«Новая газета» №11 (среда) от 04.02.2015 by Novaya Gazeta

Cветлану Давыдову выпустили из СИЗО Президент принял во внимание требование более 30 тысяч человек, подписавших петицию на сайте «Новой». Акция завершена. Спасибо всем!

понедельник

среда

пятница

страница 8

№ 11 (2298) 04.02.2015 г.

Требуются контрактники.

Петр САРУХАНОВ — «Новая»

Срочно

Министерство обороны и Главная военная прокуратура обязаны проверить тревожные сигналы, поступающие от родственников военнослужащих и правозащитников

страницы 2—3

РЕПОРТАЖ С ПЕРЕДОВОЙ

Наш специальный корреспондент Сергей СОКОЛОВ — из зоны дислокации украинской армии

Если это не война, то что? страницы 4—5

«Новая газета» СРЕДА. №11 04. 02. 2015

Вынуждают ли российских солдат-срочников переходить на контрактную службу, с тем чтобы потом перекинуть их на российско-украинскую границу? На эти вопросы пытаются ответить правозащитники, ссылаясь на то, что у них есть соответствующая информация. Официально ее никто не подтвердил, но и не опроверг. В связи с этим петербургские «Солдатские матери» настаивают: проверить тревожные сигналы должны Министерство обороны и Главная военная прокуратура. Однако оба ведомства пока молчат. А «матерям» продолжают писать и звонить взволнованные родственники военнослужащих…

«Нам сказали: ничего страшного…» С одним из родственников — отцом солдата-срочника, служащего в воинской части в поселке Каменка (Ленинградская область), на условиях анонимности побеседовали корреспонденты «Новой». — Вашего сына заставили подписать контракт? — Его особо не заставляли. Просто к этому подвели. Он подписал, как и все остальные в части, ни во что не вникнув. Вышло так. В декабре они были в командировке, в Тверской области. Только вернулись, их в тот же день собрали в казарме. Всем раздали бумаги: рапорт на контракт, сам контракт и рапорт на увольнение в день окончания срочной службы. Командир сказал: «Надо подписать». Как ребятам объяснили, это нужно для того, чтобы отправить их на учения на три месяца. Мол, срочников надолго посылать куда-то нельзя, можно отправить на учения только на месяц, а их нужно — на три. Добавили, что учения будут гдето в полях, но точно место не назвали. Успокоили только: «Не волнуйтесь — с военными действиями это не связано». Отправка вроде должна состояться уже через 10 дней. Еще бойцам пообещали, что после учений контракты с ними расторгнут. И якобы они смогут уволиться и уехать домой в день окончания срочной службы. У моего сына срок заканчивается в июне. — Откуда сведения о том, что контрактников из Каменки могут отправить в Ростовскую область, в Донбасс, туда, где идут боевые действия? Солдатам об этом сообщили? — Насколько я в курсе, прямо и откровенно мальчишкам на эти вопросы не отвечают. Но в части ходят такие разговоры. Кроме того, по рассказам старослужащих, минувшей осенью отряды из Каменки уже ездили на три месяца на учения в Ростовскую область. По возвращении рассказывали молодым, что близко к границе они не подходили, в боевых действиях не участвовали. — А многие в Каменке сейчас подписали контракты? — По словам сына, их часть почти вся подписала. Почти сто процентов перевели на контракт — около 1000 человек. Много это или мало, судите сами, если вся бригада — это 3000 срочников и 500 офицеров. Лишь несколько человек из части отказались, буквально единицы. Их не били. Сначала уговаривали. Потом давили морально — угрожали более тяжелой работой, более сложной службой, если они останутся здесь. Мой сын подписал контракт, не разобравшись. Он даже не знает, на какой срок. На три месяца или на три года? Просто сработало стадное чувство. Как сын мне сам говорил об этом: «Я подписал контракт. Все подписали. Нам сказали: ничего страшного…»

главная тема: приметы войны

СПРАВКА «НОВОЙ»

Reuters

138-я отдельная гвардейская мотострелковая бригада в Каменке относится к сухопутным войскам. В ее составе три воинских части (№32087, 02511, 67661), расположенные в поселках Каменка и Саперное Выборгского района Ленинградской области, один батальон и еще несколько спецподразделений. Бригаде предписано выполнять миротворческие функции в горячих точках, из-за чего она находится в постоянной боевой готовности.

Требуются контрактники. Срочно Министерство обороны и Главная военная прокуратура обязаны проверить тревожные сигналы, поступающие от родственников военнослужащих и правозащитников Теперь юристы мне объясняют, что спустя три месяца контракт могут и не расторгнуть. Все зависит от сроков и условий, которые в нем прописаны. Сейчас сын подал рапорт на расторжение контракта. Его вызвал командир, сказал, чтобы не переживал, но рапорт не рассмотрел…

Не верить не можем и проверить не можем — С конца декабря на нашу «горячую линию» поступает много тревожных звонков. Звонящие представляются родственниками солдат-срочников. Они жалуются, что их сыновей заставляют подписывать контракты и, возможно, готовят к отправке на Украину. По словам людей, парням часто угрожают силой или уголовным преследованием, иногда обманывают их, что служба по контракту будет короче изначального срока призыва, — продолжает тему председатель правозащитной организации «Солдатские матери Петербурга» Элла Полякова. Только за последний месяц петербургские «Солдатские матери» получили более 20 обращений от родственников военнослужащих из Ленинградской, Мурманской, Нижегородской, Костромской и Курской областей. Из них пять письменных, остальные — устные. — Свыше 20 за месяц — это много, — считает пресс-секретарь петербургских «Солдатских матерей» Александр Передрук. — К тому же все жалобы — однотипные, а еще в них фигурируют номера одних и тех же воинских частей. Со слов родителей военнослужащих, кого-то из ребят уговаривают, кому-то угрожают, но от всех требуют контракты. А срочники из воинской части №54096 в Мулино Нижегородской области (6-я отдельная танковая бригада) в своих жалобах вообще утверждают, что командование просто поставило их перед фактом: уведомило о том, что они явочным порядком переведены на контрактную службу. — Сколько срочников — хотя бы в одном нашем регионе — на сегодняшний день подписали контракты, а сколько нет, нам неизвестно, — сетует Полякова. —

Родители говорят, что не все соглашались. Проверить полученную информацию мы не можем. Звонящие боятся называть себя, а еще больше — имена своих родственников — рядовых срочной службы. Без этого же невозможно инициировать проверку прокуратуры. — Не все обращения — анонимные, но в большинстве случаев люди раскрывают свои данные только нам, а дальше передавать эти сведения запрещают, — уточняет Передрук. — Однако на днях мы договорились с военной прокуратурой о том, что будем передавать им все сообщения, даже анонимные. Поэтому сейчас мы из заявлений буквально вымарываем имена и передаем информацию в надзорные органы.

Ждем ответа Однако о каких-либо проверках, разбирательствах, расследованиях правозащитникам пока не известно. Не дождались они до сих пор и ответов на свои официальные обращения в Минобороны и ГВП, отправленные еще в январе. В обоих ведомствах уверяют, что «ничего не получали». В конце января депутат петербургского заксобрания Борис Вишневский отправил запрос в военную прокуратуру ЗВО с просьбой проверить, действительно ли срочников принуждают подписывать контракты и есть ли вероятность того, что они попадут в зону боевых действий в Донбассе? «По информации, полученной мной от «Солдатских матерей», в поселке Каменка срочников под сильным давлением заставляют подписывать контракты и могут направить на Украину, — пишет парламентарий. — При этом ближайшая отправка якобы планируется 9 февраля… Прошу Вас незамедлительно провести проверку указанной информации и принять меры как к недопущению принудительного подписания контрактов российскими военнослужащими срочной службы, так и к недопущению направления их для участия в боевых действиях на территории Украины». Из окружной прокуратуры депутату тоже пока не ответили.

2 февраля «Солдатские матери Петербурга» обратились к уполномоченному по правам человека в России Элле Памфиловой с той же просьбой — проверить жалобы срочников на принуждение их к контрактной службе и возможную переброску новоиспеченных контрактников к российско-украинской границе. Омбудсмен пообещала помочь. — Я уже запросила у НКО, занимающихся защитой прав военнослужащих, подробную информацию по жалобам. Пока у нас нет какой-либо фактуры, но как только получим обращения, будем разбираться и изучать, — сказала «Новой» Элла Памфилова. *** В пресс-службе Министерства обороны «Новой» заявили, что «переброска сил и средств российской армии ведется в соответствии с планами боевой подготовки войск» и что «о фактах принуждения к заключению контрактов нам неизвестно». В пресс-службе Западного военного округа только в официальном письменном виде согласились рассмотреть вопрос, действительно ли срочников 138-й бригады в Каменке принуждают к переходу на контрактную службу. Запрос отправили. Ждем ответа. Командование 138-й бригады в Каменке от общения с журналистами наотрез отказалось.

Нина ПЕТЛЯНОВА, соб. корр. «Новой», Санкт-Петербург

ОТ РЕДАКЦИИ Вопросы, поднятые в публикации нашего корреспондента Нины Петляновой, тревожат российских матерей. И отцов тоже тревожат. Потому что речь — о детях. Надеемся, что Министерство обороны ответит на эти вопросы и тем самым подтвердит свою репутацию открытого для общества, не избегающего острых проблем государственного ведомства.

«Новая газета» СРЕДА. №11 04. 02. 2015

Притихший Дон Жители городов и сел Ростовской области все больше ощущают себя в прифронтовой полосе Кадр Lifenews

января губернатор Ростовской области Василий Голубев давал уже ставшую традиционной итоговую пресс-конференцию для местных СМИ об итогах прошедшего года и планах власти на будущее. Чтобы аккредитоваться, нужно было предварительно (почти за месяц) подать заявку с перечнем вопросов, ответы на которые хотели бы услышать журналисты. Среди 140 аккредитованных оказался и корреспондент киевского агентства «Славянские новости» Сергей Рулев, который отрекомендовался как «представитель массмедиа Донецкой народной республики». Он сообщил, что в Киеве идет «оголтелое нагнетание предвоенной обстановки», что уже готов пакет документов для официального объявления войны с Россией, а украинские политики-националисты (Мосейчук, Корчинский и другие) «будут отвоевывать Крым, используя для этого проход по Ростовской области и Кубани». В связи с этим журналист поинтересовался перечнем мер, которые реализует губерния, «чтобы как-то подготовить, либо успокоить население, либо там какие-то бомбоубежища указать». Судя по спокойной реакции Василия Голубева, вопрос о войне, похоже, не оказался для него неожиданностью. Из его ответа следовало, что поводов для волнений у населения соседней с воюющим Донбассом Ростовской области нет. Но тема бомбоубежищ, похоже, становится актуальной для жителей области и властей приграничных с Донбассом районов Дона. Впервые о бомбоубежищах Ростовской области (проверить их готовность к размещению гражданского населения в случае «неблагоприятного развития ситуации») упомянули депутаты-коммунисты Госдумы в августе 2014 года. Тогда в России были объявлены масштабные сборы военнослужащих запаса, а в Донбассе началась очередная активная фаза антитеррористической операции (АТО), закончившаяся в сентябре Минским соглашением Киева и сепаратистов «ЛНРДНР» о прекращении огня. Объявленное перемирие отразилось и на ситуации в Ростовской области: в огороды жителей приграничных с Украиной ростовских хуторов перестали залетать снаряды от «градов», с дорог области исчезла (по крайней мере в светлое время суток) бронетехника, колонами шедшая в сторону границы, на вокзалах Ростова заметно поубавилось мужчин в камуфляже с нашивками «Новороссии», уменьшилась активность в группах соцсетей, вербующих российских добровольцев в Донбасс. И про подвалы, способные в случае войны стать местом спасения населения, в Ростовской области не вспоминали. Тема опять возникла в конце января 2015 года. К этому времени ситуация в регионе изменилась.

Одно из местных бомбоубежищ

На дорогах стало заметно больше военной техники

возов, колесная бронетехника, спецавтомобили. Бронетехника вновь появилась и в городах Дона. В частности, вечером 22 января 2015 года таганрожцы (жители микрорайона, расположенного рядом с Новым железнодорожным вокзалом) увидели, как на третий путь со стороны Ростова прибыл состав из более чем 60 платформ. На платформах — бронетехника (танки, САУ, бронетранспортеры и т.д.) на колесном и гусеничном ходу. Состав стоял на вокзале Таганрога больше 12 часов. Затем убыл в направлении станции Марцево. В этот же

На этом фоне — рост числа военной техники на дорогах области, увеличение потока беженцев, появление военторгов — в Ростове вновь заговорили о бомбоубежищах

На дорогах — на тех же федеральных трассах М23 и М4 «Дон» — в светлое время суток стало заметно больше военной техники. В основном это крытые брезентом КамАЗы и «Уралы». В отличие от летних и осенних перевозок, на этот раз на некоторых машинах уже есть указание «Люди» и номера с буквами «ДК» (по неофициальной информации, это обозначение донецкой — украинской — комендатуры). Опять в сторону границы (как и летом — в начале осени) потянулись караваны военных бензо-

день позже состав с бронетехникой видели жители районного центра Покровское. Вообще ранее, до войны на востоке Украины, через Марцево и Покровское ходили поезда в украинские Иловайск и Донецк. Сейчас пассажирское сообщение в этом направлении вообще прекращено. Но, комментируя информацию о том, что российских солдат-срочников заставляют подписывать контракт, после чего могут отправить воевать в Донбасс, участник группы «ВКонтакте» «Мой Таганрог» под ником IvanAbdulaev написал: «Те, кто жи-

вут возле нового вокзала, могли видеть составы техники + несколько пассажирских вагонов каждый вечер». Еще одной приметой «милитаризации пространства» стали необычные для Ростова торговые точки. Расположенный на пересечении транспортных путей Ростов традиционно был торговым городом, чьи коммерсанты живо улавливали изменения конъюнктуры спроса, быстро откликаясь актуальным предложением. Так вот, ходовым товаром последних недель стали тактическое снаряжение, сухпайки, камуфляж, приборы ночного видения, оптические прицелы, средства спецсвязи и т.д. Начиная с 20-х чисел января 2015 года в Ростовской области стало расти число жителей Донбасса, ищущих спасения от обстрелов и разрухи. Поток беженцев снизился в конце сентября — в октябре прошлого года, и на Дону стали закрывать пункты временного размещения (палаточные лагеря), осталось только четыре стационарных лагеря, а украинцы начали массово возвращаться домой. Но, прибыв на место, многие обнаружили, что тепла и света в домах нет, не работают банки, магазины, и предпочли пережить холодное время, вернувшись в те же лагеря, которые покинули несколько месяцев назад. По словам областных чиновников, ежедневно из Украины в область въезжает в среднем на 2,5 тысячи человек больше, чем следует в обратном направлении (люди стали убегать не только от холода и голода, но и от обстрелов). На этом фоне — рост числа военной техники на дорогах области, увеличение потока беженцев, появление военторгов и

т.п. — в Ростове вновь заговорили о бомбоубежищах. Ответы на вопрос «Куда и с чем бежать в случае угрозы (какой — не уточнялось)?» первыми обсудили бдительные таганрожцы. Одни рекомендовали обращаться в военкомат, к властям, бежать в Сибирь, на тропические острова, другие сообщали народу адреса подвалов, третьи заявляли, что все безнадежно — в третьей, мол, мировой никакие бомбоубежища не спасут. Потом тему спасительных подвалов подхватили ростовские диггеры, полазавшие с инспекцией по четырем ростовским бомбоубежищам. А в начале февраля защитой населения Дона от обстрелов со стороны Украины озаботилась и власть. Правда, не областная, а пока только руководители Куйбышевского района, граничащего с воюющей Донецкой областью. За время боевых действий хутора и поселки этого района чаще других подвергались артобстрелам со стороны соседнего государства. По словам главы района Александра Криворотова, в хуторах тихо, «бои идут далеко, даже звуков выстрелов не слышно». Но что будет дальше — не ясно. Поэтому глава распорядился привести в порядок подвалы всех капитальных зданий — вывезти мусор, отремонтировать стены, электросети и другие коммуникации, установить лавочки, столики и т.д. Власти, подчеркнул Криворотов, хотят быть готовыми к развитию событий по любому сценарию.

Виктория МАКАРЕНКО, соб. корр. «Новой», Ростовская область

«Новая газета» СРЕДА. №11 04. 02. 2015

репортаж с передовой

Если это не война, —Х

лопцы, в какой сейчас я стране живу — в Украине или в дээнэровщине? — спрашивает бабушка и вдруг сбивается. — А вы те или… те? Где-то за холмами внушительно ухает, и так — под непрекращающийся аккомпанемент близких разрывов чегото существенного — узнаем, что баба Галя сама из станицы Ясиноватой, там у нее дети, но дозвониться, чтобы узнать, живы ли, не может уже неделю — связь паршивая. Наш телефон сеть еще ловит — дозваниваемся: все узнают, что все живы. — Я не могу отсюда уехать — собаку жалко и кур, да и не хочу в «ДНР», да даже если бы хотела — пустят, не пустят, не знаю, там какие-то пропуска нужны… Может, заберете собаку, тогда и я решусь. — Старая овчарка с мудрыми печальными глазами внимательно и с надеждой присматривается к незнакомцам и в итоге приносит палку. — Она очень умная у меня. Но все равно я ее на ночь в хату не беру, вдруг попадет что, убьет меня — не хочу, чтобы потом она меня съела. Это — село Веселое, рядом с пустынной трассой Константиновка—Донецк (последний блокпост украинской армии далеко позади), — так называемая «серая зона», на проселочных дорогах которой может попасться кто угодно. Именно поэтому мужичок, стоявший рядом с бабой Галей, стремительно исчез, только завидев подъезжающий автомобиль. Но по-другому в Авдеевку, на передовую, не проедешь. Чем ближе к городу, тем внушительнее звучит отвратительная симфония войны: уже различаешь — откуда залп и какой: одиночный гаубичный или «серийный» из установок залпового огня. Из-за поворота показывается махина Авдеевского коксохимического комбината — в него тоже регулярно прилетает, но завод дымит — пытается работать, и женский голос по громкоговорителю просит кого-то куда-то пройти. Люди держатся за мирную жизнь до последнего, не в состоянии осознать, что война действительно происходит с ними, потому по утрам бредут на проходную, на свои рабочие места, на которых их иногда накрывает снарядами — вот машиниста тепловоза недавно хоронили. На южных окраинах Авдеевки, что расположена всего в 6 километрах от Донецка, еще теплится жизнь: открыты некоторые магазины, люди ездят на велосипедах и даже ходит общественный транспорт. Но центр города с некогда сорокатысячным населением разрушен, высотки стоят пустые с отвратительными дырами в стенах по причине неоднократных прямых попаданий. Южные окраины — передовая, и если забраться на последний этаж какойнибудь многоэтажки, то можно разглядеть останки диспетчерских вышек Донецкого аэропорта. На выезд из города на огромной скорости несутся четыре машины и микроавтобус. Непонятно: то ли прорыв, то ли еще что. Созваниваемся — нет, на передовой все без изменений, просто по этой дороге по-другому никто не ездит — улица Чапаева простреливается: по краям — руины домов, а на асфальте — свежепосеченные осколками ветви деревьев. Тактика войны на этом участке фронта такова: две армии окопались в 700 метрах друг от друга и лупят, не

Специальный корреспондент Сергей СОКОЛОВ — из Авдеевки, где вот уже месяц идут непрерывные артобстрелы переставая, из всех артиллеристских систем, какие в наличии есть. У украинской армии разнообразия меньше: это легко определить по звуку залпов — что откуда стреляет. У тех, кого принято считать сепаратистами, ассортимент будет шире. А именно такой: 82-миллиметровые минометы «Василек», 120-миллиметровые минометы, танки Т-72 и Т-64, самоходные артиллеристские установки («гвоздики» и «ноны»), гаубицы Д-30 и установки залпового огня («Град», «Ураган», говорят, что стреляют и «буратины» — тоже реактивные установки, только огнеметного свойства). Не переставая, это значит — именно не переставая, с редкими получасовыми перерывами на завтрак, обед и ужин и иногда — по причине погодных условий (сильный ветер, например), идет артиллеристская дуэль. Только отгрохотали где-то, кварталах в четырех от нас, разрывы «градов» (стреляют неуправляемыми реактивными снарядами, площадь поражения — один квадрат-

кой, глядя в пушечный ствол вместо прицела, прошли, теперь это — сложная штука, которая может покориться дилетанту отнюдь не за месяц. И потому я, видевший своими глазами весь этот артиллеристский беспредел, в каких-то добровольных самоучек не поверю теперь никогда. …Если Донецкий аэропорт на Украине сравнивают с Брестской крепостью, то есть на этой войне и свой «дом Павлова», который обороняют вот уже 9 месяцев. Он стоит на самой передовой — до позиций сепаратистов метров восемьсот. Собственно, в нем я и остановился на ночь. Ни одного целого стекла, следы от прямых попаданий снарядов, мешки с песком у подъездов, вывороченные трубы, страшный холод. Здесь стоит рота «Психа» (это — позывной) 20-го мотострелкового батальона 93-й бригады Вооруженных сил Украины. Спят, когда не на блокпостах, здесь же — в квартирах некогда элитного дома, которые, радуясь, покупали на ипотеку

Люди держатся за мирную жизнь до последнего, не в состоянии осознать, что война действительно происходит с ними, потому по утрам бредут на проходную, на свои рабочие места, на которых их иногда накрывает снарядами — вот машиниста тепловоза недавно хоронили

ный километр и больше, в одном залпе может быть и 16, и 36 ракет, в зависимости от модификации, — попросту говоря, это «катюши»: помните кадры из фильмов про Великую Отечественную с убегающим в панике противником), как в ответ — из-за города, кстати, — ответили самоходки. Нет, бывает, что какой-нибудь дурной командир украинской армии и развернет батарею в черте населенного пункта, но тогда с ним разбираются свои. Потому никакого тактического смысла в том, чтобы сровнять город с землей, нет. Однако это происходит, с Авдеевкой например, вот уже почти месяц — с 8 января. Скажу так: никто и никогда не сможет доказать человеку, знакомому с современной военной техникой, что все эти изрыгающие смерть устройства могут использовать исключительно добровольцы, пусть даже и когдато служившие в армии. Это попросту невозможно. Если, например, залп даже из простейшего орудия — миномета — требует не просто наличия грамотного корректировщика огня, но и людей, которые, имея на руках специальные таблицы стрельбы, рассчитывают поправки: на температуру воздуха и температуру заряда, влажность, ветер и рельеф местности. Времена, когда палили прямой навод-

некогда жившие здесь люди, любовно делали ремонт и приобретали маленькие радости типа душевых кабинок, которые сейчас бессмысленны. Если пройтись по подъездам, то коегде на дверях можно увидеть листочки с надписью «Живут люди». Но теперь — после 8 января — уже не живут. И как бы в ответ на вопрос «Почему?» — пол тряхануло, зазвенели остатки стекол — танковый снаряд попал то ли в соседний подъезд, то ли в рядом стоящий магазин — не знаю точно, потому что вылезать в сектор обстрела как-то не очень охота. Соседняя многоэтажка — тоже со следами прямых попаданий: три-четыре раза точно сюда прилетало — это видно, но обходить дом, чтобы посчитать точнее, не стал — потому что, опять же, линия огня. Когда в первых числах января начался массированный обстрел, у подстанции, что во дворе, складировали трупы мирных жителей — солдаты говорят, что их было тринадцать, — вывезти удалось не сразу. Что же касается танка, который со мной «поздоровался», то он уже стал здесь погодным явлением. Стоит в капонире на боевых позициях сепаратистов, где-то в километре отсюда, и каждое утро, часов в 9, вылезает, чтобы раз шесть стрельнуть по периметру, иногда — как сейчас — и днем.

Мимо проносится медицинский «батон», на носилках выносят раненого бойца, рука безвольно свесилась и волочится по асфальту, ее бережно поднимают — значит, есть шанс, что это не «двухсотый» (погибший), а «трехсотый» (тяжелораненый). Комроты «Псих» приводит в штаб — это квартира, в которой еще сохранилась кухня (булькает готовящийся рассольник), стоят буржуйка, раскладушки, лежат матрасы на полу, окна заделаны фанерой. Рота «Психа» здесь уже больше месяца (ранее были не менее «горячие» Пески и Марьинка), когда будет смена, никто не знает. По стенам — бумажные православные иконы и много-много детских рисунков: на них нет войны, только мирные пейзажи и радостные люди, гуляющие в парке; корявым детским почерком, с ошибками, признания в любви воюющим солдатам, пожелания выжить, вернуться домой и заняться тем, чем хочется. Дети пишут на фронт постоянно, точно так же, как их родители-волонтеры, собирают для фронта все: от одежды и продуктов до военной экипировки. Восемнадцатилетних пацанов в воюющей украинской армии я не видел. Самому младшему, Кирюхе, 22 — бросил институт, вернулся из России, пошел воевать. Теперь сидит на рас-

«Новая газета» СРЕДА. №11 04. 02. 2015

то что?

