Bignardi lubov

УДК 821.133.1-31 ББК 84(4Ита)-44

Б62

Б62

Художественное оформление и макет Андрея Бондаренко

Биньярди, Дарья.

Любовь надо заслужить: роман / Д арья Биньярди; пер. с ит. И. Боченковой. — Москва : Издательство АСТ : CORPUS , 2016. — 352 с.

ISBN 978-5-17-092803-3

Дарья Биньярди — писатель, журналист и сценарист, звезда ток-шоу и колумнист журнала Vanity Fair. Ее дебютный роман Non vi lascerò orfani (2009) (“Я не оставлю вас сиротами”) сразу стал бестселлером и разошелся тиражом 150 000 экземпляров; ее книги переводят и издают во Франции и Турции, Сербии и Албании, Аргентине и Бразилии. “Любовь надо заслужить” (2014) — четвертый роман писательницы. Действие его происходит в 70-е годы прошлого века, в Ферраре, родном городе Биньярди, — красивейшем, окутанном туманами и атмосферой таинственности. Главная героиня, Антония — молодая женщина, успешный автор детективных романов, — пытается раскрыть секрет бесследного исчезновения юного Майо, ее родственника, пропавшего тридцать лет назад. В сюжетной канве романа переплетается множество человеческих судеб, счастливых и не очень, запутанных семейных тайн и любовных историй. Однако Антонии удается распутать этот клубок и узнать правду об ушедшем в небытие юноше. УДК 821.133.1-31 ББК 84(4Ита)-44

ISBN 978-5-17-092803-3

© © © ©

2014 Arnoldo Mondadori Editore S.p.A., Milano И. Боченкова, перевод на русский язык, 2016 А. Бондаренко, художественное оформление, макет, 2016 ООО “Издательство АСТ ”, 2016 Издательство CORPUS ®

Посвящается Северино. И Тони.

Существование зла всегда основано на преступной нехватке любви по отношению к носителю зла. Из этого вытекает принцип солидарной ответственности всех моральных существ. Макс Шелер

Альма

Ааль-маа-Мaa-йoo, Ааль-маа-Мaa-йoo. Теперь, когда я рассказала Тони о том, что произошло тридцать лет назад, мне снится мама, я слышу ее низкий голос, который зовет нас, мелодично выделяя повторение “ма”. Альмамайо — это звуки из моей прежней жизни, счастливой. Я увидела его, произнесла по слогам “Ma-йo”, он всегда был Майо; когда в газетах появилось его настоящее имя, немногие поняли, что тот Марко — мой брат. Июньский вечер наполнен липовым ароматом. Майо везет меня на велосипедной раме, крутит педали, почти задевая старые городские стены, нагретые солнцем; я провожу рукой по его губам, а он пытается укусить мои пальцы. И чем больше я хохочу, тем больше он притворяется, что вот-вот упадет, — он просто дразнит меня.

9

любовь надо заслужить

Мы поехали вдвоем на его велосипеде, потому что у моего спустилось колесо. Майо держит руль одной рукой, в другой у него сигарета с дрянной марихуаной, выращенной у дамбы на реке По. В тот вечер мы посмотрели фильм Антониони и по дороге домой без конца повторяли сцену, в которой герои едут в машине: она спрашивает у него, от чего он убегает. Он отвечает: “Повернись спиной к тому, что впереди”. В ожидании ужина, пока в духовке греется пицца, я курю на балконе, наблюдая за снующими ласточками. Майо выходит из душа в синем халате отца, высовывается в окно — глаза зажмурены, с волос капает, подбородок вверх — и кричит, раскрыв объятия: “От чего ты бежишь, Aльма?” Если фильм нам нравился, мы потом долго повторяли кстати и некстати полюбившиеся фразы. На булыжной мостовой велосипедная рама врезается мне в задницу, а Maйо специально едет по всем выбоинам, чтобы меня позлить.

— Ха-ха-ха, мои новые джинсы как подуха-ааа, — напеваю я.

