Петра Калугина ИЗОБРЕТЕНИЕ РАДУГИ
Петра Калугина
ИЗОБРЕТЕНИЕ РАДУГИ
ÌОÑКÂА ÂОДОËЕÉ ~ 2016
ББК 84(2Рос=Рус)6 УДК 821.161.1 К17
та й н ы й с а д
–
из бетонной коробки»
Калугина П. К17 Изобретение радуги: Стихотворения. – М.: Водолей, 2016. – 88 с.
ISBN 978–5–91763–288–9 Петра Калугина родилась в Норильске, по образованию филолог. Живет в Москве. Автор поэтических сборников «Твой город» (2004), «Круги на полях» (2012) и ряда публикаций (в журналах «Нева», «Новая Юность», «Октябрь», «Русский переплёт», «Подлинник» и др.). В книгу «Изобретение радуги» вошли стихи трех последних лет, а также несколько стихотворений из предыдущих сборников.
ББК 84(2Рос=Рус)6 УДК 821.161.1
ISBN 978–5–91763–288–9 © © © ©
П. Калугина, 2016 В. Пустовая, предисловие, 2016 П. Ловыгин, оформление, 2016 Издательство «Водолей», оформление, 2016
Стихи Петры Калугиной вдохновлены жизнью в большом городе, но написаны с интонацией домашней, уютной, тесно приближенной к читателю. В них звучит голос молодого анонима, не узнанного в городской толпе, – звучит так внятно и смело, будто ходит с каждым рядом и каждому в уши говорит. Аноним не узнан – но сам не прячется. Выход в большое и подвижное пространство города для него – это шаг навстречу болезненному, но полезному опыту. Обход памятных знаков не сбывшейся любви и амбициозных задумок, визиты в точки прозрения самых простых, житейских истин. Простота выражения сложной, меланхолической городской рефлексии – вот что привлекает в стихах Петры Калугиной прежде всего. Она тепло иронизирует над сложностью и запутанностью душевного мира городского героя – и избавляет его от этого груза, подбрасывая тяжелые мысли на трамплинах легких стихотворных ритмов. «Плавучая бездна» бессознательного, памятование о Боге, мерцания тщеславных мнимостей, тревожное осознание «неисчислимости» времени жизни соседствуют с «тайным садом», который все время будто окликает героиню, притягивая, призывая «сбежать из бетонной коробки».
Изобретение радуги
«В
5
≈≈≈
Художник Петр Ловыгин
≈≈≈ Петра Калугина
6
Тайный сад детства и чистоты понятий, тайный сад, где всё, теперь запутанное, – было ясным и явным. В книге это тайное время, в котором героиня неизменно обретает опору, получает образ из биографии автора. «Норильские баллады» – стихи о детстве на северном краю земли. «Пусты и зрелы», мы рады заново пережить наполненность и хрупкость раннего времени жизни, оставшиеся, как родной город для автора, за краем взрослого опыта. Между Норильском и Москвой, полнотой и опустошенностью, ясностью и смятением колеблются, вспыхивая и согревая, стихи Петры Калугиной. Тонкие и светящиеся, как огонь свечи, разгорающиеся с каждым новым прочтением. Валерия Пустовая
ИЗОБРЕТЕНИЕ РАДУГИ
9
≈≈≈
Меня здесь нет еще, но кто-то Сквозь веки чувствует: вот-вот. Проступит утро, время года... И вновь душа произойдёт От разлучённости с полётом.
Изобретение радуги
≈≈≈
Петра Калугина
10
как фешенебельный отель, набиты взглядами, но никому не тесно. У красоты единственная цель... Мне ничего об этом не известно. У музыки, глядящей мне в глаза; у времени, что сквозь течёт и между… И кажется, что эта полоса – последняя на небе опустевшем. Что миг один – и скроются стрижи, и полозом в траве притихнет ветер. Непостижима, неоглядна жизнь до той поры, пока не станет смертью.
Садится солнце на шпагат: Закат. Косые тени по земле. Плие. В густой траве, как на воде, Лежим. А в небе крутят фуэте Стрижи.
Изобретение радуги
≈≈≈
Найти ответ, зачем ты в мире жил, – вот миссия, достойная провала. Слоится небо: этажи его, подсвеченные алым,
≈≈≈
11
≈≈≈
найти ответ
Петра Калугина
12
Ничего не нужно, ничего. Из бутылки тёмного стекла Льётся виноватое вино С бульканьем утробным. Из горлá –
обернулась: безлюдно и глухо. рыжей дымкой окутался парк. – ингаляция лиственным духом, всеохватное тление д'арк.
В тонкий пластик, полую ладонь Наполняя тяжестью – вот-вот Задымится, даром что не кровь, Тару эту хлипкую прорвёт.
напряженное, жадное тленье, прилежание крохотных жвал. так немые в бреду говоренья приникают, должно быть, к словам.
Упадут на землю и пальто Капли благородного бордо. Чокнемся тишайше, и никто Не полюбопытствует: за что?
так, взасос, курят волглую осень все, кто бросил однажды курить, и все те, кто еще не бросил, и не бросит уже, может быть.
Космы трав, к воде пологий спуск. Угольная плешка пикника. Удочки расставившая грусть Ловит взгляд на тень от мотылька, На огромный, безупречный лист Дерева. Уж он-то – не фантом. Мотыльки давно перевелись. Можно, я побуду мотыльком? Можно, между вами постою, Подержу стаканчик белый свой, Вслушиваясь в тёмное «люблю». Звук такой бордовый, горловой…
Изобретение радуги
≈≈≈
13
≈≈≈
≈≈≈
Б о рд о
Петра Калугина
14
Хочу домой. Звучит как мантра. Как будто есть какой-то дом, В который нет пути обратно. А между тем, я не о том. Я лишь об этой – несказанной Плавучей бездне подо мной, Куда закрытыми глазами Так сладко плачется: домой Хочу…
Зиму семейства паслёновых вырастив на окне, дни перешли в продлённую группу в календаре. Тень бесконечно тянется – компас и балансир; любишь ли фильмы саспенса? – не у кого спросить. Стрелки замрут, стреножены. Глянешь в окно – закат с ветки срезают ножницы, как небольшой томат. Что-то сегодня главное в жизни произойдет. Тайное станет явным. Или наоборот.
Изобретение радуги
≈≈≈
Хочу домой. Задёрнуть шторы. Погромче музыку – и лечь Ничком в заглазные узоры. Из круговерти лиц и встреч –
≈≈≈
15
≈≈≈
≈≈≈
Петра Калугина
16
там будут пальмы и петуньи, и стайка нежных орхидей, там будет петь тото кутуньо и будет всё как у людей.
поймешь, не получив ответа сквозь замутнённое стекло. толкнешь вертушку турникета и поспешишь в свое крыло
но ты не верь: пустые грёзы. минуй буфет и малый зал для конференций; спёртый воздух в курилке врежет по глазам.
по инфернальным коридорам, через подвал, где тёплый шум как бы волной «мементо море» слегка взъерошивает ум.
теперь зажмурься – и засмейся, вздохни и как бы невзначай сверни за угол: вот и exit. добро пожаловать – прощай! ............................. ............................. и ты шагнешь, покинув здание, в уже сгустившуюся тьму, на автомате «до свидания!» сказав неведомо кому.
площадка, лестница, площадка, на лифте вверх, на лифте вниз… как будто чья-нибудь сетчатка запечатлеть стремилась жизнь в последний миг, но расслоилась на волокнистые слои, на лёг кую невы носимость, на крýги дантова нии. …просторный холл, кофемашина, фиалка в проруби горшка, – уютно, миленько и живо, тебе сюда наверняка.
Изобретение радуги
продрог четверг понурой масти – мышиной масти ноября. обронишь утреннее «здрасьте», но что и это было зря –
17
≈≈≈
≈≈≈
≈≈≈
нет, не сюда, а в те вон двери, затем направо, а потом – по застеклённой галерее, надземным длинным рукавом.
Не
сонет
Весь мир – еще не зная, что молчит, – Еще молчит. Ему продлиться нечем. Вот так и я – молчу тебе в ночи, Стремительно молчу к тебе в ночи, Лунатиком шагнув с карниза речи.
