«Новая газета» №54 (среда) от 27.05.2015

Ребрендинг революции: О подлинном смысле событий 1917 года и новой «юбилейной кампании» министра Мединского

вместо Октябрьской — Великая российская понедельник

среда

пятница

страница 20 № 54 (2341) 27.05.2015 г.

Упреки в адрес Чулпан Хаматовой:

«Спасаешь ребенка?

Поддерживаешь режим!» Блогеры достигли предела паскудства страница 2

Фонд «Династия» признан «иностранным агентом». Обнародован первый список «нежелательных организаций», угрожающих безопасности России. В фестивале «Золотая Маска» ищут «элементы русофобии».

Петр САРУХАНОВ — «Новая»

Власть и общество как никогда едины страницы 3, 4, 21

Генсек НАТО Йенс СТОЛТЕНБЕРГ:

«Проблема в том, что в Европу вернулась война» »

С

ОВОЙ ДЛЯ «Н О Н Ь Л ПЕЦИА

страницы 6—7

2

«Новая газета» среда. №54 27. 05. 2015

главная тема:

Сквозь револьверный лайк Актриса, подвижница, организатор одного из крупнейших благотворительных проектов страны, Чулпан ХАМАТОВА вновь стала объектом травли

тром, в субботу 23 мая, я увидела в Facebook, как занимаются какие-то мелкие, локальные пожары новой травли Чулпан Хаматовой. Как это было в 2012 году. Тогда шла предвыборная агитационная кампании «Почему я голосую за Путина». Это практически совпало по времени с началом работы уникального научноклинического Центра детской гематологии, онкологии и иммунологии имени Дмитрия Рогачева. Многие международные эксперты признают, что подобного уровня больниц нет нигде в мире. Об истории его создания «Новая газета» рассказывала неоднократно. И о том, как в 2005 году впервые состоялся ставший впоследствии традиционным концерт «Подари жизнь», который придумали, организовали и вытащили на своих плечах две молодые актрисы — Дина Корзун и Чулпан Хаматова. И о том, что именно тогда власти реально услышали новый запрос общества и вдруг выяснилось, что милосердие и доброта тоже в цене. Возможно, именно с этим явлением был связан факт, что Владимир Путин тогда приехал к больному раком малышу, 8-летнему пациенту РДКБ Диме Рогачеву. Приехал, пообщался с ребенком, а врачи РДКБ рассказали президенту, как остро стране необходим современный онкогематологический центр. Объяснили: «Когда мы говорим о трансплантации костного мозга — значит, другого шанса на жизнь у ребенка нет. Это — единственный. Мы делаем максимум 40 таких операций в год, а нужно полторы тысячи!» И Путин пообещал. Центр построили. А Чулпан Хаматова в рамках предвыборной президентской кампании 2012 года сказала, что Путин выполнил обещание. Она снялась в предвыборном ролике и рассказала о детях, заболевших раком. Она была представлена как соучредитель фонда «Подари жизнь» и говорила о том, что нет ничего важнее детей, что Путин не раз помогал фонду. И началась злобная травля: люди, не сделавшие в своей жизни и сотой доли того, что успела она, не имеющие вообще никакой репутации, решили «доказать», что Чулпан этим роликом убила свою репутацию. А потом травля иссякла, все стихло… …Обо всем этом уже сказано не раз, поэтому мне и показалось, что нового пожара ненависти не будет. Тем более что и повода особого не было. На гастролях Театра «Современник» в Таллине Чулпан дала интервью эстонской газете Postimees. Отвечая на вопрос журналиста, приняла бы она предложение еще раз сняться в поли-

«

Ольга ЛАВРЕНКОВА

У

тическом видеоролике, если бы взамен была построена еще одна детская больница, ответила утвердительно: «Если бы была построена еще одна больница, я бы приняла. Я бы сделала то же самое. Я считаю, что нет белого и черного, есть хорошие и плохие поступки. Моя стра-

Отвечая на вопрос журналиста, приняла бы она предложение еще раз сняться в политическом видеоролике, если бы взамен была построена еще одна детская больница, ответила утвердительно: «За хорошие поступки я готова благодарить всегда»

«

на делает много хороших поступков. И моя страна делает много чудовищных, ужасных, грустных, отвратительных поступков. За хорошие поступки я готова благодарить всегда». Уже к вечеру той же субботы, 23 мая, в Facebook просто нечем было дышать. Я нашла два самых мощных очага «возгорания». Пост господина Р. появился примерно в 7 часов утра и «заработал» к концу дня огромное количество злобных комментариев. Р. предложил представить, как Чулпан снялась в ролике во второй раз и «…сто человек, посмотрев этот ролик, прониклись любовью к вождю и поехали воевать на Донбасс, где убили других сто человек и сами погибли». Дальше Р. задал «г-же Хаматовой» вопросы: «В той больнице, которую построил Путин, всем этим людям смогут вернуть жизнь? И второй: Вы готовы нести ответственность за все эти смерти?»

Передергивание и несправедливость этих вопросов очевидна. Но пожар уже разгорелся. Пересказывать, что было в комментариях под этим постом, я не стану даже под дулом автомата. Нельзя трогать эти завалы мракобесия, скудоумия, судорожного желания «раскулачить» любые добрые порывы и выделить себя. Был и второй очаг — от господина С. Он пригвоздил актрису словом, за которое, если бы он это сделал прилюдно, получил бы в лоб. Как кто-то написал: «Люди совсем забыли, что до изобретения интернета они иногда получали в морду за свои слова». Но интернет изобретен, и потому автор поста получил много лайков и собрал примерно такую же толпу комментаторов, что и Р. Что «вменялось» Чулпан Хаматовой? «Продала душу дьяволу, вступила в сговор с властью, убила украинских детей, продалась и купила на эти деньги дом в Прибалтике…» А я знаю, в чем виновата Чулпан. В том только, что у нее нет ни секунды лишнего времени, ни капельки желания, ни даже идеи создать для всех этих людей еще один благотворительный фонд — психиатрической поддержки. Ведь написал же кто-то: «Известно ли вам, госпожа Хаматова, что люди у нас выбрасываются в окна из-за онкологической боли, из-за вашей одной больницы закрываются десятки других?» Про онкологическую боль Чулпан Хаматова и Катя Чистякова, директор фонда «Подари жизнь», знают, потому что много лет бьются за нормальные законы в стране. Чтобы врач не боялся выписывать наркотические лекарства тяжелобольным людям. И к процессу «оптимизации» здравоохранения, к закрытию больниц детский онкоцентр не имеет никакого отношения. По сути, эта претензия в том, что раз уж в стране все так плохо, то и нигде не должно быть хорошо. Нельзя заниматься спасением детей, заболевших раком, потому что из-за этого умирают другие дети. Логика большевиков: разрушить все до основанья. …В воскресенье, 24 мая, механизм морального террора продолжал раскручиваться. В этот же день фонд «Подари жизнь» пригласил всех к дискуссии: «В связи с «потоками вранья и домыслов» фонд объявляет экстренную прямую линию. Всех, у кого хватило смелости высказываться о нашей работе в других аккаунтах, мы прямо сейчас приглашаем к дискуссии здесь, на нашей официальной странице. Отвечать на ваши вопросы будут сотрудники фонда, директор и лично Чулпан Хаматова». И знаете, что случилось дальше? «Нафейсбучило»… и прошло. Оказалось, не лес полыхал, а горели локальные помойки. Лес же был переполнен кислородом — лес из любящих людей, рассказывающих о том, как помог им фонд, как спасал, как они ему благодарны. Да вы и сами сможете все это увидеть, если зайдете на сайт фонда «Подари жизнь».

Галина МУРСАЛИЕВА, обозреватель «Новой»

«Новая газета» среда. №54 27. 05. 2015

власть и общество

3

звестное изречение гласит: «Ум человеческий ограничен, глупость же беспредельна». Это самый благожелательный из всех возможных комментариев к инициативе депутата Злочевского. Еще не успели высохнуть чернила на подписи президента под законом о «нежелательных организациях», а у депутата уже готово предложение (вернее, кляуза в Генпрокуратуру) — запретить в России деятельность нескольких самых известных исследовательских и правозащитных организаций: фонда Карнеги, «Международной амнистии», Human Rights Watch, Transparency International и фонда «Мемориал». Малограмотный депутат не знает, что под его любимый закон Transparency International просто не подпадает; и вовсе загадочно, что он подразумевает под фондом «Мемориал». Хорошо еще, что в его списке не оказалось Международного комитета Красного Креста. Но дело, боюсь, не только в глупости и безграмотности. Несомненно, здесь еще и попытка опередить

всех в стремлении угадать направление ветра и угодить начальству. Эта смесь лакейства и административного восторга весьма характерна для подавляющего большинства депутатов так называемой Государственной думы и не вызывает ничего, кроме брезгливости. Молчалин рядом с этими персонажами выглядит героической фигурой. Закон, и без того одиозный, теперь вовсе превращается в посмешище для всего мира. Занятно, что даже автор закона отмежевался от ретивого коллеги. Побежав впереди паровоза, депутат создал помеху движению — на его кляузу надо как-то реагировать, а любой вариант ответа власти невыгоден. Начинать же действия против других организаций, не ответив депутату, тоже несолидно. Главное же — и сам этот закон, и очень многие другие продукты деятельности Государственной думы реально вредят стране, пытаясь вернуть ее к временам застоя, когда все общественные организации были в

diletant.ru

Организация, приносящая реальный вред России — это Госдума И

реальности государственными. И авторитету России на международной арене они вредят гораздо больше, чем любая самая жесткая критика. Так что если депутаты захотят увидеть организацию, реально наносящую ущерб интересам России, — им достаточно встать перед большим зеркалом. Ян РАЧИНСКИЙ, член правления Международного «Мемориала»

Впереди свистящего паровоза

Еще не высохли чернила на подписи под законом о нежелательных организациях, как Виталий Злочевский уже написал донос в прокуратуру. Даем слово тем, кто, по версии жириновца, угрожает безопасности и обороноспособности нашей страны Елена ПАНФИЛОВА, вице-президент неправительственной международной организации по борьбе с коррупцией Transparency International:

— Закон о «нежелательных организациях», как и многие другие законодательные инициативы российских властей, поражает своей безграмотностью: туманные формулировки дают возможность расширительного толкования. Не совсем понятно, против кого он направлен, — в силу своей неаккуратности его авторы используют термин «неправительственные организации», хотя общественные организации называют «некоммерческими». Можно предположить, что это относится и к бизнесу, и к нам. Нет сомнений, что применяться он все же будет к правозащитным организациям, это может быть и Amnesty International, и Human Rights Watch, и другие. Такой закон — свидетельство нервной реакции со стороны властей, которые два года назад приняли закон об «иностранных агентах», пытаясь усложнить деятельность российских НКО. Теперь настал черед представительств иностранных организаций. Фактически выжигается все поле, где есть хоть какая-то независимая от Кремля инициатива, идущая снизу. Какая-то критика и обратная связь исчезает. Закон об «иностранных агентах» нас касался только косвенно: мы стали субъектами проверки прокуратуры. Было очевидно, что это первый шаг. Принятие закона о «нежелательных организациях» ставит под удар всех представителей иностранных организаций. Мы являемся представительством британской Amnesty International, это одна из законных форм существования. Мы прошли перерегистрацию в 2006 году, когда была первая волна атаки на общественные организации в России. Боюсь, если Генпрокуратура примет такое решение, нас никто в известность не поставит, мы из газет узнаем, что стали «нежелательными». Наши счета блокируются — запрещены все операции, кроме хозяйственных. Мы должны тут же прикрыть свой сайт, прекратить давать интервью: распространение информации запрещено — штрафы или уголовная ответственность. Коммуникация с нами, насколько я понимаю, станет предметом рассмотрения в правоохранительных органах. Мы становимся сразу такими зачумленными, к нам подступаться опасно. Дальше очевидно закрытие офиса, увольнения… Вход есть, а как выходить из этого списка — непонятно. И сама система принятия решения непонятна: почему решает прокуратура, ведь по закону всеми делами в отношении представителей иностранных и некоммерческих организаций ведает Министерство юстиции. Записала Екатерина ФОМИНА, «Новая»

— Ситуация комическая. Депутат от ЛДПР потребовал проверить Transparency International на «нежелательность», но дело в том, что мы — российская организация («Трансперенси интернешнл — Россия»), которая не подпадает под действие этого закона. Он распространяется только на иностранные компании. Мы прошли процедуру аккредитации при Transparency International, и нас нельзя считать даже ее представительством. К тому же мы уже попали под другой репрессивный закон — об «иностранных агентах». Если же депутат, направивший в Генпрокуратуру запрос, имел в виду Transparency International как международное движение, то я хотела бы посмотреть на то, как будут проводиться проверки.

Transparency International — по уставу и форме — состоит из 101 отделения и 34 индивидуальных членов. То есть кому-то из прокуратуры придется совершить кругосветное путешествие, чтобы установить наличие в деятельности членов Transparency International признаков нанесения угрозы безопасности России. Единственная проблема может возникнуть лично со мной. В законе содержится пункт, касающийся привлечения к ответственности лиц, сотрудничающих или оказывающих помощь «нежелательным» организациям. Да, я являюсь вице-президентом международного движения. И если они вдруг признают деятельность Transparency International на территории России «нежелательной», то можно будет предъявлять претензии и ко мне. Например, предложить вместо лишения свободы на шесть лет или штрафа в полмиллиона рублей прекратить сотрудничество с Transparency International. Разумеется, я не буду добровольно уходить с этого поста. Не они меня выбирали — не им меня снимать. Я уважаю своих коллег. Как мы попали в этот список? Думаю, отчасти по ошибке. Отчасти потому, что кто-то нас очень сильно не любит. Причем такие люди делятся на две категории. На тех, кому мы в своих региональных расследованиях наступили на хвост (и им подвернулась возможность мелкой мести), и тех, кто искренне, в высших эшелонах власти затеял историю с нападками на некоммерческие организации, считая их последним бастионом вольномыслия в нашей стране. Очевидно, что закон об НКО в отношении «Трансперенси интернешнл — Россия» не сработал. Мы продолжаем свою деятельность и даже наращиваем темпы. Видимо, кого-то это не устраивает. Но если деятельность по борьбе с коррупцией является нежелательной, тогда что является желательным? Коррупция? Записала Диана ХАЧАТРЯН, «Новая»

Продолжение темы — стр. 4

РИА Новости

Amnesty International

Сергей НИКИТИН, глава российского отделения Amnesty International:

«Новая газета» среда. №54 27. 05. 2015

ВЛАСТЬ И ОБЩЕСТВО

Наука разрушать

Минюст включил в список «иностранных агентов» фонд Дмитрия Зимина «Династия» Юлия ЛАТЫНИНА обозреватель «Новой»

Р

оссийский Минюст включил в список «иностранных агентов» фонд Дмитрия Зимина «Династия». Напомню, что Дмитрий Зимин, основатель «Вымпелкома» и видный советский ученый, получил свою первую премию от Академии наук в 1965 году, а в 1993-м вместе с другими авторами был удостоен Государственной премии за разработку антенн на основе фазированных решеток. И вот после того, как в 2001 году долю Зимина в «Вымпелкоме» купила группа «Альфа», Зимин значительную часть этих денег — 10 млн долларов ежегодно — стал посвящать поддержке науки в России. В совет фонда входили Евгений Ясин и Сергей Гуриев, а председателем ученого совета фонда стал Валерий Рубаков — последний из физиков-теоретиков мирового уровня, работающий в России. Примечательным в деятельности фонда было то, что он чурался всякой политики. Он выдавал гранты и стипендии молодым физикам, проводил всероссийские конкурсы учителей физики и математики. Он запустил веб-сайт «Элементы», на который я всех приглашаю зайти, потому что это не просто лучший на русском языке научно-популярный сайт, но и вообще один из лучших сайтов о науке, без оглядки на язык. «Династия» публикует массу отличных научно-популярных переводных книг, например, без поддержки фонда «Династия» вряд ли бы могли выйти книги биолога Александра Маркова. Это единственные книги по биологии на русском, которые прекрасно написаны, и не то что ни в чем не уступают своим английским аналогам — превосходят их. И вот теперь оказывается, что все это — не нужно и нежелательно. Что все это иностранные тлетворные влияния и подрыв духовных скреп. Что тут сказать? У нас часто любят говорить о разнице между Россией и США. Так вот: одна из самых больших разниц— в уровне научной благотворительности. Еще до 1776 года североамериканские колонии привыкли полагаться на поддержку частными лицами образования и науки. Отцы-основатели США были одновременно основателями университетов и фондов. Бенджамин Франклин в 25 лет создал первую в британской Америке публичную библиотеку, и он же основал нынешний Университет Пенсильвании. С самого начала университет содержался на частные деньги, и с самого же начала его задачей было обучение талантливых, но неимущих студентов. Сейчас endowment fund Университета Пенсильвании составляет 7,7 млрд долларов. На частные пожертвования были основаны и все остальные университеты Лиги плюща. Крупнейшие американские промышленники XIX века одновременно были крупнейшими благотворителями. Стальной король Америки Эндрю Карнеги отдал на благотворительность 90% своего состояния. Помимо 2500 библиотек он

построил Carnegie Hall и основал Carnegie Mellon University и Carnegie Foundation. Джон Рокфеллер, основатель Standard Oil и самый богатый человек в американской истории, опять же завещал большую часть своего состояния на благотворительность, основав, между прочим, University of Chicago и Rockfeller University. В современном американском обществе тоже считается нормой — жертвовать огромную часть состояния на благотворительность. Билл Гейтс, один из самых богатых людей мира, является основателем Bill and Melinda Gates Foundation, в который он вложил на сегодняшний день 28 млрд долларов. Другой американский миллиардер — Уоррен Баффет вложил в Bill and Melinda Gates Foundation 30 млрд долларов. Всего Баффет собирается передать на благотворительность 99% своего состояния. Но дело даже не в миллиардерах.

Endowment funds лучших американских университетов измеряются в миллиардах долларов, что позволяет им давать стипендии бедным, но талантливым студентам. Эндаумент Гарварда составляет 33 млрд долларов, Йеля — 21 млрд, Принстона — 19 млрд, Стенфорда — 19 млрд, MIT — 11 млрд, University of Michigan — 9 млрд и т.д. Большая часть этих денег пожертвована выпускниками. То же — частные школы. Эндаументы лучших из них могут достигать сотен миллионов. Интересно, что эту американскую традицию поддержки науки и образования подхватили американские бизнесмены российского происхождения. Например, российский инвестор Юрий Мильнер, совладелец mail.ru и выпускник физфака МГУ, учредил целую серию научных премий — это Мильнеровская премия по фундаментальной физике и премии «За прорыв в области медицины» и «За прорыв в области математики». Лауреат каждой премии получает 3 млн долларов, что в 2,5 раза больше Нобелевской премии. После того как Ходорковского посадили, в том числе и за «Открытую Россию», единственным аналогом этого великолепия в России являлся фонд «Династия». Замечу причем, что «Династия» подчеркнуто не занимался политикой. Он даже не занимался гуманитарными науками, по себе знаю. Как-то раз я обратилась в фонд с просьбой издать полностью одну из величайших этнографических работ XX века — книгу А.М. Золотарева «Родовой строй и первобытная мифология», законченную им перед расстрелом. Мне с сокрушением ответили, что фонд занимается только точными науками. И вот теперь фонд «Династия» стал «иностранным агентом». Трудно, кажется, дать яснее понять, что Кремль уничтожает не только оппозицию — он готов уничтожить вообще все живое, и особенно мыслящее. Он уничтожает все будущее России. Особенно это бросается в глаза, если сравнить неблагонадежность «Династии» с зарплатой футбольного тренера Фабио Капелло, составляющей 9 млн евро в год, и бесчисленным количеством футбольных, хоккейных, баскетбольных и прочих клубов, которые покупают и финансируют российские бизнесмены. Поддерживать футбол в России можно. Поддерживать науку — нежелательно.

РИА Новости

4

Путинское большинство живет на улице Савушкина Как фонд Константина Костина нашел «ядерный электорат» президента в интернете лизкий к Кремлю Фонд развития гражданского общества (ФоРГО) Константина Костина в начале мая поведал общественности о ценностных ориентирах и предпочтениях миллионов россиян, входящих в «путинское большинство». Удивительно, но более двух третей опубликованного доклада посвящено интернету, точнее тому, что мировая сеть перестала быть для режима враждебной средой. Весь доклад буквально кричит: «Интернет наш, или будет таковым в ближайшее время». Если ранее существовало четкое деление на «партию интернета» и «партию телевизора», то теперь, после Крыма и санкций, «Россия телевизорная» вышла в Сеть, но не пополнила ряды оппозиции, а сохранила себя и потеснила «Россию интернетную» на ее родной земле. Чтобы доказать рост числа лояльных к режиму пользователей интернета, авторы доклада ссылаются на собранную ими статистику комментариев в социальных сетях по ключевым резонансным событиям. Согласно данным ФоРГО, комментариев, выражающих одобрение действиям властей, значительно больше. У этого длинного тезиса две проблемы. Во-первых, любопытно, что ФоРГО пытается конструировать «путинское большинство» не через реальное электоральное поведение или социальноэкономическую динамику, но через устаревшую уже историю о медийном противостоянии ТВ и интернета. Левадацентр раз в несколько лет публикует доклады о российском медиаландшафте, из которых уже давно и хорошо известно, что использование всемирной паутины действительно поднимает уровень информированности простого россиянина о текущих событиях, но не меняет его отношения к ним и режиму. Для ТВ-юзеров, как бы они активны в соцсетях ни были, основным источником для получения информации остаются творения Киселева. Во-вторых, конечно, трудно отрицать, что после Крыма путинское большинство набухло, раздалось. Но это не значит, что оно перестало быть молчаливым. Как и раньше, то самое большинство не готово к активным действиям — согласно тем же опросам Левады, количество россиян, поддерживающих вмешательство России в дела юго-востока Украины, уже в августе 2014-го упало к 40% и продолжает снижаться. Та же судьба постигла готовность широкой русской души принять украинских беженцев или сдавать гумпомощь. Посещение бесплатных концертовмитингов, правильные ответы на вопросы

Б

социологов и вечерний просмотр очередного шоу от Соловьева нельзя считать политическими действиями. Они не несут никакой эмоциональной и смысловой нагрузки. Люди делают так, потому что так удобно: молчать, быть конформистами. Пожалуй, самое заметное политическое действие «путинского большинства» за последние полгода — массовое избавление от рублевых накоплений к Новому году. Скупая телевизоры, холодильники и даже серебряные подносы, большинство продемонстрировало тотальное недоверие к рублю, действиям власти и той экономической системе, которую эта власть строила. ФоРГО, казалось бы, находит решение этой проблемы, отвечая на претензии социологов и политологов. Подопечные Костина решили, что политическим манифестом «ядерного электората» президента теперь будут их яростные комментарии и отчаянные споры в социальных сетях. Причем и здесь не обошлось без особой роли Украины. Предполагается, что именно множество украинских пабликов, страниц, групп и их активность в Рунете пробудили чтото глубоко спящее в душе настоящего русского патриота. Но тогда получается, что фундамент «путинского большинства», политическая черепаха, на спине которой стоит российской режим, — это знаменитая «фабрика троллей» на улице Савушкина. Режим сначала финансирует «патриотические комментарии» — по 150—200 за смену, а затем изучает «рост поддержки президента в интернете» и находит его великолепным. Граждане России, стоящие в этот момент в очереди за телевизором и холодильником, в сущности, в этой цепочке лишние. Понятно, что существует определенный рост настоящей активности россиян в Сети. Но все же у реальных людей, в отличие от «троллей», есть работа и семьи — они физически не могут круглые сутки поддерживать политику президента в Сети. Доклад ФоРГО носит инструментальный характер. Константин Костин вводит в официальный дискурс новый термин — «путинское большинство». Теперь его, как и рейтинг эффективности губернаторов, позволяющий, прикрываясь экспертным исследованием, смещать тех или иных руководителей регионов, можно будет использовать в качестве дополнительного средства легитимации решений. Михаил КОМИН — специально для «Новой»

