Четыре королевы

■ Нзнси Голдстоун ■

ЧЕТЬІРЕ КОРОЛЕВЬІ Королеви Франции, Англии, Германии и Сицилии. Они правили наривне с мужьями — а вичастую оттесняли их на задний план.

Нзнси Голдстоун

Нзнси Голдстоун *

Q

ИЗДАТЕЛЬСТВО

Астрель МОСКВА

УДК94(4)(092)” 12” ББК 63.3(4)4-8 Г60 Nancy Goldstone FOUR QUEENS Перевод c английского А. Немировой Компьютерньш дизайн 3. Кунтьіш Печатается с разрешсния автора и литературньїх агентств InkWell Management и Synopsis. Подписано в печать 19.10.10. Формат 84 х 108*/з2. Усл. печ. л. 25,2. Тираж 3000 зкз. Заказ № 2502

Голдстоун, Н. Г60 Четьіре королевьі / Нзнси Голдстоун; пер. с англ. А. Неми­ ровой. — М.: ACT: Астрель, 2010. — 472, [8] с.

ISBN 978-5-17-063124-7 (ООО «Изд-во АСТ») ISBN 978-5-271-31934-1 (ООО «Изд-во Астрель») XIII век. Зпоха расцвста рьщарства и Крестовьіх походов Людовика Святого, борьбьі феодалов с монархами и изощренньїх интриг папского двора. Зпоха четьірех красавиц, ставших самьіми знаменитими женщинами своего времени. Маргарита, Злеонора, Санча и Беатрис. Дочери графа Прованского, вьшіедшие замуж за блестящих европейских монархов, но не пожелавшие вечно оставаться в тени венценоеньїх супругов. Королева Франции, королева Англии, королева Германии и королева Сицилии. Они правили наравне с мужьями — а зачастую и оттесняли их на задний план. Они рисковали и воевали, заключали опасньїе политические союзи и одинаково свободно чувствовали себя на позтических турнирах трубадуров и за столом переговоров. Зти легендарньїе женіциньї и их время оживают на страницах увлекательной книги Нзнси Голдстоун!

УДК 94(4)(092)" 12" ББК 63.3(4)4-8 © Nancy Goldstone, 2007 © Перевод. А. Немирова, 2010 © Издание на русском язьіке AST Publishers, 2010

От переводчика Достаточно прочесть несколько страниц зтой книги в оригинале, чтобьі понять, что ее писал аме­ риканський автор. Зто намеренно упрощенньїй стиль изложения с обилием чисто разговорньїх вьіражений, поверхностное отношение к вопросам культури и повьішенное внимание к зкоиомике и финансам, небрежность в подробностях, доходящая порой до откровенньїх анахронизмов. Для большей наглядности автор предпочитает обозначать средневековьіе реалии более-менее сходннми современньїми аналогами: surcoat («сюрко») = coat, dress; seneschal («сенешаль») = manager и др. Либо же, не вдаваясь в анализ исторических по­ нятий, то и дело поясняет их при помощи терминов современной политической системи или зкономики: «консультант», «дипломат», «фирма-посредник», «премьер-министр» И Т.ГІ. С далекого континента Европа кажется автору столь маленькой, что он постоянно повторяет «во всей Европе», «вся Европа» — имея в виду только те страньї, которьіе мьі називаєм «Западной Европой». Представители средневекового рицарства в его изображении порою ничем не отличаются от современного «middle class». Словом, во всем сквозит снисходительность представителя самой демократической страньї мира к забавной замшелой Европе... И тем не менее книга заслуживает виймання читателей. Прежде всего потому, что хорошо известнне любителям истории теми (конфликт

6

От переводчика

Севера и Юга Франции, мятежи в Англии, носледние крестовьте походьі) освещеньї в ней с необьічной точки зрення; тщательно прослсженьї в масштабах Занадной Евроиьі столкновения личньїх и политических интересов того гіериода, которьій в значительной степени определил развитие собьітий на і і с с к о л ь к о последующих веков. Интересно подчеркнутьі контрастьі между обстаповкой в разньїх странах. Своеобразно и исихологически убедительно обрисованьї характерьі действующих лиц —в атом отношении «американизм» позволяет ав­ тору разглядьівать чертьі знаменитих людей без излишнего пиетета и без влияния традиционньїх стереотипов (в резуль­ тате особенно необьічно вьіглядят короли Людовик ЇХ Святой и Генрих III). Бурньїе собьітия зпохи пзложеньї увлекательно, как роман —но при атом свои описання автор основьівает исключительно на исторических фактах. Перечислсниьіе недостатки текста бьіло нетрудно устранить, сліабдив его уточненнями и комментариями, что мьі и сделали. Мьі исправили замеченньїе нами ошибки автора и постарались дать справки но малоизвестньїм персоналиям и геоп^афическим названиям, которьіе автор не счел нужньїм разьяснить. Мьі также попьітались дать привязку к собьітиям более ранней и дальнейшей истории Франции и Европьі, чтобьі придать тек­ сту ббльшую глубииу. Максимальное количество неточностей и передержек почему-то относится к вопросам отношений меж­ ду Провансом и Лангедоком. Поправок здесь могло оказаться столько, что мьі сочли за лучшее вьшссти историю взаимотиошений Раймонда-Беренгера V и Раймонда VII (а также Прованса и Тулузьі) в отдельное приложение — «Два графа». Несколько слов о переводе имен. Имена европейских владьік по-русски традиционно передаются в особой формс: человек по имени Charles будет зваться Шарль (если он француз), Чарльз (если он англичанин), но Карл — если он король (шш принц) Англии или Франции. Аналогично передается имя Henry: Генри — английское, Анри — французское, Генрих — королевское, для John — Джон, Жан, Иоанн. Когда подключаются еще и нсмецкие гіерсонажи, оказьівается, что William — ато Уильям по-английски, Гильом по-французски, Вильгельм — по-немецки. Те же закономерности касаются и имен римских пап. Алина Немирова

Н ЗН СИ ГО Л Д СТО УН

Ч Е Т Ь ІРЕ К О РО Л ЕВЬІ С естр ьі из П р о ва н се, уп р ав л яв ш и е Е в р о п о й

Посвящается Ларри и Змили

П р е д и с л о іш е Париж, Рождественские торжества при дво­ ре, 1254 год. Под пение труб и колокольньїй звон блестяіцая процессия продвигалась по улицам французской столицьі. Ее возглавлял не один монарх, а цельїх два — Людовик IX, король Фрапции, и Генрих III, ко­ роль Англии — со своими супругами Маргаритой и Злеонорой. Все ехали верхом; поблескивали золотом шпорьт и уздечки, плащи дам бьіли подбитьі горностаєм. Сразу за ними ехала Санча, графиня Корнузлльская, жена графа Ричарда, пожалуй, богатейшего человека в Европе, а далее следовали Карл Анжуйский, правитель Прованса, самьій могущественньїй и честолюбивьтй вассал Людовика, и его жена Беатрис. За ними стройньїми рядами двигалась тьтсяча рьіцарей, по большей части из свитьі графини Корнузлльской; средневековьій хронист с почтением отметил, что рьіцари «ехали на наилучших лошадях, с красивой упряжью, богато разодетьге, так что французьі не могли не восхищаться ими». В самом конце гіроцессии тянулись повозки с багажом, па них громоздились сундуки с тонки­ ми шелками и украшеииями из золота и серебра, предпазначенньїми к раздаче в качестве рождественских гюдарков на пиру, которьім на следуюіций день должен бьтл завершиться праздник. Горожане Парижа, так же разряженпьіе в пух и прах, тол пились на улицах, оттесняя друг дру­ га, чтобьі взгляиуть на знаменитостей, поскольку «новизна зтого шествия вьізьівала великое удивление». Даже суровьте клирики Парпжского университета, самого знаменитого учебпого заве­ дення XIII столетия, поддались любопьітству, оставив свои диспутьі об Аристотеле и Петре

10

Предисловие

Ломбардском1, чтобьі, подобно простим зевакам, полюбоваться столь многочислеиньїм собранием знати. Профессора истратили часть своєю заработка на покупку свечей, праздничі і ь і х одсжд и цветущих ветвей, которьіми оии размахивали, приветствуя Л ю довика IX и его гостей; голоса студентов, расиевающих рождествснские г и м і і ь і , и звон их лютен сливались с гомоном веселящегося народа, заполнившего улицьі. Кавалькада остановилась у Старого Тампля, массивного, окружснного стенами замка на окраине города —только там можно бьіло разместить такое количество приезжих, «пожалуй, целую армию», как заметил хронист. Король Англии, растрогапиьій восторженньїм присмом, велел обьявить, что завтра будет угощать не только избранное обіцество приглашенньїх дворян, но и всех бедняков Парижа. Бедняки решили поймать короля на слове, и наутро у его дверей яблоку негде бьіло упасть. Но никого не прогнали; всем желаюіцим бьіли вьіданьї жареное мясо и рьіба, а вино, по общему мнению, бьіло превосходньїм. И наконец, в огромном зале Тампля состоялся королевский банкет. Ради такого случая пол покрьіли свежими камьішовьіми циновками, на стенах развесили гербьі и змблемьі видпейших семейств Европьі, подчеркнув международиую значи1Пстр Ломбардский (лат. Petms Lombardus, ок 1100-1160) — зна­ менитий схоласт-богослов. Родился в Италии, учился и бьіл профсссором в Париже, где п умер. Его самое главі юс сочииение, «ПЬіі Quatuor Sententianim» («Четьіре книги изрсчений»), стало стандартпьім учебпнком по богословию во всех средисвекових упивсрситстах. С 1220-х годов и до XVI вска пи одно произведепие христианской литературьі, кроме самой Бпблии, не комментировалось так часто. К нсму обращались все всликие мьіслителп, от Альберта Великого и Фомьі Аквипского до Уильяма Оккама и даже Мартина Лютера. Дпспутьі в упиверситстс, упомяпутьіе в тексте, могли касаться наиболсс известпой и противоречивой части доктрини ученого. Он отождествлял ми­ лосердне с Духом Святим: то єсть если христиапип ліобит бога н ближнпх, зта любовь и єсть в буквальиом смисле сам Бог; чсловск обретает божествепньїе черги и вовлекастся в жизнь Троицьі. Ота идея балапсировала па самй грани ереси п не привлекла много последователсй. Негр также утвсрждал, что брак єсть слияпне двух душ, и вовсе не требуется соединсппетел, чтобьт счптатьеі’осоверіпивппімся. Издальі іейшего гскста книги 11струди о заметить, что оба зти утвсрждения яві ю повлнялп па систему цеип'остсй Людовика IX. (Прим, перев.)

Предисловие

11

мость собьітия - ведь, кроме венцеиосньїх особ, здесь собралось двадцать пять герцогов, восемнадцать графинь, двенадцать еписконов и бссчисленное количество рьіцарсй из внсшсіі армстократии: «Особи в ь і с о к о ч т и м ь і с и уважасмьіе, в мире не сьіскалось бьі не только превосходящих их, по даже равньїх». Дснег не жалели. Гости лакомились рьібой и дпчью, жареним мисом и всевозможньїми деликатесами; вино текло рекой. Королі! Англии и Франдии состязались в учтивости. Они пемножко поспорили, кому сидеть па почетном мссте иосередине стола на вьісоком помосте, король Англии уговаривал Ліодовика IX, а Людовик отказьівался в пользу Генриха III; пакопец, король Франдии неохотно согласился занять зто место, иробормотав: «Зх, если бьі всегда так мирно доставалось припадлежащее по праву... но гординя французов атому препятствует». Трудно бьіло поверить, что предьідущая встреча зтпх двух государей десять лет назад состоялась на поле боя. По сути, зто благородное собрание представляло собой триумф международной д и п л о м ати . За ним последовали гіервьіе прямьіе и дружествениьіе контакти между правите­ лям!! Англии и Франдии. Начиная с зтого момента и до смерги обоих королей недоверие и шаткие персмирия сменились сотрудничеством и прочньїм миром. Спорньїе вопросьі суверенитета, более двухсот лет служившие поводом к вторжспиям и вооружепньїм конфликтам, тегіерь решались переговорами. Ни одно из королевств не пользовалось сму­ тами в иределах другого для захвата территорий или влияния. Напротпв, в момент острой пуждьі король и королева Англии нашли в короле Ф рандии союзника. Архитекторами зтой дипломатичсской постройки не бьіли пн посли, ни государственние мужн. Ни один королевский совстник, ни один важньїй рьіцарь или влиятельннй барон не прпкладьівали к ней рук. Все устроили члени одпой семьи — четьіре сестри, поднявінисся из безвестностп до уровня самих знаменитих и могуществсиних женщнп своєю времени. Практичсски пи одно значительное собнтие в западной Европе в тот период не гірошло без участия зтой семьи. Нельзя доскотіальпо разобраться в глубинпьіх мотивах политики тринад­ цятого столетия, не упоминая о них. М и расскажем вам нсторию о четирех королевах. Их зва­ ли Маргарита, Злеоиора, Санча и Беатрис из Прованса.

Средпевековьш хропист за работой

Теперь мьі расскажем вам... о короле Франции, которому тогда исполнилось двадцать лет от роду. И королева задумала его женить; посему он взял в женьї старшую из дочерей графа Прованского, коихутогобьілочетьіре. Затем ко­ роль Генрих Английский взял вторую, а граф Ричард, его брат, ньіне правящий в Германии, — третью. Граф Анжуйский, брат короля Франции, женился на самой младшей и получил за нею графство Прованс, ибо по обьічаю той страньї младшему из детей достается все, а наследника мужеского пола там не бьіло. Анонимньїй хронист из Реймса, 1260

Рамондо Беренгьер четьіре царства Дал дочерям; а ведал зтим всем Ромео, скромньїй странник, враг коварства. Дайте Алигьери, «Божественная комедия: Рай», Песнь VI, стих 183 (пер. М.Лозинского)

Глава I ПОЮЩАЯ ЗЕМЛЯ

Вдьіхая воздух, чую сладкий дух Зсмли Прованса; О том не будст мнений двух: Вссм, вссм хорові тот край Меж Роной и Дюрансой! Когда сго добром номяпет кто, На слово каждое хотел бьі сльшіать сто, Так в памяти краса сго сияет... Меж гор и моря нету лучше края! Пейре Видаль, трубадур (1 1 8 0 -1 2 0 6 )

Границьі Прованса определеньї самой природой: с запада —течением Роньї, с северо-востока — високими горами Савойи, с юга —синезеленьїми водами Средиземного моря. Край зтот, с его виноградниками, мягким климатом, обилием солнца и цветов, воплощал ередневековьій идеал изьісканного сада. Кажется вполне логичньїм, что история четьірех сестер, которьім предстояло стать наиболее желанньїми женщинами XIII столетия, начиналась в таких восхитительньїх декорациях. Салимбене де Адам, монах-францисканец, живший в резиденции архиепископа в городе Зкс-ан-П рованс, назьівал зту землю «весьма благоприятиьім для здоровья местом, где

16

Глава I

изобилует зерно». Главньїе города, Авиньон и Арль, располагались на берегу Роньї. Они обслуживали торговцев и путешественников, которьіе пльїли на юг, поскольку зта река бьіла самьім удобньїм путем в Марсель — порт, в свою очередь служивший отправньїм пунктом для желающих попасть в богатьіе и зкзотические порти Сицилии, Кипра и Констан­ тинополя. Как и вся остальная Европа, графство Прованс (под управлением графа, как герцогство управлялось герцогом, а королевство —королем) бьіло слабо заселено и жило сельским хозяйством. Огромньїе пространсгва все еще пустовали, лишь кое-где стояли хутора или замки. Одной из важнейших крепостей графства бьіл Тараскон. Високая, належ­ ная, с тяжельїми каменньїми башнями, она господствовала над окружающим пейзажем. Узкие и вьісокие окна цитадели, как темньїе недоверчивьіе глаза, напоминали, что в Средние века даже сад нуждался в защите. Естественная красота провансальского пейзажа производила столь сильное впечатление, что вдохновляла голос средневековой культури —трубадуров, странствующих позтов, которне сочиняли и слова, и музику, а затем исполняли их перед аристократической публикой. Трубадури в Провансе били настолько многочисленнн и настолько характернн для менталитета и зстетики его жителей, что в Европе графство прозвали «Поющей землей», а хронистн уверяли, будто сам Карл Великий когда-то завещал Про­ ванс позтам. Маргарита, Злеонора, Санча и Беатрис, дочери графа и графини Прованских, виросли в трубадурской атмосфере. Зта атмосфера не только играла значительную роль в их воспитании — она била частью фамильной традиции. Их отец, Раймонд-Беренгер V, бнл потомком целого ряда позтов. Его дед, Альфонс II, король Арагона, било високо чтимим трубадуром, чьи стихи хвалил Пейре Видаль, величайший позт его времени. Раймонд-Беренгер V унаследовал от деда талант и страсть к литературе и поддерживал реноме трубадура. Он писал стихи, его замок всегда бнл открьіт для

Поющая земля

17

позтов и менестрелей, его двор считался средоточием куль­ тури. Трубадури представляли собою особое сообщсство, микрокосм в рамках «большого света», и их поззия отражала разнообразнне вкуси и интересн западноевропейских куль­ турних слоев. Трубадуром мог стать человек любого сословия, профессии, внходец из любой страми. Среди них бнвали и владетельние сеньорн, и снновья булочников, и даже сервьі. Ж енщ инн также поддавались чарам поззии и странствовали по южньїм областям Фраиции, сочиняя песни; их називали trobairitz. Хотя в паши дни трубадуров помнят в основном как певцов, им случалось исполнять функции современних журналистов, политических комментаторов, воєнних корреспондентов, разносчиков сплетен, актеров, писателей и даже чиновникові они били сатириками, придворними артиста­ ми — и шпионами. Для здравомислящего воина трубадур бнл столь же необходим, как и солдат-копьеносец: как мог­ ла разойтись по свету слава о деяниях героя, если рядом не било никого, чтоби сложить достойную их песшо? «Очень справедливо бьиіо онімечено, что Ричард Львиное Сердце никогда не обрел б и столь блестящей репут ации, которой пользовался при жизни, если би не покровительствовал множеству позтов и певцов», — заметил французский историк Фр. Функ-Брентано в своей книге «Национальная история Франции в Средние века». Трубадури сочиняли слова и му­ зику, которую могли также исполнять люди менее одареннне, разиося славу их имеп во все края земли. Они стояли на социальной лестнице иамного внше, чем жонглери — мими и комики, либо рижебородне фокусники. Жонглер мог и петь, и стоять на голове, фокусники ловили яблоки при помощи пари ножей или учили собак ходить на задних лапах, но трубадур зачаровивал слушателей, заставляя их плакать или смеяться по своей воле, зачастую лишь красо­ тою своей музики и личпой харизмой. Сотни трубадуров скитались по дорогам южной Ф ран­ ции в XII и XIII веках. Несмотря на то, что значительная

18

Глава I

часть их творчества оказалась утрачена, до нас все же дошло около 2500 их песен. Из них мьі узнаєм, что думали люди того времени, что они чувствовали и видели, чем восхищались, что презирали, о чем мечтали - короче говоря, какими они бьіли. Преобладающей темой трубадурских песен бьіла любовь. Интонации зтой темьі варьировались от самьіх простьіх («Я люблю ее и так мечтаю о ней», —вьіпевал Бернарт де Вентадорн) до весьма практических («Господи, дай мне дожить до того дня, когда я смогу засунуть руки под ее плащ!» — восклицал Гильом де Пейтье). В конце XII столетия клирик Андрей Капеллан, желая произвести впечатление на графиню Марию Шампанскую, дочь Злеонорн Аквитанской (которая возвела адюльтер в ранг високого искусства), сочинил учебное пособие по данному предмету. Зтот трак­ тат, под пазванием «De Amove» («О любви»), написан в игриво-серьезном тоне. В нем читатель мог найти иаставлепие во всех м ислимих аспектах любви. Разумеется, не обошлось здесь без средневековьіх гіреувеличений («Когда божественная воля создала тебя, у нее не осталось других задач»), но бьіли там и остроумньїе реплики на случай недоразумеиий («У тебя нет никаких оснований поридать мои узловатьіе ноги и большие ступни»), и куртуазньїе формулировки того, что в напій дни назвали бьі «основними определениями»: «С древиих времен знатоки различали четьіре последовательпьіе стадии любви. Первая заключается в позволении воздьіхателю надеяться, вторая — в дарований поцелуя, третья — в наслаждении обьятиями, а четвертая, иаивьісшая, єсть полное овладение». . Копцепция «куртуазной любви», внсокой, идеализированной страсти, согласно которой воздихатель обязан териеть любне поиошения и виполнять все требования дами, чтобьт завоевать ее благосклонность, б и ла разработана имеиио трубадурами. Она восходит к легендарному любов­ ному треугольнику «Король Артур — Гвиневера — Ланселот». Согласно атому неписаному кодексу ухаживать по­ латалось только за замужними женщинами, причем посторонним лицам, а не су'пругу. Спиталось, как зто ни пара­

Поющая земля

19

доксально, что такая страсть облагораживает.1 Рьіцарям полаталось, поддавшись чарам истинной любви, вести себя в общсстве любсзно, мягко, учтиво —ото условие бьіло особенно важно для трубадуров, которьіе в надежде на вознаграждение своих стараннії могли полататься только на гостеприимство гюкровителей. Больш е того, в куртуазной любви видели источник укрепления физических и духовньіх сил рьіцаря. Один лишь взгляд на Гвиневеру мот по­ будить Ланселота на совершение чудес воинского искусства и отваги. Несмотря на обилие окружающих трубадуров, мать четьірех сестер, Беатрис Савойская, графиня Прованская, бьіла счастлива в браке. Беатрис вьшіла замуж за Раймонда-Беренгера V в 1219 году, когда ему бьіло четьірнадцать12, а ей двенадцать лет. Раймонд-Беренгер V бьіл гіервьім более чем за сто лет из графов Прованса, которьій действительно жил в Провансе — 1Ничего парадоксального в гаком мнении о куртуазних отношениях не бьіло. «Веселая наука» служила для того, чтобьі приводнять человека (как жеіпцину, так и мужчину) над обьічньїм уровнем бьітовой грубости, ввірвать из гілепа чисто религиозной морали. Вне куртуазного круга мужчипьі рьіцарского сословия воевали, развлекались с женідинами низкого звання, обьедались на нирах. Все зто вело к греху, к парушению мпогих заиоведей. В куртуазпом обществс цепилась чистота тела, одсждьі и мьіслей, умение думать и гово­ рить о разнообразпьіх предметах (а соотвстствеипо, многое знать и читать), іїсть и слагать стихи; требовалась душевная стойкость, верпость, сдержанность, всжливость. Даже сели куртуазнос служение и окапчивалось «иаградой» в постели дамьі, опьгг, приобрстснпьій мужчипой на иути к зтой иаградс, совсріпсиио отличалея от обьічиого и несомпснно облагораживал его. Дама же, зажатая в тиски устроенпого родителями и пожизпенпо нерасторжимогобрака с иелюбимьім (как правило) мужем, могла хоть чемного почувствовать себя значимой личностью, а не машиной для произведсния потомства. О том, что все зто соблюдалось па самом деле, и соблюдалось мпогими, свидетельствуют сохрапивіпиеся средневековьіе ромапьі — особенно «Фламепка». (Прим, перев.)

2 Большинство других источников указьівает 1199 год как дату рождепия графа Раймонда-Беренгера, соответствепно, в момент женитьбьі ему бьіло двадцать лет. (Прим, перев.)

20

Глава I

все его предшественники предпочитали оставаться в Арагоне. В летние месяцьі, когда погода бьіла хороша, граф с супругой ездили по графству, посещая баронов, собирая с вассалов положенную дань и разбирая разнообразньїе тяжбьі. Такой способ управлення «на ходу» бьіл повсеместно принят в Средние века, обеспечивая личньїй контакт правите­ ля и подчиненньїх в условиях отсутствия надежньїх средств связи. Граф бьіл мол од, силен и ловок: он поднимался на восточньїе склоньї Альп и наведьівался в такне поселення, о которьіх его предки не догадьівались. Зимой они с Беатрис держали двор в своем замке в Зкс-ан-Провансе, а иногда уезжали на юг, в Бриньоль, которьій Раймонд-Беренгер отдал Беатрис в качестве свадебного подарка. В 1220 году Беатрис родила двух сьіновей-близнецов, но они не вьіжили. Маргарита родилась в 1221 году, когда Беатрис бьіло всего четьірнадцать лет. Злеонора явилась на свет в 1223 году, Санча с перерьівом — в 1228-м, и наконец младшенькая, Беатрис — в 1231-м: четьіре девочки за десять лет. Дети унаследовали красоту матери. Знаменитий английский хронист XIII столетия Матвей Парижский, очевидец, которьій не слишком жаловал чужестранцев, назвал Беат­ рис Савойскую «женщиной поразительной красоти». Но она также била умной и способной. Беатрис виросла в семье, гдс било десятеро дєтей, из них восемь — мальчики, и снзмала научилась ценить силу и власть. Отец ее Томас, воииственннй и властолюбивий человек, бьівал счастлив, лишь когда воевал с соседями; он внушил дочери зтический ко­ декс безусловной семейной солидарности. Томас управлял своим многочисленним и беспокойним виводком сурово, железной рукою. С младих ноїтей Беатрис и все ее братья и сестри били приученн думать в первую очередь о семейних притязаниях, а их било много. В раннем детстве воспитание четнрех сестер сводилось к умению вести себя, как подобает знатним дамам. Они уме­ ли держать спину прямо, сопровождая родителей к мессе, и

Поющая земля

21

вьіучили наизусть все молитвьі. Ради спорта они ездили вер­ хом и охотились с соколами — соколиная охота бьіла очень популярна в XIII столетии; один ^імператор даже написал о ней книгу. Они учились танцевать и играть в шахматьі, слушали рассказьі трубадуров и мечтали о Ланселоте и Гвиневере. В те годьі Маргарита и Злеонора, при разнице в возрасте всего два года, бьіли неразлучньї — Санча и Беатрис бьіли слишком мальї и не годились, чтобьі играть с ними. Марга­ рита характером напоминала мать. Она бьіла терпелива, умна, прилежна и ответственна, ей бьіло свойственно жесткое, сильно развитое чувство справедливости. Злеонора бьіла более вспьільчива и непостоянна. Как часто случается между иервьім и вторьім ребенком в семье, она и восхищалась замечательной старшей сестрой, и состязалась с нею. Их личньїе качества взаимно дополнялись, и дружба, возникшая в годьі детства в Провансе, сохранилась до взросльіх лет. Маргарита и Злеонора всегда бьіли ближе друг к другу, чем к Санче или Беатрис. В их жизни бьіло много веселья, достатка и досуга. Двор Раймонда-Беренгера V и Беатрис Савойской отличался изьісканньїми манерами и большими расходами. Граф бьіл важньїм сеньором, а в XIII столетии важньїм сеньорам по­ латалось жить на широкую ногу. Обильная пища и подарки гостям также считались признаком истинной знатности. Один трубадур привел обеденное меню, которое, по его мнению соответствовало бьі статусу его покровителя; позт рекомендовал подавать к столу восемнадцать блюд, включая оленину, жаркое из дикого вепря, уток, каилунов, кур, рьібу, пирожки, фруктьі, пончики и вино с пряностями. Другой трубадур рассказал об одном виконте, которьій пользовался лопаткой, чтобьі подавать гостям бесценньїй по тем временам перед, и велел топить камин не дровами, а орехами, чтобьі доказать, что он —настояіций аристократ, а не какойнибудь неотесанньїй мужлан. Раймонд-Беренгер V и его семья полностью подчинялись отой культуре сознательной расточительиости. Они принимали гостей часто и с размахом. «Граф Раймонд бьиі сеньором

22

Глава I

високого рода... мудрьім и учтивьім, благородиьім и добродетельньїм. В своє время совершал он достойпьіе уважения поступки} и к его двору сьезжались все знатньїе особи Провансау и Францииу и Каталонииу прослишав о его любезном обхождении и благородстве», — писал средневековьій хронист Джованни Виллани. Срсди многочисленньїх гостей бьівали и братья его супруги. Граф содержал большую свиту и награждал своих слуг деньгами и одеждой. Его дочери носили платья из дорогой красной ткани, с длинньїми рукавами, пришнурованньїми у плеч, сверху набрасьівалось сюрко из зеленого шелка. Бельіе перчатки предохраняли их кисти от загара. Когда они бьіли еще детьми, их волоси, согласно обьічаю распущенние по плечам (только замужние женщиньї заплетали коси и прятали их), украшали нарядньїе гребни с драгоценними камнями.1 У сестер не било никаких повседневннх забот, им не на­ значали никакой работи. Знать давно уже осознала себя как 1 Длишіьіе рукава, прошиуроваїшьіе на плечах — явньїіі аиахронизм. Такая мода суіцесгвовала па полстолстия раиьшс и шіовь возпикластослишиим летспустя. Основной комплектодеждьі XIII вска (и мужской, и жепской) состоял из иижней рубашки, коттьі и сюрко. К опа (платье, тупика) шилась цельнокроеной (без плсчевьіх швов), с рукавами, широкими у плеча и суженнмми кзапястью. Покрой бьіл одипаков у всех, по длипа одеждьі у мужчин бьіла до серединьі нкрьі (и дополиялась штанами), а у жепщин —до полу. Длиппьіе открьітьіс рукава счптались нроявлепием греховпости и не поощрялись церковью. Сюрко нмело тот же сплузт, по с широкими проймами вмссто рукавов и надсвалось сверху. Гребни с самоцветами — также маловероятная деталь. Незамужние девушки носили волосьі расгіущснпьіми, о чем свидетельствует мпожество сохранившихся статуй н МИІІИатюр. Прическе придавалея символичсскнй смьісл. Волосьі лишь изредка скреплял п обручами либо лептами. Закрешіть гребень на такой прическе явно певозможно. Тс же гребни, которьіми просто расчесьівали волосьі, судя по археологическим находкам, бьіли очеиь прости­ ми, сугубо прагматпческими предметами, самьіе дорогііс долались из кости с узорпой резьбой. Кость самоцветами также не украшали. Кстати, самоцветьі в то времй только слегка шлифовали, по не гранили — техпика ограпки бьіла освоєна иамного иозже. (Прим, перев.)

Поющая земля

23

класе, отделившийся и возвьісившийся над презренньїми вилланами-земледельцами, но Раймонд-Беренгер Прованский пошел дальше других, установив ряд законов, вводяіцих в принцип дистанцию между дворянством и прочими обитателями страньї. Провансальским рьіцарям запреіцалось исполнять сельскохозяйственньїе работьі — то єсть пахать, копать землю, носить дрова или возить навоз. Знат­ ная женщина теми же законами определялась как «та> которая пе стоит у печи, не ходиш к реке стирать и не бьівает на мельнице»} Чрезмерное внимание к внешности, беспечное транжирство, презрение к физичсскому труду... Именно в те дни, когда взрослели Маргарита, Злеонора, Санча и Беатрис, дворянство Франции добровольно и сознательно стало на тог путь, которьій тесть веков спустя привел его прямиком к Робеспьеру и гильотине. Бесконечно бьіло гостеприимство Раймонда-Беренгера V, но отнюдь не его доходи. Графу часто недоставало денег на хозяйство. Когда финансовьіе трудности достигали угрожающего уровня, Раймонд-Беренгер обращалея к своєму 1 1 «Грязпой» физичсской работой знатньіх девушек, как и дам, разумеетея, никто не пагружад. Однако они обязательно учились шить, вьшшвать, ииогда и гірясть. Живя в окружспип почти постояшю иоююіцих мужчин, рожая детей при ночти полпом отсутствии мсдицинской помоіци, знатньте дамьі должньї бьіли обладать опредслснньїми знаннями о врачевании, т.е. умсть дслать перевязки, составлять отварьі лскарствеппьіх грав и т.п. Згом у обьічно учили оньгтьіс старьіс женщиньї, зачастую матери. Курс обучсппя девуіпск в культурной семьс включал чтенис, письмо на родпом и латииском язьіке, католнчсский катехизис (они должньї бьіли знать не одну молитву, а весь чин службьі, и вьіучить сто паизусть), обязатсльпьіе знання родословпьіх и геральдики. Обучепиетапцам и верховой езде также требовало времени и физических усилий. Если учесть, что о замужествсзаговаривали, когда дсвочкам исполпялось 11 -1 2 лет, то обученис бьіло интспсивпьім, они проводили зазтими запятиями по нескольку часов в день с пятилстпсго возраста. Развлсчепия па самом деле бьіли пе так частьі, как кажетея автору, зато люди умели их цеиить. (ІІрим. перев.)

24

Глава I

самому доверенному советнику, Ромео де Вильневу. Ромео бьіл судьей родом из Каталонии, его отец верно служил отцу Раймонда-Беренгера. Он бьіл проницательньїм администратором, умел замечать, когда активьі обесценивались, и хо­ рошо разбирался в финансах. Одним из излюбленньїх Ро­ мео гіриемов добьічи денег являлся заклад одного или нескольких замков графа в качестве гарантии будущих виплат. Тот факт, что закладьівались всякий раз одни и те же замки, похоже, никого не беспокоил. «За короткое время, благодаря усердию и благоразумию, [Ромео] втроє увеличил доходи своего гжподина», — замечал Виллани. Еще один аспект в детстве сестер вьіделял их из общего фона. Есть достаточно свидетельств о том, что дочери графа и графини Прованских бьіли грамотньї, умели читать и пи­ сать. Обьічаи на юге Франции сильно отличались от других стран Европьі. Здесь при отсутствии мужчиньї-наследника женіцина могла не только унаследовать имущество отца, но и лично управлять им. Бьівали даже женщиньї, исполнявшие обязанности судей. У Раймонда-Беренгера V так больше и не родились сьіновья. Однако он очень серьезно относился к провансальской традиции, позволявшей главам домов завещать владения дочерям. Прованс бьіл большим владением; чтобьі править им, нужно бьіло владеть грамотой. Одним из доказательств того, что девочек еще в детстве обучили читать и писать на их родном окситанском (langua d ’Oc — южнофранцузское наречие, язьік трубадуров), является более поздний факт: когда Беатрис Савойская в 1256 году собралась навестить дочерей в Англии и Франции, она заказала врачу по имени Альдобрандиио де Сиена книгу, где бьіли бьі собраньї все новейшие сведения о детских болезнях и их лечении, предпазпаченную в подарок дочерям. Ф акти говорят и о том, что по меньшей мере Маргарита и Злеонора знали грамоту не только на позтическом langua d ’Oc, но и на ученой латини. Письма, написаннне сестрами на латини в более взрослом возрасте, сохранились до наших дней. М атвей Парижский впоследствии висмеивал «вульгарную» манеру Беатрис Савойской на-

Поющая земля

25

зьівать своих дочерей «сьіновьями» — но мьі можем понять, что в представленнях матери они заменяли сьіновей, им предстояло править, как правили бьі сьиювья, а потому, вероятно, им бьіло дано такое же образование, как и братьям графини, которое непременно включало знакомство с латьінью. Характерно, что Маргарита, когда стала старше, заказала детский псалтьірь с латинскими молитвами специально для девочек. Псалтьіри в Средние века использовались вместо букварей, по ним дети учились распознавать буквьі и начинали читать. Если мьі вспомним, что отец девочек собственноручно писал стихи, придворньїе соблюдали трубадурские традиции, при дворе регулярно проходили концертьі и представления, а позтьі вечно путались под ногами — у нас не останется сомнений, что сестрьі из Прованса умели читать и писать. Хотя дома девочкам жилось хорошо, положение их на самом деле бьіло шатким. Дети бьіли еще слишком мальї, чтобьі ощутить растущую угрозу, которую их родители очень ясно осознавали. На севере и западе бушевала война, она могла перекинуться и на Прованс; корни ее крьілись в дебрях борьбьі между церковью и государством, королем и графом, которая навсегда изменила политичєский пейзаж южной Франции. Европа XIII столетия унаследовала от предьідущих по­ колений мир, казалось бьі, четко стратифицированньїй, но тем не менее нестабильньїй. Глубокое, всеобщее почтение, едва ли не преклонение перед прошльїм парадоксальньїм образом совмещалось с неприкритим и неукротимнм аван­ тюризмом, способним гіерекроить будущее. Не било педостатка в границах, законах и всевозможннх уставах —но они срабатнвали только путем принуждения, а обеспечить гіринуждение удавалось далеко не всегда. Скореє наоборот. Порой казалось, что правила существуют лишь для того, чтобн их нарушали. Не удивительно, что в таких условиях понятие власти било размьітнм и носило отчетливо личностннй характер.

26

Глава I

Каждьій из трех великих правителей того времени — император Свящепной Римской империи, король Франции и папа римский — бьіл не прочь расширить свои территории и укрепить влияние за счет двух других. Зти люди обрели власть, унаследовав от прсдков жажду имперского главенства и восхиїдение историческим идеалом. Все их усилия бьтли направленьї на восстановление славьі бьільїх времен. Для короля Франции зто означало возвраіцение к образцу Карла Великого, величайшего из правителей на памяти Европьі, которьій четьірьмя веками ранее создал империю, простиравшуюся от Балтийского моря до Средиземного. Император Священной Римской империи, владения которой с течением времени умалились настолько, что от них осталась одна Германия1, соответственно, мечтал стать вторьім Юлием Цезарем. Император (которьій также имел ти­ тул короля Сицилии, полученньїй по наследству от родичей с материнской стороньї; отец его бьіло немцем) громко требовал вернуть ему обширньїе земли, которьіе принадлежали Риму тисячу лет тому назад, начиная с Италии. Мечтьі папьі отличались не меньшим размахом: он хотел обрести не только духовную, но и политическую власть над всем христианским миром. В Средние века папьі не ограничивали свою активность областью религии и часто открьіто ввязьівались в территориальньїе захвати, вплоть до сбора войск для подобньїх целей. Так как Церковь заявляла свои права на Рим и обширньїе области вокруг него, амбиции папьі вошли в прямой конфликт с амбициями императора. Все XIII столетие прошло под знаком зтой борьбьі. Никто в Европе не подвергал сомнению зти планьї. Вели­ ким людям полаталось иметь континентальньїе амбиции.

1 В данпом случас автор допускает ошибку: паследпицей средиевековой Свящеішой Римской империи бьіла не Германия (как единое государство возникшая лишь в XIX веке), а Австрия — до сих йор офицпально именующаяся «Osterreich», то єсть «Восточньїй Рейх». Вплоть до об'ьедипсния Италии в 1860-х годах именио Австрийская империя покровительствовала напскому престолу и осуществляла контроль над Апеннинским полуостровом. (Прим. ред.).

/ .НОРВЕГИЯ » ;

•• W «&-.*.

Аг

• ШОТЛАНДИЯ Я ? }

Я

-л>с ^/Алшвєция

*«

•

’г

'

і

*

^А нтия. .i«vЛондон/.;.’

Sv- -.<&&**■ V.V. .. \^ Лондон A;*’. . •;/>в

••*

Атлантический океан

Кельн

:-;Сддййя Т ^ чі £ ,'*‘У . . ft.* •—' • "V • •

' . ПОЛЬЩА \

Пари^ВЯЩ ЕННАЯ.*-,’4- ^ ФРАНЦИЯ

>>

HABAPPAVi

>ТУЛІ 3°’ : • -& і АРАГОН $ґ

РОССИЯ

* РИМСКАЯ \ ПР9ГР ^ / * \ .Л ^^ИМТТЕРИЯ *

^

^

Генуя 4

а

Марсель;

ВЕНГРИЯ •\

.Рим

//

Чериое море

Константинополь

Й Т І А ПСК А^ГоБЛ А СІГЬ^

-•■•••

а д - ; ..сицилия ••

... В'ОСТОЧНАЯ * ' •\РИМСКАЯ ИМПЕРИЯІ

І*»-,. ’.v.jw

Тунис ^

Щ~£&:

‘Кипр .

Средйземное море

і . ГОСУДАРСТВА ІуКРЕСТОНОаДЕВ

Иерусалим

“ Каир • СУЛТАНАТАЙЮБИДОВ

28

Глава I

Достигнут ли они своих грандиозньїх целей, или хотя бьі приблизятся к достижению, зависело от политических реалий, создаваемьіх на второй ступени социальной лестницьі — графами, маркизами, герцогами и прочими феодалами, чьи фьефьі бьівали порой совсем невелики, но тем не менее составляли реальний фундамент власти в Европе. Представителями отого слоя политической аристократии двигало желание до­ биться весомого и зримого контроля над конкретной областью. Зти сеньорьі обьічно не страдали мечтами о мировом господстве. Случалось, правда, что кому-то из отой компании приходило в голову поднять общий мятеж против вищесто­ ящих —но зти попнтки неизбежно кончались провалом. Им важно било в первую очередь расширить собственние владения за счет соседей — или помешать соседям учинить то же самое за их счет. Там урвать город, там замок... В зтой игре все решала численность зависимих людей и рицарей. Зта склонность к небольшим воєнним авантюрам обуславливалась не столько стремлением к практическому виигрьішу, сколько желанием потешить гординю, размяться и разогреть кровь острими ощущениями. Бертран де Борн, тру­ бадур, сражавшийся вместе с Ричардом Львиное Сердце, очень красноречиво суммировал зти рьіцарственнне чувства: Кто ест, и ньет, и сладко спит, Не знает истинной утсхи. Когда ударит меч о щит, Когда забряцают досисхи — Ликую я! Кричат: «Вперед! Мьі их доголим!» И те, и зти; миг — и кони Без ссдоков уж мчатся прочь, А те вонят: «Прошу иомочь!» Дрожит земля! И вот во різах, із траве вьісокой Вслик и мал полсг бок о бок, Древкй с гербовьіми значками Торчат из тел; шслково зпамя Затоптано в полях... Баропьі, замки заложитс И села все свои! Сгіешите Скореє на войпу!

Поющая земля

29

Феодальї, управлявшие своими фьефами, опирались на «нижний мир» зависимости и автономии, которьіе сегодня мьі бьі назвали «сферами влияния»; Теоретически каждьій граф, герцог или маркиз обладал землей, статусом и властью благодаря верной службе либо королю, либо императору — и, следовательно, бьіл обязан им послушанием. Например, Прованс формально являлся фьефом С вя­ щенної! Римской Имгіерии, а граф Прованский, соответствеино, вассалом имгіератора. В принципе зто означало, что если императору понадобятся войска для ведення войньг, он мог потребовать от Раймонда-Беренгера V предоставить ему отряд рьіцарей и пехотинцев, и Раймонд-Беренгер бьіл бьі обязан вьіполнить зто требование или запла­ тить некую сумму денег как компенсацию невьіполнения. Подразумевалось также, что граф Прованский не станет открьіто виступать против желаний или замьіслов императора, не вступит в заговор против Священной Римской империи или каким-то иньїм путем повредит его интересам. В обмен на зто император милостиво позволял графу самостоятельно править Провансом, то єсть не вмешивался во внутренние дела и не взимал тяжелой дани. Кроме того, император бьіл обязан использовать ресурси импе­ рии, чгоби защитить, когда понадобится, Раймонда-Берен­ гера V против нападения врагов. Зто било в теории. На практике система срабативала несколько ииаче. В случае с Раймондом-Беренгером V Про­ ванс находился так далеко от операциоиной бази императора на Сицилии и так мало затрагивал его интересн, что император не мог ни потребовать чего-то от графа, ни прий­ ти к нему на помощь. С другой сторони, Раймонд-Беренгер V бнл благочестив, а потому его политика и принимасмие решения находились под влиянисм папи. Поскольку намсрсния папи почти всегда вступали в прямой конфликт с намерениями императора, Раймонду-Беренгеру часто приходилось вибирать между ними. И наконец, граф должен бнл принимать в расчст территориальние амбиции — свои собственние и своего весьма агрессивного соссда, графа Тулузского.

зо

Глава І ***

Раймонд VI Тулузский (не путать с отцом четьірех сес­ тер Раймондом-Беренгером — имя Раймонд бьіло чрезвьічайпо популярно в южньїх краях) бьіл очень могущественньім сеньором. Когда Раймопд-Беренгер V бьіл еще ребенком, графство Тулузское доминировало на юге Франции от Пиренеев до Роньї, в области, которую в те Бремена именовали Л ангедоком 1— по местному диалекту, langua d ’Oc. А вот королевство Франция ограничивалось тогда Парижем и прилегающими к нсму окрестностями.12 Таким образом, Раймонд VI Тулузский управлял большей территорией, чем король Франции, владел большим количеством замков, имел под своей командой большее число рьіцарей. Будучи фор­ мально вассалом французекого короля, Раймонд на самом деле бьіл соперником, властителем второго, теневого королевства к югу от Парижа. Но он также бьіл человеком бсспокойньїм. Надежно обеспеченньїй богатством и суверенитетом, Раймонд презирал правила возвьішенного обіцества. Он похоронил четьірех жен, и его похождения с женщинами стали легендарними. Его двор представлял собой сбори-

1Два наречия, langue d ’Oc (южіюе) и langue d'Oil (севериое), пред­ ставляли собой обособлепньїе диалсктьі язьїка припільїх гермапских племен (франков, вестготов), со значительной примесью латьиїн и язьїка завосванного кельтского населення (галлов). Они разнились фоиетикой и словарпьім составом, по не настолько, чтобьі их посителям совсем пельзя бьіло понять друг друга. На langue d ’Oc говорили в Аквитаиии, Гаскони, вТулузском домене, в Провансе, по Лангедоком прежпие земли графства Тулузского стали називать лишь после того, как оно вошло в состав французекого королевства. (Прим, перев.)

2 Домен короля (личньїй) запимал в коице XII вска сравпитсльио нсбольшую территорию Иль-де-Фраис (около 12 тьіс. км2), по «окре­ стностями Парижа» зту область назвать все-таки пельзя. Крометого, королю припадлежала Оверпь, часть Нормандии, графства Реймс, Блуа, подчипялись области Бри и Сансер, в его распоряжении бьіли также вассальпьіе земли Вермаидуа, Дре, Валуа, Амьеп, Мопфор и др. В целом потерритории владепия коропьі заметио превосходили Про­ ванс и графство Тулузское вмссте взятьіе. Но они бьіли столь же за­ меті ю бсднсс и хужс развитьі зкопомически. (Прим, перев.)

Поющая земля

31

ще подозрительньїх типов, чьи вкусьі бьіли не слишком изьісканньї, но чьи моральньїе устои нравились графу. Хуже того, граф Тулузский покровительствовал ерстикам-катарам. Катарьі бьіли мирной католической1 сектой, члепьі которой отвергали земньїе блага и амбиции и не при­ знавали власти папьі как главьі Церкви на земле. В течение многих лет гіапский престол пьітался, совершенно безусиешпо, унять Раймонда VI и возвратить его подданньїх в лоно истинной верьі. Ситуация стала критической в 1208 году, когда Раймонд убил присланного гіапой легата, которьій отказался снять наложенное на графа отлучение.12 1 Називать катаров «католической» сектой — значит, ничего не ионнмать в сути их учення и в католицизме. Катари начисто отри па­ ли все догмати католицнзма, не признавали Хрпста богочеловском, нссоблюдади таннств крещепия, брака, соборования, насмсхадись над пкопами и священним символом крсста, не признавали власти папи, церковпой организации и отказивались платить десятину и гірочие побори. Вотличисотвозпикіпих поздисе протсстаитскпхтсчеиий,оии не призивали «восстаповить чистоту христианства», а прямо противостояли католичеству, хотя и називали себя «добрими христиапамн». Катари представляли смертельную угрозу пе только вероучению, по и католической Церкви как организации. (Прим, перев.) Фактичсски лангедокскис катари исповедовали манихсйство — пришедшее с Ближнсго Востока ученис, утверждавшее, что бог и дьявол равпосильпьі и равповелики; нервому из них припадлежит мир гор пий, духовний, второму —тслссньїй, материальньїй. Как и протес­ танти три века сгіустя, катари осуждали католическую церковь за стрсмлснис к мирской власти и матерпальиьім богатствам —по, в протпвоположность протестантам, обожсствлявніим стяжательство, они считали все материальное вотчиной дьявола. Отсюда вьітскало ирезрепие катаров к матсрпальиьім благам п стрсмлснис к смсрти как к способу уйти от дьявола и воссоедипиться с богом. (Прим, ред.)

2 Из отой фрази следуст, что Раймонд VI дично убил песчастпого легата. Разумсстся, зто не так. Легат бьіл убпт одним из поддапньїх Раймопда в прппадлежавшем графу городе Сен-Жиль па берегу Ропьі. Южаппи по происхождению, легат сильно досадил мпогим своими проповедями, а за кипжальї его соплемснпики брались легко. Дело об убийстве расслсдовали, но связь между убийцей и графом Тулузским установлена не била. Автор, как и мпогие пиіиущис об атом периоде, безоговорочно верит неточнії кам, лояльним королю и враждебньїм владикам Тулузи, чегоделать псследуст. См. в приложсшіи «Два графа» более обпекти вную характеристику сепьоров Юга. (Прим, перев.)

32

Глава I

Зто бьіл дерзкий поступок даже для некоронованного короля, и он вьізвал столь же резкую реакцию со сторони папьі. Потифик призвал к крестовому походу против Тулузьі. Вгіервьіе в истории Церкви христианская Европа поднялась против христианского государства.1Чтобьі поощрить участие в зтом, по-видимому, уникальном предприятии, папа обьявил, что всякая принадлежащая Раймонду12территория, захваченная истинньїм католиком, будет принадлежать ато­ му самому католику. Обещанньїй папой обмен еретиков на земли бьіл весьма соблазнителен, и на призвів ответили многие. Войско французских рьіцарей под предводительством закаленного в боях крестоносца Симона де Монфора3собралось и вьіступило маршем на юг.

1Автор забьівает, что за четьіре года до зтих собьітий крестоносцьі захватили и ограбили православньїй Константинополь. (Прим, ред.).

2 Зта мера не бьіла направлена личпо против Раймоида. Отчуждение имуіцества у человека, нарушившего какую-либо клятву или присягу, бьіло общим обьічаем Средних веков. Зто случалось и до альбпгойского хрестового похода, и после, по всей Европе. Конфискация производилась в случаях, когда вассал изменял своєму сю­ зерену, а поскольку верность богу и Церкви мьіслилась также как своеобразньїй вассалитет, то впавший в єресь или оказьівающий покровительство єретикам приравпивался к измепнику. Под угрозой копфискации оказались все сеньорьі Юга. (Прим, перев.)

3 Симон де Моифор, владелец исзначительпого графства на ссверс Фрапции, первопачально бьіл лишь одним из предводитслей отрядов, вьіступивших в поход. В составе войска находились особьі намиого знатнеє его — панример, герцог Бургупдский. Руководитслем считался поиачалу папский легат, монах Арио Амальрик. После захвата городов Безье и Каркассопа поиадобилось избрать воєнного вождя. Болсе знатиме сспьорьі отказались прииять зту сомпнтсльпую честь, а Моифор,согласился. У пего бьіл богатьпі опьгг боевьіх действий, он отличалея глубокой религиозностью, хорошо ссбя 110казал во время позорпого IV хрестового похода 1204 года, за ним охотпо шли люди, он бьіл неутомим, умел действовать бьіетро и решительпо. Одпако оп бьіл неграмотсн, груб, совершенно несовместим с культурой и обьічаями Юга, и его имеием долго еще пугали детей в Лангедоке. (Прим, перев.)

Поющая земля

33

* * *

Симон де Монфор бьіл одной из наиболее знаменитьіх фигур своего времени, он сьіграл решаїоіцую роль в драматических собьітиях, онределивших судьбу французских зе­ мель. Симон бьіл суров, честен, благочестив, верен своей жене, воздержан в привьічках, вьінослив и неутомим. Его главньїм недостатком, кажется, бьіла избьіточная жестокость, с которой он уничтожал тех, чьи религиозньїе убеждения не совнадали с его собственньїми. О, зтот чсловек любил свою работу! Предводимьіе Симоном крестоносцьі подступили к Каркассону и Безье. Там бьіли убитьі сотий катаров, в том числе десятки семей, искавших убежища в церкви и сгоревших заживо, когда крестоносцьі ее подожгли1. Виконт Каркас сонский, родственник (племянник) Раймонда VI, бьіл брошен в тюрьму и умер по неизвестной гіричине три месяца спустя. Симон де Монфор получил во владение весь его до­ мен. С зтого момента крестовьій поход во имя иитересов Северной Ф ранции прогрессировал из года в год, подобно смертельной болезни. Уничтожение еретиков стало развлечением, каждое лето армия Симона де Монфора пополнялась свежими силами с севера; все новьіе города разрушались, новьіе земли переходили из рук в руки. Тьісячи невині і ь і х людей — фермеров, крестьян, торговцев и ремесленпиков, мужчин, женщин, детей —погибли в пламени, ибо не могли отказаться от своей верьі, как жаворонок не может пе­ рестать петь.12 1 Безье бьіл взят штурмом 23 июля 1209 года, во время боя началея пожар. Люди в церкви действительно сгорели — по ес пикто не поджпгал иамсрсино, зто всего лшнь легенда. Катарьі вряд ли могли укрьіваться в церкви, по в пожаре гибли все йод ряд, огонь не іцаднл и добрьіх катодиков. Каркассоп бьіл взят в осаду п спустя мссяц вьіпуждеи бьіл слаться, но большая масть населення успела покинуть город, и потому массовой резии там не бьіло. (Прим, перев.)

2 — Четьіре королеви

34

Глава I

Накопец, в 1218 году Симон де Монфор, покрьітьій шра­ мами воитель, мститель за истинную веру и убийца целого народа, сам бьіл убит большим камнем, пущенньїм из катапультьі со стен Тулузьі. Король Франции, Людовик VIII, впечатленньїй его подвигами и богатьіми владениями, которьіе после смерти Монфора перешли к французской короне, решил продолжить крестовьій поход лично. Каждое лего Людовик приходил из Парижа с армией, убивал какоето количество еретиков, брал один-два замка, и уходил. Но когда речь шла о войне, Людовику бьіло не сравниться с Симоном. И как раз в то время сьін Раймонда VI, Раймонд VII, припял власть над Тулузой после смерти отца. Раймонд VII бьіл молод, силен и страстно желал восстановить прежнее иоложение своего рода. Он начал наносить ответньїе уда­ ри. Первьій раз Людовик VIII надумал пойти походом на Тулузу еще гіринцем, в 1219 году. После месяца осадьі снял ее и ушел ни с чем. Собьітия достигли предельного накала в 1226 году, когда Людовик очередной раз нанес визит в Лангедок. Стояла адская жара, королю никак не удавалось взять намеченньїй на зтот раз замок. Условия жизни в лагере бьіли нездоровьіе — никто не убирал куч гниющих отбросов, не закапьівал зкскременти; кончилось тем, что король Ф ран­ ции заболел (тифом или дизентерией) и умер на пути домой, оставив жену и двенадцатилетнего сьша править Францией. Смерть короля визвала борьбу за власть. История на­ звала победителем в зтой борьбе Людовика IX, старшего сина короля. Ему предстояло стать одним из самих могуіцественних и уважаемнх правителей XIII столетия. Его стараниями Ф ранция поглощала прежде независимне фьеф и один за другим, неторопливо, но основательно и неуклонно, становись доминирующей силой в Европе. В частности, зто сильно сказалось на судьбах всех четнрех сес­ тер из Прованса.

Поющая земля

35

Да, Людовик IX сумел стать настоящим королем. Но на­ чалом своего взлета Ф ранция бьіла обязана не ему, а его матери — Бланке Кастильской, Белой Королеве.

Глава II БЕЛАЯ КОРОЛЕВА

Всякий, кто утверждает, что женщиньї в Средние века не правили и не обладали реальной властью не знаком с историей Бланки Кастильской, королсвьі Фрапции,1вдовьі Людовика VIII. На 1Ангор пичсго не говорит о происхожденпи И ІОІІОСТИ Бланки, а мсжду тем опи многос определяли в ес моральпом облике и политической деятельности. Ее родитслями бьіли король Кастилии Альфонс VIII (1 1 5 8 1214) и Злсонора Английская, дочь короля Англии Геириха II н прославлепной Злсонорьі Аквитанской. Их двор бьіл вссельїм и блсстящим, Кастилия тех врсмсн гостсириимпо встречала трубадуров. Ни о какой мрачпой «иснанской» рслипюзности речи тогда не бьіло, ато явление более поздпее. Однако воспитаиис Кастилии, несомпснно, впушило Блапке чувство долга и отвстствспности правителя перед богом за своп зсмньїс дала. В очень сложпой обстановко конца XII века Злсонора Аквитапская сочла исобходимьім устрои гь брак одпой из своих внучок с паследииком тогдаіниего короля Филипна-Августа, Людовиком (будущим VIII), и личпо приехала в Кастилию, нреодолев горьі зимой в возрастс 80 лет. Оцснив качсства младшей внучки Бланки (ей бьіло 11 лет), которая во мпогом упаследовала ум, анергию и проницательность ба­ бу піки, опа увезла ее во Францию, и вскоре (23 мая 1203 года) брак бьіл заключен. Соответственно, но восипташпо, язьїку, иривьічкам Бланка припадлежала к той же культуро, что и графьі Тулузскпе (Раймопд VII

Белая королева

37

протяжении четверта века «Белая Королева» занимала ведущее место во французской политике. В тот век, когда орудием государственньїх мужей бьіло острие меча, а главньїм аргументом дипломатам —осадная машина, Бланка бьіла находчива и сдержанна. Она создавала союзьі там, где другие возводили барьерьі, она приносила мир странам, прежде не знавшим ничего, кроме войньї. Она преодолевала катастро­ фи, предательство, предрассудки; осаживала врагов и содержала такую сеть шпионов, какой позавидовало би любое современное разведьівательное ведомство. Когда она умерла в 1252 году, границьі Франции почти достигли современньіх пределов, бьіло заложено основание для рождения великой нации. Англия же, напротив, корчилась в муках граждапской войньї. Ее сугіруг, Людовик VIII, похоже, внолне оценил политическую хватку своей женьї, поскольку, умирая, оставил управление Францией не доверенньїм советникам, но четко и конкретно указал на свою вдову. Она стала не регентшей — регентов назначают править на определенньїй период времени — но полноправной правительницей до момента, ког­ да ее сьін, Людовик IX, достиг совершеннолетия. В Средние века разница между регентом и правителем бьіла тонкой, но

прпходнлся сй кузеном по матери), и правители Прованса. Каково бьіло сй самой, совсем еще ребенком, ириспосабливаться к совершеппо чужой страме, грубьім правам, холодному климату, нам остастся только догадуваться. В любом случас она хороню понимала, что предстоит Маргарите, и не хотела облегчать ей задачу. По косвснньім признакам можно судить о том, что она все-таки придала некоторьій оттснок куртуазиости своєму двору, нока бьіла молода. Граф Тибо Шампапский, вьіросший при дворе своей куртуазной матери, не стал бьі ухаживать за королсвой, сели бьі она не позволила зтого. И имешіо куртуазность предохраняла Бланку от пошлой супружсской изменьї, в которой даже злейшие недоброжелатсли не обвипяли ее, нока жив бьіл муж. Надлом, нревративший ее в описьіваемую су­ ровую королеву, видимо, произошел, когда Бланка впезагшо осталасьс четьірьмя детьми мал мала меньшс (пятьім она бьіла беременпа) без мужа, будучи уже пемолодой, в очепь нелегких внешних и внутреипих обстоятельствах. (Прим, перев.)

38

Глава II

многозначительной. Регент, то єсть назначенньїй на должность чиновник, не мог претендовать на тот же моральний, политический или социальньїй авторитет, какой бьіл у пра­ вителя. Бланка бьіла коронована как королева Франции тремя годами ранее, когда ее супруг стал королем, согласно установленному церемониалу, которьій проводил архиепископ Реймский. Зто означало, что Церковь официально признает ее принадлежность к королевскому роду. От зтой инвеститурьі и проистекала законность правлення Бланки. И все же смерть государя часто воспринималась честолюбивьіми вельможами как случай попьітать счастья и вндвинуться наверх. Женгцина у руля считалась слабой фигурой. У гроза мятежа бьіла вполне реальной. Бланка сразу сделала ход, позволивший ей определить и изолировать своих врагов. Не прошло и трех недель со дня смерта супруга, как она уже приготовила все для коронации двенадцатилетнего Людовика в Реймсском собо­ ре. Хотя, разумеетея, все понимали, что Людовик слишком мал, чтобьі реально править, коронация должна бьіла по­ казать народу решимость Бланки сохранить законную линию наследования, тем самим добавляя прочности и ее собственному положенню. Несмотря на спешность подготовки, церемония била рассчитана, чтоби произвести впечатление, подобно театральному спектаклю. Светловолосьій, худенький мальчик Людовик должен бьіл вступить в церковь верхом на рослом жеребце, в традиционньїх золо­ тих шпорах. Его коронационное одеяние били из пурпур­ ного шелка, сплошь вишитого геральдическими лилиями, символом Франции. Корона и скипстр били золотне. Три­ ста рицарей с обнаженннми мечами зскортировали сосуд со свящ енним елеем (для помазання нового монарха) от места его обичного хранения в аббатстве Сен-Реми до Рей­ мса. Старий архиепископ Реймсский, которому принадлежало право совершать зтот обряд, незадолго до того умер, и вместо него бил приглашен єпископ Суассонский. Гра­

Белая королева

39

фу Булонскому поручили нести меч Карла Великого и подвести юного короля к алтарю, где он должен бьіл опустить­ ся на колени под звуки «Те Deum». Затем Людовика должньї бьіли усадить на трон, задрапированньїй шелком, чтобьі он принял оммаж от своих баронов.1 Но кто будут зти барони? Бланка бьіла предана сьіну — но не только позтому так поторопилась с коронацией. Обряд должен бьіл пробудить верность и доверие в людях, обеспечить Людовику заступничество бога и благословение Церк­ ви, но он также послужил лакмусовой бумажкой для проверки на лояльность. Бланка знала, что может доверять тем, кто явился на коронацию, преклонил колени у ног Людовика и вложил свои руки между его ладонями. Но если кто-то затевает заговор, то не приедет под благовидньїми предлогами. Потому королева разослала приглашения всем держателям фьефов во Франции и стала ждать, кто из баронов откликнется, а кто нет. И чутье не подвело ее. В стране зрел мятеж. «Вернемся же теперь к тем баронам, которьіе замишляли только злое дело против королеви Франции. Они часто сьезжались и толковали между собою, что никто во Франции не сможет повредить им; ибо король бьиі еще юньіму братья его также, а

1 «Те Deum» — католический гимн, названньїй по псрвой строчке: «Те Deum laudamus» («Тебя, Бога, хвалим»). Его иснолняли во всех случаях, когда бьтло за что хвалить бога. В данном случае зто церемония принесення вассальпой присяги — оммажа («homage»). Новьій вассал опускался на одно колено перед сюзереном, протягивал к пему сложенньїе ладони, а тот брал их в свои руки. При зтом произносилась формула: «Я, такой-то, предаю себя, свои земли и своих людей в руки сеньора такого-то» На зто следовал ответ: «Я, такой-то, сльїшал твои слова и принимаю их». Затем вассал вручал сеньору свой меч, а тот возвраіцал его, причем произноси­ лась фраза вроде: «Обеїцаю служить тебе оружием, советом и делом». Зто означало, что отньїне вассал должен участвовать во всех воєнних предприятиях сюзерена, в обсуждении всех важньїх дел, и предоставлять сеньору все, что ему потребуется — продукти, веіци, людей для различпьіх бьгговьіх нужд. (Прим, перев.)

40

Глава II

матери их они значений не придавали», — так писал хронист из Реймса. Предводитслями заговора бьіли Гуго де Лузиньян, граф де Ламарш, и Пьер, граф Бретонский. Оба они имели тесньїе связи с Англией. Гуго женился на Изабелле, бьівшей королеве Англии, матери Генриха III. Пьер, по про­ званню Моклерк, также имел земли и титул в Англии и вел с папой переговорьі о вьідаче разрешения на брак его дочери с Генрихом III. Оба они на коронации Людовика IX отсутствовали. Вместо зтого они завербовали ряд баронов, чтобьі бросить вьізов Бланке. Согласно воспоминаниям Жана, сеньора де Ж уанвиль, современника Людовика IX, зти барони заявили: «Королева Бланка не должна править столь великим доменому как королевство французское, так как не подобает женщине заниматься таким делом». Ситуация ухудшалась так бистро, что Бланке и Людовику, которьій после коронации обьезжал часть своих владений в непосредственной близости от Парижа с небольшим отрядом верньїх рьщарей, пришлось искать убежища в замке Монлери. Они находились всего л и т ь в двадцати милях южнее Парижа, но не бьіли увереньї, что сумеют доехать до столицьі, не нарвавшись на вооруженную засаду. Времени на сбор регулярної! армии не бьіло. Многие из сильних баронов, сохранивших верность короне, жили в нескольких днях конной ездн. В распоряжении Бланки били только парижские горожане и жители ближних окрестностей. К ним она и обратилась. Да, она воззвала к горожанам, к буржуазнії — к социальному слою, которим иренебрегали, но меньшей мере в военном плане, почти все средневековие правителі!. Граждане Парижа поднялись по ее призиву и явились во множестве, с оружием и без. Они вьістроились на несколько миль вдоль дорог и спасли мальчикакороля. Ни Бланка, ни Людовик никогда не забивали об зтом. Обьединение мятежников убедило Бланку, что пора действовать, и она визвала Моклерка ко двору. Когда тот не подчинился, опа собрала собственное войско и в 1229 году привела его к замку Беллем, где находился граф. Она не ста­

Белая королева

41

ла дожидаться лета, традиционного сезона войн, и застала Моклерка врасплох в середине января. И она сама, и Людовик явились вместе с войском. Поскольку стояли жестокие холода, Бланка велела срубить деревья на несколько миль вокруг и свезти дрова к месту расположения ее солдат, чтобьі они могли треться у огромньїх костров. Моклерк, имея при себе лишь мальїй гарнизон и лишенньїй возможносги визвать подкрепления, запросил мира. Но королева знала, что она добилась только передишки, а не победьі. Пьер Моклерк и его союзник граф де Ламарш еще не бьгли гюверженьї. В текуїцсм году должен бьіл истечь срок перемирия с Англией, и вскоре после отого, дога­ дувалась Бланка, мя гежньїе бароньї повторят свою повит­ ку. Когда им зто удастся, они соберут больше сил, лучше организуются и будут действовать намного решительнее. Нашествия, несомненпо, следовало ожидать с запада, из Англии. Чтобьі отразить его, следовало скоицентрировать с и л у на зтом направлений. Оценив обстановку, Бланка гюняла, что крестовий поход против Лангедока, длящийся столько лет и упесший столько жизней, пора гірекращать: она не могла позволить Франции вести войну на два фронта. И потому весной 1229 года Белая Королева сделала ход, противоположньїй политике ее гіокойного супруга. Раймонду VII Тулузскому настоятельно предложили договор в обмен на прекращение крестового похода. Раіімонд, зная, как истощила двадцатилетняя война ре­ сурси его семьи, и не будучи уверен, долго ли еще он сможет продержаться против такого сильного врага, сдался. Условия его капитуляции били сокрушительними. Он признал право корони Франции на все земли, захваченние Симоном де Монфором, пообещал содействовать ннквизиторам, ирпсланньїм папой для искоренения ерсси раз и навсегда, а также согласился в течеиис десяти лет содсржать па свои средства новое учсбное заведение, нредназначенное для укрепления истиипой верьі — Тулузский университет. Он

42

Глава II

также обязался виплатить большую сумму Церкви в качестве репараций и отправиться в крестовьій поход в Палес­ тину. Чтобьі гарантировать его сотрудничество, Бланкачутьчуть позолотила пилюлю, предложив видать единственную дочь Раймонда, Жанну, за Альфонса де Пуатье, младшего брата Людовика. Согласно пунктам соглашения, известного как Парижский договор, наследовать Тулузу мог только отпрнск отого брака; при отсутствии такового графство пе­ реходило во владение французской корони. Немедленно после подписания Парижского договора Бланка дала Лангедоку почувствовать тяжесть своей руки. Отряд французских рнцарей и пехотинцев явился в Тулу­ зу, чтобьі лишить город даже внешних примет независимости. Городские стени били разобранн, а многие из замков Раймонда VII разрушени. Французский чиновник — сенешаль, обязанннй отчитнваться непосредственно пе­ ред Бланкой, — бил поставлен управляющим в Каркассопе. Так Белая Королева давала Раймонду Тулузскому по­ нять, что намерена добиться исполнения всех его обещаний. Теперь Тулуза считалась официальной союзницей Парижа, и политический пейзаж юга Франции изменился навсегда. Как ни тяжельї били для Раймонда VII условия Париж­ ского договора1, они все же предоставляли ему возможность 1 С Парижским договором все обстояло отії юдь не так просто. Условия капитуляции действительно бьіли тяжельї, однако єсть сведсішя, что фрапцузские ссньорьі остались недовольньї договором и даже считали, что Бланка из родственпьіх чувств подьіграла Раймопду VII! Зто восьма возможно. Договор иозволял графу восстановить вдасть над иочти всеми своими землями и вассалами. Земли, отошедшис по праву захвата сиерва к Монфору, а от него — к французской коропе, представляли собою бьівший домен рода Треикавелей — Безье, Каркассоп н Альби, которьіе графам Тулузским не прииадлежали. Граф обязался отдать Людовику восемь своих креиостсй — но лиіпь на ерок до десяти лет; разрушенис зтих замков оговаривалось л і п н і ) как возможность, если король зтого пожелает. Доходьі от

44

Глава II

восстановить положение своего дома, занявшись зкспансией па восток. Зто намерение создало прямой конфликт между графом Тулузским и графом Прованским. Семьи Раймонда-Берелгера V и Раймонда VII Тулузского на протяжении столетий бьіли втянутьі в то разгоравшуюся, то затихавшую борьбу за контроль над некоторьіми спорньїми областями Прованса, в том числе и весьма прибьільньїм портом Мар­ селя. Пока графу Тулузскому приходилось напрягать все сильї, чтобьі защитить свой домен от французов, зта наследственная тяжба, конечно, бьіла отложена. Однако, подписав Парижский договор, Раймонд VII снова мог нанести удар по Провансу. Таким образом, союз Раймонда VII с французской монархией, хотя и вьінужденньїй, заставил графа Прованского и его главного советника, Ромео де Вильнева, серьезно за­ думаться. Баланс сил в регионе изменился. Особенно настораживало присутствие французских солдат и французского сенешаля в Каркассоне. Королева Бланка могла, по­ жалуй, гюддержать притязания Раймонда VII на Марсель против Раймонда-Беренгера. Опа могла бьі снабдить свое­ го нового союзника средствами, а то и войском — и тогда граф Тулузский сделался бьі реальной угрозой всему Про­ вансу. зтих земель остались за Раймондом. Факт разрушепия стен самой Тулузьі в зтот псриод вьіглядитсомнительньїм. Они бьіли разрушеньї гораздо раиес, при захвате города Снмоном де Монфором-старшим, п восстаповленьї в 1218 году. Ввод нсбольшого отряда французов в город не озпачал потсри исзависимости —опи не вмсшивались в дсла управлення и не днісговали графству внутрешпою политику. Отправляться в Палестину граф не торопилея, и его не торопили, брак Жапиьі с Альфонсом по средневсковьім понятиям бьіл достаточно почстньїм виходом из положення (хотя бьі внешне). Горсчь иотерь и пораження, конечно, зто умепьиіало очень слабо. Сожалеть о дого­ воре, как об зтом упомипаст автор пиже, в пачале третьей главьі, Рай­ монд начал сіце до его заключения. Однако он получил необходимую иередьннку для восстановления сил, решепия назревших виутреппих проблем п накоплення зпергии для нового освободительпого похода. (Прим, перев.)

Белая королева

45

Как всегда, от Ромео потребовалось нейтрализовать си­ туацією. Соответственно, он составил план действий. Но прежде чем он смог приступить к вьшолнению, Англия на­ пала на Францию. Зто нападение бьіло подготовлено Моклерком. Бланка правильно предполагала, что вьіиграла время, но не войну, когда зимой в начале года осадила графа Бретонского. Уже в августе 1229 года Моклерк явился в Англию, ко двору Генриха III, уверяя его, что бароньї Бретани и Нормандии подпимутся против Людовика IX и помогут Англии, если Генрих переправится с войском через Ла-Манш. Мать Генриха, Изабелла, и ее супруг, граф де Ламарш, помогут им, говорил Моклерк, да и сам он не прочь принести Генриху оммаж за Бретань. Именно такие слова хотелось усльїшать Генриху III; возвращение Нормандии, утерянной его отцом, королем Иоанном, бьіло самой заветной его мечтой. Генриху бьіло двадцать три года, он достиг совершеннолетия лишь за два года до того. Он задьіхался от ограничений, навязанньїх советниками, которьіе, зная нрав короля и, возможно, сомневаясь в его способности разжечь на континенте мятеж про­ тив Ф ранции, рекомендовали соблюдать осторожность. Генрих пренебрег их советами и приказал собирать флот в Портсмуте к октябрю, но его собственньїе бароньї замешкались, и сборьі завершились только к Пасхе следующего года. К зтому времени Бланка подписала мир с Раймондом Тулузским и могла не беспокоиться за свой юго-восточньїй фланг. Извещенная шпионами о визите Моклерка в Англию и о новом обострении его амбиций, она сделала весьма ве­ ликодушнеє предложение Гуго де Ламаршу — в том числе обещая вьшлату десяти тьісяч турских ливров и перспекти­ ву женитьбьі старшего сьіна графа и графини де Ламарш на одной из своих дочерей. Результатом зтих заигрьіваний ста­ ло отпадение графа де Ламарш от Моклерка и английского лагеря в целом. Король Англии не смог настроить свою мать против Бланки.

46

Глава II

А между тем англлчане висадились на французском бере­ гу, и Генрих III, сопровождаемьій своим братом Ричардом, графом Корнузллом, стал лагерем в Нанте, в юго-восточном углу Бретани. Там король полностью оправдал мнение советников о своих воєнних способностях. Генрих и Ричард простояли в Нанте до июля, ничего не делая, растрачивая впустую время, деньги и ресурси. Они как будто устроили себе каникулн. Наконец английские рнцари произвели осторожннй обходной маневр по землям Пуату, очень стараясь избежать столкновения с Людовиком и Бланкой, которне собрали войско из преданннх баронов и били готови к бою. Англичане ограничились тем, что захватили один маленький, никому не нуж ннй замок и вернулись в Нант. К атому времени и Генрих, и Ричард заболели от плохого питання и безделья; в октябре они вернулись в Англию. Даже М оклерк, разочарованннй, отказался иметь с ними дело. В 1234 году он стал союзни­ ком Людовика и Бланки и до конца жизни оставался им верен. Бланка победила. Она спасла корону Франции для сина. Теперь ей оставалось только обеспечить ему наследника. Ромео де Вильнев бнл чрезвнчайно практичен. Победа французской королеви над Моклерком и английским ко­ ролем его впечатлила. Могущество Бланки слишком возросло, чтобн ее игнорировать. Графу Прованскому следовало установить связь с Францией, независимую и отличную от той, которую навязали Тулузе. Очень опасно било иметь соседом Раймонда VII в качестве единственного со­ юзника Бланки в регионе. Главная трудность заключалась в обеспечении независимости от Ф ранции. Прованс не желал бить проглоченньш новим сюзереном, как случилось с Тулузой. Наилучшим виходом бнл, разумеется, брачннй союз. Брак с французским принцем означал обьединение равннх, союз без гегемонии. На зтом пути Ромео надеялся на уда­ чу. Ж анну Тулузскую, дочь Раймонда VII, уже помолвили

Белая королева

47

с сьіном Бланки Кастильской. Почему бьі дочери Раймонда-Беренгера V Прованского не стать невестой другого сьіна Бланки — благо их в королевской семье достаточно? Правда, граф Тулузский бьіл намного богаче и могущественнее, чем граф Прованский, но относительно королевского уровня они бьіли одного ранга1. Сьіновья королев же­ нились на дочерях графов и в прошлом. Не исключалась даже возможность, что Бланка сочтет одну из дочерей Раймонда-Беренгера подходящей партией и для самого Людовика IX. Милой, хорошо воспитанной Маргарите почти двенадцать: отличньїй возраст для женьї девятнадцатилетнего короля французского. Конечно, придется позаботиться о приданом — августейшие браки обходятся дорого — но Ромео бьіл уверен, что сумеет раздобьіть необходимьіе средства. Ему вовсе не нужно бьіло сообщать в письменном виде, что, мол, у графа Прованского имеются четьіре красавицьідочери, и каждая вполне годится в невестьі Людовику IX. Достаточно бьіло соответственно настроить трубадуров, всегда имевшихся под рукой, не жалея подарков, обедов, комплиментов и вина. Очень скоро песни, восхваляюіцие изящество и стиль двора графа и графини Прованских, мильїе манерьі, превосходное воспитание и благочестие четьірех прелестньїх незамужних дочерей, стали распространяться

1Здесь и ниже автор недопопимает и осовременивает систему рангов того времени. Титул графа, герцога и т.п. означал только право управления и исгюльзоваиия доходов с территории оііредєлейного размера. Графами бьівали зачастуюсьшовья королей (см., например, Ричарда Корнузльского). Ранг огіределялся причастностью к королевскому роду, освященному таипством иомазания. Раймопд-Беренгер V бьіл внуком и илемяпником королей Арагона, Раймонд VI Ту­ лузский — кузеном по матери короля Фрапции Людовика VII, Рай­ монд VII, его сьш, соответственно, нриходилея Людовику VIII троюродньїм братом по отцу, а по материнской линии — королям Апглии племяпником (Ричарду и Иоаппу) или двоюродньїм братом (Гснриху III). Нємногие из графов могли похвалиться таким родством. (Прим, перев.)

48

Глава II

по всей Ф ранции, но особенно при королевском дворе в Париже. Наживка бьіла насажена на крючок —но клюнет ли большая рьіба?

М А РГА РИ ТА

Глава III КОРОЛЕВСКАЯ СВАДЬБА

В конечном счете, несмотря на все усилия Ромео, граф Прованский бьіл обязан браком своей старшей дочери Маргаритьі не политике верного советника, но главному сопернику — Раймонду VII, графу Тулузскому. К 1233 году Раймонд уже начал сожалеть о договоре, заключенном с Бланкой Кастильской. Теперь, когда его власть над Тулузой и граф­ ством более-менее восстановилась, а непосредственная воєнная опасность отступила, он больше не хотел терпеть засилье инквизиторов, расплодивш ихся в Тулузе. Не желал он также подчиняться своєму єпископу, вьіплачивать Церкви обещанную репарацию в десять тьісяч марок и уж тем более отправляться в крестовьій поход. Короче, поразмьіслив, граф обнаружил, что он вообще не желает исполнять условия капитуляции. Соответственно, он начал протестовать перед Бланкой и папой, вьіторговьівая у них преимущества. Бланка направила ф ранцузского рьіцаря Ж иля де Флажи, своего ближайшего помощника, переговорить с Раймондом и напомнить о его обязательствах; но она заранее знала, что граф Тулузский — ненадежньїй союзник, судьбою

52

Глава III

предназначенньїй доставлять ей неприятности. Чтобьі зами­ рить Тулузу надолго, требовалась либо новая воєнная интервенция, по сути, оккупация (дорогостоящая и не слишком радужная затея), либо ириобретение нового належного партнера в том же регионе — в противовес Тулузе. Бланка долго обсуждала зтот вопрос с Жилем перед его огьездом из Парижа, и они решили, что до прибьітия в Тулузу Ж иль должен нанести неожиданньїй визит Раймонду-Беренгеру V в его замке в Авиньоне с целью лично проинспектировать прелести его старшей дочери Маргаритьі. Провапсальцьі, разумеется, смекнули, зачем приехал Ж иль де Флажи, и всем домом принялись ублажать змиссара французской королеви. Для Ж иля каждьій вечер устраивали пирьі; трубадури сочиняли новьіе пьесьі, развлекая его; жонглери паясничали; вино текло рекой. 80 % жителей ГІрованса имели собственние виноградники, и область подтвердила свою ренутацию сада Европьі. Граф обсуждал с гостем воироси политики и религии, а графиня демонстрировала благочестие всех членов семьи. Двенадцатилетняя Маргарита, очаровательная в шелковнх нарядах, била пред­ ставлена на рассмотрение Ж иля. Из Прованса Ж иль отправился в Тулузу. Раймонд VII, не осведомленннй о предндущем визите дипломата, не осознавал, как контрастирует обстановка в его семье со счастливнм домашиим миром графа Прованского, и потому не воздержался от изложения своих горьких обид. Раймонд более двадцяти лет боролся с Церковью за право управлять закон­ но унаследованннми землями и за восстановление чести и статуса семьи, и долгий конфликт сильно сказался на его характере. От Раймонда VII веяло отчаянием — отчаянием, см етанним с бравадой. Не слишком привлекательное сочетание. Ж иль вислушал его, но ничего не обещал. Возвратившись в Париж, Ж иль снова совещался с Блан­ кові за закритим и дверями. Он подтвердил ее подозрения. Больше всего королеву обеспокоило сообщение Ж иля о том, что граф Тулузский обратился к папе за разрешением на развод. Значит, Раймонд VII желал жениться снова и произвести на свет наследников. Но зто нарушало тот

Королевская свадьба

53

пункт договори от 1229 года, согласно которому после его смерти Тулуза должна перейти под сень французской короньї в лице его зятя Альфонса де ГІуатье. Бланке удалось вьірвать Тулузу из рук графов; она не иамеревалась отдавать ее. Затем королева и ее змиссар перешли к обсуждению дел в Провансе. Людовику IX уже исполнилось девятнадцать —дав­ но пора жениться. Фрапции необходим бьіл наследник трона, а Бланке —новьій союзник. Правда, Раймонд-Беренгер V бьіл тесно связан с императором Фридрихом II, но и зто могло оказаться на пользу Франции. Бьіло очень соблазиительно про­ никнуть вглубь имперских владений. Кроме того, граф Прованский естественньїм образом стал бьі сопротивляться любьім попьіткам со стороньї графа Тулузского рас ширить своє влияние в зтом регионе. Бланка обрела бьі сподвижника, желающего, даже жаждущего сражаться, если потребуется. Ран­ гом семья провансальских владьік бьіла, конечно, пониже королевской, но на зто можно бьіло и закрьггь глаза. Но что же представляла собою будущая невеста? Каков ее прав? Ж иль давно уже служил Белой Королеве и понимал, что она хочет усльїшать. Потому он не стал говорить о трубадурах, светских развлечениях, хороших манерах или драгоценностях. Он сказал: «Лицо зтой девушки прекрас­ но, однако вера красит ее больше». Решение бьіло принято. Людовик IX возьмет в женьї Маргариту Прованскую. Разница в ранге будет перекрита приданим в десять тисяч марок серебром. Если уж графу Прованскому вндался случай породниться с королевским домом Франции, он бил готов заплатить за зту привилегию. Новость о гіредложении французской корони била встречеиа в Провансе с большим ликованием, но гіочти сразу оно смепилось острим недовольством. Десять тисяч марок се­ ребром! Такая сумма казалась неподьемной. У РаймондаБеренгера V в казне не било и тисячі! марок, не говоря уж о десяти. А гіосланцьі докладнвали, что уступить Бланка не намерена. Казалось, провансальцам остается лишь с грустью отказаться от предложепия.

54

Глава III

В процесе переговоров к атому времени включилась уже вся семья, в том числе двоє старших братьев графини, Гильом и Томас Савойские. Савоярьі1отлично сознавали, какие в ь і г о д ь і сулит союз с французекой короной, и вьісказьівались в пользу брака. Оба они активно делали политическую карьеру в лоне Церкви и жаждали власти. Они применили все своє влияние, чтобьі поддержать племянницу. Архиепископа Зкса удалось уговорить поучаствовать в еделке. Архиепископ согласился дать две тьісячи марок серебром в расчете на некие блага в будущем. Оставалось добьіть еіце восемь тьісяч марок, но тут Ромео де Вильнев, как всегда, нашел творческое решение. «Предоставьте зто мне и не сожалейте о цене, ибо ежели вьі хорошо пристройте старшую, то и все прочие будут пристроеньї наилучшим образом ради их родства, и за меньшую цену», —говорил он. Через своих представителей Ромео от имени графа договорилея отдать вместо звонкой монетьі все те же замки, включая и крепость Тараскон. Бланка нашла компромисс приемлемьім, и бьіли составленьї грамотьі, узакониваюіцие сговор. Двойная церемония — Маргарита должна бьіла венчаться, а на следующий день короноваться — прошла в Сансе в 1234 году с большой торжественностью. Архиепископ Сансский в сонровождении старшего из французеких послов лично отправилея в Прованс, чтобьі доставить невесту к алтарю. Он со свитой прибьіл в Зкс в має и бьіл принят как почетньїй гость, граф преподносил всем ценньїе подарки и снова устраивал ежевечерние пирьі. Маргарита покинула Прованс верхом на лошади, в ее зскорт входили французекие посланники, ее родители, савойские дядья Гильом и Томас, любимая нянька, фрейлиньї, архиепископ Зкса (он, видимо, решил присмотреть за своими вложениями), множество придворньїх и влиятельньїх духовньїх особ. Впереди нроцессии двигались шесть трубачей и самьій приближенньїй к графекому семейству менестрель. В Лионе 17 мая 1 Фрапцузскос наимснование житслсй Савойи ( les Savoyards). (Прим, перев.)

Королевская свадьба

55

сделали остановку для подписания бранного контракта. Здесь граф и графиня Прованские попрощались и поверну­ ли домой, оставив будущую королеву Франции под опекой ее светских честолюбивьіх дядюшек. Снова компания дви­ нулась в путь и прибьіла в Сане 26 мая. Приготовления к свадьбе начались за несколько недель до того. Гонцьі с приглашениями разьезжали по всему королевству, вручая личньїе послання от Бланки представителям знатнейших семейств Франции. Пригласили вьісокопоставленньїх особ даже из Кастилии и Фландрии. Улицьі тихого соборного городка бьіли забитьі богато разодетьіми приезжими и их багажом. Вооруженная стража охраняла фургони и баржи, нагруженньїе деньгами и драгоценностями. Проблема с расселением стояла столь остро, что архиепископу пришлось отдать собственньїй дом королевской семье. Бланка и Людовик, а также младшие братья Людовика, Альфонс де Пуатье и Робер, в сопровождении вьісших чинов двора, личньїх слуг и воєнного зскорта —двух дюжин арбалетчиков и двадцати рьіцарей, —уже прибьіли и разместились по квартирам, когда поезд Маргаритьі показалея на горизонте. Людовик с братьями и несколькими французекими вель­ можами вьіехал ей навстречу. Ему бьіло теперь двадцать, ей — тринадцать. Хронист-францисканец Салимбене де Адам, лично знавший Людовика, описьівает его как «стройного и тонкого, високого... [с]лицом весьма прнятньїм и ангельским внражением». Его белокурьіе волосьі ниспадали на плечи, как бьіло принято во Ф ранции1. Он бьіл великолепен в золотой рьіцарской кольчуге, подаренной матерью на свадьбу; уздечка его коня и шпорьі тоже бьіли золотими — и толпьі

1 Длинньїе волосьі бьіло принято носить у дворянства по всей Европс. Еще со времсп франков и галлои опи считались отличительньім гіризнаком свободного человека; зтот обьічай корсиился в древненших машческих представленнях о волосах как вмсстилище жизііепной сильї. Коротко стригли рабов, преступников и служителей релипіозпьіх культов («рабов божьих»). (Прим, перев.)

56

Глава III

зевак на улицах расступались в благоговейном восторге, завидев его. Он вез с собою подарки, продуманньїе, подобранньїе и оплаченние Бланкой: новьіе седла для лошади Маргаритьі (в дополнение к ее собственной золоченой уздечке), тяжельій золотой кубок для свадебной церемонии. Бьіли там также золотая диадема, украшения с алмазами и рубинами, и велііколепнейший соболий гілаїц, украшенньїіі пятнадцатью золотьіми пуговидами. Принц, стройньїй и крепкий, в окружении оруженосцев со штандартами и флагами, расшитьіми золотими лилиями Ф ранции, поклонился и вручил М аргарите все зти сокровища — меха, золото и самоцветьі. Так М аргарита впервьіе увидела человека, которому гіредстояло стать ее супругом. Он сразу произвел на нсе очень хорошеє впечатление. Маргарита венчалась 27 мая, а на слсдующий день бьіла коронована в соборе св. Стефана, украшенном ради праздника великолепньїми коврами. На ней бьіло темно-розовое платье и сюрко, подбитое горностаєм; ее золотую корону изготовил лучшиіі ювелир Парижа. После обряда она сидела на троне, затянутом шелком, рядом с супру­ гом, и гіринимала оммаж от баронов. Один за другим все знатнейш ие сеньорьі Ф ранции — граф и де Ламарш, де ІІуатье, д’Артуа, Тибо Шампанский, даже закоренелнй враг ее отца, граф Тулузский — опускались перед нею на колени и клялись в верности королю Франции и его молодой королеве. Гости веселились и пировали троє суток. Маргарита смотрела на рицарский турнир, на трюки жонглеров, слушала иение трубадуров и шутки менестрелей, с очень удобного места — из беседки, устроенной в саду. Она впервне отпила вместе с супругом вина из свадебной чаши и отведала вся­ ких яств за пиршественннм столом. Подачу каждого ново­ го блюда возвещали трубачи, прислуживали королеве первейшие рицари страни. Маргарита танцевала с молодим мужем и смеялась над виходками менестрелей, в том числе и ее собствснного.

Королевская свадьба

57

И за всем зтим маячила фигура женщиньї, прямой, строгой, всегда бдительной, никогда не ульїбающейся;1она про­ водила тайньїе встречи, отдавала приказьі, понизив голос — ото бьіла свекровь Маргаритьі, Бланка Кастильская. Первьіе подозрения насчет истинпой ситуации, несмотря на комплимснтьі и оммаж баронов, зародились у Маргаритьі сразу же по окончании нразднеств. Ей дали понять, как ограничепьі ее прерогативи в качестве королеви Франции. Ее утонченнне дядюшки из Савойи, несомненно, рассчитнвавшис сопроводить племянницу до Парижа, били отгіравленьї из Фонтенбло восвояси ее свекровью, с любезннми словами благодарности и прощальним подарком — кошельком с 236 ливрами от королсвских банкиров за их заботи. То же самое ироделали с провансальскимн фрейлипами Маргаритн и ее нянюшкой. Даже ее т у т получил де­ сять ливров на обратную /дорогу. Такое внезапное удаление друзей и родственников било необнчно, однако случалось и с другими, позтому Маргарита утешилась новизной своего високого положення и яр­ кими впечатлениями от поездки в Париж. Вдоль дороги сто­ яли люди, чтоби взглянуть на короля и его суженую, ви п ­ росить милость или благословение. Когда королевский кортеж 9 июня достиг столици, почти все иаселение в и с и ­ пало на улици встречать ее. «Молодая королева» била знат­ на, мила, очень богато одета, и гіосему немедленно визвала всеобіцее восхищение нових подданннх. Л ю довику жена тоже поправилась. Еще в Провансе Маргариту предупредили, что король Франции очень религиозен, и она не удивилась, когда вскоре после свадебной

1 Зта характеристика скореє иодходит к мрачнои фигурс Екатерипьі Медичи (как ее онисьівают в романах). Если бьі Бланка на самом делс никогда не ульїбалась, се не любили бьі детп и нодчнпенпьіе, не воспевали бьі куртуазнис кавалерьі. Французи всегда ценили умеппе шутить и веселиться. Хотя, конечно, срсди мпожества тревог и забот Бланка рсдко бьівала настроєна па вссельїп лад, и рев­ ності» свекрови к нсвссткс настросиия не улучшала. (ГІрим. перев.)

58

Глава III

церемонии он отвел ее в сторону и обьяснил, что брачньїе отношения их не начнутся, пока каждьій из них не проведет три ночи подряд порознь, в молитвах и бдении. На самом деле Людовик провел в своей спальне, поклоняясь богу, только первую і і о ч ь , а потом они с Маргаритой читали молитвьі вместе. Она ходила с ним к мессе каждое утро, слушала чтение часов и познакомилась с приставленньїм к ней исповедником, Гильомом де Сен-Патю, которому могла доверить свои мисли и чувства. Людовик, очевидно, оценил искренность ее благочестия и скоро испитал к ней теплое чувство. Так чудесно било иметь рядом юную и усердную подругу! Будучи всем чужой в Париже, Маргарита всецело полагалась на супруга. Она почитала и слушалась Людовика, но и его также забавляла и очаровнвала жена. Маргарита виросла в намного более утонченной обстановке, чем Людовик. Наличие четнрех дочерей и отсутствие снновей означало, что при дворе Прованса преобладало жепское влияние. У Людовика била сестра Изабелла —но в момент свадьби М аргаритн ей било всего девять, позтому атмосферу при парижском дворе определял и Людовик и его троє братьев, из которнх двоє, Робер и Альфонс де Пуатье, били еще подростками. Их манери били намного грубеє тех, к которнм привикла юная королева. В доме ее матери никому не пришло би в голову виразить своє недовольство, приказав слуге вилить ведерко кислого молока на гостя, как сделал брат Людовика Робер д’Артуа, когда тучний щеголь, граф Тибо Шампанский, разодетнй в дорогой и красивий парадний костюм, явился изьявить почтение Людовику и Бланке. Зато Маргариту с детства обучили изящньш мане­ рам, и она умела нравиться. Людовик увлекся ей и стал про­ водить с супругой все больше времени. Со своей сторони, Маргарита обожала своєю красивого мужа, которнй умел говорить красиво и обходился с нею мягко и заботливо. Они обошли вместе весь Париж, Людо­ вик показал ей, какие улучшения били сделани в городе. Начало им било положено в царствование его деда, Филиппа-Августа, а они с матерью их завершили. С оправданной

Королевская свадьба

59

гордостью он рассказьівал, как усилена безопасность города, обращая внимание женьї на високую сплошную стену, окружавшую Париж. Зту первую Линию оборони задумал еще Филипп-Август, но предприятие требовало таких усилий, что работьі еще не били завершенн. Однако Лувр, большая каменная крепость на берегу Сени, заметная издали благодаря огромной центральной башне, неприступному донжону, бнл уже достроен. Людовик и Маргарита не жили в Лувре; замок предназначался только для оборони. Они, как и вся королевская семья, предпочитали более комфортабельний дворец на ос­ трове Сита1, расположенннй ближе к центру тогдашнего Парижа и не сохранившийся до нашего времени. В соответствии с принципами фортификации XIII столетия донжон Лувра окружали башни с зубчатими венцами, напоминавшие громаднне пешки, охраняющие шахматного короля. За такими зубцами могли в случае нападения прятаться и стре­ лять лучники. Зти усовершенствования производились ради предупреждения возможннх угроз в будущем; к счастью, уже много лет Парижу не приходилось дрожать при виде вражеских осадннх машин. Мирньїе годи превратили город в богатую и процветающую столицу. Маргарита и ее служанки могли ознакомиться с разнообразннми товарами на большом рьінке под открьітьім небом, куда, в частности, каждую субботу привозили тончайшее льняное полотно из Нормандии и Реймса. Тюки, навьюченнне на лошадей, распаковивали, и ремесленники, жившие неподалеку от королевского дворца в Сита, изготовляли из полотна простнни и другие необходимне в хозяйстве вещи. Людовик и Маргарита легко проезжали по узким улицам, особенно по

1 Ситз (что значит просто «город») — сердце Парижа, гіродолговатьій остров поереди рски Сеньї, на котором нервоначально, в глубокой дрсвности, располагалось сслспис кельтского плсмспи наризисв, давшеє начало городу. Впоследствии остров бьіл застросп вєликолсииьіми здаииями — в частности, па пем расположсп собор Парижской Богоматери. (Прим, перев.)

60

Глава III

основним бульварам1, которьіе начали мостить при Филиппе-Августе. Однаждьі дождливьім днем 1185 года его разозлила грязь и вонь, поскольку все отбросьі и помои отправлялись на улицу. С тех пор чистота и удобство проезда сущ ественно увеличились, и потому Б ланка и Лю довик заботились о поддержании зтого новшества, несмотря на расходьі. Они также издали распоряжение: соблюдать на всех проезжих путях в Париже достаточную ширину, чтобьі там могли разьехаться две телеги. К сожалению, соблюсти зто требование не всегда удавалось, поскольку многие дома имели вьіступающие вторьіе и третьи зтажи, а некоторьіе старьіе улочки едва позволяли проехать одному всаднику. Людовик также показал своей королеве большой новий собор Парижской Богоматери, еще частично недостроенннй, и познакомил с профессорами знаменитого университета, где лучшие ум и Европи изучали философию и богословие. Людовик очень интересовался теоретическими вопросами религии, он посещал диспути по спорннм проблемам Пи­ сання и иногда обращался за советом, как правильно интергіретировать доктрину Церкви. Привлекала его и волна аскетизма, распространявшаяся по Европе. Ее воплощением стали два нових монашеских ордена —доминиканци и францисканцн. Меньшие братья, как их прозивали, отказнвались 1 Грубсйшая ошибка! Перізьіс бульвари (т. е. широкііс улици с озелсиецием, предиазіїачсшіьіе для прогулок) іюзиикли в Париже только в правлспие Людовика XIII (1610-1643), когда потрсбиости растущей столицьі привели к иеобходимости снести утратившие воснное значепие и обветшавшие стеньї — те самьіс, которьіми так гордился Людовик IX. Сохрапили только ворота, м новьіс проездьі — бульвари — с о с д и и и л и ворота Сеит-Аитуаи (где располагалась зна­ менитая Бастилия) с воротами Сент-Оиоре, до наших времен не сохрапившимися. При Людовике XIV, в 1668-1705 годах, бульвари сплапировали и застроили но всем правилам тогдашпей архитсктурьі, а о коло 1890 года оі ні нриобрели современньїй вид благодаря миогозтажпьім здаииям с роскошньїми магазинами, дорогими квар­ тирами и т. и. Но в Срсдпие века не существовало даже самого слова «бульвар»! Возможпо, автор хотел сказать, что король с жспой проезжали по улицам под крепостпьіми стенами. (Прим, перев.)

Королевская свадьба

61

от матєриальньїх благ ради благочестивой нищетьі. Доминиканцьі и францисканцьі в любую погоду ходили босиком, одетьіс л и т ь в грубьіе рясьі, серьіе, черньїе или коричневьіе, и пьітались подражать простой жизни Христа, прося на улицах милостьіню на пропитание. Появление зтих орденов бьіло реакцией на излишества Церкви, кардинали, епископьі и священники которой безбедно жили за счет паствьі. Влияние «мепьших братьев» шло на подьем; представители новьіх орденов занимали уже две из двенадцати богословских кафедр Парижского университета. Строгость жизненньїх правил привлекала Людовика, чье религиозное воспитание отражало жесткость безрадостного, несгибаемого католицизма Кастилии1, родиньї его мате­ рії. «Он бьиі еще совсем мал, а она [Бланка] заставляла его наизусть читать все часи и слушать по большим праздникам проповеди. Он всегда помнил, как она говаривала ему, что предпочла би видеть егомертвьш, чем совериіивишм смерт­ ний грех», — замсчал Жуанвиль. Чем старше становился король, тем сильнеє зти материнские внушения о греховности приобретали у него оттенок мазохизма; на третьем десятке лет Людовик то и дело неизвестно за что наказьівал себя: то брался омьівать ноги нищим, то занимался самобичеванием. Чрезмерное благочестие супруга не слишком беспокоило Маргариту, по крайней мере поначалу. В конце концов, благочестие в тот век бьіло обязательньїм, и та серьезность, с которой Людовик относился к Богу, говорила скореє в его пользу. Кроме того, в общении с женой он бьіл все-таки со­ всем другим. Людовик бьіл внимателен к Маргарнте и заботлив. Главное огорчение Маргаритьі заключалось в том, что ей не давали часто видеться с супругом. Они жили норозпь —ее покои бьіли на нервом зтаже, рядом с парадними залами, а он занимал все северное крило дворца. Но они могли встречаться во внутреннем дворе или пойти погулять в прилегающих к дворцу садах и цветниках.

1См. примсчание па стр. 19. (Прим, перев.)

62

Глава III

Больше всего она радовалась, когда они вместе вьіезжали верхом, или слушали музьїку, или когда Людовик, большой любитель книг, помогал ей усовершенствоваться в латьіни. Все дети Бланки с рапних лет учили латьінь. Изабелла про­ явила такие способности к зтому, что порой поправляла своих капелланов, когда они ошибались во время церковньїх служб. При всякой возможности Маргарита уговаривала Людовика бросить дела, чтобьі побьіть с нею, и Людовик час­ тенько позволял себя уговорить. Бланка с усиливающимся раздражением следила за по­ ступками Маргаритьі и растущей привязанностью старшего сьіна к жене. Более чем тридцать лет, с того дня, как она девочкой приехала в Париж в 1200 году, чтобьі вийти замуж за Людовика VIII, Бланка оставалась самой влиятельной женщиной при французском дворе, средоточием мужского внимания, лилией, вокруг которой вились рьіцарственнне шмели. Еще в 1230 году она била достаточно привлекательна, чтобн дать основания для позорних сплетен о ее беременности, якобн от папского легата, и ей пришлось показаться перед судьями в одной сорочке с целью развеять все инсинуации. Тучний Тибо, граф Шампанский, которнй писал романтические стихи и бнл безнадежно влюблен в нее много лет, именовал ее своей Дамой и поснлал любовние песни: Я знаю хорошо, что нст числа Влюбленньїм в госиожу мою. Я піеваюсь на них, ведь вся зта толпа Не любит так, как я се люблю. Как мне хотелось бьі обнять Ее прекраснейшее тело...

На зто один остроумец ответил: Мудреє будст, сударь, вам Дать волю лиінь своим глазам: Прижавшись вашим брюхом к даме, Вам не обнять ее руками!

Королевская свадьба

63

Бланка терпела и даже поощряла своего полновесного поклонника, так как на очарованного Тибо можно бьіло по­ ложиться в случае, если потребуется прислать в поддержку Белой Королевьі отряд отборньїх рьіцарей. Помимо того, страсть и преклонение графа Шампанского льстили самолюбию Бланки, хотя после инцидента с кисльїм молоком обьем его позтической продукции существенно снизился.1 Появление милой наивной девочки, которая явно обещала стать обаятельной и опьітной женщиной, нарушило зто равновесие. Никто не смотрел на королеву-мать, когда рядом находилась очаровательная юная дева. С момента прибьітия Маргаритьі в Париж сексуальньїй аспект, даже в его куртуазной форме, исчез из жизни Бланки. Стареющая женщина, которая гордилась тем, как тщательно рассмотрела брак сво­ его сьіна со всех точек зрения, не учла зтого естественного следствия — и оказалась не готова справиться с ним. Возможно, все еще обошлось бьі, если бьі ее старший сьін не предпочитал теперь так явно общество женьї. Бланка смирилась бьі с увяданием своей физической красотьі, как с неизбежностью, но не могла вьшести мьісли о том, что какаято соперница разделила с ней любовь сьіна. Она приобрела для него Маргариту, как породистую кобьілу — только на развод, а не для ездьі. Когда стало очевидно, что у Людовика более широкое представление о супружестве, Бланка поняла, что ей угрожает частичная, а то и полная потеря вий­ мання сьіна, и решила действовать. Началась тщательно спланированная, долгосрочная кампания против молодой королеви. Маргарита оказалась под неусипним наблюдением. Она не должна била надолго оставаться наедине с королем. Она

1 Характерний для автора «спижающий» подход к куртуазной культуро. Вряд ли шалость сьша визвала одобренис королеви. Граф Тибобнл могущественннм владетельним сепьором, человеком куль­ турним, стихотворство било для него дупісвпой потрсбпостью, а не свстским развлеченисм. ГІриведснннй здесь рассказ о виходке малолетпсго принца говорит лишь о резком иеприятии куртуазних нравов при фрапцузеком дворе и в городе Париже. (Прим, перев.)

64

Глава III

не должиа бьіла отвлекать его от обязанностей. Король должен заниматься делом, а не гулять по саду с девушкой, хоть бьі и собственной женой. Бланка наладила слежку за Маргаритой с тем, чтобьі всегда знать, где она, и при малейшей возможности отрьівать ее от супруга. Королева-мать не делала из своих чувств секрета. «Королева Бланка обращалась с королевой Маргаритой настолько сурово, что, будь ото возможпо, она не позволила би сину вообще видеться с женою, кроме как ночью, во время сна»у — писал Жуанвиль. То, что бьіло очевидно всем при французском дворе, не ускользнуло и от Маргаритьі. Поначалу ей с трудом верилось, что Л юдовик предпочтет свою мать молодой жене. Она знала, что ему хочется бьіть с нею. Они с Л юдовиком вместе изобретали уловки, чтобьі обмануть бдительность Бланки. Они встречались тайком, пользуясь помощью сочувствующих придворньїх и слуг. Зто получалось проще, когда двор путешествовал, что бьівало часто. Вот что пишет Жуанвиль со слов самой Маргаритьі: «Молодой король и его жена больше всего любили останавливаться в Понтуазе, ибо там комната короля на­ ходилась на верхнем зтаже, а комната королеви — пря­ мо под ней. Они так все устроили, что могли встречаться и говорить на винтовой лест пице, соединявш ей комнати. При зтом бьіло условленоу что слуги, заметив приближение королеви Бланки к покоям сина, постучат своими жезлами в дверь, и король спеїино вернется в ком­ поту, чтоби мать застала его там. Постельничие коро­ леви Маргарити поступали так же, когда королева Блан­ ка направлялась к невестке, чтоби она могла найти мо­ лодую королеву па месте». Но король, которьій прячется от матери, вряд ли мог надеяться на победу. Хотя Людовик после женитьбьі достиг совершеннолетия, он не взял власть в свои руки, не оспорил авторитета матери. Ж уанвиль пояснял: «Король действовал согласно советам доброй матери, которая всегда бьиіа р я ­ дом». Бланка по-прежнему руководила страной, принимала

Королевская свадьба

65

политические решения, вела переписку, читала отчетьі шпионов и полевьіх агентов. Маргарита вскоре поняла, что Людовик, как ни влюблен, никогда не пойдет на конфронтацию с матерью — а значит, не сможет защитить жену. Ее единственной защитой против свекрови могло стать материнство. Она бьіла привезена в Париж, чтобьі обесгіечить трону наследника. Если бьі она зачала сьіна, Людовик снова стал бьі на ее сторону. Маргарита могла даже надеяться, что отцовство пробудило бьі в нем то стремление к независимости от собственньїх родителей, которое не возникло после женитьбьі. Как мать наследника Фраиции Маргариту уже никто не отодвинул бьі в сторону; власть вьіпадет из рук Бланки, и проигрьіш Белой Королеви станет вьіигрьішем новой королеви. Но очень трудно зачать, если приходится красться таііком, чтоби встретиться с супругом. Прошел год, два, три, а у королевской чети все еще не било детей. Как всегда в та­ ких случаях, поползли слухи, что Маргарита бесплодна, и брак следует аннулировать. Девушке, внросшей в тепле счастливой, любящей семьи, наверное, било очень больно терпеть одиночество и незаслуженний позор. Впоследствии, огляднваясь на гірошлое, Маргарита рассказала Жуанвилю об одном случае, которий ириоткривает нам отчаяние ее юних лет: «Король однаждьі навестил свою жену, которая тогдахворалаи могла умереть... Опаспость бьіла велика. Ко­ ролева Бланка пришли к ней в комнату, и, взяв короля за руку, сказала ему: „Уйдите; вам здесь нечего делать”. Ко­ ролева Маргарита, видя, что королева-мать уводит ко­ роля, вскричала: „Увьі! Ж иву я или умираю, ви не даєте мне видеть моего супругаГ Затем она потеряла созпание, и все подумали, что она умерла. Король, подумав так же, вернулся к ней; и с великим трудом ее удалось привес­ ти в чувство». Маргарита не умерла, но вннуждена била смириться. Пассивность мужа относительно матери заставила жену вести З — Четьіре королеви

66

Глава III

себя тихо. Она научилась наблюдать за свекровью и даже предвосхищать ее поступки. Люди по-разному реагируют на трудности; Маргарита стала взрослой. Однако вскоре королевскому дому пришлось забьіть о мелкой борьбе самолюбий. Пришла настоящая беда. Осведомители сообщили Бланке о заключении тайного союза между мятежньїми баронами запада и мощньїм внешним врагом. Бьіли составленьї планьї вторжения, против королевства французского собиралось войско —и сестра Маргаритьі, Злеонора, имела к зтому самое прямое отношение.

ЗЛ ЕО Н О РА

Глава IV КОРОЛИ-СОПЕРНИКИ

Мудрое гіредсказание Ромео де Вильнева о том, что брак Маргаритьі с Людовиком IX стоит затрат на него, поскольку повьісит шансьі остальньїх дочерей графа Прованского, бьіло по достоинству оценено одним из их дядюшек, Гильомом Савойским. Третьи сьіновья, которьіе, подобно Гильому, не наследовали состояний от отцов, всегда умели почуять и использовать вьігодньїе комбинации. Гильом состоял на приличной должности єпископа в Балансе (он бьіл избран, но пока не вступил в нее). Однако он бьіл убежден, что способен на большее. Ему не хватало только могущественного хозяина, проявляющего щедрость в обмен на мудрьіе советьі и тайньїе услуги. Гильом сперва надеялся, что молодой и впечатлительньїй Людовик IX сгодится на зту роль, но его замьісльї уловила и пресекла в зародьіше вечно бдительная Бланка, умевшая издали распознать паразитов. Впрочем, Маргарита бьіла лишь одной из четьірех, и Гильом, уезжая домой из Фонтенбло с подарком Белой Короле­ ви в кошельке, вдруг сообразил, что его бойкая мальїшка-племянница Злеонора недавно дос­ тигла интересного возраста: ей исполнилось де­ сять...

