Тридцатилетняя война Часть-2

Сесили Вероника Веджвуд

■ Сесили Вероника Веджвуд

История войньї, изменившей Европу.

УДК 94(4)” 1618/48 ББК 63.3(4)5 В26 Cicely Veronica Wedgwood THE THIRTY YEARS WAR Перевод c английского И. В. Лобанова Компьютерньїй дизайн Г. В. Смирновой Печатается с разрешения издательства The Estate of C.V. Wedgwood и литературного агентства The Wylie Agency (UK) Ltd.

Подписано в печать 29.11.11. Формат 84x108/32. Усл. печ. л. 30,24. Тираж 3 000 зкз. Заказ № СК 3699М.

Веджвуд, C. B. B26 Тридцатилетняя война / Сесили Вероника Веджвуд; пер. с англ. И.В. Лобанова. - М.: ACT: Астрель: Полиграфиздат, 2012.-571, [5] с.

ISBN 978-5-17-075923-1 (ООО «Изд-во АСТ») ISBN 978-5-271-40322-4 (ООО «Изд-во Астрель») ISBN 978-5-4215-3062-6 (ООО «Полиграфиздаг») В начале XVII века Европа представляла собой взрьівоопасньїй когел, в котором бурлили страсти взаимной ненависті! протестантов и католиков. Территориальньїе претензии друг к другу предьявляли практически все страньї материка, а многочисленньїе правяшие дома вели бесконечньїе политические и дипломатические интриги. Взрьів бьіл лишь вопросом времени и повода — поводом же послужила кровавая расправа в Праге надтремя представителями Свяшенной Римской империи. Так началась масштабная Тридцатилетняя война. С 1618 по 1648 год в нее втягивались все новьіе государства, и, в итоге. она охватила всю Европу — от Испании до Швеции. Сесили Вероника Веджвуд не просто предлагает читателю научную хронику Тридцатилетней войньї — она рисует картиньї далекого прошлого так ясно и ярко, что невольно ставить себя на место тех, кому довелось жить в зту суровую зпоху...

УДК 94(4)” 1618/48” ББК 63.3(4)5 © The Estate of C.V. Wedgwood, 1938 © Перевод. И.В. Лобанов, 2011 © Издание на русском язьіке AST Publishers, 2011

Сесили Вероника Веджвуд

й Сесили Вероника Веджвуд

<а§3:> ИЗДАТЕЛЬСТВО

Астрель Поли граф издат МОСКВА

Глава десятая КОЛЛАПС И С П А Н И И 1 6 3 9 -1 6 4 3 Испания — зто такая язва, которая изгложет и сожрет лю бое тело, к которому пристанет. Ришельє

1 В Мадриде корили кардинала-инфанта за сдачу Брайзаха. Ему следовало, считал Оливарес, послать на помощь го­ роду подкрепления1. Фаворита не интересовало, м о гл и он зто сделать в условиях, когда из Мадрида вместо денег пос­ тупали разноречивьіе указания. С другой стороньї, на коро­ ля и его фаворита сразу навалилось столько неприятностей, что они, конечно же, нуждались в козлах отпущения, хотя сами и бьіли причиной всех бед. Недовольство, назревавшее при Филиппе II, переросло в ропот при Филиппе III и вьілилось в яростное возмущение при Филиппе IV, сопровождавшее все, что бьі он ни делал. Неумелое обращение с финансами визвало такую бешеную инфляцию, что в отдельньїх районах страньї люди перешли на бартерний обмен12. По некоторим оценкам, в начале со­ рокових годов три четверти товаров, поступавших в Испанию, доставлялось на голландских кораблях. Несмотря на всю нелепость сложившегося положення — змбарго на заход вражеских судов никто не отменял, — только нелегаль1 Lonchay and Cuvelier, III, p. 298.

2 Canovas del Castillo, Bosquejo Historico, pp. 225 ff., Decadencia de Espana. Madrid, 1910, pp. 232—233; E. J. Hamilton, pp. 84, 86.

466

С.В. Веджвуд

ньіе морские перевозки и спасали Испанию. В 1639 году блистательньїй и отважньїй голландський адмирал Тромп вьінудил испанскую флотилию, семьдесят семь кораблей, уйти в нейтральніше английские водьі, и здесь, игнорируя нормьі международного морского права и протестьі английского правительства, напал на него, пользуясь численньїм превосходством. Тромп потопил или захватил семьдесят ко­ раблей. Зта грандиозная победа голландцев означала конец морского могущества Испании. Насквозь прогнивший исполин рухнул, чтобьі уже никогда не подняться. Тем временем Ришельє прибрал к рукам крошечное гер­ цогство Савойю в Альпах, которое Габсбурги давно хотели использовать как ворота во Францию. Им тогда управляла за несоверш еннолетнего сьіна вдовствующая герцогиня Кристина, сестра Людовика XIII. В Германии Оливарес растрезвонил, что курфюрстьі Баварии и Кельна находятся насодержании Ф ранции, и император, так хорошо начинавший, превратился в очередного кохіа отпущения. Его министрьі якобьі ненадежньї, а подданньїе нелояльньї1. Так ответил Оливарес на попьітки Фердинанда спасти свою, а не испанскую монархию. В самой же Испании обанкротившийся двор вел прежний расточительньїй образ жизни. Король постарел, здоровье его пошатнулось, он все чаще грустил и молился, однако не жалел денег на маскарадьі, театрьі, бои бьїков, содержание лю бовниц и внебрачньїх детей12. Тем временем французская оборонная политика трансформировалась в наступательньїе действия во Фландрии и на Пиренеях. На обоих фронтах испанцьі пока отбивали атаки интервентов, оттягивая неминуемую развязку, которая рано или поздно наступит, если в Мадриде, конечно, не произойдет какоенибудь чудо.

1 Canovas del Castillo, Estudios del Reinado de Felipe IV, I, pp. 414— 415.

2 Relazioni dagli Ambasciatori, Spagna, II, pp. 11, 107; Canovas del Castillo, Decadencia de Espana, pp. 234 ff.

Тридцатилетняя война

467

Чуда не случилось. В 1640 году восстали Каталония и Португалия. В течение года в Лиссабоне кроткий герцог Жуан Браганса стал Жуаном IV, заключне политический договор с Ф ранцией1, перемирие с голландцами*2 и торговьіе соглашения с Англией и Ш вецией3. В Каталонии восстание приобрело еще более опасньїй характер. Ришельє бьіл непричастен к нему, но когда восстание началось, сразу же установил связь с лидерами, поняв его исключительную важность для Ф ранции. В декабре 1640 года кардинал подписал договор с каталонцами, в начале нового года обещал им направить французский военно-морской флот, а они в ответ избрали Людовика XIII герцогом Барселоньї, независимой от испанской короньї4. Таким образом, Испанские Нидерландьі бьіли покинути всеми, кактонущ ий корабль во время шторма. Мадридское правительство от них отказьіваться не собиралось, но и не помогало. Даже если бьі Ф илипп располагал и деньгами и людьми, он не мог переправить их ни морем, ни по суше: голландцьі контролировали мальїе моря, а ф ранцузи — Брайзах. Великий путь Габсбургов из Италии во Фландрию бнл заблокирован, и долина Вальтеллина утратила своє бьілое значение. Названная «дорогой мира», она била отдана Граубюдену, и теперь бесполезние проходи цинично предложили испанцам5. Напрасна била победа при Нердлингене, напрасни бьіли стратегические труди кардинала-инф анта на границах Ф ландрии и Брабанта. В 1640 году прекратилась всякая помощь. Вместо нее принц получил запрос, звучавший как приказ, на то, чтобьі вислать оружие и боєприпаси в Испанию для борьбьі с Португалией6. Запутавшись в приказах, ' Abreu у Bertodano, V, р. 570.

2 Avenel, Additional volume, р. 653.

3 Sverges Traktater, V, ii, pp. 486—500.

4 Vassal-Reig, Richelieu e tla Catalogue, pp. 220—230.

5 Abreu у Bertodano, V, p. 313.

6 Lonchay and Cuvelier, III, p. 392.

С.В. Веджвуд

468

контрприказах и разноречивьіх слухах из Португалии и Каталонии1, кардинал-инфант все-таки не сдавался и продолжал отбиваться от голландцев. Он сдерживал их весь 1640 год; в 1641 году им удалось лиш ь вернуть Геннеп, которьій они потеряли шесть лет назад. Но как долго он мог висто­ ять? Моральное переутомление, неопределенность отношений с королевским двором, физическое перенапряжение подорвали и без того некрепкий организм принца. Поздней осенью 1641 года он заболел, 8 ноября проверил и подписал шесть депеш испанскому королю12, а 9 ноября скончался. Он до последнего дня сохранял стойкость духа.

2 Еще менее счастливо сложилась судьба кузена, императора Фердинанда НІ. В то время как рушилась испанская монархия, он всеми силами старался уберечь от краха австрийскую династию. Несмотря на брюзжание М адрида3, Ф ердинанд почти достиг успеха, и его провал кажется особенно трагичньїм. Будучи венгерским королем, он заложил основи мирного урегулирования, отвечавшего интересам империи, добившись подписания Пражскогодоговора. Став императором, он должен бнл лишь руководствоваться уже известннми принципами. Постепенно Ф ердинанд завлек на свою сторону и настроил против Ришельє и О ксенш ернн практически всех германских князей, кроме трех. Об одном из них — курфюрсте Пфальцском — он вообще мог не беспокоиться, поскольку у того за душой не било ничего, кро­ ме звания. Вторим оппозиционером бнл неисправим нй згоист Георг Брауншвейг-Люнебург, с самого начала всту­ пивший в альянс с Густавом Адольфом и связавший все свои расчетн на успех и обогашение со шведами. Третьим бнл ландграф Вильгельм V Гессен-Кассельский.

1 Lonchay and Cuvelier, III, pp. 392 ГГ.

2 Ibid., Ill, pp. 451-453.

3 Relation і dagli Ambasciatori, Spagna, II, pp. 114.

Тридцатилетняя война

469

Смерть ландграфа дала Фридриху надежду на то, что вдо­ ва, регентша своего сьіна, будет стремиться к миру. Однако он не учел ее строптивьій и независимьій нрав. Внучка Вильгельма Молчаливого и сама графиня Ханау, Амалия Епизавета отличалась решительньїм и сильньїм характером. У нее бьіли и свои принципи. Она бьіла страстньїм приверженцем кальвинизма, всей душой болела за свою династию и твердо настроилась на то, чтобьі передать сьіну владения отца, не потеряв ни одного акра земли, а может бьіть, и прирастив их. С самого начала войньї правящие семьи Гессен-Дармштадта и Іессен-Касселя относились друг к другу с ревностью. В Дармштадте поддержали императора, а в Касселе — потянулись к его оппонентам, и зтот процесе ускорился, когда значительная часть их земель отошла к кузенам по решению собрания курфюрстов в Регенсбурге в 1623 году. Важность семейства в КаСселе для протестантской партии, голландцев и для французов в особенности обусловливалась не столько землями вокруг Касселя, а тем, что ему также принадлежала значительная часть Восточной Фрисландии. Вдобавок ко всему Вильгельм V бьіл способньгм генералом и уважаемьім государственньїм деятелем, умевшим сохранять самостоятельность, будучи в то же время союзником короля Ш веции. Его вдова в равной мере не желала заключать позорньїй мир и стремилась проводить независимую политику в альянсе с Францией. Ришельє, полатала она, скореє всего попьітается воспользоваться ее вдовством для того, чтобьі втянуть ее в зависимость от Франции и применить в своих целях небольшую, но крепкую и п р о ф есіо н ал ь н у ю гессенскую армию. Амалию Елизавету вряд ли можно бьіло бьі отнести к числу дальновидньїх государственньїх людей. Она не могла претендовать и на то, что ее волнуют проблеми целостности Германии. П ринципи у нее били здравьіе и правильньїе, но она не терзалась угрьізениями совести, если вдруг их приходилось нарушать. Что касается Гессен-Кесселя и его наследования сином , то она решала все вопросьі с присущей ей практичностью , благоразумием и последовательностью.

470

С.В. Веджвуд

Она поддалась на уговорьі императора и согласилась на перемирие, но ставку делала на Ришельє, а не на Фердинанда. Уловка удалась. Кардинал, не желая лишиться ее денег, владений и армии, предложил ей даже более вьігодньїе условия альянса, чем те, которьіми пользовался супруг. Подписав договорьі об альянсе отдельно с королем Франции и герцо­ гом Брауншвейг-Люнебургом, регентша без церемоний порвала с Фердинандом. На маленьком шахматном поле гессенской политики Амалия Елизавета сделала ход конем и обьіграла императора. Однако неудача с Амалией не остановила попьітки Фер­ динанда разрушить противостоящие ему альянсьі. Призьів к Георгу Брауншвейг-Люнебургу бьіл с пренебрежением отвергнут1, но еще оставалась возможность оторвать Оксеншерну от Ришельє. И в 1639-м, и в 1640 году посльї императора вели переговорьі в Гамбурге. Предложив шведам Штральзунд и Рюген, Фердинанд почти достиг цели: их договоренности с французами заканчивались, и в Стокгольме утвердилось мнение, будто Ришельє не оправдал их надежд. Шведские дипло­ мати потребовали от французов прямого воєнного вмешательства в Центральной Германии, заявляя: такие союзники, которьіе интересуются только Рейном и заставляют других защищать Зльбу и воевать на наследственньїх австрийских землях, ничего не стоят. Ришельє привел их в чувство, прекратив все поставки. Поняв, что без Ришельє они не могутдаже договариваться о мире, шведи возобновили альянс12. Ничего не добившись от шведов, Фердинанд мог рассчитивать теперь только на то, чтоби освободиться от обязательств перед испанцами, которне, собственно, и били причиной враждебности французов. К зтому его побуждал и самий доверенний советник Траутмансдорф, но ему надо било сначала побороть собственние предубеждения и пристрастия. Союзничество с Испанией горячо поддерживали 1 Lundorp, IV, рр. 905—911.

2 G. Н. Bougeant, Hstoiredesguerres et desnegotiationsquiprecederent le Traite dc Westpha/ie. Paris, 1767, pp. 31 f., 94—104, 116.

Тридцатилетняя война

471

и любимая жена, и брат Леопольд, да и сам он бьіл привязан к Мадриду не только кровними узами. Поддавшись их настояниям, он согласился назначить Леопольда главнокомандующим1. Фердинанд совершил необдуманньїй поступок, поскольку зрцгерцог бьіл никудьшіньім солдатом. Он совершенно не разбирался в людях и не обладал ни стратегическим, ни тактическим чутьем. Только появившись в ставке, Леопольд сразу же подпал под влияние вечно хмельного и скорбного Галласа. Генерал довел до ручки и себя и армию. Зрцгерцог тем не менее сообщил в Вену, что во всем виноватьі офицерьі: из-за их недоброжелательного отношения генерал якобьі и спился12. Такая субьективная оценка положення в армии уже говорила о неадекватности Леопольда на посту командующего, и вряд ли стоило удивляться тому, что он терпел поражение за поражением. Будучи в принципе человекомнеглупьіми добродушним, он все же очень много мнил о себе, и, когда от неудач и разочарований начало страдать самолюбне, зрцгерцог озлобился и стал невероятно мстительньїм. Леопольд, безосновательно считавший себя более достойним на трон императора, чем брат, оказался к тому же и никчемньїм генералом. Обстоятельства для всех складьівались не лучшим обра­ зом. Вьіработка какой-либо ясной стратегии била бессмьісленна. Обеспеченность провиантом на разоренньїх землях стала главной заботой командующих. Перемещение войск больше не определялось стратегическими соображениями. Значительньїе контингенти войск на той и другой стороне овладевали каким-нибудь районом и оставались там от ло­ сева до сбора урожая, зачастую сами же сеяли и убирали зер­ но, так как крестьяне бьіли слишком напуганьї и отказивались и обрабатьівать землю, и поставлять продовольствие. Снижение ф инансирования из Испании привело к тому, что виплата денежного содержания в имперской армии ста­ ла нерегулярной. Интендантская служба разладилась, ни 1 Dudik, Die Schweden in Bohmen und Mahren. Vienna, 1879, pp. 13 f.

2 Koch, Geschichte Ferdinands III. Vienna, 1865, I, pp. 179—180.

472

С.В. Веджвуд

Галлас, ни зрцгерцог не обладали организационньїми способностями. «Нам пришлось самим заботиться о себе», — писал английский наем ник1. И командование вьінуждено бьіло отпустить вожжи. Командирьі вели ротьі в рейдьі добьівать еду. Офицер, способньїй организовать успешньїй рейд, мог в одночасье превратиться в «Валленштейна» и пренебрегать любьіми указаниями. За переходом солдат из одного полка в другой всегда бьіло трудно уследить, а теперь они соверш енно свободно меняли ротьі, вьіискивая, где лучше кормят и где легче грабить, и не интересуясь, на чьей стороне рота воюет. «Я бьіл в полном смятении... Мне бьіло все равно, где я и за кем мне идти»12, — признавался англий­ ский наемник Пойнц. По всей Германии бродили бандьі оборванцев, им не бьіло никакого дела до войньї, они хотели лиш ь поживиться чем-нибудь и избежать сражений. Они дрались только за еду со своими конкурентами, не обращая внимания на их принадлежность ктой или другой армии. Зтот феномен определял сумбурньїй характер военньїх действий, происходивших в последнее десятилетие. Сражения бьіли нескоординированньїми и зпизодическими, в передвижениях войск отсутствовала четкость и целенаправленность. Фронт борьбьі шведов с имперцами и саксонцами проходил по Зльбе, углубляясь в земли Габсбургов, линия противостояния французов, имперцев и баварцев пролегала через Верхний Рейн и Черньїй Лес. Спорадические стьічки возникали повсюду, м етал и сконцентрировать сильї для решающего наступления и оттягивали завершение войньї. Как бьі ни бьіла тяжела участь солдата, но только она могла дать средства для существования огромной массе населення, бравшейся за оружие. Когда же все-таки наступил мир, чрезвьічайно трудно оказалось распустить зту человеческую массу и найти ей применение. В то время как армии, подобно саранче, опустошали империю, Фердинанд искал пути к миру. На собрании кур1 Poyntz, р. 127.

2 Ibid., р. 128.

Тридцатилетняя война

473

фюрстов в Нюрнберге в начале 1640 года он даже предложил модифицировать Пражский договор, если зто поможет убедить правителей Гессен-Касселя и Брауншвейг-Люнебурга сложить оружие. Курфюрстьі подцержали его, даже М аксимилиан сквозь зубьі пообещал вернуть часть земель, захваченньїх в Пфальце1. Заручившись согласием курфюрстов, император решил до конца года созвать рейхстаг. Фердинанд III открьіл рейхстаг в Регенсбурге 13 сентября 1640 года и закрьіл 10 октября 1641 года. В зтот период он дошел до той отметки в своем властвовании, которая озна­ чала одновременно верх достижений, поворотньїй пункт и отправную точку для неуклонного скатьівания вниз. Все шло хорошо до января 1641 года. Призьівьі императора к миру и проявлению доброй воли бьіли воспринятьі благожелательно12. 9 октября рейхстаг согласился вьіпустить охранньїе грамотьі послам Гессен-Касселя и БрауншвейгЛюнебурга3. 4 ноября депутата ввиду шведе кой угрозьі разрешили императору расквартировать войска поблизости и в самом городе. Такое решение бьіло принято впервьіе за пятьдесят лет. Раньше подобньїй запрос императора бьіл бьі расценен как попьітка запугать вьісокое собрание4. 21 декабря рейхстаг одобрил финансирование и численность имперской армии по состоянию натекущ ий момент5. ЗО декабря депутата приняли решение обьявить по всей империи амнистию, обсудить проблему удовлетворения шведских притязаний и условия всеобщего мирного урегулирования на основе Пражского договора6. Они даже изьявили готовность вьідать охранньїе грамотьі Елизавете Богемской и ее дочерям, на случай если им потребуютея рента и приданое, 1 Brockhaus, Der Kurfiirstentag zu Niirnberg. Leipzig, 1883, pp. 99, 126-127.

2 Lundorp, op. cit., IV, pp. 863—866.

3 Ibid., p. 935.

4 Ibid., p.954.

5 Ibid., pp. 1099-1112.

6 Ibid., pp. 1116-1118.

474

С.В. Веджвуд

достойньїе вдовьі германского князя и его д етей 1. Никто и не вспомнил об охранньїх грамотах для ее сьіна, курфюрста Пфальцского12, и его братьев. Один из них служил в голландской армии, другой — у шведов, третий находился в Пари­ же, а четвертьій уже более двух лет томился в заточений у императора и надоедал своим тюремщикам разговорами о правоте отца3. В первой половине января 1641 года к Регенсбургу подошла шведская армия Банера и потребовала сдачи города. Дунай покрьілся льдом, и генерал угрожал перейти реку и оса­ дить Регенсбург4. Проявив хладнокровие и вьщержку, Фердинанд не отменил рейхстаг, сессии продолжались. К тому же император догадьівался, что шведьі блефу ют, хотят сорвать ассамблею и помешать его триумфу, и у них нет достаточньїх сил для взятая города. Фердинанд распорядился усилить обо­ рону Регенсбурга и ближайших гарнизонов. Он не ошибся. Когда лед на реке растаял, противник отступил, оставив после себя среди прочих трофеев скелети двадцяти императорских соколов: шведьі, приняв их за фазанов, поймали, сварили и сьели5. Самообладаниеи решительность, проявленньїе императором, окончательно укрепили веру в него князей. Зто бьіли дни и триумфа, и назревавшего кризиса. Пражский мир поставка крест на прежней конституционной партии: Иоганн Георг Саксонский замолчал навсегда, М аксимилиан Баварский — на нескольколет. После вторжения в Германию Франции и ухода от шведов почти всех германских князей внутренняя гражданская война превратилась во внешнюю, и любая оппозиция императору после Пражского мира означала непорядочность, если не предательство. Полупалось так, что именно император зашищает целостность Германии от посягательств Ф ранции и Швеции.

1 Lundorp, V, рр. 35—36.

2 Fiedler, р. 273.

3 Scott, Rupert, Prince Palatine, p. 45.

4 Dispacci Ridolft. Regensburg, 1871, p. 279.

5 Koch, I, p. 256; Dispacci Ridolft, p. 279.

Тридцатшіетняя война

475

Морально никто из германских князем не мог виступить против решений императора, не подвергая себя риску бьіть обвиненньїм в мятеже. Но на восемнадцатой сессии рейхстага внезапно разразился скандал, инициированньїй коллегией курфюрстов. Представитель Бранденбурга вдруг заявил, что его хозяин не считает Пражский договор основой для переговоров о мирном урегулировании. Сразу же, несмотря на яростньїе возражения курфюрстов Баварии, Кельна и С аксонии1, на сторону Бранденбурга переметнулись другие, хотя и менее влиятельньїе протестантские князья, и в рейхстаге образовалась довольно значительная конституционная протестантская оппозиция императору12. Страхи по поводу иностранной интервенпии возродили подозрительность, и рейхстаг, вместо того чтобьі упрочить единство и силу империи, вскрьіл ее разобшенность и слабость. Фердинанд открьівал рейхстаг, когда в Бранденбурге все еще правил Георг Вильгельм, во всем слушавшийся главного министра Ш варценберга, католика и ярого приверженца императорского двора. Но Георг Вильгельм, в сорок с небольшим лет ставший полньїм инвалидом, скончался 1 декабря 1640 года. Его наследнику Фридриху Вильгельму бьіло двадцать лет, и он разительно отличался от отца во всем, кроме роста и импозантной внешности. Если рослий, внушительного телосложения Георг бьіл кроток и непредприимчив, то не менее дюжий Фридрих обладал натурой отважной, решительной и дерзкой. Рожденньїй и взращенньїй войнами, он подходил к любьім проблемам только с точки зрения практической целесообразности, и принципи для него в общем-то ничего не значили3. Фридрих Вильгельм мог пойти на все ради блага своей династии и, надо отдать ему должное, своих подданньїх. Можно сказать, талери для 1 Urkunden und Aktenstiicke zurGeschichte Friedrich Wilhelms. Berlin, 1864, 1, pp. 728-732.

2 Ibid., I, p. 744.

3 С воими взглядами он делился с принцем Оранским в 1646 году: Groen van Prinsterer, II, iv, p. 172.

476

С.В. Веджвуд

него бьіли дороже принципов. Впоследствии он вьіпустил примечательньїй манифест, провозглашавший, что водньїе пути Германии должньї и принадлежать Германии. Естественно, он преследовал прежде всего свою корьість — утверждал право на собственньїй водньїй путь. Тем не менее Фридрих Вильгельм не стеснялся тайно получать субсидии от французов, обменял Померанию на Магдебург и обманньім путем возвратил ее себе. Его внутренняя политика бьіла жесткой и непопулярной, но целительной и зф ф ективной, он сумел создать прусское государство из того, что ему оставил в наследство отец, и за зто его прежде всего ценит потомство. Когда Фридрих Вильгельм вошел во власть, о личности нового курфюрста никто ничего не знал. Он довольно долго рос и воспитьівался в Гааге, проводя время в основном среди своих кузенов и кузин, детей Фридриха Богемского. Он пренебрег приказом отца вернуться домой, но когда ему все-та­ ки пришлось зто сделать, Фридрих Вильгельм возненавидел Ш варценберга, подозревая министра в том, что он собирается его отравить1. Поскольку старший курфюрст подписал Пражский мир, то и его войска сражались за императора против шведов. Для Фердинанда, понятно, бьіла важна его поддержка, тем более во время рейхстага, которьій должен бьіл продемонстрировать хотя бьі видимостьединства. Фридрих Вильгельм повел себя совершенно иначе. Для своей страньї он хотел прежде всего подлинного мира. Курфюрст унаследовал земли, опустошенньїе и оккупированньїе иностранньїми войсками и собственной разнузданной армией, существовавшей только за счет грабежей12. Он лиш ился лучших владений, распроданньїх или заложенньїх, ему достался доход, составлявш ий в лучшем случае восьмую часть того, что имел ког1 Pufendorf, De Rebus Gestis Friderici Wilhelmi, Leipzig, 1733, XIX, p. 102.

2 Urkunden undAktenstiicke, XV, pp. 259, 322—323; X, p. 61.

Тридцатилетняя война

477

да-то отец1. Фридриху пришлось вначале жить в прусском Кенигсберге из-за того, что в берлинском замке обвалилась крьіша и провинция не могла обеспечить продуктами двор курфюрста12. «Померания потеряна, Юлих потерян, нам едва удается удерживать Пруссию, как угря за хвост, и нам придется заложить Марку», — сокрушался один из его советников3. Фридрих Вильгельм не собирался ни закладьівать М ар­ ку, ни терять земли и деньги ради императора. Он сразу же отдал приказ войскам ограничиваться лиш ь оборонительньіми действиями. Когда шведьі вторглись, он запросил у них условия, на которьіх они готовьі гарантировать ему ней­ трал итет. Ш варценберг попьітался поднять бунт, но в январе бьіл уволен и вскоре умер — вероятно, от расстройства4. К началу марта 1641 года Фердинанд в Регенсбурге уже предостаточно насльїшался о сепаратном мире между Бран­ денбургом и шведами. В має курфюрст отправил послов в Стокгольм, в июле шведское правительство согласилось приостановить военньїе действия и рассмотреть возможность более длительного перемирия5. 24 июля в частном порядке бьіли согласованьї условия бессрочного прекращения огня6. В начале сентября представитель курфюрста в Регенс­ бурге сообщил о том, что Бранденбург и Ш веция договори­ лись о полном прекращении военньїх действий7. Фридрих Вильгельм вьікручивал Фердинанду руки. Император тоже добивался мира, но на таких условиях, чтобьі не потерять слишком много из того, что Австрийский дом 1 Philippson, DerGrosse Kurfurst Friedrich Wilhelm von Brandenburg.

