через тернии. Ее имя, пребывание в стране как бы придавало силы и решимость молодым, окрыляло их. Она верила, что в еврейском государстве обязательно будут свои первоклассные легкоатлеты, футболисты, баскетболисты, борцы и другие мастера претенденты на международные спортивные титулы. В достижение этого включилась дочь Галина. Она стала работать в школе преподавателем физической культуры, растить юную поросль спортсменов. ...Два год назад великая гимнастка, оставившая яркий след в истории мирового спорта, ушла из жизни. Средства массовой информации Израиля посвятили её жизни и памяти взволно-

http://evpatoriya-history.info/

ванные слова прощания. А в то время в Крыму было принято решение о ежегодном проведении международного турнира по спортивной гимнастике на кубок имени Гороховской. И сейчас каждое лето в Евпатории собираются молодые гимнасты из Украины, России, Прибалтики и других стран. В присутствии многочисленных болельщиков, в напряженной борьбе они оспаривают почетный кубок.

http://evpatoriya-history.info/

ОДИН ПРОТИВ ТРИДЦАТИ "Панорама", 13 августа 2003 г. Было это давно, в конце мая или в начале июня 1940 года. Я был студентом Ленинградского института журналистики имени В. Воровского. Среди нас было много любителей шахмат. Часто после занятий, семинаров, консультаций в читальном зале библиотеки затевались жаркие шахматные баталии, собиравшие множество активных болельщиков. Однажды у кого-то из студентов возникла идея - пригласить в институт чемпиона Советского Союза Михаила Ботвинника. Мысль эта, конечно же, всем понравилась, и вскоре к нему направился посланец для переговоров. Гроссмейстер охотно откликнулся Нужно ли говорить, с какой теплотой, каким радушием мы встретили его. Как сейчас, помню те минуты. Михаил Ботвинник был красив, строен, улыбчив. Одет в темно-синий костюм, в белой сорочке с неброским галстуком. Он согласился провести сеанс одновременной игры против тридцати человек. В зале расставили столы, на них установили шахматные доски, вокруг которых уселись наиболее сильные и смелые игроки. И вот грянул бой. Жадно следили мы за каждым ходом чемпиона. Просто поражались http://evpatoriya-history.info/

его высокому мастерству, необычайной легкости игры. Ботвинник неторопливо подходил то к одной, то к другой доске и, не раздумывая, передвигал свою фигуру, повергая противника в глубокое раздумье. Пока он совершал обход всех столов, его соперники, один за другим, складывали оружие. Разил он молниеносно, никто не мог оказать ему сопротивления. Лишь однажды он чуть-чуть задержался. Оппонентом оказался третьекурсник Гриша Захаров, низкорослый, рыжеватый паренек, ничем особенно не выделявшийся среди студентов. Михаил Ботвинник, не желая, очевидно, терять время для дальнейшей игры, или, скорее всего, решив пощадить своего соперника, предложил ему ничью. Гриша, разумеется, согласился с огромной радостью, и матч под дружные аплодисменты многих болельщиков был прекращен. Чемпион страны выиграл 29 и лишь одну партию, как я уже сказал, закончил ничьей. Все мы горячо поздравили победителя. Михаил Моисеевич лишь улыбался в ответ. После соревнования мы тесным кругом обступили дорогого гостя с вопросами. Многие расспрашивали о судьбе бывшего чемпиона мира Александра Алехина, интересовались его жизнью в эмиграции, выступлениями в различных странах, о его победах и проигрышах, о его личных качествах и т.д.. Ботвинник охотно, обстоятельно отвечал на каждый вопрос. Рассказал, что Алехин полон сил и желания снова сразиться со своим "обидчиком" и упорно готовится к этому. В частности, много внимания, помимо теоретических задач, уделает физическим упражнениям, спорту, ходьбе. Воспоминания Чемпиона Мы попросили гостя рассказать о своей встрече с Хосе Раулем Капабланкой, состоявшейся в 1925 г. в Ленинграде. Михаил Моисеевич поведал, как, будучи тринадцатилетним пареньком, воспитанником ленинградского Дворца пионеров, встре-

