«Новая газета» №25 (пятница) от 13.03.2015

понедельник

среда

пятница

№ 25 (2312) 13.03.2015 г.

В то время как «нормандская четверка», в том числе президент России Путин, постоянно говорит о необходимости соблюдать мирные Минские соглашения, в столице Урала Екатеринбурге публично и торжественно провожают 50 бывших спецназовцев на войну в Донбассе — под казачьи песни и пляски:

Иван КАБАНОВ — специально для «Новой»

«А мы едем на войну!» В среду вечером 50 добровольцев отправили с железнодорожного вокзала Екатеринбурга в Донбасс. Провожали пышно: с цветами, песнями, благословением священника — напоследок «бойцы» исполнили казачий танец войны (фото и видео опубликованы свердловскими СМИ). Роту возглавил председатель Свердловского фонда ветеранов спецназа Владимир Ефимов.

П

о словам журналиста издания «Екатеринбург-онлайн» Ильи Казакова, которому удалось побывать на вокзале, фонд ветеранов отправляет далеко не первую роту. Однако до сих пор добровольцев увозили втайне, на отдельном автобусе, а не устраивали торжественные проводы. Напутствуя бойцов, служитель храма Иннокентия Московского Владимир Зайцев заявил: «Если придется — а придется обязательно — бейте фашистскую сволочь и ничего не бойтесь». По данным уральского издания Znak. com, добровольцы должны войти в состав батальона бригады «Призрак» под командованием Алексея Мозгового. В основном это люди, которые имеют боевой опыт и прошли воинскую службу. Некоторые этот опыт получили, уже воюя на стороне «ДНР». Владимир Ефимов рассказывал в интервью «Екатеринбург-онлайн», что начал готовить добровольцев сразу после Майдана — его ветераны, в частности, были среди «вежливых людей» в Крыму. В среднем, по его

словам, экипировка одного бойца обходится в 350 тысяч рублей в месяц. Все деньги, уверяет Ефимов, выделяют «волонтеры и общественники» — государство никак не помогает.

12 февраля в Минске лидеры стран «нормандской четверки» — президент России Владимир Путин, президент Украины Петр Порошенко, президент Франции Франсуа Олланд и канцлер Германии Ангела Меркель — обсудили Комплекс мер по соблюдению Минских соглашений, этот документ подписали члены Контактной группы. Согласно утвержденному на встрече календарю, обе стороны уже должны были прекратить огонь, отвести тяжелое вооружение и продолжать обмен пленными. В условиях объявленного перемирия новая партия российских добровольцев едет на войну, которую всеми (человеческими) силами пытаются закончить.

В этой ситуации «Новая газета» обращается к губернатору Свердловской области Евгению Куйвашеву и полпреду президента РФ в Уральском федеральном округе Игорю Холманских с просьбой ответить на два вопроса:

1. В курсе ли вы публичной акции по торжественной отправке в Донбасс группы уральских добровольцев?

2. Как эта акция соотносится с политикой Владимира Путина, направленной на выполнение Минских соглашений? «Новая»

О ситуации на Украине — страницы 4–5

2

«Новая газета» пятница. №25 13. 03. 2015

адержание Заура Дадаева и братьев Губашевых в Ингушетии наделало много шума. Шутка ли: Ингушетия, по сводкам МВД, в последнее время демонстрирует самый низкий уровень преступности среди всех регионов России. Хотите — верьте, хотите — нет. Возможно, у следствия не появилось бы возможности столь стремительно объявить о раскрытии самого громкого преступления последнего времени, если бы в дело не вмешался случай вкупе со служебным рвением ингушских правоохранителей — которые, конечно, думать не думали про убийство Бориса Немцова, а просто делали свою работу. Уже известно, что Заур Дадаев, подозреваемый в убийстве, прилетел в Чечню из Москвы 28 февраля. Тогда же или на следующий день — но в аэропорт «Магас» (Ингушетия) прилетел и Анзор Губашев, старший из братьев Губашевых. Младший брат, Шагид, прибыл фактически на сутки позже, поскольку ехал из Москвы на автомобиле. В эти же дни в Ингушетию, и конкретно в Малгобек, прибыл спецназ ЦСН ФСБ России — однако цель визита таких больших специалистов оставалась до последнего момента неясной.

— Я уже тогда понял: что-то будет, за кем-то из Москвы пришел хвост, — рассказывает мне Мурад Зариев, начальник Малгобекского РОВД. — И вот они несколько дней сидят, ничего не делают. Наблюдают, наверное, куда он их выведет. Мы тоже такой метод используем в оперативной работе, чтобы не одного накрыть — какую-нибудь сошку — а всю группу взять.

5 марта Заур Дадаев, который постоянно живет в Грозном, выехал в Ингушетию вместе со своим сослуживцем Рустамом Юсуповым: тот позвонил какому-то назрановскому дилеру по поводу приобретения наркотиков. Теперь понятно, что дилер, по всей вероятности, находился в оперативной разработке и стоял на прослушке. И при передаче товара Юсупова задержали, а за компанию задержали и Дадаева. Это случилось в Экажево, это окраина Назрани. Безотносительно к вменяемому ныне Дадаеву преступлению понятно, что зам командира чеченского батальона «Север» — слишком крупная фигура, чтобы ингушский наркоконтроль мог вот так его задерживать. На наркополицейских стали давить, но они уперлись, доставили задержанных в назрановский отдел полиции. Разумеется, в отдел тоже пошли звонки из соседней республики — и, разумеется же, ингуши не захотели прогибаться, ощущая себя абсолютно в законных рамках. К тому же у чеченцев с ингушами и так вечные терки, а Дадаев — этнический чеченец, как и все другие фигуранты этого дела. Про Немцова, конечно, никто в этой ситуации и не думал — основания задержания были совсем другие. Вся эта возня была замечена приезжими специалистами, которые, видимо, поняли, что теряют контроль над ситуацией. Если бы задержанных отбили, вывезли в Чечню — перспективы дальнейшего расследования оказались бы несколько иными. В итоге в назрановский отдел влетели бойцы в форме без опознавательных знаков и с мешками на головах вывезли оттуда без разбору всех — и Дадаева с приятелем, и других задержанных, и даже местных оперативников в штатском. Потом, уже ночью, ненужных отсеяли и вежливо привезли обратно в Назрань. А на следующий день прошла спецоперация в Вознесенской: схватили Губашевых, которые в момент задержания Дадаева находились в Чечне, и в Ингушетию помчались, потому что узнали о его задержании.

— Ведь если так-то посудить: если все они преступники и в одной спайке — то почему мои ребята, когда узнали, что Заура Дадаева задержали — не убежали и не спрятались, а, наоборот, стали выяснять, где он и что с ним? — удивляется Зула, мать братьев Губашевых. Это подтвердили и другие мои собеседники: Губашевы после задержания Заура Дадаева действительно были встревожены, пытались через знакомых выяснить его судьбу, потом зачем-то поехали в Вознесенскую, откуда все были родом (хотя семьи их в станице уже несколько лет не жили: Вознесенскую расселили, она была в оползневой зоне). Дорога в Вознесенскую была выбрана спецназовцами для проведения задержания не случайно: она узкая и довольно разбитая. На ней машины вынужденно снижают скорость. Вместе с черной БМВ Шагида Губашева (на которой он и приехал из Москвы) было задержано еще пять автомобилей, а также их водители и пассажиры. С машин на месте скрутили номера и отогнали в сторону Моздока. В этот же вечер самолетом из военного аэропорта в Моздоке в Москву были отправлены братья Губашевы. Имен других задержанных мы не знаем, в деле они так и не появились. Где теперь находятся задержанные машины, тоже неизвестно. Из всей истории про беспокойство братьев по поводу судьбы Заура Дадаева лично мне ясно лишь то, что они были довольно близкими друг другу людьми, хотя география этому и не способствовала. Заур Дадаев, зам командира батальона «Север», жил в Грозном, на казарменном фактически положении. К родным в Ингушетию вырывался редко — они говорят, раз

громкое дело

Евгений ФЕЛЬДМАН — «Новая»

З

Подозреваемый в убийстве Бориса Немцова. Басманный суд Москвы

Откуда растет «ваххабитская» борода

Как в Ингушетии ловили подозреваемых в убийстве Бориса Немцова

или два в месяц. В Малгобеке, куда расселили «оползневиков» из Вознесенской, у него живет мать, сестра и братинвалид. Есть еще один брат, он женат, живет отдельно. Жены и детей у Заура Дадаева нет, что вообще нетипично для чеченского мужчины его возраста. Братья Губашевы, как известно, последние десять лет жили в Подмосковье. Младший, Шагид, работал на своем КамАЗе, старший, Анзор, подрабатывал охранником. Никакого профессионального отношения к силовым структурам ни один из них никогда не имел. Оба окончили строительный техникум.

— Вот сейчас Анзора все показывают в военной форме, что будто тренировался он где-то. А это из армии его фотография, я узнаю же, — рассказывает мать Губашевых. — Ведь раньше наших чеченских ребят не брали в армию. А потом с какого-то года стали снова брать. Я, честно сказать, против была. Несколько раз его откупала. А потом он хитростью в армию ушел: вроде как товарища пошел провожать, а сам так в этой армии и остался. А Шагид — нет, он не служил. Дома в Ингушетии братья тоже бывали редко. В последний раз, как вспоминает их мама, приезжали около двух лет назад: — Сначала Анзор приехал, у него же работы постоянной нет. Это у Шагида работа, а у него-то нет. Я ему говорю: поживи немножко, обвыкнись. Женись! Он пожил так четыре месяца, а потом Шагид приехал к родственнику на похороны. И потом вместе они обратно в Москву умчались. И вот второй год как не приезжали. Тут звонят: «Как погода? Да и у нас дождь…» А потом я смотрю: вот они уже и приехали. Сюрпризом! Ничего мне не сказали, что едут… Семья сильно переживала за личную жизнь братьев, уехавших с родины. Особенно безрукая бабушка, которая их вырастила (родители братьев Губашевых развелись, когда те были еще детьми; по вайнахской традиции мать не может воспитывать детей от первого брака, если повторно выходит замуж). Было известно, что у Шагида в Москве есть русская девушка, с которой он прожил едва ли не семь лет и которую, однако, так и не представил семье. «Мы сами собирались в Москву ехать. Что там у него за Светлана?» — вспоминает Зула Губашева. Анзор тоже не был женат. Не все гладко с личной жизнью было и у Хамзата Бахаева, задержанного в Чечне и тоже ныне проходящего по делу об убийстве Немцова. Он так же, как и Дадаев с Губашевыми, родился в Вознесенской — однако женившись, перебрался в Чечню. В браке (с чеченкой) он имел семерых детей. В какой-то момент, еще будучи женатым,

он уехал в Москву на заработки — и снимал комнату буквально в том же дворе, где и братья Губашевы. Хотя по работе они не пересекались — Бахаев был инженером в энергетической компании. По итогам своих заработков в Москве Бахаев со своей чеченской женой развелся, и в Москве женился уже на русской. Не так чтобы взял ее второй женой (что довольно распространено среди вайнахов) — а именно развелся с прежней женой и женился на другой. Все это нижнее белье не имело бы никакого значения, если бы совершенно очевидно не свидетельствовало об одном важном обстоятельстве: никто из этих людей не вел жизнь человека, искренне погруженного в дела религии. Эти сожительства, разводы, совместные поездки за наркотиками — очень далеко отстоят от повседневности обычных верующих на Кавказе, не говоря уже про приверженцев так называемого «чистого ислама». В пользу фанатичности того же Дадаева, кроме его собственного признания, поспешно опротестованного, говорит лишь его борода, неаккуратно выбритая по «ваххабитской моде». Эту деталь — «ваххабитскую» бороду — в разговорах со мной подчеркнули сразу несколько собеседников из числа правоохранителей, однако мне она не представляется убедительной. Хотя бы уже потому, что этот же Дадаев, будучи зам командира батальона «Север», участвовал во многих контртеррористических операциях в лесу — и на территории Чечни, и в Ингушетии (когда случались совместные операции). «Давил шайтанов», если говорить на сленге чеченских силовиков. И что-то никто из коллег не замечал с его стороны симпатий к радикальной исламской идее.

— Я про него был наслышан. Мои сотрудники, которые сами из Вознесенской, знают его хорошо, рассказывали тоже, — говорит мне Мурад Зариев, начальник малгобекской полиции. — Понятно, что парень он твердый. С головой. Не тот командир, который вперед себя своих ребят пускает. Нет, он сам везде первый идет, и идет до конца, заднюю не включает. С таким не страшно. Твердо понятно, что своих он не сдаст. Следствие никакого интереса к семьям арестованных не проявляет, хотя они и имеют что сказать.

— Я одного не пойму, — задается вопросом Тамара, сестра Заура Дадаева. — Он ведь в Москву улетел с командиром своим, и обратно прилетел с командиром. Почему про командира теперь никто не говорит?

Ольга БОБРОВА, спец. корр. «Новой», Ингушетия

«Новая газета» пятница. №25 13. 03. 2015

подоплЁка

обозреватель «Новой» огда Заур Дадаев, зам командира элитного чеченского батальона «Север», признался в убийстве Бориса Немцова, он сообщил, что причиной убийства была антиисламская позиция Немцова и его высказывания о «Шарли Эбдо». Напомню, что Немцов был не первый, кто заговорил о «Шарли Эбдо». Первым позицию по этому поводу ясно выразил Михаил Ходорковский. «Если журналисты — достойное сообщество, завтра не должно быть издания без карикатуры на пророка», — написал Ходорковский. В ответ глава Чечни Рамзан Кадыров заявил, что Ходорковский «объявил себя врагом всех мусульман мира, значит, и моим личным врагом», и выразил уверенность, что «в Швейцарии найдутся тысячи законопослушных граждан, которые призовут беглого уголовника к ответу. И видимо, этот спрос будет жестким и чувствительным». Насколько известно «Новой», Борис Немцов должен был стать не единственной жертвой киллеров. В список людей, которых они поклялись убить, якобы входили еще три человека, предположительно — Михаил Ходорковский, главред «Эха Москвы» Алексей Венедиктов и Ксения Собчак. Напомню, что после твита Ходорковского «Эхо Москвы» провело на сайте опрос на тему, стоит ли перепечатывать карикатуры из «Шарли Эбдо». В ответ президент Чечни Рамзан Кадыров заявил, что главред радиостанции Алексей Венедиктов превратил «Эхо Москвы» «в главный антиисламский рупор», и выразил надежду, что «мусульмане России, для которых небезразлична судьба своего Отечества, не станут бесконечно терпеть выходки Венедиктова и компании». Вскоре после этого чеченские власти провели в Грозном митинг «против оскорблений Ислама». Заявка на аналогичный митинг подавалась в Москве, но ее отклонили. Именно тогда Немцов заявил, что «Кадыров уже всех достал своими угрозами», и назвал все происходящее «исламской инквизицией». Ксения Собчак давно знакома с Рамзаном Кадыровым, однако это личное знакомство (и, несомненно, «большая доля восхищения этим силь-

К

ПРОДОЛЖЕНИЕ ТЕМЫ На прошлой неделе президиум Краснодарского краевого суда под председательством Александра Чернова отменил приговор детдомовцу Антону Сачкову. Дело будет полностью пересмотрено. Антон до пересмотра дела будет находиться под стражей. Он все еще в тюрьме — уже два года, за убийство, которое не совершал. итатели «Новой» знают историю Антона Сачкова из статьи «Ахтырка» (№32 от 26 марта 2014). 22-летний выпускник детдома был осужден за избиение человека, закончившееся смертью. Двое напали на немолодого Юрия Давыдова утром 13 августа 2012 года, в самом центре поселка Ахтырский — начали бить в сквере, продолжили у детской площадки, потом повели за ДК. Свидетелями драки стали многие. Одного из убийц нашли сразу, а вот второго установить никак не удавалось.

Ч

Власть потеряла монополию на наказание

Присоединение России к Чечне все-таки произошло

Петр САРУХАНОВ — «Новая»

Юлия ЛАТЫНИНА

3

ным человеком») не помешало ей на ежегодной телеконференции задать президенту России вопрос по поводу обещания Кадырова разобраться с родственниками террористов, напавших на Грозный 4 декабря 2014 года. «Глава Чеченской Республики Рамзан Кадыров де-факто объявил, что на территории Чеченской Республики не работают законы Российской Федерации», — сказала Ксения Собчак. Этот вопрос вызвал резкую реакцию чеченских властей. Пресс-секретарь Рамзана Кадырова Альви Каримов заявил, что «все это выдумки» и что Собчак и ей подобные «хотели видеть нашу республику постоянно в крови, в разрухе, в хаосе».

Сразу после убийства Бориса Немцова Рамзан Кадыров заявил, что «убийство Немцова организовали спецслужбы Запада». Однако после ареста Заура Дадаева он написал, что «знал Заура как настоящего патриота России». Как известно, врагов Рамзана Кадырова убивают другие его враги. Враги Кадырова убили Анну Политковскую и Наталью Эстемирову. Враги расстреляли Руслана Ямадаева на набережной, недалеко от Белого дома. Враги убили Умара Исраилова в Вене и Сулима Ямадаева в Дубае. В свете личности Заура Дадаева, элитного бойца батальона «Север», становятся понятными молниеносные действия российских силовых ведомств

по розыску убийц. В ФСБ и МВД действительно обалдели. Слишком многие из российских силовиков остро переживают утрату российским государством монополии на наказание. Напомню, что два года назад целый отдел спецслужбы готов был к отставке после того, как следствие выпустило охранников Кадырова, задержанных за похищение и жестокие пытки угонщика машин. Только долгие уговоры и серьезные аргументы убедили тогда их остаться на службе. Закон власти очень прост. Власть — это право на безнаказанное насилие. Чье насилие безнаказанно — тот и правитель. Убийство Бориса Немцова заставляет предполагать, что Путин больше не является самым сильным человеком в России. Самое поразительное в этой истории — что те, кто говорил, что убийство Немцова совершено для того, чтобы подставить Путина, — почти правы. Только не подставить, а поставить в зависимость. Разумеется, оказывая услугу по избавлению от врагов. Эта ситуация, бесчисленное количество раз повторявшаяся в истории. Сегуны управляли именем бессильных микадо, майордомы — именем бессильных меровингов. Цао Цао держал императора Сянь-ди, как марионетку, на троне и не переставал клясться ему в своей верности — и варвары не завоевывали Римской империи. Что вы! Они всего лишь верно служили императорам — в обмен, разумеется, на дань и земли. Пока в Кремле боролись против Обамы и НАТО — беда пришла с другой стороны. Вопрос теперь, как поведет себя Путин. И останется ли он «самым крутым пацаном в России».

Два года за подтасовки следствия? Президиум Краснодарского краевого суда отменил приговор суда, не принявшего во внимание ни слова свидетелей, ни алиби обвиняемого За две недели до истечения срока следствия сотрудниками полиции был задержан Антон. Обвинение предъявили спустя три дня. На суде свидетели, большую часть которых составляли несовершеннолетние (детская площадка), и второй обвиняемый не опознали Антона как убийцу. Однако суд не принял в расчет ни их слова, ни алиби Сачкова. В январе 2013 года Антон был осужден на 8,5 лет колонии строгого режима. Суды Краснодарского края, как и суды по всей стране, в принципе однозначно поддерживают позицию следствия — из 16 тысяч судебных дел в первом полугодии 2013 года только 84 закончились оправданием. Но гражданская жена Антона — Оксана Поздеева, тоже детдомовка, начала свою битву. Взяла кредиты, нашла адвокатов. Связалась с нами. Мы поехали в Ахтырский и убедились, что Антон не ви-

новен. Поймали следствие на подтасовках, угрозах свидетелям и вранье. В ноябре прошлого года президиум Верховного суда вернул дело на рассмотрение президиума Краснодарского краевого суда. На слушание пришли сотрудники детского дома, где воспитывались Антон и Оксана. Выступать они не готовились и очень разволновались, когда судья Чернов попросил их охарактеризовать Антона. Встала Лариса Харченко: «Мы знаем с 2003 года Антона. Мы работали в детском доме. Характер у него очень… он не мог совершить. Вообще не мог совершить!» Села. В коридоре затряслась: «Я же ничего не сказала! Надо же объяснить!» Сам Антон присутствовал по видеосвязи. Похудевший, коротко стриженный, он неподвижно стоял весь процесс. Казалось, он тоже удивлен, что судья говорит с ним. Сказал медленно: «Я не совершал данного

преступления. Я не знаю, как это. Я вообще не находился там. Я находился дома со своей семьей». Посовещавшись, президиум отменил все состоявшиеся судебные постановления и направил дело на новое рассмотрение. Оглашение решения заняло 20 секунд. За это время на безучастном лице Антона появился взгляд. Сотрудники детдома плакали и решали, где искать деньги на адвоката. «Новая газета» благодарит адвоката Марину Андрееву, подготовившую жалобы в президиум Верховного суда и в президиум Краснодарского краевого суда, адвокатов Юрия Зака, Феликса Высочинского и Алексея Иванова, способствовавших пересмотру дела. Елена КОСТЮЧЕНКО, «Новая»

4

«Новая газета» пятница. №25 13. 03. 2015

оселок Чернухино, пригород Дебальцева, в течение многих месяцев оставался на линии разграничения, но не был территорией войны. В декабре мы с украинскими волонтерами, которые отвезли гуманитарную помощь в «ЛНР», возвращались из Луганска в Славянск и заехали в Чернухино по «технической причине» — не получалось вырулить на дебальцевскую трассу, потому что был заминирован мост. В Зоринске, на последнем блокпосту самопровозглашенной «ЛНР», с нами разговаривали по-украински. Это, конечно, была своего рода ирония, но на мове бойцы говорили чисто, видно было, что они из этих краев. Зато на первом же блокпосту в Чернухине бойцы 128-й Киевской бригады общались с украинскими волонтерами и российским журналистом только на русском. Такая вот странная, перевернутая война. Навстречу нам шли дети: в школе как раз закончились занятия. Тогда казалось, что люди жили в Чернухине как-то буднично, спокойно и как будто ничего не опасались. Но уже в феврале развернулись боевые действия за Дебальцево, а Чернухино оказалось ключевым населенным пунктом для взятия плацдарма украинской армии с северного направления. Возле Чернухина смыкаются две главные трассы, обеспечивающие коммуникации украинских силовиков с основными силами. Бои шли не только на подступах к Чернухину и на блокпостах, но и в самом поселке. И сепаратисты, и силовики использовали дома местных жителей как оборонительные объекты, как точки временной дислокации, для эвакуации раненых. По этим секторам активно работала артиллерия. Поэтому домов там больше нет. Если бы я приехала в Чернухино впервые, может, и не догадалась бы, что они были. Там, где бегали дети, стоит подбитый танк. По дороге машину «военной комендатуры ЛНР» останавливают местные жители. Просят убрать неразорвавшуюся мину, которая торчит прямо из проезжей части. Такого «добра» вокруг много. И на дороге, и во дворах. Одна мина прилетела в колодец, и месяц люди брали воду из заминированного источника, пока боеприпас не вытащили сотрудники какихто служб «ЛНР». В Чернухино из Луганска привезли гуманитарную помощь. Раздают овсянку и хлеб, на всех их не хватает, хотя большая часть из семи тысяч жителей поселка уехала или была эвакуирована в предыдущие полтора месяца. Кроме еды, бывает, привозят из Луганска доски

горячая точка

П

Заключенный Сергей испек хлеб — горячий и вкусный

и строительную пленку — заклеивать выбитые окна. На соседней улице возле руины стоит с палочкой в руках Иван Александрович. Он так и живет на том месте, где раньше был его дом. Ни он, ни соседи не знают, оказывается, что в нескольких сотнях метров от них, на центральной улице у магазина раздают гуманитарку. Централизованной системы оповещения нет. Иван Александрович голодает уже вторые сутки, а раньше питался тем, что давали соседи. До центральной улицы он добраться не может, у него отсутствует половина ноги, а одна рука не работает после инсульта. Боец «ЛНР» с позывным «Прапор» отвозит Ивана Александровича на машине, но к тому времени гуманитарка уже вся роздана. «Прапор» на свои деньги покупает три булки хлеба и отвозит старика обратно. В конце улицы расположена железнодорожная станция. Вагоны насквозь прострелены, на одном из них написано крупными буквами «128 бригада». В поле — брошенные украинские позиции. Видно, что отступали в спешке. Кругом разбросаны личные вещи, детские рисунки, консервация, мед в банках, сало. В блиндажах осталось много «Молитвенников воина», выпущенных Киевским патриархатом. Несколько самоходных артиллерийских установок (САУ) стоят на своих местах, рядом на приколе БМП и танк. На месте недавней дислокации САУ, которые украинские военные смогли

В колонии осталось два тюремщика и шесть человек «контингента»

Пекарня строгого режима Специальный репортаж из Чернухина, где тюремщики и заключенные вместе спасают людей от голода забрать, в ямах-компонирах остались приготовленные снаряды, а позади — горы отстрелянных гильз. По полю бродят местные жители, подбирают себе вещи, еду. Какие-то казаки распиливают газосваркой нерабочую военную технику на куски. Нетрудно догадаться, куда и зачем они повезут куски металла. Цветмет тут один из немногих ликвидных товаров.