Berlin, 1897, I, p. 29.

2 Ibid., p. 28; Streckfiiss, p. 223.

3 Meinardus, Protokolle und Relationen des Geheimenrates. Leipzig, 1889, I,p. 45.

4 Urkunden und Aktenstucke, XXIII, pp. 1—8; I, pp. 382—383; XV, pp. 3 8 8 -3 8 9 , 3 9 8 -4 3 4 .

5 Ibid., XV, pp. 713-724, 522 ff.; XXIII, i, p. 9.

6 Sverges Traktater, V, ii, pp. 475—483.

7 Urkunden und Aktenstiicke, XXI11, i, p. 11.

478

С.В. Веджвуд

приобрел за столько лет войньї. Он по-прежнему опирался на Пражский договор, не понимая, очевидно, что урегулирование, казавшеєся великодушним до вмешательства Ри­ шельє в 1635 году, уже вьіглядело бескомпромиссньїм ульти­ матумом в 1640-м. Н овий курфюрст Бранденбурга сорвал все маски. Будучи формально союзником императора, он пренебрег переговорами в Регенсбурге и сам заключил перемирие. Виходило так, будто не кто иной, а император не хотел искать пути к мирному согласию. О бьяснение поступку Ф ридриха Вильгельма можно найти в книге, изданной незадолго до отих собнтий под заглавием «Dissertatio de ratione status in Imperio nostro Romano-Germanico»\ Зтот труд бнл написан с таким пафосом, драматизмом и логикой, что сразу же приобрел необичайную известность. Автор скри л своє настоящее имя под псевдонимом Ипполит Лапид. Реально им бил Богислав фон Хемниц, впоследствии историограф шведской коро­ н и . В зтом исследовании убедительно показано то, как династия Габсбургов манипулировала имперской конституцией в своих интересах, прибегая где к хитрости, а где к силе, пользовалась чрезвичайннм и обстоятельствами для наступления на права германских князей. Фердинанд откривал рейхстаг в сентябре 1640 года, держа в руках, как он думал, оливковую ветвь. К маю 1641 года в Европе ни у кого не било сомнений в том, что ему била нужна только война12, а переговори в Регенсбурге били та­ ким же спектаклем, какой он разиграл с Пражским миром, нацеленним на то, чтобьі удержать союзников и одурачить оппонентов. Фердинанд бнл человеком далеко не глупим. Он предвидел, чем все может закончиться, и хотел предотвратить невьігодньїй для себя исход. Он протянул оливковую ветвь, но ему сказали, что зто обнаженннй меч. В такой ситуации 1 «Рассуждение о порядках в нашсй Римско-Германской империи» (лат.).

2 Urkunden und Aktenstiicke, X X I11, pp. 535, 550.

Тридцатилетняя война

479

император мог сохранить своє лицо единственньїм спосо­ бом — доказать, что он тоже прав. Узнав о перемирии между шведами и Бранденбургом, Фердинанд поступил благоразумно: изобразил радость подлинного миротворца. Зтот ловкий ход помог ему обезоружить брюзгливьіх сторонников Бранденбурга1. Воспользовавшись благоприятньїм мо­ ментом, он предложил им пересмотреть своє отношение к Пражскому договору исходя из интересов всеобщего мира. Только оппозиция Бранденбурга и некоторьіх зкстремистов, утверждал он, мешает созьіву всеобщей мирной конференции. Ему таким образом удалось переложить ответственность и обвинить в обструкционизме бранденбургского кур­ фюрста. Делегатам Бранденбурга ничего не оставалось, как согласиться с планом императора12. Ю ноября 1641 года Ф ер­ динанд распустил рейхстаг с таким решением: незамедлительно избрать полномочньїх представителей для вьіработки мирньїх соглашений и с бунтовщиками, и с интервентами на основе Пражского договора и всеобщей амнистии3. Кризис бьіл предотвращен, но лиш ь на время. Рано или поздно Фердинанду придется договариваться о мире с Фридрихом Вильгельмом, и зти переговорьі с человеком, ищущим дружбьі со Ш вецией и Ф ранцией, вряд ли пойдут на пользу империи. Рано или поздно кто-то из них возьмет в руки меч, которьій они временно отложили в сторону.

з ЗО ноября 1641 года в Кельне на Ш прее, на земле кур­ фюрста Бранденбурга, появился императорский указ об ам­ нистии. Дождь и ветер превратили его в клочья и раскидали по улице4. Зто чисто природное явление полностью соот1 Urkunden und Aklenstuckey 1, р. 775.

2 Ibid., XXI11, pp. 775—776.

3 Lundorp, V, pp. 734—735.

4 Urkunden und Aktenstucke, 1, p. 488. C m. текст указа у Люнига: Liinig, III, ii, pp. 129—133.

480

С.В. Веджвуд

ветствовало мнению людей о мирньїх намерениях Фердинанда. В Гамбурге имперские, шведские и французские представители тем временем обговаривали предварительньїе условия проведення мирной конференции. Фердинанд поочередно отправил трех послов, и ни один из них не убедил ни шведов, ни французов всерьезности намерений имперского правительства. «Они заменили Л ютцова Курцем и Аверсберга Лютцовом. Люди разньїе, а разговорьі те же самьіе»1, — жаловался французский посол. На самом деле такое положение его вполне устраивало. В Париже бьіли убежденьї: промеддение принесет лиш ь новьіе неприятности Габсбургам. Под различньїми предлогами переговори постоянно откладьівались или переносились. Французьі потребовали для герцогини Савойской особьій титул, австрийцьі отказались, и обе стороньї бьіли чрезвьічайно недовольньї, когда датчанин предложил им разумньїй вьіход из затруднительного положения12. Австрийцьі придумали еще одно затруднение: ратифицируя предварительньїе условия созьіва конфе­ ренции, они представили такой путаньїй документ, что французьі отказались его принимать. И зта игра в жмурки продолжалась и продолжалась, и каждая из сторон обвиняла оппонента в затягивании мирного урегулирования3. Уже тогда австрийское правительство излучало тот оптимизм, которьім впоследствии всегда славилась Австрия, основьівая свои надеждьі на лучшее даже на самьіх незначительньїх обстоятельствах. Вскоре после рейхстага умер непокорньїй герцог Брауншвейг-Л юнебурга, а его наследники покинули шведов, чтобьі договориться о мире с императором4. Последовательньїми противниками императора оста­ лись только ландграф Гессен-Кассельский и изгнанник кур­ фюрст Пфальцский. Фердинанд мог рассчитьівать также на 1 2 3 4

Le Clerc, Negotiations Secretes, The Hague, 1725, I, pp. 128 f.

Bougeant, II, pp. 209—212; Lundorp, V, pp. 761, 768—769.

Le Clerc, I, pp. 113—152.

Lundorp, V, pp. 762-768.

Тридцатилетняя война

481

вражду между Ш вецией и Данией и уже определил Кристиана IV посредником на мирньїх переговорах, хотя и знал, что зто вьізовет неудовольствие Стокгольма1. В отношениях между Ш вецией и Бранденбургом возникли определенньїе трудности. Молодая королева не захотела вьіходить замуж за курфюрста, разошлись союзники и во мнениях относительно принадлежности Померании. Ф ердинанд вполне мог рассчитьівать на то, что никакой дружбьі между ними не будет12. Действительно, Вену приободрила враждебность между Ш вецией и Данией и напряженность в отношениях между Ш вецией и Бранденбургом, которая отчасти проявлялась и на театре воєнних д є й с т в и й . За два года, после смерти Бернхарда Саксен-Веймарского, ситуация на шведской стороне конфликта значительно ухудшилась. Маршал Юхан Банер служил королеве Ш веции, но он бьш еще аристократом из древнего дворянского рода и сьіном человека, преданного смерти Карлом IX за бунтарство. Как и большинство воєн­ них командующих, и не обязательно шведских, он хотел получить в Германии земли, а его поведение в последние годьі убедител ьно свидетельствовало о том, что ему не чуждо и властолюбне. Перед людьми типа Мансфельда, Валленштейна и Бернхарда обьічно открьіваются такие возможности, перед которьіми трудно устоять. Банер бьіл, безусловно, человеком тщеславньїм и не особенно обремененньїм угрьізениями совести. Более того, уничтожение значительной части армии Горна при Нердлингене сразуже вьідвинулоего на видное место и очень сильньїе позиции. В продолжение не одного года он бьіл единственной надеждой шведского правительства. Банер служил бастионом и против имперцев, и против саксонцев, и против бранденбуржцев в Северной Германии. Он обеспечивал линию коммуникаций меж­ ду Ш вецией и Рейном или Центральной Германией; егоуход мог привести к тому, что Ришельє потерял бьі интерес к аль­ 1 Lundorp, V, р. 1067; Bougeant, II, рр. 304—305.

2 Urkunden undAktenstiicke, XXIII, і, рр. 17 ff.

16- Тридцатилетняя война

482

С.В. Веджвуд

янсу с Оксенш ерной, а Ш веции пришлось бьі заключать позорньїй мир. Его армия, безденежная и вьінужденная располагаться на постой там, куда ее загонял противник, утеряла все признаки воинской организованности и дисциплиньї, в чем признавался и сам Банер вдокладах Оксеншерне. «Квартирмейстер Рамм остался в Мекленбурге, не получив от меня разрешения. Не понимаю, что с ним произошло»1, — писал он канц­ леру. И затем: «Я могу давать им только обещания (запла­ тить)... ручаясь именем ее величества и приводя всевозможньіе обьяснения»12. Немного спустя он сообшал: «У нас не бьіло бьі серьезньїх проблем с численностью войск, если бьі не бродяжничество, мародерство и грабежи... ничто не может остановить их и привести к порядку»3. Он писал о полном отсутствии дисциплиньї4, о том, что пехотинцьі взяли за привьічку обменивать оружие на еду5, предупреждая: положение настолько скверное, что армия вот-вот развалится6. Банер наверняка сгущал краски, поскольку армия продолжала действовать. Он, вероятно, хотел создать впечатление, будто вседержится на нем, на его изобретательности и авторитете. В его самооценке бьіла доля истиньї, Оксеншерна знал зто, правительство в Стокгольме боялось остаться наедине с неуправляемьіми и буйньїми бандами и должно бьіло относиться к маршалу с повьішенньїм вниманием. Оченьбьістро Банер стал для Оксеншерньї таким же незаменимьімчеловеком, каким для Ришельє бьіл Бернхард. После смерти Бернхардалиш ь недостаток денег не позволил Банеру обставить Ришельє и купить и Зрлаха, и оставшуюся без призора армию7.

1 Bre/vexling, II, vi, р. 349.

2 Ibid., р. 529.

3 Ibid., р. 840.

4 Ibid., 11, р. 538.

5 Ibid., р. 530.

6 Ibid., рр. 400 ff.

7 Aitzema, II, р. 830.

Тридцатилетняя вош а

483

Банер решил утверждаться другими средствами. В 1639 году он вторгся в Богемию, и, если бьі ему не помешали умельіе оборонительньїе действия Пикколомини в Праге, нежелание крестьян поднять восстание1и нехватка провианта, то маршал мог бьі завладеть всей провинцией. «Мне и в го­ лову не приходило, что Богемское королевство столь оскудевшее, опустошенное и разграбленное, — сообщал он Оксеншерне. — На всем пространстве от Праги до Веньї полная разруха и вряд ли отьіщется хотя одна живая душа»12. Тем не менее он с толком использовал вторжение в Боге­ мию, и в Стокгольме вскоре узнали, что маршал ведет мирньіе переговори и ему якобьі предлагают и поместья в Силезии, и титул имперского князя3. Когда о торгах стало известно, зто ему повредило, но в 1640 году Банер предпринял новий впечатляющий бросок на юг к Зрфурту, где он соединился с бернхардской армией французского маршала Гебриана и контингентом из Гессена и Брауншвейга. Хотя в его распоряжении теперь бьіло около сорока тисяч человек, он почему-то стал проявлять нерешительность. Имперцьі маневрировали, избегали сражения, а он не пошел к Дунаю и последовал примеру Валленштейна — начал переговори с зрцгерцогом Леопольдом. Сам император отнесся к его ре­ верансам с большим подозрением4, а в шведско-французском лагере неопределенность намерений Банера привела к отставке гессенского генерала Петера Меландера, которьій затем оказался командующим в баварской армии. У ф ран­ цузского командующего Гебриана бьіло больше оснований для беспокойства: Банер вновь пьітался склонить бернхардинцев к тому, чтобьі от французов уйти к нему5. Ничего не добившись, Банер отошел обратно к Везеру. Начало сказьіваться многолетнее пьянство, подкосила мар­ 1 Brefvexling, VI, р. 634.

2 Ibid., р. 625.

2 Bougeant, op. cit., рр. 66—67.

4 Lundorp, op. cit., IV, pp. 237—239 f.

5 Noailles, Episodesde la Guerre de TrenleAns, III, p. 147.

484

С.В. Веджвуд

шала и смерть женьї Елизаветьі в июне 1640 года. Она постоянно находилась с ним почти во всех камланнях, изящная и добросердечная ж енщ ина, единственньїй человек, знав­ ший, как справиться с неуравновешенньїм, тщеславньїм и капризньїм маршалом. Солдатьі относились к ней с благоговением и любовью, как к матери, а горожане и крестьяне нередко просили защитить их от вьімогательств мужа; в одном городе муниципалитет даже посчитал нужньїм поддерживать добрьіе контакти с ее служанкой1. На похоронах женьї маршалу приглянулась юная дочь маркграфа Баденского, и, не успев оправиться от горя, он загорелся новой страстью . Венчание бьіло устроено за скандально короткий срок, и маршал, приводя в бешенство своих офицеров, начал новую ж изнь со своей молодой женой: три четверти ночного времени проводил в кутежах соб щ и м и друзьями, а три четверти световогодня валялся в постели12. Конечно, брак состоялся по причине сентиментальности и внезапной неодолимой страсти, но отчасти он бьіл вьізван и положением, которое молодая леди занимала в Германии. Статус зятя маркграфа Баденского позволял Банеру занять достойное место среди германских князей, которьім он мог воспользоваться в случае возникновения претензий со сторони шведской корони. Незадолго до обручения ему пришлось взять в свой лагерь человека, которого он презирал как плохого солдата3, еще осваивавшего науку войни, — одного из младших братьев курфюрста Пфальцского. Поначалу Банер демонстрировал принцу неприкритеє пренебрежение, но после женитьбн, возвнсивш ись до равного, как он считал, социального положення, маршал стал относиться к нему с внсокомерной фамильярностью4.

1 М. Schilling, Zur Geschichte der Stadt Zwickau, 1639—1640. Neues Archivfiir Sachsische Geschichte, IX, pp. 291, 298—299.

2 Bougeant, II, pp. 132—133.

3 Brefvexling, II, vi, p. 802.

4 Calendar of State Papers. Domestic, 1640—1641, p. 469.

Тридцатилетняя война

485

Каким бьі странньїм и неадекватним ни вьіглядело поведение Банера, брак оказал на него благотворнеє влияние. В нем вновь пробудилась кипучая знергия, и он опять пошел к Зрфурту, в декабре 1640 года соединился там с бернхардинцами маршала Гебриана, предпринял совместньїй марш-бросок к Регенсбургу и даже обстрелял город с противоположного берега реки. Но плохая погода и острьіе разногласия с Гебрианом не позволили продолжить кампанию, и он отступил в январе 1641 года сначала к Цвиккау, а потом в Хальберштадт. То проявляя бурную активность, то впадая в спячку и не доводя до конца начатую операцию, Банер вел себя как человек непоследовательньїй, беспринципньїй и, очевидно, потерявший интерес к своей профессии. Он не оставлял попьіток подчинить себе бернхардинцев и успел даже спровоцировать у них беспорядки1. Однако, подобно Валленштейну, маршал плохо знал свою армию. Он никогда не пользовался особой популярностью в войсках, а после смерти женьї его связь с ними окончательно оборвалась. Он все меньше и меньше обращал внимания на дисциплину, своевременную виплату жалованья, обеспеченность солдат провиантом и оружием, и в армии назревал мятеж12. Но прежде чем начался бунт, Банер умер в Хальберштадте 20 мая 1641 года, оставив войска на попечение шведского правительства, и властям теперь надо бьіло поправлять то бедственное положение, которое маршал так красочно описьівал в своих докладах. Получив известие о смерти Банера, Оксеншерна назначил на его место Торстенссона3, прошедшего виучку у Густава Адольфа, в полной уверенности, что ему можно доверять. Торстенссону, находившемуся в Ш веции, могли потребоваться недели, а то и месяцьі на то, чтобьі приступить к делам, и пока армию возглавил Карл Густав Врангель, способньій, хотя и малоизвестньгй в войсках генерал. Под его ко1 Noailles, III, рр. 180-182.

2 Urkunden und Aktenstiicke, 1, рр. 537—541.

3 Brefvexling, II, viii, p. 348.

486

С.В. Веджвуд

мандованием в июне 1641 года шведьі отбили атаку имперцев у В ольф енбю ттеля1, но вскоре ропот, несколько поутихший после победьі, возродился с новой силой. Науськивал мятежников Мортень, один из старших и авторитет­ них офицеров. Бунтовщики требовали немедленной вьідачи денег, угрожая уйти с бернхардинцами в Рейнланд и оста­ вить шведское правительство без армии12. Конфликт разрешился с появлением Торстенссона. Он прибьіл в середине ноября, нагоняя страх уже только своей суровой и давящей на психику внешностью. Его нисколько не обеспокоили ни мрачньїе рассказьі Врангеля о состоянии армии, ни разьігравшаяся вдруг подагра. Торстенссон привел с собой настоящее шведское войско — семь тьісяч человек — и, что не менее важно, привез достаточно денег для успокоения самих шумних бузотеров. Удовлетворивтребования наиболее настирних мятежников, разбавив войскасвежими шведскими полками и продемонстрировав, что его не так-то легко запугать, Торстенссон усмирил бунт без применения СИЛЬІ3. Торстенссон, безусловно, оказался гораздо более силь­ ним и надежньїм командуюшим, чем Юхан Банер. Ш вед­ ское правительство могло совершенно не сомневаться в его преданности короне, а сам он обладал организационньїми способностями, особенно необходимьіми в трудних И сложньіх ситуациях. Французских субсидий всегда бьіло недостаточно, и приходили они, как правило, с перебоями или поздно. Торстенссон придумал, как вийти из зтого положення: перестал набирать рекрутов на воєнную службу за денежное вознаграждение. Обнищавшему крестьянству, которое и пополняло его войска, он обещал еду, одежду, оружие и поживу за счет разумного грабежа. В сущности, Торстенссон узаконил то, что уже давно существовало неофициально. Как бьі то ни било, теперь командующий обязьівался изьіскивать 1 Brefvexling, рр. 570—572.

2 Ibid., р. 352; Pufendorf, XIII, рр. 37, 52.

3 Chemnitz, IV, рр. 92—104; Pufendorf, XIII, рр. 52—55.

Тридцатилетняя война

487

деньги только для ветеранов, пришедших в армию до него1. Из-за голода, чумьі, тяжельїх бьітовьіх условий их численность из года в год сокращалась. Банду патентованньїх грабителей можно бьіло держать в узде только свирепой дисциплиной, и Торстенссон лучше всего подходил для отой роли. Он не нуждался в популярности. Солдатьі ненавидели командующего, а о н терроризировал их, отдавая приказьі в основном из громоздких носи­ лок, к которьім его приковала болезнь. Он вряд ли избежал бьі очередного мятежа, если бьі бьіл менее жестким человеком, но самьій лютьій враг не нашел бьі ни єдиного промаха в его кампаниях. Он давал своим людям возможность грабить, они приносили ему победу. Они боялись его виселиц, расстрелов и плетей, но не восставали против него. Появление Леннарта Торстенссона разрушило надеждьі императора на лучшее будущее. Новьій шведский маршал начал весеннюю кампанию 1642 года, ударив непосредственно по наследственньїм землям. Он наголову разбил саксонскую армию под Ш вейдницем, оставив ее почти без артиллерии и боеприпасов12, и беспрепятственно вошел в Моравию. Здесь практически нечего бьіло грабить, но солдатьі в одном монастьіре вскрьіли склепьі, отрезали у мертвьіхаббатов пальцьі с кольцами и перстнями, разбили сундуки с церковними одеяниями и направились маршем в Ольмюц, повязав ризьі и напрестольньїе пеленьї поверх грязньїх кожаньїх курток и размахивая знаменами со свящ енним и сим­ волами3. Ольмюц пал в июне, и Торстенссон сразу же начал строить фортификационньїе сооружения. Он приказал вьірубить насаждения и соорудить хижиньї к зиме, вигнать из города студентов, больньїх и нищих как ненужньїй балласт4, 1 Lorentzen, р. 76; Meiern, Acta Pads Executions. Hanover, 1736,1, p.

19.

2 Brefvexling, II, viii, pp. 369, 376.

3 Chronik des Minoriten Guardians in Olmiitz. Arch і vfurOesterreichische Geschichte, LX 11, p. 481.

4 Ibid., pp. 472, 482; LXV, pp. 322, 348.

С.В. Веджвуд

488

заставил императорского наместника уйти из города пешком вместе с женой и детьми'. Заподозрив крестьян в верности императору, Торстенссон сжигал их деревни, пьітал и вешал узников, угрожал без пощадьі казнить всех, кто посмеет украсть что-нибудь в армии12. Его дозорьі уже бьіли в двадцати пяти милях от Веньї, прежде чем имперские генеральї, сам зрцгерцог и Пикколомини успели собрать сильї, достаточньїе для того, чтобьі отразить наступление. Но Торстенссон проявил благоразумие. С основним контингентом он отступил через Силезию в Саксонию, намереваясь поставить на колени Иоганна Георга до того, как подойдут имперцьі. Шведьі осадили Л ейп­ циг, когда зрцгерцог показался на горизонте 2 ноября 1642 года. Торстенссон етап отходить на север, к Брейтенфельду, Леопольд пустился в погоню, надеясь на второй Нердлинген. Но получилея второй Брейтенфельд. Зрцгерцог начал сражение, открьів бешеную стрельбу, прикрьівая свои позиции, пока кавалерия на флангах гото­ вилась к атаке. Он применил «чейн-шот», стрельбу цепями с ядрами, новшество, по тем временам весьма зффективное для того, чтобьі привести в смятение шведскую армию. Тор­ стенссон, уступая в численности войск Леопольду, решил опередить противника и, несмотря на артиллерийский обстрел, нанести удар по его левому флангу, прежде чем он подготовитея к бою. Дезорганизованньїе ряди имперцев не видержали натиска, и как бьі их ни вдохновлял зрцгерцог, скакавший между ними и питавш ийся остановить беглецов, его ругань и угрозьі не действовапи ни на солдат, ни на оф ицеров. На другой стороне сражения имперская кавалерия отбила атаку шведов, а пехота активно наседапа на шведский центр. Но конница Торстенссона, рассеяв противника на правом фланге, примчапась на помошь центру и принудила 1 Chronik des Minoriten Guardians in Olmiitz, p. 334.

2 Ibid., pp. 328-331. 337-338.

Тридцатилетняя война

489

имперскую пехоту к отступлению. Теперь Торстенссон все сильї бросил на то, чтобьі окружить и уничтожить отсеченньій правьій фланг имперской кавалерии. Многие слались сразу, другие — бежали, и шведьі п'реследовали их, добивая или беря в плен. Имперцьі вдавались и бросали оружие цельїми ротами и охотно переходили на службу к шведам. По са­ мим скромним оценкам, зрцгерцог потерял четверть армии на поле битвьі и еще четверть армии сдал врагу. Ш веди наочитали у него почти пять тисяч человек убитих и четьіре с половиной тьісячи пленньїх. Они, кроме того, захватили со­ рок шесть пушек, пятьдесят повозок с боєприпасами, а также все документи и деньги зрцгерцога1. Сам он, чуть не лиш ив­ шись жизни или свободи, ушел в Богемию. Здесь зрцгерцог предал воєнному трибуналу командира и офицеров полка, дрогнувшего, по его мнению, первьім и потянувшего за собой весь левьій фланг. Поражение настолько его разозлило, что он обезглавил всех старших офицеров, повесил младших офицеров, расстрелял каждого десятого солдата, а всех остальньїх раскидал по другим полкам. Закончив расправу, Леопольд отправился в Пильзен за причащением и помощью12. Минуло несколько недель, и плохие новости теперь при­ шли в Вену с другого конца империи. Видерхольд, тот са­ м ий независимьій протестант, отказавшийся восемь лет на­ зад сдать императору замок Хохентвиль, вдруг обрушился на город Юберлинген на северном берегу озера Констанц и занял его для французов3. Фортуна явно отвернулась от Габсбургов, и курфюрст М айнца решил созвать во Ф ранкфурте-на-М айне импер­ скую депутацию для обсуждения назревших проблем и пу­ тей вьіхода из войньї4. Фердинанд рассчитьівал на то, что 1 Chemnitz, IV, іі, рр. 139, 142; Bre/vexling, II, viii, рр. 376—378. Битва в подробностях описана Тингстеном: Tingsten, Johan Baneroch Lennart Torstensson, pp. 213—220. Там же дается ee план.

2 Chemnitz, IV, іі, p. 153.

3 Heilmann, Die Feldzuge der Bayern. Leipzig, 1851, pp. 4—6.

4 Lundorp, V, pp. 821—822.

490

С.В. Веджвуд

ассамблея возьмется за урегулирование германских неурядиц и ему, таким образом, удастся лишить Ф ранцию и Ш вецию возможности вмешиваться в дела империи и мирньїе переговорьі. Но реализации его замьіслов помешали шведьі. Полномочньїе представители Швеции в Гамбурге випусти­ ли манифест, приглашая все сословия Германии предста­ вить свои претензии и предложения для международной мирной конф еренции1. Определились и города, где должньї проходить встречи: Оснабрюк — для Ш веции, Мюнстер — для Франции; ассамблею назначили на 25 марта 1642 года. Фердинанд всячески уклонялся от проведення конференции, затянул ратификацию условий ее организации до того момента, когда прошли все сроки, так и не видав верительньїе грамоти своим полномочньїм представителям. Увертки Австрии осудили даже католические союзники Фердинанда. М аксимилиан Баварский, чья шаткая лояльность наконец стабилизировалась женитьбой на зрцгерцогине, снова потянулся к Ф ранции, увлекая за собой курфюрстов М айнца и Кельна. Все троє бьіли заинтересованьї в том, чтобьі ублажить державу, господствовавшую на Рейне. Курфюрсти М айнца и Кельна нуждались в зашите, М акси­ милиан — в утверждении своих прав на курфюршество и рейнские приобретения. Разлад в семействе еще больше усугубил положение Ф ердинанда. После смерти кузена, кардинала-инфанта, Оливарес вначале хотел сделать его преемником зрцгерцога Леопольда*2. Принц ничем не прославился в Германии, но бьіл человеком неглупьім и обладавшим некоторой долей обаяния кардинала-инфанта, и его могли бьі благожелательно принять вьісокомерная брюссельская знать и фламандское чиновничество. Ф илипп И спанский, поначалу согласившийся с его предложением, вдруг переменил своє ' Меіегп, Acta Pads Westphalicae. Hanover, 1734,1, pp. 11—12.