Петра Калугина
18
И ехать долго, долго… Целый мир Успеет с боку повернуться на бок. Ты думаешь о космосе внутри, Не ведая: он всюду одинаков И непрерывен. Разве что слегка Мерцает, философиям в угоду. Мы дуем нá воду, мы так издалека Заходим, чтоб войти в любую воду! Но все-таки заходим. Enter. Ввод. Изнанкой век мелькнувшие картины… Не батискаф, – скорее, луноход Нас обнаружит в рифах Атлантиды. Не бездна, – отраженный в ней шатёр Созвездный завораживает волю. Весь мир – Шекспир, открывший рот актёр За миг до выпадения из роли.
Изобретение радуги
С шипением автобусных дверей Сомкнется ночь. Нахлынет и окатит. Мне хорошо в бессоннице моей – Как в знании, что мы в одной команде
19
≈≈≈
≈≈≈
Весь мир – Шекспир, весь мир – кинотеатр. Михаил Свищев
№2
≈≈≈
Она ходила по перилам, как Суок, Гибка, недостижимо далека. Но даже не красой девичьих ног Запомнилась – мелодией звонка,
Петра Калугина
20
В который он звонил и убегал, И прятался за мусоропровод. И кто-то, резко вывернув штурвал, Бросал их дом в пучину вешних вод (Верней, неспешно тающих снегов, Засахаренных в солнечном соку). Он клятву приносил: всегда готов! И бегал кроссы с дырочкой в боку. Секундомер в руке, короткий взмах. «Ты молодец! Но можешь и быстрей!» И он бежал – за совесть и за страх – В искусстве бегать от ее дверей Поднаторевший спринтер, чемпион. И он бежал – и вырвался вперед, Туда, где это кроткое «динь-донн» Его теперь врасплох не застаёт. Теперь оно скорее оберег, Хороший знак, из юности звонок. Весь обратившись в слух, как прежде в бег, Он верит на мгновение: Суок?..
Изобретение радуги
из подъезда
21
≈≈≈
П р и з ра к
И тут же выдыхает: не она Сейчас откроет. Видишь, так и есть! Но ясно видит – всё-таки она. И слышит, после паузы: «Кто здесь?..»
Петра Калугина
22
А когда внизу появлялись люди – делал шажок назад, втягивал внутрь слюни. Был головокружительно одинок. Определял по шапкам: Марь-Санна из двадцать третьей, тихий алкаш с девятого, Иннокентий. Ленка Петрова и лайка ее – Маркиз... Ходят по дну заплёванной серой смерти. Давят на кнопку – и лифт громыхает вниз. Вышел в открытый космос – сделался невесомым ключ, что висел на шее. Значит, до полвосьмого полировать перила да вслушиваться в шаги… Никому доподлинно не известно, как попадают спички на потолок подъезда, – против какой, ссутулясь, бредут пурги? Или тоже вот интересно: если долго смотреть – или что-нибудь кинуть – в бездну, то по бездне пойдут круги?
в ноябре
За шторой возле подоконника запахло будущей зимой. На миг, но превращаюсь в школьника – ему так хочется домой Отчаянно, хотя из дома еще не вышел он пока. Мне навсегда теперь знакома его лиловая тоска В уютных жёлтеньких квадратиках, с далёким хлопаньем дверей. А значит, будет математика и физкультура вслед за ней. Не бьется сердце, а сжимается: отдал бы многое сейчас за дикий вопль: «Отменяется!» у входа в выстуженный класс, За братства маленького кокон. (Мы – не рабы! Рабы – не мы!) А у зимы так много окон, сквозь зиму в зиму, из зимы…
Изобретение радуги
≈≈≈
Жжёные спички на потолке подъезда. Кто-то здесь был до меня, вглядывался в бездну, проявлял любопытство к смерти: плевал в колодец и считал, как долго летит плевок.
Утро
23
≈≈≈
Спички
Петра Калугина
24
человек високосного года, неразменный герой новостей, я стою у стеклянного входа, у вращающихся лопастей.
с высоты летающего во сне вижу город, растянутый на шпагатах, вижу лица, запрокинутые к весне, и саму весну – так близко, в пяти шагалах.
мне сюда не войти и не выйти: слишком быстро лопочет вода – верлибрист перепутанных нитей, конькобежец толчёного льда.
вижу речку, ныряющую под мост, угловатой набережной колено, ветер, как таитянка, полощет холст, за любовь обстирывая гогена.
извините, простите, позвольте – примерзаю к звенящей земле. леденею тристаном в изольде, в ясноглазом ее хрустале.
вижу в парке чертово колесо для закатно-рыжей гигантской белки; сальвадоры ловят меня за сон, я, смеясь, ухожу под стрелки
словно синий ликер кюрасао или капля сапфира на свет... напиши мне о самом, о самом и на счастье повесь в интернет.
светофоров, чей заговор обречен: пробудившись, я тут же его раскрою… кто-то ласково тронет мое плечо, как просила – не ранее, чем весною. кто-то меня «заладует» – пора, проснись! – возвращая в тело из самоволки. …на пустом шоссе звонко-синий анри matiz разлетится в солнечные осколки.
Изобретение радуги
с высоты
25
≈≈≈
≈≈≈
к ю рас ао
Петра Калугина
26
бродит музыка, что кошка, посреди стихов и сора. а вернуться – невозможно, обернуться – будет ссора двух соседних измерений, параллельных и не только. с дикой грацией оленя мир зайдет за то, что тонко, и замрет, несуществующ и почти необитаем, на изломе «любишь? – любишь» неразомкнутыми ртами. если «да» – нам это снится. «нет» – проснулись и забыли. легче выпавшей ресницы: между нами только «или».
разложить бы всё тебе на пальцах, предъявить растянутым на пяльцах, притянуть упрямое за уши, насвистать неявное под душем, сделав «о» твоими же губами: пусть плывёт и ширится кругами, застаёт меня – вполоборота на закате цвета терракота (горсть стрижей, блокнот, точёный профиль. «нет, спасибо. просто чёрный кофе») …и красиво гаснет, выгорая, – промельк узнавания у края.
Изобретение радуги
≈≈≈
говори мне о высоком, о непугано-красивом. истекает время соком между пальцев апельсинов.
≈≈≈
27
≈≈≈
≈≈≈
Петра Калугина
28
более
Прочел судьбу, но ничего не понял. Борис Рыжий
И вот опять я прихожу в волнение, Когда о смерти с кем-то говорим, Хотя давно, казалось бы, решение Мной принято: не мучиться пустым
Формат: судьба – ни более ни менее. Он был поэт по крови, по кости, И в каждое свое стихотворение Сумел неизвлечимо прорасти.
Гадательством, теорий выдвижением, Которых не проверить никогда. Всего лишь надо – проявить терпение И всё узнаешь раз и навсегда.
Душою чиркнув, свет между ладонями Поднес на чью-то просьбу прикурить. Потом ушел. Мы ничего не поняли Настолько, чтоб его остановить.
Но нет: как рой детей в разгар Сочельника, Шушукаясь, толпимся у дверей. Что ждет нас там, какие приключения Души, когда окажемся мы ей? «Одной на всех, чьё имя Бог, иль множеством?» – Подкинет собеседник мне вопрос Классический. Как это мило, боже мой, Что этим озабочен он всерьёз! Готов дерзать и вдохновенно мучиться: Что есть душа и кто она другим? Боюсь, мой друг, что так и не получится Осилить это штурмом мозговым.
Изобретение радуги
≈≈≈
Нет у души ни братьев, ни знакомых. Борис Рыжий
Не
29
≈≈≈
Волнение
≈≈≈
Приходишь с тортиком на старую работу, Садишься на продавленный диван В универсальной гостевой/курилке/ Столовой, и знакомый сквознячок Ерошит волосы на стриженом затылке. Бурленье чайника, щелчок.