— Казаков тоже можно понять, — объясняет мне один из бойцов «ЛНР», — они с начала войны ни одной зарплаты не получили. Мне объясняют, что те САУ, танки и БМП, которые подлежат восстановлению, никто растаскивать на запчасти не будет. Тем более что любой объект может быть заминирован, и перемещаться по бывшим позициям ВСУ нужно очень осторожно. Сотрудники «военной комендатуры Чернухино» сообщают, что в нескольких домах найдены тела погибших мирных граждан. На заборе одного из таких домов написано «Живут люди». Но это уже неправда. Пенсионерка тетя Валя погибла 6 февраля. Начался обстрел, она закрывала двери своего дома, когда во двор прилетел снаряд. Тело пролежало на пороге четыре дня, потом соседи оттащили его в воронку от снаряда, накрыли двумя коврами и чуть присыпали землей, чтобы собаки не растащили.

Но голодные, худые собаки роют ямы, пытаясь подлезть под ковер. «Комендатура» созванивается с моргом, но там нет свободных машин. В другом доме «собачья» проблема решена вот как: тело бабушки присыпано землей и сверху накрыто тяжелой чугунной ванной. На днях нашлась дочь погибшей, сказала, что похоронит мать по-человечески. А вот обгоревший труп женщины под бетонной плитой у магазина пока остается неопознанным. В другие дворы на этой же улице возвращается жизнь, снова бегают дети. При этом часть поселка уцелела, но люди почему-то не спешат помогать землякам. Если такие случаи и есть, то они единичные. Пословица «моя хата с краю» здесь читается буквально: за краем нет уже и хат. Зато моментально рождаются слухи. «В Чернухине нашли массовое захоронение гражданских». Через полчаса гражданские превращаются в «погибших украинских солдат», но когда задаешь людям, распространяющим такие слухи, прямые вопросы, оказывается, что «массовое захоронение» — это прикрытый ковром труп тети Вали. На территории Чернухина находится тюрьма. Местные жители рассказывают, как «каратели и фашисты» издевались над заключенными, устраивая «сафари». Откуда такая информация? Один

«Новая газета» пятница. №25 13. 03. 2015

Гора отстрелянных гильз от снарядов на позициях украинских САУ

5

ОБСТОЯТЕЛЬСТВА МЕСТА

Украина не погрузилась во мрак и холод Начиная с сентября прошлого года многие московские СМИ стали оплакивать Украину, которая, по их прогнозам, не должна была пережить зиму

сосед рассказал, другой передал. Едем в тюрьму. «Комендатуру» встречает Киреев Геннадий Юрьевич. Он исполняет обязанности начальника тюрьмы. В подчинении у него осталась только Елена Александровна Гонцова, остальные сбежали, с руководством во главе. Впрочем, и «контингент» сократился до шести человек, хотя тюрьма рассчитана на 1200 мест. Спрашиваю у Киреева про издевательства и про «сафари». Вот как было на самом деле: — Да просто стену пробило, когда артобстрел был, и заключенные побежали в сторону позиций нацгвардии. Возможно, несколько человек и застрелили. Но сам я ни трупов, ни захоронений не видел. Экскурсия по тюрьме: училище, бараки, производственный цех. Заходим в пекарню. Возле большой дровяной печи стоит ванна, в которой замешено тесто, его взвешивает и раскладывает по формам Сергей. Он осужденный. Сидеть еще два с половиной года.

— Я осужден за наркотики, — рассказывает Сергей. — В последнее время нас сидело не так уж и много, около четырехсот человек. Часть убежала, когда начались обстрелы, осталось около трехсот. Потом их тоже забрали. О том, что началась война, мы узнали, когда в Чернухине начали стрелять. Тут говорили: пусть кто угодно победит, лишь бы не стреляли. Я не знаю, как люди жили при украинцах в Чернухине, но тесть говорит, что гуманитарки при ополченцах стали давать даже больше. Хлеб испекут и раздадут бесплатно чернухинцам. Олег и Сергей, два других пекаря, имеют статус «освобожденных». По украинскому законодательству это такой переходный этап между зэком и свободным человеком, на время которого осужденный переводится из тюрьмы в колонию-поселение. Она тут, сразу за тюрьмой.

— Мы жили вон в тех домах, — говорит Олег, — но потом, когда пришла нацгвардия, нас перевели назад в тюрьму, а в наших домах расположились бойцы. Оттуда потом и летели снаряды. Нацгвардия сюда заезжала, но над нами не издевались, а честно говоря, даже помогали, продукты возили. Первый раз снаряд попал в свинарник, тут было пять штук свиней. Я тогда спрятал своих людей в подвал. Олег спускает нас в подвал, где укрывались от обстрелов «поселенцы» и работники столовой. В углу — буржуйка, по стенам — несколько полок с консервацией.

— Это помидоры из наших тюремных теплиц, мы сами закрывали,

но в этот раз пересолили. Вот тут мы и жили, пока «градина» не прилетела сюда. Один человек получил сильное ранение в голову, его забрали в другую тюрьму. Сверху, в стене под потолком, действительно торчит болванка от «Града».

— Потом я перевел людей в холодильники, без света, в полной темноте, в холодильной камере мы и жили, 15 человек, — продолжает Олег. — На сегодня нас осталось четыре «поселенца» и два осужденных. Кто-то из сопровождающих рассказывает, что священник тюремной церкви был арестован, кем и при какой власти, никто сказать не может. Еще один «поселенец» показывает производство. В чернухинской тюрьме изготавливались бетонные блоки, металлические арки для шахт. На воротах при входе в производственные цеха написано от руки: «Собственность МВД ЛНР». Машины вывозят из этих цехов металлические арки, но никто не говорит куда.

— Наше руководство держалось до последнего. Но когда «Грады» полетели, они и сбежали, — рассказывает Сергейхлебопек. — Вот тут проломило забор, отсюда начали осужденные вылезать. Там выход, свобода. Потом прошел слух: тех, кто через эту дырку тикал, отводили в яр и расстреливали. Но это никого уже не пугало, тикали и днем и ночью. Первый заместитель тюрьмы убежал последним, я слыхал, что он в розыске на территории Украины, чтото с нацгвардией не поделил. Сергей из Харькова, осужден за грабеж: украли из машины навигатор. Осужден был на два с половиной года. Сейчас он сам не знает, что делать: у кого его личное дело, паспорт и от кого он будет получать справку об освобождении. В Харькове у него мама, и единственное, чего бы он хотел, — увидеть ее. Хлеб испекся. Жители Чернухина уже собрались перед тюрьмой, ждут. Сергей и Олег разламывают одну буханку, только что вытащенную из печи, и дают попробовать. Хлеб действительно очень вкусный. Вот так тюрьма строгого режима превратилась в пекарню, где заключенные и два сотрудника работают вместе и едят за одним столом.

Юлия ПОЛУХИНА, спец. корр. «Новой» Луганская область Фото Зураба ДЖАВАХАДЗЕ

Рисовали диаграммы — как менялась динамика цены на газ в зависимости от теплоты отношений Москвы с Киевом. Давали слово экспертам, соревнующимся в описании роковых последствий разрыва. Цитировали представителей «Газпрома». Язвили по поводу премьера Яценюка, заявившего было, что страна в состоянии обойтись и без российского топлива — только за счет реверса из Европы и увеличения объемов собственной добычи. ерспективу кошмара ледяных батарей в многоэтажках, где жильцам придется рубить мебель на дрова для буржуек, дополняли ужасами полной тьмы в городах и селах… Без угля Донбасса, охваченого боями, свет для Украины вот-вот мог стать роскошью — на угле работает 42% энергетики страны. Комментарий по такому поводу взяли даже у «премьера» непризнанной «ДНР» Захарченко. Он солидно согласился с самыми худшими прогнозами. Зато «ДНРовский» профильный «министр» похвастал, что лично провел в Москве, «на самом высоком уровне», переговоры насчет отопительного сезона в регионе. Коллегу дополнил «министр госбезопасности ДНР», сообщивший о некой «отдельной ветке, по которой нам гарантировали поступление газа». Но после признания — «о цене на российский газ для ДНР и ЛНР говорить рано, она пока обсуждается» — этого госдеятеля на щекотливые темы больше не расспрашивали. Отдельной информационной атаке подверглись украинские АЭС. Не желая, вопреки настойчивым предсказаниям, погружаться во мрак, Украина — крупнейший потребитель ТВЭЛов, производимых в РФ, — начала переговоры с известной американской компанией о продлении нынешнего, действующего до 2015 года, контракта еще на пять лет. Попытку диверсификации поставок (американцы претендуют лишь на три энергоблока с реакторами ВВЭР-1000, остальные десять по-прежнему берут ядерное топливо от российского производителя) гневно осудил через прессу ряд государственных деятелей РФ. «Чужеродные ТВЭЛы для блоков советской постройки приведут к техногенной катастрофе, сопоставимой с Чернобыльской!» — звучал их приговор. В декабре 2014 года представителями России, Украины и ЕС был подписан так называемый «зимний пакет» условий поставок и транзита газа — компромиссное решение для всех сторон. Параллельно официальный Киев объявил о режиме жесткой экономии. Тогда же, в декабре, НАЭК «Укрэнерго» ввела веерные отключения света. По нескольку часов в день стали сидеть впотьмах в Черниговской, Хмельницкой, Харьковской, Тернопольской, Полтавской областях, далее везде. График не выдерживался. «Темные времена» становились все длинней, хотя отключения электроэнергии касались только бытовых потребителей. Вернулись забытые, из 90-х, объявления «Кафе закрыто, нет света!»; троллейбусы, гуськом замершие на

П

улицах; радостные, свободные от домашних заданий школяры; слухи о том, что по соседству ограбили магазин… В Николаеве, в микрорайоне Большая Корениха, жители в знак протеста даже перекрыли трассу. Мы, мол, только формально горожане, а по факту — село, теперь и совсем от цивилизации отрезаны! Киевлян стали морально готовить к тому, что вместе со светом пропадет и вода, горячая и холодная — насосные станции без электричества умерли. В Деснянском районе столицы чиновники предупреждали обывателей через страницу в фейсбуке: «Советуем иметь в квартире несколько свечей, запас питьевой воды, ведро воды для других бытовых целей и в час пик по возможности не пользоваться лифтами». До свечей с ведрами в столице не дошло. Зато по ночам над городом продолжает летать «вертолет Кличко», проводящий так называемую тепловизионную диагностику. Мэрия определяет уровень потерь тепла в коммунальных сетях и самые критические в смысле затрат места, чтобы корректировать мероприятия по энергоснабжению. А вот веерные отключения по стране показательно «отменил» сам президент еще накануне новогодних праздников, как Дед Мороз. На днях Порошенко в эфире Первого национального канала дал понять — в убытке остались те, кто пробовал шантажировать и пугать Украину: «Мы пережили зиму, мы закупили (в России) только два миллиарда кубов газа. Последняя закупка — ниже 300 долларов, и в конце концов это привело к тому, что РФ была вынуждена сделать заявку на увеличение на 68% объема прокачки, что обвалило рынок газа. И сегодня мы будем покупать газ по 245 долларов, по реверсу». Именно о таких «летних распродажах» в Европе говорил премьер Яценюк. Не замерзли зимой и жители Донбасса. В начале зимы газ и электричество им поставляла «кровавая хунта». А с середины февраля поставки топлива стал осуществлять «Газпром», однако счет выставил Украине. Видимо, именно этот трюк имели в виду «министры» сепаратистов, когда хвастались журналистам своими успехами на переговорной ниве с Москвой. В начале марта в Брюсселе вновь собрали трехсторонние переговоры по газу. Пресс-служба «Нафтогаза» сообщила: принято решение о том, что украинская сторона будет платить «Газпрому» только за те объемы топлива, которые прошли через согласованные с государственным холдингом пункты приема. Но присутствовавший на переговорах министр энергетики РФ Александр Новак дал следом интервью агентству «Рейтер»: «Мы считаем, что поставки через газоизмерительные станции на Донбассе ничем не отличаются от того, что идет через другие газораспределительные станции, — в конечном итоге потребителями являются районы Украины». Когда высокопоставленный российский чиновник называет «ДНР» с «ЛНР» просто «районами Украины», значит ли это, что зиме — конец? Ольга МУСАФИРОВА, соб. корр. «Новой», Киев

6

«Новая газета» пятница. №25 13. 03. 2015

Павел Фельгенгауэр обозреватель «Новой» После первого Майдана в Киеве в 2004-м, очевидно, началось планирование и подготовка возможного применения военной силы в Крыму и в Восточной Украине

Ритуальные похороны Почему Россия окончательно вышла из Договора об обычных вооруженных силах в Европе Российский МИД заявил об отказе участвовать в заседаниях совместной консультативной группы (СКГ) по Договору об обычных вооруженных силах в Европе (ДОВСЕ). По мнению наших дипломатов, участие в заседаниях стало «бессмысленным» и стоило слишком дорого. ообще-то из ДОВСЕ Россия вышла еще в 2007-м, но тогда в ежегодном послании президент Владимир Путин предложил уклончивую формулу: «мораторий» на исполнение на год и окончательный выход из ДОВСЕ «в случае отсутствия прогресса в переговорах с НАТО». Впрочем, никакой «мораторий» международным правом не предусмотрен, и Россия воспользовалась правом суверенного государства выйти из ДОВСЕ, используя статью 19 договора (после уведомления за 150 дней до выхода). Тогда отношения с Западом были всетаки получше, чем сегодня, и фактическую денонсацию важнейшего разоруженческого соглашения стыдливо назвали «приостановкой действия ДОВСЕ», обвинив во всем, естественно, Запад и НАТО. С 13 декабря 2007-го Россия игнорировала все требования ДОВСЕ, но в заседаниях СКГ продолжала участвовать, очевидно, чтобы оставить «партнерам» какую-то надежду на нормализацию отношений и не пугать до срока. Со слов наших дипломатов выходит, что «западные партнеры регулярно используют эту площадку (СКГ) для обращений к российской стороне с ритуальными и не имеющими отношения к действительности призывами вернуться к соблюдению ущербного для нас старого ДОВСЕ». Ну вот, надоело, и наши хлопнули дверью. Переговоры о взаимном сокращении вооружений в Европе начались в Вене еще в 1973 году и безуспешно шли 16 лет из-за разногласий при подсчетах советской техники. Официально Москва заявляла о «примерном равенстве сил», но в действительности тайно накопила многократный перевес, прежде всего в танках. Бессмысленное наращивание вооружений разорило СССР (как сегодня разоряет РФ). ДОВСЕ, подписанный в Париже в 1990-м, закончил холодную войну в Европе, казалось, навсегда. Началось беспрецедентное в истории континента всеобщее разоружение. Старые члены НАТО и новые, из бывших советских сателлитов, многократно сократили свои вооруженные силы — намного ниже разрешенных квот по ДОВСЕ. Американские войска в Европе сократились в 10 раз: с более чем 600 тыс. до примерно 60 тыс. ДОВСЕ обеспечил России невиданное в ее истории

В

снижение потенциальной военной угрозы с Запада. Общая исходная квота России в войсках и на базах хранения к западу от Урала — 6400 танков, 11 480 бронемашин, 6415 артустановок, 3450 самолетов и 890 боевых вертолетов — всего 28 635 единицы — больше, чем нужно. Произвести столько сколько-нибудь современной техники никакая программа перевооружения не сможет. В 1999-м во время саммита ОБСЕ в Стамбуле ДОВСЕ был адаптирован, были снижены национальные квоты, но они все равно много выше реально развернутых сегодня сил. Были учтены российские требования по фланговым ограничениям, и в обмен президент Борис Ельцин обещал вывести войска из Приднестровья и Грузии (включая Абхазию и Южную Осетию). Эти условия при Путине никто выполнять не собирался, а потому западные страны не стали ратифицировать адаптированный ДОВСЕ, и он остался на бумаге, в чем Москва, естественно, обвинила Запад. Реальный смысл ДОВСЕ был не в квотах, а в серьезных мерах взаимного предупреждения, контроля и инспекций. В рамках ДОВСЕ можно было требовать предъявить для подсчета всю наличную боевую технику в любое время. Конечно, после ликвидации ДОВСЕ в Европе действует Венский документ 2011 года и договор об «открытом небе», но эти режимы наблюдения и контроля намного мягче, да и инспекции, по сути, являются добровольными. Начальник Генштаба в 2007-м Юрий Балуевский заявил в Думе во время заседания по отмене ДОВСЕ: «Договор позволяет осуществлять постоянный мониторинг состава и состояния российской группировки вооруженных сил в европейской зоне». Оставалось меньше 9 месяцев до российского вторжения в Грузию в августе 2008-го, и «постоянный мониторинг» был ни к чему. После первого Майдана в Киеве в 2004-м, очевидно, началось планирование и подготовка возможного применения военной силы в Крыму и в Восточной Украине. Теперь, по прошествии времени, понятно, что знаменитая путинская речь в Мюнхене в феврале 2007-го и последовавшая ликвидация ДОВСЕ не были, как тогда надеялись, лишь грозной риторикой для внутрироссийского потребления. Начальство готовилось последовательно применять военную силу для утверждения регионального доминирования, а ДОВСЕ конкретно мешал. Постсоветская эпоха заканчивалась, новое противостояние с Западом было неизбежно, и договор, завершивший холодную войну, должен был исчезнуть.

Корреспондент «Новой» отправился в Многофункциональный миграционный центр — единственный на всю Москву, чтобы выяснить, как новые правила оформления патента на работу выдавливают мигрантов из столицы танция «Аннино», восемь утра. Первое, что я слышу, когда открываются двери вагона метро: «Вам туда!» Женщина в кислотнозеленой жилетке стоит на «фейс-контроле» и указывает пальцем на эскалатор. Вместе с выходцем из Средней Азии я поднимаюсь наверх, где нас уже поджидает другая сотрудница метро: «В УФМС направо и вверх по лестнице». Территория вокруг метрополитена напоминает восточный базар. Одни зазывалы перегораживают мне дорогу и предлагают занять «последнее место» в такси («Довезу за 400. Ладно, красавица, давай за 350!»), другие — отводят в сторону и заговорщически вкладывают в ладонь пестрые листовки: «Медкомиссия без очереди в день обращения», «Поездка на границу». «ВИЧ сертификат для патента в ФМС: быстро, легально, рядом с метро». Зеленые автобусы-гармошки, которые, согласно сайту правительства Москвы, специально «организованы для удобства иностранных граждан», отходят от метро каждые полчаса. Поездка в один конец стоит 150 рублей. Билет можно купить прямо здесь — в окошке у заднего сиденья «Газели» с логотипом Мосгортранса. Мало кто знает, что рейсовый транспорт отправляется в тот же пункт назначения всего за 55 рублей. Около автобуса тесно толпятся сонные гастарбайтеры — около ста человек. Когда дверь открывается, люди оживляются и начинают толкаться. «Это еще ничего, вчера было хуже: когда люди входили в автобус, я боялась, что они его перевернут», — шепчет мне на ухо женщина справа. «Сбегай за сосиской, а то помрешь с голоду», — заботливо наставляет женщина слева. Мы пытаемся зайти в автобус, который уже набит до отказа. «Кучнее», — равнодушно бросает сотрудница Мосгортранса с сигариллой в руке. «Куда еще?! Мы как кильки в банке», — раздается возмущенный голос в толпе.

С

Шило на мыло Сегодня дорога в Многофункциональный миграционный центр, который находится на территории бывшей воинской части (поселок Сахарово, 70 км от МКАД), занимает полтора часа. Но еще в прошлом году трудовой вопрос можно было решить в пределах Москвы: территориальные ФМС выдавали гастарбайтерам патент на работу по найму у физических лиц (к примеру, в качестве няни или водителя), Отдел внешней трудовой миграции в Бибиреве — разрешение на работу у юридического лица, по квотам. Одна из причин, по которой мигрантов отправили в Новую Москву, — жалобы москвичей на «некомфортную обстановку» вокруг пункта приема документов. Люди грозились устроить «второе Бирюлево», если миграционный центр не будет ликвидирован. Согласно данным ФМС, в 2014 году 800 тысяч мигрантов из стран СНГ работали в Москве по патентам, 200 тысяч — по разрешениям на работу. На деле, естественно, выходило иначе: мигранты оформляли патент на работу у физического лица (условия его приобретения были проще), но работали на фирму.

Второго декабря прошлого года президент подписал поправки в закон «О правовом положении иностранных граждан в РФ». По новым правилам иностранцы делятся на две категории: те, кто въезжает в Россию по визе и работает по квотируемым разрешениям на работу, и те, кто не нуждается в визе, но делает патент. Причем теперь, имея патент, можно работать как на физическое лицо, так и на организацию. Несмотря на то, что документ начинал действовать с 1 января, выдача «старых» патентов не прекращалась вплоть до конца декабря. «Ко мне приходил пожилой мужчина и рыдал: зачем мне 28 декабря выдали патент, если через три дня после его получения я проснулся нелегалом?» — рассказывает вице-президент АНО «Центр социальной адаптации мигрантов «Надежда», депутат Совета депутатов поселения Марушкинское в городе Москве Ольга Косец.

Вне зоны доступа Когда автобус притормаживает, люди ломятся из него, чтобы поскорее занять очередь. Процедура получения патента напоминает компьютерную бродилку: гастарбайтеры перемещаются по закоулкам огромного (68 тыс. кв.м) и недостроенного Центра — из одного брезентового шатра в другой, — чтобы пройти все испытания и получить главный приз. Но время играет против них. Если трудовой мигрант будет пойман за работой без патента, ему грозит административный штраф (до 7 тысяч рублей) и депортация с закрытием въезда в Россию на 3–10 лет. Попасть в черный список можно и в случае, если иностранец находится в столице более трех месяцев и не имеет патента. В «Зоне прибытия» стоят рамки металлоискателей. На стене висит знак, строго запрещающий пользоваться мобильной связью (хотя сигнал тут и так практически не ловится). «Это из целей технической безопасности», — неуклюже объясняет охранник. На вопрос, почему «рамки» отсутствуют на входе в другие корпуса (туда можно пройти, минуя «Зону прибытия»), он сочувственно пожимает плечами: «Безопасность тут нулевая. В день мимо меня проходят пять тысяч человек, но пропускная способность Центра рассчитана только на две». Неподалеку от корпуса молодая киргизка с двухлеткой на руках роняет на землю билетик в метро. Из-за плеча девушки появляется дворник и без акцента говорит ей: «Сука, у себя дома так кидалась бы».

«Еще немножечко нужно потерпеть» Центр открывается в восемь утра. Чтобы занять очередь, люди приезжают в Сахарово на рассвете или ночуют в машинах неподалеку. Возле каждого шатра стоят 300–500 человек, зажатых с обеих сторон металлическими заборчиками. Идет снег. Мигранты кутаются в одеяла, жуют бутерброды прямо в тесной толпе. Продолжается строительство новых зданий. Рычит экскаватор, ноги утопают в снежно-грязевой жиже. «Одна бабушка сломала себе ногу в очереди», — вспоминает таджичка Гуля. Еще вчера девушка должна была попасть на при-

«Новая газета» пятница. №25 13. 03. 2015

Специальный репортаж

7

уеду навсегда — те четыреста долларов, которые я зарабатываю в Москве, я могу получать и в Узбекистане», — рассказывает она. К слову, многие дворники жалуются на то, что им не выплачивают зарплату и не отпускают на родину, пока они не приведут кого-нибудь себе на замену.

