Хатынь by Asplyt

СВЯТЫНЯ НАЦИОНАЛЬНОЙ ПАМЯТИ PLACE OF NATIONAL REMEMBRANCE

Dedicated to the memory of children who fell victims to the Great Patriotic War

егодня мало найдется в мире людей, которые не слышали бы слово «Хатынь». Название небольшой белорусской деревни стало символом трагедии народа Беларуси во время Великой Отечественной войны. Мемориал на месте деревни Хатынь, этот храм под открытым небом, сегодня, без преувеличения, имеет национальное значение. Сюда едут не только жители Беларуси, но и граждане десятков стран мира. И каждый из них уносит с собой, даже не осознавая этого, маленький огонек большой памяти белорусского народа. Потому что без памяти о прошлом нет будущего.

Today there are few people in the world who have never come across the word “Khatyn”. This place name has become a symbol of tragedy and sufferings of the Belarusian nation in the Great Patriotic War. The memorial complex on the site of the village of Khatyn is a place of worship under the open sky, a place of national importance. Yet, not only the Belarusians visit Khatyn; thousands of people from all over the globe come to see the memorial annually. And every person, even without realizing it, takes away a small piece of this unspeakable tragedy with him. People visit Khatyn just to remember. Because there is no future without holding past events in remembrance.

Связь с историей

У кве цені і за меці Над нівамі, над рэ камі Гу чы, як свед ка па мяці Зва ноў Ха тыні рэквіем! Анатоль Вялюгін

каждого народа своя история. И неважно, героическая она или неприметная. Так уж случилось, что история небольшой деревни Хатынь во многом совпадает с великой историей Беларуси. Много веков назад заросшие густыми лесами и пущами холмы Логойщины стали кровом для балтских племен. Сегодня память о них – поросшие лесом курганные могильники. Столетиями поздней тут по явился город Логожск (Логойск) – укрепленный центр колонизации кривичей. Когда появилась деревня Хатынь, не припоминают ни документы, ни хроники. Первое упоминание о ней относится к июлю 1551 года. Тогда король и великий князь литовский Сигизмунд Август дал привилей минскому старосте, волковысскому державце и смоленскому воеводе пану Василию

very nation has its own history. It came to pass that the history of Belarus is similar to the history of the small village of Khatyn… Many centuries ago the Baltic tribes settled down in Logoysk land. This fact is evidenced by a lot of densely wooded mounds found today. Later the town of Logozhsk (Logoysk), a fortified centre of the Krivichi settlements, was founded there. The foundation date of the village of Khatyn is not known for certain; it was first mentioned in July 1551 when the King and Grand Duke of Lithuania issued a privilege to Minsk starosta, Volkovysk derzhavets and Smolensk voivode Vasily Tyshkevich to purchase land in Pilipovichi, Slavagoshchi, Khatyn from tatars Furs Yukhnovich and Sheikh Ambekavich.

Page in history Тышкевичу приобретать у татар Фурса Юхновича, Шейха Амбековича «земли и дворцы» в Пилиповичах, Славагоще, Хатыни. Татары селились тут еще со времен великого князя Витовта. Жили они отдельными поселениями, неся воинскую службу. Татарские владения раскинулись в огромной пуще по обеим сторонам дороги из Логойска на Плещеницы. Середина XVI столетия была временем расцвета средневекового белорусского государства, ее «золотым веком». Спокойно и зажиточно жила и Хатынь, которая превратилась в достаточно большое село. Жи те лей в ней на счи ты ва лось то гда 13 служб. В те времена «служба» состояла обычно из 2 3 и более «дымов» (крестьянских хозяйств). Соответственно количество «дымов» в Хатыни было приблизительно 30 40, а жило в деревне не меньше 200 человек. Благосостояние хатынцев основывалось не на земледелии, а на «ло вах» (охотничьих угодьях), на бортничестве; добывали они и воск. В общем, крестьяне ежегодно давали владельцам земли Тышкевичам дани 20 пудов меда и серебщизны (денежной повинности) по 12 грошей от «сохи» (земельного надела).

The Tatars started settling there since the Grand Duke Vitovt. Their separate settlements spread on the territory from Logozhsk (Logoysk) to Pleshchenitsy; the Tatars were obliged to do the military service. In the middle of the sixteenth century there was the so-called golden age of the medieval Belarusian state. At that time Khatyn became a large village; its life was calm and prosperous. There were 13 “sluzhbas” each consisting of 2 and more “dyms” (peasant households), with 30-40 “dyms” all in all and more than 200 people living in Khatyn respectively. As a rule Khatyn villagers lived off hunting and wild-honey farming; crop-growing was rare. In general the Tyshkeviches, the land owners, got 20 poods of honey and 12 mites as a contribution from every plot of land annually. “The bloody deluge” in the middle of the seventeenth century annihilated almost half of the population of Belarus. Logoysk land was scorched. According to the documents of Mensk Voyevodstvo (province) there was only one “dym” left in the locality of Khatyn. This area also suffered a lot in the wars of the eighteenth century. The second division of The Polish-Lithuanian Commonwealth (1793)

