Roslund tunberg

УДК 821.113.6-312.4 ББК 84(4Шве)-44

Р75

Художественное оформление и макет Андрея Бондаренко Published by agreement with Salomonsson Agency

Рослунд, Андерс. Р75

Сделано в Швеции : роман / Андерс Рослунд, Стефан Тунберг ; пер. с англ. Н. Федоровой. — Москва : Издательство АСТ : CORPUS , 2016. — 688 с.

ISBN 978-5-17-090250-7

“Сделано в Швеции” — роман известного шведского писателя Андерса Рослунда и сценариста Стефана Тунберга основан на подлинной истории: Швеция, 90-ые годы, три брата и их друг детства обокрали военный склад и разрабатывают идеальное ограбление. Главный их инструмент — хладнокровное насилие, которое они не боятся применять. Стефан Тунберг — четвертый брат, не упоминающийся в книге. По его словам, все происходящее в книге — правда. В интервью газете The Guardian он говорит о своей семье: “Мои братья часто прибегали к насилию, чтобы получить желаемое. Они научились этому у отца”. УДК 821.113.6-312.4 ББК 84(4Шве)-44

ISBN 978-5-17-090250-7

© Anders Roslund & Stefan Thunberg, 2014 © Н. Федорова, перевод на русский язык, 2016 © А. Бондаренко, художественное оформление, макет, 2016 © “Издательство АСТ ”, 2016 Издательство CORPUS ®

Содержание

Пролог ��������������������������������������������������������������9

Сейчас. Часть первая ���������������������������������������������������������� 19 Тогда.

Часть первая ������������������������������������������������97

Сейчас. Часть вторая ��������������������������������������������������������� 147 Тогда.

Часть вторая ������������������������������������������������371

Сейчас. Часть третья ������������������������������������������������������� 401 Тогда.

Часть третья ��������������������������������������������� 527

Сейчас. Часть четвертая ������������������������������������������������� 563

Если тогда — это сейчас.

­­­Если сейчас — это тогда.

Пролог

О

н сидит в желтом “фольксвагене”-фургоне, пропахшем пóтом, краской и чемто еще, что он толком не может определить. Может, кофе с автозаправки, в стакане на приборной доске. Может, табачными крошками на пассажирском сиденье. Может, пачкой шпаклевки и малярными кистями на заднем сиденье, только что купленными в магазине на Фолькунгагатан. Или инструментами и обойным столом, лежащими в заднем отсеке, он достал их из этого треклятого складского контейнера, который арендовала она, — четыре года все это валялось рядом с его одеждой и его кроватью, некогда половиной их общей. Вот что это за запах. Подвал. Склад. Время. Солнце бьет в стекло машины, в пленку пыли и дохлых мошек. Загадочный зной, являющийся из ниоткуда. Он открывает окно, чтобы остыть, и впускает

9

сделано в швеции

еще больше зноя, а воспоминание о телефонном звонке все жужжит и жужжит в голове.

“Это я”. “Знаю”. “Как поживаешь, мой мальчик? Все в порядке? Все хорошо?”

Три часа от Стокгольма. Городишко, окруженный фабриками и еловым лесом. Он медленно кружил там, начиная с полудня, по дороге в район с кооперативным продуктовым магазином, сосисочным киоском и посыпанным песком полем для мини-футбола, — к жилому дому в центре, три этажа из красного кирпича, где он раньше никогда не бывал. “Все хорошо”. “Чем занимаешься?” “Да так… ужинать собираемся. Мама готовит”. Когда он выехал из столицы, дороги стали у´же и неторопливее, прорезая ту часть Швеции, которую он давненько не видел. На окраине городка он остановился у заправки, свернул сигарету, закрылся в телефонной будке и набрал заученный наизусть номер. Ответила она, замолчала, услышав его голос, и передала трубку старшему сыну. “А твои братья, Лео? Как у них дела?” “Все по-старому… как всегда”. “Все дома?”

