Сергей Тюрин. Чисто советское убийство by Yuriy Gersten

СЕРГЕЙ ТЮРИН

ЧИСТО СОВЕТСКОЕ УБИЙСТВО

СЕРГЕЙ ТЮРИН

ПО МАТЕРИАЛАМ ПРОТОКОЛА «27 сентября 1983 года на базе отдыха «Тополево» (дер. Топо лево Ленинградской области) скончался Бигелов Федор Петро вич, 1919 г. р., инвалид 1 й группы, проживавший по адресу: Лени нград, ул. Кодацкого, 3, кв. 26. По неподтвержденным данным, смерть наступила около 22:00 в результате отравления сильной дозой стрихнина нитра та (...) Место происшествия — гостиная в подсобном корпусе ба зы отдыха «Тополево». Труп Бигелова, находившийся в сидячем положении в инвалидной коляске, был обнаружен проживающи ми на базе отдыха Тершиновым Л.Ф. и Комаровской Е.С. (...) На столе гостиной были найдены стакан со следами белого по рошка на дне (предположительно стрихнина) и пустая аптека рская облатка. Содержимое стакана и остатки пищи, находя щиеся на столе, необходимо подвергнуть экспертизе на наличие яда. (...) Стекло одного из окон разбито. На подоконнике лежат осколки тарелки. В момент наступления смерти все отдыхающие (сын покой ного Бигелов Д.Ф., а также Тершинов Л.Ф., Комаровская Е.С., Оси пов П.И., Камкин Н.А., Стельнов Б.И., Стельнова Т.П. и Кучеров С.К.) находились, по их словам, за пределами дома.

ЧИСТО СОВЕТСКОЕ УБИЙСТВО

Из показаний Бигелова Дмитрия Федоровича, 1937 г. р.: «Отец принимал стрихнин регулярно, в лечебных целях. Обычно он самостоятельно растворял порошок в воде и выпи вал смесь. В этот вечер отец был простужен и отказался от прогулки перед сном, сказав, что останется смотреть теле визор и примет лекарство позже. Примерно в 21:15 я поста вил на стол поднос, на котором были стакан с водой и одна до за стрихнина в облатке. При этом присутствовали Камкин Н.А. и Осипов П.И. Мы оставили его одного и пошли в сторону деревни...» Оперативно проведенное предварительное следствие пришло к выводу, что смерть Бигелова Федора Петровича имела насильственный характер. (...) Майор Клименко В.А. Участковый инспектор Стулов Е.П. 28.09.1983.»

СЕРГЕЙ ТЮРИН

Глава первая 1983. ФОТОГРАФИЯ

митрий закрепил фотоаппарат на деревянном столи ке, вкопанном в землю, установил режим автоспуска и присое динился к компании. Откинул назад волосы — старинная при вычка — и изобразил жалкое подобие улыбки. Затвор «поляроида» глухо щелкнул. Девять человек, чьи лица запечатлелись на снимке, разбрелись по залитой солнцем поляне. На всю округу загремел гулкий бас крупного старика в инвалидной коляске. Дмитрий протянул отцу аппарат с еще не просохшей фото карточкой. Изображение, поначалу мутное и расплывчатое, постепенно приобретало очертания. — Жаль, что только один экземпляр! — раздался мелодич ный голос девушки в джинсах. Цветная фотография с преувеличенно яркими оттенками была всем в диковинку. — А я то, я то! Смотри, Боря, как обидно! Как всегда — моргнула. Борис пропустил восклицание жены мимо ушей: — Жидовская выдумка, аппарат то. Снял — и на, забирай снимок... В «Березке» брали? — Жена... Из за границы привезла. — А, ясно.

ЧИСТО СОВЕТСКОЕ УБИЙСТВО

Вращая колеса руками, Федор Петрович отъехал в тень и закурил. — Том, времени сколько? — спросил Борис Стельнов у жены. — Шестой час где то. — Может, в лес сходим — последний раз в этом году... — Давай лучше после ужина. — Ну, не хочешь — как хочешь… Федор Петрович Бигелов сидел в тени дома и курил «Бело мор». Завтра в это время они будут уже в городе. Как быстро бе гут дни. Всего три недели назад они приехали в Тополево — он и Дмитрий. И вот пора возвращаться. А им повезло! Осенняя смена — мертвый сезон, кроме них всего семь отдыхающих. И кормят отменно. Он был доволен. Несмотря ни на что. Черт с этими ногами! Да уж, знал бы он, здоровый мужик, что будет когда ни будь ездить на инвалидной коляске. Впрочем, врачи не надея лись и на это. Как он вообще остался в живых?.. А может, было бы лучше, если бы эти врачи оказались пра вы? Врачи, много ли они понимают... Вот Дмитрий — хирург с опытом, скольких людей спас. А сам царапины боится. «Зара жение крови». Смешно! В памяти всплыл тот самый день, когда их развалюха «москвич» на всех скоростях врезался в «камаз», выехавший на дорогу черт знает откуда. Мария, Танька... Кровь... Дмит рий — ни единой царапины... «Москвич» — всмятку. А затем больница. Он трое суток не приходил в себя, а когда сознание восстановилось... Говорят, он совсем неплохо перенес все это. Такой же опти мист, шутник. Только на своих двоих ему больше не бегать. От бегал свое Федор Петрович...

СЕРГЕЙ ТЮРИН

Он усмехнулся, пальцами затушил папиросу и, прицелив шись, попал точно в урну. Поежился: в воздухе веяло прохла дой. — Эй, Дима! Поди ка сюда, — позвал Бигелов сына. Тот направился к нему, застегивая чехол с «поляроидом» и отдуваясь — лишний вес, одышка... — Да? — Тут платок мой не пролетал? Умудрился простудиться за день до отъезда. Вот дьявол. Федор Петрович прикрылся рукой, готовясь чихнуть. Воз дух сотрясся от чудовищного крика. — Будь здоров. — Будьте здоровы! — Степан Кучеров, двухметровый пле чистый мужчина в спортивном костюме, промелькнул мимо них, перешагнул через пять ступенек и зашел в дом. — Спасибо не дождетесь. И не надейтесь! Дурной тон же лать здравия чихающему. — На, возьми, — сказал Дмитрий, улыбаясь и протягивая отцу свой носовой платок. Когда Федор Петрович огласил округу очередным криком, Лиза Комаровская не смогла сдержать улыбки: «Какой забав ный! Парализован, а держится молодцом». Федор Петрович еще раз высморкался и попытался вдох нуть через нос. Да, простыл не на шутку. Он скомкал платок, засунул в карман брюк. Огляделся. Завтра они поедут домой. Степан обещал подбросить на све ем «жигуленке»... После аварии у них ведь больше нет маши ны... Хороший мужик — Степан. Крепко стоит на ногах — как прямом смысле, так и в переносном. А племянник его, чудако ватый длинноволосый художник, совсем на него не похож. Сейчас он стоит, с мрачным видом подпирая сосну, и то и дело

ЧИСТО СОВЕТСКОЕ УБИЙСТВО

косится на девушку. Бигелов мог бы поспорить, что молодой человек далеко не равнодушен к Лизе. При этом почему то ста рается не подать виду. Лиза Комаровская была стройная темноволосая девушка лет восемнадцати. Точеным профилем она напоминала Федору Петровичу его жену в молодости. За столиком под гигантским, вырезанным из дерева гри бом мухомором, сидел Николай Александрович Камкин, писа тель. Спокоен, сдержан, но чересчур медлителен. Лет ему, по жалуй, столько же, как и Бигелову, шестьдесят с лишним. В лице и манерах — что то от старой мудрой черепахи. И пид жак самый что ни на есть черепаший, — большие черные кру ги на коричневом фоне... Рядом с ним — Петр Иванович Осипов. Остренькие глазки, очки в пластмассовой оправе, закрепленные резинкой на за тылке... Всегда в напряжении, суетится. Сейчас что то втолко вывает писателю. Тот, кажется, слушает вполуха, но время от времени кивает, поддакивает и слегка улыбается. До Бигелова доносятся обрывки фраз: — Министерство обороны... невиданный инцидент... и это в наши то дни... Еще куда ни шло, если бы Штаты... взять тот же Пентагон... Федор Петрович от души сочувствовал Камкину. За три недели отдыха в Тополево он сам в полной мере изве дал, что значит провести время в обществе этого Осипова. Поси дишь рядом с ним минут двадцать — и ты уже в курсе всех внеш неполитических событий. Правда, в полном изнеможении. Супруги Стельновы — Борис и Тамара... Вечные споры: «Ну, Том, идешь за грибами?» — «Дождь накрапывает. Вымок нем насквозь, а потом... И вообще: мы ж за черникой собира лись, забыл?» — «А, иди ты...» — «Опять удочки по комнате

СЕРГЕЙ ТЮРИН

раскиданы. Хочешь, чтобы я тут, это самое...» — «Куда ж ты их предлагаешь?» — «Куда куда! На фиг они вообще нужны. Рыбы нет, зря только время тратишь». Пауза — и точка хлопающей двери. ...Федор Петрович вновь почувствовал, что чихнет, и прик рылся платком. *** Дом, в котором жили отдыхающие, был деревянный, одно этажный, с узорчатыми ставнями на окнах. Его окружал ста рый сосновый лес, а перед самым входом была заросшая травой поляна. Метрах в ста пятидесяти находился главный корпус. Название свое — Тополево — база отдыха получила от рас положенной неподалеку деревеньки. Стоял сентябрь. Отпуска у большинства горожан заверши лись, и номера не были заняты и наполовину. Главный корпус в этом году пустовал: его закрыли на ремонт, суть которого сво дилась к отбеливанию пожелтевших потолков в номерах и за мене старой крыши на новую. Завтракали, обедали и ужинали обычно в столовой, зани мавшей весь первый этаж главного корпуса. Чтобы туда по пасть, нужно было идти осторожно ступая, перешагивая через рулоны рубероида и обходя стороной громадные мешки с ме лом. Ремонт, и без того продвигавшийся медленно, к сентябрю совсем сошел на нет. Можно было предположить, что и к следу ющему лету он не завершится. Сегодняшний день был в этом сезоне последним. И в честь этого работники столовой объявили отдыхающим, чтобы те го товили себе ужин сами. Повара и кухарки вернулись домой в свою деревушку сразу после обеда, а девятеро отдыхающих оказались предоставлены в этот вечер самим себе.

ЧИСТО СОВЕТСКОЕ УБИЙСТВО

*** — И почему мне никогда не везет в картах? Дмитрий послюнявил палец и начал сдавать. Писатель улыбнулся. Сегодня ему, напротив, везло. Уже дважды за пос ледние полчаса он оставил в дураках Бигелова и один раз — Кучерова. — Послушайте ка, — вдруг произнес Дмитрий. — Хотите, покажу фокус? — Давайте, — махнул рукой Степан, которому уже наскучил «подкидной». Дмитрий сгреб колоду и, хорошенько перетасовав, разло жил карты веером, картинками вниз. — Прошу, сначала вы, — обратился он к Камкину. — Бери те любую. Мне не показывайте. Запомните ее. — Запомнил. — Теперь кладите наверх. Бигелов собрал карты левой рукой и протянул колоду Кам кину. Тот положил свою карту. — Отлично. Вот так. Теперь берем в правую руку и сдаем. Тяжело дыша, он начал раскладывать на четыре колоды. — Внимание: заметили, где ваша? Вот здесь, внизу первой колоды. Правильно? Камкин кивнул. — Что ж, продолжим. Камкин заметил, что пальцы у Бигелова слегка дрожат. — Ну, Николай Саныч, берите первую колоду — никакого обмана, так? — теперь кладите на нее вторую, затем третью, а сверху я положу четвертую. Чудненько. Ну, давайте сюда... Где, по вашему, загаданная? — Если правильно следил за вашими руками — в самом низу.

СЕРГЕЙ ТЮРИН

— А вот и нет! Сим салабим, Адонаи Элохим, Иах Тетра грамматон! Какое сегодня число? Двадцать седьмое? Камкин задумался. — Да. — Что ж, пускай будет двадцать семь. Считаю. Дмитрий начал снимать по карте, кладя каждую картин кой вверх. — ...Двадцать три... двадцать четыре... двадцать пять... двадцать шесть... Внимание — двадцать семь! Туз пик. Уга дал? Камкин по черепашьи вобрал голову в плечи: — Да вы настоящий фокусник! Бигелов, явно довольный собой, смахнул прядь со лба. — А что было снизу? — поинтересовался Кучеров, чье вни мание было неотрывно приковано к полным рукам Бигелова, пока тот метал колоду. — Посмотрим. Туз бубен. Недурно! — Э эй, сын мой! — раздался громовой голос из за их спин. — Могу я отнять минуту твоего драгоценного времени? Дмитрий положил карты на стол, извинился и тяжело сту пая направился к дому. — Вот черт! — воскликнул Кучеров, стукнув себя кулаком по колену. — Так и не узнаем, в чем разгадка. А вы не поняли, как это у него вышло? Камкин сидел, щурясь на солнце. Он о чем то размышлял. *** Шаря по стене рукой, Борис Стельнов отыскал наконец выключатель, и в коридоре зажегся свет. Он отпер дверь в свой номер, скинул ботинки и улегся на кое как застеленную кро вать. Настроение было не из лучших. Еще бы! Отпуск кончает

ЧИСТО СОВЕТСКОЕ УБИЙСТВО

ся уже завтра, а послезавтра — идти на работу. И так целый год — до следующего лета. Чтобы еще когда нибудь он взял отпуск в сентябре! Куда ни шло — в августе, а лучше всего — в июле. Да, в июле. Он вспомнил своего начальника. «Ну ладно, Боря... Ты ж не можешь всех нас подвести. План, сам понимаешь. В августе не могу. Вот сдадим работу — и гуляй. Сентябрь, не раньше. Что ж ты предлагаешь — распустить летом всю контору?.. На следующий год — пожалуйста. Обещаю». И все это — похлопывая по плечу и дружески улыбаясь. Что он мог возразить? А теперь баста! Теперь он найдет, что возразить. Он, Борис Стельнов, — как никак лучший токарь в цеху. Борис встал и подошел к окну. Гуляют. Писатель, рядом Степан, как его... И хирург — Би гелов. В карты режутся. Тоже можно бы сыгрануть, но сейчас некогда. Надо сложить перед отъездом вещички. Уже полседь мого. Через полчаса ужин. Женщины уже что то готовят. А после ужина — в лес: авось наберем с Томой десяток дру гой грибков. Борис подошел к тумбочке, которая стояла рядом с кро ватью, открыл дверцу и достал бутылку «жигулевского». От купорил и начал пить из горлышка. Затем снял пиджак и при нялся паковать вещи. Сушеные грибы и четыре большие банки варенья — вот и все, что будет напоминать им в течение года об отпуске. Какая то Тамарина книжка — Борис глянул на название и хмыкнул: Макаллоу, «Поющие в терновнике». Сам он книг не читал, раз ве что детективчик перед сном. Коробка с лекарствами. Тамара, как всегда, набрала с со бой уйму лишнего. Ничего из лекарств не пригодилось. Надо

СЕРГЕЙ ТЮРИН

же! И градусник взяла, и даже горчичники. Анальгин, цитра мон, груда других таблеток... Электроплитка, рыболовные снасти, курево, пакет с бигу дями, мыло — все это легло в большую кожаную сумку. Борис немного нервничал и спешил поскорее закончить. *** Лампочка едва светилась, и вечерами в гостиной царил по лумрак. Репродукции натюрмортов на стенах, высокий пото лок, темно бордовые шторы, старомодный круглый стол на изогнутых ножках, кресла, которым перевалило за четвертый десяток, — вся обстановка пахла стариной и, по задумке, должна была создавать атмосферу романтики. Лиза стояла перед столом и с рассеянным видом поправля ла скатерть. Мысли ее были далеко. Дверь распахнулась и вернула девушку к реальности. Гро мыхая посудой, в комнату вошла Тамара — женщина лет тридцати пяти, с сильными мужскими руками, решитель ным, несколько одутловатым лицом и большим бюстом. Она водрузила тарелки на стол. — Посчитай, хватит? — Тарелок? — глупо переспросила Лиза. — По мо ему, да. — Лиз! Ну ты даешь. Чайник то давно кипит, а ты не слышишь! Девушка сняла чайник с электроплитки и поставила на стол. — Заснула ты, что ли? — не унималась Тамара. — Ну лад но. Давай давай, шевелись. — Уже без двадцати, а у нас тут, это самое, ничего не готово. Я поджарю картошку, а ты лук по ка порежь, а?

ЧИСТО СОВЕТСКОЕ УБИЙСТВО

Лиза кивнула и принялась за лук. В гостиной стало тихо. Было слышно только, как шипит масло на сковородке. Девушка опять задумалась. Рядом с Тамарой Павловной ей было как то не по себе. Зна комы они всего три недели, а держится Тамара так, словно Ли за ей дочь или невестка. Фамильярно, грубовато. «Сегодня со мной что то неладное... Это, наверно, из за отъ езда... Завтра надо не проспать. Автобус в девять, нужно дота щить сумки до остановки...» Сегодня последний вечер. Мысли снова и снова возвращались к Леопольду. Неужели они больше никогда не увидятся?.. Он обещал договориться со своим дядей, этим долговязым дядей Степой, чтобы она поеха ла в город с ними вместе — на машине. Но ведь тот собирался подкинуть Бигеловых... Не скажет же Степан Федору Петрови чу, дескать передумал и поездка отменяется. Что же делать? Лиза поймала на себе насмешливый взгляд Тамары Пав ловны. Наверно, всё, о чем она думала, написано на лице. — Ты, это самое, Лиза... Лук то кинь в салат, ладно? И по соли, но только самую малость, а то я уже немножко посоли ла...— Тамара ободряюще улыбнулась: — Ну что ты прям как сонная муха сегодня! Давай побыстрей, а я пока за консервами схожу.

СЕРГЕЙ ТЮРИН

—К

Глава вторая УБИЙСТВО НА БАЗЕ ОТДЫХА

ак жизнь молодая? — загрохотал басом Федор Петрович, подъезжая к Камкину, который сидел на скамейке под мухомором и любовался закатом. — Да так, помаленьку. — Обдумываете новый роман? Угадал? — Не совсем. — А это мысль! Напишите дюдик. Про нас. «Таинственное де ло в Тополево»... или «Убийство на базе отдыха»... в общем, по нимаете... А меня сделайте убийцей. Или нет! Лучше уж убитым. Бигелов громко чихнул. — Моя правда! — воскликнул он, высморкавшись. — Так что, будете писать? Камкин развел руками — совсем как черепаха лапами. — Что вы, я не пишу массовую литературу. И детективов не читал никогда. И подозреваю, что писать их не так то просто. Есть ведь какие то каноны, которые мне неизвестны... профес сиональные хитрости какие то... — похоже, он подумал, что Бигелов говорит всерьез. — А мне всегда казалось — сам бы сел да и написал чей ни будь в духе Эрклюля Пуаро. Роман с отравлением. В ядах я как никак разбираюсь. — Так вы врач?

ЧИСТО СОВЕТСКОЕ УБИЙСТВО

— Был. Он кивнул на свои ноги. Наступила пауза. — Надо же, — пробормотал Камкин. — три недели живем под одной крышей, а ничего друг о друге не знаем... Значит, врач... Хирург? — Вы путаете с Дмитрием. Это он хирург. Что за профес сия? — с утра до вечера выворачивай из людей потроха. Фу! — он шутливо поморщился. — Я был невропатологом. Правда, сейчас на каникулах: пришел в негодность. — Резким дви жением Федор Петрович шлепнул себя по плечу, почувство вав укус комара. — Вот присосались, поганцы! Сами винова ты. Я убийств хоть и не одобряю — с вами разговор короток. Из за угла показался Леопольд с букетом астр в руках. Кив нув старикам, он зашел в дом вслед за Дмитрием. — Прогресс, — проговорил, качая головой, Федор Петро вич. — В дело пошли цветы с огородов дачников. Улыбнувшись, Камкин достал из кармана пригоршню карамелек и предложил Бигелову. — Долгоиграющие конфеты я люблю! — воскликнул тот. — А вот и наш хирург потрошитель! К ним шел Дмитрий. — Чертов насморк, — сказал ему Федор Петрович, доставая носовой платок. — Ты не мог бы принести мне свежий? — Вообще то я хотел сказать, что пора ужинать... А где твои платки? — В тумбочке, в пакете. Будь добр. А мы пока остальных подождем. Дмитрий ушел за платком. — Слышите — кукушка, — сказал вдруг Федор Петрович, указывая в сторону леса. — Ну, родимая, пропой, сколько мне жить то осталось?..

СЕРГЕЙ ТЮРИН

Как назло, кукушка замолкла. Бигелов фыркнул: — Вот ты как, черт бы тебя побрал... Что то хлопнуло. Вдали слышен был заливистый собачий лай. Над соснами, откуда минуту назад доносилось кукованье, небо было цвета спелого апельсина. Хрустнули ветки, и из за дома показался Степан. — Что, ужинать пора, Федор Петрович? — Да пора бы — двадцать минут восьмого. Ты иди, мы скоро. Пригнувшись, чтобы не удариться, Степан вошел в дом, а через полминуты с большим носовым платком в руках вернул ся Дмитрий. — Спасибочки! — Бигелов громко высморкался и сунул платок в карман. — Тебя довезти, пап? — Конечно довезти. Только я же попросил, чтобы ты при нес мой платок. А свои ты что, одеколоном смачиваешь? — Тебе не нравится? — удивился Дмитрий. Его отец многозначительно поднял брови. — Что за дамская привычка! Ну, ладно, поехали... Э эх, с сердечком что то не лады, ишь как кольнуло. Старость не ра дость. Камкин помог перетащить коляску с Федором Петровичем через лестницу, вошел в дом последним и затворил дверь. *** — Приятного аппетита. Николай Александрович и Дмитрий сели на свободные стулья, а Федор Петрович подкатил к столу на коляске, скрип нув половицами. Ужин был небогатый: жареная картошка, салат, сосиски, кофе. Однако на большее рассчитывать не приходилось.

ЧИСТО СОВЕТСКОЕ УБИЙСТВО

Дмитрий изрядно наскучил всем бесконечным рассказом о жизни Ильи Михайловича, его деда по материнской линии, доб лестно сражавшегося в Первой мировой. Затем беседа плавно перешла на более близкие всем темы, и даже когда с ужином было покончено, никто и не собирался выходить из за стола. Наконец, Борис и Тамара спохватились, заметив, что на улице уже стемнело, и пошли в свой номер за корзинками под грибы. — Лень, может, тоже сходим? — спросил Кучеров племян ника. — Не знаю, — пожал плечами Леопольд. — Я что то не в духе. Прогуляйся один. Степан поглядел на свои часы и кивнул: — О'кей. Сейчас без четверти девять, через часик вернусь. Когда Степан вышел, Бигелов подъехал к телевизору и включил его. — Лиза, — начал Леопольд, поймав на себе взгляд девуш ки. — Может, к к озеру прогуляемся, как думаешь? Та кивнула, и они вышли. — «Как думаешь!» — передразнил Федор Петрович, дождав шись, пока дверь за молодыми захлопнулась. — Тьфу! Принято считать, что художники — большие мастера по части любви. Ин тересно, где учился искусству ухаживания наш Леопольд? Телевизор нагрелся, на весь дом зазвучала знакомая торже ственная заставка, и на экране возникли два диктора: «Добрый вечер». — «Здравствуйте, товарищи». — Здрасьте здрасьте, — отвечал Федор Петрович, убавляя звук. — Чем порадуете? — Папа, — сказал Дмитрий, — принести лекарство? — Ну, давай. Эх, совсем я что то заболел, — добавил Биге лов позже. — Ко сну клонит, а ведь выспался хорошо. — Он зевнул.