http://evpatoriya-history.info/

тился со всемирно известным кубинцем и одержал над ним победу. Слушая эти слова, я вспомнил, что однажды (в молодые годы) прочел в какой-то газете рассказ об этом необыкновенном поединке. Автор написал, что Капабланка был крайне расстроен этим совершенно неожиданным для себя исходом. Он отказался пойти вечером в театр, хотя имел уже билет. Более того, даже на следующий вечер воздержался от театра, поскольку никак не мог прийти в себя, не мог успокоиться. Проиграть тринадцатилетнему парнишке... Долго продолжалась эта увлекательная беседа. Мы не хотели отпускать чемпиона, который держался просто, раскованно. Между прочим, среди некоторых студентов ходил слушок, будто чемпион страны, международный гроссмейстер, в свою бытность студентом занимал в институте лишь... второе место по шахматам. Не знаю, откуда взялся слух, правдив ли он, но мы не стали спрашивать об этом своего гостя. Проводили его сердечно, пожелали всяческих успехов, главное - достойно нести шахматную корону. Вечером мы слушали ленинградское радиo, сообщавшее в последних известиях о встрече Ботвинника со студентами нашего института. Говорили о его блестящей победе и упомянули о ничьей с Гришей Захаровым. Легко представить настроение этого парня, чувства, переполнявшие его душу. Шутка ли, устоять перед чемпионом страны, не сдаться самому Ботвиннику великому шахматисту! К сожалению, мне ничего не известно о дальнейшей судьбе однокурсника, не знаю, преуспел ли он в искусстве древнейшей игры, но уверен, что до конца жизни гордился исходом встречи с маэстро. ...С тех пор прошла, кажется, целая вечность. Но я всегда неизменно и пристально следил за победными шагами Михаила Ботвинника, который двенадцать лет горделиво восседал на шахматном Олимпе, наблюдал за проходившим два года назад в Москве мемориалом Ботвинника, где скрестили свое оружие воспитанники его шахматной школы, три последних чемпиона

http://evpatoriya-history.info/

мира - Гарри Каспаров, Анатолий Карпов и Владимир Крамник... Но неизменно помню тот далекий день, мирный, предвоенный Ленинград и красивого, молодого, улыбающегося Ботвинника...

http://evpatoriya-history.info/

ДЯДЯ СТЕПА В начале 50-х годов прошлого столетия редакция нашей газеты (тогда "Советская здравница") располагалась в самом центре города, на улице Революции, на втором этаже старинного здания. Первый этаж занимал ресторан "Крым". За окнами редакции, обращенными на улицу, всегда было людно и шумно. Особенно в летние месяцы. В разгар курортного сезона она становилась буквально непроходимой. Толпы отдыхающих, прибывших из всех уголков страны, спешили к "самому синему в мире" Черному морю и его золотистым пляжам. Фасад редакции украшала большая вывеска, видимая издалека. Она привлекала к себе многих. В гости к журналистам заглядывали писатели, поэты, художники, артисты, наш брат газетчики из Москвы, Ленинграда, Киева, Львова, Ташкента, Еревана, Сахалина и других городов и областей страны. Мы встречали в редакции Героя Советского Союза летчика Захара Сорокина, повторившего подвиг Алексея Маресьева, легендарную разведчицу Марию Фортус, чья жизнь легла в основу фильма "Салют, Мария!", Олеся Гончара, лауреата Ленинской и Государственной премий, Николая Соколова, известного московского поэта, Степана Олийника, популярного поэта-сатирика, редактора украинского журнала "Перец" (аналог "Крокодила") - всех не перечесть... Коллектив редакции привык к столь известным гостям и всегда был рад встрече с ними. И вот однажды, в знойный июльский полдень 1954 года, ко мне в кабинет вошла Эмилия Семеновна Суханова, редакционная машинистка. Тихо, словно опасаясь, чтобы ее не подслушали, она сообщила, что у редактора, Владимира Климова, сидит... Сергей Михалков. Я не поверил своим ушам.

- А вы не ошиблись?