Петра Калугина
30
«Мы зашиваемся», – смахнёт коллега грустный, Коллега бывший, пепел, как слезу, И рот скривит в иронии невкусной, Поигрывая шлёпком на весу. Должно быть, снова пьёт. (Бедняга Нинка! А сколько было вложено трудов – И, кстати, денег – в эту «половинку»!) Любовь, любовь... «К ней не ходи. Она с утра не в духе», – Обронит птица Вита, секретарь. И – не пойду. Обсудим лучше слухи Последние, как встарь. Порежем тортик. Этот вот кусочек – Агнессе Львовне, в дальний кабинет. Она всё так же правит – «ё» без точек? Всё тот же у неё готов ответ На «Я так вижу!», «Авторские знаки!», «Позвольте, но без мата здесь никак!»? О, сколько ж на веку её бумаги Уплыло в край исчёрканных бумаг!..
Вернуть назад. Тихоня, аутистка. Она ушла: уволила главред. Всё тот же снег, и жестяная миска Под фикусом; и свет… Печальный свет зимы, слепой, как слепок. И как-то знаешь: больше не придёшь. «Ты очень изменилась, – напоследок. – Тебе идёт всклокоченный гаврош».
Изобретение радуги
элегия
31
≈≈≈
Редакционная
Любовь, Любовь… Редактор из отдела Поэзии, ты помнишь ли её? Та самая, что как бы между делом Всё точки норовила бывшим ё
Петра Калугина
32
Маросейка
А вот цветы протуберанцы – Их продавали у метро. Мы научились не ломаться, Летя в любовь через бедро.
Где-то есть во времени лазейка. Может быть и нет ее, но есть Улица кривая – Маросейка. Я иду, мне снова двадцать шесть.
Мы научились ставить блоки Чему-нибудь и как-нибудь. Нас обметали оверлоки, Что любо-дорого взглянуть.
Я иду, прекрасна и несчастна, Одинока (знаю: навсегда). Я иду пить кофе и общаться, Начинаться с чистого листа.
И вот стоим, пусты и зрелы, Друг перед другом; да – пусты! Слегка ханжи и лицемеры, Но «акробаты и шуты».
(Может, и не так уж навсегда уж?) Каблучки, походка от бедра… К знобкому волнительному «замуж» Прицепилось едкое «пора».
Готовы двигаться, как в танце, И оба щуримся хитро… А вот цветы протуберанцы, Их продавали у метро.
Двадцать девять, менеджер, не курит (В сумочку поглубже пачку Vogue Затолкать), «не чужд литературе», А по гороскопу – Козерог. Глупо? – Глупо. Тонко, а не рвётся. Я люблю того, кто не меня… Вьётся следом розовое солнце – Змейка ускользающего дня. Вот бы мне, как ловкой этой змейке, Сбросив кожу, новой обрасти. По кривой горбатой Маросейке Я иду, мне некуда идти.
Изобретение радуги
вот цветы
33
≈≈≈
≈≈≈
А
Петра Калугина
34
А вслед за бронзовым приходит электронный, сверкающий, как ландыши в росе, и ты сдаешь поэзию экстерном вертлявой лупоглазой стрекозе, зависшей над шедевром мимикрии – над жизнью, опрозраченной в слова, чей смысл – быть обнаруженной другими и ускользнуть, не пойманной едва; уклончиво метнуться от ладони, сместиться лаконично вверх и вбок. Изобретай же радугу, дальтоник, пока она не вспыхнет между строк внезапно, самостийно, чудосветно – совсем не там, где ты предполагал, где ты подстерегал в себе поэта, систему линз настроив и зеркал.
Изобретение радуги
У каждой карты есть легенда – У дамы треф, у дамы пик... Тебя притягивают тренды, Но всё решит банальный клик Судьбы, что рыщет где попало, Ступая вкрадчиво, как рысь. Ты зарабатываешь баллы, Ты веришь в здравую корысть, И в плодотворные тандемы, И в дерзкой юности «сезам!» Ты ненавидишь хризантемы – Он это понял по глазам. Еще? Что гибкая, как ветка, В неуязвимости своей; Что натуральная брюнетка Во всем, до косточек локтей. Что, опрокинутая на пол, Вмиг сиганёшь на потолок, Как рысь – на все четыре лапы …Пока курсор ползет до «Оk».
≈≈≈
35
≈≈≈
≈≈≈
≈≈≈
Петра Калугина
36
вначале не было ни слова. едва наклёвывались звуки. сто тысяч обезьян толстого еще не сели за нотбуки.
Насыпьте мне пакетик шахмат, Как черно-белую черешню, И я автобусом на Шахты Отъеду вдумчиво-неспешно
лишь розовело нёбо неба над каменистым нёбом тверди, а между ними, как мурена, скользила мыслящая qwerty –
От рынка-и-автовокзала, Где разномастные фигурки Во тьму впиваются глазами И ждут пришествия маршрутки.
змея, химера, протомышца, функциональная система, не столько в дар – скорей как пищу неся адаму плод эдема.
А может быть, совсем другого – Междугороднего экспресса. Им утолить поможет голод В кулёчек свёрнутая пресса. А у меня – пакетик шахмат, Я черно-белая невеста, И лишь немного раздражает, Что пылью пахнет занавеска И что у кресла вывих спинки, А у судьбы – оскал усмешки. Что мы ничьи не половинки. – Одни шестнадцатые. Пешки.
Изобретение радуги
≈≈≈
37
≈≈≈
≈≈≈
≈≈≈
Петра Калугина
38
Зрелищ достаточно. Хлеба и неба! Веруешь в Господа, «ибо нелепо», Едешь в далекие гости общественным Транспортом с видами на путешествие В кем-то оставленной зябкой проталине (Памятный след пятерни из «Титаника»); Едешь и думаешь: ТКАНИ, ПРОДУКТЫ… Сам себе заяц и сам же кондуктор. Вот и закончилась – и не заметили – Светлая эра съедобных билетиков. Думаешь дальше: ДК, поликлиника, Встречной рекламы чеширская мимика; Девочка с плеером, мальчик с айпадом Вряд ли когда-нибудь встретятся взглядом. Ветки мимозы Пока что не срезаны, Пахнет Кenzoй и разверстыми безднами Душ одичалых в преддверии марта. Думаешь в столбик, поддавшись азарту Стихосложения, лязга трамвайного: Я не люблю тебя. Не забывай меня. Адрес порви, телефон перепутай. Истин довольно. Вина и цикуты! – Чтобы всё заново, по нарастающей: Оторопь вечного в млекопитающем,
Изобретение радуги
всё заново
39
≈≈≈
≈≈≈
Чтобы
Клейкая хватка жизни за поручни, юная зелень, свежие овощи. Блики закатные в окнах Чертаново... чтобы всё заново, чтобы всё заново.
Петра Калугина
40
Всё равно ей, кофе или чай, – Только бы розетка возле столика Оказалась. Только бы вай-фай, И в сети не разминуться только бы. На веранде сложены зонты, Тучи нависают гильотинами. Лета уходящего хиты В беспечальном шелесте хитиновом, В деловитом постуке ногтей (Так отчёты пишут – не признания). И меня притягивает к ней Жалящая горечь узнавания. Знаю, как он бьется, этот нерв, Как мерцает всё, что мнилось подлинным. Сколько же ассолей и минерв На приманку эту было поймано! На двойной коварнейший крючок: Тут – любовь, а тут – ее отсутствие. В никуда, ни с кем и ни о чем Пальцами по клавишам без устали…
Изобретение радуги
≈≈≈
Женщина неполных средних лет, Серых глаз и хрупкого сложения Вновь изобретает Интернет – Средство от земного притяжения.
41
≈≈≈
Le Petit Noir Notebook
Цепкий взгляд читает между строк. Чай ли, кофе – отодвинут в сторону Женщиной недлинных стройных ног, Горьких губ и маленького ноута.
Петра Калугина
42
Наивной от плеча до маникюра (Который ты совсем не бережешь). Ты говорила, что теперь де юре Ничья жена, и что де факто – бомж. Что жизнь твоя вокзалом на вокзале Сидит, и погоняет тоже им. Встречались мы полночными глазами И выдыхали подлунённый дым С цветочным душноватым ароматом, Как будто не на кухне мы – в саду! Две статуи, усевшиеся рядом, Условную отбросив наготу На время небольшой пижамной party. Ты говорила: «Мне не до стихов». И вспоминала Бродского некстати, И Рыжего цитировала вновь. И, огонек судьбы моей колебля, Текла сквозь ночь Поэзия сама, Качая фонарей тугие стебли И омывая тёмные дома.
