Екатерина Медичи Часть-1 by Watra

Леони Фрида

ЕКАТЕРИНА МЕДИЧИ ЕКАТЕРИНА М ЕД И ЧИ

Итальянская волчица

УДК 94(44)(092) ББК 63.3(4Фра)-8 Ф88 Leonie Frieda CATHERINE DE MEDICI Перевод c английского А. Суворовой

Печатается c разрешения издательства Weidenfeld and Nicolson Ltd. и литературного агентства Synopsis. Оригинал-макет подготовлен издательством «Северо-Запад» ( Санкт-Петербург)

Фрида, Л. Ф88 Екатерина Медичи / Леони Фрида; пер. с англ. А. Суво ровой. — М.: ACT: Астрель, 2012. — 574, [2] с.: 24 л. ил. ISBN 978-5-17-074264-6 (ООО «Изд-во АСТ»)(С.: Ист.библ.(84)-3) ISBN 978-5-271-39592-5 (ООО «Изд-во Астрель») Компьютерньїй дизайн 3.3. Кунтьіш ISBN 978-5-17-038212-5 ( (ООО «Изд-во АСТ»)(С.: Биографии) ISBN 978-5-271-39591-8 (ООО «Изд-во Астрель») Серийное оформление А. Кудрявцева ХудожникА. Ганчурин Компьютерньїй дизайн В. Воронина Екатерина Медичи. Одна из самьіх ярких женщин в мировой истории. Непревзойденньїй мастер политической интриги. Гениальньїй дипломат, виртуозно владевший искусством «закулисной борьбьі». Она УМЕЛА НЕНАВИДЕТЬ и ЖДАТЬ. Она ПОБЕДИЛА в многолетней войне с прекрасной фавориткой своего супруга Дианой де Пуатье, играючи отстранила от власти юную невестку Марию Стюарт и стала негласной правительницей Франции, вершившей судьбу страньї от имени ТРЕХ своих венценосньїх сьіновей. Но — єсть ли вина Екатериньї Медичи в кровавой резне Варфоломеевской ночи? Причастна ли она к жестоким убийствам французских аристократовгугенотов? Вот лишь немногие из вопросов, на которьіе дает ответ зта книга... ISBN 978-985-16-2033-9 (ООО «Харвест») (С.: Биографии) ISBN 978-985-18-0611-5 (ООО «Харвест») (С.: Ист. библ. (84)-3)

УДК 94(44)(092) ББК 63.3(4Фра)-8

Леони Фрида

ИЗДАТЕЛЬСТВО

Астрель МОСКВА

ГЛАВНЬІЕ ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА

Династия Валуа Франциск І, король Франции, свекор Екатериньї Медичи. Маргарита Ангулемская, сестра Франциска І, жена Генриха д'Альбрз, короля Наваррьі. Дофин Франциск, старший сьін Франциска І. Генрих II, младший сьін Франциска І, герцог Орлеанский, затем король Франции, муж Екатериньї Медичи. Маргарита Валуа, сестра Генриха II, жена Зммануила-Филиберта, герцога Савойского. Франциск II, король Франции, старший сьін Генриха II и Екатериньї Медичи. Карл IX, король Франции, третий сьін Генриха II и Екатери ньї Медичи. Генрих III, король Франции, герцог Анжуйский, четвертий сьін Генриха II и Екатериньї Медичи. Франсуа, герцог Алансонский, впоследствии герцог Анжуй ский, младший сьін Генриха II и Екатериньї Медичи. Елизавета Валуа, дочь Генриха II и Екатериньї Медичи, жена Филиппа II Испанского. Клод (Клаудиа) Валуа, дочь Генриха II и Екатериньї Медичи, жена Шарля, герцога Лотарингского. Маргарита (Марго) Валуа, дочь Генриха II и Екатериньї Ме дичи, жена Генриха IV Бурбона, короля Наваррьі, а затем Франции.

Династия Медичи Козимо Старший. Лоренцо Великолепньїй, внук Козимо Старшего. Джулиано Медичи, брат Лоренцо Великолепного. Лоренцо II Медичи, герцог Урбино, внук Лоренцо Велико лепного, отец Екатериньї Медичи.

Екатерина Медичи

Мадлен де Ла Тур д’Оверни, жена Лоренцо II, мать Екатериньї Медичи. Папа Лев X, сьін Лоренцо Великолепного. Папа Климент VII, Джулио Медичи, незаконнорожденньїй сьін Джулиано Медичи, кузен папьі Льва X. Алессандро Медичи, герцог Флорентийский, незаконнорож денньїй сьін папьі Климента VII. Ипполито Медичи, незаконнорожденньїй племянник папьі Льва X. Козимо І, великий герцог Тосканский, дальний родственник Екатеринм Медичи. Мария Медичи, внучка Козимо І, вторая жена Генриха IV, короля Франции. Пьеро Строцци, племянник Лоренцо II. Леоне Строцци, младший брат Пьеро Строцци.

Династия Бурбонов Антуан де Бурбон, король Наваррский, первьій принц крови, отец Генриха IV, короля Франции, муж Жанньї д’Альбрз. Жанна д’Альбрз, королева Наваррская, жена Антуана де Бур бона, дочь Маргаритьі Ангулемской. Луи Конде, принц крови, младший брат Антуана де Бурбона. Шарль де Бурбон, кардинал, принц крови, претендент на трон под именем Карла X, младший брат Антуана де Бурбона. Генрих IV, король Франции, сьін Антуана де Бурбона и Жан ньї д’Альбрз, муж (в первом браке) Маргаритьі Валуа (Марго) и (во втором браке) Марии Медичи. Анри Конде, принц крови, сьін Луи Конде.

Династия Габсбургов Карл V, император Священной Римской империи, ранее Карл І Испанский. Фердинанд І Австрийский, император Священной Римской империи, брат Карла V.

Леони Фрида

Филипп II Испанский, сьін Карла V, состоявший в браке с Марией Тюдор, затем с Елизаветой Валуа. Максимилиан II Австрийский, император Священной Римской империи, сьін Фердинанда І. Єлизавета Австрийская, дочь Максимилиана II, жена Кар ла IX Французского.

Династия Тюдоров Генрих VIII, король Англии. Здуард VI, король Англии, сьін Генриха VIII. Мария, королева Англии, дочь Генриха VIII, жена Филиппа II Испанского. Єлизавета І, королева Англии, дочь Генриха VIII.

Династия Гизов Клод, первьій герцог де Гиз, сьін Рене, герцога Лотарингского. Франсуа, второй герцог де Гиз, старший син Клода, первого герцога де Гиза. Анна д’Зсте, жена (в первом браке) Франсуа, второго герцога де Гиз, и (во втором браке) герцога де Немур. Шарль, кардинал Лотарингский, второй сьш Клода, первого герцога де Гиз. Клод, герцог д’Омаль, пятьій сьін Клода, первого герцога де Гиз. Мария де Гиз, дочь Клода, первого герцога де Гиз, жена Яко ва V Шотландского. Мария Стюарт, королева Шотландии, дочь Марии де Гиз и Якова V Шотландского, жена Франциска II, короля Франции. Анри, третий герцог де Гиз, сьін Франсуа, второго герцога де Гиза. Луи, кардинал де Гиз, брат Анри, третьего герцога де Гиза. Луиза де Водемон, внучатая племянница Клода, первого гер цога де Гиза, жена Генриха III, короля Франции.

Єкатерина Медичи

Дом Монморанси Анн де Монморанси, коннетабль Франции. Гаспар де Колиньи, племянник Анна де Монморанси. Одз, кардинал де Шатильон, старший брат Гаспара де Коли ньи. Франсуа д’Андело, младший брат Гаспара де Колиньи. Франсуа де Монморанси, старший сьін Анна де Монмо ранси. Анри Дамвиль де Монморанси, второй сьін Анна де Мон моранси.

Другие Анна д’Зйли, герцогиня д’Зтамп, любовница Франциска І. Диана де Пуатье, герцогиня де Валантенуа, любовница Генриха II. Габризль Монтгомери, нечаянньїй убийца Генриха II. Козимо Руджери, маг на службе у Екатериньї Медичи. Амбруаз Паре, придворний хирург. Мишель де Л’Опиталь, канцлер Екатериньї Медичи. Мария-Екатерина Гонди, ближайшая подруга Екатериньї Медичи, фрейлина, исполнявшая должности казначея и распорядителя строительньїх работ при Екатерине. Мишель Нострадамус, предсказатель при Екатерине Медичи.

ОТ АВТОРА Как только ни називала людская молва французскую ко ролеву Екатерину Медичи: «Черная королева», «Итальянский могильний червь», «Мадам Гадюка»! Для многих она и по сей день является воплощением зла1. Увн, именно такой вердикт бнл вннесен историками в отношении одной из наиболее ярких и незаурядних женщин своей зпохи. По мнению автора данной книги, подобное суждение не только ошибочно, но и свидетельствует об узколобом фанатизме исследователей. В наши дни Екатерину Медичи чаще всего вспоминают как легендарную отравительницу и интриганку, — путая знаменитую итальянку с ее соотечественницей Лукрецией Борджиа. На протяжении всей жизни Екатеринн враги ста вили ей в вину итальянское происхождение, ибо Италия в то время, по замечанию Томаса Нзша, имела дурную славу «академии человекоубийства, арени пнток и лаборатории ядов». Если говорить о связи Екатеринн Медичи с историческими собнтиями, наиболее часто ее имя ассоциируется с печально известной Варфоломеевской ночью, навсегда опозорившей династию Валуа, и в частности Екатерину. Но если рассматривать резню, учиненную в Париже 24 августа 1572 года, в историческом контексте, то она представляется скореє неудачной хирургической операцией, нежели актом заранее спланированного геноцида. На протяжении всей жизни неукротимая Екатерина Ме дичи лицом к лицу сталкивалась с невзгодами, которне обрушивала на нее судьба. И даже если би зта женщина действительно являлась воплощением зла, то било би несправедливо лишать ее той доли жалости, которую она заслуживает. Осиротев при рождении, проведя детство в неволе, Екатерина вьішла замуж за Генриха Орлеанского 1 Достаточно вспомнить романьї Александра Дюма и Генриха Манна—Прим. ред.

ЕКатерина Медичи

(будущего короля Генриха II), которого страстно любила. Но брак с ним принес юной итальянке лишь долгие годьі страданий, ибо Генрих предпочитал супруге обворожительную Диану де Пуатье, ставшую его официальной фавориткой. После десятилетнего бесплодия и фактического безбрачия Екатерина наконец-то произвела на свет десятерьіх детей — и все они без исключения вьіросли больньїми, испорченньїми и развращенньїми. А после внезапной смерти супруга сорокалетняя Екатерина, неофитка в политике, оказалась у власти и вьінуждена бьіла превратиться в искусную и отважную защитницу своей династии и новой родиньї. Но не стоит считать Екатерину Медичи жертвой обстоятельств. Она сражалась за жизнь и свои интересьі, знергично используя те средства, какие предоставляла ее зпоха. Личность и характер зтой неподражаемой женщиньї, присущие ей противоречия и страсти, ее сильньїе и слабьіе сто рони, и даже нелицеприятньїе подробности бьіта, составляют основной предмет моего повествования. Екатерина Медичи бьіла скептиком в душе и прагмати ком по натуре; ни соображения морали, ни угрьізения совести не могли остановить ее, когда приходилось бороться за судьбу детей, королевской династии и Франции в целом. Чтобьі лучше понять сложньїй характер нашей героини, следует помнить, что для Екатериньї зти понятия стали нераздельньїм цельїм. После смерти мужа ей пришлось, опираясь на собственньїй опьіт и пристальное, но до порьі молчаливое наблюдение за политической и религиозной борьбой во Франции, прокладьівать собственньїй курс. Сначала Екатерина стремилась держаться золотой серединьї, лавируя между противоборствующими партиями. Когда же попьітки умиротворення противников провалились, она не замедлила воспользоваться своим «королевским правом на скорую расправу», дабьі сохранить в целости страну. Конечно же, я далеко не первая из авторов, кто предпринял попьітку обьективно изложить историю легендарной королеви. Мне бьі хотелось воспользоваться случаем, чтобьі напомнить о том ценном вкладе, которьій внесли в

Леони Фрида

разработку научной трактовки личности Екатериньї Медичи господин Йван Клула и профессор Роберт Кнехт. Лишь «стоя на плечах» таких маститих историков, биографьі могут охватить взглядом предмет исследования. Благодаря трудам моих предшественников, я сумела разобраться в побуждениях, заставлявших Екатерину отстаивать интересьі мужа и потомства. В биографическом исследовании, посвященном Уильяму Молчаливому, историк К. В. Веджвуд писала: «История сперва реализуется как движение к будущему, а затем превращается в текст о пропілом. Нам известен конец процесса еще до того, как мьі рассмотрим его исток, и потому нам нипочем не воссоздать ощущение тех, кто не охватьівал собьітие целиком, а видел лишь его начало». Позтому в моей книге я хотела показать читателю, сколь ограниченьї бьіли в жизни Екатериньї возможности политического и личного вьібора. Как бьі мьі сами могли поступить на ее месте и сумели бьі что-либо сделать вообще? До недавнего времени французские писатели вьісказьівали в адрес королевьі-итальянки слишком много презрительньїх суждений, отдающих национализмом. Тот факт, что иностранка сумела пробраться в святая святьіх королевский власти и фактически правила страной, не имея в своих жи лах королевской крови, сделал ее одиозной особой для большинства французских историков XVIII и XIX веков. Политическая деятельность Екатериньї — сначала поддержка гугенотов, а затем борьба против них, — кульминацией которой стала Варфоломеевская ночь, — вьіставили Екатери ну чудовищем в глазах представителей как католического, так и протестантского мира. С их легкой руки миф о Екатерине Медичи изобилует многочисленньїми фактическими неточностями, а то и откровенньїми измьішлениями. Здесь и мелодраматические рассказьі о безграничной злобе мстительной королевьі-итальянки, и баснословньїе описання ее шкафчика с ядами, и патетические тирадьі о безудержном стремлении Екатериньї к власти. Я постаралась написать биографию, которая смогла бьі изменить укоренившийся в истории ложньїй образ Екате-

Єкатерина Медичи

риньї и позволила бьі разглядеть, какой она бьіла на самом деле: женщиной недюжинного ума, отваги и неослабевающей сильї духа, отдавшей все сильї на благо возлюбленной страньї, на долю которой (и не по вине королевьі!) вьіпала бесконечная череда испьітаний. Єкатерина бьіла женщиной, исполненной потрясающих противоречий: ее можно назвать «прагматичной идеалисткой». Принадлежа к римско-католической церкви, она обсуждала конфликтьі между католиками и протестантами так, будто они могли бьіть разрешеньї в обьічной светской беседе. Поразительная сентиментальность соседствовала в ней с умением полностью отстраняться ОТ ЛИЧНЬІХ змоций, когда зтого требовали обстоятельства. Будучи практичной и разумной, она в то же время искала истиньї и утешения у разньїх предсказателей, астрологов и оккультистов. Она знала толк в подлинном искусстве, покровительствовала ху дожникам и позтам, любила пьшіное великолепие жизни, живо интересовалась передовими научньїми идеями своєю времени. И в то же время принимала как должное то, что за ширмой сотворенного ею блистательного двора клубятся интриги, в которьіх всегда єсть место вендетте, яду и кинжалу убийцьі. После смерти горячо любимого супруга Генриха II Єка терина гордо и с достоинством носила вдовий наряд. В то время как знаменитьіе красавицьі ее «летучего зскадрона», обольщая кавалеров, вьітягивали у них информацию, Єкате рина оставалась сама собой — величественная, невозмутимая, всегда одетая в черное, она казалась застившим мону ментом среди своих белоснежнмх нимф. Окруженная тай нами, с непроницаемнм внражением лица, королева-мать приводила в трепет своих политических противников. XVI век стал особой зпохой в истории Європи, и тому єсть немало причин. Не последняя из них — огромное количество влиятельньїх женщин у власти либо около нее. Английскому читателю хорошо знакоми Єлизавета І, Мария Тюдор и Мария Стюарт. Менее известньї нам Мария де Гиз, регентша Шотландии, Маргарита Австрийская, регент ша Испанских Нидерландов, Маргарита Пармская (которая

Леони Фрида

также правила зтой страной с 1559 по 1567 год), а также Хуана Ла Лока (Безумная), дочь Изабелльї и Фердинанда Испанских, в 1504 году унаследовавшая трон Кастилии. Италия тоже подарила миру ряд удивительньїх женщин та ких, как Изабелла д ’Зсте, легендарная красавица, покровительствовавшая искусствам не только во владениях своего мужа, но и далеко за их пределами. Но сомнений бьіть не может — самой знаменитой и влиятельной итальянкой зтой зпохи стала Екатерина Медичи, уроженка Флоренции и ко ролева Франции. Зта книга не могла бьіть написана без помощи и актив ного участия многих людей. Они терпеливо и великодуш но, не ожидая ни славьі, ни вознаграждения, тратили своє время на то, чтобьі ввести меня в мир Екатериньї Медичи. Я бесконечно благодарна им. Особое место среди них занимает г-н Йван Клула, главньій хранитель парижского Национального Архива. Именно г-н Клула вдохновил меня на зтот труд. Он и его сотрудники оказали мне неоценимьіе услуги, их помощь всегда бьіла действенной и зффективной. Замечательньїе научньїе познания г-на Клула и его фундаментальньїе трудьі по истории Франции XVI века явились для меня неисчерпаемьім источником вдохновения. Наряду с г-ном Клула и профессором Кнехтом я хотела бьі поблагодарить своего давнего друга, мистера Пола Джонсона, за те огромньїе усилия, которьіе он приложил, помогая мне разобраться в зпохе Ренессанса и религиозной истории Франции. Граф Оксфорд-Зсквит провел меня через минньїе поля теологии, неоднократно ободряя и всячески поддерживая. А граф д-р Николо Каппони любезно оказал исключительную помощь во время сбора материала для зтой книги. Он задействовал свои обширньїе связи во Флоренции, предоставив доступ к многим семейньїм архивам знаменитих фамилий, а наши беседьі об Италии и зпохе Екатерине Медичи я считаю уникальньїми в своем роде. Я хотела бьі воспользоваться возможностью поблагода рить и других людей— тех, чьи ответьі на мои вопросьі

Екатерина Медичи

вьівели книгу о Екатерине Медичи на должньїй научньїй уровень. Зто д-р Франка Ардуини, директор Медичи библиотеки «Лауренциана», и сотрудник зтой же библиотеки д-р Сабина Магрини; графиня Брук-Каппони; д-р Алессандра Контини из Государственного архива Флоренции; г-н Робин Харкурт Уильямс, библиотекарь и архивист из Хзтфилд-Хауса; д-р Джованна Лацци из библиотеки «Риккардиана»; гжа Ребекка Милнер, куратор музея Виктории и Альберта; графиня д-р Беатриче Паолоцци Строцци, директор музея Баргелло, г-жа Хелен Пирсон, помощник куратора отдела мебели, текстиля и модьі в музее Виктории и Альберта; др Паола Пироло и д-р Ренато Скапекки из Национальной библиотеки Флоренции; д-р Маргарет Скотт из института одеждьі Курто и д-р Марилена Тамассиа из отдела фотографии музея Уффици. Одним из наиболее приятньїх моментов в процессе работьі над книгой бьшо посещение замков, связанньїх, так или иначе с именем Екатериньї Медичи. За доброту и любезность, которьіе мне оказьівали во время зтих визитов — а меня зачастую проводили в комнатьі, не предназначенньїе для осмотра посетителей, — я приношу горячую благодарность г-же Гюн Нилен Пату из Фонтенбло; г-ну Зрику Тьерри Крепзн Леблону, главному хранителю замка Блуа, г-ну Вуазону, хранителю замка Шенонсо, г-ну Сюо, главному секретарю замка Амбуаз, г-же де Гурюофф, администратору замка Шамбор и их коллегам. Множество друзей одалживали мне книги из своих личньіх собраний, обсуждали со мной жизнь и личность моей героини, давали ценньїе советьі и внесли столь огромньїй вклад в мой труд, что я не могу не поблагодарить их всех: его превосходительство посла Франции г-на Данизля Бернара, маркизу Джиневру ди Брути Либерати, маркиза Пьера д ’Ангоссе и его супругу, его превосходительство посла Португалии г-на Жозе Грегорио Фариа, леди Антонию Фрзйзер, мистера Марка Гетти, сзра Джона Гиннеса, Ее светлость принцессу Мишель Кентскую, виконта Лзмбтона, г-жу Роберту Нздлер, д-ра Гая О ’Кифи, г-на Зндрю Понтона, посла Испании маркизу де Тамарон, лорда Томаса Суиннертона,

Леони Фрида

леди Анну Сомерсет, профессора Нормана Стоуна, достопочтенную миссис Клер Уорд, лорда Уайденфельда и графа Адама Замойского. Доброта Йона Тревина, моего редактора, сотрудничающего в издательстве «Уайденфельд и Николсон», бьіла про сто героической. Я изьявляю глубокое почтение издателю Знтони Читзму, а также моєму агенту Джорджине Кзйпел, вера которьіх в «Екатерину» ни разу не пошатнулась. Я приветствую г-жу Илзу Ярдли за ее великолепную корректур у — и, конечно же, Викторию Узбб, незаменимую помощницу и редактора. Также я крайнє благодарна Тому Грейвзу за вдохновенньїй поиск иллюстраций. И наконец изьявляю свою любовь и благодарность Зндрю Робертсу за его неиссякаемую нежность, пунктуальность, добрьіе советьі— и за то, что он, когда я хотела вернуть аванс и сбежать, так и не дал мне сделать отого. Благодарю моих родителей и семью, особенно Лил и Джейка, — благослови вас Бог за все, что вьі мне дали. Леони Фрида, октябрь 2003 г.

ПРОЛОГ

СМЕРТЬ КОРОЛЯ Будь проклят чародей, чье предсказание таким зловещим бьіло и исполнилось так точно...

В пятницу, ЗО июня 1559 года, в час, когда солнце стоя ло в зените, длинная щепка, отколовшаяся от турнирного копья, вонзилась в глаз короля Франции Генриха II, да так, что задела мозг. Рана загноилась, лицо распухло, король постепенно лишился зрения, речи, рассудка и после десяти дней мучений умер в замке Турнель, что в Париже. Смерть его стала не просто трагедией— она открьіла череду жестоких ударов и бедствий, обрушившихся на Францию. Рьіцарский турнир бьіл частью празднеств, проводимьіх в честь договора подписанного в апреле в Като-Камбрези. Зтим актом бьіл положен конец разрушительньїм франкоиспанским войнам за Италию. Однако среди подданньїх Генриха II многие вьісказьівали недовольство тем, что Италия оказалась потеряна в результате одного росчерка пера. Наиболее ощутимьій удар бьіл нанесен жене Генриха, флорентийке Екатерине Медичи, чьи надеждьі на восстановление потерянного наследства навсегда растаяли в момент подписания документа. Одно обстоятельство утешало королеву: соїласно условиям договора ее старшая дочь Елизавета становилась женой

Леони Фрида

короля Филиппа II Испанского. Вряд ли какая-либо другая августейшая принцесса Европьі могла сделать более вьігодную партию! Мужа получала также и сестра Генриха — Маргарита, которая в свои тридцать шесть лет спиталась старой девой и уже совсем бьіло потеряла надежду на замужество. Она предназначалась в женьї союзнику Филиппа, Зммануилу-Филиберту, герцогу Савойскому — солдафону с малоприятньїм прозвищем «Железная Башка». Как бьі то ни бьіло, а Екатерина от души радовалась за свою верную подругу Маргариту, которая бьіла рядом с ней еще в дни юности. На подготовку к двум свадьбам много времени тратить не стали. Генриху II не терпелось показать будущему зятю, что Франция вовсе не ощущает себя униженной, пожертвовав Италией. Исполненньїй решимости Генрих, которого и так душили вьізванньїе войной долги, одолжил еще миллион зюо, чтобьі «оплатить пиршества, сопровождающие зти торжества»*2. Сильньїй и крепкий мужчина, он привьік блистать на турнирах, позтому и теперь затеял пятидневньіе состязания, дабьі в очередной раз продемонстрировать своє искусство. И Генрих, и Екатерина бьіли крайнє разочарованьї, когда Филипп Испанский, год назад похоронивший жену, английскую королеву Марию Тюдор, обьявил, что не прибудет в Париж лично. Характерно, что испанский монарх, отличающийся педантичностью, в качестве обьяснения сослался на традицию, заявив: «Обьічаи требуют, чтобьі короли Испании не ездили за своими женами, но чтобьі жен привоз или к ним». Так что вместо себя жених вьіслал угрюмого заместителя— сурового солдата Фернандо Альвареса де Толедо, герцога Альбу. Когда подьем протестантизма во Франции начал серьезно угрожать авторитету короля и единству держави, 2 Система денежньїх знаков во Франции XIV в. бьіла сложной. Основной монетой бьіл золотой зюо. В зависимости от исторического периода его стоимость колебалась, но составляла в среднем около 2 турских ливров. Ливр состоял из 20 су, которьіе в свою очередь состояли из 12 денье.

Екатерина Медичи

Генриху пришлось заключить мир с Филиппом. В начале июня Генрих издал здикт, обьявляющий крестовьій поход за очищение мира от «лютеранской скверньї». Но поскольку до отбьітия августейших гостей король не мог ничего предпринять, он просто приказал арестовать в Париже нескольких вьідающихся приверженцев новой верьі. Их бьістро схватили и приговорили к сожжению по обвинению в ереси — однако зто визвало такую бурю возмущения, что казнь решили отложить до окончания торжеств. Осужденньїе ожидали своей участи в застенках парижской тюрьмьі Шатле. Отсюда они могли сльшіать, как по соседству, на широкой улице Сент-Антуан, рядом с замком Турнель, разбирают камни мостовой, дабьі дать простор рьіцарским поєдинкам, а вокруг сооружают скамьи для зрителей и триумфальньїе арки с гербами Испании, Франции и Савойи. Герольди возвестили, что его величество король Фран ции, еш старший син дофин Франциск, герцог де Гиз и другие вельможи французского двора примут вьізов любо го, кто принадлежит к благородному сословию. Сзр Николас Трокмортон, английский посол, сообщал: «Сам король, дофин и дворяне... ежедневно будут биться на турнире, которий обещает стать грандиозним зрелищем». Парижане любили яркие представлення, но их ожидания несколько поостнли, когда 15 июня прибьіл герцог Альба со своей свитой. Испанцн и всегда-то отличались аскетиз мом в одежде, но сейчас их темньїе, подчеркнуто скромнне одеяния, заставили французов задуматься: а не било ли в зтом умьісла нанести хозяевам публичное оскорбление? Однако, спустя несколько дней, опасения били заби т и — король Генрих пригласил бивших недругов в Лувр. Зммануил-Филиберт Савойский и герцог Альба прибили с зскортом в 150 человек, разодетьш в альїе камзоли, альїе же башмаки и черньїе бархатнне плащи, окаймленнне зо лотим кружевом. В четверг, 22 июня, тринадцатилетняя Елизавета Французская вьшіла замуж за Филиппа Испанского, тридцати двух лет от роду, представленного его заместителем герцогом Альбой,

Леони Фрида

в соборе Нотр-Дам. После венчания бьіл устроен своеобразньш ритуал. Елизавета и Альба забрались на огромную пьшіную кровать, и каждьій обнажил одну ногу. Когда смуглая и жилистая нога герцога прикоснулась к миниатюрной беленькой ножке новобрачной, бьіло обьявлено, что брак свершился. Спустя шесть дней, 28 июня, начался турнир. К пятнице, третьему дню турнира, установилась жар кая, душная погода. На улицу Сент-Антуан падала лишь скудная тень от зданий, и огромное количество прибьівших из пригородов крестьян забрались на крьіши домов, желая увидеть, как король вьезжает на ристалище. На протяжении многих недель придворньїе дамьі и кавалерьі готовили «красивейшие и самьіе дорогие нарядьі» — порой на зто затрачивались цельїе состояния. Стараясь блеснуть на торже ствах, Екатерина заказала для своих платьев триста локтей золотой и серебряной парчи. Как истинная итальянка, она получала удовольствие, облачаясь в роскошньїе королевские нарядьі. Один наблюдатель заметил: непонятно бьіло, что сияет ярче— солнце или драгоценности. Король бьш счастлив, как никогда! Чего нельзя бьіло сказать о его супруге. Сидя рядом с сином и его рослой женой Марией, королевой Шотландской3, Екатерина вьіглядела обеспокоенной. Накануне ночью она видела сон: ее муж распростерся на траве, пораженньїй ударом, лицо залито кровью. Убежденная вера королеви в предсказания астрологов давала ей повод для страха. В 1552 году Лука Гуорико, итальянский астролог семьи Медичи, предостерег Генриха, сказав, что на сорок первом году жизни королю следует «избегать одиночного боя в закрьітом пространстве», ибо существует риск ранения, которое может привести Генриха к слепоте или вообще погубить его. Генриху исполнилось сорок лет четьіре месяца назад. Более того, в 1555 году Нострадамус опубликовал своє пророчество в «Центуриях», стих I.XXXV: 3 Имея 5 футов 10 дюймов (около 175 см) роста, Мария, коро лева шотландская, бьіла для своего времени исключительно вьісокой женщиной.

Екатерина Медичи

Два льва сойдутся в поединке, И юньїй старого сразит. Сквозь щель в позолоченной клетке Он око острием пронзит. Один удар, а раньї две; На ложе мук почиет лев. {Пер. А. Немировой)

Поняв зти зловещие предречения таким образом, что старьій лев — зто король, а позолоченная клетка — забрало его шлема, Екатерина заклинала мужа не участвовать в тот день в турнире. Утверждают даже, будто он заметил в беседе с тем самьім человеком, которому предстояло нечаянно нанести ему смертельную рану: «Я бьі не возражал встретить смерть подобньїм образом... Я бьі даже предпочел умереть от руки кого угодно, лишь бьі зто оказался храбрьій и достойньїй человек — ведь так я сохраню свою честь». Фаворитка Генриха сидела на виду у всех в окружении придворних дам. Несравненная Диана де Пуатье, герцоги ня Валантенуа, владела сердцем короля еще с тех пор, как он бьіл подростком. Теперь же, почти шестидесятилетняя Мадам, как ее звали все, включая королеву, не утратила ни капли своего шарма, по крайней мере, в глазах короля, по-прежнему оставаясь для него «дамой, которой он служил». Холодная, надменная и злегантная, Диана овдовела в еще 1531 году, почти тридцать лет назад. С тех пор она носила только черньїе и бельїе траурньїе одеждьі, зная, как ей идут зти цвета, особенно по контрасту с расфранченньіми придворними. Екатерина, сорокалетняя, приземистая и располневшая после рождения десяти детей, давно уже овладела «искусством благопристойного притворства» и, за исключением редких случаев, провела последние двадцать шесть лет, тактично не замечая раболепствования горяно любимого мужа перед Мадам. Генрих начал день с удачного поединка. Одетьій в цвета Дианьї — черньїй и бельїй — он принял вьізов от герцогов де Гиза и Немура. Довольний лошадью, которую подарил ему герцог Савойского, Генрих крикнул ему: «Зто ваш по-

Леони Фрида

дарок помогает мне в сегодняшнем турнире!» Король уже устал, но настаивал на продолжении турнира. Екатерина послала гонца, прося супруга остановиться. Раздраженньїй, Генрих тем не менее вежливо ответил: «Я ведь сражаюсь как раз в вашу честь». Он снова сел на коня — пророчески носившего имя Малере, т. е. «Злосчастньїй»4, — и приготовился биться с доблестньїм молодьім капитаном своей шотландской гвардии, Габризлем, графом Монтгомери. По сле зтого, как утверждают очевидцьі, какой-то мальчик в толпе разорвал тишину ожидания восклицанием: «Король умрет!» Прошло несколько томительньїх мгновений, и против ники схлестнулись; Монтгомери едва не сбил Генриха наземь. Бьіло пять часов, и некоторьіе из зрителей поднялись, чтобьі уйти. Король обладал здравьім смислом, но все-таки жаждал реванша. Несмотря на то что Монтгомери перепугался и молил, чтобьі ему позволили уйти, Генрих настоял на продолжении, закричав ему: «Ото приказ!» Екатерина снова попросила короля остановиться. Игнорируя просьбьі женьї, он потребовал у маршала де Вьевиля свой шлем. Тот произнес: «Сир, клянусь Богом, последние три ночи я видел сон: сегодняшний, последний день июня, будет для Вас роковьім». Генрих едва ли усльїшал зти слова, так как даже не стал дожидаться традиционного сигнала трубьі, возвещающего начало поединка. Двоє наездников бросились навстречу друг другу. Когда они сшиблись, раздался треск ломающегося дерева, и Генрих, вцепившись в шею лошади, «шатаясь, сделал великое усилие, чтобьі удержать ся в седле». Королева пронзительно закричала, и зрители, оглушительно ахнув, вскочили на ноги. Двоє наиболее могущественньїх после короля мужей Франции — герцог Монморанси и герцог де Гиз — бросились вперед, чтобьі не дать Генриху упасть. Опустив короля 4 Коня действительно звали «Malheureux» Некоторьіе историки полагают, что лошадь, подаренную королю, таким «недобрим» именем не назвали бьі; вероятно, коня переименовали уже после инцидента.

Екатерина Медичи

на землю, они сняли с него доспехи. И обнаружили, что за брало шлема наполовину открьіто, а лицо залито кровью и деревянньїе щепки «изрядной величини» торчат из его глаза и виска. Король бьіл «очень слаб... почти парализован... не шевелил ни рукой, ни ногой, но лежал, словно громом пораженньїй». Видя зто, его юньїй соперник молил госуда ря отрубить ему руки и голову, но «великодушний король, чья доброта не знала себе равньїх в его времена, отвечал только, что он не сердится... и что его не за что прощать, ибо он повиновался своєму королю и вел себя как храбрий рьіцарь». Толпа наседала, чтоби поймать взгляд Генриха, которого уносили в замок Турнель. Ворота немедленно заперли. Король настоял на том, чтоби подняться по парадной лестнице самостоятельно; прав да, его подцерживали за плечи и голову. Зто била печаль ная процессия. Дофин упал в обморок, и его унесли следом за королем, в сопровождении Екатеринм и большинства старших придворних. Рухнув на кровать, Генрих сложил ладони в молитвенном жесте, что удалось ему с трудом. А затем начал бить себя в грудь, каясь в грехах, как будто уже іш о в ш іс я принять смерть. «Повсюду слишались неумолчньїе горестние стенання; и мужчини, и женщинн равно плакали о нем»,— писал Трокмортон, бивший очевидцем зтого печального собнтия. Боялись, что король не проживет и нескольких минут. В и звали королевских хирургов. Когда врачи питались удалить обломки, Генрих проявил необнкновенное мужество. Испнтнвая мучительную боль, лишь однаждн несчастннй пациент позволил себе закричать. Бьіли предпринятн обьічнне по тем временам мери: кровопускание, слабительное. Раненому дали овсяного толокна, от которого его вирвало. Прикладнвали лед, рану смазали яичньїм белком. После зтого он впал в лихорадочное, полубессознательное состояние, и всю ночь возле короля дежурили его жена, герцог Савойский и брат герцога Гиза, кардинал Лотарингский. Король «отднхал дурно», и в три часа ночи бодрствующих сменили. Екатерину увели прилечь; она и сама находилась в состоянии шока.

Леони Фрида

Герцог Савойский тем временем вьізвал личного хирурга Филиппа II, Андреа Везалия. Знаменитому лекарю принес ли головьі нескольких казненньїх накануне преступников. Он вместе с Амбруазом Паре, своим французским собратом, попьітался при помощи деревяшек воспроизвести рану короля на черепах трупов. Пока они обсуждали результати своих жутких зкспериментов, Генрих угасал. Вьіходя ненадолго из забьітья, он просил, чтобьі играла музика, и диктовал письмо французскому послу в Риме, вьіражая надежду на то, что недавно начатая борьба против еретиков продолжится, если он поправится. Бросавшееся в глаза отсутствие Дианьї де Пуатье отражало безнадежное состояние короля. «Мадам... не входи ла в опочивальню со дня его ранения, боясь, что королева вьігонит ее»,— писал один хронист. Екатерина разделяла супружество с Дианой, но последние мгновения жизни ко роля принадлежали ей одной. Диана, укрившись в дальней части дворца, с трепетом ожидала новостей о своем возлюбленном. За две ночи до кончини короля к ней, по приказанию королеви, явился офицер, требуя возвращения драгоценностей, принадлежащих французской казне и королевской фамилии, которне Генрих подарил алчной фаворитке. «Что, он мертв?!» — воскликнула она. «Еще нет, Мадам, но долго не продержится»,— заметил офицер. В ответ Диана заявила— «пока днхание теплится в теле ее господина, она будет повиноваться ему одному». Вечером 4 июля у короля резко поднялась температура. Началось заражение крови. Поговаривали о вскрнтии рани, дабьі снизить давление и облегчить боль, но, когда сняли повязки, обнаружилось такое огромное количество гноя, что зту идею оставили. Генрих бнл обречен, и не остава лось ничего более, как ожидать его смерти. Зтого собнтия Екатерина боялась на протяжении всего своего брака, с тех пор, как вьшіла за него четнрнадцатилетней девочкой. Она обожала супруга и страстно преклонялась перед ним. Вся кий раз, когда Генрих уходил воевать, Екатерина и ее фрейлини надевали траур. Во время воєнних кампаний, не по-

Екатерина Медичи

лучая от мужа ни весточки, королева молилась дни и ночи напролет, принося Богу самьіе пьшкие и зкстравагантние обетьі. Ее руки неустанно сжимали многочисленньїе амулетьі и талисмани, дабьі супруг вернулся домой невредим. И, хотя Екатерина знала о зловещих пророчествах, сулящих королю гибель касающихся рокового возраста короля, она вказалась не готовой к происходящему. Перемежая молитвьі слезами, Екатерина металась от умирающего мужа к сьіну: на ее глазах Генрих терял зрение и связную речь, а юннй дофин лежал в постели, рьідая и колотясь головой о стену, словно лишившись рассудка. Придя в сознание в последний раз, король велел позвать енна и приказал ему написать Филиппу Испанскому, что передает под его покровительство свою семью и страну. Взяв дофина за руки, он сказал: «Сьін мой, тьі остаешься без отца, но не без благословення. Я молю Бога, чтобьі тн оказалея удачливеє меня». «О, Боже мой! Как могу я жить, если отец умрет?» — вскричал юноша со слезами и снова упал в обморок. Утверждают, будто 8 июля король призвал Екатерину и, после того, как настоял, чтобьі брак его сестрьі Маргаритьі бьіл заключен немедленно, «вверил своей супруге королевство и детей своих». На следующую ночь в комнате уже вступившей в брак Елизаветн состоялось тихое венчание Маргаритн и герцога Савойского. Мессу отслужили поспешно, боясь, как би весть о смерти короля не прервала ее. Екатерина бнла слишком измучена, чтобьі присутствовать при венчании. Следующим утром на рассвете короля исповедовали, а в час дня он испустил дух. Мною лет спустя его дочь, Марго, назовет смерть отца «ужасннм ударом, которьш лишил наш род счастья, а нашу страну — мира». Когда король оказалея при смерти, наиболее влиятельньіе люди в стране собрались у постели своего господина. Однако единства ереди них не бьіло. Герцог Монморанси, коннетабль Франции, бьіл наставником Генриха, другом и приємним отцом. Воєнний человек, консерватор, он бил первьім, после Корони и Церкви, землевладельцем во Франции, получая не только огромнне доходи со своих

Леони Фрида

феодов, но и безоговорочную поддержку. Несмотря на то что сам он исповедовал католичество, некоторьіе членьї его семьи недавно стали протестантами или сочувствовали им. В последние годьі жизни Генриха коннетабль обьединился с Дианой, фавориткой короля, намереваясь лишить власти своих недругов, братьев Гизов. Двоє старших братьев де Гиз, из младшей ветви Лотарингского дома (герцогства на северо-восточной границе Франции), тоже могли обратиться за помощью к многочисленньїм вассалам. Старший — герцог Франсуа — бьіл прославленньїм героєм войньї. Храбрьій и славньїй солдат, он стал фаворитом отца Генриха, Франциска І. Его брат Шарль, кардинал Лотарингский, искусньїй политик, при дворний вьісшего ранга, исполнял обязанности главного инквизитора Франции. Зта пара, оба ревностньїе католи ки, влиятельньїе, умньїе и расчетливьіе, представляла собой серьезную силу. За последнее время они впали в немилость, ибо не поддерживали возвращение Францией итальянских владений согласно условиям недавнего договора. А зто, в свою очередь, визвало большую симпатию к ним со сторони Екатеринн. Теперь же они полатали занять центральное место в управлений страной. Мария, жена дофина, тщедушного синка Екатеринн, шестнадцатилетняя королева Шотландии, которой после смерти Генриха предстояло стать новой королевой Франции, приходилась им родной племянницей. К вящему раздражению Екатеринн, Мария обладала огромним влиянием на своего мужа, еще подростка, но теперь уже короля, Франциска II. Молодая королева, в свою очередь, во всем полаталась на своих могущественннх дядюшек: как в серьезних вопросах, так и в мелочах. С того момента, как произошло несчастье, Париж из шумного праздничного города превратился в царство печали, где большинство жителей оплакивало смерть короля. А еще недавно подцаннне Генриха II боялись — и совершенно справедливо— неопределенности, в которой вдруг оказалось королевство. «Свадьба обернулась похорона ми», — писал очевидец, и парижане, а за ними и вся Фран-

Екатерина Медичи

ция, облачились в траур по своєму государю. Обьявление королем Франциска II не особенно обнадеживало. Монморанси и другие знатньїе лица— противники Гизов — оставались у ложа покойного короля, в то время как лекари извлекали его сердце и внутренности для отдельного захоронения, а потом бальзамировали тело. Повсюду в замке Турнель устроили алтари, комнатьі и коридори задрапировали черной материей. Вокруг набальзамированного тела короля по очереди собирались епископьі и другие представители церкви. Стоя на коленях рядом с високими зажженнмми свечами, они пели псалми за упокой души Генриха, а комната умершего била превращена в часовню с алтарями в каждом углу кровати. На покритих серебряной парчой скамьях стояли различнме предмети, котормми пользовались во время каждой из шести ежедневньїх заупокойньїх месс. Екатерина, наряду со всеми, отдавала последние почести тому, кто бьш ее супругом без малого двадцать шесть лет. Преклонив колени, она прощалась с его телом, в то время как в замке началась тщательно подготовленная сорокадневная служба. В зтот критический момент коннетабль Монморанси и его партия били отодвинутм в сторону, Гизьі же заняли главнме пости в государстве. Несмотря на то что Монмо ранси— которого Франциск II не лю бил— бьш готов к частичной утрате прежнего влияния, вряд ли он мог пред ставить, до каких пределов дойдет опала. По сути, подсиживание началось уже тогда, когда король бьш еще жив. Гизьі заговорили о том, чтобьі осудить коннетабля за пло хую охрану короля во время турнира, а старик Монморанси бродил по коридорам, горюя об утрате своего господина и товариша по оружию. Оставив тело покойного короля с Монморанси и его со юзниками, Гизьі понимали: им необходимо закрепить свои позиции, прежде чем страна успеет оправиться от удара. Серьезная угроза гегемонии Гизов исходила от первого принца крови, Антуана де Бурбона, и его братьев. Бурбони, подобно Валуа, вели свой род от династии Капетингов, правившей Францией с 987 года. В 1328 году

Леони Фрида

Карл IV Красивьій умер, не оставив наследников мужского пола, и старшая ветвь Капетингов пресеклась. Корона перешла к Валуа, младшей ветви династии. Если четверо вьіживших сьіновей Генриха и Екатериньї умрут, не продолжив род, семья Бурбонов займет их место на троне. Согласно существующим законам Бурбоньї, единственньіе принцьі крови после отпрьісков рода Валуа, должньї бьіли занимать ведущее место в совете, правящем страной. Хотя Антуан де Бурбон бьіл ленив, себялюбив и слабоволен, Гизьі не хотели зря рисковать и решили, что нового короля лучше сразу переправить в Лувр, подальше от врагов. Соответственно Франциска, его жену и младших детей Екатериньї подготовили к короткому путешествию по Парижу. Неожиданно вдовствующая королева— скорбная фигура, закутанная в черное — присоединилась к ним. Она презрела не только исконньїй бельїй траур французских ко ролев, но и обьічай оставаться безвьіходно сорок дней там, где находился умерший супруг. Екатерина знала: сейчас она может нарушить обьічай. Хотя и убитая горем, она являлась необходимой фигурой в заговоре Гизов. Во время правлення своего мужа Екатерина мастерски уклонялась от того, чтобьі занять определенную позицию, примкнув к Гизам или же к Монморанси. Сохранив благорасположение и добрьіе отношения с обоими, она часто обращалась к ним за помощью и советами, обезоруживая их своей скромностью и оказьіваемьім им доверием. Казалось, молодая королева готова охотно следовать их советам. При зтом ни Гизьі, ни Монморанси и не подозревали, что Екате рина ненавидела в равной мере обе партии. Она не могла забьіть, как когда-то они стремились восстановить Генриха II против своей юной женьї-итальянки, как они пресмьїкались перед Дианой де Пуатье, и того, какой мертвой хваткой зти политиканьї держали ее мужа. И Гизьі, и Монморанси, в свою очередь, все зти годьі по большей части игнорировали королеву, явно недооценивая ее ум, силу воли и глубоко затаенную гордость. Сейчас же, когда на трон взошел слабоумньїй и немощньїй король Франциск II, безотлагательно требовалось создание совета для управлення страной. Что-

Екатерина Медичи

бьі защитить сьіна, младших детей и себя самое, Екатерине пришлось пойти в кабалу к братьям Гизам. У Гизов врагов хватало: кто-то завидовал их влиятельности и богатству, другие не могли примириться с их крайним католицизмом, а кое-кто считал их иностранньїми узурпа торами. Братья нуждались в Екатерине, чтобьі узаконить своє положение; своим присутствием она как бьі негласно оказьівала им поддержку. Казалось, будто между вдовой и Гизами заключен тайньїй договор. Ворота замка Турнель отворились, пропуская королевские каретьі, отбьівающие в Лувр, и большая толпа народа могла лицезреть отьезд августейшего семейства. Современники вспоминают, что герцог де Гиз держал на руках одного из младших детей Екатериньї, демонстрируя образ доброго защитника и почти что отца. Мария Шотландская посторонилась бьіло, пропуская свекровь в карету первой, но Екатерина уже осознала своє новое место и, с виду, как будто даже получала удовольствие, настаивая, чтобьі новая королева вошла перед ней. Впервьіе Екатерина получила роль, принадлежащую ей и только ей. Ведь королеве приходилось делить с Дианой де Пуатье не только мужа. Даже воспитание ее собственньіх детей не обходилось без участия фаворитки. Теперь же вдовство станет ее горьким и сладостньїм уделом, на которьій никакие фаворитки посягнуть не посмеют. И она будет ревностно охранять сан вдовьі короля до конца своих дней. Посвятит жизнь памяти Генриха и детям, ибо дети должньї унаследовать державу. Она же будет хранительницей монархии, живой легендой, хранящей образ Генриха, научится тому, как самой творить историю. И, надев маску полного самозабвения, сорокалетняя королева-мать во вдовьих одеяниях сделала первьіе осторожньїе шаги на пути к владьічеству над Францией.