Евгений ФЕЛЬДМАН — «Новая»

Дебальцево, февраль 2015 года

кладушке, режется в компьютерную бродилку на телефоне и монотонно рассказывает, не отрываясь от экрана: ну, стреляют и стреляют, ну, привык, ну, война как война. На постоянные разрывы, сопровождающие наш разговор, даже не реагирует — а что реагировать, если дергаться приходилось бы каждые пять минут. «Ему тяжело пришлось, может, и психика уже на грани», — шепотом говорят мне его старшие сослуживцы. Батальон формировался в Днепропетровске. Здесь в основном взрослые мужики за тридцать, а то и за пятьдесят — у кого-то уже внуки. Очень спокойные, рассудительные люди, которые задают мне — невесть как появившемуся здесь московскому журналисту — больше вопросов, чем я им. — Неужели россияне действительно верят своему телевизору? Почему они все это поддерживают? Нет, ты объясни, почему славяне убивают друг друга, а россияне этому радуются? А много тех, кто не хочет этой войны? У меня нет ответов на эти вопросы, которые сидят занозой в сознании уже год. Потому отвечают сами. Саша, мужчина за пятьдесят, долго работавший на заводе где-то в Сибири, рассказывает: — У меня брат старший живет в Томске, два высших, бывший офицер,

еще 13-й год вместе в Днепре встречали, а теперь — со мной поругался, с мамой поругался, не звонит — говорит, что у нас воюют фашисты и НАТО. Брат, говорю, какие фашисты: я что, фашист? Какое НАТО — приезжай посмотри, я воюю, соседи мои воюют… А он трубку бросает. — А у меня брат служит в российской армии, офицер, до пенсии год остался. Звонит, говорит мне: «Прости — меня в Ростов перекидывают, я не могу отказаться: ни пенсии, ни квартиры иначе не будет». Так что, может, скоро свидимся — через прицел, — подключается к разговору очень интеллиген-

тного вида человек, проходивший на кухню. И никто из тех, с кем я говорил, не считает русских врагами, потому что многие сами наполовину, а то и вовсе — русские, но все спрашивают одно и то же: почему все так получилось и когда это кончится. — Прибегает начальник милиции, — «Псих» курит уже третью сигарету за 10 минут, — говорит: «Что-то странное — так бабахнуло, я приехал на место — воронки никакой нет, а деревья стоят без веток и дома посечены». Так я ему и говорю, что «Ураганом» бахнули с кассетной начинкой: ну, знаешь, она в воздухе разделяется на самостоятельные части, которые потом в воздухе же разрываются на осколки. Про капитана Юру мне рассказывали еще в Краматорске: как он со своими бойцами счастливо избежал плена. Неожиданно заехал на пост «ДНР», с шевронами, на которых изображен укроп, и с украинским флагом. Ну, сообщил, что они — дээнэровская разведка, а шевроны — так как же в тыл к противнику ходить — отпустили. — Так кто был на том блокпосту? — спрашиваю. — Чеченцы, батальон «Восток». — Точно? — Что я, чеченца от украинца или русского не отличу? Да и нашивки у них были — «Восток», и флаг российский. …К вечеру ближе поехали в сауну. Местные братья-бизнесмены, которым она принадлежит, из города не уехали, а все, что у них есть, предоставили военным: моют, кормят, поят бесплатно. Подрагивает пол — рядом что-то взорвалось. — Это самоходка. А вот это мина, — комментирует Саша. — Не страшно? — Вот если с потолка что посыплется, тогда будет страшно, тогда и поедем. По телеку — параллельная жизнь: украинский «Детский голос». Радостные и талантливые участники… Девочку из-под Донецка встречают стоя. А в голове сам по себе вызревает вопрос: сколько таких девочек не доедет до Киева из Семеновки, Славянска, Дебальцево, Донецка, Луганска, Счастья, Углегорска? Перечислять названия всех уничтоженных полностью или частично населенных пунктов нет смысла — просто откройте карту Донецкой и Луганской областей. — Я Майдан спокойно воспринял, как-то параллельно было, — рассказывает боец под пятьдесят, который не стал представляться. — Но когда вот здесь все началось, пошел в военкомат. Мне говорят: иди отсюда, старый. А я говорю: сам иди. Мне молодых пацанов жалко. Вот служил у нас в подразделении Максим — просто душа-человек, лет 25. Нас тогда сняли с фронта, отправили в Мариуполь отдохнуть. Едем обратно в часть, проезжаем деревню, где как раз Макс живет, так нам всю «Газель» забили едой — так его там любят. Приезжаем, а говорят, что Макс пропал — вез снаряды, прямое попадание, все в клочья. Уже в село позвонили, но, слава богу, нашелся: его просто

Никто и никогда не сможет доказать человеку, знакомому с современной военной техникой, что все эти изрыгающие смерть устройства могут использовать исключительно добровольцы, пусть даже и когда-то служившие в армии. Это попросту невозможно

контузило, и он в какой-то хате сутки отлеживался… В эту ночь — после одиннадцати вечера — стреляли не очень (где-то раз в час): пошел ливень (что плохо для минометов) и начался штормовой ветер (что плохо для всего остального). Кстати, были бы по ту линию фронта необученные добровольцы, палили бы за милую душу, поскольку не в курсе подобных тонкостей. За стенкой неожиданно раздается стон, почти вой, потом — всхлип, и так много-много раз подряд. Там спят бойцы, и кому-то из этих сорокалетних мужиков, очевидно, приснилось то, что с ним происходило вчера, или то, что может случиться завтра. Ровно в семь утра просыпается комроты «Псих», звонит по телефону сыну: «Солнышко мое, ты уже проснулся? Давай, давай – пора в школу. Ну, в воскресенье поспишь. У меня все хорошо. Конечно вернусь, солнышко». …Из Авдеевки нужно выезжать с утра, чтобы трассу проскочить до двенадцати, — обещают массированный артналет. По дороге заворачиваем в штаб батальона. Здесь стоит гордость бойцов — «отжатый» танк Т-72, брошенный экипажем, воюющим на стороне сепаратистов. Сейчас его приводят в порядок. Седоватый, похожий на преподавателя вуза командир отдельного танкового батальона — кадровый офицер Советской еще армии. Многие его сослуживцы и однокурсники — в России. — С кем созваниваемся и вздыхаем, кто уже трубку не берет. Меня не сразу обратно в армию взяли — возраст все же, потому сначала пошел в «Правый сектор», потом, наконец, перевели. Что хочу сказать… А ничего не хочу: не понимаю я всего этого. Да, и я — не фашист. Из ангара выезжает танк, номера на корпусе спилены болгаркой, но на башне остались (попробуем выяснить, откуда он здесь). — Я же танкист профессиональный и прекрасно знаю, где это произведено и откуда пришло… В воюющих областях Украины почему-то есть такая устоявшаяся примета: как приходит российский гуманитарный конвой в Донецкую область — жди усиления артобстрелов. За сопкой легли «грады» — пора ехать. По дороге узнаем, что в протестантской церкви в Славянске есть беженцы из самой горячей точки двух последних недель — Углегорска, где идут бои за дебальцевский плацдарм, который пока безуспешно пытаются окружить. Двое мужчин и женщина рассказывают, что эвакуации никакой не было, город почти взят в кольцо, и украинская армия удерживается на высоте у самого выезда. Что палят из Горловки и Енакиево, которые под контролем сепаратистов. — Я бежал, бежал — от дома к дому, а «градами» — со всех сторон, а я молюсь богу и бегу, бегу… Господи, меня ты спас, а сколько же там детей по подвалам… Думаю, хватит играться словами. Все это — война, жесточайшая, идущая без учета жизней мирных людей на густонаселенной территории. Война, которая, пущенная на самотек, сообразуется только со своими собственными законами: еще чуть-чуть, месяц-другой, и остановить ее будет невозможно. И хотим мы того или нет, непосредственно или косвенно, прямо или криво, признавая это или нет, одобряя или проклиная, — мы в ней участвуем. Только — зачем? Сергей СОКОЛОВ, спец. кор. «Новой», Краматорск—Авдеевка

«Новая газета» СРЕДА. №11 04. 02. 2015

н нарисовался почти сразу, как только мы подъехали к остову больницы. Пыжиковая, из семидесятых, шапка набекрень, куртка нараспашку, золотая коронка, легкий запах перегара. Словоохотливый. Назвался Владимиром Ивановичем, военным в отставке. — Смотрю — чужие. Хто ж такие? Надо, думаю, проверить. На сумрачной одной из центральных улиц городка с названием Светлодарск больше пешеходов не было. Женщина, скользнувшая к машине из подвала пятиэтажки напротив, приняла нашего водителя Виталия, одетого в камуфляж, за армейского начальника. «Вывозите?» Услышав: «Нет…», так же быстро, не желая вступать в разговоры, побежала назад. С интервалами гавкали гаубицы. — Это не страшно! — пренебрежительно махнул рукой на звук Владимир Иванович. — Зато «градом» — действительно, да-а… Вон та самая воронка, на газоне, за елкой, фотографируйте. Стоп, меня снимать не надо! 27 января, примерно в три часа дня, снаряд ударил рядом со Светлодарской городской больницей. В больнице лежали раненые украинские военнослужащие (возили сюда в основном из Дебальцева) и гражданские пациенты, всего 80 человек. Слава богу, в палатах обошлось без смертей или дополнительных увечий. Однако стеклом из вылетевших окон сильно порезало медсестру. — А Надюху вообще убило. Она в физкабинете, на прогревании работала, на тубусе. Смену только закончила, оделась, дорогу переходила. На пять минут раньше, на пять минут позже, так нет же… Посекло осколками. Пациентов и персонал сразу же эвакуировали в Артемовск. Теперь населению Светлодарска (впрочем, трудно сказать, сколько из 14 тысяч выехало в безопасную зону, а сколько предпочитает прятаться и выжидать) на медицинскую помощь особо рассчитывать не приходится. Между тем Владимир Иванович продолжал проявлять высокую степень осведомленности. Не сомневался: — Ну как же «может, случайно попали»? Какая тут еще рядом цель, кроме больницы?

специальный репортаж

— Наши диспетчеры задокументировали диагнозы. Из Харькова за людьми прибыло пять аэромобилей гражданских и три военных. Н е ус п е в а ю с п р о с и т ь И г о р я Петровича, насколько нынешний обстрел в Светлодарске уникален в своем цинизме. Он продолжает сам: — В Попасной больницы тоже уже не существует: врачи разбежались, сегодня повторно обстреляли. Восемь тяжелых, три «двухсотых». Из дебальцевской недействующей больницы привезли «двухсотых», в том числе девочку маленькую. Патологоанатом в Дебальцеве давно отсутствует, я еще и вскрывал… Прибыли на усиление врачи-волонтеры из Киева, Львова. Много узкопрофильных специалистов: масса срочных, тяжелых операций на потоке. Илькива зовут в машину. Передохнул.

Артемовск — это Украина

Мишени Когда начинают стрелять из «градов» по больницам и жилым домам, это значит, наступила агония

— Владимир Иванович болеет за «ДНР», правильно? Кривая улыбка. Правильно. Вызывается показать еще один объект: снаряд влетел прямо в четвертый этаж бедной «панельки». Людей, к счастью, в квартире не оказалось. Внизу снег усеян стеклом и обломками толстых веток — смахнуло, как бритвой. — С Пахаря прилетело, — комментирует. На Красном Пахаре (такое уж название у поселка) окопались дээнэровцы.

Восемь тяжелых, три «двухсотых». Из дебальцевской недействующей больницы привезли «двухсотых», в том числе девочку маленькую. Патологоанатом в Дебальцеве давно отсутствует, я еще и вскрывал…

(Рядом — точно никакой, жилые кварталы. Но вообще Светлодарск, отсюда и название, «произошел» от Углегорской ТЭС, самой мощной электростанции в Восточной Европе.) — А кто стрелял, понятно? — Кто-кто — наши. Со стороны Гольмы ударили, мы так поселок Гольмовский называем. Справляюсь с шоком: — Зачем украинцам по Светлодарску, по своей подконтрольной территории стрелять? — Если не боитесь, что темнеет и дорогу обстреливают, проедьте через Луганку, на улицу Артема, где старый мост. Снимете интересное. Не хочу никого обижать, никого не защищаю, на нейтралитет не рассчитываю — я же не Швейцария… — Что там? — Танки поставили во дворы! — Чьи танки? — Ваши. Водитель Виталий не выдерживает журналистку-«тормоза» и вносит ясность:

— Да зачем же по простому дому бить?! Дай ответ — не дает ответа.

В тылу прифронтовом Артемовск, неглубокий тыл за тридцать километров от Светлодарска. Огни рекламы, кафе работают, музыка, парочки, мамы с детишками, бойцы в форме и с автоматами, вооруженные милицейские патрули — все перемешано. Напряжение не чувствуется совсем. Но это пока не попадешь во двор центральной горбольницы. У крыльца курят мужчины. Слышу обрывок беседы, понимаю — речь о светлодарских делах. Игорю Петровичу («Прошу, обойдемся без фамилии и фото, просто главный дохтур!») навскидку лет шестьдесят. У него красная, со светоотражающими лентами куртка медработника и безупречно-львовский выговор. Артемовскую больницу называет «перевалочной базой» в хорошем смысле

слова. Здесь оперируют нетранспортабельных, чтобы иметь возможность эвакуировать дальше. Чуть позже коллега Игоря Петровича с удовольствием «сдаст» шефа. Под опекой Игоря Илькива, командира Первой медицинской роты имени Пирогова территориального командования Национальной гвардии Украины, полковника в отставке, «миротворца», прошедшего и Афган, и Югославию, и Майдан, находятся все лечебные учреждения на Дебальцевском направлении. — Десять раненых, из них трое — тяжелых, поступили в Светлодар лишь утром 27 января. А в предыдущие дни еще больше. Бои постоянные! Разумеется, у медроты не хватает реанимобилей, хоть заявка подана давно. Все равно сумели организовать доставку, не потеряв ни единой жизни. Примчались на двух машинах уже через пятнадцать минут после обстрела. Игорь Петрович оценил обстановку: — Организация на месте низкая. Часть врачей сразу убежала. Бросили лежачих. Зато старшая медсестра, умница, осталась. Хирург не струсил. Передал на оперативного дежурного, позывной «Шаман»: кто может еще, на помощь! Начали съезжаться. Своих водителей мы посадили на светлодарские «скорые», чьи водители тоже попрятались. И вот так одиннадцать тяжелобольных из числа гражданских вывезли: инсультники, инфарктники. Следом приехали за теми, кто может чуть-чуть самостоятельно передвигаться. — Кому-то понадобилась специализированная врачебная помощь дополнительно? — Вон стоит Микола Федорович, он краниотомию после черепно-мозговой травмы сделал. Иначе бы пациентку до Харькова не довезли. Профессор, на минутку!.. Микола Федорович, чуя угрозу интервью, оперативно отступает на заранее подготовленные позиции, в открытую дверь приемного покоя. Интеллигентным людям, особенно на войне, трудно описывать собственные подвиги, позируя перед объективом.

Зато один из дежурных, охраняющих стационар, соглашается проводить меня к Олегу Войцеховскому, заместителю командира по личному составу Первой медицинской роты. На рукаве бушлата моего провожатого нашивка «Правый сектор». Он говорит порусски, как многие уроженцы Донбасса, и уверяет, что артемовская ячейка растет. За правое во всех смыслах дело готовы бороться уже 15 человек. Шлепаем в густых сумерках по снежной каше до старинного особняка, который артемовские власти отдали во владение военным медикам. В середине апреля прошлого года над местным «белым домом» взвился флаг «ДНР». В июне здесь шли ожесточенные бои, боевики пытались взять штурмом танковую базу. В начале июля Артемовск вернулся под контроль Украины. Но не просто вернулся, а с открытой душой. Разгул «стрелковцев» и два месяца осознания потери своей родины довершили процесс украинизации. Олег Войцеховский уверяет: для него подобные настроения горожан оказались радостным открытием. Однако потом отыскал и социологию в подтверждение: мол, процент патриотически настроенных граждан в Артемовске даже несколько выше, чем во Львове. — Помогают массово! Волонтеры заботятся о раненых и соматических больных с передовой. Оборудуем сейчас собственный госпиталь, чтобы гражданских не перегружать. Так заместитель мэра по коммунальному хозяйству подошла: «Что необходимо, дайте список!» И за два-три дня практически восстановили помещение, стоявшее на консервации годы. Главный энергетик приходит в свой законный выходной розетки крутить, как обычный мастер. Спрашиваю у любого на улице, как проехать, — объясняют подробнейшим образом. «Спасибо, что помогаете украинской армии!» — благодарю. «Ребята, вы что?! Мы же вместе!» …Ни с чем не сравнимое ощущение — ехать в кромешной тьме по территории, именуемой «серой зоной», прислушиваясь к постукиваниям за окном. Вдоль полей, которые весной точно не засеют, — там из снега торчат расставленные в линию вехипирамидки: заминировано. Через взорванные мосты, громыхающие железными листами временных переправ. Мимо упавших столбов с оборванными проводами, мертвых пригородов и раненых заводских корпусов. Через блокпосты, где после каждой проверки документов предупреждают: «Осторожней там…» Пока не мигнет светофором оазис и водитель Виталий не ответит кому-то ласково на звонок: «Все, уже дома, не волнуйся…»

Ольга МУСАФИРОВА, соб. корр. «Новой», Краматорск—Светлодарск— Артемовск—Краматорск Фото автора

люди свободы

томском ТВ2 уже можно говорить лишь хорошее. И поднимать, не чокаясь. 9 февраля телеканал «уходят» из кабельных сетей, а его эфирное вещание госпредприятие «Российская телевизионная и радиовещательная сеть» (РТРС) прекратило еще 1 января, сразу после боя кремлевских курантов. Надежд на то, что истекающую 8 февраля лицензию Роскомнадзор продлит, нет: нарушаются условия лицензирования. Нарушением является то, что канала нет в эфире. То есть одно госведомство, не заморачиваясь какими-либо правовыми основаниями, лишило телеканал эфира, а второе госведомство, обнаружив, что ТВ2 отсутствует в эфире — вот это номер! — вскоре произведет контрольный выстрел. Продолжит работу лишь интернет-редакция. РТРС на всякий пожарный вовсе отказалась от связной лицензии на частоту, на которой вещал ТВ2. Таким образом, сейчас и предмета для претензий, судебных или несудебных, нет. Даже если ТВ2 когданибудь победит в суде, связистам некуда будет его возвращать. Томск лишился части ландшафта. Остаются люди, работавшие на ТВ2 и его смотревшие. И не смотревшие. Разные люди, которых в последние месяцы объединила невиданная для небольшого города борьба за свободу слова. Томск до сих пор борется за себя, за свое право на информацию, коллективную идентичность, свою историю. 1 февраля на митинг в поддержку ТВ2 пришло до 3000 человек, официальные данные скромней, но факт остается фактом: «Антимайдан», НОД, намеревавшиеся помешать митингу, сдулись, обнаружив такую численность врага. Это была уже третья массовая акция в защиту ТВ2 — в декабре на первый митинг вышли 5000 человек (поскольку на нем собирали подписи под письмом президенту, считать было легко). Все равно все подсчеты относительны, как и рассуждения, устал ли народ защищать свою телекомпанию. Забвение, разумеется, неизбежно. Но прежде усталости приходит осознание бессмыслицы. Нас не слышат. Когда какой митинг в путинские годы добивался своего?..

февраля на площадь люди пришли с колокольчиками. У кого не было, тем раздавали волонтеры. Ассоциации прозрачные. И Ринат Мифтахов, один из инициаторов митинга, подтвердил, что их вдохновила песня Александра Башлачева «Время колокольчиков»: «В песне есть такие строки: «Если нам не отлили колокол, / значит, здесь — время колокольчиков». Мы перефразировали слегка. Если у нас отбирают колокол, а колоколом мы считаем ТВ2, значит, наступает время колокольчиков. Здесь еще есть обращение к власти. Мы все читали «По ком звонит колокол» Хемингуэя. Я думаю, что эти колокольчики будут звонить по тем, кто сейчас принимает участие, прямое или косвенное, в убийстве ТВ2». Время колокольчиков — одно на всех, не избежать никому. СашБаш написал русский народный плач, разудалый и горький, он и о нашем прошлом, и о настоящем, и о будущем. И обо всех здесь. Впервые спел его на людях в 1984-м, когда я поступил на журфак УрГУ (Уральского университета) — Башлачев его закончил за год до этого. Потом мы с моими сверстниками ушли в армию, а когда вернулись и начали переделывать жизнь, нас окружавшую, СашБаша не стало. К чему я об этом? Студенты Томского политеха — не Москва — тогда первыми в СССР подняли серьезную бузу. В вузах нас, вернувшихся со службы, снова принялись загонять на военную кафедру. Бойкотировать занятия на военной ка-

По ком звонят томские бубенцы Томичей объединила невиданная для небольшого города борьба за свободу слова: на митинг в поддержку телекомпании ТВ2 (уже третий по счету) пришли три тысячи человек

Роман УНАШЕВ / Агентство новостей ТВ2

…Что ж теперь ходим круг да около На своем поле — как подпольщики? Если нам не отлили колокол, Значит, здесь — время колокольчиков… Александр БАШЛАЧЕВ

«Новая газета» СРЕДА. №11 04. 02. 2015

федре (ВК) томичи начали еще в декабре 1987-го, поставив на уши штаб СибВО и министра Ягодина. И — внимание! — их требование о ликвидации как такового трехлетнего обучения на ВК, замене его трехмесячными военными сборами после 5-го курса — удовлетворили. Эта победа так и называлась — «томский вариант». Потом, уже в феврале 88-го, против ВК поднялись Томский и Новосибирский университеты, Сибирский металлургический институт, самый большой в Сибири Новосибирский электротех. И уже в марте Минобороны и отдел науки ЦК КПСС пошли навстречу. Мы, журфак УрГУ, изучив томский опыт, взбунтовались осенью 88-го, встав цепью перед зданием ВК и не пропуская в него никого. Студенческое движение за отмену ВК захватило Иркутск, Тарту, Ригу, Ташкент, Киев, Ленинград, Москву. Мы требовали упразднения «военки» напрочь. И нас слушали. ВК стала для отслуживших делом добровольным.

т о с е г о д н я с л ы ш и т То м с к ? Иркутск? Екатеринбург? Москву? Где мы оказались спустя четверть века? Что вокруг нас? Почему Путин не отвечает на письмо 13 902 томичей (подписавших обращение в декабре, сейчас сбор подписей продолжается)? Или все эти люди — либералы и «пятая колонна»? Это граждане России, и все они разные, и они желают выбирать разное, в т.ч. источники информации, и они не желают лишаться того, что за четверть века стало частью их жизни, их привычкой. Они хотят видеть, читать, слушать. И не только госпропаганду. В регионе идут массовые акции протеста, такие масштабные, каких не было уже лет десять, с монетизации льгот, а по периодичности и причине — поддержке свободы слова и конкретного СМИ —

беспрецедентные. Почему губернатор не выходит разговаривать с людьми? Томичи чем-то провинились перед Жвачкиным?

з выступлений на митинге. Виктор Лаврентьев, подполковник милиции в отставке, участник одиночных пикетов за ТВ2: «Я ходил в мэрию, но нас не хотят слышать. С нами перестали разговаривать. Они не могут поверить, что мы — это не ТВ2. Ну так черт с ними, мы — ТВ2!» Декан журфака ТГУ Юрий Ершов: «ТВ2 распространял культуру диалога и соучастия. Кому эта культура мешала?!» Мама девочки, которой помог фонд «Обыкновенное чудо» (читай ТВ2): «Спасибо ТВ2 и томичам, что моя дочь снова ходит». Основатель ТВ2 Аркадий Майофис: «Еще не вечер! Телекомпания в любом случае окажется в истории Томска, а вот окажутся ли там люди, которые принимали участие в этой войне, я не знаю. Я надеюсь, что изменения в стране произойдут и телекомпания вернется все-таки в эфир».

лакаты над головами: «Правда сильнее силы», «Меняю 1-й канал, НТВ и канал «Россия» на ТВ2», «Произвол в России: нечего на Америку пенять, у самих рожа в фидере» (в апреле была первая попытка закрыть ТВ2 под предлогом сгоревшего фидера), «Кому не нравится ТВ2, может ехать жить на юг» (это томский мем: губернатор Жвачкин сказал томичам, недовольным сугробами на улицах: «Кому не нравится, езжайте на юг, там снега меньше»). Кричалка: «Чемодан, вокзал, на юг, возвращайся, сделав круг, и, опомнившись едва, вспомни, Жвачкин, ТВ2». У женщины заклеен рот пластырем, подпись — «народ Томска». 2 февраля главный редактор ТВ2 Виктор Мучник и телеведущая Мелани

Бачина были уже в Красноярске, в вечернем эфире местной негосударственной телекомпании ТВК. В Красноярске пока всякого ТВ хватает, но… «Это очень дурной сигнал, — говорил Мучник, — уничтожение СМИ с провинциальной повесткой. Нам не простили именно сюжеты про реальную инфляцию, протекающие крыши, снежный коллапс на улицах. Показательно уничтожая нас, хоть и маленьких, небогатых, но известных, власть демонстрирует, что готова на репутационный ущерб. Закроет, значит, легко и других, и не обязательно по политическим мотивам. Например, частота понадобится или просто актив понравится». «Я знаю, — сказал Мучник, — что в начале 2014 года были приняты решения по изменению медийного пространства России. Про нас, компанию в небольшом провинциальном городе, тогда не говорили, но местным администрациям поручили посмотреть, «а все ли у вас там достаточно лояльны». И на нас пришел донос. А по его результатам образовался фидер в апреле и все, что мы получили сейчас… Площадка для коммуникаций между властью и обществом, каковой и была ТВ2, сейчас властям в принципе не нужна. В обществе есть на нее запрос, но это власти не интересует». Площадки уже нет. Но есть площадь, и на ней теперь звенят бубенцы. Повод задуматься, в запале или нет сказано о звоне по власти, убивающей свободное слово. Хотя, конечно, «…не спрашивай никогда, по ком звонит Колокол: он звонит по Тебе». Так у Джона Донна, и так было всегда.