10

Пролог

“Все тут”. Последние километры он ехал медленно, мимо церкви, и старой школы, и площади Стура-торг, где народ наслаждался солнцем, которое скоро обернется тучами и громом — такая жарища чревата грозой. “Может, передашь трубку Феликсу?” “Ты же знаешь, он не хочет с тобой разговаривать”. Он припарковался напротив дома, неотрывно глядя на дверь, которая словно бы тоже глядела на него.

“Ладно… А Винсента можешь позвать?” “Он играет”. “В «Лего»?” “Нет, он…” “В солдатиков? Скажи, что он делает”. “Читает что-то… Папа, солдатики были давным-давно”.

Окно наверху справа, подумал он, наверно, та самая квартира, старший сын столько раз ее ему описывал, что он прямо воочию видит: кухня сразу налево от входа, коричневый круглый стол и четыре стула, не пять; прямо напротив входа — гостиная, дверь с матовым стеклом, сквозь которое ничего не разглядишь; направо — ее спальня и вторая половина кровати, оставшаяся у нее, потом детские комнаты, такие же, как раньше, когда они жили все вместе.

11

сделано в швеции

“А ты?” “Я…” “Что делаешь ты, папа?” “Еду домой”.

Пятикомнатная квартира — целый мир собственных, особых звуков. Когда мама открывает на кухне кран над мойкой, глухой шум воды смешивается с дребезжанием столовых приборов в лотке и хрупким звоном тарелок в серванте. Сообща они изо всех сил стараются перекрыть телевизор в гостиной, Феликс, сидя на угловом диване, смотрит мультики, чьи персонажи пищат фальцетом, из двух огромных колонок Лео доносится музыка, вдобавок из наушников плеера, надетых набекрень на голову Винсента, сочится негромкий голос, рассказывающий сказку, — все эти звуки перемешаны, переплетены и сплавлены воедино. Спагетти готовы, мясной соус пышет жаром. Мама снимает с Винсента наушники, шепчет: “Пора за стол”, и Винсент мчится по коридору, выкрикивая: пора, пора за стол! Телевизор выключают. Музыка смолкает. Почти в полной тишине все они идут к кухонному столу, а затем вторгается новый звук, звук-нарушитель — дверной звонок.

Винсент уже на обратном пути в коридор.

— Я открою. Феликс мимо телевизора бежит к входной двери.

12

Пролог

— Нет, я! Оба мчатся к двери, Винсент подбегает первым, дотягивается до замка, но повернуть ручку не может. Феликс, отставший всего на шаг, снимает руку Винсента с замка, смотрит в глазок. Лео видит, как Винсент опять тянется к замку и опять не может с ним справиться, а Феликс, отпрянув назад, оборачивается, и на лице у него страх, какого давно не бывало.

— Что случилось? Феликс кивает на дверь.

— Там.

— Что — там? Новый звонок. Долгий, и Лео идет к входной двери. Винсент подпрыгивает, хочет открыть, но Феликс не отпускает ручку.

— Феликс, Винсент… давайте отсюда. Я сам открою.

Позднее она даже не сумеет вспомнить, обернулась ли на самом деле, успела ли удивиться, почему мальчики замерли без движения. В памяти останется только одно: его курчавые волосы отросли, а дыхание перестало пахнуть красным вином. И он ударил ее, но не как раньше. Слишком сильно бить нельзя, она упадет, а он хочет, чтобы она смотрела ему в глаза, пока он уничтожает ее, уничтожает за то, что она пренебрегла им, отдала телефонную трубку старшему сыну. Пусть смотрит ему в глаза, теперь, когда они встретились, в первый раз за четыре года.