Связь с историей

«Кровавый потоп» середины XVІІ столетия уничтожил половину населения Беларуси. Логойщина была выжжена. Согласно документам Менского воеводства, от имения Хатынь остался 1 (один!) «дым». Немалые потери нанесли краю и войны XVІІІ века. После второго раздела Речи По спо ли той (1793 год) Хатынь вме сте с землями Менского воеводства Великого княжества Литовского вошла в состав Российской империи. Возрождалась деревня медленно. В 1816 году здесь насчитывалось 63 человека (из них 32 мужчины и 31 женщина). К середине ХІХ века население сократилось до 50 че ло век. В де рев не бы ло 6 дворов (крестьянских хозяйств), деревянная церковь Рождества Богородицы. Крестьяне жили постоянно, покидая пределы деревни лишь для вырубки леса и извоза. Скудная почва давала ничтожные прибыли, которых едва хватало на покрытие необходимых платежей. В документах тех времен упоминаются фамилии крестьян – Барановские, Желобковичи, Юрцевичи, Мироновичи. В конце ХІХ века в деревне проживало бо лее 120 че ло век, из них 19 де тей от 7 до 14 лет.

presupposed Khatyn as a part of Mensk Voyevodstvo which belonged to the Grand Duchy of Lithuania to become a part of the Russian empire. Revival of Khatyn was slow. In 1816 there were only 63 inhabitans (32 men and 31 women respectively), at the end of the nineteenth century the village numbered only 50 dwellers. There were 6 peasant households and the wooden church of the Nativity of the Blessed Virgin. The inhabitants rarely left the village, only in case they were occupied with felling or carrier’s trade. Caused by the poor soil of those places the harvest was really stingy, and it was hard for the peasants to make payments. The documents of this period mention several surnames: Baranovsky, Zhelobkovich, Yurtsevich, Mironovich. At the end of the nineteenth century there were more than 120 inhabitants with 19 children, aged from 7 to 14 among them. According to the “List of Minsk Guberniya populated localities” (1909) the village numbered 87 residents. In 1912 Khatyn was first mentioned in the first Belarusian newspaper “Nasha Niva”. The item of news said that “there was a fire on Sunday (April 9) at noon

Page in history Согласно «Списку населенных мест Минской губернии» издания 1909 года в деревне насчитывалось 87 человек. В 1912 году определенные сведения о Хатыни появились в первой белорусской газете «Наша Ніва». В заметке сообщалось, что «в деревне Хатынь Логойской волости Борисовского уезда в воскресенье (9 апреля) был пожар как раз в полдень. Целиком сгорел крестьянин Миронович! Даже имеющаяся скотина и та сгорела. Выскочил сам с детьми в одних сорочках». Как отразились на судьбах жителей Хатыни бурлящие события начала ХХ столетия, сегодня мало известно. Беларусь пережила события Первой мировой войны, изведала наступление кайзеровской армии, кратковременное господство большевиков, приход польских войск. В 1921 году произошло второе провозглашение Советской Беларуси. На Логойщине создавались коллективные хозяйства, коммуны. Земли бывших владельцев были поделены между батраками. Жизнь шла своим чередом. В 1929 году началась коллективизация. Однако хатынцы были присоединены к колхозу «Красная заря» только в 1935 году. Через несколько лет началась Вторая мировая война…

in the village of Khatyn of Logoysk Parish of Borisov Country. The houshold of Mironovich burned down to the ground! Even the cattle got lost in the fire. The peasant Mironovich and his children hardly managed to save themselves”. It is known little about how Khatyn and its inhabitants lived through dramatic events at the beginning of the twentieth century. Belarus had to go through World War I, the offensive of the Keiser army, a short-term rule of the Bolsheviks, the occupation by the Polish troops. In 1921 the second proclamation of the BSSR followed. A lot of collective farms and communes were established on Logoysk land. Lands of the former owners were divided between farm labourers. Life ran its course. In 1929 collectivization started. Yet, Khatyn dwellers were joined to the kolkhoz “Chyrvonaya Zorka” only in 1935. And some years later World War II broke out…

Черное нашествие

Буд зяць тры во гу апошніх хвілін, Ка ме нем помнікаў сты нуць. Гру кае ў грудзі, як звон%на памін, По пел Ха тыні. Алесь Бачыла 6

сентябрьские дни 1939 года война задела черным крылом и белорусские земли. Западная Беларусь стала ареной боевых действий немецких, польских и советских войск. Первой жертвой агрессии стала Польша. Позже, на протяжении 1939–1941 годов, немецкие войска захватили Данию, Люксембург, Бельгию, Голландию, Норвегию, Францию, Югославию, Грецию. Вторая мировая война значительно отличалась от предыдущих. Вслед за наступающими армиями вермахта шли войска СС, основной задачей которых являлась ликвидация всяческого сопротивления оккупантам.

