«Новая газета» №13 (понедельник) от 09.02.2015 by Novaya Gazeta

понедельник

среда

пятница

№ 13 (2300) 09.02.2015 г.

«Ну что, спасут Дебалу или сдадут?» Репортаж нашего военного спецкора Павла КАНЫГИНА из эпицентра боевых действий из города Дебальцева

Сергей ПОЛЕЖАКА

страницы 4—5

Переговоры последней надежды Мир так нужен всем, что политики заговорили на одном языке

«Новая газета» объявляет фотоконкурс

Приглашаем принять участие всех, кто был свидетелем боевых действий на Восточной Украине: от профессиональных фотокорреспондентов до очевидцев. Цель проста: помочь сделать так, чтобы это безумие, наконец, закончилось и никогда не повторилось.

х а. «Войан реальны но нтиях» а в о н Ос собы

#КРИЗИСНАШ

Политик Григорий ЯВЛИНСКИЙ:

Экономист Михаил ДМИТРИЕВ:

«Нужно действовать, иначе Россию сделают третьеразрядной отсталой страной»

«В 2008 году основной удар принял на себя бизнес, теперь — население»

страницы 2—3

страницы 14—15

страницы 10—11

«Новая газета» понедельник. №13 09. 02. 2015

главная тема

За фор

Франсуа ОЛЛАНД:

«Если не удастся найти не просто компромисс, а прийти к длительному мирному соглашению, то мы отлично знаем, по какому сценарию будет развиваться ситуация.

Этот сценарий — война» Ангела МЕРКЕЛЬ:

«Я не знаю, принесут ли успех вчерашние переговоры в Москве... Но мы должны были попытаться»

лова французского президента Олланда, к сожалению, не фигура речи и не очередная страшилка. В реальном веере вероятных сценариев в случае неудачи долгосрочных договоренностей по разрешению украинского кризиса война в тех или иных виде и масштабах будет присутствовать в каждом из вариантов развития событий. А диапазон этих войн опасно широк: — продолжение уже идущей востоке затяжной «гибридной войны» в примерно тех же масштабах, что она ведется и сейчас (с одновременным усилением изоляции России и еще большим сужением контактов между Россией и внешним миром — а чем меньше контактов, тем выше уровень непредсказуемости и всякого рода опасных случайностей); — ее интенсификация — благодаря наращиванию вооружения как украинской стороной

(в случае начала программы снабжения ее летальным вооружением со стороны США и других стран НАТО), так и сепаратистами (по традиционному российскому каналу). Такое развитие событий чревато эскалацией, предполагающей возможность открытого вооруженного вмешательства России (в случае чрезмерных успехов украинской стороны) как стороны конфликта — уже без всяких «добровольцев» и «отпускников», но, например, с использованием боевой авиации. Которая, кстати, при таком развитии событий будет использована и другой стороной; — это, в свою очередь, может привести в движение создаваемые сейчас натовские программы противодействия российскому вооруженному вмешательству (см. материал Фельгенгауэра). Тогда — реальная европейская локальная война;

— о следующем возможном этапе военной эскалации не только писать, но и думать не хочется. При всем этом даже если совсем уж катастрофические сценарии не состоятся, уровень недоверия между Россией и странами Европы и в целом Запада будет столь высок, контакты настолько сузятся, а в военных доктринах и просто планах мотив взаимных угроз так резко вырастет, что по стилистике это будет напоминать период холодной войны. Только по сравнению с той настоящей холодной войной — с резким изменением соотношения сил (военных, политических и экономических) не в пользу нашей страны. Ну и кому все это нужно? Андрей ЛИПСКИЙ, редактор отдела политики «Новой»

«Миссия последней надежды» Немецкая пресса — о миротворческой инициативе Меркель и Олланда

«М

иссией последней надежды» называет немецкая пресса решение французского президента Франсуа Олланда и канцлера Германии Ангелы Меркель посетить Киев и Москву, чтобы попытаться в очередной раз остановить кровопролитие в Донбассе. Растущая эскалация военного конфликта в Восточной Украине уже без всяких оговорок воспринимается в Европе как угроза миру континентального масштаба. Шведский экс-министр иностранных дел Карл Бильдт на вопрос журналиста Frankfurter Allgemeine Zeitung (FAZ): «Является ли война между Западом и Россией по-прежнему немыслимой?» — прямо ответил: «К сожалению, нет. Создалась слишком опасная ситуация. Конфликт имеет принципиальную основу:

речь идет не только о будущем Украины, речь идет о будущем России и Европы». Предпринятый Меркель и Олландом шаг, как полагает Spiegel, является самым значимым миротворческим действием Запада за все время с начала боевых действий. Для канцлера Германии это также означает, что после провала переговоров с Путиным на саммите «двадцатки» и острой критики в его адрес она сделала поворот и снова возвращается к роли основного западного переговорщика с Кремлем. Предыдущие дипломатические усилия Франции и Германии усадить за стол переговоров Россию и Украину в формате «нормандской четверки» и возобновить диалог между Киевом и донбасскими сепаратис-

тами в рамках Минских договоренностей не принесли результата. Теперь, возможно, по мнению главы Мюнхенской конференции по безопасности Вольфганга Ишингера, предпринята самая последняя попытка добиться прекращения огня, срыв которой не обещает ничего хорошего. Опытный политик Ишингер знает, о чем говорит, — в дискуссию о необходимости поставок Украине летального оружия, и не только американского, но и странами НАТО, втягиваются уже широкие общественные круги. Так, согласно проведенному телеканалом ARD опросу, 70% немцев выражают озабоченность возможным обострением противостояния России и НАТО, а 78% полагают, что Москве нельзя доверять. При

этом почти половина опрошенных высказалась за то, чтобы Североатлантический альянс взял на себя большую ответственность за ситуацию на Украине. А известный американский сенатор Джон Маккейн в интервью немецкому телеканалу ZDF резко раскритиковал канцлера Германии за ее отказ поставлять оружие Украине, сравнив позицию Меркель с политикой умиротворения нацистского режима накануне Второй мировой войны. В целом поведение Европы в украинском конфликте, отметил Маккейн, стало для него огромным разочарованием, хотя ничего другого он якобы и не ожидал. Александр ЧУРСИН, обозреватель «Новой»

«Новая газета» понедельник. №13 09. 02. 2015

матом

Имплементация — это инкорпорация или трансформация? Что сказал Дмитрий Песков о результатах переговоров «В продолжение вчерашних контактов президента Франции Олланда и канцлера ФРГ Меркель в Киеве сегодня состоялись их конструктивные и содержательные субстантивные переговоры с президентом России. …В настоящее время ведется работа по подготовке текста возможного совместного документа по имплементации Минских договоренностей. …С тем чтобы, естественно, этот текст, эти предложения были представлены на одобрение всем сторонам конфликта», — сказал пресс-секретарь президента РФ Дмитрий Песков. И это был единственный официальный комментарий российской стороны по завершении переговоров.

Франсуа ОЛЛАНД:

«Hе хочу, чтобы Россия изолировалась от мира» С егодня (в субботу) утром Олланд, чье окружение в пятницу вечером почти слово в слово повторило комментарий путинского пресс-секретаря («переговоры были содержательными и субстантивными»), высказался лично. В городке Тюль, мэром которого он когда-то работал. «Мы с канцлером полагаем, что существует риск войны у дверей Европы, — сказал французский президент, поначалу не посчитав возможным признать, что война давно уже идет. — И что это может привести, и уже привело к большому количеству жертв…» Чтобы добиться мира, рассказал Олланд, «мы приготовили текст. Сначала с украинцами. Затем дискутировали с Владимиром Путиным. И мы должны снова сблизить наши точки зрения. Для этого в воскресенье мы (и я, и канцлер) будем разговаривать по телефону с президентом Путиным и с украинским президентом Порошенко. Чтобы оказаться как можно ближе к цели». В четверг, пятницу и субботу почти в каждой заметке или репортаже французских журналистов о переговорах звучало словосочетание «последний шанс» — броская банальность, которой Олланд пока старается избегать. Сегодня в Тюле (как и в пятницу на большой плановой прессконференции http://www.novayagazeta.ru/ politics/67136.html) у него снова спросили, является ли этот шанс последним. «Я думаю, что этот шанс — один из последних, — ответил Олланд. — Поэтому мы и выступили с этой инициативой. Потому что если нам не удастся достичь — не компромисса, а прочного соглашения о мире, — мы прекрасно знаем (дальнейший) сценарий. Уже год это называется войной».

На вопрос, стал ли он более оптимистично смотреть на перспективы достижения цели, французский президент ответил вот что: — Я знал, что это будет тяжело. Я знал, что это будет рискованно. Но я знал, что это было необходимо. Сейчас… я не хочу давать прогнозов. Переговоры продолжаются, подчеркнул Олланд, а выводы можно будет делать «через несколько дней». Строить предположения о том, чем закончатся завтрашние переговоры, пока бесполезно. Никаких утечек из серьезных источников об их содержании пока нет. Никто даже не объяснил толком, что в данном случае может значить словосочетание «субстантивные переговоры». Но какими бы они ни были, лишь бы остановили войну. Олланд еще раз повторил, что занимается переговорами не только потому, что Европе нужен мир, но и потому, что не хочет, чтобы Россия осталась в изоляции: — Я это делаю как европеец, потому что это касается нас напрямую. Но я это делаю и как друг России, потому что не хочу, чтобы Россия изолировалась от Европы и от мира. «Ситуация трагическая, до сих пор люди гибнут, но я очень надеюсь, что в ближайшее время все-таки будет принято окончательное решение, связанное с прекращением огня», — сказал Путин 6 декабря после переговоров с Олландом во Внукове. Юрий САФРОНОВ, соб. корр. «Новой», Париж

СУБСТАНТИВНЫЙ — слово многозначное. «Грамматические» и «химические» значения описаны в словаре Ушакова. Но в актуальном политическом вокабуляре прилагательное имеет свое наполнение. «Просто объявить перемирие недостаточно, нужно начать субстантивные переговоры, как говорят дипломаты, по сути проблемы. …Если не будет предпринято ни одной попытки договориться по существу с востоком Украины, то тогда все усилия пойдут насмарку, тогда результата не будет», — говорил В.В. Путин в июне 2014 года, когда в Донбассе было объявлено семидневное перемирие. ИМПЛЕМЕНТАЦИЯ — тоже весьма многозначное слово. В принципе, обозначает практическую реализацию соглашений. Однако имплементация международной правовой нормы может быть осуществлена двумя путями.

ИНКОРПОРАЦИЯ предполагает принятие международной правовой нормы национальным законодательством без изменений. А вот ТРАНСФОРМАЦИЯ — это имплементация с приспособлением к нормам национальных правовых традиций. Разброс возможностей, как видим, не так уж мал… Видимо, встреча в Москве оценена российской стороной как переговоры по сути. Хочется верить, что русское слово «субстантивный» в устах Дмитрия Пескова включало в себя и оттенки значений английского substantial: существенный, содержательный, ощутимый. Или даже устоявшегося словосочетания substantial progress — значительный прогресс. «Новая газета»

Предыдущие встречи первых лиц по ситуации на Украине 6 июня 2014 года во время торжеств по случаю 70-летия высадки союзников в Нормандии прошла первая личная встреча Владимира Путина и президента Украины Петра Порошенко. Беседа между главами государств продолжалась около 15 минут в присутствии президента Франции Франсуа Олланда и канцлера Германии Ангелы Меркель. Обсуждалась возможность скорейшего урегулирования украинского кризиса. Встречи этой четверки впоследствии получили название «нормандского формата». 26 августа 2014 года в Минске состоялись первые официальные переговоры Владимира Путина с президентом Украины Петром Порошенко. Перед встречей Путин заявил, что ситуацию невозможно будет разрешить без учета интересов населения юго-востока Украины. 19 сентября 2014 года Петр Порошенко встретился в Вашингтоне с президентом США Бараком Обамой. Порошенко назвал своим приоритетом мир на Украине и подчеркнул необходимость прекращения огня, освобождения заложников и вывода российских частей из Украины. Обама во время встречи пообещал расширить финансовую помощь Украине. 16 октября 2014 года во время саммита «Европа—Азия» в Милане Владимир Путин встретился с канцлером Германии Ангелой Меркель.

После переговоров пресс-секретарь российского президента Дмитрий Песков заявил, что основной темой встречи было разведение противоборствующих сторон на территории Украины. В тот же день прошла встреча Петра Порошенко с Ангелой Меркель, во время которой они обсудили возможность полного прекращения огня и расширения полномочий миссии ОБСЕ. 15 ноября 2014 года Владимир Путин прилетел на саммит G-20 в австралийский Брисбен. Там состоялись его двусторонние встречи с президентом Франции Франсуа Олландом, премьером Великобритании Дэвидом Кэмероном и канцлером Германии Ангелой Меркель. Обсуждалась ситуация вокруг кризиса на Украине. 6 декабря 2014 года президент Франции Франсуа Олланд по пути из Казахстана совершил остановку в аэропорту «Внуково», где встретился с Владимиром Путиным. После встречи заявил, что Москва и Париж смогут найти выход из украинского кризиса. 5 января 2015 года Петр Порошенко, Франсуа Олланд и Ангела Меркель провели встречу в Киеве. Олланд и Меркель пообещали выступить с новым предложением по завершению конфликта с сохранением территориальной целостности Украины. Соб. корр.

«Новая газета» понедельник. №13 09. 02. 2015

горячая точка

«Скоро мертвых есть начнем» втобус украинских эмчээсовцев проскакивает к центру Дебальцева в тишине. Примерно 10 утра на часах. Тишина длится с рассвета, и совсем скоро должно начаться. Автобус подъезжает к главному эвакуационному пункту у горсовета, где уже собрались полторы сотни человек. И стоим небольшой группой мы, журналисты. Уже громыхнуло в окрестностях. Люди начинают быстро пробиваться внутрь салона. — Не поместимся все! — орет пожилой мужчина. — Оставайся, не мешай! — его пихает женщина с ребенком. Снова просвистело и разорвалось. Изза угла показался второй автобус. Люди отхлынули от первого автобуса и приготовились штурмовать этот второй. — Господи, а если всех накроет? — Лучше бойся того, куда нас везут… — Так в Артемовск, говорят. — А что там, в Артемовске-то, ты знаешь? Выпустят там кишки, и все. — Быстро, быстро давайте! Сообщения российского телевидения о том, что военные не выпускают из Дебальцева гражданских, — ложь. Два главных эвакуационных пункта в Дебальцеве на сегодня — горисполком и ж/д-управление. Спасатели вывозят людей на автобусах несколько раз в день, пытаясь вклиниться в короткие интервалы между обстрелами. На днях не успели — снаряд прилетел к горсовету и разорвался вблизи автобуса, пострадали несколько человек и водитель. В самом здании теперь дыра. Уезжать надо как можно скорее. А тем, кто не поместился, — уходить в укрытие. В автобусы не помещаются человек пятнадцать, они остаются на пункте — ждать следующего. С пакетами и китайскими сумками, никуда не уходят. Дед со взрослым внуком лет 18 просит закурить. Спрашивает, когда следующий автобус. Я не знаю. Спрашивает, кто знает. Говорю, что, наверное, мэр — он где-то здесь. «А как он выглядит?» — «Я не знаю» — «А что ты знаешь?» — «Что надо уходить отсюда, пока не приехал автобус» — «Это херня» — «А что не херня?» — «Много чего, сынок. Главное — уехать надо. Знаешь, как еще можно?» — «Но я не знаю, не знаю!» — «А это не мэр?» — «Опять грохочет» — «Это от нас или к нам?» — «От нас это, а дальше — к нам. Так мэр?» Внук говорит: «Кажется мэр, деда». — «Будет еще автобус или нет, эй?» Но высокий человек с папкой уже зашел в здание горсовета. Люди остались ждать у посеченных осколками елок перед горсоветом, куски веток вперемешку со стеклом и кирпичной крошкой на асфальте. На газоне — воронка, разрушенный кирпичный дом и, кажется, магазин, не разобрать теперь. На крыльце горсовета засохшие пятна крови. Протяжно свистит и падает где-то уже недалеко. — Люди, что вы стоите, не слышите, что ли? Заходите внутрь! — военные на крыльце машут стоящим на улице. — Командиры, твою мать, — отвечают военным. — Да как хотите! Но толпа все же быстро втягивается в здание. Внутри тесно. Меня обступают, как очевидно заезжего. «Молодой человек,

Второй месяц обстреливаемое Дебальцево живет без связи, света и воды. У горсовета организованы эвакуационный пункт и раздача хлеба. Но кто-то из местных думает, что здесь их ждут пытки и расстрел вы не поможете с бензином. Нам бы генератор завести». — «У нас на газу машина, простите». — «И что, никак не слить? Нам бы только десять литров. Генератор бы только…» — «Простите…» — «А может, лекарства какие есть?» — «Обезболивающее, и от сердца что-нибудь, от сердца!» — «От гриппа бы еще». — «Скажите, а хлеб когда сегодня раздадут?» — «Инсулин, нужен инсулин!» — Ну что, спасут Дебалу или сдадут? — выдернула меня из окружившей с просьбами толпы женщина в норковой шубе. — Кому сдадут? — Кому-кому, Путину твоему! — сказала норковая шуба. — Всех нас положить хочет. Высокий мужчина с папкой вышел из кабинета в холл и прошагал к выходу. — Ну что там? — крикнули ему из толпы. — Когда хлеб дадут? — Теперь только завтра дадут, — бросил он на ходу. — Как завтра?! Сегодня жрать нечего! — прокричала в ответ какая-то женщина. — А вода где? — Вы издеваетесь, — констатировал высокий человек. — А хлеб? Когда уже начнут раздавать? — донеслось уже из другого конца холла. — Александр Дмитриевич, у меня маму убило, тело вывезите! Третий день пошел! На улице бахнуло что-то тяжелое, в горсовете задрожали стекла. Но никто не шевельнулся, все смотрели на мэра. — Я работаю, — сказал негромко Александр Дмитриевич, высокий человек с папкой. И замолчал, оглядывая набившихся в холл людей. По его взгляду я бы сказал, что сейчас он кинет эту папку на пол, плюнет и уйдет. Выхватит автомат у стоящего на козырьке солдата и пустит очередь в себя или в этих обезумевших. Но мэр ничего не сделал, не сказал. Только переложил папку из одной под-

Исхудалый грязный алабай стал особо опасен

мышки в другую и стал вытирать платком лоб. — Так где хлеб! — Что значит «где хлеб»?! Час назад вот тут его раздавали! — закричал мэр. — Где вы были? — Ничего не раздавали! — Как не раздавали? Люди, что же вы молчите? — мэр в ярости обратился к заполненному холлу. — Раздавали хлеб с утра или нет?! — Раздавали, — вяло отозвались в толпе. — А какого черта все молчите? Расскажите другим, оповестите знакомых, пусть приходят! Кончайте только о себе думать! — А лекарства где? Инсулин где? — Женщина, я тут один остался! А вы только просите, и просите, и просите! Никто ничего не хочет делать! Вот садитесь — вон там стол — и пишите, какие лекарства нужны, опросите людей! — Умный такой, а сам решил свалить, — сказала женщина в норковой шубе. — Не стыдно вам за такие слова-то — свалить? Мне и автобусы надо организовать, и хлеб, и воду, а я один! И с области еще, — тут мэр крутанул пальцем у виска, — требуют, чтобы я эвакуировал компьютеры! — Совсем долбанулись? На хрен кому эти компьютеры! — Ну вы даете, женщина, — сказал мэр. — У меня же руководство все-таки есть! — Парень, ты мне все-таки скажи, когда они угомонятся? — Кто? — Да ваши эти… (гомосексуалисты. — П. К.), — не успокаивалась женщина в норковой шубе. — Вам шо, на России своей земли мало? — Россия нас освободить хочет, Люда! А эти истребляют! — вмешался мужчина рядом.

— Шо ты мелешь, дурак! Кому ты нужен? — А зачем они (ВСУ. — П. К.) стоят в городе и лупят по «дээнэру»? Ответка-то на нас летит! — Да тоже потому что …! — повторила свою мысль Люда. — И те …, и эти! — Если бы только бутылочку бензина для генератора или хотя бы пол — телефоны подзарядить да батареи включить… — У тебя телефон работает? — Да на крышу надо лезть в пятиэтажках или за горсоветом есть пятачок. Немного стихает. Во дворе горсовета поднимается лай и визг брошенных собак. Исхудалый грязный алабай бросается на дворняг. Его пытается успокоить такой же грязный и худой мужичок, гладит по загривку, алабай нервно озирается по сторонам. Идем в город. Затишье для Дебальцева — это утренние часы, примерно с 7 до 11. Затишье — это не тишина. Это продолжительные интервалы между «исходящими» и «входящими» — минут 15 или даже полчаса. Украинские военные обстреливают позиции сепаратистов, укрепившихся в Углегорске, Фащовке и Никишине, к югу от Дебальцева. Сепаратисты отвечают сначала со стороны Углегорска, а затем уже отовсюду — мины залетают и на окраины, и в город. С 11 слышны «грады» и тяжелые пушки. Снаряды приземляются повсюду и безо всякой логики. Грохот летающих туда-сюда снарядов не умолкает уже ни на минуту. Город простреливается полностью. От девятиэтажек на Емченко, 1, — они выстроены буквой «П» — до эвакопункта у горсовета нужно пройти около 300 метров. Но для многих это расстояние оказывается непреодолимым. Безо всяких условий люди обитают в трех подвалах — по каждому на корпус. И, оказываясь на поверхности, не отходят дальше 10 метров от входов. Здесь нет никакой связи, и из слухов рождаются самые кошмарные новости. Люди не могут знать, что происходит в мире, в Артемовске, «на горсовете» и в соседнем подвале. Здесь остались самые «тяжелые» — инвалиды, старики, бродяги и несколько детей. Люди собирают для питья сточную воду. Рядом со входом в подвал разведен костер. Тучная женщина с опухшим лицом мешает на костре похлебку коричневого цвета. Всего у подвала человек семь. — Вам надо эвакуироваться в Артемовск, — начинаем объяснять мы. — Артемовск горит, там война хуже здешней, — отвечает женщина. — А как, браток? — вмешивается мужчина в лохмотьях и с грязным лицом. — На Изюме всех разворачивают, никого не пускают, от Изюма — мертвая зона! — В Изюме и Артемовске мирно, — говорю. — Да какой! — кричит мужик. — Тут у горисполкома всех расстреливают!

