ÓÄÊ 281.93 ÁÁÊ 86.372 Î-82
Ðåêîìåíäîâàíî Èçäàòåëüñêèì Ñîâåòîì Ðóññêîé Ïðàâîñëàâíîé Öåðêâè ÈÑ Ð 14-410-1031
Îòåö Àðñåíèé / Ñîñò., ïðåäèñë. ïðîò. Âëàäèìèð ÂîÎ-82 ðîáü¸â. – Èçä. 6-å, èñïð. – Ìîñêâà : Ïðàâîñëàâíûé ÑâÿòîÒèõîíîâñêèé ãóìàíèòàðíûé óíèâåðñèòåò : Ýêñìî, 2014. – 864 ñ. – (Ðåëèãèÿ. Ðàññêàçû î äóõîâíîé æèçíè). ISBN 978-5-699-66024-7 ISBN 978-5-7429-0422-9 (ÏÑÒÃÓ) Êíèãà, â êîòîðîé íàøëà îòðàæåíèå òðàãè÷åñêàÿ ñóäüáà íàøåé ñòðàíû â ÕÕ âåêå. Îíà ÿâèëà îáðàç ñâÿòîãî íàøåãî âðåìåíè íà ôîíå òÿãîò è íåâçãîä, âûïàâøèõ íà äîëþ íàðîäà. Íåèçâåñòíûé ñîñòàâèòåëü ñîáðàë è îáðàáîòàë ìíîãî÷èñëåííûå ñâèäåòåëüñòâà î÷åâèäöåâ î æèçíè ñîâðåìåííîãî ñâÿòîãî – ïðåïîäîáíîãî èñïîâåäíèêà îòöà Àðñåíèÿ, èõ äóõîâíîãî îòöà. Îäíà èç ñàìûõ ëþáèìûõ è èçâåñòíûçõ êíèã â ïðàâîñëàâíîì ìèðå. Ïåðåâåäåíà è èçäàíà íà àíãëèéñêîì, ôðàíöóçñêîì, ñåðáñêîì, ãðå÷åñêîì è áîëãàðñêîì ÿçûêàõ. ÓÄÊ 281.93 ÁÁÊ 86.372
ISBN 978-5-699-66024-7 ISBN 978-5-7429-0422-9 (ÏÑÒÃÓ)
© Òåêñò, ëèòåðàòóðíàÿ ðåäàêöèÿ I, II, III ÷àñòåé – Ïðàâîñëàâíûé Ñâÿòî-Òèõîíîâñêèé Áîãîñëîâñêèé èíñòèòóò, Áðàòñòâî âî Èìÿ Âñåìèëîñòèâîãî Ñïàñà, 1993 © Òåêñò, ëèòåðàòóðíàÿ ðåäàêöèÿ IV ÷àñòè – Ïðàâîñëàâíûé Ñâÿòî-Òèõîíîâñêèé Áîãîñëîâñêèé èíñòèòóò, 1998 © Òåêñò, ëèòåðàòóðíàÿ ðåäàêöèÿ V ÷àñòè – Ïðàâîñëàâíûé Ñâÿòî-Òèõîíîâñêèé Áîãîñëîâñêèé èíñòèòóò, 2000 © Âîðîáüåâ Â.Í., ïðåäèñëîâèå, 2014 © Ðåäàêöèÿ, îôîðìëåíèå – Ïðàâîñëàâíûé Ñâÿòî-Òèõîíîâñêèé ãóìàíèòàðíûé óíèâåðñèòåò, 2014 © ÎÎÎ «Èçäàòåëüñòâî «Ýêñìî», 2014
Ч А С Т Ь
П Е Р В А Я
*
Л А Г Е Р Ь
Ïîñëå ïåðâîãî èçäàíèÿ êíèãè «Îòåö Àðñåíèé» ïðîøëî áîëüøå äâàäöàòè ëåò. Çà ýòî âðåìÿ îíà áûëà áîëåå äåñÿòè ðàç ïåðåèçäàíà, äâàæäû äîïîëíåíà, ïåðåâåäåíà íà ìíîãèå ÿçûêè. Èçäàòåëè ïîñòîÿííî ïîëó÷àëè ñâèäåòåëüñòâà î òîì, ÷òî, ïðî÷èòàâ ýòî ïîâåñòâîâàíèå î õðèñòèàíñêîì ïîäâèãå â XX âåêå, ëþäè îáðåòàëè âåðó, ìåíÿëè ñâîþ æèçíü, ïðèõîäèëè â Öåðêîâü. Ïåðâûå äâå ÷àñòè êíèãè ðàññêàçûâàþò î ëàãåðíîé æèçíè è ïðåñëåäîâàíèÿõ çà âåðó â Ñîâåòñêîì Ñîþçå.  îòëè÷èå îò áîëüøåé ÷àñòè «ëàãåðíîé» ëèòåðàòóðû çäåñü îïèñûâàåòñÿ äóõîâíàÿ ïîáåäà çàêëþ÷åííûõ – ïðàâîñëàâíîãî ñâÿùåííèêà è åãî ó÷åíèêîâ – íàä âîññòàâøèì íà âåðó â Áîãà ïîèñòèíå ñàòàíèíñêèì çëîì. Äëÿ òîãî ÷òîáû ïîëó÷èòü îá îòöå Àðñåíèè äîïîëíèòåëüíûå ñâåäåíèÿ, áûëè ïðîâåäåíû íåîäíîêðàòíûå âñòðå÷è ñ òåïåðü óæå ïî÷èâøèì Âëàäèìèðîì Âëàäèìèðîâè÷åì Áûêîâûì, êîòîðûé ñîãëàñèëñÿ ñîáðàòü è ïåðåäàòü äëÿ ïóáëèêàöèè íîâûå âîñïîìèíàíèÿ, âïîñëåäñòâèè âîøåäøèå â êíèãó â êà÷åñòâå äîáàâëåííûõ ãëàâ. Â. Â. Áûêîâ óòâåðæäàë, ÷òî îòåö Àðñåíèé – ýòî èçìåí¸ííîå èìÿ ñâÿùåííèêà, êîòîðîãî îí ñàì ëè÷íî çíàë 5
