Чернышов А.Г. "Власть трубы"

Чернышов А.Г. "Власть трубы", предпринимательский дух и конкуренция: от "вульгарного" рынка и политической целесообразности к устойчивому социально-экономическому развитию, основанному на ценностных установках будущего// "Экономика и предпринимательство", 2014, №7, с.243-248. № 7 (48) 2014 г. (Vol. 8 Nom. 7) , http://www.intereconom.com/archive/179.html

А.Г.Чернышов "Власть трубы", предпринимательский дух и конкуренция: от "вульгарного" рынка и политической целесообразности к устойчивому социально-экономическому развитию, основанному на ценностных установках будущего Проблема соотнесения интересов различных экономических и политических акторов занимает значительное место в процессе исследований как в современной экономической и политической теории, так и с точки зрения правоприменения в системе управления, деятельности социальных институтов, бизнеса и конкретных граждан. Действительно, как совместить ценностную мотивацию государственных структур и крупных корпораций с теми подходы и идеями, которые генерируются в среде частных предпринимателей, общественных структур и отдельных граждан, которые стремятся реализовать какой-то проект, личный интерес. Как не растерять "предпринимательский дух", который направлен не только, и зачастую даже не столько на получение большей финансовой отдачи, что сегодня пытаются железобетонно и однопорядково застолбить за бизнесом некоторые теоретики и управленцы, сколько на раскрытие способностей человека творить и в связи с этим создавать дополнительную норму прибыли. Ключевой функцией предпринимательства для создания условий социальноэкономического прогресса, и тут можно согласиться с Й. Шумпетером, является осуществление организационно-хозяйственной инновации, стремление к новациям, новым комбинациям, новым типам организаций[1] Но всегда ли сегодня мы придерживаемся именно такой трактовки событий? Реальность показывает, что на практике все происходит порой с точность до наоборот, в совершенно примитивном виде с точки зрения реализации. Одним из основных факторов такого дисбаланса между реальными потребностями развития и существующими подходами в экономической и управленческой практике является монополизация социума, где пытается развернуть свое предпринимательство конкретный хозяйствующий субъект. На государственном уровне, и это характерно не только для России, это проблема власти "трубы". Это когда "психология трубы", стратегия, построенная на реализации имеющихся природных ресурсов, фактически дает зеленый свет исключительно монопольному развитию сырьевых отраслей экономики, открывает дорогу "экономике трубы". Все остальные сферы деятельности и экономической предприимчивости

становятся лишь придатками такой политической экономии. Соответственно, одновременно, перекрывается кислород экономике предпринимательства. То есть того самого творческого и активного бизнес-начала, который нужно и важно трактовать именно с точки зрения созидательного эффекта, а не с точки зрения "купи-продай" и полученных при этом любым путем барышей. Причем даже прибыль в этом случае, когда она зиждется на прокачке конкретного сырья, будь то нефть или газ, или добыча руды или угля, и отправка его в "чистом" виде на продажу, не формирует основания для выстраивания деятельного начала в экономическом секторе. В таких условиях правит бал "Его величество" монополизм. А, как известно, монопольная система хозяйствования, несмотря на всю свою потенциальную силу и грозность, неминуемо ведет к деградации и одичанию экономических субъектов. В современных условиях развития бизнеса, замешанного и добротно удобренного за счет глобальных тектонических сдвигов в международных сферах, это особо нужно учитывать, чтобы не похоронить предпринимательский дух "на корню". Более того, чем сильнее становятся процессы интеграции международных отношений, тем все сильнее возникает потребность понять суть трансформаций, которые должны происходить в самой частной предпринимательской среде, где действует частный личный интерес. Ибо любая монополия, будь то государство, либо транснациональная корпорация, лишь на деле могут декларировать поддержку и развитие "малых форм" конкуренции. На деле же никакие конкуренты, даже самые небольшие, монополиях не нужны. Это законы жанра, и их просто так, одними хотелками кого-то, не изменить. Значит, мы должны говорить о фундаментальных основаниях развития предпринимательства в нынешних условиях как такового. Понимать, что старые клише в быстро изменяющемся мире, который мы сегодня переживаем, не помогут. Более того, многие базовые понятия экономической теории должны быть сегодня еще раз подвергнуты серьезному переосмыслению, в том числе и с точки зрения соотнесения с политической практикой, и в связи с новыми открывающимися геополитическими и социальными реалиями. Жизни экономики и общества должны быть проревизированы полноценно и емко по ряду сущностных понятий и определений, которые мы так легко и односложно применяли до сей поры. И тогда мы сможем рельефно и адекватно оценить мнимые, декларируемые и реальные цели экономических агентов, понять их роль в нынешних условиях развития человеческого социума. Что бы мы сегодня ни говорили, и какие бы темы экономического развития не обсуждали, одним из важнейших двигательных элементов конструкции "предпринимательского хозяйства" является понятие конкуренции. Оно "с молоком матери" вписывается в состояние умов бизнес-игроков, да и представителей власти и управления, без чего практически ни