— Толстуха, толстуха, будет сейчас тебе подуха, — в тон отвечает он мне. Майо с меня ростом и очень худой. Еще три года назад мы менялись с ним одеждой, потом у меня выросла грудь и раздались бедра. Отец был рад, что я наконец-то созрела: моя гормональная задержка вызывала у него серьезные опасения.

10

альма

Он всегда в мельчайших подробностях предрекал разные беды, болезни, финансовые кризисы, провалы и поражения, вплоть до бытовых неурядиц: рестораны закрыты, билеты проданы, парковки заняты. Можно сказать, жил в ожидании неизбежной катастрофы. Предусмотрел все возможные несчастья, страдания и боль, кроме той, которая нас раздавила. Родители уехали в деревню, а мы остались ждать табель успеваемости, хоть результаты и так были известны: я переведена в следующий класс, Maйо получил переэкзаменовку. Отец не рассердился, он боялся лишь серьезных бед. Мама только пожала плечами: она сразу сказала, что мой лицей — не для Майо. Это я настояла. Майо был веселый, покладистый, ленивый. Не то что я. В деревне, перед поездкой в Бухарест, мы собирались позаниматься. Но август, как всегда, хотели провести на море. Мы наслаждались свободой, вечерами без родителей, радовались началу каникул. Всё было прекрасно. На привычном месте встреч, у мраморного грифона на площади, нашли только Бенетти. В вос- кресенье кое-кто из наших уехал на море и еще не вернулся. Вот-вот должна была приехать Микела, прожаренная солнцем, блестящая от крема,

11

любовь надо заслужить

и мы пошли бы пить пиво к Маго. Закат в тот вечер тянулся бесконечно. Мне было семнадцать, тогда я не понимала, как мы счастливы.

Антония

Переворачиваюсь на спину. Левый бок — спина — правый бок, последние два месяца только так и сплю. Живот круглый, как мяч, я поправилась на пять кило. В самый раз, — говорит мой гинеколог. Маловато, — считает Лео. Лео спит на животе, счастливчик, рука свешивается с постели. Снова переворачиваюсь на бок и пристально смотрю на Лео, вдруг он проснется: в понедельник я уезжаю, а он еще ничего не знает, нужно срочно поговорить с ним. Тихонько дую ему на щеку.

— Mмм … Ты чего?

— Привет, доброе утро.

— Доброе … который час? — бормочет спро- сонья.

— Девять пробило.

— Так рано! Будь умницей, Тони, — причитает, отворачиваясь и натягивая на голову простыню.

13

любовь надо заслужить

Отсыпается он только в субботу, потому что в воскресенье всегда что-то случается: ночные субботние ограбления, приезжие футбольные фанаты, даже убийства происходят чаще на рассвете воскресенья. В другие дни он встает в семь, намного раньше меня.

— Мне нужно с тобой поговорить. Медленно, как черепаха из панциря, он вытягивает голову из-под простыни. Поднимает одно веко. Глаз, совершенно ясный, уставился на меня.

— Что-то случилось?

— В понедельник я еду в Феррару на несколько дней.

— В Феррару? Зачем? — теперь открыты оба глаза. Щурится, как от яркого света, и пристально смотрит на меня снизу вверх. Нависаю над его подушкой, опершись на локоть, волосы щекочут ему нос, а он не шевелится, замер, как кот, внезапно ослепленный светом фар — шерсть дыбом, уши прижаты.

— Я должна расследовать кое-что семейное. Лео медленно поднимается и садится, прислонившись спиной к изголовью кровати. Глаза распахнуты, смотрит на меня с недоумением.

— Что ты должна сделать?

— Я же тебе сказала.

— На шестом месяце беременности? Он привык к моим выездам по работе. Небольшое издательство в Болонье опубликовало три моих детективных романа, и время от времени я

14

антония

собираю материал для своих книг прямо на месте преступления. Так мы и познакомились. Но теперь, ожидая Аду, я всегда сижу дома.