НАСТЬ ПЕРВАЯ

ГЛАВА 1. СИРОТА ИЗ ФЛОРЕНЦИИ «Ее приход пророчиш смуту грекам» 1519-1533

Екатерина Мария Ромула Медичи родилась около одиннадцати часов пополудни в среду, 13 апреля 1519 года. Ее отец, Лоренцо II Медичи, герцог Урбино, наследник правящего дома Флоренции, всего лишь год назад женился на юной Мадлен де ла Тур д ’Оверни, которая и стала ма терню Екатериньї. Французская графиня королевской крови и именитая наследница била блестящей партией для жениха из семьи Медичи, которьіх многие во Франции считали разбогатевшими вискочками из купцов. Роскошную свадьбу молодой чете устроил родич невестн, король Франции Франциск І. За ней последовало торжественное возвращение во Флоренцию, где многочисленннй семейннй клан жениха бурно приветствовал новобрачннх. Но затем поводов для радости било немного. Хотя беременность Мадлен, о которой било обьявлено в июне, протекала хорошо, слег сам герцог Лоренцо, чье здоровье бнл расстроено еще до вступления в брак. Молодая чета жила в родном городе Лоренцо по-королевски, но непрекращающаяся лихорадка и страх дальнейшего ухудшения здоровья заставили герцога покинуть город. Страдавший, вероятно, сифилисом, а также туберкулезом, он вместе с супругой перебрался на свежий деревенский воздух, ожи-

Екатерина Медичи

дая рождения первенца5. К тому времени, когда Мадлен настало время возвращаться в город для родов, ее супруг бьш уже при смерти. Родьі прошли благополучно, и вскоре малютку принес ли показать угасающему отцу. Новость о том, что ее мать также тяжело больна, скрьшали от герцога, боясь ухудшить его состояние. Рождение дочери не особенно его порадовало, ведь больше детей у блистательной четьі бьіть не могло. Пьітаясь примириться с грустньїм фактом рожде ния младенца женского пола, супруги, как пишет хронист, обьявили, что «довольньї так же, как если бьі родился мальчик». Ввиду болезни обоих родителей дитя немедленно окрестили в субботу 16 апреля в фамильной церкви в Сан-Лоренцо, в присутствии четверьіх вьісших клириков и двоих знатньїх родственников. Дитя получило имена Ека терина (фамильное имя Медичи), Мария (ибо зто бьіл день Святой Девьі) и Ромула, в честь основательницьі Фьезоле. Но я все же буду далее називать ее одним именем — Ека терина. 28 апреля герцогиня Мадлен Медичи испустила последний вздох, герцог Лоренцо последовал за ней всего шесть дней спустя, 4 мая. Чету похоронили в красивом семейном склепе в церкви, где их дитя так недавно получило крещение; таков бьіл печальний конец их недолгого брака. В день смерти герцога его навестил друг, известний позт Ариосто, надеявшийся утешить Лоренцо в связи с кончиной его супруги. Когда же он узнал, что осиротевшее дитя — единственний плод брака, обещавшего возрождение процветавшего прежде рода Медичи, то написал короткую оду, посвятив ее последней надежде угасающей династии: Единственний росток, бутон— и вот Охвачена я горестью и страхом. Лишь ветер дунет— и меня несет К могиле с дорогим мне прахом. 5 Флоранж, французский мемуарист, полагал, что Лоренцо бьш болен сифилисом и заразил свою невесту.

Леони Фрида

Можно сказать, что, еще не родившись, малютка Екатерина стала обьектом политических страстей. Ее появление на свет во многом бьіло следствием территориальньїх притязаний Франциска І, с годами все больше и больше превращающихся в навязчивую идею. Впрочем, история Италии предрасполагала к возникновению таких устремлений в горячих головах иноземньїх королей. Со времен падения великой Римской империи вплоть до обьединения территорий Италии в конце девятнадцатого века зта страна пред ставляла собой пестрьій ковер из княжеств, герцогств и городов-государств. Во многих из них наблюдался небьівало ранний расцвет искусств, ремесел и торговли, что делало итальянские земли лакомьіми кусками для чужестранньїх завоевателей. Многими из них правили фамилии, ведущие своє происхождение от знаменитих полководцев-завоевателей. Имена, подобньїе Сфорца в Милане и Гонзага в Мантуе, напоминали о кондотьєрах, наживавших состояние в боях. Лишь несколько городов-государств, таких, как Флоренция, Венеция и, Генуя, оставались — по крайней мере, какое-то время — независимьіми, но и они к середине шестнадцатого века прямо или косвенно попали в зависимость от испанцев. В годьі с 1490 по 1559, когда установилось испанское господство, Италия превратилась в кровавую арену, где две сильнейшие держави континента — Испания и Франция — вели жестокую борьбу за гегемонию в Европе. Франциск, ведущий происхождение по прабабке от знат ного и богатого рода Висконти из Милана, искал сильного союзника на полуострове, дабьі вндвинуть претензии на владичество миланским герцогством. Ему удалось заключить такой союз с папой Львом X, которнй в миру звался Джованни Медичи. В отличие от нннешних пап, его святейшество бнл не просто наместником Христа на Земле, но наслаждался и земной властью в качестве правителя Папской области. Тогда зто били обширние земельние владения, преимущественно в центральной Италии. Папская тиара представляла собой корону о трех ярусах зубцов, что ставило пап вьіше королей и императоров. Папство не только стяжало оіромное количество собственности во всем

Екатерина Медичи

католическом мире (в Англии, например, до Реформации Риму принадлежала пятая часть земель), но папа обладал также правом юрисдикции в католических странах, и множество судебньїх дел вьіносилось на суд Церкви. Желая укрепить свой союз с папой из рода Медичи, Франциск и решил устроить брак осиротевшей наследницьі из дома Бурбонов, Мадлен де ла Тур д ’Оверни, с племянником Льва X, Лоренцо Медичи. Незадолго до того Лоренцо при содействии своего могущественного дяди отнял гер цогство Урбино у семейства делла Ровере6. Для такого предприятия папа обеспечил солидную финансовую поддержку, собрав деньги за избрание тридцати новьіх кардиналов. Сам Франциск скептически оценивал способность Лоренцо сохранить за собой вновь созданньїй феод в Урбино, ссьілаясь на то, что Лоренцо бьіл «всего лишь торговцем». По-тогдашним меркам Медичи из Флоренции действительно не могли претендовать на звание людей благородной крови, так как бьіли вьіходцами из купеческого сословия. Однако мудрое управление хозяйством и неуклонньїй рост семейного банковского дела, начатьіе еще в конце XIV века основателем рода Джованни ди Биччи Медичи, привели к тому, что род зтот стал наиболее процветающим и могущественньїм во Флоренции, которая бьіла тогда крупнейшим из итальянских городов. Изначально Медичи происходили из местечка Муджелло, что в десяти милях к северу от Флоренции. Несмотря на имя7 и герб, намекающий на занятия медициной, где на золотом поле изображеньї красньїе шарьі, именуемьіе «палле», числом от шести до двенадцати, несмотря на то, что святьіми покровителями семьи спитались врачи-мученики, 6 Лев X первоначально намеревался заполучить Урбино для своего брата Джулиано. Честолюбивьій папа сконцентрировал своє внимание на зтом сравнительно незначительном, не пользующемся ничьей подцержкой герцогстве как на легкой добьіче для расширения земельньїх владений своей семьи. Когда Джулиано умер, Лоренцо занял его место в планах папьі. 7 Medici (ит.) — медик. 2 Л. Фрида

Леони Фрида

Козьма и Дамиан, Медичи всегда занимались коммерцией, специализируясь на шерсти, шелке, драгоценньїх металлах, пряностях и ростовщичестве8. Они постепенно стали личньіми банкирами римских пап. После нашествия «Черной Смерти» — страшной зпидемии чумьі, буквально внкосившей итальянские земли в 1348-1349 годах, зкономическая обстановка обострилась и в услугах Медичи стали особенно нуждаться. Подобно своєму отцу Джованни, Козимо Ме дичи бьіл тихим, скромньїм человеком, которьій не одобрял тяги своих наследников к роскошной жизни. Несмотря на зто именно Козимо построил самьій грандиозньїй дворец из всех, прежде существовавших в городе, — Палаццо Ме дичи. С того времени, конечно, многое изменилось, но еще и сегодня гости Флоренции могут увидеть мощньїе стеньї дворца, за которьіми скрьітьі роскошньїе покои. Зти стеньї, больше похожие на укрепления неприступного рьіцарского замка, бьіли призваньї защитить потомков рода Медичи во времена смутьі и некогда укривали от разбушевавшейся толпьі саму Екатерину, тогда еще совсем девочку. Козимо бьіл ученим и филантропом, а ещ е— самим значительньш покровителем искусств своего времени. Для него трудились Микелоццо, Донателло, Брунеллески, Па оло Учелло, Филиппинно Липпи и другие вндающиеся мастера раннего Ренессанса. Признавая внсокое значение труда художников, скульпторов, позтов и прочих мастеров, оказнвая покровительство их искусству, которое, начиная с XIII века, стало своего рода символом процветания и бур ного развития Италии, Медичи снграли неоценимую роль в процессе становлення итальянского Ренессанса. Козимо поднял семейное благосостояние на новую ви соту, открьів банковские филиалн по всей Европе, включая Лондон, Женеву и Лион. После краткого периода изгнания, на которое его вннудили соперничающие флорентийские партии, пнтавшиеся (впрочем, безуспешно) взять 8 До сих пор идут спорьі о том, что символизируют кружки (шарьі, palle) на гербе зтой семьи: медицинские банки, пилюли, а может, и монетьі (т. е. намек на ремесло меняльї).

Єкатерина Медичи

под контроль исполнительньїй совет Флорентийской Республики— Синьорию— Козимо вернулся по приглашению народа и стал гонфалоньером (главой Синьории), а по сути— правителем города-государства. Он понимал: для процветания торговли необходима политическая стабильность, как внутренняя, так и внешняя. Огромньїе средства использовались им для того, чтобьі усилить влияние своей семьи и Флоренции в целом. Диктатор-филантроп с подчеркнуто скромними манерами, внешне Козимо производил впечатление рядового флорентийца, но фактически почти все важньїе решения принимались им или с его согласия. Папа Пий II описьівал его как «арбитра мира и войньї и творца законов — не столько обьічного горожанина, а ско реє властителя страньї... отдающего приказьі магистратам». Козимо считали отцом Флоренции многие соотечественники, которьіе наградили его после смерти звучним титулом «Pater Patriae», т. е. «Отец отечества». Величали его также и «некоронованньш королем». Внук Козимо, Лоренцо, прозванний Великолепньїм (зтот титул давался именитьш особам некоролевской крови), вполне оправднвал своє прозвище. Он, пожалуй, стал наиболее известним из Медичи, хотя именно при нем семейное богатство, казавшеєся неисчислимьш, начало понемногу оскудевать. Лоренцо бнл неважним банкиром, зато прославшіся как вндающийся учений, позт, меценат и коллекционер. Он покровительствовал величайшим ху дожникам той зпохи: Боттичелли, Перуджино, Филиппино Липпи, Гирландайо и Верроккьо. Его заботьі коснулись также и будущих великих мастеров, например Леонардо да Винчи. В саду Палаццо Медичи Лоренцо построил мастерскую для скульпторов, и именно здесь Микеланджело работал над первнми своими твореннями, привлекшими внимание заказчиков и художников. Лоренцо бьш одаренньш дипломатом, мудрим политиком, посвятившим жизнь процветанию родного города, благополучию семьи Меди чи и тех, кто ее поддерживал. Когда папа Иннокентий VIII услншал о смерти Лоренцо, он, как утверждают, горестно вскричал: «Миру в Италии пришел конец!»

Леони Фрида

У Лоренцо Великолепного бьіло три сьіна, и, как в сказке, одного називали добрим, другого умньїм, а третьего — дураком. К несчастью, дураком оказался старший, Пьеро Слабоумньїй. Оказавшись у руля влести, Пьеро не удержал его, очень скоро бьіл вместе с семьей вьіброшен вон из республики и умер в изгнании. Его брат Джулиано (добрий) действовал заодно с Джованни (умньїм), которьій в тринадцать лет стал кардиналом благодаря влиянию отца. Зто обстоятельство обеспечило братьям возвращение во Флоренцию. Какое-то время им пришлось буквально прозябать в нищете, ведь семья Медичи практически обанкротилась, фамильньїе богатства достались узурпаторам, а собственность бьіла конфискована республикой. У Джованни голова работала достаточно хорошо для того, чтобьі плести интриги, но недоставало терпения, а ждать, пока собьітия вновь обернутся в пользу Медичи, пришлось слишком долго. «Le temps revient»— «Наше время придет»— так могли бьі сформулировать девиз своей семьи потомки «некоронованного короля» Козимо и Лоренцо Великолепного. Руководствуясь им, предстояло прожить свою жизнь и героине нашего повествования — Екатерине. В 1512 году союзу маленьких итальянских государств временно удалось изгнать французов из Италии. Гонфалоньер Флоренции Пьеро Содерини, ничем не примечательньій, хотя и честньїй человек, поступил неразумно, запретив своей республике поддерживать зтот союз. Его участники стали мстить Флоренции за то, что она не присоединилась к их вьіступлению против Франции, и Содерини лишился своего поста. Медичи воспользовались моментом, затеяв маневри, дабьі восстановить утраченное гражданство, в то время как во Флоренции, все также покоящейся на пишних берегах Арно, установился новий режим. В изгнание, последовавшее за возвращением Медичи, бивший гофалоньер Содерини отправился не один. Среди лишившихся места оказался некий чиновник из отделения Второй канцелярии по имени Никколо Макиавелли. Прежде ему, помимо прочего, поручали поездки с дипломатическими миссиями к ведущим политическим фигурам, таким,

Екатерина Меди чи

как император Священной Римской империи и Чезаре Борджиа. Макиавелли отвечал за организацию флорентийского ополчення и оборону республики при правительстве Содерини. Но в 1513 году, прозябая в изгнании, Макиавелли написал «Государя», посвятив его отцу Екатериньї9 в попьітке снискать расположение правящего семейства. Зта, наиболее прославленная, работа Макиавелли является блестящим пособием по управленню государством. Автор полностью отказался от традиционной риторики, восхваляющей добродетели как качества, определяющие хорошего правителя. Вместо отого он открьіто и страстно приветствует «Realpolitik» — реальную, прагматическую политику и утверждает: для зффективного управлення госу дарством все средства хороши, лишь бьі они шли на пользу стране. Прагматизм и способность, если нужно, отступать от обьічньїх норм морали идут вразрез с христианскими или традиционньїми идеалами. Добрая воля народа необходима, но правитель должен бьіть готов завоевать уважение своих подданньїх, используя публичньїе наказания, и даже уничтожить тех, кто представляет опасность для здоровья и благополучия нации. Труд зтот снискал репутацию руководства для жестоких деспотов и автократе, имя же Макиавелли стало синонимом коварства и политического произвола. Сочинение «Государь» вскоре стало известно и получило распространение за пределами Италии. Несомненно, оно оказало немалое влияние и на юную Екатерину. Впоследствии, в период религиозньїх войн и политических неурядиц, зта емкая, хотя и маленькая, «книжица» дала ей возможность оправдать свои действия практической вьігодой на благо государства. Причем враги королеви не упускали случая упомянуть об зтом, цитируя Макиавелли, зачастую совсем не кстати. Многие називали зту книгу «библией Екатериньї». 1 сентября 1512 года, после восемнадцати лет изгнания, двоє снновей Лоренцо Великолепного, оставшиеся в 9 Считается, что Макиавелли намеревался посвятить «Государя» Джулиано Медичи, но после его смерти написал посвятительное обращение Лоренцо II.

Леони Фрида

живьіх— Джованни и Джулиано с триумфом возвратились во Флоренцию. Вместе с ними приехал также внук и наследник Лоренцо, носивший имя деда. К несчастью, его достоинствами юньїй Медичи совершенно не обладал. Испорченньїй слепой любовью матери, Альфонсиньї, он вьірос заносчивьім, себялюбивьім и ленивьім. Его дяди не отличались особой алчностью, но юньїй Лоренцо жил расточительно и вел себя так, что рисковал утратить ту благосклонность народа, которую сумели сберечь его старшие родичи. Как только братьям удалось успешно восстановить бьілое могущество флорентийского дома Медичи, умер папа Юлий II. Новьім папой бьіл избран Джованни Медичи под именем Льва X. Ему бьіло тридцать семь лет, он отличался тучностью, страдал язвой желудка и мучительньїм анальньім свищом. Торжественньїй вьезд в Ватикан на лошади не принес бедняге долгожданной полной радости. Хоть он и сидел в седле боком, дабьі избежать лишних страданий, но все равно боль бьіла почти нестерпимой. Те же, кто сопровождал нового папу, изнемогали от невьіносимого запаха, исходящего из больного желудка несчастного и воспалившегося свища на необьятном заду. Тем не менее радость Льва бьіла столь очевидна, что толпа не могла не отвечать восторженньїми приветствиями. Слова, которьіе он якобьі произнес, когда его избрали папой «Теперь Господь даровал нам вдасть папьі. Так насладимся же ею !»— скореє всего апокрифичньї, но насладиться он и вправду не преминул. Блистательное полотно Рафазля, изображающее сидящего Льва X с двумя кардиналами по бокам, доносит до нас облик сластолюбца зпохи Ренессанса. Лицо у него полное, тело — еще полнее; огромньїе обвисшие щеки, глаза навьїкат и чувственньїе губьі бьіли фамильной чертой. К несчастью, некоторьіе из них унаследовала и его внучатая племянница Екатерина. Разумеется, новьій папа не преминул оказать протекцию родне, однако он бьіл в гораздо меньшей степени поражен пороками предшественников. Можно сказать, что зтот просвещенньїй муж украсил папство плодами своей премудросте. Жил он

Екатерина Медичи

в роскоши и великолепии, отличался природньїм великодушием. После долгих лет изгнания и бедности, папа из рода Медичи теперь вовсю увлекался покровительством искусствам, создавал комиссии по строительству зданий, потакал всем и каждому. Он закатьівал роскошньїе пирьі, на которьіх развлекал гостей различньїми новшествами, например пирогами с живьіми птицами. Еще любил комедии и забавньїе розьігрьіши. Наиболее серьезньїм упущением Льва X стало то, что он не понял, насколько необходима церковная реформа. Потребность в ней назревала уже давно, но особо остро вопрос встал с того момента, когда о себе заявил немецкий монахрасстрига по имени Мартин Лютер. Лютер ратовал против продажи индульгенций, утверждал, что Церковь изжила себя, погрязнув в разврате, критиковал папскую власть. Он верил в «sola fide» («простую веру»), в то, что человек может общаться с Господом без вмешательства «священнослужителей или таинств». Лев X назвал зту полемику «монашескими дрязгами», не понимая, что уже загорелась искра, которая приведет вскоре к грандиозному пожару и расколу Церкви. На глазах Льва X напиналось то, что разделит цельїе нации и сотрясет троньї государей, в том числе его внучатой племянницьі Екатериньї и ее сьіновей. Лев X бьіл теперь не только папой римским, но и главой семейного клана Медичи. Столкнувшись с необходимостью уехать в Рим, он нуждалея в преемнике для защитьі семейньіх интересов во Флоренции. Бьіло решено, что добрьій Джулиано (Лев считал его слишком мягким) станет помо тать новому папе в Риме, а племянник Лоренцо займетея флорентийскими делами. Молодому Медичи пока что явно недоставало терпения и мудрости, а его частьіе отлучки в Рим вместе с дядей приводили к тому, что флорентийцьі ощущали себя заброшенньїми, но вьібирать особенно не приходилось. Номинально Флоренция являлась республикой, и Лев X, надев папскую тиару, мудро убеждал горожан, что теперь у них масса преимуществ. В 1515 году Джулиано на правах змиссара римского папьі Льва X посетил Францию, чтобьі поздравить Фран-

Леони Фрида

диска І с восшествием на трон. Французскому королю же не терпелось захватить Милан и взять Неаполь, сюзереном которьіх являлся папа. Зти двоє встретились позднее в том же году в папском городе Болоньє, где и подписали соглашение, восстанавливавшее отношения между французской Церковью и папством. Дабьі умилостивить Льва, король обещал его брату Джулиано герцогство Немур во Франции и руку собственной тетки Филибертьі Савойской. В обмен Франциск получал итальянские государства Парму и Пьяченцу, а также поддержку первосвященника в отношении своих амбиций, связанньїх с Миланом и Неаполем. Брачньїй союз между правящим домом Франции и купцом Медичи бьіл блестящей партией для последнего, хотя и просуществовал недолго. Джулиано, герцог де Немур, умер через год после свадьбьі, не оставив законного наследника, кроме бастарда по имени Ипполито. Теперь все надеждьі Льва бьіли связаньї с племянником Лоренцо. Лев и Франциск оба желали сохранить союз, несмотря на смерть Джулиано, позтому Лоренцо, ньіне ставший гер цогом Урбино, сделался змиссаром его святейшества. Он представлял папу римского на церемонии крещения первого сьіна Франциска. Король Франции лично пригласил Лоренцо бьіть крестньїм малютки, нареченного в честь отца Франциском. Незадолго до крещения французский ко роль написал Лоренцо письмо, поздравляя его с титулом герцога Урбино, добавив при зтом: «Я намерен помогать Вам, не щадя сил. Я желаю женить вас на прекрасной и доброй даме благородного происхождения из моего собственного рода, так что любовь, которую я питаю к Вам, будет расти и укрепляться». Как только невеста, Мадлен де ла Тур д ’Оверни, бьіла вьібрана, решили, что брак бу дет заключен после крещения дофина. Еще одним важньїм фактором стало огромное наследство невестьі. И мать ее, Жанна де Бурбон Вандом, принцесса королевской крови, и отец, Жан III де ла Тур, умерли, и она теперь владела их обширной собственностью в Оверни, Клермоне, Берри, Кастре и Лорагз, разделив ймення с сестрой, вьішедшей за-

Екатерина Медичи

муж за шотландекого герцога Олбани. Медичи нуждались в средствах, чтобьі укрепить своє влияние во Флоренции, а двойное приданое Мадлен в виде голубьіх кровей и звонкой монетьі бьіло куда как на руку старшему поколению. Добрьіе времена возвращались. Лоренцо обьявилея во Франции во всем блеске роскоши. Его зскорт в альїх одеждах бьіл огромен, дарьі — зкетравагантньї, включая, например, гигантскую кровать, изготовленную из черепашьих панцирей, инкрустированную драгоценностями и перламутром, так что казалось, будто прибьіл некий восточньїй паша. Лоренцо и его будущая невеста понравились друг другу, и дело бьіетро пошло на лад. Герцогу доверили честь дер жать венценосного младенца во время крещения в замке Амбуаз 25 апреля 1518 года, а свадьбу решили сьіграть спустя три дня. Жениху бьіло двадцать шесть лет, невесте — шестнадцать. Во внутреннем дворе замка Амбуаз устроили шелковьіе навесьі, великолепньїе гобеленьї покривали стеньї в течение десяти дней, пока шли празднества, пирьі, бальї-маскарадьі и балетьі. В дневное время проводились турнирьі и потешньїе бои, которьіе обернулись для кого-то неутешньїм горем, ибо по меньшей мере двоє человек при зтом погибли. Франциск умел устраивать развлечения и, похоже, не на шутку увлекся идеей показать итальянцам, роскошь которьіх восхищала его, что французи тоже не л и ком шити. Пока новобрачнне не отбьіли во Флоренцию (куда они приехали в сентябре 1518 года), Франциск вместе с Лорен цо сьездил в Бретань, причем обращалея со своим будущим зятем крайнє любезно. Он даже наградил герцога орденом Святого Михайла, висшей рицарской наградой Франции, а также подарил ему отряд тяжелой кавалерии. Им било что праздновать, особенно когда стало известно о беременности молодой герцогини. Новость доставила немало удовольствия как Франциску, так и Льву X. Можно себе представить, какое горе сразило папу и ко роля Франции, когда и Лоренцо, и Мадлен Медичи умерли всего несколько месяцев спустя после заключения зтого

Леоии Фрида

грандиозного брака! Осталась лишь крошечная дочь как живое напоминание о прежних великих замьіслах. Девочка же, будучи трех месяцев от роду, тяжело заболела, и в течение нескольких недель ее жизнь висела на волоске. Но все-таки Екатерина вьіжила, и в октябре Лев настоял, чтобьі «герцогинюшка», как ее звали жители Флоренции, бьіла перевезена в Рим, где о ней заботились как о зенице ока. Лев X категорически отказался отправить дитя ко французскому двору. Он не желал делать внучатую племянницу заложницей обещаний, которьіе успел дать Франциску, ибо уже решил нарушить их. Обстоятельства полностью изменились, теперь изменится и его политика. Едва отерев слезьі после кончиньї племянника, Лев X, не теряя времени, затеял тайньїе переговорьі с королем Карлом Испанским, а ньіне— императором Карлом V, главой Священной Римской империи и злейшим врагом Франциска10. К маю 1521 года Лев X открьіто заключил с Карлом союз, пообещав короновать его как императора и отдать ему Неаполь. Усльїшав такую новость, Франциск впал в ярость из-за предательства папьі, и теперь Франция и Империя в лице Испании и Италии надолго погрузились в состояние войньї. Когда Екатерину доставили к дяде в Рим, утверждают, будто он приветствовал малютку словами: «Ее приход пророчит смуту грекам!» После долгого и тщательного осмотра младенца он, однако, остался удовлетворен тем, что она «хороша и толста». Первой реакцией Льва X на трагическую смерть Лоренцо и его женьї бьіло то, что он истово перекрестился и изрек: «Бог дал, Бог и взял». Теперь он очутился лицом к лицу с дилеммой: передать ли семейное наследие боковой ветви Медичи, к коей всегда относился с пренебрежением, видя в ней угрозу своей династии, или же использовать незаконних отпрьісков основной ветви в качестве наследников. Он вьібрал последнее: сделал Екате10 Карл І Испанский, родом из Габсбургов, бьіл избран импера тором Священной Римской империи в июне 1519 года. После зтого он стал називаться Карлом V.

Екатерина Медичи

рину герцогиней Урбино и решил, когда девочка внрастет, вьідать ее замуж за Ипполито, внебрачного сьіна герцога де Немур, которого собирался узаконить. И сия чета станет править Флоренцией. Другой мальчик, Алессандро Медичи, рожденньїй в 1512 году, бьіл известен как признанньїй задним числом бастард Лоренцо и, следовательно, єдинокровний брат Екатериньї. Совершенно точно известно, что Алессандро бьіл на самом деле сином кардинала Джулио Медичи, но из соображений целесообразности его видавали за отпрнска Лоренцо: мало того, что сам Джулио бнл незаконнорожденньїм сином брата Лоренцо Великолепного, он ведь бнл еще и кардиналом! А тем временем Екатерина оставалась на руках у бабушки, Альфонсинн Орсини. После ее смерти в 1520 году ребенка передали под опеку дочери Лоренцо Великолепно го, Лукреции Сальвиати, и тетки, Клариче Строцци, родной сестри отца Екатеринн. Клариче на несколько последующих лет заменила девочке мать. Обе женщини били за мужем за очень богатьши банкирами, а Клариче, строгая и взнскательная наставница, сама имела малолетних детей, с которьши маленькая Екатерина могла играть. Кузени и кузини Строцци стали для нее братьями и сестрами, которнх у девочкие никогда не било, и она горячо любила их в течение всей жизни. Льву X не удалось прожить достаточно долго, чтобьі увидеть плоди своих замнслов, связанних с малюткой Екатериной и Флоренцией. В конце ноября 1521 года ему вздумалось отправиться на охоту, хотя он только что перенес операцию по поводу злополучного свища в заднем проходе. На охоте папа простудился, бистро ослаб и спустя несколь ко дней умер. Зто случилось 1 декабря. Теперь будущее Екатеринн зависело от того, сумеет ли сохранить свою власть семья Медичи во Флоренции без помощи папского престижа и влияния. Незаконний кузен Льва X, кардинал Джулио Медичи, весьма успешно помогавший ему, надеялся било сменить своего родственника на папском престоле, но ему пришлось вернуться во Флоренцию с Екатериной и

Леони Фрида

двумя бастардами, Ипполито и Алессандро. Новьім папой бьіл избран голландец Адриан VI, ранее Адриан Утрехтский, великий инквизитор Испании. Он долгое время исполнял обязанности наставника юного Карла V, откуда и произошло прозвище «учитель императора». Избрание зтого сурового и набожного человека из какой-то варварской северной страньї явилось для итальянцев крайнє неприятньім сюрпризом. Они пьітались утешить себя мьіслью: дескать, в возрасте шестидесяти трех лет новьій папа вряд ли долго протянет. Французьі же пришли в ужас: теперь на папском престо ле будет находиться особа, непосредственно близкая ненавистному испанскому королю! Для Медичи зто тоже ничего хорошего не означало. Адриан вернул Урбино его закон ним владельцам, семье делла Ровере11. Уже при устройстве похорон Льва X Медичи испьітали денежньїе затруднения, позтому несколько влиятельньїх флорентийских семей во главе со Строцци и Каппони одолжили на покрьітие расходов 27 тисяч дукатов (к слову сказать, месячное жалованье солдата-пехотинца составляло в то время 2 дуката). В качестве залога Джулио отдал им драгоценннй крест Льва X стоимостью 18 тисяч дукатов. Сохранился документ, описивающий самьіе яркие камни, украшавшие крест: «В цен тре находятся бриллиант, четьіре изумруда, два крупних сапфира и три рубина». Крест сдали на хранение монахи ням одного из Римских монастьірей, пока кредит не будет внплачен. Несмотря на то, что для семейства Медичи наступили не самие лучшие времена, Екатерина провела последующие два года сравнительно мирно. Вместе с двумя мальчиками Ип полито и Алессандро она находилась во Флоренции в доме своей тетки под неусьшним надзором кардинала Джулио. В сентябре 1523 года Адриан VI оказал всем, кроме своего воспитанника— императора, неоценимую услугу, 11 Лев X дал Екатерине титул герцогини Урбинской, но присоединил ее земли к Папской области, оставив Флоренции только крепость Сан-Лео.

Єкатерина Медичи

простившись с жизнью; возможно, не без помощи яда. Пройдет цельїх 450 лет, прежде чем папой римсісим снова станет не итальянец. Используя лесть, подкупьі и обещания, «духовньїй лакей» Льва X, кардинал Джулио Медичи, сумел 19 ноября того же года протащить свою кандидатуру на должность папьі римского, став папой Климентом VII. Зтот незаконнорожденньїй Медичи отбьіл затем в Рим, оставив марионетку, кардинала Пассерини, номинально править Флоренцией вместо малолетнего Ипполито. При Клименте Єкатерина опять сделалась ценньїм семейньїм имуществом. Происхождение делало ее богатой наследницей даже без герцогства Урбино: одно приданое матери превратило девочку в богатейшую невесту Европьі12. Демонстрируя зто, Климент VII добился того, чтобьі она жила в Палаццо Медичи с обширньїм штатом прислуги. А флорентийцам жилось несладко. Изобретательно проматьівая на содержание своего двора огромньїе суммьі принадлежавших городу денегь, Лев X все же умел искусно сочетать управление Флоренцией и папство. Климент VII, которому явно недоставало сметливости и чутья его кузе на, получил в наследство возмущение и обидьі, когда стали вспльївать плодьі финансовой несостоятельности покойного папьі. Люди бьіли недовольньї еще и тем, что Флоренцией правили напрямую из Рима, пьітаясь, довольно неуклюже, прикрьіть зто наличием кардинала Пассерини. Дело осложнилось еще больше, когда стало понятно, что Климент VII не собирается рассматривать кандидатуру Ипполито в качестве будущего правителя Флоренции. На зто место он прочил собственного сьіна Алессандро. Получивший прозвище «Мавр» из-за толстьіх губ, темной кожи и курчавьіх волос (его матерью могла бьіть мавританская рабьіня), Алессан дро рос порочньш уродом и обладал отвратительньїм ха рактером. Ипполито же, когда пришел его час, превратился в смелого, красивого и благородного юношу. 12 Сторонники Медичи називали Екатерину герцогиней Урбинской даже после того, как семейство делла Ровере вновь завладело зтой землей.

Леони Фрида

Климент VII бьіл незаменим в качестве помощника Льва X и, пока тот бьіл жив, кузенам Медичи удавалось держать ситуацию под контролем. Но когда наступил критический период религиозньїх волнений и потребовалась искусная политическая инициатива, Клименту зто вказа лось не по зубам. Король Франциск и Карл Испанский последние годьі находились в состоянии войньї или, взяв передьішку, вновь готовились к боевьім действиям, требование церковних реформ звучало все громче и громче, лютеран ство вовсю развивалось в германских землях вдоль границ Империи, а папе Клименту никак недоставало решимости разобраться с зтими проблемами. Предпринимаемьіе им полумерьі, непоследовательньїе тайньїе соглашения, скользкое поведение в политике— все вело к катастрофе. Стьічки между Францией и Империей снова захлестнули Италию, повергнув злосчастньїй полуостров в пучину бед. В 1526 году Климент VII создал союз, куда вошли Франция, Англия, Флоренция и Венеция. Он получил название Коньякской лиги и задался целью изгнать Империю с итальянских земель. Карл V бьіл в то время слишком занят турками, вторгавшимися в восточньїе предельї его дер жави, и, будь Франциск решительнее и расторопнее, союз мог би расправиться с Карл ом. Но французский король, едва успевший вернуться из за точення, где Карл держал его после сокрушительнош по раження при Павии в 1525 году, казалось, бнл не в состоя нии правильно оценить ситуацию. Он не сумел вказать со юзникам достойную поддержку, и зто привело к разгрому Коньякской лиги императором. В результате Климент VII, Рим, Флоренция и, естественно, Екатерина вказались оставленьї на милость Карла. По наущению императора римская группировка, враждебная Клименту, виступила против него, и ему пришлось искать убежища в замке Святого Ангела на берегу Тибра, откуда он поспешно дал приказ распустать союз. Но, вказавшись на свободе, папа столкнулся с куда большими неприятностями. 6 мая 1527 года императорские войска, расквартированньїе в Северной Италии, виступили маршем на юг и

Екатерина Медичи

бьістро достигли Рима, — голодньїе, не получавшие жалованья, озлобленньїе и разгоряченньїе грабежами. Карл не платил солдатам, среди которьіх бьіло много лютеран из его собственньїх владений, но зато не мог и запретить своей разношерстной гвардии зверствовать в Вечном Городе. Пока Рим подвергался разорению и грабежам, злосчастньїй и трусливьій папа снова отсиживался в спасительном замке Святого Ангела. Он устремился к воротам, ведущим в крепость, так рьяно, что єпископу Ночерскому пришлось придерживать его облачение, дабьі его святейшество не запутался и не споткнулся. Там, в зтой твердьіне, Климент VII и заперся. Из убежища он сльшіал крики своей паствьі, молящей о милосердий, в то время как войска императора неистовствовали вокруг. Солдати питались викурить его святей шество из крепости, грозясь сьесть его, когда сумеют до него добраться. Они носились по городу, подобно волчьей стає, уничтожая реликвии, насилуя и убивая горожан, отрубая кисти рук ради драгоценностей, разрушая и оскверняя алтари и надгробия. Некоторне солдати даже напялили на себя альїе мантии, снятьіе с убитих кардиналов. Священнослужителей, даже самих незначительних по рангу, захватьівали с целью получения викула. За самого Климента назначили викуп почти в полмиллиона дукатов — сумму, превншающую его годовой доход. Чтоби собрать зти деньги, он приказал своєму ювелиру, Бенвенуто Челлини, находившемуся в осажденном замке месте с ним, соорудить печь и переплавить на золото папские тиарьі, которие ему удалось захватить с собой. В со боре Святого Петра били устроенн конюшни, проводились шутовские церковнне служби, а предводитель лютеранмародеров приготовил шелковнй шнур с петлей на конце, дабьі вздернуть Климента. Иконоборческое разграбление Священного Города потрясло весь цивилизованннй мир. Лишь через семь месяцев голод и зпидемия чуми викурили мародеров из Рима, где они оставили после себя зловоннне руиньї. Когда Рим бнл охвачен грабежами и разбоем, во Флоренции начался бунт. При помощи подоспевшей им-

Леони Фрида

ператорской армии режим Пассерини и Медичи бьш легко свергнут. Теперь положение Екатериньї стало совершенно неопределенньїм. 11 мая 1527 года до Флоренции докатились слухи об ужасах, творящихся в Риме. Во дворце Медичи на улице Ларга восьмилетняя девочка осознала, что зто катастрофа. Ее тетка, Клариче Строцци, которую многие считали главой семьи, обрушилась на Пассерини, обозвав его никудьішньїм правителем и вспьільчивьім идиотом. До сталось от нее и Алессандро с Ипполито: по мнению тетки, они позорили имя Медичи, коего им посчастливилось бьіть удостоенньїми. А тем временем напоминавшая потревоженньїй пчелиньїй рой толпа ворвалась в ворота дворца Пассерини. Юношам Медичи удалось скрьіться лишь блашдаря связям оборотистой Клариче с новьім режимом. Будучи истиной дочерью семьи Медичи, она уже она успела заключить соглашение с его представителями. Пассерини немедленно воспользовался зтой возможностью и покинул Флоренцию 17 мая вместе с Ипполито и Алессандро, бросив женщин на произвол судьбьі. Екатерина и ее тетка остались лицом к лицу с восставшими. Новьіе правители Флоренции кипели от ярости, когда сообразили, что младшим Медичи удалось улизнуть, не вьіполнив своих обязательств. Упускать из рук Екатерину, оставшуюся единственной заложницей, они не намеревались. Бьіло решено отправить девочку в монастьірь Св. Лючии на улице Сан-Галло, известньїй своей враждебностью в отношении семейства Медичи. Клариче вьіразила шумньїй протест, взьівая к Бернардо Ринуччини, командиру большого отряда, присланного за ее племянницей. Она с племянницей находилась в то время в Поджио-а-Кайано, красивой загородной виллє Медичи, куда ей удалось скрьіться, спасая девочку от разьяренньїх горожан. Но яростньїе крики и мольбьі Клариче не возьімели никакого действия и не спас ли ребенка от заточення на три долгих года в монастьірь, более всего напоминавший тюрьму. В монастьіре жизнь Екатериньї постоянно подвергалась угрозам того или иного рода в зависимости от развития со-

Екатерина Медичи

бьітий на политической арене. Малишка вела печальную жизнь в скромной келье, пока в декабре 1527 года не пришел приказ перевезти ее в монастьірь Св. Екатериньї Сиенской, также находящийся во Флоренции. Когда французский по сол навестил девочку там, он обнаружил ее в убогом сарае и потребовал, чтобьі ребенка немедленно перевели в другое помещение. Заручившись разрешением флорентийской Синьории, посол добился перевода девочки в более подходящие условия в монастьіре Санта-Мария Аннунциата делле Мурате (буквально: «за стенами»). Закутанную в покрьівало Екатерину перевезли в Му рате глубокой ночью 7 декабря 1527 года. Стеньї лишали ее свободьі, но в то же время и защищали от враждебного окружающего мира. Флорентийцами овладела глубокая не нависть к Медичи, и они старались уничтожить все, напоминавшее об отой семье. В разгар зтих беспорядков и смутьі бьіла испорчена статуя Давида работьі Микеланджел о — фигура лишилась левой руки, когда в нее бросили камень. Но Екатерина по-прежнему оставалась ценной разменной фигурой для Синьории, позтому о жизни девочки так или иначе заботились. Отличавшийся лояльньїм отношением к Медичи, монастьірь Мурате служил своего рода школой для молодьіх девиц, где юньїе аристократки получали образование и обретали соответствующие манерьі. Пожильїе дамьі, уставшие от мирских забот и волнений, также нередко находили пристанище в его стенах. Как свидетельствуют просьбьі о воспомоществовании и записи о вьідаче пособий, датируемьіе периодом между 1524 и 1527 годами, поступившие к кардиналу Армеллино, папскому казначею при Льве X, а затем при Клименте VII, монастьірь регулярно оказьівал поддержку семье Медичи. Одна из монахинь вспоминала о прибьітии Екатериньї: «Магистратьі передали ее нам, и мьі бьіли счастливьі приютить сиротку, исполняя обязательства перед ее семьей. Хотя она могла бьіть заражена чумой, мьі приняли ее <...> Однаждьі, в два часа ночи, целая банда доставила зто дитя к воротам монастьіря, и все монахини, отринув страх, собрались во-

Леони Фрида

круг нее. Слава Богу и Святой Деве, никто не бьіл ранен. Герцогинюшка пробьіла у нас три года». Затем она продолжала: «И бьіла она добра несказанно и отличалась изьісканностью речи, ведь ее растили две женщиньї». Аббатиса бьіла крестной матерью Екатериньї. Теперь она позаботилась о том, чтобьі у крестницьі бьіла удобная и просторная келья. Ту, в которой она поместила Екатерину, прежде занимала овдовевшая родственница и тезка девочки — Екатерина Риарио Медичи. Обласканная монахинями, многие из которьіх сами происходили из знатньїх семей, обездоленная сирота нашла здесь тихий уголок, где спасалась от жестокого мира и многому научилась у добрьіх женщин. Ее грациозная осанка, изумительньїе манерьі, способность очаровать собеседника— все зти чертьі личности Екатери ньї, превратившиеся позже в грозное оружие, по-видимому, сложились именно в то время. Один историк напишет: «В Мурате произошло формирование Екатериньї— воинствующей защитницьі религии». Здесь же она изучила все традиции и церковньїе обрядьі, которьім впоследствии всегда отдавала должную дань. Одна из монахинь, сестра Никколини, описьівала ее как «милую мальшіку <...> с такими грациозньїми манерами <...> что все вокруг любили ее», и добавляла: «бьіла она столь ласковой и милой, что сестрьі на все бьіли готовьі, лишь бьі уменьшить ее скорби и печали». Другая упоминает о «прекрасном поведений» девочки. Неудивительно, что обитательницьі монастьіря готовьі бьіли костьми лечь за «герцогинюшку». Смерть продолжала забирать дорогих Екатерине людей. Заменившая ей мать неутомимая защитница и опекунша Клариче Строцци умерла 3 мая 1528 года. Французский посол оставался теперь единственной опорой юной Екатериньї, и он старался обеспечивать ее благопо лучне изо всех сил. После визита к девочке посол писал ее дяде, герцогу Олбани, женатому на тетке Екатериньї с материнской стороньї: «Ваша племянница содержится в монастьіре в хороших условиях, но ее редко навещают, а представители флорентийской Синьории охотнее спровади ли бьі ее в загробное царство. Она ждет, что вьі пошлете

Екатерина Медичи

подарки из Франции синьору Феррари. Могу вас заверить, что вьі вряд ли встречали кого-либо в ее возрасте, кто бьіл бьі столь чувствителен к добру и злу». К 1528 году французские войска потерпели ощутимое поражение и покинули Италию. Позтому Климент VII решил обратиться к Карлу V с мирной инициативой: «Я передумал и хочу теперь стать поборником Империи и оставать ся таковьім до конца моих дней». 20 июня 1529 года бьіл заключен Барселонский договор между Климентом VII и Карлом V В нем Климент обязался короновать Карла короной Священной Римской империи, а тот взамен обещал вернуть дому Медичи влияние во Флоренции и свою поддержку. Коронация действительно состоялась в Болоньє 24 февраля 1530 года; Карл V стал последним императором, коронованньїм папой римским. Договор также подразумевал брак между незаконнорожденньїм сьіном Климента, Алессандро, и внебрачной дочерью Карла, Маргаритой Австрийской. Французи, в свою очередь, подписали мирньїй договор с Империей 3 августа 1520 года в Камбрз, прозванньїй «La Paix de Dames» («Дамский мир»), так как в заключении договора участвовали мать Франциска І, Луиза Савойская, и тетка императора Маргарита, регентша Нидерландов. Когда собьітия начали складьіваться в пользу Климента VII, зкстремистски настроенньїе горожане, сменившие умеренньїх правителей Флоренции времен начала восстания, решили, что «загробное царство» для Екатериньі можно и приблизить. Убив ее, они навсегда покончили бьі с матримониальньїми замислами папьі. В октябре 1529 года войска империи во главе с принцем Оранским начали жестокую и успешную осаду Флорен ции. Среди прочих оборонявшихся бьіл и Микеланджело, служивший воєнним инженером. Чума и голод обостряли в городе панику и ненависть к Медичи. Попнтки оборо няться осложнялись еще и тем, что среди флорентийцев били предатели. Не удивительно, что именно юная Екате рина Медичи, не вьіходя из монастиря, оказалась в фокусе внимания отчаявшихся правителей города. Поступило, например, предложение уложить девочку голой в корзину и

Леони Фрида

поставить перед городскими стенами, дабьі ее же союзни ки и убили Екатерину в перестрелке. Поговаривали также, не отправить ли одиннадцатилетнюю девочку в солдатский публичньїй дом — уж тогда бьі Церкви не удалось плести свои брачньїе козни! Так и не приняв окончательного решения, совет решил немедленно забрать девочку из дружественного Мурате, откуда, как они боялись, ее могут без труда освободить неприятели. Поздно вечером в июле 1530 года Синьория послала за девочкой отряд солдат во главе с Сильвестро Альдобрандини. По словам монахинь, «они решили забрать ее ночью, и зто бьіло таким бедствием и несчастьем <...> Но Восьмерка бьіла слишком сильна, и нам пришлось уступить»13. Екатерина, осознавая, что ее ждет смерть и что Аль добрандини ведет ее на казнь, сопротивлялась как могла. Одиннадцатилетняя девочка додумалась отрезать волосьі, словно принимая постриг, и надела монашеское облачение. Обьявив, что, как невеста Христова, она отказьівается уезжать тайно, Екатерина вскричала: «О пресвятая Богородица, тебе принадлежу! Посмотрим теперь, как осмелятся зти забьівшие Бога нечестивцьі вьітащить супругу Его из монастьіря!» Она отказалась снять монашеское одеяние, и Альдобрандини так и повез ее по узким улочкам верхом на осле, оттесняя голодную обезумевшую толпу, которая вьікрикивала открьітьіе угрозьі, пьшая ненавистью. Опасная поездка стала серьезньїм испьітанием для девочки, но Альдобрандини и его солдатам удалось довезти Екатерину целой и невредимой до монастьіря Святой Лючии. Именно здесь она три года назад впервьіе стала пленницей. Екатерина не забьіла того, что Альдобрандини фактически спас ее от растерзания, и когда 12 августа 1530 года осада бьіла снята, а Климент VII снова стал править своим родньїм городом, ходатайствовала за своего конвоира, до бившись заменьї смертной казни изгнанием. После освобождения Екатерина навестила монахинь в Мурате и от13 «Восьмерка бдительньїх» отвечала за внутреннюю безопасность флорентийского государства.

