В ПАМЯТЬ МОЕМУ БРАТУ ПИТЕРУ
Опубликовано по случаю выставки, организованной Музей Эрарта 18.04.2019—19.05.2019
2
Красный Черный и Желтый
4
5
Luxe, Calme et Volupté
Минималистичное искусство вызывает у зрителей чувство дистанции и своего рода отчуждение, иногда даже впечатление объективации. Гладкие, безупречные структуры с блестящей поверхностью, часто в монументальном масштабе, подразумевают буквальное восприятие. Семантический слой обычно хрупок и зритель испытывает ощущения, а не психологическую глубину. В работах венской художницы Вероники Тауссиг внимание привлекает стремление построить интимное пространство восприятия. Небольшие скульптуры заставляют зрителей вступать в прямой контакт. Интенсивные цвета вызывают психофизиологические импульсы. Это работы, к которым трудно оставаться равнодушным. В них свежесть и детская радость творчества, экспериментов и поиска. В них шутливое подмигивание зрителю. В истории искусства не так много случаев позднего расцвета. Мы привыкли отслеживать молодые достижения, цветение и сумерки. Случай с Тауссиг, многие годы ухаживавшей за домом и детьми, а затем проектирующей интерьеры роскошных отелей, чтобы наконец, в возрасте шестидесяти лет, начать приключение со скульптурой, совершенно необычный и не соответствует современному образу мира. Прямым стимулом для Тауссиг становится контакт с поздними работами Матисса. Ему удалось запечатлить все богатство и многообразие мира ультра-лапидарными средствами. Пульсирующая линия и комбинация всего нескольких цветных поверхностей дали возможность увидеть весь хаос реальности. Вырезанные из цветных листов формы его последних работ Вероника наблюдает несколько лет назад в Нью-Йорке. Ей кажется, что она может повторить эту процедуру. Логическое построение наклеек, триада красного, синего и яркого черного контура, чрезвычайно экономная линия - это язык, на котором она будет рисовать в будущем. Ее первые работы - прямые цитаты. Постепенно фигурация будет заменена абстракцией, но репертуар формальных средств все еще будет близок к искусству мастера. Матисс рисовал ножницами, врезаясь в цвет, как он сам сказал - как скульптор в камень. Вероника переводит эту идею прямо в скульптуру. Она создает модели из картона и стиродура для скульптур из алюминия и полимеров.
У художнцы есть необычайная воля к созданию, детская жадность к действию. Искусство для нее прибежище, момент благодати от интенсивного восприятия полноты существования. Идеи приходят к ней во сне. Это моменты озарения, проникновения в суть мира. Она мечтает о цветах и формах, иногда о технических решениях, чтобы утром начать работу с готовой идеей. Репертуар мотивов и форм очень широк. От правильных и геометрических, через органические и биоморфные формы до сложных многослойных бумажных структур. Если посредством работы назначаются границы своего «я» и определяется духовная и культурная идентичность, то в случае Тауссиг эта область очень обширна. В ее работах отголоски Константина Бранкузи, русских конструктивистов, Ганса Арпа, Александра Колдера и Николаса Шеффера. Скульптура художницы постепенно приобретает автономность формы. Она теряет прямые ассоциации с объектами. Работы становятся конкретным, самостоятельным творением, в небольшой степени запутанным во внешнем виде вещей. На самом деле мы имеем дело не с внешностьями, а с качествами. Художница относится к миру вещей только через далекие, мерцающие ассоциации. Вероника неохотно дает подсказки. Она предпочитает оставить анализ зрителям. Однако трудно удержаться от впечатления, что лейтмотивом ее работы является свет. Овальные формы напоминают пятна, которые мы видим, глядя на свет сквозь полузакрытые глаза. Контрасты красного, черного и белого цвета намекают на остаточные изображения. Даже шутливая работа «Кошачьи глаза» - ряды торчащих кошачьих глаз на черной плоскости - посвящена свету. Он материализуется в отражениях полированной стали и алюминия. Мерцающие «Человек», «Фигуры» и «Призрак» становятся почти бестелесными созданиями блеска. Иногда буквально, а иногда в форме цветов в призматическом порядке, вписанном в органические формы, воспроизводится радуга. Цвет постепенно дематериализуется в виде пигмента, но не теряет своей автономности. Тауссиг экспериментирует с красочным неоновым светом предметов. В работе «Небоскреб» ряды ритмичных - попеременно красных и желтых кругов и квадратов - напоминают «Капсульную башню» Кисё Курокавы. Тауссиг использует полностью насыщенные основные цвета. Элементы разделены, не перекрываются, не взаимодействуют друг с другом. Действует фовистский принцип автономии цветов, источником которого является желание очищения и упрощения средств. Цвет часто сводится к основной трихромии - красный, желтый и синий сталкиваются с нецветным, черным или белым. Эксперимент по составлению цветной папиросной бумаги идет еще дальше. Цвет разбивается на элементарные компоненты, а затем соединяется в оптическую смесь. Он становится тонким, увлажненным, а маленькие кусочки папиросной бумаги создают мерцающую, дрожащую структуруру с удивительной динамикой. Это попытка объединения живописи и скульптуры, и в то же время похвала зрения.