О Т Е Ц
А Р С Е Н И Й
è âñòðå÷àëñÿ ñ íèì â Ìîñêâå ïðèìåðíî äâåíàäöàòü ðàç. Îäíàêî òî÷íûå äàííûå, êîòîðûå ïîçâîëèëè áû ïîëó÷èòü ñëåäñòâåííîå äåëî îòöà Àðñåíèÿ èëè ïîîáùàòüñÿ ñ æèâûìè åùå ïîòîìêàìè åãî äóõîâíûõ ÷àä, Â. Â. Áûêîâ íå ñîîáùàë. Îí ïðèíàäëåæàë ê ïîêîëåíèþ öåðêîâíûõ ëþäåé, êîòîðûõ æèçíü â XX âåêå íàó÷èëà êîíñïèðàöèè è áåñêîìïðîìèññíîìó õðàíåíèþ îáåùàííîãî ìîë÷àíèÿ. Àâòîðû ïðèíåñåííûõ Â. Â. Áûêîâûì íîâûõ âîñïîìèíàíèé áûëè, êàê ïðàâèëî, ñêðûòû ïîä ïñåâäîíèìàìè. Ïðàâäà, ñàìûå ïîñëåäíèå âîñïîìèíàíèÿ áûëè ïîäïèñàíû èçâåñòíûìè èìåíàìè óæå óìåðøèõ ñîâðåìåííèêîâ, íî ïðîâåðèòü èõ àâòîðñòâî áûëî íåâîçìîæíî. Äâèæèìûå æåëàíèåì íàéòè îá îòöå Àðñåíèè äîêóìåíòàëüíóþ èíôîðìàöèþ, ñîòðóäíèêè Ïðàâîñëàâíîãî Ñâÿòî-Òèõîíîâñêîãî Ãóìàíèòàðíîãî Óíèâåðñèòåòà ïðîâåëè ñåðü¸çíóþ èññëåäîâàòåëüñêóþ ðàáîòó. Èçó÷àÿ ïî ãëàâàì îïèñàíèÿ ïåðñîíàëèé, ñîáûòèé, ãåîãðàôè÷åñêèå óêàçàíèÿ, îíè â ðÿäå ñëó÷àåâ íàøëè èìåíà ëþäåé, ñòàâøèõ ïðîòîòèïàìè ãåðîåâ êíèãè. Óäàëîñü òàêæå íàéòè ôàêòîëîãè÷åñêîå ïîäòâåðæäåíèå ñþæåòîâ ìíîãèõ ãëàâ êíèãè. Ïðè ýòîì èìåíà îïèñûâàåìûõ ãåðîåâ áûëè âûìûøëåíû, è ïîâåñòâîâàíèå î íèõ îòëè÷àëîñü îò äîêóìåíòàëüíîãî îïèñàíèÿ ïðèìåðíî òàê, êàê óñòíûå ðàññêàçû ñâèäåòåëåé äàâíî ïðîøåäøèõ ñîáûòèé îáû÷íî îòëè÷àþòñÿ îò ïðîòîêîëüíûõ ñâåäåíèé. Ñàìîãî îòöà Àðñåíèÿ õîòåëîñü îòîæäåñòâèòü ñ íåñêîëüêèìè èñòîðè÷åñêèìè ëèöàìè, áûâøèìè ó÷àñòíèêàìè ñëó÷àåâ, ïîäîáíûõ îïèñûâàåìûì â êíèãå. Ïðè òîì, ÷òî âñåõ èõ ðîäíèë äóõîâíûé ïîäâèã, ïîëíîñòüþ óçíàòü îòöà Àðñåíèÿ íè â îäíîì èç íèõ âñå æå îêàçàëîñü íåâîçìîæíî. Òàêèìè ïðîòîòèïàìè îòöà Àðñåíèÿ ìîæíî ñ÷èòàòü åïèñêîïà Àôàíàñèÿ (Ñàõàðîâà), ñõèàðõèìàíäðèòà Àíäðîíèêà (Ëóêàøà), ïðàâåäíîãî îòöà Ïåòðà ×åëüöîâà (îí áûë æåíàòûì ïðîòîèåðååì, íî â êíèãå îïèñûâàåòñÿ ðÿä ïåðåæèòûõ èì ýïèçîäîâ), åãî 6
предисловие
