/result by albooka

Лёша Курбатов Графика

Москва

2011

Портреты Для журнала Сноб: Марк Захаров Шарль Де Голль Борис Стругацкий

Для проекта Белые вещи Марлен Дитрих Иосиф Бродский Клинт Иствуд Сергей Довлатов Махатма Ганди Фрида Кало Для агентства Artmusic Афиша концерта ДДТ в Таллине

Иллюстрации

Luna De Monte Carlo 17

Шмуцтитулы к роману Джеймса Джойса «Улисс» 18

Shaking Blues

Whim 20

Париж Для журнала Сноб 24

Об американской поэзии 25

Undecided 1 26

Undecided 2 27

К рассказу Александра Гарроса «Кули-Кули» Для журнала Сноб 28

К рассказу Людмилы Петрушевской «Чарити» Для журнала Сноб 29

К рассказу Александра Гарроса «Кули-Кули» Для журнала Сноб 30

К рассказу Александра Гарроса «Кули-Кули» Для журнала Сноб 31

К рассказу Людмилы Петрушевской «Признание в любви» Для журнала Сноб 34

К рассказу Людмилы Петрушевской «Признание в любви» Для журнала Сноб 35

Иллюстрации к рассказу В. Токаревой «Я надеюсь» Для журнала Сноб 38

К рассказу А. Терехова «Футбол и море» Для журнала Сноб 42

К рассказу А. Терехова «Футбол и море» Для журнала Сноб 43

К отрывку из романа Ю. Арабова «Орлеан» Для журнала Сноб

К рассказу Т. Толстой «На малом огне» Для журнала Сноб 50

К рассказу А. Долецкой «Фирменный шов» Для журнала Сноб 51

К рассказу А. Иличевского «Математик» Для журнала Сноб 56

К рассказу А. Иличевского «Математик» Для журнала Сноб 57

К рассказу Д. Быкова «Прощай, кукушка!» Для журнала Сноб 62

К рассказу А. Матвеевой «Обстоятельство времени» Для журнала Сноб 66

К рассказу А. Матвеевой «Обстоятельство времени» Для журнала Сноб 67

О Джулиане Ассандже Для журнала Сноб 68

О беспорядках в Лондоне Для журнала Сноб 69

События недели Для информационного агентства Lenta.ru

Для сайта snob.ru 72

Интервью

Adme.ru Его работы – это не просто филигранная техника сочетания фотографий, акварели и фотошопа, это тонкая, чувственная эстетика и глубина переживаний, которая есть в каждом, а он ее из нас достает и показывает нам же. Алексей иллюстрирует книги, рисует для Сноба, Ленты.ру. Делает проект «Белые вещи» — постеры, футболки, сумки, кружки со своими картинками. Среди которых есть очень живые портреты замечательных людей, выполненные в особой стилистике. А вот в рекламе он не задействован. Что удивительно с одной стороны, но с другой – очень даже понятно. Работы Леши – живые, страстные и драматичные – никак не вписываются в целлулоидный, кастрированный мир российской рекламы. Леша рассказал AdMe.ru в любимом нами жанре эссе о себе, своей работе, о жизни, о том, что им двигает. Человек, оказалось, многих талантов – рассказал интересно, захватывающе, глубоко и очень мудро. В нашем доме была серия книг «Жизнь замечательных людей». В каждом томе много скучной, сухой бумаги с текстом и чуть-чуть мелованных репродукций. Позже я понял, что этот принцип работает во всем – шоколада меньше, чем начинки, теста больше, чем варенья. Эти вставки с репродукциями я изучил вдоль и поперек. У «Собинова» их было неприлично мало. В «Марате» – сплошь одинаковые мужики в париках. В «Домье» картинок побольше, и все про революцию с гильотинами. Когда таким образом я «прочитал» всю ЖЗЛ, пришлось осваивать журналы. Лет в шесть наткнулся на «Огонек», в котором острые социальные репортажи о пустых прилавках и ГКЧП граничили с постоянной отбивкой между статьями – жуткой полумышью из картины Босха. Она весело тянула лапы, а на спине у нее был какой-то щит с кинжалом – вот, пожалуй, первое творческое потрясение. Все остальное было вторично. Все, о чем сейчас можно вспомнить, вылезло из этой прыгающей за страницу черноглазой твари. Я левша. Вроде бы – ну и что? А ведь это говорит о том, что мне всегда все разрешали. Не отчитывали перед взрослыми, не мешали играть, не переучивали на правшу. Поэтому если я решал, что нужно зарабатывать деньги, а не учиться – я шел на работу, а не в институт. Так не получилось высшего образования. И сейчас этим совсем не горжусь. Иди и учись – правильно говорят почтенные профессионалы. Я себя оправдываю, отвечаю, что рисую с утра до вечера. Один заказ, потом сразу другой, за ним третий. Получается как с борщем на завтрак, обед и ужин... Чем тут гордиться? Разве что тем, что свободный человек все решает сам, даже если эти решения могли бы быть лучше.

Тут надо бы себя спросить – почему ты занимаешься именно этим делом, а не другим? Вообще-то всегда хотелось быть киноведом или поваром. Но потом так получилось, что у тети есть типография, а дома появился компьютер и можно что-то рисовать, первая открытка, первая визитка, яркий мир полиграфии, одно твое движение и тысячи экземпляров. Ты еще вроде как дизайнер печатной продукции, но брат уже принес на работу планшет и кажется, что-то захлопывается – рисуешь в перерывах между работой, потом не работаешь, а рисуешь, потом уже не понимаешь, кто все эти люди с зарезанными тиражами, опечатками на восемнадцатой странице и ночным перевыводом офсетных пленок. Никакой смелости в решении начать рисовать за деньги, конечно, нет. Просто в определенный момент чувствуешь на ногах чужие ботинки, они больше на размер и перепутаны право-лево. Справедливости ради надо сказать, что я не искал приключений. Кажется, даже не встал из-за компьютера. И кажется, не закрыл Photoshop – так в нем и остался. Сейчас, когда моя работа постоянно связана с подбором фотографий, времени на «живые» материалы практически нет. А если хочется отвлечься, то я стараюсь не ввязывать в эту среду компьютер. Последние несколько месяцев экспериментирую с маслом, но оказалось, что для этого нужны какие-то титанические усилия: разводить на палитре все, что нужно, постоянно вытирать кисти, добавлять разбавитель, не измазаться в краске – в общем, серьезное занятие. Когда делаешь свою работу постоянно, перестаешь думать о лице. В том смысле, что невозможно бесконечно рассуждать о кривых зубах, если ты обожаешь петь. Точно также я никогда не думал о фишках, почерке и собственном стиле – просто потому что кайфовал от процесса и хотел делать красиво. Иногда рисуешь что-то свое и, если получается плохо, начинаешь подражать. Можно попробовать сделать как у Брейгеля, но получается гораздо хуже. Рисуешь под Бердсли – не получается. Берешь Муху – появляется надежда, что получится по-другому. Вот это «по-другому» в итоге становится крючком, зацепкой для следующего шага. Тогда я беру акварельную бумагу, кисти пошире и пожесче и начинаю резвиться. Потом сканирую все, что получилось и совмещаю фотографию с краской. Делаю прорисовку или вообще рисую что-то отдельное от фотографий. Сейчас, правда, появилось огромное количество ребят, которые работают по тому же принципу. По-моему, им нечего сказать. Мне не нравится, что у них выходит, и сам я начинаю сомневаться в том, насколько эта техника оправдана. И вот тут, когда начинаются сомнения, нужно разобраться в понятиях. Поставить себя в подходящий угол и смотреть оттуда на все, сознавая, что слабых карт