«Новая газета» понедельник. №13 09. 02. 2015

ЛИЧНОЕ ДЕЛО

«Когда складываешь оружие — становишься неуязвимым» меня две причины бояться крупномасштабной войны с Украиной и полной мобилизации по этому поводу в России. Одну причину звать Игорь, вторую — Валя. Это мои родные племянники призывного возраста. И еще моя мама украинка. Она умерла семнадцать лет назад. А если бы была жива, не пережила бы уже ту войну, что идет. По папе я русская, по маме — украинка. И на чьей мне быть стороне? Досмеялись, дохихикались, доерничались на тему: «Лишь бы не было войны…» И вот — война. Не в чистом частном словесном мире, не в кино, не в дурном сне — наяву. Очень страшно и очень тревожно. И почти ничто не утешает. Даже то, что каждый режим в конце концов становится «прошлым режимом». Как совершить прыжок через пропасть нигилизма? За что держаться, чтобы научиться «не сжимать сердце в кулак»? Какими именно словами убеждать и начальников страны России, и начальников страны Украины, и начальников всех других стран, втянутых в конфликт, и просто людей из просто жизни, что сила аргументов и аргументы силы — это два разных стиля? И где найти аргументы в пользу силы аргументов? Как склонить именно к этому стилю? На тот момент, когда я пишу эти строки, неизвестно, чем закончатся переговоры Путина, Меркель, Олланда. Телевизор сообщил, что «за время конфликта» Путин разговаривал с Меркель 40 раз. Пока все безрезультатно. Каждый судит другого, а не себя, неумолимым и непостижимым судом, и здравомыслие в жизнь не возвращается, и люди по обе стороны гибнут каждый день.

— Так где хлеб! — Что значит «где хлеб»?! Час назад вот тут его раздавали! — закричал мэр. — Где вы были? — А лекарства где? Инсулин где?

— Да что за вранье! — срываюсь я. — Там эвакуация, людей вывозят из города! — Ну вывозят, а потом расстреливают! Мальчик-даун рисует на маленьком столике фломастером деревья, похожие на забор. У меня снова спрашивают закурить. — На сколько вам хватит еды? — Да дня на два хватит, — говорит женщина. — Потом не знаю. Уже неделю на похлебке сидим. — Потом мертвых есть начнем, — говорит мужик в лохмотьях. Идем в соседний подвал. У входа на доске неподвижно сидят две совсем старые женщины, лет по 80. На нас лает собака. Старшая по подвалу Антонина, лет 50, проводит в подвал. Так же холодно, как и снаружи, но еще и влажно. Темнота, пахнет гнилью. И еще коечем — в туалет ходят здесь же, в маленький отсек два на два метра. Сдвинутые вместе кровати и диваны стоят на земляном полу. Антонина говорит, что не может выехать, потому что у нее неходячие мать и свекровь. Выясняется, что это те старушки на доске. Антонина просит помочь с транспортом. Я предлагаю доехать до эвакопункта на нашей машине, но Антонина, немного подумав, почему-то отказывается. Начинает плакать, просит — «лучше привезите лекарств». Поднимаемся наверх, навстречу нам торопится полненькая женщина, кричит, что нужен инсулин. Обещаю передать волонтерам. Антонина записывает и передает мне адрес. Если вдруг ее не будет, просить оставить лекарства Сергею, вон тому парню в пуховике. Но Сергей говорит, что завтра пойдет на эвакуацию. Антонина снова плачет: «С кем мы теперь останемся?!» Наконец кто-то кричит, чтобы мы уходили. — Телевидение приедет, а потом начинают по нам стрелять! Это вам специально для картинки, мы знаем!

Снова начинает греметь. Мины ложатся с грохотом где-то за горсоветом. Те, кто стоял на улице, перемещаются ко входам в подвалы. В подъезде дома на 20-летия Победы две женщины, увидев нас, говорят, что в свой подвал больше никого не пустят. Мимо проезжает старик на велосипеде — в пакете на руле две буханки хлеба. Идем назад к горсовету. Не поместившиеся в автобусы опять ждут на улице. Рассказывают, что алабай снова бросался на дворняг и его пристрелили военные. И я уже не могу понять, что здесь правда, а что — нет. На обочинах трассы* при выезде из Дебальцева несколько разорванных машин и упавшие деревья. Сама дорога разбита техникой и обстрелами. Но до села Луганского (треть пути до Артемовска) надо мчать на полном ходу — этот участок считается самым опасным, попадает под перекрестный огонь и «ДНР», и «ЛНР». Уже в Луганском встречаем на трассе покореженную сгоревшую «десятку», которую пилят спасатели. На носилках окровавленное тело заносят в кунг. Убитых и раненых, гражданских и военных свозят в Артемовск. Военный госпиталь делит одно здание с клиникой для гражданских. Раненых подвозят волонтеры на собственных же машинах, переоборудованных в медички, и нацгвардейцы на джипах. Олег Войцеховский, замкомандира медицинской роты Нацгвардии, показывает мне новый корпус — заброшенное еще недавно здание, которое добровольцы будут ремонтировать под полноценный госпиталь. — Это все не на месяц и не на два. Два-три года будет эта война, — говорит Войцеховский, закуривая. — Если только Путин не поймет раньше, что нельзя победить Украину. Даже если уничтожит всю армию, то поднимет народ. Пусть поймет и уведет своих «отпускников» отсюда. — А что местные? — Не воюют местные. Не хотят местные никакой войны… Но если сдадим Дебальцево, война пойдет и в Артемовск, и дальше. Войцеховский тушит сигарету ботинком. В тот же день «грады» впервые долетают до деревни Зайцево, южной окраины Артемовска.

Павел КАНЫГИН, военный спец. корр. «Новой», Дебальцево, Артемовск Фото Сергей ПОЛЕЖАКА

* Ключевая трасса региона Харьков— Ростов, проходит через Изюм, Славянск, Артемовск, Дебальцево, Красный Луч, Антрацит и пр.

Петр САРУХАНОВ — «Новая»

Дебальцево. 5 февраля

Быть свободными — значит быть в ответе. Начальники стран конфликта тоже, оказывается, не имеют свободы убеждений. Бог знает, от чего и от кого они зависят, но только не от убитых и раненых. Своих и чужих. Ну да, если у тебя из всех инструментов есть только молоток, то в каждой проблеме ты видишь гвозди. И молотишь этим молотком и там, где гвозди, и там, где их нет, и там, где нужно не молотить, а обладать сложным «словарем форм». С потерей способности к партнерству теряется суть общественного. Суть человеческого общежития. Истерический патриотизм понижает духовную стоимость человека. Любого. Того, кто истерит, — в первую очередь. Война — это организованная несправедливость. Трагическая ситуация, которая сводит на нет работу по человеческой солидарности. О тех, кто развязывает войны, говорят: у них нет совести. Я думаю: у них нет рабочего воображения. Если ты не можешь представить, что это твои дети гибнут, твои родители, твои бабушки и дедушки, твои и очень, очень тобой любимые… Недостаток такого воображения — смертельный грех. Франсуаза Саган говорила: «…любой нежный и уязвимый человек, который на первый взгляд выглядит проигравшим, в результате оказывается победителем. Когда складываешь оружие, становишься неуязвимым. Это мне давно известно…» Когда складываешь оружие, становишься неуязвимым. Возьмем это на вооружение. Зоя ЕРОШОК

«Новая газета» понедельник. №13 09. 02. 2015

В Ростове приговорен к пяти годам колонии-поселения военнослужащий, убивший двоих человек в ДТП с участием армейской бронемашины

С учетом проявленной доблести Ростовский гарнизонный суд вынес вердикт в отношении 23-летнего Александра Кондратьева, служившего по контракту в в/ч 51532 10-й отдельной бригады спецназначения ГРУ. 21 сентября 2014 года Кондратьев, управляя бронированным автомобилем «Тигр», совершил ДТП. Погибли 23-летний Дмитрий Беликов и 24-летний Радмир Рамазанов.

одсудимый Александр Кондратьев был признан виновным по ст. 264 и 125 УК РФ (нарушение правил дорожного движения и оставление в опасности) и приговорен к пяти годам лишения свободы с отбыванием наказания в колонии-поселении. Кроме того, суд удовлетворил гражданские иски потерпевших к Министерству обороны РФ: родные погибших получат более чем по 1 млн рублей. ЧП произошло в ночь с 20 на 21 сентября 2014 года. Тогда Александр Кондратьев и трое его сослуживцев (все — в состоянии алкогольного опьянения) самовольно покинули на бронеавтомобиле «Тигр» место расположения воинской части, находящейся на боевом дежурстве (полигон «Кузьминский», Неклиновский р-н Ростовской области),

БЛИЦ-ФЕЛЬЕТОН

доехали до Ростова-на-Дону и в районе рынка «Шайба» задели припаркованный автомобиль. Уходя от полицейской погони, «Тигр» раздавил легковой автомобиль «Киа Рио», в котором в тот момент находились Дмитрий Беликов и Радмир Рамазанов. Оба погибли. Судебные слушания по этому громкому делу начались в конце декабря 2014 года. На скамье подсудимых оказался только Александр Кондратьев — трое его пассажиров проходили по делу как свидетели. Представлявший обвинение военный прокурор Шмоткин попросил суд лишить водителя свободы сроком на семь лет с отбыванием наказания в колонии-поселении. Потерпевшие настаивали на восьми годах. Кроме того, они заявили гражданские иски — каждый по 3 млн рублей (возмещение морального вреда). Участвовавший в процессе представитель в/ч 51532 попытался снять ответственность с Минобороны, представив ЧП как угон. Но против такой трактовки выступил адвокат подсудимого Сергей Здор, указавший на отсутствие следствия по поводу угона «Тигра». Адвокат попросил суд о снисхождении к своему подзащитному, который был награжден медалями «За возвращение Крыма» и «За воинскую доблесть» II степени. Эти и другие обстоятельства, по мнению адвоката, позволяют снизить срок наказания до пяти лет ограничения свободы в колонии-поселении. Суд с доводами адвоката согласился. С 3 до 1 млн рублей суд снизил величину возмещения морального ущерба. Что касается других военнослужащих, находившихся в ту ночь в «Тигре», то контракт Минобороны с Иваном Бобковым и Алексеем Спириным расторгнут. Решается вопрос и об увольнении из армии старшего лейтенанта Дмитрия Жильцова.

Виктория МАКАРЕНКО, соб. корр. «Новой», Ростов-на-Дону

ЕСПЧ обязал Россию выплатить пенсионеру компенсацию в 15 000 евро

За пытки в полиции Военный пенсионер Лев Насакин признан жертвой полицейских пыток и оправдан. Россия обязана ему выплатить 15 тысяч евро. Такое решение принял Европейский суд по правам человека. Полицейские, применявшие пытки, не наказаны.

«Ч

етыре часа это происходило. Надели наручники, положили на стул, растянули за руки, за ноги и били по пяткам. Потом били током минут 30. Потом сломали ребра и сдавили грудную клетку, чтобы дышать не мог», — рассказал Лев Насакин «Новой газете». Сейчас бывшему офицеру ракетных войск 69 лет. Теперь об обстоятельствах места и времени. В пригородном поселке был убит подполковник. Это произошло ночью в пьяной драке на даче Льва Насакина при стечении большого числа гостей. Утром Насакин обнаружил убитого и сам пошел в полицию Прикубанского округа Краснодара, чтобы помочь следствию. Итогом стала явка с повинной, добытая под пытками. Она стала единственным прямым доказательством вины. Прикубанский районный суд приговорил военного пенсионера к шес-

ти годам колонии строгого режима. Позже Верховный суд постановил отменить приговор и пересмотреть дело. Пенсионера доставили из колонии в краснодарский СИЗО №1. Лев Викторович болен диабетом, однако медицинской помощи и диеты не получал. «Я спросил, в ответ дали дубинкой пару раз», — говорит пенсионер. В итоге Прикубанский райсуд Краснодара переквалифицировал статью с «убийства» на «неумышленное убийство», снизив срок наказания. И поскольку Насакин уже пробыл четыре года в колонии, его освободили. Позднее ЕСЧП признал наличие пыток и незаконное содержание под арестом. Сейчас Прикубанский суд Краснодара оправдал пенсионера полностью, представитель прокуратуры принес официальные извинения. Сам Насакин находится в больнице. Между тем в отношении четверых полицейских было возбуждено уголовное дело. Правда, кубанский Следственный комитет возбуждал и прекращал его уже четыре раза. Последний раз это произошло в минувшем декабре.

Евгений ТИТОВ, соб. корр. «Новой», Краснодар

Петр САРУХАНОВ — «Новая»

Региональная пресса живет тихо и громко заявляет о себе лишь на профессиональных праздниках

Штиль в один бал Увидел информацию о том, что в Удмуртии состоялся бал прессы, и сперва подумал, что правительство республики на радостях дало бал по случаю долгожданного закрытия здешней независимой газеты «День». Оказалось, однако, что поводом для гуляний послужил не закрывшийся «День», а День российской печати, который здесь отметили с некоторым опозданием.

а балу огласили количественные характеристики удмуртских СМИ: тут с шелестом печатаются 300 газет и журналов. Ничего себе! Где, спрашивается, взять столько читателей? Хоть завози их сюда из других регионов. «300 газет и журналов» — это, похоже, округленные данные. Но если их на самом деле было ровно 300, то лишь до января. А с января стало 299. «День» перестал выходить на бумаге и в каком-то виде может сохраниться только в интернете. И местное начальство по поводу закрытия будоражившей общество газеты должно бы организовать хотя бы небольшой банкет с заключительным тостом: «И чтоб этим правдоискателям — ни «Дня», ни покрышки!» Газета «День» выходила в Ижевске 16 лет. Выходила, песню заводила. Песню о коррупции и злоупотреблениях на всех уровнях местной власти с припевом о проникновении этих явлений в самые высокие и просторные кабинеты. И как на это реагировала власть? Прощаясь с читателями, редактор «Дня» Сергей Щукин в последнем номере газеты напомнил им о трудовых буднях редакции: «Рекламодателям запретили размещать рекламу, типографиям — печатать, торговым сетям — продавать, чиновникам — предоставлять информацию, полицейским отдали команду не пускать

В Саратовской области многодетные семьи могут лишиться положенных по закону земельных участков

С кем Медведев не согласовал вопрос? В арбитражном суде Саратовской области слушается дело, касающееся земельных участков, выделенных многодетным семьям Балаковского района. Напомним, что бесплатная земля полагается многодетным семьям согласно поправкам в Земельный кодекс, внесенным по инициативе Дмитрия Медведева.

сотрудников «Дня» в республиканские и муниципальные органы». Читатели не знали, что деньги для выпуска газеты Щукин одалживал, где мог, «а в поисках спонсоров по всем правилам конспирации перемещался от одного уличного таксофона к другому». А где он одалживал мелочь на таксофон? Явно не в министерстве финансов. Тем временем газеты, финансируемые из казны, все эти годы выходили без хлопот и оберегали читателей от тревожной информации. В этом плане остается непревзойденным достижение официальной газеты города Можги и Можгинского района. Как в свое время рассказывала «Новая газета», при получении взятки в 1 миллион 250 тысяч от предпринимателя в Можге был задержан районный глава. Чиновника продержали под стражей около 9 месяцев, а потом дело почему-то прекратили и его освободили. «Можгинские вести» все это время взволнованно молчали: как ничего не написали об аресте районного главы, так ничего не сообщили и о его неожиданном освобождении. И если какие-то можгинцы кроме своих «Вестей» ничего не читали, они могли подумать, что пропавший глава весной заблудился в лесу, а к Новому году, наконец, вышел на опушку. Газеты, годные к строевой службе и стоящие на страже покоя населения, живут долго и закрытия не опасаются. Те же «Можгинские вести» (в прошлом «Ленинское знамя») нынче отпразднуют 85-летие. А «День», которому били окна кирпичами, в помещениях которого проводили обыски и пытались привлечь к суду то редакцию, то редактора, все же не выдержал и закрылся. Но 16 лет — неплохой рекорд для закрытых помещений.

Борис БРОНШТЕЙН, «Новая»

2013—2014 годах участки в Балакове получили около 300 семей. Муниципальный бюджет оплатил работы по межеванию. Семьи зарегистрировали права собственности, некоторые начали строить дома, другие продали наделы. В ноябре прошлого года ООО «Мясомолочный комплекс», на чьей территории были выделены наделы, подало в арбитражный суд области иск о восстановлении права аренды на землю. Истцы требуют признать соглашение с администрацией недействительным, так как директор предприятия, подписавший документ, не согласовал сделку с одним из учредителей. Сейчас дело дошло до судебного разбирательства.

Надежда АНДРЕЕВА, соб. корр. «Новой», Саратов

«Новая газета» понедельник. №13 09. 02. 2015

место событий Жетоны в киевском метро собираются обменивать по курсу два к одному

Синие на зеленые В пятницу, 6 февраля, к вечеру котировка гривны к доллару на межбанковской валютной бирже на закрытии торгов установилась на отметке 24,7—25. Несколькими часами ранее Национальный банк Украины показал новый официальный курс: 23,13 гривны за доллар (до этого было 17,99). Однако найти в продаже «зеленые» либо евро мне не удалось. К тому же большинство обменников оказались закрыты.

pravda.com.ua

ато длиннющие очереди выстроились у касс столичного метрополитена. Люди пригоршнями скупали жетоны — старые, синие, по 2 гривны. Уже с субботы проезд подорожал вдвое, и жетоны приобретали зеленую окраску, но до конца месяца разрешалось использовать прежние «накопления» В результате дефицитный товар ограничили выдачей двух пластмассовых кружочков в одни руки.

Наталия Макогон, начальник прессслужбы Киевского метрополитена, объяснила: — Жетоны постепенно выводятся из обращения вообще. Одновременно для всего коммунального транспорта Киева начнут действовать проездные билеты. С марта синие жетоны можно будет обменять на зеленые по курсу два к одному. О судьбе же национальной валюты рассказала на пресс-конференции глава Нацбанка Валерия Гонтарева. Госпожа Гонтарева признала, что «индикативный курс гривны утратил смысл», однако, отпуская ее в свободное плавание, в регуляторе решили поднять базовую учетную ставку до 19,5 процента — «чтобы убрать с рынка лишнюю ликвидность». Иными словами, процентную ставку сильно повысили для того, чтобы на валютном рынке, который должен «найти себя сам», было меньше соблазна спекулировать. При этом ряд административных мер воздействия на курс гривны остается в силе. В частности, экспортеры по-прежнему обязаны продавать 75% валютной выручки, действуют ограничения на вывоз капитала и покупку наличных долларов и евро. (Постановлением Нацбанка от 22 сентября 2014 года банкам запрещалось продавать одному человеку банкнот других государств больше, чем в эквиваленте 3000 гривен. До недавних пор 3000 гривен равнялись 230 долларам. Теперь же — 125.) Валерия Гонтарева настаивала: слишком сильной девальвации не будет, курс 25 гривен за доллар как базовый не рассматривают ни в Нацбанке Украины, ни в МВФ. Она заметила, что Украина не боится выхода на свободный рынок, и «кривое зеркало», созданное индикативным курсом гривны, должно превратиться в нормальное. Однако Нацбанк с рынка не уйдет и продолжит интервенции — просто теперь очень большие объемы вливаний пойдут только одному импортеру — НАК «Нафтогаз Украины». А как только ситуация стабилизируется, паника пройдет — и предложение валюты превысит спрос.

Завкафедрой — Быков, профессора — писатели «Новая газета» открывает кафедру литературы чевидно: общество вошло в тяжелую фазу стагнации. Его необходимо привести в интеллектуальное возбуждение, чтобы вывести из полумертвого состояния. «Новая газета» в Год литературы открывает кафедру литературы, чтобы избавить наших читателей от унылых представлений о литературе, внушенных ее штатными интерпретаторами. Лучшее средство для этого — свободные беседы писателей о писателях. Девиз кафедры: «Вы учились прилежно, но вас обманули». Лев Николаевич Толстой не был «зеркалом революции», он сам был революционером в искусстве. Но, возможно, и это не так? «Как читать Толстого», расскажет приглашенный профессор Александр Генис. Людмила Улицкая хочет говорить о двух новых авторах, подающих большие надежды. Рассказ лауреата «Большой книги» Владимира Шарова о любимом Лескове перевернет наши представления об авторе «Соборян». Лекция Бориса Парамонова о Платонове помимо резких умозаключений поразит тонкостью анализа. Приключенческий жанр глазами Юлии

Латыниной будет настоящим интеллектуальным приключением. «Маркиз де Сад и антигерои Достоевского» сойдутся в лекции Михаила Веллера. От заведующего кафедрой Дмитрия Быкова можно ожидать чего угодно. Пока он заявил следующие темы: 1. Метасюжет русского романа: из усадьбы на каторгу. 2. Советский проект: модернизм и ГУЛАГ. Взаимообусловленность или противоречие? 3. Маяковский: ангел смерти. 4. Великие неоконченные романы. И уж точно он не откажется от диалога с Александром Генисом о Стругацких. Впрочем, ждать неожиданностей можно от каждого писателя. Из тех, с кем редакция ведет переговоры. Лекции будут читаться в редакции «Новой газеты» и в книжном магазине «Москва» на Воздвиженке. Как и лекции по истории кафедры истории «Новой газеты», они будут транслироваться online на сайте и печататься на страницах газеты. Расписание весеннего семестра скоро появится на нашем сайте. Отдел культуры

Ольга МУСАФИРОВА, соб. корр. «Новой», Киев

В Ростовской области курировать IT-проект будет глава Всевеликого войска Донского

В Ростове-на-Дону открылся Южный IT-парк: в этот день помимо привычных приветственных речей начался отбор наиболее перспективных стартапов в высокотехнологичных отраслях — веб, мобильная связь, облачные вычисления. В день открытия свои проекты представили 16 команд.

онкурс продлится до 21 февраля, затем победители — резиденты технопарка — в течение 4 месяцев будут изучать маркетинг и PR, стратегии выхода на рынки капитала и т.д., чтобы суметь «продать» свои идеи и проекты потенциальным инвесторам и венчурным фондам. Всего IT-парк рассчитан на 70 мест. Отбирать проекты для размещения будут специалисты в IT-сфере, финансисты и представители ОАО «Региональная корпорация развития» (РКР). Это общество было создано в 2014 году, 100 процентов уставного капитала принадлежат правительству Ростовской области. Возглавляет корпорацию в ранге гендиректора Виктор Гончаров, больше известный на Дону, в России и за ее пределами как войсковой атаман Всероссийского казачьего общества «Всевеликое войско Донское» (ВВД).

До того как стать во главе донского казачества, Гончаров был одним из вице-губернаторов Ростовской области, курировал вопросы кадровой политики и организационной работы. А еще раньше — преподавал в сельхозакадемии им. Тимирязева (имеет степень кандидата экономических наук), трудился в реальном секторе. IT-парк «Южный» — не первое обращение РКР к высоким технологиям. В январе корпорация вошла в число кураторов инновационно-технологического кластера «Южное созвездие»: корпорация будет координировать работу резидентов (пока их 14) по развитию авиакосмической, атомной, морской и других наукоемких отраслей. Виктор Гончаров — не первый донской атаман-инноватор. Его предшественник на посту войскового атамана войска Донского, ныне депутат ГД РФ Виктор Водолацкий возглавляет межфракционное депутатское объединение по вопросам авиации и космонавтики.

