Петр САРУХАНОВ — «Новая»
Москва
«Новая газета» пятница. №108 27. 09. 2013
11
Месяц назад правительство Москвы запустило обновленный проект «Москва — наш город», пока — в тестовом режиме. Новая версия интернет-портала совмещает три прежних: «Наш город», «Дороги Москвы» и «Дома Москвы», которые появились еще год назад. Чтобы решить проблему (будь то вечно текущая крыша или опасная игровая площадка), достаточно заявить об этом на сайте. Власти должны отреагировать в течение восьми дней. Помочь горожанам удалось больше 126 тысяч раз. Цифра внушительная. Разработчики обещают: как только перестанут поступать предложения пользователей по улучшению сайта, он заработает в нормальном режиме. А пока «Новая» решила разобраться, нужен ли необычный инструмент общественного контроля и готовы ли москвичи к действию.
За 8 дней чиновник может рухнуть на 30%
Правительство Москвы затеяло амбициозный проект и берется рассмотреть жалобу каждого москвича в сжатые сроки
В
се работает просто. Обнаружив проблему, сообщаем о ней на сайт, по возможности приложив фотографии. Причем сообщить можно анонимно: при регистрации на сайте не требуются персональные данные. Дальше заявку обрабатывает «Единая редакция», которая состоит из членов «Открытого правительства» — государственного центра, специально созданного для обслуживания таких порталов, и организации обратной связи с москвичами. Если заявка соответствует критериям публикации (по сути, если там конкретная проблема, а не спам), то она появляется на сайте и передается ответственным за это чиновникам (по ЖКХ, транспорту и т.д.), которые направляют выездные бригады по указанным адресам. Выездные бригады, как сообщила Наталья Катаева, замруководителя аппарата мэра и правительства Москвы, — структура вневедомственная. Своего рода ревизоры. Причем отреагировать на проблему власти обязаны в течение восьми дней — таковы правила сайта. Иногда, уверяет Катаева, чиновники успевают даже раньше установленного срока: в среднем — четыре дня. — За это время органы исполнительной власти либо отчитываются об устраненных проблемах, либо в ответах на сообщения горожан указывают сроки, в течение которых проблема будет решена, — объяснила Катаева. Решить проблему «на месте» получается в 80% случаев. — Для решения какой-то проблемы (например, подмести листья во дворе) достаточно и нескольких часов, для решения иной (например, проведения плановых работ по ремонту огромного участка улично-дорожной сети или комплексных работ по благоустройству двора) не хватит и месяца, — говорит Катаева. Поэтому сроки устанавливаются в зависимости от сложности работы. Чтобы контролировать качество работы, в июле создали систему санкций — на случай, если чиновник решит
отделаться отпиской или попросту проигнорирует заявку. Отвечать придется собственным кошельком. Так, за первое нарушение из чиновничьих премиальных вычтут 30%, а вот за повторное покарают лишением целой премии. Все обращения фиксируются на «Карте проблем», поэтому, зайдя на сайт, легко отследить, в каком районе возникли проблемы. Ответы выездных бригад публикуются под заявками горожан: так выстраивается диалог власти и москвичей. Правда, возникает вопрос: особенно неравнодушны к городским проблемам пенсионеры, а они-то интернетом пользуются неуверенно — если пользуются вообще. Но в правительстве возражают. — Вы напрасно недооцениваете наших пенсионеров, — уверяет Катаева, — портал «Наш город» активно сотрудничает с телепрограммой «Городовой» (Москва-24), корреспонденты которого выезжали по многим адресам Москвы и
беседовали с пенсионерами — авторами жалоб на портал. Еще один выход для тех пенсионеров, кто не умеет пользоваться интернетом, — попросить написать жалобу своих детей, внуков или соседей по дому. «Наш город» сотрудничает с партией «Единая Россия» и советом муниципальных депутатов. Но в правительстве подчеркивают — они открыты для всех и готовы сотрудничать с любыми, в том числе неправительственными, структурами. Поэтому договоры заключены с волонтерскими проектами «РОСяма» и «Сердитый гражданин». Так, например, «РОСяма» борется с бездорожьем по всей стране. Движение создано при поддержке Фонда борьбы с коррупцией Алексея Навального. С помощью сайта можно составить заявление в ГИБДД на ремонт разбитой дороги, уборку снега или замену люка. Через 37 календарных дней заявитель получает ответ из ГИБДД. Если ответ — отписка, то нужно повторно отправить заявление, но теперь уже в прокуратуру.
