la mente журнал
#2
la mente журнал
lamentemag #2
выпуск 2
2# gametnemal
La Mente #2 редакция номера: Алексей Серов Вова Трубин Патриция Зимт Станислав Сальников Лена Замыслова иллюстрации: Дима Ребус Лена Замыслова
материалы принимаются: lamentemag@gmail.ru форма отправки: имя возраст город фото /материал/
по всем вопросам lamentemag@gmail..ru
lamentemag #2
письмо редакции
в LaMente мы не ставим целью критику авторов. Потому же, мы не стараемся заполнить до отказа пространство страниц, которое мы с удовольствием предоставляем авторам. Перед вами второй номер журнала. В нем собраны, как проверенные временем (хоть и не столетиями) «кони» отечественного арт-пространства, так и молодые авторы, до сих пор, отсиживавшиеся в тени.
2# gametnemal
авторы номера
борис пастернак лена чубарь саша аксенова илья возняков артем моргунов мария кацуба артур шаронов кристина голикова алиса букша мария смирнова павел щур дарья растворить мурасанова-серова-мокраусова илья вердиев вадим майданов саша unisex дима ребус
lamentemag #2
борис пастернак
Я клавишей стаю кормил с руки Под хлопанье крыльев, плеск и клекот. Я вытянул руки, я встал на носки, Рукав завернулся, ночь терлась о локоть. И было темно. И это был пруд И волны.- И птиц из породы люблю вас, Казалось, скорей умертвят, чем умрут Крикливые, черные, крепкие клювы. И это был пруд. И было темно. Пылали кубышки с полуночным дегтем. И было волною обглодано дно У лодки. И грызлися птицы у локтя. И ночь полоскалась в гортанях запруд, Казалось, покамест птенец не накормлен, И самки скорей умертвят, чем умрут Рулады в крикливом, искривленном горле. 2# gametnemal
канретсап
Во всем мне хочется дойти До самой сути. В работе, в поисках пути, В сердечной смуте. До сущности протекших дней, До их причины, До оснований, до корней, До сердцевины. Все время схватывая нить Судеб, событий, Жить, думать, чувствовать, любить, Свершать открытья. О, если бы я только мог Хотя отчасти, Я написал бы восемь строк О свойствах страсти. О беззаконьях, о грехах, Бегах, погонях, Нечаянностях впопыхах, Локтях, ладонях. Я вывел бы ее закон, Ее начало, И повторял ее имен Инициалы. Я б разбивал стихи, как сад. Всей дрожью жилок Цвели бы липы в них подряд, Гуськом, в затылок. В стихи б я внес дыханье роз, Дыханье мяты, Луга, осоку, сенокос, Грозы раскаты. Так некогда Шопен вложил Живое чудо Фольварков, парков, рощ, могил В свои этюды. Достигнутого торжества Игра и мука Натянутая тетива Тугого лука.
пастернак
lamentemag #2
лена чубарь москва
Не буду кривить душой, меня всегда гипнотизировало отсутствие цвета, эстетика боли и печали. Возможно, потому, что горе всегда было сильнее радости.
2# gametnemal
ьрабуч
чубарь
lamentemag #2
2# gametnemal
ьрабуч
lamentemag #2
2# gametnemal
lamentemag #2
2# gametnemal
саша аксенова екатиренбург
Не замужем. Год назад всем врала, что встречаюсь со Стасом Михайловым. Моя дочь считает, что она принцесса Лея. Люблю пролетариат, сама неудачно пытаюсь им быть. Имею поклонников на зоне, мужской строгач, вчера мне передали стопку свежих писем от них. Что еще. Ищу мужика. Но об этом в другой раз.
аксенова
lamentemag #2
Я была с тобой из чёртова приличия, Потому что ты – хороший человек. Не сыскать признанья более циничного, Проще тупо получить на утро чек. Ты меня, такую суку, просто вычеркни. Как и с многими из нравственных калек, Кто-то был со мной из чёртова приличия. Потому что я – хороший человек.
2# gametnemal
авонеска
«нести хер Мой парень – гопник с Вторчермета, И этот факт неоценим. Я гребанным интеллигентом Себя почувствовала с ним. Лампасы, шапка на затылке, В глазах – естественная мощь, Мы подружились в «Ложке-Вилке», Он уступил последний борщ. Такой реальный, четкий, дерзкий: Ну как такому, и не дашь? Он с мягким знаком в смс-ке Мне пишет слово «Уралмаш». Мой парень – гопник с Вторчермета, А я чикуля с ЖБИ. Мы знаем таинство секрета Большой и искренней любви: По банке «Балтики» по третьей, Район, январский снегопад. Мы как Монтекки с Капулетти. Ну, только предки не бузят. Под окнами во все колонки И туц и бац, и адский микс. Пусть всем заложит перепонки, Чтоб знали – мой подъехал принц. И вдруг меня обидят где-то, Он сразу даст с вертушки в щи. Мой парень – гопник с Вторчермета. Адьос, культурные прыщи!
аксенова
lamentemag #2
ню в народ» Как мы бедны. Как мы несчастны. Как персонажи у Камю. Все дело в том… мы слишком часто Несем какую-то херню. Несем херню не из нахальства. Несем херню сто раз на дню. Несем херню перед начальством. Перед детьми несем херню. Идешь в толпе. Народ бушует, А ты на нерве – оброню Ея! Большую-пребольшую, Великолепную херню. Ты не один такая сука. На стрит, бульварах, авеню В карманах джинс, в пакетах, сумках Мы все несем. Несем херню. От всех врагов, бомжей и власти Мы надеваем, как броню, Как щит. Как shit от всех напастей, Херню! Херню! Херню! Несем херню, как чертов факел, Что невозможно затушить. И в чем вся хтонь и moter fucker Мы научились с этим жить. И сдохнем так, без осознанья, Как добр лазурный небосвод, Что наше чертово призванье Нести. Нести херню в народ!
2# gametnemal
авонеска
илья возняков санкт-петербург
П Р А В И Л А ЖИЗНИ: В
детстве я бегал за приятелями с палкой и кричал, что убью их.
Возможно это покажется смешным,но мне кажется, что женщины-это главное.
Это очень тяжело - быть постоянно одному и говорить правду. Проблема еще и в том, что таких же одиночек и правдорубов - миллионы. Но не все из них рассказывают о своих правилах жизни, не дожидаясь пока их найдет Эсквайр.
Если природа забыла приделать тебе нормальные глаза, то ничего путного из тебя не выйдет.
Знали бы вы как трудно иметь самооценку, которая меняется раз в час.
Я люблю все мистическое и непонятное. Шаверму, например.
Уже который десяток лет в моде сумасшествие. Только поэтому я могу называть себя модным.
Если смотреть на людей, как на балласт, то в итоге ты всегда будешь плавать на поверхности.
Лучшее лекарство от скучной жизни - 4 часа сна каждые сутки в течение хотя бы недели. Если вы понимаете о чем я.
Мне 21 год и у меня еще все впереди. Одна подруга рассказала мне об интересной системе классификации мужчин. По этой системе я уже нахожусь в середине и не собираюсь останавливаться. Я-Алексис в предвкушении. Как можно ездить на автомобилях? Это же бред. Сидя в машине, ты отращиваешь себе живот и задницу,а потом идешь в тренажерный зал, чтобы всё это сбросить,если конечно ты не ленивая скотина. Мой выбор-велосипед. В соционике меня обозвали Есениным. Мама всегда говорила мне, чтобы я не смотрел в пол,потому что так делают только неудачники. Теперь я смотрю в сторону,ага.
Мне не нравится культ красивого тела. Я бы перестрелял всех его адептов и провозгласил бы культ красивого лица. Я далек от политики, это удел умных. Иисус умер за грехи людей, а эти малолетние сволочи теперь еще и стебутся над ним. Как то раз кто-то из журналистов спросил меня: "Почему ты пишешь стихи?" Я ответил:" Потому что я бедный". В музыкальном мире нет никого лучше Земфиры Рамазановой. И не надо спорить. Вино и любовь - вот мои отправные точки.
возняков
lamentemag #2
2# gametnemal
вокянзов
"Стихотворение нашей кошки" тот самый город распадается от скуки, тот самый город,о котором ты мечтал. все шляются по барам дочки - суки, чтобы постичь не постигаемый астрал. на подоконниках в подъездах теле-шоутут лепит плюшки повар молодой. все потому, что гаш сейчас дешевый и каждый здесь по-своему не свой. здесь школьничкам музычка не по нраву, забыт Limp Bizkit, в нелюбви у всех Slipknot. зато неспешно школьники читают про отраву, не понимая ни основ, ни рифм, ни нот. стреляют в посетителей на Думской. мы за Россию, за свободу, за Кавказ. но вот беда, не помнят битвы Курской, историю спуская в унитаз. у Эрмитажа каждый год попойка, незапланированный секс в тиши двора. Эй,Петербург, да ты же,блядь, помойка, где празднует субботу детвора. ты грязный, неухоженный, тоскливый, как пьяный бомж на площади Труда. ты был дождливым, а теперь - сопливый, слюнявый, тощий. ты почти дыра. мы превратили это место в пьянку, почти приблизили водоворот конца. мы вывернули город наизнанку, и грязь стекает медленно с лица. молчат мосты, не выбиваясь из пейзажа. и только кошке все покоя не дает, происходящая вокруг божественная лажа. все потому, что кошка знает, где живет.
