… Нет – я не пишу. Иногда взбредет в башку что-то этакое… Беру перо, бумагу, а дай-ка, думаю, напишу-ка я чего-нибудь… «И тут же в один вечер, кажется, все написал, всех изумил. У меня легкость необыкновенная в мыслях». (Н.В.Гоголь) Нет – я не пишу. В наше время не было ни сотовых телефонов, ни компьютеров, все наше общение состояло из разговоров на кухне, за рюмкой водки под гитару, да еще телефон-автомат. И это было самое дорогое общение. Потому, как, нет ничего приятнее, когда ты видишь глаза своего друга, а лучше подруги. Когда ты можешь с ним поделиться самым дорогим, сокровенным или с яростью отстаивать свои взгляды… С приходом новых средств коммуникации эти прелести жизни постепенно исчезают и на смену им приходят новые в формате СМС, где все быстро, кратко и порой безграмотно. По-моему эпистолярный жанр давно исчез. Никто сегодня не пишет длинных писем, не посылает их по почте (не по электронной). А как приятно открывать запечатанный конверт и затаив дыхание медленно разворачивать, сложенный вчетверо, листок бумаги и потом вихрем, всеми глазами, впиться в него и опять медленно читать, разбирая буквы и слова. Этого удовольствия мы сегодня лишены. А жаль.
Но вернемся к нашим воспоминаниям. Был сентябрь 1967 года. Мы на втором курсе и нас, как обычно, отправляют в колхоз. Но вдруг среди отъезжающих я вижу Вовика Ильина. Он учился курсом старше. Подхожу к нему, спрашиваю: «Ты каким боком тут оказался?» Он отвечает: «Меня отправили к вам, на исправление» - мы дружно захохотали. Он что-то натворил и его послали в колхоз. Дальше жизнь началась совсем другая. Я не могу работать в поле. Это монотонное собирание картошки, когда стоишь в три погибели, да еще на раскоряку, меня убивает. Поэтому я договорился с председателем и устроился трактористом на трактор, который должен собирать с поля готовые мешки и отвозить их в хранилище. Я на тракторе работал На трактОре – дизеле, Ни хрене заработал Фуфайку скомуниздили (Эта частушка, пришла почему-то в голову)
Естественно, что грузчиками у меня были Вова Сизов и Вова Ильин. Так у нас сколотилась передовая бригада. Днем – работа, вечер наш по полной программе. Однажды мы втроем решили вырваться в город, благо колхоз был недалеко. На утро, возвращаясь обратно в колхоз, а он был расположен в двух километрах от автобусной остановки, мы зашли в лес и обалдели. Перед нами были настоящие русские качели. Просто к двум соснам прибита труба, а на ней две веревки и доска. Конечно же, какой же русский… Мы начали качаться с шумом со смехом, и тут вдруг у кого-то из нас возникла мысль написать песню про качели. И пока шли по лесу до нашего колхоза мы придумали песню. Вовки занимались стихами, а я музыкой. Но, как оказалось, на этом наше творчество не закончилось. После возвращения в родные пенаты был объявлен конкурс на песню об училище. Награды были денежные. И мы принялись за дело, хотя и дело-то это заняло у нас не более двух часов. И вот настал вечер в ДРИ на Пушкинской. Он был приурочен посвящению первокурсников. Все пришли мытые, наглаженные, короче при параде. Началась торжественная часть, выступали с напутствием и приветливыми речами: Тамара Павловна, Полежаев, Майя Зиновьевна и др. Когда это все закончилось, начался конкурс. Наш выход, а нас нет. А мы в это время, пока все поздравляли первокурсников, сидели внизу в ресторане и «ужинали»… Быстро вылетели на сцену спели песню про училище, затем про качели и под бурные продолжительные аплодисменты удалились. Итог жюри: за песню про училище первая премия 20 рублей, за песню про качели вторая премия 10 рублей. Получив свои награды, мы пошли продолжать наш ужин, но уже с другим размахом. Кстати сказать, по тем временам это были очень неплохие деньги…