Алексей ТАРАСОВ, обозреватель «Новой», Красноярск

«Новая газета» СРЕДА. №11 04. 02. 2015

БЛИЦ-ФЕЛЬЕТОН

Петр САРУХАНОВ — «Новая»

Светлану Давыдову выпустили из СИЗО Президент России принял во внимание требования более 30 тысяч человек, менее чем за три дня подписавших петицию на сайте «Новой»

У народа есть основания ревновать любимых депутатов к президенту

А ну-ка, обними! Если кто-то думает, что Международный день объятий — это 8 Марта, то вовсе нет. В календаре женщины — отдельно, объятия — отдельно. А День объятий предоставляет для душевных порывов более широкий диапазон.

Из личного архива

Петицию с просьбой изменить Светлане Давыдовой меру пресечения на не связанную с содержанием под стражей на сайте «Новой газеты» прочитали около 600 тысяч человек, а подписали более 30 тысяч. Пресс-секретарь адресата послания — президента Владимира Путина — заявил, что в Кремле не оставят ее без внимания. И не оставили. реди подписавших петицию множество известных людей: Арина Бородина, Светлана Бахмина, Наталия Солженицына, Елизавета Глинка, Людмила Улицкая, Владимир Познер, Вера Кричевская, К а т е р и н а Го р д е е в а , С в е т л а н а Сорокина, Елена Чекалова, Леонид Парфенов, Андрей Смирнов, Андрей Звягинцев, Лия Ахеджакова, Наталья Фатеева, Чулпан Хаматова, Ксения Собчак, Екатерина Шульман, Михаил Ефремов, Ирина Ясина, Ольга Романова, Антон Носик, Дмитрий Муратов, Сергей Алексашенко, Светлана Миронюк, Максим Кантор, Максим Суханов, Владимир Мирзоев и еще более 30 тысяч россиян.

Кроме петиции на сайте «Новой газеты» сбор подписей провел сайт change.org (текст обращения тот же). Свой сбор подписей организовал и Конгресс интеллигенции. Глава Совета по правам человека при президенте Михаил Федотов обратился к генпрокурору РФ Юрию Чайке с просьбой разобраться в ситуации. К тому же Чайке и главе ФСБ Александру Бортникову направила телеграммы с просьбой смягчить условия содержания Давыдовой и Элла Памфилова, уполномоченный по правам человека в России. Светлана Давыдова, обвиненная ФСБ в государственной измене за звонок в посольство Украины, с 21 января содержалась в СИЗО «Лефортово» в Москве. Как следует из заключения Генштаба Минобороны, «Давыдова распространила сведения, которые могли поставить под угрозу эффективность проведения мероприятий по усилению государственной границы с Украиной». Акция завершена. Спасибо всем! Редакция «Новой»

едавно в городе Кирове в День объятий студенты провели флешмоб: они обнимали всех желающих, а также тех, кто не сумел увернуться. При этом портал «Первоисточник» провел опрос граждан: «А кого вы хотели бы обнять?» Приводятся ответы десятерых опрошенных: восьмерых рядовых необученных и двух депутатов, понимающих, что такое публичное высказывание. С рядовых легкомысленных граждан чего возьмешь? Отвечали, что хотели бы обнять своих родных. А также близких, которые сейчас далеко. Ну и еще артистов знаменитых, иногда даже зарубежных, что тоже вполне простительно. То ли дело — депутаты. Они свои объятия расточать не станут. Кого обнять? «Президента, — ответил депутат городской думы Дмитрий Никулин. — Недавно он мне во сне приснился. Будто бы я с ним по Кремлю ходил. Я уважаю его. Нам очень повезло с этим человеком». Охрана президента должна насторожиться. Чуть зазеваешься, бросится вятский депутат к главе государства с непротокольными объятиями. Да и видеозапись того странного сна охране надо бы прокрутить два-три раза. Что за прогулки по Кремлю, не предусмотренные распорядком дня президента? Кто пустил сюда постороннего? Кто проспал?

О целесообразности использования бюджетных средств в Самарской области

«Выявление упоминаний» На сайте госзакупок скромно расположился лот под номером № 31501948498. Заказчиком выступает Государственное автономное учреждение Самарской области «Редакция газеты «Волжская коммуна».

техническом задании прилагаемого договора четко сформулированы служебные обязанности исполнителя, среди которых:

Если же отбросить тревогу за безопасность первого лица, то следует признать, что и президенту повезло с депутатом Никулиным. А еще — с депутатом Пасынковой. Светлана Пасынкова — депутат городской думы Котельнича, еще одного вятского парламента. «Я бы не отказалась пообниматься с президентом, — не скрыла она своих симпатий и пояснила: — Чтобы получить от Владимира Путина заряд энергии и оптимизма». Что ж, вполне объяснимо. Правда, от любого депутата неплохо бы услышать, что ему в первую очередь хочется обнять своих избирателей. И именно от них получить «заряд энергии и оптимизма». И именно с ними хотя бы во сне прогуляться не по Кремлю, а по родному городу, послушать их и посмотреть, что тут не так. Но, как говорят кардиологи, сердцу не прикажешь, и народу, который, конечно же, любит своих избранников, остается только ревновать их к сильному и удачливому сопернику. А депутатам, уже не способным сдерживать движения души, остается соперничать между собой. И тут парламентарии из Кировской области выглядят недостаточно инициативными. Вот депутат Законодательного собрания Петербурга Виталий Милонов в минувшем году предложил назвать именем Путина строящийся стадион. А депутат горсовета Красноярска Сергей Суртаев добивался присвоения имени Путина скверу или площади. Кстати, главная площадь Кирова, на которой обнимались студенты, все еще носит непатриотическое название Театральная.

Борис БРОНШТЕЙН, «Новая»

« — Выявление упоминаний пользователей региональных сайтов, социальных сетей, блогов, Интернет-сообществ о деятельности Губернатора Самарской области; — выявление наиболее популярных упоминаний о деятельности Губернатора Самарской области на основе данных ежедневного мониторинга <...>; — определение 10 наиболее позитивных упоминаний о деятельности Губернатора Самарской области за неделю <...>; — подготовка ежедневного отчета.<...>». Мониторить в сетях предлагается тут же по запросам: «Меркушкин», «Меркушкин Николай», «Меркушкин Губернатор», «Меркушкин Самарская». Период исследования — с 01 января 2015 года до 30 сентября 2015 года. Общая стоимость услуг: 1 949 000 (один миллион девятьсот сорок девять тысяч) рублей 00 копеек. Наталья ФОМИНА, соб. корр. «Новой», Самара

«Новая газета» СРЕДА. №11 04. 02. 2015

место событий Следователи вернули полковнику изъятые деликатесы

Дорогие товарищи Свыше тонны красной икры и почти два центнера красной рыбы переправил военным бортом с Камчатки в Петербург командир авиационного полка Западного военного округа (ЗВО) 39-летний полковник Анатолий Кизьяков. По его заверениям, так много товара он купил на личные деньги, чтобы «угостить товарищей». Военные следователи поверили полковнику и вернули ему изъятые два месяца назад деликатесы. Хотя раньше они считали, что морепродукты могли быть добыты незаконным путем.

«Н

овая» рассказывала об этой истории (см. № 132 от 24.11.2014 г.). Крупная партия красной рыбы и кетовой икры прибыла в грузовом отсеке военно-транспортного Ил-76 с одного из аэродромов Камчатки на военный аэродром в Левашово (отдельный транспортный авиационный полк ЗВО) 11 октября. По данным следствия, самолет разгрузили военнослужащиесрочники войсковой части № 49719. Перенесли в арендованную у петербургской частной компании «Газель» 40 контейнеров кетовой икры по 25 кг, 5 контейнеров кетовой икры по 13 кг и еще 175 кг красной рыбы. Затем перевезли все это в Кронштадт, где уложили в военный холодильник склада комплексного хранения материально-технического снабжения (МТС) войсковой части № 45752. А там 14 октября припасы

обнаружили военные разведчики в компании с силовиками. Поскольку какиелибо документы на рыбную продукцию у летчиков отсутствовали, военные следователи груз изъяли. Неожиданную находку изучали специалисты 53-го Центра ветеринарносанитарной экспертизы и лабораторной диагностики ЗВО. По результатам их исследования икра и рыба не соответствовали требованиям безопасности, так как содержали плесень, стафилококки и повышенное количество вредоносных микроорганизмов. По заключению экспертов, это может свидетельствовать о вылове лососевых браконьерским путем без соблюдения технологии. Специалисты выдали предписание икру и рыбу уничтожить как опасные для употребления. По предварительной версии следствия, морепродукты готовились к реализации через розничные сети города. Однако хозяин груза Анатолий Кизьяков настаивал, что приобрел икру и рыбу для себя, на собственные средства, по 1000 руб. за килограмм (средняя рыночная цена — 2500 руб.), то есть выложил за них больше 1,2 млн руб. А потом, по его словам, решил переправить морепродукты на новое место службы, в Петербург, чтобы «угостить друзей и сослуживцев». Два месяца следователи отрабатывали все версии, но остановились на той, что предложил полковник. В конце января военно-следственное управление СК по ЗВО вынесло постановление об отказе в возбуждении уголовного дела в отношении Анатолия Кизьякова. Икру и рыбу ему вернули. Между тем следствие до сих пор не выяснило, законным ли путем доставлен груз. Коммерческие перевозки военнотранспортной авиации запрещены, к тому же офицер не имел права использовать военный самолет в личных целях.

Нина ПЕТЛЯНОВА, соб. корр. «Новой», Санкт-Петербург

Дело о нападении на главного редактора сайта «Тайга.инфо» передано в Следственное управление СКР для возможной переквалификации

Прокурорские прислушались к журналистам Решением прокурора Новосибирской области дело об избиении главного редактора сайта «Тайга.инфо» Евгения Мездрикова изъято из управления МВД и передано в Следственное управление СКР. Об этом полицейское ведомство сообщило председателю областного отделения Союза журналистов Якову Самохину.

то можно считать ответом на обращение журналистского сообщества. Как сообщала «Новая» («На какой почве?», 17 декабря 2014 г.), представители более 20 региональных и федеральных СМИ потребовали от правоохранителей провести объективное расследование нападений на главреда «Тайги.инфо», а также на съемочные группы программы «Прецедент» и ГТРК «Новосибирск», и дать точную правовую оценку этим преступлениям, которые, полагают журналисты, квалифицированы следователями неверно. Уголовные дела были возбуждены по «бытовым» статьям, хотя во всех случаях очевидны признаки ст. 144 УК РФ («Воспрепятствование законной профессиональной деятельности журналистов»), которая предусматривает лишение свободы на срок до шести лет.

Евгений Мездриков был избит, находясь на рабочем месте, двумя неизвестными, проникшими в редакцию под видом курьеров. В том, что преступление было заранее спланировано, у коллег главреда сомнений нет. Однако полицейские увидели в этом нападении только «хулиганские побуждения», которые не препятствовали, по их мнению, профессиональной деятельности, и возбудили дело по ст. 116 УК РФ («Побои»). Прокуратура, изучив материалы дела, похоже, усомнилась в правильности такой квалификации и решила поручить расследование СУ СКР. Как пояснил представитель Союза журналистов порталу «Сибкрай», дела по ст. 144 относятся «по подследственности» к этому ведомству, а не к МВД. Из чего следует, что данное дело, скорее всего, будет переквалифицировано. В Следственном управлении журналистам сказали, что по двум другим делам, указанным в обращении НСЖ, такое решение пока не принято, но прокурорские проверяют сейчас и обстоятельства нападения на сотрудников «Прецедента».

Георгий БОРОДЯНСКИЙ, соб. корр. «Новой», Новосибирск

Выйдем, поговорим Угроза России выйти из Совета Европы не воспринимается всерьез осле приостановления работы в Парламентской ассамблее (пока — на год) Россия пригрозила уйти и из самого Совета Европы. Несмотря на то что к вопросу возврата голоса российской делегации члены ПАСЕ вернутся в апреле, шансов, что представители РФ приедут на эту сессию, почти нет. Наши политики любят демонстрировать, что «слов на ветер не бросают»: раз сказал глава российской делегации Алексей Пушков, что «говорить о какихлибо контактах не приходится», значит, назад пути нет: любой шаг навстречу будет восприниматься как слабость. Скорее всего, не очень приятный осадок от посещения Страсбурга остался и у спикера Госдумы Сергея Нарышкина, который мало того что приехал лично, так еще и предпринял попытку пойти на какие-то уступки (в тех рамках, в которых их видит Россия). Разговоры о том, что, мол, надо бы вообще выйти из Совета Европы, начались еще до решения ПАСЕ, но тогда это звучало, скорее, как ритуальная угроза. А после отъезда российской делегации из Страсбурга об этом заговорили всерьез. Источники «Новой» в российской делегации рассказывают, что главные противники этой идеи — МИД и Минюст. Что касается самого Совета Европы, то там такой вопрос пока не прорабатывается. «Это настолько кризисный момент — выход одной из стран, — что всерьез никто об этом не помышляет. Мне кажется, никто не думает о том, что Россия действительно может покинуть Совет Европы», — рассказал «Новой» высокопоставленный сотрудник Совета Европы. Тем не менее в Парламентской ассамблее ждут от России конкретных шагов. Первый — освободить Надежду Савченко, второй — позволить мониторинговому комитету поехать в Крым, чтобы убедиться в соблюдении там прав человека. Об этом «Новой» рассказал глава мониторингового комитета ПАСЕ Штефан Шеннах, который во время зимней сессии ПАСЕ предложил вернуть российской делегации право голоса. «Россия должна показать, что Европа может доверять ей, особенно после аннексии Крыма. РФ могла бы совершить акт гуманизма и отпустить Надежду Савченко — это отличная возможность продемонстрировать готовность к диалогу», — сказал Шеннах. Он уверен, что Россия — «европейская страна, которая сама знает, насколько важен диалог на уровне Совета Европы». Знает ли об этом Россия? Алексей Пушков еще раз повторил в понедельник, что все официальные контакты с ПАСЕ прерываются на год. «Единственные контакты, которые мы готовы сохранить, — это с теми политиками, которые выступали против лишения России полномочий. И с ними мы готовы взаимодействовать», — заявил Пушков. Речь шла о Франции, Нидерландах, Сербии и Финляндии. Также он, по сути, ответил на предложение Шеннаха «совершить акт гуманизма»: специальные миссии Совета Европы не смогут приезжать в Россию,

«с ними никто не сможет встречаться». Не допустит Россия ни миссию в Крым, ни представителей ПАСЕ на встречу с Савченко. Вообще-то у российской власти зуб на Совет Европы. РФ стабильно занимает ведущие позиции по количеству исков в Европейский суд по правам человека (на 2014 год — третье место с почти 10 тысячами исков, сразу за Украиной и Италией). Только в рамках решения Страсбурга по делу ЮКОСа Россия должна выплатить компенсацию в 1,86 млрд евро. А выход из Совета Европы означает прекращение компетенции ЕСПЧ. Еще один аспект — отмена моратория на смертную казнь, которая теоретически возможна в случае выхода из Совета Европы. Во всяком случае, если Россия не будет связана международными обязательствами, отменить мораторий будет нетрудно. Единственная европейская страна, где все еще казнят за тяжкие преступления, — это Белоруссия, которая членом Совета Европы не является. Немного статистики: по данным опроса Левада-центра (июнь 2014 года), пятая часть россиян выступила за расширение практики смертной казни. По результатам опроса ФОМ, за смертную казнь выступают 63% граждан России. Трудно сказать, слышали ли эти люди о количестве ошибок при вынесении смертных приговоров. Но, если верить опросам, не отличная ли это возможность для власти еще выше поднять свой рейтинг? Выход из Совета Европы в чем-то выгоден российской власти. Во всяком случае, такое решение весьма в духе времени — противопоставить себя Западу. Но даже многие российские политики, разделяющие принцип «раз вы так, то мы еще хуже», очень опасаются того, к чему это может привести, — изоляции России. Комментарий Сергея Нарышкина о возможности отмены моратория на смертную казнь — тому подтверждение. «У нас есть собственные принципы, которые соответствуют многим позициям, нормам, конвенциям и другим документам Совета Европы. Поэтому, конечно, базовым принципам, которые мы разделяем, мы будем соответствовать», — отметил председатель Госдумы. Россия и Европа слишком по-разному воспринимают сам Совет Европы. Для российских властей это орган, навязчиво диктующий суверенной и «вставшей с колен» России, как надо защищать права человека, как применять законодательство, как вообще себя вести. Неудивительно, что российское общество воспринимает Совет Европы как клуб для бессмысленных переговоров. Для большинства европейских политиков Совет Европы — это площадка для дискуссии и диалога. Причем она не ограничивается Парламентской ассамблеей. Объяснимое недовольство российской стороны временным лишением права голоса в ПАСЕ не должно усугубляться расставанием с СЕ в целом. Ольга ПРОСВИРОВА, «Новая»

«Новая газета» СРЕДА. №11 04. 02. 2015

расследование

Ибица-на-Дону Как бюджетные деньги, выделенные на содержание футбольного клуба «Ростов», превратились в испанскую недвижимость его вице-президента Утверждение «В России часть бюджетных денег выводится чиновниками и их партнерами за рубеж в офшоры для приобретения элитной недвижимости» часто воспринимается на веру, как аксиома. Но мы решили доказать это как теорему, опираясь на факты и документы. Вот «теорема футбольного клуба «Ростов».

Антикризисный менеджер 30 июня 2014 года Межрайонная инспекция Федеральной налоговой службы (МИФНС) № 23 по Ростовской области вынесла решение №53/1 (копия есть в редакции) о привлечении ОАО «Футбольный клуб «Ростов» к налоговой ответственности. Состав правонарушения — невыплата некоторых видов налогов (НДС и НДФЛ) за период 2010—2013 годов. Выездная проверка, по результатам которой клубу были доначислены налоги в размере 80 млн рублей, проводилась на основании обращения президента Российского футбольного союза (РФС) Николая Толстых. Тогда, напомню, у футбольного клуба и главы футбольной федерации возник конфликт: комиссия РФС по лицензированию отказала ростовчанам в выдаче документов, позволявших участвовать в соревнованиях под эгидой УЕФА. Впрочем, в кассационной инстанции — Спортивном арбитражном суде Лозанны (CAS) — это решение было отменено. О некоторых сделках, заинтересовавших в прошлом году налоговиков, мы подробно рассказывали (см. № 80 от 23 июля 2014 года). Значительная часть этих сделок приходилась на период руководства клубом группой менеджеров, среди которых — вице-президент футбольного клуба Александр Шикунов, под чьим кураторством находится селекционная служба. А также сотрудник селекционного отдела и при этом старший партнер футбольного агента Олега Артемова Алексей Рыскин. Александр Шикунов — личность для Ростова-на-Дону легендарная. Он дважды возвращался в команду, спасая ее от вылета из российской премьер-лиги. За это и снискал славу «антикризисного менеджера». Этим статусом Шикунов должен быть обязан своему умению не только подбирать нужных под стиль игры команды футболистов, но и действовать далеко за

Выписки из банковской системы SWIFT

пределами самой игры — используя для этого деликатные методы. В июне 2012 года правительство Ростовской области, владеющее контрольным пакетом футбольного клуба «Ростов», вновь обратилось за помощью к Шикунову. И тот не сплоховал — помог не только сохранить команде прописку в элитном дивизионе, но и завоевать в 2013 году Кубок России. Для спасательной операции клубу пришлось привлечь ряд квалифицированных футболистов, многие из которых были свободными агентами (то есть не имели контракта с другим клубом), что помогло сэкономить на выплатах по трансферам. Зато клуб щедро оплачивал услуги некоторых российских и иностранных футбольных агентов, которые будто бы способствовали переезду игроков на берега Дона. Долгое время мы пытались выяснить, какие из сделок с агентами были реальными, а какие — фиктивными. Особое внимание привлек договор «оказания услуг по организации трудового соглашения с футболистом Синама-Понголем Флораном Стефаном, заключенный между клубом и агентством Friends & Football International LLC. Эта сделка была первой после возвращения в клуб спортивного менеджмента (под руководством Александра Шикунова). Кроме того, эта бумага показалась самой «таинственной» в акте проверки налоговой инспекции: «в договоре отсутствует подпись», «сведения об агенте отсутствуют». Используя расследовательский принцип follow the money (следуй за деньгами), мы отследили путь средств от клуба к конечному бенефициару этой сделки.

Что это за деньги Для начала разберемся в источниках финансирования футбольного клуба «Ростов». В марте 2012 года губернатором Василием Голубевым было подписано Постановление Правительства Ростовской области от 05.04.2012 № 249. Губернатор утвердил положение «О порядке предоставления субсидий клубам по игровым видам спорта, зарегистрированным и находящимся на территории Ростовской области…». Этим положением главным распорядителем бюджетных средств, предоставляемых

футбольному клубу «Ростов» в форме субсидии, назначалось министерство спорта Ростовской области, а в числе возмещаемых затрат значились «расходы клуба на оплату трансфера за спортсмена-профессионала». Поскольку толкование понятия «трансфер» в Ростовской области было довольно широким, из бюджетных источников возмещались в том числе расходы клуба на оплату услуг футбольных агентов. В министерстве спорта Ростовской области не ответили на запрос «Новой газеты» о том, какая часть бюджета пошла на погашение обязательств клуба перед агентами по сделкам, заключенным летом и осенью 2012 года. Но в частном разговоре сотрудник спортивного ведомства заявил, что «сделки были закрыты полностью за счет бюджетных денег». Таким образом, мы можем предположить, что расходы футбольного клуба «Ростов» на оплату услуг агента Friends & Football International LLC (FFI) по договору № 65-08/12 от 31.08.2012 стоимостью 1 млн евро за футболиста Синама-Понголя Флорана Стефана были возмещены из бюджета Ростовской области. Кто же стал обладателем этого миллиона?

Долгая дорога в офшор По данным коммерческого регистра американского штата Делавер, где зарегистрирована FFI, собственники и управляющие менеджеры компании скрыты. В соответствии же с агентским договором компанию-посредника в сделке по переводу Синама-Понголя представлял лицензированный агент ФИФА, гражданин Сербии Деян Йоксимович. По данным сайта transfermarkt.com, анализирующего связи футбольных агентов с футболистами и публикующего стоимостную оценку игроков, FFI и Деян Йоксимович с этим футболистом никогда не были связаны. Получить комментарии Йоксимовича не удалось — на протяжении предыдущей недели телефон сербского агента не отвечал. По данным МИФНС № 23, оплата агентского вознаграждения FFI была произведена с валютного счета клуба 19 сентября 2012 года в сумме 1 млн евро (основание на перевод № 2 от 19.09.2012, ПС 12090002/0469/0000/4/0). По данным Росфинмониторинга, средства поступили со счета клуба в ООО «Русский нацио-

нальный банк» на счет контрагента в черногорском банке Atlasmont Banka AD. Права на Синама-Понголя до 6 сентября 2012 года принадлежали португальскому клубу «Спортинг», но на момент заключения трудового договора футболист уже был свободным агентом, что «подтверждается письменным объяснением клуба», полученным МИФНС № 23. На следующий день после получения от «Ростова» денег, с вопросом происхождения которых мы уже разобрались, FFI заключила соглашение с компанией Trademarket Networks L.P., зарегистрированной в Шотландии (Suite 1, 78 Montgomery street, Edinburgh). Предметом договора стало «оказание услуг по переводу французского игрока Флорана Синама-Понголя в российский футбольный клуб «Ростов», а в числе особых заслуг Trademarket Networks L.P. указаны ее действия «по успешному посредничеству в переходе французского игрока из «Спортинга» в «Ростов». Наниматель обязался выплатить своему британскому партнеру 650 тысяч евро. По словам сотрудника комиссии по агентской деятельности РФС, такого рода сделки «лишены юридического смысла, а потому ничтожны — их основными условиями становятся услуги, которые уже не требуются в связи с состоявшимся переходом футболиста». То есть Trademarket Networks L.P. могла быть использована просто как звено для дальнейшего движения денег. В коммерческом регистре Великобритании сведения о владельцах и руководстве Trademarket Networks L.P. отсутствуют из-за специальной формы собственности компании (Limited Partnership). Однако кое-что известно из договора, заключенного с FFI: например, интересы компании представлял некий Тарас Соколовский, а ее расчетный банк — AS Privatbank, латвийская «дочка» группы компаний «Приват» украинского олигарха Игоря Коломойского. По данным банковской системы SWIFT, деньги в полном объеме поступили на счет Trademarket Networks L.P. в латвийский банк 1 октября 2012 года. По словам сотрудника Росфинмониторинга, задержка по времени была связана с тем, что система защиты Privatbank блокировала платеж, идентифицируя его как подозрительный.