на руках больше, чем козырей. Во-первых – кто здесь художник, а кто иллюстратор? Что называется графикой, а что затычкой в полосе набора? Кто хочет тебя услышать, а у кого ты стоишь на ноге? Это холодные, неприятные вопросы. Художник – это, безусловно, творец, задающий свои правила. У него свой маршрут и смелость быть другим от начала до конца. Я – не художник. Никакая иллюстрация не может называться графикой, если журнал или книгу после прочтения хочется выбросить на помойку. Я специально рисую долго и тщательно, чтобы было жалко выкинуть. И может быть самое важное – ты всегда жалеешь и любишь то, что рисуешь, а другим это совершенно неинтересно. Поэтому если тебе сказали «круто» – считай, программа максимум выполнена. Человека, который готов сложно формулировать свое переживание нужно расцеловать, накормить и подарить картинку на память. Однажды я подумал, что большое количество людей остаются в офисах, не потому что их работа подразумевает коллектив, а потому что они привыкли быть в составе чего-либо. Группы детского сада, класса школы, группы института и т.д. Начальник – это воспитатель, преподаватель, папа и мама, собирательный образ. Когда чувствуешь, что можно жить без начальника и коллектива – это настоящее прозрение. В этот же период пришлось понять, что вдохновения в работе может не быть. Вообще нужно забыть о таком слове. Каждый день я готовлюсь к долгому разговору с самим собой. Выглядит он примерно так: Ну и как это все скомпоновать? Убери черный. Тогда фигура перевешивает. Повтори контур спины слева. Тогда все нужно переставлять и менять зеленый на фиолетовый. У тебя на все 40 минут. Задача этой беседы одна: сделать что-то цельное, плотное, довести иллюстрацию до того состояния, когда из нее, как из яблока нельзя вытащить косточку, не испортив плод. Вообще интересно наблюдать за тем, как твой организм настраивается на работу. Я никогда не составлял план действий, не думал о распорядке дня. Но вот недавно заметил, что после прочтения текста, который нужно иллюстрировать, сразу иду заниматься каким-то посторонним делом. То есть, когда в голову напихана информация, можно спокойно кататься на велосипеде или готовить обед. Там внутри текст размягчается, перемешивается, взбалтывается и через час-полтора можно получить хороший коктейль. А однажды было так. Я очень люблю клип Simply Red «Sunrise», там все эротично снято: красивая вилла, парни загорают, девушки томятся. И особенно мне нравился кадр с худенькой танцовщицей, которая изгибается под палящим солнцем,

а под ее ногами движется густая тень. Я все думал как это ухватить, где показать. Семь лет не знал как и где, а потом нарисовал картинку «Shaking Blues». С плохим материалом такого не случается – сажусь за стол и понимаю, что информация лежит камнем, рисовать нечего. Тут снова нужно себя разговорить, растолкать, внушить: давай, ну давай, работай, сделай что-нибудь, бестолочь! В общем, такая рабочая обстановка похожа на какой-то занимательный бред. Самое сложное в работе – это новые заказы на фоне регулярных. Их пока не становится меньше и рисовать приходится постоянно. При этом, качество такой работы не должно становится хуже. Когда в этом ритме к тебе обращается новый человек, ты стараешься задать ему несколько уточняющих вопросов, но они только все портят. Ты спрашиваешь о цветах, стилистике, характере работы – сказочном или романтическом, мужском или женском, просишь показать примеры. И человек показывает, забивая последний гвоздь: «Я хочу как в майском номере Сноба!» Дальше уже никого не волнует, что в майском Снобе как-то все совпало, о чем ты тогда думал и чем вдохновлялся – сейчас неясно. Хочется признаться, что от тебя вообще ничего не зависело. Ты только попал под раздачу, повезло. Другими словами, все упирается в страх потерять способность что-либо нарисовать. Я прекрасно понимаю, что завтра может все изменится, и никто с этим ничего не поделает. Сейчас многое рисуется в состоянии легкой придурковатости и самолюбования. И если сама жизнь идет своим чередом, одинаково, как у всех, то ее образ можно сделать каким угодно ярким и впечатляющим. Тут-то и получается, что человек больше занят оберточной бумагой: носит очки, хотя зрение отличное, слушает розовеющий поп-рок, хотя когда-то любил Genesis, пьет лонг-айленд, хотя всегда предпочитал кефир с сахаром. Этот человек целиком занят собой. Если он иллюстратор, то обязательно нарисует что-то милое, ожидаемое, совсем плохо, если просто модное. Сейчас я жду, когда закончатся олени на фоне викторианских обоев и лукэтмишные девочки в кататоническом ступоре. Их не становится меньше, и в этом всеобщем заговоре мне кажется, что поиск новых тем не подогревается. Усердие, трудолюбие, самоедство и тщательный подход – все это про немодных пердунов, которым надо подвинутся или рисовать дешево и быстро. Хотя думаю, что даже если понадобится стиль иллюстраций журнала «Юность» за 1989 год – это тоже будет модой, но не осмысленным подходом. Главное: есть люди, которые могут изменить эту ситуацию. Арт-директоры.

Когда я очень хотел сделать рисование профессией, меня познакомили с одним замечательным дизайнером. Его зовут Андрей Бондаренко. Он тогда посмотрел хлипкое портфолио, обаятельно заикаясь, порассуждал об Уэльбеке и Гари и договорился с несколькими студиями, чтобы меня там посмотрели. В студиях тоже посмотрели портфолио, сказали – «здорово» и исчезли. Потом я подготовил пятнадцать красивых конвертов с распечатками работ и отправил их в редакции ведущих журналов. Ни один из них не ответил. Короче говоря, это был момент, когда над всем повис выбор – или ты рисуешь дальше, или возвращаешься в полиграфию. Тем, кто сейчас только начинает, я скажу так: уже сейчас ясно, что вас никто не любит, и вы никому не нужны – нам, практикующим иллюстраторам, и так между собой тесно, потому что все мы рады рисовать оленей. Но поворачивать назад нет смысла. Возьмите в долг 20000 рублей на еду, закройте интернет и рисуйте месяц каждый день, все что захотите. Потом посмотрите на то, что получилось и спросите себя «Кайфово?» Если не кайфово, то никаких «но» быть не может – надо сидеть дальше.

