Русские Иконы середины XVII — начала XX веков

РУССКАЯ ИКОНА

РУССКАЯ ИКОНА

СЕРЕДИНЫ XVII — НАЧАЛА XX ВЕКОВ

КОЛЛЕКЦИЯ ОЛЕГА КУШНИРСКОГО

Под редакцией Софии Бириной

Русская икона середины XVII — начала XX веков. Коллекция Олега Кушнирского / ред. С.В. Бирина, — Москва : Эксмо, 2023. — 286 с. : ил.

ISBN: 978-5-600-03276-7

Перед вами — уникальное собрание произведений русского религиозного искусства, прежде недоступных вниманию широкой публики. Посвятив своему делу долгие годы, Олег Кушнирский уберегал и спасал от забвения прекраснейшие русские иконы, находя их и в далеких селах и деревнях, и на антикварных рынках всего мира. Ярчайшие экземпляры его коллекции, входящие в богатейшее наследие русской иконописи XVII–XX

столетий и до сих пор известные лишь узкому кругу ценителей, впервые представ-

лены в этой книге во всем своем многообразии — с подробными комментариями, призванными раскрыть историю и сокровенный смысл каждой из икон.

Russian Icon Collection, New York

КОЛЛЕКЦИЯ:

Коллекция Олега Кушнирского

Директор коллекции: Илья Кушнирский

Арт-директор: София Бирина

Консультант: Сергей Ходорковский

Научный консультант: Анна Иванникова

КАТАЛОГ:

Ответственный редактор: София Бирина

Научный редактор: Анна Иванникова

Дизайн. Верстка: Андрей Чумаченко

Фото: Павел Ащеулов

Перевод с английского: Сергей Брюн

© 2022 Russian Icon Collection, New York

© 2022 Анна Иванникова, текст (стр. 13–20)

© 2022 Венди Салмонд, текст (стр. 21–24)

© 2022 Алек Д. Эпштейн, текст (стр. 25–35)

Обложка: фрагмент иконы «Воскресение

СОДЕРЖАНИЕ

Путь русской иконы в Америку. Собрание Олега Кушнирского

Анна Иванникова Специалист по русской иконописи XVIII — начала XX века

Иконы Нового времени: Коллекция Олега Кушнирского

Венди Салмонд

Ph.D. Университет Чепмена (Калифорния), главный редактор Journal of Icon Studies

Виражи судьбы в контексте эпохи: Олег Кушнирский и формирование его собрания произведений русского религиозного искусства

XVII начала XX веков

Алек Д. Эпштейн Ph.D. Иерусалимский университет, руководитель Историкокультурологической ассоциации Discovery Routes

Каталог коллекции

Анна Иванникова Составитель

Список произведений

коллекции

Эта коллекция родилась из страстного увлечения — такого, которое возникает исподволь, но постепенно растет, крепнет, становится неотъемлемой частью личности и в конце концов жизненной миссией.

В определенный момент собрание каждого серьезного коллекционера перестает быть исключительно приватной историей. И дело вовсе не в количестве артефактов или предметов искусства, а в их качестве. В отличие от музеев, частный коллекционер не ограничен предписаниями:

что может стать частью собрания, а что нет. Прежде всего им движет желание обладать предметом искусства, с которым он чувствует эмоциональную и интеллектуальную связь, который значим для него лично.

В этом ценность частных коллекций: они позволяют посмотреть на историю искусства свежим взглядом, открыть новые грани и смыслы. Не случайно знаменитые коллекции прошлого — Павла Третьякова, Сергея Щукина, Алексея Бахрушина — стали национальным достоянием.

Коллекция русской иконы Олега Кушнирского, отражая интересы ее основателя, одновременно расширяет представления о религиозной живописи XVII–XX веков. Собранная в Америке, куда в 1990-е эмигрировал Олег Кушнирский, она является не только фактом русской культуры, но свидетелем драматичной истории XX века. Сам извилистый путь этих икон из России в Америку от распродажи произведений искусства большевиками в 1920-е годы до второй и третьей волн эмиграции полон невероятных коллизий, поворотов, многие из которых достойны отдельной книги или экранизации.

Каталог, который вы держите в руках результат кропотливой работы по изучению и научному описанию коллекции. Его миссия открыть публике ценнейшие страницы иконописи и способствовать популяризации русской религиозной живописи и ее истории.

Я счастлив, что над книгой работали признанные профессионалы. Ее появление стало возможным благодаря совместному труду преданных своему делу исследователей: специалиста по русской иконописи XVIII — начала XX века Анны Иванниковой, профессора, искусствоведа Венди Салмонд, социолога и культуролога Алека Д. Эпштейна, написавших научные статьи о значении коллекции икон моего отца и ее месте в истории и науке; и редактора настоящего издания, арт-директора «Russian Icon Collection», искусствоведа Софии Бириной.

Я считаю своим долгом особенно отметить вклад эксперта Министерства культуры Российской Федерации Анны Иванниковой, подготовившей Каталог нашего собрания. На протяжении пяти лет Анна Петровна работала в Отделе древнерусского искусства Государственного Русского музея в Санкт-Петербурге, затем — в статусе учёного секретаря — принимала непосредственное участие в разработке концепции развития и комплектовании фондов частного Музея русской иконы в Москве, а ныне является хранителем коллекции поздней иконописи Отдела истории русской культуры Государственного Эрмитажа. Ее огромные знания и опыт в полном смысле слова восстановили судьбу памятников искусства из нашей коллекции с недоступной нам прежде полнотой.

Также я хочу выразить благодарность директору московского Музея Русской иконы Николаю Задорожному и известному коллекционеру, эксперту и антиквару Сергею Ходорковскому за их высокую профессиональную оценку нашей коллекции и просто дружескую поддержку. То, что наша коллекция получила признание столь компетентных и много знающих специалистов — лучшее свидетельство значения нашего собрания и всей нашей деятельности.

Вообще у этой публикации и коллекции в целом очень много друзей, что неизменно нас вдохновляет и убеждает в необходимости ее показа и дальнейшего изучения. Любое искусство живет только в диалоге со зрителем, и мы хотим, чтобы этот разговор продолжался и обретал новые смыслы.

Директор коллекции Илья Кушнирский

XVII–XIX века один из весьма своеобразных периодов в истории русской иконописи. Время, когда мастера религиозного

искусства широко заимствовали из западной художественной традиции, при этом трепетно сохраняя самобытность

собственной культуры. Этот синтез породил истинные шедевры, ценность которых мы продолжаем открывать по

сей день. Именно эти иконы, составляющие ядро коллекции Олега Кушнирского, привлекли его внимание в начале 1990-х, зачаровали средневековой аскетичностью и одновременно барочной пышностью.

Свойство шедевра в том, что он способен устанавливать связь с ценителем на тонком, метафизическом уровне. Искусствоведческий же метод позволяет идентифицировать произведения на интеллектуальном, логическом уровне. Собирая свою коллекцию, Олег Кушнирский в равной степени руководствовался как этой незримой эмоциональной связью с произведениями, так и научными критериями, тесно взаимодействуя с искусствоведами, историками, мастерами иконы, реставраторами. Благодаря такому комплексному подходу его коллекция сегодня способна достоверно представить важную веху развития русского религиозного искусства — позднюю русскую икону.

Книга, которую вы держите в руках, являясь предметным исследованием, вводит в научный оборот произведения, составляющие собрание. Каталогизация и научное изучение каждой отдельной иконы являет собой ценный вклад в общее дело изучения русского религиозного искусства. Более того, я надеюсь, что этот каталог станет первым шагом на пути открытия шедевров коллекции не только профессионалами, но и широкой публикой. Тем похвальнее стремление Олега Кушнирского познакомить со своим собранием аудиторию как на родине иконописания, так и на Западе, что, без сомнения, внесет свой вклад в популяризацию уникальной красоты древнерусского искусства.

Николай

Задорожный

директор Музея русской иконы имени Михаила Абрамова, г. Москва

В арт-мире существует негласное убеждение: стоимость качественной коллекции значительно выше суммарной стоимости входящих в нее произведений искусства. И наоборот: даже отдельные шедевры в составе непродуманной, лишенной смыслового стержня коллекции не способны увеличить ее ценность. Почему так происходит? Ответ прост. История это не собрание фактов (или артефактов в случае истории искусства). Это прежде всего контекст, дающий представление о взаимосвязи событий, материальной и бытовой культуры.