Виктория МАКАРЕНКО, соб. корр. «Новой», Ростов-на-Дону

Алексей КОМАРОВ — «Новая»

Атаман-инноватор

«Новая газета» понедельник. №13 09. 02. 2015

запад восток

На острие — «дежурная бригада»

Как НАТО готовится к обороне восточных рубежей

рым, потом стычки в Донбассе, постепенно, но верно переросшие в полномасштабную войну, и вот в ответ с Запада уже не только санкции — в Брюсселе принято единогласное решение о практических мерах по обороне восточных рубежей от потенциальной русской угрозы.

Павел ФЕЛЬГЕНГАУЭР обозреватель «Новой» Когда пала Берлинская стена и закончилась холодная война, в НАТО было 16 стран, причем Франция со времен Шарля де Голля не была интегрирована в военные структуры альянса. Но и тогда вырабатывать решения на основе консенсуса было непросто: чаще всего с особым мнением выступали греки и турки. Когда в девяностые началось расширение альянса, в Москве, конечно, возмущались, но многие также ехидно радовались: мол, развалится блок — новые страны-члены из бывшего соцлагеря экономически и в военном смысле слабы, а процесс принятия решений консенсусом станет вовсе невозможным. Сейчас в НАТО 28 стран, где у власти самые разные политические силы с самыми разными интересами. Столкнувшись с серьезным внешним вызовом, такой, с позволения сказать, конгломерат, лишенный ясной вертикали власти, должен был если не развалиться, то уж точно впасть в ступор. Именно на такой раскол явно рассчитывали в Кремле, когда брали Крым и кроили на Украине по живому «Новороссию». Но не вышло — перед лицом угрозы столкновения с ядерной Россией сборище разномастных демократий сумело как-то сплотиться. В начале сентября, когда российские тактические батальонные группы окружали и громили украинцев в Иловайске, на саммите НАТО в Уэльсе было принято политическое решение направить в Прибалтику, Польшу, Румынию, в Балтийское и Черное моря корабли, самолеты и небольшие по численности боевые части на временной ротационной основе для моральной поддержки союзников. Также было решено укрепить боеготовность союзных сил быстрого реагирования (NATO Response Force, или NRF). Несколько месяцев шло согласование конкретных мер по расширению NRF и по созданию союзных сил особо быстрого развертывания или «острия копья» (Spearhead Force). На прошлой неделе в Брюсселе министры обороны НАТО единогласно утвердили конкретные планы и состав этих сил. NRF исходно предполагались силой до дивизии (13 тысяч), но с учетом развития ситуации на востоке Украины решили готовить сразу корпус в 30 тысяч, который потом может быть расширен до 40 тысяч.

полагается сколько-нибудь серьезного американского присутствия — это именно европейский солидарный ответ на «русский вызов» в Крыму и на Украине. Шесть крупных европейских стран НАТО — Франция, Германия, Великобритания, Италия, Испания и Польша — согласились составить основу SF на ближайшие 6 лет на условиях ротации по году каждая. Вместе с американцами объединенные силы НАТО на потенциальном европейском театре боевых действий могут оказаться намного сильнее полностью развернутого NRF. В далеком Афганистане, например, группировка НАТО достигала 140 тысяч. В дополнение к SF и NRF, которые могут быть при желании развернуты не только на восток, но и на другом фронте против другого противника, решено разместить в Эстонии, Латвии, Литве, Польше, Румынии и Болгарии постоянные союзные штабные структуры. В каждом таком штабном центре будет до 100 офицеров (непременно включая американцев), и будут они все вместе в случае конфликта или масштабных учений координировать действия местных военных и прибывающих разнородных союзных сил в противостоянии «русской угрозе». Кстати, учений

В экстренной ситуации корпус сил быстрого реагирования НАТО может быть увеличен до 40 тысяч

AFP / EAST NEWS

NRF в полном составе может собрать союзные контингенты и выдвинуться на театр военных действий за несколько недель. В Западной Польше будет развернут постоянный межнациональный штаб корпуса под командованием генерал-лейтенанта, что соответствует российскому генералполковнику. Штаб должен возглавить союзные войска на самом угрожаемом, как сейчас представляется, направлении: в Прибалтике и Польше. Spearhead Force (SF) будет состоять из сухопутной пятибатальонной бригады в 5 тыс. человек + приданные силы ВВС и ВМФ. SF будет в мирное время состоять из различных национальных контингентов под собственным национальным командованием, но в высокой степени боевой готовности. По приказу эти контингенты должны выдвигаться в зону конфликта или для совместных учений. Некоторые части из состава SF, прежде всего десант и морпехи, должны быть готовы выдвигаться в любое время через 48 часов после приказа. Каждый год списочный состав SF будет полностью меняться, но части, отслужившие свой срок, будут еще год поддерживать сравнительно высокий уровень готовности. Таким образом, SF может быть в случае

нужды сравнительно быстро развернут из бригады в дивизию трехбригадного состава численностью 15 тысяч бойцов. На острие — «дежурная» бригада этого года, а две другие в оперативном резерве — ранее отслужившая бригада прошлого года в процессе постепенного снижения боевой готовности и набирающая боеготовность «дежурная» бригада года будущего. Рассыпанный в мирное время по разным странам сравнительно небольшой контингент SF даже при полном развертывании не выглядит слишком устрашающе, но надо учитывать тотальное количественное и качественное превосходство объединенных сил НАТО в воздухе и на море, в вооружении, средствах связи и разведки, в высокоточном оружии и по другим параметрам. Кроме того, в NRF и SF не пред-

в НАТО планируют проводить намного больше и прежде всего — на восточном рубеже. Кардинально поменялось в Европе отношение к российско-грузинской войне. Больше никто не рассуждает о том, кто начал первым стрелять в августе 2008-го: Россию все в Брюсселе признают странойагрессором, а значит, и тогда «она была во всем виновата». Министры обороны всех 28 стран единогласно осудили подписанный с Абхазией в конце прошлого ноября договор «о союзничестве и стратегическом партнерстве», а также аналогичное соглашение, предназначенное для Южной Осетии, как «грубое нарушение международного права и обязательств». Официальный представитель альянса назвал эти договоры «ползучей русской

аннексией». Министры единогласно утвердили меры по ускорению подготовки по принятию Грузии в НАТО, укреплению грузинской обороны и готовности вести совместные боевые действия с войсками стран НАТО. К Минобороны Грузии будут прикомандированы иностранные военные для помощи в проведении реформ. На территории Грузии в этом году будет создан совместный с НАТО учебный центр с постоянным западным военным представительством. В центре будут обучаться войска стран НАТО, Грузии и стран — партнеров НАТО, а также будут организованы совместные маневры. Постпред РФ при НАТО Александр Грушко назвал решение о создании в Грузии учебного центра «провокационным шагом». Упорные отечественные надежды на серьезный раскол Запада и помощь «наших друзей в Европе», похоже, провалились. Сегодняшняя Россия выглядит совершенно непривлекательно, да и просто денег на подкуп «друзей» все меньше. Установленные после окончания холодной войны дипломатические, политические и экономические механизмы взаимодействия с Западом практически полностью разрушены за последний год. Грушко все еще в Брюсселе, но в штаб-квартиру альянса его и сотрудников теперь практически на порог не пускают без предварительной заявки и сопровождения. Пресс-центр НАТО раздает памфлет, изданный в декабре: «Пять главных русских мифов о НАТО» о том, что не было дано никаких обещаний Горбачеву не расширять альянс по ходу объединения Германии, что у Украины есть право добиваться вступления в НАТО и т.д. Грушко, вынужденный встречаться с журналистами вне стен штаб-квартиры, дает по долгу службы отпор империалистам: рассказывает о «решениях по защите восточного фланга альянса против мнимой угрозы с востока», осуждает «развертывание дополнительных военных потенциалов вдоль наших границ» и заявляет, что «наш ответ будет адекватным». Отношения России и НАТО достигли точки замерзания, утверждает Грушко. Понятно, что миссию РФ при НАТО могут в любой момент закрыть, а самого постпреда — отозвать. Конечно, формально обе стороны выражают желание продолжать как-то сотрудничать и искать точки соприкосновения интересов, но список взаимных претензий слишком велик. Недавнее заявление главкома силами альянса в Европе американского генерала Филипа Бридлава о том, что надо восстановить канал прямого диалога с начальником генштаба генералом Валерием Герасимовым, казалось первой хорошей новостью за долгое время. Но высокопоставленный начальник в Брюсселе разъяснил «Новой газете», что это не так: речь не о возобновлении сколько-нибудь значимого «диалога», а о чисто практическом вопросе. Если российский военный самолет из тех, которых сейчас стало больше в международном воздушном пространстве над Балтикой, Ла-Маншем и Северном морем, «надо как-то созвониться двум генералам и попытаться договориться, а не начинать сразу масштабные боевые действия».

Брюссель—Москва

Космодром «Восточный». Деньги уже улетели

РИА Новости

ПОЛИТИЧЕСКИЙ РЫНОК

«Новая газета» понедельник. №13 09. 02. 2015

Вышли из Госстроя Каждый клерк, который пишет строительные нормативы, может стать миллиардером здесь!

Каждая буква и даже каждая запятая в документах правительства, если они касаются объектов, утвержденных руководством страны, стоят десятки и сотни миллионов рублей из нашего общего бюджета. Но на поверку оказывается, что только бюджет — общий, а вот при его распределении возможны любые варианты.

четная плата РФ направила в ряд правоохранительных органов — Генпрокуратуру, ФСБ и Следственный комитет — обращение с требованием проверить подведомственное Министерству строительства и жилищно-коммунального хозяйства (Минстрой России) Федеральное автономное учреждение «Федеральный центр ценообразования в строительстве» (ФАУ ФЦЦС) на предмет наличия в действиях его бывшего руководителя Евгения Ермолаева признаков состава преступления. Он обратил на себя пристальное внимание правоохранительных органов еще в конце прошлого года — после памятного визита Владимира Путина на остров Русский, где президент лично проинспектировал стройку Приморского океанариума. Сразу после того, как президент покинул Владивосток, Следственный комитет возбудил несколько уголовных дел. Однако помимо претензий к заказчику и исполнителю вопросы у государственных органов возникли и к ФЦЦС, который осуществлял разработку индивидуальных нормативов для океанариума. 26 декабря 2014 года Евгений Ермолаев покинул пост директора ФЦЦС (который он занимал десять лет), а в январе в Минстрой нагрянули аудиторы из Счетной палаты. В последние годы Минстрой и его предшественники игнорировали необходимую работу по разработке сметных нормативов на новые технологии и материалы, использование которых стало «эффективной лазейкой для искусственного завышения стоимости строительства», говорит собеседник «Новой газеты».

Речь идет об индивидуальных нормативах для отдельных объектов (индивидуальные нормативы) или даже целых отраслей (отраслевые нормативы), возможность использования которых была предусмотрена утвержденной Госстроем в 2012 году классификацией сметных нормативов «без каких-либо законодательных оснований», поясняет собеседник. «Это обеспечивало избирательный подход и приводило к увеличению сметной стоимости строительства отдельных объектов на 20—45%», — приводит он выдержку из обращения Счетной палаты. Кто в итоге получал деньги? Конечно, не ФЦЦС — «в организации недостаточно квалифицированных сотрудников, отсутствуют информационные системы и архивы». Практически все подрядчики, говорит источник в Генпрокуратуре, входили в некоммерческую организацию «Национальная ассоциация сметного ценообразования и стоимостного инжиниринга»: ООО «Центр по ценообразованию в строительстве», ЗАО «Сибирский центр ценообразования в строительстве, промышленности и энергетике», ООО «Челинформцентр», ООО «Научнотехнический центр сметного нормирования», «Стройинформиздат», ООО «Госстройсмета», ООО «Госнорматив», ООО «Экспертно-консультационный центр в строительстве». Главная их «изюминка» — в том, что они «имели признаки аффилированности с бывшим директором ФЦЦС Евгением Ермолаевым и его супругой». По данным аудиторов Счетной палаты, услуги по разработке только двух смет-

ных нормативов для госкорпорации «Росатом» и космодрома «Восточный» составили 994 млн рублей — большую часть этих средств получили коммерческие структуры, не чужие г-ну Ермолаеву и связанным с ним лицам. По словам сотрудника Генпрокуратуры, в ходе работы аудиторы Счетной палаты столкнулись с рядом препятствий, созданных сотрудниками ФЦЦС: «На момент проверки в учреждении отсутствовала часть бухгалтерских документов и отчетности». По словам сотрудника Минстроя, причину низкой эффективности работы ведомства следует искать в его недостаточном финансировании. Однако сотрудник Генпрокуратуры парирует: «Свободные остатки денежных средств подведомственного Минстрою ФАУ «Главгосэкспертиза» на конец 2014 года составили более 12 млрд рублей». В то же время, говорит он, Госэкспертизой уже сегодня «выпущены положительные заключения на сметную документацию с применением повышающих нормативов с общей стоимостью согласованных объектов 206 млрд рублей». 6 февраля на совещании правительством было принято решение о приостановлении действия индивидуальных нормативов. По словам сотрудника аппарата правительства, текущее ограничение «области компетенции» подведомственного Минстрою учреждения является «неотъемлемой частью реформирования Минстроя». Напомню, что до конца весны этого года при Минстрое будет создано ФАУ «Роскапстрой», которое с 1 января 2016 года будет наделено функциями единой службы заказчика и возьмет на себя всю федеральную стройку. Расходы федерального бюджета на капитальное строительство в 2014 году составили чуть более 1 трлн рублей и с учетом экономического кризиса, вероятно, требуют корректировки в сторону снижения. Чиновник Минстроя полагает, что «персональная атака» на Евгения

Ермолаева связана с распределением кресел в будущем суперведомстве. «Безотносительно связи Ермолаева с коммерческими компаниями ответственность за стройки, стоимость которых оказалась завышенной, должны разделить все — и отдельные вице-премьеры, дававшие поручения по разработке конкретных единичных расценок и допускавшие выход за пределы установленных цен, и Минстрой, который утверждал сметные нормативы. Ермолаев, да и Османов (экс-руководитель ФАУ «Главгосэкспертиза», скончавшийся 31 октября 2014 года. — А. С.) были фигурами политическими: им давали распоряжения — они их выполняли». Итог работы Счетной палаты впечатляет не столько фактами возможных завышений стоимости при строительстве (а завышения за последнее десятилетие стали неизменным атрибутом любого масштабного проекта, возводимого на бюджетные деньги), сколько особым вниманием к этой проблеме. За последнее десятилетие российскому бюджету — благодаря этой незамысловатой и бесхитростной схеме — был нанесен ущерб на миллиарды, а то и на триллионы рублей; именно этому способствовал так называемый индивидуальный подход при разработке индивидуальных нормативов. И кажется, сейчас отечественному чиновничеству подан недвусмысленный сигнал — с астрономическим воровством покончено. Впрочем, хочется надеяться, что последствия визита г-на Путина в Приморский океанариум и последующие изыскания Счетной палаты имеют своей целью реальную оптимизацию государственных расходов, а не переоформление понятийных договоренностей на предмет распределения бюджетных потоков.

Андрей СУХОТИН, корреспондент «Новой»

«Новая газета» понедельник. №13 09. 02. 2015

начала придется отдуваться за статус оракула, который вам присвоили мои коллеги по цеху. Оценивая ситуацию в российской экономике в беседе с журналистами «Эха» в начале декабря, вы тогда среди прочего прогнозировали, что будет в ближайшее время с рублем, с ценами на нефть, с другими показателями. Что за прошедшие после этого 2 месяца произошло такого, что так сильно скорректировало ваши тогдашние оценки? — Ну главное — это то, что цены на нефть упали еще на 10—15 долларов, а для российской экономики, для российского бюджета — это очень много. Теперь главный вопрос не в том, что они упали до 50 долларов, а как долго они на этом уровне закрепятся. Я считаю по-прежнему наиболее вероятным сценарием, что от нынешних 50 долларов нефть «отскочит» вверх. Не то чтобы очень быстро, но, по крайней мере, в течение нескольких месяцев. Связано это с тем, что при цене 45 долларов за баррель более половины мировых месторождений нефти становятся нерентабельны. При ценах около 50 долларов рентабельны только 60—70% мировых месторождений, а большинство бюджетов добывающих стран оказываются в серьезном дефиците. Это значит, что как минимум в двух-трех больших нефтедобывающих странах может начаться серьезная дестабилизация ситуации. И как только рынок почувствует, что поставки из этих стран могут хотя бы на время прерваться или снизиться, — пессимистические ожидания нестабильности поставок нефти возобладают. Как только это произойдет, в цену на нефть будет заложена дополнительная рисковая премия. Это будет означать довольно сильный рост цен. — Насколько я знаю, Россия в группе стран, для которых добыча нефти пока еще рентабельна. Проблемы в основном с канадским нефтяным песком, со сланцевой нефтью в США, с нефтью из Латинской Америки. — На грани рентабельности добыча нефти в Казахстане. У Венесуэлы очень большая стоимость добычи — там сложная, тяжелая высокосернистая нефть. Проблемы есть и у Колумбии, которая в последнее время резко нарастила добычу нефти. Ее помогали наладить венесуэльские инженеры, которые бежали от Чавеса. — Получается, что для России ситуация с нефтью пока не катастрофична. Понятно, что доходы резко снизились, что мы были развращены ценой 100—110 долларов, но жить вроде можно: добыча пока рентабельна. А что дальше? Не грохнется ли нефть еще ниже? Цена уже достигла дна? — В ближайшие несколько месяцев спрос и предложение нефти могут балансироваться по цене от 30 до 150 долларов за баррель. И поэтому короткие колебания могут быть по-прежнему значительными. Я не удивлюсь, если в какой-то момент нефть упадет до 30 долларов за баррель, но буду очень удивлен, если она задержится на этом уровне хотя бы пару недель. Главная проблема сейчас в том, что резкое падение цен на нефть в начале года очень сильно понижает среднегодовые цены. Если бы падение цены затормозилось на $60—65 за баррель (чего можно было ждать осенью прошлого года), то среднегодовой прогноз цены на нефть на нынешний год мог бы составить $70—80 за баррель. Сейчас этот прогноз скорее снижается до $60—70

–C

политрынок прогноз

КРИЗИСНАШ

Михаил ДМИТРИЕВ — любимец качественных СМИ. Потому что пытается не только оценить прошлое и настоящее, но и понять, что нас ждет в будущем. Делает это без экспертной «желтизны», вдумчиво и основательно. В совместных с социологом Сергеем Белановским докладах 2011, 2012 и 2013 годов о социальнополитических настроениях граждан России (подготовленных в Центре стратегических разработок, где они тогда работали) им удалось с высокой степенью точности предсказать и «белоленточные» протесты, и падение популярности «Единой России», и последующее смещение протестов из столиц в глубинку. В декабре минувшего года был представлен и четвертый доклад — столь же интересный и располагающий к размышлениям. Мы беседуем с президентом партнерства «Новый экономический рост» Михаилом ДМИТРИЕВЫМ о том, что ждет российскую экономику и общество, вступившие в турбулентный период тяжелого системного кризиса.

именно из-за того, что в начале года цены на нефть оказались низкими. Это означает, что в среднем за год нефтяная выручка оказывается ниже, чем ожидалось. И при таком снижении нефтяной выручки, скорее всего, у нас может быть падение ВВП в интервале 3,5—5,5%. Это очень серьезно. Практически это несильно отличается от того, что мы испытывали в 2009 году. — Насколько я понимаю, на снижении цен сделаны бешеные запасы нефти ее потребителями, а данные по Китаю показывают, что там спад производства, а значит, и потребления энергоресурсов. Наверное, это не делает прогноз нефтяных цен чересчур оптимистичным для нашей страны? — Ну логика нефтяных рынков устроена сложнее. Речь идет не только о том, что кто-то сократил потребление и

При цене 45 долларов за баррель более половины мировых месторождений нефти становятся нерентабельны. При ценах около 50 долларов рентабельны только 60—70% мировых месторождений

Анна АРТЕМЬЕВА — «Новая»

сделал запасы, а кто-то увеличил добычу. Дело в том, что если сейчас ориентироваться только на те страны, которые могут рентабельно поставлять нефть при $50 за баррель, то это будут в основном очень нестабильные режимы Ближнего Востока, Африки и, может быть, некоторые периферийные производители в Латинской Америке. Большинство из них к тому же столкнется с масштабными бюджетными дефицитами. Круг стран, добывающих нефть, существенно сузится. Особенно проблемно то, что уменьшится добыча в относительно стабильных странах и на долгосрочную перспективу. Например, в Канаде, США и Российской Федерации. — Сегодняшнюю Россию вы тоже относите к стабильным странам? — С точки зрения предсказуемости размеров добычи и экспорта — да, безусловно. Представим себе, что будет, если Китай по-прежнему будет получать весь объем импорта нефти с Ближнего Востока, где ее действительно добывать очень дешево. Риски там могут возникнуть внезапно, буквально на пустом месте: вся нефть транспортируется танкерами через узкое место в Индийском океане, называемое «Малаккский пролив». На входе в Малаккский пролив

расположены Андаманские острова, принадлежащие не Китаю, не Малайзии, не Сингапуру, а Индии, и находятся они на расстоянии около тысячи километров от ее континентального побережья. Индия на этих островах разместила военно-морскую и военно-воздушную базы и собирается переместить туда один из своих авианосцев. Между тем несколько сот километров индийско-китайской границы являются спорными, и там по-прежнему поддерживается довольно высокий уровень военно-политической напряженности. Что будет, если там, паче чаяния, случится какой-то острый конфликт? На этот случай у Индии есть ключик, который просто закрывает поставки нефти в Китай через Малаккский пролив. Поэтому даже с этой точки зрения Китай, несмотря на кажущуюся дешевизну и выгодность ближневосточной нефти, все равно предпочтет иметь резервный запас поставок нефти из Российской Федерации, а оттуда она будет поставляться совсем по другим ценам. — То есть чисто гипотетическая возможность конфликта может так воздействовать на Китай как импортера? — Даже если вероятность конфликта, из-за которого можно остаться без