September 1939 Belarusian soil tasted the war; the western part of the country became a hot spot where German, Polish and Soviet troops got engaged in the war. Poland became the first victim of the Nazi aggression. Later, in 1939–1941, Denmark, Luxemburg, Belgium, the Netherlands, Norway, France, Yugoslavia and Greece followed. World War II was absolutely different from all the other wars in the history of mankind. The advancing Wehrmacht were followed and supported by SS-troops, the main purpose of the latter being suppression of any resistance to the invaders. The Nazis used the so-called

Black invasion Во всех странах Европы захватчики использо ва ли си с те му за ло ж ни че ст ва. Же с то кость по отношению к мирным жителям каратели объясняли борьбой с движением Сопротивления. Но это была только маскировка. Жители города Быдгощ стали едва ли не первыми жертвами немецкого вторжения в Польшу. Там было уничтожено 500 мирных жителей. Всю жестокость гитлеровского «нового порядка» изведало население города Крагуевац в Сербии. Там в октябре 1941 года было уничтожено более 7000 человек. Затем последовали поселок Лидице в Чехии, который в июне 1942 года нацисты сожгли и сровняли с землей, Калаврита в Греции в декабре 1943 года, Орадур%сюр%Глан во Франции в июне 1944 года, Пютлен в Голландии в октябре 1944 года. Этот список можно продолжать… Казалось, все те ужасы войны тогда были далеко от Хатыни. Однако уже в 1940 году война дала о себе знать в деревне. Война с Финляндией унесла жизнь хатынца Василия Карабана. А вскоре война придвинулась к границам Беларуси.

hostage system in European countries (in this case the word “hostages” means a number of people that were detained by belligerents to prevent the local people from resistance to the occupation authorities) covering up their atrocities towards civilians with the necessity of struggle against the Resistance movement. Yet, it was but a disguise. Residents of the Polish town of Bydgoshch were among the first victims of the Nazi incursion into Poland where about 5 hundred civilian people were killed. “New order” severity was experienced by the population of the town of Kragujevac in Serbia where more than 7 thousand people were annihilated. Numerous bloodcurdling events followed soon: the village of Lidice in the Czech Republic that the Nazis burned and razed to the ground in June 1942; Kalavryta in Greece (December 1943), Oradour-sur-Glane in France (June 1944), Pytlen in the Netherlands (October 1944). This list has no end… At that time all those horrors seemed to be far away from Khatyn. Yet, in 1940 the war echoed in the village. The Soviet-Finnish war claimed the life of Vasily Karaban, one of Khatyn inhabitants. But the war was on its way to Belarus…

Черное нашествие

Black invasion 30 марта 1941 года на совещании высшего командного состава вермахта Гитлер заявил, что война против Советского Союза будет вестись «на уничтожение», «на Востоке сама жестокость – благо для будущего». Уже был подписан план «Барбаросса», на очереди были план «Ост», «Инструкция об особых областях к директиве № 21 (план «Барбаросса»)», «О военной подсудности в районе «Барбаросса» и об особых полномочиях войск». Эти и другие документы свидетельствуют, что война на Востоке планировалась действительно истребительной и чрезвычайно жестокой, особенно в отношении мирного населения. Война ворвалась в Беларусь взрывами бомб, лязгом танков, свистом пуль и снарядов, грохотом солдатских кованых сапог. 28 июня танки генерала Гудериана заняли Минск. К середине августа вся территория Бе ла руси бы ла за хва че на не мец ки ми войсками. И Беларуси не стало. Ее поделили на части. Северо%западные районы Брестской и Белостокской областей присоединили к Восточной Пруссии, южные районы Брестской, Пинской, Полесской и Гомельской отошли к рейхскомиссариату «Украина».

On March 30, 1941 Adolf Hitler addressed to the Wehrmacht command staff stating that the war against the USSR would be aimed at total annihilation, “atrocity in the East is good for the future”. The Barbarossa plan had already been signed; the “Generalplan Ost”, “Area regulations” (Supplement to the directive № 21, or the plan “Barbarossa”), “About the military jurisdiction within the frame of the “Barbarossa Plan” and about particular power of troops” were in line for signing. These and other documents evidence that the Nazis planned a destructive and extremely cruel war in the east, especially in relation to civilians. The war burst into Belarus with bomb explosions, clang of tanks, whizzing bullets and shells, clatter of soldiers’ iron-heeled boots. On June 28 tanks under the command of General Guderian occupied Minsk; by the end of August the whole territory of Belarus had got under the Nazi occupation. And suddenly, there was no more Belarus. It was torn apart. Northwestern districts of Brest and Belostok regions were annexed to Eastern Prussia, southern districts of Brest, Pinsk, Gomel and Polesie regions became part of the Reichskommissariat Ukraine

Черное нашествие

Северо%запад Вилейской вошел в генеральный округ «Литва». Вся Витебская, Могилевская, большая часть Гомельской и восточные районы Минской области стали зоной тыла группы армий «Центр». В состав генерального округа «Беларусь» вошли Барановичская, Вилейская, Минская (без восточных районов), некоторые районы Брестской, Пинской и Полесской областей, что составило третью часть довоенной территории Беларуси. Генеральный округ «Беларусь» подчинялся рейхскомиссариату «Остланд» с центром в Риге. На захваченной территории был установлен чрезвычайно жестокий оккупационный режим. Началось ограбление народа, вывоз материальных ценностей, убийства мирных жителей. Основанием для массового уничтожения людей была борьба с движением Сопротивления, с подпольем и партизанами. На совещании 16 июля 1941 года Гитлер заявил: «Партизанская война дает нам возможность истреблять все, что восстает против нас». Приказ начальника штаба главного командования вооруженных сил Герма-

northwestern districts were included in the Generalbezirk Litauen. The whole Vitebsk and Mogilev regions as well as the major part of Gomel region and eastern part of Minsk region made up the rear area of the Army Group Centre. The Generalbezirk Weissruthenien included Baranovichi, Vileyka and Minsk (except for eastern districts) regions as well as some districts of Brest, Pinsk and Polesie regions that in total made one third of the prewar territory of Belarus. The Generalbezirk Weissruthenien was a part of the Reichskommissariat Ostland (with Riga as its centre). The Nazis established an extremely severe occupation regime. They started plundering towns and villages and annihilating civilians. The reason for the latter was struggle against the Resistance, the underground and partisan movements. On July 16, 1941 Hitler said: “The partisan war makes it possible for us to obliterate everything that stands against us”. According to the order issued by the Wehrmacht chief of staff field marshal Keitel on December 16, 1942 “this struggle has nothing to do neither with chivalrous nobility nor with the Geneva accords. If this