70

Глава IV

Как именно вступил Гильом в переговорьі о замужестве Злеонори, неизвестно, однако он в них действительно всту­ пил, так как ббльшая часть переписки по атому делу адресо­ вана ему. Вероятно, он воспользовался своими церковними связями. О вьісокой дипломатической квалификации єпис­ копа Валанского свидетельствует то, что Маргарита и года еще не пробила замужем, когда в Прованс прибьіл новий посланец — на атот раз ради смотрин Злеонори. Посланца звали Ричард Ле-Грас. Он привез приветн и знаки уважения и любви от Генриха III, короля Англии. Генриху III било двадцять восемь лет, он бил обручен с другой женщиной, когда отправил Ричарда Ле-Граса в Про­ ванс, проверять пригодность Злеонори для брака. К атому времени он правил Англией уже почти двадцять лет, с того дня, как его отец, ненавистннй король Иоанн, обьелся неспелими персиками и умер от последовавшей за сим дизентерии. В 1216 году Генрих унаследовал Англию, пораженную язвой гражданской войньї, в которой его сторона проигрнвала. По приглашению мятежннх баронов наследний принц Людовик Французский (впоследствии Людовик VIII, супруг Бланки) вторгся в страну и сумел захватать Лондон и ббльшую часть юго-восточной Англии. Генриха посвятили в рнцари и короновали не в Вестминстере, как полагалось, а в церкви какого-то аббатства в отдаленном Глостере. Церемонию проводили наспех, присутствовала л и т ь горстка сохранивших верность королю вельмож, не било даже пристойной корони — его отец ухитрился потерять ее вместе с прочими королевскими драгоценностями, когда перегіравлялся через реку без брода и утопил весь ба­ гаж. Мальчик опустился на колени, его мать предоставила венец из своих запасов, и Англия обрела нового короля. Ему било девять лет от роду. Редкому государю доставалось от родителей такое бремя, как Генриху III. Правление его отца било длительннм кошмаром. Таланти короля Иоанна простирались от простой неумелости до неприкритих злодеяний. Начал он своє царствование с того, что упустил чрезвичайно богатую об­

Короли-соперники

71

ласть Нормандию, перешедшую в руки французов. Соответственно, многие видньїе английские бароньї, которьіе успели там обосноваться, бьіли вьінужденьї оставить свои поместья, не получив никакой компенсации. Мстительньїй, подозрительньїй до степени паранойи, совершенно бессовестньїй, Иоанн лично убил своего пятнадцатилетнего племянника и политического соперника Артура, велел утопить тело в реке и обеспечил молчание своих подручньїх, взяв в заложники их детей.1

1 ІІормандия бьіла ископньїм владснием королев Англии, она досталась им в наследство от Вильгельма Завоевателя, которьій, в свою очередь бьіл потомком первого герцога Нормандця, Роллона. Под зтим франко-латинским именем бьіл известен во Франции Хрольф Пешеход (ок. 860 — ок. 932), предводитель дружиньї викині'ов, нроисходивший из знатного норвежекого дома. Будучи изгнан из отечества королем Харальдом, Роллон в 886 году прибьіл во Францию, которую потом и опустошал в течение многих лет. В 889 году Роллон посслился в области нижнеготечения Сеньї, совершая набеги вверх по реке. Но король Карл Простоватьій заключил с ним договор и даже обратил в христианство (см. примеч. на стр. 152). При креіцении Роллон получил имя Роберта и стал деятельньїм правите­ лем и мудрьім законодателем: он принуждал морских скитальцев к оседлой жизпи, установил строгое правосудне. В результате смешения пришельцев с севера и местного населення возникли норманньї, так сильно повлиявшие на историю Европьі в XI и XII веках. Отметим, что между Роллоном и Ричардом Львиное Сердце, его прямим потомком, прошло всего около двух веков, т. е. восемь или десять поколений. Злсонора Аквитанская, мать Ричарда, также ироисходила с материнской сторони из старого норманнского рода. Ричард много еделал для укреплеиия оборони Нормандии против агрессии французов, и при нем короля Франции предпочитали ее не трогать. Иоанн же, младший брат Ричарда, в силу своей лени и равнодушия к делам правлення не смог отегоять зто ценное достояние. А вот совершить убийство безоружного пленника и племянника Артура Бретопского, сипа Жоффруа (Джеффри), еіце одного брата, ради того, чтоби мальчик ие мешал завладсть Бретанью, Иоанн не погнушалея лично. Зто ему, вирочем, не помогло, и Бретань в конце концов (уже в XV веке) досталась Франции. По итогам уномянутнх деяний Иоанн получил гірозвищс «Безземельний», а в мировую литературу вошел как злобний и коварпьтй принц Джои. (Прим, перев.)

72

Глава IV

Власть свою Иоанн осуществлял так нерадиво, что к концу царсгвования навлек на себя позор, получив от своих баронов список обид и требований —знаменитую Magna Carta (Великую Хартию), которую он бьіл вьінужден принять. Он завел милую привьічку угощаться замками и наследствами, которьіе ему не принадлежали, и потому большинство из шестидесяти с лишним статей Magna Carta касалось прав собственности. Документ должен бьіл обеспечить взаимопонимание между короной и баронами относительно правильной гіроцедурьі в самьіх различньїх случаях наследования, браков, задолженностей, штрафов, налогов, виплат и прочих дел, предполагающих передачу имущества от одно­ го лица к другому. Некоторьіе статьи бьіли весьма конкретньї и своеобразньі, например, пункт тридцать первьій гласит: «Ни м и, ни паши бейлифьі1 не будем забирать строевой лес для замков или иньїх наших работ иначе как с согласия тех, кому лес принадлежит». Делалась также попьітка искоренить чиновничью коррупцию и наиболее огьявленную некомпетентность администраторов. «М и не будем назначать судей, констеблей, шерифов либо бейлифов, если таковие не будут сведущими в законах королевства и не станут твердо соблюдать их», — заявляли барони в пункте сорок пятом. Самим противоречивнм из с.редств спасения, предложенних в атом замечательном документе, бнл пункт шестьдесят первий — требование, чтобьі короля во всех делах наставлял совет, состоящий из двадцяти пяти наиболее честннх баронов. Иоанн, загнанньїй в угол, иодписал Хартию, а потом, что характерно, на следуюіцее же утро отказался ее признавать. Следствием зтого отказа стала гражданская война. Французов пригласи-

1 Бсйлиф (от позднелат. baiulivus) — унравляющий либо хранитель; служащий, которому официальио довсрсна определенная власть, полномочия, право суда. Бейлифами називали чиновпиков с самими разними должностями и обязанностями. В Англии к ним ОТІЮСИЛИСЬ шерифи, мзри, командири воєнних отрядов (сотен), коменданти королевских крепостей. Во Франции апалогичная должпость називалась бальи или сенешаль. (Прим, перев.)

Короли-соперники

73

ли поучаствовать в ней, а Иоанн умер жалкой смертью обжорьі. Мать Генриха, Изабелла Ангулемская, бьіла не лучше мужа. Она стала женой Иоанна в 1200 году, когда ей бьіло двенадцать, а ему тридцать четьіре. Он похитил ее у одного из собственньїх вассалов, Гуго де Лузиньяна, графа де Л а­ марш, с которьім она бьіла законно помолвлена, и Гуго зтот поступок не ионравился. Граф де Ламарш отомстил, обратившись к французской короне за помощью и подняв вооруженньїй мятеж против своего английского сюзерена. В итоге Джон получил хорошенькую молодую жену, но потерял еще часть своих земель, которьіе достались французам. Изабелла родила Иоанну пятерьіх детей —двух мальчиков и трех девочек; Генрих бьіл старшим. Иоанн, возможно, пьітаясь путем дипломатии вернуть владения, утраченньїе из-за собственной романтической пьілкости, попьітался ублажить графа де Ламарш, отдав свою старшую дочь Джоан за его сьша Гуго, также звавшогося Гуго де Лузиньяном. Но прежде, чем брак смог бьіть заключен, Иоанн умер, и коро­ лем стал Генрих. Хмурьіе старики, окружавшие Генриха, которьім доста­ лась задача вьіиграть гражданскую войну и восстановить престиж монархии, сразу дали понять, что в английской политике нет места для королевьі-матери чужестранного происхождения, потому вскоре после коронации Генриха Иза­ белла вьізвалась сама отвезти шестилетнюю Джоан к ее суженому. Когда мать и дочь прибьіли в Лузиньяи, Изабелла решила, что сьш ее бьівшего жениха слишком хорош, чтобьі отдавать его ребенку, и потому сама вьішла за исго. Ей бьіло тридцать три, ему — двадцать пять. Молодоженьї задержа­ ли Джоан как заложницу в Лузиньяне, чтобьі вьітребовать нриданое дочери, которое Изабелле теперь хотелось для себя. Кончилось тем, что Джоан отгіустили и отправили домой, чтобьі вьідать замуж за Алексаидра II Шотландского — но только после того, как отец написал Изабелле, укоряя ее за то, что она оскорбила сьіна, пьггаясь виудить у него деньги. Изабелла и Гуго ради собственной вьігодьі продолжали

74

Глава IV

сталкивать английские интересьі с французскими; именно Изабелла помогла привлечь Генриха к злосчастной авантюре с вторжением во Францию в 1230 году, пообещав поддержку, а потом переметнулась на другую сторону. Воистипу, даже по средневековьім стандартам такне матери, как Изабелла, бьіли редки. Итак, Генриха вьірастили советники отца — закаленньїе невзгодами пожильїе люди; одного из них можно прямо назвать старьім: Уильям Маршал, граф Пемброк, занимавший, по сути, пост регента до совершеннолетия Генриха, разменял седьмой десяток, когда умер король Иоанн. Первостепенной задачей, естественно, бьіло обеспечение Гснриху реальной власти над королевством. Зтого удалось добить­ ся ловким политическим ходом: граф Пемброк создал пересмотренньїй вариант Magna Carta, полупивший название «Хартии вольностей», и предложил Генриху всенародно пообещать, что он будет придерживаться ее, пока остается королем. «Хартия вольностей» устраняла почти все причини для недовольства, перечисленньїе в первой редакции, но не содержала пункта о совете из двадцати пяти баронов — Уиль­ ям тоже не хотел, чтобьі двадцать пять баронов указьівали ему, что делать. Обещание Генриха придерживаться Хартии вольностей лишило баронов той основной причини, которая заставляла их бунтовать, и дало время поразмьіслить, действительно ли им хочется отказаться от сюзеренитета в независимом королевстве ради того, чтобьі стать вассалами французов. По большей части они решили, что не хочется, и примкнули к сторонникам короля. После зтого соратни­ кам Генриха удалось одержать ряд побед, сократив сили и ресурси Людовика. Коичилось тем, что Уильям предложил Людовику взятку, Людовик принял ее и ушел, а Генрих вернул себе своє королевство. К сожалению, та часть королевства, которую отдали французи, не включала Нормандию. Трудно переоценить значение, которое Генрих III придавал возвращению Нормандии под власть Англии. На зтой идее строилась вся его

Короли-соперники

75

внешняя политика, во всяком случае, в первую половину его правлення. И у Генриха имелись на то веские причиньї: Нормандия бьіла одним из богатейших герцогств Европьі. Например, в 1238 году ровно половина доходов французской короньї поступила из Нормандии. За такую сумму денег стоило воевать. Ради зтого стоило также и жениться. В 1226 году Генрих согласился взять за себя Иоланду, дочь Пьера Моклерка, графа Бретонского, чтобьі использовать графство будущего тестя, с юга граничащее с Нормандией, как плацдарм для начала атаки против французских земель. Сделать ато ему помешала Бланка: раскрьів его планьї, она пригрозила Моклерку силой, и когда тот сдался, договорилась отдать Иолан­ ду за младшего брата Людовика, Жана. Жан дожил только до 1232 года — но зтого хватило, чтобьі расстроить матримониальньїе планьї Генриха в Бретани. После такого афронта на юге Генрих и его советники обратились на север и остановили вьібор на Жанне де Понтье, наследнице достаточно значительньїх владений и в зтом качестве весьма желанной партии. Понтье стал бьі идеальной базой для нападения на Нормандию, а богатство женьї мож­ но бьіло бьі употребить на снаряжение войска. К сожалению, то, что бьіло очевидно Генриху, бьіло также очевидно для Бланки. На зтот раз Генрих уже успел сделать предложение Жанне и получил согласие; зтого бьіло достаточно, чтобьі довести дело до брака, если бьі Бланка не вмешалась снова. Франция подала официальную кляузу гіапе о том, что по каноническому праву зтот брак недопусгим, поскольку Генрих и его избранница —близкие родственники, а Церковь запрещает браки при определенной степени родства. На самом деле Генрих уже послал загірос на гіапскую гра­ моту — не бесплатную! — позволяющую жениться на кузине. Несомненно, он получил бьі разрешение, если бьі не знергичное противодействие Бланки. Не желая полататься толь­ ко на дипломатик) в Риме, Бланка и Людовик также оказали сильное давление на родителей будущей невестьі, угрожая вторгнуться в Понтье, если брак будет заключен. Так обсто­ яли дела, когда на сцене появился Гильом Савойский.

76

Глава IV *

Не Не

Гильом, родившийся и вьіросший на континенте, в графстве, зажатом между соперничающими сторонами — Тулузой, Провансом и Северной Италией, умел взглянуть на про­ блему с международной точки зрения. Савоярьі, хранители единственного доступного перевала через Альпьі, рано усвоили принципьі геополитики. По мнению Гильома, единственньім способом унять Бланку Кастильскую для Англии бьіло заключить союз с другой великой державой Европьі — Священной Римской империей и ее правителем, Фридрихом II. Как Прованс, так и Савойя являлись фьефами Империи, и брак с его племянницей Злеонорой, намекал Гильом, позволит далеко продвипуться на пути к установлению тесньїх связей с ^імператором, а в будущем зто сулило существенную воєнную помощь. Фридрих II наметил на декабрь 1235 года посвящение Раймонда-Беренгера V в рьіцари, и Гильом, которьій должен бьіл гірисутствовать на церемонии, брался лично изложить дело Генриха наилучшим образом как перед своим зя­ тем, так и перед сюзереном. Между тем Геприх и его советники уже подумьівали об установлений связей с Фридрихом II. Для зтого Генрих завязал переговори о браке своей сестри Изабелльї с императором. В Англии зто намерение визвало разногласия. Аль­ янс с Империей, при всей престижносте, бнл также опасно дорогостоящпм. Императору, у которого в состав кочующего двора входил гарем и арабские танцовщицн, не нужна била жена для целсй романтических (да и никаких других), потому брак для него бнл лишь источником звонкой моне­ ти, чтобн извлечь из него военние победи и территориальние приобретения. Фридрих в то время вел войну против северной Италии и хотел отдать свою брачную «валент­ носте» тому, кто больше всех предложит. Генриху пришлось поднять налоги для всего английского населення, чтобьі добить запрошеннне за его сестрой средства. «Король получал земельний полог, — сообщает Матвей Парижский, — а именно две марки за каждий семейний надел, ради замуже-

Короли-соперники

77

ства своей сестри Изабелли; за короткое время король видал императору, как приданое, тридцать тисяч марок, по­ м ило у крашений для императрици и корони огромной ценности». Что конкретно надеялся Генрих вьіиграть, отдав в жерт­ ву сестру, у человека, интересьі которого бьіло прочно связаньї с Сицилией, Италией и Германией, которьій никогда не бьівал и не хотел побьівать в Англии, неясно. А ведь ато действительно бьіла жертва; Изабелла провела с мужемимператором ровно столько времени, чтобьі забеременеть, а потом ее заперли в гареме — она умерла шесть лет спустя, так ни разу и не надев прилюдно свою корону... Но Генрих бьіл из тех людей, которьіе падки на утешительньїе абстракции, пусть даже иллюзорньїе, и в тот момент идея, что положение Англии укрепится от союза с Империей, находилась у него на пике популярности. Стратегическая вьігода в атом направлений от брака с Злеонорой Прованской бьіла довольно сомнительна. Ген­ рих уже вел гіереговорьі, чтобьі стать шурином Фридриха — могла ли женитьба на дочери одного из многих вассалов императора еще больше приблизить короля Англии к намеченной добьіче? И потом снова вставал деликатньїй вопрос о приданом. Генрих только что обложил свой народ тяжким налогом ради брака сестрьі. Естественно, предполагалось, что будущая королева Англии принесет сопоставимую сумму в казну своего супруга. Но всем бьіло известно, что граф Прованский ограничен в средствах. Зачем же брать бедную девушку, когда можно взять богатую? Не то чтобьі Генрих не осознавал всех зтих вещей — но его подстегивало более сильное побуждение. Король Анг­ лии бьіл вовлечен социально, географически, культурно и лично в великую борьбу за первенство с короной Франции. До сих пор на каждом повороте зтих гонок Генриха и его злосчастного родителя обходили сперва дед Людовика IX, затем его отец, а теперь Бланка Кастильская и сам Людовик IX. Тот факт, что Белая Королева избрала дочь графа Прованского в женьї своєму старшему сьіну, много значил для Генриха, как и предсказьівал Ромео. Должно бьіть, в зтом

78

Глава IV

что-то єсть. Ф ранцузи ищут способ распространить своє влияние на юг? Прекрасно, король Генрих займется тем же самим. И неважно, что французские и английские интересьі разнонаправленн; что Франция, в силу своего географического положення, намного сильнеє вовлечена в континентальние дела, чем островная Англия. Для Генриха ситуация била проста: Бланка сделала ход на шахматной доске, значит, следует ей ответить. Происки Гильома Савойского затронули именно зту стру­ ну. Когда Ричард Ле-Грас возвратился из Прованса и доложил, что Злеонора «красива с виду», Генрих отправил новое посоль­ ство, с поручением начать переговори о руке Злеонорн. К моменту, когда зта вторая делегация из Англии при­ била в Прованс, в октябре 1235 года, при дворе РаймондаБеренгера V все уже понимали, что король Англии хочет жениться на Злеоноре. Генрих прямо сказал об зтом в одном из писем к Гильому еще от 22 июня. Тогда єпископ беспокоился насчет все еще не расторгнутой помолвки короля с Жанной де Понтье — но Генрих заверил Гильома, что он работает над зтим вопросом. Работа заключалась в том, что он велел своим посланникам в Риме перестать просить о разрешении папи на брак с Жанной и начать просить о разрешении отказаться от своих обетов и не жениться на ней. И Гильом, и Раймонд-Беренгер весьма сочувствовали трудно­ стям Генриха и заверяли в своей поддержке и доброй воле. И снова двор графа и графини Прованских готовился к приему внсокопоставленннх иностранннх гостей. В то время ни одна другая семья в Европе не сравнилась би с Раймондом-Беренгером и его женой по умению организовать задушевний домашний праздник. Снова развлечения следовали ежевечерне; изобильнне пирьі1, щедрьіе подарки, очаровательнне дочери, любящая мать и блестяіций отец.

1 Изобильньїс гіирьі, устраиваемьіе для гостей и вассалов, бьіли обязательной частьіо общсственньїх отіюшсний еще со времен родоплемешюго строя. На пирьі сьезжались люди, живущис разрозненно в своих замках и деревнях, здесь они могли пообщаться, узнать и обсудпть повости. На пирах заключались союзьі, устраивались браки, ре-

Короли-соперники

79

Тут впечатлился даже Матвей Парижский. «Упомянутий граф [Раймопд-Беренгер V]бьиі мужем високородньим и отважньїм в битвах, — писал хронист. — Он женился... на женщине вьідающейся красоти... Посли [Генриха III] бьіли принят и графом, по их прибитии в Прованс, с величайшей честью и уважением». Чтобьі уладить вопрос с приданим как можно тактичнеє и удобнее, Генрих снабдил своих послов цельїми шестью письменними вариантами соглашения; они отличались разними суммами приданого — от красивой цифри в двадцать тисяч марок оно мало-помалу снижалось до скудннх трех тисяч. Потом, опасаясь потерять такую желанную невесту из-за денежних расчетов, король полностью сдал позиции, приказав послам соглашаться на сделку, даже если граф Прованский не сможет предоставить вообще никакого при­ даного. Оказавшись, таким образом, со связанннми рука­ ми, английской делегации пришлось принять уверения Раймонда-Беренгера V в том, что, увн, в данньїй момент у него для Злеонорн денег нет совсем —зато в завещании он отпишет ей цельїх десять тисяч марок. На том и порешили. Короткая церемония состоялась в гіровансальском замке Тараскон (обещанном Франции как часть приданого М аргаритн). 23 ноября 1235 года Злеонора при свидетелях обьявила о своей помолвке с королем Англии. Один из английских посланников, от имени своего го­ сударя и при тех же свидетелях признал, что король Англии помолвлен с Злеонорой. Теперь на Генрихе III висели две официальних помолвки. шались спорньїе вопросьі. Устраивать мир на песколько соте» (ато и тисяч) человек бьіло очень нелегко, однако поставлять продукти к столу сюзерена входило в круг обязанностей вассалов, и потому мож­ но било пировать вовсю, даже не располагая большими деньгами. Таким же целям служили и турнири, которие гісриодически устраивались наиболее знатними сеньорами в определеннне дни — личпьіх святих и т.п. Переезжая с турнира на турнир, рьіцари не только иоказнвали свою удаль на равньїх, нсзависимо от рангов (см. упоминание об зтом занятии принца Здуарда ниже), но и решали многие политические и личнне проблеми. (Прим, перев.)

80

Глава IV * * *

Однако прежние заигрьівания с другой женщиной бьіли не единственньїм препятствием к браку. Чтобьі стать женой Генриха, Злеоноре нужно бьіло проделать долгое и трудное путешествие из Прованса в Англию. Для зтого приходилось пересечь земли Франции. Но если бьі Бланка Кастильская и Людовик IX проявили враждебность, Злеоноре грозила большая опасность, чем переправа через Ла-Манш. Свадебньій поезд могли окружить и задержать на неопределенное время. Невесту и ее родственников могли даже взять залож­ никами и держать под вооруженной стражей. Нужно бьіло вияснить отношения с французской стороной, прежде чем пускаться в путь. Гильом Савойский рискнул обратиться к Людовику IX за охранной грамотой на проезд по его королевству. Среди советников Бланки многие горячо воспротивились зтому браку. Он бьіл настолько очевидно неравньїм, что из Парижа вьіглядел только как свидетельство более широко­ го имперского заговора. Генрих III бьіл либо великим глупцом, либо коварньїм противником. В последнем случае угроза могла создаться очень серьезная. Ходили слухи, что Фридрих II намеревался снабдить Генриха III средствами и войсками, чтобьі отбить у французов западньїе фьефьі. Если бьі императору вздумалось вступить в конфликт, он стал бьі могущественньїм врагом. С другой стороньї, бьіло ясно, что Генрих III, которому уже исполнилось двадцять восемь, должен хоть на ком-то жениться, и поскорее. Главная задача заключалась в том, чтобьі не дать ему найти прочную воєнную базу на западе Франции, откуда он могбьі начать наступление против Нормандии. Белая Королева успеет побеспокоиться о гипотетических имперских войсках, когда они появятся на гори­ зонте — если зто вообще случится. В целом Бланка решила, что если уж Генриху надо жениться, пусть лучше берет Злеонору, вторую дочь безденежного графа, чем богатую наследницу вроде Жанньї де Понтье. Если понадобится, они с Людовиком всегда смогут нажать на Раймонда-Беренгера

Короли-соперники

81

V или, на худой конец, занять укрепленньїй замок в Тарасконе. Если же воспротивиться зтому браку, Генрих потеряет обеих, Жанну и Злеонору, и сможет найти партию еще сильнеє —например, одну из принцесс королевства Арагон. Помимо прочего, если младшая сестра Маргаритьі вьійдет за короля Англии, можно будет поставить под сомнение ее лояльность супругу, а тогда появится законний повод следить за нею еще пристальнее. Решение бьіло принято. Пусть король Англии женится на сестре королеви Франции. Провансальцам била милос­ тиво видана официальная охранная грамота от имени Людовика, М аргаритн и Бланки. Свадебннй поезд виехал из Прованса без проволочек, и в декабре во Вьенне1бнл подписан брачний контракт —когда девушку вндают за уже помолвленного мужчину, лучше гюторопиться! Свита Злеонорн била еще более внушительной, чем у М аргаритн. Граф Тибо Шампанский, человек доброжелательннй, радушннй хозяин, «с веселием виехал к ним навстречу и сопровождал по своим владениям, пять дней и более; он также, из свойственного ему великодуиіия, оплатил все ихрасходи на лоиіадей и прислугу. И х свита состояла из трех с лиіиним сотен всадников, не спитая тех людей, которие по собственному почину во множестве сопутствовали им». Немного задержались, пока отец и дядя невестн сьездили проведать императора, но вскоре они оба верну­ лись. Затем отец направился обратно в Прованс, а Гильом Савойский повез Злеонору дальше, как двумя годами рань­ т е вез Маргариту.

1Вьенна ( Vienne) — город па юго-востоке Франции, із 20 милях к югу от Лиона, на р. Роне, с населением около ЗО тисяч человек. Основан в незанамятньїе времена галльским племенем аллоброгов. В 47 голу до н.з. Юлий Цезарь нревратил Вьенну в колонию Рима, пользуясь ее стратегическим ноложением у судоходной реки. В го­ роде до сих пор сохранились памятники той знохи. В Средние века Вьенна служила мсстом церковних сьсздов и торговим центром. (Прим, перев.)

82

Глава IV

На зтот раз дяде и племяннице предстояла более даль­ няя дорога. Никто не записал, о чем они беседовали, но из последующих поступков ясно, что Гильом постарался внушить Злеоноре правила семейной солидарности. Она должна бьіла понять, что является винтиком в обширном зда­ ний савойских и провансальских интересов. У нее бьіли обязанности не только перед супругом, но и перед кровньїми родичами. Гильом же находился рядом, чтобьі помогать ей. Но он не сможет ни защитить, ни поддержать Злеонору советом, если его отправят домой, как случилось в тот раз с Маргаритой. Злеонора должна сделать все возможное, чтобьі ее супруг и дядя встретились. Злеонора, бойкая девочка тринадцати лет, слушала внимательно. В ее характере своеобразно смешались фантазер­ ство и решительность. Она следила за приготовлениями к свадьбе Маргаритьі с завистью. Из всех сестер Злеонора больше всего увлекалась искусством трубадуров. Позднее, став королевой Англии и получив достаточньїе средства, она покупала много романов и исторических сочинений, посвященньїх волнующим приключениям классических героев — благородних рьіцарей и очаровательньїх дам. Известно, что в 1252 году она приобрела две книги, одну за другой, и обе недешевьіе. Она знала и жизнеописания древних — Цезаря, Александра и таинственной Клеопатрьі, а также новейшую, XII столетия, но не менее трогательную подлинную историю, трагическую повесть об Абеляре, ученом из Парижа1, которьій глубоко влюбился в свою прекрасную юную уче1Пьср Абсляр (1079-1142) —клирик, широко образованньїй ученьій, философ и богослов. Бьіл приглашен в учителя к Злоизс из дома Монморапси в 1118 году — видимо, в 39 лет его сочли уже достаточио пожильїм, чтобьі допустить к юной девушке. Однако все кончилось очень плохо, а Злоизе пришлось постричься в монахини. Славу отой истории принесло то, что сугіруги, вьінуждениьіе разлучиться павски, иродолжали переписьіваться до самой смерти, доказав глубокую духовную основу своей любви. Зта история приобрела широ­ кую известность — но существовали ли какие-то сочипеиия на зту тему уже к первой трети XIII века, неясно. (Прим, перев.)

Короли-соперники

83

ницу Злоизу, тайно женился на ней, а потом в наказание за зто бьіл оскоплен ее родственниками. Но лучше всего из любимьіх историй того времени Злеонора знала одну. Наверное, не бьіло в Европе женщин, от самьіх знатньїх до беднейших villein (крестьянок), которьіе не сльїхали бьі ее, так она бьіла популярна, так распространена, так легко доступна на любом из тогдашних язьїков. Зто бьіла история о судьбе короля Артура, королеви Гвиневерьі и сзра Ланселота. Страдания дамьі, великодушие Артура, чудесньїе подвиги, совершенньїе ее возлюбленньїм ради нее, тайньїе встречи — все зти запутанньїе собьітия считались происшедшими в Англии. Древним сказанням придал блеск самий знаменитий трубадур зпохи, Кретьен де Труа,1жив­ ший при блестящем дворе Марии Ш ампанской на полстолетия раньте, сочинив свой главннй шедевр — роман «Le Chevalier еп la Charrette» («Рьщарь Телеги»). И вот теперь Злеонора ехала в зту волшебную страну, Англию, чтобьі стать там королевой, подобно Гвиневере. Наверно, зто казалось девушке велением судьбьі. И Генрих, как истинннй рьіцарь, принял ее без приданого. У нее будет собственннй король Артур, а может, и верньїй Ланселот — как знать? Погода благоприятствовала путешественникам — они спокойно переправились через Ла-Манш, и вся компания прибила в Дувр раньше предполагавшегося срока, в январе 1236 года. Генрих III, которнй ждал их нетерпеливо с само­ го Рождества, узнав о благополучной внсадке, поспешил навстречу.

1 Кретьен де Труа ( Chretien de Troyes) — зпамснитьій романист второй ноловиньї XII века (ум. около 1185 года), живший при дворе куртуазной дамьі Марии Шампанской, дочери Злсонорьі Аквитанской и Людовика VII. Круппейшая художсствепная индивидуальпость своего времени. Автор ряда ромапов в стихах: «Зрек и Зпида», «Клижес», а главнос — романов па темьі Артуровского никла: о Ланселоте, Ивене и Парсифале. Романи имели длительньїй успех, породили огромнос множество подражаиий, благодаря чему их теми дожили до наших дней. (Прим, перев.)

Глава V КОРОЛЕВА ЗЛЕОНОРА

Злеонора впервьіе увидела своего жениха в Кентербери, где король Англии в порьіве восторга «бросился обпинать своих послов, и, увидев свою леди... принял ее как жену». Мужчина двадцати восьми лет, вдвоє старше, с опущенньім веком на одном глазу1, конечно же, показался девочке стариком. Бьіла ли Гвиневера столь же разочарована обликом немолодого ко­ роля Артура, как Злеонора — внешностью Генриха? Если даже и так, трубадурьі пренебрегли зтой подробностью. К счастью для Злеонорьі, жених искупил все недостатки своей внешности великодушием и знтузиазмом. Он настоял на том, чтобьі немедленно сьіграть свадьбу, и об­ ряд бьіл совершен в Кентербери 14 января 1236 года, притом довольно скромно — Генрих приберег большой публичньїй спектакль для коронации Злеонорьі в Вестминстере на следующей неделе.

1Слегка оііущеиное веко на глазу бьіло, похоже, наследствсниьім признаком у Плантагснетов. Егоотмечают как у Гснриха II, деда Генриха III, так и у его сьша Здуарда І и внука Здуарда II. В цслом мужчиньї в атом роду отличал ись високим ростом, прекрасньїм сложеписм, тон­ кими чертами и узкими линами. (Прим, перев.)

Королева Злеонора

85

Разрешение папьі на отказ от помолвки с Ж анной де Понтье еще не бьіло получено, но, похоже, об атом все забьіли, поскольку обряд провел архиепископ Кентерберийский, вьісший чин церковной иерархии в Англии. Разговорьі об зтом, однако, пошли, и законность брака Генриха с Злеонорой оставалась несколько сомнительной еще цельїх пятнадцать лет, пока папа не уладил наконец зту проблему. Согласно всем источникам, Генрих бьіл в восторге от своей нежной юной невестьі. Тринадцатилетней Злеоноре не пришлось три дня ждать и молиться — прямо из церкви молодоженьї отправились на брачное ложе. Спустя пять дней они уехали в Вестминстер на коронацию. Уже много лет народу Англии нечего бьіло праздновать, и теперь королевство наслаждалось развлечением. Матримониальньїе гіроиски Генриха тянулись так долго, что многие из подданньїх, должно бьіть, уже отчаялись дожить до его женитьбьі. Они так же ликовали оттого, что наконец об­ завелись королевой, как сам Генрих. Кого-то, возможно, не­ сколько огорчило, что Злеонора не имела ни королевской крови1, ни богатства, но ей охотно зто прощали за неимением других недостатков, пользуясь поводом вьіпить за ее здоровье и счастье за счет государя. «На свадебньїе празднества короля собралось такое множество знат и обоего пола, столько духовньїх особу такие песметньїе толпи простонародья, да еще столь разнообразньїе актерьі, что Лондон, как ни бьиі он велик, едва мог вместить их всех», —заметил Матвей Парижский. Зти ордьі нагрянули, ожидая качесгвенного развлечения, и они не бьіли разочарованьї. Генрих мог бьіть непоследователен во внешней политике и не слишком умел на войне, но он обладал неоспоримьім даром зкстравагантности. Празднование коронации Злеонорьі бьіло настолько роскошно и великолепно, насколько позволяли тон­ кий вкус к мелочам и неограниченньїй доступ к государственной казне. Лондон (где темньїе, узкие улочки явно не били замощеньї) вичистили и украсили богатьіми коврами

1 См. примсчанис па стр. 47. (Прим, перев.)

86

Глава V

и шелковьіми драпировками. Повсюду горели фонари и свечи, разгоняя сумрак зимьі. Великий день начался с торжественной процессии, привлекшей многие тьісячи зевак; самьіе зажиточньїе граждане Лондона, разодетьіе в лучшие нарядьі, стройньїми рядами, во главе с королевскими трубачами, несли в Вестминстерский дворец 360 золотьіх и серебряньїх чаш, которьіе должііь і бьіли послужить английской аристократии на праздничном пиру. И все зто «невиданное великолепие поразило всех, кто созерцал его с изумлением». Процессия прибьіла на место вовремя, чтобьі лицезреть, как их король и будущая ко­ ролева пройдут небольшое расстояние из замка до аббатства по традиционному синему ковру, постеленному по улице. Зрелище бьіло достойное. Первьіми шли владетельньїе гра­ ф и с коронационньїми мечами1; затем — канцлер и казначей, они несли свяіценньїе сосудьі для таинства, затем два рицаря несли королевские скипетрн. За ними следовал Генрих в своей коронационной мантии, подбитой горностаєм, укрнваясь от непогоди под балдахином фиолетового шелка, прикрепленньш на четнрех серебряньїх копьях. Сразу за ним шла Злеонора под точно таким же балдахином, как у короля. По обьічаю будущую королеву поддерживали с двух боков два єпископа; обьічай зтот родился либо из уважения к благочестию невестн, либо, в более древние Бремена, из опасения, как би она не удрала. Обряд заключался в том, что Злеонора опустилась на колени перед архиепископом, он помазал ей лоб священним 1 Короііациопная цсремония Великобританця до наших д і і с й являстся одной из самих сложньїх в Еврогіе. В число коронациошіьіх рсгалий, ломимо собственпо коропьі и мантии, входят: четьірс государствеппнх меча, из которих три символизируют вдасть короля над отдсльннми территориями, а четвертий — Кургана (от лат. «curtus» — укорочеппьій) — представляст собой клинок с отломапньїм острием, символизируя милосердне и правосудне короля в память о святом государс Здуарде Исповедпикс; затем три жезла —скииетр с крсстом, жезл с гербами подвластньїх королю территорий и жезл духовпой власти (или едипепия с божественним духом), па навершии когорого изображсп символ Святого Духа — голубь. (Прим, перев.)

Королева Злеонора

87

елеем, а затем ей на голову возложили большую золотую корону с геральдическими лилиями по ободку. Вечером, как полагается, бьіл устроен великолепньїй пир. За столом Злеоноре и ее гостям прислуживали важнейшие вельможи супруга; лорд-маршал, граф Л естер, граф Уоррен, канцлер, казначей, констебль (в нашем понимании — начальник полиции) — каждьій сидел на соответствующем месте. Бьіла музьїка, танцьі, песни, пантомима. Зто бьіл самьій настоящий праздник. «Кчему описивать изобилие блюд и закусок на столе? — риторически вопрошал Матвей Парижский. — Качество дичиуразнообразие рьібьі, радостньїе звуки песен и веселье придворньїх? Все, что существует в миреу чтоби доставлять удовольствие и роскоіиьу привезли туда со всех сторон земли». А пока Англия ликовала, Белая Королева спокойно организовала для Жанньї де Понтье брак со своим племянником Фердинандом III, королем Кастилии1, обеспечив тем самьім спокойствие на западной границе Франции. Среди сотен дворян, которьіе присутствовали на коронации Злеонорьі, приносили ей оммаж, пили за ее здоровье на пиру, двоим бьіло суждено оказать огромное влияние на жизнь новой королеви и всего королевства, где она отньїне

1Фердинанд III (1199-1252), король Кастилии с 1217 года и Леона — с 1230 года. Он завершил трудьі свосго деда по матери Аль­ фонса VIII и консолидировал движение Реконкистьі. Мать Фердинапда, Беренгузла (или Берснгария) Кастильская бьіла старшей сес грой королеви Бланки. В 1217 году умер их младший брат Знрике, Берепгария унаследовала троп Кастилии, по немедлепно передала его сьіпу и действовала попачалу в качсстве регентши от его имени (апалогичио Бланке). Фердинанд провел большую часть ж и з ї і и в боях против мавров. Военной силой и дипломатиен он сумел распространить свою власть па южную часть Иберийского иолуострова: захватил Кордову в 1236 году, Хазн в 1246 году, Севилью — в 1248 году, тем самим отвоевав всю Андалузию, кроме Гранадн. Он обьсдипил королевства Кастилии и Лсона, устаиовил постоянную гранину с Арагоном. За все зто в 1671 году он бил капонизирован, в Испании его назнвают Сап-Фернандо. (Прим, перев.)

88

Глава V

правила. Первьім из них бьіл младший брат Генриха, Ричард Корнузлл. Ричард родился в 1209 году, то єсть бьіл всего на полтора года младше Генриха. Несмотря на близость по возрасту, в детстве они не одружились, поскольку воспитьівались порознь после того, как их мать Изабелла перебралась к Лузиньяну. Генрих жил при дворе, под опекой Уильяма Марша­ ла, юстициария (так на аиглийский лад назьівался регент). Ричарда отправили в замок Корфи1 в Дорсете, где его воспитьівал назначенньїй наставник. Они с Генрихом почти не виделись, пока Ричарду не исполнилось шестнадцать, когда Геприх посвятил его в рьіцари и подарил на день рождения Корнузлл. Отпошения Ричарда со старшим братом бьіли напряженньіми, с оттенком двусмьісленности. С одной сторони, Геприх —брат и король, и Ричард обязан бьіл ему верностью по обойм пунктам. С другой сторони, лишь по чистой случайпости рождения он, Ричард, более способньїй, умньїй и ак­ тивний из них (так полагали многие его друзья) не стал ко­ ролем, а Генрих — графом Корнузллом. Отсюда обида, зависть, презрение — в общем, неприятности. Началось зто рано, когда Ричарду било восемнадцать, а Генриху девятнадцать. Ричард, еще не полностью вступив­ ший во владение своим наследством (еще один источник т р е т ій с Генрихом, которий мог контролировать денежнне дела Ричарда, когда тот бил младше), попитался занять за­ мок, принадлежавший кому-то другому. Когда Генрих недвусммслешю приказал ему вернуть захваченпое, Ричард 1Замок Корфи расположси в графство Дорсст, датирустся XI столетием. Оп коитролируст дорогу, проходяїцую через гряду холмов, и имел стратегическос значепие со Бремен, когда здесь жило кельте кое нлемя дуратригов. Назвапис Корфи («раещелииа») бьіло дано саксами. Замок построеп порманнами. Здесь в 978 году бьіл убит король Здуард Мученик. К XIII веку замок стал королсвской сокровіпціїицей, использовался также как тюрьма. В XVI веке Єлизавета І продала его своєму лорду-канцлеру, потомки которого владеют зам­ ком (уже как туристским обьектом) до сих пор. (Прим, перев.)

Королева Злеонора

89

отказался и, сославшись на «Хартию вольностей», потребовал, чтобьі его судили присяжньїе, равньїе ему по рангу. Генрих, разьяренний отой вьіходкой, вслел Ричарду отдать за­ мок или убираться прочь из королевства. Когда Ричард не сделал ни того, ни другого, Гснрих вьідал приказ о его аресте. Ричард бежал в деревенскую местность и пожаловался кое-кому из своих друзей, тоже графов, что Генрих там, в Лондоне, попирает всю «Хартию вольностей» целиком и вообще сходит с ума. Друзья сильно возмутились, и каждьій собрал еще друзей, вместе со всеми рицарями, которьіе бьіли обязаньї им службой. В итоге Генрих получил вооруженньїй мятеж с участием некоторьіх наизнатнейших дво­ рян Аиглии, включая Уильяма Маршала II, старшего сьіна покойного юстициария. Король смог восстановить мир, только подкупив собственного брата землями в Брегани и Булони, а также частью собственности, рапее принадлежавшей их матери. С такого прєцедента лучше бьіло бьі не начинать, особенно с Ричардом, которьій постегіенно входил во вкус денежньіх операций. Он очень ловко умел находить нрибьільньїе предприятия, и родство с королем вскоре стало одним из таковьіх. Когда Генрих захотел от Ричарда поддержки своего безрассудного вторжения в Пуату в 1230 году, ему пришлось подарить брату тисячу марок, прежде чем Ричард согласился сопровождать Генриха в зтой кратковременной кампании. В зтот период припужденной дружби презрение Ричарда к способностям брата только возросло, поскольку он теперь стоял близко к королю и наблюдал собственними глазами, как совершаются огрехи его правлення и как ирииимаются несчастливне решения. Следуюіцим удачним предгіриятием Ричарда стала его женитьба в 1231 году на Изабелле Маршал, дочери Уильяма Маршала. Изабелла била богатой наследницей еще до того, как гіервий раз вишла замуж за не менее богатого графа Глостера. Не прошло и полугода после смерти супруга, как Ри­ чард, даже не удосужившись известить Генриха о своих намерениях, обвенчался с Изабеллой в церкви какого-то дальнего монастиря в Бзкиигемшире. Изабелла била дсвятью

90

Глава V

годами старше Ричарда, имела шестерьіх детей от первого брака — но принесла ему существенньїе доходьі, земельньїе владения и еще теснее связала его интересьі с интересами своей семьи. Генрих рассердился на Ричарда, когда узнал об зтом браке. Он боялся семейства Маршалов, и не без причиньї: они бьіли богатьі, влиятельньї и зачастую находились в оппозиции к нему. Вскоре после женитьбьі Ричарда Уильям Мар­ шал II, брат Изабелльї, умер, но его место и влияние унаследовал другой Маршал, откровенньїй противник короньї; он снова стал угрожать королю междоусобицей. Генрих, опасаясь, как бьі Ричард не перешел на сторону семейки своей женьї, третий раз купил верность брата новими дарами в виде земель и поместий. В 1233 году, когда конфликт с Маршалами достиг степени кризиса, Генрих дал Ричарду поистине королевскую взят­ ку: ему разрешалось получить все штрафи, налагаемне вьіездной судебной коллегией, когда она прибудет в Корнузлл. Поскольку то били первие королевские судьи, появившиеся в зтой части страньї более чем за тридцать лет, следовало ожидать беспрецедентного урожая. На самом деле приезд судейских привел местное население в такую панику, что многие бежали и попрятались по лесам, чтобьі избежать преследования. Ш ерифу пришлось внкуривать их оттуда. «Ричард никогда не ссорился с Генрихом без того, чтобьі стать еще богаче», — отмечал биограф Ричарда, оксфордский исследователь Н. Денхольм-Янг. В итоге к моменту женитьбн Генриха на Злеоноре Ри­ чард стал чрезвичайно богатим человеком. Когда у кого-то заводятся такие деньги, они сами по себе придают хозяину авторитет, и Ричард стал любимцем тех баронов, которне видели в нем противовес королю. Доходило до того, что Ген­ рих обязательно совстовался с братом, если возникал сложньій политичсский вопрос. Вторим примечательним персонажем на свадьбе бнл Симон де Монфор, третий син воинственного крестоносца Симона де Монфора, которьій за двадцать лет до того одер-

Королева Злеонора

91

жал блестящие победьі над беспомощньїми єретиками Тулузьі и Лангедока. Воин, атлет, государственньїй деятель, учений, умньїй, культурний, очаровательннй, когда он зтого хотел, свирепнй в битве, решительннй в политике — все зто и еще многое составляло характер Симона-младшего. Будучи младшим сином, Симон сизмала усвоил, что для успеха в зтом мире ему придется следовать по рнцарскому гіути, добнвая владения или богатую жену при помощи сво­ єю ума, боевих умений и храбрости. Кажется, зта перспек­ тива его только радовала. Симон унаследовал ум своєю отца, знергию, мужество и физическую ловкость. Он с равньїм усердием занимался своим образованием, штудируя латинь и другие важньїе для тою времени предмети, и проводил утомительнне часи в тренировках воинских умений. К двадцати одному году он умел острить по-латнни и по-французски, бнл знатоком верховой ездьі и работьі с копьем. Зкипированннй таким образом для жизненной борьбьі, в 1230 году он отправился искать счастья. По своєму деду М онфорн лелеяли слабую надежду заполучить графство Лестер, одно из самих престижних в Англии. Симон-старший бнл слишком занят в Лангедоке, чтобьі активно бороться за зто английское наследство, по­ тому титул отошел1к короне и затем бнл вновь дарован Ранульфу, графу Честерскому. Ранульф, один из наиболее могущественннх баронов Англии, владел зтим графством десять с лишним лет, когда молодой Симон решил заявить о своем праве. Дальнейший невероятний успех Симона на­ глядно характеризует то, что он без труда раздобнл у своєю старшею брата Амори документ, подтверждающий отказ 1 Дед Симона де Монфора бьіл женат па дочери графа Лестерского (Leicester), единствснпой его наслсдпице — то єсть и земли, и титул перешли от пес к мужу, а потом и к сьіну. Симон-старший бьіл слишком занят воснньїми дслами па континенте, чтобьі личио явить­ ся в Аиглию и напомнить о своих правах. В итоге владсние бьіло по­ просту отобрапо королем Иоаипом Безземельним, которьій никогда не стеснялся брать то, что плохо лежит. Есть мненис, что Симонстарший так усердствовал в Лангедоке имсипо потому, что стремился восполиить потерю. (Прим, перев.)

92

Глава V

того от всех прав на отцовское наследие. Нетрудно отдать то, чем не надеешься когда-нибудь завладеть! Засим Симон, юнец, не достигший еще двадцати пяти лет, младший отпрьіск семейства, честно служащего французскому королю, явился к графу Честеру, одному из самих почитаемьіх, закаленньїх, опьітньїх патриархов Англии, чтобьі просить его добровольно отказаться от значительной части своих владений. Зто бьіл ошеломляюще нагльїй ход, и столь же ошеломляюще он сработал. «И я отправплся к графу, — безьіскусно рассказьівал впоследствии Симон де Монфор, — ... u умолял его отдать... моє наследство, u он оченьмилости­ во согласился, и в августе следующего года взял меня с собою в Англию, и просил короля принять у меня оммаж за насле­ дие моего отца, на которое, как он сказал, я имел большее право, чем онуи отказался он от всего тогоучто подарил ему королЬу и затем принял мой оммаж». Не может бьіть более веского доказательства уникальности качеств Симона де Монфора, чем зтот поступок, которьій за одну і і о ч ь поднял его из безвестности мелкопоместного дворянства в рядьі правящей злитьі королевства. Прав­ да, у Ранульфа не бьіло прямьіх наследников, но имелось множество кузенов, более близкой родни, чем зтот француз, которьій не мог ничем похвастать, кроме памятной многим свирепости его отца. Т оли граф Честер бьіл до щепетильности справедлив и великодушен, то ли, глядя на Симона, он вспомнил себя молодого —а может бьіть, подумал, что именпо таким человеком ему всегда хотелось бьіть. При поддержке графа Честера Симон обратил на себя внимание своего нового сюзерена, Генриха III, которому принес оммаж за Л естерв 1231 году. Генрих мгновєино привязался к Симону. У короля бьіла манера бросать старьіх советников ради новьіх, как ребенок бросает любимого гірежде мягкого медведя, завидев новую игрушку. Он много сделал для Симона, подарил еще земли вдобавок к унаследованньїм и включил в круг ближайших друзей. Ко времени замужества Злеонорьі Симон де Монфор в свои двадцать восемь лет бьіл уже одним из влиятельнейших баронов Ан­ глии.

Королева Злеонора

93

Злеонора должна бьіла заметить его на свадьбе, поскольку он, в качестве графа Лестера, исполнял наследственную обязанность — присматривал за королевской кухней во время банкета, а кроме того, согласно Матвею Парижскому, ему поручили «поднести королю сосуд с водою для омовения рук перед едой» —именно зтот символический акт служения давал ему право носить мантию придворного. Симону тогда впервьіе пришлось исполнять свою часть церемониала, и уж он постарался, чтобьі никто и слова худого про него сказать не мог. Он даже брался за дела, формально находившиеся в ведений графа Норфолка, и не сдавался, когда возникали трудности. Честолюбне внимательно к мелочам. Лондон, с его лабиринтом узких кривьіх улиц, шумньїми рьінками и постоянно пасмурньїм небом, стал резкой переменой обстановки для тринадцатилетней девочки, вьіросшей в солнечпом, гіочти пасторальном Провансе. Все 40 000 жителей города теснились поближе к Темзе, что неизбежно приводило к скученности, а в зимнеє ненастье — и к ужасной грязи. Дома здесь, как и в Париже, строились на карка­ се из деревянньїх балок, промежутки заполняли кирпичом и снаружи белили известкой; они теснились так близко один к другому, что опасность пожара бьіла постоянной реальностью для горожан. Незадолго перед тем бьіл издан новьій закон, чтобьі дома впредь покривали не традиционньїми соломенньїми крьішами, а сланцевими плитами, но старне (и более дешевне) привнчки от запрета не пострадали. Только в язнковом вопросе у Злеонорн не било трудно­ стей: ей не пришлось учить местное наречие. Здешняя аристократия презирала английский язи к как простонародний, и все дворяне говорили на том же северно-французском диалекте, langue d ’Oil, что и в Париже1.

1Прсзрснис к мсстпому язьїку возникло со времси Вильгельма Завосватсля и егосоратников-нормаїшов, которьіе дсйствительио го­ ворили на langue d ’Oil — по на своем диалскте, которьііі отличался от парижского. Злеонора же с дстства говорила на langue d ’Ocf т.е. провансальском (или окситапском) паречии. Северпьій langue d ’Oil бьіл для пес чужим в любом вариапте. См. прим, па стр. ЗО. (Прим, перев.)

94

Глава V

Основньїе постройки Лондона также тяготели к северному берегу реки. С обоих концов город прикривали королевские резиденции: дворец в Вестминстере — на западе и укрепленньїй замок, прозванньїй «Башней» (лондонский Таузр) —на востоке. В последующие века Таузр прославился как страшная тюрьма, но в дни Злеонорьі там проживала королевская семья; его также использовали как убежище во время смут. Преступников же содержали в тюрьме Ньюгейт (Newgate), в центре города, далеко от реки. К востоку от Вестминстера тянулся Стренд, одна из са­ мих привлекательннх частей Лондона, где барони Генриха строили роскошнне резиденции на тот случай, когда дела призивали их в город. Неподалеку от Стренда удобно располагался Темпл («Храм») — каменное строение, служив­ шеє городским хранилищем. В его стенах и королевская се­ мья, и знать, и богатне купцьі хранили деньги, украшения и прочие ценности. Между Темплом и Таузром бнл проложен Лондонский мост, самий длинннй и прочннй каменннй мост в Англии. Одно из чудес королевства, Лондонс­ кий мост, строили тридцать лет и закончили только в первне годи правлення Генриха. Как и все прочее в зтом городе, мост бнл тесно засгроен, и проезд по нему так часто забива­ ли телеги и другие повозки, что бистреє можно било пере­ правиться через Темзу, наняв лодку1.

1 Лондонские реалии требуют некоторьіх пояснений. Ньюгейт (Newgate — Ноиьіс ворота) — район Лондона, примикавший в Срсдние века к одним из городских ворот. Возле ворог возникали новьіе квартали, к ним переходили названия, когда сами ворота со временем исчезали. Что касается упомипаемого «Тсмпла», тут автор, кажетея, чего-то недопонял. В описьіваемое время Стренд представлял собой просто дорогу, которая соедпняла Всстмиистер (политический центр) с Лондоном (основним торговим центром страни). Его застройка «роскошними резпденциями» началась памного позже. Вблизи отзтой дороги вплоть до концаХІИ века расіюлагался комплекс зданий, принадлежавших рицарям ордена тамплиеров (храмовникам). В частностп, там имелась «церковь Храма» ( Temple Church), а неподалеку от пее застава, соответствепно названііая Темпл-Бар. В Средпие века власть городского совета Лондона кое-где простиралась за пределн

Королева Злеонора

95

Лондон бьіл общепризнанньїм центром торговли, цельїе квартали в нем бьіли отведеньї для отдельньїх ремесел. Тор­ говий рьібой занимали Старую Рибную улицу, пекари — Хлебную, полотном торговали вблизи Кзндлвика, а свежее молоко всегда можно било приобрести на Молочной улице —коров доили прямо в городе. Купцьі и банкирн из Фландрии, Германии, даже из далекой Италии сьезжались в Лон­ дон, привлеченние високим качеством линкольнширской

сго стен; на основньїх дорогах, там, где граница городских полномочий (норм торговли) далеко отстояла от ворот, бьіли установленьї барьсрьі («рогатки») — дорогу, видимо, просто перегораживали цеиью или бревном (bar). «Рогатка» Темпл-Бар впервьіе упоминаетея в 1293 году, около 1351 года се замеиили на деревянньїе ворота, над которьіми располагалась псбольшая тюрьма. С тех пор Темгіл-Бар многократно упоминалея в истории. Согласно древнему обьічаю, здссь должен бьіл остановиться король, ирежде чем вьехать в предельі Лондона; его встрсчал лорд-мзр и вручал ключи от города. Именно по отой дороге гірошло торжсственное шествие, когда Елизавста І отмечала иобеду над испанской Армадой. Она доиолнила обьічай, иодарив лорду-мзру особьій меч, украшсппьій жемчугом, как сим­ вол верпости. Уже более 400 лет в торжественпьіх случаях у ТемплБар производитея церемония передачи отого меча. Уиоминаемое же в тексте хранилищс цеиностсй, иесомнснно, представляло собой подвальньїе помсіцсішя под тамилисрской церковью — хорошо охранясмьіс прецептории ордена по всей Евроис служили такими хранилищами. Но уж явно никто не мог називать подвал «храмом». Лондонский мост —одна из самих оригипальннх достопримсчательиостей столици Апглпи. Первин мост па атом месте построили римляис около 50 года и. з. Король Иоапн разрешил строить на мос­ ту дома с торговими лавками, чтобн окупить расходн на сго содержанис. В то время мост имел 19 камепннх арок с іюдьемпим мостом и укреплеппими воротами со сторони Снти. Дома на нем (числом около двухеот) порой имели до семи зтажей и стояли вплотную, а верхпие зтажи с обеих сторон почти смикались, что создавало большую опасность иожаров. В 1212 году пожар началея одновременно па двух копцах моста, иогибло 3000 человск. Проезжая часть имела ширину вссго около 4 метров, и на мосту посгоянно создавались за­ тори. В течение трехсот с лишним лет над воротами моста вистав­ лялись голови казненннх — первой стала голова Уильяма Уоллеса в 1305 году. (Прим, перев.)

96

Глава V

шерсти, а также пушниной, доставляемой из России1по Балтийскому и Северному морям. В Лондоне кипела бурная деятельность, его граждане бьіли самьіми процветающими во всем королевстве. Несмотря на разницу культур, первьіе годьі замужества Злеонора провела приятно. У нее имелся обожающий супруг, которому ужасно правилось делать ей сюрпризьі — дарить мантию на меху, изящное золотое кольцо, фпбулу12 с самоцветами. Генрих обладал тонким художественньїм чутьем и вкусом — в частности, по его указаниям бьіло перестроено и великолепно украшено Вестминстерское аббатство. Позтому он с особьім вниманием устраивал бьіт женьї: покои королевьі бьіли заново (и по-разному) отделаньї во всех девяти замках, которьіе являлись личной собственностью монарха. Например, в королевской резиденции в Вестминстере будуар Злеонорьі бьіл дополнительно утеплен, чтобьі защитить ее от жгучих зимних Морозов; в Таузре, напротив, ее покои бьіли и з я іц н ь і и полньї воздуха, напоминая сад: все стеньї бьіли искусно расписаньї розами. Генрих, как и Людовик IX, бьіл глубоко верующим человеком, но его благочестие не бьіло холодньїм и не отягощалось чувством виньї; в поклопении святьшям он находил воодушевление и милосердне. Жена разделяла зто его отиошение к вере. Они оказались совместимьіми в браке, не­ смотря на большую разницу в возрасте; оба любили светские развлечения, изящную жизнь, смех, танцьі и красивую 1 Имсются в виду Киевская Русь и Новгород. Пушиииу добива­ ли на дальпем ссвсрс (в основном на землях иьшешией Коми), дос­ тавляли в Новгород, а оттуда ес увозили либо морем через Германию, либо в Кисв и по Днепру в Чернос море, а оттуда в Средиземпое. (Прим, перев.)

2 Срсдпевековьіе фибульт — застежки для ворота всрхнего гілатья или нлащей — кругльїе металлическис (золото, ссребро, бронза, мсдь) щитки диаметром от 3 до 10 см, которьіе украшались чекайкой, ипкрустациями, змалью, камнями и т.и. Оии кренились кткани булавкой, либо закрепленной на фибуле (откуда происходит соврсмеиная «апглийская» булавка), либо отдельной, продеваемой в пее, вроде острой шпильки. (Прим, перев.)

Королева Злеонора

97

одежду. Генрих разделял даже увлечение Злеонорьі рьіцарскими романами. Одной из первьіх их совместньїх поездок после свадьбьі бьіло посещение Гластонбери1, где, по преданию, бьіл похоронен король Артур, а спустя год в счетах бьіло отмечено, что он велел починить переплет прннадлежавшего ему зкземпляра «Большой книги романов». Еще более благоприятной бьіла уважительная атмосфе­ ра при дворе. Злеонора получила возможность завести собственное «хозяйство» —слуг, управляющих, фрейлин, а также отдельньїй расходньїй счет, которьім она сама распоряжалась. Ее положенню королевьі и самой влиятельной женщиньї в Англии ничто не угрожало, хотя поначалу с ними жила младшая сестра Генриха (также Злеонора). Сестре Генриха бьіло двадцать один, когда Злеоноре Прованской исполнилось двенадцать. В 1224 году, в нежном возрасте девяти лет, ее видали замуж за тридцатитрехлетнего Уильяма Маршала II. Зто бьіла очередная попьітка Генриха и его советников заручиться лояльностью могущественного рода Маршалов. Су пруг Злеонорьі Маршал умер в 1231 году, оставив ее шестнадцатилетней бездетной вдовой, — самой молодой, самой привлекательной в Англии — и самой богатой, хотя унаследованньїм ею имуществом управлял теперь ее брат, из-за чего между ними возникали трения. Вскоре после смерти мужа она прилюдно приняла обет безбрачия, засвидетельствованньїй архиепископом Кентерберийским, с намерением впоследствии стать монахиней. Обьічно в зтом решении видят результат влияния ее воспитательницьі, чрезвьічайно набожной пожилой женщиньї, которая приняла обет 1*4 1Гластонбери —древний городок в графство Сомсрсст, в 48 км к югу от Бристоля. Впервьіс упомннастся в XII — иачале VIII века иод пазвапием Glestingaburg. Возлс нсго издавна раснолагалось аббатство, с XII века прославленное множсством легенд и мифов, связаниьіх с ним. Они гіовсствуют об Иосифс Аримафсйском, Граале и короле Артуре. Якобьі здешние монахи нашли захоронение Артура и Гвипсвсрьі, а Иосиф каким-то чудссньїм образом припльїл с чашей Грааля прямиком в Британцю. Легсндьі, нссомпепно, способствовали иостояппому притоку паломников. (Прим, перев.)

4 — Четьіре королеви

98

Глава V

вместе с нею. Но, возможно, Злеонора, чей единственньїй опьіт брачньїх отношений бьіл приобретен с мужчиной стар­ ше ее на двадцать четьіре года, не думала, что многое теряет. После того Злеонора решительно отказалась от красивьіх гілатьев и драгоцепностей и стала носить домотканую шерсть, как пиіценка или крестьянка. Она вела себя так уже почти гіять лет, когда ее брат женился. Через девять мссяцев после своей свадьбьі Генрих подарил сестре один из ее же собственньїх замков. Вьісказьівалось мнение, что Злеонора Маршал уехала, потому что не поладила с невесткой. Однако в свете последующих собьітий зто представляется маловероятньїм. Злеонора Прованская, счастливая в своем новом мире, любимая и опекаемая супругом, не могла увидеть какую-либо угрозу во взрослой женщине, носящей нищенские рубища. Намного вероятнее, что сестре Генриха, вьшужденной наблюдать за счастливьіми молодоженами, стало неуютно, и она попросила у брата разрешсния удалиться. Также возможно, что ей уже стано­ вилось невмоготу собственнос скороспелое решение отказаться от любви и материнства, и она надеялась в уединении справиться с собою. Генрих же, со своей стороньї, оче­ видно предпочитал жить с женой как можно приватнеє. Бьіли еще всякне надоевшие мелочи касательно имущества сестрьт, которьіе следовало уладить, и ему не нравились постоянньїе напоминания о том, что он должен ей денег. Устроив для Злеонорьі Маршал отдельньїй двор, он вьїказал ей своє благоволенис, при зтом так и не вьіплатив всех долгов. Он даже добавил к сделке охотничьи привилегии и новую лошадь, которую ему кто-то подарил. В конечном счете Злеоноре Прованской не потребовалось много времени, чтобьі создать ту ауру душевной близости, заботливой взаимозависимости, которой отличается всякое усгіешное супружество. Она бьіла воспитана в дружелюбной, доброй обстановке, и ей не требовалось прибегать к искусственньїм присмам, к особьім уловкам, чтобьі создать счастливьій дом. А Генрих в зтом отношении бьіл подходящим мужем. Он тосковал по домашнему теплу. Счастье Генриха от его новой жизни бьіло безмерно. Наконец-

Королева Злеонора

99

то у него появилась семья — и уж Злеонора постаралась, чтобьі в его понятие о семье вошли и родственники женьї, в первую очередь, конечно, дядюшка Гильом. Соответственно, на зтот раз Гильома Савойского никто не спровадил восвояси. Королю Англии не часто доводилось встречать таких лю­ дей, как єпископ Валанский. При всех мечтах об имперском альянсе, кругозор Генриха оставался очень ограниченньїм. За тридцать лет жизни он только один раз покидал своє королевство — шестью годами раньте, ради неудачной вьілазки за Ла-Манш, на западное побережье Франции. Гильом Савойский, наоборот, провел жизнь в разьездах по таким кра­ ям, которьіе Генрих знал лишь понасльїшке. Обходительньїй, космополитичньїй, разносторонне образованньїй и глубокомьісленньїй, Гильом резко вьіделялся на фоне гіровинциального английского двора. Личное знакомство с пагіой, имгіератором и королем Франции, слава доверенного лица по меньшей мере двух из зтих троих многого стоили. Он бьіл влиятельной фигурой Церкви, литератором и опьітньїм дип­ ломатом, чьи услуги явно пользовались спросом. Политическое видение єпископа простиралось далеко за узкие предельї Нормандии в большой, широкий мир. Он бьіл игрок и дру­ гих делал игроками; одно его присутствие рождало множество возможностей. А он в первьіе месяцьі после свадьбьі короля частенько присутствовал при дворе. Гильома видели там ежедневно. Он рассуждал о международньїх и внутренних делах с уверенностью хорошо осведомленного человека. Действие его речей проявилось в аиреле 1236 года, когда Генрих решил, спустя четьіре месяца после женитьбьі, создать консультативний совет из двенадцаги баронов, чтобьі те помогали ему править королевством. Он поставил Гильома во главе совета. «Зто дело удивило многих: король следовал советам єпископа Валентии больиіеу чем следовало, пренебрегая, как им казалось, своими природними подданншми, — писал Матвей Парижский. —Людей зто раздражало, и они обвиняли короля в пспостоянстве... И посему они сильно негодовали». На самом деле барони нсгодовали так бурно, что

100

Глава V

Генриху пришлось укрьіться в Таузре и даже направить срочное письмо папе с просьбой о поддержке и присьілке папского легата, чтобьі унять их. Папа, поддерживавший с Гильомом частную переписку, сделал все, о чем попросили, и даже больше: он вьідал Гильому разрешение оставаться в Апглии на длительньїй срок, не отказьіваясь от своего єпис­ копства. Очевидно, папа догадался, что жителям Валанса удастся прожить и без присутствия у них єпископа. Можно без всякого преувеличения сказать, что следующие полтора года Гильом Савойский правил Англией. По сути, он бьіл премьер-министром, —как пишетзпаток Средневековья Н. Денхольм-Янг. Зто резко обострило ОТНОІІіения Генриха с английской аристократией. Но ссориться с зтой прослойкой населения он не мог себе позволить, как стало ясно в январе 1237 года, когда королю пришлось про­ сить у баронов помощи в сборе денег для покрьітия стоимости свадьбьі и долгов по вьіплате приданого его сестрьі Изабелльї. Неприязнь к Гильому, опасения, что пришелец из Савойи вовлечет Англию в политические действия, о которьіх им, баронам короля, не сообщают, но за которьіе по­ том потребуют платить, разьярили вассалов. Они отказались признать установленньїй Генрихом новий побор, если его взимание и расходование не будет контролироваться баронской комиссией (на зто условие Генрих согласился, но по­ том забьіл о нем). Они предчувствовали, что Генрих вот-вот вьіпросит у папьі разреше- ниє не соблюдать «Хартию вольностей». Король яростно отрицал зто обвинение. В конце концов Генрих клятвенпо подтвердил верность «Хартии вольностей» и получил свои деньги. Но семена баронского недовольства — и сомнений —уже бьіли посеяньї. Со своего привилегированного наблюдательного пункта при дворе Злеонора следила за поразительньїм взлетом своего дяди и согіровождающим его ростом враждебности к ее супругу и к ней самой. Злеонора отнюдь не бьіла глупой, и у нее бьіл такой превосходньїй наставник в лице дяди! Она поняла, что если как-нибудь не расстроить рядьї противника, бароньї ее супруга станут опасньї для его власти.

Королева Злеонора

101

Средство, которое они с дядей избрали для борьбьі с зтими трудностями, бьіло проверено временем и практично. Оппозиционному движению нужньї лидерьі. Отдели лидеров от массьі, как можно теснее свяжи их интересьі с короной, и масса рассьіплется. В том, кто являлся самими влиятельньши баронами в Англии на 1237 год, сомнений не имелось. Зто били Ричард Корнузлл1и Симон де Монфор. Если би удалось укротить зтих двоих, король мог би править в своє удовольствие. Оставалось только не упустить удобний случай, и случай подвернулся очень скоро. Они начали с Симона де Монфора.

1 У наиболее знатньїх английских феодалов, владевших крупньїми городами и графствами, названия владений становились личной фамилией без всяких добавлений (Линкольн, Норфолк и т.д.), хотя в русском язьіке их ииогда имеиуют «княжескими» формами (Линкольнский, Норфолкский и т.п). Мьі будем нользоваться обоими варпаптами. (Прим, перев.)

Глава VI ДЕЛА СЕМЕЙНЬІЕ

Приобретение графства Лестер только разожгло аппетит Симона де Монфора. Следующим пунктом его жизненной программьі значилась вьігодная женитьба, и Симон принялся оглядьіваться в поисках зажиточной женьї. Будучи де Монфором, он не видел причин, почему бьі не метить високо. Он подкатился бьіло к Маю, вдо­ ве графа Булонского, но бьіл отвергнут, после чего стал искать руки Жанньї, графини Фландрской. Ф лан дри я1, расположенная на побережье севернее Понтье, бьіла одной из тех стратегических точек, за которьіми Бланка Кастильская внимательно следила. Граф умер в 1233 году, оставив графство во владении вдовьі Жанньї. Ж анне бьіло тридцать с небольшим, она бьіла 1Фландрия — историческая область в Западпой Европе, с 1830 года часть ее (основная) входит в состав Бельгии, а другие нринадлсжат Фрапции и Нидсрландам. Со второй половини IX века Фландрия стала граф­ ством, в XI 1-Х V веках являлась одной из наиболее зкономически развитьіх областей Європи, а потому постоянпостановилась предметом войн, восстаний и спо­ ров. Главньїе города — Гснт, Инр и Брюгге — бьіли центрами сукноделия и международной торговли. (Прим, перев.)

Дела семейньїе

103

богата и падка на мужское внимание. К началу 1237 года Симон уже основательно продвинулся к цели. Неясно, как об атом узнала Бланка. У нее, конечно, имелись свои осведомители, однако возможно, что о намерениях Симона де Монфора ее известил Гильом Савойский. Он наверняка беспокоился, как бьі зтот барон Генриха не стал слишком силен. А может, он учуял, что открьівается новое направление для деятельности. Гильом любил играть на обе сторонні, держаться серединні ему бьіло противно. Брак между Жанной Фландрской и Симоном де Монфором Бланка считала недопустимьім. Симон служил Генриху III и вполне мог использовать положение графа Фландрского, чтобьі помочь англичанам напасть на Нормандию. У Генриха III, возможно, и не хватало воинственньїх наклонностей, зато у Симона де Монфора по зтой части бьіл явньїй неребор. Снабдите отого человека ресурсами Фландрии, и королевство Ф ранция потеряет не только Нормандию. Бланка оказала давление на возможную невесту. Если она вьійдет за Симона, пусть рассчитьівает на враждебность Белой Королеви, а может, и на вторжение. Ж анна призадумалась. И все же единственньїй способ полностью обезопасить Жанну заключался в том, чтобьі предложить ей привлекательную альтернативу графу Лестеру —кого-то, кому Блан­ ка Кастильская могла доверять, кто сам держался би подаль­ ше от сфери влияния Англии, кто бнл би связан долгом благодарности французской коропе. Поднскать кандидату­ ру било не слишком трудно, так как стать графом Фландрским значило сделаться весьма богатьш. Белая Королева осмотрелась и остановила вьібор на Томасе Савойском, младшем брате Гильома и дяде М аргарити и Злеонорн. К атому времени Гильом, видимо, уже подключился к делу. Томас, прежде исполнявший должность прево (prevot) Валанса (второстепенннй пост в епархии Гильома), ушел с поста за год до того. Возможно, к атому решению его подтолкнуло замужество обеих племянниц. Он бнл один из тех младших снновей, которнх отцьі заставляли поступить на службу Церкви, и чувствовал себя там неуютно. Томасу еще

104

Глава VI

не исполнилось сорока, он бьіл в самом соку. Почему бьі дяде королев Ф ранции и Англии не жениться, и притом удачно? Томас бьіл дружен с Гильомом, он вполне мог обсуждать зту возможность со старшим братом и попросить о помощи. Мотивьі действий Бланки Кастильской бьіли намного сложнее. Томас бьіл в нужном возрасге и обладал достаточньїм обаянием, чтобьі стать подходящей партией для Жанньї. Хотя он должен бьіл унаследовать Савойю по смерти старшего брата, пока у него не бьіло никакой собственности. Зтот фактор также говорил в его пользу, поскольку он должен бьіл признать великодушне Бланки, позволившей заключить такой брак, и испьітать благодарность. Но Бланка всегда иродумьівала ситуацию более широко. Возвьішение Гильома в Англии могло не поправиться ей. Она не могла позволить Савойє просто так перейти на английскую сторону. Дать Томасу Савойскому графство Фландрское значило гарантировать его верность и внести раздор в семейство, тем самьім ограничив влияние Генриха III. Ирония заключается в том, что Гильом мог сам предложить зтот вариант по церковньїм каналам, чтобьі заслужить благодарность французов. К осени 1237 года, когда состоялась свадьба Томаса и Жанньї, Гильом уже хорошо изучил короля Англии. Он мог задуматься, стоит ли прочно связьіваться с таким монархом, как Генрих — нерешительньїм и явно лишенньїм лидерских качеств. Но устройство личной жизни младшего брата бьіло лишь первьім зтапом более тонкой и сложной интриги, сконструироваиной єпископом Валанским. Брак Томаса Савойского и Жанньї Фландрской должен бьіл визвать гнев у Симона де Монфора, ведь из-за зтой ловкой двойной игрьі граф Лестер лишился чрезвьічайно ценньїх приобретений. Такие люди, как Симон, поняв, что их перехитрили, обьічно силь­ но сердятся; к тому же Симон должен бьіл, несомненно, заподозрить, что Гильом приложил к зтому свою руку. Он мог причинить Гильому —да и Генриху — большие неприятности. Тем не менее он не сделал ничего.

Дела семейньїе

105

Он не сделал ничего, потому что в сценарии имелся второй акт, и его главной героиней бьіла сестра короля, Злеонора Маршал. К 1237 году всем стало ясно, что Злеонора Маршал влюб­ лена в Симона де Монфора. Предвидеть такой оборот собьітий бьіло нетрудно. Молодцьі наподобие Симона, которьіе способньї единственно в силу личного магнетизма уговорить старого, закаленного человека добровольно расстаться с немалой частью своего достояния, как правило, не затрачивают много усилий на то, чтобьі соблазнить живущих в одиночестве молодьіх женщин, даже (или особенно) если они дали обет безбрачия. Злеонора Маршал виделась с Симоном де Монфором регулярно после того, как он принос оммаж ее брату в 1231 году. Она встречала его при дворе, на Рождество и на все обьічньїе праздники. Против такого нагіора ее прежняя предапность Церкви устоять не могла и стала трещать по швам. Возможно, именно зта опасность заставила ее укрьіться в уединенном замке. Симон горел и жаждал. Сестра короля бьіла не беднее Жанньї, и гіритом более вьісокого рода. Женитьба на Злеоноре Маршал бьіла более чем удовлетворительной альтернативой графине Фландрской. Сложность заключалась в том, что в обьічньїх условиях такая Злеонора Маршал бьіла бьі педостижима для некоего Симона де Монфора. Помимо всем известпого обета безбра­ чия, она бьіла королевской крови, а Симон — нет. Ее дети могли бьі претендовать на трон Англии, и потому она явля­ лась как бьі собственностью королевства. Если она вообще когда-нибудь собралась бьі снова замуж, зто должно бьтло послужить на пользу английских интересов, дома или за рубежом. Генрих мог использовать ее для заключения какогонибудь важного союза, как он поступил с ее старшей сестрой Изабеллой, сделав ее императрицей. Брак Злеонорьі должен бьіл стать предметом обсуждения в королевском совете. Брат не стал бьі обещать ее даже другому королю, не вьіяснив сперва мнения своих баронов на зтот счет. Чтобьі добиться согласия знати на первьій брак Злеонорьі, потребовались годьі —

106

Глава VI

а ведь речь шла о вдове Уильяма Маршала II, сьіна самого уважасмого человека в Англии. Но сейчас обстоятельства не бьіли обьічньїми. Брак между Злеонорой Маршал и Симоном де Монфором служил савойским и провансальским интересам в Англии. Он позволял разделить рядьі потенциальньїх противников, прочно связав интересьі жениха с тем, что бьіло желательно ко­ ролю и королеве (и родичам королевьі). Зто бьіла бьі вели­ кая честь, облагодетельствованньїй зто прочувствует, и будет соответственно благодарен, а значит, и лоялен. Смирить Симона де Монфора таким образом означало бьі приобрести нового цепного соратника. В тот год Геприх и его двор провели Рождество в Вестминстере. Все актерьі подготовленной драмьі собрались. Зто бьіли весельїе дни для Генриха. Он любил Рождество, любил дарить подарки, чувствовать любовь и поддержку близких. Неудивительно, что Симон де Монфор и Злеонора Маршал избрали именно праздничньїе дни, чтобьі обратиться к Генриху с просьбой разрешить им повенчаться. Вполне может бьіть, разумеется, что Генрих решил одобрить зтот брак совершенно самостоятельно. Его могли растрогать чувства, явно питаемьіе сестрой к зтому мужчине, и ее желание последовать за братом в стремлении к семейному счастью. Симон де Монфор мог убедить Генриха оказать ему згу певероятную честь, как он сумел убедить Ранульфа, графа Честера, шестью годами ранее. Возможно также, как полагали многие, зто бьіл очередной внезапньїй каприз Ген­ риха — поскольку он ни словом не обмолвился о своем решенин ни любимой, молодой и бойкой жене, ни ее дяде, которьій бьіл всегда рядом, хотя за предьідущие полтора года Генрих и рукой не шевелил без того, чтобьі не посоветоваться сперва с Гильомом. Факт можно интерпретировать по-разному, но итог отрицать нельзя. На следующий день по окончании праздников, 6 января 1238 года, после того, как двор бьіл распущен, Злеонора Маршал и Симон де Монфор тайно обвенчались в личной часовне короля. Король сам нодвел сестру к же­ ниху.

Дела семейньїе

107

Единственньїй из членов семьи, с которьім Генрих точно не советовался относительно брака сестрьі, бьіл его брат, Ричард Корнузлл. Реакцию Ричардіа запечатлел для потомков Матвей Парижский. Графа Корнузлла «довели до гнева; ибо, проведав, что сей брак бьіл заключен тайно, то єсть без его ведомалибо согласия знатньїх мужей, он по справедливости сильно разгневался, тем более что король часто наруиіал своє обещание не предпринимать важ них шагові не посоветовавшись со своими подданньїми, и особенно с ним са­ мим. Посему он набросился на короля с проклятиями и у грозами, и дал ход горестньш жалобам и недовольству, ибо тот неожиданно принял важное для королевства реіиение, посоветовавшись только с чужестранцами». Ричард, никогда не забьівавший о своем ранте и достоинстве, считал, что сестру унизил зтот мезальянс, и оскорбление запятнало честь всей семьи. Испьітьівая отвращение к трусости Генриха, не рискнувшего посоветоваться ни с советниками, ни с ним самим, прежде чем разрешать зтот брак, он снова переметпулся к родичам женьї, семейству Маршал, за поддержкой. А уж Маршальї бьіли просто счастливьі стать на сторону графа Корнузлла. Ричард и Гилберт Маршал, третий сьін (остальньїе два уже умерли), призвали ряд других вьісокородньтх графов и баронов опротестовать неугодньїй им брак. Те, в свою очередь, собрали каждьій своих рьіцарей, и на зтот раз Генриху из опасения перед иноземньїм вторжением пришлось предупредить верньїх коро­ пе людей, которьіе надзирали над портами, что Ричарду доверять нельзя. «Не подчиняйтесь никаким приказам моєю брата, которий восстал против меня из-за того, что я видал нашу сестру за Симона де Монфора», —писал он в начале февраля 1238 года. Мятеж назрсвал. Гильом Савойский и присланньїй папой легат пьітались вмешаться, но их попьітки не удались. Генрих бьіл уже готов сдаться и признать требование, чтобьі в будущем все вопросьі государствснной важности пере­ давались совету оппозиционньїх баронов, которьіе, по сути, собирались править королевством вместо иего, когда вдруг Ричард Корнузлл вернулся в лоно монархии. Возможно, зто

108

Глава VI

обьясняется вьіплатой 6000 марок, отправленньїх Генрихом на имя Ричарда в Париж. В течение недели Ричард помирился с Генрихом, а еще через месяц —и с Симоном де Монфором. Граф Корнузлл больше не занимал иозиции лидера, решимость других баронов поколебалась, мятеж кончился ничем, и все разьехались по домам. Гильом Савойский счел момент подходящим, чтобьі по­ кинуть Англию. Кризис миновал, и можно бьіло не ожидать новой вспьішки враждебности. Ричард Корнузлльский принял крест и погрузился в бесчисленньїе мелкие дела, необходимьіе для успеха крестового похода. Симон де Монфор после того, как «извлек огромную сумму денег из всех источпикову какие наьиел», поспешно отбьіл в Рим, чтобьі лично просить папу об освобождении его женьї, уже беременной, от старого обета целомудрия. В качестве предлога для отьезда Гильом использовал призьів о номощи от императора, которьій тогда бьіл сильно озабочен расширепием своих владений в Северной Италии. Епископ отбьіл в апреле 1238 года, взяв с собой зскорт английских солдат, красиво зкипированньїх за счет казньї Генриха. А Генрих так расстроился из-за разлуки с дядей женьї, что почти сразу попьітался заманить его обратно, пожаловав ему должность єпископа Винчестерского, когда старьій епископ умер в июне. Зто визвало горячие спорьі, так как Винчестер бьіл особепно богатой и важной епархией, и монахи, отвєчавшие за вьідвижение и избрание єпископа, возражали против назначения иностранца. Конец спорам положила безвременная смерть Гильома в ноябре 1239 года, по слухам — от яда. Кажется, незадолго до того он покинул службу императору в пользу папьі, и император, видимо, не одобрил зтот пос­ тупок. Гильом все-таки прожил в Англии достаточно долго, чтобьі внушить племяннице понимание азов политики и про­ будить в ней желание влиять на собьітия за пределами королевства, которое стало для нее родньїм. По сути, Злеонора стала честолюбива и за себя, и за супруга. Она уже разобралась в недостатках Генриха, но чувствовала, что ее сильньїе сторони смогут их компенсировать. Пускай он не-

Дела семейньїе

109

решителен —она не такова. Пускай ему недостает проницательности, зато она видит хорошо. Она уже усвоила, что оппонентов можно усмирить, пользуясь общими интересами, а буде таковьіх не найдется, просто подкупить, хотя из зтих двух методов она предпочитала мягкое увещевание. Подкугі обходился дорого, а Злеонора любила деньги. Она уже увидела путь к власти, но все еще спиталась в Англии чужестранкой; политика дяди, хотя и успешная, подпортила ей начало царствования подозрениями. Она продвигалась вперед медленно, накапливая сильї. Затем, 16 июня 1239 гбда, в возрасте пятнадцати лет, Злеонора родила сьіна. В Англии разразилось безудержное ликование. Королевство не могло потребовать от королеви большего, чем произвести на свет первенца — здорового сьіна. «По отому случаю все знатньїелюди королевства принесли свои поздравления, и особенно граждане Лондона, поскольку дитя родилось в Лондоне, — писал Матвей Парижский. —И они собирались целими толпами, и плясали под звуки барабанов и тамбуринов, и ночью освещалиулицьі больїиими фонарями». Позиции Злеонорьі немедленно укрепились. Она больше не бьіла женщиной из чужих земель, обвенчанной с королем; она стала матерью наследника трона Англии. Генрих бьіл вне себя от счастья. Он ничего не жалел для Злеонорьі или ребенка, которого назвали Здуардом. Он тщательно осматривал все подарки, приносимьіе младенцу, и если подарок, по его мнению, не годился для королевского отпрьіска, он требовал его заменить, дав повод одному остроумцу заметить: «Господь дал нам зто дитя, а король нам его продает!» Трения между баронами и сюзереном относительно ко­ ролеви и ее родственников утихли. В июле Здуарда окрестил в Вестминстере архиепископ Кентерберийский. На об­ ряде присутствовали оба его дяди, Ричард Корнузлльский и Симон де Монфор. Королевская семья теперь виступала сгілоченньїм фронтом. Затем в Лондон приехал Томас Савойский, новоиспеченннй граф Фландрский — навестить родную племянницу и

по

Глава VI

восхититься внучатьім племянником. Он намеревался по­ гостить до дня церковного очищення Злеонорн, назначенного на 9 августа; зто бьіло важное торжество, своего рода праздник материнства. Генрих пришел в восторг, увидев еще одного родича Злеонорн. Хотя прежде он никогда с Томасом не встречался, но много сльїшал о нем от Злеонорьі и Гильома. В знак уважения к гостю он велел вьічистить Л он­ дон и вьівезти отбросьі; горожанам бьіло велено принарядиться ко дню прибьітия Томаса. Новьій дядюшка Генриха не разочаровал. Томас, как и Гильом, умел производить впечатление, и в своем новом вьісоком положений — ведь граф Фландрский бьіл также и паром Франции —чувствовал себя легко и свободно. Он бьіл так же космополитичен, как Гильом, и разделял его широкие политические взглядьі. Дядя Томас бьіл очень близок к французскому двору, но зто лишь повьішало его во мнении племянника, потому что Генрих сильно ревновал к своєму континентальному сопернику. Граф Фландрский принес Генриху оммаж за традиционную виплату пяти сотен марок ежегодно, а потом непосредственно приступил к делу. Ф ранцузская корона недавно передала Томасу, как супругу Жанньї, несколько приличньіх, хотя и просроченньїх векселей, по которьім следовало виплатить немедленно, причем самий большой долг, две тьісячи марок, числился за Симоном де Монфором. Томас уже списался с Симоном по зтому поводу, и Симон сообщил, что гарантом займа является его новий шурин Генрих. Так может, если его величество не возражает, сразу же и погасить долг? Генрих возражал, и еще как! Симон не побеспокоился известить его, что использовал его имя в обеспечение крупной суммьі долга одному из родственников. Томас застал короля врасплох и сильно его смутил. Генрих почувствовал, что его виставили жалким провинциалом. Кроме того, зто бнл уже не первьій случай, когда Симон прикрнлся именем Генриха, чтобьі избавиться от долга, которнй граф не мог виплатить. Генрих незадолго перед тем обнаружил, что Си­ мон назвал имя короля Англии как гаранта займов, сделан-

Дела семейньїе

111

ньіх им в Риме, чтобьі оплатить папскую грамоту, разрешающую его жене отказаться от обета безбрачия. Архиепископ Кентерберийский конфиденциально сообщил Генриху, что в Риме Симона отлучили от церкви за неуплату. Между тем Геирих вьідал свою сестру за графа Лестера вовсе не для того, чтобьі спасать его от толпьі кредиторов. Гильом бьіл далеко, в Риме, яд для него уже готовили, и он никак не мог немедленно дать утешительньїй мудрьій совет; потому Генрих забьіл все разумньїе доводьі, которьіми его ранее убедили согласиться на пресловутьій брак. В итоге в день обряда очищения Злеонорьі разразилась отвратительная сцена. Пять сотен свеч горели в зале, где собралась большая компания знатньїх дам, все в наилучших нарядах, какие каждая могла себе позволить, чтобьі сопровождать королеву Злеонору в церковь — и тут появились Симон и Злеонора де Монфор, естественно, также приглашенньїе на церемонию. И тогда Генрих взорвался. В присутствии гостей, перед лицом архиепископа Кентерберийского и ошеломленной женьї он напустился на графа Лесте­ ра. Все слухи, все косвенньїе намеки, скопивш иеся за последние девять месяцев, об очевидно поспешном и тайном венчании сестрьі, за которьім подозрительно бьістро последовала беременность, вскипели в душе Генриха и ввір­ вались потоком оскорбительньїх слов. Чета Монфоров поспешно удалилась, но позднее они вернулись, согласно Матвею Парижскому, «умолять о прощений со слезами и жалобньіми возгласами». Но «им не удалось смягчить его гнев; ибо, по его словам, граф „соблазнил мою сестру до брака, и когда я зто обнаружглл, то отдал ее за тебяу хотя и против своей воли, чтобьі избежать позора; и тьіучтобьі данньїй ею обет не препятствовал браку, отправился в Рим... а там, не имея средств виплатить обещанную сумму, бил отлучен от церкви; и в доверіиение сотворенного тобою зла ти, лжесвидетельствуя, назвал меня своим поручителем, не посоветовавшись со мною, в то время как я ничего не ведал об зтом деле”. Симону и его жене прииїлось бежать во

112

Глава VI

Францию, чтобьі избежать расправьі Генриха; люлько благодаря разумньим маневрам Ричарда Корнузлла граф Леслгер не бьиі арестован». Что касается Злеонорьі, то ее большой праздник бьіл полностью испорчен зтой вспьішкой Генриха. Она еще не видела, чтобьі он так себя вел1, а контраст между детской вьіходкой короля и зрельїми решениями Ричарда Корнузлла стал очевиден и для Злеонорьі, и для ее дяди, и для множества гостей. Случай наводил, возможно, и на размьішления о том, что слепить из ее супруга широко мьіслящего и всеми уважаемого государственного деятеля, видимо, будет значительно труднеє, чем она изначально предполагала. Томас Савойский тоже задумался над зтим. Весной 1240 года он снова приехал в Англию, чтобьі все-таки получить долг Монфора. Генрих вьідал ему 500 марок из королевской казньї, а чтобьі добьіть остальньїе 1500, конфисковал часть английских владений графа Лестерского, и не подумав его известить. В принципе, зто било достаточно справедливое решение, и все же Симон страшно разозлился, узнав о нем. В Англии наступил период относительного спокойствия. И Симон де Монфор, и Ричард Корнузлл отправились в крестовьій поход. Злеонора снова бьіла беременна, и семья удалилась в Виндзорский замок, чтобьі принять Томаса. Там у них бьіло достаточно времени и уединения, чтобьі обсудить будущее королевства. Зто бьіла отнюдь не пустая беседа. Генрих и Злеонора стали уже родителями одного ребенка и ждали другого. Они 1 Склониость к резким вспьшжам гнева, доходившим до настоящих ііристунов ярости, бьіла наследственной чертой Плантагенетов. Вероятно, зтой чертой наградил их один из отдаленньїх иредков, которьій соврсмснпиками считался сущим чудовищем и, похоже, бьіл психически нездоров. Генрих II втаком приступе заточил свою жену Злеоиору, за что иолучил длительную войну с нею и с сьіновьями; сьш Генриха III, Здуард І, разгневавшись на своего наследиика за подростковую шалость, таскал его за волосьі по комнате и бил о стеньі. (Прим, перев.)

Дела семейньїе

113

заранее должньї бьіли не только сохранить страну для Здуарда, но и обеспечить уделом каждого нового члена семьи, не уменьшив притом основньїе владения. Смерть Гильома в ноябре гіредьідущего года нанесла им тяжельїй удар. Усльїшав известие об зтом, Генрих от горя разорвал на себе одежду и громко вьіражал свою скорбь; Злеонора все еще носила траур. Они ведь надеялись, что Гильом примет єпископство в Винчестере, поселится в Англии, и они смогут пользоваться его советами. Теперь они охотно поселили бьі здесь Томаса, но Томас человек занятой, своє графство на руках. Как же им бьіть? Итогом совещания стало частное письмо от Генриха и Злеонорьі, которое увез с собою Томас, когда покинул Англию. Письмо бьіло адресовано его младшим братьям в Са­ войє: если кто-то из них пожелает переселиться в Англию, то может рассчитьівать на благодарность и милости от ко­ роля и будет более чем щедро вознагражден за хлопотьі. Первьім на интересное предложение Генриха откликнулся Пьер Савойский, шестой брат, следующий за Томасом. Пьер бьіл ровесником Генриха, но успел приобрести полезньій международньїй опьіт. Подобно Гильому и Томасу, он начинал карьеру в рамках Церкви, но устал от нее еще бьістрее, чем Томас, и Гильом устроил ему женитьбу на зажиточной местной девице, Агнес де Фосиньи, отец которой имел поместье близ Женевьі. Пьер женился на Агнес и тут же пошел войной на графа Женевского; похоже, что из всех братьев он ближе всего принял к сердцу агрессивную воєн­ ную политику отца. Он бьіл свиреп и удачлив; однаждьі враги устроили на него засаду в горах, но он, несмотря на полученньїе раньї, сражался так отважно, что противники силь­ но пожалели, что начали зту драку. Современники прозвали его «второй Карл Великий»; он существенно раздвинул границьі владений своего рода. Историк Зж ен Л. Кокс заметил: «Если жители западной Швейцарии иьше говорят пофранцузски, а не по-немецки, причипой зтому отчасти и то, что французский бьиіродньїм язиком завоевавиїего ее в тринадцатом столетии Пьера Савойского». Пьер прибьіл в Лондон в декабре 1240 года, «поскольку понял, какую вигоду может извлечь иззтой страни», —сухо

114

Глава VI

отметил Матвей Парижский, а Генрих так обрадовался его приезду и так боялся потерять его, как Гильома, что немедленно даровал ему графство Ричмонд, одно из самьіх блестящих (и прибьільньїх) владений в Англии. Он также посвятил его в рьіцари и устроил большое гулянье в его честь, завершившеєся, как обьічно, «дорогим и пьішньїм пиром», на котором присутствовало множество важньїх гостей. Лондонцев обязали «подугрозой іитрафа в сто шиллингов явить­ ся в праздничньїх нарядах, как будто на свадьбу»,—сообщает хронист. Пьер бьіл немедленно назначен главньїм советником, получил доступ ко всем делам короля, и чем дольше он жил в стране, тем больше получал. Менее чем за год к Ричмонду добавились Сассекс и Сзррей, замок Льюзс, за­ мок Рочестер и Пять Портов1. Его поразительно бьістрьій взлет превзошел даже карьеру Гильома; чрезмерное обилие даров смущало, постепенно становясь постепенно опасньїм, и Пьер, не будучи глупцом, пьітался вернуть кое-что обратно. Но Генрих и слушать об атом не хотел. Еще сильнеє удивило жителей Англии настойчивое желание Генриха (поддерживаемое Злеонорой и Пьером), чтобьі седьмой брат, дядя Злеонорьі Бонифаций Савойский, стал архиепископом Кентерберийским, т.е. занял наивьісший церковньїй пост в его землях, после того, как ста­ рий архиепископ, Здм унд Рич, умер в конце 1240 года.

1Замок Льюзс (Lewes), сохранившийся до наших дней, раснолагастся на всршине медового холма в восточпом Сасссксс. Постросп в 1087 году Уильямом Уорреном (Warenne), первьім графом Сзррся, шурином Вильгельма Завоеватсля, и досерсдиньї XIV вска нринадлежал его роду. Отличается свособразной восьмиугольпой формой. В настояіцее время в замке устраиваются фестивали движения исторической рскопструкции. У подножия холма расположен горо­ док того же имепи, упоминаемьій далее в тексте как место битвьі ко­ роля с мятежниками. Под обіцим пазваписм «Пяти Портов» (фр. Cinque Ports) в те времспа подразумевали группу портовьіх городов (Дувр, Гастингс, Саидвич, Ромни, Хайт), пользовавшихся особьіми привилегиями. Впослсдствии в зту группу включили и другие города, по название осталось неизмспньїм. (Прим, перев.)

Дела семейньїе

115

Зтого Бонифация никто в королевстве в глаза не видел, в том числе и сам Генрих. Но архиепископом Кентерберийским 1 февраля 1241 года оіі все-таки стал, хотя Англия оставалась без верховного духовного наставника еще три года, пока Бонифаций собирался переезжать сюда. Многим из современников внезапно родившеєся предпочтение короля к родичам королеви казалось необьяснимьім. Они могли только предположить, что влюбленньїм глупцом манипулирует хорошенькая молодая жена. Историки также считали зту политику признаком капризности и некомпетентности Генриха, поскольку чрезвьічайное внимание, оказьіваемое чужестранцам, явно вбивало клин между королем и английской аристократией и в конце концов привело к мятежу. Тем не менее действия Генриха не бьіли ни глупостью, ни причудой; они соответствовали обстановке. Королевство вступало в критический период, особенно в области отношений с Францией. Ф ранцузская корона под руководством Бланки искала возможностей расширить и укрепить своє влияние в Европе, чтобьі стать великой державой. Если бьі зто случилось, то роль Англии сильно умалилась бьі. Чтобьі справиться с зтой угрозой, Генриху нужньї бьіли советники, способньїе оценить серьезность ситуации, дать зффективньїй совет и найти союзников. Дядюшки из Савойи, по сути, исполняли в Средневековье те же функции, что в наши дни международньїе консультационньїе фирмьі или банки — держатели капиталов. Заманив их в Англию, Генрих не только приобретал тот дипломатический опит, которьій ему требовался — он отнимал зтот самий опит у французов, и они не могли уже использовать его против Англии. Такие таланти стоят недешево, Генрих понимал зто и потому не жалел средств на ублажение дядюшек. Злеонора также зто понимала и поддерживала стратегию сугіруга; более того, именно она инициировала зту линню в политике. К 1241 году, году восхождения Пьера и Бонифа­ ция, она стала уже матерью двоих детей (вторая, девочка, названная Маргарет в честь М аргарити, старшей сестри

116

Глава VI

Злеонорьі, родилась в сентябре предьідущего года). Детство осталось позади, Злеонора стала уверенной в себе юной женіциной, заинтересованной в управлений королевством и ак­ тивно помогаюіцей мужу. Твердо веря в свои права, они с Генрихом совместно трудились для осуществления своего видения будущего. Ей исполнилось семнадцать, она вплотную подошла к порогу величия. И собьітия вскоре показали, что советники из Савойи дали правильньїй прогноз. Англия действительно стояла на перекрестке своих отношений с Францией. Генрих и Злео­ нора получили шанс прославиться.

САНЧА

Глава VII ЧЕСТОЛЮБНЕ И ПОВИНОВЕНИЕ

Ричард, граф Корнузлльский, покинул Англию, чтобьі начать крестовьій поход в Святой Земле, 10 июня 1240 года. Хотя он бьіл благочестив и искренне желал помочь тем, кто боролся за сохранение для христианства Иерусалима и прилегающих к нему областей, у графа бьіли и другие побуждающие причиньї. Успешньїй крестовьій поход считался наглядньїм мерилом мужества и сильї воли. Кроме того, путешествие в Святую Землю позволяло приобрести бесценньій дипломатический опьіт, поскольку крестоносцьі вьісокого ранга по пути часто получали приглашения навестить папу и других иноземньіх властителей. Все зто существенно повьішало престиж мужчиньї в глазах общества. Серьезность отношения Ричарда к крестовому походу можно измерить размахом предпринятьіх им приготовлений; он и здесь проявил то же внимание к мелочам и беспощадную неутомимость, которьіе обьічно вьїказьівал в операциях откровенно коммерческого порядка. За предшествующие два года он заручи лея ни больше, ни меньше как девятнадцатью пагіскими булла­ ми на случай любого возможного развития собьітий, включая его смерть, пленение, сбор вьікупа и даже отлучение от церкви, с указанием

120

Глава VII

распределения его имущества в каждом из вариантов. Он получил от Генриха официальное обещание защищать его земли и доходи от разграбления, пока он будет огсутствовать, и действовать в его интересах. В качестве крестоносца Ричарду полагалось полное прощенне всех долгов, и зтой привилегией он воспользовался весьма зффективно. Он не преминул заранее запастись всей іїеобходимой информацией об условиях и обстановке в Иерусалиме и его окрестностях. Он вел активную переписку с императором Священной Римской империи и лично встретился с Балдуином II, им­ ператором Константинополя, которьій, потеряв свою империю, скитался по Европе, вьіпрашивая средства на войну. Он даже допросил сарацинского посла, посаженного Генрихом в замок Кентербери как шпиона. Огьезд графа бьіл омрачен смертью его женьї Изабелльї на девятом году их брака, в январе 1240 года. Хотя она бьіла значительпо старше Ричарда, они росли вместе, и зто бьіл союз равньїх. Он горячо любил ее, и Матвей Парижский сообщает, что Ричард «погрузился в глубочайшую скорбь и оплакивал ее безутешно», когда известие дошло до него. Изабелла родила Ричарду четьірех детей, но все, кроме од­ ного сьіна, Генриха, умерли в раннем детстве; зтот единственньій сьін бьіл главньїм сокровищем Ричарда. Ему наверняка бьіло тяжело оставлять мальчика в семье его дяди и тети, короля и королеви, так скоро после смерти матери, но Ри­ чард бьіл из тех людей, которьіе не позволяют змоциям нарушать их плани. Граф отплил из Дувра в сопровождении полусотни рицарей, каждий из них бил со своим отрядом. Первой остаиовкой на его пути стал Париж. Ричард намеревался в и й ­ ти в Средиземное море из Марсельского порта, а для зтого приходилось пересечь всю Центральную Францию; следовательно, нужно било получить от короля охранную гра­ моту для него самого и его людей. Кроме того, по указаниям Генриха, он должен бил возобновить перемирие между двумя королевствами, установленное еще после их злосчас.тной зксгіедиции в Бретань в 1230 году — срок уже истекал.

Честолюбне и повиновение

121

Людовик и Бланка, зная, что графа Корнузлльского весьма уважают и папа, и император, расстарались, чтобьі вка­ зать Ричарду должньїй почет. Они не стали ждать его в Па­ риже, но вместе со всем двором вьіехали ему навстречу. Затем последовали чрезвьічайно роскошньїе гіирьі и особо іцедрьій обмен подарками. Согласно Матвею Парижскому, Ричарда приняли, в силу его принадлежности к семейству Злеонорьі, сестрьі Маргаритьі, «как возлюбленного родича». Маргарите к атому времени уже исполнилось восемнадцать. Ее положение при дворе укрепилось благодаря тому, что ее дядя, Томас Савойский, стал графом Фландрским, поскольку Бланка нуждалась в Томасе и не могла себе по­ зволить открьіто обижать или оскорблять его илемянницу, с которой, как она знала, он поддерживал связь. Кроме того, репрессивная французская политика на юге вьізьівала там брожение, и Белая Королева опасалась оттолкнуть от себя отца Маргаритьі, Раймонда-Беренгера V. Потому Бланка теперь ограничила терзання невестки мелкими уколами под предлогом беспокойства о ее бесплодии. Маргариту заста­ вили вьітерпеть официально обставленное унизительное паломничество к мощам св. Тибо, монаха XII столетия, которьіе, согласно народной молве, обладали способностью излечивать бесплодие. Свекровь не только настояла на атой затее, но (что еще хуже) сопровождала невестку. Той бьіло еще тяжелее оттого, что ее сестра Злеонора так скоро произвела на свет сьіна. Наконец, в последние месяцьі 1239 года терпение Маргаритьі бьіло вознаграждено беременностью к великой радости обоих супругов. Они с Людовиком горячо молились о сьіне и наследнике, но влияние св. Тибо в вьісших сферах, видимо, не заходило так далеко, и как раз во время визита Ричарда Маргарита родила дочь. Зто бьіло ужасное разочарование. Она знала, что рождение сьіна окончательно укрепило бьі ее положение при дворе, как ато бьіло с сестрой; она могла бьі наконец поднять голову и утихомирить свек­ ровь раз и навсегда. Маргарита расплакалась, когда ей сообщили, что она произвела на свет девочку, и, боясь реакции Людовика, упросила єпископа Парижского поговорить с ее

122

Глава VII

супругом о пей и о ребенке. Епископ без особого труда примирил короля с существованием дочери, напомнив, что девочка когда-нибудь поможет поддержать интересьі Франции посредством подходящего брана. Девочку назвали Бланкой. Так или иначе, Маргарита доказала, что она не бесплодна, и зто имело большое значение. Всякне разговорьі о расторжении брака при дворе прекратились. Более того, после рождения первой внучки Бланка в конце концов отселилась из дома своего сьіна. У Людовика и Маргаритьі появилась теперь личная жизнь, что в свою очередь оживило их брачньїе отношения и привело к новьім беременностям. В 1242 году молодая королева родила еще одну дочь, Изабеллу, а потом, в 1244 году, наконец-то произвела сьіна Людовика. Она сумела пережить жестокость, ревность и ненависть первьіх лет своего правлення, научившись ждать и наблюдать. Ж ить стало легче. Власть начала мало-помалу перехо­ дить из рук Бланки к ней, хотя она зтого пока и не осознавала. И еще она могла теперь надеяться, что рождение первого ребенка (пусть даже и девочки) подскажет ее супругу, уже достигшему двадцати пяти лет, что пора брать на себя взрослую ответственность и вплотную заняться повседневньїми делами управлення королевством —и, что бьіло для нее особенно важно, отделиться от собственной родительницьі (хотя, по правде говоря, не похоже, чтобьі Людовик хотел зтого или вообще бьіл на такое способен). К зтому времени Маргарита уже поняла, что темперамент ее супруга больше иодходит церковному деятелю, чем государственному мужу. Религия бьіла единственной областью, к которой он проявлял определенньїй интерес, и интерес зтот порой поглощал его целиком. В те дни, когда у них гостил Ричард, король Ф ранции ликовал по поводу успешного приобретения у Балдуина II, императора Константинопольского, знаменитой реликвии — Тернового венца. Балдуин, испьітьівая отчаянную нужду в деньгах, незадолго до того отдал его в зак­ лад венецианцам, но Людовик вьїкупил венец и велел дос­ тавить во Францию. Вместе с младшим братом Робером

Честолюбне и повиновение

123

король отправились встречать зту бесценную посьілку в го­ родок Вильнев-л’Аршевек (Archeveque) в Бургундии, а оттуда братья, в одежде кающихся, Людовик впереди, Робер позади — сопровождали реликвию до самого Парижа. На зто ушло более двух недель. Ободренньїй заинтересованностью короля, Балдуин незадолго до того сообщил, что возникла возможность приобрести по сходной цепе еще и обломок истинного Креста: он предлагал его рьіцарям-храмовникам в обмен на немалий заем, но те отказались. Людовик принялся устраивать и зту покупку. Столь почитаемьіе святьіни, разумеется, нельзя бьіло хранить где попало, и потому Людовик также увлекся созданием для них чудесной новой часовий, которую возвели к 1242 году. Зто бьіла великолепная Сен-Шапель (Sainte-Chapelle)} Однако благочестие Людовика виходило за рамки обрядности и архитектурьі. В области борьбьі против єресей он играл активную, ведущую роль. Хотя лично ему больше пра­ вилось поощрять еретиков к обращению в христианскую веру, Людовик признавал, что многие из них не поддаются никаким увещ еваниям, и таким предписьівал пьітки и смерть. Особенно он ненавидел евреев. Однаждьі он пересказал Жуанвилю историю об аббате Клюни, которьій устроил в своем монастьіре большое собрание и пригласил ж и­ вущих поблизости евреев в расчете окрестить их как можно больше. На собрании присутствовали образованньїе клирики, но также и миряне, среди них — один бедньїй, но весьма*IX 1 Сен-Шапель ( Sainte Chapelle) или Святая каиелла (при королевском дворцс на острове Сптз) — однії из зиамеиитсиших намятпиков фрапцузскоіі готики; построспа по распоряжснию Людовика IX для хранения приобрстсппого им «тернового венца», которому придавалось во Франции особое значепие как атрибуту царственпости Христа. К пему постспснпо прибавлялись и другис реликвии. Торжествснное освящсние произопіло 26 агірсля 1248 года. На иостроііку ушло, по продамию, до 40 тьісяч турских ливров. В ней все великолегіио — статуй, витражи, тоичайіпий раечет архитекторов. Здаиие ирошло через вска и осталось псизмениьім до сих йор, включая и витражи. (Прим, перев.)