«Новая газета» понедельник. №13 09. 02. 2015

Экономист Михаил ДМИТРИЕВ — о том, что произойдет в ближайшие годы с нашей нефтью, нашим рублем, нашими доходами и нашей экономикой нефти, составляет всего 1%, ни один высокопоставленный политик в такой крупной стране, как Китай, не может себе позволить игнорировать эти риски. В этом логика и Китая, и многих других стран. Потребители в общем-то будут готовы платить большую долгосрочную премию за то, чтобы не столкнуться с ситуацией, когда поставки будут зависеть от двух-трех нестабильных стран. — Итак, по вашим расчетам, среднегодовая цена будет где-то около $60? — Я бы сказал, что возможный диапазон среднегодовой цены скорее находится в районе от 50 до 80 долларов за баррель, но наиболее вероятный интервал, исходя из того, что мы сейчас видим, — это $60—70. — Если не будет новых сюрпризов? — Да, сюрпризы могут произойти в любой момент — и в сторону понижения, и в сторону повышения. Ну, например, существенное ослабление санкций против Ирана и выход иранской нефти на рынок могут еще более усугубить ситуацию. С другой стороны, дестабилизация в любой стране (от Нигерии до Ливии, от Ирака до Венесуэлы) может в очередной раз обеспокоить потребителей, и это приведет к скачку цен вверх. Все эти факторы абсолютно непредсказуемы. — Как бы вы кратко определили те компоненты, из которых слагается наш кризис? — В чем-то нынешний кризис и кризис 2008 года очень похожи. Оба они для России были двухмерными. Одно измерение в 2008 году — это глобальный финансовый кризис, который отрезал нас тогда от рынков капитала и породил те же проблемы, что есть и сейчас из-за финансовых санкций. То есть российским компаниям пришлось срочно отдавать долги без возможности снова занять деньги на внешних рынках. — Но без всяких санкций, а просто потому, что не было свободного капитала. — Да, тогда роль финансовых санкций, собственно, сыграл глобальный финансовый кризис. Сейчас вместо кри-

более чем на 7%, то сейчас, по наиболее реалистичным прогнозам, это будет падение от 3,5 до 5,5% ВВП. Но есть и различия. Самое главное, пожалуй, в том, что в прошлый кризис главный удар на себя принял бизнес. В основном проблемы были связаны со сжатием спроса и тем, насколько уменьшились прибыль большинства предприятий и возможности выпуска продукции. Больше всех пострадало промышленное производство, которое упало в 2009 году более чем на 9%. А сейчас гораздо больший удар на себя принимает население. В 2009-м кризисном году доходы населения продолжали расти, они не упали в целом за год. А в этом году они упадут. Причем они упали уже в прошлом году, впервые за XXI век, упали на 1%, а в декабре их падение год к году, по последним данным, составило свыше 7%. — Почему так произошло? — Из-за всплеска цен, который не покрывается индексацией. Для примера: пенсии у нас индексируются раз в полгода, а скачок цен особенно обострился в последние 2 месяца года. Ясное дело, что падение доходов пенсионеров было в общем-то даже глубже, чем у работающего населения, потому что зарплаты еще както корректировались, а пенсия просто по правилам индексации у нас не успевает за такими внезапными скачками цен. И в этом принципиальное отличие от того, что было в 2008—2009 годах, когда пенсионеры были самой, грубо говоря, благополучной категорией населения: пенсии в реальном выражении с поправкой на инфляцию росли двузначными темпами из-за валоризации. Сейчас ничего подобного не предусматривается. Более того: я опасаюсь, что индексация пенсий не будет поспевать за реальным падением уровня жизни пенсионеров, потому что средняя инфляция маскирует очень высокую долю лекарств в бюджетах пенсионеров. Доля лекарств у неработающих пенсионеров — это примерно 10% их расходов,

В прошлый кризис главный удар на себя принял бизнес, а сейчас гораздо больший удар на себя принимает население

зиса сработали финансовые санкции, а результат практически идентичный: чистый отток капитала в 2008 году составил 130 миллиардов долларов, а в 2014 году — 150 миллиардов. В целом масштабы финансового аспекта обоих кризисов очень схожи. Масштабы нефтяного кризиса в общем тоже несильно отличаются. Если мы вспомним 2009 год, тогда среднегодовая цена на нефть была $65 за баррель. Это примерно то, что мы, собственно, ждем и в этом году. Правда, в 2009 году нефть падала глубже, чем она пока упала сейчас, — она тогда снижалась до менее чем $35 за баррель. Пока у нас еще такого падения не было, но в принципе и такое кратковременное падение не исключено. Эти два измерения кризиса так же жестко бьют сейчас по российской экономике, как и тогда. То есть у нас опять будет спад. Если в 2009 году ВВП упал

но это средняя температура по больнице. Есть люди, страдающие тяжелыми заболеваниями, среди пожилых — таких очень много, и у них расходы на лекарства могут быть исключительно высокими. А 70% лекарств — импортные, и никакие антикризисные меры эту ситуацию не изменят. В этом году рост цен на лекарства, скорее всего, превысит 20%, а может, будет и гораздо больше. И для тех, у кого на лекарства уходит 30 или даже больше процентов пенсии, индексация пенсий, конечно, не сможет компенсировать эти потери. Ничего подобного в 2009 году не происходило в принципе, потому что тогда по итогам года девальвации не было: рубль девальвировался в начале года, а в сентябре уже восстановился до прежних значений. — Сейчас нам подобное «не грозит»? — Сейчас такого, увы, не будет. А глубина девальвации ведет к значитель-

ному скачку цен на импортные товары, причем некоторые из них незаменимы и являются жизненно важными. — Алексей Кудрин предупреждал, что доллар может в течение 2015 года вырасти аж до 100 рублей. Некоторые аналитики говорят, что факторы, которые действуют на понижение курса рубля, могут исчерпаться, и тогда может быть некая стабилизация или даже повышение курса рубля. Какие у вас сегодня на этот счет соображения? Поделитесь с нами. — Мое мнение по-прежнему таково, что в течение ближайших трех лет некоторое восстановление курса рубля очень вероятно. Это вполне правдоподобный сценарий, прежде всего потому, что цены на нефть даже на уровне $70 за баррель задержаться надолго не могут, такова экономика добычи нефти. И они, скорее всего, поднимутся к $80—90 за баррель. Кроме того, второй фактор, который сейчас бьет по российскому рублю, — это необходимость возврата внешних долгов, прежде всего корпоративных, он тоже себя исчерпает в течение ближайших двух-трех лет. Через три года боFльшую часть своих долгов российские компании

компетенций. В стране, где нет свободной конвертируемости валюты и движения средств по счету капитала, это становится очень сложным. Даже мои визуальные впечатления от Аргентины прошлого года это показывают. Столица выглядит несколько «обшарпанной». Видно, что там давно все не обновлялось, все недостаточно современно. Ясно, что инвестировать вынуждены не в самое современное оборудование и технологии, и это бросается в глаза буквально на улице. — Должен заметить, что перекрытие нашей стране SWIFT может быть вполне на руку тем нашим деятелям, которые постоянно подталкивают руководство к ограничению хождения валюты и выступают за государственный дирижизм без берегов. Удивительный может возникнуть альянс. — Это верно, но в то же время их главная идея — то есть форсированная модернизация, которая в том числе предполагает отказ от свободной конвертации валюты, — все-таки базируется на том, что Россия должна сокращать технологический разрыв с развитыми странами. Но без массированного импорта современного

Но без массированного импорта современного оборудования и технологий (из тех стран, где они являются передовыми) преодоление технологического отставания России невозможно. Доморощенная модернизация работать не будет

вернут. Даже если к тому времени Европа не отменит санкции. Если, конечно, некоторые должники не объявят дефолт. Самая плохая ситуация, которая может помешать восстановлению курса рубля, — это ситуация ужесточения санкций против России в связи с украинским конфликтом. Если страну отключат от SWIFT, то в принципе говорить о свободной конвертируемости рубля будет очень тяжело. В любом случае стране придется блокировать свободное движение денег по счету капитала, а значит, долги российских компаний уже будет не вернуть. Реальный курс, по которому можно будет купить валюту в этой ситуации, скорее всего, упадет значительно глубже, и 100 рублей за доллар не будут казаться чем-то сверхъестественным. Вполне возможно и введение настолько жестких правил конвертации рубля, что страна перейдет к двухуровневому валютному курсу, как это, например, происходит в Аргентине, которая трижды за последние 20 лет объявляла дефолты по своим внешним долгам. Там до сих пор существует двойной курс. Я был в Аргентине год назад и видел это своими глазами: официальный курс — один, а на улице толпы менял, которые предлагают поменять доллары по более дорогому курсу. — Мы это тоже проходили. — Ну да, в позднее советское время. И к такой ситуации может привести дальнейшее ужесточение финансовых санкций. Эта ситуация очень плоха тем, что, в отличие от нынешней ситуации с возвратом долгов, которая как бы автоматически, по определению, должна улучшиться через два-три года, когда долги будут возвращены, она — на более длительное время. Пример стран типа Аргентины, которые неоднократно объявляли дефолты, это демонстрирует. Такие страны живут с неким клеймом неплатежеспособности в глазах всех международных инвесторов. И это не просто проблема нежелания инвестировать валютные средства в такую страну. Это проблема оторванности таких стран от возможностей трансферта технологий. БоFльшая часть современных эффективных инвестиций связана с импортом машин, оборудования, капитала и

оборудования и технологий (из тех стран, где они являются передовыми) преодоление технологического отставания России невозможно. Доморощенная модернизация работать не будет. У нас боFльшая часть капитального оборудования не очень современна и не очень конкурентоспособна. И наши отрасли, производящие такое оборудование, не в самом лучшем состоянии. Это понимают даже оборонщики, которые вынуждены импортировать передовое оборудование и компоненты для поддержания оборонного производства. — А для западного бизнеса, который имеет дело с Россией, отключение от SWIFT, наверное, тоже не подарок? — Для западного бизнеса главная проблема будет в том, что западные финансовые рынки будут терять свои позиции в России в пользу азиатских финансовых рынков, которые гораздо менее закомплексованы. Китай начал инвестировать в Бирму и переводить туда производство задолго до того, как западные страны сняли ограничения против инвестиций в Бирму. И Бирма в общем-то — это гораздо более жесткий вариант конфликта, чем то, что происходит с Россией. В любом случае я уверен, что, как только нынешняя ситуация повышенной макроэкономической нестабильности в России пойдет на поправку, азиатские инвесторы в Россию пойдут. И если там освободится место за счет оттока западных капиталов, значительная часть этой пустоты заполнится азиатскими деньгами. Так что на западных финансовых рынках тоже не в восторге от этой ситуации. До недавнего времени мы продолжали довольно активное взаимодействие со специалистами из лондонского Сити в рамках развития международного финансового центра в Москве, и они были очень встревожены тем, что теряют позиции в России из-за конфликта и санкций.

Беседовал Андрей ЛИПСКИЙ, редактор отдела политики «Новой газеты»

Окончание — в следующем номере

мнения Европейцы против войны «Новая газета» понедельник. №13 09. 02. 2015

еркель, Олланд и Путин вечером 6 февраля обсуждали украинский кризис в беспрецедентном формате. Никогда прежде руководители двух крупнейших континентальных держав Европы не совершали подобного экстренного визита в Москву. Никогда прежде ситуация в новейшей истории Европы не была настолько критической, чтобы потребовать многочасовых изнурительных прямых переговоров с участием лидеров трех стран. Были нарушены все стандартные дипломатические процедуры. Два президента и канцлер не только отказались от общения с прессой, ограничившись лишь короткой протокольной фотосъемкой, зафиксировавшей на весь мир сам факт и тяжелую атмосферу переговоров. Участники встречи отказались от переводчиков и против протокола выбрали в качестве языка общения немецкий — исключительно из прикладных соображений, ведь его понимают все трое. Олланд на весь мир заявил: изначально европейские лидеры недооценивали ситуацию, но теперь, когда война стоит у порога Европы, откладывать решительные действия больше нельзя. Если партия мира не будет действовать сегодня, партия войны завтра начнет наступление. В 2008 году The Washington Post опубликовала заметку, в которой предсказывался будущий сценарий территориальных претензий России на Крым. Автор статьи утверждал, что вслед за этим буквально в несколько больших шагов последует полномасштабная война с участием российской армии и сил НАТО. Когда сенатор Маккейн требует немедленно предоставить Украине летальное оруЕвропа существует жие, это бьет по интересам других европейских союзников америне только канцев. В регионе на границе ЕС возникает не просто очаг нестав границах ЕС бильности, но международный рынок торговли оружием, очередь на участие в котором занимают все новые активные игроки. Меркель, у которой отношения с Путиным окончательно испортились после их встречи тет-а-тет в Брисбене, дает весьма консервативные оценки ситуации. Вот два ее тезиса: нельзя допустить раскола Европы (то есть, очевидно, не только ЕС), несмотря на то, что «Россия нарушила миропорядок». Ставка на раскол Европы и США, взятая Кремлем еще весной прошлого года, в итоге отчасти оправдала себя, но совсем иначе, чем это представлялось нашим стратегам. Европейцы, чьи ценности столь активно поносила

Петр САРУХАНОВ — «Новая»

письмо из редакции

в последние месяцы российская пропаганда, вдруг оказываются единственной силой, последовательно выступающей за мир в Украине. Хорошо ли Путин помнит о своих многочисленных заявлениях о приверженности европейским ценностям, сделанных за последние 15 лет? В любом случае ему сегодня приходится принимать у себя лидеров двух стран, настроенных весьма критически к его политике и к нему лично. Президенту РФ впервые за последнее время приходится договариваться и искать формулировки, которые устроят не только его. Это трудный процесс особенно потому, что во внутренней политике Путин давно утратил необходимость и навык поиска компромиссов с парламентом, правительством или оппозицией. Что удалось донести до Владимира Путина его европейским коллегам? Какие условия будут предложены для урегулирования конфликта сторонам? И самое главное — означает ли новая активизация переговоров на всех уровнях, что военному безумию, в которое мы погружаемся уже год, наконец, будет положен конец? Последний вопрос оставался ключевым как до, так и после экстренных московских переговоров. Существует немало причин, почему ответ на него может быть отрицательным. И, кажется, только одна, в силу которой у нас есть надежда: европейцы по обе стороны границ ЕС не хотят войны.

Кирилл МАРТЫНОВ, редактор отдела «Мнения & Комментарии»

право на образование

Школа идет в кризис Учителей ждет сокращение зарплат и бюрократический невроз

унта учителей власти сейчас боятся даже меньше, чем выступлений врачей. Врачи время от времени митингуют и, более того, устраивают голодовки (как в Уфе осенью 2014 года). Учителя пока больше отмалчиваются. Так что в итоговой версии антикризисного плана правительство спокойно отказывается от индексации зарплат в школах до уровня фактической инфляции (и даже индексация на уровень расчетной инфляции в 6,5% под вопросом). Причина — якобы сверхвысокая в результате реализации «социальных» путинских указов заработная плата российских педагогов. Местные власти, например, в Воркуте, эти зарплаты начинают понижать. Ведь приказ был рассчитывать стоимость работы учителей от «средней по региону». В экономике дела идут не очень хорошо, растет безработица, «средние» цифры падают, а значит, можно и на учителях сэкономить. Одновременно искусственно завышаются требования к результатам работы педагога для получения «стимулирующих» надбавок. Чтобы не приходилось слишком уж стимулировать. При этом обязанности учителя в связи с принятием новых федеральных образовательных стандартов, профессиональных стандартов педагога и прочих нормативных

*Автор — сопредседатель Межрегионального профсоюза сотрудников образования «Учитель»

документов постоянно растут. Попытки учителей добиться снижения этой избыточной нагрузки с помощью петиций закончились ничем. Посвященная царящему в современной российской школе бюрократическому идиотизму петиция учителя русского языка и литературы из Удмуртии, активиста профсоюза «Учитель» Анны Инютиной, которую подписали более 1250 педагогов со всей страны, была передана в Министерство образования и науки РФ. Пустой и звонкий ответ получен. Вместо того чтобы отреагировать на призыв педагогического сообщества (подписанты есть даже из Крыма) не требовать того, что не обеспечено ни материальными, ни человеческими ресурсами, чиновники старательно перечисляют количество отремонтированных школьных крыш, поставленных в них компьютеров, проведенных очных и заочных курсов повышения квалификации. «Готова теперь на баррикады», — коротко, но емко отреагировала на ответ одна из подписантов. Итак, с одной стороны — резкое падение уровня жизни педагогов. «Продукты, необходимые для выживания, стали съедать весь бюджет. Мы, конечно, еще не на том уров-

Бюрократическое давление на учителей усиливается

Андрей ДЕМИДОВ*

не, когда питаются корками, но все равно уровень очень низкий, и он становится все ниже и ниже», — говорит в прессе петербургский учитель Юлия Корлыханова. С другой — бюрократическое давление на учителя продолжает расти. «Огромное количество бумаг просто угнетает (рабочие программы на 100 листов, которые никому не нужны, журнал выхода в интернет и тому подобное). Такое количество бумаг, что что-то проводить с детьми сил просто не хватает», — пишет учитель из российской глубинки. Самая тяжелая барщина — проводить больше мероприятий в поддержку «политики партии и правительства». Рано или поздно на этой почве вырастет, оформится социальный протест. В принципе эту грядущую волну уже можно разглядеть на горизонте. Так, 8 Марта планируют отметить акцией протеста, вернув «женскому дню» изначальный смысл борьбы женской половины общества за свои права, педагоги в Вологодской области. Среди требований: индексация заработной платы педагогов по уровню фактической инфляции, прекращение профанации новой системы оплаты труда. На 26 апреля объявил межрегиональную акцию протеста профсоюз «Учитель». Требования здесь более широкие. Педагогам обидно, как много времени тратится на игру в «реализацию требований» в ущерб интересам детей, на полноценную работу с которыми времени просто не остается. Не хлебом единым жив человек, а педагог особенно. 23 февраля 2015 года исполнится 14 лет со дня беспрецедентного события — забастовки московских учителей. 23 февраля 1991 года около 350 столичных школ прекратили свою работу на один день. Требования касались не только зарплат, хотя ситуация с ними была тогда напряжена до предела. Более важным, по воспоминаниям лидеров той забастовки, казалось требование обеспечить свободу творчества учителя. Кажется, это вновь актуально.

& комментарии

«Новая газета» понедельник. №13 09. 02. 2015

вид сбоку

в фокусе

Как Россия диктует украинцам правила политики Вадим ДУБНОВ*

твечать всегда труднее, чем спрашивать. Кто начинает разговор, тот задает и его жанр. Украина, уверенная в том, что на российскую пропаганду следует отвечать контрпропагандой, не замечает, как попадает в ту ловушку, устройство которой по другому поводу описал когда-то Довлатов: хуже коммунистов только антикоммунисты. Украинские лидеры демонстрируют миру дырявые железяки от автобуса в Волновахе в родном до спазма стиле. Вопросов по поводу вдохновения, в котором депутаты объявляют Россию агрессором, становится все больше даже у тех, кто в этой агрессии нисколько не сомневается. Таковы каноны жанра, в котором приходится самовыражаться. На тебя нападают, пусть даже под видом внутреннего сепара-

это улучшать мир приятно по законам XXI века

тистского бунта, — значит, ты должен спасать единство и целостность. Потому что другого не дано, рубежи превыше всего, что бы там ни мечталось о Европе без границ. Больше двадцати лет назад в эту ловушку попались Грузия, Азербайджан и Молдавия. Они тоже легко проглотили отравленный тезис о том, что независимость от империи неотделима от священной целостности любой ценой. Все ввязались в свои войны, к вящей радости авторов сценария, который всегда остается одним и тем же. За исключением, может быть, молдаван, которые осторожно дали понять: если выбор между Европой и территориальной целостностью станет безотлагательным и окончательным, Тирасполь может считать себя совершенно свободным. Небольшие страны избавлены от изнурительных амбиций. И можно представить, какая паника охватила бы организаторов победы в Кремле, если бы на схожий намек решился Киев. Кремлевский проект Донбасса к локальным конфликтам конца 80-х отношение имеет примерно такое же, как чемпионат Италии по футболу к гладиаторским боям на арене Колизея. Но, как и тогдашнему Кремлю, нынешнему тоже ни к чему реальная независимость мятежников. Только анклав влияния, вечный очаг инфекции, от которой оградить себя можно только решительной ампутацией. Но все выбирают войну, причем без шансов на победу. И, как показывает многолетняя практика, без шансов от этой войны увернуться. Донбасс при любом раскладе будет играть ту роль, которую будут писать в Москве, которая и без Донбасса не очень понимает, как распорядиться счастьем *Автор — журналист

Абхазии и Южной Осетии и где найти деньги для Приднестровья. Киевский отказ от Донбасса нанес бы Кремлю такой урон, который не способен учинить ни один танковый прорыв. Конечно, никому не понравится ни перед кем ни за что не отвечающая пугачевщина из «ДНР—ЛНР», а особенно не понравится она Украине. Но по крайней мере она из внутренней угрозы превратится во внешнюю. И уже поможет и Киеву, и Западу избавиться от нынешней двусмысленности, поскольку к этому воинству можно будет относиться как к местной разновидности какой-нибудь ИГИЛ. И все же сбросить баласт «ДНР» — это утопия для Украины. За этим решением последовал бы катастрофический внутриполитический кризис, который всегда есть кому организовать в Киеве. И никто не спросит, за что воюют в Донбассе? С сепаратистами все понятно, для них эта война — такая же форма существования, как жизнь — для белковых тел. А Украина? Бывшие братья, даже решившиеся на прорыв, вообще склонны к тому, чтобы будто специально расстраивать своих болельщиков. Те, кто, казалось бы, уже отстоял свой шанс выступить в белом за свою и нашу свободу, бьют артиллерией по Донецку, врут не хуже агрессора и грызутся под своим ковром, будто не было и нет войны. И совершенно не торопятся становиться лучше. Революция может изменить правила игры. Но от нее нельзя требовать невозможного — разрушения механизма воспроизведения политических нравов и, соответственно, элиты. Как показала Грузия, традиционная матрица приспосабливается даже к модернизированной системе координат. Кремль потому так эффективен в своих разрушительных начинаниях, что исходит из простой уверенности: соседняя элита ничуть не лучше его собственной. И он не ошибается. Даже крепнущая раз от раза убежденность украинцев в том, что они в состоянии смести любую свою новую власть, бессильна пока перед таким же ясным пониманием того, что следующая будет ненамного лучше. Но качество братской элиты оказывается только частью куда более глобальной беды. Соглашаться на российский способ ставить вопросы пришлось не только Украине. И всем пришлось делать неожиданное, хотя и довольно тривиальное открытие: это улучшать мир приятно по законам XXI века. Тому, кто хочет его испортить, напротив, очень подходят технологии подревнее. Просвещенный мир их торжественно сдал в музей давно пережитых заблуждений. А они — тут как тут, как отремонтированный в Донецке танк с постамента Великой Отечественной. Оказалось, что всеобщий прогресс снова надо мерить не по лидерам, а как в караване, — по больному верблюду. Навык игры по тем правилам забыт, значит, их диктует тот, кто от них и не собирался отказываться, аутсайдер становится чемпионом. То, что еще вчера было не комильфо, сегодня снова признак силы, с которой надо снова считаться. Или обойтись с ней так, как пока не решается обойтись с Донбассом Украина.