Black invasion нии фельдмаршала Кейтеля от 16 декабря 1942 года гласил: «Эта борьба не имеет ничего общего ни с рыцарским благородством, ни с Женевскими соглашениями. Если эта борьба против партизан, как на востоке, так и на Балканах, не будет вестись самыми жестокими методами, то через некоторое время у нас не будет больше сил, чтобы справиться с этой чумой. Потому войска должны и обязаны в этой борьбе применять любые средства, не считаясь ни с женщинами, ни с детьми, если это приведет к успеху». Беспощадность по отношению к мирному населению захватчики объясняли тем, что наказывают не только партизан, но и их пособников. Заложничество приобрело массовый характер. Убийства невинных людей происходили по всей стране и в разных формах – от расстрелов во время облав до поголовного уничтожения населенных пунктов. Гитлеровцы считали, что массовые казни, уничтожение деревень вместе с людьми должны были посеять ужас среди населения оккупированных территорий. Символом жестокости гитлеровских оккупантов по отношению к мирным людям стала деревня Хатынь.

struggle against partisans, in the east or on the Balkans, is not fierce, in some time we won’t be strong enough to cope with this plague. That is why our troops must use any means to achieve success regardless of women and children”. Such ruthlessness towards civilian people was positioned as the need for punishing partisans and their supporters. The hostage system became widespread. Killings of innocent people became common across the country and were carried out in different ways, from raid shootings to total annihilation of populated localities. The Hitlerites thought that such actions as mass executions, obliteration of villages with their residents would intimidate the local people. The village of Khatyn became a symbol of Nazi atrocities and inhumanity towards civilian people.

Трагедия

Людзі добрыя, помніце: мы любілі жыццё і Радзіму нашу, вас, дарагія. Мы згарэлі жывымі ў агні. Наша просьба да ўсіх: хай жалоба і смутак абернуцца ў мужнасць і сілу, каб змаглі ўвекавечыць вы мір і спакой на зямлі. Каб нідзе і ніколі ў віхры пажараў жыццё не ўмірала! Ніл Гілевіч 12

тром 22 марта 1943 года две роты партизан отряда «Мститель» бригады «Дяди Васи» после ночлега в деревнях Мокрадь и Хатынь выехали лесом к шоссе Логойск – Плещеницы. Там они про ве ли ди вер сию – по вре ди ли связь и устроили засаду. Около 11 часов утра со стороны Плещениц появилась небольшая колонна машин – грузовики и легковушка. Это двигались два взвода 1 й роты 118 го полицейского охранного батальона, который дислоцировался в Плещеницах. Неожиданно со стороны леса раздались выстрелы. Полицейские попали в засаду, организованную партизанами. Во время боя были убиты шеф коман-

March 22, 1943 in the morning a group of partisans from the partisan unit “Mstitel” (brigade “Diadia Vasia”) after having stayed overnight in the villages of Mokrad and Khatyn took a forest road to the Logoysk – Pleshchenitsy highway. There they committed an act of subversion damaging a communication line and laying an ambush. About 11 o’clock in the morning 2 platoons of the first company of the Schutzmannschaft Bataillon 118, stationed in Pleshchenitsy, were moving on their cars right near the ambushed place. Suddenly some shots came out of the forest side, and the policemen got into this ambush. In the

Tragedy дир роты гауптман Ганс Вельке и трое полицейских. Партизаны без потерь отошли в лес. Для преследования партизан было вызвано подкрепление. Одновременно по приказу командира взвода полицейских Мелешки были арестованы жители деревни Козыри, которые занимались вырубкой леса неподалеку от места засады. Полицейские посчитали, что они как то связаны с партизанской засадой. В это время из Логойска прибыла рота батальона СС «Дирлевангер» («Черная смерть»), а из Плещениц – под ра з де ле ния 118 го по ли цей ско го охранного батальона. Арестованные лесорубы, посчитав, что их сейчас расстреляют, стали разбегаться. Полицейские открыли огонь по беззащитным людям. Было убито 26 человек, некоторые были ранены. Тех, кто остался жив, под конвоем направили в Плещеницы. После этого каратели разделились на две колонны и направились по следам партизан. Около 15 часов вышли к деревне Хатынь, начали ее окружать и одновременно обстреливать из пушки, минометов и станковых пулеметов. Во время обстрела трое пар ти зан бы ли уби ты и пя те ро ра не ны. Погибли и некоторые жители Хатыни.