124

Глава VII

деятельньїй рьіцарь. Как только єврей собрались, зтот рьіцарь подошел к ним и спросил у главного раввина, признает ли он, что Мария, родив Христа, бьіла девственницей. Когда раввин ответил отрицательно, рьіцарь ударил его, и єв­ рей бежали. Аббат изругал рьіцаря за то, что тот испортил его затею, но король Людовик стал на сторону рьіцаря, «поскольку там находилось много добрьіх христиан, и прежде, чем диспут окончился бьі, у них могли би зародиться сомнения относительпо их собственной религии из-за того, что оии непра­ вильно поняли евреев. „Истинно тебе говорю, — сказал ко­ роль, —что... мирянин, когда би ни узрел обиду, чинимую христианской религии, не должен пит ат ься защищать ее догмати иначе как своим мечом, и вонзать его в брюхо негодяя как можно глубже”». Соответственно, Людовик бьіл очень заинтересован в крестовом походе Ричарда, а потому с готовностью возобновил перемирие и вьідал охранную грамоту. За год до того французьі тоже отправили для отвоевания Иерусалима войско под предводительством герцога Бургундского и давнего поклонника Бланки, графа Тибо Шампанского. Среди крестоносцев бьіло немало известньїх французских рьіцарей, в том числе старший брат Симона де Мопфора — Амори. Однако и Ричард, и Людовик знали, что крестовьій по­ ход Тибо обернулся катастрофой. Еіце до отьезда Ричарда из Англии от одного уцелевшего воина из Дамаска гіришло письмо, свидетельствовавшее, что египтяне разогнали кре­ стоносцев. Сотни французских солдат погибли, многие предводители, включая Амори де Монфора, попали в плен. Ко­ роль Людовик надеялся, что граф Корнузлльский разьіщет оставшихся участников зтого крестового похода и вместе с ними продолжит благое дело. Хотя не сохранилось никаких записей о встрече Ричарда и Маргаритьі, весьма маловероятно, чтобьі Ричард, добрав­ шись до Парижа, не передал Маргарите приветов от Злеонорьі, не рассказал о ее здоровье и благополучии. Да и Мар-

Честолюбне и повиновение

125

гарита должна бьіла захотеть увидеться с Ричардом, поскольку он собирался ехать в Марсель через Прованс и по дороге навестить ее отца. Маргариту очень заботило положение ее родителей и младших сестер. Репрессивная политика ее супруга и свекрови относительно Тулузьі подталкивала давнего соперника отца, Раймонда VII, к агрессии против Прованса. Война в Провансе вспьіхивала то и дело, и Раймонду-Беренгеру приходилось отбиваться от противника, превосходящего численностью его войска. Маргарита могла настроить Ричарда на посещение ее родньїх, заверив его в их дружелюбии и радушии, и попросить, чтобьі он хоть чем-то помог облегчить политическое и военное напряжение, испьітьіваемое ее семьей. Итак, Ричард, скорбящий вдовец, отправляющийся в поход, которьій вполне мог закончиться страданиями или смертью, сделал остановку на своем печальном пути на юг, чтобьі навестить приветливьій дом графа Прованского, его милую жену и двух младших, незамужних дочерей, одной из которьіх, Санче, едва исполнилось тринадцать. Санча бьіла дитя войньї. Большую часть ее жизни, сколько она помнила себя, ее отец воевал с Раймондом VII, графом Тулузским. Когда она бьіла маленькой, зта вражда вьіражалась в спорадических стьічках из-за отдельньїх замков, но со временем все большие сильї вовлекались в сражения, они участились и угрожающие придвинулись к ее родному дому. Граф Тулузский, дожив до сорока лет, все еще не имел сьіна, которому мог бьі передать свои земли, заполоненньїе инквизиторами Людовика и Бланки, и с каждьім годом отчаяние все больше овладевало им. В 1235 году Раймонд VII попьітался укрепить свою власть, изгнав из Тулузьі папских инквизиторов-доминиканцев, но они попросту бежали под защиту французского гарнизона в Каркассоне и отлучили его от церкви, а на город наложили интердикт. Когда год спустя Раймонд VII смягчился, интердикт сняли, и инквизиторьі возвратились в Тулузу — на зтот раз с

126

Глава VII

отрядом французских рьіцарей в качестве охраньї. Они про­ водили долгие, многократньїе, суровьіе догіросьі всех муж­ чин старше четьірнадцати лет и всех женщин старше двенадцати. Целью допросов бьіло получение имен, каких угод­ но имен. Их заносили в список и никогда не вьічеркивали, пока обвиненньїх не постигала кара в соответствии с преступлением. Тем, кому повезло, вьіпадал арест и конфискация всего имущества. Тех, кому не повезло, сжигали —но не ранее, чем они, в напрасной попьітке разжалобить инквизиторов, назьівали им новьіе имена для жуткого списка. Даже мертвьіе не знали покоя: если какой-нибудь инквизитор опре-делял, что человек умер как єретик, тело вьїкапьівали, проносили по улицам и бросали в костер с другими гниющими телами еретиков под звуки пения: «Qui aytalfara, aytalpendra» («Кто поступиту как опиу будеш покарай, как они»). Подавленньїй невозможностью стряхнуть с себя французское иго, Раймонд Тулузский обратился к более достижимьім целям. Не в силах освободить Лангедок, он мог по меньшей мере захватать Марсель и Прованс, которьіе также считал своими по праву рождения1. В зтих планах его поддсрживал Фридрих II, император Священной Римской империи, которьій вел собственную борьбу против папьі — хотя зто означало предательство по отношению к Раймонду-Беренгеру V, графу Прованскому, недавно ставшему р и ­ царем Фридриха в качестве верного слуги Империи. Возможно, император считал, что за счет браков Маргаритьі и Томаса Савойского Раймонд-Беренгер начал слишком склоняться к французской стороне, неуклонно поддерживавшей папу. Именно в зто время Фридрих устроил отравление Гильома Савойского. В любом случае, когда Раймонд VII в 1240 году собрал немалую армию, чтобьі двинуть ее на Прованс, он знал, что может положиться на поддержку императора. Насколько велика бьіла угроза, исходившая от графа Тулузского, можно судить по панической реакции Раймон1 См. приложенис «Два графа». (Прим, перев.)

Честолюбне и повиновение

127

да-Беренгера V. Граф Прованский отправил письма обойм зятьям, умоляя о номощи. Людовик и Бланка отправили туда своє войско, но император послал подкрепления графу Тулузскому, и французьі потерпели неудачу. Генрих же, «по настоятельньїм просьбам королеви», написал императору, прося его, в качестве родственного одолжения, прекратить поддержку графа Тулузского; император в ответ заявил, что ни в чем таком не повинен и в зтом деле совершенно не за­ метай. Матвей Парижский сообщает: «В Авиньоне, и особеппо в областях, прилегающих к Роне, проживали пекоторие французские дворяпе... Когда зти люди усльшали, что отец их королеви попал в беду и просит о помощи, они... собрались, вооружились и помчались па помощь графу Прованскому. Однако граф Тулузский, осведомленний об их планах, устроил засаду, и, напав на них с многочисленньїм отрядом, перебил ихмечом своим во множестве... затем за недолгое время он взял около двадцати замков, принадлежавших французам и графу Прованскому». Однако на самом деле Раймонду VII нужньї бьіли не чужие владения, а сьін. По условиям Парижского договора, если бьі он умер, не оставив сьіна-наследника, все графство пере­ ходило к французской короне через зятя Раймонда VII, младшего брата Людовика, Альфонса де Пуатье. Мьісль о том, что некогда гордое и независимое мини-королевство Тулузьі попадет в руки ненавистньїх французов, мучила его неотступно. Жена Раймонда уже вьішла из возраста деторождения (она бьіла намного старше мужа), да и за гіредьідущие двадцать лет их совместной жизни она родила ему лишь одну дочь, Жаниу. Именно зту дочь он согласился видать замуж за Альфонса де Пуатье в рамках договора 1229 года с Бел ой Королевой. Бесплодие жени било еще одним источником душевних терзаний графа, и он расстался с графиней еще в 1230 году; с зтого времени Раймонд VII начал добиваться развода. Уверенннй, что после десяти лет напоминаний папа все-таки удовлетворит его просьбу (а может, просто пере­ став бесиокоиться об зтом), к 1240 году Раймонд активно

128

Глава VII

занимался поисками новой невестьі —молодой и способной принести ему детей. Людовик IX после первого пораження пообещал Раймонду-Беренгеру V прислать еще войска, но граф Прованский не бьіл полностью уверен в надежности французов. А Раймонд VII, ободренньїй первой победой, готовился к вторжению. Раймонд-Беренгер чувствовал острую необходимость как-то договориться с противником. Но что он мог предложить ему? Конечно, у него имелась Санча, согласно всем источникам, самая красивая из его дочерей. Плодовитость ее можно бьіло предсказать уверенно, поскольку обе ее старшие сест­ ри уже родили. Но Санча била очень робка (из всех сестер ее одну в свадебном путешествии сопровождала мать, к которой она била сильно привязана, а не какой-нибудь честолюбивнй дядюшка.) Родители, понимая характер своей третьей дочери, первоначально обещали ее руку соседскому юноше Гигу, наследнику Вьенньї. Теперь зту помолвку расторгли, и тринадцатилетнюю Санчу пообещали сорокатрехлетнему Раймонду VII Тулузскому. Санча не могла радоваться такому обороту дел. Гигу, ее первому жениху, в момент помолвки било всего одиннадцать лет, и он, конечно, значительно больше подходил для робкой девочки-подростка. Теперь Санче предстояло стать женой человека старше ее на тридцать лет, которий в последние десять лет терроризировал ее семью. Именно в зто время Ричард Корнузлльский прибил в Прованс по дороге в Марсель. Он бнл не в лучшем настроє­ ний. Путешествие из Парижа било беспокойньїм. Во Вьенне у него похитили заготовленнне для плавання по Роне суда, и хотя впоследствии собственность ему возвратили, Ричарду и его спутникам пришлось тратить драгоценное время на поездку по суше вместо того, чтобн спуститься по реке, как первоначально задумивали. Похищение произошло в той части графства, которое находилось под контролем графа Тулузского, и его сочли виновним, хотя скореє всего он не имел к зтому инциденту никакого отношения. В об-

Честолюбне и повиновение

129

щем, графу Корнузлльскому не удалось полюбить Раймонда VII. Раймонд-Беренгер V, со своей сторони, поспешил навстречу Ричарду «с радостью и ликованием, готовий услу­ жить и оказать всяческий почет», как иисал Матвей Парижский. Графа Корнузлльского снабдили зскортом и благопо­ лучно доставили в укрепленний замок Тараскон, самую надежную крепость во всем Провансе. Здесь Ричард отдохнул и познакомился с графиней Беатрис Савойской, и двумя ее младшими дочерьми. Семья постаралась изо всех сил утешить влиятельного гостя из Англии. Ричард сочувственно вислушал жалоби графа на Раймонда VII, но самое сильное впечатление ироизвели на него женщинн. Даже в такой крепости, как Тараскон, Беатрис Савойская сумела создать бодрящую и уютную обстановку, домашний оазис, где мож­ но било укриться от забот и бедствий войньї. Как раз такая приятная семья била очень кстати для угнетенного духом человека. Изабеллу не мог би заменить никто, но молодость и красота многое побеждали. А Санча била воплощением молодости и красоти. Что касается самой Санчи, маловероятно, чтоби в ее душе зародилось какое-то чувство к графу Корнузлльскому, даже когда он начал внказивать ей заметное внимание. Ее судьба била предопределена старшими. Санча не обладала ни твер­ дим характером М аргарити, ни активним честолюбием Злеонори. Она била тиха и послушна. Годи конфликтов и тревог сделали ее очень ранимой. Глядя на Ричарда, она не стала би мечтать о блестящей жизни, как ее сестра Злеонора, когда та била обручена с его братом-королем. К тому же графу Корнузлльскому исполнилось тридцать один, и для тринадцатилетней между тридцатью одним и сорока тремя не било никакой разницн. Ричард покинул Прованс в начале сентября и прибьіл в Акру на берегу Средиземного моря, примерно в восьмиде­ сята милях к северу от Иерусалима, 8 октября 1240 года. Там он застал дела в полном беспорядке. Прежде чем отбить в Шампань с той частью своего войска, которая еіце не 5 — Четьіре короленьї

130

Глава VII

попала в плен, Тибо успел приступить к переговорам о перемирии с султаном Керака, которьій обладал властью в Палестиие, как и султан Егигіта. Но перемирие бьіло никуда не годньїм, поскольку Тибо оставил множество своих людей пленниками в Палестине без надеждьі на спасение. Ричард, написавший длинное письмо домой о своей деятельности в Святой Земле, очень едко охарактеризовал Тибо: «Представьте себе, что король Наваррский1, бивший тогда гла­ вою и вождем воинства, и граф Бретонский, хотя и знали загодя, за пятнадцать дней, что м и вот-вот прибудем в Акруt отбили и увели с собою огромное войско. Одиако еще до отьезда, даби показать, будто они хоть чего-то достиг­ ли, они заключили пекое перемирие с Назиром, правителем Керака... договорившись о том, что условия перемирия будут виполпепи в сорокадневний срок. И все же упомянут ие король и граф отбили прежде, чем истек зтот срок, полпостью презрев и условленное время, и условия догово­ ри». Сложивш иеся обстоятельства требовали не военной сноровки, но дипломатического оиьіта, а Ричард превосходно умел вести переговори. Ему потребовалось время, чтобьі освоиться с обстановкой и вьіслушать советьі различньїх партий, после чего он довел до конца переговори, которие Тибо начал с обоими султанам и причем добился намного лучших условий, чем граф Ш ампанский. Ричард предусмотрительно взял с собою в крестовнй поход значительную сумму депег, и арабской стороне его доводи пока­ зались убедительннми. Все пленние французи, включая 1Наварра — историчсская область в Западпьіх Пирепсях. Столица — Памплоиа (с IX по XVI вска) С X вска — нсзавпсимос королевство, отсталос скотоводческое государство, гдс долго сохрапялись пережитки древпейших хозяйствепньїх укладов. В 1512 году большая часті» Наваррьі бьіла завоевапа Фердинандом Арагонским и включена в состав Испапии, остальпая часть с 1589 года нрисоедипилась к Франціїи после того, как се король стал королем французским (Геприх IV ІІаваррский). Ньпіс — провинция на севсре Испанни. (Прим, перев.)

132

Глава VII

Амори, старшего брата Симона де Монфора, бьіли отпуіценьї под поручительство Ричарда, которому «показалось, когда м и взглянули на печальное состояние дел вокруг нас, что м и могли би теперь употребить свои усилия на нечто больиіее, чем викуп злосчастних пленников из неволи», — отими словами заканчивалось письмо графа Корнузлльского. Ричард также сумел вернуть старое королевство Иерусалимское, включай Вифлеем, ордену тамплиеров, которьіе составляли основную силу христиан до неудачной вьілазки Тибо. Он помог герцогу Бургундскому восстановить защитньіе сооружения французов в Аскалоне, примерно в трид­ цяти милях к востоку от Иерусалима, и обеспечил перенесение останков всех французских дворян, убитьіх в Газе и оставленньїх истлевать в пустьіне, во вновь укрепленньїй замок в Аскалоне для погребения по христианскому обря­ ду. Совершив все зто, он отпльїл на родину в конце июня 1241 года, взяв с собой десятки благодарньїх французских солдат. Замечательно успешное пребьівание графа в Святой Земле длилось чуть больше восьми месяцев, и за зто время он ни разу не водил свои отрядьі в бой и вообще не брался за меч. На обратном пути в Англию, на север, Ричард бьіл столь же весел, насколько бьіл печален по пути на юг. Он воспользовался случаем остановиться в Италии, чтобьі нане­ сти визит вежливости Фридриху II, имиератору Священной Римской империи, под чьей юрисдикцией формально находился Иерусалим и от чьего имени Ричард вел переговорьі. Фридрих II, которого короновал один из предьідущих пап (короновать императора могтолько папа), бьіл титулярньїм правителем тех остатков Римской империи, которьіе имеповались «Священной» и «Римской», хотя фактически не бьіли ни тем, ии другим. Основньїми составляющими его империи бьіли королевство Германия, монархи которой зва­ лись «королями римлян» (хотя жили отнюдь не вблизи от Рима), п королевство Сицилия, унаследованное Фридрихом

Честолюбне и повиновение

133

от матери-сицилийки. Реально Сицилия вообще не бьіла частью Священной Римской империи, но для Фридриха ото бьіло несущественно, поскольку он не намеревался отказьіваться от нее. Соответственно, в качестве императора Фридрих II также заявлял свои права на титул короля Римского (хотя позднее он передал зто почетное звание своєму старшему сьіну) и короля Сицилии. В довериіение путаницьі Фридриха также считали правителем Иерусалима: зто пра­ во он приобрел, побьівав в крестовом походе лет за десять до того, но с тех пор ни разу туда не возвращался и никак не контролировал ситуацию в Святой Земле. Фридрих поставил себе цель обьединить разрозненньїе части своей широко раскинувшейся империи. Поскольку Германию и Сицилию очень неудобно разделяла Италия, зто означало, что придется завоевьівать не только независимьіе города вроде Генуи и Пизьі, но и Рим, и папскую область — прилегающую к Риму территорию, на которую Церковь за­ являла свои права. Фридрих бьіл коронован как император, когда бьіл еще очень молод и его амбиции не проявились; с тех пор он не раз давал Церкви повод пожалеть о той роли, которую она сьіграла в возвьішении зтого необьїкновенного принца. Ко времени визита Ричарда император основательно преуспел в покорений Северной Италии. Фридрих представлял собой самую удивительную личность столетия. Его на­ зивали Stupor Mundi, т.е. «Изумление земного мира». Он несомненно бьіл самим образованннм монархом в Европе. Он много читал, говорил на семи язиках и даже сам написал книгу о соколиной охоте. Его интересовало все: наука, алхимия, история, право, архитектура, медицина, математи­ ка. Он основал первьій университет в Европе, где преподавателям платили не студенти, а государство, и пригласил преподавать там наиболее уважаемих учених своей импе­ рии. При дворе у него роились всевозможнне ясновидцн; сам Фибоначчи, знаменитий математик, однаждн продемонстрировал публике решение сложних уравнений для развлечения императора. П рославленннй астролог, алхимик и

134

Глава VII

философ Майкл Скотт, которьій сделал себе имя перевода­ ми рукописей Аристотеля, полученньїх от арабов, оставался при императорском дворе специально для того, чтобьі отвечать на разнообразнейшие научньїе вопросьі Фридриха, среди которьіх, согласно его биографу Зрнсту Канторовичу, бьіли следующие: Чем удерживается Земля над бездной пространства? И каким образом зта бездна держишся отдельно от земли? Поддерживает ли Землю что-либо, кроме воздуха и води? А можеш бить, Земля каким-шо образом держишся сама? Или она покоишся на небесной сфере, расположенной под ней? Исколько имеешся небесньїх сфер?.. Фридрих отличался оригинальньїм остроумием. Когда один из потомков Чингисхана, едва не погубивший весь мусульманский мир, прислал грозное письмо, требуя, чтобьі ^імператор Священной Римской империи отдал ему свои земли и явился к его двору, дабьі стать одним из его вассалов, Фридрих ответил, что обдумает зто предложение и просит пока никому не отдавать должность сокольничего. Императорский двор бьіл столь же чрезмерен и зкзотичен, как его правитель. Близость Сицилии к арабским странам сильно повлияла на Фридриха. В отличие от других европейских правителей, император Священной Римской империи бьіл лично знаком с некоторьіми из своих арабских противников, в том числе и с султаном Дамаска, которому он как-то прислал такие сложньїе геометрические задачи, что тому пришлось поручить их решение своим самьім знаменитим математикам. Фридрих любил великолепие и пьішность Византии, драгоценности, пряности, зтикет, светский образ жизни. Он путешествовал с музикантами, мимами, атлетами и танцовщицами, и даже со зверинцем, где

Честолюбне и повиновение

135

содержались редкие животньїе; его личная охрана состояла из сарацинских лучников, которьіе пользовались славой са­ мих отпетьіх убийц на свете, по замечанию Канторовича — «чрезвьічайно опасньїх и подчиняющихся лишь самому императору». Фридрих бьіл в отличном настроєний, когда приехал Ричард, —он только что покорил итальянский город Фазнцу, — и потому принял графа Корнузлльского как могущественного правителя. Императорские рабьі устраивали Ричарду омовение в горячей воде, а император развлекал его атлетическими состязаниями днем и арабскими танцами по вечерам в шелковьіх шатрах. Женщиньї ритмично изгибались под музику, балансируя на больших шарах, катящихся по мозаичному полу; таких танцев не видали в Северной Европе. Император познакомил Ричарда с зкзотическими пряностями и яствами, продемонстрировал зверинец, где граф увидел леопардов, львов, медведей, обезьян, павлинов, жирафа и — гвоздь программн — слона с башенкой, закрепленной на спине, на котором император ездил, когда зто требовалось ради декорума. Ричарду предоставили возможность нанести длительний визит сестре Изабелле, императрице; более никто из родственников не видел ее живой. Под конец Фридрих осипал Ричарда денними подарками, лестньїми похвалами и вьісказал надежду, что тот замолвит за него слово перед папой, с которьім Фридрих воевал. Ричард обещал. Все зто весьма впечатлило англичанина, и Ричард долго наслаждался своим триумфом при зтом невиданном и восхитительном дворе. Между слоном и танцовщицами Ричард не замечал, как бежит время, и возвратился в Англию только 7 января 1242 года. К зтому моменту его слава затмевала брата-короля. Он стал героєм спасенньїх французских дворян, просвеїценньїм человеком в глазах императора; он сохранил Иерусалим для Церкви, он обедал с Людовиком IX, ел финики из рук сара­ цинских рабов, видел Париж, Тулузу, Средиземное море, Египет и Рим. Если и возникали у него какие-то мьісли о браке или о прекрасной юной девушке из Прованса, теперь

136

Глава VII

они точно бьіли позабьітьі или уступили место честолюбивьім замьіслам. Да зто, впрочем, уже не имело никакого значення, поскольку 11 августа 1241 года Санчу через посредников вьідали за смертельного врага ее отца, Раймонда VII Тулузского.

Глава VIII ВОЙНА И СВАДЬБА

В день 24 июня 1241 года, как раз когда Ричард Корнузлльский со всеми спасенними пленниками-французами отпльїл из Святой Земли, направляясь к императору, французский двор находился в Сомюре, в области Анжу, примерно в пятидесяти милях северо-западнее Пуатье. Поводом к такому необьічному вьіезду стало посвяицение в рьіцари младшего брата Людовика IX, Альфонса де Пуатье, и его назначение гра­ фом Пуату. Зто бьіло очень значительное собьітие. Блан­ ка превзошла саму себя, организуя чрезвьічайно расточительньїй праздник с целью подчеркнуть законность зтой церемонии. Жуанвиль, очевидец, указьівает, что число присутствовавших рьіцарей доходило до трех тисяч. На Людовике бьіла котта синего шелка, а сюрко подбито гор­ ностаєм, несмотря на летпюю жару. Король Франции сидел на вьісоком помосте, рядом с ним бьіл его брат Альфонс де Пуатье и самьіе знатньїе местньїе сеньорьі, в частности, Гуго де Лузиньян и граф де Ламарш. Маргарита присутствовала на празднике, но хронистьі не рассказьівают нам, где она сидела —вероятнее всего, рядом с супругом. Бланка председательствовала за дру­ гим столом, где гіринимала гірочих уважаемьіх

138

Глава VIII

гостей, расположснньїм так, что Белая Королева сидела ли­ ном к сьшу и могла наблюдать за вьіражениями лиц сеньоров, которьіе прежде бьіли зависимьі от Л юдовика, но теперь должньї бьіли принести оммаж Альфонсу де Пуатье. Инвеститура Альфонса де Пуатье в Пуату бьіла азартной игрой, состязанием за власть. Белая Королева питалась упрочить французское влияние на западе страньї, узаконить на деле, раз и навсегда, контроль над зтой областью. Для зтого требовалось заставить яростно отстаивавших свою независимость местньїх баронов, чьим признанньїм вожаком бьіл Гуго де Ламарш, признать сюзеренитет Альфонса де Пуатье. На пути к зтой цели имелась только одна, но сугцественная иреграда: по обе сторони Ла-Манша все знали, что Англия заявляет свои права на Пуату. Пуату било одним из тех графств1, которие потерял отец Генриха III, король Иоанн, позволив Франции их занять. Соответственно, впоследствии и Англия, и Франция считали его своим фьефом. Вплоть до инвеститурн Альфонса де Пуатье граф де Ламарш и его сотоварищи-баронн били вннужденн приносить оммаж обо­ йм королевствам. Они не возражали против того, чтоби спи­ таться вассалами Людовика IX —преклонять колегій непосредственно перед венценосцем било престижно. Но теперь Людовик и Бланка, требуя от них принести оммаж не коро­ лю, а графу, устанавливали еще один уровень управлення между знатью Пуату и короной Франции. Зто означало понижение социального статуса. Ситуацию еще более усложнял тот факт, что у Пуату уже имелся один граф — Ричард Корнузлльский. Генрих даровал зтот титул брату еще в 1225 году. Местная аристократия про­ тив Ричарда не возражала. Он ничего от них не требовал и никогда там не появлялся. Кроме того, его мать Изабелла била женой Гуго де Ламарша. Местнне сеньорн немало гордились тем, что бившая королева Англии стала женой одного из них. Имсшю на зтом основнвалось влияние Гуго на местние дела,

1 См. примечапие на стр. 71. (Прим, перев.)

Война и свадьба

139

наряду с тем фактом, что он очень легко вгіадал в ярость и чинил всяческие насилия. Но новьіе граф и графиня Пуату, Альфонс де Пуатье и его жена Жанна Тулузская (дочь Раймонда VII), бьіли совсем другими. Возведение Альфонса де Пуатье в ранг графа гово­ рило о том, что Франция намеревается вплотную заняться установлением здесь своей власти. Альфонс де Пуатье и Ж ан­ на уже планировали провести Рождество в Пуатье. Разумеется, Людовик и Бланка не случайно решили по­ ставить Альфонса на зто место, пока граф Корнузлльский бьіл в крестовом походе. Зто бьіло дерзким нарушением договора, которьій Людовик заключил с Ричардом в Париже годом раньше. Однако Генриху пришлось бьі, поскольку графство принадлежало Ричарду, подождать возвраіцения брата — и только тогда ответить на зтот вьізов. Но к атому времени Альфонс де Пуатье успел бьі установить свою власть, Англия оказалась бьі отодвинута на второй план, а Франция сделала новьій шаг к тому, чтобьі стать самьім могущественньїм королевством в Европе. По мнению Бланки, все зависело от Гуго де Лузиньяна. Вскоре вьіяснилось, что она несколько ошибалась: все зависело от женьї Гуго де Лузиньяна, Изабелльї де Лузиньян, бьівшей королеви Англии и матери Генриха III. Если у рицарства и бьівали ненарушимьіс правила, то одно из них бьіло таково: королеви не преклоняют колен перед графами, даже символически, в лице их супругов. Конкретньїе обстоятельства ничего не значили; став королевой, остається королевой всегда. Таков бьіл девиз Изабелльї де Лузииьян.1 1 Изабслла Ангулсмская — не слшнком приятпая, но значимая личность, из-за нее произошло мпожсстно собьітий, в результате которьіх государство Плантагспетов перестало существовать. В работс Режин Псрну «Альенора Аквитапская» про нее рассказьівастся так: «Изабелла бьіла помолвлепа с Гуго Черпьім де Лузипьяпом [...]. Зтот человек, которому в то время бьиіо около 40 лет, должеп бьіл получить за четьірпадцатіиіетпей невестой графство Атулемское после смерти своего тестя [...]. Но ему пришла в голову злосмастпая

140

Глава VIII

Ричард Корнузлльский, разумеется, представлял исключение из правила. Ричард бьіл сьіном Изабелльї, и когда ее супруг кланялся ему, ато лишь подчеркивало верховенство Изабелльї. В конечном счете, только статус Изабелльї как бьівшей королеви Англии придавал законность правам гра­ фа Корнузлльского (он же граф Пуату). Первоначально, когда французский двор прибьіл в Сомюр, Изабелла намеревалась бьіть милостивой. Если король Франции пожелал сделать младшего брата графом Пуату —что ж, зто его дело. Зто никак не должно ее затронуть. Она — коро­ лева. Она будет сидеть на почетном помосте с Людовиком, Бланкой и Маргаритой и председательствовать на гіразднике. Зто, пожалуй, доставит ей удовольствие. Изабелла люби­ ла хорошую компанию. Она-то не собиралась кланяться но­ вому графу. Потому бьівшая королева Англии бьіла потрясена, когда вияснилось, что Людовик и Бланка на самом деле ожидали, что она уступит не только Маргарите, но также новому гра­ фу и графине. Зто официально ставило Изабеллу на общественной лестнице ниже Жанньї Тулузской. Более того, ког­ да она явилась засвидетельствовать своє почтение ко французскому двору, Людовик, Бланка и Маргарита заставили ее ждать. Зиая об осмотрительности и дипломатических способиостях Бланки, трудно поверить, что такое поведение августейшей французской семьи не било сознательной провокацией. мьісль пригласить па помолвку своєю сюзерена, короля Англии. Иоанп Безземельний тогда [...] реиіил расторгнуть брак с Авуазой Глостерской — с которой у пего не бьиіо детей —и только что отправил посольство к королю Португалии, чтобьі просить руки одной из его дочерей. /...] Ему представили Изабеллу Ангулемскую. Два месяца спустя... Иоапн, у долив Гуго Черпого, — он отправил его с дипломатический миссией вАнглию, —женился на юной Изабелле с согласия ее отца. /.../ Ближайгиим последствием отого брака, больиіе напомипавиїего похищение... бьиі распад королевства; из-за пего распались личпьіе связи, на которьис держалась верность вассалов, и ба­ рони... отпипе будут настроепьі явно враждебпо к королю Англии». (Прим, перев.)

Война и свадьба

141

Сохранился писанньїй на пергаменте доклад — один из многих, адресованньїх лично Белой Королеве — от одного из осведомителей, не названного по имени горожанина из Ларошели, ярко живописующий реакцию Изабелльї, вьіраженную в ее жалобах супругу: «Негодник! Неужели т и не заметил, будучи в Пуатье, как меня заставили ждать три дня, к великому удовольствию короля и королеви! Когда же наконец меня приняли в зале, где сидел король, он не попросил меня подойти ближе, не предложил сесть рядом с ним! Зто бьиіо сделано нарочно, чтоби унизить меня пред лицом моих собственньїх людей! Так я и осталась стоять, будто какая-нибудь кухонная девка! Они даже не встали, приветствуя меня, ни когда я пришла, ни когда уходила! Неужели т и не заметил их презрения? Я не стану говорить больше — стид и отчаяние душат меня еще сильнеє, чем их дерзкое желание украсть мои земли! Я лопну от ярости, если бог не заставит их пострадать за зто! Они потеряют свои земли — иначе уж лучгие я потеряю все своє достояние и умру в придачу!» Как только празднества завершились и гости разьехались по домам, Изабелла, подтверждая свою решимость, собрала все вещи, которьіми пользовался французский двор во время визита — всю мебель, всю утварь, до последнего кухон­ ного горшка — и вьібросила в окно. Когда супруг вздумал протестовать, она принялась швьірять вещами в него. Затем она заперлась от него в своем замке в Ангулеме почти на целую неделю. Муж вьінужден бьіл ночевать в местном отделении1ордена тамплиеров. Итогом зтого супружеской ссорьі, согласно донесению, стало то, что граф де Ламарш решил не унижаться, принося оммаж Альфонсу де Пуатье, а вместо зтого надумал затеять 1Опять характернос для автора комичсское сшіжснис, осовремепивание ситуации и нежелапие пользоваться точними терминами. « М с с т ііь іс отдсления» рьщарских ордснов на самом деле називались прецепторними. (Прим, перев.)

142

Глава VIII

заговор против французов и поднять вооруженньїй мятеж с целью навсегда изгнать их из Пуату. Почти сразу после примирення с женой Гуго де Лузиньян созвал тайную встречу с другими аналогично настроенньіми баронами, чтобьі организовать полномасштабное восстание. На зтом сборе присутствовали наиболее влиятельньіе сеньорьі Пуату. Автор донесення, видимо, бьіл одним из них либо попал туда в качестве поставщика провизии, так как он сумел доложить Бланке, что Гуго не составило труда убедить друзей взяться за оружие. «Более всего, — сказал один из них, — поскольку францу­ зи всегда ненавидели нас, пуатевинцев, они желают лишить нас всех владений, чтоби по праву захвата включить нас в свой домен, и обращаться с нами будут хуже, чем некогда норманньї, а ньте — чем люди из Альбижуа». Вероятно, зто бьіл намек на преследователей сектьі альбигойцев —инквизиторов из графства Тулузского. Придя к соглашению, заговорщики послали разведчиков к сеньорам Гаскони, Бордо и Байонньї1, чтобьі вияснить, не 1Альбижуа — небольшая область, центром которой является го­ род Альби на реке Тарн, в 50 милях к северо-востоку от Тулузьі. От зтого названия получили своє прозвище еретики-катарьі («альбигойцьі»), но сам город всегда бьіл католическим. До 1209 года припадлежал семейству Тренкавелей. Симон де Монфор-старіиий захватил зту область, а впоследствии она отошла к коропе Франции. Гасконь — область на юго-западе Франции. Название Гасконь (Баскония) происходит от племени басков, издавна проживавших на зтой земле. Поначалу бьіла герцогством, но оио расгіалось в 1063 году и досталось герцогам Аквитанским. После описапного в книге Парижского договора 1259 года как собственность апглийской короньї она стала називаться Гиень (Guyenne). В паши дни зто название исчезло с картьі, одпако «гасконское» самосознание сохранялось еще долго — зто хорошо показано в «Трех мушкетерах». Байонпа — город па юго-востоке Франции, на слиянии рек Нив и Адур. Промежуточньїй пункт между Средизсмньїм морем и Атлантическим океаном. Уловив удобсгво для торговли, с 842 года здесь обосновались викинги со своим вождем Бьерпом Железнобоким, но скоро слились с местньїм населением. К XII вску Байонпа стала важньім портом, и, будучи частью Аквитании, оставалась владением Англии с 1151 по 1452 год. (Прим, перев.)

Война и свадьба

143

пожелают ли южане присоединиться к ним. Опасаясь, что стремление французов к господству не кончится на Пуату, и полагая необходимьім дать отпор прежде, чем беда постучится в их собственную дверь, сеньорьі Гаскони согласились поучаствовать. Гасконские барони, в свою очередь, отправились на восток и связались с Раймондом VII Тулузским, которьій принял предложение без малейших колебаний — ведь он пьітался вьібросить французов из своих владений уже более двадцати лет. Граф Тулузский связался с Фридрихом II, которому замисел понравился, а Изабелла де Лузиньян и сенешаль Гаскони (нечто вроде губернатора или наместника) между тем известили Генриха III. Вот так внезапно осуществились надеждн короля Англии, поощряемне королевой и ее родственниками. Свершилось то, чего так страшились советники Бланки Кастильской: образовался союз, фронт которого простирался от Англии до земель империи, с целью внтеснения французов, сокращения их владений и влияния. План заключался в следующем: Гуго и Изабелла должньі били использовать оказию, явившись ко двору Альфон­ са де Пуатье на Рождество, чтобьі открнто виразить неповиновение; Генрих воспользуется инвеститурой Альфонса де Пуатье на графство Пуату как поводом, чтобьі разорвать перемирие с Францией; англичане соберут большое войско и пересекут Ла-Манш сразу после Пасхи (зимой по-прежнему никто не воевал, кроме Бланки Кастильской); англичане примкнут к отрядам мятежннх баронов Пуату, Гаскони и Тулузи; затем должна последовать решающая битва, в которой французи будут уничтоженн. После зтого время пойдет вспять, и каждий получит то, чего желал: Англия вернет земли, престиж и влияние, утерянние отцом Генриха; граф Тулузский снова будет править могущественннм и независимнм Лангедоком, свободньш от жестокой тирании французов и инквизиции; Гасконь и Пу­ ату останутся почти независимнми фьефами далекой, снисходительной Англии; Гуго де Лузиньян будет распоряжаться, как сторонник Англии, а Изабелла будет отомщена за неслнханную грубость Бланки.

144

Глава VIII

Когда Альфонс де Пуатье и Жанна впервьіе созвали свой двор на Рождество в качестве графа и графини Пуатье в 1241 году, Изабелла и Гуго уже изготовились. Изабелла с високо поднятой головой ворвалась в зал, где находился Альфонс де Пуатье, и обозвала его узурпатором. Гуго же отказался приносить оммаж, заявив, согласно Матвею Парижскому: «Я обьявляю и клянусь тебе, что никогда не заключу с тобою союза и не буду соблюдать никаких обязательств тебе, бесчестньїй т и человек, которий бесстидно отнял графство у моєю пасинка графа Ричарда, в то время как он преданно сражался во имя Господа в Святой Земле и милосердно освобождал из плена наших землякові тем самьім воздав ему злом за добро». Затем он сделал демонстративний жест, имевший двойную цель — подчеркнуть его решимость и удовлетворить страсть его жени к драматическим зффектам: «в тот м о­ менту когда арбалетники Пуатье взвели своє оружие, он [Гуго] храбро бросился на них и пробился сквозь их ряди к вьіходу», после чего поджег дом в Пуатье, где они с Изабеллой жили, когда приезжали исполнять обязанности вассалов корони Франции, и под покровом ночи умчался верхом в Лузиньян. Альфонс де Пуатье срочно отправил Людовику и Бланке просьбу о подкреплениях. Восстание началось. Генрих и Злеонора не стали дожидаться Рождества. В день 14 декабря 1241 года король приказал всем своим баронам собраться на Большой Совет к 29 января 1242 года. Ему приходилось ждать, поскольку он не мог разорвать перемирие без согласия своего брата Ричарда, настоящего графа Пуату. Наконец Ричард возвратился из крестового похода — 28 ян­ варя он внсадился в Дувре, и Генрих с Злеонорой поспешили туда ему навстречу. Поддержка Ричарда била критически важна для планов короля и королеви Англии. В честь его успехов за границей

Война и свадьба

145

Генрих и Злеонора подготовили великолепньїй банкет и велели украсить улицьі Лондона фонарями и коврами, как будто для встречи знатного иностранного гостя. И в некотором смисле так оно и бьіло: Ричард стал государственньїм деятелем международного уровня, более значительньїм, по мнению многих, чем Генрих. Если бьі Ричард вздумал оспаривать главенство своего брата, все, ради чего столько тру­ дились Злеонора и дядюшки из Савойи, бьіло бьі потеряио. Нужно бьіло каким-то образом обеспечить добрую волю и активное участие Ричарда не только в ближайшем предприятии в Пуату, но и во всех дальнейших делах короля. Не успел Ричард распаковать вещи, как ему подсказали идею брака с Санчей, сестрой Злеонорьі. Зто предложение бьіло, очевидно, частью замьісла, согласованного с Провансом и Савойей. Впечатление, произведенное Санчей на Ричарда перед отпльїтием из Марселя, видимо, бьіло замечено и тщательно обдумано во время его отсутствия. Брак между ними удовлетворил бьі всех. В Про­ вансе никого не радовал брак Санчи с Раймондом V IIі. Если бьі Ричард женился на Санче, она избавилась бьі от п оста­ лого союза, а он бьіл бьі прочно привязан к провансальскосавойской оси. Савойские амбиции, подогревавшие политику Генриха и Злеонорьі, стали бьі его амбициями; королю Англии в будущем не пришлось бьі более опасаться младшего брата. Таков еще один пример свойственного атому семейству стиля работьі. И у них бьіло достаточно времени. Санчу обвенчали с Раймондом VII через посредника; их союз еще не бьіл реализован. Папа римский умер, не успев видать графу Тулузскому долгожданную грамоту на расторжение прежнего бра­ ка, а нового папу еще не избрали. Надеяться, что зто скоро произойдет, не приходилось: Фридрих II стоял у ворот Рима с большим войском, готовьій ворваться в город, если будет избран понтифик, не сочувствующий Империи. Поскольку большинство кандидатов на зтот пост бьіли явньїми про­ тивниками претензий Фридриха на господство в Италии, 1 См. приложсние «Два графа». (Прим, перев.)

146

Глава VIII

никто из них не спешил становиться папой прямо сразу. Соответственно, развод Раймонда VII на ближайшее будущее откладьівался. Он даже не повидался с невестой, поскольку бьіл слишком занят подготовкой заговора против французов. Если бьі нашлась другая девушка в качестве приемлемой для графа Тулузского заменьї Санче, зтот союз можно бьіло бьі разорвать. Приемлемую невесту нашли. Гуго де Ламарш бьіл счастлив предложить Раймонду VII одну из своих дочерей, если зто обеспечивало поддержку мятежа со стороньї Тулузьі. Граф Тулузский бьіл прославленньїм, опьітньїм воином, которьій мог привести хорошо обученньїе войска, способньїе преодолеть все трудносте. Раймонд VII также не возражал уступить графу Корнузлльскому, если зто гарантировало активное участие английской королевской семьи в заговоре. То, что Ричард, вьісокородньїй и обладавший достаточньім престижем, мог вьібрать себе в женьї наследницу само­ го знатного, а то и королевского рода, но предпочел женить­ ся на третьей дочери обедневшего графа, пусть даже с хоро­ шими связями, доказьівает, что он на самом деле любил Санчу. Зто бьіл единственньїй случай в его жизни, когда он забьіл о честолюбии ради горячего чувства. Девушка, види­ мо, бьіла по-настоящему прекрасна. Впрочем, граф Корнузлльский не настолько увлекся, чтобьі забьіть о приданом. Даже Генрих понимал, что Ричарду не имеет смьісла предлагать вместо звонкой монетьі замки или надежду на наследство после смерти графа Прованского, как поступал он сам. Ричард потребовал английских денег — и получил три тьісячи марок, вьіплаченньїх Генрихом по наущению Злеонорьі из королевской казньї. Король Англии добавил еіце четьіре поместья, чтобьі обеснечить молодой nape крьішу над головой, помимо владений Ричарда в Корпузлле и всех гірочих земель, подаренньїх Генрихом раньте. Удовлетворенньїй зтим, Ричард согласился поддержать кампанию в Пуату (которая, между прочим, соответствовала его интересам), и даже произнес убедительную речь на Большом Совете через день после возвращения из крестового похода.

Война и свадьба

147

Хотя Ричард по части убедительности заткнул бьі за пояс любого адвоката, на зтот раз одной речи оказалось недостаточно. Английские бароньї, собравшиеся на Большой Совет, отказались дать средства на снаряжение войска для борьбьі против французов в Пуату. Лордьі Англии увидели в зтом деле не многообещающее предприятие, но каприз глупого короля, склонного транжирить время и деньги ради собственньїх фантазий. «Когда, соответственно, король известил их [баронов] о нерушимом желании своего сердца переправиться на континент по призиву графа де Ламарш, и, приведя различньїе доводи, потребовал от них денежной помощи, знатньїе люди отвечали ему с великой горечью, что он задумал зто дело, не посоветовавшись с ними; что он забьиі всякий стиду вьідвигая такое требование; что он столь часто притеснял и разорял своих верньїх подданньїх... и многократно винуждал их давать большие сумми денегу которие затем растрачивал понапрасну, что теперь они предлиирм его отказьіваются лишаться своего добра попусту»у — писал Матвей Парижский. Парламент1 не преминул напомнить, что несколько лет тому назад их заставили снабдить короля средствами для нападения на Францию и возвращения Нормандии, но зта дорогостоящая затея окончилась полньїм провалом. Наконец, Генриха предупредили, что граф де Ламарш и другие сеньорьі из Пуатье не заслуживают доверия: «Ви такжву себе на погибельуслишком довертись и пообещали явиться лично к тем пресловутьім вельможам континента, которие вздумали восстать против своего повелителяу короля французского; по

1 Английский срсднсвековьій парламент отличастся от того, что мьі обьічно понимаем под словом «парламент»: зто бьіло собраиие прсдставителей вссх сословий Англии, созьіваемое указом короля несколько раз в год в различпьіх городах страньї для репіеиия иасуїцпьіх вопросов управлення государством или внешпей политики. (Прим, перев.)

148

Глава VIII

таковой причине доверять им не следует, ибо способньї они предать многократно». Если Генрих разорвет недавно подтвержденное перемирие с французами, предупреждал пар­ ламент, зто не послужит на пользу ему самому. Ему посоветовали вступить в переговорьі. Легко бьіло Пьеру Савойскому призьівать к войне, когда он самолично опрокинул вражескую засаду и покорил большую часть своих соседей. Но английские бароньї хорошо знали Генриха. До сих пор тот не вьїказал никаких полководческих талантов. Трудно отрицать, что все зти доводьі бьіли справедливьі, а такой подход к ситуации намного более разумен. Но естественно, Генрих так не думал. Он впал в ярость и поклялся, что сам соберет необходимьіе деньги, чтобьі пересечь ЛаМанш к Пасхе. Затем он распустил Совет. Генрих ухитрился собрать немалую сумму без помощи парламента: он содрал штрафи с кого только мог, потребовал щитовой сбор (вьіплату вассалами компенсации за отказ от военной службьі), вьіудил займьі у духовенства, а главное —ограбил евреев: полньїх двадцать тьісяч марок, третья часть стоимости всей зкспедиции, бьіла обеспечена именно таким образом. Он назначил отпльїтие на май, немного позже Пасхи, но раньше в сложившихся обстоятельствах поспеть не мог, хотя и понимал, что нужно торопиться. К апрелю Гуго де Ламарш начал забрасьівать Генриха письмами, побуждая поторопиться и привезти с собой побольше денег; с войной все в порядке, насчет солдат можно не беспокоиться, у Гуго уже все готово, вот только средств недостаточно. «Можно било подумать, что король Англии — какой-нибудь банкир, меняла или торгаиіу а не государь, воєначальник и благородний предводитель рицарства»у —презрительно фьіркал Матвей Парижский. Злеонора бьіла на шестом месяце третьей беременности, однако решительно пожелала отправиться в Гасконь вместе с супругом. Ричард тоже собрался, хотя и с намного меньшим знтузиазмом. Генрих и Злеонора считали брак графа Корнузлльского с Санчей настолько необходимьім условием его

Война и свадьба

149

сотрудничества, что предпочли воспользоваться не воєнни­ ми а дипломатическими доблестями савойского дядюшки Пьера и направили его в Прованс р ан ьте срока, в апреле, чтобьі детально обсудить предстоящий брак. Английские войска отпльїли из Портсмута 9 мая и 13 мая висадились в Руайяне, на землях Гаскони. Там к ним присоединились другие рьіцари и пехотинцн, среди них — валлийские наемники, соблазненнне надеждой на хорошеє жалованье. Существовала договоренность о встрече с французскими послами в Понсе, назначенная на 25 мая с не слишком искренним желанием договориться, но дипломати так и не явились, и тогда Генрих в одностороннем порядке разорвал перемирие. 8 июня он написал Людовику: «Дваждш т и 1не сдержал своє слово, не прислав никого на встречу с нашими доверенньїми лицами по поводу иарушений перемирия. М и более не обязани соблюдать его». Война началась. К несчастью для Генриха и Злеонорн, на самом деле вой­ на уже закончилась. Получив от Альфонса де Пуатье признв о помощи, Людовик и Бланка действовали бистро. Дело било изложено собранию французских баронов, известннх своей преданностью короне, которне — неудивительно! — постановили, что граф де Ламарш и его жена ведут себя плохо, и официально отрешили их от владения всеми фьефами. Людовику не нужно било, как Генриху, внпрашивать у баронов деньги для финансирования воєнного предгіриятия. Королевская казна била полна — за последние годи в нее обильно вливались средства от конфискованного инквизицией в Лангедоке имущества еретиков. Таким образом, к апрелю Людовик собрал в Пуату большое войско. В має он уже глубоко вторгся на вражескую территорию. Число соратников Гуго уменьшилось, и воодушевление мятежников угасло еще до того, как Генрих пересек Ла-Манш.

1Официальньіс документи составлялись па латьіни, и в пихбьіло нрипято обраіцение па «тьі» между равньїми или вьісшего к иизшему. (Прим, перев.)

150

Глава VIII

Не зная об зтом, Геіірих отправил Злеонору, бьівшую на сносях, в Бордо, где ей предстояло родить, а сам с войском пошел на Тайбур1в южной части Пуату, рассчитьівая встретиться здесь с Гуго де Ламаршем 23 июля 1242 года. Но Людовик уже бьіл там: ворота города бьіли открьітьі неким предателем. Английские войска бьіли столь малочисленньї, что Генриху угрожала опасность стать заложником. Он гневно нагіустился на Гуго де Ламарша, обвиняя графа в обмане: «Когда м и еще находились в Англии, т и многократно обещал нам, присилая гонцов, и заверял пас письменно, что при­ готовиш!ь, когда понадобится, такое количество войскаучтоби м и могли, не опасаясь ничего, пойти па короля французского, и просил пас побеспокоиться лишь о деньгах!» Гуго в ответ напомнил, что письма отправлял не он, а Изабелла, мать Генриха. Спас Генриха от плена и уплатьі вьїкупа не кто иной, как Ричард. Граф Корнузлльский узнал среди стоящих лагерем на другом берегу реки французских баронов тех, кого он совсем недавно спас, находясь в крестовом походе. По иронии судьбьі они вернулись по домам, чтобьі почти сразу же 1 Тайбур или Тайлсбург (Taillebourg) — замок, контролировавшиії мост через реку ІІІаранту, сдипствсіїньїй стратсгически важньїй проход между Пуату и городом Сснт, прииадлежавшим Лузиньяну, на севере и Аквитанией на юге. В 1134 году в зтом замке провели свою нервую брачиую почь дсд нашего короля Людовик VII и его жена Злсопора Аквитанская, так что место зто бьіло связапо с ссмейпьіми прсдапиями французских королей. У Людовика IX имслось около ЗО 000 рьіцарей и псхотипцев. Захватив нримерпо за полтора месяца пссколько замков и городков па тсрриторпи Пуату, ои поіпел на Ссит и запял по дороге Тайбур. К 19 июня 1242 года туда же подошла аиглийская армия. Противники два дня стояли на бере­ гах реки, раздсленньїе мостом, а 21 июпя произошла схватка, которая завершилась тем, что фрапцузскпс рьіцари перешли в атаку и отогпали противника в Септ. Там 23 июпя произошло решаюіцсе сражспие, и сосдипспнос войско аигличаи и сепьоров Пуатье потерпсло окопчатсльпое поражение. Битва под Тайбуром означала крушепие всех падежд графа Тулузского на восстановлспие своей исзависимости. Для Англии и Фрапции же опа стала предзнамснованием Столетней войпьі. (Прим, перев.)

Война и свадьба

151

пойти воевать против него. Ричард опустил меч, демонстрируя свой нейтралитет, и, перейди мост, вступил в перего­ вори, прося о милосердим. Французские рьіцари, помня, что, если б не граф Корнузлльский, они до сих пор гнили бьі в арабских тюрьмах, согласились отпустить Генриха при условии, чтобьі он уходил как можно скореє, пока об атом не узнал Людовик. (« Когда известие доіило до короля французскогОу он едвамог поверить зтому», — писал Матвей Парижский.) Генрих не мешкал. Английское войско отступило с такой поспешностью, что оставило все снаряжение, провизию и утварь. Генрих отблагодарил Ричарда, пожаловав ему все герцогство Гасконь. Гуго собрался с силами еще один, последний раз, и присоединился к Генриху в Сенте (Saintes), к югу от Тайбура. В то же время Симон де Монфор также явился к Генриху. Он отправился в Святую Землю вскоре после Ричарда, где и оставался, пока из Аиглии не пришел вьізов: король пуждался в его содействии в Пуату. Он с готовностью предложил королю помощь, но не бесплатно: пусть Генрих простат долг в две тьісячи марок, которьіе Симон не сумел вернуть Томасу Савойскому. Время для сделки бьіло вибрано удачно, Генрих сразу принял зто условие. Таким образом король и его зять примирились. Они вступили в бой с противни­ ком, и Симон де Монфор отличился в схватке. Но одолеть французов в зтих обстоятельствах смог би разве что Чингисхан. Англичане проиграли. Изабелла, проявляя прежний норов, попиталась отравить Бланку, Людовика и Маргариту, подослав своих поваров во вражеский лагерь, но интригу раскрнли, а злосчастньїх поваров немедленно казнили. Тогда она попиталась покончить с собой, но ее удержали верние слуги; виздоровев, она яростно обругала их. В конце концов ей пришлось покориться, и 26 июля они с Гуго и двумя самими младшими детьми сдались, униженно склонив голови, Людовику и Бланке. Они должнн били опуститься на колени, при атом Гуго не сдержал слез.

152

Глава VIII

Гуго потерял право на все замки и земли, которьіе взя­ ли французи, и ему приказали поклониться Альфонсу де Пуатье. Изабелла, сломленная и впавшая в немилость у мужа, удалилась в монастьірь Фонтевро1, где когда-то про­ вела последние годьі своей жизни знаменитая Злеонора Аквитанская. «Доже там, в потаенной келье,вмонаіиеском платье, она не бьіла в полной безопасности, ибо многие среди французов, равно как и жителей Пуатье, преследовали ее с неутолимой ненавистью, говоряу что ее следовало би н а зи ­ вать не Изабель, а порочной Иезавелью, за то, что она посеяла семя многих преступлений». В Фонтевро она и умерла в 1246 году.

1 Фонтевро — древнєє аббатство, основаннос в 1101 году, после Первого крестового похода, бретопским отшельником Робером д ’Арбрисселсм (d ’Arbrissel), которому пана Урбан поручил нрогіоведовать крсстовьій поход па землях Апжу. Благодаря щедрости графов Апжуйскнх Арбриссель смог приступить к постройке двух монастьірей, женского и мужекого, которьіс он посвятил Дсвс Ма­ рин, чтобьі увековечить воплощсниос в ее образе духовное мате­ ринство. Имеппо позгому аббатством всегда управляли аббатисьі, которьіс не подчипялись пикому, кромс папьі римского и короля Франции. Все они (на гіротяжении истории их бьіло 36) принадлежали к вьісшей знати. Славу и богатство обитсли обссисчили короли Англии, которьіе происходили из рода графов Аижуйских. Гснрих її Плантагеиет стал королем Англии в 1154 году; сго тстка Матильда бьіла аббатисой Фонтевро, и он завсіцал похоронить себя в главпой церкви зтого аббатства. Зто пропзоінло в 1189 году. Злеонора Аквитапская, которая вьішла замуж за Геирнха II после развода с Людовиком VII, на старости лет удалилась в зту обитель и там прожила до смерти (не прииимая сапа). Спустя 15 лет (1204) она бьіла похоронена рядом с мужем. Ричард Львииое Сердце, их сьш, будучи раиеп в апреле 1199 года при осаде Шалю, вслсл перенести себя в Фонтевро, где умер и бьіл погребеп возле свосго отца. Вссго в транссптс зтой церкви захороненьї 8 государей п приицев Англии, а также урньї с прахом Иоаппа Безземельного и еготрстьсй жспьі Изабелльї Апгулемской. Вмссте с Геприхом и Злеоиорой похоронена бьіла также их дочь Жаппа, четвертая жспа графа Раймопда VI Тулузского, и Раймоид VII, их сьш. В пастояіцее время Фонтевро — крупнейший исторический иамятпик, турпстичсский обьект и культуриьій центр. (Прим, перев.)

Война и свадьба

153

Покорность графа и графини де Ламарш означала поражение мятежников; к августу все бьіло кончено. Генриху пришлось пуститься в бегство до Гаскони, а Людовик со своим войском шел за ним по пятам. Только разразившаяся среди французов зпидемия лихорадки и дизентерии избавила Генриха от опасности того, что Людовик сходу захватит Гасконь в дополнение к Пуату. Заболел и сам ко­ роль Франции, после чего войско возвратилось в предельї его владений. Поражение супруга Злеонорьі в зтой войне создало угрозу также и для нее самой. Город Бордо, где она 25 июня родила дочь, названную Беатрис, располагался на северной границе Гаскони. Гасконские бароньї, хотя официально и считались союзниками Англии, опасались вторжения французов и не вьїказали охотьі защитить королеву. Несколько городов в Гаскони перешли на сторону французов уже после того, как Людовик отступил, а королева Англии, будучи еще слаба, могла стать легкой добьічей для тех, кто угрожал переметнуться на другую сторону. «Они не про­ явили милости ни к вам [Генриху], когда ви спасались от предательства и преследования короля французского, ни к королеве в тягости, и когда она лежала вольная в Ла-Реол и \ и когда рожала в Бордо», — позднее напомнил Генриху Симоп де Монфор. Так или иначе, но Генриху, Ричарду, Симону де Монфору и уцелевшим английским отрядам все-таки удалось присоединиться к Злеоноре в Бордо. Генрих попьітался связаться *V I 1Ла-Реоль (La Reolc) — псбольшой городок (ок. 5000 жител ей) на тсрритории Аквитании, на правом берегу р. Жироидьі примерпо в 50 км от Бордо. Он вьірос вокруг мопастьіря, оспованного в VIII вске, а в XI вскс прииявшего устав бенеднктинцев (Regula), откуда и происходит название городка. В Средние вска Ла-Реоль бьіла королевским городом, вторьім но значенню в зтой области после Бордо. На холме над городом еіцс стоит на ирежнем местс замок, где лежала больная Злеоиора. Судя по виду старьіх стен и отдельньїх построек, рожать в зтом замке дсйствнтельпо бьіло нсуютпо: он невслик, мрачен, и внутри, наверное, бьіло очепь холод­ но. (Прим, перев.)

154

Глава VIII

с графом Тулузским, но победьі Людовика обеспечили французам приток пополнения, и король Франции направші ту часть войска, которую не затронула болезнь, воевать с Раймопдом VII. Победа вновь досталась французам, и 20 октября Раймонд VII запросил мира. Генрих бьіл вьінужден договариваться с Людовиком; в апреле 1243 года между Англией и Францией бьіло заключено формальное перемирие на пять лет. Область Пуату полностью перешла к французам, как и несколько городов Гаскони. «Все, что завоевсиі король Франции в зтом похо­ де, досталось ему», — так вьіразился Матвей Парижский об зтом договоре. Кроме того, Генриха вьінудили ежегодно вьіплачивать Людовику тисячу фунтов, пока не истечет срок перемирия. Как ни неблагоприятен бьіл такой исход для короля Англии, могло бьіть еще гораздо хуже. В конце зскападьі Ген­ риха Людовик стал настолько сильнеє его, что мог заставить короля Англии вообще отказаться от притязаний на Гасконь. То, что он зтого не сделал, приписьівают вмешательству Маргаритьі. Людовик ссьілался на то, что его жена приходится сестрой жене короля Англии, как на одну из причин, иочему он не потребовал более жестких условий, и вьіражал надежду на установление в будущем лучших отношений между обоими семействами. «И кажешся мне, — добавил Людовик, когда его советники возмущались, что он отдал слишком мно-го, — что отданное мною я использовал хорошо, ибо он [Генрих] не бьіл преждемоим человеком, а ньіне принес мне оммаж». И в самом деле, Людовик мог себе позволить бьіть мило­ стивим. Западная и южная граници Франции не представ­ ляли больше опасности. И Гуго де Лузиньян, и Раймонд VII били окончательно сломлени. Никогда более Тулуза или Пуату не будут оспаривать власть корони Франции. Богатне земли Нормандии также били належно ограждени; Генрих Английский повел себя как сущий растяпа. Симон де Монфор в полном отчаянии сказал прямо в лицо коро­ лю Англии, что его следовало би «запереть, подобно Кар-

Война и свадьба

155

лу Простоватому1», и зто оскорбление долго уязвляло память Генриха. Трубадури бьіли еще более беспоіцадньї, сочиняя об англичанах насмешливьіе стишки: «И вот аигличане пустились бежать, Утратив весь вид надмснпьій, Поскольку иред боєм они напились Пивом своим ячменньїм. А Франция пляшет, нирует и пьет Вино, что на солі ще искригся: Ведь пиву тягаться с вином не дано, В том может любой убедиться».

Итак, начиная с осени 1242 года Ф ранция обрела позицию самого богатого и могущественного королевства в Европе. И, соответственно, Маргарите, а не Злеоноре досталея в мужья самьій почитаемьій король христианского мира. Влияние Англии на международном уровне падало с каждьім днем, и Злеонора, намного более практичная, чем супруг, сразу же постаралась смягчить потери. В частности, она сказала Генриху, что обещания обещаниями, а в сложившихся обстоятельствах нельзя отдавать Гасконь Ричарду. Ее

1Карл Простоватьій (le Simple) — король Фрапцни (род. 879, пра­ вил 893-922), из династии Каролипгов. В то время слово simple оз­ начало не «глупьій», а «честньїй, искрснний, довсрчивьій». Прозвище бьіло дано за то, что оп но довсрчивости к одному из вероломньїх вассалов оказалея в гілсиу, где и окончил свои дни в 929 году, пере­ жив за время царствовапия много треволпений и обид. Совремсппики насмехались дажс над главпьім сго достижснием —оп решил про­ блему жестоких набегов викингов. После разгрома викингов в битве при Шартре в 911 году, учииеппого родствеш піком короля, графом Робсртом Парижским, Карл пестал продолжать войпу, а договорился о мире, отдав Бретань и территорию, виослсдствии пазванную Нормандией, Роллопу и его людям (см. примеч. па стр. 71). По дого­ вору оп отдал ему в жеиьі свою дочь Жизсль и устуиил провииции с тем условием, чтобьі Роллоп припял христианство и припесему лепиую присягу. (Прим, перев.)

156

Глава VIII

следует приберечь для нужд короньї, чтобьі впоследствии сделать доменом их сьіна Здуарда, наследника престола. Ей не пришлось долго стараться, Генрих очень скоро согласился отменить награду. Ричард пришел в бешенство. Застрявшие в Бордо Ген­ рих, его брат и Злеонора устроили в августовскую жару бур­ ную ссору и наделали много глупостей. Ричард пригрозил, что уйдет из войска без позволения короля. Король подкупил каких-то мерзавцев, чтобьі бросили Ричарда в темницу. Ричард спасся, спрятавшись в церкви. В начале сентября они чуть-чуть остьіли, и граф Корнузлльский еще месяц слонялся по городу, пока не отправился домой в Англию; но отношения мсжду братьями испортились. Злеонора чувствовала, что сейчас как нельзя более необходимо обуздать непокорньїй дух Ричарда и подчинить его интересам королевской власти путем брака с Санчей. По крайней мере, уж зто-то ей удалось —с помощью дядюшки Пьера. В июле, пока Генрих и Ричард сражались под Сентом, Пьер Савойский в Провансе занимался окончательньїм уточнением деталей брачного контракта Санчи с графом Корнузлльским. Соглашение бьіло официально подписано, по обьічаю, на церемонии в замке Тараскон, но оставалось еще решить проблему доставки невестьі к будущему супругу —опасное предприятие в д і і и войньї. Пьер, которьій не сумел устоять перед искушением сходить по­ ходом на графа Женевского, благо он оказался поблизости, пОручил зту задачу своєму младшему брату Филиппу, новому избраннику на пост єпископа Валанса. Ф илипп единственньїй из членов семьи еще не бьівал в Англии (хотя уже давно пользовался щедротами Генриха, получив от него три бенефиция in absentia, то єсть заочно). Мать Сан­ чи, Беатрис Савойская, также сопровождала дочь в свадебном путешествии. Им пришлось подождать, пока не бьіло заключено перемирие между Англией и Францией весной 1243 года, но к маю они уже добрались до Бордо, где все еще пребьівали Генрих и Злеонора, которьім очень не хотелось встречаться с английскими баронами. С ними нахо-

Война и свадьба

157

дился и Симон де Монфор, помогая удерживать Гасконь и управлять ею в интересах английской короньї. Ричард, уехавший в октябре предьідущего года, конечно, уже дав­ но бьіл дома. Генрих и Злеонора страшно обрадовались приезду провансальской родни. Злеонора не виделась с матерью и сестрой уже семь лет. Наверное, королю и королеве очень пришлось по душе появление столь сочувствениьіх слушателей после тревог и позора предьідущих месяцев. Генриха они утешили так, что он тут же пожаловал Филиппу еще один бенефиций. Решили, что свадебньїе торжества должньї бьіть особенно пьішньїми —отчасти чтобьі утешить Ричарда, но в основном для того, чтобьі отвлечь английский народ от недавнего воєнного фиаско их короля. Генрих, у которого устройство праздников бьіло любимейшим занятием, заметно приободрился от такой перспективьі и в сентябре ОТПЛЬІЛ домой с Симоном и остатком своей армии, чтобьі лично проследить за приготовлениями. Он вьісадился в Портсмуте и немедленно распорядился, «чтобьі город к его приезду украсили драпировками и занавесамиу гирляндами и осветили евена­ ми; чтоби горожане вишли встречать его в праздничньїх нарядах и все колокола радостно трезвонили». Злеонора, Санча и Беатрис Савойская оставались в Бордо, пока им не бьіла приготовлена столь же великолепная встреча в Дувре 14 ноября. Их встречало множество вельмож, в том числе и Ричард. Если он полагал увидеть ту робкую девочку тринадцати лет, которую встретил на своем пути в Святую Землю, то его ждал немальїй сюрприз. Миновало более трех лет с того дня, как его представили Санче в Тарасконе, а три года — зто очень большой ерок, когда идет речь о подростках. Теперь ей почти исполнилось семнадцать — опа бьіла сейчас старше, чем обе ее сестрьі, когда тех вьідавали замуж. Но у иее сохранились те же тихие, едержанньїе повадки, она бьіла чуть-чуть бояз­ лива, немножко замкнута. Месяцьі, проведенньїе в Бордо

158

Глава VIII

с матерью и сестрой, должно бьіть, доставили ей большое удовольствие, но теперь она очутилась в новой, холодной стране, где ей предстояло стать вьісокопоставленной дамой. Она знала, что должна будет влиять на человека королевской крови, предназначенного ей в мужья, чтобьі он оставался верен интересам ее семьи, но ей не хватало уверенности в себе. Беатрис Савойская знала об зтих недостатках дочери и постаралась замаскировать их; в результате на последуюіцих торжествах блистала мать, а не дочь-невеста. Она бьіла «женщиной с изящньїми манерами, благоразумной и учтивой», вела себя очень дипломатично и вьїказьівала большую щедрость (оплачиваемую Генрихом). Через неделю в Вестминстере состоялась свадьба, і де «мирская роскоіиь, тщета и слава во всех видах проявились в различпьіх заба­ вах, пестроте одежд, количестве блюд и длительности пиров». Собрание знати бьіло впечатляющим — Матвей Парижский насчитьівал до трех тьісяч гостей — а присутствие представителей Савойи придавало ему международньїй размах и блеск. Томас Савойский, граф Фландрский, бьіл, разумеется, приглашен и подарил Санче, Беатрис и Злеоноре штуку богатой алой ткани1, из которой по указанию Генриха изготовили платья. Ричард, со своей стороньї, отблагодарил короля, устроив на Рождество чудесньїй праздник, пригласив на него Генриха и Злеонору; Беатрис Савойская и Санча (которую на английский лад звали Синтией) бьіли там в качестве почет ньіх гостей. Матвей Парижский сообщает, что невеста бьіла «миловидна» и что Генрих старался, как мог, снискать ее расположение. «Миловидная» — зто достаточно сдержанньїй зпитет по отношению к женщине, прославленной другими хронистами как несравненная красавица. То ли реально их оценка бьіла завьішена, то ли Матвей Парижский не желал 1Зтой алой ткапью, видимо, бьіло тонкое дорогос сукно флапдрского производства, которьім зта страна славилась миого всков. (Прим, перев.)

Война и свадьба

159

воздать Санче должное, поскольку не одобрял зтот брак Ричарда. «Весь народ Англии взволновался и начал опасаться, что дела в королевстве будут вершиться по воле королеви и ее сестри... которая стала как би второй королевой», — комментировал хронист. Ко времени зтого рождественского праздника Беатрис Савойськая уже разобралась в механизме английской политической системьі не хуже местньїх баронов. Она поняла, в чьих руках находится власть и где заключена потенциальная опасность. Соответственно, она сосредоточила внимание на своем новом зяте. Ричарду дали понять, что благодаря привлекательной юной невесте он вошел в одну из самьіх блестящих и культурньїх семей мира. Ричарду такой взгляд на вещи пришелся по душе. Беатрис также уделила большое внимание Симону де Монфору и его жене Злеоноре. Поддержка Симона имела решающее значение для сохранения политической позиции Генриха и Злеонорьі, которая бьіла подорвана потерей Пуату. Именно Беатрис заговорила с Генрихом о том, что нужно проявить великодушне ради блага сестрьі. Генрих, которому очень поправились новьіе родственники, бьіл счастлив на зто Рождество, как никогда. Он обеспечил Симону и З л е ­ оноре новое пожалованне в гіятьсот марок и простил г а с я ­ чу фунтов долга. Он пообещал ссстре восполнить гіотерю суммія, которая причиталась ей еіце при нервом браке, так и не вьіплаченной Маршалами. Месяцем позже он дополнительно наградил графа Лестерского укрепленпьім замком Кенилворт. Все зто означало полную капитуляцию Генри­ ха, своего рода извинение за то, что бьіло прежде; за зто ему достался благодариьій и верньпі Симон де Монфор, и зто бьіло достигнуто всецело благодаря мягким подсказкам тещи короля Англии. Ей пришлось уехать раньше, чем нредполагалось, потому что пришли тревожньїе новости: ее супруг, Раймонд-Беренгер V, серьезно заболел. Уезжая через неделю из Дувра, Беат-

160

Глава VIII

рис Савойская оставила на английском берегу куда более крепкую и сплоченную королевскую семью, чем можно бьіло ожидать так скоро после столь катастрофических потерь на международной арене. Опьітность и осмотрительность матери особенно пошли на пользу ее дочери Злеоноре. Графьі Корнузлльский и Лестерский, прежде такие своевольньїе, теперь бьіли прочно привязаньї к королю. У слуги, оказанньїе графиней Прованской, бьіли огромньі и не остались незамеченньїми. Перед ее отьездом, по настоянию Злеонорьі, Генрих ссудил теще четьіре тьісячи ма­ рок под залог пяти провансальских замков, одним из которьіх бьіл Тараскон.

БЕА ТРИ С

6 — Четьіре королевьі

Глава IX СПОРНОЕ НАСЛЕДСТВО

Графиня Прованская вернулась из Англии в начале 1244 года и нашла супруга тяжело больньім; время шло, но лучше ему не становилось. После целого года страданий всем, в том числе и самому графу, стало ясно, что он умирает. Раймонду-Беренгеру V нужно бьіло привести в по­ рядок дела и обдумать проблему наследования. Вопрос бьіл не так прост, как могло бьі пока­ заться, и графу припіл ось основательно поломать голову. Прованс не бьіл богатьім графством1 — 1 Спорное утвсрждепис. Дснег у тогданших фсодалов вссгда не хватало, потому что товарпо-депсжньїе отношениятольконачали развиваться. Позаечет натураль­ ного хозяйства, всячсских иовииностей и оброков с на­ селення все осповпьіе нуждьі феодальних семейств — провизия, простьіеткани.утварь, хозяйственньїй инвентарь — удовлстворялись и так. Войско (}>содалов остав­ лялось из людей, обязанньїх являться со своими лошадьми, оружисм, доспехами, слугами и провизией, и деньгп приходилось расходовать лишь на паєм дополнитсльньїх отрядов (что в тот нериод еіце случалось редко) и оплату перевозки через море в Святую Землю. Дспьги трсбовались также для больших строительньїх работ, закупки дорогого оружия и тканей, породистих коней, предметов роскошп (в том числе книг), прянос­ тей, подарков для многочислепньїх гостей по ираздникам и т.п. (Прим, перев.)

164

Глава IX

вечная война против Тулузьі, равно как и расточительньїй образ жизни самого Раймонда-Беренгера, привели к тому, что расходьі графа всегда прсвьішали доход, порой во много раз; однако стратегическое значение его владений бьіло ве­ лико, и в зтот период еще больше, чем когда-либо. Недавняя неосноримая победа Людовика IX над Генрихом III, Гуго де Ламаршем и, самое главное, над Раймондом VII Тулузским заметно придвинула границьі французских владений к провансальским землям. Раймонд-Бсреигер осозпавал, что Франции будет тегіерь совсем не трудно поглотить и его домен. Разумсется, Прованс считался фьефом Империи, на Фридриха II вполне можно бьіло положиться в случае посягательств французов на имперскую территорию, вплоть до вооружеиного вмешательства, но графу Раймонду-Беренгеру зтот вариант не казался привлекательньїм. Граф Прованский бьіл благочестив (особенно в ожидании смерти), а император все еіце пребьівал под отлучением. Кроме того, если бьі его войска вошли в страну, вьідворить их оттуда бьіло бьі затруднительно. Менять одного неподходящего сюзерена на другого бьіло бессмьісленно. Да и английские ннтересьі следовало учесть. У Раймоида-Беренгера бьіло теперь в Англии два могуїцественньїх зятя, которьіе, без сомнения, бьіли заинтересованьї в поддержке независимости ГІрованса от французов. В частности, Ричард Корнузлльский имел достаточньїй вес на международном уровне, чтобьі стать достойньїм наследником графства после Раймонда-Беренгера, раз уж у него не бьіло собственного королевства. Бьтло необходнмо также вспомнить об арагонской родне Раймонда-Беренгера: по давней традиции титул графа Проваиского доставался одному из принцев Арагона.1

1 Между Провансом и ІІиренейским полуостровом, особенно Каталонией, издавиа существовали тсспьіс связи — политические, культуриьіс и зкономичсские. Зкспансия графов Барсслопских (владетслсй Каталопии) привела спачала к захвату Арагона, что принесло им королевскую коропу, затсм коснулась земель за Пирспеями. В тсчсппе длитсльного времеии титул графа Проваиского предпазначалея младшпм сьшовьям королевского дома Арагона. (Прим, перев.)

Спорное наследство

165

Такое важное решение нельзя бьіло принять, не посоветовавшись с графиней, главньїм советником Ромео де Вильневом и, самое важное, с савойскими братьями графини. Савойя соседствовала с Провансом, и, естественно, хотела бьі сказать своє слово при определении преемника Раймонда-Беренгера. В противном случае братья Беатрис могли и не посчитаться с волей графа после его смерти и поддержать другого кандидата в наследники. Люди вроде Томаса и Пьера Савойских при желании могли сильно испортить жизнь иредполагаемому наследнику. Наконец настал момент, когда граф больше не мог оттягивать решение. Согласно Матвею Парижскому, РаймондБеренгер обьявил свою последнюю волю и завещание, при­ звав младшую дочь Беатрис к своєму ложу и обратившись к ней с такими словами: «Милая дочь, я люблю тебя сильнеє, чем всех твоих сестер, и осознаю, что по воле божьей все мои дочери, кроме одной тебя, високо вознеслись благодаря бра­ ку, на удивление всему христианскому миру. Посему тебе, ради будущего твоего брака, отдаю и завещаю своєю волею всю мою землю, вкупе с деньгами, замками и всеми прочими владениями; ибо твои сестри не нуждаются в том, чтоби наследство разделили и какие-то части его отдали им». Исполнив последний долг, граф испустил дух. Итак, по серьезном размьішлении граф отдал весь Про­ ванс — от гор на северо-востоке до порта Марсель на юге, вкл ючая земли, имущество, вассальную зависимость дворян­ ства и органьї управлення — не сильному взрослому мужчине, а тринадцатилетней девочке.1

1 По завещанию графа Прованского весь его домен, т. е. графства Прованс и Форкалькьер, отходил к четвергом дочери, Беатрис. Зто решение бьтло продиктовано желапием избежать раздела владений между несколькими наследниками. В случае, если Беатрис умретбездстпой, оговаривалась передача домена Хайме І, королю Арагоиа, двоюродному брату Раймонда-Беренгера. Двум старшим дочерям, ко­ ролевам Франции и Англии, он уделил по сто марок серебра, а гра­ фине Корнузльской, трстьей дочери, — пять тисяч. Он также предпазначил дветьісячи марок на дела благотворительпости, определил

166

Глава IX ***

Матвей Парижский дал живописную картинку последних минут Раймонда-Беренгера, но его предсмертньїе распоряжения бьіли куда сложнее и тоньше, чем думалось хронисту. Хотя его дочери Беатрис и в самом деле досталось огромное наследство, управление Провансом ложилось в основном на плечи ее матери, которой бьіло обеспечено пожизненное право пользоваться всеми плодами графства. Кроме того, бьіло заранее решено, что Ромео де Вильнев будет назначен главньїм советником юной наследницьі — а значит, у руля оказьівался опьітньїй, уравновешенньїй человек. Таким образом, последняя воля и завещание графа бьіли хорошо продуманньїм обеспечением прежнего государственного курса и отражали убеждение Раймонда-Берен­ гера V, полностью разделяемое его шуринами из Савойи, что для защитьі провансальских интересов от международного вмешательства лучше всего подходила его жена. Беатрис Савойская, очевидно, считала, что они с младшей дочерью способньї справиться с деликатной дипломатической задачей сохранения провансальской независимости, культурной и политической. В свою очередь, молодая Беатрис уже вьїказьівала многие из сильньїх сторон характеров ее старших сестер. Она бьіла не только красива, но и решительна, и хорошо образована. Родители, уже давно поняв, что ей бьіть наследницей, постарались подготовить ее как следует. Прованс бьіл средоточием торговли: из портов Средиземноморья доставляли шелка, пряности, рьібу, вино и фруктьі; с севера —древесину, металльї и кожу. Пошлиньї за провоз взимались в Зксе и Тарасконе, и зтот источник дохода содержание для будущей їздовьі, распорядился вьіплатить его долги и иснравить допущсшіьіе им нссиравсдливости. На обесгіечепиезтих завсіцательньїх действий оп отдал доходи от города Ниццьі и двух личньїх помести й. Душенриказчиками он избрал архиснископа Зксан-Проваиса, спископов Рисза и Фрсжюса, а также Ромео де Вильпева, которому подарил баронство Ване. (Прим, перев.)

Спорное наследство

167

позволял графине содержать двор и оплачивать мерьі по защите своего достояния. Средства поступали также от гіровансальских грузоотправителей, которьіе наживались на перевозках крестоносцев и паломников в Святую Землю. Но главное — Раймонд-Беренгер оставил вдове и дочери прибьільную монополию Прованса на соль. Именно из соли, а не из вина проистекали основньїе доходи графства. При содействии Ромео де Вильнева Раймонд-Беренгер V создал одну из самьіх зффективньїх систем управления в Европе, которая позволяла контролировать возрастающие товаропотоки. Провансальская система стала образцом для соседних регионов, и мать, и дочь знали, как она работает. За исключением портового города Марселя, достаточно богатого, чтобьі лелеять мечтьі о независимости, в зтих краях не бьівало тех социальньїх возмущений, которьіе десятилетиями терзали Францию1. Граф Прованский всегда сотрудничал с церковью, и его правление поддерживалось такими влиятельньїми местньїми прелатами, как архиепископ Арльский, которьій занимался не только духовними, но и сугубо политическими делами. Беатрис Савойская умела пользоваться зтими связями. В годьі правлення ее супруга она, как и ее дочери, немало поездила по графству и бьіла лично знакома с подвластньїми сеньорами, на которьіх можно бьіло положиться, если понадобится защита. Кроме того, у Ромео по всему Провансу имелись агенти, преданние графскому семейству. Жена била готова взвалить на свои плечи бремя власти, унаследованное от супруга. Что касается дочери, то Беатрис-младшую поддерживала свойственная тринадцатилетним самовлюбленность. Всю жизнь ей ставили в пример старших сестер, королев Франции и Англии, как образец успешности, и она немного завидовала им. А теперь она, единственная наследница отца, обретала собственную весомость. Хотя, без сомнения, ей 1Зто явная подгонка фактов под авторское видение. Историческая реальпость бьіла намного сложнее и не так красива — как об атом сви/іетельствуют данньїе, извлеченньїе из подлинньїх документов. См. Приложепис «Два графа». (Прим, перев.)

168

Глава IX

рассказали о том, какис опасности таятся в се новом поло­ женим, оі іа не поверила атому; наоборот, оиа ожидала от жизни одних удовольствий. Увьі, следует признать, что Беатрис, любимицу отца, успели основательно избаловать. Она привьікла, чтобьі ее ласкали, хвалили, ей нравилось привлекать к себе внимание. В атом отношении завещание отца вполне ее удовлетворяло. Стоило людям усльїшать о наследстве, как Беатрис бьіло обеспечено внимание не только в Провансе, но и дале­ ко за его гіределами. Смерть Раймонда-Беренгера V горько оплакивали в Англии и Франции. Согласно Матвею Парижскому, Генрих, находившийся в Уальсе, где он пьітался подавить очередное восстание местного населення, открьіто проявил свою скорбь, приказал звонить в колокола и раздать милостьшю после поминальной службьі, «в то же врелія строго-настрою запретив сообщать об зтом королеве, своей жене, дабьі горе не убило ее». Маргарита, Злеонора и Санча искреипе опла­ кали отца, но жалобьі и плач бьістро сменились возгласами досадьі и недоверия, когда стали известньї условия завещания Раймонда-Беренгера. Беатрис просто не могла получить все! Маргарита доказьівала, что ей все еще не виплатили приданое в десять тьісяч марок, обеспеченное замками — в частности, Тарасконом. А Злеонора напомнила Генриху, что он недавно ссудил ее матери четьіре тьісячи марок под залог замков, включая, разумеется, Тараскон; так мало-помалу забрезжило понимание, в чем заключалась хваленая финансовая стратегия Ромео де Вильнева: он просто обещал всем в залог одни и те же замки! Однако времени на пререкания почти не оставалось, носкольку вести о наследстве Беатрис визвали вполне ожидаемую реакцию среди наличньїх женихов. Как бьі ни стара­ лись трубадури, воспевая красавиц1, реальное количество 1Превращепие трубадуров в некое гюдобие рекламного агентства для пезамужних дсвиц следует целиком оставить па совести автора (см. также примсч. на стр. 19). О сущсствовапии подобпой тематики

Спорное наследство

169

молодих, красивьіх и богатьіх наследниц, имеющихся на вьіданье в зту зпоху, бьіло весьма ограничено. Немудрено, что столь яркий вьіход Беатрис на зту сцену вьізвал настоящий ажиотаж. Вокруг матери и дочки сразу же образовалась толпа потенциальньїх супругов. Возраст роли не играл, предложения поступали одновременно от отцов и сьшовей. Во главе сииска значился давний претендент — Раймонд VII Тулузский. Правда, он уже женился на дочери Гуго де Ламарша, но, как и его предьідущее сватовство к Санче, зтот брак не бьіл реализовап. Сказалось также и то, что бьіть зя­ тем графа де Ламарш стало уже не столь заманчиво теперь, когда зтот феодал бьіл сломлен и побежден. Добьіть жену вроде Беатрис, которая принесла бьі мужу не только свою юность и надежду на рождение сьшовей, но еіце и цельїй Прованс в придачу, значило бьі, что господь усльїшал молитвьі графа Тулузского. Чтобьі достичь цели, ему следовало добиться аннулирования недавнего брака и позволения Церкви жениться на Беатрис. Формально говоря, ему нужно бьіло аннулировать даже два предьідущих брака — но теперь по меньшей мере появился новьій папа, Иннокентий IV, и к нему можно бьіло обратиться. Дело бьіло слишком деликатпое и спешное, чтобьі доверяться посредникам; на зтот раз Раймонд Тулузский обратился к понтифику лично.

не говоритея ии в одной исторпи литсратурьі, не упоминастсм в дошедших отсрсдневсковья жизнсоїіисаниях трубадуров. Куртуазная наука, основньїми создатслями п пропагандистами которой как раз и бьіли трубадурьі, воспевала исключитсльно замужних дам. Срсди тогдаїпинх жапров бьіли канцоньї — псспи о любовпом чувстве (оиять-таки, кзамужним дамам), сирвсптьі —сатиричсскнеотклики па злободпевпьіе собьггия и т.п., по срсди сотеп дошедших до нас гіессп трубадуров (с XI по XIII вв.) нет пи одной, носвященной девицам на вьідаиье, и не могло бьіть: во-исрвьіх, красота как приманка для брака бьіла отшоді» не основиьім (фактором, важнеєсчиталось происхождение, придапое и всроятность рождения детей; во-вторьіх, воспеванпе посторопнпми мужчинами пезамужннх девушек считалось вредпьім для их стьідливости и иеиристойпьім, а потому могло ско­ реє павредить их брачиьім планам. (Прим, перев.)

170

Глава IX

Ехать далеко ему не пришлось. Иннокентий IV находился в Лионе, где проходил зкуменический собор, одной из задач которого бьіло низложение Ф ридриха II. Папа заявил, что ему пришлось с большим риском убегать от имперских войск, намеревавш ихся взять его в плен в Риме, мчаться верхом под покровом ночи (в то время как кардинали, знавшие, что вся зта история видумана, чтоби добиться сочувствия, следовали за ним не слеша, не видя причин торопиться). Лион бьіл достаточно далеко от императора, чтобьі И н­ нокентий чувствовал себя спокойно, низлагая его; но Фридрих уже оспаривал право папьі вмешиваться в мирскую политику. В открьітом обраіцении к другим королям Европьт Фридрих писал: «Папа Иннокентий IV, собрав так назьіваемьій Вселенский собор, осмелился обьявить о наїием низложении, не визвав нас предварительно на указанний собор и даже не доказав, что м и виповни в каком-либо обмане или бесчестном деянии; произнося же оний приговор, причинил он великую пагубу всем государям. Ибо каких только бед не придется отнине страшиться вам, короли всех королевств, от лица сего князя над священниками, если вздумалось ему низложить нас, кого сили небесние почтили императорским венцом, кого торжественно избрало собрание князей, при одобрении всей Церкви?» Довод бьіл убедительньїм, и Иннокентий знал, что его решение не пользуется поддержкой других монархов, в том числе и Людовика IX. Но битва между папством и Империей уже началась, и Иннокентий, чувствуя, что может вьіиграть, не желал поворачивать вспять. В таких обстоятельствах шанси, что папа позволит Раймопду VII Тулузскому, известному своими симпатиями к ^імператору, а вдобавок многолетнему защитиику еретиков, аннулировать существующий брак, равно как и предьідущие, ради женитьбьі на Беатрис и получения Прованса, бьіли довольно шаткими. Иннокентий позволил Раймонду VII под-

Спорное наследство

171

купить себя — новьій папа любил жить на широкую ногу — и вьідал ему разрешение на развод, но официальное разрешение вновь жениться так и не посДедовало. Раймонд, однако, не оставил надежд и даже нанисал Бланке Кастильской, прося ее воспользоваться влиянием на Иннокентия для решения отого вопроса. Так или иначе, мужа Беатрис следовало найти, и чем ско­ реє, тем лучше; о том, чтобьі ей остаться незамужней, и речи бьіть не могло — если учесть, что вьібор сюзерена для Прованса завис в воздухе. Ричард Корнузлльский вьідвинул кан­ дидатуру своего сьіна Генриха, десяти лет от роду; видимо, так граф надеялся добьіть обещанньїе Санче по завещанию отца пять тьісяч марок. Но отнюдь не все бьіли согласньї с.покойно наблюдать за романтическим развитием собьітий. Кое-кто из претендентов стал проявлять признаки нетерпения и применять нестандартньїе методьі возбуждения любви в юной даме. Например, король Арагона направші в Зкс войско, чтобьі обеспечить руку Беатрис для своего сьша. Аналогично Фридрих отрядил имперский флот к берегам Прованса, чтобьі склонить ее к браку с одним из своих отпрьісков. Беатрис Савойская сделала все, что могла, чтобьі спра­ виться с отим нашествием. Она созвала всех горожан Зкса, где укрьівалась в то время вместе с дочерью (в тамошнем замке) и обьяснила им ситуацию: два разньїх вражеских войска приближ ались к городу. Горожане согласились защищать замок против любьіх захватчиков.1 Графиня также 1Город Зкс-ан-Прованс издавна принадлежал графам, РаймондБсрснгср V сделал сго своей столицеіі. Таким образом, его вдова и дочь не «укрьівались» в замке, а просто жили в своей осповпой резиденцни. Между графом н жителями города давно существовала договорснность о взаимной иомоїцн в случае бедьі. (Так долалось во всех больших городах, в том число в Тулузо.) Позтому призвів гра­ фини имел целью только оповсстить народ, а не уговорить номочь, как следует из текста. Характерньпі пример педоионпмания автором сути средпевсковьіх отношенпй при точной всрности фактам. (Прим, перев.)

172

Глава IX

взяла с них клятву изо всех сил поддерживать последнюю волю графа — в частности, не допускать, чтобьі юная Беатрис вьішла замуж без согласия матери. Затем она велела Ромео подготовить провансальские портьі на случай нападения флота Фридриха, и ее верньїй советник так хорошо все устроил, что имперский флот, появившись у берегов, не смог висадиться и бьіл вьінужден убраться не солоно хлебавши. Но графиня знала, что не сможет долго продержаться в одиночку. Пошли слухи о приближении войска короля Арагонского. Император также не сдавался. Раздосадованньїй неудавшейся попьіткой захватить Беатрис с моря, Фридрих надумал тегіерь нанести личньїй визит Иннокентию IV в Лионе во главе немаленькой армии, чтобьі решить в пользу имгіерии и вопрос о низложении, и проблему наследования в Провансе. Он попьітался подкупить Томаса Савойского, чтобьі тот отстуиился от сестри и племянницьі и позволил имперским войскам беспрепятственно пересечь Альпьі, а затем захватить папу врасплох и без защитьі. Но Томас не изменил семейной солидарности и предупредил сестру. Бе­ атрис Савойская не хотела видавать дочь за сина человека, отлученного от церкви. Она спешно отправила послание папе, сообщив ему о надвигающейся опасности и прося официальпой защитн. Пагіская защита означала, что церковь берет Беатрис Прованскую под свою огіеку, и Иннокентий IV, в качестве заместителя отца, будет решать (с одобрения ее матери), за кого она внйдет замуж. Заручившись таким денним аргументом, папа обратился за помоїцью против Фридриха II к единственному королевству, способному соперничать с Имиерией — к Франции. Маргарита проявила любовь к отцу, позаботившись, чтоби его похоронили «в весьма достойной и красивой гробни­ це, которую велела воздвигнуть его дочь, королева Франции, что я видел собственньши главами», —свидетельствует хронист Салимбене; однако она же сильнеє всех сестер возмутилась, когда узнала о подробностях завещания РаймондаБеренгера. Тот факт, что она принесла своей новой семье приданое в десять тисяч марок, включая такую важную кре-

Спорное наследство

173

пость, как Тараскон, бьіл для нее источником гордости; она знала, что свекровь смотрит на нее свьісока, как на провинциалку, и зто имущество придавало ей самоуважение1. Кроме того, на вьіполнение зтих обязательств они с супругом и его родньїми давно рассчитьівали. А вот права Злеонорьі и Санчи казались ей сомнительньїми. Все знали, что Генрих взял Злеонору в женьї без всякого приданого, а приданое Санчи вообще вьіплатил сам. Туманньїе обещания на будущее не имели такого законного веса, как реальний долг — а ее заявка относилась именно к зтой формальной категории. Что же касалось обеспечения залога за ссуду, полученную ее матерью у Генриха, Маргарита могла сослаться на приоритет —ей зто обещали первой, и Злеонора об зтом всегда знала. Королева Англии питалась узурпировать собственность, зная, что она давно предназначена королеве Франции. Маргарита бьіла старшая, самая взрослая, самая разумная, и положение ее — благодаря тому, что именно Злеоно­ ра подбила Генриха на безнадежную воєнную авантюру — бьіло самьім престижньїм. Она бьіла достойна тех десяти тьісяч марок и намеревалась добьіть их. Уверенность, с которой Маргарита доказьівала необходимость вмешаться — а она упорно приставала с зтим и к супругу, и к свекрови —отражала повьішение ее статуса во французском венцепосном семействе: годом р ан ьте М аргари­ та обрела ту роль, о которой мечтала с того момента, когда стала королевой. После десяти лет супружества, 25 февраля 1244 года, она наконец-то родила сьіна, нареченного Людовиком. Более того, она подкрепила зто достижение, родив 1 мая 1245 года второго сьіна, Филиппа. Появление на свет зтих двух мальчиков, долгожданньїх гіродолжателей рода ее мужа, соверш енно переменило 1 Очерсдной анахронизм автора: воснриятис южньїх (н других) рсгионов Франции как псриферийньїх, а значит, и провиїщиальньїх, возникло лишь после того, как короли добились концеїгграции власти в своих руках — то єсть не рапсе серединьї XVI столетия. Непри­ язнії Бланки к невесткс проистекала из других, скореє всего, сугубо личиьіх причин, как вполпе убедительно показано вьшіе в книге. (Прим, перев.)

174

Глава IX

положение Маргаритьі в семье. Ушла в прошлое бессловесная жертва издевательств Белой Королеви. Она стала тегіерь сильной, взрослой, способной защитить интереси свои и детей. Годи, проведенньїе в общении, пусть даже навязанном ей, с Бланкой Кастильской, не прошли впусгую: Маргарита понаблюдала за королевой-матерью, усвоила ее ме­ тоди и теперь столь же чутко улавливала приливи и отливьі власти, столь же искусно разбиралась в тонкостях политики, как свекровь. Впрочем, кто знает — возможно, Бланка, любя сина, сознательно преследовала цель исподволь подготовить невестку, независимо от материнской ревности, на смену себе, как помощницу сину, когда она сама состарится? В кои-то веки интереси жени и матери Людовика совпали. Бланке Кастильской также били нужньї те замки в Про­ вансе. Между французским двором и папой била бистро достигнута договоренность о встрече. В декабре 1245 года Людовик, М аргарита, Бланка и младший, неж енатнй брат Людовика, Карл Анжуйский провели секретное совещание с Иннокентием в монастнре Клюни1, северо-западнее Лиона. Там же присутствовали в качестве представителей Беатрис Савойской ее братья — Бонифаций и Филипп. Бонифа1Клюни ( Сіипу или Clugny) — городок (5000 жителей) в восточной части Центральной Франции, на территории бьівшей Бургупдии. Город вьірос вокруг бенедиктинского монастиря, основанного в 910 году герцогом Гильомом І Аквитанским, которьій отдал во владенис монахам свои лесиьіс охотничьи угодья в отих краях. Монастьірь стал самим большим и богатнм в Европс. Бспедиктипский ор­ ден являлся краеугольннм камнем стабилизации европейского общества. Настоятели монастиря, сменявшис друг друга, били компетентними государственними деятслями мсждупародного масштаба. Пикего влияния приходится на периодс X до начала XII века. Библиотека Клюни била одной из самих значительннх во Франции и в Евронс в Средние века. В 1562 году аббатство било разграблено гугенотами, большая часть цепних рукописних книг гюгибла или исчсзла. Революция нанесла аббатству еще болес страшний удар: в 1790 году тол па ворвалась на территорию, разграбила все, что еще оставалось, и подожгла сами здания. В результате от первопачальннх построск до наших дпей не дошло почти ничего. (Прим, перев.)

Спорное наследство

175

ций Савойский оказался на зтих переговорах в особенно щекотливом положеним: будучи архиепископом Кентерберийским, он вообіцс-то должен бьіл блюсти английские интересьі. Узнай Генрих и Злеонора, где он и чем занимается, они могли бьі надавить на него или подкупить, чтобьі он не соглашался с французскими предложениями. Однако похоже, что король и королева Англии ни о чем не подозревали. Возражений никто не вьідвигал, и потому соглашение бьіло достигнуто меньше чем за неделю. В обмен на брак Беатрис со своим самьім младшим братом Карлом Людовик пообещал признать низложение Иннокентием Фридриха и обеспечить папу достаточньїми силами, чтобьі противостоять мести императора, если тот решится исполнить угрозу и напасть на Лион. Савоярьі одобрили сделку при условии, что все остальньїе распоряжения Раймонда-Беренгера будут соблюденьї. Прованс не должен бьіл перейти к Франции прямо через Карла. Если у Беатрис и Карла родятся дети, графство перейдет к одному из них. Если детей не будет, графство перейдет к Санче. Если и Санча умрет бездетной, Прованс достанется королю Арагона. Более того, наследство не будут делить на части, даже ради вьіплатьі больших долгов. Тараскон и другие замки останутся в руках Беатрис. Претензии Маргаритьі, как и остальньїх сестер, бьіли отклоненьї. Таким образом, интересьі Маргаритьі пострадали, и она очень обиделась, но в сложившихся условиях ничего лучшего она добиться не могла. По меньшей мере Прованс уда­ лось связать с семьей ее супруга посредством Карла, а зто оз­ начало, что претензиям Злеонорьі не суждено осуществиться. Ее все еще уязвляло то, что самую младшую сестру не заставили отдать Тараскон или 10 000 марок —но чему-чему, а терпению Маргарита хорошо обучилась за годьі «стажировки» у Белой Королевьі. Договорившись, французи действовали бистро. Карл Анжуйский и Филипп Савойский с отрядом в пять сотен рьіцарей виступили в поход, и Людовик обещал сразу же последовать за ними с пополнением, если потребуется. По дороге из Лиона в Зкс Карл и Филипп столкнулись с Раймондом VII, которий также направлялся в Прованс с войском, чтобьі

176

Глава IX

поухаживать за Беатрис. Но Карл и Филипп оказались подвижнее, и у них бьіло больше людей. Граф Тулузский снова пал жертвой чужих интересов. Официально одобренньїй будущий жених и его новоиспеченньїй дядюшка со своими воинами прибили в Зкс как раз вовремя: король Арагона уже разбил лагерь и осаждал замок, где укрились Беатрис Савойская и ее дочь. Произошла корот­ кая стьічка, и король Арагона с достоинством удалился. С точки зрения невестьі, проблема решилась в вьісшей степени удовлетворительно: ведь ее, в лучших традициях рицарства, спас девятнадцатилетний отпрнск французской корони! Салимбене назвал его «восхитительннм юношей», к тому же юний Карл бнл ладно скроен и недурен собою (великоватнй нос не в счет). Беатрис пришла в восторг от надменннх манер и властности Карл а. «По части царственного величин он превосходил любого другого сеньора», — заметил хронист Виллани. Карл явно привик все делать посвоему, но ведь и Беатрис тоже. К сожалению, у всех остальннх жителей Прованса вьібор папи восхищения не вьізвал. Люди понимали, что зто — первьій шаг к установленню господства французов. В главном городе графства поднялись столь серьезнне волнения, что не могло бить и речи о великолепннх свадебних торже­ ствах в Париже или Сансе, на что, очевидно, надеялся Карл. Церемония прошла в Зксе 31 января 1246 года. Неблаговидний характер собнтия постарались прикрить блестящим составом гостей. Людовик, Маргарита, Бланка, Бонифаций и Филипп, — все сьехались, чтобьі присутствовать на бракосочетании, а Томас Савойский специально для зтого проделал далекий путь из Фландрии; его присутствие придало еще больший блеск празднествам (хронистн не преминули указать, что невесту вел к алтарю ее «прославленний» дядя). И все-таки чувствовалась поспешность при­ готовлений, отсутствие размаха. Во время приема гостей повсюду стояла вооруженная стража, и Карл Анжуйский жаловался матери на недостаток роскоши. Он напомнил, что свадьба Людовика била намного великолепнее (хотя он мог судить лишь по рассказам старших, поскольку ему тогда било

Спорное наследство

177

всего семь лет, и его оставили дома, в Париже). Карл явно ревновал к старшему брату и часто считал, что с ним обращаются несправедливо. «Я —сьін короля и королеви, а он [Людовик] — нет», — часто повторял он, имея в виду, что их дед Филипп Август еще не умер, когда родился Людовик, а пото­ му формально Людовик являлся сином наследного принца, а не короля. Разумеется, зти детские претензии били смехотворни; если уж уточнять, то Карл, родившийся после смерти отца, мог спитаться л и т ь сином мертвого короля, но Карла зти подробности не устраивали. Маргариту раздражало сопоставление между свадьбой Карла и Беатрис и ее собственной, а также разглагольствования о старшинстве над Людовиком. Карл ей никогда не нравился; она спитала, что он удовлетворяет своє честолю­ бне за счет ее супруга. Со своей сестрой Беатрис она била едва знакома: та л и т ь виш ла из младенческого возраста, когда Маргарита уехала, чтобьі вийти замуж за Людовика. Когда стало ясно, что новобрачние не желают уступить Маргарите и отдать имущество, обещанное Раймондом-Беренгером, ее отношение к зтой парочке резко ухудшилось. После свадьби она стала сближаться с Злеонорой и Санчей; вернувшись в Париж, она дала понять всем придвор­ ним, что отдает предпочтение своей английской родне пе­ ред родственниками мужа. Генрих и Злеонора, которнх оповестили о свадьбе Беат­ рис пост фактум, били потрясенн. Разве мать Злеонорн, Бе­ атрис Савойская, не давала слово, что сохранит зти замки для Англии? Разве король Англии не вьідал ей четьіре тьісячи марок всего лишь год назад именно с целью укрепления зтих самих замков? Разве Генрих и Злеонора не запла­ тили за обновление крепостей, которие теперь собирались занять французи? «Однако никто не вьісказал королю сочувствия и соболезнований по поводу зтой потери и позора», — заметил Матвей Парижский. Его барони никогда не одобряли видачу ссудьі матери королеви, так же как и безудержного гостеприимства, оказанного Генрихом во время ее визита. Они не доверяли Б еатрис Савойской — как и прочим родичам королеви, и хронист презрительно угіомянул, что графиня якобьі сказала: «Я сожалею, что отдала

178

Глава IX

своих дочерей (которьис, применш существующее в Прован­ се простонародное виражение, она називала своими моль чинами) за зтого короля и его брата». Если Беатрис Савойская действительно такое говорила — а подобная прямота кажется весьма маловероятной, учитьівая ее дипломатическое искусство, — она вскоре изменила мнение. Осложнения с новьім зятем начались почти сразу же. Хотя Карл немедленно после свадьбьі воспользовался услугами Ромео де Вильнева как советника, и даже пооіцрил его, тещу он полностью отстраиил от управления Провансом. Он гіритаїцил с собой целую стаю французских бюрократов, в основном казначеев и законоведов, чтобьі разбирать и судить спорньїе дела в процессе передачи власти, а затем воспользо­ вался их решениями для перехода прав, замков и денежньїх поступлений из рук Беатрис Савойской и других провансальских сеньоров в его собственньїе. В каждом принимаемом решении, в каждом разговоре, в каждом жесте новоявленного графа сквозило убеждение, что культура и общество в Про­ вансе ниже, чем во Франции, и подданньїе должньї бьіть благодарньї ему за те улучшения, которьіе он производит. Такое отношение никак не могло обеспечить ему приязнь местньїх жител ей. Один из провансальских трубадуров, Бертран д’Аламанон, в бьільїе дни часто навещавший приветливьій двор Раймонда-Беренгера V, красноречиво определил разницу между ним и Карлом в подходе к правленню: -

«К великоймоей досаде и по принуждению мне приіилось полностью погрузиться в дела, которьіе от всего сердца ненавижу. Я должен думать о тяжбах и законниках, чтобьі составить нотариальние акти; затем я слежу из окна за дорогой, не едет ли какой-либо гонец, ибо они прибивают со всех сторон, запьіленние и измученние долгой верховой ездой... Иесли они приносят какое-нибудь глупое известие, я не осмеливаюсь порицать их. Потом они говорятмне:„Са­ дись на коня, тебя ждут в суде, тебя оштрафуют и не простят, если заседание задержится из-за тебя”. Видите, до чего я доиіел, мои сеньори: я сам должен следить, хорошо ли меня держат на поводке: я предпочел лед луговьім цветам, и 7іе понимаю, что происходит со мною».

Спорное наследство

179

Беатрис Савойская не ограничилась жалобами —она удалилась в Форкалькьер и начала активно действовать против зятя. Марсель вьішвьірнул его чиновников из города. И Арль, и Авиньон изгнали представителей папьі и стали на сторону Беатрис Савойской. Папа бьіл вьінужден вмешаться. В зтой схватке за власть между матерью и мужем юная графиня Прованса поддержала последнего. И дело бьіло не только в том, что она бьіла любимицей отца. Беатрис обнаружила, что интересьі, амбиции и жизненньїй опьіт Карла очень схожи с ее собственньїми. Оба они бьіли младшими в больших семьях, и их поочередно то игнорировали, то баловали. Оба вьіросли в тени старших детей, которьіх считали намного более удачньїми и сьізмала постоянно ставили в пример. Им обойм приходилось ощущать сравнение, вьісказанное или молчаливое, между их успехами и достижениями обожаемого старшего ребенка. При атом они бьіли втайне увереньї, что на самом деле намного превосходят стар­ ших, и воспринимали всякую обиду, действительную или воображаемую, остро, как будто рану, нанесенную мечом, а потому вьіработали защитную позу — вьізьівающе дерзкую, чтобьі компенсировать испьітьіваемое давление и неуверенность в себе. Заветньїм, преобладающим желанием у обоих бьіло добиться перед лицом всего света превосходства над старшим братом Людовиком у Карла, над старшей сестрой Маргаритой — у Беатрис; перехватить то безусловное обожание и почет, которьіе, как им казалось, так легко доста­ лись королю и королеве Франции. Вьійдя замуж, Беатрис решила, что наконец ступила на путь, которьій приведет ее к желанной цели. Ей бьіло четьірнадцать; красивая и богатая, она получила в мужья отпрьіска французской королевской семьи. Они с Карлом хорошо по­ ладили. Он дарил ей платья, меха, драгоценности и брал ее с собой, когда отправлялся в разньїе поездки. Карл наслаждался привилегиями своего положення, и они путешествовали с удобствами. В має молодая пара прибьіла в Мелен близ Па­ рижа, где Людовик посвятил Карла в рьіцари. Затем Карл официально принес ему оммаж за графства Анжу и Мзн. Церемония и последовавший за нею пир бьіли настолько

180

Глава IX

роскошньї, что удовлетворили даже требовательньїй вкус Карла. В качестве дополнительного свадебного подарка Людовик сделал его сеньором Вандома, виконтом Л аваля и Майена1 и снабдил годовьім доходом в пять тисяч парижских ливров, чтобьі хватило на первое время для семейной жизни. Беатрис впервьіе покинула Прованс, и даже очевидная холодность Маргаритьі не могла испортить яркость зтого собьітия или нодорвать ее веру в могущество Карла. А впереди уже маячили еще большие приключения, новне шанси обрести почет и славу. Король и королева Франции собрались крестовнм походом в Святую Землю. Все братья короля иамеревались последовать за ним, и Карл заверил жену, что она тоже может поехать.

1 Мелен (Меіип) — город (37 тисяч жителей) в юго-восточннх окрсстностях Парижа — в 41 км от центра столицьі. Псрвоначальпо назьівался Meledunum и бьіл городом галльського племени сенонов на острове посреди Сени. О нем упомипаст Цезарь. В 845 году город стал жсртвой набега пормашіов. Замок в Мелене стал одной из резидепций королевского дома Капетингов. Вандом ( Vendome) — город на реке Луаре (17 тьісяч жителей), в сердце французских земель. Впервьіе упоминается в тексте договора за 587 год. Псрвоначальпо назьівался Vindocinum и бьіл оспован гал­ лами плсмснп карнутов. С IX века — столица графства, с XVI вска — герцогства. На протяжении XII века город неоднократно переходил из рук в руки в ходе борьбьі между Геприхом II Плантагенетом и фрапцузеким королем Филиппом-Августом. В 1227 году Бланка Кастильская с юньїм Людовиком укривалась здесь от врагов у тогдашпего графа и способствовала возведепию оборон итсльпой стени вокруг города. С 1371 года благодаря браку наследницьі домена с Жаном де Бурбоном Вандом стал владсписм зтого дома и впослсдствии бьіл связан с историсй Генриха IV и Фропдьі. Лаваль — город па реке Майенне, в паши дпи довольно крупний (50 тисяч жителей). Здесь издавпа существует гіроизводство льня­ них ткапей. В Срсднис века Лаваль имел стратегическос значение, так как паходнлея па границе между Нормандией и Анжу и через него нроходил основіюй путь в Бретань. Майсн (Мауеппе) — городок (13 тисяч жителей) в 250 км к западу от Парижа, в долине Луари, па реке Майеппс, откуда и идст его название. В оііпсиваемнй иериод ничем особо не внделялея. Пик его исторнческой значпмости пришелея па Столетнюю войиу. (Прим, перев.)

М А РГ А РИ Т А

Глава X ОБЕТ

Людовик IX, как и почти все его войско, заразился дизентерией во время похода против Генриха III и Гуго де Ламарша в 1242 году и возвратился в Париж сильно ослабленньїм. Сгіустя два года он заболел снова — на зтот раз очень серьезно. Он лежал, страдая от обезвоживания и вьісокой температурьі, то и дело впадая в забьітье. К ложу больного вьізвали лучших медиков Парижа, но средневековая медицина того периода ограничивалась грамматическим разбором трудов Аристотеля, и особого проку от них не бьіло. Тут скореє пригодилась бьі деревенская знахарка с опробованньїми народни­ ми средствами — но кто бьі допустил такую к священной особе монарха? Зато диагноз врачи поставили единодушно: король умирает. И сам Людовик, конечно, думал так же. В один из редких моментов, когда сознанис его прояснялось, он пробормотал: «Вог как получается —я, самий богатьій и родо­ витий из людей отого мира, возвншенннй над прочими благодаря моим богатствам, моєму оружию, моим союзникам, не могу заставить угрюмую смерть или болезнь мою заключить перемирие даже на один час. Чего же тогда стоит все зто?»

184

Глава X

Маргарита, Бланка и их дамьі не отходили от постели Людовика. Настал кризис. Король псрестал дьішать (точ­ неє, видимо, дьіхание его стало слишком слабим, чтобьі неопьітньїе люди могли его уловить). Две дамьі-сиделки немножко поспорили между собою, не пора ли счесть больного мертвьім и накрьіть простьшей его голову. Впоследствии Людовик рассказьівал Жуанвилю, как он «лежсиі и слуиіал спор двух дам, а Господь между тем вериіил своє дело, и вскоре ему стало намиого лучше; до того on пе в силах бьіл вьімолвить пи єдиного слова, а теперь речь вернулась к нему. И как только он смог говорить, то попросил, чтобьі ему принесли крест; желапие его бьіло тут же исполнено. Усльїхав, что он снова может гово­ рить, королева-мать преисполнилась великого ликования. Но узнав, что он принял крест — зти слова она услииіала из его собственньис уст, — она предалась такой скорби, как будто увидела его мертвьім». Принятие креста — то єсть обета отправиться в крестовьій поход — в таких обстоятельствах вряд ли можно бьіло считать неожиданной реакцией. Людовик, естественно, принисал своє вьіздоровление богу — и хотел вьіразить благодарность действием. В представленнях средневековьіх хри­ стиян нельзя бьіло доставить Господу большее удовольствие, чсм пойти сражаться за Святую Землю. Тем, кто решался взять крест, отпускались все грехи, даже такие, как убийство, насилие и грабеж; а поскольку убийство, насилие и грабеж являлись неизбсжньїми побочньїми продуктами жизнсдеятельности гіростьіх рьіцарей, крестовьій поход гіредставлялся весьма привлекатсльной альтернативой. Он давал возможіГость и очистить душу, и заодно заняться новими убийствами, насилиями и грабежом — теиерь уже во имя бога. Но Людовик не бьіл «простим» рицарем. Для него мисль о крестовом походе била проявлением благодати; он признавался Жуанвилю, что внздоровление стало для него бо­ ж ественним испнтапием верьі. Несомненно также, что

Обет

185

Людовик уже давно вьінашивал зто решение — по меньшей мере, с момента окончания крайнє неудачной попьітки Тибо Шампанского в 1239 году. Для такого глубоко на­ божного (и гордого) человека, как Людовик, не могла бьіть приятной необходимость стоять в стороне и смотреть, как брат его зятя, Ричард Корнузлльский, англичанин, покрьівает себя славой, вьіручая из плена французских рьщарей, брошенньїх соплеменниками. Еще неприятнее бьіло осознавать, насколько зти рьіцари прониклись благодарностью, когда они, вопреки желанию собственного сюзерена, стали на защиту Ричарда и его брата на поле боя! В зтом зпизоде заклю чался молчаливьій, но болезненньїй упрек чести французов. Неколебимая уверенность короля в том, что его миссия вдохновлена свьіше, привела к прямому конфликту с королевой-матерью. Желание Людовика возглавить крестовьій поход Бланка восприняла как катастрофу. Он бьіл хрупким, болезненньїм... Молись почаще, говорила она сьиіу, соблюдай чистоту нравов, возводи церкви, раздавай милостьшю, омьівай ноги нищим, если считаешь нужньїм — но не поки­ дай свою державу ради прихоти. Святая Земля, разумеется, пуждалась в защите, но ведь и Ф ранция тоже! Бланка делала все возможное, чтобьі остановить его. Она уговаривала, приказувала, ругала — все впустую. Наконец она призвала на помоідь Гильома Овернского, єпископа Парижского. Гильом, сверившись с писаннями, обнаружил, что клятва, данная под принуждением, может бьіть нарушена безнаказанно. Бланка устроила ему встречу с коро­ лем.