äðóãà – èåðîìîíàõà Èîàííà (Ñòðåëüöîâà), èåðîìîíàõà Åâôðîñèíà (Äàâûäîâà) è íåñêîëüêèõ äðóãèõ (íåêîòîðûå èç íèõ òåïåðü óæå ïðîñëàâëåíû â ëèêå ñâÿòûõ). Èçâåñòíû òàêæå ñâÿùåííîñëóæèòåëè-èñêóññòâîâåäû, àâòîðû çàìå÷àòåëüíûõ èññëåäîâàíèé ïî èêîíàì è õðàìîâîé àðõèòåêòóðå. Äðóãèå ïåðñîíàæè òîæå â ÷åì-òî îòëè÷àþòñÿ îò ñâîèõ èñòîðè÷åñêèõ ïðîòîòèïîâ. Íî îïèñûâàåìûå â ðàññêàçàõ ñîáûòèÿ ÿâëÿþòñÿ ïîäëèííûìè, à íå âûäóìàííûìè. Ïðèõîäèòñÿ ñäåëàòü âûâîä, ÷òî «îòåö Àðñåíèé» – ýòî îáùåå (ìîæíî ñêàçàòü, ñîáèðàòåëüíîå) èìÿ äëÿ ãåðîåâ ïðèâåäåííûõ â êíèãå ðàññêàçîâ – çàìå÷àòåëüíûõ ñòàðöåâ-ïàñòûðåé, ïðîøåäøèõ ãîðíèëî ãîíåíèé çà âåðó Õðèñòîâó. Êàæåòñÿ, áûëî áû íå âïîëíå êîððåêòíûì ñ÷èòàòü îòöà Àðñåíèÿ ñîáèðàòåëüíûì õóäîæåñòâåííûì îáðàçîì, ò.ê. â êíèãå îïèñûâàþòñÿ ðåàëüíûå ñîáûòèÿ è ðåàëüíûå ëþäè, à íå íàâåÿííûé ýòèìè ñîáûòèÿìè õóäîæåñòâåííûé âûìûñåë. Ïðàâèëüíåå áûëî áû íàçâàòü èìÿ «îòåö Àðñåíèé» îáùèì ïñåâäîíèìîì äëÿ èçîáðàæ¸ííûõ â êíèãå ïîäâèæíèêîâ.  áîëüøèíñòâå ãëàâ ïîñëåäíèõ òð¸õ ÷àñòåé êíèãè îòåö Àðñåíèé ôàêòè÷åñêè íå ÿâëÿåòñÿ äåéñòâóþùèì ëèöîì, à óïîìèíàåòñÿ êàê ñòàðåö, áëàãîñëîâèâøèé íà òîò èëè èíîé æèçíåííûé ïóòü èëè íà ðàññêàç î ïåðåæèòûõ èñïûòàíèÿõ. Èëëþñòðàöèåé ê ñêàçàííîìó ìîæåò ñëóæèòü ïèñüìî ïðî÷èòàâøåé êíèãó «Îòåö Àðñåíèé» Âàëåíòèíû ßêîâëåâíû Ïåòðîâîé (íûíå ñõèèãóìåíüè Èñèäîðû), ïðèñëàííîå â ÏÑÒÃÓ èç Ñàíêò-Ïåòåðáóðãà â 2001 ãîäó.  íåì ïî÷òè 70-ëåòíÿÿ Âàëåíòèíà ßêîâëåâíà ñîîáùàåò, ÷òî â ñþæåòå, èçîáðàæàþùåì âîçâðàùåíèå îòöà Àðñåíèÿ èç ëàãåðÿ â ãëàâå «Îòúåçä», îïèñûâàåòñÿ ïðîèñøåäøèé ñ íåé ñëó÷àé. Òîãäà îíà, âîéäÿ â ïîåçä ñ ìóæåì è, ïðîäâèãàÿñü â âàãîí, óñëûøàëà îò ïðîâîäíèöû: «Îñòîðîæíåå, çäåñü èç ëàãåðÿ, êàê áû íå îáâîðîâàëè».  îòâåò ó íåå âûðâàëîñü: «Óäèâëÿþñü! Êàê èõ òîëüêî âûïóñêàþò? Ðàññòðåëèâàòü íàäî». Êîãäà ïðîçâó÷àë ýòîò äèàëîã, 7
О Т Е Ц
А Р С Е Н И Й
åõàâøèé â âàãîíå íåäàâíî îñâîáîäèâøèéñÿ çàêëþ÷åííûé, ïðèëåãøèé â ïåðâîì êóïå íà ëàâêó, âñêî÷èë è ñåë, íèçêî îïóñòèâ ãîëîâó. Áûëî ÿñíî, ÷òî îí ñëûøàë å¸ ñëîâà. Ìóæó ñòàëî ñòûäíî çà íå¸, è îí çàãîâîðèë ñ ïîïóò÷èêîì. Ïîòîì âûøåë ñ íèì â òàìáóð âàãîíà. Ðàçãîâîð óáåäèë åãî â òîì, ÷òî ïåðåä íèì ñîâåðøåííî îñîáåííûé ÷åëîâåê. Âàëåíòèíà ßêîâëåâíà, ðàñêàèâàÿñü, ïî ïàìÿòè îïèñàëà, êàê îí âûãëÿäåë. Ëèöî åãî áûëî íåîáûêíîâåííûì. Îáðàç, ÿâëÿåìûé îòöîì Àðñåíèåì, õîðîøî çíàêîì òåì öåðêîâíûì ëþäÿì òåïåðü óæå óõîäÿùåãî ïîêîëåíèÿ, êîòîðûå íà ñâîåì æèçíåííîì ïóòè âñòðå÷àëè ñòàðöà-ñâÿùåííèêà, ïåðåæèâøåãî âìåñòå ñî ñâîèì íàðîäîì ãîëîä, ññûëêè, òþðüìû è ëàãåðÿ, âîéíû, áåñ÷èíñòâà áåçáîæíîé âëàñòè, ñòÿæàâøåãî â ñâîåì ïîäâèãå áëàãîäàòíûå äàðû ïðîçîðëèâîñòè, ÷óäîòâîðíîé ìîëèòâû, çíàíèå âîëè Áîæèåé. Ýòî – áåñêîíå÷íî äîðîãîé îáðàç ñîâðåìåííîãî ñâÿòîãî. Ïåðâûå òðè ÷àñòè êíèãè ñòàëè èçâåñòíû â «ñàìèçäàòå» ïðèìåðíî â 1975 ãîäó â óæå îòðåäàêòèðîâàííîì íåêèì «Àëåêñàíäðîì» âèäå.  