возняков
lamentemag #2
*** на мостовых все меньше рок-н-ролла и лютый смрад из центровых парадных. не каждый гитарист сыграет соло, не каждый может roll it up и ладно. нам не хватает драйва и свободы, скурились все нормальные идеи. товарищ стал противной жертвой моды как многие обдолбанные геи. одни о том,что им печально и тоскливо, вторые поливают первых грязью. счастливых мало. их прерогатива на пляжах натирать подругу мазью. а мы останемся вне времени, вне соло, вне алкогольных питерских уикендов, вне берегов и вне подружек в поло. вне радостей похода в секонд-хенды. мы постареем ровно в девяносто восемь, когда забьют последний гвоздь на крышке. мы были молоды и нас любила осень. мы жизни хапнули пожалуй что с излишком. ***
2# gametnemal
вокянзов
"ПИСЬМО В МОСКВУ"
У вас люди взрываются чаще зданий. Ваш город похож на огромную реку, Где средь сотен акул и тысяч пираний С каждым днем все трудней Отыскать человека. С каждым днем все труднее молить о пощаде. Столица откатов идет под откос. Что-то было вдали, среди пробок на МКАДе Это пламя твоих одичалых волос.
возняков
lamentemag #2
"ПИСЬМО ИЗ БУДУЩЕГО"
Будут горы, моря, якоря Для осевших у края бездельников. Рождество, Новый год и сочельник. Лишь бы все это было не зря. Лишь бы я, отрастив усы, А быть может густую бороду, Отдал честь подуставшему городу, И заправив рубашку в трусы, Оперся б на старую трость И глядел бы на воды Финского. Мне не нужно ни водки, ни клинского, Здесь я просто ахматовский гость. Вспоминал бы тебя с тоской, Просвещенного пограничника, Президента - единоличника И простывший глухой прибой. И писал бы письма туда. Отправляя в залив кораблики. Мы смеялись и пели как зяблики. Пока тебя не съела вода.
2# gametnemal
вокянзов
моргунов
lamentemag #2
поэт без усов
(в миру - моргунов артем) санкт-петербург
мы Не сумев воплотить утопию, мы утопимся в ванной, не пара, Залитые выделениями грозного крана, рьяно подводный мир поглотит. Мы пообещали, что до последнего пойдём, сохраним лейтмотив, Всюду любители остановок сердца, а нас привлекает бэд трип. На три - спускаемся на глубину, может, там найдём суть, ненужную никому. Мы из резины, вокруг поролон, он впитал всё за нас, И не поймём теперь никогда осуждающих взглядов, Важно только, чтобы левое лёгкое было с правым рядом, Чтобы было можно танцевать, не думая ни о чём, МЫ утопимся в ванной, ВЫ тут ни при чём.
2# gametnemal
вонугром
весна же вроде Я открываю межпространственные артериальные каналы, Верю, что проканает, дорогу к сердцу открыть вполне реально, Возможно, будет излишне много эмоций, но пусть для кого-то это останется тайной. Выстрели. Выстрели в небо предпоследний патрон, чтобы не было второй попытки, И первый шаг пусть будет неловкий, прыткий, спонтанный, Как обезьяны в клетке, мы в городе, треплет ветер волосы, весна же вроде, Но еще мало сил в голосе, еще мотивы Исаака Шепарда навевают странные настроения, Такой строптивый нрав у тебя, у меня, у нас, Но я не люблю распылять организм на два миллиона фраз в час, И остатки сердца биться пытаются, и вряд ли хоть кто-нибудь залатает, Но надо стараться тут не состариться, Сохранить возможность любить хоть каплей, кусочком, Но не гнить одиночкой, не ломать ребра изнутри. Приложить максимум добрых намерений к взращиванию цветка, А за окном погода шутливая, весна же вроде, И я больше похож на эффект от дешевого наркотика, И снова съедаю ёмкие дротики, брошенные увесистой рукой хрупкой дамы. Опять туда же, куда и раньше, и она думает, что это шутка, что я просто глупый, незрелый мальчик, Но ведь даже самый развязный, грязный, как ботинки Клинта Иствуда в каком-то там фильме, мачо, Как у Земфиры плачет, потому, что не может никакими стихиями заставить её обернуться, И кажется иногда, что я сплю в не очень хорошем сне и мне просто надо проснуться...
моргунов
lamentemag #2
мышеловка Насмотрелся я на твою псевдоискренность. Ради чего всё это? Алогичность поступков вывернет наизнанку когда-то привычный мир. Знаешь, сегодня я предпочту жить в стиле ретро. Знаешь, сегодня утром мне снова наложат грим. Я снова встречу тебя. Снова убью себя вечером, И бесконечно гребя до иллюзорного берега, Захлебнусь в предрассудках и подозрениях. Снова раскатами грома разверзнется небосвод, Снова вольюсь в территорию несвобод, Я себя контролирую, постепенно сужаю круг доверенных лиц, Обрастаю запретами, теряя веру в позитивный образ мышления, Жизнь ключом бьёт? Нет, лишь остаток фантомных брызг, Лишь попытка себе доказать, что я человек, а не мышь. Либо с ней, либо без – оправданный риск, И я подлость познал, лицемерие, злость, уловки, Вдруг, я слышу щелчок затвора, беспощаден убийственный механизм, Кости с хрустом ломаются, но я знал на что шёл. Либо без неё, либо с ней – оправданный риск, Либо мёртв. Либо мне хорошо.
2# gametnemal
вонугром
марина кацуба санкт-петербург
«Шерлок читает других по манжетам и воротнику. Шерлок глядит на следы на снегу. Я не уверена, хватит ли строчек стиху... Шерлок у всех на слуху. Шерлок, в которого все по чуть-чуть влюблены, Чудом попал в Петербург из туманной страны. С Шерлоком даже маньяки бывают честны. Даже маньяки в него по чуть-чуть влюблены. Шерлок видал больше сотни кровавых убийц. Шерлок умнее полиций. Шерлок в культурной столице Смеется над мимикой лиц, Быстро читая других по манжетам и воротнику. Я не уверена, хватит ли строчек стиху...»
кацуба
lamentemag #2
Мне претит твой аперитив. Мне и рифмы твои впритык. От мотивов твоих мутит, Как от дури, коль не привык. Может, гоже уже стиху За рубли веселить толпу… Лишь бы, Боже, не вырос хуй, У тебя, дорогой, на лбу.
2# gametnemal
абуцак
кацуба
lamentemag #2
Лето не движется. Страшно идти в толпу, Страшней, чем под стаю пуль. Я, как уставший питбуль, Который скулит и лижется. Рельсы под поездом лета – хной, Ржавчиной, равной команде «СТОП». Лето не будет, что тождественно Трем новым стихам в стол. Лето берет выходной. Лето задумало хитрый ход: Маминых горсть проглотить таблеток Пусть испугаются, пусть говорят про это. Все говорят. Говорят: «Хотим лето. Не хотим стихов». Солнце от случая к случаю. Видимо, лета не стоит ждать. Я не возьмусь утверждать, Но, похоже, лето замучило всем угождать. Да и меня замучило.
Многоразовый стих со стразами, Как и кляп за короткий ямб – Все покажется безобразием. Буквы, галочки на полях, Отчуждение, суть бессонницы, Выдох божий в твой твердый лоб – Все остынет, замрет, закончится, Талым снегом сойдет с болот. Ты проснешься пустой и скомканный, Словно простынь в постели на Утомленных телах любовников, А в душе твоей – тишина.
2# gametnemal
абуцак
У него вместо губ цветок. Его смех – вода. Он умеет ходить по льду и менять цвета. Он зимой и летом, вздыхая, носит зеленый плащ, Под который прячет ее беспредметный плач. Она гладит кошку и, глядя на облака, Продолжает плакать. И слезы льются до потолка Светлой комнаты, где никогда не спят. Она плачет о том, что время не хочет вспять Поворачивать город, числа, его шаги… Она плачет, а он смеется: выходит гимн. Его смех – вода, у него вместо губ цветок. Он целует ее в ключицу. Таков итог.