«Новая газета» СРЕДА. №11 04. 02. 2015

Футбольный клуб «Ростов» (Россия) — ООО «Русский национальный банк»

Friends & Football International LLC (США) — Atlasmont Banka AD (Черногория)

Trademarket Networks L.P. (Великобритания) — AS Privatbank (Латвия)

Drensler LLP (Великобритания) — AS Privatbank (Латвия)

Александр Шикунов — Caixabank S.A. (Испания)

Схема движения денежных средств по счетам

В тот же день Trademarket Networks L.P. перевела полученный ранее денежный объем другой британской компании Drensler LLP (Suite 1, The Studio, St. Nicholas CLO SE Elstree, Herdfortshire WD 6) на счет, открытый все в том же AS Privatbank. Эта компания — следующее звено в цепочке движения денег, и о ней известно гораздо больше. По данным коммерческого регистра Великобритании, Drensler LLP была зарегистрирована в 2006 году и длительное время принадлежала британским Milltown Corporate Services Limited и Ireland & Overseas Acquisitions Limited. Две эти структуры хорошо известны в мире транснациональной преступности: услугами учрежденных ими компаний пользовались криминальные группировки различных стран и мастей — от мексиканских наркокартелей до азиатских «триад». Один из последних обнародованных фактов о Milltown и Ireland & Overseas — получение подконтрольным им «Газэнерголизингом» (возможным бенефициаром которого называли ближайшего сторонника Виктора Януковича нардепа Украины Юрия Иванющенко) трех миллиардов гривен из бюджета Украины по госконтрактам в энергетической отрасли. Примечательно, что в финансовом отчете Drensler LLP за 2012 год полные сведения о доходных и расходных операциях отсутствуют, а на счету у компании находится 118 тыс. фунтов. Сотрудник Росфинмониторинга поясняет, что практика сокрытия от британской юстиции подлинной информации компаниями-отмывателями считается достаточно распространенной: «Это чисто английский принцип: то, что происходит за пределами страны, их не касается. Счет открыт не в лондонском банке — а значит, отмывание формально происходило через другую юрисдикцию. Хотя английская компания использовалась лишь как ширма. Банковским же счетом почти наверняка управляли из Риги, Москвы или Ростова». Впрочем, для людей, администрировавших процесс отмывания, источник происхождения денег не столь важен. А вот нам важно понимать, что область применения площадок по легализации денежных средств расширяется за счет спорта: «очищая» деньги мексиканских

наркоторговцев, одни и те же люди и компании обслуживают интересы футбольных функционеров. Остается выяснить — каких. Для этого вернемся к дальнейшему движению денег, потому как на счету Drensler LLP в Privatbank полученные ранее средства лежали недолго.

Бенефициары 8 октября 2012 года, по данным банковской системы SWIFT, Drensler LLP перечислила 167 тыс. евро в барселонский банк Caixabank S.A. на счет, открытый в его филиале на Ибице Александром Шикуновым. По данным кадастрового

Нам удалось связаться с Александром Шикуновым и обозначить ему тему расследования, однако отвечать на вопросы по телефону вице-президент «Ростова» отказался, а инициированная им встреча так и не состоялась. Получается следующая картина: деньги бюджета Ростовской области из клуба были отправлены в черногорский банк на счет компании, зарегистрированной в американском штате Делавер, затем перекочевали в латвийский банк на счет британской компании, чьи связанные лица подозреваются зарубежными правоохранителями в отмывании денежных средств, а затем нашли своего владельца в лице Александра Шикунова, который

Одни и те же люди и компании, «очищая» деньги мексиканских наркобаронов, обслуживают интересы и футбольных функционеров

реестра Испании, в ноябре 2012 года Александр Шикунов и его супруга Татьяна Шикунова (у которых, вероятно, был равный доступ к счету в Caixabank S.A) приобрели на Ибице элитные апартаменты площадью 116 кв. метров и рыночной стоимостью 506 тыс. евро. По условиям сделки 123 тыс. евро были выплачены прежнему собственнику недвижимости в счет погашения его ипотечного кредита, а для оплаты остальной части стоимости квартиры супругами был взят ипотечный кредит все в том же Caixabank S.A. В дальнейшем, по данным банковской системы SWIFT, Drensler LLP еще дважды перечислила по 50 тыс. евро на счет Александра Шикунова в Caixabank S.A. — 19 марта и 30 июня. Могли быть и другие транзакции от Trademarket Networks и Drensler — документальные подтверждения мы в настоящее время пытаемся получить.

приобрел недвижимость в элитном муниципальном образовании Испании — Ибице.

Губернатор и второй срок Остается один вопрос: кому достались остальные сотни тысяч евро, выведенные из клуба через эту длинную цепочку офшоров? Уставные документы футбольного клуба «Ростов» и его форма собственности (ОАО) устанавливают жесткую исполнительную процедуру по совершению крупных сделок — а выплату 1 млн евро агенту, учитывая низкую балансовую стоимость активов клуба, следует считать таковой — решение об одобрении должно было приниматься советом директоров. Он был и остается составлен сплошь из представителей донского чиновничества и бизнес-элиты. Знали ли эти уважаемые люди, как используются бюджетные деньги в клубе? Если нет — им самое время первыми бить

в набат, требуя как минимум процессуальной проверки. По словам сотрудника министерства спорта Ростовской области, в период совершения сделки «по подписанию» Синама-Понголя операционную деятельность «Ростова» контролировал президент клуба, первый вице-губернатор Сергей Горбань, в ноябре прошлого года ставший мэром Ростова-на-Дону. Однако и он, продолжает собеседник, по крупным расходам отчитывался перед губернатором. У Василия Голубева же, назначенного губернатором Ростовской области в июне 2010 года, очень трепетное отношение к главному спортивному достоянию региона — футбольному клубу «Ростов». Чтобы понимать, насколько сильно он любит свою команду, достаточно вспомнить его жесткую реакцию на критическое письмо главы РФС Николая Толстых, в котором тот сообщал о грубых финансовых нарушениях в клубе. Толстых был далеко не единственным человеком, получавшим губернаторский от ворот поворот за попытки изменить ситуацию в «Ростове». Доставалось и донским чиновникам, и правоохранителям, совершавшим вялые попытки пресечь бесконтрольное использование бюджетных денег футбольным клубом. Последней «жертвой футбольной лихорадки» стал министр спорта Ростовской области Юрий Балахнин — за иск, поданный его ведомством к клубу за неосновательное обогащение. Из документов заявителя следовало, что «Ростов» не отчитался об использовании 35 млн рублей, перечисленных ему в форме субсидий в 2014 году. «Вы должны помогать клубу, а не вставлять палки в колеса», — так расценил действия министерства глава субъекта. Эти слова окончательно переполнили чашу терпения ряда работников областного минспорта, делится один из них: «Наши действия по обращению в суд были неизбежны. Мы должны либо садиться в тюрьму за нецелевое использование денег, либо принудительно взыскивать их с клуба, который не отчитался за них ни договорами, ни актами выполненных работ. Мы отвечаем за бюджетные деньги и обязаны иметь документы, подтверждающие целевое использование субсидии». Между тем общий объем обязательств футбольного клуба может составлять более 300 млн рублей. УФНС по Ростовской области в декабре прошлого года сообщило о выявлении налоговой недоимки в сумме 150 млн рублей (83 млн рублей уже выплачено), еще около 150 млн «Ростов» задолжал футболистам и тренерскому штабу, а на днях в арбитражный суд Ростовской области с исками к клубу на 100 млн рублей обратился один из его самых крупных кредиторов — ООО «Агрофест-Дон», подконтрольное группе Fedcom предпринимателя Алексея Федорычева. Но администрация Ростовской области не винит, по крайней мере публично, в создавшейся кризисной ситуации систему управления футбольным клубом. И в принципе положение дел не драматизирует — напротив, усиленно ищет спонсоров для стабильной и успешной деятельности клуба, о чем в январе этого года на пресс-конференции заявил сам Голубев. Тогда же, кстати, главный болельщик «Ростова» объявил о намерении баллотироваться на пост губернатора осенью этого года, с традиционной для таких случаев оговоркой — «при поддержке президента и населения». «Антикризисные менеджеры» из Ростова-на-Дону наверняка будут счастливы второму сроку действующего начальника. Андрей СУХОТИН, корреспондент «Новой»

P. S. Редакция готова предоставить слово Александру Шикунову.

«Новая газета» СРЕДА. №11 04. 02. 2015

декабре «Новая газета» рассказывала о том, как в Орловской области губернатор от коммунистов Вадим Потомский никак не может избавиться от воспоминаний о выборах, которые привели его в кресло главы региона (см. № 144 от 22 декабря). Напомним, что самым ярким оппонентом Потомского мог стать депутат областного совета и бизнесмен Виталий Рыбаков. Оппозиционный политик заявлял о том, что команда главного конкурента незаконно ведет сбор подписей муниципальных депутатов. Вскоре партия, которая выдвинула Рыбакова на выборы, его же и отозвала, и реальных оппонентов у Потомского не осталось. Зато Рыбаков становился фигурантом все новых и новых уголовных дел, но ни по одному из них не удалось найти доказательств, которые позволили бы не то что передать дело в суд, а хотя бы взять бизнесмена под стражу. Рыбакова уволили с работы (он почти четверть века руководил муниципальной базой строительных товаров, в просторечии лесоторговой). Реакция едва ли могла порадовать губернатора: на митинг в защиту Рыбакова вышли полторы тысячи человек, что для тихого областного центра было просто немыслимо. Потомский попытался интерпретировать этот конфликт как угрозу государственной безопасности, но выбрал для этого не самую удачную площадку — областную коллегию Следственного комитета.

великий почин

Следствие ведет губернатор Глава Орловской области Вадим Потомский публично отчитал следователей, которые недостаточно активно, как он считает, преследуют его политического оппонента

Петр КОВАЛЕВ / Интерпресс / ТАСС

«В гораздо богаче регионе» Видеозапись выступления Потомского есть в редакции и ее можно увидеть на нашем сайте — иначе поверить в корректность цитирования губернатора было бы сложно. Губернские журналисты, освещавшие мероприятие, так и не поняли, за что краю, где родились Тютчев и Фет, достался губернатор, владеющий русским языком на таком низком уровне. Вот цитаты, в которых важен не только стиль, но и содержание. Например, Потомский, как можно предположить, пытался намекнуть областным сотрудникам СК, что у него есть связи «на самом верху»: «Я вам скажу, как губернатор Орловской области, как высшее должностное лицо. Но губернаторами не рождаются, губернаторами становятся, какой-то ты в своей жизни проходишь путь. Поэтому есть некоторый опыт работы в других регионах, более богатых регионах, не более богатых, гораздо богаче регионе, таком как Ленинградской области, и прокурором того района, в котором я был, сегодня первый заместитель прокурора, первый заместитель председателя Следственного комитета Российской Федерации Пискарев Василий Иванович». Желая оценить эффект этой части собственного выступления, Потомский обратился к представителю центрального аппарата СК РФ Петру Титову: «Вы знаете такого, да, Петр Александрович?» Пискарева, конечно, знают многие, это влиятельная фигура. Вопрос в том, помнит ли он предпринимателя Потомского, и если да — то с какой стороны?

«Я вас научу следствие вести!» С такой воинственной передовицей, снабженной портретом губернатора на фоне руководства Следственного управления, вышла 29 января газета «Орловская среда». Ее редактор Татьяна Филева, анализируя просочившиеся к тому времени в прессу материалы коллегии, назвала это действо «Трэш и угар по-орловски». И действительно, угореть было от чего. Вадим Потомский, как можно судить, в стиле секретаря обкома КПСС убеждал следователей избрать для Виталия Рыбакова жесткую меру пресечения: «Знаете, я вам хочу сказать по своей практике, которая мне известна, у человека, вы сейчас поймете, о ком я говорю, когда у человека четыре уголовных дела, а вы у него не берете подписку о невыезде, для меня это удивительно… Человек выводит людей на улицу, начинает будоражить ситуацию в регионе, в городе. Он нервирует социальную обстановку в целом субъекте. Вы ему это дозволяете». Орловский губернатор, судя по видео, буквально отчитывал следователей, как школьников: «Извините, я возвращаюсь к лесоторговой. Посмотрите, как она уходила. А потом зайдите в мэрию города Орла. До сих пор эти люди работают, которые эти подписи ставили. Вот вам коррупционеры, чего их искать-то… Есть материалы, по которым оно, ну вот оно все здесь. Все, любой школьник, юрист понимает, студент, а мы ждем чьи-то заключения». Потомский (по причинам, которые и сам объяснить, наверное, не может, вырос после увольнения с военной службы в запас с капитана до подполковника) «напутствовал» младших советников юстиции, как новобранцев: «Уверен, что, несмотря на то, что на свой молодой опыт, а, хоть уже вы майоры, у вас более чем достаточный опыт… с такими элементарными делами справитесь». Дальше уже, как нам кажется, истерика: «Четыре уголовных дела на одного человека! Позволяют им все что угодно! Охаивает власть! Охаивает власть государ-

Потомский «напутствовал» младших советников юстиции, как новобранцев: «Уверен, что, несмотря на то, что на свой молодой опыт, а, хоть уже вы майоры, у вас более чем достаточный опыт… с такими элементарными делами справитесь»

ственную! (В этот патетический момент Потомский ткнул себя в грудь. — Ред.) Это клеймо и на вас! Это нам с вами вызов! Это не моя личная борьба, это должна быть совместная борьба с ними!» Источники «Новой газеты» в центральном аппарате Следственного комитета восприняли слова Потомского с удивлением, потому что Орловское управление в ведомстве на хорошем счету. И вряд ли его репутацию могут улучшить уголовные дела, возбужденные с помощью такого «напутствия».

«Экспертам все равно, чьи деньги!» Губернатор на коллегии объяснял опытным следователям, каким образом вести расследование «дела Рыбакова»: «Я понимаю, что нужны экспертизы, я все прекрасно понимаю. Но из четырех дел двум экспертиза абсолютно не нужна. Там все понятно на калькуляторе. Я вам официально говорю при представителе Следственного комитета Российской Федерации. Если вам нужны деньги на экспертизу, не ждите его (так на видеозаписи. — Ред.) от Следственного комитета Российской Федерации. Мы дадим эти деньги. Экспертам все равно, чьи деньги, от вас они пришли или от какого-то другого источника. Вам нужно за-

ключение экспертизы, вы его получите. Мы готовы их оплатить, тем более если эти экспертизы должны быть сделаны силами правительства Орловской области, наших структурных подразделений». Правительство Орловской области — не экспертная организация, но Потомский, кажется, не мог остановиться: «Мы это сделаем. Если они кого-то не устроят, давайте сделаем сторонние. Покажите там, где вас устроит. И мы за это заплатим, мы готовы… Вот вчера я дал команду службе Бюро технической инвентаризации. Экспертизу, которую я, которая стоит, как они изначально предъявили вам, следствию, 99 тысяч рублей, сделайте за 900 рублей. За 900. И они пошли… И они ее сделают!» Сделают — и только ту, которую закажет губернатор. Причем по рядовому, если убрать из него возможную политическую подоплеку, «делу Рыбакова», а не по трем заказным убийствам, которые были совершены в области с тех пор, как ее возглавил Потомский. Но складывается впечатление, что губернатор уже даже не мотивирует следователей, а прямо пытается ими командовать: «И есть принципиальные дела, принципиальная позиция, по которой вы должны, если это каким-то образом влияет на социальную обстановку в регионе, вы обязаны эти дела, эти дела взять в руки и бегом с ними работать». В противном случае губернатор угрожает пожаловаться на Орловское управление руководству СКР: «Почему буксует сегодня, волокитится ряд вопросов, для меня непонятно. Для меня это очень непонятно. Я вам скажу откровенно, у нас должна была состояться встреча, в которой зачем-то написали, что якобы я встречался с Александром Ивановичем Бастрыкиным. Я еще не встречался, у нас будет встреча в феврале месяце. И по ряду дел я хочу с ним поговорить, чтобы он, по всей видимости, оказал вам помощь. Со стороны центрального аппарата». Н а ус л о в и я х а н о н и м н о с т и п р е д с т а в и т е л ь Следственного комитета, знакомый с перспективным графиком Александра Бастрыкина, уверил «Новую», что встреча с Потомским у главы СК РФ не запланирована. Впрочем, мы не исключаем возможности, что после подобных выступлений Потомский все-таки появится в здании в Техническом переулке. Вот только в каком качестве?..

Сергей ИВАНОВ — специально для «Новой»

Из семейного архива

ЖИЗНЬ ЛЮДЕЙ

«Новая газета» СРЕДА. №11 04. 02. 2015

Семья Балагиных у забора Дома привратника

здесь!

ом Жени Балагина отжали батьки. Так он сам говорит. Точнее, он говорит так: «Мы с Машей прикинули — все равно государство дом заберет. Ну мы его немножко перехитрили, отдали батькам». — Это как кулачок. — Женя Балагин поднимает тяжелую, крупную рабочую ладонь, загибает раскрытые пальцы. — Росимущество, милиция, городская администрация. И в этом же кулачке — попы. *** История Жени Балагина — теперь уже, можно сказать, шаблонная. Она похожа на сюжет фильма «Левиафан», каким бы он был, если бы герои остались жить. В 2003 году житель Пскова, бывший боксер, выпускник строительного техникума, архитектор Евгений Балагин взялся восстанавливать полуразрушенный Дом привратника духовной семинарии в центре Пскова. Точнее, то, что от него оставалось. Мы сидим на кухне, и Женя раскладывает на столе фотографии. На снимках — одноэтажная развалюха без крыши, с заколоченными окнами и отвалившейся штукатуркой, внутри — только обгоревшие балки и битый кирпич. Формально за домик отвечал Псковский пединститут, но денег на содержание дома у него не было. Псковское духовное училище, которому здание принадлежало когда-то, тоже на него не претендовало. Снести полуразрушенную сторожку не давал статус памятника архитектуры начала XX века. Город готовился к празднованию 1100-летия, мэрия избавлялась от руин и, как вспоминает Женя, Центр по охране памятников (НПЦ) предлагал аренду здания всем подряд. — Это маленький дом, сторожка. Небоскреб я бы не потянул по деньгам, — словно оправдывается Женя. — А здесь можно было открыть кафе. В общем, дом он взял. В августе 2003 года псковский комитет по управлению госимуществом и НПЦ заключили с Женей договор № 1510 об аренде Дома привратника на 30 лет. В нем указывалось, что «в качестве арендной платы Арендатор производит ремонтно-реставрационные работы» памятника. Город получает красивое, отреставрированное здание и налоги, семья Жени — работу на 30 лет. Следующие пять лет Балагин провел на стройке. — Полгода только кладку перебирал, кирпичик к кирпичику, — говорит он. И объясняет, что в архитектуре это называется анастилоз — восстановление па-

«Батьки» Псковский «Левиафан», или История о том, как государство руками православной церкви отобрало дом и дело всей жизни у Жени Балагина и его жены Маши

мятника из его же материалов, методами его эпохи. Так восстанавливали Пантеон в Риме, Акрополь в Афинах — и вот еще сторожку в Пскове. Как пазл, Женя разобрал остатки старых стен и заново собрал из тех же кирпичей. Перерыл блошиные рынки в поисках старинных ручек, дверей, шпингалетов и печных изразцов. Когда под фундаментом дома обнаружился кусок крепостной стены Среднего города середины XIV века, отреставрировал, законсервировал его и открыл для туристов. Параллельно Женя за свои деньги оформил для Дома привратника паспорт памятника, оплатил проект реставрации, провел коммуникации, пристроил кухню для будущего кафе. Все это время Женя зарабатывал, держа крошечную закусочную «Жук», где работал вдвоем с Машей, женой. В стройку вложили все деньги семьи: дедушка Маши продал свой дом в Самаре, родители Жени откладывали от пенсии. «На мне долг чести», — теперь говорит Женя. Всего на Дом привратника он потратил 7,5 миллиона рублей.

«Начало гос. отжатия» Проблемы дома начались, как только реконструкция дома была завершена. В толстой пачке документов, которую, сидя на кухне, листает Балагин, 2007 год отделен наклейкой: «Начало гос. отжатия». За ней следует пачка писем от Росимущества. Сначала — о том, что Дом привратника передан в казну РФ (площадь дома указана вместе с возведенной Женей пристройкой), затем — что Балагин должен переоформить договор с Росимуществом (как только дом был отстроен, аренда «за реставрацию» вдруг прекратилась) и заплатить долг по аренде.

Дальше — понятно: в приватизации, отдельно прописанной в договоре, Жене отказали (приватизировать памятники архитектуры запрещено), долг за аренду рос, в Домик привратника и закусочную Жени пошли массовые проверки — от санэпидстанции до пожарных, «Жука» пришлось продать. Туда несколько раз приезжали бандиты: угрожали посетителям и Маше, разгромили мебель. Женя вспоминает, что однажды успел задержать бандита, вызвал полицию. Когда он доехал до отделения, нападавший на Машу уже был на свободе. — Жена — это все, край, — говорит Женя. — Меня пусть бьют, но женку-то не трогайте, это ж святое. Если б я кого-то тогда побил или, не дай бог, поломал, меня бы посадили. Им бы это очень классно было — меня посадить. Балагин — уголовник, дом забирают… Пришлось терпеть этот позор.

«Надо дом отдать» Женя вообще, кажется, живет по кодексу поведения XIX века. Говорит несовременным, былинным языком («Много судов я прошел в этой жизни. Везде я был прав, но не везде выигрывал»). Выглядит, как крестьянин с картины Репина, и держится так, что через десять минут кажется, что знаешь его всю жизнь. Нужно объяснить важную вещь: Женя и Маша — православные. Верующие настолько, что, будучи знакомыми два дня, отправились к старцу Николаю (Гурьянову) просить жизненного совета. Вместо совета старец сказал: «Венчайтесь». Маша с Женей сначала удивились. А потом обвенчались. Перед тем как взять в аренду Домик привратника, Женя тоже поехал к отцу Николаю, уже на могилу, спросить — нужно ли. «Тяжело ведь разобраться, твоя судьба или не твоя». И воспринял

как знак, когда на следующий день НПЦ предложил подписать договор. Оставшись без бизнеса, дохода и с перспективами вот-вот потерять дом, Женя пошел работать на стройку к протоиерею Олегу Теору, настоятелю храма Александра Невского и их с Машей духовному отцу. Туда же пришла Маша: ей очень хотелось «пойти по медицине», но отец Олег сказал, что в церковной лавке не хватает людей. ...Маша ждала ребенка, суды по домику шли один за другим. А потом случилось самое страшное. У ребенка обнаружили синдром Дауна. ...Самое тяжелое — это дети. Мы сидим на кухне квартиры, купленной Балагиными на «материнский капитал». Пахнет пирогами, старшая, девятилетняя Саша, только вернулась с урока танцев и — тонкая, легкая — как будто летает по дому. Младшая, жизнерадостная Серафима, доверчиво сидит у меня на коленях, весело улыбается во весь рот. ... — Серафима нас чуть не сломала, — говорит Женя и смотрит в пол. — Машу врачи, видать, берегли, а мне сразу сказали: там синдром Дауна, сердце ужасное — не сердце, какой-то мешочек — кишечник надо будет сшивать… Так было страшно: блин, рождается человек, а будут ли его спасать? Сразу сказал врачам: вы не думайте, мы ребенка не бросим, в детдом не сдадим, если есть возможность — сделайте все нормально… Сделали! Помог нам Господь, дал хороших людей. Из-за врожденного порока сердца Маша едва перенесла роды. Женя разрывался между умирающей женой, ребенком, которому в первые же дни жизни сделали две операции, тяжбой с Росимуществом («Я ждал, честно говоря, ОМОН»). И церковью, где работал. Именно в этот момент к Жене подошел отец Олег и сказал: «Мне Бог открыл: надо (дом) отдать».

«Это наше государство. Мы ему доверяем» К псковскому митрополиту Евсевию отец Олег отвез Женю сам. У Балагина сохранился черновик написанного тогда «Рапорта» (так и называется) на имя «Его Высокопреосвященства Высокопреосвященнейшего Евсевия»: мол, готов передать Дом привратника безвозмездно. Окончание материала Елены РАЧЕВОЙ — страница 14

«Новая газета» СРЕДА. №11 04. 02. 2015

люди вера

«Пускай они идут каяться» В первые дни после рождения Серафиме зашили кишечник, сделали операцию на сердце. Направление на операцию дали и Маше, предупредив, что без нее она не доживет и до сорока лет.