— Государь, припомните, когда вьі приняли крест, ваш обет бьіл дан по наитию, вьі ни с кем не советовались, — заметил єпископ. — Вьі бьіли больньї, и, говоря по правде, не в себе; кровь прихльшула к мозгу, и ваш разум бьіл затуманен, а посему слова, вьірвавшиеся тогда у вас, бьіли лишеньї смьісла и вескости. Святейший пана милостиво дарует вам разрешение от клятвьі, когда узнает, как нуждается в вас королевство и как ослаблено ваше телесное здоровье. Бланка же добавила, следуя собственной логпке:

186

Глава X

— Мой любимьій сьін, припомни, как добродетельно и как приятно богу, когда дитя слушается матери и исполняет ее желания! Но на зтот раз Бланке впервьіе не удалось взять верх. Людовик бьіл полон отчаянной решимости. Стремясь уст­ рашіть всякне сомнения окружающих, он сперва отложил крест в сторону, а потом снова взял со словами: —Друзья мои, ньіне я отнюдь не лишен созиания или ра­ зу ма; я не беспомощен, не хвор; а потому требую, чтобьі крест бьіл возвращен мне. Решение отправиться в крестовьій поход бьіло равнозначно декларацій! личной независимости, оно отметило поворот­ ную точку в жизни короля. В тридцать один год Людовик наконец нашел в себе сильї противостоять матери. Зтот акт своеволия имел огромньїе последствия. Опираясь на веру и твердое убеждение, что он поступает согласно божьей воле, король Франции превратился из бесцветной фигурьі в сильного, активного правителя. Он погрузился в подготовку и разработку планов крестового похода. У него должно бьіло полупиться лучше всего организованное, идеально подготовленное, самое зффективное военное предприятие в истории. Ни одна мелочь не ускользала от его вийма­ ння. Бланке пришлось смириться перед лицом всепоглощающего увлечения и суровой решимости сьіна. Маргарита наблюдала за пробудившимся супругом с ти­ хим удовлетворением. Сама она ни за что не предложила бьі Людовику взять крест — ее тоже тревожило его здоровье и деликатность конституции, — но если не бьіло иного способа, чтобьі король почувствовал себя взросльїм, значит, так тому и бьіть. Она готовилась поддерживать и ободрять супруга на гіути к успеху. Чтобьі подчеркнуть свою веру в него (и обесгіечить должньїй уход в чужих краях), она тоже приняла крест и обьявила о своем решении оставить детей с Бланкой и сопровождать су пруга в Святую Землю. Три месяца — обьічньїй срок военной служби в Средневековье — били не такой уж долгой отлучкой. Чтобьі собрать крестоносную армию в тех масштабах, которие предусматривал Людовик, нужно било много лю-

Обет

187

ресурсов, И король ГІОНЯЛ, что без иностранной поддержки не обойтись. Обьединенное международное предприятие (само собой, под руководством Людовика) послу­ жило бьі двум целям: оно придало бьі законность миссии и позволило би сократить расходьі французской казни, разложив немалую стоимость похода на всех участников. Поскольку все участники должньї бьіли принять крест по личному желанию, Людовик обратился к дипломатии, чтобьі собрать международную коалицию добровольцев. Но его демарши не имели заметного успеха. Генрих и Злеонора, все еще негодуя из-за тайного бракосочетания Беатрис с Карлом Анжуйским и узурпации английских притязаний в Провансе, отказались участвовать, а когда Симон де Монфор вздумал отозваться на призьів Людовика, его поспешно переубедили, пожаловав ему должность сенешаля Гаскони. И вообще корона Англии постаралась извлечь из крестового похода французов свои вигоди, чего Бланка и опасалась. Осенью 1247 года, незадолго до отьезда Людо­ вика, Генрих отправил Ричарда и Санчу в Париж, чтобьі гіересмотреть вопрос о возврате английских фьефов в Нормандии и продлить перемирие на период, пока король будет в Святой Земле. Людовик сумел успешно отложить обсуждение и продлить перемирие до момента его возвраіцения из похода —но воєнная помощь англичан ограничилась однимединственньш благочестивим рицарем с малим отрядом, которнй никак не мог спитаться сокрушительной силой, на которую надеялся Людовик. С другими королевствами ему тоже не слишком повез­ ло. Король Арагона не бил расположен помогать францу­ зам, к тому же бил занят покорением Валенсии.1 Венгрия, пережив опустошительний набег монголов, пока не могла

ДЄЙ И

1 Королем Арагона в те годьі бьіл Хайме (Иаков) І (1208-1276), ГІсдро II. У него с детства должньї бьіли остаться самьіе неблагонриятиьіс впечатлення от ссвсрпьіх французові после битвьі прн Мюре (1213 год), в которой пал его отец, сражавшийся на стороно Раймопда VI Тулузского, Монфор удержал шести летіюго Хайме в плеиу, и испаицьі едва сумели вернуть его домой через иесколько лет. Хайме приходилея племяпинком Раймопду-Берснгеру Провапскому и, соотвстствеїию, кузеном его дочерям. (Прим, перев.) сьііі

188

Глава X

помочь сама себе, не то что отправлять войско в Святую Зем­ лю. У короля Норвегии поначалу бьіло возник интерес — но вскоре вияснилось, что он рассчитьівал воспользоваться сборами в крестовьій поход, чтобьі изготовиться к войне со всей Скандинавией1. Даже папа не спешил помочь. Он уже призвал к крестовому походу против Фридриха II, к которому присоединились многие германские барони, и предпочел би, чтобн Людовик помог ему самому. Но Людовик отказался. Тогда король Франции попросил поддержки у имгіератора. Фридрих посодействовал обеспечению французских войск кораб­ лями и провизией из Генуи и Сицилии, но сам не присоединился, будучи слишком занят борьбой против собранннх папой германских сил. Кроме того, Фридрих бил добрим другом султана Египта — настолько добрим, что не преминул предупредить султана о замислах Людовика и тайно держал его в курсе перемсщения французских войск. Но короля Франции намного сильнеє удручало явное отсутствие знтузиазма среди французской аристократии. Хотя братья короля, а также ряд значительннх сеньоров, включая Пьера Моклерка12, Гуго де Ламарша и Раймонда VII 1 Королем Норвегии в онисьіваемьій нериод бьіл Хокоп Старий (1204-1263), король с 1217 года, а после псго правил внук Магнус V Иснравитсль Заколов (1238-1280). (Прим, перев.)

2 Моклсрк — ирозвище Пьера де Дрс (Dreux), (ок. 1190-1251), герцога Брстопского с 1213 по 1221 год, затсм регента при маленьком сьше с 1221 по 1237 год. Он бьіл вторьім сьиюм в семье и внуком Робера І де Дре, младшего брата Людовика VII. Тем самьім оп прииадлсжал к дипастии Кагістингов. Людовпку VIII он ириходился троюродпим братом. При всем том, будучи младшим в младшей вствп, Пьер владел липіь мелкими фьефами, разбросанпьіми по разпьім мос­ там Франции, и ни па что больше рассчи гьівать не мог. В юности родители питались его подготовить к церковному поприщу, но из пего вьппел лишь «гілохой клирик» (по-французски Маисіегс). В 1212 году король Филипп II, пуждаясь в верном и пеамбициозном правителс для Брстани, обратил па пего внимание. Зго герцогство находилось рядом с морскими путями между Англией и владениями англичан в Гаскопи. В 1214 году король Иоапп Безземельний пошсл войпой па Францию, и Моклерк отличился в борьбе с ним (об зтом упоминается вьпне, в главе «Белая королева»). (Прим, перев.)

Обет

189

Тулузского (у них всех бьіли причини искать милости у Л юдовика), сразу же согласились поучаствовать, Тибо Шампанский отказался от зтой чести, а многие другие вассальї Людовика вели себя уклончиво. Тем не менее Людовик осгавался верен свей идее. Согласно Матвею Парижскому, в дни Рождества 1245 года король устроил шутку, чтобьі поощрить французскую аристократик). Он велел сшить особьіе одеждьі «из самой дорогой ткани, отделанной различиьіми мехами, и изготовить крести из прекраспейшего золо­ того иштья, которьіе следовало нашивать на плащиу плеча», и все зто предназначил в подарок своей знати. Принять такой подарок значило принять крест. «И поскольку бьіло би неприлично и стьідно, недостойно, приняв зти крестьі, отложить их в сторонуу они [те, кого одарили] с ульїбкой... и с потоками слез умиления називали короля французского... охотником на пилигримов и новим ловцом человеков»} Решение Маргаритьі сопровождать супруга в крсстовьій поход очень помогло Людовику. Когда стало известно, что королева Франции отправится с королем в Святую Землю, многие другие женьї также решились ехать. Когда отпала необходимость разлучаться с семьями, мужья стали охотнее прислушиваться к призьіву короля. Набрав таким образом достаточное количество людей, Людовик сосредоточился на подготовке материальной час­ ти. В походе собирались участвовать примерно 2500 рицарей с их свитами, 10 000 рядових воинов и 5000 арбалетчиков, и Людовик должен бил озаботиться приобретением кораблей, лошадей, арбалетних болтов, не говоря уж о провианте и вине. Не желая полагаться на сицилийских корабелов, Людовик не пожалел трудов, чтобн построить непо­ далеку от Марселя собствеиний порт Зг-М орт12.

1 Ловсц человеков — так Иисус нарек апостола Симона Петра (Евангелис от Луки 5:10). (Прим, перев.)

2 Зг-Морт (Aigue-Mojtes) — городок (6000 чсловск) в дельтс Ропьі, в области Камарг па юге Франции. Первьій порт на зтом мссте основал Гай Марий в І вскс до и.з., но псрвосупоминание пазвания («Ayga Mortas», то єсть «Мсртвьіс водія») отиосптся к X вску. Людовик IX

190

Глава X

Порт и корабля (всего Людовик заказал тридцать шесть кораблей в Генує и Марселе) стоили очень много денег. Составленная первоначально Людовиком смета на крестовьій поход, без учета расходов после отпльїтия, взлетела до огромной суммьі — 1 500 000 ливров. Доходов королевского дома, составлявших около 250 000 ливров ежегодно, бьіло явно недостаточно. Людовик обратился к пане, которьій милостиво позволил собрать десятую часть доходов со всех церквей Франции за три года, при условии, что его святейшеству обеспечат сбор двадцатой части тех же доходов для крестового похода против Фридриха. «Нине Французское королевство, к великому удивлению и жалости, сильно обедиело... Ибо король французскш... притеснял cue королевство миогоразличпьши способами, извлекая большие суммьі денег, дабьі совершить своє паломничество так, как ему подобает по рангу», —писал хронист. Людовик собрал сперва миллион ливров; остальное он получил, увеличив поборьі и штра­ ф и, а также обобрав еврейское население. На зто ушло более трех лет, но наконец все бьіло готово.

12 июня 1248 года папский легат в Сен-Дени вручил Людовику посох пилигрима; потом король прослушал мессу в со­ боре Нотр-Дам и в сопровождении Маргаритьі, трех своих рсшил восстаповить Зг-Морт, потому что иустьшная и заболоченная область бьіла ішчейпой, а все прочие портьі па средиземноморском побережье в XIII векс не гірипадлсжали Франции. Городок окружаст стена длипой 1650 м, хорошо сохрапившаяся. Ее возвели в два зтапа Филипп III и Филипгі IV Красивий в период между 1280 и 1300 годамп. От замка, относящегося к времепам Людовика IX, осталась одна башня со степами толщииой шесть метров. В послсдующие века активиость порта замерла. В 1575-1622 годах Зг-Морт бьіл одним из 8 портов, где гараитировалась безопасность гугенотам. Когда начались рспрессии против них, башни укреплепий Зг-Морта иснользовались как тюрьма для гугеиотов, отказьівающихся перейти в католичество. Неподалеку от Зг-Морта, вьіше по течеиию Роньї, расположеньї почти напротив друг от друга города Бокер (Веаисаіге) и Тараскон. Несмотря на географичсскую близость, зто бьіли два разпьіх «государства»: Бокер, на левом берегу, иринадлежал графу Тулузскому, а Тараскон, на правом — графу Прованскому. Соответственно, встреча с Беатрис Савойской, упоминаемая в тексте ниже, произошла на нейтральної! территории. (Прим, перев.)

Обет

191

братьев и их жен вьіехал в королевский замок Корбейль — попрощаться с матерью. Он поручил ей не только заботу о своих детях, но и ре­ гентство над Францией. Королева-мать вновь стала официальной главой государства. Хотя, по правде говоря, Бланка фактически управляла страной и все предьідущие двадцать лет, она не стремилась занять зтот пост. Ей исполнилось шестьдесят, и она устала. Она отчетливо представляла себе, какие могучие сильї будут работать против Франции в отсутствие сьіна и какие усилия потребуются от нее самой, чтобьі сохранить королевство. Она знала, что з го ускорит ее смерть. Прощаясь с Людовиком, она сказала просто: «Увьі, мой гірекрасньїй сьін, я никогда более не увижу тебя в сей бренной жизни». Она бьіла права. По дороге на юг, к новому порту Людовика, крестоносцьі то и дело сворачивали в стороньї. Король непременно хотел посетить все основньїе монастьіри, чтобьі просить монахов различньїх орденов молиться за его победу. Салимбене видел короля и его братьев в одежде паломников, когда они остановились помолиться в Сансе. «Воистину, он [Людовик] по благочестию сердца своего бьиі более похож на мо­ наха, чем на вош а, готовящегося воевать», — отметил хронист. В благодарность за духовную поддержку, Людовик устраивал для монахов пирьі, и Салимбене повезло оказаться среди приглашенньїх: «Прежде всего нам подали витни, потом прекрасний белий хлеб; вина также бьиіо вдоволь, и притом наилучшего, как пристало королевскому великолепию. И, по галльскому обьїкновению, многих просили и даже „заставля­ ли випит ь”, хотя они якоби „не хотели”. После того по­ дали свежие б о б и , варение в м олоке, р и б у , крабов, пирожки с угрем, рис с миндальньїм молочком и тертой корицей, жареного угря в чудесном соусе, пирожки, сир и фрукти в изобилии. И все зто било у строєно с величайшим изяществом и учтивостью». Маргарита и Беатрис сопровождали мужей на всем протяжснии зтой неспешной поездки по Франции. Похоже, на

192

Глава X

какое-то время они отказались от враждьі — им обеим луж­ но бьіло создать впечатление уверенности и властности. Беатрис в те дни переживала первую беременность, и зто могло сблизить ее с более опьітной сестрой. Кроме того, Маргарита понимала, что народу нельзя показьівать ни малейших признаков семейньїх раздоров, иначе Бланке будет труднеє справиться со страной в отсутствие короля. Естественно, люди в городах и селениях по ходу их следования вьіходили посмотреть на короля и его свиту; Людовик и Маргарита надеялись внешним блеском внушить доверие подданньїм. Салимбене, прибивший из Италии, бьіл разочарован скромним убранством народа; женщинн, на его взгляд, «виглядели как служанки. Вот если би король Франции ехал по землям П изи или Болоньи, встречать его вишли би изящнейшие дами зтих прославленньїх городов. Но тут я вспомнил о французских обичаях, ибо во Франции только низшее сословие проживает в городах, а рицари и их благородние дами живут в своих деревенских поместьях»}1 1 В атом кратком замечании виражена коронная разница в социальпой обстановко двух страп. Фрапцузское рицарство — потомки гсрманского іілсмени франков — унаследовало от них презрепие ко всякому виду деятельности, кроме в о й і і ь і . Фрапцузские баропьі в массе своєї! били грубьі, певежественпьі, гордьі свосй родовитостью и чрсзвьічайно вьісокомерпьі. Запяться торговлей для них значило опозориться. В Италии, гдс варварскис племена хоть и погубили Римскую имнерию, но бистро прониклись местпьім мснталитстом, рьіцари тоже строили замки в деревенской местности — их там и тегіерь сохрапилось достаточпо, — одиако статус в обіцестве зависел не от нроисхождспия, а от богатства. Преуспевающис купцьі, баикирьі, землевладельцьі ни образом жизни, ни внешним видом, ни повсдепием не отличались от рицарства. Самая знаменитая семья Флорспцпи, Мсдичи, полупившая герцогский титул, происходит от бапкира, а тот — от медика, позтому па гербе Медичи гордо красовались пять пилюль. Но для французов все их богатство, культура, изьіскаииость бьіта — пичто, для них они остаются «презреппьіми торга­ шами», и пусть будут благодарньї, что у них взяли девушку (Екатерипу Медичи) в жепьі фраицузскому младшсму принцу!.. Зто бьіло уже в XVI веке, что же говорить о Средпих всках... Примерио такая же картина сложилась и в Провансе, и в Лапгедоке. Южан передергивало при одном взгляде на северян: их маперьі, речь, поступки, — все бьіло чужое, все отталкивало. (Прим, перев.)

Обет

193

Чтобьі обеспечить спокойствие и в Провансе тоже, пока король и его братья будут занятьі крестовьім походом, королевская процессия по дороге к порту сделала остановку в Бокере, неподалеку от замка Тараскон. Там Карл и Беатрис встретились с Беатрис Савойской, чтобьі попьітаться дос­ тигнуть какого-то консенсуса. Отношения к зтому времени обострились настолько, что папа решил вмешаться и прислал своих представителей, чтобьі придать переговорам солидность и шансьі на успех. Кое-чего они все-таки достиг­ ли: Беатрис Савойская согласилась отдать Зкс в обмен на огіределенную долю доходов от графства, образовали специальную комиссию для расследования вопроса о спорньїх зам­ ках и других конфликтньїх обьектах. (Карл обожал создавать комиссии.) Зтот договор представлял собой скореє перемирие, чем документ, имеющий практическое значение — все самьіе критичньїе вопросьі бьіли отложеньї до возвращения Карла и Беатрис, — но членьї семьи хотя бьі снова согласились говорить друг с другом. Однако граждан Прованса примиренне графской семьи не растрогало. Всего за какие-то два года Карл Анжуйский ухитрился сделаться весьма непопулярним. Зто стало оче­ видно, когда королевский кортеж достиг Авиньона. Здесь толпьі вьшіли не приветствовать короля, но напасть на него1. Матвей Парижский утверждает, что граждане Марселя тоже атаковали короля и его рьіцарей, и лишь с великим трудом 1*7 1Жителя Авиньона и до Карла Анжуйского не могли восприпимать северяп ипачс, как угистателей. Они еіце не забьіли осаду, затеяпнуїо Людовиком VIII, отцом Карла, в 1226 году и жестокую расправу, учиненную им. Находись на самой границе графства Венессен, гіринадлежавшего Тулузскому дому, опи предпочитали приз­ навать власть Раймопда VII, не угрожавшую их автономии. О том, до какого накала доходила борьба города с любьім, кто посягал не его свободу, свидетельствует такая история: Гильом де Бо, принц Оранский, друг Моифора, отправилея в поход на Авиньон, но бьіл разбит и взят в плен. Авиньонцьі с него живого содрали кожу, а тело изрубили на куски. Только такой наивньїй и далекий от реальной жизни человек, как Людовик IX, мог ожидать там доброго гіриема. (Прим, перев.)

7 — Четмре королеви

194

Глава X

королю Франции удалось удержать своих людей от ответного удара. Зтот инцидент сильно обеспокоил Карла и Беатрис, и по возвращении они вспомнили о нем. Наконец 25 августа Людовик и Маргарита отпльїли из Зг-М орта. На одном судне с ними находились Карл и Беатрис, ередний брат Людовика Робер д’Артуа и его жена. Другой брат короля, Альфонс де Пуатье, остался, чтобьі помо­ тать Бланке править —но обещал присоединиться к войску, как только королева-мать организует надежную администрацию. Прочие французекие дворяне, такие как Жуанвиль, также отправились в путь из зтого порта, но на других ко­ раблях. Точкой встречи бьіл назначен Кипр. Крестовьій по­ ход Людовика IX началея. ***

Нам не следует стидиться правди, из какого би источника опа ни являлась к нам, будь то от прежних поколений или иноземних пародов. Для того, кто взнекует ИСТИІІИ, І1СТ І1ИЧЄГО болсе цепного, нежели сама истипа. (Аль-Кипдиу исламский философ IX столетші)

Исламская империя IX—XII веков бьіла самой влиятельной и развитой цивилизацией той зпохи.1 Ее гіредельї про­ стирались от Испании до Персии, охватьівая территории современньїх Марокко, Алжира, Туниса, Ливии, Египта, Иордании, Израиля, Ливана, Сирии, Турции, Саудовской 1 «Исламская империя» именовалась халифатом и втеориидолжиа била обьсдииять все земли, иаселеннис мусульманами, йод духовиой и свстской властью одного правителя — халифа. Но фактичсски к XII веку халифат уже расгіался, и багдадский халиф обладал ли ть иомииальиой властью над большинством исламских территорий. Через десять лет после описнвасмих собитий, в 1258 году мон­ голи захватят Багдад, илепепиого халифа завернут в ковер и затопчут конями (почетпая казнь без пролития крови), а его дворсц отдадут песториапскому патриарху. (Прим. ред.).

Обет

195

Аравии, Ирака и Ирана. В зтой имгіерии соблюдалась терпимость к христианам и євреям, жившим под ее властью (правда, не-мусульманское население должно бьіло платить более вьісокие налоги, и зто чудесньїм образом усиливало их тягу к исламу). Соответственно, к услугам ее правителей бьіло богатейшее, разнообразное интеллектуальное наследие, и накопленньїй запас знаний далеко превосходил еврогіейский уровень. Арабские ученьїе уже пользовались индийской цифровой системой (которую мьі привьікли називать «арабской»), в то время как на севере все еще мучились с неудобньїми латинскими цифрами; арабские врачи, обучавшисся по переводам сохранившихся греческих рукописей, заслуженно считались лучшими в мире; зрудированньїе арабские философьі создали столь тонкие комментарии к Аристотелю, что их изучение считали обязательньїм во всех университетах Европьі, в том числе и Парижском. Беспрепятственньїй доступ к африканским золотим рудникам обеспечил халифам и султанам Аравии сказочное богатство, визивавш ее зависть при дворах их христианских противников. Ж уанвиль описнвает огромнне золотне слитки, отлитие в больших кувшинах из-под вина, которне один сул­ тан использовал как декоративний злемент в своем дворце, а историк X столетия, описнвая великолепие резиденции правившего тогда халифа, упоминает вершину искусства — дерево, растущее посреди водоема: «У зтого дерева восемпадцать ветвей... на них сидят всевозможнше птицьі из зо­ лота и серебра, большие и маленькие. Почти на всех ветвях сего дерева листьяразньіхцветов. О т иіевелятся, когда дует ветеру а птицш посвистьівают и поют». Однако ко времени крестового похода Л юдовика халифат испьітьівал натиск как внешних, так и внутренних сил. Его границн с севера потеснили воинственнне короли Арагона и Кастилии, а с востока — свирепне потомки Чингисхана1.

1 Вся огіисьіваемая здссь история происходила на фоне татаромопгольского нашествия под предводительством хана Батьія, внука Чингисхана, о чем автор вскользь упоминает вьіше. В 1237 году они напали на Рязань, Владимир, в 1240 году бьіл взят и разорен Киев.

196

Глава X

В зтих сократившихся пределах различия в понимании религиозпой доктриньї приводили к дальнейшему дробленню политической структурьі. Канули в прошлое годьі единовластного правлення всемогущих халифов в хорошо организованном государстве. Вместо отого враждующие военньїе вожди, назьівавілиеся султанами, заявляли о своих суверен­ них правах на те или иньїе области и города. Они проводи­ ли свои дни в междоусобицах, часто прибегая к помощи наемньїх войск, чтобьі отбить у соседа территорию, причем не брезговали сделками с чужестранцами, когда ото бьіло им вьі годно.

В теченис 1241 года орда проникла па земли Польши и разбила в великої І битве ГІОД Лигппцем обіїЄДИНЄИІЮ Є войско польского коро­ ля и тевтопского ордена. Затсм Монголія взяли Краков и пошли на Моравшо, а оттуда — в Всигрию. Нсмного не дойдя до Адриатического моря, они, к великому счастью Загіадной Евроиьі, повернули обратно, поскольку пришло известис о смерти великого хана Угздся, и все чипгизидьі должньї бьіли собраться в Каракоруме на совет для избранпя нового хана. Следует отметить, что свиреиость и вар­ варство монголов не то чтобьі бьіли иреувеличеньї, по слишком віяпячивались исрепугапньїми соврсмснниками. В данном контексте бьіло бьі пеплохо вспомнить о резпе, устроеппой крестоносцами в нервом походе, когда кровь на улицах Исрусалима доходила до ко­ лон коней, а христиапские воиньї убивали даже славшихся в плен жешцин. Степняки имели свою систему ценностей и свой жесткий кодекс чести — которьій, в отличие от евроиейцев, иеукоснительпо соблюдали; они могли отиустить врага, проявившего мужсство, и убить соседа за то, что наступил па порог, входя в юрту. Нематсриальпьіс достпжспия оссдльїх цивилизаций их совершепно не интерссовали. Цспнейшей частью добьічи бьіли, кроме всего прочего, пленпики, которіях можно бьіло вьігодно продать. Потому практичньіе Монголія убивали только тех, кто вступил в бой или мешал грабпть. Пирамидія из голов, упомяпутьіс ниже по тексту, воздвигали в Срсдней Азип вплоть до последпей трети XIX века, по зта традиция ношла от Тимура (Тамсрлана), т.е. лишь с конца XIV века. Болсс того, зиачительпая часть монголов уже давно исповедовала христианскую релипио (в форме нссториапства) — им зто совершепно не метало воевать (как и ирочим христианам!) и жить позавстам предков. (Прим, перев.)

Обет

197

*** Зто запутанное состояние дел нигде не бьіло столь оче­ видно, как в непосредственной близости от Иерусалима. Здесь имелось цельїх пять султанов —в Каире, Кераке, Дамаске, Хомсе (Зм есе) и Алеппо. Они постоянно воевали между собою за власть, а в их владения вклинивалась небольш ая область, занятая християнами. Она вклю чала Иерусалим, Акру, Триполи, Антиохию и Здессу1. Хотя государства крестоносцев, как их назьівали, формально на­ ходились под защитой рьіцарских орденов — тамплиеров и госпитальеров, — теперь они бьіли обязаньї своим существованием доброй воле султана Каира, с которьім сперва Ф ридрих, а позднее Ричард Корнузлльский заключили договор. К сожалению, в 1244 году султан Каира Айюб решил воспользоваться услугами наемников против своего главного соперника, султана Алеппо. Контролировать на­ емников бьіло трудно, и они по пути в Каир к своєму нанимателю надумали разграбить Иерусалим. Почти все орденские рьіцари, и тамплиерьі, и госпитальерьі, погибли, а общие потери среди христианского населення оценивались в шестнадцать тьісяч. Айюб вовсе не хотел спровоцировать вторжение ф р ан -. цузов; просто так уж ему не везло. Сьін Аль-Камиля, прославленного воина и вьісокообразованного человека, которьій заключил союз с Фридрихом II, Айюб надеялся, что старьій друг отца вмешается и отговорит французского ко­ роля от нападения. «В году 1249, когда король Франции, один из великих франкских государей, напал па Египет, император направил ему послание, в коем питался убедить его отказаться от похода и предупреждал о последствиях отого поступка, но французский король не прислуиіался к его совету», — писал Ибн Вазиль, историк и дипломат того времени.

1 К огіисьіваемому времени княжество Здесса уже пало. (Прим, ред.).

198

Глава X

То, что Фридрих не смог переубедить Людовика, бьіло особенно некстати, так как султана тревожила иная, намного более серьезная угроза. Монгольї, возглавляемьіе внука­ ми Чингисхана, снова виступили в поход и направлялись к Багдаду, намереваясь покорить всю исламскую империю. В последний раз зта чума обьявлялась на мусульманских землях двадцатью годами раньте, когда сьіновья великого хана повели своє войско в Персию; потери бьіли сокрушительньїми. Цельїе города со знаменитими библиотеками и мечетями сгорели дотла, жители ограбленьї, разореньї и пе­ ребити. Победители отмечали каждое завоевание, воздвигая жуткие, високие пирамидн из отрубленннх голов своих жертв. По сравнению с ними французское войско каза­ лось образцом цивилизованности. Айюб бнл человек болезненннй. Он страдал от запущенного туберкулеза, его часто сотрясали приступи жестокого кашля, он заднхался, и зто никак не могло поддержать его имидж крепкого правителя. Среди населення ходили слу­ хи, что султан умирает. Людовик, Маргарита, Карл, Беатрис и Робер д’Артуа при­ били на Кипр в середине сентября 1248 года. Их корабль достиг места встречи одним из первих. Людовику так не терпелось приступить к спасению Святой Земли, что советникам лишь с трудом удалось убедить его остаться на Кипре и подождать, пока подтянутся остальнне корабли. На берегу они обнаружили доказательства тщательной подготовки короля к зксгіедиции. Бочки с вином, закупленннм для похода, громоздились в чистом поле в таких количествах, что «издали походили на большие амбарн», — рассказивал Жуанвиль, чей отряд рнцарей висадился вскоре после прибнтия короля. Кроме того, «пшеница и ячмень лежали наснпью, как большие кургани... их так долго поливал дождь, что зерна проросли и потому на первнй взгляд казалось, будто зто холмьі, поросшие травой. Однако, когда настало время перевезти зерно в Егигіет, верхний слой зеле­ ни сняли, а под ним пшеница и ячмень оказались свежими, словно их только что сжали». Зрелище зтих гор провианта

Обет

199

утешало; оно свидетельствовало о предусмотрительности вождя и укрепляло надежду на успешньїй исход королевской затеи. Королевский кортеж проследовал в столицу острова Никосию и немедленно занял дворец и все лучшие дома в городе, чтобьі дождаться остальньїх кораблей. По-видимому, о намерениях Людовика уже знали гіовсюду на тогдашнем Востоке, так как вскоре после того, как он обосновался на Кипре, к нему явилось посольство от правителя монголов (или «тартаров», как их именовали в Европе). Посльї сообщили, что монгольї также заинтересованьї в нападении на мусульманские земли, и бьіло бьі неплохо обьединить их сильї с французскими, чтобьі нанести врагам совместньїй удар. Тартарьі предложили помочь Людовику взять Иерусалим — то, что его привлекало больше всего. Посльї вели себя чрезвьічайно дружелюбно и заботливо. Они даже намекнули, что их соплеменники могут пойти на обращение в христианство. Хотя Людовик понимал, что имеет дело с теми же беспощадньїми варварами, которьіе недавно захватили и опустошили Венгрию, устоять перед соблазном обращения тарта­ ров в христианство он не смог. Представители монголов бьіли принятьі как почетньїе гости, и когда они собрались в обратньій путь, король направил с ними своих змиссаров к «коро­ лю Тартарии», чтобьі обсудить зто предложение. Стремясь подчеркнуть своє благоволение, он отправил ему в подарок чрезвьічайно дорогой шатер, которьій мог служить походной часовней. Он бьіл сделан из алого полотна и украшен фигурками Девьі Марии, младенца Иисуса и апостолов. Разумеется, крестовьій поход прошел бьі совершенно иначе, и обьединенньїй натиск христиан и монголов сокрушил бьі сильї султана Каира; но на самом деле французам повезло, что идея осталась нереализованной. Людовик бьіл не пара чингизидам, для которьіх благочестие служило лишь уловкой, чтобьі срочно получить воєнную помощь. Уже имелось достаточно прецедентов, чтобьі предсказать: союз будет разорван под каким-либо предлогом, как только мусульмане будут разбитьі. Людовика, Карла и Робера постигла бьі

200

Глава X

жестокая казнь, Маргариту и Беатрис могли продать в раб­ ство, и ход истории Европьі изменился бьі навсегда1. Но французским послам предстояло проделать такой дальний путь, и их так долго продержали при дворе монгольского хана, что посланцьі Людовика смогли возвратиться на Кипр лишь через два с лишним года. К зтому времени Людовик со своим войском давно уже переправшіся в Египет. Ждать, пока все соберутся, пришлось долго, наступила зима, и французское войско покинуло Кипр лишь весной 1249 года. Погода стояла прекрасная, едьі и напитков бьіло вдоволь, а местньїй правитель бьіл дружелюбен и богат. Бе­ атрис успела родить сьіна, которого они с Карлом окрестили Людовиком. Робер д’Артуа так написал об зтом домой, Бланке: «Знайте же, что графиня Анжуйская [Беатрис] на Кипре произвела на свет весьма миловидного и крепкого сина, коего передала кормилице и оставила здесь». Людовику оставалось вьіполнить последнюю формальность перед тем, как взойти на корабль: отправить официальное обьявление войньї, своєю рода спортивньїй вьізов, предупреждение противнику, что такой-то собирается напасть и уничтожить его. Следуя зтому рьіцарскому обьічаю, король Франции направил султану Каира следующее послание: «Да будет тебе известно, что я являюсь главою христиан, как тьі являється признанньїм главою мусульманского мира... Я достаточно уже дал тебе доказательств нашей сили и разумнейшихрешений... Если сия страна перейдет в мои руки, она станет моєю как дар. Если же т и

1 В даішом случае автор нсуклюжс гіьітастся оправдать последующсс всроломство крсстоносцсв. На самом дсле значительпая часть монгольского войска (и, судя по вссму, сам хан Хулагу) уже явля­ лись христианами нссторианского толка; широчайшую известпость получила походная цсрковь-юрта старшей жсньї хана, ксраигки Докуз-хатун. Известно, что назавоеванньїх ими исламских территориях монгольї покровительствовали христианам, но куда важнеє тот факт, что они — в отличис от европсйских владьік — не нарушали заключсппьіх ими соглашепий. (Прим. ред.).

Обет

201

сохраншиь ее, одержав надомною поведу, ягь/ волен посту­ пить со мною, как пожелаешь. Ярассказал тебе о войсках, подчиняющихся мне, — они покрьіли холмьі и долини, многочислениьіе, гал: камни на земле, wнацеленпие на тебя, как орудие судьбьі. Предупреждаю тебя: берегись!» На зто Айюб ответил: «Глупец! Если би т и узрел клинки наших мечей и обширность пространств, разоренньїх нами, укрепления и побережья, отнятие [у тебя] и земли, захваченние нами в прошлом и настоящем, т и будешь гризть пальци, раскаиваясь в своей дерзости! Итог действий, предпринятьіх тобою, неизбежен: настанет день, когда м и вииграем, а т и будешь сокрушен. Тогда т и проклянешь сам себя». Исполнив непременное требование рьіцарского ритуала и ничуть не устрашившись, Людовик IX и его крестоносцьі приготовились К ОТПЛЬІТИЮ.

Глава XI КРЕСТОВЬІЙ ПОХОД ЛІОДОВИКА IX

Ф ранцузский флот покинул Кипр 13 мая 1249 года. Зрелище бьіло, видимо, внушительиое. Людовик распорядился взять с собою все необходимое — не только людей и лошадей, но осадньїе орудия, доспехи, оружие, вино, пшеницу, даже плуги для будущих христианских поселений. Жуанвиль, свидетель зтих собьітий, приводит численность французских судов — 1800. «9то бьіл воистину чудесний виду ибо ка­ залось, что м оре, насколько хват ало глаз} сплогиь покрито бельїми парусами кораблей». Маргарита пльїла с Людовиком и его братьями; другие французские дамьі тоже пльїли со своими супругами, поскольку Матвей Парижский упоминает, что при королеве Франции в Дамьетте состояло много знатних женщин. В море их настиг шторм, половина флота била рассеяна, и только около семисот судов прибило на место назначения, в египетский порт Дамьетту. О стальннх противний ветер отогнал почти на двести миль, до самой Акри. Король бнл на одном из тех кораблей, которне не промахнулись мимо порта. Король и короле­ ва Франции увидели силузт Дамьеттн на гори­ зонте 4 июня.

Крестовьій поход Людовика IX

203

Айюба со всех сторон предупреждали о приближении Людовика. Фридрих направил к султану одного из своих шпионов, которьій доложил, что «проделал весь путь в Египет под видом купцау и не бьиіо и слуху о его визите к султа­ ну, а франки так и не поняли, что император вместе с м у ­ сульманами строил козни против них». Султан Каира бьіл слишком болен, чтобьі лично встретить роковьіх врагов, и поручил задачу защитьі Египта своєму лучшему воєначаль­ нику, Фахр-ад-Дину. Не зная точно, где вьісадится Людовик, и будучи ответственньїм за без малого двести миль побережья, Фахр-ад-Дин собрал большую часть войск в глубине страньї, чтобьі бистро вийти наперехват французам в любом направлений. Расположив основньїе сильї єгиптян в Мансуре, на пути в Каир, он лишил Людовика возможности достичь египетской столицьі. Однако вероятнее всего бьіло, что французьі вьісадятся в Дамьетте, и полководец лично повел небольшой авангард на побережье, чтобьі попробовать отпугнуть крестоиосцев прежде, чем они окажутся на берегу. Итак, приблизившись к Дамьетте, французьі увидели то, что они сочли основними силами султана. «М и обнаружили} что войско султана в полной готовности вьістроилось на берегу. Зто зрелище зачаровивало, ибо оружие воинов султана все било в золоте, и там, где на него падали солнечние лучи, оно ослепительно сверкало. Сарацинские рожки и лит аври производили устраиіающий шум», — рассказьівал Ж уанвиль. Разгорелся нсдолгий спор о том, не подождать ли отставшие из-за шторма суда, но на зтот раз Людовик бьіл неколебим: на следующее утро войска коро­ ля гіойдут в бой. Когда рассвело, крестоносцьі надели доспехи п перешли на галери, которьіе доставили их на берег. Среди зтих греб­ них судов били весьма роскошние. Граф Я ф ф н, нанример, велел расписать борта своими гербовими змблемами. «На его галере бьиіо не менее трехсот гребцов; сбоку от каждого гребца бьиі укреплен небольшой щит с гербом графа, а к каждому щиту бьиі прикреплен вьімпел с тем же гербом, шитьім золотом».

204

Глава XI

Людовик порьівался повести войско в атаку лично; усльїшав, что галера какого-то сеньора достигла земл и раньте, чем королевская, он спрьігнул с борта в воду, где бьіло глубиной по шею, иодняв свой штандарт вьісоко над головой. «Когда он вибрался на сушу и рассмотрел противника, то спросил, кто ониу и ему ответили, что ото сарацини [мусульмане]. Тогда он взял копье наизготовку, прикрьілся щитом и немедленно напал би на них, если би стоявшие рядом благоразумниелю ди не удержали его»у — сообщает Жуанвиль. Мусульманский авангард бьіл намного малочисленнее, и французские арбалетники на плоском, открьітом участке берега с хорошим обзором причинили им серьезньїе гіотери. Маргарита и Беатрис наблюдали за ходом боя с безогіасного расстояния, из Гавани. Фахр-ад-Дин приказал отступить. Он погіьітался сжечь за собою мост, ведущий к Дамьетте, по французские рьіцари следовали за ним по пятам, и у него не хватило времени. Вместо того, чтобьі вернуться в город и обороняться, Фахр-ад-Дин обогнул Дамьетту, чтобьі гірисоединиться к основной части войска. Дамьетта бьіла хорошо укреплена и имела собственньїй гарнизон, но когда тамошние солдатьі увидели, как отстунает вой­ ско султана, они оставили свои постьі. Ибн Вазиль писал: «Люди в Дамьетте опасались за свою жизнь в случае, если начнется осада. Там имелсяу конечно, отряд доблестньїх кинанитов, но аллах вселил ужас в их сердца, и они покинули Дамьетту, а с ними и все жители, и шли без остановки всю ночь... Утром в воскресенье 23 сафара [июня] франки подошли к Дамьетте и нашли ее покинутой, с настежь откритьіми воротами. Не нанеся ни єдиного ударауони заняли город и захватили все военное снаряжение, оружие, припаси, утварь и провиант, которие находи­ лись там. Зто бьіло несльїханное несчастье». После зтого оставалось только пропеть «Те Deum». Мар­ гарита и Беатрис, вероятно, сошли на берег к вечеру. Людо­ вик захватил Дамьетту для Франции и Церкви за одно утро. Но без потерь все же не обошлось. Когда крестоносцьі начали собирать своих погибших, среди них нашли Гуго де

Крестовьій поход Людовика IX

205

Лузиньяна, графа де Ламарш. Затеявший и переживший вместе со своей женой Изабеллой два мятежа, страстно желавший добиться господства и независимости, он расстался с жизнью, служа королю Франции на далеком чужом бере­ гу, от удара сарацинской сабли. Тем временем Фахр-ад-Дин добрался до Мансурьі, где располагалась основная часть мусульманского войска, и должньїм образом проинформировал султана о размерах армии вторжения и потере Дамьеттьі. Айюб так разгневался на гарнизон, покинувший свою крепость, что велел их всех повесить. Зта расправа, видимо, утешила разьяренного султана и удовлетворила потребность в козлах отпущения, но ничем не облегчила настоятельную проблему изгнания французской армии из Египта. Согласно Матвею Парижскому, которьій, похоже, бьіл хорошо осведомлен благодаря письмам крестоносцев, отправленньїм домой в Европу, Айюб сперва попробовал поторговаться — Иерусалим за Дамьетту. Но Людовик отклонил предложение — в основном по совету своего брата Робера д’Артуа. Дипломатия не помогла, и Айюбу не оставалось иного вьібора, кроме войньї. 25 июня он направил к Людовику гонца с официальньїм вьізовом на бой при Мансуре. Угроза бьіла столь велика, что султан, несмотря не нездоровье, решил сам добраться до Мансурьі, чтобьі собрать и подготовить войска. Он взял с собой всех домочадцев, его уложили в носилки и понесли через пустиню, кашляющего и дрожащего от озноба. Перед огьездом султан Каира принял дополнительную меру предосторожности —снова послал за наемниками. Людовик предпочел не отвечать на вьізов султана от 25 июня. Вместо зтого он стал поджидать в Дамьетте прибьітия отставших из-за шторма судов. На зто ушло несколько месяцев. Он просто сидел со своей армией в Дамьетте до ноября, когда наконец прибьіли последние крестоносцьі, в том числе и его брат Альфонс де Пуатье. Не нужно бьіть опьітньїм в военном деле, чтобьі понять: вьінужденное безделье не улучшает морального состояния воинов. Среди рьіцарей пошли ссорьі из-за дележа довольно скудной добьічи, обнаруженной в Дамьетте. «Общая

206

Глава XI

стоимость зтого добра... не превьниала шести тисяч ливрову — насмешливо отмечал Жуанвиль. —А основная часть войска развлекалась с продажньїми женщинами, и по отой причине... король прогнал многих из своих людей». Хуже того, воиньї султана, вида, что враг неизвестно почему решил сидеть тихо, начали производить отважньїе ночньїе набеги, наносящие противнику небольшой, но регулярний урон. Крестоносцьі засьіпали —и гибли. По утрам соотечественники находили их обезглавленньїе тела, сидащие за столами. Однако после приезда Альфонса де Пуатье Людовик наконец созвал совет, чтобьі решить, куда теперь податься войску. Мнения разделились по вопросу: занять ли Александрию, еще один важньїй порт Египта, или направиться прямо на Каир. Большинство баронов вьісказьівалось за Александрию, «поскольку в зтом городе имеется удобная гавань, где могут приставать корабли, доставляющие при­ паси для армии». Но Робер д’Артуа резко возражал, доказьівая, что следует идти на Каир. «Если м и хотим убить змею, нужно прежде всего раздавить ее голову», — настаивал он. Король, как сообщает нам Жуанвиль, презрел советьі баронов и согласился с братом. Войско виступило из Дамьеттьі 20 ноября 1249 года. Людовик оставил там Маргариту, Беатрис и других знатних дам, внделив для охраньї города всего пятьсот солдат под командой герцога Бургундского. Почти половину их составляли моряки из П изи и Генуи, зкипажи тех судов, которне доставили крестоносцев в Египет. Под влиянием зйфории, последовавшей за взятием Дамьетти, их убедили войти в состав французского войска. И королева Франции, и ее сес­ тра, графиня Прованская, снова били беременнн, когда их мужья отправились воевать с єгиптянами. Путь через пустиню истощил последние сили Айюба, но он все-таки сумел добраться до Мансурн живим, и ему еще хватило присутствия духа распорядиться о создании дополнительннх укреплений, чтобьі воспрепятствовать продвижению Людовика. Б или воздвигнути стени, роздано оружие, прибили подкрепления, доставленнне в барках по Нилу. Но 20 ноября, в тот самий день, когда крестоносци

Крестовьій поход Людовика IX

207

покинули Дамьетту, султан впал в кому. Четьіре дня спустя он умер. Советников султана охватила паника. Смерть Айюба неминуемо должна бьіла деморализовать армию, отдельньїе отрядьі могли уйти как раз тогда, когда численность войска бьіла решающим фактором. Власть в султанате должна бьіла немедленно перейти к старшему сьіну Айюба, Туран-Шаху, по Туран-Ш ах бьіл незадолго до того отправлен на север с политическим поручением, и на возвращение ему требовалось несколько недель. Советники колебались, не в силах определить самую правильную тактику. Зтот политический вакуум заполнила Шахар аль-Дурр («Жемчужное дерево»), любимая жена Айюба. Шахар, би в­ шая рабьіня, армянка, привлекшая внимание султана как денная находка после очередной битвьі, проявила мудрость, достойную самих опитних государственних мужей. Собрав в шатре у тела покойного ближайших родственников и слуг, она убедила их скрить смерть повелителя от народа и войс­ ка. Обман соблюдался до мелочей: Шахар по-прежнему распоряжалась готовить еду для Айюба и доставлять в его ша­ тер, а те служащие, которие не били посвящени в замисел и просили аудиенции, получали ответ, что султан примет их попозже, когда будет чувствовать себя лучше. Затем Шахар велела Фахр-ад-Дину составить послание к жителям Каира, обьявив предстоящую кампанию джихадом, и при­ звать горожан подняться против франков.1 «Вставайте и 1Джихад —священная войпа для защитьі истинной верьі. Участие в пем считается не только почстпьім, по и обязательиьім для всякого правоверпого мусульманина призьівного возраста. По сути, зто ана­ лог крсстового похода у христиап. У разпьіх цивилизаций — разньїе приемьі воздействия на людей, а результат одинаков: люди поднимаютея как один, сражаются не за страх, а за совесть, и вероятность победьі в бою повьішаетея. Настроєніїьіе таким образом участиики первого крестового похода творили чудеса отваги и стойкосги; но времепа изменились — после 40 лет бесчинств и грабежей под предлогом борьбьі за веру в Лангедоке рьіцарство уже не воодушевлялось отвлечеппьіми идеями. Людовику с его далекими от реальности представ­ леннями следовало бьі родиться лет надвести раньте! (Прим, перев.)

208

Глава XI

идите, тяжело ли ви вооруженьї либо легко, и сражайтесь во имя аллаха, отдайте ему и своє достояние, и свою жизнь». Для большей достоверности она уговорила полководца скрепить послание печатью Айюба, чтобьі никто не усомнился, что оно исходит от самого султана. Все уловки сработали; подкрепления пошли со всех сторон, истина осталась неизвестна войскам, хотя французской стороне новость, кажется, вскоре принесли лазутчики. Медленное продвижение французской армии из Дамьеттьі по правому берегу Нила также бьіло на руку Шахар. Пятьсот всадников, вьіделенньїх Фахр-ад-Дином в качестве снайперов, затруднили продвижение крестоносцев, и у тех ушел цельїй месяц на то, чтобьі добраться до Мансурьі. Когда Людовик с войском наконец появился, оказалось, что огромньїй вражеский лагерь раскинулся на противоположном берегу реки, «препятствуя наиіей переправе, что бьиіо нетрудно сделать, поскольку у нас не бьіло иного способа приблизиться к ним, кроме как перепливая реку», — рассказьівал Жуанвиль. Цельїй месяц крестоносцьі пьітались переправиться, сооружая укрепленньїй мост с башнями. Однако не успевали они возвести одну башню, как арабьі сжигали ее горящими снарядами из катапульт, установленньїх специально для ото­ го. Что касается самого моста, то противники дождались, пока его почти закончили, после чего разрушили дамбу: нильская вода хльїнула на мост, и под ее весом он рухнул. «Так полупилось, что за один день они уничтожили все, над чем м и трудились три недели; стоило нам возвести дамбу с наїией сторони, как они пробивали в ней отверстия со своей», — грустно отмечал Жуанвиль. Затея с мостом бьіла и утомительной, и бесполезной, рьіцари и солдатьі начали болеть. Досада и разочарование охватили всех. Потом французам чуть-чуть повезло. Некий предательбедуин за пятьсот безантов предложил показать крестоносцам место вьіше по течению реки, где ее можно бьіло пересечь верхом на лошадях. Сумма бьіла немалая, но дело того стоило. Людовик решил сперва послать отборньїй отряд под командой своего брата Робера д’Артуа, чтобьі они, перепра­

Крестовьій поход Людовика IX

209

вившись, проверили полученньїе сведения, прежде чем рисковать всем войском. Если все пойдет хорошо, король поведет остальньїх. Поначалу вьілазка Робера д’Артуа имела заметньїй успех. Информация бедуина оказалась надежной; в указанном месте посреди течения Нила находилась песчаная отмель, лошади и всадники могли перейти на другую сторону. Они застали врасплох три сотни арабских солдат, которьіе пус­ тились бежать. Граф д’Артуа со своими людьми бросился в погоню, ворвался в лагерь, которьій арабьі називали Джадила, застал Фахр-ад-Дина во время купання и убил его, а также всех, до кого смог добраться. После зтого, по договоренности, Робер должен бьіл сидеть и ждать, пока подтянется Людовик с остальньїм войс­ ком. Увьі, Робер, распробовав вкус победьі, захотел большего и, не слушая трезвьіх советов более опьітньїх рьіцарей, помчался прямо в Мансуру. Ворота города бьіли открьітьі, чтобьі впустить солдат, спасающихся от французов, и крестоносцьі ворвались в Мансуру. Промчавшись, как ураган, по улицам, сметая все на своем пути, они достигли дворца, где пребьівал султан. Но армия хороша лишь тогда, когда соблюдает дисциплину, а французские рьіцари, видимо, приняв отсутствие сопротивления за капитуляцию, решили поразвлечься грабежом. Они рассеялись по улицам города, вьіискивая добьічу. Тогда араби, которьіе и не думали сдаваться, а вижидали, рассредоточившись по балконам и крьішам, принялись забраснвать врагов всем, что попадалось под руку. «Когда наиш люди по­ питались возвратиться, —писал Жуанвиль, —турки в Мансуре стали сбрасьівать сверху бревпа и тяжельїе поленья на голови проезжающим по улицам, а они бьіли очень узкие». Небольшой, но дотоле зффективннй отряд крестоносцев расснпался на отдельние кучки, не имевшие возможности перегруппироваться. И тогда в дело вступили наемники. Зто били мамлюки, тюрки-всадники, прибившие с севера. Их отрядн формировались из бивших рабов, которнх обучили воєнному делу; сделавшись солдатами, они обрели

210

Глава XI

и свободу, и богатство. Потому они сражались со свирепостью, ни с чем не сравнимой даже в Средние века: именно мамлюки впоследствии отбросили монголов и спасли Егигіет от внуков Чингисхана.1 Видя, что противник изолирован и загнан в ловушки, они атаковали: «В момент наивисшей опаспости отряд мамлюков... отважньїх, к а кльви и м о гучих в битеє, набросились, как один человек, на врага, их натиск сломил его и отогнал. Франков перебили всех до єди­ ного мечами и булавами», — писал Ибн Вазиль. Тем временем Людовик привел свою часть войска к Джадиле, где и обнаружил, что брат, нарушив приказ, ушел даль­ ше, в Мансуру, оставив без прикрьітия солдат, переправляющихся через Нил. Более того, мусульмане, зная теперь, где переправляются французьі, прислали в Джадилу дополнительньїй отряд, которьій и атаковал Людовика, как только они оказались на зтом берегу. Жуанвиль находился рядом с королем: «Пока м и пробирались вниз по берегу, между небольгиимручьем и основньїм течением, м и увидели, что король находится возле самой реки. Турки теснили другие отряд и , нанося им удари мечами и булавами, и постепенно оттесняя их, вместе с дружиной самого короля, к берегу реки. Там царила такая неразбериха, что многие из на­ ших воинов отваживались броситься вплавь, чтоби присоединиться к герцогу Бургундскому; но им зто не удава­ лось, ибо кони их устали, и стояла сильная жара. Итак, пока м и шли навстречу им вниз по течению, м и видели реку, усеянную копьями и щитами, полную людей илошадей, тонущих в воде».

1 При всем уважений к воєнним талантам мамлюков следует отметить, что в сражснии при Айн-Джалуте 3 сентября 1260 года, решившим судьбу Ближнего Востока (а заодно и государств крестоносцев), египетская армия имела мпогократное превосходство над «обсервациопньїм корпусом» Китбуги-нойона. Монголов погубила демократия: основная часть войска Хулагу отбьіла обратно в Кара­ корум для участия в виборах нового великого хана. (Прим. ред.).

Крестовьій поход Людовика IX

211

Людовик сумел удержать позицию на берегу, но не смог двинуться дальше, к Мансуре. Робер д’Артуа и все его люди, примерно треть французских сил, гіогибли на улицах города от рук мамлюков. Людовик потерял еще несколько сотен солдат при переправе, и хотя лагерь в Джадиле он занял, но оказался под непрестанньїм натиском мусульманских сил, которьіми теперь руководил предводитель мамлюков. Только теперь французам стало наконец ясно, какую огромную глупость они совершили, не оставив за собою Александрию, прежде чем идти на Каир. Мусульмане, пользуясь отим вторьім портом, отправили вверх по Нилу барки, набитьіе солдатами, и те расположились между Людовиком и Дамьеттой, отрезав крестоносцев от путей подвоза продовольствия и возможного отстугіления. Король Франции попал в западню. Робер начал свою злосчастную вьілазку 8 февраля; французская армия торчала в Джадиле до апреля, отбивая вражеские атаки и медленно умирая от голода. Ели все, что на­ ходили, в том числе и порченую рьібу. Немудреио, что в лагере началась зпидемия. «Из-за бедственньїх обстоятельств u нездорового климата — ибо в Египте не випадаєш и капли дождя — наше войско поразила болезнь... у тех, кого она по­ ражала, плоть на деснах распухала и чернела; и никто из заболевших не мог надеяться на вьіздоровление, всехихж да­ ла смерть», —писал Жуанвиль. Пьітаясь остановить развитие болезни, французские хирурги оперировали солдат, срезая почерневшие ткани с десен. «Тяжело бьіло слишать в лагере вопли тех, у кого срезали отмершую плоть, — вспоминал Жуанвиль. —Казалось, зто кричалироженици». Беда не обошла и самого короля.1 1 Вьіяснить точнеє, что представляла собой зта болезнь, сложно, так как срсдневсковьіе источники всегда и всюду очепь сбивчиво излагают симптоми. Исходя из того, что основним питаиием войска в отсутствис подвоза свежих продуктов били в основном хлсб (лепешки) из лежалой муки и вяленое мясо, современннй медик, с которим я консультировалась, поставил вероятннй диагноз — цинга или какое-либо иное проявление жестокого авитаминоза. (Прим, перев.)

212

Глава XI

Отчаиваясь все сильнеє, уже не надеясь взять Каир, Людовик попьітался вернуться к первоначальному предложению султана — обменять Дамьетту на Иерусалим. Но Туран-Шах, сьін султана, к атому времени уже возвратился из поездки на север и, зная, что египтяне явно находятся в вьіигрьішной позиции, отказался вступить в переговорьі. Людовику оставалось только отступить. Французьі переправи­ лись обратно через Нил, в свой прежний лагерь, и 7 апреля, под покровом темнотьі, уцелевшие остатки армии попита­ лись уйти в Дамьетту. Ничего хорошего из зтого не вьішло. Король приказал отдать сохранившиеся барки для перевозки больньїх и ранених, но для того, чтобьі подать сигнал к отступлению, били разведеньї костри, и зто видало их намерения противнику. «Ко­ манди наших галер розвели костри, чтоби указать место сбора тем больньїм, кто сумел дотащиться до берега реки, — вспоминал Жуанвиль. — Пока я поторапливал своих мат ­ росові чтоби убраться поскорее, сарацини проникли в лагерь, и я увидел в свете костров, что они убивают несчастньїх на берегу». К великой досаде Карла Анжуйского, которнй понимал, что медленное движение старшего брата ставит под угрозу отступление, король отказался пльїть на галере. Дизентерия так одолела Людовика, что он едва мог держаться в седле; ему гіриходилось столь часто останавливаться, чтоби облегчиться, что, по словам Жуанвиля, «пришлось напрочь отрезать заднюю часть его штанов». Карл твердил, что нужно торопиться. «Граф Анжуйский, граф Анжуйский, если я стал для тебя обузой, избавься от меня; но я не остав­ лю своих людей!» — воскликнул Людовик. Карл бил прав, торопя его: Людовик смог доехать толь­ ко до деревушки Шаримшах, примерно на полпути между Мансурой и Дамьеттой, а там окончательно свалился. Его перенесли, почти без сознания, в дом сочувствующих местннх жителей французского происхождения. «В то время все думали, что он не дотянет до ут ра», — писал Жуанвиль. С позволения Людовика один из рнцарей его свити попьітался договориться с єгиптянами о перемирии, но прежде, чем определили условия, какой-то перепуганннй сержант-

Крестовьій поход Людовика IX

213

француз стал кричать крестоносцам, что нужно сдаваться; во всеобщем смятении «все решили, что таков приказ коро­ ля, и отдали свои мечи сарацинам». Понятно, что необходимость в перемирии отпала. Дом, где скрьівались король и его братья, бьіл окружен, и все они попали в плен. Пехотинцев и рьіцарей, которьіе успели за ночь бежать из Шаримшаха, остановили вьіше по реке наутро. «На заре в пятницу мусульмапе окружили фрапков и напали, одних убили, других захватили в плен. Уйти не сумел ни один. Говорят, что число убит их доходило до тридцати тисяч», — писал Ибн Вазиль. Людовика, Карла и Альфонса де Пуатье увезли в Мансуру, заковали в цепи и приставили вооруженную охрану. Молодой султан Каира отобрал у Людовика альїй, подбитьій горностаєм плащ и отправил змиру в Да­ маск в качестве сувенира. Мамлюки и здесь снова отличились. Как и положено наемникам, мьісль о наживе побудила их совершать новьіе чу­ деса храбрости. Похоже, что они перешли на сдельную оп­ лату. Незадолго перед смертью Айюб прилюдно пообещал десять золотьіх за каждую христианскую голову, гіять за правую руку и два за любую ногу. В результате крестовьій поход Людовика, так тщательно подготовленньїй, с такой горячностью начатьій, завершился призрачньїм видением плоской равниньї, до горизонта устланной обезглавленньїми телами французов, без рук и ног, оставленньїми под солнцем пустьіни истлевать или стать пищей для стервятников. Среди них бьіли и многие пзрьі Франции. На изуродованньіх телах рьіцарей все еще поблескивали доспехи со зна­ ком креста.

Глава XII ПАРТИЯ КОРОЛЕВИ Вьі уже сльїшали, какие всликие страдания постигли короля и всех нас. Королеве (которая тогда находилась в Дамьсттс) тоже довелось пережить тяжсльїе дни, о чем я вам тсперь повсдаю... Жуанвиль

Дамьетта, лишенная сообщения с основной частью армии из-за того, что противник блокировал путь по Нилу, оставалась в неведении о размерах катастрофи. Но проходили месяцьі, от Людовика не бьіло никаких вестей, Маргарита и оставленньїе для ее охраньї воєначальники на­ чали беспокоиться все сильнеє. К Пасхе стало ясно, что дело плохо, но за отсутствием надежньіх известий ни королева, ни ее советники не могли определить, что делать. Положение осложнялось берсменностью Маргаритьі. (Беатрис уже успела родить дочь, названную Бланкой.) Французской королеве зто еще гіредстояло в концс апреля. За три дня до родов солдати с дозорних башен сообщили, что к Дамьетте приближается какое-то войско. Издали казалось, что зто возвращаются с триумфом французские отрядьі, и в городе началось преждевременное ликование,

Партия королевьі

215

но вскоре защитников постигло горькое разочарование. Зто бьіли египтяпе, несущие щитьі и штандартьі захваченньїх в нлен христиан, «для того, чтобьі, прикинувшись француза­ мипопробовать проникнуть в городу после чего они би там всех перебили»у — писал Матвей Парижский. Дозорньїе Дамьеттьі не дали себя обмануть: «чем ближе те подходили, тем меньше становились похожи на французов». Разразилась паника, подстегнутая новостями о пленении короля и полном разгроме французской армии. Однако сил герцога Бургундского, хотя и недостаточньїх для нападения на врага, хватало, чтобьі оборонять город. Египтяне, впрочем, и не питались ломиться в ворота. Вместо зтого они разбили лагерь прямо под стенами, на берегу Нила, разбили шатрьі, стали раздавать оружие, собирать осадньїе башни и катапульти, дожидаясь подхода султана. Дамьетта замерла в ожидании осади. Маргарита боялась и за Людовика, и за себя; по ночам ее преследовали кошмари, но она решила избежать плена во что би то ни стало. Она попросила одного пожилого рица­ ря неотлучно находиться при ней, у ее ложа, даже когда нач­ ну тся роди.

— Если сарацини захватят город, — приказала она ему, — отруби мне голову раньше, чем они успеют взять меня.

— Будьте уверенн, я сделаю зто без колебаний, — ответил рьіцарь. В тот час, когда роди уже начинались, Маргарите сообщили, что большое число моряков и пехотинцев из Пизьі и Генуи, которне изначально согласились остаться в Дамьетте с французами для дополнительной поддержки, теперь собрались уйти. Их дезертирство поставило би весь город под неминуемую угрозу, поскольку без пизанских и генуззских судов Дамьетту невозможно било снабдить припаса­ ми, необходимими, чтобьі видержать осаду. Оставшимся в городе пришлось би тогда либо сдать Дамьетту султану, либо оказаться перед лицом длительной блокади при недостатке провизии, а значит, и голода. Паника и сумятица все же не лишили Маргариту здравого суждения; она инстинктивно оценила военнне и по-

216

Глава XII

литические реалии и поняла, что солдат нужно удержать, и Дамьетта должна оставаться в ее руках во что бьі то ни ста­ ло. Зто бьіла единствепная ценность, которую французи могли использовать, чтобьі вьіторговать жизнь Людовика. Маргарита родила мальчика и назвала его Ж ан-Тристан в память того горя, которьім бьіло отмечено его рождение (легендарний Тристан, злосчастньїй рьіцарь при дво­ ре короля Артура, в отчаянии из-за разлуки со своей возлюбленной Изольдой, совершил самоубийство)1. Сразу же после родов, не имея сил подняться с постели, она визвала к себе всех тех, кто намеревался оставить город; наверпое, в комнате стало очень тесно. (Вероятнее всего, присутствовали на самом деле л и т ь все старите по званню, от кого зависело решение — низших чинов тогда в упор не замечали.)

— Господа, —сказала она, —богом заклинаю вас, не остав­ ляйте город; ви наверняка понимаете, что наше поражение здесь погубит и короля, и всех, кто попал в плен вместе с ним. Если же зто не волнует вас, сжальтесь хотя би над моей бедой и немощью, подождите, пока я смогу поправиться. Господа растрогались, но не настолько, чтобьі передумать.

— Госпожа, что ми можем поделать? М и умираєм с го­ лоду в зтом городе! — таков бил их ответ. Маргарита ухватилась за зту зацепку.

—Я при кажу закупать продовольствие от моего имени и отньїне буду содержать вас на средства короля! — заявила она. Люди знали, что деньги у нее єсть — сами же они их и привезли. Согласно Матвею Парижскому, французам до­ 1Автор иутаст сюжет нроизведспия. История Тристапа и Изольдьі, исходпая всрсия которой отпосится к глубокой кельте кой древпости, бьіла исііользоваиа мпогими авторами Средпсвековья. Но в XIII вске на юге и на ссвере Франции имел хождение роман, в котором Тристан бьіл племяпником и рьщарем короля Марка и не кончал жизнь самоубийством, а умер от тоски и ран, получеппьіх в бою. Имсппо зтот роман могли читать нровапсальские ссстрьі. Имя «Три­ стан» в романских язьїках ассоциируется с «печалью», «горем», поскольку сходпо со словом «tristia» — печаль. (Прим, перев.)

Партия королевьі

217

ставили в Дамьетту «столько депег в талантах, стерлингах и прочей монете... что для их перевозки потребовалось одинпадцать фургонов, запряженньїх четьірьмя крепкими лоіиадьми каждьш». Ее предложение приняли. Подкуп обошелся в 360 000 ливров, но французьі удержали Дамьетту. Приняв такое решение на свою ответственность, когда оставленньїй за старшего герцог Бургундский не знал, что предприпять, Маргарита предупредила гибель от вражеского оружия или от голода сотен французов — остатка огромного войска, приведенного Л юдовиком в пустьіню. Одним зтим шагом королева спасла крестовьій поход своего супруга от финального разгрома. Маргарита справилась с насущньїми трудностями, но иопрежнему не знала, где ее муж и что египтяне намереньї сделать с ним. Приходилось просто ждать. Пожалуй, оно бьіло и к лучшему, что королева Франции не знала, каковьі на самом деле дела у короля. В первьіе дни после пленения Людовика Туран-Ш ах явно носился с идеей еще сильнеє унизить его, —возить в оковах по всему Египту и показьівать толпе. Либо же и вовсе отсечь ему голову? Тем не менее он прислал своих лекарей, и они вьілечили Людовика, поскольку для развлечений он нужен бьіл ТуранШаху живой. Поиачалу султан попробовал вьіжать из французов максимальньїе уступки. Он прислал своих представителей с переводчиками к знатнейшим из французских пленников, среди которьіх бьіл и Жуанвиль. «Госиодин, —говорили сарациньі, — султан прислал нас узнать, желаешь ли тьі обрести свободу?» Граф Бретонский, которьій отвечал за всех, сказал, что они действительно хотят обрести свободу. Тогда егип­ тяне спросили, готовьі ли французи отдать за свободу свои замки и земли, или замки и земли ордена тамплиеров в Святой Земле. Но граф Бретонский отказался. «На зто [посланци султана]заметили, что, как им кажется, м и вовсе не жаждем свободи, и пригрозили прислать людей с мечами, чтоби они позабавились с нами, как и с другими нашими товарищами на поле боя. С зтим они удалились», — писал Жуанвиль.

218

Глава XII

После отого с теми же вопросами пришли к Людовику. Когда он также отвегил отказом, ему пригрозили иьітками. Но король бьіл в глубочайшем отчаянии, он отказьівался єсть и пить. Позор его ньшешних обстоятельств, мучительньїе МЬІСЛИ о том, что он погубил стольких своих подданньїх, истерзали его до полного безразличия к собственной судьбе. «В ответ на у грози король сказал, что он — их пленник, и они вольньї делать с ним все, что захочется», —припоминал Жуанвиль. Когда завьішенньїе требования ничего не дали, султан вернулся к традиционному требованию вьїкупа. «Когда сараци­ ни поняли, что не могут одолеть нагиего доброго короля у гро­ зами, они... спрости,, сколько денег он согласен дать султану, и отдаст ли также Дамьетту», — писал Жуанвиль. — Ко­ роль ответт, что если султан согласится принять розум­ ную сумму, он напишет королеве и посоветует виплатить ее радиихвикупа. „Отчегоже, —спрости они, — т и неможешь определенно сказать нам, сделаешь ли зто?” И король отве­ т т, что не знает, согласится ли королева, поскольку, будучи его супругой, она вправе распоряжаться по-своему». В ответе Людовика не бьіло неискренности; король не умел притворяться даже для того, чтобьі обхитрить врага. В отсутствие короля вся полнота ответственности действительно принадлежала Маргарите. Султан запросил миллион золотьіх безантов, что равнялось пятистам тьісячам ливров, плюс возврат Дамьеттьі. Сокрушенньїй чувством виньї и укорами совести, Людовик покорно согласился на требо­ вания єгиптян. Когда посланцьі сообщили Туран-Шаху, как повел себя французский король, султан воскликнул: «Кля­ нусь аллахом! Зтот франк —очень благородний человек, если не торгуясь согластся столько заплатить! Идите же к нему и скажите, что я возьму с него викуп на сто тисяч ливров меньше!» — сообщает Жуанвиль. На том и порешили; сул­ тан велел перевезти Людовика и наиболее ценньїх пленников, в том числе и Ж уанвиля, в лагерь под Дамьеттой, чтобьі можно бьіло вступить в переговори с Маргаритой. Но Туран-Шах, молодой и неопьітньїй, бьіл не так популярен в войсках, как его отец. Хуже того, он, кажется, отка-

Партия королеви

219

зался вьіполнить обещание Айюба насчет золота в обмен на части христианских тел. Зто очень расстроило мамлюков. Их предводителям пришло в голову, что на поле боя они потрудились больше всех, а значит, и доля добьічи им полагается самая большая. Но когда они прямо заявили об зтом султану, тот их прогнал. И вот как раз 2 мая, когда барка с французами-пленниками прибьіла в лагерь, мамлюки решили исправить ситуацию гіо собственному разумению. Незадолго до того Туран-Шах велел возвести возле своего шатра високую башню, на которую часто поднимался, чтобьі взглянуть на Дамьетту. Мам­ люки виждали, пока Туран-Шах поднимется туда в очередной раз, и подожгли башню. Когда султан внбежал из башни, они преследовали его до самого берега Нила и там убили. Никто из людей султана не вступился за него, хотя он звал на помощь. Один из наемников внрезал сердце Туран-Шаха, а тело оставили гнить на берегу. «Он бьиі еще совсеммолод, ему и тридцати не исполнилосьу насколько я знаю, — писал Ибн Вазиль. — Он правил Египтом два месяца». Король французский и его товарищи по несчастью оказались теперь в сложном положений: среди мамлюков по­ шли спори, что делать с пленниками. Большинство, по-видимому, висказивалось за немедленную казни «Друзья, если ви прислушаетесь к моим словам и к тем, кто думаєш так же, как я, ви немедленно убьете и короля, и самьис знатньїх из его людей, — сказал один из них. —И тогда в ближайшие сорок лет нам не будеш угрожать никакая опасность, ибо дети их совсем мали, к тому же м и получим Дамьетту». Однако у меньшинства имелись веские возражения: «Если м и убьем отого короля [сказал другой], после того, как убили нашего султана, все станут говорить, что египтяне — сам ие негодний и предательский народ в мире». Им, пожалуй, стоило би задуматься о соблюдепии декорума несколько раньше, но взрослие люди Средневековья вообще легко поддавались своим желаниям и змодиям, напоминая нннешних подростков; отрезвление наступало post factum. И теперь мамлюки наконец сообразили, что их замечательно удачннй воєнний переворот очень трудно сделать

220

Глава XII

основой для долгосрочньїх политических достижений. Если они хотели править Египтом, нужно бьіло придать их поло­ женню хоть какую-то законность, иначе народ не станет их уважать и рано или поздно свергнет. Им удалось найти оригинальное решение. Шахар аль-Дурр, бьівшая рабьіня, жена Айюба, которая продемонстрировала такую находчивость после смерти супруга, бьіла обьявлена султаншей (т.е. правительницей) —по словам Ибн Вазиля «собитие, несльїханное во всем мусульмапском мире». Затем предводитель мамлюков женился на Шахар. Политическая преемственность бьіла, таким образом, установлена ко всеобщему удовлетворению, и теперь Ш а­ хар с мамлюками могли вернуться к вопросу о французских пленниках. На счастье короля Франции, мамлюки весьма ценили большие вьїкупьі. Новоиспеченньїй султан решил гіридерживаться соглашения, достигнутого ТуранШахом. Между ведущими советниками египетского владьїки и французами-пленниками началось совещание, в ходе которого бьіли оговореньї все детали. Договорились, что Людовика и всех знатньїх французов отпустят сразу же после сдачи Дамьеттьі, им будет предоставлена возможность беспрепятственно добраться до Акрьі, еще принадлежащей христианам. Маргарита обязалась заплатить двести тьісяч ливров, чтобьі короля отпустили из воєнного лагеря єгиптян; остаток должен бьіл поступить уже из Акрьі. Египтяне пообещали защитить тех французов, которьіе лежали больньїе или раненьїе и не могли сразу по­ кинуть Дамьетту. Змиров так впечатлила искренность Людовика, что какое-то время они, кажется, всерьез взвешивали мьісль: а не сделать ли его султаном Египта. «Король спросил, как, помоему, on должен бьт поступить, если би ото государство бьто ему предложеноу —рассказьівает Жуанвиль. —Я ответил, что, согласивіиисьу он поступиш би весьма глупо, если вспомнитЬу что зти змири убили своєю прежнего господина. Однако он признался мнеу что не отказался би от такого предложения». В конце концов змирьі заметили, что король Франции не покидает своего шатра, предварительно не про­

Партия королевьі

221

стершись ниц и не сотворив крестного знамення, и, поразмьіслив, поняли, что зта привьічка не обещает легкого обращения в ислам, а потому от идеи отказались. Ранним утром следующего дня Ж оффруа де Сержин, достойний доверия французекий дворянин, бьіл направлен в Дамьетту, чтобьі известить королеву об условиях сдачи. Маргарита испьітала огромное облегчение, усльїшав, что Людовик жив и переговори о его освобождении состоялись. Но размери викупа потрясли герцога Бургундского и его советников; кроме того, они не доверяли обещаниям врага. Состоялась жаркая дискуссия, стоит ли соглашаться на договор и покидать город; но Маргарите все-таки удалось убедить своих рицарей, что викуп следует виплатить и поставленние условия принять. Затем королева Франции, держа на руках сина-младенца, повела своих людей, включая и сестру Беатрис с ее мальішкой, на корабли тех самих генуззцев и пизанцев, которих так предусмотрительно удержала, и вскоре после отплития она увидела издали четнре галери своего супруга, стоявшие на якоре у берега Нила. Она привезла деньги на викуп. Подсчет серебра занял несколько дней. Маргарита наблюдала за тем, как их вручают, с борта своего корабля; и наконец очертания города на берегу растаяли в днмке — французекий флот поставил паруса и направилея в Акру. Она даже не подозревала, насколько ей повезло. Как только французи покинули Дамьетту, мамлюки ворвались в го­ род и немедленио нарушили договорі больних и ранених перебили, а оставленное на складах оружие и продоволь­ с т в а сожгли. Через шесть дней французекие суда достигли Акри. Мар­ гарита, еще не вполне оправившаяся после родов и сама кор­ мившая Жана-Тристана, плила на отдельном корабле и увиделась с Людовиком только после висадки в Акре. Она била потрясена состоянием мужа. Он бнл нездоров и едва мог дер­ жаться на ногах. У него не осталось ничего своего, на нем б и ­ ла одежда, предоставленная султаном — из черного атласа,

222

Глава XII

отделанная беличьим мехом, с золотьіми гіуговицами. Но дело бьіло не в негіривьічном покрое —вместо сильного, решительного молодого короля вернулся убитьій горем, угнетенньїй своей виной человек. Зта перемена привела к расколу в венценосном семействе. Вьіжившие братья Людовика, Альфонс де Пуатье и Карл Анжуйский, не считали себя лично ответственньїми за фиаско; они пльїли на одном корабле со старшим братом, но избегали его общества. Альфонс де Пуатье, видимо, порицал его за неразумное руководство; Карл, самьій младший, просто хотел развлечься и забьіть о пережитом, а рядом с королем зто не полупалось. Он предпочитал коротать время за игрой в кости. Обнаружив зто, Людовик страшно рассердился. «Однаждьі король спросил, чем занятті граф Анжуй­ ский, и ему отпветпили, что тот играет в азартную т ру с Готье де Немуром, — писал Жуанвиль. — Невзирая на слабость от болезни, его величество, шатаясь, добрел до играющих. Он вьірвал у них доску и кости, швьірнул все зто в море и яростно отчитал брата за то, что так скоро предался суетньїм занятиям. Но сеньор Готье пострадал меньгие, поскольку он успел смахнуть все деньги себе на колени — а денег бьіло немало — и унести их». Поведение братьев Людовика ухудшило отношение Маргаритьі к ним и к собственной сестре. Беатрис вряд ли оказала ей большую помощь во время долгих месяцев сидения в Дамьетте, но она все-таки составила ей компанию, и совместньїе переживания сближали сестер. Беатрис тоже стра­ шилась за жизнь супруга, как Маргарита за Людовика; она тоже родила ребенка в Дамьетте. Они вместе пережили угрозу осадьі, а разделенная опасность часто стирает прежние неладьі. Но, вновь соединившись с Карлом в Акре, Беатрис приняла сторону мужа против Людовика. Главньїм, по ее мнению, бьіло то, что они вьірвались от мусульман; как только в Акре заплатят оставшуюся сумму, можно будет возвратиться домой и жить дальше. Все, что случилось, бьіло ужасно — однако зачем же застревать в прошлом? Карл болел, но не так сильно, как Людовик. Почему бьі ему не развлечься не-

Партия королевьі

223

множко? Что касается самой Беатрис, ей не терпелось вер­ нуться на Кипр и забрать своего сьшочка. Черствость деверей, проявленная в плавании, возмутила Маргариту. Она считала, что ни Карл, ни Беатрис не ви ка­ зали родственной заботьі о здоровье короля, не проявили уважения к его бедам, и с зтим Маргарита не могла прими­ риться. Она снова стала держаться вьісокомерно и неприк­ рито внказивала Карлу и Беатрис своє презрение. Королева Франции понимала, что опасность еще вовсе не миновала. Оставалась проблема, как собрать о стави те­ ся двести тисяч ливров викула. Маргарита знала, что свекровь сделает все возможное, чтобьі спасти Людовика, по­ тому заранее отправила гонцов в Париж —обьяснить Бланке ситуацию и получить формальное разрешение на видачу денег. Регентство Бланки на протяжении двух лет после огьезда Людовика било отягощено рядом серьезннх трудностей. Раймонд VII Тулузский, обещавший иоследовать за коро­ лем Франции в Святую Землю, умер в сентябре 1249 года, незадолго до назначенного отправления в поход.1 Самий большой ужас его жизни —умереть, не оставив сьша-наследника — сбьілся. Но поскольку Альфонс де Пуатье, новий граф Тулузский, отправился в Египет помогать брату, позаботиться о законної! передаче власти пришлось Бланке. Как всегда, она действовала без промедления: послала от своего имени в Тулузу официальннх представителей и организовала особую церемонию, в ходе которой самие влиятельние лица графства присягнули на верность Альфонсу де Пу­ атье и принесли ему оммаж. Так некогда могущественная 1 Болезнь, от которой умер Раймонд, носила хропический харак­ тер, и, нссмотря па формальніше обсідання, и он сам, и Бланка знали, что никуда он не поедст. Он пашел в себе сили проводить до порта отильїтия дочь Жаииу и се мужа Альфонса де Пуатье — которьіе, как упомянуто в тексте, отправились за море позже всех. Несколько дпей сиустя, уже по дороге домой, он окоичатсльно слег, а вскоре и умер. О хитроумньїх мапипуляциях, сопровождавших передачу власти его зятю, см. в приложспии «Два графа». (Прим, перев.)

224

Глава XII

Тулуза, осмеливш аяся виступить против католической верьі, безвольно скатилась прямо в руки французов. Король Англии тоже причинил ей немало забот. Генрих утверждал свою власть в Гаскони с помощью наместника, Симона де Монфора, и Бланка опасалась, не повредит ли зто французскому влиянию в Пуату. Королева-мать обратилась к пагіе с просьбой нажать на Генриха, чтобьі он не нарушил перемирия, заключенного два года назад Людовиком и Ричардом Корнузлльским, и ей снова сопутствовал успех: 8 марта 1250 года Генрих прислал ей письмо, соглашаясь на короткое продление перемирия. Но присутствие знергичного наместника и английских солдат в Гаскони бьіло дестабилизирую щ им фактором, и ситуация могла ухудшиться в любой момент. Беспокоил Бланку, конечно же, и крестовьій поход старшего сина, но поначалу новости из Палестини били обнадеживающими. Сразу после взятия Дамьеттн Робер д’Артуа написал матери, уверяя, что все пребнвают в добром здравии, и хвалился, что город захвачен «без єдиного удара... что било, несомненно, истинньш даром небес и проявлением великодушия господа всемогущего». Королева-мать зна­ ла также, что Альфонс де Пуатье гірибнл на место благопо­ лучно, и била осведомлена о намерении Людовика идти на Каир. Син ее сражался за правое дело, он подготовил все, что било в его силах, чтоби обеспечить победу; кроме того, королеве-матери приходилось видеть, как сражаются его воинн, и она верила в отвагу французских рицарей. Пото­ му она била совершенно не готова принять истинное положение вещей. Извсстия о поражений французов просачивались медленно. Одним из гіервнх било письмо, полученное Ричардом Корнузлльским от его канцлера, которнй предупреждал, что о виступлений французов против єгиптян не слишно ничего хорошего: «Поскольку поройразум властителейутомляютимучаютразличние слухи прежде, чем становишся известна

Партия королевьі

225

правда, я счел необходимьім ознайомить вас с некими скорбньїми и плачевньїми слухами касательно французского войска, в самой определенной и подлинной их форме; сведения зти еще не обнародованьї, однако я узнал все подробности изуст свидетеля, ибо получил не письма, но весьма достоверньїе отчетьі от бьівгиего моего писца, отправленного к королеве франиузской». Бланка тоже кое-что сльшіала, но известия бьіли столь ужасньї, что в них трудно бьіло поверить. Людовик, так пре­ красно вооруженньїй, так тщательно подготовленньїй — в гілену у султана? Тьісячи французских воинов уничтожепьі? Ее сьін Робер д’Артуа убит сарацинскими наемниками? Все зто казалось абсурдньїм — настолько, что всякий, кто осмеливался повторять зти зльїе слова хотя бьт шепотом, мог бьіть только врагом Франции. «Когда вести обзтих скорбньїх собьітиях, принесенньїе некими людьмиу возвратившимися из восточньїх краев, до­ стигли слуха госпожи Бланки и вельмож Франции, она не могла или не хотела поверить им и приказала их повесить; и зти несчастние, по наїиему разумению, стали безвинни­ ми мучениками, — писал Матвей Парижский. —Наконец, когда те же сведения неоднократно повторили разниерассказчики, которьіх уже нельзя бьіло назвать вьідумщиками и лжецами, и когда оии увидели письма, содержащие сообщения о том же, и получили другие достоверньїе свидетельства, вся Франция бьиіа охвачена скорбью и смятением». Опасаясь, что даже после того, как деньги на освобождение сьіна будут собраньї, он захочет остаться в Египте, Блан­ ка написала Людовику, побуждая его возвратиться иоскорее. Она ссьілалась на то, что не может продлить иеремирие с Англией. Зто, конечно, не соответствовало действительности —ведь в марте Генрих согласился продлить договор, — но Людовик не мог зтого знать.

8 — Четьіре королеви

226

Глава XII

Людовик, Маргарита и другие французи благополучно прибили в Акру, где имелось многочисленное христианское население. Королевскую компанию устроили с удобствами; им обсснечили питание, в том числе мясо, и даже возможиость вимиться. Люди начали виздоравливать, и вместе с возвращением здоровья и надеждой на близкий отьезд настроение улучшилось; Альфонс де Пуатье и Карл, уже не скриваясь, играли в кости —причем Альфонс беспечно раздавал свой виигрьіш рицарям и дамам, присутствовавшим при игре. Маргарита тоже била полна надежд. Жан-Тристан благополучно рос, а супруг регулярно принимал пищу под ее бдительним присмотром. Путь по морю домой, в Прованс, предстоял долгий и опасний, но они хотя би успеют до огьезда восстановить сили... Только Людовик иродолжал хмуриться; только Людовик недоумевал, чему они радуются. Потом, воскресннм днем, доставили письмо от Бланки. Людовик созвал баронов на совещание. «Господа, — сказал он им, — ее величество королевамать прислала мне письмо, в котором просиш как можно скореє возвратиться во Францию, поскольку моє королевство в большой опасности, так как не бьиіо установлено ни мира, ни перемирия между мною и королем Англии. Однако жители здешних мест, с которьіми я советовался, утверждают, что если я уйду, зта земля будеш потеряна по причине малочисленности народа. Посему я про­ шу вас тщательно обдумать зто дело». За то, чтоби остаться, висказались лишь верннй Жуанвиль и граф Яффьі — у графа в окрестностях имелись замки, и он, естественно, хотел их защитить. Все прочие, в том числе и оба брата Людовика, гютребовали немедленно отправиться на родину. Они доказивали, что, имея в распоряжении чуть больше сотни рицарей, не имеет смисла оставаться; разумнее будет вернуться во Францию (чего все хотели в любом случае), собрать новие войска и затем снова вступить в борьбу. Зто означало, что все незнатние

Партия королевьі

227

последователи короля останутся в египетских тюрьмах — но барони отнеслись к неволе своих воинов и слуг безразлично. Маргарита согласилась с вассалами: им следовало подумать о детях, о королевстве; Бланка ясно дала понять, что нуждается в помощи сьіна. Долг явно призьівал их во Францию. Но Людовик не поддавался. «Господа, —сказал он на втором собрании, спустя неделю, — я приіиел к мнению, что, оставшись здесь, не потеряю свои владения, поскольку у ко­ ролеви-матери достаточно людей, чтоби защитить их... Посему я решил ни под каким видом не оставлять королевство Иерусалимское, ибо явился сюда, чтоби отвовевать его и защитить. Я окончательно постановляю остаться пока здесь». Затем Людовик спросил, кто готов добровольно ос­ таться с ним и пообещал оплатить расходьі. Примечательно, насколько слабьій знтузиазм вьізвало зто решение короля. Почти никто не захотел остаться, в том числе Альфонс де Пуатье, Карл и их жени. Людо­ вик попьітался соблюсти видимость приличия, отдав братьям приказ уехать для того, чтобьі уговорить Фридриха II прислать подкрепление войсками и прочую помощь, «но соми они зто предложили или он навязал им свою во­ лю , точно сказать не могу», — лаконично отметил Жуанвиль. На протяжении следующего месяца почти все корабли, прибьівшие из Дамьеттьі, отпльїли во Францию. Жуанвиль, которьій добровольно остался с Людовиком, добавил, что в момент расставания Карл Анж уйский «так горевал, что все изумились. Итем неменее он уехал во Ф ран­ цию». Беатрис тоже, без сомнения, виказала печаль и поплака­ ла, прощаясь с Маргаритой и Жаном-Тристаном. Но коро­ леву Франции зто не обмануло. Братья предали Людовика. Они спасали свои шкури и не намеревались возвращаться. Маргарита знала, что при желании тоже могла би, взяв ребенка, отплить во Францию. Но если би она поступила так, Франция осталась би без короля. Ее неприязнь переросла во враждебность, а потом и в ненависть. Она никогда не забудет и никогда не простит.

228

Глава XII

Так Маргарита смотрела, как ее сестра Беатрис, ее девери и невестки, и все сеньорьі со своими ясенами поднимаются на борт и отпльївают, оставив ее с Людовиком одних, без средств и поддержки в гнетущей атмосфере Акрьі.

ЗЛ ЕО Н О РА

Глава XIII МАСТЕРСТВО КОРОЛЕВИ

Бедствия Маргаритьі в Святой Земле совпали с периодом нарастающей напряженности в жизни Злеонорн. Хотя трудности, преследовавшие королеву Англии, носили в основном политический характер и, пожалуй, не бьіли столь трагичньї, как испьітания старшей сестрьі, они требовали больших усилий и тонкости, что отнюдь не умаляло их значимости. В первой половине 1240-х годов английские интересьі на международной арене испьітали ряд прискорбньїх ударов. Катастрофическая развязка злосчастного мятежа против французского господства в Пуату, которьій задумьівался как первьій зтап более широкого и важного плана возвращ ения Н ормандии, подорвала даже то слабое влияние, которьім пользовалась Англия в атом регионе. Злеонора и Генрих едва успели опомниться, как умер Раймонд-Беренгер V, и вияснилось, что полагаться на матуш­ ку королеви как гарант ее интересов при дележе наследства не стоит. Французская корона и папа совместньши усилиями перехитрили Беатрис Савойскую; она не смогла помочь самой себе, не говоря уже об Англии. Теперь французские войска охраняли провансальские замки, содержание которнх било оплачено Генрихом,

232

Глава XIII

и французские законники судили и распределяли блага по прихоти нового графа Карла Анжуйского и его женьї Беатрис — во всяком случае, так должно бьіло случиться, когда молодая пара возвратится из крестового похода. Хуже всего бьіло то, что все зти дипломатические провальї сопровождались ужасньїми расходами —в частности, потому, что Генриху и Злеоноре приходилось маскировать каждое новое разочарование показньїми торжествами, чтобьі развлечь население и восстановить достоинство монархии. В итоге королевская семья по уши влезла в долги. То, что они потеряли престиж в глазах мира, не вьізьівало сомнений. Исторически сложилось так, что Гасконь вхо­ дила в сферу влияния Англии.1Но теперь короли Кастилии и Наваррьі, стремясь воспользоваться слабостью англичан, принялись прощупьівать пути проникновения в зту область. Неожиданно возникла весьма реальная угроза потери последней части континентальньїх владений, что стало бьі невосполнимой лотерей. Злеоноре мучительно бьіло думать, что ее первенцу Здуарду, возможно, придется унаследовать державу, сократившуюся до жалкого клочка при его отце. Злеонора бьіла чрезвьічайно преданной матерью. Она проводила почти все время со своими четьтрьмя детьми в королевском замке в Виндзоре. Еще в 1241 году она сумела убедить Генриха, что охранять интересьі Здуарда лучше не Ричарду Корнузллу, а ей самой и Пьеру Савойскому. Соот-*V I 1 Гасконь изначально входила в состав герцогства Аквитаиского (границьі которого то расширялись, то сокраіцались на гіротяженни веков). С 1137 года Аквитання принадлсжала наслсдницс последнего герцога Гильома X, Злеоноре (Альеноре), и ес сунруг Людовик VII имел возможность распоряжаться зтой обширной и богатой террнторией. Н о в і 152 году, ровно за сто лет до описьіваемьіх собьітий, Злеонора вьішлазамуж вторичноза короля Англии Генриха II Плантагенета, и с тех нор Аквитання стала частью английскпх владений. Сто лет — большой ерок, тем более для Срсдневсковья; права английских королей на зту территорию бьіли иеосноримьі, по гіо мере проникновения фраицузеких королей в области, примьїкаюіцие к Аквитании, геополитическис задачи вступали в копфликт со стари­ ми правами. В конце концов (в гіравление правнука Генриха III) на зтой гіочве разразилась Столетияя война. (Прим, перев.)

Мастерство королеви

233

ветственпо, Генрих оформил грамотьі, согласно которьім в случае его смерти различньїе крепости и земли передавались под опеку королеви или ее дяди, пока Здуард не достигнет совершеннолетия. В 1246 году, когда Здуард слег с сильной лихорадкой в цистерцианском аббатстве Болье, куда он приехал с родителями, Злеонора настояла, что останется с ним и будет лично ухаживать за сьіном. Женщина поселится под одной крьішей с монахами-цистерцианцами? Зто решительно шло вразрез со всеми церковними правилами, и приор яростно протестовал, но Злеонора все-таки осталась там на три недели, пока Здуард не поправился полностью. Она не меньше заботилась и об остальних детях. Здмунд бнл болезненннм ребенком, и она, чтобьі утешить его, по­ купала ему ячменний сахар и звала собственньтх лекарей, когда он болел. Когда ее дочь Маргарет, которую в одиннадцать лет видали замуж за Александра III Шотландского, прислала с гонцом жалобу, что наместник супруга держит ее под домашним арестом, Злеонора и Генрих с отрядом рицарей помчались ее виручать. Когда самая младшая дочь, Катарина, умерла в раннем детстве, Злеонора так безутешно горевала, что довела себя до болезни. Злеонора рано поняла, что интереси Здуарда в Гаскони следует защищать и что зта область находится под угрозой отторжения. Генриха необходимо било заставить действовать. Но после десяти лет замужества у королеви уже не осталось иллюзий насчет сгіособностей супруга —как, впрочем, и у всего королевства. У Генриха отсутствовала тяга к лидерству. Его квалификация как воєнного била никакой. Даже у себя дома он не мог сладить с собственннми барона­ ми. То и дело, когда он просил денег, ему отвечали унизительними отказами и тем вннуждали прибегать к мерам, которие лишь усиливали его отчуждсние от подданннх. В январе 1248 года, когда Генрих созвал сессию парламента, чтобн обсудить состояние государства, «ннне страдаюіцего от смут, бедности и обид», как заметил Матвей Парижский, английская знать воспользовалась поводом, чтоби официально приструнить своего сюзерена. Еще хуже, с точки зрения Злеонорн, били внезапние скач­ ки настроения короля. С ним случались саморазрушительнне

234

Глава XIII

приступи гнева и не менее разрушительньїе вспьішки доверчивости. Новьіе люди вьізьівали у него импульсивную приязнь, он бистро сближался с ними, забьівая о прежних отношениях. Поначалу зта причуда работала в пользу Злеонорн и ее родственников. Но в 1247 году дети матери Генриха Изабелльї (уже покойницьі) от второго мужа, Гуго де Лузиньяна (вскоре погибшего в крестовом походе), явились в Англию; щедрость и доверие короля к новим сводним родичам постави­ ли под угрозу провансальские и савойские интересн. Поставленная перед зтими фактами, Злеонора начала создавать опору для собственной власти. Для Злеонорн зто означало разрнв с прошлнм; до пораження, нанесенного французами, она трудилась вместе с Генрихом, верила в его способность соблюсти интересн семьи, превратить честолюбивие зам исли в реальние достижения. После того она ста­ ла действовагь в обход супруга. Цели у них оставались прежние, обіцие — международний престиж, расширение владений, рост благосостояния; но королева, видимо, решила, что король — не самий лучший работник на зтом поприще, и попробовала взять дело в свои руки. Маргариту застави­ ли стать лидером тяж елие обстоятельства; Злеонора сама заняла зту позицию. Самий простой способ укрепить влияние для королевской семьи — зто, разумеется, набор близких друзей, которие били би полностью зависими от доброй воли сюзере­ на. И вот Злеонора, с помощью своих везедсущих дядюшексавояров, начала поощрять переселение проверенннх друзей и подчиненннх из Прованса и Савойи в Англию. Сделать зто било нетрудио, поскольку король и королева Англии славились своей безрассудной щедростью. В итоге примерно за десять следуюіцих лет около трехсот соотечественников Злеонори н ее родичей, мужчин и женщин, перебрались на новое место. Кое-кто получил административние пости при дворе; другие поступили на службу к великолепному архиепископу Кентерберийскому (дядя Бонифаций) или столь же могуїцественному графу Ричмонду (дядя Пьер). Миогих переселенцев Злеонора приняла в свой штат и использовала для дипломатических поручений или для заши­ ти иптересов своих детей. Наиболее вндающимся родичам

Мастерство королевьі

235

королеви нашлись весьма вьігодньїе партии (что позволи­ ло разбавить влияние местной аристократии). Дочь двоюродной сестри Злеонори видали за будущего графа Линкольна; лорд Вески взял за себя другую. Королева также устроила брак еще одной кузини, дочери Томаса Савойского, с сином графа Девона. Обратние связи также устанавливались: например, Злеонора сумела убедить графа Глостера, что наилучшим женихом для его богатой юной дочери являстся ее двоюродний брат, маркиз Мопфератский. Три сотни нових друзей и сотрудников составили весьма удовлетворительную добавку к общественному и политическому окружению Злеонори, ядро которого составляли Санча, дядя Бонифаций и дядя Пьер. Пьер Савойский делил своє время между Швейцарией, где совершал длительнне и успешние рейди на владения соседей, и Англией, где многочисленпие дари указнвали, что он все еще в фаворе у Генриха. В 1246 году король подарил графу Ричмонду дом на Стренде за весьма гіриличную сумму в «три оперенних стрели ежегодно». Пьер усовершснствовал первоначальпую постройку, и его резиденция по великолепию сравнялась с лучшими дворцами Европн. Ее прозвали «Савой» —откуда пошло название одного из знаменитейших отелей Лондона.1 1Уномшіашіс о «всликолсгіпьіх дворцах» можст вьізвать ассоциацни с гірославлсиньїми архитсктурньїми комплексами Всрсаля, Царского Села ит.п. В XIII вексстапдартьі великолепия бьіли кудаскром­ неє. Дворцьі, как правило, располагались впутри солидпьіх крспостей, где бьіло теспо И ХОЛОДІЮ от слишком толстьіх степ. Гснрих III любил роскошь и удобства, для женьї пичего не жалел, и покои Злсопорьі бьіли украшепьі резньїми дсрсвяипьіми панелями, роспнсями и тлі. (Оии мастично дошли до папіст времепи.) Одпако главпьім достпжеппем в королсвской рсзидсппии бьіло паличне особой компатьі для умьіваиия и двойиьіх дверей в отхожсм мсстс, дабьі псприятпьій запах не просамивалея в жильїс компатьі. ІІримерпо па атом уровпе, видимо, держалось и великолеиие дядіошкп Пьсра. Позже дворцом владели герцоги Лапкастерьі, но в 1381 году во время крестьянского восстаипя он егорел. Вряд ли воспомпиапия о его роскоши сохранились в сознапии иростьіх деловьіх людей до XIX века! Однако за участкоМу где стояла с 1246 года резпденцпя дядюшки Пьера, пазвапие действительиозакрспилось: отель «Savoy» бьіл открьіттам в 1880 году на мссте снсссппого театра с тем же иазвапнем. (Прим, перса.)

236

Глава XIII

Бонифаций Савойский наконец вьібрал время, чтобьі заняться своей английской паствой, хотя новому архиепископу Кентерберийскому и местному духовенству не сразу удалось притереться. Одним из первьіх его официальпьіх мерогіриятий в качестве главьі церкви в Англии стала «визитация» каноников св. Варфоломея в Лондоне. Визитация — зто средневековьій звфемизм, которьім обозначали назначенную «сверху» ревизию работьі духовенства; когда нриор вздумал ей воспротивиться, єпископ избил пожилого помощника приора, и его едва удержали, чтобьі он насмерть не пронзил старика своим мечом. Однако вскоре разногласия сгладились, и дядюшка Бонифаций стал в Англии влиятельной фигурой, добавив подьемной сильї растущему «кружку» королевьі. Приток влиятельньїх иноземцев запрудил канальї власги, а всякая запруда вьізьівает усиление напора. Местное английское дворянство особенно удручали устроенньїе для чужаков браки. В 1247 году Матвей Парижский записал, что «Пьер Савойский, граф Ричмонд, прибьиі ко двору короля, в Лондону и привез из своих отдаленньїх владений никому не известиьіхдаМу чтобьі отдать ихзамуж за вельмож Англии... сии обстоятельства причинили явную досаду и неудовольствие многим уроженцам Англииу которьіе сочлиу что ими пренебрегают». Как ни крути, зта стратегия не бьіла оптимальной, обида постепенно копилась и со временем вскипела — но короле­ ве не из чего бьіло вибирать, а время поджимало. Гасконь висела на волоске. Управление Гасконью (по сути, английской колонией) не являлось тяжким игом для ее населення. Генрих назначал какого-нибудь англичанина королевским сенешалем (губерна­ тором), чтобьі тот жил в Бордо и иредставлял интересьі коро­ ни. Сенешаля поддерживала группа советников из местннх баронов, а также щедрие поступлення из королевской казни. Хотя местное население — жестокосердннй, неуживчивий, драчливий народ, — как правило, творило все, что вздумается, не оглядиваясь на прикази сенешаля, зта система все-таки годилась для создания видимости английского господства.

Мастерство королевьі

237

Все переменилось в 1248 году, когда Людовик отправился в крестовьій поход, и в стране образовался вакуум власти. Часть баронов с юга Гаскони при поддержке толстяка Тибо Шампанского (ньіне получивпіего по наследству от дяди ти­ тул короля Наваррского) принялась мародерствовать в атом краю, убивая людей и захватьівая замки других баронов. Самьій жестокий и влиятельньїй человек в герцогстве, Гастон Беарнский, метил, пользуясь поддержкой короля Кастилии. Зтот Гастон приходилея сводньїм братом Раймонду-Беренгеру V —то єсть бьіл дядей Злеонорьі с отцовской стороньї. Междоусобицьі разгорелись также ереди баронов севера, особенно в окрестностях Дордони.1 Действовавший тогда сенешаль, незначительньїй чиновник, бьіл совершенно не способен справііться с ситуацией, и Генриху пришлось отозвать его, как и двух его предшественников. Бьіло ясно, что в Гаскони требуетея намного более сильньій, более авторитетньїй сенешаль, способньїй осадить и Гастона Беарнского, и королей, сующих нос не в своє дело —иначе мира в колонии не видать. Генрих и Злеонора стали подьіскивать подходящего человека.

1 Гастон VII де Монкада, виконт Беарнский (1225-1290) — сьін и наслсдник Гильома II, по матери внук Альфонса II Прованского и Гарсендьі де Форкалькьер (родителей Раймонда-Беренгера V), т.е. у них с Злеопорой бьіли обіцис бабушка и дедушка — соответственно, Гастоп приходилея ей не дядюшкой, а двоюродпьім братом. В 1248 году, когда Симон де Монфор взял его в плен и увез в Англию, Гастоиу бьіло вссго 23 года. К такому плеппику, пожалуй, трудно бьіло относиться с суровостью. Но отпустили его тол їжо в 1250 году, а в иовьій союз с королем Кастилии Гастон вступил лить в 1252 году. В 1269 году его дочь Констанция стала женой Гєнриха Альмейна. Дордонь — область на юго-востокс Франции между долиной Луарьі и ГІиренеями и река, нротекаюшая по ней (около 500 км). Река берет начало в горах Оверни и впадает в Жиронду — общее с Гаронной устье — близ Бордо. Другое назвапие обласги, Перигор — гіамять о четьірєх галльских племенах, занимавших ес. После того, как Аквитания стала частью владепий английской корон ьі, Перигор, вхо­ дивший в ее состав, также попал под власть англичаи. Поскольку область находилась на «водоразделе» сфер влияния Англии и Фран­ ции, она страдала от нашсствнй с обеих сторон более трехсот лет, вплоть до 1453 года. (Прим, перев.)

238

Глава XIII

Самьім очевидньїм бьіло бьі избрание Ричарда Корнузлльского. Он обладал всеми необходимьіми качествами. Его действия на Святой Земле свидетельствовали об умении вести переговори. Он бьіл братом короля и к тому же заслужил собственную репутацию на международной арене. Гасконцьі бьіли би польщеньї, получив такого вьісокородного сенеша­ ля, и куда охотнее подчинялись би ему. Кроме того, если Людовик отдал Пуату своєму младшему брату Альфонсу де Пуатье, назначение Ричарда в Гасконь создало бьі некоторое равновесие позиций. Ричард, ломимо прочего, бьіл также очень богат, а для такой должности зто било главнейшей предпосьілкой: управлять Гасконью без взяток било невозможно. И наконец, граф Корнузлл знал зти края и хорошо разбирался в местньїх нравах. Он впервьіе побьівал здесь в 1225 году, шестнадцати лет от роду, с отрядом численностью в семьдесят рьіцарей, и сумел, несмотря на юний возраст, обеспечить повиновение зтой области королю Англии. Именно в зтом заключалась главная проблема. Еще в том же 1225 году Генрих пообещал отдать Гасконь Ричарду — во всяком случае, даровал брату грамоту, которая позволяла ему рассчитьівать, что он получит зтот феод, как только достигнет совершеннолетия. А потом, уже в 1243 году, когда Ричард спас Генриха от позорного пленения французами при Тайбуре, он уже без всяких оговорок подтвердил, что отдаст герцогство ему. Но позднее Злеонора убедила Ген­ риха, что Гасконь лучше приберечь для Здуарда, и король отказался исполнять обещание, данное брату. Ричард все еще злился из-за Гаскони; даже женитьба на Санче не умерила его гнева по поводу нарушенного слова. Если би сейчас Ри­ чарда назначили сенешалем, он наверняка потребовал би впоследствии отдать зту землю ему в постоянное владение, а зтого Злеонора допустить не могла. Для нее било лучше совсем потерять Гасконь, чем допустить ее переход к Ричар­ ду, а не к Здуарду. В итоге сенешалем по вибору Злеонорьі назначили Симона де Монфора. Кандидатом Генриха Симон бить не мог: король никогда не забнвал, как Симон сравнил его с Карлом Простоватим после потери Пуату. Но он позволил жене и ее дядьям уговорить себя.

Мастерство королевьі

239

Злеонора с годами все больше сближалась с Симоиом. Ііочему —нетрудно понять: у Симона бьіло все, что отсутствовало у Генриха. Он бьіл силен там, где Генрих слаб, отважен там, где Генрих трусил, он проявлял стойкость, когда Генрих отступал. Он бьіл также воином, зрудитом и прирожденньїм лидером. Когда зти двоє мужчин оказьшались вдвоем в одной комнате —а случалось зто часто —граф всегда затмевал коро­ ля самим фактом своего присутствия. Королева не любила его, но уважала и восхищалась. Злеонора бьіла дружна с женою Симона Злеонорой, сестрой Генриха, и с Адамом Маршем, монахом-францисканцем, блестящим богословом из Оксфор­ да, которьій входил в круг ближайших друзей Симона. Адам Марш впоследствии стал одним из самьіх доверенньїх советников Злеонорьі по духовньїм и политическим вопросам. Симон де Монфор прекрасно понимал, какая трудная задача ему предстоит и что за человек его отправляет. Он сделал все, что мог предусмотреть заранее, чтобьі защититься. Зная о непостоянстве Генриха, он оговорил фиксированньій срок своей службьі —семь лет, считая, что зтого хватит, чтобьі подавить сопротивление и укрепить систему управ­ лений. Он явно не хотел, чтобьі его вдруг отозвали по какой-то новой прихоти короля. Также, поскольку граф Лес­ тер бьіл не слишком богат, он отказьівался принять пост се­ нешаля, пока ему не вьіделят воинский контингент и не дадут право распоряжаться всеми доходами с Гаскони, которьіе обьічно поступали в королевскую казну. Если бьі пришлось начать войну против короля Наваррского или короля Кастилии, Генрих бьіл обязан прислать ему еще больше войска и денег, «поскольку он будет защищать его собственную зем­ лю». Особенно он настаивал на том, чтобьі его признали не сенешалем, а наместником Генриха, с полномочиями управ­ лять Гасконью по своєму разумению. Но те самьіе качества, которьіе так привлекали к нему правителей Англии — неколебимая решимость, сила характера и прямолинейность поступков — в Гаскони сработали против него. Там, где Ричард различал нюансьі, Симон видел только черное и белое. Где граф Корнузлл пустил бьі в ход деньги и гірактичньїе переговорьі, закрьівая глаза на мелкие обидьі и учитьівая местньїе обьічаи, граф Лестер

240

Глава XIII

действовал, подчиняясь инстинкту — сажая под замок всех, кого считал смутьянами, не оглядьіваясь на закони, произвольно принимал ту или иную сторону в различньїх тяжбах, жестоко подавлял восстания. Поскольку одновременно Симон занимался извлечением некоторьіх спорньїх частей при­ даного своей женьї, то, вместо того, чтобьі раздавать деньги, он брал их. В глазах его нових подчиненннх зти поступки зачастую приобретали привкус произвола. Даже имя его вьізьівало отталкивание: ведь Гасконь расположена на юге Франции, граничит с Лангедоком, позтому у жителей герцогства имя старшего Симона де Монфора навеки запечатлелось как символ беспощадного карателя и узурпатора владений Ту­ лузи. Отправить Симона-младшего в Гасконь било все равно что питаться зашить рану мечом вместо игльї. Не прошло и года, как барони Гаскони, издавна привнкшие обходиться без сенешалей, начали жаловаться непосредственно королю на грубое, неуважительное поведение Симона. Даже когда Симон одержал настоящую победу, в Англии она отозвалась поражением. Он взял в плен и покорил Гастона Беарнского —вождя сопротивления английскому господству, заставил принять свои условия, конфисковал его земли и отправил в Англию. Здесь Генрих и Злеонора гіриняли его как любимого родственника, приехавшего в гости. Генрих простил Гастону все его внходки, а Злеонора, наивно следуя усвоенной с детства теории, что в семье всегда можно договориться, добилась возвращения ему отнятнх земель. Дядюшка Гастон погостил и бил отпущен обратно в Гасконь с обещанием больше не вредить; сразу же по приезде он снова принялся вместе с королем Кастилии строить козни против англичан. И все же Симон, несмотря на неудачнне методи, в значительной степени справлялся с заданием. В 1250 году Матвей Парижский писал, что «упомянутий граф, многому на­ учившийся у своєю благородного отца, стремясь идти по стопам или превзойти его, сумел превозмочь дерзость мятежньїх подданньос короля в Бордо и по всей Гаскони, заста­ вив бежать, лишив имущества и приговорив к изгнанию Уильяма [в южном произношении — Гильома] де Солер, Растейна и других гордецов, которьіе смели восставать против коро­ ля; многих он отправил также на виселицу».