îòëè÷èå îò íèõ âîñïîìèíàíèÿ, èçäàííûå â ïîñëåäíèõ äâóõ ÷àñòÿõ, áûëè ïîëó÷åíû â ÷åðíîâèêàõ, ñ íåîáõîäèìîñòüþ òðåáóþùèõ ëèòåðàòóðíîé ðåäàêöèè. Òàêàÿ ðàáîòà áûëà ñäåëàíà â ìèíèìàëüíîì îáú¸ìå, ÷òîáû îñòàâèòü òåêñò êàê ìîæíî áîëåå áëèçêèì ê îðèãèíàëó. Ëèòåðàòóðíûå íåäîñòàòêè êíèãè ïðîèñõîäÿò îò íåïðîôåññèîíàëèçìà àâòîðîâ, ïî ïîñëóøàíèþ çàïèñàâøèõ ñâîè âîñïîìèíàíèÿ è ñ òðóäîì ñîãëàñèâøèõñÿ íà èõ ïóáëèêàöèþ. Âïðî÷åì, î äóõîâíîé ïîäëèííîñòè êíèãè ëó÷øå âñåãî ñâèäåòåëüñòâóåò ñåðäöà ÷èòàòåëåé, ñ òðåïåòîì âíèìàâøèå èñêðåííèì, ÷àñòî èñïîâåäàëüíûì å¸ ïîâåñòâîâàíèÿì è ñ èõ ïîìîùüþ íàøåäøèå ñïàñèòåëüíûé ïóòü ê Áîãó. Ïðîòîèåðåé Âëàäèìèð Âîðîáü¸â 22 ìàÿ 2014 ãîäà
8
Ч А С Т Ь
П Е Р В А Я
*
Л А Г Е Р Ь
ПРЕДИСЛОВИЕ К ПЕРВОЙ ЧАСТИ В последние годы появилось много воспоминаний о жизни политических заключенных во времена культа личности. Пишут ученые, военные, писатели, старые большевики, интеллигенты самых разных профессий, рабочие, колхозники. Пишут о своей жизни в лагерях и тюрьмах, о допросах, но никто еще не рассказал нам о миллионах верующих, погибших в этих лагерях, тюрьмах или переживших небывалые страдания на допросах. Страдали и умирали они за веру свою, за то, что не отреклись от Бога, и, умирая, славили Его, и Он не оставлял их. «Положить печать на уста своя» – значит предать забвению страдания, муки, подвижнический труд и смерть многих миллионов мучеников, пострадавших Бога ради и нас, живущих на земле. Не забыть, а рассказать должны мы об этих страдальцах, это наш долг перед Богом и людьми. Лучшие люди Русской Православной Церкви погибли в это трудное время: иереи и епископы, старцы, монахи и просто глубоко верующие люди, в которых горел неугасимый огонь веры, по силе своей равный, а иногда и превосходящий силу веры древних христиан-мучеников. 11
О Т Е Ц
А Р С Е Н И Й