Екатерина Медичи

праздновала с ними счастливое окончание зтой грустной истории. Она подцерживала с монастьірскими сестрами контакт на протяжении всей своей жизни, регулярно писа ла им и делилась доходами с принадлежащей ей собственности. Екатерина не прощала неповиновения, но никогда не забивала добра. Очень скоро девочка снова стала центральной фигурой в международной политике Климента VII и переехала в Рим, где ее «дядя», как он сам себя величал, приветствовал свою родственницу с необьічайной теплотой. Старий лицемер сумел убедить зрителей, что именно ее он «любит больше всех на свете». Другой наблюдатель замечал, что на личности юной Екатериньї сказалось пережитое ею под властью врагов семьи: «Она не могла забить дурного обращения, от которого пострадала, и только об зтом могла говорить». Климент поселил Екатерину вместе с Ипполито и Алессандро в римском дворце Медичи (ньіне Палаццо Мадама, где заседает итальянский сенат). Он желал, чтобьі она приобрела внешний лоск и совершеннне манери, необходимьіе для блистательного брака. Антонио Сориано, венецианский посол, так описнвает внешность Екатериньї во время прибитая в Рим: «...ростом она мала, худа, не отличается изяществом черт, но глаза имеет пронзительние, что характерно для семьи Медичи». Никто не считал ее красивой, ибо она и не била красавицей, но безупречнне манери придавали Екатерине, тогда еще девочке-подростку, особую злегантность, привлекавшую не меньше, чем идеальная внешность. Один из миланских хронистов назвал ее взгляд тяжелим, однако описал ее как «чувствительное дитя, в столь юном возрасте являющее немалую силу духа и разум». Тот же самий человек отмечает: «Вообще, зто дитя не проявляет признаков того, что через полтора года должно превратиться во взрослую женщину». Екатерина жила под покровительством своей двоюродной бабки Лукреции Сальвиати (сестри Льва X) и ее мужа. Неизвестно, как проходили ее дни, но, пожалуй, все-таки именно в Риме, городе, отстраиваемом заново после бедствий, его постигших, в полной мере проявилась любовь

Леони Фрида

Екатериньї к искусствам и, в особенности, к архитектуре. Она имела возможность часто наблюдать великих художников за работой. Те не только восстанавливали городские здания, но и создавали новьіе произведения. Девочка, безусловно, могла наслаждаться лучшими в мире библиотеками, живя в окружении сокровищ античности и творящегося у нее на глазах Ренессанса. В Риме, при дворе Климента, Екатерина привикла к ритуалам и формальностям, сопровождающим жизнь вьісокопоставленньїх особ. А еще, живя в Вечном Городе, Екатерина, к вящей тревоге Климента, пала жертвой любовньїх чар Ипполито Медичи. К весне 1531 года все вокруг заговорили о юной nape. Молодой человек, разумеется, питал определенньїе надеждьі в отношении зтого брака. И Клименту бьіло чего опасаться. Если верить свидетельствам очевидцев, подкрепленньїм портретом кисти великого Тициана, изобразившего молодого человека в костюме венгерского всадника (ньіне зтот портрет находится в галереє Питти во Флоренции), Ипполито бьіл вьісоким, стройньїм, темноволосьім и темноглазьім юношей приятной наружности. Он питал слабость к театрально роскошньїм нарядам, носил украшенньій бриллиантами плюмаж и инкрустированную драгоценньіми камнями турецкую саблю. Ипполито стал отличньїм противоядием после проведенньїх Екатериной в заточений лет отчаяния и потерь. Старше по возрасту, чем Алессандро, он должен бьіл стать правителем Флоренции по пра ву. Однако Барселонский мир показал, что Климент лелеял другие планьї. Бьіло решено заключить брак между Алессандро и Маргаритой Австрийской, внебрачной дочерью императора. При зтом группа флорентийцев, назьівавших себя «тринадцать реформаторов республики», разработала но вую конституцию, делавшую Медичи правителями города, чья власть передается по наследству, дабьі положить конец политическим переворотам и чехарде в правлений Флоренции. Имея за спиной поддержку императора, Ип полито попьітался пренебречь планами своего святейшего родственника Климента. Юноше пришлось против воли в

Екатерина Медичи

двадцать лет стать кардиналом, но теперь он охотно отложит в сторону красньїй кардинальский колпак и женится на Екатерине, заняв достойное место на флорентийском пре столе. Ипполито взбунтовался против папьі, попьітавшись найти поддержку в Тоскане, где люди устали от раздоров и желали жить в мире, но его затея провалилась. Затем Климент все-таки ухитрился умаслить младшего родственника богатьіми бенефициями и другими дарами в обмен на обещание больше не затевать мятежей, и в июне 1532 года отправил Ипполито в Венгрию в качестве папского легата. Если юная Екатерина и лелеяла надеждьі на брак со своим неотразимьім родственником, то она должна бьіла похоро нить их навсегда. Теперь все дни папьі бьіли занятьі обустройством семейньїх дел. Он желал поскорее воплотить в жизнь Барселонский договор и увидеть своего сьіна Алессандро герцо гом Флорентийским, женатьім на Маргарите Австрийской. Согласно новой конституции, Синьория бьіла распущена, и 27 апреля 1532 года, Алессандро Медичи, незаконньїй сьін папьі римского, бьіл официально обьявлен правителем Флоренции. Екатерину отправили в город, чтобьі придать процессу больший оттенок законности, и впервьіе в жизни она исполняла официальньїе обязанности как родственница Алессандро. Очевидцьі замечали, что тринадцатилетняя девочка держалась с восхитительньїм достоинством и грацией. Она продолжала вьіполнять во Флоренции роль хозяйки герцогского дома, пока в апреле 1533 года не прибьіла невеста Алессандро. Однако Екатерина не только наслаждалась богатьіми и пьішньїми торжествами, отмечавшими избрание нового герцога, — она посвящала много времени занятиям. Об ее образовании нам известно мало, если не считать того, что она знала греческий, латьінь и французский, бьіла сильна в математике, что не могло впоследствии не отразиться на ее любви к астрологии. Климент держал Екатерину во Флоренции, а сам вел в Риме переговорьі о ее замужестве. С самого рождения Екатерина неизбежно становилась обьектом матримониальньїх интриг. Еще до бунта во Фло-

Леони Фрида

ренции Климента одолевали просители от наиболее влиятельньїх итальянских семейств, таких, как Гонзага из Мантуи, Зете из Феррарьі и делла Ровере из Урбино. Теперь папа, чувствуя себя намного увереннее, рассматривал иньїе брачньїе предложения. Среди них, например, бьіла канди датура внебрачного сьіна Генриха VIII, герцога Ричмонда. Посол Англии в Ватикане, езр Джон Рассел, докладьівал, что его святейшество «бьіл бьі весьма доволен таким со юзом», но, несмотря на зто, из сватовства ничего не вьішло, а герцог умер спустя несколько л ет— возможно, от яда. Когда герцог Олбани, дядя Екатериньї, обещал ее руку королю Шотландии Якову V, Климент ечел, что такой брак не сулит заманчивьіх перспектив; к тому же папа опасался дороговизньї курьерской связи между двумя странами. Когда-то рассматривался в качестве жениха и принц Оранский, но он погиб при попьітке отвоевать Флоренцию. Имелся, однако, один кандидат, которого Климент не мог проигнорировать, ибо его рекомендовал император Священной Римской империи. Карл задумал брак между Екатериной и Франческо II Сфорца, герцогом Миланским. Зтот герцог, придурковатьій субьект тридцати семи лет, преждевременно одряхлевший, больной, безвольньїй, полностью сломленньїй вьіплатой императору огромньїх денежньїх сумм за возврат ему герцогства, вряд ли мог являться мечтой девушки на вьіданье. Вдобавок Климент боялея, что, вьідав Екатерину за ставленника Карла, он и сам попадет в слишком жесткую зависимость от императора и не сможет освободиться, если понадобитея. Заботило папу римского и требование императора созвать Всеобщий церковньїй собор. Его святейшество боялея, что зто вьізовет раскол церкви. Кроме того, сам Климент не проходил обряда рукоположения, что делало занятие им папского трона незаконньїм. И в зтот момент поступило спасительное предложение от коро ля Франции. Аппетит Франциска І в отношении итальян ских территорий разьігралея с новой силой, и он нуждалея в дружественном настрое со стороньї папьі, чтобьі вернуть себе вожделенньїе владения. В 1531 году, держа все зто в уме, Франциск предложил Клименту своего второго сьіна,

Екатерина Медичи

Генриха, герцога Орлеанского, в качестве потенциального мужа для Екатериньї. В начале 1531 года Габризль де Грамон, єпископ Тарбский, прибьіл в папскую резиденцию в качестве посланца Франциска для обсуждения зтого брака. К апрелю предварительное соглашение с Франциском бьіло подписано в замке Анз (по иронии судьбьі зто бьіл дом будущей любовницьі Генриха, Дианьї де Пуатье). Постановили, что Екатерина будет жить при французском дворе до достижения брачного возраста, а тайньїе статьи договора гласили: ее приданьїм станут Пиза, Парма, Пьяченца, Реджио, Модена и Легорн. Климент также обещал поддерживать намерения Франции захватать Геную и Милан и попробовать отвоевать в пользу молодой четьі Урбино. В июне 1531 года во Францию сообщили, что Климент не станет отправлять Екатерину ко французскому двору до свадьбьі. С одной стороньї, он опасался шума, которьій поднимется, когда новость дойдет до императора, а с другой — кто знает, как изменится политическая обстановка во Франции. Он не хотел рисковать, оставляя «племянницу» в руках Франциска. Позтому козьіри пока оставались на руках у Климента. Он также настоял, чтобьі к приданому Екатериньї в 100 тьісяч золотьіх зкю добавили дополнительно ЗО тьісяч зкю в обмен на доходьі с ее флорентийского наследства. Франциск согласился вьіделять Екатерине 10 тьісяч ливров в год, кроме того, она могла пользоваться весьма приличньїми доходами от материнского наследства. Будучи вторьім сьіном могущественного короля Фран ции, Генрих, герцог Орлеанский, не знал недостатка в невестах. Самой вьігодной партией спиталась Мария Тюдор. Но возможность женитьбьі на старшей дочери Генриха VIII утратила свою привлекательность, когда король Англии попьітался аннулировать брак с ее матерью, Екатериной Арагонской. Тем временем Франциск сосредоточил все помьісльі на Екатерине Медичи, связьівая с ней свои итальянские планьї. Генрих Орлеанский бьіл очень молод — он родился в тот же год, что и Екатерина, и ему еще не исполнилось и тринадцати лет. Хотя спиталось, что французский трон ему

Леони Фрида

не достанется, он все-таки представлял собой лакомьій кусочек для любой принцессьі, не говоря уж об итальянской герцогине без герцогства. Пусть Екатерина богата, но ведь она не королевской крови... В январе 1533 года в Болоньє велись тайньїе переговорьі между посланниками Климента и Франциска. Папа, сильно опасаясь, как бьі император, просльшіав о намечающемся союзе с Францией, не помешал им, для отвода глаз возобновил обсуждение перспектив брака с Франческо Сфорца, герцогом Миланским. На самом же деле Карл, уверенньїй, что Франциск никогда не снизойдет до того, чтобьі женить сьіна на дочери «купца», лишь смеялся над слухами. Когда же он напрямую спросил Климента об зтом, папа уклонился от ответа и пообещал императору: мол, буде Франциск серьезно задумьівает зтот брак, он-то уж сумеет отклонить предложение. Он заявил: «Я знаю его (Франциска) природу, он только и ищет повода порвать отношения со мной, да я и сам бьі отого желал!» Когда же, спустя короткое время, о браке бьіло обьявлено открьіто, императору осталось лишь изумляться. Пробил звездньїй час Климента. Он сумел вьінести столько неприятностей. Он пережил разграбление Рима и отстроил город заново. Его семью вьішвьірнули из Флоренции; ньіне он наслаждался восстановлением бьілой славьі. Благодаря союзу с императором, он сумел не только обеспечить своей семье власть во Флоренции, но сделал сьіна герцогом с передачей власти по наследству14. Его неза конний сьін Алессандро стал герцогом Флорентийским, а 14 Флоренцию иногда изображают как наследственное герцогство, хотя фактически она оставалась республикой вплоть до XVIII века. Хотя правил республикой герцог Алессандро, его титул бьіл всего лишь почетньїм званием, которое давалось тринадцатью «реформа торами», но, впрочем, передавалось по наследству. Решение совета должно бьіло получить одобрение императора, но определялось не им. Зта ситуация устраивала флорентийцев, так как обеспечивала им максимально возможную независимость без официально оформленньіх вассальньїх отношений.

Екатерина Медичи

дочь могущественньїх Габсбургов — его супругой. Играя с императором против короля Франции и дразня последнего щедрьіми посулами обширньїх территорий на полуострове, ему удалось соединить в браке Екатерину и Генриха Орлеанского. Да, он умел совместить несовместимое! Олбани писал Франциску: «Его святейшество страстно желает отого брака». Притворство Климента поразило Грамона, французского посланника в Риме, которьій описьівал свои беседьі с Климентом, где тот без устали повторял, мол, «его племянница, конечно, недостойна такого союза, для них зто великая честь, но, разумеется, они готовьі на любьіе жертвьі и уступки, дабьі осуществить зтот брак». Климент не мог предвидеть, на какие жертвьі действительно придется пойти, дабьі свершилось то, что он справедливо назьівал «величайшим браком в мире».

ГЛАВА 2. ВЕЛИЧАЙШИЙ БРАК В МИРЕ «Я принял девушку в дом, по суши, голой» 1515-1534

Генрих, герцог Орлеанский, будущий муж Екатериньі Медичи, родился 31 марта 1519 года, двумя неделями раньше своей невестьі. Второму сьіну «короля-рьіцаря» Франциска І вьіпало не менее тяжелое детство, нежели его нареченной. Он потерял мать, добрую и благочестивую королеву Клод, отличавшуюся слабьім здоровьем, в пятилетнем возрасте15. Вскоре после отого Генрих и его стар ший брат стали жертвами отцовской политики, приведшей к военной катастрофе: Франциск потерпел сокрушительное 15 У Франциска І и королеви Клод бьіло семеро детей: Луиза (1515-1517), Шарлотта (1516-1524), Франциск (1518-1534), Ген рих (1519-1559), Мадлен (1520-1537), Шарль (1522-1545) и Маргарита (1523-1574).

Леони Ф рида

поражение в битве при Павии в 1525 году. Для того, чтобьі понять, каким человеком, королем и мужем бьіл Генрих, необходимо хотя бьі коротко пояснить, в чем состояла драма правлення Франциска І. Когда Франциск Валуа-Ангулем, честолюбивьій юноша двадцати лет от роду, стал в 1515 году королем Франции, он немедленно сосредоточил все свои помьісльї на завоевании Италии. Проявив смелость и находчивость, молодой король пошел воєнним походом на Милан и захватил его, отняв у семейства Сфорца, которое пользовалось подцержкой Империи16. Франциск изобретательно провел свою армию, орудия и лошадей через опасньїй и мало кому известньїй проход в Альпах, сбив с толку врага. Небольшие стьічки между отрядами Франциска и итальянцами вилились в решающую битву за Милан при Мариньяно, состоявшуюся 13-14 сентября 1515 года. После триумфальной победи Франциск провозгласил себя герцогом Миланским. Он бьіл королем Франции всего девять месяцев, и битва при Ма риньяно стала вершиной его воинской карьерн, хотя Фран циск еще и не подозревал об зтом. Его предшественники уже имели случай убедиться, что французские завоевания в Италии очень трудно сохранить, они вечно требовали денежних затрат и новой крови. Ситуация осложнилась еще и тем, что успех Франци ска при Мариньяно положил начало непрекращающейся вражде между ним и королем Испании Карлом І Габсбургом. Французские притязания на итальянские территории и вражда между Валуа и Габсбургами стали основними политическими векторами царствования Франциска и, в известном смисле, его проклятием. После Мариньяно Франциск оказался в центре внимания европейских монархов. Казалось, что отннне успех будет 16 Интерес Карла к Мил ану обьяснялся тем, что зто герцогство бьіло одним из феодов Империи. Претензии Франциска основьівались на том, что по происхождению он бьіл связан родством с семейством Висконти, которое предшествовало династии Сфорца в качестве правителей Милана.

Екатерина Медичи

всегда сопутствовать французскому королю. В 1515 году он заключил союз с папой Львом X Медичи, заручившись его поддержкой в Италии, и, сам того не осознавая, положил начало череде собьітий, которьіе двадцать лет спустя приведут Екатерину во Францию в качестве его собственной невестки. Но вскоре счастливая звезда Франциска І пошла на убьіль. В 1519 году король Карл Испанский бьіл єдинодушно избран императором Священной Римской империи под именем Карла V. Франциск тоже вьідвигал свою канди датуру и бьіл весьма обескуражен тем, что ему предпочли испанца. В 1521 году Франциск потерпел и воєнную неудачу: Милан сдался войскам императора. К 1523 году Франция осталась одна на политической арене, ибо Англия обьединила свои сильї с Империей в союзе против Франции. Предательство, восстание в собственной стране, которое пришлось подавлять, а также вторжение неприятельских войск и с севера, и с юга заставили Франциска действовать решительно. Его армия теснила имперских захватчиков на юг в Италию. И наконец, 24 февраля 1525 года после суровой зимьі войска Франциска встретились с имперским войском в чистом поле у осажденной Павии, где засел неприятель. По численности армии бьіли почти равньї, и вначале бой не вьіявил чьего-либо преимущества. По причинам, до сих пор не вьіясненньїм, Франциск, вероятно, решивший, что противник уже отступает, вьіехал далеко вперед, оторвавшись от телохранителей и кавалерии. На равнине он очутился между своими войсками и неприятелем и попал под огонь вражеских аркебуз, весьма удачно размещенньїх, чтобьі поражать французских рьіцарей. В мгновение ока Франциск и его люди, сумевшие ценой фантастических усилий прорубиться сквозь строй неприятеля, оказались отрезанньїми от своих и бьіли окруженьї солдатами импера тора. Франциск демонстрировал храбрость, доходящую до безрассудства: когда коня под ним убили, он бился пешим, отчаянно, хотя и безнадежно. Несмотря на тяжесть доспе-

Леони Фрида

хов, он умело разил врагов мечом, и лучшие представители французского дворянства, вдохновленньїе отвагой коро ля, сплотились вокруг него. В конце концов, Франциска и уцелевших дворян захватили в плен. Давно уже, со времен Азенкура, Франция не теряла столько доблестньїх вьісокородньїх рьіцарей на поле брани. Павия стала настоящей катастрофой для короля и всей страньї. Поступил приказ доставить венценосного пленника в Испанию для встречи с Карлом V. Франциск горячо верил в рьіцарский кодекс и надеялся встретиться лицом к лицу с тем, кто взял его в плен. Король верил, что ему и испанскому владьіке удастся договориться как двум рьіцарям королевской крови. При зтом Франциску хотелось бьі смягчить условия договора, вьідвинутьіе императором. Самьім важньїм пунктом отого договора бьіл вопрос о герцогстве Бургундеком. Его земли бьіли захваченьї фран цузами в 1477 году после смерти последнего бургундского герцога, Карла Смелого, не оставившего наследников мужского пола. Хотя Карл V по материнской линии происходил от герцогов Бургундских, его претензии на их владения подстегивались не столько династической гордостью, сколько политическим чутьем. Вхождение в состав Империи отой богатой, плодородной земли, примьїкавшей к восточньїм границам Франции, создавало стратегический плацдарм, позволявший угрожать французам. Между тем Франциску бьіл оказан королевский прием в Барселоне, куда он прибьіл 19 июня. Толпьі народа ревели от восхищения, когда увидели французского монарха, вьішедшего из собора, где он слушал мессу. Где бьі он ни появлялся, люди теснились вокруг короля, моля его применить монарший дар исцеления, благодаря которому хвори покидают болящих. Неудивительно, что наблюдатель из Венеции писал: «Он переносит своє заточение с поразительной стойкостью», добавив, что «им все восхищаются в зтой стране». В атмосфере празднесгв и всеобщей шумихи Франциск в конце лета 1525 года прибьіл в Мадрид. Но вскоре прояснилось истинное положение дел. Привьікший к упражнениям на свежем воздухе, обществу жен-

Екатерина Медичи

щин и прочим приятностям жизни, Франциск понял, каково зто — бьіть пленником. Им овладело уньїние, он стал плохо єсть и спать, а зто, в свою очередь, привело к истощению сил. Вдобавок ко всему у него образовался обширньїй гнойньій нарьів в носу. Даже император, которьш до того избегал встреч с королем-пленником, сейчас дежурил у его по стели в тревоге, ибо жизнь Франциска — драгоценньїй за лог — начала стремительно угасать. Он даровал позволение сестре короля Маргарите прибить из Франции и ухаживать за ним. После нескольких недель серьезного недуга нарьів прорвался, и король пошел на поправку. Один из французов, дежуривших у его ложа, докладьівал в Париж 1 октября 1525 года, что их государь «постепенно поправляется... При рода взяла своє, жизнедеятельность полностью восстановилась благодаря очищенню как верхних, так и нижних про холов, а также за счет крепкого сна, питья и пищи, так что теперь он вне опасности». С вьіздоровлением Франциска можно бьіло возобновить переговори об условиях мира. Согласно Мадридскому договору, подписанному 14 января 1526 года, Франциск отказался от своих притязаний на Милан и прочие итальянские территории, которьіе Империя теперь могла рассматривать как свои собственньїе. Дабьі скрепить зто соглашение, король дал клятву жениться на вдовой сестре Карла, королеве Злеоноре Португальской, прозябавшей при мрачном испанском дворе в ожидании, пока брат подьіщет ей супруга. Внешность Злеонорьі бьша отмечена многими родовими чертами Габсбургов, и самое мягкое, что можно било сказать о бедняжке, так зто то, что она не совсем уродлива. Франциску хватило пари любезностей, чтоби очаровать недалекую, набожную и мягкосердечную королеву, которая немедленно увлеклась им, не веря своєму счастью, когда договор бнл подписан. Что же касается Бургундии, Карл не оставил почвьі для отступления. Франциск, наконец, согласился отдать Империи зту территорию, но заявил, что должен лично наблюдать за процессом передачи. Карл знал, что зто будет нелегким. Понимая, что присутствие французского короля смягчит ситуацию, он дал согласие, однако, чуя неладное,

Леони Фрида

потребовал, чтобьі Франциск перед возвращением домой оставил вместо себя заложников. Луиза Савойская, мать Франциска, ставшая официальной регентшей на время его плена, решила: двоє старших внуков могут занять отцовское место. Таким образом, исходя из политических соображений, Генрих, герцог Орлеанский, и его старший брат дофин Франсуа бьіли обреченьї находиться в заточений в Испании до тех пор, пока отец не вьізволит их, исполнив обещания по договору. Посол Генриха VIII Английского, Джон Тзйлор, получил приказ сопровождать их в течение долгого путешествия в испанские земли. Перед отбьітием из Франции он писал кардиналу Вулси: «После обеда меня при вели повидаться с дофином и его братом Гарри. Славньїе мальчуганьї обнимали меня, держали за руку и спрашивали о благополучии его королевского величества... Крестник ко роля (т. е. будущий король Генрих) отличается более бьістрьім умом и смелостью, как зто видно из его поведения». Франсуа исполнилось семь лет, а Генриху — шесть, когда им пришлось сменить родньїе замки в Блуа и Амбуазе — роскошньїе и уютньїе, на мрачньїе крепости Испании. В сопровождении бабушки, Луизьі Савойской, и небольшой свитьі двоє «славньїх мальчуганов» проделали в ненастную погоду долгое путешествие на юг, к границе между Францией и Испанией. Обмен, по поводу которого бьіло вьіработано строгое соглашение, происходил в семь утра 17 марта 1526 года. Бьіла огорожена полоса в десять миль вдоль реки Бидассоа, по которой проходила граница. Посреди реки устроили огромньїй плот, куда доставили августейших узников. В назначенньїй час с каждого берега отбьіло по судну. На каждом находилось равное количество людей, все одинаково вооруженньїе. На краю огороженного пространства двоє мальчиков обнялись на прощание со своими родньїми. Все придворньїе, сопровождавшие маленьких заложни ков, глубоко переживали разлуку с мальчиками. Но одна из знатньїх дам, казалось, проявляла особенную заботу и нежность к Генриху. Позднее она станет центральной фигу-

Екатерина Медичи

65 рой в его жизни, ибо доподлинно известно: зтой добросердечной придворной дамой бьіла не кто иная, как 25-летняя Диана де Пуатье. Тронутая жестокой судьбой принцев, она поцеловала маленького Генриха в лоб и перекрестила на прощание. Когда два судна подпльши к плоту и наступил момент обмена, Шарль де Ланнуа, вице-король Неаполя и подданньїй императора, обьявил Франциску: «Сир, вьі теперь свободньї; да исполнит ваше величество обещанное!» «Все будет сделано!»— ответствовал король, затем, повернув шись к своим несчастньїм сьіновьям, порьівисто обнял их и осенил знаком креста. Генрих и его братец поцеловали отцу руку, а он, пообещав, что вскоре пришлет за ними, поднялся на борт ожидавшего судна, и оно направилось к французскому берегу реки. Коснувшись французской земли, Франциск вскричал: «Я король! Я снова король!» Вначале Генриха и его брата дофина держали в «почетном заключении» в Витории, что в Кастилии. Ожидая освобождения, они оставались с королевой Злеонорой, которая собиралась вскоре стать их мачехой. Добрая женщина проявляла трогательную заботу о их благополучии. Мальчики пользовались также услугами большого штата французских служащих, включая гувернера, учителя, дворецкого, семидесяти слуг и работников. Однако очень скоро стало ясно, что их отец вовсе не намерен вьіполнять условия Мадридскош договора. Еще перед тем, как подписать договор, Франциск сообщил своим посланникам, прибьюшим из Франции, что обещания, данньїе им в плену, — пустой звук, ибо даньї под принуждением. Для современного читателя может показаться странньїм, сколь безжалостно Франциск отправил сьіновей в заточение, отдавая себе отчет, что их плен может продлиться очень и очень долго, раз уж он вознамерился обмануть императора. Но, учитьівая ситуацию, мьі поймем, что у французского монарха просто не оставалось иного вьібора. Ради спасения королевства ему необходимо бьіло действовать и бьіть свободньїм. Поражение при Павии нанесло сокрушительнмй удар по политическому положенню Франции и ее воєнному авторитету. З Л. Фрида

Леони Фрида

Мать Франциска, Луиза, обожала своего сьіна. Он бьіл для нее светом в окошке, смьіслом жизни. Она звала Франциска «мой господин, мой король, мой сьш, мой Цезарь!» и вьібивалась из сил, старавсь сохранить для него королевство во время его пленения. Однако, немолодая уже королева, не обладала достаточньїм авторитетом, чтобьі успешно править в отсутствие сьіна. Она всегда отличалась слабьім здоровьем, и теперь страдала различньїми болезнями. Постепенно королеву-мать окружила стая алчньїх советников, заинтересованньїх лишь в получении собственньїх вьігод. Народ начинал открьіто виражать недовольство битвой при Павии, а иностранньїе хищники то и дело посматривали в сторону Франции. А теперь и Карл V столкнулся с трудностями. Из-за того, что Франциск нарушил условия договора, плани императора затрещали по швам. Мало того, что лопнул Мадридский договор, — у императора еще закончились и деньги на жалованье войскам. В его германских владениях свирепствовали религиозньїе войньї, а на венгерские земли напали турки. Неудивительно, что в своем докладе английский посланник описьівает Карла как «обремененного заботами». После своего освобождения Франциск первьім делом постарался заручиться серьезной политической подцержкой и осложнить жизнь императору, создав 22 мая 1526 года Коньякскую лигу. Для видимости лига якобьі должна била «обеспечивать безопасность христианства и установить надежньїй и длительньїй мир», хотя в действительности в нее входили государства, боявшиеся доминирования Империи. Она включала Францию, Венецию, Флоренцию, Папскую область и владения Сфорца, герцогов Миланских. Генрих VIII Английский также принял в ней участие в качестве «защитника». В ответ на действия Франциска «почетньій плен» для его детей сменился суровим заточением. Отвечавший за принцев коннетабль Кастилии, дон Иньиго Зрнандес де Веласко17, получил приказ перевезти их в 17 Дон Иньиго Зрнандес де Веласко умер в октябре 1528 года. По сле его смерти должность коннетабля Кастилии перешла к его сьіну, дону Педро, так же как и обязанность стерень пленньїх принцев.

Єкатерина Медичи

глубь Испании. Вначале их отправили в замок возле города Вальядолид. В феврале 1527 года возникло подозрение, что существует заговор с целью освободить мальчиков и вер нуть их во Францию, позтому их увезли на юг. Карл приказал отослать часть слуг во Францию и отправил детей в замок близ Паленсии, примерно в сотне миль к северу от Мадрида. В октябре — когда Рим бьіл уже захвачен, в Италии кипели войньї, а Екатерина тоже бьіла пленницей в Мурате— Карл дал разрешение на краткий визит английских змиссаров к Генриху и его брату. Они по говорили с учителем принцев, Бенедетто Тальикарно, и сообщили, что тот «не мог подобрать слов, восхищаясь умом, способностями и жаждой знаний герцога Орлеанского, не говоря уж о его любезности, благородстве ума, коим он открьіто блещет». В 1529 году испанцьі схватили французского шпиона близ Паленсии, неподалеку от замка, где держали принцев. Шпиона казнили. Боясь, что мальчиков снова попьітаются освободить, император приказал увезти их еще дальше. Их новьім домом стала мрачная горная крепость Педраса, лежащая между Мадридом и Сеговией. Французскую свиту и слуг забрали у них за несколько месяцев до переезда. Отправленньїе рабами на галерьі, несчастньїе слуги, если верить слухам, потерпели кораблекрушение, их захвата ли пиратьі и, в конце концов, продали в рабство в Тунис. По иронии судьбьі, десять человек из сорока одного бьіли впоследствии освобожденьї Карлом V, когда в 1535 году он захватил зтот город. Таким образом, у мальчиков остался единственньїй компаньон для развлечений, французский карлик. Тюремщики, суровьіе испанские солдатьі, держали их под неусьіпньїм надзором, но мало беспокоились об их бьітовьіх нуждах. Французский агент, побьівавший близ Педрасьі, описьівал, как он дваждьі встретился с мальчиками в июле 1529 года. Первая оказия вьіпала ему, когда испанский вельможа вел детей к мессе в сопровождении восьми десятков солдатпехотинцев. Второй раз он наблюдал, как дети направля лись к месту, отведенному для игр, в окружении пятиде-

Леони Фрида

сяти всадников. Шпион сообщал, что, куда бьі Генрих ни отправлялся, он всегда едет на ослике, а двоє людей держат его с двух сторон, ибо он не оставляет попьіток ввірваться. Шпион также заметил, что принц при любой возможности клянет испанцев на все корки. Тем временем международная обстановка начала меняться. Похоже било, что принцев могут вскоре отправить домой. Пока Франциск и император, преисполненньїе взаимной ненавистью, «развлекались» вьізовами друг друга на дузль, обе сторони, измученньїе войной остро нуждались в мире. Пьітаясь найти вьіход из тупика, мать Франциска, Луиза, и тетка Карла, Маргарита Австрийская, регентша Нидерландов, бьіли уполномоченьї вести переговори от лица двух правителей, тем самим помогая мужчинам «не потерять лицо». «Дамский мир», как мгновенно окрестили мирний договор в Камбрз, где его подписали Луиза Савойская и Маргарита Австрийская в августе 1529 года, немедленно освободил принцев. Наиболее значимая статья определяла передачу Карлу части Бургундии в обмен на принцев. Вместо всего прочего ему виплачивался викуп в 2 миллиона зюо. Сестра Карла, Злеонора, ожидавшая в отчаянии, чем закончится дело, по-прежнему должна била вийти замуж за Франциска. К великой ее радости било решено, что после виплати 1,2 миллиона зю о — первой части вьїкупа — детям и королеве позволят отправиться во Францию. Регентша Луиза попросила разрешения отправить своего церемониймейстера Бодзна навестить мальчиков в Педрасе, дабьі донести до них вести о скором освобождении. В сопровождении многочисленной стражи зтот человек отправился в Кастилию, куда и добрался в сентябре 1529 года, после многочисленних проволочек, устроенньїх испанцами. Беглое описание встречи, оставленное Бодзном, дает представление о том, как тяжело и одиноко жилось Генриху и его брату, дофину Франсуа. После ожидания в Педрасе церемониймейстер наконец получил дозволенне войти в крепость, где нашел детей в маленькой темной камере со стенами в десять футов толщиной, единственньш окошком,

Екатерина Медичи

расположенньїм слишком високо, железньїми решетками и запорами. Из предметов обстановки — только соломенньїе матрасьі. Когда взгляд Бодзна у пал на двух жалких, исхудальіх ребят, он заплакал. Потом поклонился им и пояснил, что их ждет скорое возвращение домой. Дофин повернулся к своєму тюремщику, обьясняя, что не понял ни слова из сказанного зтим человеком и пусть тот «говорит на язьіке зтой страньї». Маркиз Берланга, отвечавший за безопасность и жизнь пленников в Педрасе, вьішел, оставив Бо дзна с мальчиками, после чего Бодзн повторил свои сло ва по-испански. Пораженньїй, церемониймейстер спросил, неужели дофин забьіл свой родной язик. Принц сообщил: мол, с тех пор, как у них забрали их свиту, он больше не говорит по-французски. В зтот момент вмешался Генрих со словами: «Братец, зто же церемониймейстер Бодзн». До фин признался, что узнал Бодзна, но симулировал неузнавание при Берланге. Затем дети засипали гостя вопросами: как дела дома, как их семья, король и их друзья. Принцам разрешили вий ти в соседнее помещение, где они жадно припали к окну, вднхая свежий воздух. Бодзн заметил также двух малень ких собачек. Один из стражей сказал: «Зто единственная радость, которая била здесь у принцев». А другой добавил: «Ви видите, как обращаются с снновьями короля, вашего господина. Никакой компании, кроме солдат... И никакого учення...» Даже карлика у них забрали. Испанцьі, боясь, как би Бодзн не применил какого-нибудь колдовства, дабьі увести детей у них из-под носа, запретили измерить их (а он хотел сообщить королю их рост), а также не позво лили снабдить принцев новой одеждой— вдруг она тоже содержит чари... Бодзн не мог одержать слез, когда перекрестил принцев на прощание и вернулся домой сообщить о печальних результатах своей миссии. После многих трудностей и проволочек наконец настало время обменять дофина и Генриха на золото. Сбор нужного количества денег для освобождения снновей обернулся для Франциска серьезной проблемой. Несмотря на горячие заверения богатейших людей Франции и союзних земель

Леони Фрида

0 пожертвованиях на викуп, деньги они давали крайнє неохотно. Приходилось напоминать не по одному разу, уговаривать, умолять... Промахи Франциска дорого обошлись королевству. Когда нужная сумма бьіла наконец собрана, проверена и взвешена, вияснилось, что недобросовестньїе чиновники прихватили часть звонкой монети, и пришлось искать новьіе источники. Но вот золото готово. Снова бнл вндержан строгий протокол, учитнвавший все детали. Король сделал ответственньш за золото и саму процеду ру обмена знаменитого рицаря, барона Анн де Монморанси. Коннетабль Кастилии привез своих подопечннх к реке Бидассоа в сопровождении сестри императора, Злеонорн, томившейся в монастьіре в ожидании замужества с Франциском18. Обмен, назначенний на март 1530 года, состоялся только 1 июля, почти через шд после подписания дошвора в ІСамбрз. За день до назначенного срока коннетабль Кастилии обвинил Монморанси и французов в оскорблении своей чести. Он заявил, дескать, без полного извинения от правительства Франции обмен придется отложить. Несколько месяцев подряд Монморанси старательно вьшолнял малейшие обязательства, следуя каждой букве договора, а теперь самонадеянние испанцн угрожают затянуть дело на неизвестннй срок! Разгневанннй Монморанси предложил дать личное удовлетворение коннетаблю. К счастью, боевая репутация наместника короля била хорошо известна испанцам, и они тут же забили о своих претензиях, сменив гнев на милость. На следующий день обмен состоялся. Непосредственно перед тем, как пленники вишли из-под его опеки, коннетабль Кастилии подарил Генриху и его бра ту каждому по nape лошадей и попросил простить все про ступки, в коих он бнл перед ними виноват. Дофин ответил благосклонно; Генрих же бистро повернулся задом к презренному тюремщику и «пустил ветра». Королева Злеонора вместе с мальчиками прибили во Францию при свете факе18 Злеонора и Франциск уже бьши обвенчаньї «заочно», но желательно все же бьшо провести официальную церемонию по всей форме, в присутствии представителей обеих сторон.

