«Исконно русская» земля Сибирь by Watra

ff c м о р и ч е с к а я

библиотека

Алексей

БЬІЧКОВ

«ИСКОННО РУССКАЯ»

ЗЕМЛЯ СИБИРЬ

Астрель Москва

2006

УДК 94(367) ББК 63.3(2)41 Б95

Компьютерньїй дизайн

Пропитопов Б. Б. Подписано в печать 20.01.06. Формат 84xl08Vr . Усл. печ. л. 16,8. Тираж 4000 зкз. Заказ № 485. Общероссийский классификатор продукции ОК-005-93, том 2; 953000 — книги, брошюрьі Санитарно-зпидемиологическоезаключение № 77.99.02.953.Д.001056.03.05 от 10.03.2005 г. Отпечатанос готових диапозитивов в типографии ОАО «Издательство «Самарский Дом печати». 443080, г. Самара, пр. К. Маркса, 201. Качество печати соответствует качеству предоставленньїх диапозитивов.

Б95

Бьічков, А. А. «Исконно русская» земля Сибирь / Алексей Бьічков. — М.: Олимп: ACT: Астрель, 2006. — 316, [4] с. ISBN 5-17-035472-Х (ООО «Издательство АСТ») ISBN 5-7390-1547-2 (ООО «Агентство «КРПА Олимп») ISBN 5-271 -14047-4 (ООО «Издательство Астрель») Мьі считаем себя самьіми умньїми, красивьіми, культурними. Позтому столетиями старались навязать нашу веру и нашу культу ру племенам и народам, населявшим восточньїе земли ньінешней России, искренне веря в то, что несем им счастье и цивилизацию. Правда, они почему-то плохо понимали своє счастье и старались обойтись без нас... На основе уникальньїх документов, свидетельств первьіх переселенцев, путешественников, первьіх исследователей Сибири автор рассказьівает о народах, которьіе населяли зти земли в то время, когда они еще не бьіли «исконно русскими». УДК 94(367) ББК 63.3(2)41

ISBN 5-17-035472-Х (ООО «Издательство АСТ») ISBN 5-7390-1547-2 (ООО «Агентство «КРПА Олимп») ISBN 5-271-14047-4 (ООО «Издательство Астрель») © ООО «Агентство «КРПА Олимп», 2006 © Оформление. ООО «Издательство АСТ», 2006

Прелисловие Как известно, история — зто политика, опрокинутая в прошлое. Позтому писать ее можно как угодно. Лучше всего — как угодно читателям. Ибо она, исто рия, никогда никогО'И ничему не учит. Мьі все равно считаем себя самьіми умньїми, самими красивими, са мими культурними. Ибо зто «ми» всем «им» прино сим счастье и цивилизацию. Правда, «они» почему-то плохо понимают своє счастье. И стараются обойтись без «нас». Неблагодарность — вот главная черта тех племен и народов, которьш ми столетиями старались навязать нашу истинную веру и нашу подлинную (в отличие от их собственной) культуру. Присоединение Сибири, расширение русских земель на восток — зто та часть отечественной истории, которая вьізьівала меньше всего учених споров. Подвергать ее ревизии — задача не столь соблазнительная, как исследование других «бельїх пятен» на исторической карте России. Тем не менее, изучая подробно уникальнне документи, рассказн первьіх переселенцев, путешественников, первьіх исследователей Сибири, автор понял следующее: оказнвается, ми весьма плохо знаєм свою страну и людей, которне ее населяли в то время, когда зти земли еще не били «исконно русскими».

А. А. Бьічков

Повторимся, автор не ставил своей задачей пересмотр истории. Более того, он вьіступил здесь скореє как составитель, «собрав под одной крьішей» различньіе документьі, отрьівки из книг и статей, написанньіх о сибирских народах в разное время. Надеемся, что, прочитав зту книгу, читатель уже не сможет считать огромньїе просторьі от Уральского хребта до Камчатки и Курил безлюдной пустьшей или землей, заселенной дикарями, до вторжения туда русских. Не сможет он теперь судить о древнем населе ний Сибири как о дикарях, не имеющих своей культу ри и обретших цивилизацию только благодаря зкспансии европейцев. Зта книга о Земле Сибирской и о тех народах, которьіе ее населяют: о хантах и манси, звенках и ненцах, чукчах и якутах — тех племенах, что и поньїне живут на «исконно русских» землях.

«И сконно русские» зеллли Евразии и племена, на них проживавшие Поначалу Русская земля прирастала севером. Но вскоре пушниньї, которая бьіла основним зкспортньїм товаром на Руси, здесь стало совсем мало. Повьібили зверя, не жалеючи. Надо бьіло уходить «за соболем» все дальше и дальше. Так впервьіе новгородские ушкуйники добрались до Западной Сибири. То, что они там увидели и усльїшали, по возвращении сообщили согражданам, которьіе собрали зти сведения в одну книгу под названием «Сказание о человецех незнаемьіх». Зтими «человецами» бьіли ненцьі, хантьі и другие племена пока еще нерусской Сибири. При чтении «Сказання» создается впечатление, что все там написанное — сказки для детей, но Д. Анучин1, разобрав «Сказание», пришел к виводу, что в нем собраньї истинньїе сведения, правда, иногда неправиль но понятьіе или искаженньїе при передаче местньїм населением, говорившим не по-русски.1

1Дмитрий Николиевич Анучин (1843— 1923) — зоолог, географ, зтнограф, археолог. Один из основоположников антропологии в России.

А. А. Бьічков

Однако лучше самого Анучина рассказать об атом невозможно, позтому приведем его статью целиком, добавив только несколько рисунков и комментариев к тексту.

А. Анучин. Из истории ознайомлення с Сибирью до Ермака1 О людях, неизвестньїх в восточной стороне

«На восточной стороне, за Югорскою землею над морем живутлюди САМОЕДЬ, назьіваемьіе МОЛГОНЗЕИ. A eda их — мясо оленье да риба. Да между собою друг друга едят. А гость к ним откуда придет, и они детей своих закальївают для гостей, и тем кормят. А если какой гость у них умреш, то они и его сьедают, а в землю не хоронят. И своих так ож. Люди зти ростом невелики, плосковидньї, носи мали. Но резви весьма и стрелки скорие и меткие. А ездят на оленях и на соба ках. Платье носят соболье и оленье. Товар их — соболя. В той же стране другая самоедь такова: назива єшся ЛИННАЯ. Летом месяц живут в море, позтому на суше не живут. Ибо тело у них трескается, и они тот месяц в воде лежат, а на берег не смеют вьілезти. В той же стране єсть и иная самоедь, по пуп люди мохнати до низу, а от пупа к верху как обичние люди. Еда их — риба и мясо. Торгуют соболем, песцом и пи жами (шкурами молодих оленей), а так же оленьими кожами. В той стороне иная самоедь. Вверху рти на темени, и не говорят, внешне похожи на обичних людей, но когда едят, то крошат рибу илимясо и кладут под кол' Журнал «Древности». 1890. № 14.

И С К О Н Н О РУССКАЯ» ЗЕМЛЯ СИБИРЬ

пак ти под шапку. И, начав єсть, плечами двигают вверх и вниз. В той же стране и иная самоедь, как все прочиелюди. Но зимою умирают на два месяца. Умирают же так: как где кого застанеш в те месяцьі, то так и сядеш, и у него из носа вода изойдет, как от потока, да примерз неш к земле. И если человек из иной земли по незнанию сосульку ту отобьет и его сопхнет с места, то тот умреш, и уже не оживеш. А не сдвинет с места, тот оживеш и, увидев, что произошло, говориш ему: «Зачем меня, друже, изуродовал?» А остальньїе оживают, как солнце на лето вернешся. Так ежегодно оживают и умирают. В той же стране вверху Оби великой, єсть земля, именуемая БАНД. Леса на ней непі, и люди как все прочие. Живут в земле. Едят мясо соболье, а никакого иного зверя у них нет, кроме соболя. Платье носят все со болье. И рукавщьі, u ногавицьі. А иного платья у них нет. Ни товара никакого нет. Но соболя у них черньї и весьма велики. Шерсть живого соболя по земли воло чишся. В той же стране и цная самоедь. По обьічаю — люди, но безглавьі, ртьі у них между течами, глаза на груди. Еда их — сирне голови оленей. И когда они едят, то голови оленьи мечут себе в рот на плечи, а на другой день кости измещут из себя туда же. Не говорят. Оружие их — трубка железная в руке, а в другой руке — стрела железная. Стрелу вкладнвают в трубку и бьют молотком по стрелке. А товара у них никакого нет. Вверху той реки Оби єсть люди, которие ходят попод землею день и ночь, с огнем, и виходят на озеро. И над-тем озером свет пречуден. И город великий, а поса да нет у него. И кто поедет к городу тому, то сльїшит громкий шум в том городе, такой же, как и в прочих городах. А как придут в город, а людей то в нем и нет,

А. А. Бнчков

и шума не сльїшно никаного. И никаних животньїх. Но в любом дворе едьі и питья всякого много и товару вся кого, кому что надобно. И пришедший, положив цену против того, что ему надобно, возьмет себе, и прочь отходит. А если кто без оплати возьмет и прочь отойдет, то товар у него пропадеш и опять на своем месте окажется. И как прочь отходят от того города, то шум опять сльгшится, как и в прочих городах. В восточной же стороне єсть иная самоедь КАМЕНСКАЯ. Находишся она около Югорской земли и живут по горам високим. Ездят на оленях и на соба ках. Платье носят соболье и оленье, едят сирое мясо оленей, и собак, и бобра. И кровь пьют человечью u вся кую. И єсть у них лекари, у которого человека внутри не здраво, и они брюхо режут, внутренности вьтимают и очищают и вновь заживляют. Да в той же самоеди видали с гори подле моря, говорят старие люди, мертвих своих идущих, и било их множество, и за ними идет громадний человек, погоняя их палицей железной». В первьш раз только что приведенная статья бьіла напечатана г-ном Фирсовьім в его сочинении (диссертации) «Положение инородцев северо-восточной России в Московском Государстве»1. В зтом сочинении, в отделе, посвященном обзору жизни инородцев перед временем вступления их в состав Московского Государства, в разделе, озаглавленном: «Инородцьі на севере Европейской России и в Западной Сибири», ав тор, между прочим, говорит: «Обо всех, впрочем, на родностях, как к северу Великой Перми и Югорской земли, так и к востоку и югу русские почти ничего не знали ранее XVI и XVII столетий. Югорская земля1 1«Известия и ученьїе записки Казанского университета», 1866.

«ИСКОННО РУССКАЯ» ЗЕМЛЯ СИБИРЬ

бьіла крайним пределом, до которого простирались более или менее положительньїе географические сведения. Походьі русских в зту страну во второй половине XV столетия, как кажется, не совсем рассеяли те баснословньїе толки, предметом которьіх долгое время бьіл Югорский край, и которьіе, представляя его землею мрака и обитателей немьіми существами, уми равшими на зиму, возникли и разнообразились, вероятно, вследствие хвастовства людей, бьівавших там, и легковерия общества. По крайней мере, во Бремена Герберштейна не переставали ходить в Москве подобньіе толки относительно Югорской земли. Тем крепче они могли держаться в публике, что земля вогулов, после опустошительного похода на нее в 1499 году князя Семена Курбского, не бьша окончательно по корена властью Московской и, как кажется, господство последней над ней, в течение XVI века, бьіло бо лее номинальньїм, чем действительньїм. Что же касается до других стран и народов, лежавших к северу и. востоку от зтой земли, то о них рассказьівались часто сказочньїе вещи, и зтим рассказам, как видно, верили до тех пор, пока русские не стали крепкою ногою в Сибири и не дали знать миру, что тут живут тоже люди, со всеми принадлежностями человеческой породьі, отличающиеся от других только язьїком и образом жизни». К зтому месту сделано примечание, в котором автор говорит: «Так как во всякой сказке єсть доля правдьі и так как, с другой стороньї, сказка говорит о направлений фантазии общества, среди которого пользуется кредитом, то привожу здесь отрьівок в зтом роде, заимствованньїй из сборника Соловецкой библиотеки (при Духовной Казанской Академии, № 844, л. 303 — 308) и доставленньїй мне А.С. Павловьім», — и затем приводит (петитом) помещенную вьіше статью, очевидно с той же копии, которою пользовались И МЬІ.

А. А. Бьічков

Следует заметить, однако, что, несмотря на крупньїй и отчетливьій почерк копни, сделанной А. С. Павловьім, в печатньїй текст сказання (у Фирсова) вкрались многие ошибки или опечатки; так, например, вместо «Молгонзеи» стоит «Монгонзеи», вместо «рукавицьі» — «рукиводьі» и т. п. В дальнейшем изложении у Фирсова ничего более об означенной статье не говорится. В течение двадцати лет после того никто, кажется, также не обратил на нее виймання. О ней упоминает, правда, профессор Е.Е. Замьісловский в своем сочинении о Герберштейне, но лишь мимоходом, в примечаниях, хотя некоторьіе баснословньїе известия, записанньїе имперским послом о далеком севере и да вали повод сопоставить с ними в подробностях Новгородское сказание, тем более что Герберштейн ссьілается на какой-то «дорожник», из которого он, по его словам, заимствовал приведенньїе им сведения. Не приводит зту статью и А. Н. Попов в своем сочине нии о Хронографах и в составляющем прибавление к нему «Изборнике», в котором сопоставленьї многие «старинньїе русские известия о Сибири и о тамошних «зверообразньїх людях». Лишь мимоходом, и иногда даже не указьівая источника, заимствовали из нее некоторьіе данньїе гг. Аристов, Поляков, Костомаров. Единственньш исследователь, остановивший в большей степени своє внимание на упомянутом сказаний, бьш Оксенов. В своем зтюде «Слухи и вести о Сибири до Ермака», помещенном в «Сибирском сборнике» 1887 года (Приложение к «Восточному Обозрению», 1888, Кн. IV, 1887), г-н Оксенов между прочим говорит: «Несмотря на то что северо-западная Азия посещалась русскими с древнейших времен, однако до времени покорення Сибирского царства русские люди не обладали положительньїми сведениями об зтой стране. Без сомнения, находились немногие отдельньїе

И С К О Н Н О РУССКАЯ» ЗЕМЛЯ СИБИРЬ

лица, знавшие, до известной степени, Зауральский край, но их географические и зтнографические сведения об зтой стране оставались их личньїм умственньїм достоянием и не входили в обіцее сознание. Для массьі русских людей северо-западная Азия до зпохи Ермака бьіла вполне terra incognita, преисполненная разньїх ужасов и невероятньїх вещей». Автор приводит затем предания о полунощньїх народах, записанньїе в летописях — Никоновская, под 1006 годом; Ипатьевская, под <5622 (1115. — Авт.) годом, говорит о Новгородских походах в Югорскую землю, о походе Московской рати за Урал в 1483 году и, несколько противореча сказанному им ранее, заключает: «Можно сказать, что во второй половине XIV века и в первой половине XV русские не лишеньї бьіли хотя небольших положительньїх сведений о реках и странах северо-западной Азии, а во второй половине XV века, кроме того, зна ли довольно хорошо путь, по которому можно бьіло перейти из древней России за Уральские горьі, в зем лю Сибирскую и Югорскую. Но зти немногие положительньїе сведения не мешали распространению баснословньїх рассказов... Сказав после того несколько слов о походе 1499 года на вогулов и в Югру и о сношениях во второй по ловине XVI столетия с татарскими владетелями в Сибири, г-н Оксенов замечает, что русские того времени знали довольно хорошо только дорогу в Сибирь (Искер), а о стране к северу от нее имели лишь смутньїе понятия. «Заметим вообще, — говорит он, — что все до зпохи Ермака полученньїе русскими сведения о зем лях и народах северо-запада Азии носят характер отрьівочности, случайности и во многих отношениях преувеличения и даже баснословности. Люди, побьівавшие в ото время за Уральскими горами, не довольствовались одним простим описанием виденного ими, но

А. А. Бьічков

в большинстве случаев склонньї бьіли, по разньїм мо тивам, к преувеличениям в своих рассказах или вообще к неверной передаче сведений. Одни, как, например, люди торговьіе, старались насказать побольше разньїх ужасов о Зауральских землях, чтобьі устранить других от торговли и промьісла пушньїм товаром и чтобьі всецело оставить за собой в ь іг о д ь і от зтих промьішленньїх предприятий. Другие, как, например, люди воинские, любили похвастать тем, что им приходилось во время походов в северо-западную Азию совершать невероятньїе подвиги в борьбе с тамошней суровой природою и дикими обитателями, причем как природу, так и обитателей зтой части Азии они стара лись наделять разньїми чудовищньїми атрибутами. Третьи, по разньїм случаям побьівавшие за Уралом и не обладавшие способностью отнестись критически к разньїм слухам и понимать виденное ими, также пере давали многое в извращенном виде». В доказательство автор приводит известную уже нам статью, «рисующую, как он вьіражается, довольно хорошо, какие не вероятньїе слухи о северной Азии и ее обитателях, ря дом с немногими положительньїми сведениями о Зауральской стороне, ходили между Русскими еще в XVI столетии», заимствуя ее из упомянутого сочинения Фирсова, с теми же, как и там, ошибками. Приведя статью целиком, автор делает такое о ней заключение: «Зто фантастическое описание, трактующее о так назьіваемой «самоеди», очевидно, имело в виду, вопервьіх, северньїе предельї земли Югорской, на что может указьівать упоминаемое тут название народа «Каменская самоядь». Здесь идет речь о самоедах, жив ших при Обской губе и по склонам северного У рал а, которьій в древние Бремена назьівался просто Камнем, отчего и Самоедьі, тут обитавшие, могли називаться «каменскими». Затем, находящееся в приведенном

И С К О Н Н О РУССКАЯ» ЗЕМЛЯ СИБИРЬ

отрьівке название «монгонзеи» и «самоедь» относится, как можно догадьіваться, к народу, обитавшему по реке Тазу. Самоедьі, занявшие места по реке Тазу, по мнению одних, назьівались в древние времена «мокасе», что, под влиянием русской зтимологии, могло обратиться в «монгонзеи». По мнению других, зти самоедьі получили название от имени одного своего кня зя Маказея. Наконец, в вьішеприведенном отрьівке идет речь о каком-то народе, жившем по верхнему течению реки Оби. Одним словом, в баснословньїх рассказах о «самоеди» описьіваются отдаленньїе народьі северной Азии, о которьіх русские до зпохи Ермака знали только по доходившим до них самьім извращенньім слухам». Зтим и ограничиваются, насколько нам известно, все комментарии к разбираемому нами Новгородскому сказанню, имеющиеся в литературе. Его не коснулся и А. Н. Пьіпин в своих статьях о Сибири («Сибирь и исследования ее»), помещенньїх в «Вестнике Европьі» за 1888 год, а равно и г. Адрианов в своей «Истории Сибири». Пробегая приведенное нами Новгородское сказание, мьі можем различить в нем известия о девяти ро дах людей (племенах или народностях), которьіе все вообще назьіваются «самоедью», хотя относительно двух из них зтого обозначения и не употреблено. Зти девять племен назьіваются или определяются так: 1) самоедь — молгонзеи, людоедьі; 2) динная самоедь; 3) самоедь — «по пуп мохнатая до долу»; 4) самоедь со ртом на темени; 5) самоедь умирающая (замерзающая) на зиму или на два месяца; 6) люди вверху Оби, живущие в земле;

А. А. Бьічков

7) безголовая самоедь — со ртом между плечами и с глазами в груди, стреляющая из железньїх трубок; 8) люди, ходящие «по-под землею» около озера, на котором єсть мертвий город, где происходит немой торг; 9) каменская самоедь, которая «облежит около Югорские земли». Относительно всех зтих народов рассказиваются довольно невероятньїе вещи, тем не менее некоторьіе из них характеризуются все-таки возможньїми чертами; такови: молгонзеи, люди, живущие в земле; камен ская самоедь; другие же — явно баснословньїми: «линная» самоедь; люди со ртом на темени; умирающие на зиму; безголовьіе. Бьшо би, однако, нерациональньїм отбросить сразу все зти невероятньїе рассказьі как баснословньїе и признать их просто досужими видумка ми какого-то проходимца-торговца. Такое обвинение в сознательном измншлении совершенно несуществующих вещей можно сделать только после обстоятельного разбора сказання. Известно, что многие рассказн древних писателей, например Геродота, долго считались совершенно бас нословньїми, покуда последующие открнтия и более обстоятельная критика не доказали верности сведений, сообщаемнх «отцом истории», или не убедили, по крайней мере, в том, что в оснований многих из них лежало нечто достоверное. Всякое описание, если оно сделано не очевидцем и основано на расспросах и рассказах, почти неизбежно должно заключать в себе неточности, искажения или преувеличения, которне могут особенно увеличиться, если рассказ дошел до записавшего его из вторьіх и третьих уст, если и первьій рассказчик имел, может бить, не вполне точньїе сведения или если слншавший рассказ не умел надлежащим образом его понять. Тогда путем искажений, сме-

«ИСКОННО РУССКАЯ» ЗЕМЛЯ СИБИРЬ

шений и преувеличений действительньїх фактов могут возникать совершенно невероятнне представлення, в которьіх иногда весьма трудно (и даже положительно невозможно) добраться до скрьітого в них зерна истиньі. История многих средневековьіх географических и зтнографических мифов может служить наглядной тому иллюстрацией; в ней можно найти немало примеров тому, как известньїй действительньш факт, неверно понятий или бессознательно преувеличенньїй, давал повод к возникновению самих фантастических и баснословннх рассказов, державшихся в обращении цельїе века. С другой сторони, можно допустить предположение, что составитель рассматриваемого нами сказання ограничился не только тем, что ему било известно в действительности или что он сльїшал от людей бьівалнх, но включил также кое-что и из того, что он вичитал из книг или узнал от людей более начитанних. В сказаний упоминается, между прочим, о людях безо рта, людях безголових, людях временно умирающих, о немом торге и т. п. — рассказн, подобнне которьш ми встречаем и в других древних источниках, как русских, так и иностранннх. Можно позтому задать вопрос, не воспользовался ли составитель сказання какими-нибудь литературннми сведениями, только приуро чив их к описьіваемьім им странам. Вопрос зтот существенно важен для определения степени оригинальности сказання, а потому на нем следует остановиться. Рассказн о баснословннх народах или, как их на зивали старьіе русские книжники, «дивьих людях», «дивовищах» встречаются в литературах почти всех культурних народов на известннх стадиях их развития. Особенно процветали они, по-видимому, на Востоке, у индусов, персов, арабов, но немногим уступа

А. А. Бьічков

ли им и те, которьіе ходили в Европе в течение более 2500 лет. У Гомера мьі находим упоминание о пигмеях, живущих где-то в Ливии и сражающихся там с жу равлями; о людоедах-лестригонах, об одноглазом великане Полифеме. С течением времени цикл таких рассказов-мифов не уменьшался, а увеличивался по мере того, как расширялись границьі известного тогда мира. Ряд подобньїх известий о баснословньїх на родах мьі находим у Геродота; припомним его рассказьі о макробиях, неврах, счастливьіх гипербореях, одноглазьіх аримаспах, плешивьіх агриппеях и т. д. Немалое число их бьіло внесено также в греческую литературу Ктезием, врачом, жившим в V—IV веках до н. з. при Персидском дворе и собравшим там многие баснословньїе сведения об Индии. Ему мьі обязаньї, между прочим, рассказами о звере Мартихоре величиною со льва с человеческим лицом и ушами с тремя рядами зубов и с хвостом, как у скорпиона; о людях-пигмеях; о псоглавцах-кинокефалах, живущих охотой, но имеющих также стада овец, коз и ослов; о кинамолгах, держащих громадньїх охотничьих собак; об индусах, живущих по 130—200 лет и т. п. Вероятность зтих рассказов отрицалась впоследствии Аристотелем, Страбоном и др., но они продолжали ходить в обществе, и любопьітно, что даже ближайшее ознакомление с Индией благодаря походу Александра Македонского не^ бьіло в состоянии их рассеять. Злиан, Деимах, Мегасфен (посол Селевка к Чандрагупте, живший долгое время в столице индийского царя Палимботре) повторяют многие из баснословньїх известий Ктезия или заменяют их другими, не более достоверньїми. В зпоху Римской империи все подобньїе рассказьі о чудовищньіх зверях и людях возбуждали, правда, только ульїбки философов, но они продолжали обращаться в об ществе и бьіли унаследованьї средними веками. Отцьі

И С К О Н Н О РУССКАЯ» ЗЕМЛЯ СИБИРЬ

церкви не только верили в библейского Гога и Магога, но и допускали существование почти всех «дивьих людей», принимавшихся классическою древностью. По словам Маринелли, «древние представлення о кен таврах, циклопах, кинокефалах, амазонках, астомах, трехруких, гетероморфах, лемнах (без голов, с глазами на груди), скиоподах, великанах в 12 футов рос том — снова возродились к жизни в зпоху патристики рядом с тьісячами образов беса, которьіми занималось новое богословское учение. Лишь немногие из отцов церкви не приняли никакого участия в возрождении зтих созданий древней фантазии1. Известия о таких баснословньїх народах вошли в средневековьіе знциклопедии Исидора Севильского, Викентия де Бовз (Vicentius Bellovacensis) и др., в по вести об Александре Македонском псевдо-Каллисфена, в Сказание или Посланйе пресвитера Иоанна об Индийском царстве (Epistola de mibilibus Indias), в специальньїе «Книги чудес» («Livre de Merveilles», рукопись Парижской библиотеки) и трактати о чудовищах («De Monstris et Belluis», рукопись, как полагают, VI века), в разньїе апокрифические сочинения (например, в слово псевдо-Мефодия Патарского «о царствии язьік последних времен») и др. Немногие образован-1 1 Отцьі церкви восстали только решительно против антиподов, существование которьіх бьіло, однако, несомненно, хотя понятие о них извратилось вследствие тогдашнего невежества и превратилось в представление о людях с обращенньїми взад ступня ми и с восемью пальцами на каждой руке. Первоначально под антиподами подразумевали людей, живу щих по ту сторону зкватора, позже — на обратной стороне Зем ли. Так как Библия ничего не сообщала о жителях обратной сто рони Земли, то признать их бьіло невозможно. Да к тому же если би на обратной стороне Земли (снизу) кто-либо оказался, то ясно, что он немедленно упал бьі вниз. Позтому обратная сторона Зем ли необитаема, как считали монахи.

А. А. Бьічков

ньіе путешественники того времени, проникавшие в отдаленньїе страньї (как, например, Плано Карпини, Марко Поло, некоторьіе арабьі и др.), приносили из своих странствий новьіе рассказьі в том же роде, которьіе стали еще более возрастать в числе по мере того, как открьітия португальцев, испанцев и голландцев проложили путь для заморской торговли с отдаленньіми странами. Новьіе сведения, перемешанньїе со ста рими, нашли себе место в Луцидариях, «Книгах Природьі» и космографиях (например, Себастьяна Мюнстера). Некоторьіе путешественники в Египет, Индию и другие тропические и субтропические страньї особенно отличились собиранием всевозможньїх сведений о баснословньїх народах; в ряду их едва ли не первое место занимает Мандевилль, французский путешественник XV века. Многие из подобньїх рассказов пользовались кредитом весьма долгое время, и мьі встречаем их (или подобньїе им) даже у образованньїх писателей XVIII века, например у Де Майллье, de Paw и др. Сам Линней верил в существование хвостатих людей, принимал «ночного человека» (что-то среднее между человекоподобной обезьяной и человеком-альбиносом) и не сомневался в существовании «диких» людей, волосатих, ходящих на четвереньках и открьіваемьіх по временам в лесах. Даже в XIX столетии появлялись еще известия об открьітии людей с хвоста ми в тропических странах, именно в Африке и в ЮгоВосточной Азии. Не подлежит сомнению, что некоторьіе из зтих известий, разбросанньїх в древней, средневековой и позднейшей литературе Запада, проникали с довольно отдаленного времени и в русскую литературу. Более образованньїе люди из нашего духовенства знакомились с произведениями отцов церкви и с разньїми апокрифическими сочинениями, а через посредство их мог

И С К О Н Н О РУССКАЯ» ЗЕМЛЯ СИБИРЬ

ли получить сведения и о разньїх дивних людях. В допетровскую зпоху у нас били в ходу и переводи «Александрии», и «Сказание об Индии богатой», и «Луцидарии», и, наконец, «Космографии». Во всех зтих сочинениях, так же как в Азбуковниках и в собранной из них статье «о людях дивних», русские люди знакомились и с пигмеями, и с монокулами (одноглазнми), и с сатирами, и с псоглавцами и со многими другими подобними баснословньши людьми-чудовищами. Но, во-первнх, большая часть зтих переводннх сочинений стала распространяться у нас сравнительно поздно, не ранее, надо полатать, XVI века, а с другой сторони, сопоставляя данньїе их с известиями рассматриваемого нами Новгородского сказання, нельзя заметать никаких следов явственного влияния первьіх на второе. Все, что говорится о молгонзеях, о линной самоеди, о людях мохнатих от пупа до долу, о людях живущих в земле, о людях ходящих под землею с огнем, о каменской самоеди, — все зто совершенно оригинально; если же в других известиях и встречается нечто напоминающее расскази в древних и западннх литературах, например, о людях без голов, о немом торге, то и зто немногое обставлено настолько оригинальннми подробностями, что заставляет предполагать скореє совпадение или сходство, чем какое би то ни било заимствование. По всем признакам, составитель «Сказання» писал не мудрствуя лукаво, что знал и сльшіал, и не думал хвастаться ни своими знаннями, ни своими приключениями. Если би зто бнл человек начитанний, спихав ший о разньїх дивних людях, и если би он желал пополнить свой рассказ насчет книжной мудрости, то он, вероятно, пошел би много далее в своих вимислах, которне би вместе с тем представили гораздо больШее сходство с подобними же рассказами в других ли-

А. А. Бьічков

тературньїх памятниках, а также, по всей вероятности, сослался бьі на какой-нибудь авторитет вроде того как летописец по поводу рассказа Новгородца Гюря•тьі Роговина о людях, просекавшихся через горьі (камень) к Югре и просивших знаками железа, припомнил сказание Мефодия Патарского о людях, заклепанньіх Александром Македонским. Ничего подобного в разбираемом нами сказаний нет; оно носит вполне характер простого, беспритязательного рассказа человека, которому пришло на мьісль записать все известное ему и сльїшанное относительно народов, жи вущих далеко на севере и востоке, за Югорскою зем лею, — относительно их вида, бьіта и имеющегося у них товара1. Сделав такой общий обзор сказання, перейдем к его подробному анализу и разберем последовательно сообщаемьіе им известия. Обратим прежде всего внимание на заголовок статьи: «О человецех незнаемьіх в восточной стране», к которому в некоторьіх списках прибавлено для пояснення: «о язьіцех розньїх» или «о язьіцех разньїх и иновидньїх». Зто поясненне имело, очевидно, целью дать понять, что дело идет не о каких-нибудь отдельньїх людях, а о народах, отличающихся от русского видом, язьїком и нравами. Название «восточная страна», прилагаемое к области Оби, может, как мьі думаєм, служить доказательством, что слово «Сибирь» не бьіло еще известно составителю ска зання. Невозможно допустить, чтобьі в зпоху, когда название Сибирь вошло в употребление и сделалось общеизвестньїм, чтобьі в зто время пишущий о Сиби-1 1 Татищев и Болтин производили название Югрии от Юга, притока Сухоньї; Миллер полагал ее у Ледовитого моря, у Пустозерска, по Печоре и Уралу; Шлецер — тоже и признавал Вьічегду за южную ее границу; Георги утверждал, что Югрою назьівался берег, простирающийся от Белого моря через Урал до Оби.

И С К О Н Н О РУССКАЯ» ЗЕМЛЯ СИБИРЬ

ри не знал зтого названий и продолжал вьіражаться описательно: «восточная страна». Но название «Сибирь» встречается уже под 1483 годом в описании по хода «на Асьїку на вогульского князя, да и в Югру, на Обь-реку великую», а в 1544 году «Сибирь» как назва ние города, появляется даже на иностранньїх картах (на карте Себастьяна Мюнстера). Десять лет спустя, в 1554 году, Йван Васильевич Грозний в грамоте к английскому королю Здуарду VI уже назьівает себя «по велителем Сибири» и еще прежде, чем Ермак перешел Урал, «Сибирь» уж е воиїла как название одного из русских владений в царский титул. Название зто, по обьяснению сибирских летописцев, произошло от названия города Сибири, находившегося на реке Иртьіш, близ впадения в него Тобола, недалеко от позднейшего Тобольска (второго города, основанного русскими в Си бири после Тюмени). Хотя толкование книжника-летописца в данном случае и не может бьіть особенно убедительньїм, но, принимая во внимание, что город Сибирь действительно существовал и считался главньім в стране, весьма возможно, что название его бьіло распространено и на всю область, полупившую именование «Сибирской страньї», а позже и «Сибири». Впрочем, название зто не имело первоначально тако го широкого значення, как теперь. Оно придавалось сначала только области по Иртьішу и Тоболу, стоявшей в непосредственной зависимости от города Сиби ри, как то можно заключить из описання похода 1483 года князя Федора Курбского-Черного да Йвана Ивановича Салтьїка-Травина. В зтом описании говорится, что воеводьі великого князя имели «бой с вогуличами на устье реки Пельїни» (притоке Тавдьі, впадающей в Тобол) и «оттоль пошли вниз по Тавде-реке мимо Тюмени в Сибирскую землю», «а от Сибири шли по Иртьішу-реке вниз, воюя, да на Обь-реку великую

А. А. Бьічков

в Югорскую землю». Таким образом, Югорская зем ля отличалась от Сибирской, что доказьівается и тем, что название «Югорского» вошло в царский титул отдельно, еще в 1488 году (в грамоте Йвана III к чешскому королю Матеашу). Точно так же отличались от Сибирской земли северньїе области: Обдория и Кондия, названия которьіх вошли в царский титул также ранее, в 1514 или 1516 году, тогда как слово «Сибирь» появилось в титуле лишь во второй половине XVI века. На старинньїх иностранньїх картах конца XVI века на звания Сибири, как страньї или области, не встречается, но на карте Федора Борисовича, пополненной и изданной Герардом для.царя Михайла Федоровича в 1614 году, оно значится как название области, лежащей между Югорией и Обдорией, с городами Тюменью и Тобольском. Шрифт, которьім отпечатано зто название (Sibiria), одинаков с названиями: Condora, Obdora, Jugoria, Permia, Pega orda, Samoieda. Как бьі то ни бьіло, если бьі даже составителю сказання бьша известна Сибирь как название только указанной об ласти или даже только как город, то он не мог бьі о ней не упомянуть. Отсутствие же зтого названия может служить новим доказательством тому, что разбираемое нами сказание едва ли могло возникнуть позже конца XV или, самое позднее, начала XVI века1.1 1 В Летописце Саввьі Есипова, составленном в 1636 г., єсть глава «О Сибири, чего ради Сибирью назьівается вся зта страна». Рассказав, как «Адеров сьін Мамет» Казанского царя Упака убил и город свой Чингиден (Чингитур?) разрушил, и отошел оттуда внутрь Сибирской земли, и поставил себе город на реке Иртьіше, и назвал его «Сибирь», то єсть «Начальний», и жил в нем царь много лет и умер, и с того времени пресеклось царство на реке Ишиме, летописец начинает указанную главу так: «Да когда Ма мет Казанского царя победил и повелел поставить город, сего ради, что царя победил, храбрость свою показьівая, и повелел началь ним городом звать его, с того же и вся страна сия прозвалась «Си бирь»; города же Сибирские именуемьіе каждьій их по смотрению

И С К О Н Н О РУССКАЯ» ЗЕМЛЯ СИБИРЬ

О ллолгонзеях

Первое известие сказання посвящено СамоедиМолгонзеям. «На восточной стране, за югорьскою зем лею, над морем, живут люди, самоедь зовомьі, молгонзеи» (по другим спискам «молгоньзеи», «малгони по прилучаю и по древнему именованию, общее же Сибирь именуется. Как и римская страна Италия нарицается от Итала некоего, обладавшего странами вечерними, как свидетельствует Кроника Латьінская; города же всей Римской страньї разньство имен имеют, обще же Италия нарицается. Прежде же сего как она на зивалась, не ведаю, ибо с тех пор как город Сибирь создан, много лет прошло и испьітать не смог; прежде ведь жила чюдь по всей Сибирской земли, и как називались, того в памяти ни у кого не сохранилось, ни писання не нашел». Любопнтно, однако, что имя Sibir, как название какой-то области за Здилем (Волгой), в Азиатской Сарматии, встречается уже на карте Fra Maura 1459 г. (см. уменьшенную копию ее в сочинении S. Ruge, Geschichte d. Zeitalters der Entdeckungen). Лерберг висказал мнение, что впервие название Сибирской земли встречается в летописях под 1407 г. по случаю указания на то, что Тохтамнш (в княжение Дмитрия Донского, в 1382 г., разоривший Москву) бил убит в том же году ханом Шадибеком в Си бирской земле, причем в Архангельском Летописце сказано даже, что Тохтамиш убит в Сибирской земле, близ Тюмени. Однако єсть основание полагать, что зто определение местности составляет позднейшую вставку. Тюмень била основана только в 1586 г., да и самое основание города Сибири приписнвается хану Мамету, жившему во второй половине XV в. По Щеглову, под Сибирской областью разумелась первоначально Тюменская, т. е. южная Югрия, в отличие от Югорской (северной Югрии, по рекам Сьісве и Сосве и около Березова) и Сургутской — по Оби. В 1554 и 1556 гг. в царском титуле упоминается: «Обдорский, Кондинский и многих других земель, Государь всех северннх берегов». По другой грамоте титул обозначен так: «Обдорский, Кондинский и всех Сибирских земель, повели тель северной страньї». Затем в 1563 г., в грамоте к Сигизмунду, королю Польскому, прописано: «Удорский, Кондинский и всея Си бири». Герберштейн упоминает уже о provincia Sibier, лежащей за Камою, о которой он говорит вслед за Югрией, но замечает, что ему неизвестно, єсть ли там какие-нибудь города.

А. А. Бьічков

зеи», «молгозии», «монгазеи»). Здесь прежде всего предстоит определить местоположение указанной страньї, а так как она помещается за Югорскою зем лею, то следует сказать несколько слов о положений последней. Оставляя в стороне догадки первьіх исследователей, Татищева, Миллера, Шлецера, Георги, упомянем лишь о мнении Лерберга, основанном на специальном изучении источников и сводящемся к тому, что «древняя Югрия находилась не в Европейской России, но простиралась между 56 и 67° с. ш., от само го северного конца Урала на восток, чрез нижнюю Обь, до р. Над(р)ьіма, впадающей в Обьскую губу, и до Аган(п)а, которьій вьіше Сургута впадает в Обь; к ней принадлежали еще места, лежащие по нижнему Иртьішу, Тавде, Туре и Чусовой. С южной сторони граничила она с татарскими владениями, а с северной — с землею прежде бивших Самоедов». Что Югра в XVI—XVII веках находилась на Оби и на ее прито ках Сьісве и Сосве, явствует из «Книги Большому Чертежу», в которой во введений сказано между прочим: «А от реки Таза и от реки Оби, вверх по Оби, Обдорскую, Югорскую и Сибирскую землю, до Нарьіма до Пегия орди...» и в другом месте, при описании реки Оби Великой: «А по Оби-реке и по рекам, которне в нее пали: от устья в верх Обдорские гради, а вьіше Обдорских градов Югорские, а вьіше Югорских градов Сибирь...». «А по Сосве и по Сьісве гради... Юиль... Мункус... Ляпин...» и прочие, «а те гради по Сьісве и по Сосве — Югра». Далее же говорится: «реки же текут в реку в Обь, а по тем рекам Сибирские гради», причем указани реки: Иртьіш, Тобол, Ишин, Тура, Ница, Тавда и др. Нахождение Югрии на Оби подтверждается и вьішеприведенннм известием о походе в Югру 1483 года и даже гораздо более ранним свидетельством от 1334 года о походе новгородцев, о кото-

И С К О Н Н О РУССКАЯ» ЗЕМЛЯ СИБИРЬ

рьіх сказано, что они «зимою с Югрьі приехаша... воеваша по Оби-реки до моря, а другая половина рати на верх Оби воеваша». Существуют, впрочем, данньїе, доказьівающие, что ранее югра жила и по сю сторону Урала. В пользу зтого свидетельствуют как многие хорографические названия на севере Европейской России, обьясняемьіе лишь из угорских язьїков или заключающие в себе корень угра, югра (например, р. Угроньга, р. Угорма и др.), встречающиеся особенно в области соприкосновения югорских поселений с посе леннями Печорьі на Вьічегде и Еми на Сухоне, так и некоторьіе известия о древнейших сношениях с югрой новгородцев, — известия, обьяснимьіе только при до пущений, что область югрьі находилась не очень да леко от Новгорода и не за «Камнем». Зто подтверждает и рассказ Гюрятьі Роговича под 1096 годом, из которого видно, что югра соседила с самоедью и жила где-то около Печорьі, по сю сторону гор, до которьіх путь «непроходим пропастьми, снегом и лесом», отчего, говорили югричи, и «не доходим их всегда». Карамзин видел в зтом известии доказательство того, что уже в XI веке русские ходили за Урал, но в действительности следует вьівести обратное заключение, что не только русские тогда не знали Урала, но даже и югра не всегда до него доходила. Вообще, исследования Шегренаи затем Барсова не оставляют, по-видимому, сомнения, что югра жила некогда по сю сторону Ура ла и только впоследствии отступила отсюда к востоку. По мнению Барсова, югра, теснимая новгородця ми, «постепенно передвинулась за Урал, на берега Иртьшіа и Оби, где и застает их XV век и где они бьіли покореньї уже московскими войсками». Если мьі обРатимся к картам, то увидим, что положение Югрии полаталось разньїми описателями весьма различно, что, впрочем, свидетельствует прежде всего о плохом

А. А. Бьічков

знакомстве с зтою страною. На первой карте России, Баттиста Агнезе, 1525 года (предназначавшейся к «Книге о Московии», Павла Иовия) положение Югрии совершенно извращено; она помещена к западу от Северной Двиньї, между нею и Печорою, которая показана еще далее на запад, а за него означеньї горьі (Урал?), над которьіми надпись: «in istis monnbus capiunt nobiles falcones»1. На карте Антония Вида 1555 года «Juhri» помещеньі к северу от Вятки, между реками Мезенью и Печо рою; на карте в «Космографии» Себастьяна Мюнстера, 1544 года — там же или к востоку от Печорьі, меж ду нею и страной Codoria (Condoria). По Герберштейну — угричи и вогуличи сидят по реке Оби, причем на карте к его путешествию, очевидно ошибочно, область Juhra поставлена к востоку от Оби, к северу от Кимбалика (столицьі Китая). На карте Федора Борисови ча, дополненной Герардом (1614 год), Jugoria показа на на левой стороне Оби, между Обью и Иртьішом: на карте Hasii 1750 года она показана по реке Мезени, между нею и Печерой. Название «югра» обьясняется из зьірянскаго язьїка: jograjass (jass — окончание множественного числа) прилагается зьірянами к обозначению своих соседей, вогулов и остяков, причем jogra значит собственно: «грубьій», «дикий» «дикарь». Относительно вогулов тождественньїх по их собственному названию «маньси» и по язьїку с обскими остяка ми) известно, что они ранее, в XV—XVII веках (даже еще в XVIII веке), жили отчасти по сю сторону Урала, хотя теперь поселення их начинаются только по ту сто рону, по рекам Сосьве и Лозьве12. 1В зтих горах ловят благородних Соколов. 2 Самоедов зьіряне назьівают также Jogras.

И С К О Н Н О РУССКАЯ» ЗЕМЛЯ СИБИРЬ

Как бьі то ни бьшо, несомненно, по-видимому, что уже в XV веке югра распространялась до Оби и что вьіражение «за Югорскою землею, над морем» может относиться только к стране за Обью, прилегающей к Ледовитому океану. Здесь и жила, очевидно, та «самоедь», которая носила название «молгонзеев», причем из дальнейшего видно, что термин «самоедь» употреблялся составителем сказання в роде нарицательного, почти равнозначительного термину «инородцьі», «дикари», для обозначения вообще иновидньїх, диких народов севера (за исключением югрьі). Не подлежит сомнению, что новгородцьі должньї бьши ознакомиться прежде всего с европейскими самоедами (мезенскими, большеземельскими, пустозерскими и другими), жившими по зту сторону Урала, о которьіх упоминается в летописи уже под 1096 годом как о соседящих с югрой и печерой (зьірянами). Регули, на оснований хорографических названий, вьівел заключение, что до лина реки Усьі, впадающей в Печору с правой сторо ни, и страна на север от зтой реки бьіли населеньї са моедами с давних времен, тогда как местности к югу от реки Усьі могут бьіть рассматриваемьі как исконная область зьірян. По исследованиям Кастрена, самоедьі — родом с Саян, где еще и теперь живут отатарившиеся племена (сойотьі, карагассьі и другие), у которьіх еще в 50-х годах Кастрен встретил несколько стариков, помнивших свой прежний язьік, похожий на самоедский. Чем бьшо вьізвано расселение первоначальньїх самоедов на север — решить трудно; по всей вероятности, оно произошло под напором тюрко-монгольских племен с юга. Но дальнейшее движение их в низовья Оби обусловливалось, по-видимому, отступанием перед югрой, которая отрезала самоедов от их южньїх сородичей и заставила расселиться в прибрежной полосе Ледовитого моря. О борьбе самоедов с ос

А. А. Бьічков

тяками и о подчинении отчасти первьіх вторьім свидетельствуют многие предания, сохранившиеся у обоих народов. Самоедь-молгонзеи, описанньїе в разбираемой нами статье, жили, очевидно, по ту сторону Оби, по реке Тазу и до Енисея. Зто доказьівается уже самьім названием их, которое может бьіть приурочено только к указанной области. Название «молгонзеи» (молгоньзеи, малгонзеи, монгазеи) напоминает «Мангазею» — город, существовавший на реке Таз в XVII— XVIII веках и полупивший своє наименование, как мьі увидим далее, от названия страньї или народа. Однако, прежде чем представить тому доказательства, мьі позволим себе ©становиться несколько на истории зтого города — Мангазеи. Острог Мангазея бьіл заложен в 1600 году посланньїми из Тобольска письменньїми головами — князем Мироном Шаховским и Данилой Хрипуновьім. Поводом к его основанию послужили, по-видимому, слухи о богатстве страньї соболями и о том, что еще ранее проникали туда, к самоедам, русские и зьірянские промьішленники, которьіе даже «дань с них (самоедов) собирали воровством на себя, а сказьівали на государя, а в государеву казну не давали, и обидьі, и насилия, и продажи от них бьіли им (само едам) великие». Князь Мирон Шаховской и Данила Хрипунов пошли из Березова со ста казахами на четьірех кочах (плоскодонньїх судах, сажен в 12 длиною, с палубой) и двух коломенках. Судна зти по вьіходе в Обскую губу отчасти разбились, отчасти стали течь, так что воеводьі должньї бьши висадиться на берег и пойти сухим путем, причем люди шли на льіжах, а для провианта самоедьі доставили оленей. Но на дальнейшем пути отряд подвергся нападению другой шайки самоедов, которая убила тридцать казаков, ранила са мого князя Шаховского, разграбила провиант и зас

И С К О Н Н О РУССКАЯ» ЗЕМЛЯ СИБИРЬ

тавила остальньїх русских искать спасения в бегстве на оленях. В Москву послано бьшо известие о случившемся несчастии, которое, однако, не заставило правительство отказаться от принятого им намерения1*У В следующем, 1601 году посланьї бьши с тою же целью воеводьі князь Василий Масальский и Савлук Пушкин с двумястами воинских людей. Им дан бьіл подробньїй наказ, начало которого не уцелело, но из оставшейся части которого видно, что они должньї бьши взять с собою из Тобольска, Сургута и Березова «литвьі и казаков и стрельцов на обмену перед прежним (т. е. посланньїми с князем Шаховским) вдвоє», также определенное число воинского снаряда и провианта (в том числе четьіре пушки), запастись проводниками (вожами) из «зьірян торгових людей и вьімичей, которьіе бьі ход знали и талмачить умели», и идти на девяти кочах, двух лодках морских да двух доща никах. Идти им велено бьшо «наспех, днем и ночью, с великим бережением, чтоб им... придти ВОДЯНЬІМ путем до заморозов», а «идучи, разведьівагь про князя Мирона (Шаховского) и про Данила накрепко», где ньіне они, поставлен ли ими острог и т. д., и если ост рог уже заложен, то сменить в нем ранее посланньїй отряд, а если нет, то заложить новьій, привести к присяге окрестную самоедь, разьіскать Мирона Шаховс кого с товаришами, вьіручить их, подать им помощь в случае надобности и т. п. Из последующей грамотьі 7111 года явствует, что князь Масальский и Савлук Пушкин в Мангазее устроились, но видно также, что 1 Нападение самоедов обьяснялось тем, что «самоядь к сему делу подущеньї бьіли зьірянскими торговьіми людьми, которьіе опасались, что торги их с самоядью чрез присутствие россиян придут в упадок» (Миллер). Об истории Мангазеи приведеньї данньїе У Миллера — «Описание Сибирского царства», у Фишера — «Сибирская история» и Щеглова — «Хронологический Перечень».

зо

А. А. Бьічков

город существовал уже до них, а из зтого можно заключить, что основание ему бьшо положено еще Шаховским, что подтверждается и свидетельствами сибирских летописей. Первоначально острог предполагалось поставить на устье реки Таз, но в наказе предоставлено бьшо во єводам право вьібрать и другое подходящее место, причем указувалось на промьішленньїе острожки и какой-то «Пантуев городок». Как бьі то ни бьшо, но город бьіл заложен по среднему течению Таза, верстах в 200 от его устья, и стал известен под именем Мангазеи. В 1603 году в Мангазею бьіл послан воєвода Федор Булгаков, и ему бьша дана всякая церковная утварь, а также поручено бьшо взять из Березова свя щенника й построить в Мангазее гостиньш двор (церковь бьша построена уже, по-видимому, при князе Масальском). В 1608 году в Мангазею доставлялся уже ясак не только самоедами, жившими по реке Тазу, но и многими из енисейских самоедов и остяков, а равно частью тунгусов по реке Нижней Тунгуске. Тогда же близ устья реки Турухан бьшо построено зимовье, переименованное вгіоследствии в Новую Мангазею и затем в Туруханск. От 1616 года сохранилось известие, что архангелогородцьі, идя вдоль Мезенских и Пустозерских берегов, через Вайгачский пролив, в Карское море, дошли до реки Мутной (текущей поперек полуострова Ямал), шли по ней 5 дней до озера и, перетащив из него суда волоком в другое озеро, Зеленое, спустились в речку Зеленую и вошли в Обскую губу, а затем, повернув отсюда в Тазовскую губу, пошли вверх по реке Тазу и прибьши в Мангазею, проложив таким образом морской путь из Архангельска до зтого города, — путь, торговля по которому бьша, однако, из-за фискальньіх целей запрещена в 1620 году.

И С К О Н Н О РУССКАЯ» ЗЕМЛЯ СИБИРЬ

В 1619 году Мангазея вьігорела, и по одному известию (у Щеглова) город тогда же бьіл перенесен в Туруханское зимовье, но по другим, более достоверньїм свидетельствам, оставление старой Мангазеи последовало много позже, именно не прежде пожара 1642 года; По словам Миллера, в одной «летописи о мятежах» значится, что город Мангазея бьш поставлен по приказу царя Бориса, «а ставил город князь Василий Мосальский Рубец», но зто известие не подтверждается другими источниками. По словам Миллера, «в сибирских летописях упоминается, что еще в 7106 году из Москвьі отправлен бьш для проведьівания Мангазейской страньї некто Федор Дьяков, которьій с двумя из Тобольска с ним отправленньїми целовальниками в тамошних местах бьіл и первьш там ясак в государеву казну собрал, с чем он в 7108 году в Москву возвратился». В «Сибирской истории» Фишера (с. 390) сказано, что «претерпенньш в 1642 году Мангазеей пожар способствовал к совершенному потом запустению сего места, которое, кроме того, для непрестанного приращения Туруханска пришло уже в нарочитий упадок. Натуральнеє положение последнего места бьшо без сомнения гораздо способнее и вьігоднее первого. Обьіскания и завоевания на восток из Мангазеи не могли чиненьї бьіть инако, как через Туруханск; соболи скореє перевелись у Таза, нежели у Енисея, которьій для впадающих в него с востока рек беспрестанно подавал новьіе способи к обогащению. Ничто тягостнее не било, как возить сьестнне припаси из То больска Тазским морским заливом, на котором пути пропадали иногда суда с людьми и с товарами, или от самоеди претерпевали несчастье, которие по разграблении судов убивали людей. Напротив того, Туруханск лежал поереди Мангазейского уезда, и туда можно

А. А. Бьічков

бьіло способно возить всякне нужньїе потребности из Енисейска. Сия вьігода и изобилие в хорошей мягкой рухляди побудили людей переселиться в сие место. В Туруханске по наступлении лета бьша почти всегда ярманка, понеже тогда казахи с собранньїм с язьічников ясаком, а промьішленньїе со своего промьіслу туда приходили. Чего ради воеводьі и таможенньїе надзиратели весною обьїкновенно из Мангазеи туда отправлялись для сбору доходов, а осенью назад возвращались; по времени некоторьіе воеводьі препровождали там по целому году, а таможенньїе надзиратели по ступили еще далее и, оставя совсем Мангазею, утвер дили своє постоянное жилище в Туруханске, несмотря что сие последнее место називалось токмо зимовьем, а Мангазея, напротив того, и тогда имела еще название города». Из некоторьіх свидетельств можно заключить, что оставление Старой Мангазеи последовало еще позже, во второй половине XVII века. Так, в «Кратком по казаний о воєводах», изданном в 1791 году, сказано, что Мангазея бьіла оставлена лишь в 1662 году, а Г И. Спасский нашел известие, что она бьіла перене сена на место Туруханского зимовья лишь в 1672 году, по указу царя Алексея Михайловича. Окончательное оставление Старой Мангазеи последовало, по-видимому, лишь в 1677 году, когда в новом городе бьши построеньї четьіре башни, вооруженньїе пушками и снабженньїе каменьями на случай осади, и когда в него бнл переведен отряд из ста человек стрельцов. Здесь ми приводим копию части одной карти в Ат ласе Ремезова. Она ориентирована так, что вверху приходится запад, вправо — север. Видно нижнєє течение рек Таз и Енисей, область «юрацкой самоеди немирной» и города: Старая Мангазея — на реке Таз и Но вая Мангазея на Енисее, обтекаемая протоком с нахо-

И С К О Н Н О РУССКАЯ» ЗЕМЛЯ СИБИРЬ

дящимся на противополож ном берегу Енисея монас тирем Тронцкнм. Русскйе надписи местами сопровождаются голландским переводом. Н а Сибирском Чертеже Ремезова, 1701 года, пока зано положение как С тарой, так и Н овой М ангазеи: Старой — на реке Таз, Н овой — на Енисее, причем но вий город представлен в два с лиш ком раза большим против старого и расположенньїм на дугообразной протоке (шаре) в 1—2 верстах от реки Турухан. Оба города, как Старая, так и Н овая М ангазея, показаньї также на картах Ш траленберга 1730 года, Hasii (Imperii Russici et Tatariae... tabula) 1720, Трускотта (в Архиве М инистерства иностранньїх дел) и других. П лан Н о вой М ангазеи находится в бумагах М иллера, в Главном архиве М инистерства иностранньїх дел; что же касается С тарой М ангазеи, то некоторое понятие о ее виде и оставлений даю т сведения, приведенньїе в «Си-

А. А. Бьічков

бирской Истории» Миллера (с. 391), и предание, сльїшанное Третьяковьім от одного юрацкого старшиньї. По сведениям, собранньїм Миллером, «город бьіл четьірехугольньш деревянньїй, внутри которого стояла соборная церковь Живоначальной Троицьі. А в поса де, где обьівательских домов немалое число бьіло, на ходились еще две церкви: одна во имя Успения Пресвятой Богородицьі, а другая Макария Желтоводского Чудотворна. Положение места само собою бьіло безопасно и весело. Мимо города текла немалая речка, назьіваемая Осетровка, а по-самоедски Сулей-Яга, которая вьшіе города в Таз-реку впала. Ниже города в некотором расстоянии бьша другая речка, по-русски Ратилиха именуемая, а по-самоедски Тирма. От устья вверх по реке на лодках можно бьіло к городу поспевать в 9 дней, а от города вниз вешнею прибьілою водою пльїли до устья в полтретья или три дни». По преданию, сльшіанному Третьяковьім, в Мангазее бьіло 4 улицьі и до 200 домов, три церкви, пороховой и винньїй подвальї, два хлебньїх магазина, острог, гостиньїй двор с 20 лавками и два питейньїх дома. Хлеб доставлялся в Мангазею из Березовского округа, по рекам Таз и Пур, на небольших палубньїх лодках. Го род бьіл сожжен и ограблен юраками, раздраженньїми тем, что казаки, усмиряя распрю между двумя юрацкими родами, перебили до 1ЗО человек и захватили в плен несколько юрацких князей. Юраки подкрались будто бьі к городу ночью, в июне месяце, подожгли его в нескольких местах и истребили вполне со всеми жителями. Третьяков, однако, не без основания сомневается в полной справедливости зтого рассказа, так как «не может бьіть, чтобьі столь важное собьітие не бьіло занесено в летописи». Ньіне, по словам Третьякова, все место, где находился город, заросло берез няком и «только в иной яме висунувшийся гнилой

И С К О Н Н О РУССКАЯ» ЗЕМЛЯ СИБИРЬ

конец бревна да находимьіе человеческие и конские кости свидетельствуют о проділом». Мангазея продолжала сохранйть своє название до восьмидесятих годов XVIII века, когда оно сменилось окончательно названием Туруханск. Уже в 1766 году Мангазейский уезд (на карте Ш траленберга — provincia Mangaseia) бьш самьім скуднонаселенньїм во всей Сибири: в нем числилось всего 625 душ, тогда как в Тобольском — 17 200, в Тюменском — 9850, даже в Нарьімском— 1098. Впоследствии, с постепенньїм обеднением края, значение его все более и более пада ло. В 1822 году Туруханск бьш переименован из ок ружного в заштатний город (при зтом бьіли сожженьї все старьіе дела присутственньїх мест). С тех пор строения города стали покидаться и разрушаться, народонаселение — уменьшаться, торговая деятельность почти прекратилась. В 1870 году в Туруханске бьіло все го 47 домов, из коих большинство — жалкие лачужки, три бедньїе церкви и несколько лавок. В 40-х годах в городе насчитьівалось 270 жителей обоего пола, в 1874 году— 181, а позднее, по данньїм в календаре Суворина, их числилось только 119. Что касается названия «Мангазея», то оно обьяснялось различно. В «Сибирской истории» Фишера (с. 206) происхождение зтого названия обьясняется так: «Понеже при реке Тазе жил самоядский род, Моказее назьіваемьій, то новому городу дано имя Мунгазей, которое после еще больше испорчено и переменено в Мангазею». В «Описании Сибирского царства» Миллера (с. 372) предание зто передается иначе: «И поне же при реке Таз нашли некоторой род самояди, назьіваемой Мокасе, то сие подало повод к названию тамошней страньї по российскому произношению Ман газея. Сия страна найпаче бьіла известна обивателям около рек Двиньї и Печори живущим, как русским,

А. А. Бьічков

так и зьірянам, потому что они за соболиньїм промис лом и для торговли туда часто хаживали». Позже Г Н. Спасский вьісказал мнение, что «город Мангазея получил своє название от бьівшего там, прежде его основания (?), хлебного запасного магазина для обмена на хлеб звериньїх шкур, от кочующих в тех местах остяков и самоедов». Но тот же Спасский три года спустя признал вьісказанное им ранее мнение неверньїм. «Несправедливо думают, писал он на зтот раз, что город Мангазея получил имя своє по поводу устроенньіх хлебньїх магазинов на самом том месте, где он находился. Кроме новизни зтого слова в нашем язьіке взамен житницн, служат тому опровержением, во-первих, сибирские летописи, в которьіх упоминается еще в 1597 году о принимаемнх мерах для проведания Мангазейской страньї до самого Енисея и обложения тамошних инородцев ясаком; во-вторнх, в наказе 1601 го да воєводам об устроении Мангазейского острога с двумя или тремя при нем житницами для хлеба предписнвается: «распрашивати накрепко, сколько в Мангазее и в Енисее городков и волостей... и сколько по Оби и по всем Мангазейским и Енисейским рекам Мангазейские и Енисейские Самоеди живет». Спасский склонился на зтот раз к мнению, вьісказанному Пестовьім («Записки о Енисейской губернии». М. 1833, с. 197), что название «Мангазея» произошло от имени жившего здесь самоедского князца Маказея, «вероятно, значительного, если его имя, переделанное в Мангазею русскими поморцами и зирянами, издавна посещавшими тот край, распространилось на всю страну, а может бить, также и имя обитавшего там народа Мокасе, как утверждает Миллер, неизвестно, впрочем, на каком оснований». Сопоставляя все только что приведенньїе толкования, нельзя не признать, что производство названия

И С К О Н Н О РУССКАЯ» ЗЕМЛЯ СИБИРЬ

«Мангазея» от слова «магазин» едва ли может бьіть допущено. В конце XVI века хлебньїе амбарьі назива лись у нас житницами и слово «магазин» не вошло еще в употребление; в наказах мангазейским воєводам точ но так же о хлебньїх магазинах нигде не упоминается, а вместо них говорится о житницах1. Кроме того, из грамот и наказов явственно видно, что название «Ман газея» бьшо известно еще за несколько лет до основания города того же имени и прилагалось первоначально к обозначению страньї по реке Таз. В грамоте царя Бориса Федоровича от 7109 года Березовскому воеводе князю Йвану Борятинскому и голове Григорью Векентьеву страна зта назьівается «Мунгазея». В наказе от того же года князю Василию Мосальскому и Савлуку Пушкину говорится также о странах Мунгазее и Енисее и о реках Мангазей и Енисей, а также о мангазейской и енисейской самояди и о мангазейских и енисейских реках. Очевидно, под рекой Мангазеем12 разумелся Таз, а под Мунгазеей или Мангазеей — страна по Тазу, подобно тому как под Енисеей — страна по Енисею. В сказаний «О Сибирском царстве» (хронограф Императорской Публичной Библиотеки. Л. F. IV. № 165) говорится, что «меж теми великими реками Обью и Енисеем река рекомая Таз, сия исходить из Пегия ордьі и шествующи к северной стране и своим устием течет в морскую Губу, на той же реке Тазу град зовомьій Тазовский и паки Манга1В некоторьіх местностях Западной Сибири в настоящее время употребляется, однако, слово «мангазея» вместо «магазина». Но зто, по-видимому, уже позднейшее искажение. 2 На карте «Великой Татарин» Штраленберга 1730 г. назва ние Mangazea придано небольшой речке, впадающей в Тазовскую губу, и вместе с тем показана другая Mangazea, впадающая в Таз с правой стороньї, недалеко от города Старая Мангазея.

А. А. Бьічков

зея сиречь Самоядная земля, по той реке и во вся поморие язьік Самояцкой»... Из какого именно туземного слова образовалось русское Мунгазея или Мангазея — сказать в точности трудно (далее мьі приводим, впрочем, догадку), но, во всяком случае, сомнительно, чтобьі от имени самоедского князца Маказея, как утверждал Пестов, или от названия народа мокасе (по Миллеру) или моказее (по Фишеру). Непонятно, каким образом из зтих названий вместо Маказьі или Макасьі могло образоваться «Мангазея» со вставочньїм «н», переходомквгисокончанием н а ея. Притом невероятно, чтобьі имя какого-то самоедского князца могло дать повод к названию целой страньї и затем города. Вернее предполагать, что название «Мангазея» произошло от названия страньї или реки, как Енисейск от Енисея, Томск от Томи, Обдорск от Обдории и т. д. Что река Таз еще в начале XVIII века назьівался Мангазеем (Монгамзеем) видно из сочинения «Allerneuster Staat von Casan, Astracan, Siberien» etc., изданного в 1720— 1723 годах и составленного, по-видимому, пленньіми шведами. Там, при описании мамонтоврй кости упоминается между прочим, что ее находят по бере гам Енисея, Тругана (Турухана), Монгамзея, Леньї и у Якутска. Еще более точное указание на происхождение названия «Мангазея» даст рассматриваемое нами сказание, именно название народа «молгонзеи». В статье Фирсова оно уже переделано в «монгонзеи», в списке из собрания Унковского даже в «Монгазеи», а отсюда до «Мангазеи» очень недалеко, и переделка вполне соответствует духу русской фонетики. Но что зто за народ «молгонзеи» и существовал ли он в действительности? В пользу существования такой страньї и народа говорят многие иностранньїе картьі конца XVI и XVII веков, в том числе карта голландского морехода Баренца, участвовавшего в трех зкспе-

Часть карт и к т рет ьем у пут еїиест вию Баренца, опубликованной в 1597 го д у и перепечатанной почти б ез изменений Понт оном в 1611 г. Н а карт е видньї: N ova Z em la ( восточньш берег кот орой ост авался ещ е не исследованньїм), страньї C ondor а, O bdora и M olgom zaia.