«Новая газета» среда. №54 27. 05. 2015

/

Ответственность за ликвидацию командира бригады «Призрак» взяли на себя украинские партизаны из группы «Тени». В Луганске эта версия считается почти официальной и не требующей особых доказательств, в то время как представители МВД Украины заявляют о том, что на территории сепаратистов работала диверсионная группа российского ГРУ. Не будем ничего утверждать, просто попытаемся реконструировать эти и предшествующие ликвидации последнего не зависимого от властей непризнанной республики полевого командира события. лексей Мозговой был одним из самых харизматичных полевых командиров на территории «ЛНР». К нему приезжали левые активисты из Европы, в «Призраке» воевали словаки, сербы, испанцы, итальянцы, нацболы Лимонова, «антимайдановцы» из Одессы и те, кто отступал из Лисичанска и Северодонецка еще при Стрелкове-Гиркине. Подобная популярность основана не только на боевых заслугах, но и пиар был неплох, чему немало поспособствовал тот же Стрелков. Мозговой умел спокойно общаться с журналистами — без излишней экспрессии и экзальтации, на которую падки «Гиви» и «Моторола». И, конечно, он считался «лицом» непризнанной республики в гораздо большей степени, чем ее «всенародно избранный глава» Игорь Плотницкий. Полевые командиры подчинялись Плотницкому неохотно. Во многом потому, что его, кадрового, кстати, военного, никто не видел на передовых позициях, в отличие, например, от главы соседней «ДНР» Алексея Захарченко, который был ранен под аэропортом при не до конца выясненных обстоятельствах. Захарченко в борьбе за власть тоже приходилось разоружать «самостийные» подразделения и бригады, однако не используя публично летальные методы избавления от полевых командиров, — они просто кудато исчезали и из онлайна, и из офлайна. В «ЛНР» же зачистка пошла по другому сценарию — жесткому. 1 января 2015 года расстреляли и сожгли кортеж Александра Беднова («Бэтмена»), ответственность взяла на себя «прокуратура ЛНР», по версии которой, «Бэтмен» и его сторонники представляли собой ОПГ и были убиты при попытке задержания. Впрочем, интересно, почему нельзя было задержать Беднова на совещании в Луганске днем ранее, что называется, без шума и пыли, и почему маленькую войсковую операцию проводило гражданское по статусу ведомство. И в «ЛНР» многие стали обвинять в убийстве «Бэтмена» Плотницкого. А зачистка тем временем продолжилась. В Краснодоне разоружили полевого командира «Фому» — обошлось без стрельбы, но главным образом потому, что переговоры вел Олег Бугров, бывший на тот момент «министром внутренних дел ЛНР». «Фома» отправился «на подвал», а его бригада вошла в состав «народной милиции» (структура не полицейская, а военная и подконтрольная Плотницкому). Со складов «Фомы» было вывезено несколько КамАЗов с ворованной гуманитаркой и неучтенным оружием. Олег Бугров, как выяснилось, в этот момент находился в опале у российских спецслужб и, приехав в «ЛНР», ослушался приказа кураторов и вскоре, как известно, был арестован в Петербурге местным УФСБ по делу о поставке контрафактных труб. Как бы то ни было, в «ЛНР» остались лишь два центра силы, неподконтрольных Плотницкому: «Призрак» Мозгового и казаки. С казаками было сложнее: они контролируют в основном населенные пункты на территориях, граничащих с Россией, а под Мозговым были Алчевск с пригородами, граничащие уже с «зоной АТО». И

А

Станислав КРАСИЛЬНИКОВ / ТАСС

громкое дело версия

5

Мозговой считался «лицом» непризнанной республики в гораздо большей степени, чем ее «всенародно избранный глава» Игорь Плотницкий

«Меня в эту банку с пауками никто не затянет» Убитый комбат «Призрака» Алексей Мозговой должен был дать сенсационную пресс-конференцию в Москве. Как ликвидировали последнего неподконтрольного полевого командира «ЛНР» — реконструкция событий в последние месяцы Алчевск оказался в своеобразной гуманитарной блокаде — там не было даже бензина. Лидером казаков долгое время был скандальный персонаж — «атаман» Козицын. Его противостояние с Плотницким началось еще осенью прошлого года, когда на фронте объявили перемирие. Козицын практически в открытую обвинял Плотницкого в торговле углем «налево» — то есть противнику, а другой казацкий «атаман» — Павел Дремов — обещал опубликовать по этому поводу «компру». Ну и пошла война компроматов: кто больше продал угля украинской стороне (хотя продавали и те и другие). В начале декабря 2014 года бумажные войны вылились в перестрелки между казаками из города Антрацит и сотрудниками «комендатуры ЛНР» (Плотницкий). Были убитые и раненые. «Атаман» Козицын уехал в Россию, но его казаки еще долгое время контролировали Красный Луч, Антрацит, Свердловск, Перевальск и Зимогорье. Это — стратегически важные территории, через которые идет контрабанда. Комендант Антрацита Александр Черный, назначенный «военной прокуратурой ЛНР», естественно, конфликтующий с казаками, отказался открывать дорогу от Должанского КПП до Дебальцева — в итоге был арестован прокуратурой. А казаки к маю все же вошли в «батальон территориальной обороны народной милиции» и оказались под командованием человека с позывным «Юстас» (не замкомандующего «народной милицией», о котором уже рас-

сказывала «Новая», а куда более серьезного человека, чья личность еще не полностью идентифицирована).

М

озговой, сидящий в блокаде, старался не участвовать во всех этих конфликтах, но и не вступал в «народную милицию» — не хотел над собой никакого «куратора». И в марте 2015 года на него было совершено первое покушение. Тогда-то в публичном пространстве впервые и появились некие «Тени» — будто бы украинский партизанский отряд, диверсионно-разведывательные группы (ДРГ) которого ориентированы на уничтожение лидеров сепаратистов. Сам Мозговой посмеялся над этой версией и сказал, что «его никто не затянет в банку с пауками». И вот 20 мая во всех военизированных подразделениях «ЛНР» громко объявляют: на территорию «республики» вошло несколько диверсионно-разведывательных групп с Украины, — и по этому поводу всему старшему офицерскому составу разрешили ездить на службу в гражданской одежде. 21 мая к Мозговому в Алчевск приезжают первые лица «ЛНР» с требованием вступить в «народную милицию» и дают срок до понедельника. Мозговой решает пойти по тропе Козицына — то есть уехать в Россию. Об этом знает только один человек из его окружения, как и о том, что в понедельник, 25 мая, Мозговой должен был дать пресс-конференцию в Москве. На утро субботы, 23 мая, отъезд в Россию был запланирован и у «Рима», коменданта Свердловска, где большей

частью базируются казаки под началом «Юстаса». Мозговой был убит именно на их территории. До вечера субботы он находился в своем штабе и никуда не собирался, ближе к пяти его водитель договорился выпить с пацанами из «Призрака», думая, что уже через полчаса будет свободен. Неожиданно в кабинет Мозгового вошла его пресс-секретарь Анна Асеева. (Ее вторая фамилия — Гукова, это по мужу, который воюет с другой стороны, да еще и в батальоне «Айдар», так что семья с тремя детьми распалась по политическим мотивам. Но они продолжали контактировать, и якобы имели место быть переговоры по скайпу с Мозговым о возможном взаимодействии.) Анна Асеева в тот вечер была в вечернем платье, накрашена и уложена. Что лишний раз свидетельствует о том, что ее выезд с Мозговым был экстренным. К нему не были готовы ни водитель, ни телохранители. Тем не менее сели в машину и выехали в Луганск. Не доезжая до поворота на Михайловку, машина подрывается на фугасе, ее обстреливают с четырех точек из стрелкового оружия, в том числе из пулемета. Водитель, еще живой, успевает сообщить по рации в штаб о нападении, забирает с заднего сиденья автомат АКСУ и пытается спрятаться. Примерно через полторы минуты после обстрела дозванивается по мобильному телефону до своего друга, после чего погибает от попадания в грудь двух пуль калибра 7,62 мм и осколочного ранения. В это же время под обстрел попадает микроавтобус, который ехал из Луганска в Алчевск (водитель остался жив, но получил ранение), и гражданский легковой автомобиль с семейной парой. Женщина была на последнем сроке беременности. И она и муж — погибли. Кто были стрелки, устроившие громкую спецоперацию неизбирательного действия, — еще одна загадка украинского конфликта, которая когда-нибудь будет разгадана. А пока каждый волен делать собственные выводы, исходя из открывшихся обстоятельств.

Отдел расследований

6

«Новая газета» среда. №54 27. 05. 2015

едавно, 19 мая, здесь, в Брюсселе, вы встретились с министром иностранных дел России Сергеем Лавровым. Кто был инициатором встречи? Что можно сказать о ее конкретных результатах?

— Переговоры, которые я провел с министром Лавровым, отражают тот факт, что мы используем удобные случаи для поддержания политических контактов. Еще весной прошлого года, после аннексии Крыма, мы в НАТО решили приостановить любое практическое сотрудничество с Россией, но ясно заявили, что будем держать открытыми каналы политического диалога. Мы никак не пытались изолировать Россию. Мы заявляли и заявляем, что очень важно поддерживать прямой политический контакт, особенно в трудные времена, когда обстановка напряжена. Я встречался с Лавровым в феврале на полях Мюнхенской конференции по безопасности и в этот раз откликнулся на его просьбу о новой встрече (Лавров участвовал в очередном заседании Комитета министров Совета Европы, который Бельгия, как страна-председатель, проводила в Эгмонтском дворце в Брюсселе. — А. М.). Конечно, наши мнения по важнейшим вопросам, в том числе по Украине, полярно расходятся. Я подтвердил позицию НАТО, которая заключается в том, что мы не признаём незаконную, нелегитимную аннексию Крыма, и призвал Россию прекратить поддержку сепаратистов в Восточной Украине. Но мы также обсудили вопрос о связи по военным каналам. Я отметил важность предсказуемости и прозрачности любой военной активности, в том числе учений. Это особенно важно в нынешней обстановке, потому что и НАТО, и Россия усилили военное присутствие вдоль своих границ.

— То есть никаких переговорных прорывов?

— Это не та встреча, цель которой — добиться прорыва по такой большой проблеме, как украинский кризис. Отчасти потому, что переговоры идут в других форматах: «нормандском» и в Контактной группе. Но я считаю, что надо регулярно обмениваться мнениями, лучше понимать друг друга. Мне это помогает яснее формулировать позицию НАТО и обсуждать конкретные темы, вроде поддержания военных каналов связи, прояснять недопонимания, поднимать вопрос о предсказуемости и транспарентности военной активности. Я намерен и дальше участвовать в таких встречах с представителями России, как с министром Лавровым, так и с другими, потому что верю в полезность прямого общения, непосредственных встреч, особенно в трудные времена.

— И НАТО, и Россия заявляют, что хотят выполнения Минских соглашений. Но, как вы сказали, совершенно расходятся по важнейшим вопросам. Что это значит? Вы и Лавров по-разному интерпретируете Минские соглашения или сами соглашения несовершенны? Как вы оцениваете общее состояние их выполнения?

— Мое мнение и позиция НАТО состоят в том, что Минские договоренности — это наилучшая возможная основа для мирного урегулирования конфликта в Восточной Украине путем переговоров. Не очень трудно понять и выполнить главные элементы Минских соглашений. Я имею в виду прекращение огня, прекращение артиллерийских обстрелов, отвод всех тяжелых вооружений, предоставление персоналу ОБСЕ полного доступа во все проблемные районы, чтобы иметь возможность наблюдать за прекращением огня. И потом, конечно, надо продолжать работу над выполнением политических положений, в том числе о децентрализации власти, проведении выборов на востоке Украины. России достаточно лишь прекратить поддержку сепаратистов. Российские военные инструкторы обучают их, Россия обеспечивает их оружием и боевым снаряжением, техникой, направляет своих военных в контролируемые ими районы.

—Н

специально для «Новой»

«Проблема в том, что в Европу вернулась война» Генсек НАТО — о Минских соглашениях, проблеме Крыма, российской поддержке сепаратистов и перспективах вступления Украины в альянс Йенс СТОЛТЕНБЕРГ принял меня в своем кабинете, выдержанном в сине-голубых «натовских» тонах, на втором этаже центрального сектора штаб-квартиры НАТО. Я сказал генсеку, что за годы работы в Брюсселе брал интервью у пяти его предшественников, начиная с бельгийца Вилли Класа (1994—1995 гг.), и все они, вступая в должность, ставили одной из главных целей — налаживание стратегического партнерства с Россией. Правда, к концу срока по разным — У этих утверждений есть веские доказательства?

— Доказательства следуют одно за другим, в том числе основанные на данных нашей разведки. Многие фотоснимки опубликованы. Но если люди не верят нашей разведке, нашим словам, они могут хотя бы почитать СМИ, российские и иностранные. Сегодняшняя позиция Москвы напоминает мне ситуацию, когда она пыталась отрицать, что направила войска в Крым (помимо тех, что были на севастопольской базе. — А. М.). Перебросила туда военных без опознавательных знаков и утверждала, что в Крыму вообще нет российских солдат. И, только когда аннексировала Крым, признала, что не обошлось без прямого участия российской армии.

— Сейчас ведь, наверное, есть технологии, которые позволяют визуально зафик-

«

причинам разочаровывались, но преемники неизменно возвращались к этой цели. Столтенберг был первым, кто пришел в главный натовский кабинет на фоне сокрушительного кризиса в отношениях между Западом и Россией, и задача стратегического партнерства выпала из повестки дня на обозримое будущее. Ключевым словом опять стала статья 5 Североатлантического договора (о коллективной обороне членов НАТО). Разговор мы начали с новостей.

уважением отношусь к журналистам, которые добросовестно делают свою работу, потому что очень важно — выносить такую информацию в публичное пространство. Это важная часть общественной роли СМИ.

— Вернемся к проблеме Крыма. Ее обходят Минские соглашения, выполнение которых Запад ставит условием нормализации отношений с Россией. Значит ли это, что сотрудничество между НАТО и Россией может возобновиться после реализации Минских договоренностей даже при сохранении статус-кво в Крыму?

— Мы не признаём и никогда не признаем незаконной, нелегитимной аннексии Крыма. Мы заявляем об этом вновь и вновь. Да, мы настаиваем на неукоснительном выполнении Минских договоренностей для урегулирования кризиса в Восточной Украине, но это вов-

То, что мы сейчас делаем, носит чисто оборонительный характер и является прямым ответом на агрессивные действия России против Украины и на значительное укрепление российских вооруженных сил в последние годы

сировать пересечение российской военной техникой украинской границы…

— Разведслужбы стран НАТО публиковали фотоснимки, но всякий раз, как это происходило, Россия попросту отрицала факты, оспаривала подлинность фото или привязку к местности. У нас есть большой объем разной разведывательной информации, доказывающей военное присутствие России в Восточной Украине. Повторяю: можно не верить нам, но интервью с семьями, с солдатами есть в открытом доступе. Те двое, которых недавно задержали на востоке Украины, заявили, что находятся на действительной службе в российской армии. Я с большим

«

се не значит, что мы готовы согласиться с аннексией Крыма.

— НАТО оказывает военную помощь Украине?

— Прежде всего мы оказываем политическую поддержку независимой и суверенной Украине. Мы также оказываем ей практическую помощь в реформировании оборонного сектора, системы командования и контроля, тылового обеспечения… Все это с целью укрепить ее возможность защищаться. Любая страна, в том числе Украина, имеет право защищать себя.

— Вы говорили, что нынешняя обстановка в мире — это не холодная война. Но призываете страны альянса наращивать

военные расходы, заполнять технологические пробелы в оборонном потенциале. С российской стороны наблюдается та же тенденция. Не означает ли это возвращения к изнурительной гонке вооружений, характерной как раз для холодной войны?

— Мы не хотим новой гонки вооружений. Поэтому продолжаем сотрудничать с Россией в области контроля над вооружениями, транспарентности… Проблема в том, что Москва в одностороннем порядке вышла из Договора об обычных вооруженных силах в Европе (ДОВСЕ) и уже много лет вкладывает большие средства в оборону, увеличивает оборонный бюджет. Это происходило до сих пор на фоне длительного (за весь период после холодной войны. — А. М.) и глубокого сокращения оборонных расходов стран НАТО. То, что мы сейчас делаем, носит чисто оборонительный характер и является прямым ответом на агрессивные действия России против Украины и на значительное укрепление российских вооруженных сил в последние годы.

— НАТО видит в России угрозу? Основополагающий акт 1997 года остается основой наших отношений? Как рассматривать записанное в документе обязательство НАТО не размещать существенных боевых сил и военных инфраструктур на территории «новых» членов альянса? Размещаемые там сейчас на основе ротации силы — это временно, до разрешения кризиса?

— Все, что мы делаем в восточной части НАТО, находится в полном соответствии со всеми нашими международными обязательствами. Да, мы усилили военное присутствие, но оно гораздо ниже любого разумного определения существенных боевых сил. И опять же: это оборонительная мера, она пропорциональна и является прямым ответом на поведение России.

— Выводя за скобки разногласия по Украине, могут ли НАТО и Россия сотрудничать в отражении угрозы «Исламского государства» и других общих угроз? Что с взаимодействием по Афганистану, сдерживанием наркотрафика, с борьбой против терроризма? Они полностью заморожены?

— Мы приостановили все практическое сотрудничество, оставив каналы для

«Новая газета» среда. №54 27. 05. 2015

7

МОСКВА: Монумент жертвам политических репрессий объединит народ и государство. В конкурсе участвуют 337 проектов

Reuters

С 21 мая 2015 года приступил к работе Экспертный совет Конкурса по созданию Монумента жертвам политических репрессий, который рассмотрит собранные заявки и даст свое заключение по проектам. На первой встрече экспертов, прошедшей 20 мая, координатором совета был избран А.Н. Ковальчук (председатель правления Союза художников России, академик Российской академии художеств, народный художник Российской Федерации). Всего на конкурс поступило 337 работ. Заявки на конкурс по разработке концепции архитектурно-скульптурного произведения «Монумент жертвам политических репрессий» принимались с 12 февраля по 15 мая с. г. Среди участников — заслуженные художники России, скульпторы, архитекторы, представители как крупных, так и небольших архитектурных бюро, проектных мастерских, студий дизайна и творческих объединений. Большинство заявок поступило из Москвы и Санкт-Петербурга, есть участники из Екатеринбурга, Воронежа, Новосибирска, Калмыкии. Все поступившие на конкурс проекты будут представлены на общедоступной выставке в Государственном музее истории ГУЛАГа. Имена тройки победителей будут объявлены 30 октября 2015 года, в День памяти жертв политических репрессий. Их выбор будет осуществляться жюри на основании рекомендаций экспертного совета. По итогам конкурса участникам, занявшим первые три места, будут вручены денежные премии: первое место — 350 000 рублей, второе место — 300 000 рублей, третье место — 250 000 рублей. Также предусмотрено, что по итогам народного голосования будет присужден приз зрительских симпатий. Памятник по проекту победителя Конкурса будет установлен в центре Москвы, на пересечении проспекта Академика Сахарова и Садового кольца. Инициатива по созданию мемориала по увековечиванию памяти жертв политических репрессий принадлежала российским правозащитным организациям и получила поддержку Президента Российской Федерации В.В. Путина на заседании Совета при Президенте Российской Федерации по развитию гражданского общества и правам человека 14 октября 2014 г. Монумент жертвам политических репрессий в Москве будет установлен за счет государственных средств, а также народных пожертвований. Оператором Конкурса, Государственным музеем истории ГУЛАГа, организован сбор средств на счет Музея (ГБУК «Музей ГУЛАГа» л/сч 2605641000800395), получены первые взносы. Принять финансовое участие в проекте возведения Монумента жертвам политических репрессий можно через сайт конкурса: http:// konkurs.gmig.ru/ (вкладка «Сбор средств»). Соб. инф.

Тринадцатый по счету генеральный секретарь НАТО, норвежский политик Йенс СТОЛТЕНБЕРГ родился в 1959 году. В прошлом году, выиграв неформальный «конкурс» у глав государств и правительств стран НАТО, был назначен главой военно-политического альянса. Йенс Столтенберг превзошел своего отца Торвальда, дипломата и политика, бывшего министра обороны и министра иностранных дел Норвегии, претендовавшего в 1990-х также на пост генсека НАТО. Сын, представитель правого крыла норвежских социалисполитического диалога, потому что любое сотрудничество строится на доверии, а также на основе хотя бы минимального соблюдения правил, в том числе уважения границ соседей.

— Прекращение сотрудничества с Россией нанесло какой-то урон НАТО? Что вы потеряли, заморозив совместные программы?

— Экономические санкции и приостановка сотрудничества — это не то, чего бы мы хотели. Они вызваны необходимостью, и России надо понять: нарушения ею международного права, посягательства на границы соседей не могут остаться без последствий. У нее есть выбор. Либо продолжать нынешний курс конфронтации, и тогда практическое взаимодействие между нами будет по-прежнему заморожено, а экономические санкции сохранятся. Либо Россия изменит поведение и выберет сотрудничество. Это было бы полезно всем, потому что в долгосрочной перспективе все выиграют от сотрудничества, торговли, кооперации.

— Постсоветские страны, которые стремятся к интеграции в европейские и евроатлантические структуры, получили на своей территории «замороженные» (а в случае с Украиной еще «горячие») конфликты. Могут ли нерешенные территориальные споры быть непреодолимым препятствием для приема в НАТО?

— Когда речь идет о расширении НАТО, важнейшим принципом является то, что каждая страна имеет право сама выбирать свой путь. Этот принцип закреплен в Хельсинкском заключительном акте и многих других международных документах, которые в числе прочих подписала и Россия. Когда какая-то страна подает заявку на вступление в НАТО, мы ее рассматриваем и потом принимаем общее решение всех (на сегодняшний день 28) членов альянса, приглашать ее в наш союз или нет. Точно так же мы действуем в отношении Грузии, с которой у нас сложилось полное сотрудничество. Если заявку подаст Украина, мы рассмотрим ее в том же порядке, что и другие. А дальше вступает в силу демократический процесс коллективного решения членов альянса.

тов, до переезда в Брюссель дважды возглавлял правительство своей страны (2000—2001 и 2005—2013 гг.). До начала 1990-х, будучи лидером молодежной социалистической организации, имел регулярные контакты с советским дипломатом и прекратил их после предупреждения полиции (дипломат был разведчиком). В прессе сообщался даже псевдоним норвежца в КГБ: «Стеклов». В свой второй премьерский срок он завершил давний спор между Норвегией и СССР (Россией) о границе в Арктике и 27 апреля 2010 года подписал соответствующий договор с президентом РФ Дмитрием Медведевым. Подчеркиваю: ни у кого извне нет ни права вмешиваться в этот процесс, ни права вето.

— Когда американцы бомбили Северный Вьетнам (я как раз был там, освещал военные события), вы в Норвегии участвовали в антивоенных демонстрациях. Были левым, пацифистом? Что с тех пор изменилось?

— Прежде всего, и это важная особенность всех демократических обществ (а все члены НАТО — демократические общества), мирные демонстрации составляют органическую часть свободы выражения мнений. Вы напомнили о «рождественских» бомбардировках Вьетнама в 1972 году, мне тогда было 14 лет, и, как многие молодые люди, я выражал свое мнение, в том числе на демонстрациях протеста.

— Что хуже: жестокая диктатура, поправшая права человека, или «несостоявшееся государство», дестабилизация? Я имею в виду Ливию, но также другие места, где НАТО проводило военные операции.

— Не вижу смысла выбирать одно из этих двух зол. Мы стремимся к другому — к утверждению открытых, демократических, процветающих общественных систем. Посмотрите на Европу. Это континент, который в прошлые века множество раз становился жертвой разрушительных войн. Сейчас мы смогли построить стабильную и мирную Европу, правда, за большим исключением Украины… Но такие страны, как Германия и Франция, которые веками вели кровопролитные войны друг с другом, живут в мире, сотрудничают. Построение открытой, демократической, мирной Европы после Второй мировой войны — это большой успех. Расширение Европейского союза и НАТО способствовало такому мирному развитию. Сейчас наша большая проблема в том, что с украинским кризисом в Европу вернулась война…

Александр МИНЕЕВ, соб. корр. «Новой», Брюссель

МОСКВА: На кафедре литературы «Новой газеты» — Майя КУЧЕРСКАЯ

Геннадий ХАМЕЛЬЯНИН / ТАСС

СПРАВКА «НОВОЙ»

Майя Кучерская, с одной стороны, лауреат литературных премий за психологически изощренные романы о любви «Бог дождя», «Тетя Мотя», книгу «Современный патерик: чтение для впавших в уныние», а с другой — профессор филологического факультета Высшей школы экономики, где преподает русскую литературу XIX века. Неудивительно, что тема ее лекции, посвященной известному фольклорному мотиву, — свидание с мертвым женихом или мертвой невестой, подразумевает яркость художественных прозрений и строгую ученость исследования. Мертвый жених является живой невесте в балладах Готфрида Августа Бюргера, Вальтера Скотта и Томаса Мура. Этот мотив осваивали и русские поэты — Жуковский, Козлов, Пушкин и множество других, менее известных сочинителей. Вскоре число «мертвых невест» стало стремительно множиться и в русской прозе — романах Тургенева, Достоевского, драмах Островского. Почему? О причинах этой странной привязанности русских литераторов и особенностях женской доли в России вы узнаете 29 мая в 19 часов в книжном магазине «Москва» на Воздвиженке.