кацуба
lamentemag #2
артур шаронов томск
здесь должна быть куча матов, которые нам прислал Артур в сопроводительном письме
отметим только, что у всех бывает плохое настроение
2# gametnemal
вонораш
*** Вокруг, кажется, картина блеклая, пустая Терпеть не могу смотреть людям в глаза, никакой подлинности я там не замечаю Кем-то выдуманный мир, высосанный из пальца Люди в котором, изображают страдальцев Страдают, страдают, кричат что-то кому-то Беспомощность, отрешенность и равнодушие. Безобразные силуэты друг другу жмут руки, обнимаются, реже влюбляются. Окантовки людей сливаются в кляксы Сорви свою маску, сука! Сорви свою маску! Любишь меня? Женись! И никого не волнует, будет ли у тебя какая-то жизнь. Волнует одно - почему так поздно с работы? Да, бей посуду - ведь погребальные ноты Любовной обертки именно так и звучат. Гротеск повседневности, не жизнь, а рутина. Воспоминания - лишь черно-белая фреска, Смешная картина. Вспомните, люди, когда ваши мысли были по-щенячьи чисты? С памятью плохо, забыли? Их и не было вовсе. Сравни себя с маслом, тающим на пылающем тосте: Нету отличий. Жирный ублюдок глотает вас с хрустом, никаких к черту приличий! Чавкает вами, на пОл осыпая крошки. От такой картины до рвоты становится тошно. Я стою и смотрю, как людей тошнит друг на друга... Свет луны, пара глаз, голос до боли приятный Вижу портрет, не от этого мира, никому не понятный. Она шепчет мне нА ухо мне: хочешь, я тебя поведу? Забудь про гравюру, на что ты так пристально смотришь? То и день у могилы забытого мира ты роняешь слезу Он теперь в прошлом - пойдем! Есть и другие миры, пойдем - покажу! Там есть люди, такие, как ты. Я держу её руку. Мы рядом. Всё крепче. Не отпускай, ты слышишь? Ничего не имеет значенья, только будь всегда рядом, прошу. Быть может, есть здесь спасенье. Быть может, довериться стоит вселенной. Я кричу эту мантру людям в белых халатах по сто раз на дню. Этот сон каждую ночь через себя пропуская, надеюсь, кто-то услышит мольбу.
шаронов
lamentemag #2
Я молюсь за неё. ***
2# gametnemal
вонораш
кристина голикова томск
Этот дым-меланхолия Куда-то запущен, в черные дыры Струйкой летит Летит. Натыкаясь на толщи воздушные Разбавляясь все больше и больше Убит. Я б погадала себе и тебе На кофейной гуще На листиках чая- всю жизнь. Только на корабле Еще флаги не спущены Рулевой у штурвала не спит Или спит? Да я так расскажу тебе Слушай На кону все что Есть Чего нет. И об стол ударяясь, Игральные кости Забирают с собой Одиноких сто лет. В пакет. И теперь Кипяченых истерик И страхов коробки Катапультой запустим в окно. Холодно- жарко пробоины в лодке. Меланхолия ляжет На дно. Ночь пришла непрошенною гостьей Зла, свирепа. Видно ей досадно, Что не может разморозить кости. Ей от вешних стуж совсем не ладно… Мне пришлось делиться одеялом, Благодарности с нее не выжмешь! Но она кормилица кошмаров, Что со мной играют в кошки-мышки. Так, безмолвно с ней тянули время Вдруг раздался стук,
упорно, четко. Я гляжу, глазам своим не веря, на часы - уже за полночь. Робко… Открываю дверитам суровый Взгляд меня встречает , Но знакомый. И не сбросить с памяти оковы. Виделись какого дня и года? Он прошел без приглашенья, быстро Он прозяб… И тоже клял морозы. А потом бесшумно сел на кресло Дав почуять аромат Угрозы. Дрожь унять пытаясь безутешно, Я старалась выглядеть спокойно. Но, внезапно, Будто старый грешник Я упала. Рухнула стеною. Кто ты? Кто ты? И зачем явился? Я тебя не вспомню! Хоть и знаю. И зачем я тут теперь рыдаю?! Может сон мне снится? Правда!? Снится! Отвечал мне гость ухмылкой едкой, Фетр шляпы трогая руками. А потом, Раскрыв свою барсетку зашвырнул в меня клочком бумаги... Я схватила. Я глазами въелась В буквы. Строчка в пляс пустилась, издеваясь. Все сильнее и сильнее расплывалась. Разузнать глазам- в чем суть Мешая.
голикова
lamentemag #2
О! Скажи!!! Скажи о чем посланье? Ты же видишь? Видишь, как мне тошно! Он взглянул в мои глаза нарочно, А потом как взвизгнет: --Лишь страданье. От внезапности мое смятенье Улеглось. Я ощутила силы. Как ты смеешь сеять возмущенье И тревожить все, что я сокрыла?! Убирайся! Вон!!! Мы не знакомы! Поскорее, прочь! Без ожиданья. Он в ответоскал степного волка. И рычит мне сноваЛишь страданье! Я ища спасенья взор бросаю На окно. Увы! Мои соцветья Те, что я от стуж и вьюг спасала, Сгинули, Как маленькие дети… Сжалось сердце. В горечи и боли. Ярость от отчаянья взыграла. Разбивая в кровь об пол ладони. Я подбитой ланью закричала. Объясни! Что значит эта сцена? Есть ли смысл во фразе театральной?! Тут мой гость рассвирепел мгновенно, Отвечая воплемлишь страданье!!! Я бежать пыталась, ноги – вата! Отказать посмели в послушанье, На меня обрушивались градом, его бред, и крики про страданье!!! Но, Прошли минуты вспышек гнева,
2# gametnemal
авокилог
Мой приятель стал твердить Потише. Перестал в глаза с отравой стрелы Запускать. Хотел ответ услышать. Я в ответ без сил, и без сарказма. -Ты пришел в мой дом, во время страха. Будто наградив меня проказой. И сказалтвой выход только плаха! Так ли, я толкую предсказанье? Что твердил ты мне не уставая? Лучше смерть? Ведь будет лишь страданье? Разъясни?! Я верно понимаю? Головой мотнул мой гость смягчая. Развевая ужас Отрицаньем… а цветы загубленные ране Им самим, Лелеял, оживляя. И, когда ночь вышла из укрытий Он исчез. На скудное прощанье. ***
голикова
lamentemag #2
*** Сегодня Под глазами потолочнымы, Играли в этот ролик до полуночи. Который же так злостно Опорочили, Да впрочем, и Под этими цветами-отпечатками, Сетчатка глаз твоих Вкушает опыты. Когда станцуют дико Ночи шепоты. На пропитые деньги, Станешь новым ты! А голову свою, В дыму копченую Меняешь на спор , В радуге прикрытия. И от дождя лучей завороженную, Склоняешь нимфу нежную К соитию. А после , Как размазав ей По блесточкам Ты выпадешь в меня, На звонких приступах. Мы у друг друга вырвем все До косточки. Завернувшись в белую скатерть Пальцами сухими От скрежета Ногтями проткну ладони Себе же я. А свет, до того гаснет Что хватит об этом, Хватит. Голова покатилась На роликах по полу Собирая все плинтусы И неровности. Закрутилось все Плюсы и минусы. На последней Отвинченной лопасти. Пропасть эта, Как в пятницу, В комнате. Ты видишь Муху, в паутине сдохшую. а со стены фотография пялится и внутрь лезет потекшей ощупью. А через день Кто-то станет Совсем не тем, А может за день До того, превратится В животное. Нет больше времени! 2# gametnemal
авокилог
Это-то, понял ты?! На глазницах Моих снова Двери захлопнуты. ***
алиса букша томск
букша
lamentemag #2
П
ринято считать, что изображение шара - символ депрессии, тоски или иного схожего по «тяжести» чувства. То есть, это нечто «весомое», «неподъемное». Алиса - ребенок. В самом
прекрасном смысле этого слова, и, потому, как все дети, относится к этим нашим «взрослым» тяжестям иначе: для нее депрессия - это мяч. Согласитесь, не это ли мы мечтаем сохранить? Не ради этого ли постоянно смотрим назад? Герои Алисы могут спокойно, хоть и, с присущим интеллектуально «китчевым» элитам, налетом трагизма и мученичества, воспринять проблему - как легкий ветер, лишь играющий в прямых каштановых волосах.
2# gametnemal
ашкуб
букша
lamentemag #2
2# gametnemal
ашкуб
букша
lamentemag #2
2# gametnemal
ашкуб
букша
lamentemag #2
2# gametnemal
ашкуб
мария смирнова санкт-петербург
Я
родом из Карелии, точнее - из маленького городка с финским названием Питкяранта, что в переводе означает "Длинный берег". С самого раннего детства вместе с родителями-военными я была в разъездах: родилась в Бурятии, (проездом была в Тюмени, Чите, Омске), 5 лет жила на Западной Украине в крохотном Яворове (Львов, Ровно, Рава-Русская также хранят следы моих стоп :) а с 13 и до 18 лет каждое лето проводила у любимой тети в Калининградской области, на берегу Балтики. В итоге родители-таки вернулись в Карелию, а я после школы поступила в СПбГУ, благополучно отучилась и ныне живу и работаю в городе-на-Неве. Во мне по чуть-чуть от каждого края, кстати,-еще и чуток Крыма, ибо дедушка по материнской линии - Кубанский казак, родившийся в Бахчисарае :) Пишу с 18 лет, как-то на первом курсе вдруг стали получаться строки-в-голове, а потом и на бумаге. Вот, до сих пор ваяю :)
смирнова
lamentemag #2
2# gametnemal
авонримс
города позади Города позади. Города С их туманами, каменным дном, С их дождями и тьмой за окном. Ты свободен от них навсегда. Оземь брось! И вперед погляди,(Оземь брось всю усталость и боль! Нет, они не пойдут за тобой). - Ведь бушуют леса впереди! Изумрудное море штормит И срывает всю копоть и чад Со своих заблудившихся чад, Возвращая обратно людьми, Омывая дождями внутри Стрелы ливней бросая насквозь, Убивая жестокость и злость, Воскрешая потерянный ритм... И биеньем единым звучат (Диким пульсом в остывшей крови) Из под наших зашоренных лат Голоса тепла и любви! Голоса любви и тепла...