Гасан ГУСЕЙНОВ*

Речь в защиту Москвы

е знаю, сколько их осталось, москвичей в третьем-четвертом поколении. Мои родители приехали в этот город при очень разных обстоятельствах. Мама в октябре 1941-го — беженкой из Одессы, отец — из Баку в 1947-м голодранцем-студентом с 200 рублями наличных, зашитыми в прилегающую к телу одежду. Родившись в начале уже второй половины двадцатого века, я отчетливо помню самые первые запахи раннего детства — подмосковного снега и яблок, которые мама принесла мне в больницу, когда мне было года четыре. Запах снега я чую теперь задолго до первого снега. Потому что настоящий выпавший снег сейчас пахнет каким-то маслом. Еще я сразу поверил в платоновскую теорию идей, когда прочитал у любимого поэта слова об электричке, в которой ему пахло «черемуховым свежим мылом и пряниками на меду». Сколько ни ездил, ничего, кроме запаха перегретого металла, мочи, пота и как раз отсутствия мыла, ни черемухи, ни пряников на меду не замечал. Хотя незадолго до конца двадцатого века москвичи и подмосковичи вдруг решили, что мыться можно чаще и чище, а дезодоранты и одеколон — неслабые отдушки в соседстве с пассажирами, живущими по старинке. С начала нулевых иногда проносится облако из магазина «Лаш». Нос привыкает к круто-контрастному замесу, и снова чувствуешь себя молодым и веселым. А вот черемухой — да, пахло в старой Москве. И — цветущими липами! Даже на улице Горького и вдоль Ленинградского проспекта от метро «Аэропорт» почти до самой «Белорусской». Пока все это не вырубили ради довольно бессмысленной автострады. Мчащиеся в новом жестяном потоке вряд ли помнят ароматы салонов старых автомобилей — кожи, полировки дорогих сортов дерева, полировки хрома и никеля. Это из «Волги» Александра Петровича Казанцева. А в «Победе» молодого Владимира Бурича — диванное сиденье источало уже совсем умиравший шлейф шлейфа позапрошлой жизни, когда к этому бархату прислонялась крепко надушенная по моде 1950-х щечка случайной спутницы прежнего владельца авто. защитить Зимние скудные запахи, редкий мандарин или апельсин, себя сам природная тина от Москвы-реки, мазут — от Яузы. Уголек на вокзаэтот город лах да дерматиновые и картонные чемоданы в камерах хранения. не может Костры в пригородах. Гуще и дольше висит смрад от горящих мусорных баков. До тех пор, пока в городе не появились дворники из Центральной Азии, баки горели регулярно и подолгу. Капустная кипящая жижа вокруг овощных магазинов перебивала прелести обувного или прачечной, где тебе вручали пакет свежевыстиранного белья в желтой бумаге, перевязанной бечевкой или бумажной веревкой. Запах этой волокнистой бумаги совершенно улетучился. А как пахнет размокшая бумажная веревка, я вспомнил, когда мне прямо к ноздрям поднес кусочек папируса реставратор в одном музее далеко от Москвы. И так удивительно было вспомнить мышцами спины страшный миг, когда веревка медленно развилась, словно раскрылся тонкий табачный лист, а ты и не заметил, как белые пластины подкрахмаленного белья поехали, сползая друг с дружки в радужную маслянистую лужу. Все это было возле тогда еще не снесенного одноэтажного квартала, в бывшей деревне глубоко в черте города Москвы, где пахло козами и куриным пометом. А в другой деревне — Медведково, даже еще точнее — в Подушкино, ранней осенью 1964 года на чердаке другого московского козлятника, где когда-то жил настоящий георгиевский кавалер, из страшной пыли была извлечена подписка фотоальбома «Великая война в образах и картинах». Ровно 50 лет назад началась Первая мировая. Такой же запах пыли, живой руины, кирпичного боя и помиравших яблонь бил мне в нос, когда Владимир Бурич на своей «Победе» возил меня к так называемому Новому Арбату, спасать хоть что-то среди руин Собачьей площадки: дверную ручку, изразец, резную форточку, медную табличку и — прощальный запах сирени. Защитить себя сам этот город не может. Ни его парки, ни его лески. Да и я почти принюхался к цементной пыли, к вечной мерзлоте новостроек. «Великая война в образах и картинах» уехала из Москвы в Брюссель. Лет тридцать назад я подарил этот конволют с запахами детства госпоже Вранжель, старушке, племяннице генерала Врангеля, родившейся в 1914 году.

Вдогонку за аутсайдером

*Автор — филолог, историк культуры

«Новая газета» понедельник. №13 09. 02. 2015

есколько дней назад премьер-министр Дмитрий Медведев заявил, что решения России и реакция на них со стороны Запада стали одной из причин нынешнего кризиса, но это был «осознанный выбор»1. В чем же на самом деле может заключаться этот «выбор» и являются ли его последствия действительно осознанными? К концу прошлого года стало ясно: Россия втягивается в качественно новое, еще не виданное в отечественной истории и чрезвычайно опасное для страны положение. Суть его в том, что в последние три года Россия резко изменила стратегический курс своего движения, прочно встав на путь самоизоляции и фактического самоустранения из глобальной политики и экономики. Это самоустранение есть следствие масштабных практических шагов России по выходу из системы сложившихся мировых правил, что противопоставило ее всем главным субъектам международных отношений, живущим по этим правилам после Второй мировой войны. Россия попыталась продиктовать миру новые (более справедливые, по ее мнению) правила международной жизни, исходящие из представления о своей особой роли как «уникальной цивилизации» и альтернативном полюсе «мировой многополярности». Но сегодня становится все более очевидным, что эту попытку она проиграла. Решив исключить Запад и его позицию из факторов, которые следует всерьез принимать во внимание при определении зоны интересов России (пространства, которое нынешнее руководство определило как сферу своих жизненных интересов), российская властная элита грубо просчиталась в оценках своих возможностей и ситуационной слабости «партнеров». Сегодня конфликт России и Запада перерастает в антагонистическое противостояние, стремящееся к «точке невозврата», и грозит перейти в принципиально иную плоскость, когда на кону оказывается уже историческая судьба страны. Агрессивная амбициозность, ставка на скрытый и явный шантаж, непредсказуемость, стремление стратегически противопоставить себя группе наиболее мощных и влиятельных политических и экономических сил современного мира не просто ухудшили до последней степени отношения России с Западом, но и, что еще опаснее для будущего нашей страны, сформировали там консенсус относительно необходимости принудительного понижения геополитического статуса России как доступного и эффективного средства против ее нынешних и будущих претензий. Это — принципиально новая фаза кризиса в отношениях России и Запада: последний, убедившись, что повлиять на стратегический курс российского руководства он не может, неизбежно будет искать другой, более радикальный способ устранить то, что он считает для себя серьезной угрозой.

удя по словам и делам последнего времени, коллективный Запад (сумма мнений и настроений, определяющих вектор движения развитых стран вне зависимости от отдельных отклонений и особых позиций по частным вопросам) не намерен ждать политических изменений или «смены режима» в России — это слишком долгие способы устранения раздражающего Запад фактора, да и перспективы достижения устойчивого результата выглядят сомнительными. Гораздо вероятнее, что он выберет более простое решение проблемы России как страны, «взламывающей» постсоветское и европейское пространство и воспринимаемой Западом в качестве главной опасности 1

http://www.vedomosti.ru/finance/ news/38525981/medvedev-my-dolzhnyponimat-cenu-kotoruyu-prihoditsya-platit

неправительственный доклад

для мира в Европе, лишив ее возможности выступать в роли непредсказуемого, но влиятельного игрока, способного сильно осложнить глобальную политику XXI века, и без того превращающуюся в самозапутывающийся узел. И хотя такая стратегия в отношении России чревата опасными для всех сценариями, а ее кажущаяся простота — обманчива, общий вектор западной политики тем не менее, очевидно, поворачивается именно в эту сторону. Речь идет не о военных сценариях, которые Запад будет избегать всеми мыслимыми и немыслимыми способами, а об относительно медленном, но неуклонном и мощном давлении на экономику России с целью радикального сокращения возможностей ее руководства. Учитывая ее особенности, объективно это может иметь

Анна АРТЕМЬЕВА — «Новая»

Григорий ЯВЛИНСКИЙ

Под ударом не режим, а сама Россия Необходимо действовать — иначе через некоторое время процесс принудительного перевода России в категорию третьеразрядных отсталых стран станет необратимым своим следствием в том числе и распад страны по тому или иному сценарию. Что это означает? В первую очередь то, что целью, объектом давления становится не столько власть в ее нынешнем персональном выражении или сложившаяся система выработки ее политической линии, сколько место и роль в мире российского государства как действующего и даже как потенциального субъекта мировой политики. То, что не поддается влиянию и ограничениям, является угрозой и должно быть нейтрализовано. Добиться этой цели Запад может через самое уязвимое место России — через ее экономику, через лишение ее источников и ресурсов для роста. Расчет делается и будет делаться на то, что страна, лишенная возможности серьезно воздействовать на окружающий мир (из-за фундаментальной слабости экономического потенциала и необходимости постоянно сосредоточиваться на решении массы нескончаемых сиюминутных проблем), становится безопасной, предсказуемо стерильной в глобальном и региональном плане даже при сохранении существующего в ней политического режима. В этом смысле надежды некоторой части противников нынешней власти на то, что «Запад нам поможет», — наивны и ошибочны. Нынешние политические конструкции в Нигерии или Зимбабве могут быть законсервированы на столетия — и никто не выделит и сотни тысяч долларов на смену правящих там режимов. Тем более это маловероятно в России, где перспектива тотальной дестабилизации в результате неумелого и самонадеянного вмешательства извне может поставить мир на грань ядерного апокалипсиса. Да и идеологические обоснования для этого есть: во многом благодаря растущей тотальной конфронтации не только в России, но и на Западе, возникает удобная

возможность отказаться от идеи глобального мира на основе единых ценностей и открыто использовать комфортную теорию «цивилизационных разрывов».

егодня Россия достигла в мире запредельного уровня недоверия: что бы ни было сказано из Москвы — никто этому не верит. А поскольку российское руководство имеет рекордные рейтинги поддержки в России, «коллективный Запад» будет сокращать возможности страны до такого уровня, чтобы для него не имело большого значения, кто руководит Россией и какую политику он проводит. На то, чтобы вернуть минимальное доверие, потребуются многие годы. И в этом — ключевая особенность ситуации. Вытеснение России из «Большого мира» (выключение ее из поиска решений глобальных проблем, региональных конфликтов и другого) уже происходит и будет дальше происходить без войны, даже без применения вооруженной силы. Для этого лидерам мировой экономики достаточно лишь последовательно выдерживать линию на изоляцию России, используя доступные им инструменты. Юридически формализованные санкции — только малая и не самая опасная их часть. Речь идет о вещах, гораздо более масштабных, — о фактическом исключении России из мировой финансовой системы, об отсечении ее от глобальных рынков капитала, от возможности привлекать и использовать для своего развития мировые финансовые, технологические и предпринимательские ресурсы. Это политика особого рода: она не наносит видимых физических увечий, но разрушает способность организма поддерживать работоспособность своих жизненно важных органов. Защищаться

от нее с помощью каких-то заклинаний и расчетов на чудесное появление неведомых внутренних новых сил, что пытается сделать нынешняя власть, бессмысленно. Конечно, в XXI веке абсолютная изоляция любой страны, тем более России, вряд ли возможна. Но вполне возможна изоляция эффективная. Призыв Госдепартамента США: «Не вести дела с Россией обычным образом» — не будет исполнен сразу и буквально. Однако в длительной перспективе он обязательно сработает, и Россия, становящаяся крайне уязвимой, постепенно превратится в мишень глобального масштаба. Поиски альтернативы Западу, расчет на «поворот на восток», юг или куда-то еще — все это также абсолютно беспочвенно. В условиях углубляющегося кризиса никакой помощи, никакого сочувствия к России и к судьбе ее экономики нет и не будет. У Индии и Китая свои интересы: экономически они реально зависят от Запада, и именно в связях с ведущими экономиками мира они видят инструмент роста своего будущего благосостояния и могущества. Для Китая США являются несопоставимо более важным рынком сбыта и источником ресурсов для роста. Даже Белоруссия и Казахстан политически Россию не поддерживают. У них обнаруживаются свои интересы, собственная позиция на постсоветском пространстве. Но, главное, они категорически не хотят разделять с Россией ее нынешнее положение объекта международного давления и санкций.

России нет союзников. Армия и флот, стратегические ядерные силы определяли положение страны почти до конца прошлого века, но в сегодняшнем мире этого категорически недостаточно. Чтобы бороться с возника-

Петр САРУХАНОВ — «Новая»

«Новая газета» понедельник. №13 09. 02. 2015

ющими принципиально новыми угрозами, этого недостаточно и странам Запада, но Россия на своем примере ощутит это раньше и острее других. Не стоит питать иллюзию, как это делают некоторые, что наши сегодняшние проблемы — пик давления, после которого оно пойдет на спад, в частности — ввиду неэффективности санкций. Будут применяться другие средства, но общее давление будет нарастать. Да, власть будет пытаться ограничить силу этого давления, как-то отвечать на него, обвинять Запад в «двойных стандартах», но искать справедливости не у кого и апеллировать будет не к кому. Реально противопоставить такому давлению будет нечего.

еправильно было бы сказать, что Россия не выдержит «лобового столкновения» с Западом или новой холодной войны. Самого столкновения не будет, потому что: — речь идет даже не о неравенстве сил, а об их драматической асимметрии; — мир изменен процессом глобализации настолько (к добру или к худу, сейчас дискутировать не будем), что войти в воду, утекшую четверть века назад, просто невозможно. Подготовка к какому-то «столкновению», «противостоянию», разговоры о мобилизации ресурсов — это на самом деле ничегонеделание, ступор, тупик, бегство от реальности. Политические ошибки руководства России последних лет поставили вопрос о возможности дальнейшего существования страны как таковой. Распад СССР не стал смертельной национальной катастрофой только по одной причине: была внятная перспектива — западноевропейская модель государственности и современная рыночная экономика. Сейчас в связи с отказом от этой перспективы

возможность краха самой российской государственности в результате грядущей экономической катастрофы ощущается почти физически. Для ее предотвращения, для сохранения страны надо думать и действовать иначе. Однако адекватного понимания этого в российском общественном сознании и в отечественном информационном поле нет. Принципиально новые угрозы обсуждаются в старых терминах, маскирующих суть этих угроз под то, что кажется знакомым, понятным, а значит, и не слишком страшным (не такое, мол, видели). Разговоры о противостоянии с западным и всем остальным миром, «войне санкций» и новой холодной войне становятся частью обыденного сознания и не пугают его возможными последствиями, превратившись в часть бесконечного политического «ток-шоу». Взаимные обвинения стали рутинными, когда утверждения противной стороны не воспринимаются всерьез и не влекут за собой проецирование возможных событий на будущее — как ближайшее, так и более отдаленное. Риторический «отпор» противнику превращается в самоцель, определяющую все остальные реакции. На самом деле тема «санкций» и их возможного снятия, вокруг которой сегодня

ломаются копья, ни в малейшей степени не отражает серьезности ситуации. Само употребление этого слова порождает ассоциации с политикой «западного» мира в отношении Ирана, Ливии, Зимбабве и других «стран-изгоев», но Россия — это совсем другая история. Санкции против «изгоев» вводились и долго держались при общем безразличии к их долгосрочным последствиям — как с той, так и с другой стороны. Никто не верил ни в скорую «демократизацию» (вестернизацию) этих обществ, ни в то, что они в обозримом будущем смогут представлять для западного мира реальную угрозу. Именно поэтому, например, за те три с лишним десятилетия, что Иран живет под санкциями, ни его место в мире, ни перспективы дальнейшего социальноэкономического развития существенно не изменились. То, что мы имеем сегодня в отношениях между Россией и Западом, — ситуация принципиально иного характера: если все так и будет продолжаться, процесс принудительного перевода России в категорию третьеразрядных отсталых стран станет необратимым. Необходимо действовать — иначе через некоторое время этот набравший ход тяжелый каток остановить не удастся. Учитывая его огромную инерцию, через какое-то время даже и смена власти в России уже не поможет и не решит проблему, хотя бы потому, что многие условия для жизненно необходимого экономического роста будут безнадежно утеряны, и на их восстановление могут уйти годы, если не десятилетия.

то можно немедленно сделать для выхода из опасной спирали падения? Во-первых, должны быть реализованы инициативы по урегулированию ситуации в Украине и нормализации отношений России и Украины, открывающие перспективу и создающие условия для диалога. Действовать надо немедленно, исключительно на основе здравого смысла и долгосрочных национальных интересов. Прежде всего необходима инициатива с российской стороны о проведении Международной конференции по Крыму с участием представителей народов полуострова, Украины, России, ЕС, самого широкого круга заинтересованных сторон. Это лучший способ продемонстрировать готовность к разговору, которая нужна для того, чтобы Россия снова стала стороной диалога, чтобы с ней говорили, чтобы ее слушали. Следует исходить из того, что главное при решении вопроса о статусе полуострова — мнение, интересы и позиция жителей Крыма. Оптимальное решение — провести международно признаваемый референдум по соответствующим украинским законам и под объективным контролем, проявив уважение к живущим в Крыму людям. Международная конференция может принять решение о том, что практическое осуществление референдума и контроль за его объективностью в соответствии с международно признанными нормами будет реализовываться под эгидой ООН или ОБСЕ. На это, конечно, потребуется время, но на данном этапе важнее всего, что возникнет диалог и начнется процесс выхода из тупика. Это — серьезный подход и достойный способ добиться прочного решения. В то же время это будет разговор с Западом на понятном ему языке, открытие реальной перспективы выхода из кризиса.

Политические ошибки руководства России последних лет поставили вопрос о возможности дальнейшего существования страны как таковой

Во-вторых, одновременно необходимо кардинальное изменение ситуации на востоке Украины. При сохранении нынешнего положения никакое перемирие не будет прочным, а в эскалации конфликта всегда будут обвинять Россию. Решение этого вопроса полностью находится в пределах возможностей и компетенции руководства нашей страны. Россия может сделать так, что вооруженное противостояние прекратится. Главное — выполнение Минских договоренностей о выводе «незаконных вооруженных формирований, военной техники, а также боевиков и наемников с территории Украины» и обеспечение гарантий безопасности населения Донбасса с помощью масштабного привлечения наблюдателей ОБСЕ и нейтральных миротворческих сил. Негативная реакция на такие действия внутри России будет, но она не является обстоятельством непреодолимой силы. Ради сохранения страны это можно пережить. Надо понимать, что отказ от так называемой «доктрины ограниченного суверенитета» в отношении Украины, как и всех других постсоветских республик, — абсолютный императив XXI века, и чем раньше Россия к этому придет, тем лучше для нее. В-третьих, нужно возвращаться к общей проблеме, в решении которой прямое сотрудничество России с Западом может иметь существенное, а возможно, и решающее значение. Тема эта старая — международный терроризм, в частности терроризм, основанный на исламском фундаментализме. «Исламское государство» — принципиально новая опасность, не в теории, а реально, с географически огромного плацдарма угрожающая и нашей стране. Именно от ИГИЛ исходит прямая угроза Кавказу и другим потенциально нестабильным российским регионам. Вывод американских войск из Афганистана с последующим приходом талибов расширит и укрепит этот плацдарм. Уход из Афганистана — свидетельство того, что решения, адекватного проблеме, нет ни у США, ни у Запада в целом. Вместе с тем именно борьба с вооруженным экстремизмом является территорией, на которой может быть эффективно использован военно-интеллектуальный, военно-технический, военно-силовой потенциал России. Это минимум критически важных политических шагов, который позволит отвести от страны угрозу деградации и приступить к ее реальному обустройству в длительной исторической перспективе.

отношу себя к демократической оппозиции. Смена власти была и остается целью моей и партии, в руководство которой я вхожу. Однако развал экономики, выдавливание страны в категорию государств «третьего мира», ее деградация и распад для меня и моих коллег неприемлем, по чьей бы вине это ни произошло. Зафиксировать нашу непричастность к этому итогу (мы, мол, предупреждали, говорили, требовали, предсказывали) — результат ничтожно малый. Он никого не согреет, как никого из тех, кто не удержал Россию в 1917 г., до конца жизни не могла утешить мысль о вине большевиков в последовавшей национальной трагедии. Для нас главный политический принцип — сохранение страны. Наш осознанный выбор — Россия как современная и свободная страна. И с этой точки зрения в сложившейся ситуации одинаково неприемлемым выглядит как упорство в проведении нынешнего курса, так и простая констатация очевидностей на тему недостатков власти и необходимости ее смены. Предлагаемые меры — это единственный на сегодняшний день реальный выход из опасного тупика, в котором сегодня оказалась наша страна. И мы готовы сотрудничать с каждым, кто начнет движение по этому пути.