Дом привратника, июль 2004 года

Дом привратника, зима 2013 года

«Батьки» — Я еще ползаю, помираю, — вспоминает Маша. — Каждый день боюсь, что Серафима умрет, каждый день в слезах ползу в церковь, причащаю ее, причащаю… Какой храм ближе? Василия на горке. Там отец Андрей. Однажды пошла к нему Женина мама, рассказала: «Вот, знаете, у них дом отобрали…» А отец Андрей говорит: «Радуйтесь, что вы еще с квартирой остались. Не знаю, у кого сейчас их дом, но пускай они идут каяться, они в секте были», — это он так приход отца Олега называет… Мама приходит, говорит: вам надо идти каяться. — Мне каяться! — не выдерживает Женя. — Я говорю: стоп. Отец Андрей с отцом Олегом при встрече целуются. Почему он такое про него говорит? Ладно, проходит время. Нам приходит уведомление, что мы должны Росимуществу 170 тысяч за аренду земли под домом (даже когда дом был передан епархии, счета продолжили приходить Балагиным. — Е. Р.). И там же написано, что дом передан в пользование отцу Андрею — тому, к которому я ходила. — Хватит, Маша, — перебивает Женя. — Это ведь грязь. Там, где должно быть свято и чисто, — там грязь. И не надо эту грязь выливать. К отцу Олегу семья больше не ходит, причащается в церкви недалеко от дома. Женя не исповедуется: объясняет, что не хочет говорить одним священникам гадости про других. После статьи о Балагиных в газете «Псковская губерния» Женя почитал отзывы о «сволочах-попах» и расстроился едва ли не больше, чем из-за дома: «Не надо марать патриархию, это отшатнет от веры народ. Нас, верующих, и так мало». Меня Женя попросил не писать о «батьках» вообще ничего. Я убеждаю его, что церковь не

равна вере, и патриархия в последние годы сама отвращает от православия людей. И, чувствуя вину перед Женей, все-таки не выполняю его просьбу. Мне кажется, вера не должна быть слепой, а стойкость, прямодушие и глубина веры Жени говорят в пользу православия больше, чем не выдержавшие проверки жизнью проповеди псковских «батьков».

«В храме работы много» Отца Олега в Пскове я не застаю: настоятель храма Александра Невского, духовный пастырь воинов Псковской епархии и атомной подводной лодки «Псков», капеллан, служивший в Югославии и Чечне, позирующий на фото с десятком орденов на груди, отец Олег оказывается в командировке. Дозваниваюсь ему позже. Священник вспоминает Домик привратника сразу: «Это была собственность церкви в XX веке. Я давно говорил Евгению: то, что оккупанты отобрали, — все возвращается. Немцы, когда у нас набедокурили во Второй мировой войне, тоже каяться приезжали, и плотят ущерб нашему народу». Я спрашиваю, почему никто не возместил Евгению потраченные на реставрацию 7,5 миллиона. «Я не в курсе, — медленно отвечает отец Олег. — Я слаб в делах юридических». Зарплату за полтора месяца, по словам отца Олега, Женя сам не забрал: «Пусть придет — мы все ему возместим». — То есть вы с Евгением расстались полюбовно? — Я его приглашал потрудиться — нам баки надо было ставить, — он не пришел, — обиженно говорит отец Олег. Видимо, не простил.

Я слушаю мягкий протяжный голос. Он рассказывает, что в здании пединститута, к которому относится сторожка, раньше была Псковская духовная семинария, что учился там патриарх Тихон, преподавал Алексий I Симанский... Голос звучит убаюкивающе, имена внушают почтение… Я несколько раз переспрашиваю, как быть с тем, что Балагин потерял дом, деньги, работу, которая могла бы кормить его семью. Отец Олег, кажется, искренне не понимает, о чем я: — Я сразу ему говорил, не стоит за это браться, это же все церковное. Лучше чем-то другим заниматься. А насчет полутора месяцев — он как-то потерялся у нас. Пусть придет ко мне и все выяснит. В храме работы много.

«Левиафан» Светлана ПРОКОПЬЕВА — «Псковская губерния»

торой раз Женя приехал в епархию один — подписывать документы о передаче дома. Но кроме «батьков» его встретили сотрудники Росимущества — те, с кем он все эти годы судился. Уже понимая, что проиграл, Женя на всякий случай спросил: «Вы не боитесь, что вас тоже кинут?» — Нас не кинут, — усмехнулся митрополит. — Это наше государство. Мы ему доверяем. Женя позвонил отцу Олегу — посоветоваться, что делать. — Делай, как владыка сказал, — был ответ. …Женя понимал, что Дом привратника уже не вернуть. Бороться оставалось за жизнь Серафимы, за здоровье получившей инвалидность Маши. И за веру. Я пытаюсь перевести чувства, пережитые Балагиными, на понятный светским людям язык эмоций. Проще всего сравнить это с предательством родного отца. Но справиться с обманом человека можно. У Жени и Маши развалился весь мир. — Я все время думала: что я не так делала? Отец Олег — он с нами десять лет. Он нас венчал, мы ему исповедовались, он все про нас знал, — говорит Маша, и непонятно, чего в голосе больше — удивления или обиды. — Я приползла к нему с умирающим ребенком, я убита, я выжата. Только Серафима его раздражала! Она его обличала: нас обокрали, и еще родилась она. Мы этот дом — ну, дом — уже пережили. Но предательство — это... это не поддается вообще ничему. — Ой, Машенька… — выдыхает Женя. Молчит. — У священников такая же работа, как у врача, — размышляет вслух Маша. — Если они хорошо ее выполняют — зачем считать их святыми? — Отец Олег ведет огромную деятельность, огромную, — вступается Женя. — Он практически не спит, ночью у него постоянно свет. Он считает, что бьется с бесовской силой — реально считает… Батюшка — неоднозначный, но я признаю его заслуги, не надо его клеймить… Как он говорит? «Церковное отдайте церкви». Церковное — выше человеческого, намного. А мы — мы как щепка в общей рубке леса… Только, —Женя вдруг не может сдержаться: — Почему он так с нами? Мне говорят теперь, что я себе кумира воздвиг, каяться нужно. Я грешник, оказывается, теперь… — Когда Серафима родилась, у меня такое отчаяние было, — говорит Маша. Она стоит посреди кухни — тонкая, очень красивая, со строгим и горестным лицом византийской иконы. — Мне вообще не хотелось жить, вообще. Я в больнице сходила на исповедь. Батюшка мне сказал: вы находитесь в состоянии душевного самоубийства. Я готова была спрыгнуть откуда-то. Потому что я… всё. Я пересказываю Балагиным сюжет фильма «Левиафан». Женя кивает: ничего удивительного в этой истории для него нет. Разве что измена героини мужу: «Когда семья распадается, надежды нет. Семья человека держит». — Вообще план у меня был — открыть кафе, а потом уехать в деревню, оформить дедовский пай, чтобы была своя еда, — вдруг говорит Женя. — Работало бы кафе — оно бы съедало. Земля брошенная, стоит под паром, дала бы урожай хорошо… Мы можем вырастить — а где продавать? У отца Олега Женя проработал еще три года и ушел: «Как дом забрали — отец Олег сразу жесткий стал. В оконцовке чувствую — меня просто выкуривают. Когда увольнял, кинул на полтора месяца, зарплаты не дал».

Фото из архива Евгения БАЛАГИНА

страница 13

В сентябре 2014 года Женя пошел на прием к губернатору Андрею Турчаку. — Я только зашел, сказал: «Здравствуйте», — он сразу ду-ду-ду: «Я про вас помню, я за вас знаю...» — вспоминает Женя. — Я хотел сказать: раз мы не получили денег как собственники — пусть по смете заплатят, как работникам. Но никому не нравится деньги отдавать. В итоге губернатор посоветовал Жене обратиться в псковское отделение «Ассоциации юристов России». Там изучили Женины документы и предложили подать иск против Псковской епархии — фактически против отца Андрея. Женя не хочет: «Он ведь ни при чем». …К Дому привратника на улице Советской мы приезжаем в воскресенье. Пасмурно, грязно, по фасаду карабкается трещина, около запертой двери — табличка с крестом: «Псковский государственный университет. Центр духовно-нравственного развития во имя святителя Тихона Патриарха Московского» — патриархия разместила там часть кафедры теологии (ее открыли в 2013 году). Женя выскакивает из машины, бегом устремляется к сторожке. — Смотри, все подлинное! Вот эта стена — более ранняя, XVIII век. А это —XIV век. Тогда огнестрельного оружия не было, видишь, камни просто набросаны? Трава уже подбирается, а у меня расчищено было все. Вот мостовая. Она под землей нашлась, я ее поднял, очистил. Даже камни подлинные, смотри, затерты ногами… Мы кружим вокруг запертой двери, Женя с восторгом маньяка-историка показывает фонарь, купленный им в антикварной лавке, старинную дверную ручку из брошенного дома, кусок некрашеной старой кладки, специально оставленный на фасаде… Я слушаю и думаю: если снять о Балагине новый «Левиафан», в этом фильме не будет ни красоты заполярных пейзажей, ни моря с тяжело плещущейся волной. Ни играющих желваками сильных мужчин, ни абсолютного зла попов. Квартира Балагиных в разваливающейся «сталинке», вся в обледеневших выбоинах дорога, на которой подпрыгивает и скрипит древняя Женина «семерка». Отвалы грязного снега, обледеневшие ларьки рынка, жирные утки в проталинах бурой Псковы… Вместо вечно пьяного мэра — бодрый розовощекий Турчак, вместо непреклонного церковного иерарха — батюшка с хитрым взглядом… — Смотри, он уже пошарпанный, везде трещины... Убивается в мясо. Никому он не нужен, этот дом, — говорит Женя. По фасаду сторожки ползет зеленоватая плесень, трескается желтая штукатурка… Это мир, где не бросаются в море с обрыва, думаю я, не хватаются за ружье. Просто, как все, живут.

Елена РАЧЕВА, спец. корр. «Новой», Псков

P.S. Редакция «Новой газеты» передаст материал о Евгении Балагине Святейшему Патриарху Московскому и всея Руси Кириллу.

дворникозамещение

«Новая газета» СРЕДА. №11 04. 02. 2015

Новая метла В Саратовской области действует пока только один пункт сдачи комплексного экзамена для мигрантов — в госуниверситете. В коридоре многолюдно. Мужчина с пышными усами бархатным тоном гудит: «Жена не смогла на экзамен попасть, беременная она». Девушка в углу нервно мнет сиреневый шарфик, шарфик очень идет к ее черным волосам. На стуле у двери расположилась женщина средних лет. Услышав: «Валентина, еще подождите», — она смирно кивает. Записаться на экзамен можно по телефону — и телефон центра довузовского образования звонит не переставая. Экзамены начались 19 января и проходят каждую неделю по вторникам. В центре работают пять сертифицированных тестеров (это преподаватели, прошедшие курсы повышения квалификации в вузах российского тестового консорциума — МГУ, РУДН, Институте русского языка имени Пушкина или Санкт-Петербургском государственном университете). Экзамен нужно заранее оплатить. Тестирование для гастарбайтеров, желающих оформить патент или разрешение на работу, стоит 4900 руб. Для тех, кто хочет получить разрешение на временное проживание или вид на жительство, — 5300 руб., так как им предлагается больше вопросов. Соответственно, отличается длительность экзамена — 90 и 135 минут. Контрольные листы заполняются от руки, в аудиторию можно взять с собой только синюю ручку и паспорт. Задания разбиты на три модуля — по русскому языку, истории и основам законодательства. Согласно требованиям Министерства образования, мигрант должен знать не менее 850 русских слов. Для проверки знания лексики и грамматики даны предложения с пропущенными словами, например: «Извините, … будет зарплата?» (варианты ответов: «сколько», «как», «когда»). Для подготовки к проверке исторических знаний приведены 17 дат, обязательных для запоминания: список начинается 988 годом, когда было принято христианство на Руси, и заканчивается строчкой «с 2012 г. по н.в. президент В.В. Путин». Самые занимательные вопросы собраны в модуле «Основы законодательства». Интересно, многие ли обладатели российского паспорта (имеющие также большой практический опыт проживания в РФ) смогли бы с ходу назвать верные ответы? «В чем заключается назначение полиции?» — а) в защите справедливости; б) в охране общественного порядка; в) в защите государственной власти от закона; «Как расшифровывается ФМС России?» — а) Федеральная медицинская служба России; б) Федеральная миграционная служба России; в) Федеративная миграционная служба России; «Кто обязан предоставить покупателю необходимую и достоверную информацию о товаре?» — а) никто; б) продавец; в) охранник; «Могут ли иностранцы, имеющие все необходимые документы, свободно передвигаться по России?» — а) да; б) нет; в) только в составе экскурсионных групп. И так далее… Гастарбайтеры должны дать не менее 60 процентов правильных ответов по русскому языку и не менее 50 процентов — по истории и основам законодательства.

В начале нынешнего года число въехавших в Россию мигрантов по сравнению с январем 2014-го уменьшилось на 70 процентов. Как полагают в ФМС, это связано с экономической ситуацией и ужесточением законодательства. Теперь каждый гастарбайтер обязан сдать платный экзамен по русскому языку, истории и основам законодательства, купить медицинскую страховку и патент. Работодатель, нанимающий иностранца, го должен платить за него отчисления в Фонд социального защиты, страхования. По подсчетам Министерства труда и соцзащиты, «рабочий-иммигрант стал с 1 января на 30 процентов ийским дороже, практически цена рабочей силы между российским работником и мигрантом выровнялась».

Вера САЛМАНОВА

Покажут язык

Дворник Александр Демидов

В России мигранту некогда готовиться к экзамену. Документы на получение патента нужно подать в ФМС в течение 30 дней с момента пересечения границы. За это время надо оформить временную регистрацию, сделать нотариально заверенный перевод паспорта, сдать анализы на наркоманию, ВИЧ и другие тяжелые заболевания, купить полис добровольного медицинского страхования, получить ИНН, заплатить налог за патент, а также успеть сдать экзамен и получить сертификат. По закону на выдачу сертификата отводится десять рабочих дней. Сертификат оформляют только пять вузов в Москве, Петербурге и Хабаровске, указанные в приказе Министерства образования, то есть готовые документы еще должны успеть довезти в регион.

Гости дорогие «Ах, какие узбеки у нас были! До 40 процентов — с высшим образованием, и учителя, и врачи, и даже пара начальников РОВД с полковничьими погонами. Да и молодежь хорошая была, студенты, мы их на сессию отпускали, а потом обратно принимали», — вспоминает Наталья Босс, и.о. директора фирмы «Персей», предоставлявшей иностранный персонал для городского коммунального хозяйства.

вились на саДворники-мигранты появились етыре назад, ратовских улицах года три-четыре и саратовцам это польстило: ну прямо как о больше 200 в столицах. Уборщиков было УПы пользочеловек. Коммунальные МУПы ору аутстафвались их услугами по договору финга (аренды персонала). В таком случае рая используорганизация-заказчик (которая ет работников фактически) юридически и проверках освобождена от хлопот при и трудовых контролирующих служб или вает никаспорах, так как не подписывает ом. ких документов с работником. Общежитие, где жили саратовавещали ские дворники-мигранты, навещали твенной члены региональной Общественной и перед палаты. Иностранцы кивали телекамерами, подтверждая,, что работают по двенадцать часов в день, имеют один выходной, получают 12—15 тысяч рублей и всем довольны. «Мы им не только зарплату выдавали, но и предоставляли жилье, питание, спецодежду, налоги отчисляли, — говорит Наталья Николаевна. — Сейчас знакомые спрашивают меня: почему в городе так снежно и грязно? Я отвечаю: это уже не ко мне вопрос». Ее фирма больше не работает с коммунальными МУПами, так как не получила оплаты по договору. Теперь «Персей» поставляет работников для «крупных предприятий области». В большинстве это граждане Украины. Уроженцам стран Средней Азии, национальные валюты которых не обвалились вместе с рублем, ехать на заработки в Россию стало менее выгодно, «а Украина к нам охотно едет, у них там вообще плохо с работой». Как говорит Наталья Николаевна, основной контингент — «бывшие военнослужащие, которые служили еще при СССР, они дисциплинированные, ответственные, с образованием, очень нам нравятся». Конечно, в Саратове они не дворниками работают, а кем — коммерческая тайна. Как объясняют в городской администрации, уборщики-мигранты муниципалитету больше не по карману. «За последнее время повысился подоходный налог, появились страховые отчисления, патенты, в результате один иностранный рабочий по договору аутстаффинга обходится нам в 35—40 тысяч рублей. Это уже сопоставимо с расходами на россиянина, работающего по Трудовому кодексу: 18— 22 тысячи рублей зарплата, плюс налоги и инвентарь», — говорит заместитель главы администрации Дмитрий Федотов. Всего городу нужно 600 дворников. Имеется 150, из них 80 — мигранты, дорабатывающие по прошлогоднему контракту.

PhotoXPress

Закон очистил улицы от дворников: требования, ужесточающие условия работы для гастарбайтеров, вступили в силу в самый неподходящий момент

Человек редкой профессии «Сегодня дали лестницу и послали черт знает куда — участки-то огромные. Два километра тащили эту лестницу, ведра, ломы», — рассказывает Александр и с рабочей гордостью показывает на козырьки подъездов, очищенные от сосулек. Александр Демидов — человек редкой профессии, дворник с российским паспортом. Утреннюю работу он уже закончил и «высиживает» до обеда: «Если вернуться в контору пораньше, еще чем-нибудь загрузят». После обеда Александр снова будет колоть лед, а после 17.00 «помчится чинить компьютеры». Александр 20 лет работал системным администратором. По словам Александра, на 146 многоэтажных домов, входящих в ТСЖ, имеется 12 дворников, «поэтому убираемся мы точечно, там, откуда жильцы позвонили и пожаловались». В 7.45 утра нужно быть в конторе и получить инвентарь. «Перчатки я покупаю сам, казенных не хватает. Выдают «желтуху» — форменную жилетку, лопаты покупают самые дешевые, ломаются, как спички. Месяц ТСЖ не могло песок купить, денег не было, мы выскребывали последний, пополам с землей мешали и этим посыпали дворы». «Хотите знать зарплату дворника? — спрашивает Александр и показывает смс с суммой: 3081 рубль. — Еще бывает премия три тысячи рублей, но нас почти всегда ее лишают, потому что люди падают на льду, звонят в контору и ругаются». Как предполагает Александр, мигрантов стараются заменить осужденными к исправительным работам: «В нашем ТСЖ ни одного узбека или таджика не осталось. Большинство дворников на исправительных работах — злостные алиментщики и люди, которые не расплатились по кредитам, их осудили за мошенничество. С учетом ситуации в экономике таких, наверное, к весне станет еще больше».

Надежда АНДРЕЕВА, соб. корр. «Новой», Саратов

«Новая газета» СРЕДА. №11 04. 02. 2015

пресса под прессом

Киоски забирают, чтобы

РИА Новости

Монополия или рынок? Начальник департамента СМИ и рекламы мэрии Москвы считает, что реформа розничной торговли не сделает бизнес издателей и распространителей убыточным, а прессу — менее доступной для читателей

декабря 2014 года на Городском отраслевом форуме печати вы обратились к распространителям: «У вас было целых три года, чтобы заменить киоски. Но вы этого не сделали. Поэтому сегодня город принял единственное правильное решение — сделать это самому. Это будет московское учреждение со 100-процентной собственностью, на баланс которого будут поставлены все киоски. Все, что я сказал, — это принципиально принятое решение, которое должно быть реализовано в кратчайшие сроки». Только 25 декабря вице-мэр Александр Горбенко разъяснил, что старые места не будут разыгрываться на новых конкурсах, что существующие киоски будут обслуживать те же операторы, что и прежде. Надо ли понимать, что за эти три недели «принципиально принятое решение» было изменено? А если нет, то почему вы не объяснили еще 3 декабря, что разыгрывать торговые точки заново никто не будет? — Эта фраза вырвана из контекста, давайте говорить объективно. Мы разговариваем с нашим сообществом уже не один год. Да, у нас разные отношения с представителями отрасли — потому что они все разные. А мы тоже не можем быть, как пряник, одинаково сладкими для всех. Но ключевая платформа наших отношений — доверие. Когда городом был взят тренд, чтобы избавиться от изживших себя форм нестационарной торговли, то мы отстаивали интересы отрасли. Количество киосков других специализаций было существенно сокращено, а киоски печати по поручению мэра продолжали функционировать. Мы сохранили существовавшую схему размещения почти в полном объеме — на 80—85 процентов. Еще два года назад мы с коллегами договаривались, что они должны будут заменить киоски. Некоторые компании (пусть их не большинство), правильно это услышав, стали заменять. Но кто-то решил, что это просто слова. В результате серьезных обсуждений возникло предложение пойти распространителям навстречу. Мы в рабочем порядке говорили коллегам, что возьмем на себя эту работу по замене киосков, оставив их у себя в собственности. Просто форум 3 декабря

—3

В декабре 2014-го московская мэрия объявила, что самостоятельно заменит все киоски прессы на новые (чего раньше требовала от распространителей), а за это возьмет их себе в собственность. Владельцы торговых точек запаниковали: «деприватизация», передел рынка? Причем рынка низкорентабельного, который и в «стабильные» годы испытывал экономические трудности из-за ограничений на продажу сопутствующих товаров. А вскоре для всех киосков в Москве, в том числе киосков прессы, будет введен еще и так называемый торговый сбор (от 28 до 81 тысячи рублей в квартал в зависимости от расположения). В общем, когда на этом фоне московские префектуры в конце прошлого года начали отказывать владельцам киосков в продлении договоров и массово рассылать предписания о демонтаже — за розничную продажу прессы стало боязно. Корреспондента «Новой газеты» пытался успокоить начальник департамента СМИ и рекламы правительства Москвы Владимир ЧЕРНИКОВ

был местом, где можно и нужно было это озвучить официально. И тут немножко от лукавого, что коллеги этого не знали. Знали они прекрасно. Почему-то в вашей цитате не прозвучала фраза, с которой я обратился к отрасли: «Будьте аккуратнее, потому что нам нужно еще этот вопрос доработать до конца, в том числе и в ФАС, и с другими организациями, чтобы ничего не нарушить». На том же форуме минимум трое выступающих (индивидуальный предприниматель и две компании) поддержали эту идею. А затем наше предложение стало кем-то интерпретироваться. «Правительство Москвы хочет заняться бизнесом». «Нас лишают работы». Этот фон кому-то был выгоден. Мы пытались понять его природу. На наш взгляд, поняли. Главным двигателем этой идеи было желание некоторых коллег оставить все как есть: пролонгировать договоры, ничего при этом не заменяя. Больше возмущения было со стороны тех, кто сдавал киоски в аренду. Ведь арифметика простая. Город получал с киоска (за аренду места под ним. — Н. Г.) от 600 до 5000 рублей в год. В год! А сдавались эти киоски по другим ценам — в десятки раз больше. — Сколько киосков прессы сдавались в аренду? — На наш взгляд, процентов 70—80. Но есть те, кто сдавал все-таки с контролем, а есть и без контроля. Были такие места, где овощами торговали, а не прессой. Недобросовестной аренды было процентов 20. Это достаточно серьезная цифра. — Таким образом, 3 декабря вы знали, что торговые точки не будут разыгрываться заново? — Да, конечно. — Вы это подразумевали или вы об этом говорили? — Конечно, говорил. Говорил, но очень осторожно. А 25 декабря этот вопрос был озвучен в альтернативе с невозможностью иного решения. Если хотите, 25 декабря было жестче. Раньше я говорил достаточно мягко, и некоторые коллеги использовали это с точки зрения негатива. В период с 3 по 25 декабря мы поставили все точки над «ё». — Как будет рассчитываться арендная ставка? Есть ведь киоски прессы в центре, но в малолюдном месте, а есть киоски на

краю города, но у станции метро, где продажи выше. — В соответствии с федеральным законом в Москве будет введен так называемый торговый сбор. Мы понимаем, что если сюда же наложить стоимость аренды, то можно сразу сказать, что малорентабельный бизнес станет совсем нерентабельным. Когда-то мы шли по принципу так называемых зон. Сегодня мы видим, что важен и критерий «проходимости», вы правильно говорите. Мы об аренде будем договариваться с точки зрения взаимных интересов — и города (чтобы город мог как минимум компенсировать свои затраты на новые киоски), и продавцов. Подключены наши коллеги из департамента экономической политики и развития. Думаю, что мы совместно это решение примем не позднее марта. — 197-й приказ Минкомсвязи для города с населением более миллиона человек рекомендует арендную ставку не выше 30 рублей за квадратный метр в месяц. Это реально в Москве? И в условиях, когда вы планируете как минимум компенсировать затраты из бюджета? — Реально. Потому что все равно есть торговый сбор, на который мы точно никак повлиять не можем. Минимальная арендная ставка будет отталкиваться где-то вот от этого показателя. Плюс у нас есть возможность поманипулировать сроками. Качество самого павильона гарантирует его эксплуатацию в течение 10—15 лет. И если мы (я приоткрываю завесу, это тоже обсуждается) разобьем окупаемость на 10—15 лет, то арендная ставка, конечно, может быть снижена. — Подключение киосков к коммуникациям и обслуживание казенное учреждение тоже возьмет на себя? — Подключение киосков к электросети предполагается оставить за префектурами. А затраты по текущему содержанию арендованного имущества, в соответствии с законодательством, несет арендатор. — Пожалуй, главная составляющая рентабельности — ассортимент сопутствующих товаров. Вы хотите, чтобы он был расширен? Что вы для этого предпринимаете?