- Да, нет, - ответила машинистка. - Честное слово, он. Только что своими глазами его видела. Можете сами в этом убедиться. Было бы непростительно упустить такой шанс и не увидеть http://evpatoriya-history.info/

столь знаменитого человека. В ту пору он был в зените славы. Во многих театрах страны шли его пьесы, в издательствах миллионными тиражами выходили детские книги, радио то и дело передавало его стихи и песни, центральные газеты и журналы публиковали басни, беседы с поэтом. Но, главное, он был известен как один из авторов Государственного гимна. Найдя какой-то предлог, я поспешил в кабинет редактора. Сергей Михалков, импозантный, гладко выбритый, с коротко подстриженными усиками, восседал в кресле редактора и чтото говорил. Даже сидя, он, казалось, на голову возвышался над собеседником. "Дядя Степа" - так и вертелось у меня на языке. Тем временем машинистка успела обойти все кабинеты и передать новость сотрудникам. Через несколько минут, найдя, как и я, предлог, к редактору заявились творческие работники, корректора, машинистки, даже бухгалтерия. В кабинете стало тесно, негде было сидеть. Позже со слов редактора мы узнали, что Михалков явился к нему не в духе. И тому была своя причина. Оказывается, приехав утром на своей машине из Москвы, он направился в кинотеатр "Якорь", где демонстрировался детский фильм. Билетов на этот сеанс уже не было. Михалков никак не смог упросить билетершу пропустить его без билета. Он называл свое имя, представлялся автором сценария данной картины, но безуспешно. Такого, конечно, он никак не ожидал, подобное, наверное, случилось впервые в его жизни. Подумать только, какая-то билетерша оказалась столь непочтительной к нему. Возмущенный, он направился тогда в редакцию, благо она была рядом. Оказавшись в кругу молодых газетчиков, москвич мало-помалу успокоился, заулыбался, завязалась оживленная беседа. Разумеется, нас больше всего интересовала история создания Государственного гимна.

- Сергей Владимирович, - обратился я к гостю, - как вы работали над этим произведением, как он создавался, когда впервые прозвучал? Расскажите, пожалуйста. Собравшиеся дружно меня поддержали. Михалков не заставил себя ждать. Очевидно, с подобным вопросом к нему обраhttp://evpatoriya-history.info/

щались повсюду на его многочисленных встречах с читателями. Он был готов к ответу и охотно стал рассказывать. Слегка заикаясь, поведал, что в 1943 году, в разгар Отечественной войны, Советское правительство приняло решение о создании Государственного гимна. (Прежний "Интернационал" оставался гимном партии). Был объявлен конкурс на лучший текст и музыку к нему. В этом творческом соревновании участвовали известные поэты Михаил Исаковский, Константин Симонов, Василий ЛебедевКумач, Михаил Светлов и многие другие, а также композиторы Дмитрий Шостакович, Арам Хачатурян, Александр Александров и некоторые другие. В то время, продолжил гость, он и его близкий друг Эль-Регистан (настоящее имя Габриэль Уреклян) работали в армейской газете "Сталинский сокол" и также включились в конкурс. Написали текст и отправили его в Москву. Между тем, война продолжалась. Оба автора - военные корреспонденты - были заняты обычным делом: писали стихи, очерки, рассказы и забыли о конкурсе. И вот однажды Сергея Михалкова разыскал сотрудник редакции: "Вас вызывает Москва. Срочно к телефону!" Взяв трубку с большим волнением неожиданно услышал: "Говорит Сталин". Поэт продолжал: "Признаться, я растерялся, учащенно забилось сердце. Шутка ли, на проводе сам Сталин! Глуховатым голосом он сообщил, что государственная комиссия, рассмотрев поступившие на конкурс стихи, одобрила их текст, и вскоре поэтов вызовут в Москву для участия в рассмотрении полученных произведений. Затем Сталин спросил, нельзя ли в какой-то строке что-то изменить?" Конечно же, Михалков согласился. Сталин, не простившись, положил трубку. Через какое-то время Михалкова и Эль-Регистана пригласили на заседание правительственной комиссии. Председательствовал Ворошилов. На прослушивании текстов присутствовали Сталин, Молотов, Калинин, Микоян и другие руководители страны. Оба друга выиграли конкурс. Среди композиторов по-