В этих воспоминаниях предстает пред нами один, только один из многочисленных подвижников. А сколько было их, погибших за нас! Двадцать веков копило человечество многочисленные знания, христианство принесло Свет и Жизнь людям, но в XX веке люди отобрали из многочисленного арсенала знаний только зло и, помножив на достижения науки, доставили миллионам людей величайшие и длительнейшие страдания и мучительную смерть. Господь привел меня пройти малую часть лагерного пути с отцом Арсением, но и этого достаточно, чтобы обрести веру, стать его духовным сыном, пойти путем его, понять и увидеть его глубочайшую любовь к Богу и людям и познать – что такое настоящий христианин. Прошлое не должно быть утеряно, на прошлом, как на фундаменте, утверждается новое, поэтому собрать воедино часть жизненного пути отца Арсения я посчитал своим долгом. Для того чтобы собрать драгоценные сведения об отце Арсении, мне пришлось обратиться к памяти его духовных детей, письмам, когда-то написанным им друзьям и духовным детям, и воспоминаниям, написанным людьми, знавшими его. Духовные дети отца Арсения были многочисленны, и там, где поселял его Господь, появлялись они вокруг него, был ли это город, где он, ученый-искусствовед, принял иерейство и организовал в полузабытом приходе общину, деревня, куда его забросила ссылка, или затерянный в бескрайних лесах Севера маленький городок, или страшный лагерь особого режима. Интеллигенция, рабочие, крестьяне, уголовники, политические заключенные – старые большевики, работники органов, – соприкасаясь с ним, становились его духовными детьми, друзьями, верующими и шли за ним. Да! Многие, узнав его, шли за ним. Каждый, знавший отца Арсения, рассказывал мне, что он видел и знал о нем. Встречаясь с отцом Арсением, я старался узнать о его 12
предисловие к первой части
жизни, но, хотя он вел со мною много бесед, о себе рассказывал мало. Кое-что мне удалось записать еще при его жизни, и, давая ему на просмотр записки, я спрашивал: «Так ли это было?» – и он всегда говорил мне: «Да, было», но обязательно добавлял: «Господь всех нас водил по многим дорогам, и у каждого человека, если внимательно присмотреться к его жизни, есть много достойного внимания и описания. Моя жизнь, как и каждого живущего, всегда переплеталась или шла рядом с жизнью других людей. Много было всего, но все и всегда было от Господа». Часто по нескольку раз он исправлял неточности в написанном. Для