— Хотим! — в рамках допустимого. Те же снеки, тот же кофе. Нам нужно укреплять отрасль. Мы для этого работаем активнейшим образом с департаментом торговли и сопротивления не встречаем. Рьяные головы пытаются сейчас сказать: «А давайте вернем все, что было до запрета» (например, продажа пива была запрещена в 2013 году, табака — в 2014 году. — Н. Г.). Такую позицию мы поддержать не сможем. А расширить ассортимент в пределах разумного — в этом есть общее понимание. Думаю, что вместе с графиком замены киосков мы утвердим и ассортимент. — Схема размещения по-прежнему не утверждена? — Схема размещения в настоящее время направлена департаментом торговли на согласование в муниципальные собрания. Мы предлагаем 2838 объектов торговли прессой. Это 474 пресс-стенда и 2364 киоска. 2095 мест уже согласованы: мы сохраняем 1759 старых мест и вводим 336 новых. Еще 269 мест находятся на дополнительном согласовании. Схема тоже должна быть принята до марта. 25 декабря мы также поняли, на чем еще было основано недовольство отрасли. Часть киосков, которые не попали в схему, подлежали демонтажу. Это было справедливо, потому что если киоска нет в схеме, а договор закончился, то он по идее должен быть демонтирован. И вот в отношении таких киосков мы ввели мораторий на демонтаж. К сожалению, эта договоренность не оформлена в виде нормативного документа. Это исключение из всех правил. — Но есть и киоски, которые в схеме были, но тоже получили предписания о демонтаже. — Два-три случая. В том числе был демонтирован и новый киоск. Просто он стоял не на том месте. Все уже возмещено и восстановлено. У нас нет проблемы, связанной с валом демонтажа киосков печати. У нас есть некоторые несостыковки, при которых иногда киоски печати демонтируются. Почему? В Москве активно работает портал «Наш город», на который попадают замечания граждан. Для префектур не исполнить поручение в

«Новая газета» СРЕДА. №11 04. 02. 2015

оставить

Это письмо в будущее Вы никогда не писали писем в будущее? Вот не в то будущее, что через 50 лет, а в то будущее, которое через сутки? Со мной, например, такое в первый раз ейчас я выключу компьютер, сяду в машину к Ане и мы уедем в Вязьму. Когда этот текст опубликуют, мы будем там. А когда мы оттуда вернемся, газета станет безнадежно вчерашней, и к тому времени новейшая российская история обогатится новым кошмаром — а может, и нет. Я сейчас этого не знаю. Мы приедем как раз к моменту допроса Анатолия Горлова, мужа Светланы Давыдовой, заключенной «Лефортова». Анатолий будет допрошен прикомандированным следователем ФСБ в управлении в Вязьме, на улице — естественно — Дзержинского. Мы едем с адвокатом для Анатолия, но говорить об этом загодя не рекомендуется. Но мне-то сейчас можно, я пишу в то будущее, которое станет прошлым к тому моменту, когда вы это прочитаете. Вы уже будете знать, арестовали или нет Анатолия — отца семерых детей. Мы еще этого не знаем. А еще мы будем знать, все ли хорошо с этими семерыми детишками. Потому что все необходимые первичные исследования проведет отличный педиатр Аня. Сами понимаете, у нас есть поводы для беспокойства. В конце концов, когда у очень маленьких детей отнимают внезапно мать и проводят обыски, нормальным здоровым детям будет очень нехорошо. В конце концов, вы будете знать, задержали нас с Аней в Вязьме или нет. Потому что туда мы везем необходимые юридические документы и оттуда мы повезем другие необходимые документы. Ничего особенного — но дело очень уж специальное. Адвокаты Светланы Давыдовой вынуждены были дать подписку о неразглашении. Я, конечно, говорю о настоящих адвокатах — об Иване Павлове и Сергее Бадамшине, а не о том странном (если не сказать по-другому) человеке, который был приставлен к арестованной в качестве государственного защитника, действиям которого, я уверена, адвокатское сообщество даст свою оценку. Все как-то в будущем. Чуть в более отдаленном будущем многодетная мать и политическая активистка Светлана Давыдова многих, быть может, разочарует. Наверное, меня первую. Может быть, она окажется клоном Удальцова или Фрекен Бок. Поклонницей Сталина или Заратустры. Нас не должны волновать ее взгляды. Потому что Светлана Давыдова — многодетная мать. Кормящая мать. Женщина, которая воспитывает семерых детей, практически погодков. Вот, собственно, и все, что нормальному человеку нужно знать об этой истории. А еще важно — хотя куда как менее важно, — что Светлане Давыдовой вменяется в вину звонок в украинское посольство. Именно что в украинское. Если бы она позвонила в американское посольство, она лишилась бы части поддержки. Да вот как ни крути, а

Анна АРТЕМЬЕВА — «Новая»

соответствии с нормативным документом — это нарушение. Когда мы поняли, в чем проблема, то поправили ситуацию. Таких фактов — единицы. С 25 декабря по сегодняшний день у нас нет ни одного обращения. — Вот у меня на руках десятки предписаний по десяткам адресов. Подписи зампрефекта СВАО Зверева, зампрефекта ЮВАО Буянкина, главы управы района Орехово-Борисово Южное… — По основной массе мы успевали реагировать и оставлять киоски. Скажу, что известно мне: за прошлый год (особенно осенью был всплеск) было демонтировано 8—10 киосков. У них давно закончились договоры. Они не остались даже в проекте схемы. Сейчас на подобные точки мы ввели мораторий. Но после утверждения графика замены такие киоски будут демонтированы в кратчайшие сроки, и владельцы об этом знают. — Сообщалось, что один киоск будет стоить около 650 тысяч рублей. Это 1,5 млрд рублей за 2364 киоска. Год назад федеральное правительство пожалело 3 млрд из бюджета для «Почты России» на доставку подписных изданий. Откуда в городском бюджете «лишние» 1,5 млрд, тем более что он был принят Мосгордумой еще в ноябре 2014 года? Чего у нас станет меньше на 1,5 млрд в этом году? — Очень простой вопрос для меня. Есть такое понятие, как неналоговые доходы, к коим относятся, например, доходы от рекламы. В прошлом году бюджет получил ни много ни мало 10 млрд рублей за размещение рекламных конструкций в городе. То есть мы эти деньги сами и зарабатываем. И сегодня эти деньги уже в бюджете. Я понимаю иронию вашего вопроса, но вопрос серьезный. Да, эти деньги могут быть потрачены на другие сферы, и в первую очередь социальную. Но мы же будем тратить эти 1,5 млрд не единовременно, а в течение минимум полутора-двух лет. Разделите цифру, и уже будет полегче. У нас есть источники доходов, а эффективность их траты позволяет сделать вывод, что это не ляжет бременем на бюджет и не отразится на москвичах. — Второй год подряд в рейтинге свободы прессы, который составляют «Репортеры

без границ», Россия занимает 148-е место из 180. Мэрия вскоре станет собственником киосков. Кто гарантирует, что арендаторам не позвонят и не скажут: «А вот «Новая газета» написала то-то, сегодня убираем из продажи». Или, не дай бог, ваша «Вечерняя Москва» что-то не то напишет… — За четыре года работы в должности руководителя департамента СМИ я ни разу не получал и не давал такие поручения. — Так мэрия прежде и не была собственником. — Мы будем собственником с точки зрения упорядочения деятельности, а не влияния на контент. Если бы такая возможность была, вы бы мне, как с этими предписаниями префектур, предъявили и сказали: а вот как это? Я не могу себе представить, что мы будем давать такие указания. Сделать так, чтобы газета «Вечерняя Москва» распространялась в метро, — могу. Но не в ущерб кому-то, кто может там еще распространяться. Мне думается, что свобода взаимоотношений бизнеса и власти у нас (я беру только свое направление) выстроилась с позитивной точки зрения. Произойдет — тогда давайте обсуждать. Но думаю, предполагаю и даже уверен: этого не произойдет. — Сейчас в столице один киоск приходится почти на 6000 жителей. Минкомсвязи для большого города рекомендует европейскую норму — один киоск на 1500 человек. Необходима ли и достижима ли эта норма в Москве? — Я думаю, что рынок сам должен ответить на этот вопрос. Это не приказом должно определяться. Если мы с отраслью вдруг поймем, что у нас дефицит, что у нас очереди у киосков, или открывается микрорайон, и вот тут их точно не хватает, — они будут появляться. И запретить это не сможет ни один чиновник. Если возникнет ситуация, при которой киосков должно быть больше, — их будет больше. К нам придут, скажут: «Ну необходим здесь киоск!» Внесем изменения в схему и поставим. Беседовал Никита ГИРИН, корреспондент «Новой»

это фактор значимый. Для нас Украина все равно — родное. Свинаренко, Шевченко, Миронюк, Сличенко, Гнатюк или Заборисьпогода — это наши люди, друзья, соседи, одноклассники или отец родной. В конце концов, у кого-то в друзьях Тимченко и Ковальчук или даже Мутко с Фурсенко, не говоря уже про Полтавченко с Матвиенко, и ничего, многим нравится. И потом, ну вот что это — звонок в посольство, даже если он и был, с чем еще надо разобраться. Это, конечно, действие с умыслом. А с каким умыслом? С очевидным — умысел был на мир, на безопасность нашей страны, на то, чтобы не гибли солдаты ни с той, ни с другой стороны. Ни с какой стороны. Чтобы не было войны. Ну и о звонке, конечно, тоже очень интересно. Хотелось бы узнать о решении суда по поводу прослушки телефона Светланы Давыдовой. Если такое решение, конечно, есть. Но еще больше хотелось бы узнать о судебном решении насчет прослушки посольства. И Сноудену заодно передать привет. Конечно, насчет судебного решения — это все шутки да прибаутки: ясное дело, посольства везде слушают, но никто в этом сам признаваться не будет, кроме, видимо, ФСБ, догадавшейся арестовать многодетную кормящую мать по незаконной прослушке. В деле Светланы Давыдовой интересна еще вот какая деталь: обкатка новой редакции ст. 275 («измена Родине»), которая была принята в ноябре 2012 года. По ней оказание любой помощи любым иностранным государствам, или организациям, или их представителям в осуществлении деятельности, направленной против безопасности российского государства, будет рассматриваться как государственная измена. Размытая формулировка предоставит возможность любой контакт с иностранцем интерпретировать как государственную измену. Сие означает, что любое обращение граждан России к любой иностранной организации, включая Общество любителей гибискусов Монголии, может быть рассмотрено как контакт с иностранной организацией. В том числе ваше обращение в ЕСПЧ или, например, в ФИФА может быть рассмотрено как контакт с иностранной организацией, который приведет к подрыву нашей безопасности. Общался гражданин Рабинович с ФИФА — и вот на тебе! Спартак проиграл! Очевидна же связь: Рабинович — враг народа. Агент и изменщик. Такое ощущение, что где-то я уже это читала. …А также, кстати, чертовски хочется, чтобы вы из будущего написали бы мне записочку в прошлое: ну как там будет-то? А то волнуюсь, особенно за педиатра, хотя Аня и боевой товарищ.

«Новая газета» СРЕДА. №11 04. 02. 2015

ей и л а т c На овой Зот

Круговорот вещей в кризис: одни продают, другие у них покупают. Иногда себе в убыток. Наша история — о людях, которые любят вещи. И о вещах, которым повезло оказаться нужными

«О

фигенная у меня работа», — сочно роняет Максим Верник. Он вертит в руках раритетный телефон. Судя по надписи на крышке, телефон из темного дерева сделан в Лондоне в начале прошлого века. Микрофон — металлическая трубка — снимается отдельно, а динамик прикреплен к аппарату, как в немом кино. Из дерева торчит шнур с привычным разъемом для телефонных точек. Верник уже месяц работает старьевщиком. Он потерял свой бизнес по продаже мобильных из-за кризиса: нерентабельно стало возить смартфоны из-за границы, еще и аренду требовали в евро. В «черный вторник» он понял, что дело надо закрывать. И тут же придумал новое занятие: скупать и перепродавать подержанные вещи. Его клиенты — люди, из-за кризиса наконец решившие продать завалявшиеся на антресолях вещи; разорившиеся бизнесмены, распродающие офисную мебель; будущие эмигранты и просто желающие сделать ремонт и поменять обстановку. Вещи — давняя страсть Максима. «Я шопоголик, — признается он. — С детства любил ходить по магазинам, не покупать — так прицениваться. Я обожаю смотреть рекламу, клянусь!» В результате он обладает почти энциклопедическими знаниями о том, что сколько стоит, а к интернету прибегает лишь в редких случаях. Но душа не к тому лежит, чтобы подержанные айпады продавать. Верник любит «ламповые вещи», старину. В фургоне Максима едет фарфоровый тигренок фабрики «Фарфор Вербилок». Мог ведь окончить жизнь на помойке — а благодаря Максиму Вернику уже нашел себе хозяйку. Домашние библиотеки Максим скупает иногда по рублю за штуку: люди рады избавиться от пыльных книг. Потом в томах находят советские деньги: родные прятали на черный день — или письма 40-летней давности. Уже не разобраться, о чем они и что значили. «Через мои руки история поколений проходит!» — восклицает Максим. История эта обычно забытая и никому не нужная: иначе бы не продали.

Петр Айду и один из его роялей

Рояли, люстры и фарфоровый тигренок

Все эти вещи обрели вторую жизнь благодаря нашим героям

Максим с видом охотника снует по квартире недавно умершей пожилой женщины в поисках «артефактов». Его пригласил ее племянник и объявил: продается все. На память забрал только картину, которую помнит с детства. А брат покойной взял себе словари Ожегова: «В советское время книги были таким дефицитом, что дальше некуда». В старой квартире скопилось много советского дефицита. Эти вещи были показателями статуса, стали хламом: чешский сервиз, сумочка из крокодиловой кожи, оленьи рога. Максим перепрыгивает через сваленную на полу одежду покойной, деловито открывает чемоданы, легонько стучит по вазам и определяет на звук: «Богемский хрусталь!» Восхищенно хохочет, обнаружив в шкафу билеты МММ. В принесенные из спальни наволочки заворачивают музыкальную шкатулку, механическую машинку для стрижки волос, хрустальные люстры. «Вот и после нас так же придет оценщик, — вдруг говорит племянник. — Будет рассматривать винтажный айфон и фотографии из Таиланда». Вообще Максим старается забирать все, что люди готовы отдать. Единым лотом покупает содержимое всего шкафа: там разберемся. Вещи, которые уже ничего не стоят — типа старых мобильных, — отдает бесплатно. Регулярно пишет объявления в Twitter: кому-то все равно пригодится. Но кое-что Максим не берет. Иконы, например, — потому что святое. А еще пианино и рояли: перевозка стоит больших денег, к тому же старый инструмент надо настраивать или ремонтировать. Рояль проще вынести на помойку, чем пристроить. Ненужные инструменты попадают к пианисту Петру Айду — и в этом их спасение. Музыкант за свои деньги выкупает или забирает старые фортепьяно у хозяев — просто потому, что не выносит мысли о выброшенных инструментах. Петр создал «Приют роялей» — там уже больше 50 фортепьяно. Он в скупке старых инструментов никакой пользы не ищет. «Стоимость такого рояля — не нулевая, а даже минусовая: нужны деньги на его транспортировку и реставрацию, — говорит Айду. — Но для меня нет связи между

Пелагия БЕЛЯКОВА

ВЫЖИВАЕМ

Максим Верник разбирает купленные вещи

Виталий КАВТАРАДЗЕ

их рыночной стоимостью и реальной ценностью». Кризис музыканта не пугает. «Когда я это дело начал, денег у меня не было совсем: я был студентом консерватории. Но ведь как-то все получилось». Петр показывает мне самый первый подобранный им рояль: вторая половина XIX века, стершаяся позолота на львиных головах, обрамляющих клавиатуру. Тогда, в студенческие годы, он захотел найти себе старинное фортепьяно: в звучании современных уху пианиста чего-то не хватало. Оказалось, что инструменты XIX века никто не ремонтирует и не бережет: в рабочем состоянии их осталось очень мало. «И тут я понял, что что-то не так», — рассказывает он. Старинные скрипки холят и лелеют, на них огромный спрос. А фортепьяно умирают. Узнав о его поисках, Петру позвонила какая-то женщина: заявила, что собирается выбрасывать рояль, и предложила забрать. — Будете смотреть? — спросила она. — Нет, — ответил Петр, — забираю. Он осознал, что ему совершенно не важно, как рояль выглядит и какие где поломки. С тех пор и принимает их как живых: человека же не любишь меньше оттого, что он состарился. Так начался «Приют роялей». Первые спасенные инструменты хранились в мастерской у его друга-художника. Постепенно Айду оказался владельцем двух десятков фортепьяно, раскиданных по всей Москве, — оставлял у знакомых. Потом повезло. На проекте Art House Squat Forum в рамках биеннале современного искусства в 2012 году Айду поставил инсталляцию из 17 инструментов, самых разрушенных… и самых прекрасных. Там их увидел директор ОАО «Алмазный мир» Сергей Улин. И предложил безвозмездно перебраться к нему. Теперь рояли стоят в бывшем цехе завода. Уже в этом году Петр планирует открыть что-то среднее между музеем, лабораторией для изучения инструментов и

концертной площадкой. Пока же инструменты редко кто навещает. Вот пустили посмотреть акционеров, пожертвовавших деньги на приют через сайт «Планета. ру». Единомышленники Петра запустили краудфандинг в конце декабря, когда рубль падал стремительно, но уже собрали 49 тысяч. Публика, влюбленная в инструменты, денег не жалеет. Гости тихонько трогают клавиши, рассматривают заводские клейма с ятями. Один из экскурсантов просит Петра что-нибудь исполнить. Тот отказывается: «Я против, чтобы на них сейчас пытались играть. Думаю, им бы это не понравилось: они не в лучшей форме. Это как 90-летнюю женщину тащить на светскую вечеринку». Впрочем, один рояль удалось отреставрировать. Модель фирмы Broadwood — на таком играл Бетховен. В конце февраля Петр собирается дать на нем концерт, чтобы собрать еще немного денег для приюта. Перевозка рояля на микроавтобусе в Бельгию и обратно вместе с художником Александром Петлюрой была сумасшедшим приключением. Оказалось, вывозить из России инструмент старше 100 лет запрещено: «Выбросить или сжечь — пожалуйста. А вывезти за рубеж — ни в какую». Повезло, что бельгийскому мастеру заказали реплику «бетховенского рояля», и ему нужно было иметь возможность разобрать такой же инструмент. Поэтому взял он за ремонт полцены, но и эти деньги Айду выплачивает до сих пор. За всю свою жизнь Петр не надеется отреставрировать все свои сокровища — но пытаться будет. Основатель приюта даже доволен, что в этом всем нет никакой практической необходимости, — он просто делает то, что считает правильным. Потому что в мире есть еще что-то, кроме необходимости. «Говорят: зачем нужны полеты в космос? Или: тут не до музыки, когда кризис и война на Украине. А если нет полетов в космос, нет музыки, зачем тогда жить?»

Петр САРУХАНОВ — «Новая»

КУЛЬТУРНЫЙ СЛОЙ

«Новая газета» СРЕДА. №11 04. 02. 2015

здесь! перва, году в 1953—1954-м, объявили — вполголоса и со скрипом, — что при Сталине были случаи нарушения социалистической законности. Потом, что их было много. Потом, что они были массовые. Зато, мол, теперь все, нарушений больше не допустим. Но и очернять нашу светлую действительность не позволим. Дудинцева и таких романов, как его «Не хлебом единым», не потерпим. Тут же оказалось, что «Не хлебом» — разминка, а самый-то очернитель грядет Пастернак с «Доктором Живаго», с нобелевским размахом. И так, сколько помню себя, то одно, то другое. Манеж с Хрущевым, орущим на художников, это уже конец 1962-го. Я тогда был на Высших сценарных курсах. Занятия нашего набора начались за три месяца до того, на гребне тогдашнего вольнодумства. И давай нас добрые люди жалеть: вот-де молодые певцы свободы хотели новое слово произнести, а попали под асфальтовый каток. Жалеть не стоило, жилось нам среди этих худосочных клонов недавнего «нарушения законности» вольготно, даже, осмелюсь утверждать, свободно. Правильно будет сказать, что категория очернителей никогда не переводилась. Рамки ее были безгранично широки. Задумчивые персонажи литературы и кино, минор стихотворных строк и музыкальных пьес шли по разряду очернительства. Простая независимость творческой манеры, связь приемов со стилистикой авангарда 1910—1920-х годов или Серебряного века расценивались так же. Почему в твоих произведениях отголоски чуждых нам Блока, Малевича, Дзиги Вертова, а не нормальных Симонова, Иогансона, Пырьева? Ты очерняешь их работу, ценимую многомиллионной армией трудящихся… Обращение к западным традициям вообще считалось ступенью, предшествующей измене Родине. Очернители, еще не опознанные, проявлялись вдруг: вчера еще нет, а сегодня пожалуйста — в любой компании, семье, подъезде. Андрей Тарковский был одним из самых обличаемых в кинематографической сфере. Все, что он делал, начальство постоянно запрещало, клало на полку. Он к тому же существовал в координатах кино мирового. Тогда еще не в ходу было понятие «на деньги Госдепа», но «прекло-

Очернительство лакировки

5 февраля «Левиафан» все-таки выходит в прокат

нение перед буржуазным искусством» равноценно его заменяло. В реальности дело обстояло гораздо абсурднее. Он был наш ровесник, смотрел те же фильмы, что и мы на сценарных курсах, выковырять из сознания виденное, обдуманное, усвоенное было противоестественно, если вообще возможно. Его затруднение заключалось скорее в том, чтобы защитить собственную эстетику от влияния таких могучих киномонстров, как Бергман, Антониони, Висконти. На наш глаз (сегодня скажу: излишне прищуренный), его «Иваново детство», «Рублев» порой демонстрировали чересчур близкое родство с ними. Разумеется, то, что он делал, выглядело очернительством на фоне торжествующей кинематографии, как советской, так и более современной ему. Скажем точнее: на фоне обелительства, лакировки, присущих этой кинематографии. Очернительство, если им занимается не специальный шекспировский Яго, — явление не натуральное, типичное перекладывание с больной головы на здоровую. Властям, а за ними и обывателям, хочется выглядеть блистающими,

Очернители, еще не опознанные, проявлялись вдруг: вчера еще нет, а сегодня пожалуйста — в любой компании, семье, подъезде

как небесные рати. Искусство, убеждены они, должно посвятить себя исполнению этого их желания, а не проникновению в глубину человеческой жизни, сплошь и рядом тяжкой, угнетающей, замордованной. Да пусть и выносимой, пусть даже с проблесками оптимизма, только бы не подлинной. Подлинность — неисправимая злодейка, доводам никаким не внемлет, знай пятнает белизну одежд. Тем самым, по логике их идеологов и радетелей, подлинность, всякая, — очернение. Так это происходит почти всегда почти везде. В России, по крайней мере, кого-то отправляют в стан очернителей перманентно, по мелочи и по-крупному, в одиночку и колоннами, собственный опыт имею. С тех сценарных курсов прошло полстолетия, и вот новый всплеск всенародного возмущения клеветничеством. Фильм Звягинцева «Левиафан» не видело еще подавляющее большинство населения, но тот факт, что не видело, и развязывает им руки. Потому что СМИ уже сообщили, что в фильме пьют, матерятся, и начальство что хочет, то и делает. На пьянство у нас в стране три взгляда. Один — выражающий удаль: да, вторую неделю не просыхаем, по …дцать бутылок в день засасываем. Второй — как на норму, в общем незамечаемую: это и знаменитое Высоцкого «Скажи, Серега», и гениальное в прямом смысле слова «Москва—Петушки» Венедикта Ерофеева. Третий — замороченный этими самыми ангельскими ризами: мы не пьянь, можем отметить радость, можем — горе, но в меру… Так в «Левиафане» как раз с горя и как раз в меру. Горя не в меру — вот в чем дело. Что матерятся — так это разве матерятся? Выражаются — да. Когда происходит

то, что в фильме, выразиться не матерно — значит выразиться выспренне. И для человека, у которого начальство за так отнимает дом, и начальству, которое отнимает. Потому что хоть что можно в суде оправдать, хоть в чем усмотреть высшую справедливость, а и начальнику, и судьихе, и прокурорше от чувства совершаемого ими злодеяния избавиться не просто. И они тоже матерятся, а те, кто на матерщину отвечает без мата (женщины), все равно ее принимают как способ ведения диалога. Обсуждать произвол власти — только время тратить. Если не позарез ей вышибать мозги из протестующего, направит дуло в сторону; а не обойтись без убийства — бабахнет в висок. Но в любом случае вывезет на пустырь, даст обслуге избить ногами, поставит на колени и спустит курок. А не путаешь ли ты, колумнист, искусство и материал? И режиссер — не использует ли камеру для иллюстрации своей публицистической идеи? Такие претензии уже высказаны придирчивыми опытными критиками. Там эпизод психологически не обоснован, тут поступок персонажа не логичен, скелет кита взялся непонятно откуда. Придирки легковесные, школьные. Обоснован, да не по-вашему, логичен, как у короля Лира, а не беллетристически. А скелет — ниоткуда, принесло и лежит, скажите спасибо, не Моби Дика. И вообще: Навальный ведет себя как Навальный, а Звягинцев как Звягинцев. Его фильм — поступок, это в данном случае и есть киноэстетика. А кинокритика пусть ее изучает и подводит базу. Анатолий НАЙМАН — специально для «Новой»