Екатернна Медичи

лов ночью 1 июля, а спустя еще два дня воссоединились с отцом детей и его двором. Генрих, теперь уже одиннадцати лет, и двенадцатилетний дофин пробьіли пленниками почти четьіре с половиной года. На первьій взгляд мальчики вьіглядели хорошо, они заметно вьіросли, хотя вскоре стало ясно, сколь глубокую травму нанесло им заточение. Тихне и сосредоточенньїе, они настаивали на соблюдении всех норм зтикета, одеждой и другими деталями поведения напоминали скореє испанцев, нежели французов. Генрих, которого прежде описьівали как живого, разумного мальчика, превратился в замкнуто го, молчаливого подростка. Тюрьма, лишения и отсутствие общества близких людей не могли не отразиться на обоих детях, оставив след на всю жизнь. После празднеств и торжественньїх приемов Франциску очень скоро наскучило общество мрачньїх сьіновей. Он заявил: «Француз должен бьіть всегда живьім и весельїм». И добавил, что у него нет времени на «сонньїх, вяльїх, скучньїх детей». К тому же король весьма бестактно оказьівал явное предпочтение младшему брату мальчиков, Карлу, герцогу Ангулемскому. Моложе Генриха на год, Карл разительно походил на отца и внешностью, и манерами. Генрих дал вьіход гневу и досаде, переполнявшим его, фанатично увлекшись физическими упражнениями. Принц находил утешение в охоте, конньїх турнирах, борьбе и прочих грубьіх забавах. Он стал заядльїм игроком в мяч и всюду носился с неразлучной «бандой» друзей, в основном дворянских юношей, его «почетньїх пажей». Он питал особую привязанность к Жаку д ’Альбону де Сент-Андре, сьіну его гувернера. Хотя Сент-Андре уже исполнилось восемнадцать лет к моменту возвращения Генриха из Испании, юньїй принц испьітьівал глубокую симпатию к умному и изобретательному пареньку. Он почти боготворил своего знергичного и уже такого опьітного товарища, сохранив привязанность к Жаку до конца своей жизни. В то же время он бьістро привязался к Франсуа де Гизу, старшему сьіну знаменитого Клода, первого герцога Гиза, носившего почетньїй титул графа д ’Омаль. Они с Франсуа бьіли ро

Леони Фрида

весниками, оба восхищались военньїми подвигами, замирая над историями о храбрости и доблести, которьіе им дово дилось читать или сльшіать. В зто время Генрих обрел наставника— его преклонение перед Анном де Монморанси возрастало с каждьім днем. Коннетабль отвечал за домашнєє устройство детей, и неудачная попьітка Генриха сблизиться с отцом привела к возникновению привязанности к Монморанси. Солдат и придворньїй, он воплощал в себе все, что вдохновляло Ген риха: воинское искусство, рьіцарские манерьі и образованность. Он восхищался стойкими консервативньїми убеждениями Монморанси и часто обращался к нему за советами и руководством. Отвращение, питаемое Генрихом к императору, бьшо понятно и очевидно; Карл V оставался его заклятьім врагом до конца жизни. Генрих, как и его будущая жена Екатерина, которая, по странному совпадению, тогда же освободилась из плена, никогда не забьівал ни врагов, ни преданньїх друзей. После счастливого воссоединения с родичами в Амбуазе Генрих вместе с братьями и сестрами приняли участие в коронации королеви Злеонорьі, которая состоялась в СенДени в марте 1531 года. К зтому времени Франциск окончательно охладел к своей новой жене, и, предпринимал ни малейшей попьітки скрьіть свои чувства. Во время своего церемониального вьезда в Париж Злеонора могла видеть, как ее муж, стоя у открьітого окна за спиной своей фаво ритки, Анньї д ’Зйли, герцогини д ’Зтамп, бесстьідно и вполне откровенно ласкал ее. Очевидец пишет, что Франциск «развлекался с нею цельїх два часа на глазах у всего народа». Едва ли так пристало себя вести «христианнейшему королю». Зто бьшо тем более печально, так как однаждьі сестра короля, Маргарита, призналась герцогу Норфолку в том, что новая королева «весьма горяча в постели и охоча до ласк». Король же нашел бедную Злеонору «столь неаппетитной, что никогда не ложился с супругой в постель и вообще не занимался с ней любовью». Осенью того же года Франциск со всей своей семьей предпринял важную поездку по Франции. Он пожелал

Єкатерина Медичи

устроить великолепньїе празднества, дабьі отблагодарить преданньїх вассалов за помощь в освобождении королевских детей. Торжественньїе процессии, разукрашенньїе триумфальньїе арки при вьезде в большие города— все зто произвело глубокое впечатление на Генриха. Пока влиятельньїе особьі слушали речи и пировали, простой люд плясал и веселился на улицах, а из фонтанов било вино. Позже, во время правлення Генриха, парадньїе вьіездьі до стигли новьіх вьісот пьішности, изобретательности и дороговизньї. И Франциск, и Генрих понимали, как важно посещать провинции. Со времени возвращения во Францию Генрих сделался обьектом матримониальньїх замьіслов отца. После того как прекратились переговори с Генрихом VIII о женитьбе на его дочери Марии Тюдор, Франциск обратился к папе Клименту VII, чтобьі обсудить брачньїе плани касательно Екатерини Медичи. Франциск верил, что зто может какимто образом помочь ему вернуть итальянские завоевания. Желание взять реванш за поражение при Павии превращалось у французского монарха в идею-фикс. И Климент не стал разуверять Франциска в его несбьггочннх надеждах. Постановили, что брачная церемония, назначенная на лето 1533 года, пройдет в Ницце, и она обещала стать грандиознейшим праздником века. Папа решил сопровождать племянницу, а Франциск, стараясь показать французскую монархию с лучшей сторони, из кожи вон лез, чтобьі свадьба стала незабьіваемьім собнтием. Брачннй контракт гласил, что папа римский «должен снабдить сиятельную родственницу одеждой, уборами и украшениями на своє усмотрение». Понимая, что приданое Екатерини должно соответствовать ее статусу, понтифик прибегнул к помощи Изабелли д ’Зсте, знаменитой своей красотой, прекрасним вкусом и знанием последних веяний моди. Она прислала из Мантуи «по три фунта зол отой и серебряной нити и два фунта шелковой» для вишивки прекраснейших, сверкающих платьев, изготовленних самими талантливнми швеями Флоренции. Полог для кровати и черно-алне шелковне простнни отличного качества, равно

Леони Фрида

как и нательное белье Екатериньї, бьіли под стать платьям. Бьіло заказано такое количество кружева, золотого и серебряного шитья, парчи и дамаста19, что Алессандро, герцог Флоренции, обложил налогом в 35 тьісяч зкю флорентийских горожан— якобьі для укрепления обороньї города, но на самом деле — чтобьі оплатить корзину с приданьїм Екатериньї. Драгоценности, привезенньїе Екатериной во Францию, не имели себе равньїх: идеальньїе нити жемчуга, кольца, золотьіе пояса, один из которьіх бьіл инкрустирован рубинами, и множество поистине сказочньїх драгоценньїх каменьев. Все зто основательно пополнило сокровищницу французской казньї. Наиболее знаменитьіми из коллекции бьіли огромньїе грушевидньїе жемчужиньї, которьіе, как говори ли, одни стоили королевства20. Позже Екатерина передаст жемчуг Марии, королеве Шотландии, которая, овдовев, вернется на родину. После того, как ее обезглавят, изьісканное украшение своей жертвьі захватит королева Елизавета І и станет носить «без тени стьіда». Климент также подарил племяннице ожерелье из изумрудов и рубинов с гигантской жемчужной подвеской и пару огромньїх бриллиантов. Но куда более ценньїм и значимим предметом, которьій привезла с собой Екатерина, являлся ларец из горного хрусталя (ньіне его можно видеть в гале реє Уффици во Флоренции), сотворенньїй мастером-камнерезом Валерио Белли Винчентино. Двадцать четьіре панели изображали религиозньїе сцени из жизни Христа, с фигурами четнрех евангелистов по углам. Климент, не имея возможности виплатить приданое Екатериньї деньгами, занял их у ее дяди банкира Филиппо Строцци, мужа покойной Клариче. Он заложил папские драгоценности, взяв первьій заем в 50 тисяч зкю на проведение свадьбн. Подписали 19 Дамаст, или камка, — одноцветная шелковая или полотняная ткань с узором, популярная в старину. Камчатное полотно, в частности, шло на скатерти — Прим, перев. 20 На самом деле зти жемчужиньї, действительно редкой формьі и размера, бьіли купленьї у одного лионского купца всего за 900 зкю.

Єкатерина Медичи

соглашение, что долг будет вьшлачен двумя частями в течение шести месяцев, но еще задолго до конца срока Строцци успел пожалеть об отой сделке. Брачующиеся обменялись традиционньїми портретами. Их сходству с оригиналами можно доверять, хотя известно, что портретная живопись того времени славилась украшательством, дабьі польстить заказнику. Нанятьій герцогом Алессандро Медичи, Джорджо Базари изобразил Єкатери ну для Франциска в полньїй рост и сумел разглядеть, насколько обманчива внешность невестьі. Рассказьівают, будто однаждьі, стоило Базари покинуть комнату, чтобьі передо хнуть немного, Єкатерина схватила кисти и изменила чертьі своего лица, придав им нечто мавританское. Базари с тре петом вспоминал зтот зпизод, повторяя: «Я преклоняюсь перед ее особьіми качествами, за них она любима не только мною, но и всем народом, я просто обожаю ее, если можно так сказать, как обожают святьіх на небесах». В первьій день сентября 1533 года, после изобильного прощального банкета, данного Єкатериной знатньїм флорентийским дамам, будущая невеста отправилась в путешествие к побережью. Сопровождаемая часть пути герцогом Алессандро Медичи, она ехала с огромной свитой, состоявшей не только из именитьіх родичей, но и семидесяти бла городних рьіцарей, присланньїх Франциском. Распорядок дня позволял останавливаться на ночь, пока они не при били в Специю. Отсюда невесте со свитой предстояло совершить короткий морской переход до Вильфранша и там дожидаться его святейшества. Соединившись в Вильфранше, обе компании поедут далее вместе. Плани провести свадьбу в Ницце били сорвани ее пра вителем, герцогом Савойским — вассалом императора, — и вместо нее вибрали Марсель. Вскоре после того, как Єкате рина покинула Флоренцию, к ней прибьіл посланник короля Франциска со свадебньш подарком в виде драгоценностей, среди которнх били превосходние бриллиант и сапфир. Обнаружив, что Єкатерина уже отправилась на побережье, галантний француз галопом погнал лошадей и догнал ка валькаду, вручив подарок счастливой девушке.

Леонн Фрида

Екатерина прибьиіа в Специю 6 сентября — там ее дядя, герцог Олбани, поджидал племянницу с восемнадцатью гале рами, тремя парусними судами и шестью бригантинами. На них он и перевез племянницу со свитой бистро и безопасно через залив до Вильфранша, где девушке предстояло подождать, пока герцог доставит папу римского. Ровно через месяц прибьіл Климент с пьішной свитой, включавшей тринадцать кардиналов, множество епископов и других важньїх членов курии и дворянства. Олбани на сей раз предоставил для зскорта еще около сорока судов — частью испанских, частью генуззских. Вьістроившись в линию, суда палили из пушек, приветствуя отбьівающего папу. Затем флотилия направилась за Екатериной. Галера под названием «Герцогинюшка», с единственньїм пассажиром — папой — на борту возглавляла флотилию (таков бьіл обьічай). Климент VII занимал судно, украшенное золотой парчой, словно античний император. 9 октября на борт поднялась Екатерина, и общество взя ло курс на Марсель, где уже вовсю велись приготовления к их прибнтию. Монморанси загодя приехал в город и занялся подготовкой к приему королевской семьи, папи и его племянницн. По его распоряжению снесли цельїй квартал, освобождая место под постройку временного деревянного дворца для дорогих гостей. Флотилия показалась на гори зонте, и сейчас же небольшой кораблик с музикантами и приветственной делегацией отправился навстречу армаде Медичи. Под оглушительние крики и шум корабли бросили якорь: гром трех сотен пушек мешался с музикой «гобоев, кларнетов и труб», над городом разносился звон колоколов. Мон моранси поднялся на борт и пригласил папу с племянницей перейти на фрегат, украшенний драгоценньш дамастом, откуда они сошли на берег. Народ не помнил себя от восторга. Толпьі встречающих охватила настоящая зйфория. Ту ночь Климент и Екатерина провели в пригороде Марселя, чтоби назавтра папа мог торжественно вьехать в город. На следующее утро, в воскресенье, Климент в сопровождении Екатериньї (в качестве частного лица, ибо ее официальннй вьезд бнл еще впереди), возглавил процессию и

Екатерина Медичн

вьехал в город. Он важно восседал на sedia gestatoria (т. е. на разукрашенньїх носилках); перед ним, на покрьітой попоной лошади, везли святое причастие. Позади его святейшества попарно ехали кардинальї, за ними — Екатерина и богато разодетьіе дамьі и господа из ее свитьі. Среди кардиналов бьіл и бьівший возлюбленньїй невестьі — Ипполито, недавно возвратившийся из Венгрии. Пребьівание в землях, считавшихся «дикими», не лишило молодого человека шарма записного модника, и теперь он ловил на себе восхищенньіе взглядьі, проезжая с зскортом мадьяр и пажей, одетьіх турками, в костюмах зеленого бархата, расшитих золотом, с тюрбанами, кривьіми турецкими саблями и луками. Наконец гости прибьіли в специально вьістроенную резиденцию напротив покоев самого короля, разместившегося во дворце графов Прованских на Новой площади. К зтому времени между двумя зданиями соорудили огромное помещение, которое служило одновременно и приемной, и залом для грядущих праздничньїх церемоний. Поверху проходил гигантский коридор, так что король и папа в любой момент могли встретиться, буде в том возникнет нужда, без посторонних свидетелей. Монморанси удостоверился, что обе свитьі расположились с комфортом, снабдил их прекрасньїми гобеленами, мебелью, утварью из Дувра и других королевских дворцов (к слову сказать, все зти вещи сейчас считаются произведениями искусства). В понедельник 13 октября Франциск, его семья и придворньїе вступили в Марсель в сопровождении 200 солдат, 300 лучников и личньїх телохранителей его величества — швейцарцев в бархатних плащах. Как только король и его свита добрались до Новой площади, он тут же отправился нанести визит вежливости Клименту, а потом они заверши ли своє соглашение, подьітожив, что еще необходимо сделать до свадьбьі. Сохранилась записка, принадлежащая, как считают, перу Франциска. Один из главньїх пунктов гласил, что папа должен содействовать французам в возвращении Милана, которьім затем будет править Генрих. Парма и Пьяченца перед аются в поряд ке компенсации Франциску, а Урбино вернется к прежним хозяевам. Когда обсудили все,

Леонн Фрида

связанное с политикой, настало время новобрачной торжественно вьехать в город. 23 октября 1533 года Екатерина официально вьехала в Марсель, верхом на чалом жеребце с отделанной золотом сбруей. Перед ней шли шесть лошадей, пять— в альїх с золотом попонах и с ними — серьій жеребец в серебряной узде, которого вели пажи ее кузена Ипполито. Разодетая в золотьіе и серебряньїе шелка, Екатерина не разочаровала толпу своим видом. Отличная наездница, роскошно одетая, она произвела фурор. В ее свите, охранявшейся гвардейцами папьі и короля, бьіло двенадцать красоток — в том числе мавританка Мария и турчанки Агнесса и Маргарита. Все три бьіли захваченьї во время «вьілазок против варваров, и народ восторгался зрелищем». Следом ехала карета, задрапированная черньїм бархатом, сопровождаемая двумя верховьіми па жами. В приемной зале во временном дворце его святейшества их ждали Франциск со своими сьіновьями — женихом Генрихом и его младшим братом Карлом. Екатерина сделала глубокий реверанс Клименту, встала на колени и поцеловала ступню его святейшества. Зтот жест покорности понравился королю Франции, которьій поднял юную девушку на ноги, поцеловал ее и велел сьіновьям сделать то же самое. Екатерину тепло приветствовала королева Злеонора, по сле чего начался пьішньїй банкет. Папа и Франциск вдвоем сидели за отдельньїм столом на возвьішении. После обеда устроили концерт и другие развлечения. Оба двора прово дили дни в ожидании свадьбьі, развлекаясь каждьій по-своему. В теплую погоду вельможи взяли за правило садиться в лодки, одолженньїе у рьібаков, устилать их парчой и ви ходить в море, устраивая пикники в укромньїх бухтах или на песчаньїх пляжах. По свидетельству хронистов, средиземноморский воздух способствовал тому, что придворньїе частенько забивали не только о хороших манерах, но и о морали, особенно когда король не видел. Похоже било, что Екатерину не разочаровала внешность жениха, хотя молчаливнй и неловкий принц не особенно располагал к себе. Но, поскольку отец заставлял его производить хорошеє впечатление, юноша танцевал, сражался на

Єкатерина Медичи

турнире и участвовал в празднествах все последующие дни. Генрих бьіл вьісоким для своєю возраста и мускулистим, с карими глазами миндалевидной формьі, прямьім носом, темно-каштановьіми волосами и чистьім цветом лица. Несмотря на то что Пьер де Брантом, знаменитий придвор ний бнтописатель, назнвал его «немножко смуглим», — в общем и целом, жених виглядел весьма неплохо. Єкатерина же блистала очарованием юности, что с успехом восполняло недостаток красоти. Она понимала, что роскошная и безупречная одежда помогает создать вьіигрьішное впечатление, равно как и ее живой ум, находчивость в беседе и изьісканньїе манери. Один историк описнвает неизвестннй портрет Єкатерини примерно зтого времени: «Лицо, по меньшей мере, соразмерное, с чертами, которне, хотя и сильно вндаются, но вполне правильньї». Подписание брачннх контракте состоялось 27 октября, и кардинал де Бурбон благословил молодоженов, которне затем направились в зал, убранний для празднеств. Климент вел Генриха за руку, а Монморанси, представлявший короля, вел Єкатерину. Здесь жених поцеловал невесту перед всей честной компанией. Их обьятие дало сигнал фанфарам, и начался шумний бал. После бала Генрих и Єкатерина отправились в разньїе опочивальни. Религиозная церемония должна била состояться назавтра. На следующее утро Франциск забрал невесту из опочи вальни. Сам король больше походил на жениха, нежели чем на почтенного свекра. Он бнл разодет в бельїй атлас, затканннй королевскими лилиями, и плащ из золотой парчи, украшенннй жемчугом и драгоценньши камнями. Єкатери на облачилась в наряд герцогини из золотой парчи с фиолетовнм корсажем, инкрустированннм каменьями и отороченньїм горностаєм. Єе волоси били уложенн в сложную прическу, убраньї драгоценностями, на голове красовалась золотая корона, врученная ей Франциском. В капелле при папском дворце отслужили свадебную мессу, где жених с невестой обменялись клятвами и кольцами. Теперь Єкате рина стала настоящей герцогиней и вошла в королевский род Франции.

Леони Фрида

В ту ночь Климент дал свадебньїй пир, во время которого новая герцогиня Орлеанская сидела между мужем и его братом-дофином. После пира начался бал-маскарад. И Франциск, и Ипполито, в масках из тонкой материн, приняли горячеє участие в бале. Ипполито, пожалуй, не так страдал от разбитого сердца, как его маленькая кузи на. Примерно в полночь, когда новобрачньїе покинули зал, маскарад превратился в разнузданную оргию. Сюда бьіла доставлена марсельская куртизанка, и чем дальше заходи ло веселье, тем меньше одеждьі на ней оставалось. Наконец она окунула свои груди в кубки с вином, стоявшие на длинньїх столах, и предложила самьім пьілким господам насладиться ими. Некоторьіе придворньїе дамьі, не желая дать себя превзойти, последовали ее примеру, и, как писал наблюдатель, «зто не послужило к их чести». Тем временем Екатерина, которую вела королева Злеонора, в сопровождении почетной свитьі из знатньїх женщин, проделала путь до свадебной опочивальни. Утверждали, что одна только кровать там стоила 60 тьісяч зкю. Вскоре по сле отого в комнату вошел Генрих. Новобрачньїх — обойм бьіло по четьірнадцать лет — с превеликими церемониями препроводили «почивать». Король и папа оба хотели удостовериться, что брак той ночью свершился, позтому Фран циск оставался в комнате новобрачньїх, пока не отметил с удовлетворением, что «оба проявили доблесть на поле брани». Климент ждал до утра, чтобьі благословить герцогскую чету, и просиял от удовольствия, обнаружив Генриха и Екатерину еще в постели. Прежде чем оба двора начали долгое возвращение домой, произошел ритуальний обмен подарками. Среди бесконечньїх врученньїх и полученньїх предметов бьіл роскошньій брюссельский гобелен, изображающий Тайную Вече рю, подаренньїй Клименту Франциском. В дополнение к хрустальному ларцу папа вручил королю оправленньїй в золото рог єдинорога (видимо, бивень носорога), призванньій хранить его обладателя от яда. Ипполито получил в дар от короля Франции Грозного льва в придачу к своєму зкзотическому зверинцу. Зтого льва пират Барбаросса по-

Екатерина Медичи

дарил Франциску за несколько месяцев до описьіваемьіх собьітий. На самом деле Ипполито стоило попросить рог єдинорога для себя, ибо вскоре после свадьбьі Екатериньї он умер, отравленньїй кузеном и заклятьім врагом Алессандро Медичи. Самого же Алессандро убил в 1537 году его кузен Лоренцино, и герцогство во Флоренции передали, при подцержке императора, дальнему родичу Козимо, сьіну известного кондотьєра Джованни Медичи, известного как «Джованни delle bande пеге». Екатерина презирала Козимо, считая его ничтожеством и марионеткой в руках импера тора. Надо ли говорить, что зти «итальянские страсти» не способствовали улучшению репутации Екатериньї? 7 ноября Климент назначил нових кардиналов из чис ла французов. Одним из них бьіл племянник Монморанси, Одз де Шатильон, чье посвящение впоследствии причинило немало неудобств, ибо он примкнул к протестантам-реформаторам. Франциск не остался в долгу, наградив четверьіх помощников папьі орденом Святого Михайла. Король и его свита распрощались с Климентом 13 ноября, но путешествие папьі бьіло отложено из-за сильних штормов. Екатерина, ко ролева Злеонора и другие дамьі оставались на месте, пока, спустя неделю, погода не прояснилась и папа не отправился в путь. Он прибьіл в Рим в середине декабря. Перед тем как сесть на корабль, Климент, как говорят, шепнул племяннице: «Бойкая девица всегда сумеет забеременеть!» Теперь зто бьіло ее обязанностью — вьінашивать детей, дабьі союз между Францией и папой не подвергался сомнению. К середине зими Екатерина и придворньїе дамьі присоединились к королю и двору в Бургундии, где Франциск немедленно огласил детали подписанного с Климентом договора. Перво-наперво, герцогство Урбино станет по праву принадлежать его сьіну Генриху через женитьбу на Екатерине, а к июлю 1534 года он соберет армию для захвата Урбино, Милана и других итальянских территорий при подцержке папьі. Тем временем Екатерина проводила совсем немного времени с мужем и куда больше — с его сестрами, Маргаритой и Мадлен, вместе с которьіми и проживала. Возвращаясь

Леони Фрида

назад через всю Францию в Париж, где уже собрался странствующий двор ее свекра, Екатерина изо всех сил старалась понравиться новому окружению. Постепенно она стала своей в королевской семье и одержала верх над многими придворньїми снобами, хотя те и шептались, мол, лучше им сломать ноги, чем преклонить колени перед дочерью итальянского купчишки. А потом разразилась катастрофа. Меньше чем через год после свадьбьі Екатериньї, 25 сентября 1534 года, в Риме умирает папа Климент VII. Его территориальньїе обещания Франциску остаются невьіполненньїми, приданое Екатериньї — виплачено лишь частин но. Франциска едва не хватил апоплексический удар. Французский народ мгновенно окрестил зтот брак мезальянсом. Дитя, полатавшеє, что отьіщет для себя новую семью, мир и безопасность, бьіло вьінуждено пожинать горькие плоди безвременной кончини своего дяди. Новий папа, Александр Фарнезе, принявший титул Павла III, в отношении семейства Медичи бьіл настроен нейтрально, но наотрез отказался платить по счетам Климента и бьіть союзником Франциска. Теперь Екатерина в политическом смисле не представляла для короля никакой ценности, и он обьявил: «Девушка при била к нам голой!» По контрасту со своим триумфальньїм появлением во Франции Екатерине теперь пришлось сталкиваться с тьісячей унижений; ее престиж растаял вслед за ничего не стоившими обещаниями Климента VII.

ГЛАВА 3. БЕСПЛОДНАЯ ЖЕНА «Ее роль состояла в том, чтобьі не иметь никаких ролей, пока зто не понадобится Королю» 1533-1547

Екатерине бьшо всего пятнадцать лет, когда неожиданная смерть Климента VII полностью свела на нет ее политическую роль. Юная итальянка прекрасно понимала, что

Екатерина Медичи

вьісокомерньїе французьі относятся к ней, как к карикатуре на принцессу. Теперь же вьіскочка из иноземного купеческого рода оказалась еще и бесприданницей, не имеющей никакой поддержки со стороньї своей семьи и никаких связей во Франции. Не удивительно, что в такой ситуации молодую принцессу мог охватить ужас. Будь она хотя бьі красивой, ей, может бьіть, и удалось бьі снискать любовь нового окружения. Но ее тяжельїе скульї и пронзительньїе глаза вьідавали характер сильньїй и упрямьій, которьій не удавалось скрьіть ни одному портретисту. Итальянские нарядьі Екатериньї, ее акцент, манерьі, привьічки — лишь напоминали людям о военньїх пораженнях в Италии и утраченной для Франции возможности реванша через брак. Известно, что французьі, несмотря на подражание итальянцам в искусстве и етиле жизни, все равно считали своих южньїх соседей жадньїми торговцами, всегда готовими вонзить лю бому нож между лопаток. Если прежде венецианский посол писал: «...зтот брак восхищает целую нацию», теперь, по жалуй, стоило утверждать обратное. Но Екатерина бьіла не из тех, кто легко падает духом. Практичная и трезвомьіслящая, она прекрасно понимала, что не в силах изменить обстоятельства своего рождения или внешность. Зато она призвала на помощь всю свою недюжинную волю, обаяние и сообразительность, чтобьі переломить ситуацию, так очевидно складьівавшуюся не в ее пользу. Вполне отдавая отчет в собственной непопуляр носте, новоявленная принцесса решила приручить самих влиятельннх людей при дворе. Первнм и наиболее важним ее завоеванием стал сам король Франциск. Тут Екатерине повезло с самого начала — юная невестка сразу разбудила в свекре желание защищать ее. Еще лучше, чем нравиться людям, она научилась распознавать монаршие слабосте. Король ставил удовольствие превнше всего. Один из министров заметил: «Если Александр (Македонский) обращалея к женщинам, когда не оставалось больше дел, то его величество обращаетея к делам, когда вокруг нет женщйн». Движимнй могучим жизненннм аппетитом, Франциск не мог жить без красоти,

Леони Ф рида

будь то живопись, архитектура, женщиньї или книги. Его почти всегда можно бьіло встретить в компании придвор них дам, которьіх он назьівал «моя маленькая банда». Для того чтобьі стать членом отого интимного кружка, счастливице необходимо бьіло обладать приятной внешностью, остроумием, вьїказьівать смелость и искусство в верховой езде и неутомимо сносить сальньїе шутки. Также нельзя бьіло попасть в зтот кружок без одобрения фаворитки коро ля, Анньї д ’Зйли, герцогини д ’Зтамп. Екатерине не составило особого труда расположить к себе госпожу д ’Зтамп, и та с радостью приняла юную герцогиню в «маленькую бан ду короля». Там Екатерину особенно ценили за ее личньїе качества. Она всегда угадьівала, как можно развлечь коро ля, даже если он пребьівал в дурном настроєний. Бьістрая, ловкая, физически вьіносливая, она ни в чем не отставала от своего знергичного свекра. Екатерина увлекалась «честньіми состязаниями, наподобие танцев, в которьіх являла немалое умение и величне манер» и могла легко продемонстрировать новейшие итальянские танцьі, чем неизменно восхищала Франциска. Подобно королю, Екатерина любила охоту и могла взять любой барьер, лишь бьі не отстать от его величества. Даже падения с лошади переносила спокойно и храбро, и бьіла немедленно готова к новьім испьітаниям. Среди новшеств, которьіе молодая итальянка привезла с собой, бьіло боковое седло, коего еще не видела Франция. Прежде французские дамьі пользовались для верховой ездьі неуклюжим приспособлением, напоминавшим кресло, поставленное боком и закрепленное на спине лошади. Оно позволяло лишь медленную прогулочную езду. Боковое седло помогло женщинам и держаться вровень с мужчинами, и показьівать ножки. Икрьі Екатериньї бьіли хорошей формьі, так что она пользовалась любой возможностью продемонстрировать и зто своє достоинство. Наряду с боковим седлом, герцогиня Орлеанская привнесла еще одно новшество, которое трудно переоценить, — панталони, прообраз современного нижнего белья. Прежде отсутствие зтого предмета означало, что, когда галантний рьіцарь предлагал даме руку, помогая

Екатерина Медичи

сойти с седла, он, пусть и на краткий миг, мог «лицезреть небеса». Теперь же стьідливость дам стала подвергаться меньшему риску, что лишь еще сильнеє будило чувственность и прекрасньїх амазонок, и их кавалеров. Юная герцогиня очень разумно позволила госпоже д ’Зтамп, с которой проживала в одних покоях, бьіть с ней накоротке, к вящему удовольствию короля, радовавшегося, что его фаворитка и невестка нашли общий язьїк. Екате рина старалась проводить как можно больше времени с Франциском — слушая, обучаясь, наблюдая. Несмотря на многие недостатки, Франциск бьіл истинньїм королем до мозга костей. Историк-хронист аббат Пьер де Брантом, побьівавший до зтого и солдатом, и придворним, сказал о Екатерине того времени: «Ее роль состояла в том, чтобьі не иметь никаких ролей, пока зто не потребуется королю». Манера разговора юной итальянки, свидетельствовавшая о более глубокой зрудиции, нежели у большинства девушек ее возраста, изумляла Франциска; он ценил остроумие Екатериньї и ее живой интеллект. Свободно участвуя в забавах королевского кружка, непристойних беседах и вольних шутках, юная герцогиня проявляла массу терпения и такта. Из письма, написанного Екатериной Марии Сальвиати (ее второй приемной матери, син которой, Козимо Меди чи, стал впоследствии герцогом Козимо І), можно понять, сколь сильно девушка тосковала по дому. Почерк у нее в то время бнл разборчивнй, но еще детский: «Я удивлена, потому что написала вам множество писем и ни разу не по лупала ответа, а зто удивляет меня еще более». Екатерина спрашивает, как продвигаются дела: «Сделали ли ви то, о чем я просила, когда уезжала, — если так, пожалуйста, вьішлите зто через заслуживающих доверия людей, а также приложите опись стоимости». Понимая, как важно жить по стандартам французской моди, она заказала «длиннне белие рукава, сплошь вьішитьіе золотом и черньїм шелком», и просила «вншлите мне счет за работу». Екатерина сумела сблизиться с сестрой Франциска, Маргаритой — ставшей теперь королевой Наварри, — и нашла

Леони Фрида

в ней добрую подругу и наставницу21. Одна из умнейших и замечательньїх женщин при дворе, Маргарита подцерживала церковньїе реформи22. Она имела сильное влияние на брата и взяла маленькую герцогиню Орлеанскую под своє крьіло. Сестрьі Генриха, Маргарита и Мадлен, стали близкими подругами Екатериньї в то время, когда двор переезжал из одного замка в другой, не удаляясь, впрочем, от реки Луарьі. Король любил лично наблюдать за строительньїми работами в своих дворцах и обсуждать проблемьі с архитекторами и мастерами. Один из величайших строителей своего времени, он нанимал мастеров из Италии и бьіл щедрьім и охочим до новшеств патроном, воплощая французский Ренессанс как «сочетание итальянского стиля и французского вкуса». Франциск начал перестройку Лувра и оплачивал строительство Мадридского замка в Булонском лесу. Незаконченная из-за его смерти, зта работа бьіла завершена Екатериной, время от времени посещавшей замок. Король построил дополнительньїе покои в замках Блуа, Сен-Жермен-ан-Лз и Виллер-Коттрз, но лучшим из его предприятий по праву считается перестройка замка Фонтенбло. Он решил превратить бьівший охотничий домик в прекрасний дворец, и именно зто место считал своим домом и проводил там много времени. 21 Маргарита Французская в первом браке+ бьіла замужем за герцогом Алансонским. Вторьім ее мужем (в 1527 году) стал Анри д ’Альбре, король Наваррьі (Генрих Наваррский). Наварра представ ляла собой маленькое королевство, расположенное среди Пиренейских гор, на границе между Францией и Испанией 22 Маргарита, королева Наваррская, очень интересовалась теми дебатами на философские и духовньїе темьі, которьіе разожгли Лютер и Зразм Роттердамский. В начале 1530-х годов французский богослов и реформатор Жан Кальвин, прожив некоторое время в Париже, переехал в Нерак, ко двору Маргаритьі. Впоследствии на чавитеся преследования вьінудили его змигрировать в Швейцарию, откуда он начал распространять свою доктрину, получившую название «кальвинизма».

Єкатерина Медичи

Шамбор, один из прекраснейших замков к северу от Альп, является подлинньїм произведением искусства. Он расположен в лесистой местности недалеко от Блуа, на берегу Луарьі. Начало его строительства бьшо положено в 1529 году. Известньїй писатель XIX века Альфред де Виньи писал о дворце Шамбор, вьістроенном Франциском от первого и до последнего камня: «Далеко от любьіх дорог вьі можете найти королевский, а лучше сказать, волшебньїй замок... как будто унесенньїй из некоей солнечной страньї, чтобьі красоваться здесь, в ненастном краю. Дворец спрятан внутри, словно сокровище, среди голубьіх куполов и злегантньїх минаретов, отчего вам кажется, будто вьі в Баг даде или же Кашмире». Основньїе работьі над зтим грандиозньїм сооружением закончились к 1540 году. Но потом Франциск и его потомки редко навещали замок. «Если бьі Шамбор бьіл разрушен, не осталось бьі ни одного свидетельства стиля раннего Ренессанса... (его) красота помогает смириться с его запустением». Хотя Шамбор посещали нечасто, он все равно являлся отличньїм обьектом для тех случаев, когда требовалось произвести впечатление, и Єка терина хорошо понимала, насколько важньї такие дворцьі для укрепления престижа монархов. Она сопровождала Франциска во время визитов в его замки и совершенно разделяла любовь короля к итальянскому искусству, наблюдая, какие грандиозньїе по тем временам суммьі расходуются на приобретение скульптур, картин, роскошной утвари и редких книг, дабьі украсить королевские дворцьі. И большинство произведений искусства приходило с ее родиньї. Хотя обаяние и живость Екатериньї сумели расположить к ней свекра и его наперсников, оставался один человек, с которьім она так и не сумела сблизиться, а именно— ее собственнмй муж. Генрих обращался с женой учтиво, но его безразличие при зтом бьіло очевидно. Он, вероятно, сожалел о том, какую жену ему вьібрал отец, и причиньї на то имелись. Екатерина не привлекала Генриха как женщина, не являлась особой королевской крови и не сумела прине сти с собой того приданого, какое бьшо обещано. Дружба Екатериньї с герцогиней д ’Зтамп внушала Генриху недо-

Леони Фрида

вольство, ибо между фавориткой отца и его собственной возлюбленной нарастала враждебность. Рожденная в 1500 году, Диана де Пуатье, вдова Вели кого сенешаля Нормандии Луи де Брезе, бьіла дочерью Жана де Пуатье, сеньора де Сен-Валье. Его мать, подобно матери Екатериньї, принадлежала роду Ла Тур д ’Оверни, соответственно Екатерина и Диана приходились друг дру гу троюродньїми сестрами, имея общего прадеда. Дядя по матери Жана де Пуатье женился на представительнице рода Бурбонов, которьіе весьма гордились родством с королем. К несчастью, он больше отличался родовитостью, чем здравомьіслием, и позтому в 1523 году решил примкнуть к восстанию против короля Франциска, затеянному своим роди чем, коннетаблем де Бурбоном23. Приговоренньїй к казни за участие в заговоре, Жан де Пуатье получил помилование, когда его голова уже лежала на плахе и над ней бьіл занесен топор палача. Вне всякого сомнения, Франциск специально подстроил зто, дабьі произвести должное впечатление на горе-заговорщика. Диана Пуатье к тому моменту, когда отец стал на сторону Бурбона, уже восемь лет являлась су23 Шарль де Монпансьє, герцог де Бурбон (1490-1527), более известньїй как коннетабль де Бурбон, приходился родичем Франциску І и по отцу, и по матери. Между ними возникло некоторое соперничество, но Франциск во многом зависел от своего лучшего полководча, блестящего воина и стратега, и хорошо помнил, сколько у герцога сторонников и земельньїх владений, особенно в областе Бурбоннз — в центре Франции. Ревность перешла в открьітьій конфликт, когда Франциск и его мать Луиза Савойская попьітались захватать наследство женьї и кузиньї Бурбона, Сюзанньї (происходившей от Людовика XI). Луиза даже попробовала вьійти за Бурбона замуж, при зтом ее привлекали не только его деньги, но и он сам. Не сумев урезонить Франциска, крайнє разозленньш Бурбон переметнулся на сторону Карла V. В 1523 году он поднял мятеж, но потерпел неудачу из-за неумения соблюдать секретносте, плохой организации связи между заговорщиками и отсутствия поддержки из вне. Бурбон погиб, сражаясь за императора в тот момент, когда его войска проламьівали стеньї Рима.

Екатерина Медичи

пругой Луи де Брезе. Он бьш на сорок лет старше и достоверно считался уродливейшим мужчиной Франции. Благодаря, главньїм образом, его вмешательству Жану де Пуатье заменили казнь пожизненньїм заключением, а к 1526 году бьівший мятежник бьіл уже на свободе. Диана, еще в юности сльївшая воплощением вкуса и злегантности, прибьіла ко двору в возрасте четьірнадцати лет и уже через год вьішла замуж за богатого и знатного вдовца де Брезе. С самого начала она прославилась добродетельньїм поведением и изящньїми манерами. Добрая католичка, она не одобряла церковньїх реформ. Пусть и не такая блестящая красавица какой впоследствии ее описьівали раболепньїе позтьі и художники, Диана действительно бьіла чрезвьічайно привлекательна. Природная злегантность и некоторая холодность окружали юную даму ореолом загадочности. Фанатично следившая за своей внешностью, Диана никогда не пользовалась косметикой, а ее «секретньїм зликсиром юности» фактически являлась обьїкновенная холодная вода, которую она употребляла как для лица, так и для тела в огромньїх количествах. Ярая поборница личной гигиеньї, и прежде всего, женской Диана даже получила в подарок книгу по зтому вопросу, посвященную ей лично. Юная красавица рано ложилась спать, часто отдьіхала и регулярно совершала моцион на свежем воздухе. Ее формула сохранения красотьі бьіла проста: избегать любого рода излишеств. Ей зто удавалось лучше других благодаря прагматизму, исключительно холодной натуре и врожденному вьісокомерию, позволявшему избегать страстей. К тому времени, когда она впервьіе сблизилась с Генрихом, многие еще считали Диану красавицей. Девятнадцатью годами старше его, она взяла юного принца под свою опеку с момента его возвращения из Испании. Диана состояла при дворе королеви Злеонорьі, и сам Франциск попросил ее приручить дикого, угрюмого мальчишку. Не запятнав своей безупречной репутации, Диана, овдовевшая в тридцать лет, легко привлекла внимание неловкого моло дого принца. Он стал не только ее учеником, но и горячим

Леони Фрида

поклонником. Екатерина, слишком умная, чтобьі не замечать зтого, наблюдала за соперницей молча и внешне безмятежно — вижидала. Чрезвьічайно осторожная, она бьіла уверена, что стоит бьіть равно учтивой и с мадам д ’Зтамп, и с Дианой. С большой долей уверенности можно сказать, что на зтом зтапе Диана и Генрих еще не бьіли любовниками. Но очень скоро собьітия помогли Диане сделать принца своим окончательно, к вящей неприязни Екатериньї. В 1536 году Франциск развязал войну против императора и взял с собой сьіновей. В августе королевская семья бьіла в Лионе, но тот находился далеко от линии фронта и полей сражений. Хотя король изначально вьісказьівал желание самолично возглавить войска, он не спешил туда. Его отсутствие воспринималось частью солдат положительно, поскольку они опасались, что после пораження и пленения при Павии от короля отвернулась воинская удача. И, как показали ближайшие собьітия, похоже, что не только воин ская. 2 августа, несмотря на жаркую погоду, дофин Франсуа играл в мяч с одним из дворян свитьі. После игрьі ему стало жарко, пересохло во рту. Он отправил своего секре таря, итальянского графа по имени Себастьян Монтекукулли, за стаканом ледяной водьі, дабьі охладиться, и тут же залпом вьіпил зту воду. Вскоре после зтого у принца нача лась лихорадка, стало трудно дьшіать. Он умер рано утром в четверг, 10 августа в Турноне. Королю, находившемуся в Балансе, сперва доложили, что у дофина легкое недомогание, и он не стал особенно волноваться. Спустя несколько дней кардиналу Лотарингскому випала нелегкая задача обьявить королю о случившемся24. Вначале кардинал, будучи не в состоянии сказать Франциску правду, обьявил только, что состояние дофина 24 Кардинал Жан Лотарингский (1498-1550), брат Клода, первого герцога де Гиза. Его не следует путать с блистательньїм кардина лом Шарлем Лотарингским (братом второго герцога де Гиза, Франсуа), которьій приходился Жану племянником и впоследствии сьіграл огромную роль в борьбе Екатериньї за право своих сьіновей править Францией.