13

сделано в швеции

Первый удар — правым кулаком в левую щеку, затем рука впивается ей в шею, поворачивает голову так, что они смотрят друг на друга. Второй, третий, четвертый удар — с другой стороны, левым кулаком в правую щеку (смотри на меня!), быстро, с силой; она, защищаясь, прикрывает голову, выставив костлявые локти, точно каску. Одна рука у нее на шее, другая в волосах, он заставляет ее стоять, хотя она тяжелеет, хочет упасть, лечь на пол, защититься, а он уже жмет на затылок, вынуждает опустить голову, пинает коленом (получай!), еще и еще раз (получай!).

Лео не понимает жуткой тишины. Потому-то и действует не сразу. Папа бьет маму по лицу, бьет методично и молча, хотя обычно они слышали, когда папа бил. Сейчас он вроде и папа, и кто-то еще, совсем чужой. Мама не кричит. Винсент прячется за спиной у брата, а Феликс так и стоит у входной двери. Они пока не сравнялись с ним ростом. Если б сравнялись, Лео не пришлось бы прыгать ему на спину. А именно так он и поступает, когда папа начинает пинать ее, когда Лео понимает, что на сей раз он не остановится, пока не убьет маму. Лео висит у него на спине, руками сдавливает ему шею, и в конце концов папа сдергивает его со спины и отшвыривает на пол. Но, по крайней мере, он выпускает ее голову. Не устояв на ногах, Лео падает, а мама, в полном смятении, отступает на несколько шагов, заслоняя лок-

14

Пролог

тями лицо, залитое кровью из глубокой раны на скуле, оставленной папиными кулаками. Папа не дает ей уйти, снова хватает, как раньше, — пусть смотрит на него, — и опять бьет. Новый удар. Кулаком в нос и рот. И еще один, больше он не успевает — Лео вскакивает, протискивается между ними, вскидывает руки, пытается защитить ее. Нет, папа. Он стоит в пустоте. Между мамой, которая обливается кровью, и отцом, который хочет ударить снова, но не может, потому что мешает другое лицо. Лео вцепляется в него. Не в шею, для этого папа слишком высокий, не в плечи. Лео до них не дотянуться, он хватает отца за талию и за грудь. Нет, папа. Мальчик пытается устоять на ногах, носки скользят, он вынужден упереться в ножки стола, отчаянно отталкивая отца. Толком не выходит, но, по крайней мере, отец выпускает из рук ее волосы. Мама выбегает из кухни в коридор, к входной двери, распахнутой настежь. Поскальзывается на гладких плитках лестничной площадки, кровь течет на пол, при каждом шаге она всхлипывает и стонет. Они остались наедине. Лео не разжимает рук, крепко держит отца за талию, словно обнимает.

— Настал твой черед, Леонард. Запах еды, спагетти под мясным соусом, и мамина кровь. Они смотрят друг на друга.

15

сделано в швеции

— Ты ведь понимаешь, да? Меня с вами больше не будет. С этой минуты вся ответственность на тебе. Теперь у папы совсем другие глаза — они не прячутся, смотрят в упор, и хотя папа молчит, глаза говорят.

На всякий случай: этот роман основан на реальной истории.

сейчас Часть первая

1 Лео затаил дыхание. Яркий белый луч фонарика скользнул по нему, и он уткнулся лицом во влажный мох и веточки черничника, еще сильнее припал всем телом к земле. Лежа здесь, в нескольких шагах от опушки леса, было несложно следить за обычными действиями проверяющего. Сперва тот посветил на замок бронированной двери — нет ли следов взлома. Потом обошел вокруг кубической постройки, осматривая бетонные стены. А под конец повернулся спиной к постройке и закурил, видимо отдыхая, прежде чем удостовериться, что все выглядит так же, как минувшей ночью. Лео перевел дух. В этот час он уже семь ночей кряду лежал здесь, возле большой квадратной площадки, засыпанной гравием, окруженной лесом, с маленьким

19

сделано в швеции

серым бетонным кубом посредине — складом оружия. В ночи ни движения. Только ветер, неумолчное уханье сов да изредка какое-нибудь насекомое. Странное чувство — лежать всего в нескольких метрах и видеть каждое движение человека в форме, который курит, уверенный, что он совершенно один, наблюдать за этим человеком, отвечающим за все армейские склады Стокгольмского, или сорок четвертого, военного округа. Лео поправил микрофон на воротнике, поднял голову над черничным кустарничком и прошептал: — Курильщик покидает позицию.