http://evpatoriya-history.info/

бедителем стал профессор Александров, художественный руководитель ансамбля песни и пляски Красной Армии. И вот в ночь на 1944 год по Всесоюзному радио впервые прозвучал новый Гимн страны. Сергей Владимирович увлекся воспоминаниями. Поведал о многих деталях обсуждения, о выступлениях руководителей государства, членов комиссии и прочем. Мы слушали, затаив дыхание. Потом разговор переключился на другие темы - над чем работает Михалков в настоящее время, что нового в писательском мире, какие интересные произведения вышли недавно в свет и т.д. Гость сообщил, что из Крыма направляется в Молдавию. Попросив у редактора разрешения позвонить по телефону в Симферополь, связался с квартирой Ивана Петрова, генерала армии, командующего Таврическим военным округом. Услышав, что генерала нет дома, по-дружески поговорил с его супругой, называя ее по имени-отчеству. Сказал, что собирается на своей машине в Кишинев и хотел бы заехать в гараж Ивана Петрова, чтоб механики проверили техническое состояние двигателя. Дорога-то длинная. Разумеется, немедленно было получено согласие. Закончив разговор с женой генерала, гость поднялся с места. Молодой, высокий, стройный, ну, как есть, "дядя Степа". От имени коллектива и всех собравшихся я поблагодарил его за интересную беседу и пожелал доброго пути. ...Мы были в недоумении: чем вызван неожиданный визит поэта в наш город? Неужто лишь для того, чтобы посетить кинотеатр "Якорь" и посмотреть детский фильм? Стоило ли гнать машину из Москвы в Крым за полторы тысячи километров, чтобы в тот же день покинуть полуостров? Мы долго ломали голову над этим, но так и не нашли вразумительного ответа. А ларчик просто открывался. Прошли годы. Я ушел на заслуженный отдых. И каждую весну уезжал в Феодосию, в санаторий "Восход", подлечиться. Был на пенсии и наш бывший редактор Владимир Михайлович Климов, уже много лет проживавший в Феодосии. Он успел пора-

http://evpatoriya-history.info/

ботать редактором местной газеты, директором Дома творчества писателей в Коктебеле и, будучи уже на пенсии, - директором местного кинотеатра. Мы встретились с Владимиром. Вечерами я приходил к нему домой, и мы подолгу беседовали, вспоминали молодые годы. Климов часто вспоминал годы своей работы в Доме творчества. Увлеченно рассказывал о встречах с Евгением Евтушенко, Ольгой Берггольц, Юлианом Семеновым, Михаилом Дудиным и многими другими писателями и поэтами. Я жадно слушал старого товарища. Однажды он спросил, помню ли я встречу с Сергеем Михалковым в Евпатории?

- Конечно, - ответил я.

- Так вот слушай, что я тебе расскажу. Знаешь, что привело его в Евпаторию? Почему он сел за руль, чтобы отмахать полторы тысячи километров в июльскую жару? И почему оказался в редакции в плохом настроении? Виновницей была... Лидия Русланова. Да, да, известная в стране артистка, певица. Русланова только недавно освободилась из заключения, вышла из сталинских застенков, и Михалков стал, как бы это сказать, "приударять" за ней. Вдруг узнав, что ее нет в Москве, что она в Крыму, в Евпатории, он поспешил сюда на встречу с артисткой. Явился к ней в гостиницу "Крым", но получил от ворот поворот. Русланова отказалась видеться с ним. Вот после такого "свидания" он и направился в кинотеатр "Якорь", где билетерша не пропустила его в зал, что еще больше ухудшило его настроение. Тогда он решил завернуть в редакцию. Будучи наедине со мной несколько минут, поделился своей "одиссеей". Так что бабуля из кинотеатра не была виноватой, - смеясь, закончил Климов. Я был весь внимание. А Владимир продолжал свой рассказ о Коктебеле. ...В заключение скажу, что больше "дядя Степа" в Евпатории не появлялся.

http://evpatoriya-history.info/

БОЛЬШАЯ ЖИЗНЬ "Еврейский мир", 21 ноября 2007 г. В конце 20-х годов прошлого столетия в северо-западной части Крыма, в глухой, безводной степи, опаленной жгучим солнцем, возник новый район с красивым поэтическим названием Фрайдорф, что в переводе с идиша означает "Светлое радостное поселение". Именно таким чудилось его будущее сотням еврейских семей, переехавших сюда из Украины, Белоруссии и других республик необъятной страны. При помощи государства и при активном участии и содействии американской организации Джойнт новоселы обживали этот безлюдный уголок. Создавали земельные кооперативы, поднимали целину, возводили жилые дома, медицинские и другие сооружения, бурили артезианские колодцы, строили дороги и закладывали сады и парки. Со временем тут возникла машинно-тракторная станция (МТС), которую возглавил Исаак Левант. Начала выходить газета "Новый путь", её первым редактором стал Шай Ходос. При Доме культуры организовали художественную самодеятельность. Жизнь входила в новые берега. Благодаря самоотверженным усилиям новоселов некогда засушливые земли заколосились золотыми хлебами. Из года в год росла урожайность. Слава о трудовых делах земледельцев разносилась по всему Крыму. Особенно отмечалось хозяйство, которым руководил Айзик Гиндин, уроженец Белоруссии. Весной 1933-го сюда приехал работать молодой парень Мойсей Меренбах. ...Он родился в 1913 году в селе Каменка, что на Днепре, возле города Никополь, и был десятым ребенком в бедной еврейской семье Якова Меренбаха и Елены Цибулевской. С малых лет мальчика тянуло к перу - он сочинял заметки, песенки, стихи и рассылал их в различные газеты страны, мечтая увидеть себя писателем, автором интересных книг. Одно из сочиhttp://evpatoriya-history.info/