В 1980–1990-е, когда в Европу и США стали массово вывозить русские иконы, многие покупали их без особой системы, как восточную экзотику для украшения интерьера. Были и другие, которые рассматривали иконы исключительно как финансовые инвестиции. Ценность коллекции Олега Кушнирского именно в ее концептуальной продуманности и завершенности, в диалоге тех шедевров, которые ее составляют. Что большая редкость среди частных собраний — и едва ли не исключение среди частных иконописных коллекций. Я рад, что у широкой публики теперь есть возможность познакомиться с уникальным собранием посредством этого каталога и, надеюсь, выставок в будущем. Сергей Ходорковский

коллекционер русской иконы

ПУТЬ РУССКОЙ ИКОНЫ

СОБРАНИЕ ОЛЕГА

КУШНИРСКОГО

Анна Иванникова

Специалист по русской

иконописи XVIII — начала XX века

Путь русской иконы в Америку Собрание Олега Кушнирского

инакомыслящих, из-за преследования диссидентов, отстаивав-

ших гражданские свободы в СССР17. В это время прошли процессы над писателями Ю. М. Даниэлем, А. Д. Синявским, попали

в тюрьму журналист и издатель А. И. Гинзбург, К. А. Любарский,

а в 1974 году был выслан из страны А. И. Солженицын. Коллек-

ционирование икон стало опасным делом: милиция проводила

обыски, а изъятые произведения искусства сжигали прямо в ми-

лицейских участках, причем на законных основаниях18

Вслед за художниками-романтиками в 1970-е годы в про-

винцию последовали любители наживы, которые организова-

ли нелегальный сбыт икон за рубеж через посольские каналы, обладавшие дипломатическим иммунитетом. Иконы вывозились

в чемоданах, которые набивались «под завязку»; большие образа распиливали пополам отсюда в среде представителей антикварного бизнеса возник специальный термин: «чемоданный

распил». Оживлению антикварного рынка в начале 1970-х годов

способствовала и активная эмиграция евреев из СССР, когда за

5 лет страну покинули более 70 000 человек. Каждому из членов

семьи было разрешено вывозить по 5 икон, не имевших художе-

ственной ценности19. Именно в это время за рубеж попала мно-

гочисленная продукция владимирских иконописных сел (Палех, Мстёра, Холуй) XIX века, а также образа в драгоценных окладах.

Лавина русских икон хлынула в Европу во время перестрой-

ки в конце 1980-х начале 1990-х годов, когда открылись все

границы. Отныне их доставляли автобусами и фурами20. При

этом вывозили в основном поздние произведения религиозного

искусства XVIII–XIX веков, невысокого качества, в изобилии по-

падавшие на западные блошиные рынки. Цены на иконы сильно

упали, однако интерес к ним не пропал. В эти годы начали формировать свои собрания многие западные коллекционеры. Сре-

ди них можно выделить предпринимателя Гордона Ланктона.

В 2006 году в небольшом городке Клинтон, штат Массачусетс,

он открыл собственный Музей русских икон, насчитывающий на сегодняшний день более 400 памятников XV–XIX веков.

Именно после перестройки отношение к произведениям русского религиозного искусства меняется и на их родине. В начале 1990-х годов складывается легальный рынок, иконописная продукция появляется в антикварных магазинах. Русская икона привлекает многих ценителей старины. Не устоял перед ее красотой и Олег Кушнирский, сформировавший свое собрание в 1990-е годы в Нью-Йорке.

***

Коллекционирование это страсть, которая обычно возникает внезапно и захватывает, держит в напряжении до конца жизни. Так и произошло с Олегом Кушнирским (род. 1960).

Искусством он заинтересовался после переезда из Украины

в Ленинград в 1975 году, где окончил Фармацевтическое училище в Татарском переулке. Во время учебы занялся фотографией. Постепенно простое увлечение переросло в профессию. По поручению Российской национальной библиотеки Олег начал путешествовать по СССР. В своих фотографиях он должен был показать аутентичную жизнь провинциальной глубинки. Его

вдохновляла романтика этих поездок, сохранившийся старинный быт деревенских домов, загадочность поиска и радость возможного обретения. Как и многих представителей творческих профессий того времени, его увлекла красота древнерусской живописи. Он начал покупать книги по истории иконописи, посещал музеи, где по-настоящему проникся темой русского религиозного искусства. Именно тогда зародилась мечта о собственной коллекции икон, которую он смог реализовать только в Америке.

В 1992 году Олег Кушнирский переехал в Нью-Йорк, где мечтал жить с детства. Почти сразу же начал работать на известном нью-йоркском антикварном рынке в Челси культовом месте, которое в 1990-е притягивало многих покупателей и продавцов со всего мира. Здесь запросто можно было встретить Энди Уорхола, Вупи Голдберг, Майкла Джексона и других знаменитостей. Владельцы местных галерей и магазинов приглашали Олега для проведения профессиональной съемки произведений. Постепенно он с головой ушел в мир антиквариата и редких вещей. Его притягивала и уже не отпускала возможность отыскать шедевр среди тысяч стекавшихся туда предметов искусства. Собранная в 1990-е годы коллекция отражала разнообразие художественных интересов своего владельца: это и драгоценные изделия из финифти, и старообрядческие произведения

медного литья, и агитационный фарфор. Однако наиболее ценную часть (причем единственную, до сих пор не проданную собирателем) составили произведения русской иконописи XVII–XIX веков, в основном палехских и мстёрских мастеров. Они привлекли Олега Кушнирского изысканностью и миниатюрностью письма, хорошей сохранностью. Источники поступления были различными. Почти все образа приобретены у известных коллекционеров и дилеров антиквариата, живших в Америке или эмигрировавших в США в разное время: Михаила Ицковича, Михаила Звягина, Йоны Зайдельмана, Владимира Косыкина, Алекса Гордона, Давида Ашвили, Вилли Тишенко, Себастиана Дэя, Александра Абрамова. Олег Кушнирский хорошо известен в музейных кругах. Он работает с известными аукционными домами и галереями по всем Соединенным Штатам и Великобритании, тесно связан с самыми влиятельными людьми в этой отрасли. Как и любой коллекционер, Олег мечтал сделать свое собрание доступным, показать его не только узкому кругу друзей и специалистов, но и широкой публике. Одна из его главных целей — популяризация русской иконы среди западного зрителя, демонстрация произведений в выставочных залах университетов, небольших музеях и галереях. Отчасти его мечта уже сбылась: иконы, собранные Олегом Кушнирским, научно каталогизированы, и сегодня читатель может оценить истинную красоту религиозной живописи XVII начала XX столетий. ***

Любое собрание это не только лицо его владельца. В нем, точно в зеркале, отражаются тайные порывы души, оно становится своеобразным духовным портретом коллекционера, ито-

17 Шалина И. А. Служение красоте. Коллекционеры Воробьёвы и их собрание // Служение красоте. Древнерусское и народное искусство из собрания Воробьёвых. Каталог выставки. М., 2015. С. 26–57.

18 Иванникова А. П. Коллекция Виктора Самсонова // Русское искусство. 2016. № 4. С. 130–139.

19 Задорожный Н. В.

ВОСКРЕСЕНИЕ СОШЕСТВИЕ ВО АД, С ОБРАЗОМ «ПОХВАЛА БОГОМАТЕРИ»

№12

ВОСКРЕСЕНИЕ — СОШЕСТВИЕ ВО АД, С ПРАЗДНИКАМИ

№22

ВОСКРЕСЕНИЕ —

ВО АД, С ПРАЗДНИКАМИ

№13

ВОСКРЕСЕНИЕ — СОШЕСТВИЕ ВО АД, С ПРАЗДНИКАМИ

№9

ВОСКРЕСЕНИЕ — СОШЕСТВИЕ ВО АД, С ПРАЗДНИКАМИ

— СОШЕСТВИЕ ВО АД, С ПРАЗДНИКАМИ

№18

АД,

ВО №24

ВО АД, С ПРАЗДНИКАМИ ВОСКРЕСЕНИЕ — СОШЕСТВИЕ ВО АД, С ИСТОРИЕЙ СТРАСТЕЙ ХРИСТОВЫХ И ПРАЗДНИКАМИ

товы были удовлетворить вкусовые предпочтения и финансовые возможности любого заказчика.