Независимый онлайн-проект «Сердитый гражданин» помогает решать самые разные проблемы. На сайте регулярно публикуются истории россиян, добившихся ремонта дороги, возвращения материнского капитала или сноса нелегальных гаражей. Под каждой историей жирно выведено число — именно столько дней шла борьба против беспредела. В качестве формы контроля «Сердитый гражданин» предлагает консультации юристов, привлечение СМИ и выезд мобильных групп для съемки видеороликов о проблеме. Все это стоит баллов, которые начисляются за лайки и репосты в соцсетях. Разработчики проекта — компания Angry Citizen, созданная группой волонтеров для проектов в области взаимодействия граждан с бизнесом и властью. Они акцентируют внимание на проблемах, «знакомят» пользователей друг с другом, формируя общность неравнодушных и в меру сердитых граждан. Но заявления, которые помогают оформить на этих сайтах, — это полдела. Волонтерские проекты предлагают юридическую помощь и информационную поддержку: а обивать пороги различных ведомств все равно приходится в одиночку. В этом плюс портала «Наш город»: за устранение проблем отвечают люди, в обязанности которых входит делать так, чтобы проблем не было. Да и административный ресурс играет свою роль: одно дело — рассмотреть жалобу москвича, пусть и составленную после консультации с юристом-волонтером, и совсем другое — получить звонок от человека из московского правительства. Москвич Дмитрий, уже дважды обращавшийся на сайт, заметил, что иногда проблемы решают при одном только упоминании проекта: «Практически не работали два лифта летом. Соседи звонили в диспетчерскую — результата не было. Позвонили мы и пригрозили порталом — с середины лета ни одной поломки лифта не было!»
Екатерина ПРОВОРНАЯ
«Новая газета» пятница. №108 27. 09. 2013
Москва
12
«Новая газета» совместно с общественным движением «Архнадзор» подготовила путеводитель по историческим местам, которых нет ни в одном туристическом гиде. Не потому что они не заслуживают этого (еще как заслуживают), а по причине банальной и прозаической — «простым смертным» эти памятники архитектуры недоступны. Они или находятся в ведении государства, или принадлежат частным собственникам — на территорию проникнуть не получится. Надеемся, наш список станет действенным обращением к правительству Москвы, ведь историческим наследием должны иметь возможность восхищаться не только избранные «категории населения».
Московский Кремль
(включен в список объектов Всемирного наследия ЮНЕСКО) До Октябрьской революции Кремль был открыт для свободного посещения, нужно было только взять бесплатный билет в дворцовой конторе. Потом Кремль стал правительственной резиденцией и вход в него закрыли. Лишь по пропуску Совнаркома или ВЦИК можно было попасть внутрь. За это время снесли несколько старинных сооружений, по преимуществу монастырей, некоторые древние постройки были подвергнуты переделке. К 1955 году, когда Никита Хрущев вновь сделал Кремль открытым для посещения (правда, лишь частично), территория исторического памятника существенно сократилась. Многие объекты по-прежнему остаются недоступными для туристов. Согласно информации на официальном сайте Кремля (http://tours.kremlin.ru), они «отведены под государственные учреждения и службы, обеспечивающие деятельность президента России». Это Теремной дворец, Сенат, Большой Кремлевский дворец. Увидеть их позволяет виртуальная экскурсия на этом же сайте: можно в панорамном режиме посмотреть практически все помещения Кремля, включая кабинет президента, Гербовый зал, Теремной дворец и Грановитую палату. Посетить закрытые для простых граждан места вживую предлагает фирма «Эксклюзив», обещая открыть все «тайные двери» за 5 тысяч рублей. Однако информация об этих экскурсиях нашлась лишь на сайте по продаже купонов на скидки.
Здание ФСБ Здание построено в 1898 году архитектором А.В. Ивановым. Изначально оно принадлежало страховому обществу «Россия» и сдавалось под квартиры и торговые помещения. Под охранительные структуры дом был отведен в 1919 году: сначала там сидел Центральный аппарат ВЧК, потом НКВД, ГПУ, КГБ и, наконец, ФСБ. Исторический фасад можно наблюдать с улицы; вход внутрь, естественно, закрыт для посторонних посетителей. Фотографировать здание с улицы или фотографироваться на его фоне, впрочем, никто не запрещает.
Палаты Хованских (середина XVIII в.)
Ул. Большая Лубянка, 17 Основная часть здания была построена в XVII веке, еще две небольшие палаты — веком позже. Дом принадлежал старинному боярскому роду Хованских. Его известным представителем является князь Иван Андреевич, начальник
Особняк Арсения Морозова
Москва не для москвичей
И даже не для гостей столицы. Краткий обзор закрытых от публики памятников архитектуры Стрелецкого приказа и руководитель восстания в Москве 1682 года. В настоящее время со стороны улицы Большой Лубянки палаты заслонены трехэтажным домом, на первом этаже которого располагаются лавка с православной литературой и магазин икон. Старинное здание можно увидеть из внутреннего дворика, скрытого за воротами. В обоих магазинах имеются ведущие в него служебные выходы, однако пользоваться ими может только персонал.