нений о родной Каменке начиналось такими лирическими строчками: "Хороши села на Украине. Аккуратными рядами стоят чисто выбеленные хаты, окруженные ровными палисадниками. Вокруг домов много зелени - фруктовые сады, лиственные деревья, цветы и подстриженные кустарники. Неподалеку от Каменки плавно нес свои воды седой Днепр". Однажды Мойсей увлекся сочинением романа... о жизни ойротов, хотя никогда не бывал на их далекой земле и не имел понятия о её людях. Но встреча с известным еврейским писателем Гордоном, приехавшим в Крым по заданию Еврейского антифашистского комитета, продолжительные беседы с ним о литературе образумили парня и заставили по-иному отнестись к сочинительству. Он отложил в сторону перо, спрятал свой "роман" и больше к нему не возвращался. Закончив сельскую школу, а затем дорожный техникум в Мелитополе, Мойсей после многих неудачных попыток устроиться на работу подался в Крым и наконец нашел место на строительстве шоссейной дороги под Бахчисараем, некогда воспетым гением русской поэзии Пушкиным. За работу с Мойсеем рассчитывались... кукурузной мукой. В ближайшем селе доставал он молоко и готовил себе мамалыгу, которая казалась ему тогда, при отсутствии хлеба, подлинно царской едой. С удовольствием угощал он ею свою мать и сестер, временами приезжавших его проведать. Но столь "роскошная" жизнь продолжалась недолго. Строительство дороги внезапно прекратилось, и ему предложили работу дорожного техника во Фрайдорфе. Председатель райисполкома Абрам Лерман приветливо встретил новичка. Район, где создавалась новая жизнь, был рад каждому прибывшему работнику. Лерман повел его в одну из комнат исполкома и объяснил, что она будет его рабочим местом и одновременно жильем: "Ничего другого пока предложить не могу". Так началась многолетняя, полная неустанных трудов, забот, переживаний и радости, жизнь молодого дорожного техника. Занятый с раннего утра и до позднего вечера на работе,

http://evpatoriya-history.info/

он все же выкраивал минуты для написания заметок, статей в местную и областную печать. Мойсея охотно публиковали, просили присылать новые материалы, и он живо откликался на просьбы редакции. Заметив тягу новичка к творчеству, его пригласили на работу в районную газету, и спустя несколько лет он возглавил коллектив редакции, после чего жизнь буквально закрутила его! Сотрудников не хватало, и он вынужден был допоздна сидеть в редакции - писать передовые, править авторские материалы, заказывать статьи, готовить макеты, вычитывать корректуру, собирать объявления, а потом спешить в типографию, чтобы присутствовать при печатании номера газеты. Но это далеко не все. Нужно было также выполнять обязанности уполномоченного райисполкома в колхозах - отвечать за своевременное проведение сева, уход за всходами, уборку урожая, хлебосдачу, выступать в хозяйствах с лекциями, беседами и выполнять другие неотложные поручения. Голова шла кругом. Немудрено, что в такой круговерти в газете иногда проскальзывали и серьезные ляпы. Так, в одном из номеров при перепечатке интервью Сталина корреспонденту американской газеты "Сандей таймс" вместо слова "немногочисленные" было напечатано "многочисленные", что искажало смысл сталинской фразы. В те суровые годы за подобное можно было поплатиться головой или в лучшем случае загреметь в ГУЛАГ. Меренбах весь тираж пустил под нож и заново отпечатал номер. Никто из районного начальства не знал о случившемся, и, к счастью, все обошлось. Но сколько довелось пережить редактору, сколько пришлось провести бессонных ночей... Мойсей Меренбах чувствовал недостаток своего образования, стремился к знаниям, жаждал поступить в институт. Поэтому, как только ему представилась возможность, он поехал в Ленинград и поступил на подготовительные курсы при Институте журналистики им. В.В. Воровского, что на канале Грибоедова, 166, после чего стал студентом первого курса. Как же он