К числу ранних образцов «полниц», созданных в конце XVIII века, принадлежат две иконы (кат. № 7 и 8), которые по праву можно отнести к эталонным произведениям Палеха периода его расцвета. Неповторимый иконописный стиль этого центра проявляется в измельченности и многодельности миниатюрно-

го письма, особом «каноне» пропорций вытянутых фигур святых

с маленькими округлыми головами и изящными конечностями. Ранние произведения исполнены в живой, лишенной приемов стандартизации манере, с летящим ритмом перистых горок, обилием тонких орнаментов, сплошь покрывающих архитектурные строения, предметы интерьера, многочисленные ткани и завесы. Выразительность художественного образа подчеркивает рамка с затейливым золотым узором, опоясывающая циклы

клейм еще одна узнаваемая деталь искусства Палеха.

В каталог вошли 13 икон «Воскресение Сошествие во ад, с праздниками», выполненных палешанами или написанных под

их очевидным влиянием на протяжении всего XIX столетия (кат.

№ 9, 10, 12, 13, 15, 18, 22, 24, 25, 32, 35, 37, 38). Несмотря на просле-

живаемую серийность производства, все образы отличаются

высоким качеством миниатюрной живописи и заметным разнообразием в выборе отдельных сюжетов. На примере опубликованного материала можно проследить эволюцию палехского

иконописания: постепенную стандартизацию приемов, тяготение к отшлифованности и некоторой сухости письма, сниже-

ние яркости и многообразия цветовой палитры, которая ближе

к концу XIX века становится землистой и довольно сумрачной.

С искусством Палеха второй трети XIX века связан ряд икон, явно предназначенных для дома (кат. № 14, 22, 36). В среднике

сохраняется сцена «Воскресение Сошествие во ад», которую могут окружать не только важнейшие календарные праздники

— №38

ВОСКРЕСЕНИЕ

С ОБРАЗОМ ВОСКРЕСЕНИЕ

СЫНЕ»,

года, почитаемые богородичные иконы и избранные святые, которым молились во время жизненных испытаний и болезней, но и годовая минея. Появление таких произведений связано с основными тенденциями искусства Нового времени, направленными на иконостасный принцип изображения моленного образа, его календарную универсальность.

Редкий по сохранности полный комплекс представляют годовые минеи, написанные палехским мастером во второй четверти середине XIX века (кат. № 16). Он состоит из 12 икон с изображением

святых и праздников, расположенных в календарном порядке дней памяти (с сентября по август). В этих произведениях проявились излюбленная палешанами миниатюрность письма, сохраняющего все подробности повествования, тяготение к традиционному иконописному стилю, мастерское композиционное решение многосложных сцен, тонко исполненное «палатное письмо» с тональными растяжками и изысканным белильным орнаментом.

Собрание дополняет ряд произведений, написанных в нескольких крупных старообрядческих центрах XIX века. Староверы селились на довольно обширной местности вдоль течения реки Гуслицы на востоке Подмосковья. На формирование местного художественного стиля оказали влияние близлежащие иконописные села Владимирской губернии, в первую очередь Палех. Ориентация на палехские произведения (их композиционную основу, приемы разделки одежд) особенно очевидна в образе Илии Пророка со сценами его жития (кат. № 28). При этом темный колорит с преобладанием коричневых, зеленых, белых и красных цветов, манера исполнения горок, рисунок архитектурных кулис и облаков характерны для гуслицких мастеров. С искусством Гуслиц очевидно связаны еще несколько

№28

ПРОРОК ИЛИЯ В ПУСТЫНЕ, С ЖИТИЕМ

№29

ПРЕПОДОБНЫЙ

МАКАРИЙ УНЖЕНСКИЙ (ЖЕЛТОВОДСКИЙ), С ЖИТИЕМ

№21

ПРЕПОДОБНЫЙ АЛЕКСИЙ, ЧЕЛОВЕК БОЖИЙ, С ЖИТИЕМ

№27

СВЯТЫЕ БЕССРЕБРЕНИКИ КОСМА И ДАМИАН АСИЙСКИЕ, С ЖИТИЕМ

№30

ПРЕПОДОБНЫЙ СЕРГИЙ РАДОНЕЖСКИЙ, С ЖИТИЕМ

№2

ВОСКРЕСЕНИЕ — СОШЕСТВИЕ ВО АД, С ПРАЗДНИКАМИ

№31

ВОСКРЕСЕНИЕ ХРИСТОВО, С ПРАЗДНИКАМИ

БОГОМАТЕРЬ «НЕЧАЯННАЯ РАДОСТЬ»

№22

ВОСКРЕСЕНИЕ — СОШЕСТВИЕ ВО АД, С ПРАЗДНИКАМИ

№19

ВЕЛИКОМУЧЕНИЦА ЕКАТЕРИНА, С ЖИТИЕМ

№3

ВОСКРЕСЕНИЕ — СОШЕСТВИЕ ВО АД, С ПРАЗДНИКАМИ

№34

БОГОМАТЕРЬ ТИХВИНСКАЯ, С ЦИКЛОМ СКАЗАНИЯ ОБ ОБРАЗЕ

№36

ВОСКРЕСЕНИЕ — СОШЕСТВИЕ ВО АД

№20

ИКОНОСТАС (ОБРАЗ ЕДИНОЙ СВЯТОЙ, СОБОРНОЙ И АПОСТОЛЬСКОЙ ЦЕРКВИ)

№17

ВОСКРЕСЕНИЕ — СОШЕСТВИЕ ВО АД, С ПРАЗДНИКАМИ

№42

БОГОМАТЕРЬ ФЕОДОРОВСКАЯ, С ЦИКЛОМ СКАЗАНИЯ ОБ ОБРАЗЕ

житийных икон: святых Космы и Дамиана Асийских (кат. № 27), преподобных Макария Унженского (кат. № 29) и Сергия Радонежского (кат. № 30).

Мастерам Ветки (небольшая область на западных окраинах Российской империи, где проживали старообрядцы-поповцы; территория современных Гомельского, Черниговского, Новозыбковского, Клинцовского районов) принадлежат две житийные иконы великомученицы Екатерины и Алексия, человека Божия, а также «Иконостас» (кат. № 19–21). Ветковские произведения отличаются живописностью и повышенной декоративностью, яркостью и звучностью колорита, в котором преобладают красные и малиновые цвета, обилием богатых орнаментов в одеждах (мотив букетов с пышными цветами) и на полях иконы, а также обязательным применением золота, на которое методом цировки наносятся различные узоры. Примечательно миниатюрное изображение высокого русского иконостаса. Перед такими образами, предназначенными для домашней моленной, часовни или храма, совершались различные церковные таинства (нередко обряд венчания), что и определило популярность этой иконографии.

Несколько произведений (кат. № 2, 3) выполнены под влиянием стиля барокко, преобладавшего в русском искусстве второй трети XVIII века. В это время иконописцы часто обращались к разнообразным западноевропейским гравюрам, что привело к появлению новых, не известных ранее сюжетов. В частности, самостоятельное значение приобретает сцена «Восстание из гроба», известная русским мастерам еще с XVI века. Следуя западному оригиналу, мастера изображали Спасителя парящим над гробницей в развевающихся одеждах, со скрещенными ногами и штандартом в руках, а вокруг него в изумлении падали воины, сторожившие пещеру. Довольно часто в композицию включали фигуру ангела, придерживающего откинутую крышку

гроба. Триумфальный характер представленной сцены оказался созвучен настроениям эпохи и фактически заменил традиционное изображение «Сошествие во ад». Описанный извод был также востребован иконописцами XIX века (кат. № 17, 46). К нему часто обращались в эпоху второго барокко ретроспективного направления в искусстве 1830–1850-х годов.

