Геннадий Эдельштейн
Место под солнцем От «Аллегро» до «Саксофона» Забойные рижские музыканты согласовывали тексты своих песен с комсомольским вожаком Валерием Каргиным, который был большим поклонником рока. Когда-то в Старой Риге находилось знаменитое комсомольско-молодежное кафе «Аллегро». Потом оно закрылось и ему на смену пришел «Саксофон» на ул. Стабу. На днях клуб отметил свое 17-летие. Но самое примечательное, что его хозяину – легендарному рокеру Геннадию Эдельштейну – исполнилось ровно пятьдесят. Когда-то он играл в забойной группе «Поезд ушел», которая свой первый концерт дала как раз в "Аллегро" в начале 80–х. В самый разгар славных застойных лет! Это был настоящий глоток свежего воздуха. Сегодня знаменитый не только в Риге, но и даже далеко за ее пределами Гоша у нас в гостях. Согласитесь, удивительно: уже нет комсомола, давно закрылось кафе "Аллегро", а «Саксофон» продолжает работать. Как считает его длинноволосый капитан, причина тут в том, что его заведению удалось перебросить мостик из одного времени в другое. «Все, кто хочет пообщаться с настоящими музыкантами, а не «фанерными» исполнителями, которые лишь открывают рот, приходят в «Сакс», - улыбнулся Гоша, как его называют друзья. Именно в "Аллегро" когда-то зачинался и не менее легендарный Рижский рок–клуб, а теперь старые по возрасту, но молодые душой рокеры собираются уже в подвальчике на улице Стабу у Эдельштейна. Недавно здесь состоялся забойный тематический вечер, посвященный советскому комсомольскогомолодежному кафе. Пришло свыше полусотни человек. Им было о чем поговорить. «А где еще сегодня народу встретиться? Наш костер всегда ярко горит!» - смеется Геннадий, вокруг которого постоянно концентрируется творческие люди, в том числе молодежь. БГ не прав! - Ребята интересуются живой музыкой, которая, как и в старые добрые времена, сотворена своими руками. Сегодня многие задыхаются от "синтетики", которая нас окружает. Музыка давным–давно перестала быть источником вдохновения. Артисты, которых показывают по "ящику", откровенно делают бабки. Но мы продолжаем гнуть свою линию! Ведь что такое музыка? Возьмем рок-н-ролл нашего
времени. Это был чистый родник, из которого можно было брать и пить. Как какую-нибудь целебную воду! Я считаю, что БГ (Борис Гребенщиков – прим. автора) сильно ошибся, когда заявил о том, что рок-нролл мертв. Если он мертв, ну тогда и ты сам уже труп! Нет, рок-н-ролл ни фига не мертв. Просто ручеек сначала тек через поля, поэтому все превратились в хиппи, потом речка расширилась и зашла в город. И уже стала отражать городскую жизнь. Тогда рукотворные фенечки, которые носили хиппи, начали делать на фабриках. А музыку загнали в зрительный зал. Сегодня тот же БГ выступает в Рижской филармонии. Амбиции музыкантов все время росли. Начали брать деньги за входной билет, и немалые. И постенно ручеек превратился в реку, затем в море и даже в целый океан. В последнем по-прежнему присутствует рок-н-ролл, но из такого водоему водички уже не попьешь. Нужно слишком сильно ее фильтровать. Качество постоянно падает. Почему? Да потому, что сегодня основной потребитель эстрады – девочки и мальчики от 13 до 19 лет. Именно на такую аудиторию и рассчитывают нынешние «массовые» артисты. Великого Дино Де Лаурентиса, одного из самых авторитетных в истории послевоенного кинематографа мастеров, как-то спросили: «Когда-то вы делали такое кино! Почему сейчас в Голливуде снимают одни сплошные блокбастеры?» Он и сказал: «А вы посмотрите, кто покупает билеты. Кто стоит у кассы и кто дают деньги!» «Синтетика» достала! - Как говорится, кто