Нужен ли музей молодежи? Нужна ли молодежь музею? by The Student Education Centre of The State Hermitage Museum

ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ЭРМИТАЖ ФРАНЦУЗСКИЙ ИНСТИТУТ В САНКТ-ПЕТЕРБУРГЕ

? ?

THE STATE HERMITAGE MUSEUM INSTITUT FRANCAIS DE SAINT-PÉTERSBOURG

DO YOUTH NEED THE MUSEUM? DOES THE MUSEUM NEED YOUTH?

Proceedings of the international conference 18–19 November 2013

Saint Petersburg The State Hermitage Publishers 2014

ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ЭРМИТАЖ ФРАНЦУЗСКИЙ ИНСТИТУТ В САНКТ-ПЕТЕРБУРГЕ

? ?

Материалы международной конференции 18–19 ноября 2013 г.

Санкт-Петербург Издательство Государственного Эрмитажа 2014

УДК 006.91(063) ББК 79.1 Н88 Печатается по решению Редакционно-издательского совета Государственного Эрмитажа Составители: С. В. Кудрявцева, Е. Д. Русакова, В. В. Карпович Расшифровка текстов: Е. Д. Русакова, А. В. Христич, В. В. Карпович, Н. Н. Орлова, А. В. Сирро, Л. И. Зелинский, Ю. О. Правило, Е. С. Русева, Я. И. Цыбульская, Н. С. Морозова, Е. А. Богданова Перевод статьи Софи Мукен (Франция) и тезисов к докладам: Е. Ю. Назариан

Нужен ли музей молодежи? Нужна ли молодежь музею? : материалы Н88 международной конференции, 18–19 ноября 2013 г. / сост. С. В. Кудрявцева, Е. Д. Русакова, В. В. Карпович ; Государственный Эрмитаж, Французский институт в Санкт-Петербурге. – СПб. : Изд-во Гос. Эрмитажа, 2014. – 154 с. : ил., XX с. цв. вкл. ISBN 978-5-93572-555-6 Настоящая конференция – первая международная конференция, посвященная новым формам и острым проблемам музейного образования для самой активной части музейных зрителей. Она открыла серию круглых столов «Музей и молодежь», инициированных Молодежным центром Эрмитажа, которые предполагается проводить ежегодно. К участию в дискуссиях были приглашены отечественные и зарубежные сотрудники музеев, университетские преподаватели, специалисты в области музейного образования. В них также принимали участие студенты СанктПетербургских вузов. 14–15 ноября 2014 г. в Эрмитаже пройдет вторая конференция из этой серии – «Музей и музейщики. Проблемы профессионального образования». УДК 006.91(063) ББК 79.1

Фото на обложке: Е. С. Паникаровская

ISBN 978-5-93572-555-6

Г. В. Вилинбахов Доктор исторических наук, заместитель генерального директора Государственного Эрмитажа, Санкт-Петербург Вступительное слово . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

С. Мукен Директор образовательных программ Школы Лувра, Париж «Преподавание вырастает из хранения, как хранение выросло из коллекционирования» (Louis de Ronchaud, 1882). Школа Лувра: мост между музеями и университетами . . . . . . . . .

Б. А. Столяров Профессор, заведующий Российским центром музейной педагогики и детского творчества, Государственный Русский музей, Санкт-Петербург Молодежь в музее, или Ценности прошлого в настоящем времени . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

Э. Лайне Музейный педагог, Музей современного искусства ЭMMA, Эспу, Финляндия Участие молодежи в выставке «Природные явления» в ЭMMA . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

С. В. Кудрявцева Кандидат искусствоведения, заведующая Молодежным центром Государственного Эрмитажа, преподаватель кафедры музейного дела и охраны памятников, Институт философии, СПбГУ Нужна ли молодежь музею? Опыт программ Молодежного центра Государственного Эрмитажа в сравнении с западными музеями . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

А. Баландина Заведующая информационным отделом, Латвийский национальный художественный музей, Рига Раздвигая границы: опыт работы Латвийского национального художественного музея с молодежью . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

С. Ангиама Заведующая образовательным отделом Международного Фонда «Манифеста», Амстердам Новая волна: как музей завоевывает молодежную аудиторию? . . . .

А. Г. Бойко Кандидат искусствоведения, заведующий сектором музейно-педагогических технологий Российского центра музейной педагогики и детского творчества, Государственный Русский музей, Санкт-Петербург Слой музейной молодежи: естественно-культурный отбор и образовательная деятельность музеев . . . . . . . . . . . . . . . . . .

М. Л. Магидович Профессор РГПУ им. А. И. Герцена, директор Центра социологии искусства, Санкт-Петербург Опыт интерактивных занятий со студентами в музеях Санкт-Петербурга: риски и возможности . . . . . . . . . . . . . . . . .

А. А. Никонова Кандидат философских наук, заместитель заведующего кафедрой музейного дела и охраны памятников философского факультета СПбГУ, Санкт-Петербург Сказка о бедном студенте и богатом музее . . . . . . . . . . . . . . . .

Т. С. Юрьева Доктор искусствоведения, профессор кафедры междисциплинарных исследований и практик в области искусств факультета свободных искусств и наук СПбГУ, директор Музея современных искусств им. С. П. Дягилева СПбГУ, Санкт-Петербург Концепция развития Музея современного искусства им. С. П. Дягилева СПбГУ. Прошлое и настоящее будущего . . . . .

М. А. Бурганова Доктор искусствоведения, профессор МГХПА им. С. Г. Строганова, заместитель директора Государственного музея «Дом Бурганова», действительный член Российской академии художеств, Москва А. П. Смоленков Кандидат искусствоведения, профессор МГХПА им. С. Г. Строганова, член-корреспондент Российской академии художеств, Москва Молодежная аудитория в музее. В поисках диалога . . . . . . . . . .

Н. В. Геташвили Кандидат искусствоведения, профессор, заведующая кафедрой всеобщей истории искусства, Российская академия живописи, ваяния и зодчества Ильи Глазунова, Москва Дневные размышления о музейных ночах . . . . . . . . . . . . . . . .

Н. В. Толстая Президент Ассоциации по документации и новым информационным технологиям в музеях (АДИТ), Москва Русский как иностранный: проблема коммуникации поколений в образовательной деятельности музеев . . . . . . . . . . . . . . . . .

М. Ю. Скирда Заместитель генерального директора Национального художественного музея Украины по научно-просветительной работе, Киев MUSEUM EDUTAINMENT представляет… Из опыта работы Национального художественного музея Украины . . . . . . . . . . .

Л. К. Кураева Заместитель генерального директора, Музей политической истории России, Санкт-Петербург Полевые работы в музее. Желаемое и действительное. Из опыта работы Музея политической истории России с обучающейся молодежью . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

Д. Ф. Камышникова Научный сотрудник, ММОМА (московский музей современного искусства), Школа современного искусства «Свободные мастерские» От образования к творческой самореализации: опыт молодежных программ Московского музея современного искусства . . . . . . . .

С. В. Прасолова Заведующая научно-просветительским отделом, Государственный литературно-мемориальный музей Анны Ахматовой в Фонтанном доме, Санкт-Петербург «ИМХО: По моему скромному мнению». Диалог с молодежью в музейном пространстве . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

П. Илликайнен Сотрудник образовательного отдела, Музей современного искусства ЭMMA, Эспу, Финляндия Студенческий клуб: новая форма реализации коммуникативной функции музея . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

М. А. Курочкина Председатель Комиссии по культуре Молодежной коллегии при губернаторе Санкт-Петербурга Современные формы работы с молодежной аудиторией . . . . . . .

М. С. Бахтеева Кандидат философских наук, научный сотрудник, Государственный музей истории религии, Санкт-Петербург Музейные практики vs. теории . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

Е. В. Волкова Заведующая отделом по связям с общественностью, Государственный музей истории религии, Санкт-Петербург Музейные группы в социальных сетях как средства коммуникации с молодежной аудиторией . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

100

Г. Р. Файзрахманова Кандидат искусствоведения, руководитель «Клуба 20/2» в Центре «Эрмитаж–Казань», Государственный историко-архитектурный и художественный музей-заповедник «Казанский Кремль», Казань Лаборатория актуального искусства «Клуб 20/21» – образовательно-выставочная программа в Центре «Эрмитаж–Казань» . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

103

Т. В. Копцева Заместитель директора, «Ямало-Ненецкой окружной музейновыставочный комплекс им. И. С. Шемановского», Салехард Работа с молодежью в музейно-выставочном комплексе им. И. С. Шемановского: опыт, реалии и перспективы . . . . . . . . .

106

О. В. Костерина Менеджер по развитию, куратор проектов, Петербургский музей кукол Е. А. Петухова Искусствовед, Петербургский музей кукол Студенты как потенциальная аудитория и новые сотрудники. Способы привлечения и адаптации в малых музеях . . . . . . . . . .

111

П. В. Дейнека, А. В. Баранов Координаторы проектов, Молодежный центр Государственного Эрмитажа, Санкт-Петербург Информационное сопровождение программ Молодежного центра. Демонстрация видеороликов . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

114

ПРИЛОЖЕНИЯ Дискуссия «Нужен ли музей молодежи?» Модератор: А. Г. Бойко . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

117

Дискуссия «Нужна ли молодежь музею?» Модератор: Т. С. Юрьева . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

130

Презентация виртуального образовательного проекта «Выбор Дидро» Проект реализован сотрудниками Молодежного центра Государственного Эрмитажа совместно с Французским институтом в Санкт-Петербурге. Дизайн-проект: фирма «PaintEffect», Великий Новгород . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

139

Резюме . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

144

CONTENTS Dr. Georgy Vilinbakhov Welcome speech of the Deputy Director, The State Hermitage Museum, Saint Petersburg . . . . . . . . . . . . . . .

Dr. Sophie Mouquin Academic Director, Ecole du Louvre, Paris “Teaching will arise from preservation as preservation arose from collections” (Louis de Ronchaud, 1882): Ecole du Louvre as a bridge between University and museums . . . . . . . . . . . . . . . .

Prof. Boris Stolyarov Head of the Centre for Museum Education, The State Russian Museum, Saint Petersburg Young people and museums, or The past values in the present . . . . . .

Emilia Laine Museum educator, EMMA (Espoo Museum of Modern Art), Finland Youth participating in the exhibition “Events in Nature” in EMMA . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

Dr. Sophia Kudriavtseva Head of the Youth Centre, The State Hermitage Museum, lecturer of the Museum Studies Department, Philosophy Institute, Saint Petersburg State University Does the museum need youth? New practices of the Youth Centre of the State Hermitage Museum (in comparison with experience of foreign museums) . . . . . . . . . . .

Anna Balandina Head of the Communication Department, The Latvian National Museum of Art, Riga Pushing the borders. The Latvian National Museum of Art best practices of engaging young people . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

Sepake Angiama Head of Education and Audience Development for Manifesta, Amsterdam New Wave. How can museums reach younger audiences? . . . . . . . . .

Dr. Alexey Boiko Head of the Museum Pedagogy Technologies Sector at the Centre for Museum Education, The State Russian Museum, Saint Petersburg “Museum youth” as a social stratum: is it a result of a cultural natural selection or of a museum education activity? . . . . . . . . . . . .

Prof. Marina Magidovich Professor, Herzen State Pedagogical University of Russia, Director, The Centre of Sociology of Arts, Saint Petersburg Interactive museum classes for students: opportunities and threats . . . .

Dr. Antonina Nikonova Deputy Head of the Museum Studies Department, Philosophy Faculty, Saint Petersburg State University A tale of a poor student and a rich museum . . . . . . . . . . . . . . . . .

Prof. Tatiana Yurieva Professor, Faculty of Liberal Arts and Sciences, Saint Petersburg State University, Director, The Diaghilev Contemporary Art Museum, Saint Petersburg State University The evolution concept of the Diaghilev Contemporary Art Museum. The past and present of the future . . . . . . . . . . . . . . .

Natalia Tolstaya President, ADIT (Association of Documentation and IT in the Museums), Moscow Russian as a foreign language: communication between different generations of museum visitors as a key problem for museum education departments . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

Marina Skirda Deputy Director for Education, The National Art Museum of Ukraine, Kiev Getting knowledge should be entertaining, entertaining should be knowledgeable. Museum “Edutainment” project . . . . . . . .

Lilia Kuraeva Deputy Director, The State Museum of the Political History of Russia, Saint Petersburg “Field experiments” in the museum: our hopes and reality. The Museum of the Political History’s experience of creating education programmes for students . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

Daria Kamyshnikova MMOMA (Moscow Museum Of Modern Art), The School of Contemporary Art Free Workshops From education to creative self-realization: best education programmes for students designed by MMOMA . . . . . . . . . . . . . .

Svetlana Prasolova Head of the Research and Education Department, The Anna Akhmatova Literary and Memorial Museum at The Fountain House, Saint Petersburg In my humble opinion. Dialogue with young people in museum space . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

Pia Illikainen Account coordinator, Education Department, EMMA (Espoo Museum of Modern Art), Finland EMMA’s club as a new form of communicative and co-operative function for youth . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

Maria Kurochkina Head of the Cultural Committee of the Board of Young Adults, affiliated with the Governor of Saint Petersburg Latest practices of working with students and young adults . . . . . . . .

Dr. Maria Bakhteeva The State Museum of the History of Religion, Saint Petersburg Function of practice and theory at the museum . . . . . . . . . . . . . . .

Ekaterina Volkova Director for PR, The State Museum of the History of Religion, Saint Petersburg Museum communities and pages in Internet social networks as an instrument of communication with the young audience . . . . . . . 100

Dr. Guzel Fayzrakhmanova Head of the “Club 20/21”, The State Historical and Architectural Museum-Reserve “Kazan Kremlin”, The Kazan Hermitage Centre Laboratory of Contemporary Art “Club 20/21”. Education programme for students . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

103

Tatiana Koptseva Deputy Director, The Shemanovsky Museum Exhibition Complex, Salekhard, Yamalo-Nenets Region Best practices, reality and challenges of education programmes for students in the Shemanovsky Museum Exhibition Complex . . . . . .

106

Olga Kosterina Development manager, project manager, The Saint Petersburg Dolls Museum Elena Petukhova Art critic, The Saint Petersburg Dolls Museum Students as a potential target audience and future employees. Methods of attracting and adapting them in small museums . . . . . . .

111

Pavel Deyneka, Artemy Baranov Project coordinators, Youth Centre, The State Hermitage Museum, Saint Petersburg Media support for education programmes . . . . . . . . . . . . . . . . . .

114

APPENDIX Discussion “Does the museum need youth?” . . . . . . . . . . . . . . . . 117 Moderator: Dr. Alexey Boiko Head of the Museum Pedagogy Technologies Sector at the Centre for Museum Education, The State Russian Museum, Saint Petersburg Discussion “Do youth need the museum?” . . . . . . . . . . . . . . . . . Moderator: Prof. Tatiana Yurieva Professor, Faculty of Liberal Arts and Sciences, Saint Petersburg State University, Director, The Diaghilev Contemporary Art Museum, Saint Petersburg State University

130

“Diderot’s Choice” . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Presentation of the virtual education project by the Youth Centre of the State Hermitage Museum in collaboration with the Institut Francais de Saint-Pétersbourg

139

Summaries . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

144

Г. В. Вилинбахов

Дорогие коллеги, дорогие друзья! Мне очень приятно приветствовать вас в Большом лектории Государственного Эрмитажа на конференции с несколько провокационным названием: «Нужен ли музей молодежи? Нужна ли молодежь музею?» На самом деле, музеи сегодня сталкиваются с большим количеством проблем, которые мы надеялись оставить в прошлом веке. Тем не менее, в веке XXI они встали со всей полнотой и с угрожающей агрессивностью по отношению к музеям. Одна из важнейших проблем – взаимоотношение музея с государством. В рамках этого вопроса – оптимизация, сокращение количества музеев и филиалов, и подготовка специальной Декларации, направленной Союзом музеев России Президенту страны, в которой излагается то, как государство должно относиться к музеям. Мы, безусловно, сталкивались и с организационными вопросами. Вопрос об участии молодежи в этих процессах очень важен. То, насколько музеи небезразличны молодежи, показала история с коллекцией импрессионистов в Эрмитаже и попыткой воссоздания Музея нового западного искусства в Москве. Неравнодушие молодежи в этой ситуации было очевидно. Но мы должны понимать, что многие потребности и запросы современных молодых людей отличаются от потребностей предыдущих поколений. Очень важно, чтобы музеи отвечали этим требованиям, поэтому во многих из них, в том числе в Эрмитаже, есть специальные центры по работе с молодежью. Они позволяют сохранить связь времен, что очень важно. Если эта связь прервется, восстановить ее будет намного сложнее. Музеи – учреждения консервативные по своей сути. В них работают консерваторы, хранители, которые на многие вещи смотрят с опаской и осторожностью, тревожась за наследие, за те тонкие культурные связи, которые могут быть легко разрушены. Молодежные центры помогают музеям иначе относиться к молодым современникам, которые приходят в музей, помогают обращать внимание на их потребности, желания, интересы. Очень важна грань, о которой должен помнить музей, чтобы не превратиться в досуговый центр. Это может привести к девальвации и музейных ценностей, и работы музеев, и их сотрудников. Ни в коей мере не принижая достоинства досуговых учреждений и качество их

работы, хочется лишь сказать, что музеи создаются для других целей. Они, как и библиотеки с архивами, являются хранителями национальной и мировой культурной традиции. Если музеи утратят эти функции, потеряется сам смысл существования музеев. Все то, что сегодня будет сказано в ходе нашей конференции, очень важно для всех в целом, и для Молодежного образовательного центра в частности. А теперь мне бы хотелось передать слово Нине Викторовне Геташвили, профессору, заведующей кафедрой всеобщей истории искусства Российской академии живописи, ваяния и зодчества Ильи Глазунова в Москве. Спасибо за внимание. Надеюсь, что конференция будет удачной.

С. Мукен «

(LOUIS DE RONCHAUD, 1882).

В качестве высшего образовательного учреждения при Министерстве культуры и массовых коммуникаций, уникального в своем роде не только во Франции, но и в Европе, Школа Лувра начиная с 1882 года предлагает студентам курсы в области истории искусств, археологии, эпиграфики, антропологии, истории цивилизаций и музейного дела, а также выполняет двойную задачу: во-первых, дает начальное профессиональное образование будущим хранителям и музейщикам, во-вторых, предлагает широкой публике возможность обогатить свои знания в области культуры. Школа всегда насчитывала около 1600 студентов, для которых существуют дипломные курсы, а также большое число вольнослушателей, для которых предлагаются платные курсы без получения диплома (около 16 000 человек в Париже и регионах). Школа Лувра, открытая в 1882 году, отвечала двум целям: организовать при музее школу «управления музеями», которую тогдашний министр культуры Антонен Пруст видел как один из элементов

своей обширной музейной реформы. С другой стороны, необходимо было создать «практическую школу, где преподавалась бы археология, история искусств, учреждение, аналогичное высшим школам, уже созданным для других областей науки, и которые уже зарекомендовали себя». Луи де Роншо, директор ассоциации национальных музеев и первый директор Школы, хотел, чтобы в этом заведении «теоретическое и умозрительное образование в области археологии и истории искусств велось в сочетании с практическими курсами, основанными на личном опыте. Чтобы опыт этот подкреплялся знакомством и изучением памятников, хранящихся в коллекциях французских музеев». Идея о том, что «образование родится из хранительской деятельности, как и хранительская деятельность рождается из работы с коллекцией» (рапорт от 11 апреля 1882 года), стала основополагающей при разработке программ Школы и ее педагогической концепции. И в наши дни ее преподавательский коллектив в основном состоит из хранителей и музейщиков, и во многих аспектах история искусств рассматривается через призму предметов музейных коллекций, нежели в чисто теоретическом плане. Если вначале в Школе преподавались в основном археология и эпиграфика, то уже очень скоро курсы и программы стали гораздо более разнообразными. Начиная с 1884 года была создана трехгодичная программа, курсы стали открытыми как для вольнослушателей, так и для студентов, которые могли поступить начиная с 16 лет при условии сдачи ежегодных устных экзаменов и написания диссертационной работы. Известность преподавательского состава (Луи Куражо, Андре Мишель, Поль Витри, Саломон Рена, Эмиль Молинье) позволила Школе быстро развиваться: в 1900 году она насчитывала уже около тысячи вольнослушателей и студентов, которые по достоинству оценили новаторские методы обучения, предполагавшие непосредственный контакт с шедеврами коллекций. Практические занятия с использованием слепков или экскурсии по залам с открытыми витринами отвечали исходной идее Антонена Пруста и Луи Роншо: Школа должна быть практической, где процесс обучения связан с изучением коллекций. Чего ей не хватало, так это общеобразовательного курса по истории искусств, который мог бы дать студентам фундаментальную базу, а курса по музееведению, что помогло бы формированию будущих хранителей. Первая задача начала претворяться в жизнь, начиная с 1920-х годов, а вторая – с 1927 года. Параллельно расширяются формы работы с вольнослушателями: тематические прогулки (1920), бесплатный курс по общей истории искусств Рашель Бойе

(1921), беседы в залах (1928). Школа сыграла активную роль в развитии различных педагогических форм работы с музейной публикой. Вплоть до 1949 года, года создания «образовательной службы национальных музеев», Школа играла главную роль в этом вопросе. Благодаря открытию в 1941 году «профессионального сектора» Школы, куда студенты набирались на конкурсной основе, Школа начала соответствовать своему предназначению – готовить хранительские кадры; при этом учащиеся имели возможность сохранять статус «вольника», что позволяло слушать лекции и даже сдавать экзамены, но не обязывало их сразу выбирать конкретное место работы. Крупные ученые-хранители, главные действующие лица в реформе французских музеев конца 1970-х годов, такие как Гюбер Ландэ, Мишель Лаклот, Пьер Розенберг, все вышли из «профессионального сектора» Школы. В 1963 году хранители получили статус государственных служащих, что привело к реформированию Школы. Получение конкурсной должности теперь не предполагало обязательного обучения в Школе, при том, что это был привилегированный путь в профессию. В течение нескольких лет, с 1986 по 1991 год, Школа занималась обучением лауреатов конкурса. Школа культурного наследия, являвшаяся, отделением Школы Лувра, превратилась в 1991 году в «Национальную школу культурного наследия», а вскоре – в Институт культурного наследия, который стал самостоятельным учреждением. В начале 1990-х годов, Школа снова реформировалась. Ей не хватало места в старом здании, кроме того, слишком простые программы уже не были актуальны, несмотря на несомненные успехи ее выпускников. В 1994–2002 годах были приняты серьезные меры по улучшению качества обучения: разработка проверочного тестирования при поступлении на первый курс первого цикла (1994), получение статуса публичного административного учреждения, дававшего полную самостоятельность (1997), переезд в новое помещение – во флигель здания под названием Флора (1998), и наконец, приведение программ в соответствие с европейской системой высшего образования для получения степеней бакалавра, магистра, доктора наук (с 2002), что повлекло за собой реорганизацию второго цикла обучения (магистратура), а затем и третьего. В настоящее время обучение в Школе ведется по трем образовательным циклам. По окончании каждого из них выдается отдельный диплом в соответствии с европейской схемой высшего образования:

бакалавр – магистр – доктор. Мы также предлагаем подготовительный курс для прохождения по конкурсу на должность хранителя национального наследия (государственный хранитель, в статусе госслужащего). На эту программу могут поступать студенты начиная с первого курса магистратуры. Продолжительность обучения обычно составляет один год. Первый трехгодичный цикл сохранил свою изначальную самобытность: он позволяет сочетать базовое образование по истории искусств, охватывающее все цивилизации – от доисторической эпохи до наших дней, со специализацией (в настоящий момент предлагается выбор из 31 специальности). Общий курс по истории искусств позволяет студентам приобрести основные навыки работы в области изобразительного искусства – как лекции, так и практические занятия с изучением предметов коллекции в малых группах. Такой формат является оригинальным в сфере высшего образования в области истории искусства: общие лекции по истории искусств и практические занятия с памятниками позволяют накопить точные и обширные знания в области национального достояния. Преподавание в основном ведется хранителями музеев и профессиональными искусствоведами. Второй цикл с получением магистерского диплома начиная с 2006 года доступен только для тех, кто имеет определенное количество баллов по окончании первого цикла в Школе или Университете. Первый год обучения посвящен музееведению, а второй разделен на пять направлений, либо «профессиональных» (сохранение национального наследия, арт-рынок, посредничество-популяризация), либо «исследовательских» (история искусства применительно к коллекциям или музееведение). Первый год второго цикла («год музееведения» – одновременно это выбор специализации второго года и полноценное введение во все сферы и уровни музейного дела, так как программы согласованы между собой. По окончании курса студент получает диплом музееведа Школы Лувра. Второй год позволяет студентам специализироваться в рамках образовательных программ, неразрывно связанных с коллекциями, музеями и культурным наследием. В области исследований у студентов есть два варианта: первый – «история искусства применительно к коллекциям музея», что позволяет получить серьезный опыт исследовательской деятельности и дает максимум возможностей для подготовки к конкурсу на место хранителя национального наследия; второй – «музееведение», которое дает возможность развить аналитические

способности и позволяет приобрести навыки в оценке предметов искусства, прогнозировании развития и сравнительном анализе деятельности различных музеев. Направление «исследователей» может естественным образом привести студента на третий цикл. Школа также предлагает три направления «для профессионалов», цель которых – получение солидного багажа знаний, выраженного в диссертационной работе, который в дальнейшем позволит занять должность в таких областях, как «сохранение культурного наследия», «посредничество в сфере искусства» и художественный рынок. Для осуществления этих учебных программ Школа взаимодействует с многочисленными образовательными учреждениями во Франции и за рубежом, что позволяет взаимно обогащать курсы и семинары. Диплом второго цикла Школы Лувра с указанием пяти направлений по выбору выдается по завершении этого второго года обучения и соответствует магистерской степени. Как и на первом цикле, преподавание ведется в основном профессиональными музейщиками, а также университетскими педагогами. Некоторые семинары объединяют университетских педагогов и хранителей, что дает прекрасные результаты в нашей сфере. Важно отметить, что никто из преподавателей не является штатным сотрудником Школы. Они читают свои лекции на почасовой основе. Третий цикл, трехгодичный, посвящен написанию диссертации, которая может быть засчитана одновременно как докторская ученая степень. Поскольку Школа ставила цель серьезно усовершенствовать свои методы и привести их в соответствие с моделью докторантуры, а также стремится полностью интегрироваться в Объединение научно-исследовательских центров и высшего образования (PRES), которое включает Высшие школы, Сорбонну, Национальную высшую школу искусств и ремесел, Школа Лувра предприняла реформу третьего цикла в 2011 году, структурировав исследовательскую деятельность следующим образом: • создана команда преподавателей-ученых, способных руководить исследованиями, заказывать и оценивать такие проекты, а также руководить программами в области «Национальное наследие: место, объект, метод»; • выделены стипендии для студентов и приглашенных педагогов, введены методы оценки их работы; • упрочены позиции Школы в области проведения семинаров, конференций и образовательных дней, расширен круг партнерских организаций как французских, так и европейских.

Все это вывело ее на новый уровень особого учебного заведения, совмещающего практику и научную деятельность в сфере истории искусств во Франции. .

Школа Лувра всегда была нестандартным ученым заведением в сфере высшего образования во Франции, которое сумело сохранить и расширить особенности своих программ, уникальность педагогического подхода и тесную связь с шедеврами музейных коллекций. Она всегда славилась преподавательским составом, состоящим из музейщиков, искусствоведов и хранителей. Школа сохраняет свои позиции в течение последних десяти лет в особенности благодаря тесному сотрудничеству с университетской средой. В политику Школы входит: • переосмысление программ с учетом высоких академических требований; • приглашение все большего числа преподавателей из французских и иностранных университетов; • следование нормам, принятым в научно-исследовательских центрах и в университетах; • создание для третьего цикла постоянной научно-исследовательской команды, в состав которой вошли преподаватели, способные руководить научными работами, а также создание системы партнерских отношений с университетами во Франции и за границей, среди которых престижные университеты Нойшателя, Лейдена и Эколь Нормаль в Пизе; • создание программ двойных дипломов в сотрудничестве с такими заведениями, как Высшая коммерческая школа (Эссек), Высшая школа политических наук (Сьянс По), а также с таким крупным французским университетом, как Пари-Сюд, пользующимся международной известностью благодаря своим курсам в области права. Таким образом, вся академическая политика Школы сегодня направлена на совершенствование деятельности, и Школа играет роль живого связующего звена между университетами и музеями. Именно здесь, более чем в каком либо-другом вузе во Франции, эта связь необходима и органична. Ее размещение в сердце Лувра – глубоко символично. Школа может похвастаться профессиональными успехами своих студентов, которые востребованы на рынке труда (в таких разных

областях, как менеджмент в музейной сфере, каталогизация, арт-рынок, посредничество), а также высокими результатами своих выпускников в конкурсе на должность хранителя национального наследия. Школа имеет множество партнеров как французских, так и зарубежных, в Европе и по всему миру (в Азии, в США, Южной Америке, в Арабских Эмиратах). Все это сделало ее учебным заведением, с которым невозможно не считаться и которое является эталоном в своей области. Чем успешнее Школа, тем сложнее становятся задачи, которые она перед собой ставит. Она должна сохранять традиции обучения молодых ученых-историков и искусствоведов, не забывая о своей неразрывной связи с музеями, будучи школой при музее, но в то же время служить мостом между музеями и университетами как французскими, так и иностранными. Школа должна оставаться площадкой для диалога, обмена мнениями и совершенствования.

Б. А. Столяров ,

Уважаемые коллеги, прежде всего, позвольте поблагодарить организаторов круглого стола за честь выступить перед такой представительной аудиторией. Представляя один из крупнейших, наряду с Эрмитажем, Третьяковской галереей, ГМИИ им. А. С. Пушкина, музеев, обладающих непререкаемым авторитетом, отмечу, что Русский музей уже более тридцати лет, являясь научно-методическим центром художественных музеев РФ в рамках образовательной деятельности, активно занимается и заявленной на данной конференции проблемой. Вопросами профессионального художественного образования мы занимаемся на базе кафедры художественного образования и музейной педагогики, организованной музеем на факультете изобразительного искусства педагогического университета им. А. И. Герцена. Постдипломной подготовкой специалистов в самых различных областях музейной деятельности занимается Школа молодого музейщика. Тем не менее, проблема подготовки музейных специалистов, ориентированных на задачи сохранения культурного наследия, остается очень серьезной. Показателем глубины и остроты этой проблемы стал прошедший минувшим летом в Москве международный

фестиваль музеев «Интермузей-2013». Позволю заметить, что это мероприятие под девизом «Музеи – образовательный ресурс общества», прошло со знаком минус, ибо оно продемонстрировало неспособность его организаторов поднять вопросы сохранения культурного наследия на уровень первостепенных задач образования. Во многом Интермузей был похож на открывающуюся с крыльца Дома художника панораму Москвы, в которой так много от рассматриваемой проблемы, суть которой в забвении качественного как профессионального, так и общего художественного образования и воспитания. Не случайно, все попытки принятия решений для его улучшения на уровне действий министерств культуры и образования остаются не более чем декларациями, а потому и социальная среда далека от понимания ценности культурного наследия. Современное общество воспринимает совокупность духовных, материальных и культурных достижений прошлого, лишь в пределах своего потребления, а не как ценностное воплощение исторической и общественной памяти. И если музей все еще называется одним из наиболее устойчивых символов культуры, то эта очевидность уже не столь очевидна. Речь идет не о забытых шедеврах, а скорее о формах и методах привлечения зрителей в музейные залы. Стоит, к примеру, набрать в Интернете «свадьба во дворце» или «банкет во дворце», чтобы убедиться в том, что наши оплоты «культурной безопасности» (включая президентский Константиновский дворец в Стрельне), дрогнули. Конечно, предложение свадебных услуг – с фотосессиями в лучших музейных залах, по сравнению с изготовлением в провинциальных музеях этнографического плана самогона по старинным рецептам (для тех же свадеб) – это мелочь, но, заметим, мелочь дорогая. Что ж, отнесем эти действия к разряду «инноваций» по привлечению средств для развития музейного дела. В контексте обсуждаемой проблемы, приведем три фразы весьма уважаемых людей. Одна из них принадлежит Мак-Грегору, широко известному в музейном мире специалисту, который говорил: «Где еще, как не в музее, можно так ясно увидеть мир?» И это действительно было так, но в мире, не знавшем компьютер. Позже, на юбилее 150-летия Третьяковской галереи, американский культуролог Джон Боулт буквально взорвал зал, назвав музей «приютом останков цивилизации». И, наконец, культуролог В. Ю. Дукельский сделал заключение, что «музей, как и фонтан, входит в число стандартов городской жизни». Очевидно, что в сегодняшнем определении музея следует соединить все три названных подхода, ибо сравнивая

музейные экспозиции, мы видим в них воплощение исторической эпохи, хранилище артефактов ушедшей цивилизации, достижений высокой моды и т. д. И именно музей в контрастных сопоставлениях прошлого и настоящего отражает самые разнообразные стороны истории, искусства и жизни. Интересным примером этого единения является Лувр, где зритель воспринимает античные памятники почти на уровне своего роста – низкие пьедесталы дают ощущение равенства с историческим прошлым, или путешествия по дороге времени, в котором история и современность едины. Однако утратившая культурный иммунитет современность все чаще провоцирует музей на включение в свою жизнь уже упомянутых «трансгенных» форм деятельности, которые уводят его от сущностных задач воспитания и развития. К категории бессмысленного следует отнести и подчинение музея глобальному рынку стремительно устаревающих компьютерных технологий. Как тут не вспомнить, что постижение памятника требует тонкой психологической настройки на художественный образ и понимание средств его достижения. Только в этой ситуации музейный предмет является высшей антропогенной ценностью, возникающей и осознающейся лишь в процессе осмысления и оценки. Понимание этого факта и определяет роль музея как символа культурного наследия. Сказанное касается и современных архитектурных решений, и реконструкций, которые превращают музеи в отстраненную от зрителей жесткую унифицированную среду, идентичную транспортным узлам, или сетевым универсальным магазинам. Подобные сопоставления помогают зрителю понять ту дистанцию, которую прошел человек от поклонения идеалу нравственной и физической красоты античных времен к смятому жизненными обстоятельствами, обездушенному образу. С таким образом мы часто встречаемся на выставках современного искусства отражающих, надчеловеческую пустоту глобального мира. В контексте наших рассуждений возникает вопрос: способны ли привлечь к ценностям прошлого многочисленные музейные акции от проводов в армию и свадеб до «Ночи в музее», или их задача – наполнять музейные отчеты цифрами? Возникнув в середине 1990-х годов в Европе, столь обязательная сегодня «Ночь в музее» привлекала посетителей в опустевшие музейные залы различными аттракционами. Вот почему, например, вкус чая в индейском вигваме на экспозиции Этнографического музея в Гамбурге оставлял большее впечатление, чем музейные предметы. В некоторых отечественных музеях сегодня

эти акции оставляют вкус пива, что еще дальше отодвигает осознание музея как культурной ценности. Не способствует этому осознанию и уход в виртуальную, но отнюдь не музейную реальность, в которой общение, в том числе и с искусством, обезличено. В поисках ответа, мы вновь обращаемся к системе образования, которое в условиях надвигающейся реформы подготовки профессиональных педагогических кадров по сокращенной четырехгодичной схеме, вряд ли сумеет воспитать специалиста на основе единства информационно-технологического и гуманитарного подходов. Но каким же в этой ситуации должен быть музей, желающий полноценно участвовать в воспитании не только уважения к хранимым им вершинам человеческого духа, но и ответственности за их настоящее и будущее? Будет ли иллюстрацией к этому вопросу унылое крыльцо безликого здания полиции в городе Порхов Псковской области, увенчанное двумя великолепными бронзовыми грифонами из руинированного дворца графов Строгановых, что в пятнадцати километрах от районного центра. Эта «ценность прошлого» являет нынешний образ культурного наследия, которое еще три десятилетия назад было приспособлено под школу. Нет школы – нет дворца. И таких примеров сотни, если не тысячи! Нам представляется, что путь сохранения культурного наследия напоминает сегодня выезд на дорогу с автозаправки. Он открыт и вам желают счастливого пути, но знак указывает, что на повороте можно сорваться в обрыв, а от второго знака остался только держатель в форме креста. Он осеняет путника или предостерегает его? Визуальный курьез, но с каким смыслом!

Э. Лайне MMA

Для меня большая радость и честь присутствовать здесь. В Эрмитаже я впервые побывала в возрасте 10 лет и еще тогда была поражена этим музеем. Я представляю Музей современного искусства ЭMMA в городе Эспу и прежде всего хотела бы рассказать об этом музее в целом и о наших последних проектах, в частности.