дициях к русским берегам Л едовитого моря и Новой Земли и впервьіе нанесшего их мало-мальски удовлетворительно на карту. Н а зтой карте, опубликованной в 1597 году, обозначен довольно верно Лапландский полуостров, Белое море, западньїй берег Н овой Зем ли, устье Печорьі и указаньї прилегаю щ ие страньї. К западу от Печорьі показана C ondora, к востоку, по берегу Карского моря, до Оби — O bdora, а за Обью помещена M olgomsaia, область как раз соответствуюЩая стране «молгонзеев» новгородского сказання. Впрочем, мьі встречаем зтих «молгомзаев» на том же месте и на более ранних картах, а именно на карте

А. А. Бьічков

Антона Дженкинсона (A. Jenkinson) 1662 года, приведенной в атласе Ортелия (Theatrum Ortelii), издание 1573 года (Molgomsaia), и у Меркатора, издание 1587 го да (Molgomzaia). Особенно интересна карта А. Дженкинсона как по многим любопьітньїм, отмеченньїм на ней подробностям, так и потому, что Дженкинсон бьш по торговим делам (через Архангельск) пять раз в России (Москве), именно в 1557, 1558, 1561, 1566 и 1571 годах, причем во вторую поездку совершил путешествие с кара ваном в Бухару, а в третью — в Персню (Тавриз, Казбин, Шемаху). Карта его, судя по году ее составления, появилась после третьего путешествия, но многие данньіе бьіли собраньї для нее Дженкинсоном, по-видимому, уже во вторую поездку. Так можно заключить потому, что к отчету об зтой поездке, представленному Дженкинсоном Лондонской торговой (Московской) компании, приложеньї определения географических широт двенадцати посещенньїх им пунктов и «разньіе заметки, собранньїе Ричардом Джонсоном (которьш бьш в Бухаре с А. Дженкинсоном), из показаний русских и других иностранцев, о путях по Россий в Ка тай (Cathaya)1и о разньїх странньїх народах». Зти расспросньїе сведения заключают в себе три маршрута татарских торговцев от Астрахани через Бухару в Ки тай, одно показание пермского торговца, будто би ездившего туда же другим путем, «ближе к морскому берегу», и, наконец, — что для нас особенно любопьітно — сведения «о некоторьіх странах самоедов, живу щих по реке Оби и по морским берегам за зтой рекой, переведенньїй слово в слово с русского язьїка». Страньі зти, говорится далее, «бьіли посещеньї одним рус-1 1 Под Катаєм разумелся в те Бремена Китай, о городах которого Cambalu (или Кимбалик=Пекин) и Quinsay бьіло известно из путешествия Марко Поло и других.

И С К О Н Н О РУССКАЯ» ЗЕМЛЯ СИБИРЬ

ским, родом из Холмогор, по имени Федором Товтьігиньїм, которьій, как говорят., бьіл убит в свою вто рую поездку, в одной из сказанньїх стран». Очевидно, переведенньїе Джонсоном данньїе бьіли заимствованьї им из какого-то русского источника и, по-видимому, судя по приведенньїм извлечениям, из той же самой статьи «о человецех незнаемьіх», которая служит пред метом и нашего разбора. Так можно заключить по началу известия: «В восточной стране, за Югорскою землею, река Обь составляет ее самую западную часть. По берегу моря живут самоедьі и страна их назьівается Молгомзей (Molgomsey); они питаются мясом оленей и рьіб, а иногда и едят друг друга». Затем следует описание того, как они убивают детей, чтобьі угостить приходящих к ним торговцев, как они не хоронят мер твих, а едят их, а далее следует описание их наружного вида, их ездьі на собаках и оленях и их торга собо лями. Следующие два известия тоже соответствуют до некоторой степени прйводимьім в разбираемой нами статье, хотя они несколько сокращеньї и именно (как увидим далее) в них пропущено то, что представляется более невероятньїм или преувеличенньїм. Дальнейшие из вестия, однако, не приведеньї, отчасти, может бьіть, вследствие их еще большей невероятности, а отчасти и потому, что иньїе из них касаются уже стран, лежащих вверху Оби, и, следовательно, не имеющих отношения к тем, о которьіх сообщал Джонсон в своем письме к Ченслеру. Как бьі то ни бьіло, єсть серьезное основание думать, что Джонсон ознакомился, непосредственно или при помощи какого-нибудь русского, с разбираемою нами статьей и что упомянутьій им житель Холмогор, Федор Товтьігин, бьіл, может бьіть, именно составителем статьи «о человецех незнаемьіх в восточной стране».

А. А. Бьічков

Что «Молгомзеи» бьіли известньї по слухам англичанам в XVI веке, доказьівает еще инструкция, данная сзром Роулендом Гайвардом и Дж. Бзрном, дирек торами английской купеческой компании, для открьітия новьіх торгов Артуру Пету и Чарльзу Джекману, отправленньїм в морскую зкспедицию для открьітия Катая в 1580 году. В зтой инструкции говорится, между прочим, что если им придется зазимовать в устье Оби или около него и они встретятся там с туземцами, «самоедами, юграми или молгомзеями», то с ними следует обращаться ласково, вьіведать, кто ими владеет, доставить ему одну из королевских грамот, вступить с ними в торговий обмен и т. д. То же название «Molgomzaia» встречается на многих картах XVII века, например, у Blaeu (Geographia Blaviana), 1668 года, в атласе Сансона 1683 года, у Витзена и др. В «Geographia Blaviana» об зтих «молгомзеях» приводится даже одна черта из их религиозного бьіта, именно, что они поклоняются солнцу или развернутому крас ному знамени, — черта, которая, впрочем, на карте Дженкинсона приурочена, как увидим далее, не к молгомзеям, а к народам, жившим далее за ними. Как бьі то ни бьіло, не подлежит сомнению, что страна по ту сторону Оби и населяющий ее народ бьіли действительно известньї в XVI—XVII веках под именем: Molgomsey, Molgomzaia, Molgomsai, Молгонзеи, Малгоньзеи, Мангонзеи — название, которое бьіло пе ренесено и на прилегающую часть Ледовитого океана (Mare tartaricum olim Mare glaciale; Mangaseiche Zee; Мангазейское море), а также и на основанньїй в зтой стране русский город, только подвергшись переделке в Мангазею1.1 1Витзен производил даже название города Мангазеи от Мангазейского моря: «Обь впадает в Океан или в Сибирское Манга зейское холодное море (Siberische Mangaselsche Koude Zee), отку-

И С К О Н Н О РУССКАЯ» ЗЕМЛЯ СИБИРЬ

По своєму происхождению слово «молгонзеи», повидимому, самоедское, юрацкое. Названия Кондория, Обдория обьясняются из зьірянского язьїка и означают устье (страна при устье) Кондьі, устье Оби. Но слов «молгонзеи», «молгон» или «малгон» в зьірянском язьіке не существует; по крайней мере, я их не встретил в имеющихся списках зьірянских слов Савваитова и Кастрена. Наоборот, окончание на зеи или зей встречается в названиях самоедских родов; так, среди архангельских лесовьіх родов єсть род Хатанзеи или Хатанзей (по Иславину, из лесовьіх — самьій большой род). С другой стороньї, слово «молгон» или «малгон», по-видимому, соответствует словам таї — «конец», malhana — «конечний, краевой», приводимьім Кастреном в его списке юрацко-самоедских слов. Юраками назьівается самоедское племя, живущеє и теперь еще между Обью и Енисеем и отличаемое как ими самими, іа город Мангазея получил своє название. Город зтот стоит на реке Мангазее, изливающейся в море...» На карте Штраленберга название Mare Mangazeysco придано Тазовской губе и ближайшей части Карского моря. На карте Федора Борисовича (изданной Герардом) страна ^Molgomsaia» не показана, но на ней не означен и город Манга зея. а на месте его надписано только: «Тазовский городок». На Сибирском Чертеже Ремезова, на котором обозначеньї как Ста рая, так и Новая Мангазея, вместо Молгонзеев стоит «немирная самоедь юрацкая». По-видимому, с основанием Мангазеи назва ние народа молгонзеи стало вьіходить из употребления и смени-іоеь названием юраки. Юрацкое племя долго бьіло «немирньїм» и подверглось окончательному усмирению сравнительно недав но, в XVIII в. Вместо «юраки» на старинньїх русских картах (XVIII в.) встречается также нередко название «юратьі». Так, в «Атласе, сочиненном к пользе и употреблению юношества и всех читателей ведомостей и исторических книг» (Спб. 1737) за Обскою губою показаньї «юратьі»; на карте, представляющей часть северной Российской Империи от устьев реки Енисея до начала Белого моря», составленной Трускотом в Архиве иностранньїх дел), — «Самоядь юратская».

А. А. Бьічков

так и всеми соседними народами от остальньїх самоедов по типу, язьїку и характеру. Если указанное нами сопоставление возможно (а оно невольно напрашивается), то «молгонзеи» будет значить: «конечньїе», «краевьіе», т. е. живущие на краю земли, на краю света, именно на окраине прочих самоедских племен. Зто и применимо к юракам, кочевья которьіх простираются на север до моря, а на востоке соприкасаются с кочевьями тунгусов. Таким образом, первое известие новгородского сказання оказьівается справедливьім. Народ молгон зеи действительно существовал, и под ним следует, очевидно, разуметь самоедов-юраков. Обратимся теперь к характеристике зтого народа, приведенной в сказаний. «А еда их — мясо оленье да рьіба. Да между собою друг друга едят; а гость к ним откуда придет, и они детей своих закальївают для гостей, и тем кормят. А если какой гость у них умрет, то они и его сьедают, а в землю не хоронят. И своих також». Что самоедьі питаются оленьим мясом и рьібой, зто известно всем; но чтобьі они бьіли людоедами, зто может казаться сомнительньїм. Новейшие писатели (с XVIII века) большей частью даже категорически опровергают, чтобьі самоедьі бьіли людоедами и чтобьі их название бьшо визвано именно зтим обстоятельством. Лерберг производил слово «самоед» от «семгоед»1. Белявский обьяснял его как русский перевод самоедского родового названия Хасово (от хаз — сам и ово — один), т. е. «сам-один» или «сам-един»; большинство, однако, следуя Фишеру, принимают, что зто 1 1 Производство Лербергом слова «самоед» от «семгоед» мо жет бьіть несколько оправдано старинньїм названием самоедов у Плано Карпини и Герберштейн^: «Samogeti», «Samoged». Джонсон (1556) и Флетчер (1558) пишут, однако, уже «Samoeds» и «Samoites», Олеарий — «Samoieden».

И С К О Н Н О РУССКАЯ» ЗЕМЛЯ СИБИРЬ

название — финское и соответствует лопарскому Samejedne, прилагаемому лопарями к обозначению своей земли (ср. Suomi, Наше, Сумь, Ямь). Полагают, что русские из зтого слова сделали самоядь, считая сперва лопарей и самоедов за одно племя, или что, «не зная обитателей северного прибрежья под собственньїм их названием, они назвали их самоедами от лопарского названия «Самоянда», узнанного ими, может бьіть, от карелов. Но некоторьіе сомневаются и в зтом обьяснении, считая его маловероятньїм. Как бьі то ни бьіло, название зто бьіло известно уже Плано Карпини, которьій передает его в форме Samogeti и рассказьівает со слов татар, что они живут только звероловством, а шатрьі свои и одежду делают из звериньїх шкур. Пла но Карпини, впрочем, не упоминает о людоедстве «самогетов», но представление о существовании где-то на севере антропофагов идет со времен глубокой древности. Они упоминаются, как известно, уже у Геродота в числе народов, живущих где-то за скифами. Позже, с расширением пределов известного мира, местообитание их (как и людей с песьими головами) пере носилось все далее — к северу и востоку; русские же люди, по-видимому, с давних пор отождествили их с самоедами. Известие о людоедстве самоедов мьі встречаем уже у Герберштейна; упоминая о Samoged, он добавляет: «т. е. сами себя едящие»; «зти племена, говорит он, дики и избегают сообщества с другими людь ми». Р. Джонсон, познакомившийся в 1556 году с са моедами, жившими при устье реки Печорьі, замечает, что зти самоедьі находятся в подданстве у русского государя, что они занимаются много колдовством и хорошо стреляют из луков. К северо-востоку от Печорьі, на острове Вайгач, продолжает Джонсон, живут «дикие самоедьі, которьіе не дозволяют приставать к острову русским, но убивают и сьедают их, как нам рассказьівали русские». «Самоитьі (Samoits), говорит

А. А. Бьгчкоа

Флетчер, носят такое название (по словам русских) от того, что они едят самих себя, ибо в прежнее время они жили как людоедьі и ели друг друга. Что зто вероятно, можно заключить из того, что они и теперь еще едят всякое сьірое мясо, даже падаль, валяющуюся в ямах. Но сами самоедьі производят своє название от «самьіе» (samoie), считая себя коренньїми жителями своей страньї, никогда не менявшими своей родини». Петрей (1620) сообщает, что за страной Печорой, ми лях в ста к северу, к Ледовитому морю, «живут наро ди, которьіх русские назьівают «Samiedi». Зто — люди, пожирающие самих себя». Олеарий говорит, что русские назвали самоедов так потому, что «они (самоедьі) действительно ели человеческое мясо и даже тела своих умерших друзей, которьіе они смешивали и ели с дичиной». Мейерберг тоже упоминает о людоедстве самоедов, ссьілаясь при зтом на Олеария. В русских описаннях Сибири и ее «зверообразньїх» людей, до вольно многочисленньїх в космографиях XVII века, о людоедах, однако, не упоминается, а говорится только, что вогуличи, остяки, самоядь, лопане, тунгуси и проч. «аще и подобии образом человеком, но нравом и житием подобии зверям» или «живут в лесах и в земли яко звери, нравом же зело люти». Но предания о людоедстве самоедов в прежние Бремена еще сохранились у вогулов и остяков. В билинах их рассказивается о борьбе их прежних богатирей с самоедскими, причем богатнри зти будто би не только убивали друг друга, но и ели печень и пили кровь своих врагов11 1 Н. Л. Гондатти записал у манси предание, что богатьіри их отличались громадной силой и, убивая своих противников, всегда их скальпировали... Убив врага, они сьедали его сердце и пе чень, чтобьі вся сила убитого перешла к ним и чтобьі он не ожил. — См. Гондатти. Следьі язичества у инородцев северо-западной Си бири. С. 360.

«ИСКОННО РУССКАЯ» ЗЕМЛЯ СИБИРЬ

Зти рассказьі могут, впрочем, относиться к временам стародавним, мифическим, но у остяков (и самих самоедов) сохранились еще другие, более реальньїе рассказьі, относящиеся ко временам сравнительно недавним, историческим, даже, можно сказать, новейшим. Вот что мьі читаєм у Кушелевского: «Остяки назьівают самоедов — орхой (дикий человек). В преданиях самоедов и остяков еще по настоящее время сохранилось в памяти следующее обьїкновение самоедских предков. Удрученньїй годами самоедин, когда чувствовал себя неспособньїм к промьіслам и езде на оленях, тогда жизнь свою считал в тягость себе и своєму потомству. Вследствие зтого и вследствие убеждения, что в загробной жизни он может бьіть купцом, приказьівал себя убить в честь счастливой жизни своего потомства, а тело своє сьесть. Зтот обряд отцеубийства исполняли дети при шаманстве с особенньїм благоговением и тело сьедали. Остяки, видя такое их варварское обьїкновение, назвали самоедов «орхой», диким человеком, и во время уно, когда остяки вьезжали к ним в тундру для торговли, то приказьівали самоедам при встрече с собою падать на колени, кланяться в зем лю и не смотреть на себя до тех пор, пока не позволят. Входя в самоедские чумьі, приказьівали постилать себе под ноги оленьи кожи и по ним входили. Не дотрагивались до самоедской одеждьі и к вещам их, а если которьіе брали из рук их, то через огонь. Обкуривали вещи бобровою струею, которая, по понятию остяков, очищает все от всех нечистот. В преданиях остяков сохранилась еще бьіль, как одного казачьего сотника Какаулина, приехавшего к самоедам за сбором ясака, самоедский старшина, желая угостить прилично, позвал к себе в чум и, при Какаулине приказав своей младшей дочери раздеться, показал ему тело ее, которое бьіло жирное и белое. После зтого тотчас убил дочь

А. А. Бьічков

свою и, отрезав у нее груди, вьінул сердце, положил то и другое в котел и стал варить на тот предмет, чтобьі зтим лакомством попотчевать Какаулина, но тот, испугавшись, убежал из чума и более к самоедам за сбором ясака не приезжал, а поручил таковой производить остяцкому князцу». Из зтих преданий можно заключить, что самоедьі получили название своє от русских казаков собственно потому, что сами себя ели, и неудивительно, что они считают зто слово бранньїм. Еще недавно бьіл такой случай: лет 15 тому назад (т. е. в начале 50-х годов) самоед, руководясь убеждениями своих предков, сьел свою мать, старую и неспособную к труду, за что судился и в наказание содержался в тобольских арестантских ротах. Преследования начальства давно искоренили между ними зто варварство. Но еще недавно бьіли случай, что самоедин, убедившись, что жена родила ему дитя, не им прижитое, убивал его и вьібрасьівал на сьедение собакам. Наконец, нелишним считаю рассказать об одном случае, доказьівающем, что самоедьі действительно сами себя сьедали и что позтому и название им дано русскими казаками — «самоед» правильно. Остяки и самоедьі долго между собою враждовали и ходили друг на друга войною. Но когда самоедьі убедились, что не в состоянии прогнать остяков из своего отечества, то смирились перед ними и в клятву вечного мира и при знання над собою владьічества остяков исполнили следующий обряд: из средьі своей, по жребию, избрали одного самоеда, убили его, сварили и сьели. После срубили у лиственницьі вершину и на оетавшемся отрубке поставили то корьіто, из которого ели, и зта лиственница еще по настоящее время существует не далеко от Пашерцовьіх юрт и села Обдорска». Если исключить догадку Кушелевского о том, что слово «самоед» бьшо придумано казаками (слово зто

И С К О Н Н О РУССКАЯ» ЗЕМЛЯ СИБИРЬ

существовало задолго ранее казачества), то сообщаемьіе им фактьі нельзя не признать возможньїми и вероятньїми. Кушелевский занималея (по поручению Сидорова) исследованием путей от Печорьі до Енисея, жил подолгу в тундре и мог ознакомиться довольно хорошо как с остяками, так и с самоедами. Факт убиения самоедами в прежнее время дряхльїх стариков не может считаться невероятньїм, так как мьі знаєм, что зтот обьічай существует еще кое-где и теперь у дикарей, а в древние времена исполнялся даже предками многих культурних народов1 Но если допустить даже, что все зти рассказьі бьіли преувеличенньї и вьімьішленньї остяками, во всяком случае, остается факт, что они существуют и бьіли в обращении, а следовательно, могли дойти и до составителя новгородского сказання, которьій имел еще большие основания им верить, чем г-н Кушелевский. Таким образом, и зто известие сказання оказьівается верньїм или, по крайней мере, основанньїм на действительно ходивших рассказах. Далее о тех же молгонзеях говорится следующее: «Сии же люди невелики возрастом, плосковидьі, носи мали; но резвьі вельми и стрельни скори и гораздн. А ездят на оленях и на собаках, а платье носят соболье и оленье. А товар их соболи». Все зто вполне соответствует действительности. Малорослость северннх на родов, лопарей и самоедов била известна давно; первне дали повод к возникновению германских (готских) и финских (карельских) преданий о карликах, с которьіми приходилось бороться предкам германцев и ка рел. Позже, когда пришлось убедиться, что лопари1 1 Кулишер. Очерки сравнительной зтнографии (СПб., 1887. Гл. IV): «Оставление на произвол судьбьі и убийство стариков»; Каллаш. Положение неспособньїх к труду стариков в первобьітном обществе —■«Зтнографическое обозрение» (М., 1889. Кн. 1, 2 и 3).

А. А. Бьічков

хоть и невелики ростом, но все-таки не пигмеи, настоящих пигмеев стали помещать за лопарями, на самом крайнем севере и, наконец, в Гренландии (Павел Новий, 1525; Olaus Magnus, 1567)1. Что касается самоедов, то они в прежнее время представлялись часто тоже карликами, как то доказьівают изображения их у старинньїх путешественников, например у Мартиньера. В действительности самоедьі хотя и не карлики, но все-таки малоросльї. Средний рост 17 взросльїх мезенских самоедов бьіл найден Н.Ю. Зографом равньїм 159 сантиметрам, т. е. ниже среднего. Юраки, по Третьякову, также «более низкого, чем среднего роста», и притом ниже самоедов, хотя и лучше сложеньї. Что касается «плосковидности» самоедов, то она хорошо известна. Большинство самоедов вьїказьівает монгольские чертьі лица, т. е. широкие, вьідающиеся скульї, плоское (не вогнутое) переносье и мальїй HOC, что и делает их лицо более плоским, чем европейское. «Резвость», т. е. проворство движений, точно так же приписьівалась издавна как лопарям, так и самоедам, а равно и искусство стрелять бьістро и ловко из лука. Наконец, езда на оленях и на собаках и употребление соболиного и оленьего платья — чертьі, характерньїе для северньїх инородцев. Собственно самоедский способ ездьі — на оленях, а езду на собаках ввели, по-ви-1 1Пигмеи помещались классическими писателями в тропических странах Африки и Индии; но в Средние века их стали искать в Средней Азии, на границах Китая (Каталонская карта, 1375), а арабьі отождествляли их с Магогом (Маджудж) и помацали гдето севернее, в пустине. Предания о карликах приведеньї у Гримма, Нильсона и Кастрена. П ет рей (1 с., с. 89) рассказьівает, что по ту сторону Гиперборейских гор (Урала), по словам ходивших туда русских, живут пиг меи, ростом не вьше трехлетнего мальчика. Они по природе очень боязливьі и говорят особьім ЯЗЬІКОМ, не ПОНЯТНЬІМ НИ для кого.

И С К О Н Н О РУССКАЯ» ЗЕМЛЯ СИБИРЬ

димому, остяки, но оба способа бьіли с давних пор в употреблении на севере. Так, в походе 1499 года русские встретили югорских князей на оленях, и сами от Дяпина шли: «воєводи на оленях, а рать на собаках». Что касается до соболей, то страна молгонзеев б и л а первоначально очень богата ими. З т о явствует, между прочим, и из того, что одна река, впадаю щ ая в море между Обью и Енисеем, б и л а названа «Собольною», как то можно видеть на Сибирском Чертеже Ремезо ва, где, кроме того, в разньїх местах п ок азан н соболи и песцьі. В Туруханском крає, по словам Третьякова, «со боля еще в 1812— 1818 годах б и л о столь много, что жители не раз видали его во дворах и били палками; тогда добивалось зтого зверя от 6 до 9 т и ся ч штук в год. Одни тунгу си и остяки вивозили из окрестн остей Н иж ней Тунгуски до 4 тисяч со болей. М ногие тунгуси имели собольи парки». Но с 1818 года соболь начал исчезать. В начале 70-х годов Третьяков определял годовой про мисел (в Туруханском к р ає) в 180 с о б о л е й . Д ругие ж и в о тн н е, вод и вш и еся в зт о м же крає, дали повод к названиям: река М оржовка, река К итовка, Сокольи Л у д и , М ед веж и й Hoc. Ст аринное изображ ение самоедов

Г№

А. А. Бьічков

52 * * *

П ервое известие сказання оказьівается, следовательно, верньїм или правдоподобньїм как в общем, так и в частностях. Нельзя, по-видимому, сказать того же о втором известии, о «линной самоеди».

Динная самоедь

«В той же стране — иная самоедь такова же: линная словет. Лете месяц живут в море, а на сусе не живут того ради, занеже тело на них трескается. И они тот месяц в воде лежат, а на берег не смеют вьілести». Дело идет о той же стране и даже как будто о той же самоеди, но она отличается как «линная», т. е. подверженная линьке, смене кожи, которая на них трескает ся, вследствие чего они зт о вр ем я « ж и в у т в м о р е» . М о ж н о п о д у мать, что в данном случае имелись в виду не лю ди, а каки е-н и бу д ь морские животньїе вроде тюленей или моржей. Смешение морских жиВОТНЬІХ с людьми вовсе не т а к а я н е в е р о я тн а я вещь; ему обязаньї своим в о з н и к н о в е н и е м многочисленньїе мифьі о си р е н а х , н е р е и д а х , М ел у зи н е , « м о р ск и х людях» и т. д., бьівшие распространенньїми не только в древние и сред-

И С К О Н Н О РУССКАЯ» ЗЕМЛЯ СИБИРЬ

ние века, но даже еще в XVIII столетии. Большинство зтих чудовищ приурочивалось, правда, к тропическим морям, но некоторьіе помещались и в северньїх. У Плано Карпини встречается известие, что татарьі во время своих походов встретили за самогетами, в стране у океана, каких-то чудовищ, которьіе имели во всем человеческий вид, только ноги у них бьши бьічьи, а лица собачьи (см. рисунок); два слова произносили они по-человечьи, а третье лаяли как собаки, и таким образом, вставляя по временам лай, но возвращаясь затем к своей природе, они позволяли себя понять». * * *

Лютер рассказьівает об одной «морской девице», очень красивой, которая, будучи поймана, прижила с одним матросом ребенка, но затем, когда корабль пришел снова на то место, где она бьіла поймана, бросилась с ребенком в воду и исчезла. От 1618 года сохранилось известие, что в Ютландии бьіл пойман «Seemannchen» около 40 лет, с большой черной бородой, которьій, полежав некоторое время на соломе, отправился в церковь и молился там, а затем исчез в лесу. У Baring-Gould приведена любопьітная переписка по поводу рисунка одной рьібьі, пойманной будто бьі около Молуккских островов, помещенного в сочинении Fallows, Poissons, ecrevisses et crabes extraordinaires, que Гоп trouve autour des Isles Moluquesn, Amst. 1717. Рьіба зта, названная See-wyf (морская женщина), представляет род сиреньї, с головою, руками и туловищем женщиньї и с большим рьібьим хвостом. Рисунок зтот еще до вьіхода книги бьш показан изДателем ее, Ренаром (Renard), «царю Московии» (ПетРУ), которьій заинтересовался рисунком и пожелал уз нать подробности. Ренар обратился с письмом по зто-

А. А. Бьічков

му поводу к пастору Валентину, жившему ЗО лет в ОстИндских колониях Голландии. Тот, не имея возможности сообщ ить что-либо о данном рисунке, доставил, однако, сведения о других подобньїх сиренообразньїх людях, виденньїх в индийских морях и в существовании которьіх он нисколько не сомневался. Н а карте Олая Великого (1567) в морях, омьівающих Н орвегию и Англию, также представленьї разньїе чудовища — то с больш ими зубами, топящие корабпи, то с лош адиной головой, с телом змеи, с рогом на пбу и т. д. Герберштейн, со слов какого-то русского дорожника, упоминает о водящейся в реке Тахнин, гдето к северу от Луком орья, рьібе с головою , глазом, носом, ртом, руками, ногами и пр., по виду совершенном человеке, но без голоса. Сомнительно, однако,

И С К О Н Н О РУССКАЯ» ЗЕМЛЯ СИБИРЬ

чтобьі составитель разбираемого нами сказання смешивал в данном случае людей с мореними зверями1. Описьіваемьіе же в «сказаний» люди представляются «такою же» самоедью, которая живет в море только летом, с месяц, а остальное время проводит «на суше». Естественнее предположить, что данное известие основано на неверно понятом рассказе о летних перекочевках самоедов. Известно, что самоедьі, про води большую часть года в лесной области, где не так холодно, меньше метелей и более зверя для охотьі, перекочевьівают летом на север, в тундру, спасаясь от комаров и занимаясь отчасти промислом на морского зверя и рьібу. «Нельзя себе представить, — говориг Иславин, — того множества комаров, которое бьівает в летнее время в тундре, в особенности в лесистой ее части... Комарьі и овода так беспокоят оленей, что стада их с криком бегают вокруг чумов и вскоре превращают моховьіе места в грязь; в предупреждение зтого на лето отгоняют стада к морю: ибо чем далее от лесов, тем становится прохладнее и начинают малопомалу исчезать несносньїе комарьі и оводьі...» «Вес ною самоедские родьі (в Архангельской губернии, Пустозерские и Устьцьілемские) вьіходят из лесов к рекам Воркоте, Сиойде и Хузьмору; к июню и июлю приближаютея к рекам Каре и Коротаихе, а племя Яутьіссии для рьіболовства и промьісла морских зверей переходят даже на остров Вайгач; в августе и сентябре занимаютея риболовством при озерах Балбанском и Песьем и охотою на песцов, в особенности по хребту Ногосотьі; к зиме возвращаютея в леса». ПоДобньїм же образом поступают обдорские самоедьі. По1 1Лерберг видел в зтих чудовищах моржей. Петрей приводит СлУхи, что около страньї Лукоморья живут разньїе зверообразньїе люди: некоторьіе из них имеют голови «как у собак или волков».

А. А. Бьічков

Кушелевскому, они «летом бродят вблизи моря, на полуострове Ялмал и т. д.; с приближением осени, в сентябре месяце, подходят со своими стадами к южньїм мастям Обской и Тазовской губьі и реке Оби, и, как только станет лед в сентябре, тотчас переходят на противоположньїй берег, где уже находятся небольшие перелески, и чем сильнеє делается мороз, тем скореє стараются попасть в густьіе леса и среди них распространяют свои кочевья все южнее и южнее до пределов Сургутского участка». Откочевьівая на север и доходя до моря, некоторьіе самоедские родьі занимаются в течение месяца или двух рьіболовством и боєм морских зверей. «Морской зверь, — говорит Иславин, — требует большой осторожности и терпения со стороньї промьішленника: проходят иногда цельїе дни, что не покажется на поверх ности води ни одной тюленьей головки, и тогда самоед, лежа в лодке или просто на морском берегу и вооружившись терпением и винтовкой, вьіжидает давно желанной добьічи, зная, что она, наконец, должна же явиться...» Ловля рьібьі также сопряжена с немалими трудами, и Кушелевский говорит, что, отрабатьівая свои долги русским промьішленникам, самоедьі иног да по цельїм дням, «какая бьі ни бьіла погода, бродят по пазуху в воде по салмам» (ямам или старицам на мелях Обской губьі). Отими откочевками к морю (даже иногда переходом через море на остров Вайгач) для занятия там рьіболовством и боєм морских зверей, вероятно, и обьясняется известие о самоеди, живущей цельїй месяц в море»; толкование же такого обьічая тем, что «занеже тело на них трескается», визвано, может бить, непонятнми рассказами о страшних ко марах и оводах, кусающих до крови людей и оленей. Заметим еще, что в сухом климате полярних стран, в

ИСК О Н Н О РУССКАЯ» ЗЕМЛЯ СИБИРЬ

котором табак рассьіпается в мелкую пьіль и в котором летом действие лучистой теплотьі солнца проявляется иногда весьма резко, солнце способно значительно жечь и вьізьівать даже трещиньї кожи.

Мохнатая самоедь

Третье известие касается людей, мохнатьіх в нижней половине тела. «В той стране єсть иная самоедь: по пуп люди мохнатьі до долу, а от пупа вверх яко же и прочии человеци. А еда их рьібьі и мясо, а торг их соболи, и песцьі, И ПЬІЖИ, и олении кожи». М охнатость или волосистость в данном случае едва ли может относиться к телу, которое у северньїх народов всегда прикрьіто, а по всей вероятности — к одежде, так что под вьіражением «по пуп мохнатьі до долу» надо разуметь — одетьіе в кос тюм, нижняя половина к о т о р о го с д е л а н а из длиннош ерстьіх ш кур, волосами кверху. Известно, что северньїе наро д и п о л ь зу ю т с я д ля одежд звериньїми (оленьими и др.) ш курами, которьіе носятся часто Ш ерстью в вер х . Н о °б ь ік н о в ен н о ш ку р ки зти (например, оленьи, беличьи и др.) с корот Ж енский самоедский костюм ким волосом, не произсзади. С ри сунка Норденшшіьда

А. А. Бьічков

водящим впечатления мохнатости, и только некоторьіе части одеждьі обшиваются длинньїм мехом. Мохнатость от пупа до долу могла бьіть вьізвана ношением штанов из длинного, косматого меха, но зто мало вероятно, так как самоедьі и другие северньїе инородцьі Сибири не носят коротких курток, как зскимосьі, а надевают обьїкновенно длинную одежду, малицу, покрьівающую штаньї, а отчасти даже и пимьі (меховьіе сапоги). Более вероятно, что мохнатость относится именно к зтой длинной одежде, к нижней половине ее, обшивавшейся длинньїм мехом. Еще и в настоящее время малица обшивается обьїкновенно кру гом подола широкою полосою собачьей шкурьі с длинньіми волосами (у обдорских самоедов — так назьіваемой кундой, длинношерстой, вроде бахромьі), у женщин даже двумя или тремя полосами, одна над другой, а прежде, по словам стариков (как передавал мне Н. Л. Гондатти), полосьі зти доходили почти до по яса. Возможно, что какое-нибудь племя или род особенно отличались волосистой обшивкой нижних по ловин своих малиц (из собачьего или иного меха), так что зта особенность костюма вьізвала соответственное прозвище племени у его соседей и вообще стала отличительною чертою его внешности по отношению к другим родственньїм народностям, а зтого бьіло достаточно для того, чтобьі сведение о нем могло дойти до русских и виразиться в соответственной, хотя и не вполне точной и ясной, характеристике его1.1 1Енисейские тунгуси обшивают свои шуби по подолу бахро мою из шкур горного барана «майгукон». Зта длинная бахрома явственно видна на тунгусских костюмах. См., например, изображение тунгусов в «Описаним» Георги или у Pauly, «Les peuples de la Russie». Любопнтно, что Герберштейн, co слов русского дорожника, тоже приводит известие о людях на севере Сибири, у которнх все

И С К О Н Н О РУССКАЯ» ЗЕМЛЯ СИБИРЬ

Самоельї со ртами на теллени

Четвертое известие сказання уже кажется менее поддающимся обьяснению. «В той же стране — иная самоедь: вверху ртьі на темени, а не говорят. А образ (видение) в пошдину (по обьічаю) чедовечь. А коди ядят и они крошат мясо иди рьібу, да кдадут под кодп а к иди под шапку. И как почнут ясти, и они плечима движут вверх и вниз». Дело идет тоже о самоедах, и притом имеющих вполне человеческий образ, за исключением того, что рот у них на темени и они не говорят. Последнее надо, вероятно, разуметь в том смьісле, что у НИХ «ЯЗЬІК нем», т. е. что они говорят на непонятном язьіке. Но каким образом обьяснить существование рта на темени? Оче видно, не чем иньїм, как тоже особенностью костюма. Известно, что одежда самоедов шьется вроде мешка с отверстием вверху для просовьівания головьі и с рука вами, к которьім пришити рукавици. К отверстию пришивается обикновенно «триушок» (треух), род башлика для покрнтия голови, причем зтот триушок на верхней одежде, парке, делается иногда из кожи голови оленя с ушами. У юраков отверстие малицьі, в которое с трудом пролезает голова, имеет воротник, а тело поросло волосами, Н. Л. Гондатти записал у манси предание, что бог Нуми, задумав создать людей, сделал сперва из лиственницьі два бревна и оживші их; явились мзнквьт, лешие. УвиДал Нуми, что сделал нехорошо, и стал вторинно создавать лю дей — из лиственничной сердцевиньї. Зти первьіе ЛЮДИ б БІЛИ совершенно подобньї тегіерешним, только мохнатьіе. Они поели запРещенньїх ягод (голубики) и оттого потеряли свои волосьі и стали гольіми. Бог рассердился, дунул на них, и они рассьіпались. После того Нуми создал родоначальников теперешних людей — из тальника, обмазанного глиною. Что касается до перечисленньїх сор тів товара, то все они известньї и в настоящее время. Пьіжами Дазьівают шкурки с маленьких оленят.

А. ‘А. Бьічков

у верхнего платья, сокуя, к отверстию пришита меховая шапка, плотно охватьівающая голову. В том случае, когда воротник кругом охватьівает шею и стоячий, так что закрьівает рот и даже часть носа, єсть в таком костюме не совсем удобно, и надо или отгибать во ротник или поднимать рот кверху, чтобьі класть в него пищу. Может бьіть, подобньїй костюм с жестким воротником, заставлявшим по необходимости загибать при еде голову назад и класть пищу в рот сверху, составлял особенную принадлежность одного какогонибудь племени или рода, известие о котором, неверно понятое, и послужило поводом к возникновению кажущегося невероятньїм рассказа1.

Впадаюшие в зимнюю спячку

Следующее известие сказання представляется еще более баснословньїм. «В той же стране єсть иная самоедь, яко же и прочие человеци. Но зимой умирают на два месяца. Умирают же тако: как где которого застанет в том месяце, тот там и сядет, а у него из носа вода изойдет, как от потока, да примерзнет к земле; и кто человек иньїе земли неведанием поток тот отразит у1 1 Иславин, описьівая еду самоедов, говорит, что они «бсрут куски сьірого оленьего мяса, обмакивают их в горячую кровь и около самого рта вверх к носу отрезьівают куски ножом». (При зтом, очевидно, рот должен бьіть поднят кверху, иначе кровь будет стекать мимо.) Гондатти записал предание манси о мзнквах, леших, которьіе отличаются большим ростом, острою головою и тем, что у них между грудью и шеей воткнут гвоздь, подпирающий голову, так что они не могут смотреть вниз, а только вперед или вверх. Такие существа, если они едят, должньї, конечно, класть пищу в рот сверху. В «Сказаний об Индийском царстве» упоминаются, впрочем, также «иньїе люди вверх ртьі их». См. «Летописи русской литературьі». Изд. Тихонравова, 1859. Кн. IV. С. 101.

И С К О Н Н О РУССКАЯ» ЗЕМЛЯ СИБИРЬ

него и сопхнет с места, и он умрет, то уже не оживет, а не сопхнет с места, то оживет, и познает и ренет ему, о чем мя еси друже поуродовал. А иньїе оживают, как солнце на место вернется; тако на всякий год ожива ют и умирают». Дело идет о людях, умирающих или засьіпающих на зиму или на два месяца. Рассказьі о подобньїх лю дях бьши распространеньї, по-видимому, с давних пор. Уже Геродот говорит о счастливьіх гипербореях, жи вущих в стране, где полгода царствует ночь. В России рассказьі о временно умирающих людях на севере известньї в нескольких вариантах от XVI и XVII веков. Герберштейн приводит один из них, заимствованньїй из какого-то русского дорожника. «Сказьівают, — го ворит он, — что с людьми Лукоморья (по ту сторону Оби, в горах) происходит нечто удивительное и невероятное, весьма похожее на басню: по слухам, они каждьій год умирают, именно 27 ноября, когда у русских празднуется память святого Георгия, и потом ожива ют, как лягушки, на следующую весну, большею частью около 24 апреля». Подобньїе же рассказьі встречаются в русских космографиях XVII века. Попов напечатал один из них, помещенньїй в статье «О Сибирском царстве», в сокращенной «Космографии», по списку хронографа 1696 года. Космография зта «пе реведена с римского язьїка», но в ней имеются вставки переводчика, к числу которьіх относится и вставка о Сибири. Между прочим, в статье говорится: «В зим неє же время в странах Сибирской земли во многих местах мраза ради и тяжких воздухов никто же обитати и жительствовати может в то время, но бьівают пу сти и бесчеловечньї. Глаголют же нецьіи, яко за тою рекою Обью великою под самой север єсть человеци Дикие безгласни, точию рьічат и шипят, зимою же, егда мРазьі настанут, человецьі же (те) пускают от ноздрей

Аі А. Бьічков

своих сморг или соплю, и егда сии замерзнут, тогда стоят ови яко о древесах, к весне же сия сопли расстаивают, человецьі же паки оживают, егда же кто сих соплю преложит, таковьіе уже не оживают, но невем о сих аще истинна суть». В конце XVII века такие рассказьі возбуждали, следовательно, уже сомнения, тем не менее все-таки по старой памяти приводились в описаннях Сибирской земли. Что рассказьі о сибирской стуже могли вьізвать преувеличенньїе представле ння о ее влиянии на человека, зто неудивительно, в особенности если принять в соображение, что на далеком севере зима сопровождается еще ночью, продолжающеюся, смотря по географической широте, от нескольких дней до нескольких месяцев. Уже Олеарий, путешественник первой половиньї XVII века, пьітался обьяснить басню о северньїх жителях, умирающих на зиму, особенностями их жизни, именно тем, что зимою, во время долго продолжающихся сумерек и ночи, они скрьіваются будто бьі в своих «низких, на половину скрьітьіх в земле, но сверху округленньїх и заостренньіх жилищах», которьіе заносятся тогда настолько снегом, вьішиною в рост двух человек и более, что нельзя ни войти, ни вьійти. Самоедьі сидят тогда в сво их жилищах, освещая их рьібьим жиром, а для сообщения между собою они продельївают под снегом ХОДЬІ от одног о жилища до другого. Толкование зто, интересное как одна из первьіх попьіток обьяснить реаль ними фактами баснословное известие, не может, ко нечно, спитаться удовлетворительньїм, во-первьіх, потому, что подобное прокапьівание ходов под сне гом не практикуется (притом трудноисполнимо, да и снегу за Уралом вьіпадает меньше, чем в Европейской России), а во-вторьіх, потому, что оно совершенно не обьясняет другие подробности рассказа, в котором говорится о людях, засьіпающих или умирающих на по-

И С К О Н Н О РУССКАЯ» ЗЕМЛЯ СИБИРЬ

верхности земли «как где которого застанет» и кой (по обьяснению русского космографа XVII века) «стоят яко о древесах». Можно полагать скореє, что возникновение такого представлення бьшо визвано видом человекообразньїх идолов, которьіе, по многим старинньім известиям, существовали в Самоедской земле. Первое известие о таких идолах мьі встречаем у польского писателя Матвея Меховского (1517), которьій (в своем сочинении о Сарматиях) говорит, что за Вятской землей, в Скифии, находится большой идол Золотая Баба, в виде старухи, которая при вопрошании ее издает звуки и которой поклоняются окрестньіе народьі, принося ей в жертву меха убиваемьіх ими зверей. Позже зта же Золотая Баба является на карте Антония Вида (Wied, издание 1555 года), но составленной между 1537 и 1544 годами, именно в стране Abdori, в виде статуй женщиньї, с ребенком на руках, перед которой изображеньї молящиеся и приносящие ей в жертву звериньїе шкурьі четьіре дикаря. Далее -ту же Золотую Бабу мьі находим на карте Герберштейна (1549), где она помещена около устья Оби и представ лена в виде женской фигурьі, в парадном (западном) костюме того времени, с копьем в руке, хотя в тексте приводится рассказ (подвергаемьій, впрочем, сомне-

Часть картьі А нт ония Вида

А. А. Бьічков

нию), что зта золотая старуха изображена с ребенком, и даже с двумя, одним побольше, которого считают ее сьіном, и другим, младенцем, ее внуком. Такое изображение Золотой Бабьі, с двумя детьми, отроком и мла денцем, и с двумя стоящими перед ней на коленях людь ми, находится на карте Дженкинсона (1562), где оно помещено между «Joughoria» и «Molgomzaia», причем в надписи к зтому месту пояснено, что баба зта — ста руха, и почитается обдорянами и югричами, которьіе обращаются к ней через посредство жреца за советами, как к оракулу. Более подробньїе сведения о Золо той Бабе приведеньї у Александра Гваньини (1580) и Петрея де Зрлезунда (1620). Гваньини рассказьівает, что баба зта, с двумя детьми, вьісечена из камня, что ей поклоняются обдоряне, югричи, вогуличи и другие соседние народьі, которьіе приносят ей соболиньїе и другие меха, а также жертвуют отборньїх оленей, причем мажут ей кровью Л И Ц О и другие части тела. Петрей сообщает, что Золотая Баба имела внутри пус„ 7й тоту, Часть карт и Герберштеина, J ’ что она стоизданной в 1556 г., с изображ ением яла на берегу Оби Урала и реки Оби, витекающ ей и что она издаваиз K ithay lacus. М еж ду Уралом и Обью, ла звук вроде на севере, показана Slata Baba, трубного, когда в западноевропейском костюме богатой жрецьі совершали дами с копьем в руке

И С К О Н Н О РУССКАЯ» ЗЕМЛЯ СИБИРЬ

перед ней моления, что ей приносили в жертву черньїх соболей и куниц, а также убивали диких зверей и ма зали кровью их ее рот и глаза. Жрецьі спрашивали ее о будущем, и она давала ответьі, подобно Дельфийскому оракулу. Но уже Флетчер признает весь зтот рассказ о Золотой Бабе баснею, хотя замечает, что в Обдории, на берегу моря, близ устья Оби, єсть одна ска ла, которая (при определенной помощи воображения) может казаться имеющею вид женщиньї в лохмотьях, с ребенком на руках, как одна скала у Нордкапа — форму Фреи. Место зто, продолжает Флетчер, часто посещается обдорскими самоедами из-за удобств рьібной ловли, причем они (по их обьічаю) производят здесь иногда свои колдовства и гадання — о перекочевках, удачной охоте или рьібной ловле и тому подобном. О существовании таких священних скал у самоедов говорят и новейшие исследователи; так, Иславин упоминает о камне Неве-хзге (т. е. «мать истуканов») и Нюхзге («сьін-истукан»), маленький утес, оба на Вайгаче, о Минисее — возвьішении у Уральского хребта и др. Он же записал предание, что на Вайгаче до пришествия самоедов ничего не бьіло, но что вскоре потом явился на берегу моря утес, которьш все более и более рос и наконец образовался наподобие человека. Пораженньіе таким чудом, самоедьі стали веровать в его содействие при болезнях и промьіслах и приносить ему в жертву оленей. Герберштейн, со слов русского посла Гр. Истомьі, сообщает о священньїх утесах на берегах Лапландии, которьім проезжавшие мимо них моряки считали обязанностью принести некоторую жертву (Щепотку муки и т. п.). Что касается человекообразньіх идолов, то мьі встречаем описання о них у нескольких иностранньїх путешественников XVII века, котоРьіе не упоминают, правда, о Золотой Бабе, но гово-

А. А. Бьічков

рят о многих деревянньїх идолах, служивших предме том поклонения и лица которьіх вьімазьівались кровью. Самое раннєє известие имеем мьі, кажется, в отчете об зкспедиции к устью Оби Ст. Борро, (Burrough) 1556 года. «3-го августа, пишет он, вьісадились мьі с Лошаком (Loshak, какой-то русский промьішленник, встретившийся в море с английским судном и оказавший содействие зкспедиции своими указаниями) на один остров (по-видимому, один из небольших островов около Вайгача), где Лошак показал мне кучу самоедских идолов, числом около 300. Они бьіли самой грубой и плохой работьі; у многих глаза и рот бьіли вьімазаньї кровью. Они представляли мужчин, женщин и детей, и то, что у них бьіло вьщелано из других частей тела, также бьіло вьімазано кровью. Некоторьіе идольї имели вид просто палок или кольев, с двумятремя нарезками на них, сделанньїми ножом... Здесь валялись также сломанньїе сани и оленья шкура, исклеванная птицами. Перед некоторьіми идолами сто яли деревянньїе обрубки, достигавшие вьісотьі их рта и все в крови; я полагаю, что зто бьши жертвенники, на которьіх приносились жертвьі1.1 1 В пользу возможности существования Золотой Бабьі, т. е. идола с позолоченньїм лицом или с какими-нибудь золотьіми украшениями, говорит тот факт, что уже древние норвежские саги упоминают о богатстве Биармии золотом и о существовании там богато украшенного идола Юмальї. Позже у русских Закамская сторона славилась своим серебром, которое бьіло, по-видимому, не местное, а привозное. Так можно заключать, во-первьіх, по малой культуре Приуральских инородцев, которьіе едва ли могли искусно обдельївать металльї, а во-вторьіх — по находкам в Приуральском крає многих серебряньїх изделий (особенно — блюд восточного происхождения и Сасанидской зпохи). Зти блюда, вероятно, приобретались в обмен на ценньїе меха и служили для религиозньїх целей, судя по тому, что еще недавно в отдаленньїх местах в особьіх сараях, посвященньїх главньїм богам, хранились у 3-2

И СК О Н Н О РУССКАЯ» ЗЕМЛЯ СИБИРЬ

Я видел также прибор, на котором жарили мясо, и, насколько я мог понять, огонь разводился прямо ПОД вертелом». Норденшильд приводит КОПИЮ С ОД" ной старинной голландской гравюрьі, изображающей самоеда, едущего в запряженньїх оленями нартах мимо десятков идолов, поставленньїх на пригорне и представляющих грубое подобие человека. Мартиньер, путешествовавший к северньїм берегам России в 1647 го ду, рассказьівает, что на Новой Земле (по-видимому — Вайгач) он видел «обрубленньїе древесньїе ствольї, на которьіх грубьім рельєфом бьіла вьіделана фигура че ловека и перед которьіми преклонялись динари». В описании его путешествия приведено изображение такого идола с двумя молящимися перед ним дикарями, а в тексте прибавлено еще, что, по словам русских, в идолов зтих входит дьявол и произносит свои предсказания. остяков десятки пудов старого серебра в изделиях, причем запа сами зтими можно бьіло в крайних случаях пользоваться заимообразно. Подобньїе серебряньїе изделия для той же цели приобретаются инородцами иногда и теперь от русских. По словам Кушелевского, «бьіли случаи, что русские промьішленники, из корьютолюбивьіх своих видов, нарочно заказьівали для идолов серебря ньїе короньї и, привозя их в Обдорск, тайно продавали инородЦам за большие деньги». По его же словам, на реке Большой Хоров, впадающей в реку Обь, находится идол Ортик; у него человеческая голова с металлическим лицом. При живьіх жертвах у идо ла ставятся маленькие металлические тарелочки в Ч2 вершка в диаметре и на зти тарелочки наливают кровь из сердца того животного, которое бьіло обречено ими в жертву. По словам Гондатти, тарелочки зти бьівают серебряньїе и употребляются еще и для другой цели, именно ставятся перед жилищем во время призьівания ночью шаманом «Мир-сусне-хума» (Бога, заведующего людьми, ^ладшего сьіна главного Бога «Нума торума») для того, чтобьі к°нь зтого бога мог стоять не на голой земле или снегу. Приобретаются зти тарелочки большею частью также от русских, наприМеР тарелочки, употребляемьіе для просфор. з*

А. А. Бьічков

Самоед, едущий на оленях мимо священного места, уставленного деревянньши идолами и оленьими рогами. Со старинной голландской гравюри, приведенной в «Путешествии» Норденшильда

Из русских писателей едва ли не наиболее ранние известия об идолах приобских инородцев мьі находим у Новицкого, составившего в 1715 году «Краткое описание о народе Остяцком». Он говорит, что остяки обвивают своих идолов холстом, сукном, шкурами, отчего ИДОЛЬІ зти «толико сими странньїми рубищьі утолстевают, яко в пятидесяти аршин товщиною бьівают; древа же самого иссеченного не вящще поларшина; весь же расшьірен искони приношением тех утварей, ими же повивают». Новицкий сам видел многих Остяцких идолов, помогая преосвященнику Филофею в их истреблении и в крещении инородцев. «Так, — го ворит он, — обретохом в Шоркоровских юртах куми ра єдиного; в среде поленце от пятдесять лет приклад ними обвитое сукнами, а на верху с жести изваянная личина, мало что бяше подобие человека». Подобньїе же ИДОЛЬІ, одетьіе в сукно или «холстиньі» из шелковой материн или из парчи с позументом, встречаются, по словам Кушелевского, «еще и теперь у обдорских самоедов, а равно местами и у остяков. 3-4

И С К О Н Н О РУССКАЯ» ЗЕМЛЯ СИБИРЬ

раз, говорит он, случилось мне видеть у остяков в Зндерских юртах идола, одетого в старий заседательский мундир и при шпате. Все приклади идола надеваются на него так, чтобьі он не терял человеческой фигури, и оттого идольї зти год от года становятся толще». «В Шорковнх юртах, — по словам Новицкого, — бе кумир изсечен от древа на подобие человече, сребрен, имеющ лице: сей действием сатаниннм проглагола бездушний и предвозвести надходящее себе близ разорение от десници проповедника и учителя, моляше ревнителей и служителей своих, даби восхотели поревновать древнему отец своих зловерию и крепко противостать проповеди». Из зтого известия можно заключить, что у остяков били идольї, которие говори ли, вроде того, как зто передавалось ранее о Золотой Бабе. Близ Пелима, читаєм еще у Новицкого, «бе ку мирня, в ней же обретохом пять идолов древянних, в подобие человеческое изсеченних, обложений рубищами»; перед ними «особь пред каждим в сосудех берестеньїх кости положеньї»1.1 1«Краткое описание о народе Остяцком», соч. Гр. Новицким в 1715 году (Изд. Майков, Спб., 1884): «Старик Обский, — говорится здесь, — имеюще скверное своє хранилище на усть Иртьіша недалече Самарова града. Бьість же сей по их зловерию бог рьіб, изображен безстудне: дека некая, нос аки труба жестяньї, очеса стекляньї, роги на главе мальїе, покрьітьі различньїми рубищьі, сверх одеян червленою одеждою с золотою грудью. Оружие — лук, стреЛЬІ, копие, панцерьі и иная около его бяху положенньїе. На Конде, в Нахрачеевьіх юртах, бьіл также кумир, «изсечен из древа, одеян одеждою зеленою, злообразное лице бельїм железом обложено, на главе его лисица черная положена; жилище все, найпаче же сеДалище сего украшенно сукном червленньїм; поставлен же вьісочае прочьіих; иньїе же нижае около предстоят менини кумирьі, их же глаголют бьіти служителей настоящего кумира». Старик Обдорский — вот что о нем сообщает Иоханн Бернхард Миллер (1716 г.): «Другой шайтан бьіл гусь с распущенньїми крьільями... Третьего шайтана назьівали СТАРИК ОБДОРС-

А. А. Бьічков

70-

Идольї с острова Вайгач

Остяцкие идольї находились в кумирнях, но у самоедов подобньїе же идольї стояли под открьітьім не бом. По словам Иславина, кроме домашних болванчиков, у самоедов єсть еще один род истуканов, которьіх они сами отесьівают из какого-нибудь деревянного чурбана, наподобие человека, и ставят на возвьішенньїх местах по тундре и в лесах, и также намазьівают им губьі кровью, их они назьівают сядеи.... Древнейший и знаменитейший самоедский идол находился на острове Вайгач, на большом утесе, и назьівался КИЙ»; он стоял против местечка Самарова и имел два местопребьівания... Он бьіл деревянньїй и имел большой околоченньїй железом хобот... на толове стояли два маленьких рога, а глаза бьіли из стекла... У него они клали свои панцири, которьіе обозначали победу, одержанную им над всеми морскими богами... Другие же идольї вовсе не имели никакой фигурьі, так как представляли собой толстьій длинньїй чурбан, положенньїй на землю и украшенньш всякого рода лоскутами и тряпьем, а сверху лежал кусок зеркала, которьш при появлении солнца испускал сияние». (Из путевого журнала Lorentz Langen, 1716.)

И С К О Н Н О РУССКАЯ» ЗЕМЛЯ СИБИРЬ

Узсако (старик). Он бьіл седмиличньїй, деревянньїй, отесан с трех сторон, и в 1827 году сожжен миссионерами и с ним 420 тут же находившихся деревянньїх истуканов, со множеством привесок, разноцветньїх суконних лоскутков, ушей от медньїх котлов, пуговиц и других украшений. Кроме того, сокрушено еще бьіло на Вайгаче 20 каменньїх идолов. Верстах в 20 от Мезени, в Кузмин-перелеске, миссионерьі сожгли также множество деревянньїх истуканов. У манси, по словам Гондатти, идольї делаются теперь из дерева, из металла и очень редко из кости; «идольї общественньїе, преимущественно, вьірезаются в деревьях, продолжающих еще расти. Нередко идольї зти представляют просто шестьі, вбитьіе в землю и увешанньїе наверху лоскутками, шкурками, блестящими безделушками и тому подобньїми предметами. Шестьі зти, из которьіх средний самьій високий, посвященьї каким-нибудь богам; кругом валяются кости, бстатки трапези, маленькие лопаточки, которнми едят и т. д.». «У самоедов и юраков, — говорит Третьяков, — в прежние времена делались статуй из лиственницн, стоящей на корне; на верхнем конце вьірезивалось подобие человеческого лица, обращенного к западу. Чаще всего ставился простой кол с заостренннм верхом и двумя или тремя за рубками; такие статуй у юраков називались сядьш-и. Можно думать, что такие и подобнне им человекообразньїе идольї, стоявшие «яко о древесах» или одетьіе в костюм, и могли, особенно зимою, когда они стояли обледенелие и покрнтие снегом, — визвать представление, что зто замерзшие люди, чему могли способствовать и неверно понятне рассказн туземцев, например, что зти идольї — их предки и родичи». Известно, что многие изображения или даже только грубне подобия людей, как, например, причудливой форми скали, стоячие камни или столбьі камен-

А. А. Бьічков

ной соли (на берегу Мертвого моря), подавали повод к возникновению разнообразньїх легенд, в которьіх зти естественньїе продуктьі неорганической природьі ви ставлялись окаменельїми людьми. Что же касается до возникновения известий о дивньїх народах на основа ний слухов об идолах, то можно указать на шестируких людей, живущих будто бьі в Индии, средневековое представление о которьіх, очевидно, возникло на оснований непонятьіх рассказов об индийских многоруких и человекообразньїх идолах. До сих пор составитель сказання говорил только о стране и народах в нижней области Оби, прилегающей к Ледовитому морю; следующие известия относятся уже к другим областям, лежащим «вверху Оби, реки великой». Верх здесь считается, вероятно, от страньї Югров, хотя может относиться как к верховьям Оби1, так и Иртьіша, о котором в сказаний не упоминается.

Страна Байд

Первое известие об зтих областях «вверху Оби» ка сается какой-то земли Байд (или Байд). «В той же стра не, вверху Оби, реки великой, єсть земля, Байд именуется. Леса на ней нет, а люди, как и прочие человеци, живут в земле, едят мясо соболье, а иного у них никоторого зверя нет, кроме соболя. А носят платье все соболье, и рукавицьі, и ногавицьі, а иного платья у них нет, ни товару никоторого. А соболи ж у них черньї весьма и велики; шерсть живого соболя по земли во-1 1Реке Оби придавалась прежде громадная ширина. В Космографии («Изборник» А. Попова, с. 528) говорится, что «Обь — ве ликая река, еже широта от берега до берега шестьдесят верст, а иже и больше».

И С К О Н Н О РУССКАЯ» ЗЕМЛЯ СИБИРЬ

лочится». В списке Синодальной Библиотеки положение зтой страньї поясняется еще так: «вверху Оби, реки великой, поперек ее ехать днями летними», что следует понимать, по-видимому, так, что попасть туда мож но бьіло только летом, пльївя вверх по течению. Люди, описьіваемьіе в зтом известии, ничем, по-видимому, от прочих людей не отличаются, кроме того, что носят платье из одних соболей, едят соболиное мясо и живут в земле, т. е. в землянках. Страна зта, следовательно, богата соболями, которьіе отличаются здесь особенною добротою меха, пушистого и.черного. Тако му богатству соболями противоречит, однако, известие, что в стране нет леса: соболь, как известно, зверь лесной и кормится белкой и другими лесньїми животньіми. Очевидно, отсутствие леса надо понимать не в том смьісле, чтобьі там леса совсем не бьіло, а, вероятно, так, что лес зтот отличался от северной сплошной тайги, бьіл смешанньїм из лиственньїх и хвойньїх деревьев и рос в горах. (Или составитель статьи смешал известие о находящихся к югу от югрьі степях с известием о еще более южной стране Байд.) На горьі указьівает, по-видимому, и особенная доброта (чернота) водящихся там соболей, так как известно, что лучшие сибирские соболи добьіваются в горньїх местах, теперь в Олекмо-Витимском крає, а ранее и на Алтае и Ура ле. Необьїкновенная же длина соболиного меха, волочащегося по земле, бьіла, вероятно, преувеличением, которое могло явиться из стремления оттенить силь неє добротность соболя в описьіваемой земле. Но где именно находилась зта земля и к какой час ти бассейна реки Оби она должна бить приурочена? Единственной опорой в данном случае может служить, название страньї: Байд. Зто название (Baida) встречается на многих старинньїх картах XVI и XVII веков, как какой-то страньї за Обью, на востоке. На карте

А. А. Бьічков

Дженкинсона в атласе Ортелия 1573 года именем Бай да означена страна (народ), соседняя с Malgomsai и лежащая за ними (к востоку); далее за нею показаньї Colmack. На карте Меркатора 1587 года Baida помещена за рекою Tachnin, на берегу моря, перед меридиональной цепью гор, за которьіми означеньї «Colmack», тоже у самого Ледовитого моря. В «Geographia Blaviana» (1663 год) Baida занимает то же положение, но несколько южнее Molgomzaia, хотя все-таки вьіше полярного круга; Colmack помещеньї по-прежнему за меридиональною цепью гор, но еще южнее и уже ниже полярного круга. Наконец, в атласе Сансона, 1683 год, названием Baida отмеченьї горьі, идущие в меридиональном направлений к востоку от страньї Malgomzaia, за Енисеем и Пясидой, и именно северная часть зтих гор вьіше полярного круга. Зта меридиональная горная цепь соответствует, очевидно, Имаусу Птолемея, т. е. той меридиональной системе гор, какая, по пред ставленням Птолемея и других географоб, до самого XVIII века делила азиатскую Скифию (северную Азию) на две части, западную и восточную, по сю и по ту сторону Имауса. Все зти указания, однако; по их разноречию и неопределенности не могут уяснить нам точнеє местоположение описьіваемой страньї. Видно только, что название Байд (Байда, Baida) пользовалось известностью в XVI—XVII веках и что оно помещалось где-то на востоке, перед калмиками, и соединялось с горами. Заметим еще, что в списке собрания Унковского вместо «Байд» стоит «Бад», а в Строевском — «Сайд», но зто, по-видимому, описки, так как во всех прочих, и особенно в двух древних, новгородских списках читается явственно: «Байд». Нельзя ли предположить, что зто — название тюркского или монгольского племени Байдальї, имя предков киргиз. Байдаулету, Беде — по Sanang Setsen — древнєє на-

«ИСКОННО РУССКАЯ» ЗЕМЛЯ СИБИРЬ

звание монголов; Байти — одно из четьірех племен, на которьіе распадаются западньїе монгольї (дюрбутьі, байти, уранга (урянхайцьі) и торгоутьі). В настоящее время байтьі (по Потанину) граничат с соитами (сойотами) в Прикобдинском Алтае и по хребту ХанХухей. Но Потанин приводит сведение, что ранее мон гольї, двигаясь вдоль южной подошвьі монгольского Алтая, дошли до реки Урунгу, затем до озера Балхаш и до реки Тагаса, а отсюда стали подвигаться на север, в степную долину Черного Иртьіша и до озера Зайсан, наконец, перешли «щеки» (Колбинский хре бет) и распространились в долину Нижнего Иртьіша, где в XVII столетии спустились до озера Ямьіш и даже ниже. Урянхайцьі в XVII веке также появились в на ших пределах у Усть-Каменогорска, спускаясь с летовок в вершинах Бухтармьі, а бурятьі доходили по Енисею до Красноярска. Все зти движения относятся, прав да, преимущественно к XVII веку, но весьма вероятпо, что подобньїе же движения тюркских племен пронсходили и ранее, подобно тому, как зто бьіло в громадньїх размерах в XIII веке. Фишер («Сибирская история», с. 207—208) приво дит известие, что в начале XVII века между Обью и Иртьішом жили теленгутьі (часть киргиз), орда князя Бинея (часть калмьїков) и чатьі. Калмики показаньї уже на карте Вида (первой половини XVI века), гдето между Обью (которая представлена очень корот кою) и Каспийским морем. Дженкинсон упоминает о калмиках в отчете о своей поездке в Бухару как о жи вущих близ Каспийского моря по реке Yem (Змбе). Следует заметить еще, что многие родовьіе названия монголов встречаются у тюрков и, наоборот, что некоторьіе из зтих разньїх названий являются в других лучаях племенньїми. Так, в числе родов алтайских калмьїков (монголов по типу и назьівающих себя

А. А. Бьічков

Kalmak или Oirot, но говорящих по-тюркски, с примесью многих монгольских слов) встречаются родьі: Sart, Kyrgus, Mongul, Sojong и другие, названия которьіх мьі находим и у цельїх племен или народностей, — сартов, киргизов, сойотов и т. д. Возможно, позтому и название «Байдьі» принадлежало не одним только современньїм байтам Прикобдинского Алтая, но и какому-либо другому тюркомонгольскому роду или племени, жившему в XV— XVI венах в верхнем течении Оби. Что касается до того, почему страна Байд, помещаемая разбираемою нами статьею вверху Оби, является на иностранньїх картах XVI—XVII веков в форме Baida, гораздо севернее и к востоку от Оби, за молгонзеями, — об зтом мьі позволим себе сделать догадку несколько далее.

Безгодовьіе люди

Следующее известие относится к людям «без глав», живущим, очевидно, также в верхнем течении Оби. «В той же стране — иная самоедь: по обьічаю человеци, но без глав, ртьі у них межи плечми, а очи в грудех. А ядь их головьі оленьи сьірьіе, и коли им ясти и они голови оленьи взметьівают себе в рот на плечи, и на другой день кости измещут из себя туда ж, а не говорят. А стрельба же их трубка железная в руце, а в другой руце стрелка железна, да стрелку ту вкладает в трубку ту, да бьет молотом в стрелку. А товару у них никоторого нет». Описьіваются, следовательно, люди, лишенньїе го лови, с лицом на груди, соответствующие древним блеммиям или лемниям, о которнх упоминают Страбон и Плиний, а со слов их и многие другие писатели. Обикновенно зти безголовне народи помещались в тропической Африке; Страбон полагал их за Египтом,

И С К О Н Н О РУССКАЯ» ЗЕМЛЯ СИБИРЬ

между Нилом и Красним морем, рядом с нубийцами; Плиний — в тех же облас тях, причем он различал собственно блеммиев со ртом и глазами на груди и другой народ, позади троглодитов, далее к западу, у которого нет шей и глаза находятся на плечах. Те же два баснословньїх народа упоминаются позже СолиБезголовий. ном и Исидором СевильсРисунок Хульзиуссі, 1559 год ким, тогда как Авл Геллий, Помпоний Мела и святой Августин говорят только об одном котором-либо из зтих народов. О блеммиях, как о народе, жившем по Нилу, упоминает и Аммиан Марцеллин, а также Вописк, по сло вам которого император Проб привел несколько их пленниками в Рим, где их странньїй вид возбудил большое удивление. Очевидно, что зто бьіл какой-то ди кий народ в Нубии, и Катрмер (Quatremere), собравший все известия о нем у европейских и арабских писателей, отождествляет его с предками ньінешнего нубийского кочевого племени Беджа. В Средние века, однако, область безголових людей переносится в Азию (Индию); люди с глазами и ртом на груди упоминают ся в «Александрии» в числе чудовищ, которьіх победил Александр Македонский, и в числе дивьих людей, подвластньїх пресвитеру Иоанну. Впрочем, африканские их родичи тоже не забьіваются: в средневековом трактате «De Monstris et Belluis», Acephali помещаются на острове реки Бриксонта, в которой Валькенер и другие комментаторьі видели одну из рек Абиссинии, Мареб или Такацз, образующую большую луку (ост-

А. А. Бьічков

«Дивьи люди»

ров), поросшую тропическим лесом. В «Луцидариях» безголовьіе снова переводятся в Индию; в русском пе реводе «Луцидарий» читаєм: «Тамо же (во Индеи) єсть люди сотворени утворию (?), не имеют глав у себя, им же стоят очи в плечах, и вместо уст и носа имеют две дьірьі на персех»11 1 С м . Л уцидариус в « Л е т о п и с я х р у с с к о й л и т ер а т у р ь і» . И з д . Т и х о н р а в о в а , 1859. Ч . І. С. 48.

