Дизайн как система коммуникативных практик современного общества. by Roman Sviridov

ДИЗАЙН КАК СИСТЕМА КОММУНИКАТИВНЫХ ПРАКТИК СОВРЕМЕННОГО ОБЩЕСТВА

АВТОР: СВИРИДОВ РОМАН АНДРЕЕВИЧ НАУЧНЫЙ РУКОВОДИТЕЛЬ: БРОНЗИНО ЛЮБОВЬ ЮРЬЕВНА

ВВЕДЕНИЕ «Каждый предмет рассказывает историю» 1 Генри Форд «Мы видим, слышим и воспринимаем так или иначе те или иные явления главным образом благодаря тому,что языковые нормы нашего общества предполагают данную форму выражения» 2 Эдвард Сепир АКТУАЛЬНОСТЬ ТЕМЫ ИССЛЕДОВАНИЯ

XX век стал периодом резкой социальной трансформации всех современных западных обществ. Фундаментальным образом меняются все стороны жизни людей – от экономической до культ урной. Рушатся и пересматриваются многовековые общественные устои. Ключевым фактором, задавшим вектор этих перемен, явилось формирование абсолютно нового типа производства, «организованного капитализма» (монополии) – крупномасштабного промышленного производства. В след за становлением «организованного капитала» происходит становление «организованной среды» обитания человека. Речь идет о создании тотально искусственной среды, рукотворной п рироды, творцами которой выступают прежде всего архитекторы и дизайнеры. Будучи от рождения вписанными в определенную социокультурную среду, человек по обыкновению не придает ей того значения, которого она заслуживает. Но именно искусственная среда, включающая в себя все от СМИ до конкретного гаджета, становится не только функцией удовлетворе1 2

Документальный фильм Objectified. Hustwit G. 2009. Уорф Б. Отношение норм поведения и мышления к языку // http://www.philology.ru/lin-

guistics1/whorf-60.htm

ния и насыщения современного общества потребления, но и функцией его формирования. Сегодня, как никогда ранее в истории, среда наполнена продуктами дизайна: товарами, вещами, объектами. Происходит принципиальное переосмысление вещей. Они уже не только «веществуют» – они вступают во взаимодействия с людьми, в большинстве случаев именно они определяют и задают характер нашего освоения действительности. В связи с этим становится необходимым рассмотрение сущности дизайна как источника и механизма формирования не только окружающей предметнопространственной среды, но и актуальной социальной. С точки зрения социологии, анализ сущности концепта дизайна открывает новую перспективу понимания функционирования социокультурной среды, формирования ценностей, особенностей коммуникации в современном обществе. Объектом исследования является феномен дизайна. Предметом выст упает сущность дизайна как особой улитилитарно-символической социокультурной системы практик. Исследование ставит главной своей целью комплексный анализ, раскрытие сущности дизайна как особой улитилитарно-символической социокульт урной системы практик и одного из факторов формирования современного общества. В соответствии с поставленной целью, в работе решаются следующие задачи: 1. Определить базовое понятие дизайна; 2. Исследовать исторический процесс становления дизайна как особой социальной практики; 3. Определить свойства, функции дизайна, доказать, что он является особой системой коммуникации; 4. Проанализировать социологические концепции современного

общества, рассматривающие материальную культуру как один из базовых факторов его формирования; 5. Проанализировать специфику коммуникативной практики на основе конкретных дизайнерских проектов.

СТЕПЕНЬ НАУЧНОЙ РАЗРАБОТАННОСТИ ПРОБЛЕМЫ

Специализированных разработок, которые посвящены социологическому исследованию дизайна, крайне недостаточно. Традиции изучения дизайна в социологии как таковой не существует. Связанно это в том числе с молодостью дизайна как инстит уционально закрепленной деятельности, а также с практической ориентации дизайна, из-за чего его социа льно-теоретическое осмысление еще не осуществилось в должной мере. Однако проблематика, связанная изучением дизайна как социального феномена, так или иначе затрагивается в работах, объясняющих и фиксирующих различные аспекты современного трансформирующегося общества, в первую очередь, рассматривающих материальную культуру как один из базовых факторов его формирования. К ним относится Запа дная литерат ура, исследующа я массовое общество, массовое производство и потребление. Это, прежде всего, работы К. Мангейма, Х. Ортеги–и–Гассета, Г. Маркузе, Э. Фромма. Критическое рассмотрение общества потребления осуществляется в работах Г. Маркузе, Э. Фромма, Ж. Бодрийяра. Она вырастает из критики технической рациональности обозначенной М. Хоркхаймером и Т. Адорно, и социально – философским анализом Г. Зиммеля и К. Мангейма. Производственно–экономический аспект концепта дизайна может

быть освещен с опорой на работы Д. Гелбрейта. Ключевой гипотезой исследования является предположение о том, что дизайн является языком. Обоснование специфической роли дизайна как средства коммуникации происходит через концептуальные разработки П. Сорокина, Ф. Соссюра, Г. Гадамера и Э. Сепира. Такая перспектива рассмотрения дизайна позволяет изучать его сквозь призму «лингвистического поворота» – через герменевтику и используя категориа льную базу структ ура лизма и постструкт ура лизма: Р. Барта и Ж. Бодрийяра. Предметная область исследования неминуемо затрагивает социологию и философию постмодерна, сформировавшего особую картину мира, осмысление которой происходит в работах Б. Латура, Р. Барта, Ж. Бодрийяра. Среди трудов российских исследователей, в той или иной степени затрагивающих социологическое измерение дизайна, необходимо выделить работы Т. Быстровой, Г. Кнабе, Л. Куричка. Тема исследования является не только теоретической, но и связана с дизайном как практической деятельностью, что предполагает обращение ко взглядам и позициям самих дизайнеров: Н. Броуди, К. Рашид, братья Буруллеки, А. Лебедев и т.д.

ТЕОРЕТИКО–МЕТОДОЛОГИЧЕСКАЯ ОСНОВА

Многоаспектность предмета исследования предполагает использование ряда взаимодополняемых методов. Базовым из них является метод историко–социологического анализа. В ходе исследования широко применяется критический анализ. Герменевтический и семиотический анализ в версии Барта делают возможным рассмотрение дизайна как

знаково–символической системы. Антропологический подход позволяет изучать эту систему в непосредственной связи с человеком. Социокульт урный подход открывает перспективу рассмотрения дизайна на микро и на макро уровне.

ГЛАВА I. ДИЗАЙН КАК СОЦИАЛЬНАЯ ПРАКТИКА И ОБЪЕКТ СОЦИОЛОГИЧЕСКОГО АНАЛИЗА 1.1. ПОНЯТИЕ ДИЗАЙНА И ЕГО СТАНОВЛЕНИЕ КАК ОСОБОЙ СОЦИАЛЬНОЙ ПРАКТИКИ.

Термин «дизайн» является одним из самых частоупотребимых в современном мире. Он буквально повсюду – от кухонных посиделок и размышлении о форме пакета молока до поражающих воображение архитектурных проектов востока. По этой причине, каждый раз начиная разговор о дизайне, мы тут же сталкиваемся со сложностью трактовки этого понятия. Термин широко употребляется как в узкоспециализированной среде, так и среди обывателей. При этом широта употребления и емкость термина порождают сложность в понимании, а порой описывают абсолютно противоположные явления. Так, в категориях дизайна описывают как произведенную промышленным образом продукцию массового потребления, так и единично созданную и авторски отдекорированную вещь. Дизайн – это очень сложное социокультурное явление, занимающее предметную нишу многих наук – философии, эстетики, эргономики, маркетинга, и это лишь верхушка айсберга. Дизайн сегодня проникает абсолютно во все сферы нашей жизни от знаков дорожного движения, предупреждающих об опасности на дороге, до архитектуры и рекламы. Общепринятым определением дизайна является утвержденное на VI конгрессе ИКСИД 1 определение дизайна, предложенное дизайнером 1

ИКСИД (ICSID – International Council Of Societies Of Industrial Design)

практиком Томасом Мальдонадо, участвовавшего в разработке системного подхода к изучению дизайна. «Дизайн (англ. Design, от лат. designare отмерять) — это творческая деятельность, целью которой является определение формальных качеств промышленных изделий. Эти качества включают и внешние черты изделия, но главным образом те структурные и функциональные взаимосвязи, которые превращают изделие в единое целое, как с точки зрения потребителя, так и с точки зрения изготовителя. Дизайн стремится охватить все аспекты окружающей человека среды, которая обусловлена промышленным производством» 1. Но для понимания сущности дизайна этого определения явно недостаточно, формальный язык емкого определения не позволяет почувствовать сути явления. Оно крайне обтекаемо, а потому требует детализации и конкретизации. Последняя четверть XX века стала периодом резкой социальной трансформации всех современных обществ и их подсистем. Радикальным образом трансформируется сфера труда и в целом вся экономическая система. Происходят изменения в сфере культуры и нормативно- ролевом комплексе. Важнейшими, фундаментальными характеристиками обществ XX в. становятся организованность, массовость, а главное – рефлексивнопроективный характер социальной практики. Вместе с социальной сферой столь же масштабные изменения происходят в сфере обитания человека. Эти изменения глобальны и обозначили абсолютно новый этап развития общества, кардинально отличный от всех предшествующих этапов. Наиболее радикальным образом эти перемены были ухвачены дискурсом «культуры эндизма». «Конец индивида», «конец прогресса», «конец истории», «конец интеллектуалов» «метафора конца» как обозначение качественно нового состояния социальной системы, невозможности описания его в рамках существующей методологии. Как отмечает Энтони Гидденс, тот уровень развития и тоталь1

Дизайн. Материал из Википедии — свободной энциклопедии // http://ru.wikipedia.org/wiki/

%C4%E8%E7%E0%E9%ED

ности, которого достиг дизайн сегодня, ознаменовал «конец природы». «Наше общество существует в эпоху, когда природе пришел конец… «Конец природы» означает, что лишь немногие аспекты окружающей нас материальной среды еще не подверглись в той или иной форме вмешательству человека. Многое изтого, что прежде носило естественный, природный характер, стало искусственным…» 1 . Соотношение природы и дизайна является ключевым для понимания последнего. Важно разглядеть последовательную трансформацию природы в дизайн, и то, как в этом процессе преобразуется отношение общества к природе. Дизайн представляет собой продукт культур, то есть явление небиологическое – рукотворное. Дословно «дизайн» переводится (от латинского как «designore»), как «отмерять», «замысел», «план», «цель», «творческий замысел», «проект», «чертеж», «композиция». Современная иллюстрированная энциклопедия определяет дизайн как «термин, обозначающий разновидность художественно-проектной деятельности, охватывающей создание промышленных изделий и рациона льное 2 формирование целостной предметной среды» . Энциклопедия культурологии определяет дизайн как «вид проектной междисциплинарной художественно-технической деятельности по формированию предметной среды» 3 , в Большом толковом словаре русского языка дано следующее определение дизайна: «Проектирование художественных форм, внешнего вида изделий, производимых промышленностью» 4 . Точкой пересечения всех определений дизайна является идея проекта, участия особого типа мышления – проектного мышления. Словарь С.И. Ожегова определяет проект как «разработанный план сооружения чего-либо; предварительный текст какого-нибудь документа; замысел, план» 5 . Проектное мышление предвосхищает результат, еще не будучи воплощенным, он уже не случаен, детально проработан, 1 2 3 4 5

Гидденс Э. Ускользающий мир // http://www.mnoogoknig.ru/bookbox_109158.html Искусство. Под ред. проф. Горкина А.П.; М.: Росмэн, 2007. Лексикон нонклассики. Под редакцией Бычкова В.В. М.: РОССПЭН, 2003. Большой толковый словарь русского языка. Под ред. Кузнецова С. А. СПб: Норинт, 2008. Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка //

http://www.classes.ru/all-russian/russian-dictionary-Ozhegov-term-27203.htmz

вписан в окружающую среду. По мнению Т.Ю. Быстровой, проектное мышление – один из наиболее сложных видов мышления, исторически и генетически возникает не сразу. Природное бытие или пространство вечно, неизменно и пребывает в состоянии покоя. А. Бороноев определяет ее как систему объектного типа. Человеческое бытие, культ ура, напротив, представляет собой качественно иной мир искусственных порядков, норм и объектов, начало, которому было положено в момент противопоставления себя разрушительной смертоносной природе 1. Ж. Батай обращает внимание на стремление людей во что бы то ни стало оградить себя «жирной чертой» от всего животного, неупорядоченного, варварского, грязного. Отрицание природы необратимо. В нем существо, стыдящееся своего происхождения, реализует себя 2. Исторически первым способом пространственной организации становится городской тип поселения. Город – это не просто особый тип поселения, это намного больше чем определенный набор домов, улиц и дорог. Это – особый мир, мир созданный руками людей, порожденный сознанием. Это – торжество культуры, царство искусственных норм и порядков, отделенных от остального мира городской стеной. Это – автономная система, мир людей в мире природы. Города никогда не возникали спонтанно. Люди всегда осознано выделяли городское пространство ввиду климата, плодородия окрестных земель, возможности выхода к морю или системы рек, геополитического положения. Город формирует функциональное отношение к природе. Человек уже не всецело подчиняется природе, но использует её для достижения своих целей. В древней Греции идея гражданина была неразрывно связана с идеей полиса. Только в городе индивиду гарантируются все права. Не удивительно, что самым страшным наказанием было изгнание из полиса в дикий 1

Тимофеева О. Введение в эротическую философию Ж. Батая. М.: Новое литературное

обозрение, 2009.