— Вот именно, пока могу, надо съездить.

— Куда ты собралась?

— Никак не проснешься? В Феррару, родной город моей матери. Это совсем рядом.

— Тогда почему бы тебе не ночевать дома? От Болоньи до Феррары меньше часа на поезде, но для меня это как расстояние до Луны. Когда я была маленькой, мы ездили туда на кладбище, последний раз лет двадцать назад. Почему-то мама никогда не рассказывала мне о Ферраре, о своей семье. Я знала только, что все умерли. Я думала, что ей больно вспоминать, и в какой-то момент перестала расспрашивать. Но три дня назад …

— Мне нужно время, будет лучше, если я поживу там. Теперь он окончательно проснулся. Сбрасывает ноги с кровати, говорит: — Я сейчас, ты мне все объяснишь. Пока он в туалете, я раздергиваю занавески и открываю ставни. Наша спальня выходит на балкон, в ней всегда много света. Начало марта, еще холодно, растения в горшках окоченели. Натягиваю свитер на ночную сорочку и чувствую, как шевелится Ада. Гинеколог сказала вчера, что малышка размером с большой банан. “Как огромный банан”, — именно так и сказала.

15

любовь надо заслужить

Снова залезаю под одеяло, я замерзла. Люблю разговаривать в постели, как будто висишь на облаке или сидишь в лодке, этакая вольная гавань. Почему-то вспомнились детские стихи Стивенсона: Моя постель — как малый челн …1 Как знать, полюбит ли Ада книги. В детстве я прочитывала по книге в день, Альме приходилось упрашивать меня: брось читать, пойди погуляй, не будь такой “зацикленной”. Я не знала, что означает “зацикленная”, этого не было в моих книгах. Никогда не могла понять, почему на меня, единственную из всего класса, кричат за то, что я слишком много читаю. Только теперь, когда мама рассказала мне о своем брате, я осознала, какой ужас испытывала она ко всякой зависимости. Вот и Лео. На нем голубая пижама в рубчик, “стариковская”. Даже мой отец, которому лет на тридцать больше, чем Лео, не носит такую. Лео старше меня, был женат, но детей у него нет. Когда мы познакомились, он как раз разводился с Кристиной.

— Какое счастье, что он достался тебе! Мне было бы жаль, если б он остался один, — сказала она в нашу первую встречу. Кристина — судья, очень умная, решительная и вечно занятая. Мне она сразу понравилась.

1

Роберт Стивенсон. Моя постель — ладья. (Из сборника “Детский цветник стихов”). Перевод Ю. Балтрушайтиса. (Здесь и далее — прим. перев.)

16

антония

— Ей важна только работа, — сказал как-то Лео. — Семья для нее далеко не на первом месте, даже не знаю, зачем она за меня вышла.

— А ты зачем на ней женился? — спросила я.

— Я вообще не понимаю, что я делал до нашей с тобой встречи, так что даже не спрашивай. Что-то делал, так, от нечего делать, как все. Это ты, ты удивительная. Я люблю Лео, хоть он и не читал Стивенсона. “Поэтому ты и не понимаешь, — сказала я ему, — если не читаешь, ничего не поймешь”. А он ответил: “Я же работаю в полиции. Здесь близко видишь то, о чем пишут в романах: любовь, измену, смерть”.

— Так что там за история с Феррарой? — спрашивает он, забираясь в постель, поворачивается на бок и кладет ручищу на мой живот.

— Эта история касается моей мамы. Рассказать? — отвечаю, накрыв его руку своей.

— Валяй, — говорит Лео. Он надел очки и наблюдает за мной, во взгляде любопытство и неподдельное внимание, как тогда, когда я впервые пришла к нему на работу в полицейский участок четыре года назад. Я еще подумала, что ни разу не встречала мужчину, который смотрел бы с таким участием. Обычно так на тебя смотрят женщины.