СЕРГЕЙ ТЮРИН

— Не хотите еще по чашечке? — спросил Камкин. Все отказались: Бигелов — потому что был сыт, Осипов — из за крайней увлеченности словами диктора. — Надо же, — воскликнул вдруг Петр Иванович. — А я ду мал... — Да? — Они все таки подписали договор! — В самом деле? — Бигелов хитро подмигнул Камкину. Тем временем вернулся Дмитрий с подносом в руках. — Спасибо, спасибо, поставь на стол. — Не забудь принять. — Откуда такая забота, коварный отравитель! — засмеялся Федор Петрович. — Кстати, Николай Саныч, перед нами самый натуральный яд, прямиком из романов Агаты Кристи. Стрихнин. Хожу по лезвию бритвы. Переборщил с дозой — и к праотцам. — Не говори ерунды, — сказал Дмитрий, — пойдем ка лучше на свежий воздух. — С моим то насморком. Не хватало еще гайморит заработать. — Ну, как хочешь... А вы пойдете? — обратился Дмитрий к Осипову и Камкину. *** Оставшись один, Бигелов достал папиросы и закурил. Дик тор на фоне карты Латинской Америки рассказывала о тяже лом положении безработных в Никарагуа. Федор Петрович слушал вполуха. Почему ему было слегка не по себе? Обрывки слов, ненароком брошенных фраз... Теперь он вполне определенно ощущал боль в горле. Вот те бе и на. Да и сердце опять покалывает. А ведь раньше с ним ни

ЧИСТО СОВЕТСКОЕ УБИЙСТВО

когда такого не было. Бигелов усмехнулся. Развалюха да и только! Помирать пора, зажился он на этом свете. Права кукушка. Права, черт побери! *** Дверь скрипнула. В темноте — хоть глаз выколи — послы шались голоса. — Лиза... — Лёня, ну перестань. Здесь кто то есть... — Ну не вырывайся же ты! — Ой, господи! — В доме никого нет. — На стекло наступила. Здесь, на полу. Что то разбилось, наверно. Леопольд обнял ее за талию. — Не поранилась? — Да нет. Просто что то хрустнуло. — Может, показалось? Они прошли в глубь коридора, и вдруг Лиза остановилась перед дверью гостиной. — Послушай ка... — Ну? — Кто то есть. Слышишь, телевизор... Леопольд приоткрыл дверь. В комнате было темно, лишь в самом углу светился экран. Он заметил, что перед телевизором на своей коляске сидит Бигелов. Похоже, дремлет. — Твои цветы... Как вкусно пахнут! — раздался девичий голос. — И где ты... — Лиза, — испуганно прошептал Леопольд. — Что это с ним?

СЕРГЕЙ ТЮРИН

— С кем? — Да погляди! Вскрикнув, Комаровская в ужасе отпрянула. — Он... он... ему плохо? Надо скорее кого то позвать! Она кинулась к двери. — Постой. Уже поздно. Он мертв. — Что вы сказали? — раздался настороженный голос из ко ридора. Свет зажегся. В дверях стоял Дмитрий, за ним — Ни колай Александрович. *** Со спины можно было подумать, что Федор Петрович спит. Но когда Дмитрий подошел к отцу ближе, на лице его отрази лись и ужас, и удивление — настолько потрясло его то, что он увидел. Лиза снова вскрикнула, закрыла лицо руками и выбе жала из комнаты. Тершинов бросился за ней. Дмитрий сделал то, что и положено делать в таких случаях врачу: пощупал пульс и приподнял веко. Пульса не было, гла за налились кровью. Вошел Осипов. — Отец умер, — бесцветным голосом произнес Дмитрий. — Похоже, сердце... Федор Петрович сидел, неестественно запрокинув голову, судорожно вцепившись в колеса и стиснув зубы. Лицо было ис кажено гримасой. Телевизор продолжал работать, на экране шла какая то зарубежная комедия. Но никому и в голову не приходило вы дернуть вилку из розетки. Молчание нарушил рассудительный голос Николая Алек сандровича: — Взгляните на стол. — Что? — пробормотал Дмитрий.

ЧИСТО СОВЕТСКОЕ УБИЙСТВО

Камкин указывал на стакан, наполовину заполненный водой, рядом с которым лежала пустая облатка из под стрих нина. — Дмитрий, вы давали отцу лекарство? — продолжал Кам кин предельно серьезным тоном. — Вы же сами видели... — Может, я ошибаюсь, но мне кажется... мне кажется, что с Федором Петровичем не сердечный приступ. — Что вы хотите сказать? Камкин вобрал голову в плечи, словно опасаясь бурной ре акции на свои слова. — Я думаю, ваш отец был отравлен, — тихо сказал он. *** Минут через двадцать вернулись Стельновы, спустя еще де сять минут — Степан. Все собрались в бильярдной. Нужно бы ло решить, что делать дальше. Предположение Камкина всем казалось правдоподобным, однако обстоятельств этой стран ной смерти оно не объясняло, а лишь ставило новые вопросы, отвечать на которые боялся каждый. В шесть утра Дмитрий и Кучеров отправились на деревенскую почту (только так можно было связаться с внешним миром) и Бигелов позвонил в милицию. Ближайшее отделение находи лось в тридцати километрах от Тополево. Милиционер приехал на своей машине только через два с лишним часа. Инспектор Стулов, краснощекий коренастый детина с це леустремленным лицом, приступил к дознанию. Еще через полчаса приехала скорая. Врачи засвидетель ствовали смерть, наступившую в результате отравления сильнодействующим веществом, погрузили тело в машину и увезли.

СЕРГЕЙ ТЮРИН

Инспектор морщил лоб (это было его первое серьезное де ло), задавал вопросы, что то записывал в крохотную красную книжечку и осматривал место происшествия. В одиннадцать приехала опергруппа во главе с майором Клименко, и был составлен протокол, если можно так назвать каракули на обратной стороне потрепанного бланка. Дмитрия Бигелова попросили проехать в отделение для дознания, и через некоторое время ему было предъявлено обви нение в предумышленном убийстве отца. Подозреваемый упорно отрицал свою вину и требовал более детального расследования. Дело было передано в Ленинград. Судьбу Дмитрия определило вскрытие: в желудке покойно го нашли смертельную дозу стрихнина. Яд был обнаружен и в стакане, из которого пил Федор Петрович. Не углубляясь в подробности, следствие заключило, что подозрения вполне обоснованы и Дмитрий умышленно подсыпал порошок в ста кан, прежде чем подать отцу. Тот, думая, что в стакане чистая вода, довел дозу до смертельной. Через месяц состоялся суд. Народу было немного: два жур налиста, понятой, следователи... Дочь Дмитрия сидела в пер вом ряду со своим мужем. Подсудимый держался спокойно, и лишь когда читали приговор, нервным жестом откинул назад челку со лба. Казалось, он уже смирился с тем, что следующие десять лет будут для него просто напросто вычеркнуты из жизни.

ЧИСТО СОВЕТСКОЕ УБИЙСТВО

Глава третья 1994. АНДРЕЙ РАСТВОРОВ

ндрей прибавил шагу. Из дверей автобуса выходили последние пассажиры... Неужели не успеет? Ну, быстрее, быстрее! Андрей перебежал дорогу на крас ный, чуть не угодив при этом под грузовик, и оттолкнул с пути зазевавшегося прохожего, который злобно выругался в ответ. Вот и остановка. Андрей перевел дух, собираясь подняться на ступеньку, как двери захлопнулись, и «Икарус», проседая под тяжестью пассажиров, тронулся с места. Молодой человек в отчаянии сжал кулаки. Что за невезение! Сегодня он, можно сказать, проверил опытным путем все мыслимые и немыслимые законы подлос ти. Бывают ведь такие дни: все валится из рук, будильник зве нит на час позже или не звенит вообще, а двери автобуса захло пываются перед самым носом. Началось, как всегда, с будильника. Его проклятый меха низм обречен ломаться именно по тем дням, когда рассчитыва ют на его исправность. Сегодня был как раз тот случай. И бу дильник, словно прекрасно это понимая, не соизволил зазво нить вообще. Андрей вскочил с постели без четверти девять. В ванной ждал новый сюрприз: не было горячей воды. Раст воров вдруг вспомнил, что кто то его предупреждал об этом.

СЕРГЕЙ ТЮРИН

Теперь он тщетно пытался воскресить в памяти, о каком дне шла речь. Первое августа? Тридцать первое июля? Вытираясь полотенцем, он вышел из ванной и увидел кло чок бумаги на кухонном столе. «Андрюша! Я уехала к тете Наташе. Жди в воскресенье к вечеру. Только прошу тебя, не забудь позавтракать! Сыр в холодиль нике, булку возьми в хлебнице. Целую.» Тетя Наташа жила в Петродворце, и мама частенько ездила к ней в гости на выходные. Итак, теперь у него полная свобода действий. Неизвестно, как мама отнеслась бы к его затее. Будет лучше, если она узна ет обо всем потом, когда будет уже поздно отказываться. Андрея тяготила материнская забота. Ему было двадцать пять, и когда с ним обращались как с десятилетним (эти ежед невные «не забудь позавтракать!»), он, как и большинство парней, выходил из себя. Впрочем, ему было ясно, что забота эта продиктована вполне понятной тревогой за судьбу един ственного сына, который пошел по стопам трагически погиб шего отца. Мальчику не исполнилось и трех, когда оперативник Вла димир Тимофеевич Растворов разбился в автокатастрофе, преследуя злоумышленника. Андрей помнил отца с трудом, но сохранились фотоснимки, с которых на него смотрел улыбчи вый и статный офицер с выразительными чертами лица. Сын не унаследовал отцовской внешности, зато усвоил обостренное чувство справедливости и тягу к приключениям. Андрей решил связать свою жизнь с журналистикой. Од нако судьба распорядилась иначе. Он поступил на журфак,

ЧИСТО СОВЕТСКОЕ УБИЙСТВО

успешно его окончил, два года отслужил в армии, демобилизо вался и устроился — к маминому ужасу — в частное детектив ное агентство. Конечно, это было вовсе не то агентство, к каким мы при выкли по западным кинолентам. Его сотрудники не устраива ли погонь и перестрелок и не занимались раскрытием убийств. Работа была намного прозаичней: слежка и охрана. Охраняли автомобили, здания солидных фирм и их владельцев, опасаю щихся за свою жизнь. Выведывали всяческую информацию. Порой выполняли указания ревнивых супругов, желающих знать правду о похождениях второй половины. Словом, зани мались довольно однообразной, хотя порой и рискованной дея тельностью. Поначалу Андрей был доволен. К тому же платили более чем хорошо. Но года через три он уволился и стал подыскивать себе работу по профессии. Полгода промаялся внештатником в популярной газете, параллельно писал сценарии для какой то телепередачи... Все это было интересно, однако лишено и доли риска. Андрей начал тосковать по оставленной должности частно го детектива, как вдруг удача улыбнулась. Нашлось занятие по вкусу. А предложил его Коля, бывший напарник по детективному агентству. Он позвонил вчера вече ром. — Привет, Дрон. — Здорово. — Ты, наверно, сейчас без работы. — Коля сразу взял быка за рога. — Ты угадал, Шерлок! — Короче. У меня для тебя дельце. Соглашаться или нет — решай сам. Но бабки тебе, я думаю, не помешают.

СЕРГЕЙ ТЮРИН

— Не помешают, — подтвердил Андрей. — Ну, так слушай. К нам тут обратился один... не помню как зовут... Где то записано... дебильная какая то фамилия. А, вот, Бигелов. Дмитрий Федорович. Дело у него интересное, но мы отказались. — Почему? — Мы таким не занимаемся. А тебе, я подумал, подойдет. — Да? — Короче. Мужик хочет знать, кто отправил на тот свет его батю. Все как в детективе. Есть круг подозреваемых, но убийца неизвестен. — Почему он пришел к вам, а не в милицию? — Долго объяснять. Но я попробую. В двух словах... В течение следующих пятнадцати минут Коля излагал «два слова». Закончил он так: — Ну вот, я и подумал, что тебя это заинтересует. Андрей пробурчал что то нечленораздельное. — Вот тебе телефон, — продолжал частный сыщик. — На думаешь — звякни этому Бигелову. Он обещал хорошо запла тить. Сумму гонорара оговорите. Твоя задача — обойти подоз реваемых и раскрыть, чьих это рук дело. — Спустя одиннадцать лет?! — Чем черт не шутит. Давай, решайся. Про тебя я ему ска зал, отрекомендовал по полной, так что он ждет звонка. — Спасибо, Колян. — Бывай, старина. Не вешая трубки, Андрей связался с Бигеловым и догово рился о встрече на завтра в десять утра. Лишь когда он окончил разговор, до него дошло, что встре титься можно было и в более подходящее время: рано вставать он не любил.

ЧИСТО СОВЕТСКОЕ УБИЙСТВО

Таким образом, когда на следующее утро злополучный бу дильник в очередной раз отказался звонить вовремя, у Андрея были все основания злиться. После того, как обнаружилось от сутствие горячей воды, а завтрак подгорел на плите, Растворову потребовалось немалое усилие воли, чтобы взять себя в руки. Он прочитал у какого то психолога, что когда мелкие неу дачи, следуя одна за другой, выводят человека из душевного равновесия, то лучший способ прекратить полосу невезения — это полное бездействие. Незадачливый психолог не предусмот рел той мелочи, что далеко не все могут позволить себе проси деть целый день, не выходя из дома. Впрочем, рациональное зерно в рассуждениях психолога было. Андрей убедился в этом, едва заперев дверь. Неудачи продолжались. Лифт был сломан. Преодолев новое препятствие и отойдя от дома шагов на сто, Андрей вдруг вспом нил о проездном, забытом в кармане ветровки, которую он ре шил сегодня не надевать: обещали плюс тридцать тридцать три. Возвращаться не было смысла. Во первых, он и так поря дочно задержался, во вторых, взбираться на восьмой этаж ему не очень то хотелось, а в третьих, к остановке подъезжал авто бус. Растворов ускорил шаг. Увы, сегодня все было против него. Двери захлопнулись перед самым носом, а следующий «Икарус» подошел только через двадцать минут. Заняв свободное место — благо, транспорт еще не ломился от народа,— он взглянул на часы. До десяти оставалось пятнад цать минут. На следующей остановке появился контролер, и безбилет ный пассажир был устыжен и оштрафован. Андрей понимал, что это судьба. С обреченным видом он спустился в метро и при готовился к новым приключениям.

СЕРГЕЙ ТЮРИН

*** За проведенные в заключении годы Дмитрий Федорович Бигелов постарел, на лбу пролегла вертикальная морщина, а виски посеребрила седина. Он нисколько не похудел, скорее наоборот. «Ни за что бы не подумал, что этот человек провел десять лет за решеткой», — подумал Андрей, глядя на Биге лова, который сидел напротив него и потягивал кофе из ча шечки. На полном лице — чувство пресыщенности... Да, именно пресыщенности, иного слова не подберешь. Такое ли цо подошло бы купающемуся в роскоши нуворишу, если бы не глаза, тоскливые и почти неподвижные, в которых чита лась боль. Андрей выпил свой кофе и теперь мучился от жары. Духо та стояла ужасная. К вечеру, пожалуй, будет гроза. Дмитрий повел свой рассказ с самого начала. С аварии, когда погибли мать и жена... С того, как Федор Петрович стал инвалидом: перелом позвоночника, полгода реабилитации в загородной больнице... Тополево... Злосчастный вечер перед возвращением... Наконец он приступил к основной части своего рассказа: — После ужина все разошлись. В гостиной остались мы с отцом и еще двое — Петр Иванович и Николай Александрович. Я вспомнил, что отцу пора принимать лекарство и пошел в наш номер. Налил в стакан воды, положил на поднос облатку со стрихнином. — Извините, — перебил Андрей. — Облатка — что это? — Ну... обертка, упаковка для разовой порции порошка. — Ясно. — Затем я вернулся в гостиную. Отец сказал, чтобы я поставил поднос на стол. Потом все мы ушли, а отец остался смотреть телевизор. Вернулись мы минут через сорок пять

ЧИСТО СОВЕТСКОЕ УБИЙСТВО

десят — не помню точно. Из коридора я услышал, что в гос тиной разговаривают. Это были Лиза и Леопольд. Лиза что то сказала о цветах, которые стояли в вазе на столе: мол, как пахнут... И тут ее перебил этот самый Леопольд. Он ска зал... сказал, что отец умер. — Бигелов допил кофе, встал и подошел к окну, повернувшись к Андрею спиной. — Я хи рург, и мне не раз приходилось делать заключение о смерти. Я сразу понял: помочь тут нечем. Все было просто. Передо зировка стрихнина. Это страшная смерть, самоубийцы поль зуются более безболезненными и быстродействующими яда ми. Несчастный случай здесь тоже исключен. На подносе ле жала только одна облатка, содержащая вполне безвредную дозу. — А если у него было припасено еще несколько облаток? — Да, конечно, в гостиной лежали две три упаковки. Но, во первых, тогда получается, что отец умышленно удвоил до зу, решившись на самоубийство, поводов для которого у него не было. А во вторых на подносе была обнаружена только одна пустая облатка. — Почему именно вас обвинили в убийстве? — У кого, кроме меня, были мотивы убивать Федора Биге лова? Да ни у кого. Я — сын, наследник, лицо заинтересован ное. Да и улики указывали только на меня. С точки зрения су да, все было логично. Итак, Дмитрию Бигелову приходит в го лову отправить своего родителя на тот свет. Дмитрий кладет в воду яд и подает отцу. Оставшись один, тот вспоминает о лека рстве, всыпает еще одну порцию яда и залпом осушает стакан. Само собой, он не догадывается, что порошок уже растворен Дмитрием и доза стрихнина в стакане превышает норму. Смерть наступает почти мгновенно. Когда все возвращаются с прогулки, Федор Петрович уже мертв...

СЕРГЕЙ ТЮРИН

За стеной заверещал телефон, и Бигелов вышел. Андрей встал, взял с холодильника газету и начал ею обмахиваться. Небо на западе было затянуто предгрозовыми тучами, ливень вот вот разразится. Он соображал: с какой стати Бигелов обратился в детектив ное бюро? И почему там ему отказали? Впрочем, работают там не круглые идиоты: кто возьмется за глухарь одиннадцатилет ней давности? Андрей прекрасно понимал, что никто. И все же что то мешало ему отказаться от расследования. Сострадание, жалость? Или обида за невинно пострадавшего, желание восстановить справедливость? — Дочка звонила, Оксана, — прервал мысли Бигелов. — Кстати, это их с мужем квартира. Моей ведь меня лишили. — Как лишили? — Да очень просто. Следствие решило, что я убил отца из за жилплощади. В результате отцовская квартира отошла к го сударству. Однако никому не показалось странным, что если я запланировал это убийство, я должен был предусмотреть, что подозрения падут в первую очередь на меня. Тут то и всплывет, что я единственный наследник отца. Спрашивается, почему я и пальцем не шевельнул, чтобы отвести с себя эти подозрения? Почему я не обеспечил себе алиби и не придумал такой способ убийства, при котором под подозрением оказались бы все, кто находился на базе отдыха? — У вас есть подозрения, кто убил вашего отца? У кого бы ла возможность это сделать? — Посторонних в доме не было. Обслуживающий персо нал — уборщицы и работники столовой — в тот день не работали. — Значит, кто то из отдыхающих?

ЧИСТО СОВЕТСКОЕ УБИЙСТВО

— Выходит, что да. Впрочем, с трудом могу предста вить... Десять лет я ломал над этим голову. Все зря. У ме ня ничего не получилось. Вот почему я и пришел в детек тивное агентство. А там мне порекомендовали вас, Андрей. И мне ничего не остается, как просить вас взяться за это де ло. — В глазах Бигелова была мольба. — Я понимаю, что это почти невозможно — раскрыть убийство спустя столько лет. Но все же... Он замолчал. — Скажите, Дмитрий Федорович, — заговорил Андрей, — скажите мне откровенно. Хотите отомстить? — Разве не имею права? — С точки зрения закона — на имеете. — А с чего вы взяли, что я нарушу закон? Ну уж нет. Обрат но меня не тянет. — Что вы задумали? — Все законно, не беспокойтесь. Я знаю, что делаю. Я прос то хочу знать, кто убил моего отца. Но мне нужен помощник. Представляю их реакцию, когда они узнают, что я вышел из тюрьмы и ищу настоящего убийцу. Все же будут смотреть на меня как на дурака. И вы думаете, мне удастся что то узнать? Да они слова мне не скажут! Нет, в этом деле нужен человек посторонний... И поэтому я прошу вас, Андрюша, согласи тесь. — Предположим, я найду вам убийцу. Где уверенность, что вы не придушите его своими же руками? Бигелов смахнул прядь со лба. — Бросьте. Для наказания убийц есть закон. — А знаете ли вы, что еще есть такое понятие, как давность лет? Даже если мы и найдем убийцу, он не понесет наказания. Вы согласны?

СЕРГЕЙ ТЮРИН

— Да, я согласен. Я хочу не столько возмездия, сколько собственной реабилитации. Даже если виновника не покарают, я оправдаю себя в глазах людей. Для всех я убийца. Хуже того — убийца отца. Как мне жить с таким грузом? Меня сторонятся, на меня смотрят как на изгоя. О том, чтоб вернуться на преж нюю работу, в больницу, не может быть и речи. До тех пор, по ка я не буду реабилитирован. Поймите, Андрей, я хочу спра ведливости. Официальной, неофициальной — все равно. Имею я на это право? — Что ж, по рукам, — сказал наконец Растворов. — Я оты щу его.

ЧИСТО СОВЕТСКОЕ УБИЙСТВО

Глава четвертая ПЕРВЫЕ ШАГИ

кно в гостиной было открыто и чувствовался легкий сквозняк. Бигелов подошел к «стенке», снял с полки толстый альбом и принялся листать. Протянул Андрею квадратную фо тографию. — Взгляните. Эту карточку я сделал за несколько часов до убийства. Здесь все, кто был тогда в доме отдыха. Растворов с интересом воззрился на цветной отпечаток. — Автоспуском? Бигелов кивнул и сел на диван. Время никак не повлияло на фотокарточку. Краски были такие же яркие, как и одиннадцать лет назад. Девять человек... Пройдет всего несколько часов, и кто то из них совершит убийство. В ту самую минуту в мозгу убийцы соз ревал план — план на редкость удачный. Оставалось лишь при вести его в исполнение: убить отца и бросить за решетку сына. Лица. Андрей старался вглядеться как можно вниматель нее, надеясь хоть что нибудь на них прочитать. Вот Дмитрий. Как ни странно, с тех пор почти не изме нился. На переднем плане — немолодой человек на инвалидной коляске. Резкие черты лица, шутливое выражение глаз... Фе дор Петрович.

СЕРГЕЙ ТЮРИН

Вот хорошенькая девушка. Лет восемнадцать девятнад цать. Сейчас ей уже под тридцать. Улыбка у нее просто очаро вательна. И не верится, что убийство ее рук дело. Рядом — высокий загорелый блондин, в плечах косая са жень. Мужественное приветливое лицо — тоже не слишком по хож на преступника. Справа от Федора Петровича — пожилой человек. Стоит, склонив голову набок, загадочно улыбается. Уже тогда он был немолод, жив ли сейчас? Молодой человек с нахмуренным лбом смотрит куда то вдаль, в сторону от объектива. Глядя на его прическу, Андрей вспомнил, что длинные волосы были в те годы в моде. Еще один старичок, в смешных очках. Прищуренные гла за, острый нос, впалые щеки, немного натянутая улыбка. Муж и жена — в обнимку. У него небритое смуглое лицо, коренастая фигура, но рядом с женой он кажется каким то ничтожным. Та, хоть и не выше его ростом, но выглядит круп нее. Полногрудая, с большими руками, волосы зачесаны назад. Взгляд, скорее всего, воинственный, но на снимке глаза прик рыты: моргнула от вспышки. — Посторонний в дом проникнуть не мог, — заговорил Бигелов. — Если обойти их и поговорить с каждым, то могут всплыть новые обстоятельства. Кто то что то видел, слышал, заметил, без этого не бывает. Вот вам фамилии. — Он взял с журнального столика блокнот и начал писать. — Дай Бог па мяти... Так, Осипов Петр Иванович. Этот зануда в очках, вот он на снимке. Затем Стельновы — Борис и Тамара. Та ак. Куче ров, Степой зовут, смотрите — высокий такой, два метра, не меньше. Девушка, Комаровская Лиза. Леопольд, художник. Видите, патлатый парень. Тершинов фамилия. Кто же еще?.. А, как я забыл! Литератор известный. Слыхали, может —

ЧИСТО СОВЕТСКОЕ УБИЙСТВО

Николай Камкин. Отчество Александрович, по моему. Ну, вот и все. Держите. Теперь остается узнать адреса. Бигелов вырвал листок и протянул Андрею. Тот спрятал листок в бумажник и сказал: — Давайте теперь вспомним, была ли у кого то из них воз можность убить вашего отца. Это очень важно. Бигелов покачал головой. — Есть у меня одна идея. Правда, очень сомнительная... Я ведь говорил вам — стакан с холодной водой я поставил на поднос еще перед ужином. Дверь в номер была не заперта. И поэтому любой мог зайти и подсыпать в воду яд. Выходит, что, когда я принес поднос в гостиную, стрихнин был уже в ста кане. Отец добавил еще одну порцию порошка — из облатки, которую я положил на поднос, — и доза стала смертельной. Вот вам единственное разумное объяснение. — Зайти к вам в номер мог любой? — Дайте ка сообразить... Нет, все таки не любой. — Постарайтесь вспомнить. — После ужина первыми из за стола встали Стельновы. Собрались в лес — за грибами. Никто бы не заметил, если бы они зашли в наш номер... Андрей кивнул. — После Стельновых вышел Степан. Он предложил пле мяннику составить ему компанию, но тот отказался. И Степан ушел один. — Племянник — это Леопольд? — уточнил Андрей. — Да а, если Леопольд задумал убийство, присутствие дяди ему очень бы помешало. — Кстати, у Кучерова тоже была возможность зайти ко мне в номер. Затем он мог преспокойно идти в лес и гулять там, сколько душе угодно.