какая деятельность как таковая существовать не может. И аргументы тут приводятся "убийственные": де без конкурентных начал в экономике и управлении, причем вплоть до уровня целых государственных образований, ничего развиваться не может, ибо придет к стагнации и запустению. Однако, современный мир и возможности экономики двигаться вперед, а не впадать постоянно в прострацию с точки зрения очередного кризиса, попадая в реанимацию, требуют кардинально иного взгляда на понятийный аппарат, описывающий в том числе и экономические процессы.

Центральным местом в экономической политике должны стать проблемы

ценностной ориентации, понимания мотивов конкуренции и ее смысловых, человеческих, разумных и духовных начал. Фрэнк Найт в одной из своих работ задает фундаментальный вопрос: "Можно ли изменить ситуацию к лучшему за счет замены конкурентного индивидуализма какой-то другой основой общественной организации?" И уходит от ответа на данный вопрос, ссылаясь на то, что это не предмет его основного исследования[2]. Но мы с вами должны ответить на этот вопрос, ибо в противном случае попадаем в парадоксальную ситуацию. Будем превозносить важную роль конкуренции в экономическом развитии, но при этом видеть к чему она приводит на самом деле, если рассматривать ее в грубой схоластической форме. Конкуренция в том виде, в котором она представляется порой объективным фактором развития и движения вперед, когда побеждает сильнейший, по всей видимости, исчерпала себя. Ибо в такой "конкурентной борьбе", которая ведется сегодня побеждает "на поле сражения" порой далеко не самый умнейший, ценнейший, эффективный и двигательный, а самый подлейший и циничный. Именно поэтому мы должны в этом вопросе досконально разобраться. В классическом определении, конкуренция - это соперничество, столкновение старого с новым. А.Смит трактовал ее как поведенческую категорию, когда индивидуальные продавцы и покупатели соперничают на рынке за более выгодные продажи и покупки. Все так. Но где границы дозволенного, за которые нельзя переходить, ведя конкурентную борьбу? Или это обязательно "кулачный бой", где побеждает натиск и сила? Ведь если мы возьмем и проанализируем утверждения самих участников бизнес-процессе, то мы как раз и получим вполне адекватные именно такому развитию событий суждения. Это когда конкуренция уподобляется макиавелевскому определению политики, лишенной морального императива. "Что вы делаете, когда ваш конкурент тонет? - замечал Рей Крок, основатель МакДональдса в 1997 году в газете "Well Street Journal" - Берете шланг с водой и всовываете ему в рот". И вполне очевидным, естественным и знаковым выглядит заявление другого известного бизнесмена Джорджа Сороса, который в 1998 году написал буквально следующее: "Цель конкуренции - доминировать на рынке, а не сохранять там соперников".

Вот

она альфа и омега того самого подхода, к которому мы все привыкли и который является доминантой в современных экономических отношениях.