«Новая газета» понедельник. №13 09. 02. 2015

громкий процесс

«Чай был зеленый, холодный, невкусный» Какие показания дал Александр Литвиненко английской полиции перед смертью Высоком суде Лондона на прошлой неделе продолжились открытые слушания по делу о гибели в британской столице бывшего сотрудника российских спецслужб Александра Литвиненко. Главная цель общественного расследования, напомню, — ответить на вопрос: были ли российские власти причастны к этой смерти. Если первая неделя процесса была посвящена изучению и анализу орудия убийства — радиоактивного полония-210, добавленного, как полагают британские эксперты и спецслужбы, в чай, который Литвиненко выпил во время встречи с бывшими сотрудниками ФСБ Андреем Луговым и Дмитрием Ковтуном, то во вторую неделю прозвучали показания самого Литвиненко и его вдовы Марины. Свои показания Литвиненко успел дать британской полиции за считаные дни до смерти. Уже будучи тяжело больным и с огромным трудом изъясняясь по-английски, он с 17 по 20 ноября 2006 года отвечал на вопросы следователя полиции Брента Хайатта, который записывал его показания на 18 пленок, каждая длительностью от 10 до 30 минут. В суде Брент Хайатт и советник дознания Робин Там по ролям (Там — за Литвиненко, Хайатт — за самого себя) зачитали некоторые отрывки из расшифровки этих бесед. «У нас есть только трое подозреваемых в отравлении», — говорил Литвиненко, имея в виду тех, с кем он встречался 1 ноября, в день, когда получил смертельную дозу полония. Первый из них — итальянец Марио Скарамелла, о встрече с которым Литвиненко заранее предупредил свою жену Марину. Двое других подозреваемых — Андрей Луговой и его «друг», имя которого Литвиненко точно не помнит — то ли Вадим, то ли Володя, с которыми он пил чай в баре «Пайн». Следователю Литвиненко сообщил, что эта встреча была секретная и он не хочет, чтобы о ней кто-либо знал. Но о ее подробностях он вынужден был рассказать. «Мне дали металлическую, возможно, серебряную кружку, 15 сантиметров высотой, я пил чай, чая там немного, он негорячий, теплый, невкусный», вспоминал Литвиненко. Местами его речь была совсем невнятной, и по расшифровке разговора видно, что иногда следователь не понимал собеседника. Состояние Александра ухудшалось буквально на глазах, и ему все сложнее удавалось вспоминать детали, речь его становилась сбивчивой и на родном для него языке. В частности, он так и не смог вспомнить, даже с помощью карты, путь, которым шел 1 ноября от ресторана ITZU, где он встречался с Марио Скарамеллой, до отеля «Миллениум» — в бар «Пайн», где его ждал Луговой. На расшифровке записи от 18 ноября Хайатт просит Литвиненко описать еще раз и по-русски эпизод с баром «Пайн». «Я не привык, чтобы за меня платили. Но в таком дорогом отеле я подумал, что могу позволить себе принять предложение Андрея выпить чаю. Я налил себе, хотя в чайнике чая было мало. Он был зеленый, без сахара, холодный. Мне он почему-то не понравился. Я сделал несколько глотков и больше не пил», — процитировал Там слова Литвиненко. После встречи с Луговым Литвиненко позвонил Березовскому и сообщил, что Марио Скарамелла якобы передал

ему документы, доказывающие причастность высокопоставленных российских чиновников к убийству Анны Политковской. «Когда я ушел из отеля, у меня было странное ощущение, — вспоминал Литвиненко. — Я чувствовал, что они хотели меня убить. Потому что мне об этом сообщили. Российские спецслужбы хотели меня убить». Адвокат дознания Робин Там пытался выяснить у следователя подробности встречи Литвиненко с неким человеком накануне отравления — 31 октября 2006 года. Давая показания в больнице, Литвиненко отказался сообщить Хайатту,

твенное отношение к определению условий мира с Чечней. По словам Марины, непосредственный начальник ее мужа в подразделении ФСБ задал ему прямой вопрос: «Ты хорошо знаешь Бориса Березовского. Ты бы мог его убить?». Литвиненко отказался и рассказал о подготовке покушения самому бизнесмену. Березовский не сразу поверил в существование заговора, но затем последовательно пытался предотвратить его имеющимися в его распоряжении способами, в том числе и с помощью открытого письма директору ФСБ Владимиру Путину, опубликованному в газете «КоммерсантЪ». Формальное

Когда я ушел из отеля, у меня было странное ощущение, — вспоминал Литвиненко. — Я чувствовал, что они хотели меня убить

что это был за человек, однако дал следователю номер его телефона. — Вы знаете, с кем встречался Литвиненко в тот день? — задал прямой вопрос Робин Там. — Да, — ответил Хайатт. — Вы можете публично сказать, кто это был? — Нет, — спокойно сказал следователь. Вдова Литвиненко Марина, в свою очередь, рассказала об обстоятельствах бегства их семьи из России, сотрудничестве мужа с иностранными спецслужбами и роли в их жизни Бориса Березовского. С Березовским, по словам Марины, Литвиненко познакомился еще в 1994 году — после покушения на бизнесмена. Тогда Литвиненко официально «приставили» к Березовскому в целях обеспечения безопасности. После заключения Хасавюртовского соглашения, положившего конец Первой чеченской войне, в российских силовых структурах якобы появился замысел ликвидировать Березовского — как имевшего непосредс-

следствие было проведено, но, как утверждает Марина, его единственным результатом было заключение о превышении служебных обязанностей несколькими чинами в рядах ФСБ. По совету Березовского Литвиненко решил предать публичности факты противоправной деятельности ФСБ. 17 ноября 1998 года состоялась пресс-конференция Литвиненко и четырех его коллег, на которой он рассказал, как им приказывали убить Березовского. Тогдашний глава ФСБ Владимир Путин, по словам Марины, раскритиковал попытку ее мужа и его товарищей вскрыть случаи коррупции в ФСБ. Вскоре после известной пресс-конференции Литвиненко арестовали, и хотя суд его оправдал, его тут же задержали по новому уголовному делу. «Мужу обещали, что будут заводить против него новые дела, пока не посадят», — вспоминала в суде Марина. Тем не менее вскоре Литвиненко выпустили под залог, хотя и отобрали паспорт, чтобы он не мог уехать за границу. Но тот все-таки смог.

Литвиненко бежал в Грузию, где ему сделали поддельный паспорт. — Он предоставил мне решать, возвращаемся мы в Россию или нет. Из Испании Марина с сыном были переправлены на частном самолете Березовского в Турцию, где их уже ждал Литвиненко. Решение лететь в Великобританию им подсказал друг — Юрий Фельштинский. — В «Хитроу» Саша подошел к первому попавшемуся полицейскому и сказал: «Я бывший офицер ФСБ и прошу политического убежища», — рассказала Марина. В Великобритании им выдали документы с новыми именами: Мария Анна Картер (Марина), Эдвард Рейнольд Картер (Александр) и их сын Энтони Картер. Марина Литвиненко подтвердила, что ее муж сотрудничал со спецслужбами Великобритании, получая за это вознаграждение, — это было внештатное «консультирование по вопросам организованной преступности в России». А за год или за два до смерти ее муж начал сотрудничество с испанскими спецслужбами. Что касается истории знакомства Литвиненко с Луговым, то, по словам Марины, ее муж знал Лугового с 1994 года, она же сама познакомилась с ним только в 2006 году — на дне рождения Березовского 23 января. Вдова Литвиненко предполагает, что в Лондоне Луговой работал на Березовского и был близок с его деловым партнером Бадри Патаркацишвили. «Саша рассказывал, что Луговой собирал информацию на Виктора Иванова (глава российского агентства по контролю за оборотом наркотиков), но сделал это плохо, очень кратко и неполно», — отметила Марина. Затем Луговой несколько раз приезжал к ним в гости — и один, и вместе с женой. 1 ноября жалоб на здоровье у Александра не было. Лишь ночью его внезапно стало тошнить. К утру, по словам Марины, он совсем обессилел, но отказывался вызывать «скорую». Врачи прибыли лишь в ночь на 3 ноября. — Они решили, что у него просто простуда, — вспоминает Марина. Еще через сутки ей удалось уговорить врачей госпитализировать мужа. 13 ноября его состояние резко ухудшилось и у него почти разом выпали все волосы… После того как муж скончался, Марине позволили посидеть у тела и поцеловать его — никто не говорил ей, что это может быть опасно. Зато в ту же ночь к ним в дом приехала полиция. — Они сообщили, что Саша был отравлен полонием-210. Они сказали, что для нас небезопасно оставаться дома. Нам дали полчаса, чтобы эвакуироваться… У Марины Литвиненко спросили ее мнение о трех версиях гибели мужа: смерти по неосторожности, самоубийству и убийству третьими лицами. Первые два варианта она отвергла, сказав, что ее муж никогда не имел дела с радиоактивными веществами и не высказывал намерения свести счеты с жизнью. — С самого начала я старалась быть объективной и не обвинять кого попало. Но когда полиция сказала, что они обвиняют Лугового и Ковтуна и у них есть доказательства, я согласилась с выводами следствия.

Вера ЧЕЛИЩЕВА, «Новая»

Пелагия БЕЛЯКОВА

ЖИЗНЬ ЛЮДЕЙ

«Новая газета» понедельник. №13 09. 02. 2015

ели новый закон декларирует, конечно же, благие, это видно даже в его названии: «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в части противодействия обороту фальсифицированных, контрафактных, недоброкачественных и незарегистрированных лекарственных средств, медицинских изделий и фальсифицированных биологически активных добавок». Иными словами, нас надежно защитят от фальшивых, вредоносных таблеток, но при этом еще так же, наверное, надежно «защитят» и от качественных, жизненно необходимых миллионам людей импортных лекарств, которые в России не зарегистрированы. Чем это может для нас обернуться? Вы возвращаетесь, допустим, из Германии с лекарствами, жизненно необходимыми кому-то из ваших знакомых, — и все, по новому закону, вы теперь можете оказаться преступником. Вас могут буквально схватить на таможне, как контрабандиста или опасного наркобарона, — в том случае, если эти лекарства в России не зарегистрированы. Могут посадить в тюрьму — это вы будете по-прежнему считать, что везли лекарство близкому человеку, который без него может умереть, а суд скажет: «Это незаконный ввоз с целью сбыта». Вот один из фрагментов закона: «…незаконные производство, сбыт или ввоз на территорию Российской Федерации в целях сбыта незарегистрированных лекарственных средств или медицинских изделий… наказываются принудительными работами на срок от трех до пяти лет…» Представителей власти и правопорядка в нормальных странах должны бояться преступники. Законопослушных граждан, тех, которые попали в беду, закон должен защищать и спасать, а тех, кто помогает людям в несчастье, — поощрять. У нас законы бьют по больным малышам в детских домах, пугают уголовной ответственностью врачей, которые выписывают людям, страдающим от невыносимых болей, лекарственные наркотики. Теперь они угрожают уголовным сроком всем, кто спасает. Что делать?

здесь!

Арест на жизнь Новый федеральный закон от 31.12.2014 г. № 532-ФЗ вступил в силу 23 января 2015 года. Его сила пугает: больных она может убить, а тех, кто их спасает, — посадить Директор фонда «Подари жизнь» Екатерина ЧИСТЯКОВА: — Наших подопечных детей лечат врачи, знающие обо всех достижениях мировой медицины, о самых лучших и эффективных лекарствах. В 2014 году расходы нашего фонда на незарегистрированные лекарства составили 132,8 млн рублей. Начиная с 2011 года мы можем оплачивать и ввозить их совершенно официально. В ч. 3 ст. 47 67-ФЗ от 12.04.2010 г. есть разрешение на ввоз: «предназначенных для проведения клинических исследований лекарственных препаратов, проведения экспертизы лекарственных средств для осуществления государственной регистрации лекарственных препаратов или для оказания

Есть определенные формы препаратов, которые детям более показаны, а у нас они не зарегистрированы. Этого в новом законе нет. И родители замерли в ужасе

медицинской помощи по жизненным показаниям конкретного пациента на основании разрешения, выданного уполномоченным федеральным органом исполнительной власти по заявлениям лиц, указанных в ст. 48 настоящего Федерального закона». Клиники, с которыми мы сотрудничаем, оформляют документы, необходимые для ввоза лекарства для конкретного пациента, которому лекарство жизненно необходимо. Поэтому наших подопечных новый закон не коснется. Но он может тяжело сказаться на большом количестве людей, например, с неврологическими заболеваниями. Клиники, которые назначают им лечение, не занимаются оформлением документов. А лекарства, часто не зарегистрированные в России, — единственное средство, которое может помочь. Новый закон ставит людей перед нелегким выбором: либо тюрьма — либо отказ от помощи тяжелобольному близкому человеку. В СМИ уже была опубликована история трехлетнего ребенка из Екатеринбурга, которому можно было бы помочь, если бы региональное здравоохранение оформило ему документы на ввоз нужного лекарства. Но врачи не обязаны это делать, а ввозить лекарство в кармане, как прежде, мама уже не может. Малыш оказался одним из первых заложников нового закона: у него редкое заболевание, нужен прогликем, который выпускается в Италии и не имеет российских аналогов. Прежде семья покупала препарат через московскую интернетаптеку, но после выхода закона там прекратили поставки этого препарата и достать его в России стало невозможно…

Завотделением детской онкологии ГБ № 31СанктПетербурга, специалист в области детских онкологических заболеваний, доктор медицинских наук, профессор Маргарита БЕЛОГУРОВА: — У ребенка острый лимфобластный лейкоз, после завершения интенсивной программы лечения начинается курс так называемой поддерживающей терапии. Она длится около полутора лет и состоит из ежедневного приема таблеток, которые могут вызывать и тошноту, и рвоту. Родители видят разницу: от импортного препарата — меркаптопурина осложнений меньше, чем от российского аналога. Абсолютно естественно их желание в такой ситуации дать ребенку то, что он легче переносит. Но здесь это лекарство не купить в нужной форме. Мы живем в Санкт-Петербурге, до финской границы на машине всего два с половиной часа. Родители едут в Финляндию и закупают там это лекарство — в аптеке по рецепту. Другие родители, которые выбраться не могут, просят и им привезти, дают на эти лекарства деньги. Вот как теперь в связи с новым законом это будет называться — сбыт? Мамы больных детей будут называться преступницами? Ситуация с мамами не прописана, мы не знаем, так это или не так. Но всем уже страшно и тревожно. Дальше: для лечения того же острого лимфобластного лейкоза нужен препарат, который используется при нескольких

видах опухолей. У нас он выпускается в очень маленькой дозе. В итоге целую горсть надо ребенку принимать — это травмирует психику. А на Западе есть то же самое лекарство, которое выпускается высокодозным. И за ним родители тоже могут съездить: близко. Могут вместо 20—40 таблеток дать ребенку две — разница колоссальная. Лекарство это имеет международное патентованное название, оно в России зарегистрировано как дексаметазон. Но высокодозной формы не производят. А импортное называется иначе — фортекортин. Теперь, по новому закону, если у таможенника в компьютере этого названия нет, он может родителей задержать. Их привлекут к уголовной ответственности за то, что они хотели облегчить страдания своим детям. А заодно уголовниками становимся и мы, врачи, потому что родители привозят эти лекарства по нашей рекомендации. И есть определенные формы препаратов, которые детям более показаны, а вот у нас они не зарегистрированы. Этой тонкости в новом законе нет. И родители замерли в ужасе: а вдруг теперь их первая же поездка за лекарствами приведет прямиком в тюрьму?! Формально они ввозят незарегистрированный препарат… Конечно, наша ситуация не так катастрофична, как у больных орфанными заболеваниями. Фондам сложно им помочь: болезни редкие и очень разные, и лекарства нужны разные… Совершенно очевидно, что к новому закону, к сожалению, уже вступившему в силу, нужны пояснения. Должно быть прописано все, каждый возможный вариант, чтобы на границе, согласно букве закона, никто не пострадал. Чтобы ребенок не остался без лекарства и родитель не сел в тюрьму. Окончание материала Галины МУРСАЛИЕВОЙ — страница 18

«Новая газета» понедельник. №13 09. 02. 2015

люди противостояние

страница 17

Директор благотворительного фонда «Кислород» Майя СОНИНА: — Наш фонд занимается достаточно узкой проблемой — помощью больным муковисцидозом, этих пациентов сейчас, согласно базе данных, в стране около 3000 человек. Это редкое заболевание, и в каждом случае лечение и помощь больному требует отдельных знаний с учетом специфики этой болезни. Доступные в стране антибиотики не справляются с тяжелой и опасной для жизни инфекцией легких. Счет может идти на дни. В тяжелых случаях, когда все другие способы лечения себя исчерпали, врачи просят нас найти лекарственное средство за рубежом. Например, ингаляционный антибиотик нового поколения Cayston, который существенно улучшит у больных муковисцидозом состояние и прогноз. Что можно сделать по закону? Если пациент находится в региональной клинике и ему объективно, как указывает специалист, показано лекарственное средство, не зарегистрированное в стране, — его родственникам следует добиться консилиума с привлечением местных специалистов. Вопрос: сколько потребуется времени на то, чтобы такой консилиум созвать? Ответ: неограниченное количество времени, а то и вовсе этого можно не дождаться, потому что это — не обязанность клиники, а только ее право. Воспользуются ли правом? Врачи и руководство региональных клиник часто боятся выходить за рамки отечественных стандартов лечения, которые у нас, увы, существуют для всех, без учета особенностей заболевания. То есть если у больного тяжелая дыхательная недостаточность, по стандартам его нужно «загрузить и посадить на трубу» (на искусственную вентиляцию легких, в искусственной медикаментозной коме). Это ускорит смерть больного муковисцидозом, потому что он, в отличие от других больных, уже не сможет задышать сам. Практически больного убьют, но убьют, получается… вполне законно. А ввоз лекарства, которое его спасет, — криминал! Есть еще одно довольно-таки распространенное явление узаконенного убийства: когда в региональных клиниках врачи заменяют оригинальные лекарства, назначенные в профильном центре, на дженерики. Или уменьшают дозу вводимого

лекарства на свое усмотрение, потому что таких назначений они никогда не видели. Не понимают их, знают только стандарты. Это убивает, но виновных нет... Мать из Кемерова, поняв, что ее ребенка лечат не так, как было написано в назначении профильных специалистов, просит местных врачей связаться с московскими коллегами. И слышит в ответ: «Мы знаем, как лечить, не командуйте тут». Что нам ответят в такой клинике, если мы обратимся к ним с просьбой об оформлении разрешения необходимого ему, но не зарегистрированного в России лекарства на ввоз? Что больного лечат правильно, по стандартам, и в нашей стране под эти стандарты есть все, и нечего искать чего-то «по заграницам». Больному хуже? Ну что же вы хотели, такая болезнь! Все. Региональный орган здравоохранения может захотеть помочь, а может и не захотеть. Региональные врачи могут расширять свои знания, слушать и слышать узкопрофильных специалистов, а могут этого и не делать. И законных рычагов давления на местные власти не существует. Существуют только рекомендации и «ручное управление». Для чего принят новый убийственный закон? Казалось бы, да, он нужен, потому что страну наводнили самые разные фальсификаты и на них покупаются доверчивые граждане. Но и здесь все решать, как всегда, простым запретом — все равно что объявить о геноциде больных людей. Мы будем еще больше терять и хоронить детей и взрослых, которым можно было бы помочь. Как мириться с такой перспективой? Благотворительные фонды и пациентские организации вновь и вновь готовятся отражать очередной удар и искать выход из положения, как при очередном стихийном бедствии. Уже созданы и подписываются петиции, адресованные Путину лично. Мы думаем о том, как нам избежать уголовной ответственности за помощь нуждающимся и обездоленным. Штудируем новый закон, извлекаем какие-то формулировки, консультируемся с юристами. Например, пытаемся понять, что означает «зарегистрированное лекарственное средство». В Государственный реестр зарегистрированных лекарств входят их торговые наименования, производитель и действующие вещества. Название действующего вещества происходит из химической формулы, пишется мелким шрифтом под торговым наименованием лекарст-

БЛАГОТВОРИТЕЛЬНОСТЬ первые диагноз «острый лимфобластный лейкоз» Артему поставили летом 2009 года. Полгода он лечился у себя дома, в Барнауле, вылечился и вернулся домой. Но вскоре неожиданно начал жаловаться на боль в спине. Мама привезла Артема в больницу на проверку, которая показала, что у мальчика рецидив лейкоза и компрессионный перелом позвонков — такое случается, когда из-за злокачественных клеток кости становятся хрупкими.

ИТАР-ТАСС

Арест на жизнь

ва. Возьмем антибиотик иксомицин, который зарегистрирован на территории РФ. У нас он продается только в одной форме — в виде порошка для инъекций. А нам он необходим в виде таблеток, он — от другого зарубежного производителя и называется иначе — игрекомицин. Действующее вещество в этих лекарствах одно. Медицинский консультант нашего фонда Антон Волков считает, что в таком случае мы можем доказать на таможне наше право привезти в РФ нужное средство. Теоретически таможенник может пробить по базе данных название действующего вещества, найти его и дать нам зеленый свет. Но есть лекарства, с которыми нам не избежать ареста даже чисто теоретически. У них нет аналога на отечественном рынке по всем позициям. Например, сабрил, остро необходимый для лечения детей с тяжелой эпилепсией. Еще мы много думаем над понятием «сбыт». Сбытом могут назвать не только продажу, но и безвозмездную передачу лекарства больному, будь ты хоть добрый волонтер, хоть родственник больного. Абсолютно естественным был элементарный выход: если препарат не зарегистрирован в стране, а граждане

этой страны в нем нуждаются, — значит, нужно его регистрировать. У нас есть подопечные фонда, нуждающиеся в пересадке донорских легких, и эту операцию в нашей стране стали осуществлять только в 2011 году, в основном благодаря настойчивости и энтузиазму врачей. Для хранения и транспортировки донорских легких необходим специальный раствор, не имеющий аналогов в России. Он не зарегистрирован у нас, и до сих пор те же самые врачи, болеющие за свое дело, привозили раствор сами и зачастую на свои средства. Начать процедуру регистрации этого препарата удалось только благодаря ходатайству главных в стране специалистов Минздрава. Процедура регистрации длится уже год, и неизвестно, сколько еще она продлится. Были перерывы в операциях из-за отсутствия этого раствора, когда его задерживали на таможне, — больные погибали на наших глазах, так и не дождавшись своего шанса на жизнь… Теперь люди, его везущие, могут лишиться свободы.

Маленький боец Тогда мама своим ходом повезла Артема, который не мог ни стоять, ни ходить, в Москву, в Российскую детскую клиническую больницу (РДКБ). Артем — настоящий маленький боец: долгое время он мог только лежать, но все равно не терял оптимизма, преодолел все этапы лечения и достиг ремиссии. Почти два с половиной года мальчик показывался в больнице только на проверках — мама даже перевезла его в Москву, чтобы быть поближе к врачам. Увы, в конце

2014 года очередное обследование выявило у Артема рецидив. Лечение пришлось начинать заново: Артем готов к этому, ведь он уже хорошо знает каждый этап терапии и уверен, что ему снова удастся одолеть болезнь. Сейчас для этого мальчику нужен противоопухолевый препарат милеран. Его стоимость составляет 48 000 рублей. Таких средств у мамы Артема нет. Поэтому мы просим о помощи вас, друзей фонда «Подари жизнь».

Галина МУРСАЛИЕВА, обозреватель «Новой»

КАК ПОМОЧЬ?

Чтобы помочь Артему, отправьте любую сумму (от 10 до 15 000 рублей) и слово «АРТЁМ» в SMS на короткий номер 6162. Например: «500 Артём». Доступно для абонентов МТС, Билайн, Мегафон и ТЕЛЕ2. Вы также можете связаться с сотрудником фонда «Подари жизнь» Олесей Рамхиной по телефону 8 926 208-14-39 или узнать о других способах помочь на сайте WWW.PODARI-ZHIZN.RU Всего нужно собрать 48 000 РУБЛЕЙ.

Спецпроект «Дети войны» В Мелитополе 3 тысячи беженцев, сейчас уже, наверное, больше. Среди них — две девочки из Донецка. Их вывезли из зоны боевых действий еще летом, но война для них не закончилась. Страх остался и с каждым днем, с каждой ночью становится все сильнее. К старым беженцам прибавляются новые. Не хватает продуктов, одежды, нет постоянной крыши над головой, и никто не поручится, что завтра они снова не окажутся в зоне боевых действий.

Говорят украинские девочки, вывезенные из Донецка

«Новая газета» понедельник. №13 09. 02. 2015

Предыдущие публикации в №102, 107, 123, 128, 133 в 2014 г.

