«Новая газета» №10 (понедельник) от 02.02.2015

ФСБ и семеро детей Чего не учли на Лубянке: более 10 тысяч граждан России за несколько часов оставили свои подписи под обращением к президенту Путину с требованием выпустить из-под ареста многодетную мать Светлану Давыдову

понедельник

среда

пятница

страницы 10—11 № 10 (2297) 02.02.2015 г.

«На...» или «В...» идут Минские соглашения? РА: Е М О Н РОН А О М Т Е С Т СЕХ В О А С Н Й О В

Репортажи наших специальных корреспондентов с передовой: Сергей СОКОЛОВ и Ольга МУСАФИРОВА — из расположения украинской армии Елена КОСТЮЧЕНКО — с территории, контролируемой сепаратистами Представитель Киева в российско-украинском Центре по контролю за прекращением огня:

AFP/EAST NEWS

«В декабре мы отмечали до десяти обстрелов за сутки. Сейчас по 142 в день валит» Какие доказательства предъявит Лаврову НАТО по поводу присутствия российских войск на территории Украины страницы 2—7

2

«Новая газета» понедельник. №10 02. 02. 2015

вартал этот я обошла, нашла две семьи, все рассказала про эвакуацию, — уставшая женщина с красными от недосыпа глазами появилась в дверях маленькой комнатушки в здании горисполкома, где раньше, очевидно, сидел вахтер, а теперь сконцентрирована вся власть Дебальцево. Это — исполняющий обязанности мэра Александр Дмитриевич (прежний — Владимир Проценко — чуть больше недели назад был арестован за содействие сепаратистам) в шапке-ушанке и подполковник милиции в бронежилете. И еще вот Людмила Ивановна (назовем ее так, потому что люди не хотят представляться) — начальник жилищно-коммунального отдела. Остальные уехали. Теперь стоит пояснить, что значит «обошла». После бессонной ночи в подвале (по ночам особо сильны обстрелы) нужно выходить на работу, суть которой заключается не в наблюдении за подведомственным жилищным фондом, что стремительно и ежедневно сокращается, а в том, чтобы найти тех, кто еще не эвакуирован, и тех, кого убило. Связи в городе нет, единственное средство связи — Людмила Ивановна, которая бродит по обезлюдевшим улицам под непрекращающимися и днем обстрелами. Обстрелами, логики в которых нет, — мина или снаряд могут упасть куда угодно и в любое время: хоть в аптеку, хоть в детский сад. За два квартала от центральной площади Дебальцева есть такой детский садик — вывороченные наизнанку внутренности, остатки кроваток, свернутые узлом качели. В городе, который живет под обстрелами с конца декабря (наиболее интенсивными они стали после 8 января, что по странному стечению обстоятельств совпало с очередным гумконвоем из России), нет не только связи. Ничего нет. Тепла (в квартирах по 5 градусов), света (только в администрации, к которой стягиваются желающие эвакуироваться, стучит генератор), воды, медицинской помощи. Остался лишь один врач, но квалифицированную помощь он оказать не в состоянии — по всем вышеперечисленным техническим причинам и плюс потому, что нет медикаментов. Ритуальные службы не работают — хоронить некому, а в день в среднем по пять-шесть погибших, или «естественно убывших», — так и лежат в том месте, где в их судьбе неожиданно поставили точку. Когда совсем прижмет, вызывают бригаду «скорой» или спасателей из Артемовска — и по поводу живых, и по поводу мертвых.

30 января, в пятницу, вывезли четыре автобуса — беженцы занимают места согласно предварительной записи. Два из них проехали мимо нас — вместо стекол фанера. Фанерой или пленкой заделаны и окна в домах. Но часто вместо окон — дыра, сквозь которую можно увидеть распотрошенные внутренности чужой жизни.

—К

Ч

уть ли не каждый день спикеры самопровозглашенной «Донецкой республики» сообщают о том, что трасса в Дебальцеве полностью простреливается, или о том, что «дебальцевский котел» захлопнулся. И каждый раз вздра-

«

главная тема: война со всех сторон

Западня В нее после срыва минских переговоров попал не только город Дебальцево, который сепаратисты так и не смогли окружить, но и десятки других населенных пунктов по обе стороны линии фронта, уже месяц живущих под обстрелом тяжелой артиллерии гивает вся Украина, которая болезненно помнит прошлогоднюю кровавую бойню под Иловайском. Об окружении заявляли и 30 января, но — свидетельствую — это вранье: по трассе, единственной «дороге жизни», мы проехали спокойно. А навстречу нам — микроавтобусы и частные автомобили с белыми развевающимися тряпками на антеннах и зеркалах — как оберег, дающий слабую надежду на то, что снаряд от «града» передумает попадать в мирных жителей. Эта трасса — действительно единственная, потому что дебальцевский плацдарм, на котором сейчас идут самые активные боевые действия, узким языком внедряется в территории, контролируемые сепаратистами: с запада и северо-запада — луганскими, с востока и юго-востока — донецкими. Если проехать по этой трассе дальше, то упрешься в Углегорск, зарево от пожарищ которого видно из Дебальцева по ночам. Что там сейчас происходит, не знают толком и в украинском штабе АТО (антитеррористической операции) — известно только про не прекращающиеся вот уже неделю уличные бои с применением танков и тяжелой артиллерии (в том числе и неизбирательного действия). Оборона дебальцевского плацдарма — не дело принципа, как, например, сражение за донецкий аэропорт, скорее, ставший для Украины символом, как Брестская крепость (которую украинские войска не покинут, даже если будет отдан приказ), нежели необходимой тактической задачей. Принадлежность Дебальцева к территории, контролируемой Киевом, четко прописана в Минских договоренностях, которые сейчас и пытаются переписать с помощью артиллерии и войсковых операций сепаратисты. А попади многотысячная группировка украинских войск в окружение — и это станет крупнейшей катастрофой за все время военных действий. Потому стоит задача — удержать любой ценой. Цена такая: двусторонние артиллеристские обстрелы всем, что попадается под руку, от которых страдает не только живая сила противников, но и населенные пункты по обе линии фронта. Точное число потерь неизвестно, но, возможно, много больше, чем когда бы то ни было.

Ритуальные службы не работают — хоронить некому, а в день в среднем по пять-шесть погибших, или «естественно убывших», — так и лежат в том месте, где в их судьбе неожиданно поставили точку

«

Приказа наступать украинские войска не получили, что уже вызывает в войсках глухое недовольство тех, кто два месяца зарывается в землю на передовой. По крайней мере в районе Дебальцева и сейчас это так: украинская армия теряет свой личный состав под обстрелами, укрепившись по линии, установленной Минскими соглашениями, и переходит в контрнаступление только для того, чтобы отбить участки, ранее захваченные отрядами сепаратистов. Тем временем в Донецке и Луганске заговорили о том, что в ходе нового раунда минских переговоров необходимо заново разграничить территорию — только уже по фактической линии фронта, забыв о сентябрьских договоренностях. Но как бы там ни было и несмотря ни на что, никакого «дебальцевского котла», о чем почему-то восторженно говорит российский телеящик, не существует. Существует лишь отчаянная, безысходная и бесконечная беда.

И

змученные пацаны в обмундировании типа «кто что нашел» (зачастую экипируются бойцы украинской армии сами или с помощью украинских волонтеров, закупающих все — от термобелья до прицелов и тепловизоров на собранные с миру по нитке деньги) не пускают нашу машину дальше, говорят: в город надо въезжать по объездной. Потому что, начиная от их блок-поста и практически до центра Дебальцево, стреляют беспрестанно: «херачат и херачат, даже когда и не ездит никто». Вымерший частный сектор, изредка попадаются местные жители, бредущие

с кое-как функционирующего рынка и, как говорят, от единственного открытого магазина (хотя ходить туда уже и бессмысленно — денег нет). Уехать готовы не все: кто утверждает, что некуда, и рискует быть погребенным под развалинами нищего, но столь дорогого дома вместе с детьми. Кто-то не может, как встреченная нами на пустынной улице пожилая женщина: запнувшись на секунду от разорвавшейся кварталах в двух мины, она буднично объясняла, что здесь у нее восьмидесятисемилетняя мать, которая эвакуации не перенесет; да, дочка тоже есть — в Москве живет, но приглашать к себе маму и бабушку не желает: самим, говорит, тесно. Небольшая толпа — человек пятнадцать — у входа в теруправление железной дороги, по которой уже давно никакие поезда не ходят (Дебальцево было когда-то одним из крупнейших на Украине транспортных узлов). Здесь — бомбоубежище, и здесь собираются те, кто уезжать не желает. Нас встречают многоголосой истерикой: «Уезжайте отсюда, что приехали, где ваш Порошенко, нас все бросили, власти нет, никого нет, дайте нам квартиру, зарплату дайте, к себе посели-

«Новая газета» понедельник. №10 02. 02. 2015

3

ПЛАЦДАРМЫ

«У нас полно доказательств» Высокий чиновник НАТО рассказал «Новой», какие доказательства предъявят Лаврову по поводу военного присутствия России на востоке Украины

Александр МИНЕЕВ соб. корр. «Новой»

«

ыступая в пятницу на традиционном «новогоднем» приеме для прессы в ресторанном «зале послов» в штаб-квартире НАТО по случаю годового отчета, генеральный секретарь Йенс Столтенберг назвал 2014 год «черным годом для европейской безопасности». Первый для Столтенберга подобный прием мало отличался от тех, что устраивали на моей памяти Солана, Робертсон, де Хооп Схеффер, Расмуссен: речь, пресс-конференция, к концу которой появляются еда и выпивка, и хождение генсека между накрытыми столами в «неформальном» общении с журналистами… Вот только впервые несоразмерно много говорилось о России. Гораздо больше, чем об Афганистане, который в последние 10 лет был головной болью НАТО и главной темой для прессы. Раньше тоже говорили о России, но как о перспективном партнере в той же афганской операции, в борьбе с терроризмом, пиратством и наркотрафиком. В «черном году» были разные неприятности. В речи и в отчете генсек упомянул и террористическое нападение на редакцию Charlie Hebdo в Париже, и войну «Исламского государства Ирака и Леванта», в которой появился тревожный феномен «иностранных боевиков» — добровольцев из Европы. Но больше вопросов журналистов было все же о России и Украине. Война в Европе, которую, как уверены большинство присутствующих, почти явно спонсирует и поддерживает не какая-то дикая средневековая экстремистская сила, а государство, держава, переживается острее, чем кровопролитие на Ближнем Востоке. Столтенберг, отметив ухудшение ситуации на востоке Украины, опять обвинил Россию в военной поддержке донецких и луганских сепаратистов, в участии российских военных в боях на их стороне. По его словам, сепаратисты отбивают позиции у украинских войск благодаря массированной поддержке Москвы. «На протяжении довольно длительного времени, — утверждал генсек, — они получили сотни единиц новейшей военной техники, танков, ракетных систем, тяжелой артиллерии, средств ПВО и систем радиоэлектронной войны». Отвечая на вопросы, он сообщил, что 6—8 февраля будет участвовать в «оборонном Давосе», мюнхенском форуме по безопасности, встретится там с Сергеем Лавровым и готовится к

В Принадлежность Дебальцева к территории, контролируемой Киевом, четко прописана в Минских договоренностях, которые сейчас и пытаются переписать с помощью артиллерии

«

те, вот в свою квартиру заберите, кто нас кормить будет, уезжать не на чем». Тем временем мимо проезжают два автобуса с беженцами — на Артемовск, там их размещают в пансионатах и худо-бедно обеспечивают необходимым и местные нищие власти, и волонтеры. На крик подходят военные, они в Дебальцеве уже месяц бессменно, просят их не снимать («Так жена не знает, что я здесь, — не надо, не фоткайте») и вмешиваются в скандал, набирающий обороты. «А ну пасти позакрывали, сепары… Бросили их… Своих просто ждете, из Донецка, а по вам ваши свои и палят». В подтверждение ухнуло где-то уж совсем близко. И уже нам: «Не слушайте их, эвакуируют каждый день, местные власти в горисполкоме сидят, там и спасатели есть». Как-то так получилось, что война по живому разделила соседей, что в Дебальцеве, что в других городах, находящихся под обстрелом. Одни требуют, требуют, требуют, накидываясь на журналистов, военных, врачей и спасателей; другие — ну как Людмила Ивановна, типичная тетушка из ЖЭКа без намека на героизм, делают все для того, чтобы спасти не только себя, но и других, кого еще можно, и даже того, кто спасенным быть не желает. В здании горисполкома, в холле, — очередная партия беженцев: в основном женщины в возрасте (вещей минимум) и мальчишка лет пятнадцати с интеллигентного вида мамой. Рассказы не различаются: живем в подвалах, уже две недели не мылись, может быть, и не уехали бы, но с питанием туговато, да и понятно, что ОНИ стрелять не прекратят. Кто такие ОНИ, не конкретизируют: для мирных жителей все, кто стреляет, — ОНИ.

Напротив каморки, где сидит смертельно уставший и.о. главы администрации Александр Дмитриевич, — неприметная дверь. Здесь располагается штаб военных наблюдателей от Украины и России. Но остались только украинцы, россияне съехали в тыловой город Соледар за три дня до того, как сепаратисты предприняли активные попытки взять Дебальцево в кольцо, — интуиция, наверное… (Подробнее о работе Наблюдательной миссии — в материале Ольги Мусафировой на с. 4—5.) Уже вернувшись в Краматорск, мы узнали: очередной раунд переговоров в Минске, предполагавший прекращение огня как первое и главное условие, сорван. И означает это, — если говорить не о геополитике, а о местных реалиях, — что Людмила Ивановна так и не доберется до пригородного поселка Булавино, откуда давно нет никаких вестей, чтобы выяснить, жив ли там кто-нибудь.

П

о распорядку дня Дебальцева — с минуты на минуту массированный обстрел куда ни попадя и чем угодно, поэтому уезжаем. К линии фронта движется тяжелая артиллерия, в обратную сторону — колонна из десяти грузовиков, забитых под завязку стреляными пушечными гильзами. Ощущение какой-то гигантской западни — не только на дебальцевском плацдарме в принципе.

Сергей СОКОЛОВ, спец. корр. «Новой» Фото Ольги МУСАФИРОВОЙ, Дебальцево, 30 января 2015 года

этой встрече. Мол, коль уж мы оба там будем, было бы логичным встретиться. В условиях непростых отношений между РФ и НАТО важно воспользоваться случаем и обсудить проблемы. Надо пользоваться любой возможностью, чтобы разговаривать. НАТО, приостановив практическое военное сотрудничество с Россией, не отказалось от политического диалога на уровне послов и выше. Как, впрочем, не закрывает и прямые каналы связи между военными: военные структуры России приближаются к натовским границам, а натовские — к российским, и лучше подстраховаться от недоразумений. Министры обороны стран НАТО, как сообщил Столтенберг, на совещании 5 февраля утвердят проект создания подразделений по интеграции сил НАТО. Речь идет о командных структурах в Эстонии, Латвии, Литве, Польше, Румынии и Болгарии. Не ахти что: 40—50 штабистов в каждом, примерно поровну местных и из других натовских стран. Но до сих пор и таких военных структур НАТО в новых членах альянса не было… Далее — мой диалог с высокопоставленным чиновником НАТО за фужером шампанского Gruet Sauvage, которое в этот день разливали в штабквартире: — О чем будут говорить Столтенберг с Лавровым в Мюнхене? Вроде бы и тот, и другой все свое сказали.

— Будет диалог глухих. Как это было на последних перед приостановкой заседаниях Совета НАТО—Россия. Натовские послы говорили свое, Грушко (постпред РФ при НАТО) — свое, и они друг друга не слышали. Но дипломатия — это диалог. Какой-никакой.

— Лавров опять потребует прямых доказательств участия России в военном конфликте в Донбассе. У вас их опять нет.

— У нас полно доказательств. Прежде всего данные разведки, в том числе агентурной. Есть космическая съемка военной техники на российской территории и ее же — на украинской. Есть анализ открытых источников, прессы, социальных сетей, в том числе с признаниями и селфи участников. Есть информация от НКО, в том числе солдатских матерей, похоронки, могилы погибших. Нам ничего доказывать не надо… Так вот. Представьте себе такие доказательства в суде, любом, включая Гаагский. Никакое государство, имеющее разведку (в случае НАТО — это в основном США), ни за что не раскроет источников своих разведданных. С оставшейся доказательной базой, как я себе представляю, хороший адвокат легко развалит дело. Мне это напомнило реплику из какого-то детективного телесериала: «Начальник, не бери на понт, у тебя ничего на меня нет!» Брюссель

4

«Новая газета» понедельник. №10 02. 02. 2015

главная тема: война со всех сторон

«В декабре мы отмечали до десяти обстрелов за сутки. Сейчас по 142 в день валит» СПРАВКА «НОВОЙ»

Мы искали штаб российских и украинских военных, известный Центр по контролю и координации прекращения огня и стабилизации линии разделения. Нам повезло: нашли представителя Киева, генерал-майора Вооруженных сил Украины Анатолия РОЗМАЗНИНА. Он ответил на вопросы корреспондентов «Новой газеты» пятницу, 30 января, в полдень, когда, по версии некоторых московских СМИ, «дебальцевский котел давно захлопнулся», мы с коллегой как раз подъехали к горисполкому города Соледар. Там стояла боевая машина пехоты с украинским флагом на броне, минивэн, «газик» спасателей и джип с буквами «НМ» на дверце. Два переполненных автобуса с беженцами (белые тряпки привязаны к зеркалам обзора, в окнах — детские лица) встретились нам чуть раньше. Нельзя сказать, что обстановка вокруг была похожа на мирную даже отдаленно. Слышно было, как работают минометы. Потом их сменили «грады». Сам город, искалеченный взрывами, давно без света, тепла, воды, связи напоминал чернобыльскую Припять. Исполняющий обязанности мэра (мэр недавно арестован за сепаратизм) мужчина с бесконечно усталым взглядом и фамилией Папуиоану рассказал о шестерых погибших за последние сутки, которых даже некому хоронить. «А они стреляют…» Этим «они» обозначали всех людей с оружием — не важно, какого политического вероисповедания. Между тем люди с оружием оказались совсем рядом, за дверью, в кабинете, служившем прежде, наверное, общественной приемной. Со стола свисала большая карта, на которую я и глянуть не успела, поскольку запуталась в названии нужного мне Центра по контролю и координации прекращения огня и стабилизации линии разделения. «Штаб здесь», — кратко ответили мне. Но в Дебальцеве с недавних пор размещалась лишь половина штаба, если так выразиться о совместной украинороссийской структуре, рожденной после Минска. Россияне пока перебрались за 25 километров от Дебальцева, в безопасный город Соледар, в логово «украинских карателей» — санаторий «Соляная симфония». Отдыхающих «зачистили» (не подумайте чего плохого, просто представителям Центра по статусу положены соответствующие условия). Теперь генерал-майора вооруженных сил Украины Анатолия Розмазнина, руководителя украинской «половины», приходится ловить между двух точек, горячей и курортной, где проходят совместные с россиянами заседания. Мне повезло. Александр Петрович немного удивился: «Вы только что из

В

Дебальцева?» — но пригласил войти и провел в ту самую комнату для официальных встреч с офицерами РФ. Обилие синего и желтого цветов вкупе с декоративным плетнем и елочной мишурой выдавало санаторский «красный уголок». Там мы и говорили.

— Александр Петрович, чем конкретно занимается эта структура?

— Реализуем мирный план президента Украины Порошенко и президента Российской Федерации Путина. Центр создали по их поручению генеральные штабы. Главная задача — содействовать прекращению огня. Стороны совместно издают такой вот график (показывает лист с диаграммой). Называется (читает) «Данные о нарушениях режима прекращения огня (ВСУ, ОРДО, ОРЛО), январь 2015 года». Центр существует с 28 сентября, график ведется с первого же дня. Сначала в состав Центра входило 45 сотрудников, 27 — Украина, остальные из России. Потом стали совершенствоваться и пришли к другим цифрам. Из 128 офицеров организовали совместные группы контроля. Может, вы обратили внимание — на машинах встре-

«

Анатолий РОЗМАЗНИН, генералмайор ВС Украины, кадровый военный. Уроженец Луганской области, в конце 70-х окончил Донецкое высшее военно-инженерное училище инженерных войск и войск связи. До нынешнего назначения исполнял обязанности начальника Главного управления по работе с личным составом Вооруженных сил Украины, а также временно исполнял обязанности первого заместителя командующего Южного оперативного командования.

— Легко ли устанавливается контакт внутри «экипажей»?

— Все сделано для того, чтобы мы могли сотрудничать с миссией ОБСЕ. Они — главные, мы — вспомогательные. Мы докладываем, информируем, и на участки, где существует реальная угроза жизни сотрудников ОБСЕ, едут только украинские офицеры. Чтобы вы понимали: наши офицеры работают без оружия на «той» территории, а российские офицеры так же — на нашей. Зато украинские военные на подконтрольной территории вооружены, и я объясню, почему. Потому что здесь обеспечение безопасности военнослужащих Российской Федерации возложено лично на меня. На украинскую сторону. Чтобы инциденты не возникли.

— На вашей ответственности — безопасность офицеров армии РФ, которые легально, то есть в составе Наблюдательной миссии, находятся на Украине?

— Не только охрана, но и размещение, питание. Поэтому — «Соляная симфония». Я сюда приезжаю, поскольку российская сторона перестала ездить в Дебальцево. А встречаться же нам надо.

Слева я сижу, справа — место для российского генерал-майора Вязникова Александра Юрьевича. С его предшественником работали теснее, а Вязников рядом со мной никогда не появляется

чаются буквы «НМ»? Это Наблюдательная миссия.

— Полчаса назад мы видели такую машину у входа в Дебальцевский горисполком.

— Восемь групп находятся на местах, подконтрольных Украине, и восемь на тех, что временно неподконтрольны: четыре в Луганской области, четыре в Донецкой. Наблюдательные миссии на нашей территории возглавляют офицеры Вооруженных сил Украины, как правило. В их составе четыре украинских офицера и один российский. На той стороне группами, соответственно, руководят российские офицеры, наших там меньше. Но задача любого смешанного коллектива состоит в контроле выполнения Минских договоренностей.

«

— Ваш начальник штаба не стал отвечать на вопрос, почему миссия разделилась: российские офицеры предпочли перебазироваться сюда, где нет массированных обстрелов, а украинские сотрудники Центра остались в Дебальцеве под «градами».

— Ответ простой. Ну, вы же в исполкоме в штаб заходили, стол видели — мои офицеры слева располагались, россияне справа, посредине два стула. Слева я сижу, справа — место для российского генерал-майора Вязникова Александра Юрьевича. С его предшественником работали теснее, а Вязников рядом со мной никогда не появляется. Российская пресса в штабе АТО не аккредитована. Передайте, пусть аккредитуются — начнем давать совместные интервью и

пресс-конференции. Прежний состав три месяца отработал.

— Их сменили по техническим причинам? Ротацию сделали?

— Нет. Согласно законодательству, российские граждане не имеют права находиться на территории Украины больше трех месяцев. Поэтому по окончании срока они покидают нашу страну. Новая миссия заступает. А украинская сторона имеет право меня еще раз записать. Ну посмотрим, как пойдет дальше. Больше скажу — у нас, у военных, свои причуды. Если пришлют с российской стороны генерал-лейтенанта, значит, и с украинской стороны генерал-лейтенанта надо. А я — генерал-майор, такие дела. Когда мы вступили в должности 15 декабря прошлого года, то отмечали до десяти обстрелов за сутки. Волновались: снова десять! Если пятнадцать, то собираемся, как на ЧП. Сейчас по 142 в день валит. Идет война.