Среди опубликованных памятников отдельного внимания заслуживают богородичные образы с развернутыми циклами Сказаний. Иконографический замысел одного из них уникален и представляет собой изображение иконы Богоматери «Нечаянная Радость» (кат. № 31), окруженной клеймами с главными праздниками, посвященными Деве Марии (Рождество Богоматери, Введение во храм, Благовещение, Успение), и ветхозаветными прообразами Пречистой Девы. Не исключено, что особенности извода связаны с местом прославления чудотворного образа Богоматери «Нечаянная Радость», которое произошло в 1837 году в московской церкви Неопалимой Купины в Хамовниках. Еще одна икона с изображением Богоматери Тихвинской выделяется редкими сценами из жития преподобного Мартирия Зеленецкого, основателя Свято-Троицкого Зеленецкого монастыря, включенными в окружающий средник цикл Сказания (кат. № 34). Подобные произведения пользовались большим почитанием у старообрядцев и писались на заказ для скитов или домашних молелен. Особый интерес представляет Феодоровская икона Богоматери — список с почитаемой святыни Костромы, которая в древности, согласно преданию, пребывала в нижегородском Городецком монастыре (кат. № 42). В надписи на обороте упоминается даритель, архимандрит Феодосий (Соболев) священнослужитель, зверски убитый большевиками в 1918 году и прославленный Русской Православной Церковью как мученик в 2003 году. Сам образ был преподнесен от его имени досточтимой Нектарии в тот самый день, когда ее возвели в сан игуменьи

Серафимо-Понетаевского монастыря в Нижегородской области, 9 января 1894 года. В собрании имеется несколько икон, сохранивших сведения

о заказчике, происхождении или бытовании. Это роскошный по

мастерству и высокий по уровню исполнения образец ярославского иконописания позднего XVIII века со сценой Воскресения

Христова с клеймами праздников (кат. № 4). Судя по надписи на обороте, икону приобрели в 1915 году в Москве и освятили в Крестовоздвиженском храме села Палех. По всей видимости, ее владельцами стала семья палехских иконописцев Сусловых. Не исключено, что их привлекла звонкость и виртуозность исполнения этого небольшого произведения, отличающегося столь

любимой палешанами миниатюрностью письма. С именами палехских мастеров связана еще одна «полница» первой четверти XIX века (кат. № 10). На ее обороте упоминается И. Я. Горшечников известный иконописец, палешанин, работавший

в Петербурге в 1840–1880-е годы. Еще одна работа мастеров

села Палех житийный образ священномученика Харалампия первой трети XIX века (кат. № 11) сохранила подробное описание драгоценной ризы, которая была заказана на икону около середины XIX века, но не сохранилась до нашего времени. Ис-

ходя из приведенного текста, мы можем составить представле-

ние о роскошном чеканном окладе, выполненном в стиле рококо и украшенном драгоценными камнями и эмалевыми вставками.

Несомненно, такой богатый убор свидетельствует об особом

значении и почитании этого произведения.

Несколько произведений созданы в селе Мстёра Владимир-

ской губернии, которое с середины XIX века становится круп-

нейшим в России центром иконописания. Своеобразие местной

традиции и стремительное развитие промысла неразрывно

связано с многочисленными заказами старообрядцев, составлявших большинство жителей Богоявленской слободы на реке Мстёре. Вкусы и идеалы представителей «древлего» благочестия предопределили облик мстёрской иконы, так глубоко верной иконописному преданию, что ее нередко признавали «дониконовской», а работавших здесь мастеров, виртуозно владевших старинной иконной техникой, «старинщиками». Они не только повторяли технику, стиль и иконографию, но и часто

«подстаривали» иконы: использовали древнюю доску и темные краски, имитировали потемневшую олифу, на поверхность часто наносили искусственные повреждения, черной краской наводили кракелюр, что хорошо видно на одном из опубликованных образов «Воскресение Сошествие во ад, с праздниками» (кат. № 40). Мстёрцы также писали на заказ дорогие, тщательно сделанные иконы, демонстрируя при этом умение работать в традициях различных школ древнерусской иконописи (кат. № 41, 43). Настоящая публикация всей коллекции Олега Кушнирского расширяет наши представления о художественном развитии ряда областей Российской империи, в первую очередь иконописных сел Владимирской губернии в XIX столетии. А кроме того, она преследует главную цель, поставленную владельцем: популяризует русскую иконопись за рубежом и знакомит современное общество с утраченным укладом религиозной жизни самых разных общественных классов в императорской России.

ИКОНЫ НОВОГО ВРЕМЕНИ

КОЛЛЕКЦИЯ ОЛЕГА

КУШНИРСКОГО

Венди Салмонд

Ph.D. Университет Чепмена (Калифорния), главный редактор Journal of Icon Studies

ственными наследниками традиций и знаний ремесла; они могли ответить на любой эстетический и духовный запрос своих заказчиков. Именно поэтому иконы, производимые (подчас в массовом порядке) в указанных центрах, наилучшим способом знакомят нас с разнообразием ландшафта религиозной жизни Российской империи.

№1

РАСПЯТИЕ, С ИСТОРИЕЙ СТРАСТЕЙ ХРИСТОВЫХ И ПРАЗДНИКАМИ

№46

ВОСКРЕСЕНИЕ ХРИСТОВО, С ПРАЗДНИКАМИ

Расположенные в хронологическом порядке, иконы коллекции наглядно иллюстрируют адаптацию новых идей, имевшую место в иконописи имперского периода. Самая ранняя икона в собрании образ Распятия XVII века с шестнадцатью клеймами на тему Страстей Христовых и двунадесятых праздников (кат. № 1), является воплощением старообрядческих традиций, с приверженностью к миниатюрному письму, бережной реставрацией клейм, иконографией, укорененной в многовековой традиции. Самый поздний из предметов собрания Олега

Кушнирского образ «Воскресение Сошествие во Ад», написанный на исходе XIX века (кат.

№ 46), явно выдает стремление

автора исполнить священные

фигуры и сцены в несколько

более живописном стиле, завоевавшем популярность в том

числе благодаря иконам и фрескам нового Храма Христа Спасителя, освященного в 1883 году

в Москве. Даже золотая рама с

ее богатой орнаментацией отражает желание мастера следовать современным ему художественным тенденциям.

Иконы Воскресения составляют половину собрания, позволяя детально изучить эволюцию пасхальной тематики и иконографии. Как отмечает Анна Иванникова в своих каталожных описаниях к наиболее ранним памятникам (кат. № 2, 3, 4), западные гравюры привнесли новые идеи в иконописную среду; в итоге русские иконописцы смогли сочетать католическую иконографию «Восстания от Гроба»

№2

ВОСКРЕСЕНИЕ — СОШЕСТВИЕ ВО АД, С ПРАЗДНИКАМИ

№3

ВОСКРЕСЕНИЕ — СОШЕСТВИЕ ВО АД, С ПРАЗДНИКАМИ

№4

ВОСКРЕСЕНИЕ — СОШЕСТВИЕ ВО АД, С ПРАЗДНИКАМИ

№17

ВОСКРЕСЕНИЕ — СОШЕСТВИЕ ВО АД, С ПРАЗДНИКАМИ

№7

ВОСКРЕСЕНИЕ — СОШЕСТВИЕ ВО АД, С ПРАЗДНИКАМИ

с традиционным византийским образом «Сошествия во Ад». На нескольких иконах собрания (кат. № 17, 46) новый образ полностью вытесняет прежнюю иконографию, однако иконописцы-палешане нашли идеальную в своей сбалансированности композицию, соединяющую вертикально оба иконографических решения (см. к примеру кат. № 7). Просматривая представленные в собрании иконы Воскресения, расположенные рядом друг с другом, можно увидеть развитие типологии иконографических

схем «Воскресения Сошествия во Ад», а также стилистики этих изображений. На протяжении полутора веков мастера Палеха преобразовывали свой подход к трактовке фигур и пространства, отражая таким образом дух времени, удовлетворяя вкусам и потребностям своих заказчиков. Эта эволюция коснулась в том числе и живописного обрамления где простой прямоугольник сменяет барочный картуш и где начинают превалировать элегантные неоклассические овалы и соты.