платит, тот и заказывает музыку. - Именно! Я считаю, что задача «Саксофона» - вернуть вкус, поднять качество. Молодежь должна понять, что «бабушкина» котлета вкуснее. Она не синтетическая, а настоящая. Сегодня молодежь начинает не с того, с чего надо. Она сразу хочет славы и денег. Амбиции у них прут через край, а за плечами реально ничего нет. Слушаешь иные выступления и кажется, что ребята искренне считают, что до них никакой музыки не существовало. Но как можно сразу требовать денег, если ты еще ничто и звать тебя никак. Ты еще ничего на алтарь музыку не положил, но сразу требуешь бабла! Тогда как те коллективы, которые предлагают что-то свое, что-то оригинальное, отличное от общепринятого, остаются за бортом. Им некуда податься. Вот их-то мы и зовем к себе в «Саксофон». У нас многие отыграли. Мы были, есть и, надеемся, еще долго останемся стартовой площадкой для всех молодых групп. - А с чего у вам началось увлечение музыкой? - С одесского привоза. Я тогда приехал с родителями туда отдохнуть. Потому что мы родом из этого замечательного города. А после войны оказались в Риге. Мой папа был большим любителем мясистых помидоров. Он пошел их искать. А я оказался на другой стороне привоза. Мне на тот момент, в 68-м году, было 7 лет. Вокруг звучал специфический местной говор. Вдруг я услышал из киоска еще более необычные звуки, которые сразу привлекли мое детское внимание. Они резко контрастировала с общим базарным шумом. Я услышал «Yellow River» группы Christie. До сих пор помню, что я встал, как вкопанный. Я буквально воткнулся. Моя мама никак не могла понять, что со мной случилось. Но человек в будочке, заметив мою реакцию, сделал чуть погромче. Я пристал к мамке: «Купи!» Как оказалось, мужик записывал музыку прямо на открыточки с видами Одессы.
Специальный аппарат нарезал на них музыкальные бороздки. Типичный самопал. В основном там была советская эстрада. Но в тот момент, когда я оказался в том месте, он поставил «Yellow River». Можно сказать, это было неким божьим пересечением, которое определило всю мою дальнейшую судьбу. Девушка с наклейки По сути, я оказался в неком коридоре, по которому иду и до сих пор. Конечно, имя того дядьки я не знаю, но я крайне благодарен ему за ту встречу. Ведь он, видя мое возбуждение, взял и еще поставил следующую открыточку с песней «Help» в исполнении Beatles. Тогда меня вынесло уже напрочь. Короче, мамка купила обе те открытки. Дома у нас стояла «Ригонда». У нее было 2 динамика. Но мне не хватало 33 оборотов и я ставил на 45, чтобы было побольше драйва. Открывал настеж окно, чтобы все могли слышать, как я был счастлив! Потом я поехал в пионерский лагерь, который располагался на Гауйе в местечке Мурьяни. Лагерь курировал зверосовхоз «Гауйя». Оттуда приехали ребята с гитарами. Я сидел напротив на железной скрипучей койке и не мог оторвать глаз от того, как они перебирали пальцами. Для меня это было какимто чудом, подлинной магией. Это так страшно привлекало. И когда в родительский день приехала мамка, я начал ее упрашивать купить гитару. На мое счастье, у нее сослуживицы в армию ушел сын. И она продала его гитару нам. Это был суперейший инструмент. В красных разводах, с гэдээровской наклейкой – улыбающей девушкой. Когда гитару принесли домой, я просто с ума сходил. Бегал во дворы, зная, где играют старшие ребята. Просто подсматривал за их руками. Наблюдал, как они берут аккорды. Запомнила, как каждый из них звучал. Это была моя первая музыкальная школа. Иногда приходилось несколько раз прибегать, чтобы посмотреть, как они зажимают руку. А свой первый настоящий юношеский «оргазм» я испытал, когда выпросил поиграть на рогатой гитаре. Ее хозяин Лева Баркан жил в соседнем дворе. Этот инструмент был выпелен из фанерной доски. Однако он все равно привел меня в неописуемый трепет, который я испытал, когда почувствовал тяжесть и ощутил все изгибы ее «тела». А она еще и пахла – конечно, не французскими духами, а лишь деревом. Но все равно у меня было полное ощущение, что я обнимаю стан юной девушки. Я понял, что в дальнейшем без этого уже не смогу жить. Премьера в пижаме Так и появился тот самый коридор сердца, по которому я шел и знал, что это мой единственный путь. А моя душа была преисполнена всевозможными мечтами. Конечно, прежде всего я видел себя рокером. Внутри меня жил персонаж, который дико играл. Который дико выглядел и сочинял безумные песни. Внутри меня все шумело и гремело. Я ходил по городу переполненный эмоциями. Когда ехал в автобусе, то мне казалось, что окружающие люди слышат это «варено», доносящее из моей головы. Меня тогда действительно несло. И в один прекрасный день «скорлупа» треснула и все вылупилось наружу. Так в 1982 году я и оказался, а точнее, ощутил себя на сцене «Аллегро», где мы сыграли свой первый концерт. Мне был 21 год. Я стоял на сцене в женской пижаме. Это был вызов! Но я старался быть достойным своих учителей. Ими были старшие ребята, которые знакомили меня, или, как говорится, втыкали меня в такую музыку, до которой, казалось, совершенно невозможно было дотянуться. В Риге в ту пору жили многие удивительные люди – например, у Миши Никитина набирался информации Артем Троицкий. Музыкальный критик периодически приезжал в наш город за свежей порцией знаний. Потому что ни у кого
в бывшем СССР не было такой музыки. Миша Никитин написал английским музыкантам, которые на долгие годы стали его друзьями по переписке. Он отправлял им пластинки с классической музыкой, которые на Западе стоили очень дорого. А они ему отсылали весь альтернативный привозили. У Мишки было 2 трехдверных шкафа пластинок. Это было чем-то невероятным. Какой-то космос! - Извините, а почему вы вышли в пижаме-то? - Нужно было как-то проявиться. А если проявляться, то как можно более радикально. Тогда время было особенное. С одной стороны, мы жили во всепоглощающем «совке». Однако из той стороны «железного занавеса» шел мощный поток, который невозможно было остановить. А идеологи, которые исповедовали старые принципы, еще не обрели навыки, которые бы позволяли им действовать в новых условиях. Поэтому и образовалось окно свободы в виде «Аллегро». рок, который ни моряки, ни дипломаты сюда не
Это уже потом они уже поняли, что нужно делать. Как бы там ни было, но «Аллегро» был полным всплеском свободы. Мы впервые за всю советскую историю узаконили само слово «рок», которое абсолютно не списывалось в доктрину, выписанную ЦК КПСС. Более того, все это произошло под патронажем Рижского горкома комсомола, в котором некоторые сотрудники были очень и очень либерально настроены. - Вы имеете в виду Валерия Каргина? - В том числе. Он был большим поклонником рок-музыки. Мы к нему приходили литовать тексты, то есть согласовывать. Закон одного котла - И все же, почему решили открыть «Аллегро»? - Они видели, что «тесто» прет уже с такой силой, что не разрешить было уже нельзя. Им нужно было только немножечко времени, чтобы понять и придумать новые условия, как все это сдерживать. И они нашли. Сработал старый метод – всех сварить в одном котле. Хотя мы вели себя очень нагло. Тогда-то я и вышел в женской пижаме. Просто чтобы вылупиться. Чтобы как дать! Как рокер! Это отражалось и в текстах песен.