— Подождите, Александр Петрович! Идет война, но перед общей штабной картой могут стоять украинские и российские офицеры?

— Ну, Ольга, карта, которую вы видели…

— Не видела, меня к ней спиной поставили.

— Карта отработана специально для совместного Центра. Что имеется в виду? Нанесена разделительная линия, места, где дислоцированы группы российских наблюдателей и наши, украинские группы. Спорные территории нанесены. Больше ничего, никаких секретов… Ну и еще в составе Центра есть представители… территорий. Луганской и Донецкой.

— Люди от «ДНР» и «ЛНР» сидят в украинском штабе, в Дебальцеве?

— Здесь, в Соледаре, в «Симфонии». Они с россиянами дружат. Мы их не обижаем. Так положено по решению минской контактной группы.

— И в это же время Дебальцево обстреливают? Сегодня нам сказали, что погибло минимум шесть горожан — точней нельзя узнать, сил местной милиции и спасателей едва хватает на помощь раненым и эвакуацию. Кто обстреливает, известно?

— Незаконные вооруженные формирования. Уже официально объявлено, что в их составе — и военнослужащие, и наемники из Российской Федерации. Вот мы и дошли до ответа на вопрос, отчего Центр разделился. Это случилось

«Новая газета» понедельник. №10 02. 02. 2015

Дебальцево, 30 января. Место попадания артиллерийского снаряда

20 января. Приехала та сторона после «рабочей встречи» из Луганска: «Александр Петрович, вы знаете, поступили данные, что надвигается опасность, провокации, все прочее?» — «Не знаю, — говорю, — расскажите!» В общем, стало понятно, что обосновывают необходимость разъехаться: я со своими офицерами остаюсь, а генерал-майор Вязников — со своими. И дают доступ к штабу «представителям территорий». Потом он предлагает сделать паузу в разговоре на двадцать минут. Но отсутствует два часа. Звоню: «Так не по-честному!»

— Что не по-честному? Потеря взаимного доверия?

— Понимаете, мы каждое утро едем в одном автомобиле. Одна охрана. Мы вместе завтракаем, обедаем и ужинаем в санаторской столовой — вдвоем. Потому что руководим этим Центром, где у нас, кстати, только по-русски разговаривают, чтоб не возникло недопонимания. Стоим над картой, идет сообщение: «Обстрел!» Координаты указали: например, по Новоорловке из Никишина предположительно система такая-то. Записали в журнал учета обстрелов. Сразу понятно, что оттуда могут стрелять только незаконные формирования. В ответ, например, из Новоорловки по Никишину, стреляем мы. Начинаются звонки — на всей территории с группами наблюдателей установлена особая связь: «Подтверждаете?» — «Нет, не подтверждаем!» Значит, неподтвержденный обстрел.

— Как же так — не называть причину и виновных, когда люди массово гибнут?..

— Все соглашаются с фактами обстрелов вообще. Но очень малое количество подтверждений с обеих сторон. «Украина стреляла?» Наши: «Та, кхм… Нет». Тоже не подтверждается. Были, правда, и позитивные моменты, когда я своим ставил задачу, он — своим: «Через двадцать минут — режим тишины». И не стреляли! Двенадцать часов, до суток даже тишина доходила! Мы управляли этим процессом, понимаете? А потом управление стало неэффективным.

— Почему?

— Потому что объявляют режим тишины, а он не выдерживается с самого начала. Едем однажды в машине, спрашиваю: «Александр Юрьевич, договорились?» — «Да». Проходит время, все по-прежнему. Я снова: «Александр Юрьевич, так чего же не звонил?» — «Ой, я забыл». Я понял, что в некоторых моментах он так поступает… А мне что тогда остается?!

Хотя за этот период так называемой тишины они хорошо запаслись техникой, вооружением, боеприпасами, сделали перегруппировку войск и для себя решили, что стали непобедимыми. Можно по-новому наступать. Только не учли наш боевой дух. Но нам никто не дает команду «Вперед!», что сильно бойцов огорчает — я же, невзирая на нынешнюю должность, с ними общаюсь.

— Украинские военные не возражают против прекращения АТО и объявления военного положения, так?

— Нет, не так. Военное положение имеет массу нюансов. Сразу тогда придется вести речь о том, что Россия принимает непосредственное участие в происходящем. А сейчас у нас такая ситуация, что руководству страны лучше сделать вид — очевидное не видно. Может, я и горячусь сейчас, когда говорю, что наши солдаты морально готовы, техника появилась и вооружение лучше стало. Но, если откровенно анализировать то, что вижу на российской стороне, когда работаю: Украине надо еще чуть накопить и опыта, и высококачественного оружия. Чтоб уже наверняка, до самой украинороссийской государственной границы гнать… Вопросы, связанные с настроениями общества на сей счет, к моей компетенции, конечно, не относятся. Поэтому давайте-ка снова о Центре.

20 января нынешнего года генералмайор Вязников мне официальное обращение написал: «Уважаемый Александр Петрович, довожу до вашего сведения — в связи с тем, что существует определенная угроза безопасности моим подчиненным…» и так далее. Я тогда редко сюда, в Соледар, из Дебальцева приезжал. Начальник штаба мне доклады делал и утром, и вечером ежедневно, потом итоги подводили. Три дня — очень спокойные, а потом как началось! Я реагирую: «Как же так, Александр Юрьевич? Почему не влияете?»

— Вы получили сведения, давшие основания задать подобный вопрос?

— У нас есть совместная группа наблюдателей в Соледаре, а другая — в Светлодарске, они в связке действуют. И, что интересно, с их информацией по обстрелам соглашаются почти всегда. А в письме дальше сказано примерно так: «… чтобы не допустить неприятностей вашей стороне, я бы рекомендовал вывезти украинскую половину Центра тоже в Соледар». Я дал ответ: если было решено работать в Дебальцеве, то в Дебальцеве мы и останем-

ся. Мы там функции свои расширяем — в смысле помощи местным жителям.

— А как российско-украинский Центр добивается стабилизации линии размежевания?

— Для реализации Минских соглашений утвердили рабочий план. Первый этап: прекращение огня и установление режима тишины на сорок восемь часов. Выдержали без выстрелов — движемся дальше. Одновременный отвод минометов установленного калибра 125 миллиметров вот тут и тут (чертит на листке) — на 15 километров, 152-го калибра — на 17 километров и так дальше. Смотрим, что же получается: артсистемы отвели и выстроили в линии? Неправильно.

— А как правильно?

— Выводить и определять базовый район. А чтобы знать, сколько артсистем туда вышло, нужен контроль. Грубо говоря, орудия калибра 122 миллиметра, из них Т-30 столько-то, «васильков» столько-то, всего 150 единиц. Но район должен быть огражден. Иначе скажут: здесь сто единиц техники. Пересчитаешь: только восемьдесят девять. А остальные где? Так за время режима тишины их уничтожили! Я вам просто схему объясняю, до второго этапа пока не дошли. Но дойдем обязательно. Группы нашего Центра работают, и с каждой из них поддерживает контакт ОБСЕ. И каждый выезд протоколируется. Повязки у нас есть, пропуска есть, все есть — кроме решения о прекращении огня и дальнейшего выполнения плана. Первый и второй этапы не вызывали вообще никаких споров. Замкнуло на третьем. Украина встала на позицию: мы настаиваем на линии размежевания, которую подписали в Минске, в сентябре. А та сторона говорит — нет, мы должны рассматривать фактическую линию размежевания. Потому что отжали у нас бессовестным образом еще несколько территорий.

— Источники называют цифру: 500 квадратных километров.

— Ну, скажем так, — достаточно много. В районе Мариуполя хороший кусок, в районе Донецкого аэропорта, возле Счастья.

— Слухи о том, что вокруг Дебальцева вот-вот захлопнется «котел» и спорных «кусков» станет еще больше, имеют основания?

— Ни единого. Дебальцевский выступ по Минским сентябрьским соглашениям выглядит так, что некоторые территории здесь отойдут к нам, а некоторые — к ним. Но некоторые их представители теперь

5

совсем раздухарились. «Ага, сильные, — говорю, — без помощи России посмотреть бы на вас…» Президент России что предлагает с их подачи — отвести украинскую артиллерию? А как отвести, если стрельба продолжается, штурмовые действия? Я не хочу, чтобы офицеры-наблюдатели из моего Центра туда ехали под обстрелы, погибали. Мы настаиваем: давайте с первого этапа опять начнем, вообще прекратим бойню, а о линии потом поговорим. Отвечают: нет и все!

— Посланцы «ДНР» и «ЛНР» в Центре фактически получили равные права с генерал-майорами Вооруженных сил Украины и России?

— Они находятся здесь по решению трехсторонней встречи. И вот документ, план, который подписали я и генерал Вязников, а тут, ниже, — подписи ознакомленных. Но он мне снова: «Россия не участник конфликта!» — «Три стороны на встрече — Россия, Украина и ОБСЕ, — на автографы показываю. — Мы с вами — представители двух сторон, а эти — ознакомлены с выводами» — «Нет, все равно Россия не участник конфликта!» Не выдерживаю: «Александр Юрьевич, вы же знаете, что я знаю!» — «Что вы знаете? Это все ваша пропаганда!» — «Моя, моя, конечно…» Так идем, беседуем, охрана сзади. Пересказываю ему свежий сюжет одного из украинских телеканалов — куча трупов и куча военных билетов российских. «Не может быть!» — раздраженно. «Кощунством было бы с моей стороны выдумывать такое, Александр Юрьевич. РФ везде в документах, потом чуть-чуть «ДНР» и опять РФ» — «Фальшивка!» — «Конечно, кроме вас, товарищ генерал-майор, здесь из России никаких военных больше нет!»

— «Нет», — отвечает.

— Интересные у вас отношения.

— Так и работаем.

— Надежды на Минск питаете?

— По большому счету, я в Киев, не стану называть, кому именно, ежедневно докладываю подробности по всем пунктам соглашений. И прошу передать: люди добрые, примите уже этот план, только сразу подпишите, чтобы я тут не ездил и не уговаривал. Если план в Минске наработают, как надо, и подпишут, тогда все понятно станет.

— Подпишут Украина, Россия и сепаратисты?

— Так точно. Я человек в погонах, дайте мне для выполнения то, что всеми утверждено твердо, с печатями. А механизм реализации существует, мы его применим.

Ольга МУСАФИРОВА, спец. корр. «Новой», Дебальцево—Соледар—Краматорск Фото автора

P.S. Переговоры контактной группы по Украине в Минске 31 числа, в которых участвовали в том числе и представители самопровозглашенных республик, несмотря на трехчасовое совещания, завершились безрезультатно. ОТ РЕДАКЦИИ Редакция «Новой газеты» формально и неформально трижды обращалась в Минобороны РФ и администрацию президента России за согласием на интервью российского военного представителя, однако положенного ответа мы до сих пор не получили, тем не менее мы повторим наш запрос, подтверждая намерение услышать точку зрения представителя нашей страны.

6

«Новая газета» понедельник. №10 02. 02. 2015

ережа Кравец из поселка Румянцево тащит на волокуше брикеты сена по улице Мира, к сгоревшим ржавым пазикам и легковушкам. Война началась в сенокос, сена не накосили, отпускать скотину пастись нельзя: снаряды. Галина Денисенко зарезала коров, продает сено, чтобы купить корм для поросят или хотя бы каши. Ее муж сейчас в Бессарабке, ищет того, кто продаст корм. Бабушка Шура Маркова свою корову не зарезала, поэтому каждое утро она идет на Бессарабку продавать молоко, чтобы купить хлеба, лука, крупы. Между поселком Шахта 6-7 и Бессарабкой, которая уже почти внешний мир и даже транспорт ходит, — четыре километра, которые местные называют «дорогой смерти». Мимо сгоревших машин, мимо колонии, между рыжих терриконов, мимо воронок, по полям. Поселок Шахта 6-7 был «освобожден от украинской оккупации» месяц назад, но местные этого не заметили. В их жизни сейчас мало что меняется. В 4 часа утра они выбираются из подвалов, потому что это самое тихое время. Идут в оставшиеся дома, топят печи, поливают цветы. На растопку идут щепы от деревьев и разбитых домов. Едят сами, кормят собак. Собак много, собаки вьются под ногами, рыжие, черные, «и лайки, и хаски», неестественно ласковые. Поселковые распределили между собой животных уехавших и убитых. В 9 открывается магазин. Есть две палки колбасы, прокладки, соль, рис, но завтра хозяин обещал привезти еду. Продавщица Таня Маслиева работает в магазине 8 лет. Ее дом разбило, она снимает квартиру в городе и ходит по полтора часа по «дороге смерти» на работу. Говорит: «Ту Горловку не могут ни взять, ни отобрать, а мне что делать? Другой работы все равно нет». Первая к магазину приходит бабушка Таня. Ей 89 лет. Глухая и колченогая, в коричневом платке, она приносит с собой ножик и просит выходящих «отрезать ей кусочек покушать». Потом идет обратно, падает, улыбается, ничего не слышит. В 11 утра начинает работать артиллерия. На краю Шахты 6-7 — позиция армии «ДНР». В 700 метрах — украинский блокпост на дороге, километр до деревни Шумы и два — до Майорска, там стоят украинские войска. Поселок Шахта 6-7 входит в зону погрешностей при артиллерийской стрельбе. До войны здесь жило почти 600 человек. Осталось 100. Шахту, по которой назвали поселок, в 60-е закрыли, и местные работали в соседней колонии, на бетонном заводе, ездили в Горловку на маршрутках. Маршруток было две, 17 и 29а, они перестали ходить в первый день войны. Война пришла в поселок на улицу Мира 21 июля, в 7 вечера. Именно с Шахты 6-7 украинская армия начинала наступление на Горловку. Украинские солдаты перепутали направление, попытались развернуться на Майорск, завязался бой. «Самый интересный был первый день войны, — говорит бабушка Света.

— Особенно нам, на Мира. Я выхожу с дома, вижу: въехали танки, машины с людьми. Следом, буквально минут через 10 — «ДНР». У них, видимо, в машину попали, они пешком идут, с автоматами, с трубами такими. Я говорю: «Хлопцы, что, стрелять будете?» — «Да, мать. Ховайтесь, ховайтесь!» Ну я давай в погреб тикать. А как начали лупить! За дом за мой зашли, там одна половина нежилая, вот эти трубы как поставили, как начали отсюда, а мы в погребе рядом сидим. Потом все наши с погребов повылазили, начали смотреть. Валяются патроны, и автоматы, и трубы эти, чего только не было. Интересно было. Вот до сих в погребе сидим, смотрим на это все». «Как Таня ползла босиком через все дворы, босая. Ей автоматом получилось, через окна дали залп. Приползла до школы, в коридоре легла».

С

главная тема: война со всех сторон

Война на

«Украинцы ушли, а мальчики остались лежать. У одного российский паспорт, другой — наш, горловский. Потом украинцы вернулись, спрашивали дорогу на Константиновку, но никто из наших не показал». Сначала украинские военные стояли на краю поселка. Выходили к магазину, проверяли документы. А в декабре «войска ДНР» немного подвинулись, был бой, украинцы отошли на трассу и к деревне Шумы. 31 декабря в 23 часа начался обстрел со стороны Майорска. В доме по улице Конева праздновали Новый год, убило Василия Полякова, сидящего за столом, его жене перебило ноги осколками. «Скорая» отказалась выезжать под обстрел. Жители позвонили бойцам «ДНР», попросили медиков, те выехали вместе с медсестрой, но никого не нашли: все ушли в подвалы. Женщину соседи вывезли утром. Она выжила.

Разговор украинцев с сепаратистами: «Нам вас жалко» — «Да и нам вас жалко»

Г

аза в поселке нет давно. С лета не было и электричества. 4 ноября электролинию восстановили, 8 января перебили снова. «17 января ремонтники приезжали, осматривали все, а 18 опять началось, — говорит Галя, которая зарезала коров. — Никто к нам не едет, ни «скорая», никто». Уколы поселковым делает Саша, внутримышечные — Галина. Есть еще Марина, у которой есть генератор. Марина раз в несколько дней заряжает телефоны. Еще Марина ездит в город (на бензин скидываются все) и раз в 4 дня привозит по буханке хлеба на семью. Ее дом находится в самой обстреливаемой части поселка, если в поселке из трех улиц могут быть самые обстреливаемые места. За одну неделю января была полностью уничтожена половина домов на улице Мира и 12 из 18 домов на улице Тимирязева. Полностью — идем мимо сложившихся крыш, металлические заборы выгнуты под самыми невозможными углами. В щепу разбита высокая ель, рядом — двухметровая воронка. Бородатый Саша («собачий повар») развел буржуйку в пристройке, греется. Шутит, что вот сосед всегда хотел бассейн и по весне воронку зальет талой водой и грязью, — можно будет купаться. У 17-го дома на Тимирязева снаряд снес крышу и чердак, ударил в противоположный 16-й, и дом сложился внутрь, как подушка. 17-й дом разбивало дважды: 4 августа и 22 января, со стороны Майорска. В промежутке во дворе упал снаряд — от «ДНР», уточняют

поселковые. Владимир Якубовский — хозяин 17-го дома — начинает рассказывать, как между обстрелами восстанавливал крышу и даже восстановил, но у него начинается истерика, он быстро уходит за ворота.

22

января умерла Ольга Писаренко. Ее любили. Ее дом — 13-й, маленький, с синими ставнями, пробитый холодильник, пол густо усыпан мукой вперемешку с дерьмом, валяются погрызенные брикеты горохового концентрата (собаки нашли гуманитарку). Слева от дома — сарай,

внутри которого вровень с полом темнеет квадрат зеленовато-рыжей воды — колодец. Рядом — побуревший тапочек, отороченный овчиной. «Буквально накануне к ней заходил, — говорит Саша. — Говорю: иди с нами в подвал, у нас веселее». — «Нет, я лучше у себя». Она, видимо, не сразу умерла. В доме нашли таз с окровавленной водой. Потом тапочки нашли у сарая. Потом сосед достал ее багром. Она, видимо, в агонии бежала. Подбородок ей снесло, руку разорвало. Достали из воды». Ей было 52 года, она работала на предприятии, убирающем Горловку. Держала

Жители поселка Шахта 6-7 в школе у входа в бомбоубежище

«Новая газета» понедельник. №10 02. 02. 2015

улице Мира

защищать. Я говорю: да идите вы в жопу. Вы прекратите воевать, и они чтоб прекратили воевать, и все.

— Сколько мальчиков, сколько мужчин убьют, а сколько девочек останется одиноких, у которых не будет даже… Это такая гадость, такой ужас.

— Когда Порошенко выбирали, он говорил: я прекращу войну, а как же ты прекратишь, что ты делаешь?!

— Хорошие, наверное, ему колдуны защиту поставили, сколько проклятий на него, а ничего не цепляется.

— Бывает, так устанешь, что всех проклинаешь. Лежу на этом диване в холодине, в шубеечке и думаю: за что, зачем?

— Еще когда было тепло летом, к нам приходили украинца два. Не старые, не сильно молодые. Хорошие такие хлопцы. Хочут до дому. Говорят, отправляли на переподготовку на две недели, а отправили на войну, а воевали они четвертый месяц. У одного трое детей, у другого — двое. Они нам продуктов дали тогда очень много. «Нам вас жалко» — «Да и нам вас жалко». Потом больше не приходили. Либо убили, либо отправили.

— Не убили, они Вовчику звонили моему, что их до дома в отпуск отправили.

С

«кролец, поросят, курят», животных распределили между поселковыми, загрызенную собакой курицу отобрали у собаки, сварили на печке и отдали детям в подвале школы. В 11 начинает рваться воздух, в школу бегут со всех сторон. В декабре на Конева семью, укрывшуюся в своем погребе, засыпало горящим домом (соседи успели разрыть угли до того, как они задохнулись, спасены), и в свои подвалы рискуют спускаться далеко не все. В школе четыре этажа, по школе уже трижды попадало и из танков, и из «градов», но это единственное здание в поселке с

серьезными бетонными перекрытиями. У школы есть персиковый сад, посеченный, искореженный, местные считают, что деревья удерживают снаряды.

П

од цитатой, обведенной радугой (потом прочитаю: «ЛюбiтьУкраiну як солнце любiть, як вiтер, як трави, як води…»), забегаем в подвал. Подвал разделен на три помещения. Света нет, меня ведут за руку в душную темноту. Я не вижу лиц. Зажигают лампадку — скрученный из тряпки шнур опускают в постное масло в мисочке. Вдоль стен выставлены раскладушки, ящики под одеялами, ско-

лоченные нары, кресла из разрушенных домов. На полу горка мусора. В одном закутке работает печь, сделанная из духовки. На печи варят суп из горохового концентрата. В другом печь собирают из кирпичей прямо сейчас. Трубу выводят из учительской на втором этаже, бетон мешают на полу в холле — между артиллерийскими залпами. В третьем закутке печи пока нет, его зовут холодильником. Там живут пятеро бабушек. Нечеловеческий холод. Постоянно в подвале ночуют 47 человек. Некоторые из них живут тут с лета. Любови Ананьевне 61 год, она не встает с кровати: без обезболивающих почти не может ходить. Обезболивающих нет. В подвале она с внуками — Любой, Колей, Вовой. «Дочь на Северном живет, в ее доме подвала нет. Прячется под кровать, а это смерть, смерть. Другая — в Харькове, 19 квадратов на троих у них. Но я не повезу детей под бомбами, я не повезу». Еще в подвале живет Маша, 13 лет.

Г

уманитарка доходила до школы трижды. Первый раз прислало какое-то горловское спортивное общество — 20 пакетов круп. Разыгрывали, как лотерею: из шапки тянули лоты. Второй раз уже не играли, крупы делили стаканами, чай — ложками. Третья гуманитарка — самая богатая: полкило муки, полкило крупы и баночка каши на семью. Я — первый человек из внешнего мира, который добрался до них с начала войны без автомата; им кажется, что это очень важный визит. Поэтому они сначала строго спрашивают про свет, потом немного торжественно говорят, что подумали и не хотят, чтобы, отодвигая украинцев, «войска ДНР» бомбили Майорск и Дзержинск, «только мирные переговоры, пусть договариваются».

— Вообще-то мы хотим, чтобы все ушли в разные стороны. Но только одновременно, понимаете?

— Возле магазина стояли с автоматами… и говорят: ваши мальчики не хотят воевать, мы с Шахтерска, приехали вас

7

едая женщина в вышитом цветами берете представляется: Татьяна Борисовна Бутарович,

говорит: — Послушай. У меня сын 26 лет. Парень должен воевать, да? Он говорит: если бы французы, американцы, вторжение… Учился парень в Донецком университете. Отслужил в армии, у него там и лучший друг Марьян с Карпат, и с Запорожья мальчик. А теперь говорит: «Я вот пойду воевать на стороне Украины, я буду против однокурсников воевать. Я пойду в «ДНР», а там против меня будет Марьян стоять или еще кто-нибудь, и мне в него стрелять надо будет». Это гражданская война? И как ребенку воевать? В кого ему стрелять? Зачем это происходит? Если эти мальчики будут стоять на пути у него. Ему надо будет стрелять? Говорит: «Мама, много наших ребят пошли, кто воюет, им дали разрешение на ношение». Я говорю: «Боря, ради бога, не бери в руки оружие». У меня внуку три года, невестка его дрессирует: «Сыночек, быстрее, как только взрыв, беги в коридор, ложись!»

— и он хватает игрушки, бежит, ложится туда, прячется.

— А моему внуку 5 месяцев будет, — говорит Света. — Мой совсем не вовремя родился.