2 Lonchay and Cuvelier, III, p. 456.

Тридцатилетняя война

491

мнение и, желая якобьі учестьтрадиционньїе симпатин фламандцев к лицам королевской крови, заявил о намерении назначить наместником собственного сьіна дона Хуана1. Зтот юнец действительно бьіл сьіном короля, но родила его актриса Мария Кальдерон. По всем отзьівам, он бьіл умен и добродетелен12, но ему бьіло всего двенадцать лет. Народ — и чиновников и чернь — возмутило то, что ими будет править бастард. В правительственньїх кругах заподозрили, что, назначая сьіна, король хочет лиш ь покрепче привязать к Мад­ риду их строптивое государство. Поднявшаяся волна протестов вьінудила Ф илиппа отложить на неопределенньїй срок отправку дона Хуана в Нидерландьі и назначить пока регентом дона Ф рансиско де Мело3. Но рана бьіла нанесена. Австрийская семья оскорбилась тем, что после стольких лет союзничества король предпочел своего внебрачного сьіна зрцгерцогу Леопольду, признанному лидеру испанской партии в Вене. Глупая вьісокомерная вьіходка Ф илиппа надорвала моральньїе узьі, связьівавшие Вену и Мадрид; оставалось лишь бездарному Мело вверг­ нуть Испанские Нидерландьі в еще одну беду и дать императору дополнительньїй стимул для того, чтобьі оставить тонущий корабль испанской монархии и спасать самого себя.

4 Война между Францией и Испанией то вспьіхивала, то затихала, но чаша весов склонялась в пользу Парижа. Голов­ ную боль для Ришельє создавала армия. Лучшие офицерьі ему бьіли нужньї в Германии, где он видел главную для себя угрозу, и кардинал не доверял дворянам, командовавшим на Пиренеях, во Фландрии и Бургундии. Пока он возлагал надеждьі на герцога Знгиенского, старшего сьіна принца де 1 Lonchay and Cuvelier, III, p. 459.

2 RelazionidagliAmbasciatori, Spagna, II, pp. 112, 113. ’ Lonchay and Cuvelier, 111, p. 488.

492

С.В. Веджвуд

Конде1. По настоянию Ришельє отого молодого человека, которому бьіло двадцать с небольшим лет, назначили зимой 1642 года главнокомандующим на фламандской границе. Герцог Знгиенский воспринимался другими людьми совершенно иначе, чем кардиналом Ришельє. В детстве он бьіл необьічайно вспьільчив и неуравновеш ен, и многие сомневались в том, что из него вьірастет психически здравьій человек. К двадцати двум годам он стал поспокойнее, но сохранил импульсивность, добавив к ней шокирующую манеру поведения и неприятие каких-либо возражений. За последние годьі французская армия претерпела существенньїе изменения. Ришельє из зкономии и стремления ограничить власть командующих, особенно дворян, сосредоточил своє внимание на технической оснащенности войск, а не на их численности12. При поддержке короля он ввел в армии жесточайшую дисциплину, применяя драконовские мерьі против любьіх нарушений, в том числе и сквернословия3, пьітался сократить число людей, идущих с войсками, особенно женщин; правда, ото ему не всегда удавалось4. Поощряя продвижение по службе талантов, а не бездарей со связями, Ришельє открьіл дорогу для способньїх и честолюбивьіх детей крестьян, ремесленников, лавочников и обедневших аристократов. За одно десятилетие он создал вьісокозффективньїе вооруженньїе сильї, всецело подготовленньїе в том числе и для ведения осадньїх военньїх действий. Кардинал не разбавлял их дезертирами и военнопленньїми, и его армия бьілатакойже национальнооднородной, каки когда-то швед ская. Военнопленньїе незамедлительно обменивались или отправлялись на корабли военно-морского флота гребцами5. Ришельє не дожил до того дня, когда смог бьі увидеть плодьі своих многолетних усилий, увенчавшихся блестящей 1 Hanotoux and le Due de la Force, Revue des Deux Mondes, April 1935, p. 612.

2 Hanotoux and le Due de la Force, March 1935, pp. 73 f.

3 Noailles, I, pp. 567-571.

4 Ibid., loc. cit.; Hanauer, pp. 190—191, 193, 263 f.

5 Avenel, V, p. 277.

Тридцатилетняя война

493

победой его протеже. В 1642 году взорвалась последняя и самая страш ная мина на его ж изненном пути, усеянном опасностями. Поднял бунт С ен-M ap, красавец фаворит ко­ роля, втянув в мятеж несколько аристократов, — слишком мало для достижения успеха, но достаточно для того, чтобьі возмутить кардинала1. Ришельє отправил его на зшафот, но и сам пережил Сен-М ара менее чем на три недели. 28 ноября 1642 года он тяжело заболел и по прошествии четьірех дней попросился в отставку. Кардинал уже давно чувствовал недомогание, и наконец его ослабленньїй организм уступил недугу. Король не принял отставку, пришел навестить министра, сидел у его постели и угощал яичньїми желтками, в своей обьічной сдержанной манере вьїказьівая всю нежность, на какую бьіл способен12. Их отношения всегда бьіли чисто духовньїми и свободньїми от каких-либо змоций. Для короля Ришельє бьіл становой жилой государства, для Ри­ шельє король служил опорой в наращивании и поддержании собственного могущества. Правда, их союз иногда посещали те страстньїе чувства, которьіе испьітьівает больная вялость к чему-то более молодому, здоровому и пьілкому. Ришельє, не находя змоционального счастья в браке и во власти, получал его от общения с Людовиком. Так или иначе, несмотря на неуравновешенность страстей, разум в пос­ тупках Ришельє обьічно побеждал чувства, и его доминирование в отношениях с королем бьіло очевидним. Король приходил к Ришельє 2 декабря, а вечером следуюшего дня после помазания кардинал впал в кому. Около полудня 4 декабря он скончался, и парижане больше из любогіьітства, а не от горя толпами шли попрощаться с человеком, которого в народе не очень любили, но уважали, боя­ лись и во времена кризисов призивали на помощь. Весной герцог Знгиенский с двумя искушенньїми в военном деле командующими, Лопиталем и Гассионом, начал 1 A v e n e l , V I I , рр. 8 6 6 — 867.

2 Un recit inedit de la mort du Cardinal de Richelieu. Revue Historique, LV, pp. 304—308; Avenel, VI, pp. 507—508, 696, 704.

494

С.В. Веджвуд

камланню на фламандской границе. Ее омрачала печаль, охватившая королевский двор: заболел Людовик, и врачи не предвещали ничего хорошего. Место Ришельє занял человек, которому он доверял, его «правая рука» кардинал Мазарини. В случае смерти короля его преемником становился ребенок, которому еще не исполнилось и пяти лет. Фактически над ним должньї будут взять шефство регентша-мать и совет. Пока король жив, дворянство и парижская толпа могли еще стерпеть М азарини, но после его смерти они вряд ли согласятся с тем, чтобьі ими управляли королева-испанка и кардинал-итальянец. В постоянном ожидании тяжельїх вестей из Парижа гер­ цог Знгиенский и вьідвинул войска на линию по реке Мез. А в Дувре король днями не вставал со своей огромной постели, но его тело, уже несколько лет казавшеєся почти безжизненньім, никак не хотело умирать. Сердце не переставало биться в зтом полумертвом человеке. Он лежал почти без движения, иногда засьіпал тревожньїм сном, иногда терял сознание, иногда что-то бормотал, а супруга громко рьщала, денно и нощ носидя возле его ложа. Входили и вьіходили придворньїе и доктора, неподалеку играл со своими маленькими друзьями дофин, а герцог Анжуйский1, сидя на коленях незнакомой графини, истошно звал няню, которой бьіло запрещено переступать через порог12. Незадолго до кончиньї король пробудился и увидел Конде, стоявшего рядом. «Месьє Конде, — тихо сказал он. — Мне приснилось, что ваш сьін одержал величайшую победу»3. Утром 15 мая 1643 года он умер. Герцог Знгиенский получил печальньїе известия вечером 17 мая. Он находился в зто время где-то между Оберто­ ном и Рюминьи4, на равнине к западу от реки Мез, направ1 Трехлетний Ф илипп, младший брат дофина.

2 М. L. Cimber, Archives curieuses сіє Fhistoire de France. Paris, 1834, II, v, pp. 427-439.

3 Ibid., p. 436.

4 H. de Besse, Relation des campagnes de Rocroy et de Fribourg. Paris, 1673. p. 283.

Тридцатилетняя война

у:

Лесистая местность

а.

Болота

495

Фламандская гра ница в трех милях Рокруа 1. Французская кавалерия, герцог Знгиенский справа 2. Французская пехота 3. Испанская кавалерия 4. Испанская пехота 5. Иная пехота

•К Рюминьи

ляясь к Рокруа, мощной приграничной крепости, осажденной войсками Мело. Он решил, что будет разумнее пока ничего не сообщать, дабьі не посеять панику в армии, а на следующее утро в Рюминьи собрал офицеров и ознакомил их с планом операции. Рокруа располагалась на возвиш енности, но местность между крепостью и Рюминьи бьіла плоская, песчаная, пересеченная низкоросльїми перелесками и заболоченньїми речушками. Перед самим городом пространство бьіло открьітое и безлесное. Мело, имевший восемь тьісяч всадников и восемнадцать тьісяч пехотинцев, разместился между войском герцога Знгиенского и городом и основательно окопался. План принца заключался в том, чтобьі по узким лесньїм дефиле вьійти к Рокруа, оставив обозьі и артиллерию позади. Если Мело, увидев его вьідвижение, покинет свои позиции, то ф ранцузи обогнут его с фланга и подойдут к Рокруа с тьіла. Если же им не удастся виманить его из укреплений, то они винудят Мело вступить в схватку перед городом. Изложив свой план — Гассион с ним согласился, а Лопиталь категорически возражал, — гер-

С.В. Веджвуд

496

цог сообщил офицерам о смерти короля и призвал продемонстрировать верность новому суверену и регентству1. На следующий день, 18 мая, первая часть плана бьіла успешно реализована. Мело позволил французской армии — пятнадцать тьісяч пехотинцев и семь тьісяч всадников — вьійти на открьітую равнину. Он решил, что будет гораздо лучше окружить и захватить всю французскую армию, нежели принуждать ее к бегству. Мело располагал численним преимуществом, хотя и не столь значительньїм, как он полагал, и хорошо подготовленньїми войсками. Под его командованием оказались лучшие испанские пехотинцьі и полки кардинала-инфанта, наследники традиций Спинольї. Когда же Мело увидел идущие навстречу колонньі герцога Знгиенского, он оторопел. Принц расставил своих людей так, что пехоту скрьівала кавалерия, шедшая впереди и с обеих сторон. М елотщетно пнтался отвлечь конницу и оценить реальную численность пехотьі, разведчики либо не возвращались, либо давали разноречивьіе сведения. К шести вечера герцог Знгиенский вьівел войска на рав­ нину на расстояние пушечного вьістрела от испанцев. Его правий фланг, которнм он сам и командовал, оказался на слегка поднимавшемся вверх склоне, и его отделяла от кавалерии герцога Альбукерке узкая лесная полоса, в которой Мело спрятал мушкетеров. Левое крило Сеннетерра и Лопиталя располагалось в низине, и с фланга его защищало болото. Мело командовал испанским правим флангом, противостоявшим Сеннетерру, а старий фламандский генерал Фонтен возглавлял пехоту, занимавшую позиции в центре испанских построений тоже на небольшом склоне. Здесь, конечно, не било ни холмов, ни оврагов, только пологие складки местности. Но армии разделяла небольшая впади­ на, и атакующим надо било сначала идти вниз, а потом подниматься вьіше. Шесть вечера в прекрасную майскую погоду еще не самое позднее время для того, чтобьі начать сражение. И гер­ 1 Н. de Besse, рр. 284—286.

Тридцатилетняя война

497

цог Знгиенский так бьі и поступил, если бьі Сеннетерр внезапно, без приказа, не отправил половину своей конницьі с заданием обойти испанцев и прорваться к Рокруа. З то бьіло очень неудачное решение: всадникам надо бьіло пересечь болото на виду испанских войск. Мело уже собирался воспользоваться промахом Сеннетерра, но герцог поспешил к нему на помощь с подкреплениями, переброшенньїми с другого фланга, приказал Сеннетерру повернуть обратно и прикрьіл его отход. Мело не стал ввязьіваться в ненужную схватку. Наступила ночь, и армии отдьіхали до утра. На рассвете герцог Знгиенский вьідвинулся к лесной полосе, отделявшей его от испанцев, и очистил ее от мушкетеров. З т о произошло прежде, чем Альбукерке понял, что лишился защитного барьера, а на него уже одновременно обрушились Гассион с фланга и герцог — по прямой линии. Испанцьі вначале держались стойко, а потом сломались и начали отходить. Поручив Гассиону преследование беглецов, герцог все внимание обратил на центр сражения. На дальнем левом фланге Мело отбил атаку Лопиталя, и его кавалерия, беспорядочно отступавшая, могла вообще поки­ нуть поле битвьі, если бьі вовремя не подоспели резервьі. Тем не менее положение на левом фланге продолжало оста­ ваться тяжельїм, а в центре пехота едва сдерживала натиск более многочисленньїх испанских и фламандских войск. М гновенно оценив ситуацию, герцог Знгиенский собрал свою кавалерию и с безрассудством, на которое способньі только настояшие гении, ринулся на прорьів плотньїх рядов испанского центра. Первая линия вражеской пехотьі, испанские ветераньг бились с французской пехотой и явно ее теснили. Герцог ударил между ними и первой и второй линиями итальянцев, немцев и валлонов. Менее обученньіе, чем испанцьі, они не вьідержали внезапного натиска. После короткой и жесткой схватки герцог Знгиенский вскоре оказался на дальней стороне сражения. Отсюда он уже мог атаковать Мело с тьіла и прийти на помощь уставшим полкам Сеннетерра и Лопиталя. Всадники Мело, попавшие

498

С.В. Веджвуд

в тиски, отступили к болоту на правом фланге и, преследуемьіе французами с двух сторон, вовсе ретировались с поля битвьі. На небольшом возвьішении остались лиш ь испанские пехотинцьі, около восьми тьісяч человек. Если бьі они, про­ являв невероятную стойкость, продержались до прихода подкреплений, то герцог мог потерпеть поражение. Каза­ лось, что так оно и случится. Ф ранцузская пехота продвигалась на расстояние пятидесяти шагов до вражеских рядов, на нее обрушивался град мушкетного огня, и она беспорядочно отходила назад, даже бьістрее, чем вьідвигалась впе­ ред. Герцог бросал в атаку кавалерию, но и поддержка всадников оказьівалась безуспешной. Триждьі ф ранцузи шли на штурм испанских линий и отступали, неся тяжельїе потери. Тем временем Гассион и Сеннетерр отогнали бежавших кавалеристов Альбукерке на достаточно безопасную дистанцию и вернулись на поле битвьг. Герцог Знгиенский предпринял последнюю и решающую атаку, окружив испанскую пехоту со всех сторон. Их командующий Фонтен погиб от шальной пули, дальнейшее сопротивление стало бессмьісленньїм, и его офицерьі подали сигнал о прекращ ении огня. Герцог бьіл готов к переговорам о перемирии. Уже надвигалась ночь, и он не горел желанием сражаться aoutrance'. В сопровождении ближайших офицеров он стал подниматься на вершину холма, и кто-то на вражеской стороне, решив, что начинается новая атака, открьіл огонь. Французьі бросились защищать своего командуюшего. Пехота и кавалерия навалились на испанцев, сбивая с ног каждого, кто попадался под руку. Герцог пьітался остановить своих лю ­ дей, но безуспешно. Ему удалось спасти несколько человек, ухватившихся за его стремена и моливших о помилований. Когда опустилась ночь, Мело подсчитал свои потери: из восемнадцати тьісяч пехотинцев восемь тьісяч били убитьі и семь тисяч сдались в плен, и среди них оказалось немало 1 1 До последнего солдата, до победного конца (фр.).

Тридцатилетняя война

499

испанцев. Герцог Знгиенский захватил двадцать четьіре пушки, воєнную казну и огромное количество оружия. На следующий день он с триумфом вошел в Рокруа, зтот факт запечатлен на воротах по-прежнему маленького городка1. Поражение под Рокруа означало конец испанской армии. Кавалерия уцелела, но ее моральний дух бьіл сломлен, и она уже не могла играть сколько-нибудь важную роль без великолепной испанской пехотьі, от которой остались одни крохи. При Рокруа испанцьі не замарали свою воинскую репутацию, как зто сделали шведи под Нердлингеном, но отдали свои жизни за сохранение воинской чести. Ветерани погибли, традиции погибли, не осталось никого, кто могбьі готовить новое поколение воинов. В центре расположения испанских войск перед Рокруа стоит небольшой монумент, непритязательний серьій монолит, похожий скореє на над­ гробне, — надгробний камень, напоминаюший о месте, где било похоронено величне испанской армии, можно ска­ зать, величиесамой Испании. 1

1 Описание сражения основано на следующих источниках: Н. de Besse, Relation des campagnes de Rocroy et de Fribourg, pp. 287—305; Canovas del Castillo, Estudios del Reinado de Felipe IV, II, pp. 449—483.

C m. также: Rodriguez Villa, El Duque de Albuquerque en la Batalla de Ro­ croy and M. Le Due d’Aumale, La Premiere campagne de Conde. Revue des Deux Mondes, April 1883, pp. 733 fT.

Глава одиннадцатая НА П УТИ К М И РУ 1 6 4 3 -1 6 4 8 Мьі должньї умереть или стать рабами, ибо нож приставлен к нашему горлу. Исаак Фольмер, имперскии полномочньїіі представитель в Мюнстере

1 Спустя пять недель после битвьі при Рокруа, 23 июня 1643 года, Фердинанд 111 дал согласие на переговорьі с Францией и Ш вецией. Конгресе в Мюнстере открьілся лиш ь 4 декабря 1644 года. И повинен в зтом бьіл не только император. Три обстоятельства помешали начать дискуссии сразу же: разногласия между императором и германскими сословиями, ослабление позиций Ф ранции и обострение ее отношений с Соединенньїми провинциями, ссора между Ш ве­ цией и Данией. Император прежде согласился на созьів имперской депутации во Ф ранкфурте-на-М айне в надежде на то, что она без иностранного вмешательства разрешит внутренние про­ блем а Германии и будет способствовать установлению религиозного мира. Каких бьі союзников ни находили противоборствующие стороньї, казалось вполне реальньїм, что сугубо германская ассамблея сможет урегулировать сугубо германские трудности. Фердинанд недооценил степень вьісокомерия Ш веции и Ф ранции и явно переоценил собственньїе возможности. С того времени, когда курфюрст Фридрих Вильгельм вьіетупил против императора в Регенсбурге, и особенно после распространения памфлета «Dissertatio de rationestatus»

Тридцатилетняя война

501

любьіе действия Фердинанда вьізьівали подозрения. Депу­ тат из Бранденбурга во Ф ранкфурте-на-М айне открьіто обвинил императора в том, что он препятствует мирньїм договоренностям1. Не случайно германские сословия доброжелательно отнеслись к предложениям сначала шведского12, потом французского3 и затем снова шведского4 послов пред­ ставить свои претензии для международной конференции. На контрпредложение императора никто не отреагировал5. В его добрую волю уже не верили, тем более что на предьщущем собрании во Франкфурте он запросил субсидию в размере почти тринадцати миллионов гульденові такая сумма могла понадобиться только для ведения войньї. Не во власти императора бьіло не пускать германских представителей на мирньїй конгресе, и он лишил их права голоса в Мюнстере и Оснабрюке. По сути, Ф ердинанд пригрозил: «Либо вьі предьявляете свои жалобьі во Франкфурте, либо держите их при себе». Сословия, поддерживаемьіе иностранньїми со­ юзниками и вдохновленньїе примером Фридриха Вильгельма Бранденбургского, вьіразили такой бурньїй протест, что Фердинанд уступил и согласился на то, что обсуждения в Вестфалии будут приравненьї по значимосте к дискуссиям в рейхстаге и любой договор, принятьій конгрессом и подписанньїй императором, будет иметь силу имперского закона6. На Фердинанда в определенной степени подействовали внешние факторьі. Ландграфиня Гессен-Кассельская отказалась представлять ассамблее во Франкфурте какие-либо доклади7: она расценила зтот форум как продолжение И м ­ перского суда. М аксимилиан Баварский пообещал подпи1 Urkunden undAktenstiicke* I, pp. 832—833.

2 Meiern, Acta P ads, I, pp. 11—12.

3 Lundorp, V, pp. 905 f.

4 Ibid., pp. 912-913.

5 Meiern. Acta P ads, I, pp. 223—228.

6 Stockert, Die Reichsstande und der Friedenskongress. Kiel, 1869, P- 23.

7 Lundorp. V, pp. 831—813.

502

С.В. Веджвуд

сать сепаратньїй мир, если император будет упорствовать1. Упрямство ландграфини не имело особого значення, хотя и свидетельствовало о том, что зкстремистов урегулирование во Франкфурте не устроит ни в каком виде. Угроза Максимилиана бьіла более существенной: его дезертирство приве­ ло бьі к краху вооруженньїх сил империи. Позиции Максимилиана существенно переменились со времени подписания Пражского мира в 1635 году, когда ему пришлосьотказаться от своего любимого детища — Католической лиги и стать союзником Фердинанда в войне, чутьли не прислуживать ему. Тогда от его армии почти ничего не осталось, и он не мог оказьівать серьезного влияния на имперскую политику, в то время как доугой союзник, Иоганн Георг, располагал сильной армией, превосходньїм командующим и независимостью. С тех пор все изменилось. Пока Иоганн Георг пьянствовал, теряя из-за халатности войска, и лишился способного командующего Арнима, М аксимилиан, оберегая и накапливая ресурсьі, поднял свою армию на ноги и снова занял лидирующее положение в империи. «Он относится с уважением к императору, — говорил о нем в 1641 году венецианский посол, — но все делает так, как ему захочется»12. К 1644 году баварец привел в порядок и свои финансьі3, и его войска стали ядром имперских вооружен­ ньїх сил. Испанское правительство, само того не желая, подрьівало военньїй потенциал Фердинанда. Его армия, восстановленная неутомимьім Пикколомини после второй битвьі при Брейтенфельде4, вновь стала деградировать после Рокруа, когда Пикколомини понадобился в Нидерландах. Фердинанду, лишившемуся своего лучшего командующего, пришлось доверить конницу Верту, кавалерийскому генералу 1 Koch, І, рр. 469 f.

2 Fiedler, р. 283.

3 Dengel, Kardinal Rossettis Wanderung. Forschungen und Mitteilungen zur Geschichte Tyrols und Vorarlbergs, I, p. 267.

4 Elster, Piccolomini Studies, pp. 101 ff.

Тридцатилетняя война

503

М аксимилиана, вернувшемуся из французской тюрьмьі. Тем временем заметную роль в окружении императора стал игратьфранцузский профессионал по имени Ф ранцф он Мерси, командовавший баварскими войсками. Осенью 1643 года французская армия Гебриана и ветераньї-бернхардинцьі вьідвинулись из Зльзаса через Шварцвальд в Вюртемберг и заняли Роттвайль. Однако Мерси и Верт обставили их, внезапно напав неподалеку от Туттлингена, где они меньше всего ожидали опасности, заставили отойти с большими потерями и освободили Ротгвайль. М азарини, встревоженньїй гораздо больше, чем зто питались представить его делегати в М юнстере, спеш но набрал подкрепления и поручил Тюренну продемонстрировать силу французского оружия. Имперцьі со своей сторони протрубили на всю Европу о победе и достойном ответе на поражение при Рокруа1. З то бьіл, конечно, кратковременньїй успех. Однако теперь, когда Мерси взял под защиту Вюртемберг, для Тюренна стало значительно труднеє соединиться со шведскими войсками Торстенссона. Кроме того, зта победа моменталь­ но превратила М аксимилиана, которому служили и Мерси и Верт, в незаменимого союзника Фердинанда, и французам надо б ило задуматься над тем, как снова заручиться дружбой М аксимилиана, без которого им не так просто будет сломить сопротивление имперцев. Мало того, в має 1644 года Мерси осадил и взял Ю берлинген, а в июле — Ф рейбург*2. В продолжение трехдневного сражения Мерси стойко удерживал свои позиции от наседавших полков Тюренна и герцога Знгиенского. Но он существенно уступал против­ нику в численности войск, и герцог Знгиенский, совершив обманний обходной маневр, угрожавший отсечь Мерси от бази в Ш вабии, вьінудил его отступить3. ' Ch^ruel, рр. 475—479; Heilmann, р. 91; Chemnitz, ііі, IV, рр. 185— 186.

2 Heilmann, рр. 97 f., 122—125.

3 Ibid., рр. 138—155; Besse, Relation de Rocroyetde Fribourg, pp. 356— 357, 365 f.

С.В. Веджвуд

504

В битве за Фрейбургфранцузьі проявили немало доблести и воєнного искусства, и она бьіла впоследствии широко разрекламирована. В действительности Мерсиудержал свои первоначальньїе позиции в Вюртемберге и нанес тяжельїе потери французской армии. Баварские войска оставались главньїм оплотом империи. И когда М аксимилиан пообещал заключить сепаратньїй мир, отозвать Мерси и открьіть дорогу для Тюренна, император не мог пренебречь такой угрозой. Прижатьій к стенке собственньїм союзником, импера­ тор мог лиш ь надеяться на ослабление позиций Франции. Новое правительство бьіло не такое сильное, как прежнее. Ришельє не любили, но он вьізьівал и определенное восхищение. В народе совершенно иначе относились к кардиналу Мазарини. М аленький, проворний и тщеславньїй сицилие ц 1 не обладал никакими вьщаюшимися способностями, кроме детскогоупрямства, хитрости и плутовства. У него не бьіло и намека на гениальность Ришельє, он не понимал и не мог управлять внутренними делами Франции. В некотором отношении никчемность Мазарини прино­ сила и пользу. Его коварство, тяга к интригам, умение разбираться в мелких деталях и противоречивьіх побочньїх пробле­ мах очень пригодились французской дипломатии на мирном конгрессе в Мюнстере. Ришельє вряд ли владел бьі сложной ситуацией на переговорах лучше, чем его преемник. Даже в домашних делах особенности натурьі Мазарини давали ему определенньїе преимущества. Покойньїй король назначил королеву регентшей, которая должна бьіла вместе с советом шефствовать над их пятилетним сьіном. Анну Австрийскую, старшую сестру императрицьі, испанского короля и кардинала-инфанта, подозревали в симпатиях к Испании, и смерть Людовика породила в королевских дворах Веньї и Мадрида большие надеждьі на переменьї. Но они просчитались. Анна Австрийская сразу же пообещала шведскому ре­ 1 Мазарини родился в Центральной Италии.