И С К О Н Н О РУССКАЯ» ЗЕМЛЯ СИБИРЬ

Подобное же известие встречается и в «Книге При роди» Конрада фон Мегенберга, XV века, с тем только различием, что зтим безголовим приписнвается еще густой жесткий мех, как зверям, а также и в позднейших космографиях, в путешествии Мандевилля и др. На миниатюрах некоторих рукописей и на политипажах многих печатних книг (Луцидарий, Космографий и др.) можно видеть изображения таких безголових людей; в западних рукописях они представленн, обьікновенно, нагими, без голов и шеи, с носом (довольно большим), ртом и глазами на груди, тогда как в неко торих русских рукописях они изображаются как би с отрубленною головой, но с шеей, со ртом на груди и с глазами на плечах или даже на локтях. Все зти известия относятся, однакб, к безголовим людям тропических стран, между тем наше сказание помещает их на севере, в верхнем течении Оби. Здесь же, на Оби, хотя, по-видимому, вьшіе к северу, помеліал зтих людей и тот русский дорожник, из которого приводит сведения Герберштейн и в котором рядом с людьми, не имеющими ног, а только длиннме руки, или с собачьими головами, упоминаются и такие, у котормх «совершенно нет шеи и на месте голови — грудь». В библиотеке Общества любителей древней пись менносте я видел рукопись (князя Вяземского, № 188), в которой описанм, между прочим, разньїе дивньїе люди, в том числе и такие, которьіе «без глав, а на грудех зуби, а на локтех очи». При зтом приложено соответственное изображение таких людей с губами на гру ди и с глазами на локтях. По-видимому, зти безголовме не имеют ничего общего с древними блеммиями и им подобнмми, а представляют самобнтнмй продукт фантазии русских лю дей, основаннмй на преувеличеннмх или неверно по нятих рассказах. Заметам прежде всего, что как ранее

А. А. Бьічков

Копия с рисунка Олеария, изображающая самоедов, и, меж ду прочим, одного с наброшенной на голову одеждой, для обьяснения того , как могло возникнуть представление о лю дях с лицом на груди

все известньїе сказання относились к самоедским племенам в нижнем течении Оби, так теперь они имеют, по-видимому, в виду племена, жившие к югу от югрьі, в верхнем течении Оби. Из зтих племен упомянутое вьіше племя (страну) Байд ми признали тюркским или монгольским; вероятно, что и рассматриваемое теперь следует приурочить к той же группе. Но каким обра зом племя зто могло бьіть охарактеризовано, как без голов и с лицом на груди? Олеарий думал найти обьяснение тому в костюме и в способе его ношення; в опи саний его путешествия приложен даже рисунок, на котором изображен «самоед» с наброшенной на голо ву одеждой, так что лицо приходится как бьі на груди. Тейлор указал на другие поводьі, которьіе могли виз вать появление мифа о безголових; он приводит, меж-

«ИСКОННО РУССКАЯ» ЗЕМЛЯ СИБИРЬ

прочим, метафорическое вьіражение одного турк мена: «мьі народ без головьі», которое, будучи понято в прямом СМБІСЛЄ, могло бьі в древнєє время, переходя из уст в уста, вьізвать представление о действительной безголовости. Возможно, однако, что представление о людях, имеющих лицо на груди, с дьірами вместо рта и носа, в приложении к народам Внутренней Азии явилось как крайнєє преувеличение особенностей монгольского типа. Припомним, в каких преувеличенньїх вираже ннях бьіл охарактеризован тип гуннов, например Аммианом Марцеллином: «коренастьіе, без шеи, с большой головой, с плоским, еле обозначенньїм лицом, они напоминали грубьіе статуй, поставляемьіе на мостах». Вениамин Тудельский в XII веке назьівает монголов «безносими», у них, говорит он, нет носов, и ОНИ ДЬІшат двумя маленькими отверстиями. Возможно, что отчасти и костюм содействовал такому представле нню. У туркменов или тибетского племени далда женщиньї, например, носят такой колоссальньїй четирехугольний (в ширину плеч) головной убор, что лицо кажется как би помещенньїм на груди. Наконец, воз можно, что указанное представление било визвано еще непонятмми рассказами о лице на груди, но не о настоящем лице, а о нарисованном. На рисунках некоторнх сибирских инородцев можно видеть костюм мехом внутрь, на грудной части которого изображен круг или колесо, или даже грубое изображение человеческого лица. Если такой костюм бьш характерним преимущественно для известного племени, то он мог вьізвать соответственное прозвище последнего, вроде «с лицом на груди», а зтого било достаточно, чтоби путем перевода на русский язик сложилось представ ление о действительно безголовом народе. О месте жительства зтого народа ми можем тольду

А. А. Бьічков

ко делать догадки. В описании его говорится, что «ядь их головьі оленьи», но далее замечается, что «товару у них никоторого нет». Так как оленьи шкурьі и пьіжи ранее считались товаром, то, следовательно, у данного народа не бьшо оленей; но атому противоречит указание, что олени доставляли ему пищу. По-видимому, надо понимать так, что северного домашнего оленя, шкурьі которого составляли предмет торговий, у них не бьіло, а водился какой-то другой, дикий олень, до ставлявший мясо. Действительно, в Южной Сибири, в Алтае, водится так назьіваемьій марал, разновидность благородного оленя, мясо которого идет в пищу, но шкура не имеет ценности; по-видимому, речь и идет именно об зтом олене. Любопьітно, что упоминается только об оленьих головах, а не вообще о мясе оленя. У современньїх маралов голова действительно представляет самую денную часть тела, именно находящиеся на ней рога, которьіе в свежем состоянии, т. е. покрьітьіе еще кожею, идут в большом числе и за доро гую цену в Китай, где употребляются на лекарство. Для торговий зтим продуктом русские крестьяне в Алтае занимаются теперь даже искусственньїм разведением маралов, так как промьісел зтот приносит большие в ь і г о д ь і . В прежнее же время пользовались исключительно дикими оленями, и, по всей вероятности, промьюел зтот старинньїй; известно, что китайцьі весьма консервативньї и медицина их руководствуется ме тодами и средствами, бьівшими в ходу еще за много веков до нас. Но в приведенном известии едва ли еще можно видеть хотя бьі смутньїй намек на зтот проми сел; скореє можно предполагать какой-нибудь обьічай «взметьівания» на голову оленьей голови и л и олень их рогов. У Третьякова приведено одно самоедское предание, как во время празднования так назьіваемого «чистого чума» появился злой дух в образе челове-

И С К О Н Н О РУССКАЯ» ЗЕМЛЯ СИБИРЬ

ка, но с оленьими рогами на голове, результатом чего бьіла смерть половиньї рода от какой-то повальной болезни. Ношение на голове оленьих рогов практиковалось тунгусскими шаманами; они надевали во время камлання оловянную или железную шапку с прикрепленньїми к ней рогами. При лечении больних ша мани, по описанню Третьякова, обьїкновенно убивают оленя, вьїковьіривают и проглатьівают его глаза, отдают мясо его на сьедение, а голову вешают около больного, причем всовьівают последнему в рот кончик отрезанного оленьего язика. У Витзена в его сочинении о Татарин приведен рисунок тунгусского шамана с двумя оленьими рогами на голове. Возможно, что такие и подобнме им расскази, будучи не понятьі и преувеличенн, и подали повод к представле нню, что описьіваемьій народ «взметнвает себе в рот на плечи оленьи голови». При зтом прибавляется, однако, что «на другой день они кости из себя измещут», т. е. на дру гой день они как би отрнгиваю т проглоченнне ко сти. Единственно возможное обьяснение зтой подробности может, по-видимому, заключаться в крайНей нечистоте опиСЬіваемого нароТунгусский шам в ЖИЛИЩах И голове. Копиясри

А. А. Бьічков

около жилищ которого валялись кости сьеденньїх животньїх. Если, как можно догадьіваться, дело идет об Алтае, то описьіваемьш народ может бьіть алтайскими калмиками, которьіе имеют монгольские чертьі лица, охотятся за маралами и живут крайнє нечистоплотно, так что, по словам Радлова, возбуждают отвращение даже в киргизах, которьіе и сами далеко не могут похвалиться опрятностью. Что под описьіваемою страною следует разуметь, по всей вероятности, Алтай, явствует и из дальнейшего известия, что люди зти имеют для стрельбьі железньїе трубки. В настоящее время и, по-видимому, уже с довольно давних пор алтайские инородцьі пользуются китайскими ружьями, к которьім они так привикли, что даже попадающие к ним русские (кремневьіе) ружья передельївают обьїкновенно на китайский лад. Сомнительно, однако, чтобьі рассказ о железньїх трубках относился к ружьям, так как далее говорится о стрелках и о вьібивании их из трубки молотком. По всей вероят ности, зто бьіли действительно трубки, подобньїе которьім, только деревянньїе, употребляются еще и теперь на Алтае, даже русскими в качестве детской игрушки. Профессор А. С. Павлов, уроженец Алтая, говорил мне, что он сам в детстве пользовался такою трубкою, из которой пускал стрельї с помощью удара молотком. Но то, что нине составляет детскую игрушку, могло в прежние времена бьіть оружием взросльїх. Известно, что такую же метаморфозу претерпел лук после введення огнестрельного оружия. Упоминание, что трубка бьіла железная, доказьівает, что кузнечное дело бьшо в то вре мя уже развито на Алтае. Но мьі знаєм, что в зтой области оно действительно развилось рано, и память о том сохранилась в названиях города Кузнецка и кузнецких татар — названиях, которьіе бьіли даньї русскими при первом проникновении в страну.

ц С К О Н Н О РУССКАЯ» ЗЕМЛЯ СИБИРЬ

Многочисленньїе металлические изделия (медньїе и железньїе), находимьіе в алтайских курганах, служат тому также подтверждением, равно как и следьі древней разработки медньїх копей. Развитие металлического дела в Сибири Радлов приписьівал ранее уграм, а теперь приурочивает к енисейским остякам; во всяком случае, полагает он, зто едва ли бьіли, тюрки, которьіе вообще не отличаются металлическою промьішленностью, а если некоторьіе племена татар и просла вились ею впоследствии, то лишь усвоив себе нужньїе знання от других народов. Если допустить, что люди без голов жили на Алтае, за страной Байд, и соответствовали алтайским кал микам, то является возможность обьяснить до некоторой степени подробности разбираемого нами известия о людях, живших вверху Оби, и согласовать их в некоторой мере с показаннями иностранньїх карт XVI—XVII веков. На карте Дженкинсона между «Baida» и «Соїшаск» изображено развернутое знамя или хоругвь и перед ним на коленях два человека. Справа от зтого знамени под «Соїшаск» сделана латинская надпись, в которой сказано, что «зтих стран жители» поклоняются солнцу или развернутому красному знаме ни, что они живут в шалашах и питаются мясом всяких зверей и гадов. Ниже (южнее) «Соїшаск» показана воинственная орда пастушеского народа, «вьішедшая лет 300 тому назад», т. е. в половине XIII века, из гор (т.е. монголи), а еще ниже «Cassacki» и «Kirgessi», якобьі вешающие на деревьях своих умерших1.1 1 Некоторьіе сибирские инородцьі имели обьічай помещать своих умерших на возвьішенньїй, поставленньїй на столбах, помост или клали их в развилки деревьев. Слух об зтом обьічае и бьіл, вероятно, поводом к представленню, что Kirgessi вешают своих умерших на деревьях за шею.

А. А. Бьічков

Все зти народьі помещеньї по ту сторону реки «Sur», в которую впадает «Amow» и которая, в свою очередь, вливается в Kitaia lacus, откуда вьітекает Обь. По сю же сторону зтой реки, между нею и Яиком, помещеньї кочевья ногайцев с верблюдами. Таким образом, Дженкинсон, не знавший об Аральском море и изобразивший Каспийское море вьітянутьім, через посредство длинного рукава, далеко на восток, где в него впадает река «Ougus», смешал бассейн Каспийского моря (с реками Аму- и Сьірдарьею) с бассейном Ледовитого океана (Обью) и пришел к совершенно неверному представлению. Тем не менее его «Соїшаск» соответствуют, по всей вероятности, алтайским калми кам. В пользу зтого говорит как самое название народа, так и то, что зти «Соїшаск» помещеньї над местом вьіхода из гор монгольских орд XIII века, а равно и та подробность, что они поклоняются какому-то крас ному знамени. Зто знамя невольно напоминает «обо» алтайских инородцев, — священньїе места на горах, где ставятся на шестах развевающиеся красньїе и другие лоскутки. Близость (на картах) имен «Соїшаск» и «Baida» указьівает, по-видимому, что народи зти соседили между собою и что «Baida» жили также в горах или предгорьях; и действительно, на карте Сансона имя зто приурочено к горам. Но каким образом «Баидьі», о которнх в новгородском сказаний говорится, что они жили вверху Оби, оказнваются на картах к востоку от Оби, за Molgomzaia? Для обьяснения зтого необходимо принять в соображение, что карта Ортелия (Дженкинсона) служила точной опорой для многих позднейших географов XVI—XVII веков, а сам Джен кинсон пользовался, по-видимому, отчасти сведениями разбираемой нами статьи. Возможно, что он взял отсюда и название «Байд» (Baida), только поставил его

И С К О Н Н О РУССКАЯ» ЗЕМЛЯ СИБИРЬ

неверно (не принял во внимание, что в русской статье страна Байд помещается вверху Оби). С другой сторо ни и сам Дженкинсон, и позднейшие географи считали своей обязанностью пользоваться и другими источниками— Герберштейном, Видом и древним Птолемеем, которьш сохранял свой авторитет до конца ХУІ века и даже позже. Вид же поместил «Kalmucky» так, что они приходятся к востоку от Оби и в то же время между Обью и рекой Deik (Яиком), а Птолемей принимал в Северной Азии, в азиатской Скифии существование меридионального хребта, Имауса, которьш делил всю Скифию на две части и соединялся на юге с другим хребтом, Паропамизом, Имаусом, Гемодом, шедшим с запада на восток и ограничивавшим с севера Индию. Если «Соїтаск» и «Baida» жили где-то за «Molgomzaia» и близ гор, из которьіх вьішли ордьі XIII века, то весьма естественно бьшо отождествить зти горьі с меридиональньїм Имаусом Птолемея, что и бьіло сделано Меркатором и Сансоном. Но калмики в XVI—XVII веках стали известньї много южнее и по близости Каспийского моря, позтому на позднейших картах они и переносятся сюда, a «Baida» остаются на прежнем месте1 При обьяснении ошибок старинньїх карт необходимо вообще принять во внимание, что географи XVI и даже первой половини XVII века имели весьма смутное представление о Северной и Средней Азии и били к тому же связанн прежними авторитетами. На осно ваний данннх, собранннх итальянцами и каталонцаМИ в XIV веке, можно било заключить, что Азия омнвается с севера, востока и юга морем, что в средней и северной частях ее господствуют татари и монголи и1 1 Впрочем, на карте Дженкинсона Обь показана текущею с *°го-востока, из Kitaia lacus (Телецкого озера) и Baida оказьіва^тся ближе к зтому озеру, чем к устью Оби.

А. А. Бьічков

что далеко на востоке находится богатое государство Катай с большим городом Cambaleth, Cambalech или Cambalu (Пекин). На карте Фра Мауро 1459 года, представленной в форме круга, можно видеть за Пермией к востоку «область мрака», в которой за морским заливом помещена страна или народ Mechon, а далее, за другим заливом (длинной губой), — страна Mongul, образующая вьідающийся к северу полуостров. Из зтой страньї Mongul на юг идут горьі — Mons Althay, уходящие в страну Chataj, в которой недалеко от моря (заворачивающего здесь к югу, т. е. омьівающего Азию уже с востока) показаньї города: Cambalech, Quanzu, Xalncu и др. Фра Мауро руководствовался при составлении своей картьі, по-видимому, как данньїми Птолемея, так и сведениями, добьітьіми арабскимй и европейскими путешественниками, и его карта при всех ее несовершенствах все-таки может бьіть поставлена вьіше, чем многие позднейшие картьі. На некоторьіх картах XVI века, как, например, к новьім изданиям Птолемея, на карте Th. D. Aucupario 1522 года, на кар те Меркатора 1587 года, на карте J. A. Magino Patavini 1597, даже на картах Blaeu, Sanson и др. XVII века мьі встречаем не менее грубьіе ошибки. Прежде всего на картах XVI века заметно явное стремление следовать Птолемею в нанесений Imaus mons, Скифии, Серики, реки Ochardes, Гавани Катигарьі и т. д. Но Птолемей не знал, как оканчивается Азия на севере и востоке, и потому обрезал здесь свою карту по суше и показал море только на юге Азии. Между тем уже в XIV веке стало известно, что море омьівает Азию также с севера и востока, вследствие чего европейским географам открьілось широкое поле для всевозможньїх догадок в отношении очертаний зтой части света. На картах начала XVI века (например, Aucupario, ed. Argentorati,

И СК О Н Н О РУССКАЯ» ЗЕМЛЯ СИБИРЬ

1522) северньїй берег Азии показан идущим довольно ровно, без вьіступов, с запада на восток, затем постепенно клонящимся к югу-востоку и переходящим наконец в восточньш. Западная часть Северной Азии отмечена как Tartaria, восточная как Cathaya, с провинциями Тангут и др. Путешествие Герберштейна, зкспедиции в Ледовитое море голландцев и англичан, открьітия в Америке и Южной Азии заставили, однако, скоро значительно изменить карту Азиатского материка. На карте Меркатора, 1587 года, северньїй берег Азии представлен образующим за Карским морем (название зто, впрочем, еще неизвестно) большой, вьіступающий к северу полуостров, на котором (как и у Фра Мауро) помещена область Mongul, также Bargu, Tenduk и, наконец, традиционньїе Гог и Магог. Тангут и Катай подвинутьі уже к югу, но Mongul и Bargu приходятся все-таки гораздо севернее (северовосточное), чем Molgomzaia, Baida и Colmak, следующие за Обью, по берегу моря, одна за другою. Указанньій полуостров подходит своим восточньїм берегом к Америке, от которого его отделяет Гипотетический Пролив (Fretum Anian). На позднейших картах того же века Fretum Anian остается, но полуостров изменяет свои очертания и разделяется на два: Скифский (Scyticum) и Табин (Tabin promontorium — название, заимствованное у Плиния); из них Скифский соответствует приблизительно полуострову Ямал, а Табин — Таймьірскому, но очевидно, зто соответствие чисто случайное, тем более что на картах XVII века, например, Blaeu, Сансона, полуострова зти в их прежнем значений снова исчезают. Как бьі то ни бьіло, но начиная с XIV и до самого XVII века европейские геогРафьі продолжали смешивать среднюю часть Азии с

А. А. Бьічков

северной и переносили многие среднеазиатские обла сте к Ледовитому морю. Не имея ясного представле ння о размерах Азии и как бьі опасаясь спускаться в своих обозначениях к югу, в область Индии и Бактрии, они помещали разньїе азиатские страньї, о которьіх доходили до них неясньїе сведения, одну за дру гою, к востоку, вследствие чего страньї зти оказьівались часто далеко севернее их действительного поло ження. Вьіше мьі уже упоминали о положений Bargu и Mongul у Меркатора; они помещеньї там севернее устья Оби, за полярним кругом. На позднейших картах области зти спускаются несколько южнее, но все-таки оказьіваются севернее и восточнее, чем бьі им следовало. Так, Kithay lacus (Телецкое озеро), помещенное сперва под 60° с. ш., переносится затем на 55°, а у Штраленберга (1730) уже на 51-й; Bargu и Mongul — из полярной области сперва под 65—60°, а у Штраленберга уже под 55—45° и т. д. Преданность прежним автори тетам заставляла иногда долго держаться ошибочньїх, старьіх представлений и даже в случае получения новьіх, более верньїх сведений последние нередко только прибавлялись к прежним, отчего возникало нема ло недоразумений. Так, Кимбалик оказьівался и у Kythailacus (по Герберштейну) и далеко на востоке, в собственном Китае (оба они и значатся на карте Blaeu); Colmack — и у полярного круга, и у Каспийского моря (Kalmuck!) и т. п. Вообще, сравнение карт XVI— XVII веков дает нам немало доказательств тому, что многие области и народьі, показанньїе там на севере и к востоку от Оби, находились в действительности много южнее, в верховьях Оби и Енисея. * * *

Что касается названия Baida, то оно появляется, повидимому, впервьіе на карте Дженкинсона, а зто дает

И С К О Н Н О РУССКАЯ» ЗЕМЛЯ СИБИРЬ

повод предполагать, что оно заимствовано из разбираемого нами новгородского сказання. Что касается калмьїков, то первое обозначение их местожительства мьі находим у А. Вида, на карте, составленной им межд у 1537— 1544 годами и изданной недавно с фототипии Михова (Michow, Die altesten Karten von Russland, 1884). Здесь они показаньї к юго-востоку от Оби и к северо-востоку от реки Deick (Daix Птолемея, позже Яик, теперь река Урал), к востоку от Kosary Horda и от Horda Nohay, с обозначением: «Kalmucky Horda. Ні longum capillitium gestant», причем изображена группа палаток и два человека — один конкьій, другой пеший. О прикаспийских калмиках упоминает, впрочем, еще ранее Матвей Меховский. На карте Меркатора, на которой означеньї «Baida» и «Соїшак», южньїе, прикаспийские калмики не пока заньї, но на карте Blaeu 1663 года указаньї как северньіе «Саішак», за Imaus mons, к юго-востоку от Baida, так и «Kalmuck», id est criniti Tartari, нблизи Каспийского моря. На карте Герарда 1614 года Kalmuck помещеньї уже только у Каспйского моря, между Turkmen и Bochar, к востоку от Яика, и северньїх Colmack нет, хотя Baida еще остались. Впрочем, зта карта обнимает не всю Сибирь и оканчивается на востоке тотчас же за Баидой. Все зти данньїе показьівают, что, во-первьіх, калмики уже в начале XVI века кочевали близ Каспийского моря, и, во-вторнх, что кроме них били известнн еще другие Colmack, которне помещались за страной Baida. А так как земля Байд, по разбираемому нами сказанню, находилась вверху Оби, то там *е, но еще далее вверх (т. е. к югу), должньї били на ходиться и Colmack, следовательно, на А_лтае, что подтверждают и другие подробности новгородского рассказа.

А. А. Бьічков

Полземная саллоедь

К Алтаю же относится, вероятно, и приводимое далее в сказаний известие о людях, ходящих под землею, и о существовании «над озером» мертвого «града», в котором происходит немая торговля. Рассмотрим сперва, что следует разуметь под людьми, ходящими «по-под землею». «Вверх тоя ж рекьі великия Оби єсть люди: ходяг по-под землею иною рекою день да нощь с огни, и вьіходят на озеро, и над тем озером свет пречюден и град велик, а посаду нет у него». У сибирских инородцев, русских и китайцев с древних пор, по-видимому, спожились предания о существовании большого зверя, ходящего под землею. Под зтим зверем разумелся мамонт, остатки которого (кости и бивни), находимьіе в земле, и подали повод к возникновению представлення о большом рогатом звере, пролагающем себе подземньїе ходьі. В китайских и маньчжурских рукописях встречаются сведения о большой МЬІШИ, величиною с буйвола или слона, боящейся света и вьікапьівающей себе пещерьі в земле. Якутьі, тунгуси и остяки, по старинньїм известиям (начала XVIII века), полатали, что «мамонт постоянно, даже в самьіе лю тне зими живет под землею и ходит взад и вперед». Зти представлення били усвоенн и русскими в Сибири. В «Кратком описании о народе остяцком», сочиненном Гр. Новицким в 1715 году, в § 2, где говорится о находимнх в земле костях «доброти и красоти єди ний с костми слоновими и вящше», «великостью зна менитих, — бьівают бо длиною в три аршина» и «подобием аки роги якия», сказано, между прочим, что о звере сем, «маманте», «различно разумеют». «Глаголют же нецьш звера сего бити земна, иже влагою зем ною живет и в пещерах земних обретается, найпаче во

И С К О Н Н О РУССКАЯ» ЗЕМЛЯ СИБИРЬ

влажньїх; сухого бо и зрачнаго воздуха блюдется зело, и глаголют, яко егда киим случаем пещера его опадет, и изьшдет на воздух, во влажною же не скоро обратится пещеру, тогда воздухом скоро убивается и погибает и тако оставляет кости». Подобное же толкование встречается в одной Космографии 1696 года, где говорится, что «обретает же ся в том (Сибирском) царстве в реках зверь, его же наречют Мамант, а по их татарскому язьїку Кьітр зело велик. Сего зверя не ведают, косте же его обретаются на брезех речньїх». Составитель сам «видех главу младого того зверя весом десять пуд; подобие же главьі того зверя, рьшо яко свиньи, верх уст его две трубьі долги и широки, исподнею губу имеет ниско под тру бами близко к горлу, зубов же имеет у себя восемь, един же зуб тое мальїе глави 12 фунтов весом; имеет же тот зверь на главе два рога подобньї воловим ро гом. Видех же и болшаго зверя рог толщиною у коре ни поларшина, а в верхней части в три вершка толщи ною, а длина две сажени, а сказнвают, что и больше. А весом тот рог полтора пуда. А живет тот великий зверь в земли и в воде». Впрочем, представление о большом звере, живущем под землею, существовало у русских еще задолго до знакомства с Сибирью. Уже в Голубиной книге поется об Индрике-звере, что он: Зверь всем зверям мать... И он копал рогом мать сьіру землю, Вьїкопал ключи все глубокие, Доставал водьі все кипучие. Живет зтот зверь за океаном-морем, И он ходит здесь по подземелью... Проходит все горьі белокаменньїе, Прочищает ручьи и проточним, Пропущает реки, кладези студеньїе...

А. А. Бьічков

Таким образом, Индрик представляется очень большим зверем с рогом или рогами, живущим под землею, прорьівающим себе рогом подземньїе ХОДЬІ и тем самьім открьівающим ключи и пропускающим реки. Такое представление, как заметил С. А. Усов, вполне подходит к легендам, сложившимся у северньїх народов о мамонте. Усов вьіразил также предположение, что Индрик, Инрог, Индрог, Единорог, составляет, может бьіть, переделку самоедского слова «Иеньгора» или «Яньхора», означающего «мамонт» и составленного из двух:

И С К О Н Н О РУССКАЯ» ЗЕМЛЯ СИБИРЬ

«я» — земля и «хора» олень (самец); переделку, которая осмьіслила для русских чужое и непонятное сло во. Все зти поверья относятся, правда, к зверю, к ма монту, но у самоедов и других северньїх народов существуют предания и о живущих под землею людях. Самоедьі назьівают их «сиртя» и говорят, что зто на род, которьій занимал страну раньше их и которьій после их прихода ушел в землю и живет еще там, обладая бобрами, лисицами и стадами мамонтов1. *** «Краткое описание о народе Остяцком» говорит: некие желающие повествуемое за достоверное утвер дить, так подобие его описьівают: висотою трех ар шин, длиною почти аршин, ноги подобньї медвежьим, рога свои, крестообразно сложеньїе, на себе носит, и когда коповает пещерьі, тогда сгибается и простирается наподобие ползающего змея. Некоторьіе, противореча зтому, утверждают, что кости зти принадлежат єдинорогам или иньїх каких-либо зверей морских, во время потопа Ноева водою нанесенньїе и осохшие на земле, древностью же в землю ушедшие. Но се пустое мнение, продолжает Новицкий, ибо кос ти зти находят светльїми, чистими, по ветхости не истленньїми, множество же по всякое время собирается; какой бьі в и н ь і ради вода такое множество во єдину Палестину собрала. Разумею же так: не земля ли ес-1 1У юраков, по Кастрену: janhora — мамонт, ja — земля, /ю га — олень-самец. Заметим, однако, что Мочульский («Историко-литературньїй анализ стиха о Голубиной книге», Варшава, 1887, с. 149 и след.) сближает Индрика с Еньдропом славянских «Физиблогов» и с Индрией Азбуковников, маленьким зверьком, похожим на пса, которьій живет в реке Нил и убивает крокодила, т. е. с ихневмоном.

А. А. Бьічков

тественно и самородно из себя производит кости сии и т. д., короче сам Новицкий склонен видеть в зтих костях lusus naturae, произведение неорганической природ ЬІ. Сочинением Новицкого, в извлечении, воспользовался неизвестньїй автор (может бьіть, швед) в статье «о нравах и обьічаях остяков», помещенной в «Nouveaux Memoires sur l'etat present de la grande Russie», 1725. О мамонте там говорится, между прочим: «Другие утверждают,-что зто рога большого животного, живущего под землею, в местностях низких и болотистих, что оно питается только грязью и рога ми роет себе дорогу в земле и грязи, когда же он попадает в почву песчаную, то пески осьіпаются и сдавливают его со всех сторон, вследствие чего, не имея возможности проложить себе путь рогами, животное гибнет на зтом месте. Многие лица уверяли меня, что за Березовом они видели зтих животньїх в пещерах тамошних гор. По описанню зтих лиц, мамонти чудовищньї, имеют 4—5 аршин в вьішину и около 3 сажень длиньї. Они серого цвета, имеют длинную голову, ши рокий лоб и рога по обе стороньї, прямо над глазами. Они двигают рогами, как хотят, даже скрещивают их». Кастрен сопоставляет зто предание с русскими рассказами о чуди на севере, которая также представляется завалившей себя добровольно в землянках с приближением русских или.ушедшей в землю. Шренк приводит следующий рассказ о сиртях (по Шренку — siirte), сльїшанньїй им от одного самоеда Малоземельской тундрьі. «Сииртя живут теперь внутри земли, потому что они не могут вьшосить света солнца. Они имеют свой язьік, но понимают и язьік ненцев (самоедов). Один ненец (самоед), роясь однаждьі в земле,

И С К О Н Н О РУССКАЯ» ЗЕМЛЯ СИБИРЬ

напад на пещеру, в которой жили сииртя. Один из них сказал: «оставь нас в покое, мьі боимся света и любим мрак земли; но здесь єсть ходьі, ступай к нашим богачам, если тьі ищешь богатства, а мьі бедньї». Самоед побоялся, однако, идти темними ходами, снова завалил открьітую им пещеру. Известно, впрочем, продолжал рассказчик, что зти сииртя богатьш народ; у них єсть серебро и медь, железо, свинец и олово в изобилии, да и как им не иметь всего зтого, если они живут в земле, а ведь все зти вещи добьіваются из земли». Енисейские самоедьі тоже верят в подземньїй темний и холодний мир и в его обитателей, бивших людей, но они признают, что люди зти хотя имеют человеческий образ, однако не вполне: «у одного нет руки, у другого ноги, иной же имеет только половину голо ви, да и та покрита мхом. Все они живут в чумах, которие иногда прикрити только с одной сторони... Они едят мишей, считая их за оленей, греются перед небольшим синим огнем или просто сидят около кучки незажженннх дров». Таким образом, верование в существование под землею людей бьшо с давних пор в ходу у северних инородцев. Новгородское сказание помещает их, од нако, в страну у верховьев Оби и не говорит, чтоби они жили в земле, а только, что они «ходят по-под зем лею... иною рекою день да ночь с огнем», но все-таки «внходят на озеро». Какие же зто люди, ходящие с огнем под землею, по особьім рекам (или ходам), и для чего они могли зто делать? По всей вероятности, в зтом известии передай слух о той чуди, которая пролагала 8 Алтае под землей свои копи для добивання из них медной руди. Известно, что как на Алтае, так и на Ура ле русские открнвали рудники большей частью по слеДам какого-то древнего народа, которий бнл знаком

А. А. Бьічков

с металлургией и открьіл в зтих го рах почти все более замечательньїе в них медньїе месторождения1. В некоторьіх копях нахо дили даже покинутьіе или потерянньіе прежними рабочими орудия, каменньїе, костяньїе или медньїе кайльї (кирки) и молотки, деревянньїе ковши, остатки кожаньїх мешков, даже огар ки грубьіх сальньїх свечей и кости са мих погибших рудокопов. Бронзовая ст ат узт ка, изображ ающая, по-видимому, В Сибири най одного т акого древнего рудокоп а дена бьіла даже бронзовая статузтка, изображающая, по-видимому, одного такого древнего рудокопа, с молотком и еще каким-то орудием в руках, с башльїком на голове и с кожаньїм мешком для рудьі у пояса. Несомненно, что слух об зтой древней горной промьішленности должен бьіл распространиться и среди соседних народов, жив ших еще в состоянии дикости и звероловства, хотя и не всегда мог бьіть правильно понят ими. Доходил зтот1 1 По словам Иславина: «самоедьі твердо увереньї, что существуют подземньїе жители «парньї», и многие видели даже, как из их подземньїх чумов ВЬІХОДИТ Д Ь ІМ ». 4-2

И С К О Н Н О РУССКАЯ» ЗЕМЛЯ СИБИРЬ

слух, вероятно, еще в XV веке (может бьіть, и ранее; припомним рассказ Гюрятьі Роговина о просекающихся через горьі людях) и до русских, но. так как инородцьі не могли рассказать путем, для чего люди зти ходят «по подземелью с огнем», то и остался только один зтот факт, которьій сам по себе должен бьіл казаться чудньїм. Но что зто за озеро, на которое вьіходят люди из подземньїх ходов? На зтом озере, рассказьівается даль ше, стоит какой-то большой город, но без посада и людей. «И над тем озером свет пречюден и град велик, а посаду нет у него. И кто поедет ко граду тому и тогда сльїшит шум велик1в граде том, как и в прочих градех (живущих); и как приидут в него, и людей в нем нет, и шуму не сльїшити никоторого, ни иного чего1 1Весьма трудно обьяснить, как понимать в разбираемом нами известии «Свет пречюден» и «шум велик». Нечто подобное встречается в посланий XIV в. Новгородского архиепископа Василия к Тверскому єпископу Федору о рає, уцелевшем на земле. Здесь рас сказьівается, что один новгородец с сьіном нашли место рая гдето на вьісоких горах, у отдаленньїх берегов моря, хотя взойти туда оказалось невозможньїм. На тех горах написан Деисус «лазоревьім чудньїм» и вокруг всего места «свет самосиянен». Хотя солнца и не бьіло, но «свет бьість многочастньїй, светлеяся паче солнца, а на горах тех ликование много сльїшахут и веселия гласьі втщаюше». От новгородцев же дошло известие и об аде: «на дьішущем море червь неусьіпающий, скрежет зубньїй и река смоляная Морг; вода входит в преисподнюю и паки исходит триждьі днем». Здесь «свет самосиянен», может бьіть, надо понимать как северное сияние, а ад — как какой-нибудь водоворот в море. Герберштейн, со слов Григория Истомьі, говорит, что в северном море єсть вдме, назьіваемьій Святьім Носом (Sanctus Nasus). «Зто — огромная ска ла, вдающаяся в море, наподобие носа; под нею видна водоворотная пещера, которая каждьіе шесть часов поглощает морскую воду и с большим шумом изрьігает ее обратно. Одни говорили, что зто середина моря, другие, что зто Харибда. Сказьівал он (Истома), Что сила зтой пучиньї так велика, что она притягивает корабли и Другие предметьі, крутит их и поглощает...» 4

100

А. А. Бьїчков

животна, но во всяких дворах ясти и пити всего много и товару всякого, кому что надобно; и он положит в цену противу того да возмет, что кому надобно, и прочь отходят, а кто что бес ценьї возмет и прочь ОТЬІдет, и товар у него погьібнет и обрящется пакьі в своем месте. И как прочь отходят от града того, и шум пакьі сльїшети, как и в прочих градех живуших». Позволяем себе вьісказать предположение, что озе ро зто — Кольїванское, находящееся в рудоносном западном Алтае, в ЗО верстах к северо-востоку от Змеиногорска. Озеро зто вьіпускает из себя речку Нижнюю Кольїванку, впадающую в Локтевку, которая относится к системе реки Чарьіша, притока Оби... Близ озера находятся месторождения медньїх руд, разрабатьівавшиеся уже чудью и вьізвавшие основание здесь в 1727 году Демидовьтм первого медеплавильного завода. Озеро, в окружности около 7 верст, имеет значительную глубину, очень прозрачную воду и расположено в горах (на вьісоте около 1200 футов), в чрезвьічайно живописной местности, у подошвьі гранитньїх скал, отличающихся необьїкновенньїми, причудливьіми формами. Скальї зти имеют вид башен, террас, пирамид, развалин замков и поднимаются над озером меОбьяснение зтого «водоворота» заключается в том, что у Свя того Носа действительно сталкиваются два течения, отчего образуется так назьіваемьій сулой, или толчея. Классическая Харибда находилась, как известно, в Мессинском проливе, где также существует сильное течение. Тот же Герберштейн, со слов норвежцев и русских послов, сообщает о високих горах на севере, подобно Зтне постоянно извергающих пламя и заключающих в себе, по утверждению некоторьіх, чистилище. Но, как известно, никаких огнедьішащих гор ни в Норвегии, ни на севере России нет. Вулканов нет также ни в Алтае, ни во всем Туркестане, и хотя про Туркестанские горьі и ходила прежде молва, что там єсть вулканьї, но слухи зти, как дознано потом, вьізваньї бьіли, вероятно, самовозгоранием залежей каменного угля. 4-4

И С К О Н Н О РУССКАЯ» ЗЕМЛЯ СИБИРЬ

101

стами до в ь іс о т ь і 600—700 футов. Рассказьі о таком озере, с чудскими около него копями, легко могли по дать повод к возникновению представлення О ВЬІХОЖдении на озеро людей из подземньїх ходов и о существовании на нем большого мертвого «града» (крем ля, крепости) без посада (ибо имеются одни только развалиньї стен и башен, а жильїх домов нет)1. Возможно, что такое необьїкновенное место бьіло ввібрано соседними народами и для взаимного обме ла товаров с помощью немого торга, или же составитель сказання смешал здесь рассказьі о двух различньіх фактах и местностях. Обмен товаров без переговоров и даже без того, чтобьі торговцьі виделн друг друга, засвидетельствован многими древними и позднейшими свидетельствами. Геродот рассказьівает, со слов карфагенян, что так торговали зти мореплаватели с народами Африки по ту сторону Геркулесових столбов (Гибралтара). Они вьігружали свои товари на известном месте берега, потом возвращались на суда и разводили на них огонь.1 1Географическо-статистический словарь Российской Империи. СПб., 1859— 1889. Т. 11. С. 698. По Щуровскому («Геологическое путешествие по Алтаю». М., 1846. С. 92), Кольїван-озеро залегает между Саушкинскими гранитами... «От первьіх гранитньіх обнажений до Кольїван-озера считается около 10— 11 верст. На всем зтом пространстве горьі неистощимо разнообразньї... С одной возвьішенности открьілось особенно очаровательное зрелище. Без всякого преувеличения, найдете тут все возможньїе сравнения с древними замками, с развалинами готических зданий, с падающими башнями, со многими искусственньїми произведениями, с некоторьіми животньїми и человеческими фигурами. При нервом взгляде на Кольїван-озеро, на зту величественную карти ну, невольно обраіцается к нему все внимание». По Ледебуру («Reise durch das Altaigeb». I В. 1829. S. 332), c северной и северо-западной стороньї озеро представляет «в вьісШей степени романтический пейзаж».

102

А. А. Бшчков

Туземцьі замечали дьім, виходили на берег и клали рядом с товарами золото. Тогда карфагеняне снова вьісаживались на берег и смотрели, довольно ли золота; если бьіло довольно, они брали его и оставляли то вар, если нет, возвращались обратно и ждали. Туземцьі снова приходили и добавляли золота, если нахо дили товар того стоящим. При зтом ни с той, ни с другой сторони не било несправедливости; один не касались золота, покуда количество его не становилось соответственньш ценности товара, а другие не трогали товара, покуда за него не било взято золота. Помпоний Мела и Плиний рассказнвают о подобной же немой торговле, производившейся в уединенном месте, на берегу одной реки, — между сингалезцами (жите лями острова Тапробанм) и римскими торговцами с одной сторони и народом серами (под именем которнх били известнн грекам и римлянам китайцн) с другой. Зти древние известия могли казаться баснословньши, покуда не били полученьї подтверждения тому в новейшее время как из Африки, так и из Азии. Хест, Винтерботтом, Граберг фон Хемзо и другие путешественники конца прошлого и первой половини нинешнего столетия констагировали подобннй же торг между маврами Марокко и неграми, живущими по реке Нигеру, между португальцами и неграми на берегу Сьерра-Леоне в Западной Африке и на границах Мозамбика в Восточной, наконец, между сами ми негритянскими племенами, например между бере говими неграми и живущим внутри Лоанго малорос лим племенем бабонго. Относительно Азии известно, что подобний торг существовал еще недавно на Суматре между малайцами и диким лесньїм племе нем оранг кубу; в южной части острова Тимора — между приезжающими на лодках малайцами и тузем-

И С К О Н Н О РУССКАЯ» ЗЕМЛЯ СИБИРЬ

103

цами; между айнами острова Сахалин и курильцами, между чукчами и жителями острова Св. Лаврентия. Особенно обьїкновенен бьіл, по-видимому, зтот способ торговли в Америке, где индейские племена распадались в отношении язьїка на множество различньгх наречий. Маршус собрал сведения о подобном торге между некоторьіми племенами Бразилии; Картрайт — между европейскими колонистами и первобьітньїм населением Нью-Фаундленда. Известньї также свидетельства прежнего времени относительно мексиканцев и новейшего — относительно индейцев Новой Гренадьі. В пределах ньінешней России такой способ торгов ли описан многими средневековьіми арабскими путешественниками как происходивший в «стране мрака». По словам Ибн Баттутьі, «страна мрака («юра» — арабских писателей X века) лежит в 40 днях пути от Булгара и путешествия совершают туда в небольших повозках на собаках... После 40 дней пути мерзлою степью путешественники останавливаются в Стране Мрака, вьікладьівают привезенньїе товарьі и уходят на место своей стоянки. На другое утро они возвращаются туда, где оставили товарьі, и находят там для обмена соболей, белок и горностаев. Если торговец доволен меной, то берет ее тотчас с собою, в противном случае оставляет ее на месте вместе со своим то варом. На следующий день жители делают прибавку к мехам, и купцьі берут их, оставляв взамен свои това ри. Таким образом происходит их купля и продажа. Те, которьіе там бьівают, не знают, с кем они ведут торговлю, с людьми или духами; они никого не видят в лицо». Подобньїе же известия мьі встречаем у Абульфедьі, Бакуи и других арабских писателей, причем Абульфеда приписьівает немой торг народам, живу

104

А. А. Бьічков

щим к северу от русских, а Бакуи говорит, что такой торг ведется болгарами в стране Ualsua или Ualsa, находящейся в трех месяцах пути на север. Павел Новий (1537), со слов русского посла Дмитрия Герасимова, сообщает о таком же торге у лопарей со своими соседями. «Лопари, говорит он, народ дикий, подозрительньїй, избегающий следов чужого человека, разбегающийся даже при виде кораблей; они меняют меха, отличающиеся своєю белизной, которьіе мьі на зиваєм горностаєвими, на различнне предмети, однако так, что избегают всякого разговора с купцом и даже его вида. Сложив в одно место предмети, которие хотят обменять, и оставив посредине мехб, они совершают обмен самим добросовестньїм образом с отсутствующими и неизвестньїми им лицами». Несколько позже у Циглера ми находим известие, что «лопари ведут торговлю при помощи обмена, а не деньгами, и лишь киваньем голови, а отнюдь не речью вьісказьівают своє согласие, и зто не оттого, что у них недостаток ума или дикие нрави, но оттого, что они имеют особьій язик, непонятнмй соседям». Во второй половине XVII века такой немой торговли уже не существовало: Шеффер (1657) замечает, что «они (лопари) ведут торговлю не знаками, как прежде, а при помощи слов, так как между ними встречаются многие, которне говорят на язьіке соседей, либо обьясняются с соседями при помощи переводчиков, которнх между ними много». Свидетельство о немом торге ми имеем также в рассказе летописца со слов Гюрятьі Роговича (в XI веке) и в описании Герберштейна, заимствованном из рус ского дорожника. Герберштейн приурочивает извес^ тие о немом торге к людям Лукоморья (Lucomorya), умирающим на зиму. «Жители городов Грустинн

И С К О Н Н О РУССКАЯ» ЗЕМЛЯ СИБИРЬ

105

(Grustina) и Серпонова (Serponovu) ведут с ними (людь ми Лукоморья) торговлю необьїкновенньїм, неизвестньім в других странах способом, ибо, когда у них наступает определенное время умереть или заснуть, они складьівают товарьі в известном месте, а Грустинцьі и Серпоновцьі уносят их, оставляя вместо них свои то вари и делая равньїй размен. Возвратясь к жизни (Лукоморцьі) требуют назад свои товари, если находят, что им сделана несправедливая оценка; оттого возникают между ними весьма часто спори и войньї». Лукоморье Герберштейн помещал в горах, по ту сторону Оби, по-видимому, до моря, так как в другом месте он замечает, что «приморские места Лукоморья лесисти». Но на картах XVII века положение Лукоморья определяется южнее, в средней части Оби, между нею и Енисеем. Как би то ни било, в существовании некогда немого торга в Сибири нельзя сомневаться. Гондатти сльїшал в Обдорске от стариков, что такой торг существовал еще сравнительно недавно с самоедами, а г. Турбин передавал мне, что он практиковался еще в конце 50-х и начале 60-х годов в Амурской области с тамошними инородцами. Герберштейн прибавляет еще, что от устья реки Иртьіша до крепости Грустиньї два месяца пути, а от нее до озера Китая (Kitai) рекою Обью (которая витекает из зтого озера) более чем три месяца пути. «От зтого озера приходят в большом числе черние люди, лишенньіе дара слова (т. е. имеющие «язик нем»); они приносят с собой много товаров, преимущественно же жемчуг и драгоценние камни, которне покупаются грустинцами и серпоновцами». Озеро Kitai, Kitaisko встречается почти на всех картах XVII века, как место начала Оби. Очевидно, оно соответствует Телецкому

106

А. А. Бьічков

озеру1, из которого вьітекает река Бия (по соединении с Катунью составляющая Обь). Но какие такие «черньіе люди» могли приходить оттуда и приносить жемчуг (или раковиньї) и драгоценньїе камни? Витзен видел в них индусов, Лерберг — бухарцев; последнее более вероятно, так как позже, с проникновением в Сибирь русских, торговцами с юга оказались там именно бухарцьі. По всей вероятности, они заходили для торговли и в более раннюю зпоху, а вместе с ними иногда и индусьі, которьіе и теперь являются нередко для торгових целей в Туркестан и Кульджу. В сказаний говорится, что немой торг на озере должен бьт происходить честно; в противном случае, если кто «без ценьї» что брал, товар исчезал у него и оказьівался снова на прежнем месте. На севере с давних пор практикуется обьічай, что если кто (охотник, странник, торговец) найдет где в лесу пустую избушку и в ней какие-либо вещи, которьіе могут ему понадобиться, то он берет что ему нужно, но оставляет взамен взятого предмети соответствующей годности и ценности или деньги. Обьічай зтот, по крайней мере в прежнее время, соблюдался свято, к общей для всех пользе, так как нарушение доверия кем-либо одним могло отозваться весьма невнгодно на всех других, которьіе би оказались в том же положений. Зта же общая для всех вигода заставляла несомненно придерживаться справедливости и при немом обмене товаров с сибирскими дикарями, которнй иначе бнл би невозможен, а равно повела, вероятно, и к возникновению поверья, что неправильно произведенннй обмен не способен идти на пользу торговца.1 1Телецкое озеро (Алтьін-нор) находится в поперечной долине Алтая, между Телецкими и Абаканскими горами, и занимает пространство в 250 кв. верст. Местами оно обставлено отвесньїми, поросшими лесом скалами, с которьіх шумят звенящие потоки.

И С К О Н Н О РУССКАЯ» ЗЕМЛЯ СИБИРЬ

107

Каменская саллоель

Последнее известие сказання касается «каменской самоеди», которая «облежит около югорьские земли». «А живут по горам високим, а ездят на оленех и на со баках, а платье носят соболие и оленье». «Каменскими» назьіваются и теперь еще те из.обдорских самоедов, которьіе «своими кочевьями занимают места на Уральских горах и на полуострове Ялмале», в отличие от «низовских», кочующих между Обскою и Енисейскою гу бами. Что касается до названия Уральских гор «висо кими», то следует заметить, что в прежние Бремена имелось вообще преувеличенное о них представление или что Северньш Урал производил на жителей равнин впечатление гораздо большей вишини, чем он имеет ее в действительности. Князь Курбский, ходивший походом в Югру, говорил Герберштейну, что он 17 дней взбирался на какую-то гору «Столп», «которая вдается в океан» и простирается до самих устьев Двинн и Печо ри». Впрочем, Курбский разумел, по-видимому, не одну какую-нибудь вершину, а говорил, вероятно, о перехо де поперек всей горной системи. Ранее, в XI веке (в рассказе Гюрятьі Роговича), об Урале имелось понятие как о горах «им же висота аки до небесе». Далее о каменской самоеди говорится: «А ядят мясо оленье, да и собачину, и бобровину сиру ядят, а кровь пьют человечю и всякую1. Да єсть у них лекари: у которого человека внутри не здраво, и они брюхо режут, да нутрь винимают и очищают и паки заживляют». Употребление самоедами сирого мяса известно всем; даже архангельские самоеди всему предпочита-1 1По словам Кушелевского, «видеть как Самоедьі жрут оленье мясо, макая его в кровь, и пачкают кровью и без того противньїе свои физиономии — переходит за предельї самосильнейшего отвращения».

108

А. А. Бьічков

ют сьірое, дьімящееся оленье мясо и теплую кровь ТОЛЬко что убитого оленя. Иславин говорит также, что самоедьі не гнушаются єсть и падаль, особенно бедняки. Неудивительно, что в прежнее время они ели и соба чину, и бобровину, тем более что ранее бобр бьіл, наверное, более обьїкновенен в Приуральском крає, чем теперь. Относительно употребления человеческой крови, напомним снова вогульские и самоедские предания об их древних богатьірях. Что касается «лекарей», то под ними, очевидно, разумеются шаманьї. По сло вам Кушелевского, шаманьї каменских самоедов вьідельївают «разньїе штуки, вроде чудес, например, прокальївают себя ножом или саблею; кровь не идет и жив остается... Сидя на земле, шаман берет бубен, начинает в него бить, тяжело вздьіхать, втягивает в себя воздух, кривляется, после прокальївает себя ножом в живот, грудь и в изнеможении падает на землю»... По Иславину, самоедский шаман во время вдохновения делает вид, будто вонзает себе шомпол или нож в один бок, а из другого вьінимает. Подобньїе штуки они продельївают и над больньїми. «Наружньїе болезни или наростьі, — говорит Иславин, — они или срезьівают ножом или скусьівают зубами, а о внутренних говорят, что зто завелся червь в животе, и чтобьі найти место, где он сидит, водят по животу божком с острьім носиком... и когда найдут больное место, то или вскрьівают живот, или просто, прикладьіваясь к нему зубами, делают вид, будто призьівают червя и всасьівают его в себя и, вьінув изо рта, показьівают излеченному». По словам Третьякова, самоедский шаман, «чтобьі исторгнуть из тела злого духа... хватает зубами за больное место и через несколько минут вьітаскивает из своего рта кишку какого-нибудь зверя, червяка или просто волосок. Понятно, что такое «вскрьітие живо

И С К О Н Н О РУССКАЯ» ЗЕМЛЯ СИБИРЬ

109

та» и вьінимание кишки могло визвать представление, что самоедские лекари режут больному брюхо, нутро вьінимают и очищают и паки заживляют». По-видимому, первое известие о самоедских шама нах и их камлании встречается у Джонсона, в его письме к Ченслеру, 1556 год. Джонсон описьівает гадание и жертвоприношение самоедов, виденньїх им близ устья Печори. При зтом он говорит, что шаман (жрец) бьш одет в странннй костюм, бил палкой в бубен, испускал дикие звуки, пришел, наконец, в исступление и упал на землю, как мертвий. Затем он очнулся, взял меч и воткнул его на половину в свой живот, но так, что рани не било. В заключение о той же самоеди сказано: «Да в той же самоеди видали, скажут, самоедь же, старьіе люди, за горн подле море, мертвих своих: идут, плачющи, множество их, а за ними идет велик человек, погоняя их палицею железною». Здесь передается, очевидно, рассказ стариков-самоедов, видавших будто би своих мертвих. Для обьяснения зтого рассказа следует принять во внимание поверье самоедов и остяков, что заг робний мир находится на севере, у Ледовитого моря. По словам Н.Л. Гондатти, манси (вогульї) верят, что тень человека отправляется в подземное царство, расположенное в Ледовитом море, за устьем Оби, и находящееся в распоряжении подземного бога Куль-одир (куль — дьявол), которий получает записи от Нумиторума (старшего сина Корс-торума, главного бога), кому следует умереть. Куль-одир, отличающийся большим ростом, берет тени записанньїх и гонит их большою дубиною через тундри в своє царство. Каменские самоеди, по словам Кушелевского, «находившись с давних пор под влиянием остяков, усвоили себе многие религиозние их понятия о нуме (боге), о загробной жизни человека и о сотворений мира». Если зто

А. А. Бьічков

так, то они могли усвоить и верование в Куль-одьіра большого роста («велик человек»), которьій гонит тени умерших дубиною через тундрьі и рассказьі о котором могли дойти и до составителя новгородского сказа ння1. Любопьітно, что в сказаний не говорится ни об одном сибирском народе, которьш бьі употреблял исключительно каменньїе и костяньїе орудия, т. е. находился бьі в стадии каменного века. Если упоминается оружие: трубка для стрельбьі, стрельї, палица, то только железньїе. Судя по рассказу Гюрятьі Роговича (в конце XI вег ка), зауральские народьі еще находились тогда в переходной стадии от камня к железу. О них говорится: «кажут на железо и помавают рукою, просяще железа; и аще кто даст им нож ли, или секиру, и они дают шку рою (в летописце Переяславля Суздальскаго: «соболи, куницу, белку») противу». Но к XV веку народьі зти, по-видимому, уже хорошо ознакомились с железом. Очевидно, русские еще не знали тогда тунгусов и других инородцев Восточной Сибири, с которьіми встретились позже и у которьіх оказалось оружие из камня и кости, как то и бьіло отмечено в «сказках» служильїх людей XVII века. Так, в сказке служилого человека Нехорошка Иванова Колосова, от 7154 (1645) года, воевавшего с тунгусами на реке Улье, об оружии и орудиях зтого народа говорится так: «а бой у них лучной, копейца и рогатиньї все костяньїе, а железньїх мало, и лес, и дрова секут и юртьі рубят каменньїми и костяньїми топорки». У чукчей, юкагиров, камчадалов, курильцев, алеутов — каменньїе орудия и оружие1 1В списке Унковского после слов «мертвьіх своих» вставлено «несут»; очевидно, переписчик не мог понять, как зто мертвьіе могут идти, и предположил, что тут пропущено слово «несут» и что слово «идут» относится к провожатьім.

И С К О Н Н О РУССКАЯ» ЗЕМЛЯ СИБИРЬ

111

употреблялись, как известно, еще в XVIII веке и встречались даже местами еще в начале ньінешнего столетия1. Заканчивая рассмотрение сказання, нельзя не по вторить снова, что многие известия его совершенно согласньї с действительностью, другие вероятньї или возможньї, третьи основаньї тоже, очевидно, на действительньїх, хотя и преувеличенньїх или неверно по нятих, фактах, и только некоторьіе представляются явно мифическими, но и то едва ли придуманньїми нарочно, а скореє передающими ходившие между югрой и посещавшими их русскими поверья и рассказьі. Если бьі составитель сказання вьщумьівал явньїе небьілицьі, он мог бьі припомнить и Гога и Магога, и каких-нибудь свирепьіх псоголовцев, поместить в неизвестной стране разньїх чудньїх зверей, людей с хвос тами, страшньїх ушканов и тому подобное, чего, однако, он не сделал. Как ни мифичен, например, рассказ об умирающих на зиму людях, однако его далеко перещеголяли некоторьіе легенди о в л и я н и и мороза, составившиеся в средневековой литературе Запада, например, о звуках голоса и труб, застьівающих на морозе и звучащих снова после оттаивания, о всадниках, примерзающих к седлу лошади, об отрезанной на морозе голове, прирастающей потом снова к телу и т. п. У многих старинньїх путешественников, не только средневековьіх, но и XVI—XVIII веков, можно встретить большее чис ло баснословньїх известий, чем в зтом простом рассказе о виденном и сльїшанном новгородского торго вого человека. Наоборот, положительньїе сторони разбираемой статьи заслуживают полного внимания с историко-зт-1 1Н а п и с а н о

в к он ц е X IX века.

112

А. А. Бьічков

нографической точки зрения. В нем мьі находим первьій сколько-нибудь связньїй рассказ о народах по нижнему течению реки Оби и по реке Тазу, об юраках, каменских самоедах и других племенах, им родственньїх, первьіе слухи о странах в верховьях Оби, о некоторьіх племенах тюркомонгольских, их бьіте, древней разработке алтайских копей, немом торге, шаманстве и т. д. В некоторьіх отношениях статья представляет интерес и для общей зтнологии или истории первобьітной культурьі. Здесь мьі встречаем известия о людоедстве, о стрельбе из железньїх трубок, одну из древнейших ле генд о мертвом городе и т. д. Наконец, статья заслуживает внимания и в историко-географическом отношении, ввиду того что некоторьіе данньїе ее дали материал для иностранньїх карт XVI века и что отсюда, по-видимому, бьіли заимствованьї понятия о странах Molgomzaia, Baida и о каменских самоедах. Что касается до того, каким образом неверно понятьіе и преувеличенньїе рассказьі могли давать повод к возникновению среди русских в Сибири даже в конце XVII века баснословньїх слухов, любопьітньїй пример представляет отписка енисейского воеводьі князя К. О. Щербатого в Сибирский приказ о диких людях чюлюгдеях, 1685 года, найденная в вьіписках из столбцов Сибирского приказа, сделанньїх в 1776 году в Сенатском разрядном архиве (ньіне находящихся в Московском архиве Министерства юстиции), и опубликованная недавно А. А. Гоздаво-Голомбиевским в «Чтениях Общества истории и древностей» за 1888 год. В отписке говорится, что в феврале 1685 года «почала бьіть словесная речь меж всяких чинов, будто в Енисейском уезде, вверх по Тунгуске-реке, явились дикие люди об одной руке и об одной ноге». Узнав об зтом и воспользовавшись прибьітием в Енисейск «сверх Тунгуской реки... Чодобских разньїх волостей ясачньїх

И С К О Н Н О РУССКАЯ» ЗЕМЛЯ СИБИРЬ

113

тунгусов», воєвода велел «про тех вьіше писанньїх ди ких людей тех тунгусов расспросить, где те дикие люди и в каких местах живут и каковьі они в роже, те люди, и какое на себе платье носят». На допросе тунгус с Катьі-реки Богдашка Чекотеев сказал: «вверх-де по Тунгуске-реке идучи, на левой стороне против деревни Кужемской, где живет енисейский пашенньїй крестьянин Васька Панов с товарищами, на вьісокой горе, в камене от Тунгуски-реки верстьі с три видел он, Богдашко, яму, а та-де яма во все стороньї кругла, шири ною аршина по полтора и из той-де ямьі исходит дух смрадньїй, человеку невозможно духа терпеть, и у тойде ямьі состоять он, Богдашко, долго не мог от того смрадного духа и одшед-де от ямьі, лежал от того духу головною болезнью день, а какова-де та яма пошла в землю шириною и в глубину, того-де он, Богдашко, не ведает, потому что-де он в ту яму не заглядьівал, а около-де ТОЙ ЯМБІ мелкий и большой стоячий лес на кореню, по местам знаки строганьї ножом или иньїм чем во многих местах, а у своей братьи у тунгусов он, Богдашко, сльїхал, что живут-де в той яме люди, а имена тем людям чюлюгдеи, а ростом-де те люди среднему человеку в груди, об одном глазе и об одной руке, и об одной ноге, а глаз-де у него, чюлюгдея, и рука с левую сторону, а нога с правую сторону, а зверя-де всякого и птицу они, чюлюгдеи, стреляют из луков, а режут-де зверя и дерево стружут пилою, а каким-де образцом лук и стрела и пила, того-де он, Богдашко, не сльїхал и не видал, а торг-де у них, чюлюгдеев, с ними, тунгусами, такой: приносят-де тунгуси на их дороги, по которьім дорогам они, чюлюгдеи, ходят, дятлевое птичье перье и то-де перье втьїкают они около стоячего лиственичного дерева в лиственичную кожу, а теде чюлюгдеи, придя, то перье емлют без них, тунгу сов, а тем-де тунгусам вместо того перья кладут на то

114

А. А. Бнчков

же место стрельньїе всякне птицьі и посуду своего дела, а какую-де посуду кладут медную или железную или иную какую и для чего-де дятлевое перье себе емлют, того-де он, Богдашко, не сльїхал, да он же де, Богдашко, сльїхал от брацких ясашньїх тунгусов, которьіе живут по Ангаре-реке в Брацком уезде, ставили-де тун гуси на зверей самострельї и из тех-де тунгусов тунгус в самостреле своем вьінул застреляного того дикого человека, а платье-де на том диком человеке тулупец кожиной опушен белою козлиною, а в руках-де у него пила железная, а какой-де кожиной тулуп теплой или холодной и каким обрасцом пила сделана, про то-де он, Богдашко, не сльїхал, а на которой-де стороне глаза нет и та-де сторона лицо и бок весь черен, что уголь, а родимая ль де та черность или черненая, про то-де он не слихац, а другая-де сторона лицо и бок как у чело века, и того-де мертвого дикого человека тот тунгус кинул у того самострела, и после-де те дикие люди того застреленного взяли к себе, а иного-де ничего он, Бог дашко, про тех диких людей не сльїхал, а подлинно-де про то ведают братские ясашньїе тунгуси, а он-де, Богдашко, против той вьіше писанной Кежемской де ревин, что живет пашенной Васька Панов, видел сам на горе в камени ту яму и от той-де ями видел же след тех диких людей на снегу хожено одною босою ногою, а тот-де их след гораздо мал, как пяти лет ребенка». Другой тунгус, Имарги, показал по тому же вопросу следующее: «в прошлнх-де годах шел-де он, Имарги, с соболиного промислу из лесу весною по малому снегу и против деревни-де Кежемской, где живет пашенной крестьянин Васька Панов с товаришами, в камени, в том же месте, где видал яму вншеписанной Кацкой же тунгус Богдашко Чекотеев, нанесло-де на него дух смрадннй с того места с камени, невозможно человеку терпеть, а тот-де дух таков, как железо горит, и

И С К О Н Н О РУССКАЯ» ЗЕМЛЯ СИБИРЬ

115

мимо-де то место он, Имарги, прошел скоро, а околоде того места на таком лесу, от деревья кожа кругом рукою обтерта до дерева по одному месту, от земли человеку в пояс, и пришед-де он к своей братье к тун гусам и про тот дух смрадньїй и про обтертое деревье сказьівал, и тунгусьі-де про яму говорили, чаят-де, что тут живут дикие люди чюлюгдеи, да он же де сльїхал у своей же братьи у тунгусов, что в прошльїх недавньїх годах ставливали-де тунгуси на коз самострельї, а та кого дикого человека один тунгус вьінял в самостреле своем застреленого, а каков тот дикой человек рос том и рожей и вприметьі и какое на нем платье, про то-де он ни от кого не сльїхал». После того воєвода вьізвал к допросу «Кужемской деревни пашенного крестьянина Ваську Панова», которьш на тот же вопрос показал: «по Тунгуске-де реке вверх идучи на левой стороне против его, Васькиной деревни в горе в камене, где будто видел он, Богдашко, яму и такой-де ями он, Васька, не видал и духу смрадного в тех местах никаких никакого не сльїхал, а Кужейские-де тунгуси сказивают, слихали у дедов и у прадедов своих, что близ-де той его нннешней Васькиной Кужемской де ревни жили дикие люди во Каменю и в земле, а називали-де их чюлюгдеями, а те-де дикие люди ростом среднему человеку в груди, поперек толсти, об одной руке, об одной ноге, об одном глазе, а платье-де они носят будто-де тунгуского переводу, а шапки на них маленькие круглне, а теплое ль де то платье носят или холодное, того не сльїхал, а след-де дедьі и прадеди их тунгусские видали гораздо мал, а тот-де их след вида ли летом на песку около их, где они живут, хожено босою ногою, а от тех-де ям смрадной дух великий, невозможно человеку терпеть, и в виде-де их видали, а ходят-де те дикие люди гораздо скоро, буде от них бе-

116

А. А. Бьічков

жать против солнца и они-де постичь человека не могут, а буде-де в которьш день сонца нет, и в те-де дни носят они, тунгусьі, особое дерево, которое бьет гро мовою стрелою и тем-де деревом от них отбиваются, а как-де тех дерев с ними не живет и они-де, чюлюгдеи, их, тунгусов, давят, а торгуют-де они, дикие люди, с тунгусами, приносят-де на их ямьі птичье перье дятлевое и сойное и делают из прутья деревянньїе колца и те-де кольца кладут у ям их с перьем вместе для того, как-де они сделают колцо малое и те-де дикие люди за то перье против того кольца малого положат на то ж место своего дела котел большой, а как-де положат кольцо болшое и то-де против того положат котел мальій, а говорят-де те люди по-тунгусски, да те ж де ди кие люди будто вьінимали у дедов и у прадедов их из ловушек их зайцев и коз, а какое-де у них ружье єсть ли и для чего дятлевое и сойное перье они емлют и какие у них котльї медньїе или железньїе, того-де он, Васька, от них, тунгусов, не сльїхал, да видали-де его, Васькиньї, внучата против своей деревни в ближних местах знать стоячеє дерево человеку в пояс обтерто неведомо чем кругом дерева мало не до самого дере ва, а тунгусьі-де им сказьівают, что будто то деревье обтерли те дикие люди, а он-де, Васька, сам того деревья не видел, да он же де Васька сльїхал от тех же тун гусов, что в Илимском де уезде, вверх идучи по Илиме-реке на посторонней реке на Тубе ставили-де в прошльїх давньїх годех тунгуси на зверей самострельї и одному-де тунгусу попал на самострел такой же дикой человек, а каков-де он возрастом и примети и какое на нем било платье, того-де он, Васька, ничего не ведает и от их тунгусов не сльїхал». В результате допроса оказалось, следовательно, что у тунгусов єсть старинное предание, будто в горах, в земле, живут дикие люди чюлюгдеи, небольшого рос-

И С К О Н Н О РУССКАЯ» ЗЕМЛЯ СИБИРЬ

117

та, об одной руке, об одной ноге и об одном глазе; что они имеют пребьівание в ямах, из которьіх исходит смрадньїй дух («как железо горит»), что тунгусам случалось прежде с ними воевать, но что они вели также с ними немой торг и обменивали птичьи перья на котльї (неизвестно, медньїе или железньїе) и что єсть слух, будто однаждьі такой дикий человек попался в звериную ловушку. В зтих смутньїх рассказах смешались, по-видимому, два предания или поверья; во-первьіх, что тунгуси вели прежде немой торг с каким-то наро дом, которий занимался железною промьішленностью, обжигал железную руду и обменивал металлические котли на перья, нужньїе, может бить, для стрельних древков, а во-вторих, что, по рассказам стариков-тунгусов, в земле живут «чюлюгдеи», полу-люди, имеющие только одну руку, одну ногу и один глаз. Последние, очевидно, соответствуют теням умерших енисейских самоедов, которне представляются имеющими человеческий образ, но не вполне, без руки, без ноги или без половини голови, или злим духам (в первоначальной основе тоже, по-видимому, душам покойников), которне также походят на человека, но не совсем, име ют, например, один глаз или два рта и т. п. Возможно, что у самих тунгусов предания о немом торге с какимто народом, жившим в землянках и занимавшимся обжиганием руди, смешались впоследствии с поверьем о подземннх обитателях холодного, загробного мира и в таком виде дошли до русских, у которнх и стал распространяться миф о диких людях чюлюгдеях, живущих в ямах. В заключение нельзя не обратить внимания на язик рассмотренной нами статьи, представляющий несомненньїе следьі архаизма и придающий произведению новгородского писателя-торговца своеобразннй отпечаток отдаленной старини.