Там же.

варварский мир. За пределом города человек терял все гарантии, связь с социальным. Город с самых древних времен был источником инноваций: торговля, проектирование, разделение труда, развитие медицины, науки, военного дела. Город словно бросает вызов смертоносным и беспощадным силам стихии: ирригационные системы, электричество, медицина и т.д Города всегда характеризовались особой цикличностью и стремительным ритмом жизни. Так, на протяжении веков цикличность дня и ночи определяла весь уклад жизни людей, но с открытием электричества и электрификацией городов происходит буквально переворот в жизни людей. Работа, досуг, сон больше жестко ни к чему не привязаны. Появление феномена никогда не спящих городов, архитектуры, образования, медицины… Постепенно, шаг за шагом, формируется тотально искусственная среда. Ландшафтный дизайн и архитектура стали определять внешний вид городов, даже отправившись загород мы не встретим ни тропинки, ни полянки без человеческого следа. Колышущееся на ветру поле пшеницы тоже не естественно, её природные свойства были изменены американским агрономом Норманном Борлоугом. В 1970 году он получил Нобелевскую премию, потому что вывел высокоурожайные сорта пше1 ницы, стойкие к жестким климатическим условиям . Ни одно яблоко, ни единая морковка, которыми мы лакомимся, сегодня не натуральны, все эти продукты уже подверглись селекции и улучшены наукой, да и сами мы с некоторых пор, напоминает культуролог Ольга Ванштейн, понемног у становимся киборгами, органическим целым биологических и механических элементов. Часть наших органов (сердце, легкие, почки, зубы…) при необходимости можно заменить на искусственные 2 . «Природы не существует! – еще более резко заявляет современный философ Шарль Пепен, – это только фикция, практичная идеология 1

Норман Эрнест Борлоуг. Материал из Википедии — свободной энциклопедии // http://ru.

wikipedia.org/wiki/%D0%91%D0%BE%D1%80%D0%BB%D0%BE%D1%83%D0%B3,_%D0%9 D%D0%BE%D1%80%D0%BC%D0%B0%D0%BD_%D0%AD%D1%80%D0%BD%D0%B5%D1%81 %D1%82

Козырева Ю. Как мы будем жить завтра? // Психология. 2011. №59. С. 16.

для тех, кто не приемлет перемен, происходящих с нашим миром… Вся наша медицина и религия против природы: мы отказываемся быть естественно смертными. Возможно, против нее даже наша нравственность: всю философию Канта можно представить как стремление оторвать человека от его «плохой» природы и указать ему дорог у к «хорошей», нравственной, которая станет его достоинством 1 » Городской тип поселения формирует особое мироощущение, тип мышления, властное, самоуверенное, гибкое, основанное на подчинении природы. Такая ориентация, особенно в связи с углубляющимся разделением труда, требовала от людей максимально рефлексивной деятельности, осознанной, проработанной, предвосхищающей, проектной. Однако очень важно понимать, что культура не противостоит природе, напротив, природа оказывает сильнейшее влияние на вектор развития культуры. Рациональность, лежащая в основании первых проявлений проектного мышления, не вызывает сомнения, она пленяет своей подлинностью, ощущением нужности человеку, ценность человеческой жизни была её основной. Эту рациональность уже никто не сможет оспорить или опровергнуть, вобрав в себя всю бесконечность проб и ошибок она непременно приходила к истине. Потребность в проектном мышлении тогда рождалась спонтанно, путем отбора и отсеивания элементов под влиянием природы, рельефа, климата. За десятки лет происходила последовательная, во многом спонтанная адаптация форм. Формирование городских типов поселений, а вместе с ним нового типа мышления – проектного, стало протостадией возникновения дизайна. В каком-то смысле можно говорить о том, что колыбелью дизайна была вся история человечества. Но рожден он был много позже, в совершенно конкретных условиях и с совершенно конкретной целью. Дизайн как институализированная деятельность оформляется в XX веке. Это время радикальных трансформаций социального порядка, 1

Pépin С. Les Philosophes sur le divan. Flammarion, 2008.

появления новых типов обществ, ключевыми маркерами которых выступили организованность, массовость, а главное, – рефлексивный характер социальной практики. Это время заката свободного рынка и появления монополий как новой формы социальной организации. Научнотехнические открытия, имевшие место в последней трети XIX века, радикальным образом изменили промышленное производство. Большинство производств приобрело совершенно новый характер, кроме того, возникли новые типы промышленности, такие как электротехническая, сталелитейная. Появление новых отраслей промышленности в буквальном смысле требовало много всего. Много денежных вливаний, много ресурсов, много человекоресурсов и т. д. Результатом этого процесса введения новых технологий и формирования на их базе новой промышленности стало возникновение совершенно новой формы социальной и промышленной организации – монополии. Как отмечает Полякова Н.Л., монополия не сводится к простой концентрации финансово-промышленных возможностей. Её суть как формы организации производства состоит в том, чтобы обуздать саму возможность конкуренции, свободной борьбы, поставить её под контроль с помощью экономических соглашений и социальных норм. Монополия теснит и ограничивает сферу свободного рынка и конкуренции, она стремится поставить их под контроль, провозглашает новую форму социального порядка, зафиксировавшую новый тип социального принуждения – «принуждение к организации». Монополия как новая форма социальной организации затрагивает не только интересы бизнеса, но и общества в целом. Контролируется все: рынок труда, заработная плата, социальное страхование, профсоюзы, развитие территорий, профессии, образование, наука и т. д., а не только ресурсы, производство и цены. Монополия создает экономическую возможность для тотального организационного контроля над обществом.

Прекрасной иллюстрацией этой мысли может служить пассаж из книги Джона Гелбрейта «Новое индустриальное общество»: «Только такие организации (монополии) в состоянии привлечь необходимый для современного производства капитал; только они могут мобилизовать рабочую силу требуемой квалификации. Они в состоянии сделать и большее. Привлечение крупного капитала и соответствующая организация производства требуют — задолго до того, как можно будет воспользоваться его результатами,— предвидения и, более того, принятия всех возможных мер, которые гарантировали бы, чтобы это предвидение действительно сбылось. Вряд ли можно сомневаться в том, что корпорация «Дженерал моторс» может более эффективно влиять на условия, в которых она действует,— на заработную плат у своих работников и цены, по которым она покупает, равно как на цены, по которым она продает,— чем мелкий торговец» 1 . «Но дело не ограничивается и этим. Высокий уровень производства и дохода, являющийся результатом при¬менения передовой технологии и крупных масштабов производства, приводит к тому, что на весьма значи-тельную часть населения перестает давить бремя забот, связанных с удовлетворением элементарных физических потребностей. А вследствие этого и экономическое поведение становится более гибким. Ни одного голодного человека, если он только трезв, невозможно убедить в том, чтобы он истратил свой последний доллар на что-либо, кроме еды. Но человека, который хорошо питается, хорошо одет, имеет хорошие жилищные условия и хорошо обеспечен во всех остальных отношениях, можно убедить в том, чтобы он купил электробритву или электрическую зубную щетку. Не только цены и издержки производ2 ства, но и потребительский спрос становится объектом управления…» Хочу обратить особое внимание: «В условиях, когда затраты на развитие техники и совершенствование технологии очень велики, ошибочное 1

Гелбрейт Д. Новое индустриальное общество // http://financepro.ru/economy/7877d.-gjel-

brejjt.-novoe-industrialnoe-obshhestvo.html

Там же

техническое решение или безуспешные попытки убедить потребителей в том, чтобы они покупали данный продукт, могут оказаться исключительно дорогостоящими» 1 . Всестороннее усложнение технологий и способа производства неизбежно ведет к специализации. Так, у своих истоков в начале XX века сегодняшние автогиганты Форд и Додж с равным успехом могли производить катера, автомобили, велосипеды, паровые турбины, коробки передач. И если бы, однажды, было принято решение переключить производство с бензиновых двигателей на паровые, заводу «Додж Бразерс» понадобилось бы всего несколько часов. В Детройте до сих пор ходят легенды о фантазии и широте ассортимента изготовляемой братьями Додж продукции, в особенности это проявлялось, когда они напивались. Однако уже в 1964 году все детали автомобиля Форд «Мустанг», инструменты и оборудование, используемое для обработки деталей, сталь и прочие расходные материалы были специализированны и предназначены для выпуска одной конкретной модели автомобиля. Раньше утверждение выпуска конкретной модели автомобиля и налаживание производства проходило за считанные дни, а все возникающие дефекты и доработки производились прямо по месту и не требовали специализированной рабочей силы. Теперь ситуация меняется кардинальным образом, автомобиль начинается с чертежной доски. Всестороннее планирование и проектирование, организация и координация становятся ключевыми задачами. В ситуации, когда затраты на запуск производства колоссальны, производитель просто не имеет права допустить ошибку. Подобная специализация и принципиальное усложнение производства ведут к неизбежному увеличению числа занятых в производстве. Так, в 1903 году число занятых в компании составляло в среднем 125 человек, а к 1964 году, началу работы над «Мустангом»

Гелбрейт Д. Новое индустриальное общество // http://financepro.ru/economy/7877d.-gjel-

brejjt.-novoe-industrialnoe-obshhestvo.html

число занятых составляло в среднем 317 тысяч. Первый автомобиль Форд сошел с конвейерной ленты через четыре месяца после создания компании, а выпуску «Мустанга» предшествовали долгие 17 месяцев кропотливой работы инженеров и дизайнеров 1 . В условиях принципиального усложнения производства появляется потребность в особом классе высококвалифицированных специалистов, ключевой задачей которых является всестороннее планирование и проектирование конечного продукта, и эта функция возлагается на плечи дизайнеров. XX век ознаменовал не только фундаментальные изменения в сфере производства, в этом процессе менялся облик общества. Массовое производство для своей реализации требует массового рынка сбыта, массового потребителя и массового работника. Так возникает абсолютно нова я, социа льна я, экономическа я, культ урна я практика – массовое общество. Хосе Ортега-и-Гассет отмечает следующие обстоятельства становления массового общества. Во-первых, это причины демографического характера. За многовековой период своей истории население Европы не превышало ста восьмидесяти миллионов человек, но с 1800 по 1914 гг. оно выросло до 460 миллионов. Людей объективно стало значительно больше. Во-вторых, экономические возможности, материальная обеспеченность как средних, так и низших слоев серьезно возросли, уровень жизни, прежде являвшийся привилегией лишь для 1 немногих, стал нормой . Вместе с уровнем жизни растут и потребности людей. Вещественный мир на начальных этапах развития человечества был сравнительно небольшим. Так, до XIX века у большинства людей в гардеробе присутствовало один-два комплекта повседневной одежды и один комплект нарядной. Зачастую пользователь вещи был и её создателем (по сути вся история культуры до формирования городов). Массовое общество

Ортега-и-Гассет Х. Восстание масс // http://www.philosophy.ru/library/ortega/vosst.html

неизбежно ведет к массовому потреблению. Дизайн, будучи ориентированным на массовое производство стандартизированных товаров, начинает удовлетворять потребности тысяч и тысяч людей. Исходя из вышесказанного, можно сделать ряд выводов. Концепт дизайна как всесторонняя организация окружения формируется в след за трансформацией взаимодействия человека с природой. В ходе этого процесса взаимодействие становится все более организованным, проектным. Исторически первой, целостной формой такого взаимо- действия становится городской тип поселения, в котором город – замкнутый, автономный мир искусственных норм и порядков. Однако, как самостоятельная особая социально – утилитарная практика дизайн возникает в XX веке. Предпосылкой его возникновения стали: формирование принципиально нового вида крупномасштабного производства – промышленного производства и формирование нового типа общества – массового общества. В рамках этих систем дизайн стал мостом между производителем и потребителем, удовлетворяя стремительно возрастающие потребности людей в широком спектре товаров.