Мой молескин Такое впечатление, что современная журнальная иллюстрация переживает волну поголовного инфантилизма. И на фоне нарисованных нарочито нетвердой словно детской рукой бесконечных оленей и меланхоличных панд, которые взирают на нас со страниц серьезных изданий, сложная многослойная графика Леши Курбатова особенно бросается в глаза. Анастасия Большакова пообщалась с художником, иллюстрирующим «Сноб» : — Над какими проектами Вы сейчас работаете? — Сейчас я очень увлечен работой с Second Function – это молодая немецкая группа, которая в апреле выпускает альбом. Последний месяц мы вместе долго и придирчиво придумываем все, что касается оформления. Другой проект – сайт, посвященный хронике событий в нашей стране (пока не могу рассказать подробнее). Кроме того, я по-прежнему, иллюстрирую «Сноб», а с недавнего времени портал www.lenta.ru. — Расскажите о сотрудничестве с Лебедевым. — Пока мы ограничились проектом «Портреты замечательных людей ХХ века». Это серия из 6 портретов, которыми была оформлена остановка в Перми. Честно

сказать, я не очень доволен результатом, и во многом из-за качества печати. Будем ли мы активно сотрудничать – сейчас не ясно. Таких как я у них 67 человек. — Самое главное в Вашей системе ценностей? — Выражение «система ценностей» меня, как иллюстратора сразу кладет на лопатки. Это из того словаря, в котором никогда не будет иллюстраций. Я, конечно, не подсчитываю такие вещи в своей голове, но думаю, их две-три, остальное подразделы. Жванецкий как-то сказал, что всем нам не хватает того ощущения, когда хочется пропустить вперед, предупредить, потерпеть. Нас всегда учили закаляться и проявлять мощь в движении, думать сначала о себе, о близких. Чужие – те, что вокруг. Локти в стороны. Обогнать в стометровке, перехитрить гаишника, не улыбнуться продавщице. Тут нужно какое-то обратное восприятие. Как назвать эту ценность? Вот она самая важная. — Кто Ваши родители? — Мой папа – журналист, но я его совсем не помню. Он умер, когда мне было полтора года. Мама – преподаватель русского языка и литературы. Сейчас понимаю, что вся внутренняя свобода и половина всех взглядов на жизнь – не из книжек и фильмов, а от мамы, от семьи, в которой меня изначально рассматривали как мужчину. Я почти не чувствую в общении разницу 36 лет. В общем, мы настоящие друзья. — Расскажите про жизненный опыт, который Вас сформировал. — Все указывает на то, что нужно чаще договариваться. Этот опыт важнее любого другого, по-моему. И черпать его можно везде. В семье и в работе, прежде всего. Даже с самим собой иногда полезно поговорить как с другим человеком – ничего нового, приятного мало, но мозги вправляет. Что касается профессионального опыта, то я со скрипом учу себя уходить от клише и шаблонов. Вот у Юрия Норштейна в работе над «Шинелью» встала задача изобразить дорожную грязь. В принципе и так было понятно, что она не просто серая или коричневая. Но Норштейн специально собирал материалы, ходил по музеям и внимательно рассматривал картины, где есть любая слякоть и бездорожье. Так вот грязь везде оказывалась серебристой, с оттенками голубого, сиреневого, везде эта грязь была или звенящей, с отблесками инея по утру или развороченной колесом, дымящейся от жара, с прозрачными лужицами, пышной фактурой. В общем, на деле никакая не грязь, а настоящая красота. — Кто для Вас интеллигенты? Умерла ли интеллигенция в современной России? — Думаю, все рассуждения о нынешней и ушедшей интеллигенции, это как

говорится – спор румянца с зарею. По-моему, если она и есть, то искусственная. Кто-то где-то вспомнит о корнях, озаботится судьбой страны – сделает это легко и красиво. По радио, скажем. А в повседневной жизни я ее не вижу: ни в трамвае, ни в театре. Если мы говорим о классе, то отдельно взятые люди это еще не интеллигенция. Класс возможен только если внутри него коммуницируют, взаимодействуют, создают общую картину. Таких связей внутри современной «интеллигенции» нет, и не может быть. Нет главной связки - чувства стыда, страхующего от глупости. Чтобы оно возникло, мне кажется надо потихоньку вылезать из советского прошлого, возвращать себе ответственность за все то, что вокруг. Хорошо, пусть не за все. Но начать хотя бы с чистого половичка за своей дверью. — Одно время вы много снимали. А сейчас? Какие используете пленки, фильтры… — Сейчас не фотографирую. Кто-то там решил, что мне многовато будет – и рисовать и снимать. Поэтому камера лежит в сумке на шкафу. Может быть, это перерыв. Снимал я всегда на пленочный Nikon с объективом Гелиос и желтым фильтром. Никаких премудростей не знаю, в спорах с фотографами не участвую. Мне вообще последнее время кажется – так много тех, кто хорошо снимает, что и влезать туда не нужно. Зачем портить комплект? — Фотография, литература, иллюстрация… давайте выйдем из этого мира ненадолго. Что Вас занимает, радует помимо этого? — Честно говоря, я выхожу из этого мира с опаской. Меня занимают только самые простые вещи. Вот сейчас вдруг вспомнил, что у нас с женой есть традиция – как только в воздухе утверждается весна, мы сразу покупаем белое вино и гуляем по московским дворикам. А летом надо брать как можно больше разноцветных овощей и готовить их на летней кухне. Осенью я жгу листья на даче – что может быть проще и лучше? — Вы пользуетесь Молескином? — Я, к сожалению, в Молескине ни разу не рисовал. У меня даже нет про него никакой смешной истории. — Мир, который у вас изображен фантастичен. Там тихо на первый взгляд, но он находится за пределами реальности. И если взять за крайность иллюстрации в новостном СМИ www.lenta.ru. Нейтральных работ, где было бы изображено счастье, ничего не сверлило человека, не тревожило, почти нет… почему? — Во время работы я сам должен переживать и напрягаться. Иначе, рисуя что-то чересчур спокойное, можно превратиться в кисель. Есть авторы с другим подхо-

дом и у них все получается. Мне же всегда хотелось вынести это простое счастье за скобки, оставить его для реальной жизни. В работе с литературным текстом можно и нужно передать конфликт в нюансах, играть в бисер. А в новостном потоке нужно бить наотмашь четкими и внятными сигналами, как я это делаю на www. lenta.ru. Но внутри любого изображения должна быть нерешенная проблема. Тогда, возможно, у меня получится сделать текст еще интереснее, а новости еще важнее.