удобства изложения воспоминаний некоторые события сдвинуты мною во времени, переменены названия мест и имена почти всех участников, так как многие еще живы, а время переменчиво. Труден был поиск, но в результате появились эти воспоминания, письма и записки, хотя и несовершенные по своему изложению, но воссоздавшие образ и жизнь отца Арсения. Начиная свою работу, я не представлял вначале, какой соберу материал и объем книги, но теперь отчетливо вижу, что будет три части: «Лагерь» – первая часть, и вы прочтете ее сейчас, вторая часть – «Путь», в которую войдут отдельные письма, воспоминания, рассказы людей, знавших и знающих отца Арсения. Вторая часть написана, но требует доработки, а для третьей части собран многочисленный материал, над которым надо еще много работать. Молю Господа помочь мне. Было бы самонадеянным говорить: «Я написал, я собрал». Писали, собирали, посылали мне свои записки многие и многие десятки человек, знающие и любящие отца Арсения, и это им принадлежит написанное. Я лишь пытался, как и все, кого возрастил и поставил на путь веры отец Арсений, трудом своим отдать малую часть неоплатного долга человеку, спасшему меня и давшему мне новую жизнь. Прочтя записки, помяните о здравии раба Божия Александра, и это будет мне великой наградой. 13
О Т Е Ц
А Р С Е Н И Й
ЛАГЕРЬ Темнота ночи и жестокий мороз сковывали все, кроме ветра. Ветер нес снежные заряды, которые, крутясь, разрывались в воздухе, превращались в облака мелкого, колючего снега. Налетая на препятствия, ветер кидал клочья снега, подхватывал с земли новые и опять рвался куда-то вперед. Иногда внезапно наступало затишье, и тогда среди темноты ночи высвечивалось на земле гигантское пятно света. В полосах света лежал город, раскинувшийся в низине. Бараки, бараки и бараки покрывали землю. Вышки со стоящими на них прожекторами и часовыми уходили за горизонт. Струны колючей проволоки, натянутой между столбами, образовывали несколько заградительных рядов, между которыми лежали полосы ослепительного света от прожекторов. Между первым и последним рядами колючей проволоки лениво бродили сторожевые собаки. Лучи прожекторов срывались с некоторых вышек и бросались на землю, скользили по ней, взбирались на крыши бараков, падали с них на землю и опять бежали по территории лагеря, окруженного проволокой. 14