course of shooting company commander Hauptmann Hans Voellke and 3 other policeman were killed. The partisans did not suffer losses. To punish them the Hitlerites called in reinforcement. At the same time by order of police platoon commander Meleshko the residents of village Kozyri, who were deforesting not far away from this place, were arrested as the policemen thought the villagers could be to blame. Soon a company of Dirlewanger Brigade of the SS, stationed in Logoysk, also known as “Black Death”, and the rest of the 118th battalion came as reinforcement. The woodcutters feared that they should be killed and started to scatter around, and the policeman opened fire at those helpless people, 26 of whom were shot dead, lots of others were injured. Those who survived were escorted to Pleshchenitsy. Then the Hitlerites divided into two columns and started trailing the partisans. About 3 o’clock in the afternoon they reached Khatyn and began to surround and machinegun the village; 3 partisans were shot and 5 were injured. Some Khatyn dwellers were also killed in this shooting. Later the partisans fell back to the forest, and members of these punitive squads did

Трагедия

Партизаны отошли в лес. Каратели их не преследовали, вероятно, посчитав, что в лесу можно налететь на еще одну засаду. Они занялись более безопасным и страшным делом – грабежом и уничтожением беззащитных людей. Дом Желобковичей стоял на окраине деревни. Когда началась стрельба, Степанида Алексеевна, мать 12 летнего Саши, приказала сыну бежать из деревни. Мальчик вскочил на лошадь и умчался прочь. Прекратив обстрел, каратели окружили деревню и стали выгонять людей из домов. Мужчин, женщин и детей привели в центр, где находился сарай. Туда затолкали семьи Барановских и Желобковичей, Новицкого и Жидовича, Яскевичей и Иотко, Рудаков, Карабан, Климовича, Иосифа Федоровича. По два годика было Мише Новицкому, Юзику Иотко, Леночке Миронович, Мише Яскевичу, Володе Карабану; три года исполнилось Кристине Рудак, Анечке Федорович, Рае Желобкович, Васе Мироновичу. Пятый годик шел Анне Яскевич, Антону Новицкому, Степе Иотко, Юзе Иотко, Константину Карабану. Самый маленький, семинедельный Толик оказался там вместе со своей матерью, девятнадцатилетней Верой Яскевич.

not follow them thinking there could be one more ambush. Moreover, they took up safe but extremely horrible work: plundering and annihilating helpless people. The Zhelobkoviches lived on the village edge. When shooting broke out Stepanida Zhelobkovich, mother of 12-year-old Sasha, told her son to run away from the village. The boy mounted the horse and galloped away. Then the chastisers started driving men, women, and children out of their houses gathering them in one of the village barns. The families were pushed into there: the Baranovskies, Zhelobkoviches, Novitskies, Zhidoviches, Yaskeviches, Yotkos, Rudaks, Karabans, Klimoviches, Fedoroviches. So many children occurred in this nightmarish place! Among them there were 5 twoyear-olds: Misha Novitsky, Yuzik Yotko, Lena Mironovich, Misha Yaskevich, Volodia Karaban; 4 three-year-olds: Kristina Rudak, Ania Fedorovich, Raya Zhelobkovich, Vasia Mironovich; 5 five-year-olds: Ania Yaskevich, Anton Novitsky, Stepa Yotko, Yuzia Yotko, Kostia Karaban. The youngest of Khatyn residents Tolik Yaskevich was only seven weeks old.

Tragedy О том, что слу чи лось, рас ска зал взрослый свидетель трагедии, бывший кузнец Иосиф Каминский: «…И меня повели в тот хлев… Дочка и сын, и жена – там. И людей столько. Я говорю дочке: – Почему вы не оделись? – Так сорвали с нас одежду, – говорит дочка. Ну, при го нят в хлев и за кро ют, пригонят и закроют. Столько людей нагнали, что и не продохнуть уже, руку не поднимешь. Люди кричат, дети эти; известно, столько людей и страх такой. Сено там было, солома, кормили еще, держали коров. Сверху и подожгли. Подожгли сверху, горит стреха, огонь на людей сыплется, сено, солома загорелись, задыхаются эти люди, так сжали, что и дышать уже нет как. Нечем дохнуть… А тут двери раскрылись. Раскрылись, а люди не выходят. Что такое? А там стреляют, стреляют там, говорят. Но крик такой, что выстрела того, что стука того и не слышно. Известно же, горят люди, огонь на головы, и дети – та кой крик, что… Я сы ну го во рю: – Через головы, через головы надо!

The only survived adult, former rural blacksmith Joseph Kaminsky told about that massacre: “…I was also pushed into that barn… My daughter, my son, my wife – everybody was there. So many people around. Then I asked my daughter: – Why didn’t you put your clothes on? – They forced us to undress, – she answered. The Nazis were still pushing more and more people into the barn though it was so crowded that I could barely raise a hand, it was getting hard to breath. People were screaming, children were crying. Such a fear… That thatch-roofed barn was full of hay. So in some time the Hitlerites set the barn on fire, inflaming the roof. The burning thatch was falling down on people, everything was in smoke, everything was on fire. We were choking… And then suddenly the barn door opened. But nobody tried to escape. How come? Somebody said that the Nazis were shooting outside. But people’s screaming was so loud that no shots could be heard… Such a horrible yelling… Then I told my son: – Make your way over heads!