Крендель — Для начала расскажите, чем конкретно вы занимаетесь? — Последние четыре года я старательно пытаюсь заняться иллюстрацией. Заниматься только иллюстрацией получается последний год. До этого мне на каждом шагу говорили (да и сейчас говорят), что заработать денег можно только на брендбуках, а картинки в журналы и книжные обложки – это чистое творчество. Сейчас удается опровергнуть эти соображения, но все равно есть ощущение, что копаешь траншею столовой ложкой – в нужном направлении, верно и медленно. Наверное, если результаты были бы хуже, я бы вернулся к дизайну печатной продукции (чем и занимался раньше). — Так называемые «Белые вещи» – это Ваша задумка? — Да, какое-то время назад мне начали приходить просьбы продать картинку или напечатать ее на майке. Предложений было немного, но я понял, что если они есть сейчас, то будут и дальше. Так пришла идея сделать магазин вещей. С неймингом у меня всегда были проблемы. Тогда я взял простую белую майку, начал ее рассматривать, вертеть. На бирке был нарисован значок нежной стирки белых вещей «рука в тазике» – отсюда и название. Я сам ношу белые вещи, постоянно пополняю витрину новым рисунками. Через Белые вещи ко мне понемногу стали обращаться люди с конкретными заказами – музыканты, фотографы. Так что на сегодняшний день майки – это еще одно любимое направление моей работы. — Скажите, а до маек и иллюстраций Вы чем-нибудь занимались, или это единственное жизненное увлечение, которое у Вас было? — Сначала работал в типографии, потом в брендинговом агентстве. Могу сказать, что и то, и другое, в конце концов, угнетало своей суматошностью и нервотрепкой. Очень часто отношение клиентов было такое: если будешь со мной спорить – я пойду к другому. От такой модели сейчас трудно избавиться, но все же, когда ты

иллюстратор, люди хотят получить именно твою работу. Кроме того, я (наверное, в силу своего возраста и амбиций) чаще всего сам знаю как выполнить заказ без участия арт-директора. Не нужно находить компромиссов внутри команды, нужно только встать утром, умыться и начать работать. — А где Вы получали высшее образование? — Высшего образования у меня нет. Это, разумеется, плохо. Как плохо и то, что нельзя раздвоиться на абитуриента и художника. Когда передо мной вставал выбор – учеба или интересная работа, я всегда выбирал интересную работу. Наверное, нужно было на какое-то время забыть о самовыражении и черпать знания. Ну и кроме того, я всегда хотел быть независимым, хотел своих денег и своей жизни. — Посмотрев на Ваши работы, у меня возник вопрос: Вы рисуете акварелью? — Это смешанная техника: акварель, тушь, доводка на компьютере. Тут еще важно, чем рисовать – кисть, перо, нитка, прочие хитрости. Но в любом случае, всегда хочется сделать иллюстрацию из живых материалов. Сегодня журналам этого не хватает, поэтому, если вы заметили, понемногу ситуация меняется. Изначально неживой фотошоп вынужден потесниться. — Могли бы мы перенестись в Ваше детство? Кем Вы хотели стать? — Отчетливо помню: в 3-4 года хотелось быть дирижером. Потом я вообще не думал о профессии, удивлялся, когда все мечтали быть космонавтами, грабителями, бухгалтерами. Я всегда хотел оставаться маленьким – никаких забот, никакой работы, живи в удовольствие (особенно в средней Азии, где я родился: горы, солнце, фрукты…) Лет с шести стал рассматривать альбомы художников, что-то рисовать. Потом продавать свои картинки родственникам по рублю. Ну а потом увидел Босха, Дали. Большего потрясения в детстве не испытывал, сразу стало ясно, чем это обернется. Хотя в школе было немного стыдно признаваться в своей мечте стать художником. Сейчас это тоже не всегда понимают. — А сейчас как Ваши близкие относятся к Вашей работе? — Близкие радуются. Это всегда вдохновляет и помогает. О том, что работа не вполне удалась, мне говорит только жена – и это дорогого стоит. Вот, правда, мою периодическую хандру они не понимают, да и не должны. Расстраиваться из-за того, что не удалась какая-то деталь в иллюстрации, действительно не всегда оправданно. — А хотели бы вы внести коррективы в спортивную форму нашей страны? Видели, наверное, на олимпиаде? Красно-белая с алыми завитушками?

— Нет, то, что делает Bosco для наших сборных – это здорово. Красивая, национальная, по-спортивному агрессивная форма с орнаментальными мотивами. Ничего революционного, но воплощение отличное. А вот логотип Сочи 2014 меня вгоняет в тоску. Становится досадно, что на государственном уровне не чувствуют разницы между дерьмом и конфеткой. Не могу привыкнуть, смотрю на логотип и огорчаюсь каждый раз. — У вас есть какие-нибудь креативные идеи, которые Вы хотите воплотить в реальность в ближайшем будущем? — Пока, к счастью, у меня достаточно «длинных» заказов, которые отвечают всем моим потребностям. Собственно говоря, для таких историй и стараюсь работать. Весь мой скромный креатив берегу для того человека, который может воодушевить. Для себя я обычно делаю что-нибудь безобидное, даже скромное. — А как насчет свободного времени? Чем Вы занимаетесь? — Я обожаю свободное время! По-настоящему свободные выходные – это мечта. Да много чем люблю заниматься. Гонять на велосипеде, фотографировать, готовить для близких, собирать гостей, обустраивать дом… —А был ли в Вашей практике самый запоминающийся заказ? Самый интересный и по-настоящему творческий? — Абсолютная творческое счастье и свобода действий – иллюстрации для журнала «Сноб», за что ему большое спасибо. Сейчас работаю над книжкой, в которой будет несколько сотен моих картинок – и это тоже большая радость. Вообще, очень люблю, когда выходит книжка, оформленная тобой. Берешь в руки и понимаешь, что вот только это может остаться после тебя. Это и твои дети. О большем я пока не мечтаю

5shots.ru — Можете рассказать немного о себе? — Я родился в 1985 году, в Самарканде. Переехал в Москву, закончил школу и колледж, работал дизайнером в типографии, пока не увидел графический планшет, бросил все и стал рисовать. А сейчас думаю: если 26 лет жизни человека можно уместить в две фразы – есть ли смысл слушать его дальше? В какой-то китайской сказке шла речь о китайце, который никогда не прилагал усилий, но всегда расчитывал направления воды и ветра. Так он не преодолевал реку,