Фактически, как зачастую и в

политике, где действует политическая целесообразность и расчет конкретной правящей группы, а не интересы конкретных граждан, и не интересы, направленные на устойчивое социально-экономическое развитие. Выходит, что в условиях такого рода развития конкурентных начал в экономике цель оправдывает средства? Но тут же мы обнаруживаем и другие суждения, например, американского писателя и консультанта бизнеса Джеймса Мура, говорящие о том, что "конкуренция в том виде, в котором большинство из нас ее привычно представляют, умерла"[3]. Если мы и сегодня остановимся в своей констатации конкуренции лишь в качестве примера из дикой природы, где действует естественный отбор и побеждает сильнейший, то мы не сможем никаким образом объяснить те процессы, которые происходят у нас "за окном" сегодня. Если же мы начнем "пропускать" всю логику трансформаций через разумночеловеческое начало, то нам важно определиться с тем, как развивается или деградирует сам человек. Но это не сфера данного исследования, поэтому вернемся вновь к предпринимательству и конкуренции как таковой. Если, согласится с автором приведенного высказывания, что конкуренция в прежнем виде умерла, то мы должны понять, а что пришло взамен, потому что как известно, освободившееся "место" пустым долго не бывает. К тому же у нас есть зримый образ того, что еще недавно, с применением тех или иных форм собственности и формата государственного устройства, происходило в социально-экономической сфере. Когда уравнительный принцип хозяйствования при коммунистической организации приводит к уравнительному и распределительному варианту деятельности. Равно как и варварско-вульгарный псевдолиберальный рынок, при всей кажущейся соревновательности, в итоге лишь уничтожал конкурента и лишал всех нас хотя бы какого-то морально-нравственного аспекта, а значит и смысла. Другим парадоксальным фактом стало то, что сама по себе конкуренция, как бы ее ни превозносили до небес в качестве эликсира благополучия и очищения для бизнеса, никоем образом не защитила нас от нарастания монополистических форм капиталистического хозяйствования.

А, наоборот, привело к обратному процессу: монополизации экономиче-

ских акторов на уровне "вселенского" геополитического начала. Бурным цветом расцвели и получили свое второе рождение "сорняки" монопольной модели экономики. И тут, как явствует, не принципиальной оказывается форм общественно-государственной собственности. Что при существовании СССР, что в современной России, как предметно и аргументировано констатируют многие эксперты, не был решен вопрос о собственности, и вопрос о земле. Тем самым с 1917 года (если не брать вообще точкой отсчета проблематику, связан-

ную с необходимостью отмены крепостного права в 1861-ом году) вопрос о земле, а значит и о формах развития собственнических, хозяйских, общественных и предпринимательских начал, с точки зрения интересов граждан, так и не был решен. И в этой связи мы еще раз должны остановиться на проблематике, связанной с выбором дальнейших путей развития экономики и общества. С одной стороны, стоит согласиться с авторами, которые говорят о том, что "рыночноцентрическая" экономическая теория устарела и мало адекватна для исследования глобального капитализма, а нынешняя эпоха требует вновь обратиться к классическим проблемам преодоления отчуждения и активизации социально-творческого начала человека"[4]. С другой стороны, важно отказаться от слепого копирования чужого опыта, который со стороны кажется верхом совершенства и обратиться к своим истинным традициям, проревизировать еще раз историческую практику, и понять откуда, как и почему возникали договора "на вере", то самое "купеческое слово" и те самые предприимчивые люди, которые становились не только бизнесменами, но меценатами, и одновременно примерами для подражания с точки зрения "нравственных" начал в экономике. И в этом смысле мы должны говорить не о конкуренции как таковой, при которой итогом служит уничтожение одного