Конечно, комсомольцы просто офигели, когда услышали слова. А когда мы пели: «У нас есть свой маяк!», то всем было ясно, что это уже позиция. Да и название группы «Поезд ушел» тоже о многом говорит. Когда мы готовились ко второму концерту, нам сказали: «Или вы выступаете, как люди, или концерта не будет». Ответили: «Нет, мы как люди». После того, как они ушли из комнатки, в которой мы переодевались, мы вывернули всю одежду – джинсы, рубашки - наизнанку и так вышли на сцену. Концерт получился убойным. Там был и Мишка Никитин, и Валерий Куленко, который позже открыл «Саксофон». Он трагически погиб летом 2000 года под Одессой. А вечерами происходили джазовые сейшены. Туда билетов никогда нельзя было достать. Те люди, которым удавалось оказаться на концерте, считались счастливчиками. Потому что рижские музыканты играли так, как и не снилось в других городах Советского Союза. У нас тут все было первым. Сказалось и то, что Рига - портовый город. Моряки привозили сорокопятки. Те, у кого было много записей, считались невероятно богатыми. Комсомольцы выдели, как на глазах меняется молодежь. Это было тотальное дисидентство. Раньше народ ездил на стройки и исполнял одни песни, а теперь интересуется совсем другим. Чтобы душу цепляло! - Удивительно, что сегодня вчерашние дисиденты с удовольствием слушают Юрия Антонова и других «застойных» композиторов советского периода. - Сегодня песни пишут не композиторы, а абы кто. Как я говорил, изначально рок-музыка была чистым ручейком. Хиппи вели себя, как наивные маленькие дети. Эти люди насыщались подлинной божием влагой. Но в дальнейшем амбиции людей настолько загрязнили воду, что ее уже никто не хочет пить. Антонов – это композитор и на фоне того, что сегодня лепят и лепят, он все-таки писал музыку. Да и тексты тогда сочиняли поэты. А сейчас повылезало какое-то племя, у которого нет ни «химии», ни «физики», присущей истинным музыкантам. Поэтому часть населения ностальгирует по старым временам, а другая часть понимает, что даже в музыке, которую играет Антонов, присутствует тот элемент кайфа, который должен в ней присутствовать. Который цепляет душу и человеку становится комфортнее и радостнее. Это тот элемент эйфории, который отличает гармонично выписанное произведение искусства. - Что вы сами слушаете? - Диапазон достаточно широкий. Но что бы я не слушал, вставляю пластиночку Джимми Хендрикса и становится абсолютно понятным, в каких небесах летал этот огненный ангел. То есть небо распахивается гораздо шире. Просто сразу. И поэтому я слушаю ту музыку, в которой присутствует небо, субстанция свободного полета и присутствует пульсирующее темя тех первых наивных хиппи, которые
улавливали импульсы, исходящие от Бога. - Почему «Аллегро» закрыли? - Потому что это было слишком альтернативно для комсомольско-молодежного кафе. Хотя мы тогда искренне думали, что это подарок города. Это и был подарок! А нам было пофиг, что нас всех собрали в одном месте, чтобы легче было концтролировать. Мы были как на ладони. Мы никуда не выезжали. Фестивали начали посещать уже следующие поколения. А потом уже наступили другие времена. В любом случае, я рад, что ни один из рижских клубов не имеет такой богатой и славной биографии и такую долгую и плодотворную жизнь, как «Саксофон». И который никогда не забывает о прошлом. - Поздравляем с юбилеем и желаем творческих успехов!
Фото автора mart-gosha
Геннадий Эдельштейн Состоялся тематический вечер, посвященный легендарному кафе "Аллегро"
10.03.2011 12:41
В рижском клубе "Саксофон" состоялся забойный тематический вечер, посвященный легендарному кафе "Аллегро", которое находилось в Старой Риге. И хотя последнего уже нет, "Сакс" по–прежнему в строю. Как сказал его капитан Геннадий Эдельштейн, секрет тут в том, что клубу удалось перебросить мостик из одного времени в другое. Автор: Дмитрий Март Когда–то в "Аллегро" зачинался исторический Рижский рок–клуб, а теперь старые, 50– летние рокеры собираются уже в подвальчике на улице Стабу. Впрочем, они старые только по возрасту, а в душе такие же молодые, как и раньше. К ним постоянно тянется новое поколение музыкантов, понимающих, что без хорошей базы невозможно двигаться вперед. — Наш костер всегда ярко горит, — говорит Геннадий. — И нам хочется собирать вокруг него все новых людей. На вечер, посвященный "Аллегро", пришло свыше полусотни человек. Им было о чем поговорить. А где еще сегодня народу встретиться?