Трагедия

Подсадил его. А сам по низу, между ног. А на меня убитые и навалились. Навалились на меня убитые те, и продохнуть нельзя. Но шевелил плечами – тогда я здоровее еще был, – стал ползти. Только к порогу дополз, а стреха и обвалилась, огонь на всех… А сын выскочил тоже, только голову ему немного осмалило, волосы обгорели. Отбежал метров пять – его и положили. На нем люди убитые – из пулемета всех… – Вставай, говорю, они уехали, уехали уже! Стал его вытаскивать, а у него и кишки уже… Спро сил еще толь ко, ма ма живая ли… Не дай бог никому, кто на земле живет, что бы не ви де ли и не слы ша ли го ре такое…» 149 человек были убиты или сгорели живыми в огне. И что самое ужасное – 75 из них были детьми! Можно понять войну, когда самолеты сбивают самолеты, танки уничтожают танки, солдаты стреляют в солдат. Понять, но не оправдать. Но невозможно ни понять, ни оправдать, ни простить убийство ДЕТЕЙ! Человек не

And then holding my son above the people I was crawling forward, and the dead were falling down on me, I couldn’t breathe. But as I was stronger those days I was stirring my shoulders and making my way to escape. As soon as I reached the threshold the roof fell down on us and the fire covered everything. My son managed to run outside, only his hair was burned down. But he ran only some meters and then was shot as well as scores of other people who were machinegunned, some of them fell right on him. Some time later I crawled up to my son and whispered to him: – Wake up, dear, they have already gone away!.. I tried to pull him away from under the dead people but he was badly injured, even the bowels could be clearly seen… Before he died my son only asked if his mother was alive… God forbid that you should go through this hell!..” 149 people were shot dead or burned alive. And the worst of this all, 75 of them were children! A war can be understood when warplanes

Tragedy может это сделать. Совершить подобное могут только озверевшие нелюди, подонки, сброд, которым нет места на нашей земле. Убийством людей командовали начальник команды СД гауптштурмфюрер СС Вильке, шеф командир 118 го полицейского охранного батальона майор охранной полиции Кернер, командир батальона бывший майор Красной Армии Смовский, начальник штаба батальона бывший старший лейтенант Красной Армии Васюра. Только двое ребят спаслись из пламени – семилетний Виктор Желобкович и двенадцатилетний Антон Барановский. Виктор был рядом с матерью у дверей сарая. Анна Желобкович выбежала из огненного ада, крепко держа за руку сына. Пуля пробила левое плечо мальчика. От следующих пуль его спасла мама. Уже падая, она закрыла собою раненого сына. Из девяти детей Иосифа и Анны Барановских в живых остался только Антон. Он успел отбежать от сарая, когда пуля попала ему в левую ногу. Истекая кровью, мальчик слышал, как страшно кричали люди, горевшие заживо. Судьба сжалилась над двенадцатилетним Владимиром Яскевичем. Он спрятался

shoot down warplanes, tanks destroy tanks, soldiers fire at soldiers. Understood but not justified. But nobody can understand or justify or forgive killing of children! A human being can not do this. Only scums and inhuman monsters can commit such atrocities, and there should be no place for them in this world. The following Hitlerites commanded the Khatyn massacre: SD command chief SSHauptsturmfьhrer Vilke; Schutzmannschaft Bataillon 118 chief commander Koerner; batallion commander former Red Army major Smovsky; battalion chief of staff former Red Army lieutenant Vasiura. Only two children managed to survive that dreadful day: seven-year-old Viktor Zhelobkovich and twelve-year-old Anton Baranovsky. Viktor stayed with his mother Anna. She escaped from the burning hell holding her son’s hand. A bullet pierced the boy’s left shoulder but the mother covered Viktor with her body taking shots for her little child. Joseph and Anna Baranovsky had 9 children, only one of them, Anton, survived. He managed to run some meters away from the burning barn and was shot in the left leg. Bleeding he heard bloodcurdling yells of those being burned alive…

Трагедия

в яме, где хранили картофель. Ему показалось, что жители деревни, а также его родные, успели спастись и убежать в лес. Вскоре к яме подошли два немца. Один, увидев мальчика, хотел выстрелить, однако не сделал этого. Поговорив между собою, немцы ушли. Чудом осталась в живых и восьмилетняя сестра Владимира Софья. В тот трагический день спаслись еще две девушки – Юлия Климович и Мария Федорович. Их, сильно обожженных, приютили крестьяне хутора Хворостени. Но они недолго пожили на свете. Во время очередной карательной операции одна из девушек была сожжена вместе с приютившей ее семьей. Вторую палачи убили, а тело бросили в колодец. Счастливый случай спас жизнь двум хатынкам – Татьяне Карабан и Софье Климович. В этот день они были у родственников в соседних деревнях. На третий день после трагедии жители окрестных деревень похоронили тела убитых и сгорев ших лю дей в трех мо ги лах. Над каждой был установлен крест. После войны на этом месте был поставлен скромный обелиск со звездой. В июле 1964 года над могилой жителей Хатыни был установлен памятник «Скорбящая мать».

Fate took pity on twelve-year-old Vladimir Yaskevich. He hid in a pit where potatoes were stored. The boy hoped at that moment that his fellow villagers had saved themselves and run away to the forest. Soon two Hitlerites came up to the pit. One of them having seen Vladimir wanted to shoot at him but after a short talk the Nazis went away. Vladimir’s sister, 8-yearsold Sophia, also was saved by a miracle. Two more girls survived that tragic day: Julia Klimovich and Maria Fedorovich. They were injured but managed to get to Khvorosteni khutor where they had been sheltered. But they lived for a short while. In the course of another punitive operation one of them was burned alive with the family that had given refuge to her, the other was killed, and her body was thrown into a well. Tatyana Karaban and Sophia Klimovich saved themselves by chance. At that day they were visiting their relatives in other villages. Three days after the massacre people from the neighboring villages buried the dead bodies of Khatyn dwellers in three graves putting a cross above each of them. In the postwar years a small obelisk topped with a star was set on the site of Khatyn. In July 1964 the monument “Grieving Mother” was erected above the mass grave.