Ян ШЕНКМАН, Максим ГРОМОВ, Владимир ТЕЛЕГИН (фото)

«Хорошая страна, просто попала в плохие руки»

Олеся, 14 лет

Юля, 10 лет ля, ты помнишь, как вы жили в Донецке? (Юля молчит. Вид смертельно напуганный.) — Юлечка, не бойся, скажи. Юля молчит. Говорит мама: — Она у нас по ночам кричит. Надо к психологу, но я не знаю, откуда денег на это взять. А ведь мы только отголоски слышали, под бомбежками и обстрелами не были. Мы жили в районе, который война фактически не затронула. Как только началось, почти сразу же и уехали. Но один был случай на улице. Люди в форме начали стрелять из автомата по машине, непонятно кто, вооруженные сепаратисты или нет. Прямо возле супермаркета. Мы в полутора метрах стояли, мы ж не думали, что будут стрелять. Юля испугалась, да мы все тогда испугались, резко схватились за руки и побежали. Вот после этого она такая. Ей очень тяжело. Она боится людей в форме, боится мужчин. А здесь мы все время слушаем эти разговоры. Богдан, Юлин друг, из Луганска, так он просто в

—Ю

реанимацию попал, когда ему сообщили, что девочку из его класса разорвало миной. Ему стало плохо с сердцем. А они же дружат, все дети. И вот теперь она ночью вскакивает, кричит: «Помогите, спасите!» Энурез начался… Я не знаю, что дальше делать. — Что тебе снится, Юля?.. И тут она разрыдалась. Мы втроем, я, мать и фотограф, не могли ее успокоить. Все, все, Юля, уже не страшно… — Дома фортепиано осталось, я так хотела, чтобы у меня была музыкальная девочка. Но вот она просит творог, сметану, молоко, а где я это возьму? Я знаю, здесь ведь тоже скоро будет небезопасно, и снова надо куда-то ехать. Мы не знаем, за кого мы, за Украину, за «Новороссию». Мы просто хотим жить, а нам не дают. Я вас очень прошу, вы передайте там, в Москве: пусть это побыстрее закончится. Мы уходим, но тут Юля вскакивает и крепко обнимает нас, не пускает. Мать говорит: — Она думает, вы поможете...

—М

ы жили в Текстильщиках, это недалеко от Петровского, где сильно стреляли, полрайона разрушено. По ночам за окном постоянно автоматные очереди. Я не спала, плакала. Помню, как-то к дому подъехала машина, человек закричал: «Что вы делаете, у меня семья!» Потом раздались выстрелы, и все стихло. Но самый ужасный момент — это как нашу остановку разбомбили. Киоск перевернут, кровавые пятна всюду… — А почему все это происходит, ты понимаешь? — Мы хотели стать самопровозглашенным государством, и за это Украина начала на нас наступать. «ДНР» нас как бы защищает, но, с другой стороны, мне кажется, они нас тоже бомбили. Был День города, они напились, людей избивали. Я не знаю, кому верить. Я уже даже собственным глазам не верю. Все врут. Сотни смертей от голода, нищета. Это в наше-то время! — Через два года у тебя будет паспорт. В нем запишут: «Гражданка Украины». Ты считаешь себя украинкой после всего, что случилось? — Конечно! И горжусь этим. Украина — хорошая страна, просто она попала в плохие руки. И я очень люблю свой город. Практически все сны — про Донецк. Я очень часто… Все, не могу. (Плачет…) — Что-то меня пугает все время. Я просыпаюсь оттого, что не могу откуда-то вырваться. Я думала, меня похоронят заживо. Это первая война, которую я видела. В школе нам рассказывали о Великой Отечественной, а я видела, как это происходит в моем родном городе. Я это никогда не забуду. Мне очень страшно. Когда мы прощаемся, Олеся спрашивает: — А вы действительно из Москвы? Прямо из самой? А можно мне какую-нибудь вещь? Любую. Я просто буду знать, что у меня что-то есть из Москвы.

Согласие законных представителей на съемку имеется в редакции

«Новая газета» понедельник. №13 09. 02. 2015

cпециальный репортаж времен кризиса

Гробы с вай-фаем уже вышли из моды Муниципальные власти Самары озаботились коррупцией в сфере ритуальных услуг Муниципальные власти сделали это не просто так, а по совету губернатора, который несколько минут традиционного новогоднего послания рассуждал про похоронную коррупцию, и даже своей волей сместил с должности директора н появляется не сразу. Сначала в назначенное место — кафе в центре города — заходит шофер-охранник. Ну мне так кажется, что просто шоферу нечего таскаться впереди хозяина в предприятие общепита и грохать тяжелой ладонью по столу с вопросом: «Так это вы ожидаете Ивана Ивановича (имя изменено)?» Ивана Ивановича ожидаю я, шофер без интереса оглядывает мою стрижку, кофту, ногти и сапоги, безошибочно определяя социальный статус. Удовлетворенный, уходит, чтобы через пару минут вернуться с хозяином, для которого отодвигает стул и молниеносно делает заказ (зеленый чай, 200 граммов водки в графинчике). Позвякивая в миниатюрной чашке ложечкой, Иван Иванович какое-то время разглядывает город за окном. Потом говорит. «Я давно в деле, ну ты знаешь (мы знакомы с 2000 года, когда Иван Иванович не был так монументален, но уже любил «мерседесы». — Н. Ф.). Изменилось не так чтобы много. Детали только. Декор». Тихо смеется. Наливает водки. «К примеру, ритуальный лифт. Знаешь, что такое? Когда не на лямках могильщики гроб в яму пихают, а заранее установили специальный механизм. Еловыми ветвями рабочее поле обкладываем. Тканью можем. Подиум для гроба, стулья для родственников, драпировки. Не так уж и дорого. Ну тысяч 50 к общей сумме. Да я, честно тебе скажу, не в курсе

одного ритуального агентства, запросившего с семьи Героя войны 200 тысяч рублей за место на кладбище. На встречу с корреспондентом «Новой газеты» согласился не этот опальный директор, но другой, ничуть не хуже.

цен, чтобы прямо досконально. На это ребята есть. Агенты. У агента существует минимальный чек — сумма, которую он обязан с клиента получить. Не 14 500 рублей, как пишем в рекламных объявлениях. Зачем пишем? А то не знаешь! Маркетинг велит. Минимум 55 000 у нас. Если агент отработает эту сумму, он получит оговоренный процент к окладу. Не отработает — не получит. Оклады минимальные. Агент, во-первых, должен первым появиться у дверей покойника. В Самаре в день умирает 40—50 человек. В среднем. Ритуальных агентств больше. На конец сентября прошлого года считали, за 60 вышло. В каждом — штук по 5 агентов. И наш должен быть первым. Родственники еще трубку телефонную снять не успели, а им в домофон звонят: примите соболезнования, позвольте разделить вашу скорбь. База данных у ребят солидная: врачи «скорой», терапевты, милиция. Тьфу, полиция. Все на прикорме, и надо поощрять, причем не только наличными. Тетка одна, заведующая поликлиникой, одиноко живет, ни мужа, ни брата. Мы ее перевезли с квартиры на квартиру — а что, автомобили есть, в один катафалк, знаешь, сколько барахла можно запихать! Так она после этого сама ходит по старичкам, выясняет, как и что. И когда. Особенно, конечно, если старичок какой-нибудь знаменитый. Мало ли! Ученый, почетный пенсионер, врач с регалиями, вор в законе. Такие похороны оплачивает не семья, поэтому деньги не считают. Гроб важно выбрать. На гробы мода, как на сапоги. Сейчас самые дорогие —

двухкрышечные. Можно ноги прикрыть половиной крышки, а над лицом — открыть. Очень достойно выглядит. На складе пара имеется, производства Италии. Такой гроб полмиллиона стоит: а что ты хочешь, стразы Сваровски, массив ясеня, ручки позолоченные, внутри — велюр, на шелке — вышивка ручной гладью. Редко кто Италию берет, фантазировать не стану. В основном — стандарт и эконом. Стандарт — сосновые гробы. От 9 тысяч до 25. Сосна, она тоже разная

Место на кладбище — дело серьезное. Даже если у покойника там родственное захоронение — не факт, что будет возможность копнуть. Например, плотность очень большая, чуть что не так — весь ряд поехал. Кладбищенские порой толкают «бесхоз» — заброшенные могилы. Это незаконно, конечно, и чистый вандализм, если оценивать по УК. Но за хорошее место люди готовы платить и 100 тысяч, и 200. Идем на риск. Выполняем пожелания. Но что хочу сказать: надо внимательно смотреть, за что ты платишь. А то потом выяснится, что никакой земли на кладбище ты не купил, а просто за ограду переплатил в 100 раз. И никто не виноват. Мы же коммерческая организация, я повторяю, не благотворительный фонд. Церемониймейстер популярен. На больших похоронах. Без этого не справиться. Церемониймейстер — это, считай, тамада. Траурный тамада. Говорит, когда нужно, направляет движение потоков. Встречает гостей. Сюда креслица, сюда стульчики, здесь музыку включить, а то и оркестру скомандовать. Фотографа поставить в правильную точку. Организовать траурный альбом — чтобы все присутствующие расписались, выразили свою скорбь. Родственников проконсультировать в части костюма. Платочки, шляпки, вуалетки. Недавно уволилась у нас одна дама, так она плела колье вдове из волос усопшего. Спрос был. Венок самый дешевый — 800 рублей. Из живых цветов — в районе двадцатки. Траурные ленты — вообще ерунду какуюто стоят, 300 вроде бы рублей. Корзины цветов популярны, говорю же: мода, поветрие. Одно время венки практически не расходились, каждый норовил корзину. Шелковые розы, ленты, еловые ветки. Сейчас поровнее, опять венок в ход пошел. У меня три инвалида на венках сидят, розы крутят. Мир хочет, чтобы мы шли вперед. Мы и идем. Думаешь, нельзя в Самаре кремировать человека, потому что крематория в области как не было, так и нет? А вот и можно. В Москве. «Груз 200», цинковый гроб, багажный отсек самолета, очистительное пламя, аккуратная урна. Около 70 тысяч за все про все, мы беремся. С прахом по-разному поступают. На дачах развеивают. На середине Волги — с лодки. Вертолет, бывает, нанимают. Развиваемся. Сайт у нас, хороший специалист делал. Ошибки, конечно, промахи случаются. Вот один деятель на сайте шапку сотворил: «Вы хотите похоронить своих близких?» Идиот. Но он толковый агент, такими не разбрасываются. Навигационное свидетельство о захоронении можем выдать, указываем точные географические координаты. На кладбище все возможно, любые изменения ландшафта, а с точкой на карте найдешь в любом случае. Даже после наводнения».

Ошибки, конечно, промахи случаются. Вот один деятель на сайте шапку сотворил: «Вы хотите похоронить своих близких?» Идиот. Но он толковый агент, такими не разбрасываются

бывает. Эконом — по сути, плотный картон, обитый тканью. Самый дешевый — полторы тысячи. Но агента за картонный гроб подвесят за это самое, и болтаться оставят. У нас коммерческое предприятие, не благотворительный фонд. Одно время был спрос на гробы с вайфаем и блютузом. Но быстро схлынул. Клиент, он ведь не совсем дурак. Крест опять же. Памятник-то сразу не ставят, ждут год, чтобы земля осела. Крест может тысячу рублей стоить, из сосны, а может — 22 тысячи, эксклюзив из дуба.

Иван Иваныч допивает водку. Подзывает официанта. Расплачивается наличными, и за мой кофе тоже. Говорит, что сейчас ему пилить через весь город, на бюджетное Черновское кладбище. А на дорогах черт знает что, на один километр пять аварий. Замолкает. Фразы: «Впрочем, нам это на руку» — не произносит.

Наталья ФОМИНА, соб. корр. «Новой», Самара

№13 09. 02. 2015 братки почти неотличимы от нынешних вооруженных банд. Эйфория 91-го превратила обыкновенного гида в гусара с эполетами и доисторическим понятием о чести. Война на Украине, унесшая близких у подростка (неожиданная роль Чулпан Хаматовой), атрофировала у него чувство страха. Сны спутаны с явью. Прошлое примагничено к настоящему. И все те же вопросы: уезжать («исчезнуть, уплыть») — или «поступать и учиться здесь»… Защищать маленький музей — или «ну его»… Отказаться от призвания и строить автостоянки… Сидеть на собственной ладони — или, бряцая мечами, «отбыть» в игрушечный мир Толкиена… А на горизонте мигает огнями гигантский город-корабль. То ли настоящий, то ли мираж. С режиссером говорим о странной форме его кино, о «сквозных мотивах» в фильме. И в жизни.

Олег САВУНОВ

КУЛЬТУРНЫЙ СЛОЙ

«Новая газета» понедельник.

«Разводятся мосты, ракеты, киноленты, переломы» — эти строчки Бродского вспоминаются, когда смотришь этот поэтический кинороман, фильм-мозаику. По ледяному берегу среди обглоданных временем скульптур прошлого, каркасов, железок и хайтековских реклам бродят неприкаянные архитекторы. Их главный проект жизни — дом, разработанный в 3D-проекции, — так и остался незавершенным. Домовладелец погиб. Теперь по пустому зданию бродят наследники, брат и сестра, прервавшие свое заграничное обучение. Вынужденные вникать в мутные опасные проблемы «отчего дома», задыхаясь от криминального «дыма отечества». Время в непредсказуемых зигзагах то ныряет в 90-е (в телевизоре Горбачев прощается с «расчлененной страной»), то опрокидывается в смерзшееся с настоящим тревожное (2017-й) будущее. Но вчерашние

На съемочной площадке

здесь!

Алексей ГЕРМАН:

ИТАР-ТАСС

«Приличные люди бывают разных убеждений» В конкурсе Берлинского кинофестиваля — фильм «Под электрическими облаками» Алексея ГЕРМАНА

ожет показаться, что из фильма в фильм вы планомерно описываете русскую историю в ее вехах: канун Первой мировой в «Гарспатуме», война в «Последнем поезде», «оттепель» в «Бумажном солдате». Через призму прошлого рассматриваете особенные черты современников? — Красиво было бы заявить: эта тетралогия рассказывает о развитии России, задумана в 16 лет и посвящена, скажем, Фасбиндеру. Конечно, нет никакой закономерности. Просто интересно каждый раз прыгать в новое время. Оно всегда другое, иная плоскость, иные вызовы, другое изображение. Что вовсе не отменяет вечно современных вопросов: они же в России никуда не деваются. Посмотрите, насколько актуализируются хронические проблемы. Огромное число людей в связи с выходом «Бумажного солдата» в 2008-м говорило, что все эти разговоры про роль и ответственность интеллигенции — нафталин. Прошло пару лет, все начали именно это обсуждать. Если взять формулировки и проблематику дискуссий ХIХ века: отношения с Западом, европейские ценности, наш особый путь, трактовки понятия свободы. Все вернулось практически в тех же определениях. Другое дело, что из области

—М

теории споры переходят на трагическую территорию, когда всех, кто думают иначе, объявляют вражескими шпионами. Но мне кажется, мы в начале цикла. Пройдя постимперское состояние, оказались в протоимперском. Таков дух эпохи, которая сейчас зарождается. Кровавой эпохи. Входим в новый цикл, преддверье больших событий, которые, увы, обычно заканчиваются большой войной. — Почти семь лет назад вы думали, о чем написать сценарий. Как вы ставили задачу: сочинить многоплановую историю о происходящем вокруг нас? Или постепенно сама история «расползалась» в разные стороны? — Это, скорее всего, ретрансляция моих ощущений и людей вокруг меня по отношению к нашему времени, глобализации, умиранию культуры, дефициту смыслов, цензуре. Соединение неких поколенческих вопросов. С другой стороны, русских вопросов, которые никуда не деваются. Поэтому один из героев и спрашивает: разве Чацкий, Онегин, Печорин — художественное преувеличение? — Причем сам персонаж Мераба Нинидзе, произносящий эти слова, является условным Печориным или Чацким. И когда в его мечты о купании Красного коня въезжает экскаватор, закапывающий отдельный

музей, он отказывается приспособиться и вписаться в новый «сетевой биодизайн». — Когда формулируешь мысли, которые не умещаются в принятые сегодня шаблоны, они вызывают нападки. Но вот актуальный вопрос: насколько вообще русская культура может существовать как русская культура в глобализованном мире? Насколько остаемся сами собой? Ведь не только у меня есть ощущение потери. Существование в открытом мире — здорово. И правильно! Но где грань между сохранением идентичности и встраиваемостью в мировую цивилизацию, в которой значительно меньше трений между культурами. Считаю себя демократом. Но иногда мне сложно с демократами, еще более сложно — с державниками. Мне кажется, в ключевых вопросах неправы все. К сожалению, наше растворение в бытово-экономических мещанских реалиях глобального мира не привело ни к какому взлету русского искусства. Унификация для нас, как и для культуры, вредна. При этом понимаю, что сегодня произносить подобные вещи… — Да, есть риск встать на сторону Яровой, которая хочет запретить изучение английского языка, «угрожающего нашим традициям».

— Ну это уже история из области патологий, такой сплав начальственной несправедливости, глупости, равнодушия и цинизма — система, в которой люди никому не нужны и можно говорить любую глупость. С другой стороны, у меня есть ощущение, что навязчивое шуршание транснациональной упаковки выхолащивает суть. Мы чувствуем, как истощается энергия культуры. Сто лет назад в России были драматургия, музыка, живопись. Где это все? Ответ же неоднозначен, и не в коварстве Запада причина. В общем, из подобных противоречивых мыслей и комплексов вопросов начал складываться сценарий. — Но это же умозрительные вопросы, на подобную тему можно написать трактат. Игровое же кино требует плотности истории, характеров. — Конечно, но нужен импульс. Затем начинаешь искать героев, в которых веришь. Потом уплотняются конкретные истории. — Когда вы поняли, что история распадается на разные векторы? — Мы познакомились с Леной (Елена Окопная, жена режиссера и художник-постановщик этого фильма. — Ред.) в ноябре 2009-го, приехали в Питер практически без денег. Замерзая, гуляли ночами по городу. Проговаривали то, что уже было написано, — 30 страниц текста. Стало понятно: история себя исчерпывает и может оказаться 165-м повторением рефлексий интеллигента по поводу своего времени. Потихоньку начала выстраиваться иная схема: существует некое событие, вокруг него разбросаны судьбы героев. История выстраивается как попытка сочинить — условно говоря — 3D-сюжетную модель. Каждый новый герой показывает историю с иной стороны. Возник дом в центре картины — все начало обретать какие-то плотность и объем. страница 22

«Новая газета» понедельник. №13 09. 02. 2015

культурный слой кино

Алексей ГЕРМАН:

«Приличные люди бывают разных убеждений»

Карим Пакачаков

— Хочу спросить о диалогах, соотношении будничных бытовых фраз и каких-то деклараций вроде: «Я смело смотрю жизни в глаза» или «Я иду в новую жизнь». — А почему нет? Мы живем в плену представлений о том, как должно быть. Люди могут произносить совершенно разные тексты, в том числе повторять «где-то услышанное». Сегодня мы попали в ловушку псевдодокументальности. Великое кино вроде «…Лапшина» или лучших фильмов Муратовой ушло. Последние

лен. И в сложных фактурных сочетаниях этих уникальных «веществ» и рождается энергия фильма. Не случайно и у нас в процессе съемок костюмы усложнялись. При этом не хотелось уходить в арт-хаус. Напротив, мы мечтали вырваться из этого прекрасного чудного «проклятья», который капсулирует авторское кино. — Однако у вас большой город существует как задник, а основная среда — ледяной берег — кажется артсредой, усеянной разрушенными скульптурами, репликами искусства и идеологии разных эпох. Вопрос: насколько для вас были важны сквозные темы? Такие, как взаимодействие снов и реальности. — Мы не относились к фильму как к конструкту. Погружаясь в русский контекст, понимали, что для части европейских зрителей многое будет неясно. И все же не хотелось говорить языком «субтитрированного кино». Вы заметили, что сейчас арт-кино снимают статичными сверхмедленными кадрами, чтобы поместились субтитры? Мы пытались двигаться в сторону поэтического импрессионистского кино, а не газеты. Писать картину нашего ощущения от мира, от настигающего нас прошлого и будущего. Изначально решили в эпоху плотного информационного пространства идти путем концентрированных сюжета и изображения. Думаю, Антон Павлович стал Чеховым, потому что виртуозный драматург в какой-то момент «услышал» язык, адекватный эпохе.