Канава между лесом и гравийной площадкой была полна воды, и рифленые подметки ботинок Лео заскользили по траве, когда он с разбегу прыгнул через нее, с тяжелой сумкой в одной руке и мейсонитовой пластиной в другой. Навстречу вышел Яспер, с мхом и сосновой хвоей в волосах и такой же тяжелой сумкой в руках. Оба не сказали ни слова. Не было необходимости. Пластину мейсонита — шестьдесят на шестьдесят сантиметров — Лео положил на землю перед дверью склада. Он уйму времени потратил, простукивая эти стены. Если их взорвать, проверяющий сразу заметит, да и шума слишком много. Потом он обследовал крышу. Можно без труда снять металлический лист, защищающий от дождя, проникнуть сверху через пятнадцатисантиметровый

20

сейчас / Часть первая

слой бетона, а затем вернуть металлический лист на место. Взорванную крышу с фонариком не разглядишь. Но шум, опять-таки многовато шума. Оставался один вариант — пол. Встретив сопротивление грунта, взрыв направится вверх; взрывчатки в таком случае потребуется меньше, а стало быть, грохнет потише. Лео достал из сумки пластид, примерно полкило. Присел на корточки, размял его и при свете фонариков на шапках вылепил двенадцать шариков.

— Маловато, — сказал Яспер. Один за другим он разложил их на мейсоните, как циферблат — 40 граммов пластида на каждый час.

— Хватит.

— Но по таблице…

— Армия всегда использует чересчур много. В бою они стараются убивать людей. Я беру половину. Нам нужно попасть внутрь, а не уничтожать то, что внутри. Лео смотрел, как Яспер мигом извлек из сумки складную лопатку и начал копать. С каждым его движением яма под бронированной дверью увеличивалась. По шарику на каждый час. Все соединены запальным шнуром. Временнóе кольцо. Глупо, конечно, но Лео жил с часами внутри — всегда знал, сколько времени, даже когда не имел при себе часов. Время тикало у него внутри, и так было всегда.

— Готово. Яспер вспотел, стоя на коленях и наклонясь вперед, он зарылся лопатой глубоко в дыру под дверью — под пол склада. Лео подполз ближе, их руки то и дело стал-

21

сделано в швеции

кивались, когда он горстями выгребал землю, которую не могла вычерпать лопата.

— Давай. Они взялись за мейсонит и осторожно опустили его в яму, тщательно следя, чтобы ни один из шариков пластида ничего не задел, а конец запального шнура оставался свободным. Когда удостоверились, что пластина легла под дверь маленького строения, они доверху засыпали дыру гравием.

— Доволен?

— Доволен. Часы расчетов. Дни, потраченные на добывание материалов. Недели в резиновых сапогах, обход лесов, одного за другим, с грибным лукошком на руке, наблюдение за шведскими армейскими складами, и когда нашел этот, в районе под названием Гетрюгген, километрах в ста южнее Стокгольма, он понял, что поиски завершены. Теперь оставалось лишь несколько минут. Скотчем он приклеил торчащий из ямы хвостик запального шнура к детонатору, затем подсоединил детонатор к плюсу и минусу электрокабеля, после чего отошел как можно дальше, через площадку и канаву в глубь леса, где подсоединил другой конец кабеля к мотоциклетному аккумулятору.

— Феликс? Винсент? — сказал Лео в микрофон.

— Да? — отозвался Феликс.

— У вас все чисто?