смирнова
lamentemag #2
о чём молчит вереск Полчаса до рассвета. Забыли про сон. Над усталой землей истребитель летит. Споро крутится страшной войны колесо. -Даже вереск, родимый, гудит! Вот команда,-В атаку! Как черти бежим! И стреляем, и колем! -Тесним до поры. И колотится пульс... И так хочется жить! Но сминает предательский взрыв. Как в тумане я вижу поля и цветы... И так робко затих по-весеннему мир, Что от этой могучей, живой красоты Сердце будто пронзило на миг! И я вижу двоих: дед с мальчонкой идут Сквозь разрывы, осколки, свистящие, - Смерть! Я контужен? - Их пули, и те не берут! Я теряю сознанье... - Не сметь! Кто они? Как попали на эту войну?! Почему пулеметный огонь не звучит? Я готов умереть за такую весну И за вереск, который молчит! А они говорят. И смеется малец. И откуда-то знаю: все это - ПОТОМ. Новый вереск пробьется на новой земле... И они - это ПОСЛЕ. Я - ДО! И я слышу, Я СЛЫШУ, о чем говорят! Но не буду... НЕ СТАНУ жалеть ни о чем! Старший шепчет, поникнув, мальцу, - Тише,брат, -Мы по скошенным душам идем! Кто они? Как попали на эту войну?! Почему пулеметный огонь не звучит? Я готов умереть за такую весну И за вереск, который молчит
2# gametnemal
авонримс
щур
lamentemag #2
2# gametnemal
рущ
павел щур
Птица В
ней что-то такое, что сложно описать
звезда. Тяжесть уже сказанного связывала руки и
но приятно рассматривать. Когда она приходит
ноги. Ответы подступали к горлу слезами. Вагоны
остывает небо. С ней ночи становятся длиннее,
как влюбленные, держась друг за дружку стучали
а мысли глубже. Ее звонок - шуршание золота
на своем языке о чем-то важном. А мы писали
под ногами. Наши встречи тянутся уже много лет.
письмо, одно на двоих, без чернил и конверта. В
Когда она раздевается, хочу ее фотографировать,
конце всего, буду помнить ее молчание. В нем
когда плачет, мокну под ее слезами. С ней любая
нашел прибежище для души, испытал всю глубину
дорога - моя. Она исполняет любое желание,
человеческого понимания. Двери двинулись, в
только доставляют его зимой. Она моя пора
купе зашла проводница и спросила билет.
очарований, она - моя Осень. Блеск моих глаз - это отражение в очках. Талант всегда тянется к таланту и только посредственность
остается
равнодушной,
Когда мы познакомились, Она мечтала сыграть
а
немую трагическую роль. Расставаясь, молча ей
иногда даже враждебной к таланту. Заурядность
аплодировал. Знал только одного человека кто
«маринуется» в чувстве важности, в то время как
бы так гениально молчал, это была Она. Если у
талант стремится «посеять» как можно больше
человека есть сердце, он хочет, чтобы его жизнь
семян вдохновения. Побуждает к созиданию.
не бросалась в глаза. Пестрость привлекает
Для меня загадка как талантливые люди живут с
хищников и болезни, как ума так и тела. Помню
посредственностями от которых нечем заразиться,
Ее,
даже насморком. Безвкусными пародистами
богатство старости, прибегаю к ним каждый раз
«кабельной витрины». Вкус - это тоже талант, вкус -
когда спотыкаюсь о разочарование. Встречи с
это основа. Отсутствие вкуса - путь к преступлению.
Ней волновали до сердцебиения. Она была моим
и
пускай
воспоминания
-
это
сплетня,
животным. Тайком, называл Ее - Букет. Так звали Это было как Осень, смотреть на нее. На
маленькую собачку в селе у бабушки в детстве.
расстоянии глотка от поцелую. Горячий шоколад
Каждое утро, летом, она радостно встречала
ударил по деснам. Мы стеснительно посмотрели
меня, виляя русым хвостом. Все что говорил ей
другу другу в глаза. Поезд набирал скорость. Кто-
было для нее ново, значительно и умну. Это было
то жадно курил в тамбуре. Запах прокуренных
как кормить человека от которого безума. Каждая
легких, вором пробрался в купе. Мы продолжали
встреча заканчивалась началом чего-то нового
безмолвно
В
и нам обоим хотелось встретится вновь. Иногда,
полутьме, в пролетающем свете фонарей за
всматриваясь в Нее понимал, что Ей тринадцать
окном, ее большие голубые глаза были похоже на
и никогда не будет четырнадцать. У нее был
звездное небо, на котором то и дело пролетала
талант верности. Но Она им пренебрегала. Часто
задавать
друг-другу
вопросы.
щур
lamentemag #2
замечал в ней что-то наивное, это свойство гения
накрахмаленной рубашке. - Там каждый день
- видеть в человеке обычном - трогательное и
пенная вечеринка и девушкам вход бесплатный.
достойное, и наоборот в признанном - порочное
Без удивления, так словно именно этого и ожидал,
и мещанское. В ней узнавалось земное, через
Йа ответил:
божественное. При этом была она женщиной
- Ааа, понятно. И пошел в свой номер, где
больших страстей, вечно увлекалась и была
меня ждал свежевыжатый фреш из ананаса и
влюблена. Мы как-то гуляли с ней, Она шла мимо
тарелочка инжира с розовым киш-мишом.
домов и показывая на окна, щебетала: «Вот там
Позже, рассуждая с небожителями о пустоте,
я была влюблена, а за тем окном я целовалась».
мы сошлись во мнении, что пустота популярна
Когда мы были вместе, казалось, будто в одно
среди людей как никогда. Пустоту в глазах
и тоже время в небе Солнце и Луна, с громом
научились аккуратно обводить тушью, сочинять
и молниями, жарой и холодом, ливнями и
ей песни, одевать и прощать ей все, даже если
звездами. Йа был счастлив слушать и любоваться
от этого страдает сердце. Быть модным, - значит,
нашей историей. Мои глаза слезились когда она
забывать, выбрасывать, сгорать под децибелами
приходила ко мне на ум, поэтому, среди людей
плотного баса, принимая душ из энергетиков и
предпочитал «блистать» очками.
беспокоится лишь о своей личной пустоте. Рай можно определить как место, которого люди
Она так любила его, что худела по нему.
избегают. Для большинства; Рай - это будущее,
На
встречах
о
которое восхваляют, но куда не спешат. А
его
увлекательной,
жизни,
вечеринка - это сегодняшнее, гарантирующие
криво пересказывала его шутки и носила его
удовольствие и приключения. Тем более, что
фотографию в телефоне. Между половиной
девочекам-то, вход бесплатный.
с
подругами как
ей
рассказывала казалось,
одиннадцатого и полуночью, он писал ей в интернете как скучает и устает на работе. Она жалела его и слала ему романтическую музыку на английском языке. Пускай такое, но это проявление заботы давало ей чувство важности. Ее мир внутри был лабиринтом иллюзий, а все что происходило вокруг, походило на игру ожиданий. Она понимала это и поэтому часто ходила в душ. Ей хотелось смыть ожидания с тела. Казалось у нее это даже получалось, но стоило воде высохнуть как мысли о возможном, о вероятном, облапливали ее как комары. Однажды, он предложил пожить вместе. - Надеюсь у Тебя мало вещей. Написал он. Потому что встречаю Тебя без мебели. Йа был в Раю вчера. Видел там бассейны. Они стояли с соленой водой и подсветкой, ожидая гостей. Там была куча свободных номеров и доброжелательный
персонал
улыбающийся
при каждой встрече. Пустые коридоры покрытые виноградниками. Одинокие лежаки у бассейнов натолкнули на вопрос: - А где же все? - Веселятся в клубе «Пещера», в подвале. Сказал появившийся из неоткуда за спиной ангел в 2# gametnemal
рущ
дарья растворить санкт-петербург
это хроника меня, законсервированные мысли и эмоции, которые однажды вырвались наружу.
растворить
lamentemag #2
Я
не помню, когда я написала первое стихотворение, это было в далеком детстве. Был период, когда писала исключительно для себя. Со временем пришло понимание, что мои стихотворения могут быть нужны кому-то. Да это и не стихотворения даже, в настоящем смысле слова. Это хроника меня, законсервированные мысли и эмоции, которые однажды вырвались наружу. То, что я пишу - сумбурно. Я не исправляю сиюминутные мысли почти никогда. Считаю, что в первозданном виде это всегда несёт с собой больше смысла. Терпеть не могу строго выверенные по рифме и ритму стихотворения, это так скучно, это мёртво и никому не нужно. Новая поэзия должна быть другой. Свободной. Я хочу идти в этом направлении. Открывать новое, оставаясь при этом собой. Получается у меня или нет - решать не мне. Мне регулярно приходят благодарности от читателей, и это приятно. Но в то же время я сталкиваюсь с массой негатива. Думаю, что эти две стороны одной медали одинаково важны. Благодарности дают повод жить и творить. Негатив часто поднимает настроение, как это ни парадоксально. И, в качестве заключения, хочется пожелать людям однажды потерять свои границы. Не те, которые делают человека человеком, а те, которые превращают человека в копилку комплексов и стереотипов.