Иконы невольно заставляют задуматься и об их заказчиках. К этим иконам, передаваемым из поколения в поколение, относились как к чтимым реликвиям, как к величайшему семейному сокровищу. Некоторые иконы из собрания Олега Кушнирского сохраняют следы своего бытования у предшествующих владельцев. Лишь у небольшого числа икон сохранились серебряные оклады, однако они, подобно зеркалу, отражают переменчивость вкусов. Икона Воскресения (Восстания от Гроба), написанная под явным влиянием европейского барокко на исходе XVIII века, в следующем столетии обрела новый серебряный оклад в неорусском стиле (кат. № 3). Отвечая на запросы заказчика-старообрядца (или же коллекционера, ценившего древность), мстерская

икона «Воскресения» второй половины XIX века была «состарена»

путем добавления серебряной рамы

XVII века и тщательно исполненным искусственным кракелюром (кат. № 40). В третьем случае надпись на обороте иконы (кат. № 11) содержит описание заказываемого для нее оклада, исполненного «лучшей чеканкой стиля рококо» и оформленного драгоценными камнями и

№11

№40 ВОСКРЕСЕНИЕ — СОШЕСТВИЕ ВО АД, С ПРАЗДНИКАМИ ФРАГМЕНТ СВЯЩЕННОМУЧЕНИК ХАРАЛАМПИЙ МАГНЕЗИЙСКИЙ, С ЖИТИЕМ ДЕТАЛЬ

времени Коллекция Олега Кушнирского

эмалями. Надписи на обороте нескольких других икон (кат. № 4, 10, 42) представляют ценные сведения

об иконописцах, заказчиках, покро-

вителях и благотворителях, в жизни

которых присутствовали указанные

памятники. Такого рода персонали-

зированные дополнения, вносимые

в образы достаточно «стандартного» формата и исполнения, связы-

вают иконы с реальной жизнью конкретных людей, ими владевших и их

почитавших.

ВОСКРЕСЕНИЕ — СОШЕСТВИЕ ВО АД, С ПРАЗДНИКАМИ ДЕТАЛЬ

К началу XX века в научных и артистических кругах на иконы владимирских сел (призваны ли они были удовлетворять

меняющимся вкусам художественного рынка или устаревшим традициям старообрядцев) взирали как на упадок некогда

великого национального искусства. Эти настроения прямо

повлияли на коллекционирование икон, пережившее насто -

ящий расцвет в последнее десятилетие существования Российской империи. К примеру, Николая Лихачева петербургского ученого и коллекционера критиковали и высмеивали

за то, что он включил иконы Палеха, Мстёры и других современных центров в свое поистине энциклопедическое собрание, которое продал в 1913 году в Русский музей императора

Александра III (ныне Государственный Русский музей). В своей массе коллекционеры следовали достаточно «дискриминирующему» примеру московского живописца Ильи Остроухова, который отбирал для своей коллекции лишь средневековые шедевры и отказывался приобретать предметы, написанные позднее второй половины XVII века. Когда, начиная с 1920-х гг., советские музеи приступили к созданию собственных собраний древнерусского искусства, в подходе к их формированию также превалировало «эстетическое восприятие» Остроухова: специалисты стремились спасти лишь древние памятники, пренебрегая художественным наследием недавнего прошлого. В то время как небольшое число икон нашло пристанище в светском пространстве государственных музеев, гораздо большее число пало жертвой советских кампаний, направленных на искоренение религии и религиозных институций.

За семьдесят лет советской власти Россия потеряла колоссальную часть своего культурного наследия. Значительную

часть этого потерянного наследия составили поздние иконы. В годы распада Советского Союза выдающийся филолог Дмитрий Лихачев ввел понятие «экология культуры», чтобы описать свое преисполненное надеждой видение мира, в котором каждая часть природы и культуры сможет обрести свое место и признание3. В сфере изучения русской иконописи видение Лихачева получило яркое воплощение и по сей день приносит плоды. Новое поколение ученых из различных отраслей работает над восстановлением целых областей знания, утраченного за прошедшее столетие. В особенности это касается опыта православных народов во все более секулярном мире4. С легализацией частного собирательства после распада Советского Союза отдельные коллекционеры воочию демонстрируют, насколько разносторонним был мир иконописи: в новых собраниях предстает плеяда прежде неизвестных памятников от старообрядческих икон с Урала до украшенных драгоценными камнями произведений, некогда преподнесенных в подарок Николаю II и его монаршей семье. Значительное число коллекционеров считают своей миссией возвращение в Россию икон, проданных за границу советской властью в 1930-е и 1960–1970-е гг. в рамках её антирелигиозных кампаний. Этот процесс «репатриации» предоставил российской публике удивительно широкую панораму поздней иконописи благодаря выставкам и публикациям, организованным как частными, так и государственными музеями. Стремление Олега Кушнирского сделать свою коллекцию достоянием общественности в США имеет не меньшее значение. Сама специфика икон, собранных Олегом Кушнирским их явственно нарративный характер и связи с конкретными художественными центрами, усиливает образовательное значение для публики, не причастной к православной традиции. Для американцев, знакомых с яркой, предельно секулярной в своих сюжетах лаковой миниатюрой, в 1920-х гг. сменившей иконопись в Палехе и Мстере, эта коллекция окно в потерянный мир.

Скрупулёзно отбирая наиболее репрезентативные шедевры, происходящие из ведущих иконописных центров императорской России, Олег Кушнирский наделил поистине бесценными глубиной и ясностью наше понимание целого пласта русского религиозного искусства, который довольно часто игнорировался. Собранные в единый ансамбль, иконы коллекции Олега Кушнирского позволяют нам отрешиться от стереотипов, посмотреть на памятники по-новому и поставить животрепещущие вопросы о мире поздней иконописи и о нашем с ним взаимодействии.

3 Лихачев Д. С. Русская культура. Москва: Искусство, 2000, с. 91–101.

4 См. к прим. Вздорнов Г. И. История открытия и изучения русской средневековой живописи. XIX век. Москва: Искусство, 1986; на англ. Gerold Vzdornov, The History of the Discovery and Study of Russian Medieval Painting, trans. Valerii G Dereviagin, Marybeth Sollins. Leiden: Brill, 2018; Тарасов О. Ю. Икона и благочестие. Очерки иконного дела в императорской России. Москва: Прогресскультура. Традиция, 1995; на англ. Oleg Tarasov, Icon and Devotion: Sacred Spaces in Imperial Russia, trans. R. R. Milner-Gulland. London: Reaktion Books, 2014; Vera Shevzov, Russian Orthodoxy on the Eve of Revolution. Oxford: Oxford University Press, 2003; Andrew Jenks, Russia in a Box: Art and Identity in an Age of Revolution. DeKalb: Northern Illinois University Press, 2005; Бусева-Давыдова И. Л. Русская иконопись от Оружейной палаты до модерна: поиски сакрального образа. Москва: БуксМАрт, 2019.

ВИРАЖИ СУДЬБЫ В

КОНТЕКСТЕ ЭПОХИ

ОЛЕГ КУШНИРСКИЙ И ФОРМИРОВАНИЕ

ЕГО СОБРАНИЯ

ПРОИЗВЕДЕНИЙ РУССКОГО

РЕЛИГИОЗНОГО ИСКУССТВА XVII –НАЧАЛА XX ВЕКОВ

Алек Д. Эпштейн

Ph.D. Иерусалимский университет, руководитель Историко-культурологической ассоциации Discovery

Routes

лица), а продолжил в Государственном Эрмитаже. Свою историю

музей этот начинал с коллекции произведений искусства, приобретенных российской императрицей Екатериной II в 1764 году.

Еще в 1852 году из сильно разросшейся коллекции был сформирован и открыт для посещения публичный музей, расположившийся в специально для этого построенном здании10. Именно

там, в одной из самых крупных сокровищниц искусств на планете, формировался художественный вкус Олега Кушнирского, там он знакомился с историей мировой культуры, учился отличать подлинники от более поздних подделок. Все эти навыки сыграли впоследствии решающую роль в его пути как коллекционера.

Первым его фактическим учителем в фотографии был Григорий Земцовский, о котором один из его более молодых коллег писал: «Познакомились мы в фотоклубе Дворца культуры Выборг-

ского района, членом которого мне довелось стать во второй половине 1973 года. Гриша тогда уже был мэтром, мне нравились его работы, его основательность и профессионализм»11. Десят-

ки лет назад в руках Григория Земцовского разорвался снаряд, ему оторвало кисть руки. Подобно легендарному Йозефу Судеку (1896–1976), тяжело раненному и потерявшему правую руку на фронте в ходе Первой мировой войны, но ставшему едва ли не самым знаменитым фотографом Праги, Григорий Земцовский, несмотря на пережитую им беду, тоже всё, что должен был делать фотограф, делал сам: заряжал пленку, проявлял, печатал, достигая замечательных результатов. Именно у Григория Земцовского, с которым им довелось вместе работать в Эрмитаже, совсем молодой тогда Олег Кушнирский учился фотографировать произведения искусства.