8

«Новая газета» среда. №54 27. 05. 2015

расследование

Разоблачения агента О коррупции в СИЗО «Матросская Тишина» было известно еще год назад, но информации не дали ход

минувший четверг Преображенский суд Москвы избрал меру пресечения в виде содержания под стражей шестерым фигурантам уголовного дела. Это бывший начальник оперативного отдела «Матросской Тишины» Михаил Захаров, его подчиненные: оперативники Антон Девятаев, Павел Петран и Валентин Базаев, а также Анатолий Осмачко, в недавнем прошлом сотрудник оперативного отдела СИЗО № 1. Шестая подозреваемая, отправленная в СИЗО, — Фатима Найфонова, врач-рентгенолог одной из столичных клиник. Именно на банковскую карточку Найфоновой, по данным следствия, отец одного из арестантов «Матросской Тишины» еще в январе перевел тремя траншами один миллион рублей. Всего же преступники планировали получить в десять раз больше. Это была плата бизнесмена-арестанта за «человеческие» условия содержания в СИЗО. По версии следствия, едва оказавшись в «Матросской Тишине», бизнесмен (фамилия известна редакции) попал в разработку Михаила Захарова, который привлек к «работе» Эльдара Векуа, криминального авторитета, «смотрящего» за СИЗО («смотрящие» — арестанты, живущие по «воровским понятиям» и следящие за соблюдением криминальных традиций. В «Матросской Тишине» есть как «смотрящий» за всем СИЗО, так и «смотрящие» за этажами, корпусами и даже за камерами). Бизнесмен «попал под пресс» уголовников, посыпались угрозы, что его «опустят» (изнасилуют) и «сделают инвалидом». Когда заключенный «созрел», ему дали мобильный телефон, он позвонил отцу в Новосибирск и попросил собрать десять миллионов, чтобы передать вымогателям. Поговорив с сыном, отец обратился в управление собственной безопасности ФСБ России. Все его дальнейшие действия совершались под контролем сотрудников спецслужбы, а сама операция проходила в режиме секретности. Но размотать весь коррупционный клубок «Матросской Тишины» сотрудники ФСБ не успели. Едва к операции привлекли управление собственной безопасности ФСИН, как информация тут же «утекла». Оперативникам УСБ ФСБ пришлось раньше времени раскрыть карты и представить собранные к тому времени материалы в Следственный комитет России. В СКР тут же возбудили уголовное дело по части 3-й статьи 163 УК РФ (вымогательство в особо крупном размере в составе организованной группы), предусматривающей наказание от 7 до 15 лет лишения свободы. Постановление о возбуждении уголовного дела датировано 9 апреля 2015

В

года. Михаила Захарова тут же уволили из уголовно-исправительной системы. Поэтому в тюремной камере он осваивается уже не как начальник оперативного отдела «Матросской Тишины». Известно, что задержанные подозреваются не только в вымогательстве с угрозой применения насилия. Обвинение может пополниться эпизодами об отлаженном канале снабжения арестантов спиртным, наркотиками, телефонами, незаконном предоставлении длительных свиданий. Да и инкриминируемое «вымогательство» может пополниться именами других потерпевших.

20 мая Федеральная служба исполнения наказании (ФСИН) на своем официальном сайте разместила скромное сообщение о том, что в СИЗО «Матросская Тишина» «проведены совместные оперативные мероприятия ФСБ России, ГСУ СК России по г. Москве, управления собственной безопасности ФСИН России», в результате которых задержаны три сотрудника СИЗО, «подозреваемых в вымогательстве крупной суммы денег у следственно-арестованных, содержащихся в данном учреждении». Скромность ФСИН вполне объяснима. Сотрудники ведомства в проведении обысков участвовали, разве что открывая ворота «Матросской Тишины» и двери кабинетов сотрудников. Более того, нам стало известно, что в отдел собственной безопасности столичного УФСИНа информация о злоупотреблениях оперативников «Матросской Тишины» начала

«

Если оперативники получали информацию, что у «клиента» есть деньги, его вносили в разряд так называемых «сладких булочек» и начинали «кошмарить», отправляя в камеры к криминальным авторитетам. Там новичку не давали спать, отбирали передачи, нередко избивали (но грамотно, не оставляя синяков)

«

Петр САРУХАНОВ — «Новая»

В «Матросской Тишине» не тихо. Один из самых знаменитых СИЗО страны сотрясает громкий коррупционный скандал: прошли масштабные обыски, из кабинетов оперативников изъяты документы и компьютеры. Официальный представитель Следственного комитета России Владимир Маркин 19 мая заявил, что несколько сотрудников СИЗО «вступили в преступный сговор с криминальным авторитетом» и организовали вымогательство десяти миллионов рублей у арестанта, подозреваемого в совершении экономического преступления: «В настоящее время задержаны три действующих сотрудника изолятора, а также двое мужчин, ранее работавших в указанном учреждении. В ближайшее время им будет предъявлено обвинение и избрана мера пресечения. Расследование по уголовному делу продолжается».

поступать еще в 2012 году. Но сообщения агента «Астра» не просто игнорировались, информация, предположительно, передавалась ключевому фигуранту уголовного дела о вымогательстве — в то время начальнику оперативного отдела «Матросской Тишины» Михаилу Захарову.

Я

встретился с агентом «Астра». Это бывший младший инспектор отдела режима «Матросской Тишины» старшина Наталья Зеленова. Все, что она рассказала мне под запись, Наталья готова подтвердить, пройдя исследование на полиграфе. Зеленова утверждает, что вымогательство в «Матросской Тишине» было поставлено на поток. Конвейер работал безотказно не один год. Каждый вновь прибывший арестант, подозреваемый в совершении преступлений по экономическим статьям, тщательно изучался на предмет платежеспособности. Если оперативники получали информацию, что у «клиента» есть деньги, его вносили в разряд так называемых «сладких булочек» и начинали «кошмарить», отправляя в камеры к криминальным авторитетам. Там новичку не давали спать, отбирали передачи, нередко избивали (но грамотно, не оставляя синяков). Очень быстро «сладкие булочки» сами обращались к оперативникам с предложением заплатить за прекращение издевательств и унижений. Кроме вымогательства у оперативников были и другие «источники доходов». Прежде всего — пронос в камеры «запрещенки»: мобильных телефонов, алкоголя, наркотиков….

— Это был бесконечный круговорот, — рассказывает Наталья. — Мы, режимники, изымаем «запрещенку», а оперативники снова проносят в СИЗО и передают арестованным. Нередко изъятое исчезало и снова попадало в камеры. В послужном списке самой Натальи Зеленовой шесть десятков изъятий. И речь не о мелочовке, а о крупных делах, к примеру, 400 граммов наркосодержащего спайса. К началу 2012 года Наталье все это надоело, и она решила бороться с произволом оперативников. В феврале 2012 года обратилась во ФСИН России, где рассказала обо всем, что знала: и о проносах «запрещенки», и о вольготных условиях содержания криминальных авторитетов, прежде всего «смотрящих». Информация, предоставленная Зеленовой, была услышана и тут же пошла в работу. В «Матросскую Тишину» нагрянула проверка из центрального аппарата ФСИН. В результате большого «шмона» — тотального обыска камер — только из помещений, в которых содержались «смотрящие», изъяли около ста телефонов, сотни бутылок алкоголя, наркотики. Но разбираться, как «запрещенка» попала в камеры, не стали, ограничившись выговорами сотрудникам СИЗО. После этого случая на старшину Зеленову обратили внимание сотрудники отела собственной безопасности УФСИН России по Москве (ОСБ). Курировавший СИЗО оперативник ОСБ Валентин Игнатов предложил официальное сотрудничество. Наталья согласилась. И подписала «Договор о сотрудни-

«Новая газета» среда. №54 27. 05. 2015

9

«Астра» честве». На бланке слева было написано: «Секретно». Справа — «Утверждаю: начальник УФСИН России по Москве Тихомиров А.Н». Дальше — перечисление обязанностей. Наталье был присвоен оперативный псевдоним «Астра». Оперативник ОСБ убедил Наталью, что разоблачение «оборотней» — это дело государственной важности и за эту работу предусмотрено денежное вознаграждение. Сотрудники ОСБ Яковлев и Алиев несколько раз передавали агенту «Астра» — Зеленовой — деньги. В своих расписках Наталья писала, что «получила денежные средства… за предоставленную информацию о коррупции в СИЗО № 1 г. Москвы». Наталью часто приглашал на встречи капитан Фазыл Алиев, в то время старший оперативник ОСБ. Больше всего Алиева интересовала информация об обстановке в камерах, где содержатся «смотрящие». Куда дальше шла эта информация, Наталья не знает, но многое из того, что она рассказывала, почему-то становилось известно начальнику оперативного отдела «Матросской Тишины» Михаилу Захарову.

«

Едва возглавив службу режима «Матросской Тишины», Мирошников чуть ли не на первом же разводе рассекретил агента «Астра», сообщив всем, что старшина Наталья Зеленова сотрудничает с ОСБ

«

В декабре 2012 года заместителем начальника по режиму СИЗО № 1 Москвы назначили майора Евгения Мирошникова (до этого работал в отделе собственной безопасности УФСИН России по Москве). Едва возглавив службу режима «Матросской Тишины», Мирошников чуть ли не на первом же разводе рассекретил агента «Астра», сообщив всем, что старшина Наталья Зеленова сотрудничает с ОСБ. Казалось бы, что Мирошников рассекретил информацию, подпадающую под категорию «государственной тайны», а это — статья 283 УК РФ. За это срок полагается. Но тут выяснилось, что никакого официального «договора о сотрудничестве» между Зеленовой и ОСБ нет. А то, что она подписывала, — филькина грамота. Этот документ не был зарегистрирован официально. Офицеры отдела собственной безопасности УФСИН России по Москве, узнав, что в «Матросской Тишине» служит «крот» центрального аппарата ФСИН, похоже, решили приручить старшину Зеленову, чтобы ее информация не проходила мимо них. Но, понимая, что настоящая вербовка, а тем более разглашение третьим лицам информации, полученной от агента, чревата уголовным делом, Наталью на самом деле не завербовали, а лишь провели имитацию вербовки. У меня нет оснований не верить рассказанному Натальей. И вот почему. Отделы собственной безопасности — самые непубличные в уголовно-исполнительной системе. Фамилий рядовых сотрудников нет даже в справочниках

УФСИН с грифом «Для служебного пользования». А Наталья знает не только фамилии, имена, отчества этих сотрудников, но даже номера их мобильных телефонов. Понятно, не всех, а только тех, с кем она непосредственно контактировала. Эти номера она продиктовала и мне. И мне, к примеру, удалось созвониться с Валентином Игнатовым, который в свое время провел, как уверена Наталья, инсценировку вербовки. Игнатов ожидаемо начал отвергать даже знакомство с Зеленовой. А когда я сказал, что номер его мобильного мне дала именно Наталья и, судя по телефонным биллингам, Игнатов часто общался со своим «агентом», мой собеседник свернул разговор и попросил больше ему не звонить. Наталья Зеленова не смирилась с тем, что ее «рассекретили». 7 мая 2014 года ей удалось попасть на личный прием к начальнику управления собственной безопасности ФСИН Олегу Татарских и передать обширную справку о злоупотреблениях начальника оперативного отдела «Матросской Тишины» Михаила Захарова — нынешнего ключевого фигуранта уголовного дела о вымогательстве. Но реакция на обращение оказалась неожиданной — летом 2014-го старшину Зеленову уволили из «Матросской Тишины». Формально — в связи с окончанием контракта, продлевать который не стали. Хотя ФСИН постоянно жалуется на дефицит кадров, на то, что люди не хотят идти работать в уголовно-исполнительную систему. А у Зеленовой есть и желание, и опыт. Напомню, в ее послужном списке десятки изъятий «запрещенки». Но есть и серьезный «недостаток» — репутация человека неравнодушного, пытающегося добиться неукоснительного соблюдения уголовно-исполнительного законодательства не только арестантами, но и сотрудниками. В «Матросской Тишине» такие люди оказались не нужны. Оперативное сопровождение уголовного дела в отношении бывшего начальника оперативного отдела «Матросской Тишины» Михаила Захарова и его подельников осуществляет управление собственной безопасности ФСБ. По нашим сведениям, оперативникам дан карт-бланш на разоблачение всего коррупционного клубка «Матросской Тишины». И уже есть первые признаки начала кадровой «зачистки» в системе ФСИН. 5 мая президент России подписал Указ № 236, которым уволил с должности начальника управления собственной безопасности ФСИН Олега Татарских, хотя он и был назначен относительно недавно — 2 февраля 2013 года. По информации нашего источника в ФСБ, одна из основных причин увольнения начальника УСБ ФСИН именно в том и состоит, что о жуликоватости начальника оперативного отдела «Матросской Тишины» Михаила Захарова и его подчиненных Татарских узнал еще год назад — 7 мая. От агента «Астра». Между тем ФСИН, похоже, не очень заинтересована в том, чтобы дело о вымогательстве, как камень в горах, вызвало лавину разоблачений. Ведомству куда выгоднее представить «дело вымогателей» как единичный случай. Возможно, и потому, что по итогам 2014 года на внутриведомственном конкурсе лучших тюрем России «Матросская Тишина» заняла третье место. Если выяснится, что одна из лучших тюрем России погрязла в тотальных злоупотреблениях и коррупции, невольно возникнет вопрос: что же тогда творится в тех тюрьмах, что похуже?

Ирек МУРТАЗИН, спец. корр. «Новой»

Амнистия: инструкция по применению Осужденные и их родственники, не ждите у моря погоды. Прокурор за вас биться не будет ще раз про амнистию: наболело. В «Русь Сидящую» обращаются родственники осужденных и сами осужденные, попавшие под амнистию: их не отпускают. Да, отпускать будут долго — полгода. У многих закончится срок. Надо брать и смотреть не постановление об амнистии, а постановление о порядке применения амнистии, там и сказано — увы, — что нужно еще пройти сколько-то кругов ада, чтобы отпустили. Если, конечно, вы не дочь главы избиркома — знаете же, не отсидев ни дня, под амнистию попала Анна Шавенкова, сбившая в 2009 году в Иркутске двух девушек, одна из них погибла, вторая осталась глубоким инвалидом. Шавенкова не сочла нужным даже подойти к жертвам, а сразу принялась звонить маме, тогда главе избиркома Иркутской области. Компенсацию Шавенкова не выплачивает, срок ей сначала отодвинули, потом сократили, а сейчас и вовсе амнистировали. А вот, например, в колонии-поселении в Зеленограде (Москва) отбывают наказание 250 человек, из них 48 подпадают под амнистию, но сидят. На прошлой неделе начальник КП сказал осужденным, что нет приказа из прокуратуры для применения амнистии. Казалось бы, при чем тут прокурор? А вот читайте внимательно постановление о применении амнистии — там так написано. Нас много, а прокуроров меньше. Они сначала амнистируют «социально близких», а потом — может быть — и до всяких там простых граждан дойдут. Что можно и нужно с этим делать? Сильно рекомендуем самим осужденным писать короткие ходатайства, можно даже не ссылаться на статьи, примерный текст такой: «Прошу срочно применить в отношении меня акт амнистии и немедленно освободить». Первый экземпляр ходатайства — начальнику исправительного учреждения и параллельно второй (через спецчасть) — в суд. По закону рассмотрение такого ходатайства — три дня, максимум 10. Получив ответ, направляем жалобу прокурору и в суд, подаем заявление на бездействие. Для самых продвинутых: если не отвечает начальник ИУ, немедленно пишите жалобу в порядке гражданского судопроизводства (ст. 254 ГПК) плюс жалобу в Генпрокуратуру. Родственникам рекомендую покопаться немного в интернете и найти постановление Конституционного суда (от 5 июля 2001 года), в котором говорится, что постановление об амнистии должно исполняться незамедлительно. За свои права человек должен бороться сам, не ждите у моря погоды. А теперь я расскажу вам, почему еще вас не отпускают. Потому что социально не близкие — это сказала. Во-вторых, потому что правая рука понятия не имеет об интересах левой: суды и прокуратуры привыкли держать и не пущать, тогда как у ФСИН нет бюджета кормить и сторожить вас лишнюю неделю, а государство вообще в вас кровно заинтересовано

Е

как в рабочей силе и в демографическом подспорье — впрочем, об этом не хотят знать при приеме на работу и при медицинском обслуживании, но это уже другая история. Так вот: в начале 70-х годов прошлого века служба исполнения наказаний доложила политбюро о том, что количество лиц, содержащихся в местах лишения свободы, достигло 700 тысяч (примерно как сейчас). И это на весь СССР с 250-миллионным населением. И такое положение вещей было признано катастрофическим — много, слишком много. Было дано высочайшее указание изменить основные принципы государственной уголовной политики — чего сейчас и близко нет, политики этой. Тогда решили две проблемы (трудовую и демографическую) одним махом: были изменены принципы уголовной политики таким образом, чтобы не сажать новых и освободить уже сидящих, сократив тюремное население и наполнив стройки и предприятия рабочей силой. Был введен новый вид наказания — исправительно-трудовые работы (или «химия»). Привлекаемым к уголовной ответственности по ненасильственным и нетяжким преступлениям суды вместо реального лишения свободы назначали условное с обязательным привлечением к труду. Для уже отбывающих наказание было установлено, что при достижении определенного срока в местах принудительного содержания судами производится замена неотбытой части наказания условным лишением свободы с обязательным привлечением к труду на определенных предприятиях. Грубо говоря, это и было автоматическое УДО, поскольку при этом не брали во внимание субъективную оценку сотрудников колонии (поощрения, взыскания, твердо или не твердо встал на путь исправления, возместил или не возместил нанесенный ущерб и прочее). Освобожденные люди перевозили свои семьи, создавали новые, рожали детей — нормально жили и еще зарабатывали. За несколько лет количество лиц в местах лишения свободы сократилось практически наполовину: 400 тысяч человек на тот же 250-миллионный СССР. Причем сотрудники сокращаемых колоний тоже не особо пострадали, потому что работали там же, где и их бывший контингент. В отсутствие же единой уголовной политики следствие требует ареста для всех подряд (кроме социально близких), прокуратура требует больших сроков, протестует против УДО, а суды с удовольствием штампуют приговоры и сроки. И всем им нет никакого дела до того, что тюремный бюджет урезан по самое не могу, а стране нужны руки, головы и то, чем делают детей. Вот сейчас депутаты не торопятся принимать закон о зачете срока пребывания в СИЗО с коэффициентом 1,5 (про коэффициент 2 уже и мечтать не приходится). А была бы государственная уголовная политика — приняли бы как миленькие, причем еще несколько лет назад.

«Новая газета» среда. №54 27. 05. 2015

/

экономика кризис

Центробанк спасет вкладчиков Эксперты утверждают, что крах банковской системы откладывается на неопределенный срок мая три коммерческих банка — «Транспортный», «ПроБанк» и «Бумеранг» — лишились своих лицензий в соответствии с решением ЦБ РФ. Суммарно на депозитах физических лиц в этих банках находилось около 43 млрд рублей, 41 из которых приходился на «Транспортный». Этот раунд «расчистки» банковского сектора Центробанком может привести к крупнейшему страховому случаю — если, конечно, Агентство по страхованию вкладов (АСВ) вовремя найдет нужные для компенсации средства. Само по себе это событие не является уникальным: только за прошлый год ЦБ отозвал лицензии у 79 банков, а АСВ выплатило населению порядка 190 млрд рублей компенсации. Однако на этот раз денег в страховом фонде может банально не хватить. По подсчетам «Ведомостей», на сегодняшний день в нем осталось порядка 42,3 млрд рублей свободных средств. В Агентстве называют сумму в 69 млрд, но не раскрывают долю средств, уже зарезервированных на предстоящие выплаты, которая, по-видимому, достигает 27 млрд рублей. При этом следует учитывать, что потенциальное истощение фонда страхования вкладов само тоже застраховано: в любой момент АСВ может получить финансовую поддержку Центробанка. Кроме того, все банки, участвующие в системе страхования вкладов, обязаны осуществлять ежеквартальный взнос, рассчитываемый исходя из среднего размера депозита в той или иной кредитной организации, и в

20

следующий раз фонд пополнится как раз в конце мая. «С точки зрения восполняемости фонда здесь действительно нет никаких проблем. Существует соглашение с ЦБ, и, если возникает проблема, регулятор предоставляет АСВ долгосрочный кредит», — объясняет директор банковского института НИУ ВШЭ Василий Солодков. С ним соглашается и Василий Якимкин, доцент факультета финансов и банковского дела РАНХиГС: «Дефолт АСВ точно не случится. Просто его обязательства на свой баланс возьмет ЦБ». Сэкономить средства АСВ также позволит тот факт, что в полном объеме 43 млрд рублей вкладов вряд ли будут компенсированы. Во-первых, люди кладут на депозит суммы (более 1,4 млн рублей), которые не покрываются страхованием вкладов. Во-вторых, существуют валютные вклады, компенсации по которым выплачиваются в рублях по текущему курсу, что может повлечь за собой некоторые трудности при конвертации. «Рубль девальвировался, по валютным вкладам платят большую компенсацию, но максимальная планка все равно остается. Именно поэтому в прошлом году приняли решение удвоить страховую сумму (до декабря прошлого года под страхование попадали вклады до 700 000 рублей. — А. Х.)», — говорит Солодков. Для решения этой проблемы банки должны выплачивать определенную часть своих взносов в АСВ в валюте, полагает эксперт, чтобы вкладчики получали страховое возмещение в исходном виде. В целом, по мнению экспертов, система страхования банковских вкладов в России

Петр САРУХАНОВ — «Новая»

10

ИЗВЕЩЕНИЕ ОБ ИТОГАХ АУКЦИОНА АО «РТ—Строительные технологии» объявляет об итогах аукциона, открытого по составу участников и форме подачи предложений о цене продажи доли в уставном капитале Общества с ограниченной ответственностью «Внешнеторговое объединение ВНЕШТОРГСЕРВИС» (далее – Аукцион), назначенного на 19.05.2014 г.

Информация об Аукционе была опубликована в газете «Новая Газета» №37 от 10.04.2015г.

Предмет аукциона: Доля в уставном капитале Общества с ограниченной ответственностью «Внешнеторговое объединение ВНЕШТОРГСЕРВИС» в размере 51 (пятьдесят один) процент уставного капитала, номинальной стоимостью 612 000 (Шестьсот двенадцать тысяч) рублей. Начальная (стартовая) цена Имущества: 7 550 000 (Семь миллионов пятьсот пятьдесят тысяч) рублей 00 копеек (НДС не облагается). Величина повышения начальной цены («шаг Аукциона») составляет: 200 000 (Двести тысяч) рублей 00 копеек. Собственник акций: АО «ОПК «ОБОРОНПРОМ». Количество поданных заявок: 1 (Одна). Лица, признанные Участниками аукциона: Лещинский А.А. Покупатель: Лещинский А.А. Цена Имущества, определенная по итогам Аукциона: 7 550 000 (Семь миллионов пятьсот пятьдесят тысяч) рублей 00 копеек (НДС не облагается).

Реклама

Место проведения аукциона: г. Москва, ул. Пятницкая, д. 9/28, стр. 2, 2 этаж, кабинет №207.