СЕРГЕЙ ТЮРИН

— Так. А остальные? — Через несколько минут ушли Леопольд с Лизой — пароч ка влюбленных. — Давно ли они были знакомы друг с другом? — Кажется, познакомились на базе отдыха... — ...или сделали вид, что познакомились, — подхватил Андрей. — Значит, они искуснейшие актеры, каких свет не видел, — усмехнулся Бигелов. — Куда же отправилась наша парочка? — Леопольд предложил Лизе прогуляться к озеру — в ки лометре от дома, — и та согласилась. — Звучит убедительно. Но опять же: на озеро то они, воз можно, и пошли. Но перед этим подсыпали яд... — Дальше сложнее. В гостиной остались отец, Камкин, Осипов и я. Я напомнил отцу про стрихнин, и он попросил при нести лекарство в комнату. Я вышел, забрал поднос... — Ничего странного в номере не заметили? — Сразу и не вспомнишь... Не знаю... Я забрал поднос и поставил на стол в гостиной. — Что делали Федор Петрович, Осипов и Камкин? — Смотрели «Время». Отец сказал, что выпьет лекарство позже. Я предложил прогуляться. Но он сказал, что останется. Боялся простудиться, наверно... Ну, мы ушли... — Выходит, у Камкина и Осипова не было возможности подсыпать стрихнин в стакан. Разве что у всех на глазах... — Едва мы отошли от дома шагов на двадцать, Осипов ска зал, что забыл у себя в номере сигареты. Попросил, чтоб мы его подождали. Вернулся минут через пять. Приблизительно, ко нечно. — И вы думаете...

ЧИСТО СОВЕТСКОЕ УБИЙСТВО

— Он мог зайти к отцу и как нибудь незаметно подсыпать яд. — Так. Значит, и Осипов под подозрением. — Выходит, что да. Наступила пауза, во время которой Растворов смотрел в ок но. Тучи уже застлали полнеба. Дождь вот вот хлынет. — Кстати, Андрей, — сказал Бигелов. — Есть еще одна странная вещь. Следствие почему то не обратило на нее внима ния. В гостиной было разбито окно. А на подоконнике лежала расколотая тарелка — из тех, что были на столе. Готов пок лясться, что, когда мы уходили, окно было цело. ...Бигелов предложил Растворову кофе, но тот отказался. Они посидели еще минут пятнадцать, затем Андрей распро щался и уехал. Он попал в самую толчею. Как только он во шел в свою квартиру, начался дождь под музыкальное сопро вождение грома. «Успел, надо же. Хоть в чем то мне сегодня повезло». * * * Утром Андрей встал отдохнувшим и полным веры в собственные силы. Было двадцать пять минут девятого. Поза втракал и сел за письменный стол. Так с, уже воскресенье, к вечеру вернется мама. А до тех пор надо кое что успеть. Андрей перечитал список подозреваемых. Осипов Борис и Тамара Стельновы Кучеров Комаровская Тершинов Камкин

СЕРГЕЙ ТЮРИН

...Впрочем, Камкина можно отбросить. Совершить убий ство он просто не мог физически, это они установили. К тому же, известный, уважаемый человек, писатель. Однако, опомнился Андрей, это еще не повод вычерки вать его из списка. А если они с Бигеловым что то упустили? Что ж, семь человек под подозрением. Он ломал голову: каковы были причины убийства? Корыстные мотивы — сомнительно. Богатств у Бигелова особых не было, а если что и было, то завещания он не состав лял. Единственный, кто получил прибыль после его смерти — его сын. Но, в результате, и тому ничего не досталось, поскольку квартиру конфисковали. Ревность? Исключается. На Дон Жуана Бигелов мало по хож — разбитый параличом старик. Андрей попытался зайти с другой стороны. Ненависть? Но у кого мог возникнуть для нее повод? Биге лов не производил впечатления человека со скверным неужив чивым характером. Шутник, душа компании. Похоже, даже смерть жены не вывела его из равновесия. Смерть жены... Может, все таки самоубийство? На то были все основания. Но почему тогда — на базе отдыха? В последний день перед отъездом? И к тому же таким способом, что подозре ние пало в первую очередь на Дмитрия. Маловероятно? Не то слово. Месть? Не затесался же среди подозреваемых незаконно рожденный сын Бигелова, горящий желанием отомстить не достойному папаше! Идея интересная, но требует проверки. Поняв, что кроме логических выкладок необходимы и ка кие то действия, Андрей встал из за стола. К полудню, с грехом пополам, он добыл адреса: помог ста рый знакомый из справочной службы. Впрочем, результаты не

ЧИСТО СОВЕТСКОЕ УБИЙСТВО

вдохновляли. В Питере оказалось более шести тысяч Осипо вых, из них четырнадцать — Петры Ивановичи. Пять Петров Ивановичей сразу отпадали из за возраста. Андрею предстояло обзвонить восьмерых Осиновых (у девятого телефона не было), чтобы отыскать нужного. С остальными было попроще, и те перь перед Растворовым лежал список фамилий, адресов и те лефонов: два Николая Камкина, два Степана Кучерова, Тамара и Борис Стельновы. Что до Лизы Комаровской, то такой в Пе тербурге не было. Пришлось немало попотеть, прежде чем вы яснилось, что Лиза вышла замуж и сменила фамилию (на «Ря бова»). С Леопольдом оказалось сложнее всего. Из тридцати двух Тершиновых не было ни одного Леопольда и только один Леонид. Пришлось записать телефон этого самого Леонида — на случай если Бигелов ошибся и спутал имя. Андрей позвонил Бигелову. — Дмитрий Федорович, хотел бы уточнить одну деталь. Насчет Тершинова. — Да? — Вы уверены, что его зовут Леопольд? — Да, конечно... Леопольд. А к чему вы? — Человека с именем Леопольд Тершинов в городе нет. — Вы уверены? — в свою очередь усомнился Бигелов. — Странно. Я не мог ошибиться. Леопольд — с чем спута ешь. А не мог ли он куда переехать? — Не бог весть какое утешение. Тогда мы его вряд ли оты щем. — Да уж. — Может, вы все таки перепутали? Может, его звали Лео нид? — Леонид? Леонид Тершинов? Не знаю... А что, такой в го роде есть?

СЕРГЕЙ ТЮРИН

— Такой то есть. — Будете звонить ему? — Что еще остается. Хотя можно сделать иначе. Отчества Леопольда вы не помните? Бигелов подумал, с шумом дышав трубку, и наконец ска зал: — Нет, не помню. Ему ведь тогда лет двадцать было. Не по батюшке ж его величали. — Жаль. Окажись он, положим, Анатольевич — я позво нил бы Анатолию, его отцу, — понимаете? — Да. Но отчества я не знаю. — Ну ладно. Что нибудь придумаю. Позвоню для начала этому самому Леониду. Или Комаровская о нем знает... — А как остальные — все на месте? — На месте, — ответил Андрей. Он не хотел разочаровы вать Бигелова и умолчал о несчетном числе Осиповых, Камки ных и Кучеровых, наводнивших Санкт Петербург. — Ну, тогда удачи. Сообщите, когда что то узнаете, ладно? — Обязательно. *** Андрей набрал номер одного из Степанов Кучеровых: при ходилось действовать наугад. Ответили не сразу. — Да, алё, — послышался сонный голос. — Степана позовите, пожалуйста. — А кто спрашивает? Андрей не лез за словом в карман. — Его знакомый. — Знакомый. Плохо, значит, знакомый. В армии Степан. Уже год как. Ничего не оставалось, как набрать номер второго Кучерова.

ЧИСТО СОВЕТСКОЕ УБИЙСТВО

Но и тут не повезло. Этот в отъезде, вернется через неделю. Следующей была Комаровская. — Лизу, будьте добры. — Слушаю, — отвечал красивый грудной голос. Итогом этого разговора стала встреча, которая состоялась в четыре часа дня в гостях у Елизаветы Рябовой.

СЕРГЕЙ ТЮРИН

Глава пятая НЕВЕСТА ЛЕОПОЛЬДА

–Т

ак вот, значит, в чем дело... Стройная молодая женщина с темными волнистыми воло сами, повернувшись к Андрею спиной, разливала чай. Затем села за стол, и минуты две они не проронили ни слова. За ок ном шел моросящий дождь. Сегодня было прохладно и пас мурно. — Да, интересно, — задумчиво проговорила Лиза. — А как же суд, следствие? — Судьи и следователи — такие же люди, как и мы с вами. А человеку, увы, свойственно ошибаться. — И он поручил вам найти настоящего убийцу? Вы част ный сыщик? — Последний в роду Холмсов. — Помнится, последним был мистер Шерлок, — улыбну лась в ответ Лиза. — Но он не произвел на свет никакого пото мства. И что вам удалось узнать, мистер Холмс? Есть версии? Андрей отпил из чашки. Чай был с мятой, чего он терпеть не мог. — Пока что вы — мой первый подозреваемый. Вернее, по дозреваемая. — Это делает мне честь!.. Слушайте, Андрей, а чего это мы всё: вы да вы. Может на ты перейдем? Они допили чай и перебрались в комнату.

ЧИСТО СОВЕТСКОЕ УБИЙСТВО

Андрей размышлял, с чего бы начать, и разглядывал сидев шую перед ним женщину. Вспомнил ее лицо на фотографии, отснятой Бигеловым одиннадцать лет назад. Лиза не утратила былой привлекательности, не лицо ее уже немного увяло. Впрочем, многие нашли бы ее красивой: пра вильные черты, стройная фигура, пышные волосы, несколько печальный взгляд больших глаз. Он наблюдал за ее глазами, пытаясь понять, о чем она сей час думает, и не видел ни тени беспокойства. — Времени у нас не очень много, скоро муж с дочкой вер нутся. — Ага, ты замужем. Она кивнула. — И как зовут счастливца? — Олег. Если это как то поможет расследованию. А что? — Да так... Просто я думал, что вдруг Леопольд. Едва заметная морщинка между бровей... — Вы с ним расстались? Лиза покачала головой. — Нет, мы и не собирались расставаться. Все просто. Он умер. Андрей вздрогнул от неожиданности. — Умер? Как? — Долгая история, — ответила Лиза, вздохнув. — С Леопольдом вы не были женаты? — Женитьба была только в планах... Знаешь, я ведь пона чалу и не думала с ним судьбу связывать. Ну, нравились друг другу, гуляли вместе... — Она замолчала. — Извини, вы познакомились в Тополево? — Да, в Тополево. Я сразу его заметила. Он ведь был красивый, статный такой. Серьезный очень. Я была совсем еще девчонка

СЕРГЕЙ ТЮРИН

наивная, он меня просто очаровал. А в последний вечер, ког да... когда Федора Петровича убили... в тот вечер мы пошли с ним прогуляться, он признался мне в любви... И вдруг этот кошмар. Убийство. Ведь это мы его обнаружили, Бигелова то... — А что потом? Я имею в ввиду — с Леопольдом? — Мы продолжали встречаться. Через год я поступила в Гер цена... Мы виделись обычно по выходным. Иногда я ездила к не му в студию, или он иногда встречал меня после занятий. Скоро я поняла, что Леня и не собирается на мне жениться. Его устра ивали и такие отношения... Знаешь, он был как не от мира сего. Живопись, только живопись... Его картины казались мне вер хом мастерства. Я считала, у него был талант. Лишь потом, пос ле его смерти, я поняла... Как то гуляла но Невскому и остано вилась перед картинами одного из этих уличных живописцев. Никак не могла глаз оторвать от одного пейзажа. На нем был не то закат, не то восход. Яркие краски — розовые, нежно желтые, голубые, оранжевые, солнце над бесконечным морем, чайки вы соко в небе. И знаешь, что меня поразило? Мне показалось — где то я все это видела. И где? В студии у Леопольда! Конечно, тут была другая картина, написанная другим художником, ко торого я видела то впервые. Но стиль, дух — были те же. Я поб родила по этой уличной выставке и отыскала еще десятки таких «шедевров». Все как один: море, солнце, стая чаек, заворажива ющая голубизна неба, девственно белые облака. Разные худож ники, а картины писал будто бы один человек. И до меня дошло: Леня был таким же художником. Теперь я думаю, что рано или поздно и Леня осознал это. Или же он всегда это знал, но хотел себе доказать, что все таки он не посредственность. И — как бы тебе объяснить — не смог смириться о мыслью, что он всего лишь ремесленник. Пускай

ЧИСТО СОВЕТСКОЕ УБИЙСТВО

даже весьма одаренный. Его тщеславие не давало ему покоя. Тогда, впрочем, я этого еще не понимала. Он понял, что ничего по настоящему великого создать ему не удастся. Я чувствовала, на душе у него кошки скребут. Думала: переживает смерть ма тери (та умерла, когда я поступила в институт, почти сразу). Но теперь мне кажется, мать тут ни при чем. Не сказать, чтобы он сильно любил ее, да и она относилась к нему не лучшим обра зом. Скорее, просто были друг к другу привязаны. Он рассказы вал, какой у него был хороший отец. Тот умер еще до нашего знакомства. С матерью же они были, не в ладах. Та больше лю била старшего сына, Михаила. Еще бы, у того все чин по чину: приличная работа, семья, дети. А Леопольд — с придурью ка кой то. И вот, месяца через два после смерти матери, его наш ли мертвым. В гараже... Мотор работал, дверь была прикры та... а он на стульчике рядом с машиной сидел. Смерть от вых лопных газов. Несчастный случай — так решил следователь. — Но ты думаешь... — Андрей не договорил. — Я думаю, несчастный случай тут ни при чем. Ему просто надоело жить. — А как же ты? — Я была на втором месте — после живописи. И сомнева юсь, так ли сильно он меня любил. Не знаю... Для меня это был конец света. Прогуляла уйму занятий в институте, никак не могла поверить... Самое странное, что за день до несчастья все было нормально. Мы ходили в кино, он казался таким же как и всегда. Только немного уставшим, что ли. Так на самом деле и было. Он устал. Устал писать свои картины, устал жить. — А потом? — Потом я встретила Олега — он учился на пятом курсе,— и мы поженились. Про Леню он ничего не знает. Я решила не рассказывать.

СЕРГЕЙ ТЮРИН

Они помолчали. Андрей тер большим пальцем подбородок и размышлял. — Ты еще что то хотел спросить. — Конечно. Расскажи, Федор Петрович — какой он был? — Что ж, постараюсь... Он был человек с сильной волей. Так мне кажется. Порой мне становилось его так жалко — хоть плачь. Жену потерял, невестку. Инвалидом стал. Все это мне Дмитрий рассказывал. Если б не знала — ни за что бы не дога далась: такой он был бодрый, веселый. Не жаловался никому. Знаешь этих инвалидов: каждый о своей болячке. Будто все только и думают как об их здоровье. А Федор Петрович был не такой. — Как к нему остальные относились? — А как к нему можно было относиться? Только с уваже нием. — Я не это имею в виду. Не имел ли кто на него зуб? — Ну... Люди то все собрались приличные, не какие то там бандиты с большой дороги. Да, к тому же, если кто и задумал его убить, то наверно уж не стал бы кричать об этом первому встречному. — Ладно. Тогда такой вопрос: что ты делала в Тополево? — Как «что делала»? Отдыхала. — Не обижайся, я хочу знать подробнее. — Летом я поступала в «герцовник», но не повезло, не доб рала одного балла. На вечернем учиться не хотелось, решила — попытаюсь на следующий год. И тут подружка моя, Света, предложила взять путевку на базу отдыха. На три недельки. Я была не прочь, родители не запрещали. Так мы и оказались в Тополево. — Говоришь — подружка? Но я не слышал, чтобы кроме те бя там была еще какая то девушка...

ЧИСТО СОВЕТСКОЕ УБИЙСТВО

Лиза рассмеялась. — А, это целая история! На третий день, как мы приехали, Светку угораздило свалиться в яму. В лесу было много таких ям. Воронки от немецких снарядов. Вот ужас то был! Сломала ногу, представляешь! Ни раньше ни позже. Что делать? Врача поблизости нет. Спасибо Дмитрию, перевязку сделал. Но пере лом — дело серьезное, перевязкой не обойдешься. Пришлось возвращаться в город. — В город? — Ну! Довезла я ее, на автобусе. Там сводила в травму. На ложили гипс. Понятно, пока нога не заживет, ни о каких ба зах отдыха и речи быть не может. Светка и говорит, мол, поез жай ка ты обратно, зря что ли путевке пропадать. Так и реши ли. И я вернулась в Тополево. — Лиза помолчала и добавила: — Хотя лучше было бы не возвращаться... — Ты ведь знаешь, следствие установило, что стрихнин, якобы, влил в стакан Дмитрий. Но, если предположить, что он этого не делал, то следовательно, яд подсыпал кто то из отды хающих. — Разве это возможно? — Дмитрий говорит, это мог сделать каждый. После ужина кто то зашел в номер Бигеловых; там стоял стакан с водой, а рядом лекарство в облатке; этот кто то, предварительно добыв где то другую облатку, высыпал стрихнин в стакан и преспо койно ушел из дома. — Чепуха! И ты думаешь, кто то стал бы так рисковать? И потом — нельзя же полагаться на одни лишь случайности, раз уж задумал убийство! — Не знаю... — Выходит, возможность зайти после ужина в их номер была и у меня?

СЕРГЕЙ ТЮРИН

— Была. — О господи... Но ведь я... была с Леопольдом. Это тебе все докажут! И зачем мне его убивать, скажи на милость! — Я же не утверждаю, что именно ты его убила. Я должен рассмотреть, как говорится, все возможности. Без этого не обойтись. Так что лучше помоги мне. — И как я могу помочь? — Для начала расскажи все что помнишь. Что было до того, как обнаружили труп. — Думаешь, что то вспомню? — Она запустила пальцы в пышную шевелюру. — Ну... днем я ходила в магазин. Тот, что в деревне. Надо было купить кое чего к ужину. — Не помнишь, что именно ты купила? — Сосисок, хлеба, картошки... чего еще... не помню... — И все с твоих денег? — Нет, мы все поровну скинулись. — Когда ты вернулась домой? — Около трех, наверно. Солнце еще ярко светило. Я поло жила сосиски в холодильник — в доме стоял один единствен ный, в коридоре — и пошла к себе. Часик почитала. Затем Дмитрий крикнул с улицы, чтобы все срочно вышли. Оказа лось, задумал щелкнуть нас всех перед отъездом. «Поляроид» у него, кажется, был. Тогда это как чудо света было... Мы сфо тографировались, я немножко погуляла, а потом пошла еду го товить... Мы вместе с Тамарой Палной... — Стельновой? — Какой Стельновой? — удивленно переспросила Лиза. — Ах да, точно. Стельнова ее фамилия. Бойкая тетенька! Я ее бо ялась почему то. Ну, не боялась... Просто как то не по себе бы ло. Всеми командует, на мужа кричит. А тот рядом с ней ка ким то маленьким кажется.

ЧИСТО СОВЕТСКОЕ УБИЙСТВО

Около семи, когда все было уже почти готово, пришел Лео польд. Оказывается, он ходил в деревню за цветами. Я постави ла букет в вазу, в гостиной... Скоро пришли остальные... — Постой, — перебил Андрей. — Во время ужина о чем ни будь говорили? — Ну уж наверно не молчали. — А о чем говорили, не помнишь? — Это так важно? Постараюсь вспомнить... Нет, вылетело из головы... — А потом что? — Часам к девяти ужин закончился. — Через два часа? — удивился Андрей. — Да мы, собственно, и не ели, а говорили больше. Но то, что в девять закончили, это я точно помню. «Время» как раз началось. Только мы с Леопольдом вышли из за стола, — и сра зу эта музыка заиграла, а потом: «Добрый вечер» — «Здрав ствуйте, товарищи!» Телевизор был на полную громкость включен. — Вы вышли из гостиной — и куда пошли? — Леопольд предложил к озеру. Оно рядом с дорогой нахо дилось — небольшое такое озерцо, лодки у причала. Река там текла, не река даже, а ручеек. Мы с Лёней дошли дo того самого причала... впервые поцеловались... Мы решили, что завтра по едем домой вместе. На автобусе... А потом вернулись помой. И тут мы обнаружили труп... Никогда не забуду... Из прихожей донесся звонок. — Олег с Иринкой пришли. Что то рано слишком.... Она быстро вышла. Андрей услышал бряцанье замка и звучный мужской баритон. Он встал и подошел к книжной полке, прикрепленной к стене над письменным столом. Книги стояли беспорядочно,

СЕРГЕЙ ТЮРИН

многие вверх тормашками — тонкие брошюрки, увесистые то ма, потрепанные школьные учебники. Андрей пробежал глаза ми по названиям на корешках. Здесь были и какие то дамские романы, несколько зачитанных томиков зарубежного детекти ва, Солженицын... Так, это уже интереснее — «Лекарственные средства». Не долго Думая, Андрей снял книгу с полки и по листал. «Конечно, она же учительница химии...» Взгляд упал на статью, озаглавленную: ПРЕПАРАТЫ ГРУППЫ СТРИХ НИНА. — В медицинской практике применяют азотнокислую соль — стрихнина нитрат... Таак. Представляет собой игольчатые кристаллы или белый кристаллический порошок... Трудно растворим в воде.... При больших дозах различные раздражи тели вызывают появление сильных болезненных тетанических судорог... Применяют при общем понижении процессов обме на... это не то... а, вот! При параличах. Назначают внутрь. 2–3 раза в день. Высшие дозы: разовая — две тысячных грамма, су точная — пять тысячных... При передозировке... Ага... Форма выпуска: порошок или ампулы... Список А... Имеет чрезвы чайно горький вкус. Чрезвычайно горький... Андрей перечитал статью. — Никак к токсикологии интерес проснулся? — Вошла Ли за, прикрыв за собой дверь. — В булочную их отослала. Так что у нас есть еще немного времени. Андрей поставил «Средства» на полку. — Вообще то, я все уже узнал. Так что мужа ты могла и не отсылать. — Ну, так уж вышло... Не хотела, чтоб он тебя видел. Андрей еле заметно хмыкнул. — Лиза, — произнес он, подумав. — Больше ты ничего не хочешь мне сказать?

ЧИСТО СОВЕТСКОЕ УБИЙСТВО

— Ничего. Все рассказала. Все, что помню. — Ладно. Вспомнишь еще что — позвони. — Растворов вырвал из записной книжки листок, написал номер. — Ну, я пошел. — Погоди, я кое что вспомнила. — Да? — Хотя это вряд ли о чем говорит. Просто странно. — Ну же? — Осколки. В коридоре было что то разбито. Андрей насторожился. — Разбито? — Ну да. Мы возвращались с Леней, и в темноте я на что то наступила. Стекло какое то... — Интересно. В гостиной было разбито окно, кто то швыр нул в него тарелкой. А теперь — стекло в коридоре. Что бы это могло быть? Забрав сумку, Андрей прошел в прихожую и снял с вешал ки куртку. Они попрощались. На лестничной площадке он вдруг обернулся: Лиза стояла в дверях. *** Приехав домой, он расстегнул «молнию» на своей кожаной сумке и достал оттуда диктофон. Перемотал кассету на начало. Весь разговор был записан здесь, на этой пленке. Диктофон сохранился еще с той поры, когда Андрей работал корреспон дентом. Итак, интервью номер один было готово.