Альма

Бенетти носил сапоги без каблуков, и от него всегда пахло чем-то кислым. Казалось, он знал что-то мне неведомое, — этим и привлекал и отталкивал одновременно. Появлялся редко, в такое время, когда на улице никого не было. Как-то в воскресенье, в два часа дня, позвонил нам в домофон, попросил кусочек лимона, и моя мать, фармацевт, конечно, поняла, зачем, но лишь сокрушенно покачала головой: “Бедняга” … Запретить дружить с ним — об этом не было и речи, мама верила нам. Не знаю, что взбрело мне в голову в тот вечер. Было девять, я помню, но еще светло, белый мрамор собора ярко выделялся на фоне стен, обагренных закатным солнцем. Микелу мы не дождались, возможно, ей пришлось помогать родителям в баре.

— А что, если и нам попробовать, разочек? — неожиданно предложила я Майо, кивнув головой в сторону Бенетти.

18

альма

Прежде я никогда об этом не думала. И он тоже, я уверена. Он сразу понял, что я имею в виду. Распахнул руки, запрокинул голову, скосил глаза и ответил: “Отчего ты бежишь?” И мы засмеялись. Я всегда была уверена, что есть тайны, кото- рые нельзя раскрывать. И никогда не рассказывала об этом Антонии, чтобы не заразить ее своей болью. Даже Франко, мой муж, не знает подробностей того, что произошло. Он знает, что мой отец покончил с собой, но не в курсе, как именно. Знает, что моя мать серьезно заболела, что наша семья развалилась и что я всему виной. Он мне очень помог, но настоящим спасением стала для меня Антония: мне было двадцать, когда она родилась. Теперь, когда она сама вот-вот станет матерью, настало время рассказать ей все. Я никогда не говорила с ней о том, как пропал ее дядя, еще и потому, что и сама не знаю как. Был январь. Как-то утром в воскресенье мама вошла в мою комнату, села на кровать и положила руку мне на плечо. Накануне я была на вечеринке — ничего особенного, скука смертная, — в час ночи поехала домой на велосипеде, прорываясь сквозь густой туман. Перед сном, чтобы компенсировать зря потраченный вечер, дочитала роман “Великий Гэтс-

19

любовь надо заслужить

би”. С тех пор, как я стала гулять одна, без Майо, все казались мне занудами. В два, перечитав несколько раз последнюю строчку: Так мы и пытаемся плыть вперед, борясь с течением, а оно все сносит и сносит наши суденышки обратно в прошлое 1, я погасила свет. Положила книгу на пол рядом с кроватью и заснула, под впечатлением от прочитанного. Я чувствовала себя очень несчастной, но не могла вообразить, что настоящее горе совсем скоро войдет в мою жизнь. В воскресенье мы с Майо обычно спали долго. В тот год мне предстоял выпускной экзамен, и гуляла я только по субботам, а он исчезал из дома каждый вечер и возвращался далеко за полночь. Отец, который обо всем тревожился, казалось, ничего не замечал. Может, он думал, что для парня это нормально, ничего плохого в маленьком городке с ним не случится. Мама что-то подозревала, но молчала. Она беспокоилась только об отце. Из-за постоянных финансовых трудностей отца мама продолжала работать в аптеке, куда устроилась еще студенткой. Если кто-то спрашивал ее, чем она занимается, она неизменно отвечала: “Продавщица”.

— Франческа, скажи, что ты — фармацевт! — подбадривал ее отец.

1

Перевод Евг. Калашниковой.