Очередь за Москвой

«Куда смотрит ФАС?» По заверениям официальных органов, новые правила оформления патента «наводят порядок в трудовой миграции путем подключения действенных экономических инструментов, устраняют существовавший ранее институт посредников, делают прозрачным трудовой рынок». На деле все не так однозначно. Мигранты жалуются на то, что документы, сделанные за пределами Центра, периодически отбраковываются. «Бывали случаи, когда люди приходили в Сахарово с полисом ВТБ, а их заставляли по новой покупать полис единственной фирмы, обслуживающей Центр, — «МАКС». Это же монополизация услуг. Куда смотрит ФАС, я не пойму?!» — недоумевает Косец. Когда подходит моя очередь, сотрудница Центра, консультирующая мигрантов по вопросам оформления медицинской справки, так и говорит: «Вы лучше пройдите обследование у нас, или в центрах, которые мы рекомендуем, — их образцы документов совпадают с нашими. Если завернут с медсправкой не из списка, вам придется заплатить дважды». Женщина протягивает листовку, в которой указаны одиннадцать частных клиник.

Снимок сделан украдкой — фотографировать на территории Центра запрещено охраной

Депортационная машина

ем (был талон на подачу документов), но очередь до нее так и не дошла. Сотрудники Центра внесли мигрантку в новый список и присвоили ей порядковый номер — 982. Сегодняшняя очередь наполовину состоит из тех, кто не успел пройти внутрь шатра накануне. И так каждый день. «Я встала в пять утра, чтобы пораньше приехать сюда, но рухнула на пол. Вчера я простояла в очереди девять часов: у меня поднялась температура, разболелась спина», — без эмоций рассказывает Гуля, глядя себе под ноги. Когда-то она училась в Таджикистане на экономиста, мечтала работать в правительстве. Но жизнь резко изменилась, когда молодую и красивую Гулю бросил муж: она вынуждена была оставить грудного ребенка с родителями и уехать на заработки в Москву. Сейчас 35-летняя мигрантка делит комнату с семейной парой и чужими детьми, работает кассиром в небольшом магазинчике. За сутки у прилавка она получает 1200 рублей, половину из которых откладывает в ящик, чтобы отправить безработным родителям. «Ничего, — успокаивает себя мигрантка, — мне еще немножечко нужно потерпеть, накопить деньги и уехать к дочке». В Сахарове можно получить все услуги, необходимые для оформления патента, — пройти медосмотр, сдать экзамен на знание русского языка и законодательства (некоторым удается только с девятого раза), оформить страховку, оплатить госпошлину. Но узбечка Наргиза приехала сюда уже с готовым пакетом документов. Никаких экзаменов она, разумеется, не сдавала, да и медкомиссию не проходила — девушка заплатила частной конторе 23 тысячи рублей, чтобы не отлучаться с работы. «Без патента мне разрешают работать в столовой только полдня, — упавшим голосом рассказывает Наргиза. — Потом мне приходится делать заготовки в подсобке, потому что проверки проходят

«

Ни у мигрантов, ни у чиновников нет возможности оглянуться назад и понять, что произошло, как дальше действовать. Сегодня полиция и ФМС действуют как депортационная машина — зачастую из-за того, что нет четких инструкций на тему, как справляться в этот период, они прибегают к самостоятельным мерам

«

каждый день». За каждого нелегального сотрудника компания может заплатить штраф в 1 миллион рублей. Некоторые начальники подходят к делу более практично: оплачивают патент из своего кармана, а потом вычитают сумму долга из зарплаты мигранта. «Когда Собянин сюда приезжал, народ погнали из павильонов. По телевизору показали, что в очереди стоят всего десять человек. И все делается бесплатно. Ага, щас», — выглядывает из-за раскрытого бульварного романа молдаванка Наташа. Женщина читает «Запретную жену», загибая странички красными накладными ногтями.

Цена вопроса Мигрант, который планирует работать на территории Москвы, вынужден приехать в Сахарово трижды: взять талон, подать документы и получить патент. Каждый раз ему нужно потратить три часа и триста рублей на дорогу, выстоять тесную и длинную очередь. После того как все документы собраны и поданы в Центр, мигранту остается ждать. Эсэмэска со штрихкодом и сообщением о том, что ламинированная карточка готова, приходит спустя 3–4 недели.

Ильхам из Азербайджана вот уже шесть часов стоит в очереди на подачу документов, которые ранее оформил в Центре. Он достает из прозрачной папки бумаги и показывает мне чеки: тестирование по русскому языку — 600 рублей, медицинский осмотр — 2400 рублей, полис медицинского страхования — 3090 рублей, перевод паспорта — 600 рублей, услуги по оформлению бумаг, куда входит дактилоскопия и ИНН, — 3600 рублей и налог на патент — 4000 рублей. Итого почти 15 тысяч рублей. Размер налога, который держатели патента обязаны ежемесячно уплачивать в местный бюджет, каждый регион устанавливает сам. Для московских мигрантов раньше он составлял 1216 рублей, теперь — 4000 рублей. В остальных регионах ценник ниже: в Забайкалье — 1568 рублей в месяц, в Белгородской области — 3192 рубля, в Санкт-Петербурге — 3000 рублей. Марина Лексина из комитета «Гражданское содействие» говорит, что мигранты, прикинув свои ежемесячные траты, начинают сомневаться в целесообразности работы в Москве. Ведь через год им придется заплатить за услуги по новой и продлить патент. «Они приходят к нам и говорят: я сейчас поработаю два-три месяца, получу зарплату, которую мне не выплатили, и

Эксперты и правозащитники сомневаются в том, что новые правила оформления патента облегчают мигрантам жизнь. Основная проблема кроется в отсутствии переходного периода. «Законодательство в миграционной сфере меняется так быстро, — объясняет Лексина, — что даже юристы не могут за ним уследить. Ни у мигрантов, ни у чиновников нет возможности оглянуться назад и понять, что произошло, как дальше действовать. Без паники. Сегодня полиция и ФМС действуют как депортационная машина — зачастую изза того, что нет четких инструкций на тему, как справляться в этот период, они прибегают к самостоятельным мерам». Другая проблема связана с отсутствием доступа к информации. К примеру, среди гастарбайтеров есть те, кто, не подозревая о существовании новых поправок к закону, продолжает платить налог на старый патент и накапливать чеки. Недавно в одном из полицейских участков Лексина встретила группу выходцев из Средней Азии, у которых действие старого патента закончилось в январе. Сотрудники правоохранительных органов и местного отделения ФМС, куда они периодически бегали консультироваться, не знали, что у мигрантов есть законное время на оформление патента — один месяц. «Мне не удалось отбить троих ребят, — вспоминает она. — Их в тот вечер повезли в суд, который вынес решение о депортации на родину».

Диана ХАЧАТРЯН, спец. корр. «Новой» Сахарово — Москва P.S. 9 марта президент Путин утвердил новые поправки в закон «О правовом положении иностранных граждан в России», инициированные правительством Москвы. Теперь главы регионов могут «обращаться в федеральный орган исполнительной власти в сфере миграции с мотивированным предложением о продлении трудовых патентов, выданных в 2014 году». Как эта новая практика будет организована, пока не знает никто — ни эксперты-юристы, ни сотрудники ФМС, ни тем более сами мигранты. Впрочем, они вряд ли знают и о существовании самих поправок.

8

«Новая газета» пятница. №25 13. 03. 2015

/

люди коррупция

Украинские беженцы превратились в Приморье в «доходный товар». За оформление всевозможных регистрационных документов их вынуждают платить десятки тысяч рублей. В крае создана целая система вымогательства денег у людей, спасающихся от войны. ольшая семья Романа Ч. из Донецкой области выбрала именно Приморье, потому что в крае действует разрекламированная программа по переселению соотечественников. Во многом по этой причине на берег Тихого океана уже прибыло более двух с половиной тысяч беженцев с Украины.

— По телевизору неоднократно показывали, что в Приморский край, на Сахалин и Камчатку открыт «зеленый коридор». В Ростове же наплыв украинцев, поэтому решили сюда: думали, что легче будет, — вспоминает глава семейства. С Романом приехали его родители, жена, маленький сын Егор и брат со своей половинкой. Добрые люди помогли найти небольшой домик в деревне, соседи делились вещами и продуктами. Но потом за беженцев взялось государство, которое должно стать родным.

— Обратились в миграционный центр, нам перечислили перечень требуемых документов. Бумаги собрали, но не бесплатно, для нас — очень дорого. Медицинский осмотр за одного человека стоит 2700 рублей, справка о том, что не болеем СПИДом, — 800. Кроме того, необходим нотариально заверенный перевод паспортов, хотя в них дублируется вся информация на русском языке. Переводом занимается фирма, у которой есть лицензия, стоит это 2 тысячи с человека. Еще 1 тысячу рублей с каждого — за госпошлину. (Об этих расходах Роман рассказал информационному агентству «ПримаМедиа». — А. Р.) Для семьи из 7 человек, которая бросила все нажитое в Донбассе, это удовольствие обошлось в 40 тысяч рублей. Выручили оставшиеся золотые украшения. Продали — оформили документы. А дальше стало еще хуже: подать заявку на так называемое РВП — разрешение на временное проживание, после которого можно претендовать на участие в госпрограмме по переселению, — оказалось делом вообще бесперспективным. Людей словно специально заставляли каждую неделю мотаться из Михайловского района во Владивосток за полтораста километров.

— Приехали, у нас нашли в заявлениях ошибки. Пока исправляли, нам сказали, чтобы приходили в следующий вторник. Из Михайловки выезжаем рано, доезжаем

Б

«Техосмотр» беженцев В Приморье на вынужденных переселенцах с Украины наживаются государственные структуры до Уссурийска, потом уже во Владивосток. А нам опять говорят, что проблемы. Затем почему-то отправляют в город Артем, якобы там примут. Мол, было совещание, руководство приняло решение — разгрузить центр и раскидать по отделениям в районах. В Артем добираемся: там говорят, что впервые об этом слышат. Снова приезжаем в миграционный центр: нам сообщают, что ошиблись, что нужно все-таки здесь, во Владивостоке. Но уточняют, что теперь нужно вписаться в список. Хотя мы были там за день до того, и ни о каком списке речи не было, — перечисляет хождения по инстанциям Роман. И таких историй — как самих беженцев. Украинец Б. после начала войны

Они приехали сюда с надеждой

приехал в Находку и полгода бился за талон электронной очереди для сдачи документов на получение РВП. Но талонов в терминале никогда не было. Беженцу, который уже нашел работу в Приморье, пришлось дважды выезжать на Украину, чтобы обновить миграционную карту.

Н

а пути переселенцев чиновники в лучших российских традициях воздвигли стену. Преодолеть ее можно опять же традиционным отечественным способом — надо только обратиться в «соседнее окно». Прямо в этом же здании удобно расположился ФГУП «Паспортно-визовый сервис». Там украинских беженцев видеть всегда рады.

— Оказывается, 75 тысяч рублей с человека оплачиваешь — и всё оформят без всякой очереди, — рассказала супруга Романа Елена. Навязчивый «сервис» обдирает людей, перенесенных на другой край света войной, как липку. Любопытное совпадение: несколько лет назад в том же помещении по схожей схеме «проводили» техосмотр транспортных средств: хочешь быстро — заплати. Теперь система поборов преобразовалась в «техосмотр» беженцев.

— Надо называть вещи своими именами, все объясняется достаточно просто, — считает председатель комитета по социальной политике и защите прав граждан Законодательного собрания Приморья Игорь Чемерис. — Когда миграционная служба и ФГУП находятся рядом, то я понимаю: чтобы заработать больше коммерческой составляющей, нужно больше создавать проблем. Есть, правда, принципиальная разница. Если раньше людям выкручивали руки частные конторы, то теперь

этим еще более успешно занялись государственные органы. Ситуацию прокомментировали в общественном совете при УФМС РФ по Приморскому краю: — Миграционный центр состоит из двух частей. В одной из них работает ФГУП, учрежденный по распоряжению президента. Отделения действуют во всех крупных городах. Все тарифы утверждены руководством московского ФГУПа. Таким образом, решается простая государственная задача — отсечь сомнительных посредников и искоренить коррупцию. Государство оставляет за собой право оказывать услуги за деньги, легально и по утвержденным расценкам.

Г

осударство в лице приморского чиновничества так вступило в свои «права», что любой коррупционер позеленеет от зависти. По словам уполномоченного по правам человека в Приморье Валерия Розова, коммерческие тарифы за документы стоимостью 300 рублей госпошлины доходили до 85 тысяч рублей. Это самые высокие расценки в России.

— Просто неподъемные суммы. Откуда у людей такие деньги, если у них не было денег, чтобы доехать из Находки, Уссурийска? У беженца денег нет, а ему выставляют сумму 85 тысяч для оплаты услуги на получение гражданства, — комментирует краевой омбудсмен. — Причем буквально вынуждают заплатить. Одна «контора» действует «на подхвате», и в это же время почему-то закрыты окна официальной службы. Происходит дискредитация национальной политики руководства России в отношении соотечественников, которая направлена на привлечение миграционного притока на Дальний Восток.

Алексей РАСПУТНЫЙ, «Новая газета во Владивостоке» Фото с официального сайта администрации Приморского края

«Новая газета» пятница. №25 13. 03. 2015

расследование

9

Кто заказал офицера ФСБ? Блестящая спецоперация по задержанию преступников может обернуться очередным провалом следствия

Ответ ЦОС ФСБ на запрос «Новой»

а оперуполномоченного ФСБ Александра Нечаева напали 18 октября в ПетропавловскеКамчатском. Нападавших было трое. Но офицер не испугался, не растерялся, не стал безропотно-смиренно ждать, пока его убьют. Нечаев дал отпор преступникам. Офицера доставили в больницу с множественными ножевыми ранениями, прооперировали. Нечаев еще находился в отделении реанимации, отходил от наркоза и не мог давать показания, а совместная оперативно-разыскная группа МВД и ФСБ уже изъяла все записи с камер видеонаблюдения в районе нападения, и именно по ним в течение нескольких часов смогла не только установить, как выглядят подозреваемые, но и идентифицировать их, выяснив их персональные данные. К моменту установления личностей подозреваемых они уже покинули Камчатку и находились на борту самолета, совершающего рейс из ПетропавловскаКамчатского в Москву. В это время в центральном аппарате ФСБ получили шифровку с номером рейса, именами, фамилиями и описаниями подозреваемых в нападении на офицера ФСБ. В «Домодедово» выдвинулся спецотряд быстрого реагирования, и когда самолет приземлился, всех подозреваемых задер-

Н

Олег Бурлин

жали. И отправили обратно на Камчатку, где решением горсуда их конвоировали в СИЗО. На первых же допросах показания киллеров ошарашили следователей. Оказалось, что «заказ на ликвидацию» поступил из Воронежа. К моменту допросов следователи уже пробили биллинги телефонов подозреваемых и то, что на языке оперативников называется «связи фигурантов», и уже установили, что заинтересовавшие следствие гости Камчатки активно контактировали с воронежским предпринимателем Александром Асафовым. В конце девяностых Асафов был больше известен в Воронеже как лидер «бригады боксеров» под прозвищем Сильный. Но с 1998 года, освободившись после четвертой судимости, Асафов занялся бизнесом, фактически чуть ли не монополизировав алкогольный рынок Воронежской области. В поле зрения правоохранителей Асафов больше не попадал. И даже, наоборот, приятельствовал со многими силовиками. В том числе и с первым заместителем начальника управления ФСБ по Воронежской области полковником Олегом Бурлиным. У следствия возникло подозрение, что Асафов выступил посредником между киллерами и заказчиком убийства Александра Нечаева. Исходя из принципа презумпции невиновности, мы не можем назвать Олега Бурлина заказчиком убийства Александра Нечаева. Но мы можем попробовать восстановить события, произошедшие до покушения на Нечаева и после того, как исполнители покушения были арестованы и переправлены в СИЗО Петропавловска-Камчатского. До назначения в Дальневосточный федеральный округ Александр Нечаев служил в Воронежском управлении ФСБ. В Воронеже поговаривают, что к Нечаеву «возникли личные неприязненные отношения» у полковника Олега Бурлина (некоторые источники намекают на классический любовный треугольник). Именно Бурлин якобы приложил руку к переводу Нечаева из Воронежа на Дальний Восток. Правда, начальник Центра общественных связей ФСБ России Николай Захаров в ответ на запрос «Новой» опроверг этот слух, написав что «указанные в запросе сотрудники никогда не находились между собой в отношении подчиненности, что

PhotoXPress

Оперативникам из управлений ФСБ и МВД Камчатского края потребовалось всего несколько часов, чтобы установить персональные данные всех членов бригады киллеров, прилетевших в Петропавловск-Камчатский для ликвидации офицера ФСБ. Но когда преступники были задержаны и начали давать показания, уголовное дело, возбужденное по факту покушения на убийство (статьи 30 и 105 УК РФ), засекретили, и информация о блестящем результате слаженной совместной работы сотрудников камчатских управлений ФСБ и МВД не попала в пресс-релизы правоохранительных органов и новостные ленты информагентств.Уголовное дело, возможно, решили прикрыть камуфляжем секретности потому, что ниточка показаний исполнителей привела к заказчику, которым предположительно оказался… полковник ФСБ.

исключает возможность принятия одним из них решений о переводе другого к новому месту службы». За две недели до нападения на Нечаева, 4 октября 2014 года, Олега Бурлина назначили начальником управления ФСБ по Кировской области. Но уже 15 января этого года кировским чекистам представили нового руководителя (полковника Сергея Мочалова. — И.М.). При этом, по свидетельству очевидцев, полковник Бурлин на церемонии представления нового руководителя не присутствовал. В уже упомянутом ответе на наш запрос начальник ЦОС ФСБ России Николай Захаров подчеркнул: «Обращаем внимание, что сотрудник, замещавший должность начальника управления ФСБ России по Кировской области, уволен с военной службы в 2015 году по семейным обстоятельствам в соответствии с поданным им рапортом». Согласитесь, вызывает как минимум недоумение, что офицер, назначенный на генеральскую должность 4 октября, через три месяца подает рапорт об увольнении по собственному желанию. Но еще большее недоумение вызвал ответ на запрос «Новой», который мы получили из Следственного управления Следственного комитета России по Камчатскому краю, в производстве которого находится уголовное дело о покушении на офицера ФСБ Александра Нечаева. Старший помощник началь-

ника управления майор юстиции Елена Матафанова сообщила «Новой», что «Асафов и Бурлин по уголовному делу допрошены в качестве свидетелей». Допрос Асафова как свидетеля еще можно объяснить тем, что подозреваемые, напавшие на сотрудника ФСБ, дали показания про воронежского бизнесмена, объяснив свой визит на Камчатку его просьбой. А вот почему Бурлин стал свидетелем по уголовному делу? Если, как утверждает ЦОС ФСБ, Бурлин и Нечаев, повторю цитату из ответа на запрос: «…никогда не находились между собой в отношении подчиненности»? Или статус «свидетель» — это промежуточный статус, и следствие взяло паузу перед предъявлением обвинения, чтобы у действующего полковника ФСБ было время снять погоны? Или уже решено, что у покушения на офицера ФСБ не было заказчиков? Ирек МУРТАЗИН, «Новая» P.S. Мы продо лжаем следить за ходом расследования покушения на убийство сотрудника ФСБ Александра Нечаева и готовы выслушать Олега Бурлина и Александра Асафова, чтобы ознакомить читателей «Новой» с их версиями мотивов преступления.

«Новая газета» пятница. №25 13. 03. 2015

Экологическая трагедия/Расследование Сергей ФАДЕИЧЕВ / ТАСС

10

Главный инвестпроект России последнего десятилетия завершается

Отпевание Ангары. Победители О

своить миллиарды на «комплексном развитии Нижнего Приангарья» жаждали многие, Кремль уговорил только Александр Хлопонин. Сегодня вице-премьер РФ, в нулевые он сел в кресло красноярского губернатора, на одну седьмую России, уже имея задекларированный месячный доход в 1,4 млн долларов. Числился в либералах, но без мук отдался «Единой России». Говорил о модернизации страны (начиная с Сибири), но бестрепетно вверг ее в экстенсивные проекты из сталинского времени. ГУЛАГ, с помощью которого Сибирь осваивалась раньше, заменили на государственно-частное партнерство: через дефис здесь госзатраты и частная выгода; бригады зэков, паливших деревни, расчищавших пути для потопа, и офшор Boges ltd, воздвигавший Богучанскую ГЭС (БоГЭС). От прогресса толк есть: люди остались те же, с теми же рефлексами и страстями, те же офицеры и генералы МГБ-КГБ рулят, та же сырьевая экономика — но для реализации мегапроектов в Сибири теперь не требуются массовые репрессии и десятки тысяч в ватниках. Обходимся имеющимися колониямипоселениями, завозом гастарбайтеров и вахтами специалистов. «Новая» продолжает (см. №23 от 6 февраля) подводить некоторые итоги освоения Нижнего Приангарья. Сегодня — о бенефициарах программы. Кипрские офшоры, учрежденные Русалом и РусГидро для строительства БоГЭС и алюминиевого завода (БоАЗ), опущу: это крупный бизнес, это особые, не совсем люди, какие к ним претензии. Интересней другие. Те, кто сел с 2006-го на инвестфонд РФ, образованный за полгода до того, и на бюджет (и краевой, и федеральный), на те деньги, которыми в нулевые Россия могла построить всю себя заново, начисто. Утвержденную в 1997-м федеральную целевую программу покорения Нижнего Приангарья, 10-летний труд Сибирского отделения РАН, похерили: ее беда была в одном — она разглядела, что на Ангаре живут люди, задавалась социальными и экологическими вопросами, предполагала госэкспертизу, общественные слушания. Хлопонин нашел, как это обойти, заказав инвестпроект московскому

Институту региональной политики: как раз очень кстати появляется инвестфонд. Высший пилотаж: сесть на инвестфонд страны, на бюджетные ассигнования без оценки их эффективности для общества. А коррупцию такие мегапроекты изначально предполагают.

Х

лопонин в те времена обещал краю экономический рывок, говорил о сотне промышленных проектов, в которые к 2015 году будет инвестировано 230 млрд долларов (!). Рядом маячил «модернизационный олигарх» Михаил Прохоров. Люди Хлопонина и Прохорова рассаживались в советах директоров важнейших компаний, забирали их под себя. Когда Хлопонин отправился на Кавказ, на хозяйстве оставили, сделав губернатором, Льва Кузнецова — он учился в Московском финансовом институте на курс младше Прохорова и Хлопонина. Весной 2006-го, когда стало ясно, что финансирование открывается, возникло ООО «Трансмост». Специально под строительство дорог и мостов к створу БоГЭС и тем объектам, что могут возникнуть для потребления ее энергии. Как заведено в тендерном бизнесе, ООО дали «мошеннически схожее название» с ведущим родословную с 1930 года питерским ОАО «Трансмост». (Закавыченная оценка принадлежит И. Сечину — об аналогичной махинации, послужившей предпосылкой катастрофы на Саяно-Шушенской ГЭС.) Новичок принялся выигрывать гостендеры у корифеев. Например, на возведение моста через Ангару за 4,7 млрд — притом что конкуренты запрашивали на полмиллиарда меньше. В итоге вышло, что на миллиард: окончательная стоимость моста — 5,3 млрд. Секрет успеха все же не столько в удачном названии, сколько в структуре собственности «Трансмоста»:

«

49% принадлежали Юрию Марценко, возглавлявшему дорожно-строительный холдинг «Илан»; 51% — Кузнецову, с 2002-го по 2007-й — первому вице-губернатору. Став в 2010-м губернатором, Кузнецов отдал свою долю «Трансмоста» в траст Марценко, а в 2012-м — в собственность. Но неформальную особую статусность, позолоту и неприкосновенность компания не утеряла, бытовало твердое мнение, что это — бизнес первых лиц края. Один из их «кошельков», созданный прямо по юрадресу КРУДора (госучреждения, управляющего дорогами края); представители его вместе с работниками краевой администрации и УФСБ и входили в состав конкурсной комиссии. Впоследствии КРУДор при строительстве дорог в Приангарье перерасходовало в пользу «Трансмоста» более 0,65 млрд. Дело замяли. А потом Кузнецова избили на собственной вилле в местечке Кап-д’Антиб Французской Ривьеры. Происшествие получило огласку, и его сюжетные линии не вязались с афишируемыми патриотизмом и нестяжательством. Как только перспективы Кузнецова выяснились, «Трансмост» перестал платить по счетам, зафиксировав «прибыль». Охотно кредитовавший кузнецовский бизнес Сбербанк бросился в суд. Но президент отправил Кузнецова по следу Хлопонина — на Кавказ, и «Трансмост» тут же рухнул, попросив признать его финансово несостоятельным (банкротом суд признал его лишь на днях). В ноябре Марценко погиб во Французских Альпах близ Куршевеля — отправился прогуляться пешком, тело нашли у подножия скалы. Пример характерный. Московские юноши с ложкой из норильской платины во рту, явившиеся в край в 90-е, а в нулевые возмужавшие и оседлавшие его уже весь, разумеется, не могли обойтись без местных кадров. Назову три ключевых фигуры.