СЕРГЕЙ ТЮРИН

Глава шестая ПИСАТЕЛЬ

иколай Камкин жил на Большом проспекте Петро градской стороны. Чтобы установить этот факт, Растворову битые полчаса пришлось висеть на телефоне. В городе было два Николая Кам кина, и как назло у одного из них телефон был занят, другой же вовсе не снимал трубку. Наконец, вместо коротких гудков послышались длинные, и до Андрея понесся едва различимый мужской голос: — Да, я слушаю. — Извините, могу я поговорить с Николаем Камкиным? — И почему все путают? Не Камкин, а Камкин... В лифте Андрей взглянул на часы. Было десять минут седь мого — время для визита не самое подходящее, тем более что жил Николай Александрович не близко. Выйдя из парадной, он увидел маму, идущую навстречу. Не замедляя шага, Андрей что то пробормотал насчет того, что вернется поздно, оставив Ангелину Сергеевну в полном за мешательстве. В семь вечера он стоял напротив обитой черным кожзаме нителем двери и нажимал на звонок. Дверь отперли почти сра зу. На пороге стояла девушка лет девятнадцати. — Вы к дедушке? Проходите. Вот сюда.

ЧИСТО СОВЕТСКОЕ УБИЙСТВО

*** ...Николай Александрович сидел в полумраке кабинета с зашторенными окнами и пытливо разглядывал Андрея, кото рый излагал суть пела, примостившись на краешке невероятно большого старинного стула. Это был человек преклонного возраста, с чуть заметной се диной, в очках с темными стеклами, из под которых глядели черные немигающие черепашьи глаза, с лицом, изборожден ным морщинами. Камкин внимательно слушал Андрея, иног да кивая в знак одобрения и улыбаясь уголками рта. Когда Растворов закончил, Николай Александрович про должал все так же сидеть, молчал и, задумавшись, перебирал толстыми пальцами светло желтые листки, ровной стопкой ле жавшие на письменном столе. Лицо его по прежнему сохраняло неподвижность, лишь сильнее обозначились морщины на лбу. — Да, занятно. Очень занятно, — тихо проговорил Камкин, сняв очки и положив их на стол. — Занятно? — удивился Андреи. — В смысле есть над чем подумать... Значит, он все таки не убивал отца? — He убивал. — И теперь ищет того, кто это сделал? — Да. Камкин посмотрел своими умными глазами прямо в глаза Андрею. — Вы вступили в опасную игру. Убийца Федора Петровича теперь на свободе. Ему повезло, он избежал правосудия. А вы его встревожите, вспугнете. Он почувствует опасность. А чело век, который когда то убил, убьет и еще. Не боитесь? — Взялся за гуж — не говори, что не дюж, — улыбнулся Андрей. — Отступать я не буду.

СЕРГЕЙ ТЮРИН

Камкин вдруг обернулся и позвал внучку: — Вика, солнышко... — Да? — раздалось из смежной комнаты. — Будь добра, подогрей нам с Андреем чаю. Когда Вика ушла на кухню и оттуда послышался звон посу ды, Камкин пояснил: — Сын с женой в отпуск уехали, на море, а ее вот здесь ос тавили. Одна, говорит, жить не хочу, лучше с тобой, дед, вмес те. А я и рад: одному то мне тоже невесело. Вот мы и живем те перь на пару... Андрей думал, с чего бы начать. Он расстегнул кожаную сумку и достал диктофон. — Ничего, что наш разговор будет задокументирован? Камкин, вытянув шею, с любопытством взглянул на дикто фон. — Да нет, я не против. Записывайте. Андрей нажал на пуск, но тут зажегся свет, и в комнату вошли Вика, держа в руках поднос. — Чай принесла. Андрей, не возражаете, что с молоком? Тот пожал плечами, дав понять, что не возражает. — Просто дедушка такой любит, — объяснила она, поста вила поднос на журнальный столик и, взглянув на Растворова, улыбнулась. Андрей улыбнулся ей в ответ и отметил про себя, что Вика очень даже милая: красивые волосы с рыжим отливом, озорные карие глаза, веснушки легкой тенью на загорелых ще ках, никакой косметики. Когда она вышла, Андрей выключил запись и перемотал кассету на начало. — Могу поспорить, — начал он, — что у вас есть какие то предположения, какие то подозрения... Камкин ответил не сразу.

ЧИСТО СОВЕТСКОЕ УБИЙСТВО

— На первый взгляд все явно — Дмитрий. Хотя и это сом нительно. Убить отца из за квартиры? И притом так, что все подозрения на тебя самого и упали? Да, Дмитрий не убивал от ца. Значит, это сделал кто то из отдыхающих: Осипов, Комаро вская, Кучеров или Стельновы. Или я. Сами же говорите, что убить мог каждый из нас. — Да, вы правы. Но именно вам было намного сложней, чем всем остальным. Думаю, дело было так. Убийца всыпал яд в стакан еще перед ужином. Стакан с водой стоял у Бигеловых в номере. Камкин задумался, что то пытаясь вспомнить. — Да, может, и так. Но вряд ли. — Как же по вашему? Не отравили же Федора Петровича за ужином! Слишком велик риск. — В любом случае, наш убийца — человек рисковый, не из пугливых. Кто мог совершить убийство на глазах у всех? Ли за? Не очень верится. Она же совсем ребенок была. Помнит ся, по уши была влюблена в Леопольда. Леопольд — этот се бе на уме, — робкий, закомплексованный парень. В тихом омуте, как говорится... Петр Иванович — беспокойный какой то, суетливый. Не очень похож на хладнокровного убийцу. — А что вы думаете про Кучерова? — Ну, ему, возможно, нервов бы хватило. — И мы забыли еще про Стельновых. — Как же, помню, помню. Грибники ягодники. Слишком уж простые, не особо умные — обычные, что называется, люди. Такие и про стрихнин то не слыхали. А хотя бог их знает. Если Федор Петрович кому то из них досадил, они бы, пожалуй, ни перед чем не остановились. — Кстати, знали ли отдыхающие про стрихнин? Говорил ли кому Бигелов, что принимает лекарство?

СЕРГЕЙ ТЮРИН

— Я и не помню уж... — Постарайтесь вспомнить. Вам, к примеру, говорил? — Да я и сам видел, как он что то пьет. Но никогда не расспрашивал, что именно и зачем. С его заболеванием то неудивительно, что надо принимать какие то лекарства... А, вспомнил... Незадолго до своей смерти Федор Петрович как то неудачно пошутил насчет этого стрихнина. Мол, рано или поздно отравится... Будто сглазил. — То есть вы узнали о стрихнине только перед самым убий ством? — Да... наверно. — А кто еще слышал — как Бигелов... пошутил? — Ну, помнится, это было как раз тогда... Да, точно, когда Дмитрий принес поднос с лекарством. В комнате были только Дмитрий, Осипов и я. — Ага. И Осипов это слышал... — Андрей задумался. — А те перь постарайтесь вспомнить. Вы оставили Федора Петровича одного и пошли на улицу. Что было дальше? — Правильно. Федор Петрович остался смотреть новости: он простыл и боялся простудиться еще больше. Как сейчас помню, чихал целый день... Мы вышли из дома и направились в сторону деревни. — Вы были все время вместе — Осипов, Дмитрий и вы? — Да. — Может, кто то на какое то время оторвался от компании, отлучился куда то? — Только мы вышли, как Петр Иваныч вспомнил о папиросах. Вернулся минут через десять. — Он мог зайти к Бигелову и убить его. — Вы определенно начитались детективных романов. — Вы не допускаете, что так оно и было?

ЧИСТО СОВЕТСКОЕ УБИЙСТВО

Камкин внезапно поднял указательный палец. — О! Забыл вам рассказать! После убийства, на следующий день, я нашел облатку. Под окном, на улице. — Облатку? — Ну да, маленькую такую штуковинку, в которой хранят стрихнин. Это вышло совершенно случайно. Днем, когда уеха ла милиция, я пошел во двор посидеть на свежем воздухе, при вести в порядок мысли. Я подумал: почему в гостиной разбито окно? Это ведь очень странно, не правда ли? Кому понадоби лось кидать в окно тарелку? И тогда я предположил: а вдруг окно разбили с какой то целью? Допустим, это сделал сам Фе дор Петрович... — Логично. Я тоже так считаю. — А как вы думаете, зачем он метнул в окно тарелку? — Ну, хотел позвать на помощь, когда почувствовал, что умирает. — Может быть. Может быть... Я же предположил, что сде лал он это скорее всего потому, что в окнах гостиной не было форточек. — Не понимаю... Форточек? — Да да, именно. Окно могло быть или целиком закрыто или распахнуто. Как только мне пришла в голову эта мысль, я сразу же захотел проверить свое предположение. Итак, Биге лов сидит в гостиной один. Он принимает лекарство, и у него начинаются судороги. Окно наглухо закрыто. Он берет со стола тарелку и с силой швыряет ее, разбивая окно. Факты таковы. Но каково объяснение? Я подумал: а не затем ли Федор Петро вич разбил окно, чтобы выкинуть что то на улицу? Андрей непонимающе посмотрел на старика. — И тем не менее, — продолжал Камкин, — я нашел ули ку, которая подтвердила мою мысль. Та самая вторая облатка.

СЕРГЕЙ ТЮРИН

Вы ведь знаете: во время дознания нашли одну единственную облатку — ту, что лежала на столе. Предполагается, что имен но из нее Федор Петрович высыпал порошок в воду. Но как выяснил я, была еще и вторая. Та, которую я и нашел под ок ном — в траве среди осколков. — Это совершенно меняет дело! Вы сказали о своей находке следователю? — А как же. Как только приехал в город. Пошел в отделе ние, которое занималось расследованием, и сдал ее туда. — И что там сказали? — Да ничего. Они были на сто процентов уверены: Федора Петровича убил его сын. Выходит, вторая облатка тут ни при чем. — Как же они объяснили, что она делала там под окном? — По их мнению, ее выкинули раньше. Может, за день два до убийства. А может, и за неделю. И тут с ними не поспоришь. — Да, не поспоришь. Но вы то как думаете, зачем Федору Петровичу понадобилось избавляться от этой самой облатки? — Не знаю, не знаю, — пробормотал Камкин, разводя рука ми, — есть, правда, две версии. Первая, и самая очевидная. Би гелов покончил жизнь самоубийством, но сделал так, чтобы все подумали об убийстве. Для этого он дождался, пока все уй дут, влил в стакан двойную порцию, разбил окно, избавился от второй облатки и... — Неужели он был способен подвести под монастырь един ственного сына? Он же мог догадаться, какие будут послед ствия его самоубийства? — То то и оно. — Какова же вторая версия? — Разбитое окно, вторая облатка из под стрихнина — все это инсценировка убийцы. На тот случай, если... если...

ЧИСТО СОВЕТСКОЕ УБИЙСТВО

— Да? — Ничего, я просто подумал... Какая то мысль проскочи ла... — Камкин потер лоб. — Но тогда нужно выяснить, кто мог разбить окно и сде лать это так, чтоб никто не заметил. От бьющегося стекла звон будет на всю округу. И никто не слышал. — Слышать то, может, кто и слышал, но не признаётся. — Черт возьми! Дело запутывается все больше и больше! — воскликнул Андрей. — А ведь есть и еще одно странное обстоя тельство, о котором мне рассказала Лиза. В коридоре было еще что то разбито. Лиза и Леопольд возвращались с озера, и она наступила на какое то стекло. — Да, интересно, — сказал Камкин. — Перейдем теперь следующему пункту. Вы помните, куда пошли после ужина? — В сторону деревни. — На каком примерно расстоянии деревня находилась от базы? — Километр, пожалуй, будет. Шли мы потихоньку. Разго варивали о том о сем... с Петром Ивановичем на следующий год собирались приехать. Дмитрий приехать не обещал: с Федором Петровичем много хлопот... Переезды ему нелегко давались, как никак на инвалидной коляске. — Ну и как, приехали вы на следующий год? — Да. Только вот Петр Иванович слова не сдержал. И нико го из остальных там не было. Ни Стельновых, ни Степана. — Ясно. Продолжим... Вы втроем направились в сторону Тополеве. И когда вернулись? — Солнце уже давно село и было темно. В двух шагах ниче го не видать. Когда мы подходили к дому, я заметил, что свет в гостиной потушен. Только телевизор работал: было видно, как

СЕРГЕЙ ТЮРИН

за окнами что то светится, это экран горел... Кажется, первым вошел Дмитрий, затем я, а последним — Осипов. Послыша лись голоса. Это были Леопольд с Лизой. Так мы и узнали, что беда случилась... — Он помолчал. — И зачем кому то понадо билось его убивать? Камкин покачал головой, словно не в силах и представить себе, что какой то человек может лишить жизни другого. — Убийца, насколько я понимаю, очень хитер. Он все об мозговал, все предусмотрел до мелочей. Так что будьте осто рожны: если он почует опасность... — Через столько лет — какая ему угрожает опасность? Камкин строго посмотрел Андрею в глаза своим немигаю щим взглядом, в котором читалось предостережение. Щелкнула кассета — пленка кончилась. Андрей вручил Камкину листок со своим телефоном, попросив звонить, если что то вспомнится. Накинул висев шую в прихожей куртку, попрощался с Викой и ушел. Когда дверь за ним закрылась, Камкин направился к себе в кабинет. Нахмурившись, остановился напротив книжного стеллажа. Снял с полки книгу в кожаном переплете и подошёл к свету. Долго листал страницы, прежде чем найти нужную. Водил толстым пальцем по строчкам, беззвучно шевелил губа ми. Поставив книгу обратно, сел за стол, снял очки и пробормо тал: — «Мститель за кровь сам может умертвить убийцу; лишь только встретит его, сам может умертвить его».

ЧИСТО СОВЕТСКОЕ УБИЙСТВО

Глава седьмая УЖИН С БЛИНАМИ

течение всего утра из телефонной трубки доносились длинные гудки: ни Кучеров, ни Стельновы не подавали ни ма лейших признаков жизни. Андрей прекратил бесплодные по пытки и вчитался в лежащий перед ним список. Некоторые фамилии были вычеркнуты. В этот день Андрею так и не удалось ничего разузнать. Он обзвонил четверых Осиповых, но ни один из них понятия не имел об убийстве Федора Петровича Бигелова. Итогом следующего дня стало то, что из списка были выче ркнуты еще два Осипова. К вечеру 19 июля в конце туннеля забрезжил свет: на квартире у Стельновых наконец то сняли трубку. — Алё, — протянул ломающийся голос. — Здравствуйте, с кем я говорю? — С Михаиуом. — Это квартира Стельновых? — А че? — Бориса... или Тамару, будьте добры. — А их нету. — А когда я могу с ними поговорить? — Уехауи они. На дачу. — И когда вернутся?

СЕРГЕЙ ТЮРИН

— К четвергу вроде должны. — Понятно. Значит, в пятницу перезвонить? — Как хотите, — сказал Михаил и повесил трубку. *** — Кушай, кушай. Не стесняйся, у меня много наделано. — Тамара стерла мощной рукой пот со лба. Лицо у нее выражало озабоченность. Что ее больше тревожит: то, что Бигелов вышел на свободу, или что за разго ворами подгорел блин и случайно пролилось растительное мас ло? Борис, небритый и взъерошенный, облокотился на спинку стула и молчал. Блины удались отменные. Соли, правда, было многовато, но Растворов, следуя Тамариному совету, «не стеснялся» и на легал на малиновое варенье. Наконец Борис нарушил молчание и, почесав затылок, зая вил: — Да, вот ведь как оно вышло. — Ты о чем? — переспросила Тамара. — Да об этом, о Бигелове. У меня и в мыслях то не было, что здесь что то нечисто. А тут нате, он, оказывается, и не убивал папашу. Вот ведь паноптикум. — Борь, ты давай... ложи себе блины то. Не пропадать же. — Ложу, ложу. Андрей почувствовал, что наелся. Поискал глазами салфет ку и, не найдя, вытер руки носовым платком. Сумка с диктофо ном лежала рядом, на стуле. — Да что мы можем рассказать? Веселый был мужик. Да вот как не повезло. — Борис достал из кармана папиросу и за курил. — Будешь? Нет? Ну и правильно. Никотин, брат, это те бе не это самое... — Он выпустил струйку дыма. — Хреново

ЧИСТО СОВЕТСКОЕ УБИЙСТВО

вышло, насчет Петровича то. А этот, Димка... ну, это... выхо дит, не убивал он? — Сомневаюсь, — живо отозвалась Тамара, наливая оче редную чашку и вытирая жирные губы рукой. Лицо у нее раск раснелось, она то и дело поправляла передник и делала все как то невпопад. — Во Господи, опять пролила. Да что ж это такое то?.. Борь, тряпку дай. — Кто же, по вашему, убил Бигелова? — поинтересовался Андрей. — Да я и в голову не брала. Ну Дмитрий и Дмитрий. А если не он?.. Писатель этот, может? В детективных романах убийца всегда такой — вне подозрений... Не знаю. — Она замолчала. — Да говорим же мы, не знаем, — вмешался Борис. — Мы что у вас, подозреваемыми, что ли, числимся? Но ведь у нас и алиби есть, разве не так? Тамар, скажи. Мы в лесу были, когда его... — ...Еще и грибов немножко набрали. — Я знаю, что вы были в лесу, — сказал Андрей. — Но это не дает вам алиби. — Как... почему? — Вы могли зайти в номер Бигеловых после ужина... и бросить яд в стакан. Борис вскочил. — Что ты мелешь?.. Тамара нахмурилась. — Ладно, Борь, не надо. Борис глянул Андрею в глаза, швырнул погасшую папиро су в тарелку и сел. — Ты тут паноптикумов мне не разводи. Помочь — помо жем, расскажем, что вспомним, а мозги то пудрить не надо. — Ладно ладно, успокойтесь, — примирительно начал Андрей. — Я всего лишь сказал: убийцей может оказаться, в

СЕРГЕЙ ТЮРИН

принципе, каждый, кто жил тогда на базе отдыха. И вы в том числе. Но чтобы обвинять, нужны доказательства. Поэтому никто никого и не обвиняет. Борис взял недокуренную папиросу и чиркнул спичкой. — Ну, чего мы там рассказать должны? — И ничего вы не должны. Просто я прошу вас — слыши те? — прошу помочь мне докопаться до истины. Стельнов хмыкнул и положил ногу на ногу. — Ладно, извини. Не так понял... — Он вздохнул и откаш лялся. — Жизнь у нас такая нервная пошла. Ельцин цены гнет, люди бесятся. Где уж тут спокойствие, если в булочную пойдешь — на тебе, хлеб пятьсот рублей стоит. Ну ни хера се бе — пятьсот рублей! — Он опять затушил папиросу и замол чал. — Так что не обижайся, Андрей, если я чего не то сказал. Поможем, как можем. — Ну, для начала, — сказал Растворов, вздохнув, — рас скажите мне о Федоре Петровиче. — О Петровиче то? Ну что рассказать. Врач он был. В ава рию попал, сам мне рассказывал. Как они за город поехали — он, жена, сын и невестка — и вот возвращались, а тут как наз ло... Короче, шоферюга какой то из леса вырулил, а у них ско рость под сто. Машину Дмитрий вел. Ну, понятное дело, поце ловались они с этим чертом, с «камазом» то. Да еще мягко сказано «поцеловались» — всмятку! Этому гаду, хоть бы хны. А вот Бигеловым не повезло... Жену и невестку схоро нил, сам — калекой на всю жизнь. Дмитрий, правда, целехо нек остался. Лоб, короче, об руль отбил. Невелика беда: шиш ка то заживет, а вот ноги новые не отрастут. Так что и ездил Петрович на коляске, как этот... — Да, — заговорила Тамара. — Жалко его было. Но что по делаешь. Да он, Петрович то, не сказать чтоб страдал очень.

ЧИСТО СОВЕТСКОЕ УБИЙСТВО

Шутник был, о ё ёй. Мы, правда, редко с ним общались. Каж дый по себе жил: мы одни — и Бигеловы одни. Разве что после обеда или ужина — так, парой слов перекинемся. А вообще... Она не договорила. — А с кем Бигеловы в основном общались? — С кем? Ну, я не знаю... — Но ведь с кем то... говорили, гуляли, что ли, чаще. Ответил Борис: — Пожалуй, с этим, со Степаном. — Кучеровым? — Мне как то думалось, они и раньше были знакомы. — Во во, — поддакнула Тамара. — Вы так считаете? Почему? — Да привез он их на своем «жигуле». И отвозить, кажет ся, собирался. — А с племянником его они ладили? — С этим, котом Леопольдом, что ли? Ну, тот всех как то сторонился. Не знаю... А Степан — молодец, приятный такой парень. Он тут ни при чем. В смысле, Петровича он не убивал. — Ага, — вставила Тамара, — На Степана это не похоже. А племяш его мог. Не могу поклясться, но... И это самое... Ну, не знаю. Хотя зачем ему было убивать то. А вообще, зачем кому то мужика надо было убивать — это мне непонятно. Денег с не го не возьмешь, все ведь сыну от отца переходит... Да ведь и люди то все хорошие были. Не воры, не убийцы. А хотя кто их знает, людей то... Борь, помнишь, у нас наверху один такой жил.. Ну, этот, алкаш, Вася или Ваня звали. Все говорили: бе зобидный, мол, пальцем никого не тронет, поорет и успокоит ся. А оно вот ведь как вышло. И не по пьянке, а прирезал таки человека. Ну, Боря, что молчишь, помнишь ведь? — Ага.

СЕРГЕЙ ТЮРИН

— И никто бы не подумал. Андрей попытался направить словоохотливость Тамары в другое русло и осторожно спросил: — Когда вы были в лесу, не слышали вы чего то... ну, странного, что ли? — Странного? Да нет вроде... Ты блины то чего не ешь? — Спасибо, спасибо за блины. Очень вкусно... — Нет, ничего не слышали, — поспешно заявил Борис. — А вернулись домой когда? — Ой, да поздно. Темно уж было. Мы грибов то набрали еще засветло, а потом решили еще немного погулять. Погода хорошая была... — Все уже были дома? — Вроде все. Нет, Степан после нас пришел. Почти сразу. — А вы с ним не встретились, когда грибы то собирали? — Нет. А знаете, что странным мне показалось? — продол жал Борис. — У нас с Томкой полкорзины было набрано, а у не го — от силы гриба три. Молодой парень, а грибов то и ни фига не набрал. Может, длинный такой потому что. С высоты его роста и не видать ничего. — Потом пришли мы домой, — продолжала Тамара, — а Бигелов... уже мертвый был. Да, зрелище не из приятных. На себя стал не похож. Не хотела б я так умереть! — А вот и Мишка, — добавила она, услышав, как в прихо жей хлопнула дверь. Мишкой оказался парень лет шестнадцати, небольшого роста, со стрижкой «под терминатора» и черным пушком на верхней губе. В руке у него был футбольный мяч. — Ма, ты не видеуа... — Он умолк, заметив, что на кухне сидит какой то гость. — А, здрасьте. — Привет.

ЧИСТО СОВЕТСКОЕ УБИЙСТВО

Андрей догадался, что перед ним тот самый «Михаиу», с которым он говорил по телефону. — Ма, так ты не видеуа... я где то пять тонн поуожиу. — Чего положил? — Ну бьин, пять тыщ. На холодильник, вроде. А сейчас их там нету. — Не знаю, не брала я твоих денег. Вон, у папы спроси. Борис отрицательно покачал головой. — Чего ты кладешь куда попало? Денег что ли, куры не клюют? Михаил повернулся и пошел обратно. — Постой, ты куда? — крикнула Тамара. — В футбоу мы с парнями, играем. Через часик вернусь. — Отходы заодно вынеси. Слышь? Слышишь меня, кому говорю?! — Потом, когда вернусь. — Я что сказала! — Говорю я — нет. — Не нет, а да! — Какая разница — сейчас вынесу или потом? За час с ни ми ничего не станет. — Станет. Миша!!! Входная дверь с грохотом захлопнулась. — Нахал, — процедила сквозь зубы Тамара. — Ни в грош не ставит. Дурака только целый день валяет. На брата бы посмотрел: тот света божьего не видит, деньги приносит, все как у людей... — Да хватит тебе, Тома, — вмешался Борис. — Ты извини, Андрей, мы тут, это самое... — Ничего ничего, — улыбнулся Растворов. — Да, такой вот пано... А, ч черт, идемте ка лучше в ком нату. Чего мы тут сидим?