http://evpatoriya-history.info/

ликовал, как увлеченно учился! Многими часами просиживал над учебниками, запоем читал художественные произведения, в свободное время жадно знакомился с городом, его достопримечательностями. Он чувствовал себя на седьмом небе. Увы, только недолгим оказалось его счастье. Через несколько месяцев учебы студентам внезапно объявили о прекращении выплаты стипендий, что явилось страшным ударом для всех. Ждать помощи от своей супруги Нины, скромного бухгалтера банка во Фрайдорфе, оставшейся дома с маленькой дочерью Нелли, не приходилось, и Меренбах с болью в сердце вынужден был расстаться с институтом, проститься с полюбившимся городом на Неве. Он вернулся в свой тихий, глухой уголок полуострова и снова сел в редакторское кресло. ...Когда началась Отечественная война с фашистской Германией, Мойсей Меренбах сменил перо на боевое оружие и пошел защищать родную землю. Сражался на Курской дуге, участвовал в освобождении Курска, Карачева и других городов и населенных пунктов. Вместе со своими боевыми товарищами шаг за шагом победно двигался вперед, удостоился звания младшего сержанта и получил благодарность Верховного Главнокомандующего с занесением в солдатскую книжку. После Курской дуги Меренбах воюет на Калининском фронте и гонит ненавистного врага из Прибалтики. В одном из кровопролитных сражений под станцией Пустошка он попал под минометный обстрел и был тяжело ранен в голову и левую ногу. Истекавшего кровью сержанта доставили в полевой госпиталь и сразу же положили на операционный стол. Старый хирург, опытный врач, тщательно осмотрев раненого, покачал головой: "Вам повезло, молодой человек, - произнес он. - Еще часокдругой, и мы бы отняли ногу, ведь начиналась гангрена". Хирург извлек осколок смертоносного металла, Мойсея "заковали" в гипс от ступни до половины туловища и перенесли в большой зал, где находились десятки таких же молодых солдат, ис-

http://evpatoriya-history.info/

калеченных войной. Через несколько дней раненого погрузили в санитарный поезд, отправляющийся в глубокий тыл, в Актюбинск, что в Казахстане. Седовласый профессор госпиталя, внимательно рассмотревший рентгеновский снимок головы, после продолжительной консультации с врачами объявил раненому суровый приговор консилиума: "Операцию на черепе делать не будем. Нельзя. Осколки сидят глубоко в кости. Тревожить их опасно для жизни". И секунду помолчав, добавил, слегка улыбаясь: "Ничего, мой дорогой, проживете с ними до конца дней своих". Мучительно тянулись госпитальные дни, недели, месяцы... Раненый страдал от страшных головных болей, безумно тосковал по любимой супруге Нине и крохотной дочурке Нелли, эвакуированных в далекую, неведомую ему Талды-Курганскую область. Когда в апреле 1944 года Крым был освобожден от фашистских захватчиков, Мойсей Меренбах, не раздумывая и не долечившись до конца, устремился в свой Фрайдорф. Увиденное там потрясло его, слезы застилали глаза. Что же натворили эти нелюди... Предали огню дома, другие застройки, зверски уничтожили десятки мирных жителей-евреев, не успевших эвакуироваться. Многие из них были заживо брошены в колодцы. Созданные вскоре местные органы власти обнаружили в воде рядом с трупами взрослых также и детские тела, а возле них ботинки, шапочки, остатки одежды, шарфики, всевозможные игрушки... Фрайдорф обезлюдел. Многие его сыны не вернулись с кровавых полей. Погиб защитник Севастополя Шапиро, председатель Фрайдорфского райисполкома, Степан Сергунин пал смертью храбрых под Перекопом, сложил свою голову на земле Молдавии журналист Лева Герман, пропали без вести родные братья Нины Меренбах Яша и Лазарь Зарецкие... Всех не перечтешь... Но нужно было жить дальше, трудиться, возрождать из пепла жилье и землю... И вчерашний фронтовик, сержант Мойсей