Как заведено в тендерном бизнесе, ООО дали «мошеннически схожее название» с ведущим родословную с 1930 года питерским ОАО «Трансмост». Новичок принялся выигрывать гостендеры у корифеев

«

Прошлым летом получил 5 лет условно и штраф в 500 тыс. рублей Денис Пашков, бывший краевой министр промышленности и энергетики. Он проходил по делу о хищении госсубсидии, выделенной легендарному в прошлом Сибтяжмашу, флагману советской тяжелой промышленности. (Компаньон Пашкова, 44-летний гендиректор Сибтяжмаша и секретарь районного политсовета ЕР Павел Лусников, находившийся под следствием, до суда не дожил — умер в сауне: «передозировка алкоголя».) Другими наиболее яркими местными кадрами являются 34-летний Василий Кузичев и его повсеместный первый зам Андрей Хардиков, 36 лет, новосибирец и томич по рождению. Объединяет их то, что у них — папы. Михаил Кузичев и Юрий Хардиков, бывшие топ-менеджеры российской энергетики, поработавшие и на административных должностях: Хардиков-старший — членом правительства Москвы, префектом Северного округа столицы, а Кузичевстарший минувшим летом ушел на заслуженный отдых с поста красноярского вице-губернатора. Сыновьям пока далеко до отцов, но стараются. Главный их проект — ООО «Красноярская региональная энергетическая компания» (КРЭК): В. Кузичев до последнеговременигендиректор,А.Хардиков— первый зам. КРЭК плодотворно трудилась и в Нижнем Приангарье, ушла там даже в Иркутскую область, присоединяя электросети лагерных зон. Схема незатейлива. Кузичев-старший курировал Пашкова (региональное минпромэнерго), Пашков отдавал подряды Кузичеву-младшему. К примеру, проходит тендер на разработку проектно-сметной документации ЛЭП, которая должна связать с БоГЭС крупнейшее золотодобывающее предприятие. Пашков руководит комиссией, и она отклоняет 10 заявок из 11. Всех, кроме КРЭК. При этом стартовая цена назначена в 212 млн, КРЭК берет «по потолку», а конкуренты брались делать и на четверть меньше, и на 80%. Пашкову впоследствии выписали за это штраф в 30 тыс. руб. КРЭК стала еще одним кошельком местной номенклатуры. Заведены уголовные дела. Меж тем ключевые фигуры уходят в отставку, уезжают. В ближайших номерах газета представит результаты собственного расследования, куда уплыли

«Новая газета» пятница. №25 13. 03. 2015

11

Сергей НИКОЛАЕВ / fotoimedia / ТАСС

Хлопонин, обещавший Красноярскому краю экономический рывок

миллиарды из бюджета (ждем отклика фигурантов, исчезнувших из Красноярска). Пока обозначу лишь некоторые детали. КРЭК за короткое время раздала аффилированным компаниям и физлицам, близким к власти, не менее миллиарда — из тех 6,2, что ей дали на ремонт ветхих сетей. Мелькают люди, связанные с Пашковым, офшоры. Также КРЭК перевела на Кипр 640 млн за то, чтобы стать хозяином «Макропрофа». Уже после покупки «Макропрофа» со всеми его активами вдогон перечислила ему 144 млн арендных платежей и займ в 29 млн. Столь неадекватное поведение объяснимо разве что адресатом, куда переводились деньги. На момент покупки «Макропроф» принадлежал кипрским Dochemio investments ltd (90%) и Liumel Holdings ltd (10%). Первый офшор — Прохорова, он его задекларировал, когда баллотировался в президенты РФ, ко второму имеют самое прямое отношение Татьяна Зотикова и Борис Черкасов. Зотикова трудилась заместителем Хлопонина в Норильске и на Таймыре. Затем возглавляла инвесткомпанию «Фабрис», учрежденную в т.ч. «Макропрофом», и с 2009 года — сам «Макропроф». В 2007-м — глава совета директоров ОАО «Лесосибирский ЛДК №1», там же — москвич Черкасов и, например, еще один однокурсник Прохорова и Хлопонина, в дальнейшем близкий к ним бизнесмен Олег Касьянов. «Макропроф» зарегистрирован в центре Москвы: Звонарский переулок, 9. По соседству — пер. Нижний Кисельный, 10 — здание, за которое КРЭК платила аренду, хотя уже купила его. В нем размещаются представительства Красноярского края при правительстве РФ, Лесосибирского ЛДК №1, ООО «Реал Реверс», где гендиректором Черкасов, и «Фабриса». Частно-государственное партнерство называется. Лесосибирский ЛДК №1 — крупнейший отечественный экспортер пиломатериалов из лиственницы и ангарской сосны. Рядом с ним все в том же 2006-м, когда стартовала программа, возникло ОАО «Ангара Пейпа». Это еще один проект — строительство лесохимического комплекса под Лесосибирском — в федеральном списке приоритетных. За 10 лет не построено ничего, но сейчас «Ангару

«

в офшоры перемещаются 100% акций. В 2011-м, когда уже должен был запуститься целлюлозный комбинат, а ничего сделано не было, кроме распила леса на кругляк, Зотикова и Черкасов тоже покидают совет директоров. Скорее всего, эта группа окончательно вышла из проекта: у него начинаются серьезные неприятности с краевой администрацией. На сайте «Вторая индустриализация Сибири», пиарящем колониальное освоение азиатской России, висит выступление гендиректора «Ангары Пейпы» Михаила Азанова: «Основная проблема — в искусственном затягивании инвестиционного процесса со стороны администрации края. И причина такого противодействия — личная позиция конкретных чиновников. Когда стало ясно, что проект получит «Марубени» и его осуществимость становится реальностью, заместитель губернатора Андрей Гнездилов пытался войти в него как физическое лицо, без оплаты акций, но его не пустили. Еще до того, как было подписано соглашение с «Марубени», акционерам ОАО «Ангара Пейпа» поступали предложения продать компанию. Думаю, у некоторых людей есть желание воспользоваться «японскими» деньгами, чтобы затем превратить проект во «всесоюзную лесопилку», как это уже произошло с «Краслесинвестом» в Богучанском районе. Вместо целлюлозного комбината, как планировалось, там, по сути, действует обычное лесопильное производство. Причем самое дорогое в мире — стоимостью 900 млн долларов. В нашем проекте практически аналогич-

В Болтурине капитализацию Русала и РусГидро повышала бригада заключенных под командованием местного участкового, майора Радченко. Сжигали дома и вообще всю органику на дне будущего Богучанского водохранилища. Под финиш проявили неуместный гуманизм: зачистили не всех

«

Пейпу» ее руководство позиционирует как основного участника второго этапа комплексного развития Нижнего Приангарья. Проектом заинтересовалась японская Marubeni Corporation. В 2012-м подписан контракт в присутствии Путина и премьер-министра Японии Ёсихико Нода. Меж тем в самом Красноярске скепсис не скрывают. Глава краевого Заксобрания Александр Усс: «Ангара Пейпа» взяла в аренду огромные лесные участки, беззастенчиво их эксплуатирует, не платит арендные платежи и предлагает по всему миру то, что ей не принадлежит». В другой раз, говоря о предоставляемых краем налоговых льготах, Усс заметил: «Ангара Пейпа» существовала только на бумаге, но при этом ее учредителям в течение многих лет позволяли спокойно использовать одну из лучших лесосырьевых баз края». А кто учредители? Кипрские Brazzaco ltd (74,9%), Bonsin Commercial ltd (25,1%). Когда для проекта все хорошо складывалось, когда ему дали в центре РФ гигантскую лесосеку по льготным расценкам, в нем присутствовали лично и Зотикова, и Черкасов, и сам Кузнецов. Это удостоверяют документы, представленные компанией. Все трое входили в совет директоров, при этом до 2009 года у Зотиковой и Кузнецова был контрольный пакет — по 25,5% акций. Те же кадры, напомню, в совете директоров конкурирующего Лесосибирского ЛДК №1. Однако ни о какой конкуренции, конечно, речи нет. Кузнецов еще некоторое время оставался в совете директоров, но в июле 2009-го акций у него уже не обнаруживается. Новый владелец точно такого по размеру пакета — кипрский Bonsin. Вскоре

ный завод по механической обработке древесины стоит в 5 раз дешевле». Упомянутый «Краслесинвест» учрежден Внешэкономбанком в 2007-м в рамках все той же программы освоения Приангарья — для создания Богучанского ЛПК (это «крупнейший инвестпроект в области освоения лесов в РФ»). Минувшей осенью — спустя 7 лет — запущено «опытное лесопиление». Поначалу повсюду трубили о том, что это будет «безотходное использование древесины», обещали одновременный запуск лесопилки и переработки. Однако сегодня ЦБК уже почти исчез из планов. Не будет того производства, о неприятном запахе которого Путин в Красноярске сказал: «так пахнут деньги». «Краслесинвест» под ЦБК получил более 4 млн га леса на 50 лет без аукциона и со скидкой 50% от минимальной цены. В районе планировавшегося ЦБК за счет инвестфонда РФ возведен мост через Ангару за 5,3 млрд рублей. Что до «Ангары Пейпы», последние известия о ней из краевой администрации: «Этот проект, по сути, и не начинался и всегда существовал лишь на бумаге. К строительству никто не приступал, проектно-сметная документация отсутствует. И при этом есть долги на 150 млн рублей». Все эти проекты, похоже, были задуманы лишь для того, чтобы обосновать необходимость возведения БоГЭС. И для освоения бюджетов, а не Приангарья.

Н

а утоплении кежемских пашен и деревень кто только не заработал. ОАО «Красноярсклеспроектстрой», принадлежащее краевой администрации и зарегистрированное все

в том же судьбоносном 2006-м, спроектировало феерические генпланы развития до 2030 года уже мертвых поселков, хорошо наварив на сказочных «документах территориального планирования» («Новая» писала об этом в №52 от 2011). Забыли только инструкцию, как населению отрастить жабры для жизни в Царствии небесном под водой. Аффилированные лица АО — чиновники, министр природных ресурсов Елена Василова. Порой правоохранители вмешивались. Дирекцию по комплексному развитию Нижнего Приангарья возглавлял Денис Стрельцов, сын начальника управделами Заксобрания края. В 2012-м на него завели первое дело — за то, что дважды оплатил одну работу — расширение подстанции «Камала-1». Возбудили дело против директора еще одного госучреждения «Дирекция по подготовке к затоплению ложа водохранилища Богучанской ГЭС» Рамиля Рахимова и его зама Василия Кузьмина. Те заверили актами: насосы для водоснабжения села Заледеево установлены, и 12 млн бюджет перечислил. Насосы не обнаружились. Предыдущее дело этой конторы касалось траты лишних 26 млн на вырубку леса. Мелочи. Чем крупнее суммы и фигуры, тем меньше интереса правоохранителей. Кроме «Краслесинвеста» национальный ВЭБ прокредитовал на 50 млрд рублей воздвижение офшорами БоГЭС и БоАЗ. Принципиальное решение об этом принято наблюдательным советом ВЭБа (председателем которого являлся Путин, тогда премьер) — несмотря на экологические обязательства банка не участвовать в инвестпроектах, не отвечающих экологическим стандартам. А данный проект вовсе не прошел госэкспертизу и экологическую оценку. Его продолжают выводить за рамки законов: недавно решено переписать правила рынка электроэнергии, сделав БоГЭС единственной гидростанцией в Сибири, работающей не по тарифу на мощность, а на рыночных условиях (иначе БоГЭС грозил технический дефолт по кредиту ВЭБа). А край дал льготы БоАЗ по налоговым платежам (иначе, как заявлено, его вовсе не запустят): на 7 лет вперед, до 2020-го, в объеме 4,2 млрд рублей. Такова эффективность 10-летнего распиаренного инвестпроекта.

У

ничтожены Проспихино, Косой Бык, Дворец, Болтурино, Кежма (ей было «триста с лишним годов», как Матёре), Паново (ей тоже было за три века), Верх-Кежма, Фролово, Усольцево (этим трем чуть менее трехсот лет), Заимка, Аксёново, Алёшкино, Новая Кежма, Кодинская Заимка, Селенгино, Рожково, Приангарский, Кеуль, Невон, Тушама, Ёдарма и др. Ничто не исчезает бесследно, и — каждому своё. На их костях в Никосии (Кипр) народились: Boges ltd, Balp ltd, HydroOGK Power Company ltd, Rusal BoAZ ltd, Rusal Energy ltd, HydroOGK Aluminium Company ltd и др. В Болтурине капитализацию Русала и РусГидро повышала бригада заключенных под командованием местного участкового, майора Радченко. Сжигали дома и вообще всю органику на дне будущего Богучанского водохранилища. Под финиш проявили неуместный гуманизм: зачистили не всех. Держали оборону Бабашкин на хуторе, бывшая заведующая библиотекой Марина Лебедева с 6-летним сыном Андреем. Бродил бомж Леша, в Болтурине проживший 12 лет, но не прописанный, а значит, не попавший в реестр переселенцев. Где он сейчас? Утоп здесь, как Богодул из «Прощания с Матёрой»? Госчиновники заговорили о новом проекте — Ангаро-Енисейском кластере. Только кризис пока тормозит их.

Алексей ТАРАСОВ, обозреватель «Новой», Красноярск

12

«Новая газета» пятница. №25 13. 03. 2015

Правда

то одна из немногих фотографий, на которой я сам себе нравлюсь, я хотел бы почаще быть таким. Ее сделал кинорежиссер Тофик Шахвердиев во время одного из фестивалей «Пилорама», которые несколько лет проходили в бывшем музее бывшей исправительно-трудовой колонии «Пермь-36». Люди позади меня — это наши люди, но лично я с ними не знаком, они движутся в сторону эстрады, где для них сейчас будет петь Юрий Шевчук. Враждебность этим людям приписывается зря, мы просто съехались потрепаться, послушать и поржать, часто издалека. После Шевчука часть из нас отправится в палатки для разговоров: встречи с московскими экспертами для пермяков музей «Пермь-36» устраивал на каждом фестивале. Специально обученные молодые люди попытаются сорвать разговор — это члены «левопатриотического» движения «Суть времени» Сергея Кургиняна. Однако нормальных на этом фестивале — тысячи, а их десятка два, и мы старались просто не обращать на них внимания. Вот это было легкомысленно. Их, представляющих другие миллионы, а не нас — испугается новый губернатор Пермского края Виктор Басаргин (прежние не так считались с гопниками, а, напротив, поддерживали «Пилораму» как визитную

Э

На телевышке маячит молодой вертухай... Выставка «средств охраны и содержания заключенных» в бывшем музее политических репрессий «Пермь-36» — это издевательство карточку края). Конечно, тут еще добавило НТВ: «Пятая колонна прославляет бандеровцев на деньги США» (типа: расследование о деятельности музея «Пермь-36»). В этой передаче бывший лагерный «кум» рассказывает, какие именно «бандеровцы» тут когда-то сидели. Может, у него память плохая и он ничего не прочел про музей, который, однако, создал новые рабочие места для жителей поселка бывшей ВОХРы. Националисты сидели не в Перми-36, а в другом лагеребараке особого режима — неподалеку. Там были отнюдь не только украинские националисты, но и из Прибалтики, а также и русские. Они выходили из других лагерей, но на свободе оставались недолго, так как кричали о своих националистических убеждениях во весь голос и дальше. Это теперь «Антимайдану» за это ничего не будет, а тогда по второй ходке националисты сразу ехали на особый режим, так как это считалось особо тяжким преступлением. А в Перми-36, которая родилась после войны как один из островов ГУЛАГа, в те времена, о которых вспоминает «кум», сидели в основном политические. Их в начале 70-х стали переводить сюда из Мордовии: до мордовских лагерей было уж слишком близко доехать их женам. Например, здесь отбывал срок Сергей Ковалев, ныне здравствующий, — но о нем в «расследовании» НТВ почему-то не вспомнили. А зачем?

Из семейного архива

Тофик ШАХВЕРДИЕВ

Анна АРТЕМЬЕВА — «Новая»

ГУЛАГа

Иван Николаевич Никитинский, в ссылках — учитель немецкого языка

Сегодня такая передача — и так уже приговор, без права на защиту. После долгих и муторных переговоров о судьбе «Перми-36» (в том числе на уровне руководства администрации президента РФ) единственный в России на «законном» месте исторический музей ГУЛАГа сам стал историей. Нашли такой, типа, компромисс: в бывшем лагере, который почти 20 лет восстанавливали энтузиасты из пермского «Мемориала», будет организовано что-то вроде музея «ВОХРы». А это мой дедушка, Иван Николаевич Никитинский. На фотографии он выглядит серьезным, но на самом деле он тоже был шутник. Бабушка рассказывала, как в начале 30-х в гостях он спросил у при-

ятеля, который работал кем-то в Кремле: «У вас там, небось, постовые у каждой двери стоят или через одну?» Он вздумал так пошутить, но в ту же ночь его забрали и обвинили в организации захвата Кремля или чего-то в этом роде, о чем бабушка и в 70-х не очень любила рассказывать. Остаток жизни он провел в лагерях и ссылках и умер до моего рождения. Но мне повезло в том смысле, что у него остался сын Василий — мой отец. Их могло бы быть больше, тогда бы у меня тоже было больше братьев и сестер. А сколько из тех, кто был посажен или расстрелян, не успели оставить детей? Так что численный перевес, конечно, на стороне тех, кто родился «от ВОХРы». Глупо обвинять их в этом: человек не выбирает, родиться ли ему, допустим, русским или евреем, и от кого родиться. Но он вправе гордиться бабушками и дедушками или, напротив, ими не очень гордиться. Внукам ВОХРы хочется музей ВОХРы, хотя нам такая логика кажется странной: если довести ее до абсурда, то внуки гестаповцев могли бы потребовать преобразовать Освенцим в музей гестапо — почему бы нет? Ну, пусть у внуков ВОХРы тоже будет свой музей. Но зачем же разрушать наш, неужели мало места в Пермском крае? Зачем сталкивать эти два неравновеликих народа России и переводить тлеющее между ними гражданское противостояние в форму идеологической войны? И разве это делает ЦРУ?

Леонид НИКИТИНСКИЙ, обозреватель «Новой»

Статья 58 Уголовного кодекса РСФСР, обвинение Антонины Асюнькиной: Статья 58-10. Пропаганда или агитация, содержащие призыв к свержению, подрыву или ослаблению Советской власти или к совершению отдельных контрреволюционных преступлений, а равно распространение, или изготовление, или хранение литературы того же содержания влекут за собой лишение свободы на срок не ниже шести месяцев.

58-я. Неизъятое

«Новая газета» пятница. №25 13. 03. 2015

13

Антонина Васильевна Асюнькина Родилась в 1923 году на хуторе Комарово Россошанского района Воронежской губернии. Родители были последователями религиозного движения федоровцев, катакомбных старообрядцев-беспоповцев. Движение возникло в начале 1920-х под Воронежем вокруг юродивого Федора Рыбалкина. К 1930-м активные члены движения были расстреляны, большинство остальных раскулачены. Февраль 1930-го — семья Антонины выслана «как имеющая кулацкое хозяйство и принадлежащая к контрреволюционной секте федоровцев». Родители Антонины, бабушка, дедушка, три ее дяди и четверо братьев и сестер этапом доставлены в Заонекеевский лагерь ОГПУ Вологодской области, созданный в помещении бывшего монастыря.

21 июня 1931-го — отец Антонины Василий Береговой арестован ОГПУ «за распространение ложных слухов о Советской власти».

27 ноября 1931-го — постановлением тройки Василий Береговой осужден на три года лишения свободы и отправлен в Печорлаг. Его близких как семью «врага народа» отправили в ссылку в Коми АССР.

1933-й — семье Антонины разрешили вольное поселение в Печорском районе. Василий Береговой получает еще один срок за антисоветскую агитацию в лагере и освобождается только в 1937-м.

1989-й — вся семья получает реабилитацию. Работала кассиром, бухгалтером, заведующей детскими яслями. Живет в поселке Красный Яг под Печорой.

Антонина АСЮНЬКИНА:

«Папу раскулачили за Христа»

Иконка бабы Христи Т

рое детей было у бабы Христи, все померли, она осталась. Как стали нас из лагеря выпускать, ходила по людям нянчить. Потом одна женщина забрала ее к себе. Она высланная с Россоши была. Верующая, но скрывала. А нам сказала: я умру, а вы эту иконку себе заберите. Так иконка у нас и висит… Папа мой был мужчина божественный, раскулачили его за Христа и выслали. Сами мы с Воронежской области, с хутора Комарово. Там была церковь, мама с папой ходили молиться, они были люди набожные, федоровцы. Был один такой Федоров, и мы вроде в его подчинении. Как стали разрушать эту церковь, отец пошел, начал им говорить: «Чего вы делаете! Такую красоту сносите!» Друг его один говорит: «Молчи, Василий, а то поедешь туда, где Макар телят не пас». Ну и через два дня начали люди говорить, что тех, кто у церкви был, возмущался, станут раскулачивать и забирать. Так оно и случилось. Дед тоже ходил шуметь — его выслали. А дядя Ваня не ходил — его все равно раскулачили… Погрузили нас на три подводы. Меня привязали. Я ведь хотела убежать, не хотела ехать. Думала, что от родителей хотят меня увезти. А родители что, они молчат. И мне опять: «Не языкай. А то мы в одну сторону ту-ту поедем, а ты в другую». Испугалася я! Сначала нас в церковь привезли, и два года мы в той церкви жили. Там много людей было. Сначала — кого за религию выслали, потом кулаков пригнали. Нары стояли трехэтажные, на них спали. Сначала даже в туалет не водили, но мы не могли в туалет в церкви ходить, поганить церковь. Начали ругаться, возмущаться. Тогда стали под конвоем два раза в день выводить. Два раза в день давали баланду, кипяточек — и все. Мама крошечку хлеба даст, маленькую, как просвирочка. Я кричу: «Мама-а, дай кусок хлеба!» «Вот тебе просвирочка. Ты скушаешь — и будешь здорова». Мы там пели псалмы божественные! Охранники приходили, ругалися, а взрослые говорят: мол, раз вы не слышите, Бог услышит и нам поможет.

Мы все вместе сидели: мама, папа, дедушка, дядя Коля, тетя Шура, дядя Миша. Потом мужчин забрали. Папу взяли на лесоповал, старший брат пошел в пастухи, дедушка печки ремонтировать. На ночь закрывали на засов, утром отпускали на работу под конвоем. Посидели месяц, полтора… Конвой же видит, что мы голодаем! Дети помирают, у бабы Христи все померли. Разрешили детей на веревке спускать в окна церкви, чтобы они ходили, милостину просили. Я не ходила, а братиков спускали. Подавали им мало. Потом начали выпускать и старух, и женщин, чтобы они побирались. Бабушка рассказывала: ходили, крестили людей, молились. Кто-то двери не открывал, кто-то пускал, кормил. Мама ходила по деревням, белила дома, ремонтировала. Никогда об этом потом не рассказывала. Сначала мы были кулаки высланные, а потом уже за веру арестованные. Прямо там, в церкви, арестовали и отправили в Печору, в Республику Коми. И Василенковых отправили, и Парубаевых, и бабу Христю… До Кожвы везли на барже, в трюме, куда — не сказали. Когда вышли, увидали оленей, и отец сказал: «Ничего, скот живет — и мы проживем». Привезли нас в Песчанку (поселок спецпереселенцев в 22 км от города Печора. — Е.Р.). Отца не было, его забрали в тюрьму, а мы с мамой и с бабушкой остались. Жили в бараках. Комнаты такие большие, с нарами. Помню, чего-то горячее в кружечку наливали, ну и хлеба кусочек, это мы кушали. Голодали… Как вам сказать… Не ощущали, что нужно еще покушать, потому что знали, что больше не дадут. Потом отца — он уже осужденный был — отправили на лесозаготовку в Кедровый шор, километров 50 от нас. Мы с братом и сестрой ходили к нему пешком. Измозолил ноги — все равно идешь. Потом уже ак-клима-ти-зировались. Нам, федоровцам, положено было белую, светлую одежду носить. На ней всюду были крестики или вышиты, или нашиты. Нас и называли «крестиками». Свой

нательный крестик я на рубашечку привязывала и прятала на теле. Иногда приходили обыскивать и крестики отбирали. Кто? А молодые такие, непонятные! Я драться лезла, не отдавала. Нас ощупывают, крестик кожу царапает, и я царапаюсь. Один раз за руку схватила и тяну кусать! Я боевая росла! И сейчас боевая! В 34-м нас с мамой выпустили. Дали одежду и сказали: идите на все четыре стороны. Сначала жили в Кожве, у частной бабушки Матрены, бесплатно. В одной комнате с ней спали, за одним столом кушали. Что кушали? Да что приготовят! Главное дело — чай был и хлеб. На хлеб сахара насыпали — вот тебе норма, ешь и не спрашивай. Голодно было, а все равно бегали, играли… По лугам бегали, дикий лук, чеснок собирали, ягоды. Лебеду толкли… Го-осподя! Лебеда — она горькая-я. Но ничего. Хуже, шо не соленая. Папу судили три раза, а в 37-м выпустили и уже не сажали. Пришел он худой, по всему телу волдыри, болячки. Он веселый был, общительный, его уважали очень. Если кто умрет, приглашали отпеть, читать молитву… Когда он сам умер, люди шли толпой, прямо как на демонстрации. У родителей лампадка, икона была, они утром и вечером молились. И никогда сильно не разговаривали. Побаивались. И мне не велели. Когда умирали вожди, они плакали, жалели. Не злодействовали, не радовались. Не злобились, не говорили, что советская власть плохая. Когда все прошло, мама устроилась в колхоз дояркой, папа конюхом, мы в интернате учились. А как время подошло, родители пенсию не получили и даже не пытались. Сказали: дети есть, руки-ноги есть, заработаем сами. Ни копейки никогда не брали у советской власти.