Изобретение радуги
≈≈≈
И снег прошел, и ветер стих, Переменилось время суток. Привяли белой розы лепестки. Ты не похожа на других литинституток – Изгибом взгляда, выражением руки,
43
≈≈≈
Поэтка
А утром – в лит, на сессию, куда-то, Куда и я смогла б наверняка. Но – кашель, но – мигрень, озноб от сквозняка. Но чувство незакрытого гештальта…
Петра Калугина
44
А ты всё время будешь «ранней». Не станешь «поздней» никогда. Прольёшься музыкой бескрайней, играя с чистого листа Саму себя. Беря аккорды. Неся их гроздьями в руках. Ты будешь жить без перевода На всех известных языках. А ты и завтра выйдешь юной – слегка поправить микрофон И прядь волос. Не передумай: скажи как есть, как будто он – Один из многих, где-то в зале, и внемлет этой наготе С глазами, полными Казани, И с Бангладешем в животе. Читай, читай ему: о грязи, о кюрасао на снегу, О том, что замысел неясен и план составлен на бегу. О жухлой осени. О ране Любви в растрёпанной душе... А ты всё время будешь крайней. – Ты это чувствуешь уже.
Изобретение радуги
Смотри: почти что голый куст, как шар из проволоки чёрной, лишь кое-где алеет листик – один, второй – по пальцам можно сосчитать… Кустарник осенью похож (глубокой осенью, в предзимье) на планетарную систему, где осью – узловатый ствол. Недвижная модель вращенья пяти-шести… ан нет, их семь! – Восьмой сорвал «бродяга-ветер» И, на ладони, как монетку, подкидывая, прочь унёс – в соседнюю галактику берёз.
Саре Зельцер
45
≈≈≈
≈≈≈
≈≈≈
Петра Калугина
46
Случайный
кадр
Наступит время… и отступит. Нахлынет снова – и опять Идет, неспешное, на убыль, Летит, стремительное, вспять.
На какой-то неведомой фотке – Я такого не помню в упор! – Мы с тобой, две красивые тётки, Задушевный ведем разговор.
Не разрушать, но танцевать
Мы ведем разговор философский, Аморальный (от слова «амор»). Между нами бутылка «Московской», Зажигалка и пачечка «More».
В его заложено природе. И раз-два-три, и три-два-раз! – Подхватит каждого на входе И ангажирует на вальс. Глаза в глаза, бездонность глаз. Рука в руке, шипенье пены. Хрустальны музыка и свет. Фигур отлаженные смены, И ничего другого нет. И ничего другого нет. Замри, замри. Теперь волнуйся. Теперь на месте покружись. Не измеряй толчками пульса Неисчисляемое – жизнь. Лети-лети, отдайся вальсу, Глаза в глаза, рука в руке. Отхлынут время и пространство. – Следы танцоров на песке…
Ты кудрява, а я кучерява, Обе молоды, до тридцати. Ах, какая смешная забава – У подруги всплакнуть на груди! Ах, какая смешная отрава – Пальцы в рот да… Но это потом. Слева – ты, соответственно, справа – Я, с открытым и смазанным ртом. Что за гад посреди говоренья Так вот щёлкнул, не предупредив? …И летевшее мимо мгновенье Посмотрело на нас в объектив.
Изобретение радуги
время
47
≈≈≈
≈≈≈
Н а с т уп и т
Петра Калугина
48
Ни фумитокс, ни «тупо сила», Ни сила воли: пей же, гад! Я столько раз его убила – Прицельно, либо наугад. То на щеке, то на предплечье, То на лету, зажав в горсти. На тыще стен. На первом встречном. …И столько раз дала уйти С потяжелевшим, сытым брюшком. «Теперь в расчете, кровосос?» Но он, сожри его лягушка, Не отвечал на мой вопрос! И снова прилетал за данью – Не через день, так через год. Среди загадок мирозданья Есть и моя – такая вот.
корова
Когда корова влюблена, Бежит по улице она, Красиво, грациозно и легко! Бежит корова и поёт: «Что в вымени тебе моём?» А что мне в вымени её? Конечно, молоко!
Изобретение радуги
≈≈≈
Один-единственный комарик Меня изводит по ночам. Мне от него не помогают Ни спрей, ни благовонный чад,
Пушкинская
49
≈≈≈
Комарик
Петра Калугина
50
Как сладко, упоительно гниют Антоновские паданцы в крапиве! Как слаженно!.. Как будто бы поют… Я шла. Они меня остановили: – Куда спешишь, дитя? – Спешу к реке! Какой-то прутик, помнится, в руке – Похлопывать легонько по лодыжке; Беспечно-деловитый, «светский» вид... – Дитя, не бойся, подойди поближе! Не знаю, кто со мною говорит, Но точно знаю (бабушка недаром Вбивала в голову два месяца подряд): НЕЛЬЗЯ ХОДИТЬ В АНЮТИН СТАРЫЙ САД! «Там обитает Вихорь крюкопалый – В волосья вцепится, и всё тебе тогда! Там летось провалился дряхлый погреб…» «Я что, дурная?! Ни-но-гой туда!» – Дитя, не бойся! – Вихорь тянет руку. – Сойди с тропинки, преступи запрет! Всё выше нота – запаха ли, звука, Всё изумрудней, солнечнее свет… – Дитя, не медли! Сделай шаг – и вечно Малюткой шестилетней будешь ты!
Изобретение радуги
≈≈≈
Дитя, я пленился твоей красотой! Неволей иль волей, а будешь ты мой! И.В. Гёте. Лесной Царь. пер. В.А. Жуковского
51
≈≈≈
Антоновки
Сандалии касаются черты. Забыты напрочь бабушка и речка. Всё ближе… И толчки сердцебиенья Уже как будто ощущают грань, Натянутую плёнку меж мирами… – Сюда, сюда! Дитя, теперь ты с нами! – Всё выше нота, сладостней игра, И значит, нет надежды на спасенье.
Петра Калугина
52
Утром так теплы еще и плотски Мыслей разомлевшие пастели. Выпить томик кофе с бутер-Бродским; А какой сегодня день недели? – Лоб нахмурить… тут же и разгладить: Да какая разница, не важно! Утром так легко подводит память – Так привычно, бегло-карандашно Паре глаз присваивая дерзкость И миндалевидную кошачесть. Вот опять настраивает резкость Снайпер зазеркальный – не иначе Выстрелить собрался – бликом, зайцем Солнечным, гримаскою догадки: Как тут ни колдуй над смоки айсом, Время не обставить в переглядки. «Впрочем, это больше паранойя», – Вот слова не мальчика, но мужа. Время среди нас, оно живое И антропоморфное к тому же. Время каждый день проходит парком По аллейке вдоль кофейных тентов: Рыжим парнем, мальчиком-подранком, Пожилой четой интеллигентов; Женщиной беременной, с коляской Женщиной, и снова одинокой; Школьницей в набедренной повязке, Карамельно-бесконечноногой.
И во всем – игра калейдоскопа, Грустноватый флёр неповторенья… С простодушной мимикой циклопа Поднести к лицу осколок зренья. Заглядеться в зыбь метаморфозы, День за днем входя в другую реку. Время – лишь оттенка «пепел розы» Нежность человека к человеку.
Изобретение радуги
eyes
53
≈≈≈
≈≈≈
Smoky
Вот оно проносится на скейте, Вот оно катается на пони. У него в промасленном конверте Огненная пицца пепперони. Время тащат два японских хина И одна дряхлеющая такса. Время – это deus, ex machinа Вылезший за пивом и размяться.
Петра Калугина
54
а впрочем, вот же – инопланетяне! и взгляд скользит, умея любоваться рассеянно, беседе не вредя, не мешая безмятежно предаваться меланхоли́и (в сдвиге ударенья, сдается мне, и кроется весь фокус). так времени безвидное горенье колеблет и расслаивает воздух. и сумерки топлёные, как сливки, вот-вот дождутся нужного наклона. но мы от них укроемся на снимке – две тени в хрупкой памяти айфона.