Мастерство королеви

241

Но Генрих сльїшал только жалобьі; от гасконцев приби­ вали гонец за гонцом, а потом стали появляться лично те из пострадавших, кто сумел ускользнуть. Через два года Ген­ рих начал ворчать, что вьідает кучу денег Симону почти без всякой отдачи; еще через четьіре, за год до окончания официального срока службьі, Симона вьінудили возвратиться в Аиглию, чтобьі предстать перед судом по обвинению в бесчеловечном обращении и вьімогательстве, вьідвинутому про­ тив него гасконскими баронами, которьіх король теперь полностью поддерживал. Граф Лестер возмутился, и его можно понять; на суде он упомянул, что король, «когда я впервьіе отправлялся в Гас­ конь, советовал мне сокруїиить изменников; а также пожаловал мне грамоту с правами наместника на иіесть лет; а также пообещал оказать действенную помощь и поддержку> чего так и не исполнил». Некоторьіе из знатнейших лордов Англии, в том числе и Ричард Корнузлл (которому, если верить Матвею Парижскому, «беспорядки в Гаскони доставляли удовольствие»), ириехали в Лондон специально для того, чтобьі поддержать графа Лестера против короля, «ибо многие опасалисьу как би король, по свойственной ему вспьільчивости и будучи столь привержен к иноземцам, не приказал схватить графа, человека високого рода и его исконного подданного, и заключить в тюрьму, как если би его измена бьіла уже доказана. Зтого нельзя бьиіо допустить ни под каким видом». Генрих не осмелился пойти против своих вельмож и признать Симона виновньїм, но позволил себе яростньїе нападки на бьівшего дру­ га, что не слишком хорошо смотрелось на фоне сухой сдержанности графа. Зтот зпизод завершился в 1252 году тем, что Симон отказался от должности (с компенсацией в семь тисяч марок) в пользу старшего сьіна Генриха и Злеоиорн, Здуарда, и уехал в Париж. Поскольку Здуарду бьіло всего тринадцать, замирять Гасконь должен бьіл кто-то другой. Вьібора больше не оставалось; Генрих решил заняться зтим сам. Хотя Злеонора не питалась повлиять на разгневанного супруга или как-то контролировать его в ходе судебного разбирательства, ее сочувствие било на стороне графа Лестера.

242

Глава XIII

Все зто время она переписьівалась с Адамом Маршем и воспользовалась его услугами как посредника, чтобьі примирить Ричарда с инвеститурой Здуарда в Гаскони. Ричард надеялся, что суд над Симоном позволит ему вернуть Гасконь себе. После того, как Генрих успокоился, Злеонора принялась спа­ сать все, что бьіло можно. Генрих заартачился, но Злеонора убедила его вьшлатить Симону обещанное. Задним числом нетрудно обвинить Злеонору в глупости, поскольку именно она настаивала на сохранении Гаскони для Здуарда вопреки законньїм притязаниям Ричарда, и она же избрала Симона де Монфора правителем вместо Ричарда. Однако на самом деле все решения Злеонорьі в тот период бьіли хорошо продуманьї, разумньї и политически оправданьї. Пусть она поставила на должность неподходящего исполнителя —зато оставила ни с чем более опасную фигуру. Ричард по всем статьям гіредставлял для Генриха куда большую опасность, чем Симон. В прошлом Ричард уже становился на сторону английских баронов против Генриха. Ричард принадлежал к королевскому роду и знал, что он намного более способен править, чем брат. Бароньї охотно последовали бьі за ним. Если бьі Ричарду позволили полу­ пить Гасконь, он мог превзойти короля своим влиянием. В 1250 году и позже никто в Англии не мог даже вообразить, что Симон де Монфор, не имевший никаких прав на английский трон, не принадлежавший по крови ни к одной королевской семье, однаждьі попьітается свергнуть Генриха. С другой стороньї, политические склонности Ричарда бьіли хорошо известньї. Позтому гораздо более вероятно бьіло, что граф Корнузлл, а не граф Лестер, надумает покуситься на власть Генриха. То, что он зтого не сделал, нельзя полностью приписать стараниям Злеонорьі не допустить его в Гасконь — но она, несомненно, поспособствовала направ­ ленню его политических амбиций, по меньшей мере относительно английского трона, в другое русло. Кроме того, желание Злеонорьі сохранить Гасконь для Здуарда бьтло продиктовано не столько тщеславием, сколько более серьезньїми причинами. Даже в тринадцать лет Здуард вьїказьівал признаки того, что он станет куда более вели­ ким государственньїм мужем и полководцем, чем его отец. Он

Мастерство королеви

243

вьірос очень високим — впоследствии его прозвали «Долговязьім», отличался во всех физических упражнениях, и тру­ бадури прославляли «лучшее во всбм мире когіье». Николас Треве, английский рицарь, лично знавший Здуарда, писал о нем как об «animus magnificus» («великой душе»). Мать рань­ т е всех увидела в своем старшем сине то, что отметил Данте: «...Смиреннейший из королей, английский Генрих, севиїий оди­ ноко — счастливее бьиі рост его ветвей»‘. Здуард бнл надеждой Англии на славное будущее — не Генрих, не Ричард; и мать твердо решила дать ему шанс по­ казать себя. Дальнейшие собнтия доказали ее правоту. Злеонора в те годи шла по лезвию бритви, питаясь спра­ виться с нарастающим кризисом и притом сохранить близость с супругом. Есть все основания полатать, что Генрих замечал, как королева набирается сил, умаляя его власть. Характер­ ний инцидент произошел в те дни, когда ссора Симона с Генрихом созрела, совершенно в другой области. Злеонора даровала своєму личному капеллану, Уильяму из Лондона, некий бенефиций. Генрих отдал тот же сам ий бенефиций другому человеку, которого вьібрал сам, и когда он обнаружил, что капеллан Злеонори уже вступил во владение, про­ изошел взрив. «Как далеко заходит дерзость женщинн, если ее не обуздать!» — так, рассказнвают, внкрикнул он, прежде чем вигнать неудачливого священника. Ситуация не улучшилась, когда Роберт Гросстест, почтенннй єпископ Линкольнский, добрий друг Адама Марша, стал на сторону Злеонори, и Генриху пришлось допустить судебное разбирательство. И еще хуже стало, когда кандидат Злеонори вниграл процесе. Королева била слишком умна, чтобьі знать — реакции ее супруга сильньї, но не длительнн, и она обратилась за помощью к тезке, сестре Генриха Злеоноре, чтобьі та помогла утихомирить его. И она смогла би — но тут королева ввязалась в другой спор, на зтот раз с одним из сводннх братьев Генриха, Зймером де Лузиньяном. Генрих назначил Зймера єпископом Винчестерским, что привело его к прямому конфликту с дядей Бонифацием, архиепископом Кентерберийским.1 1«Чистилище», песнь седьмая, стих 130, неревод М. Л о з и і і с к о г о . (Прим, перев.)

244

Глава XIII

Между ними возникли разногласия по поводу еще одного бенефиция, и Злеонора, естественно, стала на сторону Бонифация, а Генрих — своєю сводного брата. Снова последовала бурная сцена, и на зтот раз Генрих не ограничился восклицаниями. Он конфисковал земли Злеонорьі и изгнал ее из Лондона. Злеонора, должно бьіть, сильно испугалась. До времени Генриха VIII, которому бьіло проще рубить женам головьі, чем спорить с ними, бьіло еще, конечно, далеко — но в семейной истории имелся нехороший прецедент: Генрих II, не слишком добрьій дедушка, продержал свою Злеонору Аквитанскую по домашним арестом мною лет.1 Генрих III, однако, бьіл больше привязан к семейному бьіту, чем его дед. И он искренне любил жену. Кроме того, ему не удавалось самостоятельно сгладить разногласия меж­ ду Зймером и Бонифацием, потому не прошло и месяца, как Злеонора вернулась ко двору, и все отнятьіе земли бьіли возвращеньї ей. Все же зта ссора оставила осадок, и король с королевой примирились по-настояіцему только после новогодних праздников, когда вся семья, включая Лузиньянов, получила ценньїе подарки на Рождество, и видимость семейного согласия бьіла восстановлена. В следующие несколько месяцев Злеонора намного старательнее, чем раньте, подчеркивала, что работает в nape с супругом. Она, видимо, неплохо справилась с задачей возвращения его любви и доверия: ког­ да Генрих вьіехал в Нормандию в августе 1253 года, он назначил ее регентшей Англии вместо себя.1 1Злеонора Аквитанская провела, не столько под арестом, сколько в ссьілке, десять лет (1174-1184). Причина ее пленения заключалась в том, что она вьісказала недовольство изменой сунруга, открьіто дсмонстрировавшего связь с девпцей Розамундой. (В известной балладе о «королеве Злинор» подлинньїе фактьі перевернуть! с пог на голову — апгличане всегда предпочитают винить во всех грехах иностранцев, а не родньїх королей.) Вмссто того, чтобьі извиниться, Генрих II отправил жену с глаз долой. Зто стоило ему мпоголетней войпьі с сьшовьями, когорьіх Злеонора настроила против нсго. Ген­ рих III, при всей наследственпой неугіравляемости, на такос унорство не бьіл способе!і. (Прим, перев.)

САНЧА

Глава XIV НЕОЖИДАННОЕ КОРОЛЕВСТВО

Красота может бьіть столь же действенньїм социальньш мли политическим инструментом, как и богатство, и знатность, но только если она соединена с другими качествами — решительностью или жесткостью. Санча не обладала ни стойкостью Маргаритьі, ни честолюбием Злеонорьі. Борьба королевьі Англии за то, чтобьі Гас­ конь не досталась графу Корнузллу, сильно осложнила отношения между Санчей и ее мужем. Ричард, естественно, ожидал, что жена использует родство для продвижения его интересов, поскольку Злеонора зависела от сестрьі в вопросе согласования политических устремлений графа Корнузлла и английской корони. Добить­ ся равновесия в зтой системе бьіло бьі сложно даже для самого талантливого и опьітного дип­ ломата, а для Санчи, не прожившей в Англии еіце и гіяти лет, такая задача бьіла не по силам. Она, несомненно, осознавала, что существует конфликт между желаниями мужа и сестрьі, но не обладала ловкостью, необходимой, чтобьі разрешить его к обоюдному удовлетвореиию обеих сторон. Зтот ее недостаток бьіл источником гіостояниой досадьі и разочарования Ричарда, и впоследствии сказался на прочности их брака.

248

Глава XIV

Санча бьіла единственной из сестер, которая вьішла замуж за вдовца. Первая жена Ричарда, Изабелла Маршал, происходила из очепь влиятельной английской семьи, и оіі знал ее с детства. Изабелла вьіросла в среде, причастной к английской политике, и научилась улавливать нюансьі отношений, причини распада союзов, приливи и отливьі власти. Потому она била партнером мужу в полиом смисле сло­ ва —от нее исходила и змоциональная сила, и разумние советн. Связи ее семьи имели огромное стратегическое значение для графа Корнузлла. Ее братья, видающиеся представители знати, могли в любой момент подняться на защиту графа Корнузлла, даже против его брата-короля. Ричар­ да и Изабеллу связнвало множество совместних пережива­ ний, чувство наследственного превосходства и представ­ лення о том, каким должно бить настоящее королевство. Их союз бнл настолько прочен, что Ричард мог рассчитнвать на понимание без слов. А теперь он женился на чужестранке вдвоє младше себя. От Санчи иельзя било ожидать той же проницательности, что от Изабеллн Маршал, и поначалу Ричард ничего такого не требовал от нее. Она являлась одной из его ценностей — наравне с хорошо укрепленннм замком или породистой лошадью: злегантна, хорошо смотрелась на дворцових приемах; наедине с ним била мила и трогательна. Если у нее немножко не хватает ума, ну и что с того? Санча обрадовалась, когда на нервом году брака зачала; она надеялась, что общие дети сблизят ее с мужем. То, что разница в возрасте и иредндущем опите создает между ними дистанцию, чего не било у Злеонори с ее мужем, Санча уже поняла. Дети могли би естественньїм образом уничтожить зтот разрнв. Когда она родила сина осенью 1246 года, ее ожидания, казалось, били возиагражденн: Ричард восприпял зто как добрий знак и задал большой пир в честь собития. Однако новорожденний син Санчи умер, не прожив и месяца, «ведь земние радости ничто не ограждает от внезапних и частих бсд». Потеря била сокрушительной. Злеонора сочувствовала — но Злеонора била королевой, она не

Неожиданное королевство

249

могла посвятить себя целиком утешению сестрьі. Санча искала опорьі у мужа, но ота смерть слишком болезненно напомнила ему о смерти других его детей от Изабслльї. Ричард отдалился от женьї и с головой ушел в дела —одним из первьіх он нашел зту формулу спасения от горя, которая в наши дни стала привьічной. Главная беда Санчи заключалась в том, что опа сознавала постепенное охлаждение мужа и пьіталась как-то вьістроить жизнь, чтобьі не чувствовать себя брошенной. Она не упускала ничего из возможностей, открьівающихся перед знатной дамой, не пропускала ни одного важного собьітия при дворе. Когда Ричарда в 1247 году отправили в Париж подтвердить мирньїе соглашения с Людовиком перед тем, как король Франции отбьіл в крестовьій поход, Санча с Генрихом, сьіном Ричарда, поехала тоже. Ее хорошо приняла английская знать, особенно женщиньї; она даже вошла в кружок любителей чтения. Сохранилась запись, приписнваемая Матвею Парижскому, на зкземпляре «ЖизниАльбапа», адресованная графине Арундел: ее просят возвратить «книгу о св. Фоме мученике и св. Здуарде, которую я перевел и украсил; госпожа графиня Корнузлльская [Санча] можеш оставить ее у себя до Троицьі». Но она так и не стала политической фигурой в Англии. Злеоиора никогда не ссорилась с Санчей, никогда не возражала против каких-либо ее действий. Ей всегда оказьівали добрьій прием в кругу королеви, даже когда Санча, стара­ ннями Ричарда, стала намного богаче старшей сестри. Злеонора била не из тех, кто склонен делиться властью —а значит, она явно не видела в сестре угрозьі. Матвей ГІарижский ошибался, когда гіредсказьівал, что после женитьбьі Ричар­ да на Сапче в королевстве станет две королеви. Возможно, именно из-за пассивности Санчи Генриху и Злеоноре, которие сами били в долгу у графа Корнузлльского, пришлось умиротворять Ричарда привнчним спосо­ бом —подкупом. Так в 1247 году Ричард получил в своє распоряжение государственннй монетний двор.

250

Глава XIV

К середине 1240-х годов стало ясно, что качество английских денст оставляет желать мною лучшего. Ценность серебряного ненни (единственной монетьі, бьівшей в обращснии в то время) сильно понизилась вследствие практики «обрезки»: каждьій раз, когда монета переходила из рук в руки, у нее срезали наружную кромку, «до того, что захватьівали и внутренний круг, а кайма с надписью вовсе исчезала». Собрав достаточно таких обрезков с достаточного количества монет, предприимчивьій человек мог отчеканить собственньіе ненни; не мудрено, что зтот метод приобрел усердньїх и восторженньїх почитателей, особенно среди «купцов из соседствующих с Англией стран, в первую очередь фламандцев». К 1247 году проблема стала настолько серьезной, что Геприх задумал собрать по всему королевству порченую монету с последуюіцей заменой всех английских денег на новьіе. Такое масштабное мероприятие превьішало возможности короньї, и Генрих обратился к Ричарду, уже ставшему богатейшим человеком в Англии. Тот согласился взять на себя надзор за обменом валютьі и предоставить заем в де­ сять тисяч марок на расходьі по организации дела — но за ото потрсбовал, чтоби ему, графу Корнузллу, позволили самому поставить условия сотрудничества с королем. Условия били следующие: 1) виданний им заем в десять т и ­ сяч марок будет возвращен в новой монете, прежде чем ктолибо другой получит вигоду от отого обмена; 2) он сам будет полностью контролировать монетний двор, и ко­ роль будет придерживаться решений брата в финансовнх вопросах; и 3) они с Генрихом будут делить прибили от операции пополам на протяжении следующих двенадцати лет. Итак, с 1247 по 1259 год жители Англии били обязанн сдать старьіе монети на обмен в одну из семнадцати контор, открьітнх Ричардом для зтой цели по стране. На каждом фунте сданних старих монет граждане теряли шестнадцать пенсов — десять в уплату за обмен и тесть в качестве гонорара Ричарду.

Неожиданное королевство

251

Даже если учесть, что Ричард делил с Генрихом зтот шестипенсовьій доход с фунта, для частного лица полученная им сумма денег бьіла просто баснословной. По сути, бьіло произведено не что иное, как коренное перераспределение богатств королевства — доход шел к Ричарду от каждого жителя страньї и в таком масштабе, с которьім «сравними в последующие века только реформи Генриха VIII, Елизавет ьіІиВ ильям а III, — писал биограф Ричарда Н. ДенхольмЯнг. —Подобно Елизавете и Вильяму (или, скореє, copy Исааку Ньютону, тогдашнему начальнику монетного двора), Ри­ чард получил нем алий доход. Но если имеющиеся у нас цифри хотя би приблизительно верни, он вииграл намного больше, чем они». Двенадцать лет сбора трсх пенсов с каждого фунта, сданного каждьім мужчиной, женщиной и ребенком А і і г л и и (а в 1251 году Генрих договорился с ним провести ту же операцию в Ирландии, и тоже на двенадцать лет)! Наличньїе средства графа Корнузлльского относились теперь к царству фантастики. До назначения начальником Монетного двора он просто бьіл богатейшим человеком в Англии. Потом, возможно, его стоило бьі назвать богатейшим частньїм лицом всего мира. Деятельность на зтом поприще отнимала у Ричарда много времени и сил. Санче, по остаточному принципу, достава­ лось все меньше и меньше виймання. 26 декабря 1249 года графиня Корнузлльская наконец по/щрила мужу здорово­ го сьіна Здмупда. Но на зтот раз граф праздника не устраивал. Год спустя произошло собьітие, которому суждено бьіло оказать огромное влияние на жизнь всех четьірех сестер.

13 декабря 1250 года император Священной Римской империи Фридрих II, которого хронистьі звали «величайшим из владьік земньїх» и «чудом света», неожиданно умер от дизентерии. «Его смерть держали в секрете несколько дней, — писал Матвей Парижский, — чтоби его враги не воспользовались слишком скоро отим обстоятельством; но в день св. Стефана бьиіо всенародно обьявлено и возвещено об зтом».

252

Глава XIV

Враги действительно сразу возликовали — и больше всех папа Иннокентий IV. Никого не ненавидел Иннокен­ тий так сильно, как Фридриха II. Аитипатия заставляла папу совершать чудеса изобретательности, лишь бьі избавиться от противника. Иннокентий не только отлучил императора от церкви — он обьявил крестовьій поход против Империи и вьіделил на него средства, тем самьім отняв остро необходимьіе ресурсьі у Людовика, собравшегося в крестовьій поход против сарацинов. Мало бьіло понтифику на­ травить на имперское войско армию немецких наемников, он еще и затеял интригу с личньїм врачом императора, уго­ ворив того отравить Фридриха, хотя затея провалилась. Яд вовремя обнаружили и скормили какому-то преступнику, приговоренному к смерти, а виновному доктору сперва вьідавили глаза, затем его подвергли прочим, не менее мучительньїм пьіткам, а потом иаконец убили. Фридрих дознался, откуда растут корни заговора, и поклялся отомстить Курии. Иннокентий, которьій все еще скрьівался в Лионе, оценив суровость карьі, постигшей преступного доктора, сильно забеспокоился. И вдруг вмешалось провидение и устранило человека, которого папа прозвал «Антихри­ стом». Но Иннокентий IV знал, что его пагіская тиара все еще держится нетвердо. У Ф ридриха осталось два взросльїх сьша, Конрад и Мапфред, и оба бьіли достаточно сильньї, чтобьі продолжить трудьі своєю отца. Конрад, старший и законньїй наследник, жил в Германии. Усльшіав о смерти императора, он немедленно вознамерился отправиться на Сицилию и заявить свои права. Однако его восемнадцатилетний сводньїй брат Манфред, внебрачньїй сьін Фридриха от самой любимой фаворитки, бьіл лучшим воином, чем он. Манфреда воспитали при дворе императора, он бьіл любим­ цем отца. И бьіло весьма вероятно, что между отими двумя юнцами возникнут трения относительно права наследования. Тут Иннокентий понял, что у него єсть шанс. Если бьі в зтот переходньїй период он как-нибудь исхитрился расколоть империю на два отдельньїх королевства — Германию и

Неожиданное королевство

253

Сицилию, предложив корону Сицилии какой-либо третьей стороне, дружественной Иннокентию, сьіновья императора станут не опасньї. Тогда уж пусть зтот трстий, если пожелает, чтобьі папа поддержал его королевское звание, берет на себя трудьі и расходьі борьбьі с Конрадом и Манфредом. Папа принялся осматриваться, подбирая подходящего кан­ дидата. Его привлек Карл Анжуйский. Карл и Беатрис, вместе с Альфонсом де Пуатье и его женой, прибьіли в Лион летом 1250 года, за пять месяцев до смерти императора, с печаль­ ним известием о поражений, нанесенном Людовику IX єгиптянами. Из Акрьі они сперва направились ко двору Фридриха II, где умоляли императора отправить войско для спасения короля Франции — но Фридрих вьшужден бьіл ответить отказом, поскольку все его солдати до єдиного били нужньї, чтобьі вистоять против папьі. Тогда Карл и Альфонс приехали к Иннокентию, пьітаясь уговорить его примириться с Фридрихом, чтобьі император мог использовать свои войска на благо Людовику. Они пригрозили, что вьішвьірнут папу из Лиона, если он откажется, и только безвременная смерть Фридриха спасла Иннокентия от необходимости перебираться в Бордо, под сомнительную защиту Генриха III. Н адеясь смягчить ф ранцузских гостей, И ннокентий предложил Карлу Анжуйскому королевство Сицилию. От Карла требовалось только виплатить Иннокентию то, что он уже затратил (Иннокентий вложил много денег в попьітки сбросить Ф ридриха и хотел вернуть хотя би часть), собрать войско и отпльїть в Рим, где, в качестве дополнительного соблазна, Иннокентий обеїцал лично короновать его. Оттуда будет совсем просто виступить маршем на юг и сразиться с имперскими войсками. Чутье іюдсказьівало папе, что такой чрезвичайно одаренньїй человек, как но­ вий граф Прованса, без всякого труда навяжет свою волю Конраду или Манфреду, смотря по тому, кто окажется в тот момент у власти. Карл Анжуйский в принципе бьіл не против такого предложения —откровенно говоря, ОІІ бьіл готов его нринять, но

254

Глава XIV

ему мешало упрямое желание старшего брата остаться в Святой Земле. Людовик поручил Карлу и Альфонсу собрать новьіе отрядьі для очередиого похода на єгиптян; поскольку Карл воспользовался зтим предлогом, чтобьі оставить брата, он не мог просто забьіть о своем долге перед королем Франции ради более вьігодного ему лично предложения (хотя и очень соблазнительного). Пока Людовик оставался в Египте, Карл бьіл обязан хотя бьі попробовать оживить интерес к провалившемуся крестовому походу своего самого старшего брата, и потому с сожалением отклонил предложение Иннокентия. Да у него к тому же не бьіло и денег. Беатрис, видимо, испьітала облегчение, узнав, что ей не гіридется сразу поддерживать Карла в еще одной авантюре на чужой земле. Она только что возвратилась из двухлетнего «круиза» по пустьіне, последние месяцьі которого бьіли просто ужасньї. В Провансе по-прежнему бьіло неспокойно, и требования ее матери остались без ответа. Б е­ атрис знала в графстве всех сколько-нибудь значительньїх лиц, и они знали ее. Она могла сделать многое, чтобьі огла­ дить и узаконить переход власти от ее матери к мужу. И заняться зтими проблемами бьіло бьі, видимо, лучше всего, пока Людовика и Маргаритьі не бьіло в стране: Беатрис осознавала, что старшая сестра использует своє влияние на короля в пользу их матери, против позиции Беатрис и Карла. Их обоих злило вмешательство Маргаритьі в дела граф­ ства. Беатрис догадьівалась, что Маргарита все еще надеется унаследовать Прованс, хотя по договоренности он должен бьіл перейти после смерти Беатрис к ее ребенку. Но дети, случается, болеют и умирают, как обнаружила Беатрис, возвратившись на Кипр после расставания с Людовиком и Маргаритой в Акре. Сьін, которого она оставила там с кормилицей, не дожил до встречи с нею. Возможно, Беатрис винила в его смерти Людовика и Маргариту — если бьі крестовьій поход не затянулся бьі так надолго и не окончился катастрофой, она могла бьі возвратиться раньше и, может бить,

256

Глава XIV

спасти сьіна. У нее, конечно, осталась еще дочка Бланка, но дочери бьіло недостаточно, чтобьі раз и навсегда отвадить старшую сестру от претензий на графство. Проводя время с мужем в неспешньїх делах, в атмосфере родной земли, где их не потревожили бьі ни сарациньї-убийцьі, ни наемникимамлюки, ни другие неудобства, связанньїе с длительньїм пребьіванием в Святой Земле, она могла бьі забеременеть снова глядить, и родился бьі еще один сьін. Не говоря уж о том, что стать королевой, помазанницей божьей, тоже не помешало бьі. Не сломленньїй отказом графа Прованского, папа возобновил поиски приемлемого короля для Сицилии. И вскоре на горизонте появился новьій кандидат: Ричард Корнузлл. Вероятно, Ричард бьіл первьім, о ком подумал Иннокентий. Вполне возможно, что папа, носившийся с идеей отделить Сицилию от Священной Римской империи с тех пор, как он в первьій раз отлучил и низложил Фридриха II на совете в Лионе в 1246 году, предложил королевство Ричарду еще до того, как император умер. В апреле 1250 года Ри­ чард побьівал у Иннокентия с частньїм визитом; согласно Матвею Парижскому, граф с понтификом «провели мною тайпьіх и длительньїх бесед между собою, и все, кто наблюдал за их общением, дивились отому, а особенпо широкому и непривьічному гостеприимству папи». Удивляться здесь бьіло нечему — папа весьма ценил богатство, а Ричард не делал тайньї из своих огромньїх ресурсов. Граф еще не бьіл королем, но путешествовал как король. Когда Ричард приехал к Иннокентию, его сопровождала Санча с младенцем Здмундом, сьін от первого брака Генрих, пять графов, три єпископа (включая єпископа Лондонского и Роберта Гростеста, єпископа Линкольнского), а также со­ рок вооруженньїх рьіцарей. «Численносте егороскошпо разодетой свити и вьючньїхлошадей поражала и жителей городау и тех, кто прибьиі ко двору по делам; все восхищались

Неожиданное королевство

257

приездом столь вьісокородного принца». Иннокентий вьіслал почти всех своих кардиналов, кроме одного, встречать почетньїх гостей на улице, а когда их ввели во дворец, поднялся с папского тропа, чтобьі обнять графа Корнузлла и пригласить на обед. Иннокентий предложил Ричарду королевский титул в Сицилии на тех же условиях, что и Карлу. В обмен на собственноручное коронование папой графа Корнузлла в качестве законного короля Сицилии Ричард должен бьіл взять на себя все расходьі по веденню военной камгіании, вклю­ чай возмещение расходов, понесенньїх папством. После того, как Ричард вьіиграет войну и получит королевство, он не должен пьітаться обьединить Сицилию с Германией, как гіьітался Фридрих II, но ограничится богатой Сицилией и благоволением папьі. Таким образом «раскрьиіась тайна столь почетного приемау которий папа прежде оказал гра­ фу Ричарду в Лионе; стало ясно, почему он обращался с ним, как с родньїм и находил столько удовольствия в общении с ниму ко всеобщему изумлению». Но Ричард, к большому удивлению понтифика, отказался. Хотя королевство он хотел, но конкретно зто его не устраивало. Он написал учтивое письмо, отказьіваясь от великой чести, но в узком кругу вьісмеял зту затею. Ричард, не будучи «ни храбрьім, ни искусньїм в военном деле», как чистосердечно вьіразился Матвей Парижский, не намеревался собирать армию, чтобьі гіойти на захват отдаленного королевства, ни земли, ни обьічаев которого он не знал, к тому же охраняемого столь упорньїм, уверенньїм в себе воякой, как Манфред. Полупилось бьі «так, словно ко мне пришли и сказали: „Я отдаю или продаю тебе луну, а тьі вскарабкайся на небо и забери ее”», — насмешливо говорил он друзьям. Санча, несомненно, одобрила решение мужа. Ничто в ее жизни не указьівает на то, что она стремилась править, как ее сестрьі; конечно же, ей не захотелось бьі терпеть бедствия войньї и жить в чужой Сицилии. До нее уже дохо9 — Четмре королеви

258

Глава XIV

дили рассказьі о том, какие испьітания вьіпали Маргарите в Египте. Уж лучше одиночество и забвение, чем такая судьба!

М А РГ А РИ Т А

Глава XV ВОЗВРАЩЕНИЕ КОРОЛЕВИ

После исхода французских баронов из Святой Земли летом 1250 года Людовик, Маргарита, их новорожденньїй сьін Жан-Тристан и гор­ стка рьіцарей, включая неизменного Жуанвиля, остались в Акре, чтобьі продолжить дело крестового похода. Людовик отослал с Альфонсом и Карлом письма, в которьіх описьівал настоящее положение — то єсть признал, что потерпел болезненное поражение — и требовал при­ слать в Акру еще денег и свежее войско. Он особенно подчеркивал, что подкрепления ДОЛЖНЬІ прибьіть никак не позже августа следующего года. Людовик все еще надеялся оправдаться, начав новое наступление против мусульман. Маргарита обрекла себя на еще один год жизни в пустине. В ожидании новьіх сил Людовик занялся освобождением тех французов, которьіе бьіли захваченьї єгиптянами во время ужасного отступления из Мансурьі. Отих несчастньїх насчитьівались тьісячи, в основном зто бьіли пехотинцьі, и многих уже продали в рабство. В зтом заключалась одна из основних причин, почему Людовик не вернулся во Францию с братьями — помня о позорном поведений Тибо Шампанского, которьій в предьідущем крестовом

262

Глава XV

походе оставил без помощи всех пленньїх соратников, ко­ роль Ф ранции решил показать более достойиьій пример. Жизнь и свобода людей, приведенньїх им в зти адские края, не должна бьіла зависеть от появлення нового Ричарда Корнузлла. Хотя в рамках первоначального соглашения в Дамьетте мамлюки пообещали вернуть пленников, они явно не спешили сделать зто —тем более что двести тисяч марок викупа за Людовика еще не бьіли вьіплаченьї. Королю Франции пришлось послать одного из своих рьіцарей в Каир, чтобьі напомнить об их части обязательств по договору. Между тем к нему прибьіли змиссарьі другого владьїки отого региона, султана Алеппо. Султан Алеппо по имени Ан-Назир приходился двоюродньїм братом покойному султану Каира. Хотя Ан-Назир никогда не любил Айюба и провел большую часть своей жизни, воюя с ним —либо отражая нападения Айюба на свои территории, либо пьітаясь отхватить часть территории, принадлежащей Айюбу, — тем не менее его очень встревожило известие об убийстве мамлюками Туран-Шаха, сьіна Айю­ ба. И дело бьіло не только в родственньїх чувствах. ТуранШах бьіл законним наследником Каирского султаната. Сул­ тан Алеппо не мог стоять в стороне и смотреть, как простой наемник прерьівает наследственность благородной крови. Таким образом он нарушал основное оправдание власти од­ ного человека над другим: в арабском мире только потомок семейства Магомета мог претендовать на господство. Кроме того, Ан-Назир и сам иногда прибегал к услугам наемников — прецеденти ему били ни к чему. Сил у Людовика било мало, но Ан-Назиру могли потребоваться все, какие найдутся, и потому он предложил коро­ лю Франции присоединиться к нему в борьбе с мамлюками, пообещав ему для начала древний город Иерусалим, нахо­ дившийся тогда под контролем султана Алеппо. Зто предложение показалось очень привлекательннм — особенно когда рицарь, посланний Людовиком в Каир за пленниками-французами, возвратился с двумя сотнями дворян вместо

Возвращение королеви

263

обещанньїх тьісяч. Однако король французский, вместо того, чтобьі прямо принять или отклонить приглашение Ан-Назира, решил сперва прибегнуть к дипломатии. В своем ответе Ан-Назиру Людовик дал понять, что в принципе не прочь стать его союзником, а потом использовал предложение сул­ тана Алеппо как средство заставить мамлюков придерживаться изначального соглашения: «Теперь король дал свой отпвет [мамлюкам]. Он сообщил им, что не будеш заключать [с ними] никаких догово­ рові пока они, во-первих, не пришлют ему все голови христиан, которьіхони повесили на стенах Каира с того времени, когда графи де Бар и де Монфор бьиіи взят и в член [имелся в виду крестовий поход Тибо]; во-вторих, пока они не отпустят всех юногией, которие бьиіи захвачени еще детьми и обращени в иную веру; и наконец, в-третьих, пока они не откажутся от виплат и двухсот тисяч ливров, которие он еще бьіл им должен». Если мамлюки не согласятся на зти условия, продолжал король, он непременно присоединится к султану Алеппо для похода против них. Султан Каира, отнюдь не обрадованньїй перспективой сражаться и с султаном Алеппо, и с оставшимися францу­ зами, поспешил удовлетворить требования своего бьівшего пленника. Он отказался от двухсот тисяч марок вьїкупа и позволил Людовику вьїкупить оставшихся французских пленников у их нових хозяев. Он также согласился отдать головьі и все, что осталось от тел павших христиан. К 1252 году Людовик настолько примирился с султаном Каира, что согласился сразиться на стороне мамлюков против султана Алеппо. С зтой целью он собрал своє небольшое войско и в має 1252 года переместился в Яффу, где должен бьіл дож­ даться подхода єгиптян, чтобьі совместно напасть на АнНазира. Маргарита, которая к зтому времени родила еще одного мальчика, Пьера, наблюдала за всеми зтими операциями с

264

Глава XV

растущей тревогой. Она очень хорошо изучила характер мужа. Он будет держаться до тех пор, пока у него остается хоть какой-то вьібор, какими бьі неблагоприятньїми не бьіли обстоятельства, ради того, чтобьі искупить своє поражение на войне. Уже давно прошло время, когда должньї бьіли возвратиться с новими войсками Альфонс и Карл; всем стало ясно, что они не появятся. «Христианнейгиий король французский... остался в Акре в ожидании помощи... он, как уже упоминалось, на­ правші [за помощью] своих братьев, на коих возлагал величайшую надежду и доверие. Однако они, забив о нем, [как забили братья об Иосифе, проданном в рабство], отнеслись к поручению с прохладцей и так заглянули дело, что, казалось, и вовсе не хотели помогать ему». И все же король ни за что не хотел отказьіваться от надеждьі на спасенне крестового похода; притом, как заметил Жуанвиль, «за все зто время у нас никогда не бьіло более четирнадцати сотен вооруженних людей». Поражение при Мансуре бьіло пятном, которое Людовик отчаянно пьітался смьіть. Церковь обещала прощение грехов тем, кто способствует укреплению христианских поселений на Святой Зем­ ле, — и король Франции воспользовался свободньїм временем, чтобьі осуществить обширную программу строительства стен и башен. Он сам носил камни и месил глину, чтобьі достичь максимального блага для своей души. Но стеньї и башни стоят денег, и Людовик тратил все, что имел, и больше того, чтобьі обеспечить фортификациями Акру и Яффу. Ж уанвиль писал: «Я и не питаюсь дать вам точний отчет, кат е огромние сумми затратил король, укрепляя Яффу, они не поддаются подсчету... Чтоби ви могли хотя би предста­ вить, сколько истратил король, знайте, что я как-то спросил легата, во сколько ему обоїилось возведение ворот и прилегающей части стени... Он ответилмне — Господь тому свидетель — что ворота и стена вместе стоили полньїх тридцать тисяч ливров».

Возвращение королеви

265

Денег, присланньїх Бланкой, при таких расходах не мог­ ло хватить надолго, даже когда мамлюки отказались от осгатка вьїкупа, а для возвращения домой тоже вєдь требовались деньги! Возвращение домой бьіло главной заботой Маргаритьі. Их отсутствие слишком затянулось. Она оставила старших детей, включая сьіна Людовика, наследника трона, на руках у Бланки; ему уже исполнилось восемь, а когда расставались, бьіло четьіре —каким он стал? А что станет с двумя синовьями, которьіе сейчас при ней? Неужели Людовик хочет, чтобьі дети вьіросли в таких условиях? А ответственность за Францию? Маргарита не доверяла братьям короля, особенно Карлу. Карл, по мнению королевьі французской, бьіл слишком честолюбив, а стареющая Бланка могла и не справиться с ним. В истории случалось, что младшие братья пользовались отсутствием старшего, чтоб узурпировать власть. Маргарита опасалась, что если не удастся уговорить Людовика вскорости вернуться в Париж, то ему будет уже некуда возвращаться. Недовольство королеви поступками короля визвало серьезпую напряженность между ними. Даже когда она не наиоминала снова и снова о необходимости возобновить прежний образ жизни, и она, и дети били живим, дьішащим напоминанием о преходящих земних обязанностях — а ко­ роль в своем отчаянном стремлении к спасению души восиринимал их как досадную гіомеху. Когда, как можно било заранее догадаться, мамлюки не пришли в Яффу на условленную встречу с Людовиком, а вместо зтого за его спиной заключили сепаратний мир с султаном Алеппо, Ан-Назир продемонстрировал своє неодобрение тому, что король французский отказался от первоначального соглашения, разорив христианский город Сидон.1 Людовик повел своє 1 Сидон на побсрсжье Ливапа, один из древпенших городов зем­ ного шара, бьіл осповап около IV тьісячслетия до н. з. и с тех пор гіерсжил мпожество пашествий. Его пьіталнсь писпровергпуть ещс цари Ассирии, одпако оп и теперь стоит па прсжпсм мосте и пазьівается почти ио-прежпсму — Сайда. (Пріїм. перев.)

266

Глава XV

войско в С и д о і і и оставил Маргариту в Яффе, где она в одиночестве произвела на свет третьего ребенка. Чтобьі присоединиться к мужу, королеве пришлось в и ­ держать все тяготьі и опасности тогдашнего морского путешествия с тремя детьми в возрасте до трех лет. Людовик, которому нравилось каяться, вьіставляя напоказ своє благочестие, молился и даже не подумал вьійти из часовим, чтобьі встретить жену и детей, когда корабль наконец прибьіл; зато он брался за самьіе грязньїе и неприятиьіе работьі. В Сидоне, куда французское войско поспело слишком поздно, чтобьі предугіредить резшо, им осталось лишь похо­ ронить мертвьіх, и он «относил разлагающиеся, зловонньїе тела к ямам, где их хоронили, даже не зажимая носа, как другие». А вот Ж уанвиль поспешил встретить Маргариту, и впоследствии так прокомментировал отношение короля к семье: «Королева, лишь недавно оправившаяся после того, как родила госпожу Бланку в Яффе, прибьиіа морем [в Сидон]. Как только я услишал, что она здесь, я вскочил с того места, где сидел рядом с королем, и поспешил встретить ее, и сопроводил в замок. Когда возвратился к королю, которого нашел в часовпе, он спросил, в порядке ли его жена и дети. Я ответил утвердительно, и он заметил: „Когда т и встал и покипул меня, я понял, что т и намерен встре­ тить королеву, и потому попросил отложить проповедь до вашего возвращения>}.Я упоминаю обзтом потому, что за все пять лет, что я провел рядом с королем, он ни разу не говорил со мною, д а и н и с кем другим, насколько я знаю, о жене и детях. По-моєму, неправильно и негоже мужчине так отдаляться от собственной семьи». В зтом утверждении Ж уанвиля єсть нечто большее, чем просто сочувствие королеве. Его душевная привязанность к Маргарите вгіолне ощутима. Он часто упоминал ее в своем дневнике и посьілал ей подарки. Он охотно проводил с нею время, а оиа — с ним; он утешал ее в горестях и сопровождал в опасньїх поездках.

Возвращение королевьі

267

Возникает вопрос: бьіло ли в их отношепиях что-либо, кроме платонической дружбьі? Жуанвиль, судя по всему, обладал репутацией дамского угодника. Ж ивя в Акре, он вьібрал себе для ночлега такую комнату, «проходя через которую, всякий мог видеть, как я лежу в постели. Я сделал зто, чтоби предупредить возникновепие нехороших слухов обомне относительно женщин», — гіисал он сам. Из рассказа Ж уанвиля о его приключениях во время крестового по­ хода явствует только, что зтот рьіцарь и королева взаимно уважали друг друга, и понимание между ними возрастало. И хотя, как автор мемуаров, он всегда отзьівался о короле с большим почтением, отмечая его святость и набожность, у его комплиментов часто бьівали острьіе угльї. М аргарита, конечно, могла отправиться домой одна. Людовик снабдил бьі ее и кораблем, и свитой, и, возможно, не слишком горевал бьі из-за разлуки. Но он мог не возвратиться из Палестиньї никогда. Потому королева перетерпела его безразличие и осталась с детьми в Египте. А потом в Сидоне их настигла неожиданная весть: регент­ ша, Бланка Кастильская, умерла. Бланка сделала все, что могла, чтобьі гіомочь сьіну. Как только она усльїшала о его пленении (после того, как умоляла в письме вернуться домой), то сразу принялась собирать деньги на вьїкуп. Сумма бьіла настолько велика, что она питалась скрьіть ее подлинную величину, боясь, что народ взбунтуется. Матвей Парижский пьітался вьічислить: «Число тех, кто погибиз войска короля французскогОу по вине заносчивости графа Арт уа, превьішало шестьдесят тисячу да еще двадцать тисяч оружньїх людей, не считая утонувших, да тех, кторассеялся во время боя, и тех, кто добровольно сдался врагу... Количество денег на викуп короляу которий в силу гнева божьего стал пленником, не слишком отличалось от количества погибших, то єсть равнялось шестидесяти тисячам фунтов лучшего и самого чистого золота, стерлингов и прочей обичной

268

Глава XV

монети, турской и парижской. Все вместе составляло огромную сумму». Королева-мать получила разрешение от гіапьі собирать церковную десятину по всей Франции еще два года и подняла налоги в городах, принимая любую сумму, даже самую маленькую. К 1251 году она собрала почти весь вьїкуп и отправила в Акру — но судьба снова отвернулась от нее. «От матери и братьев короля фрапцузского бьиіа пе­ редана большая сумма денег для его викупа; но когда корабль, везгиий ее, находился в море, начался шторм, и суд­ но утонуло со всем, что бьиіо на борту. Когда христианнейший король французский усльш ал об зтом несчастье, он сказал: „Ни зта, ни какая-либо иная беда не у малят моей любви к Христ уіу; так король, благородний духом, утешал и подбадривал тех, кто впал в униние; он казался воплощением Мова, и даже неверние сочувствовали ему и восхищались его постоянству и твердости духа». К сожалению, для матери зто бьіло слабьім утешением — Бланке приходилось начинать все снова. Еще меньше она преуспела в сборе нового войска. Никто из баронов, поби­ вавших в походе с Людовиком, включая его братьев, не имели ни малейшего намерения возвратиться, и зто их очевидное нежелание повлияло на других. В то же время появилась новая напасть: тьісячи сорвавшихся с насиженньїх мест крестьян, которьіх прозвали «па­ стушками» (pastoureaux), под предводительством некоего монаха-бродяги, присвоившего себе почему-то звание «хозяина Венгрии», беспорядочной толпой явились в Париж и заявили, что хотят отправиться в Святую Землю, чтобьі спа­ сти короля. Поначалу Бланка и в самом деле подумувала отправить к Людовику зту необученную и неорганизованную толпу, и потому подкармливала ее из собственньїх средств, а вожака наградила подарками. Но вскоре стало ясно, что зто никакие не крестоносцьі, а попросту бандитьі. «Пастушки» крали и грабили всюду, куда попадали; они за-

Возвращение королеви

269

пугивали нищенствующих монахов, убивали евреев ради их имущества. В конце концов Бланка велела повесить «хозяина Венгрии» и нескольких его сообщников, а других арестовать. Толпа распалась на небольшие группьі; последние добрались даже до Бордо, где Симон де Монфор бьістро разделался с ними.1 Все зто накладьівалось на повседневньїе дела по управ­ ленню королевством. К 1252 году Бланка, как и ее невестка, начала сомневаться, вернется ли король вообще когда-либо домой. В ноябре, во время поездки в Мелен, Бланка серьезно заболела. Вьізвали єпископа Парижского, чтобьі он принял ее исповедь и произвел последние обрядьі. Верная своим представленням о Церкви, Бланка незадолго до смерти приняла постриг и носила под короной поверх горностає­ вої! мантии монашеское покрьівало; она распорядилась, чтобьі ее похоронили в зтой одежде. И наконец 26 или 27 ноября она умерла — женщина, которая, стоя у руля, благопо­ лучно провела корабль Франции сквозь четверть столетия смут и тревоги, несмотря на шестилетнее отсутствие коро­ ля, оставила королевство намного более сильньїм и сплоченньім, чем приняла его. «Таким образом, истомленная, одинокая, преждевременно умерла благороднейшая госпожа Бланка... женщина по

1 С «пастушками» все обстояло не так просто. Они появлялись на территории современной северо-восточной Франции и Бельгии многократно с 1214 по 1320 год. Вспьішка 1251 года, о которой здесь говорится, бьіла одной из самьіх серьезньїх — и, по-видимому, напрямую связана с непосильними поборами на крестовьій поход и потом на вьізволение короля. Движение «иастушков» иногда назьівают антифеодальним — но зто били только бессистемние всиишки недовольства страдающих от угнетепия темних людей «против вссго», с поверхностноусвоенними злемснтами крестьянско-плебейской ереси: руководители восстаний, не сговариваясь, принимали прозвище «иастирей божьих», и как всегда в Средние вска, любьіс зксцесси, в первую очередь еврейские погроми, оправди вались борьбой за «чистоту вери», «божью правду» и тлі. В зтом смисле «пас­ тушки» ничем не отличались от крестоносцев, только действовали па родной земле, а не на чужой. (Прим, перев.)

270

Глава XV

природе своей, но мужчина по деяниям... оставив королевство франиузское беспомощньїм и лиіиенньїм всякого утешения», — писал Матвєй Парижский. Альфонс и Карл перенесли ее тело на погребальних но­ силках в Париж, где состоялось всєнощноє бдение, и горожане вьіражали свою скорбь на улицах. На следующее утро ее похоронили в аббатстве Мобюиссон. Согласно Жуанвилю, Людовик со своим небольшим отрядом рьіцарей первьіе шесть месяцев 1253 года находился в постоянном движєнии и не узнал о смерти матери до июня. «Находясь в Сайде [Сидоне], король получил известие о смер­ ти своей матери, — писал рьіцарь. — Он бьіл так потрясен, что цельис два дня ни с кем не разговаривал». Реакция Маргаритьі удивила автора мемуаров. Она «погрузилась в пе­ чаль» и «проливала слезьі». (Снова отметим: именно Жуанвиля призвали в покои королеви, чтобьі ее утешить.) Поскольку славний рьіцарь знал о давней неприязни Бланки к невестке, он не удержался и заметил, что его удивило такое проявление чувств со сторони Маргаритн. «Ибо, — сказал я, — ви проявляєте такую скорбь, хотя умерла женщина, которая сильно ненавидела вас. Она [Маргарита] ответила, что не оплакивает королеву Бланку, а горюет из-за того, как трудно королю перенести потерю, а также из-за того, что ее дочь (позднее ставшая королевой Наваррской) оста­ лась под опекой мужчин, без женского присмотра». Однако и теперь Людовик не торопился домой, чтобьі взять в руки правление своим королевством. Он ограничился тем, что направил французскому духовенству письма с указанием молиться за душу матери. Он явно намерєвался остаться, где бил, и продолжить работу над фортификациями христианских поселений, надеясь таким способом поддержать идею своего крестового похода. Маргарита, должно бить, слишком настаивала на возвращении домой, так как он снова отправил ее с детьми прочь, хотя войско на­ ходилось тогда во враждєбном окружении. «Некоторое время спустя король послал за мною и приказал вооружить-

Возвращение королевьі

271

ся, — писал Ж уанвиль. —Я спросил, зачем зто, и он ответил, что следует сопроводить королеву и ее детей в 9сСур, примерно в семи лигах [около 28 км] оттуда. Я не сказал ему в ответ ни слова, хотя он поручил мне опасное дело: в те дни не било ни мира, ни перемирия между нами и са­ рацинами Египта и Дамаска. Благодарение богу, мьі доб­ рались до 9с-С ура к ночи, вполне мирно и без помех, хотя дважди пришлось спешиваться, чтоби развести огонь и приготовить еду для нас и для детей, а младшим дать материнского молока». Однако в некотором смьісле смерть Бланки все-таки принесла свободу невестке. Только мать прилатала усилия к тому, чтобьі посилать Людовику деньги, необходимьіе для продолжения строительньїх работ и поддержки мало­ го отряда рьіцарей, сохранивших верность идее хрестово­ го похода. После того, как Бланка умерла, Альфонс и Карл, очевидно, решили, что королевство принесло уже достаточно жертв ради зтого дела. К тому же Альфонс перенес удар (инсульт), бьіл частично парализован и не мог взять на себя ведущую роль, а Карл, как давно уже опасалась Маргарита, с большой готовностью накапливал власть в своих руках. Даже жители христианских поселений уговаривали Людовика уехать на родину, особенно после того, как им ста­ ло ясно, что деньги у него кончились. «Ваше величество, — говорили ему барони Сидона перед тем, как он уехал, —ви укрепили город Сайду и... основательно усилили защитние сооружения А кри стенами и башнями, которие воздвигли вокруг них. М и обсудили дело между собою и не видим, ка­ ку ю еще пользу королевству Иерусалимскому могло би при­ нести дальнейшее ваше пребивание здесь. Посему м и настоятельно советуем вам отправиться в Акру по наступлении Великого поста и приготовиться к отплитию домой, с тем, чтоби ви смогли возвратиться во Францию после Пасхи». Возможно, жители Сидона чувствовали себя не слишком уютно в присутствии короля французского, несмотря на

272

Глава XV

подаренньїе им новьіе стеньї. Неумелое вмешательство Людовика в дипломатические отношения между Каиром и Алеппо привело к тому, что соперничающие арабские пле­ мена раз за разом нападали на ни в чем не повинних христиан. Между своими делами, вьїкупом, снабжением войска и постройкой нових крепостей французский король как-то не заметил, что почти довел своє королевство до банкрот­ ства, затратив более трех четвертей миллиона ливров, отнятьіх у его подданннх и соотечественников, на которне он не приобрел ничего, кроме смерти и неуверенности в завтрашнем дне. В конце концов Людовик с великой неохотой увел своих людей из Сидона в порт Акру, ненадолго встановив­ шись в Зс-Суре, чтобьі забрать Маргариту и детей. Войско, которое стало грузиться на борт 25 апреля 1254 года, било столь невелико, что разместилось всего лишь на тринадцати судах. Чуть более десяти лет спустя после огьезда Людовика правящий мамлюкский султан напал на Цезарею и Яффу, убив и поработив их население.1В 1291 году Акра била осаждена сирийцами и пала, несмотря на крепкие стеньї и башни, а за нею последовал Сидон. Шестьдесят тисяч христиан били убити или проданн в рабство. Путь домой бнл ужасен. Корабль, на котором плили Людовик, Маргарита, их дети и Жуанвиль, попал в туман и 1Автор забьівает упомянуть, что за зти десять лет случилось еще одно значительное собьітие: «желтьій крестовьій поход». Войско монгольского хана Хулагу захватило Аламут, Тегеран, Багдад и Да­ маск, низвергнув почти всех мусульманских правителей Палести­ ни. Однако крестоносцьі отказались от союза с монголами. Зто ста­ ло их роковой ошибкой: после ухода основной части монгольской армии и разгрома мамлюками отряда Китбуги при Айн-Джалуте пришел черед христианских государств Палестини. При атом на Среднем Востоке, оставшемся под контролем монголов, доминирующей религией еще несколько десятилетий продолжало оставаться хрис­ тиянство несторианского толка —до тех пор, пока в конце XIII века обретшие самостоятельность монгольские правитсли не начали принимать ислам. (Прим, ред.)

Возвращение королевьі

273

налетел на мель вблизи Кипра, чудом избежав столкновения с подводньїми скалами, «где наш корабль непременно разбился бьі вдребезги, и все мьі пропали бьі и потонули». Король поступил, как всегда — то єсть простерся на палубе крестом у походного алтаря. После зтого он отказался спа­ саться сам с семьей, оставив остальньїх людей на борту. «Если я оставлю судно, — сказал Людовик, — зти пятьсот с лишком человек вьісадятся на зтом острове, Кипре, боясь новьіх опасностей — ибо все они любят жизнь так же, как и я — и они, бьіть может, никогда уже не возвратятся на роди­ ну». Корабль удалось отремонтировать, все пассажирьі ос­ тались на нем. Но не успели они сдвинуться с мели, как яростньїй ветер снова погнал судно на скальї, и пассажиров спасло лишь то, что матросьі бросили пять якорей в противоположном направлений. Когда Маргарите сообщили, что они все утонут, если ветер не уляжется, она пошла посоветоваться с Жуанвилем и спросила, что делать; рьіцарь предложил дать обет, в случае, если они с Людовиком и детьми спасутся, изготовить миниатюрную модель корабля из серебра стоимостью в пять марок (сам Ж уанвиль до того пообещал отправиться в паломничество к гробнице св. Николая в качестве средства спасения от опасностей предьідущей ночи). «Когда королева — храпи ее бог! — вернулась во Францию, она действительно заказала такой серебряньїй ко­ раблик в Парижеу — говорит Жуанвиль. — На нем бьіли фигурки ее самойу короля и юс троих детей, все из сереб­ ра. Из того же металла бьиіи фигурки матросов, мачта, руль и снасти корабля, а паруса прошити серебряной нитью. Королева рассказала мне, что работа стоила сот­ ню ливров». Маргарита отдала модель Жуанвилю, чтобьі он доставил ее к гробнице св. Николая, когда отправится в паломниче­ ство.

274

Глава XV

Маргарита питалась, насколько возможно, облегчить положение детей в пути; когда моряки опасались, что новий шторм может их потопить, она отказалась будить их, сказав, что им будет лучше умереть во сне. Когда их маленькая флотилия пропливала мимо какого-то остро­ ва, М аргарита попросила Людовика направить туда нескольких человек за свежими фруктами для детей. Люди переправились на берег в лодке, им било велено нагнать корабль, когда он подойдет к удобной Гавани. Но люди, дорвавшись до плодових деревьев, так увлеклись поеданием фруктов, что запоздали к назначенному часу. Людовик, приписав их отсутствие нападению арабских пиратов, приказал уводить корабли. «Когда королева услиш ала об зтоМу она очень расстроилась и сказала: „Уви! Что я на­ творила!”Но король вскоре узнал, что вовсе не сарацини, а собственная жадность задержала его слуг; в ярости он велел заковать виновньїх, как преступников, и посадить на цепи в баркасе, пливущем за кораблем. „И королева, u все мьіу как могли, отговаривали короля, но он не желал и слуиіать”»> — отметил Ж уанвиль. М аневри у острова и разворот кораблей стоили им целой лишней недели, проведенной в море. Здесь симпатии Ж уанвиля снова на стороие королеви. Дальше он огіисивает еще один инцидент, подчеркивая ее храбрость и находчивость. Однажди вечером служанка не заметила, что платок ее госпожи лежит слишком близко от горящей свечи, и ночью королева проснулась оттого, что одежда, лежавшая в каюте, загорелась. Вместо того, чтобьі звать на помощь, Маргарита «соскочила с постели, как бьша, обнаженнаяу подхватила горящий платок и вибросила в море, а потом затушила остальние вещи», — с восхищением писал Жуанвиль. Сам он, по его словам, спал в своей каюте и проснулся от шума. Увидев, что в море плавают горящие тряпки, он вьішел на палубу узнать, в чем дело. «Пока я стоял там, мой оруженосец, спавший на полу у моей койки, пришел и сказал мне, что король проснулся и спрашивает, где я. „Я ему сообіцил, —сказал он [оруженосец], —что ви в своей

Возвращение королевьі

275

каюте, а король сказал мне, что я лгу”». Возможно, Маргарите все-таки кто-то немножко номог справиться с пожа­ ром. Путь домой занял цельїх два с половиной месяца, но наконец перед ними предстали берега Прованса. Маргарита узнала очертания береговой линии —неподалеку находился известньїй ей замок. «Королева и все советники единодуіиио реіиили, что королю следует сойти па землю здесь, поскольку зти земли принадлежали его брату», — писал Жуанвиль. Но Людовик желал пльїть дальше, до Зг-М орта, того порта, которьій он построил с такими затратами — а зто значило пльїть еще примерно полтора месяца.1 Наверное, Маргарите тяжело бьіло бьіть совсем рядом с Про­ вансом после такого ужасного путешествия и не иметь возможности сойти на землю. Цельїх два дня королева и баро­ ни уговаривали Людовика переменить решение. Ж уанвиль сказал королю, что глупо бьіло бьі продолжать плавание до Зг-М орта, когда под рукой имеется дружественньїй порт. «Король принял наш совет, и зто решение весьма порадовало королеву». В пятницу 3 июля 1254 года королевские суда причали­ ли в порту Иер, примерно в тридцати милях к востоку от Марселя. Короля, королеву и их троих детей встретил аббат Клюни, которьій сопроводил их до ближайшего замка, где

1 Сроки плавання вьізьівают удивлснис: даже от самой дальней точки Прованса до Зг-Морта (ньіне Порт-Сен-Луи-дю-Рон) не болес 330 километров вдоль побсрсжья, а от Пера — почти вдвоє мепьшс. Может, через Средиземное морс корабли и пробирались цельїх два с половиной месяца (скореє всего, делая какие-то остановки) — по уж гіроделать 170 км от Пера до Зг-Морта даже па тогдашних не очень бьіетроходньїх судах можно бьіло за 3 -4 дня! Для того, чтобьі пльїть полтора месяца, как упомипастся в тексте, скорость корабля должпа бьіла бьі составлять 2 км в сутки! Либо автор, полагаясь на источники, неверно рассчитал длительность плавання, либо суда по каким-то нсведомьім причинам больше стояли на якорях, чем двига­ лись... (ГІрим. перев.)

276

Глава XV

они могли отдохнуть и дождаться свежих лошадей для поездки в Париж. В зтом деле — единственном за двадцать лет — Маргарита и Бланка действовали заодно. Им обеим оно обошлось недешево, но король Франции наконец вернулся домой.

ЗЛ ЕО Н О РА

Глава XVI КОРОЛЕВСКИЕ ДЕЛА

Хотя Генрих III решился отправиться в Гас­ конь, чтобьі справиться с тамошним кризисом, еще весной 1252 года, на самом деле он отбьіл только в августе 1253-го. Причиной задержки снова стало нежелание наиболее влиятельньїх английских баронов давать деньги на очередную воєнную кампанию за рубежом. Король просто не смог собрать нужную сумму. Наконец дядя Злеонорьі, архиегшскоп Кентерберийский, и сводньїй брат Генриха, заочньїй єпископ Винчестерский, согласились предоставить коропе сбор десятиньї со всех церковних доходов в Англии на три года. Официально спи­ талось, что зти деньги Генрих и Злеонора используют для похода в Святую Землю — ведь король и королева гіриняли крест еще в 1250 году, до того, как стало известно о поражений Людовика. Но все понимали, что в действительности король собирается в Гасконь. Однако дворянство, желая продемопстрировать, как мало он доверяет своєму сюзерену, за­ ставило Генриха на сессии парламента в має 1253 года, под угрозой отлучения от церкви сно­ ва подтвердить признание «Хартии вольностей». В зал внесли подлинньїй документ, подписанньїй его отцом, королем Иоанном, чтобьі

280

Глава XVI

он ирисягнул на хартии вместо Библии. «С божьей помощью все ати условия буду я неукоснительно соблюдать, как мужчина, как христианин, как рьіцарь и как венчанньїй и помазанньїй король», — так поклялся Генрих. То, что бароньї настаивали на отлучении в случае, если он нарушит какой-либо из пунктов великой Хартии, говорит о том, как хорошо им бьіл известен и характер Генриха, и его денежньїе затруднения. До какой степени король и королева Англии погрязли в долгах, видно из тех способов, весьма негюпулярньїх, какими они питались пополнить каз­ ну. «Когда король собирался вкусить обед... перед РождествоМу граждане Винчестера преподнесли ему в качестве подарков всевозможиьіе яства и напиткиуна которьіе нельзя бьіло смотреть без восхищепия; король же, вместо благодарности, обязал их в скором времепи виплатить ему две сот­ ий... и праздник Рождества превратился для них в дни жалоб и плача». Как-то в Лондоне случилась драка между моло­ дими задиристими горожанами и служащими короля (они стали зачишциками, оскорбив лондонцев). Лондонци взя­ ли верх, и тогда Генрих, «прибсгнув к обичному для него способу мщсния», наложил на жителей Лондона суровие ш трафи. Оп позволял шерифам и другим должпостньїм лицам заниматься сомнительннми делами, вроде конфискаций, и не забнвал взискивать положенннй королю про­ цент с каждого такого дела. Генрих и Злеонора, конечно же, знали, что их уловки по добнче деиег осуждаются всеми, по у них не оставалось иного вьібора. Доходи, доступние английской монархии, не шли ни в какое сравнение с доходами короля Франции, которнй мог рассчитивать на налоги и виплати с зажиточних Нормандии и Пуату, бивших английских владений, и с могущественной Тулузи, которую он мог теперь спокойно обирать после того, как ее подчинила его мать. Людовик мог позво­ лить себе потратить три четвертії миллиона ливров на свой крестовий поход, а Генрих и Злеонора едва-едва наскребли четверть зтой суммн. Среднегодовой доход английской ко-

Королевские дела

281

роньї за 1238-1259 годьі составлял жалкие 36 000 фунтов (примерно 162 000 ливров). Управлять королевством и расходовать бюджетньїе средства на Гасконь бьіло очень и очень нелегко. И все же англичане должньї бьіли удержать Гасконь. По мнению короля и королеви, недовольство баронов бьіло скореє признаком стабильности —они всегда бьіли чем-нибудь недовольньї. Жизнь показала, что корона обьічно добивалась своего, рано или поздно. К августу 1253 года, когда Генрих наконец иоднял пару­ са, они с Злеонорой снова бьіли прочно привязаньї друг к другу и работали для достижения общей цели. Стратегия, которой они придерживались, била разумной и зффективной. Благодаря участию Злеонорьі и ее дядьев дипломатическая инициатива дополняла воєнную кампаиию. Точнеє, бьіл вьіработан план женитьбьі принца Здуарда, наследника английского трона, на сводной сестре короля Кастилии Злеоноре. Альфонс X, король Кастилии, представлял собою наибольшую угрозу английским интересам в Гаскони. В 1252 году, когда Симон де Монфор бьіл внезапно отозван в Лондон на суд, Альфонс извлек из забвения старую претензию на су­ веренную власть в качестве оправдання воєнного вторжения и вступил в открьітьій союз с предводителем мятежников, Гастоном Беарнским. Пока свирепьій английский господин отсутствовал, впав в немилость, ряд гасконских городов счел за лучшее переметнуться от Англии к Касти­ лии. В качестве опорной крепости и бази для операций им служил замок Ла-Реоль. Хотя мятежники по всей видимости одолевали, король Кастилии все еще не бьіл уверен, стоит ли утверждать свою власть в Гаскони, иоскольку хотел рассмотреть предложение о престижном браке между его сестрой и наследииком английского трона. Потому, прежде чем отправиться в Гас­ конь, Генрих иослал в Кастилию на переговори одного из самих влиятельннх своих советников, Джона М знсела.

282

Глава XVI

Мзнсел бьіл близким другом и королевьі, и Пьера Савойского; ему часто поручали передавать секретньїе сообщения им обойм. Его не уполномочили бьі осуществить такую деликатную миссию без ведома и одобрения королевьі, которая всегда заботилась об Здуарде, входя во все мелочи. Перспектива брака на вьісоком уровне играла роль пря­ ника, но Генрих и Злеонора знали, что необходимо применить также и кнут. Если не дать решительного отпора вмешательству Альфонса в Гаскони, продемонстрировав силу Англии, король Кастилии без труда овладеет зтой областью, после чего у иего не будет необходимости вступать в переговорьі с Англией. Для того, чтобьі Альфонс воспринял дипломатическую альтернативу серьезно, 6 августа Генрих отпльїл из Портсмута в сопровождении примерно трехсот воєнних судов. Здуард, которому уже исполнилось четьірнадцать, провожал его. «Юпьій Здуард, после того, как отец поцеловал его и прослезился при прощании, стоял па берегу, плача и всхлипьівая, и не хотел уходить, пока мог видеть раздутьіе ветром паруса кораблей». В зтом сказалась не только синовняя гіривязанность. Гасконь била обещана Здуарду, и он отчаянно хотел отправиться туда; он чувствовал себя униженньїм от того, что его оставили дома, и пото­ му плакал. Первенец Генриха и Злеонорн уже ощущал ту страсть к воєнному делу, которая впоследствии прославила его царствование. (В Средние века юноша четнрнадцати лет бил уже достаточно взрослнм и для женитьбн, и для участия в войне. Здесь чувствуется забота матери, опасавшейся за исход зкспедиции и не желавшей рисковать таким замечательннм сином.) Злеонора тоже следила за отплнвающей флотилией и, без сомпения, думала о будущем. Какой из Генриха главнокомандуюіций, она уже видела десять лет назад в Пуату, и внсокой оденки он не заслужил. Удастся ли ему преуспеть на зтот раз, если он так опозорился тогда? Злеонора бил на пятом месяце беременности, когда Ген­ рих уехал; зто била основная причина, из-за которой она

Королевские дела

283

осталась на берегу. Ее третье дитя, Беатрис, родилось в Гаск о і і и в 1243 году, и у королеви остались яркие воспоминания о том, как местньїе барони угрожали видать ее ф ран­ цузам. Повторить зтот опит она не стремилась. К тому же ее присутствие в Гаскони не могло способствовать трудам мужа: он должен бнл иметь полную свободу гіередвижения, без оглядки на нужди беременной жени. А в Англии Генриху нужен бнл заместитель — кто-то, кому он мог доверять, кто мог предвидеть, что ему понадобится, действовать от его имени и поддерживать в королевстве желание вииграть войну. Соответственно, Генрих оставил ее в качестве регента, а Ричарда — ее советником. Зтим он нарушил английские обнчаи: ни всеми презираемнй отец Генриха, Иоанн, ни его почитаемнй дед Генрих II никогда не позволяли супругам править вместо себя, и народу, видимо, потребовалось время, чтобн привикнуть к новшеству. Матвей Парижский сообщает, что король назначил «графа Ричарда и королеву хранителями королевства», но в зтом хронист ошибался. Именно Злеоноре била вручена для хранения большая государственная печать Генриха, Злеонора била названа «хранителем и правителем» Англии в отсутствие короля. В ее задачи входило поддержание порядка и снабжение Генриха всем необходимим. Ни у одной из придворних партий не било иллюзий насчет того, что зто значит: Злеонора полу­ пила право взимать деньги. А Генриху нужньї били все деньги, которие она могла добить. Содержание армии —дорогостоящее удовольствие. В Гаскони, потрепанной войной, возник голод, да такой, «что курицу продавали за тесть пенсов, меру зерна — за двадцать шиллингов, а кварту вина — за два шиллинга и более... так что голодний рицарь едва мог поддерживать себя, оруженосца, пажа и лошадей за два серебряиих шил­ линга [в день/». Кроме того, король предпочитал подкупать своих подданннх, чем воевать с ними; зта политика нахо­ дила одобрение у многих гасконцев, но расходн возрастали соответственно.

284

Глава XVI

Вера Генриха в способности женьї бьіла оправдана. Злеонора упорно отстаивала его интересьі и вижимала из на­ селення каждую марку, где только могла. Когда Генрих попросил виплатить Альфонсу де Пуатье 3226 фунтов стерлингов, чтоби Франция не вступила в войну, она взяла деньги из собственннх средств на жизнь. Она делала займи у флорентийских банкиров, с помощью Ричарда вижала какие-то средства из евреев, проживающих в Англии. (Церковь запрещала христианам давать деньги под процент, позтому ростовщичеством занимались в основном єврей. Поскольку к ним относились как к презираемому меньшинству, єврей пред­ ставляли удобннй обьект для вьшогательств.) Согласно Матвею Парижскому, «граф Ричард созвал их [евреев] и потребовал с них больгиую сумму на нужди короля, — котор и й , как он сказал, сильно на них гневался — под страхом заключения в тюрьму и позорной смерти». Королева настолько прониклась нуждами короля, что вместо традиционного рождественского подарка — в королевской семье зто била обьічно дорогостоящая одежда или кубок с гравировкой, — послала Генриху пятьсот марок. Приезд дочери Катарини в ноябре не отвлек Злеонору от помощи Генриху. В январе 1254 года они с Ричардом напустились на баронов и духовенство во время ежегодного сьезда парламен­ ту чтоби те более активно оказивали помощь, финансовую и воєнную. Королеве и графу Корнузллу удалось достигнуть лишь частичного успеха. Местная аристократия не доверяла сообщениям, приходящим от Генриха из-за моря —в частности, не считала столь уж серьезной угрозу вторжения короля Кастилии, а духовенство полатало, что десятини с его доходов, собранной якобьі на крестовий поход, вполне достаточно в качестве жертви на обіцее дело. Несмотря на зти препятствия, Злеонора поддерживала поступление денег, и в результате Генрих заметно продвинулся в своих действиях. Он внкупил несколько замков и начал осаду тверднни мятежников, крепости Л а-Реоль. В первие же дни он понял, как трудна зта задача, положил свою гордость в карман и призвал Симона де Монфора, ко-

Королевские дела

285

торьій после судебного разбирательства поселился в Па­ риже, — пусть тот возвратиться в Гасконь и поможет ему. Несмотря на дружественность французов, которая так резко контрастировала с тем, как с ним обошлись в Англии — французские бароньї так восхищались графом Лестером, что даже пьітались поставить его регентом после смерти Бланки Кастильской, — Симон подчинился призьіву Генриха. Злеонора, узнав о намерении Генриха, также облегчила возвращение Симона в Гасконь, бьістро вьіплатив ему деньги, оставшиеся не вьіданньїми по первоначальному контракту. Как только бьівший их главньїй мучитель прибьіл в Бор­ до, многие из мятежников, которьіе боялись Симона де Монфорабольше, чем Гастона Беарнского, решили вернуться под руку Генриха. Король Англии вьїказал большую предусмотрительность, обращаясь с перебежчиками милостиво; его великодушне простерлось до преподнесения ценньїх рождественских подарков. Гасконцьі начали припоминать, как вьігодно бьіло существовать когда-то под властью зтого доб­ родушного и почти всегда отсутствующего английского ко­ роля, и движение за независимость стало распадаться. Чис­ ло мятежников сократилось до кучки самьіх упорних и закаленньїх воинов — но Лузиньяньї, сводньїе братья короля, которьіе с самого начала состояли при нем, бьіли также неплохими воителями. Генрих, радуясь их отваге, начал награждать родичей, отдавая им имущество тех, кого они победили, и зто еіце больше раззадорило их. Успешность политики Генриха можно измерить по тому, как внезапно сдался Альфонс, приняв предложение бран­ ного союза в марте 1254 года. Обьявление о помолвке Здуарда сопровождалось началом серьезньїх мирних переговоров между Англией и Кастилией. Сдержанно-оптимистичная Злеонора (ведь брак еще не бил реализован, а Альфонс в пропілом не раз поступал предательски) принялась помаленьку обеспечивать Здуарда собственностью, чтоби он мог достойно войти во взрослую

286

Глава XVI

жизнь как женатьій человек, которому предстоит править Англией. В придачу к Гаскони Здуард, разумеется, получил всю Ирландию, острова в Ла-М анше (Джерси, Гернси и другие), несколько стратегически важньїх замков в Узльсе, город Бристоль, графство Честер и еще ряд имений на английской земле. Такое щедрое обеспечение не могло не вьізвать пересудов: укрепление владений сьіна ослабляло отца. Затем Злеонора начала готовиться к поездке в Гасконь с Здуардом, младшим сьиюм Здмундом и дядюшкой Бонифацием. К ее великой досаде, отьезд задерживался из-за местньїх раздоров. Корабельї Ярмута, которьім поручили создать достойньїй принца Здуарда корабль, постарались на славу и создали шедевр тогдашней техники, которьім все восхищались. Зто возбудило зависть у корабелов Уинчелси, вьіполнявших заказ на суда для королеви — их продукция оказалась намного худшего качества. «Люди из Уинчелси... найдяучто [корабль]уприготовленний для принца, гораздо больгие и красивеє сделанного ими... вероломно и внезапно напали на негоуразругиили корабль, убили и ранили кое-кого из команди; для того жеучтоби оправдать своє преступлениеу они взяли мачту разругиенного корабля и укрепили на судне королеви, как если б и старались исключительно ради ее блага». Едва Злеонора, смирившись с лотерей Здуардова корабля, успела перераспределить свою свиту по оставшим­ ся, от Генриха пришло срочное сообщение, что Альфонс, несмотря ни на что, собирает войска для вторжения в Гас­ конь, и ей не следует оставлять страну. Момент бьіл критический. Отпльїв, она рисковала навлечь опасность на обоих сьіновей, с вероятностью, что их убьют или захватят в плен. Но, не отпльїв, могла потерять Гасконь и упустить вьігодпьій дипломатический случай. План жепитьбьі Здуарда уже достиг заключительной стадии; неужели тегіерь, из боязни опасности, ей следовало отказаться от уже близкой цели и лишиться всего, что уже достигнуто? «Измученная необходимостью вибора... она ска­ зала с горечью: „Беди подстерегают нас на обоих берегах;

Королевские дела

287

для отпльїтия все готово; я со всеми попрощалась, а ветер попутний. Неужели я должна возвратиться? НетГ» И она взошла на борт. Ее храбрость и решительность бьіли вознагражденьї. Альфонс не напал на Гасконь (Генрих неверно истолковал донесення лазутчикові войска Альфонса бьіли собраньї для похода не на Гасконь, а против Наваррьі, с которой Аль­ фонс также вел распрю). Здуарда отправили в Испанию «с великой торжественностью и роскошью», там он бьіл посвящен в рьщари и обвенчан в конце октября 1254 года. Ни Генрих, ни Злеонора при зтом не присутствовали, считая, что им лучше остаться в Гаскони, чтобьі обесгіечить стабильность в опасньїй период перед женитьбой сьіна. Три недели спустя Здуард вернулся в Бордо вместе с тринадцатилетней женой «и бьіл принят с величайшим ликованием, словно ангел божий». Вместе с ним возвратился и Джон Мзнсел, посол, которьій так умело определил условия союза — он привез договор о мире, датированньїй 1 ноября и скрепленньїй золотой печатью Альфонса; «в нем он [Альфонс], за себя и своих потомков, отказивался от притязаний на Гасконь в целом, в пользу короля Англии и его наследпиков». Больше уже никто не сомневался в зффективности усилий короля и королеви: Генрих и Злеонора, работая вмес­ те, впервьіе за восемнадцать лет брака сумели вьістроить ход собьітий по своей воле. Они замирили Гасконь, обеспечили наследственпое право Здуарда, устроили блестящую партию своєму первенцу и превратили короля Кастилии, потенциально опасного противника, в надежного со­ юзника семьи. Генрих и Злеонора бьіли так счастливьі своим успехом, что решили немного отдохнуть перед возвращением в Англию. Генрих всегда хотел посетить аббатство Фонтевро, где бьіли похороненьї его мать, дед и бабка1. «Ему также хотелосьувидеть земли и города французского королевства, 1 См. примечанис пастр. 152. (Прим, перев.)

288

Глава XVI

о которьис он тогда знал лить понасльнике», — писал Матвей Парижский. Генрих и Злеонора знали, что Людовик с Маргаритой уже вернулись в Париж, и Генрих направил послов в столицу просить о разрешении попутешествовать по Франции. Он не бьіл уверен в том, как отреагирует Лю­ довик; он сльїхал, что тот сильно изменился после всего, что пережил в крестовом походе. Потому они с Злеонорой очень обрадовались, когда король Франции не только вьідал им охранную грамоту, но и пригласил по-родственному прове­ сти Рождество в Париже, в кругу семьи. Людовик действительно сильно изменился. Вина за то, что он повел тьісячи французов на смерть в Святой Земле, сказьівалась на всем его поведений. «Король фрапцузский, удрученний и дутою, и с виду, ни в чем не находил утешения: м узика не доставляла ему удовольствия; никакие бодрие либо сочувственньїе речи не визивали на его уст ахулибки; он не испьітьівал радости ни от того, что вновь увидел родную землю и своє королевство, ни от почтительньїх приветствий, благодарностей или подарков, преподносимьіх ему подданньїми; со скорбью во взоре, с глубокой печалью и частьіми вздохами думал он о своем пленении [сарацинами]и о том поноше­ ний всему христианству, которое оно принесло». Он избегал всего, что бьіло привлекательного в положе­ ний правителя. «После возвращения из-за моря король отвернулся от тщетимирской настолько, что не носил не толь­ ко горностая, но даже беличьего меха, ни алого сукна, ни позолоченньїхшпор», —говорит Жуанвиль. Более того, он стал носить под одеждой власяницу; когда вьізванное ею раздражение кожи стало невьіносимьім, он упорно надевал волосяной пояс на время великого поста. Он не уделял никакого внимания пище, ел, что ему подавали, и то умеренно. А еще он регулярно велел себя бить палкой и цепями. Перед емер-

Королевские дела

289

тью он оставил волосяной пояс и цепи дочери Изабель на добрую память. Горе его растравлялось не только воспоминаниями о по­ ражений в пустьше, но и мьіслями о прерванньїх трудах в Святой Земле. Он упорно твердил, что «его паломничество не завершено, а л и т ь отложено на время». Очевидно, он обдумал катастрофу и пришел к вьіводу, что гіричиной неудачи стала греховность — его личная и всего королевства. Сгіустя тесть месяцев после возвращения он издал ряд законов, явно направленньїх на повьішение нравственности населення. Генеральний ордонанс от 1254 года, изданньїй королем в декабре, запрещал всем служащим корони, включая «бейлифов, шерифов, провостов, мзров и всех прочих», принимать подарки стоимостью дороже десяти су для себя либо для членов семьи, пренебрегать обязанностями, отбирать или изьімать деньги у граждан, находящихся под их юрисдикцией, препятствовать совершению гіравосудия, брать штрафи иначе как на открнтом судебном заседании, пристраивать родственииков на должности, а также давать взятки вищестоящим начальникам. Целью зтих мер, очевид­ но, било избавление народа от продажних чиновников и поощрение честности в отношениях гіредставителей правительства с простими гражданами. «Своими распоряжеииями король заметно улучиїил состояние дел в королевстве», — одобрительно замечает Жуанвиль. В состав ордонанса входили также закони, регулирующие личное поведение. Запрещалось богохульствовать (ругаться), играть в азартние игри и слишком часто посещать таверни. Чтоби обьяснить, насколько зто серьезно, Людовик вскоре после своего возвращения приказал жечь губи одному из парижских лавочииков, уличеиному в богохульстве. Когда придворнне ужаснулись, Людовик сказал: «Я охотно дал би заклеймить себя каленим железом, если би зто обесгіечило полное исчезновение ругани в моих владениях». Проституция и изготовление игральннх костей так­ же заирещались. Евреев к зтому времени уже изгнали, а их собственность копфисковали в силу здикта, изданного, когда 10 — Четьіре королевьі

290

Глава XVI

Людовик бьіл еще в Святой Земле; однако кое-кто, видимо, еще остался, поскольку по возвращении король возобновил нападки на них.1 Маргарита изо всех сил старалась умерить его пьіл, но ей зто удавалось лишь отчасти. Она пьіталась уговорить его одеваться в соответствии со статусом, но он отвечал, что станет лучше одеваться лишь в том случае, если она согласится шить платья из более дешевьіх материй —зто условие ей не слишком понравилось. В нескольких случаях, когда моральний кодекс Людовика требовал особо сурових наказаний, королева проси­ ла о помилований. Таков бнл случай с одной женщиной дворянского сословия, которую должньї били повесить в ее родном городе за то, что она подстроила смерть своего мужа. Женщина искренне раскаялась, и Маргарита просила лишь, чтоби ее предали смерти в другом судебном округе, чтобн избавить родньїх от боли и унижения при виде ее публичной казни; Людовик отказал. Но когда Людовик явился к ней с предложением, чтобн оба они оставили мирские дела и удалились каждьій в свою обитель ради обретения сугубо

1 Ненависть к євреям бьіла обязатсльиьім компонентом образа исти 11ного христианипа и оиравдьівалась тем, что єврей расняли Христа. Возражепис, чтосовременньїе им єврей никого не распинали, не имело никакого веса, поскольку метало прикрьіватьблаговидиьім гіредлогом гірпмитивпую ксспофобию. Нормально су іцсствовать єврей могли только на Юге, где пздавпа сохрапялась всротернимость. Когда Югбьіл захвачеп «благородпьіми франками», притеснения и ущемлепие в правах начались и там. Не имся возможпости приобрссти землю, єврей занималнсь преимуществснпоторговлей, ремеслами и ростовщичсством — тем более, что и у мусульман, и у христиан (до опредслепного времени) отдача депег в рост катсгорически не поощрались религиозпьіми дог­ матами. Прагматичпьіс иравптсли, периодичсски обирая своих евреев, давали им псредьііики —зная, чтотеобязательносиова иодпимутея па ноги и наживут добро, которое можно будет потом отнять. Крометого, в тех местах, откуда евреев изгонял и, сразу нарушалась торговля и сиабженпс рсмсслспньїми товарами. Но такой святой человек, как Людовик IX, конечно, не мог руководствоваться в своей деятельпости столь прозаичньїми соображепиями. (ГІрим. перев.)

Королевские дела

291

духовной жизни, Маргарита проявила твердокаменное упорство. Не затем она вьітаскивала мужа, из пустьши, чтобьі он сделался на родине монахом-доминиканцем. На предложепие она ответила коротко, что, будучи королем и королевой Франции, они смогут намного больше сделать во имя воли божьей, чем запершись в кельях. По сути, опит, нриобретенньїй в Египте, изменнл и саму Маргариту. Она попала в зкстремальнне условия и сумела вьіжить; зто придало ей сил, уверенности в себе и своих способностях. Пребьівание королевьі французской в Святой Земле повлияло на ее положение и дома, и за рубежом; она добилась международного признання за свою стойкость. Маргариту признали умной, практичной и справедливой, и после возвращения домой ее часто просили стать посредницей в различньїх спорах. Муж, лишившийся поддержки матери, часто обращался к ней за советом. Именно Маргарита уговорила Людовика пригласить Генриха и Злеонору на Рождество. Мать обеих сестер, Беатрис Савойская, тоже должна бьіла присутствовать; стареюіцая женщина присоединилась к Маргарите, Людовику и детям вскоре после того, как они висадились в Провансе, и по просьбе дочери согласилась сопроводить царственную семью в Париж, а потом и остаться на праздники. Маргарита хотела, чтоби ее супруг сблизился с ее родньши, так как зто привело би к изоляции Карла Анжуйского. А зто означало установление мира с Англией. Людовик также хотел мира. Его главной целью било возвращение в Святую Землю. Зтого нельзя било добиться, пока его королевство вело войну с другой европейской страной. У Генриха и Злеонорн били свои резони хотеть более прочного взаимоионимания с французской короной. Они приняли приглашение Людовика и отправились из Гаскони в Париж. Рождественская встреча 1254 года стала вершиной царствования Генриха и Злеонори. Они приобрели в Париже огромную популярность. «Толпьі... собиралисьу спеїиа и

292

Глава XVI

толкаясь, в стремлепии увидеть короля Англии в Париже, и французи прославляли его до небес, благодаря щедрости его подарков, гостеприимству, обильной милостине, а также изисканности его свити; сказивалось также и то, что ко­ роль Франции взял в жени одну сестру, а он, король Англии, другую», — нисал Матвей Парижский. Встретившись лицом к лицу впервьіе за всю долгую историю их враждьі, Генрих и Людовик, оба под влиянием жен и их очаровательньїх родичей, обнаружили, что у них єсть много общего. Оба бьіли чрезвьічайно религиозпьі, оба имели склонность к архитектуре. Генрих, ликующий от недавней победьі, показал себя с наилучшей стороньї. С ним не случалось припадков злобьі или беспричинного гнева; он чувствовал себя так уверенно, что проявлял великодушне к Людовику, предлагал ему самое почетное место за столом и поздравлял с окоичанием постройки изьісканной часовий Сен-Шапель. Людовика, в свою очередь, приятио поразила набожность Генриха. «Король /ЛюдовикJ спросил меня однажди, м ил ли я ноги беднякам на Страстной неделе, — писал Жуанвиль. — Я ответил, что отого не делал, поскольку считал ото занятие недостойньїм. Он ответил, что я не должен чураться таких действий, зная, что Господь поступал так. „Полагаю, — сказал он, — ви не захотите следовать примеру короля Англии, которий омивает ноги прокаженньім и целует и х ”». Рождсствепские праздники того года стали не только блестящим общественньїм собьітием, но и удивительньїм триумфом дипломатни. Проблемьі Гаскони, Пуату и Нормандии бьіли подробно обсужденьї и в принципе разрешеньї. Генрих согласился навсегда отказаться от претензий на Нормандию и Пуату в обмен на ириличную денежную компенсацию; Людовик же обещал признать и уважать господство Англии в Гаскони, попросив Генриха лишь совершить символический жест — принести ему оммаж за зто герцогство. Зта договоренность бьіла очень вьігодна Англии, так как Генрих, не имея никаких надежд вернуть Нормандию, должен бьіл получить огромную сумму денег: когда договор

Королевские дела

293

бьіл окончательно оформлен в 1259 году, она составила 134 000 ливров. Французские бароньї ворчали, что Людовик слишком благородно поступил с Англией, но король их не слушал. Так семейство сестер из Прованса полностью изменило систему отношений между двумя важнейшими государствами загіадной Европьі. В течение следующих пятидесяти лет все возникающие разногласия рассматривались в контексте осознанного факта, что интересьі Англии и Франции взаимно связаньї. Генрих и Злеонора возвратились в Англию вянваре 1255 года, уверенньїе в дружеском расположении короля и короле­ ви Франции. На Генриха сильно подействовал впервьіе приобретенньїй подлинно международньїй опьіт, а Злеонора убедилась, что их престиж заметно возрос. Они с Генрихом наконец сравнялись с Людовиком и ее сестрой Маргаритой. И ато положение не умалилось после возвращения домой; чтобьі еіце сильнеє скрепить новий союз, Людовик прислал им в подарок сло-на — «единствепного слона, виденного в Анг­ лии, да и во всех странах по зту сторону Альп». Маргарита преподнесла им ум ивальную лохань в форме павлина, сплошь инкрустированную драгоценньши камнями и жемчугом. <<Так богато бьиі изукрашен сей предмет и с таким неведомьім прежде и чудесньш мастерством бьиі он изготовлен, что вьізьівал восхищение у всех, кто видел его», — восторгался Матвей Парижский. Вооружившись таким образом, Злеонора и Генрих почувствовали себя достаточно уверенно, чтобьі ознакомить апглийскую знать с новим замислом, возникшим за несколько месяцев до того при поддержке савойских дядюшек ко­ ролеви. Здуард вступил в права наследства, и теперь стало ясно, что для второго сина, Здмуида, осталось совсем немного. Зтот дисбаланс следовало исправить. Генрих, по настоянию Злеонорн, принял от имени Здмунда предложенпую папой корону Сицилии, которую совсем недавно Ричард Корнузлл отклонил как вещь столь же недостижимую, как луна на небе.

294

Глава XVI

Зто бьіла азартная игра огромньїх размеров, бросок кос­ тей, мотивированньїй равно интересами любимого младшего сьіна и обьїкновенньїм тщеславием. В конечном счете она стоила им 135 541 марок, у важення окружающих и королевства.

САНЧА

Глава XVII КОРОЛЕВА РИМЛЯН

Когда Санча узнала, что ее мать и сестрьі с мужьями должньї собраться в Париже на Рождество, она тоже захотела поехать. Она бьіла очень близка с матерью, которую не видела с 1248 года, когда Беатрис Савойская специально приехала в Лондон, чтобьі уверить Генриха и Злеонору, что она вовсе не сдала Карлу Анжуйскому замки, оплаченньїе Генрихом, но бо­ ролась за сохранение их для Англии. Генриха ее визит успокоил, и он восстановил добрьіе отношения с тещсй. Наведаться к матери в Про­ ванс у графини Корнузлльской шаисов не бьіло, и потому она настаивала на поездке. Если уж все семейство собирается встретить Рождество 1254 года в Париже, заметала Санча в разговоре с мужем, им тоже следует поехать. Ричард не стал спорить. Он ионимал, что сбор гіровансальского семейства — не столько светскос развлечение, сколько дипломатическое и политііческое собьітие, и йод прикрьітием гіраздничньїх подарков и пиров, можно будет обсудить очень важньїе вопросьі. Но когда Злеонора усхала к Генриху в Гасконь, она пе­ редала регентскую власть над королевством в руки своего деверя, и он не мог пренебречь зтой ответственностью. Потому бьіло решено, что

298

Глава XVII

Санча поедет сама, без мужа. Желая, чтобьі ее восгіринимали всерьез как его представительницу, и «чтобьі ее обзаведение не считали худшим, чем у сестрьі-королевьі», граф Корнузлл снабдил супругу такой великолегшой и богатой свитой, что ее могли нринять за путешествующую императрицу. Санча хорошо послужила Ричарду в зтой поездке. Ее одежда, украшепия и антураж стали ценньїм вкладом в об­ шук) картину, служившую для повьішения престижа англичан, и Генрих с Злеонорой бьіли благодарньї за зто. Санча твердо держала сторону матери, а зто означало, что оиа находитея в одпом лагере с Маргаритой и Злеонорой против младшей сестрьі, Беатрис. Ее скромность и благочестие по­ служили наилучшей рекомендацией в глазах Людовика, которьій также восьма уважал Ричарда, а матери и сестрам, посвящепньїм в различньїе политические замьісльї, зто по­ зволило свободно беседовать с нею. Одним из таких замьіслов бьіло желание Генриха и Злеонорьі добьіть Сицилию для Здмунда. Злеонора не гіреминула воспользоваться днями Рождества, чтобьі ознакомить мать и Маргариту со своей мечтой обеспечить младшему сьшу собственное королевегво. Генрих не мог принять предложение гтапьі без молчаливого согласия Людовика, Маргаритьі и Бе­ атрис Савойской. Войскам Здмунда Английского необходимо бьіло позволение короля на гіереход по Франции и отпльїтие из Прованса на Сицилию. Бьіло также очень маловероятно, чтобьі гамбит, разьігрьіваемьій от имени Здмунда (десяти лет от роду), имел какие-то шансьі на успех без установлення прочного мира между двумя королевствами. Злеонора помнила, что после формального отказа Ричар­ да от королсвской власти над Сицилией в 1252 году пана предложил корону Карлу Анжуйскому — и только настойчивое стремление Людовика воевать в Святой Земле помешало его брату принять зту честь. Одпако теперь Людовик вернулея, и Злеонора хотела бьіть уверенной в том, что ко­ роль Франции не переменит своєю мнения, и Сицилия отойдет к ее сьшу, а не к Карлу. Она нашла готовьіх союзниц в Маргарите и Беатрис Са­ войской — у обеих бьіли свои причини иепавидеть Карла.

Королева римлян

299

Очевидно, имелось невьісказанное соглашение двух старших сестер и матери: работать вместе для достижения мира между Англией и Францией и поддерживать свои интересьі в Провансе, а заключались они в отнятии у младшей сестрьі тех часгей наследия, которьіе каждая считала по праву своими. Сохранилась переписка между Маргаритой и Злеонорой, свидетельствующая, что они добивались заключения договора совместньїми усилиями. Санча снова оказалась в затруднительном положений. ІІоддержка со стороньї Ричарда Корнузлльского бьіла очень важна для сицилийского предприятия. Барони все еще воспринимали его как своего лидера, и Генрих хотсл, чтобьі брат вьісказался в пользу королевских перспектив для Здмунда на заседании парламента. Но Ричард все еще сердился из-за того, что Генрих и Злеонора отняли у него Гасконь и отдали Здуарду. Ричарду могло показаться издевательством то, что теперь для Здмунда могли гіриобрести Сицилию. Ричард и впрямь ечел зту затею возмутительной. Его негодование бьіло неприкритим и обрело ощутимую фор­ му — во всяком случае, на какое-то время: он отказалея ссужать брата деньгами. То, что зтот отказ бьіл следствием гнева, внзванного «сицилийским делом», как зто називали в Англии, подтверждаетея решением Ричарда, принятьш в тот же период, отказать в кредите также и самому пане. На засе­ дании парламента в 1255 году «граф не желал слуїиать уго­ вори чи короля, чи папи, прежде всего потому, что король, опутанний тайчьіми козчями своих заальпийских советчиков [т. е. савойских дядьев Злеонори], предпричял поход в Апулию [Сицилию], че впросив совета или согласия у него (графа) или его барочов». У Ричарда, конечно же, били причини противиться уговору старшого брата с папой. Ситуация на Сицилии в 1255 году била, если такое вообще возможно, еще более неуправляемой, чем годом раньше, когда граф Корнузлл напрочь отказалея завоевивать зто королевство. Конрад, син Фридриха II, за­ конний наследник, правил Импсрией всего два года и умер от лихорадки в двадцать шесть лет. Он успел отличиться

300

Глава XVII

лишь отравлением пятнадцатилетнего сводного брата, сьіна Фридриха II и Изабелльї Английской (сестрьі Генриха III), следующего по порядку наследования. В итоге некому стало оспаривать права Манфреда, внебрачного сьіна императора. Папа уже проверил снособности Манфреда, послав шестидесятитьісячную армию (которую Генрих, а качестве од­ ного из пунктов сделки, пообещал оплатить), чтобьі отобрать Сицилшо у отого недостойного самозванца. Но Манфред удержал за собой верносгь имперских войск, значительную часть которьіх составляли солдатьі сарацинского происхождения. Зтих людей подстегивало понимание, что под управлением папьі для них не останется места на Сицилии. Они сражались с угрюмой решимостью и «налетели па папское войско со скоростью вихря», ошеломив противника. Сильї христиан бьіли сломленьї: «убити, взяти в плеп илирассеялись... и вся Римская церковь погрузилась в скорбь при зтом известии», — вьісокопарно заметил Матвей Парижский. Обіцим местом для историков-медиевистов является мнение, что сицилийский проект Генриха и Злеонорьі бьіл чистейшим безумием, глупостью, а откровенное несогласие Ричарда —проявлением непредвзятого здравого смьісла. Но недовольство графа Корпузлла вьідвижением его нлемянника бьіло столь горячим и столь публичньїм, что поневоле задумьіваешься: а не боялся ли он, что план удастся? В кон­ тексте того времени погоня Генриха и Злеонорьі за сицилийской коропой для младшего сьіна отнюдь не бьіла столь безнадежной затеей, какой ее позже увидела история. У ко­ роля и королеви Англии бьіли основания верить в достижение зтой цели — и зти основания, как отлично знал Ричард, бьіли связаньї с семейством его жепьі. К 1250-м годам савойские дядья Санчи и Злеонорьі, особенно Томас и Пьер Савойские, которьіе бьіли главньїми инициаторами проекта, контролировали почти всю Швейцарию и северную Италию —все области к востоку от Роньї, вгілоть до Милана. Они бьіли хранителями перевалов через Альпьі и закаленньїми воинами. Они отлично справлялись с деликатной задачей балансирования между Церковью и Империей. Папа, которьій часто призьівал то одного, то дру-

Королева римлян

ЗОЇ

того для дипломатических поручений, признавал и поддерживал их власть в Швейцарии, и он не мог обойтись без них. Манфред бьіл тоже крепко связан с зтим семейством, буду­ чи женат на одной из племянниц Томаса Савойского. Если бьі дядь я Санчи со своими вассалами пожелали сопровождать войско Здмунда на Сицилию — а у них бьіли на зто веские основания —то, что баронам Англии казалось вьідумкой чужестранцев, приобретало неплохие шансьі на успех. Если графу Корнузллу еще требовались доказательства того, что семейство его супруги действует как мощная и отлаженная политическая машина, ему достаточно бьіло оценить реакцию провансальских сестер на захват Томаса Са­ войского в 1255 году его соседями в Асти. Томас, которьій принимал участие в семейном сьезде на Рождество в Пари­ же годом раньте, бьіл активним сторонником кандидатури Здмунда на сицилийский трон, прежде всего потому, что видел в зтом способ приобретения нових территорий в Италии. Прежний граф Фландрский, жена которого умерла в 1244 году, оставив его очень богатнм человеком, он как раз занимался попнтками захватить Асти, примерно в тридцати милях к юго-востоку от Турина, когда его войско потерпело поражение, а он сам попал в плен и бнл задержан до виплати вьїкупа. Новость о его пленении бистро д о тл а до европейских дворов, и родственники немедленно взялись за дело. В Анг­ лии Генрих и Злеонора пресекли торговлю с северной Италией и силой задержали всех купцов и граждан Асти и Тури­ на, которьш случилось оказаться в то время на острове. Во Франции Маргарита уговорила Людовика поступить так же, что привело к сотням арестов. Затем она потребовала, как условие вьіхода на свободу, виплату больших сумм, до нескольких тисяч фунтов, помимо освобождения ее родственника. Беатрис Савойская, мать сестер, приказала своим сол­ датам перекрить дороги между Ш вейцарией и Провансом и захватила много пленников. Даже Санча уговорила Ричарда поучаствовать, видав деньги, необходимне для спасательннх акций. Поставленнне перед лицом надвигающегося обнищания в результате самих настояіцих международннх

302

Глава XVII

зкономических санкций, граждане Асти осознали свою ошибку и отпустили дядюшку Томаса. При твердой поддержке сицилийского проскта со сторо­ ни папьі и родни Злеонорн король и королева Англии приобрели доверие и уважение на международном уровне, а зто уязвляло гордость Ричарда. Предложение явно обсуждалось часто и долго — а его, наиважнейшее частное лицо в Анг­ лии, не пригласили! Генрих и Злеонора питались повторить относительно Сицилии успех гасконской комбинации. Они снова намеревались сочетать удари воєнного кнута с дипломатическими пряниками. У Манфреда имелась дочь, и зту дочь можно било видать замуж за Здмунда, как раньше сестру короля Кастилии видали за Здуарда. Не случайно Джон Мзнсел, тот самий посол, которнй устроил брак Здуарда, бнл тайно направлен к Манфреду в має 1257 года с аналогичной миссией. Вероятно, особенное раздражение визвала у Ричарда пишная церемония в Вестминстере, в ходе которой особьій представитель папи вручил коленопреклоненному Здмунду внушительное кольцо как символ инвеститурн на Сицилию. По зтому поводу Генрих также преклонил колени у алтаря и в присутствии блестящего собрания английской знати поклялся именем св. Здуарда направить войско, чтоби разбить Манфреда от имени сина. «Сердце короля полніиіось гордостью и восторгом... как если би син его Здмунд уже бьиі коронован; он прилюдно називал уже своєю сина Здмунда королем Сицилии», — говорит Матвей Парижский. Граф Корнузлл, жаждавший получить собственную коро­ ну, как буржуа жаждет титула, внезапно оказался перед невьиюсимой гіерспективой — увидеть племянника на троне, которий мог би стать его собственньш... Ричард не мог остановить Генриха и Злеонору, но мог за­ держать их и причинить беспокойство. Но их план требовал денег —очень больших денег, —а зтого добра у Генриха явно недоставало. Пригодилась и тактика, в прошлом хорошо по­ служившая Ричарду — возмущение дворянства; послужила она ему и теперь. Но во всем била виновата, конечно, жена.

Королева римлян

303

*** Рождество 1255 года, год спустя после большого семейного сьезда в Париже, стало для Санчи испорченньїм праздником. Ее муж едва разговаривал с братом. «Родная кровь и плоть спорит со мною; опять брат мой, граф Ричард, восстает против меня», — так, говорят, жаловался Генрих на семейном обеде в Винчестере. Гнев и досада графа Корнузлльского бьіли, однако, направленьї не только на брата. Он также обвинял Санчу и ее родньїх в том, что они заботятся об интересах племянника Здмунда в ущерб его собственньїм. После десяти с лишним лет брака Санча очень остро воспринимала разочарование супруга. Она бьіла очень богата, однако богатство не принесло счастья. Она родила Ричарду сьша, но Здмунд бьіл еще слишком мал, чтобьі привлечь внимание жесткого человека сорока шести лет. К тому же З д ­ мунд обьічно находился в Виндзоре с младшими детьми Злеонорьі, по обьічаю того времени. Санча, разумеется, часто навещала его, но Ричард предпочитал общество Генриха, своего двадцатилетнего сьіна от первой женьї. Точнеє, он предпочи­ тал проводить время или с Генрихом, или за работой, л и т ь бьі не с Санчей —чем, видимо, обьясняется тот факт, что гра­ финя Корнузлльская не родила больше ни одного ребенка. Она находила утешение в религии. Санча назвала сьіна в честь св. Здмунда Исповедника; она читала жития святьіх и получала религиозньїе наставления от Матвея Парижского, которьій бьіл доверенньїм и близким человеком и графа Корнузлла, и его женьї. Она ездила с Ричардом, когда тот посетил папу в 1250 году. На следующий год они вместе построили и освятили церковь в Хзйлзе (около ЗО миль к севсро-западу от Оксфорда), затратив большие средства, во исполнение обета, данного графом Корнузллом, когда он, возвращаясь морем из Гаскони, попал в шторм и ждал неминуемой смерти. Зто дело стало самьім светльїм момен­ том в существовании Санчи в Англии — нашлось приложение и ее благочестию, и любви к красоте; десять тьісяч ма­ рок бьіло затрачено на богоугодньїе трудьі. Но и они не сблизили супругов, и отношения Санчи с мужем в конце

304

Глава XVII

1255 года стали еще холоднеє, чем прежде. На Рождество она, наверное, молила бога, чтобьі тот наставил ее на путь истинньїй. Редко случается, чтобьі провидение так бьістро вознаграждало за преданность: не прошло и месяца, как 28 января 1256 года правящий сюзерен Германии, Вильгельм Голландский, которьій воспользовался смертью Конрада в 1254 году, чтобьі захватить себе титул «короля римлян» (т.е. Священной Римской империи), умер в походе, предпринятом, чтобьі укротить кого-то из своих северньїх подданньїх. По всей видимости, он напрасно положился на прочность льда, пересекая замерзшее озеро, и провалился вместе с конем в польїнью. «Разьяренний всадник [Вильгельм] вонзил острьіе шпори глубоко в бока коня, вплоть до внутренностей, и благородное,рьяное животное отчаянно питалось подняться и освободиться, но не смогло». Остальньїе его рьіцари, боясь пропасть таким же образом, отступили. Вильгельм все же вьібрался на берег, но совершенно беззащитньїм попал в руки врагов. Он попьітался подкупить своих пленителей, однако те предпочли изрубить его в куски. Пост «короля римлян» внезапно и очень кстати стал вакантним. В обьічном своем состоянии граф Корнузлл призадумался бьі, стоит ли становиться королем в стране, которая только что доказала свою воинственность, убив своего повели­ теля. Но Ричард уже упустил одну возможность из-за излишней, как он теперь полагал, осмотрительности, и он сразу же принялся продвигать свою кандидатуру на вакантную «должность». Не прошло и недели со смерти Вильгельма Голландского, как граф Корнузлл нанял за две сотни фунтов престижного посредника, чтобьі тот действовал как его закулисньїй представитель. Затем Ричард известил о своих намерениях Генриха, и король проникся таким знтузиазмом по зтому поводу, что отправил одного из своих служащих в Рим с петицией об официальном одобрении плана папой. Должность короля римлян бьіла вьіборной; за избрание германского монарха отвечали семь местньїх князей —графпалатин Рейнский, архиепископ Кельнский, граф Богемский, архиепископ Майнцский, архиепископ Трирский, гер­

Королева римлян

305

цог Саксонии и правитель Бранденбургской марки.1К счастью, для избрания нового сюзерена требовалось только про­ с т е большинство, а значит, Ричарду предстояло всего лишь подкупить четьірех их них. Граф-палатин, которьій бистро понял, что к чему, бьіл вознагражден обещанием руки одной из дочерей Генриха, с при­ даним в 12 000 марок (которие Генрих надеялся получить от Ричарда). Архиепископ Кельнский продержался до декабря, но на пятнадцатнй день зтого месяца принял взятку в 8000 марок; архиепископ Майнцский, узнав, сколько получил архиепископ Кельнский, потребовал столько же — и получил. На зтом зтапе продвижение Ричарда, прежде не встречавшего сопротивления, наткнулось на непредвиденное препятствие — честного человека. Архиепископ Трирский отклонил взятку графа Корнузлльского и назвал другое, не менее достойное имя: Альфонса X Кастильского. Графи Саксонии и Бранденбурга присоединились к нему, висту­ пив против кандидатури Ричарда.

1 Граф-налатин — зто феодал, надслснньїй полиомочиями гіредставителя (иаместника) короля. Звание иногда становилось наследственньїм, по обьічно даровалось королем определенному человеку лишь іюжизненно. Палатиньї обладали исключительной властью, их земли бьіли почти ііолностью автономньї. За такую (очень вьігодпую) иезависимость графьі-налатиньї бьіли обязаньї оставаться со­ юзниками короля во всех его пачинаниях, прежде всего воєнних. «Маркой» в Срсдние вска имеповалась пограиичная область на гра­ нице с другим государством или с «пецивилизовапньїми» землями. Являясь буферпой зоной государства, она имела военизировапную структуру и пользовалась широчайшей автономией, иногда доходяіцей до почти иолной псзависимости. Бранденбург, ипаче Bramborg/Brannenborg —область (земля) на севсро-востоке современпой ФРГ, главньїй город — Потсдам. На востоке граничит с Польшей, на юге — с Саксонисй. Включает Бер­ лин как отдельную адмииистративиую единицу. Издавиа на зтой территории проживали полабские славяне, их потомки и славянские корни в назваииях сохранились здесь и ионьїне, а славянский язьік являетея одним из официальпьіх в Бранденбурге. В 1157 году земля бьіла завосвана немецким графом Альбрехтом Медвсдем и стала маркой (см. вьіше). С 1415 по 1918 год область находилась под властью князей Гогспцоллсрнов. (Прим, перев.)