Мемориал

Людзі краіны маёй, усе добрыя людзі, Злітуйся, Божа, ад гора і жудасці Тых, што ў ХатыніÖ Ды ў нашай крыві мы Павінны адвечна хаваць, Нібыта святыні, Пякучыя полымі гэтых Хатыняў. Належыць нам памятаць тую цану, Якую тутэйшы народ заплаціў за вайну.

Мік Гадбей

начале была деревня Велье, что на Витебщине. Там, как и в сотнях других белорусских деревень, гитлеровские палачи сожгли людей живыми, вместе с детьми. В 1966 году именно там было предложено увековечить память жителей сожженной деревни. Первый секретарь Центрального Комитета Компартии Беларуси Петр Машеров пред ло жил со з дать па мят ник по бли же к столице. Выбор пал на Хатынь.

elye village (Vitebsk region) as well as hundreds of Belarusian villages was burned down with its dwellers, numbers of children among them. In 1966 it was offered to erect a memorial complex on the site of the former village. Pyotr Masherov, the First Secretary of the Central Committee of the Communist Party of Belarus, offered to establish a monument closer to Minsk. Eventually Khatyn village was chosen.

Memorial В марте 1966 года Союз архитекторов Беларуси объявил конкурс на проект мемориала. Участники конкурса посетили место, где стояла Хатынь, чтобы ощутить трагедию и встретиться с единственным уцелевшим взрослым свидетелем – Иосифом Каминским. Тогда впервые на пустом поле прозвучал рассказ о том ужасном дне. Каминский показал то место, где горели люди… Лучшим был признан проект группы молодых архитекторов Юрия Градова, Валентина Занковича и Леонида Левина. Изваять скульптуру пригласили народного художника Беларуси Сергея Селиханова. С первых дней проектирования и строительства хатынский мемориал курировал Петр Машеров. Он предложил донести через трагедию Хатыни трагедию всего белорусского народа. Создавался памятник поэтапно. К декабрю 1968 года было окончено строительство первой очереди. Мемориальный ансамбль повторял планировку уничтоженной деревни. В феврале 1969 года было решено увековечить память деревень, разделивших судьбу Хатыни, и людей, которые погибли от рук гитлеровцев на территории Беларуси. Торжественное открытие мемориала состоялось 5 июля 1969 года. Церемония началась в Минске. На площади Победы

In March 1969 the Architects’ Union of Belarus announced a competition among groups of architects to draw up a project for a memorial complex. Competition participants visited the site where Khatyn village had once been located to feel deeply the tragedy and meet Joseph Kaminsky, the only adult eyewitness of the tragedy. Then for the first time in the open field the people heard what had happened on that tragic day. Kaminsky also showed the place where his fellow-dwellers had been burned alive... A group of the following authors Yury Gradov, Valentin Zankovich and Leonid Levin won the competition. They asked Sergey Selikhanov (the People’s Artist) to join them. The memorial complex was created gradually. In December 1968 the first phase of construction was completed. The layout of the memorial ensemble resembled that of the destroyed village. In February 1969 it was decided to commemorate those villages that had shared the same fate as well as people who had been annihilated by the Hitlerites in the territory of Belarus. Khatyn Memorial Complex was inaugurated on July 5, 1969. Its opening ceremony began in Minsk. On Victory Square

от Вечного огня был зажжен факел и установлен на бронетранспортере. В сопровождении почетного эскорта процессия прибыла в Хатынь, где в присутствии первых лиц страны был зажжен Вечный огонь. После открытия мемориала на повороте с шоссе был установлен бетонный указатель «Хатынь», центральная часть мемориала вымощена камнем, повернута и перенесена на новое место скульптура, реконструированы бывшие деревенские улицы. За короткое время мемориальный комплекс «Хатынь» получил всенародное признание. В 1970 году за создание мемориального комплекса авторскому коллективу была присуждена Ленинская премия в области архитектуры. В 2004 году по поручению Президента Республики Беларусь Александра Григорьевича Лукашенко в мемориальном комплексе «Хатынь» была проведена реконструкция с элементами реставрации, создана фотодокументальная экспозиция.

a torch was carried to the Eternal Flame and then placed on the armoured vehicle. Under escort the procession arrived at the memorial complex where the Eternal Flame was set on fire in the presence of chief executives of the country. After the official opening a concrete guide sign was placed at the beginning of a five-kilometer road to Khatyn, the central part of the memorial was cobbled, the only sculpture was turned and removed, and the village streets were reconstructed. The memorial complex won nationwide recognition shortly after its opening. In 1970 its authors were awarded the Lenin Prize in architecture. In 2004 by order of Alexander Lukashenko, the President of the Republic of Belarus, the memorial complex was reconstructed and partly restored. The photodocumental exhibition called “Khatyn” was created in the territory of the complex.