работает эффективно. Проблема в другом, считает Солодков: система страхования, как и банковская система в целом, не должна быть основана на деньгах Центробанка: «Точно так же фондирование банков не должно держаться на, по сути, напечатанных деньгах, как это происходит сейчас. Это означает, что банк не выполняет функции финансового посредника, не собирает свободные средства и не реинвестирует их, а просто приходит в ЦБ». При такой структуре банки с государственным участием имеют подавляющее преимущество перед остальными игроками. В результате у коммерческих банков остается единственный способ привлечения депозитов населения: более высокая процентная ставка. «Естественно, люди пытаются заработать и несут туда свои деньги», — замечает Солодков. А уж контролировать риски и назначать санкции за нарушение нормативов — задача государственных регуляторов. «Ситуация с банком «Транспортный» была ужасной. Достаточность капитала у него была абсолютно мизерная (достаточность капитала отражает соотношение собственных средств и активов банка; у «Транспортного» на момент отзыва лицензии — 2%. — А. Х.). И это при международных нормах в 10—11%. Банк увеличил процентную ставку, и люди понесли туда деньги: за первый квартал «Транспортный» смог увеличить объем депозитов населения с 21 млрд до 41 млрд рублей. Тем более что банк находился в первой сотне крупнейших. При этом в ЦБ молчали, хотя должны были бить в колокола», — удивляется Якимкин. Оба эксперта соглашаются, что перекладывать риски по вкладам на клиентов банка — не лучшая идея. Недавно на совещании правительства глава Сбербанка Герман Греф выдвинул в этом направлении ряд инициатив, предложив ограничить число страховых выплат по вкладам на одного клиента вплоть до однократного возмещения или же платить страховку не чаще, чем раз в пять лет. «Я против такого подхода. Это все равно, что поймать на улице первого встречного и сказать: теперь ты отвечаешь за деятельность вон той организации. Для этого есть специальные регуляторы», — уверен Якимкин. «Если вы один раз заболели, то второй раз вам лучше запретить получать страховку? Тем более что вкладчик, как правило, не способен точно оценить устойчивость банка», — замечает Солодков. Помимо ограниченных возможностей вкладчика такого рода инициативы однозначно негативно скажутся на экономике, считает Якимкин. «Сейчас в российских банках более 16 трлн рублей на банковских вкладах. Если власти последуют советам

Грефа, то у клиентов останется единственный выход: изымать свои деньги из банков. Так может утечь достаточно крупная сумма: скажем, порядка 5 трлн рублей, что вызовет кризис во всей банковской системе». Снятые деньги население вряд ли сочтет надежным хранить в рублях при годовой инфляции в 16%. Следовательно, произойдет конвертация средств в валюту, что фактически означает утечку капитала из России в размере 100 млрд долларов. «Изъяли 5 трлн, да еще и профинансировали США. Возникает вопрос: на кого работает Греф?» — иронизирует Якимкин. Если же ограничить возможности кредитных организаций по привлечению пассивов, на рынке останутся одни госбанки, полагает Солодков. «Здесь существует простой рыночный инструмент: чем выше у банка ставка по вкладам, тем крупнее должен быть его взнос в АСВ». Якимкин также предлагает обратить внимание на зарубежный опыт страхования банковских вкладов: в Австрии и на Кипре объем возмещений ограничивается 100 000 евро, в США — 100 000 долларов. Неизвестно, повлияет ли как-то ограниченность средств в фонде АСВ на темпы отзыва Центробанком лицензий у коммерческих банков. «В России очень много фиктивных банков. Поэтому если оптимизировать рынок, то его еще нужно сокращать в разы», — утверждает Якимкин. Другой вопрос, что вместо более привычного сценария с отзывом лицензии продуктивнее было бы использовать процедуру слияния и поглощения. Крупные банки могут действовать более эффективно: «Если бы Сбербанк увеличил свою капитализацию раз в девять, он мог бы составить конкуренцию GP Morgan на международном уровне». Количество игроков на рынке далеко не всегда напрямую отражает уровень конкуренции, убежден эксперт: «В Германии очень мощная экономика, при этом там эффективно действуют 80 крупных банков, а в России — все 800, и конкуренция ни к черту. В банковской системе у нас еще длится переходный период. Солодков, со своей стороны, призывает не нагнетать обстановку: «Лицензии отзывают по разным причинам: банкротство может быть рыночным, из-за неэффективного управления, а может быть криминальным. В любом случае инициативы Грефа и весь этот шум о нехватке средств в АСВ в период экономического кризиса могут привести к тому, что население просто потеряет доверие к банкам».

Арнольд ХАЧАТУРОВ, «Новая»

11

Екатерина ГЛИКМАН

ЖИЗНЬ ЛЮДЕЙ

«Новая газета» среда. №54 27. 05. 2015

Игорь Тараник

здесь! Отчего человека бросает в краску? В специализированной литературе говорится, что «покраснение кожных покровов в области лица — это почти единственное физиологическое изменение, которое напрямую связано не только с физическим состоянием человека, но и с психологическим». По-простому: это реакция тела на сильные эмоции — на стыд, гнев, смущение, раздражение, ложь, тревогу, волнение, страх или испуг. Удивительно, но люди никогда не покраснеют по данной причине в одиночестве. Ученые объясняют это тем, что человек имеет способность осознавать свое существование и оценивать себя самого с точки зрения окружающих. …Судья Калинина зачитывает предсказуемое решение по гражданскому делу Тараника. А представитель ответчика Нечаева заливается краской. Сама Нечаева! Председатель образцовой Территориальной избирательной комиссии (ТИК) № 1 города СанктПетербурга. Можно сказать, женщина-легенда. Железная леди. Гроза. Путин получил в ТИК № 1 самый высокий результат по городу: 69,14%. Это, конечно, не Чечня, но для СПб она передовик. И суд в 99% случаев на ее стороне (99% — это не фигура речи, а статистический факт). И вот опять оглашают судебное решение в ее пользу. А она стоит с лицом как маков цвет. Ничего не понимаю.

Люди не краснеют в одиночестве. Жаль Как оправдывают в суде фальсификаторов выборов

С чего ей краснеть? В сентябре моя соседка Галя сказала, что на выборах не хватает независимых наблюдателей, и я пошла на выборы — как член избирательной комиссии с правом совещательного голоса. И хотя меня, как героя этого материала Игоря Тараника, с участка не удаляли и жалобы мои принимали, на одну даже дали ответ с невероятной фразой: «Комиссия приносит свои извинения» (кажется, я единственный человек в городе, перед которым комиссия письменно извинилась), но все же после многочасового хамства школьных учительниц, из которых состояла комиссия, а главное, после того, как явка на нашем участке в итоге стала в пять раз выше, чем я видела своими глазами, — ну вот после этого я, конечно, сдулась. Нет, я еще написала заявление в суд, но, когда его отбрили, я перестала интересоваться темой выборов на полгода. Но прошло полгода. А суды все шли (отбрили-то не всех: слишком много было подано заявлений). И я не выдержала. Решила зачем-то сходить в суд — посидеть на зрительской скамейке. И попала прямо на допрос свидетелей по делу Тараника. Там-то и увидела, как краснеет сама Нечаева.

Ложь Итак, в Октябрьском районном суде Санкт-Петербурга слушается дело «Тараник против Участковой избирательной комиссии № 28 (УИК № 28)». В день выборов 14 сентября 2014 года он, член этой комиссии с правом решающего голоса, был удален из помещения для голосования и требует признать это решение УИК № 28 незаконным. По

закону удалять члена комиссии с правом решающего голоса нельзя, поэтому, будь мы наивными, мы бы посчитали дело Тараника простым и беспроигрышным. Ну посмотрим. Дело рассматривают 3 месяца. Первые два заседание Игорь Тараник просидел молча, после этого приходить перестал. Наконец, члены комиссии, удалившей Тараника, дают показания. Заявителя представляет Алексей Одинг. Со стороны оппонентов — председатель Территориальной избирательной комиссии № 1 (ТИК № 1) Нечаева. Первой допрашивают зампредседателя комиссии Капитанову, директора школы № 255 в Фонарном переулке, где и располагался избирательный участок. И сразу же нас ждет сюрприз: — Мы его, честно говоря, не удаляли — мы его отстранили, — говорит Капитанова.

— В решении написано «удалить», — Одинг показывает решение об удалении.

— Дело в том, что у нас молодая была команда. Это было ошибкой, сделанной, естественно, нечаянно. И когда мы стали его подписывать, проверять, то увидели слово «удалить», и тут же пересмотрели, и приняли другое решение — об отстранении. На этих словах Капитановой Нечаева поворачивается ко мне, сидящей на зрительской скамейке, и ища сочувствия, смотря в глаза, кивает на слова свидетеля: мол, так и было. Может, и было. Только после того, как Игорь Тараник в сопровождении полицейского покинул избирательный участок, — и как раз в самое время: начался подсчет голосов. Далее все свидетели повторяют одно и то же: удаления не было. А еще чаще говорят: «Не помню».

— Я слова «удаление» вообще не слышала, — заявляет свидетель Цыганкова, замдиректора школы № 255 по воспитательной работе. Нечаева смотрит умиленно на нее, улыбается, кивает. Капитанова сидит на скамье рядом со мной и теребит платочек.

Смущение После второго заседания Нечаева подловила Тараника на лестнице и говорит: «Вы извините, что я там на вас все время глядела, просто у вас такие глаза голубые!» Так что смущение как причину ее румянца, думаю, можно отбросить. А Тараник больше на заседания не ходил. Поэтому мы с ним встретились вне судебных стен. Глаза его мне, кстати, показались серыми.

— Зачем вы пошли в члены УИК? — спросила я сразу в лоб.

— Я решил, что их как-то надо разбавить. Чтобы там были люди, которые составляли бы оппозицию.

— Как прошел выборный день? Мне было тяжело: мне просто хамили весь день.

— Понимаете, хамство — это неприятно, но это не самое тяжелое. Самое тяжелое — что, даже находясь во всем этом внутри, ход событий не изменить. Они все равно примут те решения, которые считают нужными. Даже не примут — они их нарисуют потом. Придя на выборы, они себе уже все разрешили, они себя, свои действия уже оправдали и уверены, что не занимаются чем-то плохим. Ничто их не остановит. Ничто. Попытки привлечь кого-то на свою сторону бесполезны. Продолжение материала Екатерины ГЛИКМАН — страницы 12—13

12

«Новая газета» среда. №54 27. 05. 2015

портрет явления

страница 11

Люди не краснеют в одиночестве... Я

думал: правильно действуя, можно получить желаемый результат. Нет, не надо этого ожидать. И на суде можно делать что угодно. Суд уже свершился. Это просто был ритуал, в котором нужно было обыграть уже принятое решение.

— На следующие выборы пойдете?

— Конечно. Я все равно пойду и опять буду вести себя правильно.

Раздражение Заседание суда длится несколько часов, и Алексей Одинг пытается выяснить у свидетелей, чем Тараник нарушил избирательное законодательство: ведь и для отстранения нужны основания.

— С самого начала он выставлял какие-то требования, как будто он не член комиссии, а со стороны наблюдает, — возмущается Капитанова. — Стоял поодаль. Ходил по помещению, общался с кем мог, к нему приходили люди. То есть он оказался в роли наблюдателя. Мешал избирателям.

— Каким образом? — интересуется судья.

— Заглядывал через плечо.

— Через чье? — судья невозмутима.

— Избирателя. Он до такой степени ее раздражал, что уже в 7.33 утра (еще до открытия участка) она написала на него заявление.

— Как вы только что сказали, уже в 7.33 вам удалось сорвать маску с лица негодяя Тараника?! — Это к допросу свидетеля приступил Одинг.

— Я так не говорила! Я категорически возражаю!

— Хорошо, в 7.33 вы уже подали на него заявление. Что последовало дальше?

— Ему было сделано замечание.

— Вы не путаете Тараника со своим учеником?

— Нет, не путаю. Ему очень ласково было сказано: Игорь Петрович, пожалуйста, займите свое место в комиссии, не ходите и выполняйте свой функционал.

— То есть никакого заседания комиссии по вашему заявлению не проводилось? (По закону заявление должно тут же рассматриваться комиссией. — Е. Г.).

— Получается, что да.

— Чем Тараник занимался в день голосования?

— Ничем. Болтался по коридору. Не наблюдал. Не смотрел. Даже то, что ему было поручено, не делал. Я лично его просила, чтоб следил, чтоб в кабинке был только один избиратель. Прозевал! Я делала ему замечание, когда из одной кабинки четыре ноги, извините…

— Члены комиссии имеют право контролировать соблюдение избирательного законодательства? — Одинг гнет свою линию.

— Я говорю про себя конкретно. Я имею право.

— То есть правильно ли я вас понял: вы имеете право — вы белая кость, а Тараник не имеет права, Тараник — черная кость?

— Он имеет право, — вздыхает Капитанова.

— Ну просто пользование этим правом вы ему все время ставите в вину.

Страх — Для этих женщин, конечно, проблема — что их теперь таскают по судам, — говорит мне Тараник. — Но есть для них

вещи более страшные. В любой комиссии всегда есть кто-то из руководителей и его прямые подчиненные. Спросите их: что им важнее — эти выборы, про которые через неделю все забудут, или их руководитель, с которым у них уже сложились отношения и от которого они зависят?

— Как вы думаете, когда они мухлюют — они не рефлексируют никак? Мои вели себя очень агрессивно.

— Там есть нормальные люди, которые очень переживают, что им приходится во всем этом участвовать, но по каким-то причинам им от этого не отказаться. Эти люди незаметные. Это их форма существования. Если они станут заметными, они не смогут выжить в этой среде.

— Вы их не осуждаете? Какие чувства они у вас вызывают? Пауза. Вздыхает: — Разные люди вызывают разные чувства. Я могу понять, почему они такие. Даже этого директора школы — у меня есть объяснения ее поступков. Но оправдать ее не могу. Это двуличный человек. И абсолютно беспринципный. Она красиво говорит о принципах, но фраза «Цель оправдывает средства» — это для нее та среда, в которой она существует. Есть вещи, которые просто невозможно терпеть. И в меру своих сил хочется им противодействовать. Альтернатива этому? Уход от социальной жизни? Но ведь невозможно уйти. Мои действия рождают противодействия. И у той силы, которая мне противодействует, нет никаких ограничений — ни моральных, ни ресурсных. И эти люди готовы врать даже в суде. Это же уголовное преступление — лжесвидетельство. Эти учительницы, не моргнув глазом, врут в суде. И ничего при этом внутри не дергается. Ничего нету внут-

«

Тараника? Или когда вы составляли акт об отсутствии нарушений на участке?

— Мы! — Свидетель ставит акцент. — Не нарушали закон! Свидетель Цыганкова на вопрос о нарушениях Тараника дословно повторяет Капитанову, но и добавляет кое-что новенькое: — Он нервно себя вел.

— Какую норму избирательного права нарушает столь ужасное преступление, если человек нервно себя вел? Вы говорите, что 3 года являетесь членом УИК, значит, вы знаете законодательство.

— Не помню, — улыбается свидетель.

— Общение с наблюдателями какую норму права нарушает?

— Это уже экзамен… — недовольна свидетель.

— Почему же в итоговом протоколе вы написали, что никто ничего не нарушал? Вот тут ваша подпись. Пауза. Все смотрят на нее. Тишина. Нечаева играет ногтями.

— Вы будете отвечать? — спрашивает судья. Нечаева суфлирует: «Не помню».

— Не помню, — повторяет свидетель.

Тревога Суд переходит к прениям сторон. Первым говорит Одинг: — Все наше грустное разбирательство — о формах игнорирования Тараника со стороны комиссии, членом которой он является. С моей точки зрения, может быть такой умысел: хотели сфальсифицировать, а честный человек этому мешал. Нечаева закатывает глаза. Судья смотрит на нее внимательно. Одинг продолжает:

Эти учительницы, не моргнув глазом, врут в суде. И ничего при этом внутри не дергается. Ничего нету внутри.

ри. Все выжгли уже. И вот она пришла в суд и лжет. А потом идет на урок к детям и говорит, что врать — нехорошо. И ведь не возникает у нее никакого диссонанса, конфликта внутри.

Гнев — Какие нормы права нарушал Тараник 14 сентября и какие меры комиссией в связи с этим были приняты? — Одинг продолжает допрос Капитановой.

— Он был отстранен — за то, что фотографировал списки избирателей с адресами!

— Это не норма права.

— Я не юрист! Одинг достает акт, составленный комиссией после выборов, в котором говорится, что нарушений на участке № 28 не было. Свидетель сжимает в кулаке носовой платок и чеканит слова: — Нарушений никаких у нас — у комиссии — не было. А человек, который нарушал, был отстранен. Нам не было сделано ни одного замечания наблюдателями. И, простите, мы сами друг другу никаких замечаний не делали.

— Вопрос очень простой: когда вы врали? Когда говорили о нарушениях

«

— Сначала игнорирование носило пассивный характер: его не извещали о заседаниях комиссии. Далее — игнорирование жалоб. С утра он пытался подать жалобы. От этого всячески уклонялись и секретарь, и председатель. Дело со скрипом сдвинулось, только когда туда прибыл член вышестоящей ТИК № 1. Тогда, наконец, часть жалоб Тараника была принята, но никто не захотел в соответствии с законом рассматривать их. Далее — переход к игнорированию активному: его удаляют. Тогда жизнь УИК № 28 рисовалась в розовом цвете: негодяя Тараника удалили, нет человека — и нет проблемы. Поэтому составляется акт об отсутствии нарушений. Но когда комиссию схватили за руку — сразу появились нарушения. Одинг продолжает: — Написано черным по белому: удалить. Но вдруг — нет, не удаляли — отстраняли. Отстранить действительно можно. Я мучительно пытался выяснить, какие нормы нарушил Тараник. Не услышал. Козырный аргумент у них, как они считают, — это то, что он в неизвестное время неизвестным фотоаппаратом в неизвестном месте фотографировал неизвестно как открывшиеся книги со списками избира-

телей. Вынужден разочаровать оппонентов: даже если это не ложь, выдуманная в оправдание удаления, то избирательным законодательством данное действие не рассматривается как нарушение. И смотрите, что подтверждает позднейшую фальсификацию: после того, как комиссия удалила злодея Тараника, она пальцем не пошевелила, чтобы защитить эти персональные данные. Ну так отберите эти фотографии, пресеките преступление! Нет, никаких попыток на эту тему предпринято не было. Больше того: мы открываем козлу ворота в огород. Только что он злостно фотографировал списки избирателей, и тут же мы ему даем выездное голосование: на тебе списки, на тебе заявления, милости просим — иди в огород, пользуйся. Смеются все: Нечаева, судья, я. Теперь слово берет Нечаева. Упирает на то, что «только два члена комиссии с правом решающего голоса имели опыт, для остальных же это были первые выборы, их первое боевое крещение». Отсутствие в итоговом протоколе сведений о жалобах Тараника она объясняет так: — То, что человек называет свою бумагу жалобой, это не значит, что комиссия должна сразу регистрировать как жалобу. Бумаги Тараника не сочли жалобами. Поэтому в протоколе не отражено. Противоречий нет. Она говорит скороговоркой, уверенно, убежденно. Но совсем скоро — когда будут зачитывать решение — ее бросит в краску. Нечаева в розовой шелковой блузке. На Одинге черный пиджак. А судья в черной мантии. И оттого выглядит беспристрастно. Мы же не знаем, каковы ее вкусы в одежде. Может, она тоже под мантией вся в розовом. А может, в черном деловом костюме? Не знаем. Она в мантии. И поэтому если судья себя никак словами или мимикой не выдает, то вплоть до самого решения с легкостью верится в ее беспристрастность. Может, и на Нечаеву это подействовало? Я все о том же — гадаю: не от волнения ли так зарделись ее щеки? …Решение судьи: — Именем Российской Федерации… Таранику Игорю Петровичу отказать в удовлетворении искового заявления.

Идеалисты?

— Почему вы не пришли на их допрос? — спрашиваю Тараника.

— Не хотел бы быть свидетелем лжи. Выдержать, когда тебе лгут в глаза, да еще и в суде, это надо быть железным. Ну я бы там вскипел, взорвался. И что? Чтобы посвятить себя борьбе с этой ложью, надо отказаться от всего — семьи,

«Новая газета» среда. №54 27. 05. 2015

13

«Информация не подтвердилась». Но увольнение состоится Саратовский замгубернатора по идеологии ответил на запрос «Новой газеты» об истории «недостаточно православного» завуча из Хвалынска апомним, что «Новая газета» направила властям Саратовской области запрос о ситуации в хвалынской школе № 3. Завуч Татьяна Коцерова обратилась за помощью в межрегиональный профсоюз «Учитель» после того, как ее обвинили в «антиправославной агитации» и недостаточно высоком проценте учеников, изучающих православный модуль «Основ религиозной культуры и светской этики». Представители районной администрации интересовались у Коцеровой, почему она не ходит в храм и не молится. О конфликтной ситуации в школе рассказали «Новая газета» и «Радио «Свобода». После этого Татьяне Коцеровой вручили приказ о сокращении ее должности. Глава администрации Хвалынского района Сергей Вербин, комментируя ситуацию, заподозрил завуча школы в «подрыве обстановки в стране». В запросе «Новая» попросила региональное руководство оценить: правомерны ли требования «выдавать план» по выбору православного модуля, обязан ли сотрудник образовательного учреждения отчитываться перед чиновниками о своих религиозных убеждениях, и является ли обращение педагога в СМИ основанием для увольнения и обвинения в антигосударственных замыслах? «Уважаемый Дмитрий Александрович!» (выделено мною. — Н. А.) — начинает свой ответ вице-губернатор Денис Фадеев, обращаясь к главреду «Новой» Муратову Дмитрию Андреевичу. Как заверяет чиновник, ситуация в хвалынской школе «тщательно изучена». В первую очередь представитель правительства подчеркивает, что «в течение последних трех лет обращений и жалоб родителей по преподаванию ОРКСЭ в министерство образования области не поступало». Информация, «касающаяся действий сотрудников органов местного самоуправления» в истории с завучем Коцеровой, по мнению областных властей, не подтвердилась. Вице-губернатор находит нужным учить «Новую газету» «принципам объективности журналистской работы» и советует «обратиться к мнению не только заявителя, но и других действующих лиц этой истории». Отметим, что к их мнению газета не только обратилась, но и напечатала комментарии представителей администрации Хвалынского района и епархии, — в чем Денис Фадеев мог бы убедиться, прочитав статью. Отрадно, что саратовский чиновник соглашается с конституционным правом граждан (в том числе школьных завучей) на свободу убеждений и вероисповедания. «Безусловно, сотрудник образовательного учреждения не обязан отчитываться перед учредителями о своем религиозном выборе, как и выполнять «план» по посещению курса», — заявляет вице-губернатор. Надо полагать, господин Фадеев знает ситуацию в саратовском образовании изнутри: окончив в 2003 году университет по специальности «Учитель истории», Денис Владиславович около трех лет работал учителем средней школы поселка Анисовский Энгельсского района и ведущим специалистом Кооперативного института. С 2006 года молодой педагог мелькает в региональной политике. Состоял в «Молодой Гвардии», стал заместителем секретаря областного политсовета «Единой России». В 2007 году 26-летний партиец был избран депутатом областной думы, в 2012-м — утвержден в должности вице-губернатора, отвечающего в том числе за идеологию. Понятно, что общественные умонастроения в регионе, вверенные столь перспективному партийному кадру, должны быть безупречны. Отдельных возмутителей спокойствия увольняют исключительно в связи с оптимизацией бюджетных расходов. Необходимость подобной оптимизации действительно очевидна. В частности, задекларированные доходы вице-губернатора Фадеева за прошлый год составили 3,2 миллиона рублей, то есть примерно по 274,7 тысячи рублей в месяц. Если сопоставить эту цифру с декларацией за 2013 год, получается, что доход чиновника вырос на 12 процентов. А средняя зарплата саратовца, по выражению губернатора Валерия Радаева, в прошлом году увеличилась на 7 процентов, «перешагнув порог 22 тысячи рублей». В результате увольнения завуча Татьяны Коцеровой казна может сэкономить 18 тысяч рублей в месяц. Как говорит Татьяна Михайловна, сейчас в истории «наступило затишье, я веду уроки, занимаюсь своей работой». По словам завуча, запрос «Новой», адресованный в областное правительство, был направлен в районное управление образования, которое, в свою очередь, разослало по электронной почте копии по другим школам района: «Для чего это было сделано? Возможно, для устрашения, чтобы другим неповадно было». Коцерова официально предупреждена об увольнении с 1 июля.

Н

Соседка Галя и Алексей Одинг

дела. Но я просто обычный человек. Я компьютерщик, инженер IT. Мне не нравится то, что происходит, но я не готов костьми лечь. Мне их лица видеть лишний раз удовольствия не доставляет. И не хочу я идти на эти выборы. Ничего хорошего там не произойдет. Ты идешь туда, чтобы с этим злом бороться, но ты никакой не Дон Кихот.

— Но и просто сидеть дома вы тоже не можете.

— Не могу. Вот и я не могу. И Одинг. И моя соседка Галя тоже. Мы, кстати, подали с ней совершенно идентичные заявления, но мое отвергли, а ее приняли к рассмотрению — уже было одно заседание. Ходили туда вместе. Вообще, Петербург лидирует по России по количеству жалоб, поданных в ЦИК по выборам 2014-го — их было 342. Общее количество поданных в суд заявлений — 235, до судебного рассмотрения дошло 120 (одно из них Галино), удовлетворено (и то частично) — 1%. В нашем Адмиралтейском районе, где мы живем и где царит Нечаева во главе ТИК № 1, — больше всего судебных разбирательств. И не знаю, о чем это говорит. Недавно ходили зрителями — поддержать таких же, как мы, заявителей. Пока ждали начала, мимо нас по лестнице с зарешеченными пролетами полицейские провели парня в наручниках. Галя вжала голову в плечи и смотрела ему вслед: — После нескольких месяцев этих заседаний по выборам кажется, что они все невиновны. Когда заседание закончилось и мы вышли в коридор — там уже образовалась очередь из нескольких мужчин, они оспаривают штрафы ГИБДД.