теории и истории древнерусской литературы и живописи академик Дмитрий Сергеевич Лихачев (1906–1999) говорил: «Я могу назвать Рудольфа Яхнина в числе первых, кто достойно продолжает традиции классической школы. Его работы заслуживают не только европейского, но и мирового признания»12 . Автор одной из иллюстрированных им книг подчеркивал: «Рудольф не жалел времени на изучение исторического материала и был настоящим знатоком России». Его биограф отмечал: «Большое место в творчестве Р. М. Яхнина занимает образ Петербурга XVIII века. Особым достоинством художника было глубокое знание исторического материала в сочетании со свободой фантазии, живостью и убедительностью. Реалии исчезнувшего быта переданы в гравюрах мастера с почти научной достоверностью». Именно эти уроки сочетания творческой выразительности и понимания исторического материала с научной достоверностью были наиболее важными для Олега Кушнирского в многолетнем общении с бывшим на поколение его старше художником.

• Фотограф Григорий Земцовский, 1990-е годы • Друг семьи Кушнирских петербургский живописец, график и книжный иллюстратор Рудольф Моисеевич Яхнин

Через Григория Земцовского Олег Кушнирский познакомился с известным живописцем, графиком и книжным иллюстратором Рудольфом Моисеевичем Яхниным (1938–1997),

о творчестве которого выдающийся ученый, специалист по

Другим его неформальным, но много давшим ему учителем был Михаил Леонидович Звягин (1931–2021), с годами ставший Олегу Кушнирскому близким другом, несмотря на тридцатилет-

10 См.: Джеральдин Норман. Биография Эрмитажа / пер. с англ. Марины и Александра Козыревых. М.: Слово, 2007.

11 Юрий Сергеев. Спираль времени и …многоточие в фонограмме концерта // Портал МемоКлуб, 19 марта 2021 г., https://memoclub.ru/2021/03/mnogotochie/

12 Здесь

нюю разницу в возрасте. Еще в 1962 году М. Л. Звягин стал членом Союза художников СССР, после чего провел в Ленинграде три персональные выставки: в 1965, 1975 и 1987 годах. За более чем полвека интенсивной творческой деятельности он проявил себя

едва ли не во всех жанрах живописи, от натюрморта до портрета, от пейзажа до анималистической живописи, от жанровых

картин до картин на эсхатологические и библейские сюжеты.

И М. Л. Звягин, и О. С. Кушнирский эмигрировали из Петербурга в США в 1992 году, после чего общались особенно интенсивно.

Михаил Звягин в определенной мере стал для Олега Кушнирского тем, кем для Владимира Солоухина был Илья Глазунов: под влиянием общения с этим серьезным и глубоким художником сформировалось восприятие О. С. Кушнирским иконы как историко-культурного памятника и произведения искусства, чье значение намного шире сугубо утилитарных молитвенно-религиозных функций. Важно подчеркнуть, что собрание Олега Кушнирского ценно именно своей возможностью представить мир (воспользуемся определением видного историка А. Я. Гуревича) «культуры безмолвствующего большинства» россиян XVII–XIX веков. Эта коллекция имеет не только сугубо художественное (в конце концов, даже если, увы, имена создателей этих работ не дошли до нас, очевидно, что в большинстве своем они эстетически просто великолепны), но и историко-культурологическое значение.

•

Кушнирский с художником Арменом Аветисяном в Санкт-Петербурге, 1992 год

Еще одним другом-художником О. С. Кушнирского, произведения которого он особенно много фотографировал, был один из видных представителей ленинградского андеграунда 1970-х годов Армен Азатович Аветисян (1948–2003). Его весьма свободные композиционные и колористические решения очень далеки от классической эстетики произведений Р. М. Яхнина, но именно этим были важны и значимы для развития эстетических горизонтов О. С. Кушнирского.

К середине 1980-х Олег Кушнирский лично знал многих из тех, кто входил в элитный круг ленинградских коллекционеров-антикваров. «Это было полуподпольно, люди не афишировали то, что у них есть, а потенциальным покупателям вначале показывали фотографии», вспоминает он о тех временах. В таких условиях фотографировать приглашали только тех, кто и сделает хорошие снимки (ведь именно от них зависело, возникнет ли заинтересованность в покупке и какую цену покупатель сочтет приемлемой), и не сболтнет лишнего карательным органам советской власти, всегда готовым «привлечь к ответственности»

тех, кто не хотел ограничиваться давящими рамками исключительно социалистической экономики. Олег Кушнирский был среди тех немногих фотографов-профессионалов, кому доверяли. В годы перестройки, когда частная инициатива перестала быть уголовно наказуемой, он продолжил эту работу в частной галерее «Палитра» на Малой Морской (тогда улица Гоголя). Само по себе место было уникальным, ведь именно в доме № 19 на этой улице в XIX веке находилось первое в России фотоателье Уильяма Каррика (1827–1878)!13 Платили за эту работу достаточно хорошо, что позволяло Олегу Кушнирскому обеспечить своей семье достойный уровень жизни, но главное так был накоплен многолетний визуальный опыт соприкосновения с произведениями искусства, та самая насмотренность, которую не обретешь никаким формальным образованием.

Кушнирский с супругой Евгенией с художником и коллекционером Михаилом Звягиным на выставке его произведений в Нью-Йорке в 2017 году

«Собирание икон тогда тоже старались не афишировать», вспоминает Олег Семенович, но сам он погружался в эту деятельность всё больше и больше. Уже первая обретенная им икона была посвящена праздникам; «в дальнейшем это стало красной нитью моей коллекции», говорит он. Эту самую первую ико-

Олег

ну, положившую начало его собранию, ему принес незнакомый человек, чтобы он сделал ее фотографию. О. С. Кушнирский был поражен: одна не такая уж и большая житийная икона включала 34 разных сюжета, посвященных различным моментам жизни Иисуса и его воскресению. Как уже говорилось, О. С. Кушнирский ездил в экспедиционные поездки, которые, кстати, отнюдь не всегда были успешными: задача нахождения интересных икон, которые их владельцы местные жители были готовы продать, становилась с годами всё сложнее. Иногда иконы попадали к Олегу Кушнирскому от знакомых, с которыми он делился своей новой страстью. «В 1986 году друг купил дом в Парголово под Ленинградом, причем купил со всем, что в нем было, мы приезжаем, а там икона висит, вспоминает Олег Семенович. Друг мне и говорит: “Мне она не нужна, если нравится возьми себе”. Тогда не было ни аукционов, ни галерей, ни магазинов иконы можно

было посмотреть только в Русском музее или Эрмитаже, а я постепенно собрал дома более двадцати работ».

Поскольку русские иконы высоко ценились среди коллекционеров в Западной Европе и США, а зарубежные цены на иконы значительно превышали цены советского черного рынка,

в 1970-е годы были налажены каналы нелегального вывоза икон

из страны (для чего использовались возможности сотрудников

дипломатических представительств и экипажей морских судов, совершавших заграничные плавания). «Россия была закрытая

страна, это было незнакомое и уже поэтому интересное для

иностранцев искусство», говорил в нашей беседе еще один

ния, Голландия и Италия. Внутреннего рынка икон практически не было, это был теневой, во многом подпольный бизнес. Приняв судьбоносное решение об эмиграции, Олег Кушнирский сказал себе, что ни в чем подобном участвовать не будет. Так он навсегда расстался со своей первой коллекцией, оставшейся в России. Страсть, однако, остается с человеком, где бы он ни жил. «Когда я приехал в США, то стал интересоваться: кто здесь собирает иконы?» рассказывает Олег Семенович. Ему порекомендовали довольно известного вашингтонского врача. «Я поехал к нему, у него было несколько сот работ, но среди них масса дешевого хлама, вспоминает О. С. Кушнирский, который прямо сказал хозяину дома: “Вы извините, но коллекции у Вас нет”». Как показала в своей статье «Русская икона в музеях США» Тамара Юренева, в этой стране, как и в Западной Европе, русская икона долгое время воспринималась скорее как любопытный культурный артефакт «экзотического» Востока. Первая значительная коллекция икон в США сложилась исключительно из этнографического интереса: минералог Джордж Кунц, представитель нью-йоркской ювелирной компании Tiffany&Co., во время поездки в Нижний Новгород в 1891 году собрал коллекцию медных литых икон и крестов. В 1892 году Смитсоновский институт приобрел ее значительную часть более трехсот единиц хранения, около пятидесяти из которых представлены в настоящее время в экспозиции Национального музея американской истории в Вашингтоне15. В 1906 году основатель Ballet Russe С. П. Дягилев устроил в Париже выставку икон, познакомив французскую публику с древнерусским искусством; в США, однако, ничего подобного не проводилось.