а плыл по ее течению, не ограждался стеной от ветра, а строил дом у подножья горы. Мне недавно показалось, что нужно правильно расположиться и дальше тебя понесет в нужном направлении. Я перестал делать что-то вопреки. Понадобились деньги – пошел работать. Захотел рисовать – бросил работу. Что-то получилось – можно продолжить. Заказали иллюстрацию – да вот она, та же работа! Свои первые каляки я продавал собственным родственникам, потом, уже в школе мне сказали – вот тебе Леша кабинет ИЗО, устрой в нем выставку, потом я рисовал в школькую газету, потом новогоднюю открытку в типографии, потом календарь в студии и – надо же – все это время мечтал стать киноведом или поваром. В результате понял, что от рисования не уйти и успокоился. Главное, чтобы кровать была по росту и никто не учил жизни. Так что хитроумных решений я никогда не принимал. Но устроился лучше не придумаешь. Сижу, значит, рисую картинку в журнал. Потом думаю, не пора ли отдохнуть? Беру другой сюжет и рисую уже для себя. В общем, работа и хобби подружились, не нужно даже вставать. Жена говорят, что я как старый дед крякну – и сижу дальше. — Какими инструментами вы пользуетесь в работе? — Любой пианист вам скажет, что внутри рояля есть молоточек, он бьет по струне – и вот тебе фа-диез. Я каждый день здороваюсь со своим компьютером, и совершенно не представляю, что там у него внутри. Мы кстати, знакомы с семи лет, но единодушия пока не нахожу. Вообще, вся эта околожелезная тематика вызывает у меня тоску, вялость, в итоге – сон. Тем не менее, я освоил несколько программ и фотошоп в их числе. Сначала работал мышью, потом на графическом планшете. Потом у меня появился планшет-монитор Wacom Cintiq 21UX, чему не устаю радоваться. Теперь этот планшет-монитор я хочу подключить не к системному блоку, а к ноутбуку, потом, вероятно захочу рисовать, не приковывая себя к розетке, куплю подрамник, холст – и в поля! Кстати, о живых материалах. У меня есть небольшая библиотека мазков-разводов и несколько кисточек, которые дают нужную линию: в романтической истории – белка и колонок. В экспрессивном сюжете - свинья и жираф. В мягкой истории – акварель и бумага, в психологическом конфликте – холст и масло. Я сканирую получившиеся текстуры, накладываю на подготовленную заранее фотографию и довожу на планшете. Тут одна хитрость, и я ее часто повторяю - железная задница. Нет, серьезно. Чаще всего надо просто сидеть и рисовать весь день. Единственное, что в этой ситуации меня огорчает это постоянный конфликт между теми, кто работает только с живыми материалами и теми, кто «рисует компьютер-

но». Живые классики до сих пор говорят «Нажал кнопку и все получилось». Ничего тут не получается. Просто одни рвут лист пополам, другие нажимают крестик. — Каким проектом вы гордитесь? Гордости нет. Но я довольно бережно отношусь к иллюстрациям из журнала Сноб. Хотя по мере отдаления от настоящего момента, предыдущие работы кажутся хуже и хуже. Тут речь даже не о качестве (все изданное можно нарисовать заново и получится луше), просто видишь как меняется стиль, формируется картинка. Какие бедные цвета были вначале и какие тона пытаешься передать сейчас. Другие могут считать по-другому, но я стал больше задумываться над тем, что делаю. У Довлатова, говорят, был принцип – не начинать следующее слово с конечной буквы предыдущего. В иллюстрации, если она в цвете, теперь стараюсь начинать каждую новую работу с другого цвета. Это встряхивает, перенаправляет и абсолютно отвлекает от всего предыдущего. Еще мне кажется удачной затея с портетами замечательных людей. Тут еще много работы, но если каждый из нас нарисует по портрету, у человечества есть шанс не утонуть в майках с Че Геварой и роботом Бендером. В общем, как говорит моя бабушка – надо бороться.

— Какую книгу должен прочесть каждый специалист вашей области? Специалист моей области должен читать хорошие тексты любого характера. Я просто настаиваю на хороших, продуманных, талантливых текстах. Это не снобизм, «люди подобны колбасам: чем их начинят, то и носят в себе» – как говорил Козьма Прутков. Не знаю, в каких учебниках об иллюстрации написано про уважение к слову. Обязанности поделены между типографами (берегут форму) и филологами (берегут смысл). А вообще есть конечно, ряд книг, полезных для понимания жизни художника, его мышления, видения мира. Мне в свое время очень понравилась книжка о детской иллюстрации в Америке и Европе «Когда мы были детьми» Уильяма Фивера. Воспоминания Волошина о Сурикове и Репине. «Мир искусства» Наталии Лапшиной – довольно подробные очерки о Баксте, Сомове, Бенуа, Лансере и др. Воспоминания Нестерова – тоже полезно почитать. Это все не про секреты успеха, а о каждом конкретном человеке. — Что вы можете посоветовать коллегам? Когда я был маленький, меня пару раз ставили в угол. Делать там совершенно нечего, тоска невероятная. Стоишь носом в стык и думаешь - мне бы сюда конфету, автомат, книжку с картинками и такую полочку маленькую чтобы на нее все это положить. Последние 10 лет мой стол стоит в углу, на нем компьютер, над ним полка

с книгами. И совсем наверху – конфеты. Обожаю этот угол, тут все мое, все так, как хочется. Это к тому, что нельзя путать благородное одиночество с тягостной скукой – в любом углу нужно уметь найти себе занятие. Еще хотел сказать, что никакой китайской сказки про китайца, разумеется, нет.

FAMOUS — Как давно вы рисуете? С семи лет, но детские рисунки, все же, не считаются. С 14 лет не рисовал ничего и хотел стать киноведом или поваром, а стал дизайнером. И уж никак не ожидал, что при своей усидчивости и любви ко всему стабильному, после пяти лет работы в типографии вдруг резко поменяю вектор и стану рисовать. Однако последние 3-4 года я действительно только этим и занимаюсь. — Из чего состоит ваш обычный день? — Поскольку я работаю дома, день выглядит очень ровно. Я просто встаю в 8.00, включаю компьютер и сижу за ним до 21.00. Иногда, если проект очень срочный или сложный приходится работать дольше. Настоящий рабочий ритм у меня утром, а днем что-то схлопывается, и я могу только отвечать на письма, говорить по телефону, торчать в интернете. Вторая волна накатывает вечером – это время лучших решений. Точно могу сказать, что в моем обычном рабочем дне нет ничего кроме работы – чем скучнее он выглядит со стороны, тем больше в нем смысла. — Что вам нравится в этой профессии? Откуда берете вдохновение? Какое событие вы считаете наиболее успешным в своей карьере? Самое большое разочарование? — В как таковой работе иллюстратора я не вижу ничего сверхвыдающегося. На иллюстраторе всегда ярлык второстепенного персонажа, поскольку самое важное – это материал, а картинка здесь просто для лучшей подачи. Но, по-моему, у нас в России недостаточно авторов, которые справляются с этой ролью второго плана. Многие пытаются перекричать, вылезти вперед и забывают о своем предназначении. Так что если рассуждать о профессии как таковой – то она самая обычная, с той только разницей, что если завтра все иллюстраторы поменяют работу, мир не изменится. Вдохновения, как опоры в деле для меня почти не существует. Надо понимать, что такого рода бонусы выдаются в непредсказуемом режиме, а в основе