Екатерина Медичи

ухудшилось. Франциск же, которого не удалось провести, заявил: «Я в точности понял, вьі не осмеливаетесь сообщить мне, что мой сьін мертв, а только лиш ь— что он скоро умрет!» Кардинал признал правду, король отвернулся к окну, и, согнувшись, как от удара, попьітался одержать охватившую его скорбь. Наконец он вскричал: «Боже мой! Я знаю, мне следует проявлять терпение ко всему, что Тьі посьілаешь, но от кого, если не от Тебя, мог бьі я получить надежду на силу и смиренне?!» Вероятно, Франциск ощущал вину за то, что бьіл нетерпелив с сьіном в те дни, когда тот вернулся из испанского плена. С тех пор он держался с ним холодно, много критиковал и мало позволял. Правда, с недавнего времени молодой человек проявлял себя с лучшей стороньї, показьівая большие способности к управле нню державой. Вследствие зтой внезапной и непредвиденной смерти наследника трона Генрих и Екатерина автоматически ста новились дофином и дофиной, будущими королем и королевой Франции. Обойм исполнилось по семнадцать лет. Франциск призвал к себе Генриха. Он плакал и печалился в присутствии своего самого нелюбимого енна и строго наставлял его: «Делай все, что можешь, дабьі стать похожим на своего покойного брата, опережай его, и пусть те, кто ньіне в трауре и скорбят, почувствуют облегчение на сердце. Я повелеваю тебе предаться достижению зтой цели всем сердцем и душой!» Едва ли такие слова могли подбодрить Генриха, которому всегда недоставало отцовской поддержки. Несмотря на то что внезапная смерть бьіла распространенньїм явлением в XVI веке, все же возникло подозрение, не обошлось ли тут без какого подвоха. Франциск нанял семерьіх известньїх хирургов провести вскрьітие, но те так ничего и не обнаружили. Современньїе медики считают: молодой человек умер от плеврита. Франциск все же искал козла отпущения и, к несчастью, нашел его. Приближенньїй покойного дофина, верньїй паж и распорядитель Монтекукулли, оказался обвиненньїм по трем пунктам. Во-первьіх, национальность автоматически делала его подозритель-

Леони Фрида

ним, ибо итальянцьі славились пристрастием к изведению соперников при помощи ядов. Во-вторьіх, паж прежде служил императору, а потом отправился во Францию вместе с итальянцами, сопровождавшими Екатерину. Но самьім отягощающим грехом оказался проявляемьій отим человеком интерес к науке о ядах, что подтверждалось найденной у него книгой. На допросе перепуганньїй Монтекукулли, терпя невьіносимую боль под пьітками, признался во всем, в чем его обвиняли, хотя после и пьггался взять свои слова обратно. Думая, что внгородит себя, Монтекукулли пошел еще дальше и обвинил агентов императора в том, что они наняли его отравить дофина и даже самого короля. Удовлетворенньїй результатом, Франциск обьявил о своем открьітии послам и представителям иностранньїх держав при дворе. Представители императора разразились возмущенньїми криками, и правительства обменялись письмами протеста. Ничего не оставалось, как предать несчастного графа четвертованию— жуткой казни, распространенной в то время. Перед лицом всего двора, включая Екатерину, Злеонору и других дам, ни в чем неповинньїй бедняга бьіл привязан за руки и за ноги к четьірем лошадям и разорван на куски, когда они бросились галопом в разньїе стороньї. Казнь состоялась на площади Гренетт в Лионе 7 октября 1536 года. Екатерина, отньїне первая дама Франции после коро леви, почти сразу же поняла, что ее положенню многое угрожает. Серьезньїм ударом стало обвинение, исходящее от агентов императора, которьіе, желая вигородить своего господина, указнвали на наследника и его жену как на виновников в смерти дофина. К счастью, король не придавал значення зтим слухам, хотя супруга нового наследника, хо рошо осведомленная насчет ядов — разумеется, лишь благодаря итальянскому происхождению, — считала зти разговори опасннми. Фактически теперь она подвергалась риску куда больше, чем прежде. Единственной жизненно важной функцией для спутницн будущего короля било рождение наследников, но и на четвертом году брака Екатерина все еще не вьїказивала признаков беременности. Сейчас она

Екатерина Медичи

просто обязана бьіла родить— перед лицом возможного развода. Физическая близость между ней и мужем теперь случалась еще реже, чем обьічно, ибо Генрих настоятельно требовал у короля позволения вновь участвовать в кампании против императора. Франциск, не желавший потерять второго сьіна так скоро после смерти старшего, отказал. Генрих настаивал, требовал, ссьілаясь своє право дофин а — служить отечеству на поле боя. Наконец король позволил ему присоединиться к армии в Провансе, которьій бьіл занят войсками императора с 13 июля. На следующий день французский главнокомандующий, Монморанси, получил звание королевского наместника, что давало ему власть над всеми войсками и позволяло руководить всеми операциями. Королевское происхождение Генриха означало, что номинально главнокомандующий — он, однако именно Монморанси принимал все важньїе решения. Вьідающийся мастер оборонительной тактики, они применял в деревнях Прованса политику вьіжженной земли — просачиваясь повсюду, уничтожая поселки и цельїе города, сжигая и разрушая все, что могло бьіть хоть как-то использовано врагом. И ему удалось добиться вьівода войск императора. Многие из тех, кому вьіпало несчастье жить на вьіжженньїх зем лях, умерли с голоду или лишились крова, но король и его главнокомандующий добились своего. Авторитет намест ника после зтого значительно вьірос. Кампания скрепила дружбу между Генрихом и Монморанси, которая продолжалась в течение всей жизни. Впоследствии дофин писал ему: «Будьте увереньї: что бьі ни случилось, я всегда останусь вашим другом— как никто во всем мире». И слово своє он сдержал. В 1537 году Екатерину поджидал новьій удар. Во время кампании в Италии Генрих стал отцом ребенка, рожденного девушкой по имени Филиппа Дучи. Известно, что она бьіла девственницей и сестрой одного из пьемонтских конюхов. Усльїшав новость о беременности девушки, Генрих пришел в восторг, заметив, что провел с ней всего одну ночь. Зто наверняка подтверждало: именно Екатерина, а не он, фи-

Леони Фрида

зически не способна зачать дитя. Филиппа наслаждалась вниманием и заботой, пока в положенное время не произвела на свет дочь. Зтот ребенок, немедленно признанньїй Генрихом, получил имя Дианьї Французской, конечно же, в честь Дианьї де Пуатье. Настоящая мать мальїшки про вела остаток своих дней в монастьіре, ее щедро вознаградили. Диана же взяла на себя всю заботу о младенце и стала превосходной приемной матерью. Шум вокруг рождения младенца и внимание к нему породили слухи о том, что он якобьі явился плодом связи Генриха и Дианьї. Получив ребенка, названного в ее честь, о котором она стала заботиться, фаворитка ясно дала понять всему двору: Генрих принадлежит ей. Новим испьітанием для Екатериньї стало усердие, с коим Диана де Пуатье привлекала внимание ее мужа. В 1538 году бьіло заключено перемирие между Францией и Империей— благодаря старанням папьі Павла III, желавшего, чтобьі Франциск и Карл обьединились и вместе виступили против турок. Когда Генрих вернулся с войньї, Диана, теперь уже тридцати восьми лет от роду, поняла, что он повзрослел — ничего не осталось от мальчика, которого она лелеяла и взращивала, воспитивая в нем мужчину. Она осипала дофина комплиментами за его боевьіе заслу ги, понимая: настал момент окончательно завладеть им. Отложив в сторону платонические идеальї, коими она корми ла его долгое время, зта дама начала завоевивать для себя новую более устойчивую позицию — фаворитки будущего короля. При помощи Монморанси, предложившего парочке воспользоваться его замком в Зкуане для любовних утех, Диана позволила Генриху стать своим любовником. Доподлинно неизвестно, когда amitie sage, дружеская привязанность, переросла в настоящую страсть, но стихотворение фаворитки, в котором она прозрачно намекает на то, что «покорилась», свидетельствует: пил Генриха и честолюбне Дианьї уничтожили последний барьер между ними. Пускай Диана в глазах света все еще прикривалась по кровом респектабельносте, теперь любой мог догадаться об истинной сущности их отношений. С зтих пор Генрих

Єкатерина Медичи

одевался только в черное и белое — траурньїе цвета, которьіе Диана носила со дня смерти мужа. Он вьібрал в качестве своей змблемьі полумесяц— символ мифологической Дианьї, богини охотьі. Девиз «Пока не заполнит весь мир», написанньїй под полумесяцем, мог служить намеком на ту власть, которую принц стяжает в один прекрасньїй день, когда станет королем Франции, а может бьіть, и унаследует мантию императора от Карла V. Пожалуй, наиболее вероятньїм знаком, указующим на любовную страсть между ними, являлась монограмма, образованная переплетением букв «Г» и «Д». Правда, некоторьіе усматривают в зтом другой вариант: два «С» спиной друг к другу, а между ними — «Н» — как подачка Екатерине. С отого дня и до конца своей жизни Генрих помещал зти монограммьі везде, где только мог. И по сей день их явственно можно различить на стенах замков и других вьістроенньїх и перестроенньїх им зданий. Девиз Екатериньї, начертанньїй под радугой, гласящий: «Я несу свет и безмятежность», звучит уньїло. Как будто бьіло кому их нести! По-прежнему бездетная, дофина знала, что не сможет долго пробьіть женой Генриха, если не произведет на свет наследника. Тайньїе происки, целью которьіх ставилось изгнание Екатериньї, уже начали приносить свои плодьі. Наиболее активно зти планьї разрабатьівала, как ни странно, мадам д’Зтамп, которая желала посрамления своей заклятой соперницьі— Дианьї. Если бьі Генриху пришлось вибирать новую невесту после развода, то безродная Пуатье наверняка осталась бьі с носом, а новая жена, может бьіть, сумела бьі отвлечь супруга от увядающих прелестей его алчной любовницьі, — думала мадам д ’Зтамп. О бьілой привязанности к невестке своего любовника она уже и не вспоминала. Екатерина сделалась разменной фигурой дворцовьіх интриг. О тех днях Брантом писал: «Множество людей пьітались заставить короля и дофина избавиться от Екатериньї, ибо необходимо бьіло продолжить королевский род во Фран ции». О разводе как о деле практически решенном сообщал и венецианский посол, Лоренцо Контарини. Семья Гизов,

Леони Фрида

чувствуя неплохие возможности для себя, продвигала идею союза между Генрихом и Луизой де Гиз, сестрой Франсуа, прекрасной юной дочерью Клода, которьій стал первьім герцогом в зтом роду, получив титул от короля. Гизьі, младшая ветвь Лотарингского дома, прославившегося при Карле Великом, явились во Францию искать счастья в самом начале 1500-х годов и поселились в северной Франции. Приняв новое подданство, зти мелкие иностранньіе князья вьізьівали неизменное раздражение многих дво рян, ибо бьістро сумели добиться пожалований и льгот как французские подцанньїе, близкие к королю. Они удачно женились и через брак усиливали свои позиции. Первьій герцог (сам женатьш на даме из рода Бурбонов) вьідал дочь Марию за шотландского короля Якова V25. Екатерина же обрела теперь неожиданную союзницу в лице любовницьі своего мужа. Диана де Пуатье отчаянно боялась прибьітия новой, красивой и юной невестьі, отношения которой с Генрихом могут сложиться иначе, нежели с Екатериной. Теперь фаворитка использовала все свои чарьі и все своє влияние, чтобьі подцержать дофину. В разговорах с Генрихом она настойчиво подчеркивала достоинства его женьї — ее нежность, ее добрьій нрав, то, что она еще молода и еще долгие годьі будет способна зачать и вьіносить ребенка. Кроме того, Диана разумно полагала, что разговорьі о разводе идут на руку врагам Генриха (иньїми словами, ее собственньїм врагам), особенно мадам д ’Зтамп и тем, кто лебезит перед ней. А стоило лишь намекнуть Генриху, что отец или его фаворитка пьітаются манипулировать им, неистовьій взрьів ярости дофина поставил последнюю точку в разговорах о разводе. Окончательное решение оставалось за королем. Зная, что он, пусть и неохотно, но будет вьінужден найти сьіну новую 25 Джеймс (Яков) V Стюарт, король Шотландии, первьім браком женился на Мадлен, сестре Генриха II; однако спустя всего несколько месяцев, в 1537 году, она умерла, и в 1538 году он женился на Мари де Гиз. Их дочь, Мария Стюарт, королева Шотландии, впоследствии стала весьма знаменитой.

Екатерина Медичи

97 жену, Екатерина разьіграла блестящую сцену женской беззащитности перед человеком, которьій любил сам себя нази вать «первьім рьіцарем Франции». Бросившись к его ногам и рьідая, дофина сказала Франциску: она, дескать, понимает, сколь необходимо отставить ее и найти Генриху другую жену, которая станет рожать ему детей. Она молит только не висилать ее из Франции, чтобьі она, оставаясь здесь, могла бьі служить более счастливой женщине, занявшей ее место, если королю будет угодно смилостивиться над ней. Ее отчаяние и самоотречение так тронули короля, что он вдруг, незаметно для себя, из судьи превратился в защитника. Не в силах винести зрелища женских слез, Франциск, тубоко тронутьій, обьявил: «Дитя моє, воля Божья тебе бить мне дочерью и женой дофину. Так будь ею». Зто бьіло помилованием. Правда, любое помилование являлось лишь временной передьішкой, и Екатерина прилатала величайшие усилия, дабьі изменить ситуацию в свою пользу. Невероятньїе ухищрения, к которьім она прибегала, чтобьі стать матерью, только укрепляли несгибаемую решимость будущей коро леви. Тут впервьіе открьіто заявила о себе стальная воля Екатериньї, до сих пор искусно скрьіваемая. Она била гото ва п о й т и на все, лишь бьі сохранить своє место в качестве женьї Генриха и будущей королеви Франции. После того как король оставил, пусть на время, идею развода, Екатерина ощутила подьем интереса к своей персоне, порой весьма специфического свойства. Поскольку король говорил, что желает оставить ее с дофином, то же самое подхватили все придворньїе подхалимьі. Маттео Дандоло, венецианский посол, писал: «Нет никого, кто не желал би подарить ей сьіна». Он же замечал, что даже дофин теперь, кажется, больше привязан к жене, чем прежде. Маргарита Наваррская, сестра Франциска, оказьівала существенную поддержку и писала: «Мой брат никогда не допустит отого развода, как бьі ни болтали зльїе язики. Но Господь поможет продолжению королевского рода и мадам дофине, когда она достигнет возраста, в котором женщиньї из рода Медичи становились матерями. Король и я с вами — на посрамление всех сплетников». 4 Л. Фрида

Леони Фрида

Враги Екатериньї ненадолго притихли. Она же обратилась к традиционной медицине — правда, без успеха. Мо литви и обращения ко Всемогущему постоянно бьіли у нее на устах. Диана давала советьі, приворотньїе зелья и снадобья, отсьілала дофина прочь из своей спальни, чтобьі он спал со своей женой, исполняя супружеский долг. Генрих повиновался приказам Дианьї, но без знтузиазма. Екатерина бьіла неутомима и изобретательна в достижении своей цели. Где-то она отьіскала старьіе рукописи Фотиуса и Исидора Лекаря, содержавшие рецептьі магических и язьіческих снадобий. Некоторьіе из них могли «если не убить, то вьілечить». У дочери вьіносливьіх Медичи явно бьіл крепкий желудок, ибо она даже пила мочу мулов — полагая, что зто может помочь против ее стерильносте (но при зтом ей строго-настрого запретили приближаться к самим мулам). Алхимики готовили припарки столь странного состава, что становится поистине удивительньїм, как дофин вообще мог заниматься любовью со своей женой. Из оленьих рогов и коровьего навоза изготавливались тепльїе, мягкие, даже полужидкие мази. Дабьі отбить запах, к ним добавляли замоченньїе в кобьільем молоке лепестки барвинков. Затем зти мази помещались Катерине в «источник жизни» и остав лялись там сделать своє дело. Но и зти «проверенньїе методьі» не давали ничего, кроме стойкого желания дофина держаться подальше от женьї, не говоря уж о том, чтобьі спать с ней. Астрологи бессчетно давали консультации, и дофина точно следовала инструкциям, но дитя все не хотело завязьіваться в бесплодном чреве. Наконец Екатерина убедилась в том, что она некомпе тентна в искусстве любви, и зто вьізвало в ней настоящий ужас. Что бьі ни продельївала Диана с ее мужем, она должна попробовать то же самое. Утверждают, что стойкая флорентийка велела проделать дьірьі в полу (вероятно, зто бьіло сделано в замке Фонтенбло), чтобьі наблюдать из спальни, как Генрих и Диана предаются любовньїм утехам. Фрейлиньї Екатериньї умоляли ее не идти на зту пьітку, но несчастная супруга Генриха не слушала уговоров и бьіла непоколебима в стремлении увидеть, как ее муж творит

Екатерина Медичи

любовь со своей фавориткой. Когда же зтот момент настал, ее скорбь при виде припавших друг к другу любовников оказалась столь велика, что она смогла разглядеть немногое; глаза ее наполнились слезами и несчастная бьіла вьінуждена отвернуться. Правда, увиденное все же помог ло ей догадаться: она и ее муж делали в постели нечто совершенно другое. Наконец пригласили доктора по имени Жан Фернель. Он осмотрел дофина и дофину и обнаружил, что репродуктивньіе органьї у обоих имеют небольшие анатомические особенности. Мудрьій доктор посоветовал метод, которьій мог разрешить все проблеми разом, сегодня мьі можем лишь предполагать, о чем шла речь. Паре подсказали, что делать, и Генрих исполнил свой долг. Радость бьіла очевидной для всех, когда в начале лета 1543 года Екатерина наконец-то забеременела! В одном из писем, сохранившихся с того периода, она пишет Монморанси, — которьій теперь стал коннетаблем Франции и лично давал ей советьі, как сохранить семью: «Отец мой, я знаю, вьі желали детей для меня столь же сильно, как и я сама, позтому спешу сообщить вам: мои надеждьі сбьілись, и я ношу под сердцем дитя». 19 января 1544 года, в Фонтенбло, у дофиньї начались роди и в конце дня, к великому облегчению всех присутствующих, она произвела на свет сьіна. Впервьіе с момента своего прибьітия во Францию десять лет назад, Екатерина почувствовала, что ее положение укрепилось. Дитя назвали Франциском в честь короля, которьій лично присутствовал при родах. Он старательно замечал все детали отого процесса и даже настоял на том, чтобьі рассмотреть «все, что вьішло вместе с младенцем». Французские и римские астрологи сделали предсказания, и папскому нунцию передали подробнейший отчет о родах. Ученьїе мужи возвестили: зто дитя вьірастет сильним, крепким мужчиной, которий возьмет Церковь под свою защиту и у него будет много братьев и сестер. К несчастью, сбнлось только последнее предсказание. Великолепное крещение проходило в Фонтенбло в пять часов вечера 10 февраля 1544 года в капелле Сен-Сатурнзн. При свете факелов, которне держали

100

Леони Фрида

в руках 300 королевских гвардейцев, «казалось, стало светло, как днем». Там бьіли все придворньїе короля, все кава лери ордена Святого Михайла, принцессьі крови и старшие дворяне, кардинали, прелати и посли. Королева Злеонора и принцессн, дочери короля шли следом, сопровождаемне главними придворними дамами, «разряженньши в золотую и серебряную парчу, в блеске драгоценностей... а посреди толпн затерялся младенец, коего надлежало крестить». Крестннми били сам Франциск, его сестра, Маргарита Наваррская, и дядя младенца, Карл, герцог Орлеанский. Что би ни предписал доктор Фернель для дофина и его жени, зто отлично работало, ибо в течение последующих двенадцати лет Екатерина дала жизнь еще девяти детям, семеро из которнх вижили. Утерев нос всем врагам, после десяти лет бесплодия она почти ежегодно производила на свет новьіх младенцев, на радость мужу и всей нации. Первая дочь появилась на свет 2 апреля 1545 года, ей дали имя Елизавета. За ней последовала Клод (12 ноября 1547 года), Луи — (3 февраля 1549 года, умер 24 октября того же года), Карл-Максимилиан, ставший впоследствии Карлом IX (27 июня 1550 года), Здуард-Александр, впоследствии Генрих III (20 июля 1551 года), Маргарита, известная как Марго (14 мая 1553 года), Зркюль (18 марта 1555 года) и, наконец, девочки-двойняшки, Виктория и Жанна, родившиеся 24 июня 1556 года. Жанна умерла во время родов, едва не погубив саму Екатерину, а Виктория прожила несколько недель. Надо отдать должное потрясающему здоровью и телосложению Екатеринн, сумевшей вижить, пройдя через девять родов в то время, когда у знатних женщин существовала сомнительная привилегия получать помощь лекарей и повитух. В те времена, например, получила распространение практика, когда опьітнне пальцьі повитух разрнвали гениталии матери, если ребенок продвигался медленно. Тщательное исследование антропологами внутренних органов женщинн показнвает, что зачастую извлечение плаценти вместе с младенцем вьізнвало заражение крови, жестокие кровотечения и другие повреждения, которне часто приво

Екатерина Медичи

101

дили к смерти роженицьі. Если же она переживала родьі, все рекомендации, предписанньїе «специалистами», только ослабляли и без того некрепкое здоровье. Например, широ ко распространен бьіл обьічай, когда роженице предписьівалось лежать в жаркой темной комнате. Питание она по лупала лишь в жидком виде, а твердую пищу запрещали. Однако крепкую конституцию матери и ее несокрушимую волю к жизни дети не унаследовали. За исключением Марго, обладавшей завидним здоровьем, остальньїе отпрьіски оказались болезненно-хильїми. Из семерьіх, пере живших младенческий период, шестеро страдали слабьіми легкими и, вероятно, туберкулезом. Франсуа, Карл-Максимилиан и Здуард-Александр бьіли подверженьї фурункулезу, различньїм инфекциям, а когда подросли, у них начали проявляться признаки слабоумия, — последствия врожденного сифилиса, унаследованного от деда, Лоренцо II Ме дичи. Плохое здоровье детей, особенно мальчиков, явилось одним из главньїх факторов, заставивших Екатерину сохранять центральную роль в управлений Францией, даже когда сьіновья вьіросли. С рождением первого сьіна положение Екатериньї резко изменилось. Если раньше ее еле терпели, то теперь начали поздравлять и превозносить до небес. Она полупила признание даже от самьіх жестокосердньїх французских придворньіх за то, что подарила трону наследника. Оправившись от родов, она вскоре обнаружила, что Диана, помогавшая при родах, теперь собирается принимать живое участие в воспитании новорожденного и последующих детей, похоже, тоже. Раздражающее влияние Дианьї на Генриха бьшо горькой пилюлей, которую Екатерине пришлось проглотить. Она наблюдала, как фаворитка снова узурпировала ее место. Ее надежда на то, что, подарив жизнь сьіну, она сможет вернуть себе мужа, растаяла, как дьім. И, поскольку с рож дением детей роль Дианьї в жизни Генриха только усиливалась, Екатерине не оставалось ничего другого, кроме как смириться и принять неизбежное: в ее браке всегда будет троє. Кузен Дианьї, Жан д ’Юмьер, получил привилегию на управление королевской детской, и возлюбленная короля

102

Леони Фрида

теперь играла самую активную роль во взращивании и воспитании отпрьісков знатньїх семей Франции. Правда, зто не мешало самой Екатерине засьіпать воспитателя своих детей «Письмами», в которьіх она справляется об их здоровье, отдавая собственньїе распоряжения. Например, незадолго до рождения Клод в 1547 году она писала: «Г-н Юмьер, вьі доставили мне огромную радость, прислав новости о моих детях... Я прошу вас писать как можно чаще об их здоро вье». Со дня смерти старшего брата к Генриху перешли все привилегии дофина. Диана теперь спиталась его признанной любовницей, вокруг будущего короля начала формироваться партия людей, связьівавших с ним свои надеждьі. В 1538 году дофин получил огромное удовлетворение от того, что его друг Анн де Монморанси занял пост коннетабля Франции. Зто бьш самьій високий пост в военной иерархии страньї. Он существовал со времен франкских королей, изначально человек, занимавший его, ведал королевскими конюшнями (слово означает буквально «ве ликий конюший»). В бою коннетабль обладал большими полномочиями, нежели чем даже принц крови и считался главньїм воєнним советником короля. Он возглавлял армию в отсутствие короля и получал годовое жалованье в 24 тисячи ливров. Должность давалась пожизненно и оставалась вакантной со времен изменн последнего коннетабля, Бурбона. Слуга и патриот французской корони, Монморанси всегда оставался преданньш юному дофину. Генрих, в свою очередь, сам надеялся приобрести больший вес, благодаря назначению своего друга на столь на важ ний пост. Екатерина не любила Монморанси за пособничество Диане и Генриху в сердечних делах, но проглотила обиду, оставаясь, как всегда, любезной и приветливой с новоиспеченннм коннетаблем. Она хорошо понимала, что зтот человек, в отличие от многих придворних, которие руководствовались только личньши амбициями и алчностью, будет всегда преданним помощником Генриха и настоящим патриотом. Настанет время, и сама она обратится к нему за советом.

Єкатерина Медичи

103

Екатерине теперь постоянно приходилось лавировать между двумя фаворитками, Дианой и мадам д ’Зтамп, не приязнь которьіх друг к другу переросла в открьітую вражду. Вначале их антипатия проявлялась в мелких размолвках, но теперь их амбиции все яростнее схлестьівались на каждом шагу. Между Дианой и госпожой д’Зтамп, чью жадность и влияние на Франциска можно назвать феноме нальними; началась настоящая война. Франциск ни в чем не мог отказьівать любовнице, а она без устали требовала благодеяний для своей громадной семьи, и король безропотно подчинялся. Несмотря на зто, Д ’Зтамп не на шутку побаивалась, что в один прекрасний день Диана ее «подсидит». К 1540 году, когда Франциск начал слабеть от болезней, заработанннх еще в юности, замечания и насмешки д ’Зтамп над «старухой», как она величала любовницу Генриха, стали еще злеє и ядовитее. Она утверждала, что родилась в день свадьбн своей врагини, хотя била всего девятью годами моложе Дианн. Конечно, зти слова дошли до ушей любовници Ген риха, и пропасть между влиятельньши фаворитками ста ла расти еще стремительней. Герцогиня д ’Зтамп активно интересовалась новой религией— протестантизмом, в то время как Диана презирала реформаторское движение. Диана хранила верность Генриху или, по крайней ме ре, искусно создавала такую видимость. Легкомнсленная д ’Зтамп охотно принимала у себя молодих любовников, не заботясь особо о своей репутации. Однаждн Франциск, рано вернувшись с охоти, обнаружил, как утверждают, свою любовницу в постели с юним вельможей. Король, рнцарственннй как всегда, сделал вид, будто спутал госпожу с ее служанкой, а кавалера арестовал за совращение при слуги. Зтот инцидент никак не отразился на отношениях любовников, и король оставался преданннм герцогине, как и прежде. Такое поведение било несносно для Дианн: ведь она оставалась верна мужу, пока тот бьіл жив, а став любовницей Генриха, старалась окутать их отношения аурой небесной чистоти, достойной девственной богини-охотницьі, чье имя она носила. Д ’Зтамп, младшая из соперниц,

104

Леони Фрида

отличалась страстностью, вспьільчивостью, жадностью и чувственностью, в то время как Диана оставалась холод ний, расчетливой и чрезвьічайно осторожной. Обе фаво ритки ненавидели друг друга и злословили. Екатерина же лавировала между ними, не становясь сердечной подругой ни одной из них и сохраняя вежливьій тон с обеими. Отношения между двумя партиями при дворе станови лись все более натянутьіми. Мадам д ’Зтамп покровительствовала Карлу, любимому сьіну короля. Она планировала укрепить его позиции настолько, чтобьі он мог защитить ее, когда король умрет. После встречи Франциска и Карла в Ницце в 1538 году и подписания десятилетнего перемирия король, подстрекаемьій фавориткой, вступил в переговорьі о браке между Карлом и дочерью императора Марией. Фран циска заставили поверить, что ее приданьїм будет Милан, а зто привело в ярость Генриха, полагавшего герцогство своим по праву. Монморанси, устроивший мир между дву мя державами, впал в немилость и бьіл отлучен от двора, когда император взял свои обещания обратно и назначил своего сьіна, позднее Филиппа II Испанского, герцогом Миланским. Зто произошло в 1540 году. Отношения между братьями-принцами, никогда не бьівшие тепльїми, теперь опасно накалились. Каждая партия, ведомая одной из соперниц, наслаждалась, видя, как рушатся перспективи, ранее открьівавшиеся перед принцами. Генрих ревновал отца, которьш открьіто предпочитал младшего сина, а ведь тому не довелось изведать тяжести заключения в испанской крепости! И теперь дофин наблюдал попьітки Карла создать для себя такую опору, которая позволила би ему серьезно поколебать надеждьі Генриха на королевскую власть После того, как император надул Франциска, суля Карлу брак с Марией и Милан в приданое, королю не осталось ничего иного, как пойти войной на старого врага. Братья теперь состязались за воєнную славу. В 1542 году Карл без особьіх усилий взял Люксембург, но, просльїшав, что Ген рих готовится атаковать Перпиньян, поспешил присоединиться к брату, чтобьі разделить его успех. Спиталось, что Перпиньян взять невозможно, а в отсутствие Карла войска

Єкатерина Медичи

105

императора вновь захватали Люксембург. Франция страдала, лишившись союзников26. Генрих умолял отца вернуть коннетабля, ибо его несомненное воинское искусство поможет Франции справиться с врагом. Но король отклонил просьбу сьіна. Несмотря на зто, Генрих сражался мужественно и хладнокровно, но все равно не мог сдержать наступление врага. Войска императора ворвались в Шампань и непосредственно угрожали Парижу. Но, как зто часто случалось во время правлення Карл V, именно в момент, когда он мог сокрушить старого врага, его войскам не хва тило жалованья. Обе партии, утомленньїе и измученньїе, договорились о перемирии, и 18 сентября 1544 года при Крепи бьіл подписан мирньїй договор. Тот договор, пожалуй, можно считать самьім рискованньїм за время правлення Франциска, потому что он по-прежнему включал параграф о браке между Карлом Французским и дочерью (либо племянницей) императора. За дочерью самого императора в приданое давали Нидерландьі, за племянницей — злополучньїй Милан, в качестве свадебного подарка. В свою очередь Франциск согласился передать сьіну часть наиболее важньїх герцогств: Ангулем, Шательро, Бурбон и Орлеан. Генриха едва удар не хватил, когда он усльїшал подробности договора. Его младший брат мог стать таким же могущественньїм, как и он сам, да еще и получить в союзники императора! Дом Валуа оказался бьі расколот. Без сомнения, старому недругу Франциска только того и надо бьіло. Страна лишь недавно стала единой после 26 Возможно, самьіми неожиданньїми союзниками Франции в зтой войне стали турки под предводительством корсара Барбароссьі (т. е. «рьіжебородого»), которьш бьіл назначен адмиралом главнокомандующим турецкого воєнного флота. При помощи турецкого флота французьі надеялись захватать Ниццу. Потерпев неудачу, они провели зиму на стоянке в Тулоне, где пополняли недостаток рабов на галерах за счет местного населення. Зто бьіл не первьій — и да леко не последний случай, когда исламский полумесяц сопутствовал знаменами наихристианнейшего из королей, и подобньїе союзьі французов с турками часто приводили в негодование всю Европу.

106

Леони Фрида

долгих и мучительньїх веков феодальной раздробленности. Генрих, как и многие представители дворянства, опасался, что договор при Крепи вновь создаст ситуацию, которая может способствовать раздроблению Франции. Будучи вьінужден подписать невозможньїй договор «из страха и почтения перед отцом», Генрих позаботился написать тайньїй отказ от него, по которому вся собственность французской королевской династии возвращалась назад. Троє членов его близкого окружения — Франсуа де Гиз, Антуан де Бурбон и брат последнего, граф Знгиенский — засвидетельствовали зтот отказ. Невозможно представить, как торжествовала герцоги ня д ’Зтамп. Манипулирование ослабевшим королем, умельій подрьів авторитета дофина и его партии дали ей возможность надеяться, что после смерти Франциска она не утратит своєю положення. Ради зтого, вероятно, она пошла даже на государственную измену. Хотя явньїх свидетельств против нее не бьіло, считается, что герцогиня пере давала императору секретньїе сведения. Она отправилась в Брюссель с королевой Злеонорой и Карлом — праздновать подписание договора. Холодньїе отношения между Франциском и дофином превратились в ледяньїе. Генрих почти не виделся с отцом и при дворе подолгу не появлялся. В отместку Франциск демонстративно осьіпал дарами и проявленнями любви младшего сьіна. Генрих начал потихоньку готовиться к тому дню, когда он сам наденет корону. Однаждьі вечером после ужина он сидел с друзьями, распивая вино. Считая, что он находится среди своих, дофин заметил, что «когда он станет королем, то произведет таких-то и таких-то людей в мар шали, пожалует орденами», добавив, что вернет ко двору коннетабля Монморанси. Франсуа де Вьевиль (один из закадьічньїх друзей дофина, впоследствии маршал Франции), вспоминавший об зтом собьітии, заволновался, что разговор могут подслушать, и, желая предупредить Генриха, сказал «тьі делишь шкуру неубитого медведя». Сам же постарался немедленно исчезнуть. Чутье не подвело его. Королевский шут Брианда, сидевший незамеченньїм в алькове

Екатерина Медичи

107

у окна столовой, бросился к своєму господину. Вообразив, будто принц грозится узурпировать владения короля, он обратился к тому просто как к Франциску Валуа и рассказал о Генрихе. Франциск отправил в покои сьіна вооруженньїх людей, но принц и его друзья, предупрежденньїе об опасности, уже сбежали, не дожидаясь прибьітия стражи. Король, разьяренньїй их побегом, обратил гнев на остатки брошенного ужина. Пажи и дворяне разбежались, вьіпрьігивая из окон, и немудрено: Франциск расшвьіривал ножи, тарелки, попадая в слуг, опрокидьівал мебель и срьівал гобеленьї со стен. Генрих не появлялся при дворе в течение месяца, пока не утих гнев отца, и друзьям его не разрешили вернуться. Противостояние отца и сьіна продолжалось— осенью 1544 года король изгнал со двора Диану де Пуатье, ибо дофин сместил с хлебной должности одного из приживальщиков д ’Зтамп во время кампании против англичан в Пикардии. Темпераментная герцогиня то обрушивала на Франциска поток обвинений, то расточала ему пьілкие ла ски, намекая, что тот может их лишиться, если не поквитается с любовницей сина, и король наконец решился ви слать Диану. Та отправилась в свой замок в Анз, а следом за ней — Генрих, демонстративно проводя там много времени. Фаворитка Генриха не получала разрешения вернуть ся ко двору до следующего года. Екатерина торжествовала, видя позор соперницьі, а дофин запретил ей разговаривать с д ’Зтамп. Отсутствие Дианьї открьіло перед Екатериной череду светльїх дней. Она расцвела и наслаждалась благосклонностью короля. Очевидно, что, несмотря на убьівающие сили, Франциск бьш в состоянии оценить достоинства невестки и те блага, которьіе она принесет Генриху, когда станет королевой. Король недвусмьісленно намекал: восхищение и почет, достающиеся Диане, по праву должньї принадлежать Екатерине. До чего же приятно, после бесчисленньїх сцен между воюющими фаворитками, иметь рядом с собой женщину преданную и здравомьіслящую, никогда не демонстрирующую прилюдно свой гнев и обидві! На Рождество в тот году король осьіпал невестку подарками

108

Леони Фрида

и особьіми милостями. В числе прочих даров бьіли рубин и бриллиант ценой в 10 тьісяч зюо. Екатерина, беременная на сносях дочерью Елизаветой, бьіла избавлена от бесконечньїх советов соперницьі касательно здоровья и воспитания младенца-сьіна. Для нее настало счастливое время! Обьічно страдавшая от недостатка внимания, она купалась в благосклонности короля и, к его удовольствию, 2 апреля 1545 года подарила ему внучку. Когда Карл и Генрих вместе отправились под Булонь, пьітаясь изгнать англичан, захватавших город в 1544 году, между братьями словно бьі установилось перемирие. Франциск, старавшийся заниматься делом, чтобьі отвлечься от проблем со здоровьем, сопровождал сьіновей. Генрих и его брат едва разговаривали друг с другом с момента подписания мира при Крепи, но постепенно дух братства стал брать своє, особенно во время военньїх операций. В августе 1545 года разразилась зпидемия чумьі. 6 сентября Карл и коекго из молодьіх вельмож ворвались в дом, обитатели которого умерли от зтой болезни. По-юношески самоуверенньїй, он решил заглянуть внутрь, хотя его и умоляли не трогать там ничего. Смеясь, молодой принц воскликнул: «Ни один из сьіновей Франции еще не умирал от чумьі!» — и вместе с друзьями начал крушить все вокруг, биться подушками и разрубать пополам матрасьі. Его вера в королевский иммунитет против смертельньїх болезней оказалась безосновательной. К вечеру он заболел и три дня спустя умер. Зта скоротечная болезнь заставила двадцатичетьірехлетнего принца страдать от сильного жара, жестоких болей и рвотьі. Едва усльїшав о болезни брата, Генрих бросился к его постели, но его не пустили. Триждьі он боролся с преграждавшими ему путь, желая пробиться к брату, а когда Карл умер, утрата повергла Генриха в глубочайшую скорбь. Мир при Крепи теперь лишился смьісла, и угроза раздела страньі, созданная неразумием Франциска, наконец-то миновала. Старьій король впал в меланхолию, которая не оставляла его до конца дней. Теперь стало необходимо учить дофина — которого он так долго держал в отдалении— управлять государством. Однако Генрих вскоре разочарованно убедил-

Екатерина Медичи

109

ся, что отец по-прежнему находится под влиянием мадам д ’Зтамп и ее іслики. Генрих отказался посещать заседания совета, заявив, что не хочет бьіть опозорен неверньїми политическими шагами отца, когда унаследует трон. 7 июня 1546 года бьіл подписан мир, по условиям которого Англия соглашалась вернуть Булонь через восемь лет за два миллиона зюо, вьіплаченньїх в рассрочку27. С естественньїм чувством облегчения после окончания войньї Екатерина и Генрих в начале осени вместе вьіехали в свою первую официальную королевскую поездку, чтобьі проинспектировать укрепления на восточньїх границах Франции. Холодная осенняя погода, рождение двоих детей с разницей всего в четьірнадцать месяцев, все придворньїе передряги сказались на дофине, и она серьезно заболела. Ген рих отложил поездку и решил остановиться в Сен-Марке, чтобьі жена могла оправиться от болезни. Екатерине, право же, стоило заболеть, чтобьі дать мужу повод побьггь с ней, проявить нежность и заботу. Но крепкая конституция не по зволила ей проболеть долго. В феврале 1547 года до французского двора дошло известие, что 27 января скончался король английский Ген рих VIII. Мадам д ’Зтамп ворвалась в покои королеви Злеонорьі с криком: «Новость! Новость! Наш главньїй враг умер!» Встревоженная королева, думая, что речь идет о ее брате-императоре, бьіла близка к обмороку, пока не узнала, что он в добром здравии, хотя все предпочли бьі смерть императора смерти Генриха. Рождество и Новьій Год уже бьіли омраченьї недомоганием Франциска, но, усльїшав о кончине человека, на протяжении всей его жизни бьівшего то соперником, то союзником, король стал еще печальнеє и задумчивее. Он боялся, что вскоре последует за своим заклятим врагом. Зтому способствовала предсмертная за писка Генриха VIII, в которой, судя по рассказам, тот напоминал французскому королю, что и он не вечен. Напряжение усилилось, когда один из молодих родичей короля, граф Знгиенский из дома Бурбонов, вхожий в 27 Некоторьіе историки назьівают цифру 800 000 зкю.

110

Леони Фрида

круг его личньїх друзей, неожиданно погиб во время игрьі в снежки в замке близ Манта, где жил тогда двор. Франциск устроил бой между двумя сторонами, одну возглавили Генрих и Франсуа де Гиз, другую— граф д ’Знгьен и его сторонники. Во время игрьі, где ни одна из партий не могла одержать победу, д ’Знгьен остановился отдьішаться и присел внизу под окном. И тут, как пишет очевидец, «какойто злодей вьїкинул из окна сундучок для белья, которьій упал на голову сиру д ’Знгьену и... через несколько дней тот умер». Некоторьіе заподозрили, что случайность бьіла подстроена, но зто представляется маловероятньїм. В бур них забавах того времени люди довольно часто получали ранения и даже погибали, но нелепая кончина несчастного молодого человека визвала у Франциска новий прилив скорби. На закате его правлення им овладело беспокойство, и он перемещался из одного прекрасного дворца в другой, якобьі для того, чтобьі поохотиться, но на самом деле не находя себе места. Наконец в Рамбулье пятидесятидвухлетнему Франциску пришлось остановиться. Охваченннй лихорадкой, он бнл прикован к постели. Абсцесе «в нижней части тела» беспокоил его много лет; в 1545 году било произведено прижигание, вьшіло много гноя, но полное внздоровление не наступило. Абсцесе открнвалея снова и снова, прежде всего потому, что король никак не мог отказаться от ночних утех с женщинами. Короля пользовали «китайским дере вом», старий приятель и союзник, язичник Барбаросса, предлагал в качестве снадобья ртутние пилюли, ибо в то время верили, что они помогают при сифилисе. Современнне медики полагают маловероятньїм наличие у Франциска сифилиса, ибо рассудок короля оставался ясним до конца его дней. Наиболее вероятной причиной недуга била гоно рея, которая, если ее не лечить, способствует возникновению инфекций мочевого пузиря и мочевиводящих путей. К моменту смерти король мучилея болями в желудке, одном легком, почках и горле. В одном все лекари сходились, определяя его состояние: «внутренности у короля егнили». Пережив несколько обострений болезни за последние пять

Екатерина Медичи

лет, Франциск бьіл вьінужден признать, что умирает, и послал за дофином, которьій, оставив Екатерину ухаживать за отцом, сам проводил время у Дианьї в Анз. Екатерине горько бьіло видеть своего защитника и благодетеля в столь плачевном состоянии; она сердечно заботилась о нем, пока 20 марта не прибьіл дофин. После того как Франциск исповедовался, прослушал мессу и причастился, он с жаром обратился к Генриху, признаваясь, как много ошибок сотворил за время своего правлення, заклиная сьіна избегать их повторення. Он предупреждал дофина от чрезмерного увлечения женщинами, дабьі те не обрели над ним неограниченную власть, как зто случилось с ним самим. Еще несколько дней король провел, беседуя с сьіном о прошльїх ошибках и давая советьі, как лучше править королевством. Умолял не возвращать ко двору Монморанси и остерегаться семьи Гизов, «чья цель— раздеть его догола, чтобьі хватило детишкам на одежки и всем родичам на рубашки». Король просил сьіна позаботиться о королеве Злеоноре, признав, что бьіл плохим мужем для зтой славной женщиньї, а также вверил его заботам герцогиню д ’Зтамп, говоря: «Она, конечно, настоящая дама... но тьі сам не подчиняйся чьей-либо воле так, как зто делал я». Фаворитке, ожидавшей в соседней комнате, бьіло отказано в желании увидеть любовника. Она прождала до 29 мар та, то и дело восклицая: «Да поглотит меня земля!», но, убедившись в тщетности всех попьіток, спешно уехала в свой замок в Лимуре. Просльшіав о временном улучшении здоровья короля, попробовала вернуться, надеясь на чудо, но чуда не случилось, и дофин сердито отослал ее прочь. Франсуа де Гиз расхаживал кругом, ожидая, когда начнется новое царствование, бормоча: «Старьш любезник кончается». Король попросил соборования и провел последние не сколько часов, слушая чтение Священного Писання. Когда мог, заговаривал с Генрихом; сьін, растроганньїй, попросил у отца благословення, и тот так крепко стиснул его в обьятиях, что дофин «едва не потерял сознание». И вот между двумя и тремя часами пополудни 31 марта 1547 года Франциск І Французский, король-рьіцарь, король Возрож-

Леони Фрида

112

дения к северу от Альп, начавший правление столь славно, но навлекший на державу столько бед, наконец испустил дух. Все признали, что смерть его послужила образцом для окружающих. Екатерина, близко сдружившаяся с Франциском в течение последних лет, и особенно во время болезни, почти все последние дни провела в приемной, порой просто сидя на полу и рьідая. Она не только потеряла свою на лежную пристань и оплот против Дианьї, но еще и горевала о человеке, которьій тринадцать лет назад привез ее во Францию и поддерживал, когда она бьіла никому не нужна. Екатерина научилась у Франциска многому, что необходимо для укрепления монархии. Она стала свидетелем его отваги, оптимизма и терпения. Видела, как он справляется с придворньїми делами и внутренними интригами. Супругу дофина вдохновляло увлечение свекра искусством и строительством. Несмотря на все ошибки Франциска, его моло дая ученица хорошо усвоила уроки, и впоследствии, когда ей в одиночку пришлось защищать Францию и монархию, она делала зто с именем Франциска на устах и его образом перед глазами. Она приняла решение увековечить имя человека, сделавшего ее из дочери богатого купца королевой Франции.

ГЛАВА 4. СУПРУГА В ЗАТМЕНИИ «Ибо ни одна женщина, любящая мужа, никогда не сумеет полюбить его шлюху» 1547-1549

Екатерине бьіло двадцать восемь лет, когда она стала королевой Франции. Иностранка, все еще говорившая пофранцузски с легким итальянским акцентом, за зти годьі сумела привлечь к себе сердца многих. Ее любили более всего из благодарности за рождение наследника трона,

Екатерина Медичи

113

но также из сочувствия к женщине, которой пренебрегают, — и никогда так сильно ее не жалели, как сейчас. С первьіх же дней правлення Генриха Диана получила гарантии того, что привилегии королевской фаворитки останутся при ней. Совершенно чуждая страсти, зато полная чувства собственного достоинства и вьісокомерия, она теперь перестала скрьівать, что ее чувства подстегивала жадность. Она не могла насьітиться богатствами и тщеславием. Для удовлетворения своих нужд ей приходилось держать нового короля в жесткой узде. Екатерина поняла, что, несмотря на звание королевьі, она сейчас так же беспомощна, как и прежде, если попьітается встать между Генрихом и Дианой. Ее роль и влияние во время короткого правлення мужа сосредоточились лишь на одной функции: материнстве. Она стала «супругой в затмении». Везде, где только можно, Диана занимала центральную ступень, оттесняя Екатерину в у гол: вьінашивать и рожать детей— наследников трона. По мере развития собьітий Генрих научился полагаться на преданность женьї и ее трезвьіе суждения, но все еще исключал ее из круга доверенньїх лиц, особенно в первьіе годьі. Один историк писал: «Все вокруг нее двига лось, она безмолвствовала. Политические движения уми рали возле ее порога, а ее жизнь оставалась тихой жизнью замужней итальянки». Чтобьі понять Францию и двигавшие страной внешние и внутренние сильї, понять, что чувствовала и видела Екате рина, когда через двенадцать лет ее муж умер, нужно разобраться в основних чертах царствовання Генриха II, познакомиться с кругом дворян, которьім он благоволил, которьіх награждал и чествовал. Пока Генрих бьіл жив, зти дворяне проявляли абсолютную преданность королю, но, наделяя друзей таким влиянием и силой, он создал чрезвьічайно сложную ситуацию для Екатериньї, когда настал ее черед править страной. Французский народ приветствовал начало правлення Генриха. Всем смертельно надоели последствия нездоровой политики Франциска, подчинявшегося жадной фаворитке, когда мощь и трезвость суждения изменили ему, особенно

114

Леони Фрида

во время последней схватки с императором. Манера дер жать себя и поведение нового короля вьізьівали расположение. Люди знали о Генрихе немногое — он бьіл доблестей на поле брани, любил охоту и спортивньїе состязания. От отца он частинно унаследовал вечное желание покрасоваться и страстность увлечений. Маска респектабельности еще не слетела с лица молодого монарха, правда об его отношениях с Дианой пока не стала достоянием публики. Венецианский посол кратко описьівал Генриха незадолго до вступления на престол, упоминая, что привязанность, уста новившаяся между ним и фавориткой, напоминала «привя занность между матерью и сьіном <...> и ота дама взяла на себя труд учить, поправлять и наставлять <...> его». Люди находили бьівшего дофина «мало охочим до женщин», — видимо, по сравнению с постоянньїм сексуальним голодом его отца. Посол изучил также его личность и способности и нашел, что он «не слишком тороплив в ответах, когда к нему адресуются, но весьма решителен и резок в суждениях. Пообещав что-либо, он всегда постарается исполнить. Разум его не слишком Остер, но люди такого склада обьїкновенно наиболее успешньї. Они подобньї осенним плодам, что созревают поздно, зато дольше хранятся <...> Он увлечен замислами по поводу Италии <...> и обещает итальянцам, озабоченньїм отими делами, покончить с неурядицами. Деньги он тратит бережно на достойньїе цели». Не прошло и суток после смерти Франциска, не миновал еще положенньїй срок между кончиной старого монарха и публичньїм провозглашением нового, как Генрих, переводя дух и привьїкая к положенню неограниченного правите ля Франции, уже начал избавляться от министров старого режима и раздавать милости и привилегии своим друзьям и соратникам. Возглавлял зтот список Анн де Монморанси, «первьій барон Франции». Коннетабль провел в ссьілке шесть лет, пребьівая в своих обширньїх лесньїх владениях со дня позорной отставки. Уже 24 апреля Генрих и конне табль заперлись вдвоем на два часа в Сен-Жермен-ан-Лз и, когда вьішли оттуда, Монморанси стал главою личного совета короля, ответственньїм за все правительственньїе дела.