306

Глава XVII

Вьідвижение Альфонса представляло собой серьезную угрозу планам Ричарда. Папе Альфонс поправшіся больше; церковная политика требовала, чтобьі прежняя Священная Римская империя бьіла ослаблена путем отрьіва Германии от Сицилии: тогда Папская область не бьіла бьі более зажата между ними, как во Бремена правлення Фридриха II. А если бьі Здмунд, сьін Генриха III, стал править Сицилией, а дядя Здмунда, Ричард, — Германией, зто означало бьі, что Англия, гіо сути, получала в своє распоряжение всю имиерию. Такой оборот папу пугал. Только уверения со стороньї дядьев Санчи, желавших осуществить свой сицилийский план (для чего им бьіл необходим «свой» король в Германии), убедили папу одобрить избрание Ричарда, а не Альфонса. Людовик IX из двух кандидатур тоже предпочитал Аль­ фонса, а не Ричарда Корнузлла. Чтобьі сдержать рост английского влияния за рубежами своей страньї, они с Маргаритой поспешили в ноябре 1255 года, после того, как Здуард ж енился на Злеоноре Кастильской, женить своего старшего сьіна Людовика на дочери Альфонса. Францию вот-вот могли окружить со всех сторон территории, контролируемьіе англичанами — Германия и Сицилия. Бланка Кастильская такого никогда не допустила бьі. Франция бьіла самьім могущественньїм королевством в Европе; Людовик мог прервать процесе вьіборов Ричарда в любой момент. Его мать еделала бьі зто, не колеблясь. Но Бланка умерла, королевой стала Маргарита. И пото­ му сама Маргарита, и Злеонора, и Беатрис Савойская, и все дядюшки встали за спиной у Санчи и обеспечили поддержку Ричарду. Когда колеблющийся вьіборщик, Оттокар Богемский, согласился поддержать Ричарда, Людовик не возразил. Во время рождественского собрания двора в Лондо­ не 26 декабря 1256 года Ричард с великим удовлетворением «в присутствии всех собравшихся гостей» получил известие, что вьіборщики «согласились назначить графа Ричарда королем Германии... архиепископ Кельнский... с отими же осо­ бами гонцами передал грамоти, свидетельствующие о единодуїином избрании... они обьявили, что никто еще не избиралея на зтот пост так бистро, так единодуихно и со столь

Королева римлян

307

мальїми препятствиями». На самом деле Саксония и Бран­ денбург так никогда и не признали Ричарда королем, Оттокар Богемский передумал два месяца сгіустя и во второй раз голосовал за Альфонса, а Франкфурт так противилея избранию Ричарда, что известие о нем пришлось обьявлять вне городских стен. Но, учитьівая те 28 000 марок, в которьіе корона Германии обошлась Ричарду в конечном ечете, архиепископа Кельнского можно, пожалуй, простить за то, что он немного приукрасил истину. И все же всех денег в обьемистьіх сундуках графа Корнузлла не хватило бьі на такую покупку, не будь у него женьї и ее родственников. Он получил корону при условии, что поддержит претензии Здмунда на королсвство Сицилии — и Ричард отдал долг Санче и Злеоноре, отправив посланцев к французекому и гіапскому дворам с вьіражением своей поддержки. Раз Ричарда назвали королем, значит, тегіерь Сапча ста­ ла королевой — но какого королевства! Германия бьіла холодной, жестокой и раздробленной; народ ее бьіл грубьім, культура и язьік — чужими и невразумительньїми. Среди знакомьіх Санчи не бьіло ни одного германского кавалера или дамьі, и хотя Ричард вел кое-какие дела с германскими купцами, ни она, ни ее муж не бьівали в зтой блєклой, уньїлой местности, которую они должньї бьіли називать теперь своим домом. Ведь для того, чтобьі править, нужно пожить, хотя бьі некоторое время, среди нових подданннх, и зта перспектива ее пугала. Если Прованс бнл ередоточием европейской аристократической культури, изящ ннх манер и зрудиции, Англия —отдаленной окраиной цивилизации, то Германия представлялась варварским, диким краєм.1

1 Уроженке Прованса, может бьіть, так п казалось. Но ее муж, деловой англичанин, должеи бьіл знать правду хотя бьі относительно зкономического положення в германских землях. Автор дает характе­ ристику Германии, весьма далекую от историчсской реальности. Воиервьіх, еіце в VI—VIII веках вся ее тогдаиіняя территория бьіла подчипсна франками и входила в состав владепий Каролингов, то єсть развнвалась в одпом руслс с Францпей. Во-вторьіх, с X вска Германия

308

Глава XVII ***

Она беспокоилась зря. Ричард вовсе не собирался навязьівать свою власть тем землям, которьіе отнеслись к нему враждебно. Он приобрел титул затем, чтобьі к нему обращались «ваше величество» и советовались с ним наравне с бра­ том в международньїх делах. Рисковать жизнью ради зна­ йомства со своим народом он не бьіл намерен. Коронация состоялась в Аахене, в западной Германии, — зтот город находился в сфере влияния архиепископа Кельнского. Ричард, Санча, сьін Ричарда Генрих, мальші Здмунд и немалая свита, которая должна бьіла создать соответствующее впечатление на церемонии, отправились из Ярмута 29 апреля 1257 года. Для их перевозки понадобилось «со­ рок восемь больших судов и два маленьких». находилась в тесном контакте с Италией: в 951 году король Оттон І подчинил Севсрпую Италию, в 962 году занял Рим и бьіл короиовап пагіой римским, гюлучив титул императора (отсюда и пошла «Свя­ щенная Римская имгіерия».) Военпьіе копфликтьі не исключали куль­ турного и зкономического обмела. В XII—XIII веках Гсрмания нахо­ дилась на нодьоме: здссь добьівали и обрабатьівали ссрсбро и железо, вьідсльївали прскрасньїе ткани, торговали, являвсь поередниками между севером Евроньї, югом и западом; в городах строились готичсские соборьі, которьіс украніались искусной, а норой и гениальной скульптурой (Наумбургский собор — 1250 год). Не могли не сльннать но всей Европе о богатьіх торгових и ремесленньїх городах гсрманских земель — а они уже обретали независимость, там развивалась научная и философская мьісль,создаваласьлитсратура, нричем нстолько рнцарская, но и городская, чего еще не бьіло ни во Франции, ііи в Англии. Более того, рьщарская Гсрмания к зтому времени отлично усвоила уроки южиой культури, в том число и злементн куртуазии: достаточно уномяиуть такие два имени, как Вальтср фон дер Фогельвейде (ум. 1230) и Вольфрам фон Зшенбах (ум. 1220) ссго романами о Тристане и Изольде, Парсифалс, Граале и т.п. По уровню жестокости и грубости Гсрмания не слишком отличалась от прочих стран того вре­ мени. А уж что касается климата, то он бил в Германии ничуть не хужс, чем в туманной Англии или на севере Франции. И уж явно ошибочно називать «блеклой и унилой» Гсрманию с се чудесними ландшафта­ ми, вином, пивом, шумними народними праздниками... (Прим, перев.)

Королева римлян

309

Перед огьездом Ричард официально попрощался со всеми на большом заседании парламента в Лондоне. Король воспользовался зтим случаем, чтобьіпредставить собранию своего сьіна Здмунда, «одетого на апулийский лад», рассчитьівая устьідить баронов и тем самьім добьіть средства, необходимьіе для вьіполнения его обязательств перед папой. Генрих «добавил, что по совету и с позволепия папьі и английской церкви он обязалсяу под угрозой потери своего королевствауради получения королевства Сицилии, виплатить сто сорок тисяч марок, не считая процентов, которие нарастали с каждьім днем, хотя и незаметно». Характерно, что на зтот раз Ричард не вьісказьівался против требований бра­ та, и баронам «пришлось наконец пообещать, что они удовлетворят самьіе настоятельньїе нуждьі короля». Генрих получил 52 000 марок — меньше, чем он гіросил, но несомненно больше, чем получал раньте. Заступничество Генриха и Злеонорьі в деле избрания Ричарда принесло им безоговорочную поддержку графа Корпузлла — точнеє, уже короля римлян, — и зто повлияло на баронов. Санча и ее муж прибьіли в Аахен 11 мая, коронация состоялась 27 мая. Архиепископ Кельнский самолично руководил церемонией. Ричард не преминул захватать с собой немалую сумму денег, которую принялся щедро раздавать населенню, и поглазеть на пьішное зрелище сошлась огромная толпа народа. Граф не упустил из виду ни одной, даже мелкой, детали; еще раньте он преподнес архиепископу «красивейгиую митрууукраіиенную драгоценньїми камнями, сзолотьіми застежками; и когда архиепископ надел ее на голову, то воскликнул: ууГраф Ричард обогатил меня и мою церковь красивьім да­ ром. ...Он дал мне митру уа я ему дам корону”». Празднества длились два дня. Помня, что Альфонс X все еще оспаривает результати виборов, Ричард постарался блеснуть роскошью, чтобн подчеркнуть законность своей власти. На коронационном пиру мясо, рибу, вино и другие деликатеси подавали в таком изобилии, а наряди его само­ го, Сапчи и свити били столь великолепнн, что граждане Аахена и приглашенпие знатние особи Германии, неприви ч н и е к таким развлсчепиям, били просто потрясени.

310

Глава XVII

Простоватость местной публики бьіла на руку графу Корнузллу. Генрих и Злеонора предложили присутствовать, но Ричард отговорил их; он опасался, как бьі их появление не отвлекло внимапие от нового короля, которое в данпьіх обстоятельствах, по его мнению, должно бьіло направляться исключительно на него самого. Одним из первьіх официальньїх актов его в качестве ко­ роля бьіла отправка домой большого письма. Адресуйсь к гілемяннику, принц Здуарду, мзру и гражданам Лондона, Ричард утверждал, что «присутствовали [на коронации] три тьісячи рьіцарей, тридцать герцогов и графов, два архиепископа и десять епископов», и уж конечно, подписался новьім титулом, «Dei gratia Rex Romanomm» («Божьей милостью король римлян»). На второй день он с не меньшим великолепием посвятил в рьіцари своего сьіна Генриха, которого с тех пор називали Генрихом Альмейном (т.е. «немецким»). Затем Ричард решил поехать вверх по Рейну в Кельн —фор­ мально для того, чтобьі предупредить вьіступление архиепископа Трирского, которьій, как и восточная Германия, все еще отказьівался признать его избрание. Перед отправлением в зту поездку Санча тоже написала короткое письмо, где подтверждала, что коронация прошла успешно. Как ни странно, письмо бьіло адресовано не ее сестре Злеоноре. Возможно, письма Ричарда бьіло достаточно в качестве официального уведомления английской короне о здоровье и благополучии нових короля и королеви римлян, и жена не хотела начинать с превншения полномочий супруга. А может, новая королева просто захотела на­ писать тому человеку в Англии, от которого могла ожидать искрсннего сочувствия. Письмо Санчи предназначалось свя­ щеннику из ее поместий, приору Уоллингфорда. Следуюіцие пятнадцать месяцев Ричард и Санча прове­ ли в поездках по землям вокруг Майнца. Все обставлялось большими церемониями, и Ричард бнл в своей стихни. Ему правилось принимать оммаж от подданних, и в письмах до­ мой он хвалился, что все наиболее значительнне дворяне зтой области преклоняли перед ним колени. Король и коро­ лева римлян провели зиму в самой южной из доступних им

Королева римлян

311

областей Германии, а весной возвратились в Аахен, где Ричард снова сьіграл роль справедливого и щедрого монарха, иостроив новое здание ратуши, получившее, разумеется, в сго честь название «Курия короля Ричарда». Для Санчи зта поездка не принесла ничего, кроме одиночества и усталости. Ричард бьіл очень занят делами уп­ равлення, к которьім она не бьіла гіричастна. Почти все, кто сопровождал их из Англии, чтобьі увидеть коронацию, в том числе и сьін Ричарда, Генрих Альмейн, к октябрю отправились домой, и она осталась без друзсй. Она цеплялась за девятилетнего Здмунда и просилась домой. Ричард также хотел возвратиться, но по другим причинам. Политический климат в Англии за недолгое время их с Санчей отсутствия сильно ухудшился. Фаворитизм Генриха по отпошению к сводньїм братьям Лузиньянам и постоянное вьімогание денег на финансирование сицилийского дела ви з­ вали возмущение среди баронов. На одной из сессий парламента в Оксфорде барони явились вооруженнне, с отрядами солдат; при зтом присутствовал, в частности, Генрих Альмейн. Всех, включая короля, заставили поклясться, что будут соблюдать «Хартию вольностей», к которой барони добавили нссколько нових пунктов. Генрих и его син Здуард дали клят­ ву, но своднне братья короля отказались — и в результате били изгнанн из королевства разгневанними баронами. Ген­ рих Альмейн погіитался торговаться, заявив, что не может дать клятву, не посоветовавшись сперва с отцом, но барони на зто не поддались. «Ему бьиіо сказано прилюдно и прямо, что даже если его отец не станеш заодно с баронами, то он [Ричард[не сохранит в своем владении ни единой бороздш земли в Англии»у — писал Матвей Парижский. Одного л и т ь намека на возможность иотери всей собственности в Англии било достаточно, чтоби король рим­ лян в спешке покинул Германию. Вместе с Сапчей, Здмундом и небольшим зскортом рицарей он внсадился в Дувре в январе 1259 года. Их встретили Генрих, Злеонора и дядя Бонифаций. Поначалу Ричард шумел насчет того, что он-де иностранннй государь и потому не обязан давать новую

312

Глава XVII

клятву, но очень скоро передумал. Когда 23 января ему пришлось столкнуться с баронами, которьіе с самьім угрожающим видом явились во множестве в Кентербери, где он остаповился, он дал клятвепное обещание соблюдать Оксфордские условия. Ричард и Санча пробьіли в Англии полтора года, пока напряженность между королем Генрихом и его баронами не уменьшилась — в немалой степени благодаря усилиям его брата. К июню 1260 года Ричард решил, что его собственности больше ничего не угрожает, и можно ненадолго оставить Англию. На зтот раз его соблазнила перспектива сделаться императором. Папа пообещал оказать Ричарду такую честь, невзирая на знергичньїе возражения Альфонса X, если он явится в Рим, чтобьі там бьіть коронованньїм. Санча самоотверженно решилась на новую поездку по Германии, пос­ ле которой ей предстояло короиоваться императрицей. Но коронация не состоялась; король и королева римлян так никогда и не увидели Рима. Германия встретила Ричарда отнюдь не так дружелюбно, как в первьій раз. За время отсутствия Ричарда претензии Альфонса на титул короля набрали силу. Их окружали враги; то, что планировалось как триумфальное шествие по королевству, превратилось в путь наугад: им приходилось под охраной своих рьіцарей украдкой продвигаться вперед, избегая больших городов. К сентябрю Ричард и Санча добрались только до Вормса. Там король римлян окончательно отчаялся и поспешно повернул обратно. Уже к 24 октября они с Санчей оказались в Англии. «Зто очень походило на бегство», —заметил медиевист Н. Денхольм-Янг. Зтот второй, суровьій поход в Германию сильно подорвал здоровье Санчи. Ж ить в постоянном ожидании засадьі, в чужой страпе, полататься на незнакомьіх слуг, которьім она не могла доверять — всего зтого бьіло слишком много для ее робкой души. Царствование не принесло ей ничего, кроме несчастий. Она еіце сумела добраться до семейного замка в Беркхемстеде, примерно на полпути между Оксфордом и Лондоном, но там свалилась окончательно. Симптоми болезни Санчи нам неизвестньї, но к декабрю она так ослабла, что

Королева римлян

313

не могла никуда поехать. Она осталась, а Ричард без нее отправился в Виндзор праздновать Рождество с Генрихом и Злеонорой. Санча прожила в Беркхемстеде весну и лето 1261 года, слабея с каждьім днем. Ричард, не относившийся к тем муж­ чинам, которьіе способі™ сидеть рядом с больной женщиной, погрузился в дела, которьіе требовали постоянньїх иоездок туда и обратно между Лондоном и Оксфордом. В его услугах сильно нуждались, так как английские барони снова дошли до грани вооруженного мятежа. Сводньїе братья Генриха из рода Лузииьянов вернулись в Англию, приведя с собой иноземньїх рьіцарей для поддержки короля. Хуже того, Генрих обратился к папе с просьбой разрешить его от клятви, которую у него вьінудили на сессии парламента в Оксфорде. Принц Здуард, наследник престола, присоединился к Симону де Монфору и недовольньїм баронам, ви с­ тупив против отца-короля. Ричард сделал все, что мог, для поддержки брата и, применив свои большие дипломатические способности, сумел примирить принца Здуарда с отцом. К атому времени Санчу уже совсем не интересовали политические собнтия. В октябре ее болезнь достигла критической стадии, и Ричард вернулся в Беркхемстед навестить ее в иоследний раз. 5 ноября его известили, что она умирает. В отличие от брата Генриха, которнй в подобннх обстоятельствах ни за что не оставил би Злеонору, Ричард на следующее утро решил сьездить в Лондон ради какого-то ру­ тинного дела по управленню Германией. Так Санча осталась одна, если не считать одиннадцатилетнего Здмунда и служанок, и в их кругу умерла 9 ноября 1261 года. А Ричард столь спешил расстаться с нею, что велел душеприказчикам жени начать раздачу ее собственности в псрвьій день ноября, еще до того, как она умерла. Не побеспокоился ее муж и поирисутствовать на похо­ ронах в церкви Хзйлза, праздничное освящение которой доставило Санче такое удовольствие десятью годами рань­ т е . Она била похоронена 15 ноября в присутствии дядюшек Пьера и Бонифация. Б или там и другие духовнне лица; обряд, вероятно, провел приор Уоллингфорда. Злеонора не

314

Глава XVII

имела возможности побьівать на похоронах сестрьі. К ато­ му времени политические бедьі заставили короля и короле­ ву Англии запереться в Лондоне. Но Злеонора велела спеть мессу памяти Санчи в Лондонском Тауаре и заказала поми­ нальную службу в ее честь в Вестминстере. Обстоятельства смерти Санчи отражают суть ее жизни. Королева только по названию, она имела политическое влияние лишь за счет родственньїх связей с одной из самьіх могущественпьіх семей Европьі. Муж, которьій без нее не дос­ тиг бьі своей самой заветной мечтьі, видел только ее недо­ статки. Она не умела заставить себя уважать, как Маргарита, не бьіла честолюбива, как Злеонора, или хотя бьі решительна, как младшая сестра Беатрис. Она бьіла простодушна, благочестива, заботлива, как мать; но зтого бьіло недостагочно, и она зто знала. Она питалась оправдать надеждьі мужа и пожертвовала собой. Ей бьіло всего лишь тридцать три, когда она умерла. Развалиньї аббатства Хзйлз, где она погребена, пережили века. На его стенах до сих пор можно различить вьїцветшие очертания герба Прованса.

БЕА ТРИ С

Глава XVIII СОПЕРНИЧЕСТВО КОРОЛЕВ

Беатрис Прованская, разумеется, понимала, что мать и старшие сестрьі замьішляют отнять у нее провансальское наследство. После возвращения из Святой Земли Маргарита не скрьівала своей враждебности. Злеонора и Генрих продолжали нажимать на Карла, чтобьі он вернул те зам­ ки, которьіе Беатрис Савойская когда-то пообещала им как залог за одолженную сумму, а З л е­ онора и Маргарита, как отлично видела Беатрис, еіце надеялись вьіудить у нее каждая по десять тьісяч ливров, обещанньїх им после смерти отца. Однако, по мнению Беатрис, хуже матери не бьіло никого. Беатрис Савойская не только создала самую настоящую базу для мятежников Прованса в своем замке Форкалькьер, где привечала всех недовольньїх баронов графства, но и приступила к дипломатическим демаршам с целью повлиять на Людовика, чтобьі он вмешался и как-нибудь приструнил брата. Для отого мать королеви французской увязалась за возвратившимися из Египта крестоносцами и теперь удобно устроилась, явно не торопясь никуда, в одном из принадлеж ащ их королю зам ков в Неле (Nesle), совсем рядом с Парижем. Помимо пре­ красного вида на Сену, зти апартаменти обеспечивали Беатрис Савойской неограниченний

318

Глава XVIII

доступ ко двору короля, и она пользовалась каждьім посещеиием, чтобьі напомнить Людовику о своем деле или по­ топтаться с Маргаритой. Беатрис Прованской в 1254 году исполнилось двадцать два, она бьіла матерью двух девочек, Бланки и Беатрис, и совсем маленького сьша Карла. Она твердо намеревалась родить еще детей и бьіла очень заинтересована в том, чтобьі ее потомство сохранило власть над Провансом. То, что се родня продолжаст противиться ее положенню законной наследницьі, подтвержденному самим отцом, приводило ее в бешенство. Там, где кто-то вроде Санчи непременно прогнулся бьі под давлением, Беатрис только поднимала вьіше голову и ждала случая осуществить свою месть. На счастье Беатрис, она нашла в Карле единомншленника. Карла тоже раздражали ограничения, наложенньїе на него старшим братом, он завидовал Людовику, имевшему репутацию мудрого, святого человека и прочное международное положение. Карл нолагал, что он ничуть не хуже бра­ та во всех отношениях, а может, и немножко лучше. «Сей Карл бьіл умен, осмотрителен в реіиениях, отважен на поле боя и суров, многие боялись его и все уважали, — писал итальянский хронист Джованни Виллани. — настойчив в исполнении всякого великого начинания, тверд в невзгодах... мало говорил и много делалуредко ульїбался, бьіл целомудреп как монах, истинний католик, судил жестко... но проявлял алчность, приобретая земли, власть и деньги, из какого би источника они ни происходили». Но, с другой сторони, отношение старшего брата Людовика к Карлу било отмечено нежностью; на зтот фундамент, заложенньїй в детстве, граф Провапский вгіолне мог положить­ ся. Сколько би Карл ни проталкивал собственньїе интересьі, Людовик никогда не покусился бьі на его имущество — хотя как минимум один раз старшему брату пришлось напомнить младшему, что «во Франции єсть только один король». Так или иначе, Карл знал, что если он подберет правильний рьічаг, Людовик поддастся нажиму, и он получит все, чего хочет. Карл строил весьма честолюбивьіе плани для себя и Бе­ атрис. В 1252 году ему трудно било отказаться от Сицилии,

Соперничество королев

319

предложенной папой, но тогда еще не настало время: даже если бьі Карл сумел уговорить Людовика, у графа Прованского просто не бьіло денег, необходимьіх для удачного завоевательного похода. От зтой относительной бедности Карлу необходимо бьіло избавиться. Имея деньги, он мог откупиться от тещи и приступить к консолидации власти в Провансе — зто бьіла предпосьілка для дальнейших, более обширньїх замьіслов. Ибо Карл, хотя и отказался нехотя, по настоянию Людовика, от приглашения папьі на Сицилию, никогда не забьівал о возможности стать правителем зтого богатого королевства или использовать Сицилию как трамплин для прьіжка на уровень вьіше — к овладению империей, что поставило бьі его вьіше брата. Зта идея всегда к р и ­ лась в глубине его замьіслов, все остальньїе дела он улаживал с оглядкой на них. Нужно било только распознать случай, когда таковой появится, и не упустить его. Случай появился в 1253 году, когда во Фландрии, прежнем плацдарме Томаса Савойского, внезапно вспнхнула гражданская война. Ж анна Фландрская, супруга Томаса, умерла в 1244 году, и графство перешло к ее сестре Маргарет. Зта Маргарет дваждн била замужем и имела детей от обоих браков. Однако она больше любила детей от второго брака и попиталась оставить без наследства сьшовей от первого мужа. Вполне естественно, что снновья первого мужа сильно расстроились и, воспользовавшись оказией, когда Людовик ушел в крестовнй поход, попитались захватить и Фландрию, и соседнюю область З н о .1 1Зно (фрапц. Hainault) — в Средние века самостоятельпое граф­ ство па тсрритории совремеїшой Бсльгии (Фландрии), где правила дипастия Авенов. Благодаря своєму гсографичсскому положенню и развитьім ремеслам графство бьіло процветающим, богатьім и составляло важиьій злемент европейской нолитики. В конце XIII века Зно обведипилось с другим графством, получив обіцсе пазвание Голлан­ дця, и с тех пор как самостоятельпая едипица не суїцсствовало. В гсрманских язьїках ироизпошепис зтого назвапия — Геппегау. Но в контексте даніюй книги мьі припимаем фрапцузский вариапт. (Прим, перев.)

320

Глава XVIII

Нужда Маргарет в военной помоіди чудесно совпала с нуждой Карла Анжуйского в деньгах. Весьма рьіцарственно он предложил даме защитить ее власть во Фландрии — но с условием, что Зно достанется ему. Не имея иного вьібора, Маргарет согласилась. Тогда Карл собрал войско и занял Зно. Убедившись, что добьіча крепко держится на крючке, он обложил новьіх подданньїх тяжельїми поборами для поддержки своих военньїх операций. Так обстояли дела, когда Людовик вернулся домой из крестового похода. Граждане Зно, возненавидевшие нового графа, немедленно воззвали к королю, моля спасти их от бремени его младшего брата. В 1255 году Людовик установил мир, отдав Фландрию сьшовьям Маргарет от второго брака, а Зно —сьіновьям от первого брака. Зто решение устроило всех, кроме Карла, которьій заявил, что Зно принадлежит ему. Он не имел никаких реальних прав на зто графство и просто вьімогал деньги —но уловка сработала. Людовик, желая избежать открьітой ссорьі с братом, позволил Карлу изьять у Маргарет ни больше ни меньше как 160 000 турских ливров, из них 40 000 должньї бьіли бьіть вьіплаченьї сразу. Для сравнения напомним, что Карлу за уход из Зно дали боль­ ше, чем Генриху III за отказ от Нормандии, Анжу и Пуату, вместе взятих. Таким образом граф Прованский разрешил свои финансовне проблеми. Старший брат пригодился также для согласования спо­ ра между Карлом и его тещей по болезненному вопросу: кто и чем, собственно, владеет в Провансе. К 1257 году Беатрис Савойская, которая противилась власти зятя гіочти с перво­ го дня после его женитьбн на ее младшей дочери в 1246 году, кажется, пересмотрела свои позиции. Она дожила уже до пятидесяти лет; возможно, ее утомила длительная борьба, и теперь ей хотелось красиво уйти со сцени. Так или ішаче, она потребовала и получила внушительную сумму в качестве компенсации за добровольное отречение. В обмен на ежегодное пособие в шесть тисяч турс­ ких ливров, плюс пять тисяч тех же ливров возмещения за личние расходи и пережитне невзгодн, Беатрис Савойская согласилась передать все свои владения в Провансе Карлу

Соперничество королев

321

и персехать на постоянное жительсгво за предельї графства. Она нообещала даже воздержаться от дурного обращения с сго агентами, если когда-либо в будущем столкнется с ними, и заставила Карла поклясться не притеснять и не наказьівать никого из ее прежних сторонников. Для того, чтобьі достичь зтого соглашения, Людовику пришлось гарантировать теще вьіплату ее годового дохода из средств королевской казньї, так как Беатрис Савойская напрочь отказалась полататься на Карла в атом вопросе. Что касается замков Генриха и Злеонорьі, похоже, что короне Англии все ато тоже надоело; они без особьіх пререканий согласились признать право собственности за Карлом при условии возврата четьірех тьісяч марок. Четьіре тьісячи марок бьіли гіустяком для человека, которьій только что положил в карман 160 000 ливров, потому Карл уплатил бьістро. В январе 1257 года в присутствии Людовика Карл и Беатрис Савойская поклялись, пункт за пунктом, соблюдать договор. На ато ушло десять лет — но Карл Анжуйский и Беатрис Прованская наконец-то взяли в свои руки наследие Беатрис Савойской. Соглашение, подиисанное матерью, ущемляло интересьі Маргаритьі в Провансе, но королева Франции не сломилась. Наоборот, она удвоила усилия, чтобьі реализовать свои претензии на графство. Уже на следующий год она воспользовалась обручением ее второго сьіна Ф илиппа с дочерью ко­ роля Арагона, чтобьі вновь поднять вопрос о несправедливости отцовского завещания перед кузеном, королем Хайме I Арагонским. После нескольких бесед тот милостиво согласился передать свои права на Прованс новоявленной свек­ ровії своей дочери. Соглашение заключалось непосредственно от имени Маргаритьі, хотя Людовик, несомненно, бьіл о нем осведомлен. Зто означало, что если Беатрис умрет бездетной, Прованс законньїм образом гіерейдет к Маргарите. Не бог весть что, но для начала сошло; так или иначе, взаимопонимание с королем Арагона указьівает, что вопрос, по мнению Маргаритьі, еще отнюдь не бьіл закрьіт. У Беатрис к атому времени бьіло шестеро детей, в том числе два сьіна, Филипп и Робер, помимо малютки Карла, в II — Четьіре королеви

322

Глава XVIII

качестве дополнительного обеспечения рода. И все же они с Карлом хорошо понимали, что сбрасьівать со счетов намерения Маргаритьі не стоит. Королева Франции бьіла могущественной противницей. Теперь, когда Беатрис Савойская больше им не препятствовала, бьіло бьі логично возвратиться в Прованс и укрепить свою власть, что Карл с Беатрис и сделали. Они прово­ дили большую часть времени в Зкс-ан-Провансе, которьій Карл сделал административной столицей графства, и в крегіости Тараскон. Главньїм занятием графа и графини стало активное подавление восстания, которое готовилось графиней-матерью с тех гюр, как они возвратились из Святой Земли в 1251 году. ГІодход Карла заключался в том, что он распускал традиционньїе местиме городские советьі, увольнял чиновников и замещал их своими людьми. В нескольких случаях советьі он оставил —но постановил, что их членов будут вьібирать его бальи, а не население городов, как бьіло заведе­ но в прошлом. Чтобьі бьіть уверенньїм, что новьіе писцьі и судьи останутся верньїми ему, Карл старался назначать на зти постьі посторонних лиц, особенно духовних, из северной и западной Франции. Обьічно такая политика приводила к беспорядку в делах, но Карл и Беатрис воспользовались плодами великолепной системи управлення, которую унаследовали от графа Раймонда-Беренгера V. Пошлиньї и налоги собирались с удивительной зффективностью; система пережила даже потерю своего первоначального создателя Ромео де Вильнева, когда Карл прогнал также и его. После капи гуляции Беатрис Савойской режим Карла становился с каждьім годом все авторитарнеє. Графа Прованского отличала жесткость, бьістрота и резкость суждений. Миновали вольготньїе веселіле дни, когда трубадурьі навод­ няли двор Раймонда-Беренгера V — «в жонглерах, менестре­ лях или шутах он [Карл] никогда не находил удовольствия», — сообщает Виллани. Граф воспринимал любое сомнение в своем авторитете как акт изменьї и поступал соответственно. Он изгнал двух видньїх баронов за то, что те поддерживали мя-

Соперничество королев

323

тсжников, и копфисковал их имущество. Вечную проблему представляла коммуна Марселя, привьікшая к независимости. На протяжении 1250-х годов зтот город нсохотно признал сюзеренитет Карла и часто ссорился с его ставлеиниками. Чтобьі избавиться от проблемьі раз и навсегда, граф Прованский в 1263 году арестовал, отдал под суд и казнил двенадцать ведущих граждаи зтого важнейшего порта. Упор на централизацию бьіл вьігоден графу в военном, политическом и денежном отношении. Ои мог теперь вьіжать все, что можно, из солевой мопополии Проваиса, и иоощрять такие отрасли ремесла, которьіе в буду щем могли оказаться наиболее полезньтми — например, кораблестроение. С 1252 по 1256 год специальио отобранная графом Провапским бригада законоведов, счетоводов и чииовников, возглавляемая казначеем Карла, обьездила его домен вплоть до самьіх глухих уголков с целью вьічислить все мьіслимьіе источники дохода, или права собственпости, или вассальньіе обязательства, которьіе когда бьі то ни бьіло причитались каким бьі то ни бьіло графам за всю долгую историю провинции. В результате он получил дополнительньїе налоги, пошлиньї и воєнную помощь. Так постепенно Прованс приобретал ту унифицированную политико-зкономическую систему, которая отвечала нуждам и желаниям его требовательного повелителя. В итоге Карл заслужил одобрение за то, что обеспечил Прованс та­ ким уровнем защитьі и безопасности, какого не помнили со времен Карла Великого. Частичпо зто полупилось благодаря политике Карла, но граф также в немалой степени воспользовался изменением общего политического климата в регионе. Раймонд-Беренгер V на протяжении всех лет своєю прав­ лення вьінужден бьіл спитаться с враждебньїми иамерениями могуїцественного соседа, Раймоида VII Тулузского. Однако к тому моменту, когда Карл принял власть, зтот враг уже умер. Соседом графа Анжуйского в Тулузе бьіл теперь его брат Альфонс. Ч го касаегся Беатрис, то новая, почтительная атмосфера в Провансе вполне подходила ей по характеру. Подданньїе обращались с нею как с вьісокородной госпожой, особенно

324

Глава XVIII

усердствовали льстецьі-функционерьі, окружавшие Карла и всегда роившиеся в замке. За исключением самого старшего сьіна Карла, которьій рос хромоногим, все дети ее бьіли здоровьі, и плодовитость ее никто не ставил под сомнение: с 1250 по 1261 год она рожала каждьіе два года. Супруг, которьій понимал, что законность его положення в графстве зависит от благосклониости женьї, старался поддерживать с нею хорошие отношения, брал ее с собой, когда куда-нибудь ехал, и одаривал дорогими нарядами и драгоценностями. К Рождеству 1259 года Беатрис успела привьїкнуть к поклонению и бьіла о себе не менее високого мнения, чем Карл — о себе. Зто не прошло иезамеченньїм ее сестрой Маргаритой. На Рождество 1259 года в Париже еще раз собрался весь цвет провансальской партии. Генрих и Злеонора гіересекли Ла-Манш, чтобьі подписать официальньїй мирньїй договор с Людовиком. Зтот договор, начало которому бьіло поло­ жено на семейном сьезде за пять лет до того, явился историческим собьітием. Впервьіе Генрих III публично отказался от нретензий А і і г л и и на земли, завоеванньїе его гораздо более сиособньїм дедом Генрихом II, в обмен на деиежную компснсацию. Он сохранил за собой Гасконь — но только как фьеф короньї Франции. Потому среди прочих церемоний плапировалось и принесение Генрихом оммажа Людовику. Обряд заключался в том, что вассал должен бьіл опуститься на одно колено перед сюзереном, в данном случае королем Франции, и вложить свои сложенньїе как для молитви руки в его ладони. Вьіглядело зто зрелиіцно, и многие пришли поприсутствовать. Король и королева Англии все еіце бьіли популярньї в Париже. Еіце свежа бьіла память о щедрости Генриха во время предьідуїцего визита, и горожане валом валили па улицьі, чтобьі поглазеть и покричать что-нибудь гіриветственное. Ричард к зтому времени уже вернулся в Англию из первого турне по Гсрмаиии, но на праздники не поехал. Генрих не мог теперь назначить брата, ставшего самостоятельньїм правителем другой страиьі, на пост регента, но дипломатические способности короля римлян бьіли нужньї в Англии, чтобьі держать в узде бароиов, пока сюзерен отсутствовал.

Соперничество королев

325

Но Санча, возможно, снова поехала одна, чтобьі побьіть с матерью и сестрами — в последний раз. Таким образом, у Маргаритьі появилась возможность прилюдно начать новое наступление против сестрьі Беатрис, продолжить свою личную войну за Прованс. На официальном банкете после церемонии она усадила графиню Прованскую за нижним столом, сославшись на то, что по протоколу Беатрис должна бьіла сидеть не на вьісоком по­ мосте, а отдельно от всей семьи, поскольку только она из всех сестер не являлась королевой. Зтот акт публичного унижения весьма напоминал обхождение Бланки Кастильской с Изабеллой Ангулемской много лет назад в Пуату, когда Белая Королева заставила бьівшую королеву Англии дожидаться аудиенции. Маргарита присутствовала при зтом и отметила, как хорошо сработал прием. Зтим способом Бланка спровоцировала Изабеллу и ее мужа, Гуго де Ламарша, поднять мятеж, которьій, в свою очередь, обеспечил французской армии предлог для вторжения и зах­ вата Пуату. Не прошло и двух лет, как Изабелла из видной фигурьі, относительно могущественной провинциальной дамьі с большими претензиями превратилась в опальную монахи­ ню. И теперь, почти двадцать лет спустя, Маргарита наблюдала, как Генрих III, сьін Изабелльї, отказьівается от всех прав на графство, где Изабелла господствовала до того, как Бланка своим пренебрежением к ее привилегиям вьінудила ее поступить необдуманно. Возможно, именно зти воспоминания подсказали новой королеве Франции такую уловку. У ловка почти сработал а. Беатрис действительно сильно разьярилась, поддавшись на провокацию. «И в основпом по причтів пренебрежения и презрепия, которьіе незадолго до того виказали ей три старших сестри, все королеви, заста­ вив сидеть на одну ступень пиже, чем они, зту обиду в большом огорчении она изложила Карлу, супругу своєму», — писал Виллани. Гордость графини Прованской бьіла уязвлена. Она хотела, подобно Изабелле, поквитаться. Она хотела увидеть, как будут униженьї ее сестрьі. Но Карл Анжуйский не бьіл Гуго де Ламаршем. Он лишь рассмеялся. Зачем восставать против доверчивого старшего

326

Глава XVIII

брата, которьім можно манипулировать, не прибегая к волнениям и расходам на сбор армии? «Успокойся, —сказал оп жене, — ибо скоро я сделаю тебя более великой королевой, чем они».

ЗЛ ЕО Н О РА

Глава X IX ПРЕЛІОДИЯ К БОЙНЕ

К Рождеству 1259 года Злеонора бьіла так поглощена собственньїми проблемами, что, вероятно, едва заметила, как Маргарита нарочно дразнит Беатрис на праздиествах, которьіми за­ вершилось подписание Парижского договора. В представлений Злеонорьі обраіцение королеви французской с младшей сестрой напоминало провокацию, как швейная игла напоминает меч. Если хочешь узнать, что такое настоящее унижение, могла думать Злеонора, приезжай в Англию! Антагонизм между английскими баронами и короной к 1259 году достиг такого накала, что Генрих и Злеонора с облегчением ухватились за предлог сьездить в Париж, чтобьі вьірваться из собственного королевства. И возвращаться они не спешили. Злеонора бьіла даже вьінуждена из предосторожности забрать с собой в Париж побольше драгоценностей —на тот случай, если им с Генрихом понадобится нанять иноземньїх рьіцарей, чтобьі обеспечить безопасность при вьісадке в Дувре на обратном пути. Если королева Англии и удивлялась, каким образом политическая ситуация в ее королевстве могла так ужасно ухудшиться всего за пять лет после триумфа ее супруга в Гаскони, то ответствениьіх за ее бедьі оиа знала точно. Вина

330

Глава XIX

лежала, несомігенно, на алчньїх сводііьіх братцах Генриха, Лу­ зні іьянах, сьіновьях его матери Изабелльї от Гуго де Ламарша. Бссчислеішое количество раз Злеонора предупреждала Генриха, что его благосклоішость к зтим людям вьізовет враждебность у его баронов к нему самому. Оп расточительно одаривал их самьіми важньїми замками и бенефициями в Англии (которьіми, по страшюму совгіадению, Злеонора хотела бьі наделить членов своей ссмьи). Стремясь пресечь влияние на Генриха с зтой стороньї, Злеонора и Пьер Савойский даже вступили за год до того в союз с местньїми баронами, которьіх в отсутствие иутешествуюіцсго по Германии Ричарда возглавлял Симон де Монфор. В итоге получилась весьма впечатляющая и драматическая сцена на большом сборе парламеита в 1258 году в Оксфорде, когда барони подавляющим числом голосов вьісказались за лишение Лузиньянов всех приобретений, и Си­ мон де Монфор прорьічал братьям Генриха: «Отдайте ваши замки или голови!» Те благоразумно решили убраться подобру-поздорову. Но изгнание Лузиньянов из Англии тоже имело весьма впечатляющие последствия, а именно —правительственную реформу. Симон де Монфор, воспитанник средневековьіх визионеров вроде Адама Марша, набралея откуда-то необьічньїх и огіасньїх идей. Например, и он, и многие другие барони поверили, что в интересах всеобщего благодепствия местное дворянство должно в какой-то мере бить причастно к управлению королевством. На том же собрании парламента в Оксфорде Симон де Монфор и его последователи учредили совет баронов, которьіе должньї бьіли подавать королю советьі в вопросах политики. Они полагали, что сразу после зтого Генрих не будет принимать никаких решений по любим проблемам, не обратившись спсрва к зтому совету. Акт учреждения совета гюлучил название «Оксфордских провизий», и именно в соблюдении зтих провизий вьінужденьї били поклястися Генрих и все его сторонники, включая Злеонору, Здуарда, Ричарда, Генриха Альмейна, архиепископа Кентерберийского и Пьера Савойского. Труд­ но поверить, чтобьт в зале гіарламента хоть кто-нибудь не

Прелюдия к войне

331

попимал, что Оксфордские провизии представляют собой повьій вариант ограничений, много лет назад навязанньїх отцу Генриха, королю Иоанну, которьіе в конечном счете привели к гражданской войне. Конечно, Злеонора осознавала, что принятьіе в Оксфор­ де реформи вьізваньї не только пристрастием ее мужа к родственникам с материнской сторони, но и их с Генрихом упорной погоней за сицилийской короной для Здмунда. Зто предприятие натолкнулось на ряд непредвиденннх гірепятствий — в частности, пленение Томаса Савойского в Асти, из-за которого сломались плани вторжения англичан на заветньїй остров. Генрих и Злеонора рассчитнвали, что дядюшка Томас соберет войско и поведет его в бой от имени Здмунда —но он, понятно, не мог зтого сделать, сидя в швейцарской темнице. Злеонора с матерью и сестрами совместними усилиями освободили его, но виход Томаса на свободу не спас сицилийский проект, на которий так надеялась английская корона. Похоже, противники Томаса воспользовались его пленением, чтоби виместить все прежние обидьі, причиненние им, и Томасу в тюрьме пришлось несладко. Зл е­ онора била потрясена видом ее дяди, когда он приехал в Англию в 1258 году после освобождения; тот факт, что на встречу с нею его принесли на носилках, не обещал для нее ничего хорошего. На следующий год Томас умер. Вместе с ним умер­ ла и кандидатура Здмунда на трон Сицилии. Однако их долги никуда не делись. Папа, которий видал авансом большую сумму денег в расчете на победу Здмунда, все упорнеє настаивал, чтоби Генрих виполнил свои финансовие обязательства. Деньги поступали от Людовика в соответствии с новим договором, но по частям, и их било недостаточно для покрития долга. Генрих и Злеонора, подавленние отказом англиііских баронов у честь задолженности по иностранним делам, насчет которих с ними не советовалпсь, били вннуждеии прибегнуть к обьічннм вимогательствам и уловкам в попнтке добить недостающие сумми. Именно зта деятельность визвала жажду политических реформ и поро­ дила ненавистнне Оксфордские провизии. Злеонору и ее родственников особо обвиняли в бедах королевства, как

332

Глава XIX

сообщает хроника из Бери-Сент-Здмундс, составленная в то время; зта информация указьівает на то, каким влиянием пользовалась королева в А ііглии в тот период: «В то время великие люди нашей страті возмутились деяпиями королеви, братьев короля из Пуатье и савояров, родичей королеви, ибо всюду, где оии добивались господства, вели себя недопустимо, подобно тиранам. Посему вельможи собрались в Оксфорде после Пасхи и обнародовали некот орие пост ановленая, даби сохранит ь достоинство Церкви и Корони, и благосостояние всего королевства... И связали вельможи себя торжественной клятвой пойти даже на смерть, если понадобится, для защити сих постановлений, и преследовать тех, кто не будет их соблюдать». Злеоноре приходилось также преодолевать раздор, возмежду нею и старшим сьіном Здуардом из-за изгнания Лузиньянов. Здуард бьіл привязан к ним ничуть не меньше, чем сам Генрих (одного из них он поставил своим заместителем в Гаскони), и знал, что мать и ее родичи содействовали решению, заставившему их отправиться в изгнание. Здуарду уже исполнилось двадцать лет, у него бьіл собственньій двор, и он стал непослушен. Он оставил родителей и двоюродньїх дедов со стороньї матери и переметнулся в компанию молодежи, среди которьіх бьіли и его кузеньї — Генрих Альмейн и сьіновья Симона де Монфора. Злеонора зту компанию Здуарда не одобряла; по ее мнению, Симон приобрел слиніком много влияния на молодое поколение, и она обвиняла его в том, что Здуард разлюбил родителей. Слухи о том, что наследник престола обвединился с Симоном де Монфором и реформаторами против собственного отда, вьізвали очень неприятную и оставшуюся неразрешенной ссору между королевой и ее сьіном незадолго до отьезда Злеонорьі и Генриха во Францию. Помимо подписания мирного договора, у них во Франции бьіло еще одно дело: Генрих и Злеонора, при посредничестве Маргаритьі, уже довели до заключительного зтапа переговори о вьідаче ііи к ш и й

Прелюдия к войне

333

замуж их дочери Беатрис за сьша герцога Бретонского. То, что Маргарита подключилась к атому замьіслу, видно из письма, направленного ей Генрихом вскоре после свадьбьі по поводу приданого. «Прошу, напомни королю Наваррскомуу чтоби отдал те земли в Шампани, что обещаньї им Жану Бретонскому», —писал Генрих.1Свадьбу назначили на первьіе дни января 1260 года. Злеонора и Генрих поселились пока в аббатстве Сен-Дени, немного севернее королевского дворца в ожидании зтого дня, когда прибьіл гонец с неожиданньїм и страшньїм известием: первенец Маргаритьі, Людовик, наследник французского престола, заболел и умер. Принцу Людовику бьіло всего пятнадцать, когда он скончался, и Маргарита бьіла в отчаянии; даже Людовик IX, не слишком чувствительньїй, если дело не касалось религии, назвал умершего сьіна «любимейшим и самьім дорогим для нас». Генрих и Злеонора бьістро переменили срок свадьбьі дочери, чтобьі остаться в Париже на похороньї, и Генрих предложил помочь нести гроб племянника на первом отрезке пути до Руайямона, где его должньї бьіли похоронить. В 1257 году король и королева Англии потеряли трехлетнюю дочь Катарину, позтому глубоко сочувствовали Маргарите и Людовику. Злеонору смерть младшей дочери просто подкосила, хотя девочка, очевидно, родилась умственно отсталой — Матвей Парижский назвал ее «немой и ни к чему не пригодной, хотя и весьма пригожей»; именно 1Королем Наваррьі в то время в силу родствснньїх отношений с умсрпшм ііредьідущим королем, не оставившим потомства, стал граф Тибо Шампанский, о котором рассказьівалось вьіше. Жан Бретонский (1239-1305), он же граф Ричмонд (1268-1305) — муж Беатрис Английской, дочери Генриха НІ. Он сопровождал вместс со своим отцом Людовика IX в крсстовом походе в 1271 году, затем остался в Палестине с Здуардом І Английским. В 1285 году вместе с Филиппом III ходил войной против короля Арагоиа. Впослсдствии бьіл назначеп главнокомандующим Аквитании и зашищал се от иападепия Карла Валуа, потерпел поражснис и в 1294 году гіерешел на сто­ рону Филипиа IV Красивого. После участия во множестве военньїх походов и баталий погиб от несчастного случая во время церемонии привстствия пагіьі Клемснта V в Лионе. (Прим, перев.)

334

Глава XIX

зтот недуг и вьізвал у матери особое стремление защитить ее. Когда девочка умерла, «королева настолько бьіла пора­ жена горем, что заболела, и долго не вьіздоравливала, поскольку ни знания лекарей, ни утеїиение близких не приносили ей облегчения». Теперь Маргарита потеряла сьіна, и сестра поспешила поддержать ее. О том, насколько сблизились обе семьи, можно судить по тому, что король и королева Франции, несмотря на глубокое горе, посетили свадьбу Беатрис неделю спустя. Насколько потеря Людовика и Маргаритьі повлияла на отношения Генриха и Злеонорьі с их собственньім сьіном, невозможно судить. Но, возвратившись в Англию, они более-менее примирились с Здуардом. Предусмотрительность Злеонорьі оказалась оправданной: взятьіе с собой во Францию драгоценности пригоди­ лись, когда пришла пора возвращаться. Им понадобились услуги иноземньїх рьіцарей, чтобьі обеспечить себе безопасность и продемонстрировать, что у короньї єсть ресурсьі, неподвластньїе баронам. Большая часть зтих рьіцарей происходила из Фландрии, и их предводитель состоял в отдаленном родстве с королевой. Они с Генрихом наняли также отряд французов графа де Сен-Поля, весьма активного, опьітного рьіцаря. Сен-Поль так любил войну как таковую, что денег за зто развлечение брал сущую (но не совсем) чепуху. На самом деле, даже продав все кольца Злеонорьі, ко­ роль и королева Англии не получили на руки достаточно денег, чтобьі удовлетворить требования наемников —позтому Людовик ускорил очередную вьіплату по Парижскому договору, а Маргарита обеспечила ссуду. И зтого все еще бьіло недостаточно; тогда Злеонора взяла в долг у каких-то купцов с севера Франции от своего имени, и верность иноземпого воипства бьіла приобретеиа на три месяца. Снарядившись таким образом в апреле 1260 года, супруги наконец отбьіли в Англию, под зскортом небольшого, но крепкого войска. Демонстрация сильї удалась; бароньї не рискнули пойти на конфронтацию с королем и королевой сразу после их возвращения. Вместо зтого Здуард, под влиянием дяди Ричарда и двоюродного деда Бонифация согласился явиться перед срочно созванньїм парламентом в Л он­

Прелюдия к войне

335

доне и там прилюдно поклялся, что никогда не помьішлял вьійти из повиновения отцу или матери. Хронист особо упомянул Злеонору, подчеркивая ее участие в примиреним. Но извинение Здуарда бьіло л и т ь жестом, знаком уми­ ротворення, а не подчинения. Он по-прежнему держал сто­ рону Симона де Монфора, которьій набрался престижа и власти в отсутствие Генриха и Злеонорьі. «Симон де Монфор стал вождем баронов», —отмечает хроника Бери-СентЗдмундс на 1260 год. Престиж Симона вьіходил за предельї провинциальной английской политики; он бьіл известен на континенте и пользовался расположением Людовика IX. Граф Лестер бьіл из тех людей, кто легко убеждается в своей правоте, понимая, что его способности превосходят средний уровень; так он уверился, что намного более способен править, чем его сюзерен. Когда Генрих пожаловался совету, установленному по Оксфордским провизиям, что Си­ мон ведет себя с ним непристойно, граф не сумел скрьіть своего презрения, отвечая на зту жалобу. Симон, не без ос­ нований, считал политику английской корони бесполезной и опасной для процветания королевства. Ему било против­ но, что в то время, когда его добрий друг Людовик IX занимался введением целой программн реформ, направленних на улучшение и справедливость власти по всей Франции, администрация Генриха III под гнетом огромного долга папе за сицилийский прожект погрязла в коррупции и алчности. Примерно в то время политические устремления графа Лестера приняли новий и опасннй поворот. Симон уже дав­ но полагал, что Англии будет лучше, если он, а не Генрих, станет править ею; но теперь он почувствовал, что призван действовать согласно зтим мислям. Даже в мире, для которого характерен самий оголтелий авантюризм, и независимо от возможннх вигод для королев­ ства, замисел Симона — заменить собою живого, законного, освященного церковно государя —внходил за предельї м ис­ лимого поведения. Причини, толкнувшие графа Лестера на зтот поступок, сложньї. Конечно же, он, как и многие другие барони, испьітьівал сильную досаду из-за предприятий

336

Глава XIX

Генриха и Злеонорн, приносящих, по его разумению, ущерб интересам королевства; кроме того, он думал, что только он один, в силу своего положення в среде баронов, может чтонибудь с зтим сделать. Чрезмерное тщеславие и честолю­ бне изначально бьіли свойственньї Симону; всю жизнь граф Лестер специализировался по дерзким поступкам, и зта черта характера неплохо ему послужила. Также несомненно, что решение Симона перейти к активним действиям подогревалось убежденностью в том, что он может вьіиграть. При всем том к ситуации следовало подходить осмотрительно. Будучи мужем сестри короля, Симон сам не мог похвалиться королевской кровью, и оправдать узурпацию привилегий короньї ему бьіло бьі нелегко. Именно по отой причине граф Лестер так старался заручиться поддержкой Здуарда в своих начинаниях. Наследник престола придал бьі ореол законности захвату власти Симоном. Обнаружив растущую силу Симона де Монфора, Генрих и Злеонора могли вибрать один из двух путей. Они могли (по совету Ричарда) принять политику соглашательства, допустить передачу управлення королевством на короткий срок, в надежде, что поддержка, оказнваемая графу, увянет сама по себе, хотя в сложившихся обстоятельствах ато било маловероятно. Либо они могли начать действовать прежде, чем Симон успеет полностью укрепить свой авторитет, навязав им столкновение. К Рождеству 1260 года Генрих принял решение. Король решился ответить на вьізов, брошенннй его власти, дерзким упреждающим ударом: подобно своєму отцу Иоанну, он намеревался испросить у папи снять с него обязательство подчиняться ненавистннм Оксфордским провизиям и поддержать его силой в случае необходимости. М и никак не можем определить, какова доля участия Злеонорьі в атом замисле, но он, без всякого сомнения, бнл создан при полном ее одобрении и, возможно, по ее настоянию. Не в характере Злеонорн било ограничиваться полумерами, когда речь шла о благе ее детей или об основаниях ее власти. Много раз на протяжении своей жизни она проявляла бойцовские качества: рискнула отправиться в Гасконь вопреки

Прелюдия к войне

337

запрету мужа; лавировала, плетя интриги против Лузиньянов; догадалась вовремя установить связи с иноземньїми наемниками. Злеонора никогда не теряла верьі в себя или в успех своих замьіслов — даже в той обстановке она не отказалась от мьіслей о сицилийском королевстве для Здмунда, хотя папа римский официально вьічеркнул имя ее сьіна из списка. Она, вероятно, верила, что волевьім усилием можно подчинить себе собьітия всегда и всюду. Если они с Генрихом будут держаться твердо и нажмут на баронов, в конце концов все образуется. Ведь в пропілом всегда так и виходило! Первьім шагом должно бьіло стать избавление от вьшужденной клятвьі и отказ от Оксфордских провизий. Джон Мзнсел, судьба которого к атому времени уже бьіла неразрьівно связана с судьбами английской короньї —он знал, что одним из гіервьіх потеряет свой пост, если реформатори получат односторонний контроль над государственньїми делами — пообщался с Генрихом и Злеонорой в январе 1261 года и предложил оптимальний курс: нужно отгіравить в Рим его племянника (которого, ради большей путаницн, также звали Джон Мзнсел) за необходимнми документами. Хотя зто било сделано под покровом тайни, королевская чета и Мзнсел опасались, что сведения все-таки просочатся к противнику. Предвидя яростную реакцию баронов, Генрих и Злеонора в феврале 1261 года благоразумно переселились в лондонский Таузр —самое надежное оборонительное сооружение в городе.1Генрих пошел еще дальше: он приказал всем жителям Лондона старше двенадцати лет поклясться в верности королю и сразиться за своего государя против его врагов-баронов, если зто потребуємся. В качестве дополнительного соблазна предлагалась финансовая поддержка. «Все, кто 1Английское слово «tower» обозі іачает всякую башню вообіде. Лондонский Таузр бьіл ностроеи одним изпервьіхереди норманнскихзамков на территории Англии, к описьіваемому периоду простоял уже почти двссти лет и воспринимался, как «главная башня» страньї — пото­ му в данном случас слово превратилось в назваиие. Поначалу он бьіл королевской резиденцией и хранилнідем казньї, впоследствии стал тюрьмой для самьіх важньїх государственньїх престуиников, в наше время зто музей и главньїй символ Лондона. (Прим, перев.)

338

Глава XIX

захочеш сражаться за короля, должньї бьіли явиться немедленнОу и ихобещали содержать на его счет », —сообщает один

хронист. Вьезд в Лондон разрсшался только тем баронам, на которьіх Генрих мог твердо положиться. Остальньїе, являя собою зловещее зрелище, собрались «со всех сторон, с большими дружинами» вне городских ворот. Стало ясно, что Генриху понадобится вся возможная помощь, позтому король, с согласия королеви, хотя и данного неохотно, вьізвал к себе своих изгнанньїх сводньїх братьев. Злеонора терпеть не могла Лузиньянов, но не могла отрицать, что они — отличньїе воиньї. Более того, на них можно бьіло положиться еще и в том, что они приведут подчиненньіх им рьіцарей и солдат, дружественньїх делу корони. Тем не менее она вьітянула из Генриха обещание, что ни один из них не возвратится, не извинившись сперва перед нею и не дав слово не действовать против ее интересов в будущем; Генрих принял зти условия. Король послал также за СенПолем и другими чужеземньїми рицарями, которне за год до того сопровождали их из Франции. Дядья-Лузиньянн известили Здуарда, которнй в то время ездил по французским турнирам, исиьітьівая свою удаль, и он вместе с ними спешно вернулся в Англию. Таким образом к весне 1261 года Англия узнала о возвращении не только наследного принца, но также и устрашающих сводньїх братьев Генриха, а кроме них — вооруженного отряда иностраіших наемников гюд командой знергичного Сен-Поля, нанятнх специально для заїцитн монархии. За ними последовало, пожалуй, еще более мощное и опасное орудне — булла от пагін, датированная 13 агіреля 1261 года, снимающая с короля и королеви Англии и всех их сторонников клятву придерживаться Оксфордских соглашений. Центр тяжести сместился в сторону Генриха и Злеонорн, и они настолько осмелели, что в конце апреля покинули Таузр под присмотром Джона Мзнсела и переехали в свой замок в Винчестере, чтобн там встретить Здуарда и других ожидаемих гостей. Злеонора устроила цельїй спектакль из приема Сен-Поля с его рицарями, когда они прибили чуть позже, в має: она виехала верхом им иавстречу сама, без Генриха, раз-

Прелюдия к войне

339

дала множество колец и подарков и лично проводила их ко двору своего супруга. Здуард воссоединился с королем и королевой, и на зтот раз примиренне бьіло искренним; Здуард понимал, что его власть в будущем, как и положение его родителей в настоящем, опасно подрьівается усилиями Симона де Монфора. И снова Злеонора играла в зтих собьітиях централь­ ную роль: «С тех пор Здуард, син короля, ублажаемий матерьюудержался сторони отца и принял чужестранцев какродньіх», —рассказьівает один из лондонских хронистов. Бароньї притихли, видя такой напор короньї. Число сторонников Симона де Монфора стало таять, и он согласился подождать арбитражного решения проблеми, для чего по­ ки пул страну и поселился во Франции, где и остался в добровольном изгнании. На протяжении следующих двух лет власть опасно колебалась, сперва к сторонникам короля, потом к реформаторам, но так и не попала окончательно в чьи-то руки. Однако корона явственно приободрилась пос­ ле собьітий 1261 года. Мерзкий Совет, самое ненавистное из условий, навязанньїх парламентом 1258 года, бьіл распущен. Освободившись от обязательства подвергать каждое решение позорному пересмотру баронами, король смог укрепить своє влияние на политические структури, назначая чиновников, в основном местннх шерифов, из числа своих сторонников. Реформатори также не смогли, несмотря на все попнтки, дать обратний ход папскому декрету о клятве. Когда прежний папа умер в конце того же года, новий папа, Урбан IV, оказался твердим сторонником королевской партии. В булле, датированной 25 февраля 1262 года и адресованной архиепископу Кентерберийскому, папа писал: «Ти должен прилюдно обьявитьу что король, королева и их дегпи освобождени от клят ви, т и же [Бонифаций] должен укротить техукто сему будет противиться, налагая отлучение на нихиинтердикт на ихземлиубез права апелляции». Генрих мог теперь, с некоторнм ликованием, обьявить Оксфордские провизии официально отмененньши. Злеонора вполне справедливо восгіриняла зти собнтия как оправдание ее методов. Она продолжала настаивать, что

340

Глава XIX

решение заключается не в компромиссах, а в стойком сопротивлении оппозиции, в том числе, если понадобится, сами­ ми знергичньїми мерами. Но тут Злеонора сильно промах­ нулась. Она не учла национальньїй характер страньї. Аппетитьі баронов, их жажда власти только обострились после того, как они, пусть ненадолго, испробовали вкус удачи. Позиция королеви не предвещала ни мирного разрешения конфликта, ни мира для нее самой. Тем не менее арбитражное разбирательство продвигалось очень извилистьш путем, ривками и приступами, в течение 1262 и 1263 годов. Ряд посредников пнтался вмешаться по разньїм вопросам. От Ричарда потребовали доказать, что Генрих имел право заменять шерифов, верньїх баронам, на шерифов, лояльних короне (и Ричард зто доказал). Коро­ леву Маргариту, которая хорошо знала главннх действующих лиц обеих партий и сочувствовала обеим, попросили уладить спор между Генрихом и его сестрой Злеонорой: ко­ ролева могла кое-что сказать по поводу нечестного распоряжения наследствами, а спор касался ставшего теперь весьма болезненннм вопроса об имениях Злеонорн, графини Лестер, которая, по наущению своего мужа, вдруг заявила, что Генрих ее обманул. В одном документе (на французском язике), датированном 14 марта 1261 года, Генрих писал: «Ми, а также граф и графиня Лестер, постановили пере­ дать наїии разногласия на суд королю Франции, а если он не пожелает виступить в зтом деле третейским судьей, т ом и просим передать его королеве Франции». Из-за зтого вопро­ са Симон и его жена затянули переговори по Парижскому миру и отказнвались пойти на компромисс до самой последней минути, да и тогда еще питались получить дополнительное возмещение. Все их жалоби и бедн смешивались с обіцей идеей правительственной реформи, отчего вопросн становились еще более трудноразрешимнми. К июлю 1262 года позиции королевской партии уже так окрепли, что Генрих решился покинуть своє королевство и поехать во Францию для разбирательства с Симоном де Монфором. Людовик и Маргарита, которие уже понимали, что долговечного мира в Англии не добиться, пока король

Прелюдия к войне

341

сам будет общаться с графом Лестером, согласились стать посредниками и упорно добивались встречи соперников на нейтральной территории. Генрих и Здеонора, со своей стороньї, знали, что Симона де Монфора, которьій умел бьіть убедительньїм, нельзя надолго оставлять во Франции без нрисмотра. Они не могли допустить, чтобьі граф за счет личного обаяния и многократного повтора жалоб смягчил Людовика и Маргариту и обратил короля и королеву Ф ран­ ции против них. Между тем поддержка со стороньї французской короньї стала необходимой для сохранения власти Генриха и Злеонорьі; если бьі им понадобились наемники, пришлось бьі просить у Людовика позволения на вербовку их во Ф ран­ ции; если нужньї будут деньги, только Людовик или Маргарита могли ссудить их. Потому правители Англии согласи­ лись принять приглашение французской короньї и обосновались вместе с больш ой свитой, вклю чавш ей принца Здмунда, Джона Мзнсела и Пьера Савойского, в одном из замков Людовика неподалеку от Венсенна1, где располагался двор. Они приступили к переговорам по основним точ­ кам конфликта. Пригласили также поучаствовать мать обеих королев, Беатрис Савойскую, которой удалось примирить графа и короля после их отчаянной ссорьі из-за женитьбьі Симона на сестре Генриха около двадцати лет назад. Зти переговори потерпели полннй провал. Несмотря на терпеливое участие Людовика и Маргаритн и на смягчающее влияние Беатрис Савойской, между графом и королем стояла такая стена обид и горечи, что даже показного при­ мирення не полупалось. Их встречи превратились в непрерьівпий поток взаимних обвинений. Потом, в сентябре, и Генрих, и большинство его спутников серьезно заболели.

1Вснсеїш — псріюначальио нсбольшой город, ііьше одна из коммун в прсделах Большого Парижа, зпамепит стариішьім замком и парком (Веисенский лес), із котором размещается большой зоопарк. Замок бьіл ізозведен в XII веке, служил как заїцитнос сооружение, с XVI века — как тюрьма для зиатпьіх «государствениьіх» престуиииков (см. «Двадпать лет спустя» А. Дюма). (Прим, перев.)

342

Глава XIX

Только королеву згіидемия обошла. Многие англичане умер­ ли. Здмунд бьіл так плох, что его срочно отправили в Англию вьіздоравливать; Джон Мзнсел, ораторскими способностями не уступавший Симону де Монфору, которому доверили ве­ сти переписку и составлять документи в защиту Генриха, долго не мог подняться с постели. Сам Генрих так расхворался, что готовился к смерти и составил завещание, дотошно перечислив все составляющие щедрого обеспечения для его женьї. Переговорів вьшужденно приостановились. Но причина неудач заключалась не во внешних обстоятельствах. Для примирення требовалось, чтобьі хотя бьі одна из сторон пошла на компромисс, а вот зтого не хотели ни Ген­ рих, ни Симон. Притом Симон на самом деле так увлекся идеей правительственной реформи, возникшей на сессии парламента 1258 года, что использовал длительньїе прения во Франции как маневр, отвлекаюіций внимание от его подлинньїх планові он пьітался добиться от папьі отменьї булльї о снятии с Генриха, Злеонорьі и Здуарда обязательства соблюдать Оксфордские провизии. С зтой целью агенти графа в Риме старательно занимались подкупом кардиналов и в октябре 1262 года, по-видимому, частично добились успеха. Воспользовавшись слабостью Генриха —король Англии внздоровел, но пока едва мог ходить и не в силах бнл видержать нелегкий путь в Англию — Симон де Монфор тайком пробрался в Лондон, сиешно созвал баронов в парламент и с тор­ жеством развернул перед назлектризованним собранием пер­ гамент, содержавший, по его утверждению, отказ папи от ирежнего решения по поводу пресловутой клятви. Зто бнл блестяіций момент — особенно если учесть, что папа никогда такого документа не подписнвал. Он стал поворотной точкой английской истории. Опьяияющие идеи, породившие реформи 1258 года (в конечном счете они представ­ ляли собою зародиш ітредставительного принцииа правлення, сперва в Великобритании, а впоследствии в Америке) потряс­ ли воображение англичан, и все королевство сильно политизировалось. Необходимость консолидации против короля за­ ставила баронов вовлечь в свои дела мелкопоместное и совсем мелкое сельское дворянство, правительственннх служащих

Прелюдия к войне

343

низшего ранга —т.е. те слон населення, которьіе гірежде игнорировались, и в них реформатори нашли активних сторонников.1 Опьітньїе администраторм на местах предпочитали работать под згидой местньїх же господ, а не назначен­ ії ьіх королехМ чиновников, которьіе, как правило, не знали отпошений и обьічаев, сложившихся в графствах. Их не устраивала сплошная замена шерифов по приказу Генриха. Вдобавок, по капризу судьбьі, в зтот гіериод некоторьіе влиятельньїе барони старшего поколения умерли, а сменили их двадцатилстние снновья, горячие голови, не испнтавшие на себе ужасов граждаиской войни; у них руки чеса­ лись — дотянуться до власти, отнятой у них из-за того, что пана отменил оксфордскую клятву. Такие тенденции гото­ вили почву для переворота. Но великих идей самих по себе недостаточно. Политическое движение иуждается в вожде, и зту проблему Симон де Монфор решил одним сокрушительньїм ударом, произведя свой невероятний демарш в октябре. Зтим поступком граф напомнил всем и каждому, что никого не бросил, не забил о справедливом общем деле; что он один обладает достаточним влиянием за рубежом, при самих почитаемих дворах; и, самое главное, что труднодостижимая, но соблазнительная позиция лидера определяется природними способностями, а не кровним родством с теми, кто имеет право носить горностає­ вий мех. Фальшивая булла рождала надежду, а надежда про­ будила знтузиазм и оптимизм. Преимущества, добнтие короной, гнет, казавшийся неодолимнм всего три месяца назад, исгіарился в одно мгновение. Дуврский хронист сообщает: «И когда он [Снмон] велел зачитать зти письма, хотя юстициарий тому противился, он сразу же верну лея [в Париж], но оставил в стране множество желающих поддержать его». С зтого момента собнтия стали бистро развиваться, и никаким усилием воли Злеонора уже не смогла би изменить их ход.

1Замстим, что при атом пикаких обязательств своим сторопникам из нижчих слосв населення мятежньїс бароньі не давали — так что вряд ли стоит искать в виступлений злити против короля во имя своих иптересов какие-то зачатки принцииов дсмократии. (Прим, ред.)

Глава X X КРИ ЗИ С

Хотя Симон очень бьістро проскользнул обратно в Париж, Генрих и Злеопора все же узна­ ли о его тайном визите в Англию. Вскоре после его возвращения Генрих, сомневаясь в честности побуждений Симона и беспокоясь, не натворил ли граф бед в его отсутствие, официально отказался от переговоров. Королевский кортеж, сильно сократившийся из-за болезни, начал неспешное путешествие домой. Оно заняло добрьіх два месяца, поскольку пятидесятипятилетний король решил остановиться и посетить по пути святьши Реймса, чтобьі вознести благодарности за вьіздоровление его и Здмунда. Только в декабре они с Злеонорой отпльїли в Англию. Но и тогда Генрих еще бьіл так слаб, что супруги и не пьітались сразу добраться до Лондона и провели Рождєство 1262 года в своей резиденции в Кентербери. Тем временем в ноябре вооруженное сопротивление власти короньї началось в Узльсе, где гнездились самьіе могуїцественньїе и независимьіе из баронов королевства. Возмущенньїй отказом Генриха от клятвьі, Ллевелин, один из ведущих баронов, собрал войско и начал занимать чужие замки, включая те, что принадлежали Здуарду. Король, будучи слишком слаб, чтобьі само-

Кризис

345

стоятельно справиться с внутренними беспорядками, напра­ вші срочньїй вьізов сьіну, которьій находился в Гаскони, занимаясь там делами правлення. «К зтим делам т и должен отпестись с величайшим вниманием, — писал Генрих своєму первенцу. —Ньте не время для лени или юношеского разгула. То, что Ллевелин надменно отвергает мир, которьій обещал поддерживать с нами, задевает и тебя, ибо я старею, а т и в самом расцвете мужества; и все же, подстрекаемий кое-кем в моих владениях, он осмеливается так поступать!»1 Здуард, взяв отряд наемников, помчался домой и в феврале 1263 года уже бьіл на месте, чтобьі заїцитить свою собственность. Он совершил несколько рейдов в Узльс, но ущерб уже бьіл нанесен. От королевского режима потянуло душком глупости и бессилия, и зто поощрило врагов на дальнейшие шаги. «Король утратил силу, Здуард еще не наїиел себе друзей; один состарился, другой бьіл слишкоммолод», —так заметил историк из Оксфорда сзр Морис Поувик. Симон де Монфор все рассчитал верно. В апреле 1263 года граф Лестер, внемля призьіву нескольких молодьіх, более 1Узльс — область, где преобладало ксльтское иаселеиие, не покорсішое до копца ни саксами, ни иорманнами — постояшю оставался источником нестабильности для правитслей Апглии. Еіцс в началс XIV вска зта проблема не бьіла решепа, хотя Здуард І, сьш Гснриха III, зпачитсльиую часть жизпи провсл в походах против Узльса. Мсжду землями Узльса и собственно Апглии расиолагалась пограничная Валлийская марка, бароньі которой («лорди Марки»), осознавая зависимость от них королей, всегда жаждали особьіх прпвилегий. В ран­ іше вска Узльс бьіл отдельньїм королевством, и хотя потерял полную пезависимость, королевский род пользовалея почетом и влияпием, из исго то и дело являлись вожди очередпьіх восстаний, возмуіцений и т.п. Уномянутьій в тексте Ллевелин ап Гриффит бьіл не просто «од­ ним из веду іцих баронов», а как раз происходил из зтого рола. В опи­ си васмое время лорди Марки поднимались против Мопфора, а Ллевелин согласился помочь Монфору в обмен на признанис им его титула и обсщапис закрепить за ним все земли, которьіс Ллевелин захватит в ходе войньї. Какис би нреимущества ни гірипсс Монфору зтот союз, сделапньїе им большис уступки Ллсвслину подорвали сто отношепия с другими баронами. (Прим, перев.)

346

Глава XX

воинственньїх магнатов, возвратился в Англию из Франции, чтобьі возглавить мятеж. Сьіновья Симона де Монфора и Геирих Альмейн, сьш Ричарда, бьіли в атом кругу наиболее заметньїми фигурами. Участие Генриха Альмейна на ранних зтапах мятежа причинило немалое беспокойство коро­ лю римлян, которому пришлось снова забьіть о нуждах приобретенного им королевства, чтобьі защитить своє достояние на родине. В має Симон и его сторонники собрались в Оксфорде и решили в одностороннем порядке повторно поклясться в соблюдении Провизий. Все, кто отказался бьі дать клятву, подлежали изгнанию из Англии, а их собственность — конфискации. Собравшиеся дворяне дали обет защищать Провизии до смерти. Бьіл вьіделен небольшой отряд дружинников, которому поручили начать насильственное внедрение ультиматума и подавление оппозиции. Никто не сомневался, кого граф Лестер и его товарищи намереваются изгиать. К високим речам реформаторов и благородним идеям гіредставительного правлення примешивалась явно менее альтруистическая мечта —избавиться от хорошо устроившихся в королевстве иностранцев. При атом на собрании в Оксфорде все благополучно забили, что одним из атих «хорошо устроившихся» является сам Си­ мон де Моифор. Но ни одна группа иностранцев не била настолько на виду, ни одна не пользовалась таким предиочтением и почестями, как компания савояров и провансальцев, друзей и родственников, которне составляли опору власти Злеопори в Англии. Симон де Монфор четко представлял себе, кто, собственно, будет его истинним противником в начавшейся схватке. «В ото время Симон де Монфор, предводитель баронов, разорял имения приверженцев короля, особенно кровньїхроди­ чем королеви, которьіх она привлекла в Англию», — отметил один английский хронист. Когда граф повел в поход свою армию, он папал не на короля, но на королеву. Войско у Симона било небольшое, но крепкое, и мятежникам удалось, нанеся несколько молниеносннх ударов, уст­ рашить значительную часть приверженцев короля. Они на­

Кризис

347

чали с того, что похитили епископа-савояра из собора в Герфорде, разграбили его земли, а самого бросили в тем ницу в замке одного из участников мятежа. Оттуда они напали на замок в Глостере. Бьіло ясно, что они продвигаются к Лондо­ ну. Симон вьіслал вперед гонцов с требованием, чтобьі Генрих возобновил своє обещание придерживаться Провизий, и с угрозами гражданам Лондона, если они не поддержат мятежников. Власти города, боясь Симона и его бандьі намного сильнеє, чем стареющего сюзерена, согласились стать на сто­ рону баронов и дали клятву верности Провизиям. Генрих, Злеонора, Ричард и Здуард (с его иноземньїми рьіцарями) укрились в лондонском Таузре и устроили совет. Мнения семейства разделились между Ричардом, которьій предлагал мирное урегулирование спора с графом (что в данном случае означало капитуляцию) и теми (Злеонора и Здуард), кто предпочитал вступить в бой. Генрих прислушался к жене и сьіну, и они приняли рискованньїй план. Днем 29 июня Здуард с несколькими товаришами отправился в Темпл, где королевская семья, как большинство знати и крупнейшие купцьі, хранили свою казну, якобьі для того, чтобьі забрать какие-то драгоценности матери. Однако, вка­ завшись внутри, молодьіе люди вьггащили из-под плащей молотки, с их помощью сбили замки на железньїх сундуках с деньгами и вернулись обратно, унеся тисячу фунтов. Затсм Здуард со своими наемниками помчались в королевский замок Виндзор, чтобн занять его и перекрить путь Симону прежде, чем мятежники достигнут Лондона. Одновременно Здмунда направили в Дувр, чтобн удержать порт в распоряжении корони — тогда из Фрапции могли прибить подкрепления. Джон Мзнсел, понимавший, что мятежники в лучшем случае уготовят ему тюремное заключеиие, также уехал в Дувр, а под его присмотром отбили дами — супруги савояров и провансальцев, опасавшихся за свою безопасность. Все они намеревались покинуть королевство. Мятежники, не желая упустить такую фигуру, как Мзн­ сел, направили Генриха Альмейна, чтобн тот устроил засаду на королевского советника, бежавшего в Булонь. Но к зтому времени у Злеонорн имелась неплохая шпионская служба,

348

Глава XX

оііа узнала об атом замисле и действовала бьістро. В результа­ те не Джон Мзнсел, а Генрих Альмейн попал в засаду, бьіл арестован людьми королеви и брошен в одну из французских тюрем. Здуард и его рьіцари заняли Виндзор, Здмунд сохранил Дувр, а Джон Мзнсел, в компании встревоженньїх дам, к которой присоединился и дядюшка Бонифаций (также пришедший к виводу, что сейчас самое время куда-нибудь уехать), благополучно прибил во Францию. Все они немедленно на­ правились ко двору, чтоби с большой горячностью оповестить Людовика и Маргариту обо всех недавних собнтиях. Барони взвьіли и потребовали освобождения Генриха Альмейна. Его арест подстегнул мятежников, они одержа­ ли новие победи, что, в свою очередь, увеличило приток к ним свежих сил. Ричард, в отчаянной тревоге за любимого сина, умолил брата отпустить его и примириться с мятежпиками. Король, запертий в Таузре, в смягении и иерешительности, не устоял. 4 июля 1263 года он направил к Симону делегацию, соглашаясь на все его требования. 10 июля он освободил Генриха Альмейна и послал Здмунду приказ сдать замок в Дувре мятежникам. Злеонора пришла в ярость. Сдаваться, когда Здуард держит Виндзор? Лишиться Дувра без борьбьі? «Король, опасаясь, что его зажмут в Таузре сили баронов, поиіел на перемирие с ними при участии некоторьіх малодуиіньїх людей, и пообещал соблюдать Оксфордские провизии, но королева, подстегиваемая женской злостью, сделала все, что могла, чтоби предупредить такое его поведение». Видя, что муж ошалел от страха, Злеонора взяла контроль на себя. Оста­ вив Генриха и безопасное убежигце в Таузре, 13 июля она поплила на лодке вверх по Темзе. Она хотела пробиться в Виндзор к Здуарду и нажать на сина, чтоби тот продолжал сопротивляться движению Монфора на Лондон, несмотря на слабость отца. Зго бил дерзкий поступок, вгіолне в ее ха­ рактере, и впоследствии Здуард прославился храбростью именно такого типа. Она добралась до Лондонского моста, но тут ее заметали пешеходи. В Лондоне било неспокойно. Со дня на день ожидали гірихода Симона де Монфора с войском, и горожане, хотя

Кризис

349

и подтвердили своє намерение следовать Оксфордским провизиям, не бьіли увереньї, что приспешники Симона не погіьітаются все-таки наказать их за то, что они поначалу поддерживали дело короньї. Слухи о том, что королева пьітается убежать, возбудили их. Ведь именно Злеонору все считали зачинщицей противостояния с реформаторами — а значит, по мнению лондонцев, она и бьіла ответственна за надвигающуюся беду. «Толпа городской черни собралась на мосту, под которьім ей предстояло прош ить», — сообщает хронист. Враждебно настроенньїе горожане «осипали ее оскорблепиями и проклятиями, а когда она приблизилась, стали швирять комья грязи и камни в ее ладью». Лодка бьіла маленькая и не могла бьі вьідержать длительную атаку; бьіло ясно, что прой­ ти под мостом королева и ее спутники смогут лишь с большим риском. Злеонора вдруг поняла, что попала в ловушку, и их жизни подвергаются реальной опасности. Ее спас мзр Лондона, которьій, независимо от политических взглядов, инстинктивно понимал, что негоже стоять сложа руки и смотреть, как толпа расправляется с королевой Англии. Рассказьівают, будто Злеонора питалась возвратиться в Таузр, и Генрих отказался ее впустить, но зто представляется маловероятньїм. В любом случае мзр проводил королеву и ее спутников к єпископу Лондонскому, которьій гарантировал ей безонаспость и предоставил собственное жилье. Именно там находилась Злеонора, когда Симон де Монфор меньше чем через неделю триумфально вступил в город и захватил власть над Англией. Так как Генрих публично признал все условия мятежников, реформатори позволили королю и королеве беспрепятственно удалиться в Весгминстер. Но их мучения только начались. Баронский совет бил восстановлен с большой помпой и начал издавать приказн. Один из людей Симона бил назначен хранителем большой печаті! Генриха и пользовался ею от имени короля. Так, 20 июля большой печатью скрепили указ, разьяривший беспомощних короля и коро­ леву: всем рицарям, обязанним службой Генриху, иредписивалось собраться первого августа, чтобьі атаковать замок в Виндзоре. Поскольку Виндзор все еще находился в руках

350

Глава XX

Здуарда, наличие печати на документе означало, ни больше ни меньше, что король приказьівает напасть на собственного сьіна. Здуард вскипел, но ему ничего не оставалось, как сдать крепость и отпусгить иностранньїх рьіцарей, которьіх барони отконвоировали на побережье. Унижение, пережитое в те дни Здуардом и его матерью, лишило графа Лестера всяких шансов на то, что кто-нибудь из членов королевской семьи перейдет на его сторону и будет сотрудничать с мятежниками. С влиянием Симона де Монфор.і на Здуарда бьіло покопчено. Когда Мзнсел и другие беглецьі висадились во Франции, Людовик и Маргарита с ужасом внслушали их рассказн о пережитом; когда же за ними последовало известие о том, как обошлись с Злеонорой на Лондонском мосту, они решили помочь загнанним в угол родственникам. Первим делом следовало визволить супругов из рук преследователей. Людовик и Геприх, поддерживавшие тайную переписку, устроили зто весьма ловко. Согласно Парижскому догово­ ру, Генрих держал Гасконь как фьеф от французского коро­ ля, и потому Людовик попросту приказал ему, как своєму вассалу, прибить в Булонь 23 сентября 1262 года, в сопровождении семьи и некоторих баронов. Симон де Монфор не мог себе позволить проигнорировать вьізов Людовика. Если они с Генрихом не появились би в Булони в назначенннй срок, Людовик мог счесть необходимим ради защитьі чести своего вассала-короля собрать армию и вторгнуться в Англию. Но кроме того, кажется, что Симон, чья вера в собственние способности никогда не уга­ сала, рассчитнвал убедить Людовика и Маргариту в закон­ носте своих действий — как-никак, те били его близкими друзьями, сочувствовали графу и его жене и многократно помогали в прошлом. Позтому и он, и другие реформатори согласились отпустить Гснриха и Злеонору во Францию в обществе представителей баронства во главе с самим Симопом. Они поставили единственное условие: Генрих, Злеонора, Здуард и Здмунд должни возвратиться к началу октябрьской сессии парламента.

Кризис

351

Мьі не знаєм точно, как представлял себе Симон встречу в Булони, но она точно прошла не по его замьіслам. Граф столкнулся с разгневанньїми родичами: в первом ряду ви с­ тупали Маргарита, Злеонора и Беатрис Савойская. Против Симона и двух церковников, которьіх он взял с собой для моральной поддержки, виступили также дядюшка Пьер, дядюшка Бонифаций и Джон Мзнсел. Делу Симона отнюдь не пошло на пользу, когда Джон Мзнсел указал, что вся его собственность, отобранная реформаторами, перешла к од­ ному из четнрех снновей графа Лестера. Хотя Злеонора на зтих встречах дала полную волю чувствам и с удовлетворением убедилась что мать, сестра и дядья встали на ее защиту, она заметила, что красноречие Си­ мона де Монфора оказало определенннй зффект на Людовика и кое-кого из французских дворян. Она била достаточно умна и понимала, что опасность еще далеко не позади. Они пообещали возвратиться в Англию к октябрьскому парламен­ ту —то єсть у них било всего несколько недель, чтобьі спра­ виться со своими делами в Булони. Зтого времени не хвата­ ло на то, чтобьі собрать отряд иностранннх наемников для сопровождения короля в Лондон, как в прошлнй раз. Злеонора обратилась к Маргарите за помощью, и короле­ ва французская написала брату Людовика Альфонсу де Пуатье, спрашивая, не может ли он что-то сделать. Возможно, у него єсть корабли (подразумевалось —и люди), которне Генрих и Злеонора могли би нанять примерно в середине октября? Альфонс, явно не желавший ввязиваться в семейную сва­ ру, ответил —извините, ничего такого нет. Тогда две короле­ ви посоветовались и решили, что не стоит возвращаться в Англию всей семьей. Соответственно, когда Генрих и Здуард отбили на октябрьское заседание парламента, Злеонора и Здмунд остались во Франции, чтобн поддержать сочувствие к Гснриху при французском дворе —и, самое главное, собрать войско для вторжения в Англию. К зтому моменту Злеоноре уже било наплевать на то, что она пообеїцала баронам. Коро­ лева Англии не намеревалась позволить графу Лестеру ви п ­ росить мир или спастись при помощи краснобайства от наказания, которое тот заслужил, оскорбив ее саму и ее семью.

352

Глава XX

Для королеви не бьіло иного решения, И1ІОГО возмещения за несчастья корони, кроме вооруженной борьбьі. Похоже, что Генрих, убежденньїй Здуардом, наконец согласился с нею. Сочувствие к пострадавшему королю во Франции в сочетании со всеобщим осуждением поступков Симона укрегіило его дух, и он возвратился в Англию, гото­ вий сражаться за свои права. Когда стало ясно, что барони, собравшиеся на октябрьский парламент, не спешат восстанавливать королевские прерогативи, Генрих отреагировал, удалившись вместе с Здуардом в Виндзорский замок. Там к ним присоединилась группа вооруженних сторонников. Зто проявление скрнтого сочувствия к Здуарду и коро­ лю явно заставило Симона де Монфора приостановиться. Граф и мятежнне барони все еще удерживали Лондон, но гюка Симон завлек только молодих, нестойких магнатов; он не знал, насколько глубоко укоренилось чувство верности королю в стране. После того, как в конце июля Здуарда принудили сдать Виндзор, он бнл волен ездить по стране, куда хотел, и воспользовался зтим, чтобьі заручиться поддержкой дворянства. Наследннй принц бнл во всех отношениях привлекательньш молодим человеком, обладал волей к победе и обаянием, и к началу октябрьской сессии парламента он достиг понимания с частью баронов Узльса (правда, не с Ллевелином). Здуард также поработал над другом своего детства, Генрихом Альмейном; син Ричарда вдруг припомнил, как когда-то любил своего кузена — и нерешел на его сторону. Меру горечи, с какой Симон воспринял зту измену, можно определить по его ответу на уверения Генриха Альмейна, что, несмотря на смену настроения, он никогда «не гюднимет оружия» против графа. «Милорд Генрих, — отгіарировал Симон, —я почитал не ваше оружие, но то постоянство, которое надеялся обрести в вас. Уходите и забирайте своє ору­ жие. Оно меня не страшит». Но, видимо, его все-таки что-то страшило, поскольку в ноябре 1263 года граф неожиданно сдался на уговори и согласился винести свои разногласия с Генрихом III еще один, последний раз на суд Людовика. Он даже поклялся подчи-

Кризис

353

питься постановлению короля фраицузского, каким бьі оно ни бьіло. Письма, содержащие зто известие, бьіли подписаньі прсдставителями всех основних партий и отправленьї с гонцом во Францию. Обе сторони пользовались одними и теми же вираженнями: «Знайтеу что м и официально вверяем в руки государя Людовика, преславного короля фраицузского, наше дело касательио провизий, ордонансов, статутов и всех прочих принятьіхв Оксфорде обязательств, и всехраздоров и разиогласий нинешних и проиїльїх, вплоть до дня праздника Всех Святьіх [ 1 ноября 1263 года], с баронами нашей дер­ жави и их с нами [версия Генриха], с нашим господином преславньїм королем Англии и его с нами [версия баронові по поводу вишеуказанпьіхпровизийу ордонансовустатутов и всех прочих принятьіх в Оксфорде обязательств». Людовик согласился стать третейским судьей, и в течение следующих двух месяцев, пока воюющие сторони жда­ ли известий из Франции, королевство Англия застило в странном, тревожном состоянии то ли шаткого мира, то ли замершей войни. Л и т ь 23 января 1264 года Людовик наконец принял решение. Оно било обнародовано в Амьене1, в присутствии Ген­ риха и Злеонорн; Симона де Монфора не било — он сломал ногу, упав с лошади, и приехать не мог. Людовик постановил: «Во имя Отцауи Сьтауи Святого духаунашею властью повелеваем отменить и лишить сили все провизииу ордонанси и обязательстваукак би они иначе ни називались, и все постановленим, кой из них проистекли либо бьіли ими 1 Амьен — город в северной Франции, в 120 км от Парижа, в до­ лине роки Соммьі, столица нровинции Пикардия. Названис самого города нроисходит от одного из важнейших галльских племен — амбиапов. Считастся, что именно у ворот Амьсна поделилея своим нлащом с нищим святой Мартин. В Амьене расположен собор Богоматери, самьій вьісокий (42,3 м) и большой (около 200 000 м2) готический собор Франции. (Прим, перев.)

12 — Четьіре королеви

354

Глава XX

вьізвапьі; ибо папа в своих посланнях уже давно обьявил их отмененньїми и недействительньїми, и м и постановляєм, чтоби и король, и барони, вкупе со всеми, кто готов принять дачний компромисс, и кто так или иначе бьиі обязан соблюдать их, полностью отказались и освободились от них». Далее король французский указьівал, что вся собственность короньї, равно как и ее сторонников, включая замки, должна бить возвращена, и Генрих «будет впредь свободно назначать и увольнять людей, учреждать и упразднять должности по собственной воле», начиная с юстициария до шерифов. Любой из бежавших иноземцев должен получить возможность безопасно возвратиться, а их собственность должна бьіть восстановлена;за Генрихом же признавалось право брать на службу каких угодно чужеземньїх дипломагов, солдат или родствснников по желанию. Зто решение, получившее название «Амьепский ульти­ матум», представляло собой полное оправдание позиций короньї. Все действия Симона де Монфора и его баронов бьіли отвергнутьі и отмененьї в самьіх холодних вираженн­ ях. Граф Лестер гіроиграл. И в зтом случае ми не можем сказать, насколько Злеонора и ее семья инсгіирировали данннй приговор Людовика. Несомненно, принятие «Амьенского ультиматума» оп­ равдало решение Злеонори остаться во Франции вместе с Пьером и Бонифацием Савойскими и Джоном Мзнселом и добиваться правди самостоятельно. И добивалась она ак­ тивно, согласно хронисту из Тьюксбери, которнй обвинял Злеонору в поражений баронов. Людовик, писал он, бнл «обманут и ввсден в заблуждсние змеиной хитростью и ре­ чами женщинн — королеви Англии». Людовик действительно бнл обманут, но не Злеонорой. Он принимал решение в интересах мира. Вместо зтого он спровоцировал войну. Сторонники Симона де Монфора в Англии били ошеломленн. Очевидно, когда они соглашались принять суждение фрапцузского короля, им не приходило в голову, что

Кризис

355

они могут и проиграть. Известие о суде немедленно вьізвало враждебную реакцию, особенно среди низших слоев джентри1и местньїх администраторов, которьіе не участвовали в принятии решения о передане дела Людовику. Им вовсе не хотелось отдавать с таким трудом добьітьіе политические и зкономические преимуіцества только из-за того, что какойто иноземньїй король вмешался и сказал, что так надо. Город Лондон и Пять портов, — конфедерацій прибрежньїх городов, растянувшаяся от Гастингса до Маргейта и включавшая главньїй порт в Дувре — также поклялись бороться за графа и Оксфордские провизии; они зашли так далеко, что отказались пустить Генриха в королевство. В Узльсе начались вооруженньїе столкновения: Ллевелин вместе с двумя сьіновьями Симона де Монфора воснользовался отсутствием венценосной семьи, отбьівшей в Амьен, чтобьі разграбить имения тех баронов, которьіе оказали поддержку Здуарду. Генрих, Злеонора и Здуард еще в Амьене приготовились к борьбе и разделили между собою роли. Генрих и Здуард в феврале о т г і л ь і л и в Англию, чтобьі собрать и возглавить войско тех баронов, которьіе поддержали приговор Людовика и встали за корону против Симона де Монфора. Злеонора ос­ талась во Франции с Пьером Савойским и Джоном Мзнселом, чтобьі дополнительно собрать отряд иноземньїх наемников для вторжения с побережья. Перед отьездом Генрих поручил жене и двум доверенньїм советникам продать короні і ь і є драгоценности (которьіе он еіце в 1261 году отослал Маргарите на сохранение — королева Франции поместила их в гірецептории тамплиеров в Париже), а также использовать деньги, все еще вьіплачиваемьіе Людовиком по Парижскому договору, на покупку солдат, судов и снаряжения. Прибьів в Англию, Генрих не смог проникнуть в Лондон и устроил ставку в Оксфорде, откуда созвал всех рьіцарей страньї, обязанньїх ему службой. Здуард сразу направшіся в Узльс, где собрал своих сторонников и прогнал сьіновей 1 Мслкие зсмлевладельцьі, обладающис дворянским титулом. (Прим, ред.)

356

Глава XX

графа Лестера, и лишь затем свиделся с отцом в Оксфорде. Ричард Корнузлл, его сьін Генрих, уже примкнувший к лагерю короля, и братья Лузиньяпьі также поспешили явиться к Генриху. К 8 марта под рукою короля собралась большая армия; из Вестминстерского аббатства тайком доставили королевский штандарт, и устрашающий дракон, шитьій зо­ лотом по алому шелку, с длинньїм огнистьім язьїком, трепеща на ветру, взвился над колонной, изготовившейся к бою. Англия официально начала войну сама с собой. ГІартия короля одержала первую, очень важную победу. По настоянию Здуарда Генрих повел армию на ГІортхзмптон, которьій удерживал второй сьш Монфора, Симон-младший. Горожане Нортхзмптона, видимо, не слишком стремились сражаться против законного государя, поскольку стеньї города бьіли взломаньї почти мгновенно. Замок захватили так бьістро, что Монфор-младший не успел бежать и бьіл взят в плеп. Воодушевленпьіе успсхом, королевские войска напра­ вились па север и северо-запад, укрепляя свои фланги. Поражение при Нортхзмптоне нанесло мятежиикам серьезньїй удар. Воєнний успех зависит от настроения войск не меньше, чем от численности и вооружения, и к началу апреля баланс сил переместился в лагерь короля. Но граф Лестер, ветеран многих кампаний, опьітньїй тактик с наследственной военной жилкой, понимал, что нужен бьістрьій ответньїй удар. Все еіце ковьіляя на сломанной ноге, ои собрал в Лондоне своих сторонников. Остро ощущая, насколько у него меньше сил, чем у короля, и помня, что многие из его подчиненньїх, молодьіе и полньїе знтузиазма, не имеют никакого опьіта, он бьіл вьінужден зачислить в рядьі бойцов граждан Лондона. Как и Генрих, он потребовал доказательств верности со всех лондонцев старше двенадцати лет. Он разжигал их страсти и подстрекал к беззаконню. Затем он вьівел из горо/іа зтот неиспьітанньїй в бою и не слишком воинственньїй контингент и повел на бой. Генрих между тем сосредоточил своє внимание уже не на севере и западе Англии, а на Пяти портах на восточном побережье — их все еще удерживали мятежники, а зти портьі бьіли крайнє нужньї для успешной вьісадки отряда на-

Кризис

357

емников, которьій собирала Злеонора. Симон направился на юг, навстречу ему. К 11 мая обе армии сошлись в Сассексе, примерно в пяти милях от Ла-Манша. Там троє епископов, сочувствующих делу графа, произвели дежурную поньітку примирення (королевские солдатьі посмеялись над ними), затем носледовал формальний вьізов мятежникам от имени Генриха. Процесе, начавшийся шестью годами рань­ т е на большом сьезде парламента в Оксфорде, достиг завершающего зтапа —не в английском суде, не во дворце иноземного государя, но на глинистом коровьем пастбище близ сонного городка Льюзс. Битва началась очень ранним утром 14 мая. Симон де Монфор, отчаянно пьітаясь обрести хоть какое-то преимуіцество, вьістроил своє войско еще ночью, бистро и бесшумно провел через лес и занял единственную возвьішенность в зтом месте — холмик неподалеку от стен городка. Там он стал лагерем и незадолго до рассвета устроил весьма возвишенную церемонию, посвятив в рьіцари нескольких моло­ дих офицеров. Затем он отдал распоряжения, произнес зажигательную речь, сравнивая своих молодцов с воинамикрестоносцами, и велел трубить сигнал «К оружию!». Он застал королевское войско врасплох — зная о своем численном превосходстве, он провел вечер за внпивкой в честь ожидающей его победьі. Как написано в позднейшем насмешливом стишке: Так, лихис, весельіе, пили они, И вином доноздна распалялись И в постели леги, и видать не могли, Как сзр Саймон со всею дружипой свосй Вверх но склону холма поднимались.

Однако Здуард бистро поднял своих людей и изготовился к бою. Симон поначалу послал наверх необученних лондонских ополченцев, и когда зти зеление новички-пехотинци увидели Здуарда и его благородную кавалерию, вьістроенную против них в боевом порядке, они очень поспешно развернулись и дали деру. Здуард и его конники погнались за ними, рассчитивая уничтожить противника. Лондонцн

358

Глава XX

ударились в гіанику, рассьіпались кто куда по всей долине, позтому Здуарду и его отряду понадобилось немало времени, чтобьі вьіследить их всех. Зто бьіла фатальная ошибка. Многочисленность армии — преимущество лишь тогда, когда вся она одновременно находится на поле боя. Поскакав за лондонцями, прямо в за­ падню, Здуард оставил отца и Ричарда, которьіе оба не сла­ вились воинскими умениями, и тем пришлось вьідерживать напор основньїх сил Симона. Генрих, судя по рассказам, дрался отважно — под ним убили одного за другим двух ко­ ней, и он снова садился в седло — но король римлян совсем скис, и его нашли прячущимся на мельнице. К тому момен­ ту, когда Здуард вернулся, им оставалось только сдаться. «Сего годамая 14-го дня... случилась смертельная бит­ ва между королем Генрихом и Симоном де Монфортом и баронами, — записал некий монах из Льюзса, видимо, очевидец собьітия. — И вьішло так, что большая часть королевского воинства полегла между заутреней и полу­ днем. Король получил много ран от мечей и булав... так что едва уиіел живой, а брат его Ричард, король Германский, вскоре бьіл пленен. Здуард, син королЯу бьиі приведен к Симону де Монфорту как заложнику и многие из величаіаиихмужей Англии, державиїие сторону королЯу пострадали от ран на голове и на теле, даже и до смерти, чис­ лом же таковьис павших бьиіо 2700у больше или меньше. А случилось все зто в Льюзсе, близ мельници, где он спасал свою шкуру». Битва под Льюзсом решила все. К вечеру 14 мая 1264 года Симон де Монфор стал правителем Англии. Злеонора, ожидавшая во Ф ранции, вскоре усльшіала ужасную новость: сильї короля полностью рассеялись; тьісячи погибли или раненьї; муж и старший сьін стали пленниками мятежников; Симон де Монфор и небольшая группа баронов захватили власть. Хроника Бери-Сент-Здмундс сообщает, что «королева Англии, находившаяся за рубежому

Кризис

359

сильно горевала, усльіиіавукак сложились собьітия». Злеонора, по природо оптимистка, особенно в отношении воєнних действий, должно бить, полагалась на прочность оказнваемой королю поддержки и численное превосходство его войска. Она не могла ожидать пораження таких масштабов. Однако у нее не бьіло времени ни на причитания, ни на догадки. Злеонора помчалась к Людовику и Маргарите в Париж просить заступничества за мужа. Вместе с нею они обрагились к пане с просьбой повлиять на Симона де Монфора, чтобьі тот отгіустил Генриха и Здуарда и обеспечил безопасность всем заложникам. Понтифик, потрясенньій дерзостью взбунтовавшихся баронов, отправил в Англию одного из своих самьіх старших и доверенньїх советников, которому предстояло наследовать после него папский престол уже в следующем году, с заданием добиться мирно­ го урегулирования между королем и графом. Папский ле­ гат бьіл сиабжен официальньїми бумагами с угрозой отлучения и интердикта Симону де Монфору и его сторонникам, если они не вернутся к рассудку. Вмешательство папьі представляло, несомненно, некий прогресе в атом деле, но еще одно вьінужденное соглашение, которое потом можно будет проигнорировать или нарушить, Злеонору не устраивало. Королева хотела вторжения. Она уже почти собрала полк в дополнение к войску короля, когда разразилось несчастье под Льюзсом; теперь она удвоила усилия. Она знала, что единственньїй способ спасти Генриха и Здуарда —зто собрать такую армию наемников, которьіе одолели бьі сильї графа Лестера. Сводньїе братья короля, Лузиньяньї, спаслись после битви под Льюзсом, и Злеонора пода­ вила свою ненависть к ним, чтобьі вместе с ними и Пьером Савойским набрать необходимьіх людей. Как всегда, все упиралось в деньги. Злеонора придумала, откуда их взять. Она снова уговорила Людовика видать аван­ сом следующую часть виплат по Парижскому договору, а когда и зтого не хватило, Злеонора продала ему права на три английских єпископства еще за пять тисяч фунтов —с условием что Генрих сможет их викупить, когда будет восстаповлен на престоле. Она ебнла короннне драгоценности,

360

Глава XX

которьіе раньше Маргарита отдала на хранение в парижский Тампль, за тьісячу фунтов и потом одолжила дсньги от своего имени у флорентийских банкиров; она даже обратилась к Знрике Кастильскому, брату женьї Здуарда, и он ссуднл ей 2500 марок под гарантию Пьера Савойского. Дядюшка Пьер также сделал займьі под залог своих имений, чтобьі помочь Злеоноре финансировать военньїй поход. Имея в руках средства, Злеонора принялась приобретать суда и солдат. Она воспользовалась правами ее сьіна в Гаскони, приказав тамошним рьіцарям, обязанньїм ему воєн­ ної! службой, собраться во Фландрии с людьми и оружием, и даже уговорила своего гневливого дядю Гастона Беарнского прийти к ней на помощь. Сводньїе братья Генриха при­ вели отрядьі из Пуату, Сен-Поль пришел со своими, и воя­ ки из Фландрии также ответили на ее призвів. Вся семья (за исключением Беатрис Прованской и Карла Анжуйского, которьіх ітодозревали в том, что они сочувствуют смутьянам по каким-то своим соображениям) собралась вокруг Злеонорьі, и каждьтй сделал для нее все, что мог. М аргарита попьіталась снова добиться поддержки от Альфонса де Пуатье — на зтот раз она попросила задержать все английские суда в его портах для целей Злеонорьі. Он отказался, но все-таки арестовал кое-кого из сторонников баронов на своей территории. Мать Злеонорьі снециально поехала в Савойю, чтобьі поднять войска и добьіть снаряжение, а Пьер Савойский оплатил ее путешествие и расходьі на подготовку большого контингента савойских рьіцарей, обязанньїх ему службой. Все они собрались в порту Дамме во Фландрии к августу 1264 года. Командовали ими Злеонора и Пьер Савойский. В хронике Бери-Сент-Здмундс упоминается, что королева «собрала огромную рать». Англия приготовилась к вторжению. Но корабли так и не отпльїли. Тому имелось, по-видимому, несколько причин. Одни хронистьі уверяют, что дули противньїе ветрьі, и флот королеви не мог вийти в море, а когда ветер переменился, у нее кончились деньги. Другие, подобно хронисту из Бери-Сент-Здмундс, полатали, что

Кризис

361

«море и побережье крепко охранялись английскими войсками по приказу короля и баронов, и потому враг тіоостерегся отпльїть». Пагіский легат, все еіце надеясь достичь мирного решения, резко возражал против вторжения, и Злеонора навлекла бьі на себя смертельную опасность, действуя против его советов; она не могла позволить себе утратить расположение папьі. Но важнеє всего бьіла позиция Генриха по зтому вогіросу: король прислал Людо вику письмо, умоляя отказаться от погтьіток освободить его силой. Генрих боялся, что королевство сильно пострадает, а его и Здуарда обвинят в действиях Злеонорьі, и иоследствия могут стать очень серьезньїми. Здуард и сьін Ричарда Генрих Альмейн «являются заложниками исполпения ультиматума. [мирного соглашения, навязанного Генриху Симоном де Монфором после битви при Льюзсе], — нисал король Англии королю Франции в августе 1264 года. —Если тебе настолько безразлична паша участь и гибель нашей держави, что т и позволяешь готовить во Франции поход с целью их освобождениЯу т и подвергаешь их тем самьім ужаспой опасности; ибо если м и и паши друзья нарушим миру их жизнь, согласно закону, может стать ставкой в игре». Аргумент такого рода должен бьіл повлиять па короле­ ву. Нападая, она рисковала безопасностью мужа и сьіна; она не могла рассчитьівать, даже если бьі ее войско одержало победу, что заложники не будут в отместку убитьі раньше, чем она их освободит. Она могла узнать, где их держат и как до них добраться, когда уже станет поздно. Такова бьіла бьі цена ее гюбедьі. Итак, впервьіе в жизни Злеонора заколебалась. Август сменился сентябрем, потом и октябрем, а она по-прежнему ничего не предпринимала. Какого бьі знака она ни ждала, он не успел появиться — в конце октября три месяца оплаченной ею службьі истекли; средства, добьітьіе с таким тру­ дом, пропали зря. И вряд ли она утешилась тем, что гіримерно в зто время папский легат тоже сдал позиции и дал ход постановлениям об отлучении и интердикте над королевством. Королева Англии, которую один хронист, за отвагу и неутомимость в попьітках освободить мужа и сьіна

362

Глава XX

сравнил с героинями бьільїх времен, трудившаяся «в поте лица своєю» ради них, могла лишь беспомощно наблюдать, как могучая армия, собранная ею, собирает вещи и расходится в разньїе сторони. Что же произошло за зти месяцьі в Англии? Сразу же после битвьі под Льюзсом Симон де Монфор постарался упрочить свои успехи. Одержанная им победа бьіла ошеломляюще полной. Он захватил не только короля и его старшего сьіна, но и Ричарда Корнузлла, и Генриха Альмейна. Ж изни двух юношей стали залогом навязанного старшим мира, обеспечили сотрудничество их отцов с новим баронским правительством, поспешно оргапизованним графом. В очередной раз бнл созван совет, и большую королевскую печать использовали для гіридания законносте его заявлениям. Оксфордские провизии били восстановлени. Чужестранцам било запрещено занимать политические пости. Представительство в парламенте било распространено па настоятелей местних монастирей, рицарей, горожан и чиновников из различннх областей, а также на вольних горо­ жан из Пяти портов, — все зто говорило о прочности поддержки реформ Симона со сторони мелкопоместннх дво­ рян и местной администрации.

12 августа король, Здуард и Генрих Альмейн били привезеньї в Кентсрбери, чтоби присягнуть на верность ново­ му иравительству. Граф Лестер пригрозил свергнуть Генриха III и заключить в тюрьму Здуарда, если они не согласятся следовать постановлениям нового правительства и не примирятся с советом до конца царствования Генриха, а также в течение длительного времени, которое следовало определить позже, после вступления на престол Здуарда. Не имея иного вьібора, оба подчинились. После церемонии в Кентербери наступил нсестественннй иериод внешиего спокойствия. Мятежники, как замечает хроника Бери-Сеит-Здмундс, «захватили короля Англии. Однако они не содержали его, как обьічного пленника, но обращались с ним вежливо, как со своим господином... Здуард сам поіиел в заложники ради освобождения своих людей. Все

Кризис

363

они поклялись впредь соблюдать Оксфордские провизии. Пос­ ле зтого король иіел туда, куда шли барони, и добровольчо делал то, что, по ихмнепию, следовало сделать». О добровольности не могло бьіть и речи; ото бьіл домашпий арест, причудливая декорация нормальних отношений. Здуарда, Генриха Альмейна и Ричарда держали в принадлежавшем Ричарду замке Уоллингфорд, которьій король рим­ лян вьінужден бьіл сдагь Симону де Мопфору. (Сьін Санчи Здмунд находился там же, с отцом.) Они жили в комфорте, по бьіли лишеньї свободьі персдвижения. В частиости, Здуарду приходилось терпеть постоянное нрисутствие кузена, Анри де Монфора, самого старшего сьша Симона, которому отец поручил не отходить от наследника престола ни на шаг: «Вместе с ним бьіть всегда, следить за ним там и здесь». Са­ мого короля поселили в доме графа и его сестрьі, графини Лестер, и перевозили из замка в замок, когда те переезжали (что случалось часто), как любимую комнатную собачку. Но вся гармония бьіла кажущейся. Под тонким слоем лака картина бьіла совсем иной. В стране осталось много людей, верньїх коропе, а особенно Здуарду. В ноябре бьіла задумана дерзкая погіьітка иобега. Гругша вооруженньїх сторонников принца напала на Уоллингфорд с целью освободить Здуарда. Они действовали по наущению Злеонорьі, которая направила в Бристоль тайпое письмо с информацией, что гарнизон Уоллингфорда невелик, и его можно одолеть. Заговорщ ики пересекли гіол-Англии и прорвались сквозь наружную стену Уоллингфорда; им пришлось отступить в самую последнюю минуту, когда тюремщики вьівели принца и пригрозили сбросить нленника с крьіши, если спасатели не уберутся прочь. Зтот инцидент показьівает, что страх Злеонорьі перед последствиями широкого вторжения бьіл в конечном счете оправдай. Охрана Здуарда, по-видимому, не постеснялась бьі убить его в случае провокации. Результат зтой попьітки наверняка стал известен королеве и, возможно, именно из-за зтого она окончательно отказалась от планов вторжения. После неудачной попьітки спасепия С и м о і і велел перевезти Здуарда и других заложников в дальний замок Кенилворт на севере Англии, а оттуда в

364

Глава XX

Герфорд, куда людям Злеонорьі бьіло бьі еще труднеє про­ никнуть. Но руководить королевством куда труднеє, чем кажется со стороньї — особенно если большинство твоих сторонниковбаронов молодьі, горячи и неопьітньї, а тьі сам, при всех благороднейших идеях представительного правлення, склонен к скупости. Очень скоро возникли разногласия между Симоном де Монфором и Джилбертом де Клером, отгірьіском Глостера, двадцати двух лет от роду. Именно Джилберт взял в гілен ко­ роля римлян и Генриха Альмейна на поле боя под Льюзсом — а зто, согласно обьічаю, означало, что он имел право на их земли. Однако Симон оставил зти земли за собой. «ГрафЛестер не удовольствовался тем, что держал ко­ роля Англии как пленника, он захватил королевские замки и стал распоряжаться всем государством как хотел, — писал хронист. — И главная причиненная им обида бьіла в том, что он обьявил своей собственностью все доходи королевства, и викуп за плепньїх, и другие вигоди, которие, согласно у говору, должно бьіло поделить поровну... Негодование Джилберта возросло от того, чтоуказанний Симон, когда morn попросил его отдать короля Гермапского и пекоторьіх других пленников, захваченньїх в битеє Джилбер­ том и его людьми, ответил кратко и пренебрежительно. По сей причт е бьілая дружба обратилась в ненависть... И Джилберт сблизился с партией благороднейшихрицарей Марки [т.е. Узльса], которьос граф Симон своим обнародованпьім здиктом припуждал покинуть страпу, и вступил с ними в союз». Известие об атом расколе, очевидно, достигло Франции; возможно, его привез Генрих Альмейн, которого Симон, стремясь продемонстрировать законность и добрую волю своєю режима, использовал как курьера ко двору Людовика и Маргаритьі. Друзья Злеонорьі поспешили воспользоваться зтой ссорой. Бьіл разработан новьій, более реалистичньїй план, успех которого зависел от секретности, бьістротьі и интриг, а не от применения сильї.