Фактически первая значительная выставка русской иконописи в США открылась в октябре 1930 года в Музее изобразительных искусств в Бостоне. За последующие полтора года экспозиция была показана в девяти музеях США, в том числе Метрополитен-музее в Нью-Йорке, Институте искусств в Чикаго и Художественном музее Кливленда. В экспозицию вошли более 130 икон из Третьяковской галереи, московского Исторического музея (где существовал позднее ликвидированный Отдел религиозного быта), Русского музея, Центральных государственных реставрационных мастерских (до 1924 года Всероссийская комиссия по сохранению и раскрытию древнерусской живописи), которыми тогда руководил академик И. Э. Грабарь (1871–1960), и ряда советских провинциальных музеев. Отношение американского общества к выставке было двояким, ибо в прессе регулярно публиковалась информация о закрытии в СССР церквей, разрушении храмов, преследовании духовенства и верующих, демонстративном уничтожении предметов культа. Иконы в музеях впечатляли но фотографии костров с пылающими иконами впечатляли, пожалуй, сильнее.

• Коллекционер произведений русской иконописи, друг семьи Кушнирских Сергей Ходорковский на Российском антикварном салоне в Москве в 2008 году

стародавний друг и коллега О. С.

Кушнирского, видный коллекционер икон и эксперт Сергей Ходорковский14. Основными центрами европейской торговли иконами в то время стали Герма-

14 Телефонная беседа автора с С. А. Ходорковским, состоявшаяся в июле 2022 г. 15 См.: Тамара Юренева. Русская икона в музеях США // Культурное наследие России, 2017, № 2, с. 84–91.

Экспозиция (показанная до США в нескольких городах Германии, а также в Вене и Лондоне) давала широкую панораму эволюции русской иконописи XII–XVIII веков, причем делалось это с очевидно коммерческими целями, ибо выделенная из Госторга Всесоюзная торговая контора «Антиквариат» в то время предлагала на продажу за валюту многочисленные иконы, как давно хранившиеся в музеях, так и реквизированные у бывших владельцев после установления советской власти. Упоминав-

• Сын коллекционера Илья Кушнирский с другом семьи художником и коллекционером Михаилом Звягиным в его доме-мастерской в 2018 году

шаяся выше профессор Елена Осокина отмечала, что, создав огромный экспортный фонд икон, советское руководство столкнулось с проблемой отсутствия мирового антикварного рынка русского религиозного искусства, которым не интересовались

ни крупные коллекционеры, ни музеи, ни антиквары. До сталин-

ских продаж в мире не существовало массового рынка русских

икон. Это поразительно, но факт остается фактом: именно тогда, когда атеистическая политика советской власти была наиболее жестокой и безжалостной, конфискованные ею иконы заложили основы очень медленно формировавшегося внимания американского зрителя к произведениям русского религиозного искусства16.

Тогда же, кстати говоря, сформировалось и весьма проблематичное представление о том, что иконы, созданные в XIX веке, будто бы заведомо не имели историко-художественной ценности17. Выходило, что в то самое время, когда изобразительное искусство в России достигло беспрецедентного расцвета в эпоху Брюллова и Иванова, Шишкина и Левитана, Репина и Серова, вся религиозная живопись почему-то находилась в упадке. Собрание Олега Кушнирского, целиком состоящее из творений иконописцев XVII начала XX веков, отчетливо демонстрирует, насколько неверен подобного рода огульный подход.

В 1932 году, параллельно с открытием выставки икон в Кливлендском художественном музее, американский предприниматель и коллекционер Арманд Хаммер (1898–1990), на протяжении шестидесяти лет поддерживавший выгодные для себя

связи с Советским Союзом, организовал первую продажу русского антиквариата18. Его коммерческая стратегия состояла в популяризации в США традиции обладания так называемым «царским» предметом, формируя и удовлетворяя спрос не сведущих в русской истории американских обывателей на иконы в причудливо мерцающих эмалевых и серебряных окладах, якобы принадлежавших прежде русским князьям или даже членам императорской семьи19. В том же контексте нужно рассматривать деятельность Александра Шеффера и открытой при его участии в 1933 году в Рокфеллер-центре в Нью-Йорке галереи A La Vieille Russie [«Старая Россия»], которая быстро завоевала себе место на рынке артефактов из Российской империи, в том числе русских икон. Эта галерея была основана в Киеве, а в 1920 году воссоздана в Париже внуком ее основателя Яковом Золотницким вместе с племянником, Львом Гринбергом. Интересно, что основная галерея в Париже закрылась в 1961 году, а вот ньюйоркский филиал существует и поныне; репортер парижской газеты «Русский очевидец» и в 2010 году восторгалась тем, как в этой галерее «сверкают и переливаются изделия из золота и серебра XVIII века», якобы из собрания Зимнего дворца20 Однако расстояние между покупкой одного или нескольких подобных сувениров и полноценным систематизированным собранием огромно. Удивительно, что несмотря на вынужденную готовность многих страдавших от нищеты русских эмигрантов, с одной стороны, и бурную внешнеторговую деятельность советских учреждений, с другой, коллекции икон в США в 1930–1960-е годы оставались весьма немногочисленными, причем они существовали ровно столько, сколько довелось прожить тем, кто их собирал. Важнейшей из них, как считается, стало неоднократно экспонировавшееся в различных музеях собрание питтсбургского бизнесмена Джорджа Р. Ханна (1890–1979), после его смерти распроданное на аукционе Christie’s в Нью-Йорке в 1980 году и с тех пор не существующее как единое целое. В Нью-Йорке с начала 1930-х собрал свою внушительную коллекцию Павел Фекула (1905—1982); за полвека произведения русского религиозного и декоративно-прикладного искусства из его собрания демонстрировались на многих десятках выставок, посвященных русской православной культуре. Эта коллекция, однако, не сохранилась в целостном виде: некоторые иконы попали в 1985 году в коллекцию Андрея Ружникова, другие (среди них Владимирская Богоматерь первой половины XVI века) тогда же проданы на аукционе F. Dörling в Гамбурге.

В посвященной этой теме литературе отмечается роль, которую сыграли в развитии коллекционирования русской иконы в США дипломаты, имевшие возможность закупать иконы непосредственно из советских госхранилищ. Одним из них был посол США в СССР с 23 марта 1939 года по 12 ноября 1941 года Лоуренс Штейнгардт (1892—1950)21. Сам Лоуренс Штейнгардт погиб в авиационной катастрофе в Канаде, но его наследники на протяжении более чем шестидесяти лет сохраняли собранную им коллекцию. Однако в 2014 году и она была распродана на аукционе Bonhams

16 См.: «До сталинских продаж в мире не было массового рынка русских икон». Интервью Егора Сенникова с Еленой Осокиной // Republic, 25 января 2019 г., https://republic.ru/posts/92914

17 См.: Тамара Юренева. Русская икона в музеях США, с. 87.

18 Подробности этой деятельности изложены в увлекательной биографической книге: Эдвард Дж. Эпштейн. Арманд Хаммер. Тайное досье / пер. с англ. А. А. Файнгара. М.: Олимп — Русич, 1999.

19 См.: Тамара Юренева. Русская икона в музеях США, с. 88.

20 Кира Сапгир. Империя антиквариата // Русский очевидец (Франция), 22 сентября 2010 г., https://rusoch.fr/fr/events/imperiya-antikvariata.html 21 Его деятельности посвящена третья глава монографии: Деннис Данн. Между Рузвельтом и Сталиным. Американские послы

Огромный опыт О. С. Кушнирского и уже упоминавшаяся насмотренность его глаз позволили ему собрать не просто художественную коллекцию, а что куда важнее коллекцию подлинников. «Современные подделки под древние иконы распространены чрезвычайно широко, жалуется он, замечая: Стилистически подделка может быть идентична оригиналу. Но

чтобы темпера окаменела — на это нужно довольно много лет, новодельные же иконы неизбежно имеют мягкий красочный слой, который проминается под ногтем. Новых, поддельных икон на рынке сегодня так много, что я уже видел целые коллекции, где они составляли большинство».