Дом Орлова-Денисова с двумя боковыми флигелями (XVIII в.)
Ул. Большая Лубянка, 14 Усадьба выделяется благодаря вычурному стилю барокко. Здание относится к середине XVIII века, во время Отечественной войны 1812 года оно принадлежало графу Ростопчину (Растопчину). Описание усадьбы можно найти в романе Льва Толстого «Война и мир». Сейчас вход в усадьбу закрыт, она находится в аварийном состоянии. И никем не реставрируется. Даже подходить близко к ней опасно: может обрушиться кусок фасада. Сфотографировать здание удалось, только предъявив журналистское удостоверение.
Ансамбль Подворья Макарьевского Желтоводского монастыря (XVII — начало XX вв.)
Ул. Большая Лубянка, 16 Палаты относятся к ансамблю Макарьевского Желтоводского монастыря XVII века. Около года назад они были отреставрированы без восстановления внешнего вида с целью приспособления их внутренней площади под офисные и жилые помещения. Проход во внутренний двор преграждают закрытые красные ворота. Поговорив по домофону с охранником, удалось выяснить только то, что он «не может рассказать, что там находится, так как это вне его компетенции».
дворцовой архитектуры, пришедшей в то время на смену традиционному палатному строительству. Дом Троекурова был одним из самых высоких гражданских зданий в Москве времен Петра. Если первые два этажа относятся к середине XVII века, то третий, с антифалдой и сводами, украшенными в стиле барокко, был пристроен в конце столетия, в 1690 году. При этом нижний этаж здания (подклет) белокаменный и выполнен еще в XVI веке. После смерти боярина, сменив несколько владельцев, в XIX веке здание использовалось Московским мещанским обществом как гостиница «Лондон». К XX столетию оно успело сильно обветшать и после частичной реставрации, с 50-х годов по 80-е, здесь находился Музей музыкальной культуры имени М.И. Глинки. Во внутреннем дворе Государственной думы палаты оказались в 1994 году, и с тех пор здание недоступно не только для посещения, но даже для осмотра с улицы, так как находится на закрытой охраняемой территории. Доступ к нему имеют только депутаты Госдумы. В то же время памятник находится в аварийном состоянии и требует реставрации.
Палаты подворья Пафнутиево-Боровского монастыря
(середина XVII в. Перемещены из владения подворья Боровского Пафнутиевского монастыря, Никольский пер., д. 5) Ипатьевский переулок, 10 Здание относится к XVII веку, но перестраивалось в XIX и XX веках. Изначально оно находилось в Юшковом переулке, в дореволюционное время использовалось
как гостиница. Однако в 60-е годы XX века палаты оказались под угрозой сноса, и в 1968 году, под руководством историков и реставраторов, здание было отрезано от фундамента и перенесено в Ипатьевский переулок. Оно переместилось во двор дома номер 12, который также является памятником культурного наследия — палатами иконописца Симона Ушакова XVII века. После переноса здание оказалось заброшенным и сейчас находится в аварийном состоянии. Доступа во двор нет, палат не видно даже частично и со стороны переулка.
Городская усадьба Трубецких—Щукиных
(сер. XVIII в. — нач. XX в. Главный дом с флигелем, 1740-е гг., кон. XVIII в., 1850-е гг., 1907—1912 гг., гражданский инженер Л.Н. Кекушев) Большой Знаменский переулок, 8 Дом мецената Сергея Щукина относится к середине XVIII века и является памятником культуры федерального значения. Изначально принадлежал ротмистру Николаю Шаховскому, среди его последующих владельцев — прадед Лермонтова, А.Е. Столыпин, князь и обер-прокурор Василий Хованский. В 1808 году дом достался семье Трубецких, с 1882 года им владел Сергей Щукин. Сначала он здесь жил, а с 1909 по 1917 год в перестроенном здании располагался созданный им Музей французской живописи (в 1911 г. в доме останавливался Андре Матисс и специально для этого особняка написал панно «Танец»). В 1920-е годы здесь был Музей западноевропейского искусства и фарфора.
Дворец боярина Троекурова, палаты (XVI—XVII вв.)
Георгиевский переулок, 4 Палатами в XVII веке владел боярин Иван Борисович Троекуров, князь и глава Стрелецкого приказа. В его доме часто бывал сам Пётр I, благоволивший хозяину за то, что тот встал на сторону будущего императора во время его борьбы за власть с царевной Софьей. Палаты также часто называют дворцом, поскольку они являются примером новой
Палаты Волковых-Юсуповых
«Новая газета» пятница. №108 27. 09. 2013
Львы у усадьбы фон Рекк
13
не менее большевиками в особняке был открыт Музей старины (впрочем, только до 1929 года). В настоящее время особняк закрыт для публичного доступа и полностью занят Российским общественным фондом инвалидов военной службы. При этом здание находится под присмотром Мосгорнаследия и дважды в год, 18 апреля и 18 мая, в День музеев, открывает свои двери для экскурсий. Проход во двор — свободный, через арку.