Екатерина Медичи

115

Теперь он являлся самьім главньїм лицом в стране после са мого Генриха, как в военньїх делах, так и в гражданских. Он бьістро занял недавно освобожденньїе апартаментьі мадам д ’Зтамп, где она жила при покойном короле. Должность главьі совета стала наивьісшим достижением для человека, которьій, будучи ультра-консерватором, обладая немалими способностями воєначальника, тактика и организатора оборонительньїх мероприятий, все же не проявил ни особого воєнного гения, ни хорошего политического чутья. Наряду с новьіми почестями, Монморанси получил компенсацию за утраченньїе доходьі, которьіх не получал все годьі ссьілки. Ему вьіплатили около 100 тьісяч зкю и на значили губернатором Лангедока. Официально Франциск не лишал его губернаторства, но на деле во время изгнания коннетабля Лангедоком правили другие. Монморанси держал королевскую печать и следил, чтобьі никакие дела не вершились без его предварительной санкции. Генрих позволил старику многим распоряжаться от своего имени, и лю дям казалось, что коннетабль вообще старается отстранить короля от административной деятельности и все за него решает. Подобно большинству педантов, он обладал способностью замечать мелкие детали, и ничто не ускользало от его взгляда. Держался он так вьісокомерно, будто знал все на свете. На сонетах постоянно прерьівал говоривших, какого бьі високого сана они ни бьіли, и вьісказьівал своє мнение по поводу ведення всех дел. Его автократическое поведение и рьяньїй надзор за королем вскоре стали всех раздражать. «Он еще надменнее, чем прежде, и вьізьівает ненависть в мужчинах и женщинах — во всех без исключения», — подмечал посол итальянского герцогства Феррара. Иностранньїе посланники вскоре начали жаловаться на то, что зтот придира постоянно ставит им палки в колеса и замедляет дела, цепляясь к мелочам. Тем не менее Генрих как будто даже бьіл благодарен своем ставленнику за возможность не вникать в мельчайшие подробности правлення, а коннетаблю только того и надо било. Несмотря на сварливую натуру и тиранические повадки, Монморанси обладал, по крайней мере в глазах Екатериньї,

116

Леони Ф рида

многими достоинствами: он не стремился набивать свои карманьї и не собирался продвигать своих родственников, чем не гнушались все прочие из окружения Генриха. Вместо зтого коннетабль всецело посвятил свою жизнь двум вещам: благополучию короля и безопасности Франции. Екатерина оказалась достаточно проницательной и поняла: пусть старик ведет себя напьіщенно и порой нелепо, пусть он поощряет роман Генриха и Дианн, — главное, что он стоит в стороне от прочих вельмож, вьющихся вокруг Генриха. Папский нунций писал о Монморанси в то время: «Зтот человек — истинньїй француз, он служит своей стране словом и делом, я не знаю никого, кто мог бьі с ним сравниться <...> Не думаю, чтобьі когда-нибудь он позволил увлечь себя... каким бьі то ни бьіло замьіслом, которьій не благоприятствует его королю». Среди членов семьи Монморанси, полупивших привилегии от Генриха, бьіли троє его племянников Шатильонов: Гаспар де Колиньи, ставший много лет спустя причиной кровавой резни, из-за которой мрачная слава Екатериньї дожила до наших дней. Среди всех племянников, сьіновей сестрьі Монморанси, Гаспар отличался умом и способностями. Будучи вдохновенньїм воєнним деятелем, он стал генерал-полковником пехотьі. Его старший брат Одз, кар динал де Шатильон, получил больше привилегий и переехал в апартаменти дяди в Сен-Жермен. Франсуа д ’Андело, третий брат, также получил милости от короля. Диана вряд ли особо приветствовала возвращение Мон моранси — ее соперника за досуг и внимание короля, — но между отими людьми всегда существовало безоговорочное понимание и договоренность работать в одной упряжке на благо Генриха. Диана и королева Злеонора с огромним удовлетворением наблюдали, как их недруга, мадам д ’Зтамп, прогнали со двора. Герцогиня жила теперь в своем замке Лимур, изнивая от страха бить наказанной за разнообразнне преступления, внзванние ее алчностью. Наконец, вер нув драгоценности и большую часть подарков Франциска, представлявших собой неотчуждаемую собственность королевского дома, она с облегчением поняла, что ее не со-

Екатерина Медичи

117

бираются ни тайно уничтожить, ни открьіто предать суду за измену. Генрих, видимо, из уважения к воле умирающего отца, не стал расправляться с герцогиней. Конечно, владения бьівшей королевской фаворитки существенно уменьшились, но все равно она легко отделалась. Благодарная за зто, она провела остаток жизни в безвестности. Полученньіе от мадам д ’Зтамп драгоценности и владения Генрих немедленно передал своей возлюбленной Диане, которая не стремилась более преследовать бьівшую соперницу. Ей бьшо чем заняться помимо отого. Екатерина, снова беременная, в первьіе дни правлення мужа наблюдала, как он щедро награждал друзей за преданность дофину, проявленную во времена отцовского правлення. Кроме коннетабля, милости удостоились все его закадьічньїе приятели. Семья Гизов немедленно почувствовала преимущества царствования Генриха. Франсуа, граф д ’Омаль, старший сьін Клода, первого герцога Гиза, бьш одним из лучших друзей Генриха. Известньїй под именем Le Balafre (Меченьїй) из-за жуткого шрама на лице, полученного во время булонской кампании против Англии, он всегда имел неограниченньїй доступ к королю. Они очень часто играли в мяч — любимую игру Генриха. Франсуа стал участвовать в заседаниях тайного совета, сделался распорядителем Королевской охотьі, а вскоре после отого король даровал ему титул герцога д ’Омаль. Новое герцогство бьшо того же ранга, что у старшего принца крови, Антуана де Бурбона, и теперь зто вьізьівало бесконечньїе протокольньїе прения с Бурбонами по вопросу о праве старшинства. Брат Франсуа, Шарль, сделавшийся архиепископом Реймским еще в девятилетнем возрасте, также получил место в совете и кардинальскую красную мантию во время коронации Генриха. Вместе братья составляли отличную команду, и Шарль, человек недюжинного ума, снискал всеобщее признание своей искусной внешней политикой и ловкой дипломатией, — причем даже от врагов. Их дядюшка Жан, тоже кар динал, заседал в совете вместе с племянниками. Сестра, Мария де Гиз, вьішедшая замуж за короля Шотландии

118

Леони Фрида

Якова V, в 1542 году овдовела и правила королевством в качестве регентши при малолетней дочери Марии28. Диана, изо всех сил старавшаяся установить близкие связи с семьей Гизов, состояние которьіх непрерьівно росло, В Ь І дала Луизу, одну из своих дочерей, за второго из братьев Франсуа, Клода, маркиза де Майенна. Заручившись таким образом покровительством семьи Гизов, она «уравновесила» отношения с коннетаблем. Итак, с самого начала стало ясно, что младшие князья Лотарингские будут оказьівать огромное влияние на Генриха. Король не забьіл также об отце и сьіне Сент-Андре, когда раздавал постьі и назначения своим друзьям, и наградил обоих местами в совете. Жак де Сент-Андре, неизменньїй спутник юности Генриха, сделался маршалом Франции и занял пост главного камергера, в связи с чем получил право ночевать в королевских покоях. Такая близость к персоне его величества давала Сент-Андре тем больше власти и престижа, чем больше людей обращались к нему с просьбой о королевской аудиенции. В дополнение он по лучил пост губернатора в Лионе, Бурбоннз и Оверни. Его отца Генрих наградил губернаторством в Брессе. Младший Сент-Андре вьірос жадньїм, распутньїм и себялюбивьім, он сильно переменился с тех пор, как в юности дружил с Генрихом. Все его мьісли бьіли занятьі заботой о личном обогащении, а семья его нимало не беспокоила. Бурбоньї, первьіе принци крови после сина самого Генриха, с беспокойством наблюдали, как узурпируются их права. Им, правда, тоже кое-что перепало, но места в Совете били жалкой подачкой по сравнению с богатствами и почестями, раздаваемими остальними. Несомненно, более всех привилегий и наград полупи ла обожаемая Генрихом Диана де Пуатье. По мере роста могущества Дианьї увядала ее репутация. «Ее честное имя било наконец опозорено, но не в связи с распущенностью, а из-за жадности <...> алчность стала синонимом ее имени. О ней говорили лишь в связи с нажитими ею богатствами». 28 Впоследствии — королева Мария Стюарт.

Єкатерина Медичи

119

То, как бесстьідно Генрих осьіпал любовницу драгоценностями, почестями, владениями и должностями, не смогло укрьіться от глаз людей. И, хотя она владела теперь почти всеми богатствами и драгоценностями мадам д ’Зтамп, самьій главньїй дар бьіл еще впереди. Генрих позволил ей получать налоги со всех держателей должностей по всей стране, когда бьі ни вводились новьіе постьі. В дополнение к зтому он дал ей права на так назьіваемую виморочную собственность во Франции (т. е. ту, владельцьі которой бьіли не определеньї либо умерли, не оставив наследников— в том числе и собственность, конфискованную у еретиков). Генрих сделал Диану богаче, чем она сама ожидала, но по-прежнему продолжал изливать на нее золотой дождь. Он подарил ей замок Шенонсо, совершенно игнорируя тот факт, что он принадлежал французской королевской фамилии! Зтот прекрасний замок в долине Луари считался настоящей жемчужиной замковой архитектурн, и Екатерина, которая надеялась получить его, не смогла удержаться от возмущенних слов в адрес Генриха— но безрезультатно. Бьіл викопан из архивов старий закон касательно налога на все церковние колокола в королевстве — и здесь неутомимая фаворитка наложила свою лапу. Получив бесчисленние подарки и привилегии от любовника, Диана цепким взглядом следила за ростом своих богатств. Ежедневно являлся ее ревизор и сообщал о положенной ренте, виплаченной ренте, ремонтах, свободной собственности и так далее. Генрих бьіл настолько заворожен любовницей, что, казалось, не осознавал той зависти и злоби, с какими люди смотрели на нее. До конца правлення он продолжал осипать ее богатствами, титулами и почестя ми — а также ее семью и сторонников. Один современник писал о Диане и остальних членах королевского кружка: «Ничто не минует их жадних аппетитов— так муха не минует клюва ласточки. Должности, звання, єпископства — любой лакомнй кусочек они жадно проглативают». Что касается самой королеви, Генрих не забьіл о ней, но она получила мизерную порцию в сравнении с Мадам, — зто обращение, обьічно применяемое только к женщинам

120

Леони Фрида

королевской семьи, Диана отньїне предпочитала всем дру гим. Генрих дал Екатерине 200 тьісяч ливров и право назна чать мастеров каждой гильдии — привилегия, коей она уже пользовалась в правление короля Франциска. В то время как Диана тратила огромньїе средства на ремонт своих замков в Анз и Шенонсо, Генрих позволил Екатерине подновить замок Турнель, где она любила останавливаться, будучи в Париже. Дувр должен бьіл стать резиденцией королев ской чети, и работьі по реконструкции здания превратили старую средневековую крепость в ренессансньїй дворец, правда, пользоваться им еще бьіло невозможно. В ответ на жалобьі, что у нее нет подходящей загородной резиденции, чтобьі принимать мужа, Екатерина получила замок Монсоан-Бри, близ Мо. Наиболее же приятньїм даром, полученньїм Екатериной от короля, бьіло то, что ее дорогие кузеньї, Строцци, заняли важньїе постьі при дворе. Изгнанньїе из Флоренции во время режима авторитарного герцога Алессандро Медичи, Строцци жили как fuoriusciti — так називали итальянских изгнанников — при французском дворе29. Четверо братьев оказались ньіне вознагражденьї Генрихом, желавшим сделать приятное жене. Они стремились вернуться домой и вьібросить вон самозванца-правителя Флоренции, мертвой хваткой вцепившегося во все сфери управлення республикой, и Генрих решил поощрить двоих старших братьев воинскими чинами. Он произвел Пьеро, старшего из братьев, в чин капитан-генерала итальянской пехотьі. А Леоне, второго брата, сделал капитан-генералом галер Леванта. Зто могло би, когда придет время, вьідвинуть двоих старших Строцци на лидирующие роли в любой кампании против Флоренции. Третий брат, Лоренцо, стал єпископом Безье, а младший, Роберто, остался банкиром, хотя теперь отвечал за торговне займи и растущие фон ди королевской семьи, когда било необходимо, и зто бнл очень В И Г О Д Н Ь І Й пост. 29 Большая часть семейства Строцци сумела бежать от произвола Алессандро, но всех оставшихся изгнал или убил Козимо Медичи.

Екатерина Медичи

121

Екатерина любила Пьеро больше других братьев, да и Генрих питал к нему глубокую привязанность, даже сделал его «gentilhomme ordinaire de la chambre» (дворянином, служащим в королевских покоях). Пьеро представлял собой колоритную, хотя и гротескную, фигуру. Редкостньїй ум и образованность сочетались в нем с храбростью и решимостью, не позволявшими ему сдаваться противнику. Человек контрастов, он писал изящньїе стихи и одновременно обожал чудовищно грубьіе и рискованньїе шутки — вроде тех, которьіе так любил и сам Генрих. Придавая чересчур большое значение внешности, он носил вьісокие каблуки, чтобьі замаскировать недостаток роста и, желая скрьіть тот факт, что голова его слишком мала по сравнению с телом, напяливал огромньїе, богато украшенньїе шляпьі. Пьеро переводил Цезаря с латьіни на греческий и зачаровьівал слушателей историями. Но стоило сцепиться с ним в ссоре, флорентиец стоял насмерть. Даже Диана, Гизьі и СентАндре находили его общество восхитительньїм. Екатерина с самьіх первьіх дней своего брака окружала себя итальянцами, но теперь, став королевой, увеличила круг соплеменников. Она считала себя вдохновительницей соотечественников, оказавшихся в изгнании. Они же возлагали на нее политические надеждьі, називали ее итальянской королевой Франции. Вначале новое царствование мало что могло им дать. Посол Империи при дворе докладьівал своєму господину: «Начался явний приток итальянцев к новому двору, они предлагают свои услуги, но в ведомость раздачи пенсионов их еще не внесли». Екатерина, гордясь родной страной, вьіписьівала платья из Италии, покровительствовала итальянским художникам и ремесленникам, и постепенно ее влияние, итальянский стиль, тяготеющий к изнсканной роскоши, стали заметай при дворе. Ее дворецкий, флорентийский позт Луиджи Аламанни, бнл заметной фигурой итальянской диаспорн. Но круг внходцев из Ита лии состоял не только из художников, воєнних, купцов или политических беженцев. Били среди них и банкири. Они обеспечили мощную поддержку Екатерине во время нового правлення, особенно когда королю требовались кредити на

122

Леони Фрида

военньїе зкспедиции в глубь полуострова. Ибо очень скоро стало ясно, что Генрих, как и его отец, не мог оставаться равнодушньїм перед «пением сирен Италии» и ее богатьіми землями. Королева поддерживала тесную женскую дружбу с Марией-Екатериной Гонди, француженкой, которая бьіла за мужем за Антонио Гонди, флорентийским купцом, змигрировавшим во Францию. Они впервьіе встретились в Лионе сразу же после свадьбьі Екатериньї и Генриха, когда королевская семья возвращалась из Марселя в Париж. Мадам Гонди отличалась крайней практичностью и давала Екатерине множество советов по самьім различньїм поводам, от беременности и воспитания детей до расходования денег. Впоследствии королева вознаградила свою толковую наперсницу и ее семью: Марии Гонди бьіли порученьї личньіе финансовьіе дела королеви, а также надзор за архитектурньїми проектами и строительньїми работами. По сути, Екатерина сделала г-жу Гонди своим казначеем, что било совершенно необьічно для женщиньї в шестнадцатом веке. Но важнеє всего то, что обе женщиньї все зти годи сохраняли глубокую и верную дружбу, которую Екатерина всегда високо ценила. Среди интриг предндущего правлення, при фантастически растущем влиянии Дианьї, Екатерине пришлось, чтобьі вижить и сохранить достоинство королеви, сделаться внешне равнодушной, спокойной и молчаливой. Мария-Екатерина Гонди входила в число очень немногих людей, наедине с которьши королева позволяла себе про являть истинние чувства. Другим заметним сторонником королеви стал Гаспар де Со, сеньор де Таванн, мужественннй солдат — столь же уродливий, сколь и храбрнй. Ветеран итальянских войн, Таванн презирал Диану и ее приспешников, восхищался терпением и достоинством Екатериньї в череде бесконечних унижений, которие ей приходилось сносить. Однаждн, заметав особенно ядовитнй взгляд Мадам, брошенний на Екатерину, взбешенний Таванн решил действовать и сообщил королеве, что отрубит Диане нос. Он надеялся, что, если изуродовать фаворитку, то она может лишиться любви

Екатерина Медичи

123

короля. К счастью, Екатерина отговорила Таванна от столь примитивного акта жестокости. Одновременно с зтим родственник королеви и ее большой друг, герцог де Немур, подошел к ней, предложив плеснуть кислотой в лицо Диане. Зтот прожект также бьіл отклонен, когда королева заявила, что предпочитает более мягкие мерьі. И зти люди, и дру геє из ее окружения вьіделяли в Екатерине такие качества, которьіх остальньїе как будто и не замечали. 23 мая 1547 года Франциск бьіл похоронен в Сен-Дени. Генрих решил соорудить гробницу для троих, перенеся к отцу тела своих братьев, торжественное погребение которьіх еще не бьіло произведено. Он организовал грандиозньїе похороньї для усопшего короля и двоих принцев, обошедшиеся в полмиллиона зкю. В то время как величественная и скорбная процессия двигалась через Париж в Сен-Дени, он сам наблюдал за кортежем из окна на улице Сен-Жак. Генриху полаталось оставаться инкогнито до конца похорон, когда его должньї бьіли официально провозгласить королем. Когда роскошньїе гробьі с традиционньїми зображеннями покойньїх на крьішках проносили мимо его окна, Генрих «сильно встревожился и глубоко, до слез опечалился». Один из спутников короля тех дней, Вьевиль, попьітался ободрить его величество, сказав, что вместо траура по отцу лучше бьіло бьі продолжить политику прежнего короля, действуя теми же добродетелями и силой. Ото не возьімело должного зффекта. Решив подойти с другого конца, Вьевиль заявил, что вот уже триста лет народ не знал такого принца-разрушителя, как брат Генриха, Карл. И добавил: «Он никогда не любил и не уважал вас»; Генрих упрямо продолжал рьідать, пока Вьевиль, увлекшись, не на чал вспоминать, как в детстве принци плавали на лодке и, когда Генрих и старший брат едва не утонули, Карл при виде зтого не сумел одержать радости. Когда ему сообщили, что младшие принци вижили, он горько заметил прия телю: «Я отрекаюсь от Бога; теперь мне так и придется оставаться ничтожеством». В конце концов после нескольких историй, рассказанних Вьевилем в подобном ключе, король воспрял духом и, когда проносили гроб Карла, вос-

124

Леони Фрида

кликнул: «Смотрите, вон то ничтожество, благодаря которому я обрел счастье!» Теперь, когда старьій король бьіл похоронен, а его собственная коронация в Реймсе еще не состоялась, Генрих, побуждаемьій Дианой, решил прекратить ссору, начавшуюся при дворе еще в годьі правлення Франциска. Молодой вель можа, Ги Шабо, барон де Жарнак, родственник герцогини д ’Зтамп, бьіл, по его словам, злостно оклеветан Генрихом и его друзьям. Когда Жарнаку пришлось для защитьі своей чести потребовать удовлетворения, дофин, по своєму поло женню, не смог участвовать в дузли. Обстоятельства дела вьінудили одного из друзей Генриха, Франсуа де Вивонна, сеньера де Ла Шатеньерз, опьітного бойца, воевавшего бок о бок с королем, и виртуозного фехтовальщика, вступить в поєдинок от имени дофина. Дузль должна бьіла вестись до смерти одного из соперников, но Франциск отказался разрешить зто, и конфликт остался незавершенньїм, хотя никто не мог бьі сказать, что причиной тому стала робость представителя дофина. Ла Шатеньерз бьіл крепко сложен, настоящий атлет и известньїй борец. Он обучался боевьім искусствам под руководством известного мастера в Риме и всегда побеждал в дузлях. Один из секретов его успеха заключался, по его словам, в том, что в детстве его корми ли измельченньїми в порошок железом, сталью и золотом. Жарнак, в свою очередь, бьіл високим, но худощавьім, приятньїм на вид молодим человеком мягкого нрава, в отличие от шумного забияки Ла Шатеньерз. В начале нового царствования Ла Шатеньерз снова попросил разрешения на дузль — и снова до смерти. Жарнак написал королю, прося о том же. Генрих, соблюдавший средневековнй кодекс рицарской чести, охотно дал разрешение. Дузль вскоре стала восприниматься как символическая битва между двумя старими партиями: Ла Шатеньерз представлял Диану и нового короля, Жарнак — д ’Зтамп и Франциска. Обстоятельства изменились, но и теперь, хотя большинство при дворе, желая угодить королю, стояли за Ла Шатеньерз, нашлись и такие, кто, устав от влияния Диани, подцерживали Жарнака.

Єкатерина Медичн

125

Двор гудел от возбуждения, делались ставки, а виновники готовились к схватке. Некоторьіе рассчитьівали, что победит Жарнак, но большинство вьіступало против него. Ходили слухи касательно кузена Екатериньї, Пьеро Строцци, до того обожавшего защищать свою честь, что он бьіл готов хвататься за шпагу по ничтожнейшему поводу. Он, кажется, решил помочь Жарнаку, тайно подсказав ему коекакие обманньїе движения, специально направленньїе про тив Ла Шатеньерз. При помощи известного итальянского мастера дузлей Кайдзе Жарнак изнурял себя тренировками, готовясь к битве и, хотя Екатерине нравилось наблюдать за беспокойством Дианьї, она не могла открьіто поддерживать врага своей соперницьі. Скореє всего Строцци решил взять дело в свои руки по собственной инициативе, не спрашивая разрешения королеви. В день дузли, 10 июля 1547 года, на лугу в Сен-Жермен-ан-Лз бьіла подготовлена арена и трибуни для зрителей. Красочние штандарти развевались на ветру, для дузлянтов поставили палатки, учли все традиционние условия подобньїх дузлей. Неподалеку на длинних столах расставляли угощение: Ла Шатеньерз, абсолютно уверенний в успехе, заказал великолепннй банкет и пригласил весь двор отпраздновать свою победу. По контрасту с ним, Жарнак готовился, упражняясь в фехтовальном искусстве, посещая церкви и аббатства, молясь и размьішляя о грядущем. Оба дузлянта прослушали мессу, и смиренне Жарнака визвало всеобщее уважение. Ла Шатеньерз едва обращал на чтолибо внимание, одержимий нетерпением, со скучающим видом поглядьівая вокруг, демонстрируя, что он «боится врага не больше, чем лев боится собаки». Когда дузлянтн вишли на поле, король, на глазах у публики, занял место между Екатериной и своей фавориткой. Собнтие привлекло толпьі зрителей, простих парижан и мелкопоместних дворян, видевших в Жарнаке жертву растущего влияния Дианьї. Они надеялись, что он постоит за своє сословие. В семь вечера, после бесконечних церемоний, неизбежних согласно средневековой традиции, двоє мужчин шагнули навстречу друг другу. Шатеньерз нанес

126

Леони Фрида

Жарнаку чудовищньїй удар, тот же, вместо того чтобьі парировать шпагой, прикрьшся огромньїм старомодньїм щи том и, бросившись на противника с маленьким кинжалом, дваждьі ударил того под колено, перерезая сухожилия. Ла Шатеньерз упал, истекая кровью. Он бьіл повержен. Толпа завопила, видя, что Жарнак победил величайшего бретера королевства за считанньїе мгновения. Жарнак, не менее потрясенньїй, чем его противник, приблизился к Ла Шатеньерз и, хотя имел полное право убить его, попросил лишь извинений, чтобьі восстановить свою честь. Ла Шатеньерз отказался, пьітаясь встать на ноги, но неудачно. Тогда Жарнак подошел к месту, где сидел Генрих, и предложил королю взять судьбу Ла Шатеньерз в свои руки. Король же застьіл как громом пораженньїй — он вряд ли сльїшал смиренную просьбу Жарнака. Тот умолял восстановить его честь, «приняв» Ла Шатеньерз. Генрих продолжал сидеть в молчании, хотя Жарнак, боясь, что поверженньїй враг умрет, прежде чем ссора разрешится, стал еще более настойчив. Наконец, еще раз взглянув на лежащего на земле Ла Шатеньерз, Жарнак вскричал: «Смотрите, сир! Он умирает! Во имя Господа, отдайте его жизнь в мои руки!» После минутного замешательства Генрих на конец отреагировал, побуждаемьій Монморанси, которьій понимал, что король может уронить свою репутацию, если промедлит еще немного. Государь формально восстановил честь Жарнака. И еще много веков спустя примененньїй им удар, принесший законную победу слабейшему, назьівали «удачньїм ходом Жарнака». Король и Диана бьіли в ярости: они восприняли случившееся как собственное публичное унижение, ибо отождествляли себя с Ла Шатеньерз, и поспешно удалились с места собьітия. Толпа парижан накинулась на угощение, столь преждевременно подготовленное не ожидавшим подобного исхода побежденньїм. «Супьі и закуски они пожирали с жадностью гарпий. Серебряньїе тарелки и прекрасньїе приборьі бьіли... изломаньї или украденьї в сумятице <...> а на десерт бьіли тьісячи ударов от капитанов и лучников королевской гвардии». День закончился полньїм хаосом.

Екатерина Медичи

127

Что касается Ла Шатеньерз, его рану перевязали и сказа ли, что он будет жить, но его зто не порадовало: он потерял честь и, в припадке ярости сорвав повязки, умер, истекая кровью. Потом говорили, что поражение Ла Шатеньерз ста ло дурньїм знамением для короля, явленньїм в самом начале его правлення. И сам Генрих повел себя не лучшим образом — как капризное дитя, а не как великодушний мо нарх. Екатерине же его фиаско принесло тайное удовлетворение, ибо ее соперница оказалась униженной публично. Как следствие всего зтого, Генрих запретил публичньїе дузли в качестве способа решения конфликтов. Однако долго размьішлять о последствиях дузли не пришлось, ибо коронация уже бьіла не за горами. Ее назна чили на 26 июля — в Реймском соборе, согласно древней традиции. Генрих совершил официальньїй вьезд в город за день до зтого. Ценой гигантских, непомерньїх расходов город бьіл преображен. Захватьівающие представлення с нагими нимфами и мужчинами в костюмах сатиров, разворачивались перед королем на пьішно разубранньїх улицах. Екатерина, всего несколько месяцев назад разрешившаяся от бремени, сидела у богато украшенного окна, наблюдая вьезд мужа. Проезжая мимо, он приветствовал ее «с подобающим почтением», а когда приблизился к месту, где сидели Диана и ее приближенньїе дамьі, с явним восторгом замахал им рукой. В день коронации Екатерина, весьма раздобревшая, восседала на подмостках, откуда видела всю священную церемонию единения между Богом, королем и Францией. Хотя согласно церемониалу королева и не должна била играть заметную роль в тот день, она не могла не чувствовать себя уязвленной, видя тунику Генриха, расшитую инициалами «Г» и «Д». Несмотря на зто, Екатерина с гордостью взирала на то, как муж ее исполнял положенную часть древнего ритуала — с достоинством, благородством и благочестием. И в правду, он молился так долго и страстно, что Диана позже поинтересовалась, что послужило зтому причиной. И он ответил, что просил Бога дать ему править долго, если он окажется хорошим королем для Франции, и недолго — если окажется плохим.

128

Леони Фрида

Большая часть коронационной присяги состояла из подробнейших обещаний поддерживать христианскую Церковь, ее законьї и привилегии. Король обещал защищать «христианское население, подчиненное мне», а далее— «истребить еретиков». Жреческие свойства французской монархии прослеживались в церемонии настолько явственно, что коронация, по сути, превращала короля «из мирянина в священника». Хотя политическая целесообразность цере монии из века в век трансформировалась по мере изменения политических интересов, «одна историческая константа осталась прежней: соединение в единое целое французской монархии и католической Церкви. Язьік и символьї французского коронационного ритуала намного превосходили обьічньіе церковньїе обертоньї, сопутствующие прочим монархам западньїх христианских держав». Генрих VIII Английский обладал титулом «Защитник верьі», испанский король именовался «Католическим монархом», но король французский имел удовольствие носить титул куда более возвьішенньїй, более старьш и славньїй: «Rex christianisimus», то єсть «Христианнейший король». Когда Генрих впоследствии бьіл поставлен перед необходимостью разбираться с реформатами, именно ритуальний брак между королем, церковью и страной стал тем мотивом, которьій побудил его изгонять ерети ков из страньї. Как только корона Карла Великого бьіла водружена на голову короля, возглас: «Vivat rex in aetemum!»30 раздался из уст всех пзров и вельмож. Огромное количество золотьіх и серебряньїх монет, специально отчеканенньїх по зтому случаю, бросалось в воздух для собравшейся толпьі простонародья, вьікрикивавшего: «Щедрость, щедрость!» под оглушительньїе возгласьі и рев фанфар.

Генрих сильно изменился с того момента, когда пять лет назад один из послов упоминал о нем, как о человеке, которьій никогда не смеется. Несмотря на то, что основа его личности оставалась неизменной, черная меланхолия, сне30 Да здравствует король во веки веков {лат.). — Прим, перев.

Екатерина Медичн

129

давшая его со времен испанского заточення, наконец отступила. Тот же посол, Маттео Дандоло, явившийся представ лять Венецию на коронации, сообщал: «Я должен признать, что он стал весел, у него румяное лицо и он в отменном здравии... тело его хорошо сложено, он довольно В Ь ІС О К ». Он продолжает описьівать в своем докладе, что Генрих «весьма предан игре в мяч» и обожает охоту. Дандоло добавляет: «Он преисполнен личной отваги, очень храбр и предприимчив». 12 ноября 1547 года Екатерина родила дочь Клод. Родьі произошли в Фонтенбло. Возмущенная прозвищем маде муазель д ’Анз, очень скоро приклеившимся к Клод, поскольку она бьіла зачата именно в зтом прекраснейшем дворце Дианьї, королева осознавала, что миру известна ее унизительная зависимость от фаворитки, «которая по но чам отправляет [короля] навестить то ложе, куда желание не влечет его». В первьіе месяцьі правлення ей сообщалось, что король находится в полной зависимости от Дианьї, что он приходит к ней после полуденной трапезьі и обсуждает все государственньїе дела, имевшие место утром. Жан де Сен-Мори, посланник Империи, писал: «Король позволяет руководить собой и одобряет все, что [Диана] и придворньіе ему советуют... Он все более и более подпадает под ее иго и становится ее вещью, ее рабом». И действительно, Генрих как-то раз писал своей фаворитке: «Я умоляю тебя помнить обо мне, кто знает лишь одного Бога и одного дру га, и уверяет остальньїх, что тьі никогда не пожалеешь о том, что назвала меня своим Слугой. Так пусть же зто имя будет моим навеки».

О влиянии Дианьї написано много, и, судя по всему, оно относилось сугубо к делам житейским. Только в нескольких случаях фаворитка откровенно вмешивалась в королевскую политику по международньїм или внутренним вопросам, причем вмешательство зто подогревалось исключительно собственническими интересами. Ее настоящая сила прояв лялась в вопросах покровительства тем, кто ей угоден и в 5 Л. Фрида

130

Леони Фрида

сохранении баланса сил между королевскими фаворитами. Тот же Сен-Мори писал, что поведение короля становится все более беспечньїм, он не очень-то заботится о сохране нии репутации Дианьї. Используя кодовое имя «Сильвиус», посол рассказьівает, как «после обеда он навещает упомянутую Сильвиус... и, неважно, єсть ли там посльї или дру геє важньїе персоньї, он садится к ней на колени, с гитарой в руках, играет и часто заставляет коннетабля или д ’Омаля признать вслух, что Сильвиус „вполне сохранила свою красоту“, касаясь время от времени ее груди и неотрьівно глядя на нее как человек, поглощенньїй любовью. Упомянутая же Сильвиус заявляет, что рано или поздно у нее появятся морщиньї, в чем она, безусловно, права». Лоренцо Контарини, венецианский посол, писал о нараставшем возмущении Екатериньї: «С начала нового правлення королева не может больше видеть, как король расточает любовь и ласки гер цогине [зтот титул вскоре достался Диане], но, подчиняясь настойчивьім уговорам короля, заставляет себя бьіть терпеливой. Королева даже посещает герцогиню, которая, в свою очередь, служит королеве хорошо, и зачастую именно она вьінуждает короля спать с женой». Много лет спустя, будучи уже немолодой женщиной, Екатерина писала одному из своих посланников, г-ну де Бельевру, пьітавшемуся решить супружеские сложности ее дочери Марго с Генрихом Наваррским. Зто один из очень немногих сохранившихся документов, где єсть ясная карти на любовного треугольника, представленная глазами самой Екатериньї: «Если я приветствовала мадам де Валантенуа [Диану], то угождала при зтом именно королю, и, кроме того, я всегда давала ему знать, что делаю насилие над собой, ведь женщина, любящая своего мужа, никогда не сумеет полюбить его шлюху. Ибо никто не смог бьі назвать ее иначе, пусть слово зто и режет нам слух». В более патетическом ключе Екатерина передала свои чувства после того, как овдовела, в письме дочери Елизавете, в то время коро леве Испании. Она пишет о Диане и о том, как ей приходилось примиряться с обстоятельствами. О муже она говорит: «Я любила его так сильно и всегда боялась его потерять».

Екатерина Медичи

131

Страх потери заставлял Екатерину таиться. Ради любви к мужу она бьіла вьінуждена терпеть муки ревности и унижение, лишь бьі оставаться рядом с ним. Со свойственньїм ей трезвьім взглядом на вещи, она понимала, что другого вьібора нет. Подобно верной собаке, королева старалась сопровождать мужа в его вояжах и кампаниях. «Она всюду следует за ним без тени усталости», — заметил Соранцо, посол Венеции. Одним из источников утешения для Екатериньї стало увлечение астрологией. Ей каким-то образом удалось най ти формулу, помотавшую сочетать преданность религии и веру в звездное влияние. Королева обладала блестящим талантом в астрономии, физике и математике, которьіе дополняли ее тягу к небесньїм премудростям и помотали погрузиться в изучение их влияния на жизнь человеческих созданий. У нее бьіли книги с бронзовими страницами и вращающиеся диски, позволявшие легко анализировать движение небесних тел. Действительно, при жизни Екатериньї произошло много собитий в небесной сфере, часто— во времена катастроф и бедствий. Комети, затмения и другие необичнне явлення служили знаменнями важних собитий. В свиту королеви входили два знаменитих итальянца, братья Руджери — Томмазо и более известннй Козимо, которого знали под именем флорентийского мага. Говорят, что Руджери, вндающиеся астрологи, практиковались еще и в черной магии. Семья зта долгое время находилась под покровительством Медичи, предки Екатериньї — Лоренцо и Козимо М едичи— били крестними отцами детей семейства «Старого Руджери». Из двоих братьев Козимо, без сомнения, снискал более зловещую репутацию, но Екатерина многие годи пользовалась его услугами. Она и восхищалась им, и боялась его, всегда стараясь не огорчать мага. Среди ходивших в на роде многочисленннх слухов говорилось, что чернокнижник Руджери, якобьі, украл еврейского ребенка, обезглавил его и, используя темньїе чари, вьізнал у отсеченной голови тайни, увеличившие его силу. В то время, когда использование талисманов и священних реликвий било широко в

132

Леони Фрида

ходу, королева, как говорили, обладала талисманом (среди прочих вещей в ее обширной коллекции), сделанньїм из человеческой крови, крови козла и металлов, соответствующих ее карте рождения. Продолжительное увлечение королевьі астрологией и черной магией бьіли исключительньїми даже для того времени, и позже снискали ей зловещую репутацию в истории. Улучшению имиджа королевьі не способствовал и ее парфюмер, итальянец мзтр Ренз, которого жутко боялись изза его притираний и порошков, легендарньїх отравленньїх перчаток и румян, которьіми он помогал людям раньше срока отправиться к праотцам, когда служил уже овдовевшей Екатерине. Горячо заинтересованная в людях, обладавших пророческими талантами, королева, как говорили, сама отличалась даром ясновидения. Многие из ее приближенньїх уверяли, будто в течение нескольких лет она просипалась с криками, вещая о неизбежной смерти своєю возлюбленного. Даже ее дочь Марго свидетельствовала, что мать совершенно точно предсказьівала смерть тех или иньїх людей, как так видела зто во сне. В апреле 1548 года, проведя восемь месяцев в Фонтенбло, Генрих, Екатерина и двор покинули замок. У ко роля бьіли теперь важньїе причини разобраться с делами в Италии и сохранить добриє отношения с папой Павлом III Фарнезе. Тот рассорился с императором, и Генрих решил воспользоваться зтим разрнвом, подцержав семейство Фарнезе. Внук папи, Горацио Фарнезе, воспитнвался при французском дворе и, дабьі связать вместе две династии, Генрих пообещал видать за него свою внебрачную дочь, Диану Французскую. Еще раньше, в 1545 году, син папи, Пьер Луиджи Фарнезе, получил в дар от отца герцогства Парму и Пьяченцу на севере Италии. Император уверил папу, что воєнного присутствия внушительних частей Испанской армии хватит, чтобьі защитить интересн его сина в зтих отдаленннх землях31. Вскоре после коронации Генри31 Помимо миланского вопроса, у императора бьіли и другие интересьі в связи с делом Фарнезе. Его внебрачная дочь, вдова герцога

Єкатерина Медичн

133

ха поступили новости, что агентьі императора убили Пьера Луиджи. Генрих получил от папьі просьбу о помощи, его святейшество просил отомстить за сьіна. Генрих жаждал начать войну, но Монморанси, полньїй мрачньїх предчувствий, предложил действовать поосторожнее. Когда Генрих вьіяснил, что ни венецианцьі, ни турки не станут его со юзниками, он решил виказать свою солидарность с Фарнезе, предприняв поездку в Пьемонт, большая часть которого находилась под контролем Франции. Он путешествовал с роскошньїм зскортом наиболее важних и сиятельннх дво рян, даби произвести на итальянцев неизгладимое впечатление. На время своего отсутствия Генрих создал совет пятернх и назначил Екатерину номинальной регентшей, прежде чем оставил ее в Маконе. Зто бьіло первим знаком уважения к ее преданности и способностям, хотя реально политические полномочия королеви оставались весьма ограниченннми. Вияв совету Монморанси действовать в Италии с размахом, Генрих устроил для пьемонтцев настоящее показательное представление. Он виплатил старне долги Франции, репатриировал французских солдат-инвалидов и вьідал им пенсию, так назнваемий «дар» («une donne»). Он первим из монархов догадался материально компенсировать солдатам потерю здоровья в боях за отечество, и потомки следовали созданной им традиции. Королевская забота о старьіх бойцах произвела неизгладимое впечатлении. Один из боевьіх командиров Генриха, Блзз де Монлюк, назвал его лучшим королем, какому когда-либо приходилось служить солдатам. Генрих совершил одно небольшое, но важное завоевание во время своей итальянской поездки: маркизат Салюццо. Зтот клочок земли давал французам возможность прямого доступа на полуостров. Во время визита Генриха в Пьемонт произошло и другое важное собитие, улучшившее положение семейства Гизов. Пока Генрих и его люди Алессандро Медичи, убитого сводного брата Екатериньї, вьшіла замуж за Оттавио, брата Горацио Фарнезе, и император пообещал Парму ему.

134

Леони Фрида

находились в Турине, многие важньїе персоньї прибьіли принести вассальную присягу новому французскому коро лю. Среди них бьіл Зрколе д ’Зсте, герцог Феррарьі. Его супругой бьіла Рене Французская, дочь короля Людовика XII, предшественника Франциска І. У зтой парьі бьіла дочь по имени Анна, которую они хотели вьідать за Франсуа де Гиза, герцога д ’Омаля. Король дал согласие; Гизьі же приш ли в восторг. Представители зтой семьи всеми способами стремились улучшить своє положение, в том числе и за счет престижньїх брачньїх союзов, а теперь они могли породниться с французской королевской семьей еще крепче. В отсутствие Генриха Екатерина (как обьічно, беременная) и ее совет внезапно столкнулись с серьезньїми труд ностями: начались восстания и мятежи в связи с соляньїм налогом, так назьіваемьім «1а gabelle». Известия об зтом дошли до короля, и 7 сентября 1548 года Генрих вернулся во Францию. Так закончилось краткое регентство Екатериньі. Для усмирения мятежников бьіли предпринятьі жестокие мерьі. Король послал Монморанси в Гиень, а Франсуа д ’Омаля — в долину Луари организовьівать карательньїе операции. Свадьба Франсуа с Анной д ’Зсте оказалась отложенной на неопределенньїй срок. Достигнув Тулузьі, Монморанси безжалостно расправился с восставшими, хотя волнения к тому времени уже улеглись и его молили о милосердий. Он пьітал и казнил более 150 человек. Осужденньїе, в основном вожаки, бьіли колесованьї, повешеньї, посаженьї на кол и расчлененьї. Он даже хотел провести показательную акцию для местного населення в злополучной областе Бордо, где подобньїе мя тежи случились несколько лет назад. Монморанси угрожал вьіселить население всего города Бордо, заменив его переселенцами из другой части Франции. К чести Генриха следует отметить, что он не одобрил зту идею, и бордосцьі бьши спасеньї, но жестокие методьі коннетабля не могли не запятнать репутации короля. Однако зто бьіл единственньїй мятеж, случившийся в его правление. Вскоре после возвращения из Италии Генрих осуществил триумфальньїй вьезд в Лион в качестве нового монарха. Зта

Екатерина Медичи

135 древняя и важная традиция существовала на протяжении многих лет: король должен бьіл установить связь с могущественньїм городом. Монарх назначал новьіе постьі, распределял вакантньїе должности, миловал преступников, слушал жалобьі населення и проверял, как взимаются налоги. Са мим важним злементом зтого торжественного визита било то, что король получал от шрода официальную вассальную присягу. Он же, в свою очередь, признавал права города и его жителей. Для приветствия монарха организовались пьшінне празднества, ибо он признал Лион первьім среди дру гих крупних городов. Друг короля Сент-Андре, губернатор Лиона— ставшего после Парижа наиболее вьідающимся городом в стране, — сбился с ног, стараясь произвести впечатление на его величество великолепньши внступлениями и праздниками. Своей известностью Лион бьіл, в первую очередь, обязан тем что здесь сосредоточились важнейшие финансовне сили Франции, и многие влиятельние горожане бьши внходцами из Италии, обретшими здесь новьіе возможности для деловой деятельности. Екатерина, Генрих и Диана путешествовали в громаднейшей барке вниз по Роне до Ла Взз, где королевский кортеж остановился в маленьком замке, ожидая вьезда в город. Генрих вступил в Лион 23 сентября 1548 года в сопровождении своей фаворитки. Официальний вьезд Екатерини должен бнл состояться на следующий день. Желая доставить королю удовольствие, привечая и славя Диану, горожане и их губернатор обращались с королевской любовницей, будто она била самой королевой Франции. Все вокруг напоминало о Генрихе и его даме сердца. Льстецнгорожане обьігрнвали тему богини Дианьї. Тут и там виднелись изображения триумфа римских императоров, столь восхищавшие Генриха. При вьезде в город, украшенний в етиле Древнего Рима, короля приветствовали 160 горожан, одетьіх римскими легионерами. Затем кортеж попал в искусственннй лес, откуда вибежала группа нимф, ведомая юной красавицей с серебряньш луком и стрелами, изображавшей богиню охоти. Прекрасная девушка приблизилась к королю, причем за ней на цепи ехал лев (чудо механики),

136

Леони Фрида

символизирующий город Лион. Произнеся приветствие в стихах, она предложила королю ключи от города. Среди прочих чудес и представлений бьіли потешньїе схватки между двенадцатью бойцами, одетьіми гладиаторами, с тяжельїми двуручньїми мечами в руках. Зто так понравилось Генриху, что он попросил через неделю вновь показать ему представление. По мере продвижения кортежа через город он мог убедиться: каждое окно и триумфальная арка, каждьій обелиск украшали монограммьі Генриха и Дианьї. То и дело сльшіались ссьілки на мудрость Ген риха и его величне, сравнимьіе с величием императоров Рима, и целомудрие Дианьї, словно богини, что виража лось в аллегорических фигурах. Доминировали черньїй и бельш цвета— змблема траура Дианьї. Теперь зти цвета стали символом ее триумфа. Екатерина вьехала в город на следующий день. Бьіло поздно, смеркалось, когда королева со своей свитой дви нулись по улицам. Зльїе язьїки болтали, что король велел супруге появиться в темноте, «ибо тогда ее уродство не будет заметно». Но какова бьі ни бьіла причина задержки, зто не помешало Екатерине явиться с подлинньїм величи ем. Сидя на открьітьіх носилках рядом с невесткой Маргаритой, Екатерина сумела произвести на горожан неизгладимое впечатление, ведь многие из них бьіли ее соотечественниками. Все ее платье покривали крупнне бриллиантн. За ней, образуя контраст своей показной скромностью, ехала в дамском седле Диана. Горожане не растерялись и переделали все в угоду теперь уже королеве. Прибьіл тот же лев, что и днем раньше, но для Екатерини его механическая грудь била открнта, показнвая сердце, украшенное гербом королеви. Черно-белне цвета, где возможно, заменили зе леним — цветом Екатерини. Однако, к удивлению многих и к досаде Екатерини, знатнейшие люди города принесли вассальную присягу королю, поцеловав его руку, а потом, перед королевой — руку Дианьї. Сент-Андре верно служил королю, славя его фаворитку. Прежде Екатерина могла, по крайней мере, утешаться тем, что ранг Дианьї не позволял ей во время публичних

Єкатерина Медичи

137

церемоний находиться рядом с королевой. Но и зта небольшая радость осталась в прошлом, когда Диану перестало удовлетворять положение знатной вдовьі важного сеньора. Теперь ей бьіла необходима позиция, отражавшая ее настоящий статус при дворе. И вот в Лионе, 8 октября, Диана де ІІуатье стала герцогиней Валантенуа, полупив герцогство, с которьім у ее семьи бьіли старинньїе связи, ранее подаренное Чезаре Борджиа королем Людовиком XII. Генрих бьіл уверен: у Дианьї хватит средств, чтобьі поддерживать достоинство своего титула. Зто продвижение также означало, что Диана полупила право следовать в процессиях сразу за принцессами крови. Герцогиня сменила герб, демонстрируя новьій статус. Мало того, король обьявил, что отньїне Диа на становится одной из фрейлин королеви. Двор переехал на север, в Мулзн, где 21 октября должна бьіла состояться свадьба кузини Генриха Жанньї Наваррской (д’Альбрз), допери его тетки Маргаритн (жени коро ля Наварри), и Антуана де Бурбона, первого принца крови после снновей Генриха. Живя в своем маленьком горном королевстве, Маргарита после смерти обожаемого брата Франциска оставалась в стороне от двора Генриха. Они с мужем упрямо питались противостоять браку, которнй Ген рих предложил для их допери Жанньї. Они предпочитали для нее более серьезную партию, спитая, что она может вийти замуж за короля Испании, Филиппа. Но Генрих не мог позволить Наварре попасть в лапи Габсбургам и настоял на браке с Бурбоном. Жанна д ’Альбрз, независимая и сильная духом юная женщина, торжествовала, ибо находила молодцеватого Ан туана де Бурбона весьма привлекательним. Прежде, когда обсуждались претенденти в мужья для принцессн, Генрих предлагал Франсуа де Гиза, герцога д ’Омаля. Но Жанна отказалась вийти за него, ибо в зтом случае дочь Дианьї де Пуатье стала би ее невесткой32. В ярости из-за нанесенно32 Дочь Дианьї де Пуатье, Луиза, вьішла замуж за брата герцога де Гиза, маркиза де Майенна, и Жанна не желала устанавливать какиелибо родственньїе отношения с семьей королевской любовницьі.