Тридцатилетняя война

505

зиденту в Париже продолжать политический курс супруга1. Она охотно передала свои полномочия М азарини, которьій, нетеряя времени, подтвердил Оксеншерне приверженность прежним договоренностям12. Отношения между королевой и ее министром покрьітьі тайной. Его письма к ней проникну­ ти лестью и нежностью3, но он сохраняет некоторуюдистанцию, и их связь скореє напоминает благоговейний флирт Дизразли и Виктории. Обойм еще не исполнилось и пятидесяти, оба бьіли достаточно привлекательньї для противоположного пола: маленький и чрезвьічайно любезньїй карди­ нал с оценивающим взглядом и заискивающей ульїбкой и королева с ее вялой статью, гладкими и ясним и чертами лица и лениво-задумчивьіми глазами. Живость молодости уступила место флегматичному спокойствию зрелого возраста, потому она, наверное, и согласилась принимать, но не удовлетворять обожание министра. Дружба королеви и министра, служившая предметом коридорних сплетен и готовим сюжетом для лю бовних романов, оставила свой след в истории Европьі. Она удерживала регентство во Ф ранции строго на том курсе, которьій предначертал Ришельє, и позволила разрушитьтщетньїе надеждьі Австрийского дома. Однако если регентство не предвещало ничего хорошего и для Мадрида, то испанское правительство могло по крайней мере ожидать перемен к лучшему в регионе по соседству с Ф ранцией. В битве при Рокруа бьіла почти полностью уничтожена армия, зашишавшая Фландрию. Одновременно Ф ранция получила возможность стать господствующей державой не только в искусствах, но и на войне. Опасения, нараставшие в Соединенньїх провинциях последние тринадцать лет, заняли доминирую шее место в голландской политике. Голландцьі начали бояться Франции больше, чем 1 Hugo Grotii Bref till Svenska Konungahuset. Historiska Handlingar. Ny Joljd, XIII, ii, p. 6.

2 Ch6ruel, I, pp. 40—41.

3 Mazarin, Lettres a la Reine, ed. Ravenel. Paris, 1886, pp. 31, 338.

506

С.В. Веджвуд

Испании. Партии войньї и мира в Провинциях можно бьіло називать соответственно «французской» и «испанской» партиями, и «испанская» партия преобладала. Бюргеров в Соединенньїх провинциях пугало многое. Они боялись того, что граничат с Ф ранцией, опасались французской конкуренции, страш ились тайньїх римских католиков в своей среде и деспотизм а дома Оранских. Ф ридрих Генрих, приобретший огромную популярность в последние десять — пятнадцать лет, потерял ее, когда постарел1. Измученньїй подагрой и желтухой, он стал вьгглядеть бесцветньїм и угнетенньїм, его прославленная осторожность и благоразумие превратились в нерешительность и апатичность12. Он полностью подпал под влияние женьї3. П ринцесса Амалия ф он Зольмс, когда-то веселая юная красавица, трансформировалась в тучную, пустую и свар­ ливую женщину, думающую только о династическом будущем сьіна. В 1641 году они обручили своегодвенадцатилетнего подростка с девятилетней дочерью английского коро­ ля. З т о посеяло подозрения у голландцев-республиканцев, и, когда вскоре в Англии разразилась гражданская война между королем и парламентом, голландский сейм солидаризировался с парламентом, а принц Оранский неосмотрительно разрешил королеве Англии и группе аристократов использовать Гаагу как базу для набора войск и сбора денегддя короля. Неразумньїе амбиции Фридриха Генриха довели егодотого, что испанцьі попитались склонить прин­ ца к заключению частного мира, предложив семье некоторьіе весьма ценньїе земли4. Фридрих Генрих говорил по-французски как на родном язьіке, его матьбьілафранцуженкой, он женил сьіна на принцессе, наполовину французского происхождения, а Амалия получала из Франции бесчисленньїе подарки5. Все зто наво­ 1 Prinsterer, II, iv, р. 272.

2 Huygens, Memoires, р. 90.

3 Prinsterer, IV, р. 159.

4 Geest, Amalia van Solmsen de Nederlanshe poUtiek. Baam, 1909, p. 21.

5 Dohna, Memoires. Konigsberg, 1898, p. 31.

Тридцатилетняя война

507

дило подозрительньїх голландских бюргеров на мьісль о том, что дом Оранских пользуется поддержкой Франции. На зтот счет не имелось никаких свидетельств, кроме, может бьіть, одного: правительство Франции, монархии, не очень расположенной к республиканскому строю, удостоило принца Оранского титула «Altesse»12и относилось к нему так, как будто он бьіл самим сеймом, а не статхаудером шес­ ти из семи провинний. Религиозньїе трения тоже тянули голландцев больше к Испании, а не к Ф ранции. Проблема веротерпимости для католиков в республике всегда бьіла камнем преткновения на мирньїх переговорах, но испанцьі по крайней мере не скрьітничали. В последние годьі голландцьі стали подозревать французов в том, что они тоже замьішляют добиться у себя религиозной чистотьі, но делают зто тайно и бесчестно. Во Франции один кардинал-католик сменил другого, и оба они, руководствуясь каким и-то потаенньїми мотивами, вступили в альянс с протестантскими державами. Католики Соединенньїх провинций только усилили подозрения протестантского большинства, когда обратились к французской королеве с призьівом встать на их зашиту123. Один из французских послов, направлявшихся в Мюнстер, остановился в Гааге. Клод д ’Аво бьіл человеком достаточно разумньїм, превосходно показал себя в контактах с немцами и шведами в Гамбурге, но он плохо знал голланд­ цев. Гордьій своими дипломатическими успехами, презираюший тупих голландцев и уверенньїй в себе настолько, что не счел нужньїм посоветоваться с коллегой Абелем Сервьеном, лучше разбиравшимся в ситуации, посол решил висту­ пить перед голландским сеймом и 3 марта 1644 года заявил: король Франции всегда считал желательньїм, чтобьі в провинциях терпимо относились к католикам4.

1 Aitzema, II, р. 417.

2 «Вьісочество» (фр.).

1 Waddington, La Republique des Provinces Unies, pp. 382—385.

4 Le Clerc, p. 193.

508

С.В. Веджвуд

Его речь вьізвала такую бурю негодования, что могла пе­ ревернуть утлое суденьїшко французско-голландского альянса. Только дополнительньїе разьяснения и заверения в том, что в намерениях французского правительства нет никакого злого умьісла, помогли на время снять напряженность, но проблема оставалась и висела дамокловьім мечом над переговорами в Мюнстере, угрожая разразиться новьім конф ликтом 1. Французскую дипломатию поджидала еще одна труд­ носте Престарельїй папа Урбан VIII умер в 1644 году, и его заменил Иннокентий X. Маффео Барберини симпатизировал Франции, Джамбаттиста Памфили бьіл ее противником. Нельзя сказать, что он бьіл страстньїм поклонником Испании. В историю папства Иннокентий вписал только своє имя. Всегда уньїльїй, нервозньїй и преисполненньїй благих намерений, он не бьіл ни плохим, ни хорошим папой. Вообще его с большой натяжкой можно бьіло бьі назвать папой римским. Потомки знаю то нем не по его делам, а потому, что его портрет написал Веласкес. Он жил в Ватикане, играл в шарьі в саду, подписьівал булльї и исполнял время от времени обязанности святого отца, но вся его политическая и личная жизнь бьіла оккупирована амбициозной невесткой, которая использовала его положение и в достижении своих целей, и в разрешении личньїх конфликтов. Что касается исполнения роли святого отца, то, как заметил один недоброжелатель, даже дети убегали от него: «tant il etait effroyable a voir»123\ И збрание И ннокентия, которое сразу же обьявили simoniacal4’5, лишило французское правительство очень ценной подпорьі. Французский католический средний класе не 1 Chdruel, рр. 656,690.

2 Relazioni Veneziane, Roma, II, рр. 69—70, 88—89; Coville, Mazarin et Innocent Xy p. 30.

3 «Так страшно на него смотреть» (фр.).

4 Brosch, Geschichte des Kirchenstaates. Gotha, 1880, 1, p. 410.

5 Продажа и покупка церковньїх привилегий — индульгенций, дарований и т.д. — Примеч. пер.

Тридцатилетняя война

509

возражал против фантастического протестантского альянса Ш веции, Республики Соединенньїхпровинций, Гессен-Касселя, Хайльброннской лиги, созданного на деньги католического «казначея» — Ф ранции, только потому, что его благословил папа римский. Кроме того, Урбан успел послать на мирньїй конгресе в Мюнстер в качестве представителя Ватикана своего человека — Фабио Киджи. Мазарини опасался, что теперь Иннокентий отзовет Киджи и направит вместо него какого-нибудь испанского или купленного Испанией нунция1. Однако ему не стоило беспокоиться: Иннокентий не относился к числу деятельньїх людей, и Киджи остался в Мюнстере. Его больше должна бьіла тревожить Италия, где политика нового папьі привела к разрьіву дипломатических отношений между Парижем и Ватиканом и шумной ссоре на Итальянском полуострове12. Зти новьіе катаклизмьі раздражали и дорого обходились, но они в конечном ечете не слишком повлияли на мирньїй конгресе в Вестфалии. В долгосрочном плане позиции Ф ранции не ослабли до такой степени, чтобьі порадовать испанцев и оправдать их надеждьі, которьіе они лелеяли в 1644 году. Мадриду остава­ лось извлекать пользу из текущих собьітий, стремления Соединенньїх провинций к миру, их нарастающего недовольства Ф ранцией, из того, что Франция лишилась папской поддержки, и добиваться вьігодного для себя мирного урегулирования. Надеждьі на войну рухнули при Рокруа; теперь испанцьі ухватились за дипломатию. По французеким понятиям, конгресе в Мюнстере и Оснабрюке должен бьіл подвести черту под войной в Германии — иньїми словами, принудить императора к миру и та­ ким образом отторгнуть его от Испании. Меньше всего М азарини хотел заключения всеобщего мира с участием И с­ пании. Ей не следовало позволять, вьїкарабкавшись из войньі, залечить раньї и через десять лет вновь вступить в борьбу с Ф ранцией. Ее надо изолировать, и пусть она воюет до 1 Bougeant, III, рр. 107—108.

2 Более подробно о проблемах

cm.

Coville, Mazarin et Innocent X.

510

С.В. Веджвуд

последнего солдата. Каково же бьіло негодование французеких послов, когда они, проделав долгий и утомительньїй путь по раскисшим от тающего снега дорогам1, в марте 1644 года прибьіли в Мюнстер и увидели там не только имперского, но и испанского делегата! Они тут же отказались при­ знавать испанца, ссьілаясь на то, что в его верительньїх гра­ мотах король Испании предсгавлен как король Наваррьі и Португалии и герцог Б арселона12. Французьі напомнили: их монарх является королем Наваррьі и герцогом Барселоньї, а королем Португалии они счита’ю т Жуана Брагансу. Создав испанс^ую проблему, французские дипломати настояли на том, чтобьі отложить встречи, и предались дебатам с испанским представителем по поводу первенства их сюзеренов3. Конфликт между императором и германскими сословиями, ослабление позиций Ф ранции и вмешательство Испа­ нии затягивали открьітие конгресса. Но внезапньїй разрьів отношений между Ш вецией и Данией мог вообше сорвать его проведение. Еще с 1629 года, со времени вьіхода из войньі, Кристиан Датский не уставал предлагать свои услуги в качестве «посредника» в переговорах между враждующими сторонами, а в 1640 году его делегатам удалось утвердиться в роли «беспристрастной сторони» на обсуждениях в Гамбурге. Но шведи абсолютно не верили в его «беспристрастность»: он имел прямое отношение к отречению королевиматери, правда, при ее согласии, и зто обстоятельство могло привести к серьезним внутренним раздорам в Ш веции. Кристиан подписал торговий договор с Испанией. Он женил сина на дочери курфюрста Саксонского, союзника императора. Весной 1643 года датский монарх блокировал Гам­ бург, а повисив зундские пош линн, желая пополнить дефицитньїй бюджет, нанес ущерб шведской торговле и нажил врагов по всей Балтике.

1 Ogier, Journal du Congres de Munster. Paris, 1893, p. 51.

2 Prestage, Diplomatic Relations of Portugal to France, England and Hol­ land. Watford, 1925, p. 17.

3 Fiedler, pp. 301—302; Meiern, Acta Pads, pp. 195—197.

Тридцатилетняя война

511

И именно тогда, когда у Кристиана не осталось на севере ни одного доброжелателя, Оксеншерна в сентябре 1643 года отправил Торстенссону указания напасть на датские доменьї. Прнняв мери по усиленню оборонительньїх позиций с прицелом на борьбу за Богемию и Моравию, маршал повел большую часть армии на северо-восгок и в декабре вторгся в Іальштейн, а к концу января 1644 года оккупировал Югландию. Только после зтого шведское правительсгво соизволило випустить манифест, разьясняющий мотиви д є й с т в и й своего маршала. Никакого обьявления войньї, естественно, не бьіло. Какие б и причини ни приводили шведи в своє оправдание, на них обрушился поток гневньїх и справедливих обвинений в агрессии. В Гааге единодушно виступили в поддержку незлобивих датчан. М азарини тоже запротестовал, хотя его недовольство вьізьівалось опасениями по поводу несвоевременного возрождения воєнного могущества шведов, которое могло сделать из них менее послушньїх союзников. Кардинал вскоре принял сакраментальное решение прекратить отправку субсидий до тех пор, пока Торстенссон не вьіведет войска из Ю тландии1. В зто время датские делегати, обосновавшиеся в Мюнстере и Оснабрюке, засипали шведских послов требованиями дать разьяснения действиям Торстенссона. Не получив удовлетворительного ответа, они покинули конференцию. Тем не менее их демарш не произвел никакого зффекта. Остальньїе делегати настроились на то, чтобьі продолжить конгресе, невзирая на возникающие проблеми12. Весной 1644 года грозовьіе тучи вновь собрались над конгрессом. Император решил помочь датчанам и бросил все оставшиеся ресурси на оснащение армии. Имперцьі должньї били атаковать Торстенссона с тьіла и заставить его капитулировать. Замисел бьіл здравьій, но исполнялся он неуклюже и нелепо. Галлас, теперь редко бьівавший трезвьім, беспре1 Meiem,/4cto Pacts, I, рр. 88—116, 175; Bougeant, НІ, рр. 119—126.

2 Gartner, Westphalische Friedenscanzlei. Leipzig, 1731, II, pp. 337—339.

512

С.В. Веджвуд

пятственно дошел почти до Киля, а Торстенссон, поручив Врангелю завершать войну в Ютландии, проскользнул мимо имперскихаванпостов и направился прямиком вземли Габсбургов, оставшиеся без защитьі. Галлас поплелся за ним, но бьіл остановлен и разбит под Ашерслебеном. С уцелевшими отрядами он каким-то образом добрался до Богемии1. На зтот раз не бьіло рядом зрцгерцога Леопольда, которьій мог бьі сказать, что Галлас бьіл отличньїм командующим, но ему не повезло с офицерами. От его армии сохранилась треть, некоторьіе считали, что всего лишь десятая часть, и Галласа теперь презрительно називали «der Heerverderber», «зльїм ду­ хом войск». Не видержав позора, он ушел в отставку. Датская война видихалась. Сам король возглавил флот в сражении у Кольберга и не позволил шведам напасть на Ко­ пенгаген с моря, но, после того как Галлас потерпел сокрушительное поражение, стало ясно, что Кристиан не сможет продолжать войну на суше. Тем временем в Ш веции восемнадцатилетняя королева Кристина 18 сентября 1644 года наконец взяла правление страной в свои руки. Зто обстоятельство скоро окажет влияние и на конгресе, и на датскую войну: несмотря на возраст, ее нельзя било ни обольстить, ни обмануть, и она отличалась острим умом и непокладистостью юности. Она переняла ха­ рактер отца, но, обладая здравомнелием и смелостью, могла легко отказаться от сентиментального следования его политике. Своей вьісшей целью королева Кристина поставила достижение мира, а не территориальние приобретения. Со сменой власти в Стокгольме сразу замолчали побор­ ники войньї и заговорили сторонники мирного урегулирования12. С отого момента датская война фактически прекратилась, и подписание мира, состоявшееся позднее в Бремсебро, било предрешено, когда в ноябре 1644 года шведское правительство согласилось на посредничество Бранденбурга3.

1 Chemnitz, Пі, iv, рр. 167—168.

2 Chanut, Memoires, Paris, 1675, 1, р. 28.

3 Urkunden undAktenstiicke, X X I11, і, p. 67.

513

Тридцатилетняя война

Главньїе препятствия в основном бьіли преодоленьї, дальнейшее затягивание конгресса стало невозможньїм, и он открьілся 4 декабря 1644 года. Прошло полтора года с того времени, когда император санкционировал переговорьі со Ш вецией и Ф ранцией, и тридцать два месяца с того дня, когда в Гамбурге делегати впервьіе определили дату его про­ ведення. Все зто время и еще три года и десять месяцев в Германии продолжалась война.

2 В империи никогда не существовало средств коллективного вираження общественньїх настроєний и каналов для передачи мнений сторонников мира. Призьівьі к миру влас­ тей — не обязательно князей, но и любьіх организованньїх формирований — обьічно носили общий характер, а когда дело доходило до практических действий, то они никак не могли остановиться: продолжали сражаться в надежде полу­ пить еще какие-то вигоди и преимущества или добиться гарантий более длительного и прочного мира. Так происходило и во время конгресса в Вестфалии. Не только курфюрст Бранденбургский, ландграфиня Гессен-Кассельская, кур­ фюрст Пфальцский и с десяток других деятелей тянули резину, желая заработать дивидендьі. Такие забьітьіе всеми люди, как богемские протестантские изгнанники, даже пос­ ле подписания мира все еще настаивали на том, чтобьі его не ратифицировали до тех пор, пока они не будут реабилитированьї. В Германии с самого начала присутствовало стремление к миру. Оно исходило прежде всего от того класса, которьій не имел никаких реальних возможностей виразить свои обидьі. Война нещадно зксплуатировала зтот класе, забирая у него людей, еду и деньги, а он не мог ни предотвратить ее, ни управлять ею, ни остановить. Крестьянство могло привлечь внимание к своим страданиям только одним спосо­ бом — восстанием. Однако восстания заканчивались, без 17- Тридцатилетняя война

514

С.В. Веджвуд

вариантов, поражением и казнью его вожаков, но войнам они не препятствовали. Очень часто мятежники тешили себя иллюзорньїми надеждами на то, что им повезет больше, чем другим, и сражались они только ради того, чтобьі продемонстрировать своє возмущение, поскольку у них не бьіло иньїх средств сделать зто. За последние восемь лет войньї таких восстаний бьіло не много. Причина простая. Рано или поздно наступает мо­ мент, когда человек уже не может более ни протестовать каким -то образом, ни опускаться еще ниже нравственно и физически. Социальная сторона Тридцатилетней войньї настолько трагична, что зтот момент должен бьіл наступить уже давно, еще до начала мирного конгресса в Мюнстере. В Тридцатилетней войне солдат бьіл жесток и беспощаден. Сам Торстенссон сравнил разграбление Кремзира в июне 1643 года с расправой в Магдебурге1. Банер совершенно спокойно, как о чем-то обьіденном говорил о расстреле граждан за отказ накормить и напоить войска, что они в любом случае не могли сделать, поскольку сами голодали. В Ольмюце полковник насильно вьідавал дочерей богатьіх бюргеров замуж за своих офицеров12. В Тюрингии отцу, чью дочь изнасиловал и убил солдат, его офицер, глумясь, сказал, если бьі девочка не так боялась за свою невинность, то бьіла бьі жива. Здесь же шведьі заставляли горожан не только обеспечивать их едой, одеждой и жильем, но и вьіплачивать недоимки3. Балтийские портьі оказались под двойньїм гнетом: их корабли облагали пошлинами и шведьі и датчане4. Но в М юнстере и Оснабрюке, хотя вокруг свирепствовал голод, продуктов хватало всем и никто никуда не спешил. Полгода ушло на то, чтобьі решить, кому и где сидеть, кому входить в комнатьі первьім. Французские посльї оспаривали 1 Brefvexling, II, viii, р. 408.

2 Chronik d es M inoriten G uardians ,

3 Einert, p. 35.

4 B refvexling, p. 630.

pp. 466,469.

Тридцатилетняя война

515

первенство со шведами, Бранденбургом1и испанцами, ссорились с делегатами Ганзейского союза12, венецианским посредником3и друг с другом4. За старшинство боролись делегатьі Бранденбурга и М айнца5, венецианский медиатор и єпископ Оснабрюка6. Лонгвиль, французский посол, отказьівался входить в зал, требуя себе титул «Altesse»7, и в продолжение всего конгресса так и не встретился с испанским послом, ссьілаясь на то, что не соблюденьї все формально­ сте8. Папский нунций установил для себя помост в главной церкви, французи попросили снести его9, испанцьі совершили налет на дом португальского делегата10*,голландцьі настаивали на первенстве монархии". Слуги французской делегации чуть не подрались с уличньїми уборщиками мусора в Мюнстере, слишком громко шумевшими по ночам под окнами и дурно пахнувшими12. Как кто-то єхидно заметил, ребенок, которого тогда винаш ивала жена французского посла, родится, вьірастет и умрет, а конгресе так и не закончитея13. Мешали конгрессу и продолжавшиеся военньїе действия. Прекращение огня способствовало бьі скорейшему за­ вершенню переговоров, но война шла, и дипломати в М юн­ стере и Оснабрюке, внимательно следя за воєнним противоборством, сознательно затягивали реш ение проблем в надежде получить определенньїе преимущества на полях 1 Le Clerc, Н, рр. 22, 25.

2 Meiern, Acta Pacts, 1, рр. 363—368, 393.

3 Bougeant, II, р. 411.

4 Meiern, Acta Pacts, I, p. 382; Le Clerc, II, p. 123.

5 Gartner, V, p. 5.

6 Bougeant, III, p. 256.

7 Meiern, Acta Pads, 1, pp. 424,495—496.

8 Fiedler, p. 315.

9 Bougeant, II, p. 416.

10 Prestage, Diplomatic Relations, p. 18. " Bougeant, III, p. 247.

12 Le Clerc, II, p. 4.

13 Ogier, p. 88.

516

С.В. Веджвуд

сражений. Ф ранцузи, располагавшие большими ресурсами и менее обремененньїе зкономическими и социальньїми заботами, вообше бьіли настроеньї на то, чтобьі вести перего­ вори до бесконечности, лиш ь бьі не потерять завоеванное. Их главньїй посол Лонгвиль развел вокруг своего жилища в Мюнстере сад и затребовал к себе жену, словно демонстрируя, что он устроился здесь надолго. В то же время М азарини наставлял командующих удвоить свои усилия на ф рон­ тах1. Ф ранцузские посли не блистали талантами. Клод де Месм, маркиз д ’Аво, обладал некоторьіми способностями, но бьіл чересчур самонадеян, о чем свидетельствовали и его безапелляционньїе поучения голландцев в отношении католиков. Вьісокомерньїй и обидчивьій, он не ладил с другими делегатами, и прежде всего со своим коллегой Сервьеном. «Надо бьіть ангелом, чтобьі найти средство для излечения всех ваших пороков», — написал Сервьен в пилу гнева12. Абель Сервьен, маркиз де Сабле, очевидно, бьіл менее тщеславен, хотя из его писем — и отношений с коллегой в особенности — следует, что он тоже отличался немалим самомнением. Он бьіл правой рукой М азарини, и д ’Аво одновременно и завидовал ему, и боялся его3, а Сервьен ничего не делал для того, чтобьі избавить его от зтих неприятньїх ошущений. Не в пример д ’Аво, Сервьен умел находить обший язьік с другими де­ легатами и в зтом смисле бьіл в большей мере дипломатом, однако в кризисньїе моменти они зачастую не могли понять друг друга и вместе, и по отдельности проигрьівали. Третьего посла, герцога де Лонгвиля, прислали лишь для придания лоска делегации, а заодно и виручили из бедьі во Ф ранции4. Похожий антагонизм существовал и между шведскими послами. Главньїм среди них бьіл Юхан Оксеншерна. Его 1 Cheruel, II, рр. 306-307; LeClerc, III, рр. 136-137.

2 Ibid., I, р. 102.

3 Fiedler, р. 300; Correspondencia diplom atica de losplenipoienciarios Espan oles en e l congresso de Munster, 1643— 1648. Madrid, 1884, II, p. 344.

4 Bougeant, IV, рр. 61—62.

Тридцатилетняя война

517

единственное достоинство состояло втом , что он приходился сьіном Акселю Оксеншерне. Зто бьіл крупний, краснолицьій, чопорньїй и легковозбудимьій человек, большой люби­ тель вьіпить и приударить за ж енщ инами1. Он требовал, чтобьі его будили, приглашали на обед и подавали сигнал гото­ виться ко сну фанфарами, которьіе сльїшно бьіло по всему Оснабркжу12. Его подчиненньїй Юхан Адлер Сальвиус оказался одним из немногих относительно способньїх дипломатов. Он отличался ясньїм умом, сметливостью, решительностью и приятньїм чувством юмора. Оксеншерна, как говори­ ли, бьіл настроен против мирньїхдоговоренностей, поскольку они умалили бьі престиж и его самого, и отца. Сальвиус же имел от королеви инструкции не позволять Оксеншерне без необходимости препятствовать переговорам. Королева желала только мира, и ее не интересовали мнения и возражения ни младшего, ни старшего Оксеншерньї3. Таким образом, Сальвиус оказался в таких же отношениях с Оксеншерной, в каких Сервьен бьіл с маркизом д ’Аво. Оба они занимали подчиненное положение, но располагали более важньїми личньіми контактами с власть имущими у себя дома. Испанский посол граф Гусман де Пеньяранда тоже не относился к разряду людей, одаренньїх интеллектом. Он имел привлекательную и злегантную внешность, хорошие м анери, но бьіл чрезвьічайно горделив, импульсивен и лжив4. Он превосходно владел известной испанской привьічкой копаться в деталях и не видеть сути проблем. Если испанская дипломатия и добилась каких-то успехов в М юнстере, то только лиш ь благодаря усилиям его подчиненного Антуана Брю на5, литератора и гуманиста, представителя класса государственньїх деятелей, обладающих организа1 Fiedler, рр. 310-311.

2 Bougeant, III, р. 67.

3 Fiedler, р. 394; Chanut, І, рр. 26, 28, 83. * Fiedler, р. 334; Wicquefort, L ’A m bassadeur. The Hague, 1681, p. 208.

5 Ibid., p p . 296—297; C m . также: Truchis de Varennes, Un diplom ate Franc-Com tois. Dole, 1932.

С.В. Веджвуд

518

торскими талантами, практицизмом и готовностью к компромиссам. От Соединенньїх провинций приехали Адриан Пау (Голландия) и Ян ван Кнейт (Зеландия). Отношения между ними тоже бьіли непростьіе, но внешне зто никак не проявлялось. Пау представлял испанскую партию мира, Кнейт — партию оранжистов, тяготевшую к Франции. Оба бьіли знающими своє дело дипломатами, Пау — особенно. Говорили, будто бьі только ему удалось провести Ришельє1. Ни один из голландцев не внушал доверия, они ни разу не сказали лишнего слова. И французи и шведи о т н о с и л и с ь к ним с подозрением, но находили подтверждение своим сомнениям, когда уже бьіло поздно что-то исправить. Посредниками или, посовременньїм понятиям, председателями на конгрессе бьіли папский нунций Фабио Киджи и венецианский посол Альвизе Контарини. Влияния примирителей вполне хватало для того, чтобьі любой мог усомниться в их непредвзятости, но явно недоставало для достижения практических результатов. Киджи бьіл в целом покладистее и стремился сглаживать острьіе угльї. Контарини, напротив, отличался трудним характером и моментально взрьівался, если ему возражали12. В остальной массе делегатов, собравшихся в Мюнстере и Оснабрюке — всего сто тридцать пять человек3, — вьіделялась каста теологов, писателей и философов. Что касается самих участников переговоров, то они, за искл ючением Пау, Брюна и Сальвиуса, ничем особенно не блистали, кроме добродушного либо злостного и згоистичного тупоумия. Даже тот успех, которого к концу конгресса добилась французская дипломатия, в большей мере обьяснялся наивной простотой Пеньярандьі и воєнним и победами Тюренна. Нельзя не упомянуть еще одного делегата, возможно, и не обладавшего вьідающимися качествами дипломата, но 1 F. de Dohna, M em oires, р. 35.