— Меня зовут Валентина Георгиевна Бородина, — говорит другая, худая, жилистая старуха. — Я инженер. Мне терять нечего и боятся нечего. После гуманитарных конвоев нас лупят такими снарядами. Все страшнее и страшнее. После каждого гуманитарного конвоя. Пусть мне свет не дадут и есть не дадут. Мы есть уже не хотим, правда. Пусть под окнами не бомбят.

— Я есть не могу. Я ем и давлюсь, потому что горло, я не могу. Мужики проверяют тягу в трубе. Гороховый суп готов. Для обеих армий Шахта 6-7 — это стратегический пункт, сложное место на карте. Во время неизбежного наступления либо отступления поселок Шахта 6-7 будет уничтожен. Татьяна Борисовна Бутарович плачет и говорит, не утирая глаза: «Воевать, не надо воевать, вообще не надо воевать, воевать нельзя, нельзя никак воевать, никак нельзя воевать, никому не нужна война, никому не нужна война, никому!»

Елена КОСТЮЧЕНКО, спец. корр. «Новой» Фото автора

P.S. Когда номер сдавался в печать, изменений на этом участке фронта не произошло. Армии сохраняют свои позиции.

8

мнения

«Новая газета» понедельник. №10 02. 02. 2015

Д

епутат Ирина Яровая, бывший член партии «Яблоко», а ныне единоросс, заявила, что изучение иностранных языков в школах представляет собой угрозу нашим ценностям. Уже в который раз, когда кажется, что мы достигли дна в деградации политической риторики, снизу начинают настойчиво стучать. Внутренняя политика России, циркулирующие в ней идеи все больше зависят от внешнеполитической конъюнктуры. Ответом на очевидный провал донбасской авантюры становятся все более громкие призывы к изоляции страны во всех сферах. Яровая в этом смысле первой обратилась к фундаментальному вопросу. Воспитывать изоляционистов нужно с самых низов, смолоду. Нужно добиваться того, чтобы дети ничего не знали о других народах, не интересовались ими. Государство страдает характерным раздвоением личности: еще вчера чиновники рассказывали о том, как будут отправлять лучших студентов учиться за границу, а сегодня главное — это оградить нашу молодежь от иноземных влияний, двигаясь тропой чучхе. Конечно, все это можно было бы считать очередным анекдотом от депутатов Госдумы. В последние месяцы они изо всех сил соревнуются

в попытках нас развлечь и получить свою скромную порцию внимания в отсутствие у депутатского корпуса более важных полномочий. Коллега Яровой, единоросс Сидякин, героически теряется в Антарктиде, а потом стремительно находится, а другой депутат из ЛДПР, Сергей Иванов, на всю страну возмущается подорожанием каши в своей депутатской столовой с 20 до 53 рублей. Разве можно эти информационные поводы от народных избранников воспринимать всерьез? Проблема, однако, заключается в том, что Яровую называют одним из наиболее очевидных кандидатов на пост министра образования в обновленном российском правительстве, которое может появиться в ближайшие месяцы на фоне разрастания кризиса. Тогда разнообразные просветительские идеи Яровой в области Яровую называют педагогики, и без того обсуждающиеся на уровне законобудущим проектов, — как, например, введение обязательного едиминистром ного учебника по литературе, не допускающего никакого образования разномыслия, — найдут свое полное воплощение в жизнь. Возможно, скоро мы с ностальгией будем вспоминать эпоху, когда главной темой для дискуссии в школьном образовании была система ЕГЭ. К радости Яровой, заметим, что наши стартовые позиции для ее начинаний вполне благоприятны. Только 5,48% россиян, по данным опроса 2010 года, понимали по-английски, а следовательно, имели доступ к огромному количеству информации в мировом интернете. Нашим ценностям с этой точки зрения ничто не угрожает, мы с самого начала достаточно изолированы. Вот политическая элита России и начальство Яровой в этом смысле несколько выбиваются из серой массы. Известно, что президент Путин владеет немецким и в 2001 году, к примеру, выступил на нем с блестящей речью о своих демократических идеалах в бундестаге. Премьер Медведев бегло говорит по-английски, Сергей Иванов (не тот, что из ЛДПР) — на шведском, а про Игоря Сечина и говорить нечего — он переводчик по профессии. Получается что-то вроде сословного общества? Иностранные языки — для новых дворян, крестьянство же будет хранить традиции. В Москве тем временем сгорело здание одной из крупнейших в стране библиотек с книгами на иностранных языках — здание Института научной информации по общественным наукам (ИНИОН). В происходящем есть мрачный символизм. Книги горят именно в тот момент, когда на высшем уровне их объявляют лишними.

, Петр САРУХАНОВ — «Новая»

,

письмо из редакции

Изолируй это

Кирилл МАРТЫНОВ, редактор отдела «Мнения & Комментарии»

политэкономия

Голоса из-под земли Как проблемы шахтерских регионов решают в Европе

Ш

ахтерские забастовки — явление не слишком характерное для Европы последних десятилетий. Значимость угольной и вообще горнодобывающей промышленности для европейских стран постепенно уменьшается. Тем значительнее выглядят события, происходившие недавно в Польше. Акции польских шахтеров в середине января, хоть и были непродолжительными, развивались по классическому сценарию, в котором профсоюзы бросают вызов правительству, а солидарные действия рабочих распространяются на целые регионы страны. Правительство Польши приняло решение о реструктуризации находящейся на грани банкротства государственной угольной компании, в ходе которой четыре шахты, приносившие львиную долю убытков, предполагается закрыть. При этом примерно половине шахтеров ликвидированных шахт гарантировалось трудоустройство на других предприятиях, а остальным выделялись крупные социальные льготы (вплоть до выдачи компенсации в размере двухлетнего заработка). Однако профсоюзы с решением правительства не согласились. Первоначально сотни работников ликвидированных шахт отказались выходить из забоя. Позже к акции начали присоединяться и другие шахты. *Автор — журналист, историк

В шахтерских городах Верхней Силезии прошли массовые уличные акции. Профсоюзы при этом отвергли поступившее к ним предложение приехать в Варшаву на переговоры и потребовали, чтобы премьер-министр организовала встречу непосредственно на месте событий. Глава правительства Эва Копач уступила требованиям и приехала в столицу Верхней Силезии Катовице, где общалась с забастовщиками в течение 12 часов. Организаторами акции выступило шахтерское отделение профсоюза «Солидарность», который по-прежнему действует в Польше (при этом шахтеры остаются одной из ударных сил этой организации). Итогом противостояния стало соглашение с правительством, согласно которому подлежавшие ликвидации шахты предполагается санировать и попытаться продать желающим инвесторам. Это будет означать дополнительные расходы, а также прямо противоречит правилам Еврокомиссии, согласной выделять деньги европейского бюджета только на ликвидацию шахт, а не на поддержание текущей работы. Однако польские власти, похоже, готовы пой-

,

Донбасс тоже был регионом политических забастовок

,

Станислав КУВАЛДИН*

ти на разбирательство с Брюсселем по этому вопросу. Массовые акции протеста — это отчаянная борьба жителей традиционного угольного региона даже не столько за место работы, сколько за сохранение своего достоинства, за ощущение человека, имеющего уважаемую профессию и положение в обществе. Примерно за это безнадежно боролись британские шахтеры во время великой забастовки 1984—1985 гг. В начале нынешнего года шахтеры бастовали не только в Польше. На поверхность в знак протеста отказываются выходить шахтеры рудника цветных металлов «Трепча» в Косово. В 1989 году забастовка албанских шахтеров на этом руднике стала одной из реакций на отмену сербскими властями автономии края, а ее жестокое подавление вызвало протесты в разных регионах Югославии, став одним из прологов к распаду страны. Сейчас причина забастовки также связана с политикой — косовское правительство отказалось от планов перевода находящегося в тяжелом финансовом положении рудника под свой контроль под резким давлением Сербии. Одним из условий нормализации отношений с бывшей мятежной провинцией стало требование передать рудник в независимые частные руки. Это лишь несколько примеров проблемных ситуаций в разных горнодобывающих регионах Европы, а также примеров того, как на эти проблемы может влиять спорный статус территорий. Все это оказывается приложимо к другому большому региону на востоке Европы. Донбасс в 80-е годы тоже был регионам политических забастовок. Его промышленность также последние годы нуждалась в реструктуризации. А имеющаяся собственность в случае сохранения неопределенного статуса региона также может стать предметом многосторонних политико-экономических сделок. Впрочем, сейчас Донбасс готов подавать другой пример: что происходит со старой промышленной областью, в которой ответом на имеющиеся сложности становится война.

& комментарии

«Новая газета» понедельник. №10 02. 02. 2015

9

вид сбоку

в фокусе

О некоторых особенностях украинского капитализма Дмитрий РОЙ*

Ж

ители постсоветских стран воспринимают олигархов как естественную часть «капиталистического мира», не замечая, что этот феномен знаком, например, жителям других стран бывшего соцлагеря в основном понаслышке. Схожий процесс «первичного накопления капитала» не привел в Восточной Европе к столь неравномерной концентрации бывших государственных активов в руках очень малой группы людей. На Украине олигархические группы организовывали свои капиталы по принципу «региональных вотчин». Подобная территориальная организация, с одной стороны, является следствием политики «местных авторитетов» в 80—90-х, желавших умерить недоброжелательность пришедших извне предпринимателей, с другой — результатом административно-территориального управления регионами Украины в СССР

олигархи теряют авторитет в своих регионах

,

,

(помимо обкомов присутствовала еще и ведомственная логика промышленных министерств и комитета снабжения в рамках экономических регионов). В 90-е — начале 2000-х украинские олигархи выстраивали свои промышленные группы в рамках интересующих их областей, снабжали своими представителями не только областные советы, но и Верховную раду. Большинство современных партий Украины изначально организовывались группами региональных бизнесменов для отстаивания непосредственно хозяйственных интересов областей и их объединений. Олигархи, образуя новые рынки, много заимствовали из институциональной практики СССР. Например, Индустриальный союз Донбасса как гибрид Госплана и Госснаба объединял почти все предприятия Донбасса. Он стал первой управляющей компанией активов разных собственников (Тарута, Ахметов, Гайдук), основной задачей которого в 90-е было налаживание замкнутой и единой цепочки бартерного снабжения и реализации товаров на внешних рынках. Представление корпоративных интересов региональных промышленников в Раде — это также не «капиталистическое новшество», а продолжение советских практик «делегирования от завода и области». Поэтому игра в «региональные кланы» есть не что иное, как продолжение давно существовавшего соперничества, цель которого состоит в перераспределении от правительства бюджетных средств, налоговых льгот *Автор — политолог (Киев)

в сторону собственных ключевых областных отраслей экономики или субсидирования инфраструктурных проектов (т.е. возвращения уплаченных налогов на места). Не все регионы сумели организовать собственные политические силы. Например, западная и центральная Украина традиционно кооперируется в несколько блоков («Наша Украина», «БЮТ», «Блок Порошенко», «Народный фронт»). Финансовые группы северо-запада и Закарпатья отправляют своих представителей в Раду по мажоритарным округам вне фракций (около 40 депутатов в 2014 г.). Если на рубеже столетий олигархи, бесспорно, стремились через поддержку доминирующей партии получать преференции в ведении бизнеса, то события 2004 г. (для Пинчука), а потом и 2014 г. продемонстрировали выгодность равноудаленных отношений со всеми политическими силами (негласного финансирования избирательных кампаний одновременно нескольких партий). Соответственно, олигархи не боятся утратить активы из-за пересмотра прав собственности при смене власти. На сегодняшний день их основной интерес — это получение иностранных кредитов с невысокими ставками и выставление своих компаний на мировых фондовых рынках. А иностранные финансовые аналитики не желают иметь долгосрочные отношения на основе «конъюнктурных политических взаимоотношений». Поэтому они или отказывают в подобных услугах или же завышают ставки, чтобы застраховаться от рисков смены власти или режима. Авторитет миллиардеров в регионах и их взаимоотношения с местными сообществами строились на рубеже 1990— 2000-х на классической патрон-клиентской модели, основанной на обязательстве собственника поддерживать систему социального страхования как «заводскую», так и в рамках местных преступных группировок. Владея в большинстве случаев футбольными клубами, украинские олигархи с рвением и инициативой строили за свой счет инфраструктурные объекты для проведения Евро-2012, рассматривая это как часть не только будущих доходов, но и «социальной программы». Кризис в Крыму и в Донбассе продемонстрировал не только неудачу украинского правительства, но во многом утрату олигархами авторитета в собственных регионах. Причина этого — не только в невыполнении обязательств «социального страхования», но и в изменении структуры управления собственными активами. Кроме того, многие финансовые группы стали приобретать и акцентировать свое внимание на производственных мощностях за рубежом (Венгрия, Латвия и т.д.), что привело к постепенному снижению внимания олигархов к «родным регионам». Система взаимоотношений на Украине между центром и регионами реализуется при прямом посредничестве финансовых групп. Они артикулируют интересы своих отраслей и зачастую подменяют региональные интересы корпоративными. Смена власти в 2014 году для олигархов была попыткой вернуть нарушенный «донецким протекционизмом» пропорциональный доступ к ресурсам между финансовыми группами.

Анатолий ЯКОВЛЕВ*

Напрасная ночь

И

ногда кажется, что события августа 1991-го, путча, вовсе не принадлежат «прошлому», не отодвинуты в некую временную даль. Возведенные вокруг Белого дома чугунно-стальные ограды — всего лишь выдумка, каприз чьей-то злой воли. И мы продолжаем стоять там, где стояли в ту самую ночь. В ту ночь ждали газовой атаки, пули, штыка. Порядок шеренг менялся, те, кто был в третьем и втором рядах, переходили в первый, а отстоявшие в первом — отступали. Слева от меня по виду технарь из ящика, в очках, с перекошенным лицом, повторял: «А мне говорили, что все будет не так». Справа, с противогазной сумкой через плечо, коротко стриженный, невысокий, стоял не то солдат, не то милиционер в гражданском, который поделился водой, чтобы намочить прихваченную из дома марлю: объявили, что вот-вот пустят слезоточивый газ — “черемуху”. И еще он посоветовал, «когда начнется», лечь на землю лицом вниз. Вокруг стреляли — и не только на Садовом кольце, где шли бэтээры и погибло, как сообщалось, несколько человек, но и справа по набережной — и еще дальше, за Торговым центром, где полчаса ухали гаубицы. Что там происходило? В шесть утра я решил позвонить домой: телеможет быть, фонная будка за ближайшим зданием была прошита очередью, мы все тогда асфальт усыпан сбитой пулями со стен штукатуркой. Здесь шел сдохли бой. С кем кто дрался? Считается, что к Белому дому пришли чуть ли не двадцать тысяч человек. Это сильное преувеличение — в ту решающую, но ничего не решившую ночь людей было гораздо меньше. Возможно, цифра в двадцать тысяч относится ко всем, кто приходил к Белому дому до 19 августа, например, помогая подтаскивать всякий хлам к так называемым баррикадам. Может быть, к ним приплюсовали и тех, кто был в самом Белом доме. Пройти внутрь можно было через «окна». Говорили, что пускают журналистов. Я не пошел. А может быть, к двадцати тысячам отнесли и тех, кто толпой повалил в Белый дом после того, как все закончилось, получать удостоверения защитника. Происходившее и тогда казалось нереальным: в центре Москвы собрался безоружный народ; к нему с разных сторон подползают хорошо вооруженные, специально обученные, безликие, числом поболе люди с заданием отравить газом, расстрелять, проверить, не осталось ли кого в живых, плюнуть в лицо трупам предателей. Можно ли было защитить Белый дом? Нет. Почему же не произошло то, что должно было произойти? Или в этом не было никакой необходимости? А может, и никакого такого задания тоже не было? Люди не расходились до пяти-шести утра. Об атаке предупреждали трижды: первый раз около половины первого ночи, второй — перед начавшейся сильной стрельбой на Садовом кольце, третий — еще часа через полтора. Ночью к причалу подошел небольшой паром, и находившиеся на нем матросы прокричали, что вот, приплыли помогать. Забрезжил рассвет, и стало понятно, что сегодня ничего уже не случится. Несколько моих знакомых говорили потом, что тоже были рядом с Белым домом. Где? Почему мы не встретились? А так… Ктото сбежал на дачу. Ну а еще один человек сказал, что вообще не стоило туда приходить, а надо было трансцендентально созерцать. Стоявших перед Белым домом людей тогда не тронули. Многие из тех, кто был на них похож, погибли позднее и поодиночке. И продолжают погибать. Ну а те, кто выжил после всех этих лет? Что стало с ними? Что стало с нами? Или, может быть, мы все тогда сдохли, а трупы погрузили на паром, отвезли подальше и закопали? И все вокруг нам только кажется, и все — простая функция давным-давно мертвых клеток мозга и сваленных в кучу тел с их коллективной трансцендентальной способностью воображения в собственном смысле слова? Или, быть может, время остановилось, и мы все еще стоим там, перед ступенями Белого дома, безоружные, и ждем неизбежной смерти? А может, нам просто больше не хочется вот так умирать, нет на это никаких сил. Все или почти все потрачено на безнадежный вызов тогда, в ту самую ночь. Но кто знает — вдруг все же потрачено не напрасно? Подождем еще немного — увидим. Если останемся в живых.

,

*Автор — философ

,

Олигархи в вышиванках

10

«Новая газета» понедельник. №10 02. 02. 2015

тема недели: дело о госизмене

ФСБ и семеро Светлана Давыдова в кругу семьи

Фото из личного архива

Чего не учли на Лубянке: более 10 тысяч граждан России за несколько часов оставили свои подписи под требованием выпустить из-под ареста многодетную мать Светлану Давыдову

Массовый психоз «массовой измены» колько наших дедов и прадедов были расстреляны или отсидели за «измену Родине» по ст. 58 УК РСФСР 1922 года? Миллионы. То есть мысль о возможности «измены Родине» как массового явления усвоена нами «генетически». В реальности это массовый психоз, «ген шизофрении» с сопутствующим провалом в логике: ведь если Родине изменяют столь массово, то где наша Родина? Лишение свободы за «государственную измену» (или «шпионаж») матери семерых (пусть трое — приемные) детей Светланы Давыдовой из Вязьмы — означает взгляд на «измену Родине» именно как на массовое явление. Симптомы паранойи возникли в конце 2012 года, когда Дума расширила ст. 275 УК РФ («Государственная измена»), включив в нее всякие «иные действия» в том числе и не специальных субъектов. Ну а сегодня, по данным опросов интерактивных СМИ, домохозяйку из Вязьмы готовы считать «изменницей» до 80 процентов откликнувшихся сограждан. Очаг эпидемии паранойи, несомненно, находится в ФСБ, где, наверное, искренне верят в эту картину. Если исходить из предположения, что в спецслужбах узнали о звонке Давыдовой в посольство Украины непосредственно в момент звонка (а как еще?), то 9 месяцев (тоже символический срок для матери 2-месячного ребенка) ее «вели», прежде чем отправить в «Лефортово». С апреля по январь спецслужбы уже узнали о ней все. Наверняка им было известно и о дневниковых записях, которые, оказывается, вела эта добрая женщина, одно время считавшая себя коммунисткой. Одна из записей, сделанная в апреле, фиксирует разговор о передвижении военных, случайно услышанный Давыдовой в маршрутке (ее цитирует по протоколу обыска побывавший в Вязьме журналист «Медузы»). Этот «приобщенный» дневник — лучшее доказательство невиновности: настоящие шпионы не держат такие записи в ящике стола. И эти настоящие шпионы (которые, наверное,

С

«

«Шпионку» склоняют к сделке: в обмен на признание ее могут и отпустить к детям

«

есть) должны чувствовать себя вольготно, пока спецслужбы охотятся за привидениями «массовой измены». В марте прошлого года (чуть раньше, чем единомышленница из Вязьмы пошла на свой риск) в зале Библиотеки иностранной литературы собрался первый «Конгресс интеллигенции против войны»: в логике «дела Давыдовой» — все изменники как на подбор. В прошлую пятницу, назавтра после того, как интернет взорвался историей «смоленской шпионки», в том же зале «Иностранки» Комитет премии им. отца Александра Меня вручил ее советнику президента РФ и председателю СПЧ Михаилу Федотову. Вполне заслуженно. Однако если бы мы просто поздравили друг друга с этой премией, зная, что Светлана Давыдова сцеживает в это время грудное молоко в камере «Лефортова», отец Александр, наверное, нас бы не понял. Поэтому, не спрашивая разрешения Федотова, мы составили (как сумели, с учетом того, что знаем) коллективное обращение на имя генерального прокурора РФ и пустили его по рядам. Первые десятки подписей собраны еще в «Иностранке». Обращение открыто для подписания на сайте «Конгресса интеллигенции», но его можно подписать также и через сайт «Новой». С 22 января, когда судья Лефортовского суда Елена Галиханова (история должна знать это имя) отправила Давыдову в камеру СИЗО, следователь Михаил Свинолуп делал все, чтобы не подпустить к ней ни одного адвоката, кроме им же назначенного Андрея Стебенева (эта фамилия тоже важна для истории). Скорее всего, следствие, шантажируя Давыдову и ее мужа детьми, склоняет «шпионку» к сделке: в обмен на признание вины ее могут даже и отпустить к детям. Тогда Свинолуп предстанет еще и гуманистом, а возможности защиты будут крайне затруднены. Массовому психозу «массовой измены» должна быть противопоставлена стойкость тех пускай 10 процентов от «массы», которая сохраняет здравый рассудок и здравое неприятие войны. Массовые репрессии в СССР — это было совсем недавно. Леонид НИКИТИНСКИЙ, обозреватель «Новой», член Совета при Президенте РФ по развитию гражданского общества и правам человека

Господин Президент! Обращаемся к Вам с просьбой об изменении меры пресечения жительницы города Вязьмы Смоленской области, матери семерых детей Светланы Давыдовой. Светлана была помещена в тюрьму «Лефортово» 21 января 2015 года по подозрению в госизмене и оторвана от двухмесячного ребенка, который находится на грудном вскармливании. Обстоятельства дела известны только из средств массовой информации, поэтому мы не вправе обсуждать его юридические аспекты, наличие или отсутствие события, состава преступления, давать трактовку или оценку действий Светланы. Мы крайне обеспокоены выбранной мерой пресечения для 37-летней женщины, матери семерых детей, младшему из которых всего два месяца. Светлана Давыдова никогда не привлекалась к уголовной и административной ответственности и не представляет никакой общественной опасности. Она не имеет ни намерения, ни возможности скрыться от следствия: у нее даже нет заграничного паспорта. И главное — у нее семеро малолетних детей, один из которых грудной, которому жизненно необходимо быть с матерью. Собственно, это необходимо всем детям. В соответствии с Конституцией, следствие и суд — независимые инстанции, руководствующиеся только законом. Мы надеемся, что следствие и возможный процесс будут максимально открытыми, справедливыми и соответствующими нормам права. В действующем законодательстве есть все основания для того, чтобы в кратчайшие сроки, учитывая, что ребенок находится на грудном вскармливании, пересмотреть для Светланы Давыдовой меру пресечения. Но помимо буквы закона существуют еще гуманность и милосердие. В чьем они ведении сегодня, сказать тяжело. Именно поэтому письмо адресовано Вам, как человеку, принимающему в стране самые главные решения. Господин Президент, просим Вас быть милосердным по отношению к женщине и многодетной матери. Совсем недавно вы проявили гуманизм по отношению к давнему оппоненту. Сегодня в тюрьме «Лефортово» в тяжелой ситуации находится женщина, которую дома ждут семеро оставшихся без нее малолетних детей. Просим Вас принять это во внимание, проявить гуманизм и помочь Светлане Давыдовой как можно быстрее выйти на свободу и вернуться домой к детям. Арина БОРОДИНА, Светлана БАХМИНА, Вера КРИЧЕВСКАЯ, Катерина ГОРДЕЕВА, Елена ЧЕКАЛОВА, Леонид ПАРФЕНОВ, Чулпан ХАМАТОВА, Екатерина ШУЛЬМАН, Антон НОСИК

«Новая газета» понедельник. №10 СИЗО 02. 02.