Матисс мечтал об «искусстве полном равновесия, чистоты, безмятежности - без беспокоящих, требующих внимания мотивов, которое для каждого человека и художника было бы, как удобное кресло, средством облегчения, духовным средством спокойствия...». Искусство Вероники Тауссиг орфично по духу. Оно вырастает из тихого созерцания и радости жизни. Влияет на зрителя через цвет, вызывая определенные эмоциональные состояния. Из бесконечного количества выразительных цветовых возможностей Тауссиг удается отбирать и гармонично сопоставлять те, которые наиболее ярко выражают радость и жизненную силу. Работы Тауссиг, однако, требуют от зрителя активного участия, своего рода совместного творческого восприятия. Они дают психике стимулы для воображения и чувств - только тогда они обеспечивают расслабленние и удобное кресло. Катажина Хабер
12
Stripe Reliefs peper 2015—2018
28
29
38
40
Color Space 2015
43
51
52
53
54
55
57
65
68
71
79
Я хотела бы выразить свою искреннюю благодарность всем, кто сделал эту выставку возможной. Особая благодарность Яне и Дэвиду Лукас, Роберту, Кати и Уле, которые посвятили свое время для создания этого каталога. И прежде всего я хотела бы поблагодарить Франца, моего мужа, за его любовь и поддержку. I would like to express my sincere gratitude to all those who made this exhibition possible. Special thanks to Jana and David Lukas, Robert, Kathi and Ula who devoted their time to creating this catalogue. And above all, I would like to thank Franz, my husband, for his love and support
88
89
Luxe, Calme et Volupté
Minimalist art evokes among viewers a sense of distance and a kind of alienation, sometimes even an impression of objectification. Smooth, impeccable structures with a gleaming surface, often on a monumental scale, presuppose a literalism in reception. The semantic layer is typically flimsy, and the audience experiences more sensory perception than psychological depth. The works of the Vienna-based artist Veronica Taussig reveal designs to build an intimate space for perception. The small-scale sculptures force viewers into direct contact. The intense colours trigger psychophysiological impulses. It’s hard to remain indifferent to these works. They offer freshness and a childlike joy in creating, experimenting and seeking. They impishly wink at the viewer. There aren’t many instances of late blossoming in the history of art. We’ve grown accustomed to tracing an arc of youthful achievement, flourishing, and then decay. In Taussig’s case, she spent years looking after home and children, later designing luxury hotel interiors, and finally after 60 began her adventure with sculpture. Her story is entirely unusual and not congruent with the contemporary image of art. Contact with the late works of Matisse proved to be the immediate stimulus for Taussig. Matisse managed to capture all the world’s exuberance and multiple facets in ultra-lapidary means. A pulsing line and the juxtaposition of just a few planes of colour provided insight into the entire chaos of reality. Taussig viewed the forms of his late works, cut from coloured patterns, several years ago in New York. It seemed to her that she could repeat this operation. The logical construction of stickers, the triad of red, blue, and the luminous black of the contour, a radically sparing line—this was a language she would draw from in the future. Her first works are direct quotations. Gradually figuration was replaced by abstraction, but the repertoire of formal means would remain close to the art of the master. Matisse drew with scissors, cutting into colour—as he put it—like a sculptor cutting into stone. Taussig translates this concept directly into sculpture, creating cardboard and XPS foam models for sculptures from aluminium and polymers.