А. А. Бьічков

118

*** А теперь пора перейти от текста Д. Анучина к рассказу о племенах, проживающих в Сибири в наше время. Самьіми первьіми из народов Западной Сибири русским людям стали известньї ненцьі, которьіх русские и називали самоедами.

Нениьі Ненцьі — в настоящее время самьш крупний из самодийских по язику народов. Название «ненцьі» происходит от слова «ненец» — «человек». Зто самоназвание основних групп ненцев европейских и сибирских принято после революции как официальное назва ние всей народности. Архаическое самоназвание нензй нензц («настоящий человек») распространено преимущественно к востоку от Оби, частично в ее низовьях и на Ямале. До революции русские називали ненцев самоеда ми и юраками. Первое название било распростране но на Европейском и Обском Севере, второе — на Енисейском. До XIX века первое название битовало в форме «самоядь», «самоди» и распространялось на всех ненцев, а также на знцев и нганасанов. Напомним, что у русских и иностранннх исследователей встречаются различние обьяснения названия «самоед». Били попитки связать зтот зтноним со словообразованием «само-ед» (т. е. сам себя едящий), «сам-один» (т. е. одиноко живущий), «семго-ед» (т. е. едящий семгу) и др. Некоторне исследователи сопоставляли название «самоед» с лопарскими (саамскими) словами «самз-едне» («земля саамов»). Зто сопоставление основано на том, что территория расселения

И С К О Н Н О РУССКАЯ» ЗЕМЛЯ СИБИРЬ

119

ненцев севера Европейской части России, с которьіми впервьіе встретились русские, бьіла в более древние Бремена областью распространения лопарей (саамов). Однако окончательное обьяснение зтого названия еще не найдено. По далеко не полной переписи 1,897 года, ненцев насчитьівалось 9427 человек, по переписи 1926— 1927 годов, охватившей все группьі ненцев, — 16 375 человек. Территория расселения ненцев бьіла очень велика и почти целиком охватьівала европейскую тундру и лесотундру от реки Мезени на западе и до левьіх притоков реки Пясиньї — Пурьі и Агапьі на востоке в Сибири. С XIX века незначительное число ненцев про живало на Кольском полуострове (главньїм образом в Левоозерском и Понойском районах Мурманской области). Небольшие группьі их заходили и на запад от Мезени до Северной Двиньї. На севере ненцьі расселялись до берегов Баренцева и Карского морей, жили на островах Колгуєв, Вайгач, Новая Земля. Хотя уже довольно ранние летописньїе сведения говорят о самоедах-оленеводах, имеющих упряжное оленеводство, однако некоторьіе группьі самодийцев (пянхасаво, селькупьі), по-видимому, имели вьючно-верховое оленеводство, предшествовавшее современному санному. Исследователи серединьї XIX века еще зас тали у южньїх групп самодийцев вьючное седло. Основньїм типом старого ненецкого жилища является конический чум (мя). Чум сооружался из ЗО—50 (в зависимости от размера чума) шестов, покрьівался двумя слоями покрьішек, сшитьіх из оленьих шкур с подстриженной шерстью. Внутренние покрьішки кла ли шерстью внутрь чума, верхние — шерстью наружу. Летом чум покрьівался покришками, сшитьіми из вьіваренной берести. Размерьі чумов били различньї. Богатьіе хозяйства

А. А. Бьічков

120

Н енецкий чум

ставили большие, постоянно подновляемьіе чумьі. Летние берестяньїе покрьішки могли использовать также только зажиточньїе хозяева, которьіе имели возможность вьіменивать у таежного населення нужную для летних покрьішек бересту. Чум полностью перевозился при перекочевках. Таежньїе ненцьі оставляли остовьі чумов на местах сто янок, так как в тайге легко найти материал для шестов. У становка и разборка чумов производилась женщинами, мужчиньї помотали только при плохой погоде.

И С К О Н Н О РУССКАЯ» ЗЕМЛЯ СИБИРЬ

121

В лесотундре и тайге, а иногда и в тундре, на путях кочевок сооружались амбарьі на вьісоких подпорках (тин). В них оставляли временно зимний охотничий инвентарь, меховую одежду, пушнину, продуктьі. Н а зимних и летних стоянках строили дощ атьіе на стили на вьісоких столбах-подпорках (nape), куда складьівали. запасьі мяса, рьібьі, упряжь. Топливом служили в тайге и лесотундре валежник и сухостой, а в тундре — плавник или кустарник. В местах, где редок даже кустарник, топливом служил черньїй мох (вид лиш айника). Освещался чум жировьіми светильниками, свечами из оленьего жира, заморож енного в формах из оленьего пищевода, а чаще всего только огнем из очага, за которьім присматривала женщина Семья спала на оленьих шкурах за пологом, защищавшим спящих от сквозняков. Спали раздетьіми, так как в чуме бьіло достаточно тепло. Если кто-либо хотел справить малую нужду, то протягивал из-за поло га руку, и женщина подавала миску. Затем содержимое миски вьшивалось на специально подготовленньш блок снега. Утром зтот снег вьіставлялся у нарт, и Оле ни приходили сюда, чувствуя нужду в солях, отсутству-

Ненец в санях, запряж енньїх оленями

122

А. А. Бьічков

ющих в чистом снеге Севера. Здесь их легче бьіло ло вить при помощи веревочного аркана. Первьіе письменньїе сведения о ненцах относятся к 1096 году. В летописи Нестора єсть следующее упоминание: «Сказа ми Гюрята Рогович, новгородец: послах отрока своего в Печору, людие же суть дань дающе Новугороду, и пришед отрок мой к ним, оттуду йде в Югру, югра же суть язьік нем и соседят с самоядью на полунощньїх странах». След’овательно, в XI веке ненцьі бьіли известньї новгородским промьішленньїм, тор говим людям, проникавшим в глухне окраиньї. После падения Великого Новгорода инициатива освоєння богатьіх сибирских земель перешла к Московскому княжеству. Цельїй ряд походов организует Москва за Урал, приводя под «високую руку» московского кня зя народи Сибири. В XVI веке начинается широкое движение русских промишленньїх людей на восток. Царское правительство строит на ненецких территориях ряд опорних пунктов — острогов, городков. В 1499 году основан Пустозерский острог, а примерно через столетие — Березов (1593), Обдорск (1595), Сургут (1594), Мангазея (1601) и Туруханск (1607). Население зтих острогов состояло из служилих людей, крестьян и промьшіленников. Во главе стояли назначаемьіе правительством во єводи, управлявшие приписанньїми к острогу земля ми. Остроги и городки являлись не только первьіми административньїми пунктами, но вместе с тем и первьіми культурними центрами в глухих сибирских зем лях. Здесь начались регулярньїе торговьіе сношения ненцев с русскими. Здесь ненцьі знакомились с русской культурой. У ненцев спиталось, что землю и все живущеє создало божество Нум, от которого зависело благопо лучне людей. Сьін Нума, Нга, считался зльїм богом

И С К О Н Н О РУССКАЯ» ЗЕМЛЯ СИБИРЬ

123

болезней и смерти. Нум, по верованиям ненцев, не входил сам в нуждьі людей и помогал им, защищая от Нга, только в случаях обращения к нему с соответствующей просьбой. Зти просьбьі и ответьі на них Нума пе редавали небесньїе духи тадебцю, общаться с которьіми могли только шаманьї. Кроме Нума в представле ний ненцев бьіло еще доброе божество Я-небя — «матьземля», которая тоже помогала людям, в частности покровительствовала женщинам, оказьівая им помощь при родах. Умилостивление духов и божеств совершалось с помощью жертв, приносимьіх непосредственно духам (например, опускание жертвьі водяному хозяину в воду) или их изображениям из дерева и камня, водружаемьім в определенньїх урочищах. Нуму приносили жертвьі весной и в начале зимьі. Жертвьі приносили бескровньїе — ханггор (хлеб, вино, сукно, деньги и т. п.) и кровавьіе — хан (олень, собака). Жертвоприношення вьіражались также и в «корм лений» изображений духов (например, духов — хранителей жилища); при неисполнении обращенньїх к ним просьб их наказьівали и «оставляли без пищи». Шаманство играло у ненцев значительную роль. Шаман считался избранником духов и мог якобьі об щаться с ними. Функции шаманов бьши весьма разнообразньї: «лечение» больньїх, «предсказания» будущего, «помощь» в промьісле, «нахождение» утерянньїх или похищенньїх предметов, похороньї и проводьі души покойного. В зависимости от вьіполняемьіх оп ределенньїх функций существовали различньїе категории шаманов. Основним атрибутом шаманов бьіл бубен. Бубен представлял собой неширокий деревянньїй обод, на которьш натягивали оленью кожу; ударяли в бубен деревянной колотушкой. С помощью бубна шаман в'ьі-

А. А. Бьічков

124

зьівал духов-помощников, и они, передав Нуму вопросьг шамана, сообщали его ответьі. Специальное полное шаманское облачение сохранилось в XIX веке лишь у восточньїх ненцев, у западньїх имелась только особой формьі шапка. Шаманьї взимали плату за камлание. Размерьі платьі (хасо) колебались от парьі рукавиц или оленьей шкурьі до нескольких оленей. Соседи ненцев — угрофинские народьі ханти и манси.

Хантьі (югра) и м анси (вогудьі) Древнєє самоназвание хантов — кантах, хантз, что означает и «народ», и «человек». Югра — зто комизьірянское и русское название предков хантов и близкородственньгх им манси, которьгх прежде називали вогулами. Их язики относятся к более широкой лингвистической общности — финноугорской группе уральской язнковой семьи. Термин «югра» обладает какой-то притягательной силой для современной хантнйской и мансийской интеллигенции, он становится символом собственного язика и культури. Вещньїй и духовний мир хантнйского зтноса складивался веками, если не тнсячелетиями. За столь долгую историю било внработано два фонда культури: один — общехантнйский, а другой — групповой. Реалии общехантнйского культурного фонда: способ приготовления жарено-копченой риби, большие критне лодки, закрнвание лица женщинн перед старши ми родственниками мужа, медвежий праздник, богатейшее декоративно-прикладное искусство и др. Нужно заметать, что многое из зтого фонда известно не только у хантов, но и у других народов. Особенности же обьясняются тем, что расселился народ очень ши-

125

И С К О Н Н О РУССКАЯ» ЗЕМЛЯ СИБИРЬ

Х ан т и (ю гр а )

в националь

роко и у отдельньїх его групп оказались разньїе географические условия, неодинаковьіми бьіли и традиции соседних народов. Неудивительно позгому, что хантьі Томской области, например, вообщ е не знали оленеводства, а в Я мало-Н енецком округе тот же на род подстраивал свою жизнь под привьічки оленя; первьіе могут по-настоящ ему насьітиться только рьібой, а вторьіе — мясом; первьіе никогда не жили в чумах, а у вторьіх зто основное жилище. В социальной организации, религии и фольклоре северньїх хантов больш ую роль играет деление народа на две половиньї — П ор и М ось; у восточньїх же хантов на их месте вьіступаю т три группьі — Лося, Б обра и М едведя. У первьіх бьіло обьїкновение изготовлять изображения умерших людей, а у вторьіх — нет. В фольклоре северян у свящ енного зверя медведя

126

А. А. Бьічков

больше подчеркивали его небесное происхождение, а на востоке — земное. Особенности занятий, традиций, верований требуют долговременного и тщательного изучения каждой группьі в отдельности. Пока наука не вьіполнила такой задачи. И, видимо, позтому до сих пор нет солидной работьі общего характери о традиционной культуре зтого народи, хотя подобньїе книги о соседях — ненцах, кетах, татарах — уже изданьї. Следует отметить, что те моментьі истории и куль тури хантов, которьіе прнвлекалн внимание своей яркостью, необьічностью, бьши отмеченьї уже в ранних описаннях, а позднее нашли отражение в специальньїх исследованиях. Уклад семейной жизни хантов бьіл в целом патриархальньїм. Главой считался мужчина, а женщина во многих отношениях подчинялась ему, при зтом каждьій имел свои обязанности, свою функцию, благодаря чему регулировались межличностньїе отношения, создавалась гарантия от конфликтов. Бревенчатьш дом строил мужчина, а чум из легких шестов воздвигала женщина; рьібу и мясо добьівал мужчина, а гото вила их на каждьш день и впрок женщина; нартьі и льіжи изготовлял мужчина, а одежду — женщина. В некоторьіх сферах существовало и более тонкое разграничение: например, посуду из берести делала жен щина, а из дерева — мужчина; почти всеми приемами орнаментации владела женщина, но штампованньїе узОрьі на бересту наносил мужчина. Конечно, распределение обязанностей бьіло не абсолютним. Мужчи на при необходимости сам мог приготовить пищу, а среди женщин бьіли замечательньїе охотницьі. Когда в хантьійской семье появлялся на свет но вий человек, здесь его ждали сразу четьіре мамьі. Первая мама — которая родила, вторая — принявшая

И С К О Н Н О РУССКАЯ» ЗЕМЛЯ СИБИРЬ

127

родьі, третья — та, что первой подняла ребенка на руки, и четвертая — крестная мама. Ребенок очень рано начинал ощущать и свою роль будущего родителя. У северньїх хантов считалось, что в новорожденного вселяется душа кого-либо из умерших, и нужно бьіло определить, чья именно. Для зтого проводилось гадание: називали поочередно имена умерших родственников и каждьій раз поднимали люльку с новорожденньїм. На каком-то из имен люлька как бьі «при липала», ее не могли поднять. Зто бьшо сигналом, чТо к ребенку «прилипла» душа названного человека, чье имя и получал ребенок. Вместе с именем к нему как бьі переходила и родительская функция. Дети умершего человека считались теперь детьми новорожденного. Они називали его мамой или папой, делали подарки и относились как ко взрослому. Девочка в два-три года уже умела собрать из бисера браслетик, а мальчик — набросить аркан на любой предмет, напоминающий ему оленя. В шесть лет ребе нок мог получить в самостоятельное управление оленью упряжку, набрать за сезон десятки килограммов ягод. С 12 лет девочка умела самостоятельно вести домашнєє хозяйство, а мальчик ходил один на охоту. Историк С. В. Бахрушин написал специальную работу об остяцких и вогульских княжествах, где доказивал, что в XV—XVI веках здесь складнвались уже феодальнне отношения. У зтой точки зрения били свои сторонники, но еще больше противников. Относительно князцов известно, что должность зта била виборной и ее носители почти не отличались от про стих людей; в архивних документах встречаются сообщения такого рода: «Князец... с голоду помре». В военное время они становились предводителями, «бо гатирями», о которих сложено немало героических сказаний и песен. Одни князья-богатнри отличались

128

А. А. Бьічков

силой, и тело у них бьшо «как бьі из сплошной массьі серебра и золота», а другие — красотой, главньїм признаком которой считались белизна и прозрачность тела. Под одежду они надевали кольчуги из металлических колец, известньї бьіли и панцири из рьібьего клея. Оружием богатьірей бьши меч, копье, лук со стрелами, боевой топор и дубинка. С детства из них воспитьівали бойцов. Их люби мим занятием бьша охота на крупного зверя — лося и оленя. Во время воєнних игрищ они состязались в стрельбе из лука в цель, прнгании через ремни, в борьбе, беге, метаний каменннх глиб ногой. Увереннне в своей силе богатнри смело шли навстречу врагам и любили опасности, преодоление которнх доставляло им новую силу. Они бьши рицарями по духу: свято соблюдали данную ими клятву, проявляли великоду шне к врагу, просившему пощади, мстили за убитих родственников, заботились о рядових воинах и про стих людях. Им бьши доступнн тайни природи, скрьітие от простих смертних. О многих из них сложенн билини, а сами богатнри почитаются как духи-покровители и по сей день. Поскольку главньши отраслями хозяйства основной массьі хантийского населення бьши охота и ри боловство, важнейшую роль играла собственность на промисловие угодья. До завоевания Сибири царской Россией они, естественно, принадлежали мєстним жи телям. В целом зто положение сохранилось по отношению к наиболее важним угодьям и в XVIII— XIX веках. У властей тогда не раз возникала идея об обложений угодий оброком, однако до осуществления ее дело так и не дошло, ибо власти признавали, что в таком случае аборигени понесут «немалое отягощение и останутся с семействами без пропитания». Например, в первой половине XIX века жители Березов-

И С К О Н Н О РУССКАЯ» ЗЕМЛЯ СИБИРЬ

129

ского края имели в своем владении рьібньїе участки протяженностью в 9 тисяч верст. Они принадлежали, как правило, жителям близрасположенньїх юрт и бьіли поделеньї между семьями. Границьі угодий точно определялись по речкам и мьісам. Владение угодьем означало не частную собственность, а только право пользования. Уважая зто пра во, хант считал чужое угодье неприкосновенньїм и не позволял себе охотиться там или ловить рьібу. Когда во время охотьі зверь перебегал на чужое угодье, то охотник прекращал преследование, если же все-таки убивал зверя, то шкуру отдавал владельцу территории, а мясо брал себе. Даже срубить дерево для долбленой лодки на чужом угодье считалось проступком. Однако в зтих нормах обьічного права бьіли разумньїе границьі. Голодньїй человек не только мог наловить себе рьібьі на чужом угодье, но даже взять ее из чужой ловушки — правда, лишь столько, чтобьі поесть. Владе ние территорией не давало права закладьівать или продавать ее, можно бьшо лишь сдать ее в аренду, да и то с согласия других жителей селения. Арендаторами бьіли преимущественно русские рьібопромьішленники, которьіх особенно влекли «пески» — удобньїе места для лова; дающие устойчивую прибьіль в течение многих лет. По договору владелец угодья и арендатор делили добьічу пополам и, кроме того, первьій получал от второго плату деньгами. Ее размер зависел от качества, удобства «песка». Многие столетия ханти добьівали пропитание небольшими коллективами — семьями, в отдельньїх случаях — несколькими семьями, но чаще все-таки в оди ночку. Чтобьі свести к минимуму зкологический урон, вьізванньш необходимостью существования только за счет природьі, приходилось жить маленькими поселе ннями. Они бьіли удаленьї друг от друга на многие де

130

А. А. Бьічков

сятки и сотни километров, разделеньї болотами, тайгой и реками. Реки разьединяли людей, но благодаря лодкам одновременно и соединяли; тайга и тундра разьединяли, но льіжи, олени и нартьі соединяли. Не будь зтих средств передвижения, непреодолимьі бьіли бьі реки, тайга и болота. Именно в таких мальїх разобщенньїх коллективах сформировался и развился обьічай таежного сибирского гостеприимства, которьій так украшает хантов и по сей день. Сохранялся он и позднее, когда значительная часть народа бьіла втянута рьібопромьішленниками в большие артели, а поселення стали крупнеє прежних. В традиционньїх условиях при коллективном лове рьібьі или охоте добьіча делилась на равньїе части, т. е. зто бьіла коллективная собственность. Собственностью семьи спитались большие сети и неводьі, большие крьітьіе лодки, жилище, часть оленьего стада. В личном владении находились орудия труда, часть оленей, у женщиньї — изготовленная ею печь и утварь. Юридическим знаком собственности бьша тамга. Ею помечали предметьі и животньїх, например у оленя делали вьірез на ухе, а также «подписьівали» сообщения на затесе дерева либо официальньїй документ. Такой «подписью» служили изображения зверей, птиц, предметов, шайтана, земли, человека, дерева и пр. Тамги бьіли личньїми и коллективньїми. Например, в XVII веке личньїе тамги хантов Березовского уезда — зто черточки, расположенньїе особьім образом, а коллективньіе — изображения птицьі, дятла, оленя, воробья, орла, медведя, журавля, тетери, вьідрьі, белки, росо махи, соболя, лисицьі. Г.Новицкий писал, что остяк «в лютьія зимьі время... в снегу или разселинах ледоватьіх утворяет себе жилье... Как зто делается? При ночевке в пути, особенно если охотник плохо одет, он делает снежную

И С К О Н Н О РУССКАЯ» ЗЕМЛЯ СИБИРЬ

131

нору согьш. Снег на стоянке сбрасьівается в одну кучу, и в ней сбоку вьїкапьівается проход. Внутренние стеньі нужно бьістро закрепить, для чего их вначале немного подтаивают с помощью костра и берестьі. Спальньїе места, т. е. просто землю, покрьівают еловьіми ветками. Ветки пихтьі мягче, но их не то что сте лить — даже рубить нельзя; спиталось, что зто дерево злого духа. В старих письменних источниках рассказьівается и о больших зданиях, в которьіх проводились общественньїе культовьіе церемонии. Зто, собственно, жилища, но большие. В них проводились моления и жер твоприношення, медвежьи праздники. Для хранения медвежьих черепов в лесу строили небольшие срубьі на столбах. Особьіе постройк'и связаньї у хантов с рождением и смертью человека. На время родов, а также в период менструации женщина переходила жить в так назьіваемьій «маленький дом». Зто избушка или чум, но меньших размеров. Невьісокие дощатьіе, реже бревенчатьіе постройки, тоже своего рода «маленькие дома», ста вили на местах захоронений — как наземних, так и подземннх. Там, где существовал обичай изготовлять изображения умерших, для них строили миниатюрнне дома или просто ящики на внсокой подставке. Как велики били традиционнне поселення хантов? Зто мог бить и один дом, и селение пугол, курт «до ста дьімов», и городок-крепость вош, ват. В фолькло ре нередко рассказьівается о женщине из одинокой избушки либо о герое, живущем с бабушкой и не видевшем с детства людей. Что необходимо для любого поселення? Источник води поблизости, дрова и ягель. При истощении сухостоя и ягельника люди переселялись и ставили новий избушки, в 10— 15 км от прежних. Вероятно, так шло

132

А. А. Бьічков

постепенное освоение необжитьіх пространств и в древности. Зтот процесе не всегда шел мирно. Бьівало, пред ки хантов заходили на уже обжитую территорию или, напротив, к ним приходили чужаки, стремясь пожи виться оленями, уничтожить мужчин и забрать женщин. Для спасения от врагов старались селиться в укромньїх местах, строили жилища с подземньїм вьіходом к реке. С давних пор предками хантов разрабатьівалась и система оборонительньїх сооружений. Укрепленньїе городища найденьї археологами у поселков Шеркальї, Перегребное, в других местах, но более всего — на Барсовой Горе вблизи Сургута. Если бьі две тьісячи лет назад коневодам степей провидец сказал, что их потомки будуг жить в таежньіх дебрях и ходить по глубокому снегу на подбитьіх мехом льіжах, то коневодьі подняли бьі на смех тако го провидца. Но судьба сложилась именно так: сейчас хантьі и лес неразделимьі. Во всех случаях здесь мера вещей — сам человек. Человек себя знает лучше, чем другого, позтому для себя он все должен еделать сам — от рукояти ножа до жилища. При первом взгляде на хантьійские изделия можно поразиться: до чего все одинаково! Одинаковьі льіжи, ножи, ловушки, берестяньїе коробки. Но — стоп! Зто ошибка! Все — разное. Любой хант-охотник из тьісячи ловушек найдет свою и отличит от многих других не только свои ЛЬІЖИ, но даже их след. Все зто потому, что предметьі, еделанньїе человеком для себя, очеловеченьї. Он их еделал так, чтобьі они нравились. Если вещь нравитея человеку, значит, между ними имеетея незримая нить, которая прочно их связьівает. Хант никогда не делает заготовки для десятка топорищ, как и никогда не делал заготовок для десятка охотничьих луков. Что зто будет за нить, 5-4

И С К О Н Н О РУССКАЯ» ЗЕМЛЯ СИБИРЬ

133

которая связьівает тебя одновременно с десятком лу кові Позтому хант делает одно топорище от начала до конца: вьібирает дерево, срубает, сушит, строгает, опять сушит и опять строгает. Вещь готова. Теперь можно браться за другую, если она тебе нужна. В старинньїх источниках хантов назьівают рьібоядцами. Какими же способами добивали они рьібу? Один из древних приемов — установка запоров вар в виде щитов, сплетенньїх из длинньїх сосновьіх дранок или прутьев. Отсюда возник термин «запорное рибо ловство». В некоторьіх местах оно являлось основой жизнеобеспечения, и зто нашло отражение даже в названиях периодов, на которьіе распадается хантьшский год: период малих запоров, период больших за поров. В зависимости от погоди и общего уровня водьі зти периодьі лишь приблизительно соответствуют июню—июлю. Пользоваться понятием «период» ри болову, конечно, удобнее, чем понятием «месяц»: ведь подьем и спад води не обязательно приходился ежегодно на одни и те же числа календарного месяца. Далее следуют периодн линной утки, вьіхода риби из лесньїх соров, период щокура, замерзання малих лужиц, замерзання рек, коротких дней и т. д. Всего пе риодов било 13. Каждьій из них отражает характер ную особенность года или хозяйственной деятельности. «Олени — наши друзья», — говорят ханти. Первую специальную работу о роли зтих животннх в жизни народа написав в 1772 году В. Зуев — солдатский син, ставший академиком. «Щастлив из них тот, — пишет он, — коего Бог благословив стадами оленей; такой уже почти никогда ни о чем не думает, хотя ходит также и за звероловством; однако сей труд принимает на себя от безделья, либо от великой скуки; оле ней же кто стада содержит, тот у них и богатнм на-

134

А. А. Бьічков

зьівается, ибо никогда голоден не бьівает». Зто суждение относится к северньїм хантам, но оленеводством занимались и в более южньїх районах. По фольклор ним данньїм, оно бьіло известно на широте Конда — Иртьіш — Демьянка, а сейчас южная граница проходит по реке Юган. Больше всего науке известно о традкционной системе оленеводства восточньїх хантов. Откуда и как появились у хантов домашние олени? В устной традиции народа зто обьясняется и естественньім, и сверхьестественньїм образом. Например, кочующие по Полярному Уралу оленеводьі сязи рассказьівают, что у них олени повелись от дикого олененка, прирученного прадедушкой. У дедушки бьіло уже сто самцов-хоров, не считая самок-важенок. Есть также предание о споре между казьімскими хантами и наро дом ахус-ях по поводу оленей, принадлежащих казьімской женщине-духу. В конце концов стадо бьіло поделено так, что кому достался один олень, кому — де сять. По представленням юганских хантов, домашних оленей создал или пригнал с Казьіма их местньш дух Ягун-ики. Олень ханту жизненно необходим. Утилизация оленьих туш, как и рьібьі, у них практически безотходна. Необработанньїе шкурьі оленя — зто подстилки на спальньїе места и нартьі, а из обработанньїх шьется одежда и утварь. Шкура, снятая целиком с головьі олененка, идет на капюшон детской одеждьі, а со лба взрослого оленя — на подошвьі обуви и сумки; уши — зто напалечники для рукавиц. Из туловищной части шкурьі вьікраивается стан мужской и женской одеждьі. Из камусов — шкур с ног оленя или лося — шьют полотнища для подклейки льіж, а также обувь и рукавицьі или же обтягивают шаманскую колотушку. Оленья «щетка» — кусочек шкурьі с крепким ворсом на

И С К О Н Н О РУССКАЯ» ЗЕМЛЯ СИБИРЬ

135

копьіте — вшивается в подошву обуви. Обработанная оленья кожа (замша) служит для многих бьітовьіх поделок и для обтягивания шаманеного бубна. Шерсть оленя — подтирочное средство для детей. Длинньїй подшейньїй волос используется для расшивания по коже. Из сухожилий изготовляютея нити и струньї для музьїкальньїх инструментов. Олень — зто цельїй набор пищевьіх продуктов, а жир, печень и содержимое желудка идут на обработку шкур. Рога и крупньїе ко сти — материал для топора и ножа, различньїх рукоя ток, наконечников стрел и хореев. Из них же делали ножевидньїе пластиньї для чистки рьібьі, скребки для шкур, проколки и игльї, игольницьі и крепилки для ниток, блоки к оленьим нартам и пряжки для упряжи и мужеких поясов, чесалки для спиньї и ухочистки, пистонницьі и пороховницьі, губной музикальний инструмент и многое другое. Впрочем, все зто можно получить, убив и дикого оленя. А домашний имеет еще одну важую функцию — тягловой сили, транспортного средства. Он везет нар ти по глубокому снегу и по летней тундре, переходит топкйе болота и горние реки. Такому вездеходу не нужньї ни дороги, ни фари — его глаза видят в темноте. Его «мотору» не нужно покупать горючеє, и он не заглохнет в критическую минуту, не оставит хозяина замерзать в пургу. Олень имеет огромное преимущество перед другими домашними животньїми, находясь круглий год на подножном корму. Летом его пища — листья, молодие побеги, трава и гриби, а зимой он разрнвает снег копитами и добнвает мох-ягель. Зто и многое другое обьединяет домашнего оленя с диким, которого назнвают также вели, вули, но с определениями «лесной», «божий» олень. Во время гона дикие самци заходят иногда в стадо домашних и ходят с ним

136

А. А. Бьічков

некоторое время. Один из способов ОХОТЬІ на дикого оленя — подпустить к нему домашнего обученного манщика с арканом на рогах. Во время боя оленей рога дикого запутьіваются на аркане. Характери у них разньіе. Одни остаются полудикими и избегают человека, другие легко приручаются и даже тянутся к лю дям — их привлекает возможость поесть сухую рьібу и сухари, полизать мочу — она соленая. Отбившиеся от стада животньїе бистро дичают, иногда их приходится приручать снова. Ханти различают диких и домашних оленей по окрасу, длине ног и форме рогов. Что умела делать хантнйская женщина? Обработать шкуру животного — будь то олень, птица или риба, сделать из шкури замшу. Изготовить нитки из сухожилий, крапивн или овечьей шерсти. Из крапивннх нитей соткать полотно, а из шерстяних сплести пояс либо носки. Из самодельних и покупних материалов сшить покрнтие для жилища, полньїе комплек ти одеждьі для всех членов семьи и различную мягкую утварь. Заготовить и обработать бересту, сшить из нее покрнтие к жилищу и различную посуду. Обра ботать траву для стелек в обувь и сплести из нее ци новки. Приготовить состави для смягчения шкур, окраски различннх материалов и их склеивания. Вьіполнить причудливне узори из меха, ровдуги, берести, ткани, бисера, пуговиц, металла. Все работьі вьіполнялись вручную, с применением простих и удобннх инструментов. О заготовке и обработке берести тобольский краевед Гр. Дмитриев-Садовников написал в начале XX века специальную статью. Для утвари бересту заготавливали женщинн, а для покрнтия жилища — мужчини. Ее снимали триждьі в году: весной по на сту, в пору цветения шиповника и осенью, когда опа-

«ИСКОННО РУССКАЯ» ЗЕМЛЯ СИБИРЬ

137

дает лист. Вьібирали березьі, растущие в глубине леса среди високого осинника, где они стройнее и имеют от корня високий и гладкий ствол. Вначале ножом делали вертикальний надрез, углубляясь до луба, затем два горизонтальних надреза по вьісоте снимаемой части. У надреза слегка отделяли ножом бересту от луба и отдирали руками. В свертках ее уносили домой и обрабативали в зависимости от назначения. Для посуди, охотничьих манков, поплавков и т. п. с берес ти удаляли белую пленку и разрезали на куски нужной форми. Для покрнтия жилищ, лодок и на пологи нужно било сшить большие полотнища и требовалась гибкая, зластичная береста. Для зтого ее проваривали в воде и даже рьібьем жиру, поставив свертки в большой котел и накрив сверху мхом и пихтовой корой. Кипятили на костре не менее дня, и такую нагрузку вндерживали, не прогорая, лишь старинние котли. Сшивали бересту, пользуясь проколкой из ребра молодого оленя или лося, а позднее — обьічньш шилом. Шов виполнялся пластинками из чере мухового прута. Ханти поклонялись своим богам. И свою веру сохранили до сих пор. Один из основателей мировой зтнографической науки американский учений Льюис Морган писал: «Религия в столь широкой мере связана с воображением и змоциональной природой человека... с неопределенними предметами знаний, что все древние религии оказнваются странними и до известной степени непонятннми». Зти слова били произнесеньї во второй половине XIX века, когда многие естественнне науки делали большие успехи. Л. Моргану как би вторил К.Ф. Карьялайнен: «У современннх остяков мир духов очень богат, настолько богат, что, наверно, никогда никому не удастся виявить число и

138

А. А. Бьічков

имена всех зтих духов». Проблемами религии северньіх народов занимались русские, финские, венгерские ученьїе. Не прекращается исследовательская работа и в настоящее время. Основная сложность, с которой встречаются исследователи,*связана с необходимостью определить, сменялись ли верования или одни дополняли другие. Какие верования являются общими для всех коренньїх народов Сибири, а какие можно считать только хантьійскими? Как происходила и происходит замена различньїх верований современньїм материалистическим мировоззрением? При исследовании подобньїх вопросов недостаточно одних лишь зтнографических сведений, полученньїх от представителей разньїх поколений. Как давно возник и стал распространяться тот или иной обьічай, можно установить по археологическим данньїм. Вариантьі толкования обьічая дают мифьі, предания и сказки — смотря по тому, какую древность они отражают. Первьім из угроведов, кто применил комплекс ний метод, в частности для исследования представле ний о душе, бьіл советский ученьїй В. Н. Чернецов. Когда работьі В. Н. Чернецова бьіли дополненьї исследованиями других ученьїх, вияснилось, что пред ставлення о невидимих душах и духах — хозяевах предметов — в воззрениях хантов не являются первоначальньїми, а следовательно, единственньїми. Отим представленням предшествует еще более древний пласт верований, которьій в специальной литературе назьівается фетишистским. Суть его заключается в том, что сами предмети на какой-то стадии развития общественного сознания наделялись сверхьестественньїми свойствами. Живими и способньїми оказьівать влияние на человека (помотать или, наоборот, вредить)

И С К О Н Н О РУССКАЯ» ЗЕМЛЯ СИБИРЬ

139

считались предмети, похожие на какого-либо зверя, рьібу, птицу, человека и т. д. В далекие времена возник обьічай подбирать и бережно хранить такне предметьі-амулетьі, и не только подбирать, но и делать са мим. Идолопоклонство, которое сквозь многие ТЬІСЯчелетия донесло до наших дней обьічай грубо вьітесьівать человеческие фигурьі, обязано своим происхождением именно зтим представленням. Неизвестно, когда, как и где зародился подобньїй обьічай: он широко распространен у всех народов мира. Особенность хантьійской культури состоит в том, что зтот пласт верований относительно слабо деформирован более поздним — анимистическим. Анимизм основан на признании духов и душ. В культуре же хантов сохранился тбт древний пласт верований, которьій не связан с представленнями о ду хах. Следовательно, когда-то давно помощниками предков хантов в их нелегкой охотничьей жизни бьіли не духи, а сами животньїе или фигурки зтих животньіх. К тому же далекому периоду относят тотемистические представлення, предполагающие веру в родство той или иной группьі кровньїх родственников (рода) с каким-либо животньїм. Возникает запрет убивать и єсть зто животное, формируются различньїе вариантьі его почитания или даже культ. В различньїх местах проживання хантов фиксировались отдельньк ф ор м ь і почитания и запрет употреблять в пищу некоторьіх зверей и рьіб. Н. Харузин, В. Н. Чернецов, 3. П. Соко лова считают, что зто и єсть указание на существование в прошлом тотемизма. Другие ученьїе, как, например, К. Ф. Карьялайнен, полагают, что причин почи тания может бьіть много и вовсе не обязательно их связьівать с верой в прямое родство человека и ■п.еря.

140

А. А. Бьічков

Медведя в прошлом почитали повсеместно, приписьівая ему способность охранять членов семьи от болезней, разрешать возникшие между людьми спорьі, подгонять лося к самострелу охотника. В прошлом каждая хантьійская семья имела медвежий череп, и сейчас, когда молодежь с недоверием и скепсисом стала относиться к древним святиням, наверное, на чердаке каждого дома можно найти медвежий череп, заботливо упрятанньїй кем-то из стариков. Исследователи, побьівавшие у хантов в начале нашего века, видели своими глазами, как медведь «вьіступает» в роли судьи и поборника справедливости. Обвиняемьій в краже держал в руках медвежью лапу или стоял перед черепом и говорил: «Если я взял зверя из чужой ловушки, то тьі, лесной старик, разорви меня вот зтими когтями». Лесньїм человеком медведя називали неслучайно. В отношении к зтому зверю сочетались два противоположних взгляда: с одной сторони, он зверь, обьект охоти, источник пищи, а с другой — бивший человек, родственник, родоначальник. Зто даже сверхчеловек, потому что когда-то он бнл младшим сином бога Торума, но последний за непослушание спустил его с не бес на землю. По наказу бога-отца медведь вмешивается в людские судьбьі, наказнвая виновннх и освобождая от наказания безвинних. Отношения между людьми, добившими медведя, и самим медведем раскриваются на так назнваемом медвежьем празднике. Его назначение исследователи усматривают в стремлении помирить медведя (его душу) с убившими его охотниками. В обрядах праздника он тоже внступает в двух упомянутнх ипостасях: как зверь — источник пищи (туловище без шку ри) и как родственник человека, его предок, возвьішенное существо (в зтом качестве внступает шкура с

«ИСКОННО РУССКАЯ» ЗЕМЛЯ СИБИРЬ

141

неотделенньїми головой и лапами). Церемонии в течение всего праздника бьіли направленьї в адрес родственника-предка. Представлення о медведе схожи у всех групп угров, исследователи предполагают их общую основу. Если учесть, что распад угорской общносги, т. е. начало обско-угорского времени, относится к рубежу II И І ТЬІсячелетий до н. з. то нетрудно представить, сколько исторических зпох отражает медвежий праздник. Здесь прослеживается древний автохтонньїй сибирский пласт, проявляющийся в запрете убивать предка. В ко стюмах танцоров на медвежьем празднике и в кукольном театре вьіявляются формьі, хорошо известньїе по иранскому миру. В драматических сценках праздника обнаруживается сходство со знаменитой итальянской комедией дель арте. Почти везде почитался лось. Зто бьш символ достатка, благополучия. На Васюгане зафиксировано поверье о неожиданно появляющейся из земли белокаменной фигурке лося. Считалось, что она может по явиться не перед всеми, а только перед тем, кого ожидает удачная охота. Большим почитанием пользовалась лягушка, которую називали «между кочек живу щая женщина». Ей приписьівали способность дарить семейное счастье, определять количество детей, облегчагь роди и даже играть заметную роль при виборе брачного партнера. Но не только с животннми люди связнвали свою судьбу, а и с предками. Современннй обнчай чтить память умерших уходит корнями в глубочайшую древность. На заре истории людям било чуждо представление о полной смерти, и смерть понималась как переход из одного состояния в другое, из одного мира в другой. Позтому люди полагали, что ушедшие в дру-

142

А. А. Бьічков

гой мир небезучастньї к судьбе оставшихся, и если по отношению к ним проявлять заботу, то такую же заботу проявят и они к своим потомкам. Некоторьіе религиоведьі предлагают даже считать культ предков самостоятельной формой верований. Предки хантов искали поддержки и у деревьев. Пару растущих рядом больших деревьев називали дедушкой и бабушкой; кроме того, дерево мьіслилось как лестница, которая связьівала земной, подземньїй и не бесний мири. Дедушками и бабушками називали не только деревья, но и отдельние миси — как на Васюгане мис Пяй-ими «Старушка», вдающийся в озеро Тух-змтор. Проповедники християнства удивлялись, когда узнали, что ханти такой мис почитают больше, чем Иисуса Христа. Много тисячелетиц насчитнвает почитание огня, особенно домашнего очага. Считалось, что огонь предсказнвает ближайшие собнтия, разговаривая треском, писком. Били даже особьіе специалистн, которне мог ли с ним общаться. Место очага в жилище било специально огорожено, и внутри граници находился таинственний мир най (очажного огня), тогда как про сто огонь — горящую палку, горящий лес ханти на зивали ту гут. В огонь, по поверьям хантов, нельзя бросать мусор или плевать, нельзя трогать железннми предметами — все зто оскорбляет его или причиняет боль. Богами били и фантастические человекоподобние существа. Из них наиболее известен «хозяин риб» — Обской Старик, внсеченний из дерева, у которого нос бнл «аки труба жестяньї, очеса стекляни... Его изображение стояло у впадения Иртьіша в Обь и «притягивало» рибу носом, как хоботом. У иртншских хантов била известна своей неограниченной властью богиня

И С К О Н Н О РУССКАЯ» ЗЕМЛЯ СИБИРЬ

143

Санге, которая пребьівала в стороне восходящего солнца и вообще ассоциировалась со светом. (У восточньіх хантов на нее похожа Анки-Пугос, а у северньїх — Кал-тась.) Спиталось, что с лучом солнца она посьілает душу новорожденного, и только благодаря ей происходит зачатие. С существами более низкого ранта, которьіх почему-то на русском язьіке назьівают духами, отношения строились на принципе взаимной услуги, по формуле: «Дай, и тебе будет дано». Домашние духи различались по своим силам и способностям. Нередко добнчливость какого-нибудь человека обьяснялась способностями его домашнего духа, которьш приобретал сла ву, и к нему напинали обращаться из других семей. Так семейньїй дух приобретал статус общественного. Хозяин угощал своего духа, просил у него благополучия семье, удачи в промисле. Духами-хозяевами мест наделялись примечательньіе участки окружающей природи: берега больших озер, пещери, возвншенности, острова среди болот. Духи зти имели видимий образ — будь то красивое дерево, диковинний камень, поставленний человеком столб либо внрезанная из дерева антропоморфная фигурка. К ним обращались за помощью по конкрет ному поводу либо приносили жертву «на всякий случай» — и поодиночке, и коллективно. Жертвоприношение с молением происходило на священних местах, там, где «жил» дух — природний или рукотворний. Существовало деление на мужские и женские священние места, но били и общие. Нужно отметить, что коллективнне святини не били закрити и для поклонения представителей других народов. Однако последние нередко грабили и разоряли святилища, позтому ханти стали скрнвать их местонахождение.

144

А. А. Бьічков

Несмотря на все старання миссионеров, христианские догмати не били усвоеньї хантами так, как хотелось би деятелям русской церкви. Охотники и рибаки считали древних идолов и шаманов куда более належ ними помощниками, чем Иисус Христос или Богородица. А учение о блаженстве одних умерших в раю и вечном мучений других в аду и вовсе никак не вязалось с привьічньїми представленнями о том, что живне на земле и мертвне под землей одинаково занимаются охотой и рибной ловлей. В. Н. Татищев, наблюдавший бнт новокрещенмх, не случайно писал в начале XVIII в.: «Митрополит Филофей Лещинский не более сделал, как их перекупал, да бельїе рубашки надел, и оное крещение пощитал». И все-таки за два с лишним века, прошедших с на чала христианизации, традиционнме воззрения затейливо переплелись с некоторьши злементами христианства. Например, к христианским иконам ханти ста ли относиться так же, как к духам води и леса: им при носили жертви в виде кусков ткани и украшений. Бог Торум ассоциировался со святим Николаем. Ханти так его и називали: Микола-Торум. Считали, что по небу он ходит на подбитнх льщах (по Млечному Пути), следит за миропорядком, наказнвает за нарушение древ них норм поведения. Возвращаясь с добьічей, Мико ла-Торум сам распределяет ее поровну между членами своего рода. Хантийская богиня Анки-Пугос стала восприниматься как Богородица. А Богородица, в свою очередь, оказалась наделенной функцией ясновидения. Зто произошло потому, что в хантнйской среде били уважаемн женщиньї, которие по сновидениям предсказнвали будущее. В настоящее время традиционнме ритуали отправляют в основном только лица самого старшего возра-

«ИСКОННО РУССКАЯ» ЗЕМЛЯ СИБИРЬ

145

ста. Лучше всего сохранились обрядьі погребального комплекса и все то, что связано со здоровьем и личньім благополучием. Отсутствие общественньїх куль тових мест для пожильїх людей компенсируется наличием индивидуальньїх. И далеко не все среди хантов встали на позиции атеизма по той причине, что он полностью разрушает привьічную для них систему взглядов. Одновременно идет поиск компромиссов, которьіе поддерживают контакт прошлого с настоящим и сохраняют психологическую устойчивость индивида. Например, молодой охотник с реки Пим рассказьівал, что раньше люди бьіли неграмотньїе и верили, будто мамонт, которьій живет под водой, может проглотить цельїй пароход. Сам охотник в зто не верил, но допус кай, что мамонт может перевернуть лодку. Действительно, не только у зтого человека, но и у других очень устойчивьі представлення о живущем в воде чудовище-мамонте, рога-бивни которого находят по сей день в берегових отложениях. Однако религиозньши зти представлення можно назвать лишь с большой натяжкой, и параллели им легко найти в современном так назнваемом «цивилизованном» мире. История хантнйского шаманства не поддается расшифровке, несмотря на старання венгерских, финских и советских учених. Ясно лишь одно: когда Сибирь бьша присоединена к Русскому государству, да и в последующие Бремена шаманство у разньїх народов зто го обширного края било развито в разной степени. Его наиболее развитне форми, включая богатнй кос тюм, сложную символику деталей и рисунков, длительний обряд камлання и разньїе способи приобретения шаманского дара, многие исследователи наблюдали у народов Алтая, Нижнего Амура, тунгусов, но только не у хантов.

146

А. А. Бьічков

В лексиконе хантов єсть термин для обозначения человека, которьій бьет в бубен, созьівает духов-помощников и лечит больного. Зтот термин — ел, ел-таку (у северньїх хантов чертан-ку, терден-хой), что бук вально означает «ворожит человек». «Ела!» — не то просят, не то приказьівают люди, собравшиеся вечером у костра возле жилища шамана. «Поворожи!» — так зто звучит на русском язьіке. И шаман должен вьіполнить их просьбу. А если не ВЬІПОЛНИТ, то его собственньїе духи-помощники, которьіе под видом зверей, птиц и букашек беспрекословно подчиняются и разбегаются в поисках души, вдруг вьіходят из повиновения и хлещут своего хозяина по лицу ремнями, царапают когтями. Нелегко шаману отказаться от своего призвання. Стоит хотя бьі раз отвернуться от духов, прогнать их, как придет их еще больше. Они будут являться во сне, заглядьівать в окна, красть пищу, вернее, не саму ее, а то, что насьіщает едока, — дух пищи. Избранник будет недосипать, недоедать и, наконец, умрет. Уж лучше согласиться! Вот зто и єсть одна из особенностей хантьійского шаманства. У других народов шаман повелевает людь ми, т. е. стоит над обществом, а здесь он сам находится под контролем общества. Хантьійский шаман занимался охотой, рьібной ловлей и вообще обеспечивал полностью себя сам. Никаких привилегий: на медвежий праздник — наряду с другими, на похорони — наряду с другими, а после камлання получал лишь небольшой подарок в виде кисета, рубахи, трубки. Не то что у алтайцев, где одно камлание стоило чуть ли не стада баранов. Отсюда и роль, вес, место хантьійского шамана: он не носитель идеологии общества, а скореє отражатель ее. Да и об идеологии говорить

И С К О Н Н О РУССКАЯ» ЗЕМЛЯ СИБИРЬ

147

здесь надо с известной осторожностью, так как зто по датне относится к обществу социально расчлененному. О каком же расслоении можно говорить, если шаманьї работали наряду со всеми? Позтому историкипервобьітники чаще пользуются терминами «мировоззрение», «миропонимание» и т. д. Основной обязанностью шамана било лечение: различньїе состояния человека обьясняются состоянием его души и действиями всевозможньїх духов. Общество находит особьіх лиц, которьіе якобьі видят духов, невидимих для прочих людей. Они и становятся посредниками между людьми и духами. Северньїе ханти полагали, что излечивает местньш дух — Вежакорский Старик, а шаман может лишь пе ревести его слова людям и указать, какую жертву просит зтот старик. В других местах, например на Вахе, шаманство било развито больше, позтому упомянутнй нами Муйт-ики имел возможность общаться с шаманом, которнй улетал сам (вернее, душа) к богу Торуму. Своеобразной категорией били лица исьілта-ку. Своими фокусами они могли заставить людей плакать, почему и полупили такое необнчное название. Рассказивают, что они могли проколоть себя насквозь, вскрить живот и достать кишечник, поймать на лету стрелу и ружейную пулю. Такое умение дозволяло им лечить многие болезни. «Вскрьів» живот пациенту, исьілта-ку якобьі удалял причину болезни: показнвал больному извлеченного духа — носителя болезни в виде червяка или чего-то в зтом роде. Носителя болез ни он немедленно сьедал, потому что все духи спита лись бессмертннми и могли бить уничтоженн только шаманом... Много еще остается бельїх пятен в тнсячелетней

148

А. А. Бьічков

истории хантов, но ее основньїе вехи в науке все-таки обозначеньї. Хантьійская земля сегодня — зто страна контрастов. Здесь єсть такие места, где, как и много столетий назад, охотник в спокойном сосредоточении читает замьісловатую вязь собольих следов. Здесь время сохраняет свой прежний темп. Но в отдельньїх местах от хантьійской культури не осталось и следа. Там на охотничьих угодьях вьісятся буровьіе вьішки, а на местах риболовних запоров установлень! мощньїе дренажнне системи. Многое из того, что являлось необходимой частью бьітия, из чего состояла культура в целом, ушло безвозвратно. Кое-что уходит прямо на наших глазах1... Манси как зтнос сложился в результате слияния племен уральской неолитической культури, угорских и индоевропейских племен, двигавшихся через степи и лесостепи Западной Сибири и Северного Казахстана. Двухкомпонентность (сочетание культур таежннх охотников и рнболовов и степних кочевников-скотоводов) в культуре манси сохраняется и поньїне. Первоначально манси били расселенн на Южном Урале и его западних склонах, но под влиянием коми и русских (XI—XIV века) переселились в Зауралье. К концу XVII века количество русских превншало здесь число коренного населення. Манси постепенно пере селялись на север и восток, часть их била ассимилирована. Основньїе традиционнне занятия — охота и рибо ловство, у части манси оленеводство. На Оби и в низовьях Северной Сосьвьі преобладающим занятием било риболовство. Жители верховьев рек занимались1 1 Кулемзин В. М ., Л уки на Н .В. Знакомьтесь: хантьі. Новосибирск: ВО «Наука», Сибирская издательская фирма, 1992.

И С К О Н Н О РУССКАЯ» ЗЕМЛЯ СИБИРЬ

149

преимущественно охотой, некоторьіе вьіезжали на Обь для сезонной рьібной ловли. Охота бьіла мясная (олень, лось, боровая и водоплавающая птица) и пушная, имевшая в значительной степени товарний характер. Из пушньїх зверей на первом месте стояла белка, в про пілом соболь. В верховьях рек Лозьва, Северная Сосьва и Ляпин, где била возможность уйти для летнего вьіпаса в гори на Урал, основним занятием било оленеводство, сложившееся в XVIII веке под влиянием ляпинских ненцев. Количество оленей било невелико, их использовали в транспортних целях. В 1923 году территория манси вошла в Тобольский административннй округ Уральской области. В 1930 году бнл образован Остяко-Вогульский (с 1940 — Ханти-Мансийский) национальний (с 1977 года — ав тономний) округ. Коллективизация 1930-х годов и особенно кампания 1950— 1960-х годов по укрупненню поселков манси сильно отразились на состоянии их национальной культури. Традиционная женская одежда — платье на кокетке, халат хлопчатобумажннй или суконний, зимой сахи — двойная меховая шуба. Одежда била богато украшена бисером, аппликацией, цветним сукном и меховой мозаикой. Большой платок с широкой каймой и бахромой, сложенннй неравним треугольником, носили наброшенньш на голову и плечи, со свободно свисающими концами на груди. Кондом платка женщина (как и у хантов) закривала лицо в присутствии мужчин — старших родственников мужа (свекре, старшем брате, дяде и др.) или зяте (обнчай избегания). Мужчини надевали рубахи, по покрою похожие на женские платья, штани и пояса, к которнм подвешивали мешочки и футляри с охотничьим снаряжением. Верхняя одежда из сукна или оленьих шкур — глухая с капюшоном (малица, гусь).

150

А. А. Бьічков

Традиционной пищей служили рьіба и мясо. Рьібу ели сьірой, вареной, мороженой, вяленой, копченой, сушеной. Из внутренностей рьібьі вьітапливали жир, которьій употребляли в чистом виде или смешивали с ягодами. Мясо промьісловьіх ж и в о т н ь іх (преимущественно лося), боровую и водоплавающую дичь вялили и коптили. Домашних оленей забивали в основном по праздникам. Чернику, черную смородину, черему ху, морошку, бруснику и клюкву заготавливали впрок. Наиболее известньїм празднеством у манси, как и у хантов, является медвежий праздник. Многие тор жества приуроченьї к датам православного календа ря. Из весенних праздников наиболее значителен Ури не хотзл зква — Вороний день, отмечающийся на Благовещенье (7 апреля). Спиталось, что в зтот день во рона приносит весну, вьіступает покровительницей женщин и детей. Зтот праздник связан со стремлением к воспроизводству жизни, благополучию семьи, в первую очередь детей. В конце мая — начале июня отмечали дни рьібаков, включавшие соревнования на лодках, разжигание костра, жертвоприношення, совместньїе трапезьі, шаманские камлання с целью виясне ння, в какое время появнтся рьіба и в каких местах ее лучше ловить. С охотничьим промислом, особенно с началом пушной охоти, связаньї осеннне праздпики, в первую очередь Покров (14 октября). У оленеводов наиболее почитаєм бьш Ильин день (2 августа), совпадающий с окончанием линьки у оленей. В богатом мансийском фольклоре жанри делятся на священньїе и обьіденньїе. Священньїе жанри чаще всего и с п о л н я л и с ь после захода солнца, преимущественно поздней осенью и зимой, их исполнение обьічно бьіло приурочено к праздникам и ритуалам. Наиболее раннєє известие о хождении новгородцев в Югру относится к 1032 году. В XI веке Новгород

И С К О Н Н О РУССКАЯ» ЗЕМЛЯ СИБИРЬ

151

достаточно прочно овладел Печорским путем в Югорскую землю, а в конце века русские уже побьівали за Уральским хребтом. Поездки новгородцев в Югру продолжались и в ХН веке. В зто время население Югрьі платило новго родцям дань (в летописях она обьічно називалась «югорщиной») в виде звериньїх шкур, «рьібьего зуба» (моржовогб кльїка), а также «узорочья» (вероятно, различньїх украшений). Примерно с 1264 года Югорская земля официально числится в числе новгородски;х во лостей, как зто устанавливается из договорньїхі гра мот между новгородцами и новгородскими князьями. Из одного летописного сообщения видно, что новгородцьі побьівали «по Оби реки до моря» в 1365 году. Трудность пути из Поморья на Обь, суровьіе климатические условия часто заставляли поморов зимовать в Сибири. Некоторая часть русских торгових и промьішленньїх людей жила там не одну зиму. Позтому строились не только простьіе зимовья, а острожки, пригодньїе для длительного и безопасного житья. Подобньїе острожки бьіли своеобразньїми местами тор та, где шел обмен русских товаров на «остяцкую и самоядскую руку» и производилась закупка сибирской пушниньї. Постоянное общение с жителями Северо-Западной Азии привело к тому, что русские промьшіленньїе люди стали использовать для ездьі оленей и собак, заимствовали приемьі охотьі, практикуемьіе нерусскими жителями. В свою очередь привозимьіе русскими железньїе изделия (наконечники стрел, ножи, топорьі и др.) помогали сибирскому населенню совершенствовать приемьі охотьі, рьібной ловли и морского промьісла. Длительное общение русских со своими северо-восточньїми соседями приводило к тому, что среди промьісловиков, ездивших в Зауралье, появились

152

А. А. Бьічков

умеющие говорить на самодийском и угорском язи ках. В свою очередь самодийцьі и угри овладевали русской разговорной речью. Со времени покорення Новгорода и включення его в состав централизованного Русского государства (1487 год) заботу о сношениях с Югрой, о развитии и укреплении зкономических и культурних связей рус ского народа с Сибирью, а также охрану государственннх интересов берет на себя Москва — центр Русско го государства (ибо зто било очень вигодно материально). В XV—XVI веках очаги русской народной культури возникают в Печорском крає, где появляется ряд сел и слободок (Ижемская, Усть-Цилемская, Пустозерск и др.), население которнх налаживает торговлю с самоедами, остяками и вогулами. Московское правительство снаряжает во второй половине XV века три похода за Урал. Первьій поход бил совершен в 1465 году при царе Йване III. Возглавил поход устюжанин Василий Скряба. В составе его отряда били «хотячие люди, а также вьімичи и вьічегжане». В результате зтого похода Василий Скряба и его люди «Югорскую землю за великого князя приве ли, а князей югорских, Калпака да Течика, к велико му Йвану Васильевичу и на Москву привели, и князь великий их пожаловал Югорским княжением и отпустил их в Югру, а на них дань возложил и на всю землю Югорскую». В 1483 году била снаряжена новая зкспедиция в Югру. На зтот раз во главе зкспедиции били воєводи «князь Федор Курбский Черний да Йван Иванович Салтьік Травин, а с ними устюжане и вологжане, внчегжане, вьімичи, снсоличи, пермяки». Из сообщения летописи следует, что зкспедиция побивала на реках Пелнме и Тавде, прошла по Иртьішу, с Иртьіша продвинулась на «Обь-реку великую», в Югорскую землю.

И С К О Н Н О РУССКАЯ» ЗЕМЛЯ СИБИРЬ

153

Окончательное включение Югорской земли в со став Московского государства совершилось лишь в 1499— 1500 годах, после третьей военной зкспедиции в Югру, состоявшей из 5 тьісяч устюжан, вятчан и двинян. Разрядньїе книги, описьівающие зтот поход, содержат сообщение о том, что зкспедицией командовали троє воєвод — Курбский, Ушатьій и ЗаболоцкийБражник. По свидетельству Герберштейна (начало XVI века), русские регулярно бьівали в Югре для сбора ясака и торговли. По его же сведениям, платили как вогульї и остяки, так и «самоядь». Несмотря на то что русские люди часто посещали Западную Сибирь, большинство читателей вообще ничего не знает ни о походах туда поморов, ни об зкспе диции князя Курбского. В царское время князь считался «предателем», бежавшим в Литву, вместо того чтобьі бьіть казненньїм в Москве, а в советское время его подвело чуждое социальное происхождение. Так что все лаврьі достались более позднему забияке — Ермаку1.

Ермак Южньїм соседом Югрьі в XVI веке бьшо Сибирское ханство. До серединьї XVI века между Русским государством и Сибирским ханством непосредственньїх связей, по-видимому, не бьіло. Установленню их ме тало лежавшеє на Волге Казанское ханство. Присоединение народов Поволжья и Приуралья к России и1 1Обьічно считают, что Ермак открьіл Сибирь, однако из следующей главьг читателю станет ясно, что никаного отношения к открьітию Сибири он не имеет.

154

А. А. Бьічков

разгром казанских ханов в 1552 году произвели большое впечатление в Сибирском юрте. Правившие в нем тайбугиньї (представители местной татарской знати) братья Едигер и Бекбулат решили завязать с русским правительством дипломатические отношения. Они рассчитьівали получить поддержку в Москве и склонньі бьіли стать вассалами русского царя. В зто время тайбугинам с юга угрожал син узбекского правителя Муртазьі Кучум. Используя военньїе сили узбекских, ногайских, башкирских кочевников, он начал борьбу за подчинение Сибирского ханства. В январе 1555 года посли сибирских правителей Тягрул и Паньядн прибили в Москву. Они поздравили Йвана IV со взятием Казани и с успешними действиями царских отрядов в районе Астрахани. На приеме у царя сибирские посли «били челом государю ото князя Едигера и ото всей земли, чтобьі государь их князя и всю землю Сибирскую взял на своє имя, и от сторон ото всех заступив, и дань свою на них наложил, и дорогу своего прислал, кому дань собирать». Принятие зтого предложения означало включение территории Сибирского ханства в число земель, зависимих от царского правительства. Зта зависимость подкреплялась обязательством Едигера и Бекбулата вносить в царскую казну дань с жителей ханства. Размер дани первоначально бьш определен в 1000 со болиних шкурок в год. Царским представителем в ставке Едигера Йван IV назначив Дмитрия Курова Непейцина. Непейцин отправился в столицу Сибирско го ханства Кашльїк с «жалованньш ярликом» русско го царя, где привел к присяге на верность Йвану IV сибирских правителей Едигера, Бекбулата и других. Вассальние отношения между сибирскими прави телями и Россией оказались непрочньши. Постояннне

И С К О Н Н О РУССКАЯ» ЗЕМЛЯ СИБИРЬ

155

усобицьі между татарскими улусами, набеги на земли ханства кочевников из ногайских и других орд, притязания узбекских чингисидов на вдасть в Сибирском юрте, нарастающее недовольство «черньїх людей» и покоренньїх угорских и башкирских племен делали положение Едигера и Бекбулата неустойчивьім. Зтим воспользовался Кучум, которьій в 1563 году разгромил войска Едигера и захватил власть в Сибирском ханстве. Провозгласив себя сибирским ханом, Кучум обложил данью в свою пользу башкирские и угорские племена, ранее подчиненньїе сибирским правителям, завоевал угорские группьі по нижнему течению Иртьіша и его притоку Конде и тюркоязьічное население Барабинской степи. Кучум уничтожил прежние вассальньїе отношения сибирских правителей к России. Правда, на первьіх по рах дело не доходило до открьітьіх столкновений, шел обмен посланнями между Йваном IV и Кучумом. Занятьій борьбой с местньїми татарскими мурзами, мансийскими и хантьійскими князьцами, а также с казахскими воєначальниками, Кучум пьітался упрочить своє положение в Сибирском ханстве, вьшграть время и собрать вооруженньїе ешш для борьбьі против Рос сии. В 1571 году он даже прислал в Москву своє по сольство, которое подтвердило договор, заключенньїй Едигером, и принял в своей ставке царского представителя Третьяка Чубукова, обязавшись внести дань в царскую казну и подписать присяжную грамоту. Возобновление переговоров с Йваном IV бьіло своеобразньїм дипломатическим маневром со стороньї Кучума, рассчитанньїм на то, чтобьі вьшграть время и усьіпить бдительность русского правительртва. По сольство Кучума приехало в Москву после разорения и сожжения крьімскими отрядами Девлет-Гирея мос-

156

А. А. Бьічков

ковского посада. Среди жителей столицьі распространялись также слухи о неудачах и пораженнях русских отрядов на фронтах Ливонской войньї. Возвративигись в Кашльїк, участники посольства сообщили Кучуму о своих наблюдениях, сделанньїх в Москве, рассказали об усилении агрессивности крьімских татар, за спиною которьіх стояла султанская Турция. Все зто бьіло в интересах Кучума, не желавшего допустить восстановления вассальньїх отношений Сибирского ханства к России. Но, по-видимому, в 1572 году Кучум еще не имел достаточньїх сил для открьітой борьбьі против Русского государства, позтому он согласился на вассальную зависимость от рус ского царя. Открьітьіе враждебньїе действия Кучума начались летом 1573 года. Его вооруженньїе отрядьі стали группироваться на восточньїх склонах Уральских гор, на границе кочевий Кучума и ногайских мурз. В июле сибирские татарьі во главе с племянником Кучума, Маметкулом, вторглись в вотчиньї Строгановьіх. В Сибирском ханстве по указанию хана бьіл убит Третьяк Чубуков. Начались набеги на селения «данньїх людей» Русского государства — хантов и манси, которьім во єначальники Кучума запретили платить дань в царскую казну. Часть взрослого угорского мужского насе лення бьіла привлечена в военньїе отрядьі сибирского хана. Кучум полностью ликвидировал отношения вассалитета Сибирского ханства к русскому царю. Возникла угроза отторжения от России тех районов Зауралья, население которьіх спиталось данниками России с конца XV — начала XVI веков. Правительство Йвана IV ЗО мая 1574 года напра вило Строгановьім новую жалованную грамоту, зак-

И С К О Н Н О РУССКАЯ» ЗЕМЛЯ СИБИРЬ

157

реплявшую за ними земли по восточньїм склонам Урала, по реке Т оболу, его прито кам и область «Тахчеев». Строгановьі обязьівались поставить в новом районе крепости, в которьіх «снаряд вогняной и пушкарей и пищальников и сторожей от сибирских и от нагайских людей держати», и собирать походьі против сибирского хана, используя для зтой цели наемньїх казаков и отрядьі, набранЕрмак. И з «И ст ории Сибирской» ньіе из местньїх С. У. Р ем езова жителей строгановских вотчин. Царская грамота разрешила строить сторожевьіе опорньїе пунктьі на берегах Иртьіша и Оби, где «пригодитца для береженья и охочим на опо чив» (т. е. для отдьіха). Жителям зтих крепостей разрешалась безоброчная охота и рьібная ловля. Таким образом, намечалось распространение строгановских земельних владений в пределах Зауралья, а вместе с тем и укрепление позиций правительства в Западной Сибири. Вьіполнение зтой задачи бьшо делом довольно сложньїм.