Ч А С Т Ь
П Е Р В А Я
*
Л А Г Е Р Ь
Часть прожекторов вылизывала пространство за пределами лагеря и, обежав определенный сектор, возвращалась к рядам колючей проволоки, чтобы через несколько мгновений начать повторный бег. Солдаты с автоматами, стоя на вышках, беспрерывно просматривали пространство между рядами проволочных заграждений. Затишье длилось недолго, ветер опять внезапно срывался, и все снова ревело, гудело, выло, колючий снег заволакивал яркое пятно света, и темнота охватывала долину. Лагерь особого назначения еще спал, но вдруг раздался удар по висевшему рельсу, сперва один, у входа в лагерь, а затем под ударами зазвенели стальные рельсы в разных местах лагеря. Прожекторы на вышках судорожно заметались, ворота лагеря открылись, и в зону стали въезжать один за другим крытые грузовики с «воспитателями», надзирателями, работниками по режиму и вольнонаемными. Машины разъезжались по территории лагеря, останавливались у бараков, из грузовиков выскакивали люди и по четыре человека шли к бараку, обходили его со всех сторон, проверяли сохранность решеток на окнах, наличие замков на дверях, отсутствие подкопов стен или других признаков, свидетельствующих о побегах заключенных. Осмотрев и убедившись, что ничего не повреждено, надзиратели отпирали двери бараков, и в это время прожекторы еще более судорожно продолжали метаться, а часовые внимательно оглядывали с вышек лагерь. Собаки между рядами проволоки начинали нервно обегать свой участок. Лагерь особого назначения начинал свой трудовой день. Тысячи, десятки тысяч заключенных приступали к работе. Темнота медленно светлела, наступал серый северный зимний рассвет, но ветер по-прежнему рвал снег, кидал его 15
О Т Е Ц
А Р С Е Н И Й
в воздух, выл и гудел, встречаясь с малейшим препятствием, и все дальше и дальше нес жесткий, колючий снег. За пределами зоны лагеря, невдалеке от него, горело несколько костров, пламя которых то вспыхивало, то затухало. Костры горели и днем и ночью беспрерывно, отогревая мерзлую землю для братских могил, в которых хоронили умерших заключенных. Лагерь ежедневно посылал туда сотни и десятки своих жителей, отдавая этим дань установленному лагерному режиму.