по осени-реке сплавляюсь на байдарке от пышных пламеней до скудных икебан. мелькают мимо дни, иные – как подарки, и сразу за спиной впадают в океан. впадают в водопад, в белесую пучину, и длятся навсегда сквозь радужную взвесь. люби меня, люби, как женщину – мужчина. ведь это мы и есть. ведь это мы и есть.
Изобретение радуги
≈≈≈
красиво удлинённые закатом, ложатся на дорогу наши тени, подростками, которыми когда-то… а впрочем, никогда на самом деле.
≈≈≈
55
≈≈≈
≈≈≈
А село зовется – Вишневóе. Вишня тут с кулак, ломает ветки. В ближнем продуктовом, через поле, Булки есть и мятные конфетки,
Я думала, ты умер на кресте, А перед этим был почти придуман – Запечатлён идущим по воде, Целуем в губы ласковым Иудой.
Чипсы и корейская морковка… Время тут, как водится, застыло. Дунет ветер – унесет обновку, Подтолкнув по-школьному в затылок:
Мог быть – и был… без малого, почти. Вот на воде следы твоих сандалий. Делил хлеба, стоял один в ночи. Я думала, потом тебя распяли
Мол, в свою тетрадь! не отвлекайся! Не лети вперед велосипеда! Памяти вьюнковые девайсы Прорастают из любого лета
В своих умах. И – не было тебя. Напрасно умер бедный тот бродяга. Вот небо распахнулось голубям И вспыхнуло по краю, как бумага.
В это. Обживают внутривенно, Скручиваясь в клейкие спирали. Будь же навсегда благословенно Всё, что мы с тобой не выбирали;
Хочу сказать: смотри, какой закат! Немыслимый, развёрнутый, как знамя… Я думала, что ты давно распят, Но только не сегодня – и не нами.
Что однажды выбрали не глядя, Словно бы детьми играли в жмурки, Там, где ветерок ласкает пряди Оскоря* в тенистом переулке.
* Оскорь, осокорь – чёрный тополь, вид ракитника.
Изобретение радуги
≈≈≈
57
≈≈≈
≈≈≈ Петра Калугина
56
Вишневое
≈≈≈
Постоишь, приучая глаза к темноте. «Мама, мама, во сне я ходил по воде!» – чей-то голос взволнованно-кроткий.
Петра Калугина
58
Повернёшься на звук. Обернёшься на дом. Глянешь в небо... чуть ниже... правее... Спи, малыш, социальной рекламы фантом, Я еще научусь в тебя верить.
человек человеку – юг, север, восток и запад, в бездну открытый люк, меди окислый запах с внутренней стороны бёдер и с внешней – рая. криком отделены, криком же выбираем жить. прорезаем в свет мутные щелки зрения. невесомости больше нет, только лишь от-земления краткие: вот берут на руки, вот качают. как-нибудь назовут. будут не спать ночами. вот понесли кормить, мыть, пеленать... как странно: человек человеку – нить в узком ушкé пространства. голода льнущий рот, кожа на тёплой коже... человек человеку выложен на живот и ползет по нему, как может.
Изобретение радуги
Тихо выйдешь за рамки, не скрипнув дверьми. Как давно мы с тобой не сбегали детьми В тайный сад – из бетонной коробки!
Измерение Ч.
59
≈≈≈
≈≈≈
Петра Калугина
60
н и к о г д а н е ув и ж у
Стивена Кинга
Какие нынче льются ливни, Как сокрушаются с небес! И жизнь подсказывает: live me! А я и так... А я и без
Снова приходит осень и ставит свою пластинку, Чтобы она, поскрипывая, крутилась. Я никогда не увижу Стивена Кинга, С чем, говоря по правде, уже смирилась.
Подсказок вымокла до клетки (У счастья – формула воды). И молний вспыхивают ветки – Неопалимые кусты.
Угли в мангале щёлкают, как каштаны. Рдяной листвы, пластуясь, ползет пехота. Помню, как я с лотков сметала его романы В аляповатых глянцевых переплетах. Как я его читала! Так далеко не каждый Смог бы его прочесть и понять по жизни... Но никогда (с моим-то английским, как же!) Не помышляла: вот бы поговорить с ним Всласть, по душам, угощаясь имбирным элем, Чокаясь банками: «Ну, за Кошмар и Ужас!» Так бы у костерка сидели бы и сидели, Жаря на прутиках американский ужин. Но – не судьба! Я поняла внезапно, Словно упала, раскрывшись, большая книга И замелькали буквы, как листья, перед глазами: Я никогда не увижу Стивена Кинга…
Изобретение радуги
Я
61
≈≈≈
≈≈≈
≈≈≈
Петра Калугина
62
И не вспомнится поутру Мысль нечаянная: а ведь Так, наверное, и помру, Не узнав, что такое смерть.
заплесневелая заварка седеет в чайнике. ноябрь. и жизнь идет себе насмарку по телевизору – моя.
Мне б ее записать в блокнот, Чтобы сделать потом строкой Поэтической… только вот Ручки не было под рукой
легкодоступна и реальна, да всё никак не протяну к ней руку: чисто визуально ее ласкаю, как луну.
И блокнота. Была лишь грусть, Да качалась от сквозняка Тень герберы. Когда проснусь, Всё забуду наверняка.
переключаю, выключаю, включаю снова, так и быть. и даже не с кем выпить чаю, и чайник незачем помыть.
Изобретение радуги
прочай
63
≈≈≈
≈≈≈
Обрывок
Я вернулся в мой город…
≈≈≈
Осип Мандельштам
Петра Калугина
64
А мы ходили по Комсе, Пинали лужи-облака. Я не хотела быть как все И не была наверняка. Оксанка, Ольга, Ирка, я – Шли пóд руки, держали строй. «Мы не подруги, а друзья!» – И это не было игрой. Но даже если, даже пусть Игрой, то ложью – никогда. Мне часто снится этот путь И окна тёмные ДК. Вот в окнах вспыхивает свет. «Смотри, смотри! Давай зайдём!» Там репетируют концерт Андрей, и Дима, и Артём. Я принесла для них слова. Другие. Лучше. Без «любви». (Тут Ольга фыркает: провал! И носом шмыгает: орви.)
Девятый класс, десятый класс, За ним – последний, выпускной. Не помню кто, – одна из нас – Покинув город, стала мной. Она уехала совсем, Не обернулась ни на взгляд, Чтоб доказать – и тем, и всем, Что есть, блин, у нее талант! И вот потом… спустя… и вдруг… Тут можно долго говорить, – Но мандельштамов этот трюк Я не рискнула повторить. Всё сгинуло в метельной мгле, В пурге кромешной соцсетей. Тот умер, эта на игле, Вот-вот закроют «Енисей». Но так же снегом лупит май, И тот же Ленин кажет стать. Я не приеду в этот край Ни вспоминать, ни умирать. Я оставляю насовсем Его таким, где облака Пасутся в лужах на Комсе, А мы – на лестницах ДК.
Изобретение радуги
баллада
65
≈≈≈
Норильская
Привскинул бровь: «Опять – любовь! Вот это – однозначно нет». Осталась музыка без слов, Я оказалась не поэт.
2.
Петра Калугина
66
Север. Недлинное лето. И меня отправляют за хлебом, А потом забирают сдачу. Это несправедливо.
В носках по весенним лужам. Боже, какой позор! А мне наплевать. К тому же Здесь рядом, в соседний двор.
Челка. Выжжена напрочь – Перекисью, не солнцем. Быть мне идет – уродцем, И не идет – красивой.
Подъезд угловой, Оксанкин. Озноба веселый крап... Найдут меня только завтра, По отпечаткам лап.
Быть мне идет нескладной, Словно цыпленок цапли. В зеркало – и обратно – Вскидывать бровь: не так ли? Мне не идет быть – рядом, Ласковой и послушной. Я собираю взгляды, Словно больших лягушек. Вязну в своем недлинном, Самом последнем лете, Утром из магазина Хлеб унося в пакете...