— Все чисто. Он замер.

— Десять секунд…

22

сейчас / Часть первая

Феликс и Винсент лежали рядом под брезентом, присыпанным листьями, мхом и травой, поблизости от красно-желтого шлагбаума с металлической табличкой “ПОСТОРОННИМ ВХОД ВОСПРЕЩЕН”.

— …и я взрываю. Винсент крепко сжимал в руках почти полутораметровые болторезные ножницы. Феликс приподнялся на локтях, глянул на часы, протер пальцем запотевший циферблат.

— Девять. Он продолжал тереть, пока не разглядел секундную стрелку, потом кивнул Винсенту, братишка нервничал, дышал учащенно, шумно.

— Восемь.

— Ты в порядке?

— Семь. Винсент не ответил. Даже не посмотрел на брата.

— Шесть. Тяжелый брезент у них на спинах и тот дрожал.

— Пять.

— Никого здесь нет, Винсент. Мы одни.

— Четыре. Он провел рукой от дрожащих плеч к ладоням, сжимающим ножницы.

— Три.

— Винсент?

— Два.

— Там Лео. У него все по плану. И пройдет хорошо. Ведь так лучше, а?

23

сделано в швеции

— Один.

— Винсент! Лучше участвовать, чем сидеть дома на диване и изнывать от неизвестности.

Взрыв прогремел громче, чем ожидал Лео. Склад сработал как гитарный резонатор, усилив грохот от 480 граммов пластида. А когда в полу постройки выбило дыру, резонатор усилил и следующий звук — удары бетонных обломков в потолок. Они договаривались выждать еще пять минут. Но не вышло. Лео пополз по мокрому гравию, со складной лопаткой в руке. Он громко рассмеялся, даже не сразу понял, что смеется, и смеялся как никогда, стоя на коленях и запустив правую руку под бронированную дверь склада… Пусто. Там действительно была дыра! Он разложил лопатку, раскидал гравий, включил фонарик на лбу, посветил.

— Яспер! — Он повернулся к лесу и позвал, пожалуй чересчур громко: — Иди сюда! Смотри! Фонарик осветил безоконное помещение. И там... Заглянув внутрь, он отчетливо увидел ее, самую первую букву. К. О Господи. О Господи! Он протиснул голову дальше в дыру — медленно возникла вторая буква.

S. О божебожемой. Еще чуть дальше. Белые буквы на зеленом фоне.

24

сейчас / Часть первая

КSP-58 Толщина, размещение, арматура — все в точности, как он себе представлял.

— Феликс? Винсент?

— А?

— Замок?

— Как раз работаем.

— Хорошо. Как закончите, подъезжайте сюда. Плечом к плечу они с Яспером прокапывались сквозь дыру в полу, словно рыли подкоп для побега. Копали, пока Лео не просунул внутрь голову, плечи и руки и тяжелыми кусачками не перерезал арматуру, образующую решетчатый каркас бетона. Раздвинув железные прутья, он лег на спину и, опершись ладонями о края ямы, подтянулся вверх и внутрь. Поправил фонарик на лбу, который по вспотевшим вискам немного съехал вниз, и огляделся. Помещение достаточно маленькое, чтобы, стоя посередине, дотянуться до стен и до потолка, два на два метра. По стенам штабеля зеленых деревянных ящиков.

— Сколько? — донесся из туннеля голос Яспера.

— Много.

— А точнее? Лео громко сосчитал: — Один взвод. Два. Три. Четыре… В общей сложности 24 зеленых армейских ящика.

— …блин, на две роты хватит! Теперь настал черед Яспера протиснуть свое долговязое тело сквозь грязный туннель, что он смеясь и проделал. Как и Лео, не мог совладать со смехом.

25

сделано в швеции

Они стояли рядом в кубическом помещении, бетонная пыль колыхалась в лучах фонариков.

— Откроем сейчас? Или попозже?