любого труда – планирование. Так что я просто стараюсь высыпаться, не засорять голову сторонними делами и работать, только если задача мне интересна. Вот, скажем, журнал Сноб, для которого я рисую – это почти всегда совпадение многих приятных факторов. Поэтому работать с ним большая радость. Но о вдохновении я, опять же, не помышляю. Это понятие, как и понятие таланта слишком замусолено. — Мне безумно нравится ваш стиль. Можете немного описать процесс создания той или иной иллюстрации? — Тот вопрос, ответ на который никогда не устраивает, потому что после рассказа хочется посмотреть, как это делается :) Почти всегда в основе иллюстрации есть фотография. На нее уходит половина времени. Другая половина – на рисование. Но начинаю всегда с подробного монтажа, так чтобы была единая достоверная картинка, в которой потом можно гасить реалистичность или, наоборот, подчеркивать. Я почти всегда использую живые материалы – масло и акварель. Потом просто компилирую то, что на бумаге и что в компьютере. Ну и конечно, все это невозможно делать мышью, поэтому я работаю на графическом планшете. — Существует большая разница между любительскими и профессиональными иллюстрациями. Какие факторы позволяют назвать тот или иной проект хорошим? — Как определить хороший бэк-вакалист или нет? Нужно попадать нужной громкостью в нужные паузы нужными нотами. С иллюстраторами то же самое. Думаю, что нужно четко понимать задачу, а не рисовать как душа пожелает. Тем не менее, это нужно делать с кайфом и сосредоточенно. А если уж совсем честно говорить, что зритель почти всегда может сам определить любительскую иллюстрацию от профессиональной. Наш работа в том и заключается, что ее видно всю и сразу, ничего не скрыть. — Бывают моменты, когда нет идей и ничего не хочется. Как вы выходите из такого состояния? — Радость моей работы заключается в том, что не приходится что-то сочинять с белого листа. Всегда есть отправная точка – материал. Поэтому я сам всегда виноват, если не могу разглядеть нужное направление в зада- ных условиях. В этих случаях, я выпиваю кофе на молоке и сажусь работать. Через «нехочу» в итоге пролезаю к смыслу. Главное – не спекулировать на этом состоянии, потому что мы все себя жалеем, а уж в творческой маяте вообще принято находить что-то поэтичное.

— Что вас удивляет? — Чаще всего – природа. Отдельные «стоп-кадры», которые хочется запомнить и ощутить еще раз. Луч солнца в стакане воды. Пение птиц. Я очень люблю простые вещи, необъяснимо трогающие душу. Реже удивляюсь людям. Но когда вижу фантастический талант, меня может как током дернуть – настолько это мощно. Удивляет и плохое, то, чего многие стараются не замечать. Я говорю о гражданском обществе в России, о личной ответственности и порядочности, которые невозможны без права голоса. Можно не рассуждать о высоких вещах абстрактными формулировками, но надо здороваться, улыбаться, пропускать вперед и не шуметь после 23.00, если это не свой собственный дом и не 31 декабря. Я удивляюсь каждый раз, когда человек нек видит связи между своим поведением и качетсвом жизни в стране. — Что вы используете в своей работе? — Как уже сказал выше я успользую акварель, масло, фотографию и компьютер. У меня довольно большой архив фотографий, который постоянно пополняется. Больше инструментов – это всегда больше возможностей. Я не вполне согласен с утверждением, что самоограничение должно приводить к настоящему, единственно возможному результату. Просто я всегда стараюсь не терятсья и четко понимать, когда чем воспользоваться. — Какие ресурсы вам интересны с профессиональной точки зрения? — Прежде всего разумеется, illustrationmundo.com. Это очень хорошее окно в иллюстрацию – сразу видно, что происходит и как много нужно работать, чтобы делать так круто! Но многое из того, что мне нужно для работы я беру на самых разных сайтах. Интерьеры, гравюры, видеоролики, предметы быта... Другими словами, никогда не знаешь, что пригодится, и я хватаю все. — Чем занимаетесь, когда не работаете? Я обожаю готовить. Вообще, заниматься домом – это любимое дело. Что-то переставить, перекрасить, перевесить, потом позвать гостей к столу и видеть как им удобно, сытно, хорошо – лучшая радость на свете. Я очень люблю, когда человеку для которого стараюсь приятно. В общем, кроме работы люблю заниматься теми делами, которые расслабляют мозги и доставляют удовольствие. — Простите за банальность, но что посоветуете начинающим аторам? — За все то время, пока я рисую, разные люди, в разных случаях давали только один стоящий совет: «Поработай еще над этим». Этот призыв к самому себе я оставляю и сейчас. Нужно делать работу до тех пор, пока ты сам себе не скажешь: «Ну, оk.

Наверно, могло получится лучше, но тогда надо рисовать заново». Думаю, что как начинающий так и зрелый автор должен до всего доходить сам, понимать самостоятельно, не дожидаясь, когда его возьмут за руку и куда-то поведут. У многих есть интернет – пользуйтесь им! Книги, картины, музыка... смотрите, сколько всего было придумано до нас. Представьте только, что до Леонардо да Винчи не было Леонардо да Винчи, а сколько он сделал. В общем, у нас предостаточно поводов для работы и есть масса хороших примеров. Так что надо просто сесть и нарисовать.

ART IS ALIVE — How would you describe yourself and your art? — here is a divergence familiar to everyone: who I am and who I want to seem. For instance, I wanted to paint disturbed lyrics, a second before a catastrophe, insecurity or the loneliness of a little man the way it would not look like a soap opera or a melodrama. Sometimes I want to make thriller - to convey horror so that it would become inexplicably terrifying. And sometimes to make all these topics together and with a shade of absurd. Probably it turns out to be something else. But at last it’s unimportant if it caught someone’s attention for more than 5 seconds. Once, two women were listening to one of 46 Haydn’s symphonies. Both were excited ater listening and close to tears: one was scared by sinister untrodden wood, the other worried about furry rabbit running about meadow. I’m sure that Haydn himself had imagined these options... — Are you represented by a gallery and do you currently have a show? — I held an exhibition in July this year. Now I’m preparing the next one. But in my point of view it has relative beneits. Back to musical analogies: the majority of people is satisied with recordings but only 10% attend concerts. You can see all my works on the Internet without leaving your armchair. You can buy magazines in any kiosk and not visit any gallery. In my opinion, that’s great. Exhibitions are important for those who are really unique in their creation, whose works are worth your three hours trip to the megalopolis. But painters-illustrators can be mostly noticed in magazines. — Have you ever collaborated with other organisations? — I am glad to work with concrete people. I understand people better than organizations. So that I do not belong to anything like that somehow. I work with writers, musicians,