Изобретение радуги
≈≈≈
1.
Мама нюхает руку. Обе. Мама находит искомое. Пальцы пахнут «Родопи». Я ухожу из дома.
67
≈≈≈
Недлинное
≈≈≈
Магнитной стружкой снег летит на тьму. Мой город бит любовью – белой оспой, И больше не тождественен тому, Где я жила-была на Комсомольской.
Петра Калугина
68
Ходила в школу, зá уши держа Ушанку и ничком ложась на ветер; Где рыскал бич в компании бомжа И с ними – самый страшный – кто-то третий, Вне зрения уловленный едва, Крадущийся вдоль граней и излучин; Где я впервые трогала слова – Мой оберег, мозоль от авторучки. Перебегала незнакомый двор. Вставала, скрипнув крышкой, из-за парты. Где солнце, выплывая из-за гор, Мимозой пахло на Восьмое марта. Где полудетский спрятанный дневник Хранит мой почерк – никому на память… Есть только ты, мой выросший двойник, Да беглый шелест клавиш под руками, Похожий на роенье костерка, На треск пластинки, на сюжет романа. И зябнут пальцы, и саднит слегка Бесследная утрата талисмана.
Олени Девочка на подоконнике гладит свои колени, Словно они безрогие маленькие олени. Там, за окном, – полярная, Черная, как повидло, Белая-непроглядная Зга, но ее не видно. Мама ушла за Сонечкой, папа в командировке, А на оленьих мордочках есть и глаза, и бровки. Грустно всегда быть маленьким, Слушать, как вьюга воет… Крепче прижаться лбами, не Паниковать: нас трое. Нам ведь совсем не страшно же, Правда же, Левый с Правым?.. Шелест в замочной скважине. С грохотом на пол: м а м а !!!
Изобретение радуги
время
69
≈≈≈
Заполярное
Петра Калугина
70
другу
Помнишь, мама, как ты рисовала Идеальные женские лица, Как лежало на белой странице – И дышало – лицо идеала.
Здравствуй, мой милый друг. Мой ненаглядный друг. Я веду для тебя фейсбук, Не покладая рук.
У меня были волосы. Косы. Как я хмурилась, как наблюдала! Идеальная линия носа... Идеальная форма овала...
Я иду с ним, куда – не будь У меня его, шла одна бы. Он мой ласковый нежный путь, Вставший на задние лапы.
Лебединые контуры шеи... Симметричные ниточки-брови Над глазами. Твои Галатеи Улыбались мне с той же любовью
Анимэ, рисованная душа, персонаж из мультика Миядзаки. Он ведет меня за руку – и шуршат, вслед за нами смыкаясь, маки.
Что и ты... А потом я давала Имена им красивые: Белла, Виолетта, Регина и Стелла. И звала их: Мои Идеалы.
Изобретение радуги
Н е в и д и м о му
71
≈≈≈
≈≈≈
Идеалы
Петра Калугина
72
Фредди
Шататься безалаберной весной с проверкою – случится, не случится ли? – под крышами, по кромке ледяной, исклёванной сосульками, как птицами.
Сейчас он обернётся от руля И мы увидим: это Фредди Крюгер! Гудит огонь в котельной октября, И окна отражаются друг в друге.
Рассеян ум… да нет же, воспалён! Обмётан рот апрелем-оверлоком. Я за тобой слежу – из всех времён последующих – будто бы из окон.
Сейчас он хрипло рыкнет в микрофон: «Зачем вы здесь? Иль вам не дорог разум?» И хлынет темнота со всех сторон В наш допотопный маленький ЛиАЗик.
Ты это помнишь? Форточки хлопок. Отпрянув, ты сощурилась от блика, и вдребезги рассыпалась у ног подвеска смерти, плачущая пика
«Наш, говорите? – хмыкнет он. – Яволь!» И втопит газ: держитесь, малолетки! Как в самом страшном фильме про любовь, Мы полетим сквозь хлещущие ветки
Витая, мимолётная, как мысль, случайно лишь не ставшая судьбою. Ты думала, ты избранная из… А это просто я была с тобою.
Восторга или ужаса – одно В другое вплавлено. И сами Мы – чудище; мы обло, озорно, И о стекло расплющено носами. Испорченные дети. Шантрапа! Уже двенадцать и почти тринадцать. А он сдувает волосы со лба И сигарету разминает в пальцах. Конечная. Стоянка семь минут. Затишья напружиненная пума. «Рассказывайте. Как тебя зовут?.. Ну а тебя? Никак? Я так и думал».
Изобретение радуги
это просто я
73
≈≈≈
≈≈≈
А
Петра Калугина
74
стихи
В тишине твои обои так напоминают сад. Сад притягивает взгляд, не дает душе покоя.
Твои стихи – как книги для слепых – Читаются подушечками пальцев. О них самих и обо всё, что в них, Неосторожно хочется пораниться.
В том саду туман высок, так высок – не видно ног, и растет на голой клумбе фиолетовый цветок.
Отдёрнуть руку, слизывая кровь… Но удержаться взглядом, как за ветер, Не за слова – за невозможность слов Любых других. Любых, помимо этих.
Он растет себе, не вянет, неказист и одинок, и зовет протяжно няню чей-то детский голосок. Тише, тише, Бог с тобою! Бог бывает очень строг... Помаши Ему рукою. Подари Ему цветок.
Изобретение радуги
Твои
75
≈≈≈
≈≈≈
≈≈≈
Петра Калугина
76
Снова осень мне гадала на тебя, Листья ворожейно разбирая, Видела бегущими из рая Тёмной подворотней октября.
То ли времени пружинка, То ли вечности тоска, Бьется жилка – старожилка Поседевшего виска.
Вчитывалась в знаки на пути И в прожилки на ладонях клёна: «Пей свой поцелуй неутолённый, А проснёшься – руку отпусти».
Рубишь ритм рукою – словно Талисманом сделав жест. За тобою слово в слово Я спешу из этих мест
Шелестел вдогонку нам сквозняк И лоснились в свете фар граффити. Блюзом истекал по Маргарите Старый опустевший особняк.
Умыкнуть себя – в тугую Эвридиковую навь. Ты люби, люби другую, Но натянутой оставь
И текли, сгущались огоньки – Красный стоп-сигнал в конце туннеля. Пятничные сумерки густели С огоньками наперегонки.
Эту ниточку меж нами, Эту шелковую грусть. Через жизнь твоими снами Я пройду. Не оглянусь.
Неба задувающий гольфстрим – Воздух был тягуч и осязаем. …Снова я с закрытыми глазами Целовалась с месяцем твоим.
Изобретение радуги
≈≈≈
77
≈≈≈
≈≈≈
≈≈≈
Петра Калугина
78
у людей
Помните, вы всё, конечно, помните. А забыли – тоже хорошо. Не ищи поэта в темной комнате, Даже если он туда вошел.
А у людей – банкеты, корпоративы, В литературных журналах – толстые вечера. В пластиковых тарелках выложены красиво Ломтики сыра с плесенью, ветчина.
Даже если, чертыхаясь, вычиркнул Весь свой жар о стены коробка, – Не спеши бежать к нему со спичками, Дай ему достигнуть потолка.
Сколько их здесь, талантов, анфан-терриблей, Модных, голодных, чувствующих свежо! Словно пираний кто-то скрестил с колибри И получилось неожиданно хорошо.
Время дай. Как можно больше времени! Не мешай свернуться на полу Эмбрионом, лоб сведя с коленями В пятом отыскавшемся углу.
Пьют молодое игристое, входят в образ – «Дудочник-птицелов», «боец», «городская рысь». Даже сидеть в темном углу – перформанс. Хочется – жги, захочется – растворись.
Роскошь абсолютного отсутствия Предоставь. Представь: его здесь нет! Рифмами не мучь его без устали, Будь ему чуть больше, чем сосед
Уединись за портьерами, «где-то рядом», С видом на карту звезд, засвеченную Москвой. А у людей – дебюты, слова, награды… Как хорошо-то, господи боже мой!