2# gametnemal
ьтировтсар
сколько до дома? две или три версты, знать бы где дом – было бы легче. память, быть может, лечит, как и произнесенные за общим столом тосты, но лично меня она убивает. водит за нос и резко по краю, отводит от тех, кто со мной, и приводит меня домой. я научилась выбрасывать трап, если внутри не останется места. верю, что тот истинно слаб, кому некуда деться. у меня есть пристанище – память жил, мой палач и моя могила. я почти ничего, к сожалению, не забыла из того, что внутри или возле души. сколько до дома? две или три версты. две или три новых дозы боли. слушать свои старые плейлисты всё равно что ходить по минному полю. __ p.s. и даже еще опаснее.
растворить
lamentemag #2
ты теряешь посылки, которые не дошли, ты теряешь людей. они стали совсем другими. и пытаешься вспомнить какое-то звонкое имя, от звучанья которого что-то внутри болит, только это не отравление и даже не аппендицит. это вовсе не значит, что ты сразу ринешься в бой, мол, пора побеждать. знаешь, с детства нам это твердили: если что-то твоё, то навеки уже с тобой что за глупость, ну что за детсад, что за игры в электромобили. и дорога прямейшая в ад. ты по-прежнему часто теряешь ключи, это сразу легко обнаружить, дойдя до дома. ты по-прежнему часто в ответ на «люблю» молчишь, это каждому из нелюбивших, пожалуй, знакомо. и какая при этом внутри озорная истома, как ты внутренне не кричишь. ты теряешь себя по кусочкам, как пару монет, это сложно заметить, и вон – кошелёк ещё полон. только позже одарит судьба уколом: тебя больше нет. слышишь, тебя в этих списках нет. тебя в подлинных списках ныне живущих нет.
2# gametnemal
ьтировтсар
в душах чужих продолжаешь скитаться с жаждой наживы, времени много, вон оно капает на паркет. это как будто бы воспоминания целы и живы, а ты, если честно, - уже практически нет.
растворить
lamentemag #2
всё, что хочешь, делай - бывшим звони, кури, пей проклятую водку, дерзи и чеши манту, да только, прошу тебя, в мысли себе не бери эти странные фразы, что он полюбил не ту. догрызи свои ногти на завтрак, обед и у, пререкайся со взрослыми, ночью гуляй и пой, но не верь этим слухам, пошли же к чертям молву, он уже не вернется и точно не будет твой. эти злые надежды тебя растоптали в пыль, ну а ты добровольно сдалась уже на расстрел. различай же, мой ангел, где сказка, фальшивка, быль, умей различать, кто ложен, кто важен, кто смел. всё, что хочешь, делай – бывшим звони, кури, не плати за проезд в трамвае, катастрофично худей, хуже уже не будет. боль умножай на три, только не поддавайся сказкам плохих людей.
2# gametnemal
ьтировтсар
мурасанова серова мокраусова новокузнецк
natural beauty
Дарья Мурасанова - фото Даша Серова - образ Яна Мокраусова - макияж, прическа
мурасанова - серова - мокраусова
lamentemag #2
2# gametnemal
авосуарком - аворес - авонасарум
Дарья Мурасанова - фото Даша Серова - образ Яна Мокраусова - макияж, прическа
мурасанова - серова - мокраусова
lamentemag #2
2# gametnemal
авосуарком - аворес - авонасарум
Дарья Мурасанова - фото Даша Серова - образ Яна Мокраусова - макияж, прическа
мурасанова - серова - мокраусова
lamentemag #2
2# gametnemal
авосуарком - аворес - авонасарум
илья вердиев томск
Заходило Д
оев последний кусок и допив последний глоток, Станислав Петрович встал из-за стола, одним прикосновением поблагодарил бабку и прошел в зал. Там уже давно сидел его внук, который расправился с ужином самым первым и смотрел старый телевизор. Вообще, он всегда ел быстро, чему шуточно не переставали удивляться его бабушка с дедушкой. Но куда пропадали все съеденные им тарелки борщей, им было непонятно – мальчик оставался худеньким, как ни корми. Станислав Петрович грузно сел рядом с внуком на диван и сказал: - Добрый вечер. Рядом с вами свободно? Двенадцатилетний Миша не понимал дедушкиного юмора, поэтому просто улыбнулся. - Дед, когда мы пойдем домой? - Очень скоро. Только вот жирок надо нагнать. Миша искоса посмотрел на дедушкино выпуклое пузо, потом на свои ребра. Как всегда после бабушкиного ужина его желудок казался ему набитым мешком, который было трудно нести все время с собой, так что он был не против подождать, пока все это не уляжется. Убрав со стола, бабушка как всегда уселась за книгу – как часто говорил Станислав Петрович, от пищи плотской к пище духовной. Сам он читать не любил и просто смотрел телевизор с внуком, но своих предпочтений у него не было. Примерно через полчаса дед с внуком вместе решили, что жирок достаточно набежал, а съеденное улеглось, и начали собираться. Миша собрался быстро и терпеливо ждал деда у двери. Бабушка пошла в свою спальню и, вернувшись оттуда, дала Мише упаковку пастельных красок. - Возьми, Мишенька, от бабки подарок, - сказала она. – Ты же любишь рисовать. И
солнце смотри, чтобы учился хорошо. - Спасибо. Теснясь в узком коридоре, бабушка поцеловала внука, ласково помахала своему мужу рукой и закрыла за «мужиками» дверь. Через минуту она стояла у окна и провожала их взглядом. Когда Миша обернулся и помахал бабушке рукой, она устало улыбнулась и начала ждать следующего дня – когда вернется Станислав Петрович. Как обычно Миша шел быстро и не замечал, что то и дело оставлял дедушку на шаг-полтора позади. - Погоди, не беги так, - останавливал его Станислав Петрович. Миша замедлял шаг, но когда рассказывал что-то дедушке, или о чем-то задумывался, снова неосознанно ускорялся и шел впереди. Путь от дома до остановки был довольно коротким, но пройдя его, Станислав Петрович все-таки успел порядочно устать и даже почувствовал тревожную боль в груди. Миша остановился, чтобы подождать деда. Несколько последних шагов до крытой автобусной остановки утомили Станислава Петровича окончательно, да так, что ему пришлось прижать руку к груди и опереться о железную стенку остановки. Миша испугался. - Дед, тебе плохо? - Да. Раньше Миша никогда не видел, чтобы деду было плохо, ведь он всегда ходил бодро, иногда даже потихоньку бегал, когда была необходимость. Но вспомнился тот случай, когда дедушка с бабушкой жили еще в деревне, а Миша гостил у них летом. В тот день Станислав Петрович вдруг упал посреди огорода. Но он не потерял сознание, это не был инсульт, видимо, что-то случилось со спиной. Тогда Миша был еще меньше и даже не успел испугаться – ничего не понял и просто удивился. Он подбежал к дедушке,
вердиев
lamentemag #2
а тот попросил его принести швабру. Миша сделал это как можно быстрее, потому что любил своего деда, хотя вряд ли когда-нибудь это ему говорил. С помощью швабры и внука Станислав Петрович доковылял до избы, где бабушка готовила ужин. Увидев с трудом передвигающегося деда, она не подала виду и, уложив его на диван, сделала ему массаж. Пролежав так несколько дней, дед как ни в чем не бывало, встал на ноги и продолжил вести хозяйство. Вот и все, что знал Миша о здоровье своего дедушки до этого дня. Сначала Миша и не знал, что делать. Не каждый день он прогуливался с человеком, которому внезапно становилось нехорошо, да так, что сложно стоять. Его сердце бешено забилось, он начал оглядываться по сторонам, в поисках того, кто, быть может, подскажет, что делать. Но все люди проходили мимо, лишь мельком оглядывая старика и маленького мальчика. Станислав Петрович по-прежнему стоял, опершись о стенку остановки, его глаза мучительно закрылись, ладонь легла на сердце. - Может, позвать кого-то на помощь? – наконец спросил Миша. - Да, позови… - еле слышно согласился дедушка. Мальчик снова начал оглядываться по сторонам – людей было много, но ни одного, кто бы решился остановиться. - Помогите, - говорил Миша, ни к кому отдельно не обращаясь. Наверное, он звал тех, кто отзовется, как бы нелепо это ни звучало. Ему было немного стыдно просить о помощи посреди улицы, поэтому звал тихо, но он не знал другого способа помочь дедушке. – Помогите, моему дедушке плохо…Ему плохо. – Миша звал и одновременно показывал на дедушку, будто подтверждая, что не врет. Все его прекрасно слышали, но знали, что вот-вот появятся люди, которые действительно предложат свою помощь. Но Миша продолжал звать. И вот к ним подошла одна женщина средних лет с сумкой в руке. - Что случилось? - Дедушке плохо, - в очередной раз повторил Миша. - Что с вами? – женщина подошла к Станиславу Петровичу, тронув его за плечо. - Сердце, - слабо выговорил Станислав Петрович. - У вас таблетки, может, какие-нибудь есть? Лекарства? - Да, таблетки… - вспомнил дедушка. Он достал из внутреннего кармана пиджака (а он был одет в свой старый костюм)