1.2. ДИЗАЙН И КОММУНИКАЦИЯ: ВЗАИМНАЯ КОНЦЕПТУАЛИЗАЦИЯ ПОНЯТИЙ

В связи с выше сказанным наиболее интересной становится проблема осмысления специфического места дизайна в системе культуры, принципы и суть его функционирования в современном обществе. Приведенное выше определение дизайна содержит указание на то, что дизайн превращает изделие в единое целое, как с точки зрения потребителя, так и с точки зрения изготовителя. То есть дизайн выступает своего рода мостом между двумя берегами – производителем и потребителем, то с помощью чего они приходят к пониманию продукта, формирует то, с помощью чего между ними возникает коммуникация. Это дает все основания у тверждать, что дизайн – это язык, специфический способ коммуникации. Профессор А. Бороноев определяет общество как систему субъектного типа. Это значит, что будучи не самодостаточной, то есть не способной существовать без потребления ресурсов окру жающей среды, общество как субъект выну жденно вст упать в активное действие и взаимодействие с окружающей средой и самим собой для удовлетворения своих потребностей 1 . В рамках данного исследования наиболее подходящим будет определение общества, предложенное Эдвардом Сепиром, делающего акцент именно на коммуникационной составляющей общества. «Совершенно очевидно, что для формирования общества, его объединений и подразделений, а так же для обеспечения взаимопонимания между его членами необходимы процессы коммуникации. Хотя мы часто говорим об обществе как о статичной структуре, определяемой традицией, однако в более точном смысле это совсем не так: общество представляет собой в высшей степени запу танную сеть актов частичного или полного 1

Боронов А. О понятиях "общество" и "социальное" // http://www.ecsocman.edu.ru/data/

561/141/1231/001.BORONOEV.pdf

взаимопонимания между членами, организованных объединений разного размера и сложности от влюбленной пары до Лиги Наций. Общество только кажется статичной суммой социальных институтов: в действительности оно изо дня в день возрождается или творчески воссоздается с помощью определенных актов коммуникативного характера, имеющих место между его членами. Таким образом, нельзя говорить о существовании республиканской партии как об отдельной сущности, а лишь о существовании её в той степени, в какой её традиции постоянно поддерживаются или обогащаются такими постоянными актами коммуникации, как голосование… форма льна я или неформальная встреча представителей партии…». 1 Как будто все элементы нашей культуры суть очаги пламени, костры. Вступая в коммуникацию в рамках этих элементов, мы как будто подбрасываем хвороста в огонь, не даем ему угасну ть. «Если распространить этот пример на любую мыслимую сферу, в которой происходит коммуникация, мы вскоре убедимся, что любой культурный стереотип и любой единичный акт социального поведения эксплицитно или имплицитно включают коммуникацию в качестве составной части» 2 . Сорокин так же отмечает взаимодействие как базовую, простейшую единицу общества, которое невозможно без коммуникации. Участники конкретного процесса интеракции должны схожим образом интерпретировать сит уацию. Если данное условие не выполняется, взаимодействие может не состояться. Сорокин, рассматривая взаимодействие, одним из первых указывает, что в процессе коммуникации помимо людей могут участвовать и не люди – проводники (будь то физические или символические). Термин «проводники» принадлежит Сорокину, который определял их как один из трех компонентов взаимодействия. «Для того, чтобы явление взаимодействия людей… было возможно, для этого необходимо, 1

Sapir E. Selected Writings in Language, Culture and Personality // http://www.scribd.com/doc/

27702452/Sapir-Edward-Selected-Writings-in-Language-Culture-and-Personality-1949

Там же.

чтобы даны были три основных условия: 1) наличность двух или большего числа индивидов, обуславливающих переживание и поведение друг друга; 2) наличность актов, посредствам которых они обуславливают взаимные переживания и поступки; 3) наличность проводников, передающих действие или раздражение актов от одного индивида к другому» 1 . Проиллюстрировать данную модель можно практически любым примером коммуникации в рамках повседневной жизни. Допустим, молодая девушка в день рождения друга дарит ему книгу. В этом акте взаимодействия присутствуют два участника: девушка и парень. Каждый из них совершает определенные пост упки. Девушка держит в руках книгу (возможно она упакована, перевязана атласной лентой), затем она протягивает сверток парню. Он его принимает, разворачивает, говорит : «спасибо», обнимает (целует)… В данном акте взаимодействия участвуют не только люди, но и объекты, в данном случае это определенное количество листов некоторого формата в твердом или мягком переплете, упаковочная бумага и лента. Это так называемые проводники. Проводником, по Сорокину, может являться всякий объект (не обязательно в буквальном смысле вещественный), наделяемый некоторой фиксированной символической нагрузкой. Проводники выступают в качестве посредников взаимодействия, передавая значимую информацию от одного индивида другому. Смысловое содержание первичного интерактивного импульса кодируется в конкретном проводнике и в последствии расшифровывается реципиентом, вызывая у него соответствующие психические переживания и поведенческие реакции. Парень, принимая книгу, декодирует подарок и упаковку как знак внимания, происходит формирование определенного отношения к девушке, тем самым создаются условия для продолжения взаимодействий между ними. Именно из таких микро1

Сорокин П. Система социологии. Т.1 Ч.1. Сыктывкар: Коми книжное издательство, 1991.

скопических деталей пазла в конце концов и состоит социальная жизнь. Полная совокупность проводников, используемых людьми во взаимодействии и применявшихся ими для этих целей в прошлом, образуют материальную культуру общества. В контексте данного исследования ключевой особенностью проводников является их общая «предрасположенность к фетишизации». Речь идет о том, что в процессе коммуникации проводники наделяются смысловыми атрибу тами. Однажды возникнув, закрепившись в сознании индивидов, проводники приобретают значительную силу, самостоятельность. Проводники постоянно, слой за слоем «оседают», кристаллизуются и создают в итоге новую неприродную сферу – «социально-техническую, культурную как застывший результат прошлых взаимодействий, органически включенных в настоящие взаимодействия» 1 . Царство проводников фетишизируется, превращаясь в универсум объективированных культурных форм. Человек вступает в мир проводников и подчиняется его власти. Другими словами, Сорокин усматривает в объектах социальность, способность «в известной степени» наравне с людьми вступать в коммуникацию. Этот вывод заставляет взглянуть на коммуникацию под кардинально новым углом, в особенности, на невербальную сторону процесса. Можно сказать, своей концептуальной зрелости и отчетливости идеи Сорокина получили в работе Бруно Латура «Где недостающая масса? Социология одной двери». По мнению Латура, общество не сводится к сумме социальных связей, осуществляемых людьми. «Чтобы свести баланс нашего общества, мы просто должны переключить наше внимание с людей и посмотреть на нечеловеков. Вот они, скрытые и презренные социальные массы, которые дополняют нашу мораль. Они стучат в дверь социологии, требуя учета при подведении общественного баланса так же настойчиво, как это делали человеческие массы в XIX веке» 1. 1

Сорокин П. Система социологии. Т.1 Ч.1. Сыктывкар: Коми книжное издательство, 1991.

В современном социологическом дискурсе происходит эволюция в понимании окружающего нас неживого мира. В повседневном сознании вещь есть неодушевленный предмет, «нечто материальное, отделенное и оформленное, воспринимаемое зрительно (возможно так же на вкус, на ощупь, обоняние)» 2 . Сейчас происходит переосмысление вещей, обнаружение в них, помимо материального, социального измерения. Возникает потребность, рассматривать объекты окружающего нас материального мира как полноценных социальных акторов, коммуницируя с ними и вступая во взаимодействия. Так, в уже упомянутой статье Лат ур описывает делегирование функций портье на плечи или, вернее, крепеж гидравлического доводчика двери. Тем самым, в ходе взаимодействия людей с механизмом дверь не остается открытой, и в помещении сохраняется тепло. Прист упив к выполнению своих прямых обязанностей, доводчик двери стал полноценным социальным субъектом, вступая в коммуникацию на языке, включающем волю и даже власть. Это проявляется в том, что его предписания остаются преградой для некоторых групп населения: ни мои маленькие племянники, ни моя бабушка, – пишет Латур, – не могли войти в эту дверь без посторонней помощи, потому что наш доводчик нуждался в силе физически здорового человека, «…своими предписаниями эти двери дискриминируют очень маленьких и очень старых людей» 3 . На лицо факт специфической коммуникации на своеобразном языке, особом диалекте, который может как быть известен пользователю, так и нет. Однако безусловно, что язык на котором объект вступает в коммуникацию, не является его собственным творением. Те или иные «потенциальные носители» становятся проводниками лишь поскольку, постольку они наделяются соответствующими смысловыми атрибутами. Этот факт отсылает нас к «чертежной доске» как символу проектной деятельности человека. Нечеловеки принимают на себя селективные 1

Латур Б. Где недостающая масса? Социология одной двери // Неприкосновенный запас.

2004. № 2.

2 3

Там же. Там же.

установки тех, кто их проектировал. Они говорят на языке своих создателей. Инженерный проект, а на современный манер – дизайн, становится языком общения человека с окружающим миром. Реальность, наблюдаемая при изучении общества, есть взаимодействие между людьми, устойчивый порядок, выделяемый в их взаимоотношениях, составляет социальную структуру общества. В современном социологическом дискурсе происходит переосмысление социальной структуры общества. Все большее значение начинают придавать вещественному миру. Вещи становятся важной частью социального мира, которые и через которые происходит коммуникация и взаимодействие между людьми. Но поскольку природа вещи заранее определена её создателем, то именно дизайн определяет язык общения человека с окружающим материальным миром и другими людьми посредством вещей. Осмысление дизайна как особой системы языка открывает новые перспективы понимания коммуникации и взаимодействия в современном мире.

ГЛАВА II. ФУНКЦИОНИРОВАНИЕ ДИЗАЙНА В СОВРЕМЕННОМ ОБЩЕСТВЕ

Основной пафос дизайна заключается в том, что в условиях крупного промышленного производства с его помощью создаются эстетическивыразительные, функциональные формы, гармонизирующие жизнь человека. Первооткрыватель в России традиции философии дизайна Быстрова Т.Ю. выделяет гармонизирующую функцию как ведущую. Она включает в нее: 1) Вещи, созданные дизайнером, позволяют достичь человеку более гармоничного состояния; 2) Дизайн создает гармоничные объекты или системы объектов; 3) Дизайн ответственен за гармоничное взаимодействие между человеком и природой. 1 Автор делает вывод, что создание вещей в системе дизайна можно рассматривать как осознанное продолжение и развитие процесса поиска телесно-духовного соответствия человека и вещи, прежде осуществлявшихся в культуре спонтанно. Следуя логике автора, можно сделать вывод, что мы должны жить в мире тотального удобства, проработанности и понятности. Однако мир, который окружает нас, без преувеличения, тотально «неудобный», не проработанный и непонятный. Как дизайн допустил, что, открывая пакет кефира, мы неизменно пачкаемся сами и пачкаем всех вокруг, почему, читая рекламу, мы встречаем в шести строках текста 4 вида шрифта, как получилось так, что мы ожидаем общественный транспорт на остановках, стеклянная крыша 1

Быстрова Т.Ю. Феномен вещи в дизайне: философско–культурологический анализ. Авторе-

ферат диссертации на соискание ученой степени доктора философских наук. Екатеринбург, 2003 // http://elar.usu.ru/bitstream/1234.56789/428/1/urgu0188s.pdf

которых летом не защищает нас от палящего солнца, максимально открытый каркас не спрячет от пронизывающего ветра осенью, а металлические седушки не позволят присесть, передохнуть зимой. 78% всего в мире полностью не практично (документальный фильм Objectified. Hustwit G. 2009.) 1 заявляет, один из самых востребованных на сегодняшний момент дизайнеров Карим Рашид. Этому нет оправдания, как мы – покупатели, потребители и просто скучающие пользователи допустили такое? Ключ к пониманию этой сит уации, по всей видимости, коренится в специфической коммуникации между потребителем и производителем, всестороннее, детальное рассмотрение которой на макро и микро уровнях и является центральной задачей данного исследования.

2.1. ДИЗАЙН В ТЕОРЕТИКО–СОЦИОЛОГИЧЕСКОМ КОНТЕКСТЕ: ОТ Х. ОРТЕГИ–И–ГАССЕТА К Ж. БОДРИЙЯРУ

Итак, как уже было отмечено, дизайн выступает мостом между двумя берегами, по одну сторону которого – потребитель – массовое общество, а по другую – производитель – массовое производство. Дизайн неизменно ориентирован на серийное производство товаров для тысяч и тысяч людей. Эти потребители, те, кто составляют массовое общество, общество потребления, кто они? Прежде всего, их много, массовое общество в самом прямом смысле слова массовое. «Города переполнены. Дома переполнены. Отели переполнены. Кафе уже не вмещают посетителей. Улицы – прохожих. Приемные медицинских светил – больных. Театры, какими бы рутинными ни были спектакли, ломятся от публики. Пляжи не вмещают 1

Материал из социальной сети www.vkontakte.ru // http://vkontakte.ru/id1689711#/video

2466216_141031845

купальщиков. Становится вечной проблемой то, что прежде не составляло труда, – найти место» 1 . Эту массу, столпотворение породили открытия и достижения XIX века, прежде всего, демократия и технический прогресс. Эти условия породили лучшую форму общественной жизни, не известную до тех пор. Для XX века «...жизнь среднего человека много легче, изобильнее и безопаснее жизни могущественнейшего властителя иных времен. Какая разница, кто кого богаче, если богат мир и не скупится на автострады, магистрали, телеграфы, отели, личную безопасность и аспирин... Тот мир, что окружает нового человека с колыбели, не только не понуждает его к самообузданию, не только не ставит перед ним никаких запретов и ограничений, но, напротив, непрестанно бередит его аппетиты, которые в принципе могут расти бесконечно. Ибо этот мир XIX и начала XX века не просто демонстрирует свои бесспорные достоинства и масштабы, но и внушает своим обитателям – и это крайне важно – полную уверенность, что завтра, словно упиваясь стихийным и неистовым ростом, мир станет еще богаче, еще шире 2 и совершеннее» . Как результат, средний европеец душевно здоровее, креп че и материа л ьно об еспе ченнее св оих пр едшес т в енников, но и душевно беднее. Ортега-и-Гассет сравнивает его с дикарем, заброшенным в мир вековой цивилизации. «Школы, которыми так гордился прошлый век, внедрили в массу современные жизненные навыки, но не сумели воспитать ее. Снабдили ее средствами для того, чтобы жить полнее, но не смогли наделить ни историческим чутьем, ни чувством исторической ответственности. В массу вдохнули силу и спесь современного прогресса, но забыли о духе. Естест венно, она и не помышляе т о духе, и новые поколения, жел а я править миром, смотрят на него как на первозданный рай, где нет ни давних следов, ни давних проблем» 3 . 1 2 3