Особняк Арсения Морозова
(ансамбль, 1895—1899 гг., арх. В.А. Мазырин — жилой дом с росписью в интерьере)
В настоящее время дом находится в ведении Министерства обороны и, по сведениям «Архнадзора», при Сердюкове использовался как резиденция министра (см. «Новую» №131 от 2012 года). Доступ внутрь, естественно, закрыт. Некоторое время назад здание нельзя было увидеть даже с улицы, так как был перекрыт Большой Знаменский переулок, между улицами Знаменкой и Волхонкой. Сейчас переулок вновь открыли, однако фотографировать на всей территории, прилегающей к министерству, запрещено. Заснять не удастся не только дом Щукина, но даже лавочку перед ним. Фотографа, конечно, не схватят, но на выходе (на обоих концах переулка по-прежнему установлены ворота с охраной) попросят удалить фотографии.
Фанагорийские казармы (Почтовый двор. 2-я половина XVIII — начало XIX вв. Ограда начала XIX в.)
Ул. Бауманская, 61 Казармы построены в 50-х годах XVIII века по проекту архитектора Д.В. Ухтомского. Постройка в стиле барокко предназначалась для размещения резиденции московского департамента правительствующего Сената. По этой причине казармы также называют Сенатским домом. Свое имя казармы получили в честь Фанагорийского Суворовского полка, который расквартировался здесь в 1910 году. После Октябрьской революции казармы остались в распоряжении военного ведомства. Начиная с 30-х годов XX века по 2006 год в них располагалась Военно-химическая академия. Сейчас здание отведено Министерству обороны и находится на его закрытой
территории, соответственно, доступ в казармы закрыт. В 2012 году, без согласования с Мосгорнаследием, началась их реконструкция. Все, что могут увидеть с улицы туристы и прохожие, — строительный мусор, который периодически выносится за ограду. Внутрь же не пускают даже сотрудников департамента культурного наследия.
Екатерининский дворец
(1772—1776 гг., архитекторы Д. Кваренги, А. Ринальди, Ф. Кампорези. Парк дворца с прудами, каналами и памятниками архитектуры XVIII в.) 1-й Краснокурсантский проезд, 3/5 Дворец построен в конце XVIII века по указу Екатерины II на месте деревянных дворцов Анненгоф императрицы Анны. Его принято считать одним из выдающихся памятников архитектуры классицизма. Тем не менее после смерти Екатерины дворец, не приглянувшийся взошедшему на трон Павлу I, был превращен в казармы Московского гарнизонного полка. Во время Отечественной войны 1812 года он был разрушен французами и восстановлен лишь спустя 11 лет. Дворец переименовали в Московский кадетский корпус, в служебных корпусах также позже размещалось Алексеевское военное училище. В год Октябрьской революции здание некоторое время обороняли кадеты, некоторых из них потом расстреляли в соседних Лефортовских казармах. Через 20 лет после восстания во дворце разместилась Военная академия бронетанковых войск. Сейчас во дворце Общевойсковая академия Вооруженных сил РФ. По словам дежурного на входе, попасть внутрь можДом Тарасова
но, «только имея письменное разрешение руководства». Власти Москвы три года назад изъявляли желание начать переговоры с Минобороны о передаче памятника культуры. Дальше этого намерения дело не продвинулось.
Усадьба Черткова (XVIII—XIX вв.)
Ул. Мясницкая, 7 Усадьба является памятником архитектуры конца XVII века. Была построена для потомка ордынского хана царевича Ивана. Среди следующих владельцев были Алексей Долгорукий, старинный дворянский род Салтыковых, и, наконец, в 1831 году дом купил губернский предводитель дворянства А.Г. Чертков. В доме бывали писатели и литераторы — Гоголь, Жуковский, Загоскин, Данилевский, Лев Толстой. Дом также прославился своей библиотекой, которую собрал сын Черткова. Ею пользовался, например, К.Э. Циолковский. С 1871 года Чертковская библиотека стала собственностью Москвы и была свободной для посещения. После Черткова дом перешел во владения князей Гагариных, затем купчихи Обидиной, которая сдавала дом в аренду, в том числе Московскому архитектурному обществу и охотничьему клубу. Дом особенно интересен тем, что его залы были оформлены в разных стилях. Однако после Октябрьской революции дом был разграблен. После реставрации в нем работал Клуб красных директоров под руководством Дзержинского. При клубе были открыты курсы математики, физики, экономики. Вместе с клубом здание получило название Дома инженеров. Сейчас дом находится в частной собственности и доступ в него закрыт.