The artist possesses an incredible will to create, and a childlike voracity for action. For her art is an asylum, a moment of grace from an intense perception of the fullness of existence. Ideas come to her in her sleep. These are moments of illumination, peeking under the covers of the world. She dreams of colours and forms, sometimes technical solutions, and sets to work in the morning with a ready concept. Her repertoire of motifs and forms is broad, ranging from regular and geometrical to organic and biomorphic shapes and complex multilayered structures from paper. If works demarcate the boundaries of the self and define spiritual and cultural identity, in Taussig’s case this is an extensive space. Her work provides faint echoes of Constantin Brâncuși, the Russian Constructivists, Hans Arp, Alexander Calder, and Nicolas Schöffer. Taussig’s sculpture gradually assumes autonomy of shape and sheds direct associations with objects. The works become a concrete, standalone creation, little involved with the appearance of things. Indeed, we are no longer dealing with appearances, but qualities. The artist alludes to the world of things only through distant, flickering associations. Taussig is hesitant to suggest interpretive clues. She prefers to leave analysis to the viewers. But it is hard to resist the impression that a leitmotif of her work is light. Oval forms are associated with the flecks we see when we stare at light through half-closed eyes. The contrasts of red, black and white allude to afterimages. Even the jocular work Cat Eyes—rows of protruding cats’ eyes on a black plane—is about light. It materializes in the gleam of polished steel and aluminium. The shimmering Man, Figures and Ghost become almost incorporeal creations of brightness. The rainbow is represented, sometimes literally and elsewhere in the form of colours in prismatic order, inscribed in organic shapes. Colour gradually dematerializes as pigment but does not lose its autonomy. The artist experiments with the vivid neon light of buildings. In Skyscraper, rows of rhythmic circles and squares, alternating between red and yellow, call to mind the Nakagin Capsule Tower by Kisho Kurokawa. Taussig employs fully saturated, pure primary colours. The elements are separated, not overlapping, and do not interact with one another. The fauvist principle of the autonomy of hues is in force, originating from a design for purification and simplification of means. Colour is often reduced to the fundamental trichromy, as red, yellow and blue clash with the non-colour of black or white.
The experiment in composition of coloured tissue paper goes even further. Colour is broken down into elementary components and then arranged into an optical composite. It becomes subtle, muffled, and tiny fragments of tissue paper form a twinkling, quivering structure with surprising dynamics. It’s an attempt to integrate painting and sculpture and also a paean to the sense of sight. Matisse dreamed of “an art of balance, of purity and serenity, devoid of troubling or disturbing subject matter, an art which could be for every mental worker … a soothing, calming influence on the mind, something like a good armchair….” Veronica Taussig’s art is Orphic in spirit. It grows out of peaceful contemplation and joie de vivre. It impacts the viewer through colour, evoking certain emotional states. From an infinite number of expressive possibilities of colour, Taussig manages to select and harmonically juxtapose those most strongly expressing joy and vital force. But Taussig’s works require active involvement from the viewer, a kind of co-creative perception. They supply psychic stimuli for stirring the imagination, sensitivity and feeling—only then do they afford the relaxation of a comfortable armchair.
Katarzyna Haber
INDEX OF WORKS
12—39 Stripe Reliefs paper 2015/2018
62 Monument painted aluminium 2015
40—47 Color Space 2015
63 White Monument painted aluminium 2015
49 Dancing Object painted aluminium, steel 2018 50—51 Object I painted aluminium, steel 2017 52—53 Violin painted aluminium, steel 2016 54—55 Rainbow Perspex 2016 56—57 Squares in Red and Yellow painted aluminium 2018 59 Triangles painted aluminium 2018 60—61 Dinosaur Eggs Red and Black painted aluminium, steel 2015
64—65 Salamander steel 2016 66—67 Man Red and White painted steel 2016 68—69 Feet painted aluminium, steel 2016 70—71 Ghost Black aluminium, steel 2017 73 Ghost Silver aluminium, steel 2017 74 Diagonal painted aluminium 2018 75 Cobra Nirosta 2018
76—77 Cobra I Nirosta 2018 78—79 Engagement painted aluminium 2016 80 Equilibrium Nirosta, aluminium 81 Yellow Woodpecker painted polyurethane 82—83 Pig III painted aluminium 2018 84—85 Pig I painted aluminium 86—87 8 Corrugated Reliefs painted aluminium 2018
Опубликовано по случаю выставки, организованной Музей Эрарта 18.04.2019—19.05.2019
Вероника Тауссиг
Красный Черный и Желтый
Текст Катажина Хабер Фотографии Франца Михаила Мозера и Уршулы Тарасевич Графический дизайн Богуслава Яворского
Published on the occasion of the exhibition hosted by Erarta Museum of Contemporary Art 18.04.2019—19.05.2019
Red Black and Yellow
Veronica Taussig
Text: Katarzyna Haber Translation: Christopher Smith / Justyna Nowodworska Photographs: Franz Michael Moser and Urszula Tarasiewicz Graphic design: Bogusław Jaworski Printing: Read me
www.veronica-taussig.com