138

Леони Фрида

го ему оскорбления, Генрих ясно дал понять, что лишает ее своей милости и свадьба между Жанной и Антуаном де Бурбоном произойдет без торжеств. Для свадьбьі же своего друга Франсуа и Анньї д ’Зсте, назначенной на 4 декабря в Сен-Жермен-ан-Лз, Генрих затеял увеселения, долженствующие стать собьітием века и потребовавшие астрономических расходов. Пять дней спустя, дабьі не ударить в грязь лицом, Монморанси женил одного из своих племянников, Франсуа д ’Андело, на одной из богатейших девушек королевства— Клод де Рье — с не меньшей помпой. Еще одним, последним собьітием той осени стало возвращение королеви Злеонорн в Нидерландьі, под опеку брата-императора. Генрих всегда относился по-доброму к мачехе, но после смерти мужа ее уже ничто не удерживало во Франции. Она прожила еще десять лет и умерла в Испании в 1558 году. В то время как двор перемещался из замка в замок, охотясь и празднуя Рождество и Новий Год, Екатерина оста валась в Сен-Жермене, находясь в последней поре своей четвертей беременности. З февраля в четьіре часа утра, в присутствии короля, Екатерина подарила жизнь сину. Ребенка назвали Людовиком и, как того требовала традиция, второй син короля Франции получил титул герцога Орлеанского. Крестинн Людовика провели в має, а 8 июня Ген рих с супругой прибьіл в Сен-Дени, чтобьі приготовиться к коронации Екатерини, которая состоялась несколькими днями позже. В ночь перед церемонией супруги вместе посетили со бор. Их встретил кардинал де Бурбон, брат Антуана; они проверили, все ли готово к торжеству. Аббатство должним образом подготовили, для короля устроили небольшую ложу, чтобьі он смог наблюдать церемонию, скрнвшись от глаз присутствующих. Трон королеви, поднятий на покри тий золотой материей помост, бьш украшен ее инициалами, вишитими золотом на синем бархате. Синий же бар хат покривал ступени с балюстрадами с каждой сторони, ведущими к кафедре. Вокруг алтаря устроили трибуни в девятнадцать рядов внсотой. Принци сидели справа, ка-

Єкатерина Медичи

139

валерьі ордена святого М ихайла— слева. Ниже принцев помещались капитаньї гвардии, а напротив них — дамьі и кавалерьі, принимавшие непосредственное участие в церемонии. Остальньїе же места предназначались для гостей и не занятьіх в церемонии придворньїх. В утро коронации, 10 июня, Екатерина встала на рассвете, ведь одевание и приготовления должньї бьіли занять много времени. К одиннадцати часам она уже бьіла готова и, когда настал момент, два молодьіх кардинала, Вандом и Гиз, возглавили огромную процессию принцев и принцесс, чтобьі сопроводить ее. Корсаж королевского платья сверкал бесчисленньїми бриллиантами, рубинами, изумрудами и жемчугом. Платье из сине-зеленого бархата, переливающегося на свету, бьіло вьішито золотьіми королевскими лилиями, как и мантия, отороченная горностаєм. Покрой одеждьі должен бьіл придать фигуре Екатериньї особую значительность. Возглавляемая двумя сотнями кавалеров королевско го дома, разодетьіми в пьішньїе церемониальньїе одеждьі, процессия направилась в аббатство. Их сопровождали конньіе рьіцари королевского ордена. Герольдьі несли тяжельїе золотьіе жезльї. За ними шел коннетабль с гроссмейстерским жезлом. Далее следовали королева и два кардинала. Двоє старших принцев крови несли ее мантию, а в конце мантию перехватьівали старшая и младшая герцогини де Монпансьє и принцесса де Ла Рош-сюр-Йон. Трубьі возвестили о прибьітии королеви. Длинньш кортеж фрейлин, сопровождающих королеву, открьівала Маргарита, сестра Генриха. Диана находилась в третьем ряду, среди старших принцесс, и ее шлейф держал сьін коннетабля, Анри де Монморанси-Дамвилль. Ее сопровождала одиннадцатилетняя дочь короля Генриха, Диана Французская, прозванная Мадам Бастард. Женщиньї в процессии бьіли одетьі в расшитьій драгоценностями бархат и горностаевьіе плащи, в подражание самой королеве, и диадемьі, сообразно своєму рангу. Диана и другие титулованньїе вдовьі вьіделялись тем, что не носили богатьіх украшений. Старшая из королевских фрейлин замикала шествие. Истинним украшением процессии служила преисполненная собственной важности

140

Леони Фрида

старшая дочь Дианьї, жена Робера IV де Ла Марка, князя Седанского. Робер де Ла Марк бьіл произведен Генрихом в маршальї Франции и получил место на королевском совете33. Преклонив колени перед алтарем и поцеловав ковчег со святьіми мощами, королева села на трон, все принцессьі и другие дамьі тоже заняли приготовленньїе для них места. На самом верху справа от королеви сидели Диана и ее дочь Луиза де Майенн, бившая замужем за братом Франсуа, герцога д ’Омаля. Слева от Екатериньї сидела Диана Французская, а подле нее — Франсуаза де Ла Марк. Когда бьіли произнесеньї открьівающие церемонию молитви, Екатерина спустилась с трона и преклонила колени перед алтарем для миропомазання, совершаемого кардиналом де Бурбоном. Он нанес священний єлей на лоб и грудь Ека териньї, затем надел ей на палец кольцо, означающее ее брак с королевством французским, и вложил в одну руку скипетр, а в другую — державу. Наконец огромная корона, которую держали Антуан де Бурбон (герцог Вандомский) и граф д ’Знгьен, била возложена на голову королеви. Корона била столь тяжела, что почти немедленно ее сменила дру гая, более легкая. Зта оказалась «небольшой и полностью украшенной бриллиантами, рубинами, жемчужинами великой красоти и ценности». Зрелище впечатляло. После возложения корони Екатерина, в сопровождении принцев крови, проследовала к трону. Принц Луи Конде, младший брат Антуана де Бурбона, водрузил тяжелую государственную корону на табурет, стоявший, по недоразумению, прямо у ног старшей дочери Дианьї, Франсуазн. Прослушали мессу, после чего Франсуаза де Ла Марк провела церемонию возложения даров к алтарю. Екатерина возглавляла процессию из четнрех принцесс, несших священние дари. Диана, участвовавшая в процессии, шла к алтарю с видом безмятежньш и благочестивим — ни дать, ни взять, святая — и, когда проходила она мимо ложи короля, шаг ее 33 В 1552 году Робер де ла Марк получил в дар герцогство Бульонское.

Екатерина Медичи

141

сделался медленньїм и чинньїм. Зта «показная скромность» не прошла незамеченной. Презрев все вьіходки Дианьї, Екатерина бьіла в тот день глубоко удовлетворена, зная, что отньїне о н а— законная, помазанная на царство королева Франции. Перестав бьіть безвестной флорентийкой, Екатерина, как и Генрих, об ручилась с королевством французским, и Бог уготовил ей править народом Франции, если государь лишится зтой возможности. Несмотря на злегантность Дианьї и ее фальшивое смиренне, корона досталась Екатерине. Ее «чувство чести и благоговения», когда она стала королевой при Генрихе, изменило ее дородную, грузноватую фигуру настолько, что даже наиболее взьіскательньїе придворньїе согласились: «На публике она бьіла настоящей хозяйкой положення, полной достоинства, исполнявшей свои церемониальньїе и общественньїе функции с уверенностью и совершенной простотой». Они «не могли припомнить другой королеви, со Бремен Анньї Бретонской, столь соответствующей своє му положенню». 16 июня Генрих произвел официальньїй вьезд в Париж. В столице били потрачени гигантские суммьі, нанятьі знаменитне художники тех дней: Жан Гужон, Филибер де Л ’Орм и Жан Кузен принимали участие в оформлений города. Основними темами виступлений стали сюжети из античной истории и древнего прошлого галлов. Внступающие славили Геракла как галла по происхождению, и с ним же, в свою очередь, отождествляли Генриха. Знаменитий позт Ронсар приветствовал вьезд короля изисканньши стихами, горожане же одарили государя цельїм рядом грандиозних представлений, даже превзойдя, по всеобщему мнению, лионцев. К великому удовлстворенню Екатеринн, Диане в зтих торжествах уделили совсем немного внимания, а большая часть поздравлений и приветствий адресовалась их величествам. Сама Екатерина с триумфом вьехала в Париж 18 июня. Пирьі и празднества продолжались почти цельїй месяц. Двор оставался в замке Турнель на все время тор жеств. К удовольствию короля, на реке Сене проводились турнири и потешние баталии. Единственньш огорчением

142

Леони Фрида

бьша обьічная грьізня вельмож за право занять лучшее место на банкете, данном в ночь вьезда Генриха. Однако мрачная тень религиозньїх раздоров тенью легла на праздничньїй Париж. Король велел доставить к нему одно го из еретиков, содержавшихся под стражей, желая лично допросить его. Специально ввібрали жалкого портного, ибо решили, что он будет робок и тих в присутствии короля. Тем самьім уменьшалась вероятность, что красноречие пленника может пробудить в Генрихе его природную доброту и он решит проявить милосердне. Несчастного пленника привели; но, когда он заговорил о своей вере и убеждениях, зто произвело сильнейшее впечатление на собравшихся, включая и са мого короля. Диана, чья неприязнь к протестантам отражала их нелюбовь к ней и презрение к ее положенню королевской фаворитки, попьіталась своими вопросами сбить жалкого человечка с толку. Однако тот, как ни удивительно, осмелел и ответил чистосердечно, с воодушевлением: «Сударьіня, удовлетворитесь тем, как вам удается развращать Францию, но не стоит смешивать вашу мерзость и грязь с вещью столь священной, как Божественная Истина». Генрих, взбешенньїй тем, что задели его святая святьіх, приказал, чтобьі человека зтого сожгли в его присутствии. Вместе с ним должньї бьіли казнить еще троих обвиненньїх в ереси. И вот 4 июля Генрих наблюдал из окна на улице СенАнтуан, как подожгли хворост под осужденньїми. Чтобьі сжечь дотла человека, привязанного к столбу, требовалось не менее сорока пяти минут; пламя медленно поднималось вокруг портного и его собратьев по религии. Вместо того чтобьі кричать и стонать в агонии, умирающий сверлил Генриха глазами и не отводил взгляда, пока не потерял сознания. Генрих никогда больше не решался смотреть на сожжение и спустя мною недель не мог толком спать: об раз умирающего портного стоял перед его глазами. Однако он по-прежнему продолжал свою узколобую политику в отношении еретиков, ибо они бьіли бельмом в глазу для него, избравшего прямолинейньїй путь в религии. К тому времени, когда Екатерина взяла на себя управление государством, такие методьі потеряли всякую зффективность.

ГЛАВА 5. ВЛИЯНИЕ ЕКАТЕРИНЬІ РАСТЕТ «Король оказьівает ей понести и доверяет ей» 1548-1559

Почти за год до коронации Екатериньї во Францию в поисках убежища прибьша очень важная юная особа. В августе 1548 года, во время краткой поездки Генриха в Италию, пятилетняя Мария, королева Шотландская, поки нула своє обьятое бедами королевство. Девочка приехала во Францию по приглашению Генриха, следовавшего настоятельньїм увещеваниям дядюшек-Гизов. Их сестра, вдо вая королева-мать Шотландии, Мария де Гиз, находилась в настоящей осаде, позтому и отослала дочь подальше от английских захватчиков, ко французскому двору. С момента своего рождения Мария стала обьектом планируемого брачного союза с сьіном Генриха VIII, королем Здуардом VI Английским. Но французи вовсе не хотели обьединения Англии с Шотландией, а шотландцьі всегда боялись того, что они називали «английскими медвежьими обьятиями». Вместо зтого решено било вьідать венценосное дитя замуж за старшего сина Генриха и Екатериньї, дофина Франциска. Генрих дал согласие внрастить Марию при французском дворе и, если надо, побороться за ее наследство. Зтот проект никому не пришелся по душе; в особенности Диане и коннетаблю, которне опасались усиления престижа Гизов, если Мария будет жить при дворе. Французские противники зтого брака, однако, помалкивали, и Генрих послал кузена Екатериньї, Леоне Строцци, с пятнадцатью галерами оказать вооруженную помощь Шот ландии. Строцци захватил замок Св. Андрея, где среди пленников оказался пламенннй шотландский протестант Джон Нокс. Он, в числе других, бнл сослан на галери, что впоследствии лишь усилило ненависть Нокса к Екатерине Медичи. В сентябре 1547 года жизнь юной Марии Шотландской и ее матери действительно находилась в опасности, ибо ко-

144

Леони Фрида

ролевство без преувеличения «пришло в полньїй упадок и лежало в руинах». Генрих, опасавшийся полупить удар в самом начале правлення, стал настойчиво искать возможности вьівоза Марии во Францию. Если верить словам Нокса, Мария бьіла таким образом «продана дьяволу» и отослана во Францию «с той целью, чтобьі с юности она напилась зтой отравьі, действие которой пагубно скажется на всей ее жизни, а миру принесет бедьі, сравнимьіе с моровьім поветрием». Формальносте бьіли соблюденьї, и наконец 13 августа 1548 года Мария прибьіла в бухту Роскофф в Бретани, сумев ускользнуть от преследования английских кораблей и пережив ужасньїй шторм. Кроме четверьіх юньїх спутництезок, прозванньїх «четьіре Марии»34, с маленькой королевой прибила и ее гувернантка, Дженет Флеминг, внебрачная дочь короля Якова IV Шотландского. Леди Флеминг бьіла весьма привлекательной вдовой лет тридцати с лишним, белокурой. с безупре іно белоснежной кожей. В то время как французьі с наслаждением расписьівали внешность ма ленькой королеви и ее манери, всех остальних из ее сви ти (исключая леди Флеминг) они нашли совершеннейшими варварами— грязньши и дурно пахнущими. Шотландцн, явно не привнкшие к рафинированности Франции зпохи Ренессанса, никак не вписивались в общую картину и с недоверием смотрели на поднятую вокруг них суєту и условности придворного зтикета. Словно ожидая в любой момент засади или нападения, мужчини держали руки на рукоятях мечей. Впрочем, большинство из сопровождавших Марию лиц недолго оставались на французской земле. Ее бабка, Антуанетта Гиз, обрадованная встречей с внучкой, решила затем, что должна стереть все воспоминания о первобнтном маленьком королевстве из сознания девочки, чтобьі юная принцесса поскорее привикла к новой стране. После развлекательного путешествия по северу Франции, в середине октября 1548 года Мария прибила в Сен-Жер34 Зти спутницьі королеви звались Мзри Сетон, Мзри Ливингстон, Мзри Битон и Мзри Флеминг.

Екатерина Медичи

145

мен и присоединилась к своим венценосньїм «братьям и сестрам». Когда Генрих впервьіе увидел маленькую королеву шотландцев, он провозгласил ее «самьім чудесньїм ребенком на свете», и с той порьі Мария могла наслаждаться роскошью и благами, которьіми окружали всех королевских детей без ограничений. Екатерина и Генрих по меркам того времени бьіли заботливьіми родителями. Не только Екатерина про водила цельїе часьі за написанием писем гувернеру детей с подробньїми указаниями и расспросами о новостях, но и Генрих не отставал от женьї. Кроме того, и Диана непрерьівно посьілала цельїй поток инструкций г-ну д ’Юмьеру, которьій, должно бьіть, нервно вздрагивал всякий раз, завидев очередного королевского гонца с тяжелой сумкой писем. Вот типичньїй образец тройньїх инструкций от Екатериньї, Генриха и Дианьї, последовавших спустя девять месяцев после рождения Карла-Максимилиана. Екатерина писала 15 мая 1551 года г-же д ’Юмьер по поводу кормилицьі сьіна: «...ее молоко, кажется, недостаточно хорошо». Через пять дней Диана написала о той же кормилице: «Я сльїшала, что ее молоко нехорошо, от зтого молока младенец становится беспокойньїм». Еще спустя три дня уже Генрих начертал собственной рукой: «Вьі должньї удостовериться, что зта женщина вскормила более чем одного ребенка, дабьі мьі могли знать, что ее молоко хорошего качества». Хотя Екатерина убедительно продемонстрировала свою способность к деторождению, никто, кроме дочери Маргаритьі, прозванной в последствии «королевой Марго», не унаследовал ее крепкого здоровья. Дофин бьіл больньїм с самого рождения, а две девочки, Елизавета и Клод, постоянно страдали детскими хворями. Король и королева боя лись чумьі и других инфекционньїх заболеваний, и детей часто перевозили подальше, как только случались вспьішки болезней, учащавшиеся в летние месяцьі. Например, в 1546 году Екатерина решила увезти детей в «павильон у водьі, где им будет лучше». После того как дофин переболел ветрянкой и ни как не мог оправиться до конца, король приказал д ’Юмьеру: «Не спускайте с него глаз, давайте ему

146

Леони Фрида

все, что нужно, и постоянно информируйте меня о здоровье моей дочери». Екатерина любила получать портретьі детей, постоянно заказьівая все новьіе и новьіе. «Мне бьі хотелось, — пишет она д ’Юмьеру, — чтобьі написали пор трети всех детей... и прислали безотлагательно, как только они будут законченьї». Мария не могла бьі пожелать для себя более гостеприимного приема. Она наслаждалась не только добротой короля и королевьі, которьіе приняли ее как родную, но и ревностной защитой семейства Гизов. А как же иначе — ведь зтой девочке суждено принести их дому славное будущее, став однаждьі королевой Франции. Мария любила, в частности, общаться с Франсуа, герцогом д ’Омалем, и его братом Шарлем, которьій вскоре стал кардиналом Лотарингским. Ее бабка Антуанетта старалась развивать Марию и вскоре получила утешительньїе новости— девочка, не говорив шая по-французски в момент прибьітия в Роскофф, теперь отлично освоила зтот язьїк. Придворньїе находили родной язьік Марии не более чем ужасньїм бормотанием и отказьівались поверить, будто такие отвратительньїе звуки мог издавать столь хорошенький ротик. Мария не забьіла род ной язьїк полностью, но на всю оставшуюся жизнь французский язьїк и обьічаи ее новой родиньї стали для нее излюбленньїми. Касательно вопроса о рангах Генрих писал следующие инструкции: «Отвечая на ваш вопрос, какой ранг я считаю желательньїм для моей дочери, королеви шотландцев... за являю: ей следует отдавать предпочтение перед моими дочерьми. Ибо брак между ней и моим сьіном — дело решенное. Кроме того, она сама — уже коронованная королева. И, таким образом, я желаю, чтобьі ее почитали и служили ей». Диана писала от лица Генриха тому же д ’Юмьеру: «Известньій вам Господин желает, дабьі мадам Изабель [Елизавета] и королева Шотландии держались вместе; где би вьі ни на ходились, изьіскивайте для них лучшие покои... ибо, согласно желанию известного вам Господина, они должньї лучше узнать друг друга». Мария присутствовала на свадьбе своего дядюшки Франсуа с Анной д ’Зсте в начале декабря

Екатерина Медичи

147

1548 года, и Генрих с удовольствием рассказьівал в письме Марии де Гиз, как трехлетний дофин и его нареченная пяти лет от роду танцевали вместе на свадебном пиру. Генрих часто писал Марии, «поддерживая связь с нашим малень ким хозяйством... так, чтобьі вьі могли испьітать хотя бьі отчасти то удовольствие, какое я получаю постоянно». Его письма, полньїе трогательньїх деталей, напоминают скореє о сентиментальном викторианском отце семейства, нежели о короле зпохи Ренессанса. Единственньїй, кто наблюдал за танцем малолетних будущих супругов на свадьбе Зете и Гиза без всякого удовольствия, бьіл английский посол. Зта пара воплощала для него союз двух старинньїх врагов Англии. Вскоре после свадьбьі Гиза в Париже, весной 1549 года, англичан в и дворили из Шотландии, и Генрих решил, что настало время отобрать у Англии Булонь. Случись война с императором, Булонь представляла собой важний стратегический плац дарм. Кроме того, Генриху вовсе не улнбалась идея внплачивать огромние деньги еще пять лет, на протяжении которнх англичане постепенно должньї били покидать Булонь. В самом начале лета коннетабль сосредоточил огромную армию близ Ардра, лежащего между Кале и Булонью. 8 августа 1549 года Генрих обьявил Англии войну и, оставив Екатерину в Компьене, отправилея на север— возглавить войска, собраннне для штурма основательно защищенного города. После ряда краткоерочних перестрелок, начались бои, довольно бессвязньїе и бесцельние, которне продолжались до тех пор, пока в начале следующего года не нача лись переговори о мире. 24 марта 1550 года мир бнл подписан: Булонь, находившаяся с 1544 года в руках англичан, возвращалась Франции с условием виплати англичанам 400 тисяч зкю. Миролюбивая политика, проводимая коннетаблем, получила отражение в союзе между двумя странами, которнй планировалось скрепить браком между королем Здуардом VI Английским и старшей дочерью Генриха, Елизаветой. В 1551 году, после подписания окончательного мира, Генрих внразил свою признательность Монморанси за все

148

Леони Фрида

старання, пожаловав его герцогским титулом вместо прежнего баронского. Булонь вряд ли можно бьіло считать знаменательной военной победой, но для Генриха она бьіла очень важна, ибо он всегда хотел заключить мир с Англией, чтобьі иметь возможность полностью переключиться на борьбу с Империей. В Италии по-прежнему бьіло неспокойно. В ноябре 1549 года папа Павел III, при котором Генрих добился таких успехов, умер, и его сменил Юлий III, человек мирньїй, без особьіх личньїх амбиций. Он наивно полагал, будто сможет напрямую наладить отношения между Габсбургами и Францией. И первое же его действие в качестве папьі привело к разжиганию войньї между обоими соперниками, на сей раз из-за Пармьі. Непосредственно перед смертью Павла III Генрих и Екатерина пережили личную трагедию. Их девятимесячньій сьін Людовик внезапно скончался в Майте 24 октября. Генрих поспешил за женой в долину Луарьі, и большую часть зимьі провел с нею в Блуа. Через месяц после потери сьіна Екатерина обьявила, что снова ждет ребенка. Следующая весна принесла французскому двору значительньїе переменьї: умер кардинал Жан Лотарингский, вскоре за ним последовал его брат Клод, первьій герцог Гиз. Теперь во главе семьи оставались братья Франсуа и Шарль. Один унаследовал титул герцога де Гиза, другой — должность кардинала Лотарингского; им предстояло вести династию к новьім взлетам и падениям. 27 июня 1550 года в Сен-Жермене королева родила пятого ребенка, сьіна Карла-Максимилиана (впоследствии — Карла IX). Генрих прибьіл в Сен-Жермен в конце мая и, как обьічно, помогал при родах. К счастью для королевьі, Диана, с ее назойливьіми услугами, отсутствовала. Фаво ритка упала с лошади в Роморантзне и сломала ногу. Она предпочла устроиться в своем сказочном дворце в Анз, где могла и подлечиться, и заодно проследить за кое-какими деловьіми операциями, в надежде урвать новьій куш и защитить свои материальньїе интересьі. Пока Екатерина оправлялась после родов в Сен-Жермене, король, вопреки обьїкновению, много времени прово-

Екатерина Медичи

149

дил в королевской детской. Во время зтих долгих визитов короля братья Гизьі, следившие за своей юной племянницей, прослишали, будто Монморанси — их главньїй соперник — уделяет особое внимание леди Флеминг, гувернант ко Марин. Он убеждал всех, будто отдает лишь «визитьі вежливости», но многие считали, будто коннетабль «зашел намного дальше с зтой дамой». Гизьі немедленно известили Диану, поясняя, что, дескать, чести их племянницьі будет нанесен урон, если коннетабль завел шашни с ее гувернант кою Инструкции фаворитки бьіли однозначньї: она послала герцогу Гизу и его брату, кардиналу Лотарингскому, ключ от комнатьі гувернантки, рассчитьівая поймать коннетабля с поличним. К своєму великому смущению, они обнаружили, что вовсе не коннетабля одаривала любовью шотландская красотка, а самого короля! Монморанси, заметив интерес Генриха к леди Флеминг, решил под держать зту связь, дабьі насолить Диане. Согласно сообщению посла Феррарьі, Гизьі передали все зто Диане, которая, едва оправившись от перелома, яви лась в Сен-Жермен и немедленно, ночью, навестила покои леди Флеминг. Она велела братьям оставаться снаружи и никому ничего не говорить. После краткого ожидания Диана увидела короля и коннетабля, виходивших из спальни гувернантки. Виступив навстречу Генриху, она вскричала: «Сир, откуда ви йдете? Как могли ви предать ваших друзей и слуг Гизов, их племянницу, королеву и вашего сина, дофина?! Ему предстоит жениться на девочке, гувернантка которой — зта женщина! Что же до меня самой, я не ска жу ничего, ибо честно люблю вас — как и всегда любила». Генрих, полагавший, что Диана еще в Анз, ошеломленний, потерявший дар речи, промямлил, что он просто беседовал с гувернанткой и «ничего дурного в том нет». Его сбивчивая речь все обьяснила Диане, но она решила воспользоваться случаем и обесчестить своего недруга Монморанси, сделав так, чтоби он отдувался за короля. Она обвинила Монморанси в предательстве не только Гизов, но и самого короля: при его дворе королева шотландская и племянница могущественних герцогов воспитнвается «настоящей

150

Леони Фрида

шлюхой»! Наконец Диана заявила коннетаблю— надо полагать, с большим удовольствием! — что не желает больше встречать его «на своем пути, и пускай он даже словом с ней более не обмолвится». Генрих сделал робкую попьітку образумить бушующую фаворитку, но, поняв, что зто приводит ее в еще большую ярость, упросил ее не передавать ничего Гизам. Французский фарс продолжался. Диана по клялась хранить случившееся в секрете от тех, кто на самом деле знал зтот секрет уже давно, от тех, кто намекал ей на якобьі «бесчестное» поведение коннетабля. А зто бо лее чем устраивало Диану, ведь она желала делить короля с Монморанси не сильнеє, нежели отого желал коннетабль в отношении нее самой. Таким образом, до последних месяцев правлення Генриха Диана использовала своє влияние на короля для помощи Гизам. Что же касается Екатериньї, то она с блеском исполнила свою роль в зтом спектакле. Разьігрьівая взбешенную жену, королева наслаждалась страданиями Дианьї, хотя той до сталась лишь малая доля того унижения, какое Екатерина терпела без малого пятнадцать лет. Правда, дело зтим не закончилось, ибо король продолжал тайньїе визитьі к леди Флеминг, которая еще и забеременела. По сути, и она, и ко ролева практически в одно и то же время обнаружили, что носят дитя. Флеминг вела себя возмутительно, обьявляя о своем положений на жутком французском всем и каждому. Брантом цитирует ее вьісказьівания: «Хвала Всевьішний! У меня ребенок короля, я так счастлив, зто єсть большой честь для мене». И добавляла, мол королевская «жидкость» должна обладать магическими свойствами, ибо никогда она не чувствовала себя так замечательно. Как и многие вещи, происходящие при французском дворе, королевские любовньїе интрижки, по негласному зтикету, являлись табуированной темой для обсуждения. Наглая и бесстьідная похвальба Флеминг, трезвонившей на каждом углу о том, что король бьіл ее любовником и отец ее ребенка, означала, что игру в вежливое притворство следует отложить. И немедленно Екатерина и Диана сработали вместе — слаженно и знергично — сделав жизнь короля

Екатерина Медичи

151

столь невьіносимой, что он, в конце концов, отослал леди Флеминг прочь. Когда же у нее родился сьін, король признал мальчика своим и дал ему имя Анри и звание шевальє д ’Ангулема. Бастард воспитьівался вместе с остальньїми королевскими детьми, став впоследствии главньїм приором Франции. Если не считать способности писать лирические вирши, он бьіл известен своей исключительной жестокостью, особенно в ночь Святого Варфоломея, а позже, в 1586 году, его убили на дузли. У Генриха бьіл и еще один незаконнорожденньїй сьін, появившийся на свет в 1558 году. Мать ребенка, Николь де Савиньи, бьіла замужем, позтому король не мог признать зтого мальчика, но тот все равно получил имя Анри и принял титул Сен-Реми, принадлежавший мужу-рогоносцу. Впоследствии Генрих III вьіплатил єдино кровному брату вознаграждение в ЗО тисяч зюо и даровал право на три золотьіе лилии в гербе35. Много лет спустя после скандала с Флеминг Екатери на у поминала о ней в письме к своєму зятю, Генриху Наваррскому, заведшему интрижку с одной из фрейлин своей жени Марго. Та прогнала женщину за бесстьідную демонстрацию зтой связи, а Генрих пришел в ярость. Зтот доку мент представляет собой особьій интерес, ибо в «Письмах» Екатериньї Медичи сохранилось мало упоминаний о Диане де Пуатье, герцогине Валантенуа. Вот что она пишет: «Я понимаю, вьі не первьій муж, которьій отличается молодостью и несдержанностью в таких делах, но я полагаю, что вьі первьій и единственньїй, кто, позволив себе такою рода связь, употребил недостойньїе слова в адрес женьї. Я имела честь бьіть замужем за королем, моим господином и вашим государем, так вот для нею не бьіло ничего более неприятного, чем обнаружить, что до меня дошли новости такою рода. И, когда мадам де Фламин носила дитя, супруг 35 Интересно отметить, что истории зтой семьи и королевского дома впоследствии снова пересеклись, так как одним из потомков зтого внебрачного сьіна Генриха II стала графиня де Ла Мотт-Валуа, сьігравшая главную роль в знаменитом скандале вокруг ожерелья королеви Марии-Антуанеттьі.

152

Леони Фрида

мой нашел весьма уместньїм отослать ее, и никогда он не вьїказьівал своего нрава, не произнес ни єдиного недоброго слова. Что же до мадам де Валантенуа, то она, равно как и мадам д ’Зтамп, вела себя всегда с честью и достоинством, но, ежели кто-то поднимал шум или скандал, государь бьівал очень недоволен и не желал, чтобьі шум зтот дошел до меня». Ребенок, которого Екатерина носила в то же время, что и «Ла Фламин», родился 19 сентября 1551 года, точнеє, в двадцать минут первого часа зтого дня, и потому день рождения ребенка всегда отмечали 18-го. Младенец, полу пивший при крещении имя Здуард-Александр, позднее бьіл известен как Генрих, герцог Анжуйский, а впоследствии — Генрих III. Зтого сьіна Екатерина любила больше всех прочих, она буквально поклонялась ему, когда он вьірос. Его рождение совпало с новой полосой враждьі с испанским императором Карлом V и бесчестием обожаемьіх кузенов Екатериньї, Строцци. Несмотря на занятость Генриха домашними делами, он не мог забьіть о своей ненависти к заклятому врагу, императору, а теперь мог вьіражать ее в полной мере. Генриха вдохновляли на зту борьбу Гизьі и Екатерина, побуждаемая политическими интересами и патриотическими чувствами. Генрих начал правление с открьітого оскорбления императора. Так как Карл V бьіл одновременно и графом Фландрским, то єсть формально вассалом короля Франции, Генрих повелел Карлу явиться к нему на коронацию и принести вассальную присягу. Такая бесцеремонность разьярила императора, которьій ответил, что бьіл бьі рад зто сделать, но, пожалуй, прихватит с собой отряд из 50 тьісяч солдат, дабьі преподать Генриху урок хороших ма нер. Вскоре после зтого, когда король готовился к взятию Булони, Карл послал ему сообщение, предупреждая: если Генрих будет продолжать в том же духе, то он явится и «проучит юнца». Оппонент не остался в долгу, обозвав им ператора «старьім дураком». Обмениваясь язвительньїми письмами с врагом, король занялся тем временем сбором войска и оборонительньїми укреплениями. После избрания

Екатерина Медичи

153

папой Юлия III вопрос с Пармой вновь замаячил на гори зонте: новьій папа подцержал требование Карла возвратить ему Парму, бьівшую в то время в руках Оттавио Фарнезе. Фарнезе обратился за помощью к Генриху, которьій, вдохновляемьій Гизами и Екатериной, подписал в має 1551 года договор, обещавший семье Фарнезе помощь в удержании герцогства. Екатерина видела в военной интервенции на полуостров возможность обьявить себя законной наследницей Козимо Медичи, герцога Флорентийского и вассала императора. Идея захвата земли, принадлежавшей его жене по праву наследования (по отцовской линии), вдохновляла Генриха, надеявшегося также восстановить номинальную республику под контролем Строцци, зависимую от Франции, чтобьі подготовить трон герцога для одного из своих сьіновей. Ведь бьіло необходимо иметь в виду растущее количество мальчиков в королевской детской. Гизьі всегда больше интересовались итальянскими завоеваниями, нежели английскими, ибо их предки «воображали себя королями Неаполя, Сицилии и Иерусалима, ввиду происхождения от герцогов Анжуйских». Несомненно, бдительное око Генриха прежде всего следило за северньїми частями Италии и «владениями» его женьї в Тоскане, и все же интерес Гизов к южньїм землям бьіл не чужд и ему. Юлий III обьявил Оттавио Фарнезе бунтовщиком и официально лишил его права на герцогство Пармское, потребовав вернуть его императору. Когда в июне 1551 года между Пармой и Папской областью разразилась война, обе стороньї опирались на поддержку могущественньїх соперников. В войсках, отправленньїх из Франции, бьіл и Пьеро Строцци. Обстановка оставалась напряженной до самой зимьі; ни Франция, ни Империя еще официально не обьявили друг другу войньї. Пока они спитались лишь союз никами воюющих партий — Папской области и семейства Фарнезе. Но одной искрьі хватило бьі, чтобьі разжечь пламя открьітого противостояния между врагами. Так как никаких сдвигов в решении конфликта не происходило, папа обьявил, что желает мира, и военньїе планьї

154

Леони Фрида

стали в Италии непопулярньї. Монморанси, учуяв удобньїй момент, стал осуждать придворньїх итальянцев, которьіе подстрекали Генриха включиться в борьбу за итальянские территории. Зто бьіли неприкрьітьіе нападки на семью Строцци, на саму Екатерину, да заодно и на Гизов. За два дня до того, как Екатерина произвела на свет герцога Анжуйского, случился загадочньїй инцидент с ее кузеном, Леоне Строцци. Его ставка находилась в Марселе, но внезапно он бежал оттуда на Мальту, прихватив две французские галерьі, причем один из его подчиненньїх, по имени II Corso (Корсиканец) бьіл убит; по-видимому, зтот человек затевал заговор против Строцци. Покинув свой пост, Строцци дал повод обвинить себя в измене, убийстве, трусости и дезер тирство. Зто поставило под угрозу не только его семейство, но также и саму королеву, которая продвигала кузенов, как только могла. Очень немногое известно о том, что произошло на самом деле и отчего вспьіхнул бунт, но Екатерина хорошо понимала, какой удар нанесен ее семье бегством Леоне. Она уже готовилась к родам, но, поднявшись с по стели, немедленно приняла мери, стремясь ограничить нанесенньїй ущерб. Она бросилась к ногам короля, моля о милосердий, а коннетабля сумела привлечь на свою сторо ну, показьівая, как ее разгневало случившееся. Она писала Монморанси, что «очень, очень возмущена», добавляя: «Я молю Господа, чтобьі он утонул... лучше би Он забрал его к себе до побега, но я верю, что он осознает свою ошибку и не останется жить, и зто бьіло бьі лучшей из новостей, ибо я уверена, что он действовал не из дурних побуждений». К несчастью, Леоне не обладал излишней щепетильностью в вопросах семейной чести и не стал ни тонуть, ни убивать себя, но, как она вскоре узнала, благополучно прибьіл на Мальту. Зто стало поводом для нового письма к Монморанси, столь же змоционального, которое гласило, что «крайнєє беспокойство и неудовольствие» королеви растут день от дня, и она просит о том, дабьі Леоне позволили держать ответ у короля. Екатерина также написала нервную записку мужу: «Молю вас про стить меня, если я досаждаю вам столь длинньїм письмом,

Екатерина Медичи

155

а также извинить гнев, питаемьій мною к особе, за которую я столь часто вас просила и которая повела себя подобньїм образом, навредив вам в то время, когда я надеялась, что он будет служить верно. И лишь одна вещь могла бьі меня утешить — слух, что Господь забрал его к себе». Ее громкие обвинения в адрес кузена и обращение за поддержкой к Генриху и коннетаблю пошли на пользу Леоне, которого допустили ко двору два года спустя, а репутация Пьеро, благодаря Екатерине, осталась незапятнанной. Кроме облегчения, испьітанного, когда ее кузеньї избежали потенциальной опасности, Екатерина имела и другие основания почувствовать себя лучше. Генрих с некоторьіх пор стал вьїказьівать королеве несомненньїе нежность и привязанность. Зти изменения в поведений монарха не остались незамеченньїми при дворе. Один очевидец пишет: «Король навещает королеву и служит ей с такой заботой и вниманием, что любо-дорого посмотреть». Растущая благосклонность Генриха к жене обьяснялась несколькими причинами: во-первьіх, она подарила ему уже шестерьіх детей, во-вторьіх, отличалась нетребовательностью и преданностью. Позицию Дианьї, уже разменявшей шестой десяток, можно описать примерно так: она и смолоду-то, вероятно, не особенно интересовалась сексом, а теперь и вовсе устала от пьілких притязаний атлета-короля. Что же может бьіть лучше, нежели отослать его в супружескую по стель — пусть он резвится там, куда нет доступа другим хищницам! Кроме того, в обострившейся международной обстановке король начал ценить политическую прозорливость Екатериньї. Когда Генрих вновь отправился на войну с императором, она во второй раз получила полномочия регентства. 15 января 1552 года Генрих подписал Шамборский мир ний договор, поддерживавший германских лютеранских князей, восставших против политического и религиозного ига Карла. Франция горячо пообещала им помощь, и в феврале 1552 года Генрих обьявил императору войну, сообщив, что сам поведет войска в качестве «защитника германских свобод». В свою очередь, ему отдали административную

156

Леони Фрида

власть как «наместнику императора» над Тулом, Мецем, Верденом (так назьіваемьіе три єпископства) и Камбрз. Зти стратегически важньїе города с франкоязьічньїм населением на северо-восточной границе Франции бьіли ценньїм завоеванием, и французьі восприняли зтот проект с большим одобрением. Узнав, что вновь станет регентшей, Екатерина пришла в восторг от доверия, какое оказал ей муж. Радость ее, однако, сменилась разочарованием, когда вияснилось, что придется делиться властью с одним из приспешников Дианьї, Жаном Бертраном, хранителем печатей, которьій, как и ко ролева, имел полномочия глави правящего совета. Прочтя документ, обьявляющий о создании совета, Екатерина заметила: «В некоторьіх областях меня наделили огромной властью, в других ж е — совершенно мизерной. Если зто положение вписьівается в те рамки, которьіе угодньї коро лю, мне лучше поостеречься пользоваться властью в полной мере». Когда же ее политический протест не вьізвал отклика, Екатерина — главной обязанностью которой бьіло, в случае необходимости, исполнять функции интенданта и собирать войска, если стране угрожала опасность — обратилась к Монморанси. Ничуть не тронутьій ее возмущением, коннетабль сухо изрек: «Вам не следует тратить деньги без того, чтобьі поставить его [Генриха] в известность и добиться его согласия на зто». Расстроенная, Екатерина на стояла на том, чтобьі краткое описание ее полномочий не публиковали, ибо оно лишь «преуменьшит авторитет и достоинство, которьіе должно придавать мне в глазах людей моє при нем положение». Екатерина неуклонно держала свою линию, и тогда Генрих велел изменить документ. Месяц спустя после отбьітия Генриха в германскую зкспедицию Екатерина слегла с тяжелой скарлатиной. Диана трогательно ухаживала за ней в Жуанвилле (в Шампани), и, едва поправившись, Екатерина тут же взялась за дела с таким жаром, что едва не довела совет до помешательства. Она гордо писала коннетаблю в одном из многочисленньїх писем: «Если всякий вьіполнит свои обязанности и обещания, я стану просто непревзойденньїм мастером, ибо все

Екатерина Медичи

157

дни напролет только и делаю, что получаю зти обещания. Большую часть времени я провожу с... членами совета, обсуждая зтот вопрос; пусть порой и трудно в такой спешке избежать некоторого замешательства и беспорядка, но я надеюсь... вьі будете удовлетвореньї. По крайней мере, може те рассчитьівать, что я добьюсь требуемого». Дав наконец волю своим талантам, Екатерина изо всех сил старалась угодить Генриху, особенно, теперь, когда он, в конце концов, чего-то от нее захотел. Более чем бдительная, она узнала о неких проповедниках, смущающих на род в Париже. Немедленно написав коменданту города, она предупреждала его об опасности и рекомендовала незаметно устранить проповедников и заменить благонадежньїми для короля людьми. Она писала: «Зти проповедники ничего не находят лучше, кроме как подстрекать людей к мятежу... их вьісокомерие столь велико перед лицом добротьі, благоразумия и набожности государя, что под маской истовости и преданности они могут поднять народ на восстание». Кардинал Лотарингский предупреждал, что проблема пока незначительна и арест проповедников лишь подогреет недовольство, но Екатерине еще не хватало опьіта, чтобьі правильно оценивать критику в адрес режима. Трудясь не покладая рук от имени Генриха, Екатерина обнаружила, что власть пришлась ей по вкусу, не говоря уже об огромньїх ресурсах, которьіми она могла теперь располагать, упражняясь в науке правлення. В конце июня Генрих с войском вернулся домой, успешно заняв новьіе территории почти без потерь в живой силе. С отого момента и почти до конца правлення Генриха II король, королева и Франция лишь изредка получали передишку от последствий конфликта между Валуа и Габсбургами. Полем сражения в зтих почти непрерьівньїх стьічках стали Италия и северо-восточная граница между Францией и Священной Римской империей. В ноябре 1552 года император, не желавший, чтобьі Ген рих удерживал важньїе территории на северо-востоке, собрал огромную армию и осадил Мец. За сим проследовали шесть недель жестокого обстрела города, защитой которого

158

Леони Фрида

руководил Франсуа де Гиз. Имея всего лишь шесть тьісяч человек и горстку орудий, Гиз, при помощи Пьеро Строцци и Жана де Сен-Реми (вьісококлассного офицера артиллерии и специалиста по фортификации), сумел значительно улучшить оборону города. Руководство Гиза вдохновляло людей, ибо он трудился бок о бок со всеми на возведении защитньіх сооружений. Он сумел убедить людей даже взрьівать свои дома и церкви, чтобьі расчищать место для отого строительства. Вьевиль писал о Гизе: «Он, казалось, не тратил ни єдиного часа впустую». И усилия его бьіли вознагражденьї: город продержался до сильних зимних Морозов, которьіе пагубно сказались на войсках императора, лагерь которого располагался на голой равнине. Осаждающие умирали во множестве каждьій день; дизентерия, тиф, холод и голод стали союзниками Франции под стенами Меца. Когда Карл снял осаду в январе 1553 года, Гиз проявил редкостньїй для того времени гуманизм и, вьійдя из города, велел организовать помощь больньїм и умирающим солдатам неприятеля. Слава спасителя Меца, преодолевшего невероятньїе трудно сте, уже сделала его настоящим героєм, а милость к поверженному врагу еще прибавила блеска зтой славе. В то время как проблема с Мецем бьіла решена, создалась благоприятная ситуация для итальянских интересов Франции: тосканский город-государство Сиена восстал про тив Империи. В июле 1553 года сиенцьі, с боевьім кличем «Франция! Франция!», поднялись против испанского гарнизона, квартировавшегося там на протяжении двенадцати долгих лет. Восставшие попросились под покровительство Генриха, которого вовсе не требовалось упрашивать. Сиена обеспечивала отличньїй плацдарм, откуда можно бьіло на падать как на Флоренцию — где можно бьіло рассчитьівать на поддержку местньїх жителей, так и на Папскую область. Екатерина преисполнилась радосте; возникали реальньїе предпосьілки для изгнания Козимо и «освобождения» Флоренции. Не тратя времени даром, Генрих отправил в Сиену кардинала д ’Зсте в качестве своего представителя вместе с отрядом «телохранителей» в пять тьісяч человек — фактически небольшой армией.