priests, journalists, magazines, banks, design-studios, press agencies and with those who just want to make a birthday present to their beloved... — If you were not an artist, what would you be doing? — Maybe I would have chosen something sounder, indispensable for people and diferent for my family and friends. Something reliable and irrefutable... — Do you consider that Art is Alive? — Of course. And irst of all because of an efect, that it produces, it can’t be taken to screws. How can books written hundred years ago in Russia make huge impressions on Japanese living today? his happens. Can one predict art? No. All of these are signs of alive processes. — Who would you be interested to work with? — I’d like to work with some foreign magazines a lot. Overall, I’m interested in seeing how people work abroad. Will I be understood in other countries and will my works be considered interesting? his is a task for the next year. Yet I’m gaining experience, trying to paint more. It takes it’s normal course. I’m not in a hurry. — To inish with, what would you wish to this blog? — First of all I wish you not to be mixed up in the visual streams that exist on the Internet. Everyday thousands of images appear on the net. here are more and more authors, all write, sing or paint. It’s great but in such a stream one may miss unique things. I wish you to have a sincere interest in the creations of people all around the world. We should be attentive to everyone if possible.

WHOA Magazine — What is your creative process like? — Earlier it seemed to me that for better result one needs more time. But it turned out that doubt, problem of choice and search for best decision only bother. One needs sharp mobilization of organism. Courage and unexpected ideas appear in the lack of time. I usually read text, writing out the brightest images, turns of plot. hen I choose materials. Let’s say if the scene is set in Victorian England then one needs to low into this epoch, look through magazines of that time, look how people dressed, what architecture was typical for that period.

— Do you cross the lines of traditional art and push boundaries? In what ways? — I have never had goal to paint the way no one painted. I have never thought about any limits at all. Vice versa, when you just start you want to try diferent techniques, to imitate, to impersonate Bruegel, Berdsley, Mucha…hese are laws of evolution – when you have no skills, you look and take ater seniors. And later I think if you happen to do something new, then even because in the moment of real creation all of us are dissimilar. — Who is your target audience? — It’s oten people of my age (25-26 y.o.) and younger. Generally these are girls with subtle and lyric mindset. hey are either in love or are ready to fall in love. As a whole, these are people vulnerable deep inside who are open to various feelings and encounter with something new. It’s amazing that among those who are interested in my art I do not know anyone ofended by life, spiteful or depressed. It’s very important. I’d like to think that I do not do anything destructive or devastating. — When creating, what is one object you can not live without? — First of all I need good material. Bright text of high quality, where there is place for my pictures, which can accept them. hen I need absolute isolation – and I may switch on TV or music at the same time but the main is no one to disturb me. It’s also good if I work in the evening. I suppose these are all requirements that I impose on the world. — How has your current work progressed from your previous works? — I started to show my works on the Internet quite early and now it can be seen how semitransparent, pastel tones turned into colorful palette, fragile and prudent pictures into bright dynamic images. I assume there is more self-conidence and sense now. My search is not onto the surface now and it is not always seen by spectator. But to put it honestly, I oten want to do work over at the stage when it’s almost completed. And what was painted 4-5 years ago I’d like to forget at all. — How do you react to negative criticism when it comes to your art? — I am lucky I always painted what I wanted and how I wanted staying unnoticed. For the most part it resulted into critics almost passed me by. I always valued professional advice to a large extent, understanding that the real criticism is deicit. It’s a pleasure to hear “Great! Let’s try to delete this and turn that” and absolutely nonchalance when I see answers like “garbage, colored photos”. On the other side I understand that when one looks through hundreds of images on the Internet every day it’s hard to request detail approach from him.

— What’s the best non-clich? advice you can give an artist trying to make it? — It’s crucial to be overcome with what you are painting. It’s usual when the most thorough and well thought-out image doesn’t arouse any emotions because one just liked painting it but he/she didn’t feel any strain while that, they had nothing to say. We are alike in main features – two hands, two legs, head, mouth etc. hat is why you need to dig deeper to express yourself, you have to try to convey inner experience. What we have inside can’t be the same in any other man, can’t be divided to clich?. If I have the right to give some advice that will be easy: deepen into yourself and express it in all honesty, love and without turning around looking at fashion or people. — What can we expect to see from you in the future? — I can say for sure one thing: now it is more work than ever. And I hope that considering it I’ll have possibility to ind new decisions, styles, try other techniques. I hope that I’ll paint for Snob magazine, Lenta.ru portal. I want to try working with Western agencies. In general I don’t want to say something concrete not to bewitch. It’s always better to sum up then to make plans.

Design Times — How long have you been in the industry? Did you study art or has this been a passion which you have developed and worked on over time? — All comes from childhood. here was no computer or the Internet in my childhood so I entertained myself with colorful albums of minor Dutch painters, impressionists and pre-raphaelites. I made up stories looking at these masterpieces, smelled coated paper, leafed over vellum between reproductions carefully. here was a feeling of magic. I wanted to study painting. However, all that I have now is more the result of work then purposeful studying. I have been doing serious illustrating for about 1,5-2 years. Before that I had a chance to work as a print production designer that is absolutely incomparable to illustration in terms of creative kick and self-expression. — Your work is extremely distinct and eye catching, it provokes one to look stare at the image for a bit longer that you normally would. Could you tell us a bit about what you think has inluenced your work? — Now it’s diicult to single someone who inluenced my art out. But there is one trait that many painters possess which always seamed to me important - talent to tell the whole story with one frame. Bruegel made it perfectly. Russian painters of the end of 19th