«Новая газета» СРЕДА. №11 04. 02. 2015

ля чего сегодня нужна библиотечная реформа? — Последние лет 20 библиотеки в России не сильно менялись. Это большая проблема, потому что не все библиотеки понимают, кому и зачем они нужны. Многие библиотекари считают, что библиотеки — это храмы, а они — их хранители, и основная их функция — хранение и сбережение информации. Это не совсем так, потому что библиотека с фондом 50 000 томов (это без повторов, потому что наименований 10 000—15 000), а то и 13 000—15 000 томов, не может претендовать на полноту. Поэтому ее задача — не сбережение и сохранение информации, а прежде всего распространение информации и просвещение. Вместо закрытости должна быть максимальная открытость. Библиотеки же зачастую закрываются от города и берут на себя функции таких федеральных гигантов, как Ленинка. Но если у Ленинки действительно основная задача — хранить, то у библиотеки районной задача — активно просвещать. Позиция должна быть не пассивно сберегающая, а активно пропагандирующая. Они работают с людьми, с районом, рассказывают, как нужно читать, что происходит в мире литературы. Если библиотека «закрыта» от людей, если туда почти не ходят или ходят очень мало, то возникает вопрос: зачем она нужна? И никто, кроме обычных читателей и жителей района, библиотеку защитить не может. Функция любого культурного учреждения вообще и библиотеки в частности — быстро реагировать на запросы населения. Только таким образом можно объяснить городу, власти, зачем нужна библиотека. А потребность в библиотеках и потенциал их сейчас в России огромен, как никогда. — В чем он состоит? — Люди теряют навык чтения — способность получения какой-либо информации из книги, кроме сюжетной. Поэтому книги для них часто становятся досугом, то есть entertainment’а, а книга в этом плане не является конкурентоспособной. Чтение — это не только сюжет, но и огромный потенциал для развития, самообразования. Книга задает тебе вопрос, а не дает тебе ответы, это не учебник. Второе. Сейчас идет страшная борьба с контрафактом, и рано или поздно добьются того, что у нас, как в Европе, пиратство станет сильно наказуемым. И единственным легальным способом бесплатного получения контента — в электронном ли, в бумажном виде — будет библиотека. Третий смысл и пространство для развития: библиотека несет огромную социальную нагрузку. У нас в городе фактически нет учреждений, которые предоставляют бесплатные услуги и бесплатно работают с незащищенными слоями населения. Для пенсионеров, мигрантов, инвалидов библиотека — единственное место, где они могут хоть как-то соприкасаться с культурной жизнью. Четвертый важнейший потенциал: коммуникация. Библиотека «на районе» — это место, которое может объединить горожан. Сообщества сверху не рождаются, но если горожане поймут, что библиотека существует на их деньги и принадлежит им, а не людям, которые в ней работают, то на уровне библиотеки может создаться локальное сообщество. Наша проблема: в Москве нет локальных сообществ, а пока нет таких сообществ, не будет никакого гражданского общества. Кроме того, это место, где человек может получить дополнительные компетенции, приобретать новые навыки, и это важнейшая классическая функция библиотеки как места просвещения. Еще одно направление для развития: библиотеки — фактически единственное посольство власти, департамента культуры, и через них очень просто наладить обратную связь с властью. И последний потенциал — гигантская сеть: приходя в библиотеку, вы приходите во все 447 московских библиотек, и в скором времени вы сможете получить материал в электронном или бумажном виде из любой библиотеки; вы сможете узнать, какие книги есть в других библиотеках, получить к ним доступ.

—Д

культурный слой перемены

В Москве уже 2 года идет библиотечная реформа. Каких результатов удалось достичь и что планируется еще сделать, мы обсуждаем с заместителем директора Московского городского библиотечного центра

Борис КУПРИЯНОВ:

Библиотека объединит горожан

— Каковы ваши достижения за прошедшие два года? — В библиотеки стало ходить больше народу. Стали ходить те, кто раньше в библиотеку не ходил. Библиотеки стали удобнее для москвичей. В них появились новые функции и новые структуры. О библиотеках стали больше писать. Это тоже важно: что библиотеки стали обсуждаться, из дискуссии выкристаллизовываются некие смыслы. Многие старые библиотеки перестраиваются, начинают работать подругому. Мы боремся за то, чтобы зарплата библиотекаря напрямую зависела от результата его работы. — Какие библиотеки могут быть закрыты? Это вопрос посещаемости? — За два года реформ пока не закрылось ни одной библиотеки — это предмет нашей особой гордости. Но некоторые действительно будут закрываться. Например, библиотеки квартирного типа на первых этажах жилого дома. Их площадь — 100, 60, 40 метров, невозможно сделать нормальные условия для работы. Библиотеки — это место, куда может прийти любой человек,

и заставляют слушать, а потом сдают отчетность, — это разве просвещение? Есть прекрасные библиотеки, куда дети ходят по велению сердца, но их не так много. Самая главная функция библиотеки — это просвещение, особенно сейчас, когда люди разучиваются даже не отвечать на вопрос, а формулировать его. Литература — это единственное, что учит формулировать и задавать вопросы. Как раз проблема в том, что за 20 лет многие библиотеки мутировали в развлечение, стали дублировать дома культуры и развлекательные зоны, но все равно любое коммерческое развлекательное место будет, безусловно, лучше. У нас есть библиотеки с тренажерным залом, но библиотека не может сделать тренажерный зал, адекватный коммерческому. Просвещать — это дать возможность получать информацию. Поэтому мы настаиваем на открытых полках и хотим, чтобы читатель сам выбирал книжку. Безусловно, библиотекарь может ему подсказать, что брать, но закрытый фонд — это та самая дисциплинарная ис-

В скором времени вы сможете получить материал в электронном или бумажном виде из любой библиотеки

и в библиотеку, которая находится за двумя кодовыми замками, прийти невозможно, она работает фактически на свой подъезд. Но их закрытие означает, что город будет искать альтернативу. Например, у нас такая проблема в Строгине: там все библиотеки — их три штуки — квартирного типа. Сейчас там строится большой культурный центр на месте кинотеатра «Таджикистан», где будет нормальная 700-метровая библиотека с читальным залом. На севере есть библиотека, которая находится посреди промзоны: она случайно туда попала, неэффективна и никому не нужна. В общем, библиотеки могут закрывать по разным причинам, но в конечном итоге и оплата труда библиотекарей, и существование библиотеки должно напрямую зависеть от посещения, и через год-два зарплата работников библиотеки будет напрямую зависеть от того, нужна она гражданам или не нужна. Настало время изменений, и библиотеки меняются повсюду, не только в Москве, и во Владивостоке, в Казани, в Питере. — Будут ли меняться приоритеты в работе детских библиотек? По мнению знакомого библиотекаря, они все больше выполняют развлекательную функцию, нежели просветительскую. — Я считаю, что наоборот. Вопрос в том, что называть просветительскими функциями. Когда приводят класс

тория, когда библиотекарь выбирает, дать книгу или нет. — Как реализовывать эти прекрасные идеи, если у библиотек одна из главных проблем — отсутствие свободного места? — У районных библиотек отчетность, списанная у федеральных, была построена таким образом, что чем больше у них было книг, тем больше им приходило финансирование, поэтому они были заинтересованы в страшном увеличении фондов. В результате фонды фактически выместили читателей из читального зала, и в библиотеках нельзя ни кафе сделать, ни поставить вендинговый аппарат. В Северном Чертанове есть потрясающе красивая библиотека № 1, в ней фонд под 200 000 книг, и там яблоку негде упасть, фонд фактически съел само помещение библиотеки. При этом фонд дублируется с библиотекой рядом. А с другой стороны — есть прекрасная библиотека имени Вульфа, где фонд всего 13 000, то есть недостоин городской библиотеки, и при введении электронного каталога и единой системы можно сократить количество книг и перемещать их из библиотеки в библиотеку. Например, в Нью-Йорке нет фонда у каждой библиотеки: там фонд общий, книга приписана, как корабль, к библиотеке, но принадлежит обществу и перемещается между библиотеками в зависимости от запросов.

— Будет ли построена хоть одна новая детская библиотека? Все ходят в Гайдаровку, в которой нет ни медиатеки, ни выставочного зала… — В ближайшее время на улице Аргуновская откроется большая детская библиотека после ремонта, мы возлагаем на нее большие надежды, там будет очень хороший коллектив, она будет экспериментальной, образцовой, флагманской. Но это никак не умаляет достоинств Гайдаровской библиотеки, одной из лучших в стране. Она действительно в очень стесненных обстоятельствах, ее гигантская методическая работа не адекватна тяжелейшим обстоятельствам, в которых она находится, и мы это понимаем. Надеюсь, в этой ситуации будет сдвиг: департамент культуры нашел двухэтажное здание недалеко от Ростовской набережной, надеемся, что в следующем году там откроется еще одно отделение Гайдаровки. К несчастью, мы не можем построить ни одну новую библиотеку, хотя это необходимо. Москве нужно здание Центральной городской библиотеки. Такая библиотека принципиально отличается от федеральной — это центр культуры, где соприкасаются все слои культуры и творчества. Ее функция — не только хранение, но и организация, и модерация культурной деятельности. В Москве, после того как прогнали Некрасовку с Пушкинской площади, такой нет. Но они строятся в регионах: в Пензе, в Грозном открылись большие городские библиотеки; в Новосибирске строят; в Петербурге библиотека Маяковского, находящаяся на 20 000 метрах квадратных, отказывается от своих помещений и будет строить на Васильевском острове, в бывшем трамвайном парке, памятнике архитектуры, — большой библиотечный городок. Когда-нибудь, может, и Москва догадается. — Как осуществлять переформатирование стандартной затхлой библиотеки в регионах? — А в регионах это и так происходит. Во Владивостоке потрясающие изменения в библиотеках: из депрессивных они превращаются в востребованные молодежью, людьми среднего возраста, пенсионерами. Кстати, там строят центральную городскую библиотеку. — Эти изменения происходят по инициативе города или библиотек? — И города, и библиотек. Здесь нужен консенсус, и важно, чтобы библиотекари хотели изменений. Если мы построим прекрасную библиотеку и отдадим ее людям, не желающим изменений, завтра они зашторят окна, послезавтра появятся коты, потом будет разделен фонд на фонд читального зала и абонемента, и библиотека превратится в такую же, — и такие примеры есть. Но даже самая затхлая библиотека, если люди начинают по-другому мыслить, становится обожаемой городом, — и такие примеры тоже есть. — Какие вам предъявляют претензии библиотекари и читатели по поводу изменений?

«Новая газета» СРЕДА. №11 04. 02. 2015

Александр КРАСНОВ / ТАСС

КИНОЗАЛ

туация, когда проводятся, допустим, курсы английского, и под них закрывается читальный зал. Это недопустимо. — Какие интересные проекты ждут москвичей? — Будет развиваться библиопродленка: мы хотим, чтобы дети из социально незащищенных слоев тоже ходили на такие продленки, и надеемся, что для них продленка будет бесплатной. Это один из потенциалов, о которых мы говорили, социальный лифт. Нам бы хотелось привлечь к работе с детьми пенсионеров, которые имеют прекрасное образование и готовы делиться своими знаниями, но у них нет такой возможности, — тогда это будет двойной социальный проект. У нас появится легкая специализация библиотек: они будут отвечать общим стандартам, но сейчас в одной из библиотек серьезная научно-популярная программа, с которой она будет «гастролировать» по другим библиотекам города. У нас появилась библиотека, где будет особый упор на фантастику. Проектов миллион, самых разных, начиная от чтения детей собакам, что очень модно в Европе… — Простите? — Дети, которые учатся читать, читают собакам — это подсмотрено нами в Финляндии и Скандинавии. Этот проект проходит на ура, желающие записываются за месяц. Для детей это важный процесс, во-первых, потому что не у всех дома есть животные, а во-вторых, собаки потрясающе реагируют на чтение, понимают его ритм и, когда ребенок сбивается, у них есть некоторые реакции. Это учит детей по-другому относиться к животным, и это отличная практика чтения. У нас есть много интереснейших идей, начиная от мастерских в библиотеках и заканчивая книжными клубами и семейными книжными клубами. Это распространенная история в Америке: у 13—14-летних подростков очень немного тем для обсуждения с родителями, и, чтобы наладить диалог между детьми и родителями, применяется способ инсталляции общения — организуются группы, где пятеро подростков и пятеро их родителей читают одну книжку, потом обсуждают, в том числе вопросы, не связанные с книгами, — это разрушает барьер между ними. Самое главное — чтобы библиотекарь понял: все это возможно.

С 5 по 15 февраля пройдет Международный Берлинский кинофестиваль Российские картины — практически во всех программах смотра, в отличие от прошлого года, когда страну представлял всего один мультфильм конкурсе — «Под электрическими облаками» Алексея Германа, многофигурная поэтическая композиция о нашей особенной стране — с Анастасией Мельниковой, Мерабом Нинидзе, Луи Франком и неожиданной Чулпан Хаматовой в роли подростка. Важно отметить, что это копродукция: Россия— Украина—Польша. Несмотря на обострение отношений между странами, кинематографисты продолжают работать вместе. В «Панораме» — «Пионерыгерои» Натальи Кудряшовой, о нынешних 30-летних, чье детство пришлось на советскую эпоху. Подростковая мелодрама «14+» Андрея Зайцева включена в секцию Generation 14 plus вовсе не изза совпадения названий. Это свежее, не банальное кино о первой любви. В этой же секции — «Небесный верблюд» Юрия Фетинга, про путешествие по степи мальчика Баира и факира (в одной из ролей — Виктор Сухоруков) и «Почему банан огрызается» Светланы Разгуляевой — анимационная притча о человеке, обнаружившем, что у него вырос хвост. В программу «Форум» отобраны «Чайки» Эллы Манжеевой и Любови Убушиевой — современная личная история пропитана духом калмыцких традиций и легенд. Среди короткометражных фильмов — «Вышивальщица» Люси Матвеевой: автор «вышивает» небольшие эссе, связывая современные сюжеты с древним мифом о богинях судьбы. Отборщики собрали выразительную программу российского кино, которую можно рассматривать как мини-фестиваль внутри огромного Берлинале. Выбирать лучшие среди картин именитых режиссеров и дебютантов будет жюри под руководством режиссера, сценариста и продюсера Даррена Аронофски. Откроет форум любовная драма с Жюльет Бинош и Гэбриелом Бирном «Никому не нужна ночь». Историю о странном любовном треугольнике на фоне холодных пейзажей Гренландии сняла Изабель Койшет. Вим Вендерс представляет проект «Все будет хорошо» с Джеймсом Франко, Рэйчел МакАдамс, Шарлоттой Генсбур. О странной и трагической закономерности между гибелью ребенка писателя и взлетом в его карьере. Дэйн ДеХаан, Роберт Паттинсон, Джоэл Эдгертон — актеры фильма «Жизнь» Антона Корбейна. Фотограф журнала Life Деннис Сток получает задание снять кинозвезду Джеймса Дина перед выходом легендарного фильма «К востоку от рая». «Мистер Холмс» Билла Кондона — о сыщике, давно сменившем расследования на тихую жизнь пчеловода, но вынужденном вернуться к делу, не раскрытому 50 лет назад.

Ксения КНОРРЕ-ДМИТРИЕВА — специально для «Новой»

— Все, какие есть. Начиная с того, что «вы пришли, чтобы закрыть библиотеки», и заканчивая тем, что «раньше здесь было спокойно, а теперь ходит куча народу и совершенно невозможно находиться». Или, например, жители одного из домов предъявляли претензию: вы отремонтируете библиотеку, будет ходить много народу, а у нас канализация не в порядке. Большинство претензий высказывается из-за непрозрачности взаимоотношений. В прошлом году я ездил раз в две недели по всем округам и общался с заведующими библиотеками, старался им рассказывать о нашей политике, отвечал на все их вопросы. В Москве принято, что система управления является непрозрачной, и, что бы ни делали руководители, это принимается в штыки. Сергей Александрович Капков отличается от остальных тем, что он всегда отвечает на все вопросы, какие бы ни задавались, но на среднем уровне — на уровне управления кустами библиотек — эта ситуация теряет свою прозрачность: библиотекарь что-то спрашивает у заведующего, а заведующий совершенно не обязательно спросит у директора, и не факт, что директор ответит. — Есть ли платные услуги в библиотеках? — Есть, и их надо развивать. Библиотека должна создать максимально удобные условия: в ней должны быть платные кружки, платные продленки, которые требуют большого человеческого ресурса. Но платных мероприятий не должно быть больше, чем бесплатных, и главное: основной функционал библиотеки — доступ к информации в бумажном и электронном виде, к книгам, базам данных и так далее — остается бесплатным. Никогда не будет такого, что эти книги мы даем бесплатно, а эти — за деньги. В библиотеке может быть сделан книжный магазин, коворкинг в нерабочее время (у нас в библиотеке Достоевского сейчас ночной коворкинг в качестве эксперимента; если понравится, сделаем и в других), но с 11 до 22 библиотека бесплатна, туда приходит любой, берет книжку, читает и не платит за это ни копейки. Кстати, не везде в мире так, часто абонемент бывает с чисто символической платой: в Германии 3—5 евро в месяц, но право пользования читальным залом всегда бесплатное. — Библиотеки должны стать прибыльными? — Библиотеки нигде в мире себя не окупают и не могут окупать. В Бельгии библиотеки зарабатывают 30% средств на свое содержание, но даже в самых либеральных странах, таких как Англия и Америка, внебюджет не превышает 10—15%. Но эти 10—15% — то, что библиотеки могут зарабатывать на разных услугах: платных мероприятиях, лекциях, кружках — при соблюдении двух условий: бесплатных мероприятий должно быть столько же, сколько платных, или больше, и второе: платные мероприятия не должны идти в ущерб занимаемым площадям. У нас часто бывает такая си-

Территория без санкций Кеннет Брана снял очередную версию «Золушки». В новом обличье старой сказки Шарля Перро снимались Лили Джеймс, Кейт Бланшетт, Ричард Мэдден, Хейли Этвелл. «45 лет» — работа новой многообещающей звезды британской режиссуры Эндрю Хэя — криминальная драма о скелетах в семейных шкафах с Шарлоттой Рэмплинг. Классик игрового и документального кино Вернер Херцог представит фильм «Королева пустыни» с Николь Кидман. Это зрелищный байопик об известной писательнице и исследовательнице Востока — Гертруде Белл. Андреас Дрезен давно причислен к «ближнему кругу» Берлинале. Его новый фильм — «Когда мы мечтали» — экранизация бестселлера Клеменса Мейера. Это рассказ о молодых людях в эпоху воссоединения Германии. Особое внимание критиков привлекает новая работа Терренса Малика. Название нового фильма — «Рыцарь кубков», что в картах Таро обозначает романтическую натуру. Герой Кристиана Бейла ищет выход из тьмы к свету. «13 минут» Оливера Хиршбигеля — о немецком антифашисте Иогане Георге Эльзере, в 1939 году совершившем покушение на Гитлера, Геринга и Геббельса. Увидим и картину Питера Гринуэйя «Эйзенштейн в Гуанахуато». Ту самую, которую режиссер задумал в 2006 году и из-за которой разгорелся скандал с российским Госфильмофондом (у Гринуэйя вроде бы требовали убрать гомосексуальный акцент из сценария, впрочем, в разнообразных комментариях руководства Госфильмофонда причины претензий к режиссеру сильно затуманились). Это история путешествия Сергея Эйзенштейна в Мексику в 1931 году во время работы над проектом «Да здравствует Мексика!». В Берлине примут решение и российские дистрибьюторы: будут ли они приобретать картину для показа у нас. Опальный иранский режиссер Джафар Панахи, находящийся под домашним арестом, снова ухитрился снять фильм. Поэтому показ его «Такси» имеет особое значение. Напомню: Панахи приговорен на родине к 6 годам заключения и 20 годам принудительного отлучения от профессии. Когда в 2011-м ему не разрешили поездку на Берлинский кинофестиваль, он стал «символическим членом жюри». Его фильм «Закрытый занавес», тоже снятый в собственном доме, получил приз за сценарий. Создатель Музея кино Наум Клейман получит почетный приз Берлинского фестиваля. Российский киновед, историк удостоен «Камеры Берлинале». Вручение состоится вечером 12 февраля во Дворце кинофестиваля в Берлине. Церемония завершится показом документального фильма о Науме Клеймане и его борьбе за Музей кино — «Кино: Публичное дело». Режиссер Татьяна Брандруп снимала ее 3 года. Лариса МАЛЮКОВА

«Новая газета» СРЕДА. №11 04. 02. 2015

культурный слой арт Дмитрий Рязанов «Голый оркестр»

то было золотое время. Неизвестным огосударствленной науке образом на покинутых сталинской индустриализацией фабричных территориях — иногда с досоветским архитектурным прошлым — открывались вольные заповедники искусства, арт-кластеры, если использовать чужеродную терминологию. Территории, объединяющие галереи, выставочные залы, сценические площадки, маленькие кинотеатры, то есть все, что пожелаете, — What You Will, цитируя Шекспира. Так на карте вменяемой Москвы появились ArtPlay (2003), «АртСтрелка» (2004), «Винзавод» (2007). С января 2005-го среди форпостов художественной вольности существует и объект с дерзким и практически непередаваемым печатным образом (корректоры беззвучно матерились) названием «ПRОЕКТ_FАБRIКА». Но шекспировски-карнавальная «двенадцатая ночь» длилась недолго. Помянутые выше форпосты или кардинально поменяли формат, или сменили эстетическую ориентацию — сохраняя благостную авангардную мину на посиневшем лице. Но не все. Заведение в Переведеновском переулке, 18, несколько лет назад разумно переименовав себя в Центр творческих индустрий «Фабрика» (или просто в ЦТИ), верно традиции артистического свободомыслия и коммерческой «незалежности». Выставки, фестивали независимого кино, резиденции для художников, классы по технике современного танца, обитель радикального издательства Ad Marginem… Практически не действующая фабрика технических бумаг наконец оправдала свое отмененное название — «Октябрь». Вот уже 10 лет в ЦТИ происходит «перманентная революция» благодаря фактическому директору бумажной фабрики, экономисту с университетским образованием и успешному менеджеру Асе Филипповой, по семейным (оказавшимся трагическими) обстоятельствам связанной с художниками круга «московского концептуализма». Но спектр интересов «Фабрики» намного шире. Что и попыталась доказать юбилейная программа. ЦТИ ограничился лишь двумя разнокалиберными выставками, которые на первый взгляд материализуют «чистейшей прелести чистейший образец», очередной стерильный вариант L’art pour l’art. «Фабрика» продекларировала верность своему принципу всеохватности: видеоарт корреспондирует с саунд-артом, живопись с графикой, объекты с фотографией. Однако случайные игры смыслов важнее технической полифонии. И артистическое

Свой день рождения и 10-й юбилейный сезон отметила «Фабрика» — самое свободное творческое пространство в Москве

Оговорки по нотам вольнолюбие оборачивается «социально опасными» оговорками, раскачивающими лодку, которую едва сохраняют в целости хилые мистические скрепы. Швейцарский совет по культуре Pro Helvetia привез выставку Марко Феделе ди Катрано «Портрет Дженни» (название отсылает к голливудскому саспенсу 1948 года Уильяма Дитерле, в котором меняются местами сон и явь, пространство и время, искусство и жизнь) — набор коротких бессюжетных видеофильмов, упакованных в инсталляциюлабиринт. Тут есть: фосфоресцирующее тело собаки художника, то исчезающее, то проявляющееся в свете карманного фонарика; шарик, гуляющий сам по себе под ножками казенных стульев; татуированный отжимающийся гимнаст. И прочие случайные кинонаброски, по воле художника обретающие метафорический смысл. Автор — дирижер значений и композиций. Но ведь манипуляция смыслами и образами у нас давно в политическом ходу — тут даже не стоит превращать щенка в собаку Баскервилей. Про дирижера в возвышенном смысле слова другой праздничный проект «Фабрики» — выставка «Нотация», которую сотворили та самая директор ЦТИ Ася Филиппова и искусствовед, арт-критик Сергей Хачатуров. «Нотация» — это и череда графических знаков, предназначенных для звукового воплощения (выставка — про связь музыки и изображения, всегда

ПРЕМЬЕР

пера Антона Рубинштейна «Демон» известна скорее по кроссвордам. Ставится настолько редко и неудачно, что запоминается лишь ухищрениями режиссеров придать заглавному герою не совсем уж идиотский вид. В «Новой опере» (1999 год, постановщик Михаил Ефремов) страшный Дух изгнанья летал в строительной люльке, высвечивая фонариком хохочущих зрителей. Постановку Музтеатра им. Станиславского и Немировича-Данченко (2008 год) стоит посмотреть лишь ради оригинальной конструкции невиданно-жутких крыльев (художник Семен Пастух). Другое дело, когда в заглавной партии заявлен Дмитрий Хворостовский, словно созданный для этой роли, а режиссер — придумщик Дмитрий Бертман, который не ставил опер разве что на потолке. Только благодаря двум этим надежным именам Московская филармония решилась на авантюрный, но беспроигрышный проект, предполагающий на сцене концертного (не театрального) зала не только оркестр, но и десятки динамично и разнообразно работающих артистов. Сказать, что Дмитрий Хворостовский в сложной партии, которую он целиком поет впервые, оказался тем идеалом, которого ждали, — значило бы привычно, но зря польстить знаменитому баритону. Ах, если б лет десять назад! И все-таки — все глаза устремлены на него. Вот он в небесах (на балкончике)… Вот походкой усталого победителя сходит на сцену… Вот у глобуса… Певец был так сосредоточен на себе, что даже в момен-

вожделенной, но часто тщетной), и невидимая партитура, по которой играется тактильно достоверная экспозиция. Не маленькая ночная серенада, а симфония во всех смыслах слова удалась кураторам, соединившим несоединимое. Это изысканный проект, вместивший в себя полтора десятка художников разных поколений. На выставке «Нотация» прежде всего обращает на себя внимание работа Вадима Захарова «Калинка. Русская народная песня». Живущий в Кельне один из классиков «московского концептуализма», самый энигматический российский художник, иронически разыгрывающий креативную богоизбранность, вдруг сделал вещь прямую, как газетная колонка. Впрочем, Захаров иногда решался на откровенные высказывания, создавая памятники Павлу Филонову (временный, для ретроспекций гения в Русском музее и ГМИИ им. Пушкина) и философу Теодору Адорно. Теперь же — колючая проволока вместо нотного стана, еще живые апельсины — на месте первых аккордов любимой русской мелодии. Нужны ли объяснения к подобной, не запланированной организаторами «нотации»? В сопроводительном тексте к выставке Сергей Хачатуров рассуждает о мотиве «Птичий концерт» в нидерландской живописи как чуть ли не сюжетообразующем в ней от времен Франса Снейдерса до нынешнего дня. Смешливые штуки Егора Кошелева и Тимофея Караффа-Корбута

в экспозиции эту мысль иллюстрируют. Но вот фраза Хачатурова. Он все про свой птичий концерт и Сову, которая им якобы руководит: «Сова — глумливый пересмешник, глупая клуша или самоотверженный лидер, стремящийся преодолеть суету и разобщенность мира ради согласия, гармонии и красоты?» Бог мой, это не про искусство, а про текущий момент и нынешних государственных мужей. И миролюбивая, возвышенная выставка, авторы которой в качестве источника вдохновения обратились к Гвидо Аретинскому, изобретателю нотной записи, Антонио Вивальди, автору безнадежно опошленных «Времен года», или Стивену Райху, гению минимализма, — эта выставка кажется чрезмерно актуальной по своим реминисценциям. Даже карикатурной. Ведь не зря в экспозицию попал «Голый оркестр» совсем еще молодого художника Дмитрия Рязанова — ироническая интерпретация советских шаржей и эмблематики академического преподавания нотной грамоты. Центр творческих индустрий, «Фабрика» не хочет быть голым оркестром. И петь по нотам, выслушивая нотации. «Фабрика» пока показывает норов. Иногда не желая того.