— Вы не сотрясете основы избирательной системы? — спрашивает один.

— Никакое землетрясение их не сотрясет, — отвечает кто-то из нас.

— Интересно видеть идеалистов. Идеалисты — это еще ласково. Обычно люди говорят, что мы занимаемся бессмыслицей. Мне нравится, как на это отвечает мой друг Даня (он тоже, как Тараник, был в комиссии и совершил невозможное: большинство членов комиссии встали на его сторону и отказались подписывать липовый протокол), так вот он отвечает таким умникам цитатой из Стругацких: «Бессмыслица — искать решение, если оно и так есть. Речь идет о том, как поступать с задачей, которая решения не имеет. Это глубоко принципиальный вопрос...» Так вот, ответ: решать! Не забывая, что она неразрешима. Я заметила, что мы — Одинг, Галя, Тараник, Даня — все время цитируем литературу. А они нет. (Лишь однажды кто-то

из них процитировал басню Крылова, которая входит в школьную программу.) Както судья Одингу так и сказала: «Давайте рассуждать в рамках дела, а не литературы!» И сразу после этого удалила его из зала суда. Это когда адвокат оппонентов произнес удивительную фразу: «Хотя заявление мы не получили и не видели, какие там к нам претензии, но мы против». А Одинг не удержался и прокомментировал: «Пастернака не читал, но осуждаю». Их всех вообще очень раздражали цитаты, метафоры и прочие фигуры речи. Когда Одинг при допросе свидетеля Капитановой упомянул Гришку Отрепьева на литовской границе, свидетель пожаловалась, обращаясь к судье: «Вот это та же самая история, что была у нас с Игорем Петровичем с самого начала. Вот в такой форме у нас и происходил с ним разговор!» Одинг говорит: «Мы проигрываем дело за делом, но мы, безусловно, многого достигли. Это ценный опыт для нас и определенное давление на них. Они тратят время. Они вытаскивают грязное белье фальсификаций наружу. Они перепугались». Гале нравится формула одного из наблюдателей: «Решение суда — это зафиксированный протокол преступления». Некоторые считают, что нынешние судебные разбирательства — это сбор доказательной базы для будущей люстрации. Зачем лично я хожу в суд на Почтамтской? Я же не наивный человек, чтобы надеяться, что беспристрастная женщина в черной мантии вынесет решение в пользу Тараника. Нет. Я думаю, что суды — это идеальное поле для знакомства. Ну сколько можно длить эту гражданскую войну и ненавидеть друг друга абстрактно? Надо знакомиться! Лучше всего это делать в суде. Там хорошие правила: нельзя говорить грубости, нельзя перебивать. Уже после пары заседаний, проведенных вместе, некоторым оппонентам хочется даже улыбнуться при встрече. Мы уже так много друг о друге знаем. В бумажник одного вложена фотокарточка любимой жены, с экрана мобильника другого улыбается младенец. В прошлый раз мы все дружно не выдержали и смеялись над удачной шуткой. А иные из нас иногда заливаются краской…

Стыд Сегодня будет заседание суда по аналогичному делу. Я пойду…

Екатерина ГЛИКМАН — специально для «Новой» Фото автора

Надежда АНДРЕЕВА, соб. корр. «Новой», Саратов

«Новая газета» среда. №54 27. 05. 2015

Из кого, по идее, должно состоять «народное ополчение» такого региона, как Донбасс? Первое, что приходит в голову любому, кто здесь не был во время войны, — шахтеры. По этому поводу бытуют два устойчивых мифа. Согласно первому из них, шахтеры и другие работяги составляют основу сопротивления «киевской хунте», а пришлые добровольцы их только поддерживают. Согласно второму — шахтеры всю войну отсиделись в шахтах, а на передовой силам АТО противостояли только «стрелковы», «моторолы» и «отпускники». Реальность сложнее. Шахтеры не так уж редко меняют отбойный молоток на автомат, но воюют они не за Русский мир и чаще всего не против «фашистов». У них, как правило, мотивация та же, что у женщин и стариков, которые уже год как живут под бомбежками, — страх потерять свою землю оказывается сильнее страха голода, болезней и даже смерти. ело Вергулевка (Луганская область) до конца февраля было в буферной зоне, а потом — в эпицентре боев за Дебальцево. Мы едем из Брянки по дороге, изрытой ямами. Но далеко не все они — следствие войны, тут и в прежние годы с асфальтом были проблемы. Об этом мне рассказывает Виталий Рехальский, местный парень с детским взглядом и украинским говором. В руках у него автомат, на приклад намотан жгут. Сейчас Виталий служит в «военной комендатуре «ЛНР», а подъезжаем мы к его предыдущему месту работы — Вергулевской шахте. На горизонте — террикон, справа — опустевшая тюрьма. О недавней войне напоминают разбитые заборы, несколько пострадавших домов и окопы под вишней. Зеленые поля, вскопанные участки прямо до лесополосы, где были в феврале позиции украинской армии, — сегодня тут посажены лук и картошка. Виталий показывает, где были позиции «Призрака» (под командованием полевого командира Мозгового, убитого на прошлой неделе), где — сотрудников комендатуры: вот, в том самом общежитии справа, мы и располагались. Людей в Вергулевке все еще мало. Большинство уехали еще летом 2014 года, а те, кто не уехал или уже успел вернуться, — это, по оценке Виталия, четверть населения поселка. Зато практически все остались живы. Виталий вывез семью в июле, после первых обстрелов. Говорит, на пропускном пункте Изварино была огромная очередь, а он, как родители перешли границу, помахал им рукой и вернулся в ополчение. Если бы родственники догадались, что он не уедет, остались бы тоже. А тогда никто не знал: возьмет Вергулевку украинская армия или нет? В селе, кстати, было немало сторонников киевских властей, которые прямо говорили маме Виталия, что первым делом сдадут ее семью как родственников сепаратистов. Но Вергулевка так и осталась под «ЛНР». Воевал Виталий, можно сказать, по месту жительства. В общежитии, где

С

специальный репортаж

Юлия ПОЛУХИНА — «Новая»

14

Виталий Рехальский у калитки своего дома

Михаил Рехальский у входа в шахту, где работал до войны

Война из-под земли достала Братья-близнецы из Вергулевки поменяли отбойный молоток на автомат и не знают, вернутся ли в шахту, когда наступит мир были позиции комендатуры, прятались от сильных обстрелов. «А так, — вспоминает Виталий, — сидишь вечером у себя дома, никого нету, тишина, слышно даже, как украинцы в посадке переговариваются». На новогодние праздники активных боев не было, так на поляне перед общежитием даже елку поставили — там, где раньше был танцпол. В серьезном бою Виталий был не раз, в том числе — во время февральского украинского наступления. «Три БТР до террикона дошли, там мы их остановили. Они тогда прицельно работали по жилому сектору из минометов и из «Ноны», а по ним работал Юра Цой, — вспоминает Виталий. — Юра был снайпер, очень хороший. Правда, запил потом… и сам себя гранатой подорвал».

Шахтер Военные воспоминания могут течь и течь, как река, но меня интересует и шахтерское прошлое, а также — будущее, каким Виталий его видит. «Это шахтерские поселки: Вергулевка, Ломоватка и половина Брянки, — объясняет Виталий. — У нас на шахте кто работал: Кировск, Брянка и местные. Вергулевская шахта считалась одной из самых рентабельных, наша смена добывала в смену 1600 тонн угля. А ломоватская — 300 тонн, и это тоже считалась рентабельным. На Вергулевскую шахту до войны очень тяжело было устроиться, ее не зря называли «кумовской». На работу брали только своих, и то надо было тысячу долларов дать, чтобы встать на добычный участок или получить какую-то должность. Но эти деньги возвращались быстро, зарплата-то нормальная была. Я там машинистом цеха работал, а брат мой в проходке был, горнорабочий, минимально 4000 гривен получал, а я — все 11 000. Но мне никогда эта шахта не нравилась. На «ломоватке» хоть и алкаши, но зато у

них все дружно было. А тут охранники, как жандармы, ходили за тобой, как будто не на работу приехал, а на зону». Впрочем, сейчас охрана шахте не помешала бы. Там же оборудование, а оборудование — это металл, в Донбассе нынче самый ценный и ходовой товар (наряду с гуманитаркой). За металл, может, и не гибнут, но перестрелки и даже маленькие войсковые операции бывают регулярно. Станки распиливают на части и гонят на продажу, в Россию, разумеется. «Мне кажется, кстати, что из наших пошли единицы воевать, — продолжает Виталий. — С моего участка, например, три человека из 200. Большинство уехали в Россию, в Белоруссию. Если бы не добровольцы, которые приехали поддержать, было бы тяжко». Спрашиваю, как выживали те, кто и не уехал, и не воевал: «На запасах выживали. Гуманитарки не было. В Луганск она заходила регулярно, а сюда два раза за всю войну: когда прибыл первый «белый конвой» и в конце апреля. Мы ее охраняли: кто только не пришел, даже те, кто торгует на рынке и ни в чем не нуждается. Я их не осуждаю, просто странно как-то. Вот, допустим, я несколько месяцев назад получил первую зарплату — 360 долларов. Сто долларов соседке отдал, еще сто — матери друга. Я ни у кого ничего

«

не забирал, не ходил за гуманитаркой, а все покупал в долг». Так, впрочем, поступали не все. В Вергулевке и окрестностях, по словам Виталия, мародерство было обычным явлением: «Есть определенные ОПГ, банды, которым все мало. Почему бы не нажиться на чужом? В погребах-то много у кого чего осталось. Например, прошлым летом было много грибов. Моя бабушка сразу сказала, что это плохая примета — к войне. Так и вышло». По пути нам попадаются три работающих магазина. Ценники — в рублях, но гривны тоже принимают: по курсу два к одному, причем и нового образца, и такие, которые в Киеве уже давно списаны. Сдачу вообще могут дать вперемешку. Такая вот «мультивалютная система». Виталий рассказывает, что сейчас, когда уже несколько месяцев тихо, из России начали подъезжать и шахтеры, правда, не совсем понятно, что им тут делать. Шахты сейчас работают на поддержание, прибыли не приносят, на рублевую зарплату тем, кто работает на территории «ЛНР», рассчитывать не приходится: военные и чиновники получают ее в долларах, остальные — в гривнах, если получают вообще. Для того чтобы как-то официально оформиться и получать деньги на карточку, нужно выехать на украинскую территорию и там

По пути нам попадаются три работающих магазина. Ценники — в рублях, но гривны тоже принимают. Сдачу вообще могут дать вперемешку. Такая вот «мультивалютная система»

«

«Новая газета» среда. №54 27. 05. 2015

15

ВОЗВРАЩЕНИЕ 90-Х

Получил намек гранатой Почти на два часа была перекрыта улица в Сергиевом Посаде: саперы обезвреживали «подарок», преподнесенный «оборзевшему энергетику» 22 мая оперативные службы Сергиева Посада были подняты по тревоге: на ворота особняка, принадлежащего супруге бывшего совладельца холдинга «Энергострим» Юрия Желябовского, кто-то подвесил на розовой ленточке боевую гранату Ф-1. Напомним: господин Желябовский, которого президент Путин назвал «оборзевшим энергетиком», — фигурант двух уголовных дел о мошенничестве и числится в международном розыске.

Вергулевская шахта

прописаться, например, в Лисичанске, иначе все — ты «сепаратист». У Виталия заблокировали карточки Приватбанка и Ощадбанка. Он звонил, долго ругался и сказал, что раз такое дело, то и кредит по карте он выплачивать не будет. Спрашиваю: вернется ли Виталий на шахту, когда кончится война? Сама постановка вопроса не кажется ему очевидной: — А кончится ли она? Если честно, не знаю. Оказывается, человек не только к хорошему привыкает. Я вот дома вообще уже не бываю, живу в комендатуре, у меня там, можно сказать, семья. А шахтное дело я, кажется, уже забыл. Я другое хочу понять: за что воюем? Я хотел, чтобы была Новороссия. Я свою землю защищал. А теперь мы вроде опять частью Украины хотим быть. У меня вот два брата двоюродных тут рядом, на украинской территории, у них там Нацгвардия стоит. И меня вопрос гложет: воюют они или нет? Я им SMS написал, чтобы не шли воевать, потому что если увижу их с противоположной стороны с оружием, то придется убить.

Брат-близнец С родным братом-близнецом Виталия Михаилом Рехальским, тем самым горнопроходчиком, я познакомилась еще в прошлую командировку, в марте. Он, как сотрудник той же комендатуры «ЛНР», и сопровождал меня в экскурсии по шахте. Тогда следы войны были еще совсем свежими. Анатолий Омельян, исполнявший обязанности директора Вергулевской шахты, перечислял и показывал повреждения. Повезло, по большому счету, только памятнику Ленину: снаряд пролетел у него между ног, елку за спиной снес, а Ильича даже не задел. Зато здание отдела кадров полностью выгорело изнутри, стены управления — все в следах от осколков.

На стене главного здания — плакаты с «инфографикой», отражающей показатели выработки с 2002 года. График прерывается июлем 2014-го: шахту пришлось закрыть 27-го числа. С тех пор она работает только на поддержание и на откачку воды. Думали в марте запуститься, не вышло. Тем более что зимой, во время украинского наступления, шахте тоже досталось.

— Стреляли с Дебальцева и с Чернухина, оттуда, правда, больше по Вергулевке прилетало, — вспоминает Омельян. — Зачем по нам стреляли, не понимаю: тут не было тяжелой артиллерии и вообще позиций ополчения. Видимо, просто хотели разрушить инфраструктуру. Можно сказать, нас спас террикон. Туда до сих пор никто не лазает, потому что много неразорвавшихся снарядов, он шахте был как щит. Михаил Рехальский, недавно шахтер, а теперь военный, в отличие от брата, не сразу принял для себя решение взять в руки оружие: — Когда начали обстреливать Горловку, я долго спорил с Виталием: он твердо был уверен, что надо идти в ополчение, а я колебался. Может, потому, что, в отличие от него, в армии служил, под Киевом, в части «Десна». Думал, как сниму эту форму, больше в жизни не надену. Я, честно говоря, не очень следил за тем, что творилось в Киеве, думал, что войны не будет, что надо работать. Но когда по шахте уже начали стрелять, выбора особого не осталось. Теперь многие бывшие коллеги стали сослуживцами. Конечно, и шахтеры, и рабочие заводов, которые останавливались из-за войны, шли в ополчение. А куда еще?

Юлия ПОЛУХИНА, спец. корр. «Новой», Луганская область Фото Зураба ДЖАВАХАДЗЕ

рибывшие полицейские эвакуировали супругу и тещу Желябовского, оцепили улицу Покровскую, которую в народе называют «посадской Рублевкой», и попросили жильцов не выходить из дома. «Лимонка» была подвешена лишь на ленточке и могла взорваться в любой момент. В 2008 году Юрий Желябовский вместе с отцом и сыном Шандаловыми и Валерием Киселевым основал крупнейший частный холдинг «Энергострим». В структуру входили 18 энергосбытовых предприятий в 16 регионах страны (по оценке экспертов, в 2012 году через «Энергострим» проходили операции по продаже 12% электроэнергии в стране). Неприятности начались около четырех лет назад, после раскола между компаньонами: они стали обвинять друг друга в выводе многомиллиардных сумм на офшорные счета. В ходе шумных разборок и судебных заседаний каждая из сторон привлекала своих друзей из числа высокопоставленных чиновников, генералов и сотрудников управления «П» ФСБ (курирует промышленность). В деле оказался замешан даже бывший сотрудник сербской контрразведки Синиша Нарик, якобы взломавший электронную почту «Русэнергосбыта» (Следственное управление ФСБ возбудило по этому факту уголовное дело). В 2011 году, сразу после аварии на Саяно-Шушенской ГЭС, Владимир Путин неожиданно упомянул господина Желябовского, цитирую: «В Центральном федеральном округе на протяжении ряда лет действует схема по аккумулированию и выводу средств энергетики в офшорные зоны. Речь идет о компании «Энергострим», генеральный директор — г-н Желябовский Ю.А.». В 2013 году на Желябовского завели два уголовных дела. В свою очередь, Желябовский в интервью заявил, что за «наездами»

Боевая граната Ф-1

П

на него будто бы стоят бывшие партнеры Шандаловы и их «кураторы» в силовых структурах, которые захотели отжать у него бизнес-активы. Что любопытно: незадолго до ЧП с «лимонкой» в интернете появился музыкальный видеоролик, в котором Шандаловы представлены в роли главных «обнальщиков», а на кадрах фигурирует золотая вилка, перевязанная такой же розовой ленточкой. Наши источники не исключили, что автором клипа является господин Желябовский.

— Это похоже на намек Желябовскому, — заявил оперативник из подмосковного главка. — Типа: не пойдешь на наши условия — можем ликвидировать твоих близких. Сейчас следователи пытаются установить личности заказчика и исполнителя, повесившего «сюрприз», а также — из какой воинской части похитили Ф-1. Однако сделать это будет весьма затруднительно: во время боевых действий российских войск в Таджикистане, Приднестровье, Чечне и Дагестане были «утеряны» около 50 тысяч гранат Ф-1. А сколько к этому добавилось «неучтенки» из-за войны в Донбассе, никто не может даже и предположить. Сергей КАНЕВ, «Новая»

P.S. Благодарим за помощь в подготовке материала Андрея Трофимова (alt-gazeta.ru)

16

«Новая газета» среда. №54 27. 05. 2015

великие люди

Джон НЭШ:

«Задача решена в тот момент, когда поставлена» Я познакомился с Джоном Нэшем за месяц до его гибели в автокатастрофе ышло это случайно. Я знал, конечно, что он живет в Нью-Джерси и работает в Принстоне, но сам никогда бы не отважился к нему приблизиться. В конце апреля мы небольшой компанией собрались в одном русско-американском доме, в гостях у Татьяны Поповой и ее мужа, Шелдона Старджеса, издателя и журналиста. Оказалось, что неподалеку российские документалисты Екатерина Еременко и Павел Костомаров снимают по заказу немецкого телевидения фильм о Джоне Нэше, том самом, главном герое «Игр разума». Нэш снимался весь день — то есть разговаривал, обедал, гулял по городу — и устал, конечно, потому что ему 87. Но, когда я, замирая, спросил: а не заедут ли они все вместе к нам сюда, ведь ехать пять минут, — он и его жена Алисия неожиданно согласились. Это был шок, конечно. Я очень люблю «Игры разума», они же «A Beautiful Mind», это одна из самых красивых и трогательных историй безумия, выздоровления, открытия, славы, ненужности, одиночества — вообще всего, что сопряжено с настоящим интеллектуальным трудом и вынужденным аутизмом гения. И хотя подлинная история Нэша не имеет почти ничего общего с сюжетом картины (кроме названий нескольких работ, которые, собственно, и принесли ему раннюю славу) — мне жутко интересно было увидеть человека, которого студенты прозвали Фантомом; автора загадочных писем, непостижимых схем, ищущего закономерности, как у Набокова в «Условных знаках», в случайных и несистематизируемых вещах. Легенда же! Абель по математике и Нобель по экономике! Я никогда, конечно, не пойму того, что он делает, но вдруг он что-то такое скажет, что мне сразу все объяснит?

В

Д

ля хозяев визит Нэша, да еще со столь же легендарной Алисией, с которой он то разводился, то сходился, — тоже был большим сюрпризом. Никто не знал, как себя вести. Все знали, что это, впрочем, не имеет большого значения, поскольку Нэш все время погружен в себя и на людей реагирует слабо. Правда, ему очень нравится Катя Еременко. Но поди пойми, что в его жизни значит «нравится». Может, просто она его меньше всех раздражает. Через 10 минут они приехали. За рулем была Алисия, удивительно моложавая для своих лет (она была младше мужа на четыре года). Нэш, каждый шаг которого фиксировал камерой Костомаров, вошел в гостиную, глядя прямо перед собой, и так же продолжал глядеть, здороваясь со всеми, — куда-то в одному ему ведомую сторону. Я успел быстро спросить Шелдона, считается ли Нэш вполне излечившимся от шизофрении, и услышал, что вполне излечиться нельзя, но можно «перестать обращать на нее внимание». Он очень долго, мучительно долго усаживался в кресло, потом так же медленно закладывал ногу на ногу, это удалось с третьей, кажется, попытки. Он был очень бледен и действительно похож на фантом. Речь его походила на лепет, и, хотя артикулировал он четко, приходилось вслушиваться и переспрашивать. Он попросил бренди, Алисия не рекомендовала, он настоял. Диспозиция была такая: он сидел в кресле, с двух сторон ему всячески

Интервью с гением

недоказуема. Это также будет решением проблемы.

— Есть ли у настоящей, серьезной математики прагматический смысл, обязательное применение?

— С помощью математики нельзя зарабатывать деньги, но можно так организовать свой мозг, что вы начнете их зарабатывать. Вообще же зарабатывать деньги способны именно те, кто не умеет их считать. Рациональному счету деньги не поддаются, их количество почти никогда не соответствует вашему качеству, на этом стоят все конфликты.

— У вас были озарения? И если да, когда они приходили?

— Озарений не бывает. В моем случае задача решена в тот момент, когда поставлена.

О

демонстрировали дружелюбие Шелдон и я, остальные расселись на полу и диване и внимали. Описать впечатление от него очень трудно. Было видно, что этот человек сильно страдал и, вероятно, страдает поныне; что он пребывает в страшном одиночестве (о котором в основном и шел разговор); что за свои догадки он заплатил страшную цену, полностью выломившись из мира людей и принадлежа теперь к какой-то не вполне понятной вселенной (хрестоматийной стала его фраза из автобиографии, совершенно чеховская, из «Черного монаха»: становясь нормальным, ты теряешь связь с космосом, и потому я не рад выздоровлению). Все его движения были медленны и тягучи. Видимо, так двигаются в другом измерении, к которому он теперь принадлежал. Приняв стакан с бренди, он оглядел присутствующих и сказал: «Я очень рад вас всех видеть, очень рад… Мне весьма приятно».

Р

азговор, который шел за столом, я попытался тогда записать сразу, и многое из его мыслей меня поразило, но я и посейчас не уверен, что правильно его понимал. Для начала Шелдон, само обаяние и сострадание, спросил: — Вам не странно заниматься вещами, которые в мире могут понять — ну, может, три человека, кроме вас?

— Меня могут понять по крайней мере три человека, да. У нас есть систематизированный язык для этого общения. А другого человека — например вас, — вообще никто не может понять, именно потому, что вы не можете себя формализовать. Людей вообще понять невозможно. (Мне.) Вы чем занимаетесь?

— Стихи пишу.

— Вот мне интересно было бы понять, зачем человек это делает. Если бы это можно было как-то формализовать. Зачем человек, допустим, переходит с одного языка на другой. Это проблема, которой стоило бы заняться.

— А вам вообще в жизни нужно общение?

— Мне нужен контакт с теми людьми, которые могут проверить мои результаты. В остальном, я думаю, нет.

— Насколько правдиво в фильме показано ваше общение с воображаемыми людьми? (Тут Алисия насторожилась, поскольку поднимать эти темы при Нэше было нежелательно.)

— Я никогда не видел воображаемых людей, иногда слышал их. Большинство же всю жизнь видит именно воображаемых людей, понятия не имея о реальных.

— Можете вы назвать свое самое большое научное достижение?

— Никогда не ставил такого вопроса. Думаю, мое главное научное достижение в том, что я всю жизнь занимаюсь вещами, реально интересующими меня, и ни дня не потратил на занятие всякой чушью.

— Верно ли, что математика — дело молодых?

— В математике важно не столько умение напрячь мозг, сколько умение его расслабить. Думаю, это умеют десятеро из ста, не более. В молодости это отчегото удается лучше.

— Что бы вы назвали математической проблемой номер один?