Городская усадьба Морозова (ХIХ в.)
Подсосенский переулок, 21 Эклектичное по стилю здание было построено в 1878—1879 годах по проектам зодчих Д.Н. Чичагова и Ф.О. Шехтеля. Интерьеры, которые расписал Врубель, выполнены в различных стилях — египетском, готическом, в стиле модерн. Кроме того, в доме находилась старообрядческая молельня. Особняк принадлежал купцам Морозовым, именно здесь хранились уникальные коллекции Викулы Елисеевича, включая фарфор, серебро, иконы. Для икон в 1914 году архитектор И.Е. Бондаренко пристроил к особняку еще три залы с верхним светом. В 1918 году особняк захватили латышские стрелки, уничтожившие значительную часть экспонатов коллекций. Тем
Ул. Воздвиженка, 16 Особняк, построенный в 1895—1899 годах XIV века архитектором Виктором Мазыриным по заказу миллионера Арсения Морозова, относится к архитектурной эклектике с элементами стиля модерн. Он выделяется тем, что, по задумке хозяина, повторяет стиль дворца Пена в Синтре, построенного в середине XIX века и увиденного купцом Морозовым во время его путешествия по Португалии. По возвращении на родину он выстроил себе дом-замок, который сразу стал предметом критики и насмешек. Впрочем, хозяин «дома с ракушками» прожил в нем всего 9 лет и умер после того, как на спор прострелил себе ногу и получил заражение крови. После революции дом побывал штабквартирой анархистов, зданием театра Пролеткульта, посольства Японии, редакции газеты «Британский союзник», посольства Индии и, наконец, Домом дружбы народов, когда оказался в ведении Союза советских обществ дружбы и культурных связей с народами зарубежных стран. В настоящее время особняк официально называется Домом приемов Правительства Российской Федерации и используется для различных правительственных мероприятий, встреч, дипломатических переговоров и конференций.
Особняк Саввы Морозова (конец XIX в., арх. Ф.О. Шехтель)
Ул. Спиридоновка, 17 Особняк построен в 1894—1898 годах архитектором Федором Осиповичем Шехтелем по заказу мецената и предпринимателя Саввы Тимофеевича Морозова, очарованного готическим английским стилем. Неудивительно, что дом напоминает замок: высокие резные своды, башенки, арки. После революции 1905 года и самоубийства хозяина дом, записанный на вдову Морозова, был продан (в 1909 году) заводчику М.П. Рябушинскому. По словам вдовы, в нем по-прежнему обитал дух мецената, передвигавший предметы в его комнате. Новый хозяин прожил в особняке недолго: до тех пор, пока в 1918 году не эмигрировал вместе с семьей за границу, забрав с собой почти всю мебель и посуду. В 1920-е годы здание превратилось в детский дом для сирот из Бухарской Республики, потом стал собственностью Народного комиссариата иностранных дел. До 1938 года в нем, собственно, жил нарком Литвинов, пока особняк не назначили Домом приемов. В этом статусе, сохранившемся и в постсоветское время, дом успел пережить многолетние реставрации и произошедший в 1995 году пожар. В настоящее время в доме располагается приемная Министерства иностранных дел РФ, и он закрыт для москвичей и туристов. Несколько лет назад он попадал в список для посещения в День музеев, но теперь даже в это время в особняк попасть нельзя. страница 14
@
Москва
14
«Новая газета» пятница. №108 27. 09. 2013
? страницы
12—13
Москва не для москвичей
Усадьба фон Рекк (2-я пол. XIX в.)
Церковь Рождества в Бутырской Стрелецкой слободе
Ул. Пятницкая, 64 В 2012 году Дом со львами (как еще называют усадьбу) передали Министерству энергетики, которое и должно привести его в надлежащий вид. Сейчас же величественный блекло-голубой дом ютится рядом с кафе-суши, которое скорее подходит для автотрассы, а не для исторического, да еще и замоскворецкого центра. Пройти на территорию дома нельзя. Охраны нет, но дом огорожен. Мы пытались пробраться со стороны Малой Ордынки, но и тут не вышло. На территории налоговой инспекции в заборе есть щель, через которую теоретически можно проникнуть, но сверху наблюдает камера слежения. Интересно, что дом Рекк (а он назван по имени купеческой жены Минны фон Рекк) еще в 80-х годах прошлого века стал памятником федерального значения. В 90-е и нулевые в доме устраивали официальные торжества.