20

альма

— Какая разница? — отзывалась она. — Продаю карамельки от кашля, прокладки, пластырь … Ну, бывает, измерю давление. В ее голосе не было ни досады, ни раздражения. Она выбрала эту аптеку, самую большую в го- роде, где ей позволялось работать до обеда: двое детей и муж — третий ребенок. Она любила его. В те времена, если уж ты выходила замуж, то не мучилась потом всю жизнь сомнениями в правильности выбора. Я не уверена, что смогла бы так. Отец был сложный человек — неуверенный, с перепадами настроения, абсолютно непредсказуемый, к тому же ужасный пессимист. В те времена я не понимала, а сейчас знаю, что это депрессия. Заторможенный, молчаливый и вялый зимой, он оживал летом. Угасал в начале ноября и снова расцветал в мае. Ему досталось в наследство небольшое поместье за городом, правда, он управлял им из рук вон плохо, хоть и проводил много времени в доме у дамбы на По. Ловил рыбу, гулял с собакой, пытался заниматься хозяйством, которое, тем не менее, целиком сосредоточилось в руках управляющего. Если был в духе, говорил, что посадки конопли сводят его с ума. Что в его семье все были немного того. Когда после исчезновения брата меня отправили к психологу, я рассказала ей об этом, и та пыталась убедить меня, что склонность к наркотической зависимости Майо унаследовал от отца.

21

любовь надо заслужить

Никогда и никому не поверю, что, если б в тот июньский вечер я не предложила ему попробовать героин, он все равно бы подсел, раньше или позже. Если бы не моя безумная затея, брат был бы жив и, наверное, родители тоже. Мой малахольный отец и измученная мама — такие, как есть, но живые. Возможно, они переехали бы в деревню, а мы бы ездили их навещать. Мы обедали бы в саду, а потом гуляли бы по дамбе с собаками. У Антонии были бы дедушка и бабушка, двоюродные братья и сестры, а у меня — иная жизнь. Майо ни за что не начал бы колоться, не предложи я ему, в этом я уверена. Это не навязчивая идея, просто я знаю. Такой нерешительный, он во всем мне верил, во всем подражал. Все мне верили. Это я, я сама все разрушила, и ад, в котором я продолжала жить, минута за минутой, достался мне по заслугам. Я повернулась к ней, дотронулась до руки, гладившей мою щеку. Прикосновение кольца, — она носила его поверх обручального — маленький сапфир в окружении бриллиантов, потом я подарила его Антонии. Ледяная рука и этот камень встревожили меня. Обычно нас будил отец. Должно быть, что-то произошло.

— Что такое?

— Ты видела Майо вчера вечером? Уже девять, а он еще не вернулся.

22

альма

— Я была у Лауры Трентини, ты же знаешь, он больше не ходит с нами. Теперь каждый жил своей жизнью. Его жизнь — постоянные поиски дозы и зависание допоздна в убогой пивнушке с амбициозным названием “Поль Верлен”.

— Наверное, у кого-то переночевал, — сказала я. Представила себе сцену: обколотый, он мог оказаться где угодно — в чьей-то машине, в общественном туалете. Домой он вернулся бы дурно пахнущий, возбужденный, или спокойный, безразличный, в зависимости от того, сколько дури удалось найти.

— Думаю, да. Я так и сказала папе, чтобы он не волновался.

— Тогда зачем ты меня разбудила? Мне показалось странным, что мама решила разбудить меня просто так, без причины — импульсивностью она не отличалась.

— По радио только что сказали … сегодня ночью … — начала она и замолчала, взяв меня за руку.

— Что? Я села на кровати и зажгла лампу на ночном столике. Поверх сорочки мама накинула белую шерстяную кофточку с перламутровыми пуговицами. Эта кофточка мне очень нравилась, мама сама связала ее крючком. Она была элегантной всегда, даже рано утром.

23

любовь надо заслужить

Мне стало стыдно за свою одежду, брошенную накануне вечером на стул как попало: трусы торчат из брюк, носки на полу, книга под кроватью, спертый воздух в комнате. Захотелось открыть окно, навести порядок, разложить все по местам. Я не желала знать, что сказали по радио.

— Сегодня ночью умерли от передозировки два парня, их нашли в машине неподалеку от Понтелагоскуро1. — Она сжала мою руку. Где-то в желудке я почувствовала вибрацию. Будто дернули струну с низким глухим звуком.

— Как их зовут, сказали?

— Ренато Орсатти и Сандро Путинати, два- дцать лет. Ты их знаешь?

— Первый раз слышу.