субъекта экономической деятельности со

стороны другого, а развитие системы солидарного развития. Соревновательной среды, не усредняющей и не нивелирующей конкретного творца и предпринимателя, одновременно и не заставляющего его каждый раз озираться и пригибаться, чтобы не получить "нож в спину" от своего противника. В этом смысле опыт русской общины и русской артели[5] как никогда актуален. И в этом смысле нам еще только предстоит переосмыслить понимание в развитии экономики именно русской цивилизации. Уж слишком много наносного чужеродного шлака было привнесено за последние десятилетия в нашу общественную и экономическую практику. И вообще, важно понимание существования и развития денежной цивилизации, "позволяющей через биржи и банки, манипулируя стоимостями, деривативами и курсами золота и валют, управлять абсолютным большинством человечества"[6] , раз мы пока самым активным образом используем в качестве краткосрочного и долгосрочного эквивалента экономического развития именно финансовый атрибут. Важно еще раз сказать о том, что в основе современной модели мировой экономики лежат не бюджеты домашних хозяйств, а расточительные сметы расходов транснациональных компаний, различных политических и чиновничьих структур, «аристократических» бизнесов, высасывающих из семейных кошельков и домашних бюджетов последнюю копеечку или цент[7].

Пока доминирует нефть и "нефтяная политика". И что же, ждать, пока не закончится нефть? Представим, что нефти больше нет. И что дальше? По экспертным оценкам, при уровне современной добычи нефти на весь мир хватит максимум на 50 лет (!). Конечно, есть страны, которые при условии лишь собственного потребления и некоторой доли поставок на внешний рынок могут себе позволить пользоваться «черным золотом» и почти сто лет. К ним относятся Венесуэла, Ирак, Кувейт, ОАЭ. Чуть меньше — Саудовская Аравия и Иран. Но вы верите, что им спокойно позволят торговать нефтью другие страны, если наступит коллапс вокруг? Кто из руководителей «золотого миллиарда» сможет позволить себе такую роскошь? Ирак пал под натиском американской «демократии» тогда, когда еще даже и не велись разговоры про мировой кризис. Американцы уже тогда решили подстраховаться. Теперь пытаются расширить зону своего влияния в Северной Африке и Азии. То есть практически во всех самых нефтеносных районах мира. Это и понятно. Ведь сами Соединенные Штаты имеют 3% всех мировых нефтяных резервов, но ежедневно используют 25% от всего мирового объема производства. А более 60% от всего объема нефтяных запасов находятся на территории Ближнего Востока. Понятно теперь, что после событий в Египте, Ливии, Сирии маховик «принуждения к демократии» стал работать еще интенсивнее. А по сути-то все мы понимаем, что речь идет об изъятии нефти из других стран для своих все возрастающих нужд так активно культивируемого и пестуемого Общества потребления. Теперь о России. На чем держится ее экономика? Да что там экономика, берите выше — государство, страна! Правильно, нефть и газ — наше все.

Нефть пронизывает все наше

общество, косметика в ванной — и то «бензойная». Нужно понимать, что может случиться, если нефти станет мало или она вообще исчезнет. Сейчас

активно

муссируется

тема,

в

каком

обществе

мы

живем?

В постиндустриальном, информационном или еще каком-то с красивым названием. Все гораздо проще — мы живем в обществе нефтяном. На излете нефтяной эпохи. Что для России, сидящей на нефтяной игле, особенно актуально. А почему на игле? Да потому что привыкли к большим и легким деньгам! Продаются ресурсы легко, но — увы — они и называются невосполнимыми, потому что имеют свойство заканчиваться. Ученые прогнозируют, что при таких темпах добычи нефти на бензине России осталось ездить всего каких-то двадцать лет, с точки зрения доказанных запасов в стране. Газа — подольше хватит. Лет на 70 — 80. А что потом? Опять к плугу и лошади? Кто виноват и что делать, спрашивается?