Городская усадьба Клаповской
(конец XVIII в. — начало XIX в. с палатами XVII в. В интерьерах росписи, начало XIX в.) Ул. Гончарная, 16 На тихой московской улочке, которая ведет прямо к высотке на Котельнической набережной, своей красотой поражает усадьба Клаповской XIX века — здание в стиле московского ампира, обнесенное забором. Оно и дом Тутолмина выделяются из окружения зданий, возведенных купцами-старообрядцами, которых несильно заботила архитектура. Пройти на территорию усадьбы не представляется возможным; мы уверенно звоним в домофон, установленный около въездных ворот, говорим, что хотели бы осмотреть усадьбу, и ищем музей; нам отвечают, что здесь находятся только офисы. Сегодня бывшую городскую усадьбу Клаповской занимает компания ЛИГ «Сафинат», которая отреставрировала здание внутри и снаружи, восстановила интерьеры, росписи потолка, живописные лепные плафоны. Туристы могут осмотреть усадьбу лишь два раза в год — 18 апреля и 18 мая.
Городская усадьба фон Дервиза
(конец XIX — начало ХХ вв.) Ул. Садовая-Черногрязская, 6 Грозное сооружение за семью печатями находится недалеко от метро «Красные Ворота». Подобраться к нему невозможно ни со стороны главной улицы, ни со стороны двора: окружено высоким забором.
Только краешком глаза в дыру в заборе можно подсмотреть, что за ним творится. Если обойти дом со стороны Хомутовского тупика, то можно даже разглядеть кусочек самого дома, под крышей которого, на стенах здания, построенного в готическом стиле, выбиты инициалы первого владельца усадьбы, сына миллионера, Сергея Павловича фон Дервиза. Забором здание обнесли уже при новом хозяине — потомственном дворянине Зубалове. После событий 1905 года Зубалов захотел уединения, и самый вид Москвы, видимо, стал противен ему, поэтому вокруг своего дома он возвел высокую каменную ограду. Сегодня территория усадьбы принадлежит одному из ФГУПов Роскосмоса, и вход туда разрешен только работникам, фото делать запрещено, но мы знаем, что внутри сохранились потрясающие интерьеры: великолепные гобелены, витражи, резьба по дереву, росписи потолков, золоченая лепнина, скульптуры.
«Вот и храм», — наш сопровождающий указывает на массивную кирпичную коробку. Храм действует с 2006 года. Службы здесь символические: иконы бумажные, на месте настоящего алтаря сейчас входная дверь, в самом храме — и канцелярия, и кухня. Дело в том, что изначально храм образовывал единый
глыбу нет никаких, потому что слишком много заинтересованных лиц. Сам храм в советское время служил заводским цехом: производили детали для авиатехники. Отсюда и уродливые совковые пристройки, и наспех вырубленные окна, и три этажа храма (этажи надстроили в «заводской» период храма, чтобы рациональнее использовать пространство, — к чему же им высокие своды?). Фабричный цех съехал из храма окончательно только в 2011 году. Фрески XVII века проступают под зеленой штукатуркой, прямо поверх изображения креста — ровно выведено: «НЕ КУРИТЬ!» Недавно на третьем этаже (к нему ведут металлическая узкая лестница и дверь, раскрашенная голубой краской и белыми облаками, — «рай») восстановили росписи на потолке — этим занималась дипломница из МАРХИ. Нанимали ее на средства прихода. Да и вообще все ремонтные работы лежат на плечах храма. Москомнаследие, как считают здесь, в Бутырках, не заинтересуется проблемой, пока храм не выведут из плачевного состояния, пока не разгребут горы фабричного хлама… Здесь мы познакомились с Ярославом Игоревичем, студентом-историком, работающим и сторожем, и дворником, и певчим… Он и провел нас по подвалам, запустил «в рай», за небесную дверь с облаками, показал сохранившуюся дверь XVII века, которая сейчас в сыром подвале задвинута металлоломом. Кстати, колокольню отреставрировали на средс-
Церковь Рождества в Бутырской Стрелецкой слободе (1682—1684 гг.)
Ул. Бутырская, 56 С Бутырской улицы видна только колокольня — красивая, недавно отреставрированная, белоснежная. В церковной лавке спрашиваем, как пройти к храму. Продавец звонит кому-то по телефону и вызывает к нам. Приходит человек и ведет в здание бизнес-центра, на охране говорит: «Свои». Мы проходим дальше, попадаем в запущенный двор, весь в стройматериалах и руинах.