— Они из пригорода, из Массафискальи. Бедные мальчики … То, что они не из Феррары, меня успокоило: Майо тут ни при чем. Но мама поняла все правильно. Две смерти от передозировки означали, что поступила партия слишком чистого героина. Потом, когда во время расследования допросили друзей Майо и местных наркоторговцев, стало понятно, что многие наркоманы в тот субботний вечер замечательно “отъехали”. Вернулись все, кроме Ренато и Сандро. И Майо … Только Майо исчез.

1

Понтелагоскуро (Pontelagoscuro) — мост темного озера (ит.).

Антония

У Лео теплая рука. Я люблю эти большие сильные руки, эти запястья с веснушками. В день, когда мы познакомились, он терпеливо разъяснял мне следственную процедуру при убийстве, а я смотрела на его запястья, выступающие из рукавов рубашки бледно-голубого цвета, цвета его глаз. Сегодня на нем пижама такого же цвета, стариковская, хотя ему всего лишь сорок. Он кажется старше своих лет, может, из-за небольшого животика, из-за очков и необычной лысины, как у монаха: тонзура с чайную чашку в окружении густых волос, медно-рыжих, с серебристыми нитями седины. Я по запястьям поняла, каков Лео. Влюбилась в запястья.

— Помнишь, в среду я ужинала у родителей? Мама была очень взволнована. Я даже подумала, что у нее температура, такой странной она мне показалась. Мы были одни, Франко ужинал у ректора.

25

любовь надо заслужить

Накрывая на стол, она вдруг объявила, что решила сказать мне нечто важное. Усадила меня, налила себе вина — ты же знаешь, она никогда не пьет — и рассказала невероятную историю. Лео весь внимание. Он больше не гладит мне живот, скрестил руки на груди, будто сидит не в постели, а в кресле за своим рабочим столом в комиссариате.

— Слово в слово повторить не смогу, поэтому перескажу вкратце. Помнишь, у нее был брат?

— Какой брат?

— Младший, я же тебе говорила, они были погодки. Марко, но все звали его Майо. Я думала, он умер от болезни, мама никогда о нем не рассказывала.

— И?..

— Он пропал, в неполные восемнадцать. Считается, что умер, но тело так и не нашли. Лео снимает очки, он всегда так делает, когда что-то не сходится. Поворачивается ко мне.

— Как же так?

— Теперь ты понимаешь, почему я хочу расследовать это дело? Какая-то нелепая история. Мама уверена, что все случилось из-за нее.

— Из-за нее? — в его взгляде недоверие.

— Это она предложила ему попробовать геро- ин, с тех пор он стал колоться и однажды ночью пропал.

— Твоя мать кололась? Что ты несешь?

26

антония

Он снова надел очки и смотрит с упреком, будто я над ним издеваюсь.

— Не строй из себя полицейского, был конец семидесятых, и они, подростки, решили один раз попробовать. Она ограничилась одним разом, а он не смог. В ту ночь, когда он пропал, двое парней умерли от передозировки, так что решили, что он тоже умер, но, возможно, был кто-то еще, кто спрятал тело, чтобы отвести подозрения. Спустя шесть месяцев мой дед покончил с собой. А бабушка заболела раком, — выдаю я на одном дыхании.

— Черт возьми!!!

— Черт возьми, вот именно.

— Значит, твой дядя пропал тридцать четыре года назад?

— Около того.

— И что ты задумала?

— Поехать туда, поговорить с теми, кто его знал. Понять …

— Но зачем?

— Чтобы помочь маме. Она все еще уверена, что это ее вина, представляешь? Хотя прошло столько времени. И себе тоже.

— Дорогая, думаешь, это один из твоих детективов? Во-первых, ты беременна, а во-вторых, что можно раскрыть в давней истории? Полиция провела расследование, неужели ты надеешься узнать что-то новое, чего они тогда не узнали?

— Ты же сам говоришь, что иногда вы недорабатываете, что сторонний человек даже представить

27