Ортега-и-Гассет Х. Восстание масс // http://www.philosophy.ru/library/ortega/vosst.html Там же Там же

Для этой массы абсолютно немыслим (в большинстве случаев: как тогда, так и сейчас) факт того, что весь окружающий мир есть дело рук таких же людей, как они сами. Мир вокруг воспринимается как нечто внешнее, данное, в какой-то мере не досягаемое. Масса абсолютно не критична, она безлика. Жан Бодрийяр наиболее радикален в своих параллелях, сравнивает массу с черными дырами, куда прова ливается социа льное. Масса с пол ным безра зл ичием проп ускае т скв озь себя и в оздейс т вия, и информацию, и нормативные требования. Массу, пишет Бодрийяр, составляют лишь те, кто свободен от своих символических обязанностей, «отсечен», «пойман в бесконечные сети». Масса поглощает и уничтожает все: индивида, смысл, социа льное, культ уру, знание, власть, политику. Массы безличны. Массы – это анонимность, это «молчаливое большинство», которое не может иметь репрезентации. Они не выражают себя, их зондируют. Они не рефлексируют – их подвергают тестированию. Политический референт уступил место референдуму. Однако зондирования, тесты, референдумы (СМИ – постоянно действующий референдум) – механизмы, выст упающие в качестве симуляции, а не репрезентации. Погруженные в свое молчание, массы больше не являются субъектом истории, не входят в сферу артикуляции и представления. Масса – сфера поглощения, а не взрыва, она избегает схем освобождения, революции и историчности. Масса защищается от «я», от индивидуальности1. Злая шутка, полная трагедии, в том, что создав стремительную, высокотехнологичную и «лучшую» из доселе известных цивилизаций, человек сам не справился с её напором. «Современна я жизнь, – говорит Хосе Ортега-и-Гассет, – грандиозна, избыточна и превосходит любую исторически известную. Но именно потому, что напор её так велик, она вышла из берегов и смыла все за веда нные на м ус тои, нормы 1

Бодрийяр Ж. В тени молчаливого большинства, или конец социального. Екатеринбург:

Издательство Уральского университета, 2000.

и идеалы. В ней больше жизни чем в любой другой, и по этой же причине больше не решенного» 1. Удивительным образом факт возможности инициативы становится в высшей степени консервативным фактором. Возможности восхищают, опьяняют, пугают и берут в плен. Карл Мангейм исследуя современное ему общество отмечает тенденцию перехода от принципов свободного рынка «laisser-faire» к планируемому обществу. Он связывает это с тем, что уже в начале XX века ключевой характеристикой общества была массовость. Массовое общество как уже было сказано ранее это многолюдное общество, это общество в котором происходит процесс «быстрого и бесконтрольного расширения». В отличии от обществ классического типа основу которых составляли первичные группы (прежде всего семья), массовое общество, это общество в котором преобладает взаимодействие в больших контактных группах. Это свойство определяет специфику взаимодействия людей характерные для малых групп открытость, любовь, взаимопомощь, эмоциональность абсолютно не характерны и неуместны в рамках больших групп. По этой причине радикальным образом трансформируется нормативная система. Происходит утрата, размытие базовых опор жизни. Демократизация и равенство форма льно расширяют сферу контактов индивида, но реа льно делают её поверхностной, пустышкой. Центральные идеи модерна «демократия» и «равенство» становятся камнем преткновения. Увеличение числа контактов, расширение средств связи и способов коммуникации, рост всех видов социальной мобильности приводит к диффузии социальных ценностей. В структуру общепринятых норм проникают специфические, а порой маргинальные взгляды, что в целом, ведет к окончательной утрате системы координат ориентации в мире. 1

Ортега-и-Гассет Х. Восстание масс // http://www.philosophy.ru/library/ortega/vosst.html

Э т и п р о ц е с с ы п р о и с ход и л и ч р е з в ы ч а й н о б ы с т р о, б е з к а к о г о бы то ни было социального управления со стороны. Результатом столкновения различных норм, ценностей, стандартов и моделей в каждом конкретном индивиде становится утрата фундаментальных основ его представлений о социальном мире, а как следствие неуверенность и страх. Индивиду все сложнее жить в «аморфном обществе», в котором даже в простейших ситуациях он должен выбирать между различными, несогласующимися, а зачаст ую диаметрально противоположными моделями поведения. «У нас нет единого мнения относительно того, плохо это или хорошо, что существует такое разнообразие мнений; мы не знаем, что предпочесть – конформизм прошлого или современную свободу выбора» 1 . Кризис оценок, кризис коммуникации по мнению Мангейма автоматически готовит почву для возможной диктатуры. Эта же идея присутствует у Х. Арендт. Именно кризис взаимоотношения, коммуникации, есть основа дезинтеграции общества, в состоянии которой, оно становится легкой наживой для манипуляций разного толка. Анализируя массовое общество, Мангейм приходит к выводу, что «основное зло современного общества, заключается не в большом количестве людей, а в том, что либера льному строю до сих пор не удава лось создать необходимое для большого общества органическое членение»2. Поэтому формируется особая стратегия управления препятствующая процессам бесконтрольной демократизации – планируемое общество. Идеи, обозначенные Ортегой-и-Гассетом, и Мангеймом окончательно сформировались, достигли своей научной зрелости в модели общес тва потребления. Общес тво потребления – это кульминационная точка в развитии организованного капитализма, сопровождаемого бурным экономическим и техническим ростом массового производства и массового потребления. Но общество потребления 1 2

Мангейм К. Диагноз нашего времени // http://krotov.info/libr_min/m/merkury/manheim3.html#1 Там же.

охватывает не только и не столько экономическую сферу, оно проникает в сознание общества, формирует систему ценностей и установок. В начале 60–х. Маркузе провозгласил торжество «одномерного человека», а вместе с ним общества потребления 1 . Сознание индивидов в обществе потребления полностью определяется господствующей системой ценностей: верой в науку и прогресс, образование, рационализацию, повышение уровня жизни, рост свободного времени, размывание классовой структ уры, индустриа льное развитие, массовое производство и все возрастающее стремление к потреблению. В общес т ве потребления тра нсформируе тся меха низм, привязывающий индивида к обществу, и система контроля над ним. Массовое производство и массовое потребление все цело претендуют на индивидов. Маркузе пишет, что люди куплены материальными благами, в результате чего в духовном и интеллектуальном смысле они становятся пленниками навязанных потребностей и мышления. Внутреннее измерение и личное пространство, в котором человек имеет возможность оставаться самим собой, то есть внутренняя свобода, индивида сводится на не т. Индивид л ишае тся основы, на которой он мог бы развить самость. Формируется модель одномерного мышления и поведения – тота льна я унификация. «Если рабочий и его босс насла ждаются одной и той же телепрограммой и посещают одни и те же курорты, если макияж секретарши не менее эффектен, чем у дочери ее начальника, если негр водит "Кадиллак" и все они читают одни и те же газеты, то это уподобление указывает не на исчезновение кл ассов, а на с тепень усвоения основным населением тех пот р ебно с тей и спо соб ов и х удов ле т в ор ения, которые с лу жат сохранению Истеблишмента» 2 . Именно формирование ложных потребностей, привязывающих 1

Маркузе Г. Одномерный человек. Исследование идеологии развитого индустриального

общества // http://enatramp.narod.ru/pervoistochnik.files/man.files/man0.html

Там же.

индивида к обществу, а не репрессия, не подавление потребностей большинс тва, ка к это было ра ньше, с та новятся основой рег улирования современного общества. По мнению Георга Зиммеля, основу человеческого бытия составляет дуализм противоположностей. «Первое указание дает физиологическая основа нашего существа: оно нуждается как в движении, так и в покое, как в продуктивности, так и в рецептивности. В жизни духа этот дуализм выражен в том, что мы, с одной стороны, стремимся к всеобщему, с другой — к постижению единичного... Вся история общества проходит в борьбе, компромиссах и в медленно достигаемых и быстро у трачиваемых примирениях, которые совершаются между растворением в нашей социальной группе и выходом из нее» 1. XX век обостряет эту напряженность, обрекая нас на вечную свободу, бесконечную череду решений кем и чем мы будем в этом мире. Скоротечность жизни, её бешенный, почти немыслимый темп, смещает чашу весов, человеку хочется покоя... Это ощущение он находит в подражании и массовой культуре в частности. «Его привлекательность [подражания, – С.Р.] состоит прежде всего в том, что представляет нам возможность целенаправленной и осмысленной деятельности и там, где нет ничего личного и творческого. Подражание можно было бы назвать порождением мысли и бессмыслия. Оно дает индивиду уверенность в том, что он в своих действиях не одинок и возвышается над предшествующими выражениями этой деятельности, как бы стоя на прочной предшествующей основе, которая освобождает теперешнюю от трудности самой нести себя. Подражание дает нам на практике своеобразное успокоение, подобное тому, которое мы ощущаем в теории, когда подводим отдельное явление под общее понятие. Подра жа я, мы переносим на другого не только требование продуктивной энергии, но и ответственность за связанные с этим действия; таким образом, подражание 1

Зиммель Г. Мода // http://www.bookssite.ru/scr/page_123033.html

освобождает индивида от мучений, связанных с выбором, и позволяет ему выступать просто в качестве творения группы, сосуда социальных содержаний» 1 . Так рождается аморфность и некритичность социальных масс. Жизни отдельных людей встают на колею всеобщности и усредненности. Массовая культура сегрегирует любое классовое и групповое сознание, любую культ уру и занимает цементирующее положение в обществе. Массовая культура жестко связанна со СМИ, досугом людей и рекламой, столь же жестко оказывается увязанной с принципом экономической рентабельности и в силу этого сама становится индустрией, приобретая четкую социальную функциональность. Именно она становится инстит у том, который осуществляет контроль за ценностнонормативной сферой, формирует процесс социа лизации подрастающих поколений. Пересекая эту черту, в определенный момент истории происходит делегирование деятельности по освоению мира дизайнерам разного толка – от политической бюрократии и всемог ущих продюсеров масмедиа до конкретных промышленных дизайнеров. Тотальная и всеобъемлющая искусственная среда приходит на место природы, и в этот момент происходит фунда мента льный разрыв, обуздав и переступив через природу человек потерял всякую референтность своих потребностей, потерял «золотой эквивалент». Природа за дава ла вектор развития культ уры, теперь культ ура развивается из самой себя, мутируя в организованную культуру, тотальный дизайн. Он жестко ни к чему не привязан, он проектен, причем как на стадии обусловленности, так и на стадии воплощения. Происходит фундаментальное отчуждение и погружение в то, что Маркузе назвал ложными потребностями, а Бодрийяр симулякрами. Мы уже ничего не решаем, за нас все решают дизайнеры. Этой идеи 1

Зиммель Г. Мода // http://www.bookssite.ru/scr/page_123033.html

придерживается известный английский дизайнер, «эволюционный биолог» Росс Лавгроув. Виднейшие фигуры в современном дизайне братья Буруллеки из Франции также говорят о том, что «дизайнеры понимают, что нужно людям, даже лучше чем сами люди...» (документальный фильм Objectified. Hustwit G. 2009.) 1. «Фокус группы я в гробу вида л... – за являет на своей лекции в Новосибирском государственном университете «гуру» российского дизайна Артемий Лебедев, – и никогда, ни по какому делу мы фокус группы не проводили. Очевидно, что мнение отдельных людей заказчика вообще не волнует, и в следствии этого не понятно, почему консолидированное мнение этих людей должно влиять на принятие сложных решений» (видеозапись лекции) 2. Необходимо отметить, что дизайн нельзя сводить к суггестивной практике, в мире масса удобных, практичных, визуально приятных и качественных вещей. Однако создание нового продукта не обязательно (а скорее всего нет) ставит своей целью сделать мир лучше, просто компания производитель запланировала выпуск новой учетной единицы товара, ей нужно расширить ассортимент, охватить новые целевые аудитории, привлечь новых покупателей. Вот в чем су ть, – говорит журналист, обозреватель журнала «New York Times magazine» Роберт Волкер (документальный фильм Objectified. Hustwit G. 2009.) 3. «…Полезность предмета — ставшая абсолютно непонятной с тех пор, как выяснилось, что ни одна теория потребностей не в состоянии ее обосновать — оказалась просто напросто полезностью для системы меновой стоимости, точно так же и функциональность предмета — абсолютно нечитаемая как конкретная ценность — отныне характеризует лишь согласованность данного предмета / знака с другими предметами / знаками, его коммутативность и, следовательно, его функциональную приспособленность к системе меновой стоимости / знака»4. Дизайн как таковой все более индифферентен к объективным нормам 1

Материал из социальной сети www.vkontakte.ru // http://vkontakte.ru/id1 689711#/video

2466216_141031845

2 3

Материал с сайта www.allday.ru // http://allday.ru/index.php?newsid=93108 Материал из социальной сети www.vkontakte.ru // http://vkontakte.ru/id1689711#/video

2466216_141031845

Бодрийяр Ж. К критике политической экономии знака. М., 2007.