Усадьба Клаповской
архитектурный ансамбль с колокольней, но в 60-х два уникальных исторических объекта разделила махина-фабрика. Архитектурный ансамбль как ядро Бутырской слободы перестал существовать. Сейчас фабричное здание расформировывается, и его уже разделили между собой арендаторы. Шансов снести эту
КОММЕНТАРИЙ Есть ли еще какие-то способы попасть на территорию «трудных» памятников, мы узнали у советника министра правительства Москвы, руководителя департамента культурного наследия города Москвы Николая ПЕРЕСЛЕГИНА: — С 2011 года Мосгорнаследие реализует масштабный культурно-просветительский проект «Выход в город» (vihod-vgorod.ru, +7 495 788-35-25), по которому москвичам и гостям столицы предоставляется возможность посетить более 250 объектов культурного наследия Москвы. При этом в рамках проекта действует программа экскурсий «Посторонним вход разрешен», по которой организовано посещение труднодоступных памят-
ников истории и архитектуры. Сейчас это Петровский путевой дворец, Солдатенковская больница, Дом Наркомфина, Дом на набережной, Центральный телеграф. Проект является уникальным, так как экскурсии проходят на бесплатной основе и в сопровождении известных деятелей культуры, журналистов, историков, архитекторов. Реализация проекта «Выход в город» основывается на конституционном праве граждан Российской Федерации на доступ к культурным ценностям в соответствии с Федеральным законом от 25 июня 2002 г. № 73-ФЗ «Об объектах культурного наследия (памятниках истории и культуры) народов Российской Федерации».
тва частного спонсора, который остался инкогнито.
Палаты (дом) Анны Монс (XVII в.)
Ул. Бауманская, 53, стр. 8 В дом Анны Монс попасть невозможно: он окольцован заводом. Пытались пролезть через парковку, потом во дворе жилого дома забрались на выступ, но оттуда дальше — никак. Дом Монс в современном городе стал уже домом-призраком: никто не знает о его существовании, а ограждения вокруг него множатся. А ведь он мог бы быть музеем Немецкой слободы. Самое обидное, что и отстроенная громада-завод, спрятавший за собой дом Монс, сейчас — большая и никому не нужная руина.
Екатерина ПРОВОРНАЯ, Александра КОТЛОВА, Ольга ГЛАДЫШЕВА Фото авторов
«Новая газета» пятница. №108 27. 09. 2013
Именем Веры Первый Московский хоспис меняет название: на его фасадной табличке впервые появится имя основателя — Веры Васильевны Миллионщиковой
ПРОЩАНИЕ
Взял!
Зоя ЕРОШОК, обозреватель «Новой»
В
от так он это делал, Виктор Зингер. В хлипкой масочке, в краснобелом свитере, в те времена не облепленном рекламой, а украшенном только и всего лишь священным ромбом, он крутился, отбивал, ловил, летал в шпагатах по углам и нырял в самую бучу на пятачке и там, в толчее ног и меж режущих коньков, брал шайбу. Приблудного слова «сэйв» в русском языке тогда не было. Про вратаря говорили просто: отбил. Поймал. Выручил. Взял. Спас! Счастлив игрок, который своей игрой выражает чувство, или мысль, или идею, или время. Многие нынешние игроки не выражают ровным счетом ничего. Они быстро ездят и сильно толкаются, но игра их не про что. Из команды в команду они кочуют, как шабашники, которые подряжаются туда, где дадут больше. Виктор Зингер был частью того великого «Спартака», который всей сво-
ей игрой выражал московский дух, и оттепель шестидесятых, и надежду на свободу. Этот «Спартак» городской вольницы и фронды в конце шестидесятых бросил вызов железному ЦСКА, состоявшему сплошь из игроков сборной, и диктатору Тарасову, умевшему крутить людей в бараний рог, и даже всей государственной машине — и победил. В то время огромного спартаковского защитника Валеру Кузьмина — король пятачка, движением плеча отправлявший нападающих куда подальше, — дисквалифицировали и предложили сократить дисквалификацию, если он перейдет в ЦСКА. Не перешел. Тройку братья Майоровы–Старшинов могли и раньше взять в сборную, если бы они согласились на предложение Тарасова стать армейцами. Но не бывать такому! Спартаковские нападающие Ярославцев и Фоменков могли бы играть в сборной и прожить совсем другую жизнь, но в той команде предательство было не в чести. «Спартак» был для них всех не местом работы, а местом жизни, хоккейной Родиной. И за спиной у всех этих героев стоял в рамке он, Витя Зингер... Мы уже рассказали однажды его жизнь на страницах газеты (см. «Новую» №28 от 17 апреля 2006 г.). Сейчас, когда он ушел, в памяти невысокая фигура в характерной маске, застывшая в воротах в тот момент, когда медведь Старшинов выезжает на вбрасывание в центре поля. Сейчас нападение закрутит у чужих ворот знаменитую карусель, а когда придет время защищать свои, наш вратарь метнется вправо, скользнет влево, примет шайбу на себя, отобьет «блином», ляжет под коньки и спасет... Прощай, беззаветный, бескорыстный, безотказный вратарь Виктор Зингер! Алексей ПОЛИКОВСКИЙ