2 LeClerc, III, р. 96.

3 Meiern, Acta P a d s, I, p. 9.

Тридцатилетняя война

519

демонстрировавш его незаурядную вьідержку, упорство и тактичность, — имперского посла Траутмансдорфа, прибьівшего, правда, в Мюнстер только в конце ноября 1645 года. До его приезда интересьі императора отстаивал Исаак Фольмер, действующий адвокат и правительственньїй чи­ новник, которого французьі игнорировали, считая, что его ранг не соответствует уровню и назначению переґоворов. Предвидя такую ситуацию, император прислал еще и приветливого и любезного графа Ирганна Нассауского в качестве декоративного придатка кделегации. Ф ранцузи, однако, заявили, что они не будут принимать во внимание имперскую делегацию до тех пор, пока в ней не появится человек, чей ранг и квалиф икация будут достаточно високим и и пригодньїми для решения задач, стоящих перед конгрес­ а м '. Позтому до приезда Траутмансдорфа, то єсть в продсшжение одиннадцати месяцев после официальной церемонии открьітия конгресса, делегати занимались всего лиш ь обсуждением малозначительньїх предварительньїх деталей, относящихся к процедуре его проведення.

з Делегати заседали уже почти год, когда вдруг обнаружилось, что у них нет четко обозначенной subjecta belligerantia12. Соответственно начались дебати по вопросам, которьіе уже давно надо било прояснить: из-за чего и ради чего идет вой­ на, какие проблеми должна разрешить мирная конференция3. В упрощенном варианте обозначились четьіре основньіе теми: претензии имперских сословий, условия амнистирования мятежников, удовлетворение притязаний союзников, компенсация потери прав собственности и владений. Первая тема касалась практически всех основних причин 1 Bougeant, НІ, рр. 25—26.

2 Вопросьі, относящиеся к причинам и целям войньї (лат .)

3 Meiern, A cta P a d s, II, р. 75.

520

С.В. Веджвуд

возникновения и продолжения войньї: проблема Донауверта, ждущая своего решения с 1608 года; наследование Клеве-Ю лиха; законньїе права рейхсхофрата; конституционньіе права императора; положение кальвинистов; распределение земель между католическими и протестантскими пра­ вителями. Амнистирование мятежников предполагало восстановление в прежних правах курфюрста Пфальца и его дяди гра­ фа Пфальц-Зиммерна; маркграфа Баден-Дурлахского в отношении земель, конфискованньїх во время войньї в пользу Баден-Бадена; ландграфини Гессен-Кассельской, вьіступавшей от имени сьіна, в отношении земель, дарованньїх Гессен-Дармштадту, и, конечно же, возврашение протестантских изгнанников в их дома. Третья группа проблем, касавшаяся притязаний союзников, стала доминирующей на конгрессе. Без удовлетворения их претензий мир на континенте казался недостижимьім. Ш веция требовала Померанию, менее настойчиво — Силезию, а также Висмар, єпископства Бремен и Ферден и денег для роспуска армии. Ф ранция претендовала на Зльзас, уже давно оккупированньїй ее войсками, Брайзах, подтверждения прав на Мец, Туль и Верден, а в имперской Италии хотела получить крепость Пинероло. Кроме того, Па­ риж требовал гарантий, что император не будет помогать Испании. Четвертая проблема тесно переплеталась со второй и третьей. Она предусматривала компенсации для тех, кто понес потери в войне или понесет их в результате заключения мира. К примеру, что должен получить курфюрст Бранден­ бурга, если Померания отойдет к Ш веции? Или как удовлетворить М аксимилиана Баварского, если он согласится уступить земли и титульї курфюрсту Пфальцскому? Участники конгресса разделились на две группьі: представители Ш веции и германских протестантов собирались в Оснабрюке; делегати Ф ранции, императора и германских

Тридцатилетняя война

521

католиков — в Мюнстере. И в Мюнстере же обсуждались отдельно проблеми мира между Испанией и Соединенньїми провинциями и между Ф ранцией и Испанией. Франция и Испания имели свои интересьі во всех мирньїх перегово­ рах: Ф ранция — как союзник голландцев в конфликте меж­ ду Испанией и Соединенньїми провинциями, Испания — как союзник императора в конфликте империи с Францией и Ш вецией. Проведение мирной конференции чрезвьічайно затруднялось напряженньїми отношениями между самими союз­ никами. Ф ранцузи и ш веди по-прежнему не доверяли друг другу. Ф ранция всеми силами стремилась не допустить вмешательства Ш веции в Германии. Ф ранцузи прежде всего хотели создать для сдерживания императора католическую конституционную партию; шведи, поддерживавшие протестантскихделегатов в Оснабрюке, добивались того, чтобьі империя била преимущественно протестантской. Ш веди настаивали на полном восстановлении в правах курфюрста Пфальца, отмене «духовной оговорки»1, возврашении религиозного status quo по состоянию на 1618 год. Ф ранцузи, попрежнему заинтересованньїе в и з ь я т и и М аксимилиана Баварского из альянса с императором, хотели сохранить за ним курфюршество и приобретенньїе земли, поддерживали в Мюнстере германских католических делегатов, добивав­ шихся религиозного status quo 1627 года, зафиксированного Пражским миром в 1635 году. Постоянно раздражали друг друга французи и их голландские союзники, М аксимилиан Баварский держал в на­ пряжений императорский двор в Вене, не раз могла расстроиться дружба Австрии и Испании. Каждьій посол преследовал двоякую цель: соблюсти интересьі своего правительства и сеять раздорьі между оппонентами. Испанцьі стремились разрушить французско-гол1 Ecclesiastical Reservation —одна из статей Аугсбургского мира, предусматривавшая лишение сана, должности и церковних прав в случае обрашения в лютеранство. — Примеч. пер.

522

С.В. Веджвуд

ландский альянс, и зто им в конце концов удалось. Имперские дипломати стравливали французов и шведов и настраивали против них германских сою зн и кові Ф ранцузская дипломатия добивалась отчуждения Баварии от Австрии12. Усложняло ситуацию присутствие делегатов мальїх государств, оказавшихся на периферии европейского конфликта: Португалии, Ш вейцарской Конфедерации, герцогств Савойи и Лотарингии. Противоборство, хотя и в малой степени, все еше носило характер германской гражданской войньї, и нельзя бьіло за­ бивать о национальньгх интересах, если даже они и не занимали важное место на конгрессе в Вестфалии. Их могли представлять два князя, не имевшие реальной возможности влиять на войну и в разное время пьітавшиеся сформировать германскую партию. Иоганн Георг Саксонский и Максимилиан Баварский не действовали сообща, но на перего­ ворах и в Мюнстере, и в Оснабрюке оба добивались одной и той же цели — утрясать германские дела без навязчивого вмешательства иностранньїх держав. Как всегда, Иоганн Георг повел себя слишком прямолинейно, М аксимилиан — малопонятно. Саксонец стремился примирить германских католиков и протестантов, с тем чтобьі ни те ни другие не обращались за помощью к иностранцам. Его политика бьіла би более зффективной, если бьі он прежде добился хоть каких-то успехов. Германия решила религиозньїе проблеми, но уже после того, как Франция и Ш веция извлекли свои вигоди из конфессионального про­ ти востояния. М аксимилиан же опасался Испании больше, чем Ш веции или Франции. Соответственно, он считал целесообразн им удовлетворить притязания Ф ранции и Ш веции, отдать Ф ранции Зльзас и Ш веции Померанию и таким образом лиш ить их поводов для вмешательства в дела Германии вбудущем. Баварский курфюрст вообразил, будто покинутих 1 СНбгиеІ, II, рр. 122-123.

2 Ibid., р. 754; Fiedler, р. 327.

523

Тридцатилетняя война

всеми протестантов легко приструнить, а сильная католическая конституционалистская партия сможет противостоять императору и его испанским союзникам без дальнейшего иностранного содействия. Он бьіл готов пожертвовать территориальной целостностью Германии ради упрочения внутреннего национального единства в борьбе против императора и И спании1. Идеи М аксимилиана оказапи на конгресе больше влияния, чем замьісльї курфюрста Саксонии, и имели катастрофические последствия. Он добилея передачи Померании шведам и Зльзаса — Ф ранции, не получив никаких гарантий, что они не будут вмешиваться в конституционньїе про­ блеми, и не сплотив католиков против императора. Империя не сохранила ни конституционную, ни территориальную неприкосновенность. Ф ранция использовала М акси­ милиана в своих целях, шведи даже не обратили на него внимания. Менее значительние правители Германии и в Оснабрюке, и в Мюнстере продолжали заискивать перед иностранньїми державами, вмбирая, кто из них предложит лучшие на данньїй момент условия. И в зтой последней кризисной ситуации Иоганн Георг и М аксимилиан действовали так же бездарно и недальновидно, как и прежде.

4 В продолжение вссго первого года конгресса — со времени его открнтия в декабре 1644 года и до приезда Траутманедорфа в ноябре 1645-го — воєнная обстановка складнвалась не в пользу императора. В начале 1645 года шведская армия Торстенссона, находившаяся на Зльбе, перешла че­ рез Зрцгебирге2 и во второй половине февраля уже приближалась к Праге. Смешанньїе войска имперцев и баварцев остановили его под Янковом (Янкау) в девяти милях от Та-*7 1 Н. Egloffstein, B ayerns Friedenspolitik. Leipzig, 1878, p. 43 passim.

7 PaulGantzer, Torstenssons Einfall und Feldzug in Bohmen, 1645. M itteilungen des Vereins fu r die Geschichte der Deutschen in Bohmen, XLI11, p. 3.

524

С.В. Веджвуд

бора, принуждая к битве. Местность здесь неровная и лесистая, и сражения, в котором могло проявиться численное превосходство противника1, не состоялось, а происходили отдельньїе схватки. Торстенссон тактически переиграл Геца: кавалерия противника рассьіпалась, сам Гецбьіл убит, пехота, узнав о его гибели, в панике бежала, бросив орудия. Баварская конница Мерси и Верта и подтянувшиеся резервьі Хацфельда не смогли оттеснить шведов даже ценой тяжельїх потерь. Генерала Хацфельда шведьі взяли в плен, остатки имперской и баварской кавалерии ушли к Праге123. Янков стал своего рода германским Рокруа: если в битве при Рокруа погибла почти вся испанская пехота, то под Я нковом бьіла уничтожена почти вся баварская конница1. Однако важнеє всего бьіло то, что перед армией Торстенссона открьілась прямая дорога на Прагу. В землях Габсбургов на­ чалась паника. Фердинанд, пребьівавший в Праге, отозвал из отставки бездарного Галласа и поручил ему собрать и возглавить то, что уцелело от имперской армии. Не надеясь удержать свою столицу, император в сопровождении слуг вьіехал в Регенсбург, оттуда в Л инц, забрал там жену и отправился в Вену. Его спешньїй отьезд назвали «Friedrichsflucht» — «бегством Фридриха»: действительно, он ретировался так же бьістро и с такой же немногочисленной свитой, как «зимний король» четверть века назад4. Сам Ф ердинанд остался в Вене, но мачеху и детей отослал в Грац, и зто свидетельствует о том, что император серьезно опасался нашествия шведов5. Императора отчасти спасла невероятная нишета Богемии, где для шведских солдат бьіло вволю вина, но не бьіло хлеба6. Торстенссон просчитался, ожидая помощь Сигиз1 Tingsten, Johan B a n ero ch L en n art Torstensson, pp. 267—279.

2 Chemnitz, II, v, pp. 40—43; Brefvexling , II, viii, pp. 446—448.

3 Ibid., p. 44.

4 Ibid., p. 45.

5 Ibid., p. 50.

6 Ibid., p. 101.

Тридцатилетняя война

525

мунда Трансильванского, как в своє время Фридрих понапрасну надеялся на Бетлена Габора1. И после того как гарнизон Брюнна, которьім командовал бесстрашньїй французский наемник, продержался почти пять месяцев, шведьі сняли осаду и отошли к границам12*. Битва при Янкове не оказала существенного влияния на конгресе. Единственньїм ее последствием бьіло то, что император освободил курфюрста Трира, но еделал он зто опять же скореє по настоянию папьі римского, других духовньїх курфюрстов и ф ранцузові Тем временем Верт остановил вторжение Тюренна, внезапно напав на французов у Мергентхайма, разгромив и нанеся им тяжелейшие потери4. Тюренн отступил к Рейну и уже посчитал своим долгом подать в отставку, но с благосло­ вення М азарини воспрянул духом и обьединилея со свежей армией под командованием герцога Знгиенского. Летом 1645 года они вместе двинулись по Дунаю на соединение со шведским войском Кенигсмарка5. Мерси, проявляя осторожность, отошел к югу. Он значительно уступал в численности полкови моглиш ьудерж иватьлинию по Дунаю. В зто время Кенигсмарка неожиданно отозвали в Богемию. Тогда Мерси решил воспрепятствовать продвижению французов и 24 июля 1645 года окопалея на холмах возле Аллерхайма к юго-востоку от Нердлингена. Согласно преданию , когда герцог Зн ги ен ски й отдал приказ штурмовать холмьі, то Мерси радостно обнял жену и воскликнул: «Они сами идут к нам в руки!» Легенда сомнительная: у Мерси не бьіло ж ени, а сам он не отличалея зм оциональностью6.

Furia francese (французекая ярость) тем не менее одолела баварцев. Зто, конечно, бьіла Пиррова победа: и герцог З н 1 Brefvexiing, 11, viii, р. 637. d’Elvert, D ie Schw eden vor Briinn , pp. 51—75. } Meiern, A cta P a d s , 1, pp. 389 f.

4 Heilmann, pp. 2 0 0-2 0 2 , 203-208.

5 Chemnitz, II, v, pp. 118—121.

6 Heilmann, p. 270; Chemnitz, II, v, pp. 186—189.

2

526

С.В. Веджвуд

гиенский, и Тюренн потеряли множество солдат и офицеров и не могли преследовать противника. Баварцьі отошли к Донауверту и здесь заняли позиции, готовясь к новому сражению с французами*1. Но теперь баварские и имперские войска остались без своего командуюшего. Ф ранц фон Мерси, ветеран армии бернхардинцев, два года удерживавший Ш варцвальд от вторжения Тюренна, погиб. Наступление французов по Дунаю и интервенция шведов в Богемии бьіли остановленьї, но ничто не могло вста­ новить дезертирство германских князей. Еше в июне 1644 года Фридрих Вильгельм Бранденбургский заключил мир со шведами, и на северо-востоке Иоганн Георг должен бьіл один противостоять Торстенссону без какой-либо надеждьі на помощ ь Фердинанда. В семье его давно осуждали за дружбу с императором и советовали последовать примеру Бранденбурга, а Торстенссон, стремившийся обезопасить свои тьільї и фланги, предлагал неплохие условия. Предварительное перемирие бьіло обьявлено в августе 1645 года в Кетшенброде2. Земли Габсбургов лиш ились последнего барьера, защищавшего их от шведов. Хуже того, дезертирство Иоганна Георга могло повлиять и на практичного М аксимилиана, которьій вряд ли захочет оставаться на тонущем корабле Фердинанда. Баварский делегат в Мюнстере уже дал понять: М аксимилиан готов пойти на сепаратний мир, если будут учтеньї его интересьі. А ф ранцузи, никогда не терявшие надеждьі на сотрудничество с ним, с радостью восприняли зту новость. Весной 1646 года имперский альянс, сушественно ослабший за последние два года, повис на волоске, и зто обстоятельство не могло не отразиться на конгрессе в М юнс­ тере.

1

Riezler, S chlacht bei Allerheim . Sitzungsberichte d e r Koniglichen B ay1901; Heilmann, pp. 270—290.

1 Lundorp, V, p. 1031; K. G. Helbig, D ie sachsisch-schw edischen Ver-

erischen. A kadem ie d e r W issenschaften,

handlungen zu Kotschenbroda und Eilenburg 1645 u nd 1646. A rch ivfU r Sdch sisch e G eschichte,

V, pp. 269—279.

Тридцатилетняя война

527

5 Граф фон Траутмансдорф с инструкциями императора появился в Мюнстере поздно вечером 29 ноября 1645 года инкогнито. Только на следующее утро он официально сообщил о своем прибьітии1, что бьіло положительно отмечено обеими сторонами. Особенно поразил всех (и прежде всего оппонентов)12 своей броской помпезностью и грандиозностью приезд главного французского посла Лонгвиля. Испанец Пеньяранда вьезжал в город в проливной дождь, и его кортеж не произвел никакого впечатления: бургомистр и советники встретили его в плащах и наспех. Один из испанских дипломатов вьісовьівался из каретьі, раскланивался и махал рукой редким прохожим, пока зкипаж не опрокинул на узкой улице горку глиняной посуди3. Лиш ь скрьітньїй вьезд Траутмансдорфа не вьізвал ни зависти оппонентов, ни єхидства прохожих. Траутмансдорф нанес визит сначала испанским послам, а затем французам. Лонгвиль готов бьіл оскорбиться, но тут же оттаял, когда увидел перед собой зтого громоздкого доб­ родушного увальня4. Советник императора могдействительно удивить своей совершенно неаристократической внешностью: високий, плотного телосложения, плосконосьій, скуластьій, насупившийся, с тем ними, глубоко посаж енни­ ми глазами под густими нахмуренньїми бровями и в потрепанном парике, зачесанном на лоб5. Несмотря на уродство, Траутмансдорф сумел обаять как испанцев и французов, так впоследствии и шведов. Его приезд означал, что в настроениях императора произошли серьезньїе переменьї: Траутмансдорф бьіл ближайшим другом и советником Фердинанда, главньїм государ1 Ogier, р. 140.

2 Fiedler, рр. 314—315; Ogier, op. cit., рр. 125—129.

3 Le Clerc, op. cit., pp. 376—377.

4 C orrespondencia D iplom atica, I, p. 211; Fiedler, p. 318.

5 Le Clerc, 1, p. 468.

528

С.В. Веджвуд

ственньїм министром со времени смерти Зггенберга. Кто еще, как не он, мог безошибочно трактовать реакцию императора на те или иньїе собьітия на конгрессе и предлагать решения? Кроме того, он не принадлежал к испанской партии в Вене, даже бьіл ее противником, чем вьізьівал недовольство императрицьі. Прибьітие Траутсмандорфа свидетельствовало: Фердинанд не только настроился на достижение мира, но и готов поступиться испанскими интересами. Еще до появлення Траутсмандорфа переговорьі между французскими и имперскими послами зашли в тупик. Камнем преткновения стал Зльзас. Фердинанд заявил, что не уступит Зльзас французской короне ни при каких обстоятельствах. Во время первого разговора с д ’Аво и Сервьеном имперский советник предложил им взамен Пинероло, МуайенвиквЛ отарингии, Мец, Тульи Верден. Зтого бьілоявно недостаточно ввиду крайнє отчаянного положення Фердинанда, но, прежде чем дать понять французам, что он может пойти еще дальше, Траутсмандорф решил сьездить в Оснабрюк и уломать шведов на заключение сепаратного мира1. Французьі догадались о его уловке, когда их представителя в Оснабрюке месьє де ла Барда не допустили на переговорьі12. В действительности им не о чем бьіло тревожиться. Шведов можно бьіло подкупить только Померанией, но император не мог отдать ее без согласия Бранденбурга, а угово­ рить курфюрста он мог, только предложив ему что-нибудь стоящее взамен. Фердинанд втайне инструктировал Траутс­ мандорфа согласиться на уступку Зльзаса Франции в том случае, если не удастся договориться со Швецией и Бран­ денбургом3. Ускорил разрешение проблемьі делегат М аксимилиана. В разговоре с Траутсмандорфом 24 марта 1646 года он повторил угрозу подписать с французами сепаратньїй мир, если 1 Le C le r c , II, Ь. р. 2 4 2 .

2 Ibid., I l l , р. 18.

3 Urkunden und Aktenstiicke, X X I I I , і, p. 86; K. J a c o b , Die Erwerbung des Elsassdurch Frankreich. Str a ssb u rg , 1897, pp. 3 1 6 — 318.

Тридцатилетняя война

529

император не предложит достойньїе условия1. Расчетьі Максимилиана, как всегда, бьіли простьі и своекорьістньї. В Па­ риже его посол ньіл: курфюрст «стар и немощен, а его дети молодьі»; он должен добиться мира, прежде чем умрет; ему больше всего нужна защита французов от шведов и их про­ теже курфюрста Пфальца12, и он готов ради зтого сослужить Ф ранции добрую службу. И, как всегда, Максимилиану, ко­ нечно, не бьіло никакого дела до целостности империи. За последние два года он уже в третий раз пригрозил уйти от императора, но Траутмансдорф отнесся к предупреждению со всей серьезностью3. Через две недели советник все-таки предложил французам Зльзас4. Но их зто не устроило. Сервьен и д ’Аво потребовали еще и Брайзах. Он располагался на другом берегу Рейна, они его захватили и возвращать не собираются. Траутсмандорф сердился, баварский делегат в течение месяца еще два раза пугал сепаратньїм миром5, шведьі уже оккупировали всю Северную Германию, взяли католическое єпископство Падерборн и, по слухам, двигались к Мюнстеру, чтобьі внушить страх имперской партии6, а в Оснабрюке Виттгенштейн, представитель Бранденбурга, продолжал изливаться желчью по поводу Померании. Траутсмандорф постепенно сдавался. Испанский посол уговаривал его не уступать, но французско-баварская коалиция бьіла сильнеє. 11 мая французьі обвинили его в обструкции. Вначале он предложил им полньїй суверенитет в Зльзасе, а затем добавил Бенфельд, Цаберн и Филипсбург7. Они же по-прежнему требовали Брайзах, и спустя четьіре дня, 16 мая, он дал согласие8.

1 Cortreius, Corpus Juris publici.

2 Cheruel, II, pp. 104, 147—149.

3 Cortreius, IV, pp. 167—168, 174.

4 Meiern, Acta Pads, 111, pp. 5—7.

5 Ibid., pp. 3, 22—23; Gartner, IX, pp. 126—127.

6 Le Clerc, III, p. 171.

7 Meiern, Acta Pads, 111, pp. 24—26; Correspondencia Diplomatica, I, pp. 302, 305, 318, 319. s Ibid., p. 29.

530

С.В. Веджвуд

Уступчивеестановился и курфюрст Бранденбурга. Фридрих Вильгельм проехал через Вестфалию на пути в Гаагу. Поняв, что со шведами ему не сойтись, он отказался от идеи жениться на Кристине и решил связать свою судьбу с Оранским домом и с его помощьюзавладеть Клеве-Ю лихом. Еще в июне 1646 года курфюрст начал пересматривать свою позицию в отношении Померании, а в середине октября согласился на компромисс: разделить П омеранию со шведами и отдать им Ш теттин1. В начале ноября Фридрих Вильгельм неожиданно попьітался завладеть Бергом как своей законной долей в наследстве Клеве-Ю лиха, и имперцьі, восприняв зто как знак того, что он теперь стремится больше на запад, где теперь даже собирается и жениться, предложили ему єпископства Хальберштадт, М инден, атакж е Магдебург в порядке компенсации за Померанию. Фридрих Вильгельм согласился12. 7 декабря 1646 года он сочетался браком с Луизой, старшей дочерью принца и принцессьі Оранских, а че­ рез неделю ушел из Берга в надежде на то, что с их помощью в деле Клеве-Ю лиха добьется большего дипломатией, а не военной силой3. В переговорах по поводу Зльзаса и Померании правители торговались так, как будто имели дело с личньїми вешами и недвижимостью, а не с провинциями, населенньїми людьми, их подданньїми. Ж ители Померании послали в Мюнстер своих делегатов, но никто даже и не вьіслушал их жалобьі на то, что они не хотят бьіть под властью шведов4. С Зльзасом вообще полупилась странная история. Император хотел полностью отсечь от империи отчуждаемую территорию, против чего категорически возразил француз1 Urkunden u n dA kten stiicke, X X I11, і, pp. 81—89: IV, p. 443, 463.

2 Urkunden und A ktenstiicke, IV, pp. 220 f.; Vleiern, A cta P a d s, III, pp.

752 f.; Urkunden un d A kten stiicke, XXI11, i, p. 101.

3 Ibid., IV, p. 245.

4 B altische Studien, IV, V, passim', Meiern, A cta P a d s, II, pp. 231—232; Bks. XXIV, XXVI; cm. также G. Breucker, D ie Abtretung Vorpommerns an Schw eden. Halle, 1879.

531

Тридцатилетняя война

ский король1. Странное великодушне обоих монархов обьяснялось очень просто. Если бьі Зльзас отошел к Ф ранции, то изменились бьі только границьі. Если же Франция сохранила бьі Зльзас под имперской короной, то ее король имел бьі право посилать своего представителя в рейхстаг и вмешиваться в германские дела. Компромиссное решение, которое бьіло все-таки принято, один комментатор назвал «ип semenence dternelle de guerres»12-3. Император уступил суверенньїе права на Зльзас королю Ф ранции. Характер зтих прав не бьіл определен, и города сохранили имперские привилегии. В обмен на разоружение правого берега Рейна от Базеля до Филипсбурга Ф ранция согласилась не претендовать на участив в рейхстаге. Статьи договора били так сформулированьї, что каждая из сторон могла трактовать их по своєму разумению4. В продолжение переговоров представители Страсбурга и Декаполиса, десяти свободньїх городов Зльзаса, постоянно обивали пороги французского и имперского посольств в Мюнстере, пьітаясь донести до них свои претензии. Но, как и тревоги делегатов Померании, их мнение бьіло неинтересно для тех, кто решал их судьбу.

6 Зимой 1646 года союзники удовлетворили свои территориальньїе притягання. Оставалось урегулировать внутренние конфликтьі в империи, раздорьі между отдельньїми князьями и разобраться в конституционньїх и религиозньїх правах, из-за чего, собственно, и шла война. После долгих перепалок наконец бьіло найдено реш е­ ние проблеми Пфальцского курфюршества. М аксимили1 LeClerc, III, рр. 102,161.

2 Vast, Les Grands Trades du regne de Louis XIV Paris, 1886, p. 7.

3 «Вековечньїй повод для войн» (фр.).

4 В. Auerbach, La France et la Sainte Empire Germanique. Paris, 1912, pp. 7—36.