— Вероятно, доказательство гипотезы Римана. Скорее всего, доказать ее невозможно, но возможно доказать, что она

н посидел в гостях минут двадцать, Алисия сказала, что он устал, и они поднялись. У всех было по этому поводу, кажется, довольно сложное чувство. С одной стороны, все испытали облегчение, потому что вокруг него ощущалась и не могла не ощущаться некоторая натянутость. С другой — хотелось, чтобы он посидел еще, выпил еще бренди и открыл тот секрет мироустройства, который ему виден и понятен, и тогда у всех сразу будут деньги, и мы будем выигрывать в игры с ненулевыми суммами, а главное — нам все станет ясно. Ведь должен быть какой-то секрет, мы все его чувствуем. Вот Эйнштейн, например, перед смертью утверждал, что еще немного — и он все поймет, и, вероятнее всего, так оно и вышло. А Нэш явно что-то такое знал, но штука в том, что поделиться этим знанием нельзя. От него можно только с ума сойти, что с ним и произошло. Я шел за ним следом, провожая его к машине, и заметил на его старом светло-бежевом плаще небольшую дырку, но его это все совершенно не волновало. Уже потом мне рассказали общие знакомые, что больших денег у Нэша сроду не водилось и что обе премии ушли главным образом на лечение, а сын у него — тоже математик — болен еще тяжелее и ведет себя так странно, что никакой гениальностью это не объяснишь. И в целом у меня осталось ощущение необыкновенно трагической фигуры, кроткой, медлительной, научившейся в конце концов жить с людьми, но так и не понимающей, зачем они нужны. То есть чувство лютого, сквозящего неблагополучия, какой-то огромной и трагической платы за знание, которое еще, может, и не нужно никому. Потому что знание, которое было нужно — и на котором стоит так называемое «равновесие Нэша», необходимое правило для решения конфликтов и выстраивания стратегий, — его не удовлетворяло, и он ушел туда, куда за ним последовать уже некому. В литературе такое тоже бывает сплошь и рядом. Нельзя не сойти с ума, поняв, как все устроено, — и главное, что радости в этом знании ноль. И надо всем преобладало чувство ужасной жалости к нему, которое совершенно не исключает уважения к его величию. И никакого, соответственно, удовлетворения или урока. Только чувство прикосновения к очень большому несчастью и очень серьезному явлению — что, собственно, одно и то же.

Дмитрий БЫКОВ, обозреватель «Новой»

«Новая газета» среда. №54 27. 05. 2015

/

люди угрозы

мая мир отмечал День памяти жертв СПИДа. Россия, как и все прогрессивное человечество, тоже. У нас отметили скромно, но со вкусом — в Воскресенском храме отслужили поминальный молебен в память всех умерших от смертельного вируса. Глава Роспотребнадзора Анна Попова отметила «плодотворную работу церкви в этой области», призвала не ужасаться статистике и сообщила, что для борьбы с этим заболеванием нам не нужен западный опыт. В эти же дни новостные ленты были заняты «свадьбой тысячелетия» в Грозном; осуждением на 120 часов общественных работ мусульманки, призывавшей в социальных сетях не праздновать Новый год; падением очередного космического спутника и пр. На этом фоне широкая общественность не заметила обновленного государственного отношения к проблеме СПИДа, которое скорее похоже на сознательное ее замалчивание. Показательной в этом смысле стала реакция чиновников на выступление директора федерального Центра по профилактике и борьбе со СПИДом Вадима Покровского. Покровский рассказал следующее: — В России стремительно растет количество инфицированных: к концу этого года число официально зарегистрированных носителей вируса достигнет миллиона, а через 5 лет эта цифра может удвоиться.

— Каждый двадцатый (!) мужчина в возрасте 30—35 лет — носитель ВИЧ.

— Ежедневно в России выявляют 300 случаев заражения вирусом иммунодефицита.

— Государство делает слишком мало, чтобы остановить распространение инфекции. На информационные кампании деньги почти не выделяются. В то же время власти игнорируют меры, которые успеш-

Реклама

16

Лечение СПИДа скрепами Академик Покровский предупредил о нарастании темпов эпидемии смертоносного вируса в России. За это его обозвали «антироссийским агентом» но применяются в других странах. Среди них — уроки сексуального просвещения в школах.

— Россияне до сих пор считают, что СПИД — болезнь наркоманов и гомосексуалистов. На самом деле 40,3% заражений вызваны гетеросексуальными контактами, 57,3% — инъекционным употреблением наркотиков.

— В России нарастают темпы эпидемии, хотя в большинстве стран мира эпидемия пошла на спад. Напомню, что эти данные были озвучены академиком РАН Вадимом Покровским, в послужном списке которого 300 научных работ, две монографии, две книги и четыре учебных пособия, авторство шести изобретений. Проблемами СПИДа Покровский занимается более 25 лет. Оппонировать академику незамедлительно и резко взялась Людмила Стебенкова, депутат Мосгордумы, председатель комиссии по здравоохранению и охране общественного здоровья. Профессии врача после окончания меда Стебенкова отдала пять лет жизни, остальные, начиная с 1989 года, посвятила общественно-по-

литической деятельности. Это об уровне дискуссии, к слову. Она сказала буквально следующее: «Вместо распространения презервативов мы пропагандируем среди молодежи верность партнеру, это гораздо эффективнее. Эти небылицы об уровне ВИЧ нельзя назвать достоверными, его (академика Покровского. — Н. Ч.) можно привлечь к ответственности за распространение ложных данных в СМИ». Еще она в интервью газете «Коммерсантъ» высказала мнение, что занятия по сексуальному просвещению в школе «только увеличат интерес детей к сексу и приведут к всплеску ВИЧ и других болезней». Депутаты же Мосгордумы назвали Вадима Покровского «антироссийским агентом». Есть подозрение, что реакция Стебенковой на доклад Покровского — не результат ее глубокого погружения в тему и не искренняя уверенность, что российских детей действительно развратит внятный и профессиональный урок сексуального просвещения. Стебенкова транслирует набирающий обороты государственный пропагандистский тренд: любая проблема

17

в стране решается укреплением скреп и духовных опор. Впрочем, во время эпидемии гриппа тот же Роспотребнадзор настоятельно рекомендует гражданам предохраняться от гриппа одноразовыми масками, надевая их на лицо. Предохраняться же от другого вируса, надевая средство защиты на иное место, следуя этой логике, менее эффективно и менее нравственно. На самом деле в стране катастрофически не хватает денег на борьбу со СПИДом. По этой причине Россия в январе с.г. приостановила разработку вакцины против вируса. На исследования нет денег. Меж тем вакцина уже прошла доклинические и клинические испытания. Специалисты утверждают, что она по многим параметрам превосходит зарубежные аналоги, — показатель переносимости у отечественной вакцины оказался выше. И при должном финансировании это могло бы стать настоящим прорывом. У нас уверенность, что высокая нравственность граждан поможет остановить эпидемию СПИДа, — постепенно становится государственной политикой. Тем временем в Таиланде и Камбодже, странах процветающего сексуального туризма, смогли остановить продвижение вируса. Основным ресурсом стали распространение презервативов и масштабная информационная кампания. О чем с гордостью сообщили официальные источники.

Наталья ЧЕРНОВА, обозреватель «Новой»

18

«Новая газета» среда. №54 27. 05. 2015

день победы. послесловие

Со знаменитым адвокатом Семеном Львовичем Арией я познакомилась пять лет назад, когда делала интервью, которое вы сейчас прочтете в сокращении. Мы говорили о войне и только о войне. Ария прошел ее всю, будучи совсем юным человеком. …Он был очень строг, фронтовик и адвокат Семен Львович Ария. Отважно и смело защищал диссидентов в шестидесятые-семидесятые годы прошлого века, потом оппонентов новой российской власти… На дух не выносил — ни в чем! — даже малейшей неточности. Считал: писатель, рассказывающий о войне, должен сам иметь военный жизненный опыт. («Алексей Толстой блестяще писал о судьбах русской эмиграции, потому что пережил все это. Но когда он, не выходя из особняка и полагаясь на воображение, взялся сочинять лубочные рассказы о героях-фронтовиках, получилось смешно и позорно. Например, в цикле «Рассказы Ивана Сударева» есть

рассказ «Семеро чумазых». Чумазые — это танкисты, которые в тылу у немцев ремонтируют в лесу свои танки: починяют карбюраторы и заваривают пробоины в пушке. В танках, о которых пишет Толстой, нет карбюраторов, а пушку в лесу не залатаешь… Хоть по телефону бы проверил, что ли…») Но был и очень лиричен, и в жизни, и в своих маленьких рассказах, без сантиментов, сдержанно, помужски, с сильными позитивными чувствами. ( «Мы со свояком позволили себе принять по случаю ноябрьских дней и пошли прогуляться по поселку Протасово. Обнявшись, естественно, и для душевности – с песней.

— Опять профессор с адвокатом гуляют… Опустившиеся люди. Это нам вслед местные. <…> Минует суровое лютое время — и все вновь воспрянет, возродится и зацветет. Жизнь продолжается, господа! Еще ничего не потеряно!

Именно это обещание отжившего, казалось бы, леса чуем мы душой и не поддаемся печали, невольно заражаемся разлитой вокруг скрытой и твердой верой. <…> Не потому ли и пленяет нас даже невеселый осенний лес, более удачливый брат наш по жизни на этой планете?») Ну разве не классно: невольно заражаться разлитой вокруг скрытой и твердой верой и видеть даже в невеселом осеннем лесу более удачливого брата нашего по жизни… Семен Львович Ария не дожил до 70-летия Великой Победы. Но в нем было столько «силы жизни», и так хорошо рядом с ним верилось в торжествующий полет птицы — вопреки всему. И в чудо — за пределами отчаяния. Зоя ЕРОШОК, обозреватель «Новой»

Война. Свидетельские показания старшего сержанта, разведчика Семена АРИИ Про себя и свою семью «Я родился в городе Енакиево Донецкой области. И тогда это была Украина, и сейчас Украина. Город этот известен только тем, что там большой металлургический завод. На котором работал мой отец. Отец был инженер-металлург в прокатном цеху. Через несколько лет отец перевелся в Харьков в Гипромез (Государственный институт проектирования металлургических заводов). В Харькове прошло все мое детство. Там, в Харькове, я закончил среднюю школу, и там меня призвали в армию. Это был сороковой год. В тридцать девятом году вышел закон: кто закончил среднюю школу и к моменту призыва имел семнадцать лет и девять месяцев — призывается в армию. И вот я был призван в армию и уехал служить в Новосибирский институт военных инженеров транспорта. Это была срочная служба в армии. То есть институт считался срочной службой. Студенты днем сидели на лекциях, а кончались лекции, и начиналась военная подготовка. Я был и студент, и солдат-срочник. Оттуда и попал на войну».

«Всю войну перед нами были немцы. А 8 мая немцы кончились…» Семен Львович Ария родился в двадцать втором году прошлого века. В сентябре сорок первого ушел на фронт. Был на фронте до девятого мая сорок пятого года. Из армии демобилизовался весной сорок шестого. Говорит: «Мужское население моего года рождения было выбито войной поголовно. И то обстоятельство, что я остался жив, не явилось результатом каких-то усилий с моей стороны. Я ничего не избегал. Но судьба все время создавала обстоятельства, которые способствовали сохранению моей жизни. Я верю, что это было предопределено».

Про бомбежку «На войне до самого последнего момента никто не верил, что живой останется. Там каждую минуту можно было погибнуть. Сидишь на НП (наблюдательном пункте), даже если тебя не обстреливают, прилетит шальной снаряд — и кранты! А уж если бомбежка авиационная, так это вообще кошмар был, ужас. С ума люди сходили. Просто психически тронулся человек — и всё! Помню, на Украине в 43-м сержант Некрасов после очень тяжелой бомбежки, когда кругами примерно девяносто или сто самолетов обрушились на нас и целый час подряд, сплошняком, бомбили, и вот мы пересидели эту бомбежку в щелях, а когда бомбежка кончилась и все вылезли из щелей, Некрасов вылезать отказался. Он был такой — среднего возраста, не молодой и не старый. И вот мы стояли над щелью и убеждали его, чтоб он вылезал. А он молчал, лежал на дне той щели, сжался в комок. Он был просто скован, не мог даже пошевелиться. И говорил нам одно: «Я не выйду». И мы его силой доставали оттуда. Да, вытащили. И он продолжал службу. Но, повторяю, бомбежка — это жуткое дело, и многие сходили от нее с ума».

Про судьбу Зима 1942/43 года. Семен Ария — механик-водитель танка. Танковая колонна после долгого марша втянулась в станицу Левокумская. Немцы, отступая, взорвали мост через реку Куму. И наши саперы соорудили временную бревенчатую переправу из того, что бог послал. Комбат спросил у саперного начальника: — А танк пройдет? Двадцать пять тонн?

— Не сомневайся! — ответил тот. — Гвардейская работа! Но — по одному.

Первый танк медленно и осторожно прополз по играющему настилу. Второй добрался до середины и вместе с мостом боком рухнул в поток. Танк Семена Арии был третьим. После мата-перемата с саперами и угроз расстрелом комбат привел откуда-то местного деда. Дед обещал указать брод. Усадив деда в свой «Виллис» и разъяснив Арии всю меру ответственности как головного, комбат велел следовать за ним. Проехали километров десять. А потом комбат легко проскочил по мостику через овраг, но не остановился и не просигналил. Из-за этого танк Семена Арии подлетел к этому мосту на хорошей скорости и рухнул в овраг. Всю ночь вытаскивали танк. Догнали колонну. Доложились комбату и влились в строй. Все четверо членов экипажа изнурены до предела. Но больше всех — Ария. Он один водитель танка. Другие сменить его не могли по той простой причине, что не умели вести танк. А потом случилось нечто — после краткой остановки на перекур двигатель не завелся. Командир бригады приказал: «Сидите здесь, я доложу, завтра пришлю буксир». Колонна ушла, а Семен Ария и экипаж остались. Голая степь. Мела подземка. Ни деревца, ни кустика. И лишь вдали — два сарайчика. Сидеть в ледяном танке нет сил. Лейтенант Куц предложил: «Идем ночевать туда… (махнул рукой на сараи). Тебе

надо отоспаться (кивнул Арии), поэтому ты первым отстоишь полтора часа, я пришлю тебе смену, и потом будешь всю ночь кемарить». Ария остался у танка с ручным пулеметом на плече. Ни через полтора часа, ни через два смена не появилась. Ария дал очередь из автомата — никакого эффекта. Нужно было что-то делать, иначе можно просто замерзнуть насмерть. Ария запер танк и побрел к сараям. Все спали там как убитые. Лейтенант Куц растолкал солдата Рылина… Ария рухнул на его место. А на рассвете, когда вышли из сарая и глянули на дорогу, — нет танка. Рылин спал в соседнем сарае. Происшедшее объяснил просто: пришел ночью, обнаружил «полную пропажу объекта охраны» и, не желая никого беспокоить, лег досыпать. Протопав в полном молчании километров десять, экипаж добрался до околицы станицы. Где и обнаружили следы своего танка. Оказалось, ремонтники приехали, увидели танк без охраны и уволокли его на буксире. Где экипаж — понимали, сараи видели, но решили пошутить. Шутка обошлась дорого. Комбриг приказал отдать Куца и Арию под трибунал.

Про трибунал Судей трибунала было трое — майор и два капитана. Отпечаток хорошей жизни лежал на их розовых чисто выбритых лицах и на свежих опрятных гимнастерках.

— Итак, что тут у нас? — майор надел очки. — Виновными себя признаете? Громче. Еще громче. Не прошло и пятнадцати минут, как Куца и Арию вызвали обратно, и они оба оказались уже осужденными «именем Союза Советских Социалистических Республик» к семи годам исправительнотрудовых лагерей. Это означало штрафную роту.

— Вопросы есть? — спросил майор.

— Но мы же не умышленно! — запоздало объяснил Ария. Майор сказал: — Если бы умышленно, мы бы вас расстреляли. Потом их проводили в канцелярию, напечатали приговор и вручили Куцу запечатанный сургучом пакет: «Здесь документы на вас двоих и еще на одного осужденного». У стены сидел мордатый солдат в ладной шинели и хромовых сапогах — старшина Гуськов. Лейтенант в канцелярии продолжал: «Пакет доставите в отдел комплектации штаба армии. Где он сейчас — черт его знает! Но думаю, где-то под Ростовом».

— Ну что ж, — сказал Куц, когда они тронулись в путь, — пойдем искупать кровью.

Про таинственное исчезновение Идти им предстояло километров триста. Это недели две пути. Хотелось есть. В селах на ночевку не пускали. Наконец сжалились две старухи. Разрешили сварить себе каши и дали по стакану молока. Утром доели кашу, попили кипятку со своими сухарями и, оставив старухам полстакана сахару, двинулись в путь. У почти последнего дома станицы Ария понял, что ему надо «присесть подумать». «Иди, — сказали спутники, — а мы тебя подождем у крайнего дома». Больше он их никогда не увидел.

Про одинокого воина Их не было. Нигде. Они просто исчезли. Вместе с трибунальским пакетом, со всеми документами. Ария и сегодня не знает, что заставило лейтенанта Куца и сержанта Гуськова

«Новая газета» среда. №54 27. 05. 2015

Но об этом Ария узнал, повторяю, позже. А бой кончился так. Немцы почему-то не стали прошивать контрольными очередями поле, на котором неподвижно лежали штрафники. Близился гибельный рассвет. И тогда «старлей Леонов, все еще не убитый» почти шепотом передал по цепи: «Отходим ползком. Ни звука». Из того боя не вернулись девять бойцов. Около трети их взвода. Прошло два дня. Арию вызвали к командиру роты. Командир сказал: на вас подано представление о снятии судимости, от меня благодарность. Ария должен был тотчас же направиться в распоряжение начштаба полка. Попросил разрешения проститься с бойцами и командиром взвода. Капитан Васенин потемнел лицом и вышел из блиндажа. «Нет больше старшего лейтенанта Леонова, — сказал тихо писарь в углу, — расстрелян по приказу командира дивизии». — «За что?» — «За самовольный отход с поля боя. Без приказа взвод отвел».

вдруг бросить его. Я спрашиваю: «Что могло случиться?» «Ничего не могу сказать. Они растаяли в воздухе. Для меня это полная загадка. Наиболее вероятное развитие событий — но это чистой воды вероятность! — что этот Гуськов мог заколоть Куца, забрать у него конверт трибунальский, сжечь его и дальше отправиться один. Куда? Своими военными путями. Либо дезертировать, либо влиться в какую-то воинскую часть. Но это все догадки. Куц не мог со мной так поступить. Он законопослушный был человек. Такой же молодой, как я…» …Дальнейший путь Семена Арии был долог и тревожен. Дважды заставал в станицах наши воинские части. Но брать его к себе командиры не хотели. Объясняли: НКВД замучает… На седьмой или восьмой день пути Ария совсем отощал. Шел от одной станицы к другой в тонком замызганном бушлате до колен, в стопудовых башмаках с обмотками, с жалкой торбой, без оружия. Попутные машины не брали. В дома почти никто не пускал. Еды не давали. Он ни на кого не обижался. Тем более что в конце концов отыскивалась (всегда отыскивалась!) добрая душа, которая и в дом пускала, и похлебку давала. И одинокий солдат с протянутой рукой шел дальше. Наконец «мирно форсировал Дон и овладел Ростовым». На западе от города был уже почти совсем фронт. Он добралсятаки до отдела комплектации. Там записали его странные объяснения. И согласились «дать возможность пасть за Родину на поле боя».

Про старлея Леонова, еще не убитого Когда я по ошибке говорю «штрафбат», Семен Львович мягко поправляет: «Я был в штрафроте, штрафбат — это для офицеров, а для солдат — штрафрота. Впрочем, и у нас в штрафроте офицеры были». Так вот, в штрафроте первым делом капитан Васенин, спросив, «сколько» и «за что», указал на юного офицера: «Это твой взводный, старший лейтенант Леонов». В своем военном рассказе «Штрафники» Семен Ария каждый раз при упоминании этого имени пишет: «взводный Леонов,

еще не убитый» или «старлей Леонов, еще не убитый…». ...Ровно три недели пробыл Ария в штрафроте. А потом был бой. В три часа ночи «взводный Леонов, еще не убитый», велел всем подняться на бруствер и без единого звука двигаться вперед.

— Никаких разговоров. Огонь только после сближения и только по моей команде. С Богом, ребята, мы их одолеем! И старлей Леонов повел своих бойцов вниз по полю. «Было уже начало марта, снег сел, и нога не проваливалась в него. Мы удачно, незамеченными, прошли большую часть своего пути. Но шорох множества ног все равно звучал в тишине, и за сотню метров от реки мы были обнаружены». С немецких позиций взлетели осветительные ракеты. По полю хлынули зеленые и красные струи очередей. («Мы залегли и начали отвечать, целясь туда, где были истоки этих струй. Но наш редкий ружейный огонь был несравним с этой скорострельной лавиной, методично обрабатывавшей свою ниву. В редкие промежутки между очередями мы по команде взводного вскакивали и успевали сделать несколько прыжков вперед, чтобы снова пасть в снег, спасаясь от очередного светящегося веера».) «Взводный Леонов, еще не убитый» все поднимал и поднимал их, своих бойцов, в бессмысленные и безнадежные атакующие броски. Ария все время был рядом с взводным. Следовал за ним по пятам, откликался на все его крики и стрелял, стрелял туда, куда велел взводный Леонов. Семен уже было совсем поверил в том бою в свою неуязвимость, прыгнул вперед без взводного Леонова, и тогда тот закричал: «Стой! Там мины!» …Потом атака захлебнулась. Она не могла не захлебнуться. Позже Ария узнал: приказ штрафникам о рукопашной схватке и о взятии той немецкой позиции перед Вареновкой был «для балды». Подлинная цель: разведка боем. («Ценой атаки вызвать на себя и засечь огонь пулеметных гнезд и других оборонительных узлов противника. Нас обманули, нам не сказали даже о минном поле у реки. В этом обмане по долгу службы участвовал и наш грешный взводный. Грешный и святой».)

*** Я расспрашиваю Арию про старлея Леонова: сколько ему было лет, как выглядел, каким был человеком… «Года двадцать три. Выше меня ростом. Худой блондин. — Помолчав: — Да, наверное, блондин. Но в основном я видел его в шапке. Откуда родом, не успел узнать. Коротких отношений у меня с ним не было. Чисто армейские, командно-подчиненные... Но он не держался с солдатами особняком, а в нем ощущалось это… он держался по-свойски. В штрафной роте были люди преимущественно старше его, таких, как я, немного. И Леонов, несмотря на свой командный голос, старался… понимаете, проявления были такие… человеческого отношения. Не жесткого. Необычно ли это на войне? Нет, на передовой было обычно. Да, я всего три недели пообщался с Леоновым. Но он сделал все, чтобы меня отправили в штаб полка с представлением на снятие судимости. Да, сделал это Леонов, «еще пока не убитый».

Про элемент добровольности «Из нашего взвода меня одного представили к снятию судимости. Почему я был выделен? До сих пор пытаюсь это понять... Нет, не потому что я там геройствовал. Один журналист как-то меня слушал, слушал, а потом говорит: «Ну, я вижу, вы там не геройствовали, на войне…» И я ему сказал: «Я не геройствовал — я служил».

Про дезертирство из тыла на фронт «Опять же один журналист меня спросил: «А как вы после штрафной роты умудрились попасть в гвардейские минометные части? Ведь это элитные части были. И как туда штрафника могли взять?» Я ему сказал: «Я дезертировал». И его аж качнуло. Он даже дальше ничего спрашивать не стал. Решил, что сейчас будет писать очерк о дезертире Отечественной войны… (Смеется.) Я действительно дезертировал. Но — как? И — куда? Я дезертировал из тыла на фронт. Вот вам сейчас все расскажу. После того как с меня сняли судимость, мне в штабе дивизии выдали направление: во 2-й запасный армейский полк. Полк находился в городе Азове. Практически это на фронте, но немножко в тылу. Ростовская область, на море. И я пошел пешком в этот город Азов. Сколько я шел, не помню, ну три или четыре дня. Быстро добрался. Настроение было другое, да, не то что после исчезновения лейтенанта Куца и сержанта Гуськова... Что вы! Совсем другое! (Смеется.) В это время приехала машина с «купцами». «Купцами» называли приехавших с передовой представителей тех частей, которые набирали себе солдат. Я увидел у них на

19

машине огромный гвардейский знак. И понял, что это какая-то приличная часть — гвардейские части всегда были приличные. Ну они, кого надо, отобрали, составили списки и собрались уезжать. И тогда я схватил свой вещмешок, кинул через борт, залез туда к ним и уехал с этой машиной, куда они, — на фронт. Без списка, без «ничего». (Смеется.) «Слушайте, ну мне же было двадцать лет, сами понимаете… Я был отчаянный мальчишка». «Ну вот я решил уехать на передовую, на фронт. Мне надоело сидеть в том Азове, два месяца ничего не делать… Я решил: уеду на фронт, к чертям! Мне это училище совершенно не нужно. Мы проехали километров двести, наверное, или сто, я сейчас не помню. Они остановились, и те офицеры, которые приезжали за нами, начали делать перекличку. И я оказался лишним. Они мне говорят: «А ты откуда взялся?» Я говорю: «Мне там надоело сидеть запасным, я хочу на фронт». Они говорят: «Ну что с тобой делать — непонятно, ехать двести километров назад, это ж черт знает что…» Потом они у меня спрашивают: «А что ты умеешь делать?» Мол, могу я им пригодиться или нет… Я говорю: «А что вам нужно? Я могу, например, водить любую механику, кроме самолета…» Они меня спрашивают: «А с мотоциклом ты знаком?» Я говорю: «Да, я могу водить мотоцикл, у меня есть опыт». А я в школе в десятом классе проходил практику — езда на мотоцикле… А у них, как выяснилось, был в полку мотоцикл, который доставлял им головную боль, никто на нем ездить не умел, и они его возили в грузовике… Я говорю: «Мотоцикл водить могу». Они: «Ну хорошо, если ты не врешь, то ты нам тогда пригодишься, но если ты нам соврал, то мы не поленимся тебя обратно отвезти хоть за триста километров». Когда мы в полк приехали, мне первым делом предъявили этот мотоцикл, я продемонстрировал, что знаком с этим делом, и меня оставили в этом полку. Это был 51-й гвардейский Краснознаменный минометный полк. И в нем я воевал до самого конца войны».