Нужно переходить на восполнимые источники энергии! Например, в Португалии половина электроэнергии получается таким образом: солнечная энергия, приливы — отливы, ветер и проч. При этом сам частник, получивший «кусочек» энергии от своей солнечной батареи, установленной на крыше, и имеющий излишки энергомощностей, может их продавать другим. Чем не пример для подражания. А в более северной Германии уже вообще полностью жилище проектируют и строят как сплошную солнечную батарею. Конечно, понятно, что в одночасье такую систему создать невозможно. Да и солнечных дней в России значительно меньше, чем на западе и юге европейского континента. Но дело-то в принципе, в подходах, в желании. И дорогу, как известно, может осилить только идущий, а не сидящий, как собака на сене, на газовом или нефтяном вентиле. Даже если предположить, что случится чудо и сразу найдется универсальный источник, общество так или иначе будет вынуждено использовать природные энергоресурсы. Нефтяников нужно стимулировать вкладывать деньги в новую экономику. Вот сейчас как было бы кстати помочь ученым создать водородное топливо, о чем так много говорится в последние десятилетия. Сделаем, и мы на планете Первые! И тогда не только экономика, но и политика получит мощные дивиденды и стимул для развития! Нефтяники говорят, что им это не выгодно, но на что тогда государство и общество? Деньги от проданных ресурсов должны работать не на прибыль олигархов, а идти на развитие страны, населения. Пока есть нефтедоллары, они должны работать на новую экономику. Опять же — именно государством должно быть принято и проконтролировано к исполнению решение о перевооружении всех нефтеперерабатывающих заводов. Большинство из них морально устарели и вырабатывают некачественный бензин-керосин. Вы только представьте — на каждый миллион долларов экономики в России работают пятьдесят семь человек, в Германии тринадцать. То есть сорок четыре человека работают неэффективно и вообще заняты не своим делом. Их бы усилия — да в правильное русло, нужное стране! Нужно менять психологию «сырьевиков» и потребителей. Вот вполне себе креативный и яркий лозунг на сайте компании «Транснефть»:

«Мы приводим в движение нефть,

чтобы она приводила в движение все остальное». Подход четкий — нефть есть, мы ее качаем, в другие страны посылаем, колесики крутятся — все окей. А что будет приводить в движение общество, когда нефти не станет? Сколько досужих разговоров о сланцевом газе и сланцевой нефти. Что мы можем на это ответить? Специалисты говорят и о необходимости разработки метангидратов — спрессованного льда, находящегося на дне морей и океанов. По мнению ученых, он содержит огромное количество метана. Запасы его на порядок больше, чем сланцевые. Разработ-

ками в этой области уже очень активно занимаются США, Япония и ряд других стран. А где Россия? Катастрофически мало в высших сферах «нефтегазоэлит» понимания критичности ситуации. Качаем по принципу «после нас хоть потоп». Однако ж борьба за ресурсы обостряется, и Иран, и Ирак от нас не так уж и далеко. Как тут было бы кстати привлечь на помощь и именитых русских ученых прошлого. Например, опыт и направленность мыслей Дмитрия Менделеева, который составу природного «черного» сырья и способам перегонки нефти посвятил более 150 работ. Это до сих пор авторитет первой величины. Важно знать для потомков, что Менделеева за его изыскания трижды выдвигали на Нобелевскую премию — в 1905, 1906 и 1907 годах. При этом — всегда иностранные ученые и никогда соотечественники. В 1906 году, так как ученый не получил премии в предыдущий год, его выдвинуло еще больше иностранных ученых на премию. Нобелевский комитет принят решение о присуждении премии Менделееву, Шведская королевская академия наук фактически без объяснения причин отказалась ее утвердить. В 1907 году вновь номинированный на премию Менделеев не смог ее получить, так как еще до момента оглашения решения ушел из жизни. А после смерти премии не вручаются. Есть еще один очень показательный момент, который тоже, возможно, влиял на отрицательное решение Нобелевского комитета по поводу Менделеева. Это конфликт Менделеева с братьями Нобелями. Русский ученый-химик разработал способ дробной перегонки нефти, что позволяло добиться разделения смесей летучих веществ. Это все делалось для того, чтобы доказать иностранным нефтяникам-добытчикам, как нужно добывать и транспортировать сырье. В этом смысле Менделеев боролся против монополизма и хищнического потребления углеводородов с Каспия, где занимался своей предпринимательской деятельностью Людвиг Нобель и его сподвижники. Кстати, и деньги на свою премию, получившую название «Нобелевская», Альфред Нобель — младший брат Людвига — дал с российской нефти, куда тогда входили каспийские нефтепромыслы. В условиях нарастания диспропорций и геополитических разрывов, в связи с расширением информационного потока и общей взаимозависимости мира и экономических систем, значительный акцент должен быть сделан на перестройке моделей управления с учетом новых условий. Джон Кеннеди в свое время сказал, что XX век – век управления[8].. И это в целом соответствовало основной тенденции повышения эффективности за счет разделения труда и профессионализации управления. Отсюда устойчивый интерес к реформе менеджмента и публичного управления. В основе идеологии управления лежало представление о том, что системная определенность и ритмичный порядок соответствуют природе управленческого объекта. И механизм управления строился так, чтобы приводить систему к парамет-