2015 «Лефортово»,

11

Москва

Многодетную мать из Смоленской области Светлану Давыдову обвинили в госизмене за звонок в посольство Украины. Между двумя событиями прошло девять месяцев. Женщину поместили под арест, отконвоировав в московский СИЗО. Пока муж Светланы пытается добиться свидания, источники «Новой» утверждают: в ФСБ, по всей вероятности, сами не ожидали, что это дело может вызвать такой общественный резонанс.

От звонка до звонка Светлана Давыдова с мужем и семью детьми живет в городе Вязьме — по соседству с воинской частью № 48886, где дислоцирована 82-я отдельная радиотехническая бригада ГРУ. В апреле прошлого года Давыдова заметила, что количество военнослужащих в части вдруг серьезно уменьшилось. В это же время, как рассказывает муж Светланы Анатолий Горлов, его жена вместе с другими пассажирами городской маршрутки стала невольным свидетелем телефонного разговора военнослужащего этой части, который рассказывал кому-то, что их «небольшими группами переправляют в Москву, обязательно в штатском, а оттуда дальше в командировку». Давыдова сделала вывод, что речь идет об отправке российских военных на восток Украины. По рассказам мужа, Давыдова, противница всякой войны, якобы позвонила сотрудникам украинского посольства и «предупредила» их, рассказав, что сама видела и слышала. Перед звонком Светлана Давыдова даже написала себе записку, чтобы не упустить ничего, что считала важным, во время разговора с посольством. «Она была против войны с Украиной. <…> Тем более российские же войска там не воюют официально, поэтому, в принципе, ничего секретного Светлана Владимировна не могла передать. <…> Это какой-то эмоциональный, человеколюбивый порыв, но никакой цели навредить Российской Федерации у нее не было. Она не просто многодетная мать, два месяца назад у нее были роды», — рассказал в эфире «Коммерсантъ FM» муж Давыдовой. (Сейчас двухмесячная Кассандра, младшая дочь Светланы Давыдовой, осталась на руках мужа и сестры, а сама Давыдова в московском СИЗО сцеживает молоко, пытаясь как-то сохранить его для младенца. — О. П.) Разговор состоялся в апреле. А спустя девять месяцев случился арест и обыск в квартире семьи Светланы Давыдовой, на глазах у ее детей, а эту самую записку следователи ФСБ России подшили к материалам уголовного дела — о государственной измене (ст. 275 УК РФ).

21 января около восьми часов утра в квартиру семьи явились оперативники во главе со следователем по особо важным делам 1-го отдела следственного управления ФСБ Михаилом Свинолупом. По словам Горлова, людей было много — до 20 (!) человек. Они заполнили весь коридор и лестничную клетку. Давыдову задержали и вскоре арестовали, с мужем она (на вечер субботы, когда подписывался этот номер. — О. П.) так больше и не виделась. Оперативники забрали из дома все записные книжки, компьютер и ноутбук. Горлов не успел ничего понять, увидел только в документах слова «госизмена», «телефон» и «Украина», спросил, почему жену увозят в Москву. Внятного ответа не добился.

Защитник Сейчас Давыдова находится в СИЗО «Лефортово», у нее государственный адвокат, свидания с мужем не дают. Более того, в нарушение всех законов Светлане даже не разрешили сделать звонок мужу. Она находится в камере, где нет горячей воды, и кормящей матери приходится сцеживать молоко в антисанитарных условиях. Горлов сомневается, что госзащитника будет достаточно. «Я не то чтобы высказываю недовольство государственным адвокатом, я говорю о сомнениях, ищу возможность привлечь другие источники, может быть, команду адвокатов», — рассказал он в эфире «Дождя». В общем-то, сомнения не напрасны: в интервью «РИА Новости» защитник Давыдовой Андрей Стебенев отметил, что не думает, что «по беспределу мать-героиню возьмут и упакуют за то, чего она не совершала».

PhotoXPress

детей «Это не рядовое преступление. Ситуация непростая, следствие будет разбираться, а суд примет решение. Обвинение в госизмене ей предъявлено», — сказал адвокат. Дальше началось малопонятное. Защитник заявил, что не будет обжаловать арест Давыдовой. Объяснил так: «Она говорит, что обжаловать не надо, так как все эти заседания и шумиха в прессе — лишняя психологическая травма для ее детей». Согласитесь, очень гуманно. Но только сама Светлана Давыдова об этом не знала и ни о чем подобном не просила. Это выяснилось позднее, когда к Светлане Давыдовой удалось попасть члену Общественной наблюдательной комиссии Москвы Зои Световой. «А разве адвокат этого не сделал? Он ведь мне обещал. Он взял с меня бумагу о том, что я не возражаю против обжалования меры пресечения», — рассказала Давыдова. Когда Анатолию Горлову дадут свидание с женой — до сих пор не ясно.

Резонанс Почему для многодетной матери, младшему ребенку которой только-только исполнилось 2 месяца и которого она кормит грудью, выбрали такую меру пресечения — не загадка, а данность судебной системы. Верхом цинизма стало заявление департамента соцразвития Смоленской области, в котором заявили, что СМИ, говоря об истории Светланы Давыдовой, фактически врут — поскольку у нее не семеро детей, а «всего» трое (на самом деле своих

«

Следователи увидели перспективное дело, захотели отличиться, провернули эту операцию, а когда поняли, к чему все привело, схватились за головы

«

детей у женщины четверо. Еще трое — дети мужа от первого брака. — О. П.). Да и вообще, «в Вязьме говорят, что она сложный человек — и с родственниками когда-то судилась, и жалобы постоянно пишет». Что и говорить, веский аргумент в пользу ареста. Еще вспоминают ее прошлые симпатии к КПРФ… В минувшую пятницу президентский Совет по развитию гражданского общества и правам человека (СПЧ) направил запрос в Генпрокуратуру по поводу уголовного дела в отношении Давыдовой. «Исходя из диспозиции ст. 275 возникают вопросы об обоснованности такой квалификации действий Давыдовой», — говорится в документе за подписью главы СПЧ Михаила Федотова. Депутат Госдумы Дмитрий Гудков тоже отправил официальный запрос генпрокурору Юрию Чайке с просьбой разобраться в ситуации. К запросу Гудков приложил бумагу из Минобороны от 17 сентября 2014 года (дата в данном случае важна принципиально. — О. П.), в которой ведомство называет «слухами» информацию об участии российских военных в военных действиях на Украине. «Это просто варварство. Поражает зверство людей, которые допускают возможность посадки матери семерых детей на срок от 12 лет. С точки зрения морали — ниже дна», — говорит Гудков. С точки зрения юриспруденции, поясняет парламентарий, человек, не имеющий отношения к гостайне, не может быть и ее носителем. «Раз у нас нет военного положения, у граждан есть право на информацию, на высказывание своего мнения. Это были ее суждения. Мало ли с кем она ими поделилась? Я в твиттере регулярно делаю то же самое, никакой госизменой это не является», — пояснил Дмитрий Гудков «Новой».

Следователи схватились за головы Отдельный вопрос: каким образом в ФСБ узнали о звонке? Означает ли факт возбуждения уголовного дела за звонок в посольство официальным признанием того, что Россия прослушивает телефоны посольства Украины? В противном случае остается предположить, что «важняк» из ФСБ Свинолуп и еще два десятка силовиков девять месяцев разрабатывали многодетную мать из маленького городка. Источник «Новой» в Службе внешней разведки уверен, что в ФСБ не рассчитывали на шум, который поднялся вокруг дела Светланы Давыдовой. «Думаю, что они увидели перспективное дело, захотели отличиться, провернули эту операцию, а когда поняли, к чему все привело, схватились за головы», — говорит он. То, что правительства (не только России) прослушивают посольства других государств, по его словам, «не новость, а общепринятая практика», о которой, конечно, обычно молчат. Вряд ли российским спецслужбам хотелось, пусть и косвенно, признаваться в этом именно в таком контексте. Еще одна версия — российским властям не нравится, как блогеры и соцсети муссируют тему о движении российской военной техники вдоль украинской границы. Источники предположили: громкое уголовное дело может быть способом запугать людей. А мать семерых детей в качестве фигуранта «отлично подходит» для показательной истории: если с ней вытворяют такое, то с вами поступят намного хуже. Уполномоченный по правам человека в России Элла Памфилова рассказала «Новой», что ее эксперты уже изучают дело Давыдовой. «Я не имею права вмешиваться в сам процесс расследования, могу только требовать соблюдения всех процессуальных норм. Насколько я вижу сейчас, единственное, где я могу проявить свое участие — оценить обоснованность меры пресечения» — сказала она. В минувшую пятницу муж Светланы Анатолий Горлов уехал в Москву — встретиться с правозащитниками, которым удалось попасть в СИЗО. По словам Горлова, из дома он выехал под вечер — около 20 часов. А всего час спустя, в нерабочее время, в квартиру пришел представитель начальника отдела опеки. Семеро детей в это время оставались с тетей и бабушкой. «Им объяснили, что по нормам закона дети должны оставаться только с законным представителем. Или нужно оформлять опеку на бабушку. Делают все, чтобы я был ограничен в возможностях помогать жене», — говорит Горлов. Муж Светланы совершенно искренне недоумевает: «Ну следователь же видел, что у нее много детей, полные груди молока… Ну мог же он поступить как человек, а не как винтик системы? Мог же по-человечески попросить другую меру пресечения?» Голос Горлова дрожит. Сейчас он пытается найти поручителя (известного человека, готового перед судом поручиться за Светлану) и деньги, чтобы снять квартиру, если жене разрешат изменить меру пресечения. Даже если чудо случится и ее отпустят под домашний арест, из Москвы Светлана уехать не сможет. В конце недели члены ОНК Москвы встретились со Светланой в СИЗО и передали ее слова: «Я во всем призналась». Правозащитница Зоя Светова пояснила «Новой»: «Мы знаем со слов ее мужа, что она якобы звонила в украинское посольство. Видимо, следователи задали ей этот вопрос: звонила или нет? Скорее всего, она сказала, что звонила. Я предполагаю, что кроме звонка и каких-то дневниковых записей, связанных с возможным участием российских военнослужащих в военных действиях на территории Украины, в деле ничего нет. У меня создалось ощущение, что следствие могло оказывать на нее психологическое давление. Самое слабое ее место — семеро детей. Не исключаю, что следствие дало ей понять, что у нее могут отобрать детей». По словам Световой, когда Светлана поняла, что назначенный адвокат (а в условиях изоляции это был единственный источник информации для многодетной женщины) ее обманул, она подтвердила, что готова к новому защитнику, который будет отстаивать ее интересы по-настоящему.

Ольга ПРОСВИРОВА, «Новая»

«Новая газета» понедельник. №10 02. 02. 2015

громкое дело

Reuters

12

Андрей Луговой и Дмитрий Ковтун — подозреваемые

Лондоне спустя более восьми лет после гибели бывшего офицера ФСБ Александра Литвиненко наконец-то стартовало публичное открытое разбирательство по существу. Место действия — Высокий суд. Предмет разбирательства — радиоактивный полоний. Цель — ответить на вопрос, причастны ли российские власти к гибели Литвиненко. Ключевые участники — вдова и сын Литвиненко, британское МВД, полиция Лондона, а также национальный разработчик и производитель ядерного оружия — корпорация Atomic Weapons Establishment. Еще одной ключевой стороны, по логике, обязанной присутствовать в данном деле, не будет. Это те, кого британская сторона и подозревает в отравлении, — граждане России Андрей Луговой и Дмитрий Ковтун. В процесс их приглашали. Отказались, громко хлопнув дверью. Позиция Лугового, а вместе с ним и Следственного комитета, и МИДа РФ: не доверяем этому якобы открытому процессу, материалы Скотланд-Ярда заранее засекретили, ознакомиться нам не дали и вообще независимостью здесь не пахнет, чего от вас ждать? Ждать, конечно, стоит многого. Прежде всего порядка 70 свидетелей: врачей, которые находились с Литвиненко в последние дни и часы его жизни, пытались его спасти и делали вскрытие, различных экспертов по ядам, а также специалистов по полицейским расследованиям из Великобритании и Германии и, конечно, МВД с их секретными материалами…

В

Великобритании Терезы Мэй еще долго отказывались санкционировать публичное разбирательство, поскольку оно может «негативно отразиться на международных связях» королевства, и жаловались на судью в суд. Наконец, сама Марина Литвиненко обжаловала позицию властей Британии и выиграла тяжбу — Высокий суд признал вескими аргументы в пользу проведения открытого процесса. Словом, властям пришлось пойти на уступки. Правда, с одним но: как постановила глава британского МВД, вопрос о возможности предотвращения британскими властями гибели Литвиненко разбираться не будет.

Радиоактивный предмет разбирательства Ключевым станет вопрос о возможной причастности российских властей к этой гибели.

Как все начиналось До середины 2014 года обстоятельства смерти Литвиненко рассматривались в коронерском суде Лондона. В странах с англосаксонской правовой системой коронер — судебное должностное лицо, которое устанавливает обстоятельства смерти. Устанавливать виновных не входит в его задачи, но оно может указать, где следует искать виновных, если сочтет, что смерть была насильственной. Если приходит к такому выводу, то дело передается в уголовный суд. Вдова Литвиненко Марина долго и упорно требовала публичного открытого разбирательства, которое позволяет судье принимать в расчет секретную информацию в своем итоговом решении. В то время как процедура коронерского дознания предусматривала, что коронер не имел права принимать во внимание секретные данные. Ходатайство Марины о публичном разбирательстве поддерживал и сам коронер Роберт Оуэн, оказавшийся весьма принципиальным и заявивший, что рассмотренные им материалы позволяют говорить о том, что в деле об убийстве прослеживается российский след. Но МИД и МВД требовали все материалы, связанные со спецслужбами, засекретить и из рассмотрения исключить. Этим требованиям властей судья Оуэн сопротивлялся, объясняя: без исследования всех материалов он не сможет вынести объективный вердикт. Но британские власти в лице главы МВД

Что было в ходе первой недели слушаний 27 января 2015 года процесс начался по существу. Да, хоть он и носит публичный, открытый характер, в данном конкретном разбирательстве прямая трансляция слушаний по интернету запрещена. В первую же неделю разбирательства всем присутствующим запретили вести электронную запись и фотосъемку, а также пользоваться мобильной связью. Против прямых трансляций высказались МВД и Скотланд-Ярд, опасаясь, что свидетели могут отказаться сотрудничать или станут давать неполные показания. Во время дачи секретных показаний из зала, разумеется, удаляют всю публику и журналистов. Кроме этого, не раскрываются личности некоторых свидетелей — они фигурируют в деле под кодовыми обозначениями. Юрисконсульт председателя процесса Робин Там в предваряющей слушания речи поставил целью описать все разнообразие тем и аспектов дела, с которым придется иметь дело суду. Он процитировал предсмертное заявление Литвиненко, в котором тот называл заказчиком своего убийства Владимира Путина. Впрочем, юрист был дипломатичен и факт виновности тех или иных лиц не утверждал, наоборот, несколько раз подчеркивал, что не пытается склонить суд в пользу той

или иной версии. Но одно перечисление будущих показаний свидетелей демонстрировало, почему следственные органы Великобритании рассматривают версию причастности Лугового и Ковтуна к убийству Литвиненко. Итак. По словам Робина Тама, определенно установлен факт того, что смертельную дозу полония Литвиненко получил в баре «Пайн» в гостинице «Миллениум», выпив отравленного чая на встрече с Луговым и Ковтуном. В дальнейшем, отметил юрисконсульт суда, на слушаниях представят данные экспертов, обнаруживших следы полония во всех самолетах, в которых летали Луговой и Ковтун перед днем отравления Литвиненко — за исключением авиапарка российской компании «Аэрофлот», в доступе к которому британским следователям было отказано. На суде даст показания по видеосвязи из Гамбурга приятель Ковтуна под кодовым именем D3, который во время следствия заявил полиции, что Ковтун через него пытался найти в Лондоне повара, который мог бы подложить в еду или питье Литвиненко «крайне эффективный яд». Повар, на которого первоначально вышли Ковтун и Луговой и который, вероятно, отказался от работы, даст показания в качестве свидетеля под именем C2. В первый день слушаний выступил и представляющий интересы Марины и Анатолия Литвиненко адвокат Бен Эммерсон. Он был жесток в оценках, заявив, что нет сомнений в том, что Литвиненко отравили Луговой и Ковтун.

Однако столь же очевидна, по мнению Эммерсона, и прямая связь этого преступления с президентом России Владимиром Путиным («Литвиненко был убит за то, что пытался вскрыть коррупцию в окружении Путина»). По словам юриста, Луговой был уверен в том, что это преступление никогда не будет раскрыто. «В больницах в то время не было оборудования для обнаружения альфа-излучения. Лишь благодаря невероятной догадке полиции, которая решила пригласить в госпиталь специалиста-ядерщика, удалось понять, что стало причиной болезни Литвиненко — и то всего за день до его смерти», — напомнил адвокат семьи. А потом пошли свидетели. Как сообщил суду патологоанатом, объем полония-210, обнаруженного в теле Литвиненко, был ничтожным по весу — от микрограмма до нанограмма, «но доза для такого вещества для человека была огромной». На вопрос, мог ли Литвиненко прожить дольше, получив такую дозу облучения, эксперт ответил: «Потенциально можно было бы сказать, что мог бы при интенсивной терапии, но подобных случаев получения человеком такой дозы в Великобритании ранее не происходило». Очень долго допрашивали в суде при закрытых дверях одного из ведущих физиков-ядерщиков страны. Женщина под псевдонимом А1, в течение 34 лет работавшая в сфере ядерного оружия, рассказала, что в ходе следствия по делу о смерти Литвиненко она в качестве сотрудника британского научно-исследовательского центра по атомному оружию готовила за-

«Новая газета» понедельник. №10 02. 02. 2015

зал, что до этого случая в Великобритании не приходилось проводить аутопсию, при которой нужно было выявить альфа-излучение. Из-за угрозы радиации процедура вскрытия тела Литвиненко была «самым опасным вскрытием, когда-либо произведенным в западных странах». Консультант по судмедэкспертизе доктор Бенджамин Свифт подтвердил: эта аутопсия, вероятно, была самой опасной за всю историю проведения данной процедуры. Дело в том, что в отличие от гамма-лучей альфа-излучение может задерживаться дополнительными слоями одежды или упаковочных материалов. Поэтому на аутопсию тело Литвиненко доставили в двух пакетах, чтобы сократить риск радиоактивного загрязнения. Сами патологоанатомы были одеты в два слоя защитных костюмов, герметично заклеенные перчатки, а также маски. В результате вскрытия Кэри установил, что у Литвиненко был множественный отказ внутренних органов, вызванный острой формой лучевой болезни. По мнению судмедэксперта, количество полония-210, попавшего в его организм, не оставляло ему шансов выжить («Оно намного превышало дозу, совместимую с жизнью»).

Почему же они не явились

В Лондоне начался открытый процесс по делу об отравлении экс-офицера ФСБ Александра Литвиненко ключение о полонии-210. Она изучала места в Лондоне, где были обнаружены следы радиоактивного материала. Допрос А1 вылился в целую лекцию о полонии-210: от краткого экскурса в историю открытия изотопа до рассказа о свойствах материала. А1 демонстрировала в зале заседаний уравнения и графики, описывающие период полураспада полония, и подчеркивала, что полоний, обнаруженный в теле Литвиненко, — «намного более чистый и концентрированный, чем в природе». Безопасно транспортироваться такой материал может только в тщательно закрытом контейнере из стекла или металла — серебра или золота. По словам эксперта, полоний должен был попасть внутрь — он не мог бы проникнуть в тело через кожу, если на ней не было царапин и ран. Три возможных способа попадания вещества в тело человека — через дыхательные пути, через пищеварительный тракт либо с помощью инъекции. Пищевой способ является самым легким, поскольку полоний может быть смешан с едой или растворен в жидкости. Как полагает эксперт, первоначальным и основным источником заражения Литвиненко полонием-210 мог стать именно чай, который он пил в отеле Millennium 1 ноября 2006 года. А1 также продемонстрировала суду тепловые карты комнаты в отеле «Шератон», где с 25 по 28 октября останавливался Луговой, а также чашки и чайника, из которой пил Литвиненко. На всех тепловых картах явно заметны следы излучения. Судмедэксперт Натаниэл Кэри, проводивший вскрытие тела Литвиненко, расска-

«Глубоко плевать, что у них там происходит», — так отреагировал депутат Госдумы Андрей Луговой на стартовавшие в Лондоне слушания. Он и Дмитрий Ковтун, напомню, категорически отрицают свою причастность к смерти Литвиненко, но ехать давать показания отказываются. А Россия отказывается их экстрадировать. На конкретное разбирательство в Лондоне Луговой и Ковтун приглашены дать показания по телемосту. Однако и по телемосту выступать не хотят. «На сегодняшний момент я не собираюсь ни по связи, ни лично, никак участвовать в этом судебном процессе», — сказал информагентствам Луговой, связав это с тем, что «ряд существенных материалов английским министерством иностранных дел был засекречен. Мы на этом основании вышли, и я считаю это все фарсом». Ну а Следственный комитет РФ официально уведомил суд о своем отказе от участия в процессе еще прошлой осенью. В письме СК сообщал, что не будет более одним из основных участников процесса, поскольку не согласен с тем, что часть документов по делу Литвиненко рассмотрят на закрытых заседаниях и тем самым они будут сокрыты от СК и общественности. В принципе статус основного участника позволяет стороне активно участвовать в заседаниях, дает право на собственного барристера (адвоката), позволяет запрашивать разрешение на допрос свидетелей и делать официальные заявления. Таким основным участником как раз является Марина Литвиненко. Справедливости ради скажу: с засекреченными материалами не дали ознакомиться и ей, не то что Луговому и СК. МИД РФ, в свою очередь, тоже встал в стойку и на прошлой неделе обвинил Лондон в нежелании провести объективное публичное расследование. «Трудно представить, как такого рода разбирательство будет объективным». Мне, честно говоря, жаль, что СК, МИД и Луговой самоустранились от этого процесса. Ну если у вас есть какие-то наработки и выводы, почему бы не представить их, а не прикрываться заявлениями о том, что все это «фарс»?

— Просто вся разница в том, что я верю в правосудие, а перечисленные субъекты — нет, — скажет мне Марина Литвиненко.

Вера ЧЕЛИЩЕВА, «Новая»

P.S. Процесс продлится до 31 марта, а итоговое решение по делу Литвиненко ожидается до конца 2015 года.