532

С.В. Веджвуд

ан, обратившийся за поддержкой к папе1, с негодованием отверг предложение, предусматривавшее поочередное ношение титула курфюрста12. Карл Людвиг, сьіна Фридриха Богемского, со своей стороньї вначале тоже не согласился с тем, чтобьі для него бьіло создано новое курфюршество, включающее в себя только Гейдельберг и Рейнское пфальцграфство и ставящее его на последнее место по старш ин­ ству в коллегии курфюрстов. Но зтот вариант очень устраивал М аксимилиана и французов, и они совместно надави­ ли на шведов, которьіе упорно пьітались отстоять права Карла Людвига3. Курфюрст П фальцский, брошенньїй своими единственньїми сою зникам и и угнетенньїй несчастьем, постигшим его дядю в Англии456, в конце концов смирился. В память об зтом собьітии он вьібил медаль с изображением льва, раненого и распростертого у его ног, и надписью «Cedendo non cedo»56. Ландграфиня Гессен-Кассельская, заставившая и ф ран­ цузов и шведов уважать себя, добилась большего, чем кур­ фюрст, которьій всегда создавал только головную боль. Она получила значительную часть земель, на которьіе претендовала, и более полумиллиона талеров для своей армии7. Повезло швейцарцам: они ухитрились остаться в стороне от войньї и теперь поспешили подключиться к миру. Они уже свьіше трехсотлет пользовались независимостью, и к их конфедерации, состоявшей вначале из кантонов Ури, Ш виц и Унтервальден, добавились Люцерн, Цюрих, Базель, Граубюнден, Золотурн, Санкт, Галл, Аппенцель и Фрибург, но Ш вейцарскую Конфедерацию как таковую до сего времени никто не признавал. Теперь зто случилось.

1 Quellen und Forsch ungen a us ftalienischen Archiven, IV, p. 245.

2 Meierns, Acta P ads, III, pp. 587—589.

3 LeClerc, III, pp. 249,255.

4 Карла І Стюарта.

5 Die Schicksale Heidelbergs, p. 236.

6 «Отступая, не уступаю» (лат.).

7 Sverges Traktater, VI, і, pp. 209—214.

Тридцатилетняя война

533

Более сложной вказалась проблема оплати шведской армии. Александр Зрски н , специально присланньїй на кон­ гресе для решения зтого вопроса, с полньїм основанием заявил, что войска не уйдутдо тех пор, пока им не заплатят. Он потребовал шесть миллионов талеров, имперцьі предложили три, сош лисьж е на пяти1. Обсуждение проблем правосудия в империи, прав рейхсхофрата, пересмотра решения по Донауверту, принятого в 1608 году, поспитали целесообразньїм отложить до следующего рейхстага; такая же участь постигла и неурегулированньій конфликт по поводу наследования Клеве-Ю лиха. Внимание всех участников конгресса сосредоточилось на религии. Вначале возникла тупиковая ситуация: католики в Мюнстере наотрез отказались разговаривать с протестанта­ ми в Оснабрюке, а поередник, папский нунций, провозгласил, что ни за что не сядет в одной комнате с єретиком12. Когда наконец зти трудности бьіли преодоленьї, появились другие: католики заявили свои права на все земли, которьіе принадлежали церкви в 1627 году, протестанти потребовали возврата к положенню на 1618 год. Иоганн Георг проявил чудеса дипломатии, уговорив их согласиться на компромиссньїй 1624 год3. Навсегда било покончено с «Здиктом о реституции», конгресе подтвердил право князей менять по желанию и свою веру, и веру своих подданних. Гарантии равенства били даньї католикам и протестантам в традиционно и явно разделенних городах, таких как Аугсбург и Регенсбург. Ф ердинанд III вначале, проявляя добрую волю, согласился признать кальвинизм в качестве третьей религии в своей империи4. Однако когда, казалось, страсти улеглись, в нем вдруг пробудилея нрав отца. Он категорически отказался разрешить протестантское вероисповедание на землях 1 Meiern, A cta P a d s , V, рр. 849—850, 854,877—883.

2 Ibid., II, Bk. XV. 3 Ibid., V, рр. 718—723.

4 Ibid., II, рр. 8 -1 1 .

534

С.В. Веджвуд

Габсбургов и обратился за поддержкой к папе римскому1. Император настоятельно потребовал взять за основу в урегулировании конфликта вокруг церковньїхземель не 1624-й, а 1627 год, то єсть договоренности религиозного status quo, которьіе затем бьіли зафиксированьї Пражским миром. Траутмансдорф, на первьіх порах демонстрировавший дипломатичность и добродушне, тоже вдруг поддержал своего хозяина. Граф заявил: если бьі даже император находился не у себя дома, а в стокгольмской тюрьме, то все равно не рекомендовал бьі ему подписьівать такое соглашение. 16 июля 1647 года у него состоялся еще один разговор на зту тему с Сальвиусом, и, не удовлетворившись результатами беседьі, вечером граф отбьіл в Вену. Но, как свидетельствуют очевидцьі, он вьіглядел весьма довольньїм собой, и у него, видимо, бьіли для зтого основания.

7 Пока шли переговорьг, политическая обстановка вокруг них неожиданно переменилась. Зимой 1645 года, когда Фердинанд посьілал Траутсмандорфа в Мюнстер, он бьіл в отчаянном положений. Через восемнадцать месяцев император воодушевился новьіми надеждами. В продолжение полутора лет Фердинанд терял позиции. Летом 1647 года случилосьто, что могло не только отсрочить поражение, но и принести победудинастии Габсбургов. В начале 1646 года шведское правительство наконец отреагировало на мольбьі Торстенссона отозвать его по причине нездоровья12 — он неделями лежал в постели, и его руки, пораженньїе подагрой, не могли даже подписьівать приказьі3 — и назначило Карла Густава Врангеля. Горделивьій, аг1 W. Friedensburg, Regesten zu r deutschen G eschichte aus d e r Z eit des P ontifikats Innocent X. Quellen u n d Forschungen aus Italienischen Archiven,

IV, pp. 251,254.

2 Chemnitz, II, iii, pp. 29, 79; IV, p. 166.

3 Ibid., II, vi, p. 200.

Тридцатилетняя война

535

рессивньїй и не вш ьівавш ий симпатий1Врангель бьіл тем не менее хорошим генералом — даже чересчур хорошим, чтобьі понравиться французам. Летом 1646 года он начал успешное наступление на Баварию. М азарини, больше беспокоившийся не о лаврах обьединенной армии, а по поводу шведских успехов, хотел во что бьі то ни стало одержать Тюренна или по крайней мере спасти Баварию12. Однако совместньїе войска Ш веции и Франции независимоотжелания Тюренна вряд ли бьіли способньї на то, чтобьі ориентироваться на интересьі дворцовой дипломатии. Врангель хотел вторжения в Баварию, а солдати предвкушали вольницу и грабежи. Иоганн фон Верт поспешил на помощь, отстоял Аугсбург, но не смог остановить шведов, и они осенью 1646 года хлинули в Баварию. М аксимилиан, напуганний крестьянским бунтом, лишил подданньїхоружия, аразрушив мельницьі и зернохранилища, чтобьі задушить голодом интервентов, вьізвал массовьій голод на собственной земле3. К весне он запросил перемирие, в марте подписал его, и только в апреле Врангель прекратил военньїе действия4. Но для М азарини Австрийский дом оказался гидрой, у которой на месте одной отрубленной голови вьірастает дру­ гая. Потеря Баварии тут же компенсировалась. Казалось, приезд Траутсмандорфа в Мюнстер действительно указьівал на то, что император перестал оглядьіваться на Испанию. После смерти женьї, инфантьі М арии, Фердинанд, похоже, собрался вообще порвать с Мадридом. М азарини воспользовался моментом и, желая завлечь Фердинанда в свои дипломатические сети, предложил ему в женьї девчонку-сорванца, «мадемуазель», дочь Гастона Орлеанского. И нициативу кардинала отвергли на том оснований, что император еше не оправился от горя и ему рано думать о втором браке.

1 Chdruel, НІ, р. 2; Detlev von Ahlefeldts Memoiren, ed. L. Bobd. Co­ penhagen, 1896, pp. 54—55.

2 Le Clerc, III, pp. 1 89-190,345, 348.

5 Czerny, pp. 91,95.

4 Lundorp, VI, pp. 186—191; Brefvexling, II, viii, p. 728.

536

С.В. Веджвуд

Как бьі тяжело ни переживал Фердинанд утрату инфантьі Марии, зто не помешало ему найти жену в собственном роду, и он предпочел французскому варианту надежньїй брачньїй союз, посредством которого Габсбурги всегда укрепляли свою династию. Он избрал в невестьі кузину Марию Леопольдину Тирольскую. Его помолвка вьізвала в Европе гораздо меньше шума, чем бракосочетание короля Испании, случившееся почти одновременно. Филипп IV, лиш ивш ийся сначала супруги, а вскоре и единственного сьіна, начал судорожно подьіскивать себе молодую жену. Он бьіл далеко не красавец, в свои сорок лет вьіглядел вечно хмурьім стариком, а правитель из него получилсятупоумньїй, недалекий и никчемньїй. Единственной отрадой ему бьіла дочь, юная и легкомьісленная инфанта, которая, несмотря на воспитательное воздействие мадридского и версальского дворов, так всю жизнь и остава­ лась глупенькой и благодушной ш кольницей1. Испанская монархия бьіла при смерти, но ее король захотел себе в женьї австрийскую принцессу. Он избрал в спутницьі собственную племянницу, дочь Фердинанда Марию Анну. Ф ерди­ нанд не возражал12. Дабьі привязать к себе покрепче австрийских родственников, Ф илипп поддержал предложение Пеньярандьі и вместо внебрачного сьіна губернатором Нидерландов назначил зрцгерцога Леопольда3. В то же самое время, когда М азарини отобрал у Фердинанда Баварию, Испания возобновила опеку над Австрией. И тогда же испанцьі лишили кардинала голландской поддержки. Зимой — ранней весной 1646 года ф ранцузи соблазняли испанцев проектом обмена Каталонии, оккупированной французскими войсками, на Нидерландьі4. Испанцьі согла1 RelazionidagliAmbasciatori, Spagna, II, pp. 128, 131, 141.

2 Abreu у Bertodano, VII, pp. 97 f.

3 Lonchay and Cuvelier, III, p. 615; Correspondencia Diplomatica, I, pp. 65—66.

4 Le Clerc, III, pp. 14, 21; Correspondencia Diplomatica, I, pp. 281, 2 8 5 -2 8 6.

Тридцатилетняя война

537

сились, хотя трудно сказать, из чего они исходили: то ли действительно со всей серьезностью отнеслись к предложению, то ли рассчитьівали на неизбежную вражду между голландцами и французами. В любом случае, как только голландцам стало известно о сделке, они, всегда подозревавшие союзника в недобросовестности, сразу же начали гото­ вить условия мира, приемлемьіе для испанцев и совершенно не учитьівающие интересьі Ф ранции1. Ф ранцузи сами же и попались в ловушку, расставленную испанской дипломатией. Сьін Филиппа умер, и испанцьі задумали видать инфанту, единственную наследницу корони, за мальчика — короля Франции. Париж утаил зтот факт от голландцев, и детское притворство раскрьілось, когда испанцьі, не относившиеся к проекту с должной серьез­ ностью, предали его гласности12. Не подействовали ни опровержения, ни протести, ни депутации3. Возмутились и запрезирали сою зника ш веди, а Соединенньїе провинции подписали с Испанией перемирие4, предоставив своим ненадежньїм друзьям самим искать вьіход из щекотливого по­ лож ення5. Французам ничего не оставалось, как продолжить войну в Нижних странах. Тем более что зрцгерцог Леопольд, приехав спеш но и инкогнито, в самом начале 1647 года перешел границу Брабанта и готовился к новой кампании против Франции с рвением кардинала-инфанта6. М азарини, принудив Баварию к нейтралитету, решил, что Тюренн все сильї, имевшиеся в Германии, теперь должен использовать в Ниж­ них странах7. В схеме нейтрализации Баварии и наступления Тюренна во Фландрии содержался один серьезньїй изьян. Иоганн 1 Le Clerc, III, рр. 49, 83.

2 Ibid., Ill, р. 373.

1 Ibid., Ill, р. 387; IV, рр. 86 f.

4 Chanut, I, p. 25.

5 Abreuу Bertodano, VII, p. 111.

6 Lonchay and Cuvelier, III, pp. 625—626, 629.

7 Ch£ruel, op. cit., II, pp. 419, 431, 439.

538

С.В. Веджвуд

фон Верт, командуюїдий войсками М аксимилиана, вовсе не собирался признавать навязанньїй нейтралитет, а армия бернхардинцев у французов не горела желанием повиноваться Тюренну. Мятежи, произошедшие летом 1647 года, сьіграли на руку Габсбургам и нарушили французские планьї. В конце июня бернхардинцьі на Рейне подняли бунт против французских командиров, а в начале июля Верт обьявил о своей верности императору, а не курфюрсту Баварии. Врядли стоило удивляться тому, что Траутсмандорф довольно ульїбался, когда покидал Мюнстер вечером 16 июля 1647 года. М аксимилиан уже давно конфликтовал с Вертом: гене­ рал не любил дисциплину, его происхождение бьіло СОМНИтельньїм, м анери вьізьівали отвращение, он едва мог пи­ сать, и курфюрст, хотя и восхищался им как кавалери йским офицером, считал его забулдьігой и упорно не давал ему звание фельдмаршала. Соответственно для Фердинанда не составляло никакого труда подкупить недобросовестного и всем недовольного карьериста. Просльїшав что-то о заговоре, М аксимилиан в июне вьізвал ксебе Верта, но генерал без тени смущения отверг все голословньїе обвинения и ускакал в войска, чтобьі подготовить их к действию. А в первую же неделю июля 1647 года он во главе своей армии отправился к императору. Тем временем лопнуло терпение бернхардинцев в Страсбурге. Тюренн давно ожидал отого момента. Мятеж, произошедший три года назад в Брайзахе, удалось смирить только благодаря мужеству и популярности Зрлаха1. Генерал отсутствовал, а Тюренн, пренебрегавший им, еще больше третировал его преемника Рейнгольда фон Розена. В войсках опасались, и не без оснований, что ф ранцузи намереньї постепенно растворить их среди основного контингенте ар­ мии. Бернхардинцев оскорбляло то, что ими командуют ф ранцузи и не считаются с их интересами; мало того, по условиям контракте Тюренн не имел никакого права посилать 1 Chemnitz, IV, iv, р. 34; Ch^rucl, І, р. 710; Gonzenbach, II, р. 45.

Тридцатилетняя война

539

их во Фландрию. М ятеж, начавшись, распространился с молниеносной бьістротой. Розен, возомнивш ий, что ему удастся влиять на войска, стал во главе бунтовщиков. Тюренн арестовал его, и бернхардинцьі, избрав себе командующего, отправились, четьіре тьісячи человек, грабя и круша все на своем пути, к ш ведам1. После всего зтого Тюренн уже не мог идти во Ф ланд­ рию. Кроме того, после ф иаско с нейтралитетом Баварии его присутствие бьіло крайнє необходимо в Германии. Но и здесь последствия мятежа связали ему руки: Врангель, немного поколебавш ись12, принял бернхардинцев, а Тю­ ренн поначалу отказался иметь дело с армией, в которой оказались его бунтовщ ики3. Создалось такое положение, когда стало опасно воевать без шведов и еще опаснее с их помощью. Мятеж бернхардинцев принес успех им самим, бунт Верта бьіл полезен только императору. Верт не смог увести с собой все войска, в большинстве своем они вернулись к Максимилиану, и он перешел австрийскую границу практически один, а за его голову бьша обьявлена немалая цена4. Так или иначе, М аксимилиану пришлось отказаться от своих мирньїх намерений. 27 сентября 1647 года французские посльї в Мюнстере узнали, что курфюрст снова присоединился к Фердинанду со всей армией5. Они расстроились бьі еще больше, если бьі им стало известно о том, что бьівший гессенский генерал Меландер, произведенньїй в генералиссимусьі имперских и баварских войск, подключился кФ ридриху Вильгельму Бранденбургскому в попьітках наскоро 1 Heinrich Almann, Тиге/те und Reinhold von Rosen. Historische Zeitschrift, XXXVI, pp. 368—409; Walther, Strassburger Chronik, p. 40; Gonzenbach, II, pp. 66—71.

2 Brefvexling, II, viii, pp. Tib—T il. ’ Chdruel, III, pp. 6 3 -6 5 .

4 Riezler, Die Meuterei Johanns von iVerth, Historische Zeitschrift, LXXXII, pp. 40 ff.; Pufendorf, XIX, p. 34.

5 Ogier, p. 192.

540

С.В. Веджвуд

создать «германскую» партию и сорвать мир, навязьіваемьій чужеземцами1. ЗО января 1648 года Испания и Соединенньїе провинции подписали Мюнстерский мир12. Благосостоянию Испанских Нидерландов пришел конец; Испания бьіла готова принес­ ти в жертву свои лояльньїе провинции, сражавшиеся ради нее, с тем чтобьі добиться лучших условий для себя. Шельду закрьіли, а Антверпен уступил место Амстердаму. Ф ранция стремилась к миру, но не из-за какой-то особой любви к Фландрии, и ее посльї, несмотря на протести3, приняли решение прекратить переговори с испанцами, сославш ись на то, что Пеньяранда покинул Мюнстер и они не могут вести дела с представителями меньшего уровня. Они рассчитали, что вполне могут возместить свой разрьів с голландцами развалом австрийско-испанского альянса. Император вряд ли сможет воспроти виться условиям, утвержденньїм в М юнстере и Оснабрюке германскими сословиями и их иностранньїми союзниками. Если он их подпишет, то ему придется поставить крест на испанских интересах в Германии и отказаться от какой-либо помощи Мадриду. Успех французской дипломатии бьіл подкреплен ее армиями. Дезертирство Баварии вьінудило Тюренна действовать в унисон с Врангелем и отрешиться от фламандского плана. Они на время забили о раздоре по поводу бернхардинцев и сосредоточились на проведений совместной кампании на юге Германии4. Поначалу их затея казалась безнадежной. Врангельопасался, чтосокон ч ан и ем войньї закончится и его карьера, и завистливого маршала принуждало к действию тольколиш ь назначение главнокомандуюшим ку­ зена королеви, которьш уже ехал в Германию. И он рассудил: если уж война должна бьіть завершена, то лучше он 1 C m . W. Hofmann, Peter Melander Reichsgraf zu Holzappel. Munich, 1882.

2 Aitzema, 111, pp. 259 ff.

3 Cheruel, III, pp. 3 5 9-364.

4 Ibid, II. pp. 536-545; 568-571; III, pp. 6 3 - 6 5 , 103.

Тридцатилетняя война

541

сделает зто сам, нежели кто-нибудь ещ е1. Тем не менее мар­ шал представил все дело так, как будто Тюренн пьітается избежать решающей битвьі, с тем чтобьі не дать войне закончиться12. В действительности же очевидная слабость про­ тивника не позволяла откладьівать его поражение в долгий ящ ик. Меландер, получивший звание имперского фельд­ маршала в прошлом году, укрепился на линии Дуная. Однако обьединенньїе баварская и имперская армии уступали в численности шведам и французам, а Гренсфельд, баварский командующий, мешал совместньїм действиям нескончаемьіми требованиями первенства в сравнении с М еландером3. В таком состоянии они и бьіли застигнути врасплох неподалеку от Аугсбурга возле деревни Цусмарсхаузен. Отягощенньїй обозниками — по некоторьім оценкам, их бьіло в четьіре раза больше, чем солдат, — Меландер тщетно пьітался спасти артиллерию , поручив итальянскому генералу М онтекукколи оборонять тьільї, и Монтекукколи мужественно защищался, отходя с хребта на хребет, бросая против наседавшего противника кавалерию и прикрьівая пехоту. М еландера смертельно ранили, и итальянец, решив, что гораздо полезнее сохранить армию, а не военное снаряжение, отступил к Ландсбергу, потеряв все, кроме войск. В Австрию срочно вернулся Пикколомини, с тем чтобьі попитаться виправить катастрофическое положение. Но и его неуемной знергии и видержки уже било недостаточно для того, чтоби организовать нечто похожее на армию изтех деморализованннх остатков войск, уцелевших после схват­ ки у Цусмарсхаузена. Добавил печали и М аксимилиан, арестовав Гренсфельда за измену4. Тем временем армии Тюренна и Врангеля оккупировали Баварию, нещ адно мстя жителям за уклончивость их 1 Ch^ruel, р. 119.

2 Ibid., р. 142.

3 Steckzdn, Arriargardesstriden vid Zusmarshausen. Historisk Tidskrift, 1921, p. 136.

4 Dudik, Die Schweden in Bohmen, Vienna. 1879, p. 397.

С.В. Веджвуд

542

курфюрста. Врангель отправил ему суровое послание, недвусмьісленно предупредив: у него осталось единственное средство для спасения своей страньї — еще раз подписать перемирие. Вторая шведская армия — под командованием Кенигсмарка — вторглась в Богемию и потребовала капитуляции Праги. 26 июля 1648 года шведьі взяли Клайнзайте1, и каза­ лось — все кончено. Но возрожденньїй город католиков и Габсбургов сражался за свою религию и короля так, как никогда прежде. Практически без вьістрела его брали в 1620 и 1635 годах, однако в 1648 году он решил биться не на жизнь, а на смерть. Плечом к плечу с солдатами Карлов мост отстаивали студенти, бюргери и монахи. Как долго они могли продержаться, теперь сказать трудно. Они не могли надеяться на помощь и тем не менее держались больше трех месяцев, и заключение мира, а не капитуляция заставило их сложить оружие. Не менее стойко не хотел поступиться своими религиозньіми убеждениями, наследием отца, династическим долгом и подписнвать мир Фердинанд. Самим большим препятствием стало религиозное урегулирование, но у него имелись и политические резони. Вправе ли Фердинанд бросить своих испанских кузенов в тот момент, когда они подписали мир с голландцами и наконец могут разговаривать с французами как равние12? Кроме того, его возлюбленннй брат ведет борьбу в Нижних странах и надеется на то, что его одного не оставят. Зрцгерцог с самого начала показал себя как человек ак­ тивний и дисциплинированний. Он прорвался через французскую границу и отвоевал Армантьер, Комин, Лане и Ландреси. В первьіе месяцьі губернаторства он виглядел вовсе не тем вялим и разочарованним зрцгерцогом, изображенним Давидом Тенирсом в его брюссельской картинной га­ лереє. В первий год правлення Леопольд, похоже, ни в чем 1 Мала Страна, мальїй град в Праге. — Примеч. пер.

2 Chdruel, III, р. 191.

Тридцатилетняя война

543

не уступал кардиналу-инфанту. А в августе 1648 года под Лансом вследствие некомпетентности, небрежности или невезения или вследствие всех трех причин он попал в кап­ кан к герцогу Знгиенском у и лишился практически всей своей арм ии1. Для Ф ердинанда зто бьіл последний удар. Бавария потеряна, Прага осаж дена, Л еопольд разгромлен у Ланса. Ф ердинанд подчинился судьбе, согласился с предложенньім религиозньїм урегулированием и подписанием мира. Но делегати заседали в М юнстере три года не для того, чтобьі подписать его за три м инути. Когда в М юнстер по­ ступила депеш а от Ф ердинанда, оказалось, чтоутерян ключ к шифру, и прочитать ее невозможно. Когда преодолели и зту трудность, начались длительньїе дебати по поводу про­ цедури подписания договоров, и лиш ь только в субботу 24 октября, почти через три недели после разреш ения всех политических проблем, состоялось официальное подписание документов. И даже в назначенньїй день делегати в М юнстере прождали сдевяти до часу, а затем их попросили прийти к двум. Только потом появились главньїе посли и поставили свои подписи на двух м ирних договорах. З т о знаменательное собьітие бьіло отмечено тремя залпами, произведенньїми из семидесяти пушек, установленньїх на городских стенах. Но и они не бьіли последними вьістрелами Тридцатилетней войньї. Все зти последние недели, все зти последние дни, все зти последние часи перед подписанием договоров продолжалось сражение в Праге, и оно длилось еще девять дней, когда наконец до города дошли известия о мире12. И тогда в городе тоже устроили салют, отслужили «Те Деум» и ударили в колокола, празднуя завершение войньї.

1 Chcruel, рр. 181,198—199; Canovas, Estudios, рр. 488—498.

2 О перемирии бьіло обьявлено 2 ноября. Известия о достижении мира бьіли подтвержденм 9 ноября; Dudik, Die Schweden in Bohmen, p. 342; Pufendorf, XX, p. 65.

Глава двенадцатая ПО СЛЕ М ИРА Д у м а ет ся , н а д о п р и зн ать т от ф акт, что каж д ь ій б у д е т т о л к о в а т ь и о б ь я с н я т ь д о г о в о р т а к , к ак его пон им ает.

Сервьен, январь 1649 года

1 Через тридцать лет в Германию наконец пришел мир. В Праге звон колоколов заглушал грохот пушек, ночное небо над холмами у реки Майн озаряли ф ейерверки1, но не бьіло никакой радости в моравском Ольмюце, где шведская армия стояла восемь лет. Солдатьі приуньїли и помрачнели, а женщиньї, следовавшие за ними в обозах, бродили по лагерю понурьіе и зареванньїе. «Я на войне родилась, — жаловалась одна из них полковому командиру. — У меня нет ни дома, ни друзей, ни родиньї. Война — зто моя жизнь. Что мне теперь делать? Куда пойти?»12 От Ольмюца на три мили растянулся поток повозок, фургонов и путников, уходив­ ших из города. Немногочисленньїе бюргерьі, оставшиеся в Ольмюце, собрались в полуразрушенной церкви и пели благодарственньїй гимн: О т п р е щ е н и я Т в о е г о б е г у т о н и , о т гласа гр ом а Т в о е г о б ь іс т р о у х о д я т , В о с х о д я т н а г о р ь і, н и с х о д я т в д о л и н ь ї , н а м е с т о , к о т о р о е Т ьі н а з н а ч и л д л я н и х .

1 B o th e , Geschichte Frankfurts, р. 451.

2 Chronik des Minoriten Guardians, p. 6 0 0 .

Тридцатилетняя война

545

Тьі п о л о ж и л п р е д е л , к о т о р о г о н е п ер ей д у т , и н е в о з в р а т я т с я п о к р ь іт ь з е м л ю 1.

Но и через два года после подписания мира все еще не бьіло уверенности в том, что солдатьі не вернутся обратно. Мир, которьій Германия получила в Мюнстере и Оснабрюке, бьіл ничем не лучше урегулирования, достигнутого в Праге тринадцать лет назад. На переговорах Зрски н особенно настаивал на необходимости учитьівать интересьі не только шведского государства, но и шведской армии. Да и все союзники хотели застолбить за собой право на расквартирование войск в продолжение еще одного года, чем отчасти и бьіло визвано затягивание конгресса12. Они просто-напросто пьіталирь отодвинуть подальше наступление критического момента. Перед французским правительством, все еще воевавшим с Испанией и державшим под контролем свою преимущественно однородную национальную армию, такой проблеми не стояло. Неприятности поджидали шведские власти — надо бьіло демобилизовать почти сто тисяч человек, в основном немцев, не имевших никаких иньїх средств для сушествования, кроме тех, которьіе давала война. У шведовже служили протестанти, изгнанньїе Габсбургами, чехи и австрийцьі, возмущенньїе тем, что правительство, за которое они проливали кровь, предало их ради зфемерного мира. Не устраивала перспектива обнищ ания бернхардинцев, пере­ метнувшихся к шведам в надежде на лучшее обхождение, чем у Тюренна. Прескверно складьівалась ситуация и с имперской армией. Пикколомини предстояло избавиться от двухсот т и ­ сяч мужчин и женшин. Найти занятие в мирной жизни для такой огромной массьі людей — задача непростая, даже если бьі они все бьіли семи пядей во лбу.