Екатерина Медичи

159

Екатерина знергично и страстно подцерживала вторжение в Италию, но когда внебрачная дочь Генриха, Диана Французская, вьшіла в феврале 1553 года замуж за Горацио Фарнезе, у королевьі возникли опасения. Она боялась, как бьі ее собственньїе флорентийские амбиции не бьіли вьітесненьї проектами в пользу Фарнезе. Сердитая и раздраженная, Екатерина предстала перед королем в то время, когда он давал аудиенцию тосканскому послу. Она заявила, что никто не хочет постоять за ее интересьі и за Флоренцию. Реальной причиньї для беспокойства у нее не бьіло, поскольку король прекрасно помнил о своих правах на зтот город, полученньїх в силу брака с Екатериной, и не собирался упускать случай. Однако зтот зпизод показьюает, как возрос к тому времени авторитет Екатериньї в глазах Генриха, как крепла ее уверенность в себе. Такого взрьіва негодования никто не мог бьі ожидать от королеви в прежние годьі. Что же до Дианьї Французской, то она, вьійдя замуж вскоре после победьі под Мецем, спустя несколько месяцев овдовела. Ее муж Горацио погиб, сражаясь за Францию против имперских войск при Зсдене, французской крепости близ Булони, сдавшейся императору. Овдовев, родная дочь Генриха, обладавшая красивой внешностью и располагающим характером, снова стала желанньїм брачньїм призом для многих. Незадолго до краткого брака своей дочери с Фарнезе, Генрих заменил д ’Зсте в Сиене на Пьеро Строцци, прибьівшего туда 2 января 1553 года. При финансовой поддержке итальянцев, живущих при французском дворе, он должен бьіл руководить походом на Флоренцию, поставив всю То скану под контроль Франции. Екатерина занималась тем, что собирала деньги с итальянских финансистов во Франции и даже добавила собственньїе 100 тьісяч зкю, которьіе полупи ла, заложив материнское наследство в Оверни. Коннетабль встретил кампанию недовольньїм брюзжанием. В большой степени недовольство Монморанси бьіло вьізвано лаврами Франсуа де Гиза и желанием урвать что-нибудь и для себя тоже. Екатерина бьіла в третий раз обьявлена регентшей, в то время, пока Генрих сражался с войсками императора в Пикардии.

160

Леони Фрида

Прибившая в має 1554 года армия Карла V осадила Сиену, и вторжение Строцци на территорию Флоренции обер нулось для Франции катастрофой. Строцци бьіл наголову разбит в битве при Марчиано 2 августа 1554 года, но все же сумел, тяжело ранений, добраться до Сиеньї. Екатерина бушевала, обличая трусость итальянских солдат, и отправила одного из слуг Пьеро отнскать своего господина и присматривать за ним. Засим последовала долгая и тяжелая осада Сиеньї войсками императора и флорентийцами, и в апреле 1555 года город пал. К тому времени брат Пьеро, Леоне, вновь вернувший себе монаршую милость после фиаско на Мальте и командовавший галерами в Средиземном море, уже погиб в бою. Новости о смерти Леоне, по приказу Генриха, скрнвали от Екатерини несколько дней, ибо она вотвот должна била разрешиться от бремени их дочерью Маргаритой. Король очень жалел Строцци, потерявшего брата, и произвел его в маршали Франции, но, когда Сиена пала, Геї рих і . іконец потерял терпение в отношении обожаемого кузена своей жени, действовавшего хотя и храбро, но совершенно незффективно. Когда Пьеро удалось бежать и вернуться во Францию, его встретили столь холодно, что Екатерина посоветовала родичу держаться подальше от глаз короля. Еще до падения Сиеньї Генрих начал потихоньку поговаривать о мире с Козимо Медичи, при зтом уверяя Екатерину, что не оставит своих планов. Королева писала итальянским изгнанникам и союзникам, призивая их не терять надежди и обещая, что король не повернется к ним спиной. Ее усилия оказались тщетннми, когда поползли упорние слухи о боях на севере и в Италии, намекавшие на провал. На международном горизонте тоже обозначились невеселне изменения. 8 июля 1553 года умер Здуард VI Английский, и трон перешел к его сестре по отцу, Марии Тюдор. Карл V, почти обездвиженннй жестокой подагрой и геморроем, добился того, что его мечта (и кошмар для французов) сбнлась, когда его племянница, новая английская королева, вьішла замуж за его сина, Филиппа Испанского. После неудавшейся попнтки вернуть Мец в 1553 году Карл понял,

Екатерина Медичи

161 что «не осталось больше настоящих мужчин, и ему пора оставить зтот суетньїй мир и уйти в монастьірь». Позтому он безотлагательно начал готовиться короновать своего сьіна. Управление мятежной и почти разоренной империей, в конце концов, сломало его, но император хотел закончить дела с Францией, прежде чем уйти с политической ареньї. Французьі тоже находились в тяжелой финансовой ситуации, народ изнемогал от бесконечньїх войн. И Монморанси, и Диана де Пуатье имели свои веские причини добиваться договора о мире, ведь, в частности, и сьін коннетабля, и зять Дианьї, Робер де Ла Марк, попали в плен к неприятелю. Их требовалось викупить, когда начались неформальнне переговори о мире в Марке, близ Кале, в має 1555 года. Однако Генриху представилась блестящая возможность, отвлекшая его от разговоров о мире. 23 марта 1555 года умер папа Юлий III, а затем и сменивший его Марцелл II (носивший тиару всего двадцать один день, после чего он покинул зтот свет). Их сменил папа, открнто ненавидевший Империю, — Павел IV (Джанпьетро Карафа), пришедший на смену Марцеллу II. Он считал императора личньїм врагом и вннашивал фантастические плани относительно своих племянников. Его любимец, кардинал Карло Карафа, бнл совершеннейшим мерзавцем. Необузданний наемник в пропілом, теперь замаскировавшийся под князя Церкви, Карафа получил от его святейшества пост государственного секретаря — премьер-министра папского правительства. Новое правительство Рима начало соблазнять французов вступить в союз, где каждьій сможет поддержать цели и притязания друг друга. Екатерина уговаривала Генриха не упускать шанса; при поддержке папи, говорила она, итальянская кампания может увенчаться успехом. Большинство людей при дворе поддерживали зту точку зрения, особенно Гизьі. Неаполь, среди прочего также обещанннй Павлом IV Генриху, создал критическую массу, заставившую короля Франции включиться в игру. Било условлено, что папа оставляет Не аполь за Карлом-Максимилианом, вторим сином Генриха, 6 Л. Фрида

162

Леони Фрида

а М илан— за Здуардом-Александром, третьим сьіном. Гиз станет регентом Неаполя ввиду малолетства Карла-Максимилиана. Вдобавок ко всему папа пообещал свою подцержку при свержении режима Козимо Медичи, чтобьі добить ся помощи Екатериньї и мобилизации ею всех «fuorisciti». Венецианский посол, Микеле Соранцо, писал о все возрастающей значимости Екатериньї: «Лишь королеве будет принадлежать заслуга освобождения Флоренции, если таковое произойдет». Диана также ожидала неплохой жатвьі для себя лично, ибо ее авторитет во время военньїх действий возрос. Пожалуй, лишь один предостерегающий го лос звучал во всей зтой симфонии — голос коннетабля. Он уверял, что Павел IV не в том положений, чтобьі исполнять свои обещания, папская казна пуста, союзников среди итальянцев у его святейшества нет. Все остальньїе дружно игнорировали пророчества Монморанси, и франко-папский альянс бьіл подписан 15 декабря 1555 года. Несколько месяцев спустя во Францию явился зловещий кардинал Кара фа, якобьі «со священной миссией мира», но на самом деле полньїй воинственньїх намерений. Зтот договор напугал Филиппа Испанского, пока еще неопьітного и правящего без отцовского руководства. Карл в январе 1556 года отрекся от престола и разделил Империю. Филипп стал королем Испании, герцогом Миланским, коро лем Неаполя и правителем Нижних земель (современньїе Голландия и Бельгия, ранее Фландрия). В том же году, но позднее брат Карла, Фердинанд бьіл избран императором Священной Римской империи. После периода угроз и балансирования на грани войньї Генрих и Филипп в феврале 1556 года подписали мирньїй договор в Воселле, означав ший перемирие на пять лет. Учитьівая, что Франция только что стала союзницей Папского государства, а Филипп совсем недавно не догадался наградить кардинала Карафу кафедрой в Неаполе, все понимали: зтот мир — лишь передьішка перед новими распрями. Филипп ощущал себя настолько взвинченньїм из-за зтих собьітий, что обратился к отцу с просьбой «помочь и виручить», добавив, что враги его «вели бьі себя иначе», если бьі знали, что Карл может

Екатерина Медичи

163

прийти на помощь. Впрочем, Филипп вскоре сообразил, что и сам может ответить на вьізов, брошенньїй ему Генрихом, воєнная слава которого, достигнув зенита, вскоре начала клониться к закату. В последние дни осадьі Сиеньї, в марте 1555 года, Ека терина родила еще одного сьіна— Зркюля; исполнение своего материнского долга по отношению к Франции она завершила год спустя, 24 июня 1556 года, произведя на свет дочерей-близнецов, Жанну и Викторию. За двенадцать лет она родила Генриху десять детей, но последние девочкиблизнецьі едва не стоили ей жизни. Когда первьій младенец уже родился, второй никак не появлялся, и королева нача ла слабеть. Для спасения ее жизни нерожденному ребенку, мертвому или умирающему, пришлось сломать ножки пря мо в утробе, дабьі извлечь его оттуда. Вьіжившее дитя по лупило оптимистическое имя Виктория — как назло, именно в тот год, кода Генрих потерпел самое жестокое военное фиаско за все годьі своего правлення. Впрочем, девочка вскоре умерла, прожив всего несколько недель. 15 сентября 1556 года герцог Альба, вице-король Неапо ля при Филиппе, предпринял атаку на область Кампаньи. Зта вьілазка бьіла спровоцирована папой, которьій хотел разжечь войну, чтобьі вьінудить Францию подцержать его без дальнейших промедлений. Однако Альба приближался к Риму с небьівалой скоростью, и не успел его святейшество, испуганньїй, обратиться к Генриху, как войска императора уже угрожали Вечному Городу. Генрих отправил туда Франсуа Гиза, которьій, кроме спасения папьі, решил еще и захватить Неаполь. Екатерина немедленно занялась добьгванием денег и людских ресурсов среди итальянских изгнанников, дабьі подцержать зкспедицию Гиза. Итальянские союзники герцога, Зете и Карафа, только спорили о целях кампании и при встрече в феврале 1557 года каждьій отстаивал свои интересьі. Устав от союзнических распрей, Гиз, отложив вопрос с Флоренцией, двинулея на Неаполь, но ему по-прежнему не хватало людей, снабжения и денег. Усльїшав, что папа-предатель собирается заключить сепаратньїй мир с Альбой, Пьеро Строцци вьівез двух внучатьіх

164

Леони Фрида

племянников Карафьі во Францию в качестве заложников. Когда он прибьіл в Санлис, где его ожидали Генрих и Екатерина, королева, обедавшая в момент его появлення, забьів о церемониях, бросилась обнимать кузена. Король и королева провели остаток вечера, обсуждая военньїе планьї со Строцци, ньіне совершенно оправдавшимся в глазах ко роля, после чего Пьеро вернулся наводить порядок в своем отечестве. Покуда Гиз решал итальянские проблеми, союзник Филиппа, Зммануил-Филиберт Савойский, вторгся в северную Францию. Монморанси и его армия встретили его у СенКантена в Пикардии. Зта мощная цитадель приблизительно в восьмидесяти милях от Парижа расположена в устье реки Сомм, протекающей вдоль северо-восточной границьі Франции с Империей. Сражение началось 10 августа 1557 года; коннетабль бьіл разгромлен наголову. Несмотря на то, что Сен-Кантен не пал, он оказался полностью окружен, и французская армия капитулировала. Монморанси попал в плен, а уцелевшие в бою дворяне оказались в плену вместе с командующим. Среди них бьіли самьіе влиятельньїе люди Франции, включая придворньїх Генриха. Генрих, находившийся в одиночестве в сорока пяти ми лях от места битвьі, в Компьене, принял новости спокойно. Екатерина, снова назначенная регентшей, уже находилась в Париже. Город охватила паника, ибо людям некуда бьіло скрьіться от врага, угрожавшего столице. Королева, проя вив беспримерное мужество и стойкость, помотала унять обьятьій ужасом люд. Генрих, лишившийся обьічного кру га советников, всего лишь с двумя оставшимися при нем секретарями, подписьівал самьіе необходимьіе бумаги. Он издал два жизненно необходимьіх приказа. Прежде всего, зная способность женьї находить поддержку и помощь в народе, он сообщил ей, что нужно собрать у парижан денег, без которьіх невозможно обеспечить новое войско. А также он приказал незамедлительно отозвать Франсуа Гиза, своего лучшего полководча, из Италии. Екатерина и ее невестка Маргарита появились в Парижской ратуше 13 августа 1557 года. Обе женщиньї и их свита

Екатерина Медичи

165

бьіли в черньїх траурньїх одеждах. Екатерина рассчитьівала, что зто создаст должньїй настрой у присутствующих. В своем первом знаменательном публичном вьіступлении она сумела искусно сьіграть на чувствах перепуганньїх слушателей, настроенньїх враждебно. Она ничего не приказьівала, но воззвала к помощи. Ее сдержанная речь успокаивала. Упомянув об угрозе, нависшей над всеми, она попросила людей «стать королю поддержкой и опорой». Непривьічньїе к столь ласковьім и мирньїм речам власть имущих, «добрьіе буржуа» Парижа, пошумев и поспорив, приняли ее предложение. Лишь несколько мгновений пришлось ждать Екатерине, после чего она получила единодушное согласие собрать людей и деньги от «всего города и предместий, без исключения, — сумму в три сотни тьісяч ливров». Екате рина сердечно благодарила своих «добрьіх подданньїх», и голос ее звенел от слез. 29 августа город Сен-Кантен пал, несмотря на горячие заверения племянника Монморанси, адмирала Гаспара де Колиньи36, что продержится не менее десяти недель. Генрих рассчитьівал на то, что Филипп не посмеет двинуться на Париж, если за спиной у него останется не сдавшийся гарнизон. Новьій удар вьізвал еще большую панику, ведь теперь путь на столицу бьіл свободен для врагов. Генрих велел вивезти из Парижа ценньїе вещи и священньїе реликвии, чтобьі уберечь их от разграбления. А людям бьіло велено спасаться бегством. Возвращение из Италии Гиза вселило в сердца надежду. При первой встрече герцог пал на колени перед королем. «Государь встретил его с такой любовью и такой сердечностью, что, казалось, невозможно бьіло разьединить их обьятия». Гиз явился с частью лучших солдат и офицеров Франции, включая Монлюка и Пьеро Строцци. Его назна чили королевским наместником, а его брат, кардинал Лотарингский, принял на себя многие из обязанностей пле36 В те Бремена во Франции звание адмирала присваивалось не только флотоводцам, но и командующему портами или пехотньїми частями на суше.

166

Леони Фрида

ненного Монморанси. Филипп, отказьівавшийся поверить в собственньїй успех при Сен-Кантене, не сумел воспользоваться плодами победьі и не двинулся на Париж. Он оттягивал зто решение, захватьівая беззащитньїе городки в округе, а потом и вовсе распустил часть войск, не предполагая, что французьі сумеют достаточно бьістро оправиться от нанесенного им удара. Его отец, бьівший император, в своем уединенном убежище в Испании беспрестанно допьітьюался у придворних: «Он еще не в Париже?» Вероятно, Филипп считал, что для него будет уже слишком, если он осадит столицу Франции, опасаясь попасть в положение, когда-то пережитое его отцом: «Он-то вступил во Францию, угощаясь фазанами, но уж покидал ее, жуя одни корешки». Поскольку сезон воєнних действий завершился, Филипп, ошибочно считая, будто от французов не стоит ждать бедьі, вернулся в Брюссель. Генрих же решил предпринять маневр, которнй поможет ему отомстить за унижение при Сен-Кантене и вирвать последние английские занози, оставшиеся в теле Франции по сле Столетней войньї. Он захватит Кале, столь долго удерживаемий в руках врага. Зтот плацдарм на чужой земле бьіл особенно дорог сердцу жени Филиппа, королеви Ма рин Английской, и нападение на Кале, должно било стать своего рода костью в горле испанской королеви и ее супруга. Зто бнл резкий и неожиданннй шаг. Город считался неприступним, да и погода не благоприятствовала подобной зкспедиции. Даже Гиз екептически относился к зтому плану. Строцци бнл послан проверить фортификационнне сооружения и, после его доклада, Генрих решил двинуться вперед. Зффект неожиданности он полагал столь важним, что полностью проигнорировал предостережения своих командующих. Гиз должен бнл вести наступление на город, над воротами которого развевалось знамя с Грозним предупреждением: «Тогда лишь французи захватят Кале, когда сталь и свинец смогут пльїть по волне». После блестяще проведенного штурма 8 января 1558 года командир гарнизона сдал город. Генрих и Екатерина били на свадебном пиру в замке Турнель в Париже, когда прибили новости о

Екатерина Медичи

167

победе. Радости народа не бьіло предела. Генрих поехал на место военньїх действий, взяв с собой дофина и оставив Екатерину заниматься государственньїми делами. Особенно отличился во время штурма Пьеро Строцци, сражавшийся с великим мужеством. Его прежние, зачастую провальньїе акции бьіли забьітьі, и он удостоился почестей и наградьі от короля. Екатерина бьіла оправдана за свою неизменную подцержку кузена. Герой дня, Франсуа Гиз, получил главную награду: Генрих решил безотлагательно устроить свадьбу его племянницьі Марии, королеви Шотландской, с дофином Франциском. Екатерина привезла всех королевских детей в Париж на пьшіную церемонию бракосочетания, имевшую место 24 апреля 1558 года. Монморанси, все еще находясь в испанском плену, пьітался предотвратить зтот, крайнє нежелательньїй для него, союз между Гизами и королевским домом. Он предложил Генриху, чтобьі невестой дофина стала сестра Филиппа, а Елизавету Французскую видали замуж за помешанного сина Фи липпа, дона Карлоса. Хотя что-то в Генрихе откликнулось на зтот замисел, он тем не менее решил следовать первоначальному плану, к тому же предложения коннетабля не нашли отклика у испанцев, а победитель при Кале должен бнл получить награду. Гиз сам разрабативал детали праздника. Особое внимание уделялось тому, чтобьі обратить внимание народа на сияюшую красоту пятнадцатилетней невестн и ее четьірнадцатилетнего жениха. К сожалению, дофин, имевший нездоровий вид и одутловатое лицо, вечно шмнгающий носом, стоя подле своей горячо любимой юной супруги, которая била гораздо више его ростом, вряд ли производил приятное впечатление. Бнл издан указ, что отнине юньїе супруги будут именоваться королева-дофина и король-дофин, дабьі напоминать людям, что дофин Франциск является к тому же еще и королем Шотландии. Среди фантастических забав и развлечений зтой свадьбн бнл банкет, на которий принесли двенадцать игрушечннх лошадок, позолоченннх и посеребренннх, дабьі царственние принцесси и детишки-Гизн могли покататься. Сверкающие скакуни

168

Леони Фрида

тянули повозки, в которьіх сидели певцьі в одеждах, украшенньїх драгоценностями, и услаждали слух гостей дивной музьїкой. Следом появились шесть кораблей с серебряньїми парусами и заскользили по полу бальной зальї. Кавалерьі вступали на борт, причем им разрешалось приглашать даму по своєму вьібору. Франциск пригласил свою мать, а Генрих вьібрал новую невестку. А спустя три недели после зтого роскошного торжества в Париже состоялась демонстрация протестантов, длившаяся несколько дней и ставшая предвестником грядущей религиозной катастрофи. З мая 1558 года четьіре тьісячи реформатов виступили маршем от набережной Пре-о-Клерк в Париже. К возмущению горожан-католиков, среди толпьі демонстрантов то тут, то там виднелись представители зна ти, а группу, поющую псалми, возглавлял ехавший верхом Антуан де Бурбон. Генрих ответил на зто внступление ука зом от 18 мая, запрещавшим процессии с пением псалмов на публике и публичнне же моления. Девятью месяцами раньше разьяренная толпа разогнала молитвенное собрание кальвинистов на улице Сен-Жак, и 132 человека подверглись аресту, среди н и х — несколько дворян. Участие дворянства в движении реформатов казалось Генриху особенно возмутительньш. Он считал зто отвратительним и непостижимнм извращением. В июле 1557 года король издал Компьенский здикт против кальвинистов — не упоминавший о лютеранах, ибо очень многие его союзники, наемники и банкирн били германскими лютеранами — но бьіл вннужден отложить приведение здикта в действие, ввиду сопротивления народа в пределах его королевства и все более неблагоприятной международной обстановки. Кальвин обосновался в Женеве и, действуя через агентов, создал жизнестойкую организацию, привлекающую прозелитов знергичнее, нежели ранние протестанти. Теперь его змиссарн тайком проникали во Францию и распространяли новую доктрину. Репрессивние мери, направленние про тив них, предусматривали, в частности, смертную казнь без права апелляции для пасторов-проповедников и для тех, кто привозил из Женеви протестантскую литературу. Зто

Екатерина Медичи

169

касалось также всякого, кто подстрекал народ к религиозньім беспорядкам. В то же самое время Генрих обратился к папе Римскому за разрешением создать французскую инквизицию. Возглавить зту организацию бьіло поручено трем кардиналам: Шарлю Лотарингскому, Шарлю Бурбону (бра ту Антуана) и племяннику Монморанси, Шатильону. Кар динал Лотарингский и ранее являлся де-факто главой французской инквизиции, но Генрих испьітьівал затруднения с магистратами, которьіе игнорировали авторитет инквизиторов. Светским судам дали дополнительньїе полномочия в преследовании кальвинистов, но дело двигалось медленно, ибо никто не понимал, в какие инстанции следует обращаться в случае необходимости ужесточения мер. Однако бьіло ясно: чтобьі остановить развитие зтой язвьі, Генриху нужен мир, — тогда здикт можно будет внедрить в жизнь и пойти войной против еретиков. Между тем 20 июня Гиз захватил город Тионвиль, удерживаемьій Филиппом, хотя зтот военньїй триумф стал днем трагедии для Екатериньї. Ее обожаемьій Пьеро Строцци бьіл убит вьістрелом из аркебузьі со стени цитадели. Он принял смерть так же зксцентрично, как проводил жизнь. Когда Гиз увидел своего друга и боевого собрата смертель но раненим, он подхватил умирающего Строцци, восклицая: «Моли Иисуса, пускай он примет тебя в свои обьятия». На что Строцци ответил: «Какого Иисуса? Бога ради, не питайся обратить меня. Я отрекаюсь от Бога, рад ость покинула меня». Набожний герцог, пораженньїй зтим воплем души, не сдавался и умолял Строцци просить Господа о прощений, ибо близок час, когда он предстанет пред ним Строцци же отвечал: «Но зачем? Ведь я буду там же, где содержатся остальньїе, все, кто умер за последние тесть тисяч лет». С з т и м и словами он скончался, оставив Гиза в глубокой печали. Екатерина и Генрих тяжело переживали зту утрату и позаботились обеспечить вдову и сьіна Строц ци всем необходимьім. Затянувшееся пребьівание Монморанси в плену сильно тревожило Генриха. Диана также сожалела о потере равновесия, которое обеспечивал коннетабль в противовес дому

170

Леони Фрида

Гизов. Венецианский посол писал: «Причина теперешней враждьі и разрьіва отношений между нею и кардиналом Лотарингским в том, что она сохранила весьма тесную связь с коннетаблем: их можно считать единьїм цельїм». Однако, и находясь в плену в Генте, коннетабль мог бьіть полезен: по сути, он обеспечивал неофициальньїе переговорьі о мире. В конце концов, кто же лучше него знал намерения своего повелителя и влиял на них? Филипп испьітьівал недостаток в деньгах и знал, что Генрих нуждается в мире так же отчаянно, как и он сам, позтому приветствовал помощь Монморанси. Коннетабля очень беспокоили мьісли о том, что происходит при французском дворе без его участия, хотя Генрих и вьісьілал ему подробнейшие письма обо всем, полньїе заверений в искренней любви. Диана присоединялась к Генриху и добавляла собственньїе слова утешения. Сент-Андре бьіл тоже в плену, как и племянник коннетабля, Колиньи. Король начал охладевать к Гизам, которьіе, осознав свою неподконтрольность, принялись усердно удовлетворять семейньїе интересьі. Генрих обвинил герцога в том, что тот уговорил его ввязаться в последнюю авантюру с Италией, и открьіто обьявил, что устал от безграничной алчности семейства. Генрих и сам не ожидал, что сумеет так разгневаться на Гизов, хотя тут и бьіло от чего прийти в раздражение. Екатерина же, со своей стороньї, оставалась стойкой приверженкой как Гизов, так и итальянской кампании. Она беспокоилась, что отказ от итальянских притязаний ляжет пятном на репутацию Франции, и впервьіе за все годьі брака, цельїх три месяца держалась в стороне от мужа. Она присоединилась к нему лишь в октябре 1558 года, непосредственно перед возвращением коннетабля, которого Фи липп отпустил на время под честное слово. Воссоединение Генриха и его старого наставника 10 октября 1558 года бьіло трогательньїм и патетическим. Генрих буквально каблуки сбил, бегая к окнам и вьісматривая кон нетабля. Наконец он решил вьіехать ему навстречу. И вот появился Монморанси— один, верхом на лошади. Двоє мужчин обнялись, словно отец и сьін. К вящему облегче-

Екатерина Медичи

171

нию коннетабля, они лишь вскользь коснулись катастрофи в Сен-Кантене— внушительного пораження, по масшта бам напоминавшего проигрьіш при Павии. После зтого оба принялись поносить Гизов, их жадность, хищньїе замашки и амбициозность. Коннетабль переночевал в королевской спальне, и Генрих бьіл безутешен, когда, спустя два дня, коннетаблю пришлось вернуться обратно в плен. После серьезньїх препирательств и неоднократной переменьї решений Генрих согласился подписать мирньїй договор, в ь і г о д ь і которого впоследствии бурно обсуждались. Самьіми важньїми статьями договора при Като-Камбрези бьіли, в общих чертах, следующие: Франция удерживает Кале в течение восьми лет, после чего необходимо либо вьшлатить контрибуцию, либо вернуть город. К Франции также переходят три єпископства: Мец, Тул и Верден. Все французские позиции в Тоскане отходят к герцогу Мантуанскому или герцогу Флорентийскому, Козимо Медичи. Испанские права на Милан и Неаполь будут признаньї, а Брессе, Савойя и Пьемонт возвращеньї герцогу Савойскому. Единственньїм французским завоеванием в Италии остаются маркизат Салюццо и пять крепостей в Пьемонте, включая Турин. В подкрепление договора предлагалось заключить два брачньїх союза. Старшая дочь Генриха и Екатериньї, Елизавета, должна бьіла вьійти замуж за Филиппа Испанского, вдовца, ибо Мария Тюдор умерла 17 ноября 1558 года. Герцог же Савойский согласился считать своей невестой сестру Генриха, Маргариту. Короче говоря, Ген рих отдавал все приобретения и драгоценньїе владения в Италии за территории и мощньїе укрепления вдоль северо-восточной границьі своего королевства, хотя в то время его подданньїе вовсе не так воспринимали зтот договор. Сегодня одна из наиболее распространенньїх точек зрения заключается в том, что «договор при Като-Камбрези бьіл стратегическим сокращением территорий, сделавшим Францию менее уязвимой». Екатерина бьіла потрясена, усльїшав условия договора. Упав на колени перед мужем, она молила его не ратифицировать договор. Она отреклась от коннетабля со словами:

172

Леони Фрида

«Он не принес нам ничего, кроме вреда», на что Генрих отрезал: «Весь вред бьіл причинен теми, кто посоветовал мне нарушить Восельское перемирие». Гиз заявил, что скореє согласится, чтобьі ему отрезали голову, нежели признает договор «почетньїм и вьігодньїм его величеству». Спустя несколько месяцев он все твердил королю: «Клянусь вам, сир, зло утвердилось на зтом пути. Даже если бьі в течение последующих тридцати лет вьі лишь теряли, и тогда не утратите так много, как ньінче, за один раз». Возмущенньій, герцог покинул двор в канун Рождества 1558 года. Старшие командири армии Генриха также сомневались относительно правильносте договора. Их чувства разделяли многие. Екатерина понимала, что большая часть виньї лежит на Диане. Однаждьі та явилась в покои королеви и, за став Екатерину за чтением, вежливо поинтересовалась, что зто за книга. Королева же, как говорят, ответила: «Я читаю хроники Франции и обнаруживаю, что во все времена случалось, что делами королей заправляли их шлюхи». Тем не менее равновесие сил при дворе сохранялось; обеим партиям достался повод для торжества. Гизьі ликовали, когда дочь Генриха и Екатерини Клод вьшіла замуж за юного герцога Шарля Лотарингского. Пишная церемония била проведена в соборе Нотр-Дам 22 января 1559 года. А несколько дней спустя Монморанси скрепил пакт с Дианой тем, что женил своего сина Анри на ее внучке, Антуанетте де Ла Марк. Екатерина сопровождала мужа на празднества в замке коннетабля в Зкуане. Еще раньше, в 1558 году, король почтил коннетабля, вьідав свою овдовевшую внебрачную дочь Диану за старшего сина Мон моранси, Франсуа. Монморанси бнл счастлив столь близко породниться с королевской семьей. Весьма любимая своими єдинокровними братьями и сестрами, новая невестка коннетабля била не только красива и добра, но более всех прочих детей унаследовала лучшие из достоинств отца. Непопулярний договор при Като-Камбрези бнл официально ратифицирован 3 апреля. Теперь Генрих мог сконцентрировать усилия на устранении «протестантской зарази» с лица земли. Незадолго до подписания двух брачннх

Екатерина Медичи

173

контрактов (сестрьі Маргаритьі и дочери Елизаветьі), предусмотренньїх договором, 10 июня Генрих без предупреждения появился на mercuriale, ежеквартальной проверке судейских чиновников, многие из которьіх подозревались в еретичестве. Судейские не могли скрьіть изумления, когда увидели прибьівшего короля, а вместе с ним — кардинала Лотарингского, коннетабля и прочих вельмож. Король заговорил первьім, обьяснив, что сейчас, когда страна заключила мир, єретики подлежат осуждению и наказанию. Затем попросил присутствующих продолжать собрание. То, что он усльшіал, заставило его потерять дар речи. Некоторьіе из советников, особенно Анн дю Бург, критиковали богатьіх священнослужителей, игнорировавших свою паству. Кардинал безмолвствовал, Монморанси же резко вмешался в обвинения дю Бурга. Тот, невзирая на окрики, продолжил речь, осуждая сожжение єретикові «Негоже осуждать тех, кто из пламени призьівает имя Иисуса Христа. Как же так?! Преступления, кой подлежат наказанию смертью, — бого хульство, адюльтер, мерзкий разврат... день ото дня остаются безнаказанньїми... и день за днем изобретаются новьіе казни для людей, единственное преступление коих состоит в том, что они в свете Священного Писання узрели испорченность Римской Церкви!». Разьярившись, король приказал арестовать дю Бурга и еще четверьіх советников сразу по завершений собрания. Позже троих отпустили, но дю Бурга судили и приговорили к смерти. Генрих воспринял его речь как личное оскорбление и намек на его отношения с Дианой. Хотя Диана по-прежнему царила в личной жизни Генриха, его сексуальньїе аппетитьі теперь все чаще удовлетворялись краткими связями с куртизанками, с которьіми он встречался тайно, для маскировки закутьіваясь в плащ и скрьівая лицо. Камердинер Гриффон караулил снаружи у дверей спальни, пока его величество развлекался с «прекрасньїми незнакомками». Шестидесятилетняя любовница смотрела сквозь пальцьі на зти интрижки, Екатерину же они беспокоили куда меньше, нежели постоянное доминирование Дианьї. Венецианец Джованни Капелло (очередной

174

Леони Фрида

посланник при французском дворе) так описьівает королеву в год ее сорокалетия. «Платье ее всегда великолепно, манерьі царственньї», правда, сокрушается посланник, «ее вряд ли можно назвать привлекательной, кроме случаев, когда лицо скрьіто вуалью». Он продолжает: «Рот ее слишком велик, глаза слишком вьіпукльї и бесцветньї для красивой женщиньї, но зато держится она с большим достоинством, обладает статной фигурой, прекрасной кожей и исключительной формьі руками. Манерьі ее очаровательньї, и она всегда одаривает каждого из гостей приятной ульїбкой или несколькими тщательно подобранньїми словами». Венецианский посол, Микеле Соранцо, описьівает Екатерину в своем донесений 1558 года. Он пишет: «Лицо королевьі Екатериньї слишком широкое, хотя тело ее пропорционально. Она крайнє великодушна, особенно с итальянцами. Она любима всеми, сама же более других любит короля, ради которого превозмогает любую усталость. Король почитает ее и доверяет ей... то, что она родила десятерьіх детей, во многом определяет его привязанность к ней». Дети бьіли радостью Генриха, он бьш добрьім и любящим отцом. Он играл с ними и наблюдал за их играми, с гордостью следил за их достижениями. Екатерина, которой весьма мешало воцарение Дианьї в королевской детской, бьіла преданной матерью-защитницей, она заботилась о здоровье, обучении и воспитании детей, но все-таки страдала от невозможности стать ближе к детям, как Генрих. После его смерти, однако, она обрушила всю нерастраченную любовь на единственного ребенка, своего любимца, Здуарда-Александра, позднее— герцога Анжуйского, ко торого назьівала «моє драгоценное око». Они с Генрихом каждому из детей давали подобньїе ласковьіе прозвища, но ими пользовалась также и фаворитка, и от отого мильїе маленькие усладьі материнства лишались всякого очарования. Ничто, казалось, не принадлежало одной Екатерине, всюду ощущалось развращающее влияние Дианьї. Конечно, коро лева внушала детям благоговение, уважение, они старались доставить ей удовольствие, но когда они искали сердечного тепла, то обращались к отцу.

Екатерина Медичи

175

Супруги установили при своем дворе особьіе требования к нормам зтикета. В отличие от отца, Генрих настоял на том, чтобьі придворньїе старались блюсти внешние приличия, и, если какой-либо молодой человек делал попьітку добиться расположения одной из «девушек» Екатериньї, она всегда защищала добродетель своих дам и их репутацию. Многим чересчур пьілким воздьіхателям пришлось охлаждать свою страсть вдали от двора, пока не уляжется ярость королеви. Равно же, когда Екатерина обнаруживала, что одна из юньїх дам утратила честь, ее гнев мог бьіть ужасен. Одна несчастная девушка, мадемуазель де Роган, спала с любовником, когда в спальню вошли люди и разбудили ее. Она открьіла глаза и обнаружила королеву, Диану и жену коннетабля, стоящих вокруг кровати. Разьяренная королева вскричала: «Как тьі могла так опозорить меня?!» И возмущенньїе матроньї погнали бедняжку к королю, коннетаблю и кардиналу Лотарингскому, которьіе поддержали требование Екатериньї отослать девушку, оказавшуюся беременной, прочь. Позднее зтикет при дворе стал гораздо гибче, и зачастую королева сама использовала чарьі при дворних дам для достижения политических целей. Екатерина и в зрелом возрасте любила охоту и трати ла огромние суммьі на свои конюшни и лошадей. Брантом писал: «Она била отличной, бесстрашной наездницей, дер жалась в седле с легкостью и первой села на лошадь помужски... только после шестидесяти она перестала ездить верхом, и по мере того, как здоровье ее слабело, весьма об зтом тосковала. Одним из главнейших ее удовольствий била бистрая и дальняя езда, хотя она частенько падала с лошади». Она часто брала с собой на прогулки арбалет, на случай, если попадется какая-нибудь дичь, и достигла совершенства в стрельбе. Пожалуй, одной из главннх при чин ее любви к охоте било то, что здесь она имела редкую возможность побить с мужем без Дианьї. Фаворитка, столь любившая упоминать об аллегорической связи между собой и античной богиней-охотницей, могла себе позволить лишь небольшую утреннюю прогулку верхом ради моциона, и, несмотря на ношение маски (распространенний в то время

176

Леони Фрида

обьічай), не желала рисковать: ведь лицо могло обветриться и даже приобрести загар, свойственньїй охотнице! В дни охотьі королева собирала в своих покоях кружок, которьій Генрих непременно посещал. Коннетабль, Диана и Гизьі также имели обьїкновение посещать зто чинное собрание, где не бьіло ни музьїки, ни развлечений. Зти ассамблеи являлись собственньїм способом Екатериньї поддерживать отношения и знакомиться с придворньїми. К трем часам кружок чаще всего распускался, и придворньїе шли играть в игрьі, такие, как «путаница», либо смотрели, как король и придворньїе фехтуют или играют в мяч. В послеобеденньїе часьі, отведенньїе для развлечений, королева ча сто устраивала сборища иного рода, с музьїкой и танцами. Генрих также приобрел привьічку проводить час-другой наедине с женой, прежде чем отправиться в постель, что обьічно происходило в десять часов. Между тем в напряженной обстановке противостояния Гизов и Монморанси, Дианьї и Екатериньї приближался день свадеб для скрепления мирного договора. Диана, которая благодаря вьігодньїм бракам дочерей и внучки стала союзницей обеих партий, чувствовала себя застрахованной. Важнеє всего бьшо то, что Генрих по прежнему находился целиком в ее власти и бьіл ей безмерно предан. Правда, религиозньїе распри внесли раскол даже в столь тесньїй кружок вокруг короля. Племянник Монморанси, д ’Андело, принял новую веру, ходили слухи и про его брата, Гаспара, адмирала де Колиньи, — он якобьі тоже переметнулся к протестантам за время пленения, хотя открьіто еще не вьісказьівал своих взглядов. Король чаще всего старался не замечать изменений, столь близко его касавшихся, но зто становилось все труднеє. Шаг от ереси до изменьї бьш ничтожно мал... Екатерина с превеликой радостью восприняла церемонию условного брака ее тринадцатилетней дочери Елизаветьі, прозванной в Испании Изабель де ла Пас37, с доверенньім лицом Филиппа Испанского. Купеческая кровь Медичи 37 Изабелла Мирная (исп.). — Прим, перев.

Екатерина Медичи

177

теперь смешается с голубой кровью Габсбургов— величайшей династии монархов Европьі. Екатерина чувствовала, как, благодаря зтому, смьівается пятно ее собственного происхождения. Но ее беспокоил приближающийся турнир. Генрих неважно себя чувствовал все лето, страдая головокружениями, — должно бьіть, сказьівалось напряжение и нервное переутомление, связанное с поражением при СенКантене. 29 июня сон королевьі бьіл ужасен: она увидела Генриха на турнире, лежавшего на земле с залитьім кровью лицом. Все попьітки отговорить его от участия прошли впустую, и на следующий день ее пророческий кошмар сбьілся. На ее глазах король падает наземь, пораженньїй копьем Габризля Монтгомери. В течение следующих десяти дней она дежурила у постели умирающего мужа, которьій испустил дух 10 июля 1559 года. Ее скорбь сдерживало только сознание того, что теперь безопасное будущее детей зависит от нее, что она должна хранить память о Генрихе и продолжать его дела. Жадньїе до власти фаворитьі ее умершего мужа, и ранее пьітавшиеся манипулировать своим положением, могли сделаться опасньїми для нее лично, если она позволит им зто. Гизьі, всего несколько месяцев назад едва избежавшие немилости за противостояние мирному договору при КатоКамбрези, теперь считали, что их время пришло. Они поддерживали нового короля, Франциска II, — ведь их племянница, Мария, стала теперь королевой Франции, — и, чтобьі избежать происков врагов, поторопились увезти юную королевскую чету из замка Турнель. Монморанси, расстроенному утратой власти, оставалось только наблюдать со стороньї, как де-факто новьіе правители Франции направляются в Лувр, повернувшись спиной к нему и его партии. Диана покинула Париж, опасаясь за себя и своє богатство. Традиция требовала, чтобьі Екатерина оставалась рядом с телом мужа, но она, справившись с горем, решила не рисковать и сочла нужньїм присоединиться к Гизам в их «побеге к власти». Она желала, будучи матерью пятнадцатилетнего короля, стать непременной участницей их планов

178

Леони Фрида

и правящего совета, в коем теперь нуждалась Франция. Все понимали, что болезненньїй мальчик не в состоянии один нести тяготьі правлення. Один шут назвал смерть Генриха и передачу власти его сьіну «кануном трех королей», имея в виду не библейских трех волхвов, а Франциска II, Франсуа Гиза и Шарля, кардинала Лотарингского. Но триумвират не может долго управлять страной, и Екатерина решила: с ее помощью сьін должен стать победителем в предстоящей ему борьбе за власть.

СОДЕРЖАНИЕ

Главньїе действующие л и ц а..............................................................6 О т автора............................................................................................. 10 Пролог...................................................................................................17

ЧА СТЬ П ЕРВАЯ Глава 1.

Сирота из Флоренции....................................................ЗО

Глава 2. Величайший брак в мире.............................................. 59 Глава 3. Бесплодная ж ен а...................

Глава 4. Супруга в затмении........................................................ 112 Глава 5. Влияние Екатериньї растет.......................................... 143

Ч А С Т Ь В ТО РА Я Глава 6. Непростое партнерство................................................. 179 Глава 7. Правительница Ф ранции............................................. 210

574

Оглааление

Глава 8. Первая религиозная война............................................ 236 Глава 9. Грандиозное турне........................................................... 260 Глава 10. Уже не миротворица.....................................................284 Глава 11. Замужество М ар го .......................................................320 Глава 12. Р езн я.................................................................................353 Глава 13. Последние годьі Карла I X ........................................ 386 Глава 14. Генрих Третий, король Ф ранции.............................. 425 Глава 15. Предательство Алансона.............................................467 Глава 16. Надеждьі умирают.........................................................493 Глава 17. Так погибла династия В алуа...................................... 531 Заключение.................................................................................. 543 Библиография...............................................................................548 Предметний указатель..............................................................556

■

И С Т О Р И Ч Е С К А Я БИ Б Л И О Т Е К А

■

Екатерина Медичи. Одна из самих ярких женщв миро Непревзойденниймастер политической интриги. Гениальний дипломат,виртуозно владевший ством «закулисной борьби». Она УМЕЛА НЕНАВИДЕТЬ u ЖДАТЬ. Она ПОБЕДИАА в многолетней войне с ной фавориткой своего супруга Дианой де Пуатье, играючи отстранила от власти юную невестку Марию Стюарт и стала негласной цей Франции, вершивиїей судьбу страни от имени ТРЕХ своих венценосних синовей. Но — єсть ли вина Екатерини Медичи в кровавой резне Варфоломеевской ночи? Причастна ли она к жестоким убийствам французских аристократовгугенотов? Вот лииіь немногие из вопросов, на которие дает ответ книга...