жизни. Вот почему крайне сложно затрагивать эстетические и объективнорациональные измерения дизайна. О нем, как уже было упомянуто, много написано в работах Быстровой. Логически её разработки выглядят безукоризненно, но, на мой взгляд, формальное понимание вещей зачастую приводит к реальному непониманию. О визуально-функциональных качествах вещей в условиях монополии дизайна и на то и на другое рассуждать нельзя. «Не существует никакой истины предмета, – заявляет Бодрийяр, – денотация — это всегда лишь самая прекрасная из коннотаций. Все это носит не только чисто теоретический характер: дизайнеры, урбанисты и программисты окружения постоянно (если только они еще задаются какими–нибудь вопросами) сталкиваются с подобным крушением рациональности. Функция (функциональность) форм и предметов с каждым днем становится все менее понятной, читаемой, просчитываемой. Где сегодня располагается центр предмета, его функциональное уравнение? Где его прямая функция и где его паразитарные функции? Кто еще может ответить на подобные вопросы, если экономика, социальность, психология и метапсихология неразделимо перемешаны друг с другом? Пусть кто-нибудь попробует доказать, что такая-то «избыточная» форма, такая-то «иррациональная» черта не соответствует каким–то неизвестным образом, быть может, в некоем долгосрочном режиме бессознательного, какому-нибудь хрупкому равновесию и не получает поэтому функционального оправдания! В такой систематической логике (поскольку функциональность является системой интерпретации и ничем иным) все оказывается функциональным в потенции и ничто в действительности»1. История знает массу примеров того, как красивым и рациональным подчас становилось столь несуразное, уродливое и отвратительное, что очевидна случайность, с которой происходит приписывание то рационального, то модного, то бессмысленного, то вульгарного, свидетельствует о равнодушии к обстоятельствам реаль1

Бодрийяр Ж. К критике политической экономии знака. М., 2007.

ной жизни. В разное время рациональным могли быть корсеты, юбки на обручах, нейлоновая ткань для спортивной обуви, машины большие или маленькие и т.д. Для иллюстрации приведем следующий пример. Россия сравнительно недавно включилась в пользование продукцией пионера в области персональных компьютеров фирмы «Apple», флагманским гаджетом которой является музыкальный плеер I-Pod, воспроизводящий музыку в цифровом формате. Дизайн никогда не рассматривается отдельно, дизайн функционирует в среде. Дизайн создает не просто объекты, – он создает особый порядок, «код», в котором существует данная вещь и в котором она обладает актуальностью и потребностью, искусственную среду, своеобразную оболочку-капсулу-медиатор. Таким образом, в I-Pod–e главная идея даже не сам плеер, а среда, в которой он существует – I-Tunes. I-Tunes – виртуальная медиа среда для воспроизведения, управления, перемещения и упорядочивания медиа контента, хранящегося на компьютере. А в апреле 2003 года I-Tunes стал еще и он–лайн магазином музыки. Эта идея «удобства» постоянно внедрялась на западе, и сейчас люди покупают музыку в интернете, пользуясь только стандартным программным обеспечением, задающим всю логику пользования плеером. В Россию I-Pod пришел позже и только виде самого плеера – никаких глобальных сервисов не было, но логика использования была «заточена» под систему. В результате, подавляющее большинство не нашло имеющиеся принципы работы удобными, рациональными и так далее. Поэтому вопрос удовлетворения прагматических и одновременно эстетических начал является дискуссионным, и в практике маркетинга является вопросом дизайна, грамотного пиара и т. д. Дизайн не есть искусство. Искусство связано с потребностью в самореализации конкретного человека, дизайн всегда направлен на другого. Зачаст ую дизайнер является частью рабочего коллектива, который

координируется арт-директором. Художественный процесс и его результаты самоценны на каждом этапе, в то время как дизайн ценен в момент реализации. Художественный образ может возникну ть спонтанно, в то время как в основе дизайна лежит проект – рациональный, скорпулёзно подсчитанный. Рассматривая дизайн как коммуникацию между потребителем и производителем на макроуровне можно сделать ряд выводов. Продукты дизайна ставят своей целью удовлетворить потребности массового общества, зачатого социально – экономическими достижениями XIX века и рожденного в XX веке – веке массового общества. Масса по своей природе инертна. Это связанно прежде всего с тем, что появившись на свет в эпоху больших возможностей и как никогда до этого стремительного развития, люди просто не смогли выдержать этого ритма жизни. По этой причине, следуя принципу «подражания», масса делегирует обязанности по освоению мира дизайнерам разного толка, становится молчаливой и некритичной – покорной в пользовании готовыми продуктами дизайна. Поразительным образом дизайн, сформировавшийся в определенный момент истории как ответ на потребности масс, становится главным механизмом, её определяющим и порождающим. Дизайн – это и есть язык масс, общества потребления. Будучи изначально чисто функциональной техникой освоения действительности, дизайн постепенно занимает главенствующее над индивидом положение в обществе, начиная развиваться по замкнутому кругу дизайн – масса – дизайн.

2.2. АНАЛИЗ КОММУНИКАТИВНЫХ ПРАКТИК КОНКРЕТНЫХ ДИЗАЙНЕРСКИХ ПРОЕКТОВ

Рассмотрим специфику взаимодействия человека с продуктами дизайна на микроуровне, через непосредственное пользование вещами. По мнению Мартина Хайдеггера, вещи – это форма, через которую человек как бы предписывает измышляемые им сущность и свойства. Через вещь бытие самоопределяется в качестве мира, а человек приходит от прису тствия к бытию в мире. То есть через создание материальных объектов происходит самоутверждение человека в мире 1. Если проанализировать историю вплоть до формирования массового производства, то можно заметить, что люди обладали небольшим количеством вещей и зачастую пользователь вещи был её создателем. Новый тип общественной системы, возникшей в XX веке, предопределил фундаментально новый тип взаимодействия человека с вещественным миром, посредством массового потребления. Эрих Фромм в работе «Иметь или быть» говорит о том, что капита лизм середины XX века основан на доведенном до автоматизма коллективном труде и на максимальном потреблении производимых услуг. Принцип «иметь» – безудержное потребление – окончательно вытесняет принцип «быть». Сфера потребления, претендующая быть выражением субъективности индивида через обладание и пользование вещами, на деле стала зоной отчуждения, ведущей к тревоге, неуверен2 ности и бесконечному одиночеству . Жизнь человека, по мнению Зиммеля, «…стремится выйти за пределы действительного явления... каждая внутренняя энергия стремится выйти за пределы видимого выражения, жизнь обретает то богатство неисчерпанных возможностей, которое дополняет ее фрагментарную действительность» 3 . 1 2 3

Хайдеггер М. Вещь // http://www.philosophy.ru/library/heideg/th.html Фромм Э. Иметь или быть. М., 2007. Зиммель Г. Мода // http://www.bookssite.ru/scr/page_123033.html

Таким образом, социальная жизнь, будучи рассмотренной как коммуникационный процесс, суть «…способность слов, вопреки определенности своих значений, быть неоднозначными [суть коннотация – С.Р.], то есть способность любого слова располагать гибким веером значений»1, – отмечает Г. Гадамер. «Язык не тождествен тому, что на нем сказано, не совпадает с тем, что обрело в нем слово. Раскрывающийся здесь герменевтический горизонт языка делает явными границы объективизации мыслимого и сообщаемого. Языковая форма выражения не просто неточна и не просто нуждается в улучшении — она, как бы удачна ни была, никогда не поспевает за тем, что побуждается ею к жизни… скрытый смысл, могущий проявиться лишь как глубинная основа смысла и тут же ускользающий, как только ему придается какая-нибудь форма выраженности» 2 . В этом дуализме кроется особая загадочность, тайна нашей жизни, ощущение перспективы и возможностей, неизменно ощущаемых и практически не уловимых. Важнейшей особенностью языка как коммуникативной системы является то, что он всегда существует и функционирует в определенной системе. Например, слова, образующие текст, написанный на русском языке, включают в себя означающие (формы выражения идеи) и означаемые (содержательную сторону идеи), их соединение приводит к появлению знака. Совокупность знаков образует дискурс, в котором предметные значения таких знаков называются денотативными или первичными, и понятны всем представителям данной социокультурной среды. Эта система верна в рамках классических обществ, обществ модерна с линейнодетерминированной логикой познания мира. Для них характерно доминирование экспериментальных, научных методов освоения действительности, выделение строгой каузальности, оформленной в законы, выросшей, как отмечает Ю. Хабермас, из философии Канта. «Кант действительно ввел в философию новый способ обоснования. Он рассма1 2

Гадамер Г. Истина и метод // http://www.elenakosilova.narod.ru/studia2/gadamer2.htm Там же

тривал достигнутый современной ему физикой прогресс познания в качестве знаменательного факта, который должен интересовать философа не как нечто происходящее в мире, а как подтверждение возможностей человеческого познания… В кантовском понятии формального и дифференцированного в себе разума заложена теория модерна. Для нее, с одной стороны, характерен отказ от субстанциональной рациональности традиционных религиозных и метафизических способов истолкования мира, а с другой – доверие к процедурной рациональности…» 1. В рамках такой общественной системы, типа сознания функционирует классическая модель лингвистики. Фердинанд де Соссюр отмечает, что язык в ней понимается как «константная структура», доступная всем членам общества. Такое представление основано на том, что: 1. Означающее и означаемое находятся в отношении строгой взаимной предопределенности, стимул – реакция, действует жесткая детерминация; 2. Языковые знаки поддаются схожей интерпретации со стороны всех членов общества, погруженных в данную знаковую систему, социокультурную среду; 3. Знаки предстают как форма – языковое средство, пригодное для выражения любых мыслей, одинаково послушно и безразлично обслуживающих все группы и слои общества: Эта система постепенно трансформируется. Социально–экономические изменения, происходящие в общественной системе в XX веке, ставят под вопрос, дискредитируют само понятие «стабильная система», а вместе с ней всю сциентическую логику освоения мира. Происходит фундаментальное переосмысление самого понятия «рациональность», «просвещение», «эмпиризм» и способов познания действительности через них. Ставится большой вопросительный знак перед формулой, ранее не вызывавшей сомнения, «расколдовывание мира = благо». Эту проблематику впервые обозначили представители Франк1

Хабермас Ю. Моральное сознание и коммуникативное действие. СПБ.: Наука, 2006.

фурской школы Т. Адорно и М. Хоркхаймер: «С давних пор просвещение в самом широком смысле прогрессивного мышления преследовало цель избавить людей от страха и сделать их господами. Но наконец-то просвещенная планета воссияла под знаком триумфирующего зла» 1 . Вся история человечества есть процесс «окультуривания», подчинения природы. Но если на начальных этапах развития человеческого общества он носил методологически случайный, а с точки зрения необходимости целенаправленный характер, то в рамках современного общества он стал «индустрией». Индустрией рациональности, сциентизма, неминуемого торжества единообразного мышления. «Безотносительно к каким бы то ни было различиям мир становится подвластным человеку»… «Просвещением классическое требование мыслить само мышление – получившее радикальное развитие в философии Фихте - было отброшено прочь потому, что оно пренебрегло заповедью следовать велениям практики, соблюдать которую со своей стороны столь стремился Фихте. Математический метод становится как бы ритуалом мысли. Позитивизмом, выступающим в роли судебной инстанции просвещенческого разума, на всякого рода распутничанье в интеллигибельных мирах теперь не просто налагается запрет, оно расценивается уже в качестве бессмысленной болтовни. Ему не нужно – к его счастью – быть эстетическим, потому что овеществленное мышление не способно даже на постановку вопроса. Официальному культу, как не имеющей познавательной функции особой сфере общественной деятельности, позитивистская цензура попустительствует столь же охотно, как и искусству; отречению, самому выступающему с претензией на то, чтобы быть познанием – никогда. Уклонение мышления от своего дела, отделки фактически уже наличного, выход за пределы круга привычного существования, сциентистским образом мыслей считается безумием и самоуничтожением точно так же, как примитивным колдуном – выход за пределы магического круга, очерченного им для сотво1

Хоркхаймер М., Адорно Т. Диа лектика просвещения. Философские фрагменты. М.:

Ювента, 1997.

рения заклинаний, и в обоих случаях нарушение табу должно действительно оборачиваться несчастьем для злоумышленника. Порабощением природы очерчивается тот круг, в котором замыкается мышление критикой чистого разума» 1 . Современный мир известен человеку лишь в той степени, в которой он способен производить его, трансформируя природу в систему, греющую ледяными лучами. Формальное расколдованный, подвластный человеку мир на деле оказывается миром теней и отчуждения. «Просвещение превращается в тотальный обман масс» … «Техническая рациональность сегодня является рациональностью самого господства как такового. Она есть свойство отчужденного от самого себя общества быть обществом принуждения»2. Разочарование во всесильной науке рождает скепсис и подозрение к освоению мира через принципы модерна, а вместе с ними к таким понятиям как стабильность, линейность, универсальность, детерминированность. Общество приходит к состоянию постмодерна. Базовой концептуальной моделью постмодерна выступает модель нестабильной системы, неравновесной, подчиненной в своей динамике закономерностям нелинейного типа. «Да здравствует множественное!» – пишут Ж. Делез и Ф. Гваттари, добавляя, что это недостаточно сказать, множественное еще нужно создать. В современном мире знаки денотативной системы все чаще служат материальной опорой для вторичных означаемых, которые ведут параллельную, паразитивную жизнь. Вторичный уровень смыслов образует коннотативную систему. Коннотативные смыслы имеют ряд важных характеристик: 1. Они способны прикрепляться не только к знакам естественного языка, но и к различным материальным предметам, выполняющим практическую функцию, и становятся, по терминологии Барта, знаком – функцией. 1

Хоркхаймер М., Адорно Т. Диа лектика просвещения. Философские фрагменты. М.:

Ювента, 1997.