Конечно, мы вспоминали старые легендарные коллективы. Моя группа "Поезд ушел" свой первый концерт дала как раз в "Аллегро" в начале 80–х. Тогда это был чуть ли не единственный островок, где хоть что–то происходило. Для нас та эпоха была временем нашей весны. Сейчас на огромном экране мы показали культовых "Битлов", чтобы создать "картинку". На сцене кто–то играл, кто–то читал прозу. Затем состоялся джем с участием наших прославленных мэтров. Сегодня у каждого из них своя жизнь, но они всегда помнят о том, где "родились".
На памятный вечер заглянул и мой многолетний знакомый Сергей Кугелев, руководитель семейного коллектива Kugelevi Family Band, в котором он вместе с сыновьями–двойняшками Петром и Павлом играют хиты разных времен. Его ансамбль стартовал 7 лет назад именно в "Саксофоне", чем он сегодня очень гордится: "Нас даже назвали рижскими "Битлами". Конечно, сказано слишком громко, хотя мы действительно их исполняем. А когда работало "Аллегро", играл в ансамбле "Геликон", который существовал параллельно с "Ригондой", "Скорой помощью" и другими коллективами. Сейчас иногда заглядываю на молодежные концерты. Увы, исполнительский уровень крайне низкий. Иногда создается впечатление, что ребята просто не в курсе того, какой пласт культуры был взрыхлен в конце прошлого века!" — "Саксофон" как раз и привлекает молодых исполнителей тем, что мы даем живую музыку, которая, как и в старые добрые времена, сотворена своими руками, — отметил Геннадий. — Это реальная пища приготовлена в глиняной печи, а не с помощью бездушной компьютерной программы. Многие сейчас задыхаются от "синтетики", которая нас окружает. Музыка давным–давно перестала быть источником вдохновения. Артисты, которых нам показывают по "ящику", откровенно делают бабки. Но мы все равно продолжаем гнуть свою линию, ставя акцент на высоком духовном аспекте. Народ приходит к нам, чтобы отдохнуть от той немыслимой попсы, которая обрушивается со всех сторон. Главная задача — оторвать людей от экранов компьютеров и телевизиров, оторвать их, пардон, задницы от мягких диванов. 26 марта в 20 часов состоится вечер, посвященный знаменитому музыканту Гари Муру, который внес заметный вклад в развитие блюз– рока. Он скончался совсем недавно — 6 февраля — от сердечного приступа в возрасте 58 лет. 25 февраля его похоронили на кладбище маленькой английской деревни в окрестностях Брайтона. Лили, одна из четверых детей гитариста, сказала, что ее отец был "человеком в цветастой рубашке, который обладал детскими качествами и был источником вдохновения для многих, а также личностью, которую невозможно забыть". По словам Сергея Кугелева, Гари Мур давно уже вошел в арсенал той классической современной музыки, которую непременно нужно слушать молодым исполнителям. "У меня в машине целая коллекция. Когда включаешь этого гитариста, душа переполняется радостью. Я полностью раскрепощаюсь!" Для 25 марта группа Kugelevi Family Band приготовила специальную программу с забойными шлягерами. Кроме того, абсолютно любой коллектив также может выступить на сцене со своими вещами. Сколько можно вариться в собственном соку и киснуть дома в одиночестве? Отметим, что вход на "муровский" вечер совершенно бесплатный. Приходите своей компанией. Пусть "Саксофон" станет для вас местом встречи, которую отменить нельзя!