По коробке черепной. По комнате Не мечись: «та-ти-та, та-та, та!..» Вспомните, вы непременно вспомните ВСЁ под пыткой белого листа.
Изобретение радуги
А
79
≈≈≈
≈≈≈
В с п о м н и т ь В СЁ
Петра Калугина
80
Темная комната, маленький свет, Ночи бессонная арка. Бедная химия трех компонент – Сахар, вода и заварка. Вечная магия трех компонент… Сердце, ты веришь ли в Душу? Ум разливает по чашкам ответ, Первым вопрос обнаружив. Ум объясняет, даёт имена, Рамки толкает всё шире. Это дрожит, затухая, струна – Всё, чем ты был в этом мире. Всё, что ты помнил, забыл, не успел Сделать, сказать на прощанье... Белые души срываются с тел, Тонкие стебли качая. Кто-то навстречу. Знаком силуэт. Ветром влечет к силуэту. Это как сдуть одуванчик во свет – Облаком встречного света.
дом залетела бабочка
В дом залетела бабочка. «Это же Лизавета!» – Сразу признала бабушка И залучилась светом. И заручилась нашими Улыбками и кивками. Елизавета, младшенькая, Вот это кто такая! Вся, как невеста, белая, Над головой кружится, В руки дается – смелая, В точности как при жизни. «Лизка моя! Ну здравствуй! Хочешь сказать чего-то?» Смотрят глазами ясными Лица со старых фото. Смотрят – не улыбаются, Строго, по моде давней. Вот и она, красавица, Наш черно-белый ангел. В дом залетела бабочка, Словно дорогу знала... «Третье, – шепнула бабушка. – Даже число совпало».
Изобретение радуги
≈≈≈
Это как сдуть одуванчик во тьму: Краткая зримость печали. Это как сердце поведать уму В тихой беседе за чаем.
В
81
≈≈≈
≈≈≈
Чену Киму
≈≈≈
Я школьницей была В ушанке и пальто. В подкладе мышь жила. Не знал о том никто.
Петра Калугина
82
Не мышь – мышонок лишь, И жил-то пару дней. Но именем Гаврош И горстью сухарей Успел обзавестись Сквозь дырку в карманé. А после он ушел. И грустно было мне.
П а с му р н о ,
сухо
я гуляю с рыжей сукою и вдыхаю запах тления – мне совсем не будет мукою написать стихотворение Герман Власов
Пасмурно, сухо, тепло и безветренно, Даль обнажилась, пуста и пестра. Время выгуливать рыжего сеттера, Et cetera, et cetera. Уткам батоны крошить на прощание, Бегом воды любоваться с моста… Ветошь на ветках, тщета, обнищание, Вся эта чувственность, вся красота, Всё это – мне и вертлявому сеттеру. (Чуешь, приятель? Лишь мне и тебе!) Осень, пора сокрушаться и сетовать, Да предаваться спортивной ходьбе. Горько итожить и сдержанно праздновать, Щуря глаза на закатный экран. То – не дописано, сё – не досказано, No pasaran, no pasaran! Всё хорошо, всех простили заранее – Тех, кто старался и кто не готов. Сгинет мой сеттер по свисту хозяина, Неразличимого из-за кустов.
Изобретение радуги
детства
83
≈≈≈
Друг
Петра Калугина
84
Э фф е к т
бабочки
Охладела я к этой войне. И война охладела ко мне. Мы с войной охладели друг к другу. Я лежу, вне войны, в тишине.
Вера в смерть мельчает год от года. Вот уж не представить: нет меня… Вьётся (да прихлопнуть неохота) У виска, комариком звеня.
В палисаднике летом цветы. Кто-нибудь принесет им воды, – Они пустят бутылку по кругу, Смоют сажу и станут чисты.
Знаю – будет, знаю – неизбежна, Знаю, варианта только два: Есть душа и нет души, а между – Всякие картинки и слова.
Кто-то скажет: забудь, отпусти. Не сжимай эту землю в горсти. Жизнь вернется в безлюдные сёла, Снова яблони будут цвести.
Всякое такое, что бывает И чего не может быть, но есть. По Вселенной бабочка летает – Света умозрительная взвесь.
Будут мёд одичавшие пчёлы Мимо нас, словно чарку, нести.
Бабочка летает по Вселенной, – Это всё, что я могу сказать. Бабочка летает по Вселенной, Богу попадаясь на глаза.
Мимо тех, что прильнули костьми К мамке-смерти грудными детьми – Невозвратны, светлы и омыты Из журчащих источников сми. Привыкают глаза к пустоте. Привыкают слова к немоте. Не посмею сказать: я убита. Я жива. Я не там, я не где…
Попадётся – в том ее спасенье, Выпадет из виду – забытьё. Сколько там еще до Воскресенья? Пара взмахов крылышек её…
Изобретение радуги
о политике
85
≈≈≈
≈≈≈
Не
Петра Калугина
86
Мне снился сон: по коридору Ты по какому-то идешь. Ты так идешь, как будто скоро В моей судьбе произойдешь.
«…Она представилась: Сюзанна. Лолита… Лея… тоже нет». В тот миг мы встретились глазами, И тут – как молния, как свет!..
А я стою, вжимаясь в стену – Как бы прикована к скале. Невозмутимости Елены Прекрасной не хватает мне.
Хлопок по лбу. Прозреньем пьяный, Хохочешь: «Ай да сукин сын! Итак, она звалась Татьяна!» Скорей, покуда не забыл,
Надменной роскоши Натальи, Искрящей дерзости Марго, Ажурной, с мушками, вуали Мятежной Анны… Да всего,
Летишь стремглав по коридору – В свой век, к чернилам и перу, К своим пенатам и просторам. А я – в реальность точка ру.
Всего! Инаковости Инны, Фаины терпких папирос… Всё потому, что я, мой милый, Татьяна до корней волос.
Я здесь живу. Здесь утро брезжит И к шторам ластится сквозняк. Звалась Татьяной… Ну конечно! Меня и прежде звали так.
Мой милый д р у г.
Чем ярче свечи, Тем всё темнее коридор Из двух зеркал. Для этой встречи Где взять мне Юлии задор? Изящество хрустальной Ольги... Морской Марины дивный смех... Всё было б на руку мне. Только Я здесь одна. Одна за всех.
Изобретение радуги
снился сон
87
≈≈≈
≈≈≈
Мне
А ты всё ближе… Ты уж рядом. В «крылатке»… ростом невысок… Бормочешь: «Изабелла… Ада… А имя было ей – Ассоль…»
Петра Калугина
88
Капля космоса на стакан Лиловато-белесой хмари. Ты последний из могикан, Засидевшийся в этом баре.
Всё я знаю о твоей усталости. Истончилась ткань судьбы до ветоши. А в глазах – непротивленье старости И любви... которой, впрочем, нет уже.
Шум прибоя ласкает слух, Но откуда тут взяться морю? Это осень пришла, мой друг, Воевать, как ахейцы Трою,
Нет любви – а свет её всё точится, Льёт печаль в неодолимый вакуум. Ничего сказать тебе не хочется, Близкому, и дальнему, и всякому.
Городок наш, скопленье стен, На шершавом листе набросок... За которую из Елен Будут нынче ветра бороться?
Милому, и глупому, и бедному, Ничего на свете не стяжателю… Вот горит звезда моя ответная. Я тебя прошу не отражать её.
И зачем они так близки, Эти звезды за драпировкой Млечной мороси, нежной зги, Черных веток над остановкой... Видно, было так суждено, Вот и канули в невесомость. ...Сколько раз ни взгляни в окно – Там отходит ее автобус.