1 Chronik des Minoriten Guardians, p. 610. Псалтьірь, 103: 7—9.

2 Chdruel, III, p. 227.

18- Тридцатилетняя война

546

С.В. Веджвуд

После подписания мира сразу же возникл и две нешуточньіе угрозьі. Армии все еще находились в Германии, и любая из конфликтующих сторон, решив, что она прогадала, мог­ ла возобновить военньїе действия, пока у нее для зтого имелись наличньїе средства. Вторая опасность: сами солдатьі могли взбунтоваться против генералов, желая продолжить прежний образ жизни, дававший им возможность обогащаться за счет грабежей, и войска превратились бьі в обьікновенньїе бандьі. В Венеу например, серьезно опасались совместного вьіступдения против миротворцев шведских и баварских войск1. Назначение главнокомандующим Карла Густава, кузена королеви Кристиньї, не добавило уверенности в том, что не случится ничего непредвиденного. Принц бьіл молод, тщеславен и воинствен. Он хотел завоевьівать славу, а не заниматься таким прозаическим делом, как расформирование армии. Нерешенность определенньїх проблем также создавала повод для беспокойства. Ни католики, ни протестанти не били удовлетворенн компромиссним подходом к урегулированию их притязаний. М иротворцн не предусмотрели никакого механизма для реализации зтой части соглашения, и лю бие попнтки навязать новьіе правила могли мо­ ментально привести к возобновлению ВОЙНЬІ. Папский нунций осудил весь пакет договоренностей как противоречащий интересам церкви. Испанское правительство виразило своє недовольство императору, обвинив его в предательстве. Флибустьер Карл Л отарингский, полностью исклю ченннй из соглаш ений, гіродолжал удерживать в Германии крепость Хаммерштайн, несмотря на про­ тести. И спанцн обьявили о намерении не уходить из Ф ранкенталя. Герцога Мантуи возмутило то, что французское правительство забрало у него часть земель, даже не попро­ сив согласия12.

1 Koch, II, р. 520.

2 В. Erdmannsddrffer, DeutscheGeschichte. Berlin, 1892, pp. 5—6; Lorentzen, pp. 179—181, 189.

Тридцатилетняя война

547

Последний неприятельский гарнизон бьіл вьіведен из Германии через пять с половиной лет, в має 1654 года. Первьіе два года угроза возобновления войньї считалась вполне реальной, и только последние три года лиш ь локальньїе конфликтьі угрожали общей стабильности. Мир бьіл провозглашен в Праге в середине ноября 1648 года. До конца декабря шведские и имперские командующие регулярно встречались друг с другом, и население ожидало скорую демобилизацию. Однако до завершення года генерали продвинулись вперед только на один шаг — определили промежуточную контрибуцию, которую должньї в и ­ платить подданние императора на содержание войск до их расф орм ирования1. О самом расформировании даже не било и речи, рассмотрение зтой проблеми — условий и порядка демобилизации — отложили до созива нового конгресса в Нюрнберге. Можно представить, какой взрьів возмущения поднялся по всей Германии, когда зту сумму огласили. В Страсбурге народ чуть не взбунтовался12, а в єпископство Льєж Карлу Густаву пришлось послать войска для того, чтобьі изнмать деньги3. Все же желание покончить с войной возобладало, и огромная контрибуция с помощью швейцарских и отечественних банков била собрана4. Теперь все зависело от генералов — Карла Густава, Врангеля, П икколомини, и они, как ни странно, повели себя до­ стойно. В сентябре 1649 года Карл Густав уже смог отпраздновать общий успех и устроить для коллег «банкет мира» в Нюрнберге, на котором Врангель, вистрелив из пистолета в потолок, провозгласил, что он больше не нуждается в оружии5. Карл Густав тем временем занялся демобилизацией и проводил ее так же рьяно, упорно и решительно, как впо1 Lorentzen, р. 155.

2 Walther, р. 41.

1 Meiern, Acta Executionis, II, р. 686 f.

4 Lorentzen, рр. 179—181, 189.

5 Meiern, Acta Executionis, \\.

С.В. Веджвуд

548

следствии вел свою армию в битвьі. Уволив лишних офицеров и обьединив неполньїе ротьі, он довел войска до оптимальной численности, рассредоточил полки, подозревавшиеся в мятежности, по разньїм районам, а когда бунт всетаки произошел, безжалостно подавил его. Правители с обеих сторон, стремясь уменьшить остроту проблеми, питались привязать часть солдат к земле, однако если они и добились хоть какого-то успеха, то лиш ь в Баварии, Гессене и Пфальце1. О бозленнне оф ицерн и солдати предпочитали сами устраивать свою судьбу. Ударялись в бета целие роти: нанимались к французам, испанцам, англичанам, венецианцам, к герцогу Савойскому, князю Трансильванскому, даже к царю России. Но бесприю тннх солдат оказалосьслиш ком много, и не все могли найти себе нового хозяина. Немало бивш их вояк ушли в леса и предгорья, организовавш ись в разбойничьи банди. В одном или двух районах пришлось оставить, правда, ненадолго, небольшие контингенти для борьби с мародерами12, и в продолжение многих лет купци отправлялись в путешествие группами и с надежной охраной. Не раз назревал серьезний воєнний конфликт. Шведские войска поднимали мятежи в Юберлингене, Ноймаркте, Лангенархе, Майнау и Згере. Бунт в Ш вайнфурте подавлял сам Врангель. Несколько полков умудрились перехватить деньги, посланние их командирам для вьідачи жалованья, и скриться в неизвестном направлений, скореє всего к вербовщикам. В июле 1650 года в Ангальте применили воєн­ ную силу против банди м ятеж ников, самой опасной из всех, какие орудовали до сего времени, окружили ее и расстреляли3. С не меньшей жестокостью бнл подавлен бунт в баварской армии: курфюрст приказал открнть огонь из пушек по мятежникам, а затем повесил пятнадцать главарей и 1 Riezler, Geschichte, V, р. 660; Lorentzen, р. 207.

2 Lorentzen, р. 204.

3 Ibid., рр. 188-189.

Тридцатилетняя война

549

зачинщ иков за то, что они посмели заявлять о каких-то своих правах1. Летом же 1650 года стало известно о том, что имперские войска вошли в состав испанской армии, и зто вьізвало бурю протеста со сторони шведов и французов. Казалось, вот-вот снова начнется война. Демобилизация приостановилась, и появились сообщ ения, будто шведи опять набирают рекрутов. Л ишь каким-то чудом удалось избежать кризиса, и 14 июля 1650 года участники переговоров встретились в последний раз на банкете, устроенном для них теперь уже генералом Пикколомини. За городом он установил гигантскую палатку, украшенную зеркалами, канделябрами, цветами и символикой. Рядом бьіла сооружена картонная крепость, напичканная фейерверками. После обьічной пере­ палки, произошедшей между Врангелем и каким-то имперским генералом за первенство, гости расселись по местам в пять часов вечера и предались обильному пиршеству, сопровождавшемуся оглушительньїми залпами и тостами за мир и здоровье всех присутствующих. Когда пир закончился, Пикколомини собственноручно зажег запал, и картон­ ная крепость взмьіла в небо в вихре ракетних огней. Публику развлекал очень добродуш ний лев, у которого в лапе торчала оливковая ветвь, а из пасти лился нескончаемьій поток вина12. Главньїе переговорщики разьехались, но конференция заседала еще год, разрешая самьіе разньїе менее значительньіе трудности. Но и тогда остался неурегулированньїм цельій ряд проблем. Испанцьі не уходили из Ф ранкенталя до тех пор, пока в 1653 году император не уступил им Безансон. Карл Лотарингский ретировался из крепости Хаммерштайн только в начале 1654 года, а в має зтого же года шведи наконец убрали свой последний гарнизон в Германии — из Фехтьі. Звакуация войск тем не менее не прекращалась со вре1 Riezler, Geschichle, V, р. 658.

2 Meiern, Acta Executionis, II, pp. 444—446.

550

С.В. Веджвуд

мени первого заседания конференции в Нюрнберге в 1649 году. Урожай 1650 года жител и большинства районов Германии уже могли собирать в условиях гарантированного мира. Знаменательно, что в празднованиях благодарения принимали участие дети: школьники в бельїх одеяниях и зеленьїх коронах пели в Долльштедте1, и школьники же приветствовали возвращение курфюрста Карла Людвига на границе Пфальца12. Они символизировали будущее Германии, они бьіли ее надеждой, возможно, единственной.

2 Немцьі не впервьіе воевали на протяжении целого поколения, но легендьі превратили именно зту войну в нечто исключительное и уникальное в истории и Германии и Европьі. По крайней мере до серединьї XIX века никакие самьіе завьішенньїе оценки людских и материальньїх потерь не казались чересчур зкстравагантньїми и неправдоподобньіми. Считалось, что население страньї сократилось на три четверти; еще более значительньїй урон бьіл нанесен животноводству и материальному благосостоянию нации; сельское хозяйство вьішло на довоенньїй уровень в некоторьіх регионах только через два столетия. Зкономическая жизнь и торговля вьімерли в большинстве городов; все последующие политические грехи обьічно списьівались на последствия Тридцатилетней войньї — от причуд имперской конституции до заморской германской империи. Критические исследования, проведенньїе за последние десятилетия, вскрьіли два прежде не отмеченньїх обстоятельства: первое — в 1618 году Германия уже находилась на пути к краху; второе — данньїе того времени ненадежньї.

1 Frey tag, Bilder aus der deutschen Vergangenheit. Leipzig, 1859, II, p. 202.

2 L. Hausser, Geschichte der rheinischen Pfalz. Heidelberg, 1856, II, p. 583.

Тридцатияетняя война

551

Князья, стремившиеся уйти от финансовой ответственности, приводили собственньїе сведения об ущербе, граждане старались освободиться от уплатьі налогов — в результате рисовалась крайнє мрачная картина о положений в стране. В перечне ущерба, нанесенного Германии и представленного шведскому правительству, данньїе о разрушенньїх деревнях в некоторьіх районах превьішали их общее количество, известное до начала военньїх действий1. И журналистьі и памфлетистьі не скупились на гиперболизации. В преувеличениях не бьіло ничего необьічного. Они ценньі уже тем, что, помимо доли истиньї, которая в них о д е р ­ жалась, отражали умонастроение той зпохи, душевное состояние людей, определявшееся жуткой реальностью. Независимо от того, три четверта населения потеряла Германия или меньше, ясно одно: никогда прежде, да, вероятно, и впоследствии, в ее истории не бьіло такого всеобщего ощущения бедьі и животного страха. Изучая немногочисленньїе достоверньїе фактьі и критически осмьісливая гиперболизации и явньїе легендьі, прихо­ д и т ь к вьіводу: война бьіла страшна в большей мере для отдельного человека, деревни или города, чем для нации. К о­ нечно, соверш енно беззащитньїй крестьянин страдал от налогов, грабежей и насилия, однако крестьянство же в целом стало сильнеє в сравнении с другими слоями общества. Дворянство полностью зависело от крестьян в восстановлении сельского хозяйства, и зто давало им возможность для самоутверждения12. Похожее противоречие можно заметать и в бьітовой зкономике. Начиная с 1622 года и в продолжение последующих пятидесяти лет ценьї неуклонно снижались3. Зтот процесе сопровождался ростом заработков, и в результате стоимость жизни падала, а уровень жизни повьішалея в течение всей Тридцатилетней войньї. Такая общая 1 Dudik, Die Schweden in Bohmen, p. 377.

2 Wuttke, Gesindeordnung und Gesindezwangsdienst, Leipzig, 1893, pp.

62, 6 9 -7 0 .

3 Elsas, pp. 22—25.

552

С.В. Веджвуд

тенденция вовсе не доказьівает, что люди не страдали от периодически возникавшего голода, мародерства и миграции. В сухом графическом изображении ценьї на зерно в Аугсбурге действительно снижались, но каждьій внезапньїй рьівок вверх означал голод и неминуемую смерть1. Отчетьі и цифрьі, оставленньїе нам людьми, жившими в ту зпоху, несмотря на все преувеличения, дают общее представление о тех последствиях войньї, с которьіми столкнулись в 1648 году власти и специалистьі, взявшиеся за восстановление Германии. В зтих данньїх, не важно, насколько они достоверньї или гиперболизированьї, содержится огромное человеческое горе, представляющее интерес если не для зкономиста, то для историка. Одни только шведьі обвиняются в том, что они разрушили почти две ТЬІсячи замков, восемнадцать тьісяч деревень и более полуторатьісяч городов12. Бавария заявляла, что потеряла восемьдесяттьісяч семей идевятьсотдеревень, Богемия лиш илась семидесяти пяти процентов населення и более восьмиде­ сята процентов деревень (каждьіх пяти из шести). В Вюртемберге, утверждают свидетельства, сохранилась одна шестая населення, в Нассау — одна пятая, в Хеннеберге — одна третья, в разоренном и опустошенном Пфальце — однапятидесятая3. Население Кольмарасократилось вдвоє, от населення Вольфенбюттеля осталась только восьмая часть его прежней численности, в Магдебурге — десятая, в Хагенау — пятая, в Ольмюце — менее пятнадцатой4. М ин1 Elsas, рр. 3 4 -3 5 , 4 1 -4 2 , 4 8 - 4 9 , 54.

2 Dudik, Die Schweden in Boh men, p. 37.

3 Meiern, Acta Pads, V, p. 774; Inama-Sternegg, Die volkswirtschaftlichen Folgen des dreissigjdhrigen Krieges. Historisches Taschenbuch. Vierte Folge, V, p. 16; Spielmann, Geschichte von Nassau. Wiesbaden, 1910, 1, p. 86; Bruckner, Beitrag zur Statistik und Geschichte des dreissigjdhrigen Krieges. Zeitschriftfiir Deutsche Kulturgeschichte, 1857, pp. 212—213; Hausser, Geschichte der Rheinischen Pfalz, II, p. 583.

4 Reuss, Alsace au XVII siecle, pp. 110—112; Heinemann, Geschichte von Braunschweig. Gotha, 1892, III, p. 100 f.; Haendke, Deutsche Kulturge-

Тридцатилетняя война

553

ден, Хамельн, Геттинген и Магдебург, судя по отчетам, ле­ жали в руинах1. Такова легенда. Можно привести и другие данньїе, которьіе трудно подтвердить. Население Мюнхена насчитьівало двадцать две тьісячи человек в 1629 году, а в 1650-м — семнадцать тьісяч; в Аугсбурге в 1620 году проживало сорок восемь тисяч человек, в 1650-м — двадцать одна тисяча*12. В Хемнице от почти тьісячи человек осталось менее двухсот, в Пирне из восьмисот семидесяти пяти жителей осталось пятьдесят четьіре3. Население Марбурга, подвергавшегося оккупации одиннадцать раз, уменьшилось вдвоє, а муниципальньїй долг вьірос в семь раз; и через двести лет бюргери все еще вьіплачивали проценти по займам, сделанньїм во время войньї4. Население Берлин-Кельна сократилось на четверть, а Ной-Бранденбурга — почти наполовину. Альтмарк, Зальцведель, Тангермунде и Гарделеген потеряли треть своих жителей, Зеехаузен и Штендаль — больше поло­ вини, Вербен и Остербург — две трети5. Через Зунд из портов Восточной Ф рисландии до 1621 года проходило ежегодно до двухсот судов; в последнее десятилетие войньї — в среднем не более десяти6. «Я никогда не поверил бьі в то, что так можно и з н и ч т о жить страну, если бьі все зто не видел собственньїми глазами», — говорил генерал Мортень в Нассау7. У правителей, собиравшихся восстанавливать Германию, бьіло предостаточно таких свидетельств. schichte іт Zeitalter des dreissigjahrigen Krieges. Leipzig, 1906, p. 186; Hanauer, p. 397; d’Elvert, IV, pp. XXIX, cclxxvi.

1 Heinemann, p. 100 f.

2 Elsas, p. 79.

3 Wuttke, Gesindeordnungy p. 65.

4 Kuerschner, Geschichte MarburgSy pp. 135—136, 149, 150, 151, 166.

5 Kaphahn, Die wirtschaftlichen Folgen des dreissigjahrigen Krieges.

Gotha, 1911, pp, 37,45.

6 Hagedorn, Ostfrieslands Handel und Schiffahrt. Berlin, 1912, p. 504.

7 Inama-Stemegg, p. 11.

554

С.В. Веджвуд

Ущерб, нанесенньїй земледелию и скотоводству, оценить трудно в силу недостаточности достоверньїх данньїх о состоянии сельского хозяйства до и после войньї. Можно отметить лиш ь одно обстоятельство: легче всего списьівать на войну потери домашнего скота, зерна и прочих продуктов сельского хозяйства. Армии, несмотря на стенания, умудрялись жить до последнего дня на квартирах и сохранять хотя бьі часть четвероногих животньїх, не обязательно лошадей, для всадников и обозов. Что касается мародеров, которьіе время от времени вьіходили за предельї своих баз, то деревни, стоявшие в стороне от дороги или укрьівавшиеся в глухих долинах, могли избежать грабежей и разорения. Л ейпциг обанкротился в 1625 году, но муниципалитет испьітьівал финансовьіе затруднения уже д авно1. Отдельньіе города пережили совсем немного неудобств, а некоторьіе из них обогатились на войне. Зрф урт взялся у себя устраиватьежегодную ярмарку, когда в 1623—1633 годах Л ей­ пциг оккупировали войска12. П остоянно возрастало население Вюрцбурга3. Бремен умудрился м онополизировать рьінок английских тканей4. Гамбург перехватил у своих конкурентов торговлю сахаром и пряностями и вьішел из войньї одним из богатейших городов Европьі, способньїм соперничать на Балтике со Ш вецией и Соединенньїми провинциям и5. Графству Ольденбург благодаря искусной непорядочности своего правителя удавалось так маневрировать среди непостоянньїх альянсов, что оно всегда оста­ валось в вьіигрьіш еиизбеж алооккупации войсками.Ф ранкф урт-на-М айне, пережив несколько трудньїх лет после Нердлигена, вновь обрел относительное благополучне и благосостояние. Население Дрездена, восполнившего бе1 Kroker, Handelsgeschichte der Stadt Leipzig. Leipzig, 1925.

2 Kroker, p. 128.

3 Elsas, p. 79.

4 B. Hagedorn, Ostfrieslands Handel und Schiffahrt, p. 510.

5 Aubery du Maurier, Memoires de Hambourg, p. 28 f.

Тридцатилетняя война

555

женцами потери людей из-за чумьі, за годьі войньї не вьіросло, но и не уменьш илось1. Нельзя забьівать и о том, что разрушительньїй потенциал армий бьіл значительно меньш е, чем в наш и дни. Вследствие неспособности властей защитить своих граждан, зачаточного состояния благотворительности и полного отсутствия дисциплиньї в ее современном понимании война приобретала особенно жестокий характер. Однако не происходило столь м асш табних операций и разрушений, как сегодня. Строения в основном бьіли деревянньїе и достаточно легко и бистро восстанавливались. Каменни е и кирпичньїе дома вполне вьідерживали злость солда­ та XVII века. Здания возрождались в некоторьіх районах столь оперативно, что некоторьіе скептики засомневались в реальности ужасов Тридцатилетней войньї. Врядли бьіли велики и финансовьіе потери, заявленньїе тогдашними властями. Большая часть финансовьіх средств, полученних в виде воєнних контрибуций, просто переходи­ ла из рук в руки, возвращаясь в карманьї людей, о д е р ж а в ­ ших солдат. Н етакуж много денег накапливалось в сбережениях или пересилалось в иностранньїе банки и вкладьівалось в иностранние земли расчетливьіми генералами*2. В любом случае потери слихвой возмещались поступленнями из И спании, Ш веции, Соединенньїх провинний и, в особенности, из Ф ранции. Тем не менее нехватка капитала, особенно на местах, ощущапась постоянно. В период между 1630 и 1650 годами саксонское правительство отчеканило всего лиш ь два с половиной миллиона талеров — в два с лишним раза меньше, чем за последние двадцать лет предьідущего века3. Стабильное уменьшение налоговьіх поступлений свидетельствовало о девальвапии собственности и снижении благосостояния ' Muller. Dresden іт dreissigjahrigen Kriege. Neues Archiv fu r Sachsische Geschichte, XXXVI, p. 248.

2 Kaphahn, pp. 56—57.

3 Wuttke, Gesindeordnung, p. 66.

556

С.В. Веджвуд

налогоплательщика. Трудно поверить, но виручка пивного подвальчика в Лейпциге составляла менее двадцати пяти центов1. Крестьяне даже наживались на финансовой неразберихе. Солдатьі не торговаяись, и крестьянский мальчишка мог спокойно обменять кружку пива на серебряньїй кубок*2. В Аугсбурге во время шведской оккупации крестьяне покупа­ ли угнанньїй скот за нелепо мизерньїе ценьї: солдати понятия не имели о реальной стоимости украденньїх животньїх. Безвластие бьіло на руку нечистоплотньїм людям. Нередко особо храбрьіе ф ермери продавали войскам лес и урожай, вьірашенньїй на земельних угодьях струсившего и сбежавшего соседа3. К концу войньї виросло целое поколение лю ­ дей, привьікших в своих интересах использовать свободу, которую дает слабое гражданское управление. Катастрофическое сокращ ение населення, заявленное многими регионами, в определенной степени обьяснялось миграцией; при более внимательном рассмотрении положе­ ння в Германии до и после войньї вьіясняется, что население страньї не столько вимирало, сколько перем еталось из од­ ного места вдругое. Однако шрамьі, оставшиеся после массовой миграции, еще долго давали о себе знать. Действительньїе масштаби потерь мирних жителей оценить чрезвьічайно сложно. Д етальний анализ ситуации в Альтмарке показьівает: число жителей в городах сократилось на сорок процентов, а в сельской местности — наполо­ вину4. Потери бьіли почти равньїе среди мужчин и женщин. Надо сказать, что в годи войньї смертность среди мирного населення в пропорциональном отношении бьіла почти та­ кая же, если не больше, как и в армиях. Война не разделяла своих жертв на мужчин и женщин. ' Wuttke, рр. 63, 64; Кгокег, рр. 129. 130.

2 Einert, р. 52.

5 Ehrenberg, Aus dem dreissigjahrigen Kriege. (Altona unter Schauenburgischer Herrschaft, v. Altona, 1892), p. 33.

4 Kaphahn, p. 98.

Тридцатилетняя война

557

Согласно легенде население Германии сократилось с шестнадцати до четьірех миллионов человек. Обе цифрьі неверньї. В германской империи, включая Зльзас и исключая Нидерландьі и Богемию, в 1618 году, вероятно, можно бьіло насчитать двадцать один миллион человек и менее тринадцати с половиной миллионов в 1648-м1. Некоторьіе авторитетьі полагают, что потери бьіли еще меньше12. Так или иначе, любьіе данньїе, муссировавшиеся пропагандой в продолжение многих поколений, не представляется возможньїм ни подтвердить, ни опровергнуть с некой долей уверенности. з Значительно более серьезное влияние на дезинтеграцию общества оказали социальньїй хаос и постоянная смена властей и религий. Небольшое улучшение в положений крестьянства, вьізванное в некоторьіх регионах ослаблением власти, долго не продержалось. В Саксонии дворянство сразу же обратилось к правительству с требованием обуздать самоволие крестьян. В прежние времена крепостньїе не 1 Elsas, р. 78; см. также Е. Keyser, Bevolkerungsgeschichte Deutschlands. Leipzig, 1938.

2 Hoeniger, Der dreissigjdhrige Krieg und die deutsche Kultur. Preussische Jahrbiicher, CXXXVIII, pp. 421, 425—426. Наиболее аргументированньїй ответ на гиперболизацию последствий Тридцатилетней войньї дает д-р Роберт Зрганг: Dr Robert Ergang, The Myth o f the All Destructive Fury of the Thirty Years War, Pocono Pines, Pennsylvania, 1956. В зтом сжатом исследовании, основанном на добротних источниках, аргументированно доказивается, что зкономический спад в Германии начался —зто и я питалась показать в первой главе —задолго до войньї. Причини упадка в общем-то являлись и причина­ ми развязнвания войньї. Они же задержали и развитие торговли и промиш ленности в Германии по сравнению с другими западноевропейскими нациями, а именно, как отметил д-р Зрганг, «отсутствие сильного централизованного правлення, которое могло би поддерживать национальную зкономику».

558

С.В. Веджвуд

имели права оставлять землю, но в хаосе войньї многие из них ушли в города и освоили ремесла. Потом они вернулись и стали применять новьіе профессии дома и обучать им своих детей, что не могло не сказаться на повьішении благосостояния семей. Пока война продолжалась, дворяне могли только злиться от бессилия; с наступлением мира все изменилось. В Саксонии дворяне заставили курфюрста, задолжавшего им немальїе деньги, вьіпустить указьі, запрещавшие крестьянам уходить из деревень и заниматься какимилибо ремеслами1. Таким образом, пришедший в Германию мир отобрал у крестьян одно из важньїх приобретений, которое им дала война. Зто т процесе особенно бил заметен в С аксонии, но имел место — правда в не столь вьіраженном виде — почти во всех регионах. Зконом ические последствия такого постьідного классового самоуправства бьіли менее значительньіми, чем социальньїе. Землевладельци, естественно, стрем и л и с ь к процветанию, и если им не хватало дальновидности, то зто еще не значит, что они били плохими хозяевами. В послевоенньїе годьі повсюду внедрялись научно-интеллектуальньїе новшества. Однако в моральном и социальном отношении феодальний деспотизм оставался бесспорним злом. Феодальньїе обязательства вроде б и исчезли, но зано­ во вьістроились феодальньїе барьери и снова пустило корни кастовое самосознание. Аналогичная кастовость бьіла присуща и отношениям между городом и деревней, между купечеством, крестьянством и аристократией, и разрьів еще больше углублялея стремлением господствующих классов утвердить своє социальное превосходство, несмотря на зкономическую разруху. Война породила еще один социальний слой — безземель­ них дворян, ж и в ш и х за ечет родственников, их предприимчивости и накоплений и паразитировавших не одно десятилетие. Никакого вьіравнивания классов в условиях затянув1 Wuttke, рр. 68, 72, 77.

Тридцатилетняя война

559

шегося бедствия не произошло. Напротив, социальная иерархия стала еще контрастнеє и наглеє. Редкий случай, чтобьі удачливьій генерал приобрел поместье или женился на аристократке. Иоганн фон Верт ушел в отставку богатьім и взял в женьї фрейлину фон Кю фштейн. Крестьянское происхождение Меландера не помешало ему стать графом и умереть, имея четверть миллиона талеров. Но зто исключительньїе примерьі. Хотя солдат иногда и мог разбогатеть на грабежах, изменить свой социальньїй статус бьіло практически нереально. Иностранньїе наемники, добившиеся каких-то привилегий, происходили, как правило, из дворянских, пусть и обедневших, семей. Пикколомини бьіл представителем известной сиенской династии, Исолани считался потомком кипрских аристократов, шведские офицерьі, почти поголовно, представляли класе землевладельцев1. Даже убийцьі Валленштейна подавали себя господами. Хотя ереди офицеров во всех армиях бьіло немало необразованньіх невежд, в большинстве своем они происходили из се­ мей с родовьіми гербами. Аристократическая отличительность, в общем-то бесполезная и абсурдная, имела тогда огромную притягательную силу. Среди иностранньїх наемников блистали такие известньїе аристократические имена, как Деверу, Рутвен, М онтекукколи. В войсках и в 1618-м, и в 1648 году сражалось немало офицеров-отпрьісков из древних германских родов — тех же Фалькенбергов и Кюфштейнов, а не Мюллеров и Шмидтов. Если война не оказала практически никакого влияния на социальное расслоение, то она все-таки слегка переме­ т а л а расьі. Напльїв испанской, шведской, итальянской, хорватской, фламандской и французекой солдатни, естественно, не мог не отразиться на зтнической зкологии. Меньше всего приток чужеземной крови коснулся ередних И ВЬІСших классов. И конечно, вря'дли можно говорить о каких-то фундаментальних изменениях в зтносе или физическом об1 Delbriick, р. 20.