Там же.

Так, предметы одежды служат для защиты от неблагоприятных погодных условий, продукты питания – для удовлетворения потребности в питании и т.д. Однако эти объекты способны принимать на себя и социально– смысловую нагрузку. Например: обычный ноутбук и ноутбук фирмы «Apple» – «Macbook» выполняют одинаковую практическую функцию, но в тоже время могут свидетельствовать о различном социальном (и/или имущественном) уровн е их обладателя. 2. Смысловые, паттерны никогда прямо не называются, а лишь подразумеваются, они могут либо актуализироваться, либо не актуализироваться в сознании получающих сообщение. Коннотативные смыслы активно живут до тех пор, пока активно живет идеологический контекст, их породивший, и пока мы сами свободно ориентируемся в этом контексте. Смерть контекста ведет к смерти смысла. Рассмотрим эту идею на примере символа свастики. Свастика — один из самых древних и широко распространённых графических символов. «Символ свастики выкристаллизовывается из ромбо-меандрового орнамента, впервые появившегося в верхнем палеолите, а затем унаследованного практически всеми народами мира» 1 . Слово «свастика» — составное из двух санскритских корней: су, «добро, благо» и асти, «жизнь, существование», то есть «благосостояние» или «благополучие». Свастика — символ Солнца, удачи, счастья и созидания. Это один из древних и архаичных солярных знаков — указатель видимого движения Солнца вокруг Земли и деления года на четыре части — четыре сезона. Знак фиксирует два солнцестояния: летнее и зимнее — и годовое движение Солнца. Тем не менее свастика рассматривается не только как солярный символ, но и как символ плодородия земли. Имеет идею четырёх сторон света, центрированный вокруг оси. Свастика предполагает и идею движения в двух направлениях: по часовой и против часовой стрелки. Подобно «Инь» и «Ян», дуальный знак: 1

Багдасаров Р. Свастика: благословение или проклятие // http://rutube.ru/tracks/1619978.

html?v=18a44baeaca0b9c945d3db6071d6a5c0

вращаясь по часовой символизирует мужскую энергию, против часовой — женскую. Символ свастики с древнейших времен присутствует практически во всех культурах мира: Индии, Китая, Японии, Египта, Ирана, Майя, России, Армении, Грузии, Европы.

Хоппи

Христиане

Мальтийцы

Тибетцы

Ацтеки

Китайцы

Японцы

Мусульмане

Греки

Индусы

Кельты

Балийцы

Примеры символа «Свастика» в разных культурах

На протяжении всей истории человечества символ свастики носил выраженный положительный характер. Но летом 1920 года символ свастики был утвержден Адольфом Гитлером как символ Национал-социалистической немецкой рабочей партии. Тем самым приписав ему надолго (может быть навсегда) латентный уровень смысловой нагрузки, связанной со всеми ужасами войны. Примечателен тот факт, что еще до возникновения гитлеровского режима, в США существовала культовая компания, производящая доски для серфинга «Swastika surfboards», символом которой была так же свастика. В последствии американская молодежь, будучи от рождения ближе к данной коннотации знака, активно использовала его, не рефлексируя о коннотации знака свастики в Европе.

Рекламный постер «Swastika surfboards»

Из этого можно сделать вывод о социокультурной доминанте в коннотаций знаков. 3. Легко «поселяясь» в любом знаке, коннотативные смыслы могут столь же легко «освобождать помещение». Эту особенность можно рассмотреть на примере ребрендинга. Термин происходит от английского «rebranding» и обозначает комплекс мероприятий по изменению бренда, либо его составляющих: названия, логотипа, визуального оформления бренда с изменением позиционирования, изменение целостной идеологии бренда 1. В 2010 году произошел ребрендинг «МДМ Банк». Новым символом, вместо пирамиды, образ которой еще с 90-х ассоциируется вовсе не с адекватным финансовым бизнесом, станет стилизованный символ солнца.

Ребрендинг МДМ Банка.

«Перед нами стояла непростая задача создать яркий, простой и запоминающийся логотип. При этом он должен отразить высокий профессионализм, технологичность и качество сервиса, присущие объединённому банку, — комментирует главный творческий директор BBDO Russia Group Игорь Лутц. — Основная идея, которую мы закладывали при создании бренда «МДМ Банка», — энергия партнерства. Партнёрство между клиентом и банком, которое открывает новые возможности и ведет 1

Ребрендинг. Материал из Википедии – свободной энциклопедии // http://ru.wikipedia.org/

wiki/%D0%E5%E1%F0%E5%ED%E4%E8%ED%E3

к новым достижениям. Вместе с банком мы выбрали в качестве символа солнце. Еще с древности солнце ассоциировалось с золотом, и сама форма монет повторяет форму солнечного диска. Кроме того, солнце является символом силы, энергии, успеха, это исключительно дружественный знак, наполненный теплом, оптимизмом и позитивными эмоциями» 1. 4. Смыслы коннотативных знаков диффузны: один материальный предмет или знак естественного языка может иметь несколько коннотативных означаемых, и наоборот, одному такому означаемому может соответствовать несколько денотативных знаков – носителей. Так, классическая модель кроссовок «Nike» будет по-разному «прочитана» обычным человеком, спортсменом или сникерхедом 2. Первый увидит в них повседневную вещь, второй, возможно, из–за технологической несовершенности первой спортивной обуви, обойдет их стороной, а для последнего они могут стать частью коллекции. И, напротив, идею «люксовости» можно передать с помощью разных форм: автомобиля, аксессуаров, материалов, цвета и т. д. 5. Знаки коннотативной системы агрессивны, они не довольствуются мирным соседством со знаками денотативной системы, а стремятся подавить их или даже полностью вытеснить. В продуктах дизайна нет места диалектике и многозначности смыслов, рождающих особое богатство природы объекта. Будучи всегда одним из бесконечного числа окружающих гаджетов, одним из кирпичиков искусственной среды, дизайн должен быть максимально понятным, считываемым и читабельным, кристально прозрачным, но в то же время выразительным. Дизайн не может «стоять и мямлить в углу», ведь тогда в условиях массового потребления такой дизайн не будет замечен и приобретен, а значит окажется плохим дизайном. Дизайн должен знать себе цену, не распыляться по пустякам, выделять главное и акцентировать на него весь фокус внимания потребителей. Эдакий самовлюбленный, статный 1

Материал с сайта www.allday.ru http://alldayplus.ru/design_art_photo/design/250rebren ding

vesti-s-polej-chast-3-znamenitye-raznye.html

Сникерхед – это человек, который обладает большим количеством кроссовок. В каком-то

смысле это коллекционер кроссовок.

молчун. Только такой дизайн будет привлекать внимание, будет востребованным, а значит окажется хорошим дизайном. Однозначность его коннотации крайне выражена, настолько, что граничит с агрессий. Коннотация обязана быть считана индивидом, практически с яростью заявляют средства современной рекламы. Рассмотрим рекламу «Кока–Колы» периода 50–х годов, то есть момента финальной стадии формирования крупномасштабного производства, и 60–х – времени его окончательного закрепления. Итак, рекламный имидж «Кока–Колы» 50–х годов.

Рекламный имидж «Кока–Колы» 50–е годы.

Первое, что бросается в глаза, это обилие информации. Иллюстрация, фотография, текстовой блог, 5 видов шрифта с различными видами его написания… Реклама не внятная, она аппелирует к очень широкому кругу идей. Дизайн в духе времени, по обилию информации, можно предположить, что человек тогда мог позволить тратить свое время на чтение и вникание в суть рекламы. В целом имидж не агрессивен и функционирует на денотативном уровне. Но уже в 60–х характер взаимодействия индустрии массового производства и потребителя принципиально меняется. Тот же продукт предстает совсем иначе.

Рекламный имидж «Кока–Колы» 60–е годы.

Никаких людей, иллюстраций, текстовых блоков. Все что мы видим – продукт: «прекрасную» «чист ую», «освежающую», «бодрящую», «искрящуюся среди кубиков льда» «Кока–Колу» и слоган набранный шрифтом «Гельветика» 1 : «Это настоящая вещь» «Кока–Кола» … «Есть вопросы» «Конечно нет!» «Пейте Кока–Колу» В отличии от первой, этот имидж крайне прямолинеен, абсолютно понятен и агрессивен. Он не приемлет никаких интерпретаций, порядок, заданный в рекламе, рассматривается как единственно возможный. Совокупность коннотативных означаемых образует латентный, идеологический уровень дискурса. Безусловно, что невозможно существования чисто денотативных языков, как и не бывает языков только коннотативных; любой язык представляет собой комбинацию высказанного и подразумеваемого, денотативного и коннотативного уровней, разного рода метафоричности и стилизации. Однако то, что происходит в современных знаковых системах – это процесс совершенно иного толка, понять его значит расколдовать природу возникновения и считывания знака в современном обществе. Знак сегодня не просто вариативен, знак становится конструктом. Гадамер отмечает, что происходит в языке современных обществ «что-то совершенно новое, качественно иное, прежним временам неизвестное. Я имею в виду сознательное установление языковых правил, являющихся, по всей видимости, изобретением технологической цивилизации 2. Речь 1

Гельветика (англ. Helvetica) это шрифт — семейство шрифтов класса нео-гротеск, относящийся к стилю шрифтов без засечек. (См. Приложение 1) Шрифт был создан в Швейцарии 1957 году. Гельветика - это шрифт в котором отразилась эпоха. Абсолютно читабельный, функциональный, геометрически безукоризненный, квинтесенция идей модерна в каждом символе. Появление шрифта «Гельветика» настолько значительное событие, что его даже не с чем сравнить, достаточно сказать, что практически вся графическа я информация в мире набрана этой гарнит урой, ей оформлены целые улицы, все: от знаков дорожного движения и номеров домов, до заголовков в журна лах и вывесок в магазинах.

идет о подчинении языка. Под влиянием К. Леви-Стросса французский философ и семиотик Ролан Барт приходит к выводу, что в современном обществе денотация суть смысл вовсе не является первичным, а напротив, оказывается последним из возможных коннотаций. Искусственно созданные латентные, идеологические уровни дискурса образуют мифы. Барт говорит о том, что поскольку любую вещь можно превратить в языковую форму – слово, которое, как было обоснованно ранее, всегда имеет потенциал к вторичным смыслам – то его всегда можно поместить из практического плана (денотации) в «мифический» план (коннотацию). Этот факт отрывает принципиально новые горизонты конструирования окружающей действительности. Миф (в понимании Барта) – это сообщение, которое может быть устным, письменным, визуа льным, статичным или динамичным. Су ть мифа не определяется ни его материализованной формой, ни тем, о чем эта форма повествует, так как любой предмет может быть произвольно наделен значением. По мнению Барта, миф рождается из формы, коррелирующей с концептом. Форма представляет собой непосредственно форму, на которой будет основываться миф, и то чистое, абстрактное содержание, которое эта форма несет сама по себе. В терминологии Барта, оно имеет наименование, смысл. Концепт является непосредственной, конкретной идеей, сутью сообщения. Однако форма его четко не очерчена, подразумевается вариативность. Барт иллюстрирует суть этой системы примером мифа «любовных чувств». Миф рождается на пересечении формы – цветы с концептом эмоционально окрашенных переживаний. Цветы как форма действительно обладают неким материальным субстратом, который несет в себе огромную смысловую нагрузку, связанную с такими характеристиками цветов как сорт, вид, способ размножения, период цветения, не говоря 2

Гадамер Г. Истина и метод // http://www.elenakosilova.narod.ru/studia2/gadamer2.htm

уже о цвете, запахе и прочем. В нашем случае все это нивелируется, отбрасывается, оставляя, к примеру, алые розы. Таким образом, форма для мифа готова. Концепт, как уже было сказано, есть конкретное эмоционально окрашенное переживание, побудительная причина сотворения мифа. Концепт всегда связан с той или иной ситуацией, возникает и будет иметь смысл только в определенной ситуации между людьми. При всей определенности концепт обладает вариативностью в материализации, так, чувства любви можно передать через матрицу плюшевого мишки, конфет, украшений и прочего, в нашем случае форма для концепта – это цветы. Можно говорить о том, что в концепт вписывается не сама реальность, а скорее определенные представления о ней. Форма теряет знания, оставляя краткий, однозначный сигнал, целиком и полностью проводящий знание, содержащиеся в концепте. В продолжении этой идеи обратимся к другому примеру Барта: «...путешествуя по Стране басков в Испании, я, конечно, могу заметить архитектурное единство зданий, наличие общего стиля, что заставляет меня признать существование особого типа баскского дома как определенного этнического продукта. Тем не менее, я не могу сказать, что этот единый стиль как-то затрагивает меня, или, так сказать, пытается захватить меня, я прекрасно осознаю, что он существовал здесь до меня и без меня; это сложный продукт, обусловленный длительным историческим развитием... Но если я совершаю прогулку в предместьях Парижа и замечаю... симпатичный беленький домик, крытый красной черепицей, с деревянными конструкциями, окрашенными в коричневый цвет, с асимметричной крышей и фахверковым фасадом, то начинает казаться, что мне лично приказывают называть это строение баскским домом, более того, усматривать в нем сущность «баскскости». В этом случае концепт «баскскость» предстает передо мной как нечто совершенно целенаправленное: он преследует меня, чтобы заставить распознать совокупность

мотивирующих его интенций... И чтобы этот призыв казался более повелительным, они пошли на всевозможные ограничения; все, что было оправданно в баскском доме с хозяйственной точки зрения: крытая рига, наружная лестница, голубятня и т. д., все это было отброшено и остался лишь краткий, однозначный сигнал» 1 . Эта техника целенаправленной коннотации достигла своей вершины в институте дизайна. Концепт «басковости» и есть дизайн. Сегодня человеку «нужно» больше, чем просто функционал, ему нужны смыслы. Ведь он то, что он потребляет, в самом широком смысле этого слова. Практически не имея прочих возможностей к самоу тверждению, современный человек утверждает своё Я через потребление. Вторичные смыслы становятся для него ключевыми, именно они хоть ненадолго снимают ощущение отчужденности. Нас все чаще интересуют не сами вещи, а их идея, потребляя вещи, мы как бы приобщаемся к этим идеям. Так, в 2007 году модный французский дом «Yves Saint Laurent» представил новый женский аромат Elle.