Guided tour

Беларусь нашаÖ Колькі трагедыі, гора, мужнасціÖ Колькі зглумленых лёсаўÖ Пётр Машэраў

«Символический плетень», «Непокоренный», «Венец Памяти»

Symbolic Wicker Fence, the Unsubdued Man, Wreath of Memory

guided tour starts at the “Symbolic Wicker Fence”. It once was the beginning of the village where its dwellers welcomed their guests and saw them off, performed wedding and religious ceremonies. On March 22, 1943 a terrible misfortune befell the village… On this symbolic wicker fence there is a memorial plaque with the figures of human and material losses that Belarus suffered during the Great Patriotic War: 209 towns were destroyed, 9200 villages were burned down, 2,230,000 people were exterminated… A road paved with flagstones leads to the place of the tragedy. The only sculpture of an elderly man holding a dead boy in his arms is made of bronze. It rises above all in the centre of the memorial complex. The elderly man is full of grief but not despondent.

ачинается осмотр мемориала от символического плетня. Когда то здесь начиналась деревня, здесь встречали гостей, провожали друзей, проводили свадебные обряды и религиозные ритуалы. В эти хатынские врата 22 марта 1943 года постучалась беда… На мемориальных плитах застывшего в бетоне плетня – цифры потерь Беларуси в годы войны: 209 раз ру шен ных горо дов и городских поселков, 9200 со жжен ных сел и де ре вень, 2 миллиона 230 тысяч человек… Далее мощеная плитами дорога ведет к месту, где произошла трагедия. В центре мемориального комплека возвышается бронзовая фигура величественного в своей скорби старика с мертвым мальчиком на руках.

Экскурсия по комплексу

«Непокоренный» – так называется эта скульптура. Это не памятник Иосифу Каминскому. Это – собирательный образ. Образ трагизма, мужества, проклятия нацизму и войне. Это памятник всем, кто пережил кровь и ужас войны, потерял своих родных и близких, но перенес все и не был сломлен, не покорился. С правой стороны от скульптуры расположена символическая крыша сарая, выполненная из черного лабрадорита. Крыша словно давит на землю, пряча под собой пепел Хатыни. Сколы в центре подчеркивают кульминационный момент трагедии. Клинообразная светлая дорога символизирует собой Последний Путь убитых и сожженных людей. С левой стороны от скульптуры находится могила жителей Хатыни. Над ней – «Венец Памяти», как символический сруб нового дома. С одной стороны «Венца» – обращение погибших к живым, с другой – обращение живых к мертвым. Площадь рядом с памятником выложена неровным камнем. Здесь вы невольно замедляете шаг и склоняете голову… Мемориальный ансамбль повторяет планировку деревни. Там, где стояли четыре колодца, вы увидите серые крыши. Двадцать шесть дворов, двадцать шесть домов было в Хатыни.

The sculpture is called “The Unsubdued Man”. It does not depict Joseph Kaminsky, but it is a composite character dedicated to all who suffered a lot, lost their relatives but remained unsubdued. On the right of the sculpture there is the “Symbolic Roof” of a barn made of black labradorite. The roof seems to be weighing on the ground hiding underneath ashes of Khatyn. Breaches in the centre stress the culminating point of the tragedy. A wedge-shaped light path symbolizes the Final Pathway of the burned alive and shot dead inhabitants. The mass grave of the dwellers is situated on the left of the sculpture. The “Wreath of Memory” rises above it resembling the joisting of a new house. From one side there is a symbolic address of the dead to the living, from the other side the living address the dead. The square in front of the monument is cobbled for visitors to slow down and bow their heads as if mourning for the dead… The layout of the architectural ensemble resembles that of the former village. There are grey roofs in the place of four

Guided tour Двадцать шесть обугленных печей осталось после ухода карателей. Пепельный цвет в бетонных плитах, проложенных вдоль деревенских улиц, настежь распахнутых перед каждым двором калитках – символе извечного гостеприимства белорусов, – первых венцах сруба на месте уничтоженных огнем хат. Внутри сруба, будто на пепелище, черная, словно зола, земля. Вертикальные обелиски возвышаются, словно трубы печей. Скол у подножия – словно изрубленные судьбы тех, кто жил в этом доме. Мемориальные доски с именами жителей. Обелиски увенчаны колоколами. Каждые тридцать секунд их печальный звон плывет над Хатынью. Колокола словно оплакивают умерших и зовут живых. Иногда говорят, что это разговаривают между собою жители Хатыни. Памятник жителям Хатыни – только часть большого мемориала. За бывшей деревенской улицей размещено «Кладбище деревень».

village draw wells. There were 26 houses, 26 peasant households in Khatyn. Punitive squads left behind 26 charry chimneys. Village streets are paved with ash-coloured flagstones. The same colour we see in open gates leading to symbolic houses as a display of Belarusian everlasting hospitality; in joisted floors located in the place of the burned down houses. There is black ash-like ground inside each framework. Chimney-like obelisks stand in the place of the former houses. Breaches at their feet symbolize ruined life of the inhabitants. There are memorial plaques with names of the inhabitants on the obelisks. The obelisks there are topped with bells. All the bells ring together each thirty seconds as if mourning for the dead and calling the living. Some people think that this way the inhabitants communicate with each other. The monument dedicated to the inhabitants of Khatyn is only part of this huge memorial. There is the “Cemetery of Villages” behind the former village street.