Записала Елена РАЧЕВА, Фото Анны АРТЕМЬЕВОЙ, «Новая»

14

«Новая газета» пятница. №25 13. 03. 2015

Немецкий госпиталь и попытка вербовки генерала Михаил Лукин

М.Л.: В один прекрасный день приходит ко мне врач и говорит: «Вас требует какой-то гражданин». Я говорю: «Кто такой?» «Не знаю, — говорит, — в штатском какой-то». Я говорю: «Я не пойду, пусть сюда идет». К.С.: А вы уже на костылях ходили? М.Л.: Нет, нет, я лежу без движения и говорю: «Я не хочу туда идти, пусть приходит сюда». Вообще не хотелось мне гдето с кем-то один на один разговаривать. Я не хотел этого. Приходит обратно: «Нет, приказал вас принести туда». Положили на носилки, санитары отнесли меня в комнату. Смотрю, молодой парень. Где я мог его видеть? Что-то знакомая рожа. «Вы меня не узнаете, господин генерал?» Я говорю: «Узнал. Вы — помощник начальника особого отдела 19-й армии?» «Да». К.С.: А вы один на один разговариваете? М.Л.: Да, один на один, в комнатке. Я говорю: «Зачем я вам понадобился?» «Вы, — говорит, — господин генерал, конечно, знаете, какая на фронте обстановка. Она не в пользу Советской армии. Вы знаете, что Гитлер устанавливает сейчас новый порядок». Я говорю: «И вы с этим «новым порядком» уже начали работать?» Он говорит: «Да. Я прибыл сюда по указанию немецкого командования переговорить с вами — хотите ли вы помогать новому порядку и работать для русского народа?» Я говорю: «Я всю сознательную жизнь работаю для русского народа! Всю сознательную жизнь, как только начал что-то

понимать! А вы помните, когда двух командиров батальона за анекдоты вы приговорили к расстрелу? Два лучших командира батальона! Я вас просил, и говорил, и приказывал не расстреливать их, послать в штрафной батальон. Вы, уйдя от меня, все же расстреляли этих двух людей. А теперь вы, стервец…!» Когда я был в Смоленске в Партархиве, мне заведующий показал дело этого особиста: эту сволочь поймали в конце концов, и там показания есть, что он был у генерала Лукина, который не только не согласился, а ругал его и поносил всякими словами. Это в показаниях есть. К.С.: А его когда поймали? Уже после войны, наверно? М.Л.: Наверно, после войны. А может быть, и партизаны, боюсь вам сказать. К.С.: А в каком он звании был? М.Л.: Майор, наверно. Капитан или майор. В общем, передался, сволочь такая, работал на немцев. И когда мы с ним так поговорили, я врача позвал, говорю: «Уберите меня, я больше не хочу с ним разговаривать». Он ушел. Меня понесли. Я был очень нервно расстроенный; меня спрашивают: в чем дело? Я кое-что рассказал ребятам. А на второй день приходят два немца: «Господин генерал, вчера наш представитель был у вас, вы очень дурно обошлись с ним». Я говорю: «Это изменник, а не представитель. Изменник, русский, который работает на вас». «Не будем это уточнять и не будем больше вспоминать…» Я говорю: «Вы что, тоже пришли меня уговаривать?»

Неопубликованная беседа (1967 год) знаменитого военного корреспондента, писателя Константина Симонова с генералом Лукиным К.С.: Они по-русски говорят, немцы? М.Л.: По-русски. Отлично по-русски говорят. Один из них окончил гимназию в Ленинграде. Жили здесь, в России, до революции. К.С.: Военный или в штатском? М.Л.: В штатском. «Мы знаем ваше тяжелое положение, нам известно, что вы очень храбрый генерал, храбрых генералов мы уважаем. Мы хотим создать для вас более приличные условия». Сразу насторожился я. «Какие условия вы мне хотите создать?» — «Мы ничего вам не предлагаем, вы не беспокойтесь, пожалуйста. Мы только хотим вас перевести в более хорошие условия, в немецкий госпиталь». Я говорю: «Я один не пойду. Вот если возьмете артиллерийского генерала (бывшего моего начальника артиллерии), я тогда пойду». «Мы на это не уполномочены». Я говорю: «Тогда я остаюсь здесь». А через день они пришли и сказали, что немецкое командование согласилось. Нас двоих забрали и увезли в немецкий госпиталь. Там, в немецком госпитале, условия, конечно, были уже лучше. Там у них и солдаты, и офицеры — все вместе были. Это тоже был передовой какой-то госпиталь. Кормили там довольно сносно. Там санитарками работали наши женщины из Смоленска. Одна из них — Дровникова или Дравенникова, как ее звали, не помню, и найти ее не могу. Я ей говорю: «Принеси нам борща, украинского борща со свининой». Она нам принесла, и только мы начали есть, пришла сестра немецкая, «швестер», ей надавала по щекам, а весь наш борщ вылила. К.С.: Не положено. М.Л.: Да, не положено. Была там другая женщина — старушка, переводчица по-немецки. У нее два сына работали журналистами в газете «Известия», фамилию забыл. Как-то вечером, немецкой сестры не было, она принесла нам мед искусственный. Знаете, немецкий искусственный мед? Очень вкусный, между прочим. Не различишь, что он не настоящий. И сухарей принесла. Как на грех, появилась немецкая швестер. Тоже старушку избила, сухари и мед отобрала у нас, унесла. К.С.: А эта швестер была прямо стерва, да? М.Л.: Вы знаете, она не по отношению к нам была стерва. Она вообще стерва как человек. Ее больные, я вам потом расскажу, как боялись… К.С.: Немцы тоже боялись?

М.Л.: И немецкие солдаты боялись. Придут вечером к нам, кто-нибудь сигарету сунет, кто три сигаретки, кто просто придет посидеть к нам, когда ее нет. Только: «Нихт швестер. Нихт швестер». Значит, чтобы швестер не пронюхала. Боялись ее. Как сестра — к ней никак не придерешься. Утром она приходит, сделает тебе обязательно протирку… К.С.: Сама? М.Л.: Да, сама. Там всё сестры делают, не разрешают санитаркам делать. Сестра протирает, чтобы не было пролежней, оправит постель, прикажет все вынести. Так что к ней как к медицинской сестре никаких претензий быть не могло. Но как человек она просто стерва была. К.С.: Лупила этих женщин? М.Л.: Лупила. Она и солдат пихала. Ее все боялись. К.С.: У вас в палате кто же лежал, кроме вас двоих? М.Л.: Только вдвоем. Вообще-то к нам не разрешалось ходить. Это так, украдкой приходили. Был там фельдшер, унтер-офицер из монахов. Мы ему объясняем, что рождество, праздник, шнапс надо выпить. «Яволь, яволь». И вечером, когда все врачи ушли, швестер ушла, он приносит нам пол-литра нашей русской водки, московской. Бутерброды принес. Пришли немецкие солдаты. Я себе налил, Прохорову

Владимир Качалов

«Новая газета» пятница. №25 13. 03. 2015

Константин Симонов

15

ПОЛИТИЧЕСКИЙ РЫНОК

РИА Новости

Судьеносное предложение

налил. Ну так, по полстакана мы налили, видимо. И не знаем, Москва взята или нет, настроение такое взбудораженное. К.С.: А сведений о том, что уже началось их отступление, еще не было? М.Л.: Ничего абсолютно мы не знаем. К.С.: И солдаты ничего не знают? М.Л.: Откуда же они знают, солдаты? Тоже не знают. В газетах этого же не писали. Потом начали писать, что по стратегическим соображениям отошли и так далее. Потом, позднее, когда отходили, писали: «эластичная оборона». Они так называли, но мы понимали, что это значит. Когда я поднес к губам эти полстакана водки, немецкий солдат схватил меня за руку, чтобы я не умер от этого. Ведь немцы пьют-то как? Глоточками небольшими. И пьют после того, как поедят, а закусывают конфетками. Потом один солдат говорит: «Япан вступила в войну». Мы поняли, что, значит, Япония вступила в войну. А что и как — мы не понимаем. Сначала неприятно было — не с нами ли они вступили в войну? Придется воевать на два фронта, тогда плохо. Но потом узнали: «с американ». Америка начинает воевать. Раз меня принесли на перевязку — перевязку делали, как полагается, никакого различия с немцами, только врач, который перевязывал, спросил: «Кто вам делал ампутацию?» Я говорю: «Дейч арст». Он так покачал головой. А когда тот врач отрезал мне ногу, он мне говорит: «Господин генерал, когда вы вернетесь на родину, ваши врачи-ортопеды будут говорить: «Какой сапожник вам делал операцию?» Вы не обращайте внимания. Я старался вам больше оставить кости». Вы никогда не видели ампутированную ногу? К.С.: Видел, видел, конечно. М.Л.: Мякотью стараются завернуть. А у меня торчит кость, вот так вот выпирает. Он только кожей ее обтянул. Он говорит: «Вы не обращайте на это внимания. У вас больше рычаг управления будет ногой, протез будет упираться вот здесь, вверху, безболезненно». И я ему сейчас благодарен. Действительно, правильно. До сих пор — прошло больше двадцати пяти лет — с ногой у меня нет никаких забот. Как-то принесли меня на перевязку, и мне дали чужое одеяло. Мое сняли, а дали, видимо, с того, которого только привезли с фронта. Что такое по мне бегает? Вы знаете, когда я увидел, я в ужас пришел. Буквально кишмя кишат вши. И на мне уже ползают, я скорей позвонил. Пришла швестер, я говорю: «Вот, смотрите, ползают». Она говорит: «Это всё ваши, русские». Русские! В окопах немцев тоже никто не моет, они тоже, наверно, в ванне-то никогда не бывают. Ну и заражаются. И в крестьянских избах полно было вшей, потому что битком забиты везде хаты были, понятное дело.

Через некоторое время приходит немецкий майор. Ну я понял, что из разведки. Приходит и говорит… К.С.: Тоже по-русски? М.Л.: По-русски. По-русски говорят, без переводчика. Ведь у них вся разведка, очень много… К.С.: Прибалтийских немцев. М.Л.: Прибалтийских, а потом в России немцев же много было. После революции они уехали. А потом вся разведка, которая работала по России, они же все русский язык знали и изучали. Это закономерно. Приходит и говорит: «Господин генерал, вот посмотрите на фотографию». Смотрю на фотографию — командующий 28-й армией Качалов. Документы, бумажник разорванный, карточки в крови, еще какие-то документы в крови, письма в крови. «Узнаете?» Я говорю: «Узнаю. Убитый советский генерал». «А кто он такой?» Я говорю: «Не знаю». «Ну, как не знаете? Посмотрите лучше». Смотрю. Качалов. Я говорю: «Нет, не знаю, кто это». «Это командующий 28-й армией Качалов». Я говорю: «Ну, знаете, Качаловых у нас много. Качалов есть артист, Качаловы есть писатели, Качаловы есть другие». «Ну что вы, — говорит он, — рассказываете, вы же наших командующих знаете, и мы знаем ваших всех командующих. Думаете, вас мы не знали? Знали. Хотите, расскажу всю вашу биографию?» Я говорю: «Зачем мне это нужно? Я сам ее знаю». «Так вот, это Качалов. У вас он объявлен изменником родины. А мы нашли его убитым в танке. У нас бы он герой был, ему бы железный крест с лавровым венком дали. А у вас он — враг народа». Я говорю: «У нас были объявлены врагами народа, я это знаю, при мне еще был этот приказ, — те люди, которые сдались в плен, которые не сражались с вами как следует, а пошли в плен». «Ну а я вам говорю, что он убитый». А тогда был уже приказ, что Качалов сдался в плен. К.С.: Приказ 270. М.Л.: Вы знаете? Я и тогда не верил этому. Не мог Качалов! Качалова я знал. Качалов очень активно дрался в Средней Азии с басмачами. К.С.: Пять раз раненный он был. М.Л.: Качалов под Царицыном командовал, с Деникиным дрался. Ну как Качалов мог быть изменником родины?! Имел два ордена Красного Знамени. Нет, не допускал я этого. Я и говорю Прохорову: «Иван Павлович, ну смотрите, разве может это быть, чтобы Качалов поехал и сдался в плен?» Он говорит: «Я тоже этому не верю, этого не может быть. Это немецкая провокация». «При чем тут немецкая провокация? Это у нас он объявлен приказом. Немцы как раз не считают его врагом народа». Ну, в общем, посмотрели… на том дело и кончилось у нас.

Публикация семьи К.М. Симонова

Проект создания института следственных судей мог бы заметно изменить и весь общественный строй. Хватит ли запала и запаса прочности? В минувший вторник в Комитете гражданских инициатив под председательством Алексея Кудрина обсуждалось предложение создать в рамках уголовного процесса специальный институт следственных судей (он был известен в дореволюционной России и в различных формах существует в других странах, в том числе и бывшего СССР). Вела круглый стол Тамара Морщакова, в поддержку этой идеи выступили председатель СПЧ Михаил Федотов, бизнесомбудсмен Борис Титов, экс-судья ЕСПЧ от России Анатолий Ковлер, бывший первый зам председателя Верховного суда РФ Владимир Радченко, адвокат Генри Резник и другие не последние в стране юристы. онцепция, которую разработал и представил советник Конституционного суда Александр Смирнов, предполагает создание в рамках судебной системы отдельного института таких судей, которые, не участвуя в рассмотрении уголовных дел на их завершающих стадиях, могли бы по ходатайствам сторон (обвинения, защиты, а также и потерпевших) закреплять доказательства для будущего рассмотрения этих дел по существу. Например, сегодня судебную (!) экспертизу (которая очень часто и предопределяет будущий приговор) назначает сам следователь, а по предложенной схеме это мог бы делать следственный судья — в том числе по ходатайству защиты. Если совсем коротко, речь о том, чтобы поставить уголовное правосудие с головы на ноги, обеспечив приоритет судебного следствия перед предварительным.

К

«

Это даже не политика, это уже политическая экономия сложившегося в России строя

«

Детали концепции слишком специфичны для «Новой», полностью с проектом желающие могут ознакомиться на сайте КГИ. А мы попробуем оценить сам факт появления таких предложений с точки зрения сегодняшней политики: вся заумь юриспруденции в отсутствие правового государства — это лишь ее инструмент. Представителей Следственного комитета, МВД и ФСБ (которые также имеют свои следственные подразделения) на круглом столе в КГИ не было: вряд ли и сама идея пришлась им по душе. Но есть поручение, которое президент Путин направил, в частности, Верховному суду РФ и СПЧ: проработать эту тему. О масштабе возможных преобразований говорить пока рано, но в любом случае реализация проекта как минимум ослабила бы позиции следователей, которые сейчас на стадии предварительного (досудебного) следствия обладают фактической монополией на принятие

любых процессуальных решений — и предопределяют тем самым будущий обвинительный приговор с вероятностью 99 и более процентов: это вытекает из данных судебной статистики. Статистика также свидетельствует, что ходатайства следователей о заключении под стражу удовлетворяются судьями на уровне 95%, а о продлении сроков содержания под стражей — почти ста процентов. По-другому, наверное, стали бы их оценивать «следственные судьи» — а иначе с какой стати было бы затевать на самом высшем уровне этот опасный разговор? Опасность состоит в том (и здесь я лишь повторю общеизвестное), что «властная вертикаль» базируется сегодня не на законах, а на практиках. Одной (и, вероятно, важнейшей) из них является возможность для «силовых структур»: Следственного комитета, ФСБ, МВД, но также и для примкнувшей к ним части судей — в обмен на защиту политического режима средствами уголовной репрессии творить произвол, в первую очередь по экономическим делам, отжимая свою долю «ренты». Это даже не политика, это уже политическая экономия сложившегося в России строя. Обсуждение за круглым столом в КГИ быстро пришло к тому, что нельзя менять лишь один институт, не трогая другие сегменты правосудия, — не изменив их, мы не дождемся и других (независимых) судей, а с нынешними такая реформа, пожалуй, выльется в очередную имитацию вроде переименования милиции в полицию. Что может заставить власть пойти против господствующего класса «ментов» (в широком смысле), который обеспечивает ее политическую устойчивость? А ведь из того же разряда и поручение президента Верховному суду РФ и СПЧ поработать над предложениями о расширении компетенции суда присяжных. Ответ, конечно, надо искать в экономике, которая отказывается работать под гнетом «опричнины». Но для проведения таких реформ нужна опора в лице какого-то иного общественного класса. Не уничтожен ли он годами засилья «силовиков»? От ответа на этот вопрос зависит и мера успеха «следственных судей».

Леонид НИКИТИНСКИЙ, обозреватель «Новой»

16

«Новая газета» пятница. №25 13. 03. 2015

льга Седакова недавно вернулась с симпозиума «Лира и оружие», посвященного поэтам, погибшим на Первой мировой: Шарлю Пеги, Эрнсту Штадлеру и Уилфреду Оуэну. Страсбургский университет пригласил ее произнести вступительное слово, и она с горечью говорила о том, что тема «Поэт и война» вновь актуальна. Спустя несколько дней в Париже состоялась презентация ее детской книги «Как я превращалась». Естественным образом беседа началась с ее французских впечатлений (она состоялась до убийства Бориса Немцова. — О.Т.).

— Что изменилось во Франции после террористического акта 7 января?

— Я бы остереглась делать какие-то обобщающие замечания, но мои французские друзья говорят: главное, что началось открытое обсуждение ситуации, о которой прежде предпочитали молчать. Что такое сейчас французская идентичность? Как понимать современное положение Франции и других стран «старой Европы», которые больше не состоят из однородного населения? Об этом из соображений политкорректности не заговаривали. Точнее, прежде эта тема была оставлена крайне правым. Теперь это становится общенациональной дискуссией. Миграция — проблема не только французская. Мы оказались в новой эпохе — Великого переселения народов. Как обживать эту совершенно новую эпоху, никто пока не знает.

— Но европейская цивилизация не отказывается от своих христианских оснований?

— Объединенная Европа не то чтобы провозглашает себя атеистической, но она видит свои корни в эпохе Просвещения. Это объединение секулярных государств. Религиозная идентичность в светском государстве — личное дело. Но содержательная незаполненность секуляризма тревожит. Встает вопрос: что же такое эта цивилизация, чем она противопоставлена новым варварам? Только ли тем, что в ней есть культура терпимости, плюрализм мнений? Есть ли еще какой-то общий позитивный мотив? Ведь если «Франция — это Шарли» понимать слишком буквально, это грустно: почти двухтысячелетняя культура представляется одним маленьким сатирическим журналом. Если же понимать этот лозунг не так буквально, то он значит: Франция — страна, которая не предаст ценности и достоинства человеческой жизни.

— Есть ли в Европе крупные величины — философы, историки, политики, которые могли бы предложить пути выхода, и общество к ним прислушалось?

— Сейчас нет такого, чтобы, как во времена Сартра, интеллектуал становился чем-то вроде вождя для всего общества. Постмодернистские философы были — не в той мере, что Сартр — голосом, к которому прислушивались, но и они уже ушли. Наверное, Андре Глюксман остается общезначимым голосом, моральная философия политики. Но что никуда не исчезает во Франции — это навык квалифицированного понимания и различения: вот это стоит слушать, а вот это не стоит.

— Почему же у нас отсутствует такой критический подход? Почему мы все время критикуем других — Европу, Америку, Украину — и не оглядываемся на себя?

— У нас большие проблемы с самооценкой: спокойное и внимательное отношение к себе мало известно — или пренебрежение, или бахвальство. Я бы сказала, что те, кто занимается Россией за рубежом, с большим уважением относятся к тому, что здесь сделано, чем мы сами. Вот, например, я встретила в Швеции психолога, которая перевела Л. Выготского на шведский, «Психологию раннего детства». И она спросила: «Почему у вас психологи не хотят знать собственный опыт, который так интересен для нас и который представляет альтернативу психоанализу?» У само-

О

человек со свойствами

ОЛЬГА СЕДАКОВА:

«Активисты» — горе страны» го Выготского, она заметила, все ссылки на французские источники, а Льва Толстого он не принимает во внимание. Это какаято роковая черта: когда находки, сделанные в России, подхватываются в мире, а у нас не приживаются. Музыка, живопись, мысль вобрали в себя множество плодов русского гения. Во Франции, например, есть общество, изучающее Льва Шестова. В энцикликах Пап встречаются цитаты из Флоренского, Булгакова, Бердяева. Вы представляете себе что-то подобное в наших церковных документах?

— Нам другие интереснее, чем мы сами, потому что мы себе не доверяем?

— Как говорил Пастернак, «причины бывают у кухонных ссор, у великих событий причин не бывает». Но одна причина для меня очевидна. Нет традиции школы и ученичества. Я бы сказала, у нас недостает европейской скромности, когда человек — умный, талантливый, образованный — всю жизнь говорит, что он всего лишь ученик Хайдеггера. У нас же постоянный «страх влияния». И поэтому не создается средней зоны культуры, где живут не гении, но где та почва, на которой они растут. У нас получается — вдруг появляется гениальный Бахтин (на самом деле, не вдруг: он начинает в творческой среде русского философского Киева), а вокруг него — пустыня. Оказывается, что вступить в разговор с Бахтиным просто некому.

— Когда в России классическое образование имело первостепенную важность, существовала культурная среда. Что важного мы утратили с его упразднением?

— Дискуссия о важности классического образования идет и в Европе. Последняя страна, где осталось школьное гуманитарное образование самого высокого класса, — это Италия. Какие же у них учебники! Итальянская школа наследует традиции классического гуманизма (как наша дореволюционная классическая гимназия). Но и там раздаются голоса, требующие «приблизить школу к современности»: прекратить учить латынь, историю искусства, историю философии, потому что «к жизни» это не имеет никакого отношения.

— То есть воспитание гармоничного человека к жизни не имеет отношения?

— Аверинцев называл современное общество капитализмом без буржуазии. Можно сказать, что современная цивилизация — это цивилизация менеджеров. У менеджеров свой менталитет, главное слово в нем — «эффективность». Здесь требуется человек, умеющий оперировать знаниями, а не уважать их, не жить ими. Классическое образование, кроме прочего, очень связано с развитием памяти. А человек, который себя заявляет «современным», ничего не хочет заучивать, он хочет «креативно» всем оперировать: «Зачем запоминать, когда все можно узнать одним кликом?» Представление о бескорыстном смысле знаний, о личном тезаурусе, уходит. Это страшно. Рождается другой человек, который развивает оперативные навыки, а собственную память отчуждает и передает машине.

— Значит, техногенный прогресс идет в противоположную сторону от гуманизации общества?

— Просто вырабатывается другого типа человек. Человек-распорядитель. Он умеет как менеджер расставить все по

местам, но он не хозяин! Собственность в смысле ответственности создает человека. Мне много приходилось встречать людей из старой европейской буржуазии, а ведь именно буржуазия создала ту культуру, которую мы называем классической. Эти люди были хозяевами — своей судьбы, своей земли, своей собственности. И это совсем другой человек, чем тот, которого наняли распоряжаться чужим или ничьим добром. Собственность связывает его с историей, потому что он получил ее в наследство от предков, и она связывает его с будущим, потому что он передаст ее своим потомкам. Вы знаете, Дитрих Бонхеффер, христианский мученик ХХ века, в тюрьме задумывал написать похвалу бюргерству. Я только в своих европейских поездках поняла, какой это благородный человеческий тип — настоящий старинный бюргер. Есть евангельское противопоставление хозяина и наемника: хозяин стада дорожит овцами и жизнь за них отдаст, а наемник убежит, почуяв опасность.