century (Serov, Surikov, Makovskiy and others), whose works were made in realism genre, used complicated composition, plot and it’s development in spite of seeming simplicity of image. It’s also impossible to forget about such masters of detail as Beardsley, Klimt, Mucha. Now I’m greatly impressed by American illustrator Bernie Fuchs, — Looking at your work the soviet and eastern block inluences are very apparent. Do you ind many other artists exploring the same themes around you? — We do really depend on soviet past here in Russia. It has relections in everything and irst of all in level of civil society. Somehow I’d like to protect my works from this still sharp theme. Recently I illustrated text about Vladimir Lenin and understood that this theme touches me as a person born on Soviet Union but not like illustrator from modern Russia. In terms of profession it impedes to perceive material (i.e. text) adequately. As a whole, my older Russian colleagues oten remember this “soviet” theme with nostalgic irony. heir works do not touch me. — Have you been well recieved and recognised in your own country? — For my profession and my age I am fairly demanded and I can’t complain about lack of attention. here are authors who are unpopular and known by few people in Russia but who really deserve recognition. hey are let in bohemian Moscow life, not willing to invest their forces in self-promotion on the Internet. I have possibility to work all day long, be published and please readers of my blog with new works - that’s what really makes me happy. — he recent famous portraits which you have completed what was the inspiration behind that? — I’ve been selling T-shirts with my prints with great verve for the whole year and some time ago I thought that I oten wish to put on a T-shirt with someone’s face on it. Someone whose portrait hasn’t become too popular among prints. hat’s why there is no Che Guevara or Salvador Dali in my series. But there are plenty of famous people whom we know and love but have no chance to see in everyday life. Besides I assume that many of us needs reference points. So let them be Clint Eastwood instead of some sweet actor, Marlene Dietrich instead of regular society lioness. — In particular the portrait of Clint Eastwood i ind particulary interesting as he is a all american icon, capturing him in a soviet inluenced illustration is very thought provoking. his technique has really something typical for soviet style. Great artists like Uriy Annenkov and Kouzma Petrov-Vodkin worked in this style. Modern portraitists (including Boris Zhutovskiy) use this approach, too. Russian abstractionism and constructivism had

impact on this way of painting in many ways . Now this style is not that popular, especially in portraitism, so that I considered return back to tradition of the irst quater of 20th century to be good idea. — What made you choose him for a portrait? — I like Clint Eastwood a lot. Not taking into consideration his bright appearance and stupefying charisma, he managed to create image of the role which is impossible to fake. It’s impossible to imitate him. I do not say about him as wonderful stage director which today is not still tired and shots fascinating movies. Apart from that there is something from “Russian man” in his image - an able man of few words, with sole broken somewhere deep inside. — What can we expect from Alexey Kurbatov in the future? — It will be even more work in the future. Projects with design-studios, magazines, musicians, information portals and even with ilm festival. I always hope to illustrate good texts. But irst of all I try to paint for myself besides business. My wife is asking to paint her portrait the second month. =)

Sao Jose Polo Magazine — When have you started in arts? Tell us about your trajectory. — All comes from childhood. here was no computer or the Internet in my childhood so I entertained myself with colorful albums of minor Dutch painters, impressionists and pre-raphaelites. I made up stories looking at these masterpieces, smelled coated paper, leafed over vellum between reproductions carefully. here was a feeling of magic. I wanted to study painting. However, all that I have now is more the result of work then purposeful studying. I have been doing serious illustrating for about 1,5-2 years. Before that I had a chance to work as a print production designer that is absolutely incomparable to illustration in terms of creative kick and self-expression. — What best deines your style? What do you search as an art professional? — I always wanted to relect conlict, ill heroes with sharp characters to make some story behind them. Image shouldn’t be exact likeness of life, but illed with metaphors it should convey life very precisely. But of course everything should be done harmoniously and with great expression the way it happens in life rarely. In general, to put it simply, I try to derive something real from fantasy, from nothing. Regarding search inside of mastery, one decides for himself. I wish myself not to be closed up in themes, techniques and work approaches.

— In your opinion which are your main professional achievements? —It’s diicult to answer such complementary question, not mentioning one more time how talented and magical I am. I’ll tell you: main achievement is that I assert myself more and more in my profession. It gives me opportunity to be absolutely frank and clear. Some time ago I executed orders where I had to imitate someone’s technique. In many Russian agencies it is still important to have skill of painting in all sorts of styles. Now I say: “Here is my portfolio. I paint this way and that way. If you want easel painting or anime style, go and ind someone else.” In addition, many creative people have such a quality - to be in constant search. But lately I understand that there is no abstract search. Life is full of impressions. Everything already exists, it’s all around and it’s waiting for your reaction. — Which are your inluences (other artists, art schools, etc)? — Now it’s diicult to single someone who inluenced my art out. But there is one trait that many painters possess which always seamed to me important - talent to tell the whole story with one frame. Bruegel made it perfectly. Russian painters of the 19th century (Serov, Surikov, Makovskiy and others), whose works were made in realism genre, used complicated composition, plot and it’s development in spite of seeming simplicity of image. It’s also impossible to forget about such masters of detail as Beardsley, Klimt, Mucha. Now I’m greatly impressed by American illustrator Bernie Fuchs, — When have you started to be recognized in your country? — Let’s put it like this: majority of people who order illustrations saw my artworks at least once. Whether they like them or not is another question. But what regards to compatriots as a whole, magazine illustration is not the most popular genre in Russia and there is no recognition here at all. If you stop irst met pass-buyer in Moscow, he’ll scarcely remember magazine with really good design. It’s no use to talk about authors. At the same time I do not want to blame anyone. We didn’t have well-illustrated magazines for a long time here in Russia but we always had great diversity of newspapers. Newspapers are read by wide audience nowadays, too (this is informative and cheap), but illustrations there are awful. hey are week, for one day, it’s impossible to save them in memory. — What are your planes for your carreer? — Career means aspiration to everyday prosperity. I can’t say that this is vital for me. Something that can be worth to be payed with freedom. If you want I believe in horizontal career - you can work, denying yourself nothing and having success, not trying to win renown. I began to perceive career as fuss and attempt to deceive fate. We can’t oten stop and tell ourselves “Now is the best time, then there’ll be less time, tiredness, insomnia and

breathlessness. By and large, people should give realistic appraisal of present. I am happy in my present. May be because I have healthy 8 hours of sleep, complete freedom and ability to allocate my time and energy as I like. â&#x20AC;&#x201D; Do you know Brazil? In negative case, what are your idea about our country? â&#x20AC;&#x201D; I can say as simple as that: Brasilia is football, fascinating carnivals and the best cofee. But your edition gives me opportunity to say how I love Brasil, i.e. Brazilian music. You have unique combination of diferent music cultures: African, Indian and Portuguese. Recently I discovered such musician as Arthur Verocai, playing with his musicians funk, soul, bossa nova and all these with distinctive Brazilian style. Just delight! I ind some constant joy of life in your country, happiness from living itself. his is a trait that Russians lack, may be because of northern mentality. All in all, I hope that Iâ&#x20AC;&#x2122;ll have a chance to visit Brasilia and enjoy life together with your people.

Лёша Курбатов Графика

Авторские права на иллюстрации принадлежат ООО «Сноб Медиа», ООО «Лента.Ру», Artmusic, Лёше Курбатову и защищены законом об авторском праве. Любое использование материалов без согласия правообладателей запрещено. В оформлении обложки использована фотография Ольги Паволги. Сборник напечатан в демонстрационных целях и не для продажи. Автор благодарит компанию Альбука (www.albooka.ru) за предоставленные технические возможности печати.