2# gametnemal
веидрев
какие-то таблетки, дрожащими руками вытащил одну и положил в рот. Миша почему-то подумал, что меньше чем через минуту все будет в порядке, дедушка почувствует себя лучше, и они поедут домой. Но этого не произошло. Вместо того чтобы выпрямиться и улыбнуться внуку, Станислав Петрович совсем ослаб. Миша и подошедшая женщина держали его за руки. Дед закрыл глаза и начал медленно оседать на землю. Когда колени дедушки коснулись голой пыльной земли, Миша испугался еще больше и начал звать на помощь громче. К ним подошел милиционер, который, видимо, закончив рабочий день, шел на остановку, чтобы отправиться домой. Он не представился и не приложил руку к фуражке, а просто спросил, что случилось. Миша ничего не ответил и молодой милиционер совсем растерялся. Не отрывая взгляд от дедушки, Миша попросил милиционера: - Вызовите скорую, ему плохо... – Он хотел сказать еще что-нибудь, но не мог. - Да-да… Милиционер отправился звонить. Пока ждали возвращения милиционера, Станислав Петрович потерял сознание. Он безвольно опустился на спину, ноги неуклюже подогнулись, так что Мише пришлось их осторожно выпрямить. Он бережно держал дрожащими руками голову дедушки, чтобы она не коснулась твердой холодной земли. Пастельные краски одиноко лежали рядом. Вернулся растерянный, даже немного испуганный милиционер. - С ним такое бывает? – спросил он у Миши. - Нет…Я ни разу не видел. Раньше все было нормально. - Ну, я скорую вызвал. Подождем пару минут, она приедет. Вообще-то станция скорой помощи здесь недалеко находится, так что ему повезло, можно сказать. Он попытался улыбнуться, но лишь неуклюже раскрыл рот. Женщина с сумкой стояла рядом, наверное, желая помочь, но она не знала как. Она говорила что-то, какие-то пустяки, которые пролетали мимо Мишиных ушей. Сам он сидел на коленях и украдкой смотрел по сторонам: вокруг было много людей, все-таки остановка – людное место даже для такого маленького города, поэтому он был уверен, что его и лежащего на земле старика видели все. Иногда Миша поднимал взгляд на небо, припоминая короткую молитву, которой его когда-то учила сестра, и шевелил губами, в надежде, что это сработает. Намного чаще он смотрел на дорогу, ожидая кареты скорой помощи. Но помощь
не торопилась. Прошло уже минут десять. Миша боялся, что ничего не сможет сделать, чтобы помочь дедушке, а время шло все медленнее. В его мозгу лихорадочно проносилось все, что он знал о первой помощи – как в каких-то фильмах врачи делали массаж сердца больного, или проверяли его пульс на шее, или что-то еще…Но все это казалось ему таким бесполезным, что он перестал об этом думать. Единственное, что его волновало – это когда приедет скорая помощь, и что он скажет бабушке… Все вокруг казалось незнакомым, ненастоящим. Хоть он и был на этой остановке много раз, но ему казалось, что он пришел сюда впервые. И его дедушка – лежал, будто спал, умиротворенно, спокойно. Под его массивными веками двигались зрачки. Может быть, ему что-то снилось. Миша боялся думать о том, что видел Станислав Петрович в своем сне и кто с ним там разговаривал. Изо рта деда лениво потекла струйка слюны. Наконец приехала скорая с надписью «Реанимация» и сломанной мигалкой. - Прошло целых двадцать минут, - покачала головой женщина с сумкой. – Быстро же они. И, главное, находятся в пяти минутах ходьбы. Миша не знал, что на это сказать. Он с надеждой смотрел на двух молодых девушек, которые вышли из машины. Он очень хотел, чтобы они моментально помогли дедушке, чтобы он встал, улыбнулся и они поехали бы домой, там попили бы чай и больше никогда не вспоминали о том, что случилось. Бабушке можно будет не говорить… Тем временем девушка постарше осматривала Станислава Петровича. Она проверила его зрачки, раскрыв веки, открыла его рот, сказала, чтобы Миша повернул его голову в сторону. Миша очень волновался, боясь повредить шею деда. Переговариваясь о чем-то (Миша, конечно же, не понимал их разговора), девушки в белых халатах достали из кареты скорой помощи какое-то приспособление для искусственного дыхания – что-то наподобие резинового овального шара с трубкой на конце. Эту трубку одна из девушек вставила в рот Станислава Петровича и начала периодически сжимать резиновый овал с воздухом, пытаясь вернуть дыхание старику. Миша зачем-то внимательно рассматривал это приспособление, пальцы девушки с раскрашенными ногтями, ее руки, лицо, глаза, мимику. Хотя в это время он не думал ни о чем, кроме того, что его дедушка сейчас снова начнет дышать и разговаривать. У
него даже и мысли не было, что он сейчас не откроет глаза. Затем кто-то из девушек начал делать Станиславу Петровичу массаж сердца, с силой давя на его грудь. Но и это, наверное, не помогло. Миша продолжал осторожно держать голову деда, а пастель по-прежнему лежала на земле. Мальчик взглянул на небо – серое. Миша не помнил, как ему сообщили, что его дедушка умер. Он даже и не знал, что сказать на это. Женщины с сумкой и милиционера не было рядом. Девушки подозвали Мишу к машине скорой помощи. Он неуклюже встал, прошел к машине. Голова его была пуста. Перед его глазами стояло лицо бабушки. - Фамилия, имя, отчество? - Мое? - Нет. Миша вдруг понял, что он не знал отчества своего деда и был не уверен, что знал, как правильно пишется его фамилия. Он просто всегда звал его – дед, изредка – дедушка. Бабушка почему-то звала его также, только изредка – по имени. Адреса точного он тоже не знал, мог только показать дорогу, но это им не понадобилось. Сколько лет? Наверное, больше шестидесяти, но меньше шестидесяти пяти. Оказывается, Миша очень плохо знал своего деда. Он знал только, что дедушка любил смотреть телевизор. Что он любит выпить, но бабушка ему запрещает. Что раньше он курил, но потом бросил ради внуков. Что он закончил шесть деревенских классов. Что он любил поспать после обеда. Что раньше он работал трактористом. И все, кажется. - Твой дедушка? – спросил водитель. - Да, - тихо ответил Миша. - И бабушка есть? - Есть. - А мать с отцом где твои? - Нет, - отвечал Миша, смотря в листок, в который девушка в халате записывала что-то. – То есть, нету их совсем. - Ах вон оно что…Выходит, у тебя только дед с бабкой? - Нет. Еще сестра старшая. Она скоро приедет. - Учится, что ли? - Да. - Все понятно. Жалко, конечно. Дед-то молодой еще. Ну ладно, ты иди, говори бабке. Миша послушно развернулся и, подняв с земли пастель, пошел обратно. На протяжении всей дороги его глаза почему-то смотрели в землю, а когда он поднимал взгляд, ему казалось, что все прохожие его рассматри-
вердиев
lamentemag #2
вают. Наверное, у него было что-то с лицом, если он привлекал столько внимания. Может быть, он был чересчур бледен, или уголки рта слишком сильно устремились вниз, хоть он и не думал плакать. Вообще, он даже не чувствовал ни кома в горле, ни каких-то других признаков приближения слез. Он не чувствовал горя, которое должен был чувствовать при смерти близкого человека, особенно если это произошло на его собственных руках, и он до странного хорошо понимал это. Раз за разом он слышал в своей голове слово «Умер», и прекрасно понимал его значение в эту минуту, однако он не чувствовал ничего, кроме оцепенения. Он лишь переживал и думал о том, как сказать об этом бабушке, чтобы не слишком сильно шокировать ее. Хотя как можно не шокировать новостью, что самый близкий человек, с которым она прожила большую часть своей жизни, умер? Тут верных слов не подберешь. И как сказать: сразу, или подготовить? Готовь, не готовь, но сказать-то придется, и это самое сложное. А вдруг бабушка, узнав о случившемся, сама почувствует себя плохо? Миша представил себе, как прямо в прихожей его бабушку схватит какой-нибудь сердечный приступ или даже инфаркт, хотя сам он между ними большой разницы не видел. В любом случае, будет прескверно, если, узнав о внезапной смерти своего мужа, бабушка сляжет в больницу. Миша не хотел больше думать об этом и о том, что может случиться с его бабушкой, когда он вернется к ней с новостью, но какой-то голос на задворках его мыслей ясно сказал: «И бабушка тоже умрет». Как глупо и странно. Миша со всех сил гнал от себя эти мысли, но это удалось ему лишь когда он постучал в дверь. - Забыли что-то, - послышался из-за двери бабушкин голос. Тяжелой поступью она поспешила открывать. Миша сосредоточенно смотрел в пол, пытаясь совладать с мыслями. Бабушка открыла. Увидев одного внука, она, видимо, удивилась, и даже насторожилась. - Что такое? Войдя в прихожую, Миша как можно более ровным голосом начал: - Бабушка, мы с дедом шли на остановку, все было нормально, - пока он говорил это, лицо бедной старушки как-то странно отекало вниз, приобретая горестное выражение. – Но когда мы дошли до остановки, ему стало плохо. Мы вызвали «скорую», они приехали, но ничего не смогли сделать. И он умер. - Как!.. – воскликнула бабушка, как-то нелепо подпрыгнув на месте. Ее голос был на грани плача и истерики. – Мишенька, ну как
