Я познакомилась с Мари, в Августе 2013го года, в её дома для отдыха на западе Франции . По приезду она меня крепко обняла и сказала, что очень рада меня видеть. Мари была маленькой хрупкой женщиной пятидесяти семи лет с короткими кучерявыми волосами, которые росли вверх. В первый же день, мы поехали на пляж, я, Мари и её муж Шарль. Было время большого отлива и для развлечения ради мы решили выловить немного ракушек.Это был хорошим поводом вести разговоры. Вроде говорили мы про ракушки, а так многое узнали друг о друге. На первый взгляд она мне показалась доброй, и воспитанной французской дамой из семейств petits bourgeois*, как некоторые ещё любят себя называть во Франции. Она очень вежливо задавала мне вопросы про Россию, кокетливо подчеркивая, что она мало что знает про мою страну, но при этом выражалась о президенте России с призрением, сама не зная почему. В их доме еще была мать Мари которую она забрала к себе на две недели. Ей было восемьдесят шесть лет. Звали ее Кристин. Она была так стара,что уже не ходила и часто теряла сознание, а порой могла быть в полном здравии, во что было тяжело поверить, и Шарль превращал это в шутку, и мы смеялись над его удачным юмором. Мари все жаловалась, что её братья не обращают на мать внимания и она разругалась с ними из-за этого. Вообще в этом плане Мари была настоящая француженка. Выражение недовольства, по поводу чего бы не было, стало быть в характере многих людей во Франции, хотя чаще оно могло не быть негативными, это как бы стало даже частью их культуры. Люди умеющие выражать недовольство, что ли считались более рассудительными.Мари же умела делать это с большим шармом и кокетливостью, за что бывало приятно её слушать, к тому же придавалось и серьезность её иногда странным разговорам. Иногда она была свободна в своих мышлениях, даже настолько, что её разговоры были полным противоречием тому , что она сказала ранее.Мари была врачом по профессии, но в душе она была художником. При разговоре с ней можно было поймать себя на мысли, будто ты говоришь с двумя людьми одновременно. Иногда в ней говорил этот воспитанный, врач из общества буржуа, иногда же это мог быть тот не состоявшийся или не осмелившийся состоятся, художник. Что было общего у меня с ней, - это что мы обе любили травяной чай и кино.В тот период все говорили про новый
французский фильм о двух лесбиянок.Сразу, как увидела имя режиссёра я засомневалась, что это был французский фильм. О чем я поинтересовалась у Мари и она мне ответила ,что это французский фильм, но режиссёр не француз, вернее он француз арабского происхождения. Создалось впечатления ,что для неё было очень важно, чтоб я поняла разницу. Через несколько дней приехала одна из дочерей Мари и Шарль, чтобы оставить своих детей на выходные. А сама же уехала буквально через два часа.. Чувствовалось, что Мари о чём то хотела сказать дочери, но поняв, что та не расположена её слушать, воздерживалась. Они обе пытались это скрывать но нельзя было не заметить, что отношения между матерью и дочерью не были теплыми. За столом разговоры были на легкие темы, Мари рассказывала как мы выловили ракушек, как их было много и как много народу их собирало. Ещё с восхищением рассказывала, что мы пошли на marche*, что нашли самые лучшее овощи и у кого они были , какой у нас получился приятный чат с фермером который продавал лучшие овощи на этом рынке, как пришли домой. как это все приготовили, и как все ммм вкусно. За все время пока мы ели, разговор шёл про еду, будто бы намеренно, чтобы поднимать всем аппетит во время еды. Приятная маневра общения Мари наверное всегда было ключевым, она смогла бы сдружиться с кем угодно, но видимо с дочерью не получалось. Они знали друг друга довольно давно. То что дочь решила оставить им внуков они это воспринимали как праздник, а дочь им делала одолжения.Когда же Мари захотела показать внукам свою мать, дочь сказала, что она боится что дети ее испугаются, и будет лучше, если они не подойдут к ней близко.Мари не стала возражать , только сказала: - Может быть это последние дни жизни её матери и ей хочется чтоб она увидела её внуков. Кристин неподвижно лежала в своей кровати, детишки радостные и шумные подбежали к ней, и замолчали. Дети смотрели на неё в недоумении.Подошла к бабушке и дочь Мари, поздоровалась, но это было как с чужим человеком, но Кристин всё равно ничего наверно не понимала, потому что в этот день она была сосем тяжелая.Стоя у кровати своей тяжело больной матери с дочерью и внуками Мари была рада быть в окружении своих самых близких людей, но и беспокойство её, видно было, не покидало. И это беспокойство, казалось, было за те отношения ,которые есть у неё со своей почти умирающей матерью, и те которые не сложились со своей ещё, молодой дочерью.
* petits bourgeois - мелкая буржуазия * marche - рынок
Victoria Dako