— Бродский говорил, что есть участники истории, а есть жертвы истории. Сейчас опять появилось много этих жертв, которые считают, что «моя хата с краю». Что в нас есть такого, что мы не можем выйти из замкнутого исторического круга?

— Для меня самое тяжелое впечатление — это то, что произошло с нашим населением за последние год-полтора. Тупая милитаристская истерия. Ну конечно, можно все свалить на массовую пропаганду, совершенно непристойную. Но все-таки у людей есть глаза, уши, разум? Если ты видишь человека, который заходится в истерике и кричит невесть что, как можно это всерьез слушать? Самое простое из объяснений: идти против течения всегда опасно, это в России хорошо знают.

— Но начальство еще приказа не отдает, а его уже бегут исполнять, отбросив обычную лень.

— «Активисты» — горе нашей страны. Они настраиваются на волну и ловят, что может быть востребовано. В целом они чуют — востребовано насилие. Пытаются угадать, какое: что еще запретить, кого еще травить. «Послужить родине», это называется. И что с этим делать, непонятно, потому что люди в таком состоянии недоступны для диалога. Это похоже на одержимость.

— Говорят, в Европе и Америке усилился интерес к изучению русского языка, как только там почувствовали угрозу.

— Славистика за последние пятнадцать лет очень пострадала. И когда она рушилась, слависты впервые поняли, что были включены в большую военно-политическую игру: русский язык и культуру изучали как язык если не врага, то соперника. Практически для исследователей это ничего не значило — каждый занимался своим делом: кто-то изучал древнерусский, кто-то Достоевского. Но когда было решено, что Россия больше не представляет военной угрозы, то изучение русского языка перестали поддерживать. Мне пришлось даже писать защитные письма в английские университеты, где закрывали славянские отделения. Естественно, без результата. А теперь, ввиду обострения отношений, вероятно, славистике будет вольготней.

Филолог европейской известности, поэт и переводчик — об изоляционизме, классическом образовании, имперском пути, породе менеджеров и европейском сознании — То есть они в условиях холодной войны оборачиваются к противнику передом, а мы задом? Чем нам грозит изоляционизм?

— Нелепый, абсолютно невежественный, неуместный. Я не понимаю, кто эти люди, которые у нас решения принимают, с кем они советуются? Нужно совсем не знать, не чувствовать собственной истории, чтобы затевать войны с Грузией и с Украиной, самыми исторически близкими народами. И так же с Европой. Для меня Россия (и допетровская тоже) в культурном отношении всегда была частью Европы. Восточно-христианской ветвью, своеобразной — но каждая из европейских культур своеобразна. Да и противопоставлять Византию Европе нелепо. Это другая часть, «другое легкое», словами Вяч. Иванова, той же христианской цивилизации, которая дышала двумя легкими. Что значит отвернуться от европейской традиции? И куда повернуться? В Китай или в Монголию?

— Раньше Россия считалась мостом между Европой и Азией: нас цивилизовала Европа, мы цивилизовали Восток, но сейчас Восток — тот же Китай, та же Япония — нас обошли почти по всем статьям. В чем теперь наша историческая роль?

— Не знаю… Все предлагаемые концепции «самобытности», вроде дугинской, мне представляются мутным бредом. Чем должна стать Россия, если она оторвана от человечества: если ее связи с Европой разорваны, а с Азией не установлены?

— Империей, когда империи рухнули.

— Империей шпаны. А шпана и между собой не может жить мирно. Разрыв с Западом означает очень простую вещь — окончательный разрыв с христианским гуманизмом, отказ от общепринятых норм права, быта, общежития. Я совершенно не могу объяснить себе этого желания выбирать насилие и зло. Какой-то самоубийственный инстинкт. Отделиться окончательно — это утопия при глобальном устройстве мира. Но отделиться содержательно, «идейно» — можно. «Мы не такие». Это значит, что у нас нет права, у нас не работают суды, у нас полный произвол? Это и есть самобытность? И ради этого почему-то готовы терпеть любые лишения? Чтобы «им» показать?

— «Мы не такие» — а какие?

— Конечно, этот психологический склад — шпаны — воспитан нашей исто-

Наталья ЛЬВОВА / Издательский дом Родионова / ТАСС

«Новая газета» пятница. №25 13. 03. 2015

рией. Я не думаю, что российский человек антропологически — какое-то другое создание по сравнению с европейским. То, что у нас происходит, этот взрыв агрессивности, он известен в истории. Обычно его связывают с каким-то национальным унижением. Видимо, многие переживают конец Советского Союза как национальное унижение. Кончилось наше мировое величие, «двуполярный мир». Теперь нас «не уважают» (на этом языке «уважают» — значит, боятся). Надо, чтобы опять боялись. Как плохой подросток: «Я вам всем покажу!» У нас не было по-настоящему объяснено, почему рухнул Советский Союз и что он из себя представлял, вот теперь и говорят, что это результаты какого-то заговора, иначе могли бы и дальше так жить, и Гагарин бы в космос летал… Не было усвоено, что современная жизнь может быть продуктивной только на основании личной свободы, инициативы. Жили с ощущением, что произошло какое-то несчастье, что какая-то «пятая колонна» сокрушила нерушимый Советский Союз.

— Кто виноват, что не было дано такого объяснения? Интеллигенция?

— Интеллигенция пыталась, и публикаций было немало. Подвести черту под историческим этапом нужно было каким-то государственным образом. И так преподавать в школах.

— Ну, 6-ю статью Конституции о руководящей роли КПСС все-таки отменили…

— И как этому радовались! Но переход был смутный, до самого конца так и недосказывали (или сами не решили), чего хотят: немножко очеловечить систему или целиком ее отменить. Никто не был готов к свободе, не было опыта, что с ней делать. И не было знания о том, как это бывает в мире. Сколько поколений выросло за железным занавесом! Может быть, поэтому время свободы было употреблено не лучшим образом. Но вряд ли можно было ожидать большего.

— Вы видите возможность покаяния, в том числе за наши дни?

— Хотелось бы увидеть что-то похожее. Чтобы просто прозвучала правда, потому что чем дальше, тем глубже мы уходим в совершенно инфернальную ложь — обо всем на свете. Но как это может произойти сейчас, я представить себе не могу.

— Как всегда: если партия скажет «надо», все моментально ответят «да». Опять все упирается ровно в одного человека. Но он, ослепленный обидой на мир, по-видимому, этого не сделает.

— Не только обидой, но всем своим складом. Он — человек, целиком принадлежащий старой системе — и ее самой сердцевинной части. Ведь в поздние советские годы можно было говорить о своего рода двоевластии: формальной власти партии, а неформальной — КГБ. Так что отмены 6-й статьи было явно недостаточно: необходим был и суд над этой могущественной структурой, перед которой отдельный человек был совершенно беспомощен. А наш «один человек» может искать варианты только на этой карте мира. Поэтому здесь нечего ожидать. И, к сожалению, ожидать серьезного движения снизу тоже не приходится. В России перемены происходят обычно сверху.

— Однако если случается беда, волна человечности поднимается снизу: волонтерское движение — это единственное, что может помочь рождению гражданского общества?

— Волонтерские движения — самое отрадное из того, что происходит. Вот это реальное возрождение человека: свобода по собственной воле делать кому-то добро. В людях из волонтерских движений я вижу больше другого и нового, чем в политической оппозиции. Неслучайно волонтерам ставят всяческие препятствия, выставляют их «агентами влияния». Самостоятельный выбор, свободная инициатива здесь не признается.

— Не признается, потому что представляет опасность для власти?

— Опасность, несомненно: появляется человек, который не нуждается в начальстве, который и сам справится там, где власть не может. Государство сейчас строится по военному образцу: каждое решение принимается без обсуждения и спускается вниз по вертикали власти. Это совершенный анахронизм в эпоху высоких технологий. У нас не верят в свободу человека: не верят сверху — и внизу не очень верят, наученные горьким опытом, что все равно ничего не получается.

— Но при Ельцине у многих получилось.

— В начале вокруг Ельцина были хорошие профессиональные советники, а в конце он оказался совсем в другом кругу.

— Это был его выбор.

— Личный мотив, конечно, значителен, но важен не только он. Посмотрите на историю гитлеризма. Гитлер по всем описаниям — патологическое создание. И мало ли таких параноиков в госпиталях? Но почему сложилось так, что параноик приобретает неограниченную власть над просвещенной страной и чуть было не становится властителем полумира? В какието времена такие люди — пациенты, которых держат в клиниках, а в другие они — властители дум. Значит, общество и исторический момент к этому располагают. Я однажды в Германии жила в особняке, где была прекрасная библиотека. На полке стоял огромный том: «Гитлер». Я думаю: «Что ж такое про Гитлера можно написать?» Оказалось, что про Гитлера там несколько страниц, а вот обзор мирового положения дел в момент, когда приходит Гитлер, — самый подробный. Как из всей этой диспозиции рождается место для такой фигуры, ничтожной по существу. Так что и рейтинги Путина отражают какое-то положение вещей в стране, и его всеобщая поддержка о чем-то говорит. Значит, востребовано именно это.

— Что люди, которые сознают гибельность этого пути, могут делать?

— В практическом смысле ничего. Поскольку они обозначены как «агенты» и «пятая колонна», их мнение ничего не значит. Но на самом деле каждый мыслящий и талантливый человек делает очень много. Сейчас, например, выходят одна за другой книги В.В. Бибихина, который был кумиром молодежи в 90-е годы. И читатель найдет там для себя много подсказок: прежде всего он может найти себя самого. Но решить что-то за человека ни мыслитель, ни поэт не могут. Власть мысли, власть образа — это то, что называют «мягкой властью». Это разговор со свободным человеком. Насколько глубоко этот человек воспримет сказанное, зависит от него.

— Большинство талантливых людей, способных влиять на общественное мнение, вступили в соглашательство с властью.

— Ну, это зависит и от исходного качества личности. Если у человека такой внутренний дар, как у Андрея Тарковского, мы его не можем представить в положении Никиты Бесогона. Большой дар непременно связан с душевным трудом, а душевный труд такого не допустит. Я не видела, пожалуй, среди наших новых конформистов такого, чье поведение у меня бы вызвало удивление. Я не могу вообразить, чтобы нечто подобное случилось с Аверинцевым, Мамардашвили, Гаспаровым. Человек — не чистый лист, на котором можно написать все, что угодно, там уже многое написано. Конечно, он волен все это перечеркнуть — но такое редко бывает.

— Аверинцев был депутатом Верховного Совета. Он серьезно относился к политике?

— Когда это стало возможно, Сергей Сергеевич со всем желанием занялся политикой. Ходил на заседания Верховного Совета, участвовал в разработке документов, особенно закона о свободе совести. Он и всегда был общественным человеком, но не в советском смысле, а в настоящем. Он видел себя в общей жизни, и свои труды соотносил с ней, с судьбой своих соотечественников и современников.

— Это, с вашей точки зрения, и есть политика?

— Мне бы очень хотелось, чтобы вспомнили исходное, античное значение «политики». Слово это греческое, и мы его знаем в употреблении Аристотеля. Политика — это искусство общежития, а не игра каких-то влиятельных сил и интересов. Это законы общей жизни в полисе, то есть у греков — в городе, а у нас, соответственно, в государстве. И это представление о «городе» и «гражданине» восприняло христианство: святых именуют «гражданами Небесного Града». Их понимают как участников некоего политически устроенного города.

17

— В какое время политика стала считаться «грязным делом»?

— Значение политики и политического сузилось не один век назад. Но зато то, что имелось в виду под греческой политикой, стало соотноситься с гражданским обществом. Гражданское общество занимается именно тем, что составляло политику в древности: как людям жить вместе, как не дать власти, оторванной от общества, распоряжаться судьбой человека.

— Есть довольно распространенное мнение, что демократическое общество непоэтично. Вы согласны?

— Сами жители европейского мира часто говорят, что поэзия умерла, потому что современное общество непоэтично. Но я бы так не сказала, во-первых, потому что разговор о поэзии — это разговор о поэтах. Если является настоящий поэт, значит, поэзия жива. И никто не может утверждать, что большого поэта уже не появится. Ему, вероятно, будет труднее, чем прежде, но ничто не мешает ему родиться. Последним встреченным мной поэтом, чьи стихи, как и должно быть со стихами, волнуют до глубины и ты чувствуешь: здесь есть тайна, — была датская поэтесса Ингер Кристенсен. Она умерла два года назад. Во Франции есть два «живых классика»: Ив Бонфуа и Филипп Жакоте. Им уже за восемьдесят. В следующих поколениях я не могу никого так уверенно назвать.

— Атмосфера, окружавшая поэзию и поэтов в России, безвозвратно утрачена?

— Когда говорят про эту атмосферу, имеют в виду период так называемой «эстрадной поэзии», когда стадионы слушали Вознесенского и Евтушенко. Эпизод не очень показательный. Массовый читатель, ходивший на Евтушенко, Баратынского или Тютчева не читал, Пастернака, Мандельштама, Хлебникова вряд ли бы понял. Стихи в это время исполняли роль публицистики, с одной стороны, с другой — ту роль, которую потом взяла на себя рок-культура. Но читатель поэзии в России не исчез. Я уверена, что на живое слово всегда будет отклик. Бибихин говорил: человек чуток.

— Вместо того чтобы гордиться тем, что имеем, — нашей культурой, мы все время изобретаем национальную идею. Гаспаров говорил, что изобретение национальной идеи ему напоминает, как американцы в XIX веке изобретали себе национальные обычаи — например, есть с ножа.

— Есть полярные представления о том, что ценно в России. Одно, в официальной пропаганде, — это представление о России как о великой военной державе, с которой никто не справится. «Нас никто не побеждал». В этом представлении совершенно нет места для искусства, мысли, научного творчества. Мне встретилась статья одного из авторов «Русской Линии», где утверждается, что «мы проживем и без Толстого». Лев Толстой, конечно, в милитаристскую идеологию не укладывается. Про такой «патриотизм» он достаточно написал. Что на это ответишь? Да и Лев Николаевич без вас проживет! Но Россия, которую люблю я и близкие мне люди, Россия, которую любят в мире, — это принципиально другая Россия. Никто не может любить военную державу: за что ее любить другим? Россию любят за то, что она дала миру. Это Достоевский и Толстой, позднее — Мандельштам, Ахматова, Пастернак, Солженицын. Это фигуры уже мировые, а не локально русские. Между прочим, и к православной русской традиции в католичестве относятся с куда большим вниманием, чем у нас. Наша церковь сегодня занята отнюдь не разысканиями по поводу Нила Сорского или осмыслением богословия Шмемана. Любят вот эту Россию. Россию, которая живет и мыслит — и значит, живет не для себя. А нам предлагают образ России, которая живет назло всем. Кому такая страна нужна?

Беседовала Ольга ТИМОФЕЕВА, «Новая»

18

«Новая газета» пятница. №25 13. 03. 2015

/

люди церковь

Кесарю — Богово? О чем предупреждал академик Лихачев 27 лет назад

Постановщики оперы «Тангейзер» оправданы. Новосибирский суд не обнаружил оскорбления чувств верующих. Только рано радоваться. При нынешнем состоянии дел такие ситуации обречены воспроизводиться вновь и вновь. А ведь был человек, который предупреждал!..

Д

митрий Лихачев о православии и государстве, журнал «Огонек», 1988. №10: «Самодержавие нельзя было отождествлять с православием. Я не берусь судить, насколько тут вина церкви, хотя вина, скажем, митрополита Фотия и других была. Гарантия авторитета церкви — отделенность ее от государства. Церковь и государство переплелись, и все вины государства падали на церковь. Эта формула погубила тогдашнее православие или, во всяком случае, подрубила его. Церковь должна быть отделена от государства. <…> Христианство было на Руси и до крещения Руси, до принятия христианства. И княгиня Ольга крестилась, и церковь Ильи существовала в Киеве. Крещение Руси — официальное принятие христианства государством, соединение церкви и государства. Говорить о втором крещении Руси ни в коем случае нельзя, это было бы несчастьем для христианства — воссоединение церкви и государства. Наоборот, церковь должна быть полностью отделена от государства для того, чтобы она могла свободно развиваться и быть религией в полном смысле этого слова. Вообще общественный прогресс заключается в свободе, в увеличении сектора свободы… Сектор свободы по всем линиям увеличивается, а сектор свободы церкви в том, что она отрешается от своей зависимости от государства. Зависимости какой? Либо поощрительной, либо непоощрительной». С этого интервью в СССР началось то, что можно назвать государственной реабилитацией христианства. Если до этого в том же «Огоньке» невозможно было опуб-

« Ангел Петропавловки и Дмитрий Лихачев

ХРОНИКА АБСУРДА

вященник Свято-Михайловского собора Ижевской епархии РПЦ Адрианов В.В. сподобился побывать в Русском драматическом театре Ижевска на спектакле по мотивам пушкинской повести «Метель». Постановка оскорбила чувства священнослужителя, о чем он доложил в письме президенту Республики Удмуртия. Адрианов В.В. требовал через СМИ извинений от руководства театра, режиссера, министерства культуры и призывал убрать из спектакля православную символику. В противном случае грозился обратиться в суд и прокуратуру.

Сектор свободы церкви в том, что она отрешается от своей зависимости от государства. Зависимости какой? Либо поощрительной, либо непоощрительной

«

Батюшки мои!

ликовать фото с крестами на православном храме (даже Покрова на Нерли или Успенского собора Владимира), то теперь запреты пали. И через несколько недель с государственным размахом отмечалось тысячелетие крещения Руси. Медленно, вразвалочку государство и РПЦ вновь начали сближаться. А после путча, падения коммунистической идеологии и отпадения союзных республик процесс пошел на полную катушку. Власти было страшно без идеологии. Она занялась поиском «национальной идеи». И РПЦ предложила Кремлю свои услуги. Как некогда советские профсоюзы стали приводными ремнями партии и перестали быть собственно профсоюзами, так церковь после ее фактического огосударствления превратилась в Министерство Всероссийской Духовности (МВД). Последствия разнообразны и печальны. Авторитет церкви не может не упасть, когда высшие церковные чины получают доступ к административному ресурсу, в том числе и судебному, с помощью которого можно отобрать у соседа квартиру и упрятать за колючую проволоку «кощунниц», осмелившихся провести свой панкмолебен о низвержении президента в главном храме империи. (Пришло бы пуськам в голову сделать такое, если б грех огосударствления не был столь очевиден?) И не надо удивляться тому, что иерархи перестали стесняться роскоши, стали благословлять олимпийцев на спортивные подвиги, молчанием поддержали аннексию Крыма и войну на Украине. Войну с братским православным народом. А глава синодального отдела по взаимоотношениям Русской православной церкви и общества протоиерей Всеволод Чаплин заявил, что русский народ с симпатией относится к главе Чечни Рамзану Кадырову, которого «критикуют только враги русского народа». Падение трехсотлетней империи Романовых ничему не научило ни РПЦ, ни Кремль. Андрей ЧЕРНОВ — специально для «Новой» P.S. «Предварительные итоги тысячелетнего опыта». Беседа с Дмитрием Лихачевым. См. здесь: http://wp.me/p2IpKD-Fv

Падает культура доноса

С

«Новая газета», в свою очередь, призывает лишить диплома и других свидетельств об образовании Адрианова В.В. Письмо оскорбило чувство грамотности нашего корректора, обнаружившего в нем 9 грубых орфографических ошибок. Редакция склонна требовать извинений от неуча, взявшегося поучать режиссера спектакля Максима Соколова, и просит министра культуры Удмуртии Владимира Соловьева не поддаваться никакому давлению и оградить театр от вмешательства темных сил. Наша работа над ошибками священника Адрианова

Навстречу Международному дню поэзии «Забывчиво число, но памятлива дата»: год назад — 12 марта — не стало Инны Лиснянской огда я собирался на прощание с ней и, слоняясь по квартире, донимал жену соображениями, что надеть, мой тогда семилетний сын сказал: «Зачем ты спрашиваешь маму? Это же твои похороны». И нужно было иметь очень тугое ухо, чтобы услышать здесь лишь детскую оговорку. Конечно, в известном смысле это были и мои похороны, равно как и любого ценителя отечественной словесности. И то обстоятельство, что на прощании и в ЦДЛ, и в Переделкино было на два порядка меньше людей, чем должно бы, красноречиво говорит о состоянии аудитории, но не о масштабе поэта. Когда скорость общественного развития загоняет поэзию — один из инструментов и вернейший индикатор динамики этого развития — в ментальные катакомбы (кто пишет, те и читают), Лиснянская как раз являла пример поэтической надежности, оставаясь собой в периоды любого безвременья. Это касалось и советских времен, когда ее не замечали подчеркнуто-официально. И последних лет ее жизни, когда недостаток общественного внимания (несмотря на все премии, включая Государственную и Солженицынскую) был естественной частью исторического момента. Так проявлялась одна из основных особенностей существования поэта вообще и Лиснянской в частности — несовпадение с окружающим миром, которое дается с рождения вместе с талантом. И часто уже с детства ведет поэта по особому пути. А детство и юность Инны Лиснянской были непростыми. Думаю, что особое место в ее юности занимала работа в челюстно-лицевом госпитале во время войны. Судьба показывала ей, еще ребенку, что потеря теплого места из-за нежелания делать подлость, например, это не трагедия, трагедия — когда у тебя вот так — посмотри — сносит пол-лица. И спустя много лет она не могла об этом забыть, написала поэму. Жизнь воспитывала мужество поэта с ранних лет и прежде всего — через умение отличать главное от второстепенного. Недаром, когда сама Лиснянская говорила о собственном несовпадении с миром, тут же вспоминала и о детстве: «Иногда я думаю, что, если бы не мои писания, я была бы просто городской сумасшедшей, добро бы еще — городской, а не в четырех стенах замурованной. Чем труднее детство, в котором ты чувствуешь себя чем-то внесемейным, каким-то чуждым семье элементом, тем сильнее в тебе мечтательность» (Из письма дочери от 14.09.1992). Уже к юности «мечтательность» достигла такой степени, что позволяла в дальнейшем не плыть по течению, а выстраивать судьбу как цепочку решений — весьма неочевидных, слишком рискованных, странных с точки зрения обычного человека. Друзья отправляют стихи Инны Лиснянской в Литинститут. Творческий конкурс блестяще пройден. Остается сдать несложные вступительные экзамены. Как повел бы себя в этой ситуации любой начинающий автор? Лиснянская отказывается поступать. Тем не менее к середине 60-х ее литературные дела идут хорошо: выходят книжки, ее печатают престижные тогда «толстые» журналы. Прекрасно! Но она решает впредь писать только то, что думает. Ее перестают публиковать. В 1979 году вместе с мужем — Семеном Липкиным — она принимает участие в неподцензурном альманахе «Метрополь»

«Новая газета» пятница. №25 13. 03. 2015

19

Рецепт настоящего Инна ЛИСНЯНСКАЯ

К

*** Я пишу никому, потому что сама я никто, Я пишу никуда, потому что сама я нигде, А как вспомню про страх и про совесть, про это и то, — Пузыри на воде, пузыри, пузыри на воде… И в смятенье терзаю видавшую виды тетрадь: Неужели опять кто-то трубку закурит в Кремле, Ну а мы в табачок да и в дым превратимся опять — И пойдут пузыри по земле, пузыри по земле… Что ответит бумага на этот вопрос непростой? Ничего. Ей неведом ответчик, неведом истец, Не поймет, почему как невесту под белой фатой И сегодня старуху-идею ведем под венец, lisnyanskaya.poet-premium.ru

А как станет вникать — удивительно, черт побери! — Пузыри в небесах, пузыри в небесах, пузыри…

Палач Люби меня, палач! Я для тебя подарок: Нежнее воска плащ И шея как огарок —

тиражом 12 (!) экземпляров. Двух авторов альманаха — Виктора Ерофеева и Евгения Попова — отлучают от Союза писателей. И вот опять — тебя же не трогают, дела твои и так не ахти, сиди спокойно, но Лиснянская и Липкин в знак протеста выходят из состава СП. В результате — новый виток опалы, запрет на профессию, надзор КГБ. «Да, такое времечко,/ Да, такие птички!/Что ж, пора, евреечка,/ Складывать вещички». Но именно эти неочевидные решения во многом и сделали ту Лиснянскую, которая навсегда вошла в отечественную литературу. Секрет ее успеха был в том, что она его игнорировала, поступала не так, как было выгодно, удобно, безопасно, а как считала правильным: Не слушала ни оракула, Ни фактов, ни ворожей — Судьба надо мною плакала, А я смеялась над ней. Не последнюю роль здесь, конечно, сыграл талант, уровень которого бывает таков, что просто не позволяет носителю брать фальшивую ноту. И здесь я как раз не об искусстве, которое ходит любыми путями. А об устройстве души художника, где всякий вид уклонения, тем более — навык маневра — граничат с профнепригодностью. «Потому что, хошь не хошь,/Лишь дыхание — не ложь». Чистота становится молитвой, молитва — творчеством, которое уже не может подчиняться кому бы то ни было: Не отдам я слова многотерпные На закланье идее, В них колеблются веточки вербные И пески Иудеи. Выстраданная мысль и литературный дар в стихах Лиснянской производят на свет нечто третье — скачок в непредска-

зуемое, привлечение внешних сил в контакт между автором и читателем. Поэтому ее стихи всегда актуальны. «Как невесту под белой фатой/И сегодня старуху-идею ведем под венец»; «Мы не помним своей вины —/И тем беззащитны»; «Болит избранничество наше,/Как свежее клеймо во лбу» и т.д. — разве это не о сегодняшнем дне? Кто-то скажет, что несложно, мол, быть пророком в обществе с закольцованной историей. Да, если хватает ума ставить правильные вопросы и смелости — на них отвечать. Поэтому ее стихи заставляют думать. Так, «На слова мой век разменян…», «Забвенья нету сладкого…», «Палач», «Я и время — мы так похожи…» наводят, в числе прочих, на размышления о глубинном единстве живущих. О том, что задача знающего — разговаривать и объяснять. Поэтому ее стихи отважны. Не первый раз в русской поэзии женщина являет силу духа. И судя по всему, не последний. В немужской стране трудно всем, но женщине — особенно. Ее стойкость здесь — скорее необходимость, чем образец. Я могла бы слезами землю залить Перед тем, как в небо отчалить. Но к чему мне недруга веселить И к чему мне друга печалить. Поэтому ее стихи, как всякое волшебство, вызывают подобное. Мне, например, хочется приготовить рецепт настоящего. Берем талант, силу, побольше горя, верных друзей — немного, дураков — сколько есть и любви — до краев. Все это долго мешаем на медленном белом огне. Арсений АННЕНКОВ — специально для «Новой»

Не толще свечки той, Что мать твоя держала, Склоняясь над тобой Поправить одеяло. Ты ей на радость рос. Как дети всей округи, Ты спал, держа вразброс Младенческие руки. Ну кто бы думать мог, Что сей сосуд скудельный Забыл заполнить Бог Хотя бы колыбельной. Ты пел бы мне ее Перед моей кончиной, Прикрыв лицо свое Рукою, как личиной. Ты пел бы мне: не плачь, Уснуть навеки сладко, Я для тебя палач, Ты для меня — загадка. *** Судьба, спасибо, ты меня лишила Любви к себе, признания коллег. И если жизнь — мешок, то я не шило, А колобок из речевых сусек. Судьба моя, спасибо и за то, Что я была вольна в неволе быта, — Не выиграна властию в лото И чернью не просеяна сквозь сито. А главное, за то благодарю, Что в одиночестве душа окрепла, За то, что знаю: в день, когда сгорю, Я за собою не оставлю пепла.