158

А. А. Бьічков

Набеги в район Прикамья продолжались. Используя недовольство манси Строгановьіми, мансийский мурза Бегбелий Агтаев в 1580 году разграбил русские селения на берегах реки Чусовой, а в 1581 году князек Кихек захватил и сжег Соликамск, разорил в Прикамье слободьі и деревин, увел их жителей. Вотчини Се мена и Максима Строгановьіх тяжело пострадали. В зтой обстановке Строгановьі, используя данное им правительством право набирать ратньїх людей, сформировали наемньїй казаний отряд. Командовал отрядом атаман Ермак Тимофеевич. В истории похо да Ермака в Сибирь много до сих пор остается неяс ного и спорного. Сведения о биографии самого Ерма ка скудньї и противоречивьі. Одни историки считают Ермака донским казаком, пришедшим со своим отря дом к Строгановьім с Волги, другие — жителем Приуралья, посадским человеком Василием Тимофеевичем Алениньїм-Повольским. Далеко не ясньї хронология похода и количество его участников. По мнению большинства исследователей, поход начался в 1581 году. Но недавно В. И. Сергеев, основьіваясь на анализе Ремезовской летописи, предложил новую хронологическую схему похода. Он считает возможньїм датировать начало похода 1 сентября 1578 года и намечает его отдельньїе зтапьі на протяжении последующих лет. Так или иначе, Ермак, поднявшись по реке Чусо вой и перевалив Уральский хребет, двигался дальше вниз по течению рек восточньїх склонов Уральских го р — сначала по Тагилу, а затем по Туре. В районе Епанчинских юрт казаки после трехдневного сражения одержали победу над отрядами мурзьі Епанчи, а затем заняли бьівшую ставку тюменского хана Чимги-Туру. Сибирские летописи отмечают крупное сражение на берегу Тобола у юрт Бабасана (в ЗО верстах

И С К О Н Н О РУССКАЯ» ЗЕМЛЯ СИБИРЬ

159

ниже устья Тавдьі), где против казачьей дружиньї ви ступили отрядьі Кучума во главе с Маметкулом. Серьезное сражение произошло и у Долгого яра. Неда леко от устья Тавдьі у озера, соединенного с Тоболом протокой, дружине Ермака пришлось вьідержать сра жение с отрядами мурзьі Карачи. В. И. Сергеев считает, что, укрепившись в городке Карачи, Ермак направил группу казаков во главе с Йваном Кольцо к Строгановьім за боєприпасами, продовольствием и служильїми людьми. На нартах и льіжах, приобретенньїх у местньїх жителей, казаки доб рались до вотчиньї Максима Строганова. Весной 1582 года Строгановьі направили с Йваном Кольцо 300 служильїх людей, дали продовольствие, какое-то количество боеприпасов и даже пищаль, отлитую в Орле-городке. Между тем казачья дружина не предпринимала наступательньїх операций ни весной, ни летом 1582 года, ожидая прибьітия подкреплений из строгановских вот чин. Только с возвращением Йвана Кольцо казаки в сентябре 1582 года двинулись по Тоболу. Дойдя до впадения Тобола в Иртьіш, отряд начал подниматься вверх по Иртьішу. Здесь после ряда сражений казаха ми бьіло захвачено укрепление Атика-мурзьі, и в 20-х числах октября начались бои на Чувашевском мьісу (мьіс Подчеваш). Предводитель Кучумовьіх войск Маметкул бьіл ранен и переправлен в лодке на противоположньїй берег Иртьіша. Среди татар началось замешательство, оно усилилось, когда подвластньїе Кучуму хантьійские и мансийские князьки отвели своих воинов с поля сражения и тем самьім облегчили ка захам победу. О дальнейшей борьбе с Ермаком на подступах к Кашльїку не могло бьіть и речи. В ночь на 26 октября 1582 года Кучум с ближайшими родственниками и

160

А. А. Бьічков

мурзами, захватив наиболее ценное имущество и скот, бежал из своей ставки в степь. Казаки Ермака тотчас заняли опустевший Кашльїк (городок Сибирь). Весть о разгроме и бегстве Кучума бьістро распространилась среди коренного населення Западной Сибири. Хантьійские и мансийские предводители территориально-племенньїх обьединений, татарские мурзьі поспешили явиться к Ермаку с дарами, заявив о своем желании принять русское подданство. Уже на четвер тий день после взятия Кашльїка к Ермаку прибьіли хантьі с реки Демьянки (притока Иртьіша) со своим князцом Бояром. Затем явились мансийские посланцьі из Яскалбинских волостей, князец Ишбердей со товарищи. Приехал татарский князек Суклем и некоторьіе татарские мурзьі. Принимая привезенньїе подарки (пушнину и сьестньїе припасьі), Ермак награждал прибивших представителей знати ответньїми дарами и договаривался с ними о включений подвластной им территории в со став Русского государства. В декабре 1582 года Ермак отправил группу казаков во главе с Йваном Кольцо с донесением о взятий русскими ратними силами ставки Кучума. Жители Яс калбинских волостей доставили казахам оленьи упряж ки и сопровождали их «волчьей» дорогой через горньіе перевали до Прикамья. Между тем бежавший в степи Кучум не сложил оружия. Маметкул в ноябре 1582 года неожиданно напал на небольшую группу казаков, возвращавшихся с рьібной ловли на Абалацком озере, и почти полностью истребил ее. Ермак организовал погоню за Маметкулом и нанес ему поражение в Шаншинском урочище. Весной 1583 года казаки разгромили ставку Маметкула на берегу Вагая и пленили его самого. 5*

И С К О Н Н О РУССКАЯ» ЗЕМЛЯ СИБИРЬ

161

Разгром ставки Маметкула значительно ослабил сильї Кучума, положение которого осложнялось еще и тем, что против него начал борьбу уцелевший сьін Бекбулата тайбугин Сейдяк. В то же время от Кучума «отьехал» его приближенньїй мурза Карача, захватав ший кочевья по реки Оми. Карача, притворно назьівая себя союзником Ермака, попросил у него помощи в борьбе с Кучумом и Ногайской ордой. Ермак, посоветовавшись с товаришами, направил к Караче 40 казаков во главе с вернувшимся из Москвьі Йваном Кольцо. Осенью 1583 года прибьівшие в ставку Карачи казаки бьіли убитьі. В марте 1584 года Карача, собрав в татарских улусах значительньїе сильї вооруженньіх конньїх воинов, двинулся к Кашльїку и осадил казаков Ермака в плохо укрепленном городке. Поло жение осажденньїх оказалось тяжельїм. Продовольствия не бьшо. Карача рассчитьівал «их уморить гладом». Казаки предприняли смелую вилазку из осажденного городка и напали на лагерь Карачи. Нападение бьіло произведено внезапно ночью, и прежде чем татари успели взяться за оружие, в их рядах началась паника. В бою бьіли убитьі два сина Карачи. Сам Ка рача с немногими татарами едва успел спастись бегством. Сильї казачьего отряда постепенно уменьшались. Правительство Йвана IV, получив донесение о взятий Кашльїка, решило направить в Сибирь отряд из 300 служилих людей под начальством С. Д. Волховского и И. Глухова. Комплектование отряда, проходив шеє в Прикамье, бьшо закончено в конце 1583 года. Не рискуя отправлять служилих людей зимним путем на конях, царь приказал задержать их до весни. Строгановьім предписьівалось подготовить к весне 15 стругов «со всем судовим запасом, которьіе б струги подняли по 20 человек с запасом».

162

А. А. Бьічков

Весной 1584 года отряд вьіступил из строгановских вотчин в далекий путь и только к осени прибьіл в Кашльїк, истощив в пути взятьіе с собой продовольственньїе запасьі. Зимой 1584/85 года в Кашльїке начался сильньїй го лод. Летописцьі сообщают: «Мнози от гладу изомроша московстии вои и казацьі; и воєвода князь Семен Волховской тож умре». Число казаков и служильїх людей в бьівшей столице Сибирского ханства резко сократилось. Только весной положение несколько улучшилось. Автор Строгановской летописи пишет: «Мнози язьгцьі окрест живущий татаровя и остяки и вогуличи приношаху к ним многия запасьі и от ловитв своих от зверей и от птиц и от рьіб со всякое доволство изобилие». Кочевавший со своим улусом в степях Кучум собирал сильї, вьізьівал к себе татарских мурз, требуя от них помощи для борьбьі с русскими. Стремясь вима нить казаков из укрепленного городка и напасть на них внезапно, Кучум стал распространять слухи, что им задержан торговий караван бухарцев, направляв шийся в Кашльїк. Зти провокационнне слухи дошли до Ермака. С отрядом в 150 человек Ермак на стругах спешно двинулся вверх по Иртьшіу и дошел до татар ских юрт Шиштамах, расположенннх у впадения реки Шиша в Иртьіш. Из расспросов татар вияснилось, что бухарского каравана на Иртьіше не било. Казаки предположили, что бухарские купцьі задержанн Кучумом на Вагае; они повернули обратно, поплили вниз по течению Иртьіша до устья Вагая, а затем по Вагаю поднялись до Атбашского селения. Здесь окончательно вияснилась ложность известий о бухарском кара ване. Казаки двинулись в обратннй путь. Во время ночевки на берегу Иртьіша близ устья Вагая отряд подвергся неожиданному нападению Кучума. Почти все

«ИСКОННО РУССКАЯ» ЗЕМЛЯ СИБИРЬ

163

казаки бьши перебитьі. Раненньїй в рукопашной схватке с татарами, Ермак пробился к берегу, но неудачно прьігнул на край струга. Струг перевернулся. В тяжелом панцире Ермак не смог пльїть и утонул. Зто собьітие, по сведениям летописцев, произошло в ночь на 6 августа 1585 года. Когда в Кашльїке бьіли полученьї вести о гибели Ермака и находившихся с ним казаков, команду над оставшимися принял Матвей Мещеряк. Остатками московского отряда командовал помощник С. Д. Волховского Йван Глухов. В общей сложности в Кашльї ке оставалось не более 150 человек. Сибирские летописи сообщают, что казаки с М. Мещеряком и стрельцьі с И. Глуховьім покинули Кашльїк и двинулись вниз по Иртьішу и Оби до притока Оби реки Соби, а оттуда северной дорогой вернулись в Россию. Автор Строгановской летописи (по списку Спасского) назьівает другой путь продвижения русских, покинувших Каш льїк,— по Иртьішу до Тобола и вверх по течению Тобола до реки Турьі. Здесь казаки встретили новьш русский отряд, направленньїй правительством в Сибирь под командой И. Мансурова, вернулись с ним на Иртьіш и зазимовали в устье Иртьіша в поставленном укрепленном лагере (Обском городке). Обской горо док просуществовал с 1585 по 1594 год. О нем говорится в летописи Саввьі Есипова, в царской грамоте 1586 года угорскому князьку Лугую, в «Наказе» 1594 года Ф. П. Барятинскому и В. Аничкову. После уничтожения Обского укрепления соратники Ермака, очевидно, переселились в другие русские городки, построенньїе в конце XVI века в Западной Сибири. Сохранились документьі, повествующие о том, что в 20-е годьі XVII века в Тюмени, Тобольске и других сибирских городах жили конньїе казаки, находившиеся в Зауралье с «самого Сибирского взятья». Известно, что в-

А. А. Бьічков

164

тобольский архиепископ Киприан, составляя Синодик, расспрашивал участников похода Ермака «како они приидоша в Сибирь и где с поганими бьіли бои и ково где убили поганий на драке». Казаки составили «Написание», в котором рассказали о борьбе казачьей дру жини против сибирского хана Кучума.

Кодонизаиия С и б и р и После гибели Ермака и ухода казаков из бьівшей Кучумовой ставки Кашльїк занял син Кучума Алей, питавшийся восстановить власть узбекских шейбанидов над населением Западной Сибири. Против Алея внступил потомок тайбугинов Сейдяк. Борьба шейбанидов и тайбугинов разгорелась с новой силой, нанося урон хозяйству местного населення. Сейдяку уда лось вибить Алея из ханской ставки и завладеть Кашльїком. Он завязал связи с мурзой Карачей и султа ном одной из казахских орд, враждовавших с Кучумом. Малочисленний отряд И. Мансурова не вступал в борьбу с Сейдяком. Соотношение сил изменилось с появлением в 1586 году в Сибири нового отряда с во єводами В. Сукиним и И. Мясньїм во главе. На бере гу реки Тури, на месте старого татарского укрепления Чимга-Турн, била построена русская крепость, названная Тюменским городом. Участники отряда В. Сукина и И. Мясного били направлени в Сибирь на постоянную службу; многие из них в Тюменском городе «поставиша доми себе». Тюменские воєводи обложили ясаком татарские улуси по Туре, Исети, Пьішме и Среднему Тоболу. Расположенннй на старинной караванной дороге из Средней Азии в Поволжье, Тюменский город стал бистро

И С К О Н Н О РУССКАЯ» ЗЕМЛЯ СИБИРЬ

165

заселяться русскими людьми и сделался торговим цен тром Западной Сибири. По указанию из Москви, воєводи Тюменского города В. Сукин и И. Мясной скомплектовали отряд во главе с Данилой Чулковнм и двинули его вниз по То болу для строительства нового русского укрепления неподалеку от бьівшей ханской ставки — Кашлнка. Местом для возведения русской крепости Д. Чулков вьібрал високий берег Иртьіша против устья Тобола. Построенннй здесь в 1587 году городок, названннй Тобольским, представлял собою небольшое укрепление с деревянньши стенами, под защитой которнх располагались изби служилих людей. Отсюда началось наступление против Сейдяка и его сторонников, в котором принимали участив служилие люди, прибнвшие с Д. Чулковнм для строительства Тобольска, а также стрельци И. Мансурова и казаки М. Мещеряка, находившиеся в Обском городке. Пос ле ряда сражений Сейдяк бьш пленен и отправлен в Москву, а Кашльїк постепенно перестал существовать. Поскольку одним из основних стимулов русской колонизации Сибири на начальном зтапе била пушнина, то, естественно, продвижение шло в гіервую очередь и главньш образом в таежнме и тундровие райо ни Сибири, наиболее богатие пушньїм зверем. Про движение именно в зтом направлений бьшо обуслов-

Тобольск. С гравю рьі X V I I I века

166

А. А. Бьічков

лено также исключительно слабой заселенностью тай ги и тундрьі и угрозой опустошительньїх набегов для лесостепньїх и степньїх районов Южной Сибири со стороньї кочевников казахских и монгольских степей. В начале 1593 года развернулось наступление про тив враждебного России пельїмского князька Аблагирима, союзника Кучума. Для зтой цели в Чердьіни на чалось комплектование отряда, воєводами которого бьіли назначеньї Н. В. Траханиотов и П. И. Горчаков. Кроме строгановских ратньїх сил в его состав вошли служильїе люди, собранньїе в северньїх уездах русского государства, а также манси, живущие в Приуралье. Сопротивление Аблагирима бьшо сломлено, подвластная ему территория вошла в состав России; младший сьін Аблагирима Таутай и внук Учет в качестве пленников бьіли отправленьї в Москву. Летом 1593 го да участники отряда начали строительство на берегу реки Тавдьі, около устья Пельїма, нового русского укрепления, получившего название Пельїмского го родка. Тем самьім бьш обеспечен путь между Лозьвинским городком и Тобольском. Между тем в 90-е годьі XVI века в лесостепной полосе Западной Сибири продолжалась борьба с остатками ордьі Кучума. Кучум со своими сторонниками кочевал в бассейне Иртьіша, совершая набеги на татарские улусьі, признавшие власть русского царя. Для предотвращения разорительньїх набегов Кучума правительство решило построить на Иртьіше у впадения в него реки Тарьі новьій опорньїй пункт. Сооружению крепости на Иртьіше придавалось большое значение. Зкспедиционньїй отряд, которьш бьш направлен для строительства зтой крепости, насчитьівал свьіше 1500человек. Кроме того, в него бьіли широко привлеченьї для борьбьі против Кучума представители коренного сибирского населення. Возглавлял отряд

И С К О Н Н О РУССКАЯ» ЗЕМЛЯ СИБИРЬ

167

А. В. Елецкий. Основньїе строительньїе работьі по сооружению крепости закончились летом 1594 года. Русская крепость на Иртьіше возле речки Аркарки получила название Тарского города. В составе постоянного тарского гарнизона бьіло оставлено 320 человек. Татарские улусьі по Иртьішу от Тобольска до Тарьі бьіли включеньї в состав вновь образованного Тарс кого уезда. До основания Тарьі жители ряда иртьішских улусов бьіли двоеданцами: они платили ясак пушниной тобол ьским властям и дань Кучуму. Сборн дани обьічно сопровождались разорительньїми вторжениями Кучумових сборщиков в юртьі местного населе ння. Под защитой Тарской крепости жители Прииртьішья получили возможность избавиться от господства Кучума. Основное назначение Тарского города заключалось в организации обороньї русских владений в Прииртьішье от притязаний степньїх кочевников, окончательном разгроме Кучумовой ордьі и взимании ясака в царскую казну с местного населення. Служильїе люди Тарьі вьіполняли военно-сторожевую службу в пограничном со степью районе, наносили ответньїе ударьі Кучуму и его сторонникам, расширяли подвластную русскому царю территорию. Тарские воеводьі, вьіполняя указания правительства, питались завязать с Кучумом переговори. В 1597 году ему била отправлена царская грамота, которая призивала Кучума прекратить борьбу с Россией и принять русское подданство. Русское правительство обещало закрепить за ним кочевья по Иртьішу. Переговори не дали положительннх результатов. Тарским воєводам стало известно, что Кучум готовится к набегу на русские селения и ведет переговори о военной помощи с Ногайской ордой и Бухарским ханством. После зтого воєводи Тарской крепости получили из

168

А. А. Бьічков

Москвьі распоряжение организовать военньїй поход против ордьі Кучума. Скомплектованньїй Андреем Воейковьім отряд из русских служильїх людей и служильїх татар Тарьі, Тобольска и Тюмени вьішел в поход в августе 1598 года. После ряда небольших сражений со сторонниками Кучума и зависимьіми от него людь ми в районе Барабинской степи отряд Воейкова внезапно напал на главное стойбище Кучума, находив шеєся недалеко от устья речки Ирмени, левого прито ка Оби. Жившие по соседству в левобережье средней Оби чатские татарьі и телеутьі не успели оказать ему помощь. Ставка Кучума бьіла разгромлена, а членьї ханской семьи взятьі в плен. В бою погибли многие представители знати, родственники Кучума и свьіше 150 рядовьіх воинов. Около сотни татар, оттесненньїх к Оби, пьітались перепльїть ее, но многие из них уто нули. Кучуму с небольшой группой воинов удалось бежать. Дальнейшие сведения о Кучуме носят разноречивьій характер. В некоторьіх источниках говорится о том, что Кучум утонул в Оби, другие сообщают, что бухарцьі, заманив его «в колмаки, оманом убили». С. У Ремезов же в своей летописи упоминает о столкновении Кучума с калмьіцкими тайшами на Иртьіше, после которого Кучум бежал с «мальїми людми в Нагайскую землю жити», где и бьіл убит. Чатские татарьі спешили заявить о своем желании принять русское подданство и обьяснили, что раньше не могли зтого сделать потому, что боялись Кучума. Полньїй разгром Кучумовой ордьі произвел громадное впечатление на зависимое и полузависимое от нее население, занимавшее район Барабьі. Приняли рус ское подданство барабинские и теренинские татарьі, ранее платившие дань Кучуму. В составе Тарского уез-

И С К О Н Н О РУССКАЯ» ЗЕМЛЯ СИБИРЬ

169

да бьіли закрепленьї улусьі, располагавшиеся в бассейне реки Оми. В начале XVII века зуштинский князец Тоян приехал в Москву и обратился с просьбой к правительству Бориса Годунова взять под защиту Русского государства селения томских татар в нижнем Притомье и поставить в их земле русскую крепость. Со своей сто рони Тоян обязался помотать царской администрации нового города в обложений ясаком соседних с томскими татарами тюркоязьічньїх групп. В марте 1604 года в Москве окончательно било принято решение о строительстве города на берегу реки Томи. Воєводи сибирских городов получили указания о комплектований зкспедиционного отряда под начальством Г И. Писемского и В. Ф. Тьіркова. Формирование отряда происходило в Сургуте. В него бьіли включеньї тобольские и тюменские служильїе люди, пельїмские стрельцьі, тобольские татари и кодские ханти. С началом навигации 1604 года отряд отправился из Сургута на судах вверх по Оби до устья реки Томи и далее вверх по Томи до земель томских татар князца Тояна. Местом для сооружения укрепленного пункта бнл избран високий мис горн на правом бе регу Томи у впадения в Томь речки Ушайки против Тоянова городка, расположенного на левом берегу Томи. К концу сентября 1604 года строительнне работьі по сооружению Томского города в основном окончились. Часть прибивших с зкспедиционннм отрядом лю дей била отправлена к прежнему месту служби, дру гая оставлена в новой крепости на постоянное жительство. Вслед за ратними людьми в Томске, как и в дру гих сибирских городах, появились русские крестьяне и ремесленники. В начале XVII века Томск бнл самим

170

А. А. Бьічков

восточньїм городом Русского государства. Прилегающий к нему район нижнего течения Томи, средней Оби и Причульїмья вошел в состав Томского уезда. В 1618 году служильїе люди Томского города, собирая ясак с тюркоязьічного населення Притомья, заложили в верхнем течении Томи новое укрепление — Кузнецкий острог. В бассейне правого притока Оби реки Чульїм бьіли поставленьї небольшие острожки — Мелесский и Ачинский. В острожках находились ка захи и стрельцьі, вьіполнявшие воєнно-караульную службу и оберегавшие местньїх жителей от вторжений киргизских князьков и монгольских алтьін-ханов. Как на Иртьіше, так и в Приобье продвижение в степи Южной Сибири и предгорья Алтая столкнулось со встречньїм движением кочевников. Здесь шла упор ная борьба отдельньїх ойратских обьединений и союзов как между собой, так и с монгольскими алтьінханами и казахскими жузами за пастбищньїе угодья и зависимьіх данников. Из сообщений иностранцев следует, что русские люди хорошо знали и морской путь от Архангельска и Печорьі в Обскую губу и устье Енисея по крайней мере уже с начала XVI века. Позтому вполне естественно в беседе с английским послом Е. Боусом 24 октября 1583 года царь Йван Грозний упоминал об Оби и Енисее: «а те места в нашей земле от Двинского устья от морского пристанища с три тьісячи верст». На Енисее русские встретили кетоязьічньїе племе на, киргиз и тунгусов. Кети, коттьі, асаньї, яринцьі и байкотовцн говорили на язиках близкородственннх, но в корне отличннх от остальннх сибирских наречий. Лингвистн считают их язики близкими к древнекитайскому, а не к самодийским или тюркским. На 1926 год кетоговорящего населення насчитнвалось всего 1225 человек.

«ИСКОННО РУССКАЯ» ЗЕМЛЯ СИБИРЬ

171

Подробнее же здесь мьі остановимся на кьіргьізах и тунгусах — племенах более многочисленньїх и ши роко распространенньїх в Сибири. Несомненньїй интерес в зтом плане представляет статья С. В. Киселева «Письменность енисейских кьіргьіз», которая далее приводится целиком.

Письм енность енисейских кьіргьіз1 (по С. В. Киселеву) «Високому уровню хозяйства и сложному общественному и государственному устройству кьіргьіз вполне соответствовало их культурное развитие. Его висота наиболее ярко проявилась в письменности. Относительно ее возникновения существует несколько точек зрения. Послеработ О. Доннера и.В. Томсенабольшинство исследователей признали, что в основе орхонского аііфавита лежит арамейский. Помимо зтого, О. Доннер убедительно доказьівал, что знаки енисейско-орхонского алфавита ближе всего к знакам, вибитим на аршакидских монетах II—III веков. В связи с зтим П. Мелиоранский считал возможним предполагать, что на востоке арамейско-аршакидский алфавит держался и позднее III века. В настоящее время его предположение нашло себе вескую поддержку в исследовании С. П. Толстовим хорезмийского алфавита по надписям на монетах шахов Хорезма. Вияснилось, что хорезмийский алфавит восходит к III—IV векам, причем древнейшие «его знаки целиком укладнваются в вариации арамейского шрифта, как такового». Однако и позднее, вплоть до VIII века, хорезмийский шрифт1 1Краткие сообщения Института археологии. Т. 25.

172

А. А. Бьічков

«сохраняет крайнє архаический облик, во многом сближающий его с арамейскими шрифтами парфянского и даже ахеменидского времени».Такое наблюдение над хорезмийской письменностью, подтверждая устойчивость архаических арамейских черт в алфавитах Средней Азии, еще более подкрепляет гипотезу В. Томсена о проникновении арамейского письма дальше к Востоку, на Енисей и Орхон, через посредство пехлевийского, согдийского и хорезмийского. Глубоко знающий орхоно-енисейскуто зпиграфику, С. П. Толстов именно так и ставит вопрос. Однако едва ли он прав, когда относит зто к сравнительно позднему времени, ссьілаясь на широкое распространение тюркского рунического алфавита лишь к VIII веку н. з. Как известно, орхонские зпитафии бьіли вьісеченьї в 30-х годах VIII века. Но уже в то время орхонский «классический» стиль бьш близок к изменению. Оно вьіразилось в сложении нового рунического «устава» второй половиньї VIII века, образцом которого являются письмена Селенгинского камня.Подобная перемена совершалась на далеком северо-востоке, но охватила и западньїе области тюркского рунического письма. В зтом убеждают рукописньїе рунические текстьі начала IX века из Китайского Туркестана, изданньіе В. Томсеном. В том же позднейшем варианте руническое письмо помнили и писцьі Дун-Хуана в XI— XII веках. А.Н. Бернштам совершенно правильно отметил близость их начертаний к «уставу» Селенгинс кого камня. Все изложенное не позволяет считать VIII век временем, близким к возникновению тюркского руничес кого письма. Предположение П. Мелиоранского, реализованное исследованиями С. Толстова, лишь сни-

И С К О Н Н О РУССКАЯ» ЗЕМЛЯ СИБИРЬ

173

мает с нас необходимость подтягивать время зарождения тюркской руники обязательно к III—IV векам до н. з. и тем самьім становиться на путь Е. Блоше, предполагавшего, что руника бьіла заимствована тугю через посредство жуан-жуан у хуннов, которьіе в свою очередь заимствовали свою письменность из какогонибудь арамейского алфавита III века до н. з. При всей заманчивости такой гипотезьі она не имеет пока надежньїх оснований. Однако остается в силе вьісказанное еще В. Радловьім и поддержанное П. Мелиоранским наблюдение о значительно большей древности енисейских рунических письмен сравнительно с орхонскими. В. Радлов относил их к VII веку, а П. Мелиоранский нашел возможньїм «отнести их вообще к VII, а может и к VI ве ку». В 1926 году зту же точку зрения подцержал С. Малов. В докладе на Туркологическом сьезде в Баку он вьісказал мнение, что енисейские памятники «датируются даже двумя-тремя столетиями раньше орхоно-селенгинских», т. е. тем же VI веком. В зтой связи следует вспомнить важное указание В. Радлова на то, «что между Хануем и Танну-Ола мьі не находим никаких следов надписей». По его мнению, зто также не позволяет считать, что древнетюркское письмо достигло истоков Енисея, распространяясь от Орхона на Запад. Вместо зтого В. Радлов предполагал другой путь проникновения письма тугю к кир гизам. На Кемчике много рунических надписей. В VI веке «орда тюркских князей» могла находиться на Черном Иртьіше. От Черного Иртьіша сравнительно близко до Кемчика. Позтому, по В. Радлову, именно оттуда и проникла к киргизам на Кемчик руника тугю. Но едва ли такое построение правильно. Прежде всего, оно не снимает вопроса, откуда появилось руни-

174

А. А. Бьічков

ческое письмо на Черном Иртьіше, — ведь известно, что на Южном Алтае нет образцов его раннего развития. Затем, правильно придавая значение отсутствию рунических надписей между рекой Хануем и областя ми современной Тувинской автономной области, следовало бьі отметить и полное отсутствие сведений о наличии надписей на всем протяжении от Кемчика до Черного Иртьіша и на самом Черном Иртьіше. Локализация «ордьі тюркских князей», т. е. центра держа ви тугю в VI веке, на Черном Иртьіше также пока не подтверждается источниками. Наоборот, Кошо-Цайдамские тексти и памятник Тоньюкука традиционннм центром на Востоке считают реку Орхон. Что же касается Запада, то уже в VI веке опорой тюркской зкспансии являлось там Семиречье. Считают также, что около Кульджи, под горою Ак-таг находилась в 568 году ставка западнотюркского хана Дизабула. Однако, если гипотеза В. Радлова о роли предполагаемнх тюркских кочевий по Черному Иртьішу в передаче киргизам рунической письменности и не может бить принята, все же зто не снимает вопроса о проникновении руники к киргизам от западньїх тюрок. Ведь рядом с их центрами в Семиречье на реке Таласе и на Исснк-Куле бьши открьітьі рунические надписи. Напомним зти находки. В 1896 году В. Каллаур обнаружил около села Дмитриевского на Верхнем Таласе первую руническую надпись, изданную и переведенную В. Радловнм, а позднее Неметом и С. Маловнм. Тогда же В. Каллаур видел рунические строчки среди уйгурских письмен в ущелье Терексай Александровского хребта, но судьба копии зтой надписи, дошедшей до В. Радлова, в дальнейшем неизвестна. В 1898 году В. Каллаур открьіл около села Дмитриевского еще две рунические надпи

175

И С К О Н Н О РУССКАЯ» ЗЕМЛЯ СИБИРЬ

си, изданньїе П. Мелиоранским, прочитавшим, однако, ііишь одну из них (так назьіваемьій «первьій» камень). Позднее зту надпись также переводили Немет и С. Малов. Второй же камень впервьіе бьш переведен Неметом, а затем подробно рассмотрен С. Маловьім. После открьітия В. Каллаура около села Дмитриевского бьіло найдено еще две надписи на камнях, стояв ших над погребениями, исследованньїми Г Гейкелем в 1898 году. По мнению Г Гейкеля, могильї зти относятся к V веку н. з. Стоявшие над ними надписи бьіли изданьї тем же Г Гейкелем в 1918 году и дваждьі переведеньї Неметом и С. Маловьім. За советский период в Семиречье обнаруженьї новьіе рунические надписи. В 1926 году благодаря пониженню уровня Иссьїк-Куля около урочища Койсара вьіступил из-под водьі камень с арабскими и руническими письменами, изданньїми С. Маловьім. В 1930 году в Тераксае, около села Дмитриевского, Е. Массон открьш новую наскальную руническую надпись, впоследствии переведенную С. Маловьім. Наконец, в 1932 году в древнем шурфе, на месторожде-

frO frtH / <<РОЦШУіС1АГ&А>0

—7

»г/ГИ

>і

.....>д ґ ) х »...........( о > 1 M1D16 0 > * 3

..М > м » ..

м Л Д 1 И > <*„„

....хп хлх вх* *т ртя В t> ю в б

Таласская папочка

176

А. А. Бьічков

ниисерного колчедана в окрестности села Дмитриевского бьша обнаружена еловая палочка, покритая резньіми рунами. В 1936 году зтот исключительньїй памятник бьіл издан С. Маловьім с переводом и важнейшими комментариями. Таким образом, до настоящего времени в Семиречье известно девять рунических надписей, причем большинство обнаружено около села Дмитриевского на Верхнем Таласе и лишь одна на берегу Иссьїк-Куля. Зта находка имеет очень большое значение, так как не позволяет видеть в надписах у села Дмитриевского случайное, узколокальное явление в Семиречье. Наоборот, не подлежит никакому сомнению, что определенная часть Семиречья представляет такой же очаг рунической письменности, какими бьіли области Верхнего и Среднего Енисея и Монголия. Благодаря последним раскопкам и разведкам А. Н. Бернштама удалось вьіяснить, что в VI—VII веках на территории Семиречья развивались два параллельньїх процесса — складьівался западнотюркский каганат, имевший тесньїе связи с Согдианой, и вновь проникали в Семиречье значительньїе массьі согдийского населення. При зтом удалось определить границьі согдийских колоний и тем самьім вьіяснить, что «центрами распространения тюрок оказались горньїе долиньї: Верхний Талас, Чон-Кемин и Иссьїк-куль. В долине Чон-Кемин открьіт город Суяб и могильники тюрок с балбалами. На Иссьїк-Куле обнаруженьї каменньїе бабьі, в Верхнем Таласе, по реке Кенкол, око ло урочища Терскул — тюркский могильник». Тюркские племена зтих районов — пять дулу и пять нушиби или, как их назьівают рунические текстьі, «десятистрельньїй народ», потеряли свою политическую самостоятельность в 704 году, когда сложилось новое

«ИСКОН НО РУССКАЯ» ЗЕМЛЯ СИБИРЬ

177

государство тюргешей. Таким образом, не подлежит сомнению, что памятники VI—VII веков, исследованньіе Г Гейкелем, С. Теплоуховьім и А. Бернштамом в горньїх районах Семиречья, принадлежали именно западньїм тюркам. Нет никаких оснований исключать из комплексов зтих памятников рунические надписи на камнях и скалах, найденньїе на Верхнем Таласе и на Иссьїк-Куле. Дело в том, что все исследователи зтих надписей отмечают их большое сходство по характе ру букв и по содержанию с енисейскими VI—VII ве ков и заметное отличие от орхонских и тем более селенгинских VIII века. Отнесению их к VIII веку препятствует также и то обстоятельство, что в тюргешском государстве получила развитие уже другая, уйгурская письменность. Зто доказано легендами тюргешских монет. На них, и то лишь в качестве тамги, удерживается в VIII веке всего один рунический знак. Зто доказано также господством уйгурской письменности в документах VIII—IX веков, найденньїх в Китайском Туркестане. Рунические текстьі встречаются там лишь изредка. Таким образом, можно считать вполне установленньїм наличие в Семиречье в районах, занимавшихся в VI—VII веках тюрками, рунической письменности и притом более архаического типа, чем орхонская. Такой вьівод позволяет поставить вопрос о месте формирования рунического алфавита. Если не подлежит сомнению арамейская основа большинства таласо-енисейских литер, воспринявших ее через среднеазиатские вариантьі, через согдийское и хорезмийское письмо, то Семиречье, связанное с Хорезмом, колонизованное в значительной части согдийцами и в то же время в VI—VII веках занятое западньїми тугю, становится наиболее вероятньїм местом первого применения рунической письменности, приспособления

178

А. А. Бьічков

арамейского алфавита к тюркской речи. Оттуда тюркизированньїй алфавит широко распространился прежде всего на восток. Пока не найдено в Восточном Туркестане рунических надписей на камне, но зато имеются документьі на бумаге. Они вероятнее всего представляют памятники тюркоязьічного народа ягма, обитавшего в VI—VIII веках в Кашгарии и входившего в западньїй тюркский каганат. Зто позволяет не считать отсутствие рунических надписей на камнях и скалах безусловньїм доказательством незнакомства на селення ряда областей Центральной Азии с руникой. В частности, вполне возможно допустить наличие рунического письма у карлуков — одного из наиболее крупних племен, входивших в состав западнотюркского каганата. Между тем карлуки очень долго занимали территорию Западного Алтая и Тарбагатая и в том числе бассейн Зайсана и Черного Иртьіша. Китайская хроника сохранила указания на постоянство дружественньїх связей енисейских кьіргьізов с карлуками. Гипотеза В. Радлова о роли населення Черного Ир тьіша в передане киргизам руники тугю приобретает в новом виде большую достоверность, уже не нуждаясь в придуманной «орде тюркских князей». Вероятно, так же как ягма и как киргизи, восприняли руническое письмо западннх тугю и орхонские тюрки. Однако их древнейшие тексти VI—VII веков пока еще не виделенн, так как исследователей, естественно, влекут к себе монументальнне надписи Онгина, КошоЦайдама и Налайхи, относящиеся к первой половине VIII века. Что касается киргиз, то западнотюркская письменность попала на Енисее на подготовленную почву. Уже почти два тнсячелетия существовали там разнообразнейшие рисунки на скалах и на нарочито поставлен-

И С К О Н Н О РУССКАЯ» ЗЕМЛЯ СИБИРЬ

179

ньіх стелах. Многие из них составляют цельїе повествования о вьідающихся собьітиях — сражениях, больших охотах, постройке н.овьіх поселков и переездах на новьіе места. Другие с различной условностью передают в символах отвлеченньїе представлення, главньїм об разом' космогонического характера. Косьіе и прямьіе крестьі, квадрати, круги, звездьі, дуги и другие фигурьі вьісекались еще в карасукское время. В тагарскую зпоху зти знаки умножились и к ним прибавились разнообразньїе тамги. В таштьіке отмечен новьій шаг впе ред — появление наряду с тамгами счетньїх знаков. При такой древности и разнообразии средств фиксации, в условиях нового усложнения общественньїх отношений, когда возникала кьіргьізская государственность, естественньї бьіли попьітки создания собственной письменности. Один такой опьіт сохранил нам обломок грубого горшка, найденньїй в кьіргьізском кургане № 2 Уйбатского чаатаса. В его нижней части, под волнистой чертой расположена целая строка различньїх знаков — квадрат с крестом внутри, две наклонньїе чертьі, схематическая фигура мужчиньї, два вписанньїх друг в друга круга с чертой посередине, примьїкающая к нему дуга, горизонтальная черта и черта вертикальная (см. рисунок).

Надпись на глиняном сосуде из Уйбатского чаатаса (а ); прорись надписи на пряслице М инусинского м узея (б )

180

А. А. Бьічков

Перед нами, несомненно, надпись, для которой использованьї знаки, давно бьітовавшие на Енисее, но только теперь поставленньїе в строку. Об отношении зтого примитивного письма к руническому алфавиту можно заключать из того, что далеко не все рунические знаки восходят к арамейской системе. Занимавшийся зтим вопросом В. Томсен не нашел арамейских основ для 15 орхонских знаков и пришел к вьіводу, что они представляют собой местное дополнение. Он же в специальной таблице вьщелил «главнейшие и наименее сомнительньїе» вариантьі знаков, характеризующие енисейские надписи. В настоящее время количество определимьіх енисейских вариантов может бьіть еще увеличено. Уже самое количество их (до восьми к одному звуку) подтверждает относительную древность енисейского и очень близкого к нему таласского алфавита, отразившего ту стадию рунической письменности, на которой еще не закончилось сложение буквенньїх форм. Однако и теперь, как и при вьіходе в свет «Заметок об зтническом составе тюркских племен и народностей» Н. Аристова, нельзя согласиться с его теорией происхождения тюркской руники исключительно из тамг. Наоборот, новьіе открьітия в области среднеазиатских алфавитов еще раз подкрепляют теорию О. Доннера и В. Томсена. Руническая письменность у кьіргьізов бьіла распространена очень широко. На зто указьівает то обстоятельство, что в степях Кемчика, Улукема, Бейкема, Енисея, Абакана и их притоков уже найдено около 50 одних только надгробних надписей, из которьіх некоторьіе очень велики.Но не только количество надгроб них надписей свидетельствует о широком знаний пись ма. Рунические зпитафии Верхнего Енисея и Минусинской котловини явно рассчитаньї на широкий круг чи-

И С К О Н Н О РУССКАЯ» ЗЕМЛЯ СИБИРЬ

181

тателей, а не только на представителей знати. Рассматривая содержание зтих надписей, мьі уже извлекли из них ценньїе сообщения о внутреннем устройстве киргьізского общества в VI—VII веках. При зтом мьі видели постоянньїе упоминания о народе, составленньїе в таких вьіражениях восхваления, которьіе не оставляют сомнения в том, что всегда бьіл расчет на прочтение проезжим простим киргизом. Еще в большей степени в том же убеждает обилие ненадгробннх над писей. Большинство из них находится на скалах, час то представляя как би бегльїе, торогшиво начерченние острием отметки. К сожалению, зтот материал остается до сих пор не только не прочитанньш, но в значительной массе своей и не собранним. Только А. Адрианов во время своих работ по зстампированию енисейских писаний списал некоторое число таких наскальннх надписейотметок. Известная часть их видна также на рисунках, сделанних с писаний зкспедицией Аспелина. В своих поисках писаниц я также встречал отдельнне рунические знаки на камнях Майдашинских и Оглахтинских гор близ Минусинска. В зтих надписях, несомненно, таятся важнейшие факти внутренней жизни киргиз. В зтом можно бить уверенним, исходя из содержания единственной прочитанной большой наскальной надписи, скопированной по инициативе Д. Клеменца на утесе Хая-Баши у реки Кемчика. М и уже обращались к ней при изучении общественного строя киргиз. Здесь же приведем ее целиком, так как ее текст особенно убеждает в дос тупносте руники многим киргизам: «Вашего владения — моего хана и моего зля зто памятник на КараСзнгире. Его писал Аншин. Ви, люди, сльїшите владельца Кара-Сзнгир. Витязь-Инанчу, Чигши-бзг по

А. А. Бьічков

182

моим заслугам я самьій вьісший среди шести родов Кзшдим, зто моє превосходство. Кара-Сзнгиром владел я — победоносньїй Чиппи в тридцать восьмом году — премудрьш Шангун. Согласно письма... хана [я] Тутук-бзг лежащей по ту сторону земли». Обращение «Вьі, люди, сльїшите владельца КараСзнгир» не оставляет сомнения в том, что памятник на Хая-Баши должньї бьши читать очень многие. О том же можно заключить и по распространенности рунических надписей на различньїх бьітовьіх предме тах. Надписи, обьічно указьівающие имя владельца, встречаются и на поясньїх украшениях, на китайских зеркалах, на пряслицах, и даже на китайских монетах. Надписи на монетах особенно важньї. Поскольку монетьі бьіли чеканеньї в 841 году, они свидетельствуют о том, что руническое письмо продолжало применяться на Енисее еще и в IX—X веках. Зто подтверждает и отсутствие в стране кьіргьіз древних уйгурских надписей. Особьій интерес представляет надпись, вьірезанная на каменном дисковидном пряслице из Минусинского музея(см. рисунок б вьіше и рисунок ниже). Ее литерьі весьма своеобразньї и значительно отличаются от других енисейских. Особьій интерес представляет употребление двух вариантов «лесенки», которьіе до недавнего времени вообще бьши неизвестньї в азиатской рунике, наличествуя лишь в печенежском письме и венгерских резах в значений z. Теперь же они встре лились сразу в двух центрах азиатского руничесКитайскиемонетьі с енисейскимирунами

КОГО

П И СЬ Ма : н а

И С К О Н Н О РУССКАЯ» ЗЕМЛЯ СИБИРЬ

183

енисейском пряслице и на таласской палочке, изданной С. Маловьім. С надписью на таласской палочке роднит надпись на минусинском пряслице и близость других начертаний:

а также общий стиль знаков. Рассматривая особенности алфавита обеих надписей, нельзя не признать на ряду с их большой близостью друг к другу их сильно го отличия от орхонской и таласской лапидарной руники. Основьіваясь на зтом, я не могу вполне согласиться с виводом С.Е. Малова относительно надписи на таласской палочке, что будто бьі «при первом же взгляде на буквьі зтой палочки видна их своеобразность в сравнении с буквами орхонской, енисейской и восточнотуркестанской рунической письменностей». Совершенно очевидно, что необходимо сделать исключение для енисейских аналогий, особенно после счастливой находки В.П. Левашевой минусинского пряслица. Однако все сказанное вьіше позволяет ставить вопрос и о происхождении таласской деревянной палоч ки с рунами. Она найдена в древнем шурфе, пробитом для добьічи железного купороса или квасцов на южном склоне Киргизского хребта к северо-западу от села Дмитриевского в местности Ачикташ. Содержание ее надписей, мастерски раскрьітое С. Е. Маловьім, впол не обосновьівает его вьівод о том, что зта палочка не имела аналогий с уйгурскими деревянньїми кольями культового или магического значення, но «является своего рода путевьім жезлом, путеводной палочкой».

А. А. Бьічков

184

Но кто бьіл тот путешественник, которого приве ла в VII или VIII веке путеводная палочка на реку Та лас? Нам кажется возможньїм предполагать его кьіргьізское происхождение. За зто говорит отмеченное вьіше отличие путеводньїх надписей палочки от дру гих восточнотуркестанских рунических начертаний и, наоборот, ближайшее сходство с енисейскими надпи сами, особенно со строчкой, вьірезанной на пряслице № 2164 Минусинского музея. Вероятно, зто бьіл один из тех предприимчивьіх кьіргьізских воинов-торговцев, которьіе, проникая в дальние страньї вплоть до двора китайских императоров, разносили по Востоку славу о вьісоком мастерстве енисейских ремесленников, оружейников и художников-ювелиров. Если зто так, то таласская палочка приобретает и еще одно значение. Она может стать первьім документом, прямо фиксирующим проникновение кьіргьіз на Тянь-Шань ранее IX—X веков. Заканчивая зтим рассмотрение кьіргьізской письменности, нельзя не признать в ней действительньш показатель в ь і с о т ь і культури енисейских кьіргьіз, сложности их общественного устройства и прочности их связей с соседними народами Азии. Зта связь обогащала кьіргьіз новьіми достижениями восточной цивилизации, но не могла стереть оригинальньїх черт, характерних для народа енисейских долин». *** Прочтя приведенную здесь статью С. В. Киселева, легко можно понять, что енисейские инородцьі имели свою особую культуру и изобрели письменность рань т е , чем русские заимствовали ее у Кирилла из греческого города Фессалоники, как о том гласит русская церковная легенда.

И С К О Н Н О РУССКАЯ» ЗЕМЛЯ СИБИРЬ

185

З а Енисеем: тунгусьі или звенки Едва переправившись через Енисей, русские встретились с одним из наиболее широко распространенньіх племен горной тайги и лесотундрьі — тунгусами. Им принадлежала особая роль в истории Сибири и соседних с ней стран Азии. Тунгусьі, как називали в XVII веке предков современньїх звенков, звенов и негидальцев, являются яд ром всех народов, обьединяемьіх в тунгусоманьчжурскую лингвистическую группу. Название «тунгус» известно русским с XVI века, а самоназвание «орочен» в Приамурье («орочел» — на Охотском побережье и «звен» — в Приангарье) извес тно с XVII века. К моменту первоначального соприкосновения с русскими тунгуси освоили почти всю сибирскую горную тайгу от Енисея до Охотского моря, часть лесотундрн и тундри к западу от Лени. О глубокой древности расселения тунгусов по енисейской тайге свидетельствует тунгусское происхождение названия Енисей, которое существовало еще до XVII века. Позаимствовав зто название, самоеди (ненцьі) только лишь добавили к нему обозначение «ям» — «большая река» (Ензя-ям). Кроме того, три четверта названий рек в бассейнах Подкаменной и Нижней Тун гусок, которие по-звенкийски назьіваются Катангами, также имеют тунгусское происхождение. Река Сим в XVII веке записана звенкийским названием Чиромбу. Название Турухан также звенкийское. Группьі тунгусоязьічньїх племен обитали в Нижнем и Среднем При амурье, где они смешивались с местннми аборигена ми. Замечательно, что еще в XVII—XVIII веках у ряда тунгусоязнчннх групп сохранились пережитки древнего дооленеводческого уклада их предков, пеших охотников и рнболовов тайги, не имевших оленей.

А. А. Бьічков

186

Охота производилась преимущественно в одиноч ку. Группой в два-три человека охотились на крупно го зверя, когда надо било гнать его на стрелка, а также на переходах через речки мелких парнокопьітньїх, когда те переходили на новьіе места. Основная охота бьіла на мясного зверя, пушного били попутно. Первая охота кормила, позтому и отношение к ней бьіло особое. Рассказьі об удачливих охотннках, которьіе

П ешие т у н гус и на А н гаре

И С К О Н Н О РУССКАЯ» ЗЕМЛЯ СИБИРЬ

187

хватали на бету зверя за ногу или, заколов медведя, перебрасьівали его через голову и кололи другого, распространялись далеко по тайге. Про такого охотника сказання говорят, что он «четвероногому зверю не даст мимо пробежать, крьілатой птице не даст над ним пролететь». Мясо, как и излишки рьібьі, вялили на солнце и сушили над огнем, чтобьі потом превратить их в муку. На охоте тунгусьі пользовались луками, рогатиной и устанавливали самострельї и петли. За зверем гонялись или били его на водопойньїх тропах из засадьі на деревьях и в лодках. Для вьіслеживания зверя маскировались, накидьівая на себя шкуру с головьі оленя, а иногда и целую. Всякого рода деревянньїе ловушки, связанньїе с полусидячим образом жизни, бьіли для них не характерньї. Бродячие охотники добьівали рьібу с помощью лука и остроги. Зимой старики кололи рьібу через лун ки, а летом рьібаки занимались лучением с лодки. На небольших речках устраивали запорьі и устанавлива ли в них корьіта и «мордьі». В рьібалке участвовало много мужчин. Пешие тунгусьі, попавшие в озерньїе районьї (Забайкалье, Байкал, озера к западу от верхо вий Вилюя), на большие реки (Енисей, Ангара, Лена, Олекма, Амур) и на реки Охотского побережья, богатьіе рьібой, оседали и начинали заниматься риболов ством, не оставляя охоту. Но зти тунгуси составляли лишь небольшую часть, и их образ жизни не мог бить характерним для всех. В горной же тайге риболовство имело такое же значение, как и собирательство: рьі бой лакомились, как и ягодами, в определеннне сезо ни. Позтому ни в сказаннях, ни в преданиях, ни в народном календаре риболовство и оленеводство не по лупили своего отражения.

188

А: А. Бьічков

Домашние занятия всех тунгусов делились на мужские и женские. К мужским относились изготовление изделий из дерева, кости и металла, а также изготов ление лодки-берестянки (бересту шили женщиньї), лодки-долбленки и нарт. Женщиньї вьідельївали шкурьі, шили из них одежду, обувь, покрьішки для чума, предметьі домашнего обихода. Они обрабатьівали бересту и шили из нее посуду, а также «тиски» — берестяньїе полотнища для чумов и для лодок-берестянок. Мужчиньї умели украшать узорами деревянньїе, костяньїе и металлические вещи, женщиньї — ровдугу, бересту и меха. На женщинах лежали обязанности ухода за детьми и приготовление пищи. Охотники жили в конусообразньїх жилищах, остов которьіх бьіл покрьіт корой лиственницьі и полотни щами, сшитьіми из берести, ровдуґи. По сказанням, у восточньїх звенков более древним жилищем, характер ним для бита жени, бьш чум-чорама, в котором дьімовое отверстие зимой служило и входом. Как говоряг более поздние предания, традиция вьіхода через дьімовое отверстие сохранилась только во время во єнних с т о л к н о в є н и й , когда герой вьіскакивает через него из чума. В местах, где тунгуси ж и л и поблизости от скотоводов и коневодов, с которьіми они бьіли чаще во враждебньїх отношениях, рядом с конусообразньїм жилищем ставили свайное жилище. В нем помещались члени семьи во время отсутствия охотника. Они втягивали наверх бревно-лесенку, защищая себя от нападения врагов. Бродячий образ жизни и охота оказали влияние на характер и многие сторони ж и з н и тунгусов. Они обусловили любовь к новим местам и легкость передвижения и расселения, развили наблюдательность, умение ориентироваться в чужой местности, вьіносливость, смелость и силу, без которьіх нельзя бьіло пере-

ИСКОНН'О РУССКАЯ» ЗЕМЛЯ СИБИРЬ

189

двигаться в горах. С охотой связана привьічка ничего не накапливать. В сказаннях подчеркивается, что жене не нужно брать одеждьі, когда она направляется в месга мужа, — он легко добудет зверя для одеждьі. Пос ле победьі над врагом победители не брали никакого имущества. Зто же отмечается арабскими источниками X (Гардизи) и XII веков (Марвази) у охотников с правих притоков Ангари, где проходила дорога из земли Киргизской в Курнканскую. Бродячий образ жизни отразился и на костюме, которий должен бил бить легким, не стесняющим движений и бистро проснхающим. Позтому он бьш составним (кафтан с на грудником, покрнвающим грудь, натазники с ноговицами и унти). Любую часть его можно било отдельно просушить у костра. Пищей било то, что добивал охотник (мясо птиц и диких зверей). Для общественной организации били характернн парньїе обьединения частей родов и больших семей, дожившие у алданских и среднеамурских звенков до XX века. В парних обьединениях семей господствовали родовие традиции и родовие институтн. Первьім зако ном била зкзогамия, позтому, согласно преданиям, при встрече двух человек сначала спрашивали о месте рождения, об имени, о происхождении и имени отца. Брак бьш обменннм, также женились на женщинах, вьіданних в качестве вири после победьі над против никами. Били случаи, когда женились на женщинах противника, взятих после столкновения. У всех охот ников восточной тайги существовал крепкий запрет на браки их женщин с западньши врагами. Расселение по тайге отдельньши семьями заставляло молодих людей пускаться в далекие путешествия, чтобьі найти себе «сотрапезника», «друга» из чужого рода или дру гого племени. Например, по сказанням, охотники из Верхнего Приамурья находили себе жен на востоке у

190

А. А. Бьічков

разньїх племен: у сивиров и киданей, а также у других аборигенов, живших у моря. Вторьім законом бьіла взаимопомощь как между членами одного рода, так и между семьями, находящимися в отношениях свойства. Человек, взявший себе жену, брал на себя обязанность защищать брата и отца женьї, если на них нападет враг. В каждом парном обьединении, по преданиям, вьіделялся самьій сильньїй, смельїй охотник, которьій мог своей добьічей прокормить всю группу. Если он удовлетворял всем требованиям (бьіл умен, находчив, имел жизненньїй опьіт), то во время столкновения он становился военньїм вождем. Кроме того, в каждом обьединении бьіл один или два шамана. Назначение шамана — лечить больньїх, узнавать, кто «убил» человека, когда тот умер естественной смертью (естественная смерть представлялась всегда как насильственная: умершего человека якобьі убил член другого рода). Шаман указьівал на убийцу, и отряд мужчин шел мстить: требовалось убить только одного человека, члена рода, указанного шаманом. «Убивать» людей мог и шаман, он «сьедал» души врагов. И такой случай тоже приводил к воєнному столкновению. В сказаннях говорится также о религиозньїх пред ставленнях тунгусов. Упоминаются духи — хозяева мест и дома. Есть представление о слове, как о чем-то живом, имеющем духа, которьій может сделать все, что пожелает произнесший слово. Кузнец, он же изготовитель луков, жил один на равньіх расстояниях от семей рода, «посредине» обьединения. Он изготовлял луки, стрельї, мечи, броню и металлические украшения по заказу. Во время работьі заказник добьівал ему питание. Подростки и старики

И С К О Н Н О РУССКАЯ» ЗЕМЛЯ СИБИРЬ

191

вьіполняли роль сторожей, которьіе, сидя на деревьях или на скале, следили за подходом врага. Войньї между такими обьединениями бьіли части ми, позтому предания о столкновениях сохранились почти у всех групп звенков в большом количестве. Причин для зтого бьшо немало. Наиболее частими причинами били невидача просватанной девици, отказ в сватовстве или убийство свата; совсем редкими причинами били ссора, оскорбление и порча шамане ного костюма. О сражениях ради захвата имущества упоминают только самьіе поздние предания, которне возникли в XIX веке. Наиболее древней формой борьбьі бнл поєдинок двух предводителей. После зтого шел бой между отрядами лучников и мечников. За поєдинком двух пред водителей, по преданиям сумских звенков, наблюдали все войньї. Иногда они помотали своєму вождю; например, в одном из преданий говоритея: «Постави ли мечи вождей Нари и Шинтавуля. Меч Нари воткнули в землю крепче. Вожди с определенного расстояния побежали к мечам. Пока Нара вндергивал из земли меч, Шинтавуль внхватил меч, рубанул его по руке». Частьіе стьічки привели к внработке целого ряда правил: женщин, детей и стариков не убивали, бой могли вести только мужчини, случайно попавшие под стрелу старики и женщинн внзнвали досаду. Победители должньї били взять на своє попечение женщин и детей, если все мужчини противников пере бити. Уходя, они оставляли на своем пути метки на дере вьях, чтобьі мститель в будущем мог найти их. Вожди, состарившись, старались найти способи, чтобьі бить убитими своими противниками. Некото-

192

А. А. Бьічков

рьіе из них даже передавали врагам свои стрельї, а другие предлагали сьесть сердце, чтобьі сила и ловкость перешла на них. «Меня убейте, сердце моє сьешьте. Сьев моє сердце, станете сильньїми, подобно мне, и никто вас не убьет», — говорит вождь Шинтавуль. Перед тем как начать поєдинок или столкновение, необходимо бьіло предупредить противника, затем раздразнить его обидньїми словами или жестами, чтобьі вьізвать злобу. Перед началом сражения отрядов пускали специальную стрелу, обьявляющую войну, и вьікрикивали слова, значение которьіх давно уже забьіто («Химилгзн! Хавун!»). Некоторьіе из восточньїх тунгусов, по преданиям, перед поєдинком менялись стрелами и договаривались о расстоянии для стрельбьі друг в друга. Увертьівались от пущенной стрельї по-разному. Западньїе тунгуси отскакивали от пущен ной стрельї, восточньїе — ловили ее серединкой лука. Бьіло характерним такое заявление воинов перед по єдинком: «Если я должен тебя убить, то убью без сожаления. Если я должен бить убитим, то умру, не прося пощади». Зта традиция относилась и к бою между отрядами, когда они перед боєм предлагали биться до тех пор, пока всех не перебьют. По преданиям западних тунгусов, запрещалось убивать раненого против ника, не закрив его откритие глаза. На лежащего надо било что-либо набросить и тогда уже убивать. При столкновении отрядов назначалось место боя. На реке один отряд помещался на внсоком берегу, другой — на низком. Отряди перед боєм разводили кост ри. В преданиях, отразивших более поздние столкновения, говорится, что отряди перед боєм устраивали защиту в виде изгороди из нарт, покритих меховнми коврами, а для удобства боя стволи всех деревьев на площадке, где шел бой, очищались от кори (зто наблюдалось у потомков ангарских тунгусов). Площад б-

И С К О Н Н О РУССКАЯ» ЗЕМЛЯ СИБИРЬ

193

ку окапьівали валом (баргузинские и баунтовские тун гуси) или окружали изгородью (амгунско-охотские). В середине площади, защищенной оградой, оставались семьи. И, наконец, согласно преданиям, когда нападение совершалось на стойбище одного хозяйства, то, завидев приближающегося врага, мужчина с берестой в руке прьігал в реку и отпускал там бересту, а сам под водой вьіпльївал в противоположную сторону и вьіжидал, сидя в кустах. Зимой мужчина с семьей откочевьівал, прорубая на своем пути лед и маскируя проруби. Противник, преследуя беглеца, попадал в прорубь. Иногда, уходя от противника, вешали на пень кафтан и шапку, а сами сворачивали в другую сторону. Женщиньї, уведенньїе победителями, зная, что оставшиеся мужчини придут им на виручку, ночью перерезали тетиви луков у врагов, днрявили их лодки, «убегали под снегом», прятались в дуплах, в пустотах каменннх осьіпей, на сучьях деревьев. Они вешали на деревьях сухую обувь и еду для мужчин, которне придут им на виручку. Многое из приведенного здесь перекликается со случаями, записанньши в русских пись менних источниках XVII века. Предания рассказнвают и о приамурских соседях пеших тунгусов — сивирах и киданях, по язику близких тунгусам1. Они жили в деревянннх домах с несколькими покоями, но рядом с домом имели чум с вихо дом через дьшовое отверстие и свайное жилище для женщин. Они тоже били охотниками горной тайги, но имели коней, а некоторне из них содержали для мяса и оленей, которне только летом жили недалеко от стойбищ, спасаясь от гнуса у днмокуров. Оленей дои-1 1 Кидани разработали собственную письменность, похожую на китайское иероглифическое письмо. Киданьские рукописи дош ли до наших дней.

194

А. А. Бьічков

ли. Некоторьіе охотники сивирьі имели и верхових оленей, которьіх звенки обьічно убивали, принимая за диких. Между звенками, сивирами и киданями существовали контакти, тогда как браки с западньши конньїми племенами, употреблявшими металл, запрещались для всех охотников. Охотник, женившись на девице киданей или сивиров, проводил в ее семье года два, затем отправлялся с женой в свои места. Жена всегда вела к мужу караван оленей. Таким образом, пеший охотник становился оленним. У себя он часто ставил два чума: для себя — конусообразннй и для жени — по конструкции яранговнй. Предания, сохранившиеся у потомков древних ангарско-прибайкальских тунгусов, рассказнвают о нападениях на них племени корендо (возможно, курикан), жившего около Байкала и уводившего в плен звенков. Делая пленниц женами, они оставляли их жить на пути от корендо к тунгусам. След тунгусского названия зтого народа остался в на званий одного из верхних притоков ангарской Ии — Корендо. Следующей группой, с которой имели взаимоотношения ангарские тунгуси, били енисейцн: кети, асаньї, коттьі. Жили они рядом с тунгусами. Об зтом свидетельствует и топонимика. А на севере находились низкорослие чури, которие снимали шкуру с оленя чулком, били охотниками и риболовами, держали много собак и ели собачье мясо. От связей с ними у потомков ангарских тунгусов осталось в язьіке много слов и грамматических злементов. От них же остались следьі культа ворона, некоторие детали предметов в материальной культуре, ряд общих сюжетов в фольк лоре и общая топонимика. Бродячий образ жизни охотников-тунгусов еще на пешей стадии привел их к расселению вниз по Ангаре,

«ИСКОННО РУССКАЯ» ЗЕМЛЯ СИБИРЬ

195

Енисею и по Лене из Приангарья — Прибайкалья. Уходя на север, они унесли с собой наименование «ламудьі» или «ламкан — намкан», буквально «прибайкалец», позже — «приморец». А название самого Байкала — Ламу бьіло перенесено на Ледовитьій океан и Охотское море. Исключительное значение в жизни тунгусов имело возникновение оленеводства, вьізвавшее распространение оленеводов по тайге. Верхнеамурские тунгусьі, осваивавшие местность Оро (вьіше Албазина), издавна назьівались «ороченьї» (т. е. жители Оро). Согласно легендам, часть их при ручила дикого оленя и научила его стоять у костров, спасаясь от таежного гнуса. Таким образом, как рассказьівают сказання, олени стали полудомашними. Летом они жили около человека, а на зиму уходили в глубь лесов. Однако данньїе язьїка показьівают, что верховая езда у тунгусов возникла под влиянием скотоводческих монгольских племен. Так, «седло» в звенкийском язьіке — змзгин, в звенском — змгун, в монгольском — змзгзл, змзл. «Обшивка седла», «седло, зашитое в мешки», «мешки» в звенкийском язьіке — комдан, хомдан, ком, в монгольском язьіке хом — «потник под седлом верблюда». «Коврик под необшитое седло» в звенкийском язьіке — тзнинз, в монголь ском язьіке тзн — «потник». «Метка» у звенков — хим, в монгольском язьіке — им. «Холостить» в обоих язьїках — акта. Оленеводьі могли кочевать только в горной части Приамурья, так как географические условия долиньї Амура непригодньї для оленеводства. Олени, вьітаптьівая моховьіе пастбища, переходили дальше по отрогам Хингана, Яблонового и Станового хребтов на новьіе пастбища, за ними должньї бьіли идти и их хозяева. Таким образом, расположение горньїх цепей 7*

196

А. А. Бьічков

определило направление расселения оленньїх групп тунгусов — орочен. Оленеводьі вступали во взаимньїе браки с пешими охотниками — звенками и звенами (ламкан — намканами) и передавали им оленей. Зто также отражено в сказаннях звенов. Один из орочен вьішли на Сахалин и, сохранив оленеводство, вошли в состав ороков. Другие, вьійдя на Амур через Амгунь и утеряв оленей, перешли на Анюй и дальше на Тумнин. Здесь они вошли в состав орочей. Распространяясь по отрогам Верхоянского хребта, оленеводьі дошли до Леньї и в тундре перешли ее. Якутьі в XIII веке столкнулись на Лене уже с оленньїми тунгусами. Если оленньїе группьі расселились по бассейну Средней Леньї задолго до прихода русских в Сибирь, то на Оленек и в бассейньї всех трех Тунгусок оленеводьі проникли незадолго до прихода русских. Здесь, как и на севере, оленньїе тунгуси бьши сначала врагами коренньїх жителей. Распространение оленньїх тунгусов на запад от Оленека и Вилюя отразилось в преданиях: среди зтих звенков в начале нашего века еще били в памяти два периода — время людоедов и время войн, когда по явились олени. Приход оленеводов внес в зтнографический комплекс и язьік коренньїх звенков немало черт, характерних для тунгусов Среднего Приамурья. Если пешие охотники передвигались пешком даже в тех случаях, когда у них бьши олени, на которих пе ревозили только домашний скарб (детей в колибелях переносили матери), то оленньїе передвигались на оле нях верхом или на нарте. Такую нарту у якутских торговцев видел И. Идес в XVII веке. Рисунок зтой нарти и посадка на ней те же, что у звенков Южной Якутии в наше время. Поскольку зта ездовая нарта низкая и короткая, на двух и трех парах дугообразннх копьільев, можно думать, что она била заимствована тунгу

И С К О Н Н О РУССКАЯ» ЗЕМЛЯ СИБИРЬ

197

сами от собаководов-аборигенов и приспособлена для оленей. В Забайкалье, где тунгусьі соприкасались с монго лами и бурятами, в язьїках которьіх суффикс «чен» образует имя деятеля, появилось название «мурчен» («коневод»), наряду с зтим название «орочен» приняло здесь значение «оленевод». Под влиянием степньїх скотоводов-монголов группьі тунгусов (ороченьї), види мо, и перешли от пешего образа жизни к скотоводству. У монголов тунгуси познакомились и с тканями, которьіе первоначально употреблялись только для орнаментировки ровдужной одеждьі, с горячей перековкой металла и с таким инструментом, как кузнечньїе меха. Став скотоводами, забайкальские тунгуси на чали охотиться на конях и утеряли «понягу» — наспин ную дощечку и лижи. От южньїх соседей ороченьї заимствовали кожаннй чехол, которнй натягивали на каркас, и переправлялись в такой кожаной лодке че рез речки. Под влиянием соседей — монголов и бу рят — тунгуси в степях Приамурья стали заниматься облавной охотой на коз. От 50 до 200 человек окружали табуни коз и били их стрелами. К мясной пище скотоводи добавляли рибную и растительную. Из вьісушенних клубней сарани делали муку. Как и монголи, они приготовляли из кобьшьего квашеного молока вино — араку. Из коровьего молока делали творог и сири. Скотоводство стало толчком для расселения тун гусов на юг по степним местам. Продолжая сохранять свои первоначальние самоназвания — «звенки» и «ороченьї», они получили новьіе названия — «онгкори», «солоньї», «хамниганн». Движение тунгусских племен из Забайкалья на восток привело к большим переменам в населений низовьев Амура. В состав аборигенних племен постепенно

198

А. А. Бьічков

вливались представители разньїх родов тунгусов-звенков. Пришельцьі утратили оленей, усвоили от аборигенов Нижнего Амура оседльщ образ жизни и многие злементьі их культури, но сохранили основу язика, некоторне злементн религии и основнне предмети общетунгусской культури — конусообразннй чум на промисле, лижи, лодку-берестянку, обувь, некоторне злементн кафтана с нагрудником, уцелевшего в качестве ритуальной одеждьі, и колнбель.