Изобретение радуги
Нестяжателю
89
≈≈≈
≈≈≈
≈≈≈
Петра Калугина
90
нагрянуть в парк, увязнуть до колен, барахтаться безмолвно и нелепо, как тот, вдали, гигант-аэромен, что машет в уплывающее небо. он был, бедняга, пойман на живца – на облако с задатками фемины. смотри, смотри, он отрывается! взмывает ввысь и выгибает спину. и взяв, как планку, рдеющий закат, стремится к ней, смятеньем обездвижен. смотри, смотри, о как они летят! – шагально, безоглядно, надпарижно…
парень
Смерть моя обойдёт вкруг меня три раза, остановится, палец прижав ко рту. «Слушай, нет, ну… Я не могу так сразу, – просто вот взять и вытеснить в пустоту, чтобы собой заполнить твои объёмы. Знаешь, я до сих пор не уверена, что – на миг. Что, если насовсем? Да, Я знаю, друг другу кто мы! Я, как и ты, прочитала немало книг, прежде чем… ну, ты знаешь: прежде чем всё вот это. Мы друг у друга первые (нервный хих). Где, между прочим, та самая сигарета, сакраментальная?.. Выкури за двоих». Выкурю-выкурю. Даже, пожалуй, пару. Раз уж такое дело – выкурю даже пять! Смерть подойдет вплотную – как тот деревенский парень, на дискотеке в клубе пригласивший потанцевать.
Изобретение радуги
≈≈≈
и марта-саксофона хрипотца, и ветра изнывающее соло… пить талый снег у города с лица, сорвавшись с многолетнего прикола –
Мой
91
≈≈≈
≈≈≈
Петра Калугина
92
Я смотрела им в середину лба, Тщетно силясь в глаза раскосые Заглянуть. Я была – Судьба. Я их сталкивала нос к носу. Одному говорила: «Ты будешь Грей». А другому: «Ты будешь Бланка». Обними же Бланку свою скорей, Завтра Бланка вылетит в Касабланку. Обними же, Грей, Бланку свою скорей! Дед мой, отчим отца, не любил детей – То есть меня, – с руганью гнал от клеток. Но уезжал на «Яве» на целый прекрасный день… Здравствуйте, мсье Луи, мадмуазель Полетта! Знайте (скрывать нет сил!): Очень скоро один из вас Будет казнен вот здесь, путём «головой об угол». Розовый носик, бусины милых глаз… Будет вам рай сочным зелёным лугом!
Изобретение радуги
≈≈≈
Мне было семь, я любила играть одна. Я давала кроликам имена. Запускала руку, вытаскивала за уши Кроличьи, уходящие в лапы, души.
93
≈≈≈
Про Судьбу
«Вот же он, рай, сразу через забор!» – Мысль обжигала, сладкая, восхитительная… Но вдали, заглушая сердце, уже тарахтел мотор. Вот и всё. Я плохая Судьба. Простите меня.
≈≈≈
Когда я окончательно примкну К обласканным судьбой, благополучным, Рассеянно ступающим в волну По отвороты белоснежных брючин,
Петра Калугина
94
Познавшим цену людям и словам, Отсутствию морщин и прочим трендам. Когда я всё за что-нибудь отдам (В расчете изумиться дивидендам). Когда меж тридцатью и сорока, Как ящерка на камне, затаюсь я И буду жизнь любить наверняка (Ведь не любить ее – такая глупость! И не хотеть ее – такая блажь! Об этом здесь не может быть и речи). Когда... А впрочем, вот: пустынный пляж, Плетёный столик, «Пти Шабли» и свечи. Мерцающий экраном ноутбук И Млечный Путь над гладью океана... Я вдруг пойму (а может, и не вдруг), Что всё успела, как это ни странно. Успела полюбить и написать, Принять, отвергнуть, прыгнуть с парашютом. Не взвешивала дружбу на весах, Не смешивала водку с Абсолютом.
Но дышится легко как никогда, И сердце ловит лучше Интернета… Когда я всё за что-нибудь отдам, То даже не спрошу: за что – за это?
Изобретение радуги
это
95
≈≈≈
За
Нашла тебя, а ты построил дом, Куда гурьбой вбежали наши дети. Я всё успела... верится с трудом, Особенно в неверном этом свете.
Петра Калугина
96
А времени много. Его не убудет. А время – как море, но больше – как люди. А время – как море: приливы, отливы, И каждый отлив оставляет могилы, А с каждым приливом – бурлящая пена И накипь событий, и смена колена. Органика судеб: ошмётки, обломки... И чьи-то следы на изогнутой кромке. Вглядеться бы – кто это? – из-под ладони. Но некому, не в кого: здесь никого нет.
Содержание Валерия Пустовая. «В тайный сад – из бетонной коробки»............................................................................ 5 «Меня здесь нет еще, но кто-то…»..................................... 9 найти ответ............................................................................. 10 «Садится солнце на шпагат…».......................................... 11 Бордо........................................................................................ 12 «обернулась: безлюдно и глухо…»................................... 13 «Хочу домой. Задёрнуть шторы…».................................. 14 «Зиму семейства паслёновых............................................ 15 «продрог четверг понурой масти…»................................. 16 Не сонет................................................................................... 18 Призрак из подъезда №2.................................................... 20 Спички..................................................................................... 22 Утро в ноябре......................................................................... 23 кюрасао.................................................................................... 24 с высоты.................................................................................. 25 «говори мне о высоком…».................................................. 26 «разложить бы всё тебе на пальцах…»............................ 27 Волнение................................................................................. 28 Не более.................................................................................. 29 Редакционная элегия........................................................... 30 А вот цветы............................................................................. 32 Маросейка.............................................................................. 33 «У каждой карты есть легенда…»..................................... 34 «А вслед за бронзовым приходит электронный…»...... 35 «вначале не было ни слова…»............................................ 36 «Насыпьте мне пакетик шахмат…».................................. 37 Чтобы всё заново.................................................................. 38 Le Petit Noir Notebook......................................................... 40
Изобретение радуги
времени много
97
≈≈≈
≈≈≈
А
Изобретение радуги
«Это как сдуть одуванчик во тьму…».............................. 80 В дом залетела бабочка....................................................... 81 Друг детства........................................................................... 82 Пасмурно, сухо...................................................................... 83 Не о политике........................................................................ 84 Эффект бабочки.................................................................... 85 Мне стился сон...................................................................... 86 «Капля космоса на стакан...»............................................. 88 Нестяжателю......................................................................... 89 «и марта-саксофона хрипотца...»..................................... 90 Мой парень............................................................................. 91 Про Судьбу............................................................................. 92 За это........................................................................................ 94 А времени много................................................................... 96
99
≈≈≈
≈≈≈ Петра Калугина
98
Поэтка...................................................................................... 42 «Смотри: почти что голый куст...»................................... 44 Саре Зельцер.......................................................................... 45 Наступит время..................................................................... 46 Случайный кадр.................................................................... 47 Комарик................................................................................... 48 Пушкинская корова............................................................. 49 Антоновки............................................................................... 50 Smoky eyes.............................................................................. 52 «красиво удлинённые закатом…»..................................... 54 «по осени-реке…».................................................................. 55 Вишневое................................................................................ 56 «Я думала, ты умер на кресте…»....................................... 57 «Тихо выйдешь за рамки, не скрипнув дверьми…»..... 58 Измерение Ч.......................................................................... 59 «Какие нынче льются ливни…»........................................ 60 Я никогда не увижу Стивена Кинга................................ 61 Обрывок.................................................................................. 62 прочай...................................................................................... 63 Норильская баллада............................................................ 64 Недлинное.............................................................................. 66 Заполярное время................................................................. 68 Олени....................................................................................... 69 Идеалы..................................................................................... 70 Невидимому другу............................................................... 71 А это просто я........................................................................ 72 Фредди.................................................................................... 73 «В тишине твои обои…»...................................................... 74 Твои стихи.............................................................................. 75 «Снова осень мне гадала на тебя…»................................. 76 «То ли времени пружинка…»............................................. 77 Вспомнить ВСЁ.................................................................... 78 А у людей................................................................................ 79
Петра Калугина (Татьяна Олеговна Калугина) Изобретение радуги Стихотворения Технический редактор А. Ильина Корректор Н. Корсакова Художник П. Ловыгин
Подписано в печать 11.01.16. Формат 84х108/32 Бумага офсетная. Гарнитура Петербург Печать цифровая. Печ. л. 2,75. Заказ № Издательство «Водолей» 127254, г. Москва, ул. Гончарова, 17-А, кор. 2, к. 23 Официальный сайт: http://www.vodoleybooks.ru E-mail: info@vodoleybooks.ru
12+