ЭMMA является одним из крупнейших музеев Финляндии. Он занимает 5000 кв. м, находится в 15 мин. езды от центра Хельсинки и расположен в выставочном центре, который помимо ЭMMA включает в себя еще пять музеев. В нашем музее представлено восемь художественных коллекций. Большое пространство выделено под экспозицию произведений современного искусства. С 2006 года, когда состоялось открытие ЭMMA, здесь побывало уже 500 000 посетителей. Открытие ЭMMA прошло 12 октября 2006 года. Музей поддерживается художественным фондом Эспу. Сейчас у нас в штате около 80 сотрудников. Наш образовательный центр работает с 2003 года. На данный момент в нем 47 сотрудников, в том числе музейные педагоги, координаторы, гиды, хранители. За год мы проводим около пять тысяч образовательных мероприятий. Миссия ЭMMA – обогащать жизнь непосредственно через искусство. Мы верим в силу искусства, в то, что оно может обогатить жизнь и повысить социальное благосостояние. Мы стремимся к открытости реципиентам во всех видах деятельности. Мы налаживаем активный диалог со своими сотрудниками и посетителями. Теперь я бы хотела перейти непосредственно к рассказу о последнем студенческом проекте. ЭMMA сотрудничает с рядом университетов, в частности с университетом, где существует магистерская программа в области искусства и кураторства, которая называется Куулма. Мы начали сотрудничество с ними весной 2012 года. Основная идея проекта – дать высказаться музейным профессионалам, а также представителям всех остальных заинтересованных групп, вовлечь в музейную деятельность студентов. Студенческие проекты очень важны, а молодые люди, в свою очередь, считают для себя такие проекты своеобразной точкой отсчета в профессиональном плане. Мы работаем с университетом, когда речь идет о планировании и развитии проекта, о практических вопросах, бюджете. ЭMMA предоставляет студентам свободный доступ к своей коллекции и делится накопленным опытом. В ходе совместной деятельности сотрудникам музея и кураторам программы Куулма пришла идея о долгосрочном сотрудничестве. Проект стартовал в конце 2013 года, его целью стало изучение коллекции ЭMMA. Художественная коллекция музея принадлежала раньше муниципалитету Эспу, первые произведения были куплены в 1950-е годы. В рамках этого проекта студенты, в первую очередь,

начинают исследовать коллекцию. Один из главных вопросов, который интересовал участников проекта, – кто, когда и каким образом контактирует с произведениями искусства. В процессе работы студенты должны понять, какие возможности представляет знакомство с коллекцией, с ее историей и перспективами развития. Особое внимание привлекали произведения искусства, не доступные широкой публике. Были проведены опросы, люди, сталкивающиеся с этими произведениями искусства впервые, рассказывали о них и своем отношении к ним. Студенты действительно были очень увлечены проектом: они хотели рассказать подробнейшим образом о коллекции, о том, что происходит с этими произведениями искусства и о том, что может с ними произойти с течением времени. Все это необходимо знать, чтобы суметь уберечь эти вещи. Некоторые из студентов были кураторами выставки, они проводили семинары и мастер-классы на территории музея. На таких семинарах куратор и слушатели обмениваются впечатлениями от общения с произведениями искусства. Результаты этого проекта будут опубликованы в 2014 году. Часть материалов уже опубликованы; это тексты о пространстве музея Эспу, об общественных пространствах города, написанные известными людьми города. В этих текстах содержится призыв подругому посмотреть на городскую среду, активно участвовать в ее формировании. А каждый студент сумел привнести что-то сугубо личное в рамках этой музейной практики. Мнение широкой общественности очень важно и полезно для нас.

С. В. Кудрявцева ?

Говоря о концепциях музейного образования, можно обозначить два подхода, оказывающих влияние на это важное направление в деятельности современного музея. Первый, опирающийся на классическую традицию, основан на представлении о музейном образовании как о процессе формирования «культурного человека», соответствующего определенным нормам и образцам. Второй подход, считающийся

более прогрессивным и получающий все большее распространение в последние годы, связан с представлением о музейном образовании как способе максимально полно раскрыть индивидуальные способности человека и, по возможности, максимально раскрыть его уникальный личностный потенциал. Традиционная модель музейного образования в настоящее время нуждается во внедрении новых концептуальных моделей и идей. Демократизация всех сфер общественной и культурной жизни воплощается в концепции общества «равных культурных возможностей». Очевидно, что изменение представлений о значении музейного образования приводит к необходимости создания новых форм образовательного процесса. Если в первой модели овладение знаниями является целью, а само знание рассматривается как единое для всех, то, согласно второй, знание воспринимается как средство и должно предоставляться в соответствии с индивидуальными потребностями зрителя. Все эти аспекты в полной мере отражаются в концепции музейной педагогики и музейной коммуникации, которая может рассматриваться как одна из моделей современного образовательного процесса. Выработка основных положений данного направления происходила в 60 —70 годах XX века, то есть в период так называемого «музейного бума». На Западе этот период характеризуется значительным ростом числа посетителей и демократизацией основных принципов работы музеев, что привело к появлению новых типов музеев и перестройке старых, и, в итоге, к изменению их социальной роли. В результате отказа от ряда традиционных положений, регламентирующих отношения музея и музейной аудитории, возникают новые представления о роли музея как мультифункционального культурного центра, предполагающие сотрудничество музея с другими культурными и образовательными институциями, знакомство зрителя с музейными коллекциями и выставками в контексте современной культурной ситуации. Экскурсия как традиционно приоритетный вид музейной просветительной деятельности уступает место разнообразным интерактивным образовательным формам работы с посетителями. В отечественной музейной практике новые формы работы с посетителями, особенно молодежью, внедряются медленнее и сложнее, чем на Западе, что отчасти связано с российским менталитетом и традиционными просветительскими методами общения музейных специалистов со зрителями. Интересным и перспективным опытом внедрения новых музейных образовательных моделей стали программы Молодежного образовательного центра Эрмитажа для выставок современного искусства в рамках проекта «Эрмитаж 20/21».

В 2004 году Илья Кабаков, выставка которого «Случай в музее и другие инсталляции» с большим успехом прошла в Эрмитаже, подарил музею две свои знаменитые инсталляции. «С этих двух экспонатов мы и начнем формировать коллекцию искусства конца ХХ века», – сказал на открытии выставки М. Б. Пиотровский, тем самым официально заявив о появлении нового долгосрочного проекта, получившего впоследствии короткое, но емкое название «Эрмитаж 20/21». Отвечая на возражения противников этого проекта, М. Б. Пиотровский в одном из многочисленных интервью кратко и четко определил новую политику музея по отношению к современному искусству, которое надо не только выставлять, но изучать и собирать: «20 век кончился, теперь он точно в нашей власти». Эрмитаж был открыт для современных художников с первых лет своего существования. Екатерина II, а потом Николай I приобретали для музея не только признанные шедевры, но и работы современников, причем часто прямо из мастерских художников. Даже в жестких идеологических рамках советского времени в музее были выставки современного западного искусства, а в 90-х годах XX века в Эрмитаже начали показывать произведения крупнейших современных художников, творчество которых находилось прежде под строгим запретом. Но эти выставки появлялись случайно, в основном по воле Министерства культуры, в то время как внутри музея не было продуманной концепции и четкой позиции, определяющих отношение Эрмитажа к современному искусству и современным художникам. В советское время главным критерием оценки были принадлежность произведения искусства к реализму и политкорректность автора по отношению к СССР. К концу 1990-х годов Эрмитаж, обладая одним из лучших мировых собраний искусства конца XIX – начала ХХ века из собрания Щукина и Морозова, практически не имел в своей коллекции работ, представляющих главные художественные направления второй половины столетия, не говоря уже о современном западном искусстве. Проект «Эрмитаж 20/ 21» появился в нужное время и в нужном месте. «Америка сегодня» стала первой выставкой, открывшейся в 2007 году в рамках проекта «Эрмитаж 20/21». Выставка, представившая работы молодых американских художников, не имеющих международной славы и признания, вызвала крайне неоднозначную и бурную реакцию зрителей. Было много крайне резких высказываний, сводившихся к тому, как такой великий музей, как Эрмитаж, мог выставить работы подобных «художников» в своих залах?

В самом деле, многие из участников выставки вполне вероятно никогда не станут знаменитыми, но задача выставки была иной – показать зрителю новое, актуальное искусство, которое существует, независимо от того, нравится оно зрителю или нет. Таким образом, образовательная миссия стала одной из важнейших в развитии программы в целом. Конечно, подобные выставки, исходя из специфики восприятия современного искусства отечественным зрителем, нуждаются в специальной образовательной программе, призванной обучать, объяснять, находить способы представить современное искусство в контексте мировой культуры. Только Эрмитаж, имея огромные возможности и высокий авторитет в международном музейном сообществе, способен сегодня показать российской публике наиболее характерные и яркие образцы западного искусства конца ХХ – начала XXI века. Необходимо отметить, что в Молодежном центре Государственного Эрмитажа к началу реализации проекта «Эрмитаж 20/21» уже был накоплен большой опыт работы с молодежью по программам, посвященным современному искусству. Более 10 лет для членов Студенческого клуба и студентов города проводятся специальные фестивали, мастер-классы художников, семинары, лекции, круглые столы в рамках программы «Актуальное искусство», разработанной совместно с Петербургским отделением Государственного центра современного искусства. Эта программа, не имеющая аналогов в музейном сообществе, была отмечена дипломом на Всероссийском конкурсе инновационных проектов Министерства культуры РФ в 2007 году. Проект «Актуальное искусство» в Молодежном центре способствовал формированию нового музейного зрителя: молодого, хорошо информированного, подготовленного к восприятию самых неоднозначных и радикальных явлений современной мировой культуры. На выставках современного искусства со зрителями работала группа специально подготовленных сотрудников Научно-просветительного отдела и других отделов Эрмитажа, членов обучающего семинара «Искусство ХX–XXI» (руководитель семинара С. В. Кудрявцева). За пятилетний срок занятий семинара были подготовлены десятки лекций, тематических экскурсий, интерактивных программ, привлекавших к посещению выставок современного искусства в Эрмитаже большое количество посетителей. Итак, к выставке «Америка сегодня» была подготовлена экспериментальная комплексная образовательная программа, которая оказалась очень результативной и востребованной не только

молодежью, но и другими категориями посетителей. Подготовка зрителей к выставке началась задолго до ее открытия. Именно «Америка сегодня» стала главной темой традиционного Дня студента, собирающего в Эрмитажном театре многочисленную студенческую аудиторию, представляющую разные вузы города. Программы вокруг выставки концептуально разделились на два направления: одни были адресованы широкой публике, рядовым посетителям выставки, другие – представителям профессионального сообщества: художникам, искусствоведам, музейщикам. На следующий день после официального открытия, самая динамичная и активная часть нашей музейной аудитории – студенты и молодежь города – удостоилась чести быть ее первыми посетителями. Более того, специально для них занятие на новой экспозиции провел Норман Розенталь, автор этого яркого выставочного проекта, который до Эрмитажа с успехом был реализован в Нью-Йорке и Лондоне. В этот же день на Круглом столе в Эрмитажном театре разгорелась жаркая, откровенная, нелицеприятная дискуссия между кураторами выставки и петербургскими художниками, критиками, сотрудниками музеев. За весь период работы выставки на ней периодически, один – два раза в неделю, проводились занятия, экскурсии, на которые мог попасть любой посетитель. Надо отметить, что, в отличие от западной публики, отечественные музейные зрители крайне мало знают о современном искусстве или воспринимают его негативно. Подобные занятия, зачастую превращавшиеся в дискуссии, на которых зрители имели возможность обсудить особо острые проблемы с сотрудником музея, имели очень большую популярность. На экспозиции были организованы также специальные показы для членов Клуба Друзей Эрмитажа, для студентов творческих вузов, детей. А в лекционном зале Молодежного центра проходили встречи с кураторами и художниками – участниками выставки. В результате, эта комплексная программа, значительно расширившая группу заинтересованных зрителей, серьезно настроенных на углубление знаний о современном искусстве, оказалась чрезвычайно полезной и важной для создания образовательных программ к дальнейшим выставкам проекта «Эрмитаж 20/21». Следующая выставка, осуществленная в Эрмитаже в рамках нового проекта в 2008 году, была посвящена творчеству одного из корифеев американского современного искусства, ведущего мастера гиперреализма Чака Клоуза. Когда-то, в 1978 году, советские зрители впервые увидели одну работу этого художника на легендарной

выставке американского искусства ХХ века в Эрмитаже, чудом проникшей за железный занавес советской идеологической системы. Теперь, спустя тридцать лет, были показаны портреты, выполненные мастером, давно и прочно занявшим место одного из классиков американской культуры. «Чак Клоуз: семь портретов» – этот интереснейший диалог классики и новых технологий, сочетание различных техник – разворачивается в пространстве одного жанра – портрета. В Эрмитаже были представлены работы 2005–2007 годов, созданные Клоузом, ставшим инвалидом после инсульта, но продолжающим активно работать. В новой образовательной программе были учтены все проблемы, плюсы и минусы, с которыми пришлось столкнуться в ходе первой выставки. Повлияла на ее концепцию личность художника: на сей раз это была персональная выставка живого классика современного искусства, имеющего заслуженную международную известность и авторитет. Упор был сделан на творческие интерактивные программы. На специальных занятиях, состоящих из лекций, посвященных поп-арту и гиперреализму, и обсуждений на экспозиции, зрители могли познакомиться с одним из направлений классического авангарда ХХ века, не представленным в Эрмитаже, непосредственно на выставке. Этот опыт, сочетающий проблемную лекцию и живое, непосредственное общение с произведением искусства, был очень успешным. Студенты творческих вузов и молодые петербургские художники получили уникальную возможность встретиться и поговорить с Чаком Клоузом лично. Художник был счастлив встретиться с петербургской молодежью, увлеченно рассказывал о своем творчестве, отвечал на вопросы студентов прямо на выставке. А студенты – члены секции «Творческая фотография» Молодежного центра в течение двух месяцев работы выставки тщательно изучали портреты художника, пытались раскрыть секрет их магического воздействия на зрителей. Руководитель секции, известный петербургский фотохудожник Игорь Лебедев предложил своим ученикам сделать серию автопортретов, интерпретирующих творчество Клоуза. Так получился студенческий творческий перформанс «Чак Клоуз и Я», состоящий из семи (по числу экспонатов выставки) лучших фотографий – автопортретов на фоне картин Клоуза, которые студенты показали публике в день закрытия выставки. Это был один из самых важных пунктов программы, который дал участникам интерактивного проекта бесценную возможность реального общения с художником и его картинами.

Две следующие выставки проекта «Эрмитаж 20/21» прошли в конце 2008–2009 году в специально открытых для программы залах Главного штаба. На этот раз кураторы обратились к творчеству двух отечественных художников, культовых представителей петербургского андеграунда 1970–1980-х, произведения которых в настоящее время находятся в крупнейших российских и западных частных коллекциях и музеях современного искусства. Обе выставки имели большой и заслуженный успех. «Пространство Тимура. Петербург–Нью-Йорк. К 50-летию со дня рождения Тимура Новикова» – одна из самых представительных экспозиций, посвященных этому известнейшему персонажу неформального арт-сообщества нашего города. Имя Тимура Новикова стало символом андеграундной культуры конца ХХ столетия. Он был не только художником, все его идеи и планы были пронизаны кипучей творческой энергией. Тимур организовывал выставки, участвовал в музыкальных проектах, снимался в кино, создавал телевизионные программы. Он основал Новую академию изящных искусств на Пушкинской, 10, сплотил вокруг себя множество последователей и учеников, написал огромное количество воззваний и манифестов и сформулировал принципы петербургского неоакадемизма, вошедшего отдельной главой во все книги и очерки о российском современном искусстве. Выставка не была ретроспективой. Само название «Пространство Тимура» говорит о том, что куратор выставки, старший научный сотрудник Отдела западноевропейского искусства Эрмитажа Аркадий Ипполитов попытался воссоздать своеобразие личности художника, специфику его восприятия жизни. Для этой выставки была сделана совершенно особая образовательная программа, связанная с петербургским андеграундом, с Тимуром Новиковым и его друзьями, которые продолжают жить и работать в нашем городе. Программа в основном была адресована молодым людям, которые знают об важном периоде петербургской культуры только по рассказам или воспоминаниям, а часто не знают почти ничего. Например, сотрудникам Молодежного центра удалось отыскать в архивах художественный фильм «Два капитана–2» 1992 года, в котором снимались многие герои отечественной неформальной арт-сцены: Борис Гребенщиков, Сергей Курёхин, Сергей Бугаев-Африка и, естественно, сам Тимур Новиков. На показ фильма, на котором присутствовали студенты и молодежь, был приглашен продюсер Сергей Дебижев, рассказавший о съемках, об актерах, об атмосфере, царившей на съемочной площадке во время работы

над фильмом. «Два капитана–2», спустя почти тридцать лет, снова нашел своего зрителя. Фонд Сергея Курёхина, вдова художника Ксения Новикова любезно предоставили Молодежному центру возможность показать зрителям уникальные, легендарные выпуски телевизионной программы «Пиратское телевидение», которые Тимур и его друзья демонстрировали в начале 1990-х годов на петербургском телевизионном канале. Это были своеобразные видеоперфомансы, в которых принимали участие художники круга Новикова, где первый отечественный видеохудожник Юрис Лесник был оператором, а Новиков – режиссером и сценаристом. Звездой «Пиратского телевидения» был художник Владимир Мамышев-Монро, феерический пародийный шоумен, игравший поочередно все роли. Видеоперформансы продолжались с перерывами до 1992 года и даже транслировались по государственному телевидению в программе «До 16 и старше».Традиционно, к выставке Тимура Новикова был подготовлен итоговый Круглый стол, на который пришло большое количество слушателей и участников. Круглый стол собрал самых разных людей: близких друзей и тех, кто видел только работы Тимура, профессиональных критиков и художников, студентов и просто зрителей. «Борис Смелов: ретроспектива» – следующий проект, реализованный куратором Аркадием Ипполитовым, являющийся первым ретроспективным показом творчества Бориса Смелова (1951–1998) – ленинградского фотохудожника конца ХХ столетия, трагически погибшего в расцвете своего таланта. Этот выдающийся и незаслуженно забытый фотограф впервые удостоился столь большой и полной выставки, призванной вернуть его имени славу выдающегося фотомастера второй половины XX века. Вероятно, потому, что в последние годы интерес к фотографии и увлечение фотоискусством стали чрезвычайно популярны среди молодежи, программы, посвященные Борису Смелову, были наиболее востребованы и посещаемы. В образовательную программу вошли лекции, связанные с творчеством знаменитых западных мастеров светописи первой половины ХХ века, которые оказали влияние на искусство Смелова: француза Анри Картье-Брессона, который в 1947 году стал одним из основателей фотоагентства «Магнум» («Magnum Photos») и чеха Йозефа Судека. Как в случае с выставкой Тимура Новикова, одним из самых ярких и запоминающихся событий стал Круглый стол, на котором выступили многочисленные коллеги, друзья, специалисты и просто поклонники таланта художника.

Образовательная программа была насыщена встречами, дискуссиями, лекциями и выступлениями на выставке, вызывавшими неизменный интерес и собиравшими большое количество зрителей. Студенты встретились с петербургским писателем, автором книги о выдающихся представителях андеграунда 1990-х годов «Беспокойники города Питера» и «За объективом. Эссе о петербургских фотографах и фотографии» Налем Подольским. Мастер-классы и лекции для студентов блестяще провел известный петербургский фотограф, единомышленник Смелова Александр Китаев. В последний день работы выставки Смелова была организована фотоакция, посвященная памяти художника: в Молодежном центре представили свои фотографии ученики фотошколы «Смена» и студенты секции «Творческая фотография» Молодежного центра Эрмитажа. Эта выставка гармонично объединила молодых и пожилых, студентов и маститых фотографов, которые нашли в общении друг с другом общие темы и общие идеи. Выставочный проект, открывшийся 24 октября 2009 года в Николаевском зале Эрмитажа, вновь представил актуальное западное искусство. Выбор куратора выставки Дмитрия Озеркова снова пал на коллекцию Галереи Саатчи, как и в случае с выставкой «Америка сегодня», только на этот раз в Эрмитаже экспонировались работы молодых британских художников. Впервые выставка актуального искусства проходила в Николаевским зале Зимнего дворца, самом большом и престижном выставочном помещении музея, что свидетельствует о значимости проекта. Название выставки «Новояз» отсылает к знаменитому роману Дж. Оруэлла «1984», который создал в нем жесткую и беспощадную пародию на Советский Союз. Для российского зрителя в этом названии скрывается некий смысл, аллюзия на тоталитарность, а значит отсутствие свободы самовыражения. Но «Новояз» – Newspeak по-английски, и, вероятно, в названии зашифрована идея, подчеркивающая появление нового языка в искусстве XXI века. В самом деле, говорят ли работы современных британских художников на новом языке? Или это игра, основанная на пластических цитатах из всем хорошо знакомого «Старояза»? На экспозиции было представлено около 50 работ художников, некоторые из которых эмигрировали в Великобританию из разных стран в течение последних лет. Лондон давно уже превратился во всемирный центр современного искусства, притягивающий к себе пеструю разноязыкую толпу молодых, талантливых художников со всех концов мира, жаждущих славы и успеха. К открытию выставки,

собравшему большое количество маститых кураторов, успешных галеристов и директоров арт-центров, дилеров и коллекционеров был приурочен международный Круглый стол-семинар «Первое десятилетие XXI в.: новый язык искусства?!». Он был организован Государственным Эрмитажем совместно с Генеральным Консульством Великобритании в Санкт-Петербурге, Британским Советом, Лондонским обществом Друзей Эрмитажа и Фондом «ПРО АРТЕ». В рамках образовательной программы к выставке «Новояз» при поддержке Британского Совета в Москве прошли показы современного британского кино, концерт группы из Великобритании These New Puritans. Большой популярностью у посетителей выставки пользовались занятия на экспозиции, которые проводили сотрудники Эрмитажа, а также цикл лекций «Сенсация! Самые известные выставочные проекты искусства XX–XXI вв. в музеях мира». В последний день работы выставки были определены финалисты творческого конкурса молодых художников и студентов творческих вузов Петербурга «Новояз. Петербургская версия». Работы победителей можно было увидеть в Розовом зале Главного штаба. В 2010 году в рамках проекта «Эрмитаж 20/21» совместно с парижским Центром Помпиду была реализована идея соединения в одном музейном пространстве произведений классического авангарда ХХ века и актуального искусства начала нашего столетия. Выставка была приурочена к событиям «Года России во Франции и Года Франции в России – 2010». Как заявил М. Б. Пиотровский: «Размышляя о специфических эрмитажных приемах показа нового искусства в Эрмитаже, о нашем проекте „Эрмитаж 20/21“, мы решили попробовать на время перенести центр Помпиду на нашу почву – российскую и особо – эрмитажную, и посмотреть, что получится. Это нам еще предстоит увидеть, но в любом случае, старая и новая публика Эрмитажа встретится с прекрасными и знаковыми образцами французского искусства ХХ века и новыми формами музейной деятельности, характерными для сегодняшнего дня». «Во весь рост. Античная и современная скульптура» – одна из наиболее посещаемых выставок современного искусства последних лет в Эрмитаже, была открыта в залах античного искусства. Автор, британский скульптор Энтони Гормли реализовал амбициозный и смелый проект соединения собственных скульптур с древними мраморными статуями в едином музейном пространстве. По словам М. Б. Пиотровского: «Энтони Гормли – великий скульптор, работать с которым чрезвычайно интересно. На уровне эмоций и чувств он

понял основные принципы музейной жизни в Эрмитаже, что позволило ему создать яркий диалог культур, демонстрирующий захватывающие различия. Его выставка в античных залах музея заставляет современную и классическую скульптуру говорить по-новому. Нам предстоит увидеть, как посетители оценят этот новый язык». И снова, как и в случае с выставкой «Америка сегодня», этот эксперимент вызвал неоднозначную реакцию со стороны некоторой части публики и сотрудников Эрмитажа. Однако многие зрители уже были готовы к восприятию работ современного скульптора и его концепции. Показательным примером комплексного образовательного проекта, направленного на знакомство молодых посетителей Эрмитажа со знаковыми явлениями в современной западной культуре, была программа к выставке «Джейк и Динос Чепмены: Конец веселья», прошедшей в Главном штабе в 2012 году. Творчество двух талантливых и известных английских художников вызывает бурные споры в обществе, нередко приводящие к откровенным скандалам. Проект Молодежного центра должен был подготовить публику к неоднозначному творчеству этих мастеров: он начался за несколько месяцев до официального открытия серией лекций, объединенных названием «Адские видения братьев Чепменов». В лекциях, прочитанных сотрудниками Молодежного центра, были проанализированы проблемы, касающиеся трактовки темы ужаса в различных видах искусства (литература, живопись, кинематограф) с позиций различных эпох и стилей (от Средневековья до наших дней): «Эстетика ужаса в классическом изобразительном искусстве (от Средневековья до XX века)», «Contemporary Art. Шоковая терапия (Г. Гигер, Г. Хельнвайн, Г. Ницш, венский акционизм)», «Английский готический роман и его последствия (М. Шелли, А. Редклиф, Лавкрафт, Р. Даль)», «Кино-ужас (Дж. Уэйл, Фр. Мурнау, Л. Бунюэль, А. Хичкок, У. Крейвен, С. Кубрик)» и «Ужасы как продукт потребления в массовой культуре». Накануне открытия выставки специально для студентов Петербурга была организована встреча с самими художниками. Проведение выставки по времени совпало с традиционным Днем студента в Эрмитаже, поэтому в программу мероприятия было включено сообщение о ней Д. Ю. Озеркова, заведующего Отделом современного искусства и куратора выставки. В период работы выставки для всех желающих проводились лекции-экскурсии «Ужасы войны: Джейк и Динос Чепмены – Франсиско Гойя». Они включали в себя 45-минутную лекцию «Эти странные Young British Artists» (о художественной группировке, к которой

принадлежат Чепмены), экскурсию по выставке братьев Чепменов и по специально открытой рядом экспозиции офортов великого испанского художника конца XVIII века Франсиско Гойи из собрания Эрмитажа. Таким образом новое, эпатирующее и непривычное явление современного искусства было вписано в широкий культурный контекст, что позволило молодым посетителям сопоставить его с классическими образцами. К завершению выставки в январе 2013 года был представлен творческий студенческий проект по мотивам выставки Чепменов под эпатажным названием «Они пугают, а нам не страшно…», в рамках которого студенты делали комиксы, клипы и фотоколлажи на темы выставки. Показ работ группы студентов секций Студенческого клуба проводился в залах Молодежного образовательного центра. В Круглом столе «Скандал как составляющая успеха. Пример братьев Чепменов» (модератор – куратор выставки Д. Ю. Озерков) приняли активное участие профессионалы – художники, искусствоведы, критики, галеристы. Итак, благодаря проекту «Эрмитаж 20/21» и разработанной для него образовательной программе, другим творческим проектам Молодежного центра в настоящее время Эрмитаж воспринимается молодежью не только как универсальный классический музей, но и как центр современного искусства. Для современной российской публики наш музей – это место для реализации свежих идей и возможностей, привлекающих новое поколение зрителей. Не случайно в 2014 году Эрмитаж станет главной площадкой для проведения международного фестиваля современного искусства «Манифеста 10».

А. Баландина :

Прежде всего, хочется от души поблагодарить организаторов за приглашение. Нам очень важно не просто участвовать, но и беседовать, делиться опытом привлечения молодежи. Несколько слов о нашем музее. Латвийский национальный художественный музей – крупнейший художественный музей в Латвии. Он включает отделы современного искусства, дизайна, зарубежного искусства. В нашем музее есть

коллекция современного искусства, которая, мы надеемся, перерастет в отдельный Музей современного изобразительного искусства. По словам одного исследователя, «организация может выжить только в том случае, если она будет развиваться и меняться быстрее, чем окружающая среда». Внешние условия крайне важны для любой организации, и музей – не исключение. Нам очень важно привлекать именно молодежь, а для этого надо искать новые методы. Слушая доклад С. В. Кудрявцевой, я поняла, что в своем сообщении мне придется повторить многое из того, о чем говорилось в ее докладе, потому что у нас очень схожие задачи. Я буду говорить не столько о конкретных примерах, сколько о различных наработках, которыми мы пользуемся, чтобы успешно работать, в первую очередь, с молодыми посетителями. Необходимо преодолевать барьеры, которые существуют в музеях мира между различными категориями посетителей. Эти барьеры существуют прежде всего потому, что мы слишком долго не задавались вопросом, что нужно посетителям. В прошлом у некоторых из них был негативный опыт посещения музеев, в частности, из-за отсутствия зон комфорта, во всяком случае, так было раньше. Мы стараемся разрушить эти стереотипы, изменить менталитет молодежи. Сегодня молодые люди находят контент и дизайн музея интересными. Но главная проблема – как сделать музейную среду релевантной их интересам, надеждам и чаяниям. Поэтому мы должны удивить молодежь, должны предоставить им шанс использовать музейную среду, содержание, контент и стать подлинными пользователями. Это происходит, например, на творческих мастер-классах, на которых молодые люди могут создать себе принты на футболках на сюжеты шедевров нашей коллекции. За последние годы образовательные программы претерпели существенные изменения. Это постоянный креативный процесс. На все можно посмотреть с разных ракурсов: открываются новые возможности, повышается уровень знаний, обогащается личность, меняются точки зрения. Мы должны превратить молодежь из просто посетителей в подлинных пользователей этого музея, которые участвуют в его жизни. Для этого необходимо дать им возможность сделать что-то самим, а не только пассивно воспринимать наполнение музея, говоря современным языком, его контент. Музей все больше и больше превращается в площадку обмена идеями, в место налаживания диалога. Практически мы реализуем это через различные мероприятия: выставки, концерты, лекции, танцы, музыкальные вечера и вечеринки. Таким образом можно реально познавать искусство. В этом мое сообщение очень перекликается с тем, что говорила

София Кудрявцева. Музей может стать важным опытом для молодых людей в личностном и социальном плане. И все-таки еще довольно сложно сделать так, чтобы музеи таким образом привлекали к себе аудиторию, с тем чтобы молодые люди могли высказывать собственное мнение, реализовывать свои креативные способности. Мы проводим конкурс в Инстаграмме. Сейчас в музее открыта выставка «20 икон декоративно-визуального искусства». Мы проводим опрос среди посетителей, спрашиваем, кто их любимый дизайнер; таким образом мы придаем новое значение каждому визиту молодежи в музей. Это может быть и какое-то личностное впечатление; такой была выставка латвийского фотографа в прошлом году. Он фотографировал пригороды Риги в 1970-е годы. И мы обратились к нашей аудитории через средства массовой информации и социальные сети, чтобы они поделились своими впечатлениями о выставке. Мы организуем различные мероприятия для молодежи, можем даже погрузиться в «андеграунд». Реклама организуется в основном через средства массовой информации, но используются и другие каналы для привлечения молодой аудитории. Уже несколько лет наши музеи один день в неделю открыты практически круглосуточно. Молодежь приходит бесплатно или за чисто символическую плату. Очень важна персональная ипостась подобной работы, направленной на вовлеченность молодежной аудитории. Сотрудники музея вступают в диалог, что позволяет донести наши идеи, наш контент до целевой аудитории. Очень важно заставить их почувствовать себя как дома. Нужно, чтобы молодежь поняла, что такое музей, что они могут там найти. Я знаю, в Эрмитаже вы умеете прекрасно привлекать молодежь. Желаю нам всем дальнейших успехов на этом пути.

С. Ангиама :

Я бы хотела поделиться своим опытом работы хранителем и куратором в различных учреждениях Великобритании. Свое выступление я назвала «Новая волна: как музеи завоевывают молодежную аудиторию?». Можно говорить о трех категориях: молодые люди-программисты, участники, исполнители.

Ответ на вопрос «нужны ли музеи студентам и студенты музеям», кажется мне достаточно простым, и этот ответ – да! Но мне бы хотелось рассмотреть педагогические подходы. Я была учительницей в начальной школе. Занималась психологией и философией преподавания, и мне было все довольно просто, пока не начала работать в музее. Одно дело – школьная педагогика и совсем другое – тот вариант, который требуется в музее. В некоторых музеях используются подходы конкретных людей, основанные на их опыте работы с молодыми людьми в музеях. Начав работать в образовательном отделе музея и не найдя нужного курса, знакомящего с необходимыми навыками, я стала учиться сама. Параллельно я участвовала в работе в Галерее Тейт, где с 1999 года сложился очень интересный подход: глава их образовательного отдела предложила образовательную программу, в рамках которой посетители приходят в музей раз в неделю после его закрытия и говорят о коллекции, знакомясь с ней. На самом деле, это была попытка построить мост между группами учащихся, которые приходят в музей с преподавателями, и теми, кто посещает его индивидуально. Эта удивительная возможность быть в музее, когда он закрыт для всех остальных, давала молодым людям ощущение своей значимости. Основная цель состояла в том, чтобы эти молодые люди почувствовали себя уверенно, стали говорить, задавать вопросы об искусстве, о музейных экспонатах и выставках. Встречи с хранителями и кураторами выставок дали людям понять, почему эти предметы выставлены в музее. Речь шла о том контексте, в котором представлены вещи. Личный опыт каждого человека определял их восприятие. Молодых людей побуждали поделиться этим опытом, своими впечатлениями. Эксперимент был очень интересный. После окончания этого курса сотрудники Галереи Тейт, объявили, что теперь участники эксперимента могут работать в музее с другими молодыми людьми. Это была группа людей, которая не получила профессиональную подготовку, но была готова к работе. Интересны в этой программе не только идеи, предложенные одними молодыми людьми другим молодым людям, но и возможность работать на одном уровне людям разных поколений и разного уровня. А теперь расскажу об опыте Галереи современного искусства «Финлэнд» в южной части Лондона. Она была основана в 1968 году и здесь применялся совсем другой подход. Молодые люди – владельцы Галереи, они же и художники – организовали работу таким образом, что ее двери были постоянно открыты для посетителей как

в реальном времени, так и в режиме онлайн. Возникал некий цифровой диалог, который побуждал людей к приобретению новых навыков и знаний с использованием новейших технологий, в том числе и мобильных телефонов. Круг возможности был широким, потому что в Галерее представлены не только предметы изобразительного искусства. В рамках этого эксперимента были приглашены учащиеся Школы современного танца для новой интерпретации искусства. Несмотря на то, что директору не очень хотелось превращать галерею в танцевальную площадку, проект был реализован. Была создана трехдневная школа, в рамках которой студенты из Школы современного танца интерпретировали выставку. Также мне хотелось бы очень кратко рассказать о будущем. «Манифеста 10» откроется 28 июня 2014 года, и мы будем активно вовлекать в работу новую аудиторию. Будет открыто пространство, в рамках которого можно обсудить различные идеи работы с использованием современных практик. Сейчас мы ведем предварительную работу, знакомя людей с современным искусством. Петербург, конечно, известен как город культуры, но в основе его лежит классическая традиция, насколько я это вижу, поэтому очень интересно, каким образом можно свести в одно целое идеи классические и идеи современные. Для реализации этого проекта мы должны активно вовлекать студентов, волонтеров, которые будут посредниками, медиаторами между тем, что будет создано и посетителями выставок. Сейчас мы думаем над тем, как можно осуществить все в таком традиционном музее, имеющем сформировавшуюся традицию проведения экскурсий, но мы должны найти пути установления иного взаимодействия и нового диалога. Спасибо за внимание.

А. Г. Бойко :

В обществе существует слой музейной молодежи, который формируется благодаря двум факторам: образовательной деятельности музеев и своего рода естественно-культурному отбору. Принадлежность к этому слою – результат многих профессиональных усилий

музейных сотрудников и череды жизненных ситуаций, в которых проявляется (и тем самым формируется, развивается) отношение молодых людей к музею. Всмотримся во фрагменты музейной жизни. Например, перед полотном И. Е. Репина «Торжественное заседание Государственного совета 7 мая 1901 года в честь столетнего юбилея со дня его учреждения» кадеты расположились так, словно их специально построили для повторения композиционных абрисов экспоната. «Удвоение» картины состоялось непроизвольно, указаний на то ни от своего офицера, ни от экскурсовода ребята не получали, и поэтому его можно рассматривать как непосредственный и неосознаваемый отклик на испытываемое воздействие музейной среды. Подобная реакция экскурсантов, как говорится, вершина айсберга: отнюдь не каждая группа столь интуитивно пластично впитывает в себя увиденное. Что явилось основанием для этого: прилаженность друг к другу в этом подростковом сообществе? детское коллективное бессознательное? точный жест и умное слово экскурсовода? Обоснованный ответ нам получить уже не удастся; зафиксируем лишь очевидное и существенное: молодые люди обрели опыт, приближающий их к сути музейной коммуникации, но потребуется неизвестное число подобных встреч и/или озарений, чтобы кто-нибудь из них осознал свою приверженность музею. Второй пример связан с популярной теперь технологией «образовательное игровое путешествие по музею» (музейный квест). Фотовзгляд остановил какое-то «неправильное» мгновение: милые путешественницы так увлечены беспечным общением друг с другом, что все образовательное и музейное отступило для них в глубокую тень. Эффективность педагогической работы в музее явно под угрозой! Но удовольствие, радостное проживание момента столь очевидно, что невольно задумываешься: не оно ли, в конечном счете, определит общий смысл пребывания в музее для участниц квеста, а вовсе не удачное выполнение заданий? Выскажем предположение: целостное эмоциональное восприятие своего пребывания в музее влияет в большей мере на процесс приобщения к нему, чем любой отдельный успех на ниве музейного образования. Третий пример взят из креативной практики частного музея современного искусства «Эрарта» (Санкт-Петербург), коллектив которого испробовал разные нестандартные способы привлечения молодежи в музейное пространство. Среди прочего выделяются, несомненно, музейные свидания – в определенный день и час в музейном пространстве

образуются пары девушек и юношей, знакомящихся в течение трех минут; затем свидания проводят пары в новых сочетаниях и так далее. Музей здесь – фон для актуальных чувств, надежд, забавы; и он же, музей, в одночасье может стать важнейшим местом в жизни молодых людей, воспоминание о котором из их памяти не сотрется никогда. Возможно, о нем расскажут и наследникам, то есть людям следующего поколения. Если в первом примере (кадеты/Репин) музейное просветительство отозвалось неожиданной и притом позитивной реакцией аудитории, то в этом случае музей нарушил обыденный для данной институции ход вещей, чтобы ответить на несформулированный запрос молодежи и использовать шанс на утверждение своего образа в бытийном горизонте развивающейся личности. Таким образом, нужная музею молодежь появляется в результате деятельности музея, в которой объединены направленность и риск, программность и доверие к интуиции музейного сотрудника и юного посетителя. Обобщая, скажем о сочетании музейно-образовательной работы и естественно-культурного отбора в процессе приобщения молодежи к музею. Давая характеристику процессам, мы оставляли за рамками внимания цели. Действительно, зачем нужна музею молодежь? Ответ на этот вопрос возможен в контексте двух наиболее общих представлений о музее, которые соседствуют и противоборствуют в современном мире. Первая платформа – эссенциальные концепции музея, исходящие из различных трактовок его сущности, которая имеет свое историческое развитие, трансформируется в меняющемся мире и, тем не менее, остается базовой для функционирования музея. Эта концепция предполагает, что миссия и ключевые функции музея определены, взаимодействие музея с обществом должно исходить из этого понимания, и общество, в свою очередь, стремится учитывать эти ключевые функции и миссию. Вторая платформа – социально-сервисные концепции музея. Здесь музей воспринимается как площадка для надежного хранения ценностей, а вся его деятельность должна отражать тот совокупный запрос государства и общества в целом, который не зависит от миссии музея, зачастую противореча и ей, и той корпоративной культуре, которая присуща музейному сообществу. Обе эти концептуальные платформы актуальны, их воздействие на музейную действительность ощутимо.