Т унгусский шаман. Гравю ра Е. М . К орнеева

И С К О Н Н О РУССКАЯ» ЗЕМЛЯ СИБИРЬ

199

Таким образом, к моменту первоначального соприкосновения с русскими тунгусьі, рассеянньїе на огромньіх лространствах Сибири, сохраняя в той или иной мере исходную общность язьїка и культури, делились на ряд групп, отличавшихся особенностями хозяйства и бьіта. Что же касается их социального строя, то все тунгуси не виходили за предели патриархально-родових отношений. Русские служилне люди в XVII веке различали среди тунгусов «оленннх», «конньїх», «скотних» (т. е. разводивших крупний рогатий скот) и «пеших», или «си дячих» (оседлнх рнболовов и охотников на морского зверя). В пределах современной Якутии в XVII— XVIII веках жили лишь «оленнне» тунгуси. «Конньїе» и «скотние» тунгуси кочевали на юге, в степях Монголии и Маньчжурии, а «пешие» жили оседло на Охотском побережье. Хозяйство «оленннх» тунгусов в XVII—XVIII ве ках являлось комплексним. Составньши частями его били охота, риболовство и оленеводство. Ясачнне книги так характеризуют «оленннх» тунгусов: «зимовейньїе ясачнне люди, кормятца зверем и рибою и живут, переходя с места на место». Важнейшее значение в хозяйстве имела охота с собакой на мясного зверя. Охотились на лося, дикого оленя, медведя и других зверей. Применялась и маскировка. Путешественник Избранд Идес, говоря об охоте, писал: «Вместо шляпьі на голове оленьи кожи и с рогами надевают... даби оной зверь таким видом, будто он того ж роду, обманнвают; и чтоб сия хитрость действительнее била, они у них на руках и на ногах ползают, и даби тайньїм образом ко оньїм приближитца, и по оньїм так блиско стреляют, то редко не убьют». Ставили также западни с самострелами. Охотились часто «многолюдством», т. е. коллективно.

200

А. А. Бьічков

Мясо сушилось вирок. В лабазах сохранялся «весь зимной запас» — «мясо звериное, сухое и рьібная порса». Из шкур изготовлялись «одеяла медвежьи», «одеяла лосиньїе», «половинки лосиньїе» (покришки для чума) и т. д. Большую роль в жизни тунгусов играло рнболовство. Лена с притоками и другие реки изобиловали рьібой и доставляли тунгусам «рьібньїе кормьі». Оленеводство у тунгусов в XVII—XVIII веках бьіло лишь подсобной отраслью хозяйства. Стада оленей бьіли небольшие, и олени употреблялись в основном для перекочевок от «зверовки» к «рьібньїм местам». Правда, наряду с «ежжальїми оленишками» бьіли и «оленишки кормньїе». Широко использовались оленьи шкурьі. С сезонньїми перекочевками связана бьша специфика тунгусского жилища. Наряду с «летними жилищами» — чумами тунгуси имели «зимние», носившие у казаков название «балаганов». Все запасьі пищи и одежди хранились на деревьях в местах остановок при кочевьях. Комплексное хозяйство тунгусов-оленеводов в XVII—XVIII веках бьіло по преимуществу натураль ним. Мясо и риба — продукти звериннх и рибних промнслов — потреблялись внутри самого хозяйства. Иное значение имела пушная охота, которая связивала хозяйство тунгусов с хозяйством соседних народов. По Лене, Алдану, Вилюю и Олекме шел оживленний обмен с якутами, в Прибайкалье и Забайкалье — с бурятами и монголами, по Шилке и Амуру — с даурами, китайцами и маньчжурами. Путем обмена тунгу си получали железнне изделия: тунгуси знали кузнечное дело, но еще не умели виплавлять железо из руд них пород и п'озтому значительную часть железних

И С К О Н Н О РУССКАЯ» ЗЕМЛЯ СИБИРЬ

201

А — я кут , В — калм ик , С — остяк, D — т ангут

орудий доставали, вьіменивая их у якутов и бурят. Зти обменньїе связи («торги») с соседями существовали у тунгусов и до появлення русских. Но СИЛЬНЬІЙ толчок развитию пушной охотьі у тунгусов в XVII—XVIII веках дала ясачная политика царизма, а также установление торгових связей с русскими людьми. На пушной промисел ходили осенью и в начале зими. Летом на соболя не ходили. Техника соболино го промисла бьша проста. Охотились обьічно в оди ночку (в отличие от коллективннх охот на копитного зверя). «Промншляют с сабаченки и стреляют из луков на сабачьей ноге, — писали русские служилне люди, — а кулемами промишлять не умеют... а как снеги окинут большие и они и промишлять перестанут». Основной социальной единицей тунгусского общества в XVII — XVIII веках бнл род. Однако родовой строй у тунгусов уже разлагался; єдиного родового хо-

А. А. Бьічков

202

зяйства не существовало. Патриархальньїе группьі, из которьіх состояли тунгусские родьі, вели своє хозяйство самостоятельно. Зто бьіли большие патриархаль ньїе семьи; об одной из них сообщается, что, помимо главьі семьи, в нее входили «детей три сьіна женатьіх да... брат ево...», а у зтого брата «детей семь сьінов, шесть женатьіх, а седьмой холост». В состав таких групп входили не только кровньїе родственники, но и так. назьіваемьіе «вскормленники» и рабьі («холопьі» или «боканьї» по терминологии XVII века). Источником рабства являлись межплеменньїе и межродовьіе войньї. Рабами у тунгусов в XVII веке могли бьіть тунгусьі-чужеродцьі или представители других народов (якутьі, юкагирьі и т. д.). По фольк лорним данньїм и документальним материалам XVII века можно видеть, что труд рабов применялся в хозяйстве. Раби вьшолняли самьіе разнообразнне работьг. участвовали в соболином промисле, в воєнних предприятиях своих хозяев и т. д. В XVII веке рабов продавали, закладнвали, отдавали в калим. Владели рабами обьічно племеннне и родовне вожди и их ближайшие родственники. Но и между свободньши родовичами уже не било равенства. Источники XVII—XVIII веков отчетливо показнвают имущественное расслоение.

Проникновение русских на Лену Летом 1624 года две партии мангазейских промьішленников во главе с Йваном Зориньш и Сидором Водянниковьш питались проникнуть на Лену, но били уничтоженн кочевавшим на Средней Лене племенем шилягиров. Через четьіре года подобная же участь по стигла ватагу промьішленника Владимира Шишки.

И С К О Н Н О РУССКАЯ» ЗЕМЛЯ СИБИРЬ

203

Несмотря на зто, вскоре движение на Лену стало массовьім. Не только из Мангазеи, но и с юга, из Енисейска по Верхней Тунгуске добирались на Лену отрядьі предприимчивьіх казаков и промьішленников. В то время, когда мангазейцьі вьішли по Вилюю к низовьям Леньї, енисейцьі появились в среднем и верхнем ее течении, подчинив живших там тунгусов и якутов. В 1632 году стрелецкий сотник Петр Бекетов заложил на правом берегу Леньї острог, сьігравший исключительно важную роль в дальнейшем освоєний северовостока Азии. Стеньї острога подмьівало водой, и атаман Йван Галкин в 1634 году перенес его примерно на 20 километров вверх по правому берегу Леньї. Так как острог продолжало подмьівать водой, в 1642 году воєвода П. Головин построил новьій, на зтот раз на левом бе регу реки. Ленский острог просуществовал до 1681 года, когда при воеводе И. Приклонском бьіл построен семибашенньїй город Якутск, обнесенньїй в 1686 году вьісоким частоколом. Самьім многочисленньїм и культурним народом Сибири бьіли якутьі. Основним их занятием било скотоводство, а подсобннм — охота. Они знали кузнечное производство и гончарное дело. Материальная культура якутов била сравнительно висока. Зимой якутские семьи жили в деревянннх юртах, а летом внезжали на пастбища и жили там в урасах, критих берестой. К приходу русских классовая дифференциация среди якутов достигла значительного уровня. Богатая верхушка (тойоньї) владела большим количеством скота. Якути, как и их соседи тунгуси (звенки), еще не знали огнестрельного оружия. Вооруженн они били копьями, луками и стрелами с железними наконечни ками. Тем не менее они представляли серьезную силу

204

А. А. Бьічков

в борьбе с казахами, которьіе к тому же бьши занятьі междоусобньїми распрями, особенно в первоначальньій период, когда в низовьях Леньї встретились два потока казаков: северньїй — мангазейский и южньїй — енисейский. Казахи силой оружия оспаривали друг у друга право собирать ясак с местного населення. Вот один из примеров таких междоусобиц. Летом 1632 года из Ленского острога «вниз по Лене на но вую реку Варку» в ь іп л ь іл отряд енисейских казаков — Дружина Чистяков, Яков Шестак и Остафий Серебрянник с товаришами. Подходя к реке Вилюю, они встретили мангазейцев во главе со Степаном Корьітовьім, идущих собирать ясак на Лену. Расспросив енисейцев о целях их плавання, Корьітов предложил им совместньїй поход на Алдан и Амгу, но, не получив согласия, напал на них и взял в плен. Корьітов потребовал с местньїх князцов ясак, хотя и знал, что он уплачен в Ленский острог. Возмущенньїе новьіми побо рами, долганьї и якутьі напали на сборщиков ясака и некоторьіх из них убили. В отместку за смерть товарищей Корьітов арестовал гостивших у него якутских князцов. Назревало восстание. Якутьі и долганьї «отложились от государя» и решили пойти войной. Не подозревая о самоуправстве мангазейцев, атаман Йван Галкин, сменивший в Ленском остроге Бекетова, летом 1634 года послал в низовья Леньї казака Семена Чюфариста с товаришами для взимания таможенньїх пошлин с мангазейских промьішленников. Чюфаристу бьіл отдан строгий приказ: в случае сопротивления препроводить мангазейцев в острог. 27 мая струги Чюфариста вошли в Алдан и, следуя вверх по течению, через два дня встретились с отрядом Корьітова, возвращавшимся с Амги. Корьітов пьітался уйти вниз по реке, но струги легко нагнали его и принудили остановиться. Завязалась перестрелка. Два енисей-

«ИСКОННО РУССКАЯ» ЗЕМЛЯ СИБИРЬ

205

ских казаха бьіли убитьі, многие раненьї. Победителем остался отряд Корьітова. Весть о сопротивлении мангазейцев дошла до Галкина. Забрав с собой 40 казаков, он вьішел на подмогу Чюфаристу. Произошла новая стьічка. С обеих сторон бьіло убито до десятка казаков. Наконец манга зейцев окружили и заставили сдаться. В результате зтого боя низовье Леньї осталось за енисейцами. Увьі! Казахи шли в Сибирь за добьічей, а вовсе не для ее хозяйственного освоєння. И из-за добьічи уби вали друг друга. После стьічек на Амге якутьі отказались платить дань. Галкину пришлось приложить немало стараний, чтобьі добиться уплатьі ясака. Ерофей Хабаров, при бивший на Лену летом 1633 года, рассказьівал, что Галкин три раза за оставшуюся половину года посьілал его и других промьішленньїх людей в поход на якутов. По словам Хабарова, зти зкспедиции кончались вооруженньїми схватками. Так что происходило не мирное присоединение пустующих территорий, а вооруженньїй захват земель тех народов, которьіе там проживали. Недовольство якутов в конце КОНЦОВ ВЬІЛИЛОСЬ в открьітое восстание. Центром заговора против Ленского острога стал улус князца Умьімака. Осенью 1633 го да туда собралось с верховьев и низовьев Леньї, с гор и долин якутское войско. По подсчетам казаков, к Умьімаку пришло 600—700 воинов. 5 января 1634 года отряд Галкина, состоявший из 150 казаков и промьішленников, нанес неожиданньїй удар по войскам якутских князей, но, встреченньїй мощной контратакой, откатился назад. На протяжении 8 верст князья преследовали казаков. Некоторьіе казахи получили по 5—8 ранений. 9 января якутское войско обложило Ленский острог и продержало его в

А. А. Бьічков

206

осаде два месяца. Только весной в Якутск стали собираться люди с промьіслов, пополнившие гарнизон. Теперь перевес оказался на стороне казаков, и якутьі отступили. Боясь мести, участники восстания хотели бежать. Галкин сам поехал в улусьі уговаривать якутов давать «государев ясак без всякого опасения». В конце концов ему удалось убедить якутскую верхушку в необходимости прекратить борьбу. Однако же остановимся подробнее на происхождении самих якутов.

Ранняя история якутской народности Историками Китая постоянно упоминаются варварские племена Монголии и Сибири, с которьіми китайцьі издавна находились в многообразньїх связях. Несмотря на отдаленность Прибайкалья от Китая, в летописях танской династии действительно сохранилось краткое, но вполне отчетливое описание племени, известного китайцам под именем гулигань. В летописи танской династии сказано, что гулигани входили в число древнетюркских племен гао-гюй

Я кут ьі в старинньїх одеж дах

И С К О Н Н О РУССКАЯ» ЗЕМЛЯ СИБИРЬ

207

или хой-хз, т. е. уйгуров. Но все китайские источники в полном согласии друг с другом отмечают, что гулигани в танское время жили далеко севернее всех уйгурских и вообще тюркских племен. В переводе И. Бичурина из «Истории династии Тан» о местопребьівании гулиганей сказано: «Гулигань кочевало по северную сторону Байкала. Земли гулиганевьі на север простирались до моря и от столицьі Китая чрезвьічайно удаленьї. По переправе за море «Байкал» на север дни долгие, ночи короткие. По закате солнца только что баранья селезенка успеет изжариться, как на востоке уже показьівается рассвет. Сия страна близка к месту солнечного восхождения». Сведения зти бьши настолько необьічньїми для жителей Китая, что тьісячелетием позже, в XVIII веке, император Цянь-Лун в своих примечаниях к своду летописньїх известий всех династий — «Тунцзян» — вьіражал крайнєє недоумение по поводу сообщения танской летописи о стране гулиганей. «Какая правда, — писал император, — в том, что от сумерек до рассвета сварится одно баранье междуплечие? Только пользуясь принесенньїми хвастливьіми словами записали их в исторические списки. Дело не соответствует истине, не заслуживает передачи на веру». Однако краткий и безьіскусственньїй рассказ танского летописца о длинньїх днях и коротких ночах хо рошо рйсует картину короткого северного лета с его бельїми ночами. От него и на самом деле веет суро вим дьіханием Арктики. Более того, северньїй край, о котором сльїшали китайцьі танского времени, может бить локализован довольно точно в пределах между современньїм Якутском на юге и Жиганском на севере. Но далее на север, за полярний круг, в страну, где летом солнце кружится над горизонтом, не спускаясь круглие сутки, сами информаторн танского летопис-

208

А. А. Бьічков

ца явно не проникали. О стране незаходящего поляр ного солнца они еще не подозревали. Некоторьіе исследователи, в том числе Д. Позднеев и Шаванн, полагают, что «Ханьхай» танского текста, от которого страна гулиганей лежит к северу, означает не море Байкал, а песчаную степь. Байкалом же, по разьяснению ученьїх китайцев, составлявших в 1744 году общее описание империи Дацин, является то море, которое лежало к северу от гулиганей. В таком случае гулигани должньї бьіли жить не к северу, а к югу от Байкала, немного севернее хой-хз, т. е. уйгуров, как и сказано в «Географии Китая и иностранньїх земель», составленной в сунское время. Кроме того, в другом китайском источнике танской зпохи, в географическом обозрении «Тан-шу-дили-чжи», ясно сказано, что и к северу от Байкала живут люди, сходньїе по обьічаям с гулиганями: «На север от двух поколений Гулигань и Дубо имеется небольшое море. Когда лед крепок, лошади, идя восемь дней, могут переправиться. На север от моря много больших гор. Жители их по фигуре очень крупньї. Обьічаем похожи на гулигань. День длинен, а вечер короток. Так назьіваемое Малое море и єсть зти водьі». Мальїм морем здесь, конечно, назван Байкал, а описьіваемьіе здесь горьі несомненно являются горами Прибайкальского или Онотского хребта. Переезд на лошадях через «Малое море» по льду тоже соответствует действительности. Жителей зтих мест знали под сходньїм наименованием и древние тюрки Монголии. Они називали их курьїканами. В летописи танской династии особо отмечено, что посланника курьїканов приняли в столице Китая «с честью». Прибьітие курьїканов к императорскому дво

И С К О Н Н О РУССКАЯ» ЗЕМЛЯ СИБИРЬ

209

ру вьізвало затем ответное посольство из Китая: «Как скоро гулиганцьі приехали ко двору, то указано отправить воєнного сановника Кхан-Суми с благодарньім ответом». Спустя 15 лет после прибьітия посольства 647 года в Китай в стране курьїканов произошла значительная перемена. Как говорит танская летопись, «в правление Луншо, 662 год, округ Сюань-Кюе переименован в Юйву и подчинен Байкальскому (Ханьхайскому) наместническому правленню». Зта перемена означала, очевидно, ограничение самостоятельности курьїканов, которьіе подчинялись теперь уже не прямо китайскому правительству, а его ханьхайскому наместнику. В летописи по зтому случаю сказано: «Почти все северньїе инородцьі бьіли подчиненьї». Зто не мешало им, разумеется, являться в Китай с посольствами. В самом конце VII века упоминается третье посоль ство курьїканов к китайскому двору: «В годьі Яньцзай (694—695) они также явились ко двору». Зто по сольство состоялось, должно бьіть, уже перед вторжением в 694 году в Китай тюркского хана Капаган-кагана, Мочжо. Из западньїх своих соседей курьїканьї находились в постоянной дружбе с жившими в Саянах соседями кьіргьізов дубо. В «Взнь-сянь-тун-као» о их поездке вместе с гулиганями в Китай сказано, что при прежних династиях они не сносились с Китаєм, но «усльїшав, что гулигань явились для сношений с Китаєм в 21-й год прав лення Чженгуань (647 год), отправили посла предста вить дань». В «Юань-цзянь-лзй-хань», в вьідержке из «Новой Танской истории», указано по зтому поводу: «В 21-й

210

А. А. Бьінков

год правлення Чженгуань (647 год) через гулигань представили дань. Также через посланника снеслись с Китаєм». Зти сообщения следует понимать, очевидно, так, что, усльшіав о намерении гулиганей послать своих послов в Китай, дубо присоединили к ним своего по сланника и вручили гулиганям для передачи императору подарки в качестве дани. О дружбе и тесной связи, существовавшей у курьіканов с лесньїми племенами Саяно-Алтайского нагорья и Красноярского края, косвенно свидетельствуют и археологические памятники. Находки в пещерах, материальї городищ ладейского типа и обьічньїх открьітьіх поселений, стоянок той же ладейской культури в долине Енисея у Красноярска имеют очень близкое сходство с курумчинскими в целом ряде существенньїх деталей. Одинакова, например, в основе керамика. Культурно-историческая связь курьїканов с их более культурними, но и более отдаленннми западньши соседями — енисейскими киргизами — алтайскими тюрками отражена также памятниками искусства — писаницами и, как ми увидим далее, характерними чертами рунического шрифта. Постепенно из областей южнее Байкала курнкан внтеснили монголи, а те, что жили ниже по течению Лени, оттеснялись все севернее. «У якутов, как утверждают очень немногие, била когда-то письменность, но вследствие какого-то вели кого несчастья, постигшего все племя, они все письме на и книги бросили в реку. Но при каких обстоятельствах зто произошло и когда, они не знают», — пишет, например, М. П. Овчинников, изучивший бнт якутов Олекминского района в конце XIX века. Источником, из которого якути черпали зти свои

И С К О Н Н О РУССКАЯ» ЗЕМЛЯ СИБИРЬ

211

сведения, по-видимому, бьіла известная генеалогическая сага якутов об Зллзе и Омогой-бае. «На прежней своей родине Зллзй бьіл грамотним, имел книги, но книги свои бросил в реку, когда бежал из дома». По одним преданиям, Зллзй просто потерял или утопил «свои тогдашние ученьїе письмена», по дру гим — письмена зти принадлежали отцу Зллзя Дархану или Хайарангу и бьши положеньї вместе с ним в гроб. В олонхо также упоминается какая-то древняя письменность. В позме «Грозний Разящий» Агня-богатирь встречает у восьмируслого Араат-моря человека в шляпе, на которую нападало девять аршин снега. По сло вам сказителя, тот человек «стоит и на каменном столбе письмена пишет». Имя его «небесних велений ведатель и письмоводец» или, иначе, «рока писец». В другой бьшине зтот писец велений рока оказьівается самим Дьнлга-тойоном, божеством судьбьі. «Я про Ньургун-баатнра, — говорит он, — написал на чистом каменном столбе, имеющем четьіре грани о восемь острий, алой кровью верхних мест, чтоб он стал вождем в мощньїх битвах, чтоб он осудил злодеев разних стран, чтоб он укротил обманщиков в тех краях». О том, что предки якутов знали письменность, свидетельствуют писаници на скалах реки Лени. А. П. Окладниковим обнаруженьї писаницн с руническими знаками на пра вом берегу Лени Рунические надписи у Верхняя Л ена: Алкат им — на Шишкинских я благословил. П росьба о дарований скалах, вблизи удачи в о хот е . Благослови, господи

А. А. Бьічков

212

«Якутского взвоза», они єсть и севернее, недалеко от Верхоленска, против деревни Давьідово. Писаница у деревни Давьідово расшифрована А. И. Бернштамом как якутское слово «алкатим» — «Я благословил». Писаницьі почти такого же содержания имеются на правом берегу Леньї, против острова Писаньїй. Самьій северньїй в мире памятник рунической письменности обнаружен А. П. Окладниковьім на левом бе регу реки Леньї, ниже села Синска, в 200 км от города Якутска, у деревни Петровской, уже в Центральной Якутии. На севере якутьі потеряли не только письменность, но и земледельческие навьїки, которьіми владели их предки, обитавшие около озера Байкал. Однако и в глубине Якутии они сохранили свои стада рогатого скота и табуньї лошадей, свой язьік и свою культуру.

Хозяйственное освоение Сибири русским наседением С конца XVI века началось систематическое заселение Зауралья русским народом и освоение им совместно .с народами Сибири ее природньїх богатств. За «каменем», т. е. за Уралом, лежала огромная территория площадью более 10 млн кв. км. На просторах Си бири, по подсчетам Б. О. Долгих, жило примерно 236 тьіс. человек нерусского населення1. Перевалив за Урал, русские постепенно знакомились с природньїми богатствами нового края: полноводньїми и рьібньїми реками, богатьіми пушньїм зверем лесами, хорошими, пригодньїми для хлебопаше-1 1Д ол ги х Б. О. Родовой и племенной состав народов Сибири в XVII в. М„ 1960. С. 617.

И С К О Н Н О РУССКАЯ» ЗЕМЛЯ СИБИРЬ

213

ства землями. Вместе с тем они не нашли здесь прив ь іч н ь іх им возделанньїх полей. Указаниями на отсутствие хлеба, на испьітьіваемьій русскими пришельцами голод пестрят первьіе русские описання даже тех районов, где позднее заколосятся тучньїе нивьі. Зти первьіе впечатления не бьіли обманчивьіми. Дорусское земледелие здесь может бьіть отмечено лишь для немногих мест преимущественно южной части Сибири (Минусинская котловина, речньїе долиньї Алтая, дауро-дючерское земледелие на Амуре). Некогда достигшее относительно вьісокого уровня, оно по ряду исторических причин испьітало резкий упадок и фактически бьіло разрушено задолго до прихода русских поселенцев. В других местах (нижнєє течение Тавдьі, нижнєє течение Томи, среднее течение Енисея, вер хнєє течение Лени) земледелие носило примитивньїй характер. Оно бьіло мотьіжньїм (за исключением земледелия тобольских татар), отличалось немногочисленньїм составом культур (кьірльїк, просо, ячмень и реже пшеница), очень малими посевами и столь же ничтожньїми сборами. Позтому земледелие повсеместно восполнялось собиранием дикорастущих сьедобньіх растений (сарана, дикий лук, пион, кедровьій орех). Оно всегда бьіло лишь вспомогательньїм занятием, уступая место ведущим отраслям хозяйства — скотоводству, рьіболовству, охоте. Районьї примитивного земледелия перемежались районами, население которьіх не знало земледелия совсем. Огромньїе массивьі земли еще никогда не трогала ни кирка, ни мотьіга. Естественно, что подобное земледелие не могло стать источником пищевьіх запасов для прибьівшего русского населення. Русскому земледельцу с его знанием сохи и боро ни, трехпольного севооборота, применения удобрений пришлось, используя свои трудовьіе навики, заклади-

214

А. А. Бьічков

вать в зтих местах по существу новое хлебопашество и развивать его в незнакомой географической среде, в окружении неизвестного неземледельческого населе ння. Придя в Сибирь с другими целями, русские обратились к земледелию в гіервьіе же годьі своего продвижения на восток, так как продовольственньш вопрос в Сибири сразу встал очень остро. Его пьітались первоначально разрешить путем завоза хлеба из Европейской Руси. Хлеб везли с собою правительственньїе отрядьі, торгово-промьішленньїе люди, отдельньїе переселенцьі. Но зто не решало вопроса о питании постоянного русского населення Сибири. Не разрешили его и ежегодньїе поставки хлеба. Обязанностью постав лять «сошньїе запаси» били обложеньї северорусские города с их уездами (Чердьінь, Вьімь-Яренская, СольВьічегодская, Устюг, Вятка и др.). Кроме того, дополнительно били организованьї правительственньїе за купки хлеба в Европейской России. Поставка запасов в Сибирь обходилась необьічайно дорого и занимала длительное время: провоз хлеба от Устюга до берегов Тихого океана длился 5 лет. При зтом стоимость хле ба увеличивалась в десятки раз, а часть продовольствия по пути погибала. Удовлетворить полностью спрос на хлеб подобная организация поставок не мог ла. Население постоянно жаловалось на голод. Кроме того, правительство нуждалось в хлебе для обеспечения служилих людей, которьш оно видавало «хлебное жалованье». Накази сибирским воєводам в течение всего XVII века наполнени указаниями о необходимости за ведення государственной пашни. В то же время люди распахивали землю по собственной инициативе. Зтому способствовал и состав населення, прибнвавшего

И С К О Н Н О РУССКАЯ» ЗЕМЛЯ СИБИРЬ

215

в Сибирь. Значительную его часть составляло трудовое крестьянство, бежавшее из центра от феодального гнета и мечтавшее о занятии привьічньїм делом. Та ким образом, в качестве начальних организаторов сибирского земледелия виступили феодальное государство, с одной сторони, и само население — с другой. Государство стремилось завести в Сибири так назнваемую государеву десятинную пашню. Обьявив всю сибирскую землю государевой, правительство предоставляло ее для пользования непосредственному производителю материальньїх благ на условиях обработки. Государево поле обрабатьівалось крестьянами под непосредственним наблюдением приказчиков. В других случаях государева десятина непосредственно присоединялась к «собинним» участкам. И хотя при зтом не било территориального разделения барщинного и крестьянского полей, приказчик наблюдал за обработкой только государевой десятини (обьічно наиболее урожайной) и сбором с нее хлеба. Случаи обработки крестьянином только государева поля с получением «месячини» (продовольственного хлеба) в Сибири бьши немногочисленнн. Зато уже в XVII веке имели место случаи замени обработки государевой пашни (барщини) внесением хлебного оброка (натуральной рентой). Однако барщинннй труд для сибирского крестьянина в течение всего XVII века бнл господствующим. Специфической особенностью Сибири явилось то обстоятельство, что феодальное государство в своем стремлении завести барщинное хозяйство столкнулось с отсутствием крестьянского населення. Использовать местних жителей в качестве феодально-обязанннх хлебопашцев оно не смогло из-за отсутствия соответствующих производственних навнков у аборигенов. От-

216

А. А. Бьічков

дельньїе попьітки в зтом направлений, предпринятьіе в начале XVII века в Западной Сибири, не имели успеха и бьіли бьістро оставленьї. С другой стороньї, заинтересованное в получении пушниньї государство стремилось сохранить охотничий характер хозяйства местного населення. Последнее должно бьіло добьівать пушнину, а производство хлеба ложилось на русских переселенцев. Но малочисленность русских стала ос новним препятствием в деле разрешения хлебньїх затруднений. Вначале правительство питалось преодолеть зто затруднение путем насильственного переселення креСТБЯН из Европейской России «по указу» и «по прибо ру», создавая тем самьім одну из ранних групп сибирского крестьянства — «переведенцев». Так, в 1590 году бьіли направленьї в Сибирь в качестве пашенньїх крестьян ЗО семейств из Сольвьічегодского уезда, в 1592 го д у — крестьяне из Перми и Вятки, в 1600 году— казанцьі, лаишевцм и тетюшцм. Мера зта оказалась недостаточно зффективной, а кроме того, она ослабля ла платежеспособность стармх уездов, обходилась дорого крестьянским мирам и вьізьівала позтому про тести. Другим источником получения рабочей сильї на государеву пашню явилась ссьілка. Сибирь уже в XVI веке служила местом ссьілки на поселение. Часть ссьільньіх направлялась на пашню. Зта мера действовала в течение всего XVII столетия и перешла в XVIII. Количество ссьілаемьіх бьівало особенно значительньїм в периодьі обострения классовой борьбьі в Центральной Руси. Но и зтот способ обеспечения земледелия рабочей силой не дал ожидаемого зффекта. Ссьільньїе частично погибали во время невероятно тяжелого пути. Некоторьіе уходили в посади и гарнизонм, дру

И С К О Н Н О РУССКАЯ» ЗЕМЛЯ СИБИРЬ

217

гая часть насильно «посаженньїх на пашню» людей, нередко не имевших достаточньїх навьїков, сил и средств, «бродила меж двор» или бежала в поисках сво боди и лучшей жизни дальше на восток, а иногда обратно на Русь. Наиболее зффективньїм явилось привлечение на государеву пашню лиц, прибивших в Сибирь на свой страх и риск. В некотором противоречии с общим строєм фео дального государства, прикреплявшего крестьянина к месту, правительство уже в XVI веке предлагало сибирской администрации призивать в Сибирь «охочих людей от отца сина и от брата брата и от сусед суседов». При зтом район виселення ограничивался по мореними уездами, свободннми от поместного землевладения. Затронуть интересн помещиков власть не решалась. Правда, в то же время правитель.ство несколько расширило свою программу, предлагая при зивать в пашеннне крестьяне «из гулящих и всяких охочих вольних людей». В зту категорию лиц могли попадать и попадали вьіселенцьі не из поморених уездов, а беглецн из районов помещичьего землевладения. С начала XVII вена идут дела о сьіске бежавших в Сибирь, возбуждаемнх по челобитьям землевладельцев. Правительство вннуждено било принять ряд запретительннх мер вплоть до сьісков и возвращения беглецов. Общий итог переселення крестьян в Сибирь к концу XVII века оказалея довольно значительним. По окладной книге Сибири 1697 года насчитнвалось свьіше 11 400 крестьянских дворов с населением более чем 27 тисяч человек мужекого пола. Уйдя с насиженннх мест, при зтом часто тайком, проделав огромннй и тяжельш путь, большинство бег-

218

А. А. Бьічков

лецов приходило в Сибирь «душой и телом» и бьіло неспособно завести самостоятельно крестьянское хозяйство. Воеводская администрация, желая организовать государеву запашку, вьінуждена бьіла прийти им в какой-то мере на помощь. Зта помощь вьіражалась в вьідаче подмоги и ссудьі. Подмога являлась безвозвратной помощью, денежной или натуральной, для устройства крестьянином собственного хозяйства. Сеу ла, также денежная или натуральная, имела ту же цель, но подлежала обязательному возврату. Позтому при вьідаче ссудьі оформлялась заемная кабала. Подмога и ссуда давали возможность пришлому люду приступить к организации сперва «собинного» хозяйства, а затем, по истечении льготньїх лет, и к обработке государева десятинного поля. Так возникали в Сибири государевьі деревни, населенньїе государевьіми пашенньїми крестьянами. Одновременно шло устройство крестьянских посе лений другими путями. Известную роль в зтом направ лений сьіграли сибирские монастьіри. В течение XVII века в Сибири возникло более трех десятков монастьірей. Несмотря на то что они возникали в условиях весьма едержанного отношения правительства к росту монастьірского землевладения, все они полупа ли земельньїе пожалования, земельньїе вкладьі частньіх лиц, кроме того, монастьіри прикупали землю, а иногда просто ее захватьівали. Самьім значительньїм землевладельцем такого типа бьіл тобольский Софийский дом, начавший полупать земли уже с 1628 года. За ним следовали тридцать пять монастьірей, возникших на всей территории Сибири — от Верхотурья и Ирбитской слободи до Якутска и Албазина. В отличие от среднерусских монастирей они полу пали в своє владение земли незаселенньїе, но с правом «призивать в крестьяне не с тягла и не с пашен и не

И С К О Н Н О РУССКАЯ» ЗЕМЛЯ СИБИРЬ

219

крепостньїх людей». Пользуясь зтим правом, они развернули деятельность по устройству на монастьірские земли новопришлого населення на условиях аналогичньіх тем, которьіе практиковались при устройстве государевой десятинной пашни. Так же как и там, монастьіри видавали подмогу и ссуду и предоставляли льготу. Согласно порядним записям, новопришелец обязнвался за зто с монастирской земли «не сойти» и обрабатнвать монастьірскую пашню или вносить в монастирь оброк и внполнять другие монастьірские «изделия». По существу дело шло о самопродаже людей в монастнрскую «крепость». Таким образом, беглец из Руси и в Сйбири на монастирских землях попадал в те же условия, от которнх он ушел с прежних мест. Результати деятельности сибирских монастнрей по закабалению пришлого населення следует признать значительними. К началу XVIII века за сибирскими монастирями числилось 1082 крестьянских двора. Наряду с указанньши двумя путями шло и самоустройство пришлого населення на землю. Часть переселенцев бродили по Сибири в поисках заработка, пробавляясь временньши работами по найму. Какое-то количество людей прибивало в Сибирь для работи по добьіче пушнини на промислах, которие организовнвали русские богатеи. Впоследствии ми находим их в числе государевмх крестьян. Зтот переход к хлебопашеству происходил либо путем официального поверстания в крестьяне и отвода воеводской администрацией участка земли для «собинной» пашни с определением размера повинностей (государева десятинная пашня или оброк), либо путем захвата земли и самовольной обработки ее. В последнем случае при очередной проверке такой хлебопашец вс.е равно попа дал в число государевих крестьян и начинал внплачивать соответствующую феодальную ренту.

220

А. А. Бьічков

Таким образом создавалось основное ядро сибирских земледельцев. Но крестьяне не бьіли одиноки в своих земледельческих занятиях. Острая недостача хлеба в Сибири XVII века побуждала и другие слон населення обращаться к хлебопашеству. Наряду с крестьянами землю пахали служильїе и посадские люди. Сибирский служильїй человек в отличие от служи лих Европейской России, как правило, не получал зе мельних дач. И зто вполне обьяснимо. Незаселенная и необрабатьіваемая земля не могла обеспечить слу жилому человеку существования и вьіполнения им служби. Позтому здесь служильїй человек получал денежное и хлебное жалованье (в зависимости от служебного положення в среднем от 10 до 40 четей хлебньіх запасов на год). Примерно половина зтого числа видавалась овсом с расчетом на подкормку лошадей. Если считать средний состав семьи в 4 человека, то (при содержании в чети 4 пудов) на одного человека приходилось от 5 до 20 пудов ржи на год. Причем основ ная часть служилих людей — рядовне, получавшие наименьшие оклади, — получала на одного едока по 5 пудов в год. Даже при аккуратной вьідаче хлебного жалованья размери оклада плохо обеспечивали потребности семьи в хлебе. Практически же видача хлеб ного жалованья производилась со значительними задержками и недодачами. Вот почему служильїй чело век в Сибири часто принимался пахать сам и вместо хлебного жалованья предпочитал получить земельний участок. Чтобьі чигатель мог немного отдохнуть от проблем первих русских переселенцев, сделаем перерив и сообщим о том, что увидели европейцн, впервие попав в Западную Сибирь. И расскажет нам об зтом г-н де ля Мартиньер.

И С К О Н Н О РУССКАЯ» ЗЕМЛЯ СИБИРЬ

221

П ьер-М артин де ля Мартиньер. Путешествие в Северньїе страньї1 «Отьезд автора из Почорьі в Сибирь; о встрече с пятью ссьільньїми, сосланньїми Великим Князем, об их несчастиях и о прибьітии в Папингород12

Когда мьі все встали, наш приказчик просил у почорского воеводьі распорядиться насчет оленей, чтобьі ехать в Сибирь, и тот доставил нам семь штук, именно: по одному для приказчика, для подручного, для меня, два для матросов, по одному для проводника и под табак и водку с провизией, которой он снабдил нас до Папингорода; деньги приказчик взял с собою. Когда олени запряженьї бьіли в соответствующее количество саней, воєвода велел заложить еще одни для своего слуги — проводника, которьій должен бьіл ехать с нами до известного места, где нам предстояло переменить оленей, а он должен бьіл вернуться назад с оленями воєводи. И за все зто мьі заплатили ему 4 ду ката. Прежде чем отправиться в путь, мьі вьіпили по пяти шиг шести чарок водки на расставанье, и, поблагодарив за доброе расположение нашего почорского хозяина и вичорскаго воєводу, мьі простились и отправились в путь, следуя по берегу реки, по местности 1 Париж, 1671. Перевод см. в «Записках Московского археологического института», т. 15). 2 Герберштейн упоминает прямо о Papin seu Papinovugorod’e, «жители которого назьіваются папинами и имеют язьік, отличньїй от русского». Приведя зто известие, Замьісловский пишет: «Згот же город показан и на некоторьіх картах XVII в.», и далее цитирует вьішеприведенньїе слова Литке: «А потому может бьіть, что и существовало в то время какое-нибудь урочище сего имени, но теперь оно вовсе неизвестно». Но вероятнее, Папингород — зто Ляпин городок в Тобольской губернии, Дяммна (теперешнєє название деревни).

222

А. А. Бьічков

крайнє неприглядной, без всяких проезжих дорог, и в течение добрьіх 4 часов не встретили живой души, кроме четьірех бельіх медведей огромной величиньї, которьіе пересекли нам дорогу, перебегая от реки, где они бьши при нашем появлении, в лес; часа через два мьі очутились поблизости от 7— 8 хижин, где, однако, мьі никого не застали, так как Ch&cX'L'uis'Va п d жители ушли на охоту. Тут мьі сошли с саней, чтобьі подкрепиться, а в зто время пятеро или шестеро мужчин, с женами и детьми, вернулись С ОХОтьі, которая бьша для них очень удачна, так как они принесли шесть шкур медведей, четьіре волчьих, семь бельїх лисиц, пару горностаев и восемь соболей. Они очень удивились, увидев нас, и хотели бьшо убежать, если бьі данньїй нам почорским воеводой проводник не подошел к ним и не уверил ИХ, ЧТО МЬІ их друзья и купцьі, едущие в Папингород, И ЧТО МЬІ у них купим меха; тогда они подошли к нам и с изумлением разглядьівали нас, сколько ради одеждьі, непохожей на их костюм, столько же ради нашего наружного вида

И С К О Н Н О РУССКАЯ» ЗЕМЛЯ СИБИРЬ

223

и язика, которого они никогда не сльїхали, как и ми их язика; затем ми затеяли с ними торговлю, при помощи нашего переводчика, и они доставили нам оленей для дальнейшего пути, вплоть до устья Папиногородской реки. Через два или три часа после того как ми покину ли реку Почору, следуя по течению Папиногородской реки, по очень тяжелой дороге, ми увидали пять человек, одетьіх в медвежьи меха по-московитски, ВЬІХОДЯщих из леса навстречу нам. Каждьій из них имел на плече ружье, сбоку охотничью сумку, а также нож в ножнах, вроде наших охотничьих; ми велели проводнику остановить оленей, чтобьі узнать, кто они такие? Один из них, признав в нас иностранцев, поздоровай ся с нами по-немецки, вмсказав пожелание бить столь же свободньш, как и ми. Наш приказчик, родом из Нижней Саксонии, усльїшав родную речь, спросил: откуда они? Тот ему ответил, и когда оказалось, что они знакомн, приказчик сошел с саней, обнял его и спросил: как он здесь очутился? Саксонец отвечал, что он сослан великим князем охотиться на соболей, что считается наказанием в зтой стране, как во Франции ссьілка на галери; одни остаются здесь по 10 лет, другие по 6, иньїе по 3, кто больше, а кто меньше, а затем, по миновании срока ссьілки, они свободньї. Зто известие заставило всех нас сойти с саней, и не успел я стать на ноги, как один из пятернх меня узнал, взволнованньїй, бросился меня обнимать и спросил пофранцузски: откуда я и куда еду? Зто меня очень удивило, так как я не узнавал его благодаря, с одной сто рони, одежде, большой бороде и облнсевшей голове, с другой — благодаря худобе его тела, от которого ос талась только кожа да кости; видя зто изумление, он сообщил мне, что он — лотарингский дворянин, пол ковник московитского конного полка, котормй

224

А. А. Бьічков

столько раз угощал меня в Стокгольме и хотел даже взять меня в Москву. Роскошное платье, в котором я его видал когда-то, уважение, которое ему тогда все оказьівали как по причине его щедрости, так и ввиду високого поста, которьій он занимал, командуя пол ком и отличаясь беззаветной храбростью, и теперешний его жалкий вид визвали у меня слезьі и вздохи сожаления. Я его снова и снова обнимал, расспрашивая о причине его опали. Он мне обьяснил: произошло зто оттого, что великий князь заподозрил его в измене и за зто сослал в Сибирь на три года, что он неописуемо страдает благодаря опасностям, которьш подвергаются все ссьільньїе то на охоте, то от голода и жестоких Морозов, которие приходится виносить, или же от встречи с массами диких зверей, которие на них нападают при недостатке пищи в других местах, и им при ходится обороняться. Ко всем зтим бедам надо при бавить, что, если они не добудут того количества соболей, которое им назначено, их жестоко наказивают плетьми из толстой и грубой кожи и бьют по всему обнаженному телу. Знакомец нашего приказчика рассказмвал то же самое, а остальнме ссьільньїе, которие все говорили хорошо по-французски и по-немецки, из коих один занимал високий пост при великом князе, другой бнл генерал-лейтенантом, а прочие — значительними чиновниками, — все они оплакивали свои бедствия, уверяя нас, что как только они отбудут свой срок и вернут себе свободу, они удалятся в такие места, где великий князь не имел би над ними власти. Чтоби утешить зтих несчастньїх, ми достали нашу провизию, расположились все на мху и стали их уго щать, уверяя их, что ми готовьі способствовать их освобождению. Они благодарили нас за зто, но доказивали, что им невозможно спастись, так как их знают

И С К О Н Н О РУССКАЯ» ЗЕМЛЯ СИБИРЬ

225

воеводьі во всех острожках, куда мьі должньї поневоле заезжать; зто навлекло бьі на нас смертную казнь, равно как и для них, после страшньїх пьіток, от которьіх пострадали бьі и мьі. Зти слова еще более увеличили печаль, которая наполняла наши сердца, ибо мьі не могли смягчить бедствия, в котором они находи лись. Только после беседьі, длившейся более 4 часов, мьі решили с ними расстаться, дав каждому из них по полфунта табаку и угостив их водкой, сухарями и пря никами, которьіе МЬІ взяли из Почорьі, и солониной. Мьі сели в сани и, расставаясь с ними, пожелали, чтобьі Бог помог им переносить страдания, вьіразив надежду скоро видеть их в добром здоровье. Затем ми двинулись в путь и ехали цельїх три часа, не встречая никакого жилища; потом мьі наехали на пять или шесть хижин, где и остановились; в них оказалось около дюжиньї жителей, у которьіх мьі спросили: нет ли у них чего променять? Они показали нам шкурьі, которьіе мьі у них и купили на деньги и за водку, до которой зти люди большие охотники. Продолжая наш путь вдоль реки, мьі встречали там И СЯМ ХИЖИНЬІ, и в них где по одному, а где по нескольку жителей, у которьіх мьі покупали наличньїе меха на деньги и за водку, за исключением соболей, которьіх они не желали продавать, боясь, что узнает об зтом воєвода Папингорода, куда мьі направлялись, так как он всегда досматривает товарьі, отьіскивая среди них соболей. Мьі перевалили горьі, которьіе разделяют Борандай от Сибири, — путь очень тяжельїй и трудньій по причине безлюдности зтих мест, которьіе и не могут бьіть обитаемьі как по своей бесплодности и по множеству снега, так и по чрезмерному количеству бельїх медведей и волков. Их так МНОГО, ЧТО МЬІ постоянно бьіли в страхе, пробегая зтими местами и еже-

226

А. А. Бьічков

минутно ожидая нападения, хотя, оказьівается, они нас столь же боялись, как и мьі их, и видно бьіло, как они разбегались то в ту, то в другую сторону при нашем приближении, считая нас за охотников благодаря нашему блестящему оружию, а мьі бьши просто купцьі. И вот, после больших затруднений, с которьіми должньі бьши справляться олени при перевале через хре бет, на что мьі употребили 10 или 12 часов, мьі спусти лись в одну сибирскую деревушку, обитатели которой бьши одетьі в медвежьи шкурьі, шерстью вверх, но но сили белье и сапоги с подковками, из чего мьі заключили, что они более образованьї, чем те, которьіх мьі только что оставили. Они и приняли нас более учтиво, и расспрашивали: кто мьі, откуда и куда едем? Мьі вьіпили и закусили с ними тем, что имели, а они нам принесли своего угощенья, которое состояло из соле ного волчьего и медвежьего мяса с пряниками и водкой; мьі скупили у них на деньги меха, за исключением соболей; потом, отдохнув часов пять на медвежьих шкурах в одной из хижин, построенной на лапландский манер, мьі вьіпили на каждого по глотку водки, сели в сани и продолжали наш путь к Папинову горо ду, куда и прибьши, часов через 20, с отдьіхом для кормежки наших оленей.

Прием, оказанньїй воєводою Папингорода датчанам, с коими находился автор

Воєвода Папинова города, узнав о нашем приезде, велел придти к нему в замок, для того чтобьі узнать, кто мьі и что нас привело сюда, а также откуда мьі едем. Мьі отправились по его требованию, приветствовали его, и наш приказчик вполне удовлетворйл его любопьітство, так как знал московитский язьїк. 8-2

И С К О Н Н О РУССКАЯ» ЗЕМЛЯ СИБИРЬ

227

Узнав, что мьі датчане и купцьі, приехавшие поку пать меха, он принял нас очень любезно и, чтобьі по казать своє расположение и готовность на услуги, признавая нас за друзей, он предложил жене вьійти и приветствовать нас. Она вьішла, неся, по московитскому обьічаю, в одной руке бутьілку водки, а в другой серебряную чарку, а девочка следом за ней несла ломоть пряника. Хозяйка приветствовала нас, согласно обьі чаю, наклонением головьі, причем опустила конец пра вого рукава рубашки и он скользил по земле; приказчик тотчас бросился его поднимать и поцеловал, по том поцеловал подручньш, а за ним и я; тогда она, левою рукой приподнимая вверх, собрала в складки рукав, которьій сама же распустила, и, принявшись за бутьілку с водкой и чарку, каждому подала по полной чарке и по кусочку пряника, стоя у конца стола подле мужа; затем она удалилась туда, откуда пришла. После зтого мьі угощались с воеводой, а засим отправились спать на очень хороших кроватях, как тут принято.

Торговля, которую вели спутники автора — латчане — в Папингороде; положение зтого города, нравьі и одеждьі сибиряков и ллосковитов

Мьі отдохнули 6 или 7 часов в доме воеводьі, которьш встал тотчас же, как только один из слуг доложил ему, что мьі проснулись, и пришел нас проведагь в нашу комнату; за ним слуга нес бутьілку водки: сам он вьіпил большую чарку и нас угостил. Затем он спросил, хотим ли мьі купить его меха; приказчик отвечал утвердительно, попросив осмотреть их все, сторговался и уплатил деньги. Не имея больше мехов сам, воє вода позвал некоторьіх обьівателей, у которьіх, как ему бьіло известно, бьіли меха, и мьі купили их с его разре8’

228

А'. А. Бьіч'когі

шения; после зтого нам снова пришлось приняться за випивку и куренье табаку. В то время как наш приказчик с подручньїм бьіли занятьі торговлей, я пошел п рогу ляться по городу, которьш расположен в красивой местности, в небольшой болотистой котловине, окруженной довольно вьісокими горами; подле города протекает очень красивая и рьібная река; дома дурно построеньї, низ ки, все сделаньї из дерева и дерна, щели между бревен проконопаченьї мхом; а городская мостовая состоит из деревянньїх пластин, плотно пригнанньїх одна к другой. Важньїе обьіватели зтогр города носят штаньї, чулки, длинное платье, которое у них спускается до пят-, и узкие рукава, — все из сукна, у одних — одного, у дру гих — другого цвета; обувь составляют кожаньїе сапожки, то синие, то красньїе, то желтьіе, с железньїми подковками на каблуках, как у поляков, а на голове суконная шапка, отороченная то черной лисицей, то белкой, то горностаєм, а у некоторьіх соболем, как видно на рисунке. Что касается женщин, то они очень красивьі, бельї и полньї, с темно-русьіми волосами и, как все московигьі, очень приветливьі. Подобно своим мужьям, они носят платье до пят из сукна красно го, фиолетового или голубого цветов, сшитое наподобие полукафтана, отороченное бельїм лисьим или 8 -4

«ИСКОННО РУССКАЯ» ЗЕМЛЯ СИБИРЬ

229

собольим мехом, с длинньїми висячими рукавами, которьіе приколотьі к платью; других рукавов, куда бьі они могли поместить свои руки, у них нет, так как ру кава их рубашек необьічайно длинньї и каждьій имеет до 5 локтей длиньї; сшитьі они из очень тонкого по лотна и собраньї на руках в складки. На голове носят род овального чепчика, а волосьі заплетеньї в косьі, украшенньїе лентами, которьіе спускаются позади плеч. Башмаки у них из русского сафьяна. Они носят также пояса из жемчуга средней величиньї. Что касается до родившихся в Сибири, то они не очень отличаются от самоедов, борандайцев и дру гих северян, как по правам и костюму, так и по обра зу жизни. Все московитьі — николаистьі по религии; ани грузньї, крепки, подвижньї, ловко стреляют из лука и вовсе не сутяги: так как законьї их основаньї на полном равенстве, то они сурово наказьівают предателей, воров и убийц; они довольно невежественньї, любостяжагельньї, любят вьіпить, мужиковатьі и столь. ревнивьі, что запирают своих жен, как пленниц, в комнатьі (терема), не позволяя им вьіходить без разреціения, а последние до такой степени порабощеньї, что не смеют показать никакого знака расположения чужестранцу и увереньї, что мужья их не любят, если не поколачивают время от времени. Отьезд автора из Папингорода в обратньїй путь через Самоессию на латские сула; нравьі, образ жизни, олежда и другие особенности саллоелов

Наш торг окончился, и мьі купили порядочное количество шкур волчьих, бельїх и черньїх лисиц, рьісей, соболей, горностаев и белок; все зто с мехами, купленньїми на лути от Печорьі сюда, составило груз бо-

230

А. А. Бьічков

лее чем одних саней. Так как у нас осталось еще много табаку и около 5000 дукатов деньгами, то наш уполномоченньїй и подручньїй хотели пустить их в оборот и купить мехов, почему и решили обратньїй путь на корабли совершить через Самоессию. Для зтой цели мьі купили у нашего хозяина-воеводьі водки и провизии, по расчету на 12 дней. Покончив с покупками, наняв оленей и расплатившись, мьі устроили в заключение с хозяином пирушку, которая длилась более 10 часов; после зтого мьі соснули около 8 часов, и так как олени бьши запряженьї, товарьі запакованьї и уложеньї вместе с провизией, то, поблагодарив наше го хозяина, отправились в путь и бьістро ехали около 17 часов, покупая меха у сибиряков, вплоть до гор Рифейских, которьіе мьі перевалили в 6 часов и приехали в Самоессию, страну совершенно пустинную, горис тую, поросшую можжевельником, сосною, елью, обильную мхом, а также и снегом, со множеством волков, медведей, совершенно бельїх лисиц, которьіх МЬІ ежеминутно встречали по пути, но теперь уже ничуть не боялись. При спуске с горьі Столпохен, из которой вьітекает источник Борсагач, мьі встретили 8 или 9 хижин, куда и направились, как для того, чтобьі випасти тут оленей, так и для того, чтобьі отдохнуть самим. У жителей деревеньки ми внменяли на водку шкури волков, лисиц (бельїх и черньїх), а также бобров, видр, росомах, несколько шкурок горностаев и сверх того свише двух соруков соболей, которнх они нам ни за что не хотели продавать, несмотря на всяческие убеждения нашего проводника-борандайца, уверявшего, что им нечего бояться: мьі-де купци, едем прямо на корабли, нас не будут досматривать нигде, так как ми не встретим по дороге ни одной станции, ни одной таможни. Они ничего не хотели слушать, пока ми не

И С К О Н Н О РУССКАЯ» ЗЕМЛЯ СИБИРЬ

231

напоили их допьяна; тогда они нам продали собольи шкурки, ибо винньїе парьі имели над ними большую силу, чем все красноречие нашего борандайца. Мьі легли спать в одной из хижин, вместе с хозяином, хозяйкой и детьми, вповалку, как звери, на медвежьих шкурах; через 5 или 6 часов я проснулся от шума, которьій поднял хозяин, сзьівая своих домочадцев, которьіе встали и вьішли наружу. Любопьітство заставило меня посмотреть, куда они идут, и я увидал, как позади хижиньї они становились на колени, поднимая руки к небу и поклоняясь солнцу, которое они почитают за Бога. Самоедьі еще коренастеє, чем лапландцьі и борандайцьі, имеют также довольно большие головьі, лицо плоское, нос шире и курносьій; они не имеют почти никакой растительности на лице и землистьш цвет лица. Одежда мужчин состоит из круглой курчавой шапки, как бьі сделанной из бараньей шкурки, из штанов и верхнего платья из шкур бельїх медведей, доходящего только до колен, подпоясанного ниже живота поясом в 4 пальца шириньї; чулки и башмаки из той же кожи, шерстью вверх; на башмаки надевают они род коньков из древесной корьі (льіжи), длиною в два фута, наподобие гондольї; на них они очень бьістро двигаются по снегу, которого так много на горах. Они носят черную шкуру со всеми четьірьмя лапами, вроде манто, которую накидьівают чаще на левое плечо, чем на правое, а поверх зтой шкурьі повешен колчан, как вьі видите на рисунке. Женщиньї самоедские еще более безобразньї, чем мужчиньї; они крайнє слабосильньї, но очень заботятся обучить своих детей ловкости на охоте, которою они живут, а не чему-нибудь другому. Одетьі они так же, как мужчиньї, только верхнєє платье немного длиннее, да не имеют накидок на плечах; головной убор

232

А. А. Бьічков

совершенно такой же, но волосьі заплетают в один пучок, перевязанньїй внизу лентой из древесной корьі, и она свешивается у них на спину. Они ходят на охоту наравне с мужчинами, вооруженньїе луками и стрелами, как вьі видите на рисунке, на котором изображеньі женщина и мужчина самоедов.

Отьезд автора из Боранлая на Новую Землю, о встрече с толпой новоземельиев, поклоняюшихся солниу, И о других двух, поклоняюшихся деревянному идолу, назьіваемому Фетиш

Проехав Самоессию и возвратясь в Борандай, к на шим товарищам, ожидавшим нас с нетерпением, мьі перебрались на суда, а через 2 часа все подняли якоря и пошли в открьітое море, взяв курс на Новую Землю, куда мьі и прибьіли через 20 часо'в; у одной местности

«ИСКОННО РУССКАЯ» ЗЕМЛЯ СИБИРЬ

233

увидали мьі толпу людей, человек в ЗО, с луками на спинах, опустившихся на колени на берегу моря и поклоняющихся солнцу; зто обстоятельство побудило на ших капитанов и приказчика держать совет, как им поступить, чтобьі завязать торговьіе сношения с зтими людьми, которьіе им казались еще более дикими, чем прочие. Для зтой цели они решили спустить в море три шлюпки, с 10 человеками в каждой, хорошо вооруженньїми, чтобьі оборониться в случае нападения, и я бьіл также назначен в зту поездку. Мьі направи лись к берегу, и когда ©становились примерно на чет верть льє, все зти дикари, стоявшие на коленях, вип рямились, принялись кричать, вистрелили в нас из луков и побежали, как лани, преследуемне охотником, но никого из нас не ранили, так как стреляли слишком издалека. Висадившись на берег, ми бросились туда, куда, казалось нам, они скрьілись, в надежде кого-нибудь захватить, но нам не удалось зтого сделать, так как они пропали из виду и нельзя било даже определить, в какую сторону они побежали; но зто не помешало нам идти до самих гор, п ок ри ти х снегом; ми углубились еще даль ше в страну,и тут ми увидали на пригорках срубленньїе деревья, обтесаннне в виде человеческих фигур, вьірезанньїх

234

А. А. Бьічков

очень грубьім рельєфом, а перед одной из зтих статуй, примерно на льє впереди, мьі увидали двух дикарей на коленях и с оружием на земле, которьіе ему поклоня лись; заметив нас, они вскочили и убежали, как и те, которьіх мьі видели раньше молящимися солнцу, на берегу моря. Мьі побежали изо всех сил, стараясь их догнать, но они достигли соснового леса столь ловко, что мьі не могли узнать, в которую сторону они удалились, а возвращаясь на суда, мьі заметили издали еще двоих, поклонявшихся такому же идолу, как изображено на следующем рисунке, которьіх новоземельцьі назьівают Фетицо [fetizot] и в которьіх вселяется дьявол, дающий прорицания, как нам сообщил наш капитан. Тот путешественник, которьш дал описание государства великого князя Московского, говоря о самоедах, если бьі он бьіл в их стране и имел частьіе с ними сношения, не написал бьі, что они поедают иностранцев, что великий князь ссьілает преступников на сьедение к ним. Ничего подобного нет. Хотя жители зтих стран плохо сложеньї телом, скудньї умом, не имеют познания о Боге, не боятся мучений в загробном мире, веря, что со смертью тела душа также умирает; хотя они самьіе несчастньїе на земле люди, питающиеся летом исключительно мясом медведей, волков, лисиц, соболей, ворон, орлов и дру гою дикою птицей, которую они поедают на охоте в сьіром виде, зимой только прокоптив ее в хижинах, а летом вьісушив на солнце; зтою пищей они запасаются летом, если только им не удастся убить несколько медведей, явившихся, чтобьі пожрать их в хижинах, когда в поле нечего взять; тем не менее они остаются всегда гостеприимньїми, принимая иностранцев, как

И С К О Н Н О РУССКАЯ» ЗЕМЛЯ СИБИРЬ

235

своих, не обижают их, хотя и вьіглядят очень жестокими и зльїми, но совсем не таковьі, а простодушньї; и зто тем более удивительно, что они живут по соседству с самими зльїми народностями в мире, с татара ми и тунгусами, которьіх часто посещают, торгуют с ними, равно как с сибиряками, борандайцами и лапландцами».

П ьер-М артин де ля Мартиньер. Н о вое путешествие на север1 «О Сибири и ее обитателях. Таллбул — ее столииа. О чає и бурлиане и их свойствах. Кунииьі и как их ловят. Чрезвьічайньїй холод, бьіваюший в Сибири. Чем там кормят коров. О реке Оби. Об икре. О самоелах. Пиша люлоелов. Их санки. Их охота. Их олежда. Их обьічаи. Наблюдения, касаюшиеся северньїх народов

Сибирь — огромная, неизвестная область, которая простирается до стен Китая ( Catayd). Я разговаривал с двумя лицами, которьіе совершили по ней путеше ствие; один из них торговал с китайцами, а другой уверял меня, что видел море на окраине Сибири, корабли и людей, которьіе носят бороду только на нижней губе, одетьі в богатое платье, покрьітое золотом и драгоценньїми камнями и сшитое на особьій манер. На оснований его описання, я пришел к заключению, что зто бьіли китайцьі. Он привез из Сибири чаю и бурдиану. Чай, зто то, что мьі називаєм «тии», а бурдиан єсть индийский анис. ' Рассказ лотарингца о Московии. Париж, 1708.

236

А. А. БьіЧкОв

Местньїе купцьі пьют чай с сахаром, как и мьі, и употребляют его как прекрасное лекарство против болезни легких, против схоплений ветров в животе и расстройства желудка. Его привозят в бумаге с китайскими надписями, и в каждом свертке заключается 1 фунт. Отправляющиеся в Сибирь проводят в пути шесть лет, так как они должньї прово дить зиму в одних местах, а лето — в других. Тамбул ( Тобольск) єсть столица провинции и местопребьівание главного воеводьі. Меха, преимущественно куньи, которьіх нигде в свете более не встречается, составляют главньїй предмет торговли жителей. Они едят вместо хлеба, которого у них нет, сушеную рьібу, которой имеется великое изобилие в местньїх озерах и реках. Она же служит пищей соба кам и даже коровам во время холода, которьій в Сибири чрезвьічайно силен, и вот почему молоко там всегда отзьівается рьібой.