СЕРГЕЙ ТЮРИН

За окнами уже смеркалось. Стельновы жили неподалеку от Андрея, и поэтому вид, отк рывавшийся из окна, был ему прекрасно знаком. Девяти и шест надцатиэтажные стандартные коробки, обязательный в каждом дворе детский сад... Комната была просторная, у окна стояла по лутораспальная наспех застеленная кровать, рядом — две тумбы, стулья, телевизор на длинных ножках, «стенка». Красноватый паркет, скрипящий от каждого шага. В углу был постелен ков рик, на котором дремала собака, обычный «двор терьер». Заметив незнакомца, собака приоткрыла глаз, потянулась и, виляя хвостом, подошла к Андрею. Она была очень старая, с облезлой спиной и слипающимися, но умными глазами. Анд рей почесал у нее за ухом. — Ну что, пойдем дальше. Борис Игоревич, скажите мне одну вещь. Лиза Комаровская — помните ее? — Ну. — Так вот, в Тополево она одна приехала? — Нет, не одна. Еще девчонка с ней была. Дай же вспом нить... Маша, что ли... Том, не помнишь? — Светка? — А, ну да. Светка. Тощая такая, белобрысая, в очках. — И куда она потом делась? — Ногу сломала. Свалилась, вроде, с камня. — Как это — с камня свалилась? — В лесу, — вмешалась Тамара, — в лесу, а не с камня. Ка мень — это другое. Осипов — или как его? — об камень головой ударился. Не сильно, конечно. Едва поцарапался. На причале то, помнишь? — Последняя фраза адресовалась мужу. — А Светка? — Светка — эта в лесу в яму попала. Помню: прибегает Ли за. Светка, говорит, ногу сломала. В лесу то этих ям навалом.

ЧИСТО СОВЕТСКОЕ УБИЙСТВО

Короче, бежала или еще что то, упала и — ногу повыше щико лотки... Степан ее на руках принес. А потом Лиза в город ее свезла. Гипс наложили. — Понятно. Выходит, одни несчастья у вас тогда были. То Осипов, то Света. И наконец Федор Петрович. — Ага, несчастья одни, — согласилась Тамара. — Несчаст ливое, видать, место, Тополево то. Мы поэтому туда больше и не ездили. — А одиннадцать лет назад — кто посоветовал вам взять пу тевку в Тополево? Тамара пожала плечами. — Да это самое... Подруга моя насоветовала. Любка. Мы с ней работали вместе. Природа, говорит, там красивая, лес, озе ро и все такое. И кормят, ко всему. Самой на готовку времени тратить не надо. Все чин чинарем, отдохнешь от работы и вооб ще. Ну, мы и соблазнились. Андрей помолчал. — Тамара Павловна, если не секрет, а где вы теперь работа ете? — Ха ха. В шопе я работаю. В шопе, чтоб не сказать иначе. Всю жизнь молочный магазин назывался. А тут на тебе: отго родили половину, коммерческий отдел устроили. Жвачками, водкой торгуем. Все по людски стало. Чистенько так. Не то что раньше, при перестройке то. Вот так. Был молочный, а теперь и вывеску на двери сменили. «Шоп» написали. Стельнов, который сидел молча и слушал женин рассказ, вдруг как то неловко пошевелился и зацепил ногой столик на колесиках, стоявший рядом со стулом. Блюдце, стакан, кон фетница — все это со звоном рухнуло на пол. По паркету рас ползлись желтые ручейки. — Борис!..

СЕРГЕЙ ТЮРИН

— И и... еп... Что я наделал... Расставлено черт те что... — Неси скорей тряпку! В туалете, на гвоздике. Борис соскочил с места. — Что у тебя здесь стоит?! Нашла место! — Да сок. Апельсиновый. Смотреть надо! Неуклюжий, как этот самый... — Да перестань ты, — прошептал Стельнов, ползая по полу и пытаясь остановить ручейки сока, — Ладно, не обращайте внимания, — сказала Тамара Анд рею. — Ну, чего сидишь, помогла бы лучше, — пробормотал ее муж. — Давайте, я... — Растворов поднял с пола блюдце со стака ном, чудом уцелевшие после падения, и пошел на кухню. — Да что вы... Сами бы справились, — крикнула Тамара вслед.

ЧИСТО СОВЕТСКОЕ УБИЙСТВО

Глава восьмая СТАРАЯ ПАМЯТЬ

митрий нажал на кнопку, извлек кассету и протянул Андрею. — Что ж, три интервью у меня готово, — сказал Андрей. — Что скажете? Бигелов сел в глубокое кресло, тяжело вздохнул. — Трудно сказать. — Вопросов больше, чем ответов. Например, про вторую об латку. Что бы это могло значить? — У писателя ведь есть версия. И очень убедительная. Мне так кажется, он очень умный, этот Камкин... А, черт, опять ударение не там ставлю. Камкин. — Камкин? — переспросил Бигелов. — Фамилия редкая... Помню, по телевизору недавно показывали Виктора Камкина. Это издатель такой американский. Эмигрант. — А я еще одного Виктора Камкина знаю. Сонник написал. У меня мама, как что ей снится, сразу смотрит: что у нас там в соннике на этот счет... Говорит, все сбывается. Но это только у неё. — А мне последнее время сны дурные снятся. Проснешься в холодном поту и не спишь всю оставшуюся ночь. — Да, бывает и такое, — согласился Андрей. — Не берите в голову. Чего этим снам верить...

СЕРГЕЙ ТЮРИН

— Ну ладно, — сказал Бигелов. — Мы несколько отошли от темы. — Да, точно. На чем мы остановились? Так вот, мне кажется, нового немало. Во первых, смерть Леопольда... У меня друг так от равился. По случайности, правда. Все это за городом было. Заснул в машине, а мотор работал. А на утро обнаружили их... — и он и девушка его — спасать их было уже поздно. Тоже выхлопные га зы. Так что с Леопольдом все вроде бы ясно. Но есть и другие стран ные вещи. К примеру, в коридоре были какие то осколки. — Осколки? — насторожился Бигелов. — Да. Какое тут объяснение? Хотя, может быть, это никак к делу не относится. — Да, скорей всего, так. — Но это еще ничего. А вот что означают разбитое стекло и вторая облатка? Тут есть над чем поломать голову. — Эта вторая облатка наводит на мысль: яд был подсыпан в гостиной. — Есть тут одна идея. Объяснение, как было дело. — Ну, и как? — Не мог ли Федор Петрович отравиться еще за ужином? Безусловно, подсыпать порошок в пищу мог любой. Каждый, кто сидел за столом, — без исключения. Бигелов задумался. — Да, правдоподобно. — К тому же вы знаете: вкус у стрихнина очень горький. И поэтому очень странно, что Федор Петрович не почувствовал горечи, когда пил лекарство. Двойная доза порошка — совсем не то что одна. Если же он принял яд вместе с пищей, все встает на свои места. Горький вкус стрихнина был перебит вкусом еды. — Выходит, у нас опять все под подозрением. Включая Камкина... Скольких вам осталось навестить?

ЧИСТО СОВЕТСКОЕ УБИЙСТВО

— Двоих. Осипова и Кучерова. Но с ними сложнее всего. Вчера я звонил Кучерову. Сказали, что он в командировке. Вернется числа двадцать пятого. — Послезавтра, стало быть? — Да. — Ну, с ним тогда не так уж сложно. А что с Осиновым? — Отгадайте, сколько Осиповых живет в Петербурге? — Человек сто?.. — Помножьте на шестьдесят, и это будет недалеко от исти ны. Конечно, не все Осиповы — Петры Ивановичи. Таких толь ко четырнадцать. Пятерых откинем — несовершеннолетние. Остается девять человек. Телефон есть у восьми из них. Семе рых я уже обзвонил: к делу они, по их словам, не причастны. Таком образом, остается еще двое. У одного почему то не сни мают трубку, второй живет без телефона. — Да, задал я вам работенку, — улыбнулся Бигелов. — Де сятый час уже. Подкрепиться не хотите? — Нет, спасибо. Дома поужинаю. И обедал я, кроме того, поздно. Они помолчали. Андрей услышал голоса на кухне. Навер но, Оксана с мужем вернулись. Бигелов говорил, что они ушли в магазин. Дмитрий откашлялся. — Вы слышали, что все они говорят — и Лиза, и писатель, и Тамара с Борисом. Одно и то же. «Да что вы, кто еще мог, как не он?» И остальные так думают. И не убедишь их в обратном, пока не найдешь настоящего убийцу. Ни в какую не убедишь. А я хо чу еще и на работу вернуться. Я ведь хирург... И ходить с высо ко поднятой головой. А не смотреть в землю, боясь, что о тебе скажут. Вон, мол, смотрите, отцеубийца пошел, и чего ему так мало дали, сразу бы вышку и всё тут. Или я не прав?

СЕРГЕЙ ТЮРИН

Бигелов встал с кресла и прошелся по ворсистому ковру. Андрей вдруг спросил: — А вы ведь тогда наверняка не один снимок сделали? Бы ли ведь и еще какие то? — Ну да, конечно, целую пачку наснимал. Хотите взгля нуть? Он достал толстый альбом с фотографиями, сел рядом с Андреем. В комнату заглянул мужчина с зачесанными назад волоса ми и рыжими усиками. — Дмитрий Фёдорович, можно вас на минутку? — Да да, сейчас иду. Андрей, посмотрите пока. Я скоро,— он с трудом поднялся с дивана и вышел вслед за зятем. Растворов перевернул титульный лист с каллиграфической надписью. На первых страницах были наклеены довоенные карточки. Многие из них были уже совсем ветхие, с покрытым трещинами глянцем. Но как все таки качественно делали в старину фотографии. Вот мужчина в фуражке, рядом женщина в косынке. А вот он с малышом на руках. Еще такой же снимок. Андрей прочи тал на обороте: «Федя и Дима. 1939 й». Штук десять карточек с малышом. Маленький Дима Бигелов. 1938, 1939, 1940, 1941... Ни Федора Петровича, ни, понятное дело, Дмитрия Андрей узнать не мог. Так, это уже другая эпоха. Судя по моде, шестидесятые... Дмитрию лет двадцать семь. А вот старший Бигелов. Ему око ло сорока восьми, резкие черты лица, подтянутая фигура. Ря дом с ним — мать Дмитрия. Полная, с русой косой. Сын — поч ти точная копия матери. Вот вся семья на пляже на фоне моря. Родители смеются, обнимаются. Дмитрий, надувшись, в сторо не. Другие снимки. Димины друзья, наверно.

ЧИСТО СОВЕТСКОЕ УБИЙСТВО

Так, а это что? Целый ворох старинных фотографий. О, да это, пожалуй, самое начало тридцатых. Немолодой человек со строгим лицом, тяжелым подбородком, залысинами и торча щими ушами. С обратной стороны выцветшими чернилами: «Диме от дедушки Вити». Груда снимков на фоне избы. Стари ки в картузах, старушки с платками на головах. Андрей перелистнул дальше. Это не такие давнишние. Дмитрий с другом — или кто еще этот высокий парень? Какая то девушка: волосы на прямой пробор, большие глаза и удив ленное лицо. Затем эта же девушка рядом с Бигеловым млад шим, им уже за тридцать. Жена, скорее всего... Малышка в ко ляске. Оксана? Так. Похоже, то что нужно. Квадратные цветные снимки с широкими белыми полями. Нет, не то. Какие то иностранцы, групповые фотокарточки. Федор Петрович — еще жив здоров. Пожилая женщина, девочка с белыми бантами. А вот и Тополево. Знакомый кадр. Федор Петрович, Кам кин, Лиза... Тут и остальные тополевские фотографии: штук двадцать, а то и больше. Вперемешку с другими. Андрей отложил альбом, взял пачку снимков и начал рас сматривать. В комнату вошел Бигелов. — Ну, отыскали? Ага, смотрите, это когда мы только прие хали. — Он подсел к Андрею и ткнул пальцем в карточку, ле жащую сверху. — А это что? — Это я в машине снимал, по дороге. — Степан? — За рулем то? Да, он. — В Тополево вас отвозил Степан? — Да.

СЕРГЕЙ ТЮРИН

— А путевку взять тоже он посоветовал? — Ага, он. — Как вы с ним познакомились? — Отец его знал. Я только один раз его прежде видел, мель ком... еще до аварии. Когда отца из больницы выписали, Степан и предложил нам съездить в Тополево. Сам он и раньше там бывал. — А откуда Федор Петрович его знал? — Степан лечился у отца. Запястье вывихнул. Короче, отец знал его до аварии. А вот, как то случайно, встретились — врач и больной. Больной то уже был здоров как бык, а врач инвали дом стал. Ну, слово за слово, Кучеров и говорит, мол, этим ле том за город собираюсь — отдохнуть и все такое. Рассказал от цу про Тополево, а мы как раз искали, куда бы летом съездить: врачи советовали пожить на свежем воздухе. Тополево оказа лось как раз то что надо. Правда, не ближний свет, зато — кис лород, никакого дыма, гари. Мы согласились. Только вот ле том поехать не удалось. Степан освободился только в сентябре. — Леопольд ехал вместе с вами? — Про него мы узнали только в самый последний момент. — Кстати, о Леопольде: вы не в курсе, Кучеров ему дядя по от цу или по матери? — Я думаю, ни то ни другое. Седьмая вода на киселе. Кажет ся, двоюродный или еще какой то там. Хотя точно не ручаюсь. — Так, а это что? — Андрей держал в руке снимок с изобра женными на нем двумя девушками, стоящими рядом с коляс кой Федора Петровича. — Это Лиза, узнаю... — А это Света, подружка Лизы. Она еще в первые дни ногу сломала и уехала домой. Андрей внимательно вглядывался в фотографии. Федор Петрович с неизменной улыбкой... Осипов. Камкин и Дмитрий на фоне дома... Леопольд, наклонившись вперед,

ЧИСТО СОВЕТСКОЕ УБИЙСТВО

куда то шагает... Степан и Федор Петрович... Корзинка грибов и рядом на корточках сидит Борис. Сзади пышные сосны, за росшие мхом пни... В столовой. Зал пустой, всего несколько че ловек. Женщина в белом переднике держит кастрюлю, а Федор Петрович подносит ко рту ложку с супом... На фоне озера Та мара и Борис в лодке, на берегу Степан в резиновых сапогах. Опять Степан, рядом с Бигеловыми... Групповой кадр: Федор Петрович, Лиза, Леопольд, Кучеров... Камкин за столиком под деревянным мухомором... Лиза гладит кошку, у Федора Пет ровича открыт рот: что то говорит Лизе... Дом отдыха... Песча ная дорожка, видны деревенские домики... Федор Петрович и Тамара с наполненным черникой лукошком... Озеро, заросли камыша, — приподнявшись с коляски, Федор Петрович пыта ется достать до воды рукой... Дмитрий надул щеки и смотрит вверх... Бигелов старший беседует с Осиповым, оба курят... Дождь. Кто то идет, накрывшись накидкой... — Вот и все снимки. Было больше, но я часть раздал — Сте пану, Осипову... Лизе, кажется... Дмитрий уложил карточки в альбом и грустно улыбнулся. *** Пол одиннадцатого Андрей приехал домой. В подъезде он долго стоял, отыскивая ключ. Автоматически отпер почтовый ящик и достал газету. Из газеты выпал небольшой листок. Опять какую нибудь листовку или рекламу положили, подумал Андрей. Поднял листок, отряхнул и поднес к глазам, стараясь хоть что то разглядеть в темноте. В испещренном надписями лифте было светло, листок бумаги оказался светло желтым, с рваным краем. Жирным фломастером было выведено: ВТОРНИК. 18:00, ТРИЭЛ. Я БУДУ ЖДАТЬ

СЕРГЕЙ ТЮРИН

Задумавшись, он поднялся на восьмой этаж и открыл дверь. В прихожей стояла мама. — Андрей, знаешь, сколько времени? — А что? — Да ничего. Предупреждать надо. Ушел — и пропал. — Извини... — Все с этим с убийством, что ли? Он прошел в ванную и открыл кран. — Воды горячей все нет. — Ужинать будешь? — Да не знаю... Давай... Мне не звонили? — Не помню. — Из кухни донесся грохот посуды. — А хотя да, звонили. Девушка. — Передать ничего не просила? — Нет. Ночью Андрей не мог заснуть, ворочаясь в постели. Он ло мал голову над новой загадкой: относится ли к делу таинственная анонимка и что такое ТРИЭЛ? *** Словно глаза неведомой твари, вдали загораются фары. Увеличиваются, приближаясь с бешеной скоростью. Раз — и исчезли. Еще два круглых глаза: «жигули», за ни ми одноглазый мотоцикл. То появляются, то пропадают жел тые, оранжевые, кроваво красные огни. Плывут навстречу и исчезают, ослепив ярким пучком света. Ночь: кто то залил ло бовое стекло чернилами. Проносятся деревья — темные тени, на считанные доли се кунды обретающие цвет на свету фар — зеленый, желтовато коричневый. Выплывают из тьмы и погружаются в нее снова.

ЧИСТО СОВЕТСКОЕ УБИЙСТВО

Мерно проскакивают мимо серые километровые столбы: триста сорок пять — триста сорок шесть — триста сорок семь — триста сорок восемь... Под колесами вращается асфальт — без выбоин, с гладкой поверхностью. Огни прекращаются. Тьма. Ничего не видно. Впереди только асфальт и слабый свет фар. «Москвич» ти хонько гудит мотором и несется, не касаясь дороги. Быстрее, всё быстрее. Гул мотора нарастает. Дмитрий крепко сжимает руль. Жмет на газ. Глаза слипа ются — от усталости, от встречных машин, от дороги, пожира емой колесами. Триста шестьдесят три — триста шестьдесят четыре — триста шестьдесят пять — триста шестьдесят шесть... Скорость до отказа, стрелку зашкаливает. Тени скачут, приближаются, исчезают позади и сменяются другими — бесконечные зубья берез, сосен, елей... Фары вых ватывают из тьмы очертания деревьев. Только бы не в кювет. Красным пятном — дорожный знак. Километровые столбы: триста восемьдесят три — триста восемьдесят четыре — триста восемьдесят пять... От скорости свистит в ушах. Почему так быстро? Не отры вать глаз от дороги, спокойней, спокойней. Ручной тормоз не пашет. Ну и хрен с ним. Триста девяносто восемь — триста девяносто девять. Отец сидит слева. На лице — игра света, мерцание встреч ных огней, красные блики. Почему он так странно улыбается, глаза горят, лицо совершенно безумное... Кто это за спиной? Ах, да. Татьяна, мама. Но что они делают? Ни с того ни с сего наваливается страх.

СЕРГЕЙ ТЮРИН

Назад! Сиденья пустуют. Никого. Черт побери! Где они? Отец все так же ухмыляется. Взгляд маньяка. Руль уходит из рук. Навстречу несется столб с числом четы реста, откуда то слева — что то громадное и черное. Ближе, ближе. Отец скалится. Скрипят тормоза. Удар — бьющееся стекло — толчок — и все вверх тормаш ками. Скрип железа, скрежет, осколки на лице. Конец. Дмитрий откинул в сторону одеяло. Все это уже было. И в то же время — все было не так. Не так, а намного проще. Небо за окном было грязно голубое. Он потрогал свой мокрый от холодного пота лоб и глянул на электронные часы, стоявшие на тумбочке. 5:38. Теперь уже не уснешь, подумал он. Обхватил голову рука ми. В мозгу пульсировала строчка из услышанной вчера по ра дио песни: Говорят Что сон это старая память А потом Нам говорят Что мы должны спать спокойно

ЧИСТО СОВЕТСКОЕ УБИЙСТВО

Глава девятая БЫЛИ ЛИ У ФЕДОРА ПЕТРОВИЧА ДЕТИ?

астворов стоял посреди двора колодца, окруженного четырьмя когда то желтыми, а теперь грязно серыми стенами пятиэтажного дома и озирался вокруг. Бедные люди, что здесь живут. Один только мерзкий запах, стоявший в этом дворе, — запах готовящейся пищи, отходов, горой наваленных в мусор ные бачки, бензина, мочи и бог знает чего — заставил бы Анд рея бежать отсюда куда подальше. Однако и бездомные кошки, которые жалобно мяукали в подворотнях, и взъерошенные дворняги, и сами жители уже давно не обращали на этот аро мат никакого внимания. Взгляд Андрея остановился на трех старушках, сидевших на низенькой скамейке рядом с угловым подъездом, Недолго думая, Растворов направился к ним. — Да да? Чего, родимый? — отозвались они на его вежли вое приветствие. — Не скажете, где тут тридцать первая квартира? Я тут первый раз, так что... — Понятно, понятно, — оборвала старушка. — В гости, значит? А кого тебе? Да говори, мы все друг друга знаем. — Осипова мне, Петра Ивановича. — Петра Иваныча? — бабулино лицо сморщилось. — Да вон, второй подъезд, пятый этаж.

СЕРГЕЙ ТЮРИН

— Спасибо. — Да на здоровье, чего уж там! — засмеялась старушка, до вольная, что ее познаниям нашлось таки применение. Когда Андрей отошел на почтительное расстояние, ее сосед ка тихо сказала, кашлянув: — Мейсон, Пантелеевна!.. — А? — Ну, парень то этот... Мейсон — как две капли воды! Вера Пантелеевна иронически закатила глаза и всплеснула руками. — Нина Алексеевна, ты что! Скажешь тоже: Мейсон! Какой Мейсон, если я только сказать тебе хотела: Фернандо, копия! Как с экрана сошел. — И она восхищенно посмотрела вслед но воявленному герою. *** — Да, плохо без телефона, — согласился Петр Иванович Осипов, выслушав длинный рассказ Андрея. — Значит, сколько у меня тезок однофамильцев? — Тринадцать. — А телефона нет только у меня? — Да. Осипов поправил на носу очки и пожал плечами. — Что поделаешь — коммуналка. Он был одет в светло серый помятый костюм, на ногах — шлепанцы. Андрею показалось, что за прошедшие годы Петр Иванович не слишком изменился. Поменялся лишь возраст: как сказал бы математик, разряд десятков возрос на единицу, и вместо 55 стало 65. Осипов был маленького роста, поджарый, с острым носом на худощавом лице. То и дело поправляя очки, он бегал глаза

ЧИСТО СОВЕТСКОЕ УБИЙСТВО

ми по аккуратно прибранной комнате и, как казалось Андрею, нервничал: теребил пуговицы на пиджаке, почесывал лоб и постоянно менял выражение лица. Андрей заметил, что Петра Ивановича словно трясет. Нервы? Или это от прохладного воздуха, который стоит а квар тире?.. Они посидели, помолчали. Осипов, похоже, не проявлял к гостю большого любопытства. Сидел и ждал вопросов. Незаметным движением Растворов включил диктофон и повесил сумку на спинку стула. — Вы уже наверно поняли, — начал он, — я частное лицо. По просьбе Дмитрия Бигелова я расследую дело. — Да да. — И вы, как свидетель убийства... что нибудь мне расска жете. — Что же? Андрей от кого то слышал, что Осипов на внешнеполити ческих вопросах собаку съел. Поэтому он заранее подготовился и знал, о чем говорить. Авось клюнет? — Вы, конечно, помните тот сентябрь? — В смысле? — Беспокойное было время, — продолжал Андрей. — Хо лодная война, гонка вооружений... Помните историю с «Боин гом 747»? Осипов сощурил свои и без того крохотные глазки. — Конечно. Как не помнить! Советский истребитель подбил самолет южнокорейской авиакомпании. Какой был скандал! — Да, это уж точно, — вставил Андрей. — Американцы, те даже обрадовались. Чего бы им не радовать ся? Появился повод покатить на нас бочку. Что нам оставалось де лать, как не признать вину? В противном случае, я думаю, ядерной

СЕРГЕЙ ТЮРИН

войны было бы не миновать. Рейган бы заявил, что русские де проявили открытую агрессию и, мало того, в этом не признают ся. Что ж, пришлось покаяться. А потом вдруг Андропов высту пил со своим докладом. Правильно он тогда сказал. Провокация все это была. — Он погрозил Андрею пальцем и поправил съе хавшие очки. — Беспрецедентная американская провокация. — Если мне не изменяет память, — скромно вставил Анд рей, — со своим докладом Андропов выступил 28 сентября. На следующий день после убийства... — Да, убийство... — Глаза Осипова утратили прежний блеск. — Вы ведь за этим пришли... Хорошо, кое чего могу рас сказать. Подозреваете кого нибудь? — Пока что под подозрением все семь человек. — Семь? — Точнее, шесть. Леопольд Тершинов умер. — Да что вы говорите! Так так... — Осипов забарабанил пальцами по столу. — Ну, спрашивайте. Может, и вспомню что то важное. — Для начала скажите ка мне вот что. Ездили ли вы в То полево раньше? — Нет. — А как вышло, что вы там оказались? — Что значит — как вышло? — Ну... Ведь ни до этого, ни после вы туда не ездили? — Знаете ли, здоровье хотел поправить. Плохо себя чувствовал весь год. С сердцем что то было. Да еще давление. В обморок иногда падал. Ни с того ни с сего — представляете? Бывало, едешь в троллейбусе с работы: час пик, давка, духота. И вдруг перед глазами все плывет, сетка какая то... И пиши пропало. Ну, пару раз так попадал. А потом взял отпуск за свой счет и решил: поживу где нибудь подальше от города.