20

«Новая газета» пятница. №25 13. 03. 2015

АФИША

Подсекальников с семейством

Подготовил

Александр ИВАНИШИН

Валерий ГОР

Похоронный оркестр веселых ребят «Самоубийца» у Сергея Женовача живее всех живых К 10-летию своей лирической, классической, акварельной (как только ее не определяли!) «Студии театрального искусства» Сергей Женовач поставил одну из самых злых, горьких и макабрических русских пьес. Ну ничего святого! Включая самое русскую интеллигенцию… Спектакль вышел блестящим. Очень смешным. И очень страшным: вплоть до мистики.

С

ценограф Александр Боровский поставил чуть не вплотную к рампе двухэтажную конструкцию из дверей. Когда-то — барских, белых, филенчатых, с матовым стеклом. А ныне — навзрыд и вразнос (как все пространство Страны Советов) облупленных. Не чиненых и не крашеных со времен Керенского дверей столичной коммуналки образца 1928 года. Звонков этак на восемнадцать. Жуткие шершавые двери — единый строй коммунальных нор, нищих убежищ живой, сугубо личной жизни от торжества социализма и победного шага «массы масс» — уже метафора эпохи. За дверьми басовито извергается общий унитаз. За дверьми сияет свет, к дверям припадает ухом, отклячив тощий зад напоказ партеру, неуемная теща (Анастасия Имамова) страдальца Подсекальникова. А вот и сам безработный Подсекальников (Вячеслав Евлантьев) с супругой Машей (Евгения Громова). У Женовача эта пара очень молода. Маша — в целомудренной старорежимной батистовой рубашке, Семен Семеныч по ночному времени тоже вполне пристоен… Но первая мысль: какая здоровая, цветущая, золотистая (как на полотнах Дейнеки) плоть! И сколь не нужна державе, в какой жестокий распыл нищеты, лагерей, фронта и всей советской скудости пойдет эта плоть миллионов «маленьких людей», нашенских обывателей XX века, Маш и Подсекальниковых. Пара эта словно Богом назначена родить по любви шестерых. А детишек у них нет вовсе. Черная комедия Эрдмана меж тем набирает обороты. Появляется весь коммунальный бестиарий: доносчик Егорушка (Сергей Качанов) в узнаваемом френче, с хрестоматийной фразой «Курьеры хотят стрелять!», невозмутимо-циничный (впрочем, не чуждый и человечности— как все персонажи «Самоубийцы» у Женовача) директор тира Калабушкин (Алексей Вертков), бизнесвумен эпохи НЭПа и бабушки в платках до глаз… Подсекальников мечтает о серебряной трубе, «бейном басе», с которым можно в Москве заработать уж-жасные деньжищи. А из партера безнадежные взвизги трубы в руках Подсекальникова вдруг поддерживает джаз-квинтет.

Несомненно, это «воспоминание о будущем». Об Эрдмане 1930-х — авторе не только «Мандата» и «Самоубийцы» (пьесу, напомним, не разрешили поставить ни Мейерхольду, ни Станиславскому), но и сценария «Веселых ребят». О съемках «Веселых ребят» в 1933-м, на которых Николая Робертовича и повязали. Джазквинтет лихо, мажорно, злокозненно и намеренно фальшивя, наяривает марши. Оркестр на все руки — и ресторанный, и похоронный. Тут и приходят искусители склонного к суициду (от годичной-то безработицы и явной безнадеги после шести месяцев принудработ) Подсекальникова. Блистая очками, входит Аристарх Доминикович Гранд-Скубик (Григорий Служитель), глашатай русской интеллигенции. Текст Эрдмана с его проницательным цинизмом был страшен в 1928-м. Страшен и сейчас. «Вы стреляетесь. Чудно. Прекрасно. …Но стреляйтесь, пожалуйста, как общественник. …Правда не ждет, гражданин Подсекальников. Погибайте скорей. Разорвите сейчас же вот эту записочку и пишите другую. …Защитите интеллигенцию и задайте правительству беспощадный вопрос: почему не использован в деле строительства такой чуткий, лояльный и знающий человек, каковым, безо всякого спора, является Аристарх Доминикович Гранд-Скубик. …И когда, написавши такую записочку, гражданин Подсекальников, вы застрелитесь, вы застрелитесь, как герой. Выстрел ваш — он раздастся на всю Россию. Он разбудит уснувшую совесть страны. …Вся российская интеллигенция соберется у вашего гроба, гражданин Подсекальников. Цвет страны понесет вас отсюда на улицу. Вас завалят венками…» По дикому, какому-то преисподнему совпадению «Самоубийца» (юбилейный спектакль «СТИ», над которым театр работал почти год!) — впервые вышел на сцену 1 марта 2015 года, в день московского поминального шествия. И тут — никаких параллелей. Тут только оторопь. Так, к слову, уже бывало в русском театре. И в 1917-м, с «Маскарадом» Мейерхольда. И на нашей памяти. Так, «Терроризм» впервые вышел на сцену МХАТа почти в дни «Норд-Оста». И сбегаются все, кому надобно, чтоб выстрел Подсекальникова раздался на

всю Россию: вольнодумный писатель, притесненный предприниматель, скорбный, но румяный батюшка, две роковые дамочки… (Не буду называть актерских имен: загляните в программку. Все актеры «СТИ», занятые в «Самоубийце», играют с яростью, щеголеватой точностью и полным куражом!) И, собравшись толпой, давят, давят, рвут в клочки будущего героя Подсекальникова, оплачивают банкет и грядущие похороны, фактурно утирают слезы Маши, разносят весть, трусят, истерят, подзуживают: «Много буйных, горячих и юных голов повернутся в открытую вами сторону, и тогда зарыдают над ними отцы… и тогда содрогнется великая родина, и раскроются настежь ворота Кремля, и к ним выйдет наше правительство». И сам Подсекальников, опьяненный общественной атмосферой, гражданским воодушевлением Аристарха Доминиковича с прочим цирком, — вносит лепту в дело борьбы за Родину: «Что бы сделать такое, для всего человечества… Знаю. Знаю. Нашел. …Я сейчас, дорогие товарищи, в Кремль позвоню. Прямо в Кремль. Прямо в красное сердце советской республики. Позвоню… и кого-нибудь там… изругаю по-матерному». Пьеса 1928 года актуальна до неприличия. Слова ее шипят и взрываются, как карбид в воде. Бедный обыватель, честный коммунальный лузер, тихий писк миллионов — Подсекальников бьется между неумолимым равнодушием державы и бесовщиной Аристарха Доминиковича. И только инстинкт жизни (такой же здоровый, невинный, цветущий, как плечи-локти Семен Семеныча и Маши в первой сцене) отводит беднягу от дула пистолета. Впереди у него, как известно из истории, — сорок бочек арестантов и сто смертей. Без выбора. Но этот непобедимый инстинкт жизни и простодушная любовь Маши — единственные его точки опоры в коммунальном бестиарии. Лирический и классический, акварельный и элегический, театр Сергея Женовача говорит об этом со сцены ясно, жестко, с четкостью гнева. На Аристарха Доминиковича и иную прогрессивную общественность тут надежд не питают. Знаменитый финальный монолог Подсекальникова Вячеслав Евлантьев (к слову — выпускник ГИТИСа 2013 года, отлично освоивший свою сложнейшую роль) говорит, сидя в дорогом гробу: «А прошу я немногого. Все строительство наше, все мировые пожары, достижения, завоевания — все оставьте себе. Мне же дайте, товарищи, только тихую жизнь и приличное жалованье». Сейчас, когда новый обыватель, Подсекальников-2015, чувствует под ногами сейсмические толчки новых героических времен, и эти слова звучат актуально до безнадежности. …Но спектакль вышел — лихой. В высшей степени «ансамблевый» (Сергей Женовач это умеет: и одну из «Золотых масок» получил за создание уникального ансамбля в спектакле «Правда хорошо, а счастье лучше»). Дерзкий спектакль. Злой, трезвый, взрывной. Полный общей энергии. Озвученный громом героических и эпических 1920-х, похоронным джазом «Веселых ребят». «Театральные выводы» однозначны: удалось! Перед прочими — зритель немеет. Елена ДЬЯКОВА, обозреватель «Новой»

От редакции В дни премьеры стало известно — Сергею Женовачу присуждена Премия Александра Солженицына 2015 года «За преданное служение русскому театру… за воспитание зрителей в духе требовательной любви к Театру и Книге». Поздравляем режиссера!

Фантасмагория с антрактом Новая независимая постановка энергичного актера и режиссера театра «Сатирикон» Якова Ломкина, известного веселым спектаклем «Все о мужчинах», проходит под красноречивым названием «Дримз of Love». «Мечты о любви», значит. В основу своеобразного театрального эксперимента, реализованного 14 и 15 марта в пространстве арт-центра Vinyl, положен сборник «Страшных рассказов о любви» Милорада Павича, каждый из которых — то захватываю-

Соль земли 13 марта благотворительный лекторий фонда Future World, в котором обмениваются знаниями в пользу воспитанников детских домов, открывает новый сезон встречей с Борисом Гребенщиковым. Его считают музыкантом, интеллигентом, гуру — он не согласен. Его обвиняют в аполитичности, непоследовательности и разрушении норм — он согласен со всем. Нечастый гость в Москве, БГ будет не петь, а говорить — об осознанности и мифах, о поисках душевного равновесия и своего места в мире, о жизни сегодняшним днем, о страдании — своем и чужом, о науке творчества. Это во первых строках. Но не обойдется без обсуждения и последнего сольного альбома «Соль» — резкого, точного, беспощадно отчаянного, но — у БГ по-другому не бывает — терапевтического, бальзамического. Так что лекция в Центре документального кино в пятницу вечером будет без музыки, но только почти. Средства от нее пойдут на уроки английского языка и классы йоги для детей, оставшихся без родителей. Зубовский б-р, 2. Начало в 17.00

Иерусалимский фестиваль в Москве Иерусалимский фестиваль камерной музыки, основанный пианисткой Еленой Башкировой, проводится с 1998 года, то есть 17 лет. Не юбилей, но повод — повод для визита в Москву.

17–18 марта Московская консерватория примет концерты фестивального тура: на сценах Рахманиновского и Малого залов консерватории выступит интернациональный состав звезд фестиваля — скрипачи Райнер Хонек и Мадлен Каррузо из Австрии и Швейцарии, израильский альтист Амихай Грос, кларнетист Паскаль Морагес из Франции, шведский виолончелист Франс Хельмерсон и сама Елена Башкирова. Музыканты подготовили для столичной публики две программы из произведений Моцарта и Шумана. Чем не возможность на несколько часов погрузиться в волнующую музыку. Ул. Большая Никитская, 13/6. Начало концертов в 19.00

«Новая газета» пятница. №25 13. 03. 2015

21

Андрей Филиппов Без названия

Департамент орлов

Чуть помедленнее, кони «Современный читатель не видит слов, потому что не смотрит на них. Он на бегу мельком улавливает тени слов и безотчетно сливает их в некий воздушный смысл, столь же бесплотный, как слагающие его тени», — полагал литературовед Михаил Гершензон. Медленное чтение — то есть вдумчивое, погруженное — прививка древнееврейского способа познания мира, которую год за годом и без того прекрасный культурно-образовательный проект «Эшколот» делает — и успешно! — торопливой русскоязычной культуре нашей с вами современности. В июне состоится уже девятый фестиваль медленного чтения, на этот раз под общей «шапкой» «Мать и блуд-

Михаил ГУТЕРМАН

щая детективная, то странная мистическая история о любви, впрочем, неизменно насыщенная юмором и эротизмом. Ломкин переводит литературный материал на сценический язык современного театра минимумом выразительных средств: актеры действуют в лаконичной до аскетизма обстановке, благодаря чему внимание, хочешь не хочешь, фокусируется на пластике исполнения и собственно историях. Выходит то захватывающе, то странно. Октябрьский пер., 23. Начало спектаклей в 18.00 ница: Иерусалим как женщина». Место действия, естественно, — Иерусалим, который всегда, начиная с древних библейских пророков, персонифицировался как женщина. На фестивале изучение мифологических, историософских, мистических, литературных и политических аспектов этого неоднозначного и противоречивого образа Иерусалима будет сопряжено с чтением древних, средневековых и современных текстов и с увлекательными «полевыми исследованиями». Программа состоит из трех основных потоков — «Древность», «Средневековье» и «Современность». Плюс семинары, лекции, экскурсии. Главное — успеть зарегистрироваться. Для этого необходимо до 20 марта заполнить онлайн-анкету на сайте фестиваля: http://eshkolot.ru/event/40089.

Зона жизни Термин «зона жизни» в астрономии означает область, наиболее благоприятную для существования. В рамках выставки Life Zone в Центре современного искусства «М’АРС», переформатированного под аудиовизуальные проекты, 15 художников из двух российских столиц исследуют тему жизни в пространстве Вселенной, размышляя в своих инсталляциях над теориями возникновения мира и мультимедийными способами вовлекая зрителей в диалог. Интерактивный лабиринт, полный звука, изображения и света, занимает восемь залов на двух этажах центра и состоит из работ Александра Лециуса aka Tundra, Андрея Свибовича, Максима Свищёва, Яна Калнберзина, творческого объединения «Спина», арт-групп Mathrioshka, Kuflex и других художников, использовавших принципы генеративной графики, где звук и видео — это постоянно меняющийся код, а замена одного элемента влечет за собой новое изменение, рождая гибкий аудиовизуальный организм. Несмотря на страшные термины и концепции, экспозиция приятна глазу. Пушкарев пер., 5. До 15 апреля

Mark Lanegan@16 тонн Музыкант с темным прошлым гранджсцены Сиэтла в составе Screaming Trees и узнаваемым голосом, «колючим, как трехдневная щетина, и гибким, как кожаный мокасин», Марк Ланеган со товарищи наконец-то выступит в Москве. Десятилетиями ковавшийся в сольных работах и зачетных коллаборациях с разными весьма уважаемыми персо-

нами — от Курта Кобейна до Изобель Кемпбелл из Belle & Sebastian, от Queen of the Stone Age до Soulsavers — сегодня обрел черты эдакого готического попрока с блюзовым гравием под ногами и созерцательным и одновременно безжалостным одиночеством на уровне глаз, став мелодичной альтернативой Тому Уэйтсу. «Я тружусь весь день, час за часом, вплоть до распада», — поет Ланеган в Waltzing In Blue. Его трудоспособность определяет большой выбор в части концертного сет-листа: только за последние три года он записал два полнометражных сольника, включая прошлогодний Phantom Radio и блистательную мрачнотень Blues Funeral (2012), пластинку каверов с радикальным английским блюзменом Дюком Гарвудом, сборник ремиксов и два мини-альбома. Откуда берется время на студийную работу, вообще не очень понятно: Mark Lanegan Band всегда в дороге — 16 марта остановка в клубе «16 тонн». Не пропустить! Пресненский Вал, 6, стр. 1. Начало в 20.00

Если художник мыслит образами, то зритель — чувствами и размышлениями. И когда они совпадают, получается интересно. Андрей Филиппов — художник не только с отчетливым собственным почерком, но и с выраженной личной мифологией. «Концептуалистская картина» — его жанр. Знаки и символы суть его живописный язык, системно восходящий к традициям древнерусской иконописи. «Департамент орлов» — крупнейшая персональная выставка Андрея Филиппова в Москве, превращающая пространство фонда культуры «Екатерина» в его собственную упо-

Дела минувших дней Ровно два года назад Morcheeba представляла москвичам и гостям столицы альбом Blood Like Lemonade, фиксировавший радость возвращения в группу вокалистки Скай Эдвардс, чей завораживающий и очень узнаваемый голос вкупе с мощной инъекцией трип-хопа в лучшие времена выделял коллектив из общей волны лаунджа, очень популярного в начале прошлого десятилетия. Некоторые даже ставили Morcheeba на одну полку с бристольцами Massive Attack, Tricky и Portishead. Время расставило все по мес-

Погружение в Баллока Центр фотографии имени братьев Люмьер представляет работы Уинна Баллока — одного из наиболее значимых фотографов середины ХХ века, работавшего в традиции американского модернизма вместе с Эдвардом Уэстоном, Гарри Каллаханом и Анселем Адамсом и славившегося тягой к экспериментаторству, абстракции и философским изысканиям в фотографии.

рядоченную вселенную, во внутреннюю Византию как идеальный образ покоя и умиротворения. Помимо живописи, объектов, фотографий и ранних, много лет не экспонировавшихся произведений, на выставке будут представлены 7 масштабных инсталляций, две из которых созданы в 2015 году. Кузнецкий Мост, 21/5, подъезд 8 (вход с Большой Лубянки). До 19 апреля там, и теперь только качественный звуковой замес братьев Годфри удерживает группу от какой-нибудь «Дискотеки 2000-х», где интерес к музыке подменяется ностальгией по былым денькам. В московский «Главклуб», он же Yotaspace, 13 марта Morcheeba, впрочем, привозит именно программу The Best Of, а значит, зазвучит томное реверберированное даунтемпо классических Who Can You Trust? и Big Calm, нахлынут, понимаешь, воспоминания… Ул. Орджоникидзе, 11. Начало в 20.00 На первой в России ретроспективной выставке Баллока, открывающейся 18 марта, будет представлено 60 черно-белых фотографий, отражающих, что называется, все основные этапы творчества этого новатора от фотографии, начиная с ранних световых абстракций 1940-х, пейзажей и фигуративных штудий 1950-х, заканчивая реверсивными работами и поздними абстракциями 1960–1970-х. Болотная наб., 3, стр. 1. До 10 мая

22

«Новая газета» пятница. №25 13. 03. 2015

карта памяти

Егор гору Яковлеву теперь бы случилось 85 лет. Многие доживают до этого возраста в труде и относительной бодрости. А его уже десять лет как нет. Я вспоминаю его со счастливым ощущением присутствия в моей жизни неординарного, страстного и простимо противоречивого человека. Моего друга. Егор Владимирович Яковлев вызывал у меня восторг. Это такое смешанное чувство, состоящее из восхищения и ужаса. В разных долях, зависящих от моего, а не его поведения. Но кто тогда считал? За бурными сценами любви и братания, часто без всякой инерции, мгновенно следовали немые сцены упрека или слова, холодные, как лед, если задание редакции не было выполнено.

— Материал принес? Я просовывал голову в кабинет и что-то мямлил, как двоечник, не выучивший урок по уважительной причине. Он обиженно опускал седую, коротко стриженную голову, стесняясь посмотреть в глаза человеку (хоть бы и другу), нарушившему кодекс газеты, которую он создал и которой служил. Он был великий редактор второй половины XX века. А может быть, и первой. С кем теперь сравнивать? При всей своей искушенности и бешеном профессионализме Егор бывал наивен и доверчив. Не часто, но хватало, чтобы понимать и при его жизни, что он пастырь времени. Он создавал уникальные издания. Их разрушали. Он создавал новые. Это было время крупных фигур в политике, в искусстве, в литературе, и многие из них гуртовались вокруг Егора Яковлева. Он не был примером или эталоном, но всегда оставался ориентиром. Егор был вспыльчив и самолюбив, но отходчив и обаятелен до такой степени, что ты становился полным и добровольным заложником его улыбки. В его сейфе хранились десятки заявлений об уходе от журналистов, которым выпало нелегкое счастье работать с ним. И его собственные заявления об уходе тоже хранились.

— Завтра текст принесешь?

— Зуб даю.

— Ну, идем выпьем. В своей жизни я долго ходил по его следам. Он оставлял колебания воздуха в тех местах, куда я приходил. «Егор только что был здесь. Егор вотвот уехал». Впервые мы встретились в Тбилиси после событий 9 апреля. И больше не терялись, хотя я работал в «Литературке», а он создавал «Московские новости» — великую газету своей и нашей жизни В России вечно есть претензия создавать что-то больше номинала. Поэт в России больше чем поэт, злодей — больше чем злодей. Газета «Московские новости» не была больше чем газета. Но читавшие ее люди были больше, умнее, чище и совестливей, чем подписчики других изданий. «Читатель мой сурок, он писем мне не пишет, но те немного строк, в которых правду слышит, он знает назубок», — цитирую по памяти Д. Самойлова. Человек, купивший «Московские новости» в киоске около редакции, тут же становился у одного из двух стендов

Е

Ни достижений, ни обид Не помнит объектив стеклянный, Случайное в непостоянном Нам карта памяти хранит. Винсент Шеремет

Так великий редактор смотрел на меня, когда я не вовремя приносил текст

с развернутыми полосами, чтобы в компании с другими вменяемыми людьми читать газету, которая торчала у него из кармана. Говорили, Егор не берег ни себя, ни окружающих. Окружающие были молоды и здоровы. Они и нынче работают в разных изданиях, а себя он действительно не берег. С кем сравнить его и его газету? Разве с Ефремовым и его «Современником». В газетном мире нашей страны аналогов не было. В какой-то момент Егору показалось, что время не без его усилий настолько изменилось, что он может построить новое телевидение. Но оторвавшись от газетного листа, он потерял дружественную среду, обретя среду агрессивную, если и управляемую, то не им. Место, которое он только начинал осваивать, пришлось оставить. Газетный король Лир отдал свое царство, и оно продолжало существовать, испытывая облегчение, избавившись от яковлевских критериев и взглядов. «Общую газету» он начал с нуля. Он зарегистрировал ее в дни путча, в ожидании закрытия десятков изданий. Обошлось. Газеты работали, как раньше, а название пригодилось. Егор затеял «Общую», и вы помните ее. Мы работали с ним, пока ее не закрыли. Пожалуй, даже для Егора это было уже слишком. Он долго и тяжело болел, но, как умел, боролся за жизнь.