http://evpatoriya-history.info/

Меренбах, кавалер боевых наград, с головой окунулся в работу. Когда через несколько лет ликвидировали этот район, а Фрайдорф переименовали в Новоселовское, Меренбаха перевели в Евпаторию и утвердили редактором районной газеты "Красное знамя". ...Прошли десятилетия. В конце августа 1984 года в его квартире раздался телефонный звонок. Сняв трубку, Мойсей Яковлевич услышал незнакомый голос: "С вами говорит заместитель редактора журнала "Советиш геймланд" Бейдер. Хочу с вами встретиться по поводу очерка о фронтовиках Фрайдорфа, присланного вами в редакцию. (Хаим Бейдер - известный еврейский поэт, прозаик, публицист, превосходный знаток культуры своего народа. Последние годы жил в Соединенных Штатах, работал в популярной газете "Форверст", много публиковался. Несколько лет назад он ушел из жизни, оставив о себе добрую память у многочисленных почитателей его творчества.

- М.Г.)

- Пожалуйста, приходите, - с радостью ответил Мойсей Яковлевич. - И я хочу увидеться с вами. В тот же вечер Хаим Владимирович с супругой Евой Исааковной пришли к Меренбаху. До полуночи продолжалась их беседа. Гость интересовался подробностями жизни Фрайдорфа, детально расспрашивал о погибших фронтовиках, тщательно все записывал. Мойсей поведал ему и о многом другом. В частности, рассказал о молодом поэте, сотруднике газеты "Красное знамя" Владимире Орлове, постоянном авторе рубрики "Рога и копыта" в "Литературной газете". Орлов стал со временем членом Союза писателей, издал ряд поэтических книг и пьес для кукольных театров, написал замечательную книгу стихов "Еврейское счастье", вышедшую в Москве. Меренбах познакомил также гостя с жизнью легендарной женщины Марии Фортус, прототипа героини двухсерийного художественного фильма "Салют, Мария!", участницы гражданской войны в Испании (в годы войны с гитлеровцами она была

http://evpatoriya-history.info/

майором разведки третьего Украинского фронта), с биографиями других товарищей. Хаим Бейдер внимательно слушал и записывал все эти рассказы. При прощании он подарил Меренбаху свой сборник "Новоселье". Три вечера подряд продолжались живые, увлекательные встречи. На них присутствовали сестра Нины Меренбах Циля с супругом Ароном, преподавательница английского языка Раиса Гринберг, живущая ныне в Америке, и любимый племянник Мойсея Виталий Меренбах. Семьи подружились. На новый 1986 год Хаим Бейдер прислал своим евпаторийским товарищам книгу стихов в русском переводе с теплой дарственной надписью. ...Мойсей Меренбах ушел из жизни в 1988 году, а через несколько лет его семья - дочь Нелли и сын Павлик - репатриировались в Израиль. Вторая дочь, Лена, обосновалась в России. К тому времени супруга Меренбаха Нина уже умерла. Здесь, в Израиле, разбирая богатый архив отца, дети обнаружили в нем тщательно исписанные тетради с дорогим их сердцу почерком, принадлежавшие отцу. Они внимательно их прочли, сгруппировали страницы, подобрали фотоснимки отца разных лет и передали все племянникам Виталию и Яше, также живущим на Земле обетованной. Виталий и Яша с любовью отредактировали рукопись, написали предисловие и издали книгу "Дни моей жизни". Так, спустя много десятилетий, увидела свет волнующая повесть героя войны, талантливого журналиста, неутомимого труженика. Повесть человека необычной судьбы.

http://evpatoriya-history.info/

Марк Голованевский

Незабываемое

Подписано к печати 04.02.13 г. Формат 84х108 1/32. Бумага офсетная 80 г/м2. Печать цифровая. Переплет мягкий. Усл. печ. л. 4,76 (140 с.), т. 100. КОПИЦЕНТР ЧП Васильевой Н.В. (репринтное издание). Оригинал-макет подготовлен издательством «Крымский Афон» по текстовым и иллюстративным материалам, предоставленным автором.

97420, Крым, г. Евпатория, Черноморское шоссе, 2. Телефон (06569) 5-67-29. Свидетельство о внесении субъекта в Государственный реестр книгоиздателей № 023 серия КМ. Е-mail: vas.kniga@mail.ru

http://evpatoriya-history.info/

http://evpatoriya-history.info/