ЧИСТО СОВЕТСКОЕ УБИЙСТВО

— А почему выбор пал на Тополево? — Не знаю. Так вышло. — Осипов принялся за пуговицу. — А, вспомнил. Однополчанин такую мысль подал, Евгений Ни колаич. У него тоже со здоровьем не все в порядке было. Атеро склероз, эмфизема легкий плюс пуля в ноге. Санаториев я не люблю. Умрешь в них со скуки. Еда, спанье, телевизор, моци он перед сном, процедуры. А эти больные, что там живут... Посмотришь на них — так и жить не хочется. — Ну и как вам в Тополево, понравилось? — Не то чтобы понравилось... — Почему? — Да случай этот. Убийство. — Он поправил очки и умолк. — Послушайте, а как бишь его звали? Запамятовал я что то. Бу га... или нет, Биго... Ну скажите! — Бигелов. Федор Петрович. — Да, Бигелов! Поговорить с ним было интересно. Под Ста линградом воевал... Да. Не скажу, чтобы мы были тесно знако мы. Нет. — Как думаете, зачем кому то понадобилось от него изба виться? Осипов поправил резнику, прикрепленную к дужкам оч ков, и хитро посмотрел на Андрея. — Кви продест! — сказал он. Растворов вопросительно поднял брови. — «Кому выгодно?» Кто выиграл от его смерти, тот и убийца. — И кто это, по вашему? — Кто да кто! Пасынок его, конечно. — Пасынок? Осипов перестал теребить пуговицу. — Ну да. Вы не в курсе? Дмитрий — он же не настоящий сын. Приемный.

СЕРГЕЙ ТЮРИН

— Вот это новость. — Хе хе, он вам ничего не сказал? — Нет... А с чего вы?.. — Да на суде это выяснилось. Я, признаться, раньше об этом и не догадывался. А прокурор всех просветил. — Но почему... ни Камкин, ни Лиза — никто не сказал мне об этом? — Хе хе, — опять засмеялся Осипов, — понятное дело. На суде то я один и сидел. Как я мог пропустить. На моих глазах, считай, человека убили, и чтоб я не пришел узнать, какой убийце приговор вынесут? Я и пошел. А ни Камкин ваш, ни кто то другой на суд не явились. Суд и решил — одного свиде теля вполне хватит. Показания с меня сняли. Все правильно вышло, десять лет. Да этого, если вдуматься, мало для такого преступника. Вышку за такое давать надо. — Но постойте, вот вы говорите, что Дмитрий — приемный сын. Но он же все таки Федорович! — Чего не знаю, того не знаю. Федор Петрович его усыно вил еще ребенком. Только это мне и известно. Вот так то. — Если все это действительно так, — задумчиво заговорил Андрей,— то вполне возможно, что у Бигелова старшего был какой то другой сын. Незаконнорожденный. Вот и мотивы. — Что? — недоуменно спросил Осипов. — Среди отдыхающих мог оказаться сын Федора Петрови ча. Правильно я рассуждаю? — Грош цена вашим рассуждениям. — Это почему? — Для детектива, может быть, ваша идея бы и сгодилась, но, хе хе, в жизни так не бывает. Все яснее ясного. Убийца — Дмитрий. Не было никаких незаконнорожденных сыновей и дочерей.

ЧИСТО СОВЕТСКОЕ УБИЙСТВО

— Что ж, Дмитрий специально убил отца, чтобы отдохнуть десяток годков за решеткой? А потом, выйдя из тюрьмы, пер вым делом направился ко мне — мол, найдите ка убийцу, а то я что то не помню, убивал я или не убивал. — Уму непостижимо, — прошептал Осипов, — как я его до сих пор не выгнал... Ну ладно, спрашивайте, чего узнать то хо тели. И побыстрей, пожалуйста. Через двадцать пять минут но вости, не хотелось бы пропустить. Андрей растерялся. Контакт с Осиповым был потерян, и на до было начинать сначала. — Хорошо. Придется уложиться в двадцать минут. — Я готов. — Расскажите, пожалуйста, что вы делали в день убийства. — Что я делал. Да то же, что и в другие дни. — Если не затруднит, то поконкретнее. — Проснулся. В девять позавтракал в столовой. Потом по шел на почту за газетой. Вернулся домой, в свой номер. Почи тал немного. До обеда гулял — вместе с Камкиным Николай Александровичем. После обеда опять читал, смотрел телеви зор. Сходил в лес за брусникой, а когда вернулся, застал всех перед домом, Дмитрий настраивал фотоаппарат... Вечером был у себя. Часов до семи, до ужина, читал. Ужинали в тот день в гостиной. После еды мы с Дмитрием и писателем пошли прогу ляться, а Федор Петрович остался смотреть телевизор. Когда вернулись, он был мертв. Все. Осипов сверкнул хитрыми глазками, довольный своей все объемлющей памятью. — Вы незаменимый свидетель, — заметил Растворов. — Такие вещи я помню. Тем более, что человека в тот день убили, — в память все крепко впечаталось. И уж поверьте мне на слово, Бигелова я не убивал. Не имел такой возможности.

СЕРГЕЙ ТЮРИН

— Это еще как посмотреть. Возможность у вас была. Осипов нахмурил лоб и хитрое выражение глаз сменилось недовольным. — А если подумать, — продолжал Андрей, — даже две. Во первых, во время еды. Здесь у всех шансы равны, и исключить вас я не могу. Во вторых, после еды. Когда Камкин, Бигелов и вы едва отошли от дома, вы вспомнили про сигареты. Забрали их и вернулись к остальным. А кто знает, может быть, зайдя в дом, вы направились прямиком в гостиную и... — Что за ересь! — Я не утверждаю, что Бигелова отравили именно вы, упаси боже. Однако чисто технически — убить мог каждый. Включая вас. — Уверяю вас, никого я не убивал. Ни за едой, ни после. Только забрал сигареты, которые лежали у меня в номере. — Ясно. А вы заметили, что окно в гостиной было разбито? — Заметил. — Как вы думаете, что бы это могло значить? — Без понятия. — И вы не слышали звука бьющегося стекла, пока гуляли? — Нет, не слышал. — А как вы считаете, зачем Дмитрий, если это он убил Фе дора Петровича, разбил окно? — Понятия не имею. Вообще, конечно, странно... — Странно, согласен. И не только это. Что, к примеру, оз начают осколки в коридоре? — Что за осколки? — В коридоре было что то разбито, это заметила Лиза. В темноте она наступила на какое то стекло. — Ага, вспоминаю! Я тоже их заметил, осколки, — сооб щил вдруг Осипов. — Ну да. Перед ужином. Шел — и вдруг

ЧИСТО СОВЕТСКОЕ УБИЙСТВО

хрустнуло под ботинком. Это была какая то стекляшка. Я вы кинул ее в мусорную корзину. Но, значит, другие осколки ос тались на полу. — Как выглядела эта стекляшка? — Да тонкое такое стекло. Бутылочного цвета. Я и подумал — бутылка. — Зеленого? — Нет, оранжевого. Как из под пива. Только намного тонь ше. Бутылка бы не хрустнула. — Понятно, — пробормотал Андрей. — Очень важная де таль: осколки были еще до ужина? — До ужина, это я точно помню. Андрей встал и огляделся. — Ну что ж, последний вопросик. — Да, весь внимание? Андрей сделал паузу и произнес, следя за реакцией: — Не знаете ли вы, что такое ТРИЭЛ? — Три чего, эл? Впервые слышу. Удивление, подумал Растворов. Удивление и ничего больше. — Что ж, спасибо. — А к чему вы это спрашиваете? — Да так, одна идейка. Ну, я пойду. Спасибо, Петр Иваныч. Андрей забрал сумку с диктофоном. Перед тем как выйти, он вдруг спросил: — А вы курите? — Что, курю ли я? — удивленно переспросил Осипов. — Нет. — Бросили? — Ну да. Бросил. Врачи запретили. Сердце. — И он прило жил руку к груди. — Понимаю, — сказал Растворов.

СЕРГЕЙ ТЮРИН

*** На улице начинало темнеть. Выйдя во двор, Андрей огля нулся. На пятом этаже горел свет. Осипов, пожалуй, смотрит свои новости. Дело запутывалось. Незаконнорожденный сын? Или дочь? Да, тут простор для воображения. Среди возможных канди датов и Леопольд, и Лиза, и Степан, и — чем черт не шутит — кто то из Стельновых. Идея на первый взгляд бредовая. Но, кроме нее, нет никакой зацепки. Надо бы позвонить Бигелову. Спросить, почему ничего об этом не рассказал. А вдруг он знает, были ли у Федора Петро вича дети и если были, то где они сейчас? Андрей доехал на троллейбусе до Загородного и пересел на метро. Вот ведь, думал он, стоя в набитом до отказа вагоне, Осипов единственный из всех, кто не предложил ему ни кофе, ни чаю. Остальные были куда гостеприимнее. Не очень то любезный человек. Одинокий старик, живущий на скудную пенсию в тес ной коммуналке. Надо отдать ему должное: он сообщил один важный факт. Да, несомненно, важный. Мысли Растворова переключились на загадочный ТРИЭЛ. В записке указан вторник. Сегодня воскресенье — стало быть, послезавтра его кто то «будет ждать». Но кто? И где? Если этот кто то так хочет встретиться, то не мог бы он изъ ясняться попроще? «Связано ли это как то с убийством?» — думал Андрей, выносимый из вагона людским потоком. В голо ве была путаница. Когда он подходил к дому, из темноты выскочила машина с потушенными фарами. Она пронеслась в сантиметре от Андрея и скрылась за углом.

ЧИСТО СОВЕТСКОЕ УБИЙСТВО

Он вовремя отскочил в сторону и выругался. В лифте на память почему то пришли слова Камкина, ска занные неделю назад: «Убийца, насколько я понимаю, очень хитер. Если он почует опасность, вам несдобровать». Опасность? Интересно узнать, какую опасность он имел в виду?

СЕРГЕЙ ТЮРИН

Глава десятая ТОПОЛЕВО

анним утром в понедельник, 25 июля Андрей позво нил Дмитрию. — Доброе утро. — Доброе. Как успехи? — Ходил в гости к Осипову. — Нашелся таки Петр Иваныч? — Да. Он оказался как раз тем девятым, у которого не было телефона. Тем не менее я его нашел. И узнал от него одну важ ную вещь. — Какую? — Вы — приемный сын Федора Петровича. — Да, это так. — Почему вы не сказали мне этого раньше? — Разве это как то меняет дело? — Еще как! — Объясните. — Для начала ответьте мне на один вопрос. Были ли у Фе дора Петровича дети? — Нет, насколько я знаю. — Вы уверены? — Мне, по крайней мере, о них не говорили. — Как звали вашего настоящего отца?

ЧИСТО СОВЕТСКОЕ УБИЙСТВО

— Что вам скажет его имя? — удивился Бигелов. — И все таки я хотел бы узнать. — Шахнарович Федор Викторович. — Ну конечно же! Теперь я понимаю! — воскликнул Анд рей. — Как я сразу не догадался! Я же смотрел ваши фотогра фии. Среди них есть снимки обоих ваших дедов. Одного звали Илья Михайлович, второго — Виктор... не знаю как отчество... — Сергеевич. — Это не важно. Важно то, что ни того, ни другого не звали Петр, как отца Федора Петровича. Я должен был догадаться сразу. Бигелов рассмеялся. — Все правильно. Маминого отца звали Илья Михайлович. Он умер, когда мне было десять лет. А отец умер за четыре года до этого, погиб на войне. После войны мама вышла замуж за Бигелова. О том, что он мой отчим, мало кто знал. — Детей у Федора Петровича с вашей матерью не было? — Нет. — А был ли Федор Петрович женат до этого? — Нет. Не знаю... Не был, иначе бы я знал. Только скажи те мне ради бога, к чему вы спрашиваете? — У меня появилась идея. Если у Федора Петровича дети все таки были, не могли ли они оказаться в числе наших подоз реваемых? Дмитрий нервно засмеялся. — Что, вы тоже мне не верите? — спросил Андрей. — Как знать. Может, вы и правы. Но не странно ли: почему отец не узнал своего ребенка. Андрей помолчал и сказал тихо: — А с чего вы взяли, что не узнал? — Что! И вы думаете?..

СЕРГЕЙ ТЮРИН

— Просто идея и ничего больше. — Что ж, посмотрим, что она даст. А кто, по вашему, под ходит эээ... на роль сына или дочери? — По возрасту — все, кроме Камкина и Осипова. Даже Бо рис. — Интересная картина. Ну ладно. Что же вы теперь собира етесь делать? — Да не знаю... Кучерова пока дома нет. Но время терять не стоит. Сегодня в моих планах небольшая загородная поездка. *** После двухчасовой тряски в автобусе немного кружилась голова. Впрочем, оказавшись на улице, Андрей почувствовал себя как нельзя лучше. Он вдохнул полной грудью свежий воз дух, осмотрелся и пошел по узенькой асфальтированной до рожке в числе туристов с многокилограммовыми рюкзаками. Впереди стоял столб с перекошенной табличкой: ТОПОЛЕВО. По обе стороны дороги красовались большие сосны, а вдали бы ли видны домики. Там располагалась деревня. Следуя предпи санию, начертанному на стенде у остановки, Андрей свернул направо через сто шагов. Песчаная дорожка вела вниз и далее шла по лесу. Две глубокие колеи, наполненные сейчас дожде вой водой, свидетельствовали, что ездят здесь нечасто. И почему бы не проложить асфальт, подумал Андрей, вы шагивая по колдобинам. Шел он тем не менее быстро и минут через пятнадцать добрался до столба с новой табличкой: БАЗА ОТДЫХА «ТОПО ЛЕВО». Вокруг столба громоздилась куча пустых консервных ба нок, полиэтиленовых мешков, пакетов из под йогурта, пивных бутылок и прочих продуктов цивилизации.

ЧИСТО СОВЕТСКОЕ УБИЙСТВО

Навстречу шли грибники. Они одарили шедшего налегке незнакомца безразличными взглядами и свернули в лес. Впереди виднелось приземистое четырехэтажное здание, вы ложенное белым кирпичом. За десять лет здесь ничего не изме нилось, если не считать, правда, того, что ремонт наконец то был закончен, а перед входом в главный корпус появился ларек. Выйдя на заросшую травой поляну, Андрей оказался перед продолговатым деревянным домом светло зеленого цвета. В этом доме и был убит Федор Петрович. *** — Да, помню. Было такое. Высокая женщина лет пятидесяти с копной завитых кра шеных волос с интересом воззрилась на Андрея. На ней был цветастый спортивный костюм, она сидела за усыпанным лист ками столом и жевала резинку. Это была заведующая базой от дыха. — Убийство, ну конечно. Еще... до перестройки. Или нет? — В восемьдесят третьем. — Ага! Так вышло, что меня тогда здесь не оказалось: в го род за покупками укатила. И повара ушли. Они все местные, деревенские. Был последний день перед концом сезона. Пом нится, утром приезжаю — и на тебе, сюрприз. Укокошили ста ричка... А вы вообще кто? — Журналист. Мне статью поручили написать об этом ста ром убийстве. Психология убийцы, Эдипов комплекс и все та кое прочее. — А а, — протянула она, — уловила. И чего вы от меня хо тите? — Не сохранились ли у вас списки отдыхающих за 1983 год?

СЕРГЕЙ ТЮРИН

— Ну, списков как таковых мы не ведем. Разве что квитан ции об оплате могли сохраниться... И то вряд ли. Я тут как то генеральную уборку наводила, ревизию, так сказать. Ну и, ко нечно, часть этой макулатуры сожгла. Хотя кто знает, может вам и повезет. Она вышла в соседний кабинет и через двадцать минут вер нулась, победно размахивая пачкой пожелтевших от старости квитанций. — Все тут как тут. — Она сняла с листков скрепку и, близ ко поднеся их к глазам, начала читать. — Тэк с, восемьдесят третий. Сентябрь месяц. Идите сюда. То? — Да, как раз то, — обрадовался Андрей. — Взгляните. Вот, Камкин Николай Александрович, номер 10, одна смена, 6 27 сентября. Оплачено: сорок восемь рублей тридцать четыре копейки. Кучеров Степан Константинович и Тершинов Леопольд Федорович... — Как вы сказали? — оборвал Андрей. — Насчет чего? — Леопольд Федорович? — Да, именно так. Леопольд Федорович. Комната номер 5. Вам крупно повезло, что я не сожгла эти бумаженции. — Разрешите взглянуть? — Да, пожалуйста. Можете даже оставить себе. — Слов нет, как я вам благодарен. Если мою статью напе чатают, не сомневайтесь, про вас там будут самые... теплые слова. Женщина расплылась в улыбке и перестала жевать. — Да что вы! — воскликнула она и добавила вкрадчиво: — Лариса Николаевна меня зовут, если что. Фамилию не указы вайте. — Договорились, — сказал Андрей Растворов.

ЧИСТО СОВЕТСКОЕ УБИЙСТВО

*** Андрей стоял на поляне и что то записывал в блокнот. Он только что вышел из дома, где когда то было совершено убийство. Взглянул на часы. Без пяти четыре. Андрей прикинул, сколько времени осталось до автобуса и, решив, что вполне достаточно, бодро зашагал в сторону деревни. *** Удача и тут ему улыбнулась. Обойдя три деревенские семьи, Андрей наконец то нашел человека, которого искал. Это был седобородый старичок лет семидесяти с лишним, в кепке, коричневый от загара. — Как не помнить! Все только об этом и говорили. Место у нас тихое, спокойное. Убивают не каждый день. — А как вы узнали, что на базе отдыха кого то убили? — Да я сам в тот день там был. — В корпусе? В связи с чем? — Я коз держал тогда. Лечились с женой молочком. А коз то пасти каждый божий день надо. Я обычно далеко захожу, с козами то. Отвожу их на поляну, там они и пасутся. А тем ве чером я в ту сторону заходил. Домой возвращался, проходил мимо туристов, мимо базы то есть. — Старичок замолчал, поче сывая лоб. — Ну и?.. — Вдруг слышу — кричит мужик какой то. Со стороны до ма этого, деревянный который. Громко так, словно зовет кого на помощь. Я, правда, не понял ни слова. Думаю, напился кто и буянит. И пошел дальше. А назавтра жена мне и говорит — она поварихой там работала, — мол, человека вчера вечером убили. Я и припомнил, что кричал кто то. Так не тот ли человек и

СЕРГЕЙ ТЮРИН

кричал? Бог его знает. А если тот, — выходит, в двух шагах от меня убийство то произошло. Вот ведь как бывает. — Скажите, а который примерно был час? — Ну, я в одно и то же время возвращаюсь. Около десяти. Да, десяти еще не было. Хотя темно было, сентябрь как никак. — Постойте, а не видели вы, не было ли в доме разбито ок но? — Окно? Разбито? — удивился старик. — Бог его знает. Ви дел, что свет только в одном окне горел. — Странно. Мне говорили, что в этот момент в доме никого не было, стало быть, свет был потушен. — Да нет же! Окно горело, это я помню. Я еще удивился: ку да все девались, спать, что ли, так рано легли? Причем свет не только в одном окне горел. Рядом тоже что то мерцало. Голу бым таким светом. — Скажите, почему вы не сообщили это одиннадцать лет назад? — спросил Андрей. Старик постучал пальцем по лбу. — А на кой? Чтоб потом по судам затаскали? Ну нет. Не та кой я дурной. Вот сейчас, пожалуйста, все вам рассказал. Как на духу. Десять лет таки прошло. И потом, вы ведь не из орга нов, да? *** Минут через сорок Растворов сидел в загородном автобусе и держал составленный им план дома. Интересно, думал он. Окно, в котором горел свет, было рядом с гостиной. Если положиться на память старика, разумеется. Свет мог гореть либо в седьмом, либо в пятом номере — справа или слева от гостиной.

ЧИСТО СОВЕТСКОЕ УБИЙСТВО

Седьмой номер пустовал. В пятом же, согласно квитанции, жили двое — Кучеров и его племянник. Вспомнились слова Бориса: «А знаете, что странным мне показалось? У нас с Томкой полкорзины было набрано, а у Сте пана — ну, от силы гриба три. Молодой парень, а грибов то ни фига не набрал...» «Неужели разгадка?»

СЕРГЕЙ ТЮРИН

Глава одиннадцатая ЧТО ТАКОЕ «ТРИЭЛ»?

а следующий день, поднимаясь на эскалаторе, Анд рей подумал, что к разгадке он сейчас ничуть не ближе, чем в самом начале. Единственная ниточка, которая, как он надеял ся, приведет его к убийце, вела на самом деле в тупик. Было три часа дня. Выйдя из метро, Растворов зажмурился от яркого света. Похоже, опять устанавливается жаркая, сухая и солнечная по года. Уже двадцать восемь градусов в тени. Все таки лучше, чем каждодневные дожди. Андрей надел черные очки и пошел мимо киосков и лотков с цветами, помидорами, фруктами и зеленью. Люди бежали ему навстречу, норовя сбить с ног. Другие, напротив, обгоня ли: им во что бы то ни стало нужно было успеть на троллейбус. Андрей шел не спеша к остановке. Трамвай тронулся не сразу, минут через десять. Растворову подумалось, что рано или поздно настанет день, когда он сможет твердо сказать Бигелову, кто убил Федора Петровича. Нужно подготовить речь, в которой все было бы разложено по полочкам. Последняя глава детектива: сыщик разоблачает коварного убийцу, и тот во всем сознается, загнан ный в угол беспощадно верными умозаключениями. Истина торжествует, а сыщик, скромно потупив глаза, принимает все общие поздравления.

100

ЧИСТО СОВЕТСКОЕ УБИЙСТВО

Затем мысли перескочили на житейские проблемы. Запасы хлеба подошли к концу, надо бы зайти в булочную. Перед тем как выйти из трамвая, Андрей почему то поду мал о Вике, девушке с золотистыми волосами и озорными гла зами. Его вдруг осенило. Ну да, конечно, все верно. Светло желтые листки... Он улыбнулся и, насвистывая, пошел к булочной. Было три часа двадцать четыре минуты. Вторник. *** — Андрей, что тебе на обед? — Да я не буду. Уже пообедал. — Какая же это еда! — Говорю я — не буду. Спасибо. — Ну, как знаешь. Ангелина Сергеевна, худенькая женщина с добрым лицом, вышла из комнаты, оставив Андрея одного. Некоторое время он сидел, тупо уставившись в окно. Дос тал из диктофона кассету, пошел в гостиную и надел науш ники. Сначала шли помехи, слова слишком неразборчивы. Затем стало значительно четче: Андрей догадался поднести сумку с диктофоном поближе. Растворов: ...звонил еще числа семнадцатого. Сказали, что будете через неделю. Кучеров: В командировке я был. В Минске. Р.: А кем вы работаете? К.: Частным предпринимателем. Так что дома редко бы ваю. Сегодня здесь, завтра там... Откуда вы узнали мой теле фон?