13

РЕДКИЙ ЖАНР

Победа над давностью Похвальное слово прокурорам, добившимся справедливого вердикта присяжных через 13 лет после совершения преступления одном из последних номеров «Новая» писала о приговоре братьям Никитенко, осужденным недавно Мосгорсудом к большим срокам за жесткое убийство предпринимателя Александра Шагалова. Об этом деле мы писали неоднократно (см. «Новую» — «Следствие с особой жестокостью», № 113 от 8 октября 2014 года и «Дожить до справедливости», № 8 от 28 января 2015 года). Бывшие компаньоны с целью завладения крупной суммой денег задушили и нанесли ножевые ранения 35-летнему Александру Шагалову. История о том, как отцу зверски убитого понадобилось 13 лет, чтобы виновные, успешно избегавшие ответственности все эти годы, наконец, понесли наказание, вызвала много откликов как на сайте «Новой», так и среди читателей печатной версии. Так вот, справедливости ради скажу. Довести это дело до финишной прямой и поставить в нем окончательную точку удалось благодаря гособвинителям Генпрокуратуры Марии Семененко и Алексею Львовичу и следователю Следственного комитета Меньшову. Да, это была их работа. И я практически никогда не пишу с восторгом о том, как работают прокуроры и следователи. Увы, до этого дела все как-то не было поводов. А это дело — исключение, что ли. Просто уверена: не каждый бы из их коллег согласился взяться за это дело. Уж слишком много доказательств и улик подозреваемым удалось за эти годы уничтожить. Обвинительная база хромала. То есть, грубо говоря, перспективы в суде были удручающие… Но несмотря на отсутствие вещдоков (прежде всего скотча, в который убийцы замотали тело Шагалова, а со скотча невозможно устранить отпечатки пальцев), несмотря на давность событий — убийство произошло аж в 2002 году, наконец, несмотря на то, что обвиняемые все эти годы тщательно заметали следы, задерживались и мигом освобождались из-под стражи, запугивали ключевых свидетелей и те, по сути, под «конвоем» адвокатов подозреваемых приходили в прокуратуру и отзывали свои прежние показания, — несмотря на все это следствию и гособвинению каким-то невероятным способом теперь, спустя 13 лет, удалось доказать присяжным заседателям, что на скамье подсудимых сидят именно убийцы. Для меня лично это был первый такой судебный процесс, когда ты умом понимаешь, что да, убийцы, а строгая логика одергивает и говорит, что доказательств — четких и неопровержимых юридически — хотелось бы больше. Ну, там отпечатков пальцев, экспертиз крови. Но улики эти, повторюсь, все чудесным образом были утеряны, пока дело мариновалось в районных прокуратурах Москвы и раз за разом закрывалось. Короче, откровенный висяк, чему на протяжении 13 лет способствовали убийцы, их связи и деньги. А на другой чаше весов все эти годы был пожилой отец убитого. Без связей, денег и нужных знакомств и вообще каких-либо шансов на справедливость (в районных прокуратурах над ним от-

В

кровенно смеялись) он собственноручно собирал доказательства, улики и искал и находил свидетелей, а ему раз за разом давали понять, что расследования ждать не стоит, и закрывали дело «в связи с неустановлением лица, подлежавшего привлечению к уголовной ответственности». Отчаяние? Ничего не сказать. Когда тебе за 70 и ты наблюдаешь, как убийцы твоего единственного сына спокойно ходят на свободе, — это, наверное, какой-то другой уровень отчаяния. Но Григорий Шагалов к своим 77 добился того, что об этом безобразном висяке, которых, увы, по всей в стране навалом, стало известно и главе СК, и Генпрокуратуре, и МВД. Но висяк этот, повторю, еще предстояло реанимировать, собрать улики и доказательства, большинство которых так успешно терялось в районных прокуратурах не без вмешательства подозреваемых. К 2014 году дело, которое отправили в Мосгорсуд, казалось бы, было заведомо провальным. На это и делали упор подсудимые и их защита, судя по уверенности и ухмылкам, с которыми они начали процесс. Уверенность прошла, когда за дело взялись обвинители Мария Семененко и Алексей Львович. Они работали в этом процессе на износ. Так, словно если его проиграть, проиграешь и жизнь. Они цеплялись за все оставшиеся ниточки, детали и мелочи, они отыскивали людей, которые могли хоть что-то сказать о том злополучном вечере 28 марта 2002 года, когда Александр Шагалов остался в квартире наедине с убийцами. Они нашли того, кто разговаривал с Шагаловым по телефону, и Шагалов просил перезвонить, поскольку у него в гостях Никитенко, а потом уже не выходил на связь. Они отыскали водителя братьев, который рассказал, что подвозил их к дому Шагалова в ту ночь, и помнил, как Андрей потом сказал брату Кириллу, чтобы тот сжег одежду, в которой был тогда… Они нашли документальные свидетельства того, что Андрей Никитенко специально купил жене и дочке Шагалова путевки на море как раз на те числа, когда произошло убийство… Они закрепили все это чудом оставшейся детализацией телефонных соединений братьев, убедительно показывающей, что в тот вечер и ночь они были в районе дома убитого на улице Кржижановского… Это была какая-то необыкновенно сплоченная работа всех и вся — родных погибшего, прокуратуры, следствия. И не ради того, чтобы засадить (как нетрудно догадаться, родным Шагалова это вообще было не нужно). И присяжные им поверили, вынесли единогласный вердикт — виновны, снисхождения не заслуживают. Мы так часто пишем о несправедливых приговорах и слепленных на скорую руку делах (и, увы, оправданно пишем), что как-то отвыкли замечать, когда те же прокуроры проделывают титаническую работу, чтобы эта самая справедливость наступила. А в этом, пусть негромком, но тяжелом деле она наступила именно благодаря им. В. Ч.

14

«Новая газета» понедельник. №10 02. 02. 2015

тема недели: продуктовый кризис

Спасаясь от кризиса, россияне скупили все холодильники, а через месяц начали понимать, что наполнять их будет нечем

Бунт овощей Алексей ПОЛУХИН редактор отдела экономики то уже война. В течение января на продуктовом фронте российским потребителям еды был нанесен сокрушительный удар. Его фиксирует даже официальная статистика. По данным Росстата, сахар с начала года подорожал на 12%, картошка — на 13,4%, морковь — на 19,3%, лук — на 20,3%, огурцы — на 24,3%, помидоры — на 26,9%, капуста — на 29,1% (чемпион!). Резюмирующая оценка статистического ведомства о том, что в среднем потребительские цены с начала января выросли в России на 2,1%, на фоне подобной пляски овощей выглядит издевательством, даже если и соответствует методологии исследования.

Э

«

Следственному комитету и МВД «продуктовые» палки не помешают

«

И вот ведь что обидно: за вычетом помидоров наступление на наш кошелек ведут продукты отечественного производства, оплот импортозамещения. Казалось бы, и хамон от наших прилавков отрезали, и белорусская креветка потеряла статус стратегического союзника, а тут — получите удар с тыла. Виновной ожидаемо названа «пятая колонна», роль которой в данном случае исполняют торговые сети и прочая продуктовая розница. Премьер-министр заявил, что торговля должна «умерить свои экономические аппетиты» и что рост цен на отечественные товары не может идти тем же темпом, что и падение рубля. Что ж, Медведев хотя бы видит некую взаимосвязь между девальвацией и ростом цен на импорт, то есть продвинулся намного дальше министра экономики Алексея Улюкаева, который не так давно заявлял, что россиянам, получающим зарплату в рублях, вообще не должно быть никакого дела до курса доллара. Но поскольку обуздать падение рубля у властей, как бы они ни пытались это сделать, не выходит, бороться с инфляцией было поручено Генеральной прокуратуре. На официальном сайте ведомства появилось угрожающее

заявление: «Прокурор России Юрий Чайка поручил прокурорам субъектов Российской Федерации в период с 20 по 23 января 2015 года организовать проверки, направленные на выявление и пресечение нарушений законодательства в сфере ценообразования на внутреннем продовольственном рынке». Прокуроры, вышколенные палочной системой, действовали по принципам, обратным росстатовским, и нашли-таки совершенно космическое «завышение цен», в некоторых случаях, по словам Юрия Чайки, в три-четыре раза. Правда, в отличие от статистики, пусть и официальной, которая высчитывает «завышение», сравнивая между собой цены на аналогичный товар в разные периоды времени, прокуроры не сообщили, что и почему они считают завышением. Это, вообще говоря, родовая травма наших правоохранительных органов, когда они стравливают предпринимательскую деятельность и Уголовный кодекс. Кому доводилось читать «экономические» дела, особенно с политическим подтекстом, тот поймет, о чем это я. У нас и прокуроры, и следователи любят подменять собой рынок и здравый смысл, устанавливая в процессуальных документах некий справедливый уровень цены актива, несоответствие которого с реальностью и есть состав преступления. Сомнений нет, будут и новые проверки, и штрафы, и уголовные дела. Следственному комитету и МВД «продуктовые» палки тоже не помешают. Но только вспомните, как в декабре грозил валютным спекулянтам лично Бастрыкин и оцените самостоятельно эффективность борьбы силовиков с рынком. Кстати, наши собкоры, традиционно мониторящие ценники, разумеется, тоже отмечают увеличение цен, но не сопоставимое с тем, которое отмечают проверяющие. Человек ищет, где дешевле, а прокурор — где «преступнее»? Конечно, нынешний рост цен ненормален сам по себе, но в то же время релевантен самой природе кризиса, в который мы так активно сваливаемся. А природа его носит иррациональнополитический характер и лишь для полноты картины приправлена падением нефтяных цен. Ведь руководство страны сознательно выбрало агрессивный, воинственный курс, который несовместим со столь любимой прежде стабильностью. Не только власти, но и бизнес, и общество в такой ситуации реагируют на обычные стимулы неправильно и притом очень нервно, с недопустимо широкой амплитудой. Вот, например, по итогам прошлого года впервые за долгое время было зафиксировано падение реальных доходов населения, и сразу на 7,3%, зато продажи товаров длительного пользования подскочили более чем на 10%, а по некоторым позициям — вдвое. И что теперь: есть два полупустых холодильника и два телевизора с нескромной диагональю, из которых рассказывают, что кризиса нет. А преодолеть кризис, отрицая не только свою вину в нем, но и сам факт его существования, невозможно.

Собкоры «Новой» — о ценах на продукты, которые они скоро не смогут покупать Ростов-на-Дону

Хамон пробрался незаметно

С

отрудники прокуратуры Ростовской области проверили несколько магазинов основных торговых сетей («Лента», «О’кей», «Ашан», «Магнит», «Фреш») и обнаружили, что за первый месяц 2015 года цены по сравнению с декабрем выросли на 30—70%. Больше чем на 50%, по данным прокуроров, подорожали картофель, капуста, лук, морковь, гречневая крупа, твердые сыры. «Лидирует» в этом сегменте товаров местная сеть «Солнечный круг» — там цены на капусту, лук и картофель с декабря выросли на 60—70%. В местном же «Фреше» морковь подорожала на 33%, лук — на 50%. Кроме того, в магазинах высокого ценового сегмента работники надзорного ведомства обнаружили испанский хамон, ввоз которого был запрещен на территорию РФ еще в августе 2014 г. Также прокуроры выявили завышение предельно допустимой торговой наценки на продукты детского питания (по этим фактам были возбуждены дела об административных правонарушениях). Свою лепту в борьбу с ростом цен на продукты питания вносят и донские чиновники. По распоряжению мэра донской столицы 20 января сотрудники мэрии посетили несколько супермаркетов местных и федеральных сетей. В маркете «Апекс»

они увидели, что при закупочной цене за 1 килограмм сахара в 45 рублей он продается по 49,9 рубля. Чиновники посоветовали коммерсантам снизить цену до 47,2 рубля за килограмм. Что те и сделали. В магазине «Солнечный круг» чиновники обратили внимание коммерсантов на гречневую крупу, сахар и подсолнечное масло. Коммерсанты согласились с претензиями чиновников и тут же переписали ценники: 800-граммовая упаковка сахара в этот день стала стоить 40,9 рубля (против 42,9), гречки — 49,9 рубля (против 54,9), литр подсолнечного масла подешевел почти на 5,7 рубля (до 57,9 с 63,6 рубля). Тем же продавцам, которые, по мнению чиновников, необоснованно завысили цены на продукты, но не вняли советам сотрудников мэрии, пригрозили обращением в прокуратуру. Вообще, тема роста цен на продукты питания стала стратегической на прошедшей 22 января пресс-конференции губернатора Ростовской области Василия Голубева. Он заявил, что сейчас разрабатывается областной закон о продовольственной безопасности: будет определен перечень социально значимых продуктов и товаров и разработан механизм, с помощью которого чиновники смогут влиять на ценообразование.

Цена, руб., на 31 января 2015 г.

Изменение, %

Наименование

Вес/объем

Цена, руб., на начало января 2015 г.

Масло сливочное

200 г

340

390

14,7

Молоко 3,2%

1л

56

64

14,2

Сыр плавленый

200 г

75

80

20

Сыр твердый

1 кг

400

550

37,5

Семга слабосоленая

300 г

380

520

36,8

Куры (бедра)

1 кг

145

162

11,7

Говядина (стейк)

1 кг

700

750

21,4

Говядина (лопатка)

1 кг

400

400

0

Куры (охлажденные)

1 кг

110

125

13,6

Красный сладкий перец, Турция

1 кг

135

160

18,5

Апельсины, Турция

1 кг

72

80

11,1

Яблоки, Россия

1 кг

65

75

15,4

Оливки, Испания

425 г

90

148

64,4

Свинина (окорок)

1 кг

380

400

5,2

Подготовили собкоры «Новой»:

«Новая газета» понедельник. №10 02. 02. 2015

15

Санкт–Петербург Петр САРУХАНОВ — «Новая»

Преступная малина

В

Свидетели помидора Год назад «Новая газета» опубликовала историческую программу Партии наивных беспартийных (дураков). Символом этой замечательной партии был избран помидор, как образец разнообразия и доступности. Побывав накануне последовательно на Рижском, Усачевском и Дорогомиловском рынках, я обнаружил, что надо заняться ребрендингом.

Помидор стал знаком финансовой элиты. За один килограмм помидоров просят (спокойно, члены ПНБ (Д) — 800 (восемьсот) рублей. Может, символом партии сделать жизнь соотечественников. Она-то дешевеет с каждым днем. Юрий РОСТ, обозреватель «Новой»

Кировская область

Привлекут и оштрафуют

П

рокуратура Кировской области совместно с ФАС 29 января провела «прямую линию» по вопросу повышения цен в торговых сетях региона. Поступило всего 14 звонков от жителей Кирова, Кирово-Чепецкого и Орловского районов. Люди жаловались на повышение цен на свежемороженую рыбу, сахар, сливочное масло, гречку, овощи, яблоки и яйца. Наибольшее количество претензий — к федеральным сетям «Магнит» и «Пятерочка».

— По этим магазинам мы уже ведем проверки, — заявил руководитель управления ФАС по Кировской области Артем Молчанов. — Проверки проводятся на предмет сговора о необоснованном повышении цен. Если факт будет подтвержден, то предприятия привлекут к административной ответственности. Если предприятие не местное, то дело передадут в центральный аппарат ФАС России, чтобы

привлечь головную компанию. Если же мы докажем факт сговора, то компанию ждет штраф в размере до 15% от годовой выручки. Не обходят вниманием надзорные органы и торговые точки, принадлежащие местным предпринимателям.

— Мы проводим регулярные проверки по социально значимым продуктам, — говорит представитель кировской прокуратуры Александр Шишкин. — В настоящее время обнаружены нарушения в 120 торговых точках в 32 районах области. Например, на прошлой неделе завышение цен на продукты было обнаружено в Котельническом райпо. Вместо желательной надбавки в 10% там установили на пшеничную муку, рис, гречку и пшено наценку более 20%, на сахар — 15%. В связи с этим председателю райпо было вынесено представление об устранении нарушений.

Вес/объем

Цена, руб., на 16 января 2015 г.

Цена, руб., на 30 января 2015 г.

Изменение, %

200 г

149

150

0,7

0,9 л

40,5

40,5

0

380 г

119

123

4,3

230 г

175

178

1,7

Сыр «Тильзитер», Нидерланды

1 кг

492,5

499,7

1,5

Сыр «Тильзитер», Россия

1 кг

532,6

532,6

0

Куры (бедра), Кировская область

1 кг

130

130

0

Говядина (лопатка), Россия

1 кг

462,6

446,3

- 4,5

Красный сладкий перец, Израиль

1 кг

219

179,90

- 18,2

Апельсины, Турция

1 кг

59,9

59,9

0

Яблоки «Гренни», Сербия

1 кг

94

109

14

Оливки Iberica, Испания

300 г

68

70

2,9

Наименование Семга слабосоленая, Кировская область Молоко «Вятушка», Кировская область Сыр плавленый «Дружба», Кировская область Сыр твердый «Ламбер», Московская область

первые три недели января ценники почти на все продукты питания в петербургских магазинах переклеивали чуть ли не каждый день. Только в последнюю неделю месяца — по информации Петростата — рост цен немного замедлился. Правда, дорожать перестали лишь некоторые товары: говядина, свинина, колбасы, сыр, молоко, хлеб, гречка и рис. Возможно, временное обуздание цен связано с проверками, которые — по распоряжению Генпрокуратуры РФ — проводились в торговых сетях города с 20 по 26 января горпрокуратурой, Роспотребнадзором, ФАС и другими ведомствами. В итоге выяснилось, что цены в Петербурге растут быстрее, чем в Москве и в среднем по России: за прошлый год стоимость минимального продуктового набора в Северной столице увеличилась на 21%, тогда как по стране — на 15,3%. Тем не менее проверяющие констатировали: «повышение стоимости продуктов питания в Петербурге было обоснованным». По результатам проверок (в торговых сетях «Лента», «Карусель», «Перекресток», «Пятерочка», «О’Кей», «Полушка», Prisma, «К-Руока», «Семья», «SPAR», «Нетто», «Metro» и др.) наиболее существенный рост розничных цен отмечен на говядину, свинину, мясо кур, консервы мясные, рыбу (всех видов: соленую, свежую, мороженую), творог, молоко, сметану, сыр, яйца, сахарпесок, рис, крупу гречневую, картофель, капусту свежую, лук репчатый, огурцы свежие, помидоры свежие, яблоки. Стоимость этих продуктов возросла на 25—84%. Однако еще более резкое изменение цен заметили не прокуроры, а покупатели. Так, в петербургских гипермаркетах «О’Кей», «Перекресток», «Карусель» и дру-

гих кабачки продаются сегодня по 469 руб. за кг, баклажаны — по 449 руб. за кг. Если верить этикеткам, выращены в Аргентине. Впервые после долгого отсутствия появилась на прилавках клубника и малина, страна-производитель — Белоруссия. Хотя еще прошлой зимой точно на таких же упаковках можно было прочесть, что малина выращена в Голландии, а клубника — в Испании. Стоимость ягод тоже впечатляет: клубника — 799 руб. за 500 г, малина — 318 руб. за 125 г.

– Установлено, что основными причинами роста розничных цен на продукты питания является повышение цен поставщиками, снижение курса рубля, повышение ставок по банковским кредитам, а также фактор сезонности в отношении отдельных категорий товаров, — сообщили «Новой» в городской прокуратуре. — Административных дел по факту необоснованного повышения цен в отношении петербургских ритейлеров не возбуждено. Теперь прокуратура намерена проверить обоснованность повышения цен в оптовом звене. С этой целью уже инициированы проверки в отношении основных производителей и поставщиков продуктов питания, работающих в Петербурге. Также аналогичные проверки сейчас проводятся среди аптечных сетей. Прокуратура ищет случаи завышения цен на лекарства. По данным Росстата, цены на лекарства в России увеличились по итогам 2014 года на 13,1%, повышение за декабрь составило 1,4%. Однако, по данным Центра мониторинга и экспертизы цен, в петербургских аптеках в декабре рост цен на различные лекарства из числа наиболее популярных и продаваемых составил от 5 до 30%.

Наименование

Вес/ объем

Цена, руб., на начало января 2015 года

Цена, руб., на 31 января 2015 года

Изменение, %

Масло сливочное

400 г

330

385

16,7

Молоко 3,2%

1л

58,5

65,9

12,6

Сыр плавленый President

200 г

72

92

27,8

Сыр твердый «Пармезан»

1 кг

939

999

Сыр твердый «Маасдам»

400 г

289

349

20,8

Семга слабосоленая

300 г

409

499

22

Куры (бедра)

1 кг

240

269

12

Говядина (стейк)

1 кг

899

1099

22,2

Говядина (лопатка)

1 кг

399

449

12,5

Куры (охлажденные)

1 кг

209

242

15,8

Красный сладкий перец, Аргентина

1 кг

249

299

20

Апельсины, ЮАР

1 кг

249

288

15,7

Яблоки «Гренни Смит», Сербия

1 кг

90

159

76,7

Яблоки «Гольден», Сербия

1 кг

90

149

65,6

Оливки

100 г

69

82

18,9

Свинина (окорок)

1 кг

429

479

11,7

6,4

Самара

Прокуроры ставят рекорды С обкору «Новой» последние две недели января показались сравнительно спокойными. Так, сахар-песок подорожал на 5,72%, чай черный байховый — на 3,02%, подсолнечное масло — на 3,59%, белокочанная капуста — на 12,23%, свежие помидоры — на 11,46%, лук репчатый — на 8,04%, морковь — на 6,13%, яблоки на — 4,66%.

Виктория МАКАРЕНКО, Иван ЖИЛИН, Нина ПЕТЛЯНОВА, Наталья ФОМИНА

Совсем другие данные у самарских прокуроров, которые в рамках проверок, идущих по всей стране, выявили вопиющие факты завышения цен. Они сравнили цены августа и конца января и пришли к выводу, что капуста подорожала на 353%, огурцы на — 544%, а перец — на 654%, что уже явно отдает самыми лихими из девяностых.

16

«Новая газета» понедельник. №10 02. 02. 2015

/

кризис неспециальный репортаж

«Больше выбьешь — больше себе заберешь» Кто ходит в гости по утрам — Магеррамов Фуад Гусейнгулу Оглы? — На пороге моей квартиры стоял незнакомый мужчина. Невысокий, коренастый, черная куртка, джинсы и берцы. Вторник, 11 утра.

— Жилин Иван Олегович, — замешкался я. Гость был невозмутим.

— Ваши документы. Коллекторское агентство «Вектор-Альфа», — коллектор помахал перед моим носом красной корочкой с изображением щита, меча и глобуса. …И все встало на свои места. Купленная год назад квартира принесла не только расходы в виде взносов за ипотеку, но и другие «бонусы». Спустя месяц после заключения договора купли-продажи в почтовый ящик стали регулярно приходить письма от коллекторов и НПФ. Даже не на имя предыдущего владельца. Борисенко Нина Николаевна, Борисенко Павел Яковлевич, Коновалов Геннадий Викторович, Магеррамов Фуад Гусейнгулу Оглы — кто эти люди? Как бы то ни было, за одним из них пришли.

— Подождите здесь, — сказал я, не пуская гостя за порог. Он, однако, зашел. Письмо на имя Фуада Магеррамова впервые появилось в моем почтовом ящике в декабре 2013 года. Прислала его контора под названием Credit collection group: «Уважаемый клиент, в связи с уклонением от исполнения обязательств по кредитному договору <…> ЗАО «Банк Русский стандарт» уступил право требования задолженности Обществу с ограниченной ответственностью «Кредит Коллекшн Груп» (ООО «ККГ»). По состоянию на 19.12.2013 года общая сумма долга составляет 265 995,56 рублей. ООО «ККГ» уверено, что Заемщик готов оплатить свою кредитную задолженность в добровольном порядке. ООО «ККГ» предлагает заемщику выйти на уровень партнерских отношений, гарантирует лояльный и индивидуальный подход». Далее были указаны реквизиты для перевода денег. Потом письма стали жестче (19 июля 2014 года): «Розыск должника! Магеррамов Фуад Гусейнгулу Оглы. Поскольку Вы уклоняетесь от выполнения обязанностей по кредиту согласно договору <…> и до сих пор не оплатили Ваш долг в сумме 265 995,56 рублей, Вы можете быть объявлены в розыск.