Рекламный имидж Yves Saint Laurent.

Барт Р. Избранные работы: Семиотика: Поэтика. М.: Прогресс, 1989.

Рассмотрим рекламный имидж данного продукта. Одно из ключевых посланий данной рекламы сосредоточенно в символе Ив Сан Лоран, стилизованным под технику граффити. Это прекрасный дизайнерский ход для того времени. Денотативное (первичное) значение граффити – это свобода самовыражения, бескомпромиссная, на гране закона, не терпящая условностей или жестких рамок, желание заявить о себе, оставить след. Своего рода искусство улиц, рожденное в бедных кварта лах Нью–Йорка в середине 80–х. Все богатство жизни этого культурного феномена, процесс его исторического становления и развития был переведен в текст – концепт. С помощью техники стилизации этот концепт становится новым латентным уровнем, коннотацией привычного символа. Это дизайнерское решение придало вещи класса люкс абсолютно новый оттенок, задало характер всему позиционированию бренда. Привычный для такого формата вещей лоск стал бескомпромиссно дерзким, в какой–то степени небрежным. В вещах нет живой души, они «веществуют». «Эта крошка [речь идет об автомобиле – С.Р.] застыла во времени, – говорит главный дизайнер «BMW group» Крис Бангл, – а значит её надо сделать такой, чтобы от одного взгляда она оживала и наполнялась движением» (документальный фильм Objectified. Hustwit G. 2009.) 1. Необходимо наполнить вещь помимо прямого, явного значения денотацией, сопутствующими эмоционально окрашенными, или оценочными значениями – коннотацией. Фердинанд де Соссюр говорит о том, что языковые формы жестко не привязаны к смыслам, то есть идею красного по сути можно передать любым другим словом, но, несмотря на это, язык сохраняет порядок. По его мнению, это связанно с тем, что полная свобода, напротив, толкает к конформизму в следовании форм передачи идей. «…Язык есть дело всех и каждого; будучи распространен в массе и служа ей, язык 1

Материал из социальной сети www.vkontakte.ru // http://vkontakte.ru/id1689711#/video

2466216_141031845

есть нечто такое, чем индивиды пользуются постоянно и ежечасно. В этом отношении его никак нельзя сравнивать с другими общественными установлениями.. Предписания закона, обряды религии, морские сигналы и прочие привлекают единовременно лишь ограниченное количество лиц и на ограниченный срок; напротив, в языке каждый принимает участие ежеминутно, почему язык и испытывает постоянное влияние всех. Этого одного основного факта достаточно, чтобы показать невозможность в нем революции. Изо всех общественных установлений язык представляет наименьшее поле для инициативы. Его не оторвать от жизни общественной массы, которая, будучи по природе инертной, выступает, прежде всего, как консервативный фактор» 1 . Подобная ситуация, на первый взгляд, должна укреплять денотативный уровень знака, но так происходит только на первый взгляд. В современном массовом обществе важнейшим каналом, очагом коммуникации являются СМИ. Охватывая все общество в целом, оно способно вводить новые дискурсы, а также поддерживать их. СМИ ввели для широкой массы людей дискурс теракта 11 сентября, событие, произошедшее в этот день, стало своего рода залогом, основанием легитимности дискурса. Но в последствии те же СМИ, продолжая освещать данное событие, в течении будущих лет сформировали латентный дискурс регулярной опасности актов мирового терроризма. Дизайн функционирует тем же образом. Будучи продуктом массового общества, дизайн всегда ориентирован на массы, крупные группы людей. Дизайн может не искать своего места в дискурсе, он сам его создает и утверждает. При самом беглом размышлении становится очевидно, что критика продукции фирмы «Apple» дело совсем не благодарное, так как инновации, сделанные этой фирмой, определили философию трех поколений молодежи. Так же сложно оспаривать эстетику беговых кроссовок «Nike», хотя бы потому, что идея «джоггинга» – бега трусцой, 1

Соссюр Ф. Курс общей лингвистики // http://philologos.narod.ru/ling/saussure.htm

была создана в конце 70–х. в США не без участия их создателя. Барт говорит о том, что коннотативные означаемые являются также фрагментами идеологий, которые «натурализируются» благодаря коннотативным означаемым. Предложив термин «письмо», Барт проанализировал его как способ знакового закрепления социокультурных представлений. По Барту, «письмо» – это опредметившаяся в языке в виде мифов идеологическа я сетка, которую та или ина я группа, класс, социальный инстит у т и т.п. помещает между индивидом и действительностью, принуждая его думать в определенных категориях, оценивать лишь те аспекты действительности, которые эта сетка признает в качестве значимых. Дизайн – это однозначный посыл и тотальный контроль диссонансов. «Здесь удается достичь более совершенной гармонии слова, образа и музыки, чем в «Тристане», потому, что все чувственно воспринимаемые элементы, в своей совокупности безотказно протоколирующие поверхностный слой социальной реальности, в принципе производятся ходом единого в техническом отношении производственного процесса, единство которого они и выражают в качестве своего подлинного содержания. В этот процесс интегрированы все элементы производства, начиная с заранее ориентирующейся на фильм романной концепции и кончая последним шумовым эффектом 1 . Технически выверенный, логически прозрачный – это язык, созданный в пробирке, на чертежной доске, он не способен вместить всей полноты жизни. «Это ансамбль без промахов, без провалов, ансамбль, в котором ничто не может скомпрометировать взаимосвязь элементов и прозрачность процесса, то есть пресловутую абсолютную читаемость знаков и сообщений — идеал, общий для всех манипуляторов кода — и для кибернетиков, и для дизайнеров. Этот эстетический порядок является холодным порядком. Функциональное совершенство действует как холодный соблазн, как 1

Хоркхаймер М., Адорно Т. Диа лектика просвещения. Философские фрагменты. М.:

Ювента, 1997.

функциональное удовлетворение доказательством и алгебраическим выводом. В нем нет ничего, подобного удовольствию, красоте (или ужасу), общим свойством которых как раз является то, что они освобождают нас от рациональных требований и погружают в абсолютное детство (то есть не в идеальную прозрачность, а в нечитаемую амбивалентность желания). Такое действие знака, такое аналитическое разложение на функциональные пары означающих и означаемых, всегда заранее схваченное идеологической схемой синтеза, — действие, лежащее в основании всех современных систем означивания (медиа, политика и т. д.)… Дизайн сводит все возможные потенции предмета, всю его амбивалентность, несводимую к какой бы то ни было модели, к двум единственным рациональным составляющим, двум общим моделям: полезное и эстетическое, причем эти составляющие искусственно им изолируются и противопоставляются друг друг у. Бесполезно указывать на то принуждение смысла, на т у произвольность, которые состоят в его ограничении этими двумя заранее заданными целями» 1 . Сегодня мы не просто живем в искусственной среде, эта среда сама вст упает с нами в контакт. Язык дизайна объективируется в вещах, а пользование вещами ведет к его усвоению, дизайн буквально становится важнейшим социокультурным фактором социализации, определяющим всю систему ценностно – смыслового отношения к действительности, принуждая индивида думать в определенных категориях, замечать и оценивать лишь те аспекты реальности, которые эта сетка признает в качестве значимых. «Люди живут не только в объективном мире и не только в мире общественной деятельности, как это обычно полагают; они в значительной мере находятся под влиянием того конкретного языка, который стал средством выражения для данного общества. Было бы ошибочным полагать, что мы можем полностью осознать 1

Бодрийяр Ж. К критике политической экономии знака. М., 2007.

реальность, не прибегая к помощи языка, или что язык является побочным средством разрешения некоторых специальных проблем общения и мышления. На самом же деле “реальный мир” в значительной степени бессознательно строится на основании языковых норм данной группы... Мы видим, слышим и воспринимаем так или иначе те или другие явления главным образом благодаря тому, что языковые нормы нашего общества предполагают данную форму выражения» 1. Дизайн это и есть язык масс. На первый взгляд, будучи лишь функциональным придатком массы, на деле он оказывается ключевым механизмом её порождающим. Именно дизайн становится мостом между потребителем и производителем, каналом односторонней коммуникации, через которой происходит программирование индивида. Через повседневные практики взаимодействия с объектами окружающего мира, человек приобщается к искусственно созданному вокабуляру дизайна, постепенно через него начиная мыслить весь мир и себя самого. «Захирение способности к воображению и спонтанной реакции у потребителей культ уры сегодня уже не нужно сводить к действию определенных психологических механизмов. Её продукты сами, и в первую очередь самый характернейший, звуковой фильм, парализуют какую бы то ни было возможность для них обладать такого рода способностями. Они построены таким образом, что хотя для их адекватного восприятия и требуется схватывать все быстро и аккуратно, быть наблюдательным и сведущим, именно мыслительную активность воспрещают они тому зрителю, который не хочет ничего упустить из проносящегося перед его взором потока фактов. Хотя требующееся тут от зрителя напряжение является столь хорошо рассчитанным, что в конкретных случаях не возникает необходимости в его актуализации, оно все же оказывается достаточным для того, чтобы вытеснить воображение. Того, кто поглощен космосом фильма до такой степени, что уже не спо1

Уорф Б. Отношение норм поведения и мышления к языку // http://www.philology.ru/lin-

guistics1/whorf-60.htm

собен дополнить его тем, благодаря чему он лишь и становится космосом, вовсе не обязательно должны в момент демонстрации фильма всецело занимать особенности его машинерии и достигнутые ею успехи. По всем иным фильмам и прочим фабрикатам культуры, с которыми он должен быть знаком, ему уже настолько хорошо известна степень требуемого тут внимания, что она достигается автоматически. Могущество индустриального общества подчиняет себе человека раз и навсегда» 1 . Препарировать современную знаковую систему значит осознать и разрушить господствующую идеологию ложного сознания. В таком подходе «разрушение» заключается в том, чтобы вывернуть её наизнанку, показать как они «сделаны». В духе Маркса (или Фрейда) борьба против ложного сознания возможна лишь с помощью его объяснения, поскольку объяснить значит «расколдовать», «убить» идеологическое воздействие. Тем самым появляется возможность взглянуть на систему не через нее саму, в её же терминах, а возвыситься над ней, увидеть бескрайние просторы, уяснить правила игры и хитрить, играя по ним. В след за макроуровнем, был рассмотрен микроуровень функционирования дизайна, через непосредственный контакт, восприятие вещей. Коммуникация в этом случае лишь иллюзия, на деле это монолог. Потребитель через пользование вещи считывает и усваивает её коннотацию, но не способен дать ответ, это сделать попросту некому. Через дизайн происходит обуздание идеи вещи. Вся полнота смыслов и желаний сводится к абсолютной однозначности, читабельности. Таким образом, современная искусственная среда отчуждает человека. Она необходимо требует активного пользования собой, но по факту совершенно не насыщает человека, а формирует покорного, одинокого представителя масс.