101

СЕРГЕЙ ТЮРИН

Р.: В справочном бюро. К.: Ясно. Ладно, давайте, чего там у вас. Вы считаете, не убивал Дмитрий отца? Р.: Совершенно верно. К.: Я тоже так думаю. Когда его арестовали, я не поверил, что это он Петровича отравил. А теперь вся правда и выясни лась... Только что будете делать? За давностью лет, я думаю, убийце ничего не грозит. Р.: Возможно, да. К.: И чего вы хотите? Р.: Узнать истину. К.: Ради спортивного интереса? Что ж, тоже неплохо. Пауза. Р.: Ну как, начнем? Вы не возражаете против диктофона? К.: Ноу проблем, записывайте. Р.: Я знаю, что с Бигеловыми вы были знакомы еще до по ездки. Это так? К.: Да. Р.: Расскажите поподробнее. К.: Ну у... Если честно, с Димой я знаком не был. Только с Петровичем. Он доктор был, травматолог. А я у него однажды лечился. Вывихнул как то запястье. Врач он был хороший... Так вот, иду по району, прохожу мимо соседнего дома и вдруг вижу знакомое лицо. Федор Петрович, черт подери! Сидит на инвалидной коляске... Р.: И вы предложили съездить в Тополево? К.: Да. Он как раз говорил, что врачи посоветовали отдох нуть где нибудь за городом. Я сказал насчет Тополево. Место мне известное, я туда четыре раза ездил. Грибы, ягоды, кор межка, озеро есть. Хочешь — рыбачь, хочешь — за черникой ходи. В общем, место классное. Ну, я как бы в шутку сказал,

102

ЧИСТО СОВЕТСКОЕ УБИЙСТВО

про Тополево то. А через неделю Петрович мне сам перезвонил. Я предложил подвезти их на машине. Вот. Взял четыре путев ки: на себя, на племянника моего и на Петровича с Дмитрием. И где то в первых числах сентября мы были уже там. Р.: Извините, перебью. Леопольд с вами каждый год ездил? К.: Нет, не каждый. Первый раз. Одному мне скучно было ехать. Ну, я ему на этот раз и предложил. Он согласился. Ска зал, времени зря терять не будет, мольберт и кисточки захва тил. На этюды, так сказать, поехал. Пауза. Р.: Я знаю, он покончил с собой... К.: Покончил с собой? Несчастный случай это был! Пошел парень в гараж, решил машину прогреть, заснул и надышался газом. Р.: У Леопольда что, своя машина была? К.: Ага, «запорожец». Старенький такой, по дешевке ку пил, с рук. Р.: Ясно. Пауза. Р.: Леопольд вам кем приходился? К.: Сын брата. Двоюродного. Дальше неразборчиво. К.: ...смотреть. Да а... Р.: И куда вы пошли? К.: В лес. Заскочил к себе в номер за корзинкой и пошел. Решил, поищу напоследок боровичков. Р.: И много набрали? К.: На жаркое хватило. Р.: Стельновы мне сказали, что принесли вы гриба три, не больше. Все было не так, как вы говорите. Совсем не так. К.(смеется): В смысле?

103

СЕРГЕЙ ТЮРИН

Р.: По вашим словам, перед тем как направиться в лес, вы заскочили к себе в номер. Положим, так оно и было. Но в лес вы пошли не сразу, а намного позже. Этим и объясняется, по чему Стельновы набрали полкорзины, а вы — всего три гриба. К.: Чего еще скажете? Р.: Я ездил в Тополево и нашел человека, который сообщил мне кое что интересное. Примерно в то время, когда умер Фе дор Петрович, в вашем номере горел свет. Так вот, объясните ка, что вы там делали? К.: Черт бы вас побрал. Ладно, придется признаваться. Да, когда он умер, я сидел у себя в номере. А потом, когда все уш ли, отправился в лес... Думаете, вру? Наверно, считаете, это я его отравил? Р.: Разве я говорил это? Ответьте на простой вопрос: что вы делали у себя в номере? К.: Хе, не думал я, что кто то все раскопает... Вы абсолют но правы, так оно и было. Я сказал, что пойду в лес, а вместо то го заперся на ключ в своем номере. Скоро голоса стихли. В ок но я видел, что все ушли. Кроме Федора Петровича. Гостиная была через стенку, и я слышал, как работает телевизор. Толь ко я собрался выйти, как оказалось, что кто то вернулся. Этот самый, Осипов. Я слышал, как он зашел в свой номер — напро тив моего. Потом и он ушел. Р.: Но объясните же наконец, зачем вы остались дома? К.: Как бы объяснить... В общем, я хотел... Петрович еще до поездки попросил у меня в долг довольно крупную по тем временам сумму. Пятьсот рублей. Я дал ему эти деньги: как никак, надо ж было ему сводить концы с концами. Машину отремонтировать после аварии. Да тут еще потратил все на по хороны. И на лечение: лекарства то ему в копеечку влетели... Сказал, скоро отдаст. Месяц прошел, второй. Ну, время идет,

104

ЧИСТО СОВЕТСКОЕ УБИЙСТВО

он как будто о деньгах и забыл. И я молчу. Неудобно как то на поминать. Признаться, у меня самого в ту пору с деньгами туго было. Сократили. Ползавода распустили, ищите, дескать, дру гую работу, и отправили в отпуск за свой счет... Сами понима ете... В Тополево я Петровичу и словом не намекал, про деньги то. Три недели пролетели, завтра домой, а он не чешется. Пауза. Р.: Ну и?.. К.: Вот я и решил: приличия приличиями, а заниматься благотворительностью — не по мне. Ничего не остается, как на помнить. Решил дождаться, пока все уйдут, и выяснить все на чистоту. Без свидетелей. Опять неразборчиво. К.: ...вдруг слышу: «Черт возьми, Дмитрий!» Еще раз то же самое. Я подумал, что Дмитрий все еще дома, у себя в номере. Через минуту опять: «Эй! Кто нибудь!» Голос у него был — на митинге речи толкать. За километр, пожалуй, слышно было... Вдруг — звон стекла. Я жду. Минут через пять решил: пойду посмотрю, что за шум. Вот. Вышел, открыл дверь... Пауза. Р.: И что дальше? К.: В темноте я сначала и не понял, что что то неладно. Позвал его по имени — не откликается. Пауза. К.: Он уже мертвый был. Пульса не было. Всего как судоро гой свело. Лицо перекошено, глаза выпучены, красные. Р.: Почему же вы никого не позвали? К.: Я понял, что уже поздно. А обнаружат его чуточку позд нее — ему без разницы. Зато за меня бы взялись по серьезному: что да как, почему наврал, что пойду в лес... Я ведь про стрихнин сначала и не подумал. Решил, с сердцем приступ. А я, выходит,

105

СЕРГЕЙ ТЮРИН

мог его спасти. Но не спас. Сидел как дурак, пока он звал на по мощь. Вот. А потом я пошел в лес. Вернулся, когда стемнело. Вот и весь детектив. Не бог весть как правдоподобно, конечно. Но все это правда. * * * На этом запись кончалась. Андрей снял наушники. Да уж, правдоподобной историю Кучерова точно никак не назовешь. Но ведь черт возьми, скорее всего так оно и было. Вопрос «кто убил?» по прежнему висел в воздухе, и Андрей чувствовал, что расследование зашло в тупик. Бала, правда, одна зацепка. Четыре часа пятнадцать минут. Андрей достал из кармана сложенный пополам светло желтый листок. Вторник, 18.00. ТРИЭЛ. Я буду ждать. До шести оставалось менее двух часов. Мама все таки приготовила обед и уговорила немного пере кусить. Зазвонил телефон. — Андрей, это Осипов вас беспокоит. — Здравствуйте, Петр Иванович. — Я с автомата звоню. Один жетон, так что буду краток. Я насчет того самого «Триэла». Мне никак не давало покоя — зачем вы меня об это спросили. Так вот, я узнал, что это за «Триэл» такой. Может, вы просто подурачить меня хотели... — Да говорите же, что вы там узнали? — Кафе так называется. Это мне Зоя сказала, соседка. Я у всех спрашивал, а... — Кафе? — перебил Растворов. — Ну да. Только не пойму никак, зачем вы меня об этом... Связь оборвалась, и пошли короткие гудки.

106

ЧИСТО СОВЕТСКОЕ УБИЙСТВО

Андрей застыл с трубкой в руке. Черт возьми, он просто расцеловать был готов этого Осипова. Ну конечно же, чем это еще могло оказаться, как не кафе! Он взял телефонный справочник. Кафетерии... Достал ручку и принялся писать прямо на газете: «Большой проспект П.С.»... И вдруг шлепнул себя по лбу. — Ну не осел ли я! — Андрей, — раздался мамин голос, — кто там звонил? — Осел, — продолжал сокрушаться Растворов. — Самый натуральный осел. — Кто кто? — Мама, я побежал. Рано не жди. Последние слова Андрей прокричал, сбегая вниз по лестни це и натягивая на ходу куртку. Ангелина Сергеевна стояла в дверях с застывшим на губах вопросом. — Вот уж никогда не будет спокойной жизни, — пробормо тала она. До шести оставалось пятьдесят минут. *** Когда Андрей вернулся домой, на улице было темно. Убийство Федора Петровича Бигелова предстало перед ним в совершенно ином свете. Да, разгадка была очевидна. И в то же время Андрей никак не мог поверить в это. Надо бы удостовериться, а только потом начать действо вать. Действовать, согласно разработанному плану. Расставлять ловушку.

107

СЕРГЕЙ ТЮРИН

Глава двенадцатая АСТРЫ

лизавета Рябова отперла дверь и, поставив на пол тя желые сумки с продуктами, перевела дыхание. Хоть бы кто до гадался окно открыть. Ах, да, никого ведь нет: муж на работе, дочка в садике... Лиза перетащила сумки на кухню и села на табуретку. Что бы сварить на обед? Может, борщ? Или нет, лучше го роховый, борща Олег не переносит. «Ну что ж, гороховый так гороховый. Немного передохну и примусь...» Она открыла ок но и пошла в ванную — вымыть руки. Глядя на отражение в зеркале, Лиза улыбнулась самой себе и принялась напевать знакомый мотив. Правильно сделала, что заскочила после школы в магазин. Немного тяжеловато, правда, но это ничего. Главное, купила все что надо. И к тому же повезло. Достался последний кусок сыра. Чертовы очереди! Идиотизм какой то, честное слово. Но сегодня мне везет. И с картошкой... Раздался телефонный звонок. Лиза кашлянула, сняла трубку. — Алё. Да. Привет! Ну, как дела?.. А а. понятно... Да ниче го, так себе, помаленьку. Со школы вот пришла... Как чего? Учеников то нет, а отпуск всего один месяц. Сидим там, книж

108

ЧИСТО СОВЕТСКОЕ УБИЙСТВО

ки перебираем, к учебному году готовимся. Вот такие дела... Как? Как ты говоришь?.. А, знаю. Где то слышала. Да?.. Ну что, посмотреть мне?.. Сейчас, минутку подожди. Лиза положила трубку рядом с телефоном и пошла к себе в комнату. Через минуту вернулась с увесистым томом в темно бордовой обложке. — Алё. Ты слушаешь?.. — Она открыла нужную страницу. — Вот, слушай внимательно. Изоамиловый эфир азотистой кис лоты. Химическая формула С15H12NO2... Так... Список Б. Высшие дозы: разовая — шесть капель, суточная — тридцать. Обладает приятным фруктовым запахом. Вдыхание паров вы зывает быстрое, но непродолжительное расширение кровенос ных сосудов, учащение сердечных сокращений... Вот еще: вы пускается в обычных ампулах из оранжевого стекла, с ватно марлевой оплеткой, по полмиллилитра. Цена 32 копейки за де сять штук... Вскрытие сопровождается легким взрывом... Так. Дальше читать? В токсических дозах — шум в ушах, мышеч ная слабость, нарушение зрения... Всё. Что?.. Да?.. А зачем те бе... А, понятно. Ну ладно, пока. *** — Мне Дмитрия Федоровича, пожалуйста. В трубке послышался знакомый голос. Бигелов говорил немного устало. — Да, слушаю. — Это Растворов. — А, здравствуйте, Андрей. Как успехи? — Успехи есть! Мы можем встретиться? Бигелов оживился: — Да хоть сейчас. Приезжайте ко мне, если хотите. Что вы раскопали?

109

СЕРГЕЙ ТЮРИН

— Все при встрече. Пока только основное: теперь я точно знаю, кто убил вашего отца. *** Среда, двадцать седьмое июля. Семнадцать часов девять минут. Андрей вышел из душного метро и теперь бодро вышагивал по смоченному дождиком асфальту. Из за туч ярко светило солнце. В воздухе стоял запах гари, бензина и выхлопных га зов — обычный питерский запах, к которому привыкаешь с детства. Растворов задержался рядом с чумазым безногим стари ком, который сидел на кресле каталке и протягивал трясущу юся руку. Андрей никогда не подавал милостыню. Но сейчас на него что то нашло — то ли старик напомнил своим видом о Федоре Петровиче, то ли просто напросто было хорошее наст роение, — он покопался в кармане и положил в протянутую ру ку несколько монет. Слепой старик оскалил в улыбке гнилые зубы и забормотал себе под нос. Андрей шел дальше. Его внимание привлекла женщина средних лет с огромным букетом цветов в руках. Цветы были красные, розовые, белые, и их было так много, что казалось странным, откуда в щуп ленькой женщине столько сил, чтобы удерживать эту громаду. — Молодой человек! — заговорила она, обращаясь к Раст ворову. — Возьмите букетик, совсем даром отдаю. — Как даром? — Две тысячи астрочка. Ну что, берете? Подарите люби мой. Андрей улыбнулся. Не торгуясь, он купил пять астр. Жен щина завернула их, и он продолжал свой путь.

110

ЧИСТО СОВЕТСКОЕ УБИЙСТВО

Перейдя через дорогу, он огляделся и не торопясь пошел по людному Большому. Люди, много людей — и никто из них не догадывается, что у меня на душе, думал он, поднося цветы к носу и вдыхая их за пах. Стоп. Астры. Ну конечно же, все верно. Какой может быть запах, если астры не пахнут? *** Поднимаясь по темной лестнице, Дмитрий тяжело дышал. Чувствовал он себя неважно. Одышка. На каждой лестничной площадке приходится от дуваться. Да, здоровье совсем ни к черту. Лицо посерело, лоб рассекла вертикальная морщина, и по чему то никак не унять дрожь. Спокойнее, черт побери, спокойнее. Не сходить с ума. В темноте он видел плохо. Сколько сейчас времени? Пять часов вечера. Хорошо. Пора. Звонок пронзительно завизжал. Не открывают. Нажал еще. Наконец, за дверью кто то закопошился. Медленно, невероятно медленно дверь начала отворяться. Теперь отступление бесполезно. Взгляды их встретились — встревоженный взгляд Дмит рия и спокойный, безо всякого выражения, черепаший — Ни колая Александровича Камкина.

111

СЕРГЕЙ ТЮРИН

Глава тринадцатая МСТИТЕЛЬ ЗА КРОВЬ

тарик посторонился, уступая гостю дорогу. Дмитрию показалось, что Камкин уже давно ждет его. Бигелов перешагнул через порог и оказался в темной ма ленькой прихожей. — Проходите. Со стороны можно было подумать, что встретились давниш ние приятели, которые часто бывают друг у друга в гостях, — ни удивления, ни бурных приветствий... — Вот сюда, — пробормотал Камкин, пропуская Дмитрия к себе в кабинет. Окна зашторены. Зеленая настольная лампа. Они сели: Камкин за письменный стол. Дмитрий — в ста ринное деревянное кресло. Посидели молча. Бигелов слушал, как мерно тикают настенные часы. Тик так тик так... Мимолетное воспоминание: часы... Павел Буре. У дедуш ки, в его рабочем кабинете, висели точно такие же — старин ные, с тяжелым маятником в форме диска, с большим позоло ченным ключом. Вот и опять: дин дон дин дон дин н н... «Мои отстают...» Забыл утром завести. Старческий скле роз! Целый день ведь ходил и не заметил, что остановились. Стрелки показывают пять часов.

112

ЧИСТО СОВЕТСКОЕ УБИЙСТВО

Дмитрий поднял глаза. Камкин сидел молча, вобрав голову в плечи, блестя черными глазами. Старый, очень старый чело век. Сколько ему? Восьмой, девятый десяток? Черепахи живут по пятьсот лет. Да, Николай Камкин — как черепаха. Такой же медлитель ный. Вернее, неспешный. Черные черепашьи глаза бусины. Тик так тик так, мерно прищелкивали часы, и Дмитрию начинало казаться, что все это продлится вечность. Его всего трясло: толстые щеки подрагивали, а зубы — о них и говорить нечего — выбивали марш. Правую руку Биге лов держал за пазухой и судорожно сжимал холодный металл. Сейчас все решится. Только спокойнее. Дмитрий чувствовал, что сходит с ума — одно неловкое движение, один громкий звук — и он будет не в силах себя сдерживать. Этой минуты он ждал давно, пора положить всему этому ко нец. Тик так тик так. Внезапно Камкин нарушил молчание. — Ну что, Дмитрий Федорович, я вас слушаю. Только сна чала... ваш пистолет... дайте его сюда. Голос был едва слышен. В следующую секунду Дмитрий выхватил руку из за пазу хи, направил дуло пистолета на Камкина, целясь прямо в лоб, и просипел театральным шепотом, как то фальшиво: — Т теперь все станет на свои места. В глазах Камкина не было ни тени испуга. Едва заметная улыбка и добрый, убийственно добрый взгляд, волнения в ко тором читалось ничуть не больше, чем обычно.

113

СЕРГЕЙ ТЮРИН

— Успокойтесь. Возьмите же себя в руки. Нервничать ни куда не гонится. Дайте сюда пистолет. Дайте. Вот так, хоро шо... Не убивал я вашего отца. Камкин осторожно принял из рук Дмитрия пистолет, за вернул его в носовой платок и положил на письменный стол. — Потому что, как это ни странно, убили его вы. *** Воцарилось молчание. Дмитрия перестало трясти, и он ус тавился на старика, который почесывал щеку толстым указа тельным пальцем. Он не шутил. Последняя фраза была произ несена им настолько серьезно и убедительно, что Дмитрий ос толбенел. Он уже отказывался что либо понимать. Но был словно загипнотизирован черными немигающими глазами Камкина. — Хотите чаю? — вдруг спросил Николай Александрович. — Я просто обожаю чай с молоком. Не отказывайтесь, прошу вас. Через десять минут, когда чай был готов, Дмитрий отхлеб нул глоток и поставил чашку на стол. Он уже успокоился и на чал соображать. — Извините меня, — внезапно сказал Бигелов. — Да ничего, ничего... — Ради бога, извините... И все таки я пришел к вам вовсе не за тем, чтобы услышать от вас общеизвестные фразы. Я не убивал его. Хотел убить. Но не убивал. Что бы там ни говори ли... я то это знаю! — И тем не менее это вы убили. Сами того не зная, если поз волите так выразиться. Камкин выдержал паузу, потом подался вперед и, вытянув шею, едва слышно произнес: — Амилнитрит.

114

ЧИСТО СОВЕТСКОЕ УБИЙСТВО

От удивления Бигелов выронил чашку из рук. К счастью, чай был выпит. Чашка, упав на ковер, не разбилась. Камкин закряхтел и поднял ее с пола. — Как... как вы догадались? — только и мог сказать Биге лов. Камкин вздохнул и развел руками. — Просто. Очень просто. Хотя признаюсь, что времени на разгадку потребовалось непозволительно много. — А как же... Андрей? Сегодня он рассказал мне, как было дело... Разве не вы... разве не вы убили отца? — Нет, не я. Но обо всем по порядку. Предлагаю вам прос ледить всю цепочку моих рассуждений. Итак, я утверждаю, что Федора Петровича убили вы. Но все было совсем не так, как все думают. И даже не так, как думаете вы. — Бред какой то! Объясните же! — Всему свое время. Позвольте сперва задать вам несколь ко вопросов, чтобы кое что уточнить. — Вы думаете, я с ума сошел? Что значит «убили сами того не зная»?.. У него нашли двойную дозу стрихнина. А стрих нин то я ему не подсыпал! Кто то другой это сделал. И Анд рей... он ведь... — Андрей — догадливый парень. Но здравого смысла — не в обиду ему будет сказано — ему не хватает. — Но... — Он звонил вам сегодня? — Да... — И сказал, что знает, кто убил вашего отца? — Да. — А потом вы договорились о встрече, и он приехал к вам домой? — Да.

115

СЕРГЕЙ ТЮРИН

— В нескольких словах он рассказал вам, как было дело. — И сказал, что отца убили вы... — ...угостив его карамелькой, начиненной стрихнином. Верно?.. Все правильно, — Камкин удовлетворенно кивнул. — Он сделал все так, как я его попросил... А потом вы отсчитали ему... э э... гонорар за расследование, поблагодарили и отосла ли домой. А сами зарядили пистолет и направились ко мне. «Мститель за кровь сам может умертвить убийцу; лишь только встретит его, сам может умертвить его». Камкин немного помолчал и продолжил: — Когда то вы убили своего отчима, а теперь взялись за ме ня. Отомстить решили. Но не за смерть Федора Петровича, нет. Ни в коем случае. За самого себя. За те десять лет за решеткой. Ну да ладно. Вы, я вижу, до сих пор не догадываетесь об истинном положении дел. Так что не буду больше водить вас за нос и расскажу, как я раскрыл убийство Федора Петрови ча. Я совершенно серьезно утверждаю, что убийца — вы. Одна ко все не так просто. Я противном случае, зачем мне было бы нужно устраивать весь этот спектакль? Начнем с самого начала. Постараюсь изложить вам факты в том порядке, как они представали передо мной. Началось все с того, что я решил отвлечься от беспокойной городской жизни и взял путевку в Тополево. Не могу не признать, что поступил в высшей степени неразумно. Надеясь пожить три недели в свое удовольствие, я стал свидетелем убийства. Впрочем, за три недели до того, как произошло несчастье, я хорошо отдохнул. Эти раскидистые высоченные ели, чистый воздух, тишина вокруг... Кроме того, я оказался в обществе очень приятных людей. Кто эти люди? Несчастный парализованный старик, не упавший духом, не сломленный бедами, которые на него обру

116

ЧИСТО СОВЕТСКОЕ УБИЙСТВО

шились. Могу поклясться, жизненной силы у этого инвалида было больше, чем у всех нас, вместе взятых, здоровых, полно ценных людей... Его сын, то есть вы. Не знаю почему, тогда мне показалось, что отношения между вами были... не то что бы прохладные и не напряженные даже. Просто казалось, что сын немного переигрывает, окружая отца вниманием, которое всем бросается в глаза... Затем Стельновы. Это люди простые. Быть может, несколько грубоватые в обращении, но не злые. Дядя с племянником: один — достаточно практичный и в то же время простой человек, другой — натура художественная и утонченная, витает в облаках... Осипов — кому то он покажет ся невыносимым занудой, свихнувшимся на политике. Он, как и Леопольд, живет в вымышленном мире — но в его случае это мир, который входит в наш дом со страниц газет и экранов те левизоров. И наконец — молоденькая девушка, только что вступившая в жизнь, неискушенная. Словом, люди, среди которых я оказался, не были какими то там бандитами с большой дороги. И вот в этой прекрасной компании происходит убийство. Приезжает милиция, проводит дознание и арестовывает сына убитого. Действительно, кто как не он, повинен в смерти Федора Петровича? На него указуют все факты. Мотивы, казалось бы, налицо: жилплощадь. На каждом шагу случаются такие преступления. Итак, преступник уличен и посажен за решетку на долгие годы. Все ясно. И тем не менее, должен сказать вам, мне сразу показались странными некоторые обстоятельства. На ряд вопросов след ствие так и не ответило, а ведь именно в них могла скрываться разгадка истинного положения дел.

117

СЕРГЕЙ ТЮРИН

Первое. Почему Дмитрий, убив отца, не потрудился отвес ти от себя подозрения, а напротив — добился полностью проти воположного результата? Второе. Зачем кто то разбил окно в гостиной? Третье. Что означает облатка из под стрихнина, лежавшая среди осколков на улице? Четвертое. Почему Федор Петрович не почувствовал горь кого привкуса яда? Обратите внимание на этот момент. Разуме ется, Федор Петрович привык к горькому привкусу стрихнина. Но в этот то раз в стакане была двойная доза, то есть не почув ствовать горечи было нельзя. Пятое. Почему на дне осталось немного яда, хотя естествен нее предположить, что Федор Петрович выпил лекарство зал пом? Известно, что смерть от стрихнина наступает, если чело век принял по меньшей мере двойную дозу, то есть содержимое двух облаток. Выходит, Бигелов умер от вполне безопасной до зы, — порошок в стакане еще оставался. Мало того, лекарство то он принимал ежедневно, да еще по два раза в день. Если учесть, что организм его достаточно свыкся с ядом, то, скорее всего, и двойная доза не причинила бы особого вреда. Шестое. Почему, когда было обнаружено тело, вы сказали, что отец умер от сердечного приступа? Тут целых два странных обстоятельства. Начнем с того, что вы хирург. А кому как не хирургу следовало бы знать: если человек умирает от сердечно го приступа, его не сводит судорога, глаза не вылезают из орбит и не наливаются кровью, а лицо не искажается, словно от адс кой боли. Или я не прав? Есть и другое обстоятельство, Дмит рий Федорович. Ваш отец не был сердечником, и вы это знали. Даже если у него действительно был инфаркт, никто бы об этом не подумал, логичнее было бы предположить другую причину смерти.