ПОД ТЕКСТ В региональных СМИ действительно начали появляться сообщения об активизации коллекторов. Например, на весь Киров известна история Любови Наймушиной, чей сын задолжал 36 000 рублей Альфа-Банку. Коллекторы из агентства ООО «Сентинел кредит менеджмент» уже третий месяц звонят женщине, представляются сотрудниками полиции и обещают приехать с обыском.

20 января Любови пришло сообщение с номера агентства: «Не покидайте места жительства, ожидайте группу РОВД». Спустя несколько минут пришло еще одно SMS с хамской угрозой — уже с неизвестного номера. До этого, говорит женщина,

Итак, у Вас совсем мало времени на то, чтобы не стать героем публикации, — в различных общественных местах может присутствовать фотография с Вашим изображением и объявлением о розыске как злостного должника. Обращаем Ваше внимание, что Вы можете быть привлечены к уголовной ответственности». Несколько раз я звонил в контору и просил их забыть мой адрес. Судя по всему, просьбам они вняли и перепродали долг другим коллекторам. О том, что появление коллектора дома — незаконно, я вспомнил, когда доставал паспорт. Быстро уточнив в интернете, каким статьям УК это противоречит, я вышел к гостю. Он еще не знал, что мы поменялись ролями.

— Пожалуйста, — я показал паспорт. Коллектор был разочарован.

— Понятно. Этот человек вам даже не знаком?

— Абсолютно, — заверил я. Повисла пауза. — Можно теперь ваши документы посмотреть?

— Чего? — гость был очень удивлен.

— Удостоверение могу посмотреть? Мужчина нехотя протянул документ. Гостя звали Михаил Шабалин (без отчества).

— Будем ждать полицию?

— Чего? — изумился он еще сильнее.

— Статью 139 УК нарушаете: «Незаконное проникновение в жилище».

— Я не проникал, — бросил коллектор и двинулся к выходу.

— А где же вы стоите? Не спешите. Как вас зовут, я знаю, где работаете — тоже. Но можно обойтись без полиции. Пойдемте пить чай. Пить чай мы решили в кафе неподалеку. По пути я сказал Михаилу, что хочу задать ему несколько вопросов «для газеты». Нехотя он согласился.

Петр САРУХАНОВ — «Новая»

Корреспондент «Новой» снял показания с коллектора, который ошибся адресом и пришел к нему домой выбивать чужой долг

— Вы хотите заступаться за этих должников? — начал Михаил, отхлебывая чай. — Люди берут деньги и потом не возвращают. Это, по-вашему, хорошо?

— Но есть же суд, — заметил я.

— Мне от этого ни тепло ни холодно. Мне начальство сказало: кризис, нужно повысить процент взысканий. Понимаете? Любыми методами. Больше

выбьешь — больше себе заберешь. Нас пустили в свободное плавание.

— То есть?

— Теперь никаких ограничений. Можно даже письма не писать, а сразу по квартирам идти. Вам вот, например, письма от нас приходили? Я отрицательно покачал головой.

— То-то и оно. Пацаны некоторые теперь по девяти-десяти адресам за день умудряются проехать.

— Вам процент полагается?

— Конечно. Десять процентов. Контора Михаила находится в Нижнем Новгороде. В Киров он вызвался ехать сам: здесь у агентства шесть должников на общую сумму 826 000 рублей. Ставка коллектора в агентстве «Вектор-Альфа» невысока — 15 000 рублей. Остальное — проценты с «выбитых» сумм. «Бывает, — говорит Михаил, — 20 000 заработаешь, а один раз было 85 000».

— Думал, Киров соберу и летом за границу съезжу. На море куда-нибудь. Последний раз в детстве был, в восьмом классе. Михаилу 34 года. Не женат.

— И часто приходится по квартирам ходить? — спрашиваю.

— Это крайняя мера. Сначала обязательно письма шлем. Месяц-другой. По три-четыре письма. Потом, если контакта нет, начинаем звонить.

ей приходило несколько сообщений с угрозами физической расправы. В Екатеринбурге прославились коллекторы агентства «Кавказ». Так, по словам сотрудницы одной из городских турфирм Виктории Лисиной, коллектор Магомед Ибрагимов угрожал ей запустить «бутылочку с зажигательной смесью в окно». Сейчас по данному факту правоохранительными органами проводится проверка. Другой коллектор из этого же агентства писал екатеринбурженке Елене Кузнецовой, задолжавшей 36 000 рублей центру микрофинансирования «Деньга», SMS следующего содержания: «Детей твоих завтра из садика я заберу. Если долг сегодня не оплатишь»; «Скотина, в одну из ночей я приду резать. Никому пощады не будет».

— Если вы столкнулись с коллекторами, в первую очередь нужно выяснить, какие отношения их связывают с банком, — говорит юрист Кирилл Михалев. — Если между кредитной организацией и коллекторским агентством заключен агентский договор — можете смело прекращать общение с этими людьми. Агентский договор дает коллекторам право только на информирование вас о наличии долга. В этом случае уместно добавить телефоны коллекторов в черный список, а все вопросы решать с банком. Если же ваш долг полностью переуступлен коллекторскому агентству, то апеллируйте к тому, что все вопросы будете решать через суд. Если коллекторы пришли к вам домой, ни в коем случае не открывайте им дверь, звоните в полицию и говорите, что боитесь

«Нас пустили в свободное плавание»

— С угрозами?

— Ну сначала вежливо. Сообщаем о задолженности. Если клиент на контакт не идет, можем и прийти. По словам Михаила, ходят по домам коллекторы нечасто: большинство должников соглашается начать погашение долга после первых писем.

— Была у меня история: женщине одной чуть дверь не выломал. Она полгода на контакт не шла. А должна-то была всего 60 000. Мы уж потом мирно решили: я извинился, она в течение года деньги вернула.

— Вы считаете, что ваши методы работы — это правильно?..

— Ну как сказать. Может, это и нехорошо. Но, с другой стороны, думаешь, что ответственность в людях воспитываешь.

— Проблемы с полицией были?

— Я всегда уходил, если понимал, что сейчас приедут. Михаил попросил меня не делать фотографии. Сказал, что ему стыдно. В его списке посещений в Кирове я был первым. Иван ЖИЛИН, соб. корр. «Новой», Киров

P.S. Если у вас в последнее время тоже возникли проблемы с коллекторами, просим сообщить на адрес ivanzilin@yandex.ru

за свою жизнь. Полицейских совершенно не интересует ваша задолженность, она может интересовать только судебных приставов и только после решения суда. Если коллекторы угрожают вам — это чистая статья 163 УК РФ «Вымогательство», то есть требование передачи чужого имущества или права на имущество или совершение других действий имущественного характера под угрозой применения насилия либо уничтожения или повреждения чужого имущества, а равно под угрозой распространения сведений, позорящих потерпевшего или его близких. В таком случае угрозы коллекторов надо зафиксировать на диктофон, если они поступают по телефону, или просто сохранить SMS и написать заявление в полицию.

«Новая газета» понедельник. №10 02. 02. 2015

«Новая» собирает коллекцию стремительно принятых и не менее стремительно отмененных законопроектов. В следующих номерах — больше 4 июля 2014 года Госдума совместными усилиями «Единой России» и нескольких справедливороссов приняла закон, запрещающий рекламу на платных и кабельных каналах (инициатор законопроекта — эсер Игорь Зотов, поддержал Игорь Руденский, «Единая Россия»). А спустя полгода, 27 января 2015-го, эти же самые люди единогласно принимают обратное решение — разрешить каналам размещать рекламу, но с условием, если доля национального контента в их эфире составит 75%. Что это, как не раздвоение личности?

17

Принять до первого чтения…

4 июля 2014 года

27 января 2015 года

Зотов — «за» Руденский — «за» Кроме инициатора за законопроект голосуют все члены фракции «Единая Россия» и шесть справедливороссов: Джамаладин Гасанов, Николай Лакутин, Владимир Машкарин, Алексей Митрофанов, Владимир Парахин и Вадим Харлов.

! О Н С ОГЛА

ЕДИН

«План оперативных мероприятий» пятницу, 30 января, сотрудники Таганской межрайонной прокуратуры пришли в офис российского отделения международной организации Transparency International, которая занимается антикоррупционными исследованиями. Практически весь коллектив в это время находился в Подмосковье, где Transparency International проводит «зимнюю школу» для студентов. Прокурорские работники потребовали в понедельник, 2 февраля, представить уставные документы, документы, раскрывающие источники финансирования, сведения о проведенных мероприятиях, выступлениях в СМИ.

— В офисе были только секретарь и администратор. Сотрудники прокуратуры вежливо представились, оставили требование Антону Поминову (гендиректору российского отделения. — Ред.) явиться в понедельник с документами и так же тихо ушли. Вся процедура заняла три с половиной минуты, — рассказала «Новой» вице-президент Transparency International Елена Панфилова. — Практически все документы у нас есть. Просто так совпало, что мы как раз сделали кучу исследований на английском языке. Сейчас мы пытаемся

В

«

Если деятельность, направленная на противодействие коррупции, является деятельностью, направленной на изменение государственной политики, то получается, что государственная политика — это… коррупция!

«

В офисы организаций Transparency International и «Гражданское содействие» пришли с прокурорскими проверками понять, надо ли переводить 500 страниц. Скорее всего, мы приложим существующее резюме на русском языке. Пока ничего драконовского не происходит. Но, может быть, начнет происходить в понедельник. Поводов к внезапному вниманию со стороны прокуратуры достаточно. Например, в начале декабря 2014 года Transparency International опубликовала очередной «Индекс восприятия коррупции», в котором Россия делит 136-е место с Ираном, Камеруном, Киргизией, Ливаном и Нигерией. На публикацию отреагировали российские политики. Депутат Ирина Яровая назвала этот рейтинг «политически ангажированным», а глава администрации президента Сергей Иванов отнесся к нему «крайне скептически». Кроме того, в октябре 2014 года Елена Панфилова, ранее возглавлявшая российское отделение организации, стала вице-президентом международной Transparency. Сама Елена Панфилова считает, что причина для проверки более прозаична: — Прокуроры не говорили напрямую, что это плановая проверка, но обронили, что с момента предыдущей прошло два года. Я подозреваю, что дело не в злокозненных умыслах. Ведь в этот же день, 30 января, с проверкой пришли в комитет «Гражданское содействие»1, с которым у нас действительно практически в одни и те же дни были проверки и весной 2013 года. Видимо, существует некий «план разыскных мероприятий» или «Google-оповещение» у них звякнуло.

1 Председателя комитета Светлану Ганнушкину, как и Антона Поминова, ждут с документами в понедельник — только в Мещанской межрайонной прокуратуре.

После проверки в 2013 году Transparency International получило предупреждение. Прокуратура сочла, что «уставные задачи центра и его фактическая деятельность свидетельствуют об участии фонда в формировании общественного мнения о проводимой государственной политике <…> и воздействии на принятие органами государственной власти России решений».

Transparency International это предупреждение оспорило.

— Нам показалось крайне важным попытаться доказать в суде, что гражданская антикорупционная деятельность не может быть политической, — говорит Панфилова. — В чем логика? Наша деятельность направлена на противодействие коррупции. А в законе написано, что политическая деятельность — это деятельность, направленная на изменение государственной политики. И если деятельность, направленная на противодействие коррупции, является деятельностью, направленной на изменение государственной политики, то получается, что государственная политика — это… коррупция! Помоему, это неправильно. Так что мы не столько предупреждение оспаривали, сколько хотели показать, что есть виды общественной деятельности, которые ну никак нельзя называть политическими.

Transparency International тогда дошла до Конституционного суда, который вынес двоякое определение. Он отклонил жалобу организации, но отметил, что решения прокуратуры и нижестоящих судов могут быть заново оспорены в части определения политической деятельности. Никита ГИРИН, «Новая»

18

«Новая газета» понедельник. №10 02. 02. 2015

реакция

В среду Басманный суд рассмотрел жалобу на отказ Следственного комитета России зарегистрировать и провести проверку по моему заявлению о преступлении. Поводом для заявления послужил ультиматум Рамзана Кадырова: «Если боевик в Чечне совершит убийство полицейского или иного человека, семья боевика будет немедленно выдворена за пределы Чечни без права возвращения, а дом снесен вместе с фундаментом». а момент подачи заявления в Чечне за неделю сровняли с землей 8 домов. Сегодня известно уже о 16 уничтоженных домовладениях. Около 100 человек (половина — дети и старики) остались в зиму без крыши над головой. Особый акцент в своем заявлении я сделала на высказанную публично (по местному чеченскому телевидению) угрозу сотрудникам Следственного комитета: «…В наших мечетях есть те, кто похожи <на ваххабитов>, а я говорю: …если есть хоть один из этих тысяч признаков, его нужно убить. …Пусть меня посадят. Пусть на меня уголовное дело возбудят. Я сказал. Я, скажите, дал приказ. Если спросят: почему убил? Скажите: Рамзан cказал и убил. Я, кто придет с уголовным делом, застрелю его. Застрелю прям в лоб...» Процедура подачи заявления о преступлении прописана в УПК РФ абсолютно четко и должна занимать ровно столько времени, сколько дежурному следователю требуется для ознакомления с заявлением, регистрации его в Книге учета сообщений и выдачи заявителю талона с номером, который присвоен его заявлению. Так, по крайней мере, было до 2012 года. Однако в 2012 году появилась внутренняя инструкция Следственного комитета, ссылаясь на которую сотрудники СКР стали вольно трактовать УПК и отказывать заявителям в регистрации сообщений о преступлениях. Мое заявление рассматривал дежурный следователь СКР Денис Кобелев. По закону следователь — лицо процессуально независимое. Но вместо того, чтобы зарегистрировать мое сообщение и выдать мне талон, следователь Кобелев пошел консультироваться к начальству. Вернулся и заявил, что мое заявление не подлежит регистрации в Книге учета сообщений, и предложил принять его как обращение. Я отказалась и потребовала зарегистрировать устное сообщение о преступлении. Следователь Кобелев опять ушел советоваться с начальством. Вернулся и снова отказал. А потом пригрозил вызвать полицию, если я буду настаивать на своем. Это было нелепо и потому совершенно не страшно. Я заверила следователя Кобелева, что без письменного ответа, в котором будет указана причина отказа, все равно не

Н

КОММЕНТАРИЙ Юрист «АГОРЫ» Ильнур ШАРАПОВ: — Данный случай незаконных действий Следственного комитета не первый. По результатам рассмотрения апелляционной жалобы в Московском городском суде мы будем рассматривать вопрос об обращении в Конституционный суд с целью проверки этой Инструкции и норм УПК на соответствие Конституции. Реализация конституционного права граждан России не может зависеть от субъективной оценки сотрудников СКР.

Ломбард в Техническом переулке Как следователи превратились в оценщиков, присвоив себе право без всякой проверки решать, было преступление или нет уйду. Наконец, следователь Кобелев принес бумагу, подписанную начальником отдела СКР Стрижовым. Эту бумагу я и обжаловала в Басманном суде.

— Ваша честь! — сказала я судье Левашовой, рассматривавшей мою жалобу. — Я хочу особо отметить, что Стрижов меня не принимал, мое заявление при мне не читал, мои пояснения к заявлению не выслушивал, приложения к заявлению в виде распечаток с сайтов и DVD-диска с аудио- и видеофайлами не видел. Я не понимаю, каким образом Стрижов пришел к выводу, что в моем заявлении «отсутствуют сведения об обстоятельствах, указывающих на признаки преступления». Ясности в этом вопросе не появилось даже из выступления представителя СКР Звягина. Он зачитал отзыв на мою жалобу, подготовленный руководителем управления Следственного комитета на 4 листах. Внимания заслуживают два абзаца. «Доводы в обращении Милашиной Е.В. носят вероятностный характер, в нем отсутствуют конкретные признаки какихлибо преступлений в действиях Кадырова Р.А. и Алаудинова А.А. Сведения, изложенные заявительницей, не содержат фактических данных о совершении кем-либо из указанных в обращении лиц конкретных деяний, запрещенных Уголовным кодексом Российской Федерации».

— Ваша честь, — не удержалась я от комментария. — Я передала в СКР видеосюжет, который показали по чеченскому телевидению. В этом сюжете человек, как две капли воды похожий на первого заместителя главы МВД Чечни Алаудинова, буквально приказывает: «…Клянусь Аллахом и Кораном, по прошествии месяца, если они связаны с ваххабитами, я лично возьму это на себя, я сказал начальнику РОВД: надо

сажать — сажай, если есть возможность подбросить что-нибудь, подбрасывай, делай что хочешь, убивай кого хочешь. Правитель сказал это…» Надо сказать, что «правитель», на которого ссылаются, — это, конечно, не президент Путин. Согласитесь, невозможно представить, чтобы какойнибудь высокопоставленный силовик России на федеральном канале призвал убивать граждан, ссылаясь при этом на указание президента России. Вот, даже сотруднику Следственного комитета стало смешно. И мне смешно. А жителям Чечни не до смеха. На выступление сотрудника СКР Звягина отреагировал юрист «АГОРЫ» Ильнур Шарапов: — Отказавшись регистрировать заявление моей доверительницы, Следственный комитет ссылается на 20-й пункт «Инструкции об организации приема, регистрации и проверки сообщений о преступлении в следственных органах…» Более того, ссылается на решение Верховного суда РФ. И считает, что Инструкция и решение Верховного суда дают право следователям оценивать, есть или нет признаки преступления в указанных в заявлении фактах без проведения надлежащей проверки. Это не только вольная трактовка УПК РФ, но и решения Верховного суда. В данном решении четко сказано: «Из содержания пункта 20 Инструкции следует, что его действие распространяется только на те обращения, в которых заявители ставят вопрос о привлечении к ответственности судей, прокуроров, следователей, дознавателей и других лиц в связи с несогласием с принятыми ими процессуальными решениями…» Именно в этом единственном случае у СКР есть право не регистрировать заявления о преступлении. Глава

Чечни и заместитель главы МВД Чечни, о которых идет речь в заявлении моей доверительницы, не судьи, не прокуроры и не следователи. В заявлении идет речь о высказываниях должностных лиц, а не о судебных и прочих процессуальных решениях. Без проверки фактов, изложенных в этом заявлении, без объяснений чеченских чиновников Следственный комитет не может и не имеет права утверждать, что в их действиях нет состава преступления. За семь минут до конца судебного заседания в зал заседания влетела катастрофически опоздавшая прокурор Наливайко. И с ходу сформулировала позицию Генеральной прокуратуры.

— Конечно, в соответствии с УПК РФ, любое заявление о преступлении должно быть зарегистрировано. Но право оценивать, подлежит ли заявление регистрации, — имеет только лицо следственного органа. Это сказано в 123-й статье Конституции РФ. Ни суд, ни прокурор не вправе указывать сотрудникам Следственного комитета. Поэтому я считаю, что в данной жалобе надо отказать. Вынося постановление об отказе, судья Левашова руководствовалась логикой прокурора Наливайко: «Уголовнопроцессуальный кодекс РФ не содержит четких требований, предъявляемых к форме и содержанию заявления о преступлении. При получении должностным лицом письменного обращения основополагающим для решения вопроса о порядке рассмотрения заявления является оценочный критерий, применяемый к содержанию заявления и существу изложенных в нем доводов… Оценка обстоятельств, касающихся наличия в поданном заявлении данных о признаках <преступления>…, отнесена к исключительной компетенции органов предварительного расследования, что соответствует ч. 3 ст. 123 Конституции РФ…» Содержание указанной статьи Конституции исчерпывается одной фразой: «Судопроизводство осуществляется на основе состязательности и равноправия сторон». Какое это имеет отношение к сути рассматриваемой жалобы, я не поняла. Надеюсь, мне удастся это выяснить в апелляционной инстанции.

Елена МИЛАШИНА

«Новая газета» понедельник. №10 02. 02. 2015

история

СПРАВКА «НОВОЙ Во время Второй мировой войны в Терезине было организованно образцовое гетто, в котором находилось около 140 тысяч человек. Гетто играло роль показательного объекта для Красного Креста. В лагере были созданы творческие мастерские, театр, еженедельный журнал для детей. Многие жители гетто до конца войны не подозревали об уготовленной им участи. К концу войны в живых в Терезине осталось чуть более 17 тысяч человек.

19

Нам снова надо учиться помнить Я теперь точно знаю, каким должен быть мой личный Великий праздник — День Победы

EPA

не понимала ни слова и понимала все. Рядом послышался чей-то рыдающий распев. Это, раскачиваясь, повторял за раввином свою молитву солидный мужчина. Он плакал как мальчик. Все стихло, и вдруг на поле за сценой, где закапывали прах сожженных в крематории, стали выходить дети со свечами в руках. Они шли по полю вразброд, кто-то останавливался и ставил свечу, кто-то шел дальше. И девочка лет пяти, со съехавшими гармошкой колготками, и подросток в модных очках — они выглядели, как потерявшиеся в лабиринте дети. А на экране в это время смеялась девочка из хора концлагеря Терезин. Потом они ушли с поля, и камера вывела на экраны вид сверху. На поле горела сотней свечей звезда Давида. Люди стали тихо расходиться. Никто не переговаривался, не смотрел в телефон, не стремился обогнать соседа на пути к теплому автобусу. Белые кипы никто не снял.

Терезин. Январь 2015. Церемония поминовения жертв Холокоста

то делать, если третий день после возвращения из Терезина — концлагеря в Чехии — преследует один и тот же сюжет, вырванный из контекста архивной кинохроники? Маленькая девочка, снятая нацистами для демонстрации показательной картинки идеального еврейского гетто, предназначенной для бдительного ока Красного Креста образца 43-го года. Маленькая девочка со спущенным чулком, в цветастом платьице поет в хоре песенку среди трех десятков детей, повторивших ее судьбу, названную потом Холокостом. Поет старательно, смешно задирая верхнюю губу, открывая рот с недавно прорезавшимся большим зубом… Крупный план ребенка, счастливо не ведающего о своей ближайшей и мучительной гибели в крематории концлагеря, снятый нацистским хроникером. Вы видели что-нибудь мучительнее? В Международный день памяти жертв Холокоста, проходивший в Праге и приуроченный к 70-й годовщине освобождения лагерей смерти, журналисты, политики, деятели культуры приехали в Терезин — один из концлагерей Второй мировой войны. Три промозглых холодных часа, проведенные на церемонии в открытом поле мемориала концлагеря, задали для меня единственно возможный камертон скорби, которая не подвластна

Ч

сценариям патриотического разлива массового употребления. Началось без речей. Просто всех собравшихся гостей — человек двести — попросили пройти к месту церемонии. И все пошли — по длинной тополиной аллее, где из динамиков, стоявших под деревьями, тихим шелестом неслась еврейская мелодия. Аккордеон и флейта. В начале аллеи стояла девушка и раздавала проходящим мужчинам кипы — еврейский головной убор. На белой кипе по кругу было написано — гетто Терезин. Кипы надевали и солидные, дорого одетые мужчины, и хипстерского вида репортеры. А вдоль аллеи на протянутых проволоках трепетали откопированные страницы журнала Vedem («Начало»), который несколько лет издавали в лагере дети. Карикатуры, рисунки, стишки — этот потрясающий архив сохранил Зденек Тауссиг, выживший в лагере мальчик — автор журнала. Уже у ступенек сцены я оглянулась назад — белые кипы на мужских головах. Их было множество, и тихая многолюдная очередь, меченая белым, внезапно показалась картинкой из прошлого, когда евреи шли в свой последний путь. А потом на сцену вышел 92-летний Феликс Кольмер — бывший узник Терезина и Освенцима. Для него вынесли на сцену кресло, но он не сел и тихим голосом стал читать речь, временами теряя голос.