Про 8 мая 1945 года «Мы узнали об окончании войны 8 мая. Это было в Австрийских Альпах. Это был день, когда немцы кончились. Перед нами всю войну были немцы. А здесь перед нами оказались американцы. …Я всю вторую половину войны был разведчиком. Разведчиком артиллерийского минометного полка. И вот сидим на НП (наблюдательном пункте), наблюдаем за передним краем, за противником. Кто-то вдруг говорит: впечатление такое, что народ драпает с передовой. С передовой начался массовый отход солдат в тыл. А это признак немецкого наступления… Мы решили разузнать, что происходит. Ну, наши спустились вниз — мы ж на горке сидели, на НП — так вот, спустились вниз, на шоссе, и спросили: «Вы чего топаете в обратном направлении?» А там, на шоссе, нам сказали: «Всё! Войне капут! Впереди американцы, а не немцы!» З. Е.

P.S. Редакция решила учредить премию «Защитник» имени Семена Арии. Она будет вручаться адвокатам, готовым браться за резонансные, политически мотивированные дела, даже если они кажутся абсолютно бесперспективными. По нашей просьбе в состав жюри согласилась войти вдова Семена Львовича и тоже юрист Марина Петровна Шестакова. В публикации использованы отдельные факты и эпизоды из книги Семена Арии «Про войну» (Москва: «Новая газета», Санкт-Петербург: Инапресс, 2005)

20

«Новая газета» среда. №54 27. 05. 2015

продолжение дискуссии

«Нельзя отмечать столетие революции, делая вид, что ее не было»

Профессор Вишневский — ведущий демограф современной России, специалист по социальной истории. «Новая газета» попросила ученого продолжить разговор о резолюции круглого стола «100 лет Великой российской революции», начатый в предыдущем номере*.

натолий Григорьевич, что вы ы и думаете об этом обращении к общественности?

— По-моему, оно совершенно не сомасштабно событию и не созвучно ему. Событие было гигантским и очень противоречивым — уж через сто-то лет можно было бы попытаться услышать всю полифонию размышлений о нем. А перед нами очередной и притом мелкотравчатый, уклончивый проект введения единомыслия в России. Похоже на начало кампании по прикарманиванию революции, приспособлению ее к целям сиюминутным… Что собравшиеся за круглым столом историки понимают под «Великой российской революцией»? Прежнюю «Великую Октябрьскую»? Или теперь великим следует считать Февраль? Или все вместе? Что они вообще понимают под революцией? Момент захвата власти? Это важная веха, но — это не единственное значение слова «революция»! Что имел в виду Ленин, когда говорил о Толстом как о «зеркале русской революции»? Я думаю, широкий социально-исторический процесс, который уже во второй половине XIX века с каждым десятилетием все больше пронизывал жизнь русского общества и никак не сводим к нескольким дням, «которые потрясли». Хочу напомнить слова Энгельса, которые приводил в книге «Серп и рубль»: «Русская революция уже назрела и вспыхнет скоро… Но, раз начавшись, она увлечет за собой крестьян, и тогда вы увидите такие сцены, перед которыми побледнеют сцены 93-го года». Это 1878 год, до «вспышки» — четыре десятилетия. Можно ли было ее предотвратить? Не переходя к сослагательному наклонению, скажем лишь, что она не была предотвращена. Кто ее не предотвратил? Прежде всего государственная власть. Она считала себя сильной и пользовалась массовой поддержкой, несмотря на булавочные уколы, исходившие от всякого рода отщепенцев, с которыми она легко справлялась. Революция — урок для власти, для ее понимания того, что значит быть «сильной» и чего стоит порой «массовая поддержка». Поговорим о революционерах, об этих самых отщепенцах. Принято считать, что они-то и есть главные виновники революций, и они первые так считают и гордятся этим. А мне кажется, много истины в словах Герцена: «Мы вовсе не врачи — мы боль; что выйдет из нашего кряхтения и стона, мы не знаем — но боль заявлена». В социальном теле России много уже накопилось боли к началу ХХ века, и не нам судить тех, для кого эта боль становилась невыносимой, толкала и на риск, и на героизм, и на мученичество. Но что вышло из этого, когда упоенная своей силой власть подвела страну к краю бездны, а революционерам понадобилось лишь небольшое усилие, чтобы ее туда столкнуть?

Анатолий Вишневский — о подлинном смысле событий 1917 года и новой «юбилейной кампании»

* См. статью Кирилла Мартынова «Бюджет на революционное примирение» (№ 53 за 25.05.2015).

РИА Новости

—А

Если верить авторам «Обращения», вышла «попытка построения на земле нового справедливого общества». В чем же она заключалась? Да, страна долгие годы жила под лозунгами хилиастической утопии построения коммунизма, многие поверили в эти лозунги, некоторые и сейчас верят. Но что было на практике? Страшное, до самопожертвования, напряжение сил для того, чтобы стать, как все европейские соседи, заводскими, городскими, образованными, — все это давно назрело, и вроде бы получалось, и вызывало энтузиазм, укрепляло веру в утопические лозунги, обеспечивало массовую поддержку власти, ослепляло до неспособности видеть оборотную сторону «социалистической» модернизации. Но сейчас-то вроде бы ослепление спало, и пора понять, что мы решали обычные проблемы развития, догоняя страны, решившие их раньше нас, но только платили за это невероятно высокую цену, в том числе и кровавую. В какой микроскоп можно увидеть во всем этом «попытку построения справедливого общества»?

— Я помню цифры из вашей книги «Демографическая модернизация России.

1900—2000». Прямые боевые потери красных и белых — чуть менее 2 млн (с обеих сторон). Избыточная смертность от эпидемий 1918—1922 годов — около 7 млн человек. Голод — от 1 млн до 5 млн. («Бред разведок, ужас чрезвычаек» явно уступает тифу и голоду. Так, в «картотеке расстрелянных» историка С.П. Мельгунова — около 50 тысяч имен.) Общие потери по разным оценкам — от 10 до 18 млн человек. Эпидемии и голод — то есть разорение жизни и неумение «новых людей» наладить ее — унесли свыше половины жертв.

— Вы говорите о годах Гражданской войны. А если взять весь довоенный период (включая репрессии мирного времени и голод), то погибли и остались не рожденными больше 36 млн человек. И дело ведь не только в цифрах. Как-то Киров, посетив не помню уж какую вотчину ГУЛАГА, кажется, Беломорканал, оставил в книге для почетных посетителей запись: «Карать,

не только карать, а карать по-настоящему, чтобы на том свете был заметен прирост населения, благодаря деятельности нашего ГПУ». Такое вот демографическое пожелание в разгар «попытки построения справедливого общества». Так они шутили.

— Но в обращении есть «осознание трагизма общественного раскола», «уважение к памяти героев обеих сторон (красных и белых), «осуждение идеологии революционного террора». По стилю текст напоминает учебник обществоведения 1970-х. Но оценки все-таки эволюционировали…

— Почему вообще возник вопрос о героях? Брат шел на брата — в этом был трагизм. А когда говорят о героях, то за этим чувствуется желание обновить иконостас. Герои, видимо, еще не назначены, и остается гадать, какие имена будут названы. Попадет ли в их число, например, Керенский? Троцкий? Кто из провозвестников «справедливого общества»? Или имеются в виду только военные герои, и к Чапаеву и Щорсу добавят Колчака и Деникина? А как относиться к Петлюре, например? Мне совершенно непонятен тезис о необходимости «с уважением относиться к обстоятельствам, толкнувшим действующих лиц 1917 года занять ту или иную позицию». О каких обстоятельствах идет речь и за что их нужно уважать? И как сочетать идею «великости» революции и идею почитания власти? А последний тезис — «Понимание ошибочности ставки на помощь зарубежных «союзников» во внутриполитической борьбе»? О чем тут речь? О «пломбированном вагоне»? Или, наоборот, об английском десанте в Архангельске? Или вообще о чем-то совсем ином?

— Вернемся к вашей мысли о последствиях социалистической модернизации. Она была и в вашей книге «Серп и рубль. Консервативная модернизация в СССР». В 1998 году звучало парадоксально: да, страна шла жестоким и кровавым путем. Но в XX веке она выстрадала население с «поголовным» школьным образованием (в 1917 году свыше 60% были неграмотны).

Получила урбанизацию, модернизацию сознания, совсем иное число заводов, школ и больниц, чем в Российской империи. Теперь, с таким человеческим капиталом, писали вы в 1990-х, страна готова к взлету. Как вы оцениваете эти надежды через двадцать лет?

— Трудный вопрос. Я писал тогда, что не могу для себя принять тезис А.И. Солженицына «XX век потерян для России». Я и сейчас так думаю: век не потерян: рывок — и немалый — Россия совершила. Но я ведь не случайно писал о советской модернизации как о консервативной. Такая модернизация тормозит сама себя. Тогда я рассчитывал, что в постсоветский период российская модернизация освободится от своей консервативной оболочки. И в какой-то мере это произошло. Но сейчас вижу, что эта оболочка прилипла к ней очень сильно и не хочет выпускать ее из своих объятий, порождая тенденции контрмодернизации. То, что составляло внутренний посыл революции, за что в XX веке была заплачена такая цена, сейчас пытаются очернить, отменить, упростить. Об этом бы подумать, готовясь к столетию революции.

— Это очень важно. Что вы имеете в виду?

— Ценности светского, городского, образованного общества, которое далось России с таким трудом. Оно и выстроено-то у нас еще не вполне! Все, о чем мечтал XIX век, все-таки резко и бурно развивалось в 1920—1930-х: всеобщее образование, современное здравоохранение, промышленность, наука. Очень дорогой ценой все это было куплено, а порой и бессмысленно растрачено. Я когда-то интересовался историей Магнитки. Огромный металлургический комбинат был построен в кратчайшие сроки, ему было присвоено имя Сталина, а практически все руководители этого невероятного строительства были потом расстреляны или сгнили в лагерях. Примерно то же было и с Уралмашем, да и повсеместно, такое у нас шло накопление человеческого капитала. И тем не менее идущая от революционных лозунгов инерция долго держалась и вкупе с практической необходимостью быстрого развития промышленности (военной в том числе) заставляла СССР двигаться в направлении модерна, развивая технику, технологию, науку. Ценить, пусть и избирательно, «старую» и новую инженерию. Академию наук. Профессуру. Сейчас этого нет и близко. Зато все слышнее голоса «традиционалистов», носителей социальной архаики, да и откровенных обскурантистов. Все это сквозит в «Обращении», декларирующем «преемственность исторического развития», которую революция как раз и прервала. Можно спорить о том, хорошо это или плохо, можно называть или не называть революцию великой, но нельзя отмечать столетие революции, делая вид, что ее не было.

Елена ДЬЯКОВА, обозреватель «Новой»

/

культурный слой инквизиция

мая, в Туле, на совещании Министерства культуры «О реализации основ государственной культурной политики Российской Федерации» первый заместитель министра культуры РФ с 2013 года Владимир АРИСТАРХОВ (экономист по образованию, бизнесмен по бэкграунду, деятель «Единой России», в московских театрах особо не замеченный) произнес следующее (простите за длинную цитату, но она здесь необходима): «…есть некий театральный фестиваль, который из года в год системно поддерживает постановки, которые очевидно противоречат нравственным нормам, очевидно провоцируют общество, очевидно содержат элементы русофобии, презрение к истории нашей страны и сознательно выходят за нравственные рамки. Когда классика сводится к грубым инстинктам, когда под флагом права на интерпретацию мы видим не классику, не Пушкина, Гоголя и наших других великих драматургов, мы видим совершенно иное, что под маской, что под «Золотой Маской» классики протаскивают чуждые нам ценности. Я имею в виду «Золотую Маску», если не понятно кому. Имеет ли право государство поддерживать данный фестиваль в том виде, в котором он имеется? Наверное, не имеет. Поскольку вот та реформа нашего целеполагания естественно длительная, то не все решения еще приняты. Но мы обязаны будем принять те решения, которых требует Указ президента и та политика, которую я озвучиваю. Капустники, выдаваемые за театральные постановки, это не та драма, даже если она считает себя новой, которую мы обязаны поддерживать. <…> И асоциальность не является никаким образом ключевыми тратами на современные культурные процессы. Есть еще один аргумент. Сейчас модно рассмотрение культуры как вложение в человеческий капитал. Это очень правильная позиция, правильная модель, когда мы вкладываем деньги в культуру, вкладываем их в потенциал, человеческий потенциал нашей страны. Но вот с этой позиции, если бюджет того же самого фестиваля состоит на 80% из негосударственных, из Сбербанковских, что то же самое, что из государственных, наверное, мы вправе требовать, чтобы люди за эти деньги нам не вредили. Это нормальная, правильная позиция, из которой мы будем исходить. Поэтому, в свете вышесказанного, наверное, актуальным становится вопрос, который задавал один деятель: «С кем вы, мастера культуры?» — который мы с вами должны задать тем, кто считает себя деятелем культуры. С народом или против народа?»

22

Владимиру Аристархову ответили три человека, теснейшим образом связанные с жизнью национального фестиваля, основанного Михаилом Ульяновым, — Георгий Тараторкин, Константин Райкин и Игорь Костолевский. Цитируем важнейшее (полный текст письма см. на сайте фестиваля www.goldenmask.ru). «Золотая Маска» была задумана и по сей день развивается как независимая профессиональная награда, присуждаемая за

ЧАСТНОЕ ОБЪЯВЛЕНИЕ Отдел рекламы: 8 495 648-35-01 reklama@novayagazeta.ru

Реклама

КУРСЫ ИНОСТРАННЫХ ЯЗЫКОВ Немецкий язык с немецким качеством Обучение и переводы www.shubin.de 8 903 282-27-39

«Новая газета» среда. №54 27. 05. 2015

21

Антон ЛУКАНИН / ИТАР-ТАСС

Минкульт РФ затеял новый скандал, дремучий и позорный

«Золотую Маску» — в переплав? театральные достижения, «коллеги — коллегам», как сформулировал при ее основании Михаил Ульянов. Целями и задачами Премии и Фестиваля, зафиксированными в Положении, являются выявление лучших творческих работ в различных видах и жанрах театрального искусства России; определение тенденций современного театрального процесса; укрепление единого культурного пространства страны. <…> «Золотая Маска», таким образом, является отражением театральной жизни в России. Программа «Золотой Маски» каждого года — это картина каждого сезона... Именно объединяющая роль «Золотой Маски», стремление охватить российский театр во всем его разнообразии дали учредителю право назвать ее национальной премией. Не раз отмечалось, что список номинантов и лауреатов «Золотой Маски» — это новейшая история российского театра, это настоящая эпоха длиною в 20 лет. И наверное, стоит еще раз обратить внимание на этот список — во избежание обобщенных заключений и нередко подчас лишенных конкретных оснований и фактов выводов. Дирекция «Золотой Маски» сама не продюсирует и не создает спектакли (первому заму министра культуры РФ, автору обвинительного заключения пришлось объяснять даже это! — «Новая»), она <…> обеспечивает условия для проведения Фестиваля и вручения Премий. Вопрос о сохранении Премии и Фестиваля «Золотая Маска» напрямую связан с проблемой сохранения общероссийского театрального пространства. Наша задача — не допустить раскол в театральной

среде, не превратить творческий мир в поле политических войн. Нам кажется, что сейчас все наши усилия должны быть направлены на диалог и взаимное уважение различных представителей культуры. Президент Фестиваля «Золотая Маска»,Член Секретариата СТД РФ, Народный артист РФ, Лауреат Государственной Премии РФ, Лауреат Премии Правительства РФ 2015 г. Г.Г. Тараторкин Народный артист РФ, Лауреат Государственной Премии РФ, Лауреат Премий «Золотая Маска», Член жюри Премии 2000 г. К.А. Райкин Народный артист РФ, Лауреат Государственной Премии РФ, Член Секретариата СТД РФ, Член жюри Премии 2002 г. И.М. Костолевский». Добавим чуть-чуть. Эксперты «Золотой Маски» (два совета — драматический и музыкальный) отсматривают все спектакли, поставленные в России за год. Сначала — на DVD (у «драмсовета» их около 700). Затем мотаются от Калининграда до Благовещенска, чтоб выбрать окончательно и привезти в Москву на фестиваль лучшие (да, с их точки зрения) спектакли сезона. Да, обычно из больших и театральных городов: Ярославль, Воронеж, Екатеринбург, Пермь, Новосибирск. Но и из малых: от Прокопьевска до Комсомольска-на-Амуре. Кукольники Пензы и Архангельска, уральский современный танец, могучая и своеобычная драма из Якутии — всех их привозит в Москву «Маска».

Театральные люди знают: в России нет более мощного «отборочного» и подъемного механизма талантов. Кого ни вспомни — от Евгения Гришковца до Ксении Раппопорт, от Николая Коляды до Дмитрия Крымова, от Дмитрия Чернякова до Татьяны Багановой, от взлета Мариинского театра в середине 1990-х до взлета Вахтанговского театра в 2010-х — все «высвечено» чуть не впервые или действительно впервые «Золотой Маской» (и фестивалем, и премией). Все живое и лучшее в современном театре России — хоть чем-то да обязано ей. На сайте «Маски» приведен список спектаклей-лауреатов. Тех, которые, с точки зрения замминистра культуры В. Аристархова «очевидно противоречат нравственным нормам, очевидно провоцируют общество, очевидно содержат элементы русофобии, презрение к истории нашей страны». В списке — величественный «Вишневый сад» Льва Додина; «Рассказы Шукшина» Алвиса Херманиса и Театра наций (осенью 2014 года этот русофобский спектакль смотрел президент В.В.Путин — и речью со сцены благодарил его создателей); нежнейший «Захудалый род» Сергея Женовача по семейной эпопее Н.С. Лескова; «Евгений Онегин» и «Дядя Ваня» Римаса Туминаса, объехавшие полмира. Да и не в гастролях дело… Я не помню на сцене такого мощного объяснения в любви к России, как «Онегин» Туминаса. Разве что «Сказание о невидимом граде Китеже и деве Февронии» Мариинского театра и Дмитрия Чернякова (этот спектакль тридцатилетнего режиссера «Маска» увенчала в четырех номинациях в 2002 году). Кем надо быть, чтоб не чувствовать деятельной любви к стране в этих спектаклях (при условии, конечно, что смотрел хоть что-то) и во всей «масочной» системе поиска, отбора, предъявления лучшего столице, гастролей в регионах? Как можно «администрировать» и судить национальный фестиваль, устройства которого явно не знаешь? Как вообще можно рулить культурой с такими данными? «Новая газета» вернется к теме: уж очень постыдным (не для «Золотой Маски»!) скандалом пахнет эта история.

Елена ДЬЯКОВА, обозреватель «Новой»

22

«Новая газета» среда. №54 27. 05. 2015

еред закрытием фестиваля радийные СМИ и телевизионщики, как обычно, выпытывали у пишущих коллег сакраментальное: «Ваши прогнозы?», «Кто получит «Пальмовую ветвь»?» Но Канны-2015 подтвердили очевидное: любые «экспертные мнения» выглядят гаданием на кофейной гуще, когда творцы «судят» творцов. И дело здесь не только в субъективности братьев Коэнов, на голову которых за «дурной вкус» и «близорукость» мои собратья по профессии обрушили проклятия. Случается, что в конкурс залетает картина, воспарившая над своими конкурентами. И тогда «окончательное решение» либо очевидно (так было с «Аделью» Кешиша, которой дружно предсказывали победу), либо вопиюще несправедливо (так было с «Догвиллем» Триера, революционным прорывом, которому председатель жюри Патрис Шеро, к всеобщему недоумению, предпочел псевдодокументальный «репортаж» «Слон» Гаса Ван Сента, почти забытый сегодня). В этом году в журналистском рейтинге, который ведет журнал Screen, лидировала «Кэрол» Тодда Хэйнса (см. «Новую», № 51) — мастерски оркестрованная ретродрама, чувственное погружение в зыбкое и бездонное пространство любви. Ее главным конкурентом, по мнению большинства, могла бы стать лучшая работа в фильмографии Паоло Соррентино «Юность», где феллиниевская традиция (присущая и «Великой красоте», удостоенной премии Европейской академии) сосуществует с декоративной эстетикой Висконти. А вся упоительная история смертельной схватки жизни со смертью, старости с молодостью (герои фильма — пожилые творцы: дирижер и режиссер, ювелирно сыгранные Майклом Кейном и Харви Кейтелем) щедро приправлена язвительным сарказмом. Но «Юность» оставили без внимания, а блистательную «Кэрол» отметили лишь за актерскую работу. При этом вопиюще проигнорировали невероятную и непредсказуемую работу Кейт Бланшет, отдав пальму первенства ее партнерше — Руни Мара, сыгравшей бедную продавщицу. Мара разделила награду с француженкой Эмманюэль Берко, отмеченной за роль в слабом и очень женском фильме Майвенн Ле Беско «Мой король». Если говорить о главном недостатке программы нынешнего года, он — в засилье, мягко говоря, необязательных французских картин. Это, например, непонятно как попавшая на конкурс инцестуальная мелодрама «Маргерита и Жюльен» Валери Донзелли или тот же «Мой король» Майвенн (о тетеньке, сломавшей с горя ногу, потому что безумца полюбила). Да и «Долина любви» Гийома Никлу — история пожилых родителей, потерявших сына-гея, — вызывает скорее чувство неловкости за актеров, которым нечего играть (патологически исхудавшая Юппер и патологически растолстевший Депардье топчут иссохшую землю Долины Смерти в поисках внеземных контактов с погибшим сыном). Вместе с тем не соглашусь с хором изничтожающих фильм «Дипан» Жака Одиара. (Он и удостоен «Золотой пальмовой ветви».) Дело не в политической конъюнктуре. Несокрушимая связь современного кино с нынешним противоречивым миром для Канн-2015 стала программной идеей. В целом ряде фильмов была попытка осмыслить, освоить острейшие проблемы, разобраться с укоренившимися мифами. И, скорее всего, отметив не самую лучшую работу режиссера (его «Пророк» уже получал в Каннах Гран-при жюри), фестиваль пытается совпасть с пульсом времени. И это жаркое, опасное дыхание сегодняшнего дня, который неизвестно что всем нам принесет, — ощутимо в картине Одиара. Потеряв семью, один из «тамильских тигров» (Антонитхасан Джесатхасан) — участников повстанческого движения

«Дипан» Жака Одиара

П

«Нам снится, что мы — люди» 68-й Каннский кинофестиваль: итоги «Лобстер» Йоргоса Лантимоса

на территории Шри-Ланки, — бежит в благополучную Францию. Вместе с ним в заветный европейский рай прибывают женщина и 9-летняя девочка. Здесь они должны изобразить нормальную семью. Привыкнуть к чужому миру, прирасти друг к другу. Сжегший военную форму, сбежавший от гражданской войны солдат оказывается в гуще криминальных разборок во французской глубинке. Социальная драма присваивает себе язык триллера. К финалу, увы, страстная динамическая история расплывается в мелодраматике. Тем не менее есть целый ряд острейших проблем и тем, которые в этой картине искусно разыгрываются. Например, мысль о ментальном разрыве цивилизаций, сосуществующих на планете, — без надежды понять друг друга. «Сын Сола» Ласло Немеша (об этом фильме «Новая газета» писала подробно) — столь отчаянное и при этом художественно осмысленное высказывание о Холокосте, что венгерский дебютант мог бы претендовать и на главную награду. Фильм, получивший Гран-при жюри, вступает во внутренний диалог со столь же бескомпромиссной картиной Элема Климова «Иди и смотри». В финале климовской трагедии состарившийся от страданий мальчик целится, но не может выстрелить в фото маленького Гитлера. В финале фильма Немеша ангельского вида мальчик становится последней «фотографией жизни» в глазах обреченных

на смерть узников лагеря, пытавшихся совершить побег. Лучшим режиссером назван крупнейший представитель новой волны тайваньского кино Хоу Сяосянь, фантастическим образом сшивающий авангард и традицию. Его «Убийца» разыгран по правилам традиционного жанра «уся» — кинематографа боевых искусств, при этом не лишен фирменного для Сяосяня гипнотического ритма и меланхолии. Но главное (и, видимо, решающее обстоятельство для Коэнов, собратьев Сяосяня по профессии) — это виртуозный кинематографический язык: игра света, не просто продуманное, но изобретательное, я бы сказала, балетное движение камеры. Несмотря на обманчивую жанровую тривиальность, картина обращена к искушенному зрителю, способному оценить ее артистизм и мощный гуманистический посыл. Специальный приз жюри отдан «Лобстеру», сюрреалистической антиутопии греческого режиссера Йоргоса Лантимоса. Фильм — фантасмагорическая метафора бесперспективности и бесчеловечности режима узаконенных правил «общества порядка». Общества, где одиночек (не вступивших в брак) в буквальном смысле превращают в животных. Впрочем, у вас есть выбор: стать лобстером или попугаем. Если говорить об общем настроении программы, его можно определить простым слоганом: «Все умрут». Депрессивное настроение присуще подавляющему

большинству картин. Тема смерти солирует. Умирают герои фильмов Соррентино, Морретти, Никлу. Танатос правит свое дело в аду Освенцима в страшной фреске «Сын Саула». Суицидальное настроение источают неудавшееся кино Гаса Ван Сента («Море деревьев») и семейная драма Йоахима Триера «Громче, чем бомбы», в которой витает тень погибшей матери (еще одна непрописанная роль Юппер). В «Маргарите и Жюльене» Валери Донзелли влюбленным друг в друга брату и сестре отрубают головы. Герой фильма «Хроник» мексиканского режиссера и сценариста Мишеля Франко ухаживает за умирающими людьми, помогая им достойно встретить смерть. Но и сам брат милосердия (Тим Рот) когда-то потерял сына («Хроник» получил награду за лучший сценарий). Ну а занавесом сакраментально пессимистической программы стал костюмированный «Макбет»: «Я жить устал, я жизнью этой сыт и зол на то, что свет еще стоит». Смерть как символ безнадеги, бездорожья, отчаяния — такова рифма кинематографа современности вязкому хаосу, в который погружается мир. Смерть — энигматический провал. Закон, а не кара за прегрешения. Движение «в ту темноту обуглившихся линий» — не апокалипсический сценарий будущего. Memento mori для современных кинохудожников — система координат «здесь и сейчас», пространство для встречи человека с самим собой. В Древнем Риме эти слова про смерть кричал раб во время триумфального шествия римских полководцев. Но, согласно свидетельству раннехристианского писателя Тертуллиана, на самом деле фраза звучала несколько иначе: Respice post te!