118

ЧИСТО СОВЕТСКОЕ УБИЙСТВО

Тут мы переходим к следующему вопросу. Почему пример но за час до смерти Федор Петрович пожаловался на сердце? Подтверждает ли это вашу гипотезу о сердечном приступе? Чуть позже вы поймете, что не только не подтверждает, а однозначно указывает на вашу вину. И последнее. Если Дмитрий виновен, то почему он был так поражен, увидев отца мертвым? Честное слово, в ваших глазах я прочитал совершенно неподдельные удивление и испуг. Тог да я подумал, что разыграть удивление настолько правдоподоб но вы, пожалуй, и не смогли бы. И еще: почему вы так и не признали себя виновным после вынесения приговора? Ни на один из этих вопросов я так тогда и не ответил. И все же мне не верилось, что Федора Петровича убили вы. Какое то там шестое чувство шептало мне: все не так просто, как реши ли следователи. Слишком уж много загадок. Говорю вам совершеннейшую правду: когда вас арестовали, я искренне вас пожалел. Но ничего не мог поделать. Кто я та кой? Известный в узких кругах писатель, ну и что? У меня нет никакого права проводить собственное расследование, и в этом я убедился сразу. На обнаруженную мною вторую облатку не обратили никакого внимания: меня вежливо послали подаль ше. Помнится, эта облатка даже не фигурировала в качестве улики. Всё объяснили просто: Федор Петрович выкинул ее за несколько дней до убийства. Через несколько дней после суда я встретился с Осиповым. Он рассказал мне, чем все кончилось. Мне ничего не оставалось, как выкинуть это дело из головы. Но судьбе, видно, было угодно, чтобы я вновь столкнулся с вами. На днях ко мне пришел некий Андрей Растворов. Оказалось, вы ищете настоящего убийцу. Да, подумал я, мои подозрения

119

СЕРГЕЙ ТЮРИН

оправдались, все было не так просто. Федора Петровича убили не вы. Но кто? Андрей оставил меня в замешательстве. «Кто убил? Зачем убил? Как убил?» — спрашивал я себя и не находил ответа. Суд совершил ужасную, непоправимую ошибку: покарал невинов ного. А настоящий убийца разгуливает на свободе. И я поклял ся самому себе, что восстановлю справедливость. Я сел и начал думать. Погрузился в прошлое и попытался воссоздать картину происшествия. К моим восьми вопросам до бавилось еще несколько. Андрей сообщил одну немаловажную деталь. По словам Лизы, в коридоре лежали какие то осколки. И я спросил себя: что означают эти осколки и относятся ли они вообще к делу? Затем у меня возник другой вопрос. Если предположить, что Федора Петровича убил не Дмитрий, а кто то другой, то каким образом этот неизвестный совершил убийство? Вспомните, что я вам говорил: доза, которую принял ваш отец, не была смертельной. Значит, не могло ли так оказаться, что смерть наступила совсем по другой причине? Рассмотрев по очереди всех подозреваемых, я пришел к вы воду, что веской причины избавляться от прикованного к ко ляске инвалида ни у кого из них не было. Если же мотивы и бы ли, установить их не представлялось возможным. Тогда я отбросил психологическую сторону убийства и пе решел к технической. Я был твердо убежден, что Федор Петрович умер вовсе не от стрихнина. Смерть, предположил я, наступила от какого то другого яда, следы которого не были обнаружены по той прос той причине, что о существовании его никто и предположить не мог: ведь казалось очевидным, что в стакан был подсыпан стрихнин.

120

ЧИСТО СОВЕТСКОЕ УБИЙСТВО

С другой стороны, было произведено вскрытие, и в желудке не было обнаружено никакого яда, кроме стрихнина. Стало быть, рассудил я, либо яд этот не оставляет следов, либо он по пал в организм каким то другим путем. Итак, что это за таинственная отрава, не оставляющая сле дов и вызывающая столь ужасную смерть? О ней я не знал ничего, кроме того обстоятельства, что действует она спустя некоторое время, не сразу. Я проконсультировался с одним знакомым фармакологом. Я спросил его о симптомах отравления стрихнином. Вам, Дмитрий Федорович, они прекрасно известны. Это так называ емые тетанические судороги — резкое напряжение мышц шеи, в результате которого голова запрокидывается назад и человек перестает дышать. Смерть наступает от удушья. Как видите, все это было и с Федором Петровичем: сведенные судорогой ру ки, запрокинутая голова, искаженное лицо. Безусловно, это действие стрихнина. Но у человека, отравившегося стрихни ном, не покалывает сердце за час до отравления и глаза не на ливаются кровью. И я предположил, что Федор Петрович умер от одновременного действия двух разных ядов. Невероятно? Доказательства тем не менее нашлись. Но об этом чуть позже, потому что здесь мы подходим к самому важ ному месту в раскрытии убийства. Я уже сказал вам, что проконсультировался с фармакологом. И, если бы не он, недалеко бы я ушел в своих рассуждениях, ибо полный профан в токсикологии. Еще совсем недавно я и понятия не имел, что существует такое лекарство, как амилнитрит. Сред ство для расширения сосудов. Разбиваешь ампулу, смачиваешь платок и вдыхаешь пары. Я не ошибаюсь? Вы, как хирург, имеете доступ к подобным лекарствам. Сейчас амилнитрит снят с произ водства, но в ту пору вы могли купить его сколько душе угодно.

121

СЕРГЕЙ ТЮРИН

Как только я предположил, что тут не обошлось без амил нитрита, все сразу стало на свои места. Немного подумав, я без труда ответил на большинство вопросов. В том числе и на самый главный вопрос: кто убил? Что мне оставалось делать? Для начала — убедиться в сво ей правоте. Я отослал Андрею записку, в которой просил его прийти во вторник в кафе «Триэл». Я умышленно запутал со держание этой записки, преследуя две цели. Во первых, я знал, что сразу Андрею разгадать ее не удастся, а во вторых, мне хотелось, чтобы вы ничего об этом не знали. Я мог бы ему позвонить и играть в открытую. Но я подумал, что навлеку на себя подозрения и Андрей, прежде чем направиться ко мне, со общит об этом вам, что помешает моим планам. Впрочем, если сделать содержание записки не слишком понятным и не ука зать отправителя, Андрей ничего вам не скажет, поскольку за писка эта может оказаться никак не связанной с делом. Вы спросите, зачем мне было нужно, чтобы Андрей разгадал ее не сразу? По одной простой причине. Чтобы он успел обойти всех подозреваемых. К счастью, я не ошибся в своих расчетах. В результате, во вторник, в шесть вечера, Андрей сидел в кафе. Он поделился со мной итогами расследования и сообщил несколько фактов, которые укрепили мою уверенность. Не ос тавалось никаких сомнений, что Федора Петровича убили именно вы. Я выслушал рассказ Андрея и выложил карты на стол. Я убедил его в своей правоте, и мы разработали план действий. Об истинном положении дел вы не догадывались до самого конца. Андрей рассказал вам вымышленную версию убийства и склонил вас к мысли, что убийца это я. Все вышло так, как я и предполагал. Ловушка удалась на славу. Вы поверили Анд рею и направились ко мне.

122

ЧИСТО СОВЕТСКОЕ УБИЙСТВО

Вы не догадываетесь, что это за факты, которые сообщил мне вчера вечером Андрей? А ведь вам они прекрасно извест ны. Во первых, Осипов, как и Комаровская, обнаружил в день убийства какие то осколки. Причем осколки эти были оранже вого цвета — цвета ампулы амилнитрита. Во вторых, вы — не сын Федора Петровича. Ладно, не буду больше испытывать ваше терпение. Пора рассказать, как было дело. Правда, не забывайте, что это всего лишь моя версия. Поэтому поправляйте меня, если я в чем ни будь ошибусь.

123

СЕРГЕЙ ТЮРИН

–К

Глава четырнадцатая ИТОГ

мотивам, толкнувшим вас на убийство, я перей ду чуть позже. Будет лучше, если вы сами обо всем расскаже те. А пока — голые факты. Мне кажется, что мысль об убийстве зародилась у вас за долго до поездки, быть может сразу после аварии. Перед отправлением в Тополево вы приобретаете несколько ампул амилнитрита и продумываете в общих чертах план убийства. В Тополево вы дожидаетесь последнего дня и начина ете действовать. Обстоятельства играют вам на руку. Федор Петрович прос тужается и целый день чихает. Он просит у вас платок. Нас морк Федора Петровича оказывает вам большую услугу. Нес колько раз за вечер вы даете отцу носовые платки, смоченные амилнитритом. Вы знаете, что высшая суточная доза — трид цать капель, и поэтому чем чаще Федор Петрович меняет плат ки, тем лучше для вас. Возникает вопрос, почему он не почувствовал этого специ фического запаха? Дело в том, что почувствовал, только не придал значения. Вспомните: за несколько минут до ужина мы вдвоем с Федором Петровичем сидели на поляне. Во время на шей беседы подошли вы, и ваш отец попросил вас принести платок. Вы вернулись через несколько минут. И тут — понача

124

ЧИСТО СОВЕТСКОЕ УБИЙСТВО

лу я не обратил на этот факт никакого внимания — Федор Пет рович как бы в шутку сказал: «Почему ты не принес мой пла ток? А свои ты что, одеколоном смачиваешь?» Лишь сейчас я понял, что одеколон тут ни при чем. Это был приятный фрук товый запах амилнитрита. Я понял и еще кое что. Хлопок. Да да, характерный хлопок от вскрытия ампулы. Когда вы ушли за платком Федор Петрович сказал: «Кукушка, кукушка, сколько мне жить то осталось?» Тут кукушка замолкла, и мы услышали, как что то хлопнуло. Это вы вскрыли ампулу, прежде чем смочить платок. Тут вы заметили Степана, и вам пришлось избавиться от осколков с остатками лекарства — бросить их на пол. Их то потом и обнаружили Осипов и Лиза. Далее. Вы приносите платок отцу, и тот высмаркивается, жалуясь при этом на легкую боль в сердце, вызванную вдыха нием ядовитых паров. После ужина Федор Петрович остается один. Он продолжа ет чихать и высмаркиваться. Доза яда в его организме посте пенно достигает высшей отметки. Что было дальше — об этом я могу только догадываться. Наиболее достоверной мне кажется следующая версия. Федор Петрович ощущает действие яда и понимает, что от равлен. Я думаю, что у него был повод заподозрить вас. Он и раньше замечал, что вы что то против него задумываете. Воз можно, эта ваша попытка избавиться от отчима не была пер вой. Правда это или нет, не знаю. Но так или иначе, Федор Пет рович вдруг понял, что умирает. Умирает по вашей вине. Яд начинает действовать, силы оставляют, а вокруг — ни души. Что делать? Срочно звать на помощь! Он кричит, кричит еще, но никто не откликается. Он хватает в сердцах что попало и ки дает в окно. Стекло вдребезги. Но все напрасно, помощь не при ходит.

125

СЕРГЕЙ ТЮРИН

Могу представить, что он тогда чувствовал. Времени в об рез. Надо смириться с неизбежным. И тут — идея! Отомстить убийце. Что он делает? Дотягивается из последних сил до стола, вы сыпает в стакан порошок из двух облаток (вы сами говорили, что у него лежали две три штуки в гостиной), кладет окну из них на поднос, а другую выкидывает в разбитое окно. (Меткос ти ему было не занимать. Я сам видел, как он тренировался в метании сигарет: попадал в урну с полутора двух метров.) За тем он выпивает содержимое стакана, оставляя часть яда на дне, — чтобы дать понять, от чего наступила смерть. Почти сразу начинаются судороги, и он умирает. Умирает, но его план удается на славу. Следствие попадает ся на его удочку и идет по ложному следу. По странному стечению обстоятельств, в момент смерти в доме оказывается Степан Кучеров, который слышит крики о помощи, однако на помощь не приходит. Осмелев, он загляды вает в гостиную и видит, что Бигелов мертв. Боясь быть обви ненным в убийстве, Степан уходит в лес и в том, что во время убийства был в номере, никому не признается. Вскоре возвращаются Лиза с Леопольдом, а затем приходим и мы. Вспомните, мы шли по коридору и услышали слова Лео польда: «Он мертв». Но чуть раньше были произнесены другие, куда более важные слова. «Как вкусно пахнут цветы!» — воскликнула Лиза. Вы понимаете? Как вкусно пахнут цветы, которые стоят в вазе на столе. То есть астры Леопольда. Но ведь астры не имеют запаха, это известно. Просто запах в гостиной был приписан цветам. Это же очевидно: цветы должны пах нуть. Но пахли то не цветы — весь воздух был пропитан амил нитритом.

126

ЧИСТО СОВЕТСКОЕ УБИЙСТВО

Вы зашли в комнату, за вами — я. Даже вы, увидев труп, ужаснулись. И в то же время — удивились. И было чему. Могу поспорить, вы подумали: «Неужели кто то приложил к этому руку?» Ведь на что вы рассчитывали, идя на убийство? Вы надеялись, что смерть Федора Петровича спишут на сердечный приступ: симптомы отравления амилнитритом как две капли воды похо жи на симптомы инфаркта. Чтобы укрепить всех в этой мысли, вы и сказали, что у Федора Петровича «что то с сердцем». Увидев искаженное гримасой лицо, сведенные судорогой руки и шею, вы подумали: тут что то нечисто. А когда я сказал, что дело, возможно, в стрихнине, ваши предположения пере росли в уверенность. Вы подумали: его убил кто то другой. Впрочем, менять вам что то было уже поздно. Главное — отец умер, а по чьей вине — не так уж важно. Лишь после арес та вы понимаете, что все улики против вас. Машина следствия уже заработала, и из нее не выберешься. Вас приговаривают к десяти годам. Естественно, виновным вы себя не признаете, по лагая, что убийца — один из отдыхающих. Через десять лет вы выходите на свободу. Вы горите жела нием отомстить человеку, по чьей вине пострадали. Вы обра щаетесь за помощью к частному детективу. Вот и вся история, как она мне видится. Камкин вздохнул и выжидающе посмотрел на Дмитрия. Тот молчал, обхватив голову. Когда Бигелов поднял глаза и за говорил, в его взгляде было что то от загнанной лошади. — Я убил отца... Но постарайтесь понять... Эта авария.... погибли мама и Татьяна... самые дорогие для меня люди. Отца я не любил. Он не был мне родным. Видно, я так и не смог за быть настоящего отца, который погиб на войне. Мама вышла замуж за Бигелова. Еще ребенком я прекрасно понимал: Федор

127

СЕРГЕЙ ТЮРИН

Петрович — чужой мне человек... Да, и тут эта авария. Я все спрашивал себя: «За что, за что такая несправедливость? Поче му мамы и Тани больше нет? Почему они умерли, а он остался в живых? Почему не наоборот? Пусть бы лучше умер он, а они остались». Тогда я почувствовал, что жизнь потеряла всякий смысл. Хотел умереть... но решимости не хватало. Я остался жить. У меня есть дочь, рассудил я, и каково ей будет, если она станет сиротой? Однако все было не так просто. Я должен был возиться с от цом всю жизнь — с этим прикованным к коляске стариком. Раньше я его просто не любил. Теперь же возненавидел. Да, не спорю, он был веселый, жизнерадостный человек. Но еще и большой эгоист. Постоянно требовал к себе внимания, заботы. Шутил — и в то же время заставлял исполнять все свои прихоти. Я терпел и ненавидел его еще больше... Вы знаете, после смерти жены квартиру у меня отобрали и я был вынужден переселиться к отцу. Пришлось взять отпуск за свой счет и ухаживать за отцом как за ребенком. Когда то меня связывала с ним мама, но теперь ее не стало... Мне каза лось, что я не выдержу его бесконечных шуточек и неистощи мой иронии. Все говорили, что он неплохо перенес смерть же ны. Это точно! Да он нисколько даже не сожалел о том что слу чилось... Я не понимал, как можно источать остроумие, когда такое стряслось. Моя ненависть росла с каждым днем, и од нажды я подумал: никто ведь не пострадает, если отец умрет. Он немолод, и какая ему разница — сейчас или годом позже. Мне же будет только легче. Говорят, хирурги с годами перестают ощущать грань меж ду жизнью и смертью. Чепуха, конечно. Но в моем случае это почти так. Я рассуждал примерно так: это даже не будет убий ством... я лишь ускорю, что называется, неотвратимый ко

128

ЧИСТО СОВЕТСКОЕ УБИЙСТВО

нец... помогу перебраться ему в мир иной. Не погиб по чистой случайности, так пусть умрет сейчас. Безболезненно. Эвтаназия. Ни у кого и в мыслях не будет, что это насильствен ная смерть. Я вне подозрений. А когда я вышел на свободу, я захотел отомстить. Мне было уже все равно. Жизнь исковеркана, терять нечего, — я был спо собен на новое убийство. Лишь бы найти того негодяя. Что будет дальше, меня мало волновало. Пускай снова посадят, но я отом щу за себя... Дурак! Себе я должен был мстить, самому себе и никому больше! — Он вдруг замолчал и грустно посмотрел на Камкина. — Вы ведь теперь сообщите обо всем в милицию, так? Николай Александрович едва заметно пошевелил головой: — Боже упаси, зачем мне это? Вы уже понесли наказание, и было бы жестоко и неразумно повторять все сначала. Послу шайтесь моего совета. Вы еще не так стары, у вас есть дочь, внуки. Вы собирались восстановить свое честное имя? Так вос становите его! В прихожей задребезжал звонок, и Дмитрий вздрогнул. Из смежной комнаты вышла Вика. — А, здравствуйте... Я открою, пришел кто то... Через минуту она вернулась, держа в руках букет астр. Следом вошел Андрей. — Привет, Андрюша, — сказал Камкин. — Дмитрий Федорович, — вдруг заговорил Андрей. — Ва ши деньги... Я хочу их вам вернуть. — Но вы... — Никаких но, прошу вас. Мне эти деньги не нужны. Да я их и не заработал — видите, как все вышло. — Простите меня. — Да я и не жалею, что взялся за это дело, — улыбнулся Растворов. — Я искал убийцу, а нашел... прекрасную девушку.

129

СЕРГЕЙ ТЮРИН

И он обнял покрасневшую Вику. Та вырвалась и шутливо погрозила пальцем. — Ишь ты, какой хитрый! Подарил букетик и думает — де ло в шляпе!

130

ЧИСТО СОВЕТСКОЕ УБИЙСТВО

Глава пятнадцатая КАРТЫ НА СТОЛ

ерез час, когда Бигелов ушел, Вика, Андрей и Кам кин расселись за круглый столик из черного дерева и приня лись за чай с молоком. Николай Александрович, не изменяя се бе, пил маленькими глотками, неспеша, а когда закончил, пос тавил чашку на стол и сказал: — Вот ведь как обернулось. — Что ни меняется — все к лучшему, — отвечал Андрей. — Это точно. — Думаете, он раскается? — спросила Вика. Камкин склонил голову набок. — Уже раскаялся. Сердце у него не совсем еще зачерствело. Я другого боюсь. Не ударился бы он в самобичевание, не захо тел бы свести счеты с жизнью... Он помолчал, собрав на лбу морщины, но затем лицо его просветлело. — Ладно, хватит. Что это мы все о печальном. Послушайте ка, что я придумал. Хотите посмотреть фокус? — Вот уж не знала, что ты умеешь доставать из шляпы зайцев и распиливать пополам бедных женщин! — засмея лась Вика. — Просто хочу поделиться с вами еще одной раскрытой тайной.

131

СЕРГЕЙ ТЮРИН

Он достал колоду карт и, перетасовав, разложил веером. — Ну, Андрей, бери одну. Только мне не говори. Запомни ее и клади сюда, наверх. Запомнил? Камкин переложил колоду в правую руку. — Теперь пошли дальше. Видишь свою карту — где она? — Сверху. — Отлично. Разложим теперь на четыре кучки... Так с, разложили. Где загаданная? — Внизу первой колоды. — Все может быть, все может статься... Кладем поверх первой колоды вторую, потом третью и четвертую. Где теперь твоя карта? — Внизу, ясное дело. — Думаешь? А напрасно. — Он закрыл глаза и, делая над колодой таинственные пассы, забормотал себе под нос: — Эло хим Гибор, Элохим Саваоф, Тетраграмматон, Адонаи Мелех... Все, готово. Вика, число сегодня какое — не помнишь? — Число? Двадцать... двадцать... — ...седьмое, — подсказал Андрей. — Двадцать седьмое. Прекрасно. Начинаем считать. Следи те внимательно. Один, два, три, четыре... та ак... двадцать пять, двадцать шесть... двадцать семь. Ну? Он кинул на стол даму червей. — Вот те на! — только и сказал Растворов. — Угадал? — А как... — начала было Вика. — А вот догадайтесь. Хотите еще? Давай теперь ты... Но только он разложил карты по новой, как раздался по бедный крик внучки: — Дай ка сюда руку. Нет, не ту, правую! Ну, как? Видишь? — Она весело засмеялась. — Меня ты своими фокусами не прове дешь. Шестерка то в руке зажата!

132

ЧИСТО СОВЕТСКОЕ УБИЙСТВО

Камкин пожал плечами. — Сдаюсь, сдаюсь! Все очень просто. Андрей поглядел на него вопросительно. — А я и сейчас не совсем понимаю... — Да? Ну смотри. Прежде чем предложить тебе карту, в правой руке я держал другую. Видишь? Затем ты положил свою карту наверх. Я взял колоду в правую руку, и твоя карта оказалась уже не первой, а второй. А потом... Вика, стоявшая у дедушки за спиной, вдруг поднесла палец к губам и, взяв Андрея за руку, потянула за собой. Через минуту они были уже в другой комнате, а Камкин, не замечая, что рядом никого нет, продолжал все так же обстоя тельно объяснять технику фокуса. Они сидели, держась за руки. Он посмотрел на нее: озорные карие глаза на загорелом лице, длинные золотистые волосы, веснушки на вздернутом носике, четко очерченные брови. Пос мотрел — и не смог сдержать улыбки. — Только ответь мне на один вопрос. Никак не могу понять: зачем твоему дедушке надо было морочить мне голову и присы лать эту загадочную записку? — Так уж и быть, признаюсь. Моя это идея была. Сначала он хотел позвонить и выложить все начистоту. Но я предложи ла ему другую тактику. Я позвонила сама, но тебя дома не ока залось. Тогда я посоветовала дедушке написать записку, — чтобы ты не сразу раскрыл ее значение и не рассказал бы все Бигелову. Я узнала по номеру твоего телефона адрес, приехала и опустила листок в почтовый ящик. — А вдруг бы я не догадался? — Я решила: пускай это будет для тебя испытание. Как в сказках — царевна устраивает царевичу испытание, чтобы проверить, годится ей этот царевич или нет.

133

СЕРГЕЙ ТЮРИН

— Выходит, никуда я не гожусь. Не выдержал испытания. Ведь это не я догадался, что такое «Триэл». Это Осипов мне поз вонил и... А если бы он не позвонил? — Я надеялась, все обойдется. Даже нарочно пришла в кафе чуть пораньше назначенного времени. И вот настает шесть — и входишь ты. И я веду тебя к дедушке. — Эх ты. Господи, — послышалось тихое бормотание. — Фокусы — и те их не интересуют... Николай Александрович стоял в дверях и качал головой.

Кебь, август 1994 г. С. Петербург, май 1998 г. С. Петербург, апрель 2007 г.

134

ЧИСТО СОВЕТСКОЕ УБИЙСТВО

135

СЕРГЕЙ ТЮРИН

ГЛАВЛЕНИЕ

Глава первая. 1983. ФОТОГРАФИЯ

Глава вторая. УБИЙСТВО НА БАЗЕ ОТДЫХА

Глава третья. 1994. АНДРЕЙ РАСТВОРОВ

Глава четвертая. ПЕРВЫЕ ШАГИ

Глава пятая. НЕВЕСТА ЛЕОПОЛЬДА

Глава шестая. ПИСАТЕЛЬ

Глава седьмая. УЖИН С БЛИНАМИ

Глава восьмая. СТАРАЯ ПАМЯТЬ

Глава девятая. БЫЛИ ЛИ У ФЕДОРА ПЕТРОВИЧА ДЕТИ?

Глава десятая. ТОПОЛЕВО

Глава одиннадцатая. ЧТО ТАКОЕ «ТРИЭЛ»?

100

Глава двенадцатая. АСТРЫ

108

Глава тринадцатая. МСТИТЕЛЬ ЗА КРОВЬ

112

Глава четырнадцатая. ИТОГ

124

Глава пятнадцатая. КАРТЫ НА СТОЛ

131

136