В логике эссенциальных концепций музея молодежь нужна музею как: • кадровый ресурс: разнообразные лектории, практики, конкурсы, волонтерские проекты российских музеев направлены на привлечение школьников и студентов к музейной деятельности; • источник обновления профессионального мышления и способов музейной деятельности: использование инновационных и постинновационных технологий в музее не эффективно без сущностного вклада молодежи; • формирующиеся «музейные личности»: кружки, клубы и иные формы работы закрепляют ценностно-смысловые установки и привычки «музейной личности», помогают человеку стать регулярным посетителем музеев и выставок в течение всей его жизни; • люди, обладающие оптимальным соотношением потребностей, времени и подготовленности для творческой самореализации на основе музейно-педагогических проектов и программ, как собственно в музейной среде, так и в иных социокультурных пространствах и условиях; • партнерский социальный слой в диалоге поколений как средство трансляции и освоения культурного опыта; • источник обновленных и новых смыслов в интерпретации музейных предметов как культурных ценностей. В логике социально-сервисных концепций музея молодежь нужна музею как: • источник тех социокультурных проблем и задач, решение которых свидетельствует о чуткости музея к новым запросам общества; • фокус-группы для проверки «в мягком режиме» надежности или взрывоопасности новых экономических отношений и регулирования в сфере культуры, государственных идеологических установок и требований; • общественный слой, приобретающий в образовательном пространстве музея навыки позитивной самореализации и оценки наследия, бесконфликтного социального взаимодействия, проектной деятельности, инновационной культуры. В этом отношении сочетание нацеленной, программной образовательной деятельности музея и естественно-культурного отбора и формируют тот слой музейной молодежи, которая разделяет с музейным сообществом его ценности и которая готова к творческому существованию с учетом этих ценностей.

М. Л. Магидович -

Современные социально-культурные процессы и связанные с ними трансформации потребительских практик молодежи выдвигают все новые требования к таким исторически устойчивым социальным институтам, как музеи и университеты. Это связано не только с глобализацией и универсализацией культуры, но и с изменением социально-психологических и демографических характеристик самой молодежи. В России эти изменения ощутимы особенно остро с исчезновением государственных молодежных организаций, ритуалов перехода и трансформацией студенческого образа жизни. Говоря о потенциале музейных занятий в дискурсе образовательных технологий высшей школы, необходимо определить основную специфику современных молодежных культурных практик. В целом, наибольшее влияние на культурообразующие процессы в среде молодежи оказывает информатизация культуры. С одной стороны, она способствует практически непрерывной включенности молодежи во множественные коммуникации, а с другой, следствием является «виртуализация» постоянного присутствия (не физического, а эфемерного, воображаемого, но отождествляемого с реальным). Развитие информационно-коммуникативных технологий ученые связывают и с сокращением приватного пространства молодежи в связи с «вторжением» в него публичной сферы. Множественные виртуальные контакты способствуют дистанцированию молодых людей от реальности, уединению перед экраном компьютера, смартфона или очередного новейшего гаджета, что способствует формированию «мнимого опыта», замещающего приобретение собственного. В преподавательской деятельности не раз приходилось сталкиваться с высказываниями, вроде «да, я была на выставке, правда в сам музей не успела сходить, но все равно же я там была». Именно этим, возможно, объясняется и достаточно низкая посещаемость сегодня музеев в регионах России, даже в городах с такой развитой музейной культурой, как Пермь или Мурманск. Так, по данным опроса, проведенного под руководством автора в рамках ремейка кросс-культурного проекта В. Комара и А. Меламида «Выбор Народа» в конце 2010 года, 16 % жителей Санкт-Петербурга и 67 % жителей Перми признались, что в течение последнего года ни

разу не были ни в одном музее мира. Можно предположить, что в отношении молодежи эти цифры несколько уменьшатся, однако разница в показателях посещаемости (более чем в четыре раза) между молодежью Перми и Санкт-Петербурга вероятнее всего останется прежней. По самым свежим данным опроса молодежи в Мурманске, проведенного в октябре–ноябре 2013 года, 52 % респондентов ни разу за год не были в музее, причем опрос проводился среди учащейся молодежи, часть которой посещает музеи в ходе учебных занятий. Для сравнения, лишь 17 % молодых мурманчан ни разу за год не были в кинотеатре, что говорит и о высокой потребности в коллективном проведении досуга, и о желании молодых поколений посещать мероприятия художественной культуры. В чем же причина игнорирования музеев среди досуговых предпочтений в регионах России? С развитием средств коммуникации исчезают границы между свободным и рабочим временем, а формы проведения досуга (прослушивание музыки, просмотр фотографий, общение с друзьями и т. п.) и приема пищи («снэкинг») до такой степени вплетаются в трудовую деятельность, что поведение сегодняшней молодежи приближается к синкретизму. Эта категория, обозначающая в теории М. С. Кагана нерасчлененность в сознании человека деятельности на различные ее виды, применялась им для характеристики субъектов первобытной культуры, а сегодня оказывается наиболее релевантной для объяснения различных характеристик молодежной культуры. Изменения в культурных практиках молодежи влекут за собой и новые формы культурного потребления, где предпочтение отдается свободным, привычным для молодежного восприятия интерактивным и комплексным формам, не связанным с ритуалами «высокой культуры». К примеру, исследование посетителей Большого зала СанктПетербургской академической филармонии им. Д. Д. Шостаковича, проведенное под руководством автора в 2011 году показало, что возраст 60 % постоянных посетителей превышает 55 лет; 41 % постоянных слушателей составляют пенсионеры. А молодежь от 16 до 28 лет представлена 12 % респондентов, причем студентов среди постоянных посетителей лишь 7,6 %. Концерты на открытом воздухе в ночное время позволили увеличить молодежную аудиторию филармонических оркестров в несколько раз. Так, в июле 2011 года четырехчасовой гала-концерт симфонических оркестров «Ночь музыки в Гатчине», проходивший во второй раз, посетили более 15 тысяч человек, большинство из которых ‒ молодежь Гатчины

и Санкт-Петербурга. В 2013 году число посетителей составило 30 тысяч. Известно, что для молодежи ночное время проведения досуга стало обычной культурной практикой, поэтому смещение концертов на более позднее время сочетается с привычным для молодых людей стилем жизни. К привлекательным для молодежи параметрам подобного рода мероприятий можно отнести возможность свободного перемещения во время концертов, восприятие музыки в удобной для себя позе и спортивной одежде; дешевые входные билеты; использование фото- и видеотехники; возможность общения за чашкой кофе или чая на протяжении всего концерта. Привычную атмосферу для молодежи создает и отсутствие яркого света, часто отмечаемого как негативный фактор молодыми людьми на академических концертах в Большом зале филармонии. Самоидентификация сегодняшней молодежи связана не столько с отождествлением себя с некоей общностью, субкультурой, сколько с определением собственной уникальности и поиском путей встраивания в социальную структуру. Причем значение СМИ имманентно усиливается в качестве основного механизма социализации, самоидентификации и инкультурации молодых поколений. Сегодня фактически отсутствует представление о последовательной связи образования и будущего рабочего места. Образование рассматривается молодежью скорее как средство доступа к определенным социальным привилегиям, а не в качестве начала профессиональной карьеры. Кажущаяся доступность информации в СМИ выдвигает новые требования молодежи по замене теоретического и исторического знания в высшей школе различными навыками. Кроме того, бóльшую значимость сегодня начинает играть не профессиональная подготовка, а «призвание», «талант», естественная, а не социальноконструируемая связь с определенным видом деятельности, приравниваемым к средствам самовыражения (поиски себя в сфере художественного творчества и т. п.). В этом плане большое значение для молодежи при посещении музеев имеет возможность делать на экспозиции фото- и видеозаписи, которые затем можно выкладывать в Интернет и отправлять друзьям. Наиболее интересными заданиями для студентов становятся те, где можно приобрести конкретные навыки, необходимые не только в профессии, но и в повседневной жизни, а главное – возможность проявить себя публично. Для российской молодежи уже стало привычным, что интересное проведение досуга (поход по магазинам, посещение концерта, клуба, кинотеатра и т.п.) требует значительных денежных затрат.

Однако деньги сегодня воспринимаются молодыми как средство удовлетворения их потребностей, а не возможность управления или воздействия на других. В современной молодежной среде потребление рассматривается как способ самовыражения и репрезентации жизненного стиля. В.И. Ильин определяет эту тенденцию как креативный консюмеризм. При этом стиль не выстраивается на основе определенных брендов, а напротив, противопоставляется массовой культуре. Регулярное потребление и освоение предлагаемых новейших товаров изменяет отношение молодежи и к креативной деятельности. Основной тенденцией становится не создание нового, а комбинирование из предлагаемых элементов, то есть более техническая, нежели творческая работа. Тенденции к заимствованию, цитированию, смысловой раздробленности могут выступать характеристиками состояния различных форм молодежной культуры. «Классическое» глубокое понимание искусства зачастую соединяется с дизайнерской практикой – начиная с вэб-дизайна и заканчивая дизайном тела (модная одежда, татуировки, пирсинг и т. п.), что объяснимо стремлением к индивидуальному стилю. Очевидно, что субкультурный стиль, утратив идейную основу, также трансформировался в еще одну модель потребления. Одновременно с информатизацией и виртуализацией образовательных технологий, все более важным становится для молодежи критерий аутентичности в практиках потребления, что сказывается на формах музейных занятий. Этот критерий, который всегда играл определяющую роль в оценках искусства и антиквариата, сегодня становится важнейшим в потребительских стратегиях американцев и европейцев, а в России пока более значимым стал в среде молодежи. «От дефицита к изобилию – от изобилия к аутентичности», – так определяют Д. Льюис и Д. Бриджер общую динамику потребления в современном мире, а их коллеги Дж. Гилмор и Дж. Пайн II подытоживают: «Отрасль за отраслью, клиент за клиентом, аутентичность вытеснила качество, как превалирующий критерий покупки, так же как качество в свое время вытеснило стоимость, а стоимость – доступность». Однако само понятие аутентичности для каждого из субъектов имеет различный смысл. То, что представляется подлинным одному посетителю музея, не всегда означает то же самое для другого. К примеру, если для студентов технических вузов, сама возможность занятия в Эрмитаже воспринимается как событие за рамками

повседневной студенческой жизни, возможность коммуникации с подлинниками мирового искусства, то для студентов искусствоведческой специальности такие занятия не кажутся «настоящими», аутентичными искусствоведческой практике. К примеру, одна из лучших студенток 4 курса, получающая специальность в области искусствоведения, высказалась по поводу музейных занятий: «С течением времени возникает привычка – и вместо радости общения с искусством, возникает мысль: „Ну вот, опять идти на экспозицию, 1.5 часа слушать педагога и т. д.“. Чтобы избежать этого следовало бы проводить занятия в разных музеях / на разных экспозициях / выставках. Разнообразить занятия посещением реставрационных мастерских, библиотеки/архива музея – одним словом, показывать «изнанку» жизни учреждения, а не только залы, по которым бродят толпы туристов. Было бы идеально, чтобы занятия проводили не только преподаватели дисциплины, но и другие музейные сотрудники, например, хранители – те, кто ежедневно „общается“ с предметами. Было бы интересно вводить в занятия интерактивные элементы: проводить экскурсии, социологические исследования – это может быть полезно и самому музею». Двадцатилетний опыт работы автора со студентами различных специальностей в музеях Санкт-Петербурга показывает, что наиболее удачно музейные занятия проходят, когда студенты приобретают профессиональные компетенции в области получаемой специальности в вузе, даже если их специализация напрямую не связана с музейной деятельностью. К примеру, будущие социологи с большим увлечением проводят на экспозиции исследования предпочтений музейной публики, особенности профессиональных коммуникаций смотрителей и пр. Будущие менеджеры и специалисты в области PR учатся составлять пресс-релизы и разрабатывают рекламные стратегии в области продвижения временных выставок. Студенты-искусствоведы пишут рецензии, анализируют концепцию выставочного проекта и ее реализацию в экспозиции, разрабатывают собственные варианты экспликаций для музейных пространств. Отдельно можно выделить опыт последних пяти лет работы с будущими специалистами-дефектологами, обучающимися на факультете коррекционной педагогики РГПУ им. А. И. Герцена. Выполненные в ходе спецкурса «Современная художественная культура» методические разработки студентов по проведению занятий в художественных музеях Санкт-Петербурга для детей с нарушениями зрения, слуха, речи, умственного развития могут стать

серьезным подспорьем музейным сотрудникам в области работы с посетителями. Обычно музейные занятия предваряются и/или завершаются заданиями, причем деятельность студентов в музее, как правило, является интерактивной. Как показывает практика, лучшего результата удается добиться, когда в работе используется проектный метод, а музей и вуз выступают в качестве партнеров. Одним из первых подобных проектов стала выставка иллюстрации детской книги из Финляндии «Взаправду понарошку», проходившая в Выставочном зале Санкт-Петербургского союза художников в 2008 году, где к проведению выставочного проекта привлекались студенты ГУКИ, обучающиеся по специальности «Арт-менеджмент» и «Социология культуры». В рамках стажерской практики студенты вели мониторинг прессы, участвовали в разработке и проведении экскурсий, выступали в качестве педагогов художественной деятельности в педагогическом разделе экспозиции, проводили социологическое исследование мнений и предпочтений публики. За три недели выставку посетило 11 тысяч человек, а ее обсуждение в социальных сетях продолжается по сей день. Большое количество подростков и студентов в числе посетителей выставки книжной графики во многом объясняется ее оригинальным дизайном и свободным доступом к книгам. Молодежь почувствовала себя на экспозиции не только зрителями и читателями, но и смогла проявить себя в роли фотохудожников, фотомоделей, режиссеров и кинодив. В качестве другого примера можно привести упомянутое выше исследование «Выбор народа», где студенты РГПУ им. А. И. Герцена и ФИНЭКА участвовали во всех этапах исследования – от подготовки программы до сбора и обработки данных. Причем, если в курсе «Социология культуры» содержание занятий было нацелено на приобретение профессиональных компетенций в области методов сбора и обработки данных, изучении художественных предпочтений публики, то в случае курсов «История искусства», «Мировая культура и искусство» речь шла в первую очередь об изучении истории советского нонконформизма и соц-арта, о творческом методе В. Комара и А. Меламида. В результате занятий, проводимых совместно с Новым музеем современного искусства, около 70 студентов не только почувствовали себя в центре современной художественной жизни, узнали о художественных проектах соц-арта, овладели конкретными методами сбора и обработки социологических данных, но и впервые

оказались в недавно открытом музее. Кроме того, благодаря проекту, студенты получили право бесплатно посещать музей и фотографироваться на экспозиции, созданной при их непосредственном участии. Таким образом, Новый музей получил необходимые материалы для осуществления своего проекта, а студенты, кроме знаний и навыков, предусмотренных программой, обрели опыт сотрудничества с ведущими художниками и кураторами мира. Неисчерпаемый потенциал для разнообразных музейных занятий студентов содержат в своих концепциях интерактивные выставки Александра Райхштейна (Финляндия), неоднократно проходившие в Санкт-Петербурге. Игровой характер его инсталляций, сочетающийся с серьезными философскими, историческими и мифологическими смыслами, привлекает многочисленных молодых людей и подростков. Выставочный проект художника MUTATIS MUTANDIS, экспонировавшийся с 1 по 4 декабря 2011 года, был специально разработан для Молодежного центра Государственного Эрмитажа. Вся экспозиция с разбросанными по полу фрагментами «древних» скульптур напоминала руину или археологический раскоп, а сам перформанс – попытки ученых и реставраторов реконструировать исторические памятники из обломков. При подготовке и проведении выставки, студенты – специалисты в области связи с общественностью – готовили для нее рекламу, помогали в проведении вернисажа, писали рецензии и вели мониторинг прессы. В ходе совместного проекта РГПУ им. А. И. Герцена с Государственным музеем городской скульптуры была разработана методика педагогического сопровождения выставки А. Райхштейна «Двенадцать месяцев», проходившей с 14 декабря 2012 по 21 января 2013 года в Новом выставочном зале Государственного музея городской скульптуры и функционировавшей в режиме непрерывного мастер-класса. В основу концепции выставочного проекта, посвященного научным и мифологическим представлениям о смене времен года в истории мировой культуры, закладывался принцип интерактивного участия посетителей, от самых маленьких до их прабабушек и прадедушек. Силами студентов удалось обеспечить непрерывное участие в проведении выставки живых персонажей, одновременно выполнявших функции живой скульптуры, педагогов декоративно-прикладного искусства и актерского мастерства, экскурсоводов и организаторов перформансов. В ходе стажерской практики будущие режиссерыпедагоги под руководством преподавателей и художника разработали учебно-методические рекомендации по работе с посетителями,

костюмы аниматоров, содержание экскурсий, перформансы на открытии и закрытии выставки. Студенты, приобретающие специальность «Менеджмент в социально-культурной сфере», готовили в качестве задания рецензии на выставку, лучшие из которых были опубликованы в сети Интернет. Студенты-магистры, обучающиеся по специальности «Социология культуры», в качестве задания исследовали социальные проблемы проведения интерактивной выставки в условиях государственного музея. Студенты-культурологи провели обследование мнений и предпочтений посетителей музея. В заключение приведу отрывки из ответов студентов на вопросы, вынесенные в название конференции. Нужны ли студенты музеям? «Мне кажется, нужны, но в реальности все выглядит по-другому. Пожалуй, кроме Государственного Эрмитажа, инициатива студентов нигде не приветствуется. А ведь для многих это будущее место работы, и было бы очень полезно проводить там практики, причем не просто анализировать объекты экспозиций, как это обычно бывает, но окунуться в работу музея опять-таки изнутри, хотя бы как лаборанты. Студенты могли бы проводить экскурсии, занятия со школьниками – это было бы полезно всем». (И. К. ) Нужен ли музей молодежи? «Смотря какой музей. Скучные, «закрытого типа» музеи, музеи, ориентированные на развлечения, не интересуют. Больше всего не нравятся музеи, которые похожи на мертвый склад старых вещей без подачи и интерпретации». (К. Р). «Мне нужен музей в качестве пространства, где можно приобщиться не только к отечественной, но и к зарубежной культуре, посмотреть коллекции музеев других стран, где я, возможно, никогда не побываю. Это пространство множества возможностей, которые я беру по желанию» ( А. Д.) «Разумеется, музей нужен как институт сохранения, передачи и классификации культурного наследия. Однако в своем традиционном виде он устарел и требует значительных изменений в структуре, методах работы с посетителем, культурной политике и предлагаемых альтернативах». (А. В.) Подытоживая результаты опроса, можно сказать, что музеям нужна молодежь – в ее руках будущее музейной культуры. Без сомнений, нужны музеи и молодежи, но только те музеи, где ее ждут, понимают, знают и уважают ее интересы и эстетические предпочтения.

А. А. Никонова

Мудрость сказки основана на опыте человеческой жизни. Музей – это один из самых завершенных образов мудрости поколений, кладовая и сокровищница культурных смыслов, скрытых и явленных в разнообразных артефактах. Но постичь и прикоснуться к «драгоценностям» традиции сложно, необходимо иметь не только «золотой ключик» к «тайным знаниям», но и «огниво», которое откроет для молодого поколения безмерность и красоту духовных исканий. У студента нет еще жизненного опыта, он самоуверен и нетерпелив как герой сказки Г. Х. Андерсена. Ему нравится сундук с современными достижениями культуры, так притягательно «блестящими» и так просто освобождающими от «обременения» прошлого. Между ценностями традиционного музея и идеалами молодого человека начала ХХI века скрыто глубинное противоречие. Его можно «обрядить» в красивые слова. Но король-то – голый! Давайте поразмышляем над возможностями выбора правильной дороги «бедного студента» в пространстве безмерно богатого музея. Молодой человек только выстраивает себя как личность, формирует доминанты сознания и поведения. Для него в разное время ценностные ориентации могут оказаться весьма различными. Поэтому вносится важное уточнение. Изменения затрагивают не столько состав, сколько структуру ценностей, то есть их иерархическое соотношение друг с другом в индивидуальном сознании: одни ценности получают более высокий статус или ранг, другие становятся менее значимыми. Наиболее общие, базовые ценности формируются в период первичной социализации индивида и остаются достаточно стабильными. Конкретный механизм «осуществления ценностей», согласно Г. П. Выжлецову, заключается в собственной ценностноориентационной деятельности человека, которая зависит, как минимум, от двух условий: от активности субъекта ценности и от самой ценности, то есть ее уровня, структуры, содержания. Поскольку возрастные рамки молодежи довольно широки, степень сформированности иерархии ценностей может значимо отличать более молодого от более старшего: 16-летний ориентирован на инновационные установки, связанные с нормами поведения в обществе, манерой речи, стилем жизни; 29-летний, вступающий в пору зрелости, пройдя основные этапы первичной социализации, тяготеет уже к консервативным, традиционным ценностным ориентациям,

гарантирующим наибольшую успешность в жизни, характерным для старшего поколения в целом. Готовность и желание выходить за рамки того, как другие поступали прежде, таким образом, с возрастом постепенно замещается поведением, ассоциирующимся с опытом предков, поведением, основанном на длительной привычке. Студент – это особая группа посетителей музея. Его нельзя относить ко всей молодежной аудитории музея. Причем, я не делаю сейчас различий между типами музеев и направлениями подготовки студента по той или иной профессии. Мой анализ касается абсолютно всех направлений подготовки (как естесвенно-научного так и гуманитарного блока) и всех типов музеев. Я считаю, что студентов необходимо отнести по современной классификации музейных посетителей к группе с особыми или расширенными возможностями, по аналогии с посетителями с ограниченными возможностями. Определим портрет студента – посетителя музея. Исследователи считают, что из всего контингента посетителей 83 % составляет молодежь до 35 лет (не считая школьников) из них треть студенты. Мотивация студентов может быть выражена через две основные функции ценностей – оценочную и мотивационную. Сам статус студента, казалось бы, дает возможность положительно оценивать его мотивацию по отношению к музею. Получение образования способствует необходимости расширения дополнительного знания и стремление использовать историко-культурные ресурсы музеев. Четкая и ясная выраженность и непротиворечивость ценностных установок студента способствует расширению его восприятия музейного текста, то есть мы можем говорить о подготовленности к восприятию музейной информации. Характеристика особенностей студенческой аудитории связана с процессом профессионального обучения. Временной параметр – от двух до четырех лет. В этот временной период у студента есть мотивация для расширения образования за счет дополнительных форм обучения: курсы, лекции, практики, образовательные поездки и т. д. Сюда же мы можем отнести и освоение историко-культурного контента институтов памяти: музеев, архивов, библиотек. Другой особенностью периода профессионального обучения является насыщенность информационных потоков, которые вынужден осваивать студент, как в вузе, так и при дополнительных формах обучения. Мотивация есть, но нет опыта использования моделей освоения дополнительной информации. Так как в школе дополнительное образование является скорее формой досуга, чем обучением, то и в вузе такое отношение доминирует. Это скорее «кружки по интересам», в которых нет строгих

критериев определения нормативов и оценок: все участники оцениваются одинаково. Выработанная практика школьного обучения автоматически переносится на получение профессионального образования. Студент сам неадекватно оценивает результаты своего обучения, не понимает уровень сложности материала, но и преподаватели не способствуют выработке критических навыков и формированию системы реальных оценок. Научный и культурный потенциал музея позволяет решить очень многие вопросы профессионального образования, но для этого необходимы специальные музейные программы. Профессиональное обучение должно подготовить молодого человека к трудностям и сложностям профессии, выработать устойчивые модели освоения нового знания и методов работы, умение критически оценивать свои достижения и профессионализм коллег. Для этого необходимо взаимодействие с музейным сообществом и усвоение приемов и профессиональной культуры. Следовательно, музейные образовательные формы для студентов (экскурсии, занятия на экспозиции, лекции, мастер-классы, практики и т. д.) должны принципиально отличаться от таких же музейных программ для молодежи. Прежде всего – это обучение методам познания сложных систем или культурных текстов через музейный предмет, причем с обратной связью, а не односторонне. Не ответил на вопросы, не справился с заданием – не получил зачет, готовься еще раз. Занятие в музее должно опираться на освоенный студентом материал по программе, следовательно, необходим профессиональный контакт преподавателя вуза и музейного сотрудника, чаще всего это научный сотрудник или хранитель, реже экскурсовод. Приходится констатировать, что в России: специальных музейных программ для студентов нет. Отдельные занятия, не систематические проводятся музейными сотрудниками. Чаще всего они носят ознакомительный или тематический характер в рамках уже разработанных экскурсий. Учебные и профессиональные практики проводятся по облегченной системе. Доступ к предметам запрещен, знакомство с коллекциями и реставрационными методами только ознакомительное без возможности выполнить самую простую работу. Студент во время обучения оказывается в роли обычного посетителя. Чаще всего со студентом работает на экспозиции преподаватель, который не владеет методическими и научными сведениями конкретно профессионального характера. Результатом сложившийся практики является формирование у студента негативного отношения к традиционному музею, массовый интерес вызывают только отдельные выставочные проекты, в основном

связанные с современным искусством. По опросу средств массовой информации студентов крупных городов России (связанных и с введением оплаты за вход в музей для студентов) выяснилось, что большая часть опрошенных бывают в музее не более двух раз в год, в основном в галереях современного искусства или на выставках современного искусства. Если обратиться к проблемам музейного школьного образования, то согласно статистике более 40 % преподавателей школ в музеи Москвы и Петербурга не ходят вообще и не знают о специальных программах для школьников. Расхожее мнение, о том, что уровень образования влияет на посещение музея необходимо сегодня корректировать. Причем следует учесть, что в турпоездках многие россияне посещают зарубежные музеи, не посещая при этом музеи России. Вернемся к названию доклада и вспомним замечательную сказку Г. Х. Андерсена «Свинопас». Так вот, нашему «бедному студенту» с особыми возможностями музеи предлагают подлинные ценности, настоящие раритеты, уникальные предметы искусства, предметы истории и культуры, но он не может и не способен их оценить и как принцесса «отворачивает нос» и предпочитает современный глянец выставочных проектов, ажиотажных мероприятий. В то же время только прошлое, то есть знание и актуализация культурного наследия связано с духовным развитием, с профессиональной самоидентификацией, умение отличать истинное от ложного, подлинное от суррогатного, вечное от временного. Но для этого надо трудиться в поте лица своего, до кровавых мозолей, достигая предела самоотдачи как студенту так и музейному сотруднику. Тогда не будет оснований задавать столь некорректный вопрос: «Нужен ли молодежи музей?» Т. С. Юрьева .

Наше университетское музейное собрание нового типа – маленькая модель мира, помогающая человеку ориентироваться в реальности, решать проблемы не только научного плана, но и мировоззренческого. Важно представить уровень интегрированности музея в студенческое сообщество. Жизнь университетского музея современного

искусства имени Дягилева посвящена настоящему, но постоянно обращена к будущему. Университетский музей современного искусства – единственный в России, ибо обладает не только статусом университетского, учебного, но и собранной коллекцией современного искусства (Центр искусств имени С. П. Дягилева передал безвозмездно уникальную коллекцию, в основном, произведений нонконформизма, и с учетом ее пополнения в последние годы сумма эквивалентна, по самой низкой оценке экспертной комиссии, 16 млн рублей). Опыт университетского музея, в той же степени, как и ближайшие перспективы, имеют значение не только для развития музейного дела, не только для анализа состояния современного отечественного и зарубежного искусства, но прежде всего для понимания той социокультурной ситуации, в которой мы оказались вместе с основным участником наших арт-событий с молодежью, и не только студенческой. Для формирования интеллектуальной повестки и в сфере артактивизма нами осуществляется достаточно четкая позиция, принятая и в ряде западных стран, в частности, балтийского региона. Нонконформизм не прекратил свое существование, но, спустя десятилетия, обрел новое звучание и исходит от поколения 20–30-летних, выступившего со своими четко очерченными и хорошо просматриваемыми принципами. Они создают новое и изменяют существующие реальности, они хотят принимать участие в различных ритуалах и при этом не отступают от истинных человеческих ценностей. Существующая в обществе динамика внутренних отношений способствует открытию новых неожиданных смыслов, к пониманию и воплощению которых в искусстве и стремятся молодые. Работа музея проводится в сотрудничестве с Эрмитажем, Музеем театрального и музыкального искусства, Музеем истории города, Музеем Г. Р. Державина, ЦВЗ «Манеж», Галереей Bulthaup. На пути создания коллекции и музея мы сотрудничали со Смольным институтом (ныне факультет свободных искусств и наук, где я преподаю с 1997 года), с филологическим факультетом СПбГУ, с факультетом искусств. Мы всегда стремились создавать программы большого общественного звучания, при этом уровень произведений и их создателей был высоким. Нами самым серьезным образом строилась новая художественная политика, мы были своего рода революционерами, первооткрывателями. Если бы в то время Дягилевский центр искусств не поддержали Владимир Овчинников, Анатолий Белкин, Тимур Новиков,

Сергей Курёхин, Елена Фигурина, Валентин Герасименко, Евгений Орлов, Сергей Ковальский, Глеб Богомолов, Левон Лазарев, Анатолий Васильев, Феликс Волосенков, Валерий Лука, Вячеслав Михайлов, Владимир Духовлинов, Юрий Люкшин и многие другие (заранее прошу прощения перед всеми, кого не назвала), ничего сделано бы не было. Их имена в то время так открыто прозвучали впервые и достаточно громко, ибо о залах Мраморного дворца никто и не мечтал. Но именно так и произошло. С созданием Музея его деятельность всегда рассматривалась и рассматривается как уникальная площадка для эксперимента и исследования того или иного результата на основе не только выставочного материала, но и регулярно проводимых музеем в СПбГУ научных конференций с факультетом свободных искусств и наук. («Культура русского зарубежья.1990–2010», «Известные и неизвестные открытия ХХ века») (Идея конференций принадлежит Т. С. Юрьевой. – Прим. ред.) Трудностей на пути становления музея оказалось гораздо больше, чем позитива. За пять лет сделано меньше, чем могло бы быть, но гораздо больше, чем сделали бы остальные при условии полного отсутствия средств на развитие музея. С 2008 по 2012 год прошли три Балтийские биеннале, президентом которых стал Михаил Борисович Пиотровский. Тогда было представлено творчество более ста художников из стран Балтии, Скандинавии и России. Но к этому проекту, как и ко многим другим, мы еще вернемся. Совершенно очевидно, что мы с 1991 года стали работать по программе музея, абсолютно не обращая внимание на галерейные проблемы запроса рынка и выстраивали свою художественную программу, занимая, как выяснилось, на несколько десятилетий свою нишу сначала в Ленинграде, потом в Петербурге, потом в Европе и в США. Мы были абсолютно свободны от всякой власти! Я, всегда преподававшая сначала в Институте живописи, скульптуры и архитектуры имени И. Е. Репина, потом в СПбГУ, училась у наших замечательных директоров музеев, в частности, у Нины Ивановны Поповой, Сергея Михайловича Некрасова и, конечно, у Михаила Борисовича Пиотровского. .

Переживание человеческой общности и боль одиночества – не эта ли тема стала краеугольным камнем искусства конца ХХ – начала ХХI в. Программа нашего арт-движения, ставшего международным,

выражена в стремлении к открытому пространству всеобщности. Это главная идея. ХХ век оказался наиболее сконцентрирован на проблеме личности. Эпоха самообольщения и самоуглубления проходит. Новое поколение стоит перед новыми вызовами. Понятие идентичности вышло за рамки термина и превратилось в метафору. Каждый из художников вносит свою эмоциональную и многообразную интерпретацию уникального пласта нашего бытия. Есть огромный извечный мир, и никто сегодня не может чувствовать себя вне оного. Выход за пределы частного к общему осуществляется на территории искусства, где деятели культуры стремятся раскрыть этическую возможность жизни, хотя бы и в обстановке катастроф ХХI века. Здесь создаются произведения, питающие наше воображение идеями многомерности, неоднозначности и вариабельности мира. Интуитивно нащупан путь к спасению собственной души. Никуда не исчезла художническая память. Достаточно посмотреть движение «Непокоренные»… или «Новая Академия», проанализировать динамику разносторонних театрализованных акций, шоу, перформансов, хеппингов, манифестаций, фестивалей. Сам процесс эстетизации переживаемых чувств сближает поколения противоположных стилевых пристрастий. В произведениях художников разных групп и возрастов, представленных в музее, соединились миф и реальность, трагическое и обыденное, очевидное и неизведанное – все то, что есть в жизни. Но каждое поколение обладает своим мифом, целенаправленно его выбирая. Все решает личность автора и умение сконструировать вокруг него определенный миф. Для этого требуются и талант, и деньги, и адекватная репрезентация их идей. Постепенно становилось ясно, что работать в этом направлении творчески интересно. Добиться положения о меценатстве не удалось и по сей день. В осуществлении общегородских проектов нам иногда помогал Комитет по культуре, а в проведении Балтийских биеннале помогает Комитет внешних связей. Но цель была столь ясна, что не достигнуть ее не представлялось возможным. Не стоит называть ценимых мною «неофициальных» художников, чьи работы составляют основу университетской коллекции, – классиками петербургского нонконформизма.. Они еще живы. Важна не их биография со всеми известными и тяжелыми, постыдными фактами из жизни нашей страны, а само искусство, ими созданное и уже оставшееся в истории как немой укор тем, кто украл у них тридцать лет нормальной жизни. Энергия власти и разрушений выражалась

в особом пластическом закодированном решении произведения. Настало время, когда ХХ век предстал не только в полном и многогранном виде, но и как век, превратившийся на наших глазах в прошлое. Волнующее и великое прошлое в истории мировой культуры. И многое увиделось на расстоянии в летописи отечественного искусства. Бунтари становятся «классиками», а «нонконформисты» или «неофициальные художники» – его героями. На наших глазах родилось сообщество молодых художников, творящих свой международный миф современного искусства. Молодые творцы проходят свою школу общения, ведут откровенные диалоги и экспонируют произведения, пронизанные личностными желаниями и волей жить в том мире, который они пропитают своим творчеством. Игровой момент (это, как и многие другие не только творческие, но и поведенческие черты современное молодежное движение берет от хиппи) свойствен созданию и функционированию собственного языка, знаков и символов отдельных молодежных субкультур. В сопоставлении с неким идеальным представлением о том, какой должна быть культура, реальная культура любого современного общества, представляет собой, как писал философ Густав Радбрух, микст гуманизма и варварства, вкуса и безвкусицы, истины и заблуждений. Для первого десятилетия ХХI века – вполне актуально. Назвать это не искусством, к чему призывают многие представители старшего поколения, по праву считающие себя представителями петербургского искусства, я не соглашусь. Представленные на наших выставках в учебном году (2012–2013) произведения имеют разные корни, но художники поглощены новообретенными пластическими кодами, поражает невероятное интонационное разнообразие. Молодые любят ощущать границы своей территории. Для многих живописцев характерно настроение виртуальности, иронии, театрального перформанса, полярность состояний и вслед за классиками XX века создание массированной реальности. Искусство нельзя назвать ни свободным, ни автономным. Картину можно понимать и как площадку для высказывания. Неважно, как написано, важна идея – это основная мысль даже не столько критиков, сколько времени. Важно затронуть нерв актуальности, и тогда картина, вопреки расхожему мнению, будет жить, что и было представлено на наших разных выставках. При всей утопичности веры в сверхвозможность представлять реальность, возродить забытые традиции и укрепить художественные инновации остается

задачей искусства. Само понятие искусства размыто, неопределенно, и как будто многое забыто, уничтожено или вычеркнуто. Стремление «переорганизовать пространство» (П. Флоренский), сформулировать для себя формообразующую цель, преодолеть чувственную видимость и найти «общественное» в действительности – таков глубинный смысл творческих исканий тех, совершенно разных художников, кто экспонируется на музейных выставках. В каждом из задуманных, в частности, мною проектов, ощущается стремление соединить несоединимые, не сочетаемые, игнорирующие друг друга явления, но, безусловно, составляющие существенную часть современной художественной жизни Санкт-Петербурга. Университет живет «наполеоновскими» планами, связанными с будущим. Но в том, чему отдана жизнь каждого педагога, это настоящее. Сегодня читаем лекцию, приобщаем к искусству тех, чьи идеи и поступки сформируют будущее. И тут личностное начало является определяющим. Магистрантам предоставляется возможность получить от преподавателя знания весьма разного свойства, они познают путь и логический, и интуитивный, и эмоциональный. В совокупности это воспитывает свое отношение к искусству. Кроме того, учитывая постоянный научный интерес автора статьи к современному искусству, магистр получает возможность на разнообразных арт-объектах проникнуть в суть поисков и проблем художников. Искусство пропитано разными мифами, героями которых становятся художники.