Федор РОМЕР — специально для «Новой»

Это кто там над Землею

Дмитрий Хворостовский стал «Демоном»

ты обольщения Тамары все свои главные слова пел в зал, гипнотизируя давно прирученную им публику, в то время как его партнерша — восхитительная Асмик Григорян (явно обладающая большим драматическим талантом) стояла где-то поодаль и, казалось, не знала, как ей реагировать на столь эгоистичное поведение инфернального кавалера. Увы, к этому свелась вся схема любовных отношений в спектакле. Слава богу, ничего смешного в постановке не случилось. Хотя Бертман, как всегда, на грани, «загрузил» действие предметами нужными и не слишком. Так, многовато было на сцене подушек. Если подушки заставляли не забывать о земном, то для создания в зале космической обстановки пригласили венгерского художника Ласло Бордоса. Видеомэппинг заключался в гигантских световых проекциях колышущихся спрутов и водорослей, лучей и абстрактных комбинаций по стенам зала. «Воздушные океаны» первоисточника показались извлеченными из какого-то дежурного набора.

За высокую же атмосферу спектакля надо благодарить Госоркестр им. Светланова, в этот раз руководимый Михаилом Татарниковым. Его музыканты заслуживают настоящих похвал: им удалось все разнообразие красок. Спасибо и геликоновскому хору (руководитель Илья Ильин), способному даже на скорую руку украсить любое шоу. «Демон» с Хворостовским идет в Москве трижды. Возможно, с открытием нового зала «Геликон-оперы» на Большой Никитской эта постановка войдет в его репертуар. Если, конечно, согласится главный Демон. В противном случае трудно будет удержать публику вычурным сюжетом, подпорченным текстом (его переиначивал сам композитор) и оптическими иллюзиями провинциального цирка. Наталья ЗИМЯНИНА — специально для «Новой»

«Новая газета» СРЕДА. Юко Кавагути №11 04. 02. 2015

Прокат нормальный,

и Александр Смирнов снова поднялись на вершину

РИА Новости

спорт пьедестал

или Слухи о гегемонии преувеличены не сильно С чемпионата Европы по фигурному катанию сборная России увезла два золота, три серебра и четыре бронзы На континентальное первенство в Стокгольм, несмотря на то что его пропускали все российские лидеры олимпийского сезона, наша команда впервые за последние 10 лет отправлялась главным фаворитом и планировала озолотиться в каждом из четырех видов программы. Но загад, как известно, не бывает богат.

атмосфере способствуют едва ли. Юлия Липницкая, влюбившая в себя за пару недель всю страну, не совладала после Сочи со славой и переходным возрастом и, заняв во внутреннем первенстве 9-е место, едва не разругалась со своим тренером и в нынешнем сезоне, по всей видимости, будет зрительницей. Елена Ильиных и Никита Кацалапов, к ужасу болельщиков, решившие после Олимпиады пойти разными дорожками, в союзе с новыми партнерами не зажигают. Обосновавшиеся в Америке Никита с Викторией Синицыной на европейский форум, провалив чемпионат России, не пробились. А Елена с Русланом Жиганшиным, от которых ждали хотя бы бронзы, дали конкретного маху уже в Стокгольме. После короткой программы они занимали вторую строчку, но в произвольном танце ребята сорвали твиззлы, затем поддержку и до кучи, что называется, Руслан запнулся на шагах. Как результат: 8-я позиция и итоговое четвертое место. Еще хуже сплясали вице-чемпионы страны Ксения Монько и Кирилл Халявин (10-е место). Спасли положение вчерашние юниоры Александра Степанова и Иван Букин. Ученики Александра Свинина и Ирины Жук в своем дебютном взрослом турнире прыгнули выше головы, уступив лишь ярким французам Габриэле Пападакис и Гийому Сизерону и опытным итальянцам Анне Каппеллини и Луке Ланотте. «Нашей задачей было просто

попасть на Европу», — смущенно заметил Иван. Но попали они здорово: с первой попытки — на пьедестал! Когда такое было в танцах? Неплохо для почина откатал свои постановки и 16-летний москвич Адьян Питкеев, замкнувший семерку лучших. Но подвигов прежде всего ждали от Сергея Воронова, восставшего из пепла после переезда в Москву к Этери Тутберидзе, и от Максима Ковтуна, который до сих пор точит зуб на Плющенко за «пролет над Сочи». Питомец Елены Буяновой и Татьяны Тарасовой в очередной раз не совладал с нервами и смазал короткую программу, не сумев «прицепить» ни к одному из четверных прыжков каскад. Но не расклеился, как в предыдущем турнире, стиснул зубы и, не допустив фатальных ошибок в произвольной, осеребрился. Воронов же утратил приставку «вице», добытую в Будапеште, и довольствовался бронзой. И все бы ничего, но беспокоит отрыв почти в 30 пунктов, который испанский триумфатор Хавьер Фернандес привез суровым парням.

ато грандиозно отомстили за друзей по сборной наши девчушки, оторвавшись от своих конкуренток на еще более внушительные баллы. Но дело даже не в цифрах (хотя свои рекорды перекрыли и Елизавета, и Елена), а в том, с какой легкостью и непринужЕлена Радионова, Елизавета Туктамышева, Анна Погорилая

РИА Новости

осле Олимпиады в Сочи, где российские фигуристы собрали богатый урожай, у многих создалось впечатление, что все возвращается на круги своя. А уж после декабрьского финала Гран-при в Барселоне, где воспарил до бронзы Сергей Воронов, завоевали серебро Ксения Столбова и Федор Климов, а Елизавета Туктамышева и Елена Радионова лихо перекатали американку с японкой, — оппоненты тяжело вздохнули и посчитали, что в самом красивом зимнем виде спорта опять наступает время России. Подтвердил эти «опасения» и юниорский Гран-при, где наши звездочки отхватили 8 (!) медалей из 12. Посему не совсем адекватные граждане от испуга взялись за перо. Так, Соня Бьянчетти Гарбато, проработавшая в ИСУ четверть века, требует в будущем ввести лимит и не допускать в финал больше двух спортсменов от одной страны, мотивируя это тем, что любоваться только россиянами публике неинтересно. Другие «реформаторы» и радетели за чистоту фигурного катания предлагают чиновникам из Международного союза конькобежцев пересмотреть возрастные ограничения в женской категории, запретив несформировавшимся худышкам с косичками соревноваться с рассудительными дамами. В этом, безусловно, есть своя логика. Правда, пока выигрывали школьницы из США и юные «самурайки», вопросов у иностранных «писателей» почему-то не возникало. Попутно сторонники не сумевшей стать двукратной олимпийской чемпионкой Юны Ким продолжают строчить кляузы в разные инстанции с «доказательствами» того, что их принцессу засудили в угоду Аделине Сотниковой. Такая паранойя граждан, опасающихся наступления Туктамышевой и компании по всем скользким фронтам, не вызывает ничего, кроме улыбки. Однако, положа руку на сердце, несмотря на преодоление многолетнего кризиса, ситуация в нашем фигурном царстве по-прежнему далека от идеальной. Проблем хватает и на льду, и за его пределами. К примеру, начавший подготовку к Играм-2018 Евгений Плющенко не прекращает пикироваться с теми, кто сомневается в его честности и профпригодности. И его периодические критические высказывания в адрес отдельных руководителей федерации и коллег по цеху здоровой

Пьедестал, конечно, по нашим участникам не скучал, но победно обскакать конкурентов у отдельных лидеров не вышло. К счастью, дружно доказали свой класс мастера парного катания, а три русские девчушки и вовсе превратили женский турнир в московскопитерскую разборку на зависть шведской публике.

денностью парили в огромном «Глобене» брюнетка и блондинка. Да, «ставить подножки» прекрасным феям в Скандинавии было некому: Каролина Костнер сражается нынче с правосудием по допинговому делу своего бойфренда, а Кира Корпи снялась с соревнований по ходу пьесы. Но кого это волнует? После того как на глазах у королевской семьи недавняя юниорка в нежно-голубом платье не по-детски идеально выполнила все задуманное ее тренером Инной Гончаренко, многие болельщики мысленно поздравили Елену Радионову с первым взрослым титулом. Но Лиза Туктамышева, выступавшая следом, разложила еще более артистичный пасьянс и, опередив подругу по общей сумме на 0,86 (!) сотых, сама примерила корону. И за шампанским для всех (Анна Погорилая стала третьей, а в последний раз на европейских первенствах наши дамы оккупировали весь подиум 13 лет назад) побежал наставник Туктамышевой Алексей Мишин, который после яркого спектакля в своем стиле заявил: «Мы с Елизаветой превращаем спорт в искусство, продолжая лучшие традиции советского и российского фигурного катания…» Искусства хватало и в состязаниях пар. Особенно удивили дебютанты Евгения Тарасова и Владимир Морозов, сумевшие объехать в произвольной программе французов и итальянцев и финишировать аккурат за допустившими парочку оплошностей олимпийскими чемпионами Сочи и вицечемпионами мира Ксенией Столбовой и Федором Климовым. Похвалить с первым успехом в данном случае следует и… Робина Шелковы, который завершил карьеру фигуриста и с этого года начал трудиться в группе Нины Мозер с талантливой молодежью. Но главное золотое чудо турнира случилось, на мой взгляд, под самый занавес. И сотворили его Тамара Москвина и ее подопечные — Юко Кавагути и Александр Смирнов, на которых после многочисленных тяжелых травм партнера уже поставили крест. Однако «пенсионеры» (Юко и Саше на двоих 63 года) шарахнули из всех орудий: каскад из двух тройных прыжков, уникальный четверной выброс, крутые поддержки и вращения. Шансов «подшаманить» у судей не было, и спустя пять лет мужественные ребята снова поднялись на вершину. Юко плакала, Тамара Николаевна прыгала, как ребенок. Им аплодировали и зрители, и друзья по команде. Гимн Михалкова—Александрова для шестерых россиян звучал в воскресенье особенно торжественно.

Андрей УСПЕНСКИЙ, «Новая»

Игры с ящиком И

Продавцы эмоций

Слава ТАРОЩИНА

обозреватель «Новой»

Скорость саморазрушения, или Обратный отсчет времени едавно Владимир Соловьев пролил свет истины на главные телевизионные ценности. Речь зашла о рейтинге, и он авторитетно заявил: лучше всего продается эмоция. Соловьев знает, о чем говорит. У него на продажную стоимость эмоции даже спецодежда работает. Вышел к публике в красном стрелецком кафтане, декорированном шеренгами металлических пуговиц, — уже буря красок и чувств. В такой атмосфере даже вечный молчун Игорь Матвиенко, композитор и продюсер, наэлектризован до предела (без красного кафтана). Потому что у него наболело: в стране нет института «делания героев». А ведь были, были и у нас времена, затосковал продюсер, когда народ равнялся и на стахановцев с челюскинцами, и на Гагарина с Терешковой. Неточное знание родной истории (Матвиенко убежден, что все эти замечательные люди жили одномоментно, в шестидесятые годы) компенсируется горячим желанием производить героев немедленно — хоть в шоу-бизнесе, хоть в политике. Одну героиню он сразу отыскал в лице прокурора Крыма Натальи Поклонской. Отыскал и немедленно призвал всех ориентироваться на «блондинку, звезду, красавицу». Пока новое амплуа Поклонской вместе с институтом «делания героев» еще не зафиксировано на законодательном уровне, порассуждаем о чувствах и ориентирах. События последнего времени наводят на грустную мысль: ничто так не способствует разгулу общественных эмоций, как скорость саморазрушения. Эта страсть у нас в крови. Гоголь так жаждал идеала, что в недостижимости его сжег книгу, а заодно и себя. Саморазрушение может быть формата пугачевщины или есенинщины, а может быть и такое, как нынешнее. Это когда начинается обратный отсчет времени. История поворачивается вспять. Так долго, мучительно уходили сначала от 17-го года, потом от 37-го, потом от 77-го с тем, чтобы разрушить одним махом почти все. Сегодня невозможно вообразить: всего 12 месяцев назад началась сочинская Олимпиада. К ее открытию Константин Эрнст сочинил не просто великолепные «Сны о России». Он сочинил саму Россию. Он снова пел песни о главном,

Петр САРУХАНОВ — «Новая»

только «главное» изменилось. Когда-то в недрах ельцинской демократии Эрнст усмотрел тоску по утраченной советской соборности. Теперь в недрах путинской самобытности Константин Львович прозрел европейский путь развития. Сконструированная им церемония смотрелась как оппозиционный акт относительно доминирующих духовных скреп… Впрочем, сейчас и про скрепы уже забыли. Вернулись на исходные позиции. Туда, где мир делится на героев и врагов. О героях поговорили, теперь — о врагах. В Год литературы, освященный лично Путиным, естественны литературные ассоциации. Как-то Сергея Михалкова спросили: правда ли, что Юрия Олешу сломала советская власть? Михалков обиделся: «Ничего его власть не ломала. Он сидел в кафе, пил свой коньяк. Его же в тюрьму не сажали. А могли бы посадить всех». Вот это ощущение — могут, но пока почему-то не сажают — вернулось с делом «госизменщицы» Светланы Давыдовой. Врагов много. Путин обна-

NovayaGazeta.Ru РЕДАКЦИЯ Дмитрий МУРАТОВ (главный редактор) Редакционная коллегия: Ольга БОБРОВА (обозреватель), Сергей КОЖЕУРОВ (первый зам главного редактора), Александр ЛЕБЕДЕВ (зам главного редактора), Андрей ЛИПСКИЙ (зам главного редактора, редактор отдела политики), Нугзар МИКЕЛАДЗЕ (зам главного редактора, редактор службы информации), Константин ПОЛЕСКОВ (редактор WEB-редакции), Алексей ПОЛУХИН (редактор отдела экономики), Георгий РОЗИНСКИЙ (зам главного редактора), Юрий РОСТ (обозреватель), Петр САРУХАНОВ (главный художник), Юрий САФРОНОВ, Сергей СОКОЛОВ (зам главного редактора, расследования — «отдел Юрия Щекочихина»), Ольга ТИМОФЕЕВА (редактор отдела культуры), Олег ХЛЕБНИКОВ (зам главного редактора), Виталий ЯРОШЕВСКИЙ (зам главного редактора, омбудсмен редакции)

гражданского общества: во главе его стоит лидер, которому лично Костин гарантирует бессмертие. Ну ладно, это всего лишь бледная разновидность эмоционального шантажа по типу «будет Путин — будет Россия». Меня волнует другое. За что мы так отчаянно сражаемся в ящике? Против кого — понимаю. А за что ведется эта незатихающая борьба борьбы с борьбою, как сказал бы замечательный писатель Юрий Коваль? Неужели только за буйство чувств? Смотрю на режиссера Юрия Кару на очередном ток-шоу, и мне становится страшно за него. Лицо побагровело, волосы всклокочены, кулаки сжаты и кричит громко-громко о необходимости немедленного создания антигитлеровской коалиции. Зачем Каре, спрашивается, нужна антигитлеровская коалиция? Куда он ее двинет? Нет ответа. Может, оно и к лучшему.

www.novayagazeta.ru

Редакторы номера: Р. Дубов, С. Кожеуров

Наш адрес в интернете:

ружил даже целый иностранный натовский легион под видом украинской армии. Примечательно, что и Давыдова, и Путин — жертвы агитпропа. Просто знаки у них разные. Давыдова не поверила российскому ТВ, а Путин поверил. Как будто бы он не знает, что ему под соусом информации подают эмоции. О Давыдовой это самое ТВ молчит. О Путине рассказывает много и охотно. Самый известный переводчик с путинского, Дмитрий Киселев, даже счел своим долгом уточнить, мол, Владимир Владимирович имел в виду, что легион действует в интересах иностранных государств. У остальных ньюсмейкеров толмачей нет, поэтому они говорят то, что говорят. Стараюсь не упустить ни одного слова, сказанного в ящике Константином Костиным, председателем правления Фонда развития гражданского общества. Каждое слово — на вес золота: «Америка жаждет смены российского лидера, но этого не будет никогда». Только сейчас поняла особенности отечественного

Обозреватели и специальные корреспонденты: Роман АНИН, Юрий БАТУРИН, Борис БРОНШТЕЙН, Борис ВИШНЕВСКИЙ, Ирина ГОРДИЕНКО, Эльвира ГОРЮХИНА, Елена ДЬЯКОВА, Зоя ЕРОШОК, Вячеслав ИЗМАЙЛОВ, Сергей КАНЕВ, Павел КАНЫГИН, Андрей КОЛЕСНИКОВ, Елена КОСТЮЧЕНКО, Юлия ЛАТЫНИНА, Елена МАСЮК, Владимир МОЗГОВОЙ, Ирек МУРТАЗИН, Галина МУРСАЛИЕВА, Леонид НИКИТИНСКИЙ, Ирина ПЕТРОВСКАЯ, Алексей ПОЛИКОВСКИЙ, Юлия ПОЛУХИНА, Елена РАЧЕВА, Людмила РЫБИНА, Алексей ТАРАСОВ, Слава ТАРОЩИНА, Марина ТОКАРЕВА, Павел ФЕЛЬГЕНГАУЭР, Диана ХАЧАТРЯН, Вера ЧЕЛИЩЕВА, Наталья ЧЕРНОВА Ведущие рубрик: Евгений БУНИМОВИЧ, Дмитрий БЫКОВ, Александр ГЕНИС, Павел ГУТИОНТОВ, Юрий РЕВИЧ, Кирилл РОГОВ, Дина РУБИНА, Владимир РЫЖКОВ, Ким СМИРНОВ, Артемий ТРОИЦКИЙ, Сергей ЮРСКИЙ Руководители направлений: Руслан ДУБОВ (спорт), Лариса МАЛЮКОВА (кино), Кирилл МАРТЫНОВ («Мнения и комментарии»), Елена МИЛАШИНА (спецпроекты — «отдел Игоря Домникова»), Надежда ПРУСЕНКОВА (пресс-служба) Собственные корреспонденты: Надежда АНДРЕЕВА (Саратов), Георгий БОРОДЯНСКИЙ (Омск), Иван ЖИЛИН (Киров),

Сергей ЗОЛОВКИН (Гамбург), Сергей КУРТ-АДЖИЕВ, Наталья ФОМИНА (Самара), Виктория МАКАРЕНКО (Ростов-на-Дону), Александр МИНЕЕВ (Брюссель), Ольга МУСАФИРОВА (Киев), Нина ПЕТЛЯНОВА (СанктПетербург), Евгений ТИТОВ (Краснодар), Ирина ХАЛИП (Минск) Группа выпуска: Юрий КОЗЫРЕВ (директор фотослужбы), Анна АРТЕМЬЕВА, Евгений ФЕЛЬДМАН (фотокорреспонденты), Анна ЖАВОРОНКОВА, Алексей КОМАРОВ, Татьяна ПЛОТНИКОВА (бильдредакторы), Оксана МИСИРОВА, Надежда ХРАПОВА, Вероника ЦОЦКО (технические редакторы, дизайн, макет) WEB-редакция: Зинаида БУРСКАЯ, Мария ЕПИФАНОВА, Сергей ЛИПСКИЙ, Наталья ПОЛОВИНКО, Ольга ПРОСВИРОВА, Евгений ШИРЯЕВ

дирекция Сергей КОЖЕУРОВ (генеральный директор) Светлана БОЧКАЛОВА (распространение), Владимир ВАНЯЙКИН (управление делами), Владимир ГРИБКОВ (заместитель директора), Наталья ЗЫКОВА (персонал), Анжелика ПОЛЯКОВА (реклама), Ярослав КОЖЕУРОВ (юридическая служба), Валерий ШИРЯЕВ (заместитель директора), Сталина УСПЕНСКАЯ (директор по уюту)

АДРЕС РЕДАКЦИИ: Потаповский пер., д. 3, Москва, 101000. Пресс-служба: 8 495 926-20-01 Отдел рекламы: 8 495 648-35-01, 621-57-76, 623-17-66, reklama@novayagazeta.ru Отдел распространения: 8 495 648-35-02, 623-54-75 Факс: 8 495 623-68-88. Электронная почта: 2015@novayagazeta.ru Подписка на электронную версию газеты: distrib@novayagazeta.ru Подписные индексы: 32120 (для частных лиц) 40923 (для организаций) Подписка на газеты и журналы по Москве через интернет: www.gazety.ru Газета печатается вo Владивостоке, Екатеринбурге, Краснодаре, Москве, Нижнем Новгороде, Новосибирске, Рязани, Самаре, Санкт-Петербурге. Зарубежные выпуски: Германия, Израиль, Казахстан

Общий тираж — 226 850 экз. Тираж сертифицирован Novayagazeta.Ru — 18 756 605 просмотра за январь 2015 г. Материалы, отмеченные знаком ® , печатаются на правах рекламы.

«Новая газета» зарегистрирована в Федеральной службе по надзору за соблюдением законодательства в сфере массовых коммуникаций и охране культурного наследия. Свидетельство ПИ № ФС 77-24833 от 04 июля 2006 г. Учредитель и издатель: ЗАО «Издательский дом «Новая газета». Редакция: АНО «Редакционно-издательский дом «Новая газета». Адрес: Потаповский пер., д. 3, Москва, 101000.

© ЗАО «ИД «Новая газета», АНО «РИД «Новая газета», 2015 г. Любое использование материалов, в том числе путем перепечатки, допускается только по согласованию с редакцией. Ответственность за содержание рекламных материалов несет рекламодатель. Рукописи и письма, направленные в Редакцию, не рецензируются и не возвращаются. Направление письма в Редакцию является согласием на обработку (в том числе публикацию в газете) персональных данных автора письма, содержащихся в этом письме, если в письме не указано иное

Срок подписания в печать по графику: 19.30, 03.02.2015 г. Номер подписан: 19.30, 03.02.2015 г. Отпечатано в ЗАО «Прайм Принт Москва». Адрес: 141700, МО, г. Долгопрудный, Лихачевский проезд, д.5В. Заказ № 381. Тираж — 43550 экз. Общий тираж — суммарный тираж московских и региональных выпусков за неделю. Цена свободная.