— Конечно, сейчас. Осторожная рука на крышке деревянного ящика. Шершавая, нешлифованная поверхность. Выдернуть гвозди и откинуть крышку проще простого. Пулемет. Лео вытащил его, передал Ясперу, который слегка согнул ноги в коленях и наклонился вперед, чтобы погасить воображаемую отдачу, повторяя движения, заученные на армейской службе. Они смотрели друг на друга, как двое людей в конце долгого путешествия, старающиеся осознать, что наконец-то добрались до цели.

— Как думаешь, сколько их тут? Ну, навскидку! Лео как раз открывал следующий ящик. Но остановился. Прямо за плечом Яспера, отчасти прикрытый белой пылью, висел ответ.

— Можно и не навскидку. Листок бумаги в пластиковом конверте висел на стенном крючке слева от запертой двери, рядом на шнурке — шариковая ручка.

— Первый ряд: 124 пистолета-пулемета m/45. Второй ряд: 92 самозарядных карабина АК-4. Третий ряд: 5 КSP-58. Они открывали ящик за ящиком, проверяли содержимое. Металлические корпуса, один подле другого. Хорошо смазанные и тщательно упакованные.

— Черт, ты можешь в это поверить, Яспер?

26

сейчас / Часть первая

В самом низу листка, под печатным текстом с подробными инструкциями по эксплуатации, надпись от руки.

— Этот склад инспектировали… Он нагнулся поближе, направив фонарик на белую бумагу — несколько слов шариковой ручкой. И неразборчивая подпись.

— Пятница, четвертое октября.

— Чего?

— Меньше двух недель назад!

— И что? Лео высоко поднял листок, так что тот задел потолок.

— Проверяющий отпирает бронированную дверь и контролирует внутренность склада лишь раз в полгода. Сечешь? Стало быть, они узнают, что тут произошло, не раньше чем через пять с лишним месяцев! — Феликс вызывает Лео! — Сквозь треск рации послышался голос Феликса. — Повторяю! Феликс вызывает Лео! Прием!

— Да?

— Я насчет… замка. У нас проблемы. Лео протиснулся сквозь дыру в полу, выбрался на площадку. Такого он не учитывал. Если не удастся открыть шлагбаум, то все зря. Ухабистой лесной дорогой он помчался вниз по холму навстречу младшим братьям, которые сидели по сторонам шлагбаума, запертого на стальную цепь толщиной в полтора сантиметра.

— Мне чертовски жаль. Нынешним жарким, солнечным летом он и Винсент сравнялись ростом. Правда, с виду семнадцати-

27

сделано в швеции

летний парень по-прежнему казался подростком, не в пример брату, взрослому двадцатичетырехлетнему мужчине.

— Лео… никак не выходит. Не получается. Винсент пожал хрупкими плечами и развел руками, слишком длинными по сравнению со всей фигурой. Они посмотрели друг на друга, и Винсент шагнул в сторону.

— Феликс… ну-ка, мы с тобой. Он сел на место Винсента, раздвинул длиннущие ножницы. Обеими руками он взялся за одну рукоять, а Феликс, по другую сторону шлагбаума, — за вторую.

— Давай, братишка. Лезвия ножниц впились в замок, как только оба всем телом навалились на рукояти, точно два гребца, изо всех сил прижимающие весла к груди, и в тот миг, когда пальцы, ладони, плечи дрожали от судорожного напряжения, чуть ли не кричали, — ножницы перерезали толстую сталь.

Первая сеть была закреплена между двумя одинокими березами, вторая — в густых ветвях молодых елей. Они много практиковались вечерами в скугосском гараже, а последний раз на берегу Древвикена, в темноте, так что теперь без труда сняли камуфляжные сети, под которыми прятались машины, свернули их и забросили в пустой кузов. Два красных пикапа “мицубиси”, на каких вполне могут разъезжать владельцы той или иной подрядной фирмы.

28