В США Олег Кушнирский иммигрировал с супругой Евгенией и сыном Ильей в 1992 году и сориентировался в новой стране на удивление быстро, уже менее чем через год став постоянным участником легендарного ныне flea market’а в нью-йоркском районе Челси. Рынок этот работал по субботам и воскресеньям — и за аренду небольшого павильона там всего на два дня в неделю нужно было платить по восемьсот долларов; «за эти деньги тогда можно было снять двухкомнатную квартиру, вспоминает Олег Семенович, добавляя: Там были дилеры из Москвы, Петербурга, Киева, предлагавшие сувениры, изделия из серебра, всевозможный антиквариат, а также иконы. Торговля начиналась

в десять, но я приезжал к шести утра». О. С. Кушнирский работал

на этом рынке два года, имея возможность одним из первых видеть то, что только планировали выставить на продажу и покупать вызывавшие его интерес произведения религиозного

искусства еще до того, как это могли делать другие, ждавшие

его собрания произведений русского религиозного

рынок Челси

официального времени открытия в десять утра.

Спустя два года, в 1994 году, Олег Кушнирский открыл свой магазин Russian Heritage Store в Chelsea Antique Center. «Челси лидирующий район художественных галерей в Нью-Йорке, а этот Центр был Меккой антикварного движения», не без гордости вспоминает он. Антикварный бутик О. С. Кушнирского просуществовал десять лет, до 2004 года. Русские иконы, наряду с изделиями декоративно-прикладного искусства из серебра и фарфором как императорским, так и первых лет советской власти были ярко выраженной специализацией этого антикварного бутика. «Одна стена у меня была с русским императорским и советским и немецким фарфором 1920—1930-х годов,

• The

Building (175 Fifth Avenue, New York) — здание на Манхэттене, рядом с которым располагалась первая галерея Олега Кушнирского (110 West, 25th street). Фото 1993 года из семейного архива Кушнирских

другая декоративно-прикладное искусство, а основная стена на ней всегда были иконы, не меньше пятидесяти», вспоминает О. С. Кушнирский. Известные американские арт-дилеры Лесси Грир, Деннис Истер и другие по несколько раз в год приезжали к Олегу Кушнирскому, приобретая у него эксклюзивные произведения русского искусства для своих взыскательных клиентов. А коллекционеры приезжали к нему не только из разных штатов, но и из других стран, от Мексики до Бразилии. Учитывая, что сам О. С. Кушнирский основал завоевавшую к настоящему времени значительный авторитет логистическую компанию Fine Art Shippers, специализирующуюся как раз на транспортировке произведений искусства, покупатели всегда могли быть уверены, что выбранные ими вещи будут доставлены в целости и сохранности по любому названному ими адресу.

Участвовал О. С. Кушнирский и в крупнейших ярмарках искусства и антиквариата, в том числе более двадцати лет! в Miami Antique Show. На протяжении пяти лет он ежегодно ездил и в город Александрию в штате Вирджиния, где проходила выставка-ярмарка (ныне, увы, уже не существующая), целиком посвященная русскому искусству; и там у Олега Кушнирского был свой небольшой павильон. И всюду, везде, всегда он выискивал возможности приобретать наиболее интересные многосюжет-

• Chelsea Flea Market, Нью-Йорк. Блошиный

Flatiron

• Интерьер галереи и антикварного магазина Олега Кушнирского в Нью-Йорке (40 West, 25th street), 1997 год

• Известный американский арт-дилер Деннис Истер на Miami Beach Antique Show

в 2015 году

ные иконы, связанные с православными праздниками, для пополнения собственного собрания. На этих выставках-ярмарках

антиквариата О. С. Кушнирскому удалось познакомиться со многими старыми русскими эмигрантами, у которых он приобрел некоторые произведения, являющиеся ныне жемчужинами его коллекции. Собрание Олега Кушнирского яркое доказательство того, что и не обладая средствами, которыми распоряжалась

Марджори Пост — одна из самых богатых женщин своего времени, можно собрать и сохранить для потомков впечатляющую

коллекцию произведений русского религиозного искусства.

Как и положено истинному коллекционеру, Олег Кушнирский

неустанно учился, покупал множество каталогов, скрупулезно собирал информацию об иконах и их происхождении; даже активно занимаясь бизнесом, он всегда оставлял время для чтения научной и исторической литературы. Коллекционер икон не просто собиратель, он хранитель исторической памяти и ее защитник. Иконы очень требовательные произведения искусства; они гибнут не только тогда, когда их сознательно уничтожают, но и тогда, когда не получают к себе должного внимания...

29 См.: Владимир Солоухин. Черные доски. Записки начинающего коллекционера, с. 130.

• Олег Кушнирский на фоне стенда своей галереи на Miami Beach Antique Show в 2002 году

И вновь позволим себе процитировать Владимира Солоухина: «Вся чернота вдруг осталась на вате, а из-под нее загорелись красным и синим неправдоподобно яркие краски. Захватило дух. Мне показалось, что я присутствую при свершении чуда, мне казалось невероятным, чтобы под этой ужасной глухой чернотой скрывались такие звонкие, такие пронзительно-звонкие краски»29. Наблюдавший за работой реставраторов и скрупулезно изучивший весь этот процесс Олег Кушнирский не раз и не два испытывал те же самые чувства. В России он обращался к знакомым специалистам из московского НИИ реставрации (в прошлом Всесоюзная центральная научно-исследовательская лаборатория по консервации и реставрации музейных ценностей), вместе с которыми старался найти максимально точные ответы на вопросы, касавшиеся атрибуции каждой иконы: в какое время она была написана, к какой школе принадлежал ее автор? «Староверы не молились на новые иконы, сохраняли и переписывали старые образы, подходя к делу утилитарно, видя в этом не произведение искусства, а образ, на который надо молиться, говорит О. С. Кушнирский. — Не раз бывало, что икона

находилась под записью и когда снимался красочный слой XIX века, под ним оказывалась икона XVII столетия». Работы из второй коллекции О. С. Кушнирского, собранной им уже в США, практически все, кроме пяти последних, реставрировал художник Виктор Иванович Хромин (1948–2015), прекрасно знавший старославянский язык и обладавший очень глубокими знаниями в сфере иконописи.

«После того как Виктор умер, я не нашел, кем его заменить, делится переживаниями О. С. Кушнирский. Он сам из творческой петербургской семьи, и он, и его супруга художники, мы дружили много лет. С тех пор как его не стало, я реставрировал несколько работ в России, но получать от Министерства культуры РФ разрешения на их ввоз, а затем вывоз, дело настолько проблематичное и хлопотное, что я от этой практики вынужден был отказаться. А доверить произведения людям, которые могут своей некомпетентностью их уничтожить, я никак не мог, примеров таких я, увы, видел немало и в России, и в США. Поэтому в последние годы, даже видя хорошую икону, нуждавшуюся в реставрации, я отказывался от ее приобретения, ибо не был уверен, что найду высокопрофессионального художника-реставратора».

Научную монографию «Реставрация станковой темперной живописи»30 Олег Кушнирский выучил почти наизусть. Изучение произведений искусства, созданных несколько веков назад это кропотливый научный труд. В каком состоянии находятся грунт (левкас) и красочный слой, какова форма доски, есть ли вставки, чинки левкаса, жесткие кракелюры, значительна ли потертость красочного слоя, сохранились ли киноварная опушь (обрамление иконы) и надписи в клеймах полностью или фрагментарно, есть ли отверстия от гвоздей, державших оклад, некогда закрывавший икону, и если да заделаны они воском или залевкашены на все эти вопросы серьезный коллекционер, каким несомненно является О. С. Кушнирский, должен получить ответы по каждой иконе, входящей в его собрание. Стремясь к получению наиболее точных сведений, он обращался к Сергею Ходорковскому, Анне Иванниковой и другим экспертам Музея русской иконы. Том, который читатель держит в руках, суммирует их многолетнюю научно-исследовательскую работу. Никогда прежде не выставлявшиеся и не репродуцировавшиеся в печати и впервые вводимые в научный оборот, эти произведения русского религиозного искусства XVII начала XX веков, уверен, вызовут значительный интерес в разных странах.

искусство, 1986.