Он говорил об опасности нацизма и о памяти. И странным образом его слова, которые могли бы показаться банальными и протокольными, такими не были. Не потому, что произносил их человек, который лично стоял перед доктором Менгеле несколько раз и хорошо помнит легкое движение его расслабленной кисти, которой он направлял людей на смерть, сортируя очередь из стоявших к нему узников.

«

*** Я теперь точно знаю, каким должен быть мой личный Великий праздник — День Победы. Он должен быть интимным и тихим, без пафоса, без «величия всего советского народа, грудью вставшего на защиту…». Я точно знаю, что настоящие ветераны, которым пошел десятый десяток лет, вряд ли смогут оценить и вникнуть во всю эту состряпанную по законам массовых зрелищ патриотическую феерию. Они дома будут сидеть, грея артритные коленки в стареньких штанах или если смогут, то наденут парадный пиджак с наградами, чтобы продержаться утром 9-го, со стопкой водки и коринфаром от давления у телевизора, в котором их всех скопом назовут «армией-освободительницей». И уж точно слова эти не тронут их за душу, как не может трогать за душу идиотская наклейка на заднем стекле джипа «Спасибо деду за Победу». Наклейка — как мини-вер-

Я не хочу услышать на грядущем празднике слова «Победа будет за нами» и «Мы за ценой не постоим»

А еще он помнит огромные процессии детей, женщин и стариков, идущих в сторону крематория. Феликса оставили в живых, потому что он был нужен как рабочая сила. Вслед за Кольмером на сцену вышел раввин. Мужской хор запел a cappella, и раввин стал читать кадиш — поминальную молитву. Его неожиданно мощный голос уходил то в рыдания, то в тихое причитание. Он, сжав кулаки, грозил ими то ли небу, то ли судьбе. Он проклинал прошлое и молил об успокоении душ. Я

«

сия декларации памяти о святом дне, которую в автосалоне можно купить за 500 рублей. А еще я не хочу услышать на грядущем празднике слова «Победа будет за нами» и «Мы за ценой не постоим». В мае 2015-го у них будет совсем иной смысл.

Наталья ЧЕРНОВА, обозреватель «Новой», Терезин—Москва

20

«Новая газета» понедельник. №10 02. 02. 2015

БЛИЦ-ФЕЛЬЕТОН

Поэт и гражданин начальник оэт в России больше, чем поэт, но меньше, чем городской начальник. Оно и понятно: поэт обычно разводит лирическую бодягу, а начальник всегда говорит по делу. Допустим, поэт у микрофона вникает в метеообстановку: «Идут белые снеги, как по нитке скользя…» Сообщит ли он, сколько единиц уборочной техники вышло на улицы, чтобы убрать эти снеги? Едва ли. А начальник сообщит. Так кому давать микрофон в первую очередь? Но главное преимущество начальника перед поэтом даже не в том. Слабое место поэта: у него нет никаких подчиненных. Почитатели есть, а подчиненных нет. А разве сравнишь закрепленную в контрактах преданность подчиненных с нерегламентированной симпатией почитателей? Вот попалась на глаза газета Северо-Восточного административного округа Москвы, а в ней заметка «Евгений Евтушенко открыл Год литературы в СВАО». Жаль, она небольшая. Фото поэта величиной со спичечный коробок и текст с сигаретную пачку. Площадка крохотная, но даже на ней нашлось место для высказывания двух участников мероприятия. Процитируем: «Примечательно, — сказал Валерий Виноградов, обращаясь к Евгению Евтушенко, — что встреча с таким большим поэтом, как вы, стала мостиком между Годом культуры и Годом литературы в нашем округе». Виноградов, если кто-то не знает, — глава округа, и высказался он, несомненно, по делу. Никаких претензий нет и ко второму высказыванию, помещенному встык с первым: «Очень приятно, что Год литературы начинается с выступления такого мастера, как Евгений Евтушенко», — сказал приехавший на творческий вечер поэта председатель Мосгордумы Алексей Шапошников. Тоже по делу и никакого противоречия между ветвями власти. Все бы хорошо, но на словах гостя из гордумы место, отведен-

Петр САРУХАНОВ — «Новая»

П

ное газетой для отчета о празднике поэзии, закончилось. И осталось неизвестным, сказал ли в тот вечер что-нибудь заслуживающее внимания сам поэт. Может, он не сказал ничего интересного и сопоставимого по масштабам с процитированными фразами? Тогда правильно сделали, что обошлись в газете без его слов. В другой раз будет готовиться серьезнее. А журналистская задача, как видите, выполнена: присутствие больших руководителей на вечере поэзии обозначено. Размышляя о значимости начальства, не удержусь, расскажу давнюю историю. В середине 80-х в Казани один трест обзавелся шахматным клубом. На открытие пригласили аж экс-чемпиона мира Михаила Таля. Гроссмейстер сказал несколько приветственных слов, и его попросили поставить автограф на стене в вестибюле. Гений мировых шахмат написал фломастером короткое пожелание и расписался. «А теперь, — сказал ведущий церемонии, — я попрошу поставить свой автограф нашего управляющего». Тот подошел и расписался рядом с Талем. «А теперь, — продолжал ведущий, — пусть распишется наш главный бухгалтер». Главбух не стал скромничать и умалять свои заслуги. Далее к стене были приглашены начальник отдела кадров, председатель профкома… Через несколько минут автограф Таля померк в окружении росчерков здешнего начальства. Если в дальнейшем кто-то и разглядел бы его, то понял бы лишь одно: в компанию местной знати затесался какой-то посторонний. Борис БРОНШТЕЙН, обозреватель «Новой»

P.S. А свой автограф он ставит не на бланке с текстом приказа, а на чем попало. Хоть на ладони почитателя.

Д.А.О. — «Новая»

Для подчиненного нет никого ближе и выше руководителя

«Фонды не пострадали, горели только кабинеты сотрудников» Пожар в библиотеке Института научной информации по общественным наукам (ИНИОН) на Нахимовском проспекте в Москве на момент подписания номера продолжался уже почти сутки лавная версия причины пожара — короткое замыкание, площадь — около двух тысяч квадратных метров. Пожару присвоен третий ранг сложности из пяти возможных, огнем уничтожен третий этаж здания, рухнула тысяча квадратных метров крыши и часть стены. Как рассказали «Новой» в субботу, находясь на месте событий, директор Института истории естествознания и техники им. С.И. Вавилова и обозреватель «Новой» Юрий Батурин, вся левая часть здания уничтожена. «Правая сохранилась, но не знаю, удастся ли там хоть кому-то продолжать свою работу. Пожарные еще продолжают работать и поливать здание, вокруг ИНИОНа — сплошная пена, идешь, как по снегу. На нижних этажах, там, где хранилище, еще остается очаг возгорания. Проникнуть туда пожарные не могут». К счастью, в пресс-службе МЧС подтвердили, что хранилище библиотеки удалось спасти от огня. Это же повторил и директор института Юрий Пивоваров. По его словам, на третьем этаже здания, где случился пожар, находились только кабинеты сотрудников. «Фонды не пострадали, здание пострадало, сотрудникам института работать негде, — заявил Пивоваров. — Этот пожар — несчастье». По словам Пивоварова, восстанавливать институт придется несколько лет. «Если на то будет воля государства», — добавил он. Библиотека ИНИОНа собиралась с 1918 года, сейчас это лучшая в Европе библиотека книг по общественным наукам. Там хранились около 15 миллионов изданий, коллекция старопечатных русских книг, уникальные книги XVIII века, лучшая в стране коллекция книг послереволюци-

Г

онных лет — в те годы это была фундаментальная библиотека Социалистической академии и из-за ее особого статуса издателей обязывали посылать туда все печатные издания страны. «Не уверен, что где-то есть дубликаты подобных изданий, — говорит Юрий Батурин, постоянный посетитель библиотеки ИНИОНа с 1970-х годов. — Впоследствии она стала фундаментальной библиотекой по общественным наукам, ИНИОН возник на ее базе. Библиотекой активно пользовались все гуманитарные институты РАН и не только РАН — ученые и научные сотрудники вузов. Там собирались уникальные книги по самым разным направлениям науки. ИНИОН владеет почти 15 миллионами единиц хранения книг, причем в сгоревшем здании хранилось 10 миллионов из них. Помещения не хватало, и несколько десятилетий назад было принято решение распределить треть библиотечных фондов в научные институты и академии наук (таких 18) — в нашем институте тоже есть книги ИНИОНа. К счастью, теперь как минимум треть фондов точно сохранилась». По словам Юрия Батурина, самые ценные книги ИНИОНа находятся на минусовых этажах, поэтому есть надежда, что они не сгорели, хотя могли пострадать от воды. Но это не главное. «Я беспокоюсь, что в новых условиях, в которых оказалась академическая наука, книги ИНИОНа могут распределить по другим библиотекам, а институт ликвидировать, — говорит Батурин. — Если его не станет, это будет огромным ударом по всем гуманитарным наукам». Елена РАЧЕВА, «Новая»

«Новая газета» понедельник. №10 02. 02. 2015

/

культурный слой потери

21

Так библиотека закрывается или переезжает? Частный случай общей неразберихи

На прошлой неделе среди посетителей культурного центра Твардовского прошел слух: библиотека закрывается. Через несколько дней слух стал

реальностью: на дверях библиотеки появилось объявление о ее скором закрытии. Напомню, что вся эта история происходит спустя 5 лет

после присвоения библиотеке статуса культурного центра А. Твардовского. В год 105-летия поэта. В год 70-летия Победы. В Год литературы, наконец.

В знак «благодарности» Письмо в редакцию

ДИПЛОМАТИЯ Здание, в котором она находится (пристройка к жилому дому), строилось специально под нее. При приватизации жилого дома оно перешло к ФГУП «Известия» (Управление делами президента), и библиотека его арендует. По сути, это нонсенс: публичная городская библиотека (бюджетная и бесплатная) арендует здание у частного собственника. В этом и есть причина всех бед. Светлана Викторовна ЧУКАНОВА, заведующая культурным центром Твардовского: — Есть устное распоряжение о закрытии библиотеки в связи с тем, что не выделены деньги на аренду помещения. Этот дамоклов меч висит над нами уже несколько лет. В 2008 году была похожая ситуация, но тогда библиотеку отстояли. А сейчас решили отказаться от библиотек, которые находятся в арендованных помещениях. На двери висит объявление, что библиотека закрывается в связи с нефинансированием арендной платы, мы работаем только на прием литературы, книги уже не выдаем. С понедельника начнем связывать фонд.

— Вы именно закрываетесь? Вам не дают другого помещения?

— Вот это я как раз не могу понять: останемся ли мы в своем статусе из-за того, что фонды делят на три части и распределяют их по трем библиотекам? Руководство говорит, что будут рассматриваться варианты. Все понимают, что не совсем правильно перевести фонд Твардовского в другой район: здесь привязка к местности — в доме № 1 Твардовский проживал с 1951 по 1961 год, здесь установлена мемориальная доска. Мы так радовались, когда нам присвоили почетный статус — культурный центр Твардовского, и думали, что это защитит нашу библиотеку…

— Может, библиотека непопулярна и в нее никто не ходит?

— По мониторингу у нас все в порядке. На базе библиотеки создана краеведческая экспозиция об истории района Дорогомилово, есть экспозиция, посвященная творчеству Твардовского. Мы проводим экскурсии и по экспозициям, и пешеходные по району. У нас обширная концертная деятельность, на мероприятиях бывает, что помещение не позволяет вместить всех желающих. Не знаю, это минус или плюс: к нам ходит преимущественно старшее поколение, хотя мы работаем и со школьниками, занимаемся патриотическим воспитанием. Библиотека живая, так что причина исключительно в арендной плате. Ольга Анатольевна ОРЛОВА, директор «ЦБС ЗАО»: — В этом году арендодатель — Управление делами президента, «Известия» — выставил нам аренду около 7 миллионов. Деньги не выделены, поэтому сказали освобождать помещение.

— В связи с чем это произошло?

— Это вам лучше позвонить в департамент культуры.

— Почему других вариантов решения, кроме как выселить библиотеку, нет?

— Я не хочу это все комментировать, потому что знаю, что можно сказать одно, а в газете будет написано совершенно другое. Я дам вам телефончик, позвоните в управление по работе с библиотеками департамента культуры специалисту. «Специалист» без подписи Разговор со «специалистом» получился таким характерным, что привожу его целиком: — Почему раньше были деньги на аренду, а теперь их нет?

— Значит, ситуация в стране в целом вас не смущает?

— Меня много что смущает, но поговорим об этой библиотеке.

— Это отклики ситуации.

Пелагия БЕЛЯКОВА

В

последнее время в Москве закрылся целый ряд библиотек. К сожалению, есть у столичного департамента культуры определенное основание для таких акций. В наш век компьютеризации и главенства телевидения, увы, заметно упал интерес к чтению, к книге, и это не могло не сказаться на посещаемости библиотек. Однако как бы при решении их конкретных судеб не возобладал печально знаменитый «кампанейский» подход, в данном случае этакая «массовая зачистка». Боюсь, например, за участь знаменитой библиотеки имени И.С. Тургенева, уже испытавшей в свое время и утрату своего здания на площади у Мясницких ворот, и странствия в поисках нового жилища — хотя уж она-то не страдает из-за отсутствия читателей… Впрочем, как и другая, тоже одна из давних («стаж» с 1902 года) библиотек, ныне оказавшаяся под угрозой, чтобы не сказать резче. Находящаяся на Кутузовском проспекте, дом 3, она в 2010 году получила статус культурного центра имени Александра Трифоновича Твардовского (в связи со 100-летием со дня рождения великого поэта, который некогда жил рядом, «за углом») и уже немало сделала для пропаганды как его творчества, так и всей литературы о Великой Отечественной войне. И вот странным образом, как раз в преддверии 70-летия Победы, в достижении которой и «Василий Теркин», и автор, участник войны с первых ее дней, сыграли, бесспорно, огромную роль, казалось бы, заслуживающую вечной благодарности, — этот культурный центр не только может лишиться арендуемого им помещения, принадлежащего издательству «Известия» при Управлении делами президента, но и вообще прекратить свое существование! Во всяком случае, сотрудникам уже сказано, чтобы те, как говорится, собирали вещички, а фонды предполагается разместить, «приютить» (временно?) частью в библиотеке имени Т.Г. Шевченко, частью в библиотеке имени Леси Украинки. Неужели это и есть существование «в новом формате», которое предрек библиотекам глава департамента культуры г-н Капков в недавнем выступлении по ТВ? Андрей ТУРКОВ, автор книги «Твардовский» (ЖЗЛ, 2010)

— Почему город отказывается оплачивать аренду?

— Он не отказывается — он не в состоянии это сделать.

— То есть у города нет 7 миллионов рублей на то, чтобы библиотека существовала?

— Библиотека будет существовать, но по другому адресу.

— По какому?

— Я пока затрудняюсь сказать.

— Сейчас помещение библиотеке не дали — просто распределяют книги по трем другим?

— Пока так, а дальше вопрос будет решаться.

— Когда он решится?

— В течение этого квартала.

— Почему не наоборот: сначала решается вопрос с помещением, а потом выселяется библиотека?

— Это сложный и долгий процесс — согласование и выделение помещения.

— Так почему же не начали заранее готовить помещение?

— Ну нас же не предупредили о повышении арендной платы заранее.

— Есть ли у вас личное отношение к ситуации? Эта библиотека нужна району, особенно пожилым. Вряд ли они смогут ездить в другое место…

— (Долгий вздох…) Не знаю, что вам сказать. Сейчас все вопросы решаются — чтобы не пострадали жители…

— Я правильно понимаю, что сейчас библиотека распределяет фонды, но в течение квартала ей будет выделено новое здание?

— Мы будем стараться это сделать, но, возможно, не уложимся в квартал. Очень много камней преткновения, особенно с департаментом госимущества.

— Как вас можно представить: имя, фамилия, должность?

— Ммммм… Лучше никак не надо.

— То есть как это? Вы же официальное лицо.

— Нуууу… А почему сама Орлова отказалась комментировать?

— Наверное, потому, что вы ее начальство.

— А почему вы вообще заинтересовались этой проблемой?

— Библиотеку жалко.

— Вам в газету написал кто-то?

— На двери библиотеки висит объявление о ее закрытии, так что это не секрет.

— Я не говорю, что это секрет. Я просто интересуюсь.

— Скажите, пожалуйста, как подписать ваш комментарий?

— А вы не могли бы еще раз попробовать дозвониться до руководства?

— Я попробую, но почему я не могу поставить вашу фамилию?

— Ну… есть некоторые соображения… камни преткновения. Вопрос решается.

— Насколько я понимаю, он может решиться таким образом, что заведующую вместе с мемориальной доской переселят в подвал какой-нибудь библиотеки, где она будет сидеть под табличкой «Отдел по популяризации творчества А. Твардовского».

— Это только ваше мнение.

— Это мнение людей, имеющих отношение к библиотечной системе.

— Нет, мы такие помещения не рассматриваем.

— Если все так хорошо, почему вы отказываетесь, чтобы я подписала текст вашим именем?

— Не могу прокомментировать… Редакция направила официальный запрос в управление по работе с библиотеками департамента культуры города Москвы. Ксения КНОРРЕ-ДМИТРИЕВА

22

«Новая газета» понедельник. №10 02. 02. 2015

ткрытие электротеатра «Станиславский», случившееся в минувшую среду на Тверской, 23, стало событием в самом деле электризующим. История доходного дома на Тверской началась в 1874 году; 100 лет назад, в 1915-м, дом был превращен в моднейший электрокинотеатр «Арс». После революции стал сначала детским, потом взрослым драматическим театром. Соединение электричества новой эпохи и самого громкого ее театрального имени дало теперешнее название — электротеатр «Станиславский». Новая история старого театра началась с назначения художественным руководителем Бориса Юхананова. Ученик Эфроса и Васильева, экспериментатор и теоретик, Юхананов никогда еще не был главным (а это, как известно, отдельная профессия), но начал революционно. Закрыл обветшавшее здание, взял годовую паузу, нашел деньги на капитальное обновление. И вот — реконструкция. Качественная, продуманная, артистичная. «Фонд поддержки и развития электротеатра» и бюро Wowhaus полностью изменили привычный облик театра, словно ураганом смело многочисленных арендаторов — ювелирный магазин, сигарный бутик, ресторан. Сегодня в театре шесть репетиционных помещений, малая сцена, большой зал на 300 мест. Внутренние дворы, где раньше были мастерские и склады, теперь

Гальванизация пространства Открылся электротеатр «Станиславский» будут открыты, опоясаны галереями на разных уровнях и смогут служить гибким модулем для любых культурных новаций. В электротеатре изменилось все — от вешалок в подвалах до зала-трансформера, от гримерок с душевыми до впечатляющего фойе со старым потолком, открытыми балками и софитами. Словом, архитекторы Wowhaus, впервые занявшиеся театральным проектом, справились на славу. Главная идея пространства: театр может возникать всюду, все может превращаться в театр — сцена тотальна. Открытию предшествовал ряд актов-проекций в лаборатории европейских режиссеров: Кэти Митчелл, Ромео Кастеллуччи. Первый спектакль — «Вакханки» Теодороса Терзопулоса. Премьера Юхананова впереди. И она — знаковая. «Синяя птица» по Метерлинку. Заметим, что имя Станиславского на фасаде внутреннюю жизнь театра

прежде лишь осложняло: здесь не было художественно благополучных времен, были лишь относительно спокойные; первое десятилетие нового века стало особенно проблемным: скандалы, чехарда руководителей и директоров, борьба за площади. Борис Юхананов, получив театр, к труппе отнесся бережно. В его грядущей «Синей птице», феерии в трех вечерах, главные роли отданы премьерам театра — Владимиру Кореневу и Алевтине Константиновой. В метерлинковский легендарный сюжет поисков счастья вплетена документальная пьеса о реальных событиях жизни двух актеров на фоне советской истории, ставшей историей театра. В планах — спецпрограммы — выставки, фестивали, издательские проекты. Впрочем, электротеатр «Станиславский» — сам по себе уже подарок столице. Ведь сделан он на час-

Михаил ГУТЕРМАН

О

/

культурный слой фанфары

КОЛЛИЗИЯ рина Прохорова всегда словом и делом отстаивала демократию, и созданная ею в 2009 году литературная премия «НОС» стала торжеством демократических процедур. Во-первых, каждый член жюри обосновывает свой выбор перед журналистами, литераторами и прочими приглашенными на церемонию вручения премии. Во-вторых, кроме жюри в дебатах принимают участие эксперты. В-третьих, имеют право голоса и желающие высказаться из зала. Более того, зал принимает участие в голосовании, нажимая кнопки пультов, и сильно влияет на результат. Все это — в высшей степени демократичный, а главное — живой и доходчивый способ разговора о литературе. «НОС» быстро оказался в центре критических и общественных дискуссий: претендовавшие на премию сочинения рассматривались прежде всего под углом «новой социальности». Выбор победителя, разумеется, не всегда устраивал всех, но никогда не считался сомнительным. Впервые нечто вроде сбоя случилось два года назад, когда все шло к тому, что премию получит Ирина Ясина, чья «История болезни» и залом, и жюри была признана если не литературным шедевром, то важным человеческим и социальным высказыванием, — однако лауреатом стал «Ленинград» Игоря Вишневецкого. Последнее голосование жюри проходит тайно, и кто-то из тех, кто публично высказался за Ясину, вдруг передумал и отдал свой голос Вишневецкому. Свобода выбора восторжествовала (сама Прохорова, по всем признакам, сочувствовала как раз Ясиной), но ощущение некоторого вероломства осталось. Выбор этого года дает повод не столько усомниться в демократии, сколько пожелать чуть большей ответственности и последовательности. Два часа председатель и члены жюри — поэты Дмитрий Кузьмин и Мария Степанова, режиссеры Константин Богомолов и Елена

И

тные, внебюджетные средства. И его появление — часть начавшегося в Москве, идущего мучительно и неровно процесса театрального обновления. А теперь о премьере. Терзопулос — мастер. Это его четвертый вариант знаменитой пьесы: он ставил «Вакханок» в своем театре ATTIS в разных частях света и вот теперь — с русскими актерами. Пьеса дошла до нас в блестящем переводе Иннокентия Анненского, «последнего из царскосельских лебедей», тончайшего знатока античности, извлекшего из текста, написанного в 406 году до нашей эры, поэзию на все времена. Выверенность мизансцен, точность пластики, особенность интонирования — всему этому Терзопулос уделил пристальное внимание. Техничность всех сторон зрелища — важная его часть. Лучшее в спектакле — роль Диониса в исполнении Елены Морозовой. Она — воплощение духа античной трагедии, вакхического морока, неумолимого и чудовищного. Прошла бездна лет со времен Еврипида, но одержимость вакханок, их звериная жестокость, их роль орудий в руках карающего бога по-прежнему находят опоры в современности. Образ слепого, не рассуждающего насилия для нынешней цивилизации так же внятен, как в античные времена. Кого-то ритуальное решение Терзопулоса заворожит, кому-то покажется лишь демонстрацией ледяного мастерства. Очевидно одно: технические усилия артистов по освоению пластики и речи — экстраординарны. Поэтому в спектакле многое просто красиво: движение и свет, музыка Велианитиса, русский стих, прошитый репликами на греческом, явление режиссера, с небрежной грацией произносящего финальные строфы… Не знаю, коснулось ли зала электричество греческой трагедии, но общая гальванизация пространства состоялась. Но именно от того, насколько хороша будет «Синяя птица», многое будет зависеть в новой судьбе театра. Станет электротеатр царством света или все ограничится классным ремонтом, покажет самое ближайшее будущее.