И С К О Н Н О РУССКАЯ» ЗЕМЛЯ СИБИРЬ

237

Там растут также деревья, которьіе приносят множество орехов; я не знаю, какого сорта зти орехи, но мне обещали их показать. На охоту отправляются партиями, на 6 или на 7 недель, укрьітьіе тремя или чегнрьмя шубами, и ездят в санях, запряженньїх тридцатью или сорока собака^ ми. Охотники спят всю ночь на открьітом воздухе в самое холодное время, но разводят огонь, чтобьі при готовить свою рьібу. Собаки их чрезвьічайно ловки в отьіскивании куницьі и схватьівают ее, когда она ра нена в нос, что сибиряки умеют делать очень хорошо с помощью арбалета. Если куницу ранят в другое место, животное зто, будучи сильньїм и крепким, может спастись, даже когда его пронзят стрелой насквозь, а если она и не спасется, шкура ее считается испорченной. Обь — огромная река, устье которой еще недостаточно известно. В ней водится огромное количество осетров и белуг. Зта последняя рьіба имеет 12 или 15 футов длиньї; она широка и напоминает осетра, мясо которого, однако, не столь вкусно. Мясо белуги необьічайно вкусно, белее, чем телячье, и на вкус приятнее костяного мозга. Белуга держится в глубине Вол ги, а когда тающий снег поднимает уровень водьі и последняя течет бьістрее, белуга проглатьівает большие булижники, чтобьі сделаться тяжелее и легче сопротивляться силе речного течения. Когда вода спадает, она их вьібрасьівает. Из молок именно зтой рьібьі и осетрових, сметанних вместе, астраханцн делают икру. Сначала кладут они молоки в большую кучу соли, и когда они немного перебродят, их прессуюг и набивают в бочонки. Есть еще сорт икрьі, которую не прессуют и оттого она более тонкого вкуса; но такая не сохраняется столь долго. Турки приготовляют икру из яиц осетра, которне черньї, состоят из маленьких

238

А. А. Бьічков

зерньїшек, липких, как патока. Армяне, которьіе, я думаю, начали впервьіе приготовлять икру, делают ее еще другим способом. Начинают с того, что очищают молоки и удаляют из них все бесполезное; потом их солят и раскладьівают на изогнутьіх досках, чтобьі дать стечь с них наиболее жирньїм и маслянистим ча стинам; после того молоки складьівают в бочонки, где их прессуют, пока они не затвердеют. Белуга имеет в себе 150 штук молок и 200 фунтов по весу яичек, что армяне назьівают армянской икрой. Северная часть Сибири назьівается Самоеда, или Тсамоейда, что значит каннибальї или людоедьі, по тому что обитающие в зтой стране поедают пленньїх, которьіх захватьівают на войне. Они живут в круглих палатках, покритих рогожами и шкурами оленей. Они разводят огонь посредине и спят вокруг него; вверху палатки имеется всего одно отверстие для вьіхода дьіма. Летом они приближаются к рекам, чтобьі иметь более удобства при рьібной ловле. Они живут только рьібой, которую весьма часто едят совершенно сьірой. Но летом ее сушат и в таком виде сохраняют на зиму. Молодне щенята служат им для приготовления отличного рагу. Их обичаи, язик и религия совершенно варварские. Они обожают солнце и луну. Они все, — мужчи ни и женщини, — одеваются в оленьи шкури, которие носят шерстью вверх, ибо им кажется, что так теп леє. Мужчини не имеют бород, а женщини чрезвичайно некрасивн; зтим обьясняется, почему трудно бивает различить оба пола и почему мужчину принимают за женщину. Как ни безобразнн зти женщини, людоеди находят их для себя более по вкусу, нежели тех, которих ми признаєм красивими. Олени — важнейшее богатство страни самоедов. Встречаются ручньїе олени, которне ходят стадами,

И С К О Н Н О РУССКАЯ» ЗЕМЛЯ СИБИРЬ

239

иньїе из них приближаются, когда их зовут, и позволяют надевать на себя сбрую и запрягать себя попар но в сани, в которьіх они пробегают 80 миль в день, со скоростью невероятной. Прежде чем идти на поиски оленей, советуются со жрецом, которьій указьівает место, куда надо идти, и в большинстве случаев оле ней находят наверняка. Девушки приносят солидньш доход отцам. Их никому не показьівают до тех пор, пока они не сосватаньі, и чаще всего шести или семи лет они вьіходят замуж, потому что кто-нибудь покупает их за известное количество оленей, так как покупщик при зтом может бьіть уверен в их невинности; а мужья столь ревнивьі к ним, что запирают их более тщательно, чем зто делается в Италии. А когда они отправляются на охоту, то применяют машинки, препятствующие женам стать неверньїми. Император рассудил, что зти народьі не заслуживают чести состоять под его властью: они не обложеньі никакой податью и только добровольно дают ему, времд от времени, несколько оленей. Никто не понимает их язьїка, ни их религиозньїх законов, которьіе они исполняют в большой тайне. Когда они продают оленя иностранцу, то оставляют себе внутренности, которьіе поедают в самом грязном виде, предварительно лишь вьідавив их, чтобьі очис тить от зкскрементов. Наиболее почитаются между ними те, кто больше сведущ в колдовстве; єсть отличньїе знатоки в зтом деле, сравнительно с иностранцами, но они не осмеливаются делать никаких опьітов перед русскими, боясь бьіть обвиненньїми. Один английский купец угощал обедом нескольких каннибалов, причем один из них опьянел как нельзя более; опьянение его не проходило до тех пор, пока

240

А. А. Бьічков

одна старая женщина не потрогала его лоб и не сказа ла ему несколько слов на ухо; и зто сделало его таким же трезвьім, как если бьі он ничего не пил во весь день.

О южной части Сибири. О пустине, назьіваемой степью. Страна белок. О птице, похожей на бекаса. О лругой, похожей на сокола. И о третьей, которая величиной с лебедя. Опровергнутая история растения, назьіваеллого барашек

На юге Сибири находится пустьіня, назьіваемая сте пью, длиною 600 или 700 верст, где мало рек и почва которой чрезвьічайно плодородна. Там цельїй день проводят на лошади в обширньїх полях, изобилующих вишневими деревцами, которьіе не более 2 или 3 футов вишиною; зто не значит, чтобьі вишня не могла расти вьіше, но зтому мешает небрежность проезжающих, которьіе, разведя огонь среди степи, уезжают, не позаботясь его погасить, а трава в зтой пустине очень висока и суха: она воспламеняется, и огонь пожирает все, что встречает на своем пути. Тут не редкость видеть пожар на 30 или 40 миль (по местному — верст) в окружности, преследующий путешественников с такой бьістротой и яростью, что часто они не имеют времени спастись. Зти вишневьіе деревца приносят хорошие красньїе плоди, но очень кисльїе; плодьі некоторьіх вишен, пересаженньїх на новое место, вказались очень хоро шими. Я беседовал со многими, которьіе видали в зтой пустине большое количество тюльпанов, красних роз, роз, похожих на те, что растут в Дамаске, спаржу бо лее широкую и значительно более толстую, чем расту-

И С К О Н Н О РУССКАЯ» ЗЕМЛЯ СИБИРЬ

241

щая у нас, лук, майоран, тмин, цикорий, шалфей, зндивий, или бельш цикорий, чабер и много других цветов, трав и кореньев, которьіе мьі тщательно разводим в наших садах. Лакрица там тоже очень обьїкновенна; там едят пастернак и морковь, а купцьі привозят много селитрьі. Олени тут крупнеє, чем где бьі то ни бьіло. Тут живут очень красивьіе маленькие животньїе, из которьіх одни назьіваются сурками, а другие — перевозчиками. Сурки величиной с барсука, но другой формьі, шкурки у них приятного темного цвета, гладкие и годньіе для дублення. У них маленькая голова и короткие ноги, спина приблизительно в один фут шириною, а живут они под землей, как кролики. Русские рассказьівают много басен о том, как сурки ведут друг с дру гом войну, ловко забирают в плен неприятелей и обращают их в рабов, которьіх заставляют потом носить сено, коренья и прочую провизию, необходимую на зиму. Говорят, что их логовища очень уютньї, опрятньі и сделаньї с большим искусством и что если какойнибудь зверек околевает, то его вьіносят из норм и закапьівают в стороне. Отряд полковника Крафорда бьіл расквартирован в такой местности, где водились сурки. Однаждьі они собрались в огромном количестве и произвели такой ужасньїй шум, что даже солдати бьіли испуганьї, а большая часть лошадей, пасшихся поблизости, успела убежать верст за десять, прежде чем их удалось пе реловить. Перевозчики имеют шкурки коричневого цвета, отливающие в желтизну, с бельїми и черньїми пятнами. Из них делают душегрейки, очень красивьіе на вид; тем не менее они низко ценятся, так как шерсть коротка и дает мало тепла. Я сльїхал рассказьі о том, что зверькам зтим доставляет большое удовольствие перепльї-

242

А. А. Бнчков

вать с одного берега реки на другой, неся у себя на спинах белок и горностаев: вот откуда произошло их название «перевозчик», которое означает того, кто что-нибудь переносит или перевозит. Многие меня уверяли, что видели, как белки, не находя пищи на одном берегу реки, отваживаются пере правляться на другой на маленьких кусках дерева, причем хвост служит им вместо паруса; иногда им зто удается, если ветер гонит их прямо, но если ветер сделается противний, они неизбежно тонут. В окрестностях Казани и Астрахани водятся птицьі, величиной с кулика; ноги и клюв у них похожи на бекасиньїе, а перья и шея походят на петушьи. Они дерутся между собой, точно английские петухи, и находятся в постоянной войне. Когда они защищаются, они опускают клюв к земле, а когда вьіберут удобньш момент, стремительно бросаются и нападают на врага. Они вкуснее перепелов. Иногда их встречают около Архангельска, где водится также птица, величиной с черного дрозда, напоминающая по виду сокола, которая охотится на маленьких птичек; схватив добьічу, она ее ощипьівает, тщательно очищает и ест. Там во дится еще другая птица, вьівезенная из Астрахани; ве личиной она с лебедя, с таким же туловищем и лапа ми, но шея у нее короче, толще и настолько шире, что она проглатьівает рьіб, величиной до девяти дюймов. Некоторьіе рассказьі сообщают про растение, назьіваемое «барашек», которое растет в зтой стране, будто оно пожирает все травьі, растущие вокруг него, а по том погибает; но все, что о нем говорят, я считаю басней». Но вернемся к описанню племен Сибири. Следующий народ, о котором ми расскажем, «братские» люди, или буряти.

«ИСКОННО РУССКАЯ» ЗЕМЛЯ СИБИРЬ________ _________ 243

Буряти — потоллки племен Чингисхановьіх Бурятьі — потомки тех монгол, которьіе не ходи ли завоевьівать просторьі Евразии, а оставались дома и жили своей повседневной жизнью. Самьім знаменитьім из монгол является основатель Великой Империи Чингисхан. Чингисхан считал себя потомком Девьі Марии, или Алан Гоа (Аланской Красавицьі), как називали ее мон голи. Естественно, последователи Чингисхана, уважая

«Братские татарьі» (бурят ьі). Рисунок Е. М . Корнеева

244

А. А, Бьічков

домашних духов и бога неба — Тенгри (Бога Отца), почитали и Деву Марию, как прародительницу хана (в девятом поколений). Позтому они всячески пропагандировали ее культ и охраняли христиан. Буряти — люди простьіе и ничем, кроме родства своего знаме нитого соплеменника с Марией и, стало бьіть, с Иисусом Христом, похвастаться не могут. Первоначальньїм местом поселення протобур’ятских племен, очевидно, следует считать Предбайкалье, хотя ранее бьіла довольно популярна точка зрения, что бурятские племена являются пришльїми из Монголии. Сегодняшние данньїе позволяют говорить о существовании еще в позднем неолите (около 2500 года до н. з.) протобурятских племен шоно и нохой. Названия зти являются тотемними и переводятся как волк и соба ка. Некоторьіе исследователи считают племя шоно предками булагатов и зхиритов, а нохой — предками хоринцев. Буряти сложились как .єдиний народ к середине XVII века. Во второй половине XVII века зти территории вошли в состав России. В тот период буряти составляли несколько племенннх групп, крупнейшими среди которих били булагатн, зхиритн, хоринцн и хонгодорн. В состав бурятов вошло позднее некоторое число монголов и ассимилированннх родов звенков. Сближение бурятских племен между собой и их последующая консолидация в єдиную народность били исторически обусловленн близостью их культу ри и диалектов, а также социально-политическим обьединением племен после их вхождения в состав России. В ходе формирования бурятской народности племенние различия в общем стерлись, хотя диалектальние особенности сохранились. Нине буряти говорят на бурятском язьіке, которнй относится к монгольской группе алтайской язи-

Й С к О Н Н О РУССКАЯ» ЗЕМЛЯ СИБИРЬ

245

ковой семьи. Кроме бурятского среди бурят распространен также монгольский язьїк. Древняя религия бурят — шаманство, вьітесненное в Забайкалье ламаизмом. Большинство западньїх бу рят формально считалось православньїми, но сохраняло шаманство. Пережитки шаманства сохранялись и у бурятов-ламаистов. В период появлення первьіх русских переселенцев в Прибайкалье преобладающую роль в зкономике бурятских племен играло кочевое скотоводство. Скотоводческое хозяйство бурят основьівалось на круглогодичном содержании скота на пастбище на подножном корму. Бурятьі разводили овец, крупньїй рогатий скот, коз, лошадей и верблюдов. Семьи скотоводов перемещались вслед за стадами. Дополнительньїми видами хозяйственной деятельности бьіли охота, земледелие и рьіболовство, более развитьіе у западньїх бурят; на побережье Байкала существовал промьісел нерпьі. В течение XVIII—XIX веков под влиянием русского населення в зкономике бурят произошли изменения. Чисто скотоводческое хо зяйство сохранилось лишь на юго-востоке Бурятии. В других районах Забайкалья сложилось комплексное скотоводческо-земледельческое хозяйствр, при котором только богатьіе скотоводьі продолжали кочевать весь год, скотоводьі среднего достатка и владельцьі малочисленньїх стад перешли к частичной или полной оседлости и стали заниматься земледелием. В Предбайкалье, где земледелие в качестве подсобной отрасли практиковалось и прежде, сложился земледельческо-скотоводческий комплекс. Здесь население почтй полностью перешло к оседлому земледельческому хозяйству, при котором широко практиковалось сенокошение на специально удобренньїх и орошенньїх лугах-«утугах», заготовка кормов на зиму, приусадебное

246

А. А. Бьічков

содержание скота. Бурятьі сеяли озимую и яровую рожь, пшеницу, ячмень, гречиху, овес, коноплю. Технология земледелия и орудия земледельческого хозяйства бьіли заимствованьї у русских крестьян. Бурное развитие капитализма в России во второй половине XIX века затронуло и территорию Бурятии. Проведение Сибирской железнодорожной магистрали и развитие промьішленности в Южной Сибири дали толчок к расширению земледелия, повьішению его товарности. В хозяйствах зажиточньїх бурят появляется машинная сельскохозяйственная техника. Бурятия стала одним из производителей товарного зерна. За йсключением кузнечного и ювелирного дела, бу ряти не знали развитого ремесленного производства. Их хозяйственньїе и бьітовьіе нуждьі практически полностью удовлетворяло домашнєє ремесло, для которого сьірьем служили древесина и продукция скотоводства: кожа, шерсть, шкурьі, конский волос и др.. Бурятьі сохранили пережитки культа «железа»: железньіе изделия спитались оберегом. Нередко кузнецьі одновременно являлись и шаманами. К ним относились с почтением и суеверньїм страхом. Профессия кузнеца бьіла наследственной. Бурятские кузнецьі и ювелирьі отличались вьісоким мастерством, и их из делия широко расходились по Сибири и Центральной Азии. Традиции скотоводческого хозяйства и кочевого бьіта, несмотря на увеличение роли земледелия, оста вили в культуре бурят значительньїй след. Мужская и женская одежда бурят относительно мало различалась. Нижняя одежда состояла из рубахи и штанов, верхняя представляла собой длинньїй свободньїй халат с запахом на правую сторону, которьій подпоясьівался широким матерчатьім кушаком или ременньїм поясом. Халат шился на подкладке,

И С К О Н Н О РУССКАЯ» ЗЕМЛЯ СИБИРЬ

247

зимний халат подбивался мехом. Края халатов обши вались яркой материей или тесьмой. Замужние женщиньї поверх халатов носили жилет-безрукавку — уджз, имевшую разрез спереди, которая также делалась на подкладке. Традиционньїм головньїм убором у мужчин бьіла коническая шапка с расширяющимся окольїшем из меха, от которой на спину спускались две лентьі. Женщиньї носили остроконечную шапку с меховой опушкой, от верха шапки спускалась красная шелковая кисть. Обувью служили низкие сапоги на толстой войлочной подошве без каблука, с загнутьім кверху нос ком. Излюбленньїми украшениями женщин бьіли височньїе подвески, серьги, ожерелья, медальоньї. Одежда состоятельньїх бурят отличалась високим качеством материн и яркими красками, для ее пошива шли главньїм образом привозньїе ткани. На рубеже XIX—XX веков традиционньїй костюм постепенно стал уступать место русской городской и крестьянской одежде, особенно бистро зто происходило в западной части Бурятии. В пише бурят большое место занимали блюда, приготовленньїе из молока и молочних продуктов. Впрок заготовлялось не только кислое молоко, но и сушеная спрессованная творожистая масса — хурут, которая заменяла скотоводам хлеб. Из молока при помощи специального перегонного аппарата изготовлялся опьяняющий напиток тарасун (архи), обязательно входив ший в состав жертвенной и обрядовой пищи. Потребление мяса зависело от количества скота, которьш владела семья. Летом предпочитали баранину, зимой резали крупний рогатий скот. Мясо отваривали в слегка подсоленной воде, отвар пили. В традиционной кухне бурят бьш также ряд мучних блюд, но хлеб они начали печь только под влиянием русского населення.

248

А. А. Бьічков

Подобно монголам, бурятьі пили кирпичньш чай, в которьій наливали молоко и клали соль и сало. Древней формой бурятского традиционного жилища бьша типичная кочевническая юрта, основу которой составляли легко перевозимьіе решетчатьіе стенки. При установке юртьі стенки ставились по кругу и связьівались волосяньїми шнурами. Купол юртьі покоился на наклонньїх шестах, которьіе нижним концом опирались на стеньї, а верхним прикреплялись к деревянному обручу, служившему д ь ім о в ь ім отверстием. Сверху каркас покрьівался войлочньїми покрьішками, которьіе обвязьівались веревками. Вход в юрту всегда бьіл с юга. Его закривала деревянная дверь и стеганая войлочная кошма. Пол в юрте обьічно бьіл земляной, иногда его вистилали досками и войлоками. Очаг всегда располагался в центре пола. По мере перехода к оседлости войлочная юрта стада виходить из употребления. В Предбайкалье она исчезла уже к середине XIX века. На смену юрте пришли многоугольньіе (чаще восьмиугольньїе) в плане деревянньїе срубньіе постройки. Они имели покатую кришу с димо вим отверстием в центре и бьіли подобньї ВОЙЛОЧНЬІМ юртам. С распространением в Бурятии срубньїх жилищ русского типа (изб) многоугольньїе юртьі местами сохранялись как подсобньїе помещения (амбарьі, летние кухни и т. д.). Внутри традиционного бурятского жилища, как и у других скотоводческих народов, существовало определенное обьічаем размещение имущества и утвари. За очагом напротив входа находилось домашнєє свя тилище, где у бурят-ламаистов стояли изображения будд — бурханьї и чаши с жертвенной пищей, а у бурят-шаманистов находился ящик с человеческими фи-

И С К О Н Н О РУССКАЯ» ЗЕМЛЯ СИБИРЬ

249

турками и шкурками животньїх, которьіе почитались как воплощение духов — онгоньї. Налево от очага бьіло место хозяина, направо — место хозяйки. В левой, т. е. мужской, половине размещались принадлежности охотьі и мужских промьіслов, в правой — ку хонная утварь. Справа от входа вдоль стен по поряд ку располагались поставец для посудьі, затем деревянная кровать, сундуки для домашней утвари и одеждьі. Около кровати находилась детская кольїбель. Слева от входа лежали седла, сбруя, стояли сундуки, на которьіе на день клали свернутьіе постели членов семьи, бурдюки для закваски молока и т.д. Над очагом на треногом тагане стояла чаша, в которой варили мясо, кипятили молоко и чай. Даже после перехода бурят в постройки русского типа и появлення в их бьіту городской мебели традиционное расположение вещей внутри дома долго сохранялось почти неизменньїм. На рубеже XIX—XX веков основной формой бурятской семьи бьіла малая моногамная семья. Допускаемое обьічаем многоженство встречалось главньїм образом в среде богатьіх скотоводов. Брак бьш стро го зкзогамньїм, причем в расчет принималось родство только по отцовской линии. Несмотря на ослабление кровнородственньїх и родоплеменньїх связей и замену их территориально-производственньїми связями, родовьіе отношения играли в жизни бурят большую роль, особенно у бурят Предбайкалья. Членьї одного рода должньї бьши оказьівать сородичам помощь, участвовать в общих жертвоприношеннях и трапезах, вьіступать в зашиту сородича и нести ответственность в случае совершения сородичем правонарушения; также сохранялись пережитки общинно-родовой собственности на землю.

250

А.'А.

Б ь іч к о в

Аллур-батюшка Путь на Амур бьіл обследован зкспедицией Василия Пояркова (1643— 1646). На острове Сучу имелись обширньїе деревни из огромньїх и тесно сплоченньїх, как пчелиньїе сотьі, землянок. Отдельньїе землянки до стигали гигантских размеров и имели вид воронок глубиной до 4 м при окружности около 90 м. Древние полуподземньїе жилища подобного рода устойчиво и неизменно сохранялись на Амуре и в соседних областях вплоть до недавнего времени. В язьіке гиляков, живших на Амуре, по словам Л. Я. Штернберга, понятие «войти в дом» передается словом «ньірнуть», а «вийти» — словом «винирнуть». В дни медвежьего праздника, «когда оживают из тьми тисячелетий отдаленнейшие отголоски глубочайшей древности, когда с благоговейной строгостью соблюдается ритуал, не изменившийся в течение десятков веков, снова возрождается и воспоминание о димовом отверстии, заменявшем дверь. Именно через зто отверстие по специально вставленному шесту спускаются в юрту со шкурой и мясом убитого медведя. И тем же путем внносят из юрти все ритуальнне принадлежности, а также кости медведя для похорон в «медвежьем срубе». Хотя у гиляков давно исчезло обьїкновение пользоваться димовим отверстием в крьіше вместо двери, их древнейшие по типу зимние жилища, т. е. «тари», до недавнего времени сохраняли такую же структуру и тот же облик, что и жилища каменного века. Для сооружения их виривали в земле обширную яму и плотно утрамбовнвали ее стени. Иногда стени обшивали даже деревом. Над котлованом воздвигали пирамидальную, со всех сторон одинаково покатую

И С К О Н Н О РУССКАЯ» ЗЕМЛЯ СИБИРЬ

251

крьішу из тонких, плотно прилегавших друг к другу бревен. Крьіша покоилась на четьірех поперечних пе рекладинах, которьіе в свою очередь поддерживались четирьмя столбами внутри юрти. Снаружи крьішу для большей плотности покривали еще сухой травой, за-тем землей. На самой верху шке ее оставляли отверстие для вьіхода дима. С той сторони, которая била больше всего защищена от ветров, устраивали вход в виде туннеля, покатого внутрь жилища. Осенью и зимой сплошь заснпанная снегом земляная юрта гиляков по ходила на снежний холм с верхушкой, слегка почерневшей от проходящего сквозь нее дима. Одинаковое в принципе устройство имели полуподземньїе зимние жилища других приморских племен северо-востока Азии и островов Восточной Азии, в том числе коряков, айнов и камчадалов XVII—XVIII веков. Камчадальские жилища того времени описаньї С. П. Крашенинниковим и Г В. Стеллером. Для сооружения всех зтих жилищ викапьівалась яма в земле, в ней устраивались стени, а сверху — пирамидальная крьіша, заснпанная землей. У большинства зтих жи лищ било два вьіхода: зимний — сверху, летний — в виде туннелеобразного коридора. Сверху зти жилища походили на куполообразньїй холм, зимой покритий снегом. Также должньї били виглядеть и неолитические жилища Дальнего Востока 4—5 тис. лет тому на зад. Оседльїй образ жизни неолитических рнболовов Амура нашел своє отражение и во многих мелких, но очень характерних деталях бита. Так, например, неолитические сосудьі из Приамурья, Приморья и других соседних с ними районов били приспособленн к ровному земляному полу, а может бить, и к полкам зем лянок. Они имели по зтой причине только плоское, а

252

А. А. Бьічков

не круглое и тем более не острое дно, как сосудьі, которьіми пользовались хотя бьі их ближайшие соседи — лесньїе охотники Сибири. Вместе с тем они часто велики по размеру и несравненно вместительнее, чем круглодонньїе сибирские горшки. Некоторьіе сосудьі из амурских и приморских землянок достигают 40— 50 см в вьісоту, а на Японских островах находили глиняньїе сосудьі висотою до метра. Зто били, наверное, уже не горшки для варки пищи, а настоящие чани — хранилища для пищевнх запасов. Кроме того, наряду с плотними грубими черепками горшков, употреблявшихся для варки пищи и покритих нагаром, на Анга ре нередко можно встретить обломки сосудов, обпа давших легкими пористими стенками и покритих осо бо тщательним, даже расписннм узором. Не менее характерно, что в отличие от лесньїх охотников, изготовлявших свою одежду и домашнюю утварь из шкур и берести, речньїе и морские риболови неолитического времени широко использовали растительнне волокна. Еще недавно у ряда племен Дальнего Востока сохранялась древняя примитивная техника плетення и даже тканья, чуждая тунгусам и другим охотничьим племенам тайги. Гольдьі (нанайцн) и другие их соседи на Амуре — ульчи, гиляки (нивхи) — в прошлом усердно заготовляли дикую крапиву, которая в изобилии росла около их поселков, и внделивали из ее волокон сети, а еще раньше и одежду. На Камчатке еще во Бремена Крашенинникова растительнне волокна употреблялись ительменами для плетення и ткачества. Из крапиви чаще всего делали сети. Корзи ни и циновки делались у ительменов из другой трави. Крашенинников сообщает: «Есть при морских бере гах високая трава, беловатая видом, пшенице подобная... Из сей трави плетут они рогожи, которие и вме-

ИСКО ННО РУССКАЯ» ЗЕМЛЯ СИБИРЬ

253

сто ковров, и вместо занавесов употребляют. Лучшие коврьі бьівают с шахматами или с другими фигурами, которьіе китовими мелко разделанньїми усами вьіплетаются. Из сей же трави плетут они епанчи, во всем подабние нашим старинннм буркам, ибо оньїе с исподи гладки, а сверху мохнатн, чтоб по мохрам оньїм дождю кататься можно било». В Приморье и на Амуре о широком развитии ткачества в неолите свидетельствуют, кроме того, многочисленнне маховички, или напрясла для веретен, в виде глиняних кружков, иногда внрезанннх из черепков сломанннх сосудов. Некоторне из таких кружков мог ли служить также и частями ткацкого станка — грузиками. Столь же самобьітньї, как амурская орнаментика, петроглифн Амура и Уссури, которие составляют вто рую, не менее важную и богатую часть древнейшей художественной культури Амура. Наскальние изображения Амура и Уссури совершенно не похожи по содержанию и стилю на все известньїе сейчас писаницн Сибири, а также Северной Европьі и Центральной Азии. По особенностям стиля и сюжетам они могут бить с полньїм правом вьіделеньї в особую ло кальную провинцию. Область их распространения оконтуривается с полной ясностью. Они ВСТречаЮТСЯ В ОПредеНаскалшое изображ ение ЛеннЬІХ , СТрОГО ОГраНИ«личина». Сакачи-Алян

254

А. А. Бьічков

ченньїх пределах: низовья Амура (ниже Хабаровска, Сакачи-Алян, стоянка Май), бассейн Уссури (село Шереметьево, река Хор, река Суйфун вблизи города Уссурийска, ущелье Медвежьи щеки). Провинцию зту можно назвать позтому Уссурийско-Амурской. Изображения на скалах Амура и Уссури вьшолненьі в большинстве одной и той же устойчиво повторяющейся техникой. Они вьібитьі на скалах довольно глубокими желобками. По содержанию среди таких изображений на первом месте вьіделяются антропоморфньїе рисунки совершенно своеобразного облика. Зто изображения в виде голов каких-то мифических существ, духов или чудовищ, а может бьіть, маски вроде танцевальньїх масок племен южньїх морей, тибетского культового театра или японского театра, изображающие духов. Вторая группа изображений на скалах Амура и Уссу ри — рисунки лосей и оленей, третья — изображения змеи, четвертая — рисунки птиц. Имеются также стилизованньїе условньїе изображения лодок с пливущими в них людьми. Замечательно при зтом, что по своим характерним стилевьім чертам петроглифьі Амура, и Уссури отчетливо «перекликаются» с неолитическим искусством Амура, с орнаментикой на глиняних сосудах того времени из Сучу и Кондона. Спираль, зтот главннй злемент неолитического орнамента, играет и здесь вид ную роль. Спирали и спиралевиднне завитки заполняют, например, пустбе пространство внутри самой большой фигурьі оленя в Сакачи-Аляне. Иногда же, как в орнаментике неолита, спирали принадлежит ос новная, формоббразующая роль. В ряде случаев на петроглифах весь рисунок состоит из концентрических кругов или спиралей. Такова, например, одна из ли-

„И СКО ННО РУССКАЯ» ЗЕМЛЯ СИБИРЬ

255

чин на скале около села Шереметьево, которая представляет собою как би непрерьівно развертнвающуюся спиралевидную полосу. Полоса зта начинается от правого глаза личиньї, окружает его и концентрическими окружностями сплошь заполняет всю личину внутри. Столь же отчетлива и даже еще более наглядна связь петроглифов с современньїм искусством, с традиционньїм художественньїм миром амурских племен. Таковьі, например, антропоморфньїе изображения, личиньї или маски. Рассматривая образцьі современного орнамента амурских племен, можно увидеть в нем если не точно такие же, то, во всяком случае, очень сходньїе, хотя и сильно стилизованньїе, обезьяноподобньїе личиньї-маски. При зтом следует отметить, что личиньї бьши использованьї в амурской орнаментике таким же образом, как и другие фигурьі — например, фигурьі рьіб или птиц. Они послужили своего рода «строительньїм материалом» как детали сложньїх ор наментних композиций. Рядом с антропоморфними личинами-масками на петроглифах Уссури и Амура обьічно встречаются изображения оленей с характерними прямими поло сами поперек туловища. В орнаментике амурских пле мен, по словам Б. Лауфера, олень тоже играет наиболее важную роль после петуха и дракона. Среди изданньїх Б. Лауфером образцов орнаментики амурских племен имеются фигурьі оленей с такими же точно по перечними полосами, как и на петроглифах. Фигурьі змей на петроглифах передавались обьічно в виде спиралей, а иногда в виде волнистой поло си. Они явно соответствуют драконам позднейшей нанайской орнаментики, которне изображались точ но таким же образом в виде спирали и волнистой ли-

256

А. А. Бьічков

нии. Интересно в связи с зтим отметить, что нанайцьі в Сакачи-Аляне интерпретировали изображение змей на одной из скал как привьічную для них фигуру дра кона «мудур». Что касается изображений птиц, то среди них в современной нанайской орнаментике преобладает петух. Тем не менее, внимательно приглядьіваясь к образцам орнамента, изданньїм Лауфером, мож но обнаружить изображения водоплавающих птиц — гусей, уток или лебедей, такие же, как на петроглифах. Сюда относятся, например, рисунки птиц на бумажной вьірезке, где мьі видим полное сходство с миниатюрньїми фигурами водоплавающих птиц на петроглифах у села Шереметьево. Основньїе сюжетьі наскальньїх изображений на петроглифах, таким обра зом, снова повторяются и в современной орнаменти ке. Зто обязьяноподобньїе и спиралевидньїе маскиличиньї, изображения оленей с поперечними полоса ми на туловищах, водоплавающие птицьі, змеи. Все зто вместе с широким применением спирали как основного злемента и главного формообразующего приема связьівает древние наскальньїе изображения с современньїм орнаментальним искусством амурских народностей и, следовательно, свидетельствует о наличии определенной художественной традиции, не прерьівающейся на протяжении многих веков, а может бьіть, и тьісячелетий. Третья часть художественньїх сокровищ Амура — скульптура — представлена пока единственньїм, но зато уникальньїм и совершенньїм в своем виде образцом — изображением женщиньї. Материалом для него послужила глина: законченная скульптура бьіла тщательно залощена и обожжена. Она обнаруживает не только опитную руку и наблюдательньїй глаз настоящего мастера-скульптора, но и определенную творчес8*

И С К О Н Н О РУССКАЯ» ЗЕМЛЯ СИБИРЬ

257

кую школу. В ней как бьі аккумулирован опьіт многих поколений ваятелей, устойчивьіе и своеобразньїе традиции, создававшиеся веками. Неолитический скульп тор с чувством реальности и искренней теплоти передал в глине чертьі определенного человеческого лица. Столь же неожиданной и зффектной яви лась новая находка в неолитическом поселе ний вблизи устья реки Глиняная скульпт ура женщиньї, Сунгари у села Возне- найд енная в П риам урье (неолит) сенского. Зто били остатки раздавленного землей неолитического сосуда. Поверхность сосуда сначала била покрита тонким слоем красной минеральной краски, а затем залоще на. По яркости и блеску она напоминает краснолаковне сосудьі Древней Греции. Затем, очевидно, сосуд бнл подвергнут дальнейшей художественной обработке иньїми средствами: резьбой и скульптурними приемами. Широкой сплошной полосой в верхней половине зтого уникального сосуда на красном лощеном фоне располагались изображения фантастических ан тропоморфних существ. У них глубоко врезанньши линиями очерченн лица-личинн: огромнне, широко раскрьітьіе глаза и большой, скульптурно оформленннй нос с ямками ноздрей. Узкой поперечной щелью внизу намечен рот личини. По бокам личини видньї

258

А. А. Бьічков

воздетьіе кверху руки. Кроме рук видньї как будто и ноги. Зтот неолитический сосуд замечателен не только тем, что раскрьівает перед нами новьіе и неизвестньіе ранее стороньї искусства древнейшего населення Амура, но и тем, что изображенньїе на нем загадочньіе личиньї обнаруживают связь с такими же личина ми, вьібитьіми на базальтовьіх валунах в Сакачи-Аляне. Зто обломки одного и того же своеобразного художественного мира, одной культурьі, єдиного мировоззрения. И зтот мир настолько своеобразен, необьічен, полон такой художественной сильї, что теперь уже совершенно ясно, что он занимал в мировой истории культури каменного века не только особое, но и важное место рядом с другими сильними и крупними по значенню культурно-историческими очагами детства человечества. Исходное, коренное различие культур Сибири и Дальнего Востока прослеживается также в фолькло ре, легендах и преданиях, заменяющих зтим народам письменньїе исторические свидетельства. Нельзя прой ти мимо того, например, что в фольклоре дальневосточньїх племен до сих пор звучат мотиви, совершенно необьічньїе для Севера, для окружающей долину Аму ра природи. Когда гольдов (нанайцев) спрашивали о происхождении замечательннх изображений на бере гових камнях по Амуру, у села Сакачи-Аляна вблизи Хабаровска, они отвечали, что зти рисунки били нанесеньї в то далекое время, когда на небе существовало не одно, а три солнца. Вследствие зтого стояла та кая жара, что камни плавились, как воск, и на них можно било рисовать без всякого труда. По другому варианту, сакачи-алянские изображения не били нарисовани и являются отпечатками различних существ на мягких от жари камнях. По рассказам шаманов, в 9 -2

И С К О Н Н О РУССКАЯ» ЗЕМЛЯ СИБИРЬ

259

то время «земля кипела, горьі бьіли, как Амур, Амур, как гора». Существование для всего живого бьшо почти невозможньїм от зноя, умирали от жари даже рьібьі. Так продолжалось до тех пор, пока первьій шаман не догадался, что нужно убить два лишних солнца. После того как он убил два крайних солнца, «одно среднее осталось... Вода кипела — горой стояла. Гора кипела — рекой стояла. После зтого жить стало хоро шо, народ хорошо родиться начал». В качестве же вечного памятника о том времени и великих делах первого шамана остались застьівшие отпечатки мифических существ седой древности на гранитньїх валунах из Сакачи-Аляна. Трудно представить, как могла такая легенда возникнуть на далеком севере, где солнце является не врагом, а другом. Такие же легендьі о стрелке, поразившем солнце, чтобьі, охромев, оно не бегало слишком бьістро, записаньї в Полинезии у маори и у многих других народов. Сходство мифологии амурских племен с полинезийской тем интереснее, что в Полинезии у тех же ма ори пьішно расцвела одинаковая криволинейная ор наментика, также составляющая основное содержание их орнаментального искусства. В Полинезии обнаруженьї, наконец, и очень близкие к амурским из Сакачи-Аляна и уссурийским из села Шереметьево петроглифьі со странньїми антропоморфними масками-личинами. На юг, в страньї, где издавна плелись вьісокие, плоскодонньїе, цилиндрической форми корзини с естественно образовавшимся орнаментом из параллельннх рядов вертикального зигзага, ведут нас и одинаковие с ними по форме и узору плоскодонньїе сосудьі амурского неолита. Южньїе связи прослеживают9і

260

А. А. Бьічков

ся и в таких деталях материальной культурьі амурского неолита, как шиферньїе наконечники стрел. Чуждьіе таежньїм культурам Сибири, они связаньї в истоке с древней бамбуковой культурой юга Азии, где такие шиферньїе острия и наконечники, в том числе на конечники гарпунов, появились вместе с такими же изделиями из расщепленного бамбука и взамен их. Но вместе с тем в неолитической культуре Нижнего Амура столь же отчетливо видньї и чертьі северного происхождения. Сюда в первую очередь относится исходная основа всей техники неолитического времени — способ расщепления кремня. Жители зтих мест вьідельївали из кремня и других кремнистьіх пород такие же, как в Сибири — на Амуре и Пене, двусторонне ретушированньїе наконечники стрел с асимметричной вьіемкой в оснований, одинаковьіе скребки из отщепов с вьіпукльїм рабочим краєм, такие же проколки и другие мелкие кремневьіе орудия. Со временем в Кондоне, на поселений Сарголь, появляется новая неолитическая культура, носители которой принесли с собой небьівалую ранее керамику, в корне чуждую всему, что мьі до сих пор знали на Дальнем Востоке. У них бьіли в употреблении уже не традиционньїе для амурского неолита плоскодонньїе, а круглодонньїе сосудьі. Стенки зтих сосудов тонкие. Орнамент на них тоже не имеет никаких точек соприкосновения с орнаментикой неолитического поселення в Кондоне, у Почтьі и в Сучу. Новьіе пришельцьі, явившиеся на реку Девятку, украшали свои сосудьі не амурской плетенкой и не спиралями, а простьш сочетанием прямьіх полос, длинньїх горизонтальних, со свисающими от них короткими вертикальними полосками. Такой прямолинейно-геометрический узор и зта про стая орнаментальная композиция контрастно противостоят пьішной криволинейной орнаментике Сучу и 9 -4

И С К О Н Н О РУССКАЯ» ЗЕМЛЯ СИБИРЬ

261

Кондона, а вместе с тем совпадают с орнаментикой неолитических племен Прибайкалья. Все зто говорит о родстве культури Приамурья с культурами Кореи и Японских островов.

Маньчжурьі Китайцьі називали Приамурье «Нургань». При мо голах она служила местом ссьілки. По приказу Тайцзу (1368— 1399), основателя минской династии, вдоль границ Китайской империи бьши учрежденьї многочисленньїе военньїе управлення и опорньїе стратегические пунктьі, т. е. караульї, откуда китайские войска могли бьі осуществлять контроль над местньїми племенами, а также предпринимать во енньїе зкспедиции против последних. Уже в 1371 году в районе Ляодуна миньї учредили первое военное управление. К 1375 году владения Мин простирались на север до современного города Кайюаня (провинция Ляонин). К зтому времени относится первая безуспешная попьітка минцев проникнуть в низовья Амура. Зта зкспедиция, по-видимому, бьша связана с общим планом подчинения южньїх областей Маньчжурии династии Мин. Правитель зтого района старьій юаньский чи новник Нахачу первоначально не подчинился минам, и потребовалась специальная зкспедиция, чтобьі зас тавить его в 1387 году признать власть китайцев. В том же 1387 году бьіл создан караул Саньвзй (в районе Кайюаня) и одновременно с ним военно-административньїй приказ, ведавший делами по управле нню племенами учжз, ежзнь, нюичжи и дилеми; причем если с большинством перечисленньїх вьіше племен поддерживался прямой контакт, то с племенами циле-

262

А. А. Бнчков

ми в XIV веке МИНЦЬІ могли иметь связь лишь через чжурчженьские племена. Следовательно, помимо военно-политических причин, создание в 1404 году караула Нургань, расположенного ближе всех к райо нам Приамурья, преследовало и чисто зкономические цели. Создание караула Нургань связано с именем чжурчженьского старшиньї Баладата из Хулавзнь. После

И С К О Н Н О РУССКАЯ» ЗЕМЛЯ СИБИРЬ

263

его визита во втором месяце 1404 года бьіло обьявлено об учреждении сторожевого поста Нургань, ведавшего северо-восточньїми землями. Четверо чжурчженьских старшин, в том числе Баладата и Аласунь, бьіли назначеньї командирами-управляющими в ран те чжихуй-тунчжи. Старшину Гуляйя и ряд других старшин определили тьісячниками и сотниками. Всем подчинившимся чжурчженьским старшинам минские власти пожаловали предписания, печати, шапки, по яса, одеждьі, бумажньїе деньги и соответствующие их положенню среди местньїх племен ранги. В 1405 году минцьі, заинтересованньїе в торговле с местньїми племенами, открьіли в городе Кайюане для чжурчженей конский рьінок. Затем рьінки для торговли с местньїми племенами бьіли открьітьі в Фушуне и Дуннине. В 1409 году Нургань бьіл преобразован в пограничное военно-административное управление. Главой управлення бьіл назначен Кан Ван, бьівший началь ник караула Дуннин. Ему вьідали охранную печать и вьіделили в его распоряжение 200 солдат. От управле ння Нургань должна бьіла поступать в казну ежегодная взимаемая с местньїх племен дань, состоящая из Соколов и собольих мехов. Дань привозилась на соба ках, а для обеспечения регулярного движения бьіли учрежденьї станции. Управление Нургань формально стало центром громадной территории. В минскую зпоху территория Маньчжурии, кроме деления на западную и восточную половиньї, четко подразделялась еще на две неравньїе части — южную и северную. Южная часть фактически входила в состав минских владений и находилась под управлением китайской администрации. Северная часть подчинялась 384 караулам. Поставленньїй во главе караула старшина управ-

264

А. А. Бьічков

лял подвластной ему территорией, на которой в неприкосновенности продолжали сохраняться старьіе родоплеменньїе порядки. Зависимьіе от него или связанньїе с ним старшиньї носили обьічно древние чжурчженьские и даже бохайские звання, а в основу управлення бьіли положеньї племенньїе традиции и обьічное право. Правда, монгольское нашествие уничтожило основньїе культурньїе и зкономические центрьі чжурчженьской империи в Маньчжурии и Приморье, в результате чего чжурчженьская народность вновь превратилась в группьі разрозненньїх племен. Однако сильнейшие из них хранили традиции зпохи Цзинь и Бохая. По сведениям мин еного автора Тянь Жу-чзна, цзянь-чжоуские чжурчжени считали себя потомками правящего бохайского рода Да, а чжурчжени, жившие в низовьях Сунгари и близ Амура, — потомками правящего цзиньского рода Ваньянь. В минскую зпоху чжурчжени, по-видимому, еще помнили и знали своє национальное письмо, и именно с зтой, а не с какой-либо другой целью в минской школе переводчиков китайцьі обучались чжурчженьскому язьїку и письму, а в изданную зтой школой серию словарей XV века вошел и чжурчженьско-китайский словарь. После основания управлення Нургань минское правительство предприняло ряд попьіток проникнуть на северо-восток. Именно с зтим зтапом деятельности минов связано и появление тьірских памятников в низо вьях Амура. Судя по первому тьірскому памятнику, первая во єнная зкепедиция минов бьіла отправлена в низовья Амура во главе с чиновником Ишиха в 1410 году. Зто бьіла значительная по своим масштабам зкепедиция, состоявшая из 1000 человек правительственного войска и 25 больших лодок, которая, по данньїм письмен-

И С К О Н Н О РУССКАЯ» ЗЕМЛЯ СИБИРЬ

265

ньіх источников, отправилась из города Цзяньчжоу (современньїй Дуньхуа в провинции Гирин) и сначала пльїла по реке Муданьцзян (древняя Хурха-бира), а затем по Сунгари и Амуру. Цель зтого мероприятия — посетить страну Нургань и уговорить местньїе племе на принять подданство минов. Зимой 1412 года Ишиха достиг низовьев Амура, а осенью 1413 года по его приказу на утесе в местности Тьір (Дили, Тзли) бьіл сооружен храм «Вечного спокойствия». «Около храма бьіл поставлен памятник с надписами на китайском... монгольском и чжурчженьском язьїках. В них говорилось об зкспедициях Ишиха и построении храма, пространно восхвалялся минский император и превозносилась его политика по отношению к подвластньім народам». В восьмом месяце 1412 года к минам прибьіли нурганьские дилеми и чжурчжени из местностей Пули, Циулатан, Цзяргулу, Шидуха и Ушицзи, всего 178 человек, и представили предмети местного производства. О приезде представителей племен с низовьев Амура к минским властям в зтот период сообщается и в тексте второго тьірского памятника. Сразу же после возвращения Ишиха или накануне зтого, в 1414 году, минские власти отдали распоряжение увеличить численность войск в Ляодуне. В 1428 году бьшо отдано распоряжение Кан Вану, Ван Чжао-чжоу и Тундалаху отправиться в земли Нургани и основать там областное военное управление. В 1433 году жена Тундалаха, руководителя управлення Нургань, прибила к минским властям с подарками, состоявшими из предметов местного производства и лошадей. В зтом же году должности престарелих руководителей управлення Нургань Кан Вана и Ван Чжао-чжоу били переданн на правах наследства их сьшовьям Кан Фу и Ван Гуйю. Последнему для про-

266

А. А. Бьічков

кормления бьіло назначено жалованье тьісячника. Тогда же бьіл учрежден 381 караул по управленню и контролю над нурганьскими землями. Второе рождение управлення Нургань совпадает по времени, очевидно, не случайно, со второй зкспедицией Ишиха в низовьях Амура. Во второй зкспедиции принимал участие и некий Кан Чжзнь, по-видимому, член семьи Кан, руководивший Нурганьским управлением. Императорский указ о втором походе Ишиха, судя по тексту второго тьірского памятника, сохранившегося крайнє плохо, бьіл отдан в 1432 году. Отряд в 2000 человек во главе с Ишиха и «провинциальньїм во єнним начальником» Кан Чжзнем на 50 больших лодках отправился в Нургань. То, что они увидели там, повергло их в печаль. От храма «Вечного спокойствия», сооруженного в 1413 году на утесе Тьір, оста лось только основание. Все бьіло разрушено местньїми жителями, которьіе тем самим вопреки тексту первого тьірского памятника вьісказали своє истинное отношение к попьіткам минских властей подчинить пле мена Амура своєму влиянию. Разрушение храма не бьіло случайньїм явлением. Племена, населявшие низовья Амура, которьіе несомненно бьіли вне всякого контроля со сторони МИНС КИХ властей, а также племена, обитавшие непосредственно вблизи управлення Нургань, не могли мирить ся с чужеземньїм игом. Они лишь вижидали благоприятного момента, чтобьі навсегда вийти из-под влияния минских властей. Позтому минам для возобновления активной деятельности управлення Нургань постоянно приходилось прилагать немальїе усилия, которьіе, однако, уже не могли принести ощутимого успеха.

И С К О Н Н О РУССКАЯ» ЗЕМЛЯ СИБИРЬ

267

Примерно к середине XV века наблюдается нача ло политической активизации цзяньчжоуских чжурчженей, в связи с чем система 381 караула исчезла вскоре же после обьявления о ее создании, и минским вла стям в конце концов пришлось отказаться от попьітки присоединить к себе земли Маньчжурии и тем более соседних с ней районов Приморья и Приамурье. В конце XV века связи минского Китая с северовостоком окончательно ослабли, что бьіло-визвано общим упадком внешнеполитической активности Мин. Во всяком случае, в источниках не сообщается о каких-нибудь значительньїх собьітиях зтого периода даже в соседних с Ляодуном областях Маньчжурии. В своє время, комментируя текстьі тьірских памятников, П. Попов справедливо писал, что зкспедиции Ишиха бьіли вьізваньї тщеславием минских императоров, считавших себя повелителями вселенной, влади ками всех народов, живущих под небесами. Но бьіла и другая причина, тесно связанная с первой. Минский двор стремился насильственно овладеть бассейном Амура и закабалить его народьі. Что из зтого вьішло, рассказьівают тьірские памятники. Амур как бьіл до зтого, так и остался независимьім. Зкспедиция Иши ха на Амур и цели, которьіе бьіли поставленьї перед ней, потерпели полньїй провал. В XVI веке в центральних областях Маньчжурии происходит процесе централизации местньїх племен и усиления их военной мощи под главенством одного из племен цзяньчжоуских чжурчженей — маньчжур. К зтому времени мини окончательно потеряли свой кон троль над большей частью территории современного Северо-Восточного Китая. И когда в 1592 году огромпая японская армия, вторгшаяся в предельї Кореи, перешла на левьій берег реки Тумангана (Тюмень-ульї),

268

А. А. Бьічков

чжурчженьские племена, обитавшие к северу от Тумангана, виступили уже как самостоятельная политическая сила. Территория, которую занимали чжурчжени в конце XV века, бьіла известна тогда под названием Урянхай. В связи с нависшей угрозой корейцьі, как зто явствует из японских письменньїх источников, призва ли на помощь чжурчженьские племена, которьіе вка зали японской армии упорное сопротивление. Наряду с описанием зтого зпизода источники приводят сведения, характеризующие некоторьіе стороньї политической и военной организации чжурчженей XVI века. Чжурчжени бьши «искусньїе наездники и стрелки из лука». У них имелись укрепленньїе поселе ння. Об одном из них сообщается: «Город бьш расположен на склоне горьі; с тьша он защищался крутиз ною, а с фаса — вьісокою каменною стеною и глубоким рвом, так что оказался неприступним». На сте нах зтого укрепления бьши расставленьї стрелометньїе машини. Упоминается и «столица» оранкайцев, которая «бьіла гораздо обширнее древней японской стоЛИЦЬІ, и в ней стояло несколько десятков тисяч ВОЙСка». В «столице» жил оранкайский «король» Макиду со всеми приближенньїми. Впоследствии зта столица бьіла захвачена я п о н с к и м и войсками и полностью сожжена. К концу XVI века какая-то часть чжурчженьских племен организационно оформляется в единое политическое целое во главе с общеплеменньїм предводителем, називавшим себя ханом. Одному из таких ханов, Нурхаци, и принадлежит роль основателя маньчжурской династии Цин. Имя зтого хана, а позднее ка гана, т. е. императора, говорит о том, что он бьіл ро дом из местности Нургань. Учитьівая то обстоятельство, что костяком новой государственности бьіли

И С К О Н Н О РУССКАЯ» ЗЕМЛЯ СИБИРЬ

269

ізяньчжоуские чжурчжени, обитавшие на территории :овременной провинции Гирин в Северо-Восточном Ситае, можно предположить, что центр Нурганьскоо управлення находился также где-то на территории іровинции Гирин. При Нурхаци территория соседнего с Маньчжурс;им государством Приморья несколько раз подвергаіась опустошительньїм набегам, которьіе бьіли совериеньї между 1607 и 1615 годами. Во время зтих набеов с территории Приморья «бьіло вьіведено одних шенньїх свьіше 14 000 душ и сверх того около 2500 сеіейств, т. е. в общем не менее 25 000 душ, не считая істребленньїх. После того весь край зтот окончателью запустел на долгий период». Зпизодические набеги маньчжур на территорию Іриморья свидетельствуют о том, что не все чжурчкеньские племена и занимаемьіе ими земли вошли в остав Маньчжурского государства. Кроме того, сам іарварский разрушительньїй характер набегов, кото>ьіе сопровождались уничтожением или массовьім пе>еселениЄм местного населення в глубинньїе районьї Ланьчжурии, показьівает, что сами маньчжури счиали зтот район Дальнего Востока не своей, а незавиимой территорией, каковой она и оставалась вплоть ;о захвата Приморья Россией.

Народьі П рим орья и Приам урья Из числа чжурчженьских племен, обитавших на ерритории Приморья и Приамурья и не вошедших в остав Маньчжурского государства, впоследствии вьіелились такне народности, как нанайцьі, ульчи, удзейцьі. Кроме того, здесь с незапамятньїх времен обиали многочисленньїе палеоазиатские племена.

270

А. А. Бьічков

В Хабаровском крає по реке Аргуни и Амуру про живали негидальцьі, которьіх по переписи 1926— 1927 годов бьіло 426 человек. Еще в XVII веке нивхи (гиляки) населяли все южное побережье Охотского моря. Н. А. Янчук доложил интересное сообщение г. Штернберга о племени сахалинских гиляков (нивхах). «Ги ляки не знают земледелия и гончарного искусства, снискивают пропитание главньїм образом охотой и рьібной ловлей, разогревают воду в деревянном ко рите, опуская в него раскаленньїе камни и т. п. Особенно любопьітньї их семейно-родовьіе учреждения. Гиляк зовет отцом не только своего родного отца, но и всех братьев последнего, а жен зтих братьев, как и сестер своей матери, зовет матерями, детей же всех перечисленньїх родственников — своими братьями и сестрами. И теперь каждьій гиляк имеет супружеские права (по крайней мере их осуществление не считается грехом) на жен своих братьев и на сестер своей женьї. На острове Сахалин мьі видим, что мужчина находился в брачном сожительстве со всеми женами своих братьев и со всеми сестрами своей женьї, что означает, если рассматривать зто явление с женской сторо ни, что его жена вправе вступать в половьіе сношения с братьями ее мужа и с мужьями ее сестер. При зтом братья мужа и мужья сестер — зто не обязательно одни и те же лица. Зта форма брака на практике отличается от неустойчивого парного брака или также от многоженства только тем, что ряд таких случаев полових сношений, которне при других условиях подвергаются строгому наказанию, здесь дозволенм обнчаем. Род гиляка составляется из всех братьев его отца (всех степеней), из их отцов и матерей, из детей брать ев гиляка и из собственньїх детей гиляка. Понятно, что

И С К О Н Н О РУССКАЯ» ЗЕМЛЯ СИБИРЬ

271

аким образом составляющийся род может насчитьі,ать в своей среде огромное количество членов. Жизнь юда протекает на следующих началах. Брак внутри юда безусловно воспрещен. Жена умершего гиляка іереходит по решению рода к одному из братьев (люіой степени) покойногр. Род содержит всех не способ[ЬІХ к труду своих членов. «У нас нет нищих, — говоіил референту один ги ляк, — если кто беден, того коріит род». Членьї рода связаньї общими жертвоприноиениями и празднествами, общим кладбищем и пр. 'од гарантирует жизнь и безопасность каждого из сво їх членов от покушения на него лиц другого рода. ^редством служит родовая месть. Под влиянием руских действие зтого института значительно ослаби всь. Из действия родовой мести совершенно исклюаются женщиньї. Род в некоторьіх случаях, впрочем, есьма редких, усьіновляет лиц чужого рода. По обдему правилу, имущество не должно вьіходить из рода мершего. У гиляков в зтом отношении действует обьіай — если он не имеет своих наследников, должньї іаследовать сородичи. Ни одно чрезвьічайное собьітие в жизни гиляка не 'бходится без участия рода. Старший в роде сравниельно еще недавно бьш общественньїм главой, стаюстой рода. Родьі бьівают часто рассеяньї в очень тдаленньїх друг от друга пунктах, но, разделившись, ородичи продолжают помнить друг друга, ездят друг другу в гости, оказьівают друг другу помощь, поровительство и пр. Впрочем, без особенной нуждьі иляк не покинет своих сородичей, гробниц своего ода. Родовой бьіт налагает резкий отпечаток на весь дуовньїй склад гиляка, на его характер, нравьі и учрежения. Привьічка все обсуждать сообща, необходи-

272

А. А. Бьічков

мость постоянно вступаться в интересьі своих сородичей, круговая порука в делах мести, необходимость и обьїкновение жить в больших юртах вместе с десятка ми себе подобньїх, так сказать, постоянно на народе, вьіработали в гиляке чрезвьічайно общительньїй, разговорчивий характер. Гиляк чрезвьічайно гостеприимен, он любит принимать гостей, любит и сам к ним ездить. Благородний обьічай гостеприимства особенно резко проявляет себя в дни невзгод. В черньїй год, когда у гиляка не хватает пищи ни для себя, ни для собак, он не протягивает руки за благодеянием: он уверенно отправляется в гости и кормится там иногда довольно долгое время. Среди сахалинских гиляков почти совсем не встречается преступлений корьістного характера. Свои драгоценности гиляк хранит в амбаре, которьій никогда не запирается. Гиляк настолько чувствителен к позору, что, уличенньїй в совершении чего-либо постьідного, он уходит в тайгу и вешается. Убийства у гиляков довольно редки и совершаются чаще всего в раздражении; во всяком случае, они никогда не имеют корьістной цели. В своих гражданских отношениях гиляк проявляет правдивость, верность слову и добросовестность. Несмотря на долгое подчинение окитаившимся маньчжурам, несмотря на губительное влияние проходимческого населення Амурского края, гиляки в нравственном отношении сохранили много добродетелей, свойственньїх первобьітному племени. Но участь их строя жизни решена бесповоротно. Они обрусевают и вместе с вигодами культури усваивают и все ее пороки. Сахалинские гиляки, как более или менее удаленнне от центров русской оседлости, имеют шанси сохраниться в чистоте немного долее. Но и на них русское население оказнвает своє влияние.

И С К О Н Н О РУССКАЯ» ЗЕМЛЯ СИБИРЬ

273

В нижней части бассейна Амура, в Приморье и на Сахалине бьіл расселен ряд сибирских народов, сходньіх между собой по язьїку, хозяйству, бьіту и историческому прошлому. Зто нанайцьі, ульчи, удзгейцьі, ороки, орочи и негидальцьі. Все они говорят на близких друг другу язьїках тунгусоманьчжурской группьі и противопоставляются в зтом отношении еще одно му народу Амурского лимана и Сахалина — палеоазиатам-нивхам. Академик Л. Шренк, путешествовавший по Амуру в 50-х годах XIX века, вьіделил в населений Амура все указанньїе вьіше группьі в качестве отдельньїх наро дов. Крупнейший исследователь народов Амура Л. Я. Штернберг считал нанайцев, ульчей, ороков и орочей одной народностью. Он исходил при зтом из наличия у всех зтих групп термина «нани» в качестве одного из самоназваний. Штернберг предлагал нази вать нанайцев (гольдов) нижнеамурскими нани, уль чей — низовоамурскими нани, ороков — сахалинскими нани и орочей — юго-восточньїми нани. Несомненно, что в культуре всех зтих групп имеется много общего; во многом сходим и их язьїки. Анализ родового состава (наличие многих общих родовьіх названий) также свидетельствует, что по происхождению они тесно связаньї друг с другом. В неолитическую зпоху на Нижнем Амуре бьіла распространена культура, резко отличавшаяся от куль тури Прибайкалья и Северо-Восточной Сибири. Для амурского неолита характерньї подземньїе жилища, отражающие оседльїй образ жизни неолитических обитателей берегов Амура, плоскодонная керамика со спиральньїм орнаментом, резко отличная от круглодонной керамики с прямолинейно-геометрическим орнаментом неолита Сибири.

274

А. А. Бьічков

Снаряж еиие и одеж да охот ника: 1 — охотничьи ли ж и; 2 — ли ж н и й посох; 3 — лук, упот реблявшийся и как ли ж н и й посох; 4 — пояс с принадлеж ностями; 5 — охот ник в полном снаряж ении; 6 — верхняя часть копья в деревянном резном ф ут ляре; 7 — передник; 8 — головное покривало; 9 — головної/ у бор; 10 — колчан из р и бьей кож и; 11 — нарукавник

И С К О Н Н О РУССКАЯ» ЗЕМЛЯ СИБИРЬ

275

Главньїм занятием неолитического населення Приамурья и Приморья бьіло риболовство, чем и следует обьяснить его оседлий образ жизни. В культуре насе лення Амура можно проследить цельш ряд черт сходства с неолитической культурой зтой области. Зто сходство прослеживается в культуре всех зтнических групп Амура, но непосредственньїми потомками нео литического населення Амура следует, по-видимому, считать палеоазиатов-нивхов. Палеоазиатские по язи ку племена, в какой-то степени родственние нивхам, били несомненно распространени в прошлом значительно вьіше по Амуру. Есть основания считать, что для зтих палеоазиатов Амура били характернм: оседлое риболовство, землянки, ездовое собаководство со специфическим типом упряжки, сбруи и нарти, одежда из рьібьей кожи, из собачьих, а в устье Амура и из тюленьих шкур, некоторме чертьі культа, связаннме с риболовством и почитанием реки. Отдельнме зти чертьі ми прослеживаем у всех народов Амура. В настоящее время, за исключением нивхов, коренное население Нижнего Приамурья говорит, как известно, на язиках тунгусоманьчжурской группьі. Уже зто одно указмвает на теснне исторические связи зтих на родностей с звенками Сибири. В язиках народов Ниж него Приамурья лексические и грамматические злементм звенкийского язика преобладают над злементами маньчжурского язика. В составе нанайцев, ульчей и других тунгусоманьчжурских народностей Нижнего Приамурья прослежи вается цельш ряд родов звенкийского происхождения. В культуре народов Амура прослеживаются также особенности, свойственнме более северной таежной куль туре звенков. Таковьі звенкийского типа большие лижи, подклееннме камусом, конический чум, лодкаберестянка, очень характерная для звенков форма ко-

276

А. А. Бьічков

льібели, такая своеобразная деталь одеждьі, как на грудник, и некоторьіе другие злементи культурьі. Но наряду с зтим все народьі Амура (в особенности нанайцьі) испьітали на себе, кроме того, многовековое влияние маньчжуров и китайцев. Зто влияние сказалось, например, в широко распространенном типе одеждьі — халате, запахивающемся направо, зимнем жилище типа фанзьі с отапливаемьіми нарами — канами, в утвари, украшениях, некоторьіх мотивах орнамента и т. д. Древнейшие китайские известия назьівают население Амура, Сунгари и Уссури II—І тьюячелетия до н. з. общим названием «сушень». Сушени описьіваются как дикий народ, не знавший хлеба и питавшийся сьірьім мясом. Они вьідельївали стрельї с каменньїми наконеч никами, жили в землянках, занимались охотой и ри боловством. В І веке до н. з. китайские известия назьі вают здесь тунгусские племена илоу. Илоу, как и су шени, входили в сферу влияния Китая. Они занима лись охотой и риболовством, но отчасти заимствовали у китайцев земледелие, разводили свиней, лошадей и рогатий скот. Часть илоу, жившая по Нижнему Аму ру, сохраняла бнт рнболовов-охотников и не призна вала власти Китая. В V—VII веках н. з. население зтой области известно било в китайских источниках под названием «уцзи» и «мохз». Зти племена мало отличались от илоу. В начале VIII века на территории Маньчжурии и Северной Кореи складивается государство Бохай, в пределн которого входила и значительная часть современного Приморья. Бохайское государство (719— 925) оказало несомненное влияние на народи Примо рья. В зту зпоху в низовьях Амура, у озера Кизи, ки тайские историки назьівают племена кушо (кушо-бу), в которнх можно видеть айнов (куши, куй — так

И С К О Н Н О РУССКАЯ» ЗЕМЛЯ СИБИРЬ

277

именовали айнов ительменьї Камчатки, народьі Аму ра, а также маньчжури и китайцьі). Основньїе зтапи позднейшей истории Приамурья рисуются следующим образом. После падения под на тиском киданей Бохайского государства, а затем и в период государства чжурчженей—нюйчжей (1125— 1280), большая часть рассматриваемой нами территории не входила в состав государств киданей и чжурч женей. В китайских источниках низовья Амура в зтот период описьіваются как земля нивхов. В преданиях народов Амура отразилась и зпоха монгольской династии в Китае (1280— 1368). В 40-х годах XVII века на Амур проникают первьіе отрядьі русских казаков. Первьіе известия об Амуре русские получили еще в 30-х годах от звенков и юкагиров. В 1643 году на Амур спускается по Зее «пись менний голова» Василий Поярков в сопровождении 130 человек казаков и промьішленньїх людей. К 1649 году относится первьій поход на Амур Е. П. Хабарова. По сведениям казаков, зтнический состав населе ння Амура в первой половине XVII века рисуется сле дующим образом. Верхнєє течение Амура вниз до устья Зеи било заселено даурами. Даурьі говорили на монгольском язьіке, занимались земледелием, жили в крупних укрепленннх селениях, имели в значительном количестве скот и лошадей. Ниже по течению Амура жили дючерьі (дзючерн, джучери). Они говорили на маньчжурском язьіке. В бассейне реки Зеи жили звенки — манегрн, а в бассейне Буреи — бирари, имевшие лошадей. Ниже устья Уссури, где кончались в то время поселення дючеров, жили натки (их називали также ачанами). Есть все основания думать, что на тки (ачаньї) — зто нанайци.

278

А. А. Бьічков

После Нерчинского договора 1689 года и официального ухода русских с Амура китайцьі пьітались вовлечь в сферу своего влияния и низовья Амура. Они назначали из населення старшин, наделяли их знака ми отличия и поручали им собирать ясак и чинить суд. Но если зти родовьіе и деревенские старшиньї и имели влияние среди нанайцев, то среди других народов ни зовий Амура оно бьшо ничтожньїм. В 1858— 1860 годах, когда по Айгунскому и Пекинскому договорам весь левьій берег Амура и Уссурийский край отошли к России, началась массовая русская колонизация. Ни зовья Амура и Сахалин заселялись казаками, вольни ми колонистами и ссьільньїми. В середине XVIII века русским стали известньї и алеути, жившие на островах Алеутской грядьі. Основ-

Л ов кит ов в О хот ском м оре . С акварели Е. М. Корнеева

И С К О Н Н О РУССКАЯ» ЗЕМЛЯ СИБИРЬ

279

ньім их занятием бьіла охота на морского зверя. Развито бьіло также рьіболовство. Орудия алеутьі изготовляли из дерева, кости и камня. Железньїе изделия попадали к ним, так же как и к айнам, редко. Промьішленник Серебренников сообщал об але утах в 1753 году: «Ножи их бьіли почти все каменньїе и редко кто имел железньїе, оружия не знали они никакого, кроме стрел с каменньїм или костяньїм вострием, кой спускали они с особливой деревянной до щечки». Алеутьі жили в полуземлянках, вмещавших несколько родственньїх семей. Общественньїе отношения характеризовались чертами патриархально-родового строя. Во главе родов стояли старейшиньї. Во владении рода находились промьісловьіе угодья. Существовала кровная месть. Между отдельньїми родами часто случались войньї за овладение промьісловьіми угодьями. Пленньїх обращали в рабов. Коряков в XVII веке до прихода русских насчитьівалось от 11 до 13 000. По переписи 1926— 1927 годов — 7434. Алеутов в XVII веке бьіло до 25 000. В 1927 го ду — 345. Издержки прогресса? Или они превратились в русских? Вопрос риторический.