Юрий Штапаков – одно из самых популярных имен в нашей художественной жизни. В его графической и печатной мастерской много молодых, включая и бакалавров факультета свободных искусств и наук. Афродите посвятил художник свою выставку в университете. Иван Оласюк. Известный петербургский художник представлял в Музее современного искусства им. Дягилева СПбГУ выставку «Рисунки из воздуха». В экспозиции демонстрируются несколько десятков в основном черно-белых, выполненных тушью, пером, кистью, шариковой ручкой, рисунков на бумаге 9х15 см. Эти рисунки художник создавал с самого начала 1990-х годов по сегодняшний день. Фактически, эти скетчи выполняли для него роль блокнота – формы для наиболее емкой и быстрой фиксации идеи. ВЫСТАВКА. Евгений Свердлов. «Мифы и „непредставимое“. Тель-Авив – Санкт-Петербург». Уже не в первый раз мы возвращаем

изменившийся или метафизический портрет отечественных художников из разных стран в Россию, в Санкт-Петербург. Для таких программ чрезвычайно важным представляется возможность проследить на конкретных произведениях и судьбах проблему взаимопроникновения российской и западной культур и их взаимодействия. И магистрантам, и зрелым ученым такие художественные проекты дают наглядный материал для исследований. В 2013 году мы показали и таких известных и старейших художников, как Евгений Ухналёв, Андрей Геннадьев, Валерий Мишин. Их понимание красоты, предельно честное и серьезное отношение к творчеству – повод молодым для размышлений. Долгосрочный проект музея – «Балтийская международная художественная биеннале» (Baltic Biennale). Организаторами Биеннале выступают: Музей современных искусств СПбГУ, Центр искусств имени С. П. Дягилева, Санкт-Петербургский государственный университет. Без моральной поддержки руководства СПбГУ, финансовой помощи Комитета по внешним связям Санкт-Петербурга (выпуск каталогов в 2010), спонсорской – со стороны факультета свободных искусств и наук СПбГУ (2012) эта замечательная традиция просто бы рухнула. Несколько выпусков арт-критиков факультета свободных искусств и наук писали эссе по Биеннале, и это были субъективные, предельно откровенные и яркие суждения об актуальном или классическом, западном и отечественном искусстве. А планы у нас конкретные и серьезные. Организация арт-клуба для проведения- семинаров и круглых столов со студентами, разбор и анализ проходящих в Петербурге и Москве выставок, обзоры крупных зарубежных проектов: Венецианская биеннале, Документа в Касселе, Скульптурная биеннале в Мюнстере. Мы будем продолжать организацию волонтерства студентов как рабочей практики участия в крупных международных проектах и конференциях, проводимых с участием нашего музея. В наши планы входят подготовка и показ (совместно с преподавателями) художественных проектов выпускников университета (ИЗО, дизайн, сценография), популяризация лекций и программ дополнительного обучения для широкого зрителя, проходящих в Музее (платные абонементы). Мы будем продолжать вовлекать студентов, бакалавров, магистрантов в выставочную деятельность, к самому прямому участию в жизни Музея. Работаем над нашим главным проектом «IVБалтийская биеннале» (октябрь 2014), который посвящен осознанию проблем региона Балтийского моря и России и называется «Архипелаг

Балтия. Новее нового». Мечтаем провести форум о настоящем и будущем в культурных связях стран Балтийского региона. По проведенному специально по Балтийским биеннале социологическому опросу по инициативе Музея полученные результаты чрезвычайно показательны для характеристики молодых творцов, для понимания их жизненной позиции (аспирантка Мария Каменецкая, факультет психологии СПбГУ). Нами были выдвинуты следующие содержательные гипотезы: – художники, обладающие позитивным самовосприятием, в профессии ориентируются на свободу, независимость и самостоятельность; – существует взаимосвязь между не вовлеченностью в общественные процессы и тенденцией к жизни «одним днем» и незаинтересованностью в коллективном будущем; – художники, чей уровень субъективной профессиональной удовлетворенности формулируется как ситуация поиска, в профессии также ориентируются на поиск; – современные молодые художники полагают, что успех в профессии – это прежде всего признание, слава, авторитет и финансовое благополучие; – современные молодые художники склонны скорее фокусироваться на себе, чем на актуальных социальных процессах, и с оптимизмом смотрят в будущее. На мой взгляд, проведенное исследование обладает актуальными исследовательскими выводами и чрезвычайно полезно для ознакомления. Есть над чем подумать и что принять во внимание. .

О возможных исторических осложнениях нас заранее оповещали символы искусства. «Мы рождены, чтоб сказку сделать былью» – этот вечный лозунг стал символом превращения понятий – «правда» и «ложь» в чисто условные. Не стоит забывать, что покаяния так и не произошло. Профессора и молодежь часто говорят каждый на своем языке. Нам следует подумать о достижении большей гравидации. Наши молодые достойны любви и внимания. Голос искусства пронизывает уже несколько факультетов, но мы максималисты и полагаем, что он может звучать сильнее на всех факультетах СПбГУ.

Многие программы музея направлены прежде всего на вовлечение в процесс обсуждения творческих замыслов магистрантов и бакалавров. Молодые от нас, от государства не хотят лицемерия, лжи. И мы обязаны это понять. Мы слишком эгоистичны, и в этом причина трудностей нашего искреннего общения. Мы знаем о них меньше, чем они о нас. Наши учебные темы, наша социальная риторика в сегодняшней России недостаточны. («Если землятресение, то мы за это не отвечаем», – справедливо заметил в разговоре со мной философ Николай Иванов, давний поклонник нашей деятельности.) О демократии и политкорректности, к которым они чаще всего равнодушны, вероятно, стоит думать вслух. В обществе, где все продается и покупается, царит беспредельный цинизм, молодые все это видят и ждут ответа от своих преподавателей, кураторов, научных руководителей. Совершенно ясно, что остается оценочная шкала даже в наши времена, когда «аnything goes» – «все позволено» не мешает профессионалам видеть разницу между искусством и не искусством. Эстетический тупик совпал с нравственным. Стоит подумать о преобразовании самих наук, о синтезе языков и культур, о включении художественного опыта в контекст разных лекций. Математику тоже нужен катарсис. К 2015 году будет разработан долгосрочный международный проект, способствующий процессу развития современного высшего образования, молодежной культуры, а главное – пониманию демократических процессов развития в России и в мире. Это архиважно! Взаимопонимание между странами формируется не только экономической интеграцией. В поле гуманитарных наук и искусств, созданном благодаря взаимодействию студенческой молодежи России и стран Балтийского региона, наглядно произойдет развитие культурно-генетического процесса. Учитывая почти полное отсутствие международных культурных брендов, мы создаем свой. Мы разрушаем стереотипы и придаем универсиадам, не происходившим ранее в таком виде и масштабе, не только интеллектуальный, но и эмоционально-нравственный толчок. Мы стираем границы и предоставляем возможность открытого, демократического общения друг с другом и с искусством. Мы вырабатываем иммунитет к коммерческой продукции, мы прививаем опыт и навык восприятия мировой современной культуры. Осуществление проекта будет способствовать повышению престижа не только Государственного университета Санкт-Петербурга, но и российской молодежи.

Любовь к России воспитывает русская культура, научить ее чувствовать и понимать – задача музеев. Когда Аристотель прогуливался по оливковой роще с преданными учениками (роща Ликеон –ли- кей или ли- цей), роща становилась священной, ибо беседы философа, любимого ученика Платона, были о смысле бытия, о душе. Определение души отвечало на вопросы: как мы живем, ощущаем, мыслим?. Если в стенах Музея родится Дух, то наша университетская жизнь станет плодоносить для всего российского общества. Ибо мы за любовь, за свободу, за открытость отношений, за ответственность. Мы обретаем смысл существования в стремлении видеть горизонт социального высказывания. Искусство – единственный шанс возродить диалог между людьми. А разве без этого может жить такой организм, как Университет? На вопрос: «Нужен ли музей молодежи?» – можно ответить «да», если в нем работают люди, которых молодые захотят услышать. И потому я полагаю, что на оба вопроса необходимо получить ответ от молодых. «Нужна ли молодежь музею?» Если рассматривать ее во временной перспективе, то, естественно, «Да». Автор выражает искреннюю благодарность организаторам конференции Молодежному центру Эрмитажа, сумевшему на протяжении нескольких последних лет стать заметным явлением в активном развитии молодежного движения в культуре и не только Санкт-Петербурга. Приглашаем к сотрудничеству и готовы к осуществлению совместных проектов.

М. А. Бурганова, А. П. Смоленков .

На практике мы сталкиваемся со множеством совершенно разнонаправленных по интересам и уровням восприятия групп посетителей, среди которых молодежная аудитория особенно информирована, требовательна и заинтересована в диалоге и некотором интерактивном действе. И в этой связи, оценив многообразие молодежной аудитории, необходимо сделать ряд выводов, опираясь на которые, можно будет моделировать музейную работу дальше в этом направлении.

В настоящий момент для молодежной аудитории музейным сообществом предложен целый ряд разнообразных проектов: мастерклассы, лекции, выставки, фестивали, квесты, ночные программы, концерты. Это те форматы, которые на практике должны обеспечить эффективно функционирующее диалоговое пространство между музеем, хранящим знаки судьбы и истории, и молодым посетителем, который должен понять и принять их. Конечно, все предложенные акции конкретны и адресованы разным группам молодых посетителей. Музейные сотрудники с неподдельной изобретательностью формируют проекты для младших и старших школьников, для студенческой аудитории, для более старших посетителей – от тематических детских праздников или массовых мероприятий в залах музея до интеллектуальных клубов. Но при всей нашей ответственности в организации и проведении этих проектов, необходимо отметить ряд недостатков, которые лежат на поверхности. • Фестивали, концерты и праздники конечно привлекают в музей большое количество посетителей, но, будем честны, в основном музей в этом случае рассматривается не как диалоговое пространство, а только как площадка. И это подчеркивается тем, что большинство предложений о массовых мероприятиях, поступающих извне, имеют совершенно автономный от тематики и экспозиции музея характер. Сюда можно отнести любое торжество от муниципального собрания до свадьбы или юбилея. • Выставочные проекты редко ориентированы только на молодежную аудиторию. Создавать специализированные выставки, ориентируясь на возрастные группы, довольно сложно, особенно небольшим музеям. Тем не менее, анализируя интересы молодежной аудитории, предпочитающей современное искусство, можно отметить, что наиболее популярными являются комплексные проекты, соединяющие в одном пространстве произведения искусства ХХ – XXI века с культурным и художественным наследием. Этот прием используется в последние годы повсеместно. • Мастер-классы и лекции проводятся для довольно малочисленой аудитории. Залог их успеха – высокий интеллектуальный и профессиональный уровень и статус личности ведущего. Это формат для избранной публики. Как правило это разовые акции. Популярные лекционные циклы в силу широкой доступности образовательной информации в Интернете уже

не собирают столь массовую аудиторию, как это можно было наблюдать два – три десятилетия назад. Пик их посещаемости приходится на октябрь – ноябрь и февраль – март. Цикличность удерживать довольно трудно. Так как большинством это рассматривается как досуг, то с улучшением погоды аудитория тает. • Квесты и другие масштабные городские игры – явление довольно новое и не полностью разработанное музейными сотрудниками. Пока только можно отметить, что несмотря на внешнюю сопричастность музею (если он выбирается темой такого мероприятия), квесты довольно далеки от декларируемых задач о познавательности, возможности проявить творческое мышление и свои знания. В реальности это так: в течение нескольких часов в музей поочередно вбегают небольшие группы людей с распечатанным заданием. Обойти музей, чтобы найти ответы на вопросы у них нет времени (игра идет на время). Они требуют ответы у любого сотрудника, находящегося на территории, даже если на нем униформа сотрудника охраны или рабочего. «Что это?» и «Где это?» – два ключевых вопроса. Задерживаются участники квеста на территории музея не более 20 минут. Часто игра подразумевает посещение нескольких музеев. Учитывая дальность расстояния и ограниченное время участники не продвигаются далее входной зоны, предпочитая получить информацию у кассира. • Посещения школьников происходят как правило в рамках организованного досуга во внеучебное время. Лейтмотив таких встреч – занимательность. Количество посещений невелико. К сожалению, пока музей не входит в рамки обязательной образовательной программы. Создается ощущение, что отлаженные прежде и созданные новые механизмы работы с молодежной аудиторией не достаточно эффективны. Очевидно, что эти реалии, требуют не наращивания оборотов в расширении подобных программ, но формирования иной концепции. И музей стремится обрести новое лицо. Сегодня оно предстает в виде новых эксклюзивных зданий и инновационного оборудования. Но ясно так же, что музей стремительно меняет тот статус, какой приобрел за время своего существования и вынужденно становится новым общественным институтом. Еще шаг и синкретизм музейного действа превратится в синкретизм ярмарочного балагана, где есть и доморощенная кунсткамера, и театр, и торговые ряды,

и харчевня. Процесс смены приоритетов естественен. И если оглянуться назад, то европейский музей за два столетия расширил круг своих посетителей от «квалифицированной публики», ожидающей встречи с прекрасным месяцами по записи, до каждого школьника или праздного туриста, теряя эксклюзивность и при этом развивая диалог высокого искусства и зрителя в очертаниях профанного пространства. В утешение можно только сказать, что подвижными структурами являются все жизнеспособные формации: города, языки, мифы, религии. И музей как сокровищница истории и культуры не деградирует, а движется вслед за обществом. Но может ли он формировать общество? Размышляя о том, что сегодня нас больше всего интересует в музее, развивая всевозможные грани музейного диалога со зрителем, мы вдруг осознаем, что все чаще объектом музейного исследования становятся не произведения искусства, а человек, пришедший на них взглянуть. Сообразно его интересам, а не значимости музейного объекта выстраиваются экспозиции. Хотя подобные идеи изначально лежали в основе создания музея как института, не просто хранящего изъятые из бытового пространства уникальные объекты, имеющие культурную, историческую или художественную ценность, но и презентующие их. Эта презентация всегда была сопряжена с культурной нормой общества, в данном случае молодежной аудиторией, как правило, на современном этапе дистанцированной от культурного наследия или критически оценивающей его. Музейному куратору, принимая во внимание это обстоятельство, приходится в той или иной степени интерпретировать существо музейного объекта – как овеществленную память исторического события, как эстетическое явление, как иллюстрацию научного исследования, как игровой элемент. Не делает ли это молодого посетителя инфантильным, а музей еще одним пространством для индустрии развлечений. Ведь одна из основных задач музея сегодня, кроме хранения и научного исследования, развитие чувства сопричастности судьбам, истории и культуре сообщества, осознание безусловной ценности и восприятие музейных объектов как части личной биографии, а это большая интеллектуальная работа, познавательный и духовный процесс. На протяжении всей истории существования общество изымало из своего обыденного повседневного пространства те объекты,

значимость которых перерастала суть обычных вещей. Они перемещались в пространство вне времени, охраняемое сообществом и законом – в сакральные зоны, в сокровищницы, в музеи. То, что вынесено сюда, есть особый эквивалент духовности, культуры, истории общества. Музей становился важным атрибутом государства, а музейные экспонаты – своеобразным культурным кодом, который адресован в будущее. В умении владеть им и передавать его – залог сохранения культурной платформы сообщества и его идентичности. В настоящий момент, когда вопросы о поиске культурного героя и стремлении найти возможность диалога с собственным культурным и историческим пространством особенно на фоне диверсификации культур, становятся особенно острыми, рассматривать музей только как место проведения досуга недопустимо. Важно так же осознать, что музей – это та платформа, на которой могут контактировать разные культуры. Для мегаполиса, представляющего сегодня не только сплав культур, но и культурные потоки, существующие параллельно, это особенно важно и это ставит новые задачи перед музеем ради создания гуманистического пространства, сохранения идентификации и обогащения культур. И главный адресат здесь – молодежная аудитория. Итак, музей – это лицо государства со всеми обязательствами и преимуществами. Музей хранит культуру и идеалы сообщества и историю страны. В связи с этим, музей ни под каким видом не должен быть ориентирован на «зарабатывание» денег для собственного содержания. Этот посыл исходит из того, что музей относится к таким общественным институтам, как армия, образование, здравоохранение и другие, которые в необходимой и достаточной мере должны дотироваться государством. Только тогда общество будет осознавать их непреложную значимость и ценность, и ассоциировать культуру и музей необходимо с государственной ответственностью. Полагаем, что с точки зрения государственной ответственности музей в рамках молодежной политики должен войти в обязательный, а не досуговый, образовательный проект, как входят в него классическая литература, фундаментальные знания точных наук, история. Не стоит говорить о трудностях, перечисляя сложности в создании учебных пособий, программ и учебных планов, масштабной подготовки учителей и развитие музейной педагогики. Все это вполне достижимо. Оценим перспективы.

Н. В. Геташвили

Акция «Ночь в музее», на которую героически решаются многие города, населенные пункты и музеи Европы, позволяет рассмотреть ее «материал» не только как явление культуры, как возможность осуществления музейно-выставочных и культурно-образовательных программ, но оценить в качестве поистине широкого общественного движения. Сегодня эта ставшая чрезвычайно популярной акция все еще не вполне «архивирована», и журналисты, обозреватели, музейные сводки путаются в датах, цифрах и даже наименованиях. Поэтому, предваряя общие выводы и прежде всего о молодежной составляющей мероприятий, приведем некоторые общие сведения. Впервые подобная акция под названием «Длинная ночь музеев» (Lange Nacht der Museen) была проведена с участием 14 музеев в 1997 году в Берлине, когда еще не прошло и десяти лет со дня падения Берлинской стены, и город в своей новой ипостаси столицы объединенной Германии нуждался в оживлении культурной жизни. А жизнь (и не только культурная), по словам очевидца, в тогдашнем Берлине замирала после 20 часов, поэтому «ночи» в музеях (после первой же в акцию включились не только музеи, но и самые разные учреждения, имеющие возможности привлечь посетителей познавательными зрелищами) стали востребованными и популярными. И чем больше объектов оказывались приобщенными к программе «ночных» показов (в Берлине – с 18 часов до 2 часов), тем интенсивней, интерактивней город осваивался как культурное пространство. По словам Вольфа Кюнельта, одного из главных инициаторов и организаторов действа, до музейной ночи считалось, что любое крупномасштабное культурное мероприятие, связанное с музеем, должно быть субсидировано государством. Берлинцы же продемонстрировали, что проект, благодаря инициативным людям, работа которых и так уже оплачена, может полностью финансировать себя за счет продажи билетов и сопроводительной рекламной продукции, без всяких дополнительных средств. Опыт Берлина по оптимизации организации акции (посетителям предлагаются маршруты, спецтранспорт, самая разносторонняя информация), становящейся все масштабней, распространялся и в других немецких городах. Впрочем, мероприятие очень скоро превратилось в «экспортный продукт»

и через год проводилось уже в 39 странах. В 1999 году Франция инициировала «Весну музеев» (с пролонгированными программами), которая позже (с 2005) стала называться «Ночь музеев» (12 октября 2013 в Париже была проведена тринадцатая). А с 2001 года «Ночь музеев» была приурочена к Международному дню музеев и стала регулярно ежегодно проводиться в Европе. Великобритания присоединилась к берлинской инициативе фестивалем «Уикенд музеев ночью» (Museums at Night Weekend), проводимым ежегодно в мае при поддержке Английского Совета по искусству (Arts Council England). На 2013 год европейские «Ночи музеев» насчитывали более 3000 музеев-участников в сорока странах, открывших свои двери, как было сказано в программе Совета Европы, для «лунатиков». «Цена вопроса» для зрителей зависит от социальной принадлежности музеев. Подавляющее большинство государственных музеев работают бесплатно, платными остаются временные выставки. В 2013 году абонемент на посещение мероприятий многосложной берлинской программы стоил 14 евро. Время проведения мероприятий разнится, как и сроки. В Палермо, например, в конце августа 2013 года акция продлилась 10 дней. Впервые в России Москва, распоряжением городского правительства о проведении ежегодных «музейных праздников» «Ночь в музее», присоединилась к международной инициативе в 2007 году. Тогда в ней приняли участие несколько городских музеев, продливших свою работу до 21.00 часа. В следующем году в рамках альтернативной акции «Доутрарт» к государственным музеям присоединилось более 40 частных галерей, фондов культуры и арт-площадок. Итог показателен: 450 тысяч зрителей, принявших участие в мероприятиях за одну ночь, – цифра, превышающая количество посетителей некоторых популярнейших выставок за месяц работы. В 2009 – 2010 годах число московских участников возросло до 120: «Ночь в музее» преодолела границы центра столицы, включив в свою орбиту усадебные ансамбли на окраинах. В 2012 году насчитывалось уже 133 участника, в 2013 – 159 (включая городские, федеральные, ведомственные, негосударственные залы). Соответственно из года в год умножается и количество посетителей. В Санкт-Петербурге акция под названием «Ночь музеев» впервые была проведена в 2008 году (24 тысячи человек посетителей мероприятия). 25 мая, дата ее проведения, здесь стала традиционной. К услугам зрителей, учитывая начальный и печальный опыт преодоления сложностей от неожиданно массового «наплыва желающих»,

и как результата такового 2–3-часовых очередей, информационной путаницы и др., создаются волонтерские группы, интерактивные панели, возможность для посетителей спланировать собственные маршруты на сайтах проекта, определив индикатор популярности площадок, предварительная регистрация будущих зрителей, учет мониторинга загруженности музеев в режиме реального времени. Таким образом, совершенно очевидно, что из локальной акции «Ночь музеев» в течение недолгого времени превратилась в фестиваль с концертными и театральными программами (в Москве, в том числе, на станциях метрополитена), мастер-классами, кинопоказами, книжными выставками, конкурсами, авторскими экскурсиями, историческими реконструкциями, постановочными шествиями, костюмированными выступлениями, перформансами, инсталляциями, и, естественно, в первую очередь, всевозможными выставками, а, кроме того, в некоторых случаях – с посещением музейных фондохранилищ. Однако в связи с тем, что «романтический период» утверждения традиции уже позади, можно позволить себе оценить и ее отнюдь не праздничную сторону: взбудораженных случайных посетителей, для которых важнее всего участие в тусовке; атмосферу, часто вовсе не подразумевающую музейную медитацию, глубокое общение один на один с произведением искусства, ибо корпоративная логика поведения в малой степени способствует попыткам осмыслить увиденное, возможности понимания художественного высказывания. И все же, в первую очередь, говоря об этом совершенно очевидно успешном музейном празднике, нужно выделить его объединенную образовательную и развлекательную составляющую. И отметить, что по своей сути в том широком формате, который он (под разными названиями) приобрел на сегодняшний день, «Ночь музеев» напоминает и, более того, представляет масштабную перформативную практику, корпоративный проект, одновременно флешмоб, арт-аттракцион, «художественный жест» и т. д. Если в области общей эстетики, актуального искусства и т. д. вновь и вновь рассматриваются и дискутируются проблемы существования грани между искусством и жизнью, можно смело утверждать, что музейные «ноктюрны» делают более транспарентной границу между музеями и их зрителями, «потребителями». В огромной мере сказанное касается молодежной аудитории, которая, как правило, дистанцируется от любого проявления музеефикации. Таким образом, акцию можно оценить как новую медиальную технологию моделирования восприятия, аффективной

сферы и поведения, так и новую коммуникативную стратегию в популяризации музейной культуры, в частности, и культурной ауры, в целом. Ибо при всей негативной тональности вышесказанного о «случайных» зрителях, в качестве позитива следует обнаружить приход в музеи новых и новых поколений, остающихся их «болельщиками», что и было целью как и инициаторов, так и продолжателей традиции.

Н. В. Толстая :

Категории молодежи в музее по степени вовлеченности: – «принужденцы»(приводимые на экскурсию по принуждению); – «компанейцы» (пришедшие за компанию с друзьями); – студенты (реферат, курсовая, диплом); – личности (пришедшие в музей за саморазвитием, эмоциональными впечатлениями); – волонтеры; – сотрудники. Молодые приходят в музей за конкретным знанием, развлечением или эмоцией, получают же экскурсию, аудиогид, экспликацию. Ищут диалог – получают лекцию, ищут интерактив – получают нарратив. Язык молодежи наполнен словами, смысл которых для взрослых сотрудников музеев остается неясен. Наш язык, на котором разговаривают друг с другом сотрудники музеев, кажется молодым таким же «птичьим». В качестве примера можно привести одно и то же выражение, которое имеет противоположные значения для людей разного культурного бэкграунда. Известный эвфемизм «комбинация из трех пальцев», который прежде намекал на кукиш, теперь, для поколения, приросшего к клавиатуре, означает перезагрузку. Да и само слово «перезагрузка», которое активно используется отнюдь не только в отношении компьютера, а даже входит в международный политический язык – достаточно ясный показатель внедрения новых терминов в общеупотребимый язык.

Как найти общий язык, избежать «трудностей перевода»? Может быть стоит позволить молодым самим интерпретировать наши экспозиции и выставки и транслировать информацию и впечатления о них на молодежной «частоте»? Тут мы столкнемся с тем, что не готовы допускать иных интерпретаций своей работы, кроме собственных. А почему? Не потому ли, что в самих наших экспозициях не достаточно явно проводится авторская идея? Или множество интерпретаций заложено в самой форме взаимодействия музея с посетителем? Или мы просто не готовы отказаться от собственной монополии на засев «разумного, доброго, вечного»? Нам кажется чрезвычайно современным внедрение разнообразных технологий в музей. Но сами по себе новые компьютеры, интерактивные столы, проекторы и другие «чудеса» в музейной экспозиции не могут удивить молодежь, на которую мы в основном рассчитываем, когда приобретаем все эти дорогие аксессуары. Сейчас даже старшие школьники, не говоря о студентах, легко ориентируются в технологических новинках и знают все возможности девайсов, еще не выпущенных в продажу. Конкурировать с ними музей не может, так может быть использовать их знания? Сейчас в активную жизнь входят люди, которые не помнят жизни без компьютеров и мобильных телефонов, они воспринимают технологические новинки как неизбежную смену времен года. И в музеях они ищут, как мне кажется, совсем другого – возможности диалога. Однако в качестве основной категории музейных посетителей попрежнему рассматривается групповой посетитель, а основной формой работы остается монолог экскурсовода или лектора. Недавно в Интернете опубликовали правила поведения в одном из российских провинциальных музеев, в котором возможность коммуникации вокруг произведений искусства – музейных экспонатов прямо запрещается. «По залам музея или выставки следует передвигаться бесшумно. Громко разговаривать или кричать, подзывая знакомого или друга, недопустимо. Признаком дурного тона также считается громкое обсуждение или критические замечания, высказанные в адрес произведений или их авторов. Настоящий ценитель и знаток искусства не станет демонстрировать эрудицию и знания в таком не совсем подходящем для этого месте, как музей. Ведь давать информацию о том или ином произведении, его истории и авторе – задача экскурсовода. Посетители лишь могут обмениваться друг с другом несколькими замечаниями.

Но делать это нужно вполголоса, чтобы не побеспокоить других посетителей музея. Недопустимо перебивать экскурсовода во время рассказа. Как правило, экскурсовод задает вопросы после каждой значимой части экскурсии. В конце мероприятия необходимо поблагодарить экскурсовода за экскурсию» (http://www.amcult.ru/index.php/ru/knowledge/articles/969khoroshij-ton-ili-pravila-povedeniya-v-odnom-provintsialnom-muzee.html). Авторов этого потрясающего документа хочется спросить: «Какое же место им видится более подходящим для демонстрации эрудиции и коммуникации? Почему нельзя вступать в беседу с экскурсоводом? Не потому ли, что он работает на «автопилоте» как магнитофон? Может лучше уже ограничиться аудиогидом?» Что всегда поражало в европейских музеях – это то, что люди говорят там об искусстве, обсуждают то, что их взволновало, привлекло их внимание здесь и сейчас. В последнее время все больше таких собеседников, причем порой и не знакомых друг с другом прежде, можно видеть на выставках в крупных отечественных музеях. Хочется верить, что так будет скоро везде. Но увы, пока для человека, который пришел в музей сам и хочет понять, разобраться, почувствовать, немного возможностей. Декларируя важность для музея одиночного посетителя, повторных визитов, многие музеи ничего для этого не делают. Первыми шагами на этом пути должно стать создание благоприятной дружественной среды, в которой можно наладить конструктивный диалог с посетителем, чтобы узнать, что ему нужно, что интересно, что хотелось бы изменить. И научиться слушать, потому что аудирование – важный элемент изучения иностранного языка, иначе ни ты не поймешь, ни тебя не услышат.

М. Ю. Скирда MUSEUM EDUTAINMENT

…

Концепция музейного просветительства сегодня основывается на понимании того, что музей существует для развития творческого потенциала общества, для укоренения в обществе гуманистических ценностей. Музей осмысливается как открытое пространство,

дружественное к человеку. Музей, его история, его коллекции – это платформа для общения, для поиска ответов на основополагающие для человека, насущные во все времена вопросы, сформулированные когда-то Гогеном в названии картины «Кто мы? Откуда? Куда идем?». Именно эти вопросы склонен задавать себе молодой человек, вступая в большую жизнь. Музей может помочь в формировании мировоззрения и жизненной позиции. Но должен ли музей брать на себя роль учителя? Нужен ли менторский тон в общении с современным человеком, и не только молодым? Владеет ли музейный сотрудник всеми окончательными ответами на глобальные вопросы? Понимает ли он актуальные запросы музейной аудитории? Возможно, лучший путь поиска ответов – сократический. Задавая все новые и новые вопросы, мы продвигаемся к сути, осознавая при этом простую истину: «Я знаю, что ничего не знаю». В таком случае создается живая ситуация, в которой музейный сотрудник выступает равным собеседником, его работа – перекинуть мосты от посетителя к произведению искусства, помочь обычному человеку в прочтении языка визуального искусства, предоставив ему самому делать выводы. Ведь чем талантливее произведение искусства, тем больше существует возможных его интерпретаций. Характер коммуникации музейного сотрудника и посетителя все больше напоминает диалог/полилог. Зритель вовлекается в своеобразную игру, полагаясь во многом на свои собственные когнитивные способности и жизненный опыт, а музейный сотрудник становится модератором, мудрым и чутким собеседником. Размывается традиционная иерархическая система отношений «учитель – ученик», пришедшая из школы. На смену ей приходит человекоцентристская установка – ориентация на музейного зрителя, на его запросы и чаяния. Чтобы разобраться в этом, необходимо изучать целевые аудитории музея, и не только существующие, но и потенциальные. Нужно также учиться говорить со зрителями на одном языке, отбросив ложное самонадеянное убеждение, что музейный сотрудник – священнослужитель в Храме Муз, владелец исключительного права на тайну искусства. Опыт подсказывает, что включение личного потенциала каждого человека раскрывает могучий поток осознания происходящего – на картине, в музее, в окружающем мире. Современная тенденция соединять образование с удовольствием, выражаемая

словом-конструктом edutainment (от англ. education – образование и entertainment – развлечение), как нельзя лучше, на наш взгляд, отвечает запросам современного человека. Впрочем, эта идея не нова, ее можно сформулировать и в классических терминах, перефразировав, например, название одной из петербургских повестей Тараса Шевченко: «Путешествие по музею с удовольствием и не без морали». Удовольствие, то, что связано с человеческими чувствами, требует такой же напряженной личностной работы, что и познание, рациональное постижение. Художественный музей, как никакой другой, дает обширный материал для чувствований, переживаний, интуитивных прозрений. Зададимся вопросом, что важнее – дать человеку багаж знаний или пробудить его чувства? Воспитать биоробота, хранящего в мозгу тысячи фактов, имен и дат? Или сосредоточиться на культуре чувств и поведенческой культуре? Вывести на первый план рациональное или чувственное знание? Научить видеть умом или сердцем? Из вышеизложенного вытекают новые вопросы: какие конкретно методики использовать в работе с молодежной аудиторией и откуда берутся те замечательные люди, универсальные специалисты, которые способны работать по таким методикам? Основываясь на опросах молодежной аудитории, проводимых локально в Национальном художественном музее Украины, и на фундаментальном социологическом исследовании, проведенном нашими коллегами из Музея искусств имени Богдана и Варвары Ханенко в рамках программы «Динамичный музей» Фонда Р. Ахметова «Развитие Украины», можем сделать определенные выводы. Если обрисовать портрет молодого музейного посетителя сегодня, это будет студент или человек с высшим образованием, с осознанной гражданской позицией, с ярко выраженным чувством собственного достоинства, солидарности, гуманистическими принципами, стремящийся к активным формам получения новых знаний и самообразованию, обладающий экологическим мышлением, знающий иностранные языки, владеющий современными средствами IT-коммуникаций, наконец, интересующийся кино, театром, музыкой. Часть этих молодых людей составляет постоянную музейную аудиторию, очень часто выросшую на детских музейных программах. Тут важно отметить, что Национальный художественный музей Украины более 10 лет развивает концепцию семейного посещения музея, ибо мы знаем из опыта, что именно родители в первую очередь, а не государство в его нынешнем состоянии, заинтересованы

в развитии и воспитании своих детей. Родители – это часть молодежной аудитории музея, а дети – потенциально будущая аудитория. Таким образом, эффективность детских/семейных программ музея оценивается, в частности, и по тому критерию, сколько повзрослевших детей остается в музее, сколько своих собственных детей приводят они в музей, сколько друзей и близких вовлекают в музейное сообщество. Методики работы с молодежной аудиторией предполагают вовлеченность посетителя в процесс узнавания – понимания – интерпретации художественного произведения. Тут наряду с традиционными экскурсионными и лекционными программами активно внедряются инновационные методики развития мышления средствами изобразительного искусства, использование художественных практик: художественная мастерская при музее, мастер-классы, проводимые как сотрудниками, так и известными деятелями искусств. Молодежь в музее стремится не только к тому, чтобы ее развлекали или обучали. Сегодня актуальный тренд – сопричастность к жизни музея, осознание ответственности за музей и его развитие в будущем. Поэтому музейные события вроде «Ночи музеев» или профессионально-ориентированного праздника «Играем в музей» так привлекают молодежную аудиторию: эти события открывают возможность принять участие в дискуссионных платформах, в разработке стратегий музейного фандрейзинга и краудсорсинга, в волонтерском движении. Организация такой работы требует реформирования музейного персонала, переориентации всех музейных структур на зрителя, конечно, при условии сохранения неколебимых принципов музея в его функции хранителя культурного наследия. В последнее время в Национальном художественном музее Украины происходит такого рода эволюция, средний возраст научного сотрудника музея сегодня составляет 34 года. Наиболее подвижный и часто сменяющийся состав сотрудников – в научно-просветительном отделе. Здесь работают люди, пришедшие в музей еще студентами. Именно этот отдел в последнее время стал базой «рекрутирования» кадров для работы в фондах и в науке. Молодежь в музее ощущает себя нужной, мы вместе преодолеваем пережитки музейной «дедовщины», устанавливаем партнерские отношения между опытными и начинающими сотрудниками, демонстрируем, как важен и нужен музею вклад в общее дело и тех, и других, с радостью вовлекаем всех в инновационные формы работы с посетителями.

Необходимо также подчеркнуть важность того, чтобы и лица, принимающие решения в музее, исповедовали не авторитарные, а коллегиальные методы руководства. Это приводит к изменению характера взаимоотношений по вертикали: укореняется коллегиальный подход к разработке программ, стратегии развития музея в целом. Коллектив музея успешно осваивает принципы командной работы на результат. В нашем случае идеальным результатом считается создание атмосферы любви и взаимоуважения, что в конечном итоге ведет к профессиональной реализации каждого представителя коллектива.

Л. К. Кураева .

Молодежь нужна музею так же, как театру нужен зритель, писателю – читатель, а школе – ученик. Для музея историко-политического профиля, каковым является Музей политической истории России, эта категория посетителей стратегически важная, требующая особого внимания. И вот почему. Темы, которые интерпретирует музей, влияют на осмысленное восприятие современниками своего исторического наследия, на понимание причинно-следственных связей прошлого и настоящего, на осознание непрерывности истории, ее антропоцентричности. Обучающаяся молодежь, чье мировоззрение формируется, а знания приобретаются, становится важнейшим звеном в этой цепочке передачи и осмысления наследия страны. В этом состоит ответ на первую часть вопроса – музею нужна молодежь! Находясь в стадии активной культурной социализации, молодежь в музее находит для себя территорию «полевых работ», где проверяются знания и развиваются компетенции. Здесь и кроется ответ на вторую часть вопроса: молодежи нужен музей как образовательная площадка. Это – желаемое. А что же в действительности? В музей молодежь чаще приводят, реже – она приходит сама. А значит, мы можем говорить об обязательной и произвольной музейных программах для студентов. «Обязательная программа» – обучение и практика в музее. Главный критерий, по которому

современное общество оценивает значимость исторического музея, – это его образовательный потенциал. История – это дисциплина, которая формирует мировоззрение молодого поколения. Во всех вузах в учебные программы включен курс отечественной истории. Это и понятно, без знания истории своей страны, какой специалист? Но в настоящее время история – это предмет споров и противостояний историков, СМИ, общественности. Что же делать молодому человеку? Идти в музей. В апреле этого года в Музее политической истории России открылась новая экспозиция «Человек и власть в России в XIX– XXI столетиях», представляющая исторические развилки, на которых решалась судьба страны. Из множества сюжетов, великих и трагических, выбраны те, которые имеют отношение к вопросу становления в России гражданского общества, к проблеме расширения и сужения границ свобод человека. Новационная по дизайну и техническим средствам экспозиция содержательно структурировала пространство всего музея: она стала своеобразным «ядром», концептуально соединившим в единое целое образно-документальное представление переломных исторических событий с профильными экспозициями, углубленно анализирующими проблемы политической истории России двух столетий, а именно: «Советская эпоха: между утопией и реальностью», «Февраль семнадцатого. Крах монархии», «Государственная дума. Исторические параллели», «Смертная казнь: ЗА и ПРОТИВ» и др. Появилась возможность для посетителя «окинуть взглядом» политическую историю страны за два века и углубиться в события и процессы, подробно представленные на тематических экспозициях и выставках. Для обучающейся молодежи – это потенциально емкое пространство для изучения «трудных вопросов» отечественной истории, чему способствуют следующие его характеристики: • интерпретация музейными средствами ключевых тем истории: революций, советской эпохи, парламентаризма, войн, реформ; • четкость тематической структуры; • емкость и образность подачи исторического материала; • понятные пояснительные тексты достаточного объема; • богатая подборка документов в дизайнерском решении: в виде библиотечного каталога, несгораемого шкафа, семейного альбома крестьянской семьи, фондовых выдвигающихся панелей для хранения плакатов. Такая подача материала позволяет искать, перебирать, находить нужные документы;

• наличие широкой галереи исторических героев – представителей разных идейных взглядов, сословий, положений, представляющих здесь ни одну и ни две России, а множество россий, каждая из которых предлагала свои пути и решения обустройства жизни. Эти герои и мотивы их поступков позволяют посмотреть на событие с разных сторон, увидеть объемную историю; • наличие историй семей и родов, скрепляющих сменяемые эпохи, что пробуждает интерес к истории своей семьи, обращение к памяти своего рода; • эмоциональное воздействие. Не умаляя значимости аудиторных занятий, нужно отметить, что проведение занятий в музее побуждает молодежь не просто погрузиться в прошлое, но и проводить аналогии и параллели, выстраивать причинно-следственные связи, вырабатывать оценочные суждения. По мнению одного сотрудника из Аналитического управления аппарата Государственной думы музей имеет все основания стать методическим пособием по изучению отечественной истории. Это желаемое. В действительности же музей пока не рассматривается в качестве постоянного партнера в вопросах образования молодежи учителями и преподавателями. На официальном сайте музея размещены предложения для школ и вузов, кроме того, отдел продвижения музейных услуг регулярно проводит адресную рассылку потенциальным партнерам. Примером системного сотрудничества в настоящее время может служить Европейский университет, для которого музей разработал курс занятий для будущих историков (магистерская программа). Цель курса – включение музея в сферу профессиональных интересов будущих специалистов, применение ими своих знаний на практике. В диалоговом режиме музейными специалистами раскрываются темы: «Музей в пространстве истории и политики»; «Отражение революции 1917– 1922 годах в фондах и экспозициях музея»; «Опыт использования современных музейных технологий при создании новой постоянной экспозиции «Человек и власть в России в XIX– XXI столетиях»; «Музейная интерпретация исторического прошлого: критерии и границы допустимого»; «Избирательный процесс в России в 1980 – 2000-е годы и его отражение в коллекции музея» и др. Практика взаимодействия музея и вуза показывает эффективность стратегии расширения образовательного пространства вуза за счет включения новых субъектов, таких, как музей. Современный музей стал поводом для встреч музейных дизайнеров и историков – молодых (студентов) и маститых (специалистов,

создавших современную экспозицию «Человек и власть…»). Смелые идеи и концепции, современные дизайнерские и архитектурные решения, интерактивные технологии, профессиональные компетенции создателей современной экспозиции, а главное – результат их коллективного труда, дают основания для продуктивного общения. Еще на стадии монтажных работ впервые произошли встречи студентов факультета искусств Санкт-Петербургского государственного университета с авторами экспозиции – музейными историками и художниками. Теперь такие встречи стали ежегодной практикой в пространстве экспозиции – представление технологии научно-экспозиционного проектирования и разговор о тонкостях профессии «от первого лица». Современный музей – это территория поиска новых форм музейной коммуникации. Примером этому служит образовательная программа для студентов гуманитарных вузов «Советская эпоха: вдоль и поперек», реализованная при поддержке Благотворительного фонда Владимира Потанина. Программа предлагает высшей школе новый формат интерактивного специализированного знакомства студентов с советской эпохой в музейном пространстве. Два десятка лет, прошедшие с момента распада Советского Союза, достаточная дистанция для исследования и осмысления феномена советской эпохи. Обозримая в исторической ретроспективе эта эпоха имеет ряд специфических черт, понимание которых корректирует компетенции студентов различных гуманитарных специальностей посредством исследования экспонатов и их смыслового содержания в игровой форме. Образовательная программа «Советская эпоха: вдоль и поперек» состоит из тематических игр, каждая из которых адресована будущим специалистам: историкам – «Кто есть кто в Стране Советов»; философам – «Что «утопило» утопию: мифы Страны Советов»; филологам-русистам, литературоведам – «Автора сюда!»; филологам-русистам, лингвистам и языковедам – «Новояз Страны Советов»; журналистам – «Боевое перо: идеологические клише Страны Советов»; культурологам – «Культурные коды Страны Советов»; политологам – «поДУМАй: советская политическая система»; менеджерам – «Эффективный менеджер! Кто он?». Каждая из восьми тематических игр исследует определенный аспект организации советского общества, специфику жизни его

членов и связана с особенностями эпохи в общественно-политическом, идеологическом, экономическом, культурном и лингвистическом измерениях. Программа позволяет расширить формы и способы трансляции смыслов музейной экспозиции, используя как прямые, так и фоновые ее возможности и боковые сюжеты. Каждая игра включает: прохождение тематического музейного маршрута в сопровождении музейного сотрудника; командную работу над выполнением заданий; защиту результатов; подведение итогов. Программа предлагается вузу/факультету/кафедре для включения в образовательный курс как внеаудиторное занятие, промежуточная аттестация, занятие в рамках музейной практики или бонус к зачету. Апробация игр состоялась в 2011/2012 учебном году и показала эффективность игровых технологий в актуализации знаний и навыков студентов в музейном пространстве. Игры также вскрыли низкий уровень компетенций современных студентов, выраженный в незнании программных литературных текстов, исторической и литературной иконографии, хронологии событий и т. д. Опыт показал, что, несмотря на очевидную пользу от игровых практик в музее, вузы проявляют инертность и не готовы включать музей в список своих партнеров. Исключение составляет Европейский университет, в музейную образовательную программу которого вошли игры для молодых политологов и историков, а также некоторые коммерческие вузы, заинтересованные в образовательных новациях. Музей политической истории России является также пространством воспитания гражданско-правовой культуры молодежи. И здесь стоит представить еще одну музейную технологию, высоко отмеченную музейным сообществом призом «Музейный Олимп-2011» – это ролевая игра «Мы выбираем, нас выбирают» в пространстве экспозиции «Государственная дума. Исторические параллели». Игра является тренингом гражданских навыков молодого избирателя, осознанием роли и места гражданина в государственной системе, участие его в формировании общественных институтов. Игра воспроизводит этапы и логику избирательной системы, позволяет формулировать и презентовать программные документы общественно-политических преобразований, составлять наказы избирателей, проводить дебаты, развивать политическую культуру и толерантность. Игра вызывает интерес в вузах, готовящих госслужащих и правоведов, таких как Российская правовая академия, Северо-Западная академия государственной службы. За долгие годы у музея с вузами сложились разные модели взаимоотношений. Одна модель: студенческая практика в музее по

договоренности, которая чаще выглядит как навязанная музею внеплановая деятельность. В основном, так действуют кафедры, готовящие музейных специалистов. Отношения эти неравноправны и малопродуктивны. Другая модель: договорные отношения, в которых «Заказчик» и «Исполнитель» равно ответственны за «предмет договора». Эта модель позволяет цивилизовано выстроить отношения, сформировать специальную программу, график занятий, определить кураторов с обеих сторон и выйти на результат: актуализацию знаний студентов музейными практиками. Многие музеи готовят адресные программы для высшей школы, апробируют их и отвечают за качество своих предложений. Назрела необходимость создания единого ресурса с условным названием «Музей – Высшей школе» – своеобразной «ярмарки музейных возможностей» для тех, кто готов строить партнерские отношения в области образования. Предлагаю обсудить это предложение в рамках данного Круглого стола. Несправедливо было бы не вспомнить о тех музейных программах, на которые молодежь приходит в свое свободное время, так называемая произвольная программа – содержательный отдых в музее. Вот уже несколько лет подряд акция «Ночь музеев» стала модным трендом культурной столицы. Проводимая под эгидой Комитета по культуре правительства Санкт-Петербурга, акция захватывает десятки музеев и десятки тысяч посетителей. Каждый музей-участник, а теперь еще и библиотеки, и театральные площадки готовят эксклюзивные программы для ночных посетителей. Музей, как правило, ориентируется на молодежь, учитывает их активность, интересы и настроения. Есть убежденность в том, что ночной музей должен предстать современной творческой площадкой, которую молодежь охотно включит в сферу своих интересов не только ночью, но и днем. С такими установками музей подходит к созданию каждой эксклюзивной ночной программы. И каждый год, подводя итоги своей акции, мы констатируем достойный уровень культуры и наличие интереса к современному музею у молодежи. Кроме содержательного наполнения, обновленный музей привлекает молодежь современной эстетикой музейного пространства. Просторный атриум в стиле хай-тек – первое, что видят гости музея: здесь современная зона гостеприимства с кассой, музейным магазином, службой информации, виртуальным музеем, временными выставками, рекреационной зоной, где можно выпить кофе и воспользоваться WI-FI. Инфраструктура музейной территории соответствует

европейским стандартам, здесь учтены интересы людей с ограниченными физическими возможностями и мобильной молодежи на велосипедах. Музей оснащен комплексной билингвистической системой навигации, в основе которой – цвет и пиктограммы, поддерживающие все музейные маршруты. Весь комплекс музейных новаций последнего времени кардинально изменил восприятие музея молодежью. Характерным в этом смысле является отзыв студентки факультета искусств СПбГУ Насти Сухенко: «Для меня вообще не представлялось возможным увидеть что-то интересное в Музее политической истории России. Я так рада, что этот стереотип разбился вдребезги!» Во входной зоне музея мы поместили слоган: «Время осмыслить прошлое и заняться настоящим». Надеемся, что молодежь примет нашу установку, и пребывание в музее станет для нее школой культурного и профессионального роста.

Д. Ф. Камышникова :

Московский музей современного искусства ведет активную культурно-просветительскую работу среди молодежи. Функционируют лекторий, детские и подростковые студии, в экспозиции музея проводятся олимпиады для старшеклассников. Особое место среди молодежных программ занимает образовательная и выставочная работа молодежного центра музея Школа современного искусства «Свободные мастерские». Школа современного искусства «Свободные мастерские» – старейший образовательный центр в России, преподающий теорию и практические основы современного искусства и формирующий таким образом будущее российского искусства. Это проект по «воспитанию» новой генерации, задающий ориентиры, погружающий в контекст мирового искусства, прививающий навыки мышления и чувствования актуальных тенденций, дающий возможность знакомиться с профессиональными дисциплинами, общаться с интереснейшими представителями мира искусства, учиться у звездного состава преподавателей.

Основная цель Школы – подготовить специалистов, способных профессионально работать в области новейшего искусства, дать возможность молодым художникам и кураторам самореализоваться в групповых и персональных проектах. Выпускники школы – профессионалы, готовые к самостоятельному движению в мире современного искусства. Мы рады, когда у наших слушателей уже есть сложившийся бэкграунд и база теоретических знаний и практических навыков, но это далеко не всегда обязательно. При поступлении в Школу проводится собеседование, призваное определить творческий и интеллектуальный потенциал, степень заинтересованности работой в сфере новейших течений. Будучи частью Музея, Школа поддерживает молодых художников, предоставляя возможность участвовать в групповых выставочных проектах (ежегодные выставки молодого искусства «Мастерская»), давая шанс организации первой персональной выставки (программа поддержки молодого искусства «Дебют»), в развитии выставочной карьеры (программа «Второй этаж»), приобретая произведения в коллекцию ММОМА. Выставочный проект «Мастерская» Московского музея современного искусства существует с 2001 года и продолжает открывать новые имена российской художественной жизни. Это единственный ежегодный музейный проект, собирающий в большой групповой выставке произведения молодых художников, работающий в сфере актуального искусства. Выставка собирается посредством открытого приема заявок. В конце осени на сайте музея можно найти кураторский текст, раскрывающий общую тематическую направленность проекта, и электронную форму заявки, заполнение которой делает молодого художника из любого региона России претендентом на участие в проекте. После кураторского отбора формируется авторский состав выставки, объявляемый публично через сайт музея. Трудно найти на московской, да и не только московской художественной сцене интересного художника в возрасте до 40 лет, который бы не участвовал в той или иной выставке проекта «Мастерская». Программа «Дебют» представляет цикл из небольших персональных или групповых проектов молодых художников и кураторов. Для проекта «Дебют» отбираются не только студенты и выпускники Школы, но и молодые художники, так или иначе проявившие себя на больших выставках, организованных ММОМА или получившие приглашение кураторов проекта. Программа «Дебют» дает возможность

показать свои первые работы и молодым кураторам. Это могут быть как выпускники курса кураторов, так и молодые кураторы, подавшие заявку руководителю программы или в выставочный отдел музея. За годы работы через проект прошли десятки молодых художников, имена многих из них сейчас фигурируют среди активных участников современной арт-сцены. Программа «Второй этаж» – самая молодая из молодежных выставочных программ музея. К участию в программе приглашаются художники некогда участвовавшие в программе «Дебют» или в выставочном проекте «Мастерская» и сумевшие сделать впоследствии самостоятельную карьеру, сотрудничая с различными художественными институциями и галереями. Программа начата в 2013 году выставками Марии Сафроновой «Распорядок дня» и Антона Кузнецова «Плохая печать». В 2014 году планируется провести четыре выставки художников Романа Мокрова, Люсинэ Джанян, Романа Сакина и Даниила Галкина. Московский музей современного искусства, стал одним из инициаторов и соучредителей Московской международной биеннале молодого искусства, уже три раза успешно проведенной на различных площадках города и получившей международное признание. Входя в состав кураторской группы первых двух из них, мне пришлось убедиться в острой необходимости таких проектов не только на российской, но и на международной арт-сцене. По результатам функционирования программ, коллекция музея ежегодно пополняется произведениями молодых авторов, заинтересовавших закупочную комиссию. Это работы, выполненные в различных техниках и жанрах. За годы выставочной работы коллекция музея пополнилась интересными видеоработами, живописью, инсталляциями, фотопроектами и произведениями медиа-арта. Поскольку Московский музей современного искусства избрал способом показа фондов не постоянную экспозицию, а сменяемые кураторские выставки, созданные на основе коллекции, многие произведения, приобретенные музеем у молодых художников, бывают представлены на этих выставках. Задавая такой ритм выставочной работы, ММОМА старается поддержать молодого художника и куратора на самых важных этапах его карьеры, давая шанс быть замеченным и оказывая непосредственное влияние на формирование отечественной художественной среды. Подробно с деятельностью образовательного центра ММОМА Школа современного искусства «Свободные мастерские» можно ознакомиться на сайте музея: www.mmoma.ru.

С. В. Прасолова «

».

Музейное пространство представляет интерес для тех, кто задумывается о сохранении памяти и нуждается в источнике знаний. Юные посетители составляют сегодня значительную часть музейной аудитории. Учащиеся различных начальных, средних и высших учебных заведений на протяжении всего образовательного процесса регулярно становятся слушателями музейных историй. Однако на сегодняшний день роль пассивного слушателя сложна и крайне не привлекательна для молодежи. В музее Анны Ахматовой в Фонтанном доме эту проблему постарались решить путем отхода от традиционного экскурсионного рассказа к непременному диалогу с юными посетителями. Мемориальная экспозиция музея была кардинально изменена в 2003 году таким образом, что каждый посетитель становится гостем в старой квартире. Это вызывает яркое личное эмоциональное переживание. Экспозиция квартиры Ахматовой–Пуниных лишена привычных этикеток и объяснений, что должно привести посетителя к собственному размышлению. Диалог с молодежью особенно важен в этом плане, поскольку многие привычные, на первый взгляд, в прошлом вещи и понятия со временем теряют значение или заменяются чем-то другим в сознании нового поколения. В музее Анны Ахматовой на протяжении ряда лет успешно действует музейно-педагогическая мастерская, объединяющая в определенный цикл такие интерактивные занятия, как «Сундук с шереметевского чердака», «Бунт вещей», «Открываем Бродского, или Дыра в пейзаже», «Маленький буксир». Занятия проходят в малочисленных группах (не более 10–15 чел.) по предварительной записи. На этих занятиях каждый участник имеет возможность высказать свое мнение и почувствовать себя в роли музейного исследователя и экскурсовода. Складывается почти детективная ситуация поиска объяснений к музейным предметам и понятиям, что вызывает интерес к расследованию и размышлению вне зависимости от возраста и подготовленности группы. Музейный педагог ведет диалог в импровизационной форме, поскольку отталкивается от размышлений и высказываний непосредственных участников, что требует от него достаточной гибкости в общении. Вместе с тем, в ходе такого диалога возникает важная составляющая обратной связи – установление

прямого соотнесения музейного пространства с конкретным интересом со стороны молодежи. Подобные встречи-занятия проводятся и в других отделах музея. Так, например, с 2005 года в музее открыта постоянная экспозиция «Американский кабинет Иосифа Бродского», где представлены личные вещи поэта из его квартиры в Сауд Хедли, штат Массачуссетс. Эти экспонаты были переданы на хранение в музей через несколько лет после смерти Иосифа Бродского, в 1996 году. Экспозиция была построена по принципу тотальной инсталляции. В ней реализуется классическая метафора изобразительного искусства – «вхождение в картину», а многочисленные предметы «обычной экспозиции» – объекты, рисунки, картины, тексты – становятся рядовыми компонентами единого повествования. Такая экспозиция потребовала полной трансформации помещения (его стен, окон, освещения) и режиссуры зрительского восприятия, используя приемы театра, кино и литературы, когда читатель находится как бы внутри художественного произведения посетитель погружается в процесс творчества поэта, который в своем воображении соединяет два пространственных и временных состояния: конец 1980-х, когда Бродский пишет в Америке эссе «Полторы комнаты», и середина 1960-х, о которых идет речь в этом эссе. На экспозиции проводятся интерактивные занятия для старшеклассников и студентов «Открываем Бродского, или Дыра в пейзаже». В рамках этих встреч участники читают стихи и размышляют над семантикой выбранных поэтом образов и соответствий их жизненным реалиям. Сотрудники музей практически каждый год разрабатывают специальный маршрутный лист по экспозиции для подростков в рамках фестиваля музейных программ «Детские дни в Петербурге», организатором которого выступает Центр развития музейного дела. Суть маршрутного листа сводится к тому, чтобы сориентировать подростков в музейной экспозиции, но предоставить им возможность узнать все самим, без экскурсовода. В этом случае диалог с посетителем ведется посредством составленной карты прохождения музея с просьбой выполнить несколько заданий. В 2013 году в музее был подготовлен маршрутный лист по экспозиции «Американский кабинет Иосифа Бродского». По замыслу организаторов фестиваля музеи готовят маршруты по заданной теме, но сами выбирают названия для путеводителей. В рамках предложения поразмышлять над сложившимися стереотипами восприятия определенных вещей и понятий, музей Анны Ахматовой создал маршрут под названием «ИМХО: По моему скромному мнению».

Практически все задания маршрутного листа были открытыми вопросами к подросткам в возрасте 13–15 лет. Итогом встреч в экспозиции «Американский кабинет Иосифа Бродского» стала выставка «Мой экипаж», где представлены эссе, рисунки, инсталляции молодых участников интерактивных занятий. Выставка пройдет в галерее «Сарай» музея Анны Ахматовой с 22 января по 11 февраля 2014 года. Еще одним вариантом интерактивного общения музея с молодежью является проект «Музей плюс Театр». Интерактивное театральное действо проходит непосредственно внутри музейного пространства, что дает музею и всем зрителям уникальную возможность яркого эмоционального восприятия. Специально для молодежи в музее разработана интерактивная музейно-театральная программа «Русский авангард: роман с революцией». Экскурсия-игра, посвященная представителям русского авангарда (Велимиру Хлебникову, Владимиру Маяковскому, Николаю Пунину, Казимиру Малевичу, Владимиру Татлину и др.) завершается спектаклем на лестнице, где нет привычной сцены, и актеры вступают в непосредственный контакт со зрителями. Данная форма общения успешнее всего реализуется во время проведения ежегодной акции «Ночь музеев», которая привлекает в музей, прежде всего, молодежь. Театрализованое музейное действо в это время распространяется на сад, где собирается несколько тысяч посетителей. Музей Анны Ахматовой в Фонтанном Доме с каждым годом расширяет интерактивное общение с посетителями, и прежде всего с подростками. Молодежная аудитория для музея нужна и является залогом его реального существования и развития.

П. Илликайнен :

Для меня большая честь быть здесь. Вчера моя коллега рассказала вам об одном из проектов, который осуществлялся для молодежи и вместе с ней. Проект, о котором я расскажу, достаточно новый, еще не завершенный.

Речь пойдет о новых формах коммуникативных функций для молодежи. Прежде всего, хотелось бы рассказать о том, что лежит в основе данного проекта, о том, зачем он нам нужен. Ключевыми вопросами здесь являются, конечно, необходимость поисков новой аудитории и взаимодействие с этой новой аудиторией – мы должны соответствовать ее потребностям. Конечно, необходимо учитывать также и общественные потребности. Мы стремимся к созданию коммуникативных связей с общественностью, со зрителями, с посетителями. В настоящее время клуб «ЭММА» – новый проект, призванный как раз решить эту задачу. Мы стремимся к созданию высокой степени интерактивности и привлечению большего числа посетителей. Мы занимаемся поиском новых аудиторий и работой с целевыми группа. Одна из возрастных групп – люди до 27 лет. Традиционно они активно посещают музеи в Финляндии и по всей Европе. Но нам бы хотелось сделать упор на создании групп разных возрастов. Мы бы хотели объединить их при помощи проведения дискуссий. Необходимо использовать коммуникативные каналы, например, задействовать социальные сети, использовать различные электронные средства для создания этой связи. Волонтерская работа также является очень важной нашей функцией. Я являюсь руководителей проекта и с удовольствием отвечу на ваши вопросы, если у вас таковые имеются.

М. А. Курочкина

В рамках вчерашнего насыщенного дня мы услышали экспертные точки зрения, посмотрели на тему под различными ракурсами глазами профессионалов музейного дела, но в теме нашей конференции фигурируют два субъекта. И, на мой взгляд, именно от интереса молодежи зависит востребованность музея завтра. Музей, как формат сохранения истории и культуры, возник в нашем городе более двух веков назад. Современный мир быстро развивается, как и молодежь, живущая в нем. Так нужен ли сегодня музей молодежи? Давайте, разберемся.

Молодежь уходит из реального мира в онлайн пространство. По статистике Фонда «Общественного мнения» каждый десятый молодой человек проводит в сети Интернет от трех до шести часов в сутки. Достаточно ли делает музей сегодня для того, чтобы удержать интерес этого поколения, привыкшего получать информацию из Интернета? Перед тем как перейти к рассмотрению механизмов взаимодействия современного музея с молодежью, предлагаю все-таки определить кто есть молодежь – что это за целевая аудитория? Ведь определение эффективности выбираемых музеем механизмов взаимодействия возможно только через знание аудитории. В регламентирующих документах деятельность Комитета по молодежной политике СПб. зафиксировано, что под классификацию «молодежь» попадают граждане в возрасте до 30 лет включительно. Этим же возрастным цензом руководствуется Молодежная коллегия. Его предлагаю взять за основу при детальном рассмотрении целевых групп. Рассмотрение схемы целевых групп на основании графика (см. график 1) 0–6 лет – дошкольники – проводник – родитель (но только в том случае, если была заложена в него в свое время потребность и понимание музея); – высокая степень зависимости от проводника. 6–17 лет – школьники (подгруппа 16–17 лет – старшеклассники) – проводник – родитель + школа (насколько прочно сегодня увязана школьная программа с музеем. Достаточно ли факультативного и локально-выборочного посещения музеев для формирования потребности и интереса к музею?); – cредняя степень зависимости от проводников. 17–25 лет – студенты, аспиранты – ГРУППА РИСКА – проводник – вуз (если это не профильное учебное заведение, cвязь представителя молодежи с музеем в этот период значительно снижается. В большей степени в этом возрасте человек предоставлен сам себе. Превалирует самостоятельное принятие решений в отношении препровождения досуга; – низкая степень зависимости от проводника. 22–30 лет – молодые специалисты – ГРУППА РИСКА – проводник – компания (по статистике этот возраст совпадает с профессиональным становлением молодого специалиста. Ограниченность времени и высокая вариативность досуговых форм

формирует жесткую конкуренцию музею, который опять-таки может не выдержать, уступив иным досуговым формам, если потребность не сформирована); – низкая степень зависимости от проводника. Основной вывод из графика: важно сформировать потребность в музее до 17 лет. Это позволит удержать интерес к музею в период групп риска. Не буду подробно описывать все многообразие форм, обозначу несколько основных принципов работы музея в офлайн. На слайде: сферический график – музей и смежные сферы: музыка/ театр/ наука/ образование/ прикладные искусства/ кино (см. график 2) Анализируя существующую жизнь музея в современном пространстве, приходишь к выводу, что знания о зонах риска есть, потому как музей стремится к изменениям. Осознавая высокую конкуренцию на свободное время, музей расширяет формы взаимодействия, создавая смежные поля со сферами интересов современной аудитории. Так сегодня мы можем увидеть в стенах музея не только экспозицию, но и музыкальные, театральные действия, тематические киносеансы, мастер-классы, лекции, конференции. Не только в России происходит вынужденная корректировка традиционного предназначения музея, сохраняя основное – сакральность истории, культуры, искусства, – музей трансформируется в более гибкое креативное пространство, где может появиться все, что попадает в сферу интересов современного человека. Музеи, в которых осуждается эта трансформация и не предпринимаются попытки изменяться и идти в ногу со временем, имеют все шансы упустить свою молодежную аудиторию. Такие центры притяжения молодежи, как креативные пространства, коворкинги, ТРЦ перетянут молодежь, если музей не будет предлагать равноценной альтернативы. Второй прием, который использует музей, – актуализация экспозиции под «повестку дня»: – праздники; – школьные каникулы; – социальная проблематика; – личность. Надо отметить, что данный прием все же используется достаточно консервативно. Нет провокативных форм привлечения внимания.

Проблематика. В офлайн работе сбор обратной связи обязательно должен быть не только количественным, но и качественным. Раньше были книги отзывов, где можно было получить качественную обратную связь. Что предлагает музей сегодня? Что сегодня может быть актуально для молодежи? Задействование социальных сетей и Интернета. Это современный инструмент, через который можно получать оперативную обратную связь. Но насколько он-лайн формы работы с молодежью эффективно используются музеем? Как представлен музей сегодня для молодежи с гаджетом в руках? Безусловно, не может не радовать осознание музейными работниками необходимости официального сайта. Из 200 основных музеев Петербурга – государственных и частных – у 90 % есть сайт. Но наличие сайта еще не говорит о его эффективности. Рассмотрим существующее состояние дел с позиции современного пользователя. – Современность интерфейса сайта Графичный структурированный минимализм – европейский стандарт, воспринимаемый молодежью. Около 50 % сайтов музеев имеют достаточно архаичный вид, что отрицательно сказывается на восприятии молодежью музея. – Адаптация сайта под гаджеты Есть единицы мобильных приложений, но у большинства музеев, сайт не адаптирован. – Доступность и простота структуры сайта На большинстве ресурсов контент не оптимизирован. Неясная структура. – Оптимизация и формат подачи информации (контента) Учитывая современный поток информации, сопровождающий человека каждый день, многие от вербального контента переходят к визуальному, так как это, во-первых, ярче воздействует на сознание, во-вторых, быстрее передает информацию. Практически каждый музей Петербурга, имеющий официальный сайт, включен в жизнь социальных сетей. Однако выборка подключений достаточно хаотична, а формат предоставления контента в большинстве случаях не эффективен. Об этом свидетельствуют официальные показатели, которые можно увидеть в социальных сетях. Показатели статистики социальных сетей – есть объективное отражение реальной связи молодежи и музея сегодня. Музей не

использует ресурс социальных сетей для привлечения и активизации новой широкой общественности, а лишь аккумулирует существующую аудиторию, что, безусловно, неплохо, но слишком мало. Разберем ситуацию по порядку: 1. Выборка активизации социальных сетей музеями хаотична, тогда как нужно ориентироваться по статистике – три основных востребованных сети в России (см.график 3) 2. Язык контента не соответствует аудитории внутри соцсети молодежная аудитория отличается, и это так же нужно учитывать, формируя контент Социальные сети – это эффективный проводник, который поможет музею не потерять часть молодежи (зоны риска от 17 до 30 лет). Для того чтобы эффективно взаимодействовать с молодежью, нужно сформировать ее портрет, и через понимание и выборку каналов вести доступный диалог, в котором обязательно нужно предусматривать и учитывать в развитии обратную связь. –

В Петербурге по статистике проживает около 730 тыс. инвалидов различных групп. Это 14 % от населения города. За три года работы в сфере адаптации социально-культурной городской среды для молодежи с инвалидностью, могу дать низкую оценку исторически-культурным и музейным объектам. Да, музей повернулся лицом к этой категории людей, но еще не сделал реальных шагов навстречу. Приведу в пример сайт Московского правительства, где отображена доступность объектов культуры. В планах губернатора Петербурга создание аналогичной схемы. Надеюсь, что к моменту появления карты ситуация значительно улучшится по показателям доступности. А пока, учитывая формат нашей встречи, хотелось бы поделиться с вами инкубационным молодежным выставочным проектом «Без чувств», в рамках которого мы постарались учесть все, что может сделать выставочную среду доступной и востребованной не только для особой молодежи. Несколько слов о концепте выставки «Без чувств»: Картина мира, к которой мы привыкли, складывается благодаря пяти чувствам: зрения, вкуса, слуха, обоняния и осязания. Что произойдет, если на время «отключить» одно из чувств?

Пять известных современных художников Петербурга и Москвы – Иван Плющ, Илья Гапонов, Ирина Дрозд, Влад Кульков, Татьяна Ахметгалиева – были соединены в пары с талантливыми художниками, чьи физические возможности ограничены, чтобы дать объективный ответ на этот вопрос. Совместно пары создали пять арт-пространств на поочередное отключение каждого из пяти чувств, чтобы посетитель выставкиэксперимента получил возможность по-новому увидеть привычную картину мира. Молодежь нашла на выставке «Без чувств» для себя: 1. Прямое взаимодействие с арт-объектами 2. Видеодополнение выставочной экспозиции 3. Интерактивная форма обратной связи в свободной форме выражения Особенная молодежь смогла: 1. Найти описательные таблички объектов шрифтом Брайля 2. Воспользоваться возможностью тактильного восприятия объектов

М. С. Бахтеева VS. Музеи сегодня демонстрируют тенденции к демократизации и открытости, способность принимать различные институальные формы. Активная трансформация музейного пространства обусловлена необходимостью расширения коммуникативных практик, переосмысления музея как места диалога и рождения новых форм дискурса. Одной из таких форм стал новый интеллектуальный проект Музея истории религии – Дискуссионный клуб молодых исследователей религии, ориентированный, в первую очередь, на студенческую молодежь. Особенностью представленного проекта является сочетание двух важных составляющих: актуальной тематики и активной формы участия. Тема Дискуссионного клуба 2013 года – «Символика сакрального». Объект исследования – музейный предмет как основная единица музейного фонда и первоисточник информации о той среде бытования, из которой он был изъят и которую репрезентует. Музейный предмет, с одной стороны, всегда есть обломок/часть «другого мира»,

с другой стороны, через этот предмет «другой мир» просвечивает, обнаруживая себя. Попадая в музей, каждый предмет получает паспорт, а вместе с ним и свою историю. Переход в музейный модус бытия запускает процесс перекодировки. Изъятый из среды своего первоначального бытования, в музейной коллекции он становится, в первую очередь, «живым» свидетельством, знаком, отсылающим к определенному явлению реальности. Но для посетителя музейный предмет часто остается «вещью в себе», «заколдованным» осколком иного мира. «Расколдовать» музейный предмет, высветить его сущность – задача проекта. В центре внимания каждого заседания оказывается один уникальный предмет из музейной коллекции, специально по этому поводу извлеченный из фондохранилища с целью актуализации его сакральных и эстетических смыслов в режиме интерпретации сферы символического. Музейный предмет Музея истории религии – это, в первую очередь, культовый предмет, понимаемый нами как предельно сфокусированный, свернутый текст той сакральной культуры, к которой он принадлежит. Культовый предмет – это не то же самое, что предмет художественного музея. Ценность культового предмета определяется другими критериям. С одной стороны, культовому предмету не обязательно обладать художественной ценностью, это прерогатива предмета искусства, но это не означает, что все культовые предметы этой ценности лишены. Сущность культового предмета заключается в том, что он, прежде всего, репрезентант сакрального. Сакральное – сложный предмет изысканий. Являясь универсальной категорией культуры, сакральное по своему содержанию многообразно и подвижно. В современном обществе сакральное переживает период глубокой трансформации. Долгое время эксклюзивные права на сакральное принадлежали церковным институтам, но социальная реальность изменилась. Единая сакральная идеология сегодня невозможна. Отныне ни одна идеология более не может претендовать на доминирование. Изменились и содержательные рамки сакрального, которые более не ограничиваются сферой религии, процесс сакрализации захватил культуру и повседневность. Многие исследователи, среди которых Томас Лукман, который в своей работе «Социальное конструирование реальности» объясняет процесс сакрализации как процесс жизненно необходимый человеку, оставшемуся без инстанции абсолюта. Из обломков смыслов человек конструирует свой осмысленный универсум, свою «невидимую» религию, гарантирующую возможность самореализации и автономии. В этой ситуации

переход на новый уровень осмысления духовно-метафизических основ культуры связан с обращением к духовному опыту прошлого. Весь опыт посткультурного переходного эксперимента свидетельствует о том, что настало время нового этапа, на котором «древность важна нам, в первую очередь, как мудрый собеседник. Не ее реконструкция (как мертвого археологического артефакта), а доброжелательный и вдумчивый диалог с нею как с равным (а часто и более мудрым) собеседником существен для современного, находящегося в кризисной ситуации, человека», – к такому выводу приходит Виктор Васильевич Бычков в своей статье «Проблемы и болевые точки современной эстетики». Для того чтобы диалог состоялся, современный человек должен обладать навыком истолкования универсальных символов, через которые сакральное обнаруживает свое присутствие в мире. Таким образом, обращение к тематике сакрального представляется особенно важным в контексте переосмысления метафизических оснований культуры и актуализации духовного опыта прошлого. Это обращение происходит в форме мыслительных практик, что подчеркивается в самом названии проекта: «Практики раскодирования музейного предмета». Дискуссия как активное равноправное включение в интеллектуальную беседу участников встречи представляется оптимальной формой в случае, если ставится задача не столько обеспечить индивида фундаментальной информацией, сколько в том, чтобы способствовать формированию целостного мировоззрения, дать возможность молодому человеку овладеть и успешно оперировать разными культурными кодами, адекватно взаимодействовать с культурной средой. Анализ современных тенденций культурной активности молодежи обнаруживает новую логику коммуникационного процесса, задающего движение от «субъекта», а не «от вещи», на первый план выходит ценность межкультурного общения самого по себе (общение ради общения). Функция только наблюдателя более не устраивает молодого посетителя, публика стремится к музейному общению. Музеи более не могут выступать только в роли хранителя и транслятора традиций, и современные музеи активно демонстрируют стремление отойти от образа только музея, презентующего коллекции и стать «музеем-событием». Роль музея как общественно-просветительного института смещается в более локальную сферу культурной жизни города. Музей – это собрание ценностей, и все, что попадает в его пространство, «заражается» им и начинает маркироваться как ценность. Это придает общению в стенах музея особенный статус

100

и вызывает неподдельный интерес, особенно у молодой публики. Так новые формы музейного дискурса становятся практикой работы с уникальностью, превращая музей в особую динамичную форму жизни современной культуры.

Е. В. Волкова

Сегодня ни один музей не обходится без социальных сетей. Практически у каждого есть свои группы и официальные аккаунты VK, Facebook, Twitter. В наш словарь профессиональных терминов уже прочно вошли такие термины, как лайкнуть, твит, пост, блоггеры и т. д. Каждая из социальных сетей имеет свои особенности. Почему же так важны социальные сети в современной музейной работе? При небольшом добровольном социологическом опросе (возраст опрашиваемых – до 25 лет), проведенном в официальной группе Музея в социальной сети В Контакте (VK) – более 70 % опрошенных признались, что получают информацию о музейных мероприятиях (не только ГМИР, но и других музеев) именно благодаря социальным сетям и микроблогам. Музей истории религии также ведет активную политику в социальных сетях. У музея есть аккаунты в социальных сетях VK, Facebook, Twitter, Instagram, Google +, свой канал на YouTube. Остановимся на трех самых популярных и многочисленных группах: VK, Twitter и Instagram. Социальная сеть VK. Стартовавшая именно как молодежная социальная сеть студентов и выпускников российских вузов в октябре 2006 года, сегодня она насчитывает более 230 млн пользователей, из которых 54 млн открывают страницу ежедневно. Примерно 66 % посетителей проживают в России. Принято думать, что соц. сеть – это сфера общения молодежи, это подтверждается цифрами официальной статистики – около 50 % пользователей – лица младше 25 лет. Группа музея была создана в августе 2009 года. При создании группы музей ориентировался на российскую молодежную аудиторию (сейчас ситуация несколько изменилась, но изначально она была такова). Мы рассматриваем нашу группу как некий вариант feedback,

101

платформу для контакта с посетителями. Здесь задаются вопросы самого разного характера: от уточняющих по мероприятиям и заканчивая дискуссионными, требующими участия профильных специалистов. Для этих же функций используется и раздел «Обсуждения». На 18 ноября 2013 года официальная открытая группа Музея насчитывает 3 581 чел. В среднем музей публикует посты каждые два дня (за 2013 год – на новостной ленте Музеем опубликовано 148 постов – данные на 18.11.13). Среднесуточное количество уникальных посетителей за последние 30 дней – 25, общее количество уникальных посетителей за последние 30 дней – 574. При столь сложной и неоднозначной теме, как история религии интересно посмотреть возрастной состав группы. Как и следовало ожидать, самой малочисленной оказывается группа до 18 лет – 3,4 %, самой многочисленной из молодежных возрастных групп – от 21 до 24 лет – 14,5 %. Тем не менее, общий охват молодежной аудитории (до 27 лет) составляет – 41,3 % от общего числа членов группы. Интересным и показательным является небольшое уточнение, что 76,7 % от этого числа составляют девушки. Таким образом, можно сделать первый вывод, что при написании информационных сообщений, мы должны ориентироваться на нашего основного пользователя – преимущественно девушку в возрасте до 27—30 лет и с большой долей вероятности можно сказать, что она скорее всего будет из Санкт-Петербурга (что подтверждается данными статистики группы, свидетельствующими, что подавляющее большинство – жители Санкт-Петербурга и Северо-Западного региона). При этом, данные категории пользователей являются наиболее активными: из более чем 50 постов, оставленных на странице группы – 48 % принадлежат молодым людям до 27 лет, при этот нужно отметить, что часть пользователей, не являясь участниками группы, задает вопросы, связанные с музеем. В группу обращаются школьники с вопросами и просьбами, связанными с написанием школьных сочинений (например, просьба разместить фото конкретных разделов экспозиции), студенты с вопросами о лекционных циклах в рамках Открытого университета истории религий мира, а также в качестве источника информации для ответов на экзаменационные вопросы, в поиске иллюстративного материала для студенческих работ и презентаций и, конечно, группа служит online справочным для уточнения информации о режиме работы, ценах на билеты, контактах и о наличии в музее современных гаджетов (типа QR-кодов, мультимедиа и т. д.). Молодые люди в возрасте до 27 лет активнее просматривают записи сообщества на стене или в разделе «Мои

102

новости» – их процент от общего числа составляет 44,1 %. Они также активнее делятся новостями с друзьями и знакомыми и активнее пишут комментарии на те или иные сообщения. В качестве примера хочется привести самый популярный пост за всю историю группы – информация об открытии выставки «Алфавит духовный. Старообрядческий лубок» – 116 отметок «Мне нравится» и 33 человека поделились этой информацией на своей странице, 42,4 % из них составляет молодежь, а 24,3 % – тематические сообщества. Информационная сеть Twitter (слоган – самый быстрый и простой способ быть в курсе того, что для вас важно). Аккаунт создан 9 октября 2012 года. Особенность Twitter в том, что это обмен небольшими информационными сообщениями (не более 150 знаков) с возможностью приложить иллюстрации и ссылки. На наш аккаунт подписался 521 читатель. С самого начала мы приняли решение, что данная сеть будет для нас двуязычной, т. е. общего плана сообщения о постоянной экспозиции, например, открытии временных выставок, международных конференциях будут идти на русском и английском языках, в том время как твиты, ориентированные на российского, с уточнением – «северо-западного», молодого читателя будут только на русском. За прошедший период размещено 732 твитов. Twitter сегодня – одна из наиболее популярных сетей среди молодежной аудитории. При этом данная social media (социальная сеть) в определенный момент начинает работать практически аналогично mass media. Возможности Twitter сегодня довольны обширны. Он является одним из наиболее удобных средств представления событий. С помощью хэштэгов можно создавать внутри одного аккаунта темы сообщений, которые удобны для поиска. За годовой период 109 наших твитов либо были добавлены в «избранное» – аналог «нравится» или были ретвитнуты, т. е. размещены на аккаунтах наших читателей. Из наших читателей 35,6 % – это аккаунты организаций – музеи, арт-блоги, афиши, туристические компании, информационные порталы (российские и зарубежные), ориентированные на аккумуляцию информации о разных направлениях музейной работы. Одной из самых новых сетей, в которых у нас появился аккаунт является Instagram. Несмотря на то, что мы завели аккаунт лишь в середине июня 2013 года – у нас уже 2 681 подписчиков – т. е. людей, который подписаны на все обновления нашей страницы. В данном случае пост (у нас их 157) – это фотография или коллаж из фотографий совершенно разного плана (экспозиции и временные выставки, отдельные предметы или их интересные детали, виды, коллектив музея, фото

103

с отдельных мероприятий, в общем, все, что угодно). Сеть рассчитана в первую очередь на совсем молодое поколение, которое не расстается с i-phone или ipad. Поэтому строгое академическое размещение информации и такое же строгое комментирование здесь неуместно. Как и в других сетях, чрезвычайно важна регулярность и в данном случае комментирование сторонних фотографий. Размещая тот или иной пост нужно помнить о хэштэгах – метках, которые объединяют фотографии разных пользователей под одной темой (есть общесетевые хэштэги, под которыми находятся сотни тысяч фотографий, с которыми можно и нужно «играть»). Сеть дает абсолютный визуальный ряд музея. Среди наиболее популярных наших постов есть как экспонаты, например, Ганеша (177 лайков), так и видовые фото с крыши музея (173 лайка). Конечно, кроме фото, мы и здесь стараемся разместить афиши наших мероприятий, что бывает очень действенно. Размещая подписи как на русском, так и на английском языках, мы тем самым обеспечиваем себе более широкую международную молодежную аудиторию. Таким образом, подводя итог, можно с полной уверенностью сказать, что молодежная аудитория активно интересуется музеем, его событиями, включающими как временные выставки, лекционные циклы, так и проектную деятельность. Проведя небольшие аналитические исследования активности молодежной аудитории в музейных аккаунтах в разного плана социальных сетях, можно выявить наиболее интересные для нее темы, наиболее подходящий формат мероприятий. Кроме того, деятельность в профайлах (или в рамках более обширных сообществ, как, например, в случае с проектом «Ночь музеев»), можно оценить лояльность и оценку целевой аудитории.

Г. Р. Файзрахманова

« –

20/21» –

«Клуб 20/21» – образовательно-выставочная программа Государственного историко-архитектурного и художественного музеязаповедника «Казанский Кремль». Проходит с сентября по май ежегодно. Реализуется при поддержке и на базе Центра «Эрмитаж – Казань» с 2009 года. Цель проекта – образовательная, направлена на

104

популяризацию новейших форм и практик современного искусства в профессиональной и студенческой среде, привлечению молодого зрителя в музей. Аудитория клуба – студенты творческих и гуманитарных факультетов казанских вузов, представители творческих профессий. Название программы аналогично названию проекта «Эрмитаж 20/21» в Государственном Эрмитаже. «Клуб 20/21» целенаправленно занимается привлечением молодежи в музей, его программа направлена на формирование нового имиджа музея: современного, открытого для реализации творческих возможностей центра, где не только можно получить знания о классическом и современном искусстве, но и принять участие в интерактивных проектах. Таком образом, музей из социально-пассивного превращается в социально-активное учреждение, повышается его авторитет в глазах молодежи города, в музее создается творческое интерактивное пространство, формируется среда интеллектуального общения. Этому процессу способствует организация массовых открытых акций таких, как многодневные фестивали современного искусства, паблик-арт проекты. Пилотным проектом клуба стал фестиваль «Медиа-арт в Казанском Кремле», проведенный в мае 2009 года. В рамках фестиваля в течение недели прошли выставки и видеопоказы ведущих российских художников медиа-арта (Владимира Логутова, Андрея Суздалева, Владимира Селезнева). В течение первого и второго сезонов (2009 – 2010) состоялось 18 лекций-видеопоказов, материалы для которых были предоставлены лабораторией визуальных коммуникаций «Арсенал» Приволжского филиала государственного центра современного искусства (Нижний Новгород). Видеосюжеты представляли основные формы современной художественной практики, персоналии ведущих художников, институции, фестивали и значимые выставки современного искусства. В 2010 году, кроме лектория по новейшим художественным практикам, были проведены две выставки актуального искусства на территории музея-заповедника «Казанский Кремль». На выставке «… так далеко, так близко…» в пространстве Консисторской башни экспонировались работы молодых художников – участников клуба (ассамбляжи, инсталляции, видеоперформансы). В рамках проекта «Цифровая башня» в Тайницкой башне экспонировались видеоинсталляции молодой голландской видеохудожницы Полин Олтейтен (Амстердам). Также в 2010 году состоялся мастер-класс по перформансу с известной художницей Лизой Морозовой (Москва).

105

В первой половине сезона 2012/2013 года был проведен цикл лекций-видеопоказов «Авторские стратегии в современном искусстве», представивший публике творчество ведущих зарубежных художников (Мэтью Барни, Дэмиэна Херста, Синди Шерман, Марины Абрамович и др.). Лекционный курс был разработан участниками «Клуба 20/21» самостоятельно, молодые лекторы попробовали выступить в роли арт-критиков. Вторая половина сезонного лектория была посвящена ведущим российским и зарубежным художникам и институциям, организующим фестивали паблик-арта – искусства в общественном пространстве. Программа второго полугодия включала лекции известных российских художников, работающих в разных направлениях. Так, в феврале прошла встреча с Евгением Стрелковым, работающим в формате сайнс-арт. В начале апреля состоялась лекция о видеоарте и показ видеоработ известных российских художников Галины Мызниковой и Сергея Проворова (группа «Провмыза», Нижний Новгород) и презентация материалов III Международного фестиваля «Улица как музей – музей как улица», которую провела его куратор – самарская художница Неля Коржова. Завершился год масштабным проектом, который участники «Клуба 20/21» традиционно представили в рамках акции «Ночь музеев 2013» в музее-заповеднике «Казанский Кремль». Архитектурно-художественный объект «Куб-K’abah-Cube» (3 × 3 × 3 м; брус, фанера, светодиодная подсветка) был создан по проекту молодого архитектора Алексея Лазарева – активного участника клубных программ. Объект – образное воплощение мечты творческой казанской молодежи о Центре современного искусства и архитектуры в историческом центре города. Куб из фанеры, светящийся изнутри, и освещаемый видеопроекцией снаружи, выглядел очень эффектно, ярко, контрастно на фоне ночного неба в окружении древней архитектуры Кремля. На главный фасад объекта проецировались две видеоработы известного художника Владимира Селезнева (Екатеринбург): «Погружения» и «Что приходит ниоткуда и уходит в никуда». Макет объекта демонстрировался на стенде музея-заповедника «Казанский Кремль» на фестивале «Интермузей», финалистом конкурсной программы которого в номинации «Редкий гость» стал «Клуб 20/21». Программа нового сезона 2013/2014 года, начавшаяся в октябре текущего года, проходит с большим успехом: значительная по количеству аудитория (145 чел.) прослушала лекции известного московского

106

искусствоведа, арт-критика и куратора Евгении Кикодзе, активное участие приняли гости «Клуба 20/21» в мастер-классе Константина Бохорова «Курирование современного искусства», большая группа волонтеров из числа студентов Казанского архитектурно-строительного университета помогала строить инсталляцию Владимира Селезнева «Метрополис», номинировавшуюся в этом году на премию В. Кандинского в номинации «Проект года». Количество студентов и молодежи на каждом заседании, мастерклассе и лекции за четыре года работы молодежного клуба в Центре «Эрмитаж–Казань» значительно увеличилось и достигает 50–70 чел. на каждом занятии – первоначальная аудитория составляла всего 10–15 чел. Благодаря реализации проектов «Клуба 20/21» постепенно привлекается внимание не только молодежной, но и общегородской аудитории к феномену современного изобразительного искусства, расширяются научные и культурные контакты музея, региональная аудитория вписывается в современный культурный контекст российского масштаба.

Т. В. Копцева

( .

На недавнем заседании Совета по культуре и искусству В. В. Путин сказал: «Алгебру… можно изучить в аудитории, а полноценно понять и полюбить искусство только по рассказам учителей, не видя ничего своими глазами, вряд ли возможно. Если музеи станут неотъемлемой частью жизни ребенка, то он в полной мере оценит культурное наследие своей страны, своего народа, своего этноса, будет искренне заинтересован в развитии всего, что наработано прежними поколениями». Просветительская доминанта, более ста лет назад заложенная игуменом Иринархом (И. С. Шемановский) – основателем Хранилища по этнографии инородцев Тобольского Севера (так в 1906 году именовался музей), и сегодня является определяющей в деятельности комплекса, носящего его имя.

107

Активно работая в самых различных направлениях, музей всегда оставался верен своей миссии просвещения, воспитания подрастающего поколения и приобщения к историко-культурным и духовным ценностям родной земли. За последнее десятилетие учреждением был разработан ряд просветительских и образовательных программ («Русский музей: виртуальный филиал», «Школа виртуальных пилотов» и «Клуб исторического моделирования», занятия «Школа + музей», музейный кружок-студия «Со-Творение» (кукольный театр и мастерская национальных ремесел), традиционные музейные праздники («День знаний», «Город детства», «Экологическая неделя», «День и ночь в музее», «Новый год и Рождественские каникулы»), интерактивные детские образовательные выставки. Результативность, успешная реализация ряда просветительских проектов, получивших поддержку региональной власти и высокую оценку профессионального сообщества, завоевавших популярность в молодежной среде, позволяет нам говорить о дальнейшем развитии данного направления. В своем докладе я хочу остановиться на двух наиболее ярких событийных проектах, реализованных летом 2013 года. Международный проект «Неделя в музее»: от акции – к всемирному движению! Это комплексный, долгосрочный и многоэтапный проект, который реализуется при поддержке департамента международных и внешнеэкономических связей ЯНАО, департамента культуры ЯНАО в рамках работы региона с регионами стран СНГ и соотечественниками, проживающими за рубежом. Символично, что именно 2010 год – Международный год сближения культур – стал отправной точкой в реализации данного проекта. Нашими партнерами стали страны Казахстан, Белоруссия, Украина и Германия. Ежегодное проведение международного молодежного проекта «Неделя в музее» убедило нас в том, что его организаторами накоплен значительный опыт в сфере международного сотрудничества и реализации молодежных программ, направленных на поддержку и развитие лидерского, творческого потенциала, интеллектуальных и исследовательских способностей, а также создание условий для профессиональной ориентации детей и молодежи. И было решено провести итоговое мероприятие – первый международный молодежный фестиваль «Неделя в музее» 8–12 июня в Севастополе. Учредителями Фестиваля выступили Правительство ЯНАО и Россотрудничество, организаторами – департамент международных

108

и внешнеэкономических связей ЯНАО; департамент культуры ЯНАО; Центр развития внешних связей ЯНАО; Ямало-Ненецкий окружной музейно-выставочный комплекс им. И. С. Шемановского. Большую помощь нам оказали: командование Черноморским флотом Российской Федерации; Благотворительный фонд поддержки детей ЯНАО «ЯМИНЕ»; некоммерческая организация Фонд «Сотрудничество Ямала»; Союз музеев России; ИКОМ России. Участниками Фестиваля стали не только делегации стран-участников из России, Казахстана, Белоруссии, Украины, Германии, но и сотрудники муниципальных музеев, воспитанники и руководители детских и молодежных музейных студий и объединений Ямала. Общее количество участников – 150 чел. Программа состояла из нескольких блоков: 1. Культурно-образовательный модуль (мастер-классы по актуальным музееведческим темам; экскурсионные программы: посещение Военно-исторического музея Черноморского флота Российской Федерации, Панорамы «Оборона Севастополя 1854– 1855 гг.» (Национальный музей героической обороны и освобождения Севастополя), XXIV музейного праздника «День Исторического бульвара», Большого десантного корабля «Ямал», Свято-Никольского храма, Музейного историко-мемориального комплекса героическим защитникам Севастополя «35-я береговая батарея»). 2. Культурно-досуговый модуль (интересный и содержательный досуг, авторские программы интеллектуальной и творческой направленности). 3. Деловая программа (презентация уникального опыта работы с детьми и молодежью в музеях России, Казахстана, Украины, Белоруссии и Германии; диалоговая площадка «Международное сотрудничество»; семинары «Музейные международные проекты» и «Антропологическое кино»; круглые столы «Музей для детей» и «Неделя в музее: итоги фестиваля и перспективы проекта»). Каждый день фестиваля одна из стран-участниц становилась хозяйкой Фестиваля: оформляла территорию в соответствии со своими обычаями и традициями, проводила тематические мероприятия, презентовали не только страну, но и свое учреждение (музей/центр), музейные практики работы с детьми и молодежью. Кроме того, в состав делегации вошли высококвалифицированные специалисты-эксперты, коллеги из Государственного Дарвиновского музея, Омского областного музея изобразительных искусств

109

им. М. Врубеля, Государственного Эрмитажа, Государственного Русского музея, Музея политической истории России и интерактивного музея «ЛабиринтУм». Именно они знакомили ребят и взрослых с особенностями музейного дела, со спецификой деятельности тематических музеев. Пятеро из экспертов стали наставниками и помощниками в создании детских командных итоговых презентаций – музейных экспо-проектов со своей философией и мифологией, визуализацией разнопрофильных музеев в единый культурный остров, со своими интерактивными формами музейной работы. Их защита стала ярким завершением образовательного модуля программы Фестиваля. Уникальные особенности всех проектов были отмечены специальными призами жюри, а их разработчики – дипломами, что было не только заслуженно, но и одобрено всеми «фестивальщиками». Гран-при конкурса музейных проектов получил «Музей будущего», представленный делегацией Украины. Председатель жюри М. Б. Гнедовский, директор Института культурной политики, член президиума Европейского музейного форума, член Президиума ИКОМ России (Москва), вручил команде диплом победителя. Перспективы. По завершению работы Фестиваля был принят манифест участников мероприятия с выражением признательности всем, кто принял участие в подготовке и проведении столь масштабного мероприятия, а также с обращением осуществлять дальнейшее развитие международной молодежной музейной программы, соответствующее ее целям, масштабу и новой структуре и раз в три года проводить итоговый международный музейный фестиваль «Музейный компас». Это название будущей образовательной программы. А проект «Неделя в музее» будет как подпрограмма, направленная на совместные международные научно-исследовательские, культурно-образовательные, выставочные и иные составляющие. Итоговые обсуждения должны проходить на фестивалях. Проект «Морская экспедиция в Петербург» в рамках культурно-образовательной программы «Дети едут в Петербург». Данная программа успешно реализуется в период летних школьных каникул 2006–2013 гг. в рамках сотрудничества Ямало-Ненецкого автономного округа и города Санкт-Петербурга. В 2006 году ее первым партнером выступил Государственный Эрмитаж, а первыми участниками стали 10 чел. С годами расширялась аудитория, увеличивалось количество музеев-участников из СанктПетербурга, к целям проекта добавилась социальная адаптация детей

110

из неблагополучных семей, сирот и детей, оставшихся без попечения родителей. С 2008 года успешно реализуются профильные музейные смены («Петербург – музейная страна», «Экспедиция в Петербург», «Музейный Петербург», историко-культурная поездка в Санкт-Петербург, «Ожившие легенды») для более чем 150 юных ямальцев. Каждый год педагогической командой программы разрабатывалась отдельная составляющая, ориентированная на создание уникальной образовательной среды, в которой дети являются активными участниками процесса познания. Программа «Дети едут в Петербург» заслужила одобрение и поддержку государственной власти округа: в 2013 году ее финансирование было поддержано долгосрочной программой «Культура Ямала». Участники программы «Морская экспедиция в Петербург» с участием уже 185 молодых ямальцев строилась по принципу так называемой малой академии (образование через исследование). Еще классики подчеркивали: «И воспитание, и образование нераздельны. Нельзя воспитывать, не передавая знания, всякое же знание действует воспитательно». (Л. Н. Толстой). Программа была разделена на пять направлений (историко-краеведческое, экспедиционное, экологическое, «Абитуриенты», техническое), в каждом из которых были запланированы мастер-классы, лекции, интерактивные занятия и экскурсии, проводимые сотрудниками музейных и образовательных учреждений Санкт-Петербурга (а их, к слову, более 20). Кроме того, 15 юных ямальцев стали участниками уникального пленэра в рамках «Санкт-Петербургской Недели Искусств» в Александровском саду. Они смогли не только созерцать творческие процессы профессиональных мастеров, но и под их руководством создать собственные неповторимые работы. А трудились они 7 часов (!). Что еще нового? Культурно-образовательная программа для специалистов в области музейной педагогики ЯНАО, впервые апробированная как программа создания единой музейно-педагогической среды «взрослых» ямальцев, разработка новых музейно-образовательных программ, повышение квалификации посредством знакомства с новыми передовыми методиками и технологиями. Программа включала круглые столы, презентации достижений музейной педагогики, семинары по актуальным вопросам музейной и культурно-образовательной деятельности. Опыт и уроки таких ведущих музеев России, как Российский этнографический музей,

111

Государственный Русский музей, Государственный музей политической истории России, Молодежный центр Государственного Эрмитажа позволяют говорить о перспективности проекта для музейных сотрудников по многим направлениям своей работы. Хочется отметить, что именно формы и содержание ежегодно обновляющихся проектов создают уникальность культурно-образовательной программы «Дети едут в Петербург». Успешность программы в детско-молодежной среде объясняется возможностью максимального раскрытия творческого и интеллектуального потенциала, наличием необходимых условий для профессиональной ориентации и самореализации. Самым важным достижением программы является рост числа музейных воспитанников, которые обнадеживают нас выбором своего будущего профессионального пути, связанного, прежде всего, с музеем. А завершить свое выступление хочу словами друга нашего учреждения, человека, неравнодушного к происходящему в культурном сообществе и музеях, М. Б. Гнедовского: «Привлечь в музей маленьких детей легко, пенсионеров – труднее, но возможно, а вот не только привлечь, но и сделать соавторами своей деятельности подростков – это дорогого стоит. И этим уже проекты музейно-выставочного комплекса оригинальны, а их создатели заслуживают особой признательности». Дети и молодежь, однажды став участниками проектов МВК, на долгие годы остаются самыми активными помощниками музея, проводниками его просветительских идей и продолжателями культурных традиций учреждения.

О. В. Костерина, Е. А. Петухова .

В XXI веке проблемы понимания музейного пространства и способов его представления для потенциального зрителя стоят особенно остро. Мы имеем возможность наблюдать процесс, когда музей перестает ограничивать себя своими первостепенными

112

функциями – хранилище экспонатов и выставочная площадка, – а все больше и больше приобретает новые качества. Еще в прошлом столетии происходило активное внедрение образовательной, просветительской и творческой функций. Здесь, на примере Государственного Эрмитажа, нужно назвать его Школьный центр и существующую при нем с 1957 года Изостудию, Молодежный центр и, конечно, Лекторий Эрмитажа. На данный момент наиболее актуальным становится понимание музея как социальной площадки. Под этим следует подразумевать участие музея в общественной жизни своего города, страны и даже района, в котором он располагается. Для описания особенностей и потенциала такого вида деятельности мы представим Петербургский музей кукол – молодой, развивающийся музей, активно участвующий в разного рода проектах и акциях. Среди них «Ночь Музеев-2012, 2013», «Ресторанный день-2013», «Детские дни в Петербурге-2013» и авторская акция «День пингвинов». В организации и проведении данных мероприятий мы видим одну общую и основную цель: создание живого, эмоционального и полезного для обеих сторон диалога. Подобная форма, прежде всего, может быть интересна для молодежной аудитории. Малым музеям не следует избегать крупных социальных акций. Они привлекают внимание тех категорий посетителей, которые в обычной жизни не пошли бы в музей, будучи во власти стереотипов. Главная задача современного музея, по нашему мнению, – стремление интегрировать в себе понятия «храм муз», «образовательный центр» и «площадка для социального диалога», служить проводником из прошлого в будущее через настоящее. Диалог в данном контексте происходит по пути «музей-посетитель» и «посетитель-посетитель». Важно не только хранить память, но и суметь донести до молодежи на понятном ей языке важную информацию, что и вызывает сложность в наши дни. Мы видим выход в нестандартных подходах к образу музея. Его будущее – в открытости. Важно быть не только не закрытой системой, но и показывать посетителю свои скрытые стороны, включать его в процесс жизни музея? Ярким примером подобного движения со стороны музея и являются вышеназванные акции, в рамках которых люди включаются в процесс работы и знакомятся с сотрудниками в нестандартных обстоятельствах. Все это увеличивает лояльность молодых посетителей к организации, повышает их интерес, улучшает имидж музея, а также

113

развивает институт волонтерства, набирающий огромную популярность в наше время (акции «Ночь музеев», «Детские дни в Петербурге», «День пингвинов»). В рамках социальных акций у сотрудников музея есть возможность узнать мнение студентов, получить полезный совет, а главное – позволить молодому посетителю почувствовать собственную значимость. С этой же целью обязательно вести активную деятельность в сети Интернет, особенно в социальных сетях. Это позволит привлечь молодежь если не в реальный, то в виртуальный музей. Музей кукол имеет активные аккаунты в пяти социальных сетях (vk.com, livejournal.com, instagram.com, facebook.com, twitter.com), где ведет диалог на свойственном выбранному ресурсу «языке». Подобный подход позволяет создать среду не только для общения музея и студента, но и представляет музей как привлекательную площадку для работы молодых специалистов. Живой, динамичный музей привлекает своими возможностями. И если довольно просто представить возможности для развития карьеры в крупных музеях (наука, имя в сообществе, престиж, возможность прикоснуться к «великому»), то какие перспективы открываются для молодых специалистов в малых музеях? В первую очередь, это возможность быстрее реализовать свои таланты, проявить инициативу, быть услышанным, руководить процессом и нести ответственность. Благодаря непрерывному взаимодействию в виртуальном пространстве в рамках молодежных мероприятий и акций посетитель – будущий сотрудник уже понимает особенности организационной структуры, способы взаимодействия с публикой и проблемы, с которыми может столкнуться. Чувство причастности, ответственности, собственной значимости и погруженности многократно упрощает стандартный процесс профессиональной адаптации. Также, на наш взгляд, малым музеям следует привлекать к своей деятельности молодых специалистов разных профилей, так как это позволяет рассмотреть стандартные проблемы под нестандартным углом. Мы не отрицаем необходимость сотрудников – искусствоведов или музейных педагогов, – хотя учебные программы по подготовке последних далеко не совершенны в нашей стране (проблема снова в коммуникации), но предлагаем не отказываться от помощи специалистов «немузейного профиля», например, маркетологов, менеджеров, психологов, филологов и даже актеров. Междисциплинарный подход поможет музею продуктивно развивать свои проекты и привлекать новые ресурсы для решения поставленных задач.

114

Таким образом, мы попытались представить собственное видение работы со студентами как потенциальной аудиторией и новыми сотрудниками малого музея.

П. В. Дейнека, А. В. Баранов

П. В. Дейнека: Вчера и сегодня много говорилось о том, как музей идет навстречу посетителям, навстречу молодой аудитории, хотя я уверен, что не только молодежь пользуется Интернетом, и есть очень интересующиеся люди, не входящие в категорию «молодежь». Я хотел бы поговорить о трех пунктах этой проблемы с точки зрения дизайна и самопрезентации музея в социальных сетях, поскольку я являюсь автором большинства визуальных материалов (афиши, информация о мероприятиях и т. д.) в социальных сетях. Первый: форма предложения, которая нужна сегодня музею. Как известно, Эрмитаж – очень крупный музей, и многие мои коллеги, даже молодые коллеги, стоят на позиции, что Эрмитажу не нужно о себе рассказывать, он не нуждается в рекламе. Это тем более удивительно, что в современном мире всякая закрытая система обречена на безвестность. Один известный дизайнер сказал, что существует два рода рекламы: шедевры и невидимки. Было бы нескромно с моей стороны говорить о шедеврах, но это вектор, по которому мы движемся. Сегодня в городах – Москве, Петербурге и других – очень большое предложение различных рекламных материалов. В Интернете между Эрмитажем и Третьяковской галереей – «один клик». Для того, чтобы сделать свой выбор, приходится обращать внимание на вещи, которые лежат за пределами профессиональной проблематики, за пределами содержания. С моим коллегой Артемием Барановым мы много думали над тем, как создать видеоролик, рассказывающий о музейном продукте, чтобы привлечь аудиторию, и пришли к выводу, что оптимальный срок, за который можно заинтересовать зрителя, – это первые 2–3 секунды. Если за это время у человека не появился интерес, он не будет смотреть этот видеоролик. Что касается визуального оформления лекций и музейных программ, в первую очередь, хотелось бы заметить, что уже наступившая эпоха тотальной информационной перегруженности возлагает необычные

115

обязательства на тех, кто презентует музей. Часто приходится слышать от своих коллег, что музей должен быть понятен, а музейная реклама должна четко сообщать, что–где–когда происходит. На самом деле это, к сожалению, устаревающий стандарт рекламы, и сегодня на смену этому стилю лаконичности и ясности приходит новая волна, главная цель которой – установить эмоциональный контакт со зрителем. Главное, за что сегодня бьется рекламщик музея, – поймать секунду доверия зрителя тому посылу, который к нему обращен. В этом смысле я хотел бы выразить оптимизм и признательность нашим коллегам из Отдела современного искусства, которые делают все возможное, чтобы привлечь к Главному штабу шквальное внимание. Сегодня появились разные хоругвеносцы, казаки, которые рвутся на выставки современного искусства, чтобы снять о них крамолу, сорвать акции. Это все, на мой взгляд, идеальный пиар для любого продукта. Не знаю, есть ли у Эрмитажа такая статья расходов, как найм казаков; мы к этому еще не подошли. Следующий вопрос, которого: я хотел бы коснуться, кто обращает внимание на наши продукты, и настолько ли глубоко падение культурного уровня. Часто сетуют на то, что молодые люди перестали читать, на то, что современное поколение не ориентируется в музейных ценностях, даже не может найти Эрмитаж в городе. Тем не менее, почти каждый, кто высказывал такие мысли, – как правило, это люди уже пожившие, – рано или поздно обращается к молодому человеку с просьбой помочь с компьютером, найти что-то на сайте, и так далее. Приходится признать, что в этом плане знания молодого человека опережают знания пожилого. И, как показывают исследования, за неделю молодой человек прочитывает большее количество информации, чем некоторые патриархи прошлых столетий за всю жизнь. Постоянное присутствие в Интернете требует не только привлечения внимания, но и его удержания. И очень важно использовать наработки маркетологов, которые знают, как поддерживать имидж того или иного учреждения. Поэтому мы, сотрудники Молодежного центра, стараемся создать свой узнаваемый стиль для каждой из своих образовательных программ, как, к примеру, мы сделали это для успешного цикла лекций «Азбука искусства». На примере этих афиш вы можете видеть, что одни и те же приемы используются и для печати (расписание, постеры, буклеты), и для Интернета. Что касается неспецифических рекламных приемов, я считаю, что Эрмитаж может расслабиться – легенда музея говорит сама за себя, и есть смысл сосредоточиться только на привлечении внимания с самой первой секунды. И вот, переходя к этим драгоценным секундам, я передаю слово Артемию.

116

А. В. Баранов: Я не буду отнимать у вас время на теоретическое обоснование моей деятельности. Я занимаюсь видеомонтажом, я подготовил около 40 роликов для Молодежного центра. У нас есть свой канал на Youtube, он называется YouthCenter Hermitage. У нас порядка 10 – 11 тыс. просмотров; это не так много, некоторые ролики на Youtube собирают за несколько часов такое количество просмотров. Но все-таки музейная специфика сказывается, и нам достаточно сложно бороться за своего зрителя. Если мы отсортируем наши ролики по популярности, то увидим, что на первом месте будет лекция Сантьяго Калатравы. Помимо того, что мы записываем лекции, мы также делаем своего рода видеоотчеты о мероприятиях. Здесь также прослеживается тенденция, что если ролик интересен зрителю с первой секунды, то он его досматривает до конца. Например, неожиданно популярен стал ролик на, казалось бы, неинтересную тему – занятие для старшеклассников, участников программы «Музей и музейщики», с хранителем Отдела археологии Восточной Европы и Сибири Ю. Ю. Пиотровским. Человеку постороннему это будет не очень интересно, но видео это собрало 200 просмотров, а на мероприятии было человек 20–30. Я специально не разворачиваю видео на полный экран; причина этому в том, что большинство пользователей Интернета смотрят видео именно в таком формате, не разворачивая на полный экран, а в виде небольшой картинки. Это, кстати, влечет за собой и технические особенности монтажа видео. Другое популярное видео – репортаж с программы «Знакомьтесь: Ямал!» Это специфическая программа, и задача состоит в том, чтобы чем-то привлечь зрителя с первой секунды. Поэтому мы используем музыку, яркие образы… Надо сказать, что в основном отчеты о событиях не слишком интересны, и остальные видеоролики не пользуются большой популярностью. Это натолкнуло нас на размышления о том, что нужно делать видеоролики короче и, возможно, не отчетные, а, наоборот, анонсирующие. И таким образом мы пришли к идее видеоанонсов. Видеоанонс – это, по сути, тот же рекламный постер, но в движении. На сервисе Youtube можно смотреть статистику, и если все предыдущие видеоролики просматриваются процентов на 60 от их длительности, то короткие видеоанонсы просматриваются на 100 %. Мы планируем развиваться в этом направлении. А еще хочется сказать, что мы начали вести прямую трансляцию с лекций, например, цикл лекций М. Б. Пиотровского транслировался напрямую. Пока что у нас небольшая аудитория, это скорее в новинку для нашего пользователя, но за лекциями в таком виде будущее.

Приложения «

?»

Модератор: А. Г. Бойко А. Г. Бойко: Если по ходу дискуссии у вас возникнут совершенно другие вопросы, то давайте отойдем от того, что набросано мной на этих слайдах. Есть ли у нас смельчаки, те, кто готов высказать противоположное мнение? Есть ли совершенно другая точка зрения? Мы с вами были так приятно солидарны, говоря, что музей несомненно нужен, что невольно хочется задуматься в правильности этого общего ответа. Если у кого-то есть прямо противоположный взгляд и готовность объяснить, почему молодежи не нужен музей, то я с удовольствием предоставил бы слово для такого громогласного и возмутительного заявления. Н. В. Геташвили: В ходе нашей дискуссии, по-моему, четко обозначилась именно амбивалентность ответов «да» и «нет». Вы, Алексей Григорьевич, взяли на себя смелость говорить о культурно-эволюционном отборе, прозвучало что-то дарвинистское, и мы, по-моему, все недалеки от осознания того, что интеллигенция – это очень тонкая, тончайшая прослойка. Мне очень понравился ваш город, три дня я гуляла по Золотому треугольнику. Но когда я выхожу на улицы моего родного города, захожу в свой подъезд, вижу молодых людей и их малоосмысленные лица, когда я созерцаю то, что можно было бы причислить к современному искусству на стенах моего подъезда, я понимаю, что в моем четырехмиллионном городе, где я знаю статистику посещения музеев, молодые люди мало интересуются музеями. А молодежь составляет значительный процент населения. А. Г. Бойко: Сегодня во время выступления Марии Бургановой прозвучало мнение относительного этого ничтожно малого количества людей. Интересно, с одной стороны, мы видим 5000 чел., которые посетили музей «Дом Бурганова» за «Ночь музеев». А с другой стороны – печальные заметки на полях – ничтожно малое число молодых людей хотели бы посетить музей. Н. В. Геташвили: Мне кажется, что в самой постановке вопроса есть некая амбивалентность. Нужен ли музей молодежи? Большинство даже не предполагает, что музей существует. Но можно вложить и другой смысл в этот вопрос: нужен ли музей молодежи как рецепт,

118

как лекарство, как необходимость в культурной ауре. Есть ли в нем жизненная необходимость. В этом смысле – 100 % не нужен. А. Г. Бойко: Спасибо. Да, важно понять, каков вес этой необходимости, какова модальность этой необходимости, если она есть. А. А. Никонова: А может быть, вообще нельзя задавать вопрос таким образом, он некорректно поставлен. Поэтому на него и нет однозначного ответа. Этих ответов несколько. Сам по себе музей как институт памяти и культурного наследия нужен всем и не только молодежи, но ей в большей части, потому что именно молодежь становится зрелой и мудрой в дальнейшем, благодаря этому культурному наследию. Мне кажется, необходимо говорить о том, что сегодня происходит в музее по отношению к молодежи. И здесь возникает проблема: оказывается, не столько молодежи не нужен музей, сколько, может быть, возник разрыв между пониманием целей и задач между молодым сообществом и музеем как таковым. То есть, по большому счету, я бы даже сказала, между властью, потому что в какой-то степени музей отражает дискурс власти. И в очень многом сегодня это заметно. Поэтому вопрос поставить можно, но на него будет два ответа - и нужен, и не нужен. А лучше поставить вопрос по-другому – какой музей нужен молодежи? Это сегодняшняя проблема. А. Г. Бойко: Спасибо, Антонина Александровна. Давайте подумаем о том, меняется ли музей, и меняемся ли мы в этом музее? А еще о том, какая молодежь заинтересована в наших музеях. Продолжая этот разговор, я бы хотел от своего лица сказать, что мой музей – это тот музей, который в моей душе, музей, который я представляю себе. Есть ли такая молодежь, которая пока еще не заинтересована в моем музее? Этот вопрос становится предметом профессиональных убеждений, какой-то боли, какой-то заинтересованности. Давайте теперь поговорим о том, кого еще мы могли бы привлечь в наше музейное пространство? Д. Ф. Камышникова: Хочу поделиться своим личным опытом. У меня есть сын, которому 24 года, и у которого, единственного во всей округе, была собственная комната, поэтому 20 мальчишек (его приятелей) буквально выросли у меня в квартире. И я могу смело сказать, что есть такая молодежь, которой музей пока не нужен, потому что она о нем не знает. Это дети из очень разных семей: пьющих и интеллигентных, богатых и живущих в коммунальных квартирах, в общем, полный набор – классические мальчишки из ближайших домов. После того, как они первый раз сходили на «Ночь музеев» в Московский музей современного искусства, они каждый год спрашивают,

119

могу ли я провести их в музей без очереди. Все дело в том, что им нужно понять, что музей не враждебная территория. Давайте вспомним, как их настраивают в школе, как они воспринимают принудительное посещение. Мне кажется, мы просто слишком закрыты для молодых людей, они не представляют себе, что кроме кидающихся старушек-смотрительниц, на самом деле, там есть еще что-то. А. Г. Бойко: Спасибо. Из зала: Я хочу сказать, что с экзистенциальной точки зрения может быть музей не нужен молодежи вот в каком смысле. На «Радио Эрмитаж» есть очень хорошая реклама: «Позвольте себе приобщиться к вечности». То есть на самом деле те музеи, которые существуют у нас, это некая «отстраненная» структура, которая в таком виде, в котором она существует, молодежи не нужна, молодежь о ней не задумывается. Скорее всего, интерес к «отстраненной» структуре возникает уже в возрасте акме. Почему «Ночь музеев» вызывает такой интерес? Каждый раз в рамках «Ночи музеев» реализуются какие-то новые интересные проекты, каждый музей придумывает, как под новым углом показать то, что у него есть. Если будет больше таких проектов для молодежи, помимо «Ночи музеев», – это будет интересно. А. Г. Бойко: Спасибо. Вот видите, есть какая-то группа молодежи, которой просто не известно о нас, о нашем музейном сообществе. С. В. Прасолова: И вообще-то это огромная группа молодежи, которой неизвестно о музейном сообществе, например, жители пригородов, которым нужно полтора часа, чтобы добраться до центра города, где сосредоточены главные музеи. Если мы считаем, что музей – это лекарство, значит, мы должны подобрать правильную дозировку этого лекарства для разных взрослых и для разных детей и подростков. Мы сейчас не говорим о том, что современное искусство есть некое средство, а вовсе не профанация. Нужно понять, почему, когда Лондонская Национальная галерея приглашает редчайших современных художников интерпретировать шедевры прошлого, туда выстраивается очередь? А мы говорим о том, что это профанация. Музей думает о своей коллекции. Тут возникает вопрос к коллегам: как нам правильно показать свою коллекцию? Какие средства использовать для того, чтобы говорить о том самом старом искусстве. Музей Ахматовой говорит о литературе. Говорит с подростками об И. А. Бродском, говорит со средними школьниками об А. А. Ахматовой, чтобы воспитать своего читателя, который придет к нам потом самостоятельно. Нужно с детства учить, что такое поэзия, чтобы ребенок попробовал себя в этом, говорить с ним о языке,

120

проделывать это с помощью искусственной игровой ситуации. Некоторые из моих коллег говорили, что игра – это профанация, но игра, построенная умными взрослыми для детей, – это совершенно осознанное достижение. А. Г. Бойко: Спасибо. Они не знают о нас, а мы, в свою очередь, предлагаем им разные проекты. Эти проекты могут заинтересовать их, тогда они войдут в наше музейное пространство. Н. В. Геташвили: В рамках музея хорошие педагоги создают литературные и музыкальные кружки, кружки, в которых изучают историю искусств. Но ведь музей предоставляет общение с подлинной атмосферой, с подлинным предметом искусства. Нравоучение, понимание этого искусства, вот что главное, вот в чем особенность музейного воспитания, особенность воспитания зрителя, не обязательно музейного. На это нужно обращать внимание. А. Г. Бойко: Кого мы готовы пригласить быть проводниками в этом пространстве? Почему у меня возникает этот вопрос? В Центре музейной педагогики и детского творчества Русского музея работают действительно с очень разными молодыми людьми – с наркои алкозависимыми, с гиперактивными детьми, которые не могут усидеть и трех секунд на месте. У нас в центре работают с людьми, которые насыщенны всевозможными фобиями, и на музейных занятиях они освобождаются от этих страхов, кроме того, что мы работаем с обыкновенными детьми. Казалось бы, у нас такая разнообразная аудитория, кого еще можно желать заполучить в наши тенеты, что называется. Но однажды подумалось, а почему бы ни пригласить к нам фанатов футбольного клуба «Зенит» – так получилось, что один выпускник гимназии при ГРМ стал работать в клубе «Зенит», в PR-службе клуба. И как только этот проект стал намечаться, появился в клубе игрок по имени Халк, именно с ним была устроена встреча болельщиков в торговом центре, в результате чего торговый центр подсчитывал убытки в течение целой недели. Собралась толпа, которая смела все, что было возможно смести, и даже авторитет спортсмена не спас от убытков это предприятие. Значит и мы можем пригласить Халка в Русский музей, и ради того, чтобы увидеть его, к нам придут, мы даже найдем А. А. Дейнеку и только А. А. Дейнеку, чтобы сделать художественно-музейной эту встречу. Мы создаем эту подлинную атмосферу, вы сказали замечательное слово «акме», то есть подлинность в своем наивысшем цветении, проявлении. Не противоречит ли широким запросам молодежи сообразно их группам и субкультурам? Вот сегодня мне довелось вспомнить

121

проекты, связанные с уличными художниками, со стрит-артом – эти группы входят в музейное пространство на своих правах. Насколько мы радикальны в своей готовности расширить эту молодежную аудиторию? А. А. Никонова: Вы знаете, мне кажется, нельзя сосредотачиваться только на той ситуации, которая сегодня есть. Ее, безусловно, надо решать. Нужно работать со всеми субкультурами, слоями молодежи, студенчества. Наверное, Русскому музею не нужно приглашать фанатов «Зенита». Мой опыт общения с учителями и молодыми родителями говорит о том, что меняется отношение к посещению музея. Если раньше не ходили сами, то ребенка водили обязательно, а сейчас не ходят сами и принципиально не поведут ребенка. По данным социологов, 70 % молодых семей проводят свои выходные дни дома. Оказывается, 40 % учителей в музеи не ходят. А как мы можем говорить о том, чтобы эту ситуацию изменить? Ведь сегодня мы удовлетворяем мотивацию молодых людей, которую в свое время кто-то сформировал. Нам нужно сформировать эту мотивацию. И это необходимо делать с детства. И мне кажется, что об этом нужно начинать говорить. А. Г. Бойко: Это обращение к учителям – наша работа, я имею в виду Русский музей, это ключевое направление нашей деятельности на протяжении 25 лет. Работа непосредственно с педагогами как нашими союзниками в формировании музейной культуры подрастающего человека. Мы с нашими педагогами проводим в Приморском районе (это самый большой район) конкурс «Лучший музейный педагог». В этом конкурсе участвуют как те педагоги, которые работают по нашим музейно-педагогическим программам и готовят детей к посещению Русского музея, так и те педагоги, которые ведут работу с учащимися в школьных музеях. Мы дали небольшое творческое задание – эссе на тему «Пойду в музей я без детей…». Я хочу обратить ваше внимание, что мы дали эту тему лучшим из лучших, тем школьным учителям, которые прикипели душой к музею, которые, вкладываясь по-настоящему, работают для того, чтобы ребенок пришел в музей. Знаете, что мы получили в ответ? «Как?! Чтобы я пошла в музей без детей? Не в рамках профессии, а в рамках собственного досуга?» Вот это действительно проблема. С. В. Кудрявцева: Извините, я позволю себе прервать вас. А. Г. Бойко: Милости просим. С. В. Кудрявцева: Я много лет занимаюсь работой со студентами. И что я вижу? Во-первых, школа. Среди детей я видела единицы,

122

которым школа привила интерес и любовь к музею. Эти дети приходят к нам, и они ничего не знают. Они приходят даже не за знанием, а за хорошим отношением к себе. Они хотят, чтобы в музее им было хорошо. Потому что эти дети представляют музей в виде кричащих смотрительниц и учителей, стоящих у них за спинам и контролирующих поведение. И еще есть экскурсоводы, которые повышают на них голос. Моя команда – команда молодых людей. И я понимаю: для того, чтобы работать с молодежью, надо иметь такую команду, какая есть у меня сейчас. Это люди, которые заинтересованы в работе с молодежью, которые знают ее, потому что они сами молоды. Перед вами мои коллеги, которые могут многое вам рассказать: как они ходили в школы, когда мы представляли программу «Музей и музейщики», как разговаривали с учителями, как их встречали. Н. В. Геташвили: Мы говорим о том, чтобы поменять эту ситуацию. С. В. Кудрявцева: Она не меняется. В. В. Карпович: Мы действительно начали заниматься программой «Музей и музейщики», когда поняли, что школьники возраста 15–16 лет – это уже не совсем школьники, но еще и не студенты. А. Б. Бойко: Кто же они? В. В. Карпович: Определенный переходный этап. Им уже не очень интересно в «Школьном центре», потому что по своему развитию они уже ушли вперед. Но они еще и не студенты. У нас есть студенческий клуб, в который имеют право вступать только студенты. И мы решили создать такую программу для старшеклассников. Чтобы привлечь школьников, нужно идти в школы. И с чем мы столкнулись в прошлом году? К нам пришло очень мало людей. Мы ходили в гимназии, школы с гуманитарным уклоном, представляли нашу программу. Но, к сожалению, мы общались только с учителями. С. В. Кудрявцева: Учителя не пускают к школьникам. В. В. Карпович: Есть те гимназии, школы, которые должны и могут быть заинтересованы в этой программе. То, что мы предлагаем, это уникально, например, работу в реставрационных мастерских. Когда мы пришли в школу № 190 при Мухинском училище, мы получили ответ: «Нам не интересно, мы так и скажем ребятам». В итоге было решено спускать бумагу сверху, бумагу с приказом, однако все равно у нас сложилась очень маленькая аудитория, но действительно заинтересованных ребят.

123

А. Г. Бойко: Я обещаю Вам дальше развивать эту тему. Тот опыт, которым я владею, свидетельствует вот о чем: при правильной адресной постановке вопроса (директору – отдельно, завучу – отдельно, классному руководителю – отдельно, учителю-предметнику – отдельно, родителю – отдельно, ученику – отдельно) отклик потрясающий! Мы занимаемся этим 20 лет подряд. У нас наработан определенный алгоритм рекомендаций в этом плане. Отклик совершенно потрясающий в той же школе № 190. Значит здесь вопрос средств, которые мы используем, и понимание того, что нужно каждой из этих реципиентных групп. Гузель Файзрахманова: Меня зовут Гузель Файзрахманова, я приехала из Казани. Я работаю в представительстве Эрмитажа. Расскажу о ситуации, связанной с последней выставкой в нашем центре. К нам приехала выставка «Импрессионисты и их время», рубеж XIX–XX веков. Экспозиция располагалась на третьем этаже музея-заповедника «Казанский Кремль». Выставку посетило 20 тыс. чел. за месяц, т. е. около 650 чел. в день. Для нашего микромузея это очень много. Когда посетителей было мало, отдел по работе с посетителями различными средствами старался привлечь их в музей. Теперь же все страдают от огромного количества желающих посетить выставку. Идут на эту выставку люди всех возрастов, молодежь в том числе. Мы, наконец, видим молодежную аудиторию, о которой всегда мечтали. Я веду занятия в секции «Актуальное искусство», каждый раз приходится изобретать новые способы привлечения публики. Оказывается, молодежь знает, что такое импрессионизм. Более того, знают, что такое экспрессионизм. А выставки, которые формируются специально для нас, людей «с татарским менталитетом» («вышивка золотая, образ коня в искусстве…»), были малопосещаемыми. У нас есть интеллигентные люди, которые с удовольствием пойдут на интересные выставки. А. Г. Бойко: То есть, Вы возвращаете нам оптимизм? Гузель Файзрахманова: Да, возвращаю вам оптимизм и говорю о том, что нужно правильно формировать этот запрос, то есть надо лучше чувствовать публику. Л. М. Ершова: Когда мы формировали лекции для лектория в Казани, то отвечали на поступивший запрос, отсюда – тема Востока. Но эта выставка стала переломной, и эта ситуация для нас очень важна. Я также хотела бы сказать пару слов об учителях. Конечно, с ними необходимо работать.

124

У меня есть некоторый интересный опыт: какое-то время я выполняла задания за одного из учеников по истории Петербурга и по истории культуры. Делала я это, помогая, потому что задание было невыполнимо. Чтобы ответить на многие вопросы, требовалось посетить многие места нашего города, в том числе не очень известные. Для этого нужны деньги, время и силы, потому эта работа не всегда представлялась возможной. Чтобы описать памятник, необходимо к нему поехать. Когда и с кем – это другой вопрос. Для того чтобы ребенок узнал, что Пушкинский дом – это бывшая таможня и что там имеется изображение Меркурия, надо отправиться на экскурсию туда. Если такие памятники как Медный всадник, известны всем и узнаваемы всеми, то менее известные памятники – это проблема. Самое интересное, что на некоторые вопросы учителя сами не всегда знают ответы, поэтому, конечно, с ними нужно работать. М. В. Любава: Я совершенно случайно оказалась в этом замечательном дискуссионном, весьма провокационно поставленном сюжете для разговора: «Нужен ли музей молодежи, нужна ли молодежь музею». Сегодня проводились тренинги ИКОМ, на которых я представляла ЮНЕСКО. Мне хотелось бы предложить более широкий контекст и для нашего разговора. У ЮНЕСКО долгие годы существовали стратегические программы для молодежи. И в последнее время пришло понимание, что эти программы должны быть не для молодежи, а вместе с молодежью. Этот маленький драматический предлог существенно меняет ракурс всех дальнейших разговоров. Музей может не просто выступить со своим предложением учителям, школам, вузам, а предложить им быть вместе при решении каких-то общих задач. Эти задачи могут определяться музеем, исходя из его миссии. И наступит момент, когда программы будут не для школьников/молодежи, а такие предложения часто теми же школами воспринимаются как дополнительная нагрузка, а в условиях перегрузок никто не захочет эту дополнительную нагрузку брать на себя; и вот тогда, если все будет создаваться вместе, то и музей вместе с молодежью приобретет новую энергию для собственного существования. Я вошла в этот зал, когда звучали последние слова одного из докладчиков, где было сказано: «Мы ничтожно слабы», – примерно так было высказано представителем музея Бурганова. И у меня это вызвало некоторое внутреннее сопротивление, потому что музеи – это уникально сильные структуры в этом расползающемся пространстве тех тенденций и процессов, которые происходят в современной культуре.

125

А молодежь – это наиболее сильный слой, существующий на данной земле, потому что он представляет будущее, а музей – это те корни, которые связывают прошлое, настоящее и будущее, поэтому музей без молодежи не имеет будущего. И найти адекватный язык, адекватные предлоги, если мы говорим о том, чтобы быть вместе, здесь очень важно. Мы говорили об аутентичности. Молодежь по своей сути ищет правду, она чувствует любую ложную информацию. Если мы поймем, что мы не только учим, но и учимся; если мы будем разговаривать на равных, это не означает, что нам придется как-то приспосабливаться, снижать свой уровень или свои знания. Быть равными на интонации возвышающей, мне кажется, это самое сложное, но и самое важное в музейной коммуникации с любыми посетителями, в том числе с наиболее требовательным посетителем – молодежью. Здесь мне хочется пожелать вам успехов. ЮНЕСКО уделяет огромное внимание музеям. Бюро ЮНЕСКО в Москве, которое я представляю, работает в нескольких странах. Мы только что реализовали большой восьмилетний проект «Управление музеем. XXI век», и Алексей Григорьевич принимал активное участие в нем. И лейтмотивом этого проекта была роль музея в образовании, работе с различным посетителем, и молодежь, повторюсь, это самый требовательный, самый важный, самый перспективный наш партнер. Это то, чем я хотела с вами поделиться. А. Г. Бойко: Спасибо большое. Госпожа Любава Морева представляет ЮНЕСКО в нашем сообществе. Мне кажется, наш профессионализм настолько общий, что мы мыслим почти в единых ритмах. Мы начали говорить о новом акценте, о новой направленности музейного сотрудничества. Появился вопрос о том, как мы должны меняться внутри музея. Пожалуйста, Марина Леонидовна. М. Л. Магидович: Я бы хотела добавить, молодежи нужен такой музей, которому нужна молодежь. Если Вы придете к кому-нибудь в гости, а Вас не хотят видеть, больше Вы не захотите туда приходить. Если перед Вашим носом закрывают дверь, когда Вы пришли, то Вы тем более туда не вернетесь. Мы проводили исследование в Филармонии. Сотрудники Филармонии попросили нас его провести. Каковы же результаты? Средний возраст посетителей Филармонии 60 лет и старше. Это катастрофическая ситуация для Большого зала Филармонии им. Шостаковича. Когда те же самые музыканты, те же самые концерты исполняют в Гатчине в рамках «Ночи музыки» приходит 15–17 тыс. посетителей. В чем тут дело? Молодежи хочется ходить в музей, но не так, как музею хочется, чтобы ходила в него

126

молодежь. Молодежь может прийти в музей после семи вечера. Мне говорили об этом студенты: «Хочется ходить на секции в Эрмитаж, но у нас занятия до 18:50, а занятия секций начинаются в 18:00, мы не успеваем». При мне они ходили в деканат разговаривать, в деканате им не разрешили раньше уходить с пар, так как есть утвержденное расписание. То есть молодежь хочет ходить тогда, когда она может. Молодежь может сделать многое, о чем мы уже говорили. Существуют волонтерские движения, в которых молодежь ищет себя, ищет возможности реализовать себя. Алексей Григорьевич нам говорит, что программа Русского музея создана для детей с ограниченными возможностями. У нас есть занятия по коррекционной педагогике. Каждый раз я даю студентам задание разработать экскурсию для музея: Русского музея, Эрмитажа, Музея истории религии. Но не для детей с ограниченными возможностями, а для посетителей, на которых они, как правило, ориентированы в своей учебе: на сурдопедагогов, на педагогов для слабослышащих людей, для незрячих и других. И сколько разных подходов они разрабатывают! И студенты с огромным интересом подходят к этому заданию. А. Г. Бойко: Спасибо, Марина Леонидовна. Из зала: Мне кажется, что мы упускаем самое главное – искусство нацелено на развитие чувств. И почему мы забываем об этом? Это не информационное знание, а мы все время говорим об информации. Я пытаюсь заниматься развитием морального чувства через произведение искусства. И многие понятия необъяснимы, их можно понять только через картины. И, возможно, молодежи для самопознания как раз нужен именно этот посыл. А. Г. Бойко: Спасибо. Мне кажется, это очень важно, что мы ведем речь о сочетании запроса молодежи и нашего музейного профессионализма. Приведу пример недавно случившегося у меня диссонанса. Здесь прошу прокомментировать представителей Третьяковской галереи. Я привез студентов в Москву на потрясающую выставку Натальи Сергеевны Гончаровой, которая прошла в Третьяковской галереи на Крымском Валу. Со мной приехали студенты III курса, будущие художники. Творчество Н. С. Гончаровой они еще к тому времени не изучали. Я предоставил им возможность в течение 20 минут самостоятельно ознакомиться с выставкой, а потом встретиться и обсудить. При этом хотелось начать не со своего рассказа, а с их впечатлений. Я начал с простого вопроса: «Что вы увидели?» Студенты ответили, что, по их мнению, она повторяет разные образцы, идет по пути разных художников. Они увидели, что художник много работает.

127

Я ожидал услышать об особой энергетике, о внутренней мощи и обаянии в художественном плане, о декоративных качествах. Но этот ответ не только не присутствовал в сознании моих студентов, но и любая попытка подвести их к этому наталкивается на внутренне сопротивление. В чем же дело? В расположении? Экспозиции? Другом восприятии молодыми людей? И здесь пока нет окончательного ответа. Е. А. Синицина: Считается, что экспозиция выставки выстроена таким образом, чтобы в итоге ты пришел к понимаю того, что Гончарова действительно писала сериями. Я могу сказать по своему опыту, что провести двухчасовую экскурсию для молодежи по этой выставке сложно. Упоминая всевозможные измы, тебе необходимо настолько правильно разложить этот материал, чтобы посетители не устали и восприняли информацию в верном ключе. А. Г. Бойко: Спасибо большое. Из зала: Я представитель молодежи, в музее не работаю, но могу поблагодарить своих университетских преподавателей, потому что все, что было до этого в школе я воспринимала как чужую субстанцию, но они (университетские преподаватели) показали мне музеи, открыли мне глаза. И это знание для меня очень ценно. И тот проект, который мы делаем – карманный гид по событиям и местам Петербурга – это тот канал, который может помочь разрушить созданные стереотипы отношений между музеем и публикой. Мои друзья начинают обращать внимание на этот проект, доверяя моему мнению. И у меня вопрос: «Можно ли напрямую получать информацию от музеев?» А если можем, то каким образом? Спасибо. Из зала: Очень много стереотипов: у нас, у родителей, у детей. Устоявшееся мнение о том, что музей – прививка. Находясь в музее, мы обязаны думать, что это необходимо. Каждый родитель взвешивает риски. Хочется вспомнить теорию, выражающуюся в неком анекдоте, когда в пять лет ребенок говорит, что мама знает все, затем задается вопросом, «а мама что-то знает?». Возраст, о котором мы говорим сейчас, это тот возраст, когда ребенок спрашивает, что знает родитель. В этом возрасте мы знаем все, и нам не интересно, что нам могут сказать. В 20 лет я думала, что знаю все. Сейчас я в том возрасте, когда стала задумываться над мнением родителей. Возвращаясь к вопросу о том, почему средний возраст посетителя Филармонии от 60 лет. Только к этому возрасту мы начинаем различать оттенки. Маленький музей, который не имеет сильной поддержки государства, ведет разговор с посетителем

128

именно на уровне чувствования и, может быть, именно поэтому так популярен Музей шоколада. Еще мне хотелось бы сказать слово в защиту педагогов. Мы не всегда осознаем того ужасного положения педагога, в которое он поставлен нашей сегодняшней культурой и государством, когда процесс педагогического образования – это процесс обслуживания, как в ресторане. У нас возникает обида на педагога, который не откликается на программы, но мы не задумываемся о тех сложностях, которые возникают перед ним. Надо выразить отдельную благодарность тем педагогам, которые, несмотря ни на что, откликаются и помогают нам, налаживая связи с молодежью. А. Г. Бойко: Спасибо. Тем не менее, очень хочется, чтобы прозвучала еще одна тема. Говорить о молодежи, не слыша голоса человека, который скажет про себя: «Я – молодой музейщик, я – профессионал, я знаю, что нужно молодежи». Я бы хотел попросить сотрудников Молодежного центра, молодой команды Эрмитажа, представителей Русского музея высказаться. Что действительно нужно молодежи, исходя из вашей личной профессиональной позиции? В. В. Карпович: У меня даже в дипломе написано «музеевед», я заканчивала кафедру музейного дела и охраны памятников СПбГУ и сразу же после университета начала работать в Эрмитаже. Могу сказать, что молодому музейщику нужно его участие. Когда я задавала себе вопрос: «Почему же так интересно современное искусство? И почему все так стремятся в музей современного искусства, в отделы современного искусства?» Потому что это возможность хоть как-то себя проявить, это наименее изученная область в истории искусства. А участие всегда привлекает, согласитесь. Почему интересно работать в Молодежном центре? Потому что мы все время делаем какие-то проекты. Запущен удивительный лекционный проект «Азбука искусства», где нам, молодым сотрудникам, дали возможность окунуться в историю искусств, но уже по-новому. Может быть, мы не делаем их не так профессионально, не так глубоко копаем, но мы учимся и набираемся опыта, смотрим по-новому. Я призываю всех сотрудников, которые работают в Государственном Эрмитаже, в Русском музее, во всех музеях, которые были сегодня представлены, включайте молодежь, не бойтесь. Мы очень мобильны, мы работаем и с Интернетом, мы готовы учиться и учить вас чему-то новому. Е. Д. Русакова: Я молодой музейщик, историк искусства. Я училась пять лет, хотя каждый раз мне очень трудно назвать себя специалистом. Работая в музее, я бы хотела сказать, что нам, людям

129

молодым, нужно, чтобы нас одобрили, подпустили к себе, не посмотрев свысока. Нам нужно ощущение участия, необходимо понять, что в нас нуждаются. А. Г. Бойко: Нет снобизму! Да доверию! Это очень важно! Из зала: Важно удивляться, не переставать удивляться, даже чему-то очень маленькому, чему-то незначительному. Нужно отходить от разных критериев, вы понимаете, что это подлинник, что это уникально, но все гениальное в очень простых словах, в словах красоты, удивления, доброты. Та дискуссия, которая идет между экскурсоводом и посетителям, прежде всего, должна идти от того художника, который создал работы. Экскурсовод должен объяснить и подружить людей, которые пришли посмотреть на выставку, с этим художником. Чем так популярны выставки современного искусства? Любой может увидеть и познать в этом искусстве что-то свое, назвать себя куратором, написать яркий и емкий проспект, очень глубоко копнуть, потому что, как говорится, очень легко нарисовать Бога, но очень трудно нарисовать петуха, который ходит рядом, потому что каждый будет критиковать. А современное искусство – это сейчас тот Бог, в котором мы хотим объяснить очень простые вещи. Из зала: Меня зовут Ольга. Я хотела бы согласиться с девушками из Эрмитажа. Действительно, наверное, мы тоже все этого хотим от нашего руководства, от нашего музея. Я благодарна моему музею, я работаю в Государственном музее-заповеднике Петергоф. Я благодарна ему за то, что он дает возможность детям, школьникам открыть для себя музей. У нас давно открылась школа юного экскурсовода, где дети могут совершенно бесплатно посещать занятия, заниматься с экскурсоводами, с хранителями, открывать музей для себя. Это очень важно, потому что нелюбовь происходит от непонимания. Я не могу назвать себя профессионалом. Я еще не закончила университет. Молодежи хочется знать немного больше, чем то, что им могут рассказать на экскурсии, узнать жизнь внутри музея. Им очень важен открытый диалог с тем же экскурсоводом, не монолог, а именно диалог, и каждый человек, придя на экскурсию, должен не только узнать какие-то исторические факты, но еще и найти ответ на какой-то внутренний вопрос. Е. А. Синицина: Я вспоминаю разговор со своей начальницей, которая рассказывала про отношения с руководством, которое было 20 лет назад, нам сейчас очень сложно понять, это был совершенно другой тип ответственности в беседе с руководителем. Нам повезло. А. Г. Бойко: Большое спасибо всем за участие!

130

?»

Модератор: Т. С. Юрьева Т. С. Юрьева: Добрый день, уважаемые коллеги! Думаю, мы сейчас должны наметить стратегическую линию, по которой ежегодная конференция, организованная Молодежным центром Эрмитажа, будет развиваться. Нужны ваши пожелания, впечатления. Позвольте мне начать подводить итоги этой конференции. Молодежный центр выступает как некий модератор, и, с моей точки зрения, в Петербурге нет ничего ему равного. Потому что здесь, с одной стороны, помогает сам Эрмитаж, а с другой, собралась талантливая молодежь, которая, вдохновленная именем Пиотровского, имеет прекрасную возможность и условия для работы. Я помню, как это все создавалось, как было трудно С. В. Кудрявцевой, как никто не понимал, что это такое, и как за прошедшие годы это совершенно гениально расцвело. Мне очень понравилось замечание сотрудника Музея кукол; это были слова, буквально сорванные с моих уст: «Я думала, здесь будет тьма молодежи, которая решит, нужна ли она музею». Это, конечно, абсолютно правильная мысль, потому что прежде всего сама молодежь должна ответить на этот вопрос. В этой связи наш университетский музей, когда шла 3-я Балтийская биеннале, провел социологический опрос, в котором участвовали молодые художники из разных стран. Мы получили очень интересные результаты о творческом человеке: что он из себя представляет и как к нему относятся в общем. Мне был очень интересен целый ряд мыслей, которые здесь были высказаны. Были показаны интересные проекты. С Молодежной комиссией при губернаторе Петербурга я хочу сделать отдельную встречу; очень интересно, чем эта комиссия занимается, во всяком случае, я поняла, что ею руководят люди, которые используют технические и логические возможности, а это именно то, что нужно сегодня; по моему мнению, сегодня искусствоведческое образование – не самое главное в решении этой проблемы. Мне кажется, что на следующей конференции акцент необходимо сделать на социальные программы. Это должно быть напрямую связано с теми акциями и теми действиями, которые интересуют молодежь. Потому что все попытки на высоком уровне создать молодежное движение («Наши» и т. п.), мягко говоря, не очень себя оправдали (хотя, на мой взгляд, за Сколково будущее есть). Сегодня ситуация очень напряженная, и музеи должны помочь вспомнить основную

131

функцию искусства, как способность этот мир как-то нормализовать, и нормализовать отношения друг с другом. Мне кажется, это тот акцент, который имеет смысл сделать на будущий год. Что бы мы ни думали, у нас очень талантливая, образованная, сильная молодежь. Пусть не вся, а лишь часть, но она нам даст фору безусловно. Это, мне кажется, достаточно болевая точка, но она достаточно интересная, она предполагает любые возможности, абсолютно не ограниченные, она может развивать фантазию, активность… И все-таки сегодня вопросы гражданственности были и являются ключевыми. Я думаю, что у наших иностранных гостей и у представителей российских музеев есть свои представления о конференции. Было бы хорошо услышать ваши мнения, ваши мысли. Мои выводы по данной конференции очень хорошие, позитивные. Мне очень понравилось последнее выступление. Кстати, не возник вопрос о последних московских биеннале; почему-то ни в одном из сообщений не рассматривалась эта проблема. Я ездила туда со своими студентами и видела их реакцию, она полностью совпадала с моей. Сейчас совершенно отдельная тема, которая возникла в искусстве, – проблема секонд-хендов. На биеннале весь этаж огромного Манежа был заполнен этим секонд-хендом. Будет ли это направление развиваться? В подвале Манежа в Москве была потрясающая видеопрограмма. Зарубежные авторы, которые, в отличие от наших, поставили очень острые социальные вопросы и поставили их на высоком художественном уровне, с такой благородной, гуманистической идеей. Мне кажется, это было «фишкой» биеннале. Об этом почему-то мало говорили, но на моих студентов произвело огромное впечатление. И это было так деликатно, так талантливо. Мы ждем ваших предложений, высказываний. Мое первое предложение – обязательно пригласить студентов на следующую конференцию, которую будет устраивать Молодежный центр Эрмитажа. Я понимаю, что это трудно для организаторов, но стоит найти хотя бы группы активистов, которые могли бы описать свои впечатления. П. В. Дейнека: Есть желание задать вопрос коллегам-музейщикам. В прошлом году мы с коллегами ездили в Финляндию. Был организован замечательный тур по музеям Хельсинки, нам очень понравилось, особенно атмосфера энтузиазма среди музейных работников. Мы обратили внимание на ситуацию с посещаемостью финских музеев и задали вопрос коллегам: «Каков у них процент мужчин-посетителей?» В Финляндии и в музее науки, и в музее современного искусства, и в традиционном музее это, примерно, 50 %.

132

В российских музеях другая ситуация. Ее видно даже не в результате опросов, а в социальных сетях. Мы заметили, насколько гармонично финское и дисгармонично российское общество. И стали дискутировать внутри нашего коллектива, почему так мало мужчин посещает российские музеи и стоит ли менять эту ситуацию. Что вы, дорогие коллеги, думаете об этом? Т. С. Юрьева: Могу только добавить: учитывайте разницу между размерами Финляндии и размерами России! П. В. Дейнека: Дело же не в размере. Население у нас гораздо больше. Т. С. Юрьева: А насчет гармонии – Россия гораздо сложнее, чем Финляндия. П. В. Дейнека: У нас что, три пола в России? Или пять? П. В. Дейнека: Вопрос, конечно, дискуссионный – кто кого сложнее. Но насчет присутствия мужчин в музеях хочу поделиться своим опытом создания семейной программы. У нас существуют разные сценарии в рамках этой программы: один для детей, другой для взрослых. Семья пребывает в музее одновременно, тема занятия одна, но каждая группа занимается раздельно. В финале они встречаются и получают общее домашнее задание. И мы отслеживали, как меняется состав взрослых групп. В начале это были только мамы и бабушки. Потом появились папы. А сейчас это вся семья полностью, плюс еще бабушка и старший ребенок. И особо отрадно видеть, что стали появляться мамы и папы, которые находятся в разводе. Они приходят в музей, чтобы встречаться с ребенком! Программа построена таким образом, что я задаю какие-то вопросы, а потом держу паузу, чтобы человек мог вставить свои «пять копеек». Люди чувствуют, что реализуют себя. Они обсуждают в связи с картинами актуальные для них вопросы бытия вообще. Незаметно для самих себя мы сползаем к обсуждению семейных, нравственных проблем, что очень важно. И вторая тенденция тоже радует: все чаще молодые люди, юноши становятся инициаторами прихода в музей, они выбирают музей как место свидания. У нас есть специальная программа для молодежи. В моем музее уже создана мода на такого рода интерактивы, и молодые люди берут инициативу в свои руки, чтобы понравиться девушке, своей группе… Не все музеи в Киеве таковы, конечно. П. В. Дейнека: Марина Юрьевна, как вам удалось привлечь их? Что такое они чувствуют в музее, чего нет в кафе или библиотеке? М. Ю. Скирда: Я думаю, они чувствуют живой интерес к себе, любовь, несомненно. Эти люди чувствуют, что они на своем месте. Они

133

чувствуют, что они интересны другим, что они могут поделиться своими соображениями, могут задать вопрос и получить на него ответ или придумать этот ответ самостоятельно. Т. Н. Иванова: Скажите, пожалуйста, вы делаете заранее какуюнибудь тему для этой встречи? Например, вами задумана встреча для молодежи. Возможных влюбленных. Вы определяете тему встречи? М. Ю. Скирда: Конечно! Мы ведем эту тему, но делаем это незаметно. Т. Н. Иванова: Понятно, что это ваш рояль в кустах. Но в любом случае вы привлекаете их некоей темой, так? Как в моей молодости были диспуты. Например, диспут «О любви к Родине». М. Ю. Скирда: Мой ответ – нет. Т. Н. Иванова: То есть, вы не даете задания приглашаемому контингенту? М. Ю. Скирда: У нас есть задания. Объясняю. Дело было так. Сначала мы задумали детские праздники. Но оказалось, что темы для детей очень интересно и взрослым. И когда скопилось определенное количество сценариев, мы решили, что жалко, если они пропадут, надо их как-то использовать. Возникло предложение: любой желающий может прийти в музей и из репертуара наших сценариев выбрать то, что ему нужно. Люди очень охотно идут не на тему, а на форму. Т. С. Юрьева: Здесь собрались молодые сотрудники музеев, хотелось бы их услышать. М. А. Курочкина: У меня достаточно узкое видение этой проблемы. Хотелось бы обратить внимание на название выставок, куда приглашают всех, в том числе и мужчин. Я так понимаю, что мы говорим о количестве мужчин… П. В.Дейнека: О дисбалансе… М. А.Курочкина: На мой взгляд, Сильвестр Сталлоне способен привлечь внимание мужчины, а абстрактные названия выставок – цвет, свет, – для мужчины, любящего конкретность, ни о чем не говорят. И хотелось бы обсудить еще такой интересный аспект. Чтобы прийти в музей, надо заплатить сто или триста рублей, особенно если прийти с девушкой. При этом в городе можно найти довольно много альтернативных бесплатных площадок, которые оттягивают у музея аудиторию. В коворкинг-пространства, лофты можно прийти бесплатно, воспользоваться Интернетом, попить бесплатный чай, надеть тапочки, пообщаться с друзьями, и это ничего не будет стоить. А придя в музей, надо заплатить. А в залах – бдительные смотрители,

134

которые говорят: «Не дышите на экспонаты». Бабушки-смотрители – это уже стереотип, все, особенно молодежь, смеются над ними, их образ даже используют в качестве логотипа программ. Мне кажется, музеям надо не бояться разрушать стереотипы, не стесняться ярче называть свои выставки, тогда и мужчины, и молодые люди пойдут в музей. С. В. Кудрявцева: Я сейчас отвечу, а вернее, даже поставлю два вопроса. Во-первых, у нас в Молодежном центре программы совершенно бесплатны. Тем не менее, мы предоставляем нашей молодежи огромный срез всевозможных программ и различных тем – философских, искусствоведческих, культурологических. Но все равно у нас, наверное, самое большее – 10 % юношей. Иногда бывает больше. У нас идет цикл лекций «Азбука искусства», и на лекциях о древности, в частности, об искусстве Месопотамии я впервые увидела, что примерно ползала – это молодые мужчины, как раз та аудитория, о которой мы мечтаем. Это не узкая, не частная, это социальная проблема. Задумывая эту конференцию, мы размышляли о том, какой музей нужен активным молодым людям, и о том, какие люди нужны нам. Так что эта дискуссия не о том, нужна ли нам молодежь, а о том, какая именно нам нужна молодежь, какая она должна быть, что мы хотим от этой молодежи: образованная, активная, высокоинтеллектуальная, или же люди, которые приходят в любые музеи в мире. Вот о чем я хотела бы, чтобы вы поразмышляли. Второй вопрос мой таков. Мы собираемся сделать такую молодежную конференцию ежегодной, поэтому были бы очень признательны, если бы люди, которые сейчас здесь сидят, смогли предложить актуальные темы, которые стали бы предметом обсуждения на следующей конференции. Т. С. Юрьева: Я бы на следующей конференции предложила бы выделить программы, связанные не с темой, а с видом искусства. Стрит-арт, видеоарт, перформанс… Я бы посмотрела на реакцию целевой аудитории. Быть может, это помогло бы нам понять, какой нужен акцент в современной музейной деятельности. И второе – это, как я уже говорила, проблема приглашения студентов: они всегда заняты, с 9 утра до 8 вечера у них лекции, и в субботу бывают занятия. Тем не менее стоит поискать возможности пригласить студенческую молодежь. На сегодня Молодежный центр Эрмитажа доказал нам, что в самом классическом, самом знаменитом музее – Эрмитаже – можно делать совершенно не свойственные ему вещи. Вероятно, всем нам следует делать программы, которые

135

будут абсолютно созвучны сегодняшнему дню. А день этот, сегодняшний, очень меняется. Г. Р. Файзрахманова: Мы сейчас обсуждаем вопрос привлечения аудитории. Должна быть реклама, помимо социальных сетей. Даже у Эрмитажа этого недостаточно! Должны быть афиши в городе, какие-то флаеры с информацией. Я и сама приехала рассказывать о «Метрополисе», но почему-то не привезла с собой ярких открыток, чтобы вам всем раздать. Музеи по-прежнему остаются какими-то закрытыми зонами. Например, у нас в выставочном центре Эрмитаж– Казань была замечательная выставка «Метрополис», и музейные смотрители делали буквально все, чтоб молодежь на нее не попала! Они не включали свет, пока не позвонишь бабушке и не скажешь: «Включите и музыку, и свет!» А в ответ слышишь: «Ой, никто не идет туда!» – как же не идет, когда мне звонят мои студенты и говорят, что там закрыто и они не могут попасть внутрь! То есть происходит саботаж. Понятно, что это проблема государственного уровня. На место этих бедных бабушек, которые там сидят, молодые люди просто не пойдут. Это большая проблема. И музей тут тоже не виноват. Получается, что никто не виноват, а при этом зал закрыт, выставка не работает, и на молодого посетителя недружелюбно порыкивают гардеробщики, смотрители и даже экскурсоводы. А еще я бы хотела сегодня пойти на выставку современного искусства Японии вместо экскурсии в Особые кладовые Эрмитажа. С. В. Кудрявцева: К сожалению, это беда нашего музея, особенно Главного штаба, в котором все только начинается. Действительно, выставка «Современное искусство Японии» открылась несколько дней назад, а у нее нет даже афиши. Никто о ней ничего не знает, ни на входе, ни внутри. Говорят, что висит большой постер на Доме книги на Невском проспекте. К нам на лекцию в субботу пришел директор Эрмитажа М. Б. Пиотровский и спросил: «А где хоть какая-то реклама?» На что ему ответили: «Мы заказали, а когда появится – неизвестно». Мы очень за это болеем, и стараемся, но мы ничего не можем сделать. Эрмитаж – огромный музей… Т. Н. Иванова: Может быть, если никто не знает о выставке, так и не надо знать?.. Знаете, я хочу поговорить о более важном и остром. Со студентами мы работаем много. Вопрос в том, не заиграемся ли мы во всякие медиа и прочие средства для того, чтобы привлечь молодежь? Есть такая опасность. Крайности всегда опасны, на мой взгляд. Как нельзя и без конца быть «говорящей головой». Так что лично мне хотелось

136

бы найти ответ на вопрос: для чего тогда музей? Для развлечения, чтобы легко скользить по волнам? Или все-таки для того, чтобы постичь что-то новое? Т. С. Юрьева: Для того, чтобы научиться думать. Т. Н. Иванова: Да, для того, чтобы научиться думать. И вот пример. Если в первую и во вторую пятницу мы на занятиях в Молодежном центре будем с группой студентов говорить, скажем, о кубизме, то есть я, условно говоря, буду читать лекцию, то на третью пятницу я почему-то, как старомодная тетя, считаю, что они мне должны по этому кубизму ответить что-нибудь свое. Например, взять пятерку портретов муз Пикассо и их проанализировать. Только они должны это сделать сами. Создать что-то вроде презентации со своим комментарием, своим выбором. Слава богу, в этом смысле Пабло Пикассо – территория достаточно богатая. Так надо ли так с ними работать или следует их просто увлекать, завлекать, чтобы им было легко, чтобы был кофе, чтобы было удобное место, где посидеть, и так далее? Т. Н. Иванова: Я веду секцию «Современное искусство. Истоки» в Молодежном центре. Н. В. Геташвили: Скажите, а границы современного искусства Вы определяете с какого момента? Что такое современное искусство хронологически? Если это авангард, тогда современному искусству уже 120 лет. Т. Н. Иванова: Вас интересует наша программа? Н. В. Геташвили: Да, именно ваша программа! Откуда у вас начинается слово «современное»? Этот вопрос всегда меня волновал. Т. Н. Иванова: Ну, во-первых, мы разделили современное и актуальное. И, к примеру, в этом году мы начали разговор с Делакруа. Потому что нам нужна была теоретическая база, чтобы говорить о живописи. Е. В. Дворецкая: Я Екатерина Викторовна Дворецкая, ведущий научный сотрудник Центра педагогического образования и образования взрослых Российской академии образования. Я очень благодарна организаторам конференции. Шикарная конференция. Я получила «взгляд со стороны»… И на мой взгляд, во-первых, мне кажется, действительно следует разводить такие понятия, как музей и биеннале. Биеннале – это современное творчество. Совсем другое дело – музей. Что делает музей? Музей действительно что-то хранит; так что же он хранит? Можно говорить разные слова: духовность бытия человеческого, сакральность… И если молодежи не будет в музее, мы потеряем доступ к прочтению этих культурных

137

кодов. То есть хранители будут хранить непонятно что. И поэтому, конечно, привлекать молодежь в музей нужно. И возникает впечатление, что образовательный центр выступает в роли толмача между молодежью, с ее запросами, и хранителями музеев, которые хранят, можно сказать, вечность в своих кладовых. И мне кажется, что, выбирая формы образовательных технологий, нужно четко понимать, что изменились образовательные технологии, изменились подходы, и возможно только интерактивное обучение. Как музей может предлагать свои коллекции, где? куда? Это должны быть определенные выставки, где возможны интерактивные формы. Это очень большая область. И, конечно, если мы будем говорить о следующей молодежной конференции, то, мне кажется, эти интерактивные формы в музейном пространстве должны быть в нее включены. Т. С. Юрьева: Их очень много, этих интерактивных форм. Они давно употребляются. Е. В. Дворецкая: Вот мы заходим в зал фламандской живописи. Какие интерактивные формы нам там предлагаются? Т. С. Юрьева: Ну, так в зале зачем же? Е. В. Дворецкая: Ах, да, в зале – зачем же?.. М. Ю. Скирда: Позвольте короткую ремарку! Я благодарна госпоже Ивановой за то, что она завела речь о том, как создать ситуацию, чтобы человек в музее начал думать и чувствовать что-то. Я добавлю еще «чувствовать», но через «думать». И Вам благодарна за то, что Вы говорите о новых формах. На самом деле, мы говорим об инструментарии музейного человека, который ищет язык для интерпретации, чтобы стать понятным молодежи. На будущее очень актуальная тема, мне кажется, – это наш профессионализм: какими инструментами пользоваться, как те или иные формы могут развиваться, и так далее. Прежде, чем думать о молодежи, не поздно посмотреть и на себя: кто мы и что мы можем дать? Е. А. Петухова: Еще ремарка по поводу того, что хотелось бы услышать в следующем году, как молодежи и как сотруднику музея. Должна быть не только студенческая аудитория, которая в будущем собирается работать в музеях, а непременно молодые сотрудники, которые, возможно, смогут описать свой опыт работы в музеях, на самых разных должностях. Очень хотелось бы услышать, с чего все начиналось, как они представляли себе свою работу, какие им предложили обязанности, и во что это в итоге вылилось. Например, я хотела бы поделиться своим опытом и услышать, как это происходит у других. В Музее кукол я работаю в основном с детской аудиторией.

138

Со студенческой аудиторией я работаю как преподаватель в Университете технологии и дизайна. Оглядываясь на своих студентов, я начинаю задумываться о том, как бы мне, работая в Музее кукол, лучше контактировать с молодежью, как сделать так, чтобы она к нам приходила, и не только в семейном формате, не только на акции. И, конечно, я знаю, что достаточно молодые ребята, в основном до 20–30 лет, хотят узнать, что происходит внутри музея, с чем сталкиваются их коллеги и сделать свой выбор в итоге. Л. К. Кураева: Мне кажется, что и школа, и вуз уже давно потеряли монополию на образование, и чем больше субъектов, участвующих в образовании молодых людей, тем богаче и ценнее образование, и тем сложнее личность на выходе. Поэтому сейчас уже давно пора говорить о включении музейных образовательных программ в курс школьного образования и в курс вузовского образования. Насколько я знаю, раньше так было. Семь лет назад я работала в СПбГУ и знаю, что стоял такой вопрос. У всех на слуху была Болонская система образования, которая предполагает определенный баланс лекционных и неаудиторных занятий. Вот эти неаудиторные занятия –те самые площадки, на которых молодой специалист применяет свои знания на практике. То есть включается абсолютно другой субъект, который разворачивает эту личность на свою территорию. Необходимы, во-первых, встречи трех субъектов: государства в лице чиновника образования, музейного представителя и вузовского/школьного представителя, в данном случае – старшеклассника. Может быть, на следующей конференции будет вынесен вопрос о тех образовательных программах, которые имеют знак качества, и которые должны включаться в эти курсы школ и вузов. И я думаю, что паровозом в этом смысле должны выступать, в том числе и музеи. Им есть что предложить, и довольно высокого качества. Но пока они не начнут апробировать это серьезно, говорить о музейных образовательных площадках просто не приходится. Э. Лайне: Мы с коллегой обсуждали, что мы думаем по поводу этой проблематики. Мне кажется, что в нашем музее мы работаем с молодежной аудиторией частично такими же методами, как и со взрослой. В этом смысле мы рассматриваем не только возраст формально, но еще и стиль, и образ жизни конкретного человека. Как есть разные категории взрослых, есть и разные категории молодежи. В качестве информационного ресурса мы используем очень активно Facebook для работы с молодежью. Что касается именно мужской молодежной аудитории, нам тоже не хватает мужчин. Мы стараемся

139

придумывать какие-то темы с учетом мужских интересов. Например, у нас была выставка, посвященная машинам марки BMW, их художественному оформлению. Было очень отрадно видеть отцов, приходящих на выставку со своими сыновьями. И я поняла, что есть единственный путь решения этой проблемы: создание некой общественной палаты, некой общественной дискуссии, в которую войдут собственно посетители музея, в частности, мужская часть этой аудитории, которые сами скажут музейщикам, что им интересно. Очень важно их спросить, что они хотят от музея.

Вступительное слово заведующей Молодежным центром Государственного Эрмитажа С. В. Кудрявцевой: Мы начинаем второй день нашей конференции с презентации виртуального образовательного проекта группы «Дидро». Этот проект был реализован сотрудниками Молодежного центра совместно с представителями Французского института. А сейчас я хочу дать слово директору Французского института господину Мишелю Гранжу, который расскажет нам немного об истории этого совершенно особого проекта. Вступительное слово директора Французского института в Санкт-Петербурге господина Мишеля Гранжа: Добрый день, дорогие друзья! Деятельность Дидро как философа и энциклопедиста известна широко. В этом году во всем мире 300-летие со дня его рождения отмечается разнообразно. Хотелось бы отметить, что оригинальность празднования этой даты в Петербурге заключается в том, что мы делаем акцент на его роли советника Екатерины II и чествуем его как первого критика современного для той эпохи искусства. Чтобы лучше понять степень влияния Дидро на развитие искусства в Петербурге, Государственный Эрмитаж высказал идею привлечь Молодежный образовательный центр к созданию интерактивного DVD «Выбор Дидро». Диск воссоздает электронную коллекцию произведений искусства, приобретенных русской императрицей по совету Дидро. Плод нашей совместной деятельности сочетает современные технологии, историческое и культурное

140

наследие. Позвольте мне поблагодарить лично господина Георгия Вилинбахова и госпожу Софию Кудрявцеву за такое приятное и эффективное сотрудничество. В 2013 году программа мероприятий Французского института позволила представить разные аспекты творчества Дидро, например, театральный спектакль, научная конференция «Дидро и искусство», и дебаты на тему «Есть ли сегодня новый Дидро в Петербурге?» Трудно ответить; в наши дни в отличие от XVIII века решения принимаются не только одним человеком; в современном искусстве их много, также как и критиков искусства. Итак, есть ли «новый Дидро»? Возможно, это наш друг Дмитрий Озерков, заведующий программой «Эрмитаж 20/21»? Или это каждый из тех молодых людей, которые приходят в музей? Наш DVD создан именно для них, и я надеюсь, что, благодаря этому DVD, появится еще больше современных Дидро и связей между Петербургом и Францией. С. В. Кудрявцева: Спасибо большое. Я бы хотела представить команду, которая занималась этой большой и очень сложной работой, сделанной за два месяца. Идея была разработана нами совместно с Французским институтом. Татьяна Владимировна Сонина, сотрудник Молодежного центра, собрала огромный материал, на основании которого должен быть сделан диск. Павел Владимирович Дейнека разрабатывает дизайн. Диск находится в процессе создания. Выступление координатора проекта, сотрудника Молодежного центра Государственного Эрмитажа П. В. Дейнеки: Я расскажу вам о технической и визуальной стороне проекта. Было задумано создать некое виртуальное пространство, в котором могли бы быть объединены картины, которые сегодня хранятся в Эрмитаже, и те, что были проданы или по другим причинам никогда не смогут быть объединены в одном выставочном пространстве. Для воссоздания интерьера мы выбрали несколько рисунков, созданных Ю. Фриденрейхом в 1840 году. На рисунках изображены три зала: Овальный, зал Рембрандта и Северный павильон. Эти залы были показаны архитекторам и дизайнерам. Для целей виртуального выставочного пространства необязательно было создавать точное соответствие, и на плечи дизайнеров легла задача создать упрощенный вариант. Первые эскизы, созданные по прорисовкам Зимнего дворца, выглядели в виртуальной версии неприглядно. В результате долгих попыток родился этот интерьер, вы видите уже рендер созданной

141

комнаты. Новаторство этого проекта не только в том, что было создано виртуальное пространство, это уже сегодня никого не удивляет, мы видим это ежедневно в рекламе. Целью его было максимально приблизить виртуальный музей к реальному. Все, наверное, видели проекты и задумки западных музеев, когда посетитель может, не выходя из дома, совершить виртуальный тур. Нашей задачей было создание несуществовавшего музея. В конечном варианте по этому интерьеру можно будет передвигаться, создано четыре виртуальных точки по принципу google maps, когда человек передвигается по карте и видит все окружающее в зависимости от желаний – можно будет повернуть влево, вправо, подойти к понравившейся картине и узнать о ней подробнее. Конечно, все картины, собранные в проекте, имеют отношение к выбору Дидро, но они не могут поместиться в трех интерьерах, выбранных нами в Эрмитаже. Поэтому решено было создать возможность перехода в некое подобие запасников, где человек сможет найти аннотацию к понравившейся картине и более подробную информацию. Как я уже сказал, диск – это устаревающая форма хранения данных. В процессе работы мы пришли к выводу, что в будущем (при технической возможности) наиболее удобной формой было бы, конечно, создание мобильного приложения для разных устройств. Также хотелось бы отметить программы, обеспечивающие более простой доступ к информации той аудитории, которая считается немузейной или проблемной в большинстве музеев – это люди с ограниченными возможностями или живущие далеко от музея, особенно это актуально для России, где велика тяга к знаниям, но очень обширные пространства. Спасибо за внимание! Это был обзор технической части, а теперь я предоставляю слово моей коллеге Татьяне Владимировне Сониной. Выступление координатора проекта, сотрудника Молодежного центра Государственного Эрмитажа Т. В. Сониной: Хотелось бы рассказать о том, как шла работа над нашим диском. Дело в том, что сейчас очень сложно восстановить те прекрасные коллекции, которые были приобретены Екатериной Великой, благодаря помощи Дени Дидро, а при том количестве времени, что у нас было, и вовсе невозможно. Но показать полотна, являющиеся гордостью Эрмитажа, можно почти в полном объеме, прибавив к ним те шедевры, которые, к несчастью для музея, в 1930-е годы ушли за рубеж. При ближайшем рассмотрении выяснилась удивительная

142

вещь: коллекция западноевропейской живописи почти на треть обязана своим формированием вкусу, стараниям и предприимчивости Дидро. Достаточно сказать, что одной из основ этой коллекции стало уникальное собрание Кроза, приобретенное благодаря Дидро; сюда же можно добавить и собрание Троншена, и превосходные работы из коллекции герцога Шуазеля, очень много работ было куплено по отдельности, благодаря советам Дидро (достаточно вспомнить «Возвращение блудного сына» Рембрандта, приобретенное князем Голицыным не без помощи Дидро). Благодаря Дидро императрица обогатила коллекцию превосходными работами современных французских мастеров – Ванлоо, Грёза, Шардена; покупались работы французских художников и более раннего времени. В целом в собрании оказались представлены практически все европейские школы. Но особенно полно – итальянская, голландская, фламандская и, конечно, французская. Когда мне выпал жребий работать над этой темой, честно говоря, меня испугал не только масштаб работы, но и то, что французская культура в число моих основных интересов не входила. Но сама личность Дени Дидро оказалась настолько глубокой, настолько притягательной, что ограничиться только его деятельностью комиссионера оказалось просто невозможно. Естественным образом встал вопрос о пребывании философа в Петербурге, о его связях с русской культурой. Это связано не только с коллекцией Эрмитажа. Своим лучшим памятником – Петру Великому – Петербург тоже отчасти обязан Дидро, потому что именно он рекомендовал Екатерине Фальконе. Думается, памятник был бы и без Фальконе, только вот какой и где – большой вопрос. Труды Дидро в России знали хорошо; правда, «Энциклопедию» никогда полностью не переводили, но в XVIII и первой половине XIX века в этом не было необходимости по той простой причине, что все образованные люди говорили по-французски. А вот отдельные статьи переводили, и в большом количестве; в основном это были статьи по философии, истории, политике, литературе. Произведения просветителей в России были прекрасно известны, и, как кажется, выступление на Сенатской площади тоже было отчасти обязано их учению. И вот тут как-то невольно подходишь к извечному противоречию между теорией и практикой. Дело в том, что Екатерина, которая почти ежедневно подолгу беседовала с философом, не торопилась внедрять его советы в жизнь. В их диалоге столкнулись два типа ума: практический и теоретический.

143

И императрица прекрасно понимала, что самая замечательная теория мало пригодна для управления страной. Она хороша для другого – для воспитания ума, чувства, для того, чтобы дать человеку наклонность к созиданию добра. А вот на практике, как она сама писала, советы Дидро привели бы к тому, что «все встало бы вверх дном», то есть привело бы к хаосу, и, не дай бог, хаосу кровавому. Думается, что оба собеседника были правы по-своему и друг друга, полагаю, понимали. Есть другая вина, которую и по сию пору возлагают на императрицу: якобы уничтожила библиотеку Дидро. Но мне думается, что это не так. Она приобрела ее, и библиотека была цела при ее жизни, и была цела еще при ее внуке Николае I, то есть, до середины XIX века, если судить по документам. В том факте, что основная часть библиотеки, собранной самой Екатериной, затерялась, нет ее вины. Можно очень долго говорить о связи Дидро с Россией. Есть свидетельства о спорах, которые разгораются вокруг его имени и сейчас: насколько благотворным или пагубным было влияние его идей на политическую и духовную жизнь России. Закончу свое выступление высказыванием Гюстава Флобера, который в середине XIX века высказался таким образом: «Дидро – после него всегда следует имя д’Аламбера». Это был период буржуазной стагнации во Франции, совершенно другое время мы переживаем сейчас. Спасибо.

SUMMARIES Dr. Sophie Mouquin Academic Director, Ecole du Louvre, Paris “TEACHING WILL ARISE FROM PRESERVATION AS PRESERVATION AROSE FROM COLLECTIONS” (LOUIS DE RONCHAUD, 1882): ECOLE DU LOUVRE AS A BRIDGE BETWEEN UNIVERSITY AND MUSEUMS Proper education grows from curator’s activity as well as curator’s activity was once born from studying the collections (Louis de Ronchaud, 1882). The School of Louvre is the highest educational institution functioning at the Ministry of Culture and Mass Communications (that was unique in France and also in Europe) since 1882. It offers courses to students in the field of history of arts, archaeology, epigraphy, anthropology, history of civilizations and museum management, and also accomplishes a twofold goal: this school gives primary professional education for future museum curators and art dealers, and for the general public it offers an opportunity to enrich their knowledge in the field of culture.

Prof. Boris Stolyarov

Head of the Centre for Museum Education, The State Russian Museum, Saint Petersburg YOUNG PEOPLE AND MUSEUMS, OR THE PAST VALUES IN THE PRESENT The museum is one of the steadiest symbols of culture, reflecting the most diverse aspects of history, art and life, but this is not such an obvious fact currently. It is not about the forgotten masterpieces, but it is rather about forms and methods of involvement of the audience into museum life. Today the training of the museum experts who focus on issues of preservation of cultural heritage still remains unsolved.

Emilia Laine

Museum educator, EMMA (Espoo Museum of Modern Art), Finland YOUTH PARTICIPATING IN THE EXHIBITION “EVENTS IN NATURE” IN EMMA EMMA is one of the biggest museums in Finland. The main mission of EMMA is to enrich life directly through art. EMMA appreciates openness and tries to make the museum comprehensible. EMMA adjusts dialogue with visitors.

145

EMMA cooperates with a number of universities. An interesting students’ project was conducted within the frame of the master’s programme and the “Events in Nature” exhibition. The main idea of the project was to allow all interested groups to express themselves, mainly museum professionals and students. Students’ projects are very important for EMMA, and young people consider such projects a peculiar starting point for their professional purposes.

Dr. Sophia Kudriavtseva

Head of the Youth Centre, The State Hermitage Museum, lecturer of the Museum Studies Department, Philosophy Institute, Saint Petersburg State University DOES THE MUSEUM NEED YOUTH? NEW PRACTICES OF THE YOUTH EDUCATION CENTRE OF THE STATE HERMITAGE MUSEUM (IN COMPARISON WITH EXPERIENCE OF FOREIGN MUSEUMS) Programmes of the Youth Education Centre of the State Hermitage Museum developed for exhibitions of contemporary art (“Hermitage 20/21” project) are useful and perspective experience of implementation of new museum educational approaches. The “Actual Art” project in the Youth Centre promoted formation of the new museum viewer: young, well informed, prepared for perception of the most ambiguous and radical phenomena of modern world culture. Thanks to the project “20/21”, its education programme and other creative projects of the Youth Centre, the Hermitage Museum is perceived also as the centre of contemporary art now. There is a good reason that in 2014 the Hermitage Museum will become the main venue of Manifesta 10 biennial, an international contemporary art festival.

Anna Balandina

Head of the Communication Department, The Latvian National Museum of Art, Riga PUSHING THE BORDERS. THE LATVIAN NATIONAL MUSEUM OF ART BEST PRACTICES OF ENGAGING YOUNG PEOPLE Young adults do find the content of museums interesting. However the main problems are firstly getting them into the museum as well as making it an environment relevant to their social needs. Once museums accept and adapt to the social needs of young adults, they may be seen in a different light; no longer as old, boring, dusty institutions, but instead fascinating destinations that are widely accepted social destinations. Developing a volunteer platform in a museum

146

can give a great chance to young adults to participate in the museum’s daily life, promote a dialogue between the museum and general public, to learn more about art, to meet interesting people and gain professional experiences.

Sepake Angiama

Head of Education and Audience Development for Manifesta, Amsterdam NEW WAVE. HOW CAN MUSEUMS REACH YOUNGER AUDIENCES? We have already agreed that museums need young people. How can museums reach younger audiences? One of the approaches to addressing this question has resulted in a wave of peer-to-peer programming in contemporary art museums. Another approach has been to propose the museum as a social space, a space that can adapt to new audiences and embrace emerging contemporary culture. One of the main issues with this strand of programming has been the challenge to transform institutional culture. Initiatives like “Museum Night” and “Late Nights” have begun to shift the perception of contemporary programming to attract young adult audiences.

Dr. Alexey Boiko

Head of the Museum Pedagogy Technologies Sector at the Centre for Museum Education, The State Russian Museum, Saint Petersburg “MUSEUM YOUTH” AS A SOCIAL STRATUM: IS IT A RESULT OF A CULTURAL NATURAL SELECTION OR OF A MUSEUM EDUCATION ACTIVITY? There exists a group of museum youth in society which is formed due to two factors – educational activity of the museums as well as natural and cultural selection. Belonging to this social group is a result of many professional efforts of museum employees and series of life experiences associated with the museum.

Prof. Marina Magidovich

Professor, Herzen State Pedagogical University of Russia, Director, The Centre of Sociology of Arts, Saint Petersburg INTERACTIVE MUSEUM CLASSES FOR STUDENTS: OPPORTUNITIES AND THREATS Modern social process and transformation of consumer practices of young people related to it make new demands for such historically steady social institutions as museums and universities. Simultaneously with the informatization and virtualization of educational technologies, a criterion of authenticity of those practicing consumption is

147

growing more and more important for the youth, which affects as well forms and museum studies. The report pays special attention to the potential and risks of museums and high school professionals discussing examples of museum and education projects which have been carried out by the author together with the Exhibition Hall of the Saint Petersburg Union of Artists (2008), New Museum of Contemporary Art (2010), the Youth Centre of the State Hermitage Museum (2011 ), the State Museum of Urban Sculpture (2012), the State Museum of the Political History of Russia (2013), and also the museum classes in the Russian Museum.

Dr. Antonina Nikonova

Deputy Head of the Museum Studies Department, Philosophy Faculty, Saint Petersburg State University A TALE OF A POOR STUDENT AND A RICH MUSEUM The wisdom of fairy tales is based on the experience of human life. A museum is one of the most complete images of the wisdom of generations, a pantry and a treasure trove of cultural meanings, hidden and revealed in a variety of artefacts. But to understand and touch “jewels” of tradition is difficult. You must have not only a “key” to “а secret knowledge”, but a “flint”, which will open to the young generation the immensity and beauty of a spiritual quest. A student has no experience of life, he is cocky and impatient as the hero of the tale of Andersen. He likes the chest with modern achievements of culture, which are so attractively “brilliant” and simply liberating from the “burden” of the past. There is a deep contradiction between the values of traditional museums and ideals of a young man in the beginning of the 21st century. It can be disguised by elegant words, but the king is naked! Let’s think over the possibilities of choice of the right “roads” for “a poor student” within the space of an infinitely rich museum.

Prof. Tatiana Yurieva

Professor, Faculty of Liberal Arts and Sciences, Saint Petersburg State University, Director, The Diaghilev Contemporary Art Museum, Saint Petersburg State University THE EVOLUTION CONCEPT OF THE DIAGHILEV CONTEMPORARY ART MUSEUM. THE PAST AND PRESENT OF THE FUTURE The Diaghilev Museum of Contemporary Art at the University is a Russian museum which possesses a unique collection of modern art. Experience of this University museum means a lot for the development of museums, for the analysis of the state of contemporary national and foreign art, and also for understanding of the sociocultural situation in which we find ourselves with our youth and students.

148

Dr. Maria Burganova Professor, Moscow State Stroganov Academy of Industrial and Applied arts, Deputy Director, The Moscow State Museum “Bourganov’s House”, full member of the Russian Academy of Arts Dr. Anatholy Smolenkov Professor, Moscow State Stroganov Academy of Industrial and Applied Arts, corresponding member of the Russian Academy of Arts STUDENTS AS VISITORS OF “BOURGANOV’S HOUSE” Practice shows us a great number of absolutely different in interests and levels of perception groups of people, among which the youth audience is the best informed, demanding and interested in a dialogue as well as in some interactive action. Thereupon, some conclusions have to be made by evaluating the diversity of the youth audience, so that on those conclusions one can base the modelling of further work. But with the development of various sides of a dialogue with the viewer, we suddenly realize that a person, who comes to see works of art, becomes the subject of museum investigation more often than the works of art themselves. Museum displays are done in conformity with the public’s interests and not with the value of museum objects, the displays are now looked upon from the point of view of the possibility and necessity of a dialogue between the visitor and the museum.

Dr. Nina Getashvili

Head of the Art History Department, The Russian Academy of Fine Arts, Moscow SUMMARIZING THE “MUSEUM NIGHT” PROJECT RESULTS The main goal of the major event “Museum Night” was to attract youth into museums. Organized under various names since 1997, gaining popularity in a geometrical progression, they have been carried out in Europe and America, and since 2002 in Russia. It is offered to discuss some results of these events, experience of the programmes accompanying them during the previous period.

Natalia Tolstaya

President, ADIT (Association of Documentation and IT in the Museums), Moscow RUSSIAN AS A FOREIGN LANGUAGE: COMMUNICATION BETWEEN DIFFERENT GENERATIONS OF MUSEUM VISITORS AS A KEY PROBLEM FOR MUSEUM EDUCATION DEPARTMENTS Young people come to a museum for certain knowledge, entertainment or emotion. However they receive excursion, audioguide, explanation. Looking for a dialogue yet receiving a lecture. Looking for interactive yet receiving narrative.

149

The language in which employees of museums talk to each other is considered “bird’s language” by young people. How can we find a common language with them and avoid “difficulties of conveying, interpreting the meaning”? The main category of museum visitors is still a visitor in a group, and the main form of communication a monologue of the guide or lecturer. So what is left for the person who wants to understand, feel something? If we declare the importance for a museum of single visitors and repeated visits, it is necessary to develop a constructive dialogue with the visitors and learn what interests them, what should be changed in the museum.

Marina Skirda

Deputy Director for Education, The National Art Museum of Ukraine, Kiev GETTING KNOWLEDGE SHOULD BE ENTERTAINING, ENTERTAINING SHOULD BE KNOWLEDGEABLE. MUSEUM “EDUTAINMENT” PROJECT The modern trend to combine education with pleasure, expressed by the term “Edutainment”, meets the needs of the modern youth. Forms of work with young people suggest visitors’ involvement in the process of interpretation of the artwork. The museum actively introduces innovative methods of thinking development through art and the use of artistic practices. The current trend among the youth is participation in the museum life, awareness of responsibility for the museum and its development in the future. Museum events provide an opportunity to take part in discussion platforms, development of the strategies of museum fundraising and crowdsourcing, and in volunteer movement.

Lilia Kuraeva

Deputy Director, The State Museum of the Political History of Russia, Saint Petersburg “FIELD EXPERIMENTS” IN THE MUSEUM: OUR HOPES AND REALITY. THE MUSEUM OF THE POLITICAL HISTORY’S EXPERIENCE OF CREATING EDUCATION PROGRAMMES FOR STUDENTS There are new forms of museum communication which can improve students’ competence. Presentation of “Insides and Outsides of the Soviet Epoch”, a new education programme for the students of the humanities departments supported by the Potanin Charity Foundation, attracts the professional youth’s interest to the Soviet legacy and to studies of the past. The paper reviews an experience of cooperation with higher educational institutions. “Museum Night” is another upto-date trend in the Capital of Culture which demonstrates how to encourage the youth’s interest in the museum.

150

Daria Kamyshnikova MMOMA (Moscow Museum Of Modern Art), The School of Contemporary Art Free Workshops FROM EDUCATION TO CREATIVE SELF-REALIZATION: BEST EDUCATION PROGRAMMES FOR STUDENTS DESIGNED BY MMOMA Youth programmes of MMOMA consist of a large spectre of various education and exhibition programmes, allowing to assist young artists in many different ways. The education centre of the museum — The School of Contemporary Art Free Workshops carries out many creative and education programmes allowing to learn the theory and history of modern art. Through seeing and talking to actual leading artists on the scene, the students acquire a way for direct meeting with the actual art practice. During the studies process the students are allowed to attend the largest annual Russian international exhibition of young art workshops. There are museum exhibition programmes including “Debut” and “Second Stage” which offer institutional help for artists with their early steps of creative life. Through years of education programmes within MMOMA almost a whole new generation of young artists and curators has emerged.

Svetlana Prasolova Head of the Research and Education Department, The Anna Akhmatova Literary and Memorial Museum at The Fountain House, Saint Petersburg IN MY HUMBLE OPINION. DIALOGUE WITH YOUNG PEOPLE IN MUSEUM SPACE Museum space attracts people who want to keep memories and look for a source of knowledge. Young visitors are the main part of the museum audience nowadays. During the educational process students are involved in museum life and listen to museum stories. However, today the process of being a passive listener has no attraction for them. Specialists of The Anna Akhmatova Literary and Memorial Museum at The Fountain House are trying to change traditional forms of tours and introduce an active dialogue with the young audience. Within the framework of interactive studies all participants can express their opinion and try the role of a researcher or guide. The young audience encourages museum development.

151

Pia Illikainen

Account coordinator, Education Department, EMMA (Espoo Museum of Modern Art), Finland EMMA’S CLUB AS A NEW FORM OF COMMUNICATIVE AND CO-OPERATIVE FUNCTION FOR YOUTH EMMA is developing a new kind of museum club for all users. Students are one target group among others. Our primary aim is to communicate with our users. This is achieved by listening to the young audience, developing together fresh forms of involvement and letting them see the museum in a new way.

Maria Kurochkina

Head of the Cultural Committee of the Board of Young Adults, affiliated with the Governor of Saint Petersburg LATEST PRACTICES OF WORKING WITH STUDENTS AND YOUNG ADULTS The paper discusses conservatism of museums. Nowadays communication of museums and young visitors is based on conservative academic standards: few interactive elements; no motivation for individual deeper learning; few, if any, modern ways of getting feedback. Nowadays the young are turning to “alternative” cultural centres: creative spaces, “co-working” areas. Most important is appraisal of attraction of the city modern exhibition areas and creative spaces; analysis of museums’ availability to disabled young people and programmes for involving them into arts learning process. We offer a discussion of the social project “Without Senses” as an example of an art exhibition available to all categories of the young. There is a feedback based on the young audience’s answers to the questionnaire about a possibility of modern museums to be an essential part of world culture.

Dr. Maria Bakhteeva

The State Museum of the History of Religion, Saint Petersburg FUNCTION OF PRACTICE AND THEORY AT THE MUSEUM Museums are now showing tendencies to democratization and openness, an ability to take a variety of forms. An active transformation of the museum space is caused by a necessity to expand communication practices and to rethink the museum as a place of dialogue and the birth place of new forms of discourse. A new project of the museum, the Discussion Club of Young Researchers of Religion has become one of these forms. The project has a characteristic form; it is a discussion as an active involvement of all the project participants in intellectual

152

conversation. The analysis of current tendencies of the youth cultural activities reveals such a logic of the communication process when a motion is preset by “the subject” and not by “the thing”. The value of intercultural communication as such, the communication for the sake of communication comes to the forefront. The museum as a collection of values provides special attractiveness to such communicative practices, and thus everything that happens within its space “becomes infected” and commences to be labeled as a value. In this manner new forms of the museum discourse transform the museum into a special dynamic form of life of contemporary culture.

Ekaterina Volkova

Director for PR, The State Museum of the History of Religion, Saint Petersburg MUSEUM COMMUNITIES AND PAGES IN INTERNET SOCIAL NETWORKS AS AN INSTRUMENT OF COMMUNICATION WITH THE YOUNG AUDIENCE Nowadays every museum uses social networks. Practically all of them have communities and official pages in VK, Facebook, Twitter. Some social networks were created as a network of students and graduates of Russian or foreign universities. Social nets are considered to be the sphere of communication of teenagers. Thus the age group till 25 years is the most active one: this age group shares messages more actively, asks questions more actively and after all comes to different events more actively. Analysis of sociological surveys conducted in museum communities and activity analysis of these communities allow to create a museum product, focused strictly on youth and student target audience.

Dr. Guzel Fayzrakhmanova

Head of the “Club 20/21”, The State Historical and Architectural Museum-Reserve “Kazan Kremlin”, The Kazan Hermitage Centre LABORATORY OF CONTEMPORARY ART “CLUB 20/21”. EDUCATION PROGRAMME FOR STUDENTS “20/21 Club” is an education and exhibition programme for youngsters in the Kazan Hermitage Centre of the “Kazan Kremlin”. It has been carried out since 2009. The project’s educational aim is to popularize the newest forms of modern art among professionals and students. The club’s audience consists of students not only from humanitarian universities, but also specialists in technology and art professionals. The club programme includes lectures and exhibitions of contemporary art, master classes. It is not only leading Russian artists who give lectures, but also members of

153

the club who prepare programmes of their own. Renowned Russian contemporary artists participate in exhibition projects of the “20/21 Club” and members of the club participate in the “Museum Night” annually as well.

Tatiana Koptseva

Deputy Director, The Shemanovsky Museum Exhibition Complex, Salekhard, Yamalo-Nenets Region BEST PRACTICES, REALITY AND CHALLENGES OF EDUCATION PROGRAMMES FOR STUDENTS IN THE SHEMANOVSKY MUSEUM EXHIBITION COMPLEX The dominant idea of education defined more than one hundred years ago by Abbot Irinarchos (whose secular name was Ivan Semenovich Shemanovsky), the founder of “The Depository of Ethnographic Collections of Indigenous Minorities of the Tobolsk North” guides the present-day activities of the Yamal-Nenets Regional Museum Exhibition Complex, bearing his name. Over the last decade the museum has created a number of education programmes, traditional museum festivals, children’s interactive exhibitions. Children and young people who have once taken part in the projects of the Shemanovsky Museum Exhibition Complex for many years remain the most active helpers of the museum, the promoters of its educational ideas and successors to its traditions.

Olga Kosterina

Development manager, project manager, The Saint Petersburg Dolls Museum

Elena Petukhova

Art critic, The Saint Petersburg Dolls Museum STUDENTS AS A POTENTIAL TARGET AUDIENCE AND FUTURE EMPLOYEES. METHODS OF ATTRACTING AND ADAPTING THEM IN SMALL MUSEUMS In recent years the role of the museum has been varying. A modern museum is perceived as a social platform, on the basis of which an emotional and rewarding for both sides dialogue takes place. Small museums that are actively involved in large-scale social actions can be mentioned as one side of this platform. This form may be interesting for the youth audience which can discover the museum not only as an institution of education, but also as a place where they can realize their talent. It’s not hard to imagine all the career opportunities in big museums (science, prestige, a chance to touch the “great” etc.), but what prospects are open to young professionals in small museums?

? ? Материалы международной конференции 18–19 ноября 2013 г.

Редактор Л. Е. Немчинова Редактор английского текста Ю. Р. Редькина Корректор В. Ю. Самохина Обработка иллюстраций В. В. Демяшев Верстка В. В. Крайнева Подписано в печать 30.10.2014. Формат 60×90 1/16. Усл.-печ. л. 9,0. Тир. 500. Зак. 68 Издательство Государственного Эрмитажа 190000, Санкт-Петербург, Дворцовая наб., 34 Отпечатано в Государственном Эрмитаже 190000, Санкт-Петербург, Дворцовая наб., 34