Марина ТОКАРЕВА, обозреватель «Новой»

Неволя случая Лауреат не рассчитывал остаться с «НОС’ом» Гремина, литературовед Ирина Саморукова — убеждали собравшихся в исключительности романа Владимира Сорокина «Теллурия»: и проза прекрасная, и мир после краха идеологических утопий описан, и смерть традиционного человека с традиционным сознанием предсказана, и глобальная смена ценностей спрогнозирована. Полное соответствие всем чаяниям литературы, общества и организаторов премии «НОС». Голосование в зале тоже вывело Сорокина в лидеры с обидным для остальных отрывом, да и в читательском голосовании на сайте он опередил соперников почти на 700 голосов. Про вошедшего в первую тройку Алексея Цветковамладшего (слово «младший», как ни странно, указывает не на то, что писатель приходится сыном поэту Алексею Цветкову, а на то, что он ему никем не приходится) было сказано, что это слабый отблеск Сорокина. Это, может быть, не совсем верно, но точно не предвещало победы «копии» над оригиналом. «Копия» тем не менее победила, причем с убийственным результатом: из пяти членов жюри, упражнявшихся в красноречии по поводу Сорокина, четверо проголосовали за Цветкова. От Сорокина, конечно, не убудет (хотя вместо 700 тысяч он получит 200 — за победу в читательском голосовании), а вот доверие к премии может поколебаться. Не был толком представлен публике шорт-лист: «Параллельная акция» Александра Мильштейна, «Покоритель орнамента» Максима Гуреева, «Вместе со всеми» Маргариты Меклиной, «Это называется так» Линор Горалик, «Король утопленни-

ков» Алексея Цветкова-младшего, «Дети Третьего рейха» Татьяны Фрейденссон, «Время секонд хэнд» Светланы Алексиевич, «Демон Декарта» Владимира Рафеенко. Выступавшие ни сюжетов не пересказали, ни того, почему эти книги удостоились попадания в шорт-лист, не объяснили. Даже лауреат остался для большинства загадкой. Фигура он между тем примечательная. Алексей Цветков не только делился «Опытом классового прочтения либеральной пропаганды» в журнале «Большой город», но и другими способами сражался с либералами: доходило до драк. Был ответственным секретарем газеты «Лимонка», составлял антологию современного анархизма и левого радикализма. За «Короля утопленников» этот разночинного вида молодой человек в 2014 году получил премию Андрея Белого, но на «НОС» явно не рассчитывал. Однако самым ярким свидетельством неблагополучия стал зал Центра Мейерхольда, не поддержавший вчера попыток серьезного разговора. А когда после окончания церемонии публика дарвинским натиском смела все со столов, опасения подтвердились: много случайных людей прорвалось сюда отнюдь не за духовной пищей. Демократия, конечно, тоже — отбор, но все-таки не вполне естественный. Ольга ТИМОФЕЕВА, редактор отдела культуры «Новой»

/

скандал под ковром

сполком Российского футбольного союза исключил крымские клубы из своего поля на автомате, не особо заморачиваясь. Потому что деваться было некуда, потому что Европейский союз футбольных ассоциаций еще в начале декабря настоятельно рекомендовал не тянуть с решением и подтвердить, что с 1 января симферопольский ТСК, севастопольский СКЧФ и ялтинская «Жемчужина», в нарушение устава ФИФА и УЕФА принятые в российский чемпионат, — из-под юрисдикции РФС выходят. Россия умыла руки, Украина выразила сдержанное удовлетворение, крымский футбол остался наедине с собой под обещания «не бросать», «развивать и приумножать», «оказывать финансовую и организационную помощь». Но сколько ни развивай резервацию, она резервацией и останется. Даже если она территориально располагается в футбольном раю.

«Новая газета» понедельник. №10 02. 02. 2015

23

Н

е скажу, что, ежегодно оказываясь в Крыму (иногда не по одному разу), первым делом интересовался, когда ближайший матч симферопольской «Таврии». Но то, что примерно с середины 80-х относился к этой команде по-особому, могу подтвердить. Среди результатов всегда искал почти родное название, не говоря уже о таблице вначале союзной первой лиги, а потом и украинской «вышки». И там, и здесь «Таврия» была наособицу, пусть каких-то невероятных успехов и не добивалась. И игроков выпускала «на континент» неслабых: достаточно назвать Юрия Аджема, Виктора Юрковского, Анатолия Коробочку. Наверное, совсем не случайно, что именно из «Таврии» в 60-е годы вышел и провел главную часть своей обидно короткой, но яркой футбольной карьеры будущий незаурядный поэт, многолетний руководитель Русского ПЕН-центра, правозащитник, большой друг и автор «Новой газеты» — Александр Ткаченко, автор 14 поэтических книг и автобиографического повествования с говорящим названием «Футболь». «Таврия» как-то очень соответствовала Крыму и была нераздельно с ним связана, на заре существования независимой Украины умудрившись опередить всех растерянных грандов. Больше чудес не случалось, хотя свое лицо вплоть до последних времен флагман крымского футбола и его местный конкурент в лице ФК «Севастополь» сохранить все-таки пытались. Операция «Крымнаш» не сразу поставила профессиональный крымский футбол на грань выживания. Поначалу она даже вызвала прилив искреннего

«

Петр САРУХАНОВ — «Новая»

И

Резервация в раю После операции «Крымнаш» первым «сдали» местный футбол крымским клубам оказался как раз между «друзьями» — Путиным и Блаттером, о чем даже слишком красноречиво свидетельствовал ход июльского заседания, посвященного крымскому вопросу. Как организация, подчиняющаяся международным футбольным инстанциям, РФС не должен был принимать в свои члены непризнанный мировым сообществом регион и его клубы. Как организация, живущая по российским законам и понятиям, он не мог не поддержать «патриотический порыв» на своем участке. Хуже всего было, скорее всего, то, что сверху поступил совет, ввергающий в ступор: «Решайте сами». Благодаря опубликованной в «Новой газете» стенограмме исторического заседания о том, как они решали вопрос, знает вся страна. Некоторые уважаемые члены исполкома гораздо больше, чем о судьбах крымского футбола, заботились о судьбе своего кошелька. А так как риски по-настоящему не просчитали, то пострадать от футбольных инстанций, возможно, им показалось, меньшим злом, чем вызвать недовольство самого Кремля. Крымским клубам сказали «да», подарив им совершенно необоснованные

В Симферополе и Севастополе или предпочитали не вдаваться в подробности, или рассчитывали на авторитет России, которая вроде как с самим президентом ФИФА Зеппом Блаттером на короткой ноге

энтузиазма: многим мнилось, что под крылом богатой России крымский футбол наконец-то расправит плечи. Мысль спешно перебазироваться — ну, скажем, в Мариуполь — и остаться в чемпионате Украины вряд ли могла кого-то посетить в конце весны и в начале жаркого лета2014. Но для Федерации футбола Украины потеря территории с первым чемпионом была больше, чем обида, тем более что устав вышестоящих организаций всецело был на ее стороне. В Симферополе и Севастополе или предпочитали не вдаваться в подробности, или рассчитывали на авторитет России, которая вроде как с самим президентом ФИФА Зеппом Блаттером на короткой ноге. Однако исполком РФС к моменту принятия какого-либо решения по

«

надежды. В кратчайшие сроки уже переформатированные, поменявшие названия, перетряхнувшие составы экс-тавричане, футбольные моряки и примкнувшие к ним ялтинцы со своей «Жемчужиной» готовились вступить в новую и многообещающую футбольную жизнь. Выбирать не приходилось, зона «Юг» второго дивизиона была за счастье. Но в швейцарский Ньон, в штабквартиру УЕФА, уже летела депеша из Киева, требовавшая разобраться не только с вышеупомянутыми клубами, но и с организацией, нарушившей основополагающие структурные принципы мирового футбола. Дело выходило на самые высокие уровни. Зепп Блаттер ситуацию не комментировал, отдав ее решение в ведение

Европейского союза. Его президент Мишель Платини тоже от политики открещивался, предпочтя действовать дипломатично, но последовательно. В начале сентября после разного уровня консультаций (включавших встречу Платини с президентом Украины Петром Порошенко) его ведомство постановило считать недействительными результаты выступлений трех крымских клубов в турнирах, проводимых РФС. Некоторые российские эксперты советовали не обращать внимания, но это были цветочки. Меж тем по осени футбольная эйфория в Крыму сама по себе сходила на нет. На плаву благодаря собственным усилиям оказался только симферопольский ТСК, а «Жемчужине» и СКЧФ никто помогать и не собирался. Живущий в долг ялтинский клуб столкнулся с реальными «островными» проблемами и угрозой пропуска матчей, футболисты СКЧФ играли на чистом энтузиазме, обе команды, «экономя на чем можно и на чем нельзя», окопались в аутсайдерах 1-й группы зоны «Юг». «Жемчужина» и СКЧФ почти одновременно обратились каждый со своим «криком души» непосредственно к Владимиру Путину. Севастопольские болельщики апеллировали к патриотическим чувствам своей новой власти, но ей было не до крымского футбола: она судьбы мира решала. В начале декабря УЕФА наконец вынес вердикт, не допускающий обжалования и не оставляющий никаких шансов сохраниться крымскому профессиональному футболу. РФС надо было и решению вышестоящего органа подчиниться, и лицо по возможности сохранить. В конце концов уже после визита Мишеля Платини в Москву и консультаций с руководителями клубов на уровне Минспорта и РФС крымчан под обещания не оставить в беде уговорили написать заявления о выходе из чемпионата России — во исполнение планов УЕФА создать в Крыму «специальную футбольную зону». Но руководители ТСК заявления писать не стали: как сказал генеральный директор клуба, легенда крымского футбола Александр Гайдаш, «одно дело — когда сам уходишь, другое — когда тебя выгоняют». На тихий демарш симферопольцев члены исполкома внимания не обратили. Надо было сворачиваться, что СКЧФ и «Жемчужина» и сделали. А ТСК, футболисты которого после отпуска приступили к тренировкам, заявил: «Пусть нас выгоняют, но мы будем честны перед собой».

К

онечно, Крыму сейчас не до футбола, это я хорошо понимаю. Народ на стадионы в Симферополе, Севастополе и Ялте валом не валил, хотя среднее количество зрителей на домашних играх «черноморцев» в Севастополе было вполне пристойное: где-то за тысячу человек. Но, положа руку на сердце, — и без футбола проблем хватает. Геополитические катаклизмы, как известно, хуже, чем самые страшные природные. Снявши голову, по волосам не плачут: когда рушится привычный уклад — не до игры в мяч, хотя мир знает и обратные примеры. Им говорят, что надо потерпеть до чемпионата мира-2018. Что есть вариант создать под юрисдикцией УЕФА свою полупрофессиональную лигу, и какието шаги уже предпринимаются. Что на днях принятая в РФ целевая программа развития спортивной отрасли предполагает беспримерно высокую десятую часть средств направить на поддержку крымского спорта, в том числе и футбола. Что УЕФА обязательно подкинет деньжат — правда, на большой куш рассчитывать не приходится. И вообще футбол в том или ином виде дышит там, где хочет, и где ему дышать, как не в Крыму, где пригодных для игры полей почти 30 (а министр спорта Виталий Мутко обещал прислать еще аж два газона); любительские команды есть чуть ли не в каждом крупном поселке; 20-й юбилейный турнир «Крымский подснежник» непременно состоится, как и будущий «полноценный чемпионат» полуострова с участием восьми команд. «Как побитые собаки» (выражение одного из бывших руководителей Федерации футбола Украины) назад крымские клубы не побегут, да кто им даст?! Как-нибудь в Крыму проживут и без большого футбола. Того самого, о котором с такой болью и страстью писал Александр Ткаченко на страницах «Новой» еще 15 лет назад: «Риск футболиста очень высок. Он постоянно находится в зоне опасности: удается ли игра, удастся ли сезон, удастся ли жизнь…» Правда, до крымской особой футбольной зоны Александр Петрович не дожил.

Владимир МОЗГОВОЙ, обозреватель «Новой»

?

?

страница 10

?

страница 15

страница 20

Леонид НИКИТИНСКИЙ, обозреватель «Новой»

Юрий РОСТ, обозреватель «Новой»:

Борис БРОНШТЕЙН, обозреватель «Новой»:

Это массовый психоз, «ген шизофрении» с сопутствующим провалом в логике: ведь если Родине изменяют столь массово, то где наша Родина?

За один кг помидоров просят 800 рублей. Может, символом Партии дураков сделать жизнь соотечественников? Она-то дешевеет с каждым днем

Поэт вникает в метеообстановку: «Идут белые снеги, как по нитке скользя…» Сообщит ли он, сколько единиц уборочной техники вышло на улицы, чтобы убрать эти снеги?

Патриотическое Флеминга Яна достойный сюжет — ехала там, услыхала случайно… Наших солдат в «Новороссии» нет, это и есть наша главная тайна

Петр САРУХАНОВ — «Новая»

Дмитрий БЫКОВ

одина-мать изменила стране. Надо привлечь ее так или этак. Душно ей, видишь ли, в тяжкой броне. Жалко ей, видишь ли, собственных деток. Самое время нашла изменить, в прошлом апреле спасая Украйну: стала фашистам в посольство звонить, слыша в маршрутке военную тайну! Флеминга Яна достойный сюжет — ехала там, услыхала случайно… Наших солдат в «Новороссии» нет, это и есть наша главная тайна. Что же ты делаешь, Родина-мать! Время сажать тебя, честное слово: ты же должна семерых поднимать и одного, между прочим, грудного, — вырастить честно, в покорстве святом, гордо корябая ложкой по днищу, чтобы по первому зову потом всех их отдать на кровавую пищу. Что ты себе позволяешь, страна, в будущем скором политкаторжанка? Это не игрища — это война. Ты хоть подумай, кого тебе жалко! Моду взяла — состраданье к сынам… Ты их укладывай в землю слоями! Ты говоришь — пожалела славян? Это хохлы, а они не славяне. Тут и защитнички подняли вой: мол, не хотела бессмысленной бойни… Тут не бывает бессмысленных

Р

войн! Все мы с рожденья — патроны в обойме, так что не надо, не надо мешать, вешать плакаты галерного краба… И не тебе же нахально решать, что тут бессмысленно, глупая баба! Что ты наглеешь — без чувства вины, без приношений к подножью кумира? Все тут бессмысленно, кроме войны. Мира нам нет, кроме Русского мира. Кто тут посмеет детей обнимать? Их приучают к пощечинам смалу. Наша седая, суровая мать мало похожа на добрую маму. Мы не гейропа, война — не комедь, наших сердец теплота не изъела. Если тут станут кого-то жалеть, долго не думайте — это измена. И вообще, если есть голова и в голове не совсем еще каша, — может ли Родина быть неправа? Может, естественно, если не наша. Сноуден смог пересечь Рубикон, словно отверженный Штатами демон: Родина там нарушала закон, он возмутился и правильно сделал. Был еще Дин, если помните, Рид: он возмущался войной во Вьетнаме. Знамя запачкано, он говорит. Выстирал знамя своими руками. Были же честные люди порой! Но неужели я им уподоблюсь? Всякий боец против Штатов — герой, всякая ложь

www.novayagazeta.ru

Редакторы номера: К. Полесков, Г. Розинмкий

Наш адрес в интернете:

NovayaGazeta.Ru РЕДАКЦИЯ Дмитрий МУРАТОВ (главный редактор) Редакционная коллегия: Ольга БОБРОВА (обозреватель), Сергей КОЖЕУРОВ (первый зам главного редактора), Александр ЛЕБЕДЕВ (зам главного редактора), Андрей ЛИПСКИЙ (зам главного редактора, редактор отдела политики), Нугзар МИКЕЛАДЗЕ (зам главного редактора, редактор службы информации), Константин ПОЛЕСКОВ (редактор WEB-редакции), Алексей ПОЛУХИН (редактор отдела экономики), Георгий РОЗИНСКИЙ (зам главного редактора), Юрий РОСТ (обозреватель), Петр САРУХАНОВ (главный художник), Юрий САФРОНОВ, Сергей СОКОЛОВ (зам главного редактора, расследования — «отдел Юрия Щекочихина»), Ольга ТИМОФЕЕВА (редактор отдела культуры), Олег ХЛЕБНИКОВ (зам главного редактора), Виталий ЯРОШЕВСКИЙ (зам главного редактора, омбудсмен редакции)

против Киева — доблесть, наша же Родина — вечно свята, вечно оправдана предков костями, даже внезапно меняя цвета, даже детей пожирая горстями: Родина выше законов и правд, пятен на совести, пятен на флаге ль… Первый с нее улетел космонавт, первой она основала соцлагерь, первой она умудрилась сломать прежние правила, грозно заухав; первой она многодетную мать хочет сажать за трансляцию слухов… Родина-мать, ты дошла до черты, давши урок недвусмысленный прочим: бац! — изменила Отечеству ты, ибо Отечество хуже, чем отчим. Вот и задумайся, гордый народ, долго ли киснуть тебе безучастным, коль на глазах происходит развод Родины-матери с папойначальством. Родина-мать, от детей далеко, тщетно возводит глаза к поднебесью, и выгорает у ней молоко. Деток же кормят сомнительной смесью. Время детей от груди отнимать. И — поделюсь наблюденьем заветным — горе тебе, многодетная мать. Нынче гораздо спокойней бездетным.

Обозреватели и специальные корреспонденты: Роман АНИН, Юрий БАТУРИН, Борис БРОНШТЕЙН, Борис ВИШНЕВСКИЙ, Ирина ГОРДИЕНКО, Эльвира ГОРЮХИНА, Елена ДЬЯКОВА, Зоя ЕРОШОК, Вячеслав ИЗМАЙЛОВ, Сергей КАНЕВ, Павел КАНЫГИН, Андрей КОЛЕСНИКОВ, Елена КОСТЮЧЕНКО, Юлия ЛАТЫНИНА, Елена МАСЮК, Владимир МОЗГОВОЙ, Ирек МУРТАЗИН, Галина МУРСАЛИЕВА, Леонид НИКИТИНСКИЙ, Ирина ПЕТРОВСКАЯ, Алексей ПОЛИКОВСКИЙ, Юлия ПОЛУХИНА, Елена РАЧЕВА, Людмила РЫБИНА, Алексей ТАРАСОВ, Слава ТАРОЩИНА, Марина ТОКАРЕВА, Павел ФЕЛЬГЕНГАУЭР, Диана ХАЧАТРЯН, Вера ЧЕЛИЩЕВА, Наталья ЧЕРНОВА Ведущие рубрик: Евгений БУНИМОВИЧ, Дмитрий БЫКОВ, Александр ГЕНИС, Павел ГУТИОНТОВ, Юрий РЕВИЧ, Кирилл РОГОВ, Дина РУБИНА, Владимир РЫЖКОВ, Ким СМИРНОВ, Артемий ТРОИЦКИЙ, Сергей ЮРСКИЙ Руководители направлений: Руслан ДУБОВ (спорт), Лариса МАЛЮКОВА (кино), Кирилл МАРТЫНОВ («Мнения и комментарии»), Елена МИЛАШИНА (спецпроекты — «отдел Игоря Домникова»), Надежда ПРУСЕНКОВА (пресс-служба) Собственные корреспонденты: Надежда АНДРЕЕВА (Саратов), Георгий БОРОДЯНСКИЙ (Омск), Иван ЖИЛИН (Киров),

Сергей ЗОЛОВКИН (Гамбург), Сергей КУРТ-АДЖИЕВ, Наталья ФОМИНА (Самара), Виктория МАКАРЕНКО (Ростов-на-Дону), Александр МИНЕЕВ (Брюссель), Ольга МУСАФИРОВА (Киев), Нина ПЕТЛЯНОВА (СанктПетербург), Евгений ТИТОВ (Краснодар), Ирина ХАЛИП (Минск) Группа выпуска: Юрий КОЗЫРЕВ (директор фотослужбы), Анна АРТЕМЬЕВА, Евгений ФЕЛЬДМАН (фотокорреспонденты), Анна ЖАВОРОНКОВА, Алексей КОМАРОВ, Татьяна ПЛОТНИКОВА (бильдредакторы), Оксана МИСИРОВА, Надежда ХРАПОВА, Вероника ЦОЦКО (технические редакторы, дизайн, макет) WEB-редакция: Зинаида БУРСКАЯ, Мария ЕПИФАНОВА, Сергей ЛИПСКИЙ, Наталья ПОЛОВИНКО, Ольга ПРОСВИРОВА, Евгений ШИРЯЕВ

дирекция Сергей КОЖЕУРОВ (генеральный директор) Светлана БОЧКАЛОВА (распространение), Владимир ВАНЯЙКИН (управление делами), Владимир ГРИБКОВ (заместитель директора), Наталья ЗЫКОВА (персонал), Анжелика ПОЛЯКОВА (реклама), Ярослав КОЖЕУРОВ (юридическая служба), Валерий ШИРЯЕВ (заместитель директора), Сталина УСПЕНСКАЯ (директор по уюту)

АДРЕС РЕДАКЦИИ: Потаповский пер., д. 3, Москва, 101000. Пресс-служба: 8 495 926-20-01 Отдел рекламы: 8 495 648-35-01, 621-57-76, 623-17-66, reklama@novayagazeta.ru Отдел распространения: 8 495 648-35-02, 623-54-75 Факс: 8 495 623-68-88. Электронная почта: 2015@novayagazeta.ru Подписка на электронную версию газеты: distrib@novayagazeta.ru Подписные индексы: 32120 (для частных лиц) 40923 (для организаций) Подписка на газеты и журналы по Москве через интернет: www.gazety.ru Газета печатается вo Владивостоке, Екатеринбурге, Краснодаре, Москве, Нижнем Новгороде, Новосибирске, Рязани, Самаре, Санкт-Петербурге. Зарубежные выпуски: Германия, Израиль, Казахстан

Общий тираж — 226 850 экз. Тираж сертифицирован Novayagazeta.Ru — 19 604 704 просмотра за декабрь 2014 г. Материалы, отмеченные знаком ® , печатаются на правах рекламы.

«Новая газета» зарегистрирована в Федеральной службе по надзору за соблюдением законодательства в сфере массовых коммуникаций и охране культурного наследия. Свидетельство ПИ № ФС 77-24833 от 04 июля 2006 г. Учредитель и издатель: ЗАО «Издательский дом «Новая газета». Редакция: АНО «Редакционно-издательский дом «Новая газета». Адрес: Потаповский пер., д. 3, Москва, 101000.

© ЗАО «ИД «Новая газета», АНО «РИД «Новая газета», 2015 г. Любое использование материалов, в том числе путем перепечатки, допускается только по согласованию с редакцией. Ответственность за содержание рекламных материалов несет рекламодатель. Рукописи и письма, направленные в Редакцию, не рецензируются и не возвращаются. Направление письма в Редакцию является согласием на обработку (в том числе публикацию в газете) персональных данных автора письма, содержащихся в этом письме, если в письме не указано иное

Срок подписания в печать по графику: 23.30, 31.01.2015 г. Номер подписан: 23.30, 31.01.2015 г. Отпечатано в ЗАО «Прайм Принт Москва». Адрес: 141700, МО, г. Долгопрудный, Лихачевский проезд, д.5В. Заказ № 380. Тираж — 44050 экз. Общий тираж — суммарный тираж московских и региональных выпусков за неделю. Цена свободная.