Ю кагирьі Юкагирьі территориально разделеньї на две час ти: одна часть их расселена по притокам Кольїмьі — Коркодону, Бальїгьічану и Ясачной, а также в предгорьях Аргатаса. В административном отношении зта территория входит в Средне-Канский район Магаданской области и Верхне-Кольїмский район Якутии. Другая часть юкагиров обитает у «края лесов», меж-

280

А. А. Бьічков

Земля ю кагиров

ду низовьями Кольїмьі и Алазеи, в бассейне реки Чукочей. В настоящее время юкагирьі в районах своего расселения не составляют єдиного зтнического целого. Совместно с верхнекольїмскими юкагирами живут якутьі. Тундровьіе юкагирьі живут среди звенов, чукчей, якутов и русских старожилов. Юкагирские предания говорят о том, что некогда юкагирьі бьіли столь же многочисленньї, как звездьі во мраке полярной ночи. Дьім юкагирских очагов бьіл столь густьім, что пролетающая птица скрьівалась в нем; одно из преданий гласит, что ворон почернел, пролетев через него. Северное сияние рассматривалось как отражение огней юкагирских стойбищ. Якутьі и по настоящее время назьівают северное сияние нжагируот, что значит «юкагирский огонь». Еще в 30-х годах XVII века юкагирьі занимали обширное пространство от низовьев Лени на западе и до бассейна Анадьіря включительно на востоке, от берегов Северного Ледовитого океана на севере и до верхнего течения рек Яньї, Индигирки и Кольїмьі на юге.

И С К О Н Н О РУССКАЯ» ЗЕМЛЯ СИБИРЬ

281

Есть основания предполагать, что в отдаленном про ділом юкагирьі жили к западу от Леньї и в более южньіх районах современной Якутии и только впоследствии зти группьі юкагиров бьіли вьітесненьї или ассимилированьї тунгусскими племенами и предками якутов. В 1859 году юкагиров насчитьівалось 2350 человек. В 1897 году — 1500 человек. По переписи 1926— 1927 годов бьіло учтено всего 443 юкагира. В приведенном здесь «письме» юкагирки говорится: «Тьі уходить. Тьі любить русскую, которая преграждает тебе путь ко мне. Пойдут дети, и тьі будешь радоваться, глядя на них. Я же вечно буду грустить и думать только о тебе, хотя и есть другой, кто любит меня». Рамка А — В означает дом; в нем живет С, опечаленная девушка, которая изображена в виде конту ра узкой веерообразной юбки, соотв етств ую щ ей юкагирской одежде, и с косой (пун ктирная линия). В доме скрещиваются два пучка линий, что означает печаль. Извилистая линия К— мьісли девушки,

282

А. А. Бмчков

уносящиеся вслед за G. Линия J, идущая от фигурьі F и пересекающая линии, соединяющие С и G, означает помеху их взаимной любви. Слева от дома девушки расположен второй дом; рамка не доведена до низу — зто значит, что его жители F и G отсутствуют. F — русская женщина, как показьівает юбка с более широкой каймой. О — влюбленньїй в девушку юкагир, Р и Q — зто будущие дети F и G.

Чукчи В русских анекдотах чукчи — зто какой-то зкзотический народец, весьма далекий от цивилизации, и к тому же довольно бестолковьш. Но зто представление не имеет ничего общего с действительностью. Чукчи — самьій крупний народ в группе северовосточньїх палеоазиатов, к которой кроме них относятся коряки и ительменьї. Близость чукчей (и коряков) с ительменами проявляется почти исключительно в области язьїка; близость между чукчами и коря ками существует не только в язьіке, но и в различньїх областях материальной и духовной культури. И чук чи и коряки делились на приморских охотников и на оленеводов — обитателей тундри. Следует отметить, что в хозяйстве, бите, культуре между оленньши чук чами и коряками издавна существовалосходство большее, чем, например, между оленньши и приморскими чукчами. Приморские чукчи називают себя ан’кальт (мн. ч. ан’кальип) — <шорской житель», «помор», а тундровне чукчи-оленеводи — чавчу (мн. ч. чавчуват), как и оленнне коряки. Кроме того, как приморские, так и оленнне чукчи називают себя льігьоравзіплян (мн. ч. льігьоравзтдят), что означает «настоящий человек».

И С К О Н Н О РУССКАЯ» ЗЕМЛЯ СИБИРЬ

283

Русское название «чукча», «чукчи» происходит от упомянутого термина «чавчу». В культуре чукчей, в первую очередь приморених, мьі находим много злементов, характерних для зскимосов. Антропологические данньїе также свидетельствуют об общей основе в формировании чукчей и зскимосов. Если учесть очень большую близость чукчей и коряков и по культуре и по язику, можно предположить, что область формирования чукотско-корякской группи лежала южнее современной территории их расселения. Отсюда предки чукчей распространялись на север, ассимилируя зскимосов и в свою очередь сами испнтнвая влияние зскимосского язика и культури. В фольклоре чукчей отражени столкновения между чукчами и азиатскими зскимосами, между чукчами и коряками. Хотя даже приблизительная датировка чукотских сказаний затруднена, все же В. Г Богораз считает сказання о чукотско-зскимосских столкновениях более древними, чем о корякско-чукотских: первие сказання сохранились менее отчетливо и ярко, в них отсутствуют имена собственнне. В зтих сказаннях чук чи чаще всего внетупают как оленеводн. Они совершают набеги на зскимосов, захвативают у них добьічу — морских животннх и пленников, которнх заставляют пасти своих оленей. Археологические раскопки С. И. Руденко на пббережье в 1945 году и раскопки А. П. Окладникова у мьіса Баранова в 1946 году, а также топонимика свидетельствуют о том, что территорию от мьіса Шмидта до мьіса Дежнева занимали в древнєє время зскимоси. Сейчас на большей части зтой территории живут чукчи. По-видимому, происходил процесе слияния обеих групп, сопровождавшийся победой чукотского язика над зскимосским. В результате зтого образова-

284

А. А. Бьічков

лись современньїе приморские чукчи, зкономика, куль тура и бьіт которьіх носит следьі зскимосского влияния. Так, можно предполагать, что способьі и приемьі охотьі на морского зверя, орудия зтой охотьі бьіли заимствованьї чукчами у зскимосов. В области верований нужно отметить совпадение многих распространенньїх прежде обрядов и праздников у приморских чукчей с зскимосскими, сюда относятся: жертвопри ношення морю для удачи в промьісле, праздник духахозяина моря (у зскимосов — Качан а, или «Большой женщиньї»), «праздник байдар», «праздник голов», китовий праздник и т. д. Из многочисленньїх чукотских сказаний о столкновениях с коряками видно, что целью набега чукчей на коряков бьш захват оленьих стад. Частьіе столкновения между чукчами и коряками подтверждаются и историческими документами XVIII и начала XIX веков. Взаимоотношения чукчей с соседними народами не ограничивались столкновениями. Большое место занимал одновременно и межплеменной обмен. По преданиям, в Узлене и в Наукане происходили встречи чукчей и зскимосов для обмена; обе сторони являлись в полном вооружении и предлагали друг другу пред мети обмена на концах копий или обменивались ими с обнаженними ножами в руках. Обмен происходил между зскимосами Аляски и острова Св. Лаврентия с одной сторони и приморскими чукчами и азиатскими зскимосами — с другой. Американские зскимосн нуждались в шкурах оленей и в одежде из шкур. Оленнне чукчи через азиатских зскимосов вьшенивали у них ворвань, шкури моржа, морского зайца и речного бобра, ремни. В тундре у чукчей происходил широкий обмен с коряками, юкагирами и звенами.

И С К О Н Н О РУССКАЯ» ЗЕМЛЯ СИБИРЬ

285

Русские впервьіе столкнулись с чукчами в середине XVII века. В 1642 году казак Йван Ерастов с товари шами встретил чукчей к западу от Кольїмьі на реке Алазее. В 1644 году бьіл основан Нижнекольїмский, а в 1649 году Анадьірский остроги. Отсюда казаки впоследствии вошли в непосредственное соприкосновение с чукчами. Вместе со служильїми людьми проникали на северо-восток промьішленньїе и торговьіе люди. Попьітки обложить чукчей ясаком окончились неудачно, так как территория расселения чукчей бьіла бедна пушниной, а сбор ясака в тундре с кочевого на селення представлял большие трудности. В первой половине XVIII века царское правительство сделало ряд попьіток привлечь чукчей к ясачно му платежу и прекратить их набеги на ясачньїх людей. С первой зкспедицией Беринга бьіла связана первая русская зкспедиция на Чукотку — зкспедиция Шестакова 1729— 1730 годов. Однако заставить чукчей пла тить ясак не удалось. Чукчи оказьівали сопротивление и не давали заложников. В 1742 году Сенат вьінес решение о полном искоренении «немирньїх» чукчей, предложив Иркутской провинциальной канцелярии «на оньїх немирньїх чюкч воєнною оружейною рукою наступить и искоренить вовсе». Славшихся чукчей Сенат предложил вьісьілать в Якутское ведомство. Однако направленньїй против чукчей отряд майора Павлуцкого после нескольких жестоких карательньїх походов потерпел неудачу. 14 марта 1747 года передовой отряд русских, состоявший из 97 человек во главе с самим Павлуцким, бьіл окружен чукчами и уничтожен. После зтого основной отряд вьінужден бьіл прекратить преследование чукчей. Похо ди против чукчей Кекерева (1749— 1750) и Шатилова (1751— 1752) также успеха не имели и к покоренню

286

А. А. Бьічков

чукчей не привели. Неудачная зкспедиция майора Павлуцкого (1747) бьіла последним крупним воєнним походом на чукчей. Отсутствие в Чукотской земле ценной пушниньї, большие расходьі по содержанию крепостей и гарнизонов, не говоря уже об издержках по снаряжению во єнних зкспедиций, заставили царизм отказаться от дальнейших попиток привести чукчей силой оружия «под внсокосамодержавную ее императорского величества руку». В 1764 году била оставлена Анадирская крепость. За время своего существования (1710— 1764) зта крепость стоила казне 539 246 рублей; огромние убьітки понесли также якути, перевозившие казеннне грузи. В то же время за все 55 лет из крепости посту пило в приход всего 29 152 рубля. В 1769 году била отозвана также большая часть гарнизона Нижне-Колимской крепости, население которой, по данньїм 1762 года, состояло из 585 мужчин, 236 женщин и 53 детей. Следует отметить, что Нижне-Кольшская и Ана дирская крепости служили не только воєнним целям. Товари, доставлявшиеся в них как администрацией, так и купцами, приобретались коренним населением в обмен на пушнину. Топорьі, ножи, наконечники копий, медньїе котли, инструментн, табак приобрета лись чукчами путем меновой торговли с ясачними юкагирами, коряками и ламутами. Русские товари попадали к чукчам также при их набегах на юкагирские стойбища и во время столкновений с русскими отрядами. В 1754 году при разгроме юкагиров Чуванского рода чукчи захватили различного имущества на 8113 рублей. Наряду с оленями, одеждой, нартами упоминаются кожи, топори, копья, железние стрельї, клещи, пили, колокольцн, наигольники, бисер, листовой табак, китайский чай и т. д. После звакуации русских форпостов чукчи стали

И С К О Н Н О РУССКАЯ» ЗЕМЛЯ СИБИРЬ

287

•щущать недостаток в русских товарах, к которьім они же успели привикнуть. Позтому они сами стремились :установленню дружеских взаимоотношений с русскиіи. Зтому способствовало также и изменение правиельственной политики по отношению к чукчам. Бьіло становлено, что чукчи, как народ «не вполне покоіенньїй», «платят ясак количеством и качеством ка:ой сами пожелают». Местная администрация перезла к новим, мирним методам привлечения чукчей к їлатежу ясака. Платившие ясак чукчи в зависимости >т количества и качества вносимой пушнини одариались подарками. Для привлечения чукчей к уплате сака с 1770-х годов к востоку от реки Колими на беіегу Сухого Анюя ежегодно весной стали устраиватья ярмарки. В 1773 году бнл официально восстановен Нижне-Колимск (на новом месте, против устья ^нюя). В 1784 году било восстановлено Анаднрское оселение на урочище Марково. Но как Анаднрь, так : Нижне-Колимск теперь уже не являлись воєнними креплениями. Зашиверскому исправнику видавались собне суммьі на подарки чукчам (от 85 до 500 рублей год). В 1791 году для подарков ясачним чукчам зашверский земский исправник Баннер затребовал 0 аршин красного сукна для кафтанов и 5 пудов таака, мотивируя зто тем, чтобьі «им на первий случай оваднее било вносить казенную подать». Сами чукчи, видимо, рассматривали уплату ясака ак меновую торговлю, в которой они нуждались. В 792 году чукотские тойоньї Мучигинского и Улючинкого селений подали капитану Биллингсу прошение восстановлении Анаднрской крепости. В прошений казнвалось, что при посредстве чукчей, плативших сак в крепость, прочие «получали через мену разньїе ужньїе нам вещи: котли, топорьі, корольки, бисер и рочее, чем били довольнн», и сообщалось, что в свя-

288

А. А. Бьічков

зи с закрьітием крепости зтой группе чукчей приходится с большим трудом пробираться в Гижитинскую крепость для приобретения необходимьіх вещей. К концу XVIII века отношения между чукчами и якутской администрацией настолько улучшились, что чукчи не только не оказали сопротивления зкспедиции напитана Биллингса, описьівавшей берега Чукотского полуострова, но даже помогли ей. Зкспедиционньїй отряд Биллингса бьіл перевезен чукчами из залива Св. Лаврентия до реки Анюй. Биллингс дал за зту услугу главе стойбища чукче Имлерату 5 пудов табака, 3 пуда стеклянньїх пронизок, 2,5 пуда железа, наковальню, топорьі, напильники, ножи, ножницьі, зеркала, игльї, ружье, дробь, порох, листовую медь. Сопровождавшие Биллингса главьі чукотских стойбищ отвергли предложение некоторьіх молодьіх чукчей перебить отряд и завладеть его имуществом не только из боязни отмщения, но и опасаясь, что прекратится торговля с русскими и негде будет доставать нужньїе им вещи. В начале XIX века одаривание чукчей фактически превратилось в официальную меновую торговлю. В 1806 году среднекольїмский частньїй комиссар доносил якутскому областному начальству, что во время посещения им крепости Ангарской явилось к нему 22 человека беломорских и чаунских чукчей и после уговоров уплатить ясак и стать «верноподданньїми его величества» внесли 10 красних лисиц и бьіли одареньї 27 фунтами табака. Шестеро чукчей согласились принять крещение, за что получили еще 20 фунтов таба ка. Уплата ясака, так же как и принятие христианства, бьіли для зтих чукчей (по-видимому, торговцев-поворотчиков) простой торговой сделкой. В 1811 году иркутский гражданский губернатор Трескин сделал попьітку регламентировать торговьіе 9*

И С К О Н Н О РУССКАЯ» ЗЕМЛЯ СИБИРЬ

289

отношения с чукчами. Бьши введенн твердне ценьї на пушнину и русские товарьі. Казакам и рядовьім гражданам торговля, кроме мелочной, бьіла воспрещена. Купцам бьшо запрещено торговать с чукчами в долг. В начале XIX века чукотские ярмарки устраивались весной на Малом Анюе, в местности Островное, или на Большом Анюе, на устье его притока — реки Ангарка. Небольшие ярмарки существовали в Гижиге, селе Каменском на Охотском море и в селений Мар ково, но они, как и ряд других, еще более мелких, не играли заметной роли. Оборот ярмарки на Сухом Анюе во втором десятилетии XIX века достиг 200 ти сяч рублей. В 1837 году здесь бьшо продано 100 бобров, 395 куниц, ЗО рьісей, 31 комплект куньих одежд, 13 комплектов вьіхухолевьіх одежд, 580 красньїх ли син, 80 сиводушек, 13 черньїх лисин, 268 песцов, 8 голубьіх песцов, 1563 моржовьіх кльїка и т. д. Меха бобров, куниц и рьісей шли на чукотскую ярмарку с Аляс ки; чукчи в зтой торговле виступали как посредники между русскими и жителями Аляски. Подробное описание чукотской ярмарки в местно сти Островное привел в своем отчете Ф. Ф. Матюшкин. Он отметил, что «чукчи составляют по-настоящему только посредников в торговле между русскими и американцами; собственних своих произведений, кроме разве оленьих шкур, пускают они в оборот немного». «Путь сего народа в Островное довольно замечателен, — писал Матюшкин. — Сначала чукчи переезжают с Чукотского Носа в Америку и, наменяв там мехов и моржовнх костей, отправляются в Островное со своими женами, детьми, оружием, товарами, оле нями и домами — настоящее переселение народов в малом виде... На берегах Чаунской губи чукчи переменяют своих утомленннх оленей у кочующих там племен и следуют далее. Посещая по дороге ярмарки

290

А. А. Бьічков

в Анадьірске и Каменном на реке Гижиге, чукчи приходят в Островное обьїкновенно в конце января или начале февраля. Здесь пребьівают они девять или де сять дней и отправляются обратно прежним путем. Обьїкновенно караван их состоит из трехсот человек, в том числе 100 или 150 воинов. Так проводят жизнь свою чукчи в беспрерьівньїх переходах со всем имуществом и семействами. Каждьій караван приходит в Островное однаждьі в два года». В XIX веке в расселении чукчей произошли большие изменения. После прекращения воєнних действий против чукчей, отметил кольїмский исправник Майдель, чукчи-оленеводьі начали медленно продвигаться на запад и юг. На западе их привлекали как богатьіе ягельньїе угодья, так и возможность торговать с русскими. Если в середине XVIII веке западная граница расселения чукчей проходила от реки Чауна к верховьям обоих Анюев, то в 1830-х тодах чукотские стойбища простирались уже до реки Большой Баранихи. На юге в середине XIX века чукотские стойбища на ходились около реки Омолона. В 1850 году чукчи подошли также к низовьям Кольїмьі. Торговий старши на Нижне-Колнмска в одном из своих донесений сообщал, что с 1850 года чукчи стали являться в НижнеКольшск во всякое время года для торговли с русски ми и что их стойбища расположенн неподалеку от русских селений на Кольїме. В 1852 году нижне-колнмский частньш комиссар доносил, что к местности Су харная (в низовьях Колими) подкочевала группа чукчей-оленеводов (27 взрослнх мужчин) и занялась ри боловством, купив у русских сети. В 1859 году, по данннм В. Г Богораза, чукчи переправились через Коли му. Действительно, в 1866 году якутский гражданский губернатор подтвердил разрешение какой-то группе 10-2

И С К О Н Н О РУССКАЯ» ЗЕМЛЯ СИБИРЬ

291

іукчей постоянно кочевать в Большой тундре между Сольїмой и Индигиркой. Приближение чукчей к кольїмским административ[ьім центрам помогло привлечь их к ясачному плате жу. С той же целью кольїмский исправник Майдель вел правило, по которому с чукчей ясак начали взиіать не красньїми лисицами, а вьіделанньїми оленьиіи шкурами (в безлесной тундре красньїх лисиц доіьіть бьшо трудно). Вскоре ясак с чукчей стал взиматья в денежном вьіражении — по рублю с человека. )днако вся сумма, вьіплачивавшаяся чукчами, равняась 247 рублям. Распространение чукчей на запад, в Кольїмский ок>уг, привело к значительньїм изменениям в их хозяйтве. Чукчи улучшили свои стада за счет покупки лес:ьіх ламутских оленей, научились употреблять летом леней под седлами. В хозяйственной деятельности ольїмских чукчей большое место заняло рьіболовство 0 озерам и осеннее рьіболовство в низовьях рек. По равнению с остальньїми обитателями Кольїмского круга чукчи представляли собой наиболее обеспеченую группу, не испьітьівавшую периодических весених голодовок. Зто способствовало заключению браов между чукчами и женщинами из местньїх племен. 1 середине XIX века кольїмские чукчи стали смешиаться с местньїм ламутским, юкагирским и отчасти усским населением. Еще более обособилась кольїмская группа чукчей т восточньїх чукчей после того, как в 60—70-х годах ЧХ века чукотская Анюйская ярмарка потеряла своє начение. Во второй половине XIX века оборот чукотких ярмарок стал сокращаться. Причиной зтого бьіла орговая деятельность американцев. После продажи ляски (1867 г.) усилилось проникновение на Чукоту американских спиртовозов, китобоев, торговцев.

А. А. БьічКов

292

Вид Средне-Кольїм ского ост рога. А т лас и путешествия напитана Сарьічева. 1802 год

Спаивая население, американцьі увозили лучшую пушнину, распугивали на лежбищах моржей, за китовьіе отбросьі заставляли чукчей работать на.своих судах. В зтих условиях чукотские торговцьі-поворотчики пе рестали посещ ать Анюйскую ярмарку, сюда приезжали лиш ь кольїмские чукчи. Чукчей, прекрасних воинов, невозможно бьіло завоевать, но оказалось, что их можно бьшо приручить, приучив к роскош и в виде «благ европейской цивилизации».

*) v /-

4І *$/ u ? / &>СЗ

тП ,*»g

n , S Г д ^ Г $ > ґ 'Г ® г уГ І У Ґ Г ^ і Ц Ґ ^

e ’Q Q c Л £ - 3. ? os Д ощ ечка с чукотскими письменами

10-4

«ИСКОННО РУССКАЯ» ЗЕМЛЯ СИБИРЬ

293

П еревод одной из ст рок: «Д ругой хороший, другой плохой человек, другой ремесленник человек, другой вороватьш человек, другой скрьітньїй человек, другой олени ворует ».

Среди чукчей нашелся один, которьій самостоятельно разработал чукотское письмо. Бьіло оно наподобие китайского — иероглифическим. Однако из-за невостребованности у чукчей оно не привилось. В тундре писать некому, да и незачем.

Камчатка: ительменьї Вопрос о происхождении ительменов остается открьітьім. Археологические памятники полуострова изученьї слабо. Они представленьї полуподземньїми жилищами, в которьіх встречается в большом количестве неолитический каменньш инвентарь: наконечни ки стрел, копья, топорьі, скребки, лампьі-жирники, хорошо обработанньїе костяньїе предметьі, остатки гончарньїх изделий. Они очень близки к орудиям ительменов XVII и XVIII веков; подобньїй каменньш и костяной инвентарь застали еще первьіе исследователи Камчатки— С. Крашенинников (1737— 1742) и Г Стеллер (1740— 1744). В. Атласов указьівал, что в то время ительменов бьшо более 25 000. Первьіе зтнографические сведения об ительменах били полученн от В. Атласова, которнй с отрядом казаков и юкагиров из Анадирского острога в 1697 году отправился на Камчатку. Атласов дошел по западному побережью почти до юга полуострова и собрал первнй ясак с ительменов. Он застал у ительменов в пол-

294

А. А. Бьічков

ном расцвете неолитическую технику — каменньїе и костяньїе орудия. Его «сказки» (до несення) ПОЛНЬІ зтнограф ически х м атериалов. Д овольно подробно описьіваю тся матер и альн ая куль тура (селения, жилища, одежда, спо со б и прнготовления пищ и и д р .), р а с с ел ен и е, о тдельньїе чертьі роДобьівание огня камчадалами довой орган и зации. Особенньїй интерес представляют сведения А тла сова о гончарстве, потому что уже сорок лет спустя С. К раш енинников не нашел у ительменов никаких следов зтого занятия. Благодаря замечательному труду С тепана Краш енинникова — участника Второй камчатской зкспедиции Беринга, мьі располагаем подробньїм описанием м атери альн ого п ро и зво д ства и соц иального строя ительменов первой половини X V III века, когда они сОхраняли еще свою самобьітную культуру. З т о бьши р и б о л о в и , ЖИВШИЄ в постоянньїх селениях по берегам рек. Н аиболее многочисленньїм бьіло население в бассейне реки К ам чатка. О сновним сезо ном промьісла б и л о время хода лососевих, когда р и б а огром ним и массами устремляется вверх по рекам для икрометания. Орудиями лова служили сети и крючки. Сети плели из крапивньїх ниток. Заготовляли рьібу

И С К О Н Н О РУССКАЯ» ЗЕМЛЯ СИБИРЬ

295

впрок в виде юкольї или заквашивали в ямах. Рьібьи головьі всегда квасили, зто бьіло любимьім блюдом. Вторьім по своєму значенню занятием ительменов являлась охота. Камчатка в те времена бьіла очень богата мясньїм и пушньїм зверем. Но и на пушного зверя охотились главньїм образом ради мяса, так как пушнина никакого сбьіта не имела. В. Атласов сообщал об ительменах, что они при изготовлении глиняной посудьі замешивали в глину нарубленньїе собольи хвостьі. Важную роль в хозяйстве ительменов играл проми сел морского зверя. Охотились на тюленей, котиков, морских бобров. Южньїе ительменьї промишляли и китов отравленньши растительннм ядом стрелами. Ни у одной северной народности Сибири не било так широко распространено собирательство дикорастущих растений, как у ительменов. Наибольшее значение в рационе ительменов имели клубни сарани (местное название различннх лилейннх), стебли сладкой трави, листья баранника, различние ягоди, кедровне орехи и др. Клубни растений внкапивали особнми копалками из оленьего рога, привязанного к деревянной рукоятке. Впоследствии рог заменился железньш наконечником. Собирательство било делом женщин. Риболовство и охота били мужским занятием, но за готовка риби, ее обработка лежали на женщине, также и сучение ниток из крапивн для плетення сетей, изготовление циновок и шитье одеждн. Приготовле н а пищи, уход за собаками и все плотничьи работьі являлись занятием мужчин. Русские застали у ительменов развитую неолитическую технику. «Прежние камчатские металлн до прибнтия почти россиян били кость и камень. Из них они делали топорьі, ножи, копья, стрельї, ланцети и игльї», — сообщал об ительменах С. Крашенинников.

296

А. А. Бьічков

Широко применялся для изготовления ножей и наконечников горньш хрусталь. Огонь добьівали при помощи деревянного сверла. Варка пищи, главньїм об разом рьібьі и мяса, еще в начале XVIII века происходила в деревянньїх корьітах, куда бросали раскаленньіе камни. Единственньїм домашним животньїм у ительменов бьіла собака. В позднейшее время на Камчатке распространилось упряжное собаководство так назьіваемого восточносибирского типа, но до серединьї XIX века бьітовала старинная ительменская нарта с двумя парами дугообразньїх копьільев и седлообразньім сиденьем. У ительменов во Бремена С. Крашенинникова бьіли скользящие льіжи, но более широко употреблялись «лапки» — плетеньїе льіжи ступательного типа. По рекам передвигались на батах — узких челноках, вьідолбленньїх из цельного ствола тополя. Для устойчивости и большей грузоподьемности два бата иногда связьівали вместе и настилали на них помост. На изготовление бата при помощи каменного тесла ительменам приходилось тратить цельїх три года. Селения ительменов в XVIII веке бьіли известньї у русских под названием острожков. Они располагались по берегам рек и состояли из зимних и летних жилищ. Зимним жилищем бьша полуподземная «юрта», как ее назьівали русские, со входом и вьіходом через дьімовое отверстие в крьіше. В жилище имелся и боковой вьіход, но им пользовались лишь женщиньї и дети. Летним жилищем для каждой отдельной семьи служи ли так назьіваемьіе балаганьї — крьітьіе травой шалаши пирамидальной формьі, расположенньїе на висо ких свайньїх помостах. Старинная одежда ительменов бьіла сходна с корякской и чукотской. Такова бьша в общих чертах материальная куль

И С К О Н Н О РУССКАЯ» ЗЕМЛЯ СИБИРЬ

297

тура ительменов в начале XVIII века. Крайнє низкому уровню развития материального производства соответствовали и примитивньїе формьі общественньїх отношений. В зпоху первого знакомства русских с Камчаткой ительменьї жили первобьітно-общинньїм строєм. «До покорення российскому владению, — писал С. Крашенинников, — дикой оной народ жил в совершенной вольности; не имел никаких над собою начальников, не подвержен бьіл никаким законам, и дани никому не плачивал. Старьіе и удальїе люди имели в каждом острожке преимущество, которое, однако ж, только в том состояло, что их советьі предпочитались; впрочем, бьіло между ними равенство, никто никем повелевать не мог, и никто сам собою не смел другого наказьівать». В каждом острожке жили членьї одного рода. В полуземлянке обитало несколько родственньїх семей; число жителей одной землянки доходило до 100 человек; они бьіли связаньї коллективньїм производством и потреблением. Существовал обьічай кровной мести. Женщина занимала в семейной и общественной жизни вьісокое положение. В социальном строе итель менов сохранялись многие чертьі материнского рода. Сюда относится, в частности, переселение мужа в дом женьї или хотя бьі временное проживание в доме тес тя; брак за отработку, когда жених поселялся в доме невестьі и вьіполнял различньїе работьі. Но материнско-родовая организация у ительменов уже в начале XVIII века находилась в стадии разложения. Постоянньїе войньї между отдельньїми родами и с соседними народами, которьіе велись ради захвата женщин и пленньїх, частинно обращавшихся в рабов, усиливали зтот процесе. Проникновение русских на Камчатку с самого начала XVIII века повело к бьістрьім изменениям в хозяйстве и бьіте ительменов.

298

А. А. Бьічков

Религиозньїе представлення ительменов, судя по сообщениям исследователей XVIII века, имели ряд общих черт с верованиями коряков и чукчей: представление о вуроне-творце, обрядьі и празднества, связанньіе с годовьім хозяйственньїм циклом — китовьіе, медвежьи и другие церемонии, состоявшие в «угоще ний» и «одаривании» убитьіх животньїх. Самьім большим из них бьіл осенний праздник, оканчивавшийся «очищением» — прохождением сквозь обруч из бере зових прутьев. Ительменьї верили в зльїх горньїх и лесньїх духов и в морского духа Митг, добрих духовохранителей и т. д. Антропоморфньїе изображения духов делали обьічно из дерева. Центральной фигурой мифологии ительменов бьіл ворон-творец Кутх. Но он не пользовался почетом и про него обьічно рассказьівали комические и скабрезньіе истории. Трупьі умерших взросльїх людей ительменьї отдавали на сьедение собакам; детей хоронили в дуплах деревьев. Шаманьї ительменов не имели специальньїх одеяний и бубнов. Большие изменения под влиянием русских происходили в жизни ительменов. Еще в начале XVIII столетия они жили в каменном веке, не зная железа. В коллективном владении рода находились рьіболовньїе, охотничьи и иньїе угодья. Родовая община имела переходньїй характер. Патрилокальний брак сменил матрилокальний, хотя от последнего и сохранились яркие пережитки в виде временного, до брака, пересе лення жениха в семью невестн. Сохранялись и иньїе чертьі материнско-родового строя — пережитки группового брака, женские духи и божества, когнатний ха рактер культа огня. Социальние отношения у итель менов зтого времени представляют собой яркий образец первобнтно-общинного строя, еще не тронутого

«ИСКОННО РУССКАЯ» ЗЕМЛЯ СИБИРЬ

299

явленнями разлож ения и упадка. У ж е в с ер е д и н е X V III века о б о зн а ч и лось больш ое влияние р у с с к о й к у л ь ту р ь і на ж изнь и бьіт ительм енов. Говоря о их самобьітной культуре, тот же С .П . К р а ш е н и н н и к о в указьівает: «Токмо ньіне во всем п о с л е д о в а л а великая перемена. Старьіе, к о т о р ь іе к р еп к о держатся своих обьічаев, переводятся, а молодьіе почти все... стараются во всем российским людям последовать, насмехаясь ж итию предков своих, обрядам ИХ, Грубости И Злой д у х курильцев суеверию». Ительменьї начали употреблять металлическую посуду,'стали строить «избьі и горницьі по российскому обьїкновению». В середине XVIII века ительме-. ньі бьіли обращеньї в православне, но у них продолжали сохраняться анимистические воззрения. «Н а Курилах имеются огнедьішащие горьі. И тель меньї очень боятся приближаться к ним, так как в зтих горах живут духи-гамульї. П о ночам зти черти отправляю тся к морю и ловят там китов. Каждьій из них приносит дом ой от 5 до 10 штук нанизанньїми на каждом пальце. П озтом у на всех огнедьішащих горах очень много китовьіх костей. И ногда духи, протопив свои жилища, вьібрасьівают головеш ки из верхнего отверстия горьі.

300

А. А. Бьічков

Д обрьгй дух ч аст о ездит на нартах, запряженньгх черньгми лиси нам и либо к у р о п атками. К то увидит след от его нарт, обретет счастье и удачу. К о г д а д о б р ьій дух вьітаски вает из небесной реки на берег свою лодку, СЛЬІШИТСЯ гром. И возникновение дождя Д обрьій д у х камчадалов к а м ч а д а л и о б ьясн яю т подобньїм же образом, а именно будто дождь єсть моча Виллючея и его духов-гамулов. И будто Виллючей, окончив мочиться, облекается в совсем новую кухлянку, или одежду из тюленьих шкур, похожую на мешок; а так как зто парадное платье снабжено бахромою из вьікрашенной в красн ий цвет тюленьей шерсти и различной длиньї пестрих к о ж ан н х ремеш ков, то они твердо убежденн, что видят все зти украшения в форме воздуш ной радуги; и для того, чтобьг подраж ать такой красоте при роди, они и свои кухлянки отдельїваю т такою же пестрою шерстью. Таким образом, зта северная мода возникла на основе данних «камчадальской физики» и представлений камчадалов о сущности радуги. Если осведомиться у камчадалов о происхождении ветра, они заявляю т уверенннм тоном, что бог Кутх создал в облаках мужчину по имени Балакитг и дал ему хозяйку по имени Савина Кухагт. З т о т Б алакитг получил от бога ч резвн ч ай н о длинн ие и ку р ч ави е волоси. К огда ему велят производить ветер, он трясет своими кудрями над Определенной местностью, притом так долго и так сильно, сколько богу угодно про-

«ИСКОН НО РУССКАЯ» ЗЕМЛЯ СИБИРЬ

ЗОЇ

длить более или менее сильньїй ветер; когда же он утомится, то наступает хорошая погода. Когда зтот производитель ветров уезжает из дому, его хозяйка румянится красной морской травой, чтобьі сильнеє понравиться своєму мужу при его возвращении; если муж вовремя приходит домой, она очень зтим довольна; если же он не возвращается до утра, то она видит, что нарумянилась понапрасну; она принимается плакать, и, таким образом, наступают дождливьіе дни и продолжаются до тех пор, пока ее муж, производитель ветров, не вернется домой. Таким путем туземцьі, в своей комической склонности и курьезном стремлении философствовать и не оставлять ничего без обьяснения, стараются обьяснить появление утренней и вечерней зорь и связать их с характе ром ПОГОДЬІ». На Камчатке жители Нижнего острога ежегодно сеяли по 8— 10 пудов ячменя, а потом перепахивали землю на девушках-камчадалках. И получали от зтого столько в ь і г о д ь і , что местньш монастьірь ежегодно располагал обильньїми запасами крупьі и муки для всевозможного печення, сообщает Георг Вильгельм Стеллер. «Отчасти они отнимают зти запасьі со многими фантастическими церемониями и суеверньїми обряда ми у мьішей. В каком году развелось много мишей, в том туземцьі соберут и много сарани, которую они вообще сравнивают с хлебом русских. Раскапнвая мишиньїе нори, они обязанн делать зто непременно при помощи изготовленного из оленьего рога инструмента, которнй у них назнвается «коссикоас»; при зтом они обозначают все предмети не их настоящими, а чужими именами, отчего возникает совершенно новий язик; зто делается с той целью, чтоби мьіши, знающие местньш язик, не поняли их.

302

А. А. Бьічков

Вьібрав весь запас, причем туземцьі никогда не умерщвляют ни одной мьшш, они суют в норьг старое тряпье, ломаньїе игльї, кипрей, сладкую траву, кедровьіеорехи и некоторое количество сараньї; вся зта про цедура должна напоминать нечто вроде торговли: ведь они таким образом снабдили мьішей одеждою, посте лями, утварью и другими предметами. Они увереньї, что если они зтого не сделают, то мьіши обидятся. При зтом туземцьі также обращаются к мьшіам с просьбой на них не обижаться, они, мол, поступили так не со зльїми намерениями, а по дружбе. В числе других курьезньгх и необьгкновенньїх вещей туземцьі употребляют в пищу также бельїе губчатьге нарости на стволах березьг. Они колотят по ним деревянньгми дубинами, затем рубят топорами и в таком виде едят замороженньїми с величайшим аппетитом, хотя зтоттрут совершенно лишен соков, совсем безвкусен и почти непереварим. Из грибов в большом и особом почете ядовитьш му хомор. Вокруг русских островов зто, правда, давно уже оставлено, зато тем более распространено по Тигилю и в стороне корякских пределов. Туземцьі сушат зти грибьі, поедают их, не пережевьівая, цельїми кусками и запивают их значительной порцией холодной водьі. Уже через полчаса после зтого они впадают в дикое опьянение и им мерещатся самьіе причудливьіе вещи. Коряки и юкагирьі еще более падки на зту пищу и настолько любят ее, что повсюду скупают мухоморьі у русских; те же из них, которьіе по бедности не в состоянии купить их, собирают мочу опьяненньїх И, ВЬІпивая ее, становятся от зтого столь же возбужденньїми и еще более сумасбродньгми. Моча зта действует, даже пройдя через четверьіх или пятерьіх. Северньїе олени, вообще очень падкие на грибьі, между прочим, не раз поедали мухоморьг, после чего

«ИСКОННО РУССКАЯ» ЗЕМЛЯ СИБИРЬ

303

падали наземь и буйно вели себя, подобно пьяньїм, в продолжение некоторого времени, а затем впадали в глубокий сон. И вот, если коряки находят дикого северного оленя в подобном состоянии, они связьівают его по ногам, пока он не вьіспится и пока грибной сок не прекратит своего действия; только после зтого они оленя закальївают: если бьі они умертвили его во время сна и в состоянии опьянения, то всех, кто отведал бьі его мяса, обуяло бьі точно такое же бешенство, как если бьі они сами поели мухоморов. Ласточки являются затем, чтобьі принести с собою лето. То же, что трясогузка появляется раньше и живет у них дольше ласточки, происходит потому, что у ласточки по пути много родньїх, мимо которьіх ей не хочется пролетать, не заглянув к ним; и вот она по дороге на Камчатку и на обратном пути их навещает, заворачивая к ним в гости. Чтобьі справиться с зтим делом, она улетает рано, уже в августе, а прилетает только в середине июля. Трясогузка же птица одино кая и любит проводить время в уединении, а не в компании; позтому у нее мало друзей и родньїх, и она уле тает с Камчатки поздно, в октябре, и возвращается рано, в має. Улетая, зти птицьі уносят с собою лето в преисподнюю, а при возвращении своем несут его обратно, являвсь, по мировоззрению туземцев, настоящим творцом времен года. Если ительмен, будучи в одиночестве, усльїшит осеннею ночью возгласьі или вой волков, он боится, что сойдет с ума. На все такие случаи у ительменов єсть бессмьісленньїе восклицания. Удивительнее всего то, что во всей стране не найти ни лягушек, ни жаб, ни змей. Зато всюду во множестве попадаются ящерицьі. Ительменьї считают зтих пресмьїкающихся шпионами и соглядатаями владьїки преисподней, которьій посьілает их к людям на разведку,

А. А. Бьічков

304

и провозвестниками близкой смерти. Позтому туземцьі чрезвьічайно внимательно следят за ними. Заметав ящерицу, они тотчас же бросаются к ней с ножом и разрезают ее на куски, чтобьі она ничего не могла сообщить о них в преисподнюю; если же ящерице удается спастись, то зто очень печалит ительменов и они начинают ждать неминуемой смерти, которая иногда действительно наступает— либо вследствие их настроения, либо случайно, что еще больше укрепляет итель менов в их мнении насчет ящериц. Блохи и вши очень досаждают ительменам, особенно в их подземньїх жилищах; впрочем, они мстят зтим насекомьім тем же и едят их. Во время отдьіха некоторьіе из туземцев только тем и занятьі бьіли, что упор но ловили зтих врагов своих и совали их себе в рот. Те туземцьі, которьіх за зто ругали казаки и которьіе зтим делом не занимались, клали около себя дощечку и пал ку с прикрепленньїми к ним кусками заячьей шкурки. Зтою палкою они водят между своєю оголенной спи ною и кухлянкою и чешутся ею; затем они медленно вьінимают ее и кладут на дощечку, положенную теперь на колени. Тут они собирают насекомьіх со шкурки и ногтями давят их на дощечке. Если же им хотелось до ставить себе особенное удовольствие, они, сняв кухлянку, гольїми садились перед огнем, брали свитьій из сухих Корней растения жгут и, схватив его обеими ру ками, водили им, как смьічком, по своей спине. При зтом от блаженства они корчили довольньїе рожи».

« М о х н а те є куридьиьі» — айньї ...В ньінешнем, государь, в 711 году, мьі, рабьі твои, с Большой реки (Камчатки), августа с 1-го чис ла, в ту Курильскую землю край Камчадальского носу

И С К О Н Н О РУССКАЯ» ЗЕМЛЯ СИБИРЬ

305

ходили; и с того носу мьі, рабьі твои, в мелких судах и байдарах за переливами на море на островах бьіли». Зто «записка» казачьего атамана Данили Анциферова и есаула Йвана Козьіревского, коей они извещали Петра Первого об открьітии Курильских островов и о первой встрече русских людей с аборигенами тамошних мест — айнами, прозванньїми казанами за свою чрезвьічайную волосатость «мохнатими курильцами». Собьітие зто помечено летом 1711 года. А первьіе сведения о Курильских островах сообщил еще в 1697 году «дальневосточньїй Ермак» Владимир Атласов. Правда, сам он так и не побьівал на Курилах, «взьіща смерть» в одной из схваток, но дело его довели до конца сподвижники. Через 26 лет после Анцьіферова и Козьіревского, в 1737 году, Камчатку посетил Степан Крашенинников, ученик и соратник Ломоносова, член Российской академии наук. Он оставил после себя классический труд «Описание земли Камчатки», где, помимо других сведений, дал подробную характеристику айнов как зтнического типа. Зто бьіло первьім научньїм описанием племени. Век спустя, в має 1811 года, к курильским берегам пристал русский воєнний шлюп «Диана» под командованием знаменитого мореплавателя Василия Михай ловича Головнина. Будущий адмирал в течение нескольких месяцев изучал и описнвал природу островов и бит их жителей; его правдивий и красочний рассказ об увиденном високо оценили как любители словесности, так и ученьїе специалистн. Отметим и та кую деталь: переводчиком у Головнина служил курилец, то єсть айн, Алексей. Нам неизвестно, какое имя носил он «в миру», но его судьба — один из многочисленних примеров контакта русских с курильцами, ко-

306

А. А. Бьічков

торьіе охотно обучались русской речи, принимали пра вославне и вели с нашими пращурами оживленную торговлю. Айньї. Загадочное племя, из-за которого ученими разньїх стран сломано великое множество копий. Белолицьіе и прямоглазьіе (мужчиньї к тому же отличаются сильной волосатостью), айньї по своєму внешнему облику разительно отличаются от других народов Восточной Азии. Они явно не монголоидьі, скореє тяготеют к антропологическому типу Юго-Восточной Азии и Океании. Охотники и рьіболовьі, на протяжении веков почти не знавшие земледелия, айньї тем не менее создали необьічную и богатую культуру. Их орнамент, резьба и деревянная скульптура удивительньі по красоте и вьідумке; их песни, танцьі и сказання талантливьі, как всякне подлинньїе творення народа. Аборигеньї Японских островов, Южного Сахалина и Курил, айньї називали себя различньїми племенньіми именами — «соя-унтара», «чувка-унтара». Сло во «айну», которьім их привикли називать, вовсе не самоназвание зтого народа, оно означает только «человек». Японцьі називали айнов словом «збису». Факти культурной истории айнов многочисленнн, и, казалось би, можно с високой степенью точности вичислить их происхождение. В самом деле, можно, во-первнх, предположить, что в незапамятние Бреме на всю северную половину главного японского остро ва Хонсю населяли племена, или являющиеся прями ми предками айнов, или стоящие по своей материальной культуре очень близко к ним; во-вторнх, известни два злемента, которне составляли основу орнамента айнов — спираль и зигзаг; в-третьих, не подлежит сомнению, что исходннм моментом айнских верований бьш первобьітньїй анимизм, то єсть признание существования души у любого существа или предмета;

«ИСКОННО РУССКАЯ» ЗЕМЛЯ СИБИРЬ

307

наконец, достаточно хорошо изученьї общественная организация айнов и способ их производства. Но оказьівается, что метод фактов не всегда оправдьівает себя. Например, доказано: спиральньїй орна мент никогда не бьіл достоянием лишь айнов. Он ши роко применялся в искусстве жителей Новой Зеландии, маори, в декоративньїх рисунках папуасов Новой Гвинеи, у неолитических племен, живших в нижнем течении Амура. Что зто — случайное совпадение или следьі существования определенньїх контактов между племенами Восточной и Юго-Восточной Азии в какойто отдаленньїй период? Но кто бьіл первьім, а кто перенял открьітие? Или известно, что поклонение медведю, его культ бьіли распространеньї на обширньїх территориях Европьі и Азии. Но у айнов он резко отличен от подобньіх ему, существовавших у других народов, ибо только они вскармливали медвежонка грудью женщиньїкормилицьі! Особняком стоит и язьік айнов. Одно время считалось, что он не находится в родстве ни с каким другим язьїком, но сейчас некоторьіе ученьїе сближают его с малайско-полинезийской группой. Приведенньїе примерьі говорят об одном: фактьі, которьіми мьі располагаем в отношении айнов, разнообразньї, противоречивьі, порой труднообьяснимьі, а иногда не обьяснимьі вовсе. Историческая проблема, возникающая в связи с айнами, єсть вопрос их культурного и расового происхождения. Следьі существования зтого народа обнаруженьї в местах неолитических стоянок на Японских островах. Именно там зародилась так назьіваемая дземонская культура, или культура «веревочньїх узоров», носителей которьіх ньіне все чаще и чаще отождествляют с древними айнами. Начало научному изучению дземонских стоянок

308

а:а

. Бйчков

бьіло положено немецкими археологами Ф. и Г Зибольдами и американцем Морсом. Полученньїе ими результатьі значительно разнились друг от друга. Если Зибольдьі со всей ответственностью утверждали, что дземонская культура — творение рук древних айнов, то Морс бьіл осторожнее. Он не соглашался с точкой зрения своих немецких коллег, но в то же время подчеркивал, что дземонский период существенно отличается от японского. А что же сами японцьі? Каких взглядов придерживались ученьїе Страньї восходящего солнца? Большинство из них не соглашались с вьіводами Зибольдов и Морса. Для них айньї бьіли всегда только варварами, о чем свидетельствует, например, запись японского хрониста, сделанная в 712 году: «Когда наши возвьішенньїе предки спустились на корабле с неба, на зтом острове (Хонсю) они застали несколько диких народов, среди них самими дикими бьіли айньї». Но вот неожиданность: вдруг вьіясняется, что пред ки зтих «дикарей» задолго до появлення на островах японцев создали целую культуру, которой может гор диться любой народ! Именно позтому официальная японская историография предпринимала попьітки соотнести создателей дземонской культури с предками современних японцев, но никак не с айнами. Между тем изучение дземонских стоянок продолжалось, накапливался солидний фактический материал, и на сегодняшний день ученьїе располагают довольно подробной картиной жизни «протоайнов». На некоторих деталях зтого полотна ми остановимся подробнее, поскольку от них тянется нить к пониманию постепенного восхождения современних айнов по крутой лестнице исторического развития. В археологии термин «неолитический» применяется в основном к обществам, которие полностью или в

ИСЖ ОННО РУССКАЯ» ЗЕМЛЯ СИБИРЬ

309

значительной мере занимаются производством пищи, а не ее собирательством. Но нет правил без исключения. Нередко в периферийньїх очагах неолитической культурьі наряду с видимими достижениями в обработке, скажем, орудий труда или в ткацком мастерстве пища по-прежнему добивалась охотой и собира тельством. Именно к такому типу, типу замедленного развития, относится и дземонская культура. Большинство специалистов утверждают, что предки айнов не били знакомн с земледелием и скотоводством, а если в более поздней фазе развития и занимались ими, то все же их значение било не столь велико, как значение охоти и рьібной ловли. Одним из доказательств того, что дземонский человек интенсивно занимался собирательством, принято считать груди раковин, которне часто находят возле его стоянок. Древние айньї поедали моллюсков в таком количестве, что раковини от них образовнвали не просто груди — целне горн. Зти горн одновременно єсть и самий характерний признак дземонских поселений, ранние из которнх относятся, видимо, ко II тнсячелетию до н. з. Многие из них сейчас раскопаньі, а некоторне реконструированн и служат своего рода наглядними пособиями при изучении условий жизни дземонцев. Иногда их поселення располагались в пещерах, но в большинстве своем люди дземона жили в постройках, где пол находился ниже уровня земли. Зто так назнваемие полуземлянки, которне строили, например, в Северном Китае на протяжении всего неолита. До сих пор не найдено никакого удовлетворительного обьяснения, почему дземонцн вкапьівали свои жилища в землю. Предположение, что зто делалось с целью увеличить висоту жилья, кажется нам чересчур шатким. Поднять потолок можно

310

А. А. Бьічков

бьшо с помощью других доступньїх в то время приемов. Что представляли собой жилища дземонцев? Все они, или почти все, имеют форму круга или прямоугольника. Расположение столбов, подпиравших крьішу, указьівает на то, что она бьша конической, если основой постройки являлся круг, или пирамидальной — когда в основе располагался четьірехугольник. Во время раскопок не найденьї матерйальї, которьіми могла бьі покрьіваться крьіша, позтому можно лишь предполагать, чго для зтой цели использовались ветки или тростник. Очаг, как правило, располагался в самом доме (только в раннем периоде он находился снаружи) — вблизи стеньї или посредине. Дьім вьіходил через дьімовьіе отверстия, которьіе делались на двух противоположньїх сторонах крьіши. Очаг чаще всего вкапьівали в пол и обкладьівали крупними камнями. Позднее дземонские дома отошли от типа полуземлянок — их пол располагался уже на уровне земли и бьш вьімощен камнем. Трудно сказать, сколько человек обитало в обьічном дземонском доме. Кто же такие айньї? Сейчас многие склоняются к тому, что они — потомки древних племен, родственньіх австралийцам и меланезийцам. Вот что пишет по зтому поводу академик А. П. Окладников: «Одним из веских доводов в пользу такого утверждения послу жила орнаментика современньїх айнов и древнего на селення Японских островов, в основе которой лежит кривая линия, конкретно — спираль». Итак, спираль. Произвольно, случайно ли ее начертание у айнов? Нет. Оказьівается, спираль, как, впрочем, и втОрой злемент айнской орнаментики — зигзаг, єсть не что иное, как изображение змей. И восходит зта символика к глубокой древности, к айнской мифологии, в которой рассказьівается о небесном змее,

И С К О Н Н О РУССКАЯ» ЗЕМЛЯ СИБИРЬ

311

спустившемся на землю в сопровождении своей возлюбленной, богини огня. Мьі говорили, что основой религиозньїх воззрений древних айнов бьш первобьітньїй анимизм. Небольшие антропоморфньїе фигурки, которьіе с самьіх что ни на єсть ранних времен укладьівались в могильї дземонцев, ясно указьівают на веру в существование некоего божества в человеческом облике. Поначалу зто бьіли очень простьіе изделия с четко означенной головой, телом и руками, но без признаков пола. По мере развития дземонского общества фигурки моделировались яснеє, приобретали все более развитьіе формьі, а грудь их указьівала на то, что изображения принадлежат особе женского пола. Предполагают, что они символизировали мать богов. Такая вера могла, вероятно, возникнуть в обществе, еще не порвавшем с матриархатом. Может бьіть, подобная организация, в кбторой племенньїе и личньїе связи основьівались по женской линии, хоть власть и принадлежала мужчинам, существовала у дземонцев. Кажется, здесь нет ничего необьічного, и все-таки загадка существует. Поклонение женскому божеству, знаменующему плодородие, бьшо распространено у западньїх земледельческих племен. Странно, что такой же культ приняли дземонцьі, еще не занимающиеся обработкой земли. Жизнь современньїх айнов разительно напоминает картину жизни древних дземонцев. Их материальная культура на протяжении минувших столетий изменилась столь незначительно, что зти изменения могут не приниматься в расчет. На Курильских островах айньї до конца XIX века жили в полуземлянках дзе монского типа. В самой Японии они их больше не строят, но архитектура айнов и сегодня отличается от японской, а дома обладают одной общей чертой с хижина-

312

А. А. Бьічков

ми дземонов — они опираются на столбьі, тогда как постройки японцев поставленьї на прямоугольную раму, положенную на землю. Сохранили айньї и пирамидальную форму крьіши. Зти различия хотя и незначительньї, но явно обозначают традицию и не могут бьіть обьясненьї лишь различиями в уровне строительного мастерства. Айнов осталось немного. В 1920 году их насчитьівалось около 17 тьісяч, из которьіх большая часть жила на Хоккайдо. Айньї и теперь очень религиозньї. Традиции анимизма у них по-прежнему главенствуют, и айнский пантеон состоит в основном из «камуи» — духов различньїх животньїх, среди которьіх особое место занимают медведь и касатка. Особняком стоит Айойна, культурний герой, создатель и учитель айнов. Немалую роль играет культ змеи, связанний с женским божеством солнца, а также другое женское божество — «унти-камуи», богиня очага, к которой в отличие от других божеств можно обращаться непосредственно. Обрядность. айнов сложна; особое место в ней занимают так назьіваемьіе «инау». Под зтим названием понимаются самие различньїе предмети, которне практически невозможно обьединить общим происхождением. Скореє всего им в разньїх случаях подходят разньїе обьяснения. Большинство «инау» антропоморфнн и украшени пучками длинннх стружек. Ученьїе рассматривают «инау» как посредников, которьіе «помогают» айнам общаться с богами. Наибольший интерес в айнской обрядности вьізьівает «медвежий праздник». Подобное собнтие случалось нечасто, и предназначенннй для обряда медведь воспитивался с крохотной пори в деревянной клетке и вскармливался, как уже говорилось, грудью женщи-

И С К О Н Н О РУССКАЯ» ЗЕМЛЯ СИБИРЬ

313

ньі. Жертвоприношение совершалось особьім обра зом — медведя удушали между двумя деревянньїми плахами. Затем тушу свежевалй, приготовляли жаркое, и все принимались за трапезу. Происходила она очень торжественно, все присутствующие вославляли медведя и всячески извинялись перед ним в следующей форме: если б его душа не бьіла вьісвобождена из тела, разве она могла бьі отойти вестником к богам, обьяснить им, как преданьї им айньї и как они заслуживают их защитьі? Таковьі тайньї нового времени; к началу новой зрьі их культура находилась на неолитической стадии развития, но все же бьіла настолько жизнеспособна, что оказала влияние на культуру своих поработителей — японцев1. Ньіне у нас с Японией идет спор, кому принадлежат Курильские острова, ранее населенньїе айнами. Интересно, о самих айнах кто-либо вспомнил?

' В оробьев Б. Тайньї веков. М.: Молодая гвардия, 1980.

Заключение Итак, в зтой книге мьі, предприняв путешествие от Уральского хребта до Курильской грядьі, попитались рассказать о том, как происходило завоевание зтих огромньїх пространств русскими людьми и как менялись у них представлення о чужом, далеком и непонятном крає. У первьіх покорителей Сибири бьіло понятие об зтих землях как о гигантской необитаемой, абсолют но дикой пустине (как ни странно, зтой точки зрения некоторне придерживаются и по сей день!). Те наро ди, которне существовали на зтой земле, априори спи тались дикарями. Однако внимательно и доброжелательно изучая историю племен, населяющих зти про стори, ми не можем не отметить, что зти так назьіваемьіе дикари имели своеобразную и достаточно развитую, порой тнсячелетнюю, культуру. Их жизнь, бьіт, народньїе промисли и религия — плоть от плоти той земли, на которой они жили. Су ровий климат, особьіе природнне условия сформировали их цивилизацию, которая при столкновении с европейцами потерпела крушение, приведшее к деградации и вимиранню цельїх народов. Русские, полагая, что несут в Сибирь материальньїе блага, просвещение

«ИСКОННО РУССКАЯ» ЗЕМЛЯ СИБИРЬ

315

и культуру, зачастую становились разрушителями ук лала жизни коренньїх народов, создаваемого веками. Кроме того, завоевание русскими Сибири принес ло не столько пользу, сколько вред России, обескровив русскую деревню средней полосьі, переткнув на неизведанньїе территории самьіх шустрьіх и предприимчивьіх, рисковьіх и крепких молодих' людей. Можно долго говорить об ошибках, иногда роковьіх, покорителей «исконно русских земель», о том, как стали бьі развиваться собьітия, не соверши они их, но история, как известно, не терпит сослагательного наклонения. Так или иначе, с завоеванием Сибири Россия дос тигла своих сегодняшних границ. Мьі не стали останавливаться на присоединении земель бивших советских республик. Они уже «не наши». По той же причине не описьіваем ми здесь и историю завоевания и продажи Аляски. Ту землю пришлось продать, так как просто некем било ее заселять. И до сих пор Зауралье — наименее плотно заселенная часть нашей земли, судьба которой весьма туманна, так как численность русского населення там будет постоянно уменьшаться. Но зто уже будет другая история.

Список использованной литературьі Воробьев Б. Т айн ьї веков. М .: М о л о д ая гв ар д и я, 1980. Долгих Б. О. Р о д о в о й и плем енн ой со став н ар о д о в Сиб ири в X V II в. М ., 1960. С. 617. Д р ев н о сти . 1890. № 14. Крашенинников С.П. О пи сан ие зем ли К ам ч атки . С ан к тП етерб ург: Н а у к а , 1994.

Кулемзин В.М., Лукина Н.В. Зн аком ьтесь: хантьі. Н овосибирск: ВО « Н ау ка» , С и б и р ская изд ательская ф ирм а, 1992. Киселев С.В. П и сьм ен н о сть енисейских кьіргьіз // К р аткие сообщ ен и я И н сти ту та ар х ео л о ги и . Вьіп. 25. Киселев С.В. Н еизданньїе надписи енисейских кьіргьіз II Вестник др евн ей исто р и и , 1939. Киселев С.В. Д р ев н я я и сто р и я Ю ж ной С иб ири . М .: А Н С С С Р , 1949. Де ля Мартиньер Пьер-Мартин. П утеш ествие в северньіе стран ьї (П а р и ж , 1671): П ер. с фр. В .Н . С ем ен кови ча // Запи ски М о с к о в с к о го ар х ео л о ги ч еск о го ин сти тута, т. 15. Н аро дь і С и б и р и . С ер. «Н ар о дьі м ира». М ., 1956. Штернберг Л.Я. Г и л яки , о р о ч и , гольдьі, н егидальцьі, айньї. Х а б а р о в с к , 1933.

Солержание П р е д и с л о в и е ............................................................................................ З «И скон н о русские» зем ли Е вр ази и и плем ена, на них п р о ж и в а в ш и е ......................................................................5 Д . А нучин. И з и стории о зн ак о м л ен и я с С и б и р ью до Е р м а к а ................................................................... 6 Н е н ц ь і................................................................................................... 118 Х антьі (ю гра) и м анси (вогульї)

124

Е р м ак

153

К о л о н и зац и я С и б и р и

164

П исьм енн ость енисейских кьіргьіз (по С. В. К и с е л е в у )... 171 За Енисеем: тунгусьі или з в е н к и ................................................. 185 П рон и кн о вен и е русских на Л е н у .............................................. 202 Р ан н яя история якутской н а р о д н о с т и .........................

206

Х озяйственное освоение С и б и р и русским населением ... 212 П ьер -М ар ти н де ля М ар ти н ьер . П утеш ествие в С еверньїе с т р а н ь ї.....................................................................221 П ьер -М ар ти н де ля М ар ти н ьер . Н овое путеш ествие на с е в е р ........................................................ 235 Бурятьі — п о то м ки плем ен Ч и н ги с х а н о в ь іх ......................... 243 А м у р -б а т ю ш к а ...................................................................................250 М а н ь ч ж у р и .........................................................................................261 Н а р о д и П р и м о р ь я и П р и а м у р ь я .............................................. 269 Ю кагирн

279

Ч у к ч и ..................................................................................................... 282 К ам ч атка: и т е л ь м е н н .....................................................................293 « М о х н а т н е ку р и л ь ц н » — а й н ь ї................................................. 304 З а к л ю ч е н и е ......................................................................................... 314

Научно-популярное іпдапие

Алексей Александрович Бьічков « И С К О Н Н О РУССКАЯ» ЗЕМЛЯ СИБИРЬ

Редактор Е. В. Сат арова Компьютерная верстка М . С. Ананко Корректор И. И. П опова

ООО «Агентство «КРП А «Олимп» 115191, Москва, а/я 98 www.rus-olimp.ru E-mail: olimpus@dol.ru 0 0 0 «Издательство Астрель» 129085, г. Москва, пр-д Ольминского. д. За 0 0 0 «Издательство АСТ» 170000, Россия, г. Тверь, гір-т Чайковского, д. 19а, оф. 214 www.ast.ru E-mail: astpub@aha.ru

ЛСІ Издательская группа ACT КАЖДАЯ ПЯТАЯ КНИГА РОССИИ

НАШИ КНИГИ BU МОЖЕТЕ ПРИОБРЕСТИ В СЕТИ КНИЖ НЦХ МАГАЗИНОВ

'І^ква) в Москве: Н І м. Бауманская/ ул. Спартаковская, 16, стр. 1 ■1 ■1

НІ ■1 ■1 ■1

НІ ■1 ■1

НІ НІ НІ НІ НІ НІ

м. Бибирево, ул.Пришвина, 22, ТЦ «Александр Ленд», зтаж 0 м. Варшавская, Чонгарский б*р, 18а, т. 110-89-55 м. Домодедовская, ТК «Твой Дом», 23 км МКАД, т. 727-16-15 м. Крмлатское, Осенний б-p., 18, кор. 1, т. 413-24-3 4 доб.31 м. Кузьминки, Волгоградский пр., 132, т. 172-18-97 м. Павелецкая, ул. Татарская, 14, т. 959-20-95 м. Парк Культури, Зубовский б-р, 17, стр. 1, т. 246-99-76 м. Перово, ул. 2-я Владимирская, 5 2 /2 , т. 306-18-91 м. Петровско-Разумовская, ТК «XL», Дмитровское ш., 89, т. 783-97-08 м. Преображенская площадь, ул. Большая Черкизовская, 2, к. 1, т. 161-43-11 м. Сокол, ТК «Метромаркет», Ленинградский пр-т, 76, к. 1, зт. З, т. 781-40-76 м. Сокольники, ул. Строминка, 14 /1 , т. 268-14-55 м. Таганская, Б.Факельний пер., З, стр.2, т. 911-21 -07 м. Тимирязевская, Дмитровское ш., 15, корп.1, т. 977-74-44 м. Царицино, ул. Луганская, 7, корп.1, т. 322-28-22

в регионах: НІ НІ НІ НІ НІ НІ НІ НІ НІ НІ НІ НІ

НІ НІ НІ НІ НІ

Архангельск, 103 квартал, Садовая ул., 18, т.(8182) 65-44-26 Бєлгород, Хмельницкого пр., 132а, т.(0722) 31-48-39 Владимир, ул. Дворянская, 10, т. (0922) 42-06-59 Волгоград, Миро ул., 11, т.(8442) 33-13-19 Екотеринбург, Малишева ул., 42, т.(3433) 76-68-39 Киев, Льва Толстого ул., 11, т.(8 -10-38-044) 230-25-74 Краснодар, ул. Красная, 29, т.(86 12) 62-75-38 Красноярск, «ТК», Телевизорная ул., 1, стр.4, т.(39 12) 45-87-22 Липецк, Первомайская ул., 57, т.(0742) 22-27-16 Н.Новгород, ТК «Шоколад», Белинского ул., 124, т.(8 3 12) 78-77-93 Ростов-на-Дону, Космонавтов пр., 15, т.(8632) 35-95-99 Самара, Ленина пр., 2, т.(84б2) 37-06-79 Санкт-Петербург, Невский пр., 140, т.(812) 277-29-50 Санкт-Петербург, Савушкина ул., 141, ТЦ «Меркурий», т.(812) 333-32-64 Тверь, Советская ул., 7, т.(0822) 34-53-11 Челябинск, Ленина ул., 52, т.(3 5 12) 63-46-43 Ярославль, ул. Свободи, 12, т. (0862) 72-86-61

К ниги издательской группм ACT Вм можете также заказать и полупить по почте

в любом уголке России. Пишите: 1 0 7 1 4 0 , М осква, а / я 1 4 0 . Звоните: (0 9 5 ) 7 4 4 - 2 9 - 1 7 В Ь ІС ЬІЛ А ЕТСЯ БЕС П Л А ТН Ь ІЙ К А Т А Л О Г И здательская группа A C T 129085, Москва, Звездний бульвар, д. 21, 7-й зтаж Справки по телефону: (095) 615-01-01, факс 615-51-10 Е-таіІ: astpab@aba.ru http://www.ast.ru

МЬІ ИЗДАЕМ

ОЯЩ ИЕ КНИГИ

ВЛАДИМИР ОРЛОВ Владимир Орлов — зто не просто классик современной отечественной литературьі. Зто автор, которьій буквально взбудоражил литературньій мир триптихом — «Альтист Данилов», «Аптекарь», «Шеврикука, или Любовь к привидению». Его книги переведеньі на многие язики мира и призмами достоянием мировой литератури.

«Происшествие в Никольском», «После дождика в четверг» — не менее известньїе произведения Владимира Орло ва. Зто романьї о судьбе еще совсем юньїх героях в совсем непростое время, о первьіх надеждах и разочарованиях.

М и считаем себясамими красивими, культурними. столетиями старались навязать наиіи веру и культуру племенам и народам, населявшим восточниеземли нинегиней России, искренневеря в то, что несем им счастьеи цивилизацию.Толькоони по-другому понимали своє счастье и старались обойт исьбезнас. На основе уникальних свидетельств путешественников, первих переселенцев и исследователей Сибири автор рассказивает о народах, населяли зти земли в то время, когда он еще не били «исконно русскими».

11стори чесная библиотека

ISBN 5 - П ^-□3S47E-X

ІІІІІ1I II ІІ|

1 9 7 8 5 1 7 0 ІІІ3 54726Ч |