Кризис

365

В феврале 1265 года Злеонора переехала в Гасконь, где обладала определенной властью как мать Здуарда, чтобьі подготовить корабли и людей. Тогда же, в феврале, било замечено, что Гильом де Баланс, сводньїй брат Анри де Лузиньяна, проехал через Пуату с отрядом около 120 бойцов, с лошадьми и припасами, часть из которьіх прибьіла из гасконского порта Бордо. Охранную грамоту на безопасньїй проезд по Франции вьідал им сам Людовик. Рьіцари переправились через море и в має 1265 года спокойно вьісадились на побережье Узльса, где немедленно присоединились к Джилберту де Клеру и валлийским баронам, которьіе остались верньї Здуарду. Здуард же в то время находился в Герфорде, неподалеку от Узльса, в обществе своего охранника Анри де Монфора и других молодьіх людей, которьім бьіло поручено стеречь принца. Одним из зтих юношей бьіл Томас, брат Джилберта де Клера. Один из слуг Джилберта встретился с Томасом, а тот тайком передал послание Здуарду. В округе бьіло тихо. Заняться бьіло, в общем-то, нечем, и молодьіе люди, охранявшие Здуарда, порядком скучали. По­ тому, когда 28 мая Здуард предложил позабавиться, устроив конную прогулку под стенами замка, все единодушно согласились. Для большего развлечения Здуард предложил посостязаться в скорости конского бега и заявил, что всех обгонит. Для начала они устроили несколько пробньїх забегов, и он действительно всех обошел, заставив своих охранников и их лошадей потрудиться до пота. Наконец он взял свежего коня, и скачки начались. Однако вместо того, чтобьі следовать по уже проложенному маршруту, Здуард помчался изо всех сил, а Томас де Клер —за ним. Они скоро оставили всех прочих да­ леко позади. Принц бьіл прав: его конь оказался самьім бьістрьім. Другой хронист, Роберт из Глостера, впоследствии про­ славші побег Здуарда такой песней: Славньїй наш рьщарь помчался гірочь, Стражам догнать сго бьіло невмочь. «Юньїе лордьі, — так он сказал, — желаю вам доброго дня. Привет моєму отцу-королю Передайте скорей от меня; Скоро, надеюсь, увижусь я с ним

366

Глава XX и свободу ему верну!» Коротко скажем — так он бежал И к Вигмору повернул. Вот он вьезжает на замковьій двор, Люди лику ют, встрсчая его.

Из Вигмора Здуард поехал на север, в Шропшир, где встретился с Джилбертом де Клером, и они договорились восстановить власть Генриха. Симон де Монфор бьіл в Герфорде с королем, когда З д у ­ ард бежал; можно только догадьіваться, что он сказал сьшу, когда тот возвратилея в замок без пленника. Впервьіе в действиях графа Лестера проявилась растерянность. Он оставил Герфорд, забрав с собою Генриха, чтобьі добраться до своєю союзника Ллевелина в Узльсе, и цельїй месяц держал своих солдат на марніє, пьітаясь собрать людей на поддержку. За зто время Здуард, Джилберт де Клер и Гильом де Баланс успели захватить большую часть территории к северу и западу от Герфорда, и их войско росло по мере продвижения. «Вирвавшись таким образом из заточения, З д у ­ ард собрал большое войско, ибо люди в большом числе приби­ вали, даби соединиться с ним, и графства Герфорд, Бустер, Шропшир и Честер вступили с ним в союз, со всеми городами и городками, деревнями и замками — отовсюду спешили жители под его знамя». Ллевелин, отнюдь не дурак, почуял, откуда ветер дует, и отказалея помотать бьівшему союзни­ ку. Итак, Симону пришлось возвратиться обратно в Гер­ форд, и он успел л и т ь измотать собственньїе войска. Он мог надеяться только на бьіетрое получение подкреплений, позтому направил спешное сообщение сьіну своєму Симону, которьій бьіл далеко на юге, в Сассексе, чтобьі тот немедля вьіетупил ему навстречу к Герфорду с большим войском. К несчастью, Симон-младший не бьіл таким хорошим воином, как отец. Он получил письмо, но промедлил. К 31 июля 1265 года он добралея только до Кенилворта, а там его уже поджидал Здуард со своими отрядами. Войско Симонамладшего бьіло опрокинуто, его барони попали в плен. Тем временем Симон де Монфор оставил Герфорд и тоже пьітался добраться до Кенилворта. Но с ним бьіл Генрих, а Генрих бьіл сгар и хвор, позтому графу приходилось часто

Кризис

367

останавливаться, чтобьі накормить короля и дать ему отдохнуть. К 4 августа они едва достигли Ившема.1Там их вскоре 1 Ившєм {Evesham) — городок в графство Бустер ( Worchester), примсчательньїй лишь тем, что в ием располагалось аббатство св. Марин и св. Зджвина, окружеііное стеной с башней. В атом аббатстве Мопфор и его лордьі провели ночь и около восьми утра вьіехали оттуда, намереваясь встретить врага в поле. Чтобьі подчеркнуть сходство с крестоносцами, сторонники Мопфора нашили на свои коттьі бельїе крестьі. Они бьіли увереньї, что бог за них, помня недавнюю победопосную битву при Льіозсе, когда численное прсвосходство не помогло врагу. Однако в момент, когда они готовились вьіехать, разразилась гроза, бьіли и другие недобрьіс иредзнаменовапия. Гроза бьіетро проілла, но один из рьіцарей Симона обратилея к нему с такими словами: «Милорд, мьі только что проделали бьістрьій марш, не спали и не сли троє суток. И мьі, и паши лошади на нределе сил. Не лучше ли нам укрьггься в церкви и башне, они крепки, и их можно заїцищать, пока ваше войско восстаповит сильї и подойдут подкрепления?» — «Нет, друг мой, пет, — резко ответил ему граф Симон, —рьщарям надлежит бьіть на поле боя. В цер­ кви пусть сидят священники». Войско стало вьіезжать из ворот. Пере­ довим отрядом комапдовал езр Гай Беллиол; проезжая под аркой, он нсуснел наклопить свой стяг, и древко разлетелось на куски. Тогда граф воскликпул: «Господи, помоги нам!» Зтот зпизод, записанньїй монахом-хронистом, очепь хорошо отражает характер Симона. Точно так же вел себя в боях его знаменитий отец. К северу от Ившема тянетея гряда холмов, на одном из них Здуард расположил свой отряд слева, а граф Глостер — справа. Их вой­ ско имслосвой отличительиьій знак — красньїй крест. Соотношсние королсвских и мятежньїх сил оценивают как 10 000 к 5 000. Цифрьі слишком кругльїе, чтобьі бьіть точними, но персвес несомненнобьіл большой. У Мопфора осталась едипственная возможность — построить людей клином и идти на прорьів. Попачалу ему везло, по тут валлийские пехотинцьі, присланньїе Ллевелипом, предпочли дезертировать. Фланги королсвского войска сомкнулись вокруг Монфора. Помня о позоре пораження под Льюзсом, королевские бойцьі сражались ожссточенно, и хотя кто-то из баронов гіробовал слаться, не бьіло и речи о том, чтобьі брать их в плеп за вьїкуи, как з го обьічно /іелалось. Большипство мятежииков бьіло перебито. Зту схватку назьівают «кровопролитием, беспрецедептпьім со времеп Завоевания». Сьш Мопфора, Апри, бьіл убит, сам граф нотерял коня и погиб, сражаясь пешим. Что касается короля Генриха, то его заставили иадеть не только шлем, по и боевую одежду моифоровских цветов (бслую с красним), так что его гибель от руки своих же сторонпиков бьіла почти гарантирована. Спас его Роджер Либурп, мятежппк, в гіоследпий момент решивший встать на другую сторону. (Прим, перев.)

368

Глава XX

окружили войска Здуарда. Даже перед лицом неминуемого пораження граф Лестер повел себя стоически. Взобравшись на к о л о к о л ь і і ю церкви Ившемского аббатства, Симон следил, как люди Здуарда наступают со всех сторон — продуманно и дисциплинированно. «Чему-то они от меня научи­ лись», — таков бьіл его комментарий. Битву под Ившемом називали резней. Несомненно, у Симона бьіло намного меньше сил, а Здуард нападал с яростью, которую легко понять. Почти все сторонники графа там и полегли. Генрих подвергся ужасной опасности. Согласно хронике Мелроуза, «тогда, по-видимому, барони захотели, чтоби Король погиб вместе с ними, раз уж им предстоит смертний бой, а Король находишся с ними; они задумали, чтоби сторон­ ники государя не могли его узнать и чтоби он пал под их тяжельіми удараліи». Симон и несколько гіриближенньїх баронов, включая его сьіновей Анри и Пьера, окружили Генриха и сражались спина к спине. Они надели шлем на голову короля, чтобьі его нельзя бьіло узнать издали. Все ато потрясло Генриха и привело в смятение. Хроника сообщает: «Не имея сил вражать­ ся, как другие, он то и дело отчаянно викрикивал: }ҐЯ Генрих} старий король АнглииГ... а тем, кто не слишал и наносил ему удари, он кричал: „Не бейте меня, я стар и не могу битьсяГ» Он бьіл ранен и едва жив, когда в последнюю минуту его спас один из рьіцарей Здуарда, которьій сбросил с Генриха шлем и узнал его.«Короля он узнал, увидев его лицо, и винес его из боя». Сражение заняло менее двух часов, и когда все кончилось, Симон де Монфор и два его сьіна лежали мертвими. Один из рьіцарей, сражавшпйся за графа при Льюзсе, но вернувший­ ся под знамя короля, отрубил голову де Монфора и послал в качестве трофея жене одного из сторонников Здуарда. Руки и ноги Симона также отрезали. По приказу Здуарда изуродованнне останки человека, которнй отважился реформировать правительство королевства Англия и на вершине своих успехов пользовался абсолютной властью над народом, били погребенн монахами Ившема. «Так завершились труди бла­ городного графа Симона, коий отдал не только имущество своє, но также и жизнь ради защити бедньїхот притеснений и ради поддержания справедливости и прав королевства». Здуард спас отца и своє право наследования. Генрих III снова стал королем. Злеонора могла вернуться домой.

БЕА ТРИ С

Глава XXI ЧЕТЬІРЕ КОРОЛЕВЬІ

Беатрис Прованская не бьіла бьі живьім человеком, если бьі не испьітала некоторого тайного злорадного удовольствия от того, что англичане ввязались в гражданскую войну и унизили ее сес­ тру Злеонору. Ведь королева Англии, на пару с Маргаритой, мною лет старательно подчеркивала, что графиня Прованская ниже их рангом. Позтому Беатрис и Карл Анжуйский стали многозначительньїм исключением на фоне сплоченньіх действий провансальско-савойского семейства, активно помогавшего защитить Злеонору и восстановить короля и королеву Англии на пре­ столе. Пара младших отпрьісков сообразила, что кризисом в Англии можно вьігодно воспользоваться —и не замедлила зто сделать. При всей своей опасности и драматичности мятеж баронов в Англии, по меркам папьі, отніодь не бьіл самьім важньїм конфликтом в Европе. Зту честь Святой престол оставил для нарастающих осложнений в Италии, где Манфред занимался консолидацией своих сил. Озабоченпость папьі вогіросами наследования сицилийской короньї обуславливалась географически: к 1262 году амбициозньїе планьї Манфреда в центральной и северной Италии стали очевидньі, а зто представляло прямую угрозу интересам и собствениости папства. Ради физической

372

Глава XXI

безопасности папа уже бьіл вьінужден перебраться со всем двором из Рима в Витербо. А папа, которьій не смог удер­ жать Рим, уже не совсем папа. Манфред всеми поступками доказьівал, что он —умельїй и предприимчивьій противник. Он не стал стараться ради титула короля римлян; его сильї базировались на Сицилии, и он знал, что у него не хватит ресурсов для того, чтобьі захватить и удержать далекую Германию. (Именно позтому после смерти его сводного брата Конрада королевство Германия снерва перешло к Вильгельму Голландскому, затем к Ричарду.) Вместо зтого Манфред сосредоточился на том, чтобьі укрепить свою власть над Сицилией и затем использовать зто королевство как отправную точку для захвата всей остальной Италии. Зто бьіл дерзкий план, особенно если учесть, что М анф­ ред бьіл узурпатором престола Сицилии — после смерти Конрада корона должна бьіла перейти к Конрадину, сьшу Конрада. Но Конрадин жил в Германии и едва научился хо­ дить, когда умер его отец, а Манфред успешно уклонился от вопроса о наследстве племянника, пообещав отречься, как только мальчик войдет в возраст. Чтобьі окончательно отделаться от неудобного родственника, Манфред состряпал слух, будто Конрадин серьезно заболел и, наверное, умирает. Обсспокоенньїй дядюшка отправил посольство к матери Конрадина в Германию разузнать о состоянии здоровья драгоценного мальшіа; послам бьіло поручено отравить ребенка. Но, согласно Виллани, мать Конрадина бьіла не глупеє Манфреда и скрьіла дитя от коварньїх гостей: «Посли явились кмальчику, коего мать оберегала весьма заботливо, и с ним жило миого других мальчиков знатного происхождения. Их всех одевали одинаково; и когда упомянутьіе посли попросили проводить их к Конрадину, мать, страшась Манфреда, показала им одного изупомянутьіхдетей, и они, оказав ему великое почтение, поднесли богатие подарки, в том числе и отравленние сладости из Апулии, и упомянутий мальчик, отведав их, тут же скончался. По­ сли, полагая, что зто Конрадин умер от яда, покинули Гер-

Четьіре королева

373

манто, и когда возвратились в Венецию, велели наглянуть на своей галере черньїе паруса, и весь такелаж сделали черньім, и оделись они в черное, и когда явились в Апулию, вика­ зали великую скорбь, как и приказьшал им Манфред». После пристойного периода столь же показной скорби на людях Манфред самостоятельно короновался королем Сицилии в 1258 году. Следующие несколько лет новьій король провел расширяя границьі и узаконивая свою власть. Прежде всего он отправился в Тоскану, затем вьіступил против Флоренции и вьіиграл в весьма жестокой битве. Ломбардия и Сардиния также достались Манфреду и его наместникам. К 1260 году почти вся Италия, за исключением Рима, попала под конт­ роль Манфреда. К маю 1261 года бьіл потерян и Рим; Александр IV, уставший от жизни старьій папа, умер в изгнании в Витербо, сознавая, что его попьітки устранить Манфреда і і о л н о с т ь ю провалились. Успех рождает союзникові Манфред постарался закрепить воеиньїе успехи, применив свои немальїе таланта на дипломатическом поприще. В 1262 году он добился значительного уснеха и здесь: договорился о браке своей дочери Констансьі с Педро, сьіном Хайме І, короля Арагона. Злеонору зто, должно бьіть, опечалило; в прежнем настроєний, более идеалистическом, она надеялась увидеть Констаису невестой своего Здмунда. О том, насколько прочно Манфред укрепился в Италии, говорит забьівчивость набожного Хайме І: договариваясь об условиях брака, он не вспомнил, что будущий тесть его сьіна —бастард, отлученньїй от церкви. Новьій нагіа, Урбан IV, протестовал против зтого брака, но тщетно. Тегіерь Манфред изготовился пойти по стопам отца и обьявить себя имиератором. Он мог даже, благодаря военной мощи, заставить папу признать его как такового. Если бьі зто случилось, влиянию церкви в Италии пришел бьі конец, а с ним и источнику ее богатства и власти. Позтому не удивительно, что самьім важньїм пунктом иовестки дня на год 1262 у папьі стоял вопрос: где и как добьіть прин­ ца, способного победить Манфреда?

374

Глава XXI * * *

Проблема заключалась в том, что церковь уже исчериала список доступних кандидатов. Очевидним бнл би вибор Ричарда, уже ставшего королем римлян — но Ричард не сумел даже проехать благополучно по своєму королевству, куда уж ему виступать против Манфреда! Затем папа рассмотрел фигуру Альфонса X Кастильского — но Альфонс бил занят, оспаривая у Ричарда право на Германию. Король Кастильский добился-таки избрания королем римлян на пару месяцев после Ричарда (один из злекторов оставил Ричарда и отдал свой голос в поддержку Альфонса). Альфонс все еще твер­ до намеревался прибить в своє новое королевство и лично сразиться с Ричардом, но как-то полупилось, что у него так и не нашлось времени посетить Германию. Король, которнй не мог собрать достаточно сил для стички с человеком, столь очевидно робким, как Ричард, не бил тем вождем, которий мог возглавить поход на Манфреда.1Аналогично к 1262 году отгіала также кандидатура Здмунда — вся зта возня с прися­ гами и наймом иноземннх солдат для подавления баронов явно показивала, что король Англии не в том положений, чтоби думать о нападении на Сицилию. По сути, с самого начала било ясно, кто именно подходит для зтого задания. В любом случае претендент должен бил обязательно происходить из Франции. Франция била единствепннм королсвсгвом, у которого били нужние ре­ сурси, чтоби уничтожить Манфреда.

1 Альфонс X Кастильский (1221-1284), прозваппьій Мудрьім {Alfonso el Sabio) — король Кастилии и Лсона (1252-1284), король римлян (1257-1273). На послсдний титул у пего бьіло больше прав, чсм у Ричарда Кориузлла, так как он бьіл мужем Єлизавети Швабской, отец которой, Филипп Швабский, в своє врсмя бьіл избрап коро­ лем римлян (1198-1208). Альфонс X восвал сравнительно иемиого, обладал всесторопним образоваписм, для пего в Толсдо работало мпожество учсньїх и переводчиков — сврсев, хрпстиап и мусульман, сиециалистов в области закоиовсдепия, астропомии, истории и т.п. Особепно прославился король «Киигой пгр», ігодробпо разбираюіцсй, в частіюсти, теорию и практику игр в шахматьі и карти. (ГІріш. перев.)

Четьіре королевьі

375

Папа понимал, что Людовик IX лично никогда не согласится пойти против Сицилии от собственного имени. Ко­ роль Фрапции все еще питал надежду возвратиться к хрес­ товому походу в Святую Землю. Он не догіустил бьі нападения на христианскую страну вроде Сицилии, которое могло бьі отвлечь его от важнейшей жизненной цели. Следуюіций по возрасту принц, брат Людовика Альфонс де Пуатье, не вполне оправился от последствий удара, и его нельзя било брать в расчет. В результате оставался Карл Анжуйский. Хотел ли Карл зтого титула, излишне спрашивать. «Ему бьиі свойствеп особьій вид жаждьі, напоминающий водянку, глубоко укоренившаяся у постоянная тяга, и чем больше он пил, тем сильнеє жгло его желудок, порождая снова желание пить», — писал итальянский хронист Саба Маласпина. Имєнно гіриобретение Сицилии, очевидно, имел в виду граф Прованский, когда намекнул жене еще в 1259 году: «Успокойся, ибо вскоре я сделаю тебя более великой королевой, чем они». В зтом отношении муж и жепа бьіли единьї: Беатрис тоже жаждала зтой чести. Но дело следовало сперва изложить Л юдовику, а для зто­ го требовалась ловкость. Важно бьіло, чтобьі король Франции дал своє согласие; только Людовик мог потребовать службьі от французских рьіцарей, в которьіх нуждался Карл. Только у Людовика бьіло достаточно средств, чтобьі приобрести суда и снаряжение; доходов Карла, даже с учетом добьічи, полученной во Фландрии, не хватило бьі на содержание войска такой численпости, какая требовалась, чтобьі одолеть Манфреда. Однако Карл не мог открьіто обсудить с Людовиком зту тему. Граф Анжуйский хорошо знал брата: если король Франции учует хотя бьі намек на честолюбне или личньїй интерес в просьбах Карла, он откажет наотрез. Честолюбне и жажда обогащения для него бьіли греховньї. Следовало также учесть неприязнь королеви Франции к мужу младшей сестри; если Маргарита заранее узнает что-то об их за­ мислах, она будет противиться кандидатурє Карла изо всех своих немалих сил. Потому Карлу и Бєатрис необходимо било изобразить благородную незаинтересованность в

376

Глава XXI

результатах предприятия. Карл должен бьіл подождать, пока папа не докажет старшему брату при помощи соответствующих религиозньїх и юридических аргументов то, что дав­ но уже знал весь христианский мир: граф Анжуйский являегся самьім подходяїцим, самьім реальним, по сути, единственньїм человеком, способньїм вьшолнить задачу. Лишь после отого Карл рассмотрит предложение папьі и позволит убедить себя, ради службьі Церкви, вопреки своей природной скромности и праведности, что он должен принять королевство Сицилия. Папа, француз по происхождению, понимал зто и сьіграл свою роль хорошо. Он направші в Париж Альберто Парму, своего личного секретаря и специалиста по церковному праву, с целью изложить дело перед королем. Альберто работал над проблемой сицилийского наследования в течение десяти лет. Именно он первьім предложил королевство Ричарду Корнузллу в 1252 году; он же, получив от Ричарда отказ, встретился с Злеонорой на новогоднем празднике, где бьіла вьідвинута кандидатура Здмунда; он же в первьій раз предложил корону Карлу Анжуйскому, но натолкнулся на запрет Людовика, не позволивший младшему брату занять зто место. В письме к папе, отправленном в 1262 году из Парижа, Аль­ берто перечислил все возражения Людовика и свои ответьі на них. Как и предвидели Карл и Беатрис, король Франции бьіл против получения младшим братом короньї Сицилии по моральньїм соображениям. Людовик считал, что нужно уважать наследственньїе права Конрадина (к атому времени уже стало известно, что мать мальчика обманула заговорщиков); не следовало также забьівать об интересах Здмунда. Но после десяти лет трудов Альберто бьіл очень хорошо подкован и знал все аргументьі за и против, законньїе и правдоподобньїе, касательно зтого конкретного случая — и отвел все возражения короля, тщательно анализируя статьи гіапского права. Более того, Альберто доходчиво обьясиил, что никакой крестовьій поход в Святую Землю не будет возможен в будуїцем, пока Манфреда не свергнут. Зта стрела попала в цель. Дискуссия закончилась тем, что король Франции уступил и позволил нредложить престол Сицилии Карлу.

Четьіре королеви

377

Но и теперь Карлу пришлось ждать обещаиного гіриза; Манфред, просльїшав об опасности, поньїтался умиротворить папу, предложив отобрать Константинополь у греков. Людовик настаї івал, чтобьі к атому предложению отнеслись серьезно, и уговаривал Урбана IV вернуть отлученного Манфреда в лоно Цер­ кви. Папе пришлось еще год улещивать Людовика, пока не вьіясі іилось, что Манфред сделал своє предложение лишь для того, чтобьі вьіиграть время. Только в має 1263 года Людовик окончательно решился и позволил пане предложить корону Сицилии Карлу; формальное предложение привезли 17 июня в Париж, где тогда гостил Карл. Поддерживая видимость, будто зту честь навязьівают герою против воли, Урбан IV 20 июня написал также Альфонсу де Пуатье, гірося графа повлиять на младшего брата, чтобьі уговорить его согласиться. Письменное предложение папьі содержало цельїй ряд ограничений. Карлу воспрещалось желать для себя северную или центральную Италию, а также восстапавливать империю. Он не должен бьіл добиваться каких-либо других постов в Италии, кроме королевской власти над Сицилией. Ему запрещалось назначать людей на церковньїе должности или пользоваться бенефициями с вакантньїх церковньїх постов. Он мог бьіть низложен папой в любой момент и не имел пра­ ва оспаривать его решение военньїм путем. Он должен бьіл взять на себя остаток долга Генриха и вьшлачивать ежегодно десять тьісяч золотьіх (впоследствии сошлись на сумме восемь тисяч). Людовик еще добавил постскриптум — Карл должен бьіл удовлетворить требования Маргаритьі относительно провансальского наследства. Беатрис и ее муж перехитрили королеву Франции; ко времсни, когда Маргарита расиознала интригу, назначение Карла стало свершившимся фактом. Она наверняка горячо иротестовала, поскольку и Урбан IV, и Людовик IX согласились, что Карл должен возместить Маргарите ее потери, прежде чем заняться Сицилией. Карл согласился на все без возражений. Ото само по себе указьівало на глубину его желания. Подписанньїй договор спешно отослали папе, которьій теперь квартировал в Орвьето. Тем самьім Карл оказался на

378

Глава XXI

посту короля Сицилии. Папа, со своей стороньї, дал своєму но­ вому поборнику средства на воєнную кампанию, наделив Карла правом пользоваться частью доходов с церквей Франции и Прованса на протяжении трех лет. Поддержка Людовика вьіразилась в том, что он добился от Хайме І обещания не вмешиваться ни на Сицилии, ни в Марселе, с которьім у Карла бьіли давние неладьі. Чтобьі король Арагона сдержал слово, Людовик согласился женить своего сьша Филиппа, ставшего теперь наследником тропа, на одной из дочерсй Хайме І. Отньше вся Европа считала Карла официальньїм соперником Манфреда во владении Сицилией. Интересно, что жесткие условия, поставленньїе Карлу для достижения заветной цели, кажется, совершенно не огорчили графа Анжуйского и Прованского. Папа мог бьі поберечь чернила: новьій король Сицилии не намеревался придерживаться ни одного из пунктов соглашения. В конце 1264 года, вскоре после того, как Карл договорился с папой, его давняя врагиня Беатрис Савойская, скоропостижно умерла в возрасте пятидесяти восьми лет. Для Маргаритьі и Злеонорьі зто стало жестоким ударом. Мать всегда принимала активное участие в их жизни, от нее исходили и добрьіе советьі, и утешение. Их горе еще усиливалось и тем, что ни одна из них не бьіла рядом со старой женщиной, когда та отходила в мир иной; как только в Англии разразилась гражданская война, Беатрис оставила двор Маргаритьі в Париже и отправилась в Савойю — лично собирать рьіцарей и пехотинцев, чтобьі помочь вторжению, задуманному Злеонорой. Она умерла, не дожив до битвьі под Ившемом и не зная, чем закончился конфликт. Не только дочери, но и весь Савойский дом оплакивал уход зтой знергичной, способной и решительной женщиньї. Не будучи сама королевой, Беатрис Савойская бьіла талантливьім дипломатом и оказьівала влияние на политику королей почти четверть столетия; через своих дочерей она определяла судьбьі западной Европьі. Матвей Парижский однаждьі заметил, что она «распространяла светлое сияние на весь христианский мир».

Четьіре королеви

379

Реакция Беатрис-младшей на смерть матери не зафиксирована в источниках, но, видимо, бьіла более сложной. Беатрис Савойская много лет преграждала путь младшей дочери; она не скрьівала также, что предпочитает старших дочерей, и зто бьіло больно. Что касается Карла, внезапная кончина тещи стала для него большой удачей. Граф Прованский знал, что какую бьі армию он ни собрал, бросая вьізов Манфреду, она не сможет перейти Альпьі, чтобьі попасть в южную Италию, без позволения родичей женьї. Неукротимая враждебность Беатрис Савойской могла лишить его всякой возможности добраться до расположенного в Савойє перевала Мон-Сени, в те времена —самого належного. Вьішло так, что смерть старой графини побудила будущего короля Сицилии начать серьезньїе приготовлений к походу на Манфреда. Первьім делом, естественно, бьіл произведен набор боль­ шой армии. К своєму огорчению, Карл вскоре вьіяснил, что Людовик ожидал от графа Прованского самостоятельности в атом воиросе. Король французский полагал, что достаточно сделал, согласившись на зто предприятие, и не намеревался тратить живую силу и средсгва на итальянскую зкспедицию младшего брата вместо заветного крестового похода. Аль­ фонс де Пуатье также отказался оказать финансовую помощь, хотя под нажимом папьі все-таки дал некую сумму взаймьі. Тогда в дело вмешалась Беатрис Прованская. Казалось, будто она всю жизнь ждала зтого часа. В ход пошел ее дух соревнования, ее жажда признання, ее природная вера в себя. Она обьездила весь Прованс, созьівая своих рьіцарей. Она очаровьівала, ублажала, требовала, чтобьі иодданньїе поддержали замьісел ее мужа. Затем она перенесла свою воєнную кампанию в Париж, где они с Карлом провели Пасху 1265 года при дворе Людовика и Маргаритьі. Беатрис поработала с рицарями и младшими сьіновьями французской и фламандской знати, как за год до того — Злеонора; она раздавала перетни и подарки в обмен па воєнную службу. «И его госпожа,... усльїшав об избратш графа Карла, ее супруга, попяла, что можеш стать королевой, и отдала на зто дело все свои драгоценности и призвала всех

380

Глава XXI

молодих рицарей Франции и Прованса собраться под ее знаменем и сделать ее королевой... и после делала она еще многое и добилась, что лучиїие барони Франции явились служить ей и во время похода показали себя наилучшим образом», — сообщает Виллани. «Беатрис, даби помочь ему [Карлу]ради удовлетворения ее честолюбия, продала все свои драгоценности и все украиіения, и потратила всю личную казну на сбор войска под своє знамя, и не только собственньїх вассалов, по ирицарственньїхюношей Франции, которьіхпривлекло на службу ей как ее личиое обаяпие, так равпо и богатие дари», — вторит хронист Анджело да Костанцо. Знергия Беатрис бьіла заразительна. Она много лет наблюдала за матерью и теперь знала, как убеждать, вознаграждать, угрожать и ублажать. В конечном счете ровно чет­ верть войска Карла составили люди из Прованса. Граф и графиня поманили их обеїцанием вьісоких постов и захваченньїх богатств. Даже неугомонньїе граждане порта Мар­ сель, которьіе годами боролись за утверждение своей независимости от Карла, бьістро сообразили, какие зкономические и торговьіе в ь і г о д ь і даст завоевание Сицилии, и оказали горячую ноддержку проекту. Многие отпрьіски знатних семейств Франции также откликнулись на зов графа и графини. Ф ранцузи увидели в замисле зтой активной честолюбивой пари шанс восстановить воєнную славу королевства, поблекшую после первого крестового похода Людовика. Молодие дворяне, обученние рнцарским искусствам и с детства виитавшие романтику войни, с трудом воспринимали достоинства короля, которий одевался в некий королевский аналог мешковинн, ре­ гулярно заставлял себя бичевать и разбавлял вино водою. Карл, как все видели, бил человеком действия — и зтой час­ ти населення он представлялся куда более приемлемой фигурой. Недостающую часть войска граф и графиня пополнили рицарями из графства Анжуйского и Фландрии. Проблема денег все еще стояла остро — украшений Бе­ атрис, естественно, не хватило, чтобьі полностью финанси-

Четьіре королевьі

381

ровать операцию, — но Карл решил ее, назанимав денег у флорентийских и римских банкиров. Часть займов обеспечивалась папой. Церковь бьіла так с.теснена в средствах и папа так отчаянно нуждался в помощи Карла, что даже отдал в заклад золотое блюдо из утвари папской часовни, чтобьі удовлетворить потребности своего протеже. Карл опрометчиво полагал, что займи, не подкрепленньїе залогом Цер­ кви, возьм ет на себя Л ю довик. Т аким образом граф Прованский сумел наскрести около 150 000 турских ливров, и отого впритьік хватало на финансирование войск на протяжепии обязательного срока службьі — трех месяцев. К весне 1265 года все бьіло готово. Карл решил, что лучше всего ему отправиться морем в Рим с небольшим зкспедиционньїм корпусом, а основной контингент отгіравить по суше. Почти точно в то же самое время, 10 мая 1265 года, когда Гильом де Баланс, сводньїй брат Анри де Лузиньяна, со своими рицарями скрьітно вьісадился в Узльсе, чтобьі начать отвоевание Англии у Симона де Монфора, Карл Анжуйский отпльїл под всеми парусами из Марселя на бой с Манфредом. Зто плавание представляло собою рассчитанний риск. Для того, чтоби избавиться от господства Манфреда, город Рим постановил избрать Карла своим сенатором, и граф Прованский намеревался лично принять зто почетное звание. Но корабли били дороги, и он не мог отправить всю армию морем. Потому он поставил на кон скорость и неожиданность. Если би Карл с небольшим отрядом смог взять и удержать Рим, у будущего короля Сицилии появился би важний плацдарм на вражеской территории, откуда он смог би начать массированное наступление, когда подтянутся основние сили. Говорят, что перед отплитием Карл заметил: «Предусмотрительность отпугивает неудачу». Но Манфред также приготовился. Около восьмидесяти его судов поджидали у побережья, чтоби иерехватить завоевателей. Затем произошел ряд собнтий, напоминающих фарс, но очень типичннх для средневекового мореплавання. Спустя несколько дней после вихода из Марселя суда Кар­ ла попали в сильний шторм, которнй разбросал флотилию...

382

Глава XXI

и сделал приготовления Манфреда бесполезньїми. Три ко­ рабля, включая тот, на котором находился Карл, вьшужденьї бьіли зайти в Пизу для ремонта. Узнав об зтом замечательном совпадении, представитель Манфреда в Пизе, граф Гвидо Новелло, посгіешил поднять свои самьіе лучшие сухопутпьіе войска, чтобьі захватить Карл а. Но граждане Пизьі, воспользовавшись обстоятельствами, закрьіли городские ворота и отказались вьіпустать графа Гвидо, пока он не гарантирует им давно обещанньїе уступки. Согласно Виллани, к тому времени, как Гвидо наконец вьівел своих людей на берег, добьіча ускользнула: «И по указанпой причт е задержки, когда граф Гвидо вьіиіел из Пизьі и добрался до порта, граф Карл уже успел с великой тщательпостью починать свои суда, а поскольку буря несколько утихла, он вьниел в море лииіь ненамного раньгие того... и так, по воле божией, розминувшись с флотом короля Манфреда, пливя по бурному морю, он со своими суда­ ми благополучно прибьиі в устьеримского Тибра... и зто собитие показалось всем чудесньїм и внезапньш, а король Манфред и его люди с трудом отому поверили». Зта зскапада создала вокруг Карла мистический ореол, и его тепло встретили в Риме — <<римляне оказали ему великие почести, поскольку им не правилось господство Манфре­ да». Граф Прованский немедленно принял пост римского сенатора, иньїми словами, стал главой города. И месяца не прошло, как он нарушил договор с папой, которьій однознач­ но запретил ему занимать в Италии какую-либо должность, кроме правителя Сицилии. Закрегіившись в Риме, Карл стал ждать свою остальную армию. Имея средства на оплату л и т ь нескольких месяцев рьіцарской службьі и не зная, насколько хватит его сил удерживать Рим, он перед огьездом оставил приказ, чтобьі вой­ ска собрались в Лионе в октябре 1265 года и оттуда напра­ вились через альпийские перевальї в Асти и далее в цент­ ральную Италию. Приказ бьіл вьіполнен; осенью 1265 года тьісячи солдат сошлись в Лион, готовясь к походу в Италию. Карл и Беатрис сумели собрать впечатляющее воинство. «Ф ранцузи в

Четьіре королеви

383

вольтом числе явились на помощь Карлу, брату короля Франции} которьш находился в Риме, — писал хронист Салимбене. —Я сам видел, как оии собирались, когда ехал из Фазнцьі в Сан-Прокуло читать проповедь на праздник св. Иоанна Евангелиста». По оценке хрониста, там бьіло тесть тисяч всадников, шестьсот конньїх арбалетчиков и до двадцати тьісяч пехотьі. Виллапи указьівал, что Беатрис, «жена упомянутого Карла, со своими рьіцарями», сопровождала армию по пути в Рим; «они направились через земли Бургундии и Савойю», — отмечает хронист. Зто означало, что Беатрис и Карл без труда получили необходимое разрешение от ее родичей на переход через Альпьі в Мон-Сени. Хотя савоярьі первоначально поддерживали заявку Здмунда на сицилийский трон, к осени 1265 года она бьіла признана нереализуемой, а правители Савойи бьіли в первую очередь реалистами. Ф илипп Савойский, самьій младший из дядюшек, не видел причин отказьіваться от возможности извлечь что-то для себя из сицилийской затеи и присоединился к племяннице, когда она отправилась в Рим; возможно, именно на атом условии бьіла вьідана охранная грамота и предоставленьї проводники для Беатрис и ее отряда. В Средние века переход через Альпьі даже в летние месяцьі бьіл опасен; двигаться через перевальї поздней осенью бьіло безумием, но именно зто Беатрис со своими людьми и совершила. Путешественники, продельївавшие тот же путь до и после нее, оставили свои описання. Один хронист, однаждьі проходивший через Мон-Сени в має, заметил, что горьі бьіли «весьма излишней [sic!] висоти... настолько вьісоки, что если би случилось моєму коню споткнуться, он би упал вместе со мною в пропасть глубиною в четире или пять раз большей, нежели висота колокольни св. Павла в Лондоне... путь бьиі чрезвичайно труден. Ибо тропи весьма тверди, каменисти и полни изгибов и замисловатьіх поворотов, коих, я полагаю, бьию числом не менее 200, прежде чем я достиг подножия». Обьічно тропа бьіла столь узка и извилиста, а погода столь плоха, что проводникам приходилось крегіко держать и путника, и его лошадь, чтобьі не дать им свалиться со склона.

384

Глава XXI

И в XVI веке ситуация бьіла не лучше — судя по воспоминаниям путешественника, которьій поднялся на тот же пе­ ревал в ноябре: «Подьем грозил нам гибелью... из-за снега, хотя у меня бьиі добрий крепкий конь и крепкий человек держал меня за одежду, боясь, как би мой конь не упал... без него я поддался би сильному страху, поскольку двигался по очень узкому уступу, край которого обривался круто вниз и бьиі висотою, пожалуй, с три колокольни вДуз, а той больше. Когдами прошли по горе примернолигу [около 4 км] вверх, там увидели дом, где отдохнули, а дальше я спешился и повел коня под уздци, боясь, как би он не свалился в какую-нибудь пропасти., ведь тропа имеет в ширину едва три фута, когда ее засьтает снег, а снег там плотний, глубокий, и если лошадь провалится, то никогда уже не виберется... Притом ветер дул так сильно, что мне ка­ залось, м и вот-вот пропадем; снег летел в лицо, слепил меня, и я едва мог двигаться против ветра». Осень 1265 года видалась мягкая; графу и графине Прованса снова повезло. «В год, когда они [войско Карла] пришли, случилось великое чудо, ибо не бьию ни холодов, ни заморозков, нильда, ни снега, ни даже дождя ираспутици, так что дороги бьиіи в отличном состоянии, прочни и проходими, словно в має», — писал Салимбене. Однако как бьі ни бьіла мягка по­ года в центральной и южной Италии, на висотах Альп в но­ ябре наверняка били и снег, и лед, и холод, и только упорство и решимость помогли Беатрис их преодолеть. Армии потребовалось шесть недель, чтобьі добраться до Рима. «Так вьіииіо, что только в начале месяца декабря, в указанний год 1265, прибили они... и когда явились в город Рим, граф Карл весьма обрадовался и встретил их с величайшим удовольствием и почетом», — писал Виллани. Как только Беатрис присоединилась к Карлу, начали готовиться к коронации. Новьіе король и королева Сицилии короновались 6 января 1266 года в церкви св. Петра в Риме. К атому времени

Четьіре королевьі

385

папа бьіл уже новьій, Климент IV (М анфред пережил двух иоитификов подряд). Но Климент, как и его предшественник, бьіл слишком робок, чтобьі рискнуть явиться в Рим, позтому он прислал пятерьіх кардиналов, чтобьі те провели церемонии вместо него. Виллани рассказьівает, что Карл и его дама короновались с «великими почестями», то єсть со всеми полагающимися церемониями. Беатрис наверняка надела венец, украшенньїй самоцветами, и платье из зол отой парчи, подбитое горностаєм. Музьїка, танцьі и большой пир полатались непременно; присутствие армии наверняка обеспечило достаточное количество гостей. Учтивость требовала, чтобьі праздники длились два-три дня. Хотя Карл бьіл известен скупостью, по атому случаю он вряд ли стал скряжничать: мать, Бланка, давно внушила ему, что чем пьішнее празднество, тем более законно собьітие в глазах света. А Карл, которому еще предстояло победить Манфреда, чтобьі взойти на престол, нуждался в любьіх способах придать себе вес. Для Беатрис коронация представляла собой завершение длительной и трудной борьбьі за то, чтобьі ее зауважали сестрьі, уже добившиеся вьісот успеха. Ирония судьбьі заключалась в том, что корона принесла ей не превосходство, а равенство; Беатрис не обогнала старших, а лишь догнала их. Но, наверно, равенство бьіло самоцелью в семье, которая насчитьівала теперь четьірех королев. Как только праздники завершились, Карл вьівел своє воинство из Рима и отправился искать Манфреда. На то, чтобьі нанести врагу решающий удар, у него оставался всего месяц; после атого у него должньї бьіли закончиться деньги, и войско разошлось бьі кто куда. Манфред попьітался что-то вьіторговать, прислал посланцев, наделенньїх полномочиями — сделать уступки в целях перемирия, но Карл отклонил их: «Я не хочу ничего, кроме битвьі, — сказал он, — и пусть в атой битве либо он убьет меня, либо я его». Беатрис осталась в Риме с небольшим гарнизоном для обороньї города, почти так же, как Маргарита однаждьі осталась охранять Дамьетту для своего супруга. М анфред поспешно разослал гіриказ свои войскам — прийти в Капую, чтобьі отбросить захватчиков. Но большая 13 — Четьіре короленьї

386

Глава XXI

часть его людей находилась к северу и востоку от Рима, под командованием его племянника, и Манфред не мог знать, когда они прибудут. Поначалу его стратегия заключалась в том, чтобьі стоять и отбиваться от противника, пока не подойдут подкрепления, однако армия Карла двигалась бьістро и иеумолимо на юг, и подданньїе Манфреда, не осведомленньїе о его планах, полагая, что он их бросил, легко сдавались. Замок за замком попадали в руки французов. К 10 февраля 1266 года Карл бьіл уже в Кассино. Зпая, что врагзасел в Кагіуе, предводитель французской армии бьістро проник вглубь территории до Беневенто с намсрением изолировать Манфреда от возможньїх помощников и захватить его врасплох, напав с востока. С помощью лазутчиков Манф­ ред узнал о перемещениях Карла —и, понимая, что его легко смогут окружить, тоже вьіступил на Беневенто в надежде, что успеет захватить город и устроить сюрприз Карлу. И ему зто удалось. Беневенто располагается у подножия горьі, а Карл, у которого бьіла на исходе провизия, повел войска по прямой вверх и потом вниз, по сильно пересєченііой местности, чтобьі сзкономить продовольствие. Его люди устали и бьіли голодньї, «ибо за день до того, как они приби­ ли [в Беневенто], из-за недостатка провизии многие винужденьї бьиіи питаться одной капустой, а ихлошадям скормили кочерижки, и не бьиіо ни хлеба людям, ни зерна лошадям; и денег больше не осталось», — сообщает Виллани. Преодолев с большим трудом спуск по перевалу ереди скал, французьі отиюдь не обрадовались, завидев вокруг Беневенто впечатляющую армию Манфреда, удобно устроившуюся за рекой, которая разлилась от тальїх вод и образо вала сстествеиную преграду. В зтой позиции враг бьіл практически пеуязвим. Если бьі Манфред решил держаться за рекой, Кар. 1 . 1 жда­ ло сокрушитєльное поражение, «ибо, если б он [Манфред]промедлил день или два, король Карл и его воинство погибли би либо попали в плен, не панеся ни єдиного удара мечом, из-за отсутствия провизии для них и корма для лошадей». Но Манфред не стал ждать. Он видел, что французекие солдатьі устали и приуньїли, и потому решил нанести удар сразу. Кроме того, у него имелось новое орудне — отряд в

Четьіре королевьі

387

1200 немцев-наемников, очень рослих гіарней на очснь больших лошадях. У них имелись тяжельїе доспехи, конструк­ тивно превосходяїцие прочих, а также реиутация непобедимости — ото бьіли своего рода конньїе танки. Мапфред расположил немцев позади своих искусньїх сарацинских лучников; за германцами стояла оплаченная им итальянская кавалерия, которую считали менсе качественной. Сам он держался в арьергарде с резервом — около тьісячи сицилийских рьщарей, которьіх намеревался пустить в ход напоследок, чтобьі окончательно деморализовать французов. Карл увидел, что враг переходит реку, когда еще не все его войска спустились с горьі, и наспех вьістроил их тремя груииами, чтобьі ответить на вьізов. Против сарацинских лучников Манфреда у французов имелись арбалетники; про­ тив грозньїх германцев Карл поставил около девятисот рьі­ царей и оруженосцев из Прованса, а сам взял командоваиие над третьей линией, конньїми рьіцарями и гіехотинцами из Франции. Фламандских наемников оставили в резерве. Битва началась. Ф ранцузи понесли большие потери. «Завязалась жестокая битва между первьти двумя отрядами немцев и французов, и напор немцев бшл так силену что они едва не уничтожили французский отряд, и заставили их отступитьуизаняли поле боя»у—писал Виллани. Карл, видя, что вторая липня заколебалась и рассьіпается, бросился впе­ ред со своими провансальцами и фламандцами, ничего не оставив в резерве. «Посему битва бьиіа трудной и яростнойу и Злилась долго, а узнать, кто одерживает верх, никто не могу ибо германциуотважньїе и могучие, все сметали сво­ ими мечами и нанесли огромний ущерб французам». А между тем у Карла также бьіло тайное оружие, о котором он, впрочем, и не подозревал: сила тяжести. Из-за нетер­ пеливосте Манфреда тяжелой германской коннице припіл ось атаковать французов вверх по склону. Зто сильно утомило их лошадей. Кроме того, их доспехи, совершенно непробиваемьіе спереди, имели дефект, не учтенньїй изготовителем: подмьішки оставались нсзаїцищенньїми. Всякий раз, когда германский наемник поднимал руку, чтобьі поразить мечом противника, зта часть тела открьівалась. Какой-то сообразительньїй французский рьіцарь заметил зто и стал призивать

388

Глава XXI

своихтоварищей: «Кинжальї! Беретесь за кинжальї!». «Итак оті u сделали, и таким путем сильно потеснили германцев, многих повергли, и вскоре те бросились бежать».1 Поражение спитавшихся непобедимьіми немцев визва­ ло панику среди итальянцев Манфреда, многие из них развернулись и пустились бежать. Манфред, понимая, что бой проигран, вьїказал поразительное мужество. Он собрал всех, кто не бросил его, и ринулся в бой «без знаков своего королевского достоииства, так, чтоби его не признали королем, но сражался он храбро в самой гуще схватки, как и подобает благородному во ш у, — писал Виллани. — Тем не менее его 1 Зта битва описана много лет сгіустя после собьітия, при том полатьінп, монахом, то єсть не специалистом в воеииом деле. Позтому в иереводпом виде описапие представляется отчасти загадочньїм. Тяжельііі пластів ічатьііі доснех, которьій так популярен у авторов фильмов па ередпевековую тематику, только-только входил в употрсбленис, его пзображепия па миииатюрах и могильних плитах рьщарей того време111! отсутствуют. Заїцитпий доспех того времени СОСТОЯЛ 113 длинпой кольчуги, дополняемой кольчужними же чулками, рукавицами, а также капюшопом-хаубергом, поверх которого надевали шлем. Кольчуга надевалась поверх кожаного или стеганого «поддоспешпика», папомипаюіцего куртку с узкими рукавами. Чтобьі защитить доволііительпо руки до локтя, попі до колеп, ипогдатакже плечи и локти, поверх коль­ чуги надевались мсталлнчсскпс щитки, изогпутьіе по (|)орме тела и закрсплсппьіс ремнями. Одпако подмьппка оставалась почти пезащищенной при любой копструкции доспеха — иначе воиньї не могли бьі свободпо двигать рукой. В условиях боевого взаимодсйствия, когда удари сипались со всех стороп, а копи не стояли сиокойно па месте, нопасть мечом в зту точку бистро движущемуся человеку, разумеетея, било очепь затруди ительно — даже одному человеку, не говоря уж о целом отрядс опитних боііцов. Ну ачтоби,дсйствуя кипжалом, нанести смер­ тельную рану в подмншку, требо валось приблизиться па коне к врагу вплотиую, обхватить его одпой рукой и нанести ирицельпий удар другой, протикая кольчуіу или плотную ткань (кожу)... Позтому можно предиоложпть, что фрапцузекие пехотипци, атаковавшие вперемешку с конницей, орудовали пе кинжалами, а длиппомерпим оружисм типа алебард (с широким обоюдоострим лезвисм наподобис кипжала). Та­ ким оружисм можно било наносить удари но ногам, ліпная противни­ кив раиповесия, чтоби тс падали наземь. А поскольку подняться в тяжслом доспсхс на ноги или избавиться от иего самостоятельно трудно, человска уже било нам ного проте зарубить мечом или при желапии заколоть в подми піку. (Прим, перев.)

Четьіре королевьі

389

сторонпики видерживали натиск недолго и уже начали отступать; вскоре ихразогнали, а король Манфред бьіл убит в окружении врагов. Так утверждал один французский рат ­ ник, но наверняка зто бьиіо неизвестно». Карл победил. Его войска преследовали убегающих итальянцев до Беневенто и дальше, а затем заняли город. Победоносньїй король Сицилии не проявил никакого милосердия. Многие из тех, кто служил Манфреду, бьіли схваченьї и отправленьї морем в Прованс, где и умерли в заключении. Вдо­ ва и дети Манфреда бьіли захваченьї несколько дней спустя, их постигла та же судьба в одной из итальянских тюрем. Только участь самого Манфреда оставалась неизвестной. Спустя три дня после боя в Беневенто пришел итальянский солдатпехотинец, гоня перед собою мула, через спину которого бьіло перекинуто мертвое тело. Он вьікрикивал, как торговец: «Кому нужен Манфред? Кто купит Манфреда?» Тело доста­ вили к Карлу. Он велел взятому в плен вьісокородному р и ­ царю опознать его; тот подтвердил, что зто останки Манфре­ да, и заплакал: «Увьі, увьі, мой господин..».. Виечатленньїй отвагой М анфреда в последние часи жизни, Карл оказал некоторьіе почести своєму противнику. «Король Карл не мог похоронить его в освященной земле, поскольку тот умер отлученньїм; но возлемоста, ведущего в Беневенто, велел вирить могилу, и над нею его воини сложили високую насипь, принеся каждий по камню», — рассказьівает Виллани. Все бьіло кончено. Карл добился своєю. Он отправил известие Беатрис, и она поспешила к нему в Беневенто. Оттуда новьіе король и королева Сицилии в сопровождении изьісканной свитьі направились в Неаполь, чтобьі официально приступить к управлению своим королевством. Супруги давно уже предвкушали зтот момент и наверняка ликовали, когда во главе торжественной процессии вьехали в город: Карл —гордо випрямившись в седле великолепного коня, а Беатрис —изящно устроившись на носилках, обитих бархатом. Карл не замедлил нарушить все пункти договора с папой и пошел завоевивать один за другим города в Центральной и Северной Италии в явной попитке собрать империю,

390

Глава XXI

которая сравняла бьі его с любьім из правителеві христианского мира. В январе 1267 года Карл вторгся в Тоскану. К апрелю он взял Флоренцию. «Король Карл будеш господином величайіиихземель в мире. Они принадлежат ему и достойньї его», — такую строку мьі находим в песне одного из трубадуров. В 1268 году король Сицилии справился с самой большой угрозой: пятнадцатилетний Конрадин привел большую германскую армию в Тальякоццо, вблизи от Рима, и напал на Карла. Поначалу Конрадин добился успеха, но его войско не знало дисциплиньї, и многие бросились за добьічей, еще не одержав окончательной победьі. Карл, нахо­ дившийся в укрьітии с резервом, застал дезорганизованного противника врасплох и разгромил ее. Для того, чтобьі раз и навсегда отбить у правителей Германии охоту снова оспаривать его власть, Карл для примера привез юного Конрадина в Неаполь и казнил там при большом скоплении народа — ему отрубили голову. Зтот акт откровенной жестокости вьізвал отвращение и шок даже у сторонников Карла. Беатрис разделяла честолюбивьіе замьісльї Карла, но так никогда и не разделила плодьі его успехов. В июле 1267 года она умерла в городке Ночера, примерно в 150 милях к югу от Рима, в то время как ее муж осаждал какой-то замок в Тоскане. Признаков болезни никто не описал, но скореє всего она подхватила тиф или дизентерию. Возможно, на ее здоровье сказался нелегкий для чужестранцев климат Южной Италии, способствовавший развитию бактериальньїх инфекций; зто погубило жизнь Беатрис, как до нее — столь многих венценосньїх пришельцев в прошлом. Карл велел перевезти ее тело в Прованс и похоронить рядом с отцом в Зксе, в роскошной часовне, возведение которой когда-то оплатила Маргарита. Беатрис бьіло всего тридцать пять лет, когда она умерла, оставив пятерьіх детей. Она наслаждалась своим королевским титулом всего полтора года. Она посвятила жизнь сво­ им амбициям и пала их жертвой. Ей так и не довелось сесть за главньїй стол рядом с Маргаритой и Злеонорой.

М А РГ А РИ Т А

Глава XXII ГІОСЛЕДНИЙ КРЕСТОВЬІЙ ПОХОД

Как ни прискорбно, у нас нет пикаких указа­ ний на то, что Маргарита оплакивала смерть младшей сестрьі. Королева Франции помнила о несправедливосте отцовского завещапия, не забьіла и предательство Карла и Беатрис во время крестового похода Людовика, и зто, по-видимому, не позволило ей смягчиться даже при известии о смерте той. Более того, можно не сомневаться, что восхождение Карла на трон Сицилии стало источником сильнейшей досадьі для Маргаритьі. Если граф Анжуйский не удовлетворил ее требований огносительно провансальского наследия прежде, когда нуждалея в поддержке ее самой и ее мужа, чтобьі осуществить свои планьі, то какие шансьі оставались у нее теперь — при том, что он стал сюзереном богатого королевства, и вся Европа восхваляла его подвиги? Поведение Карла в качестве короля Сици­ лии лишь подтвердило опасения Маргаритьі относительно бессовестности деверя. Первое, что он еделал после смерте ее сестрьі, бьіло нарушение того пункта завещапия Раймонда-Беренгера V, согласно которому Прованс должеи бьіл достаться старшему из детей Беатрис: он узурпировал права собственного первенца и оставил титул (и графство) за собой. Маргарита

394

Глава XXII

резко гіротестовала и жаловалась Людовику, ио король Франции колебался. Похоже, что серьезнью, почти невероятньїе успехи Карла в Италии стали неожиданиостью для Людовика IX. С одной сторони, он мог только похвалить нового короля Сицилии за достижсния, особсино потому, что он взялся за дело по настоянию паиьі. С другой / не очепь-то приятно осознавать, что младший брат настолько затмил тебя в воєнних делах. «Он [Карл]бил отличпьім воином и стер то позориое пятно, которое тяготело над фран­ цузами после неудач Людовика Святого за морем», — писал Салимбене. Однако убедительное решсние Карлом проблеми сицилийского наследства устранило последнее препятствие, ме­ тавш еє Людовику осуществить лелеемую годами мсчту, и он иосгіешил ее реализовать. В марте 1267 года, год спустя после разгрома Манфреда под Беневенто, когда стало ясно, что брат прочно утвердился в новом королевстве, король Франции созвал на встречу всех своих баронов. Присутствие било обязательно. Жуанвиль, страдая в то время от лихорадки, «молил его величество позволить остаться дома. Од­ нако он прислал мне слово, что настаивает на моем приезде, поскольку в Париже имелись хороиіие врачи, умеющие излечивать подобньїе хвори». Людовик держал цель собрания в секрете от всех, в том числе и от Маргаритьі. «Никто, даже сама королева, не мог обьяснить, зачем король меня вьізвал», — писал Жуанвиль. Но дворянство, видимо, о чем-то догадьівалось. Придя на мессу в Сен-Шапель, Ж уанвиль подслушал такой разговор между двумя рицарями: — Не верь мне больше никогда, — сказал один, — если король не примет крест в зтой самой часовне.

—Если так, —ответил другой, —зто будет один из печальнейших дней, когда-либо виденних во Франции. Ибо если ми не примем крест сами, то потеряем расположение короля; а если примем, то утратим благоволение Господа, так как сделаем зто не из любви к пему, но их страха разгневать короля. Рицари оказались прави: не только Людовик, но и троє его снновей, и самий старший Филипп, наследник пре-

Последний крестовьій поход

395

стола, и Ж ан-Т ристан, дитя, рож денное в Д ам ьетте в 1250 году, когда Маргарита бьіла вьшуждена подкупить моряков из Пизьі и Генуи, чтобьі те помогли удержать город, — все они вслед за отцом вьісказали желание идти в крестовьій поход. Двадцатипятилетняя дочь Людовика и Маргаритьі, Изабелла, и ее муж, король Наваррский, также взяли крест. Жуанвиль, которьій так поддерживал Людовика семнадцать лет назад в Святой Земле, пришел в ужас. Он отказался участвовать в зтой авантюре, несмотря на активньїй нажим короля, и горячо порицал тех, кто поощрял навязчивую идею Людовика: «ЯсчитаЛу что все, кто советовал королю отправиться в зтот поход, совершили смертний грех. Ибо в то время состояние страпи бьиіо таково, что по всему королевству царил полньїй мир уравно как и между Фраицией и ее соседямиуа стоило королю Людовику уйтиу как дела в королевстве пошли все хуже и хуже. Тем сильнеє бьіло прегрешение оньїх советчиков королЯу что он телесно бьиі так слабу что не видерживал поездок ни на носилкахуни верхом — воистинуу так слабу что позволил мне нести себя на руках от дома графа д ’Оксеру где я прощался с пиму до францисканского аббатства. И все жеу при такой слабости, останься он во Францииу он мог би прожить дольіиеу и сделал би еще мною добрау и осуществил многие прекрасние замисли». Терзання и ужас Маргаритьі совпадали с чувствами вассала. Она уже побивала в крестовом походе. Если все пошло так криво в первьій раз, когда Людовик бьіл молод и силен, что случится теперь, когда ему уже пятьдесят три, и он болен? Королева Франции не вернла в воепньїе таланти мужа: неужели все три ее сина и одна из дочерей должньї стать жертвами зтого безумия? Она питалась отговорить Людовика, но король бьіл тверд как кремень, и начались сиешньїе приготовлений, поскольку Людовик назначил срок отпльїтия на май 1270 года.

396

Глава XXII

И слова иришлось приложить огромньїе усилия, чтобьі набрать желающих. Людовик воспользовался оказией в день посвящения его сьіна Филиппа в рьіцари 5 июня 1267 года, которьій отмечался с большой пьішностью и потому собрал много гостей, чтобьі пробудить в людях желание присоединиться к нему в новом начинании по спасению Святой Земли. Он даже попросил папского легата гірочесть прогюведь сразу после церемонии, призьівая всех присутствующих взять крест. Пятьдесят два юноши из лучших семейств Франции бьіли посвященьї в рьіцари вместе с Филиппом; каждьій получил от короля многозначительньїй подарок — боевого коня. Ради такого случая Людовик отбросил свои аскетические привьічки, готовьій на все, л и т ь бьі уговорить капризную французскую знать: «Он даже позволил себе великолегіно нарядиться», — заметил историк Жан Ришар. Король предлагал и иньїе приманки; тех, кто решит по­ служить в течение года (начиная со дня вьісадки на дальнем берегу) ожидала щедрая плата и даже питание за счет коро­ ля. Бо многих случаях Людовик дополнительно записьівал на себя всю стоимость путешествия и гарантировал замену лошадей, если они падут на службе. Такими способами ко­ ролю Франции удалось собрать войско внушительньїх размеров, хотя все-таки поменьше того, первого. Похоже, что он повсюду наталкивался на заметное отсутствие знтузиазма: даже неугомониьій Сен-Поль потребовал 1200 ливров сверх уговоренной вьіплатьі жалованья в 2000 ливров, прежде чем согласился гюучаствовать. Поддержка Карла бьіла крайнє необходима. Людовику нужньї бьіли корабли и люди с Сицилии; личное участие брата придало бьі всей затее ореол удачливости. Но Карл явно столь же неохотно думал о крестовом походе в Святую Землю, как и вся прочая французская знать. А вот о походе на Константинополь король Сицилии подумьівал, рассчитьівая еще больше расширить свои владения. К 1267 году он вступил в несколько дипломатических соглашений, преследуя именно зту цель, в том числе обменялся дружественпьіми посольствами с мамлюками — теми самьіми мусуль­ манами, на которьіх Людовик предлагал ему совместно на­

Последний крестовьій поход

397

пасть. Карл бьіл настроен отказать брату, но когда Людовик прислал гонцов с просьбой к королю Сицилии отложить свою собственную войну в пользу крестового похода, Карл нехотя согласился. Но совершенно ясно, что радости он при зтом не испьітьівал. Обеспечив себе базу, Людовик снова поднял вопрос набора людей по разньїм странам. Маргарита беспомощно наблюдала за тем, как ее муж, глубоко убежденньїй в святости движущих им побуждений и непобедимости замьіслов, призьівает в свои рядьі родичей ее сестрьі в Англии. Та Англия, куда Злеонора возвратилась в конце октября 1265 года, отнюдь не бьіла мирной страной. Хотя битва при Ившеме уничтожила предводителей мятежа, еще оставались очаги яростного сопротивления, и их необходимо бьіло устранить. Нестабильность политической ситуации усиливалась из-за того, что королевская партия решила отомстить и рассчитаться с виновниками своих бед. На спешно созванном парламенте в Винчестере, в сентябре месяце, собрались те бароньї, которьіе сражались за Здуарда, и потребовали передать им всю собственность своих противников. Что и бьіло сделано. «На зтом парламенте... онлишил наследственньіх владений всех тех} кто стоял за графа Симона против ихгосподина короля, и вскоре после того отдал ихземли тем, кто преданно служил королю, вознаградив каждого по мере заслуг», — писал один из хронистов. Особенно хорошо сложились на зтом заседании парламента дела королевской семьи. Здуард получил в награду замок в Дувре, а Здмунду отдали, возможно, как компенсацию утерянной Сицилии, обширное графство Лестер, прежде принадлежавшее Симону де Монфору, самое престижное и прибьільное владение в королевстве. Город Лондон согнулся под тяжестью штрафа в двадцать тьісяч марок, которьіе Генрих намеревался затратить на вьїкуп трех английских епископств, отданньїх Злеонорой в час отчаянной нуждьі, Л юдовику. Королеву тоже не забьіли. Она получила свою долю конфискованньїх земель. Особенно символичньїм бьіл жест короля, которьій наградил ее правом взимать налоги с Лондонского моста.

398

Глава XXII

Итог всех зтих своевольньїх актов мести бьіл предсказуем: «Лишенньїе наследства сбились в шайки и принялись грабить и жечь повсюду». Беспорядки не прекраіцались, насилие терзало страну — а ведь во время правлення Симона де М онфора такого не бьіло, говорили себе англичане... Злеонора возвратилась — но больше не правила. Трагические смутьі, пережитьіе Англией, требовали найти козла отпущения, и Злеонору сочли подходящей кандидатурой. Ни мятежники, ни сторонники короля не могли забьіть, что королева Англии в своє время собрала огромную армию для вторжения на противоположном берегу и не пустила ее в ход л и т ь в самьій последний момент по настоятельной просьбе папского легата. А еще ей неизменно вменяли в вину очевидное пристрастие короньї к иноземцам. Война не разрешила отого наболевшего вопроса; ио-прежнему широко бьітовало мнение, что королева бессердечно обогатила родичей и соотечественников во вред королевству. Злеонора сделала символическую попьітку реабилитации своего имиджа, призвав по возвраіцении нового легата с целью ус­ тановить прочньїй мир. Если она считала, что отим жестом переубедит своих подданньїх, она ошибалась. Ее так никогда и не простили. От того, что ей достался Лондонский мост, толку, конечно, бьіло так же мало. Потребовалось еще три года, чтобьі стереть последние следьі мятежа. Ги де Монфор, третий сьін Симона, оправился от ужасньїх ран, полученньїх им под Ившемом, и бежал во Францию; вскоре к нему присоединился старший брат Симон; у Монфоров явно оставались еще друзья в Англии. Уцелевшие мятежники верили, что зти двоє возвратятся во главе большой армии, и зто подстегивало их решимость. В має 1267 года Генриху и Злеоноре снова пришлось при­ звать Сен-Поля и его рьіцарей, чтобьі подкрепить сильї ко­ роля — правда, ненадолго. Но па самом деле Ги и Симон отправились сражаться за Карла в Сицилию — зто еще раз указьівает на то, что Карл и Беатрис поддерживали мятежников и играли в гражданской войне против Генриха и Злеонорьі.

Последний крестовьій поход

399

Однако к 1268 году мир более-менее бьіл восстановлен. Здуард, чувствовавший себя в своей стихни, пока шли военньїе действия, в дни мира заскучал. Он попьітался умерить свой аппетит к воинским упражнениям, устраивая турнирьі, но зтого оказалось недостаточно. А потому, когда его дядя Людовик обьявил, что собирается в крестовьій поход, Здуард тоже решил уйти. Людовик обрадовался. Король Франции, как рассказьівает один английский хронист, «направші специальньїх гонцов к Здуарду, сипу короля Апглии, прося о немедленной встрече; на оту просьбу Здуард сразу же ответил согласием и спеїино переправшіся через Ла-Манш, чтоби встретиться с королем французским. Тот принял его с великой приязнью, обнял и обьяснил, зачем призвал его. Он сказал, что желает возвратиться в Святую Землю, и предлагает Здуарду стать его сотоварищем, чтоби укротить варварскую ярость язичников». Здуард ответил, что охотно сопроводил бьі Людовика, но в сложившихся обстоятельствах не может, так как не­ давно прошедшая смута, к сожалению, истощила его средства. «На зто король Ф ранции ответил: „Я ссужу тебе тридцать т исяч марок добрьіх и законних денег, или даже просто дам их тебе, вели только уважить моє желаниеу\ Дело в том, что Здуард бил человек рослий, статний, обладавший великим мужеством и отвагой, и чрезвичайно сильний; король Франции ечел би большой удачей, если би обрел такого спутпика. ІІосему Здуард, желавший взяться за зто дело ничуть не менее, чем сам король Ф ранции, согласился на зто предложение». А поскольку куда шел З д у ­ ард, туда же и Генрих Альмейн, куда шли они, туда же и Здмунд, то все троє приняли крест 24 июня 1268 года в Нортхемптоне. Генрих III пришел в ужас. Англия только-только обрела видимость нормальної! жизни. Король бьіл стар и не­ здоров, он во всем полагалея на советьі старшего сьіна. Он доказьівал, что порядок в стране нарушитея, если Здуард надумает уехать, и просил сьіна остаться, но Здуард и слушать не стал. Злеонора, видимо, соглашалась с мужем, но

400

Глава XXII

и она больше не могла требовать послушания от старшего сьіна. После того, как он совершил рискованньїй побег от Симона де Монфора и спас короля, отношения между матерью и сьіном изменились. Политическое влияние Здуарда возросло и затмило Злеонору. Кружок могущественньїх деятелей, некогда ограждавший королеву, распался в период воєнних бедствий. Джон Мзнсел умер еще до возвращения Злеонорьі в Англию, не дожив до восстановления монархии. Дядюшка Пьер скончался в 1268 году, за ним, в 1270 году, ушел и дядюшка Бонифаций. Здуард не обраіцался к матери за советом — наоборот, делал все, что мог, чтобьі отстранить ее от власти. Лишившись политической бази, Злеонора не осмеливалась противостоять желаниям и решениям Здуарда. Она теперь заметно сблизилась с Здмундом, которьій вместе с нею провел за границей большую часть периода гражданской войньї. Плани крестового похода били составленн. Для финансирования зкспедиции папа позволил королю Франции собрать десятину с доходов церкви в его владениях, ломимо той десятини, которую уже взимал Карл для своей сицилийской кампании. Местнне прелати попитались протестовать — они не хотели становиться нищими ради очередной безнадежной затеи короля. Папа получил от них пєтицию с просьбой отменить побори. Петиция била отклонена, Людовик получил свою десятину. Король Франции со своим войском должен бнл ОТПЛЬІТЬ из порта Зг-М орт в має 1270 года. Вместе с ним уезжали брат Альфонс, троє снновей и дочь. Здуард намеревался последовать за ними с небольшим интервалом. Карл со сво­ им флотом собирался пльїть отдельно с Сицилии.

14 марта 1270 года Людовик обьявил о начале крестово­ го похода, вновь приняв посох пилигрима в Сен-Дени. На следующий день он прошел босиком из дворца до собора Нотр-Дам. Затем, во главе своей большой армии, он вьіступил в Прованс. Все шло точно так же, как более чем двадцать лет назад, с одним заметньш исключением. На зтот раз Маргарита осталась дома.

Последний крестовьій поход

401

В Провансе пришлось ненадолго задержаться — часть кораблей, заказанньїх Людовиком, еще не бьіла готова, — и потому крестоносцьі отпльїли л и т ь 2 июля 1270 года. Только когда войско реально собралось в путь, Людовик открьіл своим людям, что направляются они не в Акру, как все по­ латали, но в Тунис. Вьібор Туниса бьіл весьма странен для человека, которьій посвятил жизнь защите и спасению Святой Земли. А Святая Земля в тот момент отчаянно нуждалась в спасений. Мамлюки, опасаясь совместного французско-монгольского удара, за несколько лет до того решили вьіместить злобу на местном христианском населений. Все поселення, которьіе Людовик в своє время так тщательно, с такими расходами укреплял, бьіли взятьі и разрушеньї. Опасения мусульман насчет совместного нападения бьіли не беспочвенньїми. Людовик на самом деле поддерживал контакт с монголами. Похоже, кого-то из монгольских предводителей сильно впечатлил шатер алого шелка, служивший также походной часовней, которьій Людовик подарил ему как раз перед началом своего предьідущего крестового по­ хода. О нем особо упоминалось в письме, доставленном в Париж в 1262 году. В нем содержался также вопрос, не согласится ли король французский совместно пойти против єгиптян. Монголи бьіли особенно заинтересованьї в кораб­ лях. Если бьі Людовик любезно согласился прибить вместе с флотом, они били би весьма признательнн. В качестве вознаграждения предводитель монголов обеїцал отдать французам Иерусалим. Ответ Людовика на зто предложение нам неизвестен. Однако возможно, что король Франции решил идти на Тунис, имея его в виду — видимо, там он полагал устроить базу, где его войско могло безопасно подождать подхода монголов. Скореє всего, именно зто подразумевал хронист Виллани, когда обьяснял: «Сочтя, что зтот курс наилучший, они р е­ шили пойти против держави Тунисской. Если би христианское воинство сумело ее захватить, то они оказались би в очень вигодной позиции, чтоби затем без труда захватить державу

402

Глава XXII

Египетскую — там они могли преградить путь и полностью прогнать сили сарацин». Но возможно также, что король Франции вспомнил о Тунисе под влиянием Карла. Мохаммед, змир Туниса, благоволил Манфреду и Конрадину и предоставлял убежище их сторонникам и другим недовольньїм сицилийцам. Соответственно, змир поощрял мятежньїе настроения, подрьівающие власть Карла в Италии. И еще хуже — по меркам но­ вого короля Сицилии — бьіло то, что Мохаммеду полата­ лось вьіплачивать ему ежегодно 34 300 золотьіх, но с самой коронации Карла он ничего не присьілал. Людовик не мог не знать об зтой задолженности. Перед огьездом король Франции рассказал исповеднику, что избрал целью Тунис, поскольку полагал, что может обратить змира в христианство. До сих пор остается открьітьім вопрос, кто именно вбил в голову Людовику, что личность, носящая имя «Мохаммед», может жаждать обращеі і и я в христианство. Так или иначе, крестоносцьі попльїли в Тунис. Погода на зтот раз держалась хорошей, и флот Людовика прибьіл на место в полном комплекте и сохранности 18 июля. Порт Тунис, как вияснилось, иикто не защищал, и потому его взя­ ли бистро. Мохаммед, узнав о намерениях французов, послал за подкреплениями и отступил за с т є і і ь і своей столицьі, расположешюй в нескольких милях от побережья. В связи с нехваткой питьевой водьі Людовик отошел от порта и расположил своє войско на равнине вне стен города Кар­ фагена, «каковой Карфаген, часть коего бьиіа восстановлена и укреплена сарацинами ради защити порта, христиане вскоре взялись игтурмовать»} — писал Виллани. Людовик и в зтот город не вошел, разбил лагерь под жарким августовским небом, ожидая прибьітия Карла Анжуйского. Крестоносцьі так и стояли всего в пятнадцати милях от столицьі Туниса. Ж дать всегда неприягно; ждать в ограниченном пространстве, хоть и под открьітьім небом, но среди толп немьітьіх соотечественников, в условиях жестокого зноя и влажности, бьіло пьіткой. И зта задержка стала роковой. Почти

Последний крестовьій поход

403

сразу, после прибьітия французские солдатьі начали болеть. Салимбене назьівает зто заболевание чумой, но по всей вероятности, зто бьіл тиф. «И когда христиане возиамерились войти в город Туиис, по воле божией, из-за грехов христиан, воздух того побережья начал сильно портиться, и особенно в лагере христианском, по той причт е, что оникзт ом у воздуху не привикли, а также потому, что условия бьіли труд7ше, и скученность людей и животньїх чрезмерна», -- обьяснял Виллани.1Войско Людовика редело на глазах. Жан-Тристан, чьи двадцать лет жизни вместились между двумя безуспешньїми крестовьіми походами, умер через десять дней. Папский легат и кардинал Альба продержались ненамного дольше, а вместе с ними умерли также «многие графьі, и барони, и простолюдини», —писал Салимбене. «Не только вода, но даже деревья распространяли лихорадку», —утверждал другой хронист. Наследннй принц Филипп также заболел.

1 Очень характсриое замсчапие: воздух портится не от того, что всюду лежат гниющие отбросьі, а по божьей воле. Возможпости средневековой европейской медициньі бьіли чрезвьічайно ограпиченьї. Порой читать о «подвигах» тогдашних врачсй становився страшно: они могли лечить колотую рану, смазьівая ес яичньїм бслком (нем и­ тими руками!), а ревматизм —холодними ваннами. Диагностика заболеваний основивалась на чисто внешиих вторичних признаках: иаиример, лихорадка, вьізванпая миожеством причин, всегда лечилась одними и теми же гіриемами. В качестве лекарств применялись порой минеральї и предмети, наделенние лишь магическими свойствами в воображении людей, а реальниє знання деревснских знаха­ рок «ученими» врачами не слишком уважались. Религия запреіцала исследовапие человечсских тсл, вообіце любие зкепериментн. Свод знаний арабских врачей, оспованний на паблюдспиях и опите, бнл ирактичсски недоступеи. Распрострапсиие болезией ириписнвалось плохой воде, климату, божьсму гпеву и т.н., а о передачо зарази от человска к человеку не до гади вались вплотьдо великой чуми 1348 года. О сапитарии не задуми вались, в воєнних лагерях не било даже та­ ких доступних и злементариих удобства, как яма для отходов и особос мссто для отправлепия пужд. Остастся только удивляться: как вообіце могли жить люди в условиях такой грязи и вони, и как уда­ валось вижить заболевшим? (Прим, перев.)

404

Глава XXII

Как можно бьіло ожидать в зтих обстоятельствах, пожилой и ослабленньїй человек становился легкой добьічей болезни. Король Людовик слег и пережил Жана-Тристана всего на три недели. Незадолго до смерти он призвал к своєму ложу старшего сьіна и дал ему наставления о том, как стать хорошим королем. Зти советьі записал Жуанвиль. Зто искреннее, благочестивое послание определяло принципи пра­ вильного управления. Как писал умирающий Людовик в завещании сьіну: «Поддерживсій добриє обичаи твоей держави и устраняй дурние. Не будь алчен в своих требованиях к наро­ ду , не налагай тяжельос поборов иначе как в случае крайней необходимости... Постарайся окружить себя таки­ ми людьми, будь то клирики или миряне, которие м удри, прямодуїини и верни, и не ведают зависти. С ними беседуй часто, но чурайся и избегай общения с людьми испорченними...Для того, чтоби поступать справедливо с подданними, будь прям и тверд, не сворачивай ни вправо, ни влево, но всегда избирай верную дорогу и не оставляй бедняков своим попечением, пока истина не прояснится... Ти должен уделить внимание тому, чтоби подданние жили мирно и праведно под твоєю рукою... особо заботься о том, чтоби назначать хороших бальи и прево, и часто спрашивай у них об их делах, а также проверяй, как ведут себя люди в твоем собственном доме...» Правление Людовика обладало огромньїм, но нереализованньїм потенциалом. С самого рождения у короля Франции бьіли все преимущества. Его старательно обучали, его любили. Первьіе три десятилетия его жизни прошли под знаком защитьі и заботьі очень умной и знающей матери, которая вручила ему самое обширное, самое спокойное и стабильное королевство в Европе. Глубина его страданий после неудачи первого крестового похода и явно вьіраженное стремление искупить вину добрими делами били столь великії, что подданние великодушно простили ему и катаст­ рофу, и позор. Мир уважал его страдания и видел в нем об-

Последний крестовьій поход

405

разец моральной чистотьі. Его хватило на короткий, но яр­ кий период, когда он творил добро, руководствуясь прин­ ципами, которьіе столь свято чтил. Он заключил мир с соседями, накормил бедняков, устанавлйвал сираведливость, прилагая все отпущенньїе ему способности. Он воздвиг пре­ красную Сен-Шапель. Но в конце концов он воспользовался всем зтим доверием, доброй волей, уважением не затем, чтобьі улучшить жизнь подданньїх, о которьіх вроде бьі так заботился — но затем, чтобьі увести их на жу гкую, зловонную равнину в Тунисе с намерением уничтожить культуру чужого народа к вящей славе Господней. В последние часи он так ослаб, что едва мог говорить. Он умер 25 августа 1270 года, в шатре, на постели, посьіпанной пеплом по его собственному приказанию. Последние слова его бьіли: «В дом Твой войду я... Я воздам тебе понес­ ти в храме Твоем. О Иерусалим! О Иерусалим!» Да, у Людовика IX, короля Франции, бьіли причини взднхать по Иерусалиму. Зтот святой человек дважди гіривел тисячи соотечественников к смерти и разорил своє королевство, а вступить в священний город ему так и не дове­ лось. Карл Анжуйский прибнл ровно через день после смерти брата. «И поскольку войско христиап стенало из-за смерти короляуа сарацини ликовали, король Карл Сицилийскийубрат наиіего государя, за которьім он посьиіал перед смертью, прибьиі с больиіим войском», — сообщает Салимбене. Карл прежде всего прошел в шатер, где лежало в торжественном убранстве (и в сильной жаре) тело его брата, и заплакал от горя, простершись у ног покойного. Затем к нему вернулось самообладание, и он оценил обстановку. Солдати Людовика, хоть их и приободрило прибнтие короля Сицилии с войс­ ком, били подавлени и растеряни. Несколько недель люди Мохаммеда, пользуясь неподвижностью крестоносцев, тер­ зали французов одиночними убийствами и небольшими стичками. «Они так и не отважились вступить в настоящий бой с христианами; но они устраивали засади и всяческиеуловШу нанося им больгиой ущерб», — отмечает Виллани.

406

Глава XXII

Войско Людовика привьікло к большим организованньїм сражениям и осадам, но не бьіло готово иметь дело с партизанской тактикой почти невидимого врага. Карл немедля взял командование на себя. Он перегруппировал сильї французов и разумно запретил всякие личньіе инициативьі, благодаря чему уменьшилось количество нападений из засадьі и окрепло моральное состояние людей. Он велел собираться и повел армию на Тунис. Уход из лагеря под Карфагеном улучшил санитарньїе условия, и здоровье солдат стало поправляться. Королю Сицилии помогла и погода, так как вскоре после его приезда прошли дожди, обеспечив людей чистой питьевой водой. Принц Филипп вьіздоровел достаточно, чтобьі его провозгласили королем, и во Францию отправили гонцов с известием о смерги Лю­ довика. Крестоносцьі начали верить, что в конце концов смогут взять Тунис. Но у Карла бьіли свои цели. Король Сицилии не собирался сражаться. Марш на Тунис служил ему лишь пово­ дом для того, чтобьі заставить Мохаммеда вступить в переговорьі. «Правитель Туписа и его сарацини, видя, что им грозит опасность, и боясь потерять город с прилегаюгцими к иему землями, питались заключить мир с королем Карлом... и па сей мир король Карл согласился», — писал Виллани. Карл заключил надежную сделку, притом весьма вьігодную для себя. Зм ир должен бьіл стать его вассалом. Все сторонники Манфреда и Конрадина изгонялись из Туниса. Ежегодная дань Сицилии удваивалась, вьптлачивались и все недоимки за прошльїе годьі. В качестве компенсации за причиненньїе крестоносцам неудобства Мохаммед обязался вьшлатить еіце двадцать тьісяч золотьіх (около гіятисот тьісяч ливров), из которьіх треть Карл назначил себе. Корьістньїй интерсс Карла в зтом соглашении не гірошел незамечеииьім. Если бьі Тунис бьіл захвачен силой, согласно средневековьім обьічаям все, кто участвовал в боях, мог­ ли потребовать свою долю добьічи; убедив Мохаммеда слать­ ся загодя, Карл избавился от необходимости делиться. Коекто «порицал короля Карла, говоря, что им руководила жадность и скупость, ибо с той пори он мог, благодаря упо-

Последний крестовьій поход

407

мянутому миру, постоянпо полупать дань с правителя Туниса только для своей вигоди; а если би Тунис бьіл завоеван всем христиапским воииством, то зто.государство принадлелсало б и частинно как королю Франции, так и королю Англии, и королю Наварри, и королю Сицилии, и Римской церк­ ви, и различньш другим господам, которие участвовали в завоевании», — как обьяснял Виллани. Здуард, прибивший в Тунис с Здмундом и Генрихом Альмейном 10 ноября 1270 года, паверняка горячо возмущался, когда узнал условия соглашепия и обнаружил, что и он сам, и Англия оставленьї без финансового возмещения. Но Здуард ничего не мог поделать. О том, какое облегчепие исгіьітали французьі, освободившись от обязательства участвовать в крестовом походе Людовика, можно судить по той живости, с какой оии приняли приглашение Карла покинуть Тунис и сопровождать его на Сицилию. Люди свернули лагерь и сели на корабли на протяжении одного дня. Здуард, Здмунд и Генрих просто развернули свою ма­ ленькую флотилию и вьішли в море вместе со всеми 11 но­ ября, направляясь в сицилийский порт Трапани. На обратном пути их настиг шквал; крестоносцьі потеряли сорок боевьіх кораблей уже в самом порту Трапани, а король Ф илипп и его жена едва спаслись. Зто восприняли как неблагоприятное знаменне, и бьіло решено, что будет лучше, если все возвратятся во Ф ранцию сушей. Но даже и после зтого несчастья и трагедии упорно преследовали их; поездка домой по Италии напоминала скореє похорон­ ную процессию. Дочь Людовика Изабелла потеряла мужа, короля Наваррского, умершего от болезни в Трапани, в декабре 1270 года. Сама она умерла в начале следующего года по дороге домой. В январе жена короля Филиппа, но­ вая королева Франции, упала с лошади, пьітаясь перепрьігнуть какое-то препятствие; у нее начались преждевременньіе родьі, она родила мертвого сьіна, долгожданого наследника престола, и сама умерла несколько дней спустя. Ни Альфонс де Пуатье, ни его жена Жанна Тулузская, не верну­ лись во Францию; они умерли с разницей в один день в августе 1271 года близ Генуи. Самьій злейший враг Франции не

408

Глава XXII

мо г бьі нанести больший урон французскому королевскому дому, чем Людовик своим крестовьім походом. Не обошла судьба и англичан. Здуард, чрезвьічайно раздосадованньїй тем, что опоздал и не смог поучаствовать в операциях на территории Туниса, единственньїй из предводителей крестоносцев решил остаться на Востоке и пере­ браться в Акру. Бесиокоясь, что его отсутствие может затянуться на несколько лет, он отправил Генриха Альмейна вместе с французами в Англию, чтобьі он пока управлял Гасконью. Генрих поехал через Витербо, чтобьі поклониться пане. Там он пал жертвой предательства. Ги де Монфор и его брат Симон, все еще кипящие злобой из-за того, что Геприх отказался поддержать мятеж их отца, напали на люби­ мого сьіна Ричарда Корнузлла, когда он молился в церкви. Согласпо мнению хрониста, к зтому преступлению бьіл както нричастен Карл, которому служнл Ги: «Пока вьішесказанньїе господа пребьівали в Витербо, случилось иечто несльїханное и отвратительпое на зем­ лях, управляемьіх королем Карлом; ибо Генрих,... сьін Ри­ чарда Английского, находился в церкви и слуиіал мессу, и в момент, когда прославляется жертва тела Господня, Ги, граф Монфор, наместник короля Карла в Тоскане, презрев всякое почтение и к Господу, и к королю Карлу, своєму господину, ударил кинжалом и убил собственпой рукою вьііиесказапного Генриха в отместку за графа Симона де Монфора, отца своего, убитого, по своей же вине, коро­ лем Англии... Весь двор пришел в великое смятение, и многие винили короля Карла, которий не должен бьиі допус­ кать подобное, если он об зтом знал, а если не знал, то не должен бьіл оставить преступление безиаказанньїм. Но у графа Ги бьиі при себе отряд вооруженньїх всадников и пехотинцев, и он не удовольствовался совершением убийства... он схватил Генриха за волоси и потащил его, мер­ твого, прежестоко прочь из церкви; а потом, совершив упомянутое святотатство и человекоубийство, уехал из Витербо, и достиг целий и иевредимий Маремми па зем­ лях графа Россо, отца его жени... По зтой причипе Зду-

Последний крестовьій поход

409

ард, став королем, никогда не проявлял дружествеччости чи к королю Карлу, чи к его подданчьім». Маргарите пришлось дожидаться в своем замке в Па­ риже до мая 1271 года, когда Ф илиип и все его уцелевшие спутники добрались наконец до столицьі. Гонцьі давно уже доставили весть о смерти Людовика — но только теперь королева-мать узнала об истиниом масштабе потерь, причиненньїх крестовьім походом: ее муж, сьін, дочь, зять и невестка, и долгожданиьій внук, и деверь, и его жена — все умерли. Первьім действием Ф илиппа как короля бьіли официальньїе похороньї отца. Ларец, содержащий останки Людовика, он возил с собой на всем протяжении гіути из Туниса. Погребальньїй кортеж скорбно двигался гіо улицам Парижа. Людовика IX погребли в Сен-Дени, рядом со стар­ шим сьіном. «Как писец, когда завертаєш переписку книги, украшает ее золотом и лазурью, так король чаш украсил свою державу», — отозвался о нем Ж уанвиль. Какие чувства испьггьівала Маргарита по атому поводу, нигде не за­ писано. Ни один король Фраиции больше не ходил в крестовьій поход. Круги от собьітий в Тунисе, как от камия, брошенного в воду, продолжали расходиться. В том же має гроб с телом Генриха Альмейна привезли в Англию. Все летописцьі сообщают, что Ричард Корнузлл, до которого известие о диком убийстве дошло лишь месяцем раиее, бьіл сокрушен лотерей сьіна. То, что Ги и Симону де Мопфорам позволи­ ли ускользнуть от сицил ийских властей, еще усугубляло его скорбь. Ричард велел вьірезать сердце сьіна и похоронить в урне в стенах Вестминстера; тело погребли 21 мая 1271 года в той же самой церкви Хзйлза, рядом с Саичей. Ричарду уже иснолнилось шестьдесят два, и здоровье его ухудшалось. Гражданская война далась ему нелегко, как и всей королевской семье. Его репутация бьіла гтодорвана поведением в битве при Льюзсе, где его нашли прячущимся па ветряной мельиице. Ему пришлось вьіплатить огромньїе

410

Глава XXII

суммьі Симону де Монфору, и хотя поместья бьіли возвращ є і і ь і ему после войньї, неясно, вернул ли он все утраченное имущество полпостью. Ричарда держали в Кснилворте под надзором Симона-младшего во время битвьі при Ившеме, и после окончания войньї он сделал все возможное, чтобьі защитить своего надсмотрщика от страшного гнева ко­ роля и Здуарда. Когда на Рождество 1266 года Генрих III, Злеонора и Ричард собрались в Нортхемгітоне, Симон-младший явился туда и попросил аудиенции. «По прибьітии [Симопа-младьиего] король Гермапии проводил его к королю и в его присутствии вьіразил благодарность Симону за то, что тот спас ему жизнь. Он рассказал, что его непременно уби­ ли би в Кенилворте — в то время, когда погиб Симон-отец, если би молодой Симон не заступился за него, такразьярился гарнизон замка из-за смерти своего лорда. В связи с зтим Симону позволили получить от короля поцелуй мира»} Как же больно бьіло, наверное, Ричарду узнать, что спасенний им человек беззастенчиво забьіл об зтом и убил его сьіна! Вероятно, в результате тяжельїх переживаний в декабре 1271 года у Ричарда случился удар. Правую сторону тела парализовало, отнялась речь. 2 апреля 1272 года он умер и бьіл похоронен рядом с Санчей и Генрихом Альмейном в Хзйлзе, хотя сердце, согласно его указаниям, захоронили во францисканской церкви в Оксфорде. Дитя Санчи, Здмунд, унаследовал и титул, и владения отца.1 1«Поцелуй мира» —снособразньїй символический ритуал, которому придавалось большое зпачепие в Срсдпие вска. При разрешсіши сіюрньїх вопросов, заключении мирньїх договоров и т.п. старшие по рангу из договаривающихся сторон должпьі бьіли при свидстелях обменяться иоцелуями; видимо, ото считалось матерпальпьім воплощением сдинства душ. Договору, скрспленному лишь письмеппой грамотой, без обряда поцелуя, не доверяли: отказавшийся от поцелуя иоказьівал тем самьім, что способеп его парушить. О том, что можно дать поцелуй мира, а потом спокойпо парушить обсщанпос, люди тогда долго не догадьівались. В згом смисле сьшовья Симона де Моифора проявили большую ирогрессивность! Напомним для полнотьі картиньї, что Ричард Корнузлл нриходился им дядей по матсри, а Генрих Альмейн — двоюродпьім братом. (Прим, перев.)

Последний крестовьій поход

411

Ричард оставил в наследство потомкам и еще кое-что, хотя об атом и не подозревал. Поскольку он оказался очень слабьім королем и побьівал в Германии сдва четьіре раза за гіятнадцать лет, в зтой стране создался политический ваку­ ум. После его смерти разгорелась борьба за власть, в итоге которой новьій, намного более сильньїй лидер, на зтот раз уроженец Германии, вьішел на первьій план и занял своє место на сцене мировой истории. Он происходил из мало кому тогда известного семейства Габсбургов. Генрих III тоже хворал. В январе 1271 года ему стало так плохо, что в феврале он написал Здуарду, прося вер­ нуться домой. Известие о смерти Людовика IX уже дос­ тигло Англии, и Генрих с Злеонорой знали, что сьін Людовика Филипп решил завершить крестовьій поход и возвратиться в Париж, чтобьі взяться за обязанпости короля. В Анг­ лии все еіце периодически происходили вспьішки насилия, и Генрих беспокоился, что, если он умрет, положение монархии снова пошатнется. Но Здуард решительно не желал отказьіваться от крестового похода, начатого дядей, и упльїл в Акру. Он возвратился в Англию только через три года. К осени 1272 года Злеонора попяла, что Генрих умирает. Король и королева жили тогда в Вестминстере. Как и гіредвидел Генрих, близость его кончиньї ободрила граждан Лон­ дона, все еще недовольньїх тяжельїми репарациями, которьіе их вьінудили виплатить после гражданской войньї, и они взбунтовались. В молодьіе годьі Злеонора приняла бьі самое активное участие в ответньїх действиях короньї, по теперь она бьіла беспомоіцна. Созиавая, что ее участие, особенно если Генрих умрет, только подольет масла в огонь недовольства, она предоставила задачу умиротворення влиятельньїм баронам, которьіс теперь толпились вокруг коро­ ля, тем «графам и баронам... равно как и прелатам, [которьіе]прибьіли, чтобьі присутствовать при его последних ча­ сах». Где находилась королева, источники не сообщают, но пемьіслимо, чтобьі Злеонора не бьіла у постели Генриха в те дни, когда он угасал.

412

Глава XXII

Генрих III умер 16 ноября 1272 года. Ему бьіло шестьдесят пять лет, из них пятьдесят т е с ть он правил. За зти полвека с лишним он попьітался, вместе с женой и ее роди­ чами, возродить Англию как великую державу в масштабах Европьі. Зта попьітка ему не удалась, они с Злеонорой потеряли почти все. Но бьіли у них также и достижения, прежде всего — установление твердого мира с Францией, которьій сохранился и после его царствования. Для человека, не имевшего от природьі лидерских качеств, чьи талантьі ограничивались областью зстетики, для человека, любившего роскошь, но стесненного в средствах, способного попеременно бьіть іцедрьім, зльїм, романтичним, мстительньїм, набожним и фанатичним, Генрих справился со своими задачами достаточно неилохо. Его похоронили со «всеми почестями», упоминает английский хронист. В коронационних одеждах, с короной на голове, его уложили на роскошно убранное ложе. На похорони собрались все знатнне люди королевства. Если б не отсутствие обоих сьшовей, Генрих не мог би пожелать лучшего. Короля похоронили в Вестминстерском аббатстве, которое незадолго до того било заново отделано и богато украшено, в гробнице, где прежде находились останки Здуарда Исповедника. Где-то между войнами и клятвами, интригами и разочарованиями Генрих находил время, чтобн вира­ зить свою великую любовь к архитектуре в зтой единственной церкви; художественний замисел бил его, и только его; он посвятил годи его великолепной перестройке. Здание стоит и поннне, великий дар от короля, прожившего беспокойную жизнь.1 1 Возможно, Генрих уделял аббатству особос вииманне, одпако под его присмотром и с его сапкции гісрестраивались и заново отдельівались также королевские резиденции, частинно сохранившисся до наших дней. О сердсчной гіривязанпости короля к жене свидетельствует особая его забота об удобстве и красоте се покоев — ими впоследствии охотно пользовались и Злеонора Кастильская, и Изабелла Фрапцузская. Кроме того, при Генрихе III бьіли перестросньї и усовершепствованьї мпогие крегіости на всей территории Британии. (Прим, перев.)

Последний крестовьій поход

413

Таким образом, к зиме 1272 года от великих семейств середини тринадцатого столетия в Англии, Франции и Про­ вансе остались только Маргарита, Злеонора и Карл Анжуйский. Так или ішаче, последний крестовьій поход Людовика IX стал финалом целого поколения.

Глава XXIII ЗНДШПИЛЬ

Филиппу III бьіло двадцать пять лет, когда он взошел на трон Франции. Новьій король уважал отца и хотел следовать его принципам. Про­ блема заключалась в том, что он не знал, как за зто взяться. Он не бьіл самьім способньїм из детей Маргаригьі; кроме того, ему недоставало уверенности в себе и самообладания. В резуль­ тате он легко подпадал под влияние более сильньіх личностей. Восхиіцение Филиппа его спо­ собньїм дядюшкой Карлом доходило почти до обожания. Ситуация усложнялась тем, какое воспитание Филипп получил в детстве и юности: как легко можно представить, сьша Людовика IX обучали прежде всего религиозньїм вопросам. Людовик наделил сьіна цельїм кодексом вьісоких моральних принципов, но не дал ему практических примеров руководства большим и могущ ественньїм королевством. В целом молодой король больше всего любил ездить на охоту. Маргарита хорошо осознавала недостатки сьша. После внезапной, неожиданной смерти самого старшего сьша Людовика в 1260 году Маргарита, предвидя политические проблеми, которис возникнут при переходе власти к Фи-

Зндшпиль

415

линпу, пошла по тому же пути, что ее свекровь Бланка Кастильская. В 1262 году, когда сьіну исполнилось семнадцать, она, оставшись однаждьі с ним наедине, попросила его дать клятву, что он будет руководствоваться ее указаниями и позволит ей управлять королевством ради его пользьі, пока ему не исполнится тридцать лет; что он не будет без ее позволения назначать членов королевского совета, а главное — что не будет контактировагь с дядей Карлом или заключать какие-либо соглашения с тогдашним графом Прованским, не одобренньїе ею. Реакция Филиппа на ее просьбу типична для него: он дал клятву перед богом соблюдать все, что велела Маргарита, а потом гіошел к отцу и пожаловался на мать. Людовик, помня л и ть , как он боролся за собственное самоутверждение против родительского авторитета, и забьів о стойкости ма­ терії и ее умелом управлений королевством в первьіе годьі его царствования, обратился к пане с гіросьбой снять с сьіна зту клятву. Примерно в то же время Генрих и Злеонора также питались избавиться от клятв, навязанньїх Оксфордскими провизиями, так что в тот год гіапе пришлось немало потрудиться в области отмсньї клятв. Папа, нуждавшийся в поддержке Людовика для того, чтобьі Карл мог стать коро­ лем Сицилии, очень охотио исиолнил его просьбу, и проб­ ная попьітка Маргаритьі пробиться к власти бьіла полностью подавлена. Так и вьішло, что после смерти Людовика престол достался нерешительному, иеуверенному в себе молодому человеку. Результат бьіл легко гірсдсказуемьім. Не имея собствениого видения проблем, Филипгі стал придерживаться замьіслов других людей, и особенно чсстолюбивого Пьсра де Ла Бросс, которьій прежде бьіл мелким чиновни­ ком при дворе его отца. Видение мира у Пьера заключалось в том, чтобьі добить для себя как можно больше полномочий, престижа и богатства в как можно более краткие сроки. Король так увлскся, вознаграждая свосго главного совстпика, что руководить стало некому, и зтот пробел восполняли разньїе группировки, одну из которьіх образовала Маргарита.

416

Глава XXIII

Как всегда, ее интересовал в первую очередь Прованс. Смерть Людовика никоим образом не уменьшила решимость его женьї вернуть себе то, что она считала своей собственностью. Французская политика относительно остальной Европьі бьіла непоследовательной и неясной; некомпетентность сьіна предоставила ей возможность нанести последний удар гіо противнику. Она внимательно следила за Карлом и вижидала удобного случая. И он, конечно же, предоставил его. Человек, настолько жаждуїций имперской власти, как Карл, просто обязан бьіл оставлять за собой след всеобщего недовольства. Началось с Германии. Смерть Ричарда Корнузлла в 1272 году сделала вакантним престижное звание короля римлян. Сразу же явились кандидати на получение зтой почести. Альфонс X К астильский немедленно написал папе, заявив, что именно он бнл избран германскими злекторами в 1259 году, и потребовав наконец официально ут­ вердить его королем. Но на самом деле Альфонса никто не хотел, и папа, и злекторн завернули его от ворот. Затем Оттокар, король Богемии, обт>явил, что желает получить зтот пост; будучи одним из злекторов, он мог бить уверен хотя би в одном голосе «за» — своем собственном. Он бнл кан­ дидатом намного более сильним — слишком сильним, по миению Карл а; Оттокар бнл богат и командовал большим войском, и если би его избрали, влияние Карла в северной Италии могло би пошатнуться. Король Сицилии мог потерять контроль над ключевой областью. Карл с удовольствием внставил би свою заявку на титул, но даже он понимал, что папа зтого никогда не допустит. В дополнение к королевскому титулу Сицилии Карл уже стал сенатором в Риме и наместником императора в Тоскане. Сделавшись еще и королем римлян и, бить может, даже императором, он стал би могущественнее папи, а с зтим папа не смирился би. Итак, Карл принялся искать кого-то, кто будет послуш­ ко исполнять указания его, великого Карла. Вскоре такой человек нашелся: племянник, Ф илипп III Французский.

Зндшпиль

417

Л етом 1273 года Карл написал королю Франции, предлагая

виставить свою кандидатуру на лакомьій пост и обещая свою полную поддержку. Филипп счел идею отличной и позволил дяде обговорить зту возможность с папой. Но папа хотел Филиппа на зтой должности ничуть не больше, чем Карла, и примерно по тем же причинам, позтому он отказал ему со всей мьіслимой дипломатичностью. Отсутствие сильного кандидата со стороньї позволило германским злекторам вьідвинуть на пост соотечественника — Рудольфа Габсбурга. Рудольф бьіл умен, зажиточен и знаком с политическими проблемами Германии, а бьіло их много. Четьірнадцатилетнее дистанционное управление Ричарда Корнузлла породило множество свар и междоусобиц, которьіе, в свою очередь, приводили к вспьішкам насилия. Злекторам нужен бьіл человек, способньїй взять королевство в руки и обеспечить стабильность и процветание. Папа тоже согласился поддержать Рудольфа. Малоизвестность Габсбурга послужила ему на пользу. Церковь рассудила так: если о нем никто прежде не сльїшал, то вряд ли Ру­ дольф сделается достаточно силен, чтобьі создать папству проблеми. Посему Рудольф Габсбург и бьіл избран в октябре 1273 года, шестью голосами при одном голосе «против» — Оттокара Богемского. Вибори в Германии создали ту самую оказию, которой дожидалась Маргарита. Сразу же после коронации Рудоль­ фа в Аахене королева-мать лично написала лестное письмо новому королю римлян, поздравляя с восшествием на пре­ стол и прося помощи. Прованс издавна бнл фьефом Империи, так не соизволит ли новий сюзерен разобраться в вопросах тамошнего наследования? Маргарита поступила умно: ведь сюзеренитст короля римлян над Провансом (а значит, и над Карлом, его графом) отнюдь не бнл установлен однозначно. Видав, его за реаль­ ний факт, Маргарита заронила зту идею в голову Рудоль­ фа. Если королева-мать Франции верит, что власть нового короля римлян распространяется на Прованс —значит, наверное, так оно и єсть. Притом король римлян явно сможет воспользоваться поддержкой могучего соседа с запада. Если 14 — Четьіре королеви

418

Глава XXIII

цена дружбьі Маргаритьі —а она явно предлагала дружбу — заключалась в передане ей графства, о владении которьім он прежде не подозревал и не мог установить там свою реаль­ ную власть, что ж — Рудольф мог себе позволить великоду­ шне. Он повел себя точно так, как надеялась Маргарита, и нообещал отдать ей инвеституру над Провансом. Хотя ответ Рудольфа бьіл положительньїм, королевамать Франции понимала, что король римлян не сдержит слова, пока не убедится, что зто послужит его собственньїм интересам. Она постаралась достичь понимания, подкрепив его союзом, которьій бьіл бьі явно вьігоден для Рудольфа. Для зтого ей требовалась помощь, и она обратилась к своей единственной теперь сестре, королеве-матери Англии. К середине 1270-х годов политическое положение Злеонорьі в Англии бьіло вовсе не так прочно, как у Маргаритьі во Франции. Здуард и его жена, Злеонора Кастильская, возвратились из своего крестового похода в августе 1274 года и бьіли коронована в ходе великолепной церемонии в Вестминстере. «К югу от старого дворца воздвигли стольно дворцов [т.е. временньїх павильонов], сколько вместилось, и в них расставили столи, прочно вкопанньїе в землю, а на них угощение для вельмож и принцев и знатньїх господ в день коронации и потом еще пятнадцать дней подряд; и так все люди, бедние и богатие, приходя на праздник, встречали радуиіний прием, и никого не прогоняли прочь», —восторгается хронист. За время отсутствия популярность Здуарда только возросла. По дороге домой он обедал с иапой и навещал королей, как за тридцать с лишним лет до того покойньїй дядя, Ричард Корнузлл; подобно Ричарду, в результате зтого тур­ не Здуард приобрел большое уважение у равньїх ему и ре­ номе государственного деятеля международного уровня. Англия уже почти забьіла, каково зто — иметь в качестве правителя такого видного, образованного молодого человека. Кроме того, подданньїм нравилась спортивность Здуар­ да, они гордились его воєнними успехами. Все зто бьіло так не похоже на Генриха... Злеонора Кастильская также пользовалась одобрением, граничаїцим с подобострастием. Молодая королева актив­

Зндшпиль

419

но участвовала в крестовом походе. До Лондона дошел рассказ о том, как мамлюкский султан послал отряд отборньїх воинов-сарацинов убить Здуарда, и один из них сумел ра­ нить его отравленньїм клинком, но Злеонора Кастильская спасла мужу жизнь, отсосав яд из раньї. Здуард крегіко любил жену и прислушивался к ее суждениям. Он часто использовал ее для дипломатических поручений. В зтом счастливом кругу супружеских и политических удач не бьіло места впавшей в немилость королеве-матери пятидесяти лет от роду. Злеонора бьіла последним нагіоминанием о режиме, которьій большинство населення Англии предпочитало забьіть; годьі гражданской войньї оставались несмьіваемьім пятном на ее одеждах. Она жила в почти нолном уединении, переезжая из одного своего имения в другое — Гилдфорд, Мальборо, Зймсбери. По иронии судьбьі деньги, из-за которьіх Злеонора столько мучилась, пока бьіла у власти, теперь не составляли проблемьі — смерть Генриха и дяди Пьера сделали ее богатой. И все же она приободрилась, чтобьі помочь замьіслу Маргаритьі. Единственной сферой, в которой Злеонора сохранила влияние, бьіло устройство браков ее внуков. Сестрьі сошлись во мнении, что можно подтолкнуть Рудольфа к активним действиям, если обручить Хартмана, сьша Рудоль­ фа, с дочерью Здуарда, Джоан. Когда Маргарита умрет, Про­ ванс перейдет к Хартману и Джоан. В 1278 году Маргарита сама написала Здуарду, чтобьі подтвердить соглашение. В письме она заметила: «Женитьба сина короля Гермапии па вашей дочери... станеш поводом для превосходного празднества». У Маргаритьі сложились весьма своеобразньїе отношения с племянником Здуардом. Для Маргаритьі Здуард бьіл всем, чем не бьіл Ф и л и і і п . Здуард также восхищался теткой — пожалуй, больше, чем собственной матерью. Королева французская неизменно оказьівала ему поддержку во время гражданской войньї, и он понимал, что без ее участия вполне мог потерять наследственнос право на вдасть. Здуард охотно согласился на предложение Маргаритьі.

420

Глава XXIII

Но Карл узнал об зтих планах. Король Ф илипп мог сам известить дядю о подробностях. Ф илипп находился теперь под новьім влиянием . В 1274 году он ж енился второй раз — на Марии, дочери герцога Брабантского.1 В свои девятнадцать лет М ария бьіла хитра и ловка. В отличие от Маргаритьі, которую заставили подчиняться свекрови и в политике, и в личной жизни, М ария бьіла склонна нападать на тех, кто ей м етал. Не будучи слишком щепетильной в способах достиж ения цели, новая королева Ф ранции достигала больших успехов. Она устранила прежнего любимчика мужа Пьера де Ла Бросс с удивительной ловкостью. Вскоре после ее появлення при дворе на­ шли письма, недвусмьісленно обличающие Пьера в изменнической деятельности; советника судили, приговорили к смерти и повесили т е с ть месяцев спустя. Идя на виселицу, Пьер громко кричал, что невиновен, и клялся, что до­ кументи бьіли подложньїе. А документи между тем таинственно исчезли после суда. Дело било достаточно сомнительним, что дало Дайте основание упомянуть его в иесни VI «Чистилища»:

1 Брабант (Brabant) — историчсская область в Северо-Западпой Европе, ограниченная р.Маас на севере, Лимбургом на востоке и Зеландией на западе. В раннєє Срсднсвековьс входила в состав гер­ цогства Лотарингия. В XI веке вокруг бьістро развивавшихся городов Л у вена и Брюсселя образовалось графство (с 1106 года — гер­ цогство) Лувенское, которое с конца XII вска носило назвапие гер­ цогства Брабантского. Борясь за гегемонию со своими главньїми соперпиками, графами Фландрскими, герцоги Брабантазначигельно расиїирили свои владсния, опираясь на растущес зкономическое зпачение городов, достигших расцвета в XIII—XIV веках. В 1430 году Брабант вошел в состав владений герцогов Бургундских, а в 1482 году перешел в руки Габсбургов, став одной из 17 ировинций Нидсрлапдов. По испано-голландскому перемирию 1609 года он бьіл разделен: южная часть осталась в составе Испанских Нидерландов, ссвсрная нерешла к Голландской рсспубликс. С 1814 по 1830 год Брабант бьіл частью Нидерлапдского королевства. После Бсльгийской революции 1830 года Южньїй Брабант стал частью королевства Бельгии, а Северньїй — частью Нидерландов. (Прим, перев.)

Зндшпиль

421

...бьіл дух, твердивший, что он враждой и завистью убит, его безвинно с телом разлучившсй, Пьер де ла Бросс; брабантка нусть спешит, гіока жива, с молитвами своими, не то иохуже стадо ей грозит.1

Марии не нужна бьіла свекровь, сующая свой нос во французскую политику. По ее настоянию Филипп, уязвленньій привязанностью матери к Здуарду, решил помочь дяде Карлу. Карл же, увидев возможность образования союза между Германией и Англией против него, поспешил сделать Ру­ дольфу контрпредложение, основанное на совсем других матримониальньїх планах. Если Карл останется графом Прованским, он готов устроить брак своего внука Карла Мартелла (иервенца старшего сьіна, тоже Карла, принца Салернского: в зтой семье не хватало воображения, когда давали имена мальчикам) с одной из дочерей Рудольфа, Клеменцией. Карлу Мартеллу и Клеменции достанется королевство Арелат, как только они достигнут совершеннолетия (Карлу Мартеллу бьіло тогда всего семь), однако Про­ ванс в его предельї не войдет.12 1 Стих 19, перевод М. Лозинского. (Прим, перев.)