БАРАК Лагерь особого режима ожил. Хлопали двери бараков, заключенные выбегали на улицу для поверки, строились. Раздавались крики, ругань, кого-то били. Холод, пронизывающий ветер и темнота сразу охватывали заключенных. Строясь побригадно в колонны, шли они на раздачу пайки и оттуда к месту работы. Барак опустел, но запахи прелой одежды, человеческого пота, испражнений, карболки наполняли его. Казалось, крики надзирателей, отзвуки потрясающей душу ругани, человеческих страданий, смрад уголовщины еще оставались в опустевшем бараке, и от этого становилось до отвратительности тоскливо среди голых скамей и коридора нар. Тепло, оставшееся в бараке, делало его жилым и смягчало чувство пустоты. Двадцать семь градусов мороза, порывистый ветер были сегодня страшны не только ушедшим на работы заключенным, но и сопровождавшей их и тепло одетой охране. Те, кто несколько минут тому назад покинули барак, выходили на улицу со страхом, их ждала работа, пугавшая 16
Ч А С Т Ь
П Е Р В А Я
*
Л А Г Е Р Ь
каждого непонятностью требований, бессмысленной жестокостью и непреодолимыми трудностями, создаваемыми лагерным начальством. Выполняемая заключенными работа была нужна, но все делалось так, чтобы труд стал невыносим. Все становилось трудным, мучительным и страшным в лагере особого режима, все делалось для того, чтобы медленно привести людей к смерти. В лагерь направляли «врагов народа» и уголовников, преступления которых карались только смертью – расстрелом, иногда заменяемым заключением в «особый», из которого выход был почти невозможен. Отец Арсений, в прошлом Стрельцов Петр Андреевич, а сейчас зек – заключенный № 18376, попал в этот лагерь полгода тому назад и за это время понял, как и все живущие здесь, что отсюда никогда не выйти. На спине, шапке и рукавах был нашит лагерный номер – 18376, что делало его похожим, как и всех заключенных, на человека-рекламу. Ночь переходила в темный рассвет и короткий полутемный день, но сейчас фонари и прожекторы еще освещали лагерь. Отец Арсений был постоянным барачным дневальным, колол около барака дрова и носил их охапками к барачным печам. «Господи! Иисусе Христе, Сыне Божий! Помилуй мя, грешного», – беспрерывно повторял он, совершая свою работу. Дрова были сырые и мерзлые, кололись плохо. Топора или колуна в зону не давали, поэтому колол поленья деревянным клином, загоняемым в трещину другим поленом. Тяжелое и мерзлое полено скользило и отскакивало в слабых руках отца Арсения и никак не могло попасть по торцу забиваемого клина. Работа шла медленно. 17
О Т Е Ц
А Р С Е Н И Й
Неимоверная усталость, глубокое истощение, изнурительный режим лагерной жизни не давали возможности работать – все было тяжело и трудно. К приходу заключенных огромный барак должен быть натоплен, подметен и убран. Не успеешь – надзиратель направит в карцер, а заключенные изобьют. Бить в лагере умели и били в основном политических. Начальство било для воспитания страха, а уголовники избивали, «отводя душу», и скопившиеся ненависть и жестокость выходили наружу. Били кого-нибудь каждый день, били умеючи, с удовольствием и радостью. Для уголовников это было развлечением. «Господи! Помилуй мя, грешного. Помоги мне. На Тя уповаю, Господи и Матерь Божия. Не оставьте меня, дайте силы», – молился отец Арсений и, изнемогая от усталости, охапку за охапкой переносил к печам дрова. Пора было затапливать, печи совершенно остыли и не давали больше тепла. Разжигать печи было нелегко: дрова сырые, сухой растопки мало. Вчера отец Арсений набрал сухих щепок, положил в уголок около одной из печей, подумав: «Положу на сохранение сушняк, а завтра дрова быстро им разожгу». Пошел сегодня за сушняком, а уголовная шпана взяла и назло облила водой. Подошло время разжигать печи, запоздаешь – не прогреется барак к приходу заключенных. Кинулся отец Арсений искать березовую кору или сухих щепок в дровах за бараком, а сам творит молитву Иисусову: «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий! Помилуй мя, грешного, – и добавляет: – Да будет воля Твоя». Дрова за бараком перебрал и увидел, что ни коры, ни сушняка нет, как растапливать печи – не придумаешь. Пока отец Арсений перебирал дрова, из соседнего барака 18