Хоркхаймер М., Адорно Т. Диа лектика просвещения. Философские фрагменты. М.:

Ювента, 1997.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Дизайн сегодня — это поражающая ум индустрия, отвечающая любым запросам: матовое, глянцевое, дизайн а-ля русс, а-ля 70-е, все что угодно. Термин «дизайн», пожалуй, является одним из самых частоупотребимых в современном мире, при чем как в профессиональной среде, так и в повседневной практике. Он буквально повсюду. Он достиг такого величия, что ознаменовал конец природы, становление тотально искусственной среды. Все чаще ландшафт и все его предметно-пространственное наполнение дело рук людей: дизайнеров и архитекторов разного толка. Закат природы означает, что все меньше, а быть может, уже совсем нет сфер жизни человека не подвергнувшихся рационализации, ставших организованными. У истоков этого процесса стоит фигура человека слабого и беззащитного перед лицом природной стихии. Последовательное осмысление и усложнение взаимодействия человека со средой обитания рождает в нем зачатки проектного мышления как специфической способности осмысленного действия, планомерного предвосхищения готового результата. Впервые в истории эта форма мышления воплотилась в концепте города. Город — это торжество культуры, искусственных порядков и норм, это торжество величия человеческого разума над беспощадной стихией, воплощенного за городской стеной. В течение многих веков эти качества развивались и закреплялись. Фундаментальные изменения в сфере производства в XX веке породили невиданные до этого масштабы и сложность производства. Массовое производство товаров массового потребления, необходимо требо-

вало всестороннего детального планирования и тщательной организации всех ступеней выпуска продукции. Это потребность приводит к появлению нового вида деятельности – дизайнерской. Коммуникация выступает как один из базовых элементов общества, без коммуникации и понимания невозможно взаимодействие людей. Сорокин отмечал, что в процессе коммуникации участвуют не только люди, но и вещи, будучи «проводникам», через них происходит коммуникация между людьми. Вообще, XX век — это период последовательного переосмысления и расширения понимания коммуникативных процессов. В след за людьми к акторам взаимодействия стали относить «нечеловеков»: вещи, объекты, товары. В отличии от человека, вещь не может быть самостоятельным актором, вещь – «веществует» – говорит Хайдеггер. Это значит, что она вст упает в контакт не самостоятельно, но по средствам языка заложенного в неё создателем – дизайнером. Тем самым дизайн становится мостом, по которому происходит коммуникация между потребителем и производителем. Можно сделать вывод, что в современном мире дизайн представляет собой специфическую систему коммуникации. Основной пафос дизайна заключается в том, что в условиях массового производства он делает возможным создание потребительски безукоризненных, эстетически выразительных, гуманистически ориентированных товаров потребления. Однако реальность такова, что в большинство окружающих нас вещей абсолютно неудобны и непрактичны. Как же так получилось? Вот главный вопрос. Почему люди, на которых рассчитана продукция, столь некритичны и пассивны, не склонны к рефлексии относительно того мира вещей, в котором они существуют? Ответ на этот вопрос помогают найти теории массового общества, в которых осмысливается процесс возникновения специфического

сознания современного человека. В таком обществе с одной стороны находится массовое производство, с другой – массовое общество, а между ними находится дизайн. Дизайн неизменно ориентирован на серийное производство товаров для тысяч и тысяч людей. Эти потребители, те, кто составляет массовое общество, кто они? Прежде всего, массовое общество – это многолюдное общество в самом прямом смысле слова. Научно-технический прогресс и социально-политические достижения XIX века породили наилучшие, и не виданные ранее условия жизни людей, уровень благосостояния, здоровья и образования стал намного выше. Но вместе с этим XX век стал веком всестороннего ускорения социальной жизни. Жизнь стремительно меняется и эти перемены набирают обороты. Представитель масс, будучи выброшенным в водоворот жизни, не был готов к его натиску. XX век сделал доступным многие общественные блага, но в тоже время поставил множество вопросов, на которые у представителя масс просто нет ответов. Свобода и перспективы опьяняют, пугают и берут в плен. Человек избегает возложенной на него ответственности, становится нерешительным и пассивным, постепенно делегируя функцию освоения мира разного рода дизайнерам, тем самым, все глубже погружаясь в тотально искусственную среду ложных потребностей и симулякров. С другой стороны, в условиях массового производства и массового потребления утверждение личности индивида возможно только через обладание. Потребление суть единственная сфера, в которой человек может проявить своё я, будучи от чужденным, вписанным в систему. По этой причине современному человеку уже не столько нужны сами вещи ему нужны смыслы, потребляя их, он как будто приписывает их себе и хоть на время приобщается к ним. Специфическое качество объектов нашего мира заключается в обла-

дании латентными уровнями смыслов, таково свойство современного общества. Критика формальной и технической рациональности, на которой строилась линейная логика освоения действительности, характерная для обществ модерна, фиксировала возникновение нового типа общественного сознания, ключевыми характеристиками которого стала нелинейность и нестабильность. Происходит пересмотр дискурса объектов. Вместо линейного понимания – денотации (прямого смысла объектов) формируется полифония коннотаций (латентных, вторичных уровней смыслов). Язык по своей природе материал крайне пластичный, фактически закрепление смыслов в нем есть результат своего рода условного договора всех со всеми обозначать некую часть реальности конкретным означающим. Однако на деле подобная свобода коннотативной практики становится механизмом защиты языка. При кажущейся свободе язык в высшей степени консервативная система, в каждый момент времени язык это «дело всех и каждого» и никогда одного индивида. Тот, кто говорит на понятном лишь ему языке, не говорит вообще. Этого простого факта достаточно, чтобы было невозможно отдельному человеку произвести в нем революцию. Дизайн, будучи средством именно массовой коммуникации, с легкостью преодолевает этот барьер. С успехом порождая не только латентные уровни дискурса, но и утверждая и закрепляя их как основные. В рамках полностью искусственной среды становится невозможным отличить «обманку» от «реального» при том, что критерии этих понятий в современном обществе крайне размыты. Существуя в этой среде, взаимодействуя с ней и посредством нее с другими людьми, человек утверждает её и самоутверждается сам, подчиняясь её порядку, начиная мыслить в категориях окружающей его действительности. Подводя итог, можно сказать, с каких бы позиций мы не рассмат-

ривали дизайн – в перспективе ли макровзаимодействий людей с организованной средой или в рамках микроуровня взаимодействий человека с конкретными продуктами дизайна – дизайн остаётся явлением в высшей степени индифферентным и деспотичным. Коммуникация, которая выстраивается с помощью языка дизайна между производителем и потребителем, на деле оказывается монологом последнего. Будучи порождением масс, дизайн в современном обществе, в тоже время выступает как феномен, порождающий эти массы.

ЛИТЕРАТУРА

1. 2. 3. 4. 5. 6. 7. 8. 9. 10. 11. 12. 13. 14.

Арендт Х. Истоки тоталитаризма. М.: ЦентрКом, 1996. Багдасаров Р. Свастика: благословение или проклятие // http://rutube.ru/tracks/1619978.html?v=18a44baeaca0b9c945d3db6071d6a5c0 Барт Р. Избранные работы: Семиотика: Поэтика. М.: Прогресс, 1989. Барт Р. Нулевая степень письма. // Семиотика. М.: Радуга, 1983. Батыгин Г. Подвойский Д. История социологии. М.: Издательский дом «Высшее Образование и наука», 2007. Бердяев Н. Судьба человека в современном мире //http://www.v ehi.net/berdyaev/sudbache/index.html Бодрийяр Ж. Система вещей // http://w w w.gumer.info/bogoslov_Buks/Philos/Bod_SisV/index.php Бодрийяр Ж. К критике политической экономии знака. М., 2007. Бодрийяр Ж. В тени молчаливого большинства, или конец социального. Издательство Уральского университета, 2000. Бодрийяр Ж. Соблазн // http://www.gumer.info/bogoslov_Buks/Philos/bodriy/ Бодрийяр Ж. Прозрачность зла. М.: Добросвет, 2000. Бодрийяр Ж. Символический обмен и смерть. М.: Добросвет, 2009. Бодрийяр Ж. Пароли. От фрагмента к фрагменту // http://dironweb.com/klinamen/bod-paroli.pdf Боронов А. О понятиях "общество" и "социальное" // http://www.ec-

15. 16. 17.

18.

19. 20.

21. 22. 23. 24. 25. 26.

socman.edu.ru/data/561/141/1231/001.BORONOEV.pdf Броуди Н. Что теперь? // http://npj.netangels.ru/prodesign/what Быстрова Т. Проект как базовая категория философии дизайна // http: //archvuz.ru/numbers/2007_1/des1 Быстрова Т. Возраст дизайна: анализ версии «дизайн всегда» // http://archvuz.ru/numbers/2006_1/des1/?searchterm=%D0%91%D1%8B%D1%81%D1%82%D1%80%D0%BE%D0%B2%D0%B0 Быстрова Т.Ю. Феномен вещи в дизайне: философско–культурологический анализ. Автореферат диссертации на соискание ученой степени доктора философских наук. Екатеринбург, 2003 // http: //elar.- usu.ru/bitstream/1234.56789/428/1/urgu0188s.pdf Гадамер Г. Истина и метод // http://www.elenakosilova.narod.ru/studia2/gadamer2.htm Гелбрейт Д. Новое индустриальное общество // http://financepro.ru/economy/7877-d.-gjelbrejjt.-novoe-industrialnoe-obshhestvo.html Гидденс Э. Ускользающий мир // http://www.mnoogoknig.ru/bookbox_109158.html Зиммель Г. Мода // http://www.bookssite.ru/scr/page_123033.html Кнабе Г. Знак и его свойства // http://art.1september.ru/2002/04/no04_1.htm Козырева Ю. Как мы будем жить завтра? // Психология. 2011. №59. Куричка Л. Торгово-развлекательный комплекс как общественный симулятор. // http://archvuz.ru/numbers/2007_22/k24 Ортега-и-Гассет Х. Восстание масс // http://www.philosophy.ru/librar y/ortega/vosst.html

27. Мангейм К. Диагноз нашего времени // http://krotov.info/libr_min/m/merkur y/manheim3.html#1 28. Маркузе Г. Одномерный человек. Исследование идеологии развитого индустриального общества // http://enatramp.narod.ru/pervoistochnik.files/man.files/man0.html 29. Можейко М. Разделение языков // http://slovari.yandex.ru/%D1%80%20%D0%B1%D0%B0%D1%80%D1%82/%D0%A4%D0%B8%D0%BB%D0%BE%D1%81%D0%BE%D1%84%D1%81%D0%BA%D0%B8%D0%B9%20%D1%81%D0%BB%D0%BE%D0%B2%D0%B0%D1%80%D1%8C/%C2%AB%D0%A0%D0%B0%D0%B7%D0%B4%D0%B5%D0%BB%D0%B5%D0%BD%D0%B8%D0%B5%20%D1%8F%D0%B7%D1%8B%D0%BA%D0%BE%D0%B2%C2%BB/ 30. Можейко М. Эротика текста // http://slovari.yandex.ru/~%D0%BA%D0%BD%D0%B8%D0%B3%D0%B8/%D0%A4%D0%B8%D0%BB%D0%BE%D1%81%D0%BE%D1%84%D1%81%D0%BA%D0%B8%D0%B9%20%D1%81%D0%BB%D0%BE%D0%B2%D0%B0%D1%80%D1%8C/%D0%AD%D1%80%D0%BE%D1%82%D0%B8%D0%BA%D0%B0%20%D1%82%D0%B5%D0%BA%D1%81%D1%82%D0%B0/ 31. Лат ур Б. Где недостающая масса? Социология одной двери // Неприкосновенный запас. 2004. № 2. 32. Люббе Г. В ногу со временем. О сокращении нашего пребывания в настоящем // http://www.philosophy.ru/library/vopros/35.html 33. Полякова Н. XX век в социологических теориях общества // http://www.mnoogoknig.ru/bookbox_109163.html 34. Сорокин П. Система социологии. Т.1 Ч.1. Сыктывкар: Коми книж-

35. 36. 37. 38. 39. 40. 41. 42. 43. 44. 45. 46. 47. 48.

ное издательство, 1991. Соссюр Ф. Курс общей лингвистики // http://philologos.narod.ru/ ling/saussure.htm Тимофеева О. Введение в эротическую философию Ж. Батая. М.: Новое литературное обозрение, 2009. Турен А. Способны ли мы жить вместе? Равные и различные. // http://iir-mp.narod.ru/books/inozemcev/page_1465.html Уорф Б. Отношение норм поведения и мышления к языку //http:// www.philology.ru/linguistics1/whorf-60.htm Хабермас Ю. Моральное сознание и коммуникативное действие. СПБ.: Наука, 2006. Хайдеггер М. Вещь // http://www.philosophy.ru/librar y/heideg/ th.html Хоркхаймер М., Адорно Т. Диалектика просвещения. Философские фрагменты. М.: Ювента, 1997. Фромм Э. Иметь или быть. М., 2007. Фуко М. Психиатрическая власть. СПБ.: Наука, 2007. Шибутани Т. Общая социология. Ростов–на–Дону: Феникс, 2002. Искусство. Современная иллюстрированная энциклопедия. Под ред. проф. Горкина А.П. М.: Росмэн, 2007. Лексикон нонклассики. Художественно-эстетическая культура XX века. Под редакцией Бычкова В.В. М.: РОССПЭН, 2003. Большой толковый словарь русского языка. Под ред. Кузнецова С. А. СПб.: Норинт, 2008. Толковый словарь русского языка. Под ред. Ожегов С. // http:// www.classes.ru/all-russian/russian-dictionary-Ozhegovterm27203.htm

49. Pépin С. Les Philosophes sur le divan. Flammarion, 2008. 50. Sapir E. Selected Writings in Language, Culture and Personality // http://w w w.scribd.com/doc/27702452/Sapir-Edward-SelectedWritings-in-Language-Culture-and-Personality-1949 51. ALLDAY.RU - портал о дизайне http://allday.ru 52. Википедия — свободная энциклопедия http://ru.wikipedia.org 53. В контакте – социальная сеть www.vkontakte.ru

ПРИЛОЖЕНИЕ №1

Шрифт «Гельветика».

«Дизайн как система коммуникативных практик современного общества» Автор: аспирант кафедры Социологии, Российского университета дружбы народов Свиридов Роман Андреевич (tropecandles@gmail.com) Научный руководитель: Бронзино Любовь Юрьевна Верстка: Свиридов Роман Андреевич Москва 2013

Данный материал подготовлен не для коммерческого использованияи не является средством массовой информации.