РИА Новости
годом, в хоспис приехал Мстислав Ростропович и играл для пациентов, выключил свой мобильный и играл, играл долго, долго… Вера потом рассказывала: «А я сижу и переживаю за своих медсестер, им же домой надо, скоро двенадцать…» И Башмет играл здесь, в хосписе, и Наталья Гутман… В хосписе, кстати, очень часто проходят концерты, чтения, выставки. Если хорошая погода, пациентов на передвижных кроватях или на колясках вывозят в сад, если холодно, дождь, снег — все собираются в холле. Хоспис — не дом смерти, а достойная жизнь до конца. Без боли и унижения, в красоте и уюте. Здесь в каждой палате каждый день свежие цветы, никакого больничного запаха, домашняя обстановка, есть комната, где играют маленькие дети, пока их родители проведывают бабушек-дедушек, приходить сюда можно в любое время дня и ночи, можно приводить собак или кошек… И все это придумала и создала Вера Миллионщикова. А когда Веры не стало и было страшно и от этой потери, и от того, что придут какие-то другие люди, вот совсем другие, со знаком минус, и все пропадет, исчезнет, как это у нас почти всегда бывает… А вот не пропало, не исчезло, Вера именно так придумала и создала, что продолжается и развивается… Именно в эти осенние дни заработала выездная служба детского хосписа, а сам детский хоспис активно строится, главврачом здесь стала Верина ученица Диана Невзорова, благотворительный фонд помощи хосписам возглавляет младшая дочь Веры Нюта Федермессер, помогают хоспису Татьяна Друбич, Ингеборга Дапкунайте, старшая Верина дочь Маша Федермессер, муж Веры Константин Матвеевич Федермессер и многие, многие другие. 30 сентября — день Веры, Надежды, Любви. То есть — именины Веры Миллионщиковой. В этот день в хосписе откроется фасадная табличка с ее именем, будет осенний концерт Камерного оркестра Kremlin Миши Рахлевского, и все это в память и в продолжение жизни… Кто-то сказал: «Проще всего сказать: «Я есмь!» Надо быть». Вера Миллионщикова жила, чтобы быть. Была — и осталась. Спасибо тебе, Вера, за пример усилия.
РИА Новости
ИТАР-ТАСС
Памяти Виктора Зингера
Москва
Э
то случится 30 сентября. Ровно двадцать лет назад, почти в такой же осенний день, начала свою работу выездная служба Первого Московского хосписа. Я помню, хоспис еще не был достроен, весь в лесах, а мы с Верой и ее волонтерами сидели внутри, средь нештукатуреных стен, на каких-то ящиках и пили чай. Было холодно, прямо на наши головы лил дождь, но начало случилось, выездная служба заработала, хоспис строился, и я дивилась, как Вера — ну вот просто врач, ни одной минуты ни на какой руководящей должности — со всем этим хозяйством справляется, а Вера говорила: веришь, еще совсем недавно ничего не понимала, а сейчас таким прорабом заделалась… А еще она умела — как мало кто — разговаривать с людями. В то самое время, двадцать лет назад, местные жители вокруг хосписа (метро «Спортивная») устраивали митинги, требовали этот недостроенный хоспис снести, уничтожить, а Вера выходила к этой разбушевавшейся толпе и тихо, спокойно, вразумительно говорила. Она объясняла, что рак не заразен, и что эта беда может случиться с каждым, и что-то еще о милосердии нестертыми словами… И толпа ее слушалась, как змея заклинателя, а потом, годы спустя, те же самые люди приходили и просили за своих родственников или за себя, и Вера брала их в хоспис и ничем не попрекала. И никогда и ни с кого не брала деньги, без устали повторяла: «За смерть нельзя платить» — и всегда держала дверь своего кабинета настежь, говорила мне: «Ну это чтоб, не дай бог, не стали благодарить — ни до, ни после…» И притом что в хоспис привозят безнадежных онкологических больных, я лично знаю четыре чудесные истории, когда попав сюда умирать, люди выздоравливали, оставались жить надолго, и когда я говорила по этому поводу: «Вера! Ты — гений!», она махала на меня в испуге руками: «Прекрати! Это от простого медицинского ухода случилось…» Все, кто только знакомился с Верой, так «западали» на нее, что не оторвать было, и все как один начинали рьяно ей помогать, а она никогда не делила людей на нужных и ненужных, не подлизывалась ни к какому начальству и ни к кому из великих… Ее поддерживал Юрий Лужков, помогал и помогает хоспису Анатолий Чубайс, а потом (и сейчас, когда Веры уже почти три года как нет), вице-мэр Леонид Печатников и руководитель департамента здравоохранения правительства Москвы Георгий Голухов. Лет пятнадцать, кажется, назад, перед самым-самым Новым
15