Hominem te memento! («Обернись! Помни, что ты — человек!»). В эзотерическом и сновидческом путешествии «Кладбище величия» Апичатпонга Вирасетакула спят вернувшиеся со страшных войн солдаты, замерев на своих кроватях между жизнью и небытием. Им снится, что они — люди.

Лариса МАЛЮКОВА, спец. корр. «Новой», Канны—Москва

«Новая газета» среда. №54 27. 05. 2015

/

культурный слой даты

23

«Биологически я несу его гены, но это — не самое главное» Разговор с дочерью Иосифа Бродского

В

первые в Россию, в Санкт-Петербург, на празднование 75-летия своего отца приехала Анна Александра Мария Бродская-Соццани. Единственная из детей поэта, кто официально носит его фамилию — Бродская и абсолютно не знает русского языка: домашние звали ее по-русски и запросто Нюшей, но русскому языку никогда не учили. Сейчас она, почти без акцента, может произнести разве только «спасибо», «пожалуйста», «бабушка». Ей еще не исполнилось 22 лет, у нее своя семья, она живет собственной, отдельной жизнью и откровенно не хочет, чтобы ее вписывали в уже бронзовеющий образ отца.

— Анна, вы впервые в Петербурге, впервые в России, здесь о вас совсем ничего не знают. Вы учитесь, работаете?

— Я — мама, у меня маленькая дочь, ей два с половиной года, ее зовут Шей.

— Кто вы по специальности?

— Я не училась в университете: у меня исчезли всякие иллюзии по поводу университетского образования еще лет в 18, и поэтому я покинула академическую стезю, уехала в деревню, создала семью. По разным причинам мы с моим партнером и дочерью переезжаем в скором времени в Италию, и со следующего учебного года я начну учиться рисованию в художественной школе в Ломбардии.

— Вы очень пластично и легко двигаетесь — занимались танцами, музыкой?

— Очень люблю танцевать джаз, дома пою песенки, но специально ни танцам, ни музыке не обучалась, и никакого особенного таланта у меня нет. Я аккомпанирую себе, когда складываю одежду или мою посуду.

— Выступая в Музее Ахматовой на чествовании стипендиатов Фонда наследия Бродского, вы явно вызвали у многих в зале непонимание и даже легкое возмущение своими словами об отказе от авторского права, об абсолютной свободе слова. Рядом со мной немолодые уже люди говорили — что она такое говорит, она же дочь Бродского!.. Видимо, от вас ждали пафосных речей о своем отце, а вы выдали манифест «пиратов».

— Как говорил Аарон Шварц в своем манифесте, который я прочитала, делиться — это моральный императив и моральная необходимость, и это не то же самое, что пиратски захватить чужой корабль и убить его экипаж. Я с этим совершенно согласна: «Движение свободного доступа» отважно сражалось за право ученых не отдавать свою интеллектуальную собственность корпорациям, а свободно публиковать свои работы в интернете.

— У нас сказали бы, что вы человек левацких взглядов.

— Нет, я просто отвергаю любые формы конвенциональной политики, выступаю за устойчивое развитие в области ресурсов, за добро и общую собственность. Думаю, что многие люди хотят революции, переворотов, но я уверена, что на самом деле и миру, и обществу требуется некое успокоение, конструктивное изменение. Хорошим примером групп, которые предлагают подобные изменения, а не

Анна Александра Мария Бродская-Соццани

стремление к деньгам, является, например, движение The Zeitgeist Movement (неполитическое движение «Дух времени». — Н. Ш.). Россия уже отлично почувствовала материальную ценность искусства, современная жизнь в России очень изменилась по сравнению с тем временем, когда здесь жил мой отец. Но я хотела бы процитировать Мартина Лютера Кинга: «Что бы ты ни делал, ты должен двигаться вперед». Россия тоже должна двигаться вперед.

— Ваша семья живет на доходы от реализации авторских прав на творческое наследие вашего отца, а вы призываете сделать все доступным для всех без денег…

— Все равно я считаю, что права на идеи, исследования, работы должны принадлежать всем. И снова напомню слова Аарона Шварца: «Только ослепленные жадностью не согласны с этим. Большие корпорации, несомненно, ослеплены жадностью. Нам нужно брать информацию, где бы она ни хранилась, делать свои копии и делиться ими с миром».

— Вы хорошо знаете творчество отца?

— Нет, большую часть даже не читала. Но я от многих слышала: когда близкий человек умирает, непросто смириться с мыслью, что ты уже не сможешь получить от него ничего нового — да, этот человек тебе близок, но ничего нового он тебе уже не даст. И поэтому я решила растянуть во времени знакомство с работами моего отца — буду знакомиться с ними на всем протяжении своей жизни, чтобы таким образом хотя бы имитировать мои с ним отношения.

БЛАГОТВОРИТЕЛЬНОСТЬ

Диме нужно лекарство -летний Дима живет с бабушкой и дедушкой в Выш нем Волочке, в Тверской области, там у семьи дача. Мама Димы в Москве с младшей дочкой, а бабушка считает, что на даче, в небольшом городе мальчику лучше: тут и воздух свежий, и неподалеку две замечательные школы, общеобразовательная и спортивная. Учиться Диме нравится, особенно заниматься английским и ходить в секцию самбо. В будущем он мечтает стать предпринимателем, хочет открыть модный бутик мужской одежды, а в этом деле иностранные языки просто необходимы. Еще Дима очень любит животных, а у бабушки

12

— Иосиф Бродский умер, когда вам было два с половиной года, понятно, что большая часть ваших воспоминаний — это рассказы матери. А что-то личное в памяти осталось?

— Да, есть один, очень личный момент, я действительно помню это сама.

— Можете сказать?

— (Короткая пауза.) Нет, не скажу.

— Что из того, что вы читали, вам близко?

— Понравился «Боснийский напев» и, конечно, стихотворение «Моей дочери». Недавно начала читать большую книгу-эссе «О скорби и разуме», там есть место, где он говорит об определении любви, — мой партнер, с которым я живу, впервые прочитал мне этот текст, это было очень приятно. И все, пожалуй. Спросите меня об этом через десять лет, и я скажу, что прочитала намного больше. Уверена, что мое представление об отце, о его творчестве будет меняться всю жизнь. Мое личное движение — внутреннее, мои поступки будут меняться в том числе и под воздействием его работ. И это хорошо.

— Познакомились со своими сводными братом и сестрой?

— Да, это была замечательная встреча, я надеюсь, что мы будем дальше общаться, будем переписываться.

— В квартиру своего отца вы уже заходили, видели будущий музей. Какие впечатления?

— Мне очень понравилось, есть ощущение времени. Когда я прикоснулась к единственному подлинному, сохранившемуся столу — это был особый для меня момент. Но эта атмосфера происходит в основном от людей, которые вложили так много сил, чтобы превратить эту квартиру в то, чем она сейчас стала. Никаких особых духовных связей не почувствовала, но я тронута той огромной работой, которую проделали сотрудники музея. Поскольку я плохо помню своего отца, считаю, что мне очень повезло — здесь так много людей, которые его хорошо помнят и могут о нем рассказать.

— Понимаю, что у вас было мало времени, но вы хотя бы попытались съездить на могилу бабушки и дедушки?

— Нет, к сожалению, но я планирую приехать еще раз. Сейчас у меня был официальный визит, Фонд наследия Бродского смог оплатить поездку. Посмотрим, как будет в следующий раз.

— В эссе «Полторы комнаты» есть такие слова Бродского, когда он смотрит в зеркало и понимает, что он — это все, что осталось от его матери. Вы испытываете подобные чувства?

— Абсолютно нет! Потому что то, что он написал, создал, его произведения начали жить своей жизнью. Его работы, и все те, кто читал и продолжает читать его произведения, люди, которых он знал, читавшие его, — все это его наследство. Все эти люди несут в себе немного, чуть-чуть от жизни моего отца. Я — не более чем другие люди. Биологически, конечно, я несу его гены, но биологическое — не самое главное.

с дедушкой живут аж две собаки: боксер Тася и среднеазиатская собака Бек. Так что до недавнего времени жизнь у Димы была совершенно замечательная. Изменилось все внезапно: за неделю до Нового года у мальчика подскочила температура, появились резкие боли в животе. Диму отвезли в Москву и срочно госпитализировали в Российскую детскую клиническую больницу. Здесь провели обследование, и выяснилось, что у него рак, крупноклеточная неходжкинская лимфома. Мальчику немедленно начали делать химиотерапию, но на фоне подавленного иммунитета у него тут же возникло множество инфекционных проблем, началось двустороннее воспаление легких. Чтобы справиться с ним, Диме необходим эффективный противогрибковый препарат «Вифенд». Однако лекарство это дорогое, его стоимость на курс лечения составляет

Беседовала Наталья ШКУРЕНОК — специально для «Новой» Фото автора

48 000 рублей, и в семье Димы таких денег нет. Им очень нужна наша помощь!

КАК ПОМОЧЬ Чтобы помочь Диме, отправьте любую сумму (от 10 рублей до 15 000 рублей) и слово «Дима» в SMS на короткий номер 6162. Например: «500 Дима». Доступно для абонентов МТС, «Билайн», «Мегафон» и ТЕЛЕ2. Вы также можете связаться с сотрудником фонда «Подари жизнь» Олесей Рамхиной по телефону

8 926 208-14-39

или узнать о других способах помочь на сайте www.podari-zhizn.ru Всего нужно собрать 76 000 рублей.

Игры с ящиком

В присутствии Бродского

Слава ТАРОЩИНА

обозреватель «Новой»

Документальный фильм как глоток воздуха амое удивительное в фильме «Бродский не поэт» то, что он вообще вышел в свет. Особенно в день, отмеченный юбилеем Михаила Шолохова (оба нобелевских лауреата родились 24 мая) и праздником славянской письменности. Поэт, придавленный в эфире двумя этими мощными духовными скрепами, был обречен на забвение. Но случился скрежет дисгармонии. Бродский легко обошел Шолохова вместе с письменностью. Фильм о нем стал событием не только этого дня — всего последнего бессобытийного времени. Каким-то непостижимым образом люди и обстоятельства сошлись в одной точке. Николай Картозия, гендиректор телеканала «Пятница» (в девичестве MTV). Антон Желнов, корреспондент «Дождя». 75-летний Бродский, перпендикулярный сюжету нашего, как, впрочем, и любого другого существования. Первый канал, измученный противостоянием с Украиной. Лучшее воскресное время, традиционно отданное лучшим поэтам от пропаганды. В высшей степени непопулярная задача показать становление человека мира — отсчет фильма начинается с июня 1972-го, когда Иосиф Александрович навсегда уезжает из России. Одним словом, фильм воспринимается как оппозиционный акт. Уже сама его география звучит тревожно: Энн-Арбор, Массачусетс, Вашингтон, Нью-Йорк, Венеция, Рим, Стокгольм, Финляндия, Англия. Он оппозиционен не только идеологическому пространству, но и художественному. Причем попадание в идеологический контекст, который морок и мрак, — это уж точно не заслуга авторов. Вряд ли они рассчитывали на то, что выход фильма совпадет со свежей инициативой Заксобрания Санкт-Петербурга вернуть статью о тунеядстве, по которой судили Бродского. А вот попытка создать новый телеязык — целиком их заслуга. Современная документалистика, даже ее лучшие образцы, еще не знала такой кропотливой работы с архивом, в данном случае американским. В этом море эксклюзива можно было захлебнуться: допросы Бродского; история болезни; первый годовой контракт с Мичиганским

С

Кадр из фильма Первого канала «Бродский не поэт»

университетом аж на 12 тысяч долларов; многочисленные свидетельства мучительной борьбы за попытку хоть как-то увидеться с родителями. Но не захлебнулись, отжали главное. Монтаж здесь — не скоросшиватель проходных синхронов, а форма мышления. Образ поэта очищен от мифов и дежурных мемуаристов. Из недежурных особенно примечателен Филипп Бобков. Бывший могущественный начальник 5-го управления КГБ СССР и в свои 90 лет стоит незыблемой скалой. Говорит презрительно, через губу: «Выгнали и выгнали. Он дрянь человек. Я не видел в нем огромного таланта».

Отдельная тема — женщины Бродского. Их много, они разные, от лукавых венецианок до сдержанных американок. И в этой опасной теме — ни одной фальшивой ноты, ни одного сбоя такта, вкуса, чувства меры. Что особенно ценно, учитывая биографию Картозии. Работал долгое время на НТВ главой праймового вещания, основоположник «Программы максимум», то есть апокалиптической интонации, лихорадочной смены планов, параноидального текста, безграничной желтизны. Легко вообразить, как означенные максималисты распорядились бы (и, несомненно, еще

www.novayagazeta.ru

Редакторы номера: Р. Дубов, С. Кожеуров

Наш адрес в интернете:

NovayaGazeta.Ru РЕДАКЦИЯ Дмитрий МУРАТОВ (главный редактор) Редакционная коллегия: Роман АНИН (редактор отдела расследований — «отдел Ю. Щекочихина»), Ольга БОБРОВА (редактор отдела специальных репортажей — «отдел Н. Микеладзе»), Руслан ДУБОВ (зам шеф-редактора, ответственный секретарь), Сергей КОЖЕУРОВ (первый зам главного редактора), Александр ЛЕБЕДЕВ (зам главного редактора), Андрей ЛИПСКИЙ (зам главного редактора), Кирилл МАРТЫНОВ (редактор отдела политики и экономики), Константин ПОЛЕСКОВ (шеф-редактор WEBредакции), Алексей ПОЛУХИН (шеф-редактор), Георгий РОЗИНСКИЙ (зам главного редактора), Юрий РОСТ (обозреватель), Петр САРУХАНОВ (главный художник), Юрий САФРОНОВ, Сергей СОКОЛОВ (зам главного редактора), Ольга ТИМОФЕЕВА (редактор отдела культуры), Олег ХЛЕБНИКОВ (зам главного редактора), Виталий ЯРОШЕВСКИЙ (зам главного редактора, омбудсмен редакции)

распорядятся) этим бесценным женским царством. Вообще в цельном, опрятном и очень интересном фильме меня больше других удивило одно обстоятельство — то, как глубоко Картозия чувствует Бродского. Публичное чтение вслух — процесс личный, почти интимный. Он сродни мощному рентгену личности, когда невозможно скрыться за чужими словами. Тут спасает только одно: величие замысла, как говорил юбиляр. Замысел относительно Бродского в фильме, о котором речь, один — чистая, беспримесная и, возможно, безрейтинговая любовь к поэту. Картозия и Желнов — не пионеры означенного замысла на просторах ТВ. Пионерами стали Елена Якович и Алексей Шишов. Когда они в начале девяностых пустились в авантюру с венецианским вояжем в компании Бродского и Рейна, невозможно было предполагать, что из этого выйдет. Уж очень смутное и непоэтическое время стояло на дворе. А вышли фильмы и документальные циклы «Прогулки с Бродским», «Ниоткуда с любовью», «Возвращение», благодаря которым мы уже более двадцати лет живем в присутствии Бродского, живого, не архивного. Фильмы эти время от времени повторяют в эфире, и сейчас повторяли, но всякий раз стараюсь их смотреть. Не потому что Иосиф Александрович мой поэт, нет, мои — другие. Просто в присутствии Бродского чуть легче дышать. Картозия с Желновым не отменяют Якович с Шишовым. Они дополняют друг друга и вместе создают уникальный для нынешнего телевидения космос. Любовь пусть даже к одному человеку, особенно в эпоху звенящей ненависти всех ко всем, — это уже немало. Тут главное вовремя остановиться, не переюбилеить. Не превратить Бродского в модный тренд (а такая опасность более чем реальна). Не сделать из него либо ярого либерала, либо закоренелого имперца, ведь третьего в наших широтах не дано. Не называть его именем улицы. Хватит с нас тупика Высоцкого. Мы по производству тупиков уже давно перевыполнили план — на столетие вперед.

Обозреватели и специальные корреспонденты: Юрий БАТУРИН, Борис БРОНШТЕЙН, Борис ВИШНЕВСКИЙ, Ирина ГОРДИЕНКО, Эльвира ГОРЮХИНА, Елена ДЬЯКОВА, Зоя ЕРОШОК, Вячеслав ИЗМАЙЛОВ, Сергей КАНЕВ, Павел КАНЫГИН, Елена КОСТЮЧЕНКО, Юлия ЛАТЫНИНА, Елена МАСЮК, Ирек МУРТАЗИН, Галина МУРСАЛИЕВА, Леонид НИКИТИНСКИЙ, Ирина ПЕТРОВСКАЯ, Алексей ПОЛИКОВСКИЙ, Юлия ПОЛУХИНА, Елена РАЧЕВА, Людмила РЫБИНА, Андрей СУХОТИН, Алексей ТАРАСОВ, Слава ТАРОЩИНА, Марина ТОКАРЕВА, Павел ФЕЛЬГЕНГАУЭР, Диана ХАЧАТРЯН, Вера ЧЕЛИЩЕВА, Наталья ЧЕРНОВА Ведущие рубрик: Евгений БУНИМОВИЧ, Дмитрий БЫКОВ, Александр ГЕНИС, Павел ГУТИОНТОВ, Юрий РЕВИЧ, Кирилл РОГОВ, Дина РУБИНА, Ким СМИРНОВ, Артемий ТРОИЦКИЙ, Сергей ЮРСКИЙ

МАКАРЕНКО (Ростов-на-Дону), Александр МИНЕЕВ (Брюссель), Ольга МУСАФИРОВА (Киев), Нина ПЕТЛЯНОВА (Санкт-Петербург), Юрий САФРОНОВ (Париж), Евгений ТИТОВ (Краснодар), Ирина ХАЛИП (Минск) Группа выпуска: Юрий КОЗЫРЕВ (директор фотослужбы), Анна АРТЕМЬЕВА, Евгений ФЕЛЬДМАН (фотокорреспонденты), Анна ЖАВОРОНКОВА, Алексей КОМАРОВ, Татьяна ПЛОТНИКОВА (бильд-редакторы), Оксана МИСИРОВА, Надежда ХРАПОВА, Вероника ЦОЦКО (технические редакторы, дизайн, макет) WEB-редакция: Сергей ЛИПСКИЙ, Наталья ПОЛОВИНКО, Евгений ШИРЯЕВ

Подписные индексы: 32120 (для частных лиц) 40923 (для организаций) Подписка на газеты и журналы по Москве через интернет: www.gazety.ru

дирекция Сергей КОЖЕУРОВ (генеральный директор)

Руководители направлений: Лариса МАЛЮКОВА (кино), Владимир МОЗГОВОЙ (спорт), Елена МИЛАШИНА (спецпроекты — «отдел И. Домникова»), Надежда ПРУСЕНКОВА (пресс-служба) Собственные корреспонденты: Надежда АНДРЕЕВА (Саратов), Георгий БОРОДЯНСКИЙ (Омск), Мария ЕПИФАНОВА (страны Балтии и Северной Европы), Иван ЖИЛИН (Киров), Сергей ЗОЛОВКИН (Гамбург), Сергей КУРТ-АДЖИЕВ, Наталья ФОМИНА (Самара), Виктория

АДРЕС РЕДАКЦИИ: Потаповский пер., д. 3, Москва, 101000. Пресс-служба: 8 495 926-20-01 Отдел рекламы: 8 495 648-35-01, 621-57-76, 623-17-66, reklama@novayagazeta.ru Отдел распространения: 8 495 648-35-02, 623-54-75 Факс: 8 495 623-68-88. Электронная почта: 2015@novayagazeta.ru Подписка на электронную версию газеты: distrib@novayagazeta.ru

Владимир ГРИБКОВ (заместитель генерального директора), Светлана БОЧКАЛОВА, Михаил ЗАЙЦЕВ (распространение), Владимир ВАНЯЙКИН (управление делами), Ирина ДРАНКОВА (бухгалтерия, )Наталья ЗЫКОВА (персонал), Анжелика ПОЛЯКОВА (реклама), Ярослав КОЖЕУРОВ (юридическая служба), Валерий ШИРЯЕВ (заместитель директора), Сталина УСПЕНСКАЯ (директор по уюту)

Газета печатается вo Владивостоке, Екатеринбурге, Краснодаре, Москве, Нижнем Новгороде, Новосибирске, Рязани, Самаре, Санкт-Петербурге. Зарубежные выпуски: Германия, Израиль, Казахстан

Общий тираж — 218 650 экз. Тираж сертифицирован Novayagazeta.Ru — 16 331 104 просмотра за апрель 2015 г. Материалы, отмеченные знаком ® , печатаются на правах рекламы.

«Новая газета» зарегистрирована в Федеральной службе по надзору за соблюдением законодательства в сфере массовых коммуникаций и охране культурного наследия. Свидетельство ПИ № ФС 77-24833 от 04 июля 2006 г. Учредитель и издатель: ЗАО «Издательский дом «Новая газета». Редакция: АНО «Редакционно-издательский дом «Новая газета». Адрес: Потаповский пер., д. 3, Москва, 101000.

© ЗАО «ИД «Новая газета», АНО «РИД «Новая газета», 2015 г. Любое использование материалов, в том числе путем перепечатки, допускается только по согласованию с редакцией. Ответственность за содержание рекламных материалов несет рекламодатель. Рукописи и письма, направленные в Редакцию, не рецензируются и не возвращаются. Направление письма в Редакцию является согласием на обработку (в том числе публикацию в газете) персональных данных автора письма, содержащихся в этом письме, если в письме не указано иное

Срок подписания в печать по графику: 19.30, 26.05.2015 г. Номер подписан: 19.30, 26.05.2015 г. Отпечатано в ЗАО «Прайм Принт Москва». Адрес: 141700, МО, г. Долгопрудный, Лихачевский проезд, д.5В. Заказ № 2026. Тираж — 40900 экз. Общий тираж — суммарный тираж московских и региональных выпусков за неделю. Цена свободная.