560

С.В. Веджвуд

лике. На германцев не особенно повлияли периодические нашествия гуннов, славян и викингов. Рассуждения о расовом воздействии на чехов шведской оккупации основаньї лиш ь на народних поверьях. Почти все многочисленньїе «Schwedenshantz»' в Германии имеют более древнєє происхождение12. Торговий средний класе давно переживал упадок, и война лишь довершила его крах. Буржуазия будущего виросла не из свободннх купцов, а из подневольних чиновников, самого паразитического и консервативного социального слоя3. Бюргерство, превратившись в придаток господствующего класса и связав свою користь с интересами правителей, разрушило барьер между дворянством и крестьянством. Мальїе города сохранили своє значение, но теперь целиком зависели от настроєний князя, бравшего их под свою опеку и использовавшего крепостнне стени для за­ ш ити своих земель. М ногокрасочная городская вольница уступила место чопорно изнеканном у стилю княжеского двора. Зтот нарочито-утонченннй стиль бнл далек от реальной жизни людей и нередко от естественннх склонностей немцев, но привносил в маленькие города злемент цивилизованности и космополитизма. Л иш ивш ись традиционного аскетизма, германское искусство влилось в рус­ ло европейской культури, которая тогда била преимущественно французекой. Националисту не нравились переменн. Пуританин противилея любому иностранному влиянию. Ему не нужньї били ни великолепнне росписи Тьеполо в Вюрцберге, ни парижекое изяществодворцовогоансамбля Цвингер в Дрез­ 1 З е м л я н ь їе у к р е п л е н и я - у б е ж и щ а , с о з д а в а в ш и е с я ж и т е л я м и д е р е в е н ь в г л у х и х м е с т а х в С р е д н и е в ек а; с о о р у ж а л и с ь и в год ьі Т р и д -

Примеч. пер.

Svenskarna і Bohmen. S t o c k h o lm , 1932, G e b a u e r , Deutsche Kulturgeschichte, р. 111.

ц а т и л е т н е й в о й н ь ї. — 2 H eb b e , 3

рр. 135— 150.

Тридцатилетняя война

561

дене. Он готов бьіл закрьіть уши руками, чтобьі не слушать музьїку, если она написана за пределами Германии. Агрессивность национального самосознания немцев после войньї сохранилась в неизменном виде. Они не при­ знавали французскую культуру с первьіх же дней ее появле­ ння на германской земле, и не из-за французской интервенции и поражения императора. Побежденньїе австрийцьі приняли ее сразу же и с удовольствием пользовались ее ш е­ деврами. Более или менее благожелательно отнеслись к ней жители севера и запада страньї. Князья не позволили им иметь своє мнение, и писатели-сатирики понапрасну точи­ ли свои перья. Филандер фон Зиттевальд1тщетно обрушивался на молодое поколение, которое хотело, чтобьі все бьіло «a la mode», и називало старьіе времена «altfrankisch»12, подобно тому как мьі приклеили к определенному периоду в нашей истории ярльїк «викторианского»3. Что касается поглощения германской культури иноземной, то война здесь ни при чем. Мода на Францию охватила весь мир: и Англию, и Италию, и Соединенние провинции, и даже Ш вецию с Данией.

4 Политические последствия войньї били более значительннм и, нежели социальнне и зкономические. Границн империи соверш енно изменились. Признание независимости Ш вейцарии и С оединенннх провинций лиш ь подтвердило уже существующее де-ф акто положение. Зльзас и 1 М о ш е р о ш , И о г а н н М и х а з л ь , « Д и к о в и н н ь їе и и с т и н н ь їе в и д е ния Ф и л ан дер а ф он Зи ттевальда».

(нем.).

3 Sittewald, Visiones de Don Quevedo, Part \\, passim; K. Bidermann, Der dreissigjdhrige Krieg und seine Wirkungen auf die gesellschaftlichen und die sittlichen Zustande Deutschlands. Zeitschrift fiir Deutsche Kulturgeschichte. 1856, p. 165.

2 Д р евн еф ран к ск и е

562

С.В. Веджвуд

Задняя П ом ерания1, формально еще остававшиеся частью империи, фактически переходили под контроль иностранньіх держав, и их отторжение, по крайней мере Зльзаса, бьіло делом времени. Устья четьірех рек оказьівались теперь на чужой территории: дельтой Рейна владели испанцьі и голландцю, дельтой Зльбьі распоряжались датчане, Одера — шведьі, Висльї — поляки. Ситуация с Зльбой и Вислой вернулась к состоянию на 1618 год, но фактическое обладание агрессивной Голландией вьіходами из Рейна12 и захват Одера шведами должньї бьіли неминуемо отразиться на торговьіх интересах Германии и ее национальной гордости. Сложнее связать с войной политические изменения в самой империи. Причиньї, породившие конфликт, приобрели новьій характер, а некоторьіе из них исчезли. Трансформация отношений между церковью и государством уже происходила в 1618 году и вполне могла завершиться без кровопролития. Официально не признанньїй кальвинизм до войньї исповедовало больше людей, чем после нее. Борьбу против абсолютизма в Германии с самого начала загубили привилегированньїе классьі. Хотя в 1618 году и не могло бьіть уверенности в том, что князья одержат победу над императором, она бьіла все же вероятна. Война ускорила процесе преврашения князей в единственньїх властителей, кому подданньїе реально могут адресовать свои тревоги. Она подтвердила необходимость в сильной власти для вьіживания нации, деспотизм оказалея более действенньїм, чем самоуправление, бюрократия зф фективнее обеспечиваетстабильность, нежели система свободного вьібора.

1 Задняя Померания отошла к Брандебургу, а Передняя Поме­ рания стала Шведской Померанией. — Примеч. ред.

2 По условиям Мюнстерского мирного договора, Шельда за­ кривалась для транспорта, и все рейнскиеторговьіеоперации долж­ ньї бьіли осуществляться через голландские портьі.

Тридцатшюпняя война

563

Империя стала лишь географическим понятием. Фердинанд III забаррикадировался в отцовском территориапьно-политическом образовании под названием «Австрия». Его теперь можно бьіло величать королем-императором Австрии и ее ближайших провинний, он уже исполнял зту роль в Мюнстере и будет играть ее и впоследствии. Подтвердив право князей на заключение иностранньїх альянсов, мирньїй конгресе завершил процесе дезинтеграции империи как єдиного государства. Из ее развалин поднялись Австрия, Бавария, Саксония и Бранденбург, будущая Пруссия. Ослабив Авсгрию, Франция распахнула двери перед новой могущественной силой в Германии. Фридрих Вильгельм Бранденбургский и его потомки позаботились о том, чтобьі такой силой не стала ни Бавария, ни Саксония, ни возродившаяся Австрия. Верно, нельзя говорить, что именно война породила Фридриха Вильгельма. Тяжелая юность ви­ ховала в нем определенние качества, но способности у него били собственние. Война дала ему шанс, и он им воспользовалея. Однако война способствовала тому, что на севере Герма­ нии подозрения, которие там всегда питали к Іабсбургам, переросли в лютую ненависть к ним как виновникам всех несчастий. Они пожертвовали империей ради Австрии и обрели мир, заплатив за него священними германскими зем­ лями. Из-за их дурной политики шведи пришли на Одер, а французи палучили Зпьзас. Критики не хотели замечать очевидних вещей: Габсбурги все-таки стремились обьединить Іерманию, шведи ступили на Балтийское побережье, воспользовавшись сепаратизмом строптивих князей, а пожертвовать Зльзасом императора вьінудил Максимилиан Баварекий. Как би то ни бьіло, факт остается фактом: Тридцатилетняя война еделала необратимой ненависть северян к династии, правившей на юге. И ее самим главним результа­ том можно считать то, что отчуждение и разрьів между Іерманией и Австрией стали неизбежними.

564

С.В. Веджвуд

Иногда встречаются утверждения, будто Германия, если бьі не бьіло войньї, могла превратиться в величайшую или по крайней мере в одну из великих держав в Европе. Такие змоциональньїезаявления несерьезньї. В 1618 году империя не вьїказьівала ни малейших признаков того, что она развивается как колониальная держава. Более того, она даже не собиралась конкурировать с Данией, Испанией или Англией. В Германии имелисьтакие зкономические инструментьі, как рьінок, товарньїй и денежньїй обмен, но их бьіло недостаточно для осваивания колоний. Упадок городского предпринимательства бьіл одной из удручающих особенностей Германии 1618 года. Только какое-то зкономическое чудо и внезапное появление крепкой направляющей сильї могли превратить империю 1618 года в мощное и ведущее торговое государство. Зконом ическая предприимчивость испанцев, португальцев, англичан и голландцев поддерживалась либо политикой государства, способного финансировать колониальньіе проекти, либо частной инициативой и частньїми ресур­ сами, либо стремлением найти земли, свободньїе от религиозной тирании. В империи отсутствовала централизованная власть, частньїй капитал истощался, а принцип cujus regio ejus religio означал, что человек мог иметь определенную свободу вероисповедания дома и не отправляться в ее поисках за океан. С другой стороньї, мирньїе договорьі закрьіли вьіход в моря, и германский предприниматель должен бьіл ставить перед собой цели, весьма далекие от освоєння заморских колоний.

5 В своей трагедии Германия должна винить прежде всего саму себя. Нисколько не умаляя достоинств Ришельє, Оливареса, двух Фердинандов и шведского короля, следует ска­ зать: не они, а им создавали благоприятньїе возможности для тех или иньїх действий. Всегда оказьівалось слишком легко

Тридцатилетняя война

565

разделять политических сою зников, манипулировать корьістньїми интересами правителей и настраивать их друг против друга. Разобщенность Бранденбурга и Саксонии помешала создать єдиную германскую партию и использовать для зтого потенциал протестантского манифеста, принятого в Лейпциге в 1631 году, и раздорьі между иностранньїми державами. Саксония и Бавария сепаратно втянулись в 1635 году в обманчивьій Пражский мир и встали на сторону императора в то время, когда, казалось, дело пошло к всеобщему урегулированию. Не вьізьіваетудивления то, что чистейший згоизм ландграф ини Гессен-К ассельской и авантю риста Бернхарда С аксен-Веймарского иногда вьідается за проявление германского патриотизма. Действительно, в зтом сонме пра­ вителей с путаньїми и непостоянньїми намерениями и желаниями трудно обнаружить человека, имевшего ясную и четкую политическую программу. Ответственность за катастрофу настолько распльївчата, что невозможно вьіделить какого-то конкретного виновника. В некотором смисле каждьій человек, обладавший определенньїм влиянием в германских государствах, виновен в том, что война длилась так много лет. Однако чем больше у человека власти, тем больше и ответственности. Следовательно, надо осуждать прежде всего тех, кто мог остановить войну, но не сделал зтого. Фридрих и Фердинанд, главньїе антагонистьі в 1618 году, могли бьі сослаться хотя бьі на то, что они руководствовались указаниями Всевьішнего. С зтой точки зрения каждьій вправе оценивать их действия в соответствии с собственньїми убеждениями. В отношении Иоганна Георга и М аксимилиана правильнеє бьіло бьі применять другие стандарти. Им хватало ума на то, чтобьі извлекать вигоди из конфликта. Они должньї бьіли воспользоваться им и для того, чтобьі прекратить войну. Они бьіли людьми благоразумньїми вначале, но надо бьіло оставаться таковьіми до конца.

566

С.В. Веджвуд

Надо сказать, немногим участникам трагедии. среди них оказались Иоганн Георг и М аксимилиан, довелось увидеть, как наминалась и заканчивалась война. Иоганн Георг в преклонном возрасте умер в своем дворце в Дрездене в 1654 году, окруженньїй детьми и внуками. Максимилиан Баварский скончался тремя годами раньше в Ингольштадте, лежа в пустой комнате среди отцов-иезуитов. Зти два князя должньї бьіли подавить свои амбиции и создать єдиную германскую партию, достаточно сильную для того, чтобьі обуздать претензии Фсрдинанда и утихо­ мирить Фридриха без вмешательства как испанцев, так и французов. Они питались сделать нечто подобное в 1620 году, вступив в альянс с Ф ердинандом, с тем чтоби он не обращался за помощью к испанцам. Однако М аксимилиан скомпрометировал себя, позаривш ись на титул и земли Фридриха, и Иоганн Георг остался в одиночестве. Требуя себе Лусатию, М аксимилиан совершал ошибку, но по крайней мере зту землю давал ему Ф ердинанд. Иначе дело об­ стояло с Пфальцем, и притязания на него М аксимилиана бьіли преступньї и опасньї. Он никогда не смог смьіть с себя зто позорное пятно. Курфюршество постоянно м е т а ­ ло ему играть роль истинного патриота Германии. Он не мог серьезно заниматься созданием единой германской партии, потому что никакая центральная партия не согласилась бьі с наглим ограблением другого князя, соверш енньім с санкции императора. Из-за курфюршества он переметнулся в испанский лагерь, когда появились ш веди, а ф ранцузи бросили его. По зтой же причине он потом гнул спину перед Ф ранцией и при заключении Вестфальского мира оторвал Зльзас от империи и отдал М азарини. Зл ьзасом Германия заплатила за то, чтоби М аксимилиан сохранил за собой Пфальц. В душе он бьіл конституционалистом и противником иностранного вмешательства во внутренние дела Герма­ нии, но неправеднне поступки привели его сначала к ис­ панцам, а потом к французам. Думал би князь в решаюшие

Тридцатилетняя война

567

моментьі больше об интересах Германии, а не Баварии, он мог бьі остановить войну: в 1620 году у него бьіли для отого все возможности, и он ими не воспользовался. В масш та­ бах того государства, которьім М аксимилиан правил, он казался действительно великим человеком: раздвинул границьі и стал самьім влиятельньїм светским князем в Герма­ нии, — но в масштабах нации и империи, верностью которой постоянно похвалялся, его скореє следовало бьі спи­ тать либо простофилей, либо предателем, либо тем и дру­ гим одновременно. Иоганн Георг Саксонский вел себя достойнеє и продержался дольше, хотя у него бьіло и меньше возможностей для противостояния иностранной интервенции. В 1624 и 1631 годах он сделал серьезную заявку на то, чтобьі возглавить єдиную германскую партию, но ему помешали сначала М ак­ симилиан, а потом шведский король. Тем не менее после гибели Густава Адольфа и до заключения Пражского мира саксонский князь всеми силами старался остановить интервенцию шведов, французов и испанцев. Не полупив поддержки, он позволил вовлечь себя фальшивкой Пражского мира в императорский альянс войньї. Зтотлож ньїй мир, по­ явившийся в результате французско-шведского конфликта и заговора Габсбургов, побудил патриота Арнима уйти в отставку. Иоганну Георгу ничего не оставалось, как пльїть по течению. Его карьера не бьіла блистательной. По крайней мере намерения князя всегда бьіли честньї, и потомки могут лиш ь сожалеть о том, что Иоганн Георг оказался не на вьісоте в исполнении своего долга, но не обвинять его в предательстве.

6 Война оставила трагические последствия не только для Германии. Мир, лишь отчасти разрешивший конфликтьі и охладивший страсти в Германии, создал проблеми и для Ев-

568

С.В. Веджвуд

ропьі. Крайнє непопулярная среди немцев уступка Зльзаса рано или поздно должна бьіла привести к новой войне; за­ хват шведской короной половиньї Померании представлял меньшую опасность только потому, что Швепия бьіла явно слишком слаба для ее удержання. Подрьівало урегулирование возрастающее влияние Бурбонов на Рейне и стремление Мазарини прибрать к рукам ключевьіе стратегические районьі на границе. Вестфальский мир, подобно многим другим мирньїм договоренностям, расставил на карте Европьі лиш ь очаги для разжигания новой войньї. Вестфальский мир обьічно преподносится как зпохальньій в истории Европьі. Он как бьі разделяет периодьі религиозньїх и национальньїх войн и отделяет идеологические войньї от войн агрессии. З та демаркация искусственная и надуманная, как и все произвольньїе разграничения. Агрессивность, династические или другие амбиции и фанатизм всегда присутствуют в войне, и последняя из религиозньїх войн незаметно переросла в псевдонациональную войну будущего. Протестантский богемский изгнанник Коменский1 писал в Лисеє12 в Польше: «Они принесли нас в жертву догово­ рами в Оснабрюке... Заклинаю вас Господом Богом не бросать нас, преследуемьіхза деяния во имя Христа». В Ватикане Иннокентий X заклеймил Вестфальский мир как «пустой, бессмьісленньїй, несправедливий, предосудительньїй, безнравственньїй, негодньїй, нечестивий, мерзкий, не имеюший никакого значення и законной сили ни сейчас, ни во все времена». После тридцати лет войньї как били, так и ос­ тались недовольннми и зкстремистн-католики, и зкетрем истн-протестанти. И Фердинанду и Кристине пришлось запретить своим свящ енникам виступать с публичннми осуждениями Вестфальского мира3, а булла Ватикана возьі1 Комениус, Ян Амос, чешекий гуманист, философ и теолог. — Примеч. пер.

2 Польский город Лешно. — Примеч. пер.

3 Chanut, р. 367.

Тридцатилетняя война

569

мела практическое действие не больше, чем воззвания изгнанньїх богемских протестантов. Война, унесшая столько жизней неизвестно во имя чего, заставила людей задуматься над целесообразностью отстаивать свои убеждения посредством меча. Они отвергли религию как повод для войн и придумали другие. Конфликт, такдолго длившийся и стольусердно поддерживавшийся, в итоге не доказал правоту ни одной из сторон. Проблемьі война не разрешила. М орально отвратительная, зкономически разрушительная, социально губительная, преследовавшая малопонятньїе цели, бесчестная и фактически безрезультатная, зта война вошла в историю Европьі как вьщаюшийся пример бессмьісленного кровопролития. Подавляющее большинство населення Европьі, подавляющее большинство населення Германии не хотело войньї, но как бьі ни бьіла велика зта людская масса, она не имела голоса. Их судьба решалась во дворцах. Но и среди тех, кто один за другим втягивался в войну, мало бьіло лю ­ дей, кто не питал бьі надежд на подлинньїй и прочньїй мир. Почти все — за исключением, может бьіть, короля Ш веции — вовлекались в конфликт больше из-за страха, а не из-за пристрастия к завоеваниям или к вере. Они стремились к миру и за мир воевали тридцать лет. Люди не понимали тогда и не понимают сейчас, что всякая война порождает только войну.

Б И Б Л И О Г Р А Ф И Ч Е С К И Е ЗА М Е Т К И

Источники, использованньїе в книге, указьіваются на страницах. Я следую принятой практике вначале полностью указьівать автора, название, место и год издания, а далее приводить зти данньїе в сокращенном виде. Наиболее полная библиограф ия по Тридцатилетней войне содержится в исследовании Дальмана-Вайца: Dahlmann-Waitz, «Quellenkunde der Deutschen Geschichte». На английском язьіке крайнє мало изданий, посвященньїх Трид­ цатилетней войне, а в последнее время их почти и вовсе не вьіходило. В журнале «Cambridge Modern History», volume IV (Cambridge, 1906) также приводится полная библиография источников и комментариев, имевшихся в то время. Новьій випуск журнала, посвященньїй зтой зпохе, на момент напи­ сання зтих строк (1960) находился в стадии подготовки. Сравнительно немного появилось нових исследований на английском язьіке и со времени издания моей книги в 1938 году. Среди них я обратила внимание на две очень интереснне биографии. Поразительно откровенно жизнеописание Валленштейна, опубликованное Ф рзнсисом Уотсоном: Francis Watson, « Wallenstein, Soldier under Saturn» (1938). Олдос Хаксли раскрнвает малоизвестние духовнне мотивации политики Ришельє и отца Жозефа: Aldous Huxley, Grey Eminence. Самим значительним биографическим исследованием последнего времени я назвала би книгу Майкла Робертсао Густаве Адольфе: Michael Roberts, «GustavusAdolphus:

Тридцатилетняя война

571

A History o f Sweden», 1611—1632. Второйтом (1958) посвящен участию шведского короля в Тридцатилетней войне. И сследование Карла Буркхардта о Риш ельє — Carl Burckhardt, «Richelieu: Der Aufstieg zur Macht» (M unich, 1935) — доступно в великолепном английском переводе с 1940 года. Имеется также моє краткое ж изнеописание кар­ динала в серии «Изучай историю самостоятельно»: «Teach Youseif History Series» (London, 1949). Журнал «Паст знд презент» в ноябре 1954 года опубликовал содержательную статью д-ра Й. В. Полишенского, раскрьівающего чешский компонент Тридцатилетней войньі и ее зкономическую подоплеку: J. V. PoliSensky, «Past and Present», November 1954. Д -р H. Г. Анлунд, написавший биографию Густава Адольфа — N. G. Ahnlund, «Gustav A dolf den Store» (Stockholm, 1932), переведенную на немецкий язьік, — в 1940 году издал биографическое исследование об Акселе Оксеншерне: «Axel Oxenstierna intill Gustav A d o lf s Dod».

Bo Франции вьішло несколько блестящих исторических трудов, относящихся к периоду Тридцатилетней войньї. К сожалению, работа Пажеса появилась уже после опубликования моей книги: G. Pages, «La Guerre de Trente Ans». Paris, 1939. Анри Озер, опубЛиковав «И спанское превосходство» — Henri Hauser, «Preponderance Espagnole», 1559— 1660 (Paris, 1933), — дополнил зту тему зкономическими изьісканиями. Захватьівающее описание жизненного пути Риш е­ льє, начатое Габриелем Аното в 1893 году, бьіло завершено с помощью герцога де ла Форса в 1947 году. Ш еститомний труд (Gabriel Hanotaux, Paris, 1893—1947) по праву считается шедевром научного познания. Обстоятельное исследование Огюстом Леманом французско-испанского дипломатического противоборства появилось также после издания моей книги, и я, естественно, не могла им воспользоваться. В «Ришельє и Оливарес: их секретньїе перего­ вори в 1636—1642 годах» ярко отображена причудливая и каверз­ ная дипломатия XVII века: Auguste Leman, «Richelieu et Olivares, leurs negociations secretes de 1636 a 1642» (Lille, 1938).

БРАКИ В ДИНАСТИИ ГАБСБУРГОВ Филипп, сьін императора Максимилиана

(ж) |

Хуана (Иоанна), домь Фердинанда Арагонского

------------------------- ----------------------- 1

Фердинанд І, император _____ І______

Карл V, император и король Испании

Мария (м) Максимилиан II, император

І------

Филипп II, (ж) Анна король Испании (четвертая І жена)

Рудольф II. император

Анна (м) Альбрехт, ■ герцог Баварский Маттиас.

император

Карл (ж) Мария Штирийский

Вильгельм V, герцог Баварский

Изабелла (м) Альбрехт (от третьей женьї) пр?вите/н>ни_цз Нидердандов

Филипп III, (ж) король Испании (от четвертой женьї)

Леопольд Тирольский

Маргарита

Анна. Фердинанд. королева кардинал франиии

Злеонооа (м )Фердинанд II. (ж) Мария Мантуанская император

1------------------- ---------------------J----------Majаия Леопольдина'і Ф ер д и н ан д HL ЛЄ0прлі?Д. івтора я жена) І» император правитель Нидерландов Мария (перваяжена) J

г™ 1----------- --------- 1 Фердинанд Елизавета (м )Филипп IV. (ж) Мария Анна Французская король Испании Бальтазао Каолос

------ 1

Мария Терезия Подчеркивание означает прямое отношение к Тридцатилетней войне.

Мария (м) Макимидиан. *уоФк?рст

СЕМЕЙНЬІЕ СВЯЗИ В ОСНОВНЬІХ ПРОТЕСТАНТСКИХ ДИНАСТИЯХ Фредерик II, король Даний

Вильгельм Молчаливьій, принц Оранский

Подчеркивание означает прямое отношение к Тридцатилетней войне.

СОДЕРЖ АНИЕ

Предисловие......................................................................................7 Вступление...................................................................................... 13 Глава первая. Германия и Е вропа.............................................. 16 Глава вторая. Король для Богем ии........................................... 84 Глава третья. Король на одну зим у..........................................119 Глава четвертая. Император Фердинанд и курфюрст М аксимилиан.................................................. 158 Глава пятая. На Балтике............................................................220 Глава шестая. Т у п и к .................................................................. 254 Глава седьмая. Поход шведского короля............................... 293 Глава восьмая. О тЛю тценадо Нердлингена и дальш е.... 366 Глава девятая. Борьба за Р ей н ..................................................430 Глава десятая. Коллапс Испании............................................ 465 Глава одиннадцатая. На пути к м и ру.....................................500 Глава двенадцатая. После мира................................................544 Библиографические зам етк и .................................................... 570

Исключительньїе права на публикацию книги на русском язьіке принадлежат издательству AST Publishers. Любое использование материала данной книги, полностью или частинно, без разрешения правообладателя запрещается. Научно-популярное издание

Веджвуд Сесили Вероника

Тридцатилетняя война Научньїй редактор Н.Л. Зайцева Редактор Н.Н. Степанов Компьютерная верстка: С.Б. Клешев Технический редактор О.В. Панкрашина Общсроссийский классификатор продукции ОК-005-93, том 2; 953004 — научная и производствснная литература ООО «Издательство АСТ» 141100, Россия, Московская обл., г. Щслково, ул. Заречная, д. 96 Наши злектронньїе адреса: WWW.AST.RU E-mail: astpub@aha.ru Широкий ассортимент злектронньїх и аудиокниг ИГ ACT Вьі можете найти на сайте www.elkniga.ru ООО «Издательство «Астрель» 129085, г. Москва, пр-д Ольминского, д. За Типография ООО «Полиграфиздат» 144003, г. Злектросталь, Московская область, ул. Тевосяна, д. 25

■

ИСТОРИЧЕСКАЯБИБЛИОТЕКА

■

Сесили Вероника Веджвуд (1910-1997) - кавалер ордена Британской империи и ордена «За заслуги», лауреат множества национальних и пре одна из саммх крупних учених-истовека. В начале X V II века Европа представляла собой взрьівоопасньїй котел, в котором бурлили страсти взаимной ненависти протестантов и католиков. Территориальньїе претензии друг к другу предьявляли практически все страньї материка, а многочисленньїе правящие дома вели бесконечньїе политические и дипломатические интриги. Взрьів лишь вопросом времени и повода - поводом же послужила кровавая расправа в Праге над тремя представителями Священной Римской империи. Так началась масштабная Тридцатилетняя война. по 1648 год в нее втягивались все новьіе государства, и в итоге она охватила всю Европу - от Испании до Швеции. Сесили Вероника Веджвуд не просто предлагает читателю научную хронику Тридцатилетней - онарисует картини далекого прошлого так ясно и ярко, что невольно ставить себя на место тех, кому довелось жить в зту суровую зпоху... Сомнительно, что в ближайшее столетие в Европе появится книга о Тридцатилетней войне, способная сравниться с произведением Веджвуд.

«Spectator» www.ast.ru www.elkniga.ru ISBN 470-5-17-075453-1

9

7851І

І І

592ЗІ