— Зайди к нему и посмотри, чем он занят, — сказала мне его замечательная жена Ира. Егор лежал в реанимации, обвешанный проводами и трубками, которые не давали говорить. На груди его лежал включенный ноутбук. На экране крупными буквами было набрано «Рабы не мы. Мы не рабы». Он учился писать. Он начал осваивать компьютер, все еще предполагая работать и дружить.

Юрий РОСТ, обозреватель «Новой» Фото автора

Виски и Жека — радость

Ира и Егор Яковлевы

«Новая газета» пятница. №25 13. 03. 2015

Своя игра

23

Главный барьер для питерского СКА (Илья Ковальчук — на снимке слева) на пути к Кубку Гагарина — московское «Динамо»

о второй раунд розыгрыша Кубка Гагарина вышли исключительно первые четверки команд Западной и Восточной конференций, что за недолгую историю Континентальной хоккейной лиги случилось лишь однажды. Сенсаций — ноль, обиженных — хватает, и не сказать чтобы обижались совсем уж на пустом месте. Я даже не про «Автомобилист» из Екатеринбурга, который мог ужалить грозный «Ак Барс» уже во втором матче серии, да еще в Казани, но упустил заслуженную победу самым нелепейшим образом на последних секундах из-за чудовищной, невероятной ошибки защитника Андрея Антонова. Я даже не про ярославский «Локомотив», который вел в серии с московским «Динамо», но, в отличие от прошлогодней сенсационной победы над тогда действующими обладателями Кубка Гагарина, нынче в двух решающих встречах руководимые тем же Дэйвом Кингом ярославцы оказались бледной тенью самих себя. Я даже не про уфимский «Салават Юлаев», который по всему должен был дать бой прошлогоднему чемпиону магнитогорскому «Металлургу», но, увы, отставка генерального спонсора в лице фонда «Урал» даром не прошла, и победной энергетики уфимцам хватило разве что на старт. И я даже не про «Трактор», который молодой тренер Андрей Николишин вполне мог довести до седьмого матча, но крепкая и не знающая пощады новосибирская «Сибирь» Андрея Скабелки остановила порыв хозяев на рубеже челябинской ледовой арены. Все-таки я — про единственную из восьми серий, которая дотянула до последнего. И еще неизвестно, прошел бы дальше омский «Авангард», если бы на десятой минуте седьмого, решающего матча не случился второй в противостоянии с «Барысом» ключевой эпизод. Первый эпизод произошел накануне в Астане, когда после жесткого силового столкновения с защитником хозяев Романом Савченко потерявший шлем капитан омичей 23-летний Сергей Калинин со всего размаху ударился о лед затылком. Очень быстро стало понятно, что получившего тяжелейшую черепно-мозговую травму форварда надо спасать, и без реанимации не обойтись. «Барыс» вел в счете, командам доиграть оставалось немного, хоккей отошел на второй план, и от сердца у болельщиков отлегло только тогда, когда из больницы пришли первые обнадеживающие известия о состоянии чемпиона мира-2014 и самого молодого капитана в истории лиги. В поддержку Калинина с заявлением выступил штаб сборной России, «Авангард» дома вышел играть за себя и за оставшегося в Астане своего лидера, настрой у болельщиков был соответствующий, поражение не допускалось. Очевидно, атмосфера вполне понятного всеобщего сочувствия повлияла и на судей. Иначе они бы увидели, как чешский нападающий хозяев Чад Коларик у лицевого борта бьет плечом в голову защитника «Барыса» Алексея Литвиненко. И пока Литвиненко с разбитым лицом лежал ничком за воротами, Коларик забросил ответную шайбу, которую судьи преспокойно засчитали. Честное слово, эпатажного тренера «Барыса» Андрея Назарова, который по ходу сезона неоднократно попадал в самые разные скандальные истории и явно перебарщивал с самопиаром, в этот момент было просто жалко. «Авангард» выиграл и вышел в полуфинал конференции «Восток», а проморгавшего ключевой эпизод арбитра Константина Оленина через день отстранили от участия в полуфинальных сериях. Казахстанцам, естественно, от этого не легче. На судейство жаловались многие, раунд вообще начался с гневного монолога главного тренера нижегородского «Торпедо» Петериса Скудры — по его

РИА Новости

В

Друзья по ресурсу Наверное, только в нашей лиге может сложиться такая ситуация, когда хозяев одной из противоборствующих пар в борьбе за главный хоккейный трофей связывают партнерские и даже родственные узы

мотрительно фаворитом считают не свою команду, а московское «Динамо», которое второй раз подряд в плей-офф оступаться не собирается. Административный ресурс в предыдущие годы на полную катушку Питер, к его чести, не включал, нынче и вовсе «договариваться» глупо, но о четырех победах над армейцами в регулярной части чемпионата бело-голубым лучше забыть. ЦСКА тоже следует готовиться к длительной серии — «Йокерит», легко и даже изящно обыгравший минское «Динамо», готов повторить прошлогодний путь пражского «Льва». Правда, от прошлогоднего финалиста Кубка Гагарина остались одни воспоминания, что, по уверениям генерального менеджера «Йокерита», знаменитого финна Яри Курри, его команде не грозит. Один «ресурсный» фактор в сшибке четверки тяжеловесов все-таки имеется. Он не явный, но существенный, и связан, естественно, с деньгами. Всю зиму руководители лиги и клубов солидарно озвучивали тему экономии средств, договорившись о сохранении прежних контрактов, чуть ли не вдвое упавших в цене. Но, по некоторым сведениям, в это же самое время «режим индексации» все-таки был включен теми, кому это дозволено. Не буду указывать пальцем, но не удивлюсь, если преуспеет именно самый хитрый. На «Востоке» все прозрачнее и проще. «Сибирь» во втором подряд противостоянии с «Магниткой» формально выступает в роли фаворита, «Ак Барс» может брать обескровленный «Авангард» тепленьким, но легко никому не будет. …Чем ближе к финалу, тем больше борьбы и меньше умного хоккея. Но есть еще люди, которые именно в такой хоккей и играют, независимо от статуса матча, — потому что в другой хоккей играть не умеют. Самые яркие представители этой, увы, отмирающей ветви — магнитогорцы Сергей Мозякин и Данис Зарипов. Герой прошлогоднего финала Мозякин, на беду «Салавата Юлаева», нынче по-настоящему раскрутился именно к плей-офф, заслужив по итогам первого раунда звание лучшего форварда, и одновременно с этим — очередную порцию хулы. В чем только Мозякина горе-болельщики не обвиняют — он-де «недотрога», «игрок для внутреннего пользования», «медленный и устарелый», «не боец», вплоть до призывов «врезать ему как следует, чтобы знал». Так вот, когда Мозякин с Зариповым, дай им бог здоровья и сил, все-таки сойдут, что неизбежно, начнутся другие песни с ностальгической ноткой — про то, как надоел хоккей в стиле «бей-беги», почему все реже встречаются игроки, способные восхищать не только силой зубодробительных ударов, и вообще, где мысль, где красота? Смотрите, пока не поздно. Они еще есть.

мнению, его команду в Санкт-Петербурге просто «убили». Только официальных претензий к арбитрам набралось с десяток — департамент судейства КХЛ считает, что это немного, на самом деле это был «всего-то» почти каждый четвертый матч. Разговоры о том, что судейство отстает от уровня лиги и надо заняться воспитанием квалифицированных арбитров, явно запоздали. Кто мешал хоккейным реформаторам, имевшим на старте КХЛ колоссальный финансовый ресурс, не нахваливать себя, любимых, сверх всякой меры, не тащить в лигу кого ни попадя, не заниматься сомнительными прожектами, а открывать школы арбитров, подтягивать молодежь? Начали бы семь лет назад конкретно заниматься судейством — глядишь, не жаловались бы нынче все на всех и не возникали бы моменты, «вторую по уровню лигу в мире» явно не красящие. Пока это были только намеки на скандалы, основные события только начинаются — полуфинальные серии на «Западе» стартовали вчера, восточная четверка скрестит клюшки сегодня.

…Наверное, только у нас, в претендующей на мировой уровень лиге, может сложиться такая ситуация, что хозяев одной из противоборствующих пар связывают партнерские и даже родственные узы. Я о противостоянии питерского СКА Геннадия Тимченко с московским «Динамо» Аркадия Ротенберга. Этот клан, включающий вице-президента СКА и Федерации хоккея России Романа Ротенберга, верховодит и в КХЛ, и в сборной страны (а Ротенберг-племянник еще и является хозяином финского «Йокерита», который за выход в финал конференции спорит с ЦСКА, патроном которого является глава «Роснефти» Игорь Сечин). Многовато на одной поляне собралось бизнес-партнеров, и двоим уступить непременно придется. Кому — решать не в кабинетах, потому что в плей-офф друзей не бывает. СКА на протяжении всей недавней истории «суперклуба без победы» в этом убеждался неоднократно и с самыми разными тренерами. Теперь им руководят самые титулованные и дорогие Вячеслав Быков с Игорем Захаркиным, но они ос-

НУЖЕН ДРУГ?

Ее зовут Луша. Она вас полюбит

Обнаружили в сугробе собаку. После того, как беспомощная псина «никому не нужно» пролежала на холоде часов пять, у парочки очевидцев сдали нервы. Беднягу доставили в клинику. Потребовалось трое

суток интенсивной терапии, чтобы собака выжила. Пациенткой оказался милейший подрощенный щенок (приблизительно 6–8 месяцев). Нарекли Лушей. А дальше всё зависит от везения. Можно обратно на улицу. Вариант простой, но подлый. Можно постараться найти хозяина. Вариант трудный, но правильный. Проблема в том, что при огромном списке внутренних достоинств, внешне собака крупна и шерстиста. Будка, цепь, охрана ей не по характеру. Квартира, наверное, не по габаритам. Конечно, в квартирах держат и покрупнее, но породистых или из сострадания и любви к животным.

Владимир МОЗГОВОЙ, обозреватель «Новой»

ВОТ! Вас-то мы и ищем, на вас одна надежда. Возьмите Лушу в свою семью. В дом или квартиру, но — другом, а не слугой. Луша — это сплав оптимизма и добродушия. Собака безмерно доверчива, ни капли не агрессивна. Послушна и, безусловно, умна, как большинство дворняг. Очень чистоплотна. Она была никому не нужной, больной и безымянной. Теперь здорова, за нее переживает много людей и называют Лушенькой. ВЕЗЕНИЯ ей еще раз! Только бы нашелся хозяин! Москвичи, жители Подмосковья, откликнитесь! Луша вакцинирована. Не стерилизована. Ростом с лабрадора. Контактный телефон: 8 926 994-42-37

Теленеделя

— От имени Первого канала…

— Вы издеваетесь?

с Ириной ПЕТРОВСКОЙ

Дневные и ночные дискуссии на ТВ: почувствуйте разницу

етр Толстой в программе «Время покажет» пожаловался: «Невозможно никого пригласить с Украины. Люди категорически отказываются к нам ехать». В доказательство он продемонстрировал переписку редактора с неназванными украинскими деятелями.

— Кирилл, здравствуйте. От имени Первого канала приглашаю вас в прямой эфир на передачу «Время покажет» в качестве эксперта от Украины. Как я могу с вами связаться?

— Простите, российский Первый?

— Верно.

— Вам придется на моих глазах убить десять снегирей, подарить «Правому сектору» двух рабов и спеть песню про Путина. Иначе хунта запрещает мне выходить в эфир. Еще один диалог: — От имени Первого канала приглашаю вас в прямой эфир…

— Первого канала какой страны?

— России.

— Вы издеваетесь? «Это реальные украинские деятели, которые на полном серьезе это пишут», — сокрушался Толстой, а гости его, среди которых традиционно солировал мультимедийный депутат Железняк, обвиняли украинцев, позволяющих себе такие «дурацкие ответы на приглашение к диалогу», в страхе перед правдой, которую несет российское ТВ оболваненным западной пропагандой народам мира… Приглашение к диалогу, впрочем, на сей раз все-таки отважилась принять молодая женщина-политтехнолог с Украины Екатерина Одарченко. За что и поплатилась. Как это водится на российских политических ток-шоу, ей практически не дали слова сказать. На нее навалились всей своей патриотической массой горластые гости и эксперты программы, так что сам Толстой, саркастически улыбаясь, даже великодушно предложил ей руку помощи: «Екатерина, я вас сейчас спасу». А следом упрекнул напористых мужчин: «Накануне 8 марта призываю вас мягче формулировать вопросы». Екатерина Одарченко при этом держалась достойно, хотя временами и не могла скрыть ужаса от происходящего в студии. Михаил Веллер, попытавшийся

России, почему выливает на нее ушаты грязи? И вообще — не лучше ль на себя, кума, оборотиться? «Все, что делают западники, — это чудовищная патология, которая не имеет никакого отношения к либерализму, — авторитетно заверял зрителей Сергей Кургинян. — О каком затыкании ртов в России может идти речь? Это Первый канал. Здесь сейчас сидят люди, которые высказывают самые разные, в том числе и очень резкие точки зрения». Самое интересное, что в данном случае Кургинян почти не лукавил. В «Структуре момента», в отличие от толстовской программы, действительно почти не орали и оппонентов в лице Леонида Гозмана и

ведливость, закончил Петр Толстой на оптимистической ноте: «Правда все равно когда-нибудь победит». И чтобы два раза не вставать, предложил депутату Железняку «в лице Екатерины поздравить всех женщин во всем мире», что вездесущий депутат и сделал с показным удовольствием, мгновенно забыв, как в течение всего эфира ерничал и не давал украинской гостье слова вставить. В общем, «ты, женщина, молчи, когда джигиты разговаривают». Участники другого политического ток-шоу «Структура момента» на том же Первом канале тоже выражали глубокое недоумение — за что Запад развязал беспрецедентную кампанию против

американского журналиста Майкла Бома не зашикивали и не затыкали. Леониду Гозману, к примеру, удалось сказать об ответственности власти за все происходящее в стране — в том числе и за громкое политическое убийство Бориса Немцова: «Есть логика в этом обвинении власти: за неделю до трагедии прошел митинг «Антимайдана», где напрямую призывали к убийствам оппозиционеров. И портрет Немцова там был… Право и долг патриота врагов уничтожать… Именно эта атмосфера ненависти и привела к трагедии». Кургинян попытался было перевести стрелки на самих либералов: «Вон Шендерович сказал, что мы — не люди, мы какой-то другой вид, Дмитрий

www.novayagazeta.ru

Редакторы номера: Р. Дубов, О. Хлебников

Наш адрес в интернете:

NovayaGazeta.Ru РЕДАКЦИЯ Дмитрий МУРАТОВ (главный редактор) Редакционная коллегия: Ольга БОБРОВА (обозреватель), Сергей КОЖЕУРОВ (первый зам главного редактора), Александр ЛЕБЕДЕВ (зам главного редактора), Андрей ЛИПСКИЙ (зам главного редактора, редактор отдела политики), Нугзар МИКЕЛАДЗЕ (зам главного редактора, редактор службы информации), Константин ПОЛЕСКОВ (редактор WEB-редакции), Алексей ПОЛУХИН (редактор отдела экономики), Георгий РОЗИНСКИЙ (зам главного редактора), Юрий РОСТ (обозреватель), Петр САРУХАНОВ (главный художник), Юрий САФРОНОВ, Сергей СОКОЛОВ (зам главного редактора, расследования — «отдел Юрия Щекочихина»), Ольга ТИМОФЕЕВА (редактор отдела культуры), Олег ХЛЕБНИКОВ (зам главного редактора), Виталий ЯРОШЕВСКИЙ (зам главного редактора, омбудсмен редакции)

Киселев — не человек. Атмосфера ненависти и расчеловечивания создается другой стороной». На это Гозман предложил участникам дискуссии задуматься, «почему так странно получается, что все жертвы в нашем лагере, а вот либералы никогда ни на кого руку не поднимали». Кургинян нашелся: «В 1993-м либералы радостно приветствовали расстрел Белого дома». «Я говорю о времени Владимира Владимировича Путина, а не о времени Ельцина или Ивана Калиты, — спокойно парировал Гозман. И резюмировал: — Страна находится в глубоком системном кризисе. В этой ситуации президент должен уйти в отставку». Разумеется, другие участники дискуссии и ведущий Валерий Фадеев ему возражали. И защищали Путина, на которого в западной прессе идет настоящая атака. Караулов, например, выразил восхищение стремительностью и прозрачностью следствия по делу об убийстве Немцова. «Как часто у вас в США, — сказал он, обращаясь к американскому коллеге, — через пять дней называют имена киллеров? Все секретит Запад. А Путин дал слово, что следствие будет прозрачным, и следствие называет имена». «Давайте не обсуждать, как плохо в США и на Западе, — призвал Гозман. — Мы констатируем, что по отношению к нашему президенту сегодня присутствует крайний негатив на Западе… Но нашим руководителям начхать, как к ним там относятся. Единственной духовной скрепой является ненависть к окружающему миру, и они ее поддерживают». Удивительно, что в записанной программе довольно объемные реплики Гозмана «возмутительного содержания» дошли до московского эфира, а дискуссия, несмотря на участие в ней записных крикунов Жириновского и Кургиняна, получилась вполне острой и внятной — на фоне других, чисто пропагандистских ток-шоу. Возможно, именно «Структуру момента», выходящую в глубокой ночи, сделали своего рода площадкой для выпускания пара и «витриной гласности». Ну пусть хоть так. К тому же рядом с разумными критическими речами отдельных участников программы дурь не вылезающих из «ящика» ура-патриотов особенно видна. Зритель, имеющий уши, да услышит.

Петр САРУХАНОВ — «Новая»

П

было выступить в ее защиту, был мгновенно атакован громкоголосым сенатором Тарло, перешедшим с пожилым писателем на «ты», за что чуть было не получил от того в морду. Всю оставшуюся часть программы Веллер просидел молча, зато сенатор вольно «гулял по буфету», обвиняя Украину и Европу в отсутствии политической культуры и зажиме свободы слова: «Нам не дают говорить, везде обрывают». Образцом же «политической культуры», естественно, называли Россию, которую непонятно за что возненавидел весь мир, проигрывающий ей в «интеллектуальном противостоянии». Несмотря на такую вопиющую неспра-

Обозреватели и специальные корреспонденты: Роман АНИН, Юрий БАТУРИН, Борис БРОНШТЕЙН, Борис ВИШНЕВСКИЙ, Ирина ГОРДИЕНКО, Эльвира ГОРЮХИНА, Елена ДЬЯКОВА, Зоя ЕРОШОК, Вячеслав ИЗМАЙЛОВ, Сергей КАНЕВ, Павел КАНЫГИН, Андрей КОЛЕСНИКОВ, Елена КОСТЮЧЕНКО, Юлия ЛАТЫНИНА, Елена МАСЮК, Владимир МОЗГОВОЙ, Ирек МУРТАЗИН, Галина МУРСАЛИЕВА, Леонид НИКИТИНСКИЙ, Ирина ПЕТРОВСКАЯ, Алексей ПОЛИКОВСКИЙ, Юлия ПОЛУХИНА, Елена РАЧЕВА, Людмила РЫБИНА, Алексей ТАРАСОВ, Слава ТАРОЩИНА, Марина ТОКАРЕВА, Павел ФЕЛЬГЕНГАУЭР, Диана ХАЧАТРЯН, Вера ЧЕЛИЩЕВА, Наталья ЧЕРНОВА Ведущие рубрик: Евгений БУНИМОВИЧ, Дмитрий БЫКОВ, Александр ГЕНИС, Павел ГУТИОНТОВ, Юрий РЕВИЧ, Кирилл РОГОВ, Дина РУБИНА, Владимир РЫЖКОВ, Ким СМИРНОВ, Артемий ТРОИЦКИЙ, Сергей ЮРСКИЙ Руководители направлений: Руслан ДУБОВ (спорт), Лариса МАЛЮКОВА (кино), Кирилл МАРТЫНОВ («Мнения и комментарии»), Елена МИЛАШИНА (спецпроекты — «отдел Игоря Домникова»), Надежда ПРУСЕНКОВА (пресс-служба) Собственные корреспонденты: Надежда АНДРЕЕВА (Саратов), Георгий БОРОДЯНСКИЙ (Омск), Иван ЖИЛИН (Киров),

Сергей ЗОЛОВКИН (Гамбург), Сергей КУРТ-АДЖИЕВ, Наталья ФОМИНА (Самара), Виктория МАКАРЕНКО (Ростов-на-Дону), Александр МИНЕЕВ (Брюссель), Ольга МУСАФИРОВА (Киев), Нина ПЕТЛЯНОВА (СанктПетербург), Евгений ТИТОВ (Краснодар), Ирина ХАЛИП (Минск) Группа выпуска: Юрий КОЗЫРЕВ (директор фотослужбы), Анна АРТЕМЬЕВА, Евгений ФЕЛЬДМАН (фотокорреспонденты), Анна ЖАВОРОНКОВА, Алексей КОМАРОВ, Татьяна ПЛОТНИКОВА (бильдредакторы), Оксана МИСИРОВА, Надежда ХРАПОВА, Вероника ЦОЦКО (технические редакторы, дизайн, макет) WEB-редакция: Зинаида БУРСКАЯ, Мария ЕПИФАНОВА, Сергей ЛИПСКИЙ, Наталья ПОЛОВИНКО, Ольга ПРОСВИРОВА, Евгений ШИРЯЕВ

дирекция Сергей КОЖЕУРОВ (генеральный директор) Светлана БОЧКАЛОВА (распространение), Владимир ВАНЯЙКИН (управление делами), Владимир ГРИБКОВ (заместитель директора), Наталья ЗЫКОВА (персонал), Анжелика ПОЛЯКОВА (реклама), Ярослав КОЖЕУРОВ (юридическая служба), Валерий ШИРЯЕВ (заместитель директора), Сталина УСПЕНСКАЯ (директор по уюту)

АДРЕС РЕДАКЦИИ: Потаповский пер., д. 3, Москва, 101000. Пресс-служба: 8 495 926-20-01 Отдел рекламы: 8 495 648-35-01, 621-57-76, 623-17-66, reklama@novayagazeta.ru Отдел распространения: 8 495 648-35-02, 623-54-75 Факс: 8 495 623-68-88. Электронная почта: 2015@novayagazeta.ru Подписка на электронную версию газеты: distrib@novayagazeta.ru Подписные индексы: 32120 (для частных лиц) 40923 (для организаций) Подписка на газеты и журналы по Москве через интернет: www.gazety.ru Газета печатается вo Владивостоке, Екатеринбурге, Краснодаре, Москве, Нижнем Новгороде, Новосибирске, Рязани, Самаре, Санкт-Петербурге. Зарубежные выпуски: Германия, Израиль, Казахстан

Общий тираж — 227 000 экз. Тираж сертифицирован Novayagazeta.Ru — 22 735 930 просмотров за февраль 2015 г. Материалы, отмеченные знаком ® , печатаются на правах рекламы.

«Новая газета» зарегистрирована в Федеральной службе по надзору за соблюдением законодательства в сфере массовых коммуникаций и охране культурного наследия. Свидетельство ПИ № ФС 77-24833 от 04 июля 2006 г. Учредитель и издатель: ЗАО «Издательский дом «Новая газета». Редакция: АНО «Редакционно-издательский дом «Новая газета». Адрес: Потаповский пер., д. 3, Москва, 101000.

© ЗАО «ИД «Новая газета», АНО «РИД «Новая газета», 2015 г. Любое использование материалов, в том числе путем перепечатки, допускается только по согласованию с редакцией. Ответственность за содержание рекламных материалов несет рекламодатель. Рукописи и письма, направленные в Редакцию, не рецензируются и не возвращаются. Направление письма в Редакцию является согласием на обработку (в том числе публикацию в газете) персональных данных автора письма, содержащихся в этом письме, если в письме не указано иное

Срок подписания в печать по графику: 19.30, 12.03.2015 г. Номер подписан: 19.30, 12.03.2015 г. Отпечатано в ЗАО «Прайм Принт Москва». Адрес: 141700, МО, г. Долгопрудный, Лихачевский проезд, д.5В. Заказ № 977. Тираж — 44850 экз. Общий тираж — суммарный тираж московских и региональных выпусков за неделю. Цена свободная.