рам, соответствующим ее целостности и равновесию с окружающей средой. Однако, с такой же определенностью можно констатировать, что при условии современного развития социальных и бизнес-процессов

- ХХI век - век интеграторов!

Несмотря на всеохватность процесса глобализации, становится все более ясным, что мир развивается

неравномерно. Особенно это касается социальных систем и самого

человека. Деньги и финансы становятся все более производным, не главным активом. Все большее значение приобретают ресурсы природные и человеческие. И поэтому многие процессы оказываются возможными для анализа лишь через логику поведенческой экономики. Неспособность понять, что мы живем в дарвиновском, а не смитовском мире, мешает нам осознать, что сама по себе конкуренция не решает и уже не решит наших проблем[9]. Более того, "животная" конкуренция уже стала тормозом дальнейшего движения. На первый план выходит принцип соревновательности систем, их динамичность, творческая направленность. Но одновременно с этим поддержка солидарной и справедливой модели развития. В этом смысле экономика России должна вернуться к системному развитию. Важно сформировать новую модель развития[10], в которой будет функционировать и само государство, но не в качестве самодовлеющей силы, и свободный предпринимательский дух и умное общество. В понимании, принятии и осмыслении того факта, что мир стал другим, и требует к себе иных подходов, с учетом исторического опыта и новых смыслов, с учетом осознания ценностных установок эффективного и справедливого будущего.

Библиографический список: 1. Шумпетер Й.А. Теория экономического развития. Капитализм, социализм и демократия// Й. А. Шумпетер .– М. : Эксмо, 2007. – 864 с.

2. Найт Ф. Этика конкуренции. - М.: ЭКОМ Паблишерз, 2009. - 608 с. - с. 153.

3. Финансы. Высказывания и афоризмы. - М.: РИПОЛ классик, 2010 - 608 с. - с.212,214,220.

4. Бузгалин А.В., Колганов А.И. Пределы капитала: методология и онтология. Реактуализация классической философии и политической экономии (избранные труды). - М.: Культурная революция, 2009. - 680 с.

5. Русская артель. - М.: Институт русской цивилизации. 2013. - 672 с.

6. Крыленко А.К. Денежная цивилизация. Тайные механизмы истории. М.: Институт русской цивилизации, 2009. - 368 с.

7. Чернышов А.Г. Цена будущего. Тем, кто хочет (вы)жить. М: "Алгоритм", 2013. - 352 с. (с.111).

8. Сморгунов

Л.В.

Управление

в

условиях

неопределенности

-

http://russiancouncil.ru/inner/?id_4=2560#top. Также см.: Сморгунов Л.В. В поисках управляемости: концепции и трансформации государственного управления в ХХI веке. - СПб, Изд.-во С.-Петерб. ун.-та, 2012. - 362 с.

9. Фрэнк Р. Дарвиновская экономика. Свобода, конкуренция и общее благо. М.: 2013. - 352 с.

10. Экономическая система России: анатомия настоящего и стратегии будущего (реиндустриализация

и/или

опережающее

Изд.-во: ЛЕНАНД, 2014, 200 c.

развитие),

под

редакцией

А.В.Бузгалина