2 В атом абзаце заключается аллюзия на собьітия, происходивіііис на чстьіреста лет раньте. Арелатом називалась область, расположеішая на берегах Роиьі, вокруг горда Арль (лат. Arelate). В ІХ -Х всках она носила также название королевства Нижняя Бургундия, а с 933 года входила в состав более обширньїх земель Бургундии. К XIII веку Арелат как королевство уже давно не существовал, и наименование зто прилагалось только к части Проваиса. Карл Мартелл («молот») — майордом (715-747), то єсть наместник послсднего ко­ роля из франкской династии Мсровингов, родоначальник следующей династии: отец Пипина Короткого, дед Карла Великого. Обладал прочной властью над всеми землями между Луарой и Рейном. Таким образом, в виборе названий и имен сквозят гіретензии Карла Анжуйского на наследие великих Каролингов и имперское величне. (Прим, перев.)

422

Глава XXIII

Реакция Маргаритьі отражается в целом потоке писем, адресованньїх Здуарду, с просьбами оказать влияние на Филиппа, чтобьі тот поддержал интересьі матери, а не дяди. К мольбам Маргаритьі присоединилась Злеонора. Вот что она писала в 1279 году: «Узнай же, мой м илий син, что, по нашим сведениям, готовишся брак между сином короля Сицилии и дочерью короля Германии; и если союз зтот будеш заключен, мо­ жеш бить попрано наше право на четвертую часть Прованса, а зто причиниш великий ущерб как нам, так и тебе. Посему молим и требуем, чтоби т и написал упомянутому королю и указал, что Прованс он держиш от империи, и его достоинство предполагает, что он поступиш согласно с нашим правом, примет его к сведению и исполнит. Об зтом м и особо напоминаем тебе и настаиваем, и да хранит тебя Господь!» Но М аргарита не ограничилась перепиской. Осенью 1281 года, в почтенном возрасте шестидесяти лет, она организовала альянс дворянства, находящегося в опиозиции к Карлу, и созвала людей на встречу в Труа, примерно в сотне миль к юго-востоку от Парижа. На собрание прибьіл герцог Бургундский, дядя Маргаритьі Филипп Савойский, архиепископ Лионский и другие. Сама Маргарита приехала в Труа верхом и участвовала в обсуждении. Заговорщики по­ становили, что браку Карла Мартелла и Клеменции следует противодействовать силой. Бьіло известно, что король Си­ цилии намеревался направить флот в Марсель и вверх по Роне, чтобьі закрепить Арль за своим внуком. Участники альянса Маргаритьі договорились встретиться снова в має 1282 года в Лионе — на зтот раз вместе с войсками. Снова Маргарита обратилась к Англии. Она знала, что шансьі на успех зависят от Здуарда: если король Англии согласится обеспечить и возглавить поход против Карла, то у короля Сицилии появится достойньїй оппонент. Но Зд у­ арда в то время заботила воєнная операция в Узльсе, и он опасался нарушить мир с Францией, поддержав инициати-

Зндшпиль

423

ву Маргаритьі против воли ее сьіна Ф илиппа (и его женьї Марии). Он отказал. К тому же Хартман, предполагаемьій жених, в самьій неподходящий момент внезапно умер. Все зто охладило пьіл соратников Маргаритьі. Обещанное войско так и не материализовалось. В 1282 году корабли Карла беспрепятственно поднялись по Роне. Но недовольство, порожденное хищничеством Карла, не угасло, просто центр его сместился. Низвержение короля Сицилии довелось осуществить родственникам Маргаритьі — Педро и Констанции, королю и королеве Арагона. Констанция бьіла дочерью Манфреда. Она не простила Карлу смерть отца и всегда верила, что Сицилия по праву принадлежит ей. Муж бьіл с нею согласен. В течение некоторого времени зта пара тайно готовила восстание против Карла на Сицилии через своего агента, хорошо знавшего условия и обстоятельства на острове. Педро и Констанция собрали большой флот и вьіжидали, пока сицилийцьі возмутятся, что произошло 29 марта 1282 года — впоследствии зтот инцидент иолучил название «сицилийской вечери». К октябрю Педро и Констанция завладели Сицилией. Во время решающей битвьі, в июне 1284 года, старший сьін Кар­ ла и Беатрис Карл Салернский, поддавшись порьіву, атаковал повстанческие сильї вопреки приказу отца прежде, чем Карл подоспел с подкреплениями из Прованса. Восставшие нобедили. Карл прибьіл во главе флотилии на следующий день. Рассказьівают, будто он, узнав о пленении сьіна, прорьічал: «Кто теряет глупца, не теряет ничего. Почему он не умер за то, что ослу шал ся нас?» Восстание на Сицилии подействовало как катализатор: последовал еще ряд восстаний против Карла, и его империи настал конец. К Рождеству 1284 года Карл Анжуйский уже бьіл в бегах, и здоровье изменяло ему. Он умер 7 января 1285 года в Фоджии и бьіл похоронен в Неаполе. По зтому пово­ ду Салимбене писал: И зам ет ьт е, что у м е р он в тот са м и й день, в кот ор и й бьиі короп овая з а м пого лет до того. О дна б л а го ч е­ ст и вая ж енщ ипа имела велики е виден ия о его см ерт и...

424

Глава XXIII

«Мне нудилось, будто я нахожусь в обиіирном, очень красивом саду у где я увидела огромного ужасного дракона. Я ужаснулась, завидев его, и бросилась бежать, куда глаза глядят. Однако дракон бистро догонял меня, крича и человеческим голосом умоляя остановиться, потому что он хотел поговорить со мною. Когда я услишала человеческий голос, я остановилась, чтоби вислушать его. И, обернувшись, я сказала ему: „Кто ти, и что хочешь мне поведать?”И он ответил:„Я —корольКарл, которий жил в зтом прекрасном саду, но Педро Арагонский изгнал меня посредством некоего тела Таквиразился дракон во сне, имея в виду жену Педро Арагонского, ради которой тот занял Сицилию и отнял ее у Карла.У У нас нет сведений, оказьівала ли Маргарита активную помощь Педро и Констанции в зтом замьісле. Но трудно поверить, чтобьі королева-мать Франции не знала о нем. Арагонские планьї насчет Сицилии ни для кого не бьіли сек­ ретом. Еще в 1282 году Филипп III предупреждал дядю, что Педро и Констанция собирают флот против него. Что знал сьін и все ирочие, знала и Маргарита. В том, что зтот замьісел она одобряла, сомневаться не приходится. Однако бьіло ли ее одобрение молчаливьім или принимало более ощутимьіе формьі, мьі уже никогда не узнаєм.

зпилог Злеонора Прованская дожила до шестидесяти восьми лет. Ко времени ее смерти 24 июня 1291 года она похоронила всех трех своих дочерей и нескольких внуков. В июле 1286 года она приняла по­ стриг и ушла в монастьірь Зймсбери. Средневековьіе монастьіри вьіполняли функции современньїх домов для престарельїх С ПОЛНЬІМ обеспечением, и Злеонора заранее заручилась заботой настоятельницьі, многие годьі регуляр­ но жертвуя обители денежньїе подношения и подарки. Она, кажется, даже сама закупила древесину для постройки своих покоев. Теоретически те, кто принимал постриг, должньї бьіли отказаться от всех мирских владений, но для самьіх знатних дам (а многие из них по всей Европе к старости удалялись в монастьіри) делали исключение, а Злеонора до­ билась особого постановления, чтобьі сохранить за собою значительную часть собственности. Зто не означало, что у королевьі-матери недоставало истинного религиозного чувства; просто, проведя жизнь в постоянньїх поисках денег, ей не хотелось расставаться с имениями и доходами.

426

Зпилог

В самом конце жизни она предприняла последнюю тщетную попьітку добиться канонизации Генриха. К 1290 году стало ясно, что Людовик будет канонизирован; Злеонора понимала, что зта честь навсегда сотрет позор двух неудачньіх крестовьіх походов короля французского, и репутация Людовика затмит память Генриха. Тогда она взялась добьівать тот же статус для мужа. В атом вьіразилось сопровождавшее ее всю жизнь стремление добиться для короньї Англии такого же уважения, каким поль-зовалась Ф ранция — но зта попьітка не удалась, как и все предьідущие. Французьі действовали намного более продуманно и сплоченно. А Злеонора не смогла даже убедить Здуарда ради памяти отца поддержать ее инициативу. В 1281 году они поссорились, когда Злеонора сообіцила, что ее посетил некий рьіцарь и клятвенно утверждал, что бьіл слеи, но зрение к нему вернулось после паломничества к гроб­ нице Генриха. Именно такого чуда ей не хватало, чтобьі настоять на своем и убедить Рим. Но Здуард и слушать не пожелал, заявив матери, что тот рьі царь — шарлатан, и на том тема святости Генриха бьіла закрьіта. Злеоноре ничто не давалось легко; она переживала разочарование за разочарованием. Даже смерть ее прошла незамеченной. За семь месяцев до кончиньї, 28 ноября 1290 года, королеве-матери и всей Англии довелось пере­ жить внезапную потерю: Злеонора Кастильская, жена Зд у ­ арда, за несколько дней сгорела от какой-то болезни. З д у ­ ард бьіл раздавлен горем и устроил для нее погребальньїе обрядьі, равньїх которьім не знала история. Торжественная процессия перенесла тело Злеонорьі Кастильской из Линкольна в Лондон, и Здуард задумал установить ряд красивьіх крестов вдоль зтого пути, как когда-то сделали ф ран­ цузи, отмечая последний путь Людовика IX — часть зтих крестов сохранилась донине. Затем король велел похоро­ нить жену в Вестминстерском аббатстве, рядом с гробницей отца. Интересно отметить, что после церемонии З д у ­ ард обратился за утешением не к матери или родному бра­

Зпилог

427

ту, но к кузену, Здмунду Корнузллу, доброму сьіну Санчи. Здмунд бьіл очень набожен и тратил своє время и деньги на дела благотворительности. Видимо, единственньїй с ь і і і Санчи унаследовал от нее зту скромную и искреннюю веру. Так полупилось, что Злеонора Прованская успела по­ нять, что пьішньїх похорон в Вестминстере ей не суждено. Сьін отдал ее место рядом с Генрихом своей жене. Когда королева-мать наконец умерла, монахиням из Зймсбери гіришлось писать Здуарду, отбьівшему на войну с Ш отландией, спрашивая, как поступить с телом. Здуард велел настоятельнице сохранить тело матери, пока он не возвратится в Англию для похорон. Не похоже, чтобьі он сильно торопился: Злеонору П рованскую похоронили только 8 сентября 1291 года. Наверняка монашкам пришлось про­ явить немалую изобретательность, чтобьі сохранить остан­ ки королевьі-матери на протяжении жарких летких месяцев.1 Ее сьін Здмунд тоже приехал на похороньї. Хронист рассказьівает нам, что церемония бьіла проведена «с великим почетом», и на похоронах присутствовало «великое множе1 Автор не зиает, что похороньї члснов царствуюіцих семейств в нормальньїх обстоятельствах всегда откладьівались надолго: нужно бьіло оиовестить всех или хотя бьі основньїх вассалов, подготовить все нсобходимьіс для церемониала предмстьі, в том числе «униформу» для погребальной ироцессии, иногда на несколько десятков человек, вьіделить на зто средства — при средневековьіх темпах и спо­ собах связи на зто могли уйти месяцьі. Для того, чтобьі сохранить тело, гірименяли бальзамирование, и зтим мастсрством владели обьічно монахи — и монахини тоже. Для бальзамирования тела Здуарда II, внука Злеонорьі, вообще за неимснием лучшего вьізвали деревенскую акушерку. Отношение к бренному телу бьіло тогда вось­ ма своеобразпьім: с одной стороньї, анатомировать сго с научньїми цслями заиреіцалось, а вот вьірезать сердце для захоронения в дру­ гом мсстс и дажс вьіварить тело в котле, чтобьі йотом собрать кости для псрсвозки на родину, бьіло можно. Так поступили, между прочим, с останками отца Симона де Монфора и самого Здуарда І, сьша Злсонорьі. (Прим, перев.)

428

Зпилог

ство влиятельньїх людей Англии и Франции». Но все-таки зто гіроизошло в Зймсбери, а не в Вестминстере. Сердце королевьі по ее предсмертному распоряжению вьірезали и позднее погребли в золотом ларце в стенах францисканской церкви в Лондоне. Трудно поверить, что такого завершення пожелала бьі Злеонора Прованская, которая любила привилегии, пьішность и величне и так жаждала отличий. Да она и заслуживала большего. Ее царствование бьіло отмечено распрями, она, несомненно, делала ошибки — но знергия ее никогда не иссякала, верность никогда не колебалась, и мечтьі ее бьіли вьісоки. Ее похоронили как монахиню, но всю свою долгую жизнь она оставалась королевой во всех смьіслах зтого слова. Итак, наконец, осталась одна Маргарита. Маргарита тоже пережила всех своих детей, кроме троих, в том числе и короля. После смерти Карла Анжуйского в 1284 году Ф илипп III решил отомстить за честь дяди, напав на Педро Арагонского, и в следующем году повел в Испанию большое войско. К сожалению, Ф илипп унаследовал военньїе способности своего отца. Проиграв в короткой стьічке, король Ф ранции приказал своим войскам отступать. На долгом пути домой армию косила болезнь, и Ф илипп умер 5 октября 1285 года, где-то в Пиренеях. «Ко­ роль Филипп Французский, видя, что судьба ему не благоприятствует и удача отверпулась, когда суда, доставляв шиє продовольствие его воинству, бьіли захвачени и сожженьір предалея такому горю и м еланхолии, что тяжело заболел, испьітьівая лихорадку и понос. Посему его барони, посовещавшись, решили уйти и возвратиться в Тулузу... И т ак тронулись они в путь около первого дня октября, неся больного короля на носилках, и войско беспорядочно рассеялось, каждий справлялся с отступлением, как мог, — сообіцает Виллани. —Зто предприятие против Арагона сопровождалось такой потерей людей и лошадей и денег, каких не ведала в прошедшие времена Франция; ибо долго еще ко­ роль, наследовавший вишеуказанному Филиппу, и большип-

Зпилог

429

ство баронов виплачивали долги и страдали от нехватки денег». В итоге зтой зкспедиции Ф илинп получил прозвиіце le Hardi, то єсть Отважньїй. Тело его торжественно при­ несли домой и похоронили рядом с отцом в базилике СенДени. Его син, нрозванньїй Ф илиппом Красивим, стал королем. Смерть сьіна, так напоминающая кончину мужа, кажется, окончательно заставила Маргариту смириться с поражением относительно Прованса; она больше не вмешивалась ни в какие политические дела внука. Последние годьі жизни она провела спокойно, занимаясь в основном делами милосердия. После смерти Карла Анжуйского Прованс остался в руках потомков его и Беатрис —сперва перешел к сьіну, Карлу Салернскому, а затем к одному из внуков. Зкономические преимущества империи Карла бьіли таковьі, что его провансальские подданньїе остались верни его потомкам, но больше не било на зтой земле куртуазних дворов, как при Раймонде-Беренгере V; все наследники Карла предпочитали, а то и били вьінужденьї политической необходимостью, жить за границей. Не имея покровителя, которий мог би обеспечить изнсканное и роскошное общество, трубадури Прованса, некогда многочисленнне, перебрались к королевскому двору в Неаполь или просто разошлись кто куда. Италия Дайте, Петрарки и Бокаччо, а не Прованс, станет ареной великих литературннх и культурних достижений следующего столетия. Расследование, необходимое для канонизации Людовика, начатое по настоянию Ф илиппа III через год после смер­ ти отца, продлилось до 1290-х годов. Два прелата обосновались в Сен-Дени <ш оставались там в течение длительного времениучтобьі исследовать жизнЬу труди и чудеса сего свя­ того короля»у — сообщает Жуанвиль. Все члени семьи и многие из главннх баронов, в том числе сам Жуанвиль, били приглашеньї дать показания. (Карл Анжуйский незадолго до смерти дал свои свидетельства, указав, что, по его мнению, все енновья Бланки Кастильской достигли святости, но папа намека не воспринял.) Дети Людовика особенно

430

Зпилог

активно создавали благочестивьій образ отца. Старшая дочь Маргаритьі, Изабелла, королева Наваррская, погибшая вместе с мужем во время второго крестового похода отца, вдохновила Ж уанвиля на нанисание «Жизпеописания святого Людовика». «Королевау наша госпожа и ваша мать [Изабелла] — да помилует ее Господь — очень просила меня написать книгу для нее} сохранив благочестивьіе речи и добриє дела нашего короля, Людовика Святого», — писал Ж уанвиль в посвящении к своєму труду. Зтот беспрецедентньїй, согласованньїй процесе сбора, корректирования и формирования образа Людовика оказал длительное и позитивное воздействие на его репутацию и в значительной степени определил решение от 1298 года в пользу обьявления его святьім. Маргарита не дожила до того дня, когда останки ее мужа извлекли из могильї их внуки во время обряда канонизации, но, возможно, зто и к лучшему. За все долгие годьі расследования в Париже она одна из всех, кто близко его знал, отказалась свидетельствовать в пользу святости Людови­ ка. Та тринадцатилетняя девочка, новобрачная, которая прибьіла в Париж солнечньїм днем шестьдесят лет назад, умерла почитаемой всеми старой женіциной 21 декабря 1295 года, в возрасте семидесяти четьірех лет. Хронист из Реймса назвал Маргариту «очень хорошей и мудрой госпожой». Король распорядился похоронить ее в семейном склепе в Сен-Дени. Парадоксьі века воплотились в характере Маргаритьі, пожалуй, лучше, чем у ее сестер. Она правила в Париже и виживала в Египте. Ей доводилось носить горностай и наслаждаться великолепием коронации, но она также испьітала тревоги морского пути и ужас осадьі. Она боролась с необходимостью бьіть верной разньїм сторонам, искала справедливости и строила козни ради вигоди. Она бьіла решительна и умела вдохновлять. Внук Маргаритьі, Филипп Красивий, устроил ее похо­ рони с торжественностью и пьішностью, приличествующи-

Зпилог

431

ми королеве Франции. В Англии Здуард оплакивал смерть любимой тетки и велел звонить в колокола, отмечая ее кон­ чину.

ЗАМЕЧАНИЯ О СРЕДНЕВЕКОВОЙ ВАЛЮТЕ

Как и все прочее в Средние века, вид и стоимость денег сильно разнились в разньїх местах, и разобраться в отношениях между ними не так-то легко. На самом деле в XIII веке существовал лишь один тип монетьі: маленький серебряньїй кружок, которьій в Англии назьівали «пенни», а во Франции — «денье». В Англии 12 пенни равнялись шиллингу — хотя монетьі «шиллинг» не существовало, вьі просто отсчитьівали кому-то в руку 12 пенни. Во Франции 12 денье рав­ нялись одному су {sou) — хотя такой монетьі тоже не бьіло. В Англии 20 шиллингов или 240 пенни равнялись фунту стерлингов; во Франци 20 су или 240 денье составляли ливр1. Опять-таки монетьі в фунт или в ливр не чеканились; вьіплачивая долг в один фунт, человек вручал кредитору мешок, содержащий 240 пенни (во Франции — столько же деньи. Однако в Англии, явно чтобьі запутать дело как можно больше, серебро измерялось еще и по весу, в марках. Одна марка серебра составляла две трети веса фунта стерлингов, то єсть равнялась 160 пенни. Но если долг измерялся в марках, то не обязательно бьіло копить пенни, можно бьіло просто собрать все серебро, какое найдется в доме —например, серебряное блюдо, лишь бьі оно весило нужное количество ма­ рок. Когда Генрих и Злеонора нообещали вьіплатить папе 135 541 марок на подготовку кампании по добьіче Сицилии для Здмунда, зто значило, что им предстояло вьіплатить 1 Слова «livre» и «pound» означали первоначально одну и ту же меру веса, по-русски назьіваемую «фунт», то єсть 400 граммов. (Прим, перев.)

Заметки о средневековой валюте

433

нримерно 90 812 фунтов или свой доход за три года — ско­ реє всего, частинно в форме столовой посудьі. Точнеє говоря, столовую посуду из серебра должньг бьіли предоставить подданньїе, и зто стало одной из причин недовольства баронов. Как и в XX веке, французские и английские деньги силь­ но различались по курсу, и требовалось определить величи­ ну обмена. Качество и точность чеканки денье (а значит, и состоящих из них ливров) во Франции бьівали настолько различньї, что их обозначали по месту изготовления: одни суммьі французских денег, упомянутьіе в книге, виражались в ливрах турских (отчеканенньїх в городе Туре, високого качества), а другие — в ливрах парижских (отчеканенньїх в Париже, худшего качества). Всюду, где я пользовалась термином «ливр», наиример, упоминая о стоимости крестового похода Людовика IX, тип денег в хрониках не бил уточнен, и я по умолчанию предполагала, что зто — ливрьі парижские. Курс обмена на 1265 год между парижским ливром и фунтом стерлингов составлял 90 су (1080 денье) за фунт. П роте говоря, в фунте стерлингов било 4,5 парижских ливра, а в марке — 3 таких ливра. Потому годовой доход фран­ цузских королей, 250 000 ливров (скореє всего, парижских) бил зквивалентен 55 556 фунтов, что намного превишало средства, достуиньїе их английским коллегам. Поступлення в казну Генриха и Злеонорн за год составляли в среднем около 36 000 фунтов. При желании разобраться в денежном вопросе глубже рекомендуєм читателю обратиться к специализированньш изданиям.

Томас, граф Савойский

Маргарита Женевская

[Дед четьірех королев] (1 1 7 8 -1 2 3 3 )

[Бабка четьірех королев] ( у м . 1258)

САВОЙСКОЕ СЕМЕЙСТВО Амядеус IV (1197-1253)

Г ум б ерт Аймои (ум. 1223) (у м .1237)

Гнльом

Томас

Беатрис

єпископ Г раф Ф ландрии (120 3 -1 2 5 9) Валанса (120 1 -1 2 3 9 ) Ж енат на Ж оан Ф ландрской с 1237

Пьер

[мать четьірех Граф Ричмонд королев] (1 2 0 8 -1 2 6 8 ) (1207-1265) Замужем за РаймондомБеренгером V, іраф ом Провансе, с 1219

Боиифаций

Филипп

А рхиепископ ( у м . 1285) К ентерберийский (ум. 1270)

ЧЕТЬІРЕ КОРОЛЕВИ Маргарита Королева Ф раниии (1221-1296) Замужем за Люловиком ЇХ, королем Ф р ан и ии с 1234

Злеонора Королева Англии (1 223-1291) Замужем за Гснрихом 111, королем А нглии с 1236

Санча Королева Римлян [Германии] (1228-1261) Замужем за Ричарлом, графом К орнуолла и королем Римлян с 1242

Беатрис Королева Сицилии (1231-1267) Замужем за Карлом, графом Анжуйским и королем Сицилии с 1246

Маргарита (ум. 1273)

ФРАНЦИЯ

Ф и л и п п -А вгу ст Король Ф ранции [дсд Лю до вика IX] (1165-1223)

И іа б е л л я А йно Королева Ф ранции [бабка Лю довика ЇХ] (1170-1190) Л ю д о в и к V III К ороль Ф ранции (1187 -1 2 2 6 )

Б л а н к а К ас т и л ь ск ая Королева Франции (1188-1252)

Б Р А Т Ь Я И С Е С Т Р Ь І Л Ю Д О В И К А IX Л ю до в и к IX Король Франции (1214-1270) Женат на М аргарите Прованской с 1234

Р оберт Граф Артуа (1 2 16-1250) [погиб в крестовом походе под М ансурией]

И оанн (1219-1227)

А л ьф он с Граф Пуатьс (1220-1271) Ж енат на Ж анне Тулузской с 1237

Ф и л и п Д аго б е р (1222 -1 2 3 5 )

И іа б е л л а (1223-126*

К арл Граф Анжуйский, король Сицилии (1226-1285) Ж енат на Беатрис Прованской с 1246

Д ЕТИ М АРГА РИ ТЬІ Б л ан к а (1240-1243)

И іа б е л л а Л ю довик Ф и л и п п 111 Королева (124 4 -1 2 6 0 ) Король Наваррьі Ф ранции (1242-1271) (1 2 4 5 -1 2 8 5 )

Ж а н -Т р и с т ан (1 2 50-1270)

П ьер (1251-1284)

Б ланка М аргари та (1253 -1 3 2 3 ) (1254-1271)

Роберт (1256-1318)

Агнес (1260-1327)

ДЕТИ БЕА ТРИ С П РО В А Н СК О Й Л ю довик (1248-1249)

Бланка (125 0 -1 2 6 9 )

Б еатр и с (1 2 52-1275)

К ар л II К ороль Неаполя и граф Гірованский (1254-1309)

Роберт (1258-1265)

М арин (1261-1300)

А Н ГЛ И Я

В ильгельм (1153-1156)

Генрих II Король Англии [Дед Генриха IIIJ (1133-1189) Генрнх (1155-1183)

М ати л ьд а (1156-1189)

Р и чар д (Л ь вн н о с С ердке) (115 7 -1 1 9 9)

З л ео н о р а А к в н т а н с к а я Королева Амглии [Бабка Генриха III] (1122-1204) 'Злеон ора И оанн а И оанн Королева Кастилии Король Англии (1165-1199) (1162-1215) (1167-1216) Замужем за А льфонсом, Ж енат на Изабелле королем Кастилии. Ангулсмской с 1200 И хд очь — Б л а н к а К ас т н л ь с к а я , супруга Людовика VIII, короля Ф раниии

Б Р А Т Ь Я И С Е С Т Р Ь І ГЕ Н Р И Х А НІ Генрих III Король Англии (1207-1272) Женат на Злеоноре Прованской с 1236

Р н чар д И оанн а Граф Корнуолл (1210-1238) и король Римлян (1209-1272) Ж енат на Изабелле М аршал Их сьін: Г енрнх А льм ей н (ум. 1271) — Здм ун д Граф Корнузлл Ж енат на Санчс П рованской с 1242 Их сьін ----------------------(1249-1300)

И забел л а (1214-1241) С 1235 замужем за Ф ридрихом II императором Священной Римской Империи Их сьін: Г енрн х (1237-1252)

Зл ео н о р а (1215-1275) С 1238 замужем за Симоном де М онфором графом Лестер

ДЕТИ ЗЛ ЕО Н О РЬІ Зд у ар д І Король Англии (1239-1307) Женат на Злеонорс Кастильской

М ар г а р и т а (1240-1275) Замужем за А лсксандром 111, королем Ш отландии

Б еатрнс (1243-1275)

Здм унд (1245-1296)

Е к атер н н а (1253-1257)

КРАТКАЯ БИБЛИОГРАФИЧЕСКАЯ СПРАВНА

Когда пишешь о средневсковой истории, неизбежно приходится компилировать самьіе различньїе источники, и « Четьіре Королеви» не являются исключением. К счастью, от XIII столетия до нас дошло неожиданно огромное количество сведений — в том числе письма, здиктьі, налоговьіе ведомости, хозяйственная отчетность. Но самьім драгоценньїм даром для нас являются истории, принадлежащие перу летогіисцев, авторов хроник. Хронистьі являлись писателями (часто из различньїх монашеских орденов), которьге сами пожелали зафиксировать для потомства злободневньїе собьітия своего времени. Читаются их хроники, как правило, с удовольствием, так как в большинстве своем зти люди бьіли талантливьі и владели даром слова. Их голоса искренни, сильньї и универсальньї. Идею написания зтой книги подсказал мне Матвей Парижский, один из самьіх знаменитьіх хронистов того гіериода. Зто бьіл англичанин, монах бенедиктинского монастьіря св. Альбана (St. Albans). Родился он в 1200 и умер в 1259 году. Он начал свою летопись в 1235 году и много лет трудился, занося свои рассказьі гусиньїм пером на пергамент — разумеется, на латьгни. Труд Матвея после его смерти продолжил другой монах, и потому хроника доведена до 1273 года. Матвей бьіл также художником и украсил свою рукопись чудесньїми иллюстрациями. Матвей парижский бьіл проницательньгм политическим наблюдателем, и его труд содержит множество данньїх о дво­ ре Генриха и Злеонорьі, об их отношениях с Ричардом Корнузллом, Симоном де Монфором, английской знатью и рядом

438

Краткая библиографическая справка

знаменитьіх личностей, которьіе являются персонажами на­ шого повествования. Зтот автор отличался язвительньїм остроумием и имел собственную точку зрения на собьітия (что следует учитьівать, когда мьі хотим получить обьективную оценку) — но приводимьіе им фактьі вгіолне надежньї. Однаждьі вечером, лежа в постели и читая зту хронику, я впервьіе наткнулась на историю о четьірех сестрах из Прованса, ставших королевами, и зто меня сильно увлекло. Голос Матвея Парижского отчетлив и сейчас, спустя семьсот пятьдесят лет. Другим источником сведений об Англии XIII века стала для меня «Хропиш Бери-Сент-Одмундс» (Bury St Edmunds) за 1212-1301 годьі. Зту летопись создавал не один человек, ее, по-видимому, вели из года в год разньїе монахи. Она намного более декларативна, ей недостает подробности, сочности и сложности труда Матвея Парижского, но она весьма полезна для иодтверждения и проверки собьітий, описанньїх в других текстах, так как в некотором роде представляет собой срез общественного мнения. Если в «Хронике Бери-Сент-9дмундс», авторьі которой явно предпочитали лаконичность, вдруг содержится запись о том, что в 1260 году Симон де Монфор бьіл признанньїм предводителем баронов, значит, так оно и бьіло. Важньїм иодсиорьем стали также письма и здиктьі. Часть гіисем Злеонорьі переведена1 и опубликована в сборнике под редакцией З іін Коуфорд: Letters o f the Queens o f England, edited

by Anne Crawford (Sutton Publishing, 2002). Превосходньїм ис­ точником материала является вьішедший под редакцией Уолтера Уоддингтона Ширли двухтомник: Royal and Other Historical Letters Illustrative o f the Reign o f Henry ///, edited by W alter Waddington Shirley (London, Longman, 1862); он включает все сохранившиеся публичньїе послання того времени, известньїе как «Королевские письма» (Royal Letters). Хотя они переизданьї на язьіке оригииала (на французском или латьши), составитель скомпоновал их по датам (что оказалось весьма полезно) и дал содержание на английском. Сюда же можно отнести 1С латьши и французского на английский. (Прим, перев.)

Краткая библиографическая справка

439

составленньїй Р. Трегарном и А. Сандерсом сборник документов по баронскому движению: Documents o f the Baronial Movement o f Reform and Rebellion, 1258—1267, selected by R. E. Treharne and edited by I. J. Sanders (Oxford: Clarendon Press, 1973). Первичньїе источники, документируюіцие историю невероятного взлета и падения Симона де Монфора, я нашла в подборке документов, посвященньїх баронскому движению 1258-1267 годов. Я пользовалась также изданием с очень страшньїм заголовком «Foedera, Conventiones, Litterae et Cujuscunque Genens Acta Publican (Лондон, 1816), но чрезвьічайно интересньїм: именно там я нашла отчет о брачном кон­ тракте Генриха и Злеонорьі, инструкции змиссарам, которьім предстояло обсудить вопрос о приданом, а также множество моментов, подтверждавших сведения о савоярах, их бьіте и влиянии. Полная переписка Злеонорьі, включающая письма к Маргарите и от нее, упорядоченньїе по датам, бьіли опубликованьї Архивной службой Лондона. К сожалению, многие оригинальі, как и можно ожидать от столь древних пергаментов, надорваньї, вьїцвели, загрязненьї и потому с трудом поддаются расшифровке. Позтому ряд писем так и остался непереведенІІЬІМ.

С Маргаритой мне повезло больше; многие ее письма бьіли опубликованьї Ж. Шампольон-Фигеасом в первом томе сборника: Lettres de Rois, Reims et Autres Personnages des Cours de France et D\Angle terre, edited by J. J. Champollion-Figeac (Paris: Imprimerie Royale, 1839). Здесь они собраньї в хронологическом порядке в латинских оригиналах с резюме на французском язьіке. Обьем и обширность корреснонденции Маргаритьі, особенно после смерти Людовика в 1270 году, стали надежньїм показателем ее влияния (и грамотности). Имеются также превосходньїе французские летописи. Главная из них — «Жизнь Людовика Святого» Жана де Жуанвиля. Жуанвиль бьіл другом Людовика IX до самой его смерти и сопровождал его в первом крестовом походе. Хотя восиоминания свои он писал значительно позже собьітий, но бьіл их очевид­ цем, и его безьіскусньїе и искренние записи представляют

440

Краткая библиографическая справка

собой самьій лучший источник по делам во Франции и по крестовому походу в Египет в период царствования Людовика и Маргаритьі. Мне доставило большое удовольствие также сочинение другого французского хрониста, благодаря которому я смогла уточнить многие собьітия первой половиньї цар­ ствования Людовика: зто «Реймсские хроники», написанньїе неизвестньїм клириком в 1260 году. Они бьіли нереведеньї и опубликованьї в Англии в 1937 Здуардом Нобль Стоуном. Чтобьі придать большую глубину и перспективу рассказам Жуанвиля о крестовом походе Людовика IX, я обратилась к арабским хронистам того гіериода. Их работьі переведеньї и опубликованьї в двух вьідающихся изданиях: The Crusades Through Arab Eyesby Amin Maalouf, translated by Jon Rothschild [«Крсстовьіе походьі глазами арабов» Зміїна Маалоуфа, перевод Джона Ротшильда] (New York: Schocken Books, 1984) и Arab Historians o f the Crusades, translated from the Arabic by Francesco Gabrieli and from the Italian by E. J. Costello [«Арабская история крестовьіх иоходов», перевод с арабского Франческо Габризлли и с итальянского 3. Дж. Костелло] (New York: Dorset Press, 1957). Я могу отрекомендовать оба зтих иеревода как профессиональньїе и весьма информативньїе. О собьітиях в Италии и Провансе я узнавала из хроники Салимбене де Адама, монаха-францисканца, современника Людовика, Маргаритьі, Карла Анжуйского и Беатрис Прованской. Салимбене так же знаменит, как Матвей Парижский, и не менее остроумен. Он пересказьівает множество непристойньіх анекдотов, для которьіх, к сожалению, не нашлось места в книге. Они иерсдают вкус того времени, что не часто встречается в учебниках по истории. Помимо того, что Салимбене бьіл очевидцем, он очень старался описать характери людей с разньїх сторон, отчего наблюдения его становятся весьма правдоподобньїми и глубокими. Впрочем, он любил приводить длинньїе цитати из Писання, а потому пробраться через его хронику нелегко, но его проницательние суждения стоят затраченних усилий. Другой хронист, чьими трудами я пользовалась, описнвая собнтия в Италии и Провансе, звался Джованни Виллани. Он

Краткая библиографическая справка

441

начал свою хронику в 1300 году, несколько позже собьітий, но она является основньїм источником сведений о РаймондеБерегере V, четьірех королевах, Карле Анжуйском, Манфреде и Конрадине, и других. Данте, создавая «Бож ест венную комедию», полагался на сообщения Виллани, и если тот бьіл хорош для Данте, то хорош и для меня. Хотя ниже я привожу избранную библиографию, здесь мне хочется упомянуть о некоторьіх дополнительньїх источниках на случай, если моє повествование пробудило у когото интерес к подробностям. В первую очередь я многим обязапа авторитетной, содержательной биографии Злеонорн Прованской, нагшсанной Маргарет Хоузл {H ow ell). Зто исследование отличается необьічайной дотошностью. От авто­ ра не ускользнул ни один документ, касающийся Злеонорьі, нет ни единой серебряной ложки или золотого кольца, которьіе королева приобрела либо подарила, ни єдиного церков­ ного бенефиция или ймення, подаренного ею, ни одного официального постановлений, здикта или приказа, относящегося к жизни королеви и ее многочисленньїх знакомьгх, которьій бьі не бьіл обьяснен и учтен автором. Хоузлл уда­ лось блестяще датировать октябрем 1265 года одно письмо от Маргаритьі к Генриху, которое медиевистьі неверно датировали октябрем 1235 года. Трудно представить, чтобьі в будущем кому-то из учених удалось усовершенствовать ее достижения. Не могу сказать того же о единственной биографии Маргарити, которую мне удалось разнскать — работе Жерара Сивери (G e ra rd S ive ry). Она именуется «интерпретацией» —с таким термином я прежде не сталкивалась, но, судя по книге, он означает побольше предположений, поменьше исследований. Жизнь Маргаритн заслуживает намного более глубокого и конкретного исследования. Биографий Санчи или Беатрис Прованской не существует ни на каких язиках. Биографии мужей всех сестер многочисленнн, но сильно различаются по качеству. Самий содержательний (и трогательннй) рассказ о жизни Генриха III содержится в двухтомном труде знаменитого историка из Оксфорда Ф. М. Поуика (Powicke): «K ing H enry III a n d the L ord Edw ard: The C om m unity

442

Краткая библиографическая справка

o f the Realm in the Thirteenth Century» [«Король Генрих III и лорд Здуард: обьединение государства в XIII веке»]. (Oxford: Clarendon Press, 1947). Точно так же детальнеє иобьективное жизнеописание Людовика IX содержится в книге: Saint Louis: Crusader King o f France by Jean Richard. [Жан Ришар, «Людо* вик Святой: крестоносньїй король Франции»]. Я использовала издание зтой работьі, подготовленное под редакцией Саймона Ллойда (Simon Lloyd) и в переводе Джина Биррелл (Jean Birrell) (Cambridge University Press, Editions de la Maison des Sciences de l’Homme, Paris, 1992), к несчастью, так и не вьішедшее из печати. Существующие биографии Ричарда Корнузлльского (Н. Денхольм-Янг) и Карла Анжуйского (Жан Денбабен) адекватньї, но и только, еще єсть место для более детализированного и глубокого исследования зтих двух личностей. И наконец, я должна рекомендовать изданную в 1974 году книгу Юджина Д. Кокса: Eugene L. Сох The Eagles o f Savoya: The House o f Savoya in Thirteenth-Century Europe [«Савойские орльї: Савойский дом в Европе тринадцатого столетия»] как работу несравненного ученого. Автор исследовал жизнь всех савойских дядьев четьірех сестер, а также их матери, Беатрис Савойской, и деда с бабушкой, Томаса и Маргаритьі Савойс­ ких. Тщательная и обьемная работа пролила свет на многие фактьі, ранее никем не замеченньїе и важньїе.

ИЗБРАННАЯ БИБЛИОГРАФИЯ

Archambault, Paul. Seven French Chroniclers: Witnesses to History. Syracuse, NY: Syracuse University Press, 1974.

Axton, Richard, and John Stevens, translators. Medieval French Plays. Oxford: Basil Blackwell, 1971.

Baird, Joseph L., Giuseppe Baglivi, and John Robert Kane, editors and translators. The Chronicle o f Salimbene de Adam.

Binghamton, NY: Medieval & Renaissance Texts & Studies, 1986.

Baratier, Edouard, Edouard Privat, editor. Histoire de la Provence. Univers de la France: Collection d’histoire regionale, 1969.

Beamish, Tufton. Battle Royal: A New Account o f Simon de Montfort's Struggle Against King Henry III. London: Frederick Muller Limited, 1965.

Bell, Mary I. M. A Short History o f the Papacy. New York: Dodd, Mead and Company, 1921.

Bisson, T. N. The Medieval Crown o f Aragon:A Short History.

Oxford: Clarendon Press, 1986.

Bloch, Marc, L. S. Manyon, translator. Feudal Society. Chicago: University of Chicago Press, 1961.

Bowers, Richard H., editor. Seven Studies in Medieval English History and Other Historical Essays. Jackson: University Press of Mississippi, 1983.

444

Избранная библиография

Cantor, Norman F. The Civilization o f the Middle Ages. New York: HarperPerennial, 1994.

Champollion-Figeac, J. J., editor. Lettres de Rois, Reines et Autres Personnages des corns de France et d ’Angleterre. Paris: Imprimerie Royale, 1839.

Cox, Eugene L. The Eagles o f Savoy: The House o f Savoy in Thirteenth-Century Europe. Princeton: Princeton University Press, 1974.

Crawford, Anne, editor. Letters o f the Queens o f England.

Somerset, UK: Sutton Publishing, 2002.

Denholm-Young, N. Richard o f Cornwall New York: William Salloch, 1947.

Duby, Georges, Cynthia Postan, translator. The Chivalrous Society. Berkeley: University of California Press, 1977.

D urant,W ill. The Age o f Faith: A History o f M edieval Civilization — Chiistian, Islamic, andJudaic —from Constantine to Dante: A.d. 325-1300. New York: Simon & Schuster, 1950.

Erickson, Carolly. The Medieval Vision: Essays in History and Perception. New York: Oxford University Press, 1976.

Erler, Mary, and Maryanne Kowaleski, editors. Women and Power in the Middle Ages. Athens, GA: The University of Georgia Press, 1988.

Funck-B rentano, Fr., Elizabeth O ’Neill, translator. The National History o f France: The Middle Ages. New York: AMS Press, Inc., 1967.

Gabrieli, Francesco, editor and translator from the Arabic, E. J. Costello, translator for the Italian. Arab Historians o f the Cmsades. New York: Dorset Press, 1957.

Gies, Frances, and Joseph Gies. Women in the Middle Ages: Tlie Lives o f Real Women in a Vibrant Age o f Transition. New York: Barnes and Noble Books, 1978.

Избранная библиография

445

Giles, Rev. J. A., translator. Matthew Paris's English History from theYear 1235to 1273, vols. I—III. London: Henry G. Bohn, 1852.

Goldin, Frederick, translator. Lyrics o f the Troubadours and Trouveres: An Anthology and History. New York: Anchor Books, 1973.

Gransden, Antonia, editor and translator. Tlie Chronicle o f Bw y St Edmunds 1212-1301. London, Thomas Nelson and Sons Ltd., 1964.

Guant, Simon, and Sarah Kay, editors. The Troubadows: An Introduction. Cambridge: Cambridge University Press, 1999.

Hedeman, Anne D. The Royal Image: Illustrations o f the Grandes Chroniques de France 1274-1422. Berkeley: U niversity of California Press, 1991.

Hilton, R. H. English and French Towns in Feudal Society: A Comparative Study. Cambridge: Cambridge University Press, 1992.

Hourani, Albert. A History o f the Arab Peoples. Cambridge, MA: Belknap Press, 1991.

Howell, Margaret. Eleanor o f Provence: Queenship in ThiiteenthCentwy England. Oxford: Blackwell Publishers, 1998.

Humphreys, R. Stephen. From Saladin to the Mongols: The Ayyubids o f Damascus, 1193-1260. Albany: State University Press of New York, 1977.

Joinville and V illehardouin, M. R. B. Shaw, translator.

Chronicles o f the Cmsades. New York: Penguin Books, 1963.

Kantorowicz, Ernst, E. O. Lorimer, translator. Frederick the Second, 1194-1250. New York: Frederick Ungar Publishing, 1957.

Labarge, Margaret Wade. Saint Louis: The Life o f Louis IX o f France. Toronto: Macmillan of Canada, 1968.

Labarge, M argaret W ade. Simon de M ontfort. Toronto: Macmillan of Canada, 1962.

446

Избранная библиография

Lecoy de la Marche, A. La France sous Saint Louis et sous Philippe le Hardi. Paris: Ancieene Maison Quantin, LibrairiesImprimeries Reunies, 1893.

Lindsay, Jack. Tire Troubadours and Their World o f the Twelfth and Thirteenth Centuries. London: Frederick Muller Limited, 1976.

Lorris, Guillaume de, and Jean de Meun, Charles Dunn, editor, Harry W. Robbins, translator. The Romance o f the Rose. New York: E. P. Dutton, 1962.

Maddox, Donald, and Sara Sturm-Maddox, editors. Literary Aspects o f Courtly Culture: Selected Papers from the Seventh Triennial Congress o f the International Courtly Literature Society.

Cambridge: D. S. Brewer, 1994.

Muir, Lynette R. Lite?~ature and Society in Medieval France: The Mirror and the Image, 1100-1500. New York: St. M artin’s Press, 1985.

Musa, Mark, editor. The Portable Dante. New York: Penguin Books, 2003.

O’Shea, Stephen. The Perfect Heresy: The Revolutionary Life and Death o f the Medieval Cathan. New York: Walker & Company, 2000.

Paterson, Linda M. The World o f the Troubadours: Medieval Occitan society, c. 1100 — c. 1300. Cambridge: Cambridge University Press, 1993.

Pernoud, Regine, Henry Noel, translator. Blanche o f Castile.

New York: Coward, McCann & Geoghegan, Inc., 1975.

Powicke, F. M. King Henry III and the Lord Edward: The Community o f the Realm in the Thirteenth Century. Oxford: Clarendon Press, 1947.

Powicke, Sir Maurice. The Thiiteenth Centwy: 1216-1307.

Oxford: Clarendon Press, 1953.

Quatriglio, Giuseppe, Justin Vitiello, translator. A Thousand Years in Sicily: From the Arabs to the Bourbons. Aster Bay, Ottowa, Canada: Legas, 1997.

Избранная библиография

447

Richard, Jean, Simon Lloyd, editors, Jean Birrell, translator.

Saint Louis: Crusader King o f France. Cambridge: Cambridge University Press, 1992.

Ricketts, Peter T, editor. Les Poesies de Guilhem de Montanhagol: Troubadour Provencal du XIHSiecle. Toronto: Pontifical Institute of Mediaeval Studies, 1964.

Rothwell, W, W. R. J. Barren, David Blamires, and Lewis Thorpe, editors. Studies in Medieval Literature and Languages: In Memory o f Frederick Whitehead. Manchester, UK: Manchester University Press, 1973.

Runciman, Steven. The Sicilian Vespers: A History o f the Mediterranean World in the Later Thirteenth Century. Cambridge: Cambridge University Press, 1958.

Saint-Pathus, Guillaume de, M. S. d’Espagne, editor. La Vie et Les Miracles de Monseigneur Saint-Louis. Paris: Les Editions du Cedre, 1971.

Scattergood, V. J., and J. W. Sherbone, editors. English Court Culture in the Later Middle Ages. New York: St. M artin’s Press, 1983.

Sell, Edward, D. D. The Ayyb and Mamluk Sultans. London: Church Missionary Society, Diocesan Press, 1929.

Shirley, Walter Waddington, editor. Royal and Other Historical Letters Illustrative o f the Reign o f Henry ///.Vaduz: Kraus Reprint LTD, 1965.

Spufford, Peter. Money and Its Use in Medieval Europe.

Cambridge: Cambridge University Press, 1988.

Stone, Edward Noble, translator. Three Old French Chronicles o f the Crusades. Seattle: University of Washington Press, 1939.

Treharne, R. E., and I.J. Sanders, editors. Documents o f the Baronial Movement o f Reform and Rebellion, 1258-1267. Oxford: Clarendon Press, 1973.

448

Избранная библиография

Walsh, Р. G., editor and translator. Andreas Capellanus on Love.

London: Gerald Duckworth & Co., Ltd., 1993.

W arren, W. L. King John. New York: W .W . N orton & Company, 1961.

Weigand, Hermann J. Three Chapters on Courtly Love in Arthurian France and Germany. Chapel Hill: University of North Carolina Press, 1956.

Weiss, Daniel H. Art and Crusade in the Age o f Saint Louis.

Cambridge: Cambridge University Press, 1998.

БЛАГОДАРНОСТИ

Я обязана многим людям, без чьей помощи «Четьіре ко­ ролеви» не бьіли бьі написаньї. Сью Мадео с межбиблиотечного абонемента в публичной библиотеке Вестпорта сумела убедить научньїх сотрудников других учреждений Коннектикута, что мне можно видавать тома средневековой истории, часто редкие и дорогие, без которнх я не закончила би свою рукопись. Давид Смит из Публичной библиотеки Нью-Йорка помогал находить материалн для разьяснения ряда темних мест и заботился о бистрой доставке книг, чтобьі мои поездки в атот город били наиболее результатив­ ними. Джил Каннел из колледжа Корпус-Кристи в Кембрид­ же оказала моєму проекту большую поддержку, и я глубоко благодарна Паркеровской библиотеке, где она работает, за снабжение иллюстрациями. Ригмор Бетсвик из Бодлейянской библиотеки Оксфорда провел многие часи, разискивая необходимне мне слайди; Зубида Зеркане из Национальной библиотеки Франции и Тьерри Девен из Королевской биб­ лиотеки Бельгии также сильно помогли мне в поисках материалов. В Британской библиотеке Крис Роулингс, Маз Ка­ рим и Ники Драйдейл работали так старательно и принимали меня так, что мне казалось, будто я нахожусь в своей городской библиотеке, а не в прославленном учреждении в нескольких тисячах миль по другую сторону Атлантического океана. Особую благодарность приношу Нзнси Райнерц-Сьюблом из Люксембурга, которая помогла мне сделать некоторне переводи с французских оригиналов. Хотя трубадурская позма, которую она перевела, в конечном счете так и не 15 — Четьіре королеви

450

Благодарности

вместилась в рукопись, чтение ее позволило мне намного глубже постичь описьіваемьій период и понять нюансьі в некоторьіх письмах Маргаритьі. Я также в долгу у Венди Канн, которая вичитала рукопись так внимательно, словно свою собственную — ее комментарии и совети заметно до­ бавили глубиньї и колорита моей книге. Очень хотелось би поблагодарить за неизменную поддержку и моего литературного агента Генри Дьюноу, а так­ же всех сотрудников издательства «Викинг», помотавших мне. Теплие чувства я питаю и к редактору Кзролин Карлсон, которой «Четире королеви» достались уже на позднем зтапе подготовки, но она все же отнеслась к моей книге как к собственной работе. И наконец, упомяну мою семью — без их безусловной поддержки и терпения я не одолела би такую задачу. Мой муж Ларри внес огромннй вклад —начиная от доходчивого обьяспения тонкостей военной стратегии посредством аналогий с футболом до сдержанного и внсокопрофессионального чтения вслух, которое позволило мне заметно улучшить стиль и тон повествования. Да и моя дочь Змили заражала меня своим знтузиазмом, подбадривала и часто забивала о своих делах для того, чтобн послушать, как я читаю руко­ пись — зти щедрие дари я не скоро забуду.

П РИ Л О Ж ЕН И Е

Алича Немирова ДВА ГРАФА (Сравнительная характеристика)

«Что зто за страна! Захватчик застраивает ее виллами и гаражами. Дикарь с севера режет ее на куски, спекулирует, вьірубает лсса, и с зтим ничсго не поделаешь. Но сколько таких похитителей на гіротяжении всков влюблялись в свою гіленницу! Они вдруг замирают, пьітаясь вслушаться, как она дьішит во сне. Потом тихонько затворяют решетку и стоят молча, почтительно, и, уже готовьіе и с п о л і і я т ь твои желания, они вновь венчают тебя короной ИЗ ВИННЬІХ лоз, насаживают новьіе рощи смоковниц и ничего более не желают, прекрасная, кроме как служить тебе и угождать...» (Колетт, автор X X века)

Книга, которую вьі только что прочли, содержит огромное количество фактов, и автор, для того, чтобьі раскрьіть основную тему, не мог позволить себе «растекаться мьіслью», вдаваясь в подробности. К сожалению, в отдельньїх местах зто привело к тому, что лица и фактьі упоминались в тексте без каких-либо обьяснений и могли бьіть ПОНЯТНЬІ только знатокам и специалистам. Всюду, где достаточно бьіло дать краткую справку, мьі исправили положение, делая примечания.

454

Приложение

Но одна из тем, затронутьіх в книге, напрямую связанная с судьбой основних персонажей, не бьіла изучена авто­ ром достаточно для того, чтобьі дать более-менее обьективную характеристику. Потому возникла необходимость в более пространном комментарии. Речь пойдет даже не о двух графах, а о трех, поскольку отец и сьін, последние графи Тулузи, били неразлучнн, и их судьбьі неразделимн. Юг и север Франции очень долго били отдельними странами, и следьі зтой отдельности сохранились до наших дней, несмотря на семьсот с лишним лет, прошедших от момента обьединения. Прошло оно очень тяжело, с кровью и слезами (о том вскользь свидетельствует и книга Нзнси Голдстоун), и обошлось южной стороне намного болезненнее, чем северной — достаточно прочесть приведенннй вьіше зпиграф, чтобьі понять, как велико било потрясение. Потому зта тема до сих пор, по сути, замалчивается французской историографией (северной): практически нет ни художественннх, ни научно-популярних книг, которне можно било би порекомендовать читателю. А в тех немногих научннх работах, какие существуют, оценки людей и собнтий иногда диаметрально противоположнн, в зависимости от того, какими источниками пользовались автори — южньїми или северньши. Судя по всему, Нзнси Голдстоун добралась как раз до северннх. Юг как таковой состоял из трех отдельних частей, которне во Бремена Древнего Рима составляли три римских провинции. Несмотря на то, что в период феодальной раздробленности их границн менялись, какие-то владения сливались и вновь расходились, исходная ситуация сохранилась к XIII веку: зто били Прованс, Лангедок и Аквитания. У Прованса имелся собственннй вход к Средиземному морю (нижнєє течение реки Рони, порти Марсель и Ницца), у Аквитании бнл виход к Атлантическому океану (Бордо и др. порти), Лангедок располагался посередине —через него проходили торговне пути, прежде всего по реке Гаронне, от одного моря до другого. Основная часть области, получившей после присоединения к владениям французских королей имя «Лангедок», охватнвалась графством Тулузским.

Два графа

455

У графов Тулузских на протяжении веков бьіло много недругов, они многим м етали — чтобьі зто понять, достаточно взглянуть на карту того периода. Однако хуже всего дос­ талось двум последним графам — Раймонду VI и его сьіну Раймонду VII. Прованс имел своих графов, свои источники дохода, свою историю. Его основньїе города, как и Тулуза, возникли в виде племенньїх поселений галлов еще до вторжения римлян. Читая о различньїх собьітиях X II—XIII веков, важно помнить, что Арль и Тулуза к атому времени просуществовали уже тьісячу с лишним лет (впрочем, как и Париж, зародив­ шийся точно так же), а Марсель — более полутора тьісяч. Во времена Карла Великого, собирателя земель, графство Тулузское и герцогство Аквитания стали вассалами франкского короля, но при его потомках зта зависимость стала чисто номинальной, поскольку южньїе земли бьіли богаче и сильнеє северного домена королей. Прованс в силу сложньіх династических взаимоотношений стал территорией, вассальной императорам Священной Римской империи, то єсть королям Германии, но зта зависимость бьіла еще более номинальной. У современников с севера, вступавших на земли всех зтих грех областей, не оставалось ни малейших сомнений, что они попали совсем в другую страну: там бьіл иной менталитет, иньїе нравьі, обьічаи, язьік, закони, даже одежда. Зто обьяснялось четьірехсотлетним присутствием римлян (с І века до н.з.), близостью Средиземноморья, а значит, и арабского Востока, а также преобладанием галльского (кельтского) злемента над франкским (германским). А вот южане, взаимно пересекая границьі своих земель, особой разницьі не видели — они все говорили на одном язьіке и в гірямом, и в переносном смисле. Тесньїе контакти, разумеется, вьізнвали и различнне конфликтн, но в зкономическом отношепии южньїе земли представляли собой єдиний регион. Все, что касается отношений между Провансом и Лангедоком, автор «Четнрех королев» подает в сильно упрощенном виде. Длительного и постоянного противостояния меж­ ду зтими доменами не било. Графи Тулузские никогда не

456

Избранная библиография

притязали на Марсель, которьій бьіл богатой и независимой купеческой коммуной, его доходи определялись морской международной торговлей, и он лишь номинально подчинялся графам Прованса. Тем более вряд ли он подчинился бьі кому-то другому — с Марселем бьіло вьігоднее дружить, чем воевать. На Прованс как таковой графи Тулузи также не посягали, но издавна владели там землей. В ІХ -Х веках Провансом правила местная династия, которую позднее сменили вьіходцн из Каталонии. Графами Тулузскими к зтому времени стали правители из рода графов, прежде владевших небольшим городом Сен-Ж иль на берегу Рони, у самих границ Прованса. Около 990 года дочь Рубо, брата Гильома, маркиза Прованского и графа Авиньонского, известная как Змма Прованская, внш ла замуж за Гильома III Тайлефера, графа Сен-Жиль. Благодаря зтому браку он и его потомки получили часть маркизата Прованс, а именно земли будущего графства Венессен ( Venaissiri), а с ними и змблему зтой земли, которая впоследствии стала личньїм гербом Раймонда VI (праправнука Гильома III), а затем гербом Тулузи. В описнваемое время у Раймонда VI и его сина била еще одна причина воздерживаться от агрессии —сюзереном Прованса являлся Оттон Брауншвейгский, их близкий и влиятельннй родич. (Раймонд VII и Оттон оба били внуками Злеонорн Аквитанской, что лишний раз подчеркивает, как тесно переплетались судьбьі всех трех облас­ тей Юга.) Когда в 1217 году оба графа после трех лет изгнания возвращались из Рима морем, в Марселе им устроили горячую встречу, консули города поднесли им ключи. Впос­ ледствии в Авиньоне провансальские рнцари предложили свои услуги Раймонду VI для отвоевания Тулузи, захваченной Симоном де Монфором-старшим. Зти ф акти отнюдь не свидетельствуют о том, что граф Тулузский воспринимался в Провансе как захватчик и враг. П ровансальці понимали, что «сьедят Тулузу — за нас примутся», как оно впоследствии и ВЬІШЛО. Утверждать, что все било совсем благостно, конечно, тоже нельзя. Но даже оспаривая какие-то земли и ходя друг на друга походами, графи Прованса и Тулузи помнили, что

Избранная библиография

457

воюют со своими, а не с чужими. Потому никто из графов юга не переходил границ «нормального средневекового зверства», и успокаивались довольно бьістро. В зтих войнах не бьіло ничего от повального нашествия и геноцида, ничего «личного». Острота конфликтов и настойчивость в расширении своих земель обьяснялись зкстенсивньїм характером зкономики — власть и могущество напрямую зависели от размера земель, с которьіх правитель мог получать налоги и дань. В 1125 году территориальньїй раздел между тогдашним правителем Прованса и Раймондом V Тулузским, унаследовавшим титул маркиза Прованского, бьіл скреплен официальньїм договором. В течение длительного времени на земли Прованса претендовали правители Каталонии (графьі Барселонские), а затем короли Арагона, происходившие из той же династии. В 1163 году графом Прованса стал Альфонс І, король Арагона. Младшая ветвь зтого рода ут­ вердилась у власти: Прованс унаследовал его сьш Альфонс II; зтот отпрьіск арагонского королевского дома стал гра­ фом Прованса в 1196 году (шестнадцати лет от роду). Они никогда не жили на его территории, но соперничество с Тулузой началось вновь и продлилось почти до конца XII века. Однако Тулуза бьіла ближе к Провансу, чем Арагон, и силь­ неє; в 1190 году бьіл установлен мир, подтвердивший раз­ дел 1125 года. Раймонд-Беренгер V (иногда его считают IV) бьіл сьіном Альфонса II. О Раймонде-Беренгере в книге сказано немало. Тем не менее характеристика его однобока и облегчена. Мьі поста­ раємся несколько исправить зту оплошность. Он родился в 1199 году В 1209 году его отец отправился в Палермо (С ицилия), чтобьі вьідать замуж свою сестру Констанцию за Фридриха II, там заболел и скончался. Раймонду-Беренгеру V едва исполиилось десять лет, но он сразу же оказался втянут в соперничество, в яростньїе распри, связанньїе с борьбой за власть над Провансом. Его дядя, король Педро II Арагонский, немедленно ирибьіл туда, обьявил себя опекуном племянника, принял от его имени клятву верности основньїх вассалов и увез мальчика в Ис-

458

Приложение

панию, где его наставниками стали Гильом де Монредон, магистр ордена тамплиеров, и один из известнейших богословов того времени. Все зто происходило на фоне бушующего в Лангедоке (графстве Тулузском) альбигойского крестового похода. Провансальская земля Венессен, принадлежавшая графу Тулузскому, претерпела нашествие крестоносцев Симона де Монфора, где они творили отвратительньїе жестокости. Потому только в 1216 году, семнадцати лет от роду, Раймонд-Беренгер смог возвратиться в свой удел. В 1222 году мать молодого графа, исполнявшая обязанности регентши, ушла в монастьірь (где и умерла в 1242 году), передав сьіну права на соседнее графство Форкалькьер. Ему пришлось вьідержать длительную склоку с родичами матери, которьіе претендовали на ее наследство. Вплоть до 30-х годов XIII века основной заботой Раймонда-Беренгера V бьіла не столько война с графом Тулузским, сколько распри со своими же вассалами и вольньїми городами — Ниццей, Арлем и Марселем. В 1229 году он подчинил Ниццу и территорию Южньїх Альп. В 1231 году против графа восстал многократно упоминаемьій в тексте Тараскон. Будучи способньїм администратором, а не только воином, путем сложного лавирования Раймонд-Беренгер V все-таки добился определепной стабильности в городах, а материальньїе вопросьі частично решал за счет конфискации земель мятежньіх вассалов. Раймонд VI Тулузский умер в 1222 году, пережив за последние тринадцать лет жестокие потери, пораження и изгнание — но сумев вернуться и отстоять Тулузу. Под зна­ ком правлення отца прошли годьі последнего, самого жестокого конфликта Юга и Севера. Сьіну пришлось трудно, когда он попьітался реабилитировать его после смерти. И трудно назвать другого сеньора, которого бьі так оклеветали и очернили летописцьі противника. Клевета пускает побеги и в наше время; подлинньїй облик человека скрьілся под нагіластованиями горячих славословий «своих» и инсинуаций «чужих». Попитаємся хотя бьі восстановить несомненньїе фактьі.

Два графа

459

Прежде всего графи из дома Сен-Ж иль, начиная с их родоначальника Фределона, вьіторговавшего себе графский титул, а городу —спасенне от войска франков, бьіли больше склонньї к дипломатии, чем к воєнним действиям (хотя, разумеется, воевали немало, имея столь же непокорньїх и буйних вассалов, как и графи Прованса). Метафорически внражаясь, в обществе волков лиси кажутся непонятними и жалкими, хотя и принадлежат к тому же семейству... У обоих Раймондов Тулузских били славнне предки: Раймонд IV сгал одним из вождей Первого крестового похода, отличился воинской доблестью и умер на Святой земле, но зто не мешало ему ловко хитрить, когда того требовала обста­ новка. Потомки сохранили зто качество. Раймонд VI начал править, когда ему било тридцать восемь лет, у него уже имелся немалий дипломатический и воєнний опит, но принимать решения ему било сложно — поздновато учиться. Однако до наступления перелома в 1209 году, когда под надуманним предлогом на его земли обрушилась лавина северян, он неплохо справлялся с делами. Альбигойский крестовнй поход поставил в тупик не его од­ ного — всем взрослим людям Лангедока пришлось столкнуться с невиданной прежде напастью, а молодежь, подрастая, не знала нормальной жизни — только постоянную войну, тревоги и потери. Раймонд VI сделал все, что мог, и ему удалось в 1218 году справиться с Симоном де Монфором. Син, Раймонд VII, в шестнадцать лет участвовал в битве при Мюре, где южане нотернели сокрушительное поражение, затем вместе с отцом провел три года в изгнании, после чего возглавил вновь собранние военнне сили графства и отвоевал сперва родовой город Бокер (в девятнадцать лет), а за­ тем и другие стратегически важние места. Когда горожанам Тулузи стало известно о возвращении обоих графов, они подняли в городе восстание, перебили всех северян, каких нашли, и встретили Раймондов как любимсйших государей и освободителей. Вообще отношения с горожанами своей столицн у гра­ фов били довольно сложние, но в целом мирньїе. Приходя к власти, каждьій граф должен бил сперва присягнуть, что

460

Приложение

не посягнет на права и вольности города, после чего город присягал графу. Северянам подобньїе отношения казались дикостью. Когда граф Прованский попьітался на своей зем­ ле отойти от подобного же образа действий, то расплатился длительной распрей со своими городами. Кроме того, тулузский двор бьіл ничуть менее куртуаз­ ним, чем дворьі Аквитании или Прованса. Тулуза слави­ лась как средоточие учености и культури еще в самьіе темние века, и со временем зто ее отличие лишь возросло. Правда, в доме Раймонда VI не бьівало блестящих дам-хозяек, подобннх Злеоноре Аквитанской, ее дочерям Марии Ш ампанской и Злеоноре Кастильской (матери королеви Бланки), но в полусотне километров от Тулузи, в городе Каркассоне, при дворе тамошнего виконта Тренкавеля ца­ рила красавица Аделаида, сестра графа Раймонда VI и, между прочим, єретичка... Зто не м етал о ни ей, ни другим да­ мам по всему Лангедоку гіринимать у себя трубадуров и делать все, что полагалось по законам «веселой науки». Граф Тулузский, ломимо прочего, бнл неплохим позтом и музикантом — и сложно поверить, чтобьі вокруг него гнездились «подозрительние личности», как в зто поверил ав­ тор данной книги. Зти личности казались подозрительннми северннм монахам-летописцам, поскольку среди приближенних графа били и єретики, и — страшно сказать — єврей! А для графа, как и для всех его подданннх, важно било только, хорошо ли человек справляется со своими обязанностями. Религия била для них делом наименее важ­ ним. Тулузский двор при Раймонде VI притягивал множество трубадуров; как минимум один из них, Раймон де Мираваль, бнл его личним другом. С браками Раймондам не везло — и деду, пятому графу зтого имени, и отцу, и внуку. Пресловутне пять (или шесть) жен Раймонда VI, которнх перечисляют как признак глубокого распутства и непорядочности зтого человека, — зто число сложилось не от хорошей жизни. В зтом вопросе Раймонду-Беренгеру повезло намного больше... Первую жену Раймонду VI сосватал отец, когда тому било неполньїх шестнадцать лет. Брак бнл вьігодньїй и до-

Два графа

461

стойньїй: Зрмесинда, графиня де М ельгейль, уже вдова (хотя зто не м етало ей бьіть молодой) принесла мужу в приданое сперва половину графства Мельгейль, а потом, умирая от какой-то болезни, по завещанию передала и вто­ рую половину. Учитьівая среднюю продолжительность жизни в Средние века — 35 лет, — мьі не можем усмотреть здесь никакого злоумьішления со стороньї супруга. Случалось, что умирали от воспаления легких через неделю после свадьбьі, вьіпив кружку холодной водьі в жаркий день... Раймонд стал вдовцом в 20 лет, но вскоре его жени­ ли снова на Беатрисе де Безье из знатного (и беспокойного) рода Тренкавелей. Граф ждал от нее наследника, но суп­ руга родила лишь одну дочь — в 1193 муж с нею расстался, после чего она, проникшись катарским мировоззрением, свойственньїм ее семье, удалилась в какую-то еретическую общину. Кстати, в исторических сочинениях можно прочесть, что «граф запер жену в катарский монастьірь», чтобьі от нее избавиться. Между тем монастьірей у катаров не бьіло по определению, а добрьій католик никак не мог «за­ ставить» кого бьі то ни бьіло уйти к катарам. Что чему послужило причиной — расставание с мужем или желание уйти от мира в связи с общей разочарованностьіо, мьі теперь установить не можем. Но развод по причине бесплодия брака бьіл довольно обьічньїм делом среди знат­ них семей — смотри, например, историю короля Иоанна Английского, которьій добился наследников только от третьей женьї. Раймонд VI сразу же (в 1193 году) женился на Бургонь де Лузиньян, дочери Амори, впоследствии короля Кипра, и Зшивьі д’Ибелин, но зтот брак продлился всего до 1196 года. С зтой супругой граф развелся уже будучи правителем Тулузьі, поскольку ему предложили самую блестящую партию из возможньїх: зто бьіла Ж анна Плантагенет, сестра Ричарда Львиное Сердце, дочь Генриха II Английского. Ричард, которьій, кстати, предпочитал зваться герцогом Аквитанским, а не королем Англии, предложил зтот брак в ознаменование мира, заключенного между ним и графом Тулузским: постоянньїе стьічки из-за пограничньїх территорий обойм

462

Приложение

давно надоели. Ричард охотно отдал графу сестру, ради чес­ ти и благополучия которой незадолго до того чуть не разорил всю Сицилию. Стоит упомянуть, что первьім браком Ж анна бьіла вьідана за короля Сицилии, острова, по нравам очень сходного с Лангедоком. Потому к рассказам о том, что подданньїе Раймонда VI пугали новую графиню своей грубостью, а муж попросту уморил невниманием, следует относиться осторожно. Ж анна родила графу долгожданного наследника, Рай­ монда VII, и умерла родами следующего ребенка, другого сьіна, которьій умер через несколько дней. Множество примеров из истории Средневековья показьівает, что супруга, обеспечившая дом наследником, пользовалась почетом у мужа, даже если между ними не бьіло никаких личньїх привязанностей — вспомним рассказанную нам вьіше историю отношений Маргаритьі и Людовика. Граф Раймонд бьіл слишком умен, чтобьі позволить себе открьіто нарушать права и проявлять неуважение к сестре такого соседа, как Ричард. Да и на каких основаниях могло бьі родиться не­ уважение? Ж анна бьіла красива, умна, плодовита, как все дочери Злеонорьі Аквитанской, она готова била помотать мужу в делах... И вряд ли Раймонд VI обрадовался, потеряв ее спустя четьіре года после свадьбьі. Пятая жена, чье имя даже осталось неизвестньїм, дочь византийского вельможи, промелькнула в истории Тулузьі как тень (1200-1202 годьі), а шестая, Леонора, сестра коро­ ля Педро Арагонского, пережила графа и тихо скончалась где-то на задворках истории... Да, у графа имелись бастардьі. Однако среди государей тех времен зто не воспринималось как что-то преступное, порочное и предосудительное. Бастардов бьіло полно и у английских королей, и у французских (Людовик Святой, конечно же, не в счет). До тех пор, пока Раймонд проявлял хотя бьі внешнюю почтительность к жене и не лишал ее по­ лож еннях по закону привилегий, ситуация не считалась вьіходящей за рамки благопристойности. Однако надо же бьіло хоть чем-то очернить ненавистного южанина? Вот и нашли повод...

Два графа

463

Добавим также, что ни чувства девуш ек (как, впрочем, и мужчин), ни их возраст при заключении политических браков в расчет не принимались. Мать Раймонда VI, Констанция, бьіла старше своего второго мужа на 24 года, Ж анну Плантагенет, мать Раймонда VII, первьій раз отдали замуж одиннадцати (!) лет от роду за 23-летнего Роджера Сицилийского, и таких примеров огромное множество. Сьіну графа, Раймонду VII, все надеждьі на мирную и удачную семейную жизнь оборвала война. Именно его, а не Санчу Прованскую, можно с полньїм основанием назвать «ребенком войньї». Его наспех женили в четьірнадцать лет на другой сестре дона Педро, Санче Арагонской, — из чисто политических соображений; жена бьіла лет на десять его старше, что потом роковьім образом сказалось на судьбе графства. Несколько лет молодой граф провел вдали от женьї, потом занимался войной, не бьівая дома месяцами и годами. Не мудрено, что у них бьіла лишь одна дочь. А по­ том наступил пожилой возраст... Прочее почти точно опи­ сано в книге Нзнси Голдстоун. Другим поводом к очернению тулузских графов бьіло попустительство ереси. Оба они, и отец, И СЬІН, без всякого сомнения, бьіли католиками — но, в отличие от Прованса, на их земле еретиков бьіло намного больше, они составляли очень значительную часть населення, и преследовать, изгонять их — значило разорить города, поместья, разрушить торговлю и ремесла, поскольку єретики по закону подлежали изгнанию, а их дома —разрушению до основания. Требования религии на территории Лангедока не перевешивали соображений политических и зкономических, вдобавок зто происходило на фоне свойственной всему югу веротерпимости. Отлучения, которьіе со всех сторон сьіпались на гра­ фов, старого и молодого, давно потеряли религиозньїй ха­ рактер —зто бьіло средство политического и психологического давлення, и отец с сьіном провели много лет, зажатьіе меж двух огней, лавируя между необходимостью хранить верность своим подданньїм и отбиваться всеми средствами от упорного и сильного врага.

464

Приложение

Наблюдая за всем происходящим по другую сторону Роньї, граф Прованса, добрий католик, решил, что будет правильнеє стать на сторону северян. А Раймонд VII, потеряв некоторую часть своей территории по Парижскому договору, не мог придумать ничего лучшего для восстановления материальной бази своей власти, как обратиться в сторону Прованса. Для зтого у него, с его позиции, бьіли некоторьіе основания. Приведем характеристику ситуации из книги Николая Осокина «История альбигойцев и их времени» (стр. 663664)1: «Раймонд Беренгарий, последний граф Прованса, в первое время бьиі полноправньїм феодальньш государем в сво­ ей богатой, свободной земле. Он т чем не нарушал старьіх традиций своего дома. Он довольствовался почетом, присягойудоходами от своих вассалов и городов, а во всем прочем предоставлял их самим себе. Иначе нельзя бьіло поступать с такими городами, как, например, Марсель и Арльу которие снабжали полудикую Францию и даже Англию мануфактурньїми изделиями Италии и Востока, хлебоМу пряностями и оружием. Капитали со всех сторон стекались в зти общини, корабли которьіх составляли целие флотилии... и консули которьіх бьиіи богачемогущественньїх государей. Симон Монфор загнал Раймонда Беренгария в Арагон. Беренгарий вернулся... и снова обьявил себя государем. Но его характер уже изменился, он стал заносчивьіМу надменньїм с подданньїми. [В зтом сказалось арагонское воспитание, им полученное — A.H.J Ж елая войти в доверие к французам, Беренгарий вместе с ними осадил Авиньон. И с феодалами, и с консулами он начал обходиться иначе. [...] В борьбе с первьши он бьиі счастливу потому что его феодали бьиіи разрознени и ссорились между собой, но 1Далее все цитатьі из зтой работьі даются по современному изданию: Н. Осокин. История альбигойцев и их времени. М.: ACT, 2000.

Два графа

465

общини [городские коммуни — А.Н.] оказали ему региительное сопротивление. Они поняли, что их государь хо ­ чеш бить неограниченньїм господином... Они составили лигу, куда воіили Марсель, Арль, Тараскон, Тулон, Ницца.

[...] Раймонд Беренгарий потребовал покорности; ему отказали и дали понять, ...что добриє города дают ему средства для существования в вознаграждение за то, что его предки некогда проливали кровь за их отцов... Но у городов не бьиіо войска, каждая община должна бьиіа защищаться отдельно. Раймонд Беренгарий, вступив в сделку с Арлем, кинулся на Ниццу и изменой овладел ею. Потом он осадил Марсель. Но не с его силами бьіло сладить с такими горожанами, дух которьис закалился в морских опасностях и которие еще не знавали, что такое рабство. Пока граф осаждал Марсель, Арль отложился от него, послалмарсельцам помощь, а Ницца прогнала его гарнизон. Раймонд VIIрад бьиі воспользоваться зтими стеснительньїми обстоятельствами своего соседа. Он обьявил ему вош у и заставші снять осаду Марселя. Чтоби поми­ риться, Раймонд Беренгарий обещал графу Тулузскому в су пру ги свою дочь...» Раймон-Беренгер бьіл человеком средиземноморской культурьі, он не испьітьівал никаких симпатий к законам и нравам северной «Галлии», хотя и вьінужден бьіл подстраиваться к ним из политических соображений. Он предпочитал отдать дочь за графа Тулузского, чтобьі на зтом навсегда покончить с враждой, и ходатайствовал перед папой Иннокентием IV о расторжении предьідущего брана Раймонда VII — что вполне могло получиться, поскольку зтот папа благоволил Раймонду и способствовал возвращению в его руки отнятого ранее графства Венессен. Точнеє, таково мнение французских историков — автор книги считает, что зто благоволение бьіло результатом подкупа, но мьі не можем однозначно доказать ни одну из точек зрения. Иннокентий IV, сбежав от Фридриха II в Лион, собирался отлучить его под защитой французских рьіцарей. Оба

466

Приложение

графа, тулузский и прованский, поехали на собор, чтобьі поделиться своими голосами с кардиналами. За зто папа отблагодарил Раймонда VII, позволив расторгнуть предндущий брак. Первоначально, за несколько лет до того, предполагалось, что невестой станет Санча. Договоренность о заключении брака с Санчей бьіла достигнута при встрече в Монпелье, в присутствии короля Арагона Хайме І, сьіна Педро II и, соответственно, племянника обоих графов. Но к описьіваемому времени ее уже вьідали замуж. Потому гра­ фу Тулузскому предложили руку Беатрис. Она бьіла обьявлепа невестой графа тулузского на том же соборе, в присут­ ствии столь почтенньїх свидетелей, как сам папа и Балдуин, император Константинопольский. На наш взгляд, зто указьівает на достаточную значимость зтого факта, вьіходящего за рамки чисто семейньїе. Крепкий союз между двумя основними сеньорами Юга (при том, что с принадлежащей двоюродному брату Раймон­ да VII Аквитанией отношения также бьіли дружескими) означал бьі серьезную угрозу мечтам Севера о господстве. Увьі, Бланка Кастильская наверняка прекрасно зто понимала, а потому сделала все возможное, чтобьі обратить ситуацию на пользу своєму сьіну. И обстоятельства сложились иначе. Раймонд-Беренгер бьіл младше Раймонда VII лет на пять, но умер раньте. Перед смертью он подтвердил своє распоряжение о Беатрис и направші в Тулузу посла с просьбой поспешить в Прованс и там немедля устроить свадьбу. Но в зто время назначенньїе умирающим регентьі и его жена уже вступили в переговори с королевой Франции. «Бланка К а­ стильская давно... искала расположения матери невести и смотрела на своєю угрюмого Карла, четвертого сьта, как на будущего владетеля Прованса». (Осокин, стр. 666). Кар­ тина, как видим, своими оттенками несколько отличается от той, которую рисует автор книги. Добавим к ней еще один штрих: иногда ссьілаются на то, что у Раймонда Тулузского бьіл слабий и лицемерннй ха­ рактер; но чем, как не лицемерием, является тогда поведе-

Два графа

467

ниє регентов Прованса, включая милую даму Беатрис-старшую, которьіе не отказьівали графу, одновременно ведя пе­ реговори с Бланкой? Ситуация графа Тулузского бьіла бедственной: у него, отец которого в 1195 году в честь свадьбьі с Жанной велел засеять поле золотими монетами, даже не оставалось средств на свадьбу. И он обратился к своей кузине, к Бланке — и как родич, и как вассал. Она обещала помочь со средствами как раз в то время, когда син ее Карл уже внезжал со свитой, чтобьі жениться на Беатрис. В Средние века политика делалась не менее грязними способами, чем она делается сейчас; любопнтно било би узнать, как подобнне поступки уживались в душах Бланки и Людовика с их искренним благочестием? Графи Прованса, как м и уже упоминали, издавна спита­ лись вассалами императора. Раймонд-Беренгер V оставался вассал ом Фридриха II еще и потому, что тот бнл женат на родной сестре его отца, Констанции. Иметь такого отдаленного сюзерена, которнй не станет вмешиваться во внутренние дела домена, било внгодно. Кстати, точно так же поступили графи Тулузские, веками формально считавшиеся вассалами корони Франции. Но в сложившихся обстоятельствах Раймонду-Беренгеру показалось лучше заключитьсою з с королем Франции. К зтому союзу примкнули 15 его вассалов, из них 9 били очень слабьі в военном отношении. Несмотря на бедствия, причиненнне крестоносцами зем лям П рованса, доб ри й католик Райм онд-Б еренгер примкнул к походу Людовика V III против еретиков, вместе с ним осадил свой же город Авиньон, вошел в него с боєм и принес полную присягу королю Франции: «Они отдали себяу всех баронов и людей своих, и всю землю свою в полную волю возлюбленного господина своєю Людовика, преславно­ го короля французов, и принесли ему вассальную присягу по французскому обьічаю». Император отправил гневное пись­ мо папе с жалобой на дер^ость Людовика VIII, вторгшегося под религиозннм предлогом в его владения, но наказать графа Прованского не мог — вассалн имели право менять

468

Приложение

сюзеренов. А Раймонд-Беренгер заодно привел к подчинению давно непокорньїй Авиньон — ему также религия предоставила удобньїй предлог решить свои политические дела. Немудрено, что император Фридрих II бьіл недоволен политикой графа Прованского. Борьба с єретиками в его глазах благовидньїм предлогом не являлась. В 1239 году в Кремоне он издал указ, согласно которому Раймонд-Берен­ гер обьявлялся «всеобщим врагом и преступником», обвинялся в измене и изгонялся из империи. Соответственно, он лишил графа всех фьефов, которьіми тот владел как его вассал, конфисковал все, в том числе и графство Форкалькьер, и отдал его Раймонду VII Тулузскому. Разумеется, такой указ можно бьіло осуществить только вооруженной силой. Граф Тулузский уже несколько лет как прекратил военньїе действия, но приговор императора позволил ему снова взять в руки оружие. По его поступкам в тот момент трудно назвать его слабьім, жалким или трусливьім. В январе 1240 года он переправился через Рону близ Авиньона (на свою территорию), вошел на земли графства Прованского и бьістро оттеснил войска Раймонда-Беренгера. Тот попросил помощи у французов, находившихся поблизости с 1226 года, но граф Тулузский их с легкостью разбил. Затем он приготовился к осаде Арля, в чем ему помогали марсельцьі — прислали на кораблях запасьі оружия и осадньїе машиньї... Вот так и шли параллельно, однако постоянно пересекаясь, жизненньїе пути двух властителей Юга. Уроженцьі одной земли, люди одной культури и язьїка, одной верьі, оба они хотели сохранить свою власть, но принимали решения каждьій по своим причинам. Решительньїй Раймонд-Берен­ гер счел возможньїм ради независимости Прованса пойти на сделку с северянами, наивно полагая, что единоверцьі, рьіцарственньїе сьіновья короля французского, благородная и благочестивая королева-мать не обманут его, уважат его последнюю волю, и все будет хорошо. Нерешительньїй Раймонд VI Тулузский, увидев в самом начале альбигойского крестового похода, что юньїй виконт Тренкавель не желает заключить с ним союз, пошел на то, чтобьі подвергнуться

Два графа

469

унизительной процедуре покаяння, согласился даже войти в состав крестоносного войска — но одновременно лично разведал сильї крестоносцев и отдалил угрозу, нависшую над Тулузой, больше чем на год. Его сьін, пойдя на столь же тяжелое унижение, спас свой домен, свою власть и обеспечил народу передьішку перед новой яростной вспьішкой освободительной войньї. У них всех, куртуазних рьіцарей, еще сохранялась вера в какие-то рьіцарские кодекси. Тем не менее Раймондн намного лучше графа Прованского поняли, что для противника кодекси давно перестали существовать, осталась лишь их пустая видимость. Они лавировали, пет­ ляли, давали обещания и нарушали их —не нарушили только присяги, данной своим подданннм, защищая их всеми отпущенннми им силами. Счастливнй в семейной жизни Раймонд-Беренгер лиіпился снновей, а дочери, по сути, предали его — во всяком іучае, младшенькая, любимая. Несчастливнй Раймонд VII, і!<>сути, отдал свою единственную дочь в заложницн коро­ лю Франции. После его смерти завещание, оставленное им, било чуть-чуть подкорректировано; он оставлял Тулузу «дочери и мужу ее» — а законоведн Бланки и Людовика Святого доказали, как дваждьі два, сснлаясь на закони Севера, что покойннй ошибся: следовало, разумеется, читать «мужу дочери». Вот и все. Зтого хватило, чтобьі Тулуза, как созревшее яблоко, скатилась в подставленнне руки короля. Как отнеслись к завещанию Раймонда-Беренгера V, хорошо показано в книге. Прованс пал не от воєнного захвата —от жесткого и точного расчета Бланки, от искреннего убеждения Людовика Святого, что Господь наделил его правом вершить судьбьі земель и народов, не стесняясь в средствах — и от честолюбивого желания младшего бра­ та затмить старшего. В обоих случаях результат бьіл один: Прованс достался одному брату короля, Лангедок — другому, обе зти земли били скрученн, обобранн, лиш ени возможности идти по собственному пути развития. Настал конец блестящей культуре, свободомнслию, терпимости и свободе торговли. Н а­ чалось превращение Франции в великую державу...

470

Приложение * * *

Дальнейшие судьбьі Прованса и Лангедока складува­ лись по-разному. Прованс больше никогда не пьітался внрваться из-под опеки Франции. Он так и остался прекрас­ ним краєм, по преимуществу сельскохозяйственньїм, а в последние сто лет приобрел славу всемирного туристического рая и знаменитого курорта. Лазурньїй берег, Ниццу и Марсель знают все. Но вне пределов зтих густонаселенньїх, урбанизированньїх мест по-прежнему тянутся виноградни­ ки, оливковьіе рощи, маленькие деревушки, стоят на холмах полуразрушенньїе замки, и население говорит на своем язьіке, давно уже ставшем чисто разговорньїм. Однако в 1793 году именно из города Марселя вьішел батальон революционньїх волонтеров, которьій принес в Париж песню, написанную в Страсбурге —на севере Франции, —ставшую (и остающуюся до сих пор) гимном Французской республики. Лангедок боролся и бунтовал до 1244 года. После падения Монсегюра и еще нескольких еретических твердьінь, после смерти графа Раймонда VII он притих и пригнулся под игом инквизиции, свирепствовавшей почище крестоносцев или морового поветрия. Добродетельньїй король Людовик вьіслушивал стоньї и жалобьі своих нових подданних и терпеливо разьяснял им, что єретики виноватн сами, а инквизиция —дело богоугодное. Подданнне терпели долго, но в XVI веке именно здесь угнездилась и окрепла новая «єресь», ставшая отдельной религией — гугеноти, протес­ танти кальвинистского толка. Снова пустели католические церкви, спова толпн громили монастнри и убивали монахов, а в Тулузе католики и гугеноти взаимно резали друг друга, вторя Варфоломеевской ночи Парижа. В 1632 году Лангедок восстал в последний раз и с тех пор не представлял проблем для централизованной власти. Тулуза же сохранила от прошлого лишь несколько церквей, да еще дух учености — в наши дни там работает один из крупнейших университетов Франции, ряд серьезних научно-исследовательских институтов, там сосредоточена

Два графа

471

азрокосмическая промьішленность, и Тулузу назьівают «региональной столицей». На гербе ее, на алом поле, все еще блестит золотой крест, похожий на цветок —герб графа Раймонда VI, у которого в родном городе не нашлось даже могильї — отлученньїй от церкви, он так и не удостоился погребения... Еще некоторое время графство сохранялось как административная единица. Но в конце концов очередной король Франции, Иоанн II, присоединил графство Тулузское к зем­ лям французской короньї грамотой от июня 1351 года. Потомки не забьівали своих графов. На Юге писались биографии, статьи, исследования, опровергались измьішления средневековьіх — северньїх —летописцев. Никто не утверждает, что они бьіли «идеальньїми» людьми, зти два Раймонда. Но они бьіли отнюдь не худшими для своего времени и последними, кого народ Лангедока и Прованса мог назвать «своими» владьїками. В заключение приведем две цитатьі.

«27сентября 1249 года Раймонд VIIумер. Его тело по­ везли по Гаронпе через Тулузу, через все его владения и родовие земли, половина которьисуже не принадлежала ему при жизни. Народ стекался к городам, через которие тянулась погребальная процессия. Он оплакивал некогда любимого государя и, забьівая все его недостатки, помнил одно — что с ним вместе он хоронит свою независимость и свою национальность. Каковьі бьі ни бьиіи личние слабости графа, он заслужил симпатию уже тем, что вьітерпел за народ весь позор побежденного и пал лишь после долгой борьбьі за независимость страни. Каждьш житель зтих земель знал, что государь их бьиі поставлен в самое безвьіходное положение и порой винужден бьиі делать то, что противоречило побуждениям его сердца. Как бьиіо его не любить народу, когда ихсвязьівало общее 7іесчастье?» [Осокин] А вот мнение провансальского историка о Раймонде-Беренгере:

472

Приложение

«Судьба подвергла испьітанию его характер, дни его протекали в заботах. Всегда в движении, в трудах, он не имел ничего общего с теми негодньши государями, которьіе восходят на трон лить затем, чтобьі испробовать мягкость его подушек. Наш граф понимал, какие обязанности накладьівает на него вьісокое происхождение, и обладал способностями, чтобьі справиться с ними. Он преодолел множество препятствий, одолел множество врагов, большую часть своих предприят ий он довел до успешного завершення; он восстановил исчерпанние финансьі, поощрял все полезние начинания и любил литературу и искусству ничуть не меньше, чем главньїе свои дела. К несчастью, он ввязался в во ш у против альбигойцев, чтоби ослабить Тулузский дом и лишить его возможности вредить своєму дому. Простим ему — будем снисходительникчеловеческим слабостям, ибоихискупают хорошие качества; его недостатки бьиіи недостатками века, а достоинства бьіли его собственньїми, достоинстваредкие и вьісокой проби. Народ из века в век назьівает его в числе добрьіх государей. Торжественньїй голос народа заставляетумолкнуть фальшивив восторгильстеирв и воздает справедливость у гроба сильньїхмира сего». [Огіостен Фабр, «История Прованса», стр. 123-124]

ПЕРЕЧЕІІЬ КАРТ И СХЕМ

Европа в 1220 году — 27 Англия, Франция, Прованс и Савойя в 1220 году — 43 Карта Святой Земли в 1250 году — 131 Священная Римская империя в 1250 году — 255 Генеалогия — 434

Содержание От переводчика..............................................................................5 Нжси Голдстоун ЧЕТЬІРЕ КОРОЛЕВЬІ

Сестрьі из Прованса, управлявшие Европой Предисловие.................................................................................9 Глава І. Поющая земля............................................................ 15 Глава II. Белая Королева........................................................ 36 Глава III. Королевская свадьба.............................................. 51 Глава IV. Короли-соперники..................................................69 Глава V. Королева Злеонора..................................................84 Глава VI. Дела семейньїе........................................................102 Глава VII. Честолюбне и повиновение................................119 Глава VIII. Война и свадьба.................................................. 137 Глава IX. Спорное наследство............................................. 163 ГлаваХ. Обет........................................................................... 183 Глава XI. Крестовьій поход Людовика I X .........................202 Глава XII. Партия королеви.................................................214 Глава XIII. Мастерство королеви........................................231 Глава XIV. Неожиданное королевство............................... 247 Глава XV. Возвращение королеви......................................261 Глава XVI. Королевские д ела............................................... 279 Глава XVII. Королева римлян.............................................. 297 Глава XVIII. Соперничество королев................................. 317 Глава XIX. Прелюдия к войне............................................. 329 Глава XX. Кризис................................................................... 344 Глава XXI. Четире королеви...............................................371 Глава XXII. Последний крестовнй поход..........................393 Глава XXIII. Зндш пиль......................................................... 414 Зпилог.......................................................................................425

ЗАМЕЧАНИЯ О СРЕДНЕВЕКОВОЙ ВАЛ Ю ТЕ........................................ 432 КРАТКАЯ БИБЛИОГРАФИЧЕСКАЯ С П РА ВК А ..................................... 437 ИЗБРАННАЯ БИ БЛ И О Г РА Ф И Я ..................................................................... 443 БЛ АГОДАРНО СТИ ..............................................

449

Приложете Алина Немирова Два графа (Сравнительная характеристика)................... 453 Перечень карт и схем ................................................................473

ИЗААТЕЛЬСКАЯ ГРУППА А С І ПРИОБРЕТАЙТЕ КНИГИ ПО ИЗААТЕЛЬСКИМ UEHAM в сети к н и ж н ь їх м а г а з и н о в [Буква МОСКВА: ----------• м. «Алексеевская», Звездньїй б-p, д. 21, стр.1, т. (495) 323-19-05 • м. «Алексеевская», пр-т Мира, д. 114, стр. 2 (Му-Му), т. (495) 687-57-56 • м. «Алтуфьево», TPL1 «РИО», Дмитровское ш., вл. 163, 3 зтаж, т. (495) 988-51-28 • м. «Бауманская», ул. Спартаковская, д. 16, т. (499) 267-72-15 • м. «Бибирево», ул. Пришвина, д. 22, TU «Александр», 0 зтаж, т. (495) 406-92-65 • м. «ВДИХ», TL1 «Золотой Вавилон - Ростокино», пр-т Мира, д. 211, т. (495) 665-13-64 • м. «ВДИХ», г. Мьітиши, ул. Коммунистическая, д. 1, ТРК «ХІ_-2», 3 зтаж, т. (495) 641-22-89 • м. «Домодедовская», Ореховьій б-p, вл. 14, стр. З, TU «Домодедовский», 3 зтаж, т. (495) 983-03-54 • м. «Каховская», Чонгарский б-p, д. 18а, т. (499) 619-90-89 • м. «Коломенская», ул.Судостроительная, д. 1, стр. 1, т. (495) 616-20-48 • м. «Коньково», ул. Профсоюзная, д. 109, к. 2, т. (495) 429-72-55 • м. «Крьілатское», Рублевское ш., д. 62, ТРК «Евро Парк», 2 зтаж, т. (495) 258-36-14 • м. «Марксистская/Таганская», Большой Факельньїй пер., д. З, стр. 2, т. (495) 911-21-07 • м. «Новьіе Черемушки», TU «Черемушки», ул. Профсоюзная, д. 56, 4 зтаж, пав. 4а-09, т. (495) 739-63-52 • м. «Парк культурьі», Зубовский б-p, д. 17, т. (499) 246-99-76 • м. «Перово», ул. 2-я Владимирская, д. 52, к. 2, т. (495) 306-18-98 • м. «Петровско-Разумовская», ТРК «XL», Дмитровское ш., д. 89, 2 зтаж, т. (495) 783-97-08 • м. «Пражская», ул. Красного Маяка, д. 26, TU «Пражский Пассаж», 2 зтаж, т. (495) 721-82-34 • м. «Преображенская плошадь», ул. Большая Черкизовская, д. 2, к. 1, т.(499) 161-43-11 • м. «Сокол», ТК «Метромаркет», Ленинградский пр-т, д.76, к.1, 3 зтаж, т. (495) 781-40-76 • м. «Тепльїй Стан», Новоясеневский пр-т, вл.1, TPU «Прини Плаза», 4 зтаж, т. (495) 987-14-73 • м. «Тимирязевская», Дмитровское ш., 15/1, т.(495) 977-74-44 • м. «Третьяковская», ул. Большая Ордьінка, вл.23, пав. 17, т. (495) 959-40-00 • м. «Тульская», ул. Большая Тульская, д.13, TU «Ереван Плаза», 3 зтаж, т. (495) 542-55-38 • м. «Университет», Мичуринский пр-т, д. 8, стр. 29, т. (499) 783-40-00 • м. «иарииьіно», ул. Луганская, д. 7, к.1, т. (495) 322-28-22 • м. «Шелковская», ул. Уральская, д. 2а, стр. 1 • м. «Шукинская», TU «Шука», ул. Шукинская, вл. 42, 3 зтаж, т. (495) 229-97-40 • м. «Юго-Западная», Солниевский пр-т, д. 21, TU «Столииа», 3 зтаж, т.(495) 787-04-25 • м. «Ясенево», ул. Паустовского, д.5, к.1, т.(495) 423-27-00 • М.О., г. Железнодорожньїй, ул. Советская, д.9, TU «Здельвейс», 1 зтаж, т. (498) 664-46-35 • М.О., г. Зеленоград, TU «Зеленоград», Крюковская пл., д. 1, стр. 1, 3 зтаж, т. (499) 940-02-90 • М.О., г. Клин, ул. Карла Маркса, д. 4, TU «Дарья», 2 зтаж, т. (496) (24) 6-55-57 • М.О., г. Коломна, Советская пл., д. З, ТД «Дом торговли», 1 зтаж, т. (496) (61) 50-3-22 • М.О., г. Любериьі, Октябрьский пр-т, д. 151/9, т. (495) 554-61-10 • М.О., г. Сергиев Посад, ул. Вознесенская, д. 32а, TPU «Счастливая семья», 2 зтаж • М.О., г. Лобня, Краснополянский пр-д, д. 2, TPU «Поворот»

Регионьї: • г. Архангельск, ул. Садовая, д. 18, т. (8182) 64-00-95 • г. Астрахань, ул. Черньїшевского, д. 5а, т. (8512) 44-04-08 • г. Бєлгород, Народньїй б-p, д. 82, TU «Пассаж», 1 зтаж, т.(4722) 32-53-26 • г. Владимир, ул. Аворянская, д. 10, т. (4922) 42-06-59 • г. Волгоград, ул. Мира, д. 11, т. (8442) 33-13-19 • г. Воронеж, пр-т Революиии, д. 58, TU «Утюжок», т. (4732) 51-28-94 • г. Иваново,ул. 8 Марта, д. 32, TPU «Серебряньїй город», 3 зтаж, т. (4932) 93-11-11 доб. 20-03 • г. Ижевск, ул. Автозаводская, д. За, TPU «Столиш», 2 зтаж, т. (3412) 90-38-31 • г. Екатеринбург, ул. 8 Марта, д. 46, TPU «ГРИНВИЧ»,3 зтаж • г. Калининград, ул. Карла Маркса, д.18, т. (4012) 71-85-64 • г. Краснодар, ул. Головатого, д. 313, TU «Галерея», 2 зтаж, т. (861) 278-80-62 • г. Красноярск, пр-т Мира, д. 91, TU «Атлас», 1, 2 зтаж, т. (391) 211-39-37 • г. Курск, ул. Ленина, д. 31, TPU «Пушкинский», 4 зтаж, т. (4712) 73-45-30 • г. Курск, ул. Ленина, д.11, т. (4712) 70-18-42 • г. Липеик, угол Коммунальная пл., д. З и ул. Первомайская, д. 57, т. (4742) 22-27-16 • г. Орел, ул. Ленина, д. 37, т. (4862) 76-47-20 • г. Оренбург, ул. Туркестанская, д. 31, т. (3532) 31-48-06 • г. Пенза, ул. Московская, д. 83, TU «Пассаж», 2 зтаж, т. (8412) 20-80-35 • г. Пермь, ул. Революиии, д. 13, 3 зтаж, т. (342) 0238-69-72 • г. Ростов-на-Аону, г. Аксай, Новочеркасское ш., д. 33, TU «Мега», 1 зтаж, т. (863) 265-83-34 • г. Рязань, Первомайский пр-т, д. 70, к. 1, TU «Виктория Плаза», 4 зтаж, т. (4912) 95-72-11 • г. С.-Петербург, ул. 1-я Красноармейская, д. 15, TU «Измайловский», 1 зтаж, т. (812) 325-09-30 • г. Ставрополь, пр-т Карла Маркса, д. 98, т. (8652) 26-16-87 • г. Тверь, ул. Советская, д. 7, т. (4822) 34-37-48 • г. Тольятти, ул. Ленинградская, д. 55, т. (8482) 28-37-68 • г. Тула, ул. Первомайская, д. 12, т. (4872) 31-09-22 • г. Тула, пр-т Ленина, д. 18, т. (4872) 36-29-22 • г. Тюмень, ул. М. Горького, д. 44, TPU «Гудвин», 2 зтаж, т. (3452) 79-05-13 • г. Уфа, пр-т Октября, д. 34, ТРК «Семья», 2 зтаж, т. (3472) 293-62-88 • г. Чебоксари, ул. Калинина, д.105а, TU «Мега Молл», 0 зтаж, т. (8352) 28-12-59 • г. Челябинск, пр-т Ленина, д. 68, т. (351) 263-22-55 • г. Череповеи, СІоветский пр-т, д. 88, т. (8202) 20-21-22 • г. Ярославль, ул. Первомайская, д. 29/18, т. (4852) 72-89-20 • г. Ярославль, ул. Свободьі, д. 12, т. (4852) 72-86-61 Широкий ассортимент злектронньїх и аудиокниг ИГ ACT Вьі можете найти на сайте www.elkniga.ru Заказьівайте книги почтой в любом уголке России 123022, Москва, а/я 71 «Книги - почтой» или на сайте: shop.avanta.ru Курьерская доставка по Москве и ближайшему Подмосковью: Тел/факс: +7(495)259-60-44, 259-41-71 Приобретайте в Интернете на сайте: www.ozon.ru Издательская группа ACT www.ast.ru 129085, Москва, Звездньїй бульвар, д. 21, 7-й зтаж Информаиия по оптовьім закупкам: (495) 615-01-01, факс 615-51-10 E-mail: zakaz@ast.ru

ИЗДАТЕЛЬСКАЯ ГРУППА Й С І ПРИОБРЕТАЙТЕ КНИГИ ПО ИЗДАТЕЛЬСКИМ UEHAM В СЕТИ КНИЖНЬІХ МАГАЗИНОВІ вуква І В М оскве: • м. «Алтуфьево», TPU «РИО», Дмитровское ш., вл. 163, 3 зтаж, т. (495) 988-51-28 • м. «Бауманская», ул. Спартаковская, а . 16, т. (499) 267-72-15 • м. «ВДНХ», TU «Золотой Вавилон — Ростокино», пр-т Мира, а . 211, т. (495) 665-13-64 • м. «Каховская», Чонгарский б-p, а . 18а, т. (499) 619-90-89 • м. «Коломенская», ул. Судостроительная, а . 1, стр. 1, т. (495) 616-20-48 • м. «Новьіе Черемушки», TU «Черемушки», ул. Профсоюзная, д. 56, 4 зтаж, пав. 4а-09, т. (495) 739-63-52 • м . «Парк культурьі», Зубовский б-p, а . 17, т. (499) 246-99-76 • м. «Перово», ул. 2-я Владимирская, а . 52, к. 2, т. (495) 306-18-98 • м. «Преображенская плошадь», ул. Большая Черкизовская, д. 2, к. 1, т. (499) 161-43-11 • м. «Сокол», ТК «Метромаркет», Ленинградский пр-т, д. 76, к. 1, 3 зтаж, т. (495) 781-40-76 • м. «Тимирязевская», Дмитровское ш ., а . 15/1, т. (495) 977-74-44 • м. «Университет», Мичуринский пр-т, д. 8, стр. 29, т. (499) 783-40-00 • м. «иарииьіно», ул. Луганская, д. 7, к. 1, т. (495) 322-28-22 • м. «Щукинская», TU «Шука», ул. Шукинская, вл. 42, 3 зтаж, т. (495) 229-97-40 • м. «Ясенево», ул. Паустовского, д. 5, к. 1, т. (495) 423-27-00 • М.О., г. Зеленоград, TU «Зеленоград», Крюковская пл., а . 1 , стр. 1 , 3 зтаж, т. (499) 940-02-90 • М.О., г. Любериьі, TU «Светофор», ул. Побратимов, д. 7, 4 зтаж, т. (498) 602-82-65 В регионах: • г. Владимир, ул. Дворянская, д.10, т. (4922) 42-06-59 • г. Екатеринбург, ул. 8 Марта, д. 46, TPU «ГРИНВИЧ», 3 зтаж • г. Калининград, ул. Карла Маркса, д. 18, т. (4012) 71-85-64 • г. Краснодар, ул. Дзержинского, а . 100, TU «Красная плошадь», 3 зтаж, т. (861) 210-41-60 • г. Красноярск, пр-т Мира, д. 91, TU «Атлас», 1, 2 зтаж, т. (391) 211-39-37 • г. Пенза, ул. Московская, а . 83, TU «Пассаж», 2 зтаж, т. (8412) 20-80-35 • г. Пермь, ул.Революиии, а . 13, 3 зтаж, т. (342) 0238-69-72 • г. Ростов-на-Дону, г. Аксай, Новочеркасское ш., д. 33, TU «Мега», 1 зтаж, т. (863) 265-83-34 • г. Рязань, Первомайский пр-т, д. 70, к. 1, TU «Виктория Плаза», 4 зтаж, т. (4912) 95-72-11 • г. С.-Петербург, ул. 1-я Красноармейская, д. 15, TU «Измайловский», 1 зтаж, т. (812) 325-09-30 • г. Самара, ул. Дьібенко, д. 30, TU «Космопорт», 1 зтаж, т. 8-937-202-65-09 • г. Тольятти, ул. Ленинградская, а . 55, т. (8482) 28-37-68 • г. Тула, ул. Первомайская, а . 12, т. (4872) 31-09-22 • г. Уфа, пр-т Октября, а . 34, ТРК «Семья», 2 зтаж, т. (3472) 293-62-88 • г. Чебоксарьі, ул. Калинина, а . 105а, TU «Мега Молл», 0 зтаж, т.(8352) 28-12-59 • г. Челябинск, пр-т Ленина, д. 68, т. (351) 263-22-55 • г. Череповеи, Советский пр-т, а. 88, т. (8202) 20-21-22 • г. Ярославль, ул. Первомайская, а . 29/18 , т . (4852) 72-89-20 Широкий ассортимент злектронньїх и аудиокниг ИГ ACT Вьі можете найти на сайте www.elkniga.ru Заказьівайте книги почтой в любом уголке России 123022, Москва, а/я 71 «Книги - почтой» или на сайте: shop.avanta.ru Курьерская доставка по Москве и ближайшему Подмосковью: Тел/факс: +7(495)259-60-44, 259-41-71 Приобретайте в Интернете на сайте: www.ozon.ru Издательская группа ACT www.ast.ru 129085, Москва, Звездньїй бульвар, д. 21, 7-й зтаж Информаиия по оптовьім закупкам: (495) 615-01-01, факс 615-51-10 E-mail: zakaz@ast.ru

Излательская группа ACT Издательская группа ACT, включаюшая в себя около 50 издательств и редакиионно-издательских обьединений, предлагает вашему вниманию более 20 000 названий книг самьіх разньїх видов и жанров. Мьі вьіпускаем классические произведения и книги современньїх авторов. В наших каталогах — интеллектуальная проза, детективьі, фантастика, любовньїе романьї, книги для детей и подростков, учебники, справочники, знииклопедии, альбомьі по искусству, научно-познавательньїе и прикладньїе издания, а также широкий вьібор канитоваров. В числе наших авторов ллировьіе зналленитости: Сидни Шелдон, Стивен Кинг, Данизла Стид, Джудит Макнот, Бертрис С м о л а , Джоанна Линдсей, Сандра Браун, создатели российских бестселлеров Борис Акунин, братья Вайнерьі, Андрей Воронин, Полина Дашкова, Сергей Лукьяненко, братья Стругаикие, Фридрих Незнанский, Виктор Суворов, Виктория Токарева, Здуард Тополь, Владимир Шитов, Марина Юденич, Виктория Платова, Чингиз Абдуллаев; видньїе ученьїе деятели академик Мирзакарим Норбеков, психолог Александр Свияш, авторьі книг из серии «Откровения ангелов-хранителей» Любовь Панова и Ренат Гарифзянов, а также любимьіе детские писатели Самуил Маршак, Сергей Михалков, Григорий Остер, Владимир Сутеев, Корней Чуковский. Заказьівайте книги почтой в любом уголке России 123022, Москва, а/я 71 «Книги - почтой» или на сайте: shop.avanta.ru Курьерская доставка по Москве и ближайшему Подмосковью: Тел/факс: +7(495)259-60-44, 259-41-71 Приобретайте в Интернете на сайте: www.ozon.ru Издательская группа ACT www.ast.ru 129085, Москва, Звездньїй бульвар, д. 21, 7-й зтаж Информаиия по оптовьім закупкам: (495) 615-01-01, факс 615-51-10 E-mail: zakaz@ast.ru

Исключительньїе права на публикацию книги на русском язьіке принадлежат издательству AST Publishers. Любое использование материала данной книги, полностью или частично, без разрешения правообладателя запрещается. Научно-популярное издание

Голдстоун Нзнси

Четьіре королеви Т єхничєский

редактор О.В. Панкрашина

Общероссийский классификатор продукции ОК-005-93, том 2; 953004 — научная и производственная литература Сан итарно-зп йдем йол огическое заключение № 77.99.60.953.Д.012280.10.09 от 20.10.09 г. ООО «Издател ьство ACT» 141100, Россия, Московская обл., г. Щелково, ул. Заречная, д. 96 Наши злектронньїе адреса: WWW.AST.RU E-mail: astpub@aha.ru Широкий ассортимент злектронньїх и аудиокниг ИГ ACT Вьі можете найти на сайте www.elkniga.ru ООО «И здател ьство «Астрель» 129085, г. Москва, пр-д Ольминского, д. За Отпечатано в полном соответствии с качеством предоставленньїх диапозитивов в ОАО «Издательскополиграфическое предприятие «Правда Севера».

163002, г. Архангельск, пр. Новгородский, 32. Тел./факс (8182) 64-14-54, тел.: (8182) 65-37-65, 65-38-78, 20-50-52 www.ippps.ru, e-mail: zakaz@ippps.ru

■

ИСТОРИЧЕСКАЯБИБЛИОТЕКА

■

Нзнси Голдстоун — известньїй американский историк, специалист по европейскому Средневековью. Ее книги удостоеньї целого ряда престижньїх профессиональньїх премий.

X III век. Зпоха расцвета рицарства и Хрестових походов Аюдовика Святого, борьби феодалов с монархами и изощренних интриг папского двора. Зпоха четирех красавиц, ставших самими знаменитими женщинами своего времени. Маргарита, Злеонора, Санча и Беатрис. Дочери графа Прованского, вишедиіие замуж за блестящих европейских монархов, но не пожелавшие вечно оставаться в тени венценосних супругов. Королева Франции, королева Англии, королева Германии и королева Сицилии. Они правили наравне с мужьями — а зачастую и оттесняли их на задний план. Онирисковали и воевали, заключали опасние политические союзи и одинаково свободно чувствовали себя на позтических турнирах трубадуров и за столом переговоров. Зт и легендарние женщини и их время оживают на страницах увлекательной книги Нзнси Голдстоун! Зто исследование читается как великолепньїй исторический роман Аманда Формен Неза($ьіваемое, полное изящньїх деталей историческое полотно!

«E n tertain m en t W eekly»

www.elkniga.ru ISBN 9 7 8 -5 -1 7 -0 6 3 1 2 4 -7

9 "7851 7 0 » 6 3 1 247Н