Анастасия Мельникова и Мераб Нинидзе

Сергей АКСЕНОВ

— Дом как амбициозный архитектурный проект. Недостроенный, но уже разрушающийся, он представляется символом страны. А с другой стороны, сплетением аллюзий: от усадеб и «дворянских гнезд» из вишневого сада растворившейся в прошлом России до кафкианского «Замка». Землемер превратился в юриста по земельным вопросам. Кажется, что в фильм вплетены мотивы феллиниевского кино, довлатовских интонаций, чеховских реплик: «Мы будем работать… Мечты мои оживут» — и тут же игровое пространство Толкиена… — Я не люблю «интеллектуального перемигивания». Какие-то вещи возникают стихийно. Вот Лена придумала робота — вне всякой специальной нагрузки. Просто по огромной территории умирающего дома катается игрушка будущего. Мы пытались эту многоглавую форму насытить не столько цитатами, сколько эмоциями. Говорить не языком расчета, ощущением мокрого носа. Это и плюс фильма, и минус. Он неформатный. — Было много вариантов сценария, какие-то сюжеты отпадали? — Выпала военная новелла, она заменилась историей с Чулпан, скорее как отзвук войны. — И все же вы отказались сплетать разрозненные главы в общую историю, разрушили мостики, связи. Теперь для одних история с «убиванием Музея» будет выглядеть сторонней, для других — события 90-х, когда книжный мальчик размышляет: «Уезжать или оставаться»… — Мне не кажется, что главы не сплетены, но мы не хотели спаивать истории в монолит, чтобы в финале соединить всех персонажей. Это ожидаемо. До последнего, к примеру, мы сомневались: вводить ли музейного гида в эполетах в финал? Показалось, что это неправильно. Что жизнь устроена сложнее. Кто-то приходит, уходит, те, кого ждут, — не появляются. В этих сюжетах есть подводные течения, не все сразу должно считываться, но в основе все просто. Хочешь, читай первый слой, хочешь — десятый. На самом деле наше кино драматургически суперсовременное. Драматургия кино нового времени — это и убивание ожидаемостей, и уплотненные композиции, и многофигурность. Почему-то у нас об этом не думают. Сейчас мир меняется. Мы, к примеру, долго не могли нащупать визуальное решение. Но однажды Лена сформулировала: энергия феллиниевского кино заключается в том, что каждый предмет в художественной атмосфере целого по-своему уника-

Олег САВУНОВ

страница 20

— Быть может, без них все застывает. Вместе с тем их существование — оправдание окружающего нас мещанского, умозрительного мира. — Когда вы выстраивали главы, вы прописывали внутреннюю логику, железную последовательность? Или это «пазл», который можно рассматривать с разных сторон, роман открытой формы? — Мы оставляли возможность додумывать вроде бы скрытое. При этом каркас довольно жесткий. — Например, зритель может вообразить, что мальчик, ищущий книжку Толкиена в 90-е, вырос, стал известным архитектором или циничным юристом по земельным вопросам. Зритель может интерпретировать фильм как «толкование снов», которые здесь сплетаются с реальностью? — Трактовки, конечно же, будут расходиться. Думаю, это правильно. Хотя сюжет понятен, ясно, кто герои. Дальше вопрос интерпретации. Вслед за историей юриста идет новелла с Музеем. И понятно, что тот самый юрист и отбирал землю у Музея. Мне кажется, мы нашли баланс, который не делает это кино железобетонно проговоренным. И в то же время не уводит в невнятицу. Сохраняется сюжет. Понимаете, невозможно бесконечно отступать. Невозможно говорить предельно доступным языком, «по слогам». Бесконечно примитивизировать язык. При этом не скажешь, что на авторское кино люди совсем не приходят. Кто мог предположить, что люди пойдут смотреть трехчасовое черно-белое кино «Трудно быть богом»? — В вашем фильме прошлое сплавляется с будущим. Наследница погибшего землевла-

В стране при колоссальной коррупции и несправедливости многие достойные люди, в том числе военные, пытаются благородно существовать. Но слова: «Ребята, все сложно» всегда вызывают реакцию отторжения

30 лет все упрощалось. Пока не появился некий выхолощенный формат: как снимать, чтобы было вроде бы «правдиво». Уже тошнит от трясущейся камеры по поводу и без. Все радуются «хроникальности» вербатима, но нам кажется, что подобный язык на этом этапе себя исчерпал. Для того чтобы почувствовать время, разъять его, нужны разнообразные инструментарии. Импрессионистов упрекали за неправильные пропорции и композиции, вытянутые тени. Кто сказал, что необходима «похожесть», что литература, кино, живопись должны быть такими или сякими? Они должны быть разными. Не сомневаюсь, что поэтико-художественное пространство нашего фильма вызовет растерянность. И, конечно, смысловые вещи многих заденут, потому что у нас в кинематографе принято либо восхвалять партию и правительство за большие госденьги, либо задумчиво ковырять в носу. Мне точно симпатичнее, когда ковыряют в носу, но может быть и иной язык. Как живопись Филонова. Мы хотим в некоторой степени раздвинуть рамки киноязыка, а не ходить по кругу. — Одна из важных тем вашего фильма — тема лишних людей, столь же актуальная, как и 200 лет назад. По-вашему, лишние люди — одна из последних гуманитарных ценностей?

дельца сидит на руке у каменного Ленина, светлокудрый толкиеновский эльф зачитывается книжками про доброго Сталина. Настоящее как неизлечимое прошлое. Время в России течет особенным способом? — Нам кажется, что оно у нас не просто течет, но развивается влево, вправо, вперед, назад. Для меня было важным сказать, что у нас невероятно разная, сложная, неоднозначная страна, где столько всего намешано. Я убежден, что фильм вызовет неприятие не только державников, но и Facebook. Скажу вещь, крайне непопулярную у читателей «Новой газеты»: что приличные люди бывают разных убеждений. Вы же не будете отрицать, что в стране при колоссальной коррупции, удушливой несправедливости большое число достойных людей, в том числе, например, военных, пытается благородно существовать? Но попытка сказать: «Ребята, все сложно» всегда вызывает реакцию отторжения. Мы снимали картину не для того, чтобы понравиться тем или другим, мы говорим о том, во что верим и считаем важным, а остальное — мелочи.

Беседовала Лариса МАЛЮКОВА

«Новая газета» понедельник. №13 09. 02. 2015

личный дневник

ИТАР-ТАСС

февраля 2010 г. Понедельник. Когда-то в командировке от «Комсомолки», в КаролиноБугазе под Одессой, в спортивном лагере тамошнего политехнического института, я записал в личном дневнике: «Сижу под шиферным навесом лодочной станции, на безлюдном пляже. Один на несколько километров жёлтого песка, выщербленного, как пулями, каплями вяло моросящего дождя. В белой лодке, синей изнутри, с тёмной водой на дне. Маслянистое, зелёно-голубое, в живых латунных змейках, море. Оно такое, как в «Красной пустыне» Антониони. Море наедине с собой. Ни души. Кроме самого моря. Только лениво накрапывает дождь, да по горизонту высверкивают, как фотовспышки, зарницы. Но гроза проходит мимо. И мне жалко. Ведь море без бури — безработное море». Много лет потом меня мучила неназванность, безымянность этого ощущения моря как одухотворенного, живого существа, несоизмеримого (но — и соизмеримого!) с нашими обыкновенными человеческими судьбами. И название этой безграничности в пространстве и времени не могли дать ни кантово «звездное небо надо мной», ни лемовский «Солярис». И вот наконец я нашел ей имя. Простое и точное: море — как Пушкин. И Пушкин — как море… Море Пушкина самодостаточно в своей бескрайности и глубине. И самодостаточность эту нам еще постигать и постигать во все новых и новых поколениях, пока есть на Земле Россия. Вот ставшие крылатыми слова из «Бориса Годунова» о том, что «народ безмолвствует». Уже около двух столетий вкладывается в них смысловой подтекст о молчаливом, терпеливом согласии народа со всем тем, что творят на Руси ее цари и генсеки. И лишь уже в наши дни начинаем мы понимать, что они, эти слова, — наоборот, — о несогласии. О том, что народ, до этого на своих вечевых площадях громогласно и бездумно одного за другим звавший на царствие все новых и новых правителей-временщиков, — начинает наконец задумываться над самодостаточностью своей собственной судьбы. Слова эти — о том, для чего сотоварищ Пушкина по Лицею, один из тех, кого поэт поименно помянул в своем «19 октября», — князь Горчаков — нашел другое крылатое выражение: «Россия сосредотачивается». Каждому дано погружаться в Море Пушкина на доступную лично для него глубину по мере нашего разумения, взросления, саморазвития. И да — не только у Марины Цветаевой, но и каждого из нас есть «мой Пушкин». Сколько на планете читающих по-русски индивидов, мыслящих и чувствующих личностных миров, столько — тысячи, миллионы — в нем и «моих Пушкиных». Из всего этого бесконечного множества мне лично ближе всего тот, что у Федора Достоевского в его речи при открытии московского памятника поэту, а из ныне живущих исследователей творчества, личности, судьбы поэта — «мой Пушкин» Валентина Непомнящего. И дальше всего от меня, неприемлемее всего для меня, как ни горько это осознавать, восприятие Пушкина Дмитрием Писаревым в его диптихе «Пушкин и Белинский» — «Евгений Онегин». Лирика Пушкина». Писарева очень люблю, но по некоторым иным поводам, в частности за его «Нашу университетскую науку». Каково нам, уже с высоты прожитых Россией времен и безвремений, читать у него о «Евгении Онегине», против Белинского, в ответ на его «энциклопедию русской жизни»: «…Его (Пушкина. — К. С.) понятия о потребностях и о нравственных обязанностях человека и гражданина до такой степени смутны и неправильны, что «любимое дитя» пушкинской музы должно было действовать на читателей как усыпительное питьё…» Как бы предваряя эти обвинения, загодя отвечая на них, Виссарион Белинский

Академик Пушкин и его Море

10 февраля — День памяти Поэта

писал о Пушкине: «Придёт время, когда он будет в России поэтом классическим, по творениям которого будут образовывать и развивать не только эстетическое, но и нравственное чувство». Время расставило в этом споре все по своим местам. Каким нелепым в его контексте оказывается нравственный счет Писарева к творчеству не только великого поэта, но и великого мыслителя России, с его глубоким интересом к роли личности в ее истории, будь то неукротимый самодержец, вечный работник на троне Петр или восставший против его все подавляющей воли Евгений из «Медного всадника», или главный «злодей» государства Российского Емелька Пугачев. Все они у Пушкина непросты, неоднозначны по природе, по характерам своим. И не случайна в «Капитанской дочке» человечность Пугачева (рядом со страшной, бесчеловечной его жестокостью) в сопоставлении с финальным милосердием Екатерины Второй. Да и в стихах, которыми Пушкин сопроводил пересылку своей «Истории Пугачева» Денису Давыдову, он говорит об этом «злодее» явно не без симпатии: В передовом твоем отряде Урядник был бы он лихой. Вот, оказывается, к чему приводят Александра Сергеевича мучительные раздумья о жестоком и беспощадном русском бунте, который, не приведи

Господи, увидеть любому поколению многострадальной России. К мысли о том, что, случись «Пугачу» возмужать на несколько десятилетий позже, и, вполне возможно, незаурядный запас его энергии разрядился бы не в расправах над уездными помещиками, а в сражениях первой Отечественной войны. И тогда бы мы, быть может, говорили не о государственном преступнике № 1 славной екатерининской эпохи, а об еще одном народном герое 1812 года. Конечно, история сослагательного наклонения не знает. Но ведь и пушкинское «был бы» тут, в предсмертном 1836 году, не случайно. В нем зеркально, наоборотно отражается уже совсем не сослагательная — реальная история превращения героев 1812 года в государственных преступников года 1825-го. Проявляя одинаково глубокий интерес и к великому царю-реформатору, и к великому бунтовщику, став, по сути, первым их объективным историографом, Пушкин обнаружил и недюжинный талант историка-исследователя. Как известно, в частности и за это, он был избран действительным членом Российской академии. В стране тогда было две академии: петровская Академия наук, в основном с физико-математическим и естественно-научным уклоном, и созданная Екатериной Великой Российская академия, занимавшаяся русским языком и словесностью. Действительными членами последней

Как понимать — «народ безмолвствует»? Быть может, это близко по смыслу к словам Горчакова, лицейского товарища Пушкина, «Россия сосредотачивается»?

были Карамзин, Жуковский, Гнедич, Вяземский, Крылов. 7 января 1833 г. избрали в нее и Пушкина. Уже после смерти Пушкина Российская академия вошла в Академию наук в качестве ее Второго отделения. Так что проживи Александр Сергеевич подольше, он автоматически стал бы академиком РАН. Хотя сам Пушкин немало содействовал легенде о том, что всю его молодость сопровождали «шипенье пенистых бокалов и пунша пламень голубой», и романы, романы, но вот вам совсем иной Пушкин. Письмо Чаадаеву из южной ссылки, 1821 год, самая молодость: В уединении мой своенравный гений Познал и тихий труд, и жажду размышлений. Владею днем моим; с порядком дружит ум; Учусь удерживать вниманье долгих дум; Ищу вознаградить в объятиях свободы Мятежной младостью утраченные годы И в просвещении стать с веком наравне. Когда он возвращался из михайловской ссылки, то вез за собой 12 возов книг. И не только художественных, но и естественно-научных. Предметных, материальных свидетельств сверхчеловеческой энергетики Пушкина почти не осталось. Нет (и не могло быть) его фотографий, аудиозаписей его голоса. О его манерах, жестах, интонациях нам дано судить по слабому, по сравнению с первоисточником, отраженному свету мемуаров и живописных портретов (пусть даже таких мастерских, как у Кипренского и Тропинина). И только почерк, только легкокрылые рисункинаброски — точные слепки стремительного движения его руки, его души. Да, очень многое лично о Пушкине теперь навсегда останется неразгаданной тайной, недоказанной теоремой. И все-таки мы знаем о нем главное. Ибо у нас есть бесценное, бесконечное в пространстве и времени сокровище — его творчество, в котором Пушкин — как Море, и Море — как Пушкин… 4 февраля 2015 г. Среда. Наступил последний зимний месяц. И в России в десятый его день прозвучит реквием по Пушкину. Вот уже в 178-й раз. Однажды, готовя беседу для «Новой газеты», я спросил председателя Пушкинской комиссии РАН Валентина Непомнящего: так все-таки, какой день мы отмечаем — смерти или бессмертия? Он подумал. Ответил: «Все-таки — бессмертия».

Ким СМИРНОВ Полный текст — на сайте «Новой»

страница 5

страница 20

страницы 21, 22

Зоя ЕРОШОК, обозреватель «Новой»:

Наталья ФОМИНА, спец. корр. «Новой»:

Алексей ГЕРМАН, режиссер — «Новой»:

Каждый судит другого, а не себя, и здравомыслие в жизнь не возвращается, и люди по обе стороны гибнут каждый день

Одно время был спрос на гробы с вай-фаем и блютузом. Но быстро схлынул. Клиент, он ведь не совсем дурак

Скажу вещь, абсолютно не популярную: приличные люди бывают разных убеждений

Двенадцатая баллада Неизменный закон торжествует у нас: Если Господа нету, то сделаем Но зачем мне писать бесконечный роман, Где отделаться можно балладою? И, обшарив сакральные точки Земли, Возвратятся герои в песке и пыли, Из метели и адского печева, И признаются: — Мы ничего не нашли. А докладывать надо. А нечего.

Дмитрий БЫКОВ

(Происходит все это не в нашей стране, Не на нашей планете, а где-то вовне.) Разложив на полке мускулистую плоть И дождавшись, пока разогреется, Президент бы спросил его: — Есть ли Господь? Патриарх бы сказал: — Разумеется. Президент бы промолвил: — Я задал вопрос, Но остался, похоже, непонятым. Патриарх бы ответил: — Ну если всерьез, То, естественно, нету. Какое там! Президент бы его повалил, придавил И сказал: — Я с тобой не шучу. Уловил? Жаркий воздух хватая, тараща глаза, Патриарх бы сознался безрадостно: — Ну за что ты меня? Я не знаю… не зна… Президент бы сказал: — Мы дознаемся.

И возьмут они первого встречного — ах! — Да вдобавок еще и калечного — ах! — И посадят без всякого повода, И хватают его, и пытают его, И в конце уже богом считают его, Ибо верят же все-таки в Бога-то! И собьют его с ног, И согнут его в рог, Ибо дело действительно скверное, — И когда он под пыткой признает, что Бог, Он и будет тем Богом, наверное. Покалечат его, Изувечат его, А когда он совсем покалечится — То умрет под кнутом, И воскреснет потом, И, воскреснув, спасет человечество.

Петр САРУХАНОВ — «Новая»

Если б был я Дэн Браун — давно бы уже Подошел бы к профессии правильно. Вот идея романа, на чьем тираже Я нажился бы круче Дэн Брауна. Но роман — это время, детали, слова, А с балладою проще управиться. Начиналось бы так: Патриарх и Глава Удаляются в баню. Попариться.

И ушел бы приказ по спецслужбам страны: Оторваться на месяц от всякой войны, От соседских разведок, подпольных врагов И от внешнего, злобу таящего, Разыскать, Перечислить наличных богов И найти среди них настоящего — Меж мечетей, меж пагод, меж белых палат… Не впервой им крамолу откапывать! Ведь нашли же однажды. А Понтий Пилат Был не лучше, чем наши, уж как-нибудь.

NovayaGazeta.Ru РЕДАКЦИЯ Дмитрий МУРАТОВ (главный редактор) Редакционная коллегия: Ольга БОБРОВА (обозреватель), Сергей КОЖЕУРОВ (первый зам главного редактора), Александр ЛЕБЕДЕВ (зам главного редактора), Андрей ЛИПСКИЙ (зам главного редактора, редактор отдела политики), Нугзар МИКЕЛАДЗЕ (зам главного редактора, редактор службы информации), Константин ПОЛЕСКОВ (редактор WEB-редакции), Алексей ПОЛУХИН (редактор отдела экономики), Георгий РОЗИНСКИЙ (зам главного редактора), Юрий РОСТ (обозреватель), Петр САРУХАНОВ (главный художник), Юрий САФРОНОВ, Сергей СОКОЛОВ (зам главного редактора, расследования — «отдел Юрия Щекочихина»), Ольга ТИМОФЕЕВА (редактор отдела культуры), Олег ХЛЕБНИКОВ (зам главного редактора), Виталий ЯРОШЕВСКИЙ (зам главного редактора, омбудсмен редакции)

И пойдет панорама таинственных вер: Вудуист, например, Синтоист, например…

И случится просвет На две тысячи лет, А иначе бы полная задница, Потому что ведь Бога действительно нет, Пока кто-то из нас Не сознается.

Это сколько же можно всего описать! И мулатку, и немку прелестную, И барочный фасад, И тропический сад, И Мурано, и Бонн, и Флоренцию! Промелькнул бы с раскрашенным бубном шаман И гречанка с Афиной Палладою…

www.novayagazeta.ru

Редакторы номера: Р. Дубов, А. Полухин

Наш адрес в интернете:

И начальство довольно – Не в первый же раз Предъявлять бездыханное тело им. Неизменный закон торжествует у нас: Если Господа нету, То сделаем.

Обозреватели и специальные корреспонденты: Роман АНИН, Юрий БАТУРИН, Борис БРОНШТЕЙН, Борис ВИШНЕВСКИЙ, Ирина ГОРДИЕНКО, Эльвира ГОРЮХИНА, Елена ДЬЯКОВА, Зоя ЕРОШОК, Вячеслав ИЗМАЙЛОВ, Сергей КАНЕВ, Павел КАНЫГИН, Андрей КОЛЕСНИКОВ, Елена КОСТЮЧЕНКО, Юлия ЛАТЫНИНА, Елена МАСЮК, Владимир МОЗГОВОЙ, Ирек МУРТАЗИН, Галина МУРСАЛИЕВА, Леонид НИКИТИНСКИЙ, Ирина ПЕТРОВСКАЯ, Алексей ПОЛИКОВСКИЙ, Юлия ПОЛУХИНА, Елена РАЧЕВА, Людмила РЫБИНА, Алексей ТАРАСОВ, Слава ТАРОЩИНА, Марина ТОКАРЕВА, Павел ФЕЛЬГЕНГАУЭР, Диана ХАЧАТРЯН, Вера ЧЕЛИЩЕВА, Наталья ЧЕРНОВА Ведущие рубрик: Евгений БУНИМОВИЧ, Дмитрий БЫКОВ, Александр ГЕНИС, Павел ГУТИОНТОВ, Юрий РЕВИЧ, Кирилл РОГОВ, Дина РУБИНА, Владимир РЫЖКОВ, Ким СМИРНОВ, Артемий ТРОИЦКИЙ, Сергей ЮРСКИЙ Руководители направлений: Руслан ДУБОВ (спорт), Лариса МАЛЮКОВА (кино), Кирилл МАРТЫНОВ («Мнения и комментарии»), Елена МИЛАШИНА (спецпроекты — «отдел Игоря Домникова»), Надежда ПРУСЕНКОВА (пресс-служба) Собственные корреспонденты: Надежда АНДРЕЕВА (Саратов), Георгий БОРОДЯНСКИЙ (Омск), Иван ЖИЛИН (Киров),

Сергей ЗОЛОВКИН (Гамбург), Сергей КУРТ-АДЖИЕВ, Наталья ФОМИНА (Самара), Виктория МАКАРЕНКО (Ростов-на-Дону), Александр МИНЕЕВ (Брюссель), Ольга МУСАФИРОВА (Киев), Нина ПЕТЛЯНОВА (СанктПетербург), Евгений ТИТОВ (Краснодар), Ирина ХАЛИП (Минск) Группа выпуска: Юрий КОЗЫРЕВ (директор фотослужбы), Анна АРТЕМЬЕВА, Евгений ФЕЛЬДМАН (фотокорреспонденты), Анна ЖАВОРОНКОВА, Алексей КОМАРОВ, Татьяна ПЛОТНИКОВА (бильдредакторы), Оксана МИСИРОВА, Надежда ХРАПОВА, Вероника ЦОЦКО (технические редакторы, дизайн, макет) WEB-редакция: Зинаида БУРСКАЯ, Мария ЕПИФАНОВА, Сергей ЛИПСКИЙ, Наталья ПОЛОВИНКО, Ольга ПРОСВИРОВА, Евгений ШИРЯЕВ

дирекция Сергей КОЖЕУРОВ (генеральный директор) Светлана БОЧКАЛОВА (распространение), Владимир ВАНЯЙКИН (управление делами), Владимир ГРИБКОВ (заместитель директора), Наталья ЗЫКОВА (персонал), Анжелика ПОЛЯКОВА (реклама), Ярослав КОЖЕУРОВ (юридическая служба), Валерий ШИРЯЕВ (заместитель директора), Сталина УСПЕНСКАЯ (директор по уюту)

АДРЕС РЕДАКЦИИ: Потаповский пер., д. 3, Москва, 101000. Пресс-служба: 8 495 926-20-01 Отдел рекламы: 8 495 648-35-01, 621-57-76, 623-17-66, reklama@novayagazeta.ru Отдел распространения: 8 495 648-35-02, 623-54-75 Факс: 8 495 623-68-88. Электронная почта: 2015@novayagazeta.ru Подписка на электронную версию газеты: distrib@novayagazeta.ru Подписные индексы: 32120 (для частных лиц) 40923 (для организаций) Подписка на газеты и журналы по Москве через интернет: www.gazety.ru Газета печатается вo Владивостоке, Екатеринбурге, Краснодаре, Москве, Нижнем Новгороде, Новосибирске, Рязани, Самаре, Санкт-Петербурге. Зарубежные выпуски: Германия, Израиль, Казахстан

Общий тираж — 227 000 экз. Тираж сертифицирован Novayagazeta.Ru — 18 756 605 просмотров за январь 2015 г. Материалы, отмеченные знаком ® , печатаются на правах рекламы.

«Новая газета» зарегистрирована в Федеральной службе по надзору за соблюдением законодательства в сфере массовых коммуникаций и охране культурного наследия. Свидетельство ПИ № ФС 77-24833 от 04 июля 2006 г. Учредитель и издатель: ЗАО «Издательский дом «Новая газета». Редакция: АНО «Редакционно-издательский дом «Новая газета». Адрес: Потаповский пер., д. 3, Москва, 101000.

© ЗАО «ИД «Новая газета», АНО «РИД «Новая газета», 2015 г. Любое использование материалов, в том числе путем перепечатки, допускается только по согласованию с редакцией. Ответственность за содержание рекламных материалов несет рекламодатель. Рукописи и письма, направленные в Редакцию, не рецензируются и не возвращаются. Направление письма в Редакцию является согласием на обработку (в том числе публикацию в газете) персональных данных автора письма, содержащихся в этом письме, если в письме не указано иное

Срок подписания в печать по графику: 23.30, 07.02.2015 г. Номер подписан: 02.05, 08.02.2015 г. Отпечатано в ЗАО «Прайм Принт Москва». Адрес: 141700, МО, г. Долгопрудный, Лихачевский проезд, д.5В. Заказ № 541. Тираж — 44300 экз. Общий тираж — суммарный тираж московских и региональных выпусков за неделю. Цена свободная.