2# gametnemal
веидрев
же так?.. Что же это такое! Почти рыдая, она приблизилась к внуку, обняла его, сильно прижав к себе. Миша утешительно приобнял бабушку, но не смог ничего вымолвить. - А как же… - лепетала она. – Где он теперь? Куда-то повезли его? Мальчик вспомнил, что, когда он уходил, его дед все также лежал на земле, и его не затаскивали внутрь машины. - Не знаю. - Что же теперь делать?.. Мише было больно смотреть на лицо бабушки, искаженное мученической гримасой. Она была совсем не похожа на себя. - Надо позвонить…позвонить. Но у бабушки с дедушкой не было телефона – за три года городской жизни они так и не провели его. Поэтому бабушка засобиралась к каким-то знакомым, жившим поблизости. Она была готова идти на удивление быстро, и, закрыв дверь, они вместе вышли из дома. Миша еще не видел, чтобы его бабушка шла так быстро. Она вся была грузная, полная, поэтому ей было трудно бежать, но она шагала, как только могла. По пути она сильно сжимала руку своего внука, лихорадочно и практически вслух думала о чем-то, жонглируя вставной челюстью во рту. Иногда она издавала еле слышные всхлипы. Идти оказалось недалеко – бабушка повела Мишу в соседний двор в один из четырех пятиэтажных домов, стоявших квадратом. Поднявшись на третий этаж, бабушка принялась ладонью громко и беспорядочно стучать в зеленую железную дверь. Но никто не открывал. - Где же они… Она постучала еще с пару минут, но потом сдалась. - Нету дома, - зачем-то подытожил Миша. Он мучился от того, что совсем ничего не мог сказать своей бабушке. Она вдруг развернулась и спустилась по лестнице вниз, а, выйдя из подъезда, направилась обратно в свой дом. Миша не спрашивал, куда она идет, он только хотел, чтобы там ей открыли. Они зашли в подъезд, где жила бабушка, и начали подниматься по лестнице. Подъем оказался очень тяжелым, старушка тяжело дышала, но не останавливалась. Миша хотел было посоветовать ей отдохнуть, но не посмел. Поднявшись на последний пятый этаж, бабушка снова принялась стучать в какую-то дверь. Через полминуты ей неторопливо открыл старик, которого Миша неоднократно видел сидящим на скамейке вместе со
всеми пенсионерами. - Здравствуйте, Коля, - сдерживая плач, сказала бабушка. - Здравствуй, - кивнул старик, удивленно рассматривая испуганное лицо и взлохмаченные волосы бабушки. – Что случилось? - Можно позвонить, пожалуйста? - Да, конечно, проходите. Он освободил дверной проход, и Миша с бабушкой прошли в квартиру, пахнувшую старостью. В прихожей их встречал трельяж, и Миша успел заметить, как бабушка напугалась собственного отражения. Пройдя в маленький, скромно обставленный ветхой мебелью зал, они увидели маленькую худенькую старушку, которая глубоко сидела в сером кресле. - Здравствуйте, Василиса, - дрожащим голосом сказала бабушка. - Здравствуй, Маша, - отвечала старушка в кресле. – Ты в гости? - Нет. Тем временем в зал тихо, с трудом передвигая ногами, зашел хозяин квартиры. - Что-то случилось у вас? – осторожно осведомился он. - Можно позвонить? – с надеждой взглянула бабушка на красный телефон, стоявший на советском журнальном столике. - Да, конечно. Ты скажи, что стряслось-то? - Дед мой умер. Она еле сдержала слезы и закрыла рот морщинистой рукой. Миша подумал, что мог бы обнять ее для утешения, но не сдвинулся с места. - Как?.. – глаза старушки в кресле округлились. – Только ведь сегодня сидел он с нами на лавке. Здоров был вроде… - Так вот, - кивнула бабушка. – Только что кормила его ужином, съел все. Ничего не сказал даже, чувствует себя плохо али чего… Пошел он Мишеньку провожать до дома… Рукой даже не махнул на прощание. Так и пошел молча. А вот Мишенька приходит через полчаса: «Баба, баба, деда умер». И все!... И что делать, не знаю. - Быть того не может, - качала головой старушка. – И ведь молодой еще. - Так вот, - повторила бабушка. - Сколько ему было, Маша? - Шестьдесят два. - Вот видишь, - говорила старуха своему мужу, который в недоумении стоял у стены, не решаясь сесть из-за неловкой сцены. – Что творится-то. Ой, боже ж ты мой, и нам туда же скоро. - Не говори, - согласилась бабушка. - А кому ты звонить собралась? - Я не знаю, - вдруг растерялась она. –
Танькин номер телефонный все равно не знаю, а больше звонить-то и некому… А, вспомнила! – и ее лицо снова исказилось горем. – Хотела ж я позвонить, куда его увезли… – Она повернулась к Мише. – Мишенька, куда его увезли? Но Миша не видел, чтобы деда увозили куда-то, он только вспомнил, что на карете скорой помощи, которая приехала, было написано «Реанимация» - Может, в реанимацию? - Как в реанимацию? – удивилась старушка в кресле. – Он же умер. В морг, наверное. Бабушка снова удержала приступ слез. - Надо позвонить в морг. Скажи их телефон… Старушка в кресле взяла со столика телефонный справочник и начала сосредоточенно искать нужный номер. Слишком медленно. Бабушка нервно смотрела, как страницы с шелестом переворачиваются, и продолжала вертеть вставной челюстью во рту, наверное, чтобы успокоиться. - Кажется, нашла. Старушка костлявыми пальцами, обернутыми в морщинистую кожу, набрала номер. Бабушка приложила трубку к уху, еле заметно мотая головой вправо-влево. На том конце подняли трубку. - Здравствуйте… - начала было бабушка, но, видимо, не знала, как продолжить. Каждое слово, выходившее из ее уст, превращалось в крохотные отрывки какой-то жалостливой песни, губы ее дрожали. Старик, все это время стоявший в стороне, взял телефон из ее рук. - Здравствуйте. Нам нужно узнать, привозили вам в недавнее время пожилого мужчину?.. Станислав. Фамилия? – обратился он к бабушке. Она назвала, он повторил. – Нет? Спасибо. – Он положил трубку. – Не привозили. - Может, в другой позвонить? – с мольбой в голосе и глазах спросила бабушка. - Какой? У нас на весь город один морг. - Бабушка, мне домой надо, - вдруг сказал Миша. - Домой? Зачем? – удивилась та. - Скоро сестра приедет, а меня дома нет, она будет волноваться. - Да, Таня сегодня приедет… Оставайся здесь, - просила его бабушка. - Я не могу. Меня не будет дома, и она подумает, что что-то не так. - Я не выдержу одна, Мишенька, - бабушка сложила ладони вместе, и стало похоже, будто она обращалась к внуку с молитвой. - Мне надо домой, - зачем-то повторил Миша. Ему казалось, что он непременно
вердиев
lamentemag #2
должен приехать домой. - Ну хорошо…Я позвоню Пете, брату Стаса. Помнишь деда Петю? - Да. Позвони ему, он приедет. Миша обулся и вышел из квартиры. Когда он спускался, сверху донесся совсем ослабевший бабушкин голос: - Миша! Он остановился и взглянул наверх – через пролеты и перила на него смотрела бабушка. - Останься здесь, пожалуйста. - Нет, мне надо ехать домой, - продолжал возражать он. – Таня ведь приедет, а меня не будет дома. - Если тебя не будет дома, она подумает, что ты остался у нас…у меня, и сразу же приедет. - Надо ехать. Он побежал вниз по ступеням. По пути до остановки он задумался: зачем ему все-таки нужно срочно поехать домой? Он почему-то считал необходимым быть дома, когда приедет сестра. Может быть, чтобы сообщить ей о том, что случилось? Или он боялся, что если она приедет, а его не будет дома, то она заподозрит что-нибудь неладное? Но ведь и так все было не в порядке. В любом случае, он сильно стремился домой. Приближаясь к остановке (той же самой) он увидел то, чего не ожидал совсем, и что его сильно поразило. Его дедушка Станислав Петрович все еще лежал на голой земле, но уже не там, где упал, а немного дальше от дороги, однако его по-прежнему видели все, кто проходил мимо. Рядом стояла милицейская машина, в которой молчаливо и бездейственно сидели двое в погонах. Они и не думали даже положить его в кузов машины, или подстелить что-то. Кареты «Скорой помощи» не было. Никто не обращал внимания на посиневшее тело старика. Мише не смог на это смотреть и прошел мимо. Он стоял в ожидании троллейбуса и твердил себе: «Ты должен сделать что-нибудь. Сказать им, чтобы они положили его в машину, или вызвали, кого надо. Я ведь не знаю, кого нужно вызывать, а они должны знать. Так нельзя, чтобы он просто лежал здесь. Он ведь не пьяница и не бездомный, он прилично одет. Они должны сделать что-то, а не просто курить». Но он так ничего и не предпринял. Сел в подъехавший троллейбус и отправился домой. Будто и не знал вовсе человека, который лежал там в пыли. Будто не его он называл «дедом» всю свою небольшую сознательную жизнь. Будто не этот человек терпеливо, осторожно и безуспешно учил его кататься
2# gametnemal
веидрев
на велосипеде. Отъехав на некоторое расстояние, откуда не видно было той несчастной остановки, он вдруг заметил у себя в руках пастельные краски. Он вцепился в них, как дурачок и не выпускал пока не покинул троллейбус. Придя домой, Миша положил краски на стол, взял ручку, вырвал из тетради листок и сел за стол. Ему в голову пришло написать сестре записку, в которой он сообщит о случившемся. Она приедет ночью, когда он будет спать, поэтому ничего не узнает. Он почему-то считал, что она должна узнать об этом сразу. А может, он не сможет сказать ей об этом вслух и лучше написать. Бумага все стерпит. Через десять минут записка была закончена. Миша не решался ее перечитать. Он включил телевизор и сел в кресло. Пару раз он смеялся над какой-то глупой комедией, но его беспокоила мысль: правильно ли он сделал? В конце концов, он резко встал, смял записку и бросил ее в ведро. А если сестра придет и случайно заметит странную бумажку в мусорном ведре? Конечно, она никогда не копалась в мусоре, но он все-таки чего-то боялся. Достав глупую записку, он разорвал ее на мелкие части, бросил в ведро, а сверху положил какой-то другой мусор. Так она точно ничего не заметит. Когда Миша вышел на балкон, в его глаза ударил яркий свет заката. Некоторое время он наблюдал за ним, а потом прошел в зал, вынес на балкон стул, взял специальную бумагу и пастель. Он начал рисовать закат. Так его голову не наполняли неприятные мысли и его сердце наконец-то начало биться ровнее. Однако стук сердца снова ускорился, когда он услышал тревожный звонок в дверь, от которого даже вздрогнул. Миша убрал бумагу с рисунком на стол, накрыл папкой. Он подошел к двери и спросил: - Кто там? - Дед Петя. Миша торопливо открыл дверь. С порога на него смотрел брат Станислава Петровича. - Здрасьте, - сказал Миша. - Здравствуй. Он зашел в прихожую и осторожно спросил: - Ты один? - Да. Сестра еще не приехала. - Что делаешь тут? - Рисую. - Молодец. Поехали со мной к бабушке. Нечего тебе тут одному делать. Миша быстро собрался и через пару ми-
нут они уже ехали в старой машине. Фары освещали улицы, которые тонули в сумерках. Миша задумчиво смотрел в окно, разглядывая дома, вывески, людей. Конечно, они ни о чем не знали. Мальчик вдруг почувствовал, что он почему-то далек от всего этого, внешнего. Тревога сковывала его грудь, отчего дышать стало немного труднее, а голос был приглушенным. Доехали они быстро. Дома их ждала не только бабушка, но и тетя Миши – Ирина. Когда он зашел в квартиру, боясь смотреть в глаза бабушки, тетя Ира обняла его. - Как ты? – спросила она сквозь слезы. - Нормально, - странным деревянным голосом ответил Миша. - Проходи в спальню. Сейчас будем ложиться спать. Миша прошел в спальню, где бабушка стелила для него постель. Закончив, она подошла к нему: - Скажи, Миша, ты, когда ехал домой, садился на той же остановке? Он сначала не понял, зачем она это спрашивала, и ответил: - Да. - И ты видел, как твой дедушка лежал на голой земле? И прошел мимо? Миша не знал, что сказать. - Я ведь тоже была там. Я пошла и увидела, как он лежит. Подбежала и грохнулась на колени рядом с ним… А ты прошел мимо? В спальню зашла Ирина. - Мам, не надо. - Почему не надо? - Иди спать, мама. Мы тоже будем ложиться. Бабушка вышла, вытирая слезы. Миша разделся и лег в постель. Через минуту Ирина легла рядом с ним. - Можно я обниму тебя? - Да. Ее рука легла на него. - Жалко дедушку, правда? – спросила она. - Да, - тихо ответил Миша. - Он был очень хороший, правда? Добрый был, веселый. - Да. - Спи, Миша, спи. Спокойной ночи. - Спокойной ночи. И он уснул быстро и крепко.
вердиев
lamentemag #2
дима ребус москва
дима мелькал весь номер, но до сих пор, так и не был нормально представлен.
2# gametnemal
субер
ребус
lamentemag #2
2# gametnemal
субер
ребус
lamentemag #2
2# gametnemal
субер
вадим майданов новокузнецк
От отчаянья через отвагу к ярости ив полёт! В небо, чтобы остаться, никто не возьмёт: и самолёт упадёт, даже ласточка сгинет. В этом будет не в силах удостовериться Гиннес, чтоб занести достиженье свободы в книгу, точно измерив скорость и высоту, и время. Только ты. Только ты не сгоришь, не остынешь. Не обвиняя, не празднуя, в самой пустой пустыне взмоешь наверх,
ни следа, не оставив, ни сына. Лишь капельку пота впитают крупицы песка, сохранив ДНК пилота, белое солнце пустыни её переплавит. Через 312 лет мальчик Слава найдёт бледно-жёлтый камешек-минерал, подумает, что это «янтарь», что кто-то его потерял. Держа на ладони, увидит, что сам над землёй завис высоко-высоко и боится упасть. Упадёт...
майданов
lamentemag #2
В детстве спросил маму с папой, когда у него день рожденья, мама и папа ответили, когда снег приходит, с тех пор празднует или скорее встречает д.р. на первом снегу. Дата смерти неизвестна. Учится на режиссёра любительских театров в доблестном КемГУКИ. Поскольку, по призванию любитель, очень рад этому факту. Участник недавних совещаний молодых литераторов в г. Каменск-Уральске и в г. Барнауле, где слушал умных дядек и тётек и порой невпопад выкрикивал своё мнение. В качестве направления, которого он придерживается можно назвать разве что наивизм или какой-нибудь неофутуризм. Сам по себе человек наивный, и этим активно пользующийся, но чувствительный, хоть и не всегда проявляющий это. Часть таких проявлений - стихи, которыми вы имеете возможность полюбоваться, как фотографиями.
2# gametnemal
вонадйам
Вечер похожий на утро перед отъездом. Ветер прохожий. Ясно и тихо, и нету ни собаки, ни одного человека трамваи, своей пустотою схожие со словами, ползут затяжным караваном, наверно, далеко, так целенаправленно, движутся, кажется, ёлка сдвинется с места в том же святом направленьи. Да, нет,
осталась на месте, ведомая ленью. Ты же просто гуляешь без шапки. Сам вечер такой, что уезжай и забудь этот город, тебя не заметят и не спросят куда направляешься в гости, на почту. Но ты остаёшься в плену городских изометрий. У тебя тут дела и особая миссия, как же ты всё это бросишь, оставив
жертвою лажи. Ты вернёшься домой, значит завтра проснёшься, увидишь, что трамваи полны пустотелами трезвого вида, что трамваи идут всё по тем же рельсам-дорогам и развозят людей по делам, сберегая их ноги от излишних шагов (напряженья). Увидишь, что ёлка исчезла с прежнего места, исчезла и только.
майданов
lamentemag #2
У тебя тут дела и особая миссия
саша unisex санкт-петербург
unisex
lamentemag #2
2# gametnemal
xesinu
unisex
lamentemag #2
Сашаудивительный пример того, как художник (в самом полном смысле этого слова) берется за тату. Читал в интернетах, что ее просили скорпиона делать (или вроде того), она отказалась. И правильно.
2# gametnemal
xesinu
unisex
lamentemag #2
2# gametnemal
xesinu
ваши работы
lamentemag #2
Написать в редакцию
информация обо мне:
мои работы для LaMente:
я отправлю работы в редакцию: дд/мм/гг
2# gametnemal
карта LaMente
lamentemag #2
2# gametnemal
Мы читаем и сочиняем стихи не потому, что это красиво. Мы читаем и сочиняем стихи, потому что мы представители человечества, а человечеством движут чувства. Медицина, юриспруденция, бизнес, прикладные науки - все это благородные занятия. И они необходимы, чтобы обеспечивать нам жизнь. Но поэзия, красота, романтика, любовь - это именно то, для чего мы живем. «